автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.11
диссертация на тему: Социально-философский анализ вины и страдания человека

Полный текст автореферата диссертации по теме "Социально-философский анализ вины и страдания человека"

На правах рукописи

ЕГОРОВ НИКИТА ПАВЛОВИЧ

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ВИНЫ И СТРАДАНИЯ ЧЕЛОВЕКА

Специальность 09.00.11 - социальная философия

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание учёной степени кандидата философских наук

Уфа-2010

? 0 р.-м-

004602457

Работа выполнена на кафедре истории философии и науки в ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет».

Научный руководитель: Официальные оппоненты:

Ведущая организация:

доктор философских наук, профессор Пушкарёва Марина Алексеевна

доктор философских наук, профессор Калиев Юрий Алексеевич кандидат философских наук, доцент Давлетшина Дамира Галимзяновна

ГОУ ВПО «Башкирский государственный медицинский университет».

Защита состоится «23» апреля 2010 года в 12.00 часов на заседании диссертационного совета Д.212.013.03 в ГОУ ВПО «Башкирский государственный университет» по адресу: 4500074, г. Уфа, ул. 3. Валиди, 32, БГУ, главный корпус, ауд. 345.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Башкирского государственного университета.

Автореферат разослан «23» марта 2010 года.

Учёный секретарь диссертационного совета, доктор философских наук, профессор

Поздяева С.М.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена целым рядом обстоятельств.

1. Социальная, экономическая и политическая ситуация современного российского общества обусловлена не только повседневным миром «страдающего» человека, но и творческими потенциями, среди которых страдание и вина составляют важнейшие экзистенциальные характеристики «Я».

2. Без осознания чувства вины, в результате которого возникает страдание, наша жизнь едва ли была бы полноценной и творчески продуктивной, так как человек в данном случае не умел бы ценить позитивное и отличать его от вредных влияний. Страдая, человек осознает противоречия и парадоксы жизни, учимся сочувствовать не только чужим горестям, но и радоваться успехам других людей. Страдая, мы открываем в себе новые жизненные силы и, охваченные духовным, нравственным беспокойством, облагораживаем самих себя.

3. Актуальность диссертации определяется также анализом места духовного страдания и чувства вины в структуре духовного мира личности. Ведь анализ духовности и ее структурных элементов даёт возможность приблизиться к пониманию и обретению человеком самого себя, несколько иначе увидеть знакомый ему мир. Духовность может быть определена как взаимопроникновение (синтез) души, как интимного духовного бытия человека, составляющего его личностную определённость, и духа, как смыслообразующей, творческой силы мира, синтезирующей и определяющей целостность духовной организации человека. Духовность можно рассматривать как результат приобщения личности к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, структурообразующим элементом которой выступает вина, её осознание.

В связи с этим актуальным является рассмотрение духовных состояний, вины и страдания человека. Именно данный пласт проблемы для нас наиболее важен. Способность к состраданию, к переживанию своей вины открывает новые социальные потенции и тем самым организует духовную жизнь, способствует её самоопределению. Ведь подлинная духовность в действиях человека определяется его способностями страдать и сострадать. Это не означает, что духовное начало всецело определяется изнутри, из глубин своего внутреннего развития. Понятно, что нет и не может быть полной зависимости духовного от экономических, политических условий. Однако духовная деятельность во всех своих формах характеризует именно творческую деятельность людей, которая повышает и степень их социальности. Современная жизнь характеризуется

во многом снижением роли духовного начала. В качестве одной из основных причин, по мнению автора, выступает углубляющийся разрыв личного и общественного. Современное общество часто оказывается враждебной человеку силой, навязывая ему стереотипы мысли, чувства, оценки, основывающиеся на сиюминутных утилитаристских установках. В связи с этим человек утрачивает способность выражать свой субъективный мир, страдает от разрыва стремления (желания) и способности облагородить мир. Преодоление данного разрыва - актуальная задача современного дня. Необходимо не только посмотреть на страдание как на социальный феномен, но и обратиться к целому ряду экзистенциальных и социально-философских аспектов данного явления.

Существует необходимость рассмотреть аксиологические и методологические принципы анализа вины человека, поскольку до настоящего времени отсутствует целостное социально-философское осмысление вины и страдания человека.

Актуальность и вместе с тем недостаточная теоретическая разработанность перечисленных вопросов для решения практических задач и предопределила выбор настоящей темы диссертации.

Степень научной разработанности проблемы. Философско-теоретическое, художественное и религиозное осмысление страдания и вины имеет давние традиции.

Начиная с античности, проблема страдания, так или иначе, освещалась классиками философской мысли: Платоном, Аристотелем, Эпикуром, Сенекой. По мнению А.Н. Чанышева, для античного мировосприятия вопрос о цели (смысле, оправданности) страдания был почти невозможен. Считалось, что страдание выпадает на долю человека по закону рока, безразличному к отдельному лицу. Однако уже в представлениях Эсхила через страдание и осознание своей вины Зевс учит человека мудрости. Эпикур также полагал, что мудрость, как результат изучения философии, исцеляет от душевных недугов.

Луций Анней Сенека несколько иначе, чем другие философы, ставит проблему вины и страдания. Он развивает ту мысль, что между радостью и болью всегда существовала непреодолимая пропасть. И «если будет выбор, - говорит философ, - я к первой буду стремиться, второй избегать: ведь радость естественна, а боль противоестественна»1.

Тема страдания пронизывает философские и культурные традиции. Каждый народ по-разному относился к страданиям и различным образом уходил от страданий. Данный уход обозначился в разных культурах. Так, Будда в своём учении исходит из тезиса, что жизнь есть страдание2.

' См.: Сенека Л. А. Нравственные письма к Луцилию. - Кемерово, 1986. - С. 209.

2 См.: Радхакришнан С. Индийская философия, - Т. 1. - М.: Миф, 1983. - С. 207.

Видимо, нельзя не считать, что Будда переоценивает мрачную сторону вещей. Он, видимо, полагает, что светлое начало жизни сопряжено с совестью и страданием человека. Господство страдания над наслаждением - это всего лишь предположение. Некоторые направления позднего буддизма являются действительно пессимистическими. Но в раннем учении Будды дело обстоит несколько иначе. Это учение признаёт, что жизнь - бесконечная смена страданий (=мучений), но оно исходит при этом из веры в освобождающую силу нравственного воспитания и из веры в способность человеческой природы к постепенному усовершенствованию. Поэтому мысль Будды представляет собой великое усилие, направленное на восстание против зла, связанного с постоянными и изменчивыми желаниями, и на достижение в земной жизни более высокого духовного состояния.

Проблему страдания можно назвать центральной в христианском вероучении. У христиан страдание, связанное с осознанием чувства вины, понимается, во-первых, как возмездие, искупление, кара за грехи; во-вторых, как путь к счастью. Искупительная жертва Христа делает страдание залогом спасения: средневековая христианская мистика расценивает страдание как знак любви Бога к человеку.

Рационализм Нового времени объявляет страдание следствием неадекватного знания, что мы находим у Б. Спинозы, Г.В. Лейбница. Но страдание, как философская категория, в своём наиболее ценном виде получает осмысление в философии И. Канта. В более поздний период темы страдания и вины нашли своё отражение в трудах И.Г. Фихте и Г.В.Ф. Гегеля. Мы учитывали и иррационалистическую оппозицию классической философии страдания, представленную в трудах С. Кьеркегора, А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Для Ф. Ницше страдание -способ возвеличивания души. По его словам, признание вины способствует отчуждению человека от мира. В то же время только человек, чувствующий свою вину и страдающий, переживает, как говорит Ницше, «короткое безумие счастья».

Проблемы страдания и возникновения метафизической вины рассматривалась и с теологической точки зрения философами К. Льюисом, С. Кьеркегором, А. Швейцером. Весьма перспективным для исследования феномена страдания автору представляется анализ творческого наследия ¿.Льюиса. К.Льюис, рассматривая проблему страдания через призму христианского вероучения, подразделяет страдание на несколько видов в зависимости от того, какую роль они выполняют в жизни человека. Он выделяет страдание как исцеление, страдание как возмездие, страдание как путь к счастью, страдание как познание, страдание как испытание.

Темам страдания и вины уделялось значительное внимание и в русской философии (H.A. Бердяев, B.C. Соловьёв). B.C. Соловьёв полагает, что «внешним» оказывается его собственная ограниченность, а именно эгоизм. Поэтому освобождением от страданий является не отказ от жизни, а преодоление эгоизма, т.е. любовь. H.A. Бердяев видит спасение от тоски, от всепоглощающего чувства вины в тех страданиях, которые раскрываются в творчестве.

По мнению диссертанта, страдание, как и метафизическая вина, могут быть осмыслены в рамках исследования структуры духовной жизни. Философские проблемы, категории, теоретические концепции содержат в себе объективированные, инвариантные смыслы, сформированные исторически, в ходе постижения человеком не только внешней, но и внутренней природы. Вычленение и анализ этих всеобщих и необходимых смыслов позволяет оценить характер человеческого страдания, человеческой вины, их содержание и глубину.

Решению данной задачи, по мнению автора, во многом способствуют труды отечественных философов, в которых нашли отражение такие вопросы, как структура духовной жизни человека и общества, духовные ценности. Это работы: Анисимова С.Ф., Арефьевой Г.С., Барулина B.C., Валькова A.A., Васильевой И.Г., Галимова Б.С., Грехнёва B.C., Ильенкова Э.В., Кагана М.С., Кузнецовой Т.Ф., Когана JI.H., Лойфмана И .Я., Лукьянова, И.М., Садыкова Ф.Б., Татаркиной Н.И., Уледова А.К., Федотовой В.Г.

Философская мысль всегда активно реагировала на универсалии, функционирующие в тех или иных сферах практики и познания. Исполнение этих функций в отношении знаний о глубинных уровнях человеческой субъективности до сих пор ещё нельзя признать удовлетворительным. Одними из таких универсалий и являются страдание и вина человека, т.е. когда человек оказывается ответственным за свои поступки и помыслы.

В настоящей работе автор исследует социально-философскую сущность вины и страдания человека, которое возникает при рассмотрении духовно-практического отношения человека к внешнему миру и связано с трудностями объяснения возможности целесообразной материальной и духовной деятельности. Между тем, что думает человек о том, что он делает, и действительным содержанием действия, между тем, что он ожидает получить, и результатами его активности можно обнаружить различия, которые заставляют автора осмыслить страдание и вину как разновидности духовного переживания.

Для более глубокого осознания сущности страдания были учтены результаты, полученные в монографиях Андрусенко В.А., Автономовой

Н.С., Гайденко П.П., Горохова П.А., Зотова А.Ф., Кувакина В.А., Кутырёва В.А., Кудряшева А.Ф., Лекторского В.А., Любутина К.Н., Максимова A.M., Перцева A.B., Пивоварова Д.В., Соловьёва Э.Ю., Стёпина B.C., Стрельцовой Г.Я., Урманцева Ю.А., Французовой Н.П., Шептулина А.П., Яковлева В.А.

Однако в существующей литературе вопрос о страдании как экзистенциально-философской характеристике самого человеческого «Я» ещё не получил должного разрешения. Мало исследованной является и проблема вины, которая связана с выходом духовного «Я» человека за пределы социального «Я».

Объект исследования - духовный мир личности, в частности такие её состояния, как страдание и вина человека.

Предмет исследования - вши и страдание как социальное чувство обеспокоенности тем, что хорошее, позитивное не явится.

Целью работы является анализ особенностей метафизического страдания и вины человека как важнейшего и внутренне противоречивого компонента духовного мира человека.

Реализация указанной цели предполагает постановку и решение следующих взаимосвязанных между собой задач:

• рассмотреть вину и страдание как социально-философские категории;

• исследовать вину в контексте проблемы свободы как процесса самоопределения человека;

• анализируя структуру духовного мира личности, выявить характер взаимоотношения вины и социального страха;

• рассмотреть и исследовать сущность вины и духовного страдания человека.

В качестве методологической основы исследования выступает социокультурный подход, который связан с раскрытием противоречивой природы страдания и действия, имеет основания в самой творческой деятельности. Придерживаясь системного метода к исследованию духовного мира личности, автором учитывались результаты, полученные в немецкой классической и древнегреческой философии, в философии экзисте нциализма.

