Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг.

Кобец, Ольга Викторовна

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг.

Год: 2006
Автор научной работы: Кобец, Ольга Викторовна
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Смоленск
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

Диссертация по истории на тему 'Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг.'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг."

На правах рукописи

КОБЕЦ Ольга Викторовна

СОПРОТИВЛЕНИЕ СМОЛЕНСКОГО КРЕСТЬЯНСТВА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКЕ В ДЕРЕВНЕ, 1928 - 1933 гг.

Специальность 07.00.02 - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Брянск - 2006

Работа выполнена на кафедре истории и права Смоленского государственного университета

Научный руководитель:

Доктор исторических наук, Кодин

профессор Евгений Владимирович

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук, Козлов

профессор Олег Владимирович

Кандидат исторических наук, Смирнова

доцент Светлана Георгиевна

Ведущая организация:

Государственный университет управления, г. Москва

Защита диссертации состоится 30 июня 2006 г. в 15.30 на заседании диссертационного совета К 212.020.02 при Брянском государственном университете имени академика И.Г. Петровского по адресу: 241036, г. Брянск, ул. Бежицкая, 14, ауд. №

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Брянского государственного университета имени академика И.Г. Петровского

Автореферат разослан « » мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета ^ ^ Горбачев О.В.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. На современном этапе реформирования российского государства проблема отношений власти и общества приобретает особое значение. Исторический опыт свидетельствует, что для успешного осуществления намеченных реформ государство должно получать максимальную поддержку населения страны и учитывать и уважать права и интересы каждой отдельной личности. В противном случае процесс реформирования или тормозится, или осуществляется с помощью репрессивных методов, что вызывает ответную реакцию противодействия в обществе и ведет к пассивному или активному сопротивлению населения реализуемой государственной политике.

В данном диссертационном исследовании рассматриваются отношения органов власти с крестьянством в ходе государственного реформирования деревни в конце 1920-х - начале 1930-х годов. Массовое сопротивление крестьянства политике насильственной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, заставившее в итоге власти внести существенные изменения в практику преобразования деревни, - убедительный исторический пример того, как не надо строить отношения между властью и обществом. Этот опыт ошибок и их трагических последствий может и должен служить предостережением в практике современных и будущих преобразований в стране.

Историография проблемы.

чащифшмшдва как ус РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИПЛИигеКА С.-ПетсрЯург^ ОЭ 200 ¿кт^Зл

ловия для успешного формирования новой системы хозяйствования в деревне'

В конце 1940-х - начале 1950-х годов появились первые систематические исследования, в которых подробно рассматривались все этапы колхозного строительства Среди них были и такие, в которых уже говорилось о проблемах взаимоотношений крестьянства и власти в эпоху коллективизации Однако об имевшем место сопротивлении деревни государственной политике речи еще не шло2

Начиная со второй половины 1950-х годов, в резупьтате происходивших в стране вменений социально-политического характера, у ученых появились более широкие возможности для проведения объективных исторических исследований В тот период были сделаны первые шаги по пересмотру многих идеологических догм эпохи сталинизма.

В некоторых исследованиях прямо говорилось о негативных последствиях административных и силовых методов при проведении массовой коллективизации Одними из первых заострили внимание на этом В П Данилов и Н А Ивницкий Авторы отмечали, что активным проводником административного нажима и принуждения по отношению к крестьянству были не только низовые звенья партийно-государственного аппарата, но и представители центральной власти3. Похожих взглядов в оценке государственной политики в деревне в конце 1920-х - первой половине 1930-х годов и ее последствий придерживались и другие исследователи, в частности, Н.И.Немаков4.

В 1960-е годы был пересмотрен тезис о массовой поддержке крестьянством колхозного движения в его начальный период, о «великом переломе», якобы наступившем в деревне в 1929 г. Историками было показано, что в так

'ЛаювисрН 1'однянский А Социалистическое наступление и кулацким террор М - Л , 1930, Сиротинин ПН Кулак отступает с боем М Л ,1931

* Краев М А 11обеча колхозного строя а СССР М.1954, Трапезников С П Борьба партии бо 1ьшевиков за коллективизацию сельского \01яйсгва в юды первой пятилетки VI 1951 Лмисимов Н Советское крестьянство Ч 1947 АбрамонЬ А Партия большевиков организатор борьбы за ликвидацию кулачества как класса М 19^2

Очерки истрии ко шекжнизании сельскою хо!яйства в союзных респубчиках М 1963 С 54 4 Нем шов Н И Коммунистическая партия -организатор массового котхизного 1пижения (1928-1932 гг ) По материалам некоюрых областей и краев РСФСР М , 1966

называемых потребляющих районах страны (в число которых входила и Смоленщина) сельское население вовсе не стремилось к обобществлению своих хозяйств, так как «еще не было готово к объединению в колхозах»5.

С конца 1980-х годов начался новый этап в изучении различных аспектов коллективизации. В это время перед исследователями открылись широкие возможности для более объективного изучения истории советского государства, в том числе аграрных преобразований конца 1920-х - начала 1930-х годов.

Одной из первых попыток объективного освещения колхозного строительства в СССР стала работа H.J1. Рогалиной «Коллективизация: уроки пройденного пути», в которой автор критикует насильственные методы втягивания крестьян в колхозы, показывает масштабы репрессий, говорит о негативных последствиях аграрной политики большевиков, которые выразились в массовом голоде и недовольстве крестьянского населения6.

Ряд работ о коллективизации, раскулачивании и голоде, опубликованных в конце 1980-х - начале 1990-х годов, принадлежат H.A. Ивницкому, признанному специалисту по истории российской деревни и крестьянства. Так в монографии «Коллективизация и раскулачивание»7, изданной в 1994 г., автор впервые делит крестьянское сопротивление на активное и пассивное. По его мнению, насильственная коллективизация, начавшаяся с конца 1929 г., и развернувшееся в ходе ее проведения раскулачивание разных крестьянских хозяйств, а не только кулаков, вызвали недовольство и сопротивление широких масс деревни.

О формах крестьянского сопротивления также говорится и в коллективном исследовании под редакцией В.П.Данилова, Е.И.Зеленина, H.A. Ивниц-кого, М.А. Вылцана и В.М. Селунской - «История крестьянства СССР: история советского крестьянства в период социалистической реконструкции на-

! История КПСС В 6-ти томах Т 4 Кн 2 М , 1971 С 62

' Рогалина Н Л Коллективизация уроки пройденного пути М, 1989 С 221

Ивницкий Н А Коллективизация и раскулачивание М , 1989

родного хозяйства, конец 1927-1937 гг.»8. Том второй этого пятитомного издания посвящен коллективизации и раскулачиванию В главе третьей - «Общественно-политическая жизнь деревни» - говорится об обострении классовой борьбы в деревне в период коллективизации и выделяются такие формы крестьянского сопротивления как: нажим на бедняка; попытки воздействия на крестьян через подкулачников; кулацкие тайные совещания; сеяние раздора между бедняками и середняками: срыв отчетных и избирательных собраний; участие кулаков и подкулачников в избирательных комиссиях: борьба за право голоса; избрание кандидатов, выдвигаемых кулаками; защита кулаков и другие

В 1990-е годы исследователями были пересмотрены методы и масштабы крестьянского сопротивления в эпоху коллективизации В некоторых работах сделаны выводы о том, что борьба крестьянства с властью приняла всеобщий характер и активно велась в большинстве регионов страны Так И Е Зеленин по отношению к периоду зимы-весны 1929/30 г. уже употребляет термин «крестьянская война» и подчеркивает, что в 1931-1932 годах эта война разгорелась с новой силой9. В настоящее время термин «крестьянская война», применительно к эпохе коллективизации признается многими исследователями Так же, как и тезис о том, что крестьянское сопротивление государственной политике в деревне в исследуемый нами период имело место практически во всех регионах страны Пример - работа коллектива историков под на!ванием «История крестьянства Западного региона России, 1917- 1941 гг.»!0.

Выверенные исторической наукой оценки исследуемой проблемы нашли свое отражение в недавно опубликованной монографии Ю.В Журова «Ликвидация кулачеова как класса, насильственная коллективизация, репрессив-

* 1К шрия крестьянина СССР В 5 томах Том 2 Конец 1927-19^7 гг М,1986

Зсипим И I Ос) и'ес гм кмие птитики « шквидации кутачества как класса» Осень 1930-19"*"* гг // Исто рия ( ССР 1990 №0

Фичимонон В Я ЖчровЮВ Будаев Д И История крестьянства Запачного региона России, 1917-1941 гг Кал>1а 2002

ная политика в деревне встретили сопротивление со стороны тех слоев деревни, которые подвергались репрессиям и насилиям» - заключает автор".

В западной историографии интерес к российской истории периода 1920-х - 1930-х годов был значительным всегда. Бесспорно, что в послевоенный период наиболее существенный вклад в исследование проблем коллективизации внесла британская школа историков-экономистов. Это Эдвар Kapp, Алек Ноув, Моше Левин, Ричард Дэвис и другие12. В их работах коллективизация представлена не только как неизбежная составляющая общего процесса модернизации страны, но и как «меньшее из зол», которое деревня вынуждена была принять в результате жестокого подавления государством массового крестьянского сопротивления в начале 1930-х годов.

С 1960-х годов в зарубежной историографии начинает утверждаться новое направление в советологии - школа социальных историков. Появляются первые исследования настроений сельского населения, его взаимоотношений с властью в ходе осуществления коллективизации. И здесь на первое место следует поставить работы Шейлы Фицпатрик. А обобщающим, в определенной степени, ее трудом по данной проблеме стала недавно вышедшая книга «Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня»13. В ней автор вновь обращается к практике коллективизации. В работе рассматриваются различные стратегии, взятые на вооружение российскими крестьянами, чтобы справиться с последствиями удара, нанесенного им государством в ходе коллективизации, и те способы борьбы с государством, с помощью которых они пытались поставить колхозы на службу собственным интересам, а не только интересам государства.

11 Журов Ю В Четверть века страны Советов Брянск, 2004 С 47

12 Carr, Е Н The Russian Revolution from Lenin to Stalin, New York, 1979, Nove, Alec, Economic rationality and Soviet politics, or, Was Stalm really necessary"5. New York, 1964, Lewin, Moshe, Russian peasants and Soviet power a study of collectivization, New York, 1968, Davies, R W , The Socialist offensive the collectivization of Soviet agriculture, 1929-1930, Cambridge, Mass , 1980

13 Фицпатрик, Шейла Сталинские крестьяне М.2001

Большой общественный и научный резонанс вызвала вышедшая в1988 г. работа ашлийского исследователя Роберта Конквеста «Жатва скорби»14. Автор называет в ней преступной даже саму идею коллективизации, а созданную колхозную систему определяет как неотъемлемый атрибут тоталитарно-10 режима С точки зрения итальянского ученою Андреа Грациози. события, происходившие в советской деревне в годы коллективизации, были ничем иным, как «величайшей крестьянской войной»15.

Однако самым значительным вкладом в разработку проблемы крестьянского сопротивления из числа зарубежных исследователей стали, с нашей точки зрения, работы Линн Виолы, особенно ее монография 1996 г. «Крестьянские повстанцы при Сталине: коллективизация и культура крестьянского сопротивления». В ней имевший место социальный протест крестьянства объясняется с позиций не столько классовой, сколько гражданской войны в деревне. И одновременно высказывается мысль, что в конечном итоге крестьянское сопротивление послужило интересам государства в гораздо большей степени, чем крестьянским, поскольку этим протестом «можно было манипулировать, чтобы поддерживать состояние насильственности государственных кампаний и объяснять применение репрессий к самому крестьянст-16

ву» .

В 1995 г. впервые на русский язык была переведена работа профессора Гарвардского университета Мерла Фэйнсода «Смоленск под властью Советов»17 Данное исследование была написано автором еще в 1958 г. исключительно на основе документов «Смоленского архива». Оно и сегодня представляет собой яркий пример проявления тоталитарной модели управления на уровне одного российского региона, в данном случае, Смоленщины.

Об особом интересе современной зарубежной исторической науки к исследованиям на региональном российском уровне наиболее ярко свидетель-

ы Коиквест Роберт Жа1ва скорби советская коллективизация и террор голодом Лондон ] 988 (опубликован.! на русском языке в «Вопросах истории» 1990, X" 1,4)

'М'р.тиози Л Петикая крестьянская война в СССР Бочьшевики и крестьяне 19] 7-1933 M.200I

1,1 Viola ! yinie Peaianl lebels utitlei Slaltn collectivization and tile culture of peasant resistance \'ew Yoik, 1996

p 130-13Г

7Ф)Инсол Мерп Смоленск под взастью Советов Смоленск, 1995 С 10

ствует изданный в 2000 г. Смоленским госуниверситетом сборник научных трудов «Смоленщина на страницах американской исторической литературы»18. В него включены работы тех американских исследователей, которые занимались и продолжают заниматься изучением советского периода в истории Смоленщины вплоть до предвоенных лет. В рамках нашего исследования наибольший интерес представляют работы Ольги Наркиевич и Даниела Броуэра, в которых рассматриваются различные аспекты практики коллективизации на Смоленщине. Общий концептуальный подход можно выразить словами Броуэра: «Смоленская область была мобилизована на ведение войны с крестьянством»19.

Целью данной диссертационной работы является всестороннее рассмотрение сопротивления смоленского крестьянства государственной политике в деревне в 1928-1933 годах.

Для осуществления поставленной цели определены следующие задачи:

- проанализировать кризисные явления в экономике Смоленщины в 1927-1928 годах, повлиявшие на принятие решения о ликвидации нэпа и переводе сельского хозяйства на коллективные формы хозяйствования;

- изучить практику колхозного строительства и раскулачивания на Смоленщине как основу для крестьянского сопротивления государственной политике в деревне в 1928-1933 годах;

- определить формы и масштабы социального протеста смоленского крестьянства государственной политике в деревне в указанный период;

- проанализировать механизм подавления крестьянского сопротивления на Смоленщине с использованием судебных и внесудебных органов репрессии.

Объектом диссертационного исследования являются взаимоотношения органов власти и крестьянства в ходе реализации государственной политики в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х годов

Смоленщина на страницах американской исторической литературы Под редакцией Е В Кодина и Майкла Хики Смоленск, 2000

19 Броуэр, Данисл Коллекзивизированное сельское хозяйство Смоленщины партия, крестьянство и кризис 1932 года К Смоленщина на страницах американской исторической литературы С 244

Предметом исследования являются практика колхозного строительства и раскулачивания, ставшая основой для социального протеста смоленского крестьянства в 1928-1 <533 годах, непосредственно само крестьянское сопротивление и механизм его подавления репрессивными органами государства

Хронологические рамки исследования охватывают период 1928-1933 годов. Он включает в себя два основных этапа колхозного строительства: подготовительный (1928-1929 гг.) и этап, так называемой, сплошной коллективизации (1930-1933 гг ). Указанный период являлся переломным в политике модернизации деревни, временем, когда шел наиботее болезненный для крестьянства и трудный для власти процесс ломки старых и формирования новых отношений, вызвавший повсеместное сопротивление крестьянства государственной политике в деревне.

Территориальные рамки исследования включают в себя в основном регион бывшей Смоленской губернии В октябре 1929 г. из Смоленской, Брянской, части Калужской, Тверской, Московской и Псковской губерний была образована Западная область с административным центром в Смоленске. Область просуществовала до 1937 г. Поэтому документы и материалы архивов Смоленской области позволяют наиболее полно и достоверно рассмотреть сформулированные цель и задачи исследования не только в заданных терри-юриальных рамках, но и более широко, что дает возможность провести сравнительный анализ одних и тех же процессов в соседних регионах, выявить общее и особенное в практике социального протеста крестьянства западного региона России в указанный исторический период. Документы и материалы по всей Западной области используются в исследовании в том случае, когда они отражают типичные для всего региона исторические процессы.

Методологической основой диссертационного исследования являются принципы историзма и научной объективности Исторические события и явления рассмотрены в причинно-следственной связи и во взаимодействии с основными социально-политическими процессами того времени

Комплексный подход к изучению темы обусловил применение общих методов исторического исследования: сравнительно-исторического анализа, исторического описания, статистических методов. Исследование проведено в историко-проблемном и аналитическом ключе.

Источниковую базу исследования составляют архивные документы и опубликованные материалы. В зависимости от характера источники подразделяются на три группы.

К первой группе источников относятся архивные документы. Широкий пласт документов находится в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Особого внимания заслуживают фонды Минюста РСФСР (А-353), Главного управления местами заключения НКВД РСФСР (Р-4042), Прокуратуры СССР (Р-8131), Народного комиссариата внутренних дел РСФСР (Р-393), в которых сосредоточены директивные указания разных ветвей и уровней власти по означенной проблеме исследования, материалы судебно-следственных органов, протоколы, отчеты, соответствующая статистика и др. Эти материалы дают реальную возможность для юридического анализа форм крестьянского сопротивления.

Российский государственный архив экономики (РГАЭ) содержит документы, отражающие социально-экономическое положение страны на разных этапах ее развития. Наибольший интерес для изучения темы представляют три фонда: фонд 1562 - Центральное статистическое управление (ЦСУ) при Совете министров СССР, фонд 7486 - Министерство сельского хозяйства СССР и фонд 396 - редакция «Крестьянской газеты». Их документы позволяют в довольно полной мере анализировать практику колхозного строительства и раскулачивания в стране, а также некоторые формы социального протеста крестьянства.

Значительное количество источников по изучаемой проблеме находится в Государственном архиве Смоленской области (ГАСО): фонды Смоленского губисполкома (р-13, 1917-1929 п.), Западного облисполкома (р-2360, 19291937 гг) и Западной областной прокуратуры (2683, 1923-1935 гг.). Здесь

имеются сведения о масштабах и формах крестьянского сопротивления в регионе по сводкам и отчетам милиции, прокуратуры, рабоче-крестьянской инспекции и ОГПУ, их классификация на «активные» и «пассивные», включая антисоветскую агитацию, уничтожение скота и имущества срыв хлебозаготовительных кампаний, террористические акты, поджоги, убийства и др.

Фонды Государственного архива новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО) содержат как партийные директивы по многочисленным кампаниям в деревне, так и сведения о формах сопротивления проводимой по-ли1ике (Смоленский губком и Запобком ВКП(б), фонды 3 (1918-1928 гг ) и 5 (1929-1937 гг.) Особую группу источников составляют здесь документы «Смоленского архива», возвращенного в 2003 году в Смоленск из США (541 дело бывшего Смоленского партийного архива).

Всего в двух центральных (ГАРФ, РГАЭ) и двух региональных архивах (ГАСО, ГАНИСО) были исследованы документы и материалы 18 фондов.

Вторую группу источников составляют опубликованные документы. Это, в первую очередь, сборники документов20, а также материалы партийных съездов, конференций, пленумов ЦК ВКП(б)21, постановления, циркуляры, распоряжения ЦИК и СНК РСФСР и СССР22. В них отражены общие принципы государственной политики в деревне, ее основные направления в 1920-е- 1930-е годы.

К третьей группе относятся, существенно расширяя источниковую базу исследования, материалы местной периодической печати. Это такие издания как - «Рабочий путь». «Партиец» и «Смоленская деревня» Сведения из них берутся только в комплексе с архивными документами и другими источни-

I рагедин советской деревни Коллективизация и раскулачивание 1927-1939 Документы и материалы в 5 том.)х Пол редакцией В П Данилова, Р Маннинг, Л Виолы ТТ 1-3 М 1999-2001, Советская деревня генами ВЧК 01 11У НКВД 1918-1939 гг Документы и материалы В 4-х томах Под редакцией А Бе-реловича МП Данипов! Ис тория сталинского ГУЛАГа Конец 1920-х - первая поювина 1950-х голов I ом 1 Массовые репрессии в С( СР Отв редакторы Н Верт, С В Мироненко М,2С04, Коллективизация сч! ско] о хо1нйствт в Западном районе Т'СФСР 1927 1937 гг Сборник документов под редакцией Д И Будаева Смоленск 1968 и тругие

К1К С в реюлюциях и решениях съездов конференций и пленумов ЦК Изд 9-е Т 2-6 М 1983-1985 "СУ РСФ( Р 1929 1935 С 3 СССР, 1928-1931

ками, и используются большей частью лишь как иллюстративный исторический материал

Таким образом, использование в диссертации значительного количества документов и материалов, разнообразных по видам, источникам происхождения. фондовой принадлежности, создает условия для комплексного изучения выбранной темы.

Научная новизна диссертационной работы заключается в том, что впервые на региональном уровне Смоленщины практика колхозного строительства и раскулачивания исследуется не как изолированное историческое явление, а одновременно и как основная причина широкого социального протеста крестьянства государственной политике в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х годов. Не становились до настоящего времени предметом отдельного исторического исследования в регионе также ни сами формы крестьянского сопротивления массовой коллективизации, ни механизм его подавления репрессивными органами государства

Практическая значимость исследования состоит в том, что полученные результаты и выводы, а также обобщенные в диссертации материалы дополняют и расширяют исследования отечественных и зарубежных ученых по истории крестьянского сопротивления государственной политике в деревне в конце 1920-х - первой половине 1930-х годов. Они будут способствовать дальнейшей теоретической разработке ряда вопросов, связанных с изучением общей проблемы отношений власти и общества на разных исторических этапах Результаты исследования могут найти широкое применение в преподавательской и научно-исследовательской работе.

Апробация результатов исследования. Диссертация подготовлена на кафедре истории и права Смоленского государственного университета, где проводилось ее рецензирование и обсуждение. Основные положения и выводы исследования изложены в научных статьях Материалы исследования используются в педагогической деятельности.

Структура диссертации определяется целью и задачами исследования Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний, списка литературы и источников, приложений.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность темы, обозначаются цель и задачи, определяются объект и предмет исследования, степень научной разработки проблемы, дается анализ основных источников, характеризуются хронологические и территориальные рамки, определяется научная новизна и праюическая значимость диссертации.

В первой главе - «Коллективизация сельского хозяйства Смоленщины в 1928-1933 гг.» - дается характеристика кризисного состояния сельского хозяйства региона в последние годы нэпа, практика колхозного строительства и раскулачивания, ставшие основной причиной для массового социального протеста деревни в 1928-1933 годах.

Нэп дал смоленскому крестьянину свободу в выборе форм землепользования И он в полной мере эгим воспользовался. К 1927 г. хутора и отруба в губернии фактически вытеснили общину. Причем по отдельным уездам и волостям процент хуторов был абсолютно преобладающим Так, в Ярцевском уезде они составляли 95,4%, из которых только 33% имели дореволюционное происхождение В Тесовской волости Сычевского уезда под поселковой формой с внутренним хозяйственным устройством было лишь 0,6% земель23.

Чрезмерная хуторизация сопровождалась все возраставшим дроблением хозяйств (к 1928 I , по сравнению с 1916 г., количество крестьянских хозяйств в губернии возросло на 47%, в то время как население увеличилось только на 19%) и неизбежным падением товарности сельского хозяйства К примеру, по зерну товарность с 1925 по 1928 г упала с 6,4 до 4%, по мясу - с 25,2 до 19.5% С середины 1920-х годов в губернии наметилась твердая тенденция снижения темпов сельскохозяйственного производства по всем видам

1 Л11ИС О ф ^ ом 1 в 25 т I, Колик Г В «Смоленский нарыв» Смоленск 1995 С21

продукции, переросшая зимой 1927 г. в настоящий кризис Смоленская деревня в это время, заключает Мерл Фэйнсод, «была далека от процветания»24.

Москва отреагировала на сложившуюся ситуацию вскрытием так называемого «смоленского нарыва» (май 1928 г.) Будет проведена широкомасштабная чистка всего местного партийного и советского аппарата, после которой новое руководство губернии начнет активно поддерживать общий курс на коллективизацию сельского хозяйства.

Сама же смоленская деревня и в 1929 г. будет продолжать жить устоями нэпа, слабо реагируя на новые установки Москвы. Сдвинуть крестьян в сторону коллективных хозяйств сразу не удалось Так в октябре 1927 г. колхозы объединяли 0,6% крестьянских хозяйств губернии, через год - 0,8%, и даже в октябре 1929 г. цифра еще оставалась незначительной - 2,5%, в то время, как в целом по стране ситуация за 1929 г. резко изменилась Интенсивный рост колхозов в июне-октябре дал более 900 тысяч новых хозяйств, увеличив процент коллективизации с 3,9 до 7,6%. То, по словам Сталина, был «год великого перелома».

Известное постановление ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству» от 5 января 1930 г. резко изменило ситуацию. На Смоленщине, как и по всей стране, начался второй этап в колхозном строительстве Он характеризовался резким ростом численности колхозов, хотя сроки для региона определялись в указанном постановлении самые отдаленные - осень 1933 г Но после показательного вскрытия «нарыва» отставать от других регионов Смоленщина не могла.

Зимой 1930 г процесс коллективизации на местах уже не укладывался в принципы добровольности Горькая ирония Сергея Максудова рисует на основе документов «Смоленского архива» печальную картину колхозного строительства этого периода Если вступление в колхозы за 4 месяца 1929 г. 930 тысяч хозяйств (по 7,7 тысячи семей в день) было названо Сталиным как «середняк пошел в колхоз», пишет Максудов, то после ноябрьского пленума

24Фчйнсод, Мерл Смоленск под властью Советов С 64

«середняк побежал. Меньше чем за четыре месяца, к 20 января, в колхозы вступило 3 300 тысяч хозяйств, то есть скорость увеличилась в четыре раза. Но именно в этот момент начинается настоящая гонка. Бег переходит в какой-то бешеный, немыслимый галоп. По 10% сельского населения в каждую декаду, по 250 тысяч семей в день... Крестьянин бежал к своему светлому будущему с вытаращенными от ужаса глазами»25.

Буквально за неполных два месяца (с конца января до 1 марта 1930 г.) количество объединенных в колхозы хозяйств выросло в регионе с 6,3 до 38.8%26 В условиях такой безудержной гонки принцип добровольности полностью игнорировался, репрессии превращались в основное средство коллективизации, становились главным средством ускорения ее темпов.

После статьи Сталина «Головокружение от успехов» на Смоленщине начался массовый выход крестьян из колхозов. Однако если в целом по стране процент коллективизации с марта по май снизился с 56% до 23,6%, по всей Западной области, в состав которой к этому времени уже вошла Смоленская губерния - с 38,8% до 7,3%, то по отдельным районам Смоленщины этот показатель упал еще существеннее (например, с 90% до 6% в Дорогобужском районе27).

Вторая волна массового выхода из колхозов имела место в регионе летом 1932 г. Колхозное движение, замечает Мерл Фэйнсод, в то время «подавало признаки распада». В ответ на это Смоленщина «была мобилизована на ведение войны с крестьянством»28. Процент коллективизации вновь начал расти. К концу 1933 г. область была коллективизирована на 62,9% по крестьянским дворам и на 70,7% по посевным площадям. Это фактически означало победу колхозного строя во всем западном регионе и на Смоленщине в частности.

Максудов Сергей Некоторые документы Смоленского архива о раск\тачивании и высылке кулаков /Минувшее Исторический альманах 4 М 1991 С 172

1 \II11C0 ф 5 он 1 д 362 л 50 71 \СО ф 2360 оп1 л 50 И6 С мо1енскии архив, д 151.1 193

Ьроу»р Даниел Коллемивизированное сельское хозяйство Смоленщины партия, крестьянство и кризис 19^' | ода // Смо тишина на сфаиицах американской исторической литературы С 244

К этому времени был в основном решен и вопрос с кулаком. Раскулачивание явилось составной и при этом наиболее болезненной частью политики коллективизации После постановления ЦК ВКП(б) «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации» от 30 января 1930 г на кулака «навалились дружно» Разрешение на раскулачивание, пишет Сергей Максудов, было праздником. То была «вторая революция», когда «многие сразу забросили коллективизацию и занялись раскулачиванием»29.

На Смоленщине, как и по всей Западной области, уже в январе был разработан план действий по отношению к кулаку, формировались соответствующие списки В практику вошел лозунг «Вначале раскулачить, затем коллективизировать». В первом потоке кампании по ликвидации кулачества перегибы стали обычным делом. В сводке по Вяземскому округу читаем: «При ликвидации хозяйства гр-ки с. Троицкое ... забирали все вплоть до очков и ухватов, забирали дрова, которые развозили к себе домой члены Ленинского колхоза. Стены и двери в хате изуродованы. Эта же Ленинская коммуна обобрала гр-н дер Троицкое, причем раздевали детей, брали ухваты, горшки и снимали одежду силой.... В связи с этим настроение у окружающего населения паническое, середняки говорят: «дождемся весны ... и мы поднимем оружие против власти»30.

К 17 мая 1930 г всего по области было раскулачено 6191 хозяйство. К июню 1^30 г по Смоленскому округу было ликвидировано 4014 кулацких хозяйств, из них по первой категории - 638, по второй - 1473, по третьей -1903 хозяйства31 Но самый пик акции по выселению раскулаченных крестьянских хозяйств в отдаленные районы страны пришелся на весну-лето 1931 г Вторая волна выселения кулаков на Смоленщине производилось на основании двух документов: постановления бюро Запобкома ВКГ1 (б) от 10 марта 1931 г. «О выселении кулачества из пределов области» и соответ-

29 Максудов Сер/ей Некоторые документы Смоленского архива С 180

10 Смоленский архив, д 260, л 22

"ГАСО.ф 2360, onl, д 220 л 41-43

свующего циркуляра ПП ОГПУ области от 12 марта 1931 г № 87/СОУ. Массовые злоупотребления в регионе в это время, дискредитирующие органы ОГПУ, вынужден был признать даже Г.Г.Ягода.

В 1932 г. волна раскулачивания заметно снизилась. К этому времени главная цель политики ликвидации кулачества как класса была в основном достигнута - она оказала значительное содействие в «продвижении коллективизации». Не желая повторять судьбу кулака, середняк предпочел меньшее из двух зол - колхозы.

Во второй главе - «Сопротивление крестьянства государственной политике в деревне, 1928-1933 гг.» формы и масштабы социального протеста смоленской деревни проанализированы по двум периодам (1928-1929 гг. и 1930-1933 гг.) и по группам - пассивные и активные.

На первом этапе основой для крестьянского протеста в первую очередь стали чрезвычайные меры при проведении хлебозаготовок и практика экономического давления на зажиточную часть деревни. Преобладали пассивные формы сопротивления Среди них на первое место следует поставить антисоветскую агитацию, которая нередко сводилась к призывам свержения власти («Советы без коммунистов!»). «Сначала мы попробуем мирным путем и объявим гражданское неповиновение - не будем ходить на собрания, не пойдем на перевыборы местных советов и не будем платить налога, - призывались в листовке крестьяне Вяземского уезда. - Организуйтесь же, товарищи, и дружнее проведите гражданское неповиновение»32.

Широкое распространение в это время получила практика создания лжеколхоюв, в которые зачастую не допускались коммунисты Так совет коммуны «Братская семья» Катынской волости Смоленского уезда отказал в приеме в коммуну демобилизованному красноармейцу, члену ВКП (б) с такой мотивацией: «Нам коммунистов не надо! Мы за колхоз без коммунистов и советских а! шаторов»33

" Г ЛСО ф 2683 он 1, д з Л 14ч " 1 ДПИСО ф он I д 169, л 23

Однако самой значительной из активных форм сопротивления уже в 1929 г стали террористические акты В оценке ОГПУ, террор являлся «наиболее крайним средством борьбы... антисоветского элемента против передовой советской общественности деревни и, в то же время, наиболее острым оружием кулачества»34.

За первые 10 месяцев 1928 года в Смоленской губернии произошло 28 случаев убийств, избиений, поджогов и других террористических актов. За три месяца перевыборной кампании (ноябрь 1928 - январь 1929 г ) имели место еще 34 подобных случая35. Все совершаемые в данный период террористические акты были направлены против членов ВКП (б), комсомольцев и работников соваппарата. За 1929 г. еще формирующаяся Западная область выделилась в пятерку областей-лидеров по фактам террора: Сибирь-323 случая, ЦЧО-313, Украина-256, Урал 174, Западная-118. Имевшие место террористические акты совершались как месть за: хлебозаготовки-60%; налоговое обложение- 34%; лишение избирательных прав-6%. Значительно выросло число поджогов.

Массовых крестьянских выступлений в смоленской деревне против государственной политики в 1928-1929 гг. фактически не было. В целом по стране эта форма сопротивления станет наиболее острой и опасной для власти зимой-весной 1930 г., который признается большинством исследователей как год наивысшего проявления крестьянской активности масс, направленной против коллективизации и раскулачивания Но, если по соседним Центрально-Черноземной и Московской области за весь 1930 г. произойдет по 1373 и 676 массовых крестьянских выступлений соответственно, то в Западной области их будет «только» 438. Непосредственно же смоленская деревня оказалась еще менее «революционно настроенной» в части массовых форм крестьянского сопротивления. Основное объяснение такой «пассивности» кроется в гораздо большем проценте хуторизации Смоленщины в сравнении с соседними регионами, что не способствовало объединению крестьян для

14 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД Том 2 С810-8П

15 Документы свидетельствуют С 245-246

массовых коллективных действий. Такой же данная тенденция останется и в последующие годы.

Самой массовой формой крестьянского сопротивления на Смоленщине на втором этапе колхозного строительства станет физический и имущественным террор Крестьянское насилие станет прямым ответом на широко применявшееся по отношению к нему со стороны государства принуждение и беззаконие.

Количество террористических действий со стороны крестьянства резко возросло в 1930 г. В целом по стране в течение года имели место 13 800 случаев террора, в Московской и Центрально-Черноземной областях соответственно по 707 и 1088, в Западной области - 679 терактов. По совокупности основных форм антисоветских проявлений в деревне в 1930 г. Западная область попала на 11 место из всех регионов СССР Хотя соседние области оказались еще выше: Московская - на шестом, а Центрально-Черноземная - на третьем.

За первые девять месяцев 1931 г. на область пришлось 228 случаев терактов из 6173 по стране. В начале года было больше актов физического террора, но уже с мая стал преобладать имущественный террор - поджоги. Они носили явно антиколхозный характер, что выражалось в росте поджогов колхозного имущества, хлеба, уничтожении и приведении в негодность сельско-хо)яйственного инвентаря и машин. Ситуация с поджогами остается практически неизменной и в 1932 г.

В целом террористические акты как форма сопротивления политике государства наибольшего своего пика достигала в 1930-1931 гг. Эта тенденция наблюдалась как по всей стране, так и на Смоленщине. Однако к 1932 г. террор повсеместно идет на спад и в 1933 г. проявляется лишь в единичных случаях.

Что касается такой формы пассивного крестьянского сопротивления как антисоветская агитация, то с началом массовой коллективизации на фоне активного сопротивления она утрачивает свое значение. Тем не менее, в те-

чение 1930 г. к антисоветской агитации крестьяне все еще прибегают практически повсеместно. Основные лозунги в листовках смоленских деревень: «Долой коммуны, даешь единоличное хозяйство», «Долой коллективизацию, да здравствует столыпинщина», «Долой Советскую власть и колхозы. Долой колхозный сев, не дайте сеять колхозникам», «Долой насилие. Да здравствует свободный труд». К 1933 г, хотя и постепенно, она практически исчезнет из информационных и аналитических сводок ОГПУ.

Очевидно, что государство не могло не реагировать на повсеместное крестьянское недовольство политикой преобразования деревни, принимавшее различные, в том числе опасные для существования самого режима, формы Реакция последовала незамедлительно, в первую очередь через органы репрессии Если для подавления крестьянского недовольства в 19281929 гг. в основном применялись статьи 107 и 60 УК РСФСР, то в последующие годы на первое место выдвинутся части 10 и 11 ст.58 (антисоветская агитация и участие в контрреволюционной организации) В феврале 1930 г. органам ОГПУ было предоставлено право на внесудебное рассмотрение дел по «контрреволюционным преступлениям». Обеспечить быстрое проведение следствия, а также срочное рассмотрение дел во внесудебном порядке должны были так называемые чрезвычайные органы - «тройки» Параллельно с ними действовали коллегии ОГПУ и особое совещание

В целом возложенную на них функцию подавления крестьянского сопротивления государственной политике в деревне органы ОГПУ выполнили в полном объеме Главным орудием возмездия для смоленского крестьянства стали внесудебные органы репрессии - тройки За 1928-1933 годы, по неполным данным, ими было осуждено 3437 человек (66% от обшего числа). Далее шли коллегия ОГПУ - 884 человек, или 17%, и особое совещание -528 человек, или 10%. Большая часть крестьянства была репрессирована по частям 10 и 11 ст. 58 УК РСФСР - 52% и 26% соответственно Меры наказания также существенно ранжировались по количеству осужденных. Треть репрессированных (34%) были направлены в исправительно-трудовые лаге-

ря, каждый четвертый (25%) - в концентрационные лагеря, 14% - в ссылку. Высшая мера «социальной защиты» - расстрел - была вынесена в отношении 198 человек, что составило 4% от общего числа репрессированных органами ОГП У.

Таким образом, главная роль в подавлении крестьянского сопротивления в указанный период была отведена органам внесудебной репрессии. Суд и прокуратура не только не встали на сторону крестьянства, но, наоборот, активно включились в проведение «классовой линии» по отношению к «антисоветской» части деревни.

В заключении подводятся итоги, делаются обобщения и выводы. В 1928-1933 гг. на смоленское крестьянство тяжелым бременем легли чрезвычайные меры и репрессии, применяемые государством при проведении в жизнь политики коллективизации и раскулачивания. Оказавшись под мощным прессом аграрных преобразований, оно отказывалось безропотно подчиняться политике властей. Социальный протест деревни выразился как в пассивных, так и в активных формах. Первые преобладали в 1928-1929 гг., вторые - в 1930-1933 гг. Масштабы проявления той или иной формы крестьянского сопротивления зависели от степени государственного принуждения и произвола местных властей. И активные и пассивные формы крестьянского протеста имели место на протяжении всего периода аграрных преобразований смоленской деревни.

Результаты проведенного исследования показывают главную особенность крестьянского сопротивления на Смоленщине. Суть ее заключается в том, что чрезмерная хуторизация смоленской деревни к концу 1920-х годов не способствовала объединению крестьян для массовых выступлений. Имевшее место сопротивление оставалось достаточно разобщенным и в большей степени индивидуальным, возникало стихийно и не имело какого-либо организационного и руководящего начала.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Кобец О.В. Формы крестьянского сопротивления государственной политике в деревне в период коллективизации: историографический и источниковедческий аспекты проблемы // Историю пишут аспиранты / Под ред. Е.В. Кодина. Смоленск: СГПУ, 2003, выпуск 3. С. 49-61 (1,0 п.л.).

2. Кобец О.В. Практика колхозного строительства на Смоленщине: формирование условий для социального противостояния, 1928-1933 гг. // Край Смоленский. 2006, № 1-2. С. 32-51 (1,0 пл.).

3. Кобец О.В. Раскулачивание на Смоленщине - основа социального противостояния в деревне, 1928-1932 гг. // Край Смоленский. 2006, № 3-4. С. 33-52 (1,0 пл.).

4. Кобец О.В. Крестьянство и власть: формы противостояния в 19201930 годы (На материалах Смоленщины) // Социальные трансформации: материалы международного коллоквиума. Смоленск: СмолГУ, 2006. С. 58-79 (0,5 пл.).

5. Кобец О.В. Формы социального конфликта в смоленской деревне периода коллективизации // Материалы всероссийской научной конференции, Курский госуниверситет, 2006 г. - Курск, 2006 (0,2 пл., в печати).

Подписано к печати 24 05 06 Формат 60x84 1/16 Печать ризографическая Уел п л 1,25 Тираж 100 экз Заказ № 434 Дата сдачи в печать 25 05 06

Отпечатано в типографии Смоленского государственного университета 214000 Смоленск, ул Пржевальского, 4

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кобец, Ольга Викторовна

Введение.3 — 26.

Глава 1. Коллективизация сельского хозяйства Смоленщины в 1928 -1933 гг.27-112.

§ 1. Социально-экономическая характеристика деревни накануне коллективизации.27 - 50.

§2. Практика колхозного строительства на Смоленщине: формирование условий для социального протеста крестьянства .51 - 79.

§3. Ликвидация кулачества как класса — основа социального противостояния в деревне.80- 109.

Глава 2. Сопротивление крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг.113 - 188.

§1. Социальный протест крестьянства накануне массовой коллективизации,

1928- 1929 гг.113-137.

§2. Сопротивление крестьянства государственной политике в деревне в

- 1933 гг.138- 159.

§3. Подавление крестьянского сопротивления государственной политике в деревне в 1928 - 1933 гг. 160- 186.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Кобец, Ольга Викторовна

В современных условиях построения в России правового государства для руководителей разных ветвей власти необходимо помнить и обращаться к урокам прошлого, с тем, чтобы избежать повторения ошибок, совершенных ее представителями ранее. Одним из признаков правового государства является то, что власть должна создавать соответствующие условия, которые будут способствовать всемерному соблюдению прав и свобод своих граждан. Высшие органы власти при реализации государственной политики должны учитывать интересы населения страны и соблюдать права человека и гражданина. Подобное положение законодательно закреплено в основном законе государства. В нем же отношения власти и личности декларированы как гармонично сочетающие государственные интересы с интересами населения в целом, и каждым гражданином в частности.

Основополагающим принципом правового государства является взаимная ответственность государства и личности. Суть его заключается в том, что каждый гражданин должен обладать той же возможностью принуждения в отношении власти к точному и безусловному исполнению закона, что и власть в отношении гражданина. Устанавливая в законодательной форме свободу личности, само государство не свободно от ограничений в собственных решениях и действиях. По средствам закона оно должно брать на себя обязательства, обеспечивающие справедливость и равенство в своих отношениях с личностью.

Применение государственного принуждения должно носить правовой характер, не нарушать меру свободы личности, соответствовать тяжести совершенного правонарушения. Таким образом, отношения между властью и личностью должны строиться на основе взаимной ответственности.

Актуальность темы исследования. На современном этапе реформирования российского государства проблема отношений власти и личности приобретает особую роль. Исторический опыт свидетельствует, что для успешного осуществления намеченных реформ государство должно получать максимальную поддержку населения страны и учитывать и уважать права и интересы каждой отдельной личности. В противном случае процесс реформирования или тормозится, или осуществляется с помощью репрессивных методов, что вызывает ответную реакцию противодействия в обществе и ведет к пассивному или активному сопротивлению населения реализуемой государственной политике.

Предметом исследования являются практика колхозного строительства и раскулачивания, ставшая основой для социального протеста смоленского крестьянства в 1928-1933 годах, непосредственно само крестьянское сопротивление и механизм его подавление репрессивными органами государства.

Хронологические рамки исследования охватывают период 1928-1933 годов. Он включает в себя два основных этапа колхозного строительства: подготовительный (1928-1929 гг.) и этап, так называемой, сплошной коллективизации (1930-1933 гг.). Указанный период являлся переломным в политике модернизации деревни, временем, когда шел наиболее болезненный для крестьянства и трудный для власти процесс ломки старых и формирования новых отношений, вызвавший повсеместное сопротивление крестьянства государственной политике в деревне.

Территориальные рамки исследования включают в себя в основном регион бывшей Смоленской губернии. В октябре 1929 года из Смоленской, Брянской, части Калужской, Тверской, Московской и Псковской губерний была образована Западная область с административным центром в Смоленске. Область просуществовала до 1937 года. Поэтому документы и материалы архивов Смоленской области позволяют наиболее полно и достоверно рассмотреть сформулированные цели и задачи исследования не только в заданных территориальных рамках, но и более широко, что дает возможность провести сравнительный анализ одних и тех же процессов в соседних регионах, выявить общее и особенное в практике социального протеста крестьянства западного региона России в указанный исторический период. Документы и материалы по всей Западной области используются в исследовании в том случае, когда они отражают типичные для региона исторические процессы.

Для осуществления поставленной цели определены следующие задачи.

На основе анализа широкого круга источников, а также достижений отечественной и зарубежной исторической науки:

- проанализировать кризисные явления в экономике Смоленщины в 19271928 годах, повлиявшие на принятие решения о ликвидации нэпа и переводе сельского хозяйства на коллективные формы хозяйствования;

Методологической основой диссертационного исследования являются принципы историзма и научной объективности. Исторические события и явления рассмотрены в причинно-следственной связи и во взаимодействии с основными социально-политическими процессами того времени.

Историография проблемы.

По истории советского крестьянства, в том числе и периода коллективизации, в мировой историографии, и в нашей стране в частности, создан огромный по объему пласт научной литературы. Интерес к данной теме никогда не ослабевал, ведь не случайно коллективизация определяется как «.глубочайший революционный переворот. равнозначный по своим последствиям революционному перевороту в октябре 1917 года»1.

Первые работы, посвященные различным аспектам коллективизации, стали появляться уже в конце 20-х - начале 30-х годов прошлого века. Они не были научными в своей основе и создавались прежде всего под конкретный политический заказ. Проблемы, которые рассматривались в них, были тесно связаны с осуществляемыми государством реформами. Значительное место в публикациях отводилось вопросам классовой борьбы в деревне. Авторами, в частности, М.Хатаевичем, Н.Лаговиером, А.Роднянским, П.Сиротининым, уделялось первостепенное значение необходимости изоляции зажиточного крестьянства и борьбы с ним как условию для успешного формирования новой системы хозяйствования в деревне2.

Касаясь вопроса значимости коллективизации для крестьянства, исследователи того времени главное ее преимущество видели в избавлении сельского населения от «жесточайшей эксплуатации кулачества»3. В 1930-е годы считалось, что именно ликвидация эксплуатации была для крестьянства первостепенной необходимостью и совершенно не обсуждалось то, что сельское население в результате колхозного строительства попадало под более жесткий гнет — государственный.

Тогда же ряд авторов предприняли попытку изучения форм и методов противодействия сельского населения официальной аграрной политике государства. Но делалось это односторонне, в угоду политическим соображениям. Официальным являлся тезис о том, что только кулачество усиленно сопротивлялось проведению реформ: «Нет ни одной крупной хозяйственной и политической кампании, которая бы не встречала сопротивления кулачества вплоть до применения террора»4. Причем «кулацкий» террор неверно выделялся как самая распространенная и острая форма сопротивления.

В конце 1940-х - начале 1950-х годов появились первые систематические исследования, в которых подробно рассматривались все этапы колхозного строительства. Среди этих работ были и такие, в которых, так или иначе, но все же говорилось о проблемах взаимоотношений крестьянства и власти в эпоху коллективизации. Однако такого рода упоминания были очень поверхностными и в них почти ничего не говорилось о сопротивлении крестьянства государственной политике в деревне. Это в первую очередь работы М.А. г (L Н О

Краева , С.П.Трапезникова , Н.Анисимова , Б.А.Абрамова .

Начиная со второй половины 1950-х годов, в результате происходивших в стране изменений социально-политического характера, у ученых появились более широкие возможности для проведения объективных исторических исследований. В тот период были сделаны первые шаги по пересмотру многих идеологических догм эпохи сталинизма. В большем объеме исследователями стали использоваться ранее недоступные партийно-государственные документы и архивные материалы. Это позволило ученым обратить внимание на формы и методы проведения аграрных преобразований и крестьянской реакции на них.

В некоторых исследованиях прямо говорилось о негативных последствиях административных и силовых методов при проведении массовой коллективизации. Одними из первых заострили внимание на этом В.П.Данилов и Н.А.Ивницкий. Авторы отмечали, что активным проводником административного нажима и принуждения по отношению к крестьянству были не только низовые звенья партийно-государственного аппарата, но и представители центральной власти9. Похожих взглядов в оценке государственной политики в деревне в конце 1920-х - первой половине 1930-х годов и ее последствий придерживался и ряд других исследователей, в частности, Н.И. Немаков10.

В 1960-е годы был пересмотрен тезис о массовой поддержке крестьянством колхозного движения в его начальный период, о «великом переломе», якобы наступившем в деревне в 1929 году. Историками было доказано, что в так называемых потребляющих районах страны (в число которых входила и Смоленщина) сельское население вовсе не стремилось к обобществлению своих хозяйств, так как «еще не было готово к объединению в колхозах»11.

Некоторые исследователи пошли еще дальше и высказали предположение, что к началу 1930-х годов колхозное движение не было подготовлено, а крестьянство вовсе не стремилось добровольно обобществлять свои хозяйства, так как его «не научили, не убедили, не заинтересовали в

1 ? необходимости строить жизнь по-новому» .

В последующие годы в отечественной исторической науке продолжалось рассмотрение проблем классовой борьбы в деревне, сущности государственной политики по отношению к зажиточному крестьянству13. Н.И.Немаковым была даже высказана точка зрения, что «хозяйственное и политическое влияние кулачества было окончательно подорвано уже в 1929 году»14, и, тем самым, подвергалась сомнению необходимость проведения властью самой акции по раскулачиванию крестьянских хозяйств. Однако в целом подобного рода тезисы были встречены научной общественностью отрицательно и подвергнуты критике15. Большинство исследователей признавали необходимость классовой борьбы в деревне в конце 1920-х - начале 1930-х годов, не ставили под сомнение насильственные формы и методы коллективизации и раскулачивания. В то же время, начиная со второй половины 1970-х годов, ученые пришли к выводу о том, что в период радикальной ломки старого уклада можно было избежать жестких, репрессивных форм классовой борьбы. Однако в СССР этого не произошло «ввиду яростного сопротивления кулачества16».

С конца 1980-х годов начался новый этап в изучении различных аспектов коллективизации. Отличительной чертой его является то, что, благодаря происходившим в стране социально-экономическим и политическим изменениям, перед исследователями открылись широкие возможности для более объективного изучения истории советского государства, в том числе аграрных преобразований конца 1920-х - начала 1930-х годов. В это время ученые постепенно отходят от ранее единственно используемой и обязательной марксистско-ленинской методологии и принципа партийности.

Изменения в стране привели к переоценке многих событий советской истории, выводы о которых ранее считались устоявшимися и незыблемыми. С конца 1980-х годов в средствах массовой информации стало много писать о негативных аспектах коллективизации, что заставляло ученых пересматривать свои взгляды на эпоху «революции в деревне». Стали появляться первые отечественные работы по истории коллективизации и крестьянства, в которых ученые более объективно освещали драматические события в жизни крестьянства и уже открыто говорили о сопротивлении крестьянства политике коллективизации.

Одной из первых попыток объективного освещения колхозного строительства в СССР стала работа Н.Л.Рогалиной «Коллективизация: уроки пройденного пути», в которой автор критикует насильственные методы втягивания крестьян в колхозы, показывает масштабы репрессий, говорит о негативных последствиях аграрной политики большевиков, которые выразились в массовом голоде и недовольстве крестьянского населения17.

Ряд работ о коллективизации, раскулачивании и голоде, опубликованных в конце 1980-х - начале 1990-х годов, принадлежат Н.А. Ивницкому, признанному специалисту по истории российской деревни и крестьянства.

1 ft

Так в монографии «Коллективизация и раскулачивание» , изданной в 1994 году, автор впервые делит крестьянское сопротивление на активное и пассивное. По его мнению, насильственная коллективизация, начавшаяся с конца 1929 года, и развернувшееся в ходе ее проведения раскулачивание разных крестьянских хозяйств, а не только кулаков, вызвали недовольство и сопротивление широких масс деревни. Подавляющее большинство крестьян, в том числе бедняков, не хотело вступать в колхозы, видя в них второе крепостное право. «Советская власть, - говорили крестьяне, - организацией колхозов стремится совсем закабалить крестьянство. При царе крестьяне работали на помещиков, а при советской власти на коммунистов»19.

Активные формы сопротивления, отмечается в монографии, пришли на смену пассивным вследствие нажима на деревню «сверху». И наиболее сильными они стали, начиная с зимы 1930 года. Далее в исследовании приводятся цифры и примеры активного сопротивления по округам и регионам страны. Главным и определяющим фактором обострения классовой борьбы в деревне в период сплошной коллективизации являлась, по мнению Ивницкого, политика коммунистической партии и советского государства по отношению к крестьянству. Именно эта политика обострила до предела политическое

20 положение не только в деревне, но и в стране в целом .

О формах крестьянского сопротивления также говорится и в коллективном исследовании под редакцией В.П.Данилова, Е.И.Зеленина, Н.А.Ивницкого, М.А.Вылцана и В.М.Селунской - «История крестьянства СССР: история советского крестьянства в период социалистической реконструкции народного хозяйства, конец 1927-1937 гг.»21. Том второй этого пятитомного издания посвящен коллективизации и раскулачиванию. В глава третьей - «Общественно-политическая жизнь деревни. Крестьянство в годы подготовки коллективизации» - говорится об обострении классовой борьбы в деревне в период коллективизации и выделяются такие формы крестьянского сопротивления как: нажим на бедняка (срыв бедняцких собраний, угрозы, покушения, поджоги, вредительство, экономическое воздействие); попытки воздействия на крестьян через подкулачников; кулацкие тайные совещания; сеяние раздора между бедняками и середняками (охаивание бедноты, отвод бедняцких кандидатов, агитация); срыв отчетных и избирательных собраний; участие кулаков и подкулачников в избирательных комиссиях; борьба за право голоса; избрание кандидатов, выдвигаемых кулаками; защита кулаков и другие.

В 1990-е годы исследователями были пересмотрены методы и масштабы крестьянского сопротивления в эпоху коллективизации. В некоторых работах сделаны выводы о том, что борьба крестьянства с властью в конце 1920-х -начале 1930-х годов приняла всеобщий характер и активно велась в большинстве районов страны. Так И.Е.Зеленин по отношению к периоду зимы-весны 1929-30 года уже употребляет термин «крестьянская война» и подчеркивает, что в 1931-1932 годах эта война разгорелась с новой силой22. В настоящее время термин «крестьянская война», применительно к эпохе коллективизации признается многими исследователями.

Так же, как и тезис о том, что крестьянское сопротивление государственной политике в деревне в исследуемый нами период имело место практически во всех регионах страны. Таковой, например, является работа коллектива историков под названием «История крестьянства Западного региона России, 1917-1941 гг.»23. Авторы - Д.И. Будаев, Ю.В.Журов, В.Я.Филимонов. Под западным регионом здесь понимается территория современных Смоленской, Брянской и Калужской областей. Последняя глава данной работы посвящена проблемам коллективизации сельского хозяйства и проведению в жизнь политики раскулачивания. Авторы на местном материале показывают особенности прохождения процесса коллективизации и раскулачивания, а также говорят о том, что крестьянство западного региона активно сопротивлялось государственной антикрестьянской политике в деревне.

Выверенные исторической наукой оценки исследуемой проблемы нашли свое отражение в недавно опубликованной монографии Ю. В. Журова «Четверть века страны Советов». В книге рассматриваются основные проблемы и направления истории СССР с конца 1920-х до первой половины 1950-х годов. В первой главе нашли отражение проблемы проведения в жизнь государственной политики коллективизации и раскулачивания, а также реакция крестьянства западного региона на эти нововведения. «Ликвидация кулачества как класса, насильственная коллективизация, репрессивная политика в деревне встретили сопротивление со стороны тех слоев деревни, которые подвергались репрессиям и насилиям» - заключает автор24.

Проблемы коллективизации сельского хозяйства на Смоленщине затрагиваются и в работах Е.В. Кодина, особенно в монографии «Смоленский архив» и американская советология»25. В ней автор дает характеристику той части документов, которые на сегодня известны как «Смоленский архив» и говорит о его роли и значении в истории американской советологии. Здесь в оценках американских ученых дается характеристика политики большевиков в деревне в 1920-е - 30-е годы, тех методов, с помощью которых она реализовывалась. Так, например, действия властей в 1930-е годы определяются не иначе как «сталинский террор»26.

В западной историографии интерес к российской истории периода 1920-х - 1930-х годов был значительным всегда. Бесспорно, что в послевоенный период наиболее существенный вклад в исследование проблем коллективизации внесла британская школа историков-экономистов. Это Эдвар Карр, Алек Ноув, Моше Левин, Ричард Дэвис и другие . В их работах коллективизация представлена не только как неизбежная составляющая общего процесса модернизации страны, но и как «меньшее из зол», которое деревня вынуждена была принять в результате жестокого подавления государством массового крестьянского сопротивления в начале 1930-х годов.

С 1960-х годов в зарубежной историографии начинает утверждаться новое направление в советологии - школа социальных историков. Появляются первые исследования настроений сельского населения, его взаимоотношений с властью в ходе осуществления коллективизации. Советологов в это время все больше стало интересовать непосредственно крестьянство, его роль и место в аграрных преобразованиях. И здесь на первое место следует поставить работы Шейлы Фицпатрик. А обобщающим, в определенной степени, ее трудом по данной проблеме стала недавно вышедшая книга «Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня»28. В ней автор вновь обращается к практике коллективизации. В работе рассматриваются различные стратегии, взятые на вооружение российскими крестьянами, чтобы справиться с последствиями удара, нанесенного им государством в ходе коллективизации, и те способы борьбы с государством, с помощью которых они пытались поставить колхозы на службу собственным интересам, а не только интересам государства.

Большой общественный и научный резонанс вызвала вышедшая в 1988 лл году работа английского исследователя Роберта Конквеста «Жатва скорби» . Автор называет в ней преступной даже саму идею коллективизации, а созданную колхозную систему определяет как неотъемлемый атрибут тоталитарного режима. В исследовании показаны крайне жесткие методы осуществления коллективизации, катастрофические последствия этой политики в частности, голод), массовое недовольство населения деревни произошедшими в ней изменениями и формы их неприятия со стороны крестьянства.

С точки зрения итальянского ученого Андреа Грациози, события, происходившие в советской деревне в годы коллективизации, были ничем иным, как «величайшей крестьянской войной»30. В своем работе «Великая крестьянская война в СССР» автор приводит в доказательство своей концепции значительный статистический материал, в том числе и следующие цифры: в 1930 году имели место 13 754 случаев крестьянских волнений (в десять раз больше, чем в 1929 г.). К этим коллективным выступлениям добавляются около 4 тысяч актов индивидуального терроризма, в том числе 1200 убийств, которыми крестьяне отвечали на произвол, чинимый над ними. Более чем в 7380 случаях беспорядки были направлены против коллективизации, в 2339 -против арестов или высылки «антисоветских элементов»31. Но, несмотря на это, массовое сопротивление крестьянства было подавлено государством.

Однако самым значительным вкладом в разработку проблемы крестьянского сопротивления из числа зарубежных исследователей стали, с нашей точки зрения, работы профессора из Торонтского университета Линн Виолы, особенно ее монография 1996 года «Крестьянские повстанцы при Сталине: коллективизация и культура крестьянского сопротивления»32. В ней имевший место социальный протест крестьянства объясняется с позиций не столько классовой, сколько гражданской войны в деревне. И одновременно высказывается мысль, что в конечном итоге крестьянский террор послужил интересам государства в гораздо большей степени, чем крестьянским, поскольку «им можно было манипулировать, чтобы поддерживать состояние насильственности государственных кампаний и объяснять применение репрессий к самому крестьянству»33.

В 1995 году впервые на русский язык была переведена работа профессора Гарвардского университета Мерла Фэйнсода «Смоленск под властью Советов»34. Данное исследование была написано автором еще в 1958 году исключительно на основе документов «Смоленского архива». Оно и сегодня представляет собой яркий пример проявления тоталитарной модели управления на уровне одного российского региона, в данном случае, Смоленщины. Противостояние власти и крестьянства в ходе коллективизации укладывается у Фэйнсода в одну ёмкую фразу - «донесения с линии огня».

Об особом интересе современной зарубежной исторической науки к исследованиям на региональном российском уровне наиболее ярко свидетельствует изданный в 2000 году Смоленский госуниверситетом сборник научных трудов «Смоленщина на страницах американской исторической литературы»35. В него включены работы тех американских исследователей, которые занимались и продолжают заниматься изучением советского периода в истории Смоленщины вплоть до предвоенных лет. В рамках нашего исследования наибольший интерес представляют работы Ольги Наркиевич и Даниела Броуэра, в которых рассматриваются различные аспекты практики коллективизации на Смоленщине. Общий концептуальный подход можно выразить словами Броуэра: «Смоленская область была мобилизована на ведение войны с крестьянством»36.

В процессе подготовки данного диссертационного исследования были изучены последние исследования российских историков по схожей тематике. В первую очередь следует отметить диссертационное исследование В.И. Михеева «Сопротивление курского крестьянства политике большевиков в 1918 - 1933 гг.»37. В нем автор дает характеристику крестьянской реакции на политику большевиков на примере Курской области, показывает особенности возникновения и проявления форм крестьянского сопротивления в первые десятилетия существования советской власти. Формы сопротивления в диссертации подразделяются на активные и пассивные, также указываются причины их возникновения и масштабы проявления. В итоге, автор приходит к выводу о том, что крестьянское сопротивления было явлением неизбежным и массовым.

В диссертации Е.М. Ермизиной «Амурское крестьянство в период коллективизации 1929-1937 гг.»38 на примере Амурского региона рассматриваются особенности развития крестьянских хозяйств накануне сплошной коллективизации. Автор уделяет значительное внимание проведению в жизнь политики сплошной коллективизации и массового раскулачивания. Раскулачиванию крестьянских хозяйств амурской деревни посвящена отдельная глава. Автор приходит к выводу о том, что процесс раскулачивания привел к возникновению крестьянского сопротивления государственным реформам, которое осуществлялось со стороны всех слоев деревенского населения.

Схожей по структурной тематике является исследование Т.Д. Надькина «Сплошная коллективизация и раскулачивание крестьянских хозяйств в Мордовии 1929-1932 гг.» . Диссертация состоит из двух глав, последний параграф второй главы посвящен сопротивлению крестьян Мордовии политике коллективизации и раскулачивания. Здесь автор говорит в большей степени об активных проявлениях массового недовольства крестьян, как естественной реакции на репрессии.

В работе А.Б. Иванова «Подготовка и проведение коллективизации в Ивановской промышленной области, 1928-1933 гг.»40 раскрываются причины различных форм крестьянского сопротивления, их региональные особенности. Автор приходит к выводу о том, что крестьянское сопротивления - результат насилия и произвола со стороны властей при проведении реформирования сельского хозяйства области.

Что касается смоленских исследователей, то здесь нужно отметить диссертацию В.И. Ревкова «Социально-экономические отношения и классовая борьба в Смоленской деревне (1917-1929 гг.)». Исследование было проведено в конце 1960-х годов и имеет явную идеологическую направленность. Тем не менее, в главе третьей автор говорит о том, что политика, проводимая большевиками в смоленской деревне, встречала сопротивление крестьянства. Данные выводы подтверждаются документальными примерами.

Авторы всех вышеперечисленных диссертационных исследований едины в выводе, что политика, проводимая большевиками в деревне, встречала сопротивление крестьянства. Сопротивление оказывалось как в активных, так и в пассивных формах, масштабность проявления тех или других форм была обусловлена как действиями государства, так и местными особенностями регионов.

Данное диссертационное исследование расширяет территориальные рамки изучения крестьянского сопротивления государственной политике в деревне, раскрывает новый аспект проблемы - механизм его подавления репрессивными органами государства, дает новые знания о сопротивлении крестьян Смоленщины.

Источниковую базу исследования составляют архивные документы и опубликованные материалы, которые можно разделить на три группы.

К первой группе относятся документы центральных и местных архивов.

Широкий пласт документов находится в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ). Фонды органов юстиции, суда, прокуратуры, специальных судебно-следственных органов, содержат сведения о различных формах крестьянского сопротивления государственной политике в деревне в период сплошной коллективизации и раскулачивания. Здесь не только называются формы сопротивления, но и дается их толкование с позиций действовавшего в то время Уголовного кодекса, а также обоснование приговорам суда и мерам наказания.

Особого внимания заслуживают следующие фонды. Это, во-первых, фонд А-353 Минюста РСФСР. Он охватывает временной промежуток с 1917 по 1963 годы и содержит 6404 единицы хранения, включая документы органов юстиции, суда, прокуратуры, арбитража, специальных судебно-следственных органов, а также копии декретов и постановлений ВЦИК, СНК. Здесь также находятся отчеты наркоматов и их структурных подразделений, прошения и заявления граждан по уголовным делам об освобождении из-под ареста, об изменении меры наказания, о незаконном аресте и реквизициях. В фонде следственного отдела хранятся непосредственно дела и переписка по ним, а также переписка ОГПУ с местными органами милиции о политических и уголовных преступлениях: убийствах, разбоях, поджогах, грабежах, терактах и т.п.

Фонд Р-4042 - Главное управление местами заключения НКВД РСФСР (1922-1930 гг.) - содержит 5253 единицы хранения, из которых около половины дел - это личные дела осужденных за вышеуказанный период времени. В личные дела включены копии приговоров, заключения и определения по их пересмотру, жалобы и личные документы осужденных.

Фонд Р-8131 - Прокуратура СССР (1924 - 1988 гг.). Он содержит 153 249 единиц хранения надзорных (наблюдательных) производств, оставленные на постоянное хранение при процентном отборе по каждой категории преступлений (в том числе убийств, терактов, поджогов, краж, имущественных вредительств и т.п.), за исключением производств, оставленных при Отделе государственной безопасности. Дела сформированы по лицу или группе лиц, проходивших по делу; содержат жалобы и заявления подследственных, обвиняемых и осужденных, их представителей и родственников, переписку по рассмотрению жалоб, принятые по ним решения, в том числе протесты, внесенные органами прокуратуры в судебные инстанции.

Фонд Р-393 - Народный комиссариат внутренних дел РСФСР. Временные рамки фонда - 1917-1931 годы. В нем 34 948 единиц хранения, содержащих отчеты отделов милиции центрального административного управления по годам, а также различные постановления и заключения, информационные сводки по борьбе с преступностью по Западной, Московской, ЦентральноЧерноземной областям, Северо-Кавказскому краю, Белоруссии и Украине.

Таким образом, фонды ГАРФа дают реальную возможность для комплексного анализа форм крестьянского сопротивления государственной политике в деревне в указанный период.

- фонд 1562 - Центральное статистическое управление (ЦСУ) при Совете министров СССР. В нем 187 306 единиц хранения за 1917-1991 годы. Документы фонда могут быть использованы при рассмотрении таких форм сопротивления, как убой скота и уничтожение сельскохозяйственного инвентаря. Так, например, дело 798 описи 70 содержит сводные таблицы по численности скота и сельскохозяйственного инвентаря по Западной области в целом и каждому району в отдельности;

- фонд 7486 - Министерство сельского хозяйства СССР. Он содержит 67 017 дел. Временные рамки фонда - 1929-1985 годы. Его документы содержат сведения о состоянии сельского хозяйства за весь период коллективизации. Здесь много материалов о проведении хлебозаготовительных кампаний (ход кампаний и встречающиеся на их пути сопротивления и проблемы), о проценте коллективизированных хозяйств по областям и губерниям, информационные сводки о работе с беднотой и т.п. В целом документы фонда дают довольно полную картину практики проведения коллективизации на территории страны, а также позволяют определить отношение к ней крестьянства и местных властей;

- фонд 396 - редакция «Крестьянской газеты». Фонд содержит 2122 дел. Его временные рамки - 1923-1939 годы. Данный фонд следует выделить особо, поскольку он содержит документы, относящиеся к «пассивным» формам крестьянского сопротивления. Это в основном письма и жалобы крестьян, поступавшие в редакцию «Крестьянской газеты» со всех уголков страны. География этих посланий разнообразна, но по содержанию они очень часто однотипны, как, например, такое письмо: «. каково стремление деревни к переустройству не все поняли, крестьяне политику государства не понимают,. и говорят, что наше государство дает помощь только коллективным хозяйствам. для того, чтобы крестьянин пошел в коллектив.»41.

Значительное количество источников по изучаемой проблеме находится в фондах Государственного архива Смоленской области (ГАСО). Большое число дел, связанных с крестьянскими формами сопротивления государственной политике в деревне указанного периода сосредоточено в фондах Смоленского губисполкома (фонд р-13, 1917-1929 гг.), Смоленского облисполкома (фонд р-2361), Западного облисполкома (фонд р-2360, 1929-1937 гг.) и Западной областной прокуратуры (фонд 2683, 1923-1935 гг.).

Фонд Смоленского облисполкома (р-2361) содержит документы, относящиеся к проведению хлебозаготовительных кампаний. Это разного рода инструкции, рекомендации, протоколы, отчеты по проведению кампании и тому подобное. Кроме того, в документах данного фонда содержатся сведения о формах крестьянского сопротивления, которые готовили органы милиции, прокуратуры, рабоче-крестьянской инспекции и ОГПУ. К этой группе документов относятся также сводки ОГПУ, протоколы допросов, анонимные доносы и отчеты о проделанной работе органов, уполномоченных руководить ходом коллективизации в деревне, а также различного рода жалобы и ходатайства.

Дела фонда Западного облисполкома (р-2360) охватывают временной промежуток с 1929 по 1937 годы. Фонд содержит документы, отражающие практику проведению коллективизации на территории Западной области. К ним относятся отчеты уполномоченных органов по проведению коллективизации, о ее ходе и темпах, различного рода должностные инструкции, жалобы населения на должностных лиц и уполномоченные органы, а также сведения о состоянии классовой борьбы в деревне.

Наиболее важным в изучении форм крестьянского сопротивления и механизма его подавления государственными репрессивными органами из всех перечисленных выше является фонд областной прокуратуры (2683). Он содержит незначительное количество дел - всего 102 дела, объединенных в три описи. Однако в них содержатся существенные сведения о реакции со стороны государства на оказываемое крестьянством сопротивление, количественные показатели форм сопротивления и их классификация на «активные» и «пассивные», включая антисоветскую агитацию, уничтожение скота и имущества, срыв хлебозаготовительных кампаний, террористические акты, поджоги, убийства и другое. В этих делах также содержатся статистические отчеты прокуроров области о состоянии дел в каждом из районов. Они позволяют проводить сравнительный анализ того, какие из форм крестьянского сопротивления были общими для всего региона, а какие отражали только районную специфику.

Значительное число документов о формах крестьянского сопротивления государственной политике в деревне имеется также и в Государственном архиве новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО). В основном это директивные указания партии по проведению многочисленных хозяйственных и политических кампаний в деревне.

Деятельность местных партийных, государственных органов и хозяйственных организаций в процессе подготовки и проведения сплошной коллективизации и раскулачивания представлена в протоколах партийных конференций, заседаний пленумов, бюро, постановлениях и резолюциях Смоленского губернского и Западного областного комитетов ВКП (б) (фонды 3 (1918 - 1928 гг.) и 5 (1929 - 1937 гг.)). Справочные материалы к заседаниям бюро губкома и обкома, отчеты для партийных органов от ОГПУ, прокуратуры, суда дают полное представление о ситуации в сельском хозяйстве области, особенностях его развития, а также помогают выявить причины крестьянского сопротивления на Смоленщине. В материалах данных фондов встречаются также крестьянские письма, которые служат существенным дополнением к официальным документам.

Особую группу источников составляют документы так называемого «Смоленского архива». «Смоленский архив» - это незначительная часть документов бывшего партийного архива Смоленской области (541 дело), захваченных в годы войны вначале немцами, а затем американскими оккупационными войсками в Германии. С 1946 года по декабрь 2002 года

Смоленский архив» находился в США. В марте 2003 года документы были возвращены в Смоленск и в данный момент хранятся в Государственном архиве новейшей истории Смоленской области. Детальный анализ характера и содержания документов «Смоленского архива», в том числе и по интересующей нас проблеме, дан в указанной нами ранее монографии Е.В. Кодина42.

Всего в двух центральных (ГАРФ, РГАЭ) и двух региональных архивах (ГАСО, ГАНИСО) были исследованы документы и материалы 18 фондов, считая дела «Смоленского архива» самостоятельным фондом.

Вторую группу источников составляют архивные материалы, опубликованные в сборниках документов.

В конце 1980-х годов началась работа по изданию исторических источников. Начало этому положил вышедший в 1989 году сборник «Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932 гг.»43, в который были включены, к примеру, некоторые материалы ноябрьского пленума ЦК ВКП (б) 1929 года, а также впервые опубликованное закрытое письмо ЦК от 2 апреля 1930 года «О задачах колхозного движения в связи с борьбой с искривлениями партийной линии». Сборник содержит документы официального характера и позволяет судить о драматических событиях и о напряженном политическом положении в деревне в наиболее сложный этап коллективизации. Из документов можно почерпнуть некоторые разрозненные сведения об имевших место формах сопротивления, анализируя различные сводки органов ОГПУ и местных отделов милиции.

Из последних сборников документов, непосредственно относящихся к исследуемой нами проблеме, особо следует выделить пятитомник под редакцией В.П.Данилова, Р.Маннинг, Л.Виолы - «Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. Документы и материалы. 1927-1939»44. Издание началось в 1999 году. Это объемное исследование содержит в себе источники, сгруппированные по годам, направлениям политики советского государства и территориальному признаку. Государственное насилие, сопровождавшее «чрезвычайные хлебозаготовки» и «наступление на кулачество» не могло не вызвать сопротивление и протест со стороны крестьянства. И это находит многогранное документальное отражение в сборнике. Здесь и антисоветская агитация, и уничтожение скота и имущества, и срыв хлебозаготовительных кампаний, и террористические акты и многое другое. На сегодняшний день этот сборник документов можно отнести к наиболее полным и систематизированным опубликованным источникам по изучаемой теме.

Свое особое место в изучении форм крестьянского сопротивления государственной политике в деревне занимает документальный сборник «Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД, 1918-1939 гг.», начавший издаваться с 1998 года45. Составители сборника, используя рассекреченные фонды архивов, в частности Центрального архива ФСБ, опубликовали значительное количество ранее совершенно недоступных исследователям документов. Сюда относятся в основном документы, связанные с деятельностью органов государственной безопасности. В сборнике довольно подробно показана роль ОГПУ в ходе проведения политики сплошной коллективизации и ликвидации кулачества как класса, подавления крестьянского сопротивления внесудебными органами ОГПУ.

Большой пласт документов центральных партийных и государственных органов власти, а также органов ОГПУ по организации репрессивной политики в деревне в указанный период имеется в первом томе семитомной «Истории сталинского ГУЛАГа», который так и называется «Массовые репрессии в СССР»46. Здесь же даны многочисленные сводки и отчеты по репрессированию не только зажиточной, но и середняцкой части деревни, активные и пассивные формы сопротивления деревни насильственным методам по ее реформированию.

Определенный интерес для исследования проблемы представляют и несколько иного плана документальные источники. Например, сборник под редакцией С.В.Чешко «Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах»47, опубликованный в издательстве «РОССПЭН» в 2001 году. В сборнике приведены новые документы о российской деревне 20-х годов прошлого века, выявленные в фондах российских федеральных архивов (РГАЭ и РГАСПИ). Это в основном письма крестьян в периодическую печать и представительные органы власти. Данный сборник интересен для изучения пассивных форм сопротивления: здесь крестьянские письма и жалобы представлены в большом количестве и систематизированы по годам и территориальному признаку.

Далее следует назвать сборник, подготовленный Н. Тепцовым - «В дни великого перелома: история коллективизации, раскулачивания и крестьянской ссылки в России (СССР) по письмам и воспоминаниям, 1929-1933 годы»48. Это документально-публицистическое произведение, в котором впервые история «великого перелома» излагается устами непосредственных участников и очевидцев тех событий, а также их потомков. Центральное место в книге занимают письма, заявления, жалобы крестьян и их детей, сельских учителей, красноармейцев, служащих, пострадавших от необоснованных репрессий.

Очень схожей с ней по структуре содержания является и работа В. Берлинских «Крестьянская цивилизация в России»49. Это сборник воспоминаний о жизни, быте, нравах, обычаях, верованиях русского крестьянства, который представляет собой попытку нравственно-философского осмысления последствий одного из самых драматических социальных сдвигов XX века, называемого раскрестьяниванием России. Раздел второй этого издания носит название «Народ и власть» и посвящен проблемам сплошной коллективизации, колхозной деревне, налогам, арестам. В книге тесно переплетены все формы сопротивления, как активные, так и пассивные. Однако при работе с материалами следует иметь в виду, что это все же не документальные свидетельства, а лишь воспоминания очевидцев и их потомков, что накладывает субъективный взгляд на изложение и оценку имевших место событий.

Что касается региональных исследований, в частности, работ посвященных проблемам коллективизации сельского хозяйства на территории Смоленщины, то следует выделить два основных сборника.

Первый - это сборник документов под редакцией Д. И. Будаева «Коллективизация в Западном районе РСФСР, 1927-1937 гг.»50. Его документы охватывают материалы партийных и государственных архивов Смоленской, Брянской, Калужской, Калининской, Псковской областей и делятся на три группы. В первую входят документы директивного порядка (решения партийных, советских и других органов по вопросам коллективизации сельского хозяйства, их письма и телеграммы низовым организациям). Ко второй группе относятся отчетно-информационные материалы, такие как докладные записки и информационные сводки партийных, советских и хозяйственных органов, доклады и отчеты на конференциях, пленумах, совещаниях, материалы обследований, письма из колхозов в руководящие инстанции, корреспонденции газет по различным вопросам колхозного строительства. Третью составляют инициативно-учредительные документы. Это протоколы крестьян о заседании колхозов, уставы сельскохозяйственных артелей, обращения колхозников к населению и некоторые другие.

Второй сборник документов - «Неуслышанные голоса» - был издан в США в 1987 году51. Он включает в себя 65 документов «Смоленского архива» за 1929 год и планировался автором-составителем Сергеем Максудовым как первый в серии смоленских документов. В подзаголовке уже отражено содержание сборника - «Кулаки и партейцы». Однако продолжение свое данная серия документов не получила.

И, наконец, к третьей группе источников относятся опубликованные материалы партийных съездов, конференций , пленумов, а также постановления ЦК ВКП (б). В них отражены общие принципы государственной политики в деревне, ее основные направления в 1920-е - 1930-е годы53.

В этот же период органами государственной власти принимались нормативные акты, в которых определялось правовое положение крестьянства.

Это постановления, циркуляры, распоряжения ВЦИК, СНК РСФСР, ЦИК И СНК СССР. Они публиковались в специальных изданиях, таких как «Собрание узаконений и распоряжений рабоче-крестьянского правительства РСФСР», «Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянского правительства СССР»54.

Существенно расширяют источниковую базу исследования материалы местной периодической печати. Это такие издания как - «Рабочий путь», «Партиец» и «Смоленская деревня». Сведения из них берутся только в комплексе с архивными документами и другими источниками, и используются большей частью лишь как иллюстративный исторический материал.

Таким образом, использование в диссертации значительного количества документов и материалов, разнообразных по видам, источникам происхождения, фондовой принадлежности, создает условия для комплексного изучения выбранной темы исследования.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг."

Выводы Моше Левина еще более категоричны: иного пути развития у России в то время не было вообще. Ситуация, в которой оказалась страна, была таковой, что стремительная кампания индустриализации стала делом первостепенной необходимости, и достичь этого было нельзя без «дани» с крестьянства, рабочих и фактически всего населения. Вопрос стоял не так, что нужна или не нужна эта дань с крестьянства, а в ее размерах. Нужный объем и гарантии его давали колхозы. Для этого их нужно было создавать. И притом силой. Хотя изначально такой метод не предполагался ни планами правительства, ни партии. А решения о массовой коллективизации и ликвидации кулачества как класса стали результатом не заранее запланированной политики, а реакцией властей на реальную атмосферу паники того времени, «рывком отчаяния, когда казалось, что никакие варианты не помогли»74.

Весной 1928 года Наркомзем и Колхозцентр РСФСР составили проект пятилетнего плана коллективизации крестьянских хозяйств, согласно которому к концу пятилетки, т.е. к 1933 году, предполагалось вовлечь в колхозы 1,1 млн. хозяйств (4%). Летом 1928 года Союз союзов сельскохозяйственной кооперации эту цифру увеличил до 3 млн. хозяйств (12%). А в утвержденном весной 1929 года пятилетнем плане предусматривалась коллективизация уже 4-4,5 млн. хозяйств, т.е. 16-18 % общего числа крестьянских хозяйств75.

На практике же темпы коллективизации оказались еще более быстрыми, чем в начале предполагалось: к июню 1929 года в колхозах было уже более миллиона крестьянских хозяйств или примерно столько, сколько первоначально планировалось на конец пятилетки.

12 августа 1929 года отдел ЦК ВКП (б) по работе в деревне созвал совещание деревенских работников, на котором рассматривался вопрос о коллективизации уже целых районов, в первую очередь, зерновых.

Вслед за зерновыми районами сплошная коллективизация должна была проводиться и в некоторых районах потребляющей полосы - Сежском и районе «Свитский мох» Западной области, Еголдаевском - ЦЧО, и некоторых других. Всего, по данным Колхозцентра, в августе 1929 года на территории РСФСР насчитывалось 24 таких района.

Со второй половины, в особенности с осени 1929 года масштабы и темпы колхозного строительства заметно возросли. Если к лету 1929 года в колхозах числилось примерно 1 млн. крестьянских хозяйств, то к октябрю того же года —

1,9 млн. хозяйств . Помимо ряда других причин, немаловажную роль здесь сыграло усиление налогового гнета, хлебозаготовки и прямой нажим на крестьянство, применение чрезвычайных мер. Прямое принуждение крестьян к вступлению в колхозы не носило в тот момент массового характера, однако в отдельных районах к нему уже прибегали.

К октябрю 1929 года уровень коллективизации в целом по СССР поднялся до 7,6% против 3,9% на начало июня 1929 года (см. Приложение, таблица № 3). По уровню коллективизации резко выделялись Северный Кавказ, Нижняя Волга, степная часть Украины (от 16 до 21,8%). На эти районы приходилось 37,5% коллективизированных крестьянских хозяйств. Выше среднего уровень коллективизации был в Правобережной Украине, на Урале, Средней Волге, Башкирии и на Дальнем Востоке. Таким образом, осенью 1929 года колхозное строительство охватило по преимуществу зерновые районы.

Районы, где уровень коллективизации был близок к среднему (от 5,6 до 7,4%), также являлись преимущественно сельскохозяйственными. Сюда относились ЦЧО, Сибирский край, левобережная Украина и некоторые другие территории.

Наиболее низкий уровень коллективизации (от 0,7 до 4,5%) был в потребляющей полосе (Ленинградская, Московская, Западная, Ивановская области, Нижегородский край, а также Белоруссия, Татария, республики Средней Азии и Закавказье). Таким образом, осенью 1929 года Смоленщина, ставшая к этому времени центрообразующей губернией Западной области, была в арьергарде процесса коллективизации. Хотя само колхозное строительство уже имело здесь свою историю.

На Смоленщине колхозное движение к 1929 году пережило несколько периодов: до 1924 года шел рост колхозов на брошенных помещичьих усадьбах; до 1926 года имело место сокращение числа колхозов в связи с массовым явлением хуторизации губернии, с 1926 года - медленный подъем к

1927 году и бурный рост в 1928-1929 годах . Так, если в 1924 году было 178 колхозов, то уже в 1929 году их насчитывалось 58378.

Основную массу колхозников в это время составляли малоземельные и

7Q безземельные крестьяне (см. таблицу 1) , а также малоимущие и неимущие слои деревни - 19,6% безлошадных и 13,3% бескоровных крестьян, 61,0% с одной лошадью и 57,7% с одной коровой80.

Заключение.

1 ГАСО, ф.2360, оп.1, д.50, л. 16; Смоленский архив, д.151, л.193.

2 ГАНИСО, ф.5, оп.1, д.585, л.36.

3 Там же, д.556, л. 17.

4 Viola, Lynne, Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance. New York, Oxford University Press, 1996, p.237.

5 Viola, Lynne, Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance, p. 176.

6 Viola, Lynne, Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance, p. 122.

7 Viola, Lynne, Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance, p. 101.

8 Viola, Lynne, Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance, p.130-131.

9 Viola, Lynne, Peasant Rebels under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance, p.239.

Список научной литературыКобец, Ольга Викторовна, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).

2. Фонды: А-353 Минюст РСФСР; Р-4042 - Главное управление местами заключения НКВД РСФСР; Р-8131 - Прокуратура СССР; Р-393 - Народный комиссариат внутренних дел РСФСР.

3. Российский Государственный архив экономики (РГАЭ).

4. Фонды: 1562 Центральное статистическое управление (ЦСУ) при Совете министров СССР; 7486 - Министерство сельского хозяйства СССР; 396 - редакция «Крестьянской газеты»; 478 - Народный комиссариат земледелия РСФСР; 7803 - Министерство совхозов СССР.

5. Государственный архив Смоленской области (ГАСО).

6. Фонды: р-13 Смоленский губисполком; р-2360 - Западный облисполком; 2683 - Западная областная прокуратура.

7. Государственный архив новейшей истории Смоленской области (ГАНИСО). Фонды: 3 Смоленский губисполком; 5 - Западный областной комитет ВКП(б); 9 - Смоленская губернская контрольная комиссия; 11 -Смоленский уездный комитет ВКП(б).

8. Особую группу источников составляют документы «Смоленского архива».

9. Документы партийных и государственных органов

10. Абрамов Б.А. Коллективизация сельского хозяйства великая революция в социально-экономических отношениях и во всем укладе жизни крестьянства. М., 1967. 95 с.

11. Абрамов Б.А. Организационная работа партии по осуществлению ленинского кооперативного плана. М., 1956. 164 с.

12. Абрамов Б.А. Партия большевиков организатор борьбы за ликвидацию кулачества класса. М., 1952. 136 с.

13. Абросимов М. Форма колхозного строительства и организация колхозов. М., 1931.61 с.

14. Азизян А.К. Для чего нужна крестьянину индустриализация страны. М.-Л., 1929. 69 с.

15. Александров П.А. Коммунистическая партия Советского Союза в борьбе за коллективизацию сельского хозяйства М., 1955.48 с.

16. Александров ПА. Ленинско-сгалинская теория коллективизации сельского хозяйства и борьба партии за её осуществление. М., 1951.68 с.

17. Анисимов Н. Победа социалистического сельского хозяйства. М., 1947.128 с.

18. Анисимов Н. Советское крестьянство. М., 1947.144 с.

19. Ахиезер А.С. Россия: Критика исторического опыта. Т. 1-2. М., 1991. Т. 1. 387 с.

20. Богомазов Г.Г. Формирование основ социалистического хозяйственного механизма в СССР в 20-е 30-е гг. Л., 1983. 163 с.

21. Бокарев Ю.П. Бунт и смирение. Крестьянский менталитет и его роль в крестьянском движении // Менталитет и аграрное развитие России. М, 1995. С. 54-71.

22. Броуэр, Даниел. Коллективизированное сельское хозяйство Смоленщины: партия, крестьянство и кризис 1932 года. Перевод с англ. Е.В. Кодина // Смоленщина на страницах американской исторической литературы. Смоленск, 2000. С. 202-231.

23. Броуэр, Даниел. Смоленский скандал и конец нэпа // Смоленщина настраницах американской исторической литературы. Смоленск, 2000. С. 202 -231.

24. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.367 с.

25. Бурджалов Э.Н. СССР в период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930-1934 гг.). М., 1940.91 с.

26. Ваганов Ф.М. КПСС в борьбе за ускорение темпов социалистического строительства (1927-1929 гг.). М, 1967.279 с.

27. Великий незнакомец. Крестьяне и фермеры в современном мире. / Под ред. Т. Шанина. М., 1992.432 с.

28. Виола JL ОГПУ, раскулачивание и спецпереселенцы // Крестьяноведе-ние. Теория. История. Современность. Ученые записки. 1999. М., 1999. С. 114-162.

29. Виола, Линн. «Долой Антихриста!»: крестьяне и представители Советской власти на собраниях по коллективизации // Сталинизм в российской провинции., Смоленск, 1999. с. 178-191.

30. Власов М.Е. К вопросу о социалистической реконструкции сельского хозяйства. М., 1932. 76 с.

31. Воронович А.А. Ленинская аграрная программа и ее осуществление в СССР. М., 1961.325 с.

32. Вылцан М.А., Данилов В.П. Коллективизация сельского хозяйства в СССР: пути, формы, достижения. М., 1982.214 с.

33. Гамаюнов М.В. Большие перемены. Ленинский кооперативный план и его осуществление в СССР. М., 1968. 360 с.

34. Генкина Э.Б. СССР в период борьбы за коллективизацию сельского хозяйства (1930-1934). М., 1952.176 с.

35. Гордон Л.А., Клопов Э.В. Что это было? Размышления о предпосылках и итогах того, что случилось с нами в 30-40-е годы. М., 1989.345 с.

36. Горинов М.М. Советская история 1920-х 30-х гг.: от мифов к реальности // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996.1. С. 239-277.

37. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне. 1917-1933. М., 2001. 187с.

38. Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991.446 с.

39. Гущин Н.Я. Классовая борьба и ликвидация кулачества как класса в сибирской деревне (1926-1933). Новосибирск, 1972.289 с.

40. Гущин Н.Я. Раскулачивание в Сибири (1928-1934 гг.): методы, этапы, социально-экономические и демографические последствия. Новосибирск, 1996. 157 с.

41. Даль В.И. Толковый словарь живого и великорусского языка. В четырех томах. Т. 2. М.: 1995. 366 с.

42. Данилов В.П. Изучение аграрной истории советского общества // Очерки истории / исторической науки в СССР. М., 1985. Т. 5. С. 491-520.

43. Данилов В.П. Коллективизация: Истоки, сущность, последствия // История СССР. 1989. .№ 3. С.3-62.

44. Данилов В.П. Коллективизация: Как это было // Страницы истории советского общества: Факты, проблемы, люди. М., 1989. С. 228-253.

45. Данилов В.П. Об исторических судьбах крестьянской общины в России // Ежегодник по аграрной истории. Вып. 4. Вологда, 1976. С. 102-134.

46. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М., 1987. 319 с.

47. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М., 1979.360 с.

48. Данилов В.П., Ивницкий Н.А. О деревне накануне и в ходе сплошной коллективизации // Документы свидетельствуют. Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации 1927-1932 гт. М., 1989. С. 45 78.

49. Девис Р.У. Советская экономика в период кризиса. 1930-1933 годы // История СССР. 1991. № 4. С. 198-210.

50. Дэвис Р.У., Хлевнюк О.В. Вторая пятилетка: механизм смены экономической политики // Отечественная история. 1994. № 3. С. 92-108.

51. Елизаров Н.В. Ликвидация кулачества как класса. М.-Л., 1930.43 с.

52. Жуков А.Н. Сельское хозяйство Смоленской губернии во второй половине 1920-х годов: проблема товарности // Историю пишут аспиранты. Выпуск пятый / Под ред. Е.В. Кодина. Смоленск: 2005. С. 25 - 41.

53. Журов Ю. В. Четверть века страны Советов. Брянск: 2004. 460 с.

54. Залесский М.Я. Налоговая политика советского государства в деревне. М„ 1940.126 с.

55. Зеленин И.Е. Коллективизация и единоличник (1933-первая половина 1935 г.) // Отечественная история. 1993. № 3. С. 35-55.

56. Зеленин И.Е. "Революция сверху": завершение и трагические последствия (к истории коллективизации) // Вопросы истории, 1994. № 10. С. 28-42.

57. Зеленин И.Е. О некоторых «белых пятнах» завершающего этапа сплошной коллективизации//История СССР. 1989. № 2. С. 3-19.

58. Зеленин И.Е. Осуществление политики «ликвидации кулачества как класса» (осень 1930-1932 г.)//История СССР. 1990. №6. С. 31-49.

59. Зеленин И.Е. Проблемы коллективизации сельского хозяйства в СССР в новейшей советской историографии // История СССР. 1978. № 1. С. 74-91.

60. Зеленин И.Е. Решающие успехи колхозного движения в период сплошной коллективизации (осень 1930-1932 г.)//История СССР. 1980, № 4. С. 3-25.

61. Земсков В.Н. Кулацкая ссылка в 1930-е годы: численность, расселение, состав // Население России в XX веке. М., 2000. Т. 1.245 с.

62. Зотова О.И., Новиков В.В., Шорохова Е.В. Особенности психологии крестьянства (прошлое и настоящее). М., 1983.168 с.

63. Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России. М., 1993.376 с.

64. Зырянов П.Н. Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. М., 1995.415 с.

65. Ивницкий Н.А. Классовая борьба в деревне и ликвидация кулачества как класса (1929-1932 гг.). М., 1972.360 с.

66. Ивницкий Н.А. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х годов). М., 1996.228 с.

67. Ивницкий Н.А. О начальном этапе сплошной коллективизации (осень 1928-зима 1930 гг.) // Вопросы истории КПСС. 1962. № 4. С. 43-71.

68. Ивницкий Н.А. Репрессивная политика советской власти в деревне (19281933). М., 2000.350 с.

69. Изменения социальной структуры советского общества (1921-сер.1930-х г.) / Отв. ред. ВМ. Селунская. М., 1979.343 с.

70. История Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Краткий курс. М., 1997.352 с.

71. История крестьянства СССР. История советского крестьянства. Т. 1-5. М., 1986. Т. 2.448 с.

72. История народного хозяйства СССР. (1917-1959 гг.) М., 1960.567 с.

73. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. Материалы научной сессии. / Отв. ред. М.П. Ким. М., 1963.448 с.

74. История сталинского ГУЛАГА. Конец 1920-х- первая половина 1950-х годов. Том 1. Массовые репрессии в СССР. Отв. редакторы Н. Верт, С.В. Миронен-ко. Отв. составитель Н.А. Зюзина. М., 2004. 790 с.

75. Кабанов В.В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке // Вопросы истории. 1993. № 2. С. 34-46.

76. Карр Э. Русская революция от Ленина до Сталина. 1917-1929. М., 1990. 207 с.

77. Климин И.И. Аграрная политика КПСС (1917-1937): Действительность и буржуазные вымыслы. Л., 1982. 137 с.

78. Кодин Е.В. «Смоленский нарыв». Смоленск: 1995. 112 с.

79. Кодин Е.В. «Смоленский архив» и американская советология. Смоленск: 1998. 288 с.

80. Козлов В.А., Хлевнюк О.В. Начинается с человека: Человеческий фактор в социалистическом строительстве: итоги и уроки 30-х годов. М, 1988.251с.

81. Колганов А.И. Путь к социализму: трагедия и подвиг. М.: 1990. 173 с.

82. Колесниченко С. О кулаке, классовой борьбе и вредительстве. М., 1938. 58с.

83. Коллективизация сельского хозяйства в Западном Районе РСФСР (1927-1937 гг.): Документы и материалы. Отв. редактор Д.И. Будаев. Смоленск: 1968. 488 с.

84. Конквест Р. Большой террор. Кн. 1-2. Кн. 1. М., 1989. 96 с. Кн.2. М., 1990.229 с.

85. Конквест Р. Жатва скорби: советская коллективизация и террор голодом. London, 1988.620 с.

86. Краев М.А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954. 720 с.

87. Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. / Под ред. В. Данилова, Т. Шанина. Выпуск 1-3. М., 1996,1997, 1999.

88. Крестьянство и индустриальная цивилизация / Отв. ред. Ю.Г. Александров. М., 1993.272с.

89. Кукушкин Ю.С. Сельские советы и классовая борьба в деревне (19211932). М., 1968.294 с.

90. Лаговиер Н., Роднянский А. Социалистическое наступление и кулацкий террор. М.-Л., 1930.167 с.

91. Лаптев И. Д. Советское крестьянство. М., 1939. 154 с.

92. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М.: 1963. Т.З. 452 с.

93. Лубянка: ВЧК-ОГПУ-НКВД-МГБ-МВД-КГБ. 1917-1960 гг. / Сост. А.И. Кокурин, Н.В. Петров. М., 2003.520 с.

94. Максудов, Сергей. Некоторые документы Смоленского архива о раскулачивании и высылке кулаков // Минувшее: Исторический альманах. 4. -М., 1991.214 с.

95. Михайлов Н., Тепцов Н. Чрезвычайщина. // Родина. 1989. № 8. С. 28-35.

96. Михеев В.И. Роль спецслужб в осуществлении репрессивной политики советской власти в 1920-х начале 1930-х годов //Отечественная история. 2005. Ноябрь-декабрь. №6. с.77-93.

97. Наркиевич, Ольга. «Мы создадим экономический аппарат более высокого уровня» //Смоленщина на страницах американской исторической литературы. Перевод с англ. Е.В. Кодина / Под ред. Е.В. Кодина и Майкла Хики.- Смоленск: 2000. с. 186 202.

98. Немаков Н.И. Коммунистическая партия организатор массового колхозного движения (1929-1932). По материалам некоторых областей и краев РСФСР. М, 1966.224 с.

99. Неуслышанные голоса. Документы Смоленского архива. Книга первая. 1929. Кулаки и партейцы. Составил Сергей Максудов. Ardis/Ann Arbor, 1987. 312 с.

100. Осокина В.Я. Социалистическое строительство в деревне и община. 19201933. М., 1978.146 с.

101. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М., 1999. 271с.

102. Осокина Е.А. Иерархия потребления: о жизни людей в условиях сталинского снабжения. 1928-1935 гг. М., 1993.144 с.

103. Осокина Е.А. СССР в конце 1920-х первой половине 1930-х годов (экономическое развитие) // Отечественная история. 1992. № 5. С. 42-59.

104. Очерки истории коллективизации сельского хозяйства в союзных республиках. М., 1963. 567 с.

105. Павлова И.В. Современные западные историки о сталинской России 30-х гг. // Отечественная история. 1998. № 5. С. 107-121.

106. Пайпс Р. Россия при большевиках. М., 1997. 662 с.

107. Песцов С.К. Коллективизация: замыслы и результаты // Вопросы истории КПСС. 1989. №8. С. 44-48.

108. Петибридж, Роджер. Смоленская губерния в 1926 году //Смоленщина на страницах американской исторической литературы. Смоленск, 2000. С. 126-157.

109. Попов В.П. Государственный террор в Советской России, 1923-1953 гг. // Отечественные архивы, 1992. № 2. С. 20-32.

110. Построение фундамента социалистической экономики в СССР. 19261932 гг. / Под ред. И.А. Гладкова. М, 1960. 574 с.

111. Разумов В.А. "Раскрестьянивание" термин и содержание, временные рамки (1920 - 1930-е гг.) // Вопросы истории КПСС. 1989. № 10. С. 64-71.

112. Рогалина Н. JI. В поисках меры: некоторые уроки российских аграрных реформ в XX веке // Вопросы экономики. 1996. № 7. С. 112-121.

113. Рогалина H.JI. Коллективизация: уроки пройденного пути. М., 1989. 224с.

114. Рудой Я. Партия в борьбе за социалистическую перестройку деревни. М, 1932. 88с.

115. Саблина Т.М. Классовая борьба в деревне в период сплошной коллективизации сельского хозяйства. М., 1952.183 с.

116. Селунская В.М. Борьба КПСС за социалистическое преобразование сельского хозяйства. М., 1961.269 с.

117. Сельское хозяйство и крестьянство Нечерноземья в период строительства социализма. Смоленск, 1979.112 с.

118. Сидоров В.А. Классовая борьба в доколхозной деревне. 1921-1929. М., 1978.246 с.

119. Симонов Н.В. Колхозы и единоличники. М., 1930.60 с.

120. Симонов Н.С. В преддверии "Великого перелома" // Вопросы истории КПСС. 1990. №3. С. 56-72.

121. Сиротинин П.Н. Кулак отступает с боем. M.-JL, 1931.64 с.

122. Советская деревня глазами ВЧК ОГПУ - НКВД. 1918-1939: Документы и материалы. В 4 томах / Под ред. А. Береловича, В. Данилова. М., 1998 - 2004.

123. Советское крестьянство. Краткий очерк истории 1917-1979 / Под ред. В.П. Данилова. М., 1979.212 с.

124. Солопов А. Кого считали кулаком в 1924-1925 годах? // Трудные вопросыистории: Поиски. Размышления. Новый взгляд на события и факты. М., 1991. С. 83-94.

125. Судьбы Российского крестьянства. М., 1995,624 с.

126. Тепцов Н.В. Правда о раскулачивании // Кентавр. 1992. № 3/4. С. 46-62.

127. Тепцов Н.В. Хлебный кризис, коллективизация // Коммунист. 1991. № 2. С. 53-67.

128. Тепцов Н.В. В дни великого перелома. М.: 2002.414 с.

129. Ткаченко Е. Кулак в борьбе с колхозами. М, 1930.80 с.

130. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 19271939: Документы и материалы. В 5 томах. Т. 1. М., 1999; Т. 2 М., 2000; Т. 3. М., 2001; Т. 4. М., 2002; Т. 5. Кн. 1. М., 2004 / Под ред. В. Данилова, Р. Маннинг, JI. Виолы.

131. Трапезников С.П. Борьба партии большевиков за коллективизацию сельского хозяйства в годы первой пятилетки. М., 1951.241 с.

132. Трифонов И Я. Ликвидация эксплуататорских классов в СССР. М., 1975. 406с.

133. Уиткрофт С.Г., Дэвис Р.У. Кризис в советском сельском хозяйстве 19311933 //Отечественная история. 1998. № 6. С. 95-132.

134. Утенков AJI. Коммунистическая партия организатор массового колхозного движения. М., 1957.176 с.

135. Филимонов В. Я., Журов Ю. В., Будаев Д. И. История крестьянства Западного региона России 1917- 1941. Калуга: 2002.335 с.

136. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001.423 с.

137. Фэйнсод, Мерл. Смоленск под властью Советов. Перевод с англ. Л.А.Кузьмина. Под ред. Е.В. Кодина. Смоленск: 1995. 495 с.

138. Чинчиков А.М Советская историография первых аграрных преобразований и начального этапа колхозного строительства (1917-1937). Саратов, 1974. 237 с.

139. Чмыга А.Ф. Создание психологических предпосылок сплошной коллективизации в СССР // Вестник МГУ. Серия 8. История. 1980. № 1. С. 19-31.

140. Шанин Т. Крестьянство как политический фактор // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 269-278.

141. Шанин Т. Понятие крестьянства // Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М., 1992. С. 8-21.

142. Шашков В Л. К вопросу о выселении раскулаченных семей в Северный край. 1930-1933 гг.//Отечественная история 1996. № 1. С. 150-156.

143. Яковлев Я.А. За колхозы: коллективное или кулацкое хозяйство. М., 1929. 56 с.

144. Яковлев Я.А. О колхозном и совхозном строительстве. М., 1931. 67 с.* *

145. Davies R.W. The Soviet offensive: The collectivization of Soviet agriculture 1929-1930. Macmillan, 1989.491 p.

146. Davies R.W. The Soviet economy in turmoil, 1929-1930, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1989. 601 p.

147. Davies R.W. The Soviet collective farm, 1929-1930, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1980. 216 p.

148. Farnsworth В., Viola L. Russian peasant women. N-Y., 1992.304 p.

149. Hindus M. Red bread: collectivization in a Russian village. Bloomington and Indianapolis, 1988.372 р.

150. Lewin M. Russian peasants and Soviet Power'4 a study of Collectivization. N-Y, 1967.541 p.

151. Nove A. A Soviet Economic System. London, 1977.

152. Scott J.C. Weapons of the Weak. Everyday forms of Peasant Resistance. New Haven, 1985.

153. Viola, L. Peasant Rebels Under Stalin: Collectivization and the Culture of Peasant Resistance, New York, 1996.

154. Viola L. The best Sons of the Fatherland: workers in the vanguard of Soviet Collectivization. N-Y., 1987.285 p.

155. Авторефераты и диссертации

156. Акимова А.Ф. Переход партии от политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества к ликвидации кулачества как класса. Дисс. канд. ист. наук. М., 1953.

157. Ермизина Е. М. Амурское крестьянство в период коллективизации, 1929 -1937 гг. Дисс. канд. ист. наук. Благовещенск 2001.

158. Иванов А. Б. Подготовка и проведение коллективизации в Ивановской промышленной области, 1928 1933 гг. Дисс. канд. ист. наук. Ярославль 2001.

159. Кузнецов И.А. Письма в "Крестьянскую газету" как источник для изучения менталитета российского крестьянства 1920-х годов. Дисс. канд. ист. наук. М., 1996.257с.

160. Кущетеров P.M. Насильственный метод аграрных преобразований в Советской деревне. Дисс. докт. ист. наук. СПб., 1995.

161. Миронова Т.П. Общественное сознание российского крестьянства в 1920-е годы. Дисс. канд. ист. наук. М. 1997.

162. Михеев В.И. Сопротивление курского крестьянства политике большевиков в 1918-1933 гг. Дисс. канд. ист. наук. Курск, 1998.

163. Надькин Т. Д. Сплошная коллективизация и раскулачивание крестьянских хозяйств в Мордовии 1929 1932 гг. Дисс. канд. ист. наук. Саранск 1996.

164. Ревков В. И. Социально-экономические отношения и классовая борьба в Смоленской деревне (1917 1929 гг.). Дисс. докт. ист. наук. М.: 1970.

165. Шашков В Л. Раскулачивание в СССР и судьбы спецпереселенцев (19301954 гг.). Дисс. докт. ист. наук. М., 1995.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг."

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Кобец, Ольга Викторовна

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Кобец, Ольга Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Сопротивление смоленского крестьянства государственной политике в деревне, 1928 - 1933 гг."

Список научной литературыКобец, Ольга Викторовна, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций