автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Культ Афродиты на Боспоре

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культ Афродиты на Боспоре"

На правах рукописи

БУНИН ДЕНИС СЕРГЕЕВИЧ

КУЛЬТ АФРОДИТЫ НА БОСПОРЕ (VI в. до н.э. - III в.н.э.)

Специальность 07.00.03. - всеобщая история

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва 2005

Диссертация выполнена на кафедре истории и музеологии Владимирского государственного университета.

Научный руководитель -

доктор исторических наук, профессор Козловская В.И.

Официальные оппоненты -

доктор исторических наук Маринович Л.П.

кандидат исторических наук Завойкин АА.

Ведущая организация -

Воронежский государственный университет

Зашита состоится 25 мая 2005 г. в /3. ООчасов на заседании диссертационного совета Д 212.136.03 по адресу: Москва, Рязанский пр-т, д. 9.

С диссертацией можно ознакомится в библиотеке Московского государственного открытого педагогического университета имени М.А. Шолохова.

Автореферат разослан

2005 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук, профессор

Овсянников В.И.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы. Работа посвящена изучению культа Афродиты - одного из главных божеств боспорской религиозной системы, а также факторам, оказавшим влияние на формирование и распространение этого культа, на его место в сакральном секторе жизни и деятельности боспорян.

Представляется возможным и важным сквозь призму общегосударственного культа Афродиты взглянуть на духовную жизнь Боспорского царства, которое, как известно, представляло собой яркий пример успешного греко-варварского культурного взаимодействия, явившегося механизмом формирования местных социально-экономических, политических и, конечно, религиозных традиций.

Объектом исследования является система религиозных верований боспорского общества VI в. до н.э. - III в.н.э., прямым образом связанных с культом Афродиты.

Предмет исследования - это процесс становления и развития культа Афродиты в рамках Боспора.

Цель исследования - выяснение сущности и особенностей культа боспорской Афродиты в указанных территориальных и хронологических рамках.

Задачи исследования:

- выявить максимально возможный объем достоверной информации по теме исследования и определить степень изученности темы в отечественной и зарубежной историографии;

- установить методологию и теорию исследования;

- выяснить условия и обстоятельства становления культа Афродиты на Боспоре, а также определить, как понималась местными жителями (греками-боспорянами и их варварскими партнерами) сущность божества, характер, особенности развития культа и каким образом было организовано почитание;

- выявить соотношение эллинских и варварских элементов в культе;

- выделить общие и особенные черты в осмыслении культа богини (на разных этапах его существования) греческой и варварской частью боспорского общества;

- проанализировать характерные черты сложившейся на Боспоре мифологической традиции, связанной с Афродитой;

- определить особенности совместного почитания Афродиты и других богов локального пантеона.

Хронологические рамки исследования обусловлены поставленными задачами и охватывают период VI в. до н.э. - III в.н.э. Широта рассматриваемого периода опре-

деляется длительностью процесса становления и существования культа Афродиты на Боспоре.

Источники диссертационного сочинения. Источники по теме исследования представлены двумя типами - это письменные (свидетельства античных авторов, данные лапидарной эпиграфики и граффито-посвящения) и материалы из раскопок сакральных сооружений и мест, связанных с отправлением культа Афродиты, а также из погребений; произведения искусства (различные формы скульптуры, живопись, вазопись); особое место занимает нумизматический материал.

Основная часть письменной информации содержится в «Географии» Страбона, который сам был выходцем с Понта и знал его приграничные области. Сообщая о городах, находящихся на побережье Корокондамитского озера, он среди других упоминает Апатур, святилище Афродиты, затрагивает и связанный с ним миф, объясняющий, по мнению автора, этимологию этого названия (Strabo XI, 2, 10). Приводимые им сведения позволяют высказать ряд предположений о локализации святилищ богини, а также об особенностях почитания Афродиты на Боспоре, динамике их развития и оформлении мифологического образа (при сопоставлении с другими источниками) в рамках эллинистическо-римской эпохи.

Важные упоминания о мифах Северного Причерноморья и религиозных верованиях местной варварской среды дошли в изложении Геродота. Одним из главных является его рассказ о семи богах общескифского пантеона, в числе которых названа и Афродита Урания - Аргимпаса (Herod. IV, 59). Черпая свои сведения у колонистов, Геродот показывает тем самым, как выглядела религия варваров сквозь призму греческого восприятия. Информативными представляются и приводимые в его труде легенды о происхождении скифов (IV, 5, 8-10). Необходимо также упомянуть, что помимо сведений сообщаемых Геродотом, существуют другие версии этой же этного-нической легенды, сохранившейся у Диодора Сицилийского (II, 43), Валерия Флакка (VI, 48-68) и в Tabula Albana (IG, XIV, 1293, А 93-96).

В изучении вопроса о культовых церемониях в честь Афродиты и Аполлона в Пантикапее помощь оказывают упоминания Плиния Старшего и Теофраста о попытке местных жителей культивировать лавр и мирт (Plin. N. h., XVI, 137; Theophr. Hist, plant., IV, 5, 3), т.к. известно, что эти растения были тесно связаны с указанными божествами.

Особое место занимает такой вид источников, как общегреческие мифы, действие которых происходило на территории Скифии или Таврики. Со времен архаики северный край ойкумены представлялся грекам входом в потустороннюю часть мира,

куда уходят духи умерших и где обитают различные мифические существа. Так, у Гомера в стране киммерийцев находится вход в Аид (Нот. Od., XI, 4), а в мифах, изложенных Аполлодором, Геракл миновал Скифию в поисках яблок Гесперид (Apollod. II, 5, 11). Но наиболее полное отражение процесс переноса действия общегреческого мифа в северо-причерноморское варварское окружение получает в сюжете о жертвоприношении Ифигении, который освещен в трагедии Эврипида «Ифигения в Тавриде». Сюжет представляет интерес, ибо известно, что гречанка Ифигения была жрицей Артемиды Таврополы, мистериальный культ которой должен был совпадать, хотя бы в ключевых моментах, как со своим боспорским «соседом», так и с собственно греческим вариантом. Это, в свою очередь, открывает дорогу и для сопоставления данной культовой практики с культом Афродиты, т.к. известно, что образы и культы этих двух богинь имели общие черты.

Исследования, направленные на выяснение специфики боспорской религии и культовой архитектуры, невозможны без проведения соответствующих сравнений. Для этого необходимо привлекать труды тех авторов, которые оставили информацию о религиозной жизни и святилищах Афродиты городов ионийской части Малой Азии, а также и так называемые Гомеровские и Орфические гимны. Эти произведения ценны как тексты, содержащие описания характера, культовых эпитетов и формул обращения к различным божествам, в том числе и к Афродите (прежде всего - Нот. Hymn. IV; VI; Orph. Hymn. LV). Особую важность представляет «Описание Эллады» Павсания. Труд этого автора содержит еще и увязываемые с различными святилищами (в том числе и посвященными Афродите) легенды и сказания. Отметим, что приведенные в «Описании Эллады» сведения о сакральных сооружениях и иконографии богини обрели свое новое звучание в свете современной археологии.

Следует назвать также произведения Гесиода и Эсхила. Хотя, эти литературные памятники не содержат прямой информации, но являются основой для изучения религиозных представлениях населения Греции, а это, в свою очередь, дает дополнительные возможности (пусть и опосредованного характера) для проведения сопоставительного анализа прямых сведений с целью их максимально системной интерпретации.

Весьма важным источником для изучения религиозной жизни являются эпиграфические памятники - посвятительные надписи (в том числе и граффити); определенное значение также могут представлять надписи и граффити разнообразного содержания с упоминанием теофорных имен. В основном, боспорские надписи религиозного характера представляют собой высеченные на мраморных или известняковых

постаментах либо стелах, содержащих рельефные композиции, посвящения жрецов, официальных лиц или коллектива фиасотов. Привлечение в качестве источника граффито-посвящений способствует установлению времени появления культа Афродиты и связанных с нею божеств. Ценность граффити заключается еще и в том, что они дают сведения о распространенности этих культов среди тех слоев населения колоний, которые не оставили заметного следа в других источниках. При анализе граффити учитывалось не только содержание и характер надписи, но и место ее размещения на сосуде, поскольку это позволяет говорить о природе божества.

Археологические источники, при всех особенностях извлечения информации, имеют свои преимущества. Это наиболее полная группа прямых источников, обладающая максимально обширной синхронической и диахронической развернутостью. Кроме того, археологический материал, полученный в результате раскопок святилищ как общегосударственного, так и частного домашнего характера, играет решающую роль в конкретизации времени появления, периода расцвета и упадка того или иного культа, его места и роли, а также в реконструкции ритуальной практики и определения ее специфики.

Большой интерес представляют исследования, начавшиеся во второй половине XX в., когда была открыта значительная группа местных сакральных комплексов и начато их систематическое изучение. Публикации В.Д. Блаватского, В.Ф. Гайдукеви-ча, Н.И. Сокольского, М.М. Кобылиной, Н.Л. Грач, М.М. Худяка, И.Д. Марченко, И.Т. Крутиковой и др., в которых отражены итоги раскопок боспорских святилищ, городов и некрополей, служат основой исследований в области религиозной жизни боспорян. Особо следует отметить экспедиции последнего времени, руководимые Е.М. Алексеевой, Т.М. Арсеньевен, В.Д. Кузнецовым, А.А. Масленниковым, ЕА Молевым, Н.В. Молевой, Н.Г. Новиченковой, ОА Соколовой, В.П. Толстиковым, СИ. Финогеновой и др., в результате работ которых были также открыты святилища и предметы, имеющие отношение к рассматриваемому культу, значительно пополнившие источниковую базу и обеспечившие фактически полноценную основу для выявления аналогий и проведения соответствующих сопоставлений.

К настоящему времени достаточно хорошо изучен такой вид памятников, связанных с культом Афродиты, как городские святилища (в Пантикапее, Фанагории, Гермонассе, Нимфее и т.д.); начато изучение сельских. Городские святилища дают информацию для изучения такой проблематики, как образ божества и особенности его почитания, степень распространенности и др., а сельские святилища дополняют эту информацию.

Произведения монументальной культовой скульптуры и мелкой пластики не только фиксируют факт почитания Афродиты и связанного с нею круга божеств, но и позволяют установить иконографические особенности этого образа и соответствующие ему ипостаси. Эти виды памятников важны также для характеристики ритуала и его специфики. Сравнительно большую группу источников представляют ювелирные изделия, в частности, находки из курганов и погребальных комплексов Большая Близница, Куль-Оба, Александропольский, Чертомлык, Карагодеуашх и т.д.

Важными являются также материалы вазописи. При этом следует учитывать, что, если расписная импортная керамика с изображениями богов и героев, найденная на Боспоре, как правило, не может сама по себе служить источником в вопросах изучения культа Афродиты, а только позволяет говорить, что его обитателям были знакомы те или иные мифологические представления, связанные с ней, то неоднократное использование в качестве погребального (или ритуального - в тризнах) инвентаря одних и тех же типов сосудов с одинаковыми или семантически близкими сюжетами росписи должно свидетельствовать об особой связи богини с загробным миром.

Исследование монетных типов дает возможность представить, к каким чувствам и настроениям населения апеллировали легенды и изображения на монетах. Этот вид источников позволяет определить ареалы распространения монет с изображением Афродиты (и ее атрибутов), а также ее паредров на территории Боспора. Кроме этого, нумизматические источники привлекаются и для выяснения иконографических особенностей изображения богини и их эволюцию.

Степень изученности темы исследования. Среди трудов общего характера, в которых в той или иной степени затрагивались темы греко-варварского культурного взаимодействия и религиозных верований местного населения наиболее важное значение имеют работы В.В. Латышева, Б.В. Фармаковского, М.И. Ростовцева, СЛ. Же-белева.1 Из научных произведений начала XX в., посвященных отдельным аспектам мифологии и религии Северного Причерноморья, также следует назвать статьи И.И. Толстого.2

1 См.: Латышев В.В. Pontica. СПб., 1909; Ростовцев М.И. Представления о монархической власти в Скифии и на Боспоре // ИАК. 1913. Вып. 49; он же. Античная декоративная живопись на юге России. СПб., 1914; он же. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918; RostovtzeffM. Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922. Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Л., 1925; Фармаковский Б.В. Архаический период на юге России // MAP. 1934.34; Жебелев СА. Северное Причерноморье. М.- Л., 1953.

2 Толстой И.И. Миф о браке Ахилла на Белом острове. СПб., 1908; Он же. Остров Белый и Таврика на Евксинском Понте. Пг., 1918. и др.

В монографии В.Ф. Гайдукевича,3 прослеживалась эволюция Боспорского государства с момента возникновения на данной территории первых греческих эмпориев. В ней содержится ряд важных идей, касающихся культов Боспора и, в том числе, культа Афродиты. В.Д. Блаватский в своих исследованиях также высказывает соображения, относящиеся к различным аспектам сакральной жизни боспорян,4 однако, специальной работы этой теме он не посвящает.

Среди исследований, посвященных культам Боспора и основанных на анализе отдельных групп источников, следует отметить труды М.М. Кобылиной и В.И. Денисовой, в которых (наряду с интерпретацией отдельных типов терракот) представлен ряд конкретных суждений об особенностях культа ведущих женских божеств на Бое-поре, включая культ Афродиты.5

Изучение немногочисленных архитектурных сооружений, сохранившихся на территории Северного Причерноморья и Боспора, стало объектом исследования И.Р. Пичикяна.6 В его работе воссоздается архитектурный облик нескольких боспорских храмов (в том числе и относящихся к Афродите), а также анализируются проявления малоазийских влияний на культовое зодчество Боспора.'

Работы, прямым образом затрагивающие избранную проблематику, начинают появляться лишь в 1940-х годах. Из исследователей этого периода следует отметить, прежде всего, диссертацию Л.П. Харко и его статьи, связанные с этой темой.8

3 Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство. M.-JL, 1949; Gaidukevic" V.F. Das Bosporanische Reich. B.Amsterdam, 1971.

4 См., например: Блаватский В.Д. Пятый год работ в Синдике // КСИИМК. 1959. Вып. 74; он же. Пан-тикапей М., 1964; он же: Воздействие античной культуры на страны Северного Причерноморья // СА, 1964, №2, №4. и др.

3 См.: Кобылина М.М. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. М., 1961; она же. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. М., 1961; Денисова В.И. Коропластика Боспора (По материалам Тиритаки, Мирмекия, Илурата и сельской усадьбы). Л., 1981.

См.: Пичикян И.Р. Малая Азия - Северное Причерноморье: Античные традиции и влияния. М., 1984.

7 Значительной представляется группа общих работ, связанных с религией варварских племен, входивших в орбиту боспорской культуры и в значительной степени определявших ее развитие. Специальным исследованием по этой теме является, в частности, монография Бессоновой С.С. (Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. Киев, 1983). Наиболее полное обоснование мировоззренческих структур скифского общества содержится в работах Д.С. Раевского. (Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977; он же. Модель мира скифской культуры. М., 1985). Из числа других отечественных скифологов, которые касались религиозной проблематики, следует, несомненно, отметить труды М. И. Артамонова (Артамонов М.И. Антропоморфные божества в религии скифов // АСГЭ. 1961. № 2) и Б. Н. Гракова (Граков Б.Н. Скифский Геракл // КСИИМК. 1950. Вып. XXXIV; он же. Скифы. М., 1971). Теме греко-варварских взаимодействий посвящено большое количество работ EX. Голубцовой, Г.А. Кошеленко, А.М. Хазанова, Д.Б. Шелова, А.И. Шкурко и др.

8 См.: Харко Л.П. Культ Афродиты на Боспоре Киммерийском // КСИИМК. 1946. Вып. ХШ..; он же. О пятиколонном храме, изображенном на боспорских монетах I в.н.э. // ВДИ. 1950. № 1.

Исключительное значение для рассмотрения избранной темы имеют работы, связанные с исследованиями святилищ и культовых памятников, связанных с Афродитой в Нимфее (М.М. Худяк и Н.Л. Грач), на Майской Горе (И.Д. Марченко), в Ке-пах (Н.И. Сокольский и Н.П. Сорокина), Горгиппии (Е.М. Алексеева), Китее (Н.В. Молева). Культы женских божеств у сельского населения Боспора исследуются в статьях таких авторов, как И.Т. Кругликова, ИА. Емец и АА. Масленников. Также необходимо выделить работы А.А. Масленникова, посвященные исследованиям сельских святилищ европейской части боспорского государства.9 Назовем и работы И.Ю. Шауба, представляющие собой попытку системного исследования религии Боспора и на этом основании отводящие определенное место и культу Афродиты.10

Среди исследований зарубежных специалистов представляют интерес несколько групп работ: монографии по проблемам колонизации Северного Причерноморья;11 обобщающие труды, носящие теоретический характер по греческой религии; работы посвященные непосредственно культу Афродиты (сущность культа, генезис и разви-тие),12 а также публикации культовых памятников, открытых в результате исследований на месте святилищ Афродиты.13

9 Худяк М.М. Из истории Нимфея VI-Ш вв. до н.э. М., 1962; Грач Н.Л. Новый исторический источник из Нимфея // ВДИ. 1984. № 1; Марченко И.Д. К вопросу о культах Азиатского Боспора // ВДИ. 1960. № 2; Сокольский Н.И. Культ Афродиты в Кепах в VI-V вв. до н.э. // ВДИ. 1973. №4; Сорокина Н.П. Раскопки некрополя Кеп в 1961 г. // КСИА. 1963. Вып. 95; Молева Н.В. О культе Афродиты в Китей-ском святилище // Боспор и античный мир. Н-Новгород, 1997; Кругликова И.Т. О культе верховного женского божества на Боспоре во П-Ш вв. н.э. // КАМ. М., 1966; она же. Религиозные представления сельского населения Боспора // КСИА. 1970. Вып. 124; Емец ИЛ., Масленников А.А. Культовые захоронения животных на позднеантичных поселениях Европейского Боспора // Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. СПб., 1991; Сапрыкин С.Ю., Масленников А.А. Люди и их боги: религиозное мировоззрение в Понтийском царстве // Человек и общество в античном мире. М., 1998.

10 Шауб И.Ю. Пантикапейский Эрот-Геракл // КСИА. 1981. Вып. 168; он же. Шауб И.Ю. К вопросу о культуре великого женского божества у меотов и скифов // Религиозные представления в первобытном обществе. М., 1987; он же. Шауб И.Ю. Культ Великой богини у местного населения Северного Причерноморья // Stratum plus. Скифский квадрат. 1999. №3 и др.

11 Minns E. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913; Boardman J. The Greeks Overseas: Their Early Colonies and Trade. L., 1999; Ehrhardt N. Milet und seine Kolonien. Frankfurt am M., 1983.

12 Farnell L.R. The Cults of the Greek States. Oxford, 1896-1907. Vol. 2; Nilsson M.P. Geschichte der Griechischen Religion. Munich, 1967; Fontenrose J. Python. A Study of Delphic Myth and its Origins. Berkeley-Los Angeles, 1959; Kirk G.S. Myth. Its Meaning and Function in Ancient and Other Cultures. Cambridge, 1975; Burkert W. Structure and History in Greek Mythology and Ritual. Berkeley, 1979; idem. Homo Necans. The Antropology ofAncient Greek Sacrificial Ritual and Myth. Berkeley, 1983; idem. Greek Religion. Oxford, 1985; idem. Ancient Mystery Cults. Cambridge, Mass., 1989.

13 Friedrich P. The Meaning ofAphrodite. Chicago-L., 1978; Flemberg J. "Venus Armata." Studien zur be-waffheten Aphrodite in der grechischen-romischen Kunst. Uppsala, 1989; Boedeker D.D. Aphrodite's Entry into Greek Epic. Leiden, 1974; Erim K.T. Aphrodisias. City of Venus Aphrodite. NY. -Oxford, 1986; Gans U.W. Das Aphrodite-Heiligtum auf dem Zeytintepe // IstMitt. 1991. 41; Alexandrescu Vianu M. Aprodites orientales dans le basin du Pont-Euxin // BCH. 1997. Vol. 121. № 1 и др.

Научная новизна исследования обусловлена, прежде всего, отсутствием обобщающей работы по избранной теме, хотя то высокое место, которое занимала Афродита в боспорском пантеоне, специалистами не отрицается. Проблематика, связанная с рассматриваемым культом, изучена исследователями фрагментарно и они обращаются к ней, главным образом, в связи с публикацией какого-либо памятника эпиграфики или археологии. Между тем в последнее время были изданы или готовятся к публикации материалы новых и продолжающихся исследований городов, хоры и некрополей Боспора. В результате расширения научного кругозора за счет данных этих исследований появляется основа для системного подхода к изучению культа Афоди-ты, его места в духовной жизни боспорского общества; возникает возможность извлечения большей информации или новых интерпретаций материалов, введенных в научный оборот.

Методологической основой работы, помимо традиционных общенаучных методов исследования, послужил комплекс подходов и конкретно-исторических методов.

Системный подход, предусматривает познание определенных исторических феноменов в общем контексте историко-культурной ситуации рассматриваемых эпох, что предполагает реконструкцию современных им ментальных структур. Использование методов системного анализа в данном случае представляется необходимым, т.к. только сквозь призму системного видения религиозной картины Боспора можно понять место в ней культа Афродиты. Системное рассмотрение культа Афродиты предполагает изучение не только культа как такового, но и его места в пантеоне боспорян, связей с другими культами, характеристику паредров богини и религиозных персонажей, взаимодействовавших с ней.

Однако специфической особенностью системного анализа является, как правило, отсутствие возможностей для изучения динамики развития и распространения рассматриваемого явления или процесса во времени и пространстве. Исследование культа Афродиты предполагается осуществить именно в широкой пространственной и временной системе координат. В соответствии с принципом историзма это обстоятельство диктует необходимость расширения методологической основы системного анализа посредством применения не только структурного функционального и типологического, но и сравнительно-исторического методов.14

14 Наиболее полное отражение сущности и возможностей этого метода дано в трактовке польских исследователей Е. Топольского и А. Вонсович. (см.; Topolski J. Methodology of History. Warszawa, 1976. P. 471 sqq; Вонсович А. Сравнительный метод в изучении греческой колонизации // ВДИ, 1995, №4.

Типологическое разнообразие источников и комплексный подход к их отбору предопределили применение в работе широкого спектра методов источниковедческого анализа. Предпочтение отдано методам текстологического и терминологического анализа. В работе с письменными источниками мы следовали принципам филологической критики и анализа источниковой базы, основанным на доверии к данным античной традиции и стремлении понять и объяснить те противоречия, которые возникают в связи с информацией, получаемой на основе анализа вещественных данных не путем отсечения части традиции как недостоверной, а посредством поиска способа корреляции возникающих разночтений.

При анализе вещественных источников в качестве основных были использованы методы аналогии и типологии. Поскольку одной из важнейших проблем исследования является выяснение сущности божества, его облика и функций в представлениях боспорян, то в исследовании проблемы помогает применение метода иконографического анализа. Также в работе использован картографический метод для фиксации пространственно-временного развития рассматриваемого явления.

Практическая значимость определяется возможностью применения основных положений в контекскте общих и специальных курсов по истории античности, археологии, истории культуры, культурологии, религиоведения, искусствоведения.

Апробация работы осуществлена в виде докладов на международных конференциях «Боспорский феномен», состоявшихся на базе Государственного Эрмитажа (2002, 2004 гг., Санкт-Петербург) и международных научно-практических конференциях «Запад и Восток: традиции, взаимодействие, новации» (2000, 2004 г., Владимир), а также в виде публикаций, общим объемом более 1 п.л. (см. список в заключительной части реферата).

Структураработы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка литературы и приложений.

С. 106 слл). Сравнительно-исторический метод, в представлении упомянутых исследователей, фактически, включает в себя элементы историко-генетического метода и синхромно-диахронного анализа, а также общенаучные методы дедукции и индукции.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ

Введение посвящено постановке проблемы, обоснованию ее актуальности; формулировке цели и задач исследования общей характеристике использованных в работе источников и литературы; методологии и методике анализа источников.

В первой главе диссертационного сочинения анализируются причины, обстоятельства, механизм и особенности зарождения и становления культа Афродиты на Боспоре; исследуется сущность и дается характеристика почитания богини в У1-11 вв. до н.э; рассматриваются святилища Афродиты и их типология.

Культ Афродиты был одним из наиболее популярных в полисах Малой Азии, откуда он на волне колонизации распространился и в Северное Причерноморье.

Долгое время можно было лишь предполагать существование святилища Афродиты в Милете - главном инициаторе колонизационной деятельности в регионе, однако не так давно это святилище было обнаружено. Вкупе с находкой надписи VI в. из Кеп (которые являлись милетской колонией), содержащей посвящение жреца Молпагора Афродите, этот факт дает основания считать, что начало процесса формирования культа Афродиты в Северном Причерноморье, совпадает с ранней фазой ионийской колонизации этого региона. Упоминание жреца и жертвование сосудов взамен разбитых, использовавшихся в культовой практике, свидетельствует о существовавшей системе почитания богини уже к концу VI в.

Теснейшая связь милетской Афродиты с морем также наводит на мысль о переносе культа из метрополии и, как следствие, о его совпадении на этом этапе с аналогичным культом в других милетских колониях. Показательно, что за пределами Боспора, в Ольвии - еще одной милетской колонии, были открыты два святилища, где почиталась Афродита, культовый инвентарь которых весьма сходен с находками из Милета и Кеп. Именно факт переноса культа из метрополии обусловил существование уже в VI в. устойчивой полисной системы почитания богини.

Находки изображений Афродиты, идентичных милетским и относящихся к начальному периоду существования колоний, на широких пространствах от Истрии и Нижнего Побужья до Боспора позволяют говорить о том, что на первом этапе существования причерноморских колоний культ Афродиты выступал по сути как эллинский в его ионийском варианте, а влияние варварского окружения на систему почитания богини было незначительным. Это обстоятельство представляется вполне закономерным; ибо, как известно, изначальной социально-политической формой организации эллинских поселенцев на Боспоре, равно как и на других территориях, был по-

лис, - общественный институт, который противодействовал инокультурным влияниям.

Во всех существующих памятниках раннего периода истории культа Афродиты на Боспоре и вообще в причерноморских колониях, отсутствует эпиклеза Oípavía. Этот эпитет не фиксируется для этого времени ни в самом Милете, ни в его причерноморских колониях, хотя он был довольно распространен в иных регионах греческой ойкумены и подчеркивал, как правило, восточные корни культа. В боспорских надписях такое именование богини впервые начинает встречаться с IV в. до н.э. В это же время происходит и увеличение количества посвящений Афродите наряду с расширением географии находок.

На первый взгляд синхронность и, по-видимому, связь между собой таких событий в истории культа как явный рост количества надписей, говорящий об усилении рассматриваемого культа, и появление эпиклезы «Урания» на Боспоре в IV в. можно объяснить интенсификацией боспоро-афинских экономических, политических и культурных отношений. Некоторые исследователи считают даже, что популярность культа Афродиты в Афинах была вызвана влиянием диалога Платона «Пир», в котором противопоставлялись Афродита Урания и Афродита Пандемос (Plato. Conv. 180. d, e) и произведений Праксителя. Однако философские модели и работы античных скульпторов вряд ли могли однозначно являться причиной роста популярности культа Афродиты в Афинах; напротив, они могли быть его следствием, причем нельзя забывать и о специфическом взгляде Платона на греческую религию в целом, и о том, что в данном случае основой для изучения культа служат, в первую очередь, не фило-софско-рационалистические построения (не находящие отклик ни в культе, ни в мифе), а религиозная практика. В этом смысле показательно, что именно в IV в. до н.э. по ойкумене распространяются дионисийские и орфические верования, несомненно, повлиявшие и на религиозную систему Боспора в целом и, в том числе, на культ Афродиты. В русле этих представлений богиня стала осмысливаться как повелительница, госпожа не только земного, но и потустороннего мира. По всей видимости, именно проникновением на Боспор дионисийства и орфизма объясняется распространение в качестве погребального инвентаря ваз, в росписи которых широко обыгрываются соответствующие мотивы.

На распространение культа Афродиты в значительной степени повлияла также политика Спартокидов, которые, стремясь к международному признанию, старались выразить свою сопричастность с общеэллинским культом. Вместе с тем, проводя комплекс действий по идеологическому обоснованию собственной власти, правители

этой династии (Левкон I и особенно Перисад I) особо акцентировали функции богини как подательницы и покровительницы власти правящей царской династии.

Рассматривая эллинские и автохтонные компоненты образа Афродиты этого периода, укажем, что речь, в первую очередь, должна идти не столько о греко-варварском синкретизме, сколько о еще более сложных процессах формирования этого образа: он вобрал в себя черты одновременно нескольких близких Афродите греческих богинь, а степень собственно варварских влияний определить гораздо сложнее ввиду того, что в это время уровень эллинизации различных местных, в частности синдо-меотских племен и скифской верхушки, влиявших на формирование культа, был весьма высоким. Обозначенный путь формирования рассматриваемого образа и культа был тесно связан с общей тенденцией развития Боспорского царства при Спартокидах, т.е. со становлением территориальной монархии на «синтетической», эллинско-варварской основе при сильном воздействии полисных традиций. Средой для оформления культа Афродиты Урании на данном этапе послужили сходные функции и общие истоки почитания Афродиты и варварской Аргимпасы, а также, как указано выше, политика, проводимая правящим домом Спартокидов. В итоге, в IV в. до н.э. выработалась система почитания Афродиты Урании, как общебоспорской богини, а процесс слияния греческого и варварского культа, (в рамках правления этой династии), в основном завершился.

В вопросе о сущности рассматриваемого культа следует указать, что в то время как в Греции в VI в. идет процесс развития полисной религии и становления классического олимпийского пантеона, на Боспоре, наоборот, наблюдается тенденция к консервации архаических компонентов в религиозных представлениях, поскольку условия жизни на осваиваемых землях неизбежно воспроизводили архетипы архаического мироощущения. В этом контексте представляется закономерным наличие мощной хтонической составляющей в культе боспорской Афродиты.

Культ Афродиты, как наследницы всемогущей великой доэллинской богини, продолжал сохранять в себе и андрогинный аспект, который на Боспоре особенно ярко проявляется в том же IV в. до н.э. и хронологически вполне совпадает с началом почитания богини с эпитетом Урания.

Еще одной важной чертой боспорской Афродиты, несомненно, также архаиче-ско-восточного происхождения, являлась ее связь с морем. Примерно с III в. образ Афродиты Анадиомены становится одним из самых распространенных в боспорской коропластике. Известны изображения богини (и ее символов), относящиеся к соляр-но-астральной сфере.

Таким образом, Афродита в боспорской религии проявляет себя как божество универсальное, проникающее во все сферы сакрального мира.

Видимо, с деятельностью Спартокидов связано и развитие общебоспорских святилищ Афродиты, например, проведение строительных работ в фанагорийском и кепском святилищах. Большое внимание со стороны правящей династии оказывалось и святилищу в Нимфее. Самым же известным из мест почитания Афродиты на Боспо-ре продолжает оставаться Апатур. Исследователи высказывали мнения о соотнесении с Апатуром святилищ на Майской горе, на севере Таманского полуострова и др. Тем не менее, эти варианты локализации Апатура сильно отличаются от данных античной традиции. В диссертационном сочинении поддерживается точка зрения М.И. Ростовцева (развитая впоследствии СР. Тохтасьевым), который считал, что Апатур находился на берегу залива около Гермонассы.15

Отдельно следует отметить такую разновидность святилищ, как зольные алтари. Очень интересный культовый комплекс был обнаружен в Мирмекии. Возможно, что ключом к раскрытию сущности богини, почитавшейся здесь, являются ритуальные захоронения собак. Они были обнаружены в святилище на Майской горе, в кургане на Васюринской горе, в одном из склепов возле хутора Рассвет, в так называмом «святилище Деметры» в Нимфее, в ботросах на западном теменосе и под западной оградой культового комплекса в Ольвии. В более позднее время следы подобных жертвоприношений проявляются в Китее, Илурате и в ряде некрополей. Единого мнения об истоках традиции захоронения собак на Боспоре не существует. Такого рода ритуальная практика интерпретируется как греческая, либо как лесостепная позд-нескифская. С другой стороны, обряд жертвоприношения собаки (или глиняных фигурок, ее изображающих) зафиксирован также в культовой практике народов Малой Азии, Ближнего и Среднего Востока. Ввиду признания большой роли аскалонской богини в формировании образа боспорской Афродиты Урании, нельзя не упомянуть о том, что не так давно в Аскалоне было открыто огромное захоронение собак в центре города, сделанное, несомненно, в ритуальных целях.16 В итоге, следует заключить, что подобная ритуальная практика появилась на Боспоре в результате комплексного влияния греко-скифских и восточных традиций.

Не вполне ясной представляется ситуация с характером почитания Афродиты в сельских святилищах. Здесь, по всей видимости, речь должна идти о многофункцио-

15 Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918. С. 124; Тохтасьев C.P. Апатур. История боспорского святилища Афродиты Урании // ВДИ. 1986. №2. С. 141.

16 Schloen D. Recent Discoveries at Ashkelon // The Oriental Institute News and Notes. 1995. No. 145.

нальности религиозных образов для совместного поклонения которым предназначались те или иные святилища боспорской хоры.

Во второй главе исследуется характер и эволюция основных функций богини, а также организация культа во II в до н.э.-Ш в.н.э.

В результате понтийской экспансии в Северное Причерноморье складываются условия для оформления новых, либо для усиления ранее сложившихся аспектов в культе боспорской Афродиты. Определенное влияние могла оказать и та кризисная ситуация, в которой оказался Боспор. В этот период основой для восприятия элементов понтийских вариантов культов женских божеств стали, по-видимому, сходные механизмы формирования образов этих божеств как в Понте, так и на Боспоре, работавшие на подготовленной предыдущим развитием, насыщенной к этому моменту варварскими культурными вливаниями почве боспорской религиозной системы. Как отмечалось в первой главе, культы малоазийских и ближневосточных божеств начали оказывать влияние на формирование образа боспорской Афродиты (Урании) задолго до включения царства в состав Понтийской державы и, таким образом, культ Афродиты на Боспоре ко времени Митридата Евпатора был так же синкретичен, как и сходные по значению и характеру культы Каппадокии и Пафлагонии. Это обстоятельство должно было способствовать усилению тех аспектов в культе Афродиты, которые сближали ее с понтийскими божествами и при этом воспринимались как эллинским, так и варварским населением Боспора.

Кризисные события переходного этапа предопределили некоторый спад популярности боспорского культа, однако, за сравнительно короткое время он восстанавливает и упрочивает свои позиции. Прежде всего, возрастает популярность Афродиты как подательницы военного успеха. Интенсивная завоевательная деятельность преемников Митридата VI и Фарнака, надолго предопределившая милитаризацию жизни боспорян, послужила причиной актуализации представлений об Афродите также как о богине - спутнице героизированных и обожествленных умерших.

Несколько позднее, в условиях наметившегося подъема экономического роста и усиления военной мощи боспорского государства, культ Афродиты в воинственной ипостаси получает дальнейшее распространение. Это представляется особенно вероятным с учетом того, что наиболее крупные культовые центры изначально располагались в боспорских городах, для которых военные победы новой боспорской династии были весьма благоприятны.

В период, начавшийся с правления Динамии, когда отмечается наибольшая активность Рима в данном регионе. В конце I в. Боспору была поручена охрана границ и

защита Херсонеса. Во II в. также отмечается участие боспорских войск в составе римской армии в боевых действиях на территории Армении и Малой Азии. Вместе с тем, на фоне значительно возросшей опасности со стороны кочевников гораздо большее внимание уделялось обороне собственных рубежей. В таких исторических условиях находит распространение изображение Афродиты как городской защитницы и покровительницы. В плане иконографии этот оттенок почитания Афродиты характеризуется наличием башенной короны на голове богини. Важно отметить, что образцы изображений богини с башенной короной восходят к аскалонскому святилищу, где, скорее всего, существовал статуарный прототип, нашедший впоследствии свое отражение и на местных монетах. На Боспоре подобные изображения Афродиты в калафе с диадемой или с башенной короной появляются на монетах Кесарии и Агриппии в I в.н.э. в правление Динамии, а затем постоянно присутствуют и на монетах, чеканенных при Гипепирии и последующих боспорских правителях. Появление такого иконографического типа на монетах Динамии, видимо, было обусловлено как внутри-, так и внешнеполитическими причинами. Несмотря на то, что формально боспорская царица признавала императора Августа «богом и сыном бога», она не считала себя вполне подчиненной Риму. Более того, при каждом удобном случае она пыталась проводить собственную, самостоятельную политику, зачастую шедшую вразрез с интересами Рима. В этой связи представляется вполне закономерным появление посвятительной надписи Мирона и его жены Кириены в честь Афродиты Урании Апатуры за царицу Динамию (КБН 31).

Показательно, что в условиях правления более зависимого от Рима Котиса I изображение головы богини на монетах чрезвычайно редко. Место богини занимает новый монетный тип с изображением пятиколонного храма на аверсе, который, как считается, являлся храмом Афродиты. Можно предполагать, что Котис оказался в затруднительной ситуации. Он, видимо по причине сильной политической зависимости от Рима, сворачивает эмиссию монетного типа с богиней в калафе (короне), так как, по всей видимости, продолжение выпуска могло вызывать у римских властителей ассоциации с трудноконтролируемыми действиями непокорной Динамии. С другой стороны, правитель Боспора, сам покровительствовавший постройке или реставрации храма Афродиты, вряд ли мог отринуть интересы и традиции адептов общегосударственного культа, представлявших значительную часть населения царства. Если это предположение верно, то можно рассматривать появление серии монет с пятиколон-ным храмом на аверсе не только в связи с постройкой или восстановлением такового, но и как некий компромиссный вариант в монетной политике Котиса I, устраивавший

и Рим, и граждан Боспора. В этом смысле кажется показательным, что уже при Рис-купориде II, сыне Котиса I, когда Рим ослабляет свое внимание к Боспору, возросшая самостоятельность боспорского царя проявляется уже в первых сериях чеканенных им монет, среди которых важнейшее место занимают монеты с изображением богини в калафе, аналогичным тому, которое присутствовало на монетах Динамии и Гепепи-рии.

Со времени Савромата II, отмечается появление нового монетного типа, представляющего Афродиту Уранию в калафе или башенной короне, сидящую на троне и держащую в руках сферу или патеру, а также длинный скипетр. Данная трактовка образа богини на боспорских монетах представляется синкретической и полисемантичной. Скипетр - древнейший символ власти, хорошо соответствующий короне на голове богини. Трон позволяет увидеть в Афродите на боспорских монетах черты Пот-нии Терон, в то время как сосуд в руках в большей степени связан с системой варварских религиозных представлений. Подобный иконографический тип продолжает существовать в боспорской нумизматике вплоть до времени Рискупорида V.

В данный период отмечается также широкое распространение идей иерогамии и посмертной героизации, оказавших влияние на культ Афродиты и связанных с варварской составляющей боспорского общества и прослеживающихся в изображениях на надгробных рельефах и росписях боспорских склепов.

Вместе с тем некоторое время заметными продолжают оставаться и общеэллинские мотивы в трактовке образа богини. Иллюстрацией этому может служить неоднократно представленная на золотых и серебряных украшениях Афродита Урания, сопровождаемая одним или двумя Эротами. Очевидно, что мотив изображения Афродиты с двумя Эротами восходит к классическому и даже, возможно, к еще более раннему времени; он присутствует в греческой вазописи, в оформлении греческих и этрусских зеркал, в большинстве своем обнаруженных в гробницах. Помимо этого, атрибуты богини - цветок, гранат или голубь в присутствии Эротов свидетельствуют о проявлении хтонической стороны культа богини. Зачастую, Эроты присутствуют при непосредственном акте рождения богини и ассистируют в этом священном действе. Естественно, что при этом они являли собой не просто некий погребальный символ, а заключали идею радости и ликования перед лицом новой жизни. Это естественно и органично дополняет образ самой Афродиты, как богини, дарующей надежду на возрождение и бессмертие. Кроме того, часто Эроты олицетворяли собой Гипноса и Та-натоса и, таким образом, скорее всего, заключали в себе концепцию сна-смерти, как преддверия новой жизни.

В целом, комплекс изображений богини говорит о продолжении религиозного синтеза греко-варварских представлений, связанных с кругом верховного женского божества. Переосмысление образа богини, по всей видимости, шло под влиянием сложного комплекса представлений, связанных с общим пониманием (очевидно, и греческим, и варварским населением) Афродиты, как покровительницы, госпожи, оказывавшей помощь как живущим, так и умершим.

Можно говорить о том, что культ боспорской Афродиты Урании подвергался в I в. до н.э.-Ш в.н.э значительному влиянию со стороны комплекса верований Понта, а также изменениям, имевшим место в результате нарастающего притока варварского неэллинизированного элемента, наполнившего этот культ рядом новых элементов, как в плане иконографии, так и в плане внутреннего содержания. Вместе с тем естественно, что сам комплекс представлений, связанных с почитанием богини - покровительницы плодородия (в его различных проявлениях), а также как носительницы сотерических функций, не был забыт, так как он совпадал с соответствующими аспектами культа женского божества, сложившегося у неэллинизированной части бос-порского общества.

В третьей главе рассматривается место Афродиты в боспорском пантеоне, а также анализируется мифологическое оформление образа и культа Афродиты, как одного из элементов Боспорской мифоритуальной системы.

На протяжении длительного времени, в силу нерасчлененнности своей божественной природы, Афродита несет в себе черты архаического божественного андро-гинного первосущества, которые сохраняются и в более поздние эпохи. Это отчетливо проявляется в двойных муже-женских гермах и композициях, изображавших Афродиту с гермой. Мужскими паредрами Афродиты в рамках этой системы воззрений выступают Геракл, Гермес, Дионис, Митра-Аттис. Такие представления были вообще характерны для эллинской религиозной системы и боспорский пантеон не составил исключения. Эти мужские божества воспринимались как апотропеи, а также как содержавшие в своем культе аспект умирающего-воскресающего божества.

С начального периода существования колоний в Северном Причерноморье, коррелятами Афродиты в сознании греков-боспорян выступают греческие богини, связанные с выражением комплекса идей плодородия, рождения и возрождения, защиты от сил зла. Среди наиболее близких Афродите богинь следует отметить, прежде всего, Деметру и Артемиду. С IV в. до н.э. в среде женских божеств постепенно происходит «размывание» функций и образов, в то время как в процессе мифологизации образа самой Афродиты в нем всё активнее проступают черты покровительницы и

защитницы, подобно соответствующим греко-малоазийским и ближневосточным божествам. По своему выражению образ Афродиты связывается в местной традиции с варварской змееногой богиней.

Несмотря на то, что в дошедшей до нас античной традиции наиболее развернутой оказывается информация, связанная с туземной стороной мифологии, тем не менее, греческая составляющая также может быть выделена. В легенде, упоминаемой Страбоном отчетливо прослеживается греческий по своей сути мотив гигантомахии, где богиня посредством хитрости и коварства умерщвляет гигантов, посягнувших на ее священную территорию. В свою очередь, на формирование иконографии змеено-гой богини, являющейся одним из главных персонажей в тексте скифской этногони-ческой легенды, пересказанной Геродотом, повлияли также разработанные в греческом искусстве древние образы Горгоны и Сциллы. Изображения Горгоны местными жителями как своей Великой богини (в ее полузмеиной инкарнации) представляется весьма вероятным, ведь наиболее характерные особенности Медузы Горгоны - яркая хтоническая сущность (о чем свидетельствует, как минимум, ее змееногость и пещера, как место обитания) связь с растительностью, конями, водной стихией и ее обитателями, но также и отношение к небесной сфере (изображения головы Горгоны из которой вырастают крылья).1'

Ярким мотивом в культах богинь является отрубленная голова. Как известно, отрубленная голова играла важную роль в жертвоприношениях Деве (Herod. IV. 103). Вместе с тем, как мы уже видели на основании материалов, относящихся к культу скифской богини из раскопок курганных погребений, отрубленная голова была очень характерна и для ее культа. Общими моментами здесь опять являются пещера, как обиталище; змееподобность; связь с водной средой, собаками и с Гераклом. В пассаже Геродота о таврах, которые приносят в жертву своей богине только потерпевших кораблекрушение или захваченных ими на море, бросается в глаза ярчайшая аналогия, прежде всего, с образом Сциллы, изображавшейся как в окружении отрубленных голов, так и с ногами в виде двух змей, вырастающих из перевернутой пальметты,18 что делает ее иконографию аналогичной змееногой богине.

Родственность Афродиты и туземной змееногой богини, образы которых восходят к общим, наиболее архаичным пластам индоевропейской мифологии и представлениям о Великой богине, вряд ли вызывает сомнения. Иллюстрацией и доказа-

" См.: Зограф А.Н. Античные монеты // МИА. 1951. Вып. 16. Табл. XLIV. 17.

18 См.: Walter-Karydi E. Skylla. Bilder und Aspekte des Mischwesens // JDA1. 1997. Bd. 112. S. 183,177. Abb. 19,13.

тельством этому служат многочисленные памятники изобразительного искусства, происходящие из раскопок городов и некрополей Северного Причерноморья. Так, в плане иконографии привлекает внимание соединение различающихся вариантов изображения одного и того же женского божества - змееногого, с одной стороны, и с растительными побегами вместо ног, с другой. Этот вариант иконографии представляет собой, пожалуй, наиболее полное воплощение древнего образа мирового древа, тождественного, по своей сути, образу великой женской богини. Одним из наиболее важных атрибутов-«заместителей» этого образа часто выступает конь.19 Характерно, что в индоевропейских языках лошадь была отчетливо связана с хтоническим миром и соотносилась с огнем и водой, являясь таким образом, покровительницей подземных вод, олицетворением подземного мира, т.е. мира усопших, и символизируя жизнь и воскресение через смерть. Применительно к этногонической легенде, переданной Геродотом, подобная символика представлена весьма ярко: Геракл, уснув, как бы перемещается в потусторонний мир, в котором он теряет коней, а проснувшись, осознает, что получит возможность вернуть их лишь в том случае, если вновь окажется в подземной сфере. Кони Геракла, таким образом, здесь выступают в качестве связующего звена между двумя мирами. Важно принять также во внимание, что по религиозно-космогоническим представлениям индоевропейцев, а в том числе и греков, изображение мирового древа в виде двух распластанных крыльев и соединенных с ними, раскинутых вширь побегов, символизирует неразрывную, дихотомическую связь двух совокупных элементов - земного (побеги) и небесного (крылья). Одновременно заметим, что выделенная в легенде символика связана в индоевропейской мифологии с наиболее архаичными пластами и со змееподобными мифологическими фигурами, возникшими, как известно, задолго до появления антропоморфных богов. Изначально эти змееподобные персонажи являлись обитателями, хранителями и хозяевами небесных вод, а затем, с приходом эры господства антропоморфных богов, они спустились или были низвергнуты в хтоническую сферу, но остались при этом владыками вод (уже земных), не утратив при этом своей божественной сущности. Такой нам видится туземная (главным образом, скифская) компонента легенды об Афродите, оказавшая столь серьезное влияние на мифологию богини.

Упоминания о боспорском мифе, связанном с Афродитой, сохранились в кратком изложении Страбона легенды о святилище Апатур и о происхождении культового эпитета богини. Считается, что она представляет собой дальнейшее развитие скиф-

19 Мачинский Д.А. Пектораль из Толстой Могилы и великие женские божества Скифии // Культура Востока. Л., 1918. С. 135; Ковалевская В.Б. Конь и всадник. М., 1919. С. 11 слл.

ской этногонической легенды, изложенной в труде Геродота, т.к. имеет с ней ряд общих структурообразующих элементов (присутствие Геракла, мотив пещеры и т.д.). В диссертации приводятся дополнительные аргументы в поддержку данной точки зрения, основанные, прежде всего, на анализе греческого термина и связанных с ним понятий.

В диссертации мы предлагаем следующее решение проблемы: Геродот в своем труде отражает варианты эллинизированной этногонической легенды о происхождении скифов, затем (в результате проводимой династией Спартокидов религиозной политики) появляется необходимость в храмовом мифе, который и оформляется исходя из греческих канонов (т.к. он, скорее всего, был выполнен в виде стихотворного произведения, а в его сюжет был введен один из вариантов античного мотива гигантома-хии) в связи с апатурским святилищем, воспринимавшимся исконно боспорским. Важно принять во внимание, что начало почитания на Боспоре богини с культовым именем «Афродита Урания, владычица Апатура» фиксируется по данным эпиграфики с IV в. до н.э., и именно в это время в скифских и синдо-меотских погребениях распространяются размещенные на различных предметах и в различных вариантах изображения змееногой богини.

В заключении содержатся основные выводы и обобщения. Они сводятся, в основном, к следующему:

- рассмотренные источники позволяют говорить о том, что культ Афродиты проходит несколько этапов в своем развитии;

- первый этап характеризуется тем, что он выступает как эллинский (в ионийском варианте), поскольку речь идет о перенесении культовой системы из метрополии;

- с IV в. до н.э. в развитии культа начинают происходить существенные изменения, которые связываются как с внешними (распространение дионисийства и комплекса связанных с ним представлений), так и, в большей степени, с внутренними причинами (идеологическая политика династии Спартокидов);

- образ Афродиты в период правления Спартокидов, усиливает свою популярность и, как наиболее емкий, вбирает в себя черты других женских божеств боспорского пантеона, проявляя свою широкую функциональность и в хтонической, и в небесной сферах;

- о большой популярности богини говорит развитие сети святилищ, самым известным из которых был Апатур, расположенный, по всей видимости, располагался неподалеку от Гермонассы;

- в последующий период (II в. до н.э. - III в.н.э.) в судьбе боспорского культа Афродиты Урании происходит ряд значительных событий, связанных с изменением эт-нополитической ситуации и выразившихся в возрастании популярности Афродиты, как подательницы военного успеха как на суше, так и на море, а также в качестве покровительницы и защитницы.

- в первые века н.э. также отмечается самое пристальное внимание боспорских правителей по отношению к рассматриваемому культу - основными жертвователями были правители Боспора и высшие государственные чиновники, под эгидой которых идет восстановление святилищ Афродиты и проводятся культовые церемонии;

- в обрядовом плане отправление культа характеризуется разнообразием. Очевидно, большую роль в почитании Афродиты играли мистерии. Этот факт представляется особенно важным, так как он является хорошей иллюстрацией тезиса о широкой популярности рассматриваемого культа не только на официальном, государственном уровне, но и как частного, семейного культа города, поселения, общины;

- появление боспорской легенды, представляющей собой развитие скифского этного-нического предания, связано с потребностью образования единого боспорского мифологического пространства, в русле которого осуществлялось осмысление общности Афродиты и местной змееногой богини, поскольку их образы восходят к единым, наиболее архаичным пластам индоевропейской мифологии - представлениям о Великой богине и связанным с ней символам;

- мужскими паредрами Афродиты в рамках боспорской мифоритуальной системы являлись Геракл, Гермес, Дионис, Митра-Апис и другие божества, выступавшие как апотропеи, а также как содержавшие в своем культе аспект умирающего-воскресающего божества;

- общие корни культов и функциональная близость Афродиты, Деметры, Артемиды, Гекаты, Кибелы вели во многом к стиранию индивидуальных черт этих божеств и формированию культа Афродиты Урании, владычицы Апатура, которая, впитывая черты своих женских коррелятов из греческой и варварской среды, становится наиболее близким основной массе населения божеством.

Основные положения работы отражены в следующих публикациях автора:

1. К вопросу об обстоятельствах формирования культа Афродиты Урании на Бое-поре // Боспорский феномен: проблемы хронологии и датировки памятников. СПб., 2004. (0.5. п.л).

2. Охтонической составляющей в культе боспорской Афродиты // Рубикон. Вