автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Крестьянская земельная собственность Тамбовской губернии в структуре частного землевладения (1861 - 1906 гг. )

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Косов, Роман Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ПРАВОВОЕ РЕГУЛИРОВАНИЕ КРЕСТЬЯНСКОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ В ПОРЕФОРМЕННОЙ РОССИИ.

§ 1. Понятия собственности и владения в системе гражданского права России П-й половины XIX века.

§ 2. Вопрос о частной крестьянской собственности в аграрной политике правительства П-й половины XIX - начала XX века.

Глава 2. МОБИЛИЗАЦИЯ ЧАСТНОГО КРЕСТЬЯНСКОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ В ТАМБОВСКОЙ ГУБЕРНИИ.

§ 1. Особенности мобилизации крестьянской земельной собственности в структуре частного землевладения Тамбовской губернии.

§ 2. Подворное землевладение в пореформенное время.

Глава 3. ДИНАМИКА КРЕСТЬЯНСКОГО ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЯ НА МИКРОИСТОРИЧЕСКОМ УРбйНЕ.ХПо материалам окладных книг

Тамбовского уезда.)

§ 1. Источники по изучению общинного и личного крестьянского землевладения на микроуровне в пореформенный период.

§ 2. Частное крестьянское землевладение Тамбовского уезда по материалам окладных книг).

Введение диссертации2000 год, автореферат по истории, Косов, Роман Владимирович

Актуальность работы. Процесс экономических и социальных реформ в России в конце XX века связан с переоценкой многих духовных, моральных и, наконец, социально-экономических ценностей, непосредственно связанных с исторической традицией государства и общества. Для создания широкой социальной базы в переломные этапы истории властные структуры, воздействуя на общественное мнение, формируют убеждение в правомерности и неизбежности происходящего, используя различные методы. Одним из самых эффективных является обозначение реальных проблем, стоящих перед обществом, и предложение исторических аналогов их решения, причем делается это часто без учета конкретной ситуации.

Так, долгие годы традицией прежней историографии было утверждение, что аграрный строй России в начале XX века уже был капиталистическим. Преувеличение степени развития аграрного капитализма нужно было для обоснования сложившихся предпосылок социалистической революции.

Ныне же в средствах массовой информации практикуется идеализация деревенской жизни, значение крестьянского землевладения и состояние крестьянского хозяйства. В качестве главного аргумента приводится известный факт: на мировом рынке главным экспортером зерна была Россия, долгие годы опережавшая по этому показателю любое другое европейское государство. При этом совершенно игнорируется крайняя недостаточность крестьянских наделов, незначительное участие крестьянского сословия в перераспределении частного землевладения, и, как следствие нерешенности земельного вопроса, - массовые голодовки 1892, 1897-98,1901, 1905, 1906-08, 1911 г.г. Недоедание было характерной чертой русской деревни.

В качестве одного из аргументов сторонники частной собственности на землю используют миф о «мужике-землевладельце», который «кормил всю Европу». Историки еще долго будут спорить о том, насколько значительно было крестьянское землевладение до реформы Столыпина, и как много ему удалось сделать для разрешения земельного вопроса. Но бесспорно то, что тысячи обездоленных выбрасывались из села в город, который не мог их принять. Именно эти люди стали немного позже активнейшими участниками революции, из них формировали продотряды и комбеды.

Замедленность и мучительность буржуазной перестройки российской экономики является общепризнанной в научной литературе и публицистике. Процессы товарно-капиталистической модернизации носили характер первоначального накопления, отличавшегося самыми примитивными и грубыми формами, особенно в деревне. Основная масса крестьянских хозяйств не могла подняться над уровнем, едва обеспечивавшим собственное потребление. Ограниченная возможность перехода к другим занятиям превращала земельный надел в последнюю надежду и последнее средство выживания для громадного большинства населения. Поэтому становится особенно актуальной тема крестьянского землевладения, так как от успешного решения этого вопроса в основном зависел успех реализации как крестьянской реформы 60-х годов XIX века, так и проектов П.А. Столыпина. Решение многих проблем, связанных с реформированием современной России, требует серьезного изучения и практического осмысления ее исторического опыта. Это особенно важно в настоящее время, когда существует значительное количество фермерских хозяйств и решается вопрос о практическом введении частной собственности на землю.

Одной из причин споров по этому поводу, как и затянувшегося процесса принятия нового Земельного кодекса России, является недостаточная изученность роли частной земельной собственности в сельском хозяйстве пореформенной России. Именно по этой причине исследование частнособственнических земельных отношений является актуальной научной задачей, степень изученности которой значительно влияет не только на общее понимание сути процессов, происходивших в отдаленном прошлом, но и позволяет сделать правильный выбор в настоящий момент истории нашей страны.

Научная значимость избранной темы связана с решением ряда проблем, остающихся до сих пор дискуссионными: степень социально-экономического развития пореформенной деревни, глубина и качество связанных с этим изменений в экономической структуре страны, характер аграрного строя России, и, наконец, роль частновладельческого хозяйства и частновладельческих земельных отношений в судьбе российского крестьянства.

Место и значение крестьянской собственности в структуре частного землевладения, сословная динамика частной земельной собственности, особенности развития этого процесса имело огромное влияние на экономику страны в целом и отдельных регионов в частности. От того, как и в каком направлении формировался земельный рынок России, зависела внутренняя политика правительства и те изменения, которые происходили в социальной и экономической структуре общества. Таким образом, тема землевладения является центральной в вопросе о пореформенном развитии сельского хозяйства Европейской России.

Практическое значение исследования состоит в творческом использовании в современных условиях накопленного в прошлом опыта для поиска средств проведения и осуществления эффективной аграрной политики. Выводы и обобщения, содержащиеся в диссертации, могут быть взяты на вооружение органами государственной власти и местного самоуправления в вопросах проведения земельной реформы. Результаты исследования могут служить подспорьем для других отраслей науки (экономика, юриспруденция, социология, политология, этнография и другие) при изучении вопросов, связанных с различными аспектами землевладения, права частной собственности на землю и изменения правового сознания крестьян в связи с преобразованиями в конце XIX -начале XX века, а так же выработке национальной и государственной идеологии.

Объектом исследования является частное крестьянское землевладение Тамбовской губернии и Тамбовского уезда в 1861-1906 гг.

Предмет исследования составляет крестьянская земельная собственность как элемент частного землевладения Тамбовской губернии (правовое регулирование, отношение крестьянства, динамика процесса, результаты развития).

Цель исследования: изучить и проанализировать земельное законодательство пореформенной России, выявить особенности динамики развития частного крестьянского землевладения в Тамбовской губернии, уточнить специфику этого процесса на уровне нескольких волостей Тамбовского уезда, используя архивные и опубликованные источники. Исходя из целей исследования, в работе поставлены следующие задачи:

1. Выяснить соотношение понятий собственности и владения в системе гражданского права пореформенной России.

2. Изучить формы и методы проявления правительственной политики в вопросе о крестьянской земельной собственности.

3. Исследовать особенности мобилизации крестьянского землевладения и его места в общественном процессе перераспределении земельной собственности.

4. Изучить подворное землевладение губернии.

5. Сделать общий источниковедческий обзор источников для изучения общинного и личного крестьянского землевладения на микроуровне в пореформенное время.

6. Проанализировать структуру и особенности динамики частного крестьянского землевладения в нескольких волостях Тамбовского уезда.

Хронологические рамки работы охватывают период с 1861 по 1906 год. Начальной гранью периода служит крестьянская реформа 1861 года. Конечная дата периода определяется 1906 годом, так как в ходе революции 1905-1907 годов в структуре землевладения произошли серьезные изменения, вызванные проведением новой аграрной политики П.А. Столыпина, и, в частности, принятием известного Указа 9 ноября 1906 года.

Первый уровень территориальных границ исследования определяется размерами Тамбовской губернии по состоянию на 1861-1906 годы. Второй уровень - несколькими волостями Тамбовского уезда, в пределах которых сделана попытка на микроуровне проанализировать структуру и особенности динамики крестьянского землевладения.

Методологической основой диссертационного исследования является диалектический метод познания и связанные с ним принципы критического анализа источников. В работе использовалось сочетание макро- , мезо- и микроуровневых подходов. Основными познавательными принципами стали: 1) объективность; 2) историзм; 3) последовательность.

В исследовании применялись методы: анализ и обработка архивных данных, теоретический анализ историографии вопроса, сравнительно-исторический, проблемно-хронологический, типологический, метод системного анализа, статистический, количественный, которые позволили глубже познать отдельные явления, раскрыть суть происходивших процессов.

Научная новизна работы заключается в многоуровневом анализе частного крестьянского землевладения:

- Впервые на волостном уровне на основе достаточного количества источников анализируется динамика сословного землевладения, выясняется его структура, объективно определяется роль крестьянского землевладения в процессе перераспределения земельной собственности на микроуровне.

- В научный оборот впервые введен такой массовый источник как окладные книги.

- Раскрыты особенности процесса мобилизации крестьянского землевладения на уровне губернии за установленный хронологическими рамками период.

- Установлен правовой статус крестьянской земельной собственности.

Достоверность и обоснованность научных результатов обеспечивались четкостью исходных мировоззренческих и научно-исторических позиций, связанных с системно-историческим подходом к решению поставленной проблемы исследования; применению комплекса методов исследования, адекватного его объекту, цели, задачам и логике.

Источниковая база. Работа выполнена на основе комплекса выявленных исторических источников, которые условно делятся на несколько групп.

Первую группу источников составляют неопубликованные документы и материалы Российского государственного исторического архива (далее - РГИА).

В РГИА наибольший интерес представляют фонды Кабинета Министров (Ф. 1263), Министерства внутренних дел: канцелярии (Ф. 1283), Центрального статистического комитета. (Ф. 1290), Министерства землевладения и государственных имуществ: отдела сельской экономики и сельскохозяйственной статистики (Ф. 395) Сведения по развитию частных хозяйств имеются также в материалах Главного комитета об устройстве сельского населения (Ф. 1181) и Особого комитета по делам земельного кредита (Ф. 1184).

Соответственно задачам и специфике исследования основная группа источников была извлечена из фондов Государственного архива Тамбовской области (далее ГАТО). Среди фондов ГАТО наибольший интерес представляют: фонды Тамбовской губернской земской управы (Ф. 143), Тамбовской уездной земской управы (Ф. 145), Тамбовского губернского по крестьянским делам присутствия (Ф, 26), отделение Крестьянского поземельного банка (Ф. 169).

Наибольший научный интерес представляют впервые вводимые в научный оборот архивные источники. Среди них можно выделить так называемые реестры крепостных дел, составлявшиеся отдельно для каждого земского участка и для каждого уезда. Регистрация каждого владения осуществлялась на особом листе, разделявшегося на 4 отдела: 1) Описание местонахождения участка; 2) Отмечались все сделки, служившие основанием для перехода права собственности на участок из одних рук в другие; 3) Сведения о всех ограничениях собственности; 4) О выдаче залоговых свидетельств и получении по ним ссуд. Сведения о надельном землевладении занимали особый отдел и оформлялись на основании выкупных актов.

Самым существенным недостатком этого вида источников является неточный учет площади землевладения. Нередко количество земли, упоминаемое в крепостном акте, значительно расходилось с содержанием других документов. Таким образом, подобная информация носит иллюстративный характер, тем более, что ни законы, ни практика не определяли, чем нужно было руководствоваться при подобных несоответствиях.

Более глубоко и всесторонне исследовать закономерности сословной динамики землевладения и их проявление в отдельной волости или селе помогает такой источник как книги по учету земских окладных сборов, иными словами окладные книги.

Этот источник представляет собой книгу, в которую вносились сведения финансового характера о налогообложении земельных имуществ частных лиц и крестьянских общин. Сведения собирались земствами по участкам. Полученная информация переправлялась в уездные земские управы, которые составляли книги для всего уезда.

Кроме указанных источников, к группе архивных материалов относится разнообразная делопроизводственная документация. В первую очередь это всевозможные «переписи» по исковым заявлениям, разбирательства крестьянских земельных тяжб, ходатайства перед отделением крестьянского банка о выдаче ссуды, всевозможные «сведения о составе землевладельцев», приговоры обществ по разным вопросам и так далее. Необходимо отметить высокую информативную ценность таких источников, что объясняется, во-первых, их массовостью, во-вторых, объективностью и достоверностью большинства сведений.

Вторую группу источников составляют всевозможные опубликованные материалы. В основном это сведения, касавшиеся частного землевладения и экономических показателей сельского хозяйства пореформенной России. К ним относились: государственная статистика, публикации губернского статистического комитета, а так же результаты многочисленных земских обследований, печатавшихся в периодических изданиях. и

При анализе сословной структуры и процесса развития частного землевладения на уровне губернии в основном использовались издания Центрального статистического комитета МВД (далее ЦСК): Статистический временник Российской Империи, Временник ЦСК МВД, материалы земельных переписей 1877,1887 и 1905 годов.

Первое значительное статистическое обследование частного землевладения после реформы 1861 года было проведено в 1877 и 1878 годах статистическими учреждениями Министерства внутренних дел. Было произведено подробное обследование населенных мест Российской Империи с одновременным изучением частного и надельного землевладения. Полученные данные обработанные Центральным статистическим комитетом стали фактической основой для двух изданий: «Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России» и «Волости и важнейшие селение Европейской России».[1]

Статистика поземельной собственности» была выпущена восемью выпусками, в которых описывалось землевладение 49 губерний Европейской России. Для удобства пользователя, Центральный статистический комитет в 1886 году опубликовал в «Статистическом временнике» обобщение и дополнительные результаты этого исследования с вновь высчитанными процентными отношениями и поуездными картограммами землевладения. [2] Все данные, были представлены в абсолютных и относительных цифрах.

Материалы, представленные в справочнике «Волости и населенные места Европейской России» в основном содержат информацию: о территории волостей каждого уезда, распределении в них земельной собственности, а также поуездные списки важнейших селений.

Необходимо упомянуть о некоторых особенностях указанного источника. Дело в том, что в состав волостей входили только те земли, которые находились во владении и пользовании крестьянских общин и представляли собой надельное землевладение. Кроме этих земель в каждой волости находились частные землевладения, а также казенные земельные участки, население которых причислялось к той же волости по отбыванию военно-конской повинности и по заключению условий о найме рабочей силы. По этой причине указанные земли и их владельцы учитывались статистиками как ближайшие районы административной и хозяйской деятельности соответствующей волости. Во многом такое представление повлияло на структуру издания и группировку полученных при проведении обследования результатов.

Статистические таблицы состояли из трех разделов: 1) «в составе волостей», 2) «в районе волостей», 3) «общие итоги по волостным территориям». Раздел «в составе волостей» включал в себя сведения о числе сельских обществ, крестьянских общин, селений и дворов, и о общем количестве земли, в том числе и пахотной. В разделе «в районе волостей» представлены данные о владениях казны, удела, частных лиц и других собственников. В третьем разделе подводились общие итоги как по количеству земли, так и по количеству всего населения волости.

Основные разделы статистических таблиц «Волостей» соответствуют первой (сводной) таблице «Статистики поземельной собственности и населенных мест». Между тем как в «Статистике» представлены данные по уездным итогам, в «Волостях» дается более детальное распределение по волостям. Кроме того, во втором отделе статистических таблиц «Волостей» значительно сокращен перечень первой (сводной) таблицы «Статистики», а именно: разделы о землях частных лиц, удела и казны оставлены без изменения. Другие рубрики, содержавшие цифры о церковном, монастырском, а также землевладении частных обществ и компаний и прочих, были соединены в одну, под заглавием «остальные».

Наиболее полные и удачно скомпонованные результаты обследования 1887 года по Тамбовской губернии были опубликованы в «Главнейших данных поземельной статистики» в 1896году.[3] Кроме этого издания, сведения, полученные при проведении указанного министерского обследования, публиковались в «Сборнике-календаре Тамбовской губернии» и «Памятных книгах» за соответствующей год. [4]

Поуездные итоги обследования 1905года были изданы отдельным сборникам, называвшемся «Статистика землевладения. 1905год»[5]. Ценность «Статистики землевладения», как исторического источника заключается в сравнительном анализе результатов всех министерских обследований 1877, 1887, и 1905 годов.

Пожалуй, самым информационно насыщенным и обширным источником по истории Тамбовской губернии пореформенного периода является земская статистика. Она касалась практически всех сторон и отраслей сельского хозяйства, в том числе и частного землевладения.

Свое первое обследование землевладения, тамбовское земство провело в 1865 году. Результаты учета землевладения были обработаны коллективом земских статистиков Губернского статистического комитета, специально сформированного для организации и проведения подобных исследований. Итоговая сводка по землевладению 1865 года была опубликована в «Губернских ведомостях» за соответствующий год. Полученные данные, представлявшие поуездную регистрацию земельных владений, были достаточно корректны, и не особенно различались с результатами министерского обследования 1877 года. [Более подробно см. Главу II §1, Главу III §1].

Анализируя деятельность статистического комитета, следует отметить эпизодический характер исследования 1865 года. Регулярное изучение тамбовской деревни и крестьянского землевладения началось с 70-х годов

XIX века, притом, что общинному хозяйству уделялось больше внимания, чем частному.

Большое научное значение имеет работа земских статистов под руководством H.H. Романова, посвященная динамике частной земельной собственности Тамбовской губернии за двадцатилетие с 1866 по 1886 год. Исходные статистические материалы для которой были получены из нотариальных актов окружных судов [6].

С начала проведения земских исследований, по каждому уезду делался перечень по всем случаям перехода земельной собственности, учет которых осуществлялся по книгам нотариального архива окружного суда. Затем эти сведения заносились в статистические реестры нотариальных актов.

Исследование Н. Романова представляет оригинальный опыт разработки нотариальных данных по Тамбовской губернии и изучения результатов совершавшегося на протяжении 20 лет движения земельной собственности каждого сословия. Основной целью работы земских статистиков было выяснение сословного состава землевладельцев, специфики произошедших в структуре частного землевладения перемен, а также конкретной динамики процесса.

По признанию самих статистиков, сначала предполагалось ограничить исследование фактами перехода земли путем купли-продажи, исключив так называемые безмездные переходы земельной собственности. Однако, как позже выяснилось частнособственнические земли нередко переходили от представителя одного сословия к представителю другого в том числе и по безмездным сделкам. Кроме этого сами нотариальные акты нельзя однозначно разделять на акты безмездного и не безмездного перехода. Например, такой нотариальный акт как «Данная» в одних случаях означал безмездный переход земли, в других не безмездный, наряду с «купчей крепостью». Поэтому кроме купчих крепостей изучались дарственные, данные и духовные завещания, если по ним осуществлялось реальное межсословное перераспределение земельной собственности. Такое углубленное изучение первичных материалов намного повышает историческую достоверность и информативность указанного статистического обследования.

Основным недостатком первичных материалов, использовавшихся в исследовании была его относительность, то есть отсутствие статистических показателей, по отношению к которым должны были осуществляться все расчеты. В работе H.H. Романова «Движение земельной собственности в Тамбовской губернии» таким показателем стали данные 1877 года, хотя этого оказалось явно недостаточно. Следующим недостатком является полное отсутствие сведения о коллективной собственности, в то время как в обследовании МВД эта категория землевладения уже появилась. По отношению к общей площади количественный показатель земельной собственности обществ и товариществ был сравнительно не велик, но мы с полной уверенностью можем предположить его значительное увеличение за последующее десятилетие с 1877 по 1887 год.

Также следует заметить, что показатели землевладения дворянского сословия были несколько некорректны. В первичных источниках очень часто отсутствовали сведения о сословной принадлежности владельцев, а указывался только чин. Было бы целесообразно не смешивать земельную собственность потомственного дворянства с какой-либо другой. К сожалению, этого сделать было невозможно, и потому под землевладением дворян следует понимать собственность дворян и чиновников, хотя некоторые из них не принадлежали к потомственному дворянству.

Кроме вышеперечисленных источников важнейшими документами для изучения частного землевладения губернии являются ежегодные отчеты тамбовских губернаторов императору и приложения к ним. Отчеты готовились губернским статистическим комитетом по материалам земских управ и отличались большой скрупулезностью и высокой точностью описания.

Важным источником является периодическая печать. Прежде всего, общеимперская и местные газеты и журналы. Среди них: «Русская мысль», «Русское богатство», «Журнал министерства юстиций», «Народное хозяйство», «Вестник финансов», «Хозяин», «Русское экономическое обозрение», «Русские ведомости», «Тамбовские ведомости» и другие.

Таким образом, как показал обзор, источниковая база для изучения частного крестьянского землевладения Тамбовской губернии пореформенного периода обширна и разнообразна. Среди многочисленных документов особое значение имеют источники массового характера, обладающие высокой степенью достоверности, информационной насыщенностью, позволяющие объективно выявить и изучить особенности мобилизации крестьянского землевладения, его структуру и закономерности развития.

Аграрный вопрос в такой стране как Россия всегда приковывал к себе пристальное внимание историков, экономистов, юристов и политиков. На историографию проблемы наложили свой отпечаток практически все сколько-нибудь значимые социально-экономические идеи, предлагавшиеся российскому обществу на протяжении последних 150 лет.

На наш взгляд, тема крестьянского землевладения требует более детального изучения некоторых аспектов, связанных с частной земельной собственностью. При изучении отечественной историографии приходится констатировать недостаточную глубину исследования вопроса, так как тема частного землевладения, несмотря на ее значимость, в основном рассматривалась лишь в контексте более глобальных обобщений, касавшихся либо крестьянского хозяйства, либо хода и реализации реформы 1861 года.

В подавляющем большинстве исследований попытки научного анализа земельной собственности российского крестьянства предпринимались в основном на макроуровне, что позволяло проследить взаимосвязь и определить интенсивность социально-экономических процессов, характерных для страны в целом.

Однако не менее интересные результаты могут быть получены при изучении проблемы на мезо- и микроуровнях, то есть на уровне губернии, уездов, волостей. При таком подходе исторический процесс становится более детальным и приобретает своеобразную специфику, незаметную в масштабных обобщениях, сделанных на основании анализа макроэкономических и макросоциальных показателей. Таким образом, история как бы персонифицируется, уточняя и корректируя ранее возникшие предположения и выводы.

Всю историографию, посвященную крестьянскому частному землевладению, можно разделить на две принципиально отличные друг от друга группы. В первую входят работы дореволюционных авторов, во вторую - советская историография и исследования последних лет.

К первой группе следует отнести публикации самого различного характера (от описательно-публицистических до историко-экономических), созданные в условиях противостояния политико-теоретических идей относительно развития России вообще, и ее сельского хозяйства в частности.

В этой связи определенный интерес представляет труд Г.Г Ершова, который на материалах обследования 1877 года, выявил и проанализировал сословную структуру частного землевладения, указав на диспропорцию между крупной дворянской земельной собственностью и землевладением других сословий. [7]

Другой исследователь Н.Ф. Головин в своей работе «Крупное Землевладение в Западной Европе и в России» предпринял попытку классифицировать землевладение по размерам. Автором было предложено не совсем удачное распределение владений по количеству десятин. [8] Минимальным владением он считал участки площадью до 10 десятин, средним - от 10 до 500 десятин, крупным - более 500. Н. Головин считал невозможным отнести к мелкой собственности имения в 100 десятин, так как они значительно превышали размер крестьянского землевладения, поэтому в его классификации средняя собственность начинается с владений размерам от 10 десятин земли.

В 80-е годы XIX века вышли в свет первые обобщающие труды по сельскому хозяйству, авторы которых пытались проанализировать итоги первых пореформенных десятилетий. Например, известный представитель либерального народничества В.П. Воронцов выступал против помещичьего землевладения, считая его пережитком феодальной системы, и явно отдавал предпочтение перераспределению земельной собственности в пользу крестьянского сословия. [9]

Прямо противоположной точки зрения придерживался известный публицист С.Н. Терпигорев, призывавший правительство принять решительные меры для сохранения и укрепления дворянского землевладения как основы сельского хозяйства России. С. Терпигорев отводил незначительную роль в виду многочисленных причин, среди которых: малоземелье, недостаточно развитая агрокультура, незначительность вкладываемых в производство средств, чересполосность крестьянских участков.

Работа кн. А.И. Васильчикова «Землевладение и землепользование» во многом носила описательный характер. При анализе частного землевладения Тамбовской губернии автор делает вывод, что частная земельная собственность после реформы 1861 года сократилось на четверть за счет увеличения общинной собственности и государственного землевладениями] В своем исследовании А.И. Васильчиков достаточно подробно исследовал конъюнктуру земельного рынка пореформенной России. По мнению автора, интенсивная отрицательная динамика дворянского землевладения, и соответственно положительная всех других сословий была во многом спровоцирована «новизной момента» и «стесненным положением» некоторых помещиков, стремившихся сбыть свои земли, считая занятия сельским хозяйством делом бесперспективным и убыточным [12]. В дальнейшем, несмотря на подобные выводы А.И. Васильчиков прогнозировал увеличение спроса и цен на землю: «.уже в конце 60-х годов стало ясно, что сельское хозяйство и землевладение в частности по-прежнему остается доходным делом, поэтому спрос на земельные угодья резко возрастет».[13]

Историю земельного кредитования, в частности ипотечного кредита, исследовал в своей монографии С.С. Хрулев [14]. Кроме разнообразия фактического материала, работа интересна попыткой статистического анализа проблемы кредитования частного землевладения.

В начале XX века первостепенное значение приобрел вопрос об изучении земельной собственности, что во многом объяснялось событиями 1905-1907 годов. Так, например, крупнейший специалист в этой области В.В. Святловский считал необходимым сохранение крупного землевладения, которое, по его мнению, уже имело характер «капиталистического предприятия» с системой полеводства, «совершенно отличной от окружающей крестьянской» [15].

Уникальным исследованием, посвященным проблемам землевладения, является работа В.В. Святловского «Мобилизация земельной собственности в России». В своем труде автор освещает практически все аспекты указанной проблемы, начиная с теории мобилизации и заканчивая анализом результатов многочисленных статистических обследований. Особенно подробно описана методика и организация подобного рода работ.

На основе анализа обширных материалов земельных переписей В.В. Святловский приходит к выводу, что дворянство на русском земельном рынке играет значительную, хотя и постепенно падающую, роль. Автор считает неправильным «предсказание» как прямого и быстрого обезземеливания дворянства, так и прямого перераспределения дворянских земель в пользу крестьянского сословия, ибо, являясь основными продавцами на земельном рынке, дворяне «являлись и первыми покупщиками земли» [16].

Как уже было отмечено, в своих работах В.В. Святловский с одной стороны принципиально разделял крестьянское землевладение и земельную собственность других сословий [17]. С другой, он доказывал целесообразность сохранения крупной собственности не как отличительного признака дворянского землевладения, а как экономически эффективной формы хозяйствования.

Не менее интересными были исследования П.И. Лященко [18]. Его главный интерес лежал в области крестьянского землевладения, убежденным защитником которого он выступал. В отличие от Святловского, опиравшегося в своих выводах в основном на статистический материал, П. Лященко разрабатывал социально-правовой аспект проблемы. Им была создана оригинальная концепция «вторичного наделения», основанной на убеждении, что реформы должны быть направлены на урегулирование отношений между прежними кассами землевладельцев и бывшими крепостными крестьянами, посредством закрепления за новым свободным сословием определенных прав на землю.

В контексте теории П. Лященко реформа 1861 года являлась закреплением факта земельного владения в право владения, иными словами произошло первое наделение. Успешность земельной политики правительства ставилось в прямую зависимость от решения вопроса «второго наделения» через куплю-продажу, аренду, организацию дешевого кредита и так далее. По мнению автора, предпринятая попытка закончилась неудачей.

Интересна точка зрения П. Лященко на отношение государства к крестьянской земельной собственности: «.государство смотрело, как на главный податной источник, не на землю, а на рабочею силу крестьян, и поэтому старалось всячески контролировать все, что связано с крестьянским землевладением.».[19] Таким образом, решение земельного вопроса виделось в повторном наделении крестьян землей с полным учетом их гражданских и личных прав.

Сходная мысль проводилась в работах профессора Московского университета A.A. Мануйлова. Наибольший интерес представляет его исследование структуры крестьянского землевладения, в частности, доли крестьянских приобретений и величины приобретаемого участка. Основной вывод, сделанный в работе «Поземельный вопрос в России», касался, прежде всего, внутрисословного распределения приобретаемых крестьянами земель. [20] По мнению автора, к концу XIX - началу XX века в динамике крестьянского землевладения обозначилась тенденция, при которой основное количество земли приобреталось зажиточными крестьянами, тем самым увеличивая процент крупной земельной собственности.

Пожалуй единственными специальными исследованиями подворного землевладения являются труды Маклашевского В.В., Благовещенского C.B., Соловьева С.М., Висковатова Д.И.[21] В работах этих авторов делается общий вывод о постепенном исчезновении четвертных земель, которые с 80-х годов XIX века были официально признаны надельными.

Исследование правовых вопросов крестьянского землевладения было сделано в труде JI.A. Кассо «Русское земельное право». [22] Главной темой изучения была проблема правовой принадлежности так называемых частнособственнических крестьянских земель до реформы П.А. Столыпина. Особенно подробно автором разработана тема правового статуса крестьянского двора. Отвечая на вопрос о частой крестьянской собственности на землю, профессор JI.A. Кассо признавал таковой только земли купленные домохозяевами на собственные средства.

В «Очерках экономической географии» В.Э. Дена вопросы распределения русского землевладения освещаются, главным образом, на основании данных «Статистики землевладения 1905 года».[23] Кроме того, имеется ряд общих замечаний об учете русского землевладения вообще, а также о материалах публикации переписи 1877 года и возможности сравнения ее данных с итоговыми данными последующих поземельных исследований.

Один из первых опытов сравнения данных переписей землевладения 1877 и 1887 гг. был проведен в работе А. Дояренко.[24]

В труде статистика Ю.Э. Янсона распределению поземельной собственности в России посвящена специальная глава. [25] Данные Янсона в ряде случаев могут быть использованы для сравнительного анализа результатов обследования 1877 года.

Сведения о проведении земельных учетов, переписей и обследований, а также информацию о методике разработки и публикации их данных можно найти в работах таких ученых-статистиков, как Фортунатов и Кауфман. [26]

Из работ послеоктябрьского периода следует отметить большие обобщающие работы А.В.Чаянова, явившиеся плодом многолетнего труда по изучению крестьянского землевладения и хозяйства.

Теория семейного трудового хозяйства, в разработке которой активное участие принял Чаянов, доказывала эффективность ведения хозяйства в небольших семейно-трудовых коллективах, которые обобществляли не сферу производства, как в общине, а сферу обращения, где экономические отношения регулировались торговой, сбытовой и кредитной кооперацией.[27] Исходя из этого положения, A.B. Чаянов, в отличие от В.В. Святловского считал экономически целесообразным и более перспективным развитие и поддержку малого и среднего крестьянского землевладения как основы эффективного хозяйствования.

Решение аграрного вопроса A.B. Чаянов видел в социализации земли, так как считал, что естественное право человека на жизнь приводит к трудовому праву на землю. Трудовое право по его мнению означает отрицание частной собственности. На землю может иметь право всякий, кто желает на ней трудится. Произвольное формирование размеров землевладения исключалось, так как наделение землей должно осуществятся с учетом трудовой и потребительской норм.

Реформу П.А. Столыпина Чаянов считал ошибочной, потому что указ 9 ноября 1906 года и закон 14 июля 1910 года насильно разрушали общину. По его мнению, решение земельного вопроса было возможно только за счет использования экономического потенциала общинного крестьянского землевладения.

Тема сословного, и, в частности, крестьянского землевладения изучалась в работах A.B. Шестакова и А. Гайстера. В них представлены сводные данные по Европейской России, полученные в ходе проведения земельных переписей 1877, 1887, 1905 гг., и показан процесс перераспределения частной собственности между отдельными типами владений (по размерам), а в типах - по сословиям [28]. Авторы приходили к выводу, что частное землевладение в России - это не только в огромной мере крупное землевладение, это землевладение в основном дворянского сословия, хотя в ряде регионов появился крупный владелец-купец, успевший приобрести значительную часть крупных и средних владений. Доля крестьянской земельной собственности до начала XX века оставалась незначительной и в основном распределялась в мелком землевладении.

Несмотря на кажущееся обилие в советской историографии исследований по крестьянской тематике, изучались главным образом проблемы крестьянского движения и связанного с ним классового расслоения деревни. Вопросы собственно крестьянского землевладения занимали в них сравнительно незначительное место и в основном представляли собой сводку статистических материалов. Однако из сказанного вовсе не следует, что работы советского периода не внесли вклад в изучение крестьянского землевладения. Именно тогда были созданы труды, без которых невозможно представить современное российское крестьяноведение. Это книги, статьи, доклады A.M. Анфимова, В.П. Данилова, С.М. Дубровского, И.Д. Ковальченко, Б.Г. Литвака и других [29]. Исследование крестьянской земельной собственности в их трудах заметно продвинулись вперед, благодаря введению в оборот новых источников, глубокому анализу уже известных, применению новых методов исторического исследования.

Специальным исследованием, посвященным проблемам крестьянского землевладения, стала монография Тарасюка Д. А. «Поземельная собственность пореформенной России», в которой был сделан подробный анализ министерского обследования 1877-78 годов. Специфика данной работы состояла в комплексном изучении результатов одной переписи, а не распределенного во времени процесса мобилизации частной земельной собственности. [30]

Интересные сведения содержатся в последних двух главах этого исследования, где дается представление о распределении земельной собственности по категориям владений и по сословиям; изучается соотношение личного и надельного крестьянского землевладения.

Особо отметим монографию А. М. Анфимова «Крестьянское хозяйство Европейской России 1881-1904 гг.», в которой изучается широкий крут вопросов, касающихся личного крестьянского землевладения. [31 ]

Одной из актуальных проблем отечественной историографии является анализ причин и последствий отмены 165 статьи Положения о выкупе. В своей работе автор устанавливает двоякое влияние указанной статьи на крестьянскую надельную и частную собственность. С одной стороны, статья давала крестьянам практически единственный шанс выхода из общины и перехода в категорию землевладельцев, с другой, служило эффективным инструментом давления выделившихся крестьян-собственников на мирские земли. Отсутствие требования действительного выдела земли, как это было закреплено в 165 статье, давало возможность земельным спекулянтам приобретать крестьянские земли и, оставаясь в наделе, эксплуатировать крестьян, приводя общество к разрушению. Поэтому проникновение частного землевладения в надельные дачи всегда негативно отражалось на экономике крестьянской общины.

Исследование Зырянова П. Н. посвящено изучению крестьянской общины Европейской России. [32] В своей книге автор указывает на зависимость динамики общественных земельных покупок и динамики переделов земли внутри общины. На основе анализа предпринимательской и коммерческой деятельности крестьянских обществ, связанной с куплей-продажей земли, Зырянов делает вывод о невозможности решения проблемы общинного малоземелья путем покупок земли в коллективную собственность обществ. Он считает, что этот путь был связан с выкачиванием из деревни огромных средств, что неизбежно вызывало застой в крестьянской агрокультуре. К тому же, по мере расслоения деревни, покупка земли становилась все более недоступной основной массе общинного крестьянства.

Крестьянское землевладение Тамбовской губернии конца XIX -начала XX века, как и Центрального Черноземья, не было предметом специального изучения. В основном сведения, связанные с частной крестьянской собственностью, использовались в иллюстративных целях как элементы обобщающих работ, посвященных выявлению причин крестьянских движений. В лучшем случае изучалось крестьянское общинное землевладение и землепользование.

В последнее десятилетие появились работы, в которых рассматривается интересующая нас проблема. Так, в статьях Л.И. Земцова, А.Н. Курцева, В.Н. Фурсова на материалах Центрально-Черноземного региона исследуются вопросы крестьянского землевладения и землепользования, влияние природно-климатических условий, складывавшейся демографической ситуации и других факторов на их динамику.[33] Однако именно вопросы частной крестьянской земельной собственности рассматриваются в них иллюстративно. В публикациях И.Н. Емельянова изучаются вопросы земельной крестьянской собственности, но

27 в них выясняется роль кредитной политики государства, в частности, мелкого кредита в ее формировании и развитии. [34] Изменения в крестьянском землевладении и землепользовании в связи с крестьянским производством анализируются в работах С.А. Есикова и Н.В. Токарева.[35] Все выше перечисленные работы имеют большую научную ценность, прежде всего из-за попытки проанализировать особенности крестьянского земелевладения на микроуровне. В то же время среди них нет публикаций, специально посвященных крестьянской частной собственности на землю, что еще раз подтверждает насущную необходимость проведения такого исследования.

Примечания

1. См.: Волости и важнейшие селения Европейской России. Вып. 1 Спб., 1880г.; Статистика поземельной собственности и населенных мест Европейской России. Вып.1. Губернии центральной земледельческой области. Спб., 1880г.

2. См.: Статистический временник Российской Империи. Вып. 10. Спб.,

1886.

3. См.: Статистика Российской Империи. T.XXII. Главнейшие данные поземельной статистики 1887 года. Вып. XLII. Спб., 1896.

4. См.: Сборник-календарь Тамбовской губернии на 1903 год. Тамбов, 1903. С.252-282.; Памятная книжка Тамбовской губернии на 1894 год. Тамбов, 1895.

5. См.: Статистика землевладения. 1905 год. Спб., 1906.

6. См.: Романов H.H. Движения земельной собственности в Тамбовской губернии за 1866-1886гг. Тамбов, 1889.

7. Ершов Г. Поземельная собственность Европейской России. 1877-1878 гг. Спб., 1886. С. 13.

8. Головин К. Крупное землевладение в Западной Европе и в России. М., 1887. С. 29-30.

9. См.: Воронцов В.В. Судьбы капитализма в России. Спб., 1882.

10. См.: Терпигорев С.Н. Оскудение. Очерки помещичьего разорения. Т.1. Спб., 1881; Т. 2. Спб., 1882.

11. Васильчиков А.И. Землевладение и землепользование. Т. 1. Спб., 1874. С. 491-492.

12. Там же. С. 500-501.

13. Там же. С. 506-507.

14. См.: Хрулев С.С. Наш ипотечный кредит. (Опыт статистического выяснения состояния землевладения в зависимости от его задолженности.) Спб., 1898.

15. Святловский В.В. Мобилизация земельной собственности в России (1866-1908гг.). Спб., 1911. С. 94-95.

16. Там же. С. 152.

17. Святловский В.В.: К вопросу о судьбах землевладения в России (Статистика мобилизации земельной собственности). Спб., 1907.

18. См.: Лященко П.И. Крестьянское дело и пореформенная землеустроительная политика.Ч. I, Спб., 1913; Ч. II, Спб., 1917.

19. Там же. 4.1. С.76.

20. См.: Мануйлов A.A. Поземельный вопрос в России. М., 1905.

21. См.: Благовещенский С. В. Четвертное право. // Русская мысль. М., 1886. С. 2 - 13; Висковатов Д.И. О четвертных крестьянах. // Судебный вестник. Спб., 1870. №352. С. 56 - 72; Маркевич М. О частных собственниках. Ташкент, 1895; Соловьев С.М. О поземельном владении в России. // Отечественные записки. 1852. - С. 2 - 14; Он же. Об однодворцах. // Отечественные записки. 1850. - С. 23 - 41.

22. Кассо JI.A. Русское поземельное право. М., 1906.

23. См.: Ден В.Э. Очерки экологической географии. 4.1. Сельское хозяйство. Спб., 1908.

24. См.: Дояренко А. Движение русского землевладения в десятилетие.

1877-1887 гг. М., 1898.

25. См.: Янсон Ю.Э. Сравнительная статистика России и западноевропейских государств. Т. 2. Спб., 1880. С 63-183.

26. См.: Фортунатов А. Сельскохозяйственная статистика Европейской России. М., 1893.; Кауфман A.A. Статистическая наука в России. Теория и методология 1806-1917 гг. М., 1922.

27. Чаянов A.B. Бюджетные исследования. История и методы. М., 1929. С. 45.

28. Шестаков A.B. Капитализация сельского хозяйства в России. М., 1924. С. 32.; Гайстер А. Сельскохозяйственная капитализация в России. М., 1928. С. 11.

29. См.: Анфимов A.M., Макаров Н.Ф. Новые данные о землевладении Европейской России. // История СССР. 1974. №1. С.34-48. Он же.: Крестьянское хозяйство Европейской России 1881-1904. М.,1980; он же.: Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881-1904 гг. М.,1984; Он же.: Динамика землевладения в России. 1906-1914 гг. М., 1989; Он же.: Новые собственники. М.,1996; Данилов В.П. Об исторических судьбах крестьянской общины в России. // Ежегодник по аграрной истории: Проблемы истории русской общины. Вып.6. Вологда, 1976; Дубровский С.Н. Сельское хозяйство и крестьянство России в период империализма. М., 1975.; Ковальченко И.Д. О буржуазном характере крестьянского хозяйства Европейской России в конце XIX - начале XX века. // История СССР. 1983. №5; Ковальченко И.Д., Моисеенко T.JL, Селунская Н.Б. Социально-экономический строй крестьянского хозяйства Европейской России в эпоху капитализма (источники и методы изучения). М., 1988; Камов Н.В. Земельные отношения и землеустройство в России. М., 1995; Милов JI.B. Великорусский пахарь и особенности исторического процесса. М., 1998; Литвак Б.Г. Русская деревня в реформе 1861 года. Черноземный центр. 1861-1895гг. М., 1972.; Рязанов В.Т. Экономическое развитие России: реформы и российское хозяйство в XIX - XX веке. Спб., 1998.; Свавицкий H.A. Земские подворные переписи (обзор методологии). М., 1961; Софроненко К.А. Аграрное законодательство России (вторая половина

XIX - начало XX вв.) М., 1981; Седов A.B. Экономические и социально-политическое развитие поре менной России (1861-1917гг.). М., 1986.

30. См.: Тарасюк Д.A. IIo3eMej я собственность пореформенной России.

31. См.: Анфимов A.M. Крестьянское хозяйство Европейской России. 1881-1904.М., 1980; он же. Экономическое положение и классовая борьба крестьян Европейской России. 1881-1904гг. М., 1984.; Он же.: Новые собственники. (Из итогов столыпинской аграрной реформы.) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник. - М.,

32. Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России (1907 -1911 гг.). М., 1992.

33. См.: Земцов Л.И. Крестьянское хозяйство центрально-черноземного района на рубеже XIX -XX веков. // Вопросы аграрной истории Центрального Черноземья XVII - XX веков. Межвузовский сборник научных трудов. Липецк, 1991. Он же.: Крестьяне Центральночерноземного района на рубеже XIX - XX веков. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. М.- Курск, 1994; Курцев А.Н. Крестьянское сельское хозяйство Центрального Черноземья на рубеже XIX - XX вв. // История заселения и социально-экономического развития Центрального

Черноземья. Воронеж, 1991; Фурсов В.Н. Землевладение и землепользование крестьян центрально-черноземных губерний в второй половине XIX в. // Вопросы аграрной истории Центрального Черноземья XVII - XX веков. Липецк, 1991.; Он же.: Крестьянское землевладение и землепользование в центрально-черноземных губерниях в пореформенный период. // Формы сельскохозяйственного производства государственного регулирования. М., 1994; Он же.:

М., 1981.

1996.

32

Земельные отношения в деревне Черноземного Центра в пореформенный период. // Уроки российской цивилизации. Воронеж, 1995.

34. См.: Емельянов И.Н. Движение частных земель в Центральном Черноземье накануне первой мировой войны. // Проблемы исторической демографии и исторической географии Центрального Черноземья. М., -Курск, 1994.

35. См.: Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в начале XX века (1900-1921 гг.). Тамбов, 1998.; Токарев Н.В. Тамбовское крестьянство и столыпинское землеустройство в годы первой мировой воины. // Крестьяне и власть. Материалы конференции. М., - Тамбов, 1996; Он же.: Тамбовское крестьянство и указ 9 ноября 1906 года (из истории аграрной реформы Столыпина). // Тамбовское крестьянство: от капитализма к социализму (вторая половина XIX - начало XX вв.). Сб. науч. статей. Тамбов, 1996; Он же.: Аграрная реформа Столыпина в освещении корреспондентов Вольного Экономического общества (на материалах Тамбовской губернии). // Общественно политическая жизнь российской провинции. XX век. Вып. II, Тамбов, 1996.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Крестьянская земельная собственность Тамбовской губернии в структуре частного землевладения (1861 - 1906 гг. )"

Заключение.

Комплексное исследование частного крестьянского землевладения на мезо- и микроуровнях детально показало механизм и особенности перераспределения земельной собственности между всеми участниками земельного рынка пореформенной России. Как уже было отмечено, такое изучение хода исторического процесса может стать основой для более глубоких обобщений касающихся проблемы крестьянского землевладения в масштабе всей страны.

Подробный анализ российского вещного права, а также норм гражданского законодательства посвященных определению и трактовке института частной собственности, стал основой для формулирования некоторых выводов, позволяющих определить правовой статус крестьянского землевладения и отношение законодательных органов Российской империи к его содержанию.

При изучении земельного права крестьянского сословия следует постоянно иметь ввиду, что российское вещное законодательство имело целый перечень весьма существенных особенностей, влиявших на всю систему правовых отношений. Институт права частной собственности был не так детально разработан, как например в Западной Европе, а юридические нормы, определявшие его, зачастую носили противоречивый характер.

Центральной проблемой частнособственнических правовых отношений была расплывчатая и неопределенная трактовка собственности и владения. Важность четкого определения данных категорий гражданского права объясняется взаимозависимой смысловой нагрузкой. Как мы уже выяснили, право собственности заключалось в реализации права пользования, владения и распоряжения. Таким образом, при неопределенном правовом статусе одного из понятий, теряется суть определения частной собственности. Основное затруднение, при характеристике субъектов частноправовых отношений вызывало синонимичность употребления терминов «собственность» и «владение», что само по себе являлось отражением путаницы в науке, законодательстве и самой сенатской практике. В конце XIX века, в аграрном законодательстве России землевладение признавалось таким же полновесным правом, как право собственности, что существенно искажало истинный смысл этих понятий.

Таким образом, взаимное дополнение, а иногда и подмена частнособственнических отношений владельческими правами в той или иной степени отражалось на положении землевладельцев всех сословий. Во многом это объяснялось тем, что со времен Московского государства участь земельной собственности была всегда тесным образом связана с поземельной политикой правительства, которая в свою очередь являлась важнейшим рычагом управления в системе «государство-общество». Не случайно, по тому, как решался земельный вопрос в отношении каждого из сословий, мы можем проследить последовательность наиболее важных этапов раскрепощения общества. Реформы 1861 года и пореформенное развитие России являлось последним шагом в завершении формирования полисословного класса частных земельных собственников. Также следует иметь в виду, что в отношении крестьян принимавшиеся для этого меры были в наибольшей степени вынужденными, чем в отношении других сословий. Дискриминационный характер крестьянского земельного права был одним из элементов правовой системы, обеспечивавший существование того общественно-политического строя, который сложился в Российском государстве в силу объективных исторических причин.

Ограничительные законы пореформенного периода позволяют детально изучить эволюцию государственной политики по вопросу крестьянского землевладения. Наиболее либеральным был первый этап, хронологические рамки которого ограничивались началом проведения реформы и первыми пореформенными десятилетиями.

Постепенно позиция правительства склонялась к большему ограничению крестьянских земельных прав, что в полной степени отражалось положениями закона 14 декабря 1893 года. Основной целью принятия этого документа было сохранение общинного земельного фонда и не допущение перетекание надельных земель в руки частных собственников, которые, как показало специальное исследование, одновременно разоряли общину, пользуясь статьей 165 Положения о выкупе. Подобная тенденция серьезно ущемляла интересы государства, для которого платежеспособная крестьянская община представляла финансовый интерес и являлась основой всех налоговых поступлений в казну. Решение об отмене статьи 165 Положений об вкупе по своим последствиям имело противоречивый характер. Сразу после его принятия была резко ограничена деятельность земельных спекулянтов. Пользуясь чересполосицей крестьянских наделов, перекупщики использовали принадлежавшие им участки для наживы по средствам сдачи земли в аренду на крайне невыгодных для арендатора условиях. С другой стороны ограничивался еще один источник формирования частного землевладения, в том числе и крестьянского.

Показательно, что за все время своей деятельности Сенат не мог установить ясной и точной терминологии в вопросе правовой принадлежности общинного землевладения. Только через 38 лет после реформы 1861 года был официально определен правовой статус надельных земель: «.по отношению к надельным землям крестьяне-собственники являются владельцами таких земель. на совершенно особом основании, вызванным общегосударственной целью.».[1] Как видно из этой формулировки, понятие «крестьян-собственников», владевших общинной землей, во многом являлось надуманным, т.к. фактически за крестьянами закреплялось только право регламентированного пользования. Таким образом, регулирование большей части землевладения страны осуществлялось не на основании закона и обязательных для всех норм права, а на основе «общегосударственной цели».

Подтверждением того, что цели бывают разные и постоянно меняются, являлась сенатская практика, связанная с решением статуса крестьянских земель, приобретенных при посредничестве Крестьянского поземельного банка. Правительство долго не могло решить: считать или не считать их надельными. От решения этого вопроса зависела участь 20 млн. десятин земли.

Окончательное правовое определение указанной категории крестьянского землевладения произошло 19 сентября 1906 года, когда Второй департамент признал их надельными, одновременно лишив политических прав довольно значительное количество граждан, не попавших в списки избирателей на основании статьи 14 Правил о применении и введение в действие учреждений Государственной Думы. Согласно закону, крестьяне, владевшие надельной землей, в избирательные списки не вносились. Этот пример наглядно демонстрирует прямую зависимость вопроса о крестьянской земельной собственности не столько с экономическим благополучием, сколько с политическими правами крестьян как сословия.

Подтверждение вывода о противоречии интересам государства признания за крестьянами права частной собственности на землю, находится в попытках правительства разработать специальный институт крестьянского двора. Целенаправленно такие попытки начали осуществляться с начала 90-х годов.

В первое время Кассационный департамент собственником подворного участка считал домохозяина. Но уже в начале 80-х годов в трех решениях Сената собственником считается совокупность физических лиц, объединенных крестьянским двором. После подобных решений самостоятельность домохозяина значительно уменьшилась. Отныне всякое распоряжение землей стало рассматриваться с точки зрения интересов трудовой семьи. Официальное закрепление за крестьянским двором статуса юридического лица произошло в 1897 году. Подворная земля являлась не общей собственностью нескольких субъектов, а считалась единой собственностью, принадлежавшей группе лиц, объединенных в одном субъекте права. Подобная система, складывавшаяся вокруг крестьянского двора, очень напоминала общинную, только на микроуровне, где в роли общинников выступали члены семьи.

Однако, несмотря на серьезные ограничения прав подворных землевладельцев, существование этого явления в социально-экономической жизни российской деревни было важно как попытка альтернативного, внеобщинного хозяйствования, построенного на праве подворно-наследственного владения землей.

Четвертные владения дробились при наследовании, семейных разделах, переходили от одного хозяина к другому путем купли-продажи. Все это неизбежно приводило к крайней чересполосице и увеличивало малоземелье отдельных хозяйств. Одним из способов устранения таких издержек подворной формы землевладения состоял в общем переделе земли между наличными владельцами или переход к общинному землепользованию.

Участковое землевладение могло идти к крайнему измельчанию путем наследственных разделов, но могло и увеличиваться при одновременном уменьшении числа владельцев, что совершалось в результате продажи земли одними домохозяевами и скупки их другими. Обычно это вело к крайнему раздроблению и неравномерному распределению земельного фонда между членами отдельного общества. Принципы и порядки подворного землевладения, никогда не уравнивающегося переделами, как общинное, неизбежно вели к обезземеливанию некоторой части владельцев. Это являлось одной из наиболее характерных особенностей подворного землевладения.

Как показало исследование на микроисторическом уровне, четвертные земли на протяжении всего исследуемого периода имели достаточно интенсивную динамику. Рост продаж подворных участков был следствием и отражением двух тенденций, наметившихся и развившихся в крестьянских подворных обществах после реформы 1861 года. Первая заключалась в увеличении чересполосицы и уменьшении размера среднего участка. Вторая тенденция заключалась в периодическом увеличении количества безземельных крестьян при одновременном повышении размера среднего участка крупного подворного владения.

Именно это являлось основной причиной, по которой подворные земли постепенно утрачивали свои позиции в общей структуре крестьянского землевладения. Данное обстоятельство отчасти объясняет отсутствие какой-либо отдельной информации по четвертному Т землевладению после 80-х годов XIX века. Во всех статистических сборниках эти земли считались вместе с надельными, причем их доля была незначительна и практически незаметна на уровне губернии и уездов, так как перспектива сохранения своего статуса изначально существовала для немногих землевладельцев. Большинство же мелких хозяев разорились или перешли к коллективной форме собственности на землю.

В пореформенной России существовало два вида частной земельной собственности: личная и коллективная собственность обществ и товариществ. Все указанные в работе цифры свидетельствуют о чрезвычайно интенсивной динамике коллективной земельной собственности. В значительной степени этот факт объясняется тем, что землевладение товариществ и обществ по своей сути являлось исключительно крестьянским, так как в обход всевозможных сословных ограничений, а также хронической нехватки средств для покупки земли, оно предоставляло дополнительную возможность участия в общесословном перераспределении частного землевладения.

По данным многочисленных статистических исследований, проводившихся с 1865 по 1905 год, основной результат движения частной земельной собственности состоит в относительном уменьшении дворянского землевладения и увеличении доли прочих сословий. Так, процент частнособственнических земель, принадлежавших дворянам, сократился с 88,4 % в 1865 году до 51,8 % в 1905 году, или за 40 лет более чем на 30 %. За то же время купеческое землевладение возросло примерно в 2 раза, крестьянское - в 4 раза, мещанское - в 8 раз, количество десятин прочих сословий увеличилось с 0,1 % до 6,5%.[2]

На протяжении всего изучаемого периода динамика землевладения всех сословий была постоянно подвержена различным колебаниям. Наиболее стабильной являлась относительная динамика крестьянского землевладения. На протяжении первого периода оно увеличилось на 2,7 % от общей площади, за время второго - на 2,5%, с 1887 по 1905 год на 10,6%.[3] Таким образом, наиболее интенсивным, в смысле увеличения процентной доли крестьянского сословия в частном землевладении, был период с 1887 по 1905 год.

По сравнению с дворянским землевладением, процент которого постоянно и довольно интенсивно снижался, и купеческим, стабилизировавшимся на отметке 17-18 %, крестьянское землевладение практически ежегодно увеличивало свою площадь. Одной из основных причин такого роста являлось относительное увеличение в структуре крестьянского землевладения доли земель обществ и товариществ. Особенно интенсивно этот процесс происходил с 1887 по 1905 год. По данным многочисленных источников, к концу XIX века частное крестьянское землевладение все больше приобретало характер коллективной частной собственности.

Группы уездов с высоким и низким процентом крестьянского землевладения были относительно стабильны. Например, в тройку уездов с наиболее высокой долей крестьянской собственности постоянно входили Елатомский и Лебедянский уезды. Так, в 1877 году в Темниковском уезде был самый высокий процент дворянского землевладения, в то время как доля купеческого и крестьянского была незначительна, и в совокупности составляла примерно 11%. По данным 1905 года это соотношение кардинально изменилось: дворянское землевладение составляло 35,4%, доля крестьянского и купеческого была больше половины всего частного землевладения уезда.

Группы с наименьшими процентными показателями постоянно включали в себя Спасский уезд и до 1905 года - Моршанский. По результатам обследований 1877 и 1887 годов данный уезд характеризовался низким уровнем крестьянского землевладения и довольно высоким процентом дворянского. В 1905 году дворяне с незначительным уменьшением сохранили свои позиции (второй показатель после Спасского), при значительном росте крестьянского землевладения (с 4,8% до 20% - четвертый результат по губернии). [4]

Прежде всего это объясняется высокими показателями товарищеской земельной собственности - она составляла 10% от общей площади частного землевладения уезда, и значительным увеличением личной крестьянской собственности. Другим важным изменением, произошедшим в структуре сословного землевладения уезда с 1887 по 1905 год, стало сокращение процента купеческих земель (с 14,7% до 9,4%).[5] Таким образом, отличие Моршанского уезда от большинства других уездов губернии состояло, во-первых, в интенсивной, во-вторых, в отрицательной динамике купеческого землевладения, которое выступало в нехарактерной для него роли земельного донора.

Как показал анализ многочисленных статистических источников, уездам с наиболее интенсивным ростом крестьянского землевладения были присущи следующие особенности:

- Принадлежность уездов к «северной группе» (4 уезда северной части губернии: Лебедянский, Темниковский, Спасский, Елатомский).

Высокий процент дворянского землевладения в начале исследуемого периода.

- Наименьший процент дворянского землевладения в конце XIX века.

- Преобладание в структуре частного крестьянского землевладения коллективной собственности обществ и товариществ.

- Низкая общесословная величина среднего участка владения.

- Высокие показатели крупной крестьянской собственности в общей площади землевладения сословия.

Таким образом, с середины 80-х годов XIX века преимущественно в северных уездах Тамбовской губернии, где преобладало дворянское землевладение, начинается активная скупка крупных дворянских имений крестьянскими обществами и товариществами. Одновременно с этим процессом происходило укрупнение личной крестьянской собственности в уездах со средними и низкими показателями среднего участка владения. Здесь крестьяне активно конкурировали с представителями купеческого и мещанского сословий, что естественным образом стимулировало общесословную мобилизацию землевладения.

В последние годы все большее внимание исследователей привлекает изучение крестьянской земельной собственности на микроисторическом уровне. Такой подход позволяет наиболее полно учесть все факторы, влиявшие на формирование и развитие крестьянского землевладения: выявить на качественно ином уровне взаимосвязь социально-правовых, хозяйственных, финансовых и земельных отношений в пореформенной российской деревне.

Систематизация источников по крестьянскому землевладению на микроуровне позволила выделить основные из них. К ним относятся:

- статистические сборники, включающие в себя данные общинных обследований;

- финансово-отчетная документация Крестьянского поземельного банка;

- акты договорно-сделочного характера;

- уездные окладные книги;

- владенные записи.

Всякое изучение динамических процессов на уровне волостей крайне затруднительно по причине маломасштабности территориальных рамок исследования. Главное требование к источниковой базе при анализе какого-либо распределенного во времени явления заключается в информационной и методологической типичности, а также хронологической регулярности исследуемых документов.

Для исследования частного землевладения на микроуровне подобным требованиям отвечают лишь окладные книги и реестры крепостных дел окружных нотариусов. Обнаружить первичные материалы земских переписей или какую-нибудь другую статистику по данному вопросу не удалось.

В результате изучения частной земельной собственности 5 волостей Тамбовского уезда подтвердились многие предположения, сделанные при аналогичном исследовании на губернском уровне. Таким образом, была выявлена прямая зависимость между количественными показателями землевладения, интенсивностью его динамики и сословным статусом владельцев, населявших каждую из волостей. Меньше всего частнособственнических земель было в Черняновской волости, где преобладали крестьянские наделы. Наиболее интенсивная динамика крестьянской собственности, как и собственности других сословий, была в Рассказовской и Болыне-Липовицкой волостях, что было связано с сочетанием следующих факторов:

- небольшая доля дворянского землевладения;

- наличие купчих крестьянских земель в дореформенное время;

- высокий процент четвертного владения и частного землевладения бывших государственных крестьян;

- равномерное распределение владений по их размерам в структуре землевладения каждого из сословий;

- относительно мелкие средние участки земельной собственности в каждой из волостей.

В Болыпе-Липовицкой волости, где была самая интенсивная динамика частной крестьянской земельной собственности, основной формой землевладения являлось четвертное или подворное владение. Статичная и наименее развитая мобилизация крестьянской собственности наблюдалась в Грачевской волости, населенной бывшими помещичьими крестьянами. Основной причиной этого была, скорее всего, присущая бывшим владельческим крестьянам бедность, порожденная их малоземельем, а также крупные размеры местного землевладения, в значительной мере сдерживавшие потребительские настроения крестьян и ограничивавшие интенсивность общесословной динамики.

В Черняновской волости из-за слишком сильного преобладания общинных земель, не было достаточного количества частного землевладения, как альтернативы крестьянским наделам.

Следующие две волости, Рассказовская и Сосновская, представляли смешанный тип волостей, отличительным признаком которого являлось наличие в волостной структуре населения представителей многих категорий крестьянства без явного преобладания одной из них. Частная земельная собственность этих волостей, в отличие от других, была распределена более равномерно среди мелких, средних и крупных землевладельцев, что придавало большую интенсивность процессу земельной мобилизации.

Для Рассказовской волости был свойственен семейный характер крестьянского землевладения, т.е. основная доля земель крестьянского сословия перераспределялась между представителями нескольких фамилий, вероятно являвшихся компаньонами и родственниками одновременно. Влияние этого фактора на землевладение всего сословия было незначительно и заключалось в дополнительном стимулировании дробления земельных участков при родственных разделах.

Следующая особенность прослеживается в зависимости земельной мобилизации от размеров земельной собственности в определенных волостях. Если в структуру землевладения входило достаточное количество мелких и средних участков, то процесс земельного перераспределения шел значительно интенсивнее. При преобразовании крупного землевладения земельная мобилизация значительно затруднялась.

Следующей особенностью, одинаковой для всех уровней землевладения, была зависимость процентной величины крестьянской земельной собственности от средних размеров владений. Наиболее полно эта закономерность проявилась в Болыпе-Липовицкой, Грачевской волостях, также как и в Темниковском, Лебедянскиом и Елатомском уездах, что подтверждает мысль об общих закономерностях развития крестьянского частного землевладения на микро- и мезоуровнях.

Сословная динамика землевладения имела свои критические периоды, во время которых она была особенно интенсивна. Можно выделить три последовательных этапа активизации земельного рынка Тамбовской губернии.

Первый период начался сразу же после реформы 60-х годов XIX века, когда купцы вкладывали имеющиеся у них средства в покупку дворянской земельной собственности. Это период длился примерно до конца 70-х годов. Далее произошла относительная стабилизация движения земельной собственности.

Следующий этап начался в начале 80-х годов XIX века и был связан с появлением многочисленных кредитных учреждений. По сословной принадлежности отчуждаемых земель, в отличие от первого, «дворянского», это период можно назвать «дворянско-купеческим», так как в это время начинается активная продажа купеческих земель, большая часть которых была куплена ими в 60 - 70-е годы. Данный вывод подтверждается сведениями, содержащимися в окладных книгах, а также результатами анализа землевладения Моршанского уезда. Высокое предложение частнособственнических земель со стороны купеческого сословия было вызвано следующими причинами: снижением хлебных цен; началом общего аграрного кризиса к концу 80-х - началу 90-х годов; невысокой оборачиваемостью капитала в сельском хозяйстве при одновременном повышении темпов индустриального развития страны.

Начало последнего периода приходится на первые годы XX века. Он характеризовался вовлечением в процесс отчуждения частной земельной собственности крестьянского сословия, о чем свидетельствуют многочисленные упоминания о крестьянских продажах в графе «Примечания» окладных книг. К началу XX века некоторые крестьяне сосредоточили в своих руках достаточное количество земли, позволявшее им играть более заметную роль в общесословном землевладении. Именно с этого времени начинается всесторонняя мобилизация, происходившая в равной мере за счет землевладения разных сословий.

Следующая тенденция выражалась в постепенном образовании полисословной группы крупных землевладельцев, при одновременном мельчании среднего землевладения, в результате чего увеличивалась масса малоземельных собственников, большинство которых составляли крестьяне.

К концу XIX - началу XX века все возраставшая потребность крестьян в земле не могла быть удовлетворена вследствие многих причин. Наиболее важными из них были: перенаселение деревни, а также абсолютное преобладание надельных земель, с одной стороны, и постоянное укрупнение частного землевладения, с другой. Для многих крестьян решение проблемы малоземелья состояло в приобретении земли в личную собственность, однако, с каждым годом это становилось все труднее из-за постоянно ужесточавшейся конъюнктуры земельного рынка.

Усиление позиций крестьянского землевладения, произошедшее в начале XX века, случилось во многом благодаря увеличению площади коллективного землевладения обществ и товариществ. Сколько десятин приходилось на одного владельца никогда не учитывалось, хотя с полным основанием можно предположить, что потребность в таких покупках зачастую вызывалась крайним малоземельем крестьян-собственников.

Личная земельная собственность крестьян тем временем продолжала укрупняться при относительно небольшом ее росте в общем количестве частнособственнических земель. Как показал анализ многочисленных статистических данных реальное число крестьян, владевших частной земельной собственностью, на протяжении всего изучаемого периода было относительно стабильно и не оказывало практически никакого влияния на земельную обеспеченность основной массы крестьянства.

В этом смысле показательно отношение крестьян к частному землевладению как к правовому институту и как к экономической форме хозяйствования. Факты крестьянского «законодательства» свидетельствуют о непонимании крестьянами основных принципов права частной собственности на землю. Большинство из них не видело в нем решения земельного вопроса и поэтому ждало повторного наделения, которое закончило бы, по их мнению, начатый в 1861 году процесс перераспределения земли на принципах справедливости, то есть наделение ею тех, кто на ней трудился и обрабатывал.

По информации, содержащейся в многочисленных источниках, структура личного крестьянского землевладения в основном имела тенденцию к укрупнению. При чрезвычайной чересполосице это негативно отражалось на отношениях крестьянских обществ и частных землевладельцев, которые зачастую в результате всевозможных видов земельной спекуляции и дорогой аренды разоряли своих односельцев. Именно с тех времен сложилось представление о собственнике, впоследствии закрепившееся в годы столыпинской реформы, как о «кулаке» и «мироеде», владевшим землей не по праву, а «по произволу».

Таким образом, земельный вопрос, частично решенный в результате реформы 1861 года, к началу XX века обострился с новой силой. Основная причина этого заключалась в том, что за все пореформенное время не произошло реального наделения крестьян правом частной собственности на землю, которое бы уравняло их с представителями других сословий. Это обстоятельство являлось основной причиной сравнительно незначительного участия крестьянского сословия в перераспределении земельной собственности, притом, что потенциальная потребность была чрезвычайно велика.

Существенные затруднения при реализации столыпинской реформы во многом объяснялись несвоевременностью ставки на формирование слоя частных собственников-земевладельцев. Такая постановка вопроса была актуальна для середины XIX века, когда это соответствовало социально-экономической ситуации в стране. В начале XX века введение частной собственности на землю для крестьянского сословия и разрушение общины уже по большому счету ничего не решало, так как земельный дефицит был слишком велик.

Такое несоответствие требованиям времени привело к тому, что в начале XX века Россия постепенно исчерпала эволюционные возможности своего развития, и в стране начала реализовываться революционная альтернатива.

176

Список научной литературыКосов, Роман Владимирович, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Статистические и справочные материалы

2. Военно-статистическое обозрение Российской империи. Т. XIII. Ч.1.-СПб., 1851.-56 с.

3. Волости и гмины. Т. XVI. СПб., 1890. - 20 с.3. 1886 год в сельскохозяйственном отношении по ответам, полученным от хозяев. Вып. 1. Спб., 1886. - 221 с.

4. Главнейшие данные поземельной статистики 1887 год. Т. 52. Вып. XLII. Тамбовская губерния. Спб., 1896. - 19 с.

5. Законоположения, созданные в развитие постановлений земельного Кодекса. Тамбов, 1897. - 171 с.

6. Землевладение. Вся Россия. М., 1895. - 1409 с.

7. Землеустройство. Сборник законов и распоряжений. Вып. 1. Спб., 1914.-431 с.

8. Земско-статистическое исследование по Тамбовской губернии. -Тамбов, 1904. 82 с.

9. Краткий обзор Министерства Земледелия и Государственных имуществ за первый год его существования (1894 1895 гг.). - Спб., 1895. - 203 с.

10. То же. (1895 1896 гг.). - Спб., 1896. - 189 с.

11. То же. (1900-1901 гг.).-Спб., 1902.-215 с.

12. Материалы по статистике движения землевладения в России. Вып. 8. -Спб., 1904.-121 с.

13. То же. Вып. 14. СПб., 1907. - 67 с.

14. Об оценке земель в Тамбовской губернии по закону 8 июня 1893 года.- Тамбов, 1902. 106 с.

15. Обзор деятельности Министерства Земледелия и Государственных имуществ за 8-ой год его существования (1901 1902 гг.). - Спб., 1902.- 327 с.16