Научная новизна диссертации может быть конкретизирована в виде следующих положений, выносимых на защиту:

• установлено, что вина есть разновидность духовного страдания человека и представляет собой известный род печали, которая выражается в том, что общество и отдельная личность испытывают страх, что позитивное в культуре не явится;

• обосновано, что вина не только указывает человеку на меру несоответствия цели достигнутому результату деятельности, мешает ему совершить то, что общество должно было бы сделать, но и саму деятельность субъекта делает духовно содержательной, поскольку активизирует сущностные силы человека (любовь, нравственную волю и

т.д.);

• обнаружено, что страдание человека направлено не только на осмысление свободной деятельности, но и делает возможным переход от страдания к действию без того, чтобы единство духовной и культурной жизни оказалось нарушенным;

• выявлено, что вина включает в себя деятельностное, духовное переживание неотвратимости непредвидимых социальных и культурных событий, собственной смерти, а также безвозвратности тех мгновений жизни, когда человек был действительно счастлив;

• социальный смысл метафизической, духовной вины совпадает с идеей космической ответственности за всё зло, совершаемое человеком в мире;

• обнаружено, что духовная (метафизическая) вина выступает как социальный страх, когда человек и общество опасаются оказаться на грани своих творческих возможностей. Эта метафизическая вина, являясь экзистенциальной характеристикой самого человеческого «Я», особо ощущается в моменты достижения человеком таких состояний, когда он наиболее всего духовно страдает от несоответствия своих творческих замыслов открывающимся социальным и духовным реалиям.

Теоретическое и практическое значение диссертации. Теоретические выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, выступают одним из важнейших методологических инструментов анализа состояний внутреннего «Я» - человеческого страдания, социального страха, вины человека. Поставленная автором проблема анализа страдания как экзистенциальной характеристики самого человеческого «Я» позволяет глубже выявить источники духовной и творческой активности, продемонстрировать эвристические возможности и их соответствие универсалиям духовной вины человека, работать в направлении преодоления нежелательной для человека и общества устремленности к идеальному общественному состоянию, часто сопряженного с нежелательной конфликтностью.

Практическое значение диссертации состоит в том, что его результаты найдут своё применение как в процессе разработки комплексных программ духовного развития человека, в теории социального и духовного творчества, так и могут быть использованы в лекциях и на семинарских занятиях по курсу общей философии, в

соответствующих спецкурсах по проблемам социальной философии и философской антропологии, а также в дальнейших исследованиях, связанных с проблемой возникновения чувства вины как основы позитивного социального и духовного страдания.

Апробация диссертации. Материалы исследования автором докладывались и обсуждались на ряде научных и научно-практических конференций, в том числе: на региональных симпозиумах «Духовность и государственность» (Оренбург, 2001), «Философская мысль и образование в Республике Башкортостан» (Уфа, 2006), на заочной электронной конференции 15-20 января 2008 (Журнал «Фундаментальные исследования». М.-№3.-2008.-С. 81-84), а также представлены в 7 публикациях автора общим объемом 2,5 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав по два параграфа в каждой, заключения и списка литературы, включающего 300 наименования. Общий объем работы составляет 136 страниц.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во «Введении» обосновывается актуальность проблемы исследования, раскрывается степень её научной разработанности, определяются объект и предмет, формулируются цель и задачи, характеризуется научная новизна, методологическая база, оценивается теоретическая и практическая значимость диссертации, ее апробация.

В первой главе «Теоретико-методологические проблемы исследования вины и страдания человека» анализируются вина и страдание как социально-философские категории. При этом духовная вина, как чувство ответственности человека за всё зло, совершающееся в мире, исследуется автором в контексте проблемы свободы как процесса самоопределения человека.

В первом параграфе «Вина и страдание как социалъно-<Ьтосо<Ьские категории» автор анализирует социальные основания вины и страдания. При этом он обращается к гегелевской «феноменологии духа», где даётся анализ соотношения «закона сердца» и стремления к социальной и нравственной справедливости. Если «закон сердца» становится господствующим, он трансцендирует за пределы индивидуальной воли. Он теперь закон, но уже отныне не «закон сердца». Индиввд, улучшающий мир, продолжает свой жизненный опыт и сам становится под его влиянием совершенно иным, чем был раньше. Этот жизненный опыт может существовать в трёх различных формах: 1. Закон сердца может достичь господства и, как господствующий закон, т. е. становится таким же окоченелым, как и вызвавший ненависть. 2. Действительность вполне

может быть не жестокой необходимостью, а неким «оживлённым порядком вещей», в котором многие чувствуют себя комфортно и в силу этого ничего не желают знать о сердце «этого» индивида, который нарушает их спокойствие. В данном случае индивиду, желающему исправить мир, «люди кажутся уже не заслуживающими сострадания, а отвратительными, неспособными к улучшению и недостойные его»1. 3. Любой индивид живёт согласно своим стремлениям, желаниям и интересам, наслаждаясь жизнью, насколько он способен. Таков «круговорот мирской жизни, которому исправитель мира не может содействовать законом своего сердца, так как конкуренция слишком велика»2.

Таким образом, индивид впадает в неразрешимые противоречия не только с действительностью, но и с самим соб!ой, со своим духовным и душевным «Я». Работая над осуществлением своей цели, закона своего сердца, он разрушает свою собственную нравственную волю, которая составляет его сущность и характер. Тем самым рождается и чувство вины, которая связана с апелляцией к нравственности, к совести. Его самоутверждение - это одновременно и самоотчуждение, образующее деструктивный элемент его духовного страдания. Его самоосуществление есть также его самоуничтожение, наивысшее «самопотребление». Подлинный же творческий дух есть то, что не потребляется до конца, а наоборот, вечно осваивается.

В заключение параграфа сделаны следующие выводы: 1. Обосновано, что страдание субъекта и страдание мира взаимосвязаны. Страдание мира выступает в качестве важнейшего условия свободы и осознания вины человеком. 2. Мир как прочная связь вещей противостоит чувственному индивиду и сопротивляется его «закону сердца» или волению. Страдание и чувство метафизической вины возникает, таким образом, по причине того, что силы человека и силы мира не равны. 3. Самоутверждение человека в мире есть одновременно и его самоотчуждение, образующее негативный момент его страдания, его духовного самопотребления. В данном отношении чувство метафизической, духовной вины остаётся на всю жизнь. 4. Духовная вина выступает как позитивная потенция лишь в том случае, если перестают торжествовать эгоистические интересы, связанные с «себялюбием». 5. Ценностью обладает не пассивная вина, а активная, духовная вина, побеждающая социальное зло.

1 Фишер К. Гегель. Его жизнь, сочинения и учение. Первый полутом. - М. - Л., 1933. - С. 274.

7 Там же.

Во втором параграфе «Метафизическая вина в контексте проблемы свободы как процесса самоопределения человека» автор делает следующие выводы:

1. Иррационалистические учения о страдании и вине человека, его раскаянии опираются на то утверждение, что нечто ускользающее от рационального познания более сущностно и более существенно, нежели то, что доступно человеческому разуму, опирающемуся на чисто логические критерии знания. Это нечто, по мнению А. Шопенгауэра, есть первичная воля или духовное страдание, выступающее в качестве доминанты общественной жизни и лежащее в самой глубине человеческого существа.

2. Если А. Шопенгауэр значительное место отводит воспоминанию о прошлых страданиях, которое делает более сладостной настоящую жизненную радость (т.е. он осуществляет своеобразное бегство от жизни), то Ф. Ницше пытается отыскать источник противостояния страданию в «дионисийском духе», который связан с буйством творческой энергии и чувственной страсти. В своём учении о «вечном возвращении» он учит человека слиться с миром и заключённым в этом мире страданием. Учение Ницше о страдании актуально в том плане, что в эпоху техники оказался заслонённым чувственно-энергетический потенциал человека. Но из этого вовсе не вытекает, что мы должны отказаться от сострадания и не испытывать по этому поводу своей вины к слабым, т. е. превозносить одно лишь «чувство мощи в человеке».

3. Анализ учений В. Дильтея и Э. Гуссерля о страдании как переживании социального времени позволяет высказать ту мысль, что переживание фундаментально для нашей духовной жизни, поскольку мы здесь сталкиваемся с воспоминанием, с нравственной и социальной памятью, постоянно расширяющей свою сферу и заставляющей человека испытывать метафизическое, духовное страдание, вину делающую его совершеннее.

В «Наукоучении» Фихте свобода связана с ограничением самой себя, т.е. со страданиями человека. Здесь необходимо заметить, что способность самоопределения есть прежде всего умение ориентироваться в собственном пограничном состоянии, анализировать и подвергать критике свои границы, пределы, а также устанавливать желаемые рамки «своего» в противовес «иному». Свобода - это «овнутривание» внешнего инобытия до состояния самобытия и овнешнение своих внутренних, сущностных сил до такой степени, когда внешнее социальное пространство перестаёт сопротивляться моему бытию, т.е. становится свободным пространством1.

' См.: Максимов А.М. Свобода как противоречие самобытия и инобытия. - Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - С. 6.

Моментом перехода от внутреннего к внешнему, либо от внешнего к внутреннему выступает социальная граница. В связи с этим отметим, что человеку легче «принять чуждое, даже чисто ненавистное ему, но принимаемое всеми, чем близкое и дорогое, но всеми отвергаемое»1. На связь в философии Шеллинга индивидуума и рода, свободы и необходимости в историческом процессе обращает внимание К.Н. Любутин. Он пишет, что «...хотя история получает у Шеллинга мистическое объяснение, он в связи с проблемой свободы и необходимости рассматривает взаимоотношение индивида и рода, развивает тезис Фихте о человеческом роде как подлинном субъекте истории, носителе активных действий, которые слагаются из действий индивидов»2.

Система позднего Фихте предполагает преодоление свободы, понятой как «парение» над предметом, и принятие свободы как внутренней необходимости. В этой системе можно обнаружить социальные мотивы, сближающие её с учением Шеллинга, относящегося к первому десятилетию XIX века. Но Шеллинг всё же и здесь идёт дальше Фихте. Он выдвигает проблему свободы на передний план философии, рассматривая природу Абсолюта самого по себе, чего Фихте всегда сторонился, поскольку этого не позволяет полностью осуществить трансцендентальный метод.

| В заключение данного параграфа автор делает вывод о том, что процесс самоопределения человеческой личности есть сложное диалектическое единство актов «самополагания» и «самоограничения» самосознания или «Я». В связи с этим необходимо заметить, что вина связана с неясным, «тёмным» влечением человека к «светлому» будущему, которое зачастую приходится приближать тоталитарными методами. Но момент «самоограничения» «Я» позволяет облагородить духовное страдание, сделать его нравственно осмысленным.

Во второй главе диссертации «Социально-философский анализ духовных состояний человека: вина и социальный страх» диссертант анализирует вину и социальный страх в структуре духовного мира человека, при этом он обращается к сущности духовной вины и духовного страдания человека.

В первом параграфе «Вина и социальный страх в структуре духовного мира человека» автор обосновывает ту мысль, что само счастье по своему существу диалектично, чувство вины выступает как духовная

1 См.: Емельянов Б.В. Религиозный экзистенциализм: Л. Шестов, Н. Бердяев // Очерки русской философии ХУШ-ХХ веков. - Екатеринбург, 1994. - С. 76-77.

2 Любутин К.Н. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии.-М., 1981. -С. 56-57.

болезнь, а это значит, что худшим из несчастий было бы вообще его не испытывать никогда.

Чувство вины задаёт «Я» некую меру духовного развития. Чем больше самосознание, тем больше «Я»; чем более оно вырастает, тем в большей степени вырастает воля, а чем больше воли, тем больше «Я». У человека без нравственной воли не существует и «Я». Однако чем больше воли, тем в большей мере человек осознаёт и самого себя. Разумеется, вид и степень рассматриваемой обращённости имеет решающее значение для того, насколько сам человек оказывается причастным данным ценностям в качестве «носителя» духовной субстанции. Нас, однако, интересует не отдельный человек как носитель тех или иных ценностей, а лишь тот факт, что любая ценностная среда определённым образом реализуется всякий раз, когда человек сознательным образом обращается к ней. В этом смысле человеческая личность, как правило, инкорпорирована во многие ценностные сферы. Если не принимать во внимание совершенно невосприимчивых к ценностям людей, то: 1. почти каждый человек, так или иначе, оказывается обращенным как к ценностной сфере самой личности, так и к ценностной сфере красоты, будь то красота природы или человеческих лиц. 2. Многие люди обращены прежде всего к одной ценностной сфере. В жизни таких людей решающую роль играет одна ценностная сфера; она выступает тем, чем живёт человек. Так, находятся люди, целиком живущие в ценностной сфере познания; для них чувство вины выступает формирующим их существование началом. Вина задаёт ориентир нравственного развития. При этом неважно, какую внешнюю роль играет та или иная ценностная сфера в жизни человека, важно то, какую роль играет данная ценностная сфера в его душе, в его духовном мире1. 3. Необходимо заметить, что межличностная сфера вообще означает некую новую ступень реализации по сравнению с внутренней сферой отдельного человека. Как и социальный акт (например, обещание) обязан своей творческой силой только данному наполнению межличностного пространства, так и осуществляющееся в пределах той или иной ценностной сферы взаимопроникновение взглядов любви означает совершенно особую формальную укоренённость в данной духовной сфере.

