автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Красная Армия и коллективизация советской деревни 1928-1933 гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Красная Армия и коллективизация советской деревни 1928-1933 гг."

На правах рукописи

ТАРХОВА НОННА СЕРГЕЕВНА

КРАСНАЯ АРМИЯ И КОЛЛЕКТИВИЗАЦИЯ СОВЕТСКОЙ ДЕРЕВНИ 1928-1933 гг.

Специальность 07.00.02. - Отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Саратов 2006

Работа выполнена в Саратовском государственном социально-экономическом университете

Научный консультант

доктор исторических наук, профессор Дннес Владимир Александрович

Официальные оппоненты

Ведущая организация

доктор исторических наук, профессор Кондраппга Виктор Викторович

доктор исторических наук, профессор Молчанов Леонид Алексеевич

доктор исторических наук, профессор Савельев Сергей Иванович

Институт военной истории МО РФ

Защита состоится «31» октября 2006 года в_ часов на заседании

диссертационного совета Д. 212.241.01. при Саратовском государственном социально-экономическом университете (410003, г. Саратов, ул. Радищева, 89, аудитория 843).

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Саратовского государственного социально-экономическом университета по тому же адресу.

Автореферат разослан «_» сентября 2006 года

Ученый секретарь диссертационного совета Донин А.Н.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. В январе 1918 г. Совет Народных Комиссаров, принимая решение об организации новой народной армии, постановил назвать ее Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА). Тем самым в названии был закреплен союз рабочих и крестьян, призванных защищать основы новой власти, создавшей «Красную Республику». Символом нового союза стала красная звезда с изображением в центре плуга и молота, замененного впоследствии на серп и молот. Учитывая, что преобладающей частью населения было крестьянство, правомерно говорить о том, что именно оно стало основой для армии нового типа. Не удивительно, что проблеме Армии и Крестьянства всегда уделялось должное внимание, особенно при изучении периода гражданской войны в России 1918-1920 гг.

• Условия гражданской войны ставили армию в неоднозначную ситуацию. С одной стороны армия призвана была защищать власть от внешней угрозы, каковой являлись так называемые «белые» формирования. С другой стороны, армия зачастую использовалась для подавления «беспорядков», представляющих угрозу для власти внутри страны. Примеров привлечения армии в подавлении крестьянских волнений в годы гражданской войны и последующие немало. Ярчайшие среди них - крестьянские восстания на Тамбовщине, в Поволжье, в Сибири. Однако армия зачастую становилась сама источником волнений, ведь в ее рядах служили те же крестьяне. Наиболее простой формой протеста против политики власти являлось дезертирство и переход на сторону противника, где воевали те же крестьяне; наиболее серьезной - вооруженные выступления. Примеров армейского неповиновения, в лице отдельных командиров или целых полков, также немало. Самым известным был Кронштадский мятеж, заставивший власть изменить свою экономическую политику.

С началом проведения властью политики коллективизации и ликвидации кулачества происходит возникновение и развитие новых очагов социальной напряженности в обществе. Проблема взаимоотношения армии и крестьянства вновь приобретает остроту, особенно для власти. От армии ждало защиты- и помощи крестьянство в лице родных и близких, на которых обрушился шквал насилия. Стабильность настроения армии - крестьянской по своему составу -была залогом успеха проводимой властью политики в деревне.

С учетом сказанного, актуальность исследования взаимоотношений Армии с Крестьянством и Властью в период социальных изменений в структуре общества, когда крестьянство, послужило «строительным материалом», не вызывает сомнения. Без такого рода исследования вряд ли в полной мере возможно объективное понимание происходящих процессов, особенно в аграрной сфере и крестьянской среде, а также механизма осуществления властью своей политики.

Актуальность темы исследования ппр^ттрттяетг.я и ггиггпятптям ее историографии. Исследования советского периодг

^ЫМЦаШАйШйЬогих

архивных материалов не могли в полной мере

изуча^г^ё^о^ййость ОЭ

всех

составляющих механизма проведения политики сплошной коллективизации и раскулачивания. Накопленный за последнее время фактический и концептуальный материал позволяет заполнить имеющиеся лакуны в изучении как общеисторического процесса, так и определенных его направлений, в частности, места и роли Красной Армии в происходящих событиях.

Степень разработанности темы. В полном объеме проблема места и роли Красной Армии в контексте политики сплошной коллективизации и раскулачивания деревни не ставилась ни в советской, ни в российской историографии. Как правило, в исследованиях советского периода внимание исследователей было нацелено только на одну из сторон этой проблемы -участия армии в подготовке кадров для советской деревни. За последние десятилетия отечественная историография пополнилась целым рядом исследований о масштабах расскулачивания в деревне, а также об активном сопротивлении крестьян «новому курсу». Опубликованные новые архивные материалы позволили дополнить наши знания по таким вопросам, как использование армии в мероприятиях по раскулачиванию. Однако важнейшие вопросы, как принципы и формы использования армии на «внутреннем» фронте, а также степень вовлечения армии в борьбу с деревней не получили должного освещения, оставаясь не известными как широкому кругу исследователей, так и специалистам более узкого профиля.

Междисциплинарность обозначенной проблемы определяет ситуацию, когда исследователи военной истории, изучая различные стороны жизнедеятельности Красной Армии, в меньшей степени рассматривали ее в контексте политических событий, происходящих в деревне на рубеже 1920-х и 1930-х годов. То же самое можно наблюдать в отношении исследований по истории советского крестьянства.

За последнее десятилетие в научный оборот был введен значительный и репрезентативный круг архивных документов, позволяющих определить основные направления изучения места и роли армии в обществе в период проведения политики сплошной коллективизации и раскулачивания деревни в СССР. Характеристика основных публикаций, послуживших источниковой базой исследования, дана в 1 главе.

Наряду с опубликованными материалами в исследовании широко использованы документы Российского государственного военного архива (РГВА), являющегося основным архивом, хранящим документы Красной Армии. При работе с письменными документальными источниками автор учитывал их специфику в зависимости от видов документов и материалов, подвергал их научной критике с точки зрения выявления особенностей происхождения, полноты и достоверности содержащейся в них информации.

Цели и задачи исследования. Целью диссертации является системное и комплексное исследование места и роли Красной Армии в контексте политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, проводимой на рубеже 1920-Х-1930-х годов. Для реализации указанной цели потребовалось решить несколько взаимосвязанных задач, главными из которых были:

- системный анализ комплекса военно-исторических документов репрезентативных для поставленного диссертационного исследования;

-исследование специфики военного делопроизводства и реконструкция документопотока военного ведомства с помощью историко-учреждеяческих и архивоведческих приемов;

- изучение социального состава Красной Армии, ее политико-морального состояния и реакции на новую политическую ситуацию в стране;

- раскрытие принципов и степени использования армии на «внутреннем фронте», в том числе в борьбе с крестьянскими выступлениями;

-определение степени вовлечения армии, как социального организма в происходящие в обществе процессы; использование ее возможностей для пропаганды и проведения в жизнь «нового курса» партии в деревне.

Объектом исследования является Красная Армия, которая в силу различных причин была вовлечена в сферу политических задач советского руководства, нацеленных на ломку прежних деревенских устоев.

Предметом исследования является проблема места и роли Красной Армии в контексте политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, проводившейся властью на рубеже 1920-Х-1930-х годов.

Хронологические рамки исследования определяются годами проведения сталинского «нового курса» в деревне - периодом 1928-1933 гг.

Для Крестьянства выбор нижней границы (1928 год) определен началом массовых насильственных хлебозаготовок, перешедших к форсированию темпов коллективизации деревни и насильственному выселению кулачества. Верхняя граница (1933 год) определяется завершением поставленных ЦК ВКП(б) в 1930 году задач, как по достижению результатов сплошной коллективизации деревни, так и по ликвидации кулачества как класса. В 1933 году основной формой хозяйствования в аграрной сфере становятся колхозы.

Для Армии период 1928-1933 гг. был также насыщен событиями, имеющими коренное значение для военного строительства. Проведенное в 1924-1925 гг. реформирование армии изменило устройство и систему комплектования армии, упорядочило порядок призыва в нее и сделало военную службу обязательной для всех граждан СССР. В 1926-1928 гг. выработанные ранее основы реформирования, пройдя первую апробацию на практике, были уточнены и претворялись в жизнь. Июльское постановление 1929 года ЦК ВКП(б) «Об обороне страны» актуализировало необходимость реконструкции Красной Армии, выдвинув на первый план вопросы ее технической модернизации, которые активно начали осуществляться с 1930 и последующие годы. Таким образом, рассматриваемый период для армии был напряженным в сфере организационных задач.

Методологические основы и методические принципы исследования базируются на принципах историзма и научной объективности, традиционных для отечественной историографии. В своей работе автор руководствовался следующими основными принципами исторического исследования: а) принцип научности, предполагающий все необходимые стадии исследовательской работы, от выдвижения рабочей гипотезы до интерпретации полуденных

результатов; б) принцип объективности, предполагающий отражение объективной реальности с опорой на факты в истинном их содержании, не искаженные и не подогнанные под схему; в) принцип историзма, по которому все исторические факты, явления и события рассматриваются в их конкретно-исторической обусловленности, взаимосвязи и развитии.

Для всестороннего изучения системы в органическом единстве ее структуры и функций в качестве наиболее адекватного метода применялись структурный и функциональный анализ. Красная Армия представляла собой целостное системное образование, являвшееся неотъемлемой частью -подсистемой, ряда существовавших в СССР в 1920-е-] 930-е гг. более крупных общественных систем. Структурный анализ позволил воспроизвести строение Красной Армии, выявить все его компоненты, установить их взаимосвязи. Применение функционального анализа позволило определить место и роль Красной Армии в системах более высокого уровня.

Научная новизна исследования. В диссертации впервые в отечественной историографии предпринята попытка объективного, основанного на конкретных фактах и статистике, многоаспектного изучения проблемы места и роли Красной Армии в контекста проводимой политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса на рубеже 1920-х-1930-х годов.

Научная новизна состоит в комплексном подходе к изучению проблемы с учетом организационных основ и социального состава Красной Армии; ее реакции на изменения политики в аграрной сфере; принципов и реальных фактов привлечения ее в осуществлении мероприятий по раскулачиванию крестьянства и подавлении крестьянских выступлений; степени вовлечения ее в работу по советизации деревни.

Системный анализ всего комплекса источников как опубликованных, так и архивных позволил выявить неизвестные исторические факты, проследить основные этапы выработки и реализации аграрной политики государства применительно к вовлечению в нее армейских структур.

Впервые проанализированы в рамках единой концепции опубликованные за последнее десятилетие в различных документальных изданиях документы, относящиеся к различным уровням властных структур и отражающие вопросы состояния и использования Красной Армии за конкретный период.

В научный оборот введены абсолютно неизвестные архивные документы, позволяющие уточнить имеющиеся в литературе оценки в отношении Красной Армии, как, например, ее участие в подавлении крестьянских волнений, льготная политика в отношении семей красноармейцев, «чистка» армейских рядов. Большой научный интерес представляют статистические материалы по итогам военной переписи 1926 года. Представлены новые данные об организации, численности, принципах боевого использования войск ОГПУ.

Положения, выносимые на защиту:

- Крестьянский состав Красной Армии, подтвержденный военной переписью 1926 года, мог представлять для власти существенную проблему. Армия могла стать детонатором взрыва в обществе, как это было в 1905 и 1921

годах. Переход к насильственным хлебозаготовкам в 1927-1928 гг. существенно сказался на расслоении армейских рядов, отношение к курсу коллективизации и раскулачивания проявился неоднозначно — от полного неприятия и конфликта до активной поддержки и участия.

- На стабилизацию политико-морального состояния армии был нацелен комплекс мероприятий, предусматривающий, прежде всего: усиление политической работы внутри армии; «чистка» армейских рядов изнутри; проведение льготной политики по отношению к семьям красноармейцев и выведения их из-под удара кампании по раскулачиванию; активизация работы гражданских органов по выявлению «социально-чуждых элементов» среди призывного контингента.

- Политика сплошной коллективизации и раскулачивания подняла волну крестьянского недовольства на небывалый уровень. Особенности службы переменного состава территориальных частей Красной Армии - несколько месяцев в году в районе проживания - обусловили проявление наиболее острых недовольств со стороны этого контингента и более того, участие их в крестьянских выступлениях. Сложившаяся ситуация заставила военное руководство уделить особое внимание работе среди переменного состава и в районах комплектования территориальных частей.

- Во время Гражданской войны Красная Армия, являясь основной военной силой, выполняла функции защиты власти одновременно на двух фронтах - внешнем и внутреннем. С 1922 года наведение порядка внутри страны целиком переходит к органам милиции и ГПУ, подведомственным НКВД. Однако за армией оставались регионы, в частности Средняя Азия, где она продолжала оставаться реальной военной силой, обеспечивающей сохранение общественного порядка. Кроме того, армия рассматривалась как резерв, призванный оказать помощь частям ГПУ на случай экстремальных ситуаций, особенно в пограничных регионах. С началом «нового курса» в деревне и осуществлением на практике карательных мероприятий - изъятие хлеба и имущества, проведение раскулачивания, подавление выступлений, территория всей страны превратилась в единый регион, требующий усмирения крестьянского недовольства. Однако заранее утвержденный порядок привлечения армейских частей и размежевания границ между двумя военными силами - органами ОГПУ и Красной Армией - не был нарушен. Красная Армия не была вовлечена как военная сила в борьбу с крестьянством.

- При переходе к политике сплошной коллективизации Красная Армия рассматривалась как политическая сила, способная привлечь на сторону власти значительные массы крестьянства. В принятом 30 января 1930 г. постановлении РВС СССР «Об участии Красной Армии в колхозном строительстве» общее число будущих «массовых работников для деревни» было определено в 100 тыс. человек. Подготовка кадров для села увязывалась с планами Наркомзема и приобретала целенаправленный характер. Внутри армии готовились специалисты 1 различных уровней - от председателя колхозов до электромонтеров (по семнадцати направлениям), что в значительной степени способствовало быстрейшей советизации села.

— Возможности армии были задействованы властью и в организации колхозов. Из числа демобилизованных красноармейцев на территории различных регионов, особенно приграничных, создавались красноармейские колхозы. Зачастую они создавались на не освоенных землях, как, например, на Дальнем Востоке, но в ряде случаев - на территории депортированных казачьих станиц, как это было на Кубани.

Практическая значимость работы. Предпринятое исследование позволяет предложить новое осмысление места и роли Красной Армии в период глобальных изменений в аграрной сфере в конце 1920-х - начале 1930-х гг., а также внести определенные дополнения в общую картину механизма осуществления «нового курса» в СССР. Основные выводы и положения диссертации, содержащийся в ней конкретный фактический материал могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по отечественной истории 30—40-х годов XX века в гражданских и военных вузах на факультетах исторического, историко-политологического, социологического профиля. В определенной мере содержание диссертации представляется актуальным для создания обобщающих и конкретных работ по истории Вооруженных Сил и Внутренних войск, а также по истории советского крестьянства.

Апробация работы. Проблемы, изученные в диссертации, нашли свое .отражение в монографии, статьях и выступлениях на ряде конференций. В том числе в ходе «круглых столов», проводившихся в рамках международных проектов: российско-французского проекта «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939» (Париж, 1998), российско-японского проекта «История российского крестьянства в XX веке» (Токио, 2005), а также на конференции «Российская деревня: 1900-1939» (Стокгольм, 2005). Неоднократно, автор выступал с сообщениями и информациями об особенностях военно-исторических источников на примере документов РГВА на ежегодных научных конференциях в Историко-архивном институте Российского государственного гуманитарного университета, проводившихся кафедрой источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин (Москва, 1994,1996,1999).

Монографическое исследование по теме диссертации получило позитивную оценку в научной академической печати1.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения и списка использованных источников и литературы. В качестве приложения дан перечень сборников документов и материалов по истории Красной Армии и военному строительству; Внутренних и Пограничных войск; крестьянства и коллективизации советской деревни за период 1920-х -1930-х годов. В приложении к диссертации даны также две сводки, составленные

1 Кабытов П.С. Тархова Н.С. Армия и Крестьянство: Красная Армия и коллективизация советской деревни. 1928-1933 гг. М.; Спб.: Леягний сад, 2006. 250 с. - Известия Самарского научного центр.а'Российской Академии наук. Специальный выпуск: «Философия, история, социология, педагогика, право и экономика». Самара, 2006. С. 250-251.

Политическим управлением РККА весной 1928 года и позволяющие наглядно увидеть состояние армии и ее реакцию на события в деревне в связи с изменением государственной политики в аграрной сфере. Значимость этих сводок как исторических источников крайне важна для раскрытия проблематики исследования. С учетом того, что сводки никогда не публиковались полностью, было признано целесообразным ввести их в научный оборот через приложение к тексту диссертации.

II. СТУКТУРА И ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы диссертации, определены объект, предмет, цели и задачи исследования, его хронологические рамки, апробация полученных результатов, рассматриваются научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Историография, исторические источники, архивные документы» - содержится обзор источниковой базы диссертации и публикаций, в той или иной степени затрагивающих избранную проблематику.

Исторический период в развитии советского государства с конца 1920-х-начала 1930 гг. в отечественной историографии характеризуется как изменение государственной политики в аграрной сфере и проведение «нового курса» в деревне. Масштабность происходящих в эти годы событий всегда привлекала к себе внимание исследователей - историков, политологов, социологов, экономистов. В связи с этим в отечественной историографии сложилась обширная и разнообразная литература, посвященная различным сторонам данного периода. Отметим, что изучение его шло неоднозначно и в значительной мере зависело от политической ситуации в стране и доступности архивных материалов.

В своем развитии отечественная историография прошла ряд хронологических этапов. Для начального этапа - конец 1920-х-начало 1930 гг. - было характерно не столько изучение происходящих событий, сколько анализ и подведение первых итогов. Авторами работ, как правило, являлись либо различного уровня партийно-государственные и военные руководители, которые в рамках своих обязанностей освещали те или иные аспекты проводимых мероприятий. Другая группа авторов являлась участниками событий, которые непосредственно организовывали как военное, так и аграрное строительство в стране. С учетом этого, несмотря на имеющийся преимущественно пропагандистский характер, литература 1920-х-начала 1930-х гг. может быть использована в научных разработках, в том числе и как источник.

В развитии советской историографии традиционно выделяют следующие периоды: 1930-е - первая половина 1950-х гг.; вторая половина 1950-х- первая половина 1960-х гг. и вторая половина 1960-х - вторая половина 1980-х гг. В эти годы происходило заметное приращение исторических знаний, вводились в научный оборот новые факты и документы. Однако отличительной чертой советской историографии было наличие единственной официальной версии о

необходимости проведения «нового курса)) в деревне и последовавших в связи с этим событиях.

Процесс переоценки истории советского общества, начавшийся с конца 1980-х годов, способствовал открытию ранее недоступных архивных документов и появленшо альтернативных взглядов и исследований, абсолютно новых концептуальных работ в отечественной исторической науке. Основное внимание исследователей в последние десятилетия нацелены преимущественно на те вопросы, которые в силу идеологических причин оставались закрытыми для предшественников.

Учитывая междисциплинарность исследуемой проблемы, обзор историографии ограничен несколькими аспектами: военным и аграрным, а также источниковедческим и археографическим.

Военный аспект. Изучение литературы показало неравномерность освещения исторических периодов военного строительства. В отличие от начального этапа истории Красной Армии и периода Великой Отечественной войны, которым посвящены не одна сотня монографических исследований, межвоенный период долгое время оставался малоизученным. Внутри этого периода наибольшее внимание исследователей обращено ко второй половине 1930-х годов, в частности к вопросам боеготовности армии накануне войны, техническому оснащению и вооружению, репрессиям внутри армии, военным конфликтам и др. Наиболее слабое освещение в литературе имеет рубеж двух десятилетий - вторая половина 1920-х - первая половина 1930-х годов. В контексте нашего диссертационного исследования основное внимание было обращено на степень изученности вопросов организационного строительства Красной Армии и ее политико-морального состояния в указанные годы.

Первое обобщение опыта и итогов военной реформы проводилось непосредственными участниками событий. В связи с этим выступления и статьи руководителей Красной Армии - Л.Д. Троцкого, М.В. Фрунзе, К.Е. Ворошилова, С.С. Каменева, П.П. Лебедева, М.Н. Тухачевского и др. крайне важны для понимания общих вопросов военного строительства. В их выступлениях и работах, опубликованных самостоятельными брошюрами или на страницах периодических изданий, анализировался опыт реорганизации армии, дискутировались вопросы дальнейшего ее развития и строительства. Это в равной степени относится и к работам соответствующего периода, авторы которых зачастую были сотрудники центрального и местного аппарата военного ведомства2. На характере научных и исторических разработок 1930-х гг. и последующих годов существенное влияние оказывали труды И.В. Сталина и исходящие от него идеологические установки. Наличие официально-догматических оценок, а также обстановка массовых политических репрессий, особенно внутри армии и царившая в обществе атмосфера страха и запретов -

2 Среди соответствующих работ выделяется работы Н.П.Вишнякова и Ф.И.Архипова, Л.П. Малиновского, Н. Мовчииа, Б. Таля. Работа первых двух авторов содсрмгг богатейший справочный материал. На основании действующих директив и приказов военного ведомства дана общая картина устройства вооруженных сил, при этом информация систематизирована по основополагающим направлениям - организация войск, воешгае управление, комплектование, военная служба, военное и войсковое хозяйство, мобилизация, военное законоведение.

все это отражалось на объективности работ, посвященных истории Красной Армии и военному строительству.

С конца 1950-х и началом массовой реабилитации, в том числе, военных кадров, военно-историческая литература освобождается от прежних догм, наполняется не только новыми фактами и именами репрессированных командиров, но и новыми архивными материалами3. Для 1960-х годов характерно появление многочисленных статей, брошюр, сборников воспоминаний, биографических очерков о деятельности репрессированных в 1930-е годы военачальников.

В 1960-е—1980-е годы в связи с празднованием юбилейных дат в жизни государства появилось немало коллективных монографий по истории советского государства и военного строительства4. Для этих работ характерно исследование военных аспектов в контексте общеисторического развития страны. Особенностью военной историографии в этот период является повышенный интерес к начальному этапу строительства Вооруженных сил и к периоду Великой' Отечественной войне, а также к руководящей роли В.И. Ленина и коммунистической партии в военном строительстве.

Ведущее место в военно-исторической литературе этого периода занимает «Военно-исторический журнал», на страницах которого публикуются статьи специалистов по самым различным вопросам военной истории. К сожалению, приходится отметить, что круг авторов, исследующих межвоенный период, был незначителен. Среди них - А. Бабаков, И.Б. Берхин, С. Бирюзов, JI. Борисов, В.Д. Данилов, А.М. Иовлев, И. Ростунов и др. Некоторые из них, продолжали свои изыскания, доведя их до монографических исследований, как например, И.Б. Берхин, В.Д. Данилов, А.М. Иовлев5. Особое место занимает монография И.Б. Берхина по реформированию армии в 1924-1925 гг. До сих пор этот фундаментальный труд остается единственным, в котором комплексно рассмотрена столь важная для Красной Армии проблема. Анализ советской историографии показал, что работы И.Б. Берхина и В.Д. Данилова являются единственными самостоятельными исследованиями, нацеленными на изучение организационных вопросов военного строительства в межвоенный период.

Отметим также, что изучение советской военной историографии, начатое И. Ростуновым,' завершилось коллективным трудом сотрудников Института военной истории под ред. П.А. Жилина6.

Отличительной чертой советского периода в историографии военного строительства являлось повышенное внимание к политической жизни Красной Армии, которая изучена наиболее широко. Важнейшими источниками для

3 Конюховский В.И. Борьба Коммунистической партии за укрепление Красной Армии (1921-1941 гг.). М., 1958; Кузьмич Н.Ф. На страже мирного труда (1929-1940 гг.). М., 1959.

4 50 лет Вооруженных Сил СССР. М„ 1968; Партия и армия. М., 1977; Советские Вооруженные Силы: История строительства. М, 1978; В.И. Ленин и Советские Вооруженные Силы. М., 1980; КПСС и военное строительство. М., 1982.

3 Берхин И.Б. Военная реформа в СССР (1924-1925 гг.). М: Воевиздат, 1958: Данилов В.Д. Органы руководства советскими Вооруженными силами. 1921-1941. М, 1982; Иовлев А.М. Деятельность КПСС по подготовке военных кадров. М„ 1976.

0 Очерки советской военной историографии / Под рад. НА. Жилина. М., 1974.

оценки политического состояния Красной Армии являются статьи, речи, доклады военных и партийных работников - М.В. Фрунзе, К.Е. Ворошилова, A.C. Бубнова, Я.Б. Гамарника и других. В них конкретизировались требования партии к воспитательной работе в армии, отмечались успехи и вскрывались недостатки. В процессе исследования использовалась литература, изданная в соответствующий период, и военная периодическая печать, на страницах которой обсуждались различные вопросы коммунистического воспитания личного состава Красной Армии7.

Многие вопросы морально-политического состояния армии и коммунистического воспитания военнослужащих рассматриваются в коллективных монографиях8 и трудах советских военных историков. Среди них работы В.Ф. Клочкова, В.Г. Колычева, Ю.П. Петрова, О.Ф. Сувенирова и других9. В работах P.M. Беджаняна, В.И. Варенова, A.C. Кулиш-Амирхановой, М.М. Лисенкова, И.М. Подобеда большее внимание, уделено вопросам культурно-просветительной работа в Красной Армии и участия ее в социалистическом строительстве10. Характерной чертой .соответствующей литературы была нацеленность .ее ..на исследование позитивных сторон политико-морального состояния армии, что способствовало формированию образа армии как оплота власти. ....

С конца 1980-х годов внимание исследователей все более привлекает межвоенный период, особенно вторая половина 1930-х годов. Однако начальный этап межвоенного периода - вторая половина 1920-х-первая половина 1930-х годов, когда происходило техническое перевооружение армии, формирование новых родов войск, -способствующее развитию роенно:научной мысли, военной стратегии и тактики, стал также активно изучаться специалистами. Общие вопросы .боеспособности армии нашли, отражение в работах jB.O. Дайнеса, Г.А. Скипского, Б.В. Соколова11 и_ др., В связи с

I ВыраичЛ. Красная Армия в борьбе с неграмотностью. М„ 1925\ДегтеревЛ. Политработа в Красной Армии.

М.; Л., 1926;- Баренцев Г.Л. Содержание и организация политического Eocmnamw Красной Армии. Л., 1927;

ГеропимусА. Партия и Красная Армия: Исторический очерк. М.; Л., 1928; Сачко Ii Очерки но истории партийной организации в Красной Армии. 1918-1923 гг. м., 1928; Славин И. Общие основания Политической

работы в Красной Армии. М.; Л., 1928; Коробачкин И. Основы политического воспитания Красж&Армии. Л., 1930; Евдокимов Е.Л. Политические занятая в Красной Армии. Л., 1933 и яр. . , ; ...

5 Партийно-политическая работа в Вооруженных Силах СССР (1918-1973 гг.): Исторический очерк. М., 1974;

КПСС и военное строительство. М., 1982.

' КпочковВ.Ф. Красная Армия-школа коммунистического воспитания советских воинов. 1918-1941. М.:

Наута, 1984; Колычев В.Г. Парппшо-пошшмеская работа в Красной Армии в годы гражданской tjpiim.i, 19181920. М., 1979: Петров Ю.П. Строительство полигорганов, партийных и комсомольских организаций армии и

флота М., 1968; Сувениров О.Ф. Коммунистическая партия - организатор политического' носшгпшия Красной Армии и Флота. 1921-1928. М, 1976.

10 Беджатч РМ, Коммунистическая партия - организатор активного участия. Красной. Армтш в социалистическом строительстве (1918-1932 гг.). М.', 1969; Вареное В.И. Почошь Красной Армии в развитии колхозного строительства. (1929-1933 гг.): По материалам Сибирского военного округа-. М„ 1978; Кулши-АмирхановаA.C. Красная Армия в социалистическом строительстве на Северном Кавказе в 1920-1923 гг. Махачкала, 1976; ЛисеиковМ.М. Культурная революция в СССР и армия. М, 1977; ПодобедИМ. Культурно-просветительная работа в Советских Вооруженных Силах в годы мирного социалистического строительства (1921-1941). Львов, 1975.

II ДаанесВ.О. От гражданской войны к миру (Красная армия в 20-30-е годы) // ВИЖ. 1992. № 10. С. 2-10; Скипскиа ГА, Боеспособность территориальных частей Красной Армии ш> Урале в ЗС-х гг. II Мир и война: 1941 год, / Ред. В.Л. Берсенев и др. Екатеринбург. 2001. С.' 170-191; Скипскиа ГА Территориальная система РККА

проведение реформы Российской армии в 1990-х годах повысился интерес к историческому .опыту реформирования -в- военной. _сфере12. - В' работах П.Ф. Ващенко, В .А. Жилина, В А. Золотарева, В Л. Лобова,. .Н.А. Мальцева, С.А. Мишанова, О.Н. Кена, И.Ф. Цветкова и др.1? - на основашга новых до!^ментальных материалов исследуется эта сторона роенного' строительства, в том числе вопросы организационного строительства Вооруженных Сил. Новизна в постановке проблемы -и комплексный подход к исследованию отличают работы В.А. Жилина и О.Й. Кена14.. В.А. Жилин .определяет, роль и место организационного строительства в общей системе строительства Вооруженных Сил России и в обеспечении ее военной безопасности. Его исследование построено на основе широкого круга как исторических документов, так и нормативных источников. О.Н. Кен впервые исследует такую важнейшую сторону военного строительства, как мобилизационное планирование. Комплексность подхода к предмету изучения и привлекаемым источникам позволило ему показать, как влияли внешние и внутренние факторы развития страны на перспективы строительства армии в 1927-1935 годах. Отметим, что автор подробно останавливается на роли К.Е. Ворошилова в этот период. По его мнению, позиция, занимаемая руководителем военного ведомства в 1929-1931 гг. в отношении перспектив строительства армии исходила из практических возможностей и потребностей, а не из модели будущего. Заимствуя фразеологию из современной действительности, автор характеризует позицию Ворошилова как «оборонной достаточности». При этом он отмечает очень важную черту наркома - его убежденность в том, что армия «инструмент сугубо тонкий и деликатный»15.

Военно-экономические аспекты военного строительства стали предметом исследования А.А. Мелия, М.Ю. Мухина, Л. Самуэльсона (Швеция), Н.С. Симонова и др.16

Самостоятельным направлением в современной отечественной историографии стало изучение вопросов формирования советской военной

на Урале в качестве элемента военной доктрины СССР в 30-х гг. // Там же; Соколов Б. В. Красная армия в межвоенный период (1921-1941 хт.). М.: Знание, 1990.

12 Военная реформа. История и перспективы. Спб., М., 1991; Отечественные военные реформы XVI-XX веков. М. 1995.

13 Ващенко П.Ф., РуновВЛ. Военная реформа в СССР // ВЮК. 1989, № 12. Золотарев ВА., Тюшкееич СЛ.

Опыт и уроки отечественной военной истории. М. 1995; Золотарев В.А. Отечественные военные реформы. М. 1997; Лобов В.Н. Военная реформа. Исторические предпосылки и основные направления. ВИЖ. 1991. № И; Мальцев Н. А. Кадровая или милиционная? // ВИЖ. 1989. № 11. С. 35-41. Мишаиов СЛ. Военная реформа и внутриполитическая борьба в СССР (1924-1928 гг.) (По материалам западной историографии) II Военная реформа: Итога и перспективы. М., 1991. С.32-42. Цветков И.Ф. Органкзациошга-мобшшзацкотше органы и организационные структуры Военно-Морского Флота России (1695-1945). СПб.: ЦКП ВМФ, 2000.

Жилин ВА. Организационное строительство Вооруженных Сил: История и современность. М. 2002; Кен О.Н. Мобилизационное планирование и политические решения (конец 1920-х- середина 1930-х годов). Спб, 2002. 13 Кен ОМ.. Указанное соч. С. 311-320.

16 Мелия АЛ. Становление эвакуационного планирования как элемента мобилизационной подготовки экономики (1921-1928 гг.) // Экономика и финансы. 2002. № 2. С. 37-62. Мухин М.Ю. Амторп Американские танки дня РККА // Отечественная история. 2001. № 3. С. 51-61. Самуэльсон Л. Красный колосс. Становление военно-промышленного комплекса СССР. 1921-1941. М.: АИРО-ХХ, 2001. В центре внимания автора вопросы военного строительства и развернувшиеся в связи с этим споры, но в контексте экономического планирования и возможностей страны; Симонов Н.С. Военно-промышленный комплекс СССР ъ 20-50-е годы: темпы экономического роста, структура, организация производства и управление. М., 1996.

элиты в межвоенный период, в том числе и масштабов репрессий в армейских рядах и их последствий для дальнейшего развития Красной Армии. Отметим, что наряду с годами «большого террора», который всегда привлекал внимание исследователей, в сферу изучения все больше стали включаться 1920-е - первая половина 1930-х годов. Среди них наиболее значимые работы С.Т. Минакова, А.А. Печенкина, О.Ф. Сувенирова, Я. Тинчегасо, Н.В.Черушева и др.17

С конца 1980-х годов все больше стало появляться исследований по социальной истории советского общества. Особый интерес наблюдался к воссозданию ретроспективного образа исторического поколения, в частности поколения переломного времени, каковым являлась молодежь рубежа 1920-х-1930-х гг., сформировавшаяся под воздействием новой советской идеологии.

Политические изменения конца 1980-х годов и последующий распад СССР открыли доступ к военным архивам иностранных исследователей, которых в большей степени интересовала социальная жизнь Красной Армии, в отличие от боевой, политической и культурной. Вышедшие в последнее десятилетие работы, прежде всего, М. Хагена (США), Д. Гланца (США), Р. Рисса (США), А. Романо (Италия)18 исследуют различные стороны армейской жизни. Марк фон Хаген, например, рассматривает Красную Армию как школу подготовки к жизни в обществе. Он отмечает, что армия участвовала во всех аспектах советской жизни, от политики на высшем уровне до обучения и социализации крестьянской молодежи. Роджер Рисс, сосредотачивает свое внимание на периоде 1930-х годов, показывая, как сталинский режим пытался превратить военную службу в инструмент идеологической обработки граждан, в особенности крестьянства. Андре Романо был в числе первых, кто стал изучать вопросы взаимодействия Красной Армии и крестьянства в период коллективизации и раскулачивания деревни. Им совместно с автором данного диссертационного исследования был подготовлен документальный сборник по проблеме, ставшей предметом самостоятельного изучения. В результате совместной работы над сборником были намечены общие концептуальные подходы и определены дальнейшие направления в изучении этой многоаспектной проблемы.

17 Минское С.Т. За отворотом маршальской шинели. Орел: Орелнздат, 1999; Минаков С.Т. Советская военная элита 20-х годов (состав, эводаоцня, социокультурные особенности и политическая роль). Орел: Оролиздат, 2000; ПеченкинАЛ. Военная элита СССР в 1935-1939 гг. Репрессии и обновление. М.: ВЗФЭИ, 2003; Сувениров О.Ф. Трагедия РККА. 1937-1941. М.: ТЕРРА, 1998. Тимченко Я. Голгофа русского офицерства в СССР. 1931-1934 гг. М.:МОНФ,2000; ЧерушеоН.С. «Невиновных не бывает...». Чекисты против военных. 1918-1953. М.: Вече, 2004 и др.

18 Hagen vonM. Soldiers of the Proletarian Dictatorship: The Red Army and the Soviet Socialist State, 1917-1930. Ithaca (NY): Cornell University Press, 1990. GlantzDM. Stumbling Colossus: The Red Army on the Eve of World War, Lawrence (KS): University Press of Kansas, 1998. Работа наткана по опубликованным источникам. Один из обсуждаемых вопросов - как на РККА сказывались общесоциальные процессы, крестьянский состав, недостаток систематической подготовки и общей культуры; Reese R.R. Red Army Opposition to Forced Collectivisation, 1929-1930//Slavic Review. 1996. Vol. 55. No. l.P. 24-49; ReeseR.R. Stalin's Reluctant Soldiers: A Social History of the Red Army, 1925-1941. Lawrence, Kansas: University Press of Kansas, 1996; Romano Andrea. Contadine in uniforms'/L'Armata Rossa e la collettivizzazione delle campagne nell'URSS/. Florcnze, 1999; Romano Andrea. Permanent War Scare: Mobilisation, Militarisation and Peasent War // Russia in the Age of Ware. 1914-1945. Milan. 2000. Pp. 103-119

Социальная характеристика Красной Армии 1920-х наиболее комплексно рассмотрена в монографии AJO. Рожкова, исследующей жизненный мир молодого поколения советской России19. Второй том этой работы, посвящен миру красноармейца 1920-х годов и становлению его мировоззрения. На большом фактическом материале автор показывает повседневную жизнь красноармейцев, уровень их знаний, представления о мире взрослых, а также проблемы и опыт их интеграции в этот мир. Многие из освещенных автором вопросов впервые отражены с научных позиций с привлечением широкого круга источников.

При осуществлении «нового курса» особая роль отводилась органам и войскам ОГПУ, выполнявшим на практике постановления высших инстанций. Историография истории органов ВЧК-ОГПУ-НКВД в большей степени отражала тенденции и особенности политической ситуации в стране. С конца 1980-x-l 990-х гг. появились труды, в которых на объемном фактическом и документальном материале раскрывается история строительства органов ВЧК-ОГПУ-НКВД. Среди них, труды С.С. Велидова, В.М. Клеандровой, В.В. Коровина, А.М. Плеханова, В.Н. Хаустова и др.20 Отметим, что для нашего исследования особый интерес представляет монография А.М. Плеханова, исследующая период 1921-1928 годов. Написанная на ведомственном архивном материале она содержит много новой исторической информации, в том числе, об организационном строительстве органов и войск ОГПУ в 19261927 годах. Деятельность региональных органов ОГПУ в годы коллективизации деревни на материалах Нижнего Поволжья отражена в исследовании В.А. Бакурского21.

История строительства войск ВЧК-ОГПУ-ШШД-МВД с момента их создания и до 1970-х гг. наиболее полно отражена в монографии В.Ф. Некрасова22.

История спецслужб; в том числе вопросы взаимоотношений между ВЧК-ОГПУ и военным ведомством является предметом изучения А.А. Здановича. В частности, в его монографии специальный раздел посвящен деятельности спецслужб внутри Красной Армии за время Гражданской войны23. Созданная в этот период система особых отделов в армии действовала и в последующие годы. Наше исследование показало, что эффективность работы этих органов по сбору информации была зачастую намного выше соответствующей работы армейских политорганов.

15 Рожков А.Ю.г В кругу сверстников. Жизненный мир молодого человека в советской России 1920-.Ч годов. В

двух томах. Краснодар: ОИПЦ «Перспективы образования». 2002.

20 Велидов A.C. Коммунистическая партия - руководитель и организатор ВЧК (1917-1922) М., 1970;

Клеандрова В.М. Правовое положение ВЧК-ОГПУ (1917-1924). М., 1982; Коровин В.В. История отечественных

органов безопасности. М., 1998; Плеханов AM. Деятельность органов ВЧК-ОГПУ в 1917-1924 гг. М., 1987; Его же. ВЧК-ОГПУ. 1921-1928 гг. М. 2003. ХаустоеВ.Н. Деятельность органов государственной безопасности и

НКВД СССР в 30-е гг. М., 1997.

21 Бакурский В А. .Советская полигика коллективизации и участие органов ОГПУ-НКВД СССР в ее осуществлении (1928-1933 гг.). Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Саратов, 2001.

22 Некрасов В.Ф. На страже интересов Советского государства. М: Воениздат. 1983.

23 Зданоеич АЛ Отечественная контрразведка. 1914-1920: Организационное строительство. М.: Крафт+,2004.

Информационная деятельность спецслужб исследуется в монографии B.C. йзмозика24, ставшей первым историческим исследованием столь важного вопроса как организация «политического контроля» над обществом. На основе широкого., круга, архивных источникрв автор показывает зарождение и становление' системы политконтроля 'в разлотных' группах общества, в' том числе и. Красной Армии. Ограничивая, свою работу *перйодом Гражданской войны, .'автор приходит к выводу, что .к. концу войны была'срздана отлаженная вертикальная система регулярной информации, о1 настроениях-военнослужащих и населения- в лрифронтовой полосе. Причем всё оснрвные нити управления этой системой сходились в Политическом управлении при РВС Республике.

Большая заслуга в изучении постановки и трансформации информационной работы спецслужб в 1920-х-1930~х гг. принадлежит В.К. Виноградову. Будучи в составе авторских коллективов, публикующих документы спецслужб, он предваряет эти издания специальными предисловиями по истории центрального и местного аппарата спецслужб25. В них дается обстоятельная картина организации системы информационной работы этих органов, ее изменения в зависимости меняющихся политических задач и потребностей власти.

Крестьянский аспект. Изучение вопросов взаимодействия или противостояния Армии и Крестьянства невозможно проводить без привлечения работ по истории крестьянства. Историография коллективизации в СССР, в частности периода конца 1920-х - начала 1930-х годов многочисленна и весьма разнообразна.

Историческая литература конца 1920-х—1930-х гг. находилась в жестких нормативно-политических рамках и догматах сталинского режима. В опубликованных в эти годы работах М.К. Власова, А.М. Маркевича, Я.П. Никулихина26 и др. процесс становления нового общественного строя в деревне изучался «по горячим следам» событий - как правило, авторами были участники колхозного строительства. В работах содержался фактический материал, наблюдения и суждения современников. Однако авторы в силу ряда причин не могли дать исчерпывающую оценку процессам, происходившим в деревне и возникшим в связи с этим социальным потрясениям. Для большинства работ присущи одностороннее воззрение на происходившие события, излишняя прямота, категоричность и классовый подход к их оценкам, а также узость источниковой базы.

Во второй половине 1930-х и последующие годы предпринимались попытки осмыслить и обобщить материалы о проводимых преобразованиях в

24 Измозик B.C. Глаза и уши режима: Государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1928 годах. СПб.: Изд-во СП6УЭФ, 1995; третья глава 1-й части «Наблюдает военное ведомство».

55 Виноградов В.К., см.: предисловия к томам 1-3 сб.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД Довуменгы и материалы. М.: РОССПЭН, 1999-2003; к томам 1-9 сб.: «Совершенно секретно»: Лубянка -Сталину о положегаш в стране (1922-1934 гг.). М., 2001-2006.

и Власов М.К. Коллективизация советской деревни. М., 1930; Его же. К вопросу о социалистической реконструкции сельского хозяйства в районах МТС. М., 1932; Маркееич AM. Межселенные машинно-тракторные станции. М., 1929; Никулихин Я.П. Индустриализация сельского хозяйства СССР. М.; Л., 1931.

российской деревне. Однако этим работам были присущи общие недостатки, вытекающие из политических условий - догматизм, приукрашивание действительности, иллюстративность изложения, недоказательность в освещении отдельных мероприятий, отсутствие необходимой источниковой базы, слабое привлечение архивных материалов.

Наиболее благоприятные условия для дальнейшей углубленной разработки данного вопроса возникли после XX съезда КПСС и снятия запретов на ознакомление с архивными материалами. В 1960-е гг, появляются первые монографические исследования обобщающего плана27. Работы Ю.В. Аратюняна, Ю.С. Борисова, М.А. Вылцана, В.П. Данилова, Ю.С. Кукушкина, Е.й. Ларькиной, В.Б. Островского, П.Н. Першина, В.М. Селунской, С.П. Трапезникова, С.А. Юдачева и др.28 положили начало переосмыслению сложившихся представлений об уровне развития села, его производительных сил в реконструктивный период. Авторы, при ограниченной возможности критики культа личности И.В. Сталина, с привлечением новых источников, попытались дать более обоснованную оценку достигнутых результатов при решении вопросов, связанных с созданием колхозного производства.

Период 1970-х гг. характеризуется не только количественным ростом научных работ по аграрной истории Отечества, но и значительным повышением уровня исторической объективности, научности и методики исследования. Среди наиболее крупных работ, в которых рассмотрены сущность и механизмы реализации аграрной политики - труды М.Л. Богденко, В.П. Данилова, И.Е. Зеленина, H.A. Ивницкого, И.Я. Трифонова, В.А. Сидорова29 и др. В них нашли освещение. политические и социально-экономические вопросы формирования и реализации курса на сплошную коллективизацию крестьянских хозяйств и раскулачивание. При этом, по известным причинам, не ставилась под сомнение объективность данного аграрного курса. Вместе с тем, следует отметить, что исследования данного периода содержат значительный фактический материал, статистические и

21 Советское народное хозяйство в 1921-1925 гг. М., I960; Построенио фундамента социалистической экономики в СССР. 1926-1933 гг. М., I960; Социалистическое народное хозяйство СССР. 1933-1940 гг. М„ 1963.

28 Арутюнян Ю.В. Механизаторы сельского хозяйства СССР в 1927-1957 гг. М., I960; Борисов Ю.С. Подготовка производственных кадров сельского хозяйства СССР в реконструктивный вериод. М,, 1960; Вьщан МЛ. Укрепление материально-технической базы колхозного строя в годы второй пятилетки (19331937 гг.) М., 1959; Данилов В.П. Создашь материально-технических предпосылок коллективизации сельского

хозяйства в СССР. М., 1957; Кукушкин Ю.С. Роль сельских Советов в социалистическом переустройстве деревни (1929-1932 гг.). М.; МГУ. 1962; Ларькина. ЕЖ. Подготовка колхозных кадров в период массовой коллективизации. М., 1960; Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР. Саратов, 1967; Перши» JJ.H. Аграрная революция в СССР. М., 1966; Трапезников С.П. Ленинизм и аграрно-крестьянский вопрос: В 2 т. М, 1967; Селунская ВМ. Борьба коммунистической партии Советского Союза за социалистическое преобразование сельского хозяйства (октябрь 1917-1934 гг.). М., 1961; Ее же. Рабочие двадштшягитьсячники. М., 1964; Юдачее СЛ. Борьба КПСС за организационно-хозяйственное укрепление колхозов (1933-1937}. М., 1962. 39 Богденко М.Л.,'Зеленин И.Е. Совхозы СССР. М., 1976; Данилов В.П. Советская Доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977; Он же. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М: Наука, 1979 н др.; Ивницкий НА. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса. М.: Наука, 1972; Сидоров ВА. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929 гг.М.: Мысль, 1978; Трифонов И.Я. Лнкввдацкя зажиточных классов в СССР. М.: Политиздат, 1975.

демографические данные, которые объективно показывают истинные масштабы, характер и проявления многих сторон советской аграрной политики. В равной степени это относится и к работам историков-аграрников М.А. Вылцана, Н.В. Королькова, К.Г. Левыкина30, изучающих отдельные периоды колхозного строительства и стороны колхозно-совхозного производства.

С середины. 1980-х гг., когда историки получили доступ к архивным материалам, а идеологические установки значительно ослабли, в отечественной историографии стали активно разрабатываться проблемы бывшими ранее «закрытыми». Появились исследования, в которых излагалась новая концепция процесса коллективизации и оценка ее результатов, давалась переоценка аграрным преобразованиям в деревне, исследовались масштабы и последствия политики раскулачивания и последовавшего за ним голода.

С середины 1990-х гг. началось системное введение в научный оборот рассекреченных архивных материалов по истории крестьянства 1920-1930-х гг., ставшее заметным явлением для исторической науки. Под руководством В.П.Данилова были созданы четыре творческих коллектива из ученых-специалистов и архивистов. Итогом работы этих коллективов стали серийные документальные публикации, основанные на закрытых фондах партийных архивов и архивов органов государственной безопасности, позволяющие по-новому увидеть и оценить многие процессы, происходившие в те годы. Подробная характеристика этих проектов дана в 1 главе диссертационного исследования.

Для современного периода отечественной историографии, характерно массовое вовлечение в научный оборот новых комплексов архивных материалов, что в свою очередь способствует накапливанию «новых знаний» и приводит в итоге к новым исследованиям. Среди авторов этого периода как общепризнанные авторитеты, так и новое поколение историков-аграрников, сформировавшееся в условиях новой России, - В.П. Данилов, И.Е. Зеленин,

B.Н. Земсков, H.A. Ивницкий, B.C. Горохов, В.В. Кондрашин,

C.А. Красильников, Н.Л. Рогалина, С.И. Савельев, В.Я. Шашков, Г.И. Шмелев и др.31 Наиболее фундаментальным исследованием 1990-х гг. по проблемам

30Вылцан МЛ. Завершающий этап создания колхозного строя (1935-1937). М., 1978; Вылцан МЛ. Советская деревня накануне Великой Отечественной войны. М., 1970; Вылцан МЛ. Этапы развили материально-технической базы сельского хозяйства СССР //Вопросы истории. 1975. С. 18-21; Вылцан МЛ. Восстановление и развитие материально-технической базы колхозного строя (1945-1958). М., 1976; Корольков Н.В. Опыт КПСС в техническом перевооружении сельского хозяйства (1927-1937 гг.). Владимир, 1970; Левытп КГ. КПСС -организатор колхозного производства в годы второй пятилетки (1933-1937 гг.). М., 1969.

31 Данилов 8.П. Дискуссия в западной прессе о голоде 1932-1933 it. о «демографической катастрофе» 30-40-х гг. в СССР II Вопросы истории. 1988. № 3. С. 116-121; Данилов В.П. Коллективизация сельского хозяйства в СССР II История СССР. 1990. № 5. С. 7-30; Зеленин И.Е. О некоторых «белых пятнах» завершающего этапа сплошной коллективизации // История СССР. 1989. №2. С. 3-19; Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 гг.) // История СССР, 1990. К» 6; Зеленин И.Е. Коллективизация и единоличие // Отечественная история, 1993. № 3; Зеленин И.Е «Революция сверху»: Вопросы истории, 1994. № 10; Зеленин И.Е. «Закон о пяти колосках»// Вопросы истории, 1998. № 1; Земсков В.Н. Спецпоселенцы в СССР. 1930-1960. М. 1996; Горохов B.C. Производительные силы российской деревни (1928-1940 п\). Саратов, 1997; Кондрашин В.В. Крестьянское движение в Поволжье. 1919-1922 гг. М. 2001; Рогалина Н.Л. Коллективизация: уроки пройденного пути. М„ 1989; Савельев С.И. Раскулачивание: как это было в Нижне-Волжском iq>ae. Саратов, 1994; Шашков В.Я Раскулачивание в СССР и судьбы

коллективизации и раскулачивания стали монографии НА. Ивницкого32. На основе проведенного анализа значительного комплекса новых источников он делает вывод о том, что раскулачивание и переселение миллионов крестьян не вызывалось ни политической, ни социально-экономической обстановкой того времени. Массовое ' раскулачивание и ускоренная коллективизация предопределили последствия этой политики, выразившиеся в виде голода33.

В последнее десятилетие предметом серьезного изучения ученых стал голод 1930-х годов. Особая роль в оценке масштабов и последствий коллективизации и причин массового голода 1932-1933 гг. принадлежит И.Е. Зеленину34. Конкретно-историческая панорама событий, в том числе по различным регионам, присутствует в работах В.В. Кондрашина, Е.Н. Осколкова35 и др. Вместе с Н.А. Ивницким, И.Е. Зелениным они активно выступают против политизации проблемы голода 1930-х годов, в частности против позиции украинских историков, рассматривающих голод на Украине, как геноцид против украинского народа36.

Проблема маргинальных слоев советского общества, в частности имеющих крестьянские корни, является предметом научного исследования С А. Красильникова37. Вместе с В.П. Даниловым он был инициатором издания серии документов по спецпереселенцам Западной Сибири. Благодаря его работам неизвестная страница советского общества обрела свою историю. В настоящее время его внимание нацелено также на изучение новых слоев маргиналов, каковыми являлись тылоополченцы, о чем свидетельствуют совместными работы с Д.Д. Мйненковым38.

Обращает на себя внимание новизной в постановке проблемы работа Д!Д. Мин'енкова о формировании и развитии системы тылового ополчения в

спецперсселенцев. 1930-1954 гг. Мурманск, 1996: Шмелев Г.И. Коллективизация: на крутом переломе истории // Вопроси истории народного хозяйства и экономической мысли. Вып. 1. М.. 1989 и др.

32 Иеницкий НА. Коллективизация и раскулачивание. М., 1994; Ианицкий H.A. Репрессивная политика советской власти в деревне (1928-1933 гг.). М., 2000.

33 Иеницкий НА. Голод 1932-1933 годов: кто виноват? // Судьбы российского крестьянства. М., 1996. С. 249297. Этот сборник статей, вышедший под его научной редакцией впервые дал целостную картину («трагических страниц» истории крестьянства XX века.

34 Будучи ответственным составителем 3 тома серийного документального издания «Трагедия советской деревин», он в общеисторическом введении к доцентам тома обобщил имеющиеся на сегодняшний момент «новые знания» по этим вопросам.

35 Кондрашип В.В. Голод 1932-1933 годов в деревнях Поволжья (по воспоминаниям очевидцев)// Новые страницы истории Отечества: Межвузовский сб. научных трудов. Пенза, 1992. С 164-170; Виктор Кондрашип, Диана Пеннер.

•> Голод: 1932-1933 годы в советской деревне (на материалах Поволжья, Дона и Кубани). Самара-Пеша, 2002; Осколков

E.H. Голод 1932/1933. Хлебозаготовки и голод 1932/1933 г. в Северо-Кавказском крае. Ростов-на-Дону, 1991.

36 О дискуссиях вокруг голода на Украине между украинскими и российскими учеными см. подробнее: Виктор Кондрашин. Голод 1932-1933 гг. в России и на Украине: трагедия советской деревни. // XX век и сельская Россия. Российские и японские исследователи в проекте «История российского крестьянства в XX веке». Под ред. Хироси Окуда. Токио: CIRJE-R-2, 2005. С. 234-264.

Красилъникое CA. На изломах социальной стругауры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917-конец 1930-х гг.). Новосибирск; НГУ, 1998; Красилъникое CA. Серп и Молох. Крестьянская ссылка в Западной Сибири в 1930-е годы М.: РОССПЭН, 2003.

33 Красилъникое CA. Тылоополченцы // ЭКО. 1994. № 3; Он же. На изломах социальной структуры. Маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917-конец 1930-х гг.); Красилъникое CA., Мииенков Д.Д. Тыловое ополчение как элемент системы принудительного труда: этап становления (1930-1933" гг.) // Гум. науки в Сибири. 2001. № 2. С. 41-46.

СССР в 1930-1937 гг.39 Автор, провода свое исследование в рамках кандидатской диссертации, впервые исследует часть населения, которая подпадала под статус «лишенцы». Известно, что эта группа советского общества появилась в процессе социально-классовых преобразований 1920-х -1930-х годов.

Изучение литературы показало, что поставленная в нашем исследовании проблема актуальна по ряду направлений - прежде всего, для истории.Красной Армии и Внутренних войск, а также для дальнейшего углубленного изучения «трагического» периода в истории советсхсой деревни.

Источниковедческий и археографический аспект. Данное диссертационное исследование помимо общеисторических вопросов обращено и к источниковедческим аспектам работы с архивными материалами. Проработав в архиве не одно десятилетие, диссертант неоднократно осознавал важность и умение практического использования источниковедческих навыков. Знание истории развития аппарата управления, в нашем случае, военного ведомства и особенностей существующего внутри него делопроизводства являются залогом эффективного поиска и научного использования архивных материалов.

Концептуальное значение в работе, над диссертацией имели общие принципы источниковедения, разработанные отечественным источниковедением40. Открытие архивов за последние десятилетия повлекли за собой введение в научный оборот новых массовых комплексов не только тематических, но и ведомственных документов, что способствовало углублению и расширению новых знаний в области источниковедения. В свою очередь развитие компьютерных технологий в обществе также отразилось на методах работы с источниками, позволив более эффективно изучать массовую документацию. Важным итогом обобщения этих знаний стали монографии двух авторских коллективов. Одно из них - учебное пособие, подготовленное преподавателями МЙАИ РГГУ41, другое - монографический труд группы

35 Миленков. Д.Д. Формирование и развитие частей тылового ополчения в СССР (1930-1937 тт.) Автореферат диссертации на соисканне ученой степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2006.

40 Черноморский М.Н. Источниковедение истории СССР (советский период). Изд. 2-е. М., 1976; Источниковедение истории СССР; Учебник. / Под ред. И.Д. Ковальченко. Изд. 2-е. М., 1981; Воронкова С.В. Материалы Особого совещания по обороне государства. Источниковедческое исследование. М., 1975. Покровский H.H. Источниковедение советского периода: Докуметы Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) первой половины 1920-х годов // Археографнческш ежегодник за 1994 год / Отв. ред. С.О. Шмидт. М., 1996. С. 18-46. Среди работ, исследующих вопросы военно-исторических источников советского периода см.: Логин В.Т. Военно-исторические источники, их классификация и принципы исследования. М., 1971; Логин В.Т. Диалектика военно-исторического исследования. М., 1979. В одном из первых своих исследований автор отмечал, что «как относительно самостоятельная теоретическая отрасль военно-исторической науки военно-исторнческое источниковедение по существу только оформляйся» (Логин В.Т. Военно-исторические источники..., с. 1); Телятников Г., Лейбович X., Горбунов В. О применении системного подхода и математических методов в военно-исторических исследованиях. ВИЖ. 1978, № 10. С. 91-95; Тюшкееич С. О принципе партийности в военной истории. ВИЖ. 1972, № 1. С. 3-10. Тюшкееич С. Проблемы методологии советской военной истории. ВИЖ, 1974, № 2. С. 3-10.

Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская, М.Ф. Румянцева. М.: Российский гос. гуманитарный университет, 2004, (первое издание вышло в 2000 г.)

ученых Института российской истории РАН42. В них дается общая многомасштабная картина имеющихся на сегодняшний день исторических источников с характеристикой их особенностей и методов работы с ними.

Разработкой и введением в научный оборот архивных материалов путем их публикации призвана заниматься археография. Общность корней и задач сближает ее с широко известной наукой археологией, занимающейся поиском и изучением новых знаний о прошлых цивилизациях в недрах земли. Археография имеет те же задачи, только в области письменных источников. В последние годы уделяется значительное внимание в работах российских ученых, прежде всего - И.И. Глебовой, В.П. Козлова, Г.И. Королёва, А.Д. Степанского, В.А. Черных - вопросам разработки темы археографии как социокультурного феномена. Специалисты едины во мнении, что археография относится к самостоятельной области исследований - специальной, но не вспомогательной, поскольку в ее рамках не только разрабатывается методика публикации исторических документов (археографических материалов), но и изучается история археографических публикаций. Историки и архивисты, будучи археографами, доводят до общественного сознания данные исторических источников через археографическую публикацию43. Публикация архивных документов требует от составителей документальных сборников соответствующих исторических и источниковедческих знаний, позволяющих сделать правильный выбор при определении значимости документов. Особенности публикации различных ведомственных комплексов отражены в работах ряда современных авторов44, а также в введениях и археографических предисловиях к сборникам. Эти знания также валены и необходимые для понимания общеисторических процессов.

Важное значение для систематизации и дальнейшего вовлечения в научный оборот документальных изданий и публикаций имеют библиографические справочники, подготовленные И.А. Кондаковой45. Они содержат богатейшую информацию для исследователей и позволяют ориентироваться в многотысячных изданиях. Отметим, что автором было учтено около 5,5 тысяч сборников документов, вышедших в свет в 1917-2000 гг.

42 Источниковедение новейшей истории России: теория, методология и практика / Под общ. ред. A.K. Соколова. — М.: РОССПЭН, 2004. 744 с. Авторский коллектив: ГО.П. Бокарсв. Л.В. Борисова, C.B. Журавлев, В.В. Кабанов, В.М. Магидов, М.Ю. Мухин, A.C. Сенявский, Т.М. Смирнова, А.К. Соколов, B.C. Тяжельникова.

43 Нестерович Ю.В. Об определении социокультурного (общественного) статуса археографии" // Вестник архивиста. Информационный бюллетень Российского общества исторнков-архнвнстов. № 5-6 (89-90). Сентябрь-декабрь 2005 г. С. 20-26.

44 АртизоеА. Н., Наумов О. В. Некоторые проблемы публикации документов пленумов ЦК ВКП(б)-КПСС // Новая новейшая история. 1998. № 4. С. 66-76; Мухин М.Ю. Российский государственный архив экономики. Комплексы документов по исследованию военной промышленности в 1921-1941 годах (Обзор) // Отечественная история. 1996. № 4. С. 100-112; Покровский H.H. О принципах издания документов XX века // ВИ. 1999. № 6. С. 32-45; Соколов В.В. Архив внешней политики Российской Федерации - историкам // Новая новейшая история. 1992. № 4. С. 156-165.

45 Открытый архив - 2: Справочник сборников документов, вышедших в свет в отечественных издательствах в 1917-2000 гг. / Автор-составитель И.АКовдакова. М.: РОССПЭН, 2005. Ее были подготовлены» 1997 и 1999 годах справочники-указатели исторических архивных документов, опубликованных в отечественной периодике в 1985-1995 гг. (1-е издание) и 1985-1996 (2-е издание).

Во втором параграфе - Исторические источники - содержится обзор документальных публикаций по проблемам, составляющим предмет диссертационного исследования, в частности по истории советского крестьянства и истории Красной Армии за 1920-е-1930-е годы. При этом основное внимание сосредоточено на серийных документальных цубликациях, которые имеют перед обычными тематическими, а тем более, журнальными следующие преимущества - 1) возможность публикации значительного комплекса документов, объединенных единым концептуальным замыслом; 2) расширенные хронологические рамки освещаемого исторического периода, позволяющие видеть развитие изучаемых событий; 3) возможность соединения архивных материалов различных уровней власти и ведомств в едином комплексе, 4) более детальное освещение событий.

История советского крестьянства рассматривается на примере серийных документальных изданий (проектов), осуществленных за последние 20 лет. Это: 1) серия тематических документальных сборников объединенных единой концепцией «Крестьянская революция в России. 1902-1922»; 2) видовая серийная публикация документов «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939»; 3) тематическая публикация документов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание, 1927-1939»; 4) тематическая публикация документов «Спецпереселенцы в Западной Сибири. 1930-1945». Кроме того, уделено внимание серийному изданию советского времени «История коллективизации сельского хозяйства СССР»,

В работе отмечается, что рассмотренные проекты дали исследователям более 50 томов документов. Из них 36 сборников было подготовлено в советское время, первый вышел в свет в 1961 г., последний - в 1989 г. Этот значительный документальный багаж дополняют сборники, подготовленные в регионах на основании местных архивов. Часть их них также освещена в работе. Наиболее важным для раскрытия темы исследования является серийное издание документов «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939». При рассмотрении каждого из перечисленных проектов обращено внимание, прежде всего, на его концепцию, обоснование хронологических рамок, основные принципы отбора документов, состав авторских коллективов, новизну введенных в оборот исторических знаний.

В отличие от крестьянства история Красной Армии менее богата на документальные издания. Если периоды Революции и Гражданской войны имеют обширный список документальных публикаций, то последующий период, так называемый - межвоенный, беден до предела. На сегодняшний день исследователи могли изучать историю военного строительства за 1920-е -первую половину 1930-х годов только по изданным в 1980-х годах директивным материалам Политического управления РККА46. Ситуация изменилась с изданием в 2006 г. сборника документов «Реформа в Красной

к Сб.: Партийно-политическая работа в Красной Армии: Документы. 1921-1929 гг. М.: Воениздат, 1981. Сб.: Партийно-политическая работа и Красной Армии: Документы. Июль 1929 г. - май 1941 г. М.: Воениздат, 1985; Сб.; Всеармейские совещания политработников Красной Армии. Резолюции. 1918-1940. М.: Наука, 1984.

Армии. 1923-1928 гг.»41. В нем впервые в научный оборот вводятся неизвестные ранее документы, показывающие Красную Армию в период второй половины 1920-х годов, когда были проведены важнейшие реорганизационные мероприятия, изменившие не только принципы построения армии и призыва в нее, но и систему органов центрального и местного военного управления. Документы сборника позволяет увидеть общую картину состояния армии накануне «великого перелома».

Особое место занимает сборник документов «Красная Армия и коллективизация деревни в СССР (1928-1933) »4\ отличающийся новизной постановки концепции темы. Составители сборника, в числе которых был автор данного диссертационного исследования, ставили перед собой задачу -привлечь внимание историков как к абсолютно новой проблеме, так и к новым историческим источникам. В дальнейшем поиски' документов по соответствующей проблеме были продолжены. Часть вновь выявленных документов вошла в соответствующие тома серии «Трагедия советской деревни».

В третьем параграфе - Архивные документы - дается характеристика основных комплексов военно-исторических документов и особенностей военного делопроизводства. В работе отмечается важность знаний не только о системе документопотока, а также о путях формирования и прохождения информации снизу вверх и сверху вниз внутри военного ведомства. Более того, каждое из учреждений в зависимости от своих функций имело специальные методы обработки информации и подачи ее по инстанции. Знание этих особенностей значительно облегчает поиск необходимых документов и дальнейшую работу с ними.

С учетом' этого в работе дается краткая характеристика основных путей прохождения документов в армии. В отношении армии важно учитывать, что система управления строилась по регионально-окружному принципу и имела следующую структуру: центральный аппарат - окружной аппарат - низовой аппарат. Пути прохождения делопроизводственных бумаг в структуре военного ведомства соответствовали структуре построения армейского аппарата: центр -округ - корпус, дивизия, полк. Округ являлся ступенью, где информация преобразовывалась в зависимости от назначения - информация из центра посылалась в низовые структуры с учетом полученных указаний; информация с нижних ступеней систематизировалась в зависимости от задач и посылалась в центральный аппарат.

Известно, что жизнедеятельность армии во всех ее направлениях основывается на четком регламенте всех действий, прописанных в различных Уставах и Наставлениях. Военное делопроизводство не являлось исключением.

45 Сб.: Реформа в Красной Армии. 1923-1928 гг. Документы и материалы. В 2 кн. Кн. 1: 1923-1926 гг. Кн. 2: 1927-1928 гг. М.; Л.: Летний сад 2006.

43 Сб.: Красная Армия и коллективизация деревни в СССР (1928-1933). Сборник документов из фондов Российского государственного Еоенного архива / Сост.: А. Романе и Н. Тархова. №роН, 1996. 538 с. (Публикация документов на русском и итальянском языках).

Для него таким регламентирующим документом было «Наставление по делопроизводству в РККА», которое рассмотрено в работе.

В параграфе дается краткая справочная информация о военных архивах России, среди которых 3 федеральных и 4 ведомственных (центральных). К государственным архивам относятся Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) и Российский государственный военный архив (РГВА) и Российский государственный архив военно-морского флота (РГАВМФ). Отдельное внимание уделено определению круга центральных и окружных органов военного ведомства,' фонды которых хранятся в РГВА и способствуют поиску базовой документации по проблеме исследования. Среди них - фонды Управление делами НКВМ (ф. 4), Секретариата наркома и председателя РВС СССР (ф. 33987), Политического управления РККА (ф. 9), Главного управления РККА (ф. 54), Штаб РККА (ф. 7) и др.

Четвертый параграф - Видовые особенности военно-исторических документов - исследует вопросы источниковедческого характера.

Отдельное внимание уделено принципам сбора и обработки информации политорганами армии, которые были основными осведомителями о состоянии армии и настроениях личного состава. В зависимости.от назначения и целей информирование разделялось на текущее и постоянное (систематическое). Первое предусматривало информирование по мере необходимости; его основными формами были доклады и рапорты. Второе предусматривало информирование с определенной периодичностью; его основными формами были донесения, сводки, статистические ведомости, обзоры. Важнейшим видом систематической информации являлись . политдонесения, .которые являлись основными формами периодической отчетности и для низового уровня (полк, дивизия), и для округа. В случае чрезвычайных обстоятельств или происшествий политуправлением посылались наверх внеочередные политдонесения: Политдонесения интересны тем, что в основе их лежала не только фактическая информация (информация о конкретных фактах), но и фискальная информации (высказывания конкретных людей).

Поступавшая снизу в ПУ РККА информация перерабатывалась в зависимости от дальнейшего ее назначения, становясь либо официальной документацией по установленной форме, либо оставаясь в недрах аппарата как рабочий материал. Официальное информирование со стороны ПУ РККА шло по определенному списку. Среди адресатов были: военное руководство и начальники ряда центральных военных управлений; руководители партийных и государственных органов (ЦК ВКП(б), СНК, ОГПУ); политическое командование округов, редко корпусов. Формы информирования были различными и подразделялись, как и в случае с низовыми структурами, на текущее и постоянное (систематическое). К разряду постоянных форм информирования относились политические сводки и информационные бюллетени; к разряду текущих - информационные сводки и информационные обзоры, доклады. Наряду с этими формами ПУРККА активно использовало статистические методы сбора и обработки информации. Итоги этой работы представлялись в статистических сборниках ПУРККА. Итоговым результатом

всей информационной деятельности ПУ РККА являлись ежегодные доклады о политико-моральном состоянии армии. Одной из форм отчетности Политуправления были его отчеты к партийным съездам, так как в партийном отношении ПУ РККА подчинялось ЦК ВКП(б).

В работе дается типологический обзор архивных материалов, послуживших основными источниками для раскрытия проблемы исследования. Среди них информационные материалы центральных органов НКВМ - ПУ РККА, Военной прокуратуры; статистические материалы центральных органов НКВМ - Главного управления РККА, ПУ РККА; годовые отчеты НКВМ и его центральных органов.

Во второй главе «Устройство Вооруженных сил во второй половиие 1920-х годов» дается общая характеристика Красной Армии к началу «нового курса» в деревне.

В первом параграфе рассматривается Устройство Красной Армии. Известно, что с середины 1920-х годов в Вооруженных силах была введена смешанная система устройства войск, предусматривающая сочетание постоянных кадровых частей с территориальными, организованными по принципу милиционной армии. Смешанная система позволяла значительно увеличить процент прошедшего через призыв, а, следовательно, обученного мужского населения. Так, например, к концу 1925 года при численности кадровой армии в 562 ООО человек через нее могло пройти обучение ежегодно только 270 ООО человек при двухгодичном сроке службы. Менаду тем, ежегодная численность призывного контингента с учетом территориальных частей составляла 1 200 000 человек, из них годных для поступления на военную службу 850 000-900 000 человек.

Переход Красной Армии на милиционные начала начался в 1923 году -тогда в разряд территориальных были переведены только 10 кадровых дивизий из общего количества 40. В 1925 году их число составило 32, против 26 кадровых. В последующие годы при неизменном числе кадровых дивизий наблюдался постоянный рост территориальных. В 1926-1928 гг. их число соответственно составляло - 36, 40, 41. За кадровыми частями оставалась задача прикрытия государственных границ. На территориальные части возлагалась задача обучения военным знаниям и навыкам основной массы призывного контингента.

Во втором параграфе рассматриваются Принципы комплектования Красной Армии. Переход на смешанную систему устройства войск потребовал перехода к новым принципам комплектования. Осенью 1925 г. был принят «Закон об обязательной военной службе», установивший призывной возраст для мужского населения страны с 19 до 40 лет, а также три этапа обязательной военной службы: 1) военная допризывная подготовка, 2) обязательная военная служба, 3) запас. В работе рассмотрены основные задачи, сроки и условия службы по каждому из указанных этапов. В кадровых частях предусматривалась непрерывная военная служба с отрывом от места проживания на несколько лет. Сроки службы зависели от родов войск; в морском флоте - 4 года, в воздушном флоте - 3 года, в сухопутных и прочих

войсках - 2 года. В территориальных частях сроки службы и обучения были сокращены; призываемый контингент именовался переменным составом — террармейцем. Срок состояния в переменном составе был 5 лет, при этом он перемежался с пребыванием у себя в деревне или на предприятии. Из общего времени действительной службы - 60 месяцев, призывник переменного состава проводил дома 52 месяца, а остальные 8 месяцев на службе. Оставшаяся часть, не попавших в призыв, привлекалась к военной подготовке вневойсковым порядком на общий срок до б месяцев. Граждане, прошедшие действительную военную службу, состояли на учете военного ведомства до 40 лет - в запасе.

В третьем параграфе рассматривается - Организация Красной Армии. Согласно «Закона об обязательной военной службе» армия подразделялась на сухопутные, морские и воздушные силы, объединяя в своем составе все роды полевых, технических и специальных войск, а также управления и учреждения Народного Комиссариата по военным и морским делам СССР. Закон устанавливал, что термин РККА, является родовым для определения всех видов Вооруженных сил СССР. В параграфе дается краткая характеристика устройства только сухопутных войск с учетом того, что через них проходил основной призывной контингент, в частности, крестьянство. В морские и воздушные силы старались призывать из числа рабочих и подготовленных в техническом отношении служащих.

В четвертом параграфе рассматриваются Органы управления войсками, которые в свою очередь представляли совокупность военно-административных и военно-распорядительных органов и подразделялись на центральные, местные, строевые. Красная Армия имела свою систему органов военного управления, являющихся составной частью общей системы органов государственного управления. Известно, что осенью 1923 г. произошло объединение двух комиссариатов - военного и морского в- единый общесоюзный наркомат - Народный комиссариат по военным и морским делам СССР (НКВМ'). Высшим руководящим военным органом для Красной Армии, в том числе сухопутных, морских и воздушных сил был Революционный военный совет СССР, представлявший собой коллегию при наркоме, который одновременно являлся председателем РВС СССР. Центральные органы распространяли свою власть на всю армию. В число основных центральных органов, подчинявшихся РВС СССР входили: 1) Штаб РККА; 2) Главное Управление РККА (ГУ РККА), осуществлявшее функции руководства боевой подготовкой, войсковой мобилизацией, комплектованием, личным составом и всей текущей жизнью РККА; 3) Управление снабжений РККА; 4) Политическое управление РККА (ПУР); 5) Управление Военно-морских сил СССР; б) Управление Военных воздушных сил; 7) Военно-санитарное управление СССР, 8) Военно-ветеринарное управление РККА.

Сфера деятельности местных органов военного управления ограничивалась конкретной территорией и частями внутри этой территории. Во главе каждого военного округа (фронта, армии) стоял революционный военный совет (РВС), •• состоящий из командующего войсками округа, начальника политического управления округа, в число членов могли входить и лица

гражданской власти. Расширение территориальной системы повлекло за собой реорганизацию губернских военных комиссариатов и создание территориальных войсковых округов. К концу 1920-х годов учетно-призывными органами, выполняющими функции военных отделов соответствующих исполнительных комитетов, стали управления: 1) стрелкового корпусного территориального округа; 2) дивизионного территориального округа; 3) губернского (областного) территориального округа, а также 4) окружные (уездные, районные) военные комиссариаты. В параграфе рассмотрены органы строевого управления, подразделявшиеся на управления - отдельной частью (полком, отдельным дивизионом, отдельным батальоном и т.п.), дивизией, корпусом, армией и фронтом.

В пятом параграфе рассматривается военно-административное деление СССР, которое не было постоянным и изменялось в зависимости от политической ситуации. К июню 1927 г. территория СССР была разделена на 8 военных округов, один армейский район и один краевой военный комиссариат. В число военных округов входили: Московский (штаб - г. Москва) Ленинградский (г. Ленинград); Белорусский (г. Смоленск); Приволжский (г. Самара); Северо-Кавказский (г. Ростов-на-Дону); Сибирский (г. Новосибирск); Средне-Азиатасий (г. Ташкент); Украинский (г. Киев); Кавказская краснознаменная армия (г. Тифлис); Краевой военный комиссариат Казакской АССР (г. Кзыл-Орда). В параграфе дается краткий состав военных округов с указанием губерний и республик. В августе 1929 г. была создана ОКДВА.

К 1930 году из десяти военных округов, в том числе ККА и ОКДВА, только два были полностью кадровыми - САВО и ОКДВА; два были полностью территориальными - ПриВО и СибВО; к ним же относился и МВО, в составе которого действовала только одна кадровая дивизия против 9 территориальных. Остальные пять округов - ЛВО, БВО, УВО, СКВО, ККА, имели в своем составе как кадровые, так и территориальные дивизии, причем последних было больше в 1,5-2 раза. Только в УВО соотношение кадровых и территориальных дивизий значительно отличалось, если первых было 4, то последних -12.

В шестом параграфе - Итоги военной переписи 1926 года - впервые вводится в научный оборот данная информация. Перепись проходила в рамках состоявшейся 17 декабря 1926 г. всесоюзной переписи населения. Наряду с общими задачами - полный учет военнообязанного населения СССР, армейская перепись преследовала также цель получить исчерпывающие сведения о личном составе Красной Армии, в частности в социально-демографическом отношении, что крайне важно было для власти накануне начала «нового курса» в деревне.

На конец 1926 года РККА представляла собой следующую картину: Общая численность РККА на 17.12.1926 года составила: по списку - 580 625 чел., налицо - 556 164 чел.; по категориям: начальствующий состав - 70 819 чел. (12,19%)', мл. начсостав - 81 727 (14,06 %), рядовой состав - 382 356 (65,87 %). Остальные недостающие до 100 % показатели относились к переменному составу ВУЗов и вольнонаемному составу. При переписи РККА

предусматривались следующие категории: 1) Сухопутные и Воздушные силы и

2) Военно-морские силы. Численность Сухопутных и ВВС РККА составляла 546 730 чел. (по списку) и 525 375 (налицо), ВМС-33 895 чел.49

Особое внимание в параграфе уделено социально-демографической характеристике Красной Армии. В основу ее при переписи были положены следующие признаки: 1) происхождение, 2) социальное положение,

3) народность, 4) возраст, 5) семейное положение, 6) грамотность и 7) партийность. Важно отметить следующий факт. Впервые при переписи 1926 года (согласно инструкции по ее проведению) по признаку происхождение требовалось указывать класс или звание, сословие, к которому принадлежал в дореволюционное время опрашиваемый или семья опрашиваемого. До этого при социально-демографическом учете военнослужащих понятие «происхождение» включало в себя - принадлежность к тому или другому общественному классу до поступления в Красную Армию. Таким образом, при переписи 1926 года в понятие «происхождение» был внесен сословный признак, что в свою очередь, позволяло воспроизвести сословную картину советского общества с учетом дореволюционных корней. Без сомнения, эта информация была крайне важной для властей в связи с перспективой изменения политического курса в деревне. Признак социального положения, согласно условиям переписи, означал положение в промысле или занятии, .поэтому разбивка на группы не предусматривала выделение самостоятельной группы «крестьян». К числу «рабочих» относились все, лично занимавшиеся физическим трудом по найму, хотя бы они и происходили из крестьян. Соответственно в группу «прочие» были отнесены, в том числе, лица и члены семьи, помогающие в сельском хозяйстве. Таким образом, крестьяне вошли, прежде всего, в группу «хозяева», а также частично в группу «прочие».

Основные показатели по армии в целом были следующими -происхождение: из рабочих-15,1 %, из крестьян - 77,4 %, из прочих - 7,5 %; социальное полооюение: рабочих - 20,7 %, служащих - 12,0 %, хозяев - 18,1 %, прочих-49,2 %50.

С учетом поставленных задач диссретационного исследования особое внимание уделено «крестьянской» статистике в Красной Армии. Среди личного состава по группе Сухопутных сил и ВВС РККА «крестьянские корни» имело большинство. По признаку «происхождение» крестьян было 78,3 %' (против 77,4 % по РККА в целом). Крестьяне составляли большинство в трех основных родах войск: пехоте - 84,2 %, кавалерии - 84,4 % и артиллерии - 82,6 %, а также в следующих округах (по мере убывания): CABO, СибВО, ККА, БВО, ¡ МВО, УВО, ПриВО, JIBO, СКВО, соответственно - 83,1 %, 82,6 %, 81,8 %, 81,2%, 77,7%, 77,2%, 76,4%, 74,6%, 72,7%. Пониженный процент численности «крестьян» в СКВО объяснялся тем, что казаки, составляющие

Здесь и далее все цифровые показатели приводятся па основании кн.: Предварительные итоги переписи РККА 1926 г., изданной Главным управлением РККА (М, 1927) и выявленной в РГВА (РГВА Ф. 9. Од. 28. Д. 356). При использовании ссылки на листы указываются в соответствии с типографским изданием. Основные показатели по армии см. с. 6-7,8,29.

"Предварительные итоги переписи РККА 1926 г. М, 1927. С. 38-39.

большинство в этом регионе были отнесены при переписи к группе «прочих». Таким образом, итоги переписи РККА, опубликованные в 1927 г., свидетельствовали о значительном присутствии крестьян среди личного состава военнослужащих. Причем, что не маловажно - не только по происхождению, но и по работе до призыва в армию.

В третьей главе «Крестьянские настроения» в Красной Армии в 1928 -1931 гг. впервые предпринята попытка показать - как изменения политики в аграрной сфере отразились на настроениях личного состава армии.

«Крестьянские настроения» (далее КН) не были новым явлениям для Красной Армии. Под этим уже вошедшим в армейскую политическую терминологию выражением подразумевался повышенный интерес крестьянских слоев армии к событиям в деревне, желание скорейшего возвращения домой и, наконец, недовольство деятельностью властей в отношении деревни. В главе последовательно год за годом показано как в зависимости от политической ситуации менялись масштабы и внутренние составляющие КН на протяжении 1928-1931 гг.

Первыми, кто отреагировал на усиление КН в армии во второй половине 1927 г. были органы ОПТУ. Скорее всего, они подтолкнули военное руководство к систематическому изучению КН в армейских рядах, начавшемуся с февраля 1928 г., что повлекло за собой появление целого ряда информационных источников, составивших основу для написания данной главы. Важнейшими из них стал комплекс информационных сводок, составленных Политуправлением РККА и объединенных общим заголовком «Крестьянские настроения в Красной Армии». Только за один 1928 год было составлено 8 сводок, что говорило о масштабах зафиксированных явлений.

В главе подробно рассматриваются принципы составления информационных сводок и форма подачи материала; основу которого составляла перлюстрация писем из деревни в армию и тексты высказываний красноармейцев на собраниях и внутри казармы. Безусловно, что поток писем из деревни вызвал ответный поток, но уже в деревню. Эти письма (как и «деревенские») не отложилась в архивах. Однако в рассматриваемых нами сводках имеется информация о том, что пишут и советуют красноармейцы своим близким. Проведенный анализ КН в армии позволил сделать следующие выводы.

Первый вывод - КН в армии, возникнув как отклик на «новый курс» в деревне, на протяжении всего рассматриваемого периода не утихали, несмотря на уверения различных органов. Сущность КН составляли вопросы, являющиеся основными для жизнедеятельности деревни - проведение и размеры хлебозаготовок; изменение товарных отношений на рынке; повышение цен на хлеб; трудности со снабжением деревни промышленными товарами; порядок и размеры с/х налога и самообложения. С развертыванием колхозного строительства и проведением массового раскулачивания к ним добавились вопросы «перегибов». Все перечисленные вопросы были аюуальны как для «крестьянских настроений», так и пришедшим на смену им «кулацким настроениям». Перемена в названии произошла с 1930 г., когда начался процесс

массового раскулачивания. Поэтому правомерно сделать вывод, о том что, тот водораздел, который проводили политорганы в отношении «крестьянских» и «кулацких» настроений, навряд ли обоснован. Изменения названия «настроений» можно рассматривать просто как очередной камуфляж, примененный соответствующими органами в угоду политической ситуации в стране.

Второй вывод, который можно сделать на основании проведенного исследования заключается в том, что субъектом носителем КН являлся прежде всего, крестьянин-красноармеец в целом. В эту общую категорию могли входить "все три социальные группы крестьян, проходящие службу "в армии (крестьяне-бедняки, крестьяне-середняки и крестьяне-кулаки). В зависимости от периода роль каждой из социальных групп могла либо усиливаться, либо понижаться. Постоянными составляющим «настроений» были зажиточные крестьяне (кулаки), те из них, которым удалось преодолеть ограничения по линии тылового ополчения и которые всегда резко и негативно относились к действиям властей, составляя им стойкую оппозицию. Переменным составляющим «настроений» являлись остальные две группы красноармейцы-середняки и красноармейцы-бедняки. Последние, в большинстве своем, всегда поддерживали «новый курс» власти в деревне. Их позиция не могла существенно влиять на КН в армии, за исключением начального этапа «нового курса», когда методы «чрезвычайности», обострили до предела ситуацию в деревне и соответственно настроения всех слоев деревне. В связи с этим правомерно предположить, что колебания в настроении армии определялись в- большинстве своем позицией красноармейцев-середняков. Ситуацйя, сложившаяся в конце 20-х годов сравнима со временем Гражданской войны, когда от позиции середняка зависела судьба всей власти.

Наконец, третий вывод, вытекающий из данного исследования. Общая стабилизация настроений в армии, наблюдающаяся по сводкам с конца 1929 г. имела в основе своей совокупность нескольких причин. Безусловно, что важнейшей из них является политическая и агитационная работа с красноармейскими массами, особенно с колеблющимися. Однако нельзя также забывать и о «карательной кампании», проводившейся внутри армии и нацеленной на изъятие из ее рядов «социально-чуждых элементов». Наряду с чисткой армейских рядов происходила чистка и внутри деревенского общества. Таким образом, «просочиться» (через призыв или сборы) в армейские ряды «социально-чуждым элементам» становилось все труднее, а со временем и невозможно. На защите интересов армии стояла вдобавок система тылового ополчения.

Другим важнейшим фактором, влияющим на стабилизацию настроений в армии, являлось активное вовлечение армии в процесс социалистического строительства в деревне через организацию красноармейских колхозов и систему курсов для подготовки кадров в деревню. Возвращающиеся из Красной Армии демобилизованные красноармейцы, получившие армейскую политическую закалку, в основной массе своей становились опорой власти в деревне. Более того, приобретенные ими организационные и хозяйственные

навыки на армейских курсах подготовки кадров для деревни делали ,их центральными фигурами в новых колхозах и совхозах.

В главе 4 - «Красная Армия на «внутреннем фронте» исследуются различные стороны одной из основных поставленных задач. Глава состоит из семи параграфов.

В первом параграфе - Начало «великого перелома» - дается краткий обзор решений власти и мероприятий, осуществленных в первой половине 1930 года. В частности обращено внимание на постановления ЦК ВКП(б) от 5 и 30 января, которые определяли характер и сроки проведения сплошной коллективизации и раскулачивания не только в 1930 г., но и на последующие годы. С опорой на опубликованные документы показано, что реализация практических мероприятий началась со стороны местных органов власти значительно раньше официальных директив.

Постановление ЦК ВКП(б) «по кулачеству» определило круг исполнителей намеченных мероприятий - местные органы власти и ОПТУ, В работе на примере опубликованных документов показано как проводилась подготовительная организационная работа по линии ОГПУ в течение января 1930 г. Особое внимание уделено приказу ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г., определивший порядок и сроки проведения первоочередных операций по кулачеству.

Отмечается также, что Красная Армия не была включена в состав исполнителей этой политической кампании. Более того, она была выведена из-под ее удара. Предусмотренная в постановлении от 30 января 1930 г. оговорка запрещала раскулачивать семьи красноармейцев и комсостава.

Обращает на себя внимание, что при обсуждении вопросов «по кулачеству» среди членов комиссии и подкомиссий, готовивших данное постановление, нет имени К.Е. Ворошилова. Скорее всего, военное руководство было в курсе принимаемых решений, уже только потому, что К.Е. Ворошилов являлся членом Политбюро. Хотя среди опубликованных документов мы не находим его прямого участия в принимаемых решениях, однако наличие в соответствующих директивах оговорок, касающихся Красной Армии, подтверждает косвенное присутствие военного руководства в принятие указанных постановлений.

Во втором параграфе - Органы и войска ОГПУ, как вооруженная сила в борьбе с крестьянством - исследуются организационные мероприятия, проводившиеся с целью усиления спецвойск.

Известно, что после окончания Гражданской войны функции поддержания порядка внутри страны (борьба с бандитизмом и различными выступлениями) перешла от военного ведомства к органам милиции и ВЧК. В 1923 году в связи с образованием Главного политического управления (ГПУ) был издан совместный приказ РВС Республики и ГПУ за №823/215, закрепляющий этот порядок. Дальнейшая реорганизация ГПУ и создание ОГПУ сделал!и этот орган независимым ведомством от НКВД РСФСР. В связи с этим войска ГПУ вышли из подчинения НКВД РСФСР и вошли в состав ОПТУ

СССР. Руководство войсками осуществлял заместитель председателя ОПТУ через штаб войск.

В середине 1920-х годов размежевание задач между Красной Армией и органами ОГПУ на «внутреннем фронте» было определено приказом РВС СССР № 365/59 от 10 июля 1926 г., подписанным зам. наркома по военным и морским делам И.С. Уншпихтом и зам. председателя ОГПУ Г.Г. Ягодой. Основные положения приказа сводились 'к следующему: 1) борьба с бандитизмом повсеместно возлагалась на органы ОГПУ (за исключением Средне-Азиатского военного округа); 2) на части Красной Армии возлагалась только борьба с бандитизмом (басмачеством) на территории САВО при содействии со стороны органов ОГПУ. Однако приказ предусматривал условия и порядок привлечения частей РККА для укрепления безопасности внутри страны, в частности в приграничных районах и внутренних районах.

•К началу «нового курса» органы и войска ОГПУ подошли организационно усиленными. В ноябре 1926 г. на базе Отдела пограничной охраны и Главной инспекции войск было образовано Главное управление пограничной охраны и войск ОГПУ (ГУПО и ВОГПУ). Начальник управления осуществлял руководство пограничной охраной и войсками ОГПУ при полном подчинении (во всех отношениях) внутренних войск председателю ОГПУ. На местах войска подчинялись: в пограничных округах - начальникам управлений пограничной охраны и войск ОГПУ округов, во внутренних округах — начальникам инспекций войск ОГПУ округа, края, области. Командующим войсками ОГПУ округа, края, области являлся полномочный представитель ОГПУ (ППОГПУ) . В августе 1928 г. произошли также изменения, в структуре территориально органах ОГПУ,.прежде всего в ППОГПУ. Впредь на территории губерний (округов) из всех руководителей оперативных органов стал назначаться старший оперативный начальник, которому подчинялись остальные, что позволяло ликвидировать параллелизм в оперативной работе. Таким образом, была создана единая система органов и войск ОГПУ, нацеленная на тесное взаимодействие между руководством и исполнителями на местах. Изменения коснулись и численности войск ОГПУ.

Вопросу численности войск ОГПУ в работе уделено особое внимание, так как изучение соответствующей литературы по истории спецорганов показало, что эта информация, как и участие войск ОГПУ в операциях по кулачеству отсутствует. Известны лишь цифры о численности войск на начало 20-х годов, когда войска ВЧК после, окончания войны были сокращены с 165 тыс. до 56 тысяч чел.52 По данным А.М. Плеханова, с 1 октября 1927 г. численность войск была увеличена на 2 ООО чел. (решение СТО от 20 августа 1927 г.)53. Проведение массового раскулачивания крестьянства потребовало дальнейшего увеличения численности войск ОГПУ. Изучение архивных материалов позволило установить, что только за первую половину 1930 года численность

51 Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М. 1996. С. 291; В.Ф. Некрасов. На страже

интересов Советского государства. М.: Военюдат. 1983. С. 79-84,151-163. я В.Ф. Некрасов, На страже интересов Советского государства. М.: Воешодат. 1983. С. 75.

53 Плеханов АМ. ВЧК-ОГПУ. 1921-1928 гг. М. 2003. С. 181.

войск ОПТУ была увеличена почти на 14 ООО чел., а с учетом пограничной охраны - на 16 ООО чел. (решения РЗ СТО от 3, 11, 20 февраля, 15 марта, 30 июля 1930 г.)54'

Изменения происходили и в структуре Центрального управления конвойной стражи СССР. В 1925 году была проведена организационная перестройка конвойных команд по принципу РККА, (взвод, рота, батальон, полк). Все войска были сведены в две дивизии и шесть отдельных бригад общей численностью 14 802 чел.55 Массовое раскулачивание и отправка семей на спецпоселение привели к увеличению численности конвойной стражи до 20 тыс. человек. В сентябре 1930 г. конвойная стража была переименована в конвойные войска СССР, а руководящий орган в Центральное управление конвойных войск СССР. К августу 1934 г. в Москве, Харькове, Самаре, Новосибирске имелись конвойные дивизии, а в Ростове, Ленинграде и Ташкенте - отдельные бригады конвойных войск. Столь значительный рост численности войск ОПТУ и конвойной стражи был проведен за счет возможностей военного ведомства - выделения начальствующего и рядового состава, прежде всего, из кадровых частей РККА56.

В работе уделено должное внимание опубликованным документам, в частности тем из них, которые иллюстрируют боевую деятельность войск ОПТУ за исследуемый период. Среди них, особое место, в силу своей единственности, занимает справка ТУПО и войск ОГПУ, подводящая итоги участия войск в «операциях по кулачеству» за первую половину 1930 г.

В Справке приводятся численные показатели, характеризующие организационную работу по направлениям и регионам, первоначальные итоги, обобщающие опыт боевой работы. Интересны также приводящиеся в Справке показатели боевого снабжения органов и войск ОГПУ. Малочисленность войск ОГПУ перед масштабами операций «по кулачеству» повлияла на способы привлечения этих войск, выразившиеся в «оперативно-боевых перебросках», отличавшихся между собой - одни осуществлялись в пределах одного округа распоряжением ПП ОГПУ, другие - по Союзу распоряжением центрального руководства ОГПУ. Так, например, за четыре месяца (к 5 июню 1930 г.) по Союзу в «перебросках» было задействовано 2 856 чел.; внутри округов -5 194 чел. Общее число задействованных из пограничной охраны - 5 838 чел. Самыми активными регионами оказались: Закавказье - 1620, СКК - 962, Сибирь - 796, УССР - 565, СВК - 280, Средняя Азия - 270, Урал - 259. Продолжительность подобных «перебросок» была различной - от 15 дней до 3 месяцев58. Таким образом, в «перебросках» было задействовано около 14 000 человек.

В третьем параграфе - Красная Армия на «внутреннем фронте» -рассмотрены основные положения использования армейских частей для

54 РГВА. Ф. 7. Оп. \0.Д. 1131.

55 Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М. 1996. С. 294-295.

к РГВА. <Ъ 7 Оп. 10. Д 1131. Л 16

" Опубл. в сб.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД Том 3. Кн. 1. С 390-401, (док. № 130).

58 С5.\ ТСД. Том 3. Кн. 1. С. 394-395.

наведения порядка внутри страны. При этом отмечается, что постановление «по кулачеству» от 30 января 1930 г. не изменило существующий порядок, отведя роль исполнителя намеченных мероприятий органам ОГПУ. В соответствии с приказом ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 г. ответственными за проведение операций были названы ПП ОПТУ, которые, в свою очередь, могли привлекать войска ОГПУ. Согласно приказу использование частей Красной Армии допускалось только в крайних случаях, при возникновении восстания, по согласованию с краевыми организациями и РВС военных округов. В тех районах, где недостаточно было частей из войск ОГПУ, ПП ОГПУ разрешалось организовывать в скрытом виде «войсковые группы из надежных, профильтрованных особыми органами ОПТУ частей Красной Армии»59.

В феврале 1930 г. военным ведомством был уточнен порядок привлечения частей РККА. Уточнение в сравнении с пр. РВС СССР № 365/591926 г. касалось размежевания обязанностей за отданные распоряжения между РВС СССР и РВС военного округа. Был также включен дополнительный пункт, обязывающий о всех случаях вызова частей РККА «немедленно доносить» по инстанции. В 1933 г. был издан новый приказ №004 от - 3 марта, подтверждающий основные положения прежнего приказа. Исследование показало, что армия в массовом масштабе как военная сила не использовалась | против крестьянства.

В работе на примере трех военных округов - Приволжского, Украинского и Ленинградского, показано насколько, окружное командование было информировано о принимаемых в центре решениях «по кулачеству» и как оно реагировало на них. Обзор трех опубликованных постановлений РВС военных , округов60 показал, что местнЬе военное командование было в курсе всех принимаемых решений по ликвидации кулачества. Эта информация поступала и от военного руководства, и со стороны местных органов, как партийных, так и ОГПУ. В тексте анализируемых постановлений присутствовали соответствующие пункты, предусматривающие привлечение отдельных групп военнослужащих в случае необходимости.

Опубликованные в последнее время документы говорят о чрезмерной активности местных функционеров, проявлявших свою инициативу в угоду общей политики верхов. Мало кому известно, что такие случаи были и в Красной Армии. Примером инициативы является информационное письмо ПУ ПриВО, посланное 31 января 1930 г. начальникам политуправлений СКВО, УВО, Кавказской Краснознаменной армии с предложением организовать «соцсоревнование по весеннему севу, коллективизации, подготовке кадров и ликвидации кулачества как класса»61. Инициатива ПриВО не была поддержана I ПУ РККА. Отметим, что военное руководство, в лице К.Е. Ворошилова, старалось держать под контролем ситуацию на местах и неоднократно пресекало подобные инициативы. При этом, напоминалось: «отвлечение красноармейских частей от их прямых обязанностей может происходить только

и Сб.: ТСД. Том. 2. С. 166., (док. № 69).

м Сб.: КА и К Д С. 246-260, (док. № 26-28).

61 Сб.: КА и КД. С. 262-264, (док. № 29).

в случае особо государственной важности и только с разрешения РВС СССР»62. Но предусмотреть все и вся не всегда возможно. " • ,

В четвертом параграфе - «Медынское дело» в Красной Армии -рассматриваются события, происшедшие в г. Медыне в январе 1930 г. Суть их сводилась к следующему: личный состав 243-го полка принял участие в операции по изъятию ценностей «у торговцев, недоимщиков и лишенцев» города. Решение произвести раскулачивание и использовать полк было принято на заседании бюро районного комитета ВКП(б) и согласовано с окружными партийными и исполнительными органами, находящимися в г. Вязьме. В итоге подавляющая часть раскулаченных оказались не «лишенцами», а собранное имущество впоследствии было расхищено и частично съедено самими участниками акции - красноармейцами. Позднее, события характеризовались «как самый обыкновенный погром, но произведенный лишь без кровопролития»63.

«Медынские» события получили широкий резонанс, хотя масштаб их не был сравним с уже набиравшим силу процессом раскулачивания. К.Е. Ворошилов взял под личный контроль расследование причин этого «дела» и потребовал от командующего МВО А.И. Корка тщательного разбора. Более того, обо всем стало известно И.В. Сталину, что в свою очередь, усилило внимание и других органов к данному инциденту. Расследование «медынского дела» проходило по линии различных органов - военных, партийных, особых. Все это породило целый комплекс отчетных документов. В работе показано, как и кем проводилось расследование этого инцидента и почему оно стало известно Сталину.

В пятом параграфе - Красная Армия и крестьянские выступления -внимание уделено вопросу, определенному в качестве основной задачи исследования.

Известно, что на переход к насильственным заготовкам хлеба крестьянство отреагировало массовыми выступлениями, которых в 1928 г. было зарегистрировано 711. В 1929 г. количество зарегистрированных выступлений достигает 1307, а в 1930 г. - 13 754. Только за первые три месяца 1930 года число крестьянских выступлений составило 8 018, среди которых 176 приняли повстанческий (вооруженный) характер64. С публикацией документов ОГПУ исследователи получили возможность увидеть количественную и событийную картину борьбы крестьянства за свои права и хозяйство, так как в информационных сводках ОГПУ уделено много внимания конкретным действиям и словам крестьян. Однако, описание обратной стороны этой картины - подавления крестьянского сопротивления представлено фрагментарно и отрывочно.

На протяжении длительного времени считалось, что Красная Армия была той силой, которая привлекалась для подавления крестьянских выступлений, как это было в годы Гражданской войны. В связи с этим особое внимание в

Сб.: KA и КД. С. 262-264, (док. № 29).

е} Сб.. КА и КД. С. 282, (док. № 34).

64 Сб.: ТСД. Том 2. С. 787-788.

работе было уделено изучению этого вопроса. Исследование показало, что привлечение армейских частей для наведения порядка внутри, страны регламентировалось определенным приказом, о чем говорилось ранее, и только с разрешения РВС СССР или РВС военных округов. С учетом этого, в работе должное внимание уделено рассмотрению двух ситуаций - привлечения частей Красной Армии: 1) с разрешения РВС и 2) без разрешения РВС.

Привлечение частей Красной Армии с разрешения РВС предусматривалось в приграничных oiqjyrax, в том числе, CABO и СКВО. В советской историографии хотя и уделялось внимание изучению вопросов проведения чекистско-войсковых операций на территории этих округов, однако многие вопросы остаются в разряде малоизученных. Среди них, причины, лозунги восставших, социальный состав участников и др. В работе отмечается однотипность введенных в советское время научной информации и документов - преимущество, описание боев и наградной материал. В связи с этим крайне важны новые доступные документы, расширяющие наше представление о ситуации на местах. В работе уделено должное внимание опубликованным донесениям, запискам и письмам командующего войсками СКВО И.П. Белова и представителей штаба округа65. Наиболее показателен из них «План использования войсковых частей СКВО на случай внутренних осложнений на ' территории Северо-Кавказского края и Дагестана», разработанный 8 февраля 1930 года. Примечательно, что в числе' подписавших его были не только представители военного командования - комвойсками И.П. Белов и член РВС Кожевников, но и партийного руководства края - A.A. Андреев. В работе проводится анализ Плана, который включал в себя меры, носийшйе предупредительный характер. Например, в случае необходимости, планировалось привлекать личный состав военных школ .

Привлечение частей Красной Армии с разрешения. РВС предусматривалось и во внутренних округах. В отличие от приграничных округов, где предусматривалось планирование, эти мероприятия осуществлялись только при чрезвычайных обстоятельствах. В связи с этим документов, подобных плану штаба СКВО, не удалось выявить. Однако известны и документально подтверждены отдельные эпизоды, когда армейские части привлекались в виде незначительных отрядов.

Среди них было немало случаев, когда положения приказа РВС СССР не были соблюдены - привлечение частей Красной Армии проходило без разрешения РВС. После событий в Медыне, по требованию К.Е. Ворошилова, командованием военных округов были представлены донесения обо всех случаях привлечения войск для раскулачивания и прочих мероприятий. Благодаря этому исследователи получили комплекс донесений и докладных записок, в которых приводятся указанные факты. Часть из них в настоящее время опубликована67. Проведенное исследование показало, что

c¡ Сб.: КА и КД. С. 286-288, (цок. № 35); Сб.: ТСД. Том 2. С. 116.

и Сб.: ТСД. Том 2. С-191-194, (док. № 81);

61 Сб.: КА к КД. С. 290-294, (док. № 36); С. 320-330, (док. № 41); Сб.: ТСД, Том 2. С. 257-258, (док. № 99); ТСД. Том 2. С. 262-270, (док. № 105).

несанкционированное привлечение войск имелось во всех округах. В работе приведены отдельные примеры подобных ситуаций по МВО, ЛВО, ПриВО, СибВО, СКВО, УВО. Кстати сказать, подобная информация входила в разряд секретной и даже совершенно секретной и до середины 1990-х годов оставалась на секретном хранении, хотя и не содержала никаких военных тайн.

Шестой параграф - Участие переменного состава Красной Армии в крестьянских выступлениях - посвящен практически не исследованному вопросу. До сих пор Красная Армия рассматривалась как военная сила, способная подавить крестьянские волнения. Однако, документы свидетельствуют о том, что военнослужащие могли принимать непосредственное участие в крестьянских волнениях. В первую очередь это касалось переменного состава территориальных частей, так называемых переменников, чья служба проходила вблизи от дома и всего несколько месяцев в году. Уже в первых донесениях и сводках о «крестьянских настроениях» в армии отмечалась более активная реакция на события со стороны переменного состава территориальных частей. В работе приводятся примеры, где подобные недовольства переменников активизировали действия местного крестьянства. Среди них, массовые волнения в Майкопском р-не (СКВО), Астраханском р-не (ПриВО), в Глушковском р-не (МВО) в январе-марте 1930 г Нередко к переменникам присоединялись бывшие красные партизаны.

Военное руководство, будучи заинтересовано в стабилизации ситуации в районах комплектования войск, предпринимало свои меры. По предложению К.Е.Ворошилова 25 февраля 1930 г. Политбюро утвердило дополнение к п.1 постановления Политбюро от 30 января 1930 г. в отношении красноармейских семей. Согласно ему «также не подлежали выселению и конфискации имущества бывшие красные партизаны и действительные участники гражданской войны (участвовавшие в боях, имеющие ранение или какие-либо другие заслуги)»68.

В свою очередь ПУ РККА также занялось серьезным изучением настроений переменного состава. В частности, в работе приведены примеры из стенограммы совещания во главе с Я.Б. Гамарником, на котором обсуждались итоги поездок в феврале 1930 г. политработников в территориальные дивизии69. Высказанные на совещании предложения были учтены ПУ РККА при дальнейшей работе70.

Опубликованные документы говорят о том, что не только словом, но и делом боролись в армии против активных переменников. В качестве примера, приводится директива РВС МВО от 11 марта 1930 г. об изъятии кулаков из переменного состава территориальных частей71. Выявленные «враждебные элементы» подлежали зачислению в тыловое ополчение. Говоря современным языком - из юридически полноправных граждан они

08Опубл. в сб.: ТСД. Том 2. С. 260, (док. № 101).

® Стенограмма совещания частично опуб. в сб.: КА и КД С. 306-318, (док. № 40).

Сб.: Партийно-лолитнческая работа в Красной Армии. (Июль 1929-май 1941). Документы. М.: Военгодат,

1985. С. 51-53, (док. N2 15). " Сб.: КА и КД, С. 332-334, (док № 42).

становились представителями маргинальных слоев, теряя одновременно свои гражданские права

Седьмой параграф - «Раскулачивание» в Красной Армии — содержит до сих пор малоизвестную страницу в истории Красной Армии, каковой являлась «чистка» ее рядов, проводившаяся в годы сталинского «нового курса». По терминологии армейских директив эта акция именовалась, как «изъятие социально-чуждых элементов», по существу она представляла собой «раскулачивание» армейских рядов. Обратим внимание, что эта политическая кампания в армии началась намного ранее общегосударственной. Таким образом, несмотря на отдельный пункт в постановлении ЦК ВКП(б) от 30 января 1930 г., ограждающий семьи военнослужащих от «раскулачивания», за соблюдением которого строго следило ОГПУ, неоднократно напоминая об этом своим органам на местах72, Красная Армия все же была вовлечена в общий поток бушующей политической стихии.

В июле 1928 г. с целью наведения порядка в армейских рядах была принята совершенно секретная директива (№ 065652/сс) о проведении изъятия из армии классово-чуждых и социально-опасных элементов. С принятием данной директивы «чистка» армии превратилась в массовую политическую кампанию . В работе рассмотрены принципы и порядок проведения кампании, показаны основные результаты. Первые итоги армейской «чистки» были подведены в январе 1929 г. Среди общего числа изъятых из армии - 4 029 чел., крестьянство составляло только часть подверженных чистке групп; по отдельным округам эта часть была основной. Например, по ЛВО крестьяне составляли 59,6 %, по УВО - 91,2 %, по СибВО - 63,5 %74. В 1930 г. - в период проведения широкомасштабных «операций» по кулачеству, «чистка» армии продолжалась.

Своеобразная передышка, наступившая после известных статей Сталина и постановлений ЦКВКП(б), отразилась и на Красной Армии. «Перегибы» главным образом проявились при «чистке» армии от социально-чуждых элементов, однако они коснулись также семей военнослужащих. «Почти в каждом полку, - говорилось в обзоре ПУ РККА, составленном в апреле 1930 г., - имеются красноармейцы, семьи которых раскулачены. Имеются случаи раскулачивания" семей начсостава»75. В работе приводятся примеры по отдельным округам - МВО, ОКДВА, ЛВО, показывающие, как организовывалась работа по борьбе с искривлениями.

В работе отмечается, что в отличие от личного состава Красной Армии, состоявшего на действительной военной службе, командиры запаса и демобилизованные красноармейцы оказались без защиты от действий местных органов по раскулачиванию. По инициативе К.Е. Ворошилова 21 мая 1930 г. за его подписью в секретный отдел ЦК ВКП(б) на имя т. Поскребышева было направлено письмо о необходимости изменения отношения к командирам

72 Сб.: ТСД. Том. 2. С. 142, (док. № 58); Сб.: Советская деревня... Том 3. Кн. 1. С. 806. " РГВА Ф. 4. Он. 1, Д. 726. Л. 153-154 // Опуб. в сб.: КА и КД. С. 128-130, (док. Кг 7).

Сб.: ТСД Том 1. С. 520, (док. № 155).

73 РГВА. Ф. 9. Од 28. Д. 707. Л. 47 об.

запаса. Нарком просил дать указание местным парторганизациям о «решительном прекращении всякого рода необоснованных репрессий по отношению к командирам запаса»76.

В пятой главе «Участие Красной Армии в колхозном строительстве» исследуется степень вовлечения армии в процесс советизации деревни. Известно, что политическое воспитание в Красной Армии наряду с боевой подготовкой составляли две стороны единого процесса, обеспечивающего ее боеготовность. Воспитательная работа в армии преследовала две цели -воспитать сознательного бойца и будущего гражданина, который готов отстаивать интересы власти. Опыт Гражданской войны показал, что от настроений крестьянства зачастую зависел исход политической борьбы,

В первом параграфе - Формы и методы влияния армии на сознание красноармейца-крестьянина - дается краткая характеристика воспитательной работы в армии, проводившейся политорганами, являющимися прямыми представителями власти. Воспитательная работа в армии складывалась из двух направлений - политического воспитания и культурного просвещения красноармейских масс, каждое из которых преследовало свои цели. Основными методами были - убеждение, разъяснение, индивидуальная работа с каждым. С началом «нового курса» в деревне политико-воспитательная работа в армии Нацеливается на новые задачи - политическое и культурное воздействие на деревню через сотни тысяч демобилизующихся красноармейцев и младших командиров. Наряду со старыми методами устного воздействия появились и новые, более активные формы - подготовка кадров для сельского хозяйства из числа красноармейцев и организация красноармейских колхозов.

Во втором параграфе - Организация курсов по подготовке кадров для сельского хозяйства. - рассмотрены основные этапы и достигнутые итоги в этом направлении. В параграфе отмечается, что с началом курса на сплошную коллективизацию масштаб этой работы значительно расширяется и приобретает системный подход. В принятом 30 января 1930 г. постановлении РВС СССР «Об участии Красной Армии в колхозном строительстве»77 общее число будущих «массовых работников для деревни» было определено в 100 тыс, человек. Отметим, что в 1927 г. подобная цифра соответствовала 31 тыс. человек. РВС СССР поставил перед Политическим управлением задачу -добиться в текущем 1930 году, чтобы «все 100 % красноармейцев и младших командиров [из числа] крестьян, увольняемых из РККА, были вовлечены в колхозы». Подготовка кадров на подобных курсах шла по семнадцати направлениям - от председателя колхозов до электромонтеров. Такая степень охвата деревенских работников была направлена на быстрейшую советизацию села, распространяющуюся на все уровни управления в деревне.

Красная Армия продолжала оставаться кузницей технических, руководящих и колхозных кадров для деревни и в последующие годы. Так, например, в конце 1932 г. - начале 1933 г. особое внимание было обращено на

к РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д. 326. Л. Й5-65 об. " Опуб. в сб. КА и КД. С. 236-240, (док. № 24).

подготовку кадров для колхозов Северного Кавказа, куда было направлено 4000 человек. К концу 1933 г. эта цифра составила уже 16 ООО человек78.

Третий параграф — Организация красноармейских колхозов — посвящен вопросу, который был предметом изучения в советской историографии. С учетом этого в работе обращено внимание на показ основных результатов и недочетов в этом направлении. Начало планомерной работы по организации на переселенческих землях красноармейских колхозов было положено постановлением ЦК ВКП(б) от 12 апреля 1929 г. К 1930 году из числа демобилизованных красноармейцев было организовано более 150 1фупных красноармейских колхозов, к лету 1930 г. - 176. Однако, как и в случае с курсами, организация красноармейских колхозных групп и колхозов не была «увязана» ни с планами Переселенческого комитета. Со второй половины 1930 г. основное внимание было обращено на освоение Дальнего Востока и организации в этом регионе красноармейских колхозов. „ .

Однако, отсутствие удовлетворительного жилья для красноармейцев-переселенцев; неудовлетворительное снабжение их промтоварами, в том числе техническим инвентарем; плохое снабжение и обслуживание в пути и др. причины привели не только к низким показателям вербовки, но и к процессу «обратничества» - так была названа тенденция возвращения красноармейцев из колхозов.

Четвертый параграф - Красноармейские» станицы на Кубани - посвящен малоизученному вопросу, а до некоторых пор бывшему закрытым для исследования. Только с открытием архивов стали доступными документы, позволяющие воссоздать события, связанные с массовой депортацией населения из казачьих станиц в 1932-1933 гг. Известно, что в ноябре 1932 г. недовольный ходом сева и хлебозаготовок И.В." Сталин распорядился выслать 2 000 «кулацко-зйжиточных» семей из кубанских станиц. В работе на основании недавно опубликованных и новых архивных документов, хранящихся в РГВА, показано, как выселенные станицы заселялись красноармейцами. В частности на примере станицы .Полтавской, переименованной в Красноармейскую в феврале 1933 г., показано как. была организована и проведена эта акция органами военного ведомства,. Опыт Полтавской был повторен и на других станицах Кубани. Так, например, в трех станицах - Полтавской, Медведовской и Урюпинской проживало в общей сложности 47,5 тыс. человек, а выслано было 45,6 тыс. человек. ..;-.,.

В Заключении сделаны выводы:

1) Красная Армия в середине 1920-х годов более чем на 2/3 по составу являлась крестьянской, что подтвердила военная перепись 1926 года. Итоги переписи показали значительное присутствие крестьян среди личного состава военнослужащих не только по происхождению, но и по работе до призыва в армию.

78 Сб.: КД и КА. С. S18, 520, (док. № 76) - из доклада ПУ РККА «О политико-моральном состоянии Красной армии в 1933 г.».

2) Проведенное реформирование армии в середине 1920-х годов и окончательный переход к смешанной системе войск определили новые принципы комплектования армии. Это, в свою очередь, позволило пропускать через армию большую часть призывного контингента, составляющего наиболее активную часть мужского населения страны в возрасте от 21 до 40 лет.

3) Красная Армия к середине 1920-х годов представляла собой достаточно стабильную в политико-моральном отношении общность людей. Отмечалось крайне незначительное распространение среди молодого пополнения «крестьянских настроений». Реформирование армии способствовало повышению статуса ее в обществе, особенно среди крестьянской части. Расширение территориального строительства усиливало связи между армией и крестьянством.

4) Переход к насильственным методам в аграрной сфере отразился на настроениях личного состава Красной Армии, особенно рядового и младшего комсостава. Субъектом носителем «крестьянских настроений» являлся, прежде всего, крестьянин-красноармеец в целом, который либо поддерживал, либо не поддерживал мероприятия власти в отношении деревни. Сущность «крестьянских настроений» составляли вопросы, являющиеся основными для жизнедеятельности деревни. По мере развертывания борьбы с кулачеством на смену «крестьянским» пришли «кулацкие» настроения. Изменение названия носило искусственный характер, примененный соответствующими органами в угоду политической ситуации в стране. Несмотря на всплески и колебания, наблюдающиеся в различные периоды в 1928-1931 гг., настроения красноармейских масс были нейтрализованы совместными усилиями и конкретными мероприятиями различных органов.

5) При переходе к политике ликвидации кулачества как класса Красная Армия была выведена из-под удара этой политической кампании - семьи красноармейцев не подлежали раскулачиванию. Уступки эти были вызваны рядом причин. Среди них не последнее значение имел крестьянский состав территориальных частей, составлявший большинство внутренних военных округов. Эти части представляли собой для власти взрывоопасную массу, получающую доступ к оружию на время сборов. Однако, уйдя от одной кампании, армия была вовлечена в другую, нацеленную на «изъятие социально-чуждых элементов» из ее рядов. «Чистка» армии, начавшаяся летом 1928 г., как разовая секретная акция, со временем превратилась в постоянную кампанию, проводившуюся и в последующие годы. При борьбе с «искривлениями» весной 1930 г. было отмечено больше всего нарушений в этом направлении.

6) При переходе к ликвидации кулачества силовые функции Красной Армии были задействованы только в приграничных районах страны, где могла возникнуть угроза безопасности страны. Размежевание задач, выполняемых на «внутреннем» фронте между органами ОГПУ и Красной Армии, было проведено заблаговременно, еще в 1926 году. Армия - в виде отрядов или усиленных групп, - была оставлена в качестве резерва на случай чрезвычайных ситуаций. Исследование показало, что в массе своей армия как вооруженная сила не была использована против крестьянских выступлений, хотя примеры не

санкционированного привлечения военнослужащих имелись по всем военным округам. Военное руководство следило за соблюдением установленного порядка и осуждало подобные действия.

7) При переходе к политике сплошной коллективизации Красная Армия рассматривалась как политическая сила, способная привлечь на сторону власти значительные массы крестьянства. Внугриармейская система подготовки кадров для колхозов предусматривала, чтобы каждый увольняющийся из армии красноармеец-крестьянин должен был за 6-8 месяцев до окончания службы проходить специальные курсы для получения знаний. Более того, возможности Красной Армии были задействованы властью в организации новых колхозов, особенно в приграничных районах страны.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Тархова Н. С. Армия и Крестьянство: Красная Армия -и коллективизация советской

деревни. 1928-1933 гг. М.; Спб.: Летний сад, 2006. 250 с. (16 п.л.)

2. Тархова Н.С. Российский государственный военный архив: издательская деятельность в

90-е годы II «Отечественные архивы». 1998. № 2. С. 19-26.

3. Тархова Н.С. «Иосиф Виссарионович! Спасите советского историка...» (о неизвестном

письме Анны Ахматовой Сталину) //«Отечественная история». 2001. № 3. С. 149-157.

4. Тархова Н.С. История российского крестьянства в серийных

документальных публикациях 1990-2000-х гг. II Новый исторический вестник. 2006. 1 (14). С. 61-72.

5. Тархова Н.С. Исповедь смертника (р Ф.К Миронове)II «Сбор»: военно-политический

альманах. М.: Воениздат, 1991. С.116—138.

6. Тархова Н.С. Tromshy's train: An Unknown page in the History of the Civil War II in The

Trotsky Reappraisal - Edinburg: Edinburg University Press, 1992, pp. 27-40. •

7. Тархова Н.С. Вопросы дипломатики, палеографии и сфрагистики в документах периода

Гражданской войны в России в 1918-1920 гг. (на примере документов РГВА) II Вспомогательные исторические дисциплины: высшая школа, исследовательская деятельность, общественные организации, (Сб. докладов научной конференции, Москва, январь 1994 г.). М.: РГГУ, 1994. С.140-141.

8. Тархова Н.С. Революционные военные трибуналы в России в 1918-1921 гг. и формирование

институционального насилия /I Violences et pouvoirs Politiques - Presses Universitaires du Mirai, Toulouse, 1996. P. 53-72. (Сборник статей участников конференции «Насилие в истории», Тулуза (Франция), ноябрь 1993 г.)

9. Тархова Н.С. Крестьянство, армия и власть (из опыта работы с документами РГВА II

Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании (сб. тезисов докладов и сообщений научной конференции, Москва, январь 199б г.) М.: РГГУ, 1996. С. 277-280.

10. Тархова Н.С. Красная Армия - связуюгцее звено между армией и властью II Крестьяне и власть (сборник статей по конференции, Тамбов, апрель 1996). Москва-Тамбов, 1996, С. 107-115.

11. Тархова Н.С. Участие Красной армии в заселении станицы Полтавской зимой 1932-1933 гг. (по материалам РГВА) И Голос минувшего: Кубанский исторический журнал. № 1, 1997. С. 38-42.

12. Тархова Н.С. Поезд Троцкого - летучий аппарат управления наркомвоена II Государственный аппарат России в годы революции и гражданской войны. Материалы Всероссийской конференции (Москва, 22 декабря 1997 г.). M.: РГГУ, 1998. С.128-141.

13. Тархова Н.С. Документы Красной Армии как источник по региональной социальной истории II Творческое наследие Ф.А. Щербины и современность. Тезисы докладов и сообщений на международной научно-практической конференции, посвященной 150-летию со дня ро'ждения Ф.А. Щербины. Краснодар, 1999. С. 223-227.

14. Тархова Н.С., Михалева В.М. «Медынское дело» в Красной Армии или рассказ о том, как проводилось раскулачивание в провинциальном городке Медыне в январе 1930 г. // The Stalm-Era-Research and Archives Project. Centre for Russian and East European Studies University of Toronto Munk Centre for International Studies. - Working Paper № 6, Toronto, 2000. P.l-34.

15. Тархова H.C. «Крестьянские настроения» в Красной Армии в 1928-1931 гг.: реакция армии на процессы коллективизации и раскулачивания в деревне // XX век и сельская Россия. Под ред. Хироси Окуда. Токио, 2005. С. 192-233. (Работа выполнена в рамках российско-японского проекта «История российского крестьянства в XX веке»),

16._Тархова Н.С., Романо А. Красная Армия и коллективизация. 1928-1933. Сборник документов из фондов Российского государственного военного архива. Napoli, 1996. 538 с. Сборник документов подготовлен совместно с Istituto Universitario Orientale - Napoli (Неаполь -Италия).

17. Тархова Н.С., Шабардин П.М. и др. Реформа в Красной Армии. 1923-1928 гг. Документы и материалы. В 2-х книгах. М.; Л: Летний сад. 756 е., 524 с. (ответственный составитель, автор археографического предисловия, примечаний).

Сборники из серии «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы в 5-ти томах. 1927-1939. Под ред. В.Данилова, Р.Манинг, JI.Buona - составитель от Российского государственного военного архива.

18. Том I (1927-ноябрь 1929)-М.: РОССПЭН, 1999. 880 с.

19. Том 2 (ноябрь 1929-декабрь 1930) - М.: РОССПЭН, 2000 - 927 с.

20. Том 3 (Конец 1930-1933) - М.: РОССПЭН, 2001. 1008 с.

21. Том4 (1934-1936)-М.: РОССПЭН, 2002. 1008 с.

Сборники из серии «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 191S-1939. Документы и материалы в 4-х томах. Под ред. В. Данилова, А. Береловича, Н. Верта.

22. Том 1 (1917-1922 гг.) - М.; РОССПЭН, 1998. 864 с. (составитель, в том числе соавтор приложения-справки «Адресаты сводок ВЧК-ОГПУ в 1918-1922 гг.» - вместе с В.В. Кондрашиным).

23. Том 3. Часть 1 (1930-1931 гг.) - М.: РОССПЭН, 2003. 864 с. (ответственный составитель, соавтор археографического предисловия - вместе с Т.В. Сорокиной).

Сборники из серии «Крестьянская революция в России. 1902-1922 гг. Документы и материалы» под ред. В. Данилова и Т. Шанина:

24. Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921. Антонощина. Тамбов, 1994. 334 с. (ответственный составитель, автор археографического предисловия). Сборник удостоен диплома и первой премии на конкурсе научных работ в области архивоведения, документоведения и археографии за 1991-1994 гг., проводившемся Государственной архивной службой России.

25.Филипп Миронов: Тихий Дон в 1917-1921 гг. М.: Фонд «Демократия», 1997. 792с., (ответственный составитель, соавтор предисловия - вместе с В.П. Даниловым).

26. Крестьянское движение в Поволоюье. 1919-1922. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2002. 944 с. (ответственный составитель, автор археографического предисловия).

П.Нестор Махно. Крестьянское движение на Украине. 1918-1921 гг. Документы и материалы. М.: РОССПЭН, 2006. 1000 с. (ответственный составитель, соавтор предисловия - вместе с Т. Шаниным и В.В. Кондрашиным).

Тархова Нонна Сергеевна

Красная Армия и коллективизация советской деревни 1928-1933 гг.

07.00.02- Отечественная история

Автореферат

Диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Подписано в печатьй2..09. об Формат 60х 1/16

Бумага типолгр. № 1 Гарнитура «Times»

Печать офсетная Уч.-издат. л.

Заказ № 3d Тираж 120 Экз

Издательский центр Саратовского государственного социально-экономического университета 410003, г. Саратов, ул. Радищева, 89.

ЛотА

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Тархова, Нонна Сергеевна

Введение

Глава

Историография. Исторические источники. Архивные документы

1. Обзор историографии

1.1. Военный аспект

1.2. Крестьянский аспект

1.3. Источниковедческий и археографический аспект

2. Исторические источники

2.1. Публикации по истории советского крестьянства

2.2. Публикации по истории Красной Армии

3. Архивные документы

3.1. Российский государственный военный архив (РГВА) -хранилище документов по истории Красной Армии

3.2. Особенности военного делопроизводства

4. Видовые особенности военно-исторических документов

4.1. Принципы сбора и обработки информации политорганами армии

4.2. Информационные материалы центральных органов НКВМ

4.3. Статистические материалы центральных органов НКВМ

4.4. Сводные отчеты НКВМ СССР

Глава

Устройство Вооруженных сил в середине 1920-х годов

1. Устройство Красной Армии

2. Принципы комплектования Красной Армии

3. Организация Красной Армии

4. Органы управления войсками

4.1. Центральные органы военного управления

4.2. Местные органы военного управления

4.3. Органы строевого управления

5. Территориальное деление СССР на военные округа

6. Итоги военной переписи 1926 года

6.1. Общая характеристика РККА

6.2. Социально-демографическая характеристика РККА 135 6. 3. «Крестьянская» статистика в РККА

Глава

Крестьянские настроения» в Красной Армии в 1928 -1931 гг.

1928 год

1929 год

1930 год

1931 год

Глава

Красная Армия на «внутреннем фронте»

1. Начало «великого перелома»

2. Органы и войска ОГПУ, как вооруженная сила в борьбе с крестьянством

3. Основные положения использования Красной Армии на внутреннем фронте

4. «Медынское дело» в Красной Армии

5. Красная Армия и крестьянские выступления

5.1. Привлечение частей Красной Армии с разрешения РВС

5.2.Привлечение частей Красной Армии без разрешения РВС

6. Участие переменного состава Красной Армии в крестьянских выступлениях

7. «Раскулачивание» в Красной Армии

Глава

Участие Красной Армии в колхозном строительстве

1. Формы и методы влияния армии на сознание красноармейца-крестьянина

2. Организация курсов по подготовке кадров для сельского хозяйства

3. Организация красноармейских колхозов

4. «Красноармейские» станицы на Кубани

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Тархова, Нонна Сергеевна

Актуальность исследования

В январе 1918 г. Совет Народных Комиссаров, принимая решение об организации новой народной армии, постановил назвать ее Рабоче-Крестьянская Красная Армия (РККА). Тем самым в названии был закреплен союз рабочих и крестьян, призванных защищать основы новой власти, создавшей «Красную Республику»1. Учитывая, что преобладающей частью населения было крестьянство, правомерно говорить о том, что именно оно стало основой для армии нового типа. Не удивительно, что проблеме Армии и Крестьянства всегда уделялось должное внимание, особенно при изучении периода гражданской войны в России 1918-1921 гг., когда наиболее остро проявлялись взаимоотношения этих двух сил.

Условия гражданской войны ставили армию в неоднозначную ситуацию. С одной стороны Красная Армия призвана была защищать власть от внешней угрозы, каковой являлись так называемые «белые» формирования. С другой стороны, Армия зачастую использовалась для подавления «беспорядков», представляющих угрозу общественному спокойствию внутри страны. Примеров привлечения армии в подавлении крестьянских волнений в годы Гражданской войны и последующие немало. Ярчайшие среди них - крестьянские восстания на Тамбовщине, в Поволжье,

1 В апреле 1918 г. был установлен нагрудной знак для красноармейцев и командиров Красной Армии - пятиконечная звезда из красной эмали с золотыми лучами, в центре которой были изображены плуг и молот; звезда располагалась поверх венка из дубовых и лавровых веток. Вскоре нагрудной знак в виде «красной звезды» был преобразован сначала в «красноармейский значок», а с июля 1918 в значок-кокарду (приказы Народного комиссариата по военным делам №321 от 7 мая и №594 от 29 июля 1918 г.). В соответствующем приказе Народного комиссариата по военным и делам предписывалось в обязательном порядке носить красноармейский значок-кокарду всем красноармейцам. После окончания Гражданской войны ношение нагрудного знака было отменено приказом РВСР от 29 мая 1922 г. в Сибири. Однако армия не только подавляла выступления крестьян. Зачастую она сама становилась источником волнений, ведь в армейских рядах служили те же крестьяне, которые не всегда были согласны с политикой власти. Наиболее простой формой протеста являлось дезертирство и переход на сторону противника, где воевали те же крестьяне; наиболее серьезной - вооруженные выступления. Примеров армейского неповиновения, в лице отдельных командиров или целых полков, можно привести немало. Самым известным был Кронштадский мятеж, заставивший власть изменить свою экономическую политику.

С началом проведения властью политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества на рубеже 1920-х - 1930-х годов происходит возникновение и развитие новых очагов социальной напряженности в обществе. Проблема взаимоотношения Армии и Крестьянства вновь приобретает остроту, особенно для власти. От армии ждало защиты и помощи крестьянство, в лице родных и близких, на которых обрушился шквал насилия. Стабильность настроения армии - крестьянской по своему составу - была залогом успеха проводимой властью политики в деревне. Более того, исторический опыт недалекого прошлого, когда военные «мятежи» с участием рядовых масс коренным образом влияли на развитие политической ситуации, был в памяти не только власти, но и армии.

С учетом сказанного, актуальность исследования взаимоотношений Армии с Крестьянством и Властью в период социальных изменений в структуре общества, когда крестьянство, послужило «строительным материалом», не вызывает сомнения. Без такого рода исследования вряд ли в полной мере возможно объективное понимание происходящих процессов, особенно в аграрной сфере и крестьянской среде, а также механизма осуществления властью своей политики.

Актуальность темы исследования определяется и состоянием ее историографии. Исследования советского периода в силу закрытости многих архивных материалов не могли в полной мере изучать совокупность всех составляющих механизма проведения политики сплошной коллективизации и раскулачивания. Накопленный за последнее время фактический и концептуальный материал позволяет заполнить имеющиеся лакуны в изучении, как общеисторического процесса, так и определенных его направлений, в частности, места и роли Красной Армии в происходящих событиях.

Степень разработанности темы

В полном объеме проблема места и роли Красной Армии в контексте политики сплошной коллективизации и раскулачивания деревни не ставилась ни в советской, ни в российской историографии.

На протяжении длительного времени исследователям были доступны архивные материалы, показывающие только одну из сторон «нового курса» в деревне - коллективизацию. В связи с чем, в исследованиях советского периода внимание исследователей было нацелено только на одну из сторон этой проблемы - участия армии в подготовке кадров для советской деревни. Другая же сторона - раскулачивание, оставалась недоступной для изучения. С открытием архивов в 1980-Х-1990-х годах ситуация изменилась. За последние десятилетия отечественная историография пополнилась целым рядом исследований о масштабах проведения расскулачивания в деревне, а также об активном сопротивлении крестьян «новому курсу». Опубликованные новые архивные материалы позволили дополнить наши знания по таким вопросам, как использование армии в мероприятиях по раскулачиванию. Однако важнейшие вопросы, как принципы и формы использования армии на «внутреннем» фронте, а также степень вовлечения армии в борьбу с деревней не получили должного освещения, оставаясь не известными как широкому кругу исследователей, так и специалистам более узкого профиля.

Междисциплинарность обозначенной проблемы определяет ситуацию, когда исследователи военной истории, изучая различные стороны жизнедеятельности Красной Армии, в меньшей степени рассматривали ее в контексте политических событий, происходящих в деревне на рубеже 1920-х и 1930-х годов. То же самое можно наблюдать в отношении исследований по истории советского крестьянства. Вместе с тем, существующие работы как с той и другой стороны, послужили базой для данного исследования.

За последнее десятилетие в научный оборот был введен значительный и репрезентативный круг архивных документов2, позволяющих определить основные направления изучения места и роли армии в обществе в период проведения политики сплошной коллективизации и раскулачивания деревни в СССР. Характеристика основных публикаций, послуживших источниковой базой исследования, дана в 1 главе.

Наряду с опубликованными материалами в исследовании широко использованы документы Российского государственного военного архива (РГВА), являющегося основным архивом, хранящим документы Красной Армии. При работе с письменными документальными источниками автор учитывал их специфику в зависимости от видов документов и материалов, подвергал их научной критике с точки зрения выявления особенностей происхождения, полноты и достоверности содержащейся в них информации.

Цели и задачи исследования

Целью диссертации является системное и комплексное исследование места и роли Красной Армии в контексте политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, проводимой на рубеже

2 Красная Армия и коллективизация деревни в СССР (1928-1933 гг) Сборник документов из фондов РГВА. Составители Андре Романо и Нонна Тархова. Неаполь 1996. (Публикация документов и предисловий одновременно на русском и итальянском языках); Трагедия советской деревни Коллективизация и раскулачивание Сборники документов и материалов. Тома 1-5. М.: РОССПЭН. 1999-2006. В данном серийном издании опубликованы документы Российского государственного военного архива.

1920-Х-1930-х годов. Для реализации указанной цели потребовалось решить несколько взаимосвязанных задач, главными из которых были:

- системный анализ комплекса военно-исторических документов репрезентативных для поставленного диссертационного исследования;

- исследование специфики военного делопроизводства и реконструкция документопотока военного ведомства с помощью историко-учрежденческих и архивоведческих приемов;

- изучение социального состава Красной Армии, ее политико-морального состояния и реакции на новую политическую ситуацию в стране;

- раскрытие принципов и степени использования армии на «внутреннем фронте», в том числе в борьбе с крестьянскими выступлениями;

- определение степени вовлечения армии, как социального организма в происходящие в обществе процессы; использование ее возможностей для пропаганды и проведения в жизнь «нового курса» партии в деревне.

Объектом исследования является Красная Армия, которая в силу различных причин была вовлечена в сферу политических задач советского руководства, нацеленных на ломку прежних деревенских устоев.

Предметом исследования является проблема места и роли Красной Армии в контексте политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, проводившейся властью на рубеже 1920-х—1930-х годов.

Хронологические рамки исследования определяются годами проведения сталинского «нового курса» в деревне - периодом 1928-1933 гг.

Для Крестьянства выбор нижней границы (1928 год) определен началом массовых насильственных хлебозаготовок, перешедших к форсированию темпов коллективизации деревни и насильственному выселению кулачества. Верхняя граница (1933 год) определяется завершением поставленных ЦК ВКП(б) в 1930 году задач, как по достижению результатов сплошной коллективизации деревни, так и по ликвидации кулачества как класса. В 1933 году основной формой хозяйствования в аграрной сфере становятся колхозы.

Для Армии период 1928-1933 гг. был также насыщен событиями, имеющими коренное значение для военного строительства. Проведенное в 1924-1925 гг. реформирование армии изменило устройство и систему комплектования армии, упорядочило порядок призыва в нее и сделало военную службу обязательной для всех граждан СССР. В 1926-1928 гг. выработанные ранее основы реформирования, пройдя первую апробацию на практике, были уточнены и претворялись в жизнь. Июльское постановление 1929 года ЦК ВКП(б) «Об обороне страны» актуализировало необходимость реконструкции Красной Армии, выдвинув на первый план вопросы ее технической модернизации, которые активно начали осуществляться с 1930 и последующие годы. Таким образом, рассматриваемый период для армии был напряженным в сфере организационных задач.

Методологические основы и методические принципы исследования базируется на принципах историзма и научной объективности, традиционных для отечественной историографии. В своей работе автор руководствовался следующими основными принципами исторического исследования: а) принцип научности, предполагающий все необходимые стадии исследовательской работы, от выдвижения рабочей гипотезы до интерпретации полученных результатов; б) принцип объективности, предполагающий отражение объективной реальности с опорой на факты в истинном их содержании, не искаженные и не подогнанные под схему; в) принцип историзма, по которому все исторические факты, явления и события рассматриваются в их конкретно-исторической обусловленности, взаимосвязи и развитии.

Для всестороннего изучения системы в органическом единстве ее структуры и функций в качестве наиболее адекватного метода применялись структурный и функциональный анализ. Красная Армия представляла собой целостное системное образование, являвшееся неотъемлемой частью -подсистемой, ряда существовавших в СССР в 1920-е-1930-е гг. более крупных общественных систем. Структурный анализ позволил воспроизвести строение Красной Армии, выявить все его компоненты, установить их взаимосвязи. Применение функционального анализа позволило определить место и роль Красной Армии в системах более высокого уровня.

Научная новизна исследования

В диссертации впервые в отечественной историографии предпринята попытка объективного, основанного на конкретных фактах и статистике, многоаспектного изучения проблемы места и роли Красной Армии в контекста проводимой политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса на рубеже 1920-х-1930-х годов.

Научная новизна состоит в комплексном подходе к изучению проблемы с учетом организационных основ и социального состава Красной Армии; ее реакции на изменения политики в аграрной сфере; принципов и реальных фактов привлечения ее в осуществлении мероприятий по раскулачиванию крестьянства и подавлении крестьянских выступлений; степени вовлечения ее в работу по советизации деревни.

Системный анализ всего комплекса источников как опубликованных, так и архивных позволил выявить неизвестные исторические факты, проследить основные этапы выработки и реализации аграрной политики государства применительно к вовлечению в нее армейских структур.

Впервые проанализированы в рамках единой концепции опубликованные за последнее десятилетие в различных документальных изданиях документы, относящиеся к различным уровням властных структур и отражающие вопросы состояния и использования Красной Армии за конкретный период.

В научный оборот введены абсолютно неизвестные архивные документы, позволяющие уточнить имеющиеся в литературе оценки в отношении Красной Армии, как, например, ее участие в подавлении крестьянских волнений, льготная политика в отношении семей красноармейцев, «чистка» армейских рядов. Большой научный интерес представляют статистические материалы по итогам военной переписи 1926 года. Представлены новые данные об организации, численности, принципах боевого использования войск ОГПУ.

Положения, выносимые на защиту:

- Крестьянский состав Красной Армии, подтвержденный военной переписью 1926 года, мог представлять для власти существенную проблему. Армия могла стать детонатором взрыва в обществе, как это было в 1905 и 1921 годах. Переход к насильственным хлебозаготовкам в 1927-1928 гг. существенно сказался на расслоении армейских рядов, отношение к курсу коллективизации и раскулачивания проявился неоднозначно - от полного неприятия и конфликта до активной поддержки и участия.

- На стабилизацию политико-морального состояния армии был нацелен комплекс мероприятий, предусматривающий, прежде всего: усиление политической работы внутри армии; «чистка» армейских рядов изнутри; проведение льготной политики по отношению к семьям красноармейцев и выведения их из-под удара кампании по раскулачиванию; активизация работы гражданских органов по выявлению «социально-чуждых элементов» среди призывного контингента.

- Политика сплошной коллективизации и раскулачивания подняла волну крестьянского недовольства на небывалый уровень. Особенности службы переменного состава территориальных частей Красной Армии -несколько месяцев в году в районе проживания - обусловили проявление наиболее острых недовольств со стороны этого контингента и более того, участие их в крестьянских выступлениях. Сложившаяся ситуация заставила военное руководство уделить особое внимание работе среди переменного состава и в районах комплектования территориальных частей.

- Во время Гражданской войны Красная Армия, являясь основной военной силой, выполняла функции защиты власти одновременно на двух фронтах - внешнем и внутреннем. С 1922 года наведение порядка внутри страны целиком переходит к органам милиции и ГПУ, подведомственным НКВД. Однако за армией оставались регионы, в частности Средняя Азия, где она продолжала оставаться реальной военной силой, обеспечивающей сохранение общественного порядка. Кроме того, армия рассматривалась как резерв, призванный оказать помощь частям ГПУ на случай экстремальных ситуаций, особенно в пограничных регионах. С началом «нового курса» в деревне и осуществлением на практике карательных мероприятий - изъятие хлеба и имущества, проведение раскулачивания, подавление выступлений, территория всей страны превратилась в единый регион, требующий усмирения крестьянского недовольства. Однако заранее утвержденный порядок привлечения армейских частей и размежевания границ между двумя военными силами - органами ОГПУ и Красной Армией - не был нарушен. Красная Армия не была вовлечена как военная сила в борьбу с крестьянством.

- При переходе к политике сплошной коллективизации Красная Армия рассматривалась как политическая сила, способная привлечь на сторону власти значительные массы крестьянства. В принятом 30 января 1930 г. постановлении РВС СССР «Об участии Красной Армии в колхозном строительстве» общее число будущих «массовых работников для деревни» было определено в 100 тыс. человек. Подготовка кадров для села увязывалась с планами Наркомзема и приобретала целенаправленный характер. Внутри армии готовились специалисты различных уровней - от председателя колхозов до электромонтеров (по семнадцати направлениям), что в значительной степени способствовало быстрейшей советизации села.

- Возможности армии были задействованы властью и в организации колхозов. Из числа демобилизованных красноармейцев на территории различных регионов, особенно приграничных, создавались красноармейские колхозы. Зачастую они создавались на не освоенных землях, как, например, на Дальнем Востоке, но в ряде случаев - на территории депортированных казачьих станиц, как это было на Кубани.

Практическая значимость работы

Предпринятое исследование позволяет предложить новое осмысление места и роли Красной Армии в период глобальных изменений в аграрной сфере в конце 1920-х - начале 1930-х гг., а также внести определенные дополнения в общую картину механизма осуществления «нового курса» в СССР. Основные выводы и положения диссертации, содержащийся в ней конкретный фактический материал могут быть использованы при разработке общих и специальных курсов по отечественной истории 30-40-х годов XX века в гражданских и военных вузах на факультетах исторического, историко-политологического, социологического профиля. В определенной мере содержание диссертации представляется актуальным для создания обобщающих и конкретных работ по истории Вооруженных Сил и Внутренних войск, а также по истории советского крестьянства.

Апробация работы

Проблемы, изученные в диссертации, нашли свое отражение в монографии, статьях и выступлениях на ряде конференций. В том числе в ходе «круглых столов», проводившихся в рамках международных проектов: российско-французского проекта «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939» (Париж, 1998), российско-японского проекта «История российского крестьянства в XX веке» (Токио, 2005), а также на конференции «Российская деревня: 1900-1939» (Стокгольм, 2005). Неоднократно, автор выступал с сообщениями и информациями об особенностях военно-исторических источников на примере документов РГВА на ежегодных научных конференциях в Историко-архивном институте Российского государственного гуманитарного университета, проводившихся кафедрой источниковедения и вспомогательных исторических дисциплин (Москва, 1994,1996,1999).

Монографическое исследование по теме диссертации получило позитивную оценку в научной академической печати3.

Структура работы

Диссертация состоит из введения, 5 глав, заключения и списка использованных источников и литературы. В качестве приложения к тексту диссертации даны две сводки, составленные Политическим управлением РККА весной 1928 года и позволяющие наглядно увидеть состояние армии и ее реакцию на события в деревне в связи с изменением государственной политики в аграрной сфере (приложение № 1). Значимость этих сводок как исторических источников крайне важна для раскрытия проблематики исследования. С учетом того, что сводки никогда не публиковались полностью, было признано целесообразным ввести их в научный оборот через приложение. Кроме того, в приложении к диссертации дан также перечень сборников документов и материалов по истории Красной Армии и военному строительству; Внутренних и Пограничных войск; крестьянства и коллективизации советской деревни за период 1920-х -1930-х годов (приложение № 2).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Красная Армия и коллективизация советской деревни 1928-1933 гг."

Выводы:

1. Хлебозаготовки, самообложение, сбор недоимок и т.п. вызвали большую волну крестьянских настроений в армии. Вопросы, связанные с хлебозаготовками, стали центром внимания кр-цев и к середине - концу февраля достигли наибольшего напряжения. С развитием разъяснительной работы в частях с середины февраля отмечается отлив крестьянских настроений, но хлебозаготовки и самообложение продолжают стоять в центре внимания кр-цев.

2. Основными мотивами недовольств кр-цев являются ограничение свободной торговли хлебом и низкие цены на хлеб. В этих вопросах смыкаются интересы зажиточного крестьянина, кулака и частично середняка и это обстоятельство кулак использует с целью привлечения на свою сторону середняка.

3. В связи с хлебозаготовками среди кр-цев отмечались разговоры о ликвидации НЭПа, о возвращении времен военного коммунизма. В связи с этим начались разговоры о ненужности в деревне денег, о взятии денег из сберкасс (чтобы не лопнули), были отдельные заявления о сокращении посевов крестьянами.

4. Кампания хлебозаготовок весьма часто связывается кр-цами и крестьянами с войной, с платежами заграницу. Часто также, в связи с хлебозаготовками, заостренно ставится вопрос о взаимоотношениях города и деревни: хлебозаготовки рассматриваются, как изъятие хлеба для рабочих и улучшение жизни рабочих за счет крестьян вообще.

5. Среди кр-цев распространено сваливание всех недочетов на местные власти. Местами это выливается в резкую озлобленность кр-цев на местные власти и угрозы по их адресу.

6. Хлебозаготовки еще раз показали, что в армию просочились отдельные кулацкие элементы. Влияние их на середняцкие группы несомненно, хотя ведут они себя очень осторожно. Середняк часто блокируется с кулаком и зажиточным и выступает против хлебозаготовок и бедняков. Бедняки имеют свои недовольства хлебозаготовками (товары за

хлеб) и иногда, благодаря своей неустойчивости, подпадают под влияние кулацких элементов.

7. Младший начсостав подвержен наравне с кр-цами большому влиянию деревни и поэтому часто ничем не отличается в реагировании на хлебозаготовки от кр-цев.

8. Партийцы и комсомольцы во многих случаях оказались неподготовленными к кампании и не могли противостоять напору красноармейских недовольств. Среди партийцев и комсомольцев отмечено ряд нездоровых явлений в связи с хлебозаготовками: хвостизм, оценка нажима на хлебозаготовки, отдельные случаи даже выхода из партии.

9. В работе политаппарата и парторганизаций необходимо отметить крайнюю медлительность, запаздывание в реагировании, склонность к ударности вплоть до полного забвения очередных задач в области текущей партийно-политической и военной учебы.

10. В разъяснительной работе политаппарата и парторганизаций отмечен ряд недочетов. Основной недочет - незнание существа кампании (из-за неподготовленности) и объяснение ее, как искривление работы местных властей, сглаживание, затушевывание вопроса. По-прежнему отмечается неконкретность в работе - разъяснение по декретам, инструкциям центра, без учета местных особенностей и материалов.

11. Хлебозаготовки еще больше обострили чуткость кр-цев к внутриармейским недочетам: материально-бытовые недочеты вызывают еще более резкие недовольства кр-цев, чем обычно.

12. Заем укрепления крестьянства реализуется удовлетворительно, но не везде ему уделяется достаточное внимание. Многие части и политорганы поглощены хлебозаготовками и упустили из виду реализацию займа.

Начальник 3 отдела ПУРа Черневский Начальник 1 части отдела Иорданский

РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 68. Л. 12-23 об. Подлинник.

Список научной литературыТархова, Нонна Сергеевна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Изданы сборники по следующим регионам: Север, Запад, Северо-Запад, Среднее Поволжье, Центральный-Промышленный район, Северный Кавказ, Западная Сибирь, Центрально-черноземная область (ЦЧО), Восточная Сибирь, Дальний Восток, Урал.

2. Вводное слово зам. директора ГАРО А.Н.Мельник «От архива». Там же. С. V.

3. Сб.: Крестьянское восстание в Тамбовской губернии в 1919-1921 гг. "Антоновщина". Документы и материалы. С. 6.

4. Сб.: Реформа в Красной Армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг. В 2 кн. Кн. 1: 1923-1926 гг. Кн. 2: 1927-1928 гг. / Ответственные составители Н.С.Тархова, П.М Шабардин М ; Л.: Летний сад, 2006 - 731 е., 524 с.

5. ВИДОВЫЕ ОСОБЕННОСТИ ВОЕННО-ИСТОРИЧЕСКИХ ДОКУМЕНТОВ

6. Приказ РВС СССР 1925 г., № 1069.

7. Устройство Вооруженных Сил СССР. М., 1927. С. 35. В соответствующем издании 1925 г. было указано следующее деление полевых войск: 1) пехота, 2) конница, 3) артиллерия, 4) броневые части, 5) инженерные войска, 6) воздушный флот и 7) войска связи.

8. В соответствующем издании 1925 г. было указано, что к войскам специального назначения относились: 1) войска ОГПУ; 2) железнодорожная и водная милиция; 3) отдельная рота им. Чичерина при НКИД.

9. Военно-санитарное управление, которое одновременно являлось отделом Наркомздрава РСФСР, ведало санитарно-медицинским делом, а равно и всеми лечебно-санитарно-гигиеническими учреждениями военного ведомства.

10. Военно-ветеринарное управление РККА выполняло те же функции, как и предыдущее управление, но лишь в области военной ветеринарии.

11. Московский военный округ (г. Москва) в составе губерний: Владимирской, Воронежской, Вятской, Иваново-Вознесенской, Калужской, Костромской, Курской, Московской, Нижегородской, Орловской, Рязанской, Тамбовской, Тверской, Тульской в Ярославской.

12. Ленинградский военный округ (г. Ленинград), в составе губерний: Архангельской, Вологодской, Мурманской, Новгородской, Ленинградской, Псковской, Северо-Двинской и Череповецкой; Карельской АССР и Автономной области Коми (Зырян).

13. Белорусский военный округ (г. Смоленск) в составе: Белорусской ССР и губерний: Брянской и Смоленской.

14. Украинский военный округ (г. Харьков) в составе: Украинской ССР, Крымской АССР и Молдавской АССР.

15. Сибирский военный округ (г. Ново-Сибирск) в составе губерний: Алтайской, Ново-Сибирской, Омской, Томской, Енисейской, Иркутской, Забайкальской, Амурской, Камчатской и Приморской, Якутской, а также Бурято-Монгольской АССР и Ойратской автономной области.

16. Средне-Азиатский военный округ (г. Ташкент) в составе: Узбекской и Туркменской ССР и Киргизской ССР.

17. Кавказская краснознаменная армия (г. Тифлис) в составе: Закавказской СФСР, состоящей из Азербайджанской, Армянской и Грузинской ССР.

18. См.: Предварительные итоги переписи РККА 1926 г. М, 1927. С. 6-7.

19. См.: Предварительные итоги переписи РККА 1926 г. М, 1927. С. 14.143 Там же. С. 10-11,12-13.

20. Недостающие 8,89 % приходились на категории: Управления, учреждения и заведения; Территориальные управления и военкоматы.

21. Предварительные итоги переписи РККА 1926 г. М, 1927. С. 14-15.

22. Недостающие 7,5 % приходились на категории: Переменный соста ВУЗов и Вольнонаемные.

23. Предварительные итоги переписи РККА 1926 г. М, 1927. С. 28.150 Там же. С. 28-29.151 Там же. С. 30.

24. Подлинно антисоветские группировки имеют в РККА незначительное распределение, причем в большинстве этих группировок преобладают анархистские идеи.

25. Организаторами, вдохновителями и руководителями группировок иногда выступают члены ВКП(б) и члены ВЛКСМ, а еще чаще бывшие члены ВКП(б) и бывшие курсанты, отчисленные от ВУЗов.

26. Участниками группировок обычно являются недисциплинированные и обиженные элементы (неоднократно подвергающиеся дисциплинарным взысканиям, отбывающие дисциплинарный арест, отчисленные от школы и ДР-)

27. Подавляющее большинство группировок никаких связей с контрреволюционными организациями не имело.

28. РГВА. Ф. 4. Оп. 14. Д. 70. Л. 64-67. В обзор вошли данные по всем военным округам, кроме УВО (примечания авторов обзора).

29. В отдельных случаях распространителями антисоветских настроений являлись лица начсостава, социально чуждые и враждебные советской власти.

30. В некоторых случаях не было борьбы с антисоветскими настроениями и их разоблачения со стороны политсостава.

31. Необходимо более тщательное и всестороннее изучение антисоветских настроений в РККА (характер настроений, форма проявления, общие и непосредственные причины, социальный, партийный, должностной и проч. состав носителей этих настроений и т.п.).

32. Наибольшее распространение имеют настроения недовольства условиями службы и быта в РККА, причем эти настроения иногда сплетаются с крестьянскими настроениями, а иногда переходят в антисоветские настроения.

33. Носителями настроений недовольства условиями службы и быта являются почти исключительно военнослужащие рядового состава.

34. Значительная часть недовольства против методов и содержания политработы и объясняется тем, что в некоторых случаях политзанятия принимает казенный характер и не удовлетворяют запросов красноармейцев.

35. Настроения недовольства требуют дальнейшего тщательного и всестороннего изучения, причем внимание должно быть обращено как на обязательные, так и на субъективные источники недовольства.

36. РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д 263. Л.25.

37. Сводки ПУ РККА от 14 февраля 1928 г и 10 марта 1928 г // Частично опуб в сб КА и КД С 90, 102, (док №2,3)

38. Сводка ПУ РККА от 14 февраля 1928 г. (пункт 1) // Там же. С. 92,94,96,100,102.

39. Сводка ПУ РККА от 10 марта 1928 г. (пункты 4,3). // Там же. С. 102,104,108.

40. Сводка ПУ РККА от 10 марта 1928 г. // Там же. С. 106.

41. Настроения деревни передались (через письма, ходоков и отпускников) крестьянской части армии, вызвав ряд нездоровых явлений и

42. См.: сб. КА и КД. С. 112, (док. № 4).

43. Там же. С. 114-118, (док. № 5).разговоров, в том числе, когда недовольства экономического порядка приобретали политическую окраску.

44. Младший начальствующий состав и курсанты полковых школ (как более образованная часть рядового состава) также не проявили политической сознательности, а в некоторых случаях «крестьянские настроения» среди них были не менее активны.

45. Сводка № 2. // Сб.: КА и КД. С. 132.

46. Сводка № 5.//ТСД. Том. 1. С. 373, (док.№ 123).

47. Сводка № 2. // КА и КД. С. 134, (док. № 8).

48. Сводка № 5. // ТСД. Том. 1. С. 373, (док. № 123).

49. ТСД. Том 1. С. 472 -473, (док. № 141).

50. Сводка 00 ОГПУ по состоянию на 1 мая 1929 г. // Там же. С 160,162.

51. Частично опуб. в сб КА и КД. С. 164-166, (док. № 15).

52. Сводка ПУ РККА от 26 октября 1929 г. //КА и КД. С. 190-192, (док. № 19).

53. ТСД. Том. 1. Док. № 270-272.

54. Сводка ПУ РККА от 1 июля 1930 г. // Там же. С. 352.

55. Сводка 00 ОГПУ по данным на 14 октября 1930 г. // Там же. С. 360.

56. Сб.: ТСД. Том 2. С. 85-86, (док. № 24).

57. Сб.: ТСД. Том 2. С. 104-105 (док. № 35).

58. Сб.: ТСД. Том 2. С. 115, (док. № 40).

59. Сб.: ТС Д. Том 2. С. 126-130, (док. № 47).

60. Сб.: ТСД. Том 2. С. 67, (док. № 13).

61. Сб.: ТСД. Том 2. С. 73, (док. № 14).

62. Сб.: ТСД. Том 2. С. 68, (док. № 14).

63. Сб.: ТС Д. Том 2. С. 100, (док. № 33).

64. Сб.: ТСД. Том 2. С. 166, (док. № 69).

65. Постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 28 февраля 1930 г. // Опубл. в сб.: ТСД. Том 2, С. 270, (док. № 106). Об обстоятельствах, предшествующих написанию статьи см. комментарий В.П. Данилова в сб.: ТСД Том 2. С. 832-833.

66. Директива ОГПУ всем ПП ОГПУ от 1 марта 1930 г. // Опубл. в сб.: ТСД. Том 2. С. 270271, (док. №107).

67. См. распоряжения руководства ОГПУ по вопросам переселения раскулаченных семей, опубликованных в сб.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Том. 3. Кн. 1, (док. №51-62).

68. Изложение основных положений статьи Сталина взято из примечаний составителей сб.: ТСД. Том 2. С. 837.

69. Постановление ЦК ВКП(б) от 2 апреля 1930 г. // Опубл. в сб.: ТСД. Том 2. С. 365-370, (док. № 142).288 Там же. С. 369.289 Там же. С. 369,370.

70. Органы и войска МВД России. Краткий исторический очерк. М. 1996. С. 291; В Ф Некрасов На страже интересов Советского государства. М.: Воениздат. 1983. С. 7984,151-163.

71. Сб.: ТСД. Том 2. С. 170-171, (док. № 72).

72. Плеханов А М Указ. соч. С. 181.Плеханов А М Указ. соч. С. 181.

73. Плеханов А. М Указ. соч. С. 181.304 Там же. С. 181-182.

74. Краткая справка Главного управления пограничной охраны и войск ОГПУ от 28 июня 1930 г. // Опубл. в сб.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Том 3. Кн. 1. С. 397.

75. Сб.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Том 3. Кн. 1. С. 397.

76. Борьба с бандитизмом повсеместно возлагается на органы ОГПУ, за исключением Средне-Азиатского военного округа.

77. На территории Средне-Азиатского военного округа борьба с бандитизмом (басмачеством) возлагается на части Красной Армии при соответствующем содействии со стороны органов ОГПУ.

78. Привлечение частей РККА органами ОГПУ допускается:

79. А М Плеханов Указ. соч. С. 184.

80. Немедленно установить связь с краевыми, областными и местными комитетами партии и органами ГПУ в целях информации о практических планах проведения этих решений и о порядке использования, в случае нужды, частей Красной Армии.

81. Использование частей допускать только с разрешения РВС округа.

82. Вся подготовка к проведению этой задачи должна проводиться совершенно секретным порядком. Знакомить с этими мероприятиями можно лиц начсостава не ниже командира и комиссара части. Сейчас ознакомить командиров и комиссаров школ и полков гарнизона.

83. Особое внимание уделить политической работе в конвойных частях.

84. Усилить связь и политическое воспитание переменного состава в междусборовый период, особенно вокруг вопросов ликвидации кулачества, как класса.

85. Сб.: КА и КД. С. 266, (док. № 30) подлинник на бланке ПУ СКВО.

86. Сб.: ТСД. Том. 2. С. 127 постановление ПБ от 30 января 1930 г.

87. См.: Доклад командующего войсками МВО А.И. Корка К.Е. Ворошилову от 6 февраля 1930 г. о действиях 243 стрелкового полка в г. Медыне. (Гам же. Л 34)

88. Доклад РВС МВО К.Е.Ворошилову от 6 февраля 1930 г. о результатах выполнения директивы, запрещающей привлечение войск к операциям по раскулачиванию. (Там же Л. 20-21)

89. ЦА ФСБ РФ. Ф. 66. Оп. 1. Д. 199. Л. 262-265.

90. Данилов ВП Введение. // Сб.: КА и КД. С. 22. Для сравнения приведем соответствующие показатели за предыдущий период. За время с 1 октября 1926 г. до 31 октября 1927 г. по СССР было отмечено 63 массовых выступления. (Там же. С 20)

91. Данилов В П Введение // Сб.: Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Том 3. Книга 1.С. 18.

92. Войска округа в операции по изъятию кулачества непосредственного участия не принимают. Они являются резервом.

93. Все распоряжения об использовании войск, в случае надобности, дает только РВС округа, после разрешения Наркомвоенмора.

94. В случае привлечения войск общее руководство операцией возлагается на представителя военного командования.

95. В первую очередь используются нормальные школы: Владикавказская пехотная, Северо-Кавказская национальная кавалерийская и ККУКС, с придачей артиллерии из гарнизонов, в которых они расположены.

96. Перечисленным командирам теперь же ознакомиться в партийных органах, ОГПУ и исполкомах подробно с планом намеченной операции по изъятию кулачества и постоянно быть в курсе дела.

97. В случае необходимости немедленно просить телеграфно командование округа о присылке частей с изложением обстановки и краткого плана действий.

98. Прибывающие школы поступают в подчинение указанным лицам на правах отдельно действующих отрядов.

99. В случае использования красноармейских частей предусмотреть такое насыщение используемых подразделений средним начальствующим составом, которое гарантирует бесперебойное действие пулеметов и орудий.

100. Начальнику штаба округа разработать план воинских перевозок и распределение средств связи.

101. Начальнику ВВС разработать план перебросок авиации в распоряжение всех указанных выше командиров.

102. Начальнику снабжений разработать план обеспечения выделяемых частей всеми видами довольствия.

103. Сб.: КА и КД. С. 290-294, (док. № 36).

104. См. также сводку политуправления БВО от 21 февраля 1930 г. // Сб.: ТС Д. Том 2. С. 257-258, (док. №99); сводку политуправления МВО от 26 февраля 1930 г. // ТСД. Том 2. С. 262-270, (док. № 105).

105. См сводку политуправления МВО от 26 февраля 1930 г //Сб ТСД Том 2 С 262-270, а также сб К А и КД С 292, 328

106. Приказ войскам СКВО №2/2 от 2 января 1930 г. «О порядке вызова войск для содействия органам ОГПУ» (РГВА Ф 37977 Оп 3 Д 257 Л. 4 Заверенная копия)

107. Сб.: КА и КД. С. 296, (док. № 37) из протокола № 7 заседания РВС ПриВО от 24 февраля 1930 г.

108. РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 1454. Л. 166.

109. См. выписка из протокола № 118 заседания Политбюро ЦК ВКП(б) от 25 февраля 1930 г, пункт76(принятоопросом членов Политбюро от 24 февраля 1930 г.). // Опубл. в сб.: ТСД. Том 2. С. 260, (док. № 101).

110. Сб.: Партийно-политическая работа в Красной Армии. (Июль 1929-май 1941). Документы. М.: Воениздат, 1985. С. 51-53, (док. № 15).

111. Сб.: ТСД. Том. 2. С. 142, (док. № 58).

112. Сб.: КА и КД. С. 118 // Частично опубл. в сб.: КА и КД С. 114-118, (док. 5).

113. РГВА Ф. 4. Оп. 1. Д. 726. Л. 153-154 // Опуб. в сб.: КА и КД. С. 130, (док. № 7).

114. РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д. 707. Л. 47 об.

115. Сводка ПУ РККА «Об отрицательных явлениях в политико-моральном состоянии РККА» от 1 июня 1930 г. (№ 08709/сс). (РГВА Ф 9. Оп 28 Д 161 Л. 42-50)424 Там же.

116. Сб.: КА и КД. С. 332, (док. № 42).

117. Сб.: КА и КД. С. 338, (док. № 43).

118. Красноармеец Филатов (ПриВО) получил телеграмму: «Павел скрылся, имущество грабят, тащат». По справке сельсовета, выданной на имя Филатова видно, что он середняк, избирательных прав не лишен и платит сельхозналога 12 руб. 38 коп.

119. Гребнев, красноармеец 10 местной стр. роты (БВО) по материалам Особого Отдела округа уволен как классово-чуждый элемент. Комитет взаимопомощи и Мысаковский сельсовет удостоверяет, что «он с десятилетнего возраста батрачил и батраком ушел в армию».

120. Органы местного военного управления несмотря на повышенное при призыве 1929 г. (по сравнению с прошлыми призывами) внимание к вопросам классового отбора, все же допускают просачивание чуждых элементов в значительных размерах.

121. РГВА. Ф. 33987. Оп. 3. Д 326. Л. 65-65 об. Отпуск. Л. 66 препроводительное письмо в секретный отдел ЦК ВКП(б).ГЛАВА 5 УЧАСТИЕ КРАСНОЙ АРМИИ В КОЛХОЗНОМ СТРОИТЕЛЬСТВЕ

122. Совработников 10 168 17 304 4 546

123. Торг. кооп. работников 8 000 14 247 14 814

124. Военных работников 4 000 5 141 1 776

125. Милиционеров 3 035 5 947 1 910

126. Проф. и обществ, работников 2 900 2 484

127. Кино-механиков 500 3 236 1 6917. Колхозников 3 687 16223

128. Трактористов 133 3 758 8517

129. Политпросвет работников 3 196 3 274 1 714

130. Сб.: КА и КД. С. 222, (док. №23) докладная записка ПУ РККА о колхозном строительстве от 11 января 1930 г.

131. РГВА. Ф. 9. Оп. 18. Д. 892. Л. 124 и об. Заверенная копия на бланке Наркомата по просвещению. Циркуляр имел подписи зам. наркома по просвещению Эпштейна и зам. Главпрофобром Вышинского

132. РГВА. Ф. 9. Оп. 40. Д 27. Л. 742. Типографский экз.

133. РГВА. Ф. 9. Оп. 28. Д 163. Л. 29 об. Подлинник политдонесение ПУ БВО № 9 от 22 февраля 1930 г. «Агропоход частей БВО».

134. Справочник партийного работника. Вып. VII. М., 1930. Ч. 1. С. 537-538.

135. Сб.: Партийно-политическая работа в красной Армии. Документы Июль 1929 май 1941 гг. С. 45-46.

136. РГВА. Ф. 4. Оп. 1. Д. 1417. Л. 17. Отпуск письмо от 23 марта 1930 г. № 0124/сс.

137. Сб • КА и КД, С. 384, (док. №51) директива ПУ РККА от 20/22 августа 1930 г. (№ П2/8581).

138. Сб.: КА и КД С. 386, (док. № 52).

139. Сб.: КА и КД. С. 386, (док. № 52).

140. Постановление СНК РСФСР «Об организации красноармейских колхозов» от 17 мая 1931 г. // Опуб. в сб. ТСД. Том 3. С. 123 -124, (док. № 38).

141. Политбюро ЦК РКП(б)-ВКП(б) Повестки дня заседаний 1919-1952 Каталог / Том II 1930-1939 М РОССПЭН, 2001 С 283

142. РГВА Ф 33987 Оп 3 Д 326 Л 367 препроводительная записка к проекту постановления, Л 368-374 - проект постановления Политбюро

143. Телеграмма И.В. Сталина Б.П. Шеболдаеву и Л.М. Кагановичу от 22 ноября 1932 г. // Опуб. в сб.: ТСД. Том 3. С. 549, (док. № 211).

144. Зеленин НЕ Введение (Кульминация крестьянской трагедии) // Сб.: ТСД. Том 3. М: РОССПЭН, 2001. С. 28.

145. РГВА. Ф. 37977. Оп. 3. Д. 321. Л. 1.

146. РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 613. Л. 48-52,54-56.512 Там же. Л. 4.

147. РГВА. Ф. 9. Оп. 36. Д. 613. Л. 98.519 Там же. Л. 38.520 Там же. Л. 99.ЗАКЛЮЧЕНИЕ