автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Мотивное поле концепта "тоска" в лирике М.И. Цветаевой периода эмиграции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мотивное поле концепта "тоска" в лирике М.И. Цветаевой периода эмиграции"

На правах рукописи

004616472

и 77

СТАРОСТИНА СВЕТЛАНА АЛЕКСАНДРОВНА

МОТИВНОЕ ПОЛЕ КОНЦЕПТА «ТОСКА» В ЛИРИКЕ М.И. ЦВЕТАЕВОЙ ПЕРИОДА ЭМИГРАЦИИ

Специальность 10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Тамбов 2010

- 9 при 7010

004616472

Работа выполнена в ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» на кафедре истории русской литературы.

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

ЖЕЛТОВА Наталия Юрьевна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

ГОНЧАРОВ Петр Андреевич

кандидат филологических наук, доцент ЗВЕРЕВА Екатерина Анатольевна

Ведущая организация: ГОУВПО «Тверской государственный

университет»

Защита состоится 22 декабря 2010 г. в 10.00 на заседании диссертационного совета Д 212.261.03 в ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» по адресу: Россия, 392000, г. Тамбов, ул. Советская, 6, зал заседаний диссертационных советов.

С диссертацией и авторефератом можно ознакомиться в научной библиотеке ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» (ул. Советская, 6).

Автореферат размещен на официальном сайге ГОУВПО «Тамбовский государственный университет имени Г.Р. Державина» (http://www.tsutmb.ru) 17 ноября 2010 г.

Автореферат разослан ноября 2010 г.

Председатель

диссертационного совета /7/У У А.Л. Шарандин

доктор филологических наук, кЦ'ТО^ профессор / '

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Творческое наследие М.И. Цветаевой (1892-1941) периода эмиграции является неотъемлемой частью самого феномена литературы русского зарубежья. Именно писатели-эмигранты отразили в своих произведениях жизнь многомиллионной армии русских людей за пределами России, их отношение к новому бытию, эмоциональное и душевное состояние, духовно-нравственные поиски.

И эмигрантская лирика Цветаевой не стала здесь исключением. Почти за два десятилетия изгнания поэту пришлось сменить в качестве места жительства несколько стран: Чехословакию, Германию, Францию, но, несмотря на это, ее не оставляло поэтическое вдохновение, творческий процесс никогда не прекращался.

Актуальность исследования обусловлена, во-первых, соответствием проблематики работы приоритетному направлению современной литературоведческой науки, изучающей национальное своеобразие художественных явлений в междисциплинарном аспекте; во-вторых, обращением к историко-литературному и духовно-культурному феномену литературы русского зарубежья; в-третьих, необходимостью целостного рассмотрения лирики М.И. Цветаевой малоизученного творческого периода (1922-1939 гг:).

В сфере литературоведения творчество поэта практически не рассматривалось с точки зрения выражения какой-либо эмоции, в частности, изучения мотивного поля концепта «тоска» в произведениях периода эмиграции. А между тем обращение к концептуальному содержанию эмоции тоски в творчестве Цветаевой позволяет выявить не только особенности ее индивидуального художнического почерка, но и определить отдельные вехи, этапы развития ее творческого сознания за пределами России.

Представляется, что именно рассмотрение способов художественной реализации концепта «тоска» в эмигрантских произведениях поэта позволяет наиболее полно раскрыть нацио-

нальную специфику ее ярких художественных достижений. Нельзя сказать, что лирике Цветаевой зарубежного периода исследователи совсем не уделяли внимания.

В своих известных монографических трудах И.В. Кудрова, A.A. Павловский, A.A. Саакянц, В.А. Швейцер, И.Д. Шевеленко обзорно обращаются, в том числе, и к эмигрантским произведениям поэта . В 2009 г. вышла книга М. Полянской, посвященная десяти неделям Марины Цветаевой в берлинской столице2. Однако до сих пор отсутствует целостное рассмотрение зарубежного периода как отдельного самостоятельного этапа в творчестве поэта.

За последние десятилетия в Москве и Елабуге созданы дома-музеи, посвященные поэту, где накоплен биографический материал, созданы электронные библиотеки произведений поэта, а также научных изданий, посвященных изучению жизни и творчества Цветаевой. Регулярно проводятся выставки и памятные мероприятия.

В Республике Татарстан, в г. Елабуга, где расположены Дом памяти, литературный музей, могила, памятник поэту и библиотека «Серебряный век», на базе Елабужского государственного педагогического университета с недавнего времени проходят Международные Цветаевские чтения.

В последнее десятилетие наметилась положительная тенденция, свидетельствующая о повышении интереса к исследованию творческого наследия поэта. Защищено более 40 диссертаций, однако подавляющее большинство из них выполнено в рамках лингвистического направления, что свидетельствует о повышенном интересе к самобытному, уникальному языку

1 См.: Кудрова И.В. Версты, дали: Марина Цветаева: 1922-1939. М.: Сов. Россия, 1991; Павловский A.A. Куст рябины: О поэзии Марины Цветаевой. J1.: Сов. писатель. Ленинг. отд-ние, 1989; Саакянц A.A. Твой миг, твой день, твой век: Жизнь Марины Цветаевой. М.: Аграф, 2002; Швейцер В.А. Марина Цветаева. М.: Молодая гвардия, 2007; Шевеленко И.Д. Литературный путь Цветаевой: идеология - поэтика - идентичность автора в контексте эпохи. М.: Новое литературное обозрение, 2002.

