автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Крестьянский двор на Европейском Севере России в 1917-1920-е годы

Полный текст автореферата диссертации по теме "Крестьянский двор на Европейском Севере России в 1917-1920-е годы"

На правах рукописи

Саблин Василий Анатольевич

Крестьянский двор на Европейском Севере России в 1917-1920-е годы

Специальность - 07.00.02 - Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Архангельск - 2006

Работа выполнена на кафедре отечественной истории ГОУ ВПО «Вологодский государственный педагогический университет»

Научный консультант: доктор исторических наук, профессор,

Заслуженный деятель науки РФ Безнин Михаил Алексеевич

Официальные оппоненты: доктор исторических наук, профессор

Есиков Сергей Альбертович доктор исторических наук, профессор Рогалина Нина Львовна доктор исторических наук, профессор Шубин Сергей Иванович

Ведущая организация: Институт языка, литературы и истории

Коми научного центра УрО РАН

Защита состоится 27 декабря 2006 г. в 14 часов на заседании диссертационного совета Д 212.191.02 при Поморском государственном университете им. М.В. Ломоносова по адресу: 163006, Архангельск, ул. Смольный Буян, д. 7, учебный корпус № 2, ауд. 210

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Поморского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Автореферат разослан 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета,^р ^

доктор исторических наук, доцент /У^С^у^ Соколова Ф.Х.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена той ролью крестьянского двора, которую он играет в социально-экономическом развитии России и, в частности, Европейского Севера, а также научной значимостью проблемы развития аграрной! подсистемы экономики страны. Наличие высокоэффективного аграрного производства воспринимается современным российским обществом как обязательное условие возрождения страны, что, в свою очередь, требует осмысления исторической роли крестьянского хозяйства в контексте переломных этапов развития России и дает возможность приблизиться к пониманию целого комплекса экономических,' политических, социальных проблем прошлого и настоящего современной России.

Изучение базовых параметров двора как-важнейшего субъекта сельскохозяйственного производства в условиях «военного коммунизма» и нэпа позволяет определить, в какой степени полигика властей; влияла на подчинение государству сельского товаропроизводителя ^материализацию идеи «социализации» аграрной сферы, как происходило усиление внеэкономических институтов при постоянном ограничении единоличного производства.

В свою очередь, знание конкретных механизмов функционирования и эволюции индивидуального крестьянского двора 1917-1920-х гг., взятых во взаимосвязи демографических, производственных и социальных факторов, позволяет оценить внутреннее содержание тех масштабных изменений, которые происходили в аграрной сфере страны после 1917 г., равно как и понять первоосновы политики 1930-х гг., имевшей целью завершение процесса модернизации страны; начатого еще в начале XX в. Актуальность комплексного осмысления проблемы экономических основ, уровня саморазвития и адаптационных возможностей единоличного крестьянского двора в системе общественно-политических и экономических координат, порожденных 1917 годом, становится бесспорной.

Благоприятные научные и творческие возможности для более глубокого, всестороннего и объективного изучения модернизационных изменений в развитии деревни на региональном уровне создают условия для научного анализа, выявления общих черт и своеобразия крестьянской экономики отдельных территорий страны; трансляции социального и производственного опыта, формирования аграрной политики: В условиях современной многоукладной экономики Российской Федерации, в которой получили развитие генетически восходящие к крестьянской экономике производственные формы, сельское домохозяйство вновь становится одним из агентов'организации аграрного производства, а значит многое из того, что нес в себе опыт 1917-1920-х гг., не утратило теоретического и практического значения.

Степень научной разработанности темы. Эволюция двора как особой формы ведения сельского хозяйства, рассматриваемая в широком контексте крестьянской экономики, его основные элементы и изменение статуса в пере-

ломные периоды российской истории всегда вызывали живейший интерес в научных кругах, приводили к оживленным дискуссиям. Для выяснения уровня научной разработки проблемы необходимо обращение не только к историографии крестьянского двора Европейского Севера России, но и к комплексу крестьяноведческих исследований, которым располагает аграрная наука, включая работы историков-аграрников, экономистов, политиков. Детальный анализ степени разработанности темы представлен в I главе диссертации. Здесь же обозначим основные подходы автора к периодизации изучения проблемы и ключевые положения исследования.

Жизнедеятельность крестьянства и базовые характеристики сельского дво-рохозяйства в меняющихся условиях революции 1917 г. стали предметом изучения, начиная с 1918 г. Тем самым закладывались основы советской историографии данного вопроса. На протяжении 1920-х гг. крестьянский двор являлся предметом пристального внимания со стороны партийных, государственных и общественных деятелей. В силу того, что крестьянский двор был важнейшим субъектом аграрной подсистемы экономики страны, его важнейшие характеристики изучались экономистами разных уровней. Но если ученых-аграрников интересовала, в первую очередь, морфология крестьянского хозяйства, то исходным моментом в работах обществоведов являлось представление о крестьянском дворе как объекте государственной политики. Такого рода работы, как правило, не имели под собой солидной источниковой базы, базировались на эмпирических наблюдениях и выводах.

Смена парадигм экономического развития и изменение аграрного строя страны в конце 1920-х - 1930-е гг. привели к формированию совершенно особого типа сельского производителя - колхозного крестьянства. Традиционное крестьянское хозяйство уходило в прошлое. Соответственно, с этого периода складываются основы формулирования заявленной темы исследования и собственно историографии проблемы. На протяжении 1930-2000-х гг. наблюдаются процессы постепенного, порой противоречивого накопления знаний по проблеме, значительного расширения источниковой базы исследований, оформления методологических основ анализа проблемы, формирования научных направлений и школ.

Процесс складывания историографии изучаемой темы внутренне неоднороден и напрямую обусловлен теоретико-методологическим осмыслением проблемы, состоянием источниковой базы и спектра изучаемых вопросов. В данном контексте развитие историографии проблемы распадается на ряд периодов, органично связанных с общими тенденциями изучения истории страны советской эпохи, таких как: 1) 1917 - конец 1920-х гг. - зарождение историографии проблемы; 2) конец 1920-х - 1950-е гг.; 2) конец 1950-х - середина 1970-х гг.; 3) конец 1970-х -1980-е гг.; 4) конец 1980-х 2000-е гг. Следует учесть, что впло'1 ь до начала 1990-х гг. отечественная историография проблемы находилась под жестким диктатом идеологических установок правящей партии, что не могло не сказаться на содержании оценок и выводов большинства исследований.

В . целом научная литература, напрямую, а чаще всего опосредованно; касающаяся истории крестьянского двора на; Европейском Севере России в 1917-1920-е гг., достаточно представительна ио отличается определенными достижениями. Отдельные аспекты изучаемой темы находят отражение в трудах историков-аграрников, экономистов и специалистов в сфере изучения социальных вопросов, тем не менее современное состояние научной разработки проблемы характеризуется, во-первых, отрицанием экономического детерминизма, которое зачастую приводит к тому, что вопросы крестьянского производства, характер экономических связей города и деревни оказываются вне поля зрения историков; во-вторых, противопоставлением эволюции крестьянского двора в период «военного коммунизма» и нэпа, что служит определенным препятствием для анализа внутренней природы крестьянской экономики; в-третьих, односторонним характером рассмотрения проблем: анализу подвергаются лишь количественные показатели-крестьянского производства и его место в экономической системе страны; в-четвертых, фрагментарностью изучения крестьянского двора, когда некоторые важные аспекты его жизнедеятельности не-рассматриваются с той обстоятельностью, которая диктуется логикой развития (разработка вопросов социальной природы, правового статуса, доходности и товарности сельского двора); в-пятых, слабой проработкой региональных аспектов аграрной подсистемы.

В конечном итоге, при всем многообразии подходов к изучению крестьянской экономики и достигнутых результатах в этом направлении можно констатировать, что изучаемая .тема до настоящего времени не являлась предметом специального научного рассмотрения:

Объектом исследования является состояние и развитие аграрного общества в переломный'период его эволюции 1917—1920-х гг., когда ведущие позиции в социальной структуре России принадлежали сельскому социуму, а в экономике страны определяющее место занимал сельскохозяйственный-сектор, в. котором основным и преобладающим. видом аграрного производства являлось индивидуальное крестьянское хозяйство.

Предметом исследования служит развитие крестьянского двора в совокупности демографических и хозяйственных характеристик, направленности производственной деятельности, базирующихся на принципах трудовой семейной кооперации. .

Целью,исследования является анализ хозяйственного строя крестьянского двора на Европейском Севере России,. механизмов • самовоспроизводства, уровня устойчивости и оптимальности семейно-трудовых форм ведения сельского хозяйства с учетом общих тенденций социально-экономической модернизации в политике государства 1917—1920-х гг.

Задачи работы формулируются следующим образом: 1) рассмотреть изменение демографических параметров крестьянской семьи и ее функций и на этой основе исследовать основные аспекты занятости

и интенсивности труда крестьянской семьи, определить роль и характер использования наемного труда в единоличном хозяйстве;

2) выявить основные формы ведения сельскохозяйственного производства и обосновать направления их эволюции;

3) определить производственные группы крестьянских дворов на основе выявления базовых характеристик хозяйственного комплекса двора и степени его вовлечения в общественно-экономические связи;

4) дать оценку степени эффективности хозяйственной деятельности, наиболее значимым факторам доходности и уровню товарности крестьянского производства, проанализировать рыночные отношения крестьянского двора и выявить место рынка в семейно-трудовом производстве.

Хронологические рамки исследования. Выбор хронологических рамок диссертации обусловлен тем, что 1917—1920-е гг. являлись относительно цельным этапом в истории российской деревни. Система аграрных отношений в стране всецело базировалась на экономике индивидуального крестьянского двора. Нижняя временная граница работы связана с началом революции 1917 г., которая привела к масштабным земельным преобразованиям, изменила правовой статус крестьянского двора. Верхняя граница - это 1928—1929 гг., которые характеризовались резким отказом от утверждавшейся в годы нэпа экономической модели и форсированным созданием колхозной системы.

Территориальные рамки исследования. В 1917 г. в регион входили 3 губернии: Архангельская, Вологодская и Олонецкая. Административные изменения, такие как выделение в 1918 г. из Вологодской губернии Северодвинской губернии, присоединение Каргопольского уезда Олонецкой губернии к Вологодской губернии в 1919 г., формирование в 1920-х гг. национальных образований - Карельской АССР и АО Коми, внутригубернское районирование, окружная реформа и создание в 1929 г. Северного края, влияли на стабильность территориального устройства Европейского Севера, но существенно не изменили характеристик региона, понимаемого как гомогенное пространство, имеющее физико-географическую, этническую, культурную, языковую общность, а также общность хозяйственных структур и исторической судьбы. Все современные исследования Северного экономического района базируются на этих характеристиках, что значительно облегчает анализ и выявление общих тенденций исторического развития края1.

Методология исследования базируется на совокупности общенаучных и исторических подходов и методов изучения в их органической цельности. В основу анализа крестьянского двора положены также базовые положения российской исторической и аграрной науки конца Х1Х-ХХ в., в частности, теория семейной организации крестьянского хозяйствования, которые были

1 См подробнее Шубин С И Северный краИ в историк России проблемы региональной и национальной политики в |Ч20-!930-е годы Архангельск, 2000

сформулированы в рамках организационно-производственного направления (в работах;А:В. Чаянова, Н.П; Макарова и А.Н. Челинцева).

Фундаментом указанной теории служит тезис о самодостаточном типе натурального по своим характеристикам крестьянского хозяйствования, над-формационного по своей сущности, находившего свое выражение в балансе трудовых и потребительских возможностей двора. Крестьянское; хозяйство, являясь одновременно частью народнохозяйственного механизма и самоценным семейным организмом, характеризовалось не только отраслевой спецификой и уровнем агрокультуры,.отражающими отношение человека к природе, но и стороной социальной. Последняя предполагает наличие социальных функций у крестьянской семьи и определенное место крестьянской экономики в общественном разделении труда и общей экономике, а также исторически обусловленную ими форму включенности крестьянства, являющегося его носителем, в целостный социальный организм.

Еще одна особенность крестьянского хозяйства - соединение в одном лице хозяина-организатора и работника-исполнителя («работающего собственника») придавал особый отпечаток крестьянской собственности — сращенности субъекта со своей собственностью,, прежде всего с землей (в рамках локального коллектива или подворного землевладения).,

В данном контексте понятийный аппарат теории семейно-трудового хозяйства в основном воспринимается автором в качестве адекватного средства для анализа поставленных задач. В необходимых-случаях в тексте исследования содержатся пояснения социально-экономических категорий с учетом их использованиям современной исторической науке.. •

Ведущими принципами в осмыслении темы исследования стали принципы историзма и объективности, что предполагает беспристрастное рассмотрение комплекса исторической литературы и источников,- анализ морфологии крестьянского двора как целостного образования, состояния константных величин и модификационных изменений в организации и функционировании крестьянского дворохозяйства, происходивших в нем процессов и явлений на протяжении,конкретного исторического периода.

В процессе исследования автор использует.как основу общенаучные и специально-исторические методы исследования. Проблемно-хронологический метод дал возможность изучить; во временной последовательности динамику ведущих факторов производства крестьянского двора, их численности, структуры, семьи, эффективности хозяйства. С помощью метода структурно-функционального, анализа были изучены проблемы' институционализации новых общественных отношений и роль политико-правовых структур в управлении сельскохозяйственным , производством. Историко-сравнительный метод позволил выявить качественные изменения крестьянского производства на разных этапах «военного коммунизма» и нэпа. Историко-генетический метод использовался для изучения процессов и явлений в сфере отношений

найма и аренды земли, товарно-денежных отношений в их развитии, с учетом исторических реалий и правоприменительной практики в этой сфере.

Таким образом, опираясь на совокупность научных подходов и методов исследования, диссертант предпринял попытку показать объективную картину жизнедеятельности крестьянского двора и выявить его типологические черты на Европейском Севере России в изучаемый период.

Источниковая база диссертации. Круг исторических источников, включенных в исследование, достаточно разнообразен. Его детальный анализ представлен в I главе исследования. Здесь же необходимо отметить, что диссертация основана на обширном комплексе источников, включающем в себя основные виды опубликованных и неопубликованных документов. Значительный пласт документов извлечен из фондов 10 федеральных и региональных архивов.

Источники сходной направленности, исходя из общности происхождения, равной степени репрезентативности и единой методики использования, подразделяются на несколько групп: директивные акты ЦК РСДРП (б) - РКП (б) - ВКП (б), материалы партийных съездов, инструктивная документация партийного аппарата и местных губернских и уездных организаций партии; нормативно-правовые документы, законодательные акты (декреты и постановления), резолюции и решения съездов, совещаний, пленумов, сессий, президиумов государственных и народнохозяйственных органов и учреждений: ВЦИК и СНК РСФСР и СССР, комиссариатов земледелия и продовольствия, Цен-трозема, Всеработземлеса, Главкомтруда; документы и материалы антибольшевистского архангельского правительства (Верховного управления Северной области и сменившего его Временного правительства Северной области) и его хозяйственных органов; делопроизводственные документы органов власти, партийных структур, различных организаций, налоговых, плановых и земельных органов; статистико-экономические материалы, подразделяющиеся на: массовые источники по статистике народонаселения; материалы по статистике сельскохозяйственного производства; динамические (гнездовые) переписи крестьянских хозяйств; бюджетные обследования крестьянских дворов; материалы периодической печати; мемуары и дневниковые записи.

Ведомственная разобщенность и различия в характере документов, различные целевые установки при их составлении, существенный налет политизированности и идеологизированное™ в директивной и нормативно-правовой документации потребовал от автора значительных усилий при выяснении степени репрезентативности источников и объективных факторов развития крестьянского двора. В генерализированном виде документы и материалы, вовлеченные диссертантом в научный оборот при использовании методов сравнительного анализа, принципов непротиворечивости и взаимодополняемости источников, позволяют решить поставленные в диссертации задачи.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на диссертационном уровне проведен многосторонний анализ развития крестьянского

двора на Европейском Севере России в 1917—1920-х гг. Основываясь на изучении широкого круга исторических источников и литературы, автор применил комплексными междисциплинарный подход к исследованию эволюции крестьянского двора в переломный для его истории период, что позволило аргументировать собственное видение закономерностей функционирования семейно-кооперативного объединения и уровня его адаптационных возможностей в условиях трансформации общественного организма России.

В интересах всестороннего освещения сложной по содержанию проблемы в научный оборот впервые вводится значительный пласт источников политико-правового и статистико-экономического уровней, что позволяет обогатить эмпирическую основу изучения крестьянского двора, раскрыть основные факторы развития производственной специализации сельского хозяйства и способствует формированию нового дискурса в развитии аграрной тематики.

Научная новизна полученных результатов исследования и личный вклад автора в разработку темы состоят в следующем:

— впервые в историографии раскрываются внутренние механизмы функционирования крестьянской парцеллы в условиях менявшихся экономико-правовых институтов, экономической политики и масштабного переустройства агросферы страны;

— проводится сравнительный анализ эволюции крестьянского двора в дореволюционное и постреволюционное время, выявляются общие закономерности в развитии хозяйства и выясняются отличительные особенности;

— впервые представляется динамика численности крестьянских дворов и сельского населения Европейского Севера в: 1917-1920-х гг., проводится анализ изменений демографических процессов внутри двора;

— впервые на региональном уровне рассматриваются вопросы арендных отношений и отношений найма-сдачи рабочих рук в контексте эволюции экономических взаимосвязей крестьянского двора;

— выявляются отношения между основными факторами доходности и уровнем товарности сельскохозяйственного производства крестьянского двора, проявлявшиеся в его рыночных связях, которые, отражали социальные, экономические и политические императивы переходной модели производственных отношений;

— в диссертации представляется целостный историографический анализ развития крестьянского двора на Европейском Севере страны 1917-1920-х гг.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, в нем впервые на примере региона решается важная для исторической науки проблема функционирования и развития внутренних механизмов семейного хозяйства на протяжении 1917-1920-х гг. и обусловленных ими. форм включения двора в общую экономику, до настоящего времени не являвшаяся предметом специального научного осмысления. Материалы работы позволяют расширить концептуальные подходы к осмыслению истории советского доколхозного крестьянства.

В диссертации на основе анализа содержания демографических, производственных, социальных и экономических процессов, протекавших в крестьянском хозяйстве региона, уточняется традиционная историческая интерпретация проблемы противоречивого и сложного процесса самореализации сельского дворохозяйства, тем самым вносится определенный вклад в разработку концепции крестьянского двора и крестьяноведческих исследований в целом.

Базовые положения и выводы диссертации расширяют уровень исторических представлений о крестьянском дворе в России, позволяют выявить общие закономерности и отличительные особенности в его развитии как в масштабах страны, так и на локальном уровне.

Практическая значимость исследования состоит в том, что она восполняет серьезный пробел в знаниях по истории развития семейного производства и факторах, определявших эволюцию аграрной сферы 1917—1920-х гг. в преддверии масштабной модернизации экономического базиса страны. Сформулированные положения и выводы диссертации, фактический материал могут быть включены в исследовательскую базу данных развивающегося научного направления - крестьяноведения, а также могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории эпохи «военного коммунизма» и новой экономической политики 1917-1920-х гг.

Полученные результаты могут применяться в изучении состояния современной многоукладной экономики и формирующейся новой структуры субъектов сельскохозяйственного производства, при подготовке регионоведче-ских работ, учебных пособий и чтении общих и специальных курсов по истории России, социально-политической и экономической истории.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации, научные результаты и выводы рассмотрены и одобрены на заседаниях кафедры отечественной истории Вологодского государственного педагогического университета, кафедры новейшей истории России Московского педагогического государственного университета; представлены в 59 научных публикациях, в том числе в двух монографиях, общим объемом 33,9 печатных листа, в 3 статьях, опубликованных в ведущих научных журналах и изданиях в соответствии с перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ, в 42 статьях в научных сборниках и тезисах 12 статей. Основные положения диссертации изложены на 2 международных, 17 всероссийских и 12 региональных научных конференциях. Наиболее значимыми из них стали XXI - XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы и, в частности: «Аграрный рынок в его историческом развитии» (Свердловск, 1991), «Особенности российского земледелия и проблемы расселения» (Тамбов, 1998), «Зажиточное крестьянство в исторической ретроспективе (землевладение, землепользование, менталитет)» (Вологда, 2000), «Землевладение и землепользование в России» (Калуга, 2002), «Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок» (Орел, 2004).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также приложений, которые включают составленные автором 135 статистических таблиц. Деление диссертации на главы мотивировано общим подходом к изучению крестьянского двора 1917-1920-х гг. как структурной ячейки аграрной подсистемы производства.

П. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновываются актуальность темы исследования, ее хронологические и территориальные рамки, раскрываются цели и задачи работы, дается характеристика историографии и источниковой базы проблемы. Представлена научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы.

Первая глава «Историографические и источниковые основы исследования истории крестьянского двора Европейского Севера 1917-1920-х гг.» посвящена анализу степени изученности темы в отечественной исторической науке и ее источниковой базы. Диссертант отмечает, что основные элементы и статус крестьянского хозяйства в изменяющихся условиях революции 1917 г., стали предметом изучения, начиная с 1918 г. Тем самым закладывались основы советской историографии данного вопроса. Крестьянское домохозяйство в 1917-1920-х гг. становилось ведущим агентом организации сельскохозяйственного производства, что вызывало живейший интерес со стороны представителей власти, общественности и научных кругов.

Авторы опубликованных в эти годы научньпс исследований принадлежали к двум направлениям. Первое объединяло ученых и практиков сельского хозяйства, придерживавшихся общедемократической традиции в историографии. Мировоззренческой основой второго направления служили идеологические установки руководства страны, в первую очередь, В.И. Ленина, придерживавшегося теории первоначального социалистического накопления за счет эксплуатации частного сектора экономики. В.И. Ленин рассматривал будущий строй как бестоварный социализм. Характеризуя крестьянство, он противопоставлял свойственные ему черты собственника и труженика2.

В центре внимания исследователей первого направления (Н. Д. Кондратьев, Н. Орлов, С.А. Первушин, В.М. Устинов) находились вопросы аграрного законодательства,' продовольственного дела3, национализации земли и ее

2 Ленин В.И. Из дневника публицйегга. Крестьяне и рабочие //Полн. собр. соч. Т. 34. Он же. Речь на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета и Всероссийского съезда профсоюзов (17 января 1919 г.) // Полн. собр. соч. Т. 37; Он же..Тезисы доклада о тактике РКП (б) // Полн. собр. соч. Т. 44 и др.

3 Орлов Н. Продовольственное дело в России во время войны и революции. М., 1919; Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции. М., 1922; Первушин С.А. Вольные цены и покупательная сила русского рубля. 1917-1921 гг. М.; Л, 1922; Устинов В.М. Эволюция внутренней торговли СССР с 1913 г. по 1924 г. М., 1925 и др.

уравнительного распределения, развития товарно-денежных отношений, производственной деятельности крестьянского двора. Социально-экономические процессы в деревне связывались преимущественно с переделом земли как таковым. Было положено начало изучению вопросов сельскохозяйственного производства и производственных отношений, рыночных связей крестьянского двора, влияния налоговой политики государства на хозяйственную мобильность деревни, проводились бюджетные обследования крестьянских дворов и были сделаны первые выводы из их анализа4.

Благодаря работам А.В.Чаянова в 1920-е гг. окончательно оформляется организационно-производственное направление общественной мысли, центральным звеном которой становится идея исторической устойчивости крестьянского хозяйства и повышения его эффективности в условиях товарно-денежных отношений5. Данная концепция сразу же нашла своих оппонентов как в лице сторонников «фермеризации» крестьянского производства (Л.Н. Литошенко, в частности, отмечал, что если крестьянин в конечном счете думает только о потреблении, то «его ближайшей и конкретной целью будет всегда получение максимального дохода, создание продукта, имеющего максимальную рыночную ценность»6), так и в лице апологетов классового подхода в оценках организации крестьянского производства. В работах Я.А. Анисимова, Н.Д. Верминичева, М. Сулковского и других был выдвинут тезис об организационно-производственных различиях между экономическими группами крестьянских хозяйств7.

На страницах «Вестника статистики» и «Статистического обозрения» дискутировались вопросы о принципах и эффективности различных группиро-вочных признаков крестьянских хозяйств, о характере межкрестьянских производственных отношений. Был поставлен вопрос о внутренней сущности отношений найма и аренды земли8. В работах A.A. Ельцова, Н.П. Любимова,

* Кириллов И А. Очерки землеустройства за три года революции (1917-1920 гг) Пг., 1922, Кни-нович БН Очерки деятельности Народного Комиссариата земледелия за три года (1917-1920 гг.) М, 1920, Месяцев П Земельная и сельскохозяйственная политика в России М, 1922

5 Чаянов Л В Организация крестьянского хозяйства. М , 1925, Он же Очерки организации сельского кустарно-ремесленного хозяйства. М., 1926.

6 Литошенко Л Н Эволюция и прогресс крестьянского хозяйства М, 1923. (По нашему мнению, следует признать, что высказанное соображение не столько противоречило теории трудопотре-бительского баланса, сколько дополняло ее Прав А В Гордон, когда пишет, что, «побуждая к росту производства, рынок способствовал реализации имманетпых возможностей развития крестьянского хозяйства» См . Гордон А В Типология семейного хозяйствования в крестьяно-ведении (90-е годы XIX в - 90-е годы XX в ) // Крестьяноведение Теория История Современность Ученые записки Вып 3 М, 1999

'Аниснмов Я А , Верменичев Н Д, Наумов К И Производственная характеристика крестьянских хозяйств различных социальных групп М , Л . 1927; Сулковский М. Классовые группы и «производственные типы» крестьянских хозяйств М, 1930

5 Немчинов В М Опыт классификации крестьянских хозяйств // Вестник статистики 1928, № 1, Мельников А Сроковыс рабочие в крестьянских хозяйствах н сельских обществах // Статистическое обозрение 1927 № 4 и др

Г. Раевича, А.И. Гайстера и'других был сформулирован вывод о низкой товарности крестьянского производства, уменьшаемой к тому же обратными закупками; о недостаточной емкости крестьянского рынка на промышленные • товары хозяйственного назначения, о неизбежности обслуживания распыленного мелкого крестьянского рынка посредническим торговым капиталом9.

Несмотря на преувеличенную оценку роли частного капитала в экономике нэпа,- в литературе 1920-х гг. были выявлены основные направления предпринимательской активности' сельского населения, обозначена тенденция формирования замкнутого круга товарного обращения, минующего государственный сектор и кооперацию. Обращают" на ' себя внимание выводы Б.Д. Бруцкуса, согласно которым частная торговля наряду с промышленностью выполняла роль автоматических регуляторов советской плановой экономики, .ограничивающих эксплуатацию крестьянства со стороны социалистического сектора:.По его мнению, с момента полного установления плановой экономики народное хозяйство стало погружаться в натурально-хозяйственный хаос, который возможно было ре1улировать лишь продуктовыми карточками и принуждением10. ,

В работах Я.А; Анискова, А.И. Дикова, М.И. Кубанина содержался анализ производственной организации крестьянских хозяйств и эффективности использования рабочей силы11, который позволял изучить направление аграрного развития, сравнить результаты производственного процесса в различных группах крестьянства, определить влияние государственной политики на индивидуальное крестьянское хозяйство и возможности его развития в новых социально-экономических условиях.

Учреждение и функционирование в 1920-х. гг. целой сети краеведческих обществ («Архангельское общество изучения: Русского Севера», «Вологодское общество изучения Северного края»; «Северо-Двинское общество изучения местного края», «Общество изучения Коми края») содействовало формированию регионального направления в изучении крестьянского двора и сплочению различных исследовательских направлений. Выводы Н. Воленса, Д.И. Деларова, В. Жилина и С. Ободовского о сравнительно низком сокраще-

9 Ельцов А.А. Товарность крестьянских хозяйств Архангельской губернии. Архангельск, 1925; Гайстер А.И. Расслоение советской деревни. М., 1928; Любимов Н.П. Рынок сельскохозяйственных товаров // Бюллетень Конъюнктурного института. 1929. № 1; Раевич Г. Денежный баланс крестьянского хозяйства // Статистическое обозрение. 1927. Ха 5 и др.

10 Бруцкус Б".Д. Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта. М., 1999.

" Анисков Я.А., Всрминичев И.'Д., Наумов К.И. Производственная характеристика крестьянских хозяйств разных социальных групп. М.; Л., 1927; Диков А.И.' Организация труда в крестьянском хозяйстве. М., 1928; Кубанин М.И. Классовая сущность процесса дробления крестьянских хозяйств (Экономическое исследование).- М., 1929; Немчинов B.C. Избранные произведения. T.I. М., 1967; Сулковский М. Классовые группы и производственные типы крестьянских хозяйств. М., 1930; Хрящева А.И.-Условия подъема и дифференциация крестьянства// Большевик. 1925. № 5-6 (21-22) и др.

нии посевных площадей и валовых сборов зерна в конце Гражданской войны по сравнению с 1917 г., сохранении элементов товарности крестьянского животноводства, обусловленности некоторых подвижек в развитии земледелия и животноводства внутренними запросами крестьянской семьи, прогрессирующей натурализации производственных отношений и хозяйственных связей северной деревни по сей день являются достаточно актуальными12.

В целом период 1920-х гг. в изучение крестьянского хозяйства был одним из наиболее продуктивных периодов в отечественной и региональной историографии. Относительный плюрализм мнений и оценок, отсутствие ярко выраженного идеологического заказа, широкий спектр теоретико-методологических подходов, введение в научный оборот целых пластов статистических источников по крестьянской семейной кооперации значительно обогатили теоретический багаж исследователей. Научные достижения 1920-х гг. составили базу для формирования нового направления в исторической науке - крестьяноведения.

В конце 1920-х - 1950-х гг. профессиональную деятельность ученых все более жестко ограничивал идеологический контроль ,со стороны партийно-государственных структур. Смена аграрного строя привела к резкому снижению интереса к крестьянскому хозяйству предшествующего периода. В работах А.Н. Аксенова, М.К. Ветошкина, М.И. Шумилова и других подчеркивалось позитивное значение советского опыта в урегулировании поземельных отношений в период Гражданской войны13. История нэпа сводилась к утверждению о якобы планомерном восстановлении хозяйства страны и создании в ходе индустриализации предпосылок социалистического преобразования деревни, опираясь на которые, партия осуществила коллективизацию сельского хозяйства и завершила строительство социализма14.

Определенным достижением этого периода явилась широкая публикация юбилейных сборников материалов по истории революции15, что позволило

12 Воленс Н Промыслы и сельское хозяйство Печорского края (Отчет рекогносцировочного экономического исследования га 1921 г ) М , Л , 1924, Деларов Д И Крестьянское хозяйство Северном области (скот и его роль в крестьянском хозяйстве Севера) // Труды Вологодского молочно-хозяйственного института Т.2 Вологда 1923, Жилин Н Сельскохозяйственный промысел Севе-ро-Двинской губернии // За работу 1921 № 2-3, Ободовскнй С Земледелие на Севере Европейской России // О земле Вып 3 М, 1922 и др

13 Аксенов АН, Потылицын А И Победа Советской власти на Севере 1917-1920 гг Архангельск, 1957, Ветошкнн М К Становление власти Советов на Севере РСФСР М , 1957, Чудодее-ва Л И Октябрь в вологодской деревне//Вологодский край Вып I BoJioi.ua, 1959, Зыкин В Г, Комитеты бедноты на территории Коми АССР Сыктывкар, 1952 и др

14 Лященко ПИ История народного хозяйства М, 1956 1 3, 1 лалков И А Очерки советской экономики, 1917- 1920 гг М , 1956 и др

р Борьба 1а установление и упрочение Советской власти на Севере Сб документов и материалов Архангельск 1959, За власть Советов Воспоминания вологодских большевиков Вологда, 1957, Комитеты бедноты Северной области Со док Л, 1947. Комитеты бедноты в Коми крае Сб док Сыктывкар 1958 и др

ввести в научный оборот массу новых исторических источников. На их основе бьши написаны работы, касающиеся вопросов земельного передела и изменений социальной структуры деревни16.

Период с конца 1950-х до начала 1970-х гг. был официально объявлен временем восстановления «ленинской концепции» исторического процесса, избавлением от сталинских ошибок и извращений. Этим целям должны были служить состоявшиеся в 1961-. и 1969 гг. в Институте истории СССР АН СССР первые две сессии научного совета по истории социалистического и коммунистического строительства в СССР. Особый интерес и полемику в научных кругах вызвало выступление И.А. Чемерисского, посвященное влиянию аграрной революции 1917-1918 гг. на сельскохозяйственное производство в СССР, развитию производительных сил крестьянского хозяйства, дроблению крестьянских семей и уровню товарности сельскохозяйственного производства в 1920-е гг., а также доклад Ю.А. Полякова об основных этапах и социаль-. но-экономических итогах аграрной революции и др.17

Несколько активизировало крестьяноведческие исследования организационное оформление отечественной аграрно-исторической науки в рамках Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы, первая сессия которого состоялась в 1958 г. Качественный сдвиг в изучении социально-экономических проблем развития деревни Европейского Севера был связан с образованием в 1967-1969 гг. Вологодского проблемного объединения по аграрной истории Европейского Севера СССР и Северного отделения Археографической комиссии АН СССР. Внимание историков, специализирующихся на проблемах социальной и экономической истории крестьянства, концентрировалось преимущественно на вопросах землепользования и земельных отношений. A.M. Анфимов, В.П. Данилов, П.Н. Першин и другие пытались подвергнуть анализу уровень капитализации аграрного строя России начала XX в., характер революции в деревне, социально-экономическое.развитие доколхозного крестьянства18. М.П. Широкова ограничилась характеристикой классовой политики партии в северной деревне19.

Со второй половины 1970-х гг. стало ясно,.что аграрная наука вращалась в кругу традиционных представлений. Выход усматривался в приведении эм-

16 Луцкий Е.А. О сущности уравнительного землепользования в Советской России // История СССР. 1956. № 9; Данилов В.П. Земельные отношения в советской доколхозной деревне // История СССР. 1958 № 3. -

17 Поляков Ю.А. Социально-экономические итоги аграрных преобразований Октябрьской революции. 1917-^-1920 гг. М., 1961;Чемерисский И.А. Влияние аграрной революции 1917-1918 гг. на сельскохозяйственное производство в СССР // Проблемы аграрной истории советского общества: Материалы научной конференции 9-12 июня 1969 г. М.:, 1971.

18 Анфимов A.M. Земельная аренда в России в начале XX'в. М., 1961; Першин П.Н. Аграрная революция в России. Исгорико-экономическое исследование в 2-х книгах. М., 1966 и др.

" Широкова М.П. О некоторых вопросах политики партии по отношению к кулачеству в первые годы нэпа'//Сборник работы аспирантов. Вып. I. Ученые записки ВГПИ. Т. 36. Вологда, 1967.

лирического материала в соответствии с доктринальной схемой, что нашло отражение в издании большою количества историографических работ. Их теоретическая значимость не столь очевидна, так как они создавались в рамках традиционных методологических установок20. Оформилась группа исследователей сибирской и дальневосточной деревни, сходной по своим исходным параметрам с деревней Европейского Севера (Л.М. Горюшкин, Н.Я. Гущин, Ю.В. Журов, В.И. Шишкин, Э.М. Щагин)21. Одновременно появились сборники статей, посвященных развитию северного крестьянства". Оживленную дискуссию вызвал вопрос о характере аграрных изменений на Европейском Севере. Предметом обсуждения явилось утверждение В.И. Ленина о сочетании в ходе революции двух задач: общедемократической борьбы за ликвидацию феодальной собственности («мимоходом») и борьбы внутри крестьянства за раздел капиталистической земельной собственности23.

В целом 1970-1980-е гг. характеризовались интенсивным потоком кресть-яноведческих публикаций24, однако накопленный фактический материал интерпретировался в рамках традиционных суждений. Своего рода исключением стали фундаментальные монографии В.П. Данилова25, посвященные анализу развития индивидуально-семейного крестьянского хозяйства, которое рассматривается в контексте экономических и социальных процессов, протекавших в доколхозной деревне. Признавая значимость его выводов, необходимо подчеркнуть, что сегодня они нуждаются в дальнейшей разработке. Следует отметить монографию В.В. Кабанова, - единственную на сегодня работу, анализирующую экономическую составляющую крестьянского хозяйства эпохи «военного коммунизма» в масштабах страны26.

Погудин В.И Путь советского крестьянства к социализму Историографический очерк. М, 1975, Чннчиков А М Советская историография социалистических преобразований сельского хозяйства СССР (1917-1969 гг) М, 1971, Он же Советская историография первых аграрных преобразований и начального этапа колхозного строительства (1917-1973 гг.) Саратов, 1974 и др

:1 Гущин Н Я Сибирская деревня на пути к социализму Новосибирск, 1973, Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937) Новосибирск, 1983, Щагин ЭМ Октябрьская революция в деревне восточных окраин М , 1974 и др

а Хозяйство северного крестьянства в XVII - начале XX вв : Межвузовский сб научных трудов Сыктывкар, 1987, Социально-экономическое развитие северной деревни (советский период) Межвузовский сб научных трудов Вологда, 1988

" Губарева В М Борьба большевиков за установление и упрочение Советской власти на Северо-Западе России Л , 1982; Рапопорт Ю М Осуществление экономической политики Коммунистической партии в условиях Европейского Севера 1917 1925 Л, 1984

'* История советского крестьянства В 5-ти томах Т [ Крестьянство в первое десятилетне советской власти 1917-1927 М, 1986, Экономическая политика Советского государства в переходный период от капитализма к социализму М , 1986 н др

г< Данилов ВП Советская докочхошая деревня население, землепользование, хозяйство М 1977, Он же Советская доколхозная деревня социальная структура, социальные отношения М , 1979

!6 Кабанов В В Крестьянское хозяйство в условиях «военного коммунизма» М , 198Х

С конца 1980-х гг. крушение господствующей идеологии, признание права ученых на свободу в выборе тем исследования обусловили расширение кре-стьяноведческой проблематики. Изменились условия организации научных исследований, наряду с традиционными центрами исследования аграрных проблем (Научный Совет по аграрной истории при Отделении истории РАН) появились новые в Тамбове, Новосибирске, Вологде..Качественно видоизменилась тематика высшего в России форума историков-аграрников - Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы.

Главной особенностью историографии аграрно-крестьянского вопроса на данном этапе является стремление к концептуальному осмыслению проблем27. Впервые в исторической науке A.B. Гордон классифицировал типологию семейного хозяйствования в крестъяноведении конца XIX—XX вв. и обосновал критерии крестьянского хозяйства как антропологической категории28. Работы М.А. Безнина, О.В. Артемовой, М.Н. Глумной вернули исследователей региона к проблеме изучения совокупности внутренних и внешних факторов эволюции крестьянского двора советской эпохи . В свою очередь В.И. Коротаев обосновал ведущий принцип крестьянского хозяйствования на Европейском Севере конца XIX - 1920-х гг., определяемый им как природно-хозяйственная целесообразность30.

Интерес к крестьянскому социуму привел исследователей к анализу его поведенческих характеристик. Наметился отход от традиционных критериев рассмотрения крестьянства в период революции и Гражданской войны, началось изучение психологических факторов в объяснении «красной смуты» и возвращение крестьянину статуса активного субъекта исторического процесса31. По мнению В.П. Данилова и Т. Шанина, социальные революции в России совершались на фоне крестьянской революции. Конкретные результаты революции вызывали неоднозначные оценки: от победы деревни в войне с

27 См.: Никольский С.А. Аграрный курс России (мировоззрение реформаторов и практика аграрных реформ в социально-историческом, экономическом и философском контекстах). М., 2003.

28 Гордон A.B. Крестьянство Востока: исторический субъект, культурная традиция, социальная общность. М.,' 1989.

29Безнин М.А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье 1950-1965 гг. М.; Вологда. 1991; Глумная М.Н. Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском Севере России в 19331937 гг.: Автореф. дис.... канд. истор. наук. М.,' 1994; Артемова О.В. Крестьянский двор на Европейском Севере (вторая половина 1930-х- 1940-с годы.: Автореф. дис.... канд. ист. наук. Вологда, 1997. ''

30 Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX- первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск, 1998.

31 Гражданская война в России и на русском Севере: проблемы истории и историографии. Архангельск, 1999; Голдин В.И., Журавлев П.С., Соколова Ф.Х. Русский Север в историческом пространстве гражданской войны. Архангельск, 2005; Меняющаяся Россия в изменяющемся мире: Сб. статей. М.; Архангельск,.2001; Северная деревня в XX' веке: актуальные проблемы истории. Вып. 1-5. Вологда, 2000-2004.

большевиками, заставившей последних ввести нэп32, до безусловного проигрыша крестьянства33 или, в лучшем случае, бесплодных результатов34.

Активно изучаются составные части крестьянского сообщества, в частности, социальный облик кулака. По мнению Г.Ф. Доброноженко, в 1920-1930-х гг. кулачество являлось идеологическим конструктом властей и представляло собой социальную группу крестьян, подвергавшуюся ограничениям и репрессиям по политическим мотивам35.

В 1990-к гг. было положено начало системному изучению аграрного курса белой власти, его влияния на крестьянское хозяйство36. В качестве ведущих факторов формирования крестьянского курса большевиков в 1917—1920-х гг. выделялись доктринальные факторы, вытекавшие из отрицания большевиками действий экономических законов капитализма37.

Заслуживает внимания оценка аграрных изменений с позиций теории катастрофического регресса, следствием которого стало, с одной стороны, усиление экономической роли государства, с другой, попятное движение крестьянского двора к практике натурального хозяйства и, как результат, укрепление традиционных черт аграрного общества38. В данном контексте нэп характеризовался как противоречивый этап истории российской деревни, на который оказывали воздействие антирыночные факторы и этатические процессы (Н.Л. Рогалина, В.В. Кабанов, Э.М. Щагин) . В исследованиях, посвященных раз-

12 Андреев В M Российское крестьянство' навстречу судьбе 1917-1920. М, 1997; Павлюченков С.А Крестьянский Брест, или Предыстория большевистского НЭПа. M , 1996 л Кабанов В В Крестьянская община и кооперация в России XX века M , 1997 и Левин M Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи II Крестьяноведение 1еория История Современность Ежегодник 1997. М, 1997

Доброноженко ГФ Интерпретация социальной группы «кулак» в российской литературе социально-экономические i-руппы или результат властной номинации? // Российская политая прошлое, настояшге, будушсс' Сб. трудов Сыктывкар, 2002

16 Голднн В И. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере 1918-1920 M,

19q3, Лончаков ЮГ. Аграрная политика временных государственных образований в Сибири в

1918-1919 гг Автореф дне .. канд ист наук. Новосибирск, 1997; Осипов В И Земства Европейского Севера России в 1917-1920 гг (на материалах Архангельской н Вологодской губерний) Автореф дис . канд. нет. наук. Архангельск, 2000, Расторгуев C.B. Аграрная политика колча-ковскою правительства. Автореф. дис .. канд ист. наук. М, 1996; Решетников Н.И. Аграрная политика партий на Дальнем Востоке России (1917-1922 гг). Автореф. дис ... канд ист наук Хабаровск, 1996, Цветков В Ж Аграрная политика белогвардейских правительств Деникина и Врангеля (1919-1920 гг) Автореф. дис капд ист наук М,1996идр

17 Булдаков В П., Кабанов В.В. «Военный коммунизм», идеология и общественное развитие И Вопросы истории 1990 № 3; ТелицыиВЛ Сквозь тернии «военного коммунизма»: крестьянское хозяйство Урала в 1917-1921 гг. M, 1998

ia Беппш M А , Димони Т М. Капитализация в российской деревне 1930-1980-х годов Вологда, 2005

30 Рогалина H Л Аграрные реформы в России 10 - 20-х годов (нсгорико-сравнительный анализ) И Россия в XX веке Реформы и революции В 2 т Т 1 M . 2002; Кабанов В В Крестьянская община и кооперация в России XX века. M , 1997, Щагин Э M Альтернативы «революции сверху» в советской деревне конца 1920-\ годов суждения и реальность // Власть и общество России XX век Сб иауч трудов M Тамбов, 1999 и др

витию сельского хозяйства (С.А. Есиков, А.А. Иванов, В.А. Ильиных и др.), отмечается, что после уравнительного перераспределения земли 1917-1921 гг, крестьянское хозяйство приобрело натурально-потребительский характер40. Несколько большим импульсом к развитию, судя по работам И.И. Кли-мина и Д;В; Ковалева, обладали хозяйства подстоличных губерний, сохранивших модернизационный потенциал предвоенного времени41.

В конечном итоге анализ степени научной разработки проблемы приводит к выводу о том, что при имеющихся несомненных достижениях в исследовании истории крестьянства первых лет Советской власти крестьянский двор на Европейском Севере страны в совокупности его базовых характеристик не являлся объектом специального исследования ученых.

По этой причине анализ основных тенденций развития крестьянского двора потребовал дополнительного привлечения к исследованию как опубликованных исторических источников, так и архивных документов. Автором изучены фонды архивов всех административных субъектов современного Европейского Севера России и ведущих; архивов страны; в которых сосредоточена документация обобщающего характера по проблеме. Основываясь на типологической общности документов, выделены несколько групп источников.

. К первой группе источников относятся директивные акты ЦК РСДРП (б) — РКП (б) - ВКП (б), материалы ЛШ1— XV съездов партии, инструктивная документация партийного аппарата42 и местных губернских и уездных организаций партии (постановления и резолюции губернских, уездных и районных партконференций, пленумов, циркуляры, инструкции, распоряжения). В массе своей они опубликованы, но в последнее время выпали из сферы внимания исследователей43. Значительная часть директивной. информации партийных

40 Виноградов С.В. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 1920-е годы. М., 1998; Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в годы нэпа (1921-1928 гг.). Тамбов, 2004; Иванов А.А. Доколхозная деревня Марийской автономной области (Производительные силы крестьянского хозяйства и сельскохозяйственное производство в 20-е годы XX века). Йошкар-Ола. 2003; Ильиных В.А.- Налогово-податное обложение сибирской деревни. Конец 1920-х-начало 1950-х гг. Новосибирск, 2004.'

41 Климин И.И. Крестьянское хозяйство Ленинградской губернии в середине 20-х годов // Северо-Запад в аграрной истории России. Калининград, 1994; Ковалев Д.В'Аграрные преобразования и крестьянство столичного региона в первой четверти XX века (по материалам Московской губернии). М., 2004.

47 Директивы ВКП (б) в области хозяйственной политики за десять лет [1917-1927 гг.]. М.; Л., 1928; Директивы ВКП (б) по хозяйственным вопросам. М.; Л.', 1931; Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам 1917-1957 гг.: Сб. документов в 4-х т. М., 1957; Коммунистическая партия Советского Союза в резолюции и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1954.: В 3 ч. 4.1. 1898-1924. Изд. 7-е. М„ 1954; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов за 50 лет: В 5 т. Т. 1. 1917-1928 гг. М., 1967 и др.

43 ХН-я Архангельская губернская конференция ВКП (б) (22-29 октября 1927 года). Архангельск, 1927; Материалы к XVI Вологодской конференции ВКП (б). Вологда, 1927; Материалы к XVII Вологодской губернской конференции ВКП (б). Вологда, .1927; Материалы к XVIII Вологодской

структур края извлечена из фондов губкомов и укомов Государственного учреждения Республики Коми «Национальный архив Республики Коми» (ГУРК «НАРК»), Карельского государственного архива новейшей истории (КГА-НИ), Государственного архива общественно-политических организаций и формирований Архангельской области (ГАОПДФ АО), Вологодского областного архива новейшей политической истории (ВОАНПИ).

Привлечение директивной документации к исследованию позволило в полном объеме оценить характер партийно-политических установок в отношении крестьянского двора 1917-1920-х гг. При анализе политико-партийных документов автор руководствовался известным положением о том, что разработка основ аграрной политики 1917-1920-х гг. была связана с теоретическими работами В.И. Ленина. Последовательная эволюция его подходов к осмыслению социально-экономических реалий 1917-1920-х гг. влияла на политику, проводимую в деревне правящей партией.

Вторая группа источников включает в себя большей частью опубликованные нормативно-правовые документы, законодательные акты (декреты и постановления), резолюции и решения съездов, совещаний, пленумов, сессий, президиумов государственных и народнохозяйственных органов и учреждений: ВЦИК и СНК РСФСР и СССР, комиссариатов земледелия и продовольствия, Центрозема, Всерабопемлеса, Главкомтруда и др.44 Официальная информация о решениях и резолюциях местных Советов и хозяйственных органов доводилась до сведения общественности45. Как правило, принимаемые на местах постановления, не противоречили установкам центра тем не менее

губернской конференции ВКП (б) Вологда, 1928, Постановления и резолюции XI Северодвинской губернской партийной конференции Великий Устюг, 1925, Резолюции 13-й Архангельской губернской конференции ВКП (б) 6-15 января 1929 г Архангельск, 1929, Резолюции IX Коми областной партийной конференции, работавшей с 8 по 15 марта 1929 года Устъ-Сысольск, 1929; Резолюции VIII губернской партийной конференции (20 — 26 декабря 1928 г) Вологда, 1929, Резолюции X Архангельской губернской конференции РКП (б) Архангельск, 1925, Сборник директив, постановлений ЦК и Каробкома ВКП (б) Петрозаводск, 1928 и др "Аграрная политика советской власти (1917-1918 гг ) Документы и материалы М, 1954; Декреты Советской власти Т I—XIV M, 1957—1999, Материалы по истории социалистического лесного законодательства (1917-1945 гг) М.; Л, 1947, Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. 1917-1954. M , 1954, Съезды Советов Союза ССР, Союзных и автономных советских социалистических республик Сборник документов 1917-1936 ВЗт М, 1959, Управление народным хозяйством СССР 1917-1940 гг Сборник документов M , 1968 " Борьба ja торжество Советской власти на Севере (1918-1920) Архангельск, 1967, Борьба ja установление и упрочнение Советской власти в Карелии. Сборник документов и материалов Петрозаводск, 1957, Десятый Архангельский губернский съезд Советов (16-24 марта 1925 г) Отчет Архангельск, 1925, Десять лет Советской Карелии 1920-1930 Петрозаводск, 1930, Десять лет социалистического строительства Автономной области Коми с 1921 по 1931 г Материалы к отчету Облисполкома Автономной области Коми перед правительством о состоянии советского, чочяйственного и культурного строительств ja 10 лет Сыктывкар, 1931, XI Архангельский губернский съезд Советов 2-9 марта 1926 года Архангельск, 1926, IV сессия Архангельского губернского земепыюга комитета Протоколы и доклады Архангельск, 1018, XV лет Коми автономной области 1921 1936 Сыктывкар, 1936 и др

крайне важную для исследования информацию, касающуюся основы обсуждаемых проблем, характера подходов к вопросу, содержит как отчетная, так и постановляющая документация органов власти46. Особый пласт информации несут в себе информационные сводки ВЧК-, позволяющие судить о хозяйственном строе, политических настроениях деревни47.

Анализ партийно-государственной и законодательно-правовой документации позволил определить основные^ направления политики в отношении крестьянского двора и ее преломление на локальном уровне, охарактеризовать деятельность властных: структур по руководству крестьянским хозяйством, сопоставить планы и реальное состояние дел в деревне в 1917-1920-е гг.

Третью группу, источников, по своему содержанию близких ко второй группе, но . самодостаточных, составляют документы и материалы антибольшевистского архангельского правительства и его хозяйственных органов. В основу законодательно-правовой деятельности белой власти были положены юридические нормы российского законодательства 1860-1910-х гг., а также правовые акты Всероссийского Временного правительства48. Документы этой группы находятся в основном в фондах государственных архивов Архангельской области и Республики Коми,* фонде Северного правительства Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Источниковедческий анализ

44 Год работы. Отчет избирателям С.-Двинского губисполкома (12 декабря 1923 по 20 января 1925 г.). Великий Устюг, 1925; Два года работы Северо-Двинского губернского исполнительного комитета (с 1 апреля 1927 по 16 марта 1929 г.). Великий Успог, 1929; Итоги работ первого съезда

Советов Северного края (19-23 августа 1929 г.). Постановления съезда и тезисы для докладов.

Архангельск, 1929; Итоги работы двух лет. На перевале.. Отчет избирателям Северо-Двинского губисполкома (30 января 1925 г. - 10 февраля 1926 г.). Великий Устюг, 1926; Наша работа, наши задачи. Отчет губисполкома за 1925-26 год XII губернскому съезду Советов. Арханегельск, 1927; Отчет Коми областного исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов рабочим и.крестъянам области с.1-го октября-1923 г. по 1-е августа 1924 г, Устъ-Сысольск, 1924; Отчет о деятельности Вологодского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за 1925- 26 хозяйственный год. Вологда, 1927; Отчет Областного исполнительного комитета Коми автономной области за 192627 - 1927-28 год. Усть-Сысольск, 1929; Отчет Северо-Двинского губернского исполкома (18 февраля 1926 -21 марта 1927 г.). Великий Успог, 1927; Постановления XI -го Северо-Двинского губернского съезда Советов 10-18 февраля. 1926 г. Великий Успог, 1926; Постановления ХИ-го Архангельского губернского съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (20-25 марта 1927 г.). Архангельск, 1927; Постановления 1-го Северо-Двинского окружного съезда Советов 2-6 августа 1929 г. Великий Устюг, 1929;'Постановления 7-го Коми областного съезда Советов; работавшего с16-го по 22-е марта 1929 г. Усть-Сысольск, 1929; Постановления XII Северо-Двинского губернского съезда Советов 21-29;марта 1927 года г. Великий Устюг, Северо-Двинской губернии. Великий Устюг, 1927; Постановления Х1-го Северо-Двинского губернского съезда Советов 10-18 февраля 1926 года. Великий Устюг, 1926 и др.

47 Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В 4 т. М., 1998-2000; Трагедия советской :деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939, Документы и материалы. В 5 т. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929. М., 1999.

48 Собрание узаконений и распоряжений Верховного Управления и Временного правительства Северной области, издаваемое Консультацией при Управляющем отделом Юстиции со 2 августа 1918 по 15 ноября 1919 г. № 1-25. Архангельск, 1919.

текстов аграрных законов белой власти приводит к выводу о том, что все они по сути своей являлись паллиативом правовых норм столыпинской аграрной реформы и Земельного закона Учредительного собрания, правда, с известными поправками, которые диктовались изменившейся после революции обстановкой в деревне, представляли собой своеобразный симбиоз либерально-буржуазных и социалистических (эсеровских) программ.

Четвертую группу источников составляют делопроизводственные документы органов власти, партийных структур, различных организаций, налоговых, плановых и земельных органов. Организационно-распорядительная, докладная, учетно-статистическая, контрольная, отчетная, податная документация и текущая переписка в основе своей не опубликована. Исходя из содержания материала, делопроизводственные источники располагаются в соответствующих фондах ГАРФ, Российского государственного архива экономики (РГАЭ), национальных архивов Республики Карелия (НАРК) и Республики Коми (ГУРК «НАРК»), государственных архивов Архангельской (ГААО) и Вологодской (ГАВО) областей и филиала государственного архива Вологодской области в г. Великом Устюге (ВУФ ГАВО).

Организационно-распорядительные документы регламентировали вопросы выдела и обмежевания земель, обследований крестьянских хозяйств. В них нашли отражение процессы создания и реорганизации властных и хозяйственных структур, регулирования их отношений с крестьянским хозяйством. Докладная документация представлена информационными и аналитическими обзорами, объяснительными записками руководства Советов, учетно-отчетными данными об экономическом и демографическом развитии северной деревни. Со второй половины 1920-х гг. на Европейском Севере сложилась практика ежегодных публикаций «контрольных цифр» по развитию народного хозяйства. До последнего времени они фактически не использовались в северной регионалистике. Между тем они, как правило, снабжались корректным сравнительно-статистическим материалом, позволяющим выявить общие тенденции развития крестьянского двора в системе экономических координат и меняющейся рыночной конъюнктуры.

Пятая группа источников, составившая основу диссертационного исследования, представляет собой статистико-экономические материалы, которые, в свою очередь, можно подразделить на несколько подвидов.

I. Массовые источники по статистике народонаселения включают материалы переписей 1917, 1919, 1920 гг., Всесоюзной переписи населения декабря 1926 г., опубликованные в соответствующих трудах ЦСУ СССР49, либо

"Труды ЦСУ Г П Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 года Выи 1-й М , 1921, Вын 3 Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 г М . 1922, Вып 8 Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 г в границах губерний на 1 марта

1922 1 М.1923, Т V Вып 1 Иогубернские итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г по 52 губерниям и областям М, 1921, Вып 2 Поуездные итоги Все-

отдельных изданиях?.0, а также в сборниках местных статистических комитетов^ управлений51. Для преодоления противоречий в сведениях автору потребовались проводить кропотливые подсчеты, проверку и сопоставление фактов, постоянно учитывать сопоставимость территорий в хронологическом соответствии. В данном контексте большой научный-интерес представляют материалы Северной краевой плановой комиссии52, которые до последнего времени не быливведены в научный оборот. Главным их достоинством является сопоставимость территориальных и демографических показателей за 30-летний период истории с 1897 по 1927 г. На их основе проведен анализ естественного движения сельского населения Европейского Севера.

2. Материалы по статистике сельскохозяйственного производства. Автором введен в оборот пласт информации, связанной с материалами весенних и осенних выборочных переписей (опросов), которые ставили своей задачей учет всех важнейших элементов крестьянских хозяйств по достаточно широкой программе,- что позволяло ежегодно устанавливать (оценивать) не только объем сельскохозяйственного производства в натуральных показателях, но и его социально-экономическую структуру53. В основу классификации крестьянских дворов был положен размер их посевной площади — признак, отражавший мощность земледельческого хозяйства.

российской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. по 57 губерниям и областям. М., 1923; Т. XIV. Вып. 1. Итоги разработки сельскохозяйственной переписи 1920 г. по типам и группам хозяйств. Северный район, М., 1924 и др.

30Всесоюзная перепись населения 1926 г. Окончательные итоги: В 7отделах (сериях), 56 т. М.; Л., 1928-1935: Отдел I. Народность. Родной язык. Возраст.' Грамотность. Т. I. Северный район. Ле-нинградско-Карельский район. М., 1928; Отдел II. Занятия. Т. XVIII. Северная полоса. Северный район. Ленинградско-Карельский район. М., 1929; Погубернские итоги 10 % выборочной сельскохозяйственной переписи крестьянских хозяйств 1919 года. М., 1920 и др. 91 Возрастной состав сельского населения Вологодской губернии (перепись 28 августа 1920 г.). Вологда, 1922;* Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 г. по Архангельской губернии. Вып. 1-2. Архангельск, 1919-1920; Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 г. по Северо-Двинской губернии. Вятка,-1923; Поуездные итоги сельскохозяйственных переписей 1916, 1917 н 1919 годов в абсолютных и относительных числах. Петрозаводск, 1920.

52 Долговечность и смертность населения Севера Европейской части РСФСР в 1926-27 г. по сравнению с 1896-97 годом. Вологда, 1931.

"Динамика ¡крестьянских: хозяйств в 1920-1923 гг. Итоги переписи динамических гнезд 19201925 гг. М., 1931; Животноводство СССР. Динамика скотоводства Кормовая база. Мясной баланс. М., 1930; Материалы по текущей сельскохозяйственной статистике 1923-1924- 1924-1925 гг. М., 1929; Население, посев, скот, птица и сельскохозяйственный инвентарь в 1923/24 г. М., 1926; Основные элементы сельскохозяйственного производства СССР за 1916 и 1923-1927 гг. по частному сектору сельского хозяйства: М., 1930; Основные элементы и продукция сельского хозяйства СССР за 1925/26 г..- 1928/29 гг. с приложением хлебофуражного баланса за 1928/29 г. М., 1928; Сельское хозяйство СССР 1925-1928 гг. Сборник статистических сведений к XVI Всесоюзной партконференции. М., 1929; 1922-1923 год в сельскохозяйственном отношении (Материалы по текущей с.-х. статистике). 2-й г. изд. М., 1927; Урожай хлебов и трав в 1924 г. (По материалам осеннего выборочного обследования). М., 1928 и др.

Несовпадение группировочных интервалов крестьянских дворов по разным губерниям, непостоянный характер основ комбинационных группировок и ряд других факторов порождают динамическую несопоставимость данных, содержащихся в статистических публикациях

С целью преодоления отмеченных недостатков общим подходом диссертанта являлось агрегирование данных, замена пропущенных значений, вычисление относительных величин, многомерная иерархическая классификация посевных групп (в зависимости от значений признаков). Допускалось исключение некомплектных признаков, агрегирование таких значений со значениями аналогичных признаков или заполнение средними значениями признака.

Для источников, в которых одни и те же объекты были охарактеризованы различными по количеству и составу признаками, но сохраняли основные разделы обследования, при сопоставлении данных о статистических объектах применялись методы, позволяющие увидеть изучаемое явление с точки зрения действия на него факторов, обусловливающих определенные свойства объектов наблюдения. С помощью данных приемов определялась производственно-хозяйственная типология крестьянских дворов. Последствия административных изменений, приводивших к образованию несопоставимых на первичном уровне фиксации данных были преодолены методами многомерного статистического анализа. Таким путем, к примеру, удалось вычленить аграр-но-экономические (природно-географические) регионы Европейского Севера.

3. Динамические (гнездовые) переписи крестьянских хозяйств ¡920—1929 гг являются наиболее массовым источником среди выборочных обследований деревни. Главным их достоинством является то, что они охватывают весь комплекс межкрестьянских и межхозяйственных связей. В их проведении выделялись два этапа: на первом (1920-1926 гг.) все внимание было обращено на «социально-органическую» эволюцию дворов, на втором (1927-1929 гг.) в основу был положен анализ производственных и социальных отношений в деревне. В 1927 г. в основу разработки материалов переписи был положен новый критерий классификации крестьянских хозяйств - по характеру производства и доходности двора, были пересмотрены схемы группировки крестьянских хозяйств. В 1929 г. в границах Северного края было выделено 8 производственных типов гнезд переписи.

В диссертационном исследовании впервые введены в научный оборот статистические итоги гнездовых обследований крестьянских дворов на Европейском Севере за 1927 и 1929 гг., которые сохранились в Государственном архиве Архангельской области. В среднем динамические переписи охватывали во всех административных районах Европейского Севера около 12,0 % крестьянских дворов, что с позиций современной статистики является вполне репрезентативной величиной.

4 Бюджетные обследования крестьянских дворов содержат наиболее подробную информацию о крес1Ьянском хозяйстве и семье и дают возможность

изучить содержание социальной, демографической и производственной сторон их жизни. Детальность и систематичность позволяют расценивать бюджетные обследования как один из основных источников сведений о деревне 1917-1920-х гг. Материалы бюджетных обследований северной деревни представлены в общероссийских54 и региональных публикациях55. Главным группировочным признаком крестьянских дворов являлся размер посева (с 1925 г. — стоимость основных средств). Значительный пласт первичной бюджетной информации извлечен автором из фондов центральных и региональных архивов. Сводные и разработочные данные бюджетов коми крестьянских хозяйств за 1922/23 - 1925/26 гг. обнаружены в ГАРФ и ГУРК «НАРК» и вводятся в научный оборот впервые.

При разработке бюджетной статистики использовались методы Ю.П. Бо-карева5 . Определенный опыт извлечен из разработанной И.Т. Алиевым, И.Р. Рафи-заде компьютерной экспертной системы «Peasantry» использования и анализа бюджетных описаний крестьянских дворов с учетом созданной базы данных по аграрной истории. Признавая справедливость критики форм и методов советской статистики, следует отметить, что бюджетная статистика менее, чем промышленная, подвергалась искажениям, так как оперировала в основном количественными показателями, а методика обработки бюджетов предполагала учет доходно-расходной части двора в рыночных ценах.

Шестую группу источников составляют материалы периодической печати 1917-1920-х гг., отражающие злободневные для того времени проблемы. Научная значимость этих источников заключается в том, что они позволяют судить о политической и хозяйственной конъюнктуре тех лет. Характер многих материалов, содержащихся в печати, отличается идеологической прямолинейностью, полемичен, зачастую неточен, что потребовало тщательного сопоставления их с другими сведениями. Автор привлек к исследованию 18 изданий, главным образом журналов общественно-политической и экономической направленности.

Седьмая группа источников включает в себя материалы личного происхождения. Это мемуары участников Гражданской войны на Севере, представ-

54Труды ЦСУ. Т. VIII. Вып. 3. М., 1922; Вып. 5. М., 1924; Т. XXXI. Вып. I. М., 1926; Крестьянские бюджеты 1924-1925 гг. М., 1928; Крестьянские бюджеты 1925/26 гг. М., 1929; Крестьянские бюджеты 1925-26 г. Основные материалы. М., 1929.

55 Статистический сборник по Архангельской губернии за 1917—1924 годы - за 1925 год. Архангельск, 1925-1926; Статистический сборник по Вологодской губернии за 1917-1924 годы. Вологда, 1926; Гильберт И. Бюджет крестьянского хозяйства за 1923-24 год (По обследованию 1924 года) // Экономика и статистика Карелии. № 1-3. 1925. Петрозаводск, 1926; Краткий статистический справочник по Северо-Двинской губернии на 1927 год. Великий Устюг, 1926'.

56 Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. М., 1981; Массовые источники по социально-экономической истории Советского общества. М., 1979.

лявших обе воюющие стороны57 и прежде всего публикации немногочислен-

со

ных крестьянских документов - письма во власть, воспоминания и в особенности дневники крестьян, позволяющие судить об их взглядах на характер политических, экономических и социальных изменениях в деревне59.

В совокупности используемый круг материалов составил представительную источниковую базу для реализации исследовательских задач.

Во второй главе «Семейно-трудовая кооперация крестьянского двора» анализируется динамика численности крестьянских дворов в регионе, демографические показатели семьи, выявляются изменения в организации семейного производства и уровень использования наемной рабочей силы. Автор отмечает, что общей тенденцией демографического развития северной деревни в 1917—1920-х гг. являлся рост численности населения, который сопровождался общим увеличением крестьянских дворов. Причем темпы прироста крестьянских семей значительно опережали темпы роста крестьянского населения в его совокупности. Определяющую направленность изменению численности крестьянских хозяйств в регионе придавало дробление крестьянских хозяйств. В 1929 г. в регионе насчитывалось свыше 500 тыс. дворов.

Выявляя причины дробления крестьянских дворов, автор приходит к выводу, что в годы Гражданской войны в основе дробления семьи лежали факторы чисто «внешнего» порядка: стремление получить дополнительный участок земли, фиктивный раздел с целью спасти свой скот от продразверстки и т. п. В дальнейшем на первое место выдвигается обремененность двора рабочей силой и личное домообразование. Особо подчеркивается, что на протяжении всего исследуемого периода побудительным мотивом к семейно-имущественным разделам оставалась налоговая политика. Общей тенденцией развития крестьянской семьи в 1917-1920-е гг. являлось разрушение патриархальных (отцовских) мношпоколенных семей и снижение параметров населенности крестьянского двора. Средняя крестьянская семья на Европейском Севере в 1920-е гг. стала наиболее мелкой по всей России.

Дробление крестьянских хозяйств, являвшееся, с одной стороны, естественным регулятором функционирования крестьянского семейного производства, с другой — органической чертой демографического поведения большой крестьянской семьи, приводили к уменьшению размеров производства материнских и дочерних хозяйств. Ограничительные мероприятия властей, стре-

57 Белый Сеаер. 1918-1920 гг Мемуары и документ Вып. 1-П Архангельск, 1993, За Советский Север Сб документов и воспоминаний. Вологда, 1960, Кедров М С За Советский Север

Личные воспоминания и материалы о первых этапах Гражданской войны 1918г Л, 1927идр " Голоса крестьян Сельская России XX в в крестьянских мемуарах М ,1996, Крестьянские истории Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах М , 2001

"«Дневные гаписки» усть-куломского крестьянина И С Рассыхасва(1902 1953) М, 1997, Дневник штсмекого креегьянина А А Замараева 1906-1922 гг М, 1995, На разломе жизни Дневник Ивана Глотова, пежемского крестьянина Вельского района Архангельской области 1915-1931 годы М, 1997

мившихся повлиять на практику семейно-имущественных разделов, базировались на явном или неявном признании и насаждении в деревне института майората - абсолютно чуждого национальному самосознанию. По этой причине они не были поняты населением и не оказали заметного влияния на практику разделов. Восстановление экономики северной деревни в 1920-е гг., сопровождавшееся ростом народонаселения и численности крестьянских дворов, приводило к серьезным последствиям. Главным из них было прогрессировавшее с конца XIX в. аграрное перенаселение.

При рассмотрении возрастного состава семьи автор приходит к заключению, что основным фактором, связанным с демографическим провалом военного времени, являлось «омоложение» семьи, что нашло отражение в материалах Всесоюзной переписи населения 1926 г.: высокий удельный вес детей до 14 лет (30,0 %) и небольшая доля лиц старше 50 лет (13,6 %) в деревне. В абсолютных показателях; соотношение мужского и женского населения, а также возрастная структура северной деревни несколько отставали от оптимальных пропорций, но для незначительного по размеру крестьянского производства выглядели относительно благополучно. Обеспеченность дворов работниками имела тенденцию к снижению на протяжении всего изучаемого периода, составляя в 1921- 1927 гг. в среднем 1,1 работника мужского пола и 1,3 - женского на двор.

Диссертант отмечает, что степень напряжения крестьянского труда определялась, с одной стороны, внутренними особенностями самого хозяйства, с другой — внешними по отношению к нему факторами, такими как рынок, ес-тественноисторические условия и техника. Аграрное законодательство 19171920-х гг. базировалось на основе «едоцкого» принципа наделения землей, поэтому площадь пашни служила как бы известным пределом использования наличной рабочей силы своего двора. Создавшаяся за годы Гражданской войны диспропорция между производительным и свободным временем достигла в начале- нэпа своей крайней минусовой точки. Запас неиспользованного семьей рабочего времени составлял от 24,6 до 50,8 % от общего годового запаса. Распределение же производительно израсходованного времени обладало присущей этому периоду спецификой — до 37,2 % своего временного бюджета северный хозяин тратил на оживление и обустройство своего двора. Изменение характера экономической и налоговой политики, ускорение темпов возрождения сельского хозяйства края приводили к исправлению диспропорций в организации труда; возвращали крестьянский двор к традиционному для Севера многоотраслевому производству. Увеличивались трудовые затраты на свое сельское хозяйство, а использование труда работников было тем интенсивнее, лем шире было хозяйство двора.

По мнению автора, с середины 1920-х гг. начинался процесс снижения затрат труда на свое сельское хозяйство, выразившийся в расширенном расходовании труда вне двора, капитальном строительстве и ремонте инвентаря. Это служило доказательством завершения восстановления сельского хозяйст-

ва и изменения производственной направленности крестьянского двора. Работа вне своего хозяйства, по терминологии Ю.П. Бокарева, служила фактором внешнего перенаселения крестьянского двора. В 1924/25 г. в Крайнем Северном экономическом районе в мелких дворах (до 2,0 дес. посева) вне своего хозяйства постоянно было занято 0,6 работника, во дворах с посевом свыше 2,0 дес. - 0,4 работника. В Северном районе мелкое и среднее хозяйство отчуждало во внехозяйственную сферу 0,3 взрослого работника; хозяйство с посевом от 4,1 до 6,0 дес. - 0,5; хозяйства с посевом свыше 6,1 дес. - 0,2 работника. Темпы нарастания внутреннего перенаселения крестьянских дворов также резко возросли. В среднем крестьянская семья имела от одного до полутора «лишних» работников.

Анализируя последствия формировавшихся диспропорций в организации семейного труда, автор считает, что в их основе находились внутрихозяйственные факторы развития, в частности, сезонный характер сельскохозяйственных работ. Зимняя безработица, поражавшая до трех четвертей всей мужской рабочей силы крестьянской семьи, являлась серьезным препятствием для внутрихозяйственного развития.

При рассмотрении отношений найма в крестьянском дворе диссертант отмечает их двухсторонний характер (отпуск своей рабочей силы и наем работ-пиков со стороны). На их развитие влияли как происходившие в деревне хозяйственные процессы, так и демографические изменения, приводившие к измельчанию хозяйств и аграрному перенаселению.

Двойственную роль играла государственная политика, которая в 19171921 гг. была направлена на безусловный запрет отношений найма-сдачи рабочих рук и тем самым снижала их значение в экономических связях деревни. В эти годы важным побудительным мотивом, влиявшим на потребность в найме рабочих рук, была продовольственная разверстка, которая в условиях хозяйственной разрухи сопровождалась падением крестьянских промыслов и отхода, сокращением производства. Запретительные мероприятия привели к развитию в деревне скрытого найма, зачастую ставившего нанимаемого в невыгодное положение. С введением нэпа власть формально решила вопрос о возможности разрешения найма рабочей силы в деревне, о степени и условиях его легализации. Рамки, разрешавшие применение наемного труда, оказались, тем не менее, чрезвычайно узкими. Завершающий этап в развитии крестьянского найма совпал по времени с политикой ограничения и вытеснения кулачества, проводившейся в соответствии с обозначившимся курсом на обобществление аграрной сферы. Государственная политика в области регулирования трудовых отношений делала резкий крен в сторону ликвидации скрытых форм найма, выявления и ограничения «кулацких» хозяйств. Все это в конечном итоге приводило, с одной стороны, к действительному сокращению отношений найма рабочих рук и численности батраков, с другой стороны, к укрыванию трудовых сделок и практике скрытого найма.

По сведениям автора, доля крестьянских дворов, прибегавших к услугам наемных работников, резко снизилась в 1917-1921 гг., и, несмотря на некоторое увеличение в середине 1920-х гг., не превышала за все годы 10,0 % от всех дворов, что было в три раза ниже показателей довоенного времени. К концу Гражданской войны наем рабочих был распространен только в группах хозяйств, сеявших свыше 5,0 дес. В остальных группах число нанимающих хозяйств не достигало и 3,0 %, хотя абсолютное большинство нанятых рабочих приходилось как раз на эти дворы по причине того, что главная масса хозяйств - 88,2 % была сконцентрирована именно в них. Распространение срокового найма в маломощных и средних хозяйствах объяснялось стремлением сохранить хотя бы на минимальном уровне продовольственный тип хозяйства, тем самым преобладающее значение сохранял традиционный наем из нужды. Постепенный рост трудоизбыточности аграрной сферы резко замедлял развитие найма. Наем приобрел сезонный характер и использовался в основном как подсобный труд в полеводстве и на других сельскохозяйственных работах. Бытовала распространенная практика найма рабочих рук для работы в сельском хозяйстве двора в тех хозяйствах, которые имели избыток рабочей силы, но предпочитали использовать ее на отхожих промыслах.

Основным источником рабочей силы выступало маломощное хозяйство. На протяжении 1917-1921-х гг. число дворов, предлагавших рабочую силу, постепенно возрастало: в их число входили и те дворы, которые отпускали рабочую силу в сельское хозяйство. В большинстве мелких и средних хозяйств, сдающих рабочую силу, преобладал поденный и сдельный найм, а в крупных дворах (с посевом свыше 6,0 дес.) - сроковый найм. К концу 1920-х гг. под воздействием политики властей обозначилась тенденция своеобразного «измельчания» найма, значительного сокращения срокового найма и замещения его в большинстве крестьянских дворов поденным наймом. Количество сроковых и помесячных работников в северной деревне в 1928 г. не превышало 40 тыс. чел.

В общественно-экономических отношениях двора широко практиковались отработки. Ими оплачивались наем рабочего скота и инвентаря, аренда земли, долги, займы продуктов. Часто в форме отработок осуществлялся обмен рабочей силой («труд за труд») и т.п. В 1920-е гг. натуральные формы отчуждения рабочей силы одного двора в пользу другого нередко носили характер прямой эксплуатации и тщательно скрывались от контроля со стороны государственных органов. Сохранилась одна из архаичных форм экстренной организации работы («помочи»), В отличие от Гражданской войны, когда «помочи» зачастую носили принудительный характер, в 1920-е гг. они видоизменялись, отражая своеобразие трансформировавшихся общественных отношений в деревне.

Оплата наемного труда была напрямую связана с характером выполняемых работ. Это не исключало сезонных и порайонных колебаний в оплате труда поденщиков Рост цен на рабочие руки всех видов начинался в регионе с вес-

ны, достигая относительного максимума во время, сенокоса,, затемк осени наблюдалось постепенное падение цен. К 1927 г. в. Архангельской и Вологодской губерниях размеры поденной оплаты относительно выровнялись, что, по мнению автора, могло свидетельствовать о складывании зонального рынка сельскохозяйственного труда,,но в целом за весь исследуемый период в регионе не сложилось условий для капитализации отношений найма.

В конечном итоге рост числа крестьянских дворов, расширение рамок аграрного перенаселения выводили проблему рационального использования труда из демографической плоскости в плоскость социально-экономических отношений. Найм и сдача рабочей силы вплоть до конца!920-х гг. не достигли довоенного уровня и в своей основе отражали тенденции развития традиционного найма «из нужды».

В третьей главе «Эволюция землепользования, крестьянского двора» формулируются основные тенденции в характере землепользования и земле-обеспечения двора, степень развития арендных отношений. Отмечается, что в начале XX в. в условиях катастрофического малоземелья интересы мелкой парцеллы приходили во все большее противоречие с интересами государства — главного земельного собственника на Европейском Севере и немногочисленного слоя частных владельцев земли (помещиков, хуторян и отрубников). К осени 1917 г. стихия «черного передела» , затронула даже , самые глухие селения северных губерний. Формы и методы, его проведения не отличались от других регионов страны. Основополагающие аграрные законы большевиков — Декрет о земле и «Основной закон о социализации земли» воспринимались крестьянством, как санкция властей на разрешение вековой проблемы в своих интересах. Общину в одинаковой степени раздражали как помещичья, .церковная и монастырская земельная собственность, так и земля собрата-крестьянина, выделившегося из общины и укрепившего в собственность свой надел. Именно эти и крестьянские купчие земли в начальной стадии «черного передела» 1917—1920 гг. подверглись распределению. Товарищеские купчие земли переделялись в 53,0 % деревень. Противостояние общинников и частных владельцев земли завершилось полной победой идей уравнительности. Земли, находившиеся ранее в распоряжении государственной власти (казны и удела) и сдававшиеся крестьянам в качестве оброчных статей,.по общему правилу поступали в. распределение наравне с другими землями и передавались в бесплатное пользование крестьян. Иначе решалась судьба земельных участков, возделанных из-под леса, так называемых росчистей-новинок, подсек и перелогов. На первых порах изъятию подлежали расчистки, которые превышали местную норму надела, либо были куплены, либо «запустошены» владельцами. Со временем все расчистки были пущены в общий раздел.

Кардинальная ломка поземельных отношений на Севере касалась, в первую очередь, крестьянских надельных земель. Власть санкционировала, их перераспределение. В тех районах, где земельная теснота считалась невыно-сймой, это делалось путем «повальных» переделов (в Вологодской и Северо-

Двинской губерниях), где земельный вопрос не был столь обострен (в Архангельской и Олонецкой губерниях) - посредством «скидок-накидок», т.е. отрезки или прирезки земли нуждающимся. «Разверстание» земли в 1918 г. не прекращало переделов и в последующие годы вплоть до начала коллективизации. За крестьянами оставалась инициатива выбора норм наделения землей. Преобладал упрощенный вариант нормы - по едокам. В процессе переделов сглаживалась земельная дифференциация, но в то же время вносилась путаница в хозяйственный строй деревни. Не случайно осуществление переделов было ограничено и поставлено в зависимость от проведения так называемого социалистического землеустройства. В 1919—1920 гг. в работах по землеустройству ведущее место занимало межволостное и межселенное устройство, поэтому оно не смогло существенно повлиять на общинные переделы земли и в целом на внутриобщинное землепользование, что явилось одной из причин продолжавшихся переделов. В конечном итоге революция привела к полному исчезновению частного землевладения. В распоряжении крестьян к 1922 г. сосредоточилось 99,8 % всех земель (в 1917 г. - 94,0 %). Новая система поземельных отношений основывалась на индивидуальном хозяйстве крестьян-общинников. Незначительный прирост крестьянского землепользования - на 3,2 % - при возрастающих темпах увеличения дворов в условиях уравнительного землепользования неизбежно приводил к социально-экономической нивелировке крестьянских хозяйств, натурализации аграрного производства.

Анализ изменений основных форм землепользования в аграрном секторе экономики региона в 1920-е гг. приводит к заключению, что в подавляющем большинстве сельскохозяйственные угодья находились в пользовании земельных обществ, на долю остальных пользователей (колхозов, совхозов и участковых землепользователей) приходилось чуть более 3,0 %. К концу 1920-х гг. произошло некоторое увеличение участкового землепользования. Хутора и отруба были распространены в Вологодской и Северо-Двинской губерниях, где природные и экономические условия для развития сельского хозяйства являлись наиболее благоприятными. В целом же, крайнее малоземелье крестьянских дворов при сохранении мелкополосицы и дальноземелья, характерных для лесных губерний, служили серьезным препятствием для их развития. Начиная с 1926 г. роль отрубов и хуторов начинает постепенно снижаться, зато увеличивается доля земель коллективного пользования. Данные изменения находили объяснение в политике «расхуторизации». 53,9 % из числа хуторов и отрубов, существовавших на Европейском Севере в 1928 г., образовались в ходе аграрной реформы П.А. Столыпина и пережили бурный период революции. После 1917г. поменялся юридический статус участкового земледелия - из собственников земли хуторяне и отрубники превратились в пользователей государственной земли, размер которой был приведен в соответствие с существующими нормами. Товарищеское землевладение не находило поддержки среди крестьянства. По данным 1928 г. большинство объединений представляли простейшие формы кооперирования - ТОЗы.

Автор подчеркивает, что. внутренний строй всех субъектов землепользования подчинялся логике земельной общины — основу земельных угодий составляли пашенный клин, сенокос и усадебные земли. Доля этой части общинного надела равнялась в Вологодской губернии 36,8 %. По мере продвижения на Север, в. поморских и притундровых волостях Карельской АССР, Архангельской губернии и АО Коми, ее удельный вес снижался до 2,0 %.

Вторую часть угодий общины составляли земли, занятые выгонами, лесами, .кустарником, неудобьями и др. Пастбищные земли в Вологодской губернии равнялись 15,6 % от всего земельного фонда общины, в то время как в Карельской АССР - лишь 0,1 %. Фактическое отсутствие пастбищ в Карелии было типичным для крайних северных районов края, в которых животноводство не носило товарного характера. Важной особенностью карельской деревни являлось то, что здесь еще в начале XX в. в общинный надел были вымежеваны большие площади казенных лесов - «подсечно-земельные пространства», которые наряду с лесами были включены в структуру землепользования. В 1920-е гг. их площадь не превышала 7,0 % от земельного фонда. Крестьяне других регионов, имея в пользовании общинные леса, нередко самовольно прибегали к разработке государственных лесов с целью расширения «мирского» или индивидуального землепользования. Охранительные мероприятия государства привели к подразделению лесов на категории общегосударственного и местного значения, выделению части лесных площадей для формирования регионального.: земельного фонда, что позволило увеличить землеобеспечение сельского населения.

Третьей частью общинного надела являлись свободные земли. Площади запасных угодий в общине постепенно увеличивались, чему содействовала начавшаяся в 1920-е гг. регистрация землепользования (приведение в известность земельного фонда). Расширилась практика создания резервных земельных фондов, находившихся в распоряжении местных земельных органов, которые предоставляли часть земель в бесплатное постоянное трудовое пользование земельных обществ или на правах аренды.

Решение проблемы межобщинной, межселенной и межволостной чересполосицы до 1917 г. сводилось к усилиям государства по упорядочению владений земельных общин, отграничению их от государственных и удельных земель. В 1919-1920 гг. работа землеустроителей сводились к межволостному и межселенному обустройству. В . 1920-х гг. среди землеустроительных работ стали преобладать общинные, и межселенные отводы. По подсчетам автора, удельный вес межселенного землеустройства составлял к концу 1928 г. 56,7 %, внутриселенного — 33,7 "/^ внутрихозяйственного - 5,1 %, на прочие обустроенные земли приходилось 4,5 %.

Те крестьяне, которые стремились вести свое хозяйство на более рациональных основаниях, предпочитали общине практику участкового (отрубного или хуторского) хозяйствования. Однако принятие в декабре 1928 г. ЦИК СССР закона «Общие начала землепользования и землеустройства» означало

окончательный выбор курса на обобществление сельского хозяйства. На фоне этой политики хуторяне и отрубники превращались в злейших врагов коллективизации. На повестку дня ставился вопрос об изживании хуторов, о «расху-торизации». Несмотря на то, что частные формы землепользования отличались большим рационализмом, оказавшись классово-чуждым элементом в системе поземельных отношений, культивируемых властью, они первыми подверглись остракизму. Тем самым судьба участкового землепользования трагическим образом предваряла судьбу общинного землепользования в ходе массовой коллективизации.

Использование общинных угодий членами земельного общества в 1920-е гг., как и прежде, регулировалось с помощью переделов пашенных и сенокосных земель. Усадьба, как правило, разделу не подлежала. Преобладал смешанный принцип разверстания земли - «потребительно-трудовая норма», но нередко встречался передел пашни по паям, при этом женщины наделялись половиной пая, а то и вовсе не получали земли, «по ревизионным душам», по жребию и др. При перераспределении сенокосной земли практиковался раздел лугов по количеству скота и пашни, но количеству застогованных копен, по урожайности лугов и др. Законодатель, осознавая пагубность частых переделов земли, ограничивал срок общих переделов тремя севооборотами. Одной из наиболее радикальных форм ограничения переделов являлись попытки местных земельных органов установить нормы «недробимо-сти» земли. К концу 1920-х годов в вопросе о переделах все более отчетливо звучали политические мотивы борьбы с зажиточными слоями деревни.

По мнению автора, промежуточными формами землепользования между крестьянским общинным и участковым землепользованием являлись крестьянские расчистки - «чищебы», «новины», подсеки, «тереба», «копанины». Разработанные на основе Земельного (1922 г.) и Лесного (1923 г.) кодексов «Правила устройства трудовых заимок земли для постоянного сельскохозяйственного использования» предоставляли заимщикам землю в бессрочное трудовое пользование и составили основу местных подзаконных актов о расширении крестьянского землепользования. Тем самым традиционная в условиях Европейского Севера подворно-наследственная форма землепользования - подсека - сохраняла свое значение. Ее расширение было связано с процессами восстановления сельского хозяйства, но по мере возрождения условий для неземледельческих занятий крестьянство крайних северных уездов постепенно утрачивало к ней интерес. Немалую роль в сокращении расчисток играла политика постепенного ограничения этого вида землепользования.

Рассматривая роль арендных отношений в экономике крестьянского двора, диссертант отмечает, что законодательное запрещение аренды земли в 19171921 гг не устраняло условий, порождавших ее развитие в крестьянской среде. Более того, наделение землей всех желающих привело к росту малосильных дворов, часто не способных самостоятельно существовать без сдачи в аренду своих наделов; поэтому аренда надельной земли сохранялась, но кре-

стьяне предпочитали скрывать эти отношения. Из вненадельных форм аренды возродилась аренда земли у государства. Условия аренды определялись изъятием у арендатора части дохода в натуральной форме.

В период нэпа законодательство исходило из трудового принципа землепользования, поэтому категорически, запрещалась субаренда. Сдача земли в аренду не разрешалась для дворов,, полностью прекращавших ведение самостоятельного хозяйства по причине переселения или перехода к другим занятиям. Данные требования существенным образом коснулось распространенного на Европейском Севере промыслового отхода и сужало внутриселенный арендный фонд. С другой стороны, внутрихозяйственные и внешние условия развития крестьянскгос дворов на Европейском Севере, такие как медленное восстановление промышленности и ее неспособность впитывать новые кадры рабочих из деревни; возможность для большинства крестьян самим обрабатывать землю; значительное сокращение вненадельного арендного фонда не создавали базы для развития, отношений сдачи-аренды земли. По сравнению со всесоюзными показателями круг арендаторов на Севере был значительно уже. Он, однако, различался в рамках региона - в крайних северных районах число арендаторов по темпам прироста превышало средний уровень по стране. Размер арендуемой пашни составлял в среднем 0,3 дес. на двор и был меньше, чем в целом по СССР. Вплоть до середины 1920-х гг. отношения аренды строились на абсолютном преобладании натуральных,; продовольственных.форм. Большая часть арендующих дворов приходилась на середняцкие дворы с арендой сенокоса, в то время как зажиточные дворы арендовали в основном пашню, что подчеркивало преобладающее значение полеводства в их хозяйстве. Среди сдатчиков земли также преобладали середняцкие дворы, при этом зажиточные дворы вовсе не сдавали земли.

Увеличение. числа арендующих хозяйств и расширение арендованных площадей началось с 1926 г. и было связано со смягчением законодательства в арендном вопросе и улучшением учета, отчасти с легализацией прежних арендных сделок. Этот процесс затронул все дворы, в том числе и малопосевные хозяйства, хотя доля последних в общей совокупности арендующих-дворов уменьшилась. Число хозяйств, арендовавших землю, относительно и> абсолютно было больше, чем хозяйствнсдатчиков. Причиной тому было то, что помимо надельных земель в арендный оборот были вовлечены земли различного рода организаций,, в частности, лесничеств, и вненадельные земли Госфонда (оброчные статьи). Второй, причиной, объясняющей дисбаланс в отношении арендующих и сдающих землю дворов, являлось широкое распространение'аренды земли группой дворов у одного домохозяина. Основной прирост заарендованной земли выпадал на средние и в особенности на крупнопосевные дворы. Несмотря на,некоторый рост, по уровню развития аренды Европейский Север оставался регионом с наименьшими в СССР показателями.

Для большинства дворов арендапашни являлась способом увеличить посевные площади своего хозяйства, что же касается высших, групп дворов, то

они арендовали землю в силу органического роста их производственных сил, руководствуясь мотивами расширения производства. Среди сдававших в аренду пашню и сенокос преобладали беспосевные и малопосевные дворы, которые сдавали пригодную под посев землю в аренду по причине отсутствия основных средств. Низкий уровень аренды находил дополнительное объяснение в том, что, крестьянин имел возможность при острой нехватке сельскохозяйственных угодий расширить их за счет подсеки.

Изменения условий аренды земли в конце 1920-х гг. сводились к росту удельного веса арендовавших и сдававших землю в аренду дворов, но уровень этих отношений значительно уступал дореволюционному времени. Среди арендаторов преобладали средние крестьянские хозяйства, среди сдатчиков - обедневшие хозяйства. Площадь арендованных и сданных в аренду земель за 1927-1929 гг. также увеличилась, но при этом рост числа арендаторов не сопровождался соответствующим расширением площади арендуемых участков. Показатели арендного оборота земли в так называемых мелкокапиталистических дворах были несколько выше, но в целом не изменяли общий низкий уровень арендных отношений в регионе. Преобладающее значение имела краткосрочная (зачастую разовая) аренда. На протяжении всего периода 1917-1920-х гг. условий для масштабной коммерциализации крестьянского земледелия на Европейском Севере не сложилось.

Изучение основных тенденций в развитии крестьянского землепользования на Европейском Севере в 1917—1920-х гг. приводит к выводу о том, что уравнительный передел земли привел к абсолютному преобладанию общины. Структура земельных угодий хуторян и отрубников подчинялась логике общинного землепользования. Сохраняла свое значение подворно-наследственная форма землепользования - подсека. Вплоть до конца 1920-х гг. система поземельных отношений в регионе, равно как и отношения аренды-сдачи земли не выходили за рамки устоявшихся форм, обеспечивали жизнедеятельность натурального в своих основах крестьянского хозяйства.

Глава четвертая «Развитие хозяйства двора» посвящена анализу хозяйственных параметров крестьянского двора и на его основе - попытке выявить группировочные признаки дворов в изучаемый период. Состояние земледельческой отрасли крестьянского хозяйства характеризовалось тем, что вплоть до конца 1920-х гг. сохранялась традиционная для региона структура сельскохозяйственных угодий, что, по мнению автора, свидетельствовало о максимальном на то время сельскохозяйственном освоении земельных пространств обширнейшего региона.

Основу земледельческой отрасли двора составляло полеводство. Неуклонное снижение размеров посевных площадей на Европейском Севере в 19171922 гг. сменилось относительно быстрым восстановлением пахотных угодий и начиная с 1925 г. постепенным их расширением, прежде всего в Вологодской и Северо-Двинской губерниях. На их долю до революции приходилось 77,2 % посевных площадей, в 1927 г. - 85,2 %. В 1929 г. в регионе в целом

посевные площади составляли 1196,300 га. При масштабном росте численности крестьянских дворов средний размер посева на 1 хозяйство в Архангельской губернии не поднялся выше 1 дес. и в 1927 г. был гораздо ниже уровня 1917 г.; в Вологодской и Северо-Двинской губерниях, наоборот, отличался неуклонным увеличением, составляя в 1927 г. 2,4-2,6 га на двор.

Таким образом, с середины Л920-х : гг. наметилась тенденция разнонаправленной эволюции полеводства: для Вологодской и Северо-Двинской губерний — относительно стабильного и поступательного движения вперед, для крайних северных районов Архангельской губернии, АО Коми и Карельской АССР - замедления темпов его развития.

Рассматривая структуру посевных площадей, автор обращает внимание на то, что в 1919-1921 гг. определяющим фактором в их изменении-являлась продразверстка. Это выражалось, с одной стороны, в постепенном увеличении площадей под более урожайной озимой рожью и сокращении ее под яровыми, с другой - в повсеместном увеличении засевов культур для чисто хозяйственного потребления. Параллельно набирала силу тенденция интенсивной обработки усадебной земли с целью возможно большего получения продуктов питания. Близ городов складываются районы, специализирующиеся на выращивании огородных культур с целью их рыночной реализации. К середине 1920-х гг. традиционное соотношение полевых культур постепенно приводилось в соответствие с новыми, хозяйственными запросами крестьянской семьи и меняющейся экономической конъюнктурой.

Урожайность основных полеводческих культур в 1917-1920-х гг. имела тенденцию к некоторому повышению, но при этом всегда оставалась крайне низкой. По этой причине, а также в силу неразвивающейся агрокультуры незначительное увеличение валовых сборов (на 1,0 % в 1928 г. по сравнению с 1925 г.) достигалось за счет относительного расширения посевных площадей в Вологодской и отчасти Северо-Двинской губерниях. В Архангельской губернии, Карельской АССР и северных уездах АО Коми к концу 1920-х гг. полеводство окончательно приобретает подсобный характер, служа целям обеспечения минимумом продовольствия членов семьи, занятых в массе своей вне сферы аграрного производства:

Состояние скотоводческой отрасли крестьянского хозяйства отличалось тем, что в 1917-1921 гг. в. условиях прогрессирующей натурализации сельскохозяйственного производства в хозяйстве крестьянина большое значение приобретал продуктивный молочный скот, поэтому резкого сокращения поголовья крупного рогатого скота не наблюдалось. Оно имело место лишь в Вологодской и Северо-Двинской губерниях как следствие снижения доли многокоровных хозяйств с развитым торговым животноводством. В коневодческой отрасли убыль скота была связана с падением лесных промыслов, где : лошадь использовалась в качестве главной тягловой силы. Там, где полеводство прежде играло основную роль, рабочий скот сберегался до лучших времен. В 1920 г. по сравнению с 1917 г. число лошадей на Севере сократилось в

совокупности лишь на 8,0 %. Более заметно сократилось поголовье мелкого скота, что явилось прямым результатом реквизиций и убоя «на пропитание».

К концу Гражданской войны большинство хозяйств (63,9 %) имело одну лошадь. На 31,4 % хозяйств без рабочего скота приходилось лишь 11,4 % бескоровных, вместо 63,5 % однолошадных дворов - 53,5 % однокоровных, против группы в 4,3 % двухлошадников - 28,3 % двухкоровных хозяйств. Уравнивание дворов по степени обеспеченности скотом при одновременном сокращении стада и общем падении сельскохозяйственного производства находило объяснение как в характере социально-экономических процессов в деревне, так и в государственной политике, мотивированных идеями уравнительности. Восстановление экономики крестьянского хозяйства выражалось в постепенном сокращении удельного веса хозяйств, не имевших рогатого скота, и увеличении дворов с двумя и более головами рогатого скота, сокращении безлошадных и увеличении доли однолошадных и двухлошадных дворов. В неземледельческих районах рост числа лошадей в крестьянских хозяйствах не был напрямую связан с потребностями сельскохозяйственного производства. Здесь лишняя тягловая сила применялась вне двора на отхожем промысле и извозе. Замедление роста поголовья скота во второй половине 1920-х гг. привело к перегруппировке поголовья скота по посевным группам дворов и ухудшению обеспеченности тягловым и крупным рогатым скотом основной массы крестьянских хозяйств. Судя по источникам, в абсолютном большинстве дворов в хозяйстве по-прежнему содержалась одна лошадь и одна корова.

При анализе промысловой отрасли хозяйства автор отмечает, что характер развития промыслов определялся общей направленностью развития крестьянского двора, или, по определению В.И. (Соротаева, принципом природно-хозяйственной целесообразности, мотивированным в свою очередь природно-климатическими и ландшафтными особенностями. В более благоприятных для земледелия губерниях развитие получили так называемые сельскохозяйственные промыслы, в других районах - промыслы, связанные с лесозаготовкой, охотой и рыболовством. Первая мировая война положила начало дезорганизации крестьянских промыслов. К 1917 г. обычный процент крестьянских хозяйств с промыслами снизился больше, чем на половину, и составлял 26,0 % от всех наличных дворов. За 1917-1920 гг. сам промысел, теряя предпринимательскую основу, приобрел в значительной мере потребительский характер. Получил развитие ряд новых, так называемых «пионерных» промыслов, связанных с производством и переработкой сельскохозяйственной продукции. Среди «непродовольственных» промыслов особое значение имели лесозаготовки и связанная с ними деревообработка. Большая часть лесорубов и сплавщиков привлекалась к лесным работам в порядке трудовой повинности.

С постепенным внедрением нэповских начал в экономике региона возрождаются условия для неземледельческих занятий крестьянства. В среднем по региону к концу 1920-х гг. число крестьянских дворов, занимавшихся промыслом, превышало 70,0 %, но, тем не менее уровень «промысловости» кре-

стьянских дворов отставал от довоенных показателей. По мере выхода из кризиса промысловой отрасли видоизменялась ее структура и характер. Общей тенденцией являлось возрождение традиционной системы домашних '(кустарно-ремесленных) и отхожих промыслов крестьянского'населения и последовательное углубление диспропорций в их соотношении, главным образом за счет снижения удельного веса домашних промыслов. • По мнению автора, вплоть до начала 1920-х гг. главной причиной, объясняющей <шромысловость» крестьянских хозяйств, служили низкие показатели земледельческого производства, с одной стороны, и повышенные демографические-показатели — с другой; Многопосевные крестьяне затрачивали больше рабочей силы в своем хозяйстве,' а маломощные вынуждены были продавать ее или заниматься самостоятельным промыслом. Состав «промышленников» по их занятию промыслом также зависел от размера полеводческого хозяйства — в земледелие, промышленность и транспорт нанимались главным образом малопосевные и беспосевные крестьяне. В 1920 г. самостоятельные промысловики (ремесленники и кустари) выходили в основном из мелкопосевных и реже - из крупнопосевных групп дворов. В земледельческих уездах Вологодской и Северо-Двинской губерний эти факторы продолжали оказывать воздействие на экономику двора на протяжении всего периода1 нэпа, в то время как в АО Коми и Карельской АССР и в особенности Архангельской'губернии в 1920-е гг. обозначилась прямо противоположная тенденция — уровень «промысловости» дворов возрастал по мере роста производственных параметров хозяйства, что служило дополнительным аргументом в пользу разнонаправленной эволюции крестьянских хозяйств северных и более южных частей региона.

; Автор подчеркивает, что изменение производственных факторов двора создавало условия для формирования группйровочных признаков промысло-во-аграрных и сельскохозяйственно-промысловых дворов крестьян: механизмы формирования дохода, соотношение основных элементов хозяйства с капиталом, эффективность материальных вложений в основное производство. Различия не-исключали общих закономерностей развития двора, характера взаимосвязи основных элементов двора, проявлявшихся, в частности, в соотношении рабочей сипы и капиталов с размером землепользования. Рост землепользования, равно как и размеры пашни и сенокоса в хозяйстве, были тесно связаны с увеличением числа работников в семье. По мере возрастания посева в хозяйстве увеличивались как фондовооруженность труда, так и размер материальных расходов. Размер капитала й материальных издержек на 1 дес. пашни и луга сокращался в обратной пропорции: от низших посевных групп дворов к высшим. Мелкие дворы вкладывали в 1 дес. земли больше средств, рассчитывая тем самым поправить свой достаток за счет получения более высокого'дохода.

' Результаты хозяйственной'деятельности крестьянской семьи, в'свою очередь, были связаны с теми изменениями, которые имели место в распределе-

нии капиталов и материальных затрат. Эффективность материальных вложений в 1 дес. площади (при одинаковых во всех группах дворов издержках) оказывалась выше в крупных хозяйствах. По подсчетам автора материальные расходы двора в расчете на I дес. сельскохозяйственных площадей были слишком велики и ставляли в преимущественно промысловых районах Европейского Севера в среднем 53,4 %, в земледельческих - 51,6 % от валовой продукции. Данное обстоятельство служило доказательством тому, что восстановление валовых показателей сельскохозяйственного производства в крестьянском хозяйстве не сопровождалось в массе своей его интенсификацией. В то же время конъюнктура народно-хозяйственного развития региона приводила к тому, что в северных районах края сельскохозяйственный доход начинает вытесняться более оплачиваемыми статьями промыслового дохода.

В зависимости от зональной специфики и сочетаемости элементов производства промыслово-аграрная группа крестьянских дворов имела множество видов (моделей): модель развитого полеводческого хозяйства с разнообраз-шлми неземледельческими заработками; модель пригородного хозяйства с развитым сбытом продуктов огородничества и рыболовства и заработками на лесопильных заводах; модель поморского хозяйства с развитым рыбным и зверобойно-морским промыслом; модель промыслового лесозаготовительного двора с развитым земледелием; модель скотоводческого двора с промысловым рыболовством; модель молочно-животноводческого двора с промысловым доходом.

По уровню населенности самыми малолюдными были молочно-животноводческие и лесопромысловые хозяйства, наиболее населенными — хозяйства пригородной, полеводческой и скотоводческой моделей. Наибольшим запасом рабочей силы обладали скотоводческие, молочно-животноводческие и пригородные дворы. Эти же модели дворов располагали большей сельскохозяйственной площадью (главным образом сенокосами), но при этом имели наименьшую посевную площадь в среднем на двор. Наибольшим запасом основных средств обладали дворы пригородной производственной модели. Стоимость скота была выше в хозяйствах скотоводческой и молочно-животноводческой направленности.

Распределение капитала в расчете на I рабочую силу подчинялось определенной зависимости: традиционно промысловый двор был богаче земледельческого. Соотношение между производственными фондами и землей (на 1 единицу сельскохозяйственной площади) менялось в той же последовательности. Объем материальных затрат в сельскохозяйственном производстве в расчете на I рабочую силу семьи и на I единицу сельскохозяйственной площади в промысловых и полеводческо-животноводческих дворах имел приблизительно одинаковый уровень и увеличивался по мере усиления общей экономической мощи двора.

Высокие материальные расходы на сельское хозяйство промысловых дворов находили объяснение в природно-климатических условиях их производ-

ста а, более высоком уровне обеспеченности и характере самого производства. Попоказателям продуктивности отрасли в расчете на хозяйство выделялись животноводческие дворы. Объем валовой продукции в отношении единицы сельскохозяйственной площади; значительно понижался, в полеводческой и пригородной моделях дворов. Сельскохозяйственное производство промыслового двора было весьма затратным: в составе валовой продукции издержки составляли около 60,0%: Во всех хозяйствах наименее затратными отрас-лямиявлялись огородничество. луговодство и птицеводство. Конечный продукт полеводства за разные годы включал в себя от 38,9 до 51 ¡6 % матерналь-ных затрат. В 1925/26 г. во всех моделях хозяйств издержки производства в животноводческой отрасли превышали объемы конечной продукции, в 1926/27 г. - снизились до 77,0- 90,0%.

В преимущественно сельскохозяйственных районах Вологодской и Севе-ро-Двинской губерний наряду с полеводческими, скотоводческими и молочно-животноводческими хозяйствами сформировалась модель дворов с молоч-но-товарным хозяйством. Количество молочного скота определяло хозяйственную эволюцию, двора. Автор анализирует четыре группы дворов: бескоровные, , однокоровные, двухкоровные, трех и более коровные. Первые две группы дворов имели меньше населения и, соответственно, работников, отличались, пониженными; характеристиками остальных параметров. На|рузка рабочей единицы-в маломощных-дворах 1-й гру1шы была в несколько раз меньше, чем в 4-й 1руппе. По своему составу хапитал первых двух групп дворов.был качественно ниже: большая его часть находилась в постройках; в высших группах, наоборот, - в скоте, как наиболее важной части капитала в условиях молочного района. Соотношение между производственными фон-' дами и землей: в расчете. на 1 единицу, пашни выражало ту же тенденцию. Размер чистой продукции в среднем на хозяйство в 4 группе в 2,9 раза превышал показатель 2-й группы, в 1,7 раза по расчету условно чистого дохода на 1 дес. пашни, в 2,4 раза - на 1 единицу рабочей сипы.

Процесс формирования капиталадвора напрямую зависел от модели хозяйства.. Очевидной была связь между объемом накоплений и размером хозяйства. Вслед за постройками, представлявшими основу, капитала-во всех моделях дворов в земледельческих хозяйствах второе; место по стоимости занимали скот, различные запасы, затем шшеитарь; в промысловых моделях хозяйств на втором по значимости месте находились промысловый инвентарь и скотина третьем - запасы. Стоимость промыслового снаряжения и иного инвентаря в хозяйствах поморской модели равнялась или даже превышала стоимость скота в сельскохозяйственных типах дворов. В скотоводческо-. промысловых, животноводческих и молочных моделях скот'занимал до 30,0%производственных фондов'крестьянского двора.

Таким образом; в .течение 1917-1920-х гг. конъюнктура; народнохозяйственного развития и регулирующее ноздействие государстванахозяйственный механизм явились первоосновой разнонатфавленной эволюции крестьянского

двора. С середины 1920-х гт. сельскохозяйственное производство, прежде всего полеводческая отрасль двора промыслово-земледельческой зоны региона окончательно превращается в подсобную отрасль хозяйства, в то время, как в «земледельческих» губерниях набирала силу противоположная тенденция. Независимо от модели хозяйства, в относительно крупном крестьянском производстве организация хозяйственных элементов обеспечивала больший результат, но число таких дворов было столь незначительно, что не они в конечном итоге определяли общий облик крестьянского производства.

Пятая глава «Эффективность производства крестьянского двора» посвящена изучению доходности двора, его связи с рынком. Основой экономики большинства крестьянских хозяйств при всех резких поворотах в развитии аграрной подсистемы региона 1917-1920-х гг. оставались сельскохозяйственное производство и промыслы. Изменение структуры доходов за счет сокращения более чем в 10 раз удельного веса промысловых заработков и общее снижение доходности двора в период аграрного переворота 1917-1921 гг. по мнению автора, имело следствием натурализацию и замыкание двора в рамках потребительского производства с неизбежной в этом случае деформацией производственных элементов. С введением нэпа начался процесс разрушения потребительско-натурального типа хозяйства. 1923/24 г. стал переломным годом в процессе относительной денатурализации хозяйства и возвращении его к многоотраслевому виду. Несмотря на высокую трудоемкость и усиленное использование пашни и посева, сельское хозяйство очень плохо обеспечивало работника и его семью. День труда в аграрном производстве региона оплачивался на 40,0 % ниже, а едок для удовлетворения своих потребностей имел средств на 21,0 % меньше среднего показателя по Европейской части СССР. Промыслы приносили наибольший доход хозяйствам крайних посевных групп. В целом разная оплата труда в хозяйствах различной мощности объяснялась не только дифференцированной производительностью труда, но и эффективностью одного дня работы, фактически затраченной в хозяйстве. В наиболее крупных дворах оплата дня работы примерно в 1,5-2 раза превышала аналогичный показатель мелкопосевных дворов. В то же время средний по району годовой душевой доход был крайне невелик и исчислялся в 41-47 руб., что свидетельствовало о неизжитой бедности крестьянского населения. Условно чистый доход в крестьянском хозяйстве в основе своей тратился на личное потребление членов семьи. Та его часть, которая обращалась на приобретение новых средств, служила важным источником накопления материального богатства. Повышенной динамикой накоплений капитала отличались малопосевные дворы (до 2-х дес.), но главным источником накопления средств сельскохозяйственного производства, а следовательно, и главным центром восстановительных процессов являлись более крупные хозяйства.

С середины 1920-х гг. постепенно создавались условия для возрождения специализации производства в преимущественно земледельческих районах и одновременно для приложения крестьянского труда и получения дополни-

тельного дохода в.промысловых районах. Европейского Севера. Абсолютно новые тенденции в развитии доходности крестьянского^'хозяйства выражались в том, что доход от сельского хозяйства на 1 дес. сельскохозяйственной площади по мере укрупнения двора последовательно сокращался в промысловых районах края и, наоборот; увеличивался в более земледельческих районах. Доходность сельского хозяйства на 1 единицу сельскохозяйственной площади достигала наибольших показателей в хозяйствах скотоводческого и молочно-животноводческого направления. Худшими показателями характеризовались промысловые дворы, в, которых сельское хозяйство* играло подсобную роль, и материальное производство в сфере сельского хозяйства не отличалось сбалансированностью.

Крестьянское хозяйство на Европейском Севере постепенно освобождалось от пут эгалитаризма, но в силу узости производственной базы, на которой велось это хозяйство, в большинстве случаев оно не имело возможности качественно изменить соотношение основных элементов производства и тем самым увеличить совокупный доход. К концу 1920-х гг. 66,1 % составляли средние дворы со стоимостью основных средств от 201 до 800 руб., имевшие годовой, доход в размере от 101 до 400 руб. (75,5 % дворов в Карельской АССР, Архангельской губернии и АО Коми, 68,5 % - в Вологодской и Севе-ро-Двинской губерний). Низкую доходность своего сельского хозяйства крестьянин стремился компенсировать дополнительными заработками вне деревни. Доход от неземледельческих занятий стал играть все большую роль в составе чистого дохода крестьянской семьи и обеспечивал средний по стране уровень материального достатка: В Поморье аграрному производству отводилась вспомогательная роль: по обеспечению продуктами питания членов се-мьи.-Производственные.характеристики таких дворов уже мало соответствовали параметрам крестьянского хозяйства.

Рассматривая формы взаимодействия крестьянского двора с рынком, автор отмечает, что набиравшая силу тенденция централизованного регулирования обмена в ходе революции . 1917 г. трансформировалась в систему государственной хлебной монополии, твердых цен и ограничения рынка. Начало функционирования легальных механизмов рынка связано с 1921 г. Это нашло выражение в расширении государственной и в особенности кооперативной торговли, в постепенной легализации частного торгового капитала. Однако уже во второйшоловине 1920-х гг. в торговой политике все более явственно проступал курс на вытеснение частной торговли. . Одновременно .возродилась ярмарочная и базарная торговля. Оборот ярмарок на Севере последовательно увеличивался, однако: едва достигал 18,7 % от довоенного уровня. Развивалась-меновая форма продуктоборота между односельчанами,' минуя посредника и рынок. Существовал значительный оборот продуктов и товаров, производившийся порядке натуральной оплаты трудовых услуг. Имел место небольшой односторонний, и безденежный поток произведенных в крестьян-

ском хозяйстве материальных благ - уплата натуральной части единого сельскохозяйственного налога.

По мере развития денежных отношений натуральные операции уступали место сделкам купли-продажи. Натуральный обмен, как правило, сопутствовал торговым сделкам, совершаемым между крестьянами и частным посредником, и был присущ торговым операциям внутри деревни между односельчанами. В первой половине 1920-х гг. значительная часть товарного продукта, произведенного крестьянскими хозяйствами региона, не доходила до города. Внутри деревни сбывалось от 24,9 до 37,2 % продукции сельского хозяйства. Удельный вес обратных покупок сельскохозяйственной продукции внутри деревни возрастал по мере укрупнения посевной группировки дворов и составлял 19,4 - 33,8 %. Покупка промышленных товаров внутри деревни равнялась 7,2 -7,8 % от общего объема приобретений. Во второй половине 1920-х гг. удельный вес внутридеревенского оборота в рыночных связях крестьянского хозяйства возрос до 50,0 %.

Внедеревенская система оборота сельскохозяйственной продукции была связана с государственными заготовками. По условиям региона закупки сельскохозяйственной продукции исключали хлеб и зернофураж. Напротив, имела место тенденция расширения ввоза в регион хлеба, основным потребителем которого были те же крестьянские хозяйства. Более значимое место во внедеревенском отчуждении занимала продукция животноводства, технические культуры, сырье. Ведущую роль в заготовке масла (88,8 % от всех заготовок по региону) и крупного кожсырья (50,3 %) играла Вологодская губерния с ее развитым молочно-животноводческим хозяйством. Ей и Северодвинской губернии принадлежало лидерство в заготовках льноволокна.

По подсчетам автора, суммарный вес реализуемых на внедеревенском рынке продуктов в середине 1920-х гг. был ничтожно мал - 3,7 % сельскохозяйственной продукции. Разница в стоимости продаваемых и приобретаемых продуктов одного и того же наименования в отношении к объему валовой продукции двора в расчете на душу населения составляла 6,0-7,0 %, что являлось наивысшим показателем внедеревенского отчуждения за весь период нэпа. Таким образом, уровень торгово-экономических связей двора с народно-хозяйственным механизмом региона и страны оставался минимальным.

Оценивая уровень товарного производства крестьянского двора, диссертант отмечает, что за годы Гражданской войны количество продуктов, которое выбрасывалось на рынок (добровольное и принудительное отчуждение) крестьянскими хозяйствами, составляло чуть более половины довоенных продаж. Соответственно снизился и объем валовой товарности продуктов крестьянского хозяйства. В 1921/22 г. размер добровольного и принудительного (по продналогу) отчуждения составлял 15,3 %. В три раза снизились продажи скота. Тем не менее, баланс продаж и покупок скота был положительным, что свидетельствовало о сохранении элементов товарности животноводческой отрасли. Обратные покупки в крестьянских хозяйствах фактиче-

ски равнялись изъятиям: по продразверстке. Соотношение покупок и продаж двора в 1920/21 г. имело отрицательный показатель (—11,1 %).

.. Качественные сдвиги в характере крестьянского товарооборота наметились в середине 1920гх гг.. и были связаны с восстановлением экономики двора, ростом доходности и стабилизацией финансовой системы страны. Своих максимальных величин уровень товарности сельскохозяйственного:производства крестьянского хозяйства Европейского Севера достиг в 1925/26 г. Товарооборот, сельскохозяйственной продукции региона (в расчете на душу, населения) приобрел положительное сальдо. В совокупном объеме крестьянских продаж сельскохозяйственные продукты составляли свыше 80,0 %, в составе приобретений их доля равнялась 40,7—48,5 %. Основу покупок промышленных товаров составляли продукты личного потребления и, в первую очередь, продукты, питания; Тем самым крестьянский товарооборот сохранял четко выраженный продовольственный* оттенок. Состав продукции, .а также участие в рыночных операциях различных экономических, групп крестьянства оставались неизменными с середины 1920-х гг. до конца десятилетия.

Снижение товарности собственного сельскохозяйственного производства, наметившееся со второй половины 1920-х гг., являлось свидетельством сужения рыночного поборота продуктов крестьянского хозяйства и усиления потребительской основы сельскохозяйственного производства. Однако, как отмечает автор, это обстоятельство не служило еще показателем снижения общей доходности крестьянского хозяйства. В главных промыслово-земледельческих районах Европейского Севера во всех без исключения посевных группах, крестьянских дворов денежный баланс.верстался с остатком. Сельскохозяйственный рынок аккумулировал в 1923/24 г. в среднем 42,8 % доходной части баланса, последовательно уменьшаясь от низших посевных групп дворов к высшим. В последующие годы при абсолютном росте доходности двора роль дохода от рыночных продаж снизилась более чем в два раза (до 21,2 %). К концу 1920-х гг. в промыслово-земледельческих районах сельское хозяйство окончательно приобретает подсобный характер. Основа денежных поступлений в крестьянское хозяйство не была связана с рыночным оборотом продукции и формировалась за счет «поступлений денег без продаж», т.е. отчуждения рабочей силы на неземледельческие заработки.

В сельскохозяйственных губерниях Европейского Севера денежный баланс двора формировался на иной основе. Роль рыночных продаж собственной продукции-в доходной части бюджета крестьянской семьи в абсолютных и . относительных показателях постепенно увеличивалась,. в первую очередь, за счет. увеличения продаж мелкими и крупными дворами. При этом увеличение отчуждений: в мелкопосевных дворах имело вынужденный характер, в то время как в зажиточных дворах служило показателем роста их товарности. , Таким образом, с начала 1920гх гг. крестьянский двор постепенно втягивался, в систему хозяйственных отношений, основанных на признании регулирующих. возможностей рынка. Социально-экономические условия; порож-

денные нэпом, влияли на структуру доходов крестьянского двора, ускоряя процессы экономической дифференциации. В то же время низкий уровень производственной базы не способствовал развитию товарности хозяйства двора. Продукция крестьянского хозяйства практически не поступала во вне-деревенский оборот. Крестьянский двор промысловых районов края все больше ориентировался на получение неземледельческого дохода.

В Заключении подведены итоги и сформулированы основные выводы проведенного исследования.

Производственная и социальная жизнь крестьянства северной деревни 1917-1920-х гг. замыкалась в рамках мелкого дворохозяйства. Институцио-нализация нового общественного строя укрепила положение двора в качестве ведущего объекта государственной политики и главного субъекта аграрной подсистемы региона. Отказ от политики «непосредственного перехода к социализму» в 1920-х гг. соответствовал интересам мелкого производителя и обусловил разнонаправленную эволюцию крестьянских дворов: с одной стороны, их архаизацию, с другой стороны, трансформацию патриархальной семьи, мобильность, гарантии землепользования, легализацию рынка труда и товаров, аренды, реализацию модернизационного потенциала, характер связей с народнохозяйственным механизмом, раскрестьянивание.

На протяжении 1917-1920-х гг. ведущим фактором крестьянского производства оставалась обеспеченность двора рабочей силой. Демографическая ситуация в северной деревне характеризовалась последовательным увеличением крестьянского населения и опережающим ростом крестьянских дворов, что в конечном итоге содействовало расширению рамок аграрного перенаселения. Это находило проявление в росте избыточного труда, снижении его затрат на свое хозяйство, расширенном расходовании труда вне производства двора и снижении возможностей применения найма рабочих рук в крестьянском хозяйстве. Труд наемных работников имел большее значение в производственной деятельности слабых и средних крестьянских дворов, чем крупных. Распространение найма в данном типе дворов отражало еще одну, присущую только Европейскому Северу черту крестьянской экономики. По мере того, как восстанавливались условия для развития промыслов, суливших хозяйству больший доход, чем сельское хозяйство, крестьяне использовали свои рабочие силы на отхожих заработках, нанимая батраков для сезонных работ в собственном хозяйстве или сдавая землю в аренду. В конечном итоге отношения найма-сдачи рабочей силы вплоть до конца 1920-х гг. не достигли довоенного уровня и в своей основе сохранялись на уровне традиционного найма «из нужды».

Основу жизнедеятельности мелкого дворохозяйства составляла эксплуатация земли. Законодательно закреплялись такие формы землепользования, как земельные общества, индивидуальное и коллективное землепользование. Промежуточной формой между общинным и участковым землепользованием являлись крестьянские «расчистки», которые регулировались нормами обыч-

ного права и рассматривались крестьянами как неотъемлемая собственность, двора. В распоряжении крестьян-общинников в 1920-е гг. было сосредоточено-96,3 % сельскохозяйственных угодий. Внутренний строй всех субъектов землепользования подчинялся логике крестьянского общинного производства. Деревня не избавилась от, вековых земельных неурядиц, органически присущих общинной форме землепользования, — дальноземелья, межселенной и внутриселенной мелкополосицы и чересполосицы. В северных уездах края по мере увеличения числа хозяйств шел процесс измельчания пашни, что приводило к перестройке структуры посевных площадей в пользу продовольственных культур. При низкой урожайности полеводство в этих районах окончательно приобретало подсобный характер, служа целям обеспечения продовольствием членов семьи, занятых в массе своей вне сферы аграрного производства. В свою очередь, подвижки в распределении скота по посевным группам хозяйств выразились в снижении обеспеченностью скотом бёспосев-ных и малопосевных дворов и увеличении количества скота в средних и высших посевных группах. В большинстве дворов содержалась одна корова и одна лошадь, что соответствовало характеру мелкотоварного, а не предпринимательского хозяйства.

Пережив период резкого сокращения в ходе революции, некоторый импульс к развитию во второй половине 1920-х гг. получили отношения аренды-сдачи земли; однако их уровень значительно уступал дореволюционному времени. Возродилась практика сдачи всей или части земли в аренду уходившими на заработки промысловыми дворами. Аренда носила по преимуществу внутриселенный характер. Формировалась группа дворов, которые имели земельный, надел, превышавший средние районные показатели, но при этом стремились посредством аренды расширить свое землепользование. В роли сдатчиков земли выступала небольшая часть представителей низших групп дворов. Арендные сделки носили неустойчивый, эпизодический характер и сохраняли в основе своей потребительский характер. В конечном итоге до конца 1920-х гг. система поземельных отношений в регионе, равно как и отношения аренды-сдачи земли не выходили за рамки традиционных, устоявшихся форм, обеспечивая жизнедеятельность натурального в своих основах крестьянского хозяйства.

С середины Т920-х; гг. создаются предпосылки для расширенного приложения крестьянского труда в промышленности и получения промыслового дохода. Одновременно нарастают тенденции коммерциализации сельскохозяйственной сферы. Проявляет себя процесс «эрозии» потребительского хозяйства, завершается формирование группировочных признаков промыслово-аграрных и сельскохозяйственно-промысловых дворов крестьян: механизмов формирования дохода, соотношения основных элементов хозяйства с капиталом и фондовооруженностью труда и эффективности материальных вложении в основное производство.

Разновекторная эволюция сельского двора отражала специфику ранней стадии промышленной индустриализации второй половины 1920-х гг., создавала условия постепенного раскрестьянивания деревни. Низкий уровень обеспечения крестьянского двора капиталом оказывал определяющее влияние на производственную деятельность двора и формирование его дохода. В мелких дворах доход от неземледельческих занятий в совокупности превышал доход от сельского хозяйства, тогда как в наивысших посевных группах основу доходности двора составляло свое сельское хозяйство. Повышенной динамикой накоплений капитала отличались как мелкие, так и крупные дворы, но объем накоплений крупных хозяйств значительно превышал фонд накопления средств производства мелких дворов, поэтому главным центром развития деревенской экономики являлись более крупные хозяйства.

Связь крестьянского хозяйства с внешним миром реализовывалась через механизмы меновых и рыночных отношений, включавших продажу и покупку продуктов сельского хозяйства, фонд натурального накопления, натуральный оборот сельскохозяйственной продукции (в виде платы за работы и услуги) и натуральный налог, имевший место до 1924 г. Более 1/3 товарного продукта, произведенного крестьянскими хозяйствами, сбывалось внутри деревни. Наибольшей связью с внутридеревенским рынком отличались средние дворы. Внедеревенский оборот сельскохозяйственной продукции крестьянского хозяйства на Севере в среднем не превышал 6,0 - 7,0 %. Специализация хозяйства определяла место рынка в денежном балансе крестьянских дворов.

Со второй половины 1920-х гг. наметилось снижение товарности сельского хозяйства, что являлось свидетельством усиления потребительской основы производства, в особенности промыслово-земледельческих дворов. Денежный доход всех дворов такого типа формировался за счет продажи рабочей силы вне своего хозяйства. В аграрно-промысловых районах почти равную с рынком долю дохода приносили промыслы и продажа труда вне своего сельского хозяйства. Общая низкая товарность сельскохозяйственного производства превращала северного крестьянина в потребителя городских продуктов, в первую очередь, продовольственных товаров.

В конечном итоге развитие хозяйственных и производственных параметров двора, обладая определенной динамикой, не выходило за рамки традиционной, значительно архаизированной аграрной подсистемы экономики региона. В относительно крупном по меркам региона крестьянском производстве организация базовых элементов давала значительно больший эффект. Крупные крестьянские хозяйства, права на существование которых власть не признавала, могли составить основу модернизации сельской экономики, но их число было столь незначительно, что не они в конечном итоге определяли общий облик крестьянского производства. К концу 1920-х гг. северная деревня представляла собой огромный массив крестьянских дворов, мало связанных со сферой народнохозяйственных отношений, собственное производство которых сохраняло потребительский характер. Именно на этой традиционной

основе сохранялись механизмы самовоспроизводства и самосохранения крестьянского двора.

Публикации по теме диссертации

Монографии:

I . Саблин В.Д. Аграрная революция на Европейском Севере России. 1917-1921. (Социальные и экономические результаты): Монография. - Вологда: «Легия», 2002. - 22 п.л.

2. Саблин В.А. Экономика крестьянского двора на Европейском Севере России в 1920-е годы (к проблеме модернизации аграрной подсистемы): Монография. - Вологда: ВГПУ, изд-во «Русь», 2006. - 11,9 пл. . .

Статьи в научных журналах (в соответствии с перечнем ВАК):

3. Саблин В.А. Белое движение и крестьянство в 1917-1920 гг. // Преподавание истории в школе. - 2003. - № 8. - 0,4 пл."

4. Саблин В.А. Хуторское хозяйство на Европейском Севере России в сфере государственной политики 1917-1920-х гг. // Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2005. - № 1. - 0,6 п.л.

5.' Саблин В.А. Эффективность производства и доход крестьянского двора на Европейском . Севере России в 1920-е годы //Вестник Поморского университета. Серия «Гуманитарные и социальные науки». - 2006. - № 5. - 0,5 п.л.

Статьи в научных сборниках:

6. Саблин В.А: Начальный этап социалистического строительства в деревне Северо-Двинской губернии // Проблемы социально-правовой и культурной истории северного крестьянства (советский период). - Вологда: Вологодский гос. педагог, нн-т 1982.— 0,7 п. л.

7. Саблин В.А. Создание низового советского земельного аппарата на Европейском Севере в 1918 году // Советы и творчество масс. Межвузовский сборник научных трудов. - М.: МГПИ им. В,И. Ленина, 1986. - 0,5 п. л.

8. Саблин В.А: Земельная политика партии в северной деревне 1917-1920 гг. // Социально-экономическое развстие северной деревни (Советский период): Межвузовский сборник научных трудов. - Вологда: Вологодский гос. педагог..ин-т, 1988. - 0,8 п. л.

9. Саблин В.А. Крестьянство в политике северной контрреволюции (Крах земельного курса архангельской белогвардейщины. 1918-1920 годы) // Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе (Труды Коми научного центра УрО АН СССР, № 112). -Сыктывкар: Коми научный центр УрО АН СССР, 1989. - 0,4 п. л.

10. Саблин В.А. Судьбы северного крестьянства в Октябрьской революции и Гражданской войне // Сквозь бури Гражданской войны. «Круглый стол» историков. - Архангельск: АГПИ им. М.В," Ломоносова, 1990.-0,4 п. л.

11. Саблин В.А. Северное крестьянство в Февральской революции // 1917 год в исторических судьбах России: научная конференция «Проблемы истории Февральской революции» Материалы I сессии. - М.: МГПИ, 1992. - 0,4 п. л.

12. Саблин В.А. Уровень благосостояния крестьянства Европейского Севера РСФСР в 1917-1921'годах // Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (Советский период): Межвузовский сборник научных трудов. - Вологда: Изд-во Вологодского гос. педагог, инта, 1992.-0,7 п. л.

13. Саблин В.А: Демографические изменения в деревне Европейского Севера России за годы Гражданской войны I/ Сельское расселение на Европейском Севере России: Межвузовский сборник научных трудов. - Вологда: ВГПИ; Изд-во «Русь», 1993: - 0,7 п. л.

• 14. Саблин В.А. Политические настроения крестьянства Севера Европейской России в годы Гражданской войны // Постигая прошлое и настоящее: Межвузовский сборник научных трудов. Вып. 3. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1994. - 1,1 п. л.

15 Баранов Д В , Саблин В А. 1933-1936 годы в грязовецкои деревне (Дневник А И Желез-някова) // Вологда Историко-краеведческнй альманах - Вып 1 -Вологда Изд-во ВГПИ «Русь», 1994 — 2,6 / 1,9 н л

16 Саблин В А Хроника отчаяния и борьбы (Вологодская деревня в годы Гражданской войны) // Вологда Историко-краеведческий альманах - Вып I - Вологда Изд-во ВГПИ «Русь», 1994 -0,6 п. л.

17 Саблин В А Революция и Гражданская война в России (1917-1922 годы) //Лекции по истории России (XIX XX вв) Ч II Курс лекций Вологда Волог гис техшп ун-т, 1996 0,5 п л

18 Саблин В А Шскснннское восстание 1918 года// Череповец Краеведческий альманах -Вып I - Вологда ВГПУ, 1996 - 0,5 п л

19 Артечова OB , Безнин MA, Камкин AB , Саблин В А Исторический очерк деревень Апекино, Леонтьсвщина, Уткнно // Вологда- Исторнко-краеведческий альманах. - Вып 2 - Вологда Изд-во ВГПУ «Русь», 1997. - 8,9 / 2,2 п л

20 Саблин В А Крестьянство Европейского Севера в Гражданской войне Характер политических настроений // Гражданская война в России и на Русском Севере проблемы истории и историографии - Архангельск. 111~У, 1999. - 0,4 п л

21 Саблин В А Земледельческое производство на Европейском Севере в первой половине 1920-х гг (характер восстановительных процессов в северной деревне) // Северная деревня в XX веке Актуальные проблемы истории - Вологда ВГМУ, 2000 — 1,0 п л

22 Саблин В А Найм рабочих рук в аграрном производстве на Европейском Севере в годы Гражданской войны // Материалы научных чтений памяти Петра Андреевича Колесникова Межвузовский сборник научных трудов - Вологда Изд-во ВГПУ «Русь», 2000 - 0,6 п л

23 Саблин В А Органы самоуправления в Вологодской губернии в 1917-1918 годах // Земство в Вологодской губернии и этапы развития народовластия в Вологодской области (по материалам «круглого стола») 23 марта 2000 года -Вологда ВГПУ, 2000 - 0,6 п л

24 Саблин В А Основные тенденции демографического развития деревни Европейского Севера России в 1917—1920-е годы // Особенности российского земледелия и проблемы расселения Материалы XXVI сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы - Тамбов Изд-во Тамб гос техн ун-та, 2000 - 0,4 п л

25 Саблин В А Северная деревня в Гражданской войне векторы политического поведения // Воинский подвиг защитников Отечества, традиции, преемственность, новации Материалы межрегиональной научно-практической конференции - Ч 2 - Вологда Изд-во Волог ии-та развития образования, 2000 - 0,8 п л

26 Саблин В А Сельское хозяйство Вытегорского уезда Олонецкой губернии в 1917-1921 годах // Вытегра Краеведческий Альманах. - Вып, 2 - Вологда ИПЦ «Легия», 2000 - 2,2 п л

27. Саблин В А Сельскохозяйственный налог в вологодской деревне в годы нэпа (Анализ налоговых кампаний 1921/22-1929/30 гг) // Северная деревня в XX веке Актуальные проблемы истории - Вып 2 - Вологда ВГПУ, 2001 -2,0п л

28 Саблнн В А Хуторские хозяйства на Европейском Севере в годы Гражданской войны // Зажиточное крестьянство в исторической ретроспективе Материалы XXVII сессии Симпозиума по aipapHofi истории Восточной Европы Вологда ВГПУ, изд-во «Русь», 2001 -0,6 и л

29 Саблин В А Крестьянство Севера России в революции и Гражданской войне (1917-1920 годы)//Россия в XXвеке Реформы и революции В 2т -Т I M РАН, 2002 1,1 и л

30 Саблин В А Первая мировая и Гражданская войны в восприятии крестьян Европейского Севера // Вологодская область в годы Великой Отечественной войны уроки прошлого и опыт настоящего Сб материалов научно-практического семинара 21 июня 2002 года - Вологда. Во-логод ин-т развития образования, 2002 - 0,4 п л

31 Саблин В А Земельная аренда к деревне Европейского Севера России в 1920-е годы // Российское общество и власть в XX веке Сб научн трудов - M , Рязань Изд-во Ряз гос пед ун-та, 2003 - 0,9 п л

32 Саблнн В А Земельное общество и сельский Совет на Европейском Севере в 1920-е гг характер взаимоотношений // Крестьянство и власть на Европейском Севере России Материалы научной конференции (i Вологда, 6—7 февраля 2003 г ) — Волшда Uojioi филиал С-un ак гос службы, 2003 0 S п .1

' 33. Саблин В.А: Судьба помещиков в вологодской деревне в 1920- годы // Вологда. Краеведческий альманах. - Вып. 4.'-Вологда: «Легия», 2003. - 1,1 п.л.

34. Саблин В.А. Товарность крестьянских хозяйств Европейского Севера России в 19171920-е гг. // Северная деревня в'ХХ веке: Актуальные проблемы-истории. - Вып. 4. - Вологда: ВГПУ, 2003. - 0,9 п. л: '

35. Саблин В.А. Правовые основания расширения надельного землепользования в северной деревне ^Европейской России в 1917-1920-е годы // Землевладение и землепользование в России (социально-правовые аспекты): материалы XXVIII сессии Симпозиума по агарной истории Восточной Европы. - Калуга: КГПУ им.' К.Э. Циолковского, 2003. - 0,5 п. л.

36. Саблин В.А. Хуторское землепользование на Европейском Севере России в 1920-е гг. // Двинская земля. - Вып. 3. - Материалы третьих межрегиональных общественно-научных исто-рико-краеведческих Сгефановских чтений. - Вельск: ОАО «Вельти», 2004. - 0,7 п. л.

37. Саблин В.А. Вельское восстание 192Ггода в контексте Гражданской войны на Европейском Севере России // Важский край: источниковедение, история, культура: исследования и материалы. - Вып. 2.-Вельск: ОАО «Вельти», 2004.-0,5 п. л.

38. Саблин В.А. Воспоминания М.М. Ушакова «Авантюра эсеров в Северном крае в 1921 году. Публикация II Важский край: источниковедение, история, культура: исследования и материалы. - Вып. 2. - Вельск: ОАО «Вельти», 2004. - 0,9 п. ji.

39. Саблин В.А. Развитие системы земского и городского самоуправления на Вологодском Севере // Политическая жизнь региона глазами ученых, политических партий и избирателей. -Вып. 2, - Вологда: Обл. изб. комиссия, 2004. - 0,6п. л,

40. Саблин В.А. Крестьянское, животноводство на Европейском Севере в 1917-1920-е гг. // Сборник научньк работ к 50-летию Михаила Алексеевича Безнина.-Проблемы экономической и социальной истории: общероссийский и региональный аспекты (Х1Х-ХХвв.). - Вологда: ВГПУ,

2004.-0,8 п.-л.

41. Саблин В.А. Дважды репрессированные (К вопросу выселения бывших помещиков и использования их имений в 1920-е гг.). II Вклад репрессированных в освоение Европейского Севера России и Приуралья. Материалы регионального научного симпозиума (Сыктывкар, 19 октября 2001 г.). - Сыктывкар: Ин-т языка, литературы и истории Коми НЦ УрО РАН, 2004. -0,8 п. л. ' '.

42: Саблин В.А. Доходность крестьянского двора на Европейском Севере России по материалам бюджетной статистики 1917-1920-х годов // Европейский Север в судьбе России: общее и особенное исторического процесса: Материалы научной конференции (5-6 февраля 2004 г.). — Вологда: Валогод. ин-т права и экономики, 2005. - 0,8 п. л.

43. Саблин В.А: Использование рабочего времени в крестьянском хозяйстве Европейского Севера России в годы нэпа // Областные и районные цетры и их округа в историческом процессе: управление, экономика, культура. Статьи, сообщения и материалы участников научно-практической конференции. — Яренск: Ин-т языка,-литературы и истории Коми НЦ УрО РАН,

2005.-0,4 п. л.

44: Саблин В.А. Размер и сгруктура доходов крестьянского двора на Европейском Севере России по материалам бюджетной статистики 1917-1920-х годов // Северо-Запад в аграрной истории России: Мсжвуз. тсматич. сб. научн. тр. - Калининград: Изд-во РГУ им. И.1 Канта, 2005. -0,9 п. л.

45; Саблин В.А: Аграрная политика белых правительств на Европейском Севере России и в Сибири во второй половине 1918 - 1919 гг. (проблема выработки общего курса) // Гуманитарные науки в Сибири.-2006.-№2;-Новосибирск: изд-во СО РАН,-0,6 п. л.*

46.Саблин В.А. Крестьянский двор и рынок на Европейском Севере России в 1917-1920-х гг. //'Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок. Материалы XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. - Орел: ОГУ, 2006. - 0,4 пл.

47.Саблин В.А. Структура земледелия на Европейском Севере в 1917-1920-х гг. // 1941-1945: Уроки воййы - уроки правды, мужества и патриотизма: Материалы межрегиональной научно-пракшческой конференции 24-25 февраля 2005 г. - Вологда: ВШУ; Изд-во «Русь», 2006.- 0,9 п. л.

Тезисы докладов па всероссийских симпозиумах и конференциях

48 Саблин В А Важный источник для изучения крестьянских представлений о решении аграрного вопроса в России // Итоги и задачи изучения аграрной истории РСФСР в свете решений XXVII съезда КПСС XXI сессия Всесоюзного симпозиума но изучению проблем aipapirafi истории Тезисы докладов к сообщений. Казань, 22-25 октября 1986 года. - М Ин-т истории АН СССР, 1986 -0,1 п л

49 Саблин В А Данные военной статистики об общественно-политической жизни северной деревни 1919-1920 гг. // Археография и источниковедение Европейского Севера РСФСР. Тезисы выступлений на республиканской научной конференции Вологда, 2-5 июня 1989 i -4 1,- Вологда- ВГПИ, 1989-0,2 п л

50 Саблин В А «Вольный рынок» на Европейском Севере в годы Гражданской войны История и современность // Европейский Север- История и современность I езнсы докладов Всероссийской научной конференции Петрозаводск Карельский научный центр АН СССР, 1990 0,1 н л

51 Саблин В А «Вольный» рынок на Европейском Севере в годы Гражданской войны // Аграрный рынок в его историческом развитии. XXIII сессия Всесоюзного симпозиума по изучению проблем аграрной истории Тезисы докладов и сообщений - Свердловск, 24-27 сентября 1991 г -Ч 1. -М Ин-т истории РАН, 1991 -0,1 п. л

52 Саблин В А Политические настроения крестьянства Европейского Севера РСФСР в 19181919 годах // История советской России новые идеи, суждения» [езисы докладов республиканской научной конференции -Ч 1 - Тюмень ТГПИ, 1991 -0,1 п л

53 Саблин В А Управление тундрами на «Белом» Севере в 1918-1920 гг // Развитое советских финно-угорских народов история и современность Тезисы докладов Всероссийской научной конференции -Сыктывкар Коми НЦ УрО РАН, 1991.-0,1 п л

54 Саблин В А Северное крестьянство в Февральской революции (февраль-октябрь 1917 г) // Крестьянское хозяйство история и современность. Материалы к Всероссийской научной конференции Вологда Октябрь 1992 -Ч II - Вологда ВГПИ, 1992 - 0,2п л

55 Саблин В А Социально-экономические и демографические процессы в северной деревне в годы Гражданской вой1ГЫ И Крестьянское хозяйство история и современность Материалы к Всероссийской научной конференции Вологда.Октябрь 1992 -Ч I.-Вологда ВГПИ, 1992 - 0,1 п.л

56 Саблин В А Основные тенденции демографического развития деревни Европейского Севера России в 1917—20-е годы // Особенности российского земледелия и проблемы расселения 1Х-ХХ вв XXVI сессия Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы Тезисы докладов и сообщений Тамбов, 15-18 сентября 1998 г. - М РАН, 1998 - 0,1 п л

57. Саблин В А Хуторские хозяйства на Европейском Севере России в конце Гражданской войны (к вопросу об экономической идентификации) // Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе (Землевладение, землепользование, менталитет) XXVII сессия Симпозиума но аграрной истории Восточной Европы Тезисы докладов и сообщений Вологда, 12-16 сентября 2000 г - М РАН, 2000 - 0,2 п л.

58.Саблип В А Правовые основания расширения надельного землепользования в северной деревне Европейской России в первой четверти XX века // Землевладение и )емлепользование в России XXVIII сессия Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы Тезисы докладов и сообщений Калуга, 24-28 сентября 2002 г - М РАН, 2002 - 0,1 п л

59 Саблин В А Типологическая трансформация крестьянского двора на Европейском Севере России в 1920-е годы (к вопросу модернизации аграрной подсистемы) // Неземледельческая деятельность крестьян и особенности российского социума XXX сессия Симпозиума но аграрной истории Восточной Европы Тезисы докладов и сообщений Тула 19-23 сентября 2006 - М РАН, 2006 -0,1 п л

Саблин Василий Анатольевич

Крестьинсюнн двор »а Европейском Севере России в 1917-1920-е юды

Специальность — 07 00 02 - Отечественная история Апторефсрат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук

Подписано к печати Ч 10 2006 Формат 60x84/16 Уел печ л Тираж 100 эю

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Саблин, Василий Анатольевич

Введение

Глава I. Историографические и источниковые основы исследования истории крестьянского двора Европейского Севера

1917-1920-х гг.

§ 1. Историография истории крестьянского двора Европейского

Севера 1917-1920-х гг.

§ 2. Источниковая основа истории крестьянского двора 1917-1920-х гг.

Глава II. Семейно-трудовая кооперация крестьянского двора.

§ 1. Динамика численности дворов и изменение демографической структуры крестьянской семьи.

§ 2. Бюджет рабочего времени и использование рабочей силы в крестьянском дворе.

§ 3. Использование наемного труда в крестьянском хозяйстве.

Глава III. Эволюция землепользования крестьянского двора.

§ 1. Изменение порядка землепользования в 1917-1921 гг.

§ 2. Основные формы землепользования в 1920-е гг.

§ 3. Развитие поземельной аренды

Глава IV. Развитие хозяйства двора.

§ 1. Состояние земледелия

§ 2. Развитие животноводческой отрасли

§ 3. Промысловая деятельность

§ 4. Производственные группы дворов.

Глава V. Эффективность производства крестьянского двора.

§ 1. Доходность и жизненный уровень двора

§ 2. Крестьянское хозяйство и рынок

§ 3. Развитие крестьянской торговли.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Саблин, Василий Анатольевич

Актуальность темы исследования обусловлена той ролью крестьянского двора, которую он играет в социально-экономическом развитии России и, в частности, Европейского Севера, а также научной значимостью проблемы развития аграрной подсистемы экономики страны. Наличие высокоэффективного аграрного производства воспринимается современным российским обществом как обязательное условие возрождения страны, что, в свою очередь, требует осмысления исторической роли крестьянского хозяйства в контексте переломных этапов развития России и дает возможность приблизиться к пониманию целого комплекса экономических, политических, социальных проблем прошлого и настоящего современной России.

Революционный сдвиг 1917-1921 гг. привел к судьбоносным изменениям в жизни страны, глубина и последовательность которых напрямую зависели от характера взаимоотношений власти и крестьянства. Аграрная революция, с одной стороны, воплощала в себе мужицкий идеал социальной системы, основанный на принципе "Вольный труд на вольной земле", с другой стороны, аккумулировала усилия государства по регулированию сельскохозяйственного производства. С приходом к власти большевиков эти усилия были направлены на подчинение парцеллярной крестьянской экономики декларируемым целям социалистического (коммунистического в перспективе) переустройства общества. Для современного российского общества аграрная революция 1917-1921 гг. является своего рода "моментом истины"1 в понимании сущности процессов, протекавших в российской деревне с 1920-х гг. и до конца XX столетия.

Изучение базовых параметров двора как важнейшего субъекта сельскохозяйственного производства в условиях "военного коммунизма" и нэпа позволяет определить, в какой степени политика властей влияла на подчинение государству сельского товаропроизводителя и материализацию идеи "социализа Несколько в ином ракурса термин используется британским историком Т. Шаниным. В спосн книге "Революция как момент истины. Россия 1905-1907 гг. - 1917-1922 гг. М.,1997", он высказывает мнение, что первая русская революция 1905-1907 гг. во многом определила ход событий 1917-1922 гг. ции" аграрной сферы, как происходило усиление внеэкономических институтов при постоянном ограничении и ранжировании единоличного производства.

В свою очередь, знание конкретных механизмов функционирования и эволюции индивидуального крестьянского двора 1917-1920-х гг., взятых во взаимосвязи демографических, производственных и социальных факторов, позволяет оценить внутреннее содержание тех масштабных изменений, которые происходили в аграрной сфере страны после 1917 г., равно как и понять первоосновы политики 1930-х гг., имевшей целыо завершение процесса модернизации страны, начатого еще в начале XX в. Актуальность комплексного осмысления проблемы экономических основ, уровня саморазвития и адаптационных возможностей единоличного крестьянского двора в системе общественно-политических и экономических координат, порожденных 1917 годом, становится бесспорной.

Благоприятные научные и творческие возможности для более глубокого, всестороннего и объективного изучения модернизационных изменений в развитии деревни на региональном уровне создают условия для научного анализа, выявления общих черт и своеобразия крестьянской экономики отдельных территорий страны, трансляции социального и производственного опыта, формирования аграрной политики. В условиях современной многоукладной экономики Российской Федерации, в которой получили развитие генетически восходящие к крестьянской экономике производственные формы, сельское домохозяйство вновь становится одним из агентов организации аграрного производства, а значит многое из того, что нес в себе опыт 1917-1920-х гг., не утратило теоретического и практического значения.

Степень научной разработанности темы. Эволюция двора как особой формы ведения сельского хозяйства, рассматриваемая в широком контексте крестьянской экономики, его основные элементы и изменение статуса в переломные периоды российской истории всегда вызывали живейший интерес в научных кругах, приводили к оживленным дискуссиям. Для выяснения уровня научной разработки проблемы необходимо обращение не только к историографии крестьянского двора Европейского Севера России, но и к комплексу крестьяноведческих исследований, которым располагает аграрная наука, включая работы историков-аграрников, экономистов, политиков. Детальный анализ степени разработанности темы представлен в 1 главе диссертации. Здесь же обозначим основные подходы автора к периодизации изучения проблемы и ключевые положения исследования.

Жизнедеятельность крестьянства и базовые характеристики сельского дво-рохозяйства в меняющихся условиях революции 1917 г. стали предметом изучения, начиная с 1918 г. Тем самым закладывались основы советской историографии данного вопроса. На протяжении 1920-х гг. крестьянский двор являлся предметом пристального внимания со стороны партийных, государственных и общественных деятелей. В силу того, что крестьянский двор был важнейшим субъектом аграрной подсистемы экономики страны, его важнейшие характеристики изучались экономистами разных уровней. Но если ученых-аграрников интересовала, в первую очередь, морфология крестьянского хозяйства, то исходным моментом в работах обществоведов являлось представление о крестьянском дворе как объекте государственной политики. Такого рода работы, как правило, не имели под собой солидной источниковой базы, базировались на эмпирических наблюдениях и выводах.

Смена парадигм экономического развития и изменение аграрного строя страны в конце 1920-х - 1930-е гг. привели к формированию совершенно особого типа сельского производителя - колхозного крестьянства. Традиционное крестьянское хозяйство уходило в прошлое. Соответственно, с этого периода складываются основы формулирования заявленной темы исследования и собственно историографии проблемы. На протяжении 1930 -2000-х гг. наблюдаются процессы постепенного, порой противоречивого накопления знаний по проблеме, значительного расширения источниковой базы исследований, оформления методологических основ анализа проблемы, формирования научных направлений и школ.

Процесс складывания историографии изучаемой темы внутренне неоднороден и напрямую обусловлен теоретико-методологическим осмыслением проблемы, состоянием источниковой базы и спектра изучаемых вопросов. В данном контексте развитие историографии проблемы распадается на ряд периодов, органично связанных с общими тенденциями изучения истории страны советской эпохи, таких как: 1) 1917 - конец 1920-х гг. - зарождение историографии проблемы; 2) конец 1920-х - 1950-е гг.; 2) конец 1950-х - середина 1970-х гг.; 3) конец 1970-х -1980-е гг.; 4) конец 1980-х - 2000-е гг. Следует учесть, что вплоть до начала 1990-х гг. отечественная историография проблемы находилась под жестким диктатом идеологических установок правящей партии, что не могло не сказаться на содержании оценок и выводов большинства исследований.

В целом научная литература, напрямую, а чаще всего опосредованно, касающаяся истории крестьянского двора на Европейском Севере России в 19171920-е гг., достаточно представительна и отличается определенными достижениями. Отдельные аспекты изучаемой темы находят отражение в трудах историков-аграрников, экономистов и специалистов в сфере изучения социальных вопросов, тем не менее современное состояние научной разработки проблемы характеризуется, во-первых, отрицанием экономического детерминизма, которое зачастую приводит к тому, что вопросы крестьянского производства, характер экономических связей города и деревни оказываются вне поля зрения историков; во-вторых, противопоставлением эволюции крестьянского двора в период "военного коммунизма" и нэпа, что служит определенным препятствием для анализа внутренней природы крестьянской экономики; в-третьих, односторонним характером рассмотрения проблем: анализу подвергаются лишь количественные показатели крестьянского производства и его место в экономической системе страны; в-четвертых, фрагментарностью изучения крестьянского двора, когда некоторые важные аспекты его жизнедеятельности не рассматриваются с той обстоятельностью, которая диктуется логикой развития (разработка вопросов социальной природы, правового статуса, доходности и товарности сельского двора); в-пятых, слабой проработкой региональных аспектов аграрной подсистемы.

В конечном итоге, при всем многообразии подходов к изучению крестьянской экономики и достигнутых результатах в этом направлении можно констатировать, что изучаемая тема до настоящего времени не являлась предметом специального научного рассмотрения.

Объектом исследования является состояние и развитие аграрного общества в переломный период его эволюции 1917-1920-х гг., когда ведущие позиции в социальной структуре России принадлежали сельскому социуму, а в экономике страны определяющее место занимал сельскохозяйственный сектор, в котором основным и преобладающим видом аграрного производства являлось индивидуальное крестьянское хозяйство.

Предметом исследования служит развитие крестьянского двора в совокупности демографических и хозяйственных характеристик, направленности производственной деятельности, базирующихся на принципах трудовой семейной кооперации.

Целью исследования является анализ хозяйственного строя крестьянского двора на Европейском Севере России, механизмов самовоспроизводства, уровня устойчивости и оптимальности семейно-трудовых форм ведения сельского хозяйства с учетом общих тенденций социально-экономической модернизации в политике государства 1917-1920-х гг.

Задачи работы формулируются следующим образом:

1) рассмотреть изменение демографических параметров крестьянской семьи и ее функций и на этой основе исследовать основные аспекты занятости и интенсивности труда крестьянской семьи, определить роль и характер использования наемного труда в единоличном хозяйстве;

2) выявить основные формы ведения сельскохозяйственного производства и обосновать направления их эволюции;

3) определить производственные группы крестьянских дворов на основе выявления базовых характеристик хозяйственного комплекса двора и степени его вовлечения в общественно-экономические связи;

4) дать оценку степени эффективности хозяйственной деятельности, наиболее значимым факторам доходности и уровню товарности крестьянского производства, проанализировать рыночные отношения крестьянского двора и выявить место рынка в семейно-трудовом производстве.

Хронологические рамки исследования. Выбор хронологических рамок диссертации обусловлен тем, что 1917-1920-е гг. являлись относительно цельным этапом в истории российской деревни. Система аграрных отношений в стране всецело базировалась на экономике индивидуального крестьянского двора. Нижняя временная граница работы связана с началом революции 1917 г., которая привела к масштабным земельным преобразованиям, изменила правовой статус крестьянского двора. Верхняя граница - это 1928-1929 гг., которые характеризовались резким отказом от утверждавшейся в годы нэпа экономической модели и форсированным созданием колхозной системы.

Территориальные рамки исследования. В 1917 г. в регион входили 3 губернии: Архангельская, Вологодская и Олонецкая. Административные изменения, такие как выделение в 1918 г. из Вологодской губернии Северо-Двинской губернии, присоединение Каргопольского уезда Олонецкой губернии к Вологодской губернии в 1919 г., формирование в 1920-х гг. национальных образований - Карельской АССР и АО Коми, внутригубернское районирование, окружная реформа и создание в 1929 г. Северного края, влияли на стабильность территориального устройства Европейского Севера, но существенно не изменили характеристик региона, понимаемого в соответствии с Европейской Хартией регионализма, принятой в 1988 г., как гомогенное пространство, имеющее физико-географическую, этническую, культурную, языковую общность, а также общность хозяйственных структур и исторической судьбы . Все современные исследования Северного экономического района базируются на этих характеристиках, что значительно облегчает анализ и выявление общих тенденций исторического развития края3, что значительно облегчает анализ и выявление об

2 См.: Регионы и регионализм п странах Запада и России. М., 2001. С. 11.

3 См. подробнее: Шубин С.И. Северный край в истории России: проблемы региональной и национальной политики в 1920-1930-е годы. Архангельск, 2000; Он же. Региональная политика Советского государства в щих тенденций исторического развития края.

Методология исследования базируется на совокупности общенаучных и исторических подходов и методов научного познания в их органической цельности. Воспринимая базовые положения теории модернизации, которая понимается как многосторонний процесс утверждения частной собственности на землю, внедрения прогрессивных аграрных технологий, развития рыночных отношений, преодоления в деревенском менталитете традиционных экономических представлений о значении сельскохозяйственного труда, в ходе которого аграрные общества трансформируются в индустриальные, автор имеет ввиду, что распространение товарно-денежных отношений в начале XX в. деформировало традиционное крестьянское сообщество. Деревня постепенно втягивалась в процесс коммерциализации производства. В связи с новой экономической политикой затормозившаяся было тенденция на время получила новый импульс к развитию.

В основу анализа непосредственно жизнедеятельности крестьянского двора положены базовые положения российской исторической и аграрной науки конца XIX-XX в., в частности, теория семейной организации крестьянского хозяйствования, которые были сформулированы в рамках организационно-производственного направления (в работах А.В. Чаянова, Н.П. Макарова и А.Н. Челинцева)4.

Фундаментом указанной теории служит тезис о самодостаточном типе натурального по своим характеристикам крестьянского хозяйствования, надформа-ционного по своей сущности, способного сохранять свою "особость" даже в условиях капитализма. Эта самодостаточность находила выражение в балансе трудовых и потребительских возможностей двора. "Напряжение трудовых сил

1920-1930-е годы и реализация ее в Северном крае. Автореф. дис. . докт. ист. наук. Архангельск, 2000. С. 911.

4 Чаянов А.В. Организация северного крестьянского хозяйства. Ярославль. 1918; Он же. Организация крестьянского хозяйства. М., 1925; Он же. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М., 1989; Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство и его интересы. М., 1917; Он же. Организация сельского хозяйства. М., 1927; Челинцев А.Н. Опыт изучения крестьянского сельского хозяйства. Харьков, 1919; Он же. Русское сельское хозяйство перед революцией. М., 1928. регулируется степенью удовлетворения потребностей трудовой семьи", - писал в этой связи Н.П. Макаров5.

Крестьянское хозяйство, являясь одновременно частью народнохозяйственного механизма и самоценным семейным организмом, характеризовалось не только отраслевой спецификой и уровнем агрокультуры, отражающими отношение человека к природе, но и стороной социальной. Последняя предполагает наличие социальных функций у крестьянской семьи и определенное место крестьянской экономики в общественном разделении труда и общей экономике, а также исторически обусловленную ими форму включенности крестьянства, являющегося его носителем, в целостный социальный организм.

Еще одна особенность крестьянского хозяйства - соединение в одном лице хозяина-организатора и работника-исполнителя ("работающего собственника") придавал особый отпечаток крестьянской собственности - сращенности субъекта со своей собственностью, прежде всего с землей (в рамках локального коллектива или подворного землевладения).

В данном контексте понятийный аппарат теории семейно-трудового хозяйства в основном воспринимается автором в качестве адекватного средства для анализа поставленных задач. В необходимых случаях в тексте исследования содержатся пояснения социально-экономических категорий с учетом их использования в современной исторической науке.

Ведущими принципами в осмыслении темы исследования стали принципы историзма и объективности, что предполагает беспристрастное рассмотрение комплекса исторической литературы и источников, анализ морфологии крестьянского двора как целостного образования, состояния константных величин и модификационных изменений в организации и функционировании крестьянского дворохозяйства, происходивших в нем процессов и явлений на протяжении конкретного исторического периода.

В процессе исследования автор использует как основу общенаучные и специально-исторические методы исследования. Проблемно-хронологический ме

5 Макаров Н.П. Организация сельского хозяйства. С. 43^44. тод дал возможность изучить во временной последовательности динамику ведущих факторов производства крестьянского двора, их численности, структуры семьи, эффективности хозяйства, сопоставить состояние константных величин и модификационных изменений в организации и функционировании семейно-трудовой кооперации крестьянского двора, происходивших в нем процессов и явлений в начале и конце конкретного исторического периода.

С помощью метода структурно-функционального анализа были изучены проблемы институционализации новых общественных отношений и роль политико-правовых структур в управлении сельскохозяйственным производством. Историко-сравнительный метод позволил выявить качественные изменения крестьянского производства на разных этапах "военного коммунизма" и нэпа. Историко-генетический метод использовался для изучения процессов и явлений в сфере отношений найма и аренды земли, товарно-денежных отношений в их развитии, с учетом исторических реалий и правоприменительной практики в этой сфере.

В ряде случаев изучаемые проблемы рассматриваются в русле общих подходов, характерных для социально-исторической науки, которая понимается сегодня как целостное изучение истории общества, а не как некое обособленное направление исследований6. Общий подход состоит, с одной стороны, в фиксировании социальных, экономических, политико-правовых тенденций изучаемого периода, с другой - их преломления в действиях конкретных субъектов исторического развития: органов власти, социальных групп, юридических лиц в условиях Европейского Севера страны.

Таким образом, опираясь на совокупность научных подходов и методов исследования, диссертант предпринял попытку показать объективную картину жизнедеятельности крестьянского двора и выявить его типологические черты на Европейском Севере России в изучаемый период.

6 См. подробнее: Соколов А.К. Об изучении социальных преобразований Советской власти (1917-1930-е голы) // Россия в XX веке: Реформы и революции: В 2 т. Т. I. М., 2002.

Источниковая база диссертации. Круг исторических источников, включенных в исследование, достаточно разнообразен. Его детальный анализ представлен в I главе исследования. Здесь же необходимо отметить, что диссертация основана на обширном комплексе источников, включающем в себя основные виды опубликованных и неопубликованных документов. Значительный пласт документов извлечен из фондов 8 федеральных и региональных архивов.

Источники сходной направленности, исходя из общности происхождения, равной степени репрезентативности и единой методики использования, подразделяются на несколько групп: директивные акты ЦК РСДРП (б) - РКП (б) -ВКП (б), материалы партийных съездов, инструктивная документация партийного аппарата и местных губернских и уездных организаций партии; нормативно-правовые документы, законодательные акты (декреты и постановления), резолюции и решения съездов, совещаний, пленумов, сессий, президиумов государственных и народнохозяйственных органов и учреждений: ВЦИК и СНК РСФСР и СССР, комиссариатов земледелия и продовольствия, Центрозема, Всеработземлеса, Главкомтруда; документы и материалы антибольшевистского архангельского правительства (Верховного управления Северной области и сменившего его Временного правительства Северной области) и его хозяйственных органов; делопроизводственные документы органов власти, партийных структур, различных организаций, налоговых, плановых и земельных органов; статистико-экономические материалы, подразделяющиеся на: массовые источники по статистике народонаселения; материалы по статистике сельскохозяйственного производства; динамические (гнездовые) переписи крестьянских хозяйств; бюджетные обследования крестьянских дворов; материалы периодической печати; мемуары и дневниковые записи.

Ведомственная разобщенность и различия в характере документов, различные целевые установки при их составлении, существенный налет политизированности и идеологизированности в директивной и нормативно-правовой документации потребовал от автора значительных усилий при выяснении степени репрезентативности источников и объективных факторов развития крестьянского двора. В генерализированном виде документы и материалы, вовлеченные диссертантом в научный оборот при использовании методов сравнительного анализа, принципов непротиворечивости и взаимодополняемости источников, позволяют решить поставленные в диссертации задачи.

Научная новизна исследования состоит в том, что впервые на диссертационном уровне проведен многосторонний анализ развития крестьянского двора на Европейском Севере России в 1917-1920-х гг. Основываясь на изучении широкого круга исторических источников и литературы, автор применил комплексный и междисциплинарный подход к исследованию эволюции крестьянского двора в переломный для его истории период, что позволило соискателю аргументировать собственное видение закономерностей функционирования се-мейно-кооперативного объединения и уровня его адаптационных возможностей в условиях трансформации общественного организма России.

В интересах всестороннего освещения сложной по содержанию проблемы в научный оборот впервые вводится значительный пласт источников политико-правового и статистико-экономического уровней, что позволяет обогатить эмпирическую основу изучения крестьянского двора, раскрыть основные факторы развития производственной специализации сельского хозяйства и способствует формированию нового дискурса в развитии аграрной тематики.

Научная новизна полученных результатов исследования и личный вклад автора в разработку темы состоят в следующем:

- впервые в историографии раскрываются внутренние механизмы функционирования крестьянской парцеллы в условиях менявшихся экономико-правовых институтов, экономической политики и масштабного переустройства агросферы страны;

- проводится сравнительный анализ эволюции крестьянского двора в дореволюционное и постреволюционное время, выявляются общие закономерности в развитии хозяйства и выясняются отличительные особенности;

- впервые представляется динамика численности крестьянских дворов и сельского населения Европейского Севера в 1917-1920-х гг., проводится анализ изменений демографических процессов внутри двора;

- впервые на региональном уровне рассматриваются вопросы арендных отношений и отношений найма-сдачи рабочих рук в контексте эволюции экономических взаимосвязей крестьянского двора;

- выявляются отношения между основными факторами доходности и уровнем товарности сельскохозяйственного производства крестьянского двора, проявлявшиеся в его рыночных связях, которые отражали социальные, экономические и политические императивы переходной модели производственных отношений;

- в диссертации представляется целостный историографический анализ развития крестьянского двора на Европейском Севере страны в 1917-1920-е гг.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, в нем впервые на примере Европейского Севера России решается важная для исторической науки проблема функционирования и развития внутренних механизмов семейного хозяйства на протяжении 1917-1920-х гг. и обусловленных ими форм включения двора в общую экономику, до настоящего времени не являвшаяся предметом специального научного осмысления в исторической науке. Тем самым материалы работы позволяют расширить концептуальные подходы к осмыслению истории советского доколхозного крестьянства.

В диссертации на основе анализа содержания демографических, производственных, социальных и экономических процессов, протекавших в крестьянском хозяйстве региона, уточняется традиционная историческая интерпретация проблемы противоречивого и сложного процесса самореализации сельского дворохозяйства, тем самым вносится определенный вклад в разработку концепции крестьянского двора и крестьяноведческих исследований в целом.

Базовые положения и выводы диссертации расширяют уровень исторических представлений о крестьянском дворе в России, позволяют выявить общие закономерности и отличительные особенности в его развитии, как в масштабах страны, так и на локальном уровне.

Практическая значимость исследования состоит в том, что она восполняет серьезный пробел в знаниях по истории развития семейного производства и факторах, определявших эволюцию аграрной сферы 1917-1920-х гг. в преддверии масштабной модернизации экономического базиса страны. Сформулированные положения и выводы диссертации, фактический материал могут быть включены в исследовательскую базу данных развивающегося научного направления - крестьяноведения, а также могут быть использованы при подготовке обобщающих трудов по истории эпохи "военного коммунизма" и новой экономической политики 1917-1920-х гг.

Полученные результаты могут применяться в изучении состояния современной многоукладной экономики и формирующейся новой структуры субъектов сельскохозяйственного производства, при подготовке регионоведческих работ, учебных пособий и чтении общих и специальных курсов по истории России, социально-политической и экономической истории.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации, научные результаты и выводы рассмотрены и одобрены на заседаниях кафедры отечественной истории Вологодского государственного педагогического университета, кафедры новейшей истории России Московского педагогического государственного университета; представлены в 59 научных публикациях, в том числе в двух монографиях, общим объемом 33,9 печатных листа, в 3 статьях, опубликованных в ведущих научных журналах и изданиях в соответствии с перечнем ВАК Министерства образования и науки РФ, в 42 статьях в научных сборниках и тезисах 12 статей. Основные положения диссертации изложены на 2 международных, 17 всероссийских и 12 региональных научных конференциях. Наиболее значимыми из них стали XXI - XXIX сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы и, в частности: "Аграрный рынок в его историческом развитии" (Свердловск, 1991), "Особенности российского земледелия и проблемы расселения" (Тамбов, 1998), "Зажиточное крестьянство в исторической ретроспективе (землевладение, землепользование, менталитет)" (Вологда, 2000), "Землевладение и землепользование в России" (Калуга, 2002), "Динамика и темпы аграрного развития России: инфраструктура и рынок" (Орел, 2004).

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованной литературы и источников, а также приложений, которые включают составленные автором 135 статистических таблиц. Деление диссертации на главы мотивировано общим подходом к изучению крестьянского двора 1917-1920-х гг. как структурной ячейки аграрной подсистемы производства.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Крестьянский двор на Европейском Севере России в 1917-1920-е годы"

Заключение

Производственная и социальная жизнь крестьянства северной деревни 19171920-х гг. замыкалась в рамках мелкого дворохозяйства (крестьянской семьи). Институционализация нового общественного строя укрепила положение двора в качестве ведущего объекта государственной политики и главного субъекта аграрной подсистемы региона. Отказ от политики "непосредственного перехода к социализму" в 1920-х гг. соответствовал интересам мелкого производителя и обусловил разнонаправленную эволюцию крестьянских дворов: с одной стороны, их архаизацию, с другой стороны, трансформацию патриархальной семьи, мобильность, гарантии землепользования, легализацию рынка труда и товаров, аренды, реализацию модернизационного потенциала, характер связей с народнохозяйственным механизмом, раскрестьянивание.

На протяжении 1917-1920-х гг. ведущим фактором крестьянского производства оставалась обеспеченность двора рабочей силой. Демографическая ситуация в северной деревне характеризовалась последовательным увеличением крестьянского населения и опережающим ростом крестьянских дворов, что в конечном итоге содействовало расширению рамок аграрного перенаселения. Это находило проявление в росте избыточного труда, снижении его затрат на свое хозяйство, расширенном расходовании труда вне производства двора и снижении возможностей применения найма рабочих рук в крестьянском хозяйстве. Труд наемных работников имел большее значение в производственной деятельности слабых и средних крестьянских дворов, чем крупных. Распространение найма в данном типе дворов отражало еще одну, присущую только Европейскому Северу черту крестьянской экономики, - по мере того, как восстанавливались условия для развития промыслов, суливших хозяйству больший доход, чем сельское хозяйство, крестьяне использовали свои рабочие силы на отхожих заработках, нанимая батраков для сезонных работ в собственном хозяйстве или сдавая землю в аренду. На зрелой стадии нэпа доля хозяйств, нанимавших сроковых рабочих, увеличилась до 3,30 %, но было в 10 раз ниже довоенного уровня. В большинстве мелких и средних дворов преобладал поденный и сдельный наем, в крупных дворах - сроковый. Число хозяйств, сдававших рабочую силу, составляло в среднем 8,40 % от всех хозяйств. Основным сдатчиком рабочей силы выступали те же малосемейные и малопосевные группы дворов. Наемный труд в оплачивался в зависимости от характера выполняемых работ, сроков найма, возраста и пола нанимающегося. Большая часть наемных работников вплоть до середины 1920-х гг. получала заработную плату натурой или же в смешанной форме. Оплата поденного труда была напрямую связана с характером выполняемых работ. Это не исключало сезонных и порайонных колебаний в оплате труда поденщиков. Постепенное выравнивание размеров оплаты поденщины в регионе формировало складывание зонального рынка сельскохозяйственного труда.

В конце 1920-х гг. государственная политика в области регулирования трудовых отношений делала резкий крен в сторону ограничения скрытых форм найма, выявления и ограничения "кулацких" хозяйств. Все это приводило, с одной стороны, к сокращению численности батраков, с другой стороны, к укрыванию трудовых сделок и практике скрытого найма. Произошла перегруппировка в формах найма: сократилась численность сельскохозяйственных рабочих и увеличилась доля поденщиков. В конечном итоге отношения найма-сдачи рабочей силы вплоть до конца 1920-х гг. не достигли довоенного уровня и в своей основе сохранялись на уровне традиционного найма "из нужды".

Основу жизнедеятельности мелкого дворохозяйства составляла эксплуатация земли. Законодательно закреплялись такие формы землепользования, как земельные общества, индивидуальное и коллективное землепользование. Промежуточной формой между общинным и участковым землепользованием являлись крестьянские "расчистки", которые регулировались нормами обычного права и рассматривались крестьянами как неотъемлемая собственность двора. В распоряжении крестьян-общинников в 1917-1920-х гг. было сосредоточено 96,3 % сельскохозяйственных угодий. Внутренний строй всех субъектов землепользования подчинялся логике крестьянского общинного производства. Решающую роль в хозяйственной жизни крестьянского двора региона составляли пашенный клин, сенокос и усадебные земли, на втором по значимости месте находились выгонные земли, на третьем, - запасные земли. Внутренний строй всех субъектов землепользования традиционно подчинялся логике крестьянского общинного производства. Пользование пашней и сенокосом в общине традиционно регулировалось с помощью передельного механизма. Деревня не избавилась от вековых земельных неурядиц, органически присущих общинной форме землепользования, - дальноземелья, межселенной и виутриселенной мелкополосицы и чересполосицы. К концу 1920-х гг. землеустроенная площадь региона едва превышала 20,00 %.

Уравнительное распределение земли 1917-1921 гг., продразверстка и аграрное перенаселение сопровождались ростом удельного веса усадебных земель и пашни, что вполне согласовывалось с нарастанием потребительных тенденций в сельскохозяйственном производстве двора. Относительное увеличение пашни, имело место и в дальнейшем, но в целом была восстановлена традиционная структура угодий. В северных уездах края по мере увеличения числа хозяйств шел процесс измельчания пашни, что приводило к перестройке структуры посевных площадей в пользу продовольственных культур. При низкой урожайности полеводство в этих районах окончательно приобретало подсобный характер, служа целям обеспечения продовольствием членов семьи, занятых в массе своей вне сферы аграрного производства. В свою очередь, подвижки в распределении скота по посевным группам хозяйств выразились в снижении обеспеченностью скотом безпосевных и малопосевных дворов и увеличении количества скота в средних и высших посевных группах. В большинстве дворов в хозяйстве по-прежнему содержалась одна корова и одна лошадь, что соответствовало характеру мелкотоварного, а не предпринимательского хозяйства.

Пережив период резкого сокращения в ходе революции, некоторый импульс к развитию во второй половине 1920-х гг. получили отношения аренды-сдачи земли; однако их уровень значительно уступал дореволюционному времени. Возродилась практика сдачи всей или части земли в аренду уходившими на заработки промысловыми дворами. Аренда носила по преимуществу внутрисе-ленный характер. Формировалась группа дворов, которые имели земельный надел, превышавший средние районные показатели, но при этом стремились посредством аренды расширить свое землепользование. В роли сдатчиков земли выступала небольшая часть представителей низших групп дворов. Арендные сделки носили неустойчивый, эпизодический характер и сохраняли в основе своей потребительский характер. В конечном итоге до конца 1920-х гг. система поземельных отношений в регионе, равно как и отношения аренды-сдачи земли не выходили за рамки традиционных, устоявшихся форм, обеспечивая жизнедеятельность натурального в своих основах крестьянского хозяйства.

С середины 1920-х гг. создаются предпосылки для расширенного приложения крестьянского труда в промышленности и получения промыслового дохода. Одновременно нарастают тенденции коммерциализации сельскохозяйственной сферы. Проявляет себя процесс "эрозии" потребительского хозяйства, завершается формирование группировочных и видовых признаков промыслово-аграрных и сельскохозяйственно-промысловых дворов крестьян: механизмов формирования дохода, соотношения основных элементов хозяйства с капиталом и фондовооруженностью труда и эффективности материальных вложений в основное производство.

Разновекторная эволюция сельского двора отражала специфику ранней стадии промышленной индустриализации второй половины 1920-х гг., создавала условия постепенного раскрестьянивания деревни. Низкий уровень обеспечения крестьянского двора капиталом оказывал определяющее влияние на производственную деятельность двора и формирование его дохода. В мелких дворах (с посевом до 2,0 дес.) доход от неземледельческих занятий в совокупности превышал доход от сельского хозяйства, тогда как в наивысших посевных группах основу доходности двора составляло свое сельское хозяйство. Повышенной динамикой накоплений капитала отличались как мелкие, так и крупные дворы, но объем накоплений крупных хозяйств значительно превышал фонд накопления средств производства мелких дворов, поэтому главным центром развития деревенской экономики являлись более крупные хозяйства. К концу 1920-х гг. по уровню материального достатка к категории самых бедных дворов в регионе относились дворы без основных средств или со стоимостью, не превышавшей 200 руб. (21,00%), к группе зажиточных - дворы с капиталом свыше 1600 руб. (1,80%). Большую часть дворов (66,10%) составляли средние дворы со стоимостью основных средств от 201 до 800 руб. и имевших годовой доход в размере от 101 до 400 руб. (75,50% дворов в Карельской АССР, Архангельской губернии и АО Коми, 68,50% - Вологодской и Северо-Двинской губерний). Экономическая группировка дворов не представляла собой застывших статических единиц, но в целом крестьянский двор оставался крайне бедным.

Связь крестьянского хозяйства с "внешним" миром реализовывалась через механизмы меновых и рыночных отношений, включавших продажу и покупку продуктов сельского хозяйства, фонд натурального накопления, натуральный оборот сельскохозяйственной продукции (в виде платы за работы и услуги) и натуральный налог, имевший место до 1924 г. Более 1/3 товарного продукта, произведенного крестьянскими хозяйствами, сбывалось внутри деревни. Наибольшей связью с внутридеревенским рынком отличались средние дворы. Вне-деревенский оборот сельскохозяйственной продукции крестьянского хозяйства на Севере в среднем не превышал 6,0 - 7,0 %. Специализация хозяйства определяла место рынка в денежном балансе крестьянских дворов.

Со второй половины 1920-х гг. наметилось снижение товарности сельского хозяйства, что являлось свидетельством усиления потребительской основы производства, в особенности промыслово-земледельческих дворов. Денежный доход всех дворов такого типа формировался за счет продажи рабочей силы вне своего хозяйства. В аграрно-промысловых районах почти равную с рынком долю дохода приносили промыслы и продажа труда вне своего сельского хозяйства. Общая низкая товарность сельскохозяйственного производства превращала северного крестьянина в потребителя городских продуктов, в первую очередь, продовольственных товаров.

В конечном итоге развитие хозяйственных и производственных параметров двора, обладая определенной динамикой, не выходило за рамки традиционной, значительно архаизированной аграрной подсистемы экономики региона. В относительно крупном по меркам региона крестьянском производстве организация базовых элементов давала значительно больший эффект. Крупные крестьянские хозяйства, права на существование которых власть не признавала, могли составить основу модернизации сельской экономики, но их число было столь незначительно, что не они в конечном итоге определяли общий облик крестьянского производства. К концу 1920-х гг. северная деревня представляла собой огромный массив крестьянских дворов, мало связанных со сферой народнохозяйственных отношений, собственное производство которых сохраняло потребительский характер. Именно на этой традиционной основе сохранялись механизмы самовоспроизводства и самосохранения крестьянского двора.

Список научной литературыСаблин, Василий Анатольевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Источники1. Опубликованные источники.

2. Законодательные и директивно-распорядительные документы.

3. Аграрная политика Советской власти (1917-1918 гг.). Документы и материалы. М.: Изд. АН СССР, 1954. - 551 с.

4. Временные правила Вологодского губземотдела о землепользовании в губернии. Вологда, 1921.-21 с.

5. Декреты Советской власти. Октябрь 1917 май 1921. Т. I-XV - М.: Политиздат, 1957-1999.

6. Директивы КПСС и Советского правительства по хозяйственным вопросам 1917-1957 гг. Сборник документов в 4-х томах. Т.1. 1917 -1922 годы. М.: Госполитиздат, 1957. - 879 с.

7. Законы о промысловой кооперации. (Сборник декретов, постановлений, инструкций с постатейным практическим комментарием и с прил. примерных уставов).-М., 1926.-516 с.

8. Зингер М. Е. Основные законы по Крайнему Северу. — Л., 1935. 126 с.

9. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 1898-1954. В 3-х частях. 4.1. 1898-1924. Изд. 7-е М.: Госполитиздат, 1954. - 831 с.

10. Инструкция для исследования динамики крестьянского хозяйства. М., 1927. -29 с.

11. Инструкция по проведению гнездовой сельскохозяйственной переписи 1929 г. -М., 1929. Ч. 2.-36 с.

12. Итоги работ первого съезда Советов Северного края (19-23 августа 1929 г.). Постановления съезда и тезисы для докладов. -Архангельск, 1929. -28 с.

13. Лесной Кодекс СССР. Пост. Нсессии ВЦИК X созыва от 7.07.23 г. М., 1924. -416 с.

14. Переписка Секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийными организациями. Т. Ill—VIII. М.: Партиздат, 1967-1974.

15. Переселенческое дело. Сборник декретов и распоряжений по переселению. -Л., 1927.-26 с.

16. Положение о расчистках в Архангельской губернии, утвержденное Народным Комиссариатом земледелия от 21 марта 1924 г. Архангельск, 1924. С. 37 с.

17. Положения, принятые IV сессией Архангельского губернского земельного комитета. Архангельск, 1918. - 56 с.

18. Постановления 8-й Коми областной конференции ВКП (б). Усть-Сысольск, 1929,- 19 с.

19. Постановления ХН-го Архангельского губернского съезда Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов (20-25 марта 1927 г.). Архангельск, 1927.-36 с.

20. Постановления XII Северо-Двинского губернского съезда Советов 21-29 марта 1927 года. г. Великий Устюг, Северо-Двинской губернии. Великий Устюг,1927.-34 с.

21. Постановления XI-го Северо-Двинского губернского съезда Советов 10-18 февраля 1926 г. Великий Устюг, 1926.-32 с.

22. Резолюции и постановления IX Архгубпартконференции Российской коммунистической партии (большевиков). Архангельск, 1925. - 28 с.

23. Резолюции III пленума Коми ОК ВКП (б) и областного исполнительного комитета. Усть-Сысольск, 1928. -26 с.

24. Резолюции чрезвычайной Вологодской конференции ВКП (б). Февраль 1930 г. Вологда; Окружком ВКП (б), 1930. - 14 с.

25. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сборник документов за 50 лет. В 5-ти т, Т. 1. 1917-1928 гг. -М., 1967.

26. Сборник директив, постановлений ЦК и Каробкома ВКП (б). Петрозаводск,1928.- 178 с.

27. Сборник документов по земельному законодательству СССР и РСФСР. 19171954. М.: Госюриздат, 1954. - 720 с.

28. Сборник распоряжений по социалистическому землеустройству Вологодского губернского подотдела землеустройства 1918-1920 г. Грязовец, 1921.-199 с.

29. Сборник узаконений и распоряжений по колонизации Карело-Мурманского края. М., 1923.-60 с.

30. Собрание узаконений и распоряжений Верховного Управления и Временного правительства Северной области, издаваемое Консультацией при Управляющем отделом Юстиции со 2 августа 1918 по 15 ноября 1919 г. № 1-25. Архангельск, 1919.

31. Собрание узаконений и распоряжений Правительства за 1917-1918, 1919, 1920 гг. (СУ СССР). Т. 1-3. М.: Упр. делами Совнаркома СССР. Т.1. 1942. - 483 е.; Т. 2. - 1943. - 886 е.; Т. 3. - 1943. - 818 с.

32. Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и Крестьянского Правительст-ва(СУ РСФСР). -М, 1918 1920 гг.

33. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918-1939. Документы и материалы. В 4-х т. / Т. 1. 1918-1922/. -М.:РОССПЭН, 1998.-864 с.

34. Справочник о землепользовании в Архангельской губернии (Деревенская конституция). Архангельск, 1921. - 29 с.12. Сборники документов.

35. Борьба за власть Советов в Вологодской губернии (1917-1919 гг.). Сборник документов. Вологда: обл. кн. изд-во, 1957- 280 с.

36. Борьба за торжество Советской власти на Севере (1918-1920). Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1967. - 179 с.

37. Борьба за установление и упрочение Советской власти на Севере: Сборник документов и материалов. Мурманск: кн. изд-во, 1960. - 494 с.

38. Борьба за установление и упрочение Советской власти в Карелии: Сборник документов и материалов. Петрозаводск: Госиздат Карельской АССР, 1957. -638 с.

39. За Советский Север. Сборник документов и воспоминаний. Вологда: Кн. изд-во, 1960.-224 с.

40. Комитеты бедноты в Коми крае 1918. Сборник документов под редакцией П.Е. Куклева. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1958.-308 с.

41. Комитеты деревенской бедноты Северной области. Сборник документов. Л.: Лениздат, 1947. - 496 с.

42. Ленин с нами: Документы. Воспоминания. Материалы. Вологда: Северо-Зап. кн. изд-во, 1970.- 198 с.

43. Материалы и отчеты партийных, советских и хозяйственных органов.

44. Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов (25-26 октября 1917 г.). Сборник документов и материалов. М.: "Археографический центр", 1997.-206 с.

45. Год работы. Отчет избирателям С.-Двинского губисполкома (12 декабря 1923 по 20 января 1925 г.). Великий Устюг, 1925. - 58 с.

46. Два года работы Северо-Двинского губернского исполнительного комитета (с 1 апреля 1927 по 16 марта 1929 г.). Великий Устюг, 1929. - 94 с.

47. XII-я Архангельская губернская конференция ВКП (б) (22 -29 октября 1927 года). Архангельск, 1927. - 68 с.

48. Десятый Архангельский губернский съезд Советов (16-24 марта 1925 г.). Отчет. Архангельск, 1925. - 76 с.

49. Докладная записка Вологодского губплана по вопросу областного районирования северных губерний РСФСР. Вологда, 1928. - 26 с.

50. Доклады Карельского областного исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов к 3-му Всекарельскому съезду Советов. Петрозаводск: Изд. Карел, обл. исполкома, 1922.- 114 с.

51. Итоги работы двух лет. Отчет Архангельского губисполкома XIII губернскому съезду Советов (с 1/Х 1926 по 1/Х 1928). Архангельск, 1929. - 46 с.

52. Материалы к XVIII Вологодской губернской конференции ВКП (б). Вологда, 1928.-38 с.

53. Материалы к XVII Вологодской губернской конференции ВКП (б). Вологда, 1927.-98 с.

54. Материалы к XVI Вологодской губернской конференции ВКП(б). Вологда, 1927.-69 с.

55. На перевале. Отчет избирателям Северо-Двинского губисполкома (30 января 1925 г. 10 февраля 1926 г.). - Великий Устюг, 1926. - 56 с.

56. Наша работа, наши задачи. Отчет губисполкома за 1925-26 год XII губернскому съезду Советов. Архангельск, 1927. - 39 с.

57. XI Архангельский губернский съезд Советов 2-9 марта 1926 года. Архангельск, 1926.-37 с.

58. Отчет губернского исполнительного комитета Х-му губернскому съезду Советов. Вологда, 1923.-45 с.

59. Отчет Карельского областного исполнительного комитета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов 4-му Всекарельскому съезду Советов за 1922-1923 гг.. Петрозаводск: Изд. Карел, обл. исполкома, 1923. - 91 с.

60. Отчет Карельского областного комитета ВКП (б) к X Всекарельской партконференции ВКП (б). (Январь. 1929 г.- апрель 1930 г.). Петрозаводск: Изд. Ка-робкома ВКП (б), 1930. 98 с.

61. Отчет Коми областного исполнительного комитета Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов рабочим и крестьянам области с 1-го октября 1923 г. по 1-е августа 1924 г. Усть-Сысольск, 1924. - 91 с.

62. Отчет народного комиссариата земледелия АКССР за 1925-26 год. Петрозаводск, 1927.-66 с.

63. Отчет о деятельности Вологодского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за 1923-24 хозяйственный год. Вологда: Северный печатник, 1925. - 56 с.

64. Отчет о деятельности Вологодского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за 1924- 25 хозяйственный год. Вологда, 1926. - 46 с.

65. Отчет о деятельности Вологодского губернского исполнительного комитета Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов за 1925-26 хозяйственный год. Вологда, 1927. - 78 с.

66. Отчет о деятельности Вологодского губернского комитета РКП за время с 8 сентября 1920 по 20 февраля 1921 г. Вологда: Гос. изд-во, 1921. - 79 с.

67. Отчет областного исполнительного комитета Автономной области Коми за 1925/26 хозяйственный год. Усть-Сысольск, 1927. - 98 с.

68. Отчет областного исполнительного комитета Коми автономной области за 1924-25 год. Усть-Сысольск, 1925. - 69 с.

69. Отчет Областного исполнительного комитета Коми автономной области за 1926-27 1927-28 год. - Усть-Сысольск, 1929.-124 с.

70. Отчет Северо-Двинского губернского исполкома (18 февраля 1926 -21 марта 1927 г.). Великий Устюг, 1927. - 128 с.

71. Что дала Октябрьская революция архангельскому крестьянину. Архангельск, 1927.-49 с.

72. Документы личного происхождения.

73. Белый Север. 1918-1920 гг.: Мемуары и документы. Вып. I—II. Архангельск: Правда Севера, 1993. - 415, 494 с.

74. Голоса крестьян: Сельская России XX века в крестьянских мемуарах. М.: Аспект Пресс,1996. - 413 с.

75. Дневник тотемского крестьянина А.А. Замараева 1906-1922 гг. М.: Рос. акад. наук. Ин-т этнологии и антропологии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, 1995. - 267 с.

76. За власть Советов: Воспоминания вологодских большевиков. Вологда: Кн. изд-во, 1957.-94 с.

77. Игнатьев В.И. Некоторые факты и итога четырех лет Гражданской войны. (1917-1921). 4.1. (октябрь 1917 август 1919 г.). Петроград, Вологда, Архангельск. (Личные воспоминания). - М.; Л., 1922. - 66 с.

78. На разломе жизни. Дневник Ивана Глотова, пежемского крестьянина Вельского района Архангельской области. 1915-1931 годы. М., 1997. - 32.4 с.

79. Нелаев П. Как живет наша деревня. Описание Вотложемской волости СевероДвинской губернии. -М.; Л.: ГИЗ, 1927. 79 с.

80. Письма во власть. 1917-1927: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М.: РОССПЭН, 1998. - 663 с.

81. Письма трудящихся Севера к Ленину // Вологодский край. Вып. И. Вологда: Кн. изд-во, 1960. - С. 244-276.

82. Статистические и экономические сборники.

83. Автономная Карельская Советская Социалистическая Республика. Ежегодник. Вып. III. 1928. Петрозаводск., Изд. Стат. упр., 1929. XXIV, 271 е.; Вып. IV. 1929. [Петрозаводск], Изд. Стат. упр., 1931. - VIII, 219 с.

84. Батрачество и пастушество в СССР. М.: ЦСУ, 1929. - 326 с.

85. Всероссийская сельскохозяйственная и поземельная перепись 1917 г. по Архангельской губернии. Вып. 1. Архангельск, 1919. - XIV, 412 с.; Вып.2. - Архангельск, 1920.-283 с.

86. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Окончательные итоги. В семи отделах (сериях), 56 томах: Отдел I. Народность. Родной язык. Возраст. Грамотность. Т. I. Северный район. Ленинградско-Карельский район. М., ЦСУ СССР 1928. -VIII, 303 с.

87. Всесоюзная перепись населения 1926 г. Окончательные итоги. В семи отделах (сериях), 56 томах: Отдел II. Занятия. Т. XVIII. Северная полоса. Северный район. Ленинградско-Карельский район. М., ЦСУ СССР, 1929. - XIII, 552 с.

88. Генеральный план восстановления сельского хозяйства Вологодской губернии. Кадников, 1923. - 34 с.

89. Государственный и местный бюджет Автономной Карельской социалистической советской республики за 1924-1925 г. Петрозаводск, 1925 - 116 с.

90. Динамика крестьянских хозяйств в 1920-1923 гг. Итоги переписи динамических гнезд 1920-1925 гг. -М., Соцэкгиз, 1931. XI, 356 с.

91. Долговечность и смертность населения Севера Европейской части РСФСР в 1926-27 году по сравнению с 1896-97 годом. Вологда: Северная краевая плановая комиссия, 1931.- 212 с.

92. Ежегодник. Карельская Трудовая Коммуна. 1922 г. Вып. I. Отчет областных учреждений Карельской Трудовой Коммуны, СНК и СТО на 1 окт. 1922. -Петрозаводск, Изд. Карел. ЭКОСО и Карел, статбюро, 1923. IV, 142 с.

93. Животноводство СССР. Динамика скотоводства. Кормовая база. Мясной баланс. -М.: Планхозгиз, 1930. -261 с.

94. Животноводство СССР за 1916-1938 гг. -М., Планхозгиз, 1940.-278 с.

95. Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 г. по СевероДвинской губернии. Вятка, 1923. - 39 с.

96. Итоги десятилетия Советской власти в цифрах 1917-1927. М.: ГИЗ, 1927. -514,6 с.

97. Итоги переписи населения 1920 г. М.: ЦСУ СССР, 1928. - 188 с.

98. Количество скота по данным сельскохозяйственных переписей 1916, 1917, 1919, 1920, 1922 гг. по уездам // Деловой справочник Вологодской губернии. -Вологда, 1923. С.70-77.

99. Коми область. Краткий статистический справочник. Сыктывкар, 1929. -123 с.

100. Контрольные цифры народного хозяйства Архангельской губернии на 1927— 28 год. Архангельск, 1928. - 129 с.

101. Контрольные цифры народного хозяйства Архангельской губернии на 1928/29 год. Архангельск, 1928. 136 с.

102. Контрольные цифры народного хозяйства Вологодской губернии на 1927-28 год. Вологда, 1928. - 156 с.

103. Контрольные цифры народного хозяйства на 1927-1928 год. М.: Плановое хозяйство, 1926. - 395 с.

104. Контрольные цифры народного хозяйства и социально-культурного строительства РСФСР на 1929/30 год (материалы ко II сессии ВЦИК XIV-го созыва). -М.: Пановое хозяйство, 1929. 346 с.

105. Конъюнктура хозяйства Коми автономной области (за второе полугодие 1923/24 г. и за первый 3 квартал 1924/25 г. - Усть-Сысольск 1925. - 97 с.

106. Конъюнктурный обзор народного хозяйства Вологодской губернии за 192425 г. Вологда, 1926. - 156 с.

107. Краткий статистический справочник по Северо-Двинской губернии на 1926 год. Великий Устюг, 1926. - 146 с.

108. Краткий статистический справочник по Северо-Двинской губернии на 1927 год. Великий Устюг, 1926. - 156 с.

109. Краткий отчет о деятельности Вологодского губисполкома за 1923-1924 гг. -Вологда, 1925.-34 с.

110. Крестьянские бюджеты 1924-1925 гг. М.: ЦСУ СССР, 1928. - XXXIV, 265 с.

111. Крестьянские бюджеты 1925/26 гг. -М.: ЦСУ СССР, 1929. 206 с.

112. Крестьянские бюджеты 1925-26 г. Основные материалы. М., ЦСУ РСФСР. 1929.-349 с.

113. Крестьянские истории: Российская деревня 1920-х годов в письмах и документах / сост. А.А. Крюкова. М.: РОССПЭН, 2001. - 231 с.

114. Материалы по балансу народного хозяйства СССР за 1928, 1929 и 1930 гг. -М., ЦУНХУ Госплана СССР, 1932.-381 с.

115. Материалы по лесной статистике Карельской Трудовой Коммуны. Исследование крестьянских надельных лесов Олонецкого уезда. Петрозаводск, 1923. -V, 26 с.

116. Материалы по районированию Северного края. Описание края, его округов и районов. Архангельск, 1929. - 216 с.

117. Материалы статистического обзора Авт. Карельской ССР за 1925/26 г. -Петрозаводск, Каргосиздат, 1927. 256 с.

118. Мелкая промышленность СССР по данным Всесоюзной переписи 1929 г. Вып. третий. Гнезда мелкой промышленности. Справочник. М., JI.: Соцэгиз. 1932.-528 с.

119. Народное хозяйство в 1920 г. и 1-ю половину 1921 г. Сводные обзоры. -М, 1921.-86 с.

120. Народное хозяйство Союза ССР в цифрах. С приложением данных по мировому хозяйству. Статистический справочник, год 2-й. К III съезду Советов Союза ССР. М.: ЦСУ, 1925. - 20, 786 с.

121. Население Вологодской губернии с 10-летнего возраста, занятое сельскохозяйственными промыслами по переписи 1920 г. // Деловой справочник Вологодской губернии. Вологда, 1923. - С.20-28.

122. Население, посевы, скот, птица и сельскохозяйственный инвентарь в 1923/24 г.-М., 1926.-416 с.

123. Основные элементы и продукция сельского хозяйства СССР за 1925-1926 -1928-1929 гг. С прил. предположит, хлебофуражного баланса на 1928-1929 г. -М.: ЦСУ СССР. Сектор с-х. статистики, 1928. 156 с.

124. Основные элементы сельскохозяйственного производства СССР. 1916 и 1923-1927 гг. Итоги с.-х. переписи 1916 г. и весенних выборочных 10%-х обследований по единоличным крестьян, хоз-вам за 1923-1927 гг. М.: Статиз-дат, 1930.-IV, 171 с.

125. Отчуждение и использование сельскохозяйственного инвентаря. Материалы по земельной реформе 1918 года. Вып. VI. М., 1918.-36 с.

126. Погубернские итоги 10 % выборочной сельскохозяйственной переписи крестьянских хозяйств 1919 года. М.: ЦСУ, 1920. - 13 с.

127. Предварительные итоги Всесоюзной переписи населения 17 декабря 1926 года по Вологодской губернии. Вологда, 1927. - 28 с.

128. Предварительные итоги демографическо-профессиональной, сельскохозяйственной и промышленной переписи 1920 г. по Архангельской губернии. Архангельск: Гос. изд., 1920. - 24 с.

129. Рыночный оборот крестьянского хозяйства (по бюджетным исследованиям 1924 и 1925 гг.) // Экономика и статистика КАССР. 1925. № 1-3. С. 114-119.

130. Сдвиги в сельском хозяйстве СССР между XV и XVI партийными съездами. Статистические сведения по сельскому хозяйству за 1927-1930 г. Изд. 2, М.: Соцэкгиз, 1931.- 216 с.

131. Сельское хозяйство в Архангельской губернии в 1921 г. По данным весеннего выборочного обследования крестьян, хоз-в. Архангельск, Госиздат, 1921. -29 с.

132. Сельское хозяйство России в XX веке. Сборник статистико-экономических сведений за 1901-1922 гг.-М.: ЦСУ, 1923.-257 с.

133. Сельское хозяйство СССР 1925-1928 гг. Сборник статистических сведений к XVI Всесоюзной партконференции. М., Статиздат, 1929. - IV, 502 с.

134. Статистический сборник по Архангельской губернии за 1917-1924 годы. -Архангельск: Гос. изд. Архгубстатбюро, 1925. XXXV, 704 с.

135. Статистический сборник по Архангельской губернии за 1925 1927 годы. Архангельск: Гос. изд. Архгубстатбюро, 1926-1929.

136. Статистический сборник по Вологодской губернии за 1917-1924 годы. С приложением схематической карты губернии. Вологда: Вологодское губ-статбюро, 1926. - IX, 421 с.

137. Статистический сборник по Вологодской губернии за 1925-1927 годы. -Вологда: Вологодское губстатбюро, 1929.- 421 с.

138. Статистический справочник СССР. 1927.- М., 1927. 12, 506 с.

139. Статистический справочник СССР за 1928 год-М., 1929. -646 с.

140. Стоимость производства важнейших полевых культур в крестьянском хозяйстве. Вып. 1. География себестоимости. М.: Статиздат, 1929. - 397 с.

141. Труды лесоэкономических экспедиций. Вып. 1. Мезенская экспедиция. М., 1929. 267 с.

142. Хрестоматия-справочник по истории коллективного земледелия в СССР за годы 1918-1924.-М., 1925.-416 с.

143. Список использованных архивных фондов

144. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

145. Ф. 374 Центральная контрольная комиссия Народного комиссариата рабоче-крестьянской инспекции (ЦКК-НК РКИ). Оп. 9. Д. 65, 185,253,257, 258. Ф. 3260 - Федеральный комитет по земельному делу при Президиуме ВЦИК.

146. On. 1. Д. 16. Оп.З.Д. 94,202,203. On. 4. Д. 104, 105. On. 5. Д. 8, 67. On. 6. Д. 43. 104. On. 7. Д. 43. On. 9. Д. 36, 185. Российский государственный архив экономики (РГАЭ) Ф. 478 Народный Комиссариат земледелия РСФСР (Наркомзем РСФСР). On. 1. Д. 1533.

147. Оп. 6. Д. 589, 643, 732,743, 757, 792, 811, 813, 817, 1016, 1697, 2008, 2009, Оп. 7. Д. 1921,2107, 2300, 2790, 2911, 3652 Оп. 11. Д. 49. Оп. 59. Д. 694.

148. Ф. 1562 Центральное статистическое управление СССР (ЦСУ СССР). Оп. 3. Д. 4, 50.

149. Вологодский областной архив новейшей политической истории (ВОАНТТИ)

150. Ф. 2 Северо-Двинский Губком РКП (б). On. 1. Д. 1811,2013,2161,2084 Оп. 2. Д. 1641. Ф. 1853 - Вологодский Губком РКП (б). Оп. 5. Д. 2. Оп. 8. Д. 12-а. Оп. 10. Д. 119. Оп. 11. Д. 117. Оп. 13. Д. 79.

151. Карельский государственный архив новейшей истории

152. Ф. 3 Карельский областной комитет РКП (б).

153. On. 1. Д. 583. On. 2. Д. 102,325. Национальный архив Республики Карелия

154. Ф. Р-108 Олонецкий губернский земельный отдел.

155. On. 1. Д. 3/19, 7/66, 15/191, 22/326, 28/437, 33/502. Ф. Р-352 -Повенецкий уездный исполнительный комитет. On. 1. Д. 13/228.

156. Ф. Р-659 Статистическое управление КАССР (Статуправление КАССР) Оп.З. Д. 9/93,9/94,9/97, 9/98, 10/103-10/107, 15/118,16/124, 16/126, 100/1612 Оп. 4. Д. 7/47,7/48,9/54. Оп. 5. Д. 7/53.

157. Ф. Р-689 Центральный исполнительный комитет Карельской АССР (ЦИК КАССР). Оп. 15. Д. 1/3.

158. Ф. Р-690 Совет Народных Комиссаров Карельской АССР (СНК КАССР). Оп.6. д. 1/2.

159. Ф. Р-698 Наркомат земледелия Карельской АССР (НКЗ КАССР).

160. Оп. 5. Д. 4/29, 4/33, 8/86. Ф. Р-700- Государственная плановая комиссия при Совете Народных Комиссаров КАССР (Госплан КАССР). On. 1. Д. 11/82.

161. Ф. Р-794 Центральный Совет народного хозяйства КАССР (ЦСНХ КАССР). Оп. 2. Д. 10/73.

162. Государственное учреждение Республики Коми "Национальный архив Республики Коми" (ГУРК "ПАРК")

163. Ф. 274. (Хранилище 2) Усть-Сысольский уездный комитет РКП (б). On. 1. Д. 22.

164. Ф. Р-139 Коми областное статистическое бюро.

165. On. 1. Д. 105, 117, Д. 230, 448, 463, 464, 472, 1215, 1216, 1225, 1244, 1261, 1294, 1343, 1388,1416. Ф. Р-140 Яренское уездное статистическое бюро.

166. On. 1. Д. 1015,1218, 1220, 1245, 1288, 1307. Ф. Р-375 Коми областной финансовый отдел

167. Оп. 1.Д. 231. Ф. Р-407 Земельное управление Коми области.

168. On. 1. Д. 240, 277-а. Ф. Р-410 Усть-Сысольский уездный земельный отдел. On. 1. Д. 214.

169. Ф. Р-411 Усть-Вымский уездный земельный отдел. Оп. 1.Д. 6.

170. Ф. Р-499 Яренский уездный земельный отдел.

171. Ф. 187 Архангельское губернское статистическое бюро (Губстатбюро).

172. On. 1. Д. 152, 188, 200, 224, 225, 226, 227,228, 229, 230, 231, 232, 233, 234, 235, 258, 278, 279, 853, 854. Ф. 1865 Архангельская губернская земская управа. On. 1. Д. 219,737, 824.

173. Государственный архив общественно-политических движений и формирований Архангельской области (ГАОПДФАО)

174. Ф. 1 Архангельский губернский комитет РКП (б).

175. On. 1. Д. 521,1445,1602. 1826. Ф. 8 Шенкурский уездный комитет РКП (б).

176. On. 1. Д. 683. Ф. 290 Северный краевой комитет ВКП (б).

177. On. 1. Д. 25,242,245. Великоустюгский филиал государственного архива Вологодской области (ВУФ ГАВО)

178. Ф. Р-43 Исполнительный комитет Северо-Двинского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов. On. 1. Д.7.

179. Ф. Р-54 Северо-Двинское губернское земельное управление.

180. On. 1. Д. 7, 8,64, 115, 198, 454,519 Ф. Р-476 Северо-Двинское губернское статистическое бюро.

181. Оп.1. Д. 115,341,388. Государственный архив Вологодской области (ГАВО) Ф. Р-5 Вологодский губернский финансовый отдел

182. Оп. 1.Д. 2305, 2740. Ф. Р-129 Вологодская губернская плановая комиссия.

183. On. 1. Д. 45,90,91.93,94. Ф. Р-143 Вологодское губернское статистическое бюро.

184. On. 1. Д. 31, 129. 406, 407, 408, 459, 628, 705. Ф. Р-267 Вологодское губернское земельное управление. On. 1. Д. 4, 25, 36, 76,137, 303, 332, 352, 586. Оп. 2. Д. 3388.3801. Литература1. Исследования1. 1. Историография и источниковедение

185. Бордюгов Г.А., Ушаков А.И., Чураков В.Ю. Белое дело: идеология, основы режима власти. Историографические очерки. М.: "Русский мир", 1998 - 320 с.

186. Волков И.М., Дмитренко В.П., Зеленин И.Е., Кабанов В.В. Аграрная история советского общества // Изучение отечественной истории в СССР между XXV в XXVI съездами КПСС.-М.: Наука, 1982.- С. 140-170.

187. Голдин В.И. Россия в Гражданской войне. Очерки новейшей историографии (вторая половина 1980-х 90-е годы). - Архангельск: Боргес, 2000 - 280 с.

188. Городецкий Е.Н. Историографические и источниковедческие проблемы Великого Октября.( 1930-1960-е годы). М.: Наука, 1981.-384 с.

189. Городецкий Е.Н. Советская историография Великого Октября. Очерки. 1917-середина 30-х годов. -М.: Наука, 1981.-356 с.

190. Гражданская война в России и на русском Севере: проблемы истории и историографии. Архангельск: Солти, 1999. - 120 с.

191. Данилов В. П. Некоторые итоги научной сессии по истории советской деревни // Вопросы истории. 1962. № 2. С. 36-42.

192. Данилов В.П. Основные итоги и направления изучения советского крестьянства // Проблемы аграрной истории советского общества. М.: Наука, 1971. -С. 212-253.

193. Данилов В.П. По поводу так называемого третьего этапа аграрной революции (Ответ Ю. А. Полякову) // Вопросы истории. 1962. № 9. С. 18-24.

194. Данилов В., Лельчук В., Ненароков А. Со старых позиций // Коммунист. 1989.№1. -С. 112-121.

195. Кабанов В.В. Судьбы кооперации в Советской России: проблемы, историография // Кооперативный план: иллюзии и действительность. Сб. статей- М.: РГГУ, 1995. -С. 6-33.

196. Каленистов JI.А. Местная печать как источник исследования истории Севера. 1918-1920 гг. // Социалистические преобразования и социалистическое строительство в северной деревне. Вологда: ВГПИ, 1977. - С. 25-28.

197. Луцкий Е.А. Новая советская литература по истории аграрной революции в России // История СССР. 1969. № I. С. 16-27.

198. Массовые источники по социально-экономической истории Советского общества. М.: Изд-во МГУ, 1979. - 373 с.

199. Мителькова Р.С. Источники по истории Октябрьской революции (по материалам ГАВО) // Социалистические преобразования и социалистическое строительство в северной деревне (вопросы источниковедения и археографии). Вологда: ВГПИ, 1977. - С. 29-32.

200. Мителькова Р.С. Постановления уездных съездов Советов как источник по истории становления Советской власти на территории Вологодской области // Материалы по истории Европейского Севера СССР. Вып. 3. Вологда: ВГПИ, 1972. - С. 21-27.

201. Носова Н. П. Государство и крестьянство Советской России. Взгляд со стороны (Зарубежная историография проблемы). // Рубеж веков: Проблемы методологии и историографии исторических исследований. Тюмень, 1999. - С. 104-111.

202. Обзор-перечень документов фонда исполнительного комитета Вологодского губернского Совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов // Вологодский архив. Вып. I. Вологда: Кн. изд-во, 1961. С. 17-22.

203. Осипова Т.В. Союз рабочих и беднейших крестьян в Октябрьской революции (некоторые итоги и задачи изучения проблемы) // История СССР. 1977. № 4.-С. 37-49.

204. Погудин В.И. Путь советского крестьянства к социализму: Историографический очерк. М.: Мысль, 1975. 158 с.

205. Поляков Ю.А. Некоторые вопросы историографии переходного периода от капитализма к социализму: Итоги и проблемы // Проблемы истории советского крестьянства. М., 1961. С. 20-21. ,

206. Соболев П.Н. Разработка основных проблем истории Великой Октябрьской социалистической революция и гражданской войны // Истории СССР. 1976. № I.-C. 3-24.

207. Соколов А.К. Об изучении социальных преобразований Советской власти (1917-1930-е годы) // Россия в XX веке: Реформы и революции: В 2 т. Т. 1. -М., 2002. С. 103-113.

208. Телицын B.J1. Бунтующий землепашец: 1917-1920 гг. Пути историографической идентификации проблемы. // Гражданская война в России: события, мнения, оценки. М.: Раритет, 2002. - С. 579-595.

209. Ушаков А.И., Федюк В.П. Гражданская война: новое прочтение старых проблем // Исторические исследования в России: тенденции последних лет. М.: РОССПЭН, 1996. - С. 206-221.

210. Фигуровская Н. К. Аграрные проблемы в советской экономической литературе 20-х годов. -М.: Наука, 1978. 167 с.

211. Черноморский М. Н. Выборочные обследования и крестьянские бюджеты как источник по истории социально-экономических отношений в годы нэпа.// Труды Московского государственного историко-архивного института. 1954. Т. 7. - С. 29-94.

212. Чинчиков A.M. Советская историография первых аграрных преобразований и начального этапа колхозного строительства (1917-1973 гг.).-Саратов, 1974156 с.

213. Чинчиков A.M. Советская историография социалистических преобразований сельского хозяйства СССР (1917-1969 гг.). -М.: Мысль, 1971. 178 с.

214. Щагин Э.М. В.И. Ленин об аграрной революции в России // Великий Октябрь и социалистические преобразования в советской деревне. Межвузовский сборник. Горький, 1983. - С. 3-14.2. 2. Диссертации

215. Булгакова Н.И. Сельское население Ставрополья во второй половине 20-х -начале 30-х годов XX века: изменения в демографическом,хозяйственном и культурном облике : Дис. канд. ист. наук. Ставрополь , 2003. - 325 с.

216. Вронский О.Г. Крестьянство губерний земледельческого центра России: от "военного коммунизма" к нэпу, 1920-1923 гг.: По материалам Орловской, Рязанской, Тульской губерний: Дис. канд. ист. наук. - М., 1994. - 393 с.

217. Галас М.Л. Вопросы истории и теории крестьянского хозяйства в трудах А.Н. Челинцева и Н.П. Макарова: Дис. канд. ист. наук. М., 2000 - 335 с.

218. Есиков С.А. Крестьянство Тамбовской губернии в начале XX века, 1900— 1921 гг.: Дис. д-ра ист. наук. — Тамбов, 1998. — 391 с.

219. Кузнецов И.А. Письма в "Крестьянскую газету" как источник для изучения менталитета российского крестьянства 1920-х гг.: Дис. . канд. ист. наук. -М., 1996.-257 с.

220. Куренышев А.А. Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи в системе социально-экономических и политических отношений НЭПА, 19211927 гг.: На материалах Поволжья: Дис. канд. ист. наук. М., 1996. - 176 с.

221. Лончаков Ю.Г. Аграрная политика временных государственных образований в Сибири в 1918-1919 гг.: Дис. . канд. ист. наук. Новосибирск, 1997. -228 с.

222. Пащенко М.Я. Крестьянское семейное хозяйство Центрального Черноземья в годы новой экономической политики, 1921-1928 гг.: На материалах Воронежской, Курской и Тамбовской губерний: Дис. . канд. ист. наук. Воронеж, 1998.-253 с.

223. Расторгуев С.В. Аграрная политика колчаковского правительства: Дис. . канд. ист. наук. М., 1996. - 195 с.

224. Решетников Н.И. Аграрная политика партий на Дальнем Востоке России, 1917-1922 гг.: Дис. канд. ист. наук. — Хабаровск, 1996. — 224 с.

225. Садыкова Р.Б. Крестьянство Татарии накануне коллективизации, 1925-1928 гг.: Анализ и характеристика источников: Дис. . канд. ист. наук. Казань, 1997.-243 с.

226. Цветков В.Ж. Аграрная политика белогвардейских правительств Деникина и Врангеля, 1919-1920 гг.: Дис. канд. ист. наук. М., 1996. - 391 с.3. 3. Авторефераты докторских и кандидатских диссертаций

227. Артемова О.В. Крестьянский двор на Европейском Севере (вторая половина 1930-х 1940-е годы. Автореф. дис. канд. ист. наук. - Вологда, 1997. - 18 с.

228. Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 1920-е годы: Автореф. дис. д-ра ист. наук. М., 1991. -39 с.

229. Вещева О.Н. Аграрная политика Советского государства в 1917-1927 годы (На материалах Самарской, Симбирской губерний): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Самара, 2000. - 22 с.

230. Галас M.JI. Вопросы истории и теории крестьянского хозяйства в трудах А.Н. Челинцева и Н.П. Макарова: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 2000. -16 с.

231. Глумная М.Н. Единоличное крестьянское хозяйство на Европейском Севере России в 1933-1937 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1994. - 20 с.

232. Григорьев B.C. Организация общественной взаимопомощи российского крестьянства (1921-1941 гг.): Автореф. дис. д-ра ист. наук. М., 1997. - 38 с.

233. Дианова Е.В. Кооперативное движение на Европейском Севере в 1917-1928 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Петрозаводск, 1996. - 18 с.

234. Еферина Т.В. Факторы социальных рисков и модели социальной поддержки крестьянства: Вторая половина XIX конец XX в.: Автореф. дис. . д-ра ист. наук. - Саранск. 2004. - 40 с.

235. Зырянов П.Н. Крестьянская община Европейской России, 1907-1914 гг.: Автореф. дис. д-ра истор. наук. М., 1994. - 32 с.

236. Иванцова Н.Ф. Западносибирское крестьянство в 1917-первой половине 1918 гг.: Автореф. дис. д-ра ист. наук. -М., 1992.-33 с.

237. Ильин Ю.А. Советская власть и крестьянство (Октябрь 1917 г.- начало 1921 г.): Автореф. дис. д-ра ист. наук. Иваново, 1999. - 58 с.

238. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях "военного коммунизма": Автореф. дис. д-ра ист. наук. М., 1989. 45 с.

239. Ковалев Д.В. Динамика социально-экономической и политической жизни подмосковной деревни в период НЭПа (1921-1927 гг.): Автореф. дис. канд. . ист. наук. М., 1996. - 24 с.

240. Коновалов Ф.Я. Проведение столыпинской аграрной политики в губерниях Европейского Севера (1906-1916 гг.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Горький, 1985.- 15 с.

241. Кукушкин B.J1. Социальный протест крестьянства Европейского Севера России в 1918-1920-х гг. (на материалах Архангельской, Вологодской и Северо-Двинской губерний). Автореф. дис. канд. ист. наук.-Вологда, 2002. 22 с.

242. Куренышев А.А. Крестьянские комитеты общественной взаимопомощи в системе социально-экономических и политических отношений НЭПа 19211927 гг. (На материалах Поволжья): Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996. -20 с.

243. Лабузов В. А. Деревня Южного Урала в период новой экономической политики (1921-1927 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Оренбург, 1995. - 24 с.

244. Ластунов И.И. Европейский Северо-Восток России в годы Гражданской войны (1917-1921). Автореф. дис. канд. ист. наук. Сыктывкар, 2000. 22 с.

245. Лончаков Ю. Г. Аграрная политика временных государственных образований в Сибири в 1918-1919 гг. Автореф. дис. канд. ист. наук. Новосибирск, 1997.- 18 с.

246. Миронова Т.П. Общественное сознание российского крестьянства в 20-е годы XX века (По материалам Европейской части России): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М., 1998.-23 с.

247. Осипов В.И. Земства Европейского Севера России в 1917-1920 гг. (на материалах Архангельской и Вологодской губерний). Автореф. дис. . канд. ист. наук. Архангельск, 2000. 18 с.

248. Пащенко М.Я. Крестьянское семейное хозяйство Центрального Черноземья в годы новой экономической политики (1921-1928 гг.) (На материалах Воронежской, Курской и Тамбовской губерний): Автореф. дис. . канд. ист. наук. -Воронеж, 1998.-24 с.

249. Просвирина Г.И. Крестьянское хозяйство Европейского Севера в конце XIX начала XX века (по материалам Вологодской губернии): Автореф. дис. . канд. ист. наук: -М., 1982. - 18 с.

250. Расторгуев С.В. Аграрная политика колчаковского правительства: Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996. 17 с.

251. Решетников Н.И. Аграрная политика партий на Дальнем Востоке России (1917-1922 гг.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Хабаровск, 1996. 21 с.

252. Сафонов А.А. Крестьянская община Тамбовской губернии в 1917-1928 гг. (Социальные аспекты проблемы): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Воронеж, 1997.-22 с.

253. Соловьева И.А. Внутренняя политика Верховного Управления Северной области. Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1994. 18 с.

254. Суслов Ю.П. Политические партии и крестьянство Поволжья (1917-1920 гг.): Автореф. дис. д-ра ист. наук. Саратов, 1995. - 49 с.

255. Телицын B.JI. Крестьянское хозяйство Урала в условиях "военного коммунизма": Автореф. дис. канд. ист. наук. -М., 1993. 25 с.

256. Фефелов С.В. Диктатура большевиков и крестьянство в 1918-1921 гг: у истоков левого тоталитаризма: На материалах Центрального Черноземья России : Автореф. дис. д-ра ист. наук. М., 2000. - 39 с.

257. Цветков В.Ж. Аграрная политика белогвардейских правительств Деникина и Врангеля (1919-1920 гг.). Автореф. дис. канд. ист. наук. М., 1996. -14 с.

258. Шубин С.И. Региональная политика Советского государства в 1920-1930-е годы и реализация ее в Северном крае. Автореф. дис. . докт. ист. наук. Архангельск, 2000. - 46 с.

259. Якоб В.В. Коми крестьянство в 1920-1930-е гг.: Автореф. дис. . канд. ист. наук. Сыктывкар, 2005. - 32 с.2. 4. Исторические исследования

260. Аксенов А.Н., Потылицин А.И. Победа Советской власти на Севере (19171920).- Архангельск: Кн. изд-во, 1957. 140 с.

261. Андреев В.А. Основные элементы крестьянского хозяйства в 1916, 1920 и 1924 гг. Кострома, 1924. - 46 с.

262. Андреев В.М. Российское крестьянство: навстречу судьбе, 1917-1921. 2. изд., доп. Коломна : Колом, педин-т, 1999. - 220 с.

263. Анисимов Я. А., Верменичев Н. Д., Наумов К. И. Производственная характеристика крестьянских хозяйств различных социальных групп. М.; JI., 1927. -167 с.

264. Анфимов А. М. Земельная аренда в России в начале XX в. М.: Наука, 1961. -342 с.

265. Базаров В. К вопросу о развитии батрачества в послереволюционной деревне // Народное хозяйство СССР за 1923-4 год. IV статистико-экономический ежегодник. М.: ЦСУ. 1924. - С. 382- 445.

266. Базаров В.А. О перспективах хозяйственного и культурного развития // Сб. Каким быть плану: дискуссии 20-х гг. Л.: Лениздат, 1989. С. 199-218.

267. Бачурихин А.Н. Наемный труд в крестьянских хозяйствах Северо-Двинской губернии // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Вып. IV. Великий Устюг; 1927. С. 33-45.

268. Безнин М.А. Аграрный строй России в 1930 1980-е годы // Северная деревня в XX веке: Актуальные проблемы истории. Вып. 3. - Вологда: ВГПУ, 2002.- С. 3-9.

269. Безнин М.А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье 1950-1965 гг. -М.; Вологда. 1991.-254 с.

270. Безнин М.А., Димони Т.М. Капитализация в российской деревне 1930-1980-х годов. Вологда: ВГПУ, 2005. - 128 с.

271. Бляхер Я. Современное землепользование по данным специальной анкеты ЦСУ 1922 г// Вестник статистики. 1923. Кн. 13. С. 133-150.

272. Бляхер Я. Современное землепользование // Народное хозяйство СССР за 1923-4 год. IV статистико-экономический ежегодник. М., 1924. С. 6-14.

273. Богданова Г.Н. На хозяйственном фронте. 1918-1920. Петрозаводск: Карелия, 1980.- 192 с.

274. Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов // Вопросы истории, 1974. № 6. С. 37-48.

275. Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. М.: Наука, 1981. - 308 с.

276. Бокарев Ю.П. Социалистическая промышленность и мелкое крестьянское хозяйство в СССР в 20-е годы // Вопросы истории. 1988. № 9. С. 43-76.

277. Большаков А. М. Деревня 1917-1927. М., 1927.- 168 с.

278. Бордюгов Г., Козлов В. Время трудных вопросов: История 20-30-х гг. и современная общественная мысль // Правда. 1988. 30 сентября.

279. Бруцкус Б.Д. Аграрное перенаселение и аграрный строй // Сельское и лесное хозяйство. 1922. № 7-8. - С. 22-40.

280. Бруцкус Б.Д. Аграрный вопрос и аграрная политика. Пг., 1922. - 87 с.

281. Бруцкус Б.Д. Сельскохозяйственные перспективы Олонецко-Мурманского края // Вестник сельского хозяйства. 1919. №31. С. 5-10.

282. Бруцкус Б.Д. Социалистическое хозяйство. Теоретические мысли по поводу русского опыта. М.: ООО "Издательство Стрелец", 1999. - 96 с.

283. Бруцкус Б.Д. Судьбы русского народного хозяйства в войне и революции. Выступление в соединенном собрании Союза русской адвокатуры и русских судебных деятелей 18 мая // Руль. 27 мая 1926 г.

284. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М.: РОССПЭН, 1997. - 376 с.

285. Бунин А.О. Советская власть и кредитная кооперация. Иваново: ИГУ, 1998.-196 с.

286. Бухарин Н.И. Избранные произведения.- М.: Политиздат, 1988. 499 с.

287. Бучнев В. Мелкая промышленность и промыслы Северо-Двинской губернии (в границах 1925 года) // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Вып. I. Великий Устюг, 1925. - С . 35-48 .

288. Вайнштейн A.JT. Обложение и платежи крестьянства в довоенное и революционное время (Опыт статистического исследования). М., 1924. - 314 с.

289. Вайсберг Р.Е. Деньги и цены (Подпольный рынок в период "военного коммунизма"). М.: Госплан СССР, 1925. - 160 с.

290. Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире: Пер. с англ. М.: Издательская группа "Прогресс" - "Прогресс-Академия", 1992. -432 с.

291. Верхопятницкий Д. К вопросу об аграрном перенаселении Ленинградской области. Переселенческие крестьянские хозяйства Ленинградской области (по материалам специального обследования 1929 г.). Л., 1930. - 118 с.

292. Верхопятницкий Д. Производственная комбинационная группировка крестьянских бюджетов//Вестник статистики. 1928. № 1. — С. 12-16.

293. Ветошкин М.К. Капиталистическая интервенция и белогвардейская "демократия" на Севере // Пролетарская революция. 1927. № 7 (66). С. 3-23.

294. Ветошкин М.К. Революция и Гражданская война на Севере. Вологда. Истпарт Вологодского губкома ВКП (б), 1927. - 209 с.

295. Ветошкин М. К. Становление Советской власти на Севере РСФСР. М.: Советская Россия, 1957. - 132 с.

296. Виноградов С.В. Мелкотоварное крестьянское хозяйство Поволжья в 1920-е годы. М., 1998.-234 с.

297. Владимирова В.В. Год службы "социалистов" капиталистам. Очерки по истории контрреволюции в 1918 г. М.; JL, 1927. - 116 с.

298. Власть и общество России XX век. Сб. научных трудов. М.-Тамбов: Изд-во ТГТУ, 1999.-352 с.

299. Воленс Н. В. Промыслы и сельское хозяйство Печорского края. (Отчет рекогносцировочного исследования за 1921 г.) // Труды Северной научно-промысловой экспедиции. Вып. 21. -М.; Л., 1924. 123 с.

300. Волков А. А. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1997. - 159 с.

301. Воронин А. В. Советская власть и кооперация: (Кооперативная политика Советской власти: центр и местные власти Европейского Севера в 1917- начале 30-х гг.). Петрозаводск: КГУ, 1997. - 206 с.

302. Гайстер А. И. Расслоение советской деревни. М., 1928. - 210 с.

303. Герасимюк В. Р. Начало социалистической революции в деревне. М.: Госполитиздат, 1958. - 160 с.

304. Гильберт И.Ф. Баланс сельского хозяйства КАССР за 1924-25 г. // Экономика и статистика КАССР. № 1-3. 1927. С. 157-163.

305. Гильберт И. Бюджет крестьянского хозяйства за 1923-24 год. (По обследованию 1924 года) // Экономика и статистика Карелии. № 1-3. 1925. Петрозаводск, 1926.-С. 100-114.

306. Гладков И.А. Очерки советской экономики 1917-1920 гг. М., 1956. - 504 с.

307. Голдин В.И. Интервенция и антибольшевистское движение на Русском Севере. 1918-1920.-М.: МГУ, 1993.-200 с.

308. Голдин В.И., Журавлев П.С., Соколова Ф.Х. Русский Север в историческом пространстве российской гражданской войны. Архангельск: Изд-во "СОЛТИ", 2005.-350 с.

309. Голованов Н.В., Мацук М.А. Пути развития торговли в Коми крае в XX веке. Сыктывкар, 1999. - 312 с.

310. Гордеев Г.С. Сельское хозяйство в войне и революции. М.; Л.: Госиздат, 1925.-203 с.

311. Гордон А.В. Типология семейного хозяйствования в крестьяноведении (90-е годы XIX в. 90-е годы XX в.) // Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. Вып. 3. - М., 1999. - С. 5-25.

312. Гордон А.В. Крестьянство Востока: исторический субъект, культурная традиция, социальная общность. М.: Наука, 1989. - 222 с.

313. Гражданов Ю.В. Аграрное законодательство режима А. В. Колчака // Сибирь в период Гражданской войны. Кемерово, 1995. С. 53-64.

314. Грациози А. Великая крестьянская война в СССР. Большевики и крестьяне.1917-1933 / Пер. с англ. М.: РОССПЭН, 2001. - 96 с.

315. Губарева В.М. Борьба большевиков за установление и упрочнение Советской власти на Северо-Западе России. Л.: Изд-во ЛГУ, 1982. - 134 с.

316. Гущин Н.Я. Социальные формы сельскохозяйственного производства в сибирской деревне в условиях нэпа: соотношение и эффективность // Формы сельскохозяйственного производства и государственное регулирование. М., 1995.-С. 212-218.

317. Давыдов М.И. Государственный товарообмен между городом и деревней в1918-1921 гг.//Историческиезаписки. Т. 108. 1982.-С. 33-55.

318. Данилов В.П. Земельные отношения в советской доколхозной деревне // История СССР. 1958. № 3. С. 16-36.

319. Данилов В.П. К итогам изучения истории советского крестьянства и колхозного строительства в СССР // Вопросы истории. 1960. № 8. С. 18-26.

320. Данилов В.П. Л.Н. Литошенко и его исследование аграрной революции в России // Литошенко Л.Н. Социализация земли в России. Новосибирск, 2001.-С. 7-45.

321. Данилов В.П. Об исторических судьбах крестьянской общины в России // Ежегодник по аграрной истории. Вып. VI. (Проблемы истории русской общины). Вологда: Вологодский гос. пединститут, 1976.-С. 102-134.

322. Данилов В.П. Перераспределение земельного фонда России в результате Великой Октябрьской революции // Ленинский Декрет о земле в действии. М.: Наука, 1979.-С. 261-310.

323. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: население, землепользование, хозяйство. М.: Наука, 1977. - 318 с.

324. Данилов В.П. Советская доколхозная деревня: социальная структура, социальные отношения. М.: Наука, 1979. - 358 с.

325. Данилов В.П. Феномен первых пятилеток // Горизонт. 1988. № 5. С. 28-38.

326. Деларов Д.И. Крестьянское хозяйство Северной области (скот и его роль в крестьянском хозяйстве Севера) // Труды Вологодского молочно-хозяйственного института. Т.2. Вологда, 1923. - С. 1-51.

327. Деларов Д.И. Опыт экономической характеристики Севера (К вопросу о выработке программных заданий Областной опытной станции по с-х. делу) // Север. 1924. № 1(5).-С. 95-112.

328. Дербенев А. Г. Емкость крестьянского рынка Северо-Двинской губернии по отношению к продуктам промышленности // Бюллетень Северо-Двинского губернского статистического бюро. 1924. № 3. С. 20-28.

329. Дербенев А.Г. Крестьянское хозяйство С.-Двинской губернии в 1924-25 году на основе изучения его бюджета. Великий Устюг, 1925. - 46 с.

330. Дербенев А. Последствия Октябрьской революции в условиях крестьянского хозяйства Северо-Двинской губернии // За работу. 1923. № 2. С. 53-56.

331. Дербенев А.Г. Рыночный оборот крестьянских хозяйств Северо-Двинской губернии в 1924-25 году // Бюллетень Северо-Двинского губернского статистического бюро. 1926. №. 1. — С. 1-11.

332. Дзержинский Ф.Э. Избранные произведения: В 2-х т. Изд-е 2-е дополн. Т. 2. 1924 июль 1926 г. -М: Политиздат, 1967. - 386 с.

333. Диков А. И. Организация труда в крестьянском хозяйстве.-М., 1928.-168 с.

334. Дихтяр Г. Советская торговля в период построения социализма. М.: Наука 1961.-286 с.

335. Дмитренко В.П. Нэповский тип реформ // Реформы и реформаторы в истории России. М., 1996. - С. 56-64.

336. Дмитренко В.П. Советская экономическая политика в первые годы пролетарской диктатуры. Проблемы регулирования рыночных отношений. М.: Наука, 1986.- 253 с.

337. Дмитренко В. П. Торговая политика Советского государства после перехода к нэпу. 1921-1924 гг.-М.: Наука, 1971.-310 с.

338. Дмитриева В.А. Деятельность КПСС по развитию сельскохозяйственной кооперации на Европейском Севере СССР до начала массовой коллективизации (1917-1928). Вологда: Вологод. пединститут, 1974. - 164 с.

339. Доброноженко Г.Ф. Дефиниции понятий "кулак" и "сельская буржуазия" // Политические репрессии в России. XX век. (Материалы региональной научной конференции. Сыктывкар, 7-8 декабря 2000 г.). Сыктывкар: СГУ, 2001. - С. 52-55.

340. Доброноженко Г.Ф. Интерпретация социальной группы "кулак" в российской литературе: социально-экономические группы или результат властной номинации? // Российская политая: прошлое, настоящее, будущее: Сборник трудов. Сыктывкар, 2002. - С. 98-118.

341. Доброноженко Г. Ф. Коллективизация на Севере. 1929-1932. Сыктывкар: Сыктывкарский ун-т, 1994. - 194 с.

342. Доброноженко Г.Ф. Сельскохозяйственное производство в северной деревне в середине 20-х годов// Изучение аграрной истории Европейского Севера СССР на современном этапе. Сыктывкар: КНЦ УрО АН СССР, 1989.-С. 139-143.

343. Доброноженко Г.Ф. Социальная структура северного крестьянства в 20-е годы XX века в интерпретации партийных и советских органов Европейского Севера // Российская полития: прошлое, настоящее, будущее: Сборник трудов. Сыктывкар, 2002. С. 119-148.

344. Долинин В.М. Промыслы сельского и городского населения Вологодской губернии в конце XIX-начале XX века // История СССР. 1985. № 2. С. 153-162.

345. Дроздова А. К вопросу о прожиточной норме рабочих и служащих г. Вологды // Статистический вестник Вологодской губернии. 1921. № 2. С. 18-21.

346. Дубровский С.М. Очерки русской революции. Вып.1. Сельское хозяйство. -М.: Новая деревня, 1922. 160 с.

347. Дьячков А. Земли Ведомства православного исповедания // Журнал отдела земледелия Временного правительства Северной области. 1919. № 2. -С. 10-31.

348. Ельцов А. А. Товарность крестьянских хозяйств Архангельской губернии. -Архангельск, 1925. 183 с.

349. Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в начале XX (1900-1921 гг.). Тамбов: Тамб. гос. техн. ун-т, 1998.- 108 с.

350. Есиков С.А. Крестьянское хозяйство Тамбовской губернии в годы нэпа (1921-1928 гг.). Тамбов: Тамб. гос. техн. ун-т, 2004. - 119 с.

351. Жилин Н. Сельскохозяйственный промысел Северо-Двинской губернии // За работу. 1922. № 2-3. С. 5-18.

352. Зажиточное крестьянство России в исторической ретроспективе: Материалы XXVII сессии Симпозиума по аграрной истории Восточной Европы. Вологда: ВГПУ, изд-во "Русь", 2001. - 432 с.

353. Зимина В.Д. Белое движение в годы Гражданской войны. Волгоград, 1998. -168 с.

354. Зыкин В.Г. Комитеты бедноты на территории Коми АССР. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1952. 159 с.

355. Иванов А. А. Доколхозная деревня Марийской автономной области (Производительные силы крестьянского хозяйства и сельскохозяйственное производство в 20-е годы XX века). Йошкар-Ола: МГУ. 2003. - 274 с.

356. Иванов Н.Д. Первые шаги к социализму. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1967.- 95 с.

357. Иванцова Н.Ф. Западно-сибирское крестьянство в 1917 первой половине 19J8 гг. - М.: Прометей , 1993, 1994). -352 с.

358. Ильиных В.А. Налогово-податное обложение сибирской деревни. Конец 1920-х начало 1950-х гг. - Новосибирск: Институт истории ОИИФФ СО РАН, 2004.-167 с.

359. Иного не дано. М.: Наука, 1988. - 316 с.

360. Иоффе А.Е. Установление и упрочнение Советской власти в Коми крае // История СССР. 1957. № 5. С. 152-165.

361. История Коми сдревнейших времен до конца XX века. Т. 2. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 2004. - 704 с.

362. История Коми АССР с древнейших времен до наших дней. 2-е изд. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1981. - 480 с.

363. История народного хозяйства СССР. М.: Мысль, 1960. - 497 с.

364. История северного крестьянства. Т.2. Крестьянство Европейского Севера в период капитализма. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1985. - 383 с.

365. История советского крестьянства и колхозного строительства в СССР. М.: Наука, 1963.-319 с.

366. История советского крестьянства в пяти томах. Крестьянство в первое десятилетие Советской власти 1917-1927. Т.1. М.: Наука, 1986. - 453 с.

367. История социалистической экономики СССР. Т.1. М.: Наука, 1976. - 448 с.

368. Кабанов В.В. Кооперация. Революция. Социализм. М.: ИРИ РАН, 1996. -158 с.

369. Кабанов В.В. Крестьянская община и кооперация в России XX века. М.: ИРИ РАН, 1997.- 155 с.

370. Кабанов В.В. Крестьянское хозяйство в условиях "военного коммунизма". -М.: Наука, 1988.-303 с.

371. Кабанов В.В. Пути и бездорожье аграрного развития России в XX веке // Отечественная история. 1993. № 2. С. 27- 49.

372. Кедров М. Из красной тетради об Ильиче. -М.: Госполитиздат, 1967.-210 с.

373. Кедров М. Под игом английских громил. (К 9-летней годовщине английской интервенции на Севере Советской России в 1918 г.). М.; Л.: Госиздат, 1927. -216 с.

374. Ким Чан Чжин. Государственная власть и кооперативное движение в России-СССР (1905-1930 гг.). М.: ИРИ РАН, 1996.-250 с.

375. Кириллов И.А. Очерки землеустройства за три года революции (1917-1920 г.). Пг., 1922.-250 с.

376. Китанина Т.М. Война, хлеб и революция (Продовольственный вопрос в России. 1914-октябрь 1917 г.). Л.: Наука, 1985.-384 с.

377. Климин И. И. Российское крестьянство в годы Гражданской войны (1917-1921).-СПб. 2004.-376 с.

378. Книпович Б.Н. Очерки деятельности Народного Комиссариата земледелия за три года (1917-1920 гг.). М., 1920. - 156 с.

379. Ковалев Д.В. Аграрные преобразования и крестьянство столичного региона в первой четверти XX века (на материалах Московской губернии). М.: МПГУ, 2004.-312 с.

380. Ковальченко И.Д. Аграрный строй России второй половины IX-начала XX в. М., РОССПЭН, 2004. - 504 с.

381. Кооперативная собственность при социализме: возможности и перспективы. -М.: Наука, 1989.-416 с.

382. Кореневская Н. Н. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств в дореволюционной России. М.: Наука, 1954. - 239 с.

383. Коротаев В.И. Русский Север в конце XIX- первой трети XX века. Проблемы модернизации и социальной экологии. Архангельск: Изд-во ПГУ, 1998. -192 с.

384. Кострикин В.И. Крестьянское движение накануне Октября // Октябрь и советское крестьянство 1917-1927 гг. М.Наука, 1977. С. 26-50.

385. Костров Н. К вопросу о группировке крестьянских бюджетов // Вестник статистики, 1928. №3.- С. 14-17.

386. Костров Н.И., Никитин Н.П., Эмме А.А. Очерки организации крестьянского хозяйства по материалам бюджетных исследований начала XX века. М.: Новая деревня, 1925. - 167 с.

387. Кочетовская Е.Н. Национализация земли в СССР. М.: ГИЗ, 1947. - 259 с.

388. Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ежегодник- М.: МВШСЭН, 1996-1997. -352, 380 с.

389. Крестьяноведение. Теория. История. Современность. Ученые записки. М.: МВШСЭН, 1999. -323 с.

390. Крестьянские хозяйства, колхозы и совхозы СССР в 1924/25 -1927/28 гг. по данным налоговых сводок Наркомзема СССР. М., 1977. Вып. 1-3.

391. Крестьянство Сибири в период строительства социализма (1917-1937). -Новосибирск: Наука. Сиб. отд., 1983.-389 с.

392. Крицман Л.Н Героический период великой русской революции. М., 1926. -198 с.

393. Крицман Л.Н. Пролетарская революция и деревня М.; Л., 1927. - 216 с.363. "Круглый стол": Советский Союз в 20-е годы // Вопросы истории. 1988. № 9. С. 4-24.364. "Круглый стол": Советский Союз в 30-е годы // Вопросы истории. 1988. .№ 12. С. 6-35.

394. Куренышев А.А. Крестьянство и его организации в первой трети XX века. -М.: ГИМ, 2000. -222 с.

395. Лаврентьев В.Н. Строительство совхозов в первые годы Советской власти (1917-1920).- М.: Наука, 1957.-219 с.

396. Ларин Ю. Частный капитал в народном хозяйстве СССР. М.;Л., 1927. -216 с.

397. Ларин Ю., Крицман Л. Очерки хозяйственной жизни и организации народного хозяйства Советской России. 1 ноября 1917-1 июля 1920 г. М.: Госиздат, 1920.-267 с.

398. Лебедев Н.В. Вологодские большевики в борьбе за Советскую власть (1917— 1920 гг.). Вологда: Кн. изд-во, 1957. - 169 с.

399. Левин М. Деревенское бытие: нравы, верования, обычаи // Крестьяноведе-ние. Теория. История. Современность. Ежегодник. 1997.-М., 1997-С. 84-127.

400. Лейберов И.П., Рудаченко С.Д. Революция и хлеб. М.: Мысль, 1990. 223 с.

401. Ленин В.И. VIII съезд РПК (б) 18-23 марта 1919 г. Резолюция об отношении к среднему крестьянству. // Поли. собр. соч. Т. 38. С. 207-210.

402. Ленин В.И. Из дневника публициста. Крестьяне и рабочие // Полн. собр. соч. Т. 34.-С. 108-116.

403. Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти // Полн. собр. соч. Т. 36. -С. 165-208.

404. Ленин В.И. Развитие капитализма в России. // Полн. собр. соч. Т. 3. С.1-605.

405. Ленин В.И. Речь на объединенном заседании ВЦИК, Московского Совета и Всероссийского съезда профсоюзов. (17 января 1919 г.) // Полн. собр. соч. Т. 37.-С. 412-413.

406. Ленин В.И. Тезисы доклада о тактике РКП (б) // Поли. собр. соч. Т. 44. С. 21-17.

407. Ленин В.И. Экономика и политика в эпоху диктатуры пролетариата. // Полн. собр. соч. Т. 39. С. 271-282.

408. Ленинский декрет о земле в действии. Сб. статей.-М.: Наука, 1979.-310 с.

409. Липицкий В. Кооперация: ленинский замысел и воплощение// Коммунист. 1988. № 16.-С. 15-22.

410. Льюис Э. К вопросу о социальной базе новой экономической политики // Вопросы истории. 1994. № 3. С. 170-173.

411. Лященко И.И. История народного хозяйства СССР. Т. III. 4-е изд. М.: Госиздат, 1956.-644 с.

412. Мартынов М. Расчистки в Архангельской губернии // Журнал отдела земледелия Временного правительства Северной области. 1919. №1. С. 13-29.

413. Марьяновский В.А. Кооперативная собственность при социализме. М.: Наука, 1989.-266 с.

414. Материальное положение, быт и культура северного крестьянства (советский период): Межвузовский сборник научных трудов. Вологда: ВГПИ, 1992. 142 с.

415. Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.): Материалы между-нар. конф., Москва, 14-15 июня 1994 г. -М.: РОССПЭН, 1996. 439, 1. с.

416. Меняющаяся Россия в изменяющемся мире: Сб. статей. -М.; Архангельск: АИРО-ХХ, 2001.-160 с.

417. Месяцев П.А. Земельная и сельскохозяйственная политика в России. М., 1922.-337 с.

418. Милов JI.B. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М.: РОССПЭН, 2003. - 572 с.

419. Минц И.И. Английская интервенция и северная контрреволюция. М.; JL: Госиздат, 1931.- 375 с.

420. Минц И.И. Эсеры в Архангельске // Пролетарская революция. 1926. № 11 (58).-С. 56-82.

421. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX вв.). - СПб.: "Дмитрий Буланин", 1999. Т. 1. - 548 с.

422. Мишенев М.А. Участие массовых организаций трудящихся в социалистических преобразованиях в первый год пролетарской диктатуры (по материалам Европейского Севера РСФСР) // Вопросы истории Европейского Севера. -Петрозаводск, 1980. С. 6-12.

423. Мордвинцев П.В. Развитие сельского хозяйства Вологодской области за годы Советской власти // Труды Вологодского молочного института. Вып.56. Агрономический факультет. Вологда, 1968. - С. 3-29.

424. Мымрин Г.Е. Октябрь на Севере. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1967.- 184 с.

425. Нариманова О.В. А.В. Чаянов о мотивации экономического поведения в трудовых крестьянских хозяйствах // Экономические науки. 1990. № 12. С. 92-98.

426. Население России в XX веке. Исторические очерки. Том 1. 1900-1939. М.: РОССПЭН, 2000. - 463 с.

427. Немчинов B.C. Избранные произведения. T.l. -М.: Экономика, 1967.-412 с.

428. Немчинов В. М. Опыт классификации крестьянских хозяйств // Вестник статистики. 1928. №1. С. 29-36.

429. Никитина О.А. Коллективизация и раскулачивание в Карелии. Петрозаводск: КГУ, 1997.-209 с.

430. Никольский С.А. Аграрный курс России (мировоззрение реформаторов и практика аграрных реформ в социально-историческом, экономическом и философском контекстах). М.: КолосС, 2003. - 376 с.

431. Новиков И. О деревенской бедноте и расслоении деревни // Большевистская мысль. 1926. № 7-8. С. 3-36.

432. Носова Н.П. Управлять или командовать? Государство и крестьянство Советской России (1917-1929). М.: МГУ, 1993.-347 с.

433. НЭП: приобретения и потери.- М.: РОССПЭН, 1994. 524 с.

434. Ободовский С. Земледелие на Севере России // О земле. Вып. 3. М.: НКЗ, 1922. -С. 223-248.

435. Овсянкин Е.И. Огненная межа. Архангельск, 1997. -189 с.

436. Осипова Т.В. Российское крестьянство в революции и гражданской войне. -М.: Стрелец, 2001. 97, 2. е.,

437. Островский А.В. Сельское хозяйство Европейского Севера России 18611914 гг. СПб.: Нестор, 1998.-355 с.

438. Островский Э.В. Октябрь и начало аграрных преобразований на Северо-Западе России // Ленинский Декрет о земле в действии. М.: Наука, 1979. - С. 96-113.

439. Очерки истории Архангельской организации КПСС. Архангельск: Сев.-Зап. кн. изд-во, 1970. - 304 с.

440. Очерки истории Вологодской организации КПСС. Вологда: Сев.-Зап. кн. изд-зо, 1969.-688 с.

441. Очерки истории Карелии. Т. 2. Петрозаводск: Карельск. кн. изд-во, 1964. -615 с.

442. Очерки истории Карельской организации КПСС. Петрозаводск: Карелия, 1974.-590 с.

443. Очерки истории Коми АССР. Изд. 2-е. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1981. -480 с.

444. Очерки организации сельского кустарно-ремесленного хозяйства. М.: Новая деревня, 1926.-214 с.

445. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России: Власть и массы. М.: Рус. книгоизд. тов-во, 1997. -270 с.

446. Павлюченков С.А. Крестьянский Брест или предыстория большевистского НЭПа. М.: Рус. книгоизд. тов-во, 1996. - 301 с.

447. Пащенко М. Я. Государство и крестьянское хозяйство в период НЭПа // Актуальные проблемы социально-гуманитарных наук. Воронеж, 1994. Вып. 11. -С. 28-33.

448. Первушин С.А. Вольные цены и покупательная сила русского рубля. 19171921 гг. М.; Л., 1922. - 59 с.

449. Пересторонина Л.И. Историческая динамика крестьянских хозяйств на Урале в годы НЭПа (к вопросу о методологии и итогах изучения) // Уральское село в XX веке. Екатеринбург, 1994. - С. 25-34.

450. Першин П. Н. Аграрная революция в России. Историко-экономическое исследование в 2-х томах. М.: Наука, 1966. Кн.1: От реформы к революции. -490 е.; Кн. 2: Аграрные преобразования Великой Октябрьской социалистической революции. - 574 с.

451. Покровский М.Н. Контрреволюция за 4 года. М., 1922. - 96 с.

452. Поляков Ю.А. Еще раз о некоторых вопросах истории аграрной революции // Вопросы истории. 1963. № 2. С. 28-36.

453. Поляков Ю. А. К вопросу о содержании и этапах аграрной революции в СССР // Вопросы истории. 1962. № 8. С. 26-34.

454. Поляков Ю.А. Социально-экономические итоги аграрных преобразований Октябрьской революции. 1917-1920 гг. М.: Наука, 1961. - 419 с.

455. Полянская Г. Право государственной собственности на леса в СССР. М., 1955.- 207 с.

456. Потребительская кооперация Республики Коми. Очерки истории. Сыктывкар: КНЦ УрО РАН, 2000. 226 с.

457. Просвирина Г.И. Крестьянские бюджеты начала XX в. (обследование по Вологодской губернии) // Хозяйство северного крестьянства в XVII- начале XX вв. Межвузовский сборник научных трудов. Сыктывкар: Коми научный центр УрО АН, 1987.-С. 108-113.

458. Прошев В. И. За власть Советов Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1980 - 127 с.

459. Рапопорт 10. М. Осуществление экономической политики Коммунистической партии в условиях Европейского Севера РСФСР. 1917-1925. JL: Изд-во ЛГУ, 1984.-216 с.

460. Регионы и регионализм в странах Запада и России. М., 2001.416с.

461. Рогалина Н.Л. Борис Бруцкус историк народного хозяйства России. - М.: АО "Московские учебники и картолитография", 1998. - 192 с.

462. Рогалина Н.Л. Аграрные реформы в России 10 20-х годов (историко-сравнительный анализ) // Россия в XX веке: Реформы и революции: В 2 т. Т. 1. -М„ 2002. - 543-563.

463. Россия в XX веке: Реформы и революции: В 2 т. М.: Наука, 2002. - 657; 543 с.

464. Россия, 1917: взгляд сквозь годы. Архангельск: Солти, 1998. - 100 с.

465. Рыночный оборот крестьянских хозяйств. Вып. I. М., 1928. - 239 с.

466. Свищев М.А. Опыт нэпа и развитие мелкого производства на современном этапе // История СССР. 1989. № 11. С. 36-44.

467. Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вып. 1-5. -Вологда: Легия, 2000-2005.443. елунская В.М. Ленинское учение о кооперации и современность. М.: Наука, 1989.-376 с.

468. Сельское расселение на Европейском Севере России. Межвузовский сборник научных трудов. Вологда: ВГПИ, 1993. - 174 с.

469. Сидорова Л. А. Сельскохозяйственная кооперация в Карелии в 1920-е годы // Новое в изучении истории Карелии. Петрозаводск: КГУ, 1994. - С. 43-51.

470. Собственность на землю в России: История и современность. М.: РОССПЭН, 2002.-592 с.

471. Соколов Г. И. Борьба комитетов бедноты за осуществление первых декретов Советской власти о земле // Вопросы аграрной истории. Вологда: Кн. изд-во, 1968.- С. 49-61.

472. Сокольников Г.Я. Основные черты денежной реформы // Финансовое оздоровление экономики: опыт НЭПа. М.:Госиздат, 1989. - С. 154-215.

473. Состав (контингент) наделяемого землей населения. М.: НКЗ, 1918. - 16 с.

474. Социалистическая кооперация: история и современность. М.: Наука, 1989. -460 с.

475. Социалистические преобразования северной деревни. Вологда: Вологодский пединститут, 1970. - 127 с.

476. Телицын В. JI. Сквозь тернии "военного коммунизма": крестьянское хозяйство Урала в 1917-1921 гг. М.: Изд. центр ин-та рос. истории РАН, 1998. -212 с.

477. Телицын B.JI. "Бессмысленный и беспощадный!?" Феномен крестьянского бунтарства: 1917-1921 гг. -М.: РГГУ, 2003.-338 с.

478. Тихонов В. Чтобы народ прокормил себя // Литературная газета. 1988. 3 августа.

479. Трукан Г.А. Антибольшевистские правительства России. -М.: ИРИ РАН, 2000.-255 с.

480. Тюкавкин В. Г., Щагин Э. М. В. И. Ленин о трех российских революциях. Социально-экономические проблемы. -М.: Просвещение, 1984. 176 с.

481. Ужанский С. Г. Дифференциация деревни. М.-Л., 1928. - 64 с.

482. Ужанский С.Г. Основные измерители состояния эволюции и прогресса сельского хозяйства. М., 1926. 254 с.

483. Устинов В.М. Эволюция внутренней торговли СССР с 1913 г. по 1924 г. -М., 1925.-258 с.

484. Файн Л.Е Военно-коммунистический эксперимент над российской кооперацией (1918-1920 гг.) // Вопросы истории. 1997. № 11. С. 29-37.

485. Файн Л.Е. Глубоко осмыслить ленинскую концепцию кооперации // Коммунист. 1988. № 16.- С. 12-27.

486. Филимонов В.Я., Журов Ю.В., Будаев Д.И. История крестьянства западного региона России. 1917-1941. Калуга: Изд-во Н. Бочкаревой, 2002.-335 с.

487. Хитрина И.Е. Аграрная политика Временного правительства в 1917 году. -Н. Новгород: Нижегородский гуманитарный центр, 2001. 383 с.

488. Хозяйство северного крестьянства в XVII начале XX вв. Межвузовский сборник научных трудов. - Сыктывкар: Коми научный центр УрО АН, 1987-159с.

489. Чемерисский И.А. Влияние аграрной революции 1917-1918 гг. на сельскохозяйственное производство в СССР // Проблемы аграрной истории советского общества: Материалы научной конференции 9-12 июня 1969 г. М.: Наука, 1971.-С. 67-72.

490. Чудодеева Л.И. Октябрь в вологодской деревне // Вологодский край. Вып. 1. Вологда: Кн. изд-во, 1959. - С. 7-48.

491. Чупров В.И. Коми край в трех Российских революциях. Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 1985. - 133 с.

492. Шанин Т. Революция как момент истины. Россия 1905-1907 гг.- 1917-1922 гг. Пер. с англ. М.: Весь мир, 1997. - 560 с.

493. Шарапов Г.К. К вопросу о сущности уравнительного землепользования в Советской России // История СССР. 1957. № 3. С. 54-62.

494. Широкова М.П. О некоторых вопросах политики партии по отношению к кулачеству в первые годы нэпа // Сборник работы аспирантов. Вып. 1. Ученые записки ВГПИ. Т. 36. - С. 54-72.

495. Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. -М.: Наука, 2000.-254 с.

496. Шубин С.И. Северный край в истории России. Проблемы региональной и национальной политики в 1920-1930-е годы. Архангельск: ПТУ, 2000 - 463 с.

497. Шумилов М.И. Борьба большевистских организаций Карелии за победу и упрочение Советской власти 1917-1918 гг. Петрозаводск; Госиздат КАССР, 1957.- 177 с.

498. Шумилов М.И. Октябрьская революция па Севере России. Петрозаводск: Карелия, 1973.-337 с.

499. Шуранов Н.П. Почему крестьяне отвернулись от Колчака // История "белой" Сибири. Кемерово, 1995. С. 73-74.

500. Щагин Э.М. Альтернативы "революции сверху" в советской деревне конца 1920-х годов: суждения и реальность // Власть и общество России. XX век. Сб. научн. трудов. М.: Тамбов: ТГТУ, 1999. - С. 280-288.

501. Щагин Э.М. Октябрьская революция в деревне восточных окраин М.: Наука, 1974.-216 с.

502. Экономическая история России XIX-XX вв.: Современный взгляд. -М.РОССПЭН, 2001.-624 с.

503. Экономическая политика Советского государства в переходный период от капитализма к социализму. М.: Наука, 1986. - 255 с.

504. Юрков И.А. Экономическая политика партии в деревне 1917-1920. М.: Мысль, 1980.-224 с.

505. Юровский Л.Н Денежная политика советской власти (1917-1927 гг.) М., 1928.-214 с.

506. Яковцевский В. Н. Аграрные отношения в СССР в период строительства социализма. М.: Наука, 1964. - 264 с.2. 5. Статистико-экономические исследования

507. Анисков Я.А., Верминичев И.Д., Наумов К.И. Производственная характеристика крестьянских хозяйств разных социальных групп. М.; Л., 1927. - 328 с.

508. Бакулин И.Н. К изучению крестьянского хозяйства в молочном районе. -Вологда, 1927.- 96 с.

509. Бачурихин А. Н. Сельское хозяйство С. -Двинской губернии на рубеже 1926 года. // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Вып. IV. Великий Устюг. 1927. - С. 38-40.

510. Верминичев И. Об исчислении так называемого "аграрного перенаселения" // На аграрном фронте. 1928. №1. С. 26-32.

511. Волков Е. 3. Аграрно-экономическая статистика России в итогах ее научных и методологических достижений, земского опыта и практики последних пяти лет революционного перелома (1865-1922 гг.). 2-е изд. - М.; Пг., 1923. -268 с.

512. Вологодская область. Вологда: Вологодское Губернское экономическое совещание, 1923. - 104 с.

513. Город Котлас и его роль в развитии народного хозяйства Северного края: материалы специальных экономических обследований. JL, 1929. - 216 с.

514. Гуляев П.М. Сельское хозяйство // Коми область. Экономический обзор. Ч. 1. Усть-Сысольск, 1926. С. 80-93.

515. Деларов Д. И. Опыт экономической характеристики Севера // Север. № 1 (5). -Вологда, 1924.-С. 95-112.

516. Дербенев А. Г. К характеристике экономического расслоения СевероДвинской деревни // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Вып. 2. -Великий Устюг, 1926. С. 47-58.

517. Евдокимов А. А. Важнейшие статьи дохода сельского населения Архангельской губернии // Вестник Архангельской кооперации. 1922. № 3. С. 5-7.

518. Итог работ Северо-Двинского губпосевкома // За работу. 1921. № VI. С. 330-332.

519. Кищенко И. Леса местного значения Карелии // Вестник Карело-Мурманского края. 1924. № 10. С. 6-22.

520. Князев А. Поденные цены на рабочие руки в сельском хозяйстве // Статистическое обозрение. 1927. №. 5. С. 46-51.

521. Князев Н.В. Экономическое обследование Чебсарского района Северного края // Хозяйство Севера. 1930. № 9-10. С. 90-96.

522. Коми область к 10-летню Октябрьской революции. -Усть-Сысольск, 1927. -314с.

523. Коми область. Экономический обзор. Ч. 1. Усть-Сысольск: Облплан Коми АО, 1926.-247 с.

524. Кондратьев Н.Д. Критические заметки о плане развития народного хозяйства // Сборник: Каким быть плану: дискуссии 20-х гг. Л.: Лениздат, 1989. - С. 95-136.

525. Кондратьев Н.Д. Рынок хлебов и его регулирование во время войны и революции.-М., 1922.-356 с.

526. Крылов М. Контрагенты крестьянского рыночного оборота в 1927 и 1928 гг. // Статистическое обозрение, 1929; № 3. С. 19-23.

527. Крылов М. Контрагенты крестьянского рыночного оборота за II и III кварталы 1926/27 г. // Статистическое обозрение, 1928, № 7. С. 12-16.

528. Кубанин М.И. Классовая сущность процесса дробления крестьянских хозяйств (Экономическое исследование). М.:ГИЗ, 1929. 298 с.

529. Литошенко Л. Крестьянское хозяйство и его доходность по бюджетным данным // Сельское хозяйство на путях восстановления. М., 1925. - С. 50-129.

530. Литошенко Л. Крестьянское хозяйство и рынок // Экономическое обозрение. 1925. №.5.-С. 18-40.

531. Литошенко Л. Товарность крестьянского хозяйства // Бюллетень ЦСУ. 1923. №75.-С. 30-74.

532. Литошенко Л.Н. Социализация земли в России. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. - 536 с.

533. Литошенко Л.Н. Эволюция и прогресс крестьянского хозяйства. М., 1923. -216с.

534. Любимов Н. П. Рынок сельскохозяйственных товаров // Бюллетень Конъюнктурного института. 1929. № 1. 16-29.

535. Макаров Н.П. Крестьянское хозяйство и его интересы. М., 1917. - 28 с.

536. Макаров Н.П. Организация сельского хозяйства. М., 1927. - 216 с.

537. Мельников А. Сроковые рабочие в крестьянских хозяйствах и сельских обществах // Статистическое обозрение. 1927, № 4. С. 24-36.

538. Минц JT.E. Отход сельскохозяйственных рабочих в СССР // Наемный труд в сельском хозяйстве. Статистико-экономический сборник. М., 1926. С. 70-90.

539. Минц Л.Е. Отхожие промысла в СССР // Экономическое обозрение. 1925. №. 9.-С. 166-170.

540. Наемный труд в сельском и лесном хозяйстве СССР в 1926 г. М.: ЦСУ, 1928.-324 с.

541. Народное хозяйство России за 1921-1922 г. Стат-экон. ежегодник. М.: Экономическая жизнь. 1923. - LIX, 534 с.

542. Никольский В.В. Быт и промыслы населения западного побережья Белого моря (Сороки-Кандалакши). По материалам исследования летом 1921 г. М., 1927.-126 с.

543. Норд Э. Смольная промышленность и лесная кооперация // Вестник Архангельской кооперации. 1922. № 5. С. 4-10.

544. Опыт исчисления баланса народного хозяйства Коми области за 1922, 192324 и 1924-25 гг. Усть-Сысольск, 1926. - 58 с.

545. Опыт исчисления доходности крестьянского хозяйства Области Коми // Северное хозяйство. 1924. № 12. С. 46-60.

546. Перфильев И. А. Архангельская губерния. (Краткая экономическая география губернии). Архангельск: Призыв, 1925. - 112 1. с.

547. План сельскохозяйственной производственной кампании на 1929/30 год. -Архангельск, 1930. 127 с.

548. Пути развития: дискуссии 20-х гг. Л., 1990. - 213 с.

549. Раевич Г. Денежный баланс крестьянского хозяйства // Статистическое обозрение. 1927. №5.-С. 4-12.

550. Раевич Г. Некоторые типичные ошибки в использовании группировок // Вестник статистики. 1929, № 1.-С. 14-21.

551. Раевич Г. Приобретение крестьянскими хозяйствами продуктов промышленности // Статистическое обозрение. 1927. № 10. С. 14-18.

552. Ростиславин А. Ф. Промыслы Мезенского побережья. Архангельск: Ассоциация по изучен, произв. сил при Архангельском губплане, 1926. - 177 с.

553. Северная деревня. Материалы обследования 2056 крестьянских хозяйств Архангельской губернии. Архангельск, 1928. - 156 с.

554. Северо-Двинская губерния в годы гражданской войны и иностранной военной интервенции // Вологодский архив. Вып. I. Вологда, 1961. - С. 23-39.

555. Северо-Двинская губерния (Географический и культурно-экономический очерк). Вып. 1-й. Великий Устюг: ГИК, 1924. - 243 с.

556. Селиванов Н. И. Скотоводство Ленского района (по данным зоотехнического обследования 1927 года) // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Вып. VI. Великий Устюг. 1929. - С. 40-80.

557. Сельскохозяйственный фронт (в условиях Вологодской губернии). Вологда, 1922.-57 с.

558. Селезнев С. Очерки хозяйства Северного края. Основные отрасли хозяйства. -Архангельск, 1931. -136 с.

559. Семенов Н. Крестьянский двор по материалам пробного обследования быта и правовых отношений крестьянского двора, произведенного Секцией права и государства Комакадемии в январе марте 1926 г. // Революция права. 1927. № 1.-С. 184-198.

560. Скворцов И.П. Бюджет времени крестьянина Северо-Двинской губернии. // Записки Северо-Двинского общества изучения местного края. Великий Устюг, 1925. Вып. 1.-С. 53-62.

561. Скворцов И.П. Бюджет рабочего времени Северо-Двинского крестьянина // Северное хозяйство, 1926. № 1. С. 14-15.

562. Скворцов И.П. "Средние нормы выработки" в крестьянском хозяйстве Северо-Двинской губернии. // Бюллетень Северо-Двинского губернского статистического бюро. 1926. № 2. С. 2-11.

563. СССР по районам. Северо-Восточная область. /Сост. М. И. Ивановский. -М.Д:ГИЗ, 1926.-162 с.

564. Состояние льноводства в Вологодской губернии // Кооперация Севера. 1926. №. 9. С. 7-9.

565. Социально-экономические процессы в Вологодской деревне // Северное хозяйство. 1925. № 10. С. 50-58.

566. Степановский И. Вологодская губерния. Статистико-экономический конспект // Вестник народного хозяйства Вологодской губернии. 1921. № 2-5. С. 3-20.

567. Струмилин С.Г. На хозяйственном фронте. Сб. статей (1921-1925). M.;JT.: Плановое хозяйство, 1925. 298 с.

568. Струмилин С. Рабочее время крестьянина // Крестьянин в XX веке. М., 1925. С.158-162.

569. Студенский Г. Бюджет крестьянского хозяйства в революционное время // Экономическое строительство. 1923. № 6-7. С. 69-79.

570. Студенский Г.А. Динамика доходов крестьянского хозяйства за годы войны и революции // Сельское и лесное хозяйство. 1923, № 11-12, 13-14.

571. Студенский Г.А. Опыт исследования организации крестьянского хозяйства. М., 1926.-194 с.

572. Студенский Г.А. Очерки сельскохозяйственной экономики.-М., 1925.-159 с.

573. Сулковский М. Доходы, их образование и использование в различных классовых группах крестьянских хозяйств // На аграрном фронте. 1929. № 7. С. 16-28.

574. Сулковский М. Классовые группы и "производственные типы крестьянских хозяйств. М., 1930. - 312 с.

575. Сулковский М. Накопление в крестьянских хозяйствах // На аграрном фронте. 1929. №8.-С. 14-19.

576. Суровцев В. А. Рыбный промысел Вологодской губернии // Север. № 2(6). -Вологда. 1927.-С. 27-50.

577. Техника северных промыслов. Серия Б. Сборник 1. Архангельск: Архангельское общество краеведения, 1925. - 86 с.

578. Товарность крестьянских хозяйств Архангельской губернии. Опыт анкетного исследования товарных элементов крестьян, хоз-в Архангельской губ. Архангельск: Арханг. губплан и губстатбюро, 1925. - 46, 103 с.

579. Тубанов С. О расчистках // Большевистская мысль. 1926. № 4. С. 36-43.

580. Урочное положение на сельскохозяйственные работы в связи с техникой полеводства (по данным крестьянских бюджетов 1922/23, 1923/24 и 1924/25 гг.). -М.: ЦСУ, 1927.-265 с.

581. Хрящева А.И. Группы и классы в крестьянстве. М., 1924. - 184 с.

582. Хрящева А.И. О крестьянском хозяйстве // Экономическое обозрение. 1925. №6 (июнь).-С. 18-21.

583. Хрящева А.И. Условия подъема и дифференциация крестьянства // Большевик. 1925. №5-6 (21-22).-С. 14-21.

584. Цифровые данные о расслоении деревни в Вологодской губернии (по распространенным данным весенних выборочных обследований губстатотдела). -Вологда, 1927.-8 с.

585. Чаянов А.В. Записка о современном состоянии сельского хозяйства СССР по сравнению с довоенным положением и положением сельского хозяйства капиталистических стран. 6 октября 1927 г. // Известия ЦК КПСС. 1989. № 6.-С. 211-219.

586. Чаянов А.В. Краткий курс кооперации. М., 1915. - 68 с.

587. Чаянов А.В. Организация крестьянского хозяйства. М., 1925. - 345 с.

588. Чаянов А.В. Организация северного крестьянского хозяйства. Ярославль: Ярославский кредитный союз кооперативов, 1918. - 121 с.

589. Чаянов А.В. Основные идеи и формы организации крестьянской кооперации.-М., 1919.- 120 с.

590. Чаянов А.В. Крестьянское хозяйство. Избранные труды. М.: Экономика, 1989.-492 с.

591. Чаянов А.В. Русское льноводство, льняной рынок и льняная кооперация. -М., 1917.-107 с.

592. Чаянов А., Студенский Г. История бюджетных исследований. М., 1922216 с.

593. Чеботарев В. Доходность крестьянского хозяйства Вологодской губернии в 1924-1925 году // Северная звезда. 1925. № 3. -С. 18-30.

594. Челинцев А.Н. Опыт изучения крестьянского сельского хозяйства. Харьков, 1919.-29 с.

595. Челинцев А.Н. Русское сельское хозяйство перед революцией. М., 1928. -192 с.

596. Чубаков Г. К вопросу об изменении в скотоводстве в крестьянском хозяйстве за период 1916-21 гг. // Сельское и лесное хозяйство. 1922. № 5-6. С. 64-79.

597. Шенталь В.У. Денежные доходы и расходы сельского населения // Статистическое обозрение. 1927. .№ 5/6. С. 34-41.

598. Шестаков А. (Никодим) Наемный труд в сельском хозяйстве СССР в 1924 г. // Народное хозяйство СССР за 1923-4 год. IV статистико-экономический ежегодник. М., 1924. - С. 409-421.

599. Шилов В. К вопросу о доходности северного крестьянского хозяйства // Вестник народного хозяйства Вологодской губернии. 1921. № 6-7. С. 10-13.

600. Ястремский Б. Связь между элементами крестьянского хозяйства в 1917 и 1919 годы // Вестник статистики. 1920. № 9. С. 47-56.