автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.19
диссертация на тему: Красноречивое умалчивание в массово-информационном дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Красноречивое умалчивание в массово-информационном дискурсе"

На правах рукописи

КУЗНЕЦОВА Ирина Алексеевна

КРАСНОРЕЧИВОЕ УМАЛЧИВАНИЕ В МАССОВО-ИНФОРМАЦИОННОМ ДИСКУРСЕ

10.02.19 — теория языка

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Волгоград — 2006

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Волгоградский государственный педагогический университет».

Научный руководитель —

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Владимир Ильич Карасик.

доктор филологических наук, профессор Елена Иосифовна Шейгал\

кандидат филологических наук, доцент Анастасия Геннадьевна Костецкая.

Ведущая организация — Уральский государственный

педагогический университет.

Защита состоится 11 мая 2006 г в 12 час. на заседании диссертационного совета Д 212.027.01 в Волгоградском государственном педагогическом университете по адресу: 400131, г. Волгоград, пр. им. Ленина, 27.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Волгоградского государственного педагогического университета.

Автореферат разослан 10 апреля 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, кандидат филологических наук, доцент H.H. Остринская

Я006&

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Данная работа выполнена в русле теории дискурса и лингворито-рики. Объектом исследования выступает массово-информационный дискурс (дискурс массмедиа). Предметом исследования является красноречивое умалчивание (риторически вербализованное сокрытие информации) в этом дискурсе.

Актуальность исследования определяют следующие факторы:

• массово-информационный дискурс является в настоящее время ведущим типом институционального дискурса и оказывает существенное воздействие на формирование общественного мнения и массовой культуры в целом, вместе с тем его коммуникативные стратегии и способы языкового воплощения освещены еще недостаточно;

• моделирование массово-информационного дискурса относится к числу наиболее активно развивающихся направлений современного языкознания;

• коммуникативная стратегия красноречивого умалчивания, часто используемая в массово-информационном дискурсе, еще не была предметом специального изучения.

Установление механизма красноречивого умалчивания дает возможность адекватно интерпретировать коммуникативные манипуляции.

В основу данного исследования положена следующая гипотеза: одной из характеристик массово-информационного дискурса является красноречивое умалчивание—манипулятивное сокрытие информации под видом развернутого текста, представляющее собой определенным образом организованное сложное речевое действие, соответствующее прагматическим целям массово-информационного дискурса, соотносимое с определенными риторическими приемами и выражаемое определенными коммуникативными способами.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы охарактеризовать красноречивое умалчивание в текстах массово-информационного дискурса. Реализация этой цели достигается путем решения следующих задач:

1) выявить специфику имплицитности в массово-информационном дискурсе;

2) определить и описать красноречивое умалчивание как лингво-риторическое явление;

3) установить способы выражения красноречивого умалчивания.

рос. НАЦИОИА*»—| БИБЛИОТЕКА I CRmptypr л л* 09 «¿«KJJ,

Научная новизна настоящего исследования заключается в определении красноречивого умалчивания как дискурсивной категории и установлении ее прагмалингвистических и семантических характеристик, а также в установлении инвентаря единиц, моделирующих речевое воздействие при восприятии новостного текста.

Теоретическая значимость работы состоит в развитии прагмалин-гвистики и теории дискурса применительно к манипулятивному коммуникативному поведению в массово-информационном дискурсе.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в курсах стилистики, общего языкознания, интерпретации текста, лингвориторики, спецкурсах по массово-информационному дискурсу.

Материалом исследования послужили новостные тексты ведущих телеканалов, действующих на территории России — ОРТ, РТР, НТВ; на территории США — CNN, Fox news, ABC; на территории Великобритании - - ВВС, ITN; на территории Европейского Союза — Euronews. Единицей исследования является текстовый фрагмент, в котором реализуется риторический прием красноречивого умалчивания. Всего проанализировано по 2000 соответствующих текстовых фрагментов на русском и английском языках.

Методика исследования. В работе использованы такие исследовательские процедуры, как описательно-сопоставительный метод, метод сплошной выборки, метод дефиниционного и интерпретативно-го анализа, контент-анализ, дискурс-анализ, контекстуальный и пре-суппозитивный анализ.

В своем исследовании мы опирались на следующие положения, доказанные в лингвистической литературе:

1. Массово-информационный дискурс представляет собой тип институционального общения, ведущими функциями которого являются информирование, воздействие и развлечение массового адресата (Р. Водак, Т. ван Дейк, И.В. Жуков, А.Ю. Зенкова, В.И. Карасик, М.Л. Макаров, Г.С. Мельник, A.B. Олянич, Н. Фэйрклоу, Р. Фоулер, В.И. Шалак, Е.И. Шейгал, Д. Шифрин).

2. В современных условиях массово-информационный дискурс характеризуется значительным расширением жанров и вариативностью языковых средств, выходящих за рамки традиционного функционального стиля газетных новостей и публицистических статей

(А.Д. Васильев, A.A. Дерябин, В.З. Демьянков, С.Г. Кара-Мурза,

*« *

Г. Лассвелп, M. Маклюэн, A.K. Михальская, М.М. Назаров, Т.С. Скьер-даль, Дж. Такмэн, Дж. Фиск, Дж. Хартли, Н. Хомский, У. Шрамм).

3. Воздействие в дискурсе включает имплицитные способы убеждения адресата, формирования установок и стереотипов поведения (С. Андерсон, Н.Д. Арутюнова, Р. Барт, В.В. Дементьев, Дж. Джас-тин, A.A. Залевская, О.С. Иссерс, М. Кита, C.B. Меликян, В.П. Москвин, H.H. Панченко, С.Н. Плотникова, Е.П. Сеничкина, Дж. Спена-дер, О.С. Сыщиков, Ш.Ульрих, А.ТТ. Чудинов, Т.Е. Янко).

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Красноречивое умалчивание как манипулятивное сокрытие информации под видом развернутого текста представляет собой ин-герентное свойство массово-информационного дискурса, обусловленное сочетанием его функций избирательного воздействия и дозированного информирования адресатов. Специфика имплицитности в массово-информационном дискурсе состоит в противоречии между конститутивной функцией этого дискурса информированием и необходимостью вариативного сокрытия информации.

2. Красноречивое умалчивание есть лингвориторический прием, суть которого заключается в построении внешне информативного текста, который не является релевантным по отношению к тематике сообщения, представляет собой подмену темы и характеризуется неопределенностью, двусмысленностью, изменением акцентов, иносказательностью.

3. Основными способами красноречивого умалчивания в массово-информационном дискурсе являются генерализация референтов, эвфемистические замены, пассивизация, имперсональный дейксис, амфиболия, замена жанра, витиеватость изложения. Взаимопересечение этих способов позволяет считать, что в текстовом фрагменте массово-информационного дискурса имеет место красноречивое умалчивание.

Апробация исследования. Основное содержание исследования докладывалось на научных конференциях: «Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы» (Волгоград, 2004 г.), «Лингвистика и межкультурная коммуникация» (Волгоград, 2004 г.), «Антропологическая лингвистика» (Волгоград, 2005 г.); на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете. По теме диссертации опубликовано 6 работ объемом 1,7 п.л.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Первая глава «Имплицитность в массово-информационном дискурсе» посвящена обсуждению базовых характеристик текстов массовой информации и специфике имплицитности в этих текстах.

В первом параграфе «Конститутивные признаки текстов массовой информации» рассматриваются основные положения существующих подходов к массово-информационному дискурсу. Дискурсив-ность сообщений новостей и комментариев к ним проявляется через отношение к специфической социокультурной деятельности. Важными для данного исследования являются постмодернистский подход к массово-информационному дискурсу, позволяющий привлечь внимание к ранее скрытым смыслам; дискурс-анализ, проявляющий интерес к риторическим, аргументативным структурам в различных типах текста, а также позволяющий изучать различные когнитивные феномены.

Рассмотрение концепции анализа дискурса, построенного на прип-ципе различия, позволило выделить следующие парадоксы в исследуемом типе дискурса: парадокс лжи и умолчания, заключающийся в том, что умолчание открывает еще большие возможности для манипуляции массовым сознанием, нежели прямая ложь, а также парадокс ясности и туманности, который может объясняться тем, что, с одной стороны, дискурс массмедиа стремится к ясному, четкому изложению сообщений, с другой — к использованию неясных, туманных выражений.

Для рассмотрения текстов массмедиа как дискурсивной и ситуативной власти в работе использовались категории прагмалингвисти-ки, выделенные В.И. Карасиком (1999): участники общения, условия общения, организация общения, способы общения. Были выявлены следующие конститутивные признаки: по линии «участники общения» данный дискурс характеризуется диалогичностью, опосредованнос-тью и ретиальностью. По линии «условия общения» — однонаправленностью, регламентированностью и адресованностью. По линии «организация общения» — дискретностью, стереотипизацией, мани-пулятивностью, презентационностью и позиционированием. По способу общения — оценочностью и инсценированностыо.

Второй параграф «Имплицитность в текстах массовой информации: характеристики, типы функции» включает обзор механизмов и особенностей имплицирования информации в массово-информационном дискурсе. Имплицирование информации в массово-информационном дискурсе обусловлено соблюдением принципов экономии языковых средств, эффективной подачи материала и манипулятив-ного принципа. Манипулятивный принцип и принцип эффективной подачи материала связаны с сознательным использованием воздействующего потенциала категории имплицитности на адресата. В ходе исследования была выявлена связь красноречивого умалчивания со случаями сознательного имплицирования информации, которые включают пресуппозиции, импликацию, импликатуры дискурса, эллипсис, вводные компоненты. Источниками имплицитности в массово-информационном дискурсе являются жанровые признаки этого дискурса: фактуальность, сиюминутность, сенсационность, краткость, выражение оценки.

Важными в процессе вербализации замысла говорящего являются пресуппозиции, которые, как и все категории группы имплицитного, создают добавочные смыслы. В работе был представлен механизм выявления пресуппозиций в массово-информационном дискурсе, который состоит из нескольких этапов. На первом этапе происходит обнаружение реципиентом части информации, предложенной для его восприятия, которая не выражена эксплицитно; на втором — выявление взаимосвязи между выраженными и пресуппонируемыми идеями; на третьем, этапе выявления семантических пресуппозиций, происходит анализ лексических или семантических конструкций для выявления указанной выше взаимосвязи; на четвертом, этапе выявления прагматических пресуппозиций, определяется круг контекста, на который ориентировано высказывание, устанавливается общность знаний коммуникантов, касающаяся либо знания специфических событий, либо знания из общего фонда: политического, исторического или культурного контекста; на пятом этапе происходит толкование высказывания на основе выводов, сделанных на предыдущих этапах, распознание скрытых смыслов и обретение контроля над информацией (в случае успешной интерпретации пресуппозиций) либо подчинение ей (в случае успешной манипуляции).

В исследовании были выявлены приемы пресуппонирования информации в массово-информационном дискурсе: прием приспособления информации и прием маскировки под пресуппозицию. Доста-

точно распространенным в массово-информационном дискурсе является прием приспособления информации. В нем происходит добавление новой информации, облеченной в форму пресуппозиции к дискурсу, представляющее собой имплицитное информирование. Например, «Юлия Тимошенко, по последним опросам, имеет рейтинг около 17 процентов. Вместе с Ющенко, у которого также популярность падает, они смогут набрать не более тридцати процентов, если объединятся. 20 процентов Януковича стабильны, к тому же он не ссорился с коммунистами» («Вести»). Прием маскировки под пресуппозицию представляет собой ассерцию, целью которой является подача известной информации как новой, т. е. происходит манипуляция знакомыми образами в новом контексте. Например, «Официальным поводом для приезда в Киев российского президента Владимира Путина стало празднование 60-летия освобождения Украины от немецко-фашистских захватчиков» (1-й канал). Помещаемое в пресуппозицию не всегда может быть оспорено, информация подается как уже известное и поэтому является очень эффективным способом маскировки и выдачи желаемого за действительное.