2 Полянская М. Флорентийские ночи в Берлине. Цветаева, лето 1922. М.: Голос-пресс, Геликон, 2009.

произведений Цветаевой. Собственно же литературоведческих работ немного1.

Однако до сих пор не стали предметом отдельного целостного исследования ни творческое своеобразие лирики периода эмиграции М.И. Цветаевой, ни яркая эмоциональная составляющая ее наследия.

Материалом исследования является лирика М.И. Цветаевой периода эмиграции (1922-1939 гг.).

Необходимо отметить, что концепт «тоска» присутствует во всем творчестве М.И. Цветаевой периода эмиграции, в том числе в ее прозе и поэмах, однако именно лирика является своеобразным катализатором развития концепта, его мотивных составляющих, отличается многосоставностью мотивных комплексов, разнообразием художественных средств выражения тоски.

Объект исследования - художественная структура лирики поэта периода эмиграции.

Предметом исследования в диссертации стало мотивное поле концепта «тоска» в лирике М.И. Цветаевой периода эмиграции.

В литературоведении сам термин «концепт» однозначного определения еще не обрел, хотя в последнее десятилетие активно используется при анализе художественного творчества. В.Г. Зусман литературный концепт определяет как «образ, сим-

1 См.: Богатырева ДА. Формы выражения авторского присутствия в мемуарной прозе М. Цветаевой: дис. ... канд. филол. наук. М., 2009; Быстро-ва Т. А. Итальянский субстрат в творчестве Марины Цветаевой: дис. ... канд. филол. наук. М., 2006; Гончарова H.A. Мифология имени М. Цветаевой: дис. ... канд. филол. наук. Барнаул, 2006; Данилова Т.А. Книжный код в творчестве М. Цветаевой: дис.... канд. филол. наук. Самара, 2007; Калинина О.В. Формирование творческой личности в автобиографической прозе М.И. Цветаевой о детстве поэта: дис. ... канд. филол. наук. Саратов, 2003; Касатых Е.А. Мир творчества А.И. Цветаевой: художественное, онтологическое, событийное: дис.... канд. филол. наук. Иваново, 2009; Круглова Т.С. «Адресованная» лирика Марины Цветаевой: коммуникативно-жанровый аспект: дис.... канд. филол. наук. М., 2008. Латыпова И.Ю. Миф о поэте в художественном мире М.И. Цветаевой: дис. ... канд. филол. наук. Самара, 2008; Макашева С.Ж. Творческая эволюция М.И. Цветаевой: онтология, концепция личности: дис. ... д-ра филол. наук. М., 2006.

вол или мотив, который имеет «выход» на геополитические, исторические, этнопсихологические моменты, лежащие вне художественного произведения, открывающий одновременную возможность множества истолкований с разных точек зрения и выявляющий значимое расхождение между значением и смыслом выражающих его словесно-художественных элементов»1.

В своем диссертационном исследовании «Концепт человека в художественной системе М. Горького» (2009) М.Н. Гребенщикова заключает, что «художественный концепт значительно информативнее познавательного, поскольку, помимо понятия, он индуцирует в нашем сознании дополнительные ассоциации»2.

Стоит отметить единое звено в интерпретации концепта с точки зрения лингвокультурологии и литературоведения -фиксирование культурного опыта в ментальном мире человека и его способность выступать ячейкой для создания культурных ценностей.

В связи с этим в диссертации представляется целесообразным в качестве исходного принять определение Ю.С. Степанова, отражающее именно широкий культурный диапазон концепта: «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек <...> сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее. <...> Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека»3.

В рамках художественного произведения пропущенный через внутренний мир и творческие целеустановки писателя концепт приобретает дополнительные смыслы и интерпретации, воплощенные в конкретных художественных формах. В лирике М.И. Цветаевой такой формой является мотив, представленный

1 Зусман ВТ. Диалог и концепт в литературе. Н. Новгород: Деком, 2001. С. 14.

2 Гребенщикова H.H. Концепт человека в художественной системе М. Горького: рассказы первой половины 1920-х годов: дис.... канд. филол. наук. Бирск, 2009. С. 5-6.

3 Степанов Ю.С. Константы: словарь русской культуры. М.: Академический проект, 2004. С. 43.

в исследовании как «содержательно-структурное единство, типичная, исполненная значения ситуация, которая охватывает общие тематические представления <...> и может становиться отправной точкой содержания человеческих переживаний или опыта в символической форме»1.

В работе для более детального раскрытия концепта «тоска» используется понятие «мотивное поле», в рамках которого прослеживается функционирование отдельных мотивных комплексов, отражающих сущность того или иного качества рассматриваемой эмоции. Под мотивными комплексами понимается вся совокупность художественных средств, образующих «содержательно-структурное единство мотива», включая художественные фигуры, тропы, систему образов, темы, синтаксис, звуковую инструментовку, интонационную компоненту и др.

В качестве исходной градации концепта «тоска» в диссертации за основу принимается классификация А. Вежбицкой, которая выделяет в этом концепте следующие смыслы: томление, грусть, печаль, скуку, уныние, хандру, тревогу, тоску по родине, сожаление об утраченном, тоску по близким и любимым людям2.

Целью диссертационного исследования является рассмотрение мотивного поля концепта «тоска» в лирике М.И. Цветаевой периода 1922-1939 гг.

Поставленная цель достигается посредством решения следующих задач:

- осуществить анализ лирических произведений М.И. Цветаевой периода эмиграции в ракурсе эмоционального концепта «тоска»;

- определить способы художественной репрезентации концепта «тоска» сквозь призму стихотворений М.И. Цветаевой;

- выявить художественные составляющие тоски как состояния души, тоски по любимому, тоски по родине, присутст-

1 Цит. по: Теоретическая поэтика: Понятия и определения: хрестоматия / авт.-сост. Н.Д. Тамарченко. М.: РГГУ, 2002. С. 196-197.

2 Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: пер. с англ. М.: Русские словари, 1997. С. 345.

вующие в мотивном поле концепта «тоска» лирики М.И. Цветаевой.

Целью и задачами обусловлен выбор методики исследования, включающей сравнительно-типологический, структурно-поэтический, биографический, концептуальный, текстологический, семантический, системный подходы.

Теоретико-методологическая база диссертации создавалась на основе исследований А. Вежбицкой (эмоциональный концепт и градация его компонентов); А.Н. Веселовского,

B.Я. Проппа, И.В. Силантьева (теория мотива); Е.С. Кубряко-вой, H.H. Болдырева (определения концепта); Ю.С. Степанова,

C.Г. Воркачева (теория концепта с точки зрения этнической культуры); H.A. Бердяева (понимание тоски в философии); А.Д. Шмелева, A.J1. Топоркова (концепт «тоска» в ракурсе национального самосознания); Д.С. Лихачева (национальная выразительность тоски, учение о концептосфере); JI.B. Поляковой (теоретические аспекты русской литературы XX в.); Н.Ю. Жел-товой, В.Г. Зусмана (концептуальный подход в литературоведении), а также на основе научных достижений исследователей жизни и творчества М.И. Цветаевой (И.В. Кудрова, А.И. Павловский, A.A. Саакянц, В.А. Швейцер, И.Д. Шевеленко и др.), включая новейшие научные разработки в цветаевоведе-нии (H.A. Гончарова, Т.С. Круглова, С.Ж. Макашева, М. Полянская).

Учтен опыт работы кафедры истории русской литературы Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина над проблемой национальной выразительности русской литературы XX в.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Одним из главных составляющих начал лирики М.И. Цветаевой периода эмиграции (1922-1939 гг.) является концепт «тоска», который в зарубежных стихотворениях поэта обретает яркое национальное культурно-философское содержание и уникальное авторское художественно-поэтическое наполнение. В эмигрантской лирике М.И. Цветаевой доминирующими являются мотивы тоски как особого состояния души, тоски

по любимому человеку и тоски по родине, которые, несмотря на варьирования в смысловом, качественном, художественно-выразительном планах, структурно образуют единое мотивное поле концепта «тоска». Каждый из трех мотивов имеет собственный комплекс средств художественной выразительности, отражающий самобытное видение поэтом не только собственной души, но и окружающей действительности.

2. Мотивный комплекс тоски как состояния души в зарубежной лирике М.И. Цветаевой обладает наибольшей семантической насыщенностью и аккумулирует самый богатый арсенал средств художественной выразительности. В оригинальной авторской трактовке тоска приравнивается поэтом к хлебу, является неотъемлемой частью душевного пространства лирической героини. Центральное место занимает образ смерти, символизирующий единственный путь избавления от всеобъемлющей тоски. При этом образ смерти частично персонифицируется и овеществляется. На синтаксическом, звуковом и интонационном уровне в выражении тоски характерными элементами являются плавность, мелодичность, преобладание аллитерации на свистящие звуки («смерть», «тоска»).

3. Мотивный комплекс тоски по любимому человеку в эмигрантской лирике М.И. Цветаевой тесно связан с фактами ее биографии. Художественное выражение концепта прямо зависит от объекта духовного общения поэта. Тоска находит яркое воплощение через библейские образы (образ Магдалины), образы греческой мифологии (Федра, Ипполит, Сивилла, Стикс, Ариадна и др.). Время в стихотворениях представлено как длительность процесса ожидания, любовного увлечения. Художественное пространство имеет замкнутую форму (расщелина, раковина, пещера), свидетельствуя о внутренней направленности тоски поэта, ее душевной закрытости. Однако в противоположность этому присутствует образ плача, отсылающий эпитетом «распахнутый» к движению вовне, открытости. Важную функцию выполняет восклицательный знак, выступающий как атрибут обращения и прямо способствующий организации диалогической структуры стихотворений.

4. Мотивный комплекс тоски по родине в зарубежной лирике Цветаевой занимает значительное место в общем мотивном поле. В художественном мире поэта на протяжении всех лет эмиграции тоска по России постоянно эволюционировала, приобретая и новое смысловое наполнение, и поэтическое выражение. Характерное для лирики Цветаевой в начале эмиграции чувство единения не только с русскими беженцами, но и со всеми людьми, впоследствии трансформируется в оппозицию «свой -чужой», в которой одним из звеньев («чужой») выступает сам поэт. Образ замкнутого пространства (котловины) олицетворяет авторское отношение к собственной жизни в Европе, где Цветаева так и не стала своей. Ключевую роль играют образы рябины и бузины, закрепившиеся в миропонимании автора как неотъемлемые атрибуты родины. Важную функцию в воплощении тоски выполняют тесно переплетающиеся между собой образы слез и плача. Синтетический образ дома становится символом прежней России, предстающей в авторском сознании как ирреальное, сказочное государство. Ранее присущие лирике Цветаевой диалогические конструкции трансформируются в монологический крик, увещевание, попытку быть услышанной.

Научная новизна диссертации заключается в целостном рассмотрении лирики М.И. Цветаевой периода эмиграции в ракурсе оригинальной авторской репрезентации концепта «тоска», в выявлении национальной специфики творчества поэта посредством анализа самостоятельных мотивных комплексов - тоски как состояния души, тоски по любимому, тоски по родине.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что оно определяет конкретные механизмы и выявляет уникальные авторские приемы художественной реализации концепта «тоска» на примере лирики М.И. Цветаевой, особенности функционирования доминирующих мотивов и мотивных комплексов, включающих специфику построения образов, стилистических, синтаксических, интонационных конструкций поэта.

Практическое значение исследования заключается в возможности использования его результатов в курсах лекций по истории русской литературы начала XX в., а также при изуче-

нии литературы русского зарубежья, чтении спецкурсов по проблемам современной литературы, культурологии. Материалы диссертации могут быть применены студентами и аспирантами в научно-исследовательской деятельности.

Результаты исследования были апробированы в 8 статьях (из них 2 помещены в изданиях, рекомендованных ВАК). Доклады, посвященные отдельным проблемам диссертации, звучали на Общероссийской научной конференции XI, XV «Державин-ские чтения» (Тамбов, 2006, 2010), Международной научно-практической конференции «Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина (Мичуринск, 2008), Международной конференции «Анна Ахматова и Николай Гумилев в контексте отечественной литературы» (к 120-летию A.A. Ахматовой) (Тверь, 2009), Международной научно-практической конференции «Русская литература в контексте мировой культуры» (Ишим, 2010), а также на заседаниях научного семинара студентов и аспирантов «Русская литература XX века: взгляд из сегодня» при Международном научном центре изучения творческого наследия Е.И. Замятина в Тамбове, на заседаниях кафедры истории русской литературы.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения. Прилагается список использованной литературы, состоящий из 191 источника.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, отмечается степень ее изученности, формулируются объект, предмет, цели и задачи исследования, его научная новизна, теоретическая и практическая значимость, определяется теоретико-методологическая база.

В первой главе «Хлеб мой - тоска»: мотивный комплекс тоски как душевного состояния в лирике М.И. Цветаевой 1922-1939 гг.» рассматривается сфера эмоций с точки зрения определения эмоциональных концептов, в частности, концепта

«тоска» в ракурсе философских, культурологических и филологических учений, а также с точки зрения репрезентации концепта в национальном духовном самосознании русского этноса.

В диссертации приводится обзор словарных статей. В частности, в словаре В.И. Даля тоска определяется как «стеснение духа, томление души, мучительная грусть; душевная тревога, беспокойство, боязнь, скука, горе, печаль, нойка сердца, скорбь»1.

Тоска как сложное, национально выраженное явление, неоднократно становилась предметом рассмотрения в русской религиозной философии. В работе H.A. Бердяева «Самопознание» именно осмысление тоски как феномена национальной духовной жизни - одно из ключевых направлений работы. Философ пишет о том, что «нужно делать различие между тоской и страхом и скукой. Тоска направлена к высшему миру и сопровождается чувством ничтожества, пустоты, тленности этого мира. Тоска обращена к трансцендентному, вместе с тем она означает неслиянность с трансцендентным... Тоска может пробуждать богосознание, но она также переживание богоос-тавленности»2.

К рассмотрению эмоции тоски в своих трудах обращались представители многих филологических школ (А. Вежбицкая, H.A. Красовский, Ю.С. Степанов, Е.Е. Стефанский, A.JI. Топорков, А.Д. Шмелев и др.), которые именно тоску признают неотъемлемой чертой характера русского человека, особенностью русской культуры. И лирика Цветаевой является ее неотъемлемой частью.

Мотивный комплекс тоски как состояния души представлен в мотивно-семантическом поле тоски лирики М.И. Цветаевой 1922-1939 гг. не столь объемно, нежели комплексы тоски по родине и по любимому человеку, однако он более емкий и насыщенный с точки зрения семантической компоненты. Воз-

1 Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: в 4 т. Т. 4. М.: Русский язык, 1980. С. 422.

2 Бердяев H.A. Самопознание (опыт философской автобиографии). М.: Международные отношения, 1990. С. 49.

можно, это обусловливается самим фактом эмиграции. М.И. Цветаевой пришлось пережить сильное душевное потрясение, связанное с тем, что родная страна «отказалась», «отвернулась» от нее.

При детальном рассмотрении творчества поэта зарубежного периода было определено, что тоска сопутствовала Цветаевой на протяжении всей жизни, став неотъемлемой частью внутреннего мира поэта. Об этом свидетельствует тот факт, что Цветаева осознавала себя как человека, «родившегося с тоской», впитавшего ее с молоком матери - Марии Александровны Мейн.

Это подтверждается авторским олицетворением тоски с хлебом. Именно через него она показывает глубину и масштабность чувства. Как хлеб стал сущностной частью национальной культуры, приобретя значение одного из главных оплотов жизни каждого человека, так и тоска проникла в самые глубины внутреннего мира поэта. Теперь они неразделимы, подобно хлебу и жизни: «Хан мой - Мамай, // Хлеб мой - тоска. // К старому в рай, // Паперть-верста»1.

При дальнейшем рассмотрении тоски как состояния души становится очевидным полное слияние тоски с душой автора: «Почти за пределом // Души, за пределом тоски»2.

Художественное воплощение глубокой душевной тоски представлено в этом комплексе многосоставным образным рядом. Глубокая душевная тоска раскрывается через гипербализи-рованный образ горя, которое испытывает многомиллионная страна от потери поэта (стихи на смерть В.В. Маяковского): «гора горя».

При репрезентации тоски как состояния души показателен образ корабля, который у Цветаевой так и называется «Тоска». При помощи художественного приема овеществления эфемерность чувства тоски Цветаева трансформирует в конкретный предмет, к которому возможно прикоснуться. Этот образ тесно

' Цветаева М.И. Собр. соч.: в 7 т. / сост., подгот. текста и коммент. А. Саакянц, Л. Мнухина. М.: ТЕРРА, 1997-1998. Т. 2. С. 57.

2 Там же. С. 216.

переплетается с образами смерти и самоубийства как единственно возможного ухода из жизни, с утратой которой уйдет и заполнившее душу чувство тоски: «Вроде юнкера, на Тоске // Выстрелившего - с тоски! // Парень! не по-маяковски // Действуешь: по-шаховски»1.

Тема смерти присутствует на протяжении всего лирического наследия Цветаевой, начиная с ранних произведений, вплоть до последнего этапа творчества. В произведениях поэта смерть прописана через частичное овеществление, что свидетельствует об уникальности авторского видения этого явления. Сохраняя ирреальность понятия, Цветаева наделяет его способностью двигаться, производить определенные действия: «Так, когда-нибудь, в сухое // Лето, поля на краю, // Смерть рассеянной рукою // Снимет голову - мою»2.

Интересны и оригинальны формы раскрытия образа слез, которые организуют творческое сознание автора в выражении тоски. В мотивационном комплексе тоски как состояния души непременно присутствует образ слез, выраженный посредством печальных глаз, которые разнообразно обрисованы автором. Образ слез Цветаева воплощает также через элементы плача, формы выражения которого достаточно интересны: эпитеты «ивовый», «сребролетейный», «слепотекущий». Плач тесно связан еще с одним выражением образа слез - непосредственно с одной слезой, что наиболее часто встречается в лирике поэта.

В рассматриваемом мотивном комплексе также интересен момент введения поэтом собственного имени, которое авторски интерпретируется как знак судьбы. Имя Марина означает «морская», но в лирике к этому добавляется дополнительная семантика: соленая, слезная.

При выражении авторской тоски на звуковом, интонационном, а также синтаксическом уровне превалируют мелодичность, плавность и явная аллитерация шипящих и свистящих звуков, выступающих частями слов «смерть» и «тоска».

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 276.

2 Там же. С. 341.

Во второй главе «Тоску раскуривать»: мотивный комплекс тоски по любимому человеку в лирике М.И. Цветаевой периода эмиграции» рассматривается разноплановость и эмоциональная полифоничность «эпистолярных романов» Цветаевой.

При исследовании художественного выражения тоски по любимому в лирике поэта наблюдаются некоторые качественные различия в смысловом наполнении эмоции, что обусловлено разнородностью чувств, испытываемых Цветаевой к своим духовным «собеседникам». Такое индивидуальное содержательное наполнение тоски обусловило логику исследования, которая заключается в отдельном рассмотрении каждого «романа». Однако неизменными в стихотворениях с конкретным адресатом остаются глубина душевного погружения поэта в отношения и полнота эмоциональной картины.

В первом параграфе «М.И. Цветаева и А.Г. Вишняк» тоска раскрывается через образ пустынной храмины (храма): «В пустынной храмине // Троилась - ладаном. // Зерном и пламенем // На темя падала...»1.

Мотив одиночества, попытка противостоять этому состоянию и сделать все возможное, чтобы помешать увеличению пропасти, возникшей между любящими людьми, выражается через ряд поэтических приемов: олицетворение, метафору, рефрен, через художественное воплощение авторского стремления к обретению триединства: морального, духовного и физического. Цветаева в своих произведениях не только Вишняку, но и будущим «собеседникам» пытается приоткрыть свой внутренний мир, сокровища страдающей души.

Во втором параграфе «М.И. Цветаева и Б.Л. Пастернак» мотив тоски по любимому приобретает несколько другое качественное наполнение, о чем свидетельствуют выявленные художественные средства выражения эмоции.

Следует отметить, что цветаевские стихотворения, посвященные Пастернаку, носят исповедальный характер. Для нее

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 130.

Пастернак был Поэтом, равным по мастерству и таланту, собратом по перу.

При детальном анализе репрезентации эмоции был выявлен ряд образов, которые Цветаева черпала из греческой мифологии, причем весьма заметна частотность авторских аллюзий на древние тексты. Доминирующие позиции в этом ряду занимают образы Ипполита, Сивиллы, Стикса, Ариадны, которые являются как отдельными компонентами, так и основополагающими элементами стихотворений: «Все плакали, и если кровь болит... // Все плакали, и если в розах - змеи»... // Но был один - у Федры -Ипполит! // Плач Ариадны - об одном Тезее!»1.

К этой образной парадигме можно присоединить образ плача, который тесно связан с образом кровоточащей раны. При раскрытии представленного комплекса образ плача предстает в динамике, стремлении посредством его выражения явить внутреннюю сущность поэта.

В произведениях Цветавевой, посвященных Б.Л. Пастернаку, возникает образ телеграфного столба, который осмысливается Цветаевой как верный друг. Ему, как и своим письмам, она могла доверить самое сокровенное. Именно телеграфные провода, которым посвящено стихотворение «Провода», наиболее наглядно выражают отношение Цветаевой к Пастернаку. Провода надолго стали той единственной нитью, которая связывала двух Поэтов: «О, по каким морям и городам // Тебя искать? (Незримого - незрячей!) // Я проводы вверяю проводам, //Ив телеграфный столб упершись - плачу»2.

Цветаева в стихотворениях, посвященных Пастернаку, искусно и точно показывает суть своего внутреннего состояния, олицетворяя душу с «ледяной, бездонной расщелиной», с «хрустальным гробом»: «Ты во мне как в хрустальном гробе //... Спишь, - тесна ледяная прорезь!»3. Таким образом было положено начало смысловой парадигме, с помощью которой автор художественно воплощает собственную душу, системой

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 175.

2 Там же. С. 201.

3 Там же.

метафор добавляя образу конкретные очертания. Тоска в данном контексте приобретает различные смысловые оттенки, представленные множеством художественных приемов, однако сущность остается неизменной - тоска по духовно близкому человеку.

В третьем параграфе «М.И. Цветаева и A.B. Бахрах» эмоция тоски находит свое воплощение через главную смысловую компоненту - чувство материнства: поэт воспринимала Бахраха как «поэтическое дитя», взращенное в недрах собственной души: «Выйдешь! - По первому слову: будь! // Выстрадавшая раздастся грудь // Раковинная»1. Стоит отметить, что в произведениях, адресованных Бахраху, продолжает прослеживаться авторское выражение собственного внутреннего мира через замкнутость и направленность вглубь, внутрь себя.

В дальнейшем в творчестве поэта прослеживается кардинальная смена отношения к адресату посланий: материнская забота сменяется чувством отчужденности, духовной оторванности от юноши, который теперь предстает чужаком («Магдалина»).

Эмоция тоски выражается в произведениях через образ времени, которое мимолетно («Минута»), а также через образ слез, воплощенный через переплетение волос и слез. И это взаимопроникновение образует «сплошное исструение», которое в дальнейшем переходит в «соляные ливни», что дополнительно наделяет образ слез динамикой.

В параграфе «М.И. Цветаева и К.Б. Родзевич» тоска рассматривается сквозь призму взаимоотношений с Родзевичем, который представляется Цветаевой неким авантюристом, сумевшим, обойдя соперников, завладеть ее сердцем.

Тоска представлена как всеобщее чувство, которое не утрачивает черты индивидуальности: «От нас? Нет - по нас II Колеса любимых увозят!»2. Здесь эмоция приобретает масштабность, множественность, являясь тем звеном, которое связывает всех, кто познал горечь утраты близких людей. Тоска предстает в не-

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 217.

2 Там же. С. 227.

котором ироническом ракурсе, который, однако, несет в себе семантику рассуждения, попытку понять причину внутреннего состояния («Попытка ревности»). В произведениях Цветаевой, посвященных Родзевичу, тоска соотносится также с образом вьюги, непрошено проникшей не только в дом, но и в душу поэта, окутав их ледяным саваном одиночества. Тоска выражена через образ слез, которые в этом случае приобретают форму «крупного жемчуга», наделяются вкусовым качеством - соленостью: «Слезы острого рассола // Жемчуг крупного размола»1.

В параграфе «М.И. Цветаева и P.M. Рильке» исследуемая эмоция наглядно предстает в стихотворном цикле «Новогоднее», написанном на смерть писателя. Мотив тоски в этом произведении представлен невербально. Художественный замысел поэта таков, что авторская тоска видна из контекста. Смысловая наполненность стихотворения выявляется через тему смерти, ухода в иной мир, тему оплакивания умершего человека, которые автор выражает не явными, однозначными лексемами, а прячет за множеством ярких метафор, олицетворений. Показателен в этом плане образ пустынной башни, через который автор выражает глубину потери и чувство внутреннего одиночества. Авторская тоска приобретает некую динамику, которая выражена глаголом «изноюсь», смысловое наполнение которого показывает процесс, доходящий до своего пика.

Близко по звучанию и по смысловой наполненности предшествующему произведению стихотворение «Надгробие», которое Цветаева посвятила безвременно ушедшему Н. Тройскому. В этом произведении Цветаева несколькими фразами отобразила всю боль утраты и безмерную тоску, лаконично и емко заключив их в авторское: «Совсем ушел. // Со всем - ушел»2.

Цветаева творила свои стихотворения, находясь в поэтической влюбленности, которую создавала себе в эпистолярных романах с собратьями по перу. Но, несмотря на то, что Эфрона она любила преданно и бесконечно, она не черпала в нем вдохновения. Ей необходим был истинный, понимающий слу-

5 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 249.

2 Там же. С. 326.

шатель, но Эфрон таким не являлся. Возможно, это связано еще и с тем, что он был частью реальной жизни Цветаевой, а не тем эфемерным адресатом, которого рождало авторское сознание. Зачастую в лирике Эфрон выступает лишь одной из составляющих частей собирательного образа адресата («В пустынной храмине...»).

В третьей главе «Тоска по родине! Давно разоблаченная морока!»: мотивный комплекс тоски по родине в лирике М.И. Цветаевой периода эмиграции» тоска представлена в эволюционном ракурсе, прослеживается постепенная ее трансформация из одной формы в противоположную. Это наглядно представлено на всех уровнях художественного выражения эмоции.

В первом параграфе «Простоволосая Агарь»: тема сиротства эмигрантского «братства» в лирике «берлинского» периода» показано, что чувство тоски по родине приобретает у Цветаевой определенную смысловую наполненность и эмоциональную окрашенность. Здесь прослеживается авторское видение себя как неотъемлемой части мирового сообщества переселенцев: эмигранты в произведениях представлены как «грустногла-зый» народ.

Таким образом, тоска по родине подается в стихах Цветаевой как объединяющий, межнациональный компонент, выступающий важным связующим звеном между эмигрантами всего мира.

В произведениях рассматриваемого периода мотив тоски показательно выражен автором через образ слез, при художественном воплощении которого поэт неоднократно прибегает к динамике льющейся воды, которая нашла яркое воплощение, например, в стихотворении «Балкон», где, реализуя свой художественный замысел, Цветаева использовала различные поэтические приемы. В произведениях поэта слезы наделены экспрессией, живостью, мощью ливневых потоков: «Балкон. Сквозь соляные ливни // Смоль поцелуев злых. // И ненависти неизбывной // Вздох: выдышаться в стих!»1. В произведениях «берлинского»

' Цветаева ММ Указ. соч. Т. 2. С. 120.

периода прослеживаются тема смерти, а также образы дома, сиротства: «Над сказочными из сиротств // Вы смилостивились, казармы!»1.

Во втором параграфе «Единоличъе чувств» «плачущих без плеча»: тема эмигрантского единства в лирике «пражского» периода» мотив тоски по родине приобретает особое качественное наполнение, отличающее его от предыдущего, хотя общие черты остаются неизменными: образ сиротства, который теперь представлен в форме внутренней победы «безымянных братств» над жизненными обстоятельствами: «Удостоверяясь // В тождестве наших сиротств»2.

Тоска в произведениях этого периода приобретает цветовое оформление (серый цвет). Выявлено начало длительного процесса отделения поэта от общей эмигрантской среды, которое впоследствии примет невероятные масштабы и приведет к глубокой депрессивной тоске не только по потерянной родине, но и по прежним, утраченным отношениям. Возникает авторская двойная оппозиция: Цветаева - эмигранты - чужбина, создавая форму треугольника, у которого все грани равносторонние. В первом случае поэт противопоставляет русскую культуру, быт, природу европейскому мировосприятию, традициям, укладу жизни.

Вторая часть оппозиции заключается в том, что Цветаева оказалась «чужой» среди тех, кого она считала своими «братьями». Автор в стихотворения вводит общерусскую национальную составляющую - плач, которая выступает в противовес европейскому «насморку», указывая на то, что у русского человека плач приобретает особенные внутренние черты, он проходит сквозь душу и сердце - русский плачет душой, а европеец - телом: «Страсти! где насморком // Назван - плач!»". Образ плача у поэта тесно связан с образом слез, которые приобретают самые разнообразные качества и формы.

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 135.

2 Там же. С. 141.

3 Там же. С. 185.

В третьем параграфе «Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст..,»: тема отверженности в лирике «парижского» периода» мотив тоски синтезируется в стихотворениях, вбирая в себя качественные составляющие «берлинской» и «пражской» тоски по родине. Эмоция представлена здесь во множественном числе, что уже свидетельствует об уникальности авторского видения тоски, а введенный поэтом эпитет «российских» дает эмоции качественную оценку: национальность.

Страна отвергла, изгнала, однако в душе живет именно российская тоска. В стихотворениях этого периода прослеживается авторская мысль о невозможности вернуть прежнюю страну, об окончательной утрате России: «Той, где на монетах - // Молодость моя, // Той России - нету. // - Как и той меня»1. Как и в «берлинском» и «пражском» периодах, возникает образ дома, отождествленный с родной страной. Показательны в плане репрезентации тоски по родине образы рябины и бузины как национально маркированные элементы. Именно с ними ассоциируется родина в мировосприятии поэта.

Показательно в этом плане стихотворение «Рябину...», в котором судьба русского национального дерева полностью отождествляется автором с судьбой русского государства. Цветаева выражает всю боль и глубокую душевную тоску оттого, что, к сожалению, невозможно повернуть вспять время, невозможно возродить прежнюю, навсегда ушедшую Россию. Сломлен, «срублен» как одинокое дерево жизненный устой, который наши предки складывали по крупицам и бережно хранили: «... Рябина // Судьбина // Горькая // ...Рябина // Судьбина // Русская»2.

Возникает также образ второй родины, которой поэт называет чужбину: «Чужбина, родина моя!»3, это во многом связано с тем, что именно Чехия стала для Цветаевой второй родиной, несмотря на то, что с Германией она ощущала кровное родство. Чехия стала родиной сына поэта, в которого она стремилась

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 291.

2 Там же. С. 324.

3 Там же. С. 232.

«вкачать» любовь и тоску по родине («Стихи к сыну»). В стихотворениях этого периода прослеживается бытование авторской тоски во времени. Она заранее через внутреннее восприятие действительности сыном тоскует по родине.

Ключевым моментом реализации тоски является стихотворение «Тоска по родине! Давно». В нем эмоция достигает своего апогея, который выражается через всеобъемлющую апатию, через емкое авторское «все равно», однако последними строками произведения Цветаева дает надежду на будущее: куст рдеющей рябины как символ душевного возрождения: «Но если по дороге -куст // Встает, особенно рябина...»1. Именно это произведение стало завершающим звеном процесса преобразования авторской тоски: всеобщее единение - в начале эмиграционного пути, и полное отчуждение, одиночество, принявшие форму емкого «все равно» - на его исходе.

В заключении излагаются основные выводы диссертационного исследования.

Образная система, многочисленные художественные приемы репрезентации концепта «тоска» в произведениях Цветаевой 1922-1939 гг. есть отражение уникального авторского видения эмоции, которое, однако, схоже и с ее общенациональным пониманием и восприятием. Мотивное поле концепта в стихах поэта образуют три доминирующих мотива: тоски как состояния души, тоски по любимому и тоски по родине.

Концепт «тоска» в зарубежной лирике Цветаевой является своеобразной «скрепой» художественного мира поэта периода эмиграции и представлен на различных уровнях: на уровне многочисленных художественных приемов (система образов, метафор, смысловых и контекстуальных оппозиций и т.п.), на уровне синтаксиса (уникальная авторская расстановка знаков препинания, которая в свою очередь служит дополнительным средством организации интонационной составляющей), а также на уровне тональности и звукописи.

1 Цветаева М.И. Указ. соч. Т. 2. С. 316.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Старостина С.А. «Тоску раскуривать»: мотивный комплекс тоски по любимому в поэзии М.И. Цветаевой периода эмиграции // Вестн. Тамб. гос. ун-та. Сер.: Гуманитарные науки. № 6(74). 2009. С. 298-304.

2. Старостина С.А. Мотивный комплекс тоски по родине в лирике М.И. Цветаевой «берлинского» периода // Социально-экономические явления и процессы. № 3(19). 2010. С. 308-313.

в других изданиях:

3. Старостина (Куликова) С.А., Желтова Н.Ю. Мотивные комплексы печали в поэзии М.И. Цветаевой периода эмиграции // XI Державинские чтения. Институт филологии. Факультет журналистики: мат-лы науч. конф. преподавателей и аспирантов. Февр. 2006 / под ред. H.JI. Потаниной. Тамбов: Изд-во ТГУ им. Г.Р. Державина, 2005. С. 36-37.

4. Старостина CA. Образ рябины как элемент мотивного поля концепта «тоска» в прозе М. Цветаевой периода эмиграции // Человек и природа в русской литературе (к 95-летию С.П. Залыгина): мат-лы междунар. науч.-практ. конф. (г. Мичуринск, 20-22 мая 2008 г.). Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2008. С. 120-122.

5. Старостина С.А. Эмоциональный концепт «тоска» в современных филологических теориях И Проблемы дискурсивного анализа: сб. науч. тр. молодых филологов / отв. ред. Р.П. Козлова, Н.Л. Потанина. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2008. С. 224-227.

6. Старостина С.А. Образы плача и слез в мотивном комплексе тоски по любимому в поэзии М.И. Цветаевой периода эмиграции // Сб. ст. Междунар. конф. «Анна Ахматова и Николай Гумилев в контексте отечественной литературы» (к 120-летаю A.A. Ахматовой)». Тверь: Изд-во Тверского гос. ун-та, 2009. С. 78-84.

7. Старостина С.А. «Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст...»: мотивный комплекс тоски по родине в лирике М.И. Цветаевой // XV Державинские чтения. Институт филологии: мат-лы Общерос. науч. конф. Февр. 2010 г. / отв. ред. Н.Л. Потанина. Тамбов: Издательский дом ТГУ им. Г.Р. Державина, 2010. С. 96-100.

8. Старостина С.А. «Ты во мне как в хрустальном гробе»: к проблеме взаимоотношений М.И. ЦЕетаевой и Б.Л. Пастернака // От текста к контексту: межвуз. сб. науч. работ / под ред. З.Я. Селицкой. Ишим: Изд-во ИГПИ им. П.П. Ершова, 2010. С. 96-98.

Подписано в печать 17.11.2010 г. Формат 60x48/16. Объем 1,4 п.л. Тираж 100 экз. Заказ № 1655. Бесплатно. 392008, г. Тамбов, Советская, 190г. Издательский дом Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина.