автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Концепты тоска и радость в художественной картине мира

Полный текст автореферата диссертации по теме "Концепты тоска и радость в художественной картине мира"

На правах рукописи

Шмугурова Ксения Васильевна

КОНЦЕПТЫ ТОСКА К РАДОСТЬ В ХУДОЖЕСТВЕННОЙ КАРТИНЕ МИРА

(на материале лирики И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского)

Специальность 10.02.01 - русский язык (филологические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

12 МАЙ 2011

Новосибирск 2011

4845642

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания государственного образовательного учреждения

высшего профессионального образования «Новосибирский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Лукьянова Нина Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Болотнова Нина Сергеевна (ТГПУ)

кандидат филологических наук, доцент Басалаева Елена Геннадьевна (НГПУ)

Ведущая организация: ГОУ ВПО «Омский государственный

университет им. Ф. М. Достоевского»

Защита состоится «20» мая в 14.00 на заседании диссертационного совета Д 212.172.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет».

Автореферат разослан «18» апреля 2011 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, ^ Е- Ю. Булыгина

кандидат филологических наук, профессор

Общая характеристика работы

Диссертационное исследование посвящено изучению вербализации эмоциональных концептов Тоска и Радость в поэтическом дискурсе Серебряного века на материале лирики И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

Актуальность работы обусловлена недостаточной изученностью идиостиля поэтов Серебряного века, принадлежащих к различным литературным направлениям, в коммуникативно-когнитивной лингвистической парадигме и связана с необходимостью исследования ключевых концептов поэтической концептосферы как на уровне стилистического узуса, так и в аспекте идиостилевых особенностей их вербализации.

Несмотря на неугасающий интерес лингвистов к поэтическому наследию Серебряного века, воплощенные в лирике концептосферы И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского остаются малоизученными в лингвистическом плане, хотя обращение и литературоведов, и лингвистов к творчеству этих авторов особенно активизировалось в последнее двадцатилетие. Это главным образом связано с неоднозначностью художественного метода поэтов и фрагментарностью исследования их поэтических картин мира.

Так, в реалистической лирике И. А. Бунина находит место ряд модернистских особенностей. Творчество Ф. Сологуба не укладывается в рамки символизма, в его поэзии и прозе во многом отразилась эстетика декаданса, модернизма, реализма [Дикман, 1995; Евдокимова, 1996; Ханзен-Леве, 1999; и др.]. Художественная система, созданная И. Ф. Анненским, характеризуется ассоциативным, или психологическим, символизмом [Гинзбург, 1997], при этом в ней содержатся зачатки акмеизма, футуризма [Кихней, Ткачева, 1999] и даже русского экзистенциализма [Спивак, 2009]. Анализ отображенных в поэтических текстах концептосфер И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского как ярких представителей Серебряного века важен для выявления общих и индивидуальных особенностей художественного воплощения концептов культуры в русской поэзии рубежа Х1Х-ХХ вв.

Обращение к поэтическому дискурсу Серебряного века обусловлено и необходимостью переосмысления литературного наследия того времени в коммуникативно-когнитивном аспекте и пересмотра мировоззренческих и эстетических ценностей эпохи. Установившаяся в конце XX в. и продолжающая развиваться в начале XXI в. парадигма лингвистического знания поставила в центр внимания вопросы, связанные с языковой личностью, концептуализацией знаний, концептосфгрой, соотношением языковой и индивидуально-авторской картин мира, поэтической картиной мира (ПКМ), речевой коммуникацией, текстовой деятельностью человека и

т. д. В русле когнитивно-коммуникативного подхода текст изучается как результат речемыслительной деятельности автора и объект познавательной деятельности читателя.

Степень разработанности темы исследования. История изучения поэтического наследия И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского достаточно фрагментарна, по-прежнему остается много вопросов и нерешенных проблем, связанных как с художественным методом авторов, так и с воплощенной в поэзии авторской концептосферы.

Лирика И. А. Бунина рассматривалась исследователями обычно как «приложение» к его прозе, как наследница классической русской поэтической традиции, основы которой заложили Г. М Державин, А. С. Пушкин, Ф. И. Тютчев и др., а не как самостоятельная целостная система. Поэтому она изучалась в основном с точки зрения образного и тематического своеобразия [Динесман, 1973; Михайлов, 1976; Нефедов, 1991; Дякина, 1992; Сливицкая, 2001; и др.], специфики жанровой системы [Виноградов, 2005; Иншакова, 2005; и др.], философских мотивов [Спивак, 2005], концепции человека в творчестве поэта [Плешков, 2001]. Автобиографический мета-текст И. Бунина как целостное, системное явление, проецируемое на автобиографический контекст русской и западноевропейской литературы первой половины XX в., в разных аспектах его художественного воплощения на материале ранней лирики (1888-1905 гг.), рассказов, романа «Жизнь Арсеньева», дневников, переписки и воспоминаниях о писателе, проанализирован в работе Е. М. Болдыревой [2007].

В последнее время появляются работы, выполненные в лингвистическом ключе - в основном на материале его прозы [Морозова, 1999; Мещерякова, 2002; Руднева, 2007; и др.]. В 2008 г. вышел словарь эпитетов И. А. Бунина, содержащий около 100 тысяч словоупотреблений. Его автор, В. В. Краснянский, объясняет внимание к языку И. Бунина способностью писателя «остро и точно воспринимать окружающий мир» и «редким даром словесного воплощения этой восприимчивости» [Краснянский, 2008. С. 3]. Лексикографическое осмысление языка И. Бунина во фразеологическом, диалектологическом, интертекстуальном аспектах, отмечает автор, только начинается.

Поэзия Ф. Сологуба, по сравнению с лирикой И. А. Бунина и И. Ф. Анненского, остается еще менее изученной как в литературоведческом [Дикман, 1975; Евдокимова, 1997; Губайдуллина, 2003, Боснак, 2005], так и лингвистическом планах. Исследователи в основном обращаются к прозе (роман «Мелкий бес») и драматургии поэта. В настоящее время с когнитивных позиций изучены концепты Судьба и Душа в поэтическом мире Ф. Сологуба [Погосян, 2005; Быдина, 2007]. В сопоставительном аспекте как культурологический символ исследован концепт

Цветок на материале поэтических текстов И. А. Бунина, Ф. Сологуба, О. Мандельштама и В. Хлебникова [Молоткова, 2006].

Тоска, скука, страх как ведущие мотивы лирики И. Ф. Анненского были предметом изучения литературоведов [Федоров, 1984; Пурин, 1996; и др.]. Подробный обзор литературоведческих трудов, связанных с творчеством И. Ф. Анненского, представлен в работе [Кихней, Ткачева, 1999]. С лингвистических позиций написаны работы, посвященные изучению ключевых концептов Я, Сердце и Тоска в лирике И. Ф. Анненского [Баба-рыкова, 2007] и концепта Пространство [Дудорова, 2001], выполненные в русле когнитивной лингвистики. В сопоставительном аспекте к концепто-сфере И. Ф. Анненского обращалась И. А. Тарасова в монографии, посвященной идиостилю Г. Иванова [Тарасова, 2003]. Типологический аспект лингвостилистического анализа лирики А. А. Фета и И. Ф. Анненского, в сравнении с поэзией Б. Пастернака и А. А. Блока, освещен в работе Е. А. Некрасовой [1991].

Поэтическое наследие И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского представляет интерес для исследования в связи с недостаточной изученностью некоторых аспектов творчества поэтов, несомненно, важных для понимания их мироощущения, которое нашло отражение в индивидуально-авторской картине мира каждого из них. Современная лингвистика с ее междисциплинарным подходом может дать очень многое в этом плане. Выбор в качестве объекта исследования концептов Тоска и Радость обусловлен их культурологической значимостью в общерусской картине мира. Национальную уникальность концепта Тоска неоднократно подчеркивали лингвисты [Вежбицкая, 1996; Степанов, 1997; А. Д. Шмелев, 2002; и др.]. Этим объясняется, почему именно концепт Тоска, а не Печаль, полный антоним Радости, выбран объектом нашего исследования. Анализ концептов Тоска и Радость показал, что они играют ключевую роль в художественной организации поэтического пространства И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского, а их содержание, кроме психологического, отражает также мировоззренческую и философскую составляющие индивидуально-авторского мировидения.

Источники материала — поэтические тексты И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, опубликованные в их полных собраниях сочинений в советское и постсоветское время [Бунин, 1965; Сологуб, 2003; 2004; Анненский, 1988], а также в полных собраниях сочинений И. А. Бунина и Ф. Сологуба, составленных самими авторами и вышедших в печать при их жизни. Репрезентативная выборка материала составила 1321 стихотворение. Из них: 445 поэтических текстов И. А. Бунина, 714 -Ф. Сологуба, 162 - И. Ф. Анненского.

Объектом исследования в диссертации стали лексические средства репрезентации концептов Тоска и Радость, а также ассоциативные блоки их вербализации в поэтической картине мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

Предмет исследования - узуальные и идиостилевые особенности репрезентации концептов Тоска и Радость в поэтическом творчестве И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

Цель исследования - выявить и описать содержание, структуру и средства лексической репрезентации концептов Тоска и Радость в идио-стиле каждого поэта; определить их роль в организации поэтического текста, через эмотивный код которого прочитывается индивидуальное мироощущение поэта и выстраивается авторская концептосфера во взаимосвязи ключевых концептов их творчества.

Конкретные задачи исследования.

1. Выявить эксплицитную репрезентацию концептов Тоска и Радость на основе анализа употребления слов-номинатов, синонимических рядов, эмотивной лексики в лирических произведениях каждого поэта.

2. Выявить имплицитную вербализацию данных концептов на основе анализа текстовых ассоциатов, описать ассоциативно-смысловые блоки их актуализации, в которых наиболее рельефно отражаются различные смысловые грани изучаемых нами концептов в поэзии И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

3. Определить роль концептов Тоска и Радость в каждой авторской концептосфере и, как следствие, в организации поэтического пространства и отборе образных средств, на основе этого смоделировать концептуальное пространство лирики И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, в котором отражается взаимодействие лирического героя с окружающим миром, с одной стороны, и выявляется творческая индивидуальность каждого поэта - с другой.

4. Изучить концепты Тоска и Радость как ключевые ментальные структуры эмоционального уровня организации поэтического текста в лирике каждого поэта.

5. На основе сравнительно-сопоставительного анализа выявить общее и индивидуально-авторское в содержании, структуре и образной репрезентации концептов Тоска и Радость в ПКМ И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

В работе анализируются:

- ключевые лексемы (тоска, радость), синонимические ряды (грусть, печаль, скука, уныние, кручина, томление и радость, восторг, торжество и др.), эмотивная лексика, представляющие концепты Тоска и Радость;

- структура (понятийный, эмоционально-оценочный, образно-метафорический слои) и содержание концептов (концептуальные признаки);

- ассоциативно-смысловые блоки (АСБ) вербализации концептов Тоска и Радость: русская природа - русский уклад жизни - Россия - русская тоска\ прошлое - забвение - тоска; осень — весна - круговорот жизни -радость бытия и тоска; творчество - диалог с Богом - тоска (И. А. Бунин); смерть - страх - тоска и тоска - злость - угроза (Ф. Сологуб), тоска - страх - смерть и тоска - время (И. Ф. Анненский); осень - весна — круговорот жизни - радость бытия и тоска, свет - жизнь - радость - познание (И. А. Бунин); вдохновенье ~ свобода - творчество -радость; мечты - надежды - любовь - радость; радость разрушенья -увядание - смерть (Ф. Сологуб).

- взаимосвязь концептов Тоска и Радость с другими ключевыми концептами авторской концептосферы каждого поэта.

Методы исследования. В исследовании применялась комплексная методика, основанная на общенаучном описательном методе, включающем такие более частные методы и приемы, как наблюдение, обобщение, сопоставление, интерпретация, классификация, количественные подсчеты. Использовалась лингвистическая методика анализа ассоциативного слоя художественного концепта, основанная на выделении ассоциативных рядов из имеющихся в тексте ассоциатов и, как следствие, текстовых направлений ассоциирования, каждое из которых представляет одну из граней художественного концепта, репрезентированного в тексте и выявляемого на основе ассоциативно-семантических, тематических, грамматических и других связей лексических единиц. В соответствии с целью и задачами работы использовались концептуальный, контекстологический, семантико-стилистический анализы.

Научная новизна диссертации. Впервые осуществлено комплексное интегративное исследование концептов Тоска и Радость в поэтической картине мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского в коммуникативно-когнитивной парадигме на основе текстовых ассоциаций, связанной с коммуникативно-деятельностным подходом к изучению вербализованной в тексте концептосферы авторов. В результате сравнительного анализа выявлены идиостилевые особенности воплощения поэтического концепта и средств его репрезентации, которые обусловлены художественным методом каждого автора. В научный оборот вводится новый фактический материал.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Концепты Тоска и Радость играют ключевую роль в поэтических картинах мира представителей Серебряного века И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского. Основная часть поэтических произведений данных авторов была создана в одно и то же время - 80-90-е гг. XIX в. и первые два десятилетия XX в., жизнь поэтов проходила на фоне и в условиях одних и тех же судьбоносных и для России, и для каждого из писа-

телей исторических событий, - несмотря на это, содержание и функционирование концептов Тоска и Радость в поэтическом наследии каждого из них существенно различаются. Это обусловлено психологическими особенностями каждого автора и его мировоззрением, а также художественным методом, который представляет собой результат когнитивной, эмоциональной и текстовой деятельности творческой личности.

2. Основная наша гипотеза заключается в том, что изучение концепта как сложной и многоплановой ассоциативной структуры, которая формируется в процессе восприятия и интерпретации текста на основе объединяющихся в ассоциативно-смысловые блоки текстовых ассоциатов, в ком-муникативно-деятельностном и сравнительно-сопоставительном аспектах позволяет выявить общее и индивидуальное в содержании, структуре и средствах репрезентации концептов.

3. Индивидуально-авторское своеобразие в вербализации концептов Тоска и Радость в ПКМ И. Бунина, Ф. Сологуба, И. Анненского выражается как в поэтике словоупотреблений, стилистических средствах выразительности, особенностях сочетаемости слова-номината концепта, так и в ассоциативно-смысловых блоках вербализации концепта, выделенных по тематической общности текстовых ассоциатов.

4. Концепты Тоска и Радость играют структурообразующую роль на эмотивном уровне в концептуальной организации индивидуально-авторской картины мира, это обусловливает ее уникальность и своеобразие как в содержательно-смысловом, так и стилистическом аспектах. В поэтической системе И. А. Бунина находит отражение синкретизм переживаемых эмоций, их спаянность - часто одновременное переживание и тоски, и радости. Это практически отсутствует в ПКМ Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского. Объяснение лежит в плоскости эстетических и философских взглядов поэтов, преломленных в поэтической концептосфере. Так, поэтическое творчество Ф. Сологуба преимущественно символистское, а для эстетики символистов характерны такие черты, как двоемирие, эстетизация зла, декадентство, упаднические настроения. На эмотивном уровне концепты Тоска и Радость становятся реализацией дихотомии бытия (земное - иное) в мифологизированном поэтическом пространстве Ф. Сологуба. Радость предстает как феномен иного бытия, а тоска - удел земных страданий. В ПКМ И. Ф. Анненского не находится места для радости. И этому есть объяснения. В его ПКМ не выражено символистское двоемирие, а значит - нет того идеального иного бытия, в котором царят гармония и радость. Место иного бытия в его мироощущении занимает небытие. Отсюда его мучения, вечный поиск гармонии и идеала красоты, та вечная экзистенциальная тоска, которая характеризует трагическое, а не пессимистическое, мироощущение. Кроме того, подтверждает эту гипотезу и то, что слово тоска входит в синонимический ряд скука - тоска -

уныние, в то время как в произведениях Сологуба реализуется синонимический ряд томление - печаль - тоска - кручина, а Бунина - грусть - печаль - тоска. Уныние, как известно, связано с апатией и упадком жизненных сил в большей степени, чем грусть - печаль - тоска. В его лирике концепт Тоска тесно взаимодействует с концептом Время (тоска мимолетности и др.). Переживания времени, в отличие от «безвременья» Ф. Сологуба, отражены и в ПКМ И. А. Бунина, особенно ярко это проявляется в ассоциативно-смысловом блоке вербализации концепта Тоска прошлое — забвение - тоска. Тоска предстает экзистенциальным чувством, связанным со страхом, размышлениями о бытие-небытие-смерти, личностным переживанием времени, повышенным чувством тревожности. Эти переживания и настроения во многом были предопределены исторической и социальной нестабильностью рубежа веков, пошатнувшимися позициями традиций и поиском новых ценностных ориентиров.

Теоретическая значимость исследования. Результаты исследования вносят определенный вклад, во-первых, в дальнейшее развитие теории художественного концепта как ментально-ассоциативной структуры, которая обусловливает особенности содержания и средств его репрезентации в творческой деятельности разных поэтов; во-вторых, в изучение художественной картины мира Серебряного века в целом и в ее различном воплощении в творчестве представителей этого периода русской культуры; в-третьих, в коммуникативную лингвостилистику, связанную с изучением идиостиля художников слова.

Практическая значимость работы. Материал и результаты исследования могут использоваться в вузовской практике, в частности при разработке курсов и спецкурсов по стилистике художественного текста и филологическому анализу текста, лингвоконцептологии, лингвокультурологии, лексической семантике, а также при написании курсовых и дипломных работ студентами-филологами по соответствующей тематике.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования излагались в докладах на совместном аспирантском семинаре кафедры общего и русского языкознания Новосибирского госуниверситета и Отдела языков народов Сибири Института филологии СО РАН (20072010 гг.), на Международных научных студенческих конференциях «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание (Новосибирск, Ново-сиб. гос. ун-т, 2005-2010 гг.), на региональной конференции «Языки народов Сибири и сопредельных регионов» (Новосибирск, Институт филологии СО РАН, 2008 и 2009 гг.), на XXXIX Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2010 г.), на VI Международной конференции «Русская речевая культура и текст» (Томск, Томск, гос. пед. ун-т, 2010 г.), на конференции молодых ученых «Филологические чтения: Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении»

(Новосибирск, Новосиб. гос. пед. ун-т, 2009 и 2010 гг.), а также на заседаниях кафедры общего и русского языкознания (2008, 2009, 2010 гг.) Результаты исследования отражены в 7 публикациях, 3 из которых - в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторских и кандидатских диссертаций.

Структура работы. Диссертация, общим объемом 216 страниц, состоит из Введения, двух глав, Заключения, библиографического списка, включающего 261 наименование. В первой главе изложены основные теоретические положения исследования, освещены результаты исследования концептов Тоска и Радость в русской картине мира. Вторая глава посвящена анализу содержания, структуры и средств вербализации концептов Тоска и Радость в поэтическом наследии И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, содержит обобщенные результаты сравнительно-сопоставительного анализа изучаемых концептов в ПКМ трех авторов. В Заключении подводятся итоги проведенного исследования и намечаются перспективы дальнейшей работы. Диссертация включает 4 таблицы и 3 схемы.

Основное содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются объект, предмет, цели и задачи работы, освещаются методика и материал исследования, дается краткая история изучения лирики И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, определяются новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость, излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретические основы изучения эмоциональной картины мира личности в когнитивно-коммуникативном аспекте» посвящена описанию теоретической базы и основного понятийно-терминологического аппарата. В 1 и 2-м параграфах анализируются основные работы, связанные с изучением языковой личности, языковой картины мира, эмоциональной языковой картины мира, художественной картины мира, поэтической речи, художественного концепта, эмоциональной сферы личности, которая играет одну из ведущих ролей не только в обыденной коммуникативной деятельности, но и в художественном творчестве, так как эмоционально-ценностные ориентиры определяют его аксиологическое содержание и авторскую индивидуальность.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют работы в области поэтики художественного текста (В. В. Виноградов, В. В. Винокур, Д. Н. Шмелев и др.), лингвистики текста (И. Р. Гальперин, Т. М. Николаева, Т. В. Матвеева, А. И. Новиков, Л. А. Новиков,

3. Я. Тураева и др.), коммуникативной стилистики текста (Н. С. Болотнова, С. М. Карпенко, О. В. Орлова, И. И. Бабенко, А. В Болотнов и др.), когнитивной лингвистики (Е. С. Кубрякова, А. Вежбицкая, 3. Д. Попова, И. А. Стернин, Н. Ф. Алефиренко и др.), лингвокультурологии (Ю. С. Степанов, А. Д. Шмелев, В. И. Карасик, С. Г. Воркачев, Н. А. Красавский и др.), когнитивной поэтики (И. А. Тарасова), лингвистики эмоций (В. И. Шаховский, Е. Ю. Мягкова, Ю. Д. Апресян, Л. Г. Бабенко, Т. А. Трипольская и др.), эмоциологии текста (И. В. Быдина, О. Е. Филимонова и др.), психологии эмоций (В. К. Вилюнас, В. Вундт, К. Изард, А. Н. Леонтьев и др.).

Начатое в 20-е гг. прошлого столетия С. А. Аскольдовым изучение концептов в настоящее время продолжает интенсивно разрабатываться в теориях о концепте и картине мира как на узуальном, так и индивидуально-авторском уровнях. В результате психической деятельности человека складывается индивидуальный опыт личности, который находит отражение в языковых реализациях не только на уровне системных (лексика, фразеология и др.), но и текстовых единиц (ассоциативно-смысловые поля, тематические группы и др.). Последнее особенно важно при изучении художественной картины мира. Художественный концепт, вербализованный в тексте, имеет свою специфику, которая проявляется и в образных средствах его репрезентации, особой роли ассоциативного, символического и образного слоев в его структуре, в общей ориентации на эстетический смысл и эмоционально-экспрессивное воздействие на читателя.

При исследовании текстовых категорий особое значение приобретают эмоционально-смысловые доминанты как отражающие индивидуально-авторское мировидение, играющие одну из главных ролей в формировании индивидуальной концептосферы. Воплощенные в поэтических текстах эмоциональные концепты особенно важны для понимания не только художественного мира, но и автора как языковой личности, отраженной в тексте. В художественном творчестве эмоциональная составляющая, наряду с эстетической и др., определяет аксиологическую ориентацию всего творчества писателя. Это связано с тем, что эмоциональная сфера человека является вполне самостоятельной надстройкой по отношению к когнитивной в процессе познания человеком окружающего мира, результатом этого становится индивидуальная картина мира, субъективные, личностные смыслы которой детерминируют ее уникальность.

С точки зрения когнитивной поэтики и коммуникативной стилистики представляет интерес изучение художественных концептов, вербализованных ключевым словом, сверхсловными единицами, текстовыми парадигмами и т. д., поскольку в ассоциативно концептуальном развертывании текста они несут основную смысловую нагрузку, заключающую в себе не только особенности авторской картины мира, но и позволяющую выйти на

культурологический уровень анализа фрагментов национальной концепто-сферы.

Вербализованные в тексте ассоциативно-смысловые поля (АСП) являются не только единицами его анализа, но и регулятивными структурами, коррелирующими с квантами знания - концептами в сознании воспринимающего текст субъекта. Иногда номинат концепта не эксплицируется в тексте, но актуализируется в сознании воспринимающего текст субъекта на основе текстовых ассоциатов, «наводящих» читателя на ключевое сло-во-номинат концепта. Когда оно эксплицируется в тексте, подготовленное ассоциатами в предшествующем его появлению текстовом развертывании, устанавливается «точка контакта» между автором и читателем, позволяющая адресату приобщиться к авторскому мироощущению. Под текстовым ассоциатом понимается «реакция на стимул, смысловой коррелят к слову-стимулу - элементу лексической структуры текста, соотносимый в сознании воспринимающего текст субъекта с реалиями текстового мира, коррелирующего с миром реальности, сознания, а также с другими словами» [Болотнова, 2009, с. 8]. В своей работе мы опираемся на теорию текстовых ассоциатов, разработанную в томской школе коммуникативной стилистики текста под руководством Н. С. Болотновой.

С термином ассоциативно-смысловое поле связан термин ассоциативный блок (АБ) - особый способ организации текстовых ассоциативно-смысловых полей, «пучок» текстовых ассоциатов, репрезентирующих общий эстетический смысл слова-стимула [Карпенко, 2000, с. 16]. В нашей работе термины ассоциативный блок, ассоциативно-смысловой блок, ассоциативно-смысловая парадигма используются как синонимы.

В 3-м параграфе рассматриваются концепты Тоска и Радость в русской картине мира. К данным концептам обращались многие исследователи (Ю. С. Степанов, А. Д. Шмелев, Н. Д. Арутюнова, А. Вежбицкая, В. В. Колесов, Н. А. Красавский, и др.). Такой интерес обусловлен особой значимостью этих концептов в русской ЯКМ. Их языковая вербализация и содержание изучались в историческом, философском, сравнительно-сопоставительном аспектах на различном материале.

Концепт Тоска входит в «Антологию концептов» [2005, т. 1] русской лингвокультуры. Автор статьи о тоске отмечает глубокие корни концепта Тоска в русской КМ: «Смыслы, входящие в его содержание, фиксируются уже в древнерусском языке - в тексте "Слово о полку Игореве"». Концепт Тоска «не прерывает своего существования в концептосфере русского языка и в современном русском языке овнешняется в большом количестве своих вербальных репрезентантов», а также обладает множеством культурных коннотаций, что свидетельствует о значимости этого концепта в эмоциональной КМ русских [Димитрова, 2005, с. 269-270].

Этимологический анализ лексемы тоска представлен в работах И. Ю. Вертеловой. Автор прослеживает историческое развитие таких концептуальных признаков концепта Тоска, как 'физическая пустота, незаполненность' и 'сила'. Исследовательница делает вывод о том, что тоска является «принципиально внутренним переживанием, при котором человек рассматривает себя как объект воздействия опустошающей его силы» [Вертелова, 2000, с. 33-39; 2004, с. 240-247]. И. Ю. Вертелова отмечает также, что в русском языковом сознании, кроме тоски по чему-то, есть еще тоска беспредметная, бесфакторная, другими словами - беспричинная. А. Вежбицкая определила тоску как «то, что испытывает человек, который чего-то хочет, но не знает точно, чего именно, и знает только, что это недостижимо. А когда объект тоски может быть установлен, это обычно что-то утерянное и сохранившееся лишь в смутных воспоминаниях» (цит. по: [Шмелев А. Д., 2005, с. 92]).

Детально этимологический аспект лексемы тоска рассмотрен и в работе Ю. С. Степанова [1997, с. 670-685], в которой подробно проанализировано функционирование концепта Тоска в историческом и философском контексте и установлена его связь с такими концептами, как Страх - [Ненависть] - Грех - Искупление, с одной стороны, и Страх - Страдание -Страсть - с другой.

К изучению данного концепта обращались и философы-экзистенциалисты. Например, Кьеркегор пишет о том, что тоска есть действительность свободы, потому что она есть ее возможность, и поэтому ее не испытывают животные, природа которых не имеет духовного измерения. Н. Бердяев, анализируя тоску, пишет: «Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному. <...> Тоска по трансцендентному, по иному, чем этот мир, по переходящему за границы этого мира...» [Бердяев, 1991, с. 50-56]. Концепт Тоска отражает такие признаки русского сознания, как 'трансцендентность', 'одиночество', 'богосознание', 'бого-оставленность', 'безнадежность / надежда'.

Национальная специфика содержания концепта Тоска и его непереводимость на другие языки отмечается в работе А. Д. Шмелева, в которой рассматривается непосредственная связь тоски с «русскими пространствами» [Шмелев, 2002, с. 359-362]. Особое внимание уделяется концепту Тоска как одному из ведущих в русской КМ и в работе «Ключевые идеи русской языковой картины мира» [Зализняк А., Левотина, Шмелев А. Д., 2005], в которой также говорится о специфичности концепта и его важной роли в изучении русского менталитета.

Концепт Радость также неоднократно становился объектом изучения лингвистов. Так, синонимический ряд радоваться - ликовать - торжествовать анализируется в словаре синонимов под редакцией Ю. Д. Апресяна

[Новый объяснительный словарь синонимов русского языка, вып. 1, с. 912-916]. Отмечается, что радость - эмоция, доступная не только человеку, но и всем высшим животным, подчеркивается - не только взрослым, но и очень маленьким детям, это характеризует радость как первичную, элементарную эмоцию, что в языке выражается частым сравнением радоваться, как ребенок. Радость предстает фундаментальной жизненной ценностью (радость - жизнь), которая доступна тем, кто способен видеть и находить светлые стороны жизни. Радости свойственно возникать без причины и быть глубоким и длительным состоянием. В силу своей интимности радость часто не требует внешних выражений, переживается как глубокий внутренний покой. Чувство радости часто сопровождается ощущением просветления души и подъемом жизненных сил.

А. Б. Пеньковский, анализируя концепты Радость и Удовольствие, указывает на чувственно-физиологическую природу последнего и более высокую чувственно-психическую природу первого, выделив такие характеристики радости, как животворящая сила, дарующая состояние гармонии и покоя (непреходящее «я знаю (понимаю), что это хорошо»); бесплотность - функционирование в сфере бестелесного - души и духа; беспричинность (ни от чего)', «органичность» {рождается, растет, живет, дышит и т. д.); неограниченность в пространстве и времени; открытость и альтруистичность (за другого)-, межличностность (можно заразиться)-, надличностность, соборность - способна становиться состоянием природы и вливаться в космос [Пеньковский, 1991, с. 148-155].

С различных сторон (в наивной картине мира, на материале пословиц и поговорок, фразеологизмов, научной картине мира, в историческом развитии) исследовал концепты Радость и Печаль в русской и немецкой ЯКМ В. И. Красавский [2003]. Он описал множество существенных признаков этих концептов в сравнительно-сопоставительном аспекте. В том числе отметил неземную сущность радости, ассоциации радости со светом и огнем, а также состояние открытости миру взрослых людей, которое свойственно детям.

Таким образом, основные смысловые характеристики концептов Тоска и Радость выявлены и описаны лингвистами на лексическом материале словарей, в составе поговорок и пословиц, фразеологизмов, диалектов. Но в значительной степени богатство этих концептов как в смысловом, так и репрезентирующем их языковом материале раскрывается при анализе индивидуально-авторских концептосфер.

Вторая глава «Вербализация концептов Тоска и Радость в поэтических картинах мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского».

В 1-м параграфе рассматриваются концепты Тоска и Радость в ПКМ И. А. Бунина. С помощью контекстуального анализа ключевой лексемы-номината концепта Тоска мы выявили следующие его понятийные призна-

ки: 'одиночество / отрешенность от людей', 'сосредоточенность на внутренних переживаниях', 'уход в себя', 'мука', 'мучение', 'томление', 'тревога', 'тяжесть', 'бессилие', 'ожидание', 'молчание', 'боль', 'болезнь', 'мятеж', 'желание'. В содержании концепта Тоска совмещаются такие противоположные признаки тоски, как 'вера / неверие', 'надежда / безнадежность'. Актуализация определенного признака зависит от того, в каком АСБ происходит их активизация.

Концепт Тоска вербализуется в четырех АСБ: 1) русская природа - русский уклад жизни - Россия — русская тоска; 2) прошлое - забвение - тоска3) осень - весна - круговорот жизни - радость бытия и тоска; 4) творчество - диалог с Богом. В каждом из этих блоков открываются новые грани концепта Тоска.

Как гнетущее, деструктивное чувство, полное безысходности и безнадежности, боли и горечи, тоска предстает в первом и втором АСБ, связанных с безвозвратным уходом реалий русского быта как целого пласта культуры дореволюционной России, близкой и дорогой И. Бунину, а потому особенно трагически переживаемой: Любил я осень позднюю в России, /Любил лесок багряный на горе, /Простор полей и сумерки глухие, / Любил стальную, серую Оку, / Когда она, теряясь лентой длинной / Вдали лугов, широкой и пустынной, /мне навевала русскую тоску («В степи»), В этих АСБ тоска ассоциируется также с разрушением и увяданием жизни вообще, в которых не просто уход в прошлое, а забвение, и здесь сказывается также мучительность переживаний поэтом течения времени: И снилося мне, что осенней порой / В холодную ночь я вернулся домой. / По темной дороге прошел я один / К знакомой усадьбе, к родному селу... / Трещали обмерзшие сучья лозин / От бурного ветра на старом валу... / Деревня спала... И со страхом, как вор, / Вошел я в пустынный, покинутый двор («И снилося мне, что осенней порой...»).

На уровне лексической организации поэтического текста это находит отражение в употреблении лексики с семантикой запустения и умирания, а также в заполнении поэтического пространства звуками, цветом и запахами: Вечерний колокольный звон, / Напевы женщин в роще дальней, / И гул сосны, и ветерка / Однообразный шелест в чаще / Невыразима их тоска, / И нет ее больней и слаще!; В испуге бьется средь ветвей, / Тоскливо стонет и рыдает, / И тем тоскливей, тем грустней, / Чем человек больней страдает; И долгий крик, звенящий крик тоски, / Вдруг раздается жалобно и властно / И замирает в небе; и др.

Но чувство тоски не только деструктивное, угнетающее, разрушающе действующее на человека. В 3 и 4-м АСБ оно предстает не как безнадежное и удручающее, а как исполненное надежды когда-нибудь понять и приблизиться к непознаваемому и непостижимому. В таком состоянии чувство тоски выражается в сосредоточенности на внутренних духовных

поисках, устремленных к божественному началу, приобретает трансцендентный характер, о котором писал Н. Бердяев. При этом лирический герой определяет свое состояние как сладостную муку, радость, отраду сладкую в сознанье.

Концепт Радость в поэтическом пространство И. А. Бунина формируют следующие признаки: 'открытость', 'доверчивость', 'отрешенность', 'задумчивость', 'спокойствие', 'отсутствие душевной тревоги', 'чистота', 'непорочность', 'трепетность', 'страх разрушить прекрасные мгновения жизни', 'восторг', 'свет', 'способность образно мыслить', 'легкость'. Несмотря на то, что чувство радости в ПКМ И. А. Бунина является, как правило, реакцией на внешние стимулы - реалии объективно существующего мира, оно является глубоко внутренним переживанием, проявляющимся не только и не столько в буйстве и веселье, сколько в трепетности и тишине. Внешние проявления (например, смеха), направленные на окружающую действительность, а не во внутренний мир субъекта, в ПКМ И. А. Бунина практически отсутствуют.

Концепт Радость актуализируется в ПКМ И. А. Бунина на двух уровнях - земном и небесном - в следующих ассоциативно-смысловых блоках: 1) жизнь — избыток сил — радость', 2) свет - жизнь - радость - познание. В 1-м АСБ радость связана с глубоко личным восприятием жизни, чувственным ее переживанием через ощущение причастности к миру божественного. При этом радость предстает не просто созерцательным чувством, чувством благоговения ко всему сотворенному, непостижимому разумом, но, главным образом, как созидательное начало, раскрывающее творческий потенциал личности, ее многогранность, открывает перед человеком неограниченные возможности познания, в первую очередь, познания интуитивного характера, а не интеллектуального, наделяет человека способностью любить, выражать любовь и дарить ее миру: И тогда вся душа / У меня загорается радостью: / Я в пригоршни ловлю закипевшую пену волны — / И сквозь пальцы течет не волна, а сапфиры, - несметные / Искры синего пламени, Жизнь!; Весь охвачен / Какой-то робкой радостью, и мнится, / Что пьют они не дождевую воду, / А чистую небесную лазурь', И кажется, что пахнет не сосна, / А зной и сухость солнечного света («Загорится впотьмах»)

Радость являет собой феномен божественного в земном мире. Радость определяется как неземная: Не так же ль в радости случайной / Мечта взмахнет порой крылом - / И вдруг блеснет небесной тайной / Все потонувшее в былом («Зарницы лик, как сновиденье»); Нет, не пейзаж влечет меня, / Не краски жадный взор подметит, / А то, что в этих красках светит: / Любовь и радость бытия («Еще и холоден, и сыр»). С радостью в ПКМ И. А. Бунина связаны такие ассоциации, как свет, вспышка, зарница, сновиденье, небо.

Вербализация и смысловое содержание концептов Тоска и Радость в значительной степени раскрывают личностный микрокосмос автора в его эмотивном представлении, а также являются неотъемлемой составляющей в концептуальном развертывании индивидуально-авторской системы ценностей, идей, ее представляющих, что в конечном итоге определяет идео-стилевые особенности поэтического творчества И. Бунина. Таким образом, через эмотивный код художественной организации текста выявляются своеобразие и уникальность моделируемой действительности, философской системы поэта, с одной стороны, и его личных мироощущений - с другой.

Во 2-м параграфе описываются концепты Тоска и Радость в ПКМ Ф. Сологуба как реализация на эмотивном уровне дихотомии бытия. Поэтическое пространство Ф. Сологуба характеризуется упадническими настроениями и достаточно тяжелой в эмоциональном плане атмосферой. Даже радость в его художественном мире может проявляться в ассоциативном ряду, связанном с разрушением, увяданием и смертью, что обусловлено символистской эстетикой зла, нашедшей отражение в творчестве старших символистов. При этом все, что связано со смертью, приобретает положительную окраску: отрадная отрава и т. д. Поэтическое пространство проникнуто настроениями печали и тоски, генератором этих чувств осознанно становится лирический герой, ведущий свою игру с мирозданием, ограничивая себя в своих радостных чувствах. Безусловно, в этом сказывается тенденция сотворения мифа, характерная для литературного процесса рубежа веков. В результате такого мироощущения поэт создает свой, во многом мифологизированный микрокосмос.

Чувства тоски - печали - томления предстают как единое экзистенциальное состояние, в котором пребывает лирический герой. В ПКМ Ф. Сологуба тоска сочетается с широким кругом эпитетов: безумная, смертная, жадная, вековая, вечная, бесконечная, седая, вешняя, ночная, больная, щемящая, тяжелая, горькая, беспощадная, гробовая, мстящая, злая, безвыходная, серая, туманная, святая, мертвенная, пугливая, призывная, немая. Тоска представлена ассоциатами яд, змея, огонь, болото, чудовище, гость, которые актуализируют такие индивидуально-авторские смыслы, как 'коварство', 'разрушение', 'губительность', 'угроза', 'застой', 'косность', 'бездеятельность', 'опасность', 'неожиданность'. Концепт Тоска вербализуется в АСБ смерть - страх - тоска, злость - угроза - тоска.

Однако в его поэтическом пространстве играет важную роль и концепт Радость. В мрачной реальности, созданной поэтом, находится место не только миру земному, с его страданиями и тоской, но и небесному - где люди радостны, как боги. Чувства тоски (заметим, что именно тоска, а не печаль, грусть, томление, несет основную смысловую нагрузку в организации поэтического пространства Ф. Сологуба - с моим болезненным том-

пеньем святой тоски не сочетай) и радости окрашивают соответственно бытие земное и бытие небесное, представляя тем самым одну из реализаций дихотомии бытия на эмоциональном уровне. Это и определяет своеобразие функционирования концептов Тоска и Радость в ПКМ Ф. Сологуба.

Понятийное ядро концепта Радость в его ПКМ составляют следующие признаки: 'ощущение свободы', 'легкость', 'чистота', 'свет', 'смирение', 'успокоение', 'спокойствие' и 'покой', 'безмятежность', 'отсутствие желаний / желания' (зависит от АСБ, в котором активизируется признак), 'ощущение молодости'.

В ПКМ Ф. Сологуба концепт Радость актуализируется в следующих АСБ: 1) вдохновенье - свобода - творчество - радость; 2) мечты - надежды - любовь - радость; 3) радость разрушенья - увядание - смерть.

АСБ вдохновенье - свобода - творчество - радость. Вдохновение, как и радость, предстает таинственной силой, имеющей божественное начало. Творчество, как процесс созидания, приближает человека к неземному миру, роднит его с Творцом, что приносит безусловную радость лирическому герою. В стихотворении «Не понимаю, отчего» лирический герой выражает чувства восторга и удивления перед феноменами вдохновения и свободы, потому что благодаря им, как неизбежной власти сил, мертвенная и скудная природа оживает, одухотворяется. Сопричастным этому чуду, частью единой духовной жизни ощущает себя и лирический герой: В природе мертвенной и скудной / Встает какой-то властью чудной / Единой жизни торжество. // Я вижу вечную природу / Под неизбежной властью сил, - /Но кто же в бытие вложил / И вдохновенье и свободу? // Ив этот краткий срок земной, / Из вещества ложась земного, / Как мог обресть я мысль и слово / И мир создать себе живой? // Окрест меня все жизнью дышит, / В моей реке шумит волна, / И для меня в полях весна/ Благоухания колышет // Но не понять мне, отчего / В природе мертвенной и скудной / Воссоздается властью чудной /Духовной жизни торжество. В приведенном отрывке отражена не только ассоциативная связь вдохновения, свободы и радости, но и радость единой жизни, утверждение созидательного начала (власть чудная) и преклонение перед ним, торжество духовной жизни. Единственная вещь, которая радует лирического героя всегда - это вдохновение - самая ценная и единственная награда за все трудности, переживаемые на земле: Я испытал превратности судеб / И видел много на земном просторе, / Трудом я добывал свой хлеб, / И весел был, и мыкал горе. <...>//Но есть одно, чему всегда я рад /И с чем всегда бываю светло-молод, - / Мой труд. Иных земных наград / Не жду за здешний дикий холод. <...>.

«Я - поэт» - это земное предназначение Ф. Сологуба, его отрада и награда, та тонкая, но нерушимая связь с недоступным и таинственным бы-

тием, дарующая свет и вечную молодость (светло-молод): Но, Божьим радуясь веленьям, / Согласованьям бытия, / Внезапным вспыхнет вдохновеньем / Душа усталая моя; тот диалог между лирическим героем и Богом, который может происходить только в уединении и тишине.

Если страдания и тоска мыслятся как глубокие длительные состояния, предопределенные поэту судьбой, которые нужно смиренно перенести, то вдохновение и радость творчества - это мгновения, вспышки света, прекрасные, но короткие озарения в томительном бытии: Бывают дивные мгновенья, / Когда насквозь озарено / Блаженным светом вдохновенья / Все, так знакомое давно. // Все то, что сила заблужденья / Всегда являла мне чужим, / В блаженном свете вдохновенья / Опять является моим. // Смиряются мои стремленья, / Мои безбурны небеса. / В блаженном свете вдохновенья / Какая радость и краса!. Лексически эти душевные состояния выражаются метафорами света: свет вдохновенья (3 раза), насквозь озарено, безбурны небеса (т. е. чистые, ясные). Радость как свет (сиять, сиянье, свет, светлый) - одна из фундаментальных метафор радости, которая находит отражение не только в ПКМ Ф. Сологуба, но характерна для европейской культуры в целом [Красавский, 2003].

Ожидание вдохновения волнительно еще и потому, что поэт воспринимает его приход как время чудес: Настало время чудесам. / Великий труд опять подъемлю. <...> Настало творческое время. /Земное бремя тлеет вновь. /Моя мечта, моя любовь /Восставит вновь иное племя. // Подруга-смерть, не замедляй, / Разрушь порочную природу / И мне опять мою свободу /Для созидания отдай. Это время особенно радостно, поскольку, как мы уже отметили, ассоциируется у лирического героя со свободой и созиданием, когда поэт освобождается от земного бремени. В период вдохновения лирический герой ощущает себя духовно богатым, потому что чувствует единение с миром таинственного и неземного, ощущает восторг и полноту жизни.

АСБ любовь - надежда - мечты - радость. Один из светлых и жизнеутверждающих в поэтическом пространстве Ф. Сологуба. Как вдохновение и творчество, так и любовь способна увести лирического героя от повседневной суеты и безрадостного существования: Люби меня ясно, как любит заря, / Жемчуг рассыпая и смехом горя. / Обрадуй надеждой и легкой мечтой / И тихо погасни за мглистой чертой. Любовь представляется радостным милым пленом, в отличие от обременяющего плена земной жизни. В ожидании этого сладостного плена зиждятся надежда и мечта, без страха и волнений. Метафора света (люби ясно, заря (любовь сравнивается с зарей), жемчуг, горя, погасни) и в этом АСБ предстает тем семантическим звеном, который объединяет в сознании читателя любовь, надежду, мечты и радость в один ассоциативный ряд, соотносимый с определенной ситуацией действительности, и активизирует ассоциатив-

ную деятельность воспринимающего текст. Любовь, как и вдохновение, дарит свободу и ощущение полноты жизни: Душа опять звучит стихами. / Пришла весна, и в сердце вновь, / Чаруя радостными снами, /Воскресла милая любовь. // Устал, устал я жить в затворе, / То ненавидя, то скорбя. /Хочу забыть про зло и горе / И повторять: «Люблю тебя!».

АСБ радость разрушенья - увядание - смерть. В поэтическом пространстве Ф. Сологуба радость может быть не только вдохновенной и просветляющей, но и злой (злая радость и радостное зло). Как правило, злая радость вербализуется в контекстах с мотивами смерти, зла, разрушения: И возникнет в дни отмщенья, / В окровавленные дни, /Злая радость разрушенья, / Облеченная в огни. При этом все ассоциаты, связанные со смертью, получают положительную эмоциональную оценку лирического героя, поскольку смерть ассоциируется прежде всего с избавлением от ноши земных страданий, а значит - с облегчением и освобождением, поэтому становятся отрадна тихая могила, отрадно злое зелие, великая отрада яда, которые могут погрузить в забвение. Радость разрушения ассоциируется прежде всего с забвением и умиранием. Это связано с тем, что в смерти поэт видит главным образом избавление от страданий и приближение к иному бытию. Все, что так или иначе связано с иным бытием, получает положительную оценку.

Таким образом, в мифологизированном поэтическом мире Ф. Сологуба немаловажную роль играет и концепт Радость, который находит воплощение в ассоциативно-смысловых блоках, связанных с иным бытием. Наряду с земным бытием, иное бытие является основополагающим звеном поэтического микрокосмоса Ф. Сологуба, что и определяет ключевое значение и богатство содержания концепта Радость в индивидуально-авторской картине мира поэта.

В 3-м параграфе рассматривается концепт Тоска в ПКМ И. Ф. Анненского. В поэтической картине мира Анненского практически нет радости, о чем свидетельствует малое количество лексических репрезентаций концепта Радость (всего 6 контекстов). И если в лирике И. Бунина и Ф. Сологуба одной из ключевых является ассоциативная связь радости и вдохновения, творчества и познания, то в мироощущении И. Анненского даже творчество переживается прежде всего как мука и боль: Кто знает, сколько раз без этого запоя, / Труда кошмарного над грудою листов, / Я духом пасть, увы! я плакать был готов, // Среди неравного изнемогая боя; / Но я люблю стихи - и чувства нет святей: / Так любит только мать, и лишь больных детей («Третий мучительный сонет»). Стихи ассоциируются у поэта с больными детьми, которые требуют особого ухода и заботы, свою любовь к ним, как плодам мучительного труда, он называет святой.

Неотъемлемой составляющей концепта Тоска в поэтическом мире И. Анненского является его взаимодействие с концептами Страх, Смерть и Время, в результате образуется единое смысловое пространство, составляющее ядро индивидуально-авторской картины мира поэта, для которой характерны ощущения потерянности в мире, безверие, но при этом постоянное стремление к гармонии. В результате анализа текстовых ассоциатов было выделено два АСБ актуализации концепта Тоска: тоска - страх -смерть, второй - тоска и время.

Тоска воспринимается лирическим героем как экзистенциальное состояние, связанное, с одной стороны, с прошлым (посредством воспоминаний, снов, миражей), настоящим или будущим человека, т. е. с реальной жизнью человека, наполненной различными событиями, и, с другой стороны, с тем, как лирический герой переживает движение времени, его бег, то едва уловимый, скоротечный и легкий, то замедленный и утомляющий. Человек живет мгновениями, которые соединяют прошлое (прожитое) и будущее (предстоящее). Но в эти едва уловимые мгновения, которые, по сути, являются настоящим и в которых проходит жизнь, лирический герой практически не бывает радостен и счастлив, потому что эти мгновения так «робки» и «летучи», лирический герой полон сожаления. Тоска И. Ф. Анненского - это тоска по скоротечности времени, невозвратности, легкости и неуловимости.

Понятийное ядро концепта Тоска в ПКМ И. Ф. Анненского составляют следующие концептуальные признаки: 'усталость', 'переживания', 'тревога', 'болезненное состояние', 'бессонница', 'одиночество', 'мучение', 'страдание', 'мятеж', 'смятение', 'беспокойство', 'сильное волнение', 'боль', 'незнание', 'страх', 'желание понять', 'томление', 'ожидание', 'сожаление'.

Эмоционально-оценочное ядро концепта образуют концептуальные признаки 'нелюбовь', 'близость', 'бессмысленность', 'непонимание', 'злая', 'обреченность', 'необоримая', 'вечная', 'веселая'. Ассоциативные концептуальные признаки - 'сомнение', 'неясность', 'заблуждение' (ассо-циат недоумение). В ПКМ И. Ф. Анненского концепт Тоска представляют ассоциаты притворщица, недоуменье, виденье, злодей, птица, добытчица, которые, формируя образно-метафорический слой концепта, актуализируют в сознании читателя понятийные, эмоционально-оценочные, образно-символические его стороны.

В 4-м параграфе представлен сравнительно-сопоставительный аспект исследования. Концепты Тоска и Радость, несмотря на временную синхронность поэтических дискурсов И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского, вербализуются в различных в эстетическом и мировоззренческом отношении контекстах жизнетворчества трех авторов, которые отражают насыщенную культурную жизнь рубежа Х1Х-ХХ вв.

Различие в восприятии поэтами тоски и радости выражено на всех уровнях структуры концептов: от понятийного до ассоциативного, о чем свидетельствует различный набор концептуальных признаков, которые формируют смысловые грани исследуемых концептов. На понятийном уровне концепта Тоска из всей совокупности концептуальных признаков (34) общими для трех ПКМ являются только пять: 'одиночество', 'ожидание', 'боль', 'томление', 'тревога'. Они являются ведущими в общеязыковой картине мира, о чем свидетельствует анализ семантической структуры лексемы тоска (JICB-1) [MAC], В содержании концепта Тоска совмещаются такие противоположные признаки тоски, как 'вера / неверие', 'надежда / безнадежность'. Актуализация определенного признака зависит от того, в каком АСБ происходит их активизация.

Наиболее ярко индивидуально-авторское восприятие тоски отражают концептуальные признаки, формирующие эмоционально-оценочный слой. Из 32 выделенных нами концептуальных признаков совпадает только три: 'злая' ('жестокая') в ПКМ И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба, 'горькая' -И. А. Бунина и Ф. Сологуба, а также 'сладкая'/'сладостная' в ПКМ И. А. Бунина и Ф. Сологуба, но у последнего такая эмоциональная оценка встретилась всего один раз и является нехарактерной для его поэтического мировидения. В восприятии тоски можно выделить два полюса: положительный и негативный. Преимущественно негативное восприятие отражено в ПКМ Ф. Сологуба, положительное - в ПКМ И. А. Бунина и, в меньшей степени, в ПКМ И. Ф. Анненского.

В ПКМ И. А. Бунина, в отличие от ПКМ И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба, менее выражено образно-метафорическое представление концепта Тоска. Это обусловлено отсутствием образно-метафорических репрезентантов этого концепта в его произведениях, что характеризует строгость, простоту и повествовательность лирики И. А. Бунина, стремившегося, в отличие от символистов, к точности и ясности поэтического слова. С этим связано и то, что концепт Тоска в ПКМ И. А. Бунина вербализуется в АСБ, в которых просматривается ситуация возникновения эмоций, выражена причинно-следственная связь их порождения. Концепт Тоска в ПКМ Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского вербализуется в более абстрактных контекстах, поскольку стимулом становятся не столько явления и события окружающей жизни, сколько исключительно внутренний мир лирического героя - его жизненные установки, экзистенциальные переживания, мучительные для лирического героя вопросы жизни и смерти.

Концепт Радость, наряду с концептом Тоска, имеет ключевое значение для ПКМ И. А. Бунина и Ф. Сологуба, для ПКМ И. Ф. Анненского он не столь существенен. С радостью в поэтическом пространстве И. А. Бунина и Ф. Сологуба связаны чувства свободы, молодости, ощущение, легкости, открытости, чистоты, внутреннего покоя. Для лирического героя с бунтар-

ской душой также характерно при переживании радости испытывать чувство смирения. Семантическим звеном, актуализирующим ассоциативное развертывание концепта Радость, становятся метафоры света и огня. Радость ассоциируется со вспышкой, зарницей. Концептуализация радости метафорой света вписывается в образную общепоэтическую традицию.

Различаются и способы репрезентации концептов Тоска и Радость в ПКМ И. А. Бунина, И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба. Представленность словом-именем характерна для произведений И. А. Бунина. В ПКМ И. Ф. Анненского тоска вербализована ассоциатами недоумение, жуть, притворщица, виденье, злодей, птица, добытчица, недуг, туман, гость. Ассоциаты змея, яд, болото, огонь, чудовище, мгла, гость представляют тоску в ПКМ Ф. Сологуба. И если представления об эмоциях, в частности, о тоске как болезни (недуг), разрушающей стихии огня (огонь), тьмы (мгла), существа-животного (злодей, птица, змея, чудовище, гость, виденье), отравы (яд, жало) распространены в поэтическом узусе, то ассоциаты недоумение, жуть, притворщица характеризуют исключительно картину мира И. Ф. Анненского.

В качестве репрезентантов поэтического концепта широко представлены словосочетания (смертная тоска, безумная тоска), наиболее разнообразно они воплощены в ПКМ Ф. Сологуба, в меньше степени в ПКМ И. А. Бунина и И. Ф. Анненского. Для ПКМ И. Ф. Анненского характерна репрезентация сверхсловными единицами - целыми стихотворениями («Тоска маятника», «Тоска мимолетности» и др.). Расширение семантической сочетаемости вписывается в тенденции развития поэтического языка начала XX в., которые отмечали исследователи поэтической речи (Н. А. Кожевникова, Н. Н. Кузнецова и др.).

В заключении обобщены результаты проведенного исследования, подведены итоги и намечены перспективы дальнейшей работы.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

В изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Шмугурова К. В. Ассоциативно-концептуальное поле РАДОСТЬ в поэтическом пространстве И. А. Бунина // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2009. Т. 8, вып. 2. С. 46-50. (0,3 п. л.)

2. Шмугурова К. В. Поэтический космос И. А. Бунина в концептуальном представлении // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2010. Т. 9, вып. 2. С. 59-63. (0,3 п. л.)

3. Шмугурова К. В. Вербализация концепта Радость в поэтической картине мира Ф.Сологуба // Сибирский филологический журнал. 2011. № 1. С. 214-219. (0,4 п. л.)

В других изданиях:

4. Шмугурова К. В. Концепт ТОСКА в поэтической картине мира И. Ф. Анненского // Русская речевая культура и текст: Материалы VI Ме-ждунар. науч. конф. (25-27 марта 2010 г.) / Под ред. проф. Н. С. Болотновой. Томск: Изд-во Том. ЦНТИ, 2010. С. 216-222. (0,3 п. л.)

5. Шмугурова К. В. Концепт ТОСКА в поэтической картине мира И. А. Бунина // Материалы XLIV Междунар. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание» / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2006. С. 11-13. (0,12 п. л.)

6. Шмугурова К. В. Образно-метафорические репрезентанты концепта «ТОСКА» в лирике Ф. Сологуба // Материалы XLV Междунар. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание» / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2007. С. 5-7. (0,12 п. л.)

7. Шмугурова К. В. Взаимодействие концептов «ТОСКА» и «ВРЕМЯ» как фрагмент поэтической картины мира И. Ф. Анненского // Материалы XLVI Междунар. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание» / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2008. С. 19-21. (0,12 п. л.)

Подписано в печать 11.04.2011 Формат 60 х 84 1/16. Офсетная печать. Уч.-изд. л. 1,5. Усл.-печ. л. 1,4. Тираж 100 экз. Заказ № 118 Редакционно-издательский центр НГУ. ул. Пирогова, 2, 630090, Новосибирск.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Шмугурова, Ксения Васильевна

Введение.

Глава I

Теоретические основы изучения эмоциональной картины мира личности в когнитивно-коммуникативном аспекте.

1. Текстовая деятельность в коммуникативном аспекте.

1.1. Представления о языковой личности и картине мира.

1.2. Текст как единица речевой деятельности человека.

1.2.1. Коммуникативно-деятельностный подход к изучению текста.

1.2.2. Концептуальная и регулятивная структуры текста.

1.2.3. Уровневая организация текста.

1.2.4. Концепт как единица поэтической картины мира.

1.2.5. Типы художественных концептов.

1.2.6. Средства репрезентации художественных концептов.

1.2.7. Ассоциативная структура текста.

1.2.8. Структура общеязыкового и художественного концептов. 43 2. Эмоции как предмет исследования в психологии и лингвистике.

2.1. Эмоции в психологических исследованиях.

2.2. Эмоции в лингвистических исследованиях.

2.З. Концепты Тоска и Радость в языковой картине мира русских.

Глава II

Вербализация концептов Тоска и Радость в поэтических картинах мира

И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

I. Концепты Тоска и Радость в поэтической картине мира И. А. Бунина.

1. Поэтическое творчество И. А. Бунина в контексте эпохи.

2. Эмотивность текста и его поэтическое пространство.

3. Вербализация концептов Тоска и Радость.

3.1. Понятийное ядро концептов.

3.2. Эмоционально-оценочное ядро концептов.

4. Ассоциативно-смысловые блоки актуализации концептов Тоска и Радость.

4.1. Русская природа — русский уклад жизни —

Россия — русская тоска.

4.2. Прошлое — забвение — тоска.

4.3. Осень — весна — круговорот жизни - радость бытия и тоска.

4.4. Творчество — диалог с Богом.

4.5. Свет - жизнь - радость — познание.

5. Концепты Тоска и Радость как ключевое звено поэтического космоса И. А. Бунина.

II. Концепты Тоска и Радость в ПКМ Ф. Сологуба как реализация на эмотивном уровне дихотомии бытия.

1. Некоторые особенности поэтического мира Ф. Сологуба.

2. Бытие и поэтическое пространство.

3. Общее эмоциональное состояние лирического героя.

3.1. Томление — печаль — тоска — кручина как доминирующие состояния лирического героя.

4. Вербализация концепта Тоска.

4.1. Понятийное ядро.

4.2. Эмоционально-оценочное ядро.

4.3. Ассоциаты, представляющие концепт Тоска.

5. Ассоциативно-смысловые блоки актуализации концепта Тоска.

5.1. Смерть - страх - тоска.

5.2. Тоска - злость - угроза.

6. Вербализация концепта Радость.

6.1. Понятийное ядро концепта.

6.2. Радость как феномен иного бытия.

7. Ассоциативно-смысловые блоки актуализации концепта Радость

7.1. Вдохновенье - свобода — творчество — радость.

7.2. Любовь - надежда - мечты - радость.

7.3. Радость разрушенья — увядание — смерть.

8. Концепты Тоска и Радость в поэтической системе Ф. Сологуба.

III. Концепт Тоска в поэтической картине мира И. Ф. Анненского.

1. Лирика И. Ф. Анненского в литературном процессе Серебряного века.

2. Эмотивный код лирики И. Ф. Анненского.

3. Вербализация концепта Тоска.

3.1. Понятийное ядро концепта.

3.2. Эмоционально-оценочное ядро концепта.

4. Ассоциативно-смысловые блоки актуализации концепта Тоска.

4.1. Тоска - страх — смерть.

4.2. Тоска-время.

IV. Концепты Тоска и Радость в поэтических картинах мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского в сравнительно-сопоставительном аспекте.

Введение диссертации2011 год, автореферат по филологии, Шмугурова, Ксения Васильевна

Диссертационное исследование посвящено изучению вербализации эмоциональных концептов Тоска и Радость в поэтическом дискурсе Серебряного века на материале лирики И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

Актуальность работы обусловлена недостаточной изученностью идио-стиля поэтов Серебряного века, принадлежащих к различным литературным направлениям, в коммуникативно-когнитивной лингвистической парадигме и связана с исследованием ключевых концептов поэтической концептосферы как на уровне стилистического узуса, так и в аспекте идиостилевых особенностей их вербализации.

Несмотря на неугасающий интерес лингвистов к поэтическому наследию Серебряного века, воплощенные в лирике концептосферы И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского остаются малоизученными в лингвистическом плане, хотя интерес и литературоведов, и лингвистов к творчеству этих авторов особенно активизировался в последнее двадцатилетие. Это главным образом связано с неоднозначностью художественного метода • поэтов и фрагментарностью исследования их поэтических картин мира.

Так, в реалистической лирике И. А. Бунина находит место ряд модернистских особенностей. Творчество Ф. Сологуба не укладывается в рамки символизма, в его поэзии и прозе во многом отразилась эстетика декаданса, модернизма, реализма [Дикман, 1995; Евдокимова, 1996; Ханзен-Леве, 1999; и др.]. Художественная система, созданная И. Ф. Анненским, характеризуется ассоциативным, или психологическим, символизмом [Гинзбург, 1997], при этом в ней содержатся зачатки акмеизма, футуризма [Кихней, Ткачева, 1999] и даже русского экзистенциализма [Спивак, 2009]. Анализ отображенных в поэтических текстах концептосфер И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского, как ярких представителей Серебряного века, важен для выявления общих и индивидуальных особенностей художественного воплощения концептов культуры в русской поэзии рубежа Х1Х-ХХ вв.

Обращение к поэтическому дискурсу Серебряного века обусловлено и необходимостью переосмысления литературного наследия того времени в коммуникативно-когнитивном аспекте и пересмотра мировоззренческих и эстетических ценностей эпохи. Установившаяся в конце XX в. и продолжающая развиваться в начале XXI в. парадигма лингвистического знания поставила в центр внимания вопросы, связанные с языковой личностью, концептуализацией знаний, концептосферой, соотношением языковой и индивидуально-авторской картин мира, речевой коммуникацией, текстовой деятельностью человека и т. д. В русле когнитивно-коммуникативного подхода текст изучается как результат речемыслительной деятельности автора и объект познавательной деятельности читателя.

Степень разработанности темы исследования. История изучения поэтического наследия И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского достаточно фрагментарна, по-прежнему остается много вопросов и нерешенных проблем, связанных как с художественным методом авторов, так и с"> воплощенной в их поэзии авторской концептосферы. •

Лирика И. А. Бунина рассматривалась исследователями обычно как «приложение» к прозе автора, как наследница классической русской поэти- , ческой традиции, основы которой заложили Г. М Державин, А, с. Пушкин, Ф. И. Тютчев и др., а не как самостоятельная целостная система. Поэтому она изучалась в основном с точки зрения образного и тематического своеобразия [Динесман, 1973; Михайлов, 1976; Нефедов, 1991; Дякина, 1992; Сливицкая, 2001; и др.], специфики жанровой системы [Виноградов, 2005; Иншакова, 2005; и др.], философских мотивов [Спивак, 2005], концепции человека в творчестве поэта [Плешков, 2001]. Автобиографический метатекст И. Бунина как целостное, системное явление, проецируемое на автобиографический контекст русской и западноевропейской литературы первой половины XX в., I в разных аспектах его художественного воплощения (от формирования автобиографической поэтики до ее реализации в автобиографическом романе, от выявления общих принципов автобиографического моделирования до исследования форм и принципов автобиографического письма) на материале ранней лирики (1888-1905 гг.), рассказов, романа «Жизнь Арсеньева», дневников, переписки и воспоминаниях о писателе, проанализирован в работе Е. М. Болдыревой [2007].

В последнее время появляются работы, выполненные в лингвистическом ключе - в основном на материале его прозы. Авторской концептосфере и ее репрезентации средствами свето- и цветообозначений на материале цикла рассказов «Темные аллеи» И. А. Бунина посвящена работа О. М. Мещеряковой [2002]. Концептуализация пейзажа в малой прозе И. А. Бунина в лингвостилистическом ключе (аспекте) исследовалась О. В. Рудневой [2007]. К языковым средствам и способам выражения эмоций в лирике И. А. Бунина обращалась И. А. Морозова [1999]. В 2008 г. вышел словарь эпитетов И. А. Бунина, содержащий около 100 тысяч словоупотреблений. Его автор В. В. Краснянский объясняет внимание к языку И. Бунина способностью писателя «остро и точно воспринимать окружающий мир» и «редким даром словесного воплощения этой восприимчивости» [Краснянский, 2008, с. 3]. Лексикографическое осмысление языка И. Бунина во фразеологическом, диалектологическом, интертекстуальном аспектах, отмечает автор, только начинается.

Поэзия Ф. Сологуба, по сравнению с лирикой И. А. Бунина и И. Ф. Анненского, остается еще менее изученной как в литературоведческом [Дикман, 1975; Евдокимова, 1997; Губайдуллина, 2003, Боснак, 2005], так и в лингвистическом планах. Исследователи в основном обращаются к прозе (роману «Мелкий бес») и драматургии поэта. В настоящее время с когнитивных позиций изучены концепты Судьба и Душа в поэтическом мире Ф. Сологуба [Погосян, 2005; Быдина, 2007]. В сопоставительном аспекте как культурологический символ исследован концепт Цветок на материале поэтических текстов И. А. Бунина, Ф. Сологуба, О. Мандельштама и В. Хлебникова [Молоткова, 2006].

Тоска, скука, страх как ведущие мотивы лирики И. Ф. Анненского были предметом изучения литературоведов [Федоров, 1984; Пурин, 1996; и др.]. Подробный обзор литературоведческих трудов, связанных с творчеством И. Ф. Анненского представлен в работе [Кихней, Ткачева, 1999]. С лингвистических позиций написаны работы, посвященные изучению ключевых концептов Я, Сердце и Тоска в лирике И. Ф. Анненского [Бабарыкова, 2007] и концепта Пространство [Дудорова, 2001], выполненные в русле когнитивной лингвистики. В сопоставительном аспекте к концептосфере И. Ф. Анненского обращалась И. А. Тарасова в монографии, посвященной идиостилю Г. Иванова [Тарасова, 2003]. Типологический аспект лингвости-листического анализа лирики А. А. Фета и И. Ф. Анненского, в сравнении с поэзией Б. Пастернака и А. А. Блока, воплощен в работе Е. А. Некрасовой [1991].

Поэтическое наследие И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского представляет интерес для исследования в связи с недостаточной изученностью некоторых аспектов творчества поэтов, несомненно, важных для понимания их мироощущения, воплощенного в индивидуально-авторской картине мира каждого из них. Современная лингвистическая парадигма с ее междисциплинарным подходом может дать очень многое в этом плане. Концепты Тоска и Радость в коммуникативно-когнитивном аспекте на материале поэтических произведений И. А. Бунина, И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба изучаются в нашей работе впервые. Выбор в качестве объекта изучения концептов Тоска и Радость обусловлен их культурологической значимостью в общерусской картине мира. Национальную уникальность концепта Тоска неоднократно подчеркивали лингвисты [Вежбицкая, 1996; Степанов, 1997; А. Д. Шмелев, 2002; и др.]. Этим объясняется, почему именно концепт Тоска, а не Печаль, полный антоним Радости, выбран объектом нашего исследования. Анализ концептов Тоска и Радость показал, что они играют ключевую роль в художественной организации поэтического пространства И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского, а их смысловое содержание, кроме психологического, отражает мировоззренческую и философскую составляющие индивидуально-авторского мировидения.

Источники материала: поэтические тексты И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, опубликованные в полных собраниях сочинений данных авторов в советское и постсоветское время [Бунин, 1965; Сологуб, 2003; 2004; Анненский, 1988], а также в полных собраниях сочинений И. А. Бунина и Ф. Сологуба, составленных авторами и вышедших в печать при их жизни. Репрезентативная выборка материала составила 1321 стихотворение. Из них: 445 поэтических текстов И.А.Бунина, 714- Ф.Сологуба, 162 — И. Ф. Анненского.

Объектом исследования в диссертации являются лексические средства репрезентации концептов Тоска и Радость, а также ассоциативные блоки их вербализации в поэтической картине мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

Предмет исследования — узуальные и идиостилевые особенности репрезентации концептов Тоска и Радость в поэтическом творчестве И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

Цель исследования — выявить и описатьсодержание, структуру и средства лексической репрезентации концептов Тоска и Радость в идиостилях И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского;выявление их роли в организации поэтического текста, через эмотивный код которого прочитывается индивидуальное мироощущение поэта и выстраивается авторская концепто-сфера во взаимосвязи ключевых концептов их творчества.

Конкретные задачи исследования.

1. Выявить и описать эксплицитную репрезентацию концептов Тоска и Радость на основе употребления слов-номинатов, синонимических рядов, эмотивной лексики в лирических произведения каждого поэта.

2. Выявить имплицитную вербализацию данных концептов на основе текстовых ассоциатов, описать ассоциативно-смысловые блоки их актуализации, в которых наиболее рельефно отражаются различные смысловые грани изучаемых нами концептов в поэзии И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

3. Определить роль концептов Тоска и Радость в каждой авторской концептосфере и, как следствие, в организации поэтического пространства и отборе образных средств, на основе этого смоделировать концептуальное пространство лирики И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, в котором отражается взаимодействие лирического героя с окружающим миром, с одной стороны, и выявляется творческая индивидуальность каждого из поэтов - с другой.

4. Изучить концепты Тоска и Радость как ключевые ментальные структуры эмоционального уровня организации поэтического текста в лирике И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского.

5. На основе сравнительно-сопоставительного анализа выявить общее и индивидуально-авторское в содержании, структуре и образной репрезентации концептов Тоска и Радость в поэтической картине мира И. А. Бунина, Ф% Сологуба, И. Ф. Анненского.

В работе анализируются:

- ключевые лексемы {тоска, радость), синонимические ряды {грусть, печаль, скука, уныние, кручина, томление и радость, восторг, торжество и др.), эмотивная лексика, представляющие концепты Тоска и Радость-,

- структура (понятийный, эмоционально-оценочный, образно-метафорический слои) и содержание концепта (концептуальные признаки);

- ассоциативно-смысловые блоки вербализации концептов Тоска и Радость: русская природа — русский уклад жизни — Россия — русская тоска; прошлое — забвение — тоска; осень — весна — круговорот жизни — радость бытия и тоска; творчество — диалог с Богом — тоска (И. А. Бунин); смерть — страх — тоска и тоска — злость — угроза (Ф. Сологуб), тоска — страх — смерть и тоска — время (И. Ф. Анненский); осень — весна — круговорот жизни — радость бытия и тоска, свет — эюизнь — радость — познание (И. А. Бунина); вдохновенье — свобода — творчество — радость; мечты — надеэгсды — любовь — радость', радость разрушенья — увядание — смерть (Ф. Сологуб). взаимосвязь концептов Тоска и Радость с другими ключевыми концептами авторской концептосферы каждого поэта.

Методы исследования. В диссертационном исследовании применялась комплексная методика, основанная на общенаучном описательном методе, включающем такие более частные методы и приемы, как наблюдение, обобщение, сопоставление, интерпретация, классификация, количественные подсчеты. Использовалась лингвистическая методика анализа ассоциативного слоя художественного концепта, основанная на выделении ассоциативных рядов из имеющихся в тексте ассоциатов и, как следствие, текстовых направлений ассоциирования, каждое из которых представляет одну из граней художественного концепта, репрезентированного в тексте и выявляемого на основе ассоциативно-семантических, тематических, грамматических и других связей лексических единиц. В соответствии с целью и задачами работы использовались концептуальный, контекстологический, семантико-стилистический, количественный методы анализа.

Теоретико-методологическую основу исследования составляют работы в области поэтики художественного текста (В. В. Виноградов,

B. В. Винокур, Д. Н. Шмелев и др.), лингвистики текста (И. Р. Гальперин, Т. М. Николаева, Т. В. Матвеева, А. И. Новиков, Л. А. Новиков, 3. Я. Тураева, и др.), коммуникативной стилистики текста (Н. С. Болотнова,

C. М. Карпенко, О. В. Орлова, И. И. Бабенко, А. В Болотнов и др.), когнитивной лингвистики (Е. С. Кубрякова, А. Вежбицкая, 3. Д. Попова, И. А. Стернин, Н. Ф. Алефиренко), лингвокультурологии (Ю. С. Степанов, А. Д. Шмелев, В. И. Карасик, С. Г. Воркачев, Н. А. Красавский и др.), когнитивной поэтики (И. А. Тарасова), лингвистики эмоций (В. И. Шаховский, Т. А. Трипольская, Е. Ю. Мягкова, Ю. Д. Апресян, Л. Г. Бабенко и др.), эмо-циологии текста (И. В. Быдина, О. Е. Филимонова и др.), психологии эмоций (В. К. Вилюнас, В. Вундт, К. Изард, А. Н. Леонтьев и др.). и

Научная новизна диссертации. Впервые осуществлено комплексное ин-тегративное исследование концептов Тоска и Радость в поэтической картине мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского в коммуникативно-когнитивной парадигме на основе текстовых ассоциаций, связанной с ком-муникативно-деятельностным подходом к изучению вербализованной в тексте концептосфере авторов. В результате сравнительного анализа выявлены идиостилевые особенности воплощения поэтического концепта и средств его репрезентации, которые обусловлены художественным методом каждого автора. В научный оборот вводится новый фактический материал.

На защиту выносятся следующие положения.

1. Концепты Тоска и Радость имеют играют ключевую роль в поэтических картинах мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского. Основная часть поэтических произведений данных авторов была создана в одно время - 80-90-е гг. XIX в. и первые два десятилетия XX в., жизнь поэтов проходила на фоне и в условиях одних и тех же судьбоносных и для России, и для каждого из писателей исторических событий, - несмотря на это, содержание, функционирование концептов Тоска и Радость в поэтическом наследии каждого из них существенно различаются. Это обусловлено, в первую очередь, психологическими особенностями авторов и их мировоззрением, и художественным методом, который представляет собой результат когнитивной, эмоциональной и текстовой деятельности творческой личности.

2. Основная наша гипотеза заключается в том, что изучение концепта как сложной и многоплановой ассоциативной структуры, которая формируется в процессе восприятия и интерпретации текста на основе объединяющихся в ассоциативно-смысловые блоки текстовых ассоциатов, в коммуникативно-деятельностном аспекте в сравнительно-сопоставительном ключе позволяет выявить общее и индивидуальное в содержании, структуре и средствах репрезентации концептов.

3. Индивидуально-авторское своеобразие в вербализации концептов Тоска и Радость в поэтической КМ Бунина, Сологуба, Анненского находит выражение как в поэтике словоупотреблений, стилистических средствах выразительности, особенностях сочетаемости слова-номината концепта, так и в ассоциативно-смысловых блоках вербализации концепта, выделенных по тематической общности на основе текстовых ассоциатов.

4. Концепты Тоска и Радость играют структурообразующую роль на эмотивном уровне в концептуальной организации индивидуально-авторской картины мира, что обусловливает ее уникальность и своеобразие как в содержательно-смысловом, так и стилистическом аспектах. В поэтической системе И. А. Бунина находит отражение синкретизм переживаемых эмоций, их спаянность - часто одновременное переживание и тоски, и радости. Этого мы практически не наблюдаем в ПКМ Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского. Объяснение лежит в плоскости эстетических и философских взглядов поэтов, отраженных в поэтической концептосфере. Так, поэтическое творчество Ф. Сологуба является преимущественно символистским, а для эстетики символистов характерны такие черты, как двоемирие, эстетизация зла, декадентство, упаднические настроения. Концепты Тоска и Радость становятся реализацией на эмотивном уровне дихотомии бытия (земное - иное) в мифологизированном поэтическом пространстве Ф. Сологуба. Радость предстает как феномен иного бытия, а тоска — удел земных страданий. В ПКМ И. Ф. Анненского не находится места для радости. И этому есть объяснения. В его ПКМ не выражено символистское двоемирие, а значит - нет того идеального иного бытия, в котором царят гармония и радость. Место иного бытия в его мироощущении занимает не-бытие. Отсюда его мучения, вечный поиск гармонии и идеала красоты, та вечная экзистенциальная тоска, которая характеризует трагическое, а не пессимистическое, мироощущение. Кроме того, подтверждает эту гипотезу и то, что тоска входит в синонимический ряд скука — тоска - уныние, в то время как в творчестве Сологуба реализуется томление — печаль — тоска — кручина, а Бунина — грусть — печаль — тоска. Уныние, как известно, связано с апатией и упадка жизненных сил в большей степени, чем грусть — печаль — тоска. В его лирике концепт Тоска тесно взаимодействует с концептом Время (тоска мимолетности и др.). Переживания времени, в отличие от «безвременья» Ф. Сологуба, отражены и в ПКМ И. А. Бунина, особенно ярко это проявляется в ассоциативно-смысловом блоке вербализации концепта Тоска прошлое — забвение — тоска. Тоска предстает тем экзистенциальным чувством, связанным со страхом, размышлениями о бытие-небытие-смерти, личностным переживанием времени, повышенным чувством тревожности. Эти переживания и настроения во многом были предопределены исторической и социальной нестабильностью рубежа веков, пошатнувшимися позициями традиций и поиском новых ценностных ориентиров.

Теоретическая значимость исследования. Результаты исследования вносят определенный вклад, во-первых, в дальнейшее развитие теории художественного концепта как ментально-ассоциативной структуры, которая обусловливает особенности содержания и средств его репрезентации в творческой деятельности разных поэтов; во-вторых, в изучение художественной картины мира Серебряного века в целом и в ее различном воплощении в творчестве представителей этого периода русской культуры; в-третьих, в коммуникативную лингвостилистику, связанную с изучением идиостиля художников слова.

Практическая значимость работы. Материал и результаты исследования могут использоваться в вузовской практике, в частности при разработке курсов и спецкурсов по стилистике художественного текста и филологическому анализу текста, лингвоконцептологии, лингвокультурологии, лексической семантике, а также при написании курсовых и дипломных работ студентами-филологами по соответствующей тематике.

Апробация результатов исследования. Основные результаты исследования излагались в докладах на совместном аспирантском семинаре кафедры общего и русского языкознания Новосибирского госуниверситета и Отдела языков народов Сибири Института филологии СО РАН (2007-2010 гг.), на Международных научных студенческих конференциях «Студент и научнотехнический прогресс»: Языкознание (Новосибирск, Новосиб. гос. ун-т, 2005-2010 гг.), на региональной конференции «Языки народов Сибири и сопредельных регионов» (Новосибирск, Институт филологии Сибирского отделения РАН, 2008 и 2009 гг.), на XXXIX Международной филологической конференции (Санкт-Петербург, СПбГУ, 2010 г.), на VI Международной конференции «Русская речевая культура и текст» (Томск, Томск, гос. пед. унт, 2010 г.), на конференции молодых ученых «Филологические чтения: Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (Новосибирск, Новосиб. гос. пед. ун-т, 2009 и 2010 гг.), а также на заседаниях кафедры общего и русского языкознания (2008, 2009, 2010 гг.) Результаты исследования отражены в 6 публикациях [Шмугурова, 2006; 2007; 2008; 2009; 2010а; 20106; 2011], 3 из которых — в изданиях, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ для публикации основных положений докторских и кандидатских диссертаций.

Структура работы. Диссертация, общим объемом 216 страниц, состоит из Введения, двух глав, Заключения, библиографического списка, включающего 261 наименования. В первой главе представлены основные положения теоретической базы исследования, освещены результаты исследования концептов Тоска и Радость в русской картине мира. Вторая глава посвящена анализу содержания, структуры и средств вербализации концептов Тоска и Радость в поэтическом наследии И. А. Бунина, Ф. Сологуба, И. Ф. Анненского, содержит обобщенные результаты сравнительно-сопоставительного анализа изучаемых концептов в поэтических картинах мира трех авторов. Диссертация включает 4 таблицы и 3 схемы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Концепты тоска и радость в художественной картине мира"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Коммуникативно-деятельностный подход к изучению поэтического концепта в русле коммуникативной стилистики текста предполагает его интерпретацию как сложной и многоплановой ассоциативной структуры, которая формируется в процессе восприятия и интерпретации текста на основе текстовых ассоциатов, объединяющихся в ассоциативно-смысловые блоки. Ассоциативно-смысловые блоки, актуализирующие различные грани концепта, образуют ассоциативные ряды, характеризующиеся концептуальной, тематической и смысловой общностью текстовых ассоциатов.

Поскольку Тоска и Радость относятся к эмотивным концептам, а эмоциональная сфера человека является вполне самостоятельной надстройкой по отношению к когнитивной в процессе познания человеком окружающего мира, следствием этого синтеза эмоциональной и когнитивной деятельности личности становится индивидуальная картина мира, субъективные смыслы которой определяют ее уникальность. В результате этой психической деятельности человека складывается индивидуальный опыт личности, который находит отражение в ее текстовой деятельности, а значит — в языковых реализациях как на уровне системных (лексика, фразеология и др.), так и текстовых единиц (ассоциативно-смысловые поля, тематические группы, концепт и др.). Поэтому при исследовании художественной организации текста и концептуальной системы автора особое значение приобретают эмоционально-смысловые доминанты как отражающие индивидуально-авторское мирови-дение, во многом определяющие его аксиологическую ориентацию, играющие ключевую роль в формировании индивидуальной концептосферы на эмотивном уровне.

Эмоции являются одной из широко концептуализированных областей в поэтическом дискурсе, о чем свидетельствуют данные словарей образов Н. Павлович, Н. Н. Ивановой и О. Е. Ивановой. Выражение тоски и радости как общечеловеческих эмоций, преломляющихся в поэтических произведениях, в том или ином соотношении значимы в творчестве, без преувеличения, каждого поэта любой эпохи. В нашем случае концепты Тоска и Радость являются ключевыми для понимания как индивидуально-авторской картины мира, так и при осмыслении настроений и веяний эпохи рубежа Х1Х-ХХ вв.

Несмотря на то, что основная часть поэтических произведений И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского была создана в одно время -80-90-е гг. XIX в. и первые два десятилетия XX в., жизнь поэтов проходила на фоне и в условиях одних и тех же судьбоносных и для России, и для каждого из писателей исторических событий, содержание, функционирование концептов Тоска и Радость в поэтическом наследии каждого из них существенно различаются. Это обусловлено, в первую очередь, психологическими особенностями авторов и их мировоззрением, и только потом художественным методом, который представляется результатом когнитивной, эмоциональной и текстовой деятельности творческой личности.

Анализ лексических репрезентаций концептов Тоска и Радость в.: их синтагматическом и парадигматическом функционировании в поэтических дискурсах И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского позволил выявить как узуальные особенности художественных концептов, так и их индивидуально-авторские характеристики в содержании, структуре и средствах художественной реализации. При этом понятийное ядро изучаемых концептов в е большей степени формируют признаки, свойственные общеязыковым лин-гвокультурным концептам Тоска и Радость, о которых подробно писали Ю. С. Степанов, В. В. Колесов, Н. И. Красавский, А. Б. Пеньковский и др. Ассоциативно-смысловые блоки образуют преимущественно индивидуально-авторские микросмыслы. На основании проведенного исследования методом сравнительного и сопоставительного анализа были сделаны следующие обобщения и выводы относительно содержания, функционирования и особенностей лексической репрезентации концептов Тоска и Радость в поэтических картинах мира И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского.

1. Вербализация и смысловое содержание концептов Тоска и Радость в значительной степени раскрывают личностный микрокосмос И. А. Бунина в его эмотивном представлении, а также являются неотъемлемой составляющей в концептуальном развертывании индивидуально-авторской системы ценностей, представляющих ее идей. Через эмотивный код художественной организации текста выявляются своеобразие и уникальность моделируемой действительности, философской системы поэта, с одной стороны, и его личных мироощущений — с другой. В поэтической системе И. А. Бунина находит отражение синкретизм переживаемых эмоций, их спаянность — часто одновременное переживание и тоски, и радости. Этого мы практически не наблюдаем в ПКМ Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского. Объяснение лежит в плоскости эстетических и философских взглядов поэтов, отраженных в поэтической концептосфере.

Так, поэтическое творчество Ф. Сологуба является преимущественно символистским, а для эстетики символистов, особенно старших, характерны такие черты, как двоемирие, эстетизация зла, декадентство, упаднические настроения, жизнетворчество, которое находит отражение в оппозиционирова-нии лирического героя по отношению к окружающему миру как творца своей судьбы, который сам определяет условия жизни-игры. Концепты Тоска и Радость становятся реализацией на эмотивном уровне дихотомии бытия (земное - иное) в мифологизированном поэтическом пространстве Ф. Сологуба. Радость предстает как феномен иного бытия, а тоска — удел земных страданий.

В ПКМ И. Ф. Анненского не находится места для радости. И этому есть объяснения. Хотя его творчество и относят обычно к символистскому направлению, в его ПКМ не выражено главное для эстетики символистов — двоемирие, а значит — нет того идеального иного бытия, в котором царят гармония и радость, которое так ярко и богато воплощено в поэтическом творчестве Ф. Сологуба. Место иного бытия в его мироощущении занимает не-бытие. Отсюда его мучения, вечный поиск гармонии и идеала красоты, та вечная экзистенциальная тоска, которая характеризует трагическое, а не пессимистическое, мироощущение. В его лирике концепт Тоска тесно взаимодействует с концептом Время (тоска мимолетности и др.). Переживания времени, в отличие от «безвременья» Ф. Сологуба, отражены и в ПКМ И. А. Бунина, особенно ярко это проявляется в ассоциативно-смысловом блоке вербализации концепта Тоска прошлое — забвение — тоска. Тоска предстает тем экзистенциальным чувством, связанным со страхом, размышлениями о бытие-небытие-смерти, личностным переживанием времени, повышенным чувством тревожности. Эти переживания и настроения во многом были предопределены исторической и социальной нестабильностью рубежа веков, пошатнувшимися позициями традиций и поиском новых ценностных ориентиров.

Таким образом, концепты Тоска и Радость, несмотря на временную синхронность поэтических дискурсов И. А. Бунина, Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского, вербализуются в различных в эстетическом и мировоззренческом отношении контекстах жизнетворчества трех авторов, которые характеризуют насыщенную культурную жизнь рубежа XIX-XX вв.

2. Различие в восприятии поэтами тоски и радости выражено на всех уровнях структуры концепта: от понятийного до ассоциативного, о чем свидетельствует различный набор концептуальных признаков, которые отражают формируют смысловые грани исследуемых концептов. На понятийном уровне концепта Тоска из всей совокупности концептуальных признаков (34) общими для трех ПКМ являются только пять: 'одиночество', 'ожидание', 'боль', 'томление', 'тревога'. Эти признаки являются ведущими в общеязыковой картине мира, о чем свидетельствует анализ семантической структуры лексемы тоска (JICB-1) (см. [MAC]). Семантический и компонентный анализ ключевой лексемы-номината концепта Тоска выявил следующие его понятийные признаки: 'одиночество / отрешенность от людей', 'мука', 'мучение', 'томление', 'тревога', 'тяжесть', 'бессилие', 'ожидание', 'молчание', 'боль', 'болезнь', 'мятеж', 'желание'. В содержании концепта Тоска совмещаются такие противоположные признаки тоски, как 'вера / неверие', 'надежда / безнадежность'. Актуализация того или иного признака зависит от того, в каком ассоциативно-смысловом блоке происходит их активизация.

Наиболее ярко индивидуально-авторское восприятие тоски отражают концептуальные признаки, формирующие эмоционально-оценочный слой. Из 32 выделенных нами концептуальных признаков совпадает только три: 'злая' ('жестокая') в ПКМ И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба, 'горькая' — И. А. Бунин и Ф. Сологуб, а также 'сладкая'/'сладостная' в ПКМ И. А. Бунина и Ф. Сологуба, но, как отмечалось, у Ф. Сологуба такая эмоциональная оценка встретилась всего один раз и является нехарактерной для его поэтического мировидения. Таким образом, в восприятии тоски можно выделить два полюса: положительный и негативный. Преимущественно негативное восприятие отражено в ПКМ Ф. Сологуба, положительное — в ПКМ И. А. Бунина и, в меньшей степени, в ПКМ И. Ф. Анненского.

3. Для ПКМ И. А. Бунина, в отличие от ПКМ И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба, оказался менее выражено образно-метафорическое представление концепта Тоска. Это связано с отсутствием образно-метафорических репрезентантов концепта Тоска в его произведениях, что характеризует строгость, простоту и повествовательность лирики И. А. Бунина, стремившегося в противовес символистам к точности и ясности поэтического слова. С этим связано и то, что концепт Тоска в ПКМ И. А. Бунина вербализуется в ассоциативно-смысловых блоках, в которых просматривается ситуация возникновения эмоций, выражена причинно-следственная связь их порождения, которую можно описать как ответную реакцию на стимул-раздражитель из окружающего мира.

Установлено, что в ПКМ И. А. Бунина концепт Тоска вербализуется в четырех АСБ: 1) русская природа — русский уклад жизни — Россия — русская тоска; 2) прошлое — забвение — тоска; 3) осень — весна — круговорот жизни — радость бытия и тоска; 4) творчество — диалог с Богом. В каждом из этих блоков открываются новые грани концепта Тоска.

Как гнетущее, деструктивное чувство, полное безысходности и безнадежности, боли и горечи, тоска предстает в первом и втором ассоциативно-смысловом блоках, связанных с безвозвратным уходом реалий русского быта как целого пласта культуры дореволюционной России, близкой и дорогой И. Бунину, а потому особенно трагически переживаемой. В этих АСБ тоска ассоциируется также с разрушением и увяданием жизни вообще, которые несут в себе не просто уход в прошлое, а забвение. На уровне лексической организации поэтического текста это находит отражение в употреблении лексики с семантикой запустения и умирания, а также в заполнении поэтического пространства звуками, цветом и запахами.

Концепт Тоска в ПКМ Ф. Сологуба и И. Ф. Анненского вербализуется в более абстрактных контекстах, в которых установить детерминативную связь на уровне «стимул — реакция» не так просто, поскольку стимулом становятся не столько явления и события окружающей жизни, сколько исключительно \ ; внутренний мир лирического героя — его жизненные установки, экзистенциальные переживания, мучительные для лирического героя вопросы жизни и смерти. Так, смысловое развертывание концепта Тоска в ПКМ Ф. Сологуба реализуется в АСБ смерть — страх — тоска и тоска — злость — угроза, а И. Ф. Анненского: тоска — страх — смерть и тоска — время. Как видим, по отношению к окружающей действительности воплощение концепта Тоска, по сравнению с ПКМ И. А. Бунина, более отстраненно, носит скорее экзистенциальный характер, мало связанный с культурно-историческими событиями (хотя, безусловно, являющийся отражением неспокойной ситуации), сосредоточенный преимущественно во внутреннем мире лирического героя.

4. Концепт Радость, наряду с концептом Тоска, имеет ключевое значение для ПКМ И. А. Бунина и Ф. Сологуба, для И. Ф. Анненского, как мы уже отмечали, он не столь существенен. С радостью в поэтическом пространстве И. А. Бунина и Ф. Сологуба связаны чувства свободы, молодости, ощущение, легкости, открытости, чистоты, внутреннего покоя. Для лирического героя с бунтарской душой также характерно при переживании радости испытывать чувство смирения.

Радость, так же как и тоска, функционирует в ПКМ И. Бунина в двух сферах: земной и небесной. Семантическим звеном, актуализирующим ассоциативное развертывание концепта Радость, становятся метафоры света и огня. Радость ассоциируется со вспышкой, зарницей. Концептуализация радости метафорой света вписывается в образную общепоэтическую традицию.

Радость в ПКМ И. А. Бунина предстает глубоко внутренним переживанием, проявляющимся не только и не столько в буйстве и веселье, сколько в трепетности и тишине. Внешние проявления (например, смеха), направленные на окружающую действительность, а не во внутренний мир субъекта, в ПКМ И. А. Бунина практически отсутствуют. Концепт Радость вербализуется в АСБ осень — весна — круговорот жизни —радость бытия и тоска, свет — жизнь - радость — познание. В ПКМ Ф. Сологуба концепт Радость актуализируется в следующих АСБ: 1) вдохновенье — свобода — творчество — радость', 2) мечты — надежды — любовь — радость', 3) радость разрушенья — увядание — смерть.

5. Различаются и способы репрезентации концептов Тоска и Радость в ПКМ И. А. Бунина, И. Ф. Анненского и Ф. Сологуба. Мы учитывали как слово-имя тоска, так и его словообразовательные дериваты тосковать, тоскливый. Представленность словом-именем характерна для произведений И. А. Бунина. В ПКМ И. Ф. Анненского тоска представлена ассоциатами недоумение, жуть, притворщица, виденье, злодей, птица, добытчица, недуг, туман, гость. Ассоциаты змея, яд, болото, огонь, чудовище, мгла, гость представляют тоску в ПКМ Ф. Сологуба. И если представления об эмоциях, в частности, о тоске как болезни (недуг), разрушающей стихии огня (огонь), тьмы (мгла), существа-животного (злодей, птица, змея, чудовище, гость, виденье), отравы (яд, жало) распространены в поэтическом узусе, то ассоциаты недоумение, жуть, притворщица характеризуют исключительно картину мира И. Ф. Анненского [Павлович, С. 503-518].

В качестве репрезентантов поэтического концепта широко представлены словосочетания (смертная тоска, безумная тоска), наиболее разнообразно они воплощены в ПКМ Ф. Сологуба, в меньше степени в ПКМ И. А. Бунина и И. Ф. Анненского. Для ПКМ И. Ф. Анненского характерна репрезентация сверхсловными единицами - целыми стихотворениями («Тоска маятника», «Тоска мимолетности» и др.). Расширение семантической сочетаемости денотата вписывается в тенденции развития поэтического языка начала XX в., которые отмечали исследователи поэтической речи (Н. А. Кожевникова, Н. Н. Кузнецова и др.).

Таким образом, в содержании поэтического концепта индивидуально-авторские смыслы превалируют над общеязыковыми на всех уровнях концепта: в меньшей степени это проявляется на понятийном уровне концепта, в большей - на эмоционально-оценочном, образно-метафорическом и ассоциативном. Индивидуально-авторские особенности наиболее ярко проявляются в ассоциативном развертывании концепта, анализ ассоциативной структуры .текста дополняет и обогащает данные, полученные при семантическом и контекстуальном анализах.

Список научной литературыШмугурова, Ксения Васильевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Азнаурова Э. С. Прагматика художественного слова: монография. Ташкент, 1988. 120 с.

2. Айхенвальд Ю. Федор Сологуб (Его стихотворения) // Ф. Сологуб. Собр. соч.: Т. 8 (дополнительный). Соборный благовест: стихотворения. Ярый год: рассказы. Сочтенные дни: рассказы / Сост., примеч. Т. Ф. Проко-пова. М.: НПК «Интелвак», 2004. С. 530-545.

3. Алефиренко Н. Ф. Когнитивно-семиологическая теория слова // Вестн. Самар. гос. ун-та. 2006. № 5/1 (45). С. 102-110.

4. Алефиренко Н. Ф. Поэтическая энергия слова. Синэргетика языка, сознания и культуры: монография. М.: Academia, 2002. 394 с.

5. Андриенко Е. В. Концепты русской культуры в поэтическом творчестве В, с. Высоцкого: между тоской и свободой: Автореф. дис. . канд. фи-лол. наук. Владивосток, 2003. 21 с.

6. Анохин П. К. Эмоции // Психология эмоций: тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 172— 178.

7. Антипова А. А. Способы обозначения степени интенсивности эмоционального состояния в русском и итальянском языках: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2001. 20 с.

8. Антология концептов: сб. науч. тр. / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. Волгоград, 2005. 348 с.

9. Апресян Ю. Д. Лексическая семантика: Синонимические средства языка: Монография. М.: Наука, 1974. 367 с.

10. Ю.Арнольд И. В. Лексико-семантическое поле в языке и тематическая сетка текста: сб. ст. // Текст как объект комплексного анализа в вузе. Л., 1984, с. 3-11.

11. П.Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт: монография. М.: Наука, 1988. 341 с.

12. Арутюнова Н. Д. Язык и мир человека. М., 1999. 896 с.

13. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл: Логико-семантические проблемы: монография. М., 1981. 383 с.

14. М.Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность: антология / Под ред. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997, с. 267-280.

15. Бабарыкова Э. В. Ключевые концепты лирики И. Анненского: Авто-реф. дис. . канд. филол. наук. Ярославль, 2007. 23 с.

16. Бабенко И. И. Коммуникативный потенциал слова и его отражение в лирике М. Цветаевой: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2001. 24 с.

17. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке: монография. Свердловск: Изд-во Урал. Ун-та, 1989. 184 с.

18. Бабенко Л. Г., Васильев И. Е., Казарин Ю. В. Лингвистический анализ художественного текста: учебник для вузов по специальности «Филология». Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. 534 с.

19. Бабушкин А. П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка: монография. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. 86 с.

20. Балли Ш. Французская стилистика: монография / Пер. с фр. Изд. 2-е. М., 2001.392 с.

21. Баранов X. Г. Функционально-прагматическая концепция текста: монография. Ростов н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1993. 182 с.

22. Барсукова И. В. Систематизация лингвистических концептов эмоциональных состояний // Вестн. Самар. гос. ун-та. 2008. № 4 (63). С. 13-18.

23. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. 424 с.

24. Белая Е. Н. Концептуализация эмоции в русской языковой картине мира: некоторые аспекты // Ethnohermeneutik und Antropologie / Hrsg. Von E. A. Pimenov, M. V. Pimenova. Landau: Emperische Padagogik, 2004. S. 175183.

25. Белая E. H. Теоретические основы исследования языковых и речевых репрезентаций базовых эмоций человека (на материале русского и французского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Барнаул, 2006. 22 с. „

26. Белянин В. П. Основы психолингвистической диагностики. (Модели мира в литературе): монография. М.: Тривола, 2000. 248 с.

27. Белянин В. П. Психологическое литературоведение. Текст как отражение внутренних миров автора и читателя: монография. М.: Генезис, 2006. 320 с.

28. Бердяев Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М.: Книга, 1991.446 с.

29. Богатырев А. А. Элементы неявного смыслообразования в художественном тексте: учеб. пособие. Тверь, 1998. 101 с.

30. Богин Г. И. Типология понимания текста. Калинин, 1986. 86 с.31 .Богуславский В. М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка: монография. М.: Космополис, 1994. 137 с.

31. Болдырева Е. М. Автобиографический метатекста И. А. Бунина в контексте русского и европейского модернизма: Автореф. . д-ра филол. наук. Ярославль, 2007. 46 с.

32. Болотнов А. В. Вербализация концепта Хаос в поэтическом дискурсе серебряного века (на материале творчества М. И. Цветаевой, М. А. Волошина, О. Э. Мандельштама): Автореф. . канд. филол. наук. Томск, 2009. 25 с.

33. Болотнов А. В. Вербализация концепта Хаос в поэтическом дискурсе серебряного века (на материале творчества М. И. Цветаевой, М. А. Волошина, О. Э. Мандельштама): монография. Томск: Изд-во ТГПУ, 2010. 287 с.

34. Болотнова Н. С. Лексические средства репрезентации художественных концептов в поэтическом тексте // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2005. Вып. 3 (47). С. 18-24.

35. Болотнова Н. С. О связи регулятивной и концептуальной структур поэтического текста // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2006. Серия: Гуманитарные науки (филология). Вып. 5 (56). С. 108-113.

36. Болотнова Н. С. Основные понятия и категории коммуникативной стилистики текста. URL: http://library.krasu.ruftftarticles0070155.pdf (дата обращения 27.05.2008 г.).

37. Болотнова Н. С. Лексическая структура художественного текста в ассоциативном аспекте: монография Томск: Изд-во Том. пед. ин-та, 1994. 212 с.

38. Болотнова Н. С. Поэтическая картина мира и ее изучение в коммуникативной стилистике текста // Сибирский филологический журнал. 20046. № 4. С. 198-206.

39. Болотнова Н. С. Художественный текст в коммуникативном аспекте и комплексный анализ единиц лексического уровня. Томск, 1992. 253 с.

40. Болотнова Н. С. Текст как явление культуры и его лингвокультуроло-гические коды // Русская речевая культура и текст: Материалы Междунар. VI науч. конф. (35-27 марта 2010 г.). Томск: Изд-во Том. ЦНТИ, 2010. С. 65-72.

41. Болотнова Н. С. О методике изучения ассоциативного слоя художественного концепта в тексте // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2007. Серия: Гуманитарные науки (филология). Вып. 2 (65). С. 74-79.

42. Болотнова Н. С. Коммуникативная стилистика текста: словарь-тезаурус. М.: Флинта; Наука, 2009. 384 с.

43. Болотнова Н. С., Бабенко И. И., Васильева А. А. и др. Коммуникативная стилистика художественного текста: лексическая структура и идиостиль / Под ред. Н. С. Болотновой. Томск: изд-во ТГПУ, 2001. 331 с.

44. Боснак Д. В. Художественная антропология Ф. Сологуба: лирика и роман «Мелкий бес»: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Н. Новгород, 2006. 20 с.

45. Булыгина Т. В., Шмелев А. Д. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Логический анализ языка. Языки пространств: сб. науч. тр. / Отв. ред. Н. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Языки русской культуры, 2000. С. 277-289.

46. Быдина И. В. Коммуникативно-прагматический подход к структурированию поэтического текста // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. Серия: Гуманитарные науки (филология). Вып. 3 (47). С. 43-48.

47. Бы дина И. В. Исследование поэтического текста в когнитивно-коммуникативном аспекте // Изв. Волгоград, гос. пед. ун-та. Серия: Филологические науки. 2005. № 3 (12).

48. Быдина И. В. Идиостиль Федора Сологуба в когнитивно-коммуникативном аспекте // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2007. Серия: Гуманитарные науки (филология). Вып. 2 (65). С. 69-74.

49. Васильева А. А. О некоторых особенностях идиостиля О. Мандельштама (ассоциативный аспект) // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2006. Вып. 5 (56). Серия: Гуманитарные науки. С. 133—138.

50. Вежбицкая А. Понимание культур через посредство ключевых слов: монография. М., 2001. 380 с.

51. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: монография. М.: Рус. словари, 1996.416 с.

52. Вертелова И. Ю. Этимологический комментарий к лексемам, составляющим семантическое поле печали в русском языке // Семантические единицы русского языка в диахронии и синхронии: сб. науч. тр. Калининград: Калининград, ун-т, 2000. С. 33-39.

53. Вилюнас В. К. Основные проблемы психологической теории эмоций (Вступительная статья) // Психология эмоций: Тексты / Под ред. В. К. Вилю-наса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 3-29.

54. Виноградов В. В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика: монография. М., 1963. 256 с.

55. Винокур Т. Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. М., 1980. 237 с.

56. Воркачев С. Г. Концепт как «зонтиковый термин» // Язык, сознание, коммуникация. М., 2003. Вып. 24. С. 5—12; URL: http://kubstu.ru/docs/ lingvo-concept/umbrella.htm (дата обращения 15.03.2007).

57. Воркачев С. Г. Концепт счастья: понятийный и образный компоненты // Изв. РАН. Серия литературы и языка. 2001. Т. 60, № 6. С. 47-58.

58. Воркачев С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в.языкознании // Филологические науки. 2001. № 1. С. 64-72; URL: http://kubstu.ru/docs/lingvoconcept/ ling-vocult.htm (дата обращения 15.03.2007).

59. Ворожбитова А. А. Теория текста: Антропоцентрическое направление: учеб. пособие. Изд. 2-е, испр. и доп. М.: Высш. шк., 2005. 367 с.

60. Вундт В. Психология душевных волнений // Психология эмоций: тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 47-64.

61. Гальперин И. Р. Текст как объект лингвистического исследования: монография. М.: Наука, 1981. 138 с.

62. Гинзбург Л. И. О лирике. URL: http://annensky.lib.ru/names/ginsburg/ ginsburgl.htm (дата обращения 10.05.2010).

63. Голованивская М. К. Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые концепты в представлении французов и русских: монография. М.: Языки славянской культуры, 2009. 376 с.

64. Горло Е. А. Прагмалингвистическое диагностирование речевого поведения авторов поэтических текстов (на материале русской и немецкой поэзии): Дисс. . канд. филол. наук. Ростов н/Дону, 2004. 146 с.

65. Горло Е. А. Универсальная антропоцентрическая модель поэтического дискурса: Автореф. . д-ра филол. наук. Ростов н/Д, 2007. 46 с.

66. Григорьев В. П. Из прошлого лингвистической поэтики и интерлингвистики: сб. ст. М.: Наука, 1993. 175 с.

67. Григорьева B.C. Дискурс как элемент коммуникативного процесса: прагмалингвистический и когнитивный аспекты: монография. Тамбов: Изд-во Тамб. гос. техн. ун-та, 2007. 288 с.

68. Григорьева А. Д., Иванова Н. Н. Язык поэзии XIX-XX вв. Фет. Современная лирика: монография. М.: Наука, 1985. 232 с.

69. Губайдуллина А. Н. Поэзия Федора Сологуба: принципы воплощения авторского сознания: Автореф. . канд. филол. наук. Томск, 2003. 22 с.

70. Гумбольдт В. Избранные труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1984. 394 с.

71. Данькова Т. Н. Концепт любовь и его смысловые составляющие в индивидуальном стиле А. Ахматовой // Вестн. Хакас, гос. ун-та. Абакан: Изд-во Хакас, гос. ун-та им Н. Ф. Катанова. 2002. Вып. 3. Серия: Языкознание. С. 154-158.

72. Дейк ван Т. А. Язык. Познание. Коммуникация: Сб. работ / пер. с англ. М.: Прогресс, 1989. 312 с.

73. Демьянков В. 3. Текст и дискурс как термины и как слова обыденного языка // Язык. Личность. Текст: сб. ст. к 70-летию Т. М. Николаевой / Ин-т славяноведения РАН; Отв. ред. В. Н. Топоров. М.: Языки славянских культур, 2005. С. 34-55.

74. Демьянков В. 3. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопр. языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.

75. Дикман М. И. Поэтическое творчество Ф. Сологуба // Ф. Сологуб. Стихотворения. Л., 1975. С. 5-74.

76. Дридзе Т. М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: Проблемы семиосоциопсихологии: монография. М.: Наука, 1984. 268 с.

77. Дудорова М. В. Концепт "пространство" в поэтическом тексте: (На материале поэзии И. Анненского) // Дергачевские чтения 2000: Рус. лит.: нац. развитие и регион, особенности. Екатеринбург, 2001. Ч. 2. С. 81-83.

78. Евдокимова JI. Мифопоэтическая традиция в творчестве Ф. Сологуба: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1996. 20 с.

79. Жане П. Страх действия как существенный элемент меланхолии // Психология эмоций: тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 192-203.

80. Жирмунский В. М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л.: Наука, 1977. 406 с.87.3алевская А. А. Введение в психолингвистику: учеб. пособие. М.: Изд-во РГТУ, 1999. 381 с.

81. Иванов Вяч. И. Родное и вселенское. М.: «Республика», 1994. (Серия «Мыслители XX века») URL: http://annensky.lib.ru/notes/ivanovv.htm (дата обращения 24.04.2007).

82. Изард К. Психология эмоций. СПб.: Питер, 2000. 460 с.

83. Ильин Е. П. Эмоции и чувства: учеб. пособие. СПб.: Питер, 2001. 752 с.

84. Иншакова Ю. Г. Жанровая система поэзии И. А. Бунина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Елец, 2005. 20 с.

85. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи: монография. Изд. 5-е. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 288 с.

86. Каменская О. JI. Текст и коммуникация: учеб. пособие. М.: Высш. шк., 1990. 152 с.

87. Карасик В. И. Культурные доминанты в языке. URL: http://philologos.narod.ru/ling/karasik.htm (дата обращения 10.04.2008).

88. Карасик В. И. Языковой круг: Личность. Концепты. Дискурс: монография. М.: Гнозис, 2004. 390 с.

89. Караулов Ю. Н. Общая и русская идеография: монография. М., 1976. 355 с.

90. Караулов Ю. Н. Русский язык и языковая личность: монография. М.: Наука, 1987. 264 с.

91. Караулов Ю. Н. Активная грамматика и ассоциативно-вербальная сеть: монография. М., 1999. 180 с. -,

92. Каримова Р. А. Семантико-структурная организация текста (на материале устных спонтанных и письменных текстов): монография. Уфа, 1991. 156 с.

93. Карпенко С. М. Организация пространства в поэтической вселенной Н, с. Гумилева: основные бинарные оппозиции // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2005. Серия: Гуманитарные науки (филология). Вып. 3 (47). С. 24—27.

94. Карпенко С. М. К вопросу о типах ассоциативных доминант в лексической структуре поэтического текста (на материале лирики Н. С. Гумилева) // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2009. Вып. 4 (82). С. 111-115.

95. Карпенко С. М. Ассоциативные связи слова в узусе и поэтическом тексте (на материале творчества Н, с. Гумилева): Автореф. дис. . канд. филол. Наук. Томск, 2000. 25 с.

96. Картины русского мира: пространственные модели в языке и тексте: коллект. монография / Р. Н. Порядина, JI. Г. Гынгазова, Ю. А. Эмер и др. Отв. ред. проф. 3. И. Резанова. Томск: UFO-Plus, 2007. 384 с.

97. Кихней Л., Ткачева Н. Иннокентий Анненский: вещество существования и образ переживания. М.: Диалог МГУ, 1999. 124 с.

98. Кожина М. Н. К основаниям функциональносй стилистики: учеб. пособие. Пермь, 1968. 252 с.

99. Колесов В. В. Ментальные характеристики русского слова в языке и в философской интуиции // Язык и этнический менталитет. Сб. науч. тр. Петрозаводск: Изд-во Петрозавод. ун-та, 1995. С. 13—24.

100. Колесов В. В. Отражение русского менталитета в слове // Человек в зеркале наук: сб. ст. JL, 1991. С. 106-125.

101. Колесов В. В. Русская ментальность в языке и тексте: монография. СПб.: Петербургское востоковедение, 2006. 624 с.

102. Колшанский Г. В. Коммуникативная функция и структура языка: монография. М.: Наука, 1984. 174 с. , Л .

103. Комлев Н. Г. Компоненты содержательной структуры слова: монография. М.: УРСС, 2003. 192 с.

104. Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте: науч. тр. каф. совр. рус. яз. и стилистики Том. гос. пед. ун-та / Под ред. проф. Н. С. Болотновой. Томск: Изд-во ЦНТИ, 2000.

105. Коростова С. В. Эмотивность как функционально-семантическая категория: к вопросу о терминологии. URL: ftp://lib.herzen.spb.ru/text/ korostova1038593.pdf (дата обращения 09.11.2010).

106. Красавский Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: монография. Волгоград, 2001. 495 с.

107. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2002. 284 с.

108. Кубрякова Е. С. О тексте и критериях его определения // Текст. Структура и семантика: сб. ст. М., 2001. Т. 1. С. 72-81.

109. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопр. Языкознания. 1994. № 4. С. 34-49.

110. Кузнецова Н. Н. Средства создания экспрессивности в русской поэзии XX века: Автореф. . д-ра филол. наук. М., 2011. 42 с.

111. Кузьмина Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка: монография. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та; Омск: Омск, ун-т, 1999. 268 с.

112. Купина Н. А. Модель целостного лингвистического анализа художественного текста // Структура и семантика текста: сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1988. С. 5-13.

113. Купина Н. А. Смысл художественного текста и аспекты лингвосмы-слового анализа: монография. Красноярск: Изд-во Краснояр. ун-та, 1983, 160 с.

114. Леонтьев А. Н. Потребности, мотивы и эмоции // Психология эмоций: тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 162-172.

115. Леонтьев Д. А. Значение и личностный смысл: две стороны одной медали // Вестн. Моск. гос. ун-та. Серия 14: Психология. 1988. № 2. С. 3-13.

116. Ли А. Д. Синонимо-антонимические группы слов в народном говоре // Проблемы диалектной лексикологии и лексикографии: К 80-летию Ф. Д. Сороколетова: сб. науч. тр. СПб.: Наука, 2004.

117. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Очерки по философии художественного творчества. СПб.: БЛИЦ, 1999. С. 147-166.

118. Логический анализ языка: Культурные концепты: сб. науч. тр. / Под ред. Н. Д. Арутюновой. М., 1991. 204 с.

119. Лотман М. Ю. Об искусстве. Структура художественного текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Статьи. Заметки. Выступления (1962-1993). СПб.: Искусство-СПБ, 1998. 128 с.

120. Лукин В. А. Художественный текст: Основы лингвистической теории и элементы анализа: учебник. М.: Ось-89, 1999. 192 с.

121. Лукьянова Н. А. Экспрессивная лексика разговорного употребления (проблемы семантики): Монография. Новосибирск: Наука, 1986.230 с.

122. Лукьянова Н. А. Экспрессивность в системе, словаре и речи // Человеческий фактор в языке: Языковые механизмы экспрессивности: сб. ст. М.: Наука, 1991. С. 167-179.

123. Лурия А. Р. Язык и сознание: монография / Под ред. Е. Д. Хомской. М.: Изд-во Моск. Гос. ун-та, 1979. 320 с.

124. Маковский С. На Парнасе Серебряного века. М.: Наш дом — L'Age d'Homme; Екатеринбург: У-Фактория, 2000. 400 с.

125. Мальцева Л. В. Эмотивно-событийный концепт ГОРЕ, БЕДА, НЕСЧАСТЬЕ в русской языковой картине мира: Автореф. дис. . канд. фи-лол. наук. Новосибирск, 2009. 23 с.

126. Маслова В. А. Лингвокультурология: учеб. пособие. М.: Академия, 2001.208 с.

127. Маслова В. А. Поэт и культура: концептосфера Марины Цветаевой: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2004. 256 с.

128. Матвеева Е. Н. Коммуникативно обусловленное эстетическое значение слова в поэзии (на материале поэзии Игоря Северянина): Автореф. . канд. филол. наук. Барнаул, 2009. 16 с.

129. Матвеева Т. В. Текстовая категория // Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. M. Н. Кожиной. М., 2003. С. 533— 536.

130. Матвеева Т. М. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий: монография. Свердловск, 1990. 172 с.

131. Мещерякова О. А. Авторская концептосфера и ее репрезентация средствами свето- и цветообозначения в цикле рассказов И. А. Бунина «Темные аллеи»: Автореф. дис. канд. филол. наук. Орел, 2002. 18 с.

132. Миллер JI. В. Художественный концепт как смысловая и эстетическая категория // Мир русского слова. 2000. № 4. С. 39—45.

133. Михайлов О. Н. Строгий талант. Иван Бунин. Жизнь. Судьба. Творчество. М.: Современник, 1976. 240 с.

134. Молоткова А. И. Концепт цветок в языке и поэтической речи: Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01. Екатеринбург, 2006. 20 с.

135. Морозова И. А. Языковые средства и способы выражения эмоций в лирике И. А. Бунина: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Воронеж, 1999. 20 с.

136. Москальская О. И. Грамматика текста. М., 1981. 183 с.

137. Мягкова Е. Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова: монография. Курск, 2000. 110 с.

138. Некрасова Е. А. Олицетворение // Очерки истории языка русской поэзии XX века. Тропы в индивидуальном стиле и поэтическом языке. М., 1994.

139. Некрасова Е. А. А. Фет, И. Анненский: Типологический аспект описания. М.: Наука, 1997. 127 с.

140. Нефедов В. В. Бунин-художник: Предшественники, современники, наследники: Дис. . д-ра филол. наук. М., 1991. 255 с.

141. Николаева Т. М. Лингвистика текста // ЛЭС. М., 1990. С. 267-268.

142. Николаева Т. М. От звука к тексту: сб. тр. М.: Языки русской культуры, 2000. 680 с.

143. Новиков А. И. Текст как объект исследования лингвопсихологии // Методология современной психолингвистики: сб. ст. М.; Барнаул: Изд-во Алт. Гос. ун-та, 2003; URL: http://psycholing.narod.ru/monograf/novikov-psy-hrest.htm (дата обращения 24.01.2010).

144. Новиков А. И., Ярославцева Е. И. Семантические расстояния в языке и тексте: монография. М.: Наука, 1990. 136 с.

145. Новиков А. И. Текст, его содержание и смысл // Текст: структура и функционирование: сб. ст. / Под ред. В. А. Пищальниковой. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та,' 1997. Вып. 2. С. 108-113.

146. Новиков JT. А. Значение как эстетическая категория языка // Русский язык: языковые значения в функциональном и эстетическом аспектах: Виноградовские чтения XIV-XV. М.: Наука, 1987. С. 101-117.

147. Одинцов В. В. Стилистика текста. М.: Наука, 1980. 264 с.

148. Орлова О. В. Коммуникативные аспекты лексической репрезентации концепта Язык в лирике И. Бродского: Автореф. . канд. филол. наук. Томск, 2002. 25 с.

149. Орлова О. В. О когнитивно-стилистическом и когнитивно-дискурсивном подходах к изучению концептов // Сибирский филологический журнал. 2009. № 2. С. 206-213.

150. Ортони А., Клоур Дж., Коллинз А. Когнитивная структура эмоций // Язык и интеллект. М., 1995. С. 314-382.

151. Останин Е. В. Семантическая эволюция слова (на материале глагола гореть и его дериватов): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Новосибирск, 2006. 27 с.

152. Очерки истории языка русской поэзии XX века: Образные средства поэтического языка и их трансформация: коллект. монография / Н. А. Кожевникова, 3. Ю. Петрова, М. А. Бакина и др. М.: Наука, 1995. 263 с.

153. Павилёнис Р. И. Проблема смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983. 286 с.

154. Пеньковский А. Б. Радость и удовольствие в представлении русского языка // Логический анализ языка. Культурные концепты: сб. науч. тр. М.: Наука, 1991. С. 148-155.

155. Петренко В. Ф. Основы психосемантики: учеб. пособие. Изд. 2-е, доп. СПб.: Питер, 2005. 480 с.

156. Петрова Г. В. К проблеме интерпретации «Трилистника вагонного» И. Ф. Анненского // Время и текст: Историко-литературный сборник / Науч. ред. Н. В. Серебренников. СПб.: Академический проект, 2002. С. 265277.

157. Пименов Е. А. Исследование концепта TRAUER «ПЕЧАЛЬ» посредством синонимического ряда // Ethnohermeneutik und Antropologie / Hrsg. Von E. A. Pimenov, M. V. Pimenova. Landau: Emperische Padagogik, 2004. S. 95-105.

158. Пименов E. А. Концепты эмоций: перспективы исследования национальных культур // Язык. Этнос. Картина мира: сб. науч. тр. / Отв. ред. М. В. Пименова. Кемерово: Комплекс «Графика», 2003. С. 59-65.

159. Пименова М. В. Концепт сердце: образ, понятие, символ: монография. Кемерово: КемГУ, 2007. 550 с.

160. Пименова М. В. Методология концептуальных исследований // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. Волгоград, 2005. Т. 1. С. 15-18.

161. Пиотровская Л. А. Взаимодействие эмоционального и интеллектуального в процессе познания: доклад. URL: www.ksu.ru/ss/cogsci04/science/cogsci04/199.doc (дата обращения 10.11.2010)

162. Пищальникова В. А. Концептуальный анализ поэтического текста: учеб. пособие. Барнаул: Изд-во Алт. гос. ун-та, 1991. 88 с.

163. Пищальникова В. А., Сорокин Ю. А. Введение в психопоэтику. Барнаул: Изд-во Алт. Гос. ун-та, 1993. 209 с.

164. Плешков В. В. Концепция человека в творчестве И. А. Бунина: Ав-тореф. дис. . канд. филол. наук. Елец, 2001. 20 с.

165. Погосян Р. Г. Концепт «судьба» и его языковое выражение в поэтическом тексте Ф. К. Сологуба: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Пятигорск, 2005. 20 с.

166. Поломский В. Бунин Иван Алексеевич. URL: http://www.krugosvet. ru/articles/104/1010414/1010414а 1 .htm (дата обращения 15.04.2008).

167. Поляков M. Я. Вопросы поэтики и художественной семантики: монография. М.: Советский писатель, 1978. 448 с.

168. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: коллект. монография. М.: Наука, 1988. С. 8-69.

169. Потебня А. А. Теоретическая поэтика. М.: Высш. шк., 1990. 344 с.

170. Поэтическая картина мира: Слово и концепт в лирике Серебряного века: материалы VII Всерос. науч.-практ. Семинара (27 апреля 2004 г.) / Под ред. Н. С. Болотновой. Томск: Изд-во Том. гос. пед. ун-та, 2004. 160 с.

171. Прохоров А. О. Семантические пространства психических состояний: монография. Дубна: Феникс+, 2002. 280 с.

172. Прохоров Ю. Е. В поисках концепта: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2008. 176 с.

173. Прохоров Ю. Е. Действительность. Текст. Дискурс: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2004. 224 с.

174. Психолингвистика: Хрестоматия / Сост. В. А. Пищальникова. И. А. Герман, Т. А. Голикова, Е. В. Лукашевич, Е. В. Нагайцева. М.; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2002. 293 с.

175. Пурин А. Недоумение и тоска // Иннокентий Анненский и русская культура XX века. СПб., 1996, с. 95-104. URL: http://annensky. lib.ru/ notes/purin.htm (дата обращения 11.05.2010).

176. Рафикова Н. В. Психолингвистическое исследование процессов понимания текста: монография. Тверь, 1999. 148 с.

177. Рахилина Е. В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость: монография. М.: Рус. словари, 2000. 168 с. *

178. Реферовская Е. А. Коммуникативная структура текста в лексико-грамматическом аспекте: монография. М., 2007. 168 с.

179. Родионова Н. А. Метод моделирования ассоциативно-смысловых полей в поэтическом тексте // Вестн. Самар. гос. ун-та. 2009. № 1 (67). С. 145-150.

180. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: кол-лект. Монография / Под ред. Б. А. Серебренникова. М.: Наука, 1988. 216 с.

181. Рубинштейн С. JI. Эмоции // Психология эмоций: Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 152162.

182. Руднева О. В. Концептуализация пейзажа в малой прозе И. А. Бунина (лингвостилистический аспект): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Сургут, 2007. 26 с.

183. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи / Пер. с англ. под ред. и с предисл. А. Е. Кибрика. М.: Прогресс-Универс, 1993. 656 с.

184. Сергеева Е. В. К вопросу о классификации концептов в художественном тексте // Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2005. Вып. 5 (56). С. 98-103.

185. Серебренников Б. А. Язык отражает действительность или выражает ее знаковым способом? // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира: Коллект. монография. М.: Наука, 1988. С. 70-86.

186. Сидоров Е. В. Проблемы речевой системности: монография. М.: Наука, 1987. 140 с.

187. Скворецкая Е. В. О поэтической синестезии и смежных с нею явлениях // Сибирский филологический сборник. 2004. № 3-4. С. 114—121.

188. Сливицкая О. В. Основы поэтики Бунина // И. А. Бунин: pro et contra / Сост. Б. В. Аверинцев, Д. Ринекер, К. В. Степанова. СПБ.: РХГИ, 2001. С. 456-479.

189. Слово и текст: психолингвистический подход: сб. науч. тр. / Под ред. А. А. Залевской. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. Вып. 5. 154 с.

190. Слышкин Г. Г. От текста к символу. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе: монография. М., 2000. С. 8-17.

191. Соколова Г. М. Особенности реализации категории эмотивности в текстовом пространстве новеллы. URL: ftp://lib.herzen.spb.ru/text/ sokolova101188193.pdf (дата обращения 10.12.2009).

192. Спивак Р. С. И. Анненский-лирик как русский экзистенциалист // Иннокентий Федорович Анненский, 1855-1909: Материалы и исследования. М.: Изд-во Лит. ин-та им. А. М. Горького, 2009. С. 57-67.

193. Спивак Р. С. Русская философская лирика. 1910-е годы. И. Бунин, А. Блок, В. Маяковский: учеб. пособие. Изд. 2-е. М.: Флинта: Наука, 2005. 408 с.

194. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. М., 1997. 824 с.

195. Стернин И. А. Лексическое значение слова в речи: монография. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 170 с.

196. Стернин И. А., Попова 3. Д. Очерки по когнитивной лингвистике: монография. Воронеж, 2001. 206 с.

197. Стефанский Е. Е. Концептуализация негативных эмоций в мифологическом и современном языковом сознании (на материале русского, польского и чешского языков): Автореф. дис. . д-ра филол. наук. Волгоград, 2009. 44 с.

198. СЭСРЯ — Стилистический энциклопедический словарь русского языка / Под ред. М. Н. Кожиной. М.: Флинта: Наука, 2003. 696 с.

199. Тарасова И. А. Категории когнитивной лингвистики в исследовании идиостиля//Вестн. Сам. гос. ун-та. 2004. № 1 (31). С. 163—169.

200. Тарасова И. А. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект: монография. Саратов, 2003. 280 с.

201. Телия В. H. Макрокомпонентная модель значения номинативных единиц в когнитивном освещении // Семантика языковых единиц: докл. V Междунар. конф. М.: МГОПУ, 1996. Т. 1. С. 157-159.

202. Топоров В. Н. Пространство и текст // Текст: семантика и структура: сб. ст. М., 1983. С. 227-284.

203. Трипольская Т. А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск: Изд-во НГПУ, 1999. 166 с.

204. Турова 3. Я. Лингвистика текста (Текст: структура и семантика): учеб. пособие. М.: Просвещение, 1986. 127 с.

205. Филимонова О. Е. Эмоциология текста. Анализ репрезентации эмоций в английском тексте: учеб. пособие. СПб.: Книжный дом, 2007. 448 с.

206. Фрейд 3. Печаль и меланхолия // Психология эмоций: Тексты / Под ред. В. К. Вилюнаса, Ю. Б. Гиппенрейтер. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1984. С. 203-212.

207. Фрумкина Р. М. Психолингвистика: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2003. 320 с.

208. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм / Пер. с нем, с. Бромерло, А. Ц. Масевича и А. Е. Барзаха. СПб.: Академический проект, 1999. 512 с.

209. Ховаев В. И. Иерархия ассоциативных рядов слов в художественных текстах малого жанра // Структура и семантика текста: Сб. ст. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1988, с. 37-45.

210. Ходасевич В. Ф. О поэзии Бунина. URL: http://az.lib.ru/h/ hodasewichwf7 text0039.shtml (дата обращения 15.04.2008).

211. Цивьян Т. В. Модель мира и ее лингвистические основы. Изд. 3-е, испр. М.: КомКнига, 2006. 280 с.

212. Чернейко Л. О. Лингвофилософский анализ абстрактного имени: монография. М., 1997. 319 с.

213. Чернухина И. Я. Замысел произведение (текст) - «вторичное произведение» (интерпретация) // Структура и семантика текста: Сб. ст. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1988. С. 13-21.

214. Чернявская В. Е. Лингвистика текста: Поликодовость, интертекстуальность, интердискурсивность: учеб. пособие. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. 248 с.

215. Чумак-Жунь Н. И. Межъсубъектные связи в поэтическом дискурсе //Вестн. Том. гос. пед. ун-та. 2006. Вып. 5 (56). С. 89-93.

216. Чумак-Жунь Н. И. Поэтический концепт и его статус в типологии концептов // Научные ведомости. 2009. № 14 (69). С. 11-20.

217. Шаховский В. И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка: монография. Воронеж, 1987. 192 с.

218. Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций: монография. М.: Гнозис, 2008. 416 с.

219. Шмелев Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка): монография. М.: Наука, 1973. 280 с.

220. Шмелев А. Д. Русский язык и внеязыковая действительность: Монография. М.: Языки славянской культуры, 2002. С. 293-462.

221. Шубина Л. В. Когниция радости и печали в поэтизмах А. С. Пушкина, Дж. Байрона, Г. Лорки // Стилистика и красноречие: Межвуз. сб. науч. ст. Пятигорск: Изд-во Гос. лингв, ун-та, 2000. С. 31^44.

222. Щерба Л. В. Языковая система и речевая деятельность: Избр. тр. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1974. 428 с.

223. Щирова И. А., Гончарова Е. А. Многомерность текста: Понимание и интерпретация: учеб. пособие. СПб.: Книжный дом, 2007. 472 с.

224. Эмотивный код языка и его реализация: Коллект. монография / Н. С. Болотнова, Н. А. Красавский, В. А. Пищальникова, Ю. А. Сорокин, В. И. Шаховский и др.; Волгоград, гос. пед. ун-т. Волгоград: Перемена, 2003. 175 с.

225. Язык и эмоции: личностные смыслы и доминанты в речевой деятельност: Сб. науч. тр. Волгоград: Изд-во ЦОП «Центр», 2004. 248 с.

226. Якобсон Р. Работы по поэтике: Переводы / Сост. и общ. ред. М. Л. Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. 464 с.

227. Яцуга Т. Е. Ключевые концепты и их вербализация в аспекте регу-лятивности в поэтических текстах 3. Гиппиус: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 2006. 30 с.1. Работы автора

228. Шмугурова К. В. Ассоциативно-концептуальное поле РАДОСТЬ в поэтическом пространстве И. А. Бунина // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 2009. Т. 8, вып. 2. С. 46-50.

229. Шмугурова К. В. Концепт ТОСКА в поэтической картине мира И. А. Бунина // Материалы ХЫУ Междунар. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание» / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2006. С. 11-13.

230. Шмугурова К. В. Концепт ТОСКА в поэтической картине мира И. Ф. Анненского // Русская речевая культура и текст: Материалы VI Междунар. науч. конф. (25-27 марта 2010 г.) / Под ред. проф. Н, с. Болотновой. Томск: Изд-во Томского ЦНТИ, 2010а. С. 216-222.

231. Шмугурова К. В. Образно-метафорический репрезентанты концепта «ТОСКА» в лирике Ф. Сологуба // Материалы Междунар. науч. студ. конф. «Студент и научно-технический прогресс»: Языкознание» / Новосиб. гос. ун-т. Новосибирск, 2007. С. 5—7.

232. Шмугурова К. В. Поэтический космос И. А. Бунина в концептуальном представлении // Вестн. Новосиб. гос. ун-та. Серия: История, филология. 20106. Т. 9, вып. 2. С. 59-63.

233. Шмугурова К. В. Вербализация концепта Радость в поэтической картине мира Ф. Сологуба // Сибирский филологический журнал. 2011. (в печати)1. Словари

234. Горбачевич К. С. Словарь эпитетов русского литературного языка. СПб.: Норинт, 2001. 224 с.

235. Краснянский В. В. Словарь эпитетов Ивана Бунина: Около 100 000 словоупотреблений. М.: Азбуковник, 2008. 776 с.248: Маковский М. М. Удивительный мир слов и значений: иллюзии и парадоксы в лексике и семнтике: Учеб: пособие. М.: Высш. шк., 1989. 200 с.

236. MAC — Словарь русского языка: В 4 т. / Под ред. А. П. Евгеньевой. URL: http://feb-web.ru/feb/mas/mas-abc/default.asp

237. НОССРЯ — Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. 2-е изд., доп. / Под ред. Ю. Д. Апресяна. М., 2003. Вып. 2. 511 с.

238. Павлович Н. В. Словарь поэтических образов: На материале художественной литературы XVIII-XX веков: В 2 т. 2-е изд., стереотип. М.: Эди-ториал УРСС, 2007.

239. Русский ассоциативный словарь: Ассоциативный тезаурус современного русского языка. Кн. 2: Обратный словарь: от реакции к стимулу. М., 1994.

240. Русский ассоциативный словарь: Ассоциативный тезаурус современного русского языка. М., 1994. Кн. 1: Прямой словарь: от стимула к реакции. М., 1994-1998.

241. Словарь языка поэзии (образный арсенал русской лирики конца XVIII — начала XX в.): Более 4500 образных слов и выражение /

242. Н. Н. Иванова, О. Е. Иванова. М.: ACT; Астрель; Русские словари; Транзит-книга, 2004. 666 с.

243. СОШ Ожегов С. И., Шведова Н. Ю. Толковый словарь русского языка. 4-е изд., доп. М.: Азбуковник, 1997. 944 с.

244. Убийко В. И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Функционально-когнитивный словарь. Уфа: Изд. Башкир, ун-та, 1998. 232 с.

245. Черных П. Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: В 2 т. 2-е изд., стереот. М.: Рус. яз., 1994. Т. 2. 560 с.1. Источники текстов

246. Анненский И. Избр. произведения / Сост. и вступ. ст., коммент. А. Федорова. Л.: Худ. лит., 1988. 736 с.

247. Бунин.И. А. Собр. соч.: В 9 т. / Под общ. Реда. А. С. Мясникова, Б. С. Рюрикова, А. Т. Твардовского. М.: Изд-во худ. лит., 1965. Т. 1. Стихотворения 1886—1917; Т. 8. Стихотворения 1918-1953. Переводы.

248. Литературное наследство. Т. 84. Иван Бунин: В 2 кн. М.: Наука, 1973.696 с.