Во втором параграфе «Сущность вины и духовного страдания человека» диссертант обосновывает ту мысль, что необходимо стремиться к такому обществу, где развитие сущностных сил человека (любовь, стремление к справедливости, нравственная воля и т.д.) осуществляется наиболее полным образом. Отчуждённый труд, принижая самостоятельную, свободную деятельность до степени простого средства и

1 См.: Д. фон Гильдебранд. Метафизика коммуникации. - СПб.: Алетейя, 2000. - С. 71.

прикрываясь спекулятивными рассуждениями о формальном праве, превращает родовую жизнь человека в простое средство для поддержания его эмпирического, физического существования. При этом автор ставит вопрос: а сохраняется ли в современной культуре необходимость в «критической рефлексии» над её основаниями (в том числе над виной и страданием человека, поскольку никто не осознает себя в полной мере, пока он не страдал).

Анализ «метафизического», духовного страдания и чувства вины, ответственности человека за свои поступки и действия позволяет высказать ту мысль, что данная необходимость не только сохраняется, но и приобретает гораздо большее значение. Дело в том, что современная цивилизация вступает в ту стадию, которую принято называть «информационным обществом». В цивилизации такого типа темпы культурных изменений, творчества новых культурных и социальных форм во много раз возрастают. Это значит, что основания социальной деятельности, познания и оценки трансформируются гораздо чаще, чем это было в прошлом. Раньше философская деятельность по анализу этих оснований могла выглядеть как нечто далёкое от повседневных практических нужд, поскольку основания были весьма устойчивы, менялись редко, и их исследование, а тем более предложения по их изменению казались чем-то сугубо спекулятивным.

Вина как раз и заключается в том, что необходимо исключить уникальную промежуточность между духовными жизненными мирами личностей. Духовная личность имеет, как правило, возможность творческого контакта.

Осуждая человека, ему часто ставят в вину то, что он вел себя неправильно и принимал решения несправедливо, хотя и мог бы вести себя правильно. Внутренняя причина упрека в вине состоит в том, что человек предопределен к свободному, ответственному, нравственному самоопределению, выступая против всего несправедливого и избегая того, что запрещено.

Итак, философия всё больше обнаруживает прямой практический смысл. Цивилизация вступает в переломный период своего развития. Старые формы культуры нуждаются в изменении. Существует необходимость в новых способах исследования понимания мира и человека, в новой системе духовных ценностей. На многие вопросы, которые возникли сегодня, мы пока не в состоянии дать ответа. В наше время можно говорить о духовном кризисе цивилизации и человека.

Выход из этого кризиса невозможен без участия философии (как и всегда в прошлом, философия приобретала особое значение именно в переломные моменты развития культуры). Иногда говорят, что наше время

«избавилось от всяческих утопий». В действительности же человек всегда будет стремиться к совершенствованию, улучшению того, что есть, к проектированию будущего и формулировке идеалов. При этом он духовно страдает, поскольку хочет получить наиболее адекватное его идеалам будущее. Обсуждаемые сегодня идеи межкультурного диалога, между прочим, и являются такого рода идеалами. Иное дело, насколько они адекватны эпохе. Но в любом случае ясно, что и их формулировка, и выявление условий их возможности и желательности невозможны без участия философов и философии. При этом перед философией остро стоит задача не только по выявлению оснований разных форм деятельности и формулированию способов их возможных изменений, но и по сохранению и спасению тех ценностей, без которых ни человек, ни культура невозможны. В современном потоке многообразных изменений возникла угроза самому существованию человека. Человек, по мнению автора, лишь в том случае обеспечит условия своего существования, если сохранит свой духовный мир. В этом плане анализ модусов (состояний) данного мира -есть актуальная задача современного дня.

Признание вины, как нечто морального, следует рассматривать в том более широком смысле, в котором она (т.е. вина) предстаёт не только как морально-доброе. Мораль, по большому счёту, духовное, означает интеллектуальное вообще. Но, в выше рассмотренном автором случае, моральное приобретает значение некоторой определённости воли, поскольку данная определённость существует, как говорит Гегель, «во внутреннем воли вообще и потому объемлет в себе как умысел и намерение, так и моральное зло»1.

Итак, в настоящем параграфе обоснована та мысль, что чувство вины связано с социальным страхом оказаться человеку на грани своих возможностей. Эта метафизическая боль, тоска, граничащая с самоуничтожением, и являясь экзистенциальной характеристикой самого человеческого «Я», особо чувствуется в момент достижения человеком полноты своего социального, культурного бытия, т.е. когда он наиболее всего духовно, нравственно страдает. Когда человек достигает этой полноты, его жизненная потенция «разлетается» на части.

В Заключении диссертант подводит итоги исследования, формулирует основные результаты, намечает перспективные направления работы по указанной проблеме.

1 См.: Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х т.: Т. 3. Философия духа. - М.: Мысль, 1977.-С. 335.

Основные положения диссертационной работы отражены в

следующих публикациях автора:

Статьи, входящие в перечень ведущих рецензируемых научных

журналов и изданий, рекомендованных ВАК РФ:

1. Егоров Н.П. Метафизическая вина и духовное страдание человека в философских исследованиях //Социально-гуманитарные знания. - М., 2008.-№9.-С. 86-93.

2. Шергенг H.A., Егоров Н.П. Страх как метафизическое чувство вины // Социально-гуманитарные знания. - М., 2008. - № 9. - С. 284-295.

Другие публикации:

3. Шергенг H.A., Егоров Н.П. Моральный вред: принципы разумности и справедливости // Психология на службе мира: Материалы международной научно-практической конференции (Сочи, 5-11 сентября 2005 г.) - Сочи: Сочинский гос. ун-т туризма и курортного дела. 2005. -С. 90-96.

4. Шергенг H.A., Егоров Н.П. К проблеме формирования института морального вреда в России // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сб. науч. трудов кафедры философии Московского педагогического государственного университета. Вып. XXXI. - М.: Прометей, 2005. - с. 280-286.

5. Шергенг H.A., Егоров Н.П. Философско-правовой аспект становления понятия морального вреда в российском законодательстве X-XII вв. // Актуальные проблемы социогуманитарного знания: Сб. науч. трудов кафедры философии Московского педагогического государственного университета. Вып. XXXI. - М.: Прометей, 2005. - с. 286-293.

6. Шергенг H.A., Егоров Н.П. Исследование проблемы метафизической вины и процесса самоопределения человека. // Успехи современного естествознания. Проблема международной интеграции национальных образовательных стандартов, III научная международная конференция, 23-27 апреля 2008 г., Чехия (Прага) - Люксембург - Франция (Париж) -2008 —М., 2008. №4 -С. 113-116.

7. Егоров Н.П. Воля как метафизический принцип // Фундаментальные исследования. -М., 2008, №3. - С. 81-84.

Егоров Никита Павлович

СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ВИНЫ И СТРАДАНИЯ ЧЕЛОВЕКА

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

Лицензия на издательскую деятельность ЛР № 021319 от 05.01.99 г.

Подписано в печать 22.03.2010 г. Формат 60x84/16. Усл. печ. л. 1,04. Уч.-изд. л. 1,08. Тираж 100 экз. Заказ 183.

Редакционно-издательский центр Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. ЗакиВалиди, 32.

Отпечатано на множительном участке Башкирского государственного университета 450074, РБ, г. Уфа, ул. Заки Валиди, 32.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата философских наук Егоров, Никита Павлович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕТАФИЗИЧЕСКОЙ ВИНЫ И СТРАДАНИЯ

ЧЕЛОВЕКА.

§ 1. Вина и страдание как социально-философские категории.

§ 2. Метафизическая вина в контексте проблемы свободы как процесса самоопределения человека.

ГЛАВА 2. СОЦИАЛЬНО-ФИЛОСОФСКИЙ АНАЛИЗ ДУХОВНЫХ СОСТОЯНИЙ ЧЕЛОВЕКА: МЕТАФИЗИЧЕСКАЯ ВИНА И

СОЦИАЛЬНЫЙ СТРАХ.

§ 1. Вина и социальный страх в структуре духовного мира человека.

§ 2. Сущность вины и духовного страдания человека.

Введение диссертации2009 год, автореферат по философии, Егоров, Никита Павлович

Актуальность темы диссертационного исследования обусловлена в первую очередь необходимостью методологического, социально-философского и культурологического анализа человеческого страдания, вины человека и его ответственности, в определённом противодействии которым формируется душевная и духовная жизнь. Тот факт, что современное общество оказалось духовно бедным и неуверенным в завтрашнем дне, тот факт, что легкомыслие и скука сочетаются с потребительским отношением к жизни и человеческому сообществу, говорят о том, что уже сегодня возникает «неопределённое предчувствие чего-то неведомого», нечто иного, что представляет собой «продукт далеко простирающегося переворота многообразных форм образования»1, ценой чрезвычайного напряжения всех человеческих сил.

Социальные, экономические и политические программы современного российского общества' в должной мере не только не учитывают повседневный мир неуверенного в своих силах и «страдающего» человека, но и, по существу, отвернулись от творческих, ищущих личностей, для которых страдание и вина составляют важнейшие экзистенциально-онтологические характеристики их «Я».

Метафизическая, .т.е. экзистенциальная, вина относится к числу именно тех понятий, реальный жизненный смысл которых, как нам думается, понятен даже обыденному сознанию. Однако оно имеет противоречивое, сложное философское содержание.

1 См.: Гегель Г.В.Ф. Система наук.Ч. 1. Феноменология духа / Пер. Г. Шпета. - СПб.: Наука, 1992. - С. 6.

Исследование причин, вызывающих страдание, зависит от природы последнего, но в любом случае, как нам думается, является междисциплинарной задачей. Ни одна из наук сама по себе не располагает всеми понятийными и научными средствами, которые необходимы для освещения данного явления и разработки предупреждающих его действий или, напротив, для развития чувства страдания, если оно носит позитивный характер. Лишь совместные усилия таких наук, как социология, история, психология, психиатрия, философия позволят осуществить анализ всех форм страдания и вины и создать её целостную модель. К тому же картина будет неполной без изучения метафизического аспекта последней категории. Рассмотрение проблемы вины с философской точки зрения представляется нам перспективным направлением в исследовании духовности человека современного российского общества. Нас интересуют вопросы: имеет ли вина биологические корни или это исключительно феномен сознания? Определяется ли вина социальностью индивида или она уже изначально «метафизически» присуща человеку? Наконец, в какой мере метафизическая вина способствует развитию творческой личности, каким образом она связана, по мнению многих философов, с «последней тайной свободы»?

Известно, что без осознания чувства вины, в результате которого возникает страдание, наша жизнь едва ли была бы полноценной и творчески продуктивной, так как человек в данном случае не умел бы ценить позитивное и отличать его от вредных влияний. Страдая, мы глубже ощущаем противоречия и парадоксы жизни, учимся сочувствовать не только чужим горестям, но и радоваться успехам других людей. Страдая, мы открываем в себе новые жизненные силы и, охваченные духовным, нравственным беспокойством, облагораживаем себя.

• Следовательно, метафизическая вина возникает, когда человек любит. Любовь активизирует сущностные силы человека, скрепляет все части социального целого или, наоборот, разъединяет, если становится идолом.

Каждый отдельный человек или целый народ стремятся преодолевать страдания, уходить от страданий, несмотря на то, что они часто бывают обязаны им всем, что есть у них самого дорогого, что придаёт ценность их жизни, наполняет эту последнюю смыслом. Ведь известно, что слово «страдание» происходит от древнерусского «страда», что означает «тяжёлая напряжённая работа»1: страдание как бы вспахивает душу, подготавливая её, как писал Шеллинг, для «оплодотворяющего влияния природы». Но бывает и наоборот, когда, страдая, человек только ожесточает свою душу или замыкается на своём собственном «Я», что не уничтожает страданий, а напротив, только загоняет их глубоко во внутренние слои духовного «Я».

• Актуальность настоящей диссертации определяется, на наш взгляд, именно анализом места страдания и вины в структуре духовности личности. Тема духовности даёт возможность приблизиться к пониманию и обретению человеком самого себя, несколько иначе увидеть знакомый ему мир. Духовность может быть определена как взаимопроникновение (синтез) души, как интимного духовного бытия человека, составляющего его личностную определённость, и духа, как смыслообразующей, творческой силы мира, синтезирующей и определяющей целостность духовной организации человека. Такая трактовка дана.в работах философов уральской школы2. Духовность можно рассматривать как результат приобщения

1 См.: Даль В.И. Толковый словарь великорусского языка в 4-х т.: Т. 4. - М.: АО Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. - С. 565.

2 См.: Андрусенко В.А. Формирование духовности. - Оренбург, 1995; Любутин К.Н. Человек в философском измерении. - Свердловск, 1991; Пивоваров Д.В. Дух, душа и смысл жизни человека. -Екатеринбург, 1993; Пивоваров Д.В., Медведев A.B. История и философия религии. - Екатеринбург -Нижневартовск, 2000; Лукьянов A.B. Философия. Предвидение. Духовность. - Уфа, 1993. личности к общечеловеческим ценностям, духовной культуре, структурообразующим элементом которой выступает вина, её осознание.

Можно посмотреть на духовность и как на способность к переживанию духовных состояний, вины и страдания человека. Именно данный пласт проблемы для нас здесь наиболее важен. Способность к состраданию, к переживанию своей вины открывает новые творческие потенции и организует духовную жизнь, способствует её самоопределению. Ведь подлинная духовность в действиях человека определяется его способностями страдать и сострадать. Это не означает, что духовное начало всецело определяется изнутри, из глубин своего внутреннего развития. Понятно, что нет и не может быть полной зависимости духовного от экономических, политических условий. Однако духовная деятельность во всех своих формах характеризует именно творческую деятельность людей. Современная жизнь характеризуется во многом снижением роли духовного начала. В качестве одной из основных причин, на наш взгляд, здесь выступает углубляющийся разрыв личного и общественного. Современное общество часто оказывается враждебной человеку силой, навязывая ему стереотипы мысли, чувства, оценки, основывающиеся на сиюминутных утилитаристских установках. В связи с этим человек утрачивает способность выражать свой субъективный мир, страдает от разрыва стремления (желания) и способности. Преодоление данного разрыва - актуальная задача современного дня. Необходимо не только посмотреть на страдание как на социальный феномен, но и обратиться к целому ряду экзистенциально-онтологических и социально-философских аспектов этого явления.

На этот счёт в философской науке существуют различные точки зрения. Несмотря на многочисленные споры, до сих пор не удалось прийти к какой-то одной теоретической модели, которая бы давала достаточно полное объяснение страданию и вине человека. Существует необходимость выработать онтологические, аксиологические и методологические принципы анализа вины, поскольку до настоящего времени отсутствует целостное осмысление данной категории.

Актуальность и вместе с тем недостаточная теоретическая разработанность перечисленных вопросов для решения практических задач и предопределила выбор настоящей темы диссертации.

Степень научной разработанности проблемы. Философско-теоретическое, художественное и религиозное осмысление страдания и вины имеет давние традиции.

Начиная с античности, проблема страдания, так или иначе, освещалась классиками философской мысли: Аристотелем, Платоном, Эпикуром, Сенекой. По мнению А.Н. Чанышева, для античного мировосприятия вопрос о цели (смысле, оправданности) страдания был почти невозможен. Считалось, что страдание выпадает на долю человека по закону рока, безразличному к отдельному лицу. Однако уже в представлениях Эсхила через страдание и осознание своей вины Зевс учит человека мудрости. Эпикур также полагал, что мудрость, как результат изучения философии, исцеляет от душевных недугов.

Луций Анней Сенека несколько иначе, чем другие философы, ставит проблему вины и страдания. Он развивает ту мысль, что между радостью и болью всегда существовала непреодолимая пропасть. И «если будет выбор, -говорит философ, - я к первой буду стремиться, второй избегать: ведь радость естественна, а боль противоестественна»1.

• Тема страдания пронизывает философские и культурные традиции. Каждый народ по-разному относился к страданиям и различным образом уходил от страданий. Данный уход обозначился в разных культурах. Так,

1 См.: Сенека Л.А. Нравственные письма к Луцилию. - Кемерово, 1986. - С. 209.

Будда в своём учении исходит из тезиса, что жизнь - страдание1. Видимо, нельзя не считать, что Будда переоценивает мрачную сторону вещей. «Когда он уделяет основное внимание печали, этот подход хотя и не ложен, но и не истинен»2. Господство страдания над наслаждением — это всего лишь предположение. Некоторые направления позднего буддизма являются действительно пессимистическими. Но в раннем учении Будды дело обстоит несколько иначе. Это учение признаёт, что жизнь — бесконечная смена страданий (=мучений), но оно исходит при этом из веры в освобождающую силу нравственного воспитания и из веры в способность человеческой природы к постепенному усовершенствованию. Поэтому мысль Будды представляет собой великое усилие, направленное на восстание против зла, связанного с постоянными и изменчивыми желаниями, и на достижение в земной жизни более высокого духовного состояния. «Его учение — это не учение отчаяния»3.

Проблему страдания можно назвать центральной в христианском вероучении. У христиан страдание, связанное с осознанием чувства вины, понимается, во-первых, как возмездие, искупление, кара за грехи; во-вторых, как путь к счастью. Искупительная жертва Христа делает страдание залогом спасения: средневековая христианская мистика расценивает страдание как знак любви Бога к человеку.

Рационализм Нового времени объявляет страдание следствием неадекватного знания, что мы находим у Б. Спинозы, Г.В. Лейбница. Но страдание, как философская категория, в- своём наиболее ценном виде получает осмысление в философии И. Канта. В более поздний период темы страдания и вины нашли своё отражение в трудах И.Г. Фихте и См.: Радхакришнан С. Индийская философия.- Т. 1.-М.: Миф, 1983.-С. 207.

2 См.: Там же. - С. 309.

3 Там же.-С. 310.

Г.В.Ф.Гегеля. Мы учитывали и иррационалистическую оппозицию классической философии страдания, представленную в трудах С. Кьеркегора, А. Шопенгауэра и Ф. Ницше. Для Ф. Ницше страдание - способ возвеличивания души. По его словам, признание вины способствует отчуждению человека от мира. В то же время только человек, чувствующий свою вину и страдающий, переживает, как говорит Ницше, «короткое безумие счастья».

Проблемы страдания и возникновения метафизической вины рассматривалась и с теологической точки зрения философами К. Льюисом, С. Кьеркегором, А. Швейцером. Весьма перспективным для построения социально-философской модели страдания нам представляется анализ творческого наследия К. Льюиса. Особый интерес вызывает его трактат «Страдание». К. Льюис, рассматривая проблему страдания через призму христианского вероучения, подразделяет страдания на несколько видов в зависимости от того, какую роль они выполняют в жизни человека. Он выделяет страдание как исцеление, страдание как возмездие, страдание как путь к счастью, страдание как познание, страдание как испытание.

Немецкий врач, теолог и философ А. Швейцер считает невозможным найти объяснение и источник существующего страдания. Он вычленил из наследия И.В. Гёте формулу, как нельзя лучше характеризующую основополагающую черту гётевского мировоззрения: «благоговение перед жизнью». Только придя к такому «благоговению перед жизнью» можно, по мнению А. Швейцера, справиться со страданием и своей виной.

Большое внимание темам страдания и вины уделялось представителями современной экзистенциальной мысли: А. Камю, Ж.-П. Сартром, С.Л. Франком, М. Хайдеггером, К. Ясперсом. В экзистенциализме через страдание и осознание вины открывается структура экзистенции. У М. Хайдеггера — это страх. В первую очередь — страх смерти.

Именно страдания от осознания своей конечности в мире и бессилия что-либо изменить ведут человека к самостоятельному бытию. К. Ясперс вводит понятие так называемых пограничных ситуаций. Наиболее яркий случай пограничной ситуации - это смерть. Но страдания, вина, борьба также ставят человека в пограничную ситуацию. В таком состоянии человеческая экзистенция открывается наиболее ярко самому человеку.

Страдание и вина как состояния человеческой психики исследовались в работах В. Франкла, 3. Фрейда, Э. Фромма. По мнению В. Франкла, например, имеет смысл как само страдание (оно уберегает человека от апатии, от духовного окоченения, делает нас духовно и нравственно богаче и сильнее), так и его особенности, способы его переживания (в том числе и переживание вины).

Темам страдания и вины уделялось значительное внимание и в русской философии (H.A. Бердяев, B.C. Соловьёв). B.C. Соловьёв характеризует страдание как «определение чего-либо другим, для него внешним». Для человека таким внешним оказывается его собственная ограниченность, а именно эгоизм. Поэтому освобождением от страданий является не отказ от жизни, а преодоление эгоизма, т.е. любовь. H.A. Бердяев видит спасение от тоски, от всепоглощающего чувства вины в тех страданиях, которые раскрываются в творчестве.

В настоящее время на Западе тема страдания всё чаще звучит в дискуссиях по поводу эвтаназии. Защитники «Закона о смерти с достоинством» полагают, что боль и страдание лишают человека достоинства. Это связано с доминирующей в современном западном обществе культурной установкой на автономное «я», включающее в себя независимость и самодостаточность, контроль над собственным телом и своей судьбой. Достойно жить - значит уметь жить в одиночестве, значит, владеть искусством быть одному. «С этой точки зрения, достойной реакцией перед лицом страдания будет переживать его одному»1. Если у человека нет возможности самому справиться со своей болезнью, со своим страданием, с угрызениями совести, то он должен найти в себе силы хотя бы достойно умереть. Поэтому, например, американский врач Рональд Дворкин с одобрением цитирует Ницше: «В некотором смысле жить дальше неприлично. Продолжать прозябание в малодушной зависимости от врачей и от их манипуляций, после того, как значение жизни, свет жизни утрачен, -всё это должно вызывать глубокое общественное презрение»2.

Существует и другая позиция, согласно которой чувство достоинства человека только и проявляется в том, как он ведёт себя перед лицом страдания и смерти. В этом случае желание жить, несмотря на боль и страдание, в ещё большей степени, чем готовность уйти из жизни, выражает человеческое достоинство.

В работах большинства психологов страдание трактуется как угрожающее здоровью человека состояние, приводящее к неврозам и психозам. Оглядываясь на современные условия существования, начинаешь осознавать всё более и более интенсивное наступление страдания на внутренний мир человека.

Вместе с тем страдание оборачивается не только злом, но и благом. Круг точек зрения авторов здесь достаточно широк. Это социобиологические трактовки страдания и экзистенциалистские исследования, фрейдистские и социально-психологические теории. Страдание, как и чувство вины, признавалось как неискоренимым, так и необходимым условием для прогрессивного развития человечества. Существует мнение, что благодаря страданию развивается вся

1 Пулмен Д. Достоинство человека, боль и страдание// Человек -2001 -№3 -С. 113.

2 Там же. привлекательность удовольствия, наслаждения жизнью; другие авторы считают, что страдание способствует проявлению творческих сил человека.

Сегодня эта тема активно разрабатывается на Западе -экзистенциализмом, неофрейдизмом, представителями психоаналитических теорий. Отечественная философская мысль долгое время обходила данную проблему. Советский человек, по определению, должен был быть счастливым, а чувство вины, раскаяния - категории капиталистического общества. Считалось, что страдают только эксплуатируемые рабочие в далёких капиталистических странах. Исследование проблем духовности и, в частности, проблемы страдания длительное время во многом оставалось вне поля зрения советской науки и общественности.

На наш взгляд, страдание, как и метафизическая вина, могут быть осмыслены в рамках исследования структуры духовности с позиций «вписания» данных категорий в духовную картину мира. Философские проблемы, категории, теоретические концепции содержат в себе объективированные, инвариантные смыслы, сформированные исторически, в ходе постижения человеком не только внешней, но и внутренней природы. Вычленение и анализ этих всеобщих и необходимых смыслов позволяет оценить характер человеческого страдания, человеческой вины, их содержание и глубину. Решению данной задачи, на наш взгляд, во многом способствуют труды современных отечественных философов, в которых нашли отражение такие вопросы, как структура духовной жизни человека и общества, духовные. ценности, духовные противоречия постсоветского общества, понятие и функции духовности и т.п. Это работы: Анисимова С.Ф., Арефьевой Г.С., Барулина B.C., Валькова A.A., Васильевой И.Г., Галимова Б.С., Грехнёва B.C., Ильенкова Э.В., Кагана М.С., Когана Л.Н., Лойфмана И.Я., Лукьянова A.B., Орешникова И.М., Садыкова Ф.Б., Татаркиной Н.И., Уледова А.К., Федотовой В.Г.

Философская мысль всегда активно реагировала на универсалии, функционирующие в тех или иных сферах практики и познания. Исполнение этих функций в отношении знаний о глубинных уровнях человеческой субъективности до сих пор ещё нельзя признать удовлетворительным. Одними из таких универсалий и являются страдание и метафизическая вина, т.е. когда человек несёт ответственность даже за свои тайные помыслы.

В настоящей работе мы исследуем социально-философскую сущность метафизической вины и страдания, которое возникает при рассмотрении духовно-практического отношения человека к внешнему миру и связано с трудностями объяснения возможности целесообразной материальной и духовной деятельности на основе анализа только содержания сознания. Между тем, что думает человек о том, что он делает, и действительным содержанием действия, между тем, что он ожидает получить, и результатами его активности можно обнаружить различия, которые выводят нас' на категорию страдания и вины как разновидности духовного переживания. Для более глубокого осознания сущности страдания были учтены результаты, полученные в монографиях Андрусенко В.А., Автономовой Н.С., Гайденко П.П., Горохова П.А., Зотова А.Ф., Кувакина В.А., Кутырёва В.А., Кудряшева А.Ф., Лекторского В.А., Любутина К.Н., Максимова A.M., Перцева A.B., Пивоварова Д.В., Соловьёва Э.Ю., Стёпина B.C., Стрельцовой Г.Я., Урманцева Ю.А., Французовой Н.П., Шептулина А.П., Яковлева В.А. Однако в существующей литературе вопрос о страдании как экзистенциально-философской' характеристике самого человеческого «Я» ещё не получил должного разрешения. Малоисследованной является и проблема метафизической вины, связанная с выходом духовного «Я» человека за пределы социального «Я».

Объект исследования — духовный мир человека, в частности такие его состояния, как страдание и вина.

Предмет исследования - вина и сострадание как социальное чувство обеспокоенности тем, что хорошее, позитивное не явится.

Цель и задачи диссертации. Главной целью работы является анализ особенностей метафизического страдания и вины человека как важнейшего и внутренне противоречивого компонента духовного мира человека.

Реализация указанной цели предполагает постановку и решение следующих взаимосвязанных между собой задач: о рассмотреть вину и страдание как социально-философские категории; исследовать вину в контексте проблемы свободы как процесса самоопределения человека; ® рассмотреть, и исследовать сущность вины и духовного страдания человека; • анализируя структуру духовного мира личности, выявить характер взаимоотношения вины и социального страха.

В качестве методологической основы исследования выступает диалектический метод, который связан с раскрытием противоречивой природы страдания и действия, имеет основания в самой творческой деятельности. Придерживаясь системного подхода к исследованию духовного мира личности, автором учитывались результаты, полученные в немецкой классической и древнегреческой философии, в философии экзистенциализма, а также философско-антропологический подход, методы экстраполяции, анализа и синтеза, принцип историзма.

Научная новизна диссертации может быть конкретизирована в виде следующих положений, выносимых на защиту: установлено, что вина есть разновидность духовного страдания человека и представляет собой известный род печали, которая выражается в том, что общество и отдельная личность испытывают страх, что позитивное не явится; обосновано, что вина не только указывает человеку на меру несоответствия цели достигнутому результату деятельности, мешает ему совершить то, что общество должно было бы сделать, но и саму деятельность субъекта делает духовно содержательной, поскольку активизирует сущностные силы человека (любовь, нравственную волю и т.д.); обнаружено, что страдание человека направлено не только на осмысление его свободной деятельности, но и делает возможным переход от страдания к действию без того, чтобы единство духовной и культурной жизни оказалось нарушенным; выявлено, что вина включает в себя деятельностное духовное переживание неотвратимости непредвидимых социальных и культурных событий, собственной смерти, а также безвозвратности тех мгновений жизни, когда человек был действительно счастлив; социальный смысл метафизической вины совпадает с идеей космической ответственности за всё зло, совершаемое человеком в мире; обнаружено, что экзистенциальная вина выступает как социальный страх, когда человек и общество страшатся оказаться на грани своих возможностей. Эта метафизическая вина, являясь экзистенциальной характеристикой самого человеческого «Я», особо ощущается в моменты достижения человеком таких состояний, когда он наиболее всего духовно страдает от несоответствия своих творческих замыслов открывающимся социальным и духовным реалиям.

Теоретическое и практическое значение диссертации. Теоретические выводы, полученные в ходе диссертационного исследования, выступают одним из важнейших методологических инструментов анализа состояний внутреннего «Я» - человеческого страдания, социального страха, вины человека. Поставленная нами проблема анализа страдания как экзистенциальной характеристики самого человеческого «Я» позволяет глубже выявить источники духовной и творческой активности, продемонстрировать эвристические возможности категории «метафизическая вина», работать в направлении преодоления нежелательной для человека и обществаустремленности к предельному общественному состоянию, часто сопряженного с нежелательной конфликтностью.

Результаты диссертации найдут своё применение как в процессе разработки комплексных программ духовного развития человека, в теории социального и духовного творчества, так и могут быть использованы в лекциях и на семинарских занятиях по курсу общей философии, в соответствующих спецкурсах по проблемам социальной философии и философской антропологии («Свобода как метафизическое страдание», «Страдание и духовное переживание», «Проблема возникновения социального страха», «Духовный мир человека» и т.д.), а также в дальнейших исследованиях, связанных с проблемой возникновения чувства вины как основы позитивного социального и духовного страдания.

Апробация диссертации. Материалы исследования докладывались и обсуждались на Региональных симпозиумах «Духовность и государственность» (Оренбург, 2001), «Философская мысль и образование в Республике Башкортостан» (Уфа, 2006), на Всероссийской научной конференции «Духовное и культурное возрождение России» (Москва, РАЕ, 2008). Результаты работы получили апробацию на III научной международной конференции (Прага - Люксембург - Париж, 23-27 апреля 2008), на III научной международной конференции «Актуальные проблемы науки и образования» (Куба, 20-30 марта 2008).

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав по два параграфа в каждой, заключения и списка литературы, включающего 273 наименования. Общий объем работы составляет 150 страниц.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Социально-философский анализ вины и страдания человека"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Человеческое существование сегодня отличается крайней неустойчивостью и подвержено опасности уничтожения. В этих условиях ситуация выбора каждым человеком дальнейшего жизненного пути, связанная с осмыслением его духовного мира, экзистенциальными элементами которого являются метафизическое страдание и вина, становится экстремальной.

В ходе диссертационного исследования установлено, что метафизическое страдание отличается от страдания-боязни (страдания-боли), которое представляет собой чисто эмпирический феномен. При этом наиболее перспективно понимание страдания как социально-экзистенциальной характеристики человеческого «Я», как переживания человеком самого себя и своего пребывания в мире.

Исходя из того тезиса, что человеческий дух является деятельным и страдательным одновременно, автор выстраивает социально-онтологическую модель страдания, согласно которой свободная деятельность делает возможным переход от страдания к действию без того, чтобы единство духовной жизни оказалось нарушенным. Такой переход облегчает и осознание чувства вины, которое поддерживает индивидуальный и общественный дух.

Эта мысль обосновывается на всём протяжении диссертации следующим образом: духовная жизнь стремится к самостоятельному существованию, в тб время как сущностной потенцией человеческой личности является желание последней овладеть ею, подчинить её себе. Так возникает глубокое страдание, но не как зло, т.е. не как несоответствие между бытием и долженствованием, а как нечто положительное, которое воплощается в свободной деятельности субъекта, в творческом эросе, как жажде самосовершенствования. При этом страдание выступает не как принадлежность того, кто страдает, а, напротив, само страдание, духовная вина как бы завладевают человеком, делая возможным переход не за границы всего объективного, где дух обнаруживает лишь себя самого, а в духовную жизнь как единство объективного и социально субъективного. Духовная жизнь обладает, на наш взгляд, потенцией самоопределения, какой бы сложной ни казалась история самосознания, сегодня мы призваны вести разговор об ее непосредственной роли и функциях применительно к современному состоянию социального развития. В связи с этим ставится вопрос о философской сущности науки этики, которая специально занимается проблемой смысла жизни, которую автор рассматривает как одну из сторон основного вопроса философии.

Вопрос о смысле жизни - это, стало быть, особый аспект основного вопроса философии: если вопрос о первичности сознания - онтологическая сторона основного вопроса философии (вопроса об отношении сознания к бытию), а вопрос о познаваемости бытия сознанием - гносеологическая сторона основного вопроса философии, то вопрос о смысле жизни - это этический аспект основного вопроса философии, аспект этического самосознания личности, выражающий отношение сознания к самому отношению между сознанием и бытием, к отношению между собой и миром, отношение духовного сознания к предметной деятельности, к жизненной практике, к творимому личностью новому миру, миру ценностей, системе ценностей, связанных с ее (личности) опредмеченной деятельностью.

Так, можно придать в- связи с этим проблеме отчуждения человека от своей сущности, противоречию между человеком и его существованием (т.е. между сущностью человека как человека и его существованием) комплексный характер.

В данном отношении диссертантом развит подход, согласно которому страдание общественного субъекта и страдание мира находятся в состоянии диалектического противоречия. Когда человек уходит от действительности вместе со всеми её страданиями, то он тем самым уходит и из своей собственной действительности. Тождество таких противоположностей, как страдание субъекта и страдание объекта, не должно растворяться в своих противоположностях. То, что полагает данные противоположности, должно иметь потенцию удерживать их в себе в качестве противоречия. Этой силой, полагает диссертант, как раз и является чувство «метафизической вины» как известного рода печали, т.е. когда человек боится того, что хорошее, позитивное и творчески-конструктивное не явится.

В диссертации в этом плане исследовано социальное и духовное страдание, как метафизическая боль, тоска по поводу того, что не удаётся постичь и приблизить светлое будущее.

Метафизическая вина, связанная с осознанием печали по поводу отдалённости справедливого будущего, содержит в себе одинаковые возможности движения как к добру, так и к злу. Автор разрабатывает новое понимание субъекта, который содержит в своих духовных недрах абсолютную тоску или страдание по любимому «Лицу». Этот субъект постоянно трансцендирует за свои пределы, представляя собой открытую систему значений и социокультурных смыслов. Человек, по нашему мнению, страдает от своей собственной титанической способности мочь, от безудержной любви к так называемому светлому и справедливому будущему.

Метафизическая вина, её осознание способно, считает автор, уберечь человека от апатии, от состояния духовной стагнации. Данное осознание, таким образом, вызывает плодотворное духовное и мыслительное напряжение. Однако у метафизической вины есть и другая сторона, которая состоит в том, что человек страдает не только от силы своего знания, но и от бессилия проникнуть в неизвестное, при этом чувствуя себя виновным. Кроме того, знание часто бывает мнимым, и человеку важно, поэтому, уметь не абсолютизировать своё самопознание.

Стремление человека к справедливому обществу не должно быть чрезмерным. В этом плане «метафизическая вина» включает в себя деятельное переживание человеком неотвратимости непредвидимых событий, собственной смерти, а также безвозвратности тех мгновений жизни, когда он был счастлив.

В диссертации развит тот тезис, согласно которому метафизическая вина выступает как страх оказаться на грани своих возможностей. Эта метафизическая боль, граничащая с самоуничижением, являясь экзистенциальной характеристикой самого человеческого «Я», внутреннего «Я», особо ощущается в момент достижения человеком полноты своего социального и духовного бытия, т.е. когда он наиболее всего духовно страдает.

В диссертации разработана социально-философская концепция страдания, согласно которой свободная деятельность человека делает возможным переход от страдания к действию без того, чтобы данное единство духовной и культурной жизни оказалось нарушенным.

Наиболее перспективными направлениями осмысления социально-философской сущности страдания, по мнению автора, являются следующие:

1. Необходимо продолжить изучение страдания и социально-метафизической вины как экзистенциальных характеристик человеческого «Я».

2. Необходимо исследовать сущностные потенции человека, среди которых способность к духовному страданию, переживанию своей вины и состраданию является одной из главных в процессе осмысления творческих потенций духовного «Я».

Список научной литературыЕгоров, Никита Павлович, диссертация по теме "Социальная философия"

1. Андрусенко В.А. Социальный страх (опыт философского анализа). -Оренбург: Оренбургский госуниверситет, 1995. 172 с.

2. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. — М.: Мысль, 1988.-253 с.

3. Аристотель. Собр. соч. В 4-х т.: Т. 4. М.: Мысль, 1984. - 830 с.

4. Асмус В.Ф. Избранные философские труды. В 2-х т.: Т. 2. М.: Издательство Московского университета, 1971. - 445 с.

5. Баранова О.М., Бреус Т.В., Кашин В.В. Жить значит любить, любить - значит быть. - Оренбург: Изд-во ОГАУ, 2002. - 188 с.

6. Батай Ж. Внутренний опыт / Пер. с франц. СПб., 1997. - 334 с.

7. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Academia-Центр», «МЕДИУМ», 1995.-323 с.

8. Бердяев H.A. Миросозерцание Достоевского // Н. Бердяев о русской философии. Часть 1. Свердловск, 1991.

9. Бердяев H.A. О назначении человека. Опыт парадоксальной этики. -М.: Республика, 1993.-382 с.

10. Ю.Бердяев H.A. Философия свободы. Истоки и смысл русского коммунизма. М.: ЗАО «Сварог и К», 1997. - 415 с.

11. П.Бердяев H.A. Царство Духа и царство Кесаря. М.: Республика, 1995. -383 с.

12. Библия. М.: «Бук чембэр Интернэшнл», 1990. - 297 с.

13. Блох Э. Тюбингенское введение в философию / Пер. с нем Т.Ю.Быстровой, С.Е. Вершинина. Д.И. Криушова. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1997. - 400 с. Н.Боэций С. «Утешение философией» и другие трактаты. - М.: Наука, 1996.-336 с.

14. Бруно Дж. Изгнание торжествующего зверя. Самара: Агни, 1997. -286 с.

15. Бруно Дж. О героическом энтузиазме / Пер.с итал. К.: Новый Акрополь, 1996.-288 с.

16. Бубер М. Два образа веры. М.: ACT, 1999. - 590 с.

17. Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума: Из истории немецкой классической философии и литературы / Пер. с нем. / Под ред. A.B. Гулыги. М.: Прогресс, 1978. - 327 с.

18. Василюк Ф.Е. Психология переживания. М., 1984. - 200 с.

19. Вече. Альманах русской философии и культуры. Вып. 1. СПб., 1994.- 179 с.

20. Вильданов У.С. Феномен мыслителя (от разума к мудрости): Монография. Уфа: РИО БашГУ, 2004. - 249 с.

21. Вильданов У.С. Человек в трансцендентально-философской мысли Востока: гносеологический анализ: Монография. Уфа: РИО БГУ, 2006.-418 с.

22. Виндельбанд В. От Канта до Ницше / Пер. с нем. под ред. А.И.Введенского.1- М.: «КАНОН-пресс», «Кучково поле», 1998. -496 с.

23. Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Человек: Энциклопедический словарь.- М.: Гардарики, 2000. 520 с.

24. Вышеславцев Б.П. Этика преображённого Эроса. М.: Республика, 1994.-368 с.

25. Вышеславцев Б.П. Этика Фихте. М.: Республика, 1914. - 398 с.

26. Гайдеико П.П. Прорыв к трансцендентальному: Новая онтология XX века. -М.: Республика, 1997. 195 с.

27. Гайденко П.П. Философия Фихте и соврмеменность. М.: Мысль, 1979.-288 с.

28. Галактионов A.A., Никандров П.Ф. Шеллингианство на русской почве // Галактионов A.A., Никандров П.Ф. Русская философия IX-XIX вв. -Л., 1981. Разд. 5 Гл. XII.-С. 176-205.

29. Галимов Б.С. Принцип развития в основаниях научной картины природы. Саратов, 1981. - 256 с.

30. Галимов Б.С. Принцип развития в основаниях научной картины природы (методологические проблемы). Автореферат дисс. докт. филос. наук. Свердловск, 1989. - 41 с.

31. Галимов Б.С. Эволюционная картина природы / Б.С. Галимов. Уфа: ■ Китап, 2008.- 184 с.

32. Галич А. История философских систем по иностранным руководствам, составленная и изданная Александром Галичем. СПб., 1818-1819. Ч. 2. 1819. История новейшей философии. - С. 256-299.

33. Гамкрелидзе Т.В. Бессознательное и проблема структурного изоморфизма между генетическим и лингвистическими кодами // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси, 1985. Т. 4.-С. 261-264.

34. Гарнцев М.А. Проблема самосознания в западноевропейской философии. М., 1987. - 215 с.

35. Гартман Э. К понятию бессознательного // Новые идеи в философии. • Сб. № 15. 1914.-С. 2-22.

36. Гартман Э. Сущность мирового процесса или философия бессознательного. — Т. 1. — 1873. 322 с.

37. Гачев Г.Д. Образы Индии (Опыт экзистенциальной культурологии). -М.: Наука, 1993.-390 с.

38. Гегель Г.В.Ф. Философия права / Пер. с нем. М.: Мысль, 1990. - 524 с.

39. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук. В 3-х т.: Т. 3. М.: Мысль, 1977.-471 с.

40. Гильдебранд фон Д. Метафизика коммуникации. СПб.: Алетейя, 2000.-373 с.

41. Глезерман Г.Е. О законах общественного развития. М.: Госполитиздат, 1960. — 240 с.

42. Гоббс Т. Сочинения в 2-х т.: Т. 2. М.: Мысль, 1991. - 731 с.

43. Гогоцкий С.С. Шеллинг Ф.В.Й. // Гогоцкий С.С. Философский лексикон. Киев, 1873. Т. 4. Вып. 2. - С. 178-192.

44. Голосовкер Я.Э. Достоевский и Кант. Размышление читателя над романом «Братья Карамазовы» и трактатом Канта «Критика чистого, разума». М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963. - 102 с.

45. Голосовкер Я.Э. Логика мифа. Приложение: Акад. Н.И. Конрад о труде Голосовкера. М.: Глав. ред. восточ. лит-ры изд-ва «Наука», 1987.-218 с.

46. Голубинский Ф.А. Лекции по философии. Вып. 1-4. М., 1884. Вып. 3.1. С. 430; Вып. 4. - С. 12.

47. Горохов В.В. Шеллинг и диалектика // Вести Моск. ун-та. Сер. Философия. 1973. - № 5. - С. 69-79.

48. Горохов В.В. Шеллинг и Ясперс: К вопросу об идейных истоках экзистенциализма // Из истории зарубежной философии Х1Х-ХХ веков. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1967. - С. 42-62.

49. Горохов П.А. Философия Иоганна Вольфганга Гёте: Монография. -Оренбург: ИПК ГОУ ОГУ, 2002. 293 с.

50. Гостищев A.K. Проблема деятельной стороны у Канта и Фихте (в разрезе онтологического аспекта их учений). Автореферат дисс. канд. филос. наук. М., 1971.-21 с.

51. Грязнов Б.С., Садовский В.Н. Проблемы структуры и развития науки в «Бостонских исследованиях по философии науки» // В кн.: Структура и развитие науки. М.: Прогресс, 1979. - С. 5-39.

52. Губин В.Д. Любовь, творчество и мысль сердца // Философия любви. Ч. 1. М.: Политиздат, 1990. - С. 231-253.

53. Гулиан К.И. Метод и система Гегеля / Пер.с румын. Т. 1-2. М.: Изд-во иностранной литературы, 1962-1963. Т.1 - 445 е.; Т. 2. - 819 с.

54. Гулыга A.B. Вл. Соловьёв и Шеллинг // Историко-философский ежегодник, 1987. М.: Наука, 1987. - С. 266-271.

55. Дворцов А.Т. Гегель. Жизнь, деятельность, учение. М.: Наука, 1975. - 173 с.

56. Дёмин М.В. Природа деятельности. М., 1984. - 256 с.

57. Де-Роберти Е. Прошедшее философии: Опыт социологического исследования общих законов развития философии. М., 1887. -С. XXII-XXIII.

58. Джахая Л.Г. К вопросу о методах изложения (способах линейного развёртывания) системы философских категорий // Философия и общество. 2003. - № 2(31). - С. 107-128.

59. Джохадзе Д.В. Диалектика Аристотеля. М.: Наука, 1971. - 264 с.

60. Диалектика творческой деятельности. Межвузовский сборник научных трудов. Воронеж: Изд-во Воронежского университета, 1989. — 142 с.

61. Длугач Т.Б. Проблема единства теории и практики в немецкой классической философии (И. Кант, И.Г. Фихте). М.: Наука, 1986.149 с.

62. Дмитриев А.Н. Взаимосвязь осознанного и неосознанного в процессе отражения действительности // Современные проблемы теории познания диалектического материализма. М., 1970. - С. 308-343.

63. Дмитриев А.Н. Философский анализ проблемы бессознательного. -Саратов, 1985. 186 с.

64. Доватур А.И. Платон об Аристотеле // В кн.: Вопросы античной литературы и классической философии. М.: Наука, 1966. — С. 167144.

65. Долгов K.M. От Кьеркегора до Камю: Очерки европейской философско-эстетической мысли XX века. М.: Искусство, 1990. -399 с.

66. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений в 30 т. Л.: Наука, 1971-1990.

67. Достоевский Ф.М. Униженные и оскорблённые // Сочинения в 10 т.: Т. З.-М., 1956.-С. 179-351.

68. Дробницкий О.Г., Кузьмина Т.А. Проблема свободы, выбора и ответственности. М.: Философия и современность, 1971.

69. Дубровский Д.И. Обман. Философско-психологический анализ. М., 1994.- 119 с.

70. Дубровский Д.И. Проблема идеального. М., 1983. - 228 с.

71. Дукачев A.A. Идеально ли отношение представленности по своей природе // Философские науки. 1988. -№ 1. - С. 98-105.

72. Евлампиев И.И. История русской философии. М.: Высшая школа,2002. 584 с.

73. Ерыгин А.Н., Драч Г.В. Шеллинг и диалектика (Философские чтения, Ростов н/Д, март 1975 г.) // Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. Ростов-на-Дону, 1975.-№3.- С. 91-93.

74. Ждановский А.П. Тема свободы и вины у Фихте и Шеллинга // Проблемы социального развития в истории философии: Тезисы II Всесоюзных чтений молодых учёных. М., 1982. - С. 24-25.

75. Жирмунский В.М. Гёте в русской культуре. Л., 1937. - 674 с.

76. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Политиздат, 1991. - 464 с.

77. Ильин И.А. Кризис идеи субъекта в наукоучении Фихте Старшего // Вопросы философии и психологии. М., 1912. кн. 112.

78. Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека. В 2-х т. Санкт-Петербург: Наука, 1994. - 542 с.

79. Ильин И.А. Философия Фихте как религия совести // Вопросы философии и психологии. М., 1914, кн. 122 (2).

80. История философии: Запад Россия - Восток (книга вторая. Философия XV-XIX веков). - М.: «Греко-латинский кабинет» Ю.А. Шичалина, 1996. - 557 с.

81. Калинников JI.A. Проблемы философии истории в системе Канта. JL: Изд-во ЛГУ, 1987.- 152 с.

82. Каменский В.А. Освещение истории зарубежной философии в русской просветительской литературе первой половины XIX в. //Вестник истории мировой культуры. М., 1961. - № 6. - С. 136-150.

83. Каменский З.А. О развитии диалектических идей в русской философии начала XIX века // Вопросы философии. 1964. - № 8. - С. 117-126.

84. Каменский З.А. Русская философия начала XIX века и Шеллинг. М.: ' Наука, 1980.-326 с.

85. Каменский З.А. Шеллинг в русской философии начала XIX века // Вестник истории мировой культуры. 1960. - № 6. - С. 46-59.

86. Каменский З.А. Шеллинг и русская философия первой половины XIX века // Философские науки. — 1975. -№ 4. С. 79-87.

87. Кант и кантианцы. М.: Наука, 1978. - 359 с.

88. Кант и философия-в России. Сборник статей. М.: Наука. ИФ «Наука - философия, право, социология и психология», 1994. - 269 с.

89. Кант И. Из рукописного наследия (материалы к «Критике чистого разума» Opus postumum). М.: Прогресс-Традиция, 752 с.

90. Кант И. Критика способности суджения / Пер. с нем Н.О. Лосского. -' С.-Петербург: ИКА «ТАЙМ-АУТ», 1993. 472 с.

91. Кант И. Критика способности суждения / Пер. с нем. М.: Искусство, 1994.-367 с.

92. Кант И. Метафизические начала естествознания. М.: Мысль, 1999. -1712 с.

93. Кант И. Основы метафизики нравственности. М.: Мысль, 1999. -1472 с.

94. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей появиться как наука. Религия в пределах только разума. Логика. Пособие к лекциям. Санкт-Петербург: Наука, 1996. - 552 с.

95. Кант И. Сочинения в 6 т.: Т. 4. Часть 1. М.: Мысль, 1965. -544 с.

96. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию: Учебное пособие для гуманитарных вузов. М.: Аспект-Пресс, 1996. - 215 с.

97. Королёва Н.Н. Научная интуиция: проблема философской концептуализации: Монография. Уфа: РИО БашГУ, 2005. - 90 с.

98. Кудряшев А.Ф. Единство наук: основания и перспективы. — Свердловск: Изд-во Урал.ун-та, 1988. 184 с.

99. Кузнецов В.Н. Немецкая классическая философия: Учебник / В.Н. Кузнецов. 2-е изд., испр. и доп. - М.: Высшая школа, 2003. -438 с.

100. Кьеркегор С. Страх и трепет / Пер. с дат. М.: Республика, 1993 -383 с.

101. Ламетри Ж.О. Сочинения / Общ. ред., предисл. и примеч. В.М. Богуславского. 2-е изд. - М.: Мысль, 1988. - 509 с.

102. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 256 с.

103. Локк Дж. Соч. в 3-х т. М.: Мысль, 1985. - Т.1., 621 е.; Т. 2. 560с.

104. Лосский Н.О. История русской философии / Пер.с англ. М.: Советский писатель, 1991. - 480 с.

105. Лосский Н.О. Условия абсолютного добра: Основы этики; Характер русского народа. М.: Политиздат, 1991. - 368 с.

106. Лукьянов A.B. Декабризм как разглашённая тайна мистерий: надежда на лучшие времена // Движение декабристов в историческом самосознании: Сборник научных статей / Изд-е Башкирск. ун-та. -Уфа, 1998. С. 93-98.

107. Лукьянов A.B. И.Г. Фихте о проблеме критериев духовного «Я» // Философские науки. 2002. - № 6. - С. 81-89.

108. Лукьянов A.B. Идея метакритики «чистой» любви (философское введение в проблему соотношения диалектики и метафизики). — Уфа: Изд-е БашГУ, 2001. 226 с.

109. Лукьянов A.B. Философия Иоганна Готлиба Фихте (1762-1814). Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 1997. - 252 с.

110. Лукьянов A.B. Трансцендентальное в морали: Монография / A.B. Лукьянов. Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. - 284 с.

111. Льюис К.С. Любовь. Страдание. Надежда. М.: Республика,, 1992.-432 с.

112. Любутин К.Н. Принцип тождества субъекта и объекта (Шеллинг) // Любутин К.Н. Проблема субъекта и объекта в немецкой классической и марксистско-ленинской философии. М.: Высшая школа, 1981.-С. 47-58.

113. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Диалектика субъекта и объекта. -Екатеринбург, 1993. 420 с.

114. Любутин К.Н., Пивоваров Д.В. Идеальное как взаимоотражение субъекта и объекта // Философские науки. 1998. - № 10. - С. 22-32.

115. Майоров Г.Г. Формирование средневековой философии: Латинская патристика. М.: Мысль, 1979. - 464 с.

116. Макаров М.Г. Категория «цель» в домарксистской философии. -Л.: Наука. 1974.- 186 с.

117. Максимов A.M. Свобода как противоречие самобытия и инобытия. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1998. - 200 с.

118. Максимов А.О. О натурфилософии Шеллинга // Под знаменем марксизма. 1934. -№ 6. - С. 120-132.

119. Маликов O.E. Мировоззрение и миф в эстетике Шеллинга // Вестник Московского университета. Философия. 1977. - № 2. -С. 73-82.

120. Маликов O.E. Эстетические аспекты мифа в поздней философии Ф. Шеллинга // Вопросы истории и теории эстетики. Вып. 11. — М., 1978.-С. 76-86.

121. Малинин В.А. Владимир Сергеевич Соловьёв. Мыслитель. Гуманист. Правдоискатель. -М., 1998. — 193 с.

122. Малинин В.А. Диалектика Гегеля и антигегельянство. — М.: Мысль, 1983.-240 с.

123. Малинин В.А., Шинкарук В.И. К. Маркс, Ф. Энгельс и левое гегельянство. Киев: Наукова думка, 1986. - 320 с.

124. Малинин В.А., Шинкарук В.И. Левое гегельянство: Критический анализ. Киев: Наукова думка, 1983. - 207 с.

125. Мамалуй A.A. Методология «Капитала» К. Маркса и системное единство диалектического и исторического материализма. Харьков: Изд-во Харьк. ун-та, 1979. - 176 с.

126. Мамардашвили М.К. Анализ сознания в работах Маркса // Вопросы философии. 1968. - № 6. - С. 14-25.

127. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 42.

128. Маркузе Г. Эрос и цивилизация. К: «ИСА», 1995. - 352 с.

129. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. -М.: Прогресс-Традиция, 2002. 624 с.

130. Микешина Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990.

131. Микешина Л.А., Опёнков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М., 1997. - 239 с.

132. Монтень М. Опыты. В 3-х кн. Книга первая и вторая. М.: «РИПОЛ КЛАССИК», 1997. - 928 с.

133. Никитенко А. Александр Иванович Галич, бывший профессор в С.-Петербургском университете // Журнал Министерства народного просвещения. -1861. № 1. - С. 10-19.

134. Новицкий О. Об упрёках, делаемых философии в теоретическом и практическом отношении, их силе и важности // Журнал Министерства народного просвещения. 1837. Ч. 17. - С. 288-291.

135. Новохатько А.Г. Проблема специфики философского познания у Фихте и Шеллинга // Сборник аспирантских статей Ин-та философии АН СССР. М., 1974. - № 5. - С. 1-18.

136. Нуриев Д.А. Гносеологическое и методологическое основания категории «материя». Уфа: Издание Башкирск. ун-та, 1996. - 164 с.

137. Нуриев Д.А. Мировоззренческие основания познавательной деятельности // Мировоззренческие основания человеческой деятельности на рубеже XXI века. Уфа, 1997. - С . 23-27.

138. Нуриев Д.А., Нуриев Б.Д. Метод исследования и его структура // Актуальные проблемы философии. Межвузовский научный сборник. -Уфа: РИЦ БашГУ, 2009. С. 7-50.

139. Парусимова Я.В. Страдание как философская категория: ' Монография. Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. - 87 с.

140. Пигров К.С. Открытая сокрытость Личности (к становлению социальной криптософии) // Человек — Философия — Гуманизм: Тезисыдокладов и выступлений первого Российского философского конгресса. В 7 т.: Т. 4.-СПб., 1997. С. 172-175.

141. Платон. Собрание сочинений в 4-х т.: Т. 3. М.: Мысль, 1990-1994.-654 с.

142. Плутарх. Избранные жизнеописания. В 2-х т.: Т. 1. / Пер. с древнегреч. М.: Правда, 1986. - 592 с.

143. Погосян В.А. Проблема отчуждения в «Феноменологии духа» Гегеля. Ереван: Изд-во АН АрмССР, 1973.- 129 с.

144. Подорога В.А. Выражение и смысл. Автореферат дисс. докт. филос. наук. М., 1991. - 42 с.

145. Поздяева С.М., Фролова И.В. Социальная утопия: тип сознания, идеал и эксперимент. Уфа: Изд-е Башкирск. ун-та, 1997. - 150 с.

146. Полани М. Личностное знание. М., 1985. - 344 с.

147. Полторацкий Л.Ф., Швырёв B.C. Знак и деятельность. М.: Знание, 1970.- 118 с.

148. Попов С.И. Кант и кантианство (Марксистская критика теории познания и логики кантианства). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1961. - 297 с.

149. Попович М.В. О философском анализе языка науки. Киев: Наукова думка, 1966. - 224 с.

150. Поппер К. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983. - 606 с.

151. Прокл. Первооснова теологии. М.: Издательская группа «Прогресс», 1993. - 317 с.

152. Пушкарёва М.А. Анализ понятия «деятельности» в учениях Фихте, Шеллинга и Гегеля / М.А. Пушкарёва // Философские науки. -2003.-№ 5.-С. 73-82.

153. Пушкарёва М.А. Идея свободы в её трансцендентально-системном представлении: Монография. Уфа: РИО БашГУ, 2005. -218 с.

154. Радхакришнан С. Индийская философия. В 2-х т.: Т. 1. М.: Миф, 1993. - 623 с.

155. Рассел Б. История западной философии. В 3-х кн. / Пер. с англ.; Подгот. текста В.В. Целищева. СПб.: Азбука, 2001. - 960 с.

156. Рассел Б. Человеческое познание. — М., 1957. — 555 с.

157. Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия: Материалы третьего Российского философского конгресса (16-20 сентября 2002 г.). В 3-х т.: Т. 1. 432 е.; Т. 3. - 439 с.

158. Реале Д., Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. Т. 4. От романтизма до наших дней. - СПб.: ТОО ТК «Петрополис», 1997. - 849 с.

159. Рыбаков Н.С. Факт. Бытие. Познание. Екатеринбург: УИФ «Наука», 1994.-323 с.

160. Рыкун А.Ю. Неявные духовные основания научного творчества. Автореферат дисс. канд. филос. наук. Томск, 1994. - 18 с.

161. Садыков Ф.Б. О сущности философии и философствования // Фихте и конец XX века. Уфа, 1993. - С. 151-165.

162. Садыков Ф.Б. Особенность советской цивилизации. Уфа: Гилем, 1998.-368 с.

163. Самойлин О. Роль натурфилософии Шеллинга в становлении эволюционных взглядов на природу // Межвузовская научно-теоретическая конференция аспирантов. Ростов-на-Дону, 1974. Доклады. - Ростов н/Д, 1974. - С. 86-91.

164. Сахаров В.И. О бытовании шеллингианских идей в русской литературе // Контекст, 1977. М., 1987. - С. 210-226.

165. Свасьян К.А. И.В. Гёте. -М., 1989. 192 с.

166. Свасьян К.А. Проблема символа в современной философии. -Ереван, 1980.-226 с.

167. Скабичевский А. Начало и развитие русской критики // Мир божий.- 1893.-№ 10.-С. 19-45; 1894.-№ 2.-С. 32-50; № 5. С. 7289; № 9. - С. 69-89; № 10. -С. 21-45.

168. Скрипник А.П. Категорический императив Иммануила Канта. -М.: Изд-во МГУ, 1978. 189 с.

169. Снядецкий Я. Нечто о разных толках германской философии // Вестник Европы. 1817. -№ 20. - С. 255-260, 262.

170. Соболев П.В. Шеллингианская школа: Эстетика Галича. Эстетика Надеждина // Лекции по истории эстетики. Вып. 2. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1974. - С. 160-167.

171. Соколов A.B. Идеальное: проблемы и гипотезы // Вопросы философии. 1987. —№ 9. - С. 93-102.

172. Соколов В.В. Введение в классическую философию. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1999. - 352 с.

173. Соколов В.В. Философия Гегеля. Лекции. М.: Изд-во МГУ, 1959.-68 с.

174. Соловьёв B.C. Свобода и зло в философии Шеллинга // Историко-философский ежегодник, 1987. М.: Наука, 1987. - С. 271278.

175. Соловьёв Э.Ю. Кант: взаимодополнительность морали и права. — М.: Наука, 1992.-210 с.

176. Сорокин (Соркин) Э.И. Цивилизация вместо климата? М.: Знание, 1993.-96 с.

177. Социально-исторические и мировоззренческие категории / В.И. Шинкарук, В.Г. Табачковский, М.А. Булатов и др. Киев: Науковая думка, 1978.-339 с.

178. Спиноза Б. Избранные произведения. (Серия «Выдающиеся мыслители»). Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1998. - 608 с.

179. Старк Г.В. Социологический анализ познавательного процесса в «Теориях прибавочной стоимости К. Маркса». Ростов-на-Дону: Изд-во Рост, ун-та, 1976. - 148 с.

180. Старченко H.H. Славянофилы и классическая немецкая философия // Философские науки. 1989. - № 4. - С. 54-64.

181. Стёпин B.C. О прогностической природе философского знания (философия и наука) // Вопросы философии. 1986. - № 4.

182. Стёпин B.C. Теоретическое знание (структура, историческая эволюция). М., 2000.

183. Степун Ф. Немецкий романтизм и русское славянофильство // ' Русская мысль. 1910. - № 3. - С. 65-91.

184. Стяжкин Н.И. Трактовка формальной логики немецкими диалектиками-идеалистами И.Г. Фихте. Г.В.Ф. Гегелем, Ф.В.Й. Шеллингом и их учениками (Предисл. К.Н. Любутина, И.С. Нарского) // Философские науки. 1991. -№ 1. - С. 137-148.

185. Судаков А.К. Абсолютная нравственность: этика автономии и безусловный закон. -М.: Эдиториал УРСС, 1998. 240 с.

186. Суркова (Шергенг) H.A. «Трансцендентальный субъект» И' проблема его философской концептуализации: Монография / Изд-е Башкирского государственного университета. Уфа, 2003. — 232 с.

187. Суркова (Шергенг) H.A. Гносеологическая и экзистенциальная функции понятия «трансцендентальный субъект». Авт-т дисс. докт.филос.наук. Уфа, 2003. - 40 с.

188. Суркова (Шергенг) H.A. Классическое философствование (между Кантом и Гегелем). Уфа: Изд-е БашГУ, 1997. - 148 с.

189. Суслова JI.A. Философия И. Канта (Методологический анализ). -М.: Высшая школа, 1998. 222 с.

190. Тавадзе И.К. О рациональном и мистическом в «Науке логики» Гегеля. Тбилиси: «Сабчота Сакартвело», 1971. - 217 с.

191. Томилов В.Г. Проблема человеческой свободы в философии И.Г. Фихте // Философские науки. 1972. - № 3. - С. 72-80.

192. Топоров В.Н. Пространство // В кн.: Мифы народов мира. М.: Советская энциклопедия, 1982. - Т. 2. - С. 340-342.

193. Трёльч Э. Историзм и его проблемы / Пер. с нем. М.: Юрист, 1994.-719 с.

194. Трубецкой С.Я. Собр.соч. Т. 2. - М., 1908.

195. Трубников H.H. О категориях «цель», «средство», «результат». -М.: Высшая школа, 1968. 148 с.

196. Фарман И.П. Социально-культурные проекты Юргена Хабермаса. М., 1999. - 244 с.

197. Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. М., 1997. -255с.

198. Философия любви. Часть 1 / Под общ. ред. Д.П. Горского; Сост. A.A. Ивин. М.: Политиздат, 1990. - 510 с.

199. Фихте И.Г. Основные черты современной эпохи СПб., 1906.

200. Фихте И.Г. Назначение человека. СПб., 1903.

201. Фихте И.Г. Наставление к блаженной жизни / Пер. с нем., послесловие и примеч. А.К. Судакова. М.: «Канон+», 1997. — 400 с.

202. Фихте И.Г. Наукоучение 1801-го года / Пер. с нем. Б.В. Яковенко под ред. E.H. Трубецкого. — М.: Изд-во «Лого», Издательская группа «Прогресс», 2000. 192 с.

203. Фихте И.Г. О назначении учёного. М., 1935.

204. Фихте И.Г. Сочинения в 2-х т. СПб.: Мифрил, 1993. Т. 1. - 687 е.; Т. 2.-798 с.

205. Фихте И.Г. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. М.: Научно-издательский центр «Ладомир», 1995. - 655 с.

206. Фихте И.Г. Сочинения. Работы 1792-1801 гг. / Изд-е подгот. П.П. Гайденко. М.: Ладомир, 1995. - 655 с.

207. Фихте, Платон, Макиавелли и идея правового общества: Материалы Международной научной конференции. Уфа, 26-31 мая 2004 г. - Уфа: РИО БашГУ, 2006. - 266 с.

208. Фишер К. Гегель. Его жизнь, сочинения и учение. Первый полутом. М.-Л., 1933. - 611 с.

209. Фишер К. История новой философии. СПб., 1905. - Т. 7. Шеллинг. Его жизнь, сочинение и учение / Пер. с нем 2-го доп. изд. Н.О. Лосского. XXVI. - 893 с.

210. Форлендер К. Общедоступная история философии. М., 1922.1. Шеллинг. С. 226-228.

211. Фрейд 3. «Я» и «Оно». Труды разных лет. Кн. 2. Тбилиси: Мерани, 1991.-427 с.

212. Фрейд 3. Введение в психоанализ: Лекции. М.: Наука, 1991. -456 с.

213. Фридрих Шеллинг: pro et contra. СПб.: РХГИ, 2001. - 688 с.

214. Фролов И.Т. Проблемы и перспективы философских исследований научного познания // Вопросы философии. 1984. -№ 1.-С. 40-44. •

215. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности: Перевод. -М.: Республика, 1984. 447 с.

216. Фромм Э. Душа человека: Перевод. М.: Республика, 1992. -430 с.

217. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. Двенадцать лекций / Юрген Хабермас; Пер. с нем. 2-е изд., испр. - М.: Издательство «Весь мир», 2008. - 416 с.

218. Хазиев B.C. Из мышлений о педагогике. Уфа: Башгоспединститут, 1998. - 200 с.

219. Хазиев B.C. Роса истины. Уфа: Башгоспединститут, 1998. -90 с.

220. Хазиев B.C. Философское понимание истины // Философские науки. 1991.-№9.-С. 54-60.

221. Хайруллин А.Г. Социально-философский анализ генезиса личности и её свободы. Авт-т дисс.докт. филос. наук. Уфа, 2000. -32 с.

222. Хёсле В. Философия и экология. М.: Издательская фирма АО Kami, 1994.- 190 с.

223. Хомяков A.C. Полное собрание сочинений. 3-е изд. М., 19001903.

224. Циглер Т. Умственные и общественные течения XIX века. -СПб., 1900. Гл. 2. Натурфилософия Шеллинга и феноменология Гегеля.

225. Чагин Б. Шеллинг и его философия трансцендентального идеализма // Под знаменем марксизма. 1938. - № 3. - С. 69-94.

226. Чанышев А.'Н. Курс лекций по древней и средневековой философии: Учебное пособие для вузов. М.: Высшая школа, 1991. — 512 с.

227. Чанышев А.Н. Курс лекций по древней философии: Учебное пособие для филос. факультетов и отделений университетов. М.: Высшая школа, 1981. - 374 с.

228. Чанышев А.Н. Трактат о небытии // Вопросы философии. — 1990. -№ 10.-С. 158-165.

229. Шагинян М. Гёте. М.-Л., 1950. - 192 с.

230. Шеллинг Ф. Философские письма о догматизме и критицизме // Новые идеи в философии. СПб., 1914. - № 12. - С. 54-127.

231. Шеллинг Ф. Введение в умозрительную физику / Пер. Н.К. (Н.Д. Курляндцев). Одесса, 1833. - 63 с.

232. Шеллинг Ф. Дедукция произведения искусства вообще // Литературная теория немецкого романтизма. Л., 1934. - С. 274-288.

233. Шеллинг Ф. Иммануил Кант / Пер. С.И. Гессена // Новые идеи в философии. СПб., 1914. -№ 12.-С. 146-155.

234. Шеллинг Ф. Об отношении изобразительных искусств к природе: Речь, произнесённая Шеллингом в Мюнхенской академии художеств 12 окт. 1807 г. / Пер. Я. Колубовского // Литературная теория немецкого романтизма. — Л., 1934. С. 289-326.

235. Шеллинг Ф. Первая лекция в Берлине 15 ноября 1841 г. // Отечественные записки. СПб., 1842. — Т. 22. — С. 65-70.

236. Шергенг H.A. «Трансцендентальный субъект» и проблема его философской концептуализации: Монография. М.: ЗАО «Алкор», Наука, 2008. - 232 с.

237. Шинкарук В. Теория познания, логика и диалектика И. Канта. -Киев: Наукова думка, 1974. 335 с.

238. Шинкарук В. Философия и мировоззрение // В кн.: Человек и мир человека. Киев: Наукова думка, 1977. - С. 7-26.

239. Шинкарук В.И., Иванов В.П. Актуальные проблемы исследования мировоззренческих функций диалектического материализма // Вопросы философии. 1981. —№ 2. - С. 45-55

240. Шинкарук В.И., Яценко А.И. Гуманизм диалектико-материалистического мировоззрения. Киев: Политиздат, 1984. -255 с.

241. Широков И. Шеллинг и его «Система трансцендентального идеализма» / Шеллинг Ф.В.И. Система трансцендентального идеализма. Л.: Соцэкгиз, 1938. - С. У-Х1Х.

242. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. В 2-х т. М.: Искусство, 1983. Т. 1. - 479 е.; т. 2. - 447 с.

243. Шлейермахер Ф. Речи о религии. Монологи. М.-К.: «ЯЕГЬ-Ьоок» - «ИСА», 1994. - 432 с.

244. Шошин П.Б. Пути концептуализации бессознательного // Бессознательное: природа, функции, методы исследования. Тбилиси, 1985.-Т. 4.-С. 170-184.

245. Шпенглер О. Закат Европы. Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1998.-640 с.

246. Шпет Г. Очерк развития русской философии. Пг., 1922.

247. Штайнер Г. Мистерии древности и христианство. Издательство «Духовное знание». М.: МСМХН. СП. «Интербук», 1990. - 256 с.

248. Штайнер Р. Тайноведение. М.: ТОО Агентство «Десот», 1993. -128 с.

249. Шулов В.И. Терроризм. Социально-философский анализ. Авт-т дисс. канд. филос. наук. Пермь, 2004. - 26 с.

250. Эйнштейн А. Собр. научных трудов в 4-х т.: Т. 4. М.: Наука, 1967.-599 с.

251. Эпикур. Из письма Менекею // Антология мировой философии в 4-х т.: Т. 1.-М., 1969.-576 с.

252. Юм Д. Соч. в 2-х т. М.: Мысль, 1965. Т. 1. - 847 е.; Т. 3. - 928 с.

253. Яковенко Б.В. Жизнь и философия Иоганна Готлиба Фихте. -Санкт-Петербург: Наука, 2004. 455 с.

254. Яковенко Б.В. Наукоучение // Вопросы философии и психологии. М., 1914. Кн. 122 (2).

255. Яковлев Б. А. О востребованности диалектики в эпоху постмодернизма // Вестник МГУ. Сер. 7. № 3, 1998. 51-68 с.

256. Яковлев В.А. Диалектика творческого процесса в науке. М.: Изд-во МГУ, 1989. - 127 с.

257. Янгузин А.Р. Духовный мир суфиев / А.Р. Янгузин. Уфа: Гилем, 2007. - 240 с.

258. Янгузин А.Р. Социально-философские аспекты генезиса суфизма: Монография. Уфа: РИО БашГУ, 2005. - 212 с.

259. Янгузин А.Р. Духовный мир суфиев / А.Р. Янгузин. Уфа: Гилем, 2007. - 240 с.

260. Ясперс К. Философская вера // Смысл и назначение истории. — М.: Политиздат, 1991. 527 с.

261. Литература на иностранных языках

262. Hegel G.W.F. Enzyklopädie der philosophischer Wissenschaften im Grundrisse (1830). Neu herausgegeben von Friedhelm Nicolim und Otto Pöggeler. Akademie Verlag. Berlin, 1966. - 506 s.

263. Kierkegaard S. Der Begriff Angst. Berlin, 1965.

264. Lauth R. Dostoewskij und sein Jahrhundert / von Reinhard Layth. Mit einer Einl. von Hans Rothe. Bonn: Bouvier, 1986. - 159 c.

265. Leyenberger G. La philosophie de Hölderlin. Editions Osiris, 1994. - 155 p.

266. Schelling F.W.J. Philosophie der Offenbarung / M. Frank. Frankfurt a.M., 1993.-590 s.

267. Schelling-Fichte. Briefwechsel. Ars una. Die Deutsche Bibliothek. -CIP Einheitsaufnahme. - 309 s.

268. Ullrich H. Friedrich Engels «Anti-Schelling». Deutsch. Zs. für Philos., 1972, № 10.