Вводная информация в массово-информационом дискурсе также выражает имплицитные значения. Имплицитность вводной информации заключается в том, что она должна восприниматься адресатом как дополнительная, лежащая в стороне от обсуждаемой темы. Вводные слова входят в сферу действия нескольких семантико-праг-матических категорий высказывания, например, модуса и пресуппозиции Так, в примере In theory, Gordon Brown will be a strong candidate / Теоретически, Гордон Браун будет сильным кандидатом (03.06.04 — ВВС) реализуются одновременно две категории — модуса и пресуппозиции Вводное слово теоретически выражает имплицитную оценку автора, возникающую на основе семантической пресуппозиции о том, что на практике его кандидатура может оказаться не такой сильной. Занимая позицию необязательного пояснения, которое не всегда привлекает внимание реципиента, вводное слово, имеющее статус суждения и истинность которого очевидна, может дискредитировать субъекта.

Одним из частных случаев категории имплицитного является эллипсис. Относясь к фигурам убавления, эллипсис легко восстанавливаем из самой языковой конструкции, в отличие от красноречивого умалчивания, восстановление которого возможно на основе анализа пресуппозиций, подтекста и ситуации общения. Эллипсис широко

распространен в текстах массово-информационного дискурса, особенно эллиптичны анонсы или заголовки, например: United Kingdom — inside or outside Europe?/Соединенное Королевство — в Европе или за ее пределами? Импликатуры дискурса — умозаключения, которые делает адресат, опираясь на максимы речевого общения (Кобозева 2005), также являются средством имплицирования информации, которая является общекоммуникативной.

Рассмотрение имплицитных категорий массово-информмацион-ного дискурса позволило выделить еще одну разновидность — красноречивое умалчивание, которое представляет собой механизм, основанный на импликатурах дискурса, реализуемый в подтексте, в основе имеющий пресуппозиции обоих типов и являющий собой такой тип подразумевания, в котором сообщается меньше информации, чем подразумевается. Имплицитные явления, в том числе и красноречивое умалчивание, близки к понятию «смысловая скважина», по Н.И. Жин-кину (1982). Опираясь на интертекстуальность прочтения, можно восполнять скважины, различающиеся от поверхностных (неглубоких) в случае пресуппозиций, эллипсиса, вводных компонентов и глубоких, не всегда или трудновосполняемых в случае красноречивого умалчивания.

В работе были выделены следующие характеристики сферы имплицитного: однозначность / неоднозначность; доступность / недоступность для адресата; известность / неизвестность (тема / рематичность имплицируемой информации); глубина / поверхностность содержания. Выделенные характеристики имплицитной информации в массово-информационном дискурсе позволили выделить типологию имплицитной информации (имплицитное информирование; имплицитное неинформирование). Первое связано с намерением адресанта донести имплицируемую информацию до адресата; второе — завуалировать информацию, придав ей форму имплицитности.

Первая группа реализуется через намек, недоговаривание, эвфемизмы, фигуры убавления и фигуры мысли и связана с интертекстуальным прочтением подтекста В этой группе, опираясь на классификацию О.С. Сыщикова (2000), мы выделяем следующие подвиды имплицитной информации: социально-культурную и дипломатическую. Прочтение социально-культурной имплицитной информации требует учета «культурного фона» коммуникантов. Использование дипломатической имплицитности в массово- информационном дискурсе может быть продиктовано цензурными ограничениями, а также не-

желанием вносить хаос в текущий ход событий массовой аудитории. Дипломатичность также проявляется в использовании фигуры умолчания, оправданно скрывающей, по мнению представителей СМИ, некоторые аспекты из жизнедеятельности государства в его дипломатических интересах, например, сведения о расположении воинских частей и стратегического оружия, сведения о некоторых аспектах внешней политики, а также государственные секреты.

Под имплицитным неинформированием понимается введение сообщения в «информационную тень» и выдвижение на первый план несущественных признаков, уводящих адресата в сторону от истинной сути события. Группа «имплицитное неинформирование» представлена двумя подтипами: манипулятивной и парольной имплицит-ностью. Эта группа имплицитного выражается красноречивым умалчиванием, а также средствами, относящимися к группе имплицитного информирования, но с одним различием — интенцией скрыть информацию от адресата, придав ей форму рематичного. В данном случае релевантной оказывается не смысловая нагрузка сообщения, а интенциональность, которая служит решению задач, поставленных адресантом. Манипулятивная имплицитность представляет собой механизм, способствующий формированию у адресата ложного представления о действительности. Эти представления формируются на основе ложных умозаключений, сделанных им в связи с неверным направлением, указанным отправителем сообщения. Несмотря на то, что исследуемый дискурс носит название массово-информационного, в нем также может наблюдаться парольная разновидность имплицитного Защищая текст таким образом, с использованием парольной имплицитности, адресант может намеренно прибегать к логическим ошибкам, пресуппозициям определенной аудитории, а также использовать парольную лексику.

Рассмотрение явлений группы имплицитного позволяет отметить, что имплицитная информация может содержаться как на уровне отдельного высказывания, так и на уровне дискурса. Принципиальным различием в функционировании имплицитной информации в массово-информационном дискурсе является парадоксальность существования информирования и сокрытия в одном дискурсивном пространстве.

Во второй главе «Красноречивое умалчивание как лингворито-рическое явление» определяется данный феномен и выявляется его связь со смежными категориями.

Первый параграф второй главы «Определение красноречивого умалчивания» ставит задачей вывести понятие «красноречивого умалчивания» из узкого стилистического контекста в более широкий, где оно выступает как сущностное свойство массово-информационного дискурса. Красноречивое умалчивание и говорение находятся в дополняющих отношениях друг к другу и рассматриваются в рамках дискурса как его формы.

Явление умолчания имеет двоякий статус: оно может рассматриваться как фигура речи, как речевое явление и как прием лингворито-рики. С точки зрения определения фигуры речи, красноречивое умалчивание определяем как прием выразительной, в то же время неполной речи, при котором происходит маскировка недосказанного средствами красноречия. С позиций лингвориторики красноречивое умалчивание можно рассматривать как прием манипулятивного воздействия, как потенциальное изменение состояния бытия через причину целей представителей института массмедиа или стоящих за ними. Придерживаясь функционально-семантического подхода к умолчанию, красноречивое умалчивание рассматриваем также как функционально-семантическую категорию дискурса, характеризующуюся редукцией плана содержания и в то же время амплификацией плана выражения.

Практика красноречивого умалчивания показывает, что тот, кто этот приём использует, не просто игнорирует какие-либо факты, а применяет весьма активный и даже агрессивный прием достижения цели. Главной функцией красноречивого умалчивания является отвлечение внимания реципиента от недосказанного при помощи сказанного. Намерение отправителя речи, связанное с нежеланием что-либо сообщать, позволило выделить следующие предпосылки возникновения красноречивого умалчивания в массово-информационном дискурсе: изменение восприятия реальных событий; отвлечение внимания от разного рода предположений и сосредоточение его на единственно возможном; изменение масштаба явления; привнесение идеологического заряда; приукрашивание событий или «смягчение» информации; передача более одного сообщения, одно из которых должно оставаться в секрете; снятие ответственности за оценку какого-либо события; сокрытие неосведомленности в каком-либо вопросе или отсутствия желания говорить на данную тему. Нежелание сообщать что-либо может включать плохую информацию о себе, своей корпорации, своей стране (список может быть бесконечным) либо, напро-

тив, — хорошую информацию (хорошую правду) о врагах, оппонентах и пр. и проявлять, таким образом, через дозированную подачу информацию, ее удержание, властные отношения в дискурсе.

Исходя из функциональной специфики категории красноречивого умалчивания, мы сделали вывод о том, что эта фигура может существовать на разных уровнях языка: уровне дискурса, предложения и словосочетания. Красноречивое умалчивание на уровне дискурса проявляется в отсутствии явно выраженной взаимосвязи между предложениями, которое может быть заполнено с помощью пресуппозиций. На уровне предложения для умалчивания характерно отсутствие указания всех аспектов ситуации, которая соответствует предложению. Так, в предложении It was unclear what missiles hit but sources describe the target as a residence in the southern part of the city (CNN 21.04.2004) (Неизвестно, во что попали снаряды, но источники описывают мишень как резиденцию в южной части города) категория умалчивания прослеживается в отсутствии указания характера источников информирования о факте события. На уровне словосочетания она выражается в отсутствии информации, определяющей вводимое понятие. В качестве примера приведем следующее словосочетание: «операция по уничтожению террористов», в котором неявность проявляется в косвенном, вуалирующем или смягчающем суть предмета назывании.

Второй параграф второй главы «Связь красноречивого умалчивания со смежными категориями» позволяет определить границу между сходными явлениями, опирающимися на идею несоответствия действительности. Обнаружена связь красноречивого умалчивания с шестью категориями: имплицитностью, информативностью, истинностью, неопределенностью, интенциональностью и рефлективностью.

Категория имплицитности наделяет свои компоненты, в том числе и красноречивое умалчивание, следующими характеристиками: компрессией языкового плана, переработкой эксплицитной информации и выводом на ее основе дополнительной информации. Основное отличие, которым обладает красноречивое умалчивание от остальных явлений группы имплицитного, заключается в том, что при компрессии одного смыслового плана появляется избыточность другого.

Красноречивое умалчивание по информативности может занимать двойную позицию — как информативный прием, в случае которого

полнота информации зависит от догадки слушателя, от его компетентности и способности декодировать сообщение и как прием с отсутствующей информативностью с точки зрения средств выражения.

Рассматривая коммуникативные феномены с точки зрения категории истинности, мы использовали два критерия — степень соответствия действительности и намерения говорящего. В выделенных трех группах сферы ложного, неопределенного и истинного, степень соответствия действительности варьируется от нулевой до максимальной. Во всех трех группах присутствует осознание того, что есть правда, но, тем не менее, существует многообразие форм, ее искажающих. В группе ложного происходит фальсификация истины, во второй — ее сокрытие, в третьей — ее представление. Дифференциальными признаками группы истинного, представленной разоблачением, опровержением ложной информации, признанием недостоверности, утечкой информации, случайной правдой, являются единственность, определенность, преднамеренность либо случайность сообщения достоверной информации. Сфера ложного — коммуникативная, но неинформативная категория представлена следующими способами манипулирования информацией для создания у человека ложной модели окружающей действительности: ложь, обман, дезинформация, фальсификация или подтасовка фактов, искажение и полуправда. Дифференциальными признаками сферы ложного являются: наличие интенции сообщить несоответствующую действительности информацию (степень соответствия действительности варьируется от нулевой в случаях лжи, обмана, дезинформации, фальсификации до минимальной в случаях искажения и полуправды), неполнота информации и корыстное управление реципиентом. Сферу неопределенного представляют красноречивое умалчивание, умолчание, уклончивость, увертка, пустословие, недоговаривание. Механизм красноречивого умалчивания с точки зрения истинности выглядит следующим образом: X сообщает У о наличии Ъ, хотя произошло И. В намерения адресанта, как и в случае лжи, входит корыстное управление собеседником, но сведения, передаваемые им, не искажают действительность, а скрывают ее. Случаи красноречивого умалчивания представляют собой нулевую форму, которая не может быть правдивой или ложной, а в зависимости от интенций адресанта входит то в одну, то в другую сферу. Выявленные дифференциальные признаки сферы неопределенного заключаются в следующих характеристиках: неопределенности, расплывчатости истинных намерений говорящего, мало-

информативности, внеситуационности. Явление красноречивого умалчивания можно по праву считать манипулятивным, так как оно соответствует требованиям, предпосылкам и признакам манипуляции: скрыть воздействие и возбудить у другого человека намерения, не совпадающие с его актуально существующими желаниями. Так, в высказывании The US went to war to destroy what it said was Iraqi's weapons of mass destruction (April 21,2004, ВВС) (США развязали войну, чтобы разрушить то, что они называли иракским оружием массового уничтожения) имеет место сосредоточение внимания зрителей на истинных мотивах войны, которые не выражены явно, но о которых зритель может догадаться по завуалированной форме высказывания.

Следующей рассмотренной категорией является категория интен-циональности. Поскольку в основании исследуемого приема лежит манипулятивный аспект, то красноречивое умалчивание представляет собой планируемую разновидность непрямой коммуникации, в процессе которой говорящий оказывает воздействие на когнитивную область слушающего: В случае красноречивого умалчивания интенции адресанта выражаются имплицитно, как тактический ход уведе-ния собеседника в сторону. Это своего рода проявление власти, устанавливающей монополию на информацию, так как красноречивое умалчивание предполагает точное знание того, что умалчивается.

Категория рефлективности предполагав! наличие аналитической процедуры, проводимой слушателем, которая предполагает переработку эксплицитной информации и выведение на ее основе дополнительной информации. Лингвистические механизмы стратегий интерпретации красноречивого умалчивания, с точки зрения слушающего, являются более сложными, чем стратегии умалчивания, с точки зрения говорящего. Смысл умалчивания зависит от степени декодирования контекста адресатом. Адресат, в свою очередь, может пропустить такое сообщение согласно замыслу говорящего, но также может начать поиск причин умалчивания, который приведет к смыслу всего высказывания. В данном случае ответственность за полученный смысл лежит только на адресате, так как говорящий дистанцировал его от себя и не может быть обвинен в ложности своего сообщения.

Комплексный подход к красноречивому умалчиванию позволил выявить его связь с шестью смежными категориями, а также выделить общие и специфические черты исследуемого явления в массово-информационном дискурсе: к первым относятся дескриптивность,

дискурсивность, адресованность, оценочность, коммуникативность, интенциональность, ко вторым — смысловая лакунарность, неточность, неопределенность, спроецированность на несколько контекстов, двойственность, затемненная атрибутированность, незаконченность, имплицитность.

В третьей главе «Способы выражения красноречивого умалчивания» были рассмотрены основные средства выражения красноречивого умалчивания, которые были сгруппированы следующим образом: неопределенность, двусмысленность, иносказание, обобщение, маскировка перформатива, смещение акцента и уклончивость.

В работе рассмотрены следующие виды неопределенности: в гносеологическом аспекте — неопределенность субъекта, объекта действия, времени, места действия и ситуации; в когнитивно-языковом аспекте - неопределенность значения слова, предмета речи, номинации, предикации и оценки (Сеничкина, 2002). В эту видовую характеристику был добавлен еще один компонент, существенный для массово-информационного дискурса, — референциальная неопределенность, используемый, например, при указании на анонимный источник информации и с семантикой языковых единиц, формирующих значение возможной недостоверности сообщаемого. Неопределенность в массово-информационном дискурсе носит комплексный характер, объединяя различные виды неопределенности в одном сообщении, а также различные способы умалчивания, такие как двусмысленность и неопределенность, что повышает степень перлокутивного воздействия на адресата. Неопределенность может выступать в ма-нипулятивной функции, что проявляется в том, чтобы изменить установки адресата, например: В самом Андижане обстановка была относительно стабильной, армия и силы специального назначения, введенные в город, особой активности не проявляли (14.05.05 — «Вести»). При первом прочтении такое высказывание создает впечатление о действительно стабильной обстановке, а указание на то, что особой активности не было проявлено, меняет эту установку: определенные действия были проявлены, а об их активности умалчивается. Было установлено, что средства категории неопределенности наделяют красноречивое умалчивание свойством бесконечности: оно может быть ограниченным — заданным самим говорящим и несущим средствами неопределенности намек для реципиента, а также может быть бесконечным — в случае косвенности обозначения, когда средства выражения неопределенности призваны затемнить смысл высказы-

вания. Наиболее продуктивными средствами выражения семантики неопределенности являются те, что способны наделять высказывание нечеткими семантическими границами: неопределенные местоимения, универсальные числительные, позволяющие говорить максимально обобщенно, ничего при этом не сообщая; неопределенный артикль в английском языке; слова со значением неопределенности, позволяющие говорить не о самом действии, а о возможности действия; преде-терминативы, сочетающиеся с неопределенностью. Среди грамматических средств выделяется страдательный залог, позволяющий снять ответственность за истинность сообщаемого. Неопределенность является сознательной установкой массово-информационного дискурса и представляет собой прагматическую категорию, связанную с намерением автора недоопределить смысловую насыщенность.

Двусмысленность также способствует реализации красноречивого умалчивания в массово-информационном дискурсе. Общей целью использования двусмысленности являются создание двойственности прочтения, приводящее к неверным выводам, и намеренное сокрытие каких-либо аргументов, создающих несоответствие между сказанным и несказанным. Особенность функционирования двусмысленности в массово-информационном дискурсе такова, что она может использоваться в двух ипостасях: как информирующая и как замалчивающая. Функциональная специфика красноречивого умалчивания и принципа двусмысленности обусловливает выбор средств реализации красноречивого умалчивания: использование слов с размытым значением («в общем», «как правило»), витиеватых выражений, страдательного залога, эллипсиса, эвфемизмов, многозначных слов, а также тактики стратегической двойственности, упущения, акцентирования и намеренного создания неясности. Двусмысленность в массово-информационном дискурсе также может порождаться синтаксическими и стилистическими средствами. Например: "I was proud the other day when both Republicans and Democrats stood with me in the Rose Garden to announce their support for a clear statement of purpose: you disarm, or we will. "—Я испытывал чувство гордости на днях, когда республиканцы и демократы стояли со мной в Розовом Саду и объявши их поддержку вполне определенной цели• или вы разоружаетесь, или мы (5.10.02. CNN). Такое высказывание, содержащее эллипсис «или вы разоружаетесь, или мы», создает вариант инакочтения, позволяющий сменить жанр на угрозу: «мы приступим к действию, и вы будете терпеть серьезные последствия». Специфика двусмысленности как способа

реализации красноречивого умалчивания такова, что она заключается в наличии ряда неопределенных коммуникативных смыслов, вносящих намеренную неясность и нарушающих один из важнейших критериев иовостийности ■— однозначность.

Смысл иносказательного высказывания оказывается завуалированным в стилистических ходах и подразумеваемых культурных контекстах. Такое высказывание строится с использованием недосказан-ностей, полуочевидных сносок, метафор, гипербол и сравнений, вовлекающих аудиторию в процесс расшифровки смысла. Иносказательное высказывание в работе рассмотрено с двух позиций: как средство сокрытия реальности и как средство ее структурирования. В первом случае иносказание связано с фильтрацией информации, ее несоответствием цензурным ограничениям. Во втором случае иносказание выступает средством для опосредованной передачи фактов. Выявлена манипулятивная функция иносказания, которая реализуется через выражение отрицательной оценки. Например: But nothing, of course, in Iraque is what it seems. — Но ничто, конечно же, не является в Ираке тем, чем оно кажется (28.06.04, CNN). Говоря о передаче власти в руки «народа», автор, используя перифраз «тем, чем оно кажется», косвенно выражает свою оценку существующему режиму, внедряя ее в сознание адресата. Другими выявленными функциями красноречивого умалчивания, выражаемого через иносказание, являются экспрессивная, апеллятивная, которые реализуются через эвфемизацию, намек. Способы иносказания, лежащие в основе семантики красноречивого умалчивания, являются достаточно утонченными, требующими соблюдения цензурных норм и когнитивной работы по распознаванию ^тих приемов со стороны слушателя.

Обобщение как способ выражения красноречивого умалчивания характеризуется субъективностью, незавершенностью, компрессивно-стью, нетождественностью и неверифицируемостью. Обобщение в массово-информационном дискурсе представляет собой соединение единичных явлений для описания общих знаний, позволяющих обозначить субъект, объект, действие, время, место. Обобщение также позволяет вносить оценку в семантику красноречивого умалчивания, например: «Оранжевая принцесса» Юлия Тимошенко готовится к выборам в Верховную Раду и пока, по всем опросам, опережает своего бывшего друга и соратника Ющенко, и в случае победы обещает, разумеется, много чего изменить в жизни братского украинского народа (12.02.06. 1ТВ). То есть обобщение становится знаком отвлечения

внимания и используется для усиления семантики красноречивого умалчивания, позволяет автору, не выражая своих мыслей открыто, приобщить к ним аудиторию через соединение личного с общим. Показателями генерализации в массово-информационном дискурсе выступают неопределенные местоимения, определенные местоимения, местоименные наречия всеобщности, указательные местоимения, глаголы, не выражающие конкретных действий, обобщенно-личные предложения, тактика «общего вагона», вызывающая у массовой аудитории чувство уверенности в том, что большинство массовой аудитории разделяют предлагаемую точку зрения.

Среди компонентов замаскированного перформатива для выражения красноречивого умалчивания выделены два важнейших содержательных компонента — имплицитное выражение волеизъявления и оценки. Имплицитное выражение волеизъявления представляет собой внедрение в высказывание перформативного действия, которое не всегда точно может быть распознано адресатом. Например: "Iknow what I believe I will continue to articulate what I believe and what I believe— / believe what I believe is right" (22.07.01. ABC). —Я знаю, во что я верю. Я буду продолжать озвучивать то, во что я верю, и то, во что я верю, является правдой. Такой случай отнесен к красноречивому умалчиванию на том основании, что в нем присутствуют смысловые лакуны, не сообщающие аудитории о сути того, во что верит говорящий. Круговое определение «то, во что я верю», вводящееся в высказывание второй раз, не сообщает новой информации о субъекте, а лишь затемняет представление адресата о происходящем. Несмотря на то, что в классической схеме перформативного высказывания не допускается использования модальных слов, снижающих вероятность действия, в замаскированном перформативе это становится возможным, так как модальные слова позволяют укреплять степень намерений адресанта и имплицитно выразить оценку происходящему. Манифестируя цель речевого акта посредством замаскированного перформатива, говорящий использует различные языковые средства, например страдательный залог, модальные слова, вводные компоненты для выражения эмоциональной оценки событий, усиления эффективности совершаемого действия; средства, лежащие в основе категорий обобщения, неопределенности, двусмысленности, а также логические ошибки.

Под смещением акцента в работе понимается сдвиг элемента сценария, не обладающего признаками, соответствующими действитель-

ности. В контексте смещения акцента были выделены два направления — сужение и расширение фокуса внимания. Расширение фокуса внимания представляет собой введение в сообщение внеситуацион-ного объекта или субъекта, а также введение нерелевантных ситуации признаков субъектов или объектов, например, на вопрос журналиста о том, почему В. Черномырдин не учит украинский язык, являясь послом на Украине, член российского правительства ответил следующее: Черномырдин - -не большой знаток в языкознании, но у него есть другие качества, замечательные (5.07.05. Вести). В таком ответе акцент смещен с более узкой характеристики — владение языком — на более широкую — «другие качества». Под сужением фокуса в работе понимается уклонение адресанта от обсуждения спорной проблемы, ситуации, бойкотирующей одну часть информации и предоставляющей взамен другую, менее значимую. Среди способов сужения фокуса выделены искаженная важность, под которой понимается придание незначительного внимания значительной проблеме, и наоборот: незначительной проблеме — значительного внимания. Средствами, реализующими поставленную цель — отвлечь внимание реципиента с определенного сценария, — являются логические ошибки: каузативные, статистические, ложные доказательства, а также тактики: довода к авторитету, отвлекающего маневра (red herring) и дезинформации.

Уклончивость как способ выражения красноречивого умалчивания фокусируется главным образом на нежелании адресанта сообщать что-либо. В работе выделены наиболее распространенные проявления уклончивости: смена темы и ввод новой темы. Новая тема, вводимая в сообщение, является эмоционально заряженной, и аудитория не может не акцентировать на ней внимания, необходимо отметить, что принятие нововведенной темы означает принятие оригинальной также. Смещение акцента и обобщение способствуют отвлечению внимания от обсуждаемой темы и позволяют сменить тему, которая выражается в пошаговом уходе от нежелательной темы. Среди средств выражения уклончивости отмечены следующие: выражения с высокой степенью неопределенности (например: «Климатические изменения — серьезная проблема на перспективу»), разнообразные тактики: отвлечения внимания, приращения, опущения, использования громких слов, дезориентирования Эффект, достигаемый этими средствами выражения, таков, что увеличивается объем сообщения, но не увеличивается его содержательная часть.

Красноречивое умалчивание, выражаясь через каждый из способов, выполняет в массово-информационном дискурсе следующие функции: манипулятивную, деактивационную, экспрессивную, интригующую, орнаментальную и апеллятивную. Исследование содержательного плана красноречивого умалчивания в каждом из способов позволило нам обнаружить его следующие особенности: опущение деталей (основных или несущественных), опосредованная форма выражения, а также несоответствие между сказанным и несказанным.

В заключении диссертации подводятся итоги исследования.

Специфика имплицитности массово-информационного дискурса заключается в том, что имеет место парадоксальность существования информирования и его сокрытия в одном дискурсивном пространстве.

Красноречивое умалчивание многофункционально и выступает в различных ипостасях, а именно как: категория лингвориторики, фигура речи, функционально-семантическая категория дискурса, косвенный речевой акт, форма дискурса и форма социального взаимодействия. Красноречивое умалчивание в рамках массово-информационного дискурса представляет собой дискурсивное умолчание, которое используется как связующий элемент между тем, что сообщается, и тем, что остается в подтексте в связи с разного рода ограничениями.

Количество приемов, закрепленное за каждым способом красноречивого умалчивания, является неограниченным. Имеет место постоянное тиражирование новых приемов, что свидетельствует о том, что красноречивое умалчивание становится стилеобразующим компонентом современных СМИ для убеждения аудитории в правоте власти. Эти способы взаимно пересека:отся, что позволяет оказать более эффективное воздействие на адресата и сокрыть намерения самого адресанта. Систематизация языковых средств выражения красноречивого умалчивания показала, что их потенциал безграничен, при этом он не характеризуется особенной лексикой или фразеологией, а специфичными тактическими ходами и общими лексическими средствами.

Перспективы исследования мы видим в выявлении всего спектра риторических манипулятивных стратегий в массово-информационном дискурсе, в установлении специфики красноречивого умалчивания в разных типах дискурса, в определении типичных и эффективных коммуникативных ходов адресата, направленных на защиту от манипулятивного воздействия.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1 • Кузнецова, И.А. Пресуппозиционный компонент в новостном дискурсе / И.А.Кузнецова //Лингвистика и межкультурная коммуникация: материалы регион, науч. конф. Поволжья и Сев.-Кавказ, региона. — Волгоград, 2004. — С. 180—184 (0,3 пл.).

2. Кузнецова, И.А. Дискурсивное поле массовой коммуникации: система парадоксов / И.А.Кузнецова // Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы. - Волгоград: Колледж, 2004. —С. 70— 71 (0,1 пл.).

3. Кузнецова, И.А. Красноречивое умалчивание как способ манипулирования информацией в новостном дискурсе / И.А. Кузнецова // Антропологическая лингвистика: сб. науч. тр. — Волгоград: Колледж, 2005. — Вып. 4. — С. 122—124 (0,2 пл.).

4. Кузнецова, И.А. Коммуникативные стратегии в новостном дискурсе / И.А. Кузнецова // Единицы языка и их функционирование: межвуз. сб. науч. тр. — Саратов: Науч. кн., 2005. — Вып. 11. — С. 176 -180(0,3 пл.).

5. Кузнецова, И.А. Умолчание как информативный прием в новостном дискурсе / И.А. Кузнецова // Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации. — Волгоград: Перемена, 2005.—С. 210— 214 (0,3 пл.).

6. Кузнецова, И.А. Лингвокультурная специфика контекстности в массово-информационном дискурсе / И.А.Кузнецова // Профессиональная коммуникация: проблемы гуманитарных наук: сб. науч. тр. — Волгоград: Изд-во ИПК «Нива» (ВГСХА), 2005.—С. 125—132 (0,5 пл.).

Научное издание

КУЗНЕЦОВА Ирина Алексеевна

КРАСНОРЕЧИВОЕ УМАЛЧИВАНИЕ В МАССОВО-ИНФОРМАЦИОННОМ ДИСКУРСЕ

Автореферат

Подписано к печати 03 04 2006 г. Формат 60x84/16. Печать офс Бум. офс. Гарнитура Times. Усл. печ л 1,1 Уч.-изд л. 1,3 Тираж 100 экз. Заказ 2&S

ВГПУ. Издательство «Перемена» Типография издательства «Перемена» 400131, Волгоград, пр. им. В.И Ленина, 27

I !

1 J

I i

i

!

i

i i

¿OOGh

»-7454

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Кузнецова, Ирина Алексеевна

Введение.

Глава 1. Имплицитность в массово-информационном дискурсе

1.1. Конститутивные признаки текстов массовой информации.

1.2. Имплицитность в текстах массовой информации: характеристики, типы, функции.

Выводы к главе 1.

Глава 2. Красноречивое умалчивание как лингвориторическое явление

2.1. Определение красноречивого умалчивания.

2.2. Связь красноречивого умалчивания со смежными категориями.

Выводы к главе 2.

Глава 3. Способы выражения красноречивого умалчивания.

3.1. Неопределенность как способ выражения красноречивого умалчивания

3.2. Двусмысленность как способ выражения красноречивого умалчивания

3.3. Иносказание как способ выражения красноречивого умалчивания

3.4. Обобщение как способ выражения красноречивого умалчивания

3.5. Маскировка перформатива как способ выражения красноречивого умалчивания.

3.6. Смещение акцента как способ выражения красноречивого умалчивания

3.7. Уклончивость как способ выражения красноречивого умалчивания

Выводы к главе 3.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Кузнецова, Ирина Алексеевна

Данная работа выполнена в русле теории дискурса и лингвориторики. Объектом исследования выступает массово-информационный дискурс (дискурс масс-медиа). Предметом исследования является красноречивое умалчивание (риторическое сокрытие информации) в этом дискурсе. Актуальность исследования определяют следующие факторы: Массово-информационный дискурс является в настоящее время ведущим типом институционального дискурса и оказывает существенное воздействие на формирование общественного мнения и массовой культуры в целом, вместе с тем его коммуникативные стратегии и способы языкового воплощения освещены еще недостаточно.

Моделирование массово-информационного дискурса является одним из наиболее активно развивающихся направлений современного языкознания.

Коммуникативная стратегия красноречивого умалчивания, часто используемая в массово-информационном дискурсе, еще не была предметом специального изучения.

Установление механизма красноречивого умалчивания дает возможность адекватно интерпретировать коммуникативные манипуляции. В основу данного исследования положена следующая гипотеза: Одной из характеристик массово-информационного дискурса является красноречивое умалчивание - манипулятивное сокрытие информации под видом развернутого текста, представляющее собой определенным образом организованное сложное речевое действие, соответствующее прагматическим целям массово-информационного дискурса, соотносимое с определенными риторическими приемами и выражаемое определенными коммуникативными способами.

Цель данного исследования состоит в том, чтобы охарактеризовать красноречивое умалчивание в текстах массово-информационного дискурса. Реализация этой цели достигается путем решения следующих задач:

1) выявить специфику имплицитности в массово-информационном дискурсе;

2) определить и описать красноречивое умалчивание как лингворито-рическое явление;

3) установить способы выражения красноречивого умалчивания.

Научная новизна настоящего исследования заключается в определении красноречивого умалчивания как дискурсивной категории и установлении ее прагмалингвистических, семантических и структурных характеристик, а также в установлении инвентаря единиц, моделирующих речевое воздействие при восприятии новостного текста.

Теоретическая значимость работы состоит в развитии прагмалингви-стики и теории дискурса применительно к манипулятивному коммуникативному поведению в массово-информационном дискурсе.

Практическая ценность работы заключается в том, что ее результаты могут найти применение в курсах стилистики, общего языкознания, интерпретации текста, манипулятивной лингвистики, лингвориторики, спецкурсах по массово-информационному дискурсу.

Материалом исследования послужили новостные тексты ведущих телеканалов, действующих на территории России - ОРТ, РТР, НТВ, на территории США - CNN, Fox news, ABC, на территории Великобритании - ВВС, ITN и на территории Европейского Союза - Euronews. Единицей исследования является текстовый фрагмент, в котором реализуется риторический прием красноречивого умалчивания. Всего проанализировано по 2000 соответствующих текстовых фрагментов на русском и английском языках.

Методика исследования. В работе использованы такие исследовательские процедуры, как описательно-сопоставительный метод, метод сплошной выборки, метод дефиниционного и интерпретативного анализа, контент-анализ, дискурс-анализ, контекстуальный и пресуппозитивный анализ.

В своем исследовании мы опирались на следующие положения, доказанные в лингвистической литературе:

Массово-информационный дискурс представляет собой тип институционального общения, ведущими функциями которого являются информирование, воздействие и развлечение массового адресата (Р. Водак, Т. ван Дейк, И.В. Жуков, А.Ю. Зенкова, В.И. Карасик, M.JI. Макаров, Г.С. Мельник, А.В. Олянич, Н.Фэйрклоу, Р. Фоулер, В.И. Шалак, Е.И. Шейгал, Д.Шифрин).

В современных условиях массово-информационный дискурс характеризуется значительным расширением жанров и вариативностью языковых средств, выходящих за рамки традиционного функционального стиля газетных новостей и публицистических статей (А.Д. Васильев, А.А. Дерябин, В.З. Демьянков, С.Г. Кара-Мурза, Г.Лассвелл, М.Маклюэн, А.К. Михальская, М.М. Назаров, Т.С. Скъердаль, Дж. Такмэн, Дж. Фиск, Дж. Хартли, Н. Хом-ский, У.Шрамм).

Воздействие в дискурсе включает имплицитные способы убеждения адресата, формирования установок и стереотипов поведения (С. Андерсон, Н.Д. Арутюнова, Р.Барт, В.В.Дементьев, Дж. Джастин, А.А. Залевская, О.С. Иссерс, М.Кита, С.В. Меликян, В.П. Москвин, Н.Н. Панченко, С.Н.Плотникова, Е.П.Сеничкина, Дж. Спенадер, О.С. Сыщиков, Ш.Ульрих, А.П. Чудинов, Т.Е. Янко).

Проведенное исследование позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Красноречивое умалчивание как манипулятивное сокрытие информации под видом развернутого текста представляет собой ингерентное свойство массово-информационного дискурса, обусловленное сочетанием его функций избирательного воздействия и дозированного информирования адресатов. Специфика имплицитности в массово-информационном дискурсе состоит в противоречии между конститутивной функцией этого дискурса -информированием и необходимостью вариативного сокрытия информации.

2. Красноречивое умалчивание есть лингвориторический прием, суть которого заключается в построении внешне информативного текста, который не является релевантным по отношению к тематике сообщения, представляет собой подмену темы и характеризуется неопределенностью, двусмысленностью, изменением акцентов, иносказательностью.

3. Основными способами красноречивого умалчивания в массово-информационном дискурсе являются генерализация референтов, эвфемистические замены, пассивизация, имперсональный дейксис, амфиболия, замена жанра, витиеватость изложения. Взаимопересечение этих способов позволяет считать, что в текстовом фрагменте массово-информационного дискурса имеет место красноречивое умалчивание.

Апробация исследования. Основное содержание исследования докладывалось на научных конференциях "Аксиологическая лингвистика: проблемы и перспективы" (Волгоград, 2004), «Лингвистика и межкультурная коммуникация» (Волгоград, 2004), «Антропологическая лингвистика» (Волгоград, 2005), на заседаниях научно-исследовательской лаборатории «Аксиологическая лингвистика» в Волгоградском государственном педагогическом университете. По теме диссертации опубликовано 6 работ объемом 1,7 п.л. Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и библиографии.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Красноречивое умалчивание в массово-информационном дискурсе"

Выводы к главе 3

1. Создатели текстов СМИ избирают средства и способы вербализации, которые в наибольшей степени соответствуют тому взгляду на событие, коф торый журналист хочет сформировать у аудитории. Красноречивое умалчивание является наиболее адекватным средством выражения смыслов, которые не должны быть предоставлены прямо.

2. Являясь коммуникативной, но малоинформативной категорией, красноречивое умалчивание является довольно распространенным способом представления информации в массово-информационном дискурсе и выполняет следующие функции: манипулятивную, орнаментальную, экспрессивную, метатекстовую, аппелятивную, интригующую и деактивационную.

3. Рассмотрение красноречивого умалчивания в семантике, прагматике и координатах интерпретации текста позволило выделить следующие способы выражения красноречивого умалчивания в массово-информационном дискурсе: через неопределенность, двусмысленность, иносказание, смещение акцентов, маскировку перформатива, пресуппозицию, искаженную важность, уклончивость. Эти способы умалчивания представляют собой своеобразную форму защиты текста.

4. Выражаясь через неопределенность красноречивое умалчивание, функционирует как вуалирование информации и как ее опущение по причине

Ji нежелания сообщать факты или по причине их незнания. Двусмысленность, лежащая в семантике красноречивого умалчивания, функционирует в двух ипостасях: как информирующая и как замалчивающая и создает намеренную двойственность, позволяющую направлять внимание адресата. Смягчению высказывания и следованию цезурным нормам способствует способ иносказания в семантике красноречивого умалчивания. Использование обобщения для красноречивого умалчивания позволяет не следовать логическому выводу и перенаправлять внимание массовой аудитории. Маскировка перформа-тива позволяет оказывать воздействие на аудиторию, не иллюстрируя своих истинных намерений. Смещение акцента призвано отвлечь внимание от тщательно вуалируемого предмета и сосредоточить его на другом, не представляющем важности для аудитории. Уклончивость, как прием с многочисленными тактическими ходами ставит целью полностью уйти от нежелательной темы, выражаясь в двух формах: ввод новой темы и смена первоначальной темы.

5. Количество приемов, закрепленное за каждым способом - неограниченное, идет постоянное тиражирование новых приемов, нами были выделены более двадцати тактик умалчивания и несколько десятков лексических приемов во всех способах, что свидетельствует о том, что красноречивое умалчивание становится стилеобразующим компонентом современных СМИ для убеждения аудитории в своей правоте, правоте власти. Среди основных тактик красноречивого умалчивания выделяются следующие: эхо-салон (echo chamber); довод к авторитету; отвлекающий маневр (red herring); теоретизи-рованный уход от ответа; довод к авторитету; дезинформация; упущение; приращение; использование громких слов (buzzwords); общая платформа (bandwagon); демагогия; дезориентирование; амфиболия; использование открытой фигуры умолчания; ответ вопросом на вопрос; круговое информирование; определение, содержащее круг; использование анонимных источников; педалирование незначительной причины, ведущей к следствию; ложное обобщение; ложная аналогия; статистическое обобщение; санитаризация фактов (игнорирование отрицательной, неприятной информации и огорчающих и оскорбительных фактов, с целью представить информацию в более выгодном свете).

6. Исследование содержательного плана красноречивого умалчивания позволило нам обнаружить следующие особенности: опущение деталей (основных или несущественных), опосредованная форма выражения, а также несоответствие между сказанным и несказанным.

7. Красноречивое умалчивание является контекстно зависимым. Систематизация языковых средств выражения красноречивого умалчивания показала, что их потенциал безграничен, хотя и не имеет специфическую умалчивающую лексику, а лишь специфичные тактические ходы. Это те средства, которые могут использоваться как в манипулятивных, так и неманипулятив-ных целях.

Заключение

1. Рассмотрение свойств текста массово-информационного дискурса позволяет сделать следующие выводы о наличии конститутивных признаков: по линии участники общения текст исследуемого типа дискурса характеризуется диалогичностью, опосредованностью и ретиальностью. По линии условия общения - однонаправленностью, регламентированностью и адресован-ностью. По линии организация общения - дискретностью, стереотипизацией, манипулятивностью, презентационностью и позиционированием. По способу общения - оценочностью и инсценированностью. щ 2. Типичным набором парадоксов для массово-информационного дискурса является парадокс наблюдателя, парадокс порядка и конфликта, парадокс искренности и откровенности, парадокс лжи и умолчания, а также парадокс ясности и туманности. В свете рассматриваемой проблемы существенными являются два последних парадокса, первый из которых заключается в том, что умолчание открывает большие возможности для манипуляции массовым сознанием, а второй - в том, что массово-информационный дискурс, с одной стороны, стремится к ясному, четкому изложению сообщений, а с другой - к использованию неясных, туманных выражений. 'щ 2. Красноречивое умалчивание в массово-информационном дискурсе используется для следующих целей: изменения восприятия реальных событий; отвлечения внимания от разного рода предположений и сосредоточение его на единственно возможном; изменения масштаба явления; привнесения идеологического заряда; приукрашивания событий или «смягчения» информации; передачи более одного сообщения, одно из которых должно оставаться в секрете; снятия ответственности за оценку какого-либо события; ухода от ответа, скрывающего неосведомленность в каком-либо вопросе или неже-* лание говорить на данную тему.

3. Молчание, умолчание, красноречивое умалчивание находятся в при-вативных отношениях, при этом каждое предыдущее является более широким понятием, чем последующее. Случаи умолчания представляют собой нулевую форму, которая не может быть правдивой или ложной, а в зависимости от интенций адресанта попеременно входит в сферу ложного или истинного, представляя собой либо «иллюзорную» правду с точки зрения говорящего, либо аморальное сокрытие, которое может быть приравнено ко лжи с точки зрения реципиента.

4. Красноречивое умалчивание многофункционально и выступает в различных ипостасях: как категория лингвориторики, как фигура речи, как функционально-семантическая категория дискурса, как косвенный речевой акт, как форма дискурса и форма социального взаимодействия. Придерживаясь функционально-семантического подхода к умолчанию, красноречивое умалчивание мы рассматриваем как функционально-семантическую категорию дискурса, характеризующуюся редукцией плана содержания и в то же время амплификацией плана выражения. Умолчание в рамках массово-информационного дискурса - дискурсивное умолчание, которое используется как связующий элемент между тем, что сообщается, поскольку речь идет об информационном жанре и между тем, что остается в подтексте либо в связи с временными рамками, либо с цензурными и любыми другими ограничениями.

5. Комплексный подход к красноречивому умалчиванию позволяет выявить его связь с шестью категориями: имплицитностью, информативностью, истинностью, неопределенностью, интенциональностью и рефлективностью и выделить его специфичные характеристики: спроецированность на несколько контекстов, двойственность, затемненная атрибутированность, незаконченность, имплицитность.

6. В содержательном плане красноречивое умалчивание имеет следующие особенности: опущение деталей (основных или несущественных), опосредованная форма выражения, а также несоответствие между сказанным и несказанным. Эти особенности позволили выявить основные способы выражения красноречивого умалчивания.

7. Будучи сознательной установкой жанра, красноречивое умалчивание ^ выражается через следующие способы: через неопределенность, двусмысленность, иносказание, смещение акцентов, маскировку перформатива, искаженную важность, уклончивость. Неопределенность в массово-информационном дискурсе представляет собой сознательную установку данного дискурса и является прагматической категорией, связанной с намерением автора недоопределить смысловую насыщенность сообщения. Двусмысленность, создающая двойственность прочтения, вносит намеренную неясность в дискурс и нарушает принцип однозначности массово-информационного сообщения. Смысл иносказательного сообщения, выра

Ь жаемый посредством красноречивого умалчивания, остается завуалированным в стилистических ходах и подразумеваемых культурных контекстах. Обобщение как способ выражения красноречивого умалчивания является знаком отвлечения внимания и позволяет автору, не выражая своих мыслей открыто, приобщить к ним аудиторию через соединение частного с общим. Замаскированный перформатив, как один из способов выражения красноречивого умалчивания позволяет имплицитно выражать волеизъявление и оценку. Смещение акцента представляет собой сдвиг сценария, не соответствующего действительности и имеет два направления: сужение и расширение 1 фокуса внимания. Уклончивость, фокусирующаяся на нежелании адресанта сообщать что-либо, проявляется в смене темы и вводе новой темы.

8. Средствами выражения семантики красноречивого умалчивания выступают эвфемистические замены, смена жанра, витиеватость изложения, генерализация референтов, пассивизация, имперсональный дейксис, а также софистические приемы, манипулятивные стратегии и тактики, а также логические ошибки. Сообщение в массово-информационном дискурсе, содержащее красноречивое умалчивание, может объединять различные способы его выражения, например, одновременную реализацию двусмысленности и неопределенности, что повышает степень перлокутивного воздействия на адресата. Специфика функционирования умолчания и его разновидностей в маесово-информационных текстах, а также риторика умолчания позволяет ут-щ верждать, что оно используется для вуалирования существенной информации, выдвигая при этом на первый план информацию отвлекающего характера.

7. Главными функциями умолчания в целом являются следующие: в случае неманипулятивности намерений адресанта - обеспечение частичного понимания сказанного на фоне недосказанного; в случае манипулятивности намерений - отвлечение внимания от недосказанного при помощи сказанного. Красноречивое умалчивание обнаруживает себя во второй функции и обладает более частными функциями для ее реализации: деактивационной, экс-it, прессивной, интригующей, орнаментальной, аппелятивной.

Перспективы исследования мы видим в выявлении всего спектра риторических манипулятивных стратегий в массово-информационном дискурсе, в установлении специфики красноречивого умалчивания в разных типах дискурса, в определении типичных и эффективных коммуникативных ходов адресата, направленных на защиту от манипулятивного воздействия.

Список научной литературыКузнецова, Ирина Алексеевна, диссертация по теме "Теория языка"

1. Акимова, О.Б. Семантика неизвестности и средства ее выражения в русском языке / О.Б. Акимова. - М., 1999.- 168 с.

2. Апресян, В.Ю. Имплицитная агрессия в языке / В.Ю. Апресян. // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии: Тр. Междунар. конференции Диалог 2003. М.: Наука, 2003. - С. 32-35.

3. Арнольд, И.В. Импликация как приём построения текста и предмет филологического изучения / И.В. Арнольд //Вопросы языкознания. -1982.-№4.-С.83-91.

4. Арнольд, И.В. Статус импликации в системе текста / И.В. Арнольд //Интерпретация художественного текста в языковом вузе. JI. - 1983.-C.3-14.

5. Арутюнова, Н.Д. Понятие пресуппозиции в лингвистике / Н.Д. Арутюнова // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. - Вып. 1. Т. 32,-319 с.

6. Арутюнова, Н.Д. Молчание: контексты употребления / Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994 -С.106-113.

7. Арутюнова Н.Д. Неопределенность признака в русском дискурсе/ Н.Д. Арутюнова // Логический анализ языка. Истина истинность в культуре и языке.-М., 1995.-С. 815-830.

8. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М., 1998.-895 с.

9. Арутюнова, Н. Д. Лингвистические проблемы референции/ Н.Д. Арутюнова // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XIII. Логика и лингвистика (Проблемы референции). М., 1982.- С. 5-41.

10. Арутюнова, Н.Д. Молчание и чувство.// Логический анализ языка: Язык речевых действий. М., 1994 - С. 178 -183.

11. Бакумова, Е.В. Ролевая структура политического дискурса: дисс.канд. филол. наук: 10.02.19/ Бакумова Елена Владимировна. Волгоград, 2002.-200 с.

12. Балашова, J1.B. Вербальная коммуникация и ее отражение в идиоматике русского языка / JT.B. Балашова // Прямая и непрямая коммуникация: Сб. науч. статей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2003.- 354с.

13. Баранов, А.Н. Введение в прикладную лингвистику / А.Н. Баранов. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 360 с.

14. Барт, Р. От произведения к тексту / Р.Барт // Избранные работы: Семиотика: Поэтика. М., 1989. - С. 417- 418.

15. Бахтин, М.М. Проблема речевых жанров / М.М. Бахтин // Собр. соч. М.: Русские словари, 1996. - Т.5: Работы 1940-1960 гг. - С.159-206. Комментарии - С. 535-555.

16. Бергельсон, М.Б., Кибрик А.А. Прагматический «принцип Приоритета» и его отражение в грамматике языка / М.Б. Бергельсон, А.А. Кибрик // Известия АН СССР. Сер. лит. и яз. 1981,- Т. 40. -№ 4. - С.343-355

17. Блакар, P.M. Язык как инструмент социальной власти (теоретико-эмпирическое исследование языка и его использования в социальном контексте) / P.M. Блакар // Язык и моделирование социального взаимодействия. -М., 1987.-С. 88- 125.

18. Бондарко, А.В. О стратификации семантики / А.В. Бондарко // Общее языкознание и теория грамматики: Материалы чтений, посвященных 90-летию со дня рождения С. Д. Кацнельсона. СПб., 1998. -С. 51-63.

19. Брутян, Л.Г. Анализ языковых выражений импликации / Л.Г. Брутян. Ереван: АСУ, 1992.

20. Булыгина, Т.В. Референциальные, коммуникативные и прагматические аспекты неопределенноличности и обобщенноличности / Т.В. Булыгина, А.Д. Шмелев // Теория функциональной грамматики. Персональность. Залоговость. СПб, 1991. - 370с.

21. Бушев, А.Б. Неориторика и военно-политическая коммуникация -g. 2004 http://pn.pglu.ru/index.php?module=subjects&func=viewpage&pageid=661

22. Валуйская, О.Р. Глубина текста как лингвистическая категория (на материале английского языка): дис. .канд. филол. наук: 10.02.04 / Валуйская Ольга Руслановна. Волгоград, 2002. - 182 с.

23. Васильева, JI.A. Делаем новости!/ JT.A. Васильева. М.: Аспект Пресс, 2003.- 190 с.

24. Вежбицка, А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. Отв. ред. М.А. Кронгауз, вступ. ст. Е.В. Падучевой / А. Вежбицкая М.: Русские словари, 1996.-416с.

25. Вежбицка А. Речевые жанры / А. Вежбицка // Жанры речи. Сара* тов: ГосУНЦКолледж- 1997. С. 99-111.

26. Виноградов, В.В. Стиль Пушкина / В. В. Виноградов.- М., 1941.620с.

27. Водак, Р. Язык, дискурс, политика / Р. Водак. Волгоград: Перемена, 1997.- 139 с.

28. Ворошилов, В.В. Журналистика. Конспект лекций / В.В. Ворошилов. СПб: Издательство Михайлова В.А., 2000. - 61 с.

29. Выборнова, О.Е. Функции пресуппозиционного компнонента в ес* тественно-языковом общении. // Материалы диалога 2002, том 1. Режим доступа: www.dialog-21 .ru/archivearticle.asp?param=7286

30. Гальперин, И.Р. Текст как объект лингвистического исследования /

31. И.Р. Гальперин. М.: Наука, 1981. -140с.

32. Гетманова, А.Д. Логика / А. Д. Гетманова. М.: Омега - Л, 2002.415 с.

33. Горский, Д. П. Логика / Д.П. Горский. М., 1963. - С. 92-95.

34. Грайс, П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. С. 217-237.

35. Груздева, Е.Ф. Фигура умолчания, ее типы и функции в языке русской прозы. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01. -М.,1993 169 с.

36. Дацюк, С.В. Коммуникативные стратегии. Режим доступа: www.dere.com.ua/library/datsyuk/kommstrat.shtml

37. Дебор, Г. Общество спектакля / Г. Дебор. М.: Логос, 1999. -224с.

38. Дейк, Т. Язык, познание, коммуникация / Т. Дейк. М.: Прогресс, 1989. - 310 с.

39. Дейк, Т. К определению дискурса. // Ideology: A Multidisciplinary Approach. London: Sage, 1998. Режим доступа: http://psyberlink.flogiston.ru/internet/bits/vandijk2.htm

40. Дементьев, В.В. Проблемы непрямой коммуникации / В.В. Дементьев // Прямая и непрямая коммуникация: Сб. науч. статей. Саратов: Изд-во

41. ГосУНЦ «Колледж», 2003.- 354с.

42. Демьянков, В.З. «Теория речевых актов» в контексте современной лингвистической литературы / В.З. Демьянков. М., 1986. - Режим доступа: http://www.infolex.ru/P036.html

43. Демьянков, В.З. Лингвистическая интерпретация текста: Универсальные и национальные (идиоэтнические) стратегии / В.З. Демьянков // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М.: Языки славянской культуры, 2001. С.309-323.

44. Демьянков, В.З. Семиотика событийности в СМИ / В.З. Демьянков // Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования: Учебное пособие. Часть 2. / Отв. редактор М.Н. Володина. М.: Изд-во Московского уни-^ верситета, 2004. - С.68-83.

45. Дерябин, А. А. Телевизионные новости как коммуникативное событие / А. Дерябин // Дискурс №7 НГУ, 1998. Режим доступа: www.nsu.ru/psych/internet/bits/tvnews.htm

46. Долинин, К.А. Имплицитное содержание высказывания//Вопросы языкознания. М.,1983,№6.- С.37-47.

47. Дорофеева, С.М. Специфика реализации импликации в тексте художественного произведения / С.М. Дорофеева // Исследования по грамматике русского языка.- ЛГУ,- Серия филолог, науки.- 1959.- № 277 вып.55. С.42 52.

48. Доценко, Е.Л. Психология манипуляции / Е. Л. Доценко. М.: МГУ, 1996.-344 с.

49. Дьякова, Е.Г. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов / Е.Г. Дьякова, А.Д. Трахтенберг. Екатеринбург: УрОРАН, 1999. - 130 с.

50. Ермакова, Е. В. Подтекст и языковые средства его формирования в драматургическом тексте (на материале современной английской драмы): дис. .канд. филол. наук. Саратов, 1995.

51. Желтухина, М.Р. Специфика речевого воздействия тропов в языке

52. СМИ: автореф. дис.докт. филол. наук: 10.02.19 / Марина Ростиславовна Желтухина. М., 2003. - 50 с.

53. Жинкин, Н.И. Речь как проводник информации / Н.И.Жинкин. -М., 1982.

54. Жуков, И.В. Война в дискурсе современной прессы 2001. Режим доступа: http://teneta.rinet.ru/rus/ii/iliazhukovwar.htm

55. Зарецкая, Е. Н. Риторика. Теория и практика речевой коммуникант ции / Е. И. Зарецкая. М.: Дело, 1999. - 480 с.

56. Зарубина, Т.А. Роль комментариев при переводе философских тек-^ стов / Т.А. Зарубина. Екатеринбург 2002. - Режим доступа:http://frgf.utmn.ru/journal/Nol5/journal.htm

57. Звегинцев, В. А. Смысл и значение / В.А. Звегинцев // Теоретические и экспериментальные исследования в области структурной и прикладной лингвистики. М., 1973. - С. 91-98.

58. Звегинцев, В.А. Предложение и его отношение к языку и речи / В.А. Звегинцев. М., Изд. МГУ, 1976.- 307 с.

59. Зенкова, А. Ю. Дискурсивный анализ массовой коммуникации: проблема саморепрезентации общества : Автореф. дис. . канд. филос. наук:щ 09.00.11 социальная философия / А. Ю. Зенкова ; Ин-т философии УрО

60. РАН; Урал. гос. горно-геол. акад. Екатеринбург : Изд-во Урал. гос. ун-та, 2000. - 24 с.

61. Зенкова, А.Ю. Коммуникативные стратегии выражения: принцип парадокса саморепрезентации. Режим доступа: http://www.ssu.samara.ru /~philosophy/confer2/zencova.html

62. Землянская, JI.M. Зарубежная коммуникативистика в преддверии информационного общества: Толковый словарь терминов и концепций. М., 1999.

63. Зернецкая, О.В. Новостийные медиа в политическом дискурсе /

64. О.В. Зернецкая // Методология исследования политического дискурса: актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов. Вып. 2. - Минск, 2000. - С. 137-145.

65. Знаков, В.В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии понимания / В.В. Знаков. 1992. Режим доступа: http://www.voppsyl.ru/4y/ISSUES/1993/932/932009.php

66. Ивин, А.А. Практическая логика / А. А. Ивин. М.: Фаир пресс, * 2002. -274 с.

67. Имплицитность в языке и речи. / Отв. ред. Е.Г. Борисова и М.С. Мартемьянов. М. Языки русской культуры, 1999. 200с.

68. Иссерс, О.С. Манипулингвистика / О.С. Иссерс // Вестник Омского щ университета. 1996. - Вып. 1. - С. 71-74.

69. Иссерс, О.С. "Паша-Мерседес" или речевая стратегия дискредитации / О. С. Иссерс // Вестник Омского университета. 1997. - № 2. - С. 51-54.

70. Кара-Мурза, Е. В. В помощь редакторам: эксперты-лингвисты о предвыборной информации и агитации / Е.В. Кара- Мурза. Режим доступа: http://www.rusexpert.ru/rnagazine/027.htm

71. Кара-Мурза, С.Г. Манипуляция сознанием / С.Г. Кара-Мурза. -М.: Эксмо-пресс, 2001. 831 с.

72. Карасик, В.И., Шаховский В.И. Об оценочных пресуппозициях / % В.И. Карасик, В.И. Шаховский // Языковая личность: вербальное поведение:

73. Сб. науч. тр./ под ред. Н.А. Красавского.- Волгоград: «РИО», 1998. С.З -13.

74. Карасик, В.И. Религиозный дискурс // Языковая личность: аспекты лингвистики и лингводидактики: Сб. научн. тр. Волгоград: Перемена, 1999. -С.5-19.

75. Карасик, В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. М.: Институт языкознания РАН, 2002. - 333с.

76. Карасик, В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. Волгоград «Перемена», 2002. - 477 с.

77. Караулов, Ю.Н. Русская речь, русская идея и идиостиль Достоевского / Ю.Н. Караулов // Язык как творчество. М., 1996.

78. Кашкин, В.Б. Текстовые функции неопределенного артикля / В. Б. Кашкин //Вестник СпбГУ, серия 2, 1997, №1. С. 57-65.

79. Кашкин, В.Б. Неопределенный артикль в зачине сказки / В.Б. Кашкин // Лексика и лексикография. М., 1999. - Вып. 9. С. 95-102.

80. Керо Хервилья, Э.Ф. Внутренние средства выражения категории детерминации в русском языке //"Русский язык: лингвистические исследования; русский язык как иностранный: методика и практика преподавания"

81. Вестник ЦМО МГУ", 2001г., №2. Режим доступа: www.cie.ni/vestnik/archiva/2-1 -10-r.html

82. Кита, М. Невыразимое, невыражаемое и невыраженное для носила теля языка / М. Кита // Прямая и непрямая коммуникация: Сборник научныхстатей. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2003.-С. 159-177.

83. Клюев, Е.В. Речевая коммуникация / Е. В. Клюев. Москва, 1998.224 с.

84. Кобозева, И.М., Лауфер Н.И. Интерпретирующие речевые акты / И.М. Кобозева, Н.И. Лауфер // Логический анализ языка. Язык речевых действий. М., 1994.-С. 63-71.

85. Кобозева, И.М. Лингво-прагматический аспект анализа языка СМИ. 2005. -Режим доступа: http://evartist.narod.ru/textl2/08.htm

86. Кожина, М.Н. Соотношение стилистики и лингвистики текста /

87. М.Н. Кожина //"Филологические науки". 1979. - № 5. - С.52-58

88. Коноваленко, М.Ю. Ложь в общении. Как защитить себя от обмана / М.Ю. Коноваленко. -М.: Сфера, 2001,- 93 с.

89. Кочкин, М.Ю. Политический скандал как лингвокультурный феномен: дисс.канд. филол. наук: 10.02.19/ Кочкин Михаил Юрьевич. Волгоград, 2003,- 184 с.

90. Крестинский, С.В. Тишина. Пауза. Молчание / С.В. Крестинский // Прагматика и логика дискурса. Ижевск, 1991 - 49 с.

91. Культура русской речи. Изд. Группа НОРМА -ИНФРА М 1998. ред. Л.К.Граудина, Е.Н. Ширяев 550 с.

92. Купина, М.Н. Когнитивно-прагматические характеристики террористического дискурса: дисс.канд. филол. наук: 10.02.19/ Кунина Мария Николаевна. Краснодар, 2001. - 172 с.

93. Курченкова, Е.А. Культурно-языковые характеристики текстов газетных объявлений: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2000. -25с.щ 88. Лакофф, Дж. Метафоры, которыми мы живем / Дж. Лакофф, М.

94. Джонсон. М.: УРСС, 2004. - 256 с.

95. Левин, 10. И. О семиотике искажения истины / Ю. И. Левин // Из-^ бранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998. - С. 594- 605.

96. Леонтьев, А.А. Психолингвистические проблемы массовой коммуникации / А. А. Леонтьев. М.: Наука, 1974. - 148 с.

97. Львов, М.Р. Риторика. Культура речи / М.Р. Львов. М.: Academia, 2002. - 272 с.

98. Макаров, М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе / М.Л. Макаров. Тверь, 1998. - 200с.

99. Макаров, М.Л. Основы теории дискурса / М. Л. Макаров. Москва «Гнозис», 2003 - 277с.

100. Меликян, С. В. Речевой акт молчания в структуре коммуникации: дис.канд. филол. Наук: 10. 02.19 / Меликян Светлана Вячеславовна. Воронеж, 2000. - 166 с.

101. Мельник, Г.С. Масс-медиа: психологические процессы и эффекты / Г.С. Мельник. СПб: 1996. - 129 с.

102. Мельникова, А. А. Язык и национальный характер / А. А. Мельникова. Спб.: Речь, 2003. - 318 с.

103. Михальская, А.К. Язык российских СМИ как манипулирующая система / А.К. Михальская // Язык СМИ как объект междисциплинарных исследований. М.: МГУ, 2001.

104. Москальская, О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высш. шк., 1981.- 183с.

105. Москвин, В.П. К уточнению понятия «аллюзия» / В.П. Москвин // » Современные парадигмы лингвистики: традиции и инновации. Волгоград

106. Перемена», 2005. С. 335 - 340.

107. Назаров, М.М. Массовая коммуникация и общество / М. М. Назаров. М.: Аванти Плюс, 2004 - 427 с.

108. Негрышев, А.А. Механизмы медиации в российском новостийном дискурсе (на материале заголовков информационных заметок). Режим доступа: http://\vww.philol.msu.ru/~rlc2004/ru/participants/psearch.php?pid=17475

109. Никитин, М.В. Лексическое значение слова / М. В. Никитин. -М.: Высшая школа, 1983. 127 с.

110. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения: Учеб. Пособие / М.В. Никитин. М.: Высш. шк., 1988. - 168 с.

111. Николаева, Т.М. Лингвистическая демагогия / Т.М. Николаева // ц Прагматика и проблемы интенсиональности. М., 1988. - С. 154 - 165.

112. Ю7.0лянич, А.В. Презентационная теория дискурса / А.В. Олянич -Волгоград, 2004. 506 с.

113. Падучева, Е.В. Высказывание и его соотношение с действительностью/Е.В. Падучева. -М., 1985.

114. Падучева, Е.В. Семантика нарратива / Е.В. Падучева. М.: Языки русской культуры, 1996. -464 с.

115. Панченко, Н.Н. Средства объективации концепта «обман»: авто-реф. дис.канд. филол. наук: 10.0.20. / Панченко Надежда Николаевна.1. Волгоград, 1999.-21 с.

116. Панченко, Н.Н. "Ложь в коммуникации". 2004. - Режим доступа: http://communication.vspu.ru/panch.html

117. Панченко, Н.Н. Манипулятивность политической рекламы // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации Сб. науч. тр. Волгоград: Колледж, 2001. - С. 225 - 230.

118. Петков, Т. От Остина и Бурдье к логике молекулярных перфор-мативовПловдивский университет, Болгария Критика и семиотика. Вып. 1-2,2000. С. 53-59.

119. Поварнин, С.И. О теории и практике спора / С.И. Поварнин. М.: «Флинта», «Наука», 2002. - 116 с.

120. Почепцов, Г.Г. Имиджелогия / Г.Г. Почепцов. М.: Рефл-бук, К.: ^ Ваклер, 2000. - 768с.

121. Почепцов, Г.Г. Теория коммуникации / Г.Г. Почепцов. Рефл-бук Ваклер, 2003.-651 с.

122. Прохоров, Е.П. Введение в теорию журналистики / Е.П. Прохоров.- Изд-во Московского университета, 1995. 294 с.

123. Ратмайр, Р. Власть как демонстрация независимости в русском профессиональном дискурсе / Р. Ратмайр // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2004. - С. 143-151.

124. Рождественский, Ю. В. Теория риторики / Ю. В. Рождественский. Ц М.: Добросвет, 1999. -482 с.

125. Рябинская, Н.С. Речь как социальное действие: основные понятия дискурсивного анализа / Н. С. Рябинская. //Социологический журнал. 2002.- № 4 С. 78-91

126. Рузавин, Г.А. Логика и аргументация / Г.А. Рузавин. М.: «Юни-ти», 1997. - 350 с.

127. Седов, К.Ф. Речевые проявления агрессии и манипуляции / К.Ф. Седов // Проблемы речевой коммуникации. Саратов, 2004. - С. 183-190.

128. Сеничкина, Е.П. Семантика умолчания и средства ее выражения врусском языке. М., 2002.- 307с.

129. Сергеич, П. Искусство речи на суде / П. Сергеич. Тула: Автограф, 1998.

130. Серен, П. Пресуппозиция, отрицание и трехзначная логика / П. Серен // Вестник московского университета. 2001. - Серия 9. Филология. № 2. -С. 117-160.

131. Серль, Дж. Что такое речевой акт? // Зарубежная лингвистика. II: Пер. с англ. / Общ. ред. В.А. Звегинцева, Б.А. Успенского, Б.Ю. Городецкого.

132. М.: Издательская группа "Прогресс", 1999.

133. Сковородников, А.П. О системном описании понятия «стилистическая фигура» // PP. 2002. - №4,- С.62-67.

134. Скребнев, Ю.М. Очерк теории стилистики / Ю.М. Скребнев.1. Горький, 1975. 175 с.

135. Смирнов, И.П. Порождение интертекста (элементы интертекстуального анализа с примерами из творчества Б.Л.Пастернака). СПб, 1995. -192 с.

136. Степанов, Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности. Язык и наука конца XX века. Сб. статей / Ю.С. Степанов. -М.: РГГУД995. 432 с.

137. Стросон, П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах / П.Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике xvii М.: Прогресс, 1986. - С. 131-150.

138. Сухих, С.А. Механизмы манипулятивной коммуникации / С.А. Сухих // Теоретическая и прикладная лингвистика. Выпуск 2. Язык и социальная среда. - Воронеж: ВГТУ, 2000. С. 17-20.

139. Сышиков, О.С. Имплицитность в деловом дискурсе (на материале текстов коммерческих писем): дис. . канд. филол. наук: 10.02.19 / Сыщиков Олег Серафимович. Волгоград, 2000. - 185 с.

140. Третьякова, О.Д. Серия неопределенных местоимений с нулевым маркером неопределенности в русском языке. Режим доступа:http://www.dialog-21 .m/dialog.asp?page=34422&parentmenuid=711

141. Тряпицына, Е.В. Категория точности в художественного текста: дис. канд. филол. наук: 10.02.19/ Тряпицына Елена Валериевна. Волгоград, 2000.-162 с.

142. Филмор, Ч. Основные проблемы лексической семантики / Ч. Филмор // Зарубежная лингвистика. Новое в лингвистике. Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1999. - Вып. iii. - С. 303 -351.

143. Хазагеров, Г.Г. Политическая риторика. Режим доступа: http://evartist.narod.ru/text7/06.htm

144. Хмельцов, А.И. Когда «они» говорят о «нас»: политический дискурс-анализ и семиотика внешней политики в междисциплинарной перепективе Сб. научн. трудов "Актуальные проблемы теории коммуникации". СПб- Изд-во СПбГПУ 2004 С. 159 -171.

145. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации / А.П. Чудинов. Екатеринбург, 2003. - 248 с.

146. Шалак, В.И. Мониторинг содержания аудитории СМИ // Современные психотехнологии в бизнесе, образовании. Материалы конференции. -2000. Режим доступа: http://www.vaal.ru/srni/arhiv.php

147. Шейгал, Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал. -Волгоград: «Перемена», 2000. 367 с.

148. Шейгал, Е. И. Перформативные речевые действия в структуре политического дискурса / Е.И. Шейгал // Чествуя филолога: к 75-летию Ф.А. Литвина. Орел: «Орловская правда», 2002. - С. 97-104.

149. Широких, Е.А. Соотношения английских и русских неопределенных местоимений -2005. Режим доступа: http://www.ksu.ru/conf/LENCA-2/309.pdf

150. Шмелев, А.Д. Референциальные механизмы русского языка / А.Д. Шмелев. Helsinki, 1996.

151. Шрамм, У. Четыре теории прессы / У. Шрамм, Ф.Сиберт, Т. Пи-терсон. М: Вагриус, 1993.

152. Экман, П. Психология лжи / П. Экман. Спб.: Питер, 2000. - 268с.

153. Янко, Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи. Москва: Studia Philologia, 2001. 382 с.

154. Anderson, С. Teaching students what not to say: Iser, Didion, and the Rhetoric of gaps / C. Anderson. 1987. Режим доступа: http://jac.gsu.edU/jac/7/ArticIes/2.htm

155. Austin, J. How to Do Things with Words / J. Austin. Oxford, 1962.190 p.

156. Asher, N., Lascarides A. Indirect speech acts / N. Asher, A. Lascarides. -2001, P. 183-228

157. Bindeman, S. L. The Role of Silence in the Philosophies of Martin Heidegger and Ludwig Wittgenstein / S. L. Bindeman. Ph.D. Thesis, Duquesne University. - 1978.

158. Blommaert, J. Workshopping: Notes on professional vision in discourse analysis / J. Blommaert. Wilrijk: UIA-GER, 1997.

159. Burneau T. Communicative Silences: Forms and Functions / T. Bur-neau // Journal of Communication. 1973. - № 23. - P. 17-46.

160. Chomsky, N. Manufacturing Consent / N. Chomsky. Pantheon Books,1988.

161. Chomsky, N. What makes mainstream media mainstream / N. Chomsky. Z Magazine, October, 1997. - Режим доступа: http://www.zmag.org/chomsky/index.cfm

162. Dauenhauer, В. Silence. The Phenomenon and Its Ontological Significance. Bloomington, 1980.

163. Dellinger, B. Finnish views of CNN television news / B. Dellinger. -Режим доступа: http://users.utu.fi/bredelli/cnn.html

164. Dijk, van T.A. News as discourse / T. A. van Dijk. Hillsdale, 1988.

165. Dijk, van T.A. Knowledge in parliamentary debates / T. A. van Dijk // Special issue on parliamentary discourse. Ed. By P.Chilton, 2002.

166. Dijk, van T.A. Racism and argumentation: race riot rhetoric in tabloid editorials / T. A. van Dijk. Режим доступа: http://www.discourse-in-society.org/teun.html

167. Dijk, van T.A. Discourse and manipulation / T. A. van Dijk. CDA Congress Athens, 2005. - Режим доступа: http://www.discourse-in-society.org/teun.html

168. Edwards, D., Potter, J. Discursive Psychology / D. Edwards, J. Potter. -London: Sage, 1992.

169. Fairclough, N. Media Discourse / N. Fairclough. London: David Arnold, 1995.-214 p.

170. Fintel, von К. Would you believe it? The king of France is back! / K. von Fintel. 2001. - Режим доступа: http://web.mit.edu/fintel/www/kof.pdf.

171. Fiske, J. Television and Postmodernism / J. Fiske // Mass media and society. L.: Edward Arnold. 1991. P. 55-67.

172. Foucault, M. The History of Sexuality Volume I: An Introduction / M. Foucault. New York: Vintage, Random House, 1980.

173. Fowler, R. Language in the News: Discourse and Ideology in the Press / R. Fowler. London, New York: Routledge, 1991. - 254p.

174. Graber, D. The politics of news. The news of politics / D. Graber, D. Mc Quail, P. Norris. CQ press, 1998,- 268 p.

175. Gray, J. Collection of ambiguous or inconsistent / incomplete statements / J. Gray. Режим доступа: www. Gray -area.org/Research/Ambig.

176. Halliday, M. A. Language as social semiotic / M. A. Halliday. Baltimore, MD: University Park Press, 1978.

177. Harris, R. A handbook of rhetorical devices / R. A. Harris. 2005. Режим доступа: www.virtualsalt.com/rhetoric.html

178. Hartley, J. Popular Reality Journalism, Modernity and Popular Culture / J. Hartley. - New York, St Martins Press, 1996. - 270 p.

179. Howard, R. Conflict sensitive journalism / R. Howard 2003. - Режим доступа: http://www.i-m-s.dk/

180. Huey, L. Silences and silencing of silences / L. Huey. Режим доступа: www. ed.uiuc.edu/EPS/PES - Yearbook/2001/li01.pdf

181. Introduction to mass communication / 3d edition J. Black, J. Bryant WCB Brown publishers, 1992. 646 p.

182. Jamieson, К. H. The interplay of influence: News, advertising, politics, and the mass media (3rd ed.) / К. H. Jamieson, K.K. Campbell. Belmont, CA: Wadsworth, 1992.

183. Jakobson, R. Signe zEro / R. Jakobson // Selected Writings II. The Hague, Paris, 1971. - P. 211-219.

184. Justin, J. Getting a grip on the message / J. Justin // The School Field ^ Volume 10, 1999,- Режим доступа www.theschoolfield.com/contents/Justin.pdf.

185. Katz, E. Decoding Dallas: Notes from a cross cultural study / E. Katz, T. Liebes // Inter Media. G.Gumpert, R.Cathart (Eds). - Oxford University Press, 1986. P.97-109.

186. Kress, G., Hodge R. Language as ideology / G. Kress, R. Hodge. -London ; Boston : Routledge & Kegan Paul, 1979. -163 p.

187. Kurzon, D. Discourse of silence / D. Kurzon. Amsterdam: John Benjamins publishing, 1998.

188. Lacan J. Funktion und Feld des Sprechens und der Sprache in der Psychoanalyse / J. Lacan. Olten, Freiburg i. Br., (Ed. Norbert Haas), 1973. - P. 71169.

189. Lakoff, G. Don't Think of an Elephant / G.Lakoff. Chelsea Green Publishing, 2004.

190. Lasswell, H. D. The structure and function of communication in society / H. D. Lasswell // The communication of ideas. New York: Harper and row, 1948, P. 37-51 .

191. Lazarus, M. Uber Gesprache / M. Lazarus. 1986.

192. Levinson S. Pragmatics / S. Levinson. Cambridge University Press, * 1983.-492 p.

193. Lutz, W. The New Doublespeak: Why No One Knows What Anyone's Saying Anymore / W. Lutz. New York: Harper, 1996.

194. Manheim, J.B. The news shapers: strategic communication as a third force in news making / J.B. Manheim // The politics of news. The news of politics.- Ed. by D. McQuail, P. Morris. Washington: CQ Press - 1998. - P. 17-32.

195. McCreaty, D.R., Blanchfield, R.A. The art of Japanese negotiation / D. R. McCreary, R.A. Blanchfield // Languages in the international perspective Nor* wood (N.J.), 1986.-P. 154-177.

196. McLuhan, M. Understanding Media: Extensions of Man / M. McLuhan.- London: Routledge and Kegan Paul, 1964.

197. Podlesny, J. A., Raskin, D. C. Physiological measures and the detection of deception / J. A. Podlesny, D.C. Raskin // Psychol. Bull. 1977. - V. 84. N 4. -P. 782-785.

198. Rokoszowa, J. Jezyk a milczenie / J. Rokoszowa // Biuletyn Polskiego Towarzystwa Jezykoznawczego. XL. 1983.

199. Roloff, V. Reden und Schweigen. Zur Tradition und Gestaltung eines mittelalterlichen Themas in der franzsischen Literatur / V. Roloff. Munchen. -1973.

200. Rosch, E. Human categorization / E. Rosch // Advances in Cross-Cultural Psychology. vol. 1. N.Y.: Academic Press.

201. Sandt, van der R. Presupposition projection as anaphora resolution / R. van der Sandt // Journal of Semantics № 9, 1992. P. 333-377.

202. Saville-Troike, M. The Place of Silence in an Integrated Theory of Communication / M. Saville-Troike. Tannen/Saville-Troike (eds.), 1985. - P. 318.

203. Searle, J. R. Indirect Speech Acts / J. R. Searle // Syntax and Semantics. Vol. 3: Speech Acts. New York, San Francisco, London, 1975. - P. 59-82.

204. Schechter, D. Is our media covering its errors or covering them up? / D. Schechter. -2004. Режим доступа: http://www.mediachannel.org/views.

205. Schmitz, U. Eloquent silence / U. Schmitz. 1994. - Режим доступа: http://www.linse.uni-essen.de/linse/publikationen/silence.html

206. Schramm, W. The Process and Effects of Mass Communications / W. Schramm. University of Illinois Press, 1954.

207. Sendbuehler, F. Silence as discourse / F. Sendbuehler. 1993. Режим доступа: www.mouton-noir.org/writings/silence.html.

208. Shah, A. War, propaganda and the media / A. Shah. 2005. - Режим доступа: http://www.globalissues.org/HumanRights/Media/Military.asp.

209. Shiffrin, D. Approaches to Discourse / D. Shiffrin. Oxford: Blackwell, 1994.-314 p.

210. Sornig, К. Some remarks on linguistic strategies of persuasion / K. Sornig // Language, Power, and Ideology. Studies in political discourse. Ruth Wodak (ed.). -John Benjamins, 1989. - P. 95-113.

211. Spenader, J. Presuppositions in Spoken discourse: Doctoral dissertation / J. Spenader. Stockholm university, Sweden 2002. Режим доступа:http://www.ling.su.Se/staff/jennifer/JSpenaderDissertation.pdf#search-Presuppositions%20in%20Spoken%20discourse'

212. Sperber, D. Relevance: communication and cognition / D. Sperber, D.Wilson. Oxford: Blackwell, 1986. - 257 p.

213. Tannen, D. Perspectives on Silence / D. Tannen. Norwood, N.J., 1985. -251 p.

214. Thayer, L. On mass media and mass communication: notes toward a theory / L. Thayer // Inter Media. Ed. by G. Gumpert and R. Cathart 3d edition. -Oxford University Press. 1986. - P. 42 - 61.

215. Л 211. Tuchman, G. Making News / G. Tuchman. Free Press, USA, 1978.244 p.

216. Wade, P. Figures of speech / P. Wade. 2002. Режим доступа: peterawde. com/articl es/wade/fi gures 01/shtml

217. Wodak, R. Understanding and explaining social change: "deja-vu" experiences // R. Wodak // International journal of applied linguistics. vol.15 - № 2, 2005.-P. 240-243.

218. Wodak, R. Language, power and ideology / R. Wodak. Amsterdam,1983.

219. Список лексикографических источников и справочников

220. Ахманова, О.С. Словарь лингвистических терминов 2-е изд. -М: Сов. энцикл.,1969. - 606с.

221. Большой толковый словарь русского языка под ред. С.А. Кузнецова. Спб: Норинт, 2000. - 1536 с.

222. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 4-е изд.-М.: Политиздат, 1981. - 445 с.

223. Лингвистический энциклопедический словарь под ред. В.М. Яр-4 цевой М.: 2002, 709 с.

224. Москвин, В.П. Выразительные средства современной русской речи. Тропы и фигуры. Терминологический словарь-справочник. УРСС Москва 2004 249 с.

225. Николаев, П. А. Словарь по литературоведению. Режим доступа: http://nature.web.ru/litera

226. Розенталь, Д.Э., Теленкова М.А. Словарь лингвистических терминов. М.: Оникс 21 век, Мир и образование, 2003. - 623 с.

227. Русская Британика. Энциклопедический словарь. Режим доступа: ^ http://phenomen.ru/public/dictionary.php?alldictionary=2

228. Словарь психо-эмоциональных переживаний человека. Режим доступа: www.tomalogy.ru

229. Ушаков Д.Н. Толковый словарь русского языка / Д.Н. Ушаков. -М.: ACT, 2004. 1268 с.

230. Энциклопедия «Кругосвет». Режим доступа: www.krugosvet.ru

231. Crystal, D. The Cambridge encyclopedia of the English language / D. Crystal. -. Cambridge, United Kingdom: Cambridge UP, 1995.

232. Roget's Thesaurus of English words and phrases. Ed. by R.A.Dutch.

233. Harmondsworth: Penguin, 1979.

234. Stanford encyclopedia of philosophy. Режим доступа:www.plato.stanford.edu А, 15. Wikipedia.www.wikipedia.org

235. Список источников примеров

236. ВВС news www.bbc.co.uk, CNN news- www.cnnnews.coin, ABC news -www.abcnews.go.com, Fox news, ITN - www.itn.co.uk, Euronews - Eu-ronews.net, «Вести» - РТР, «Новости», «Время» - 1 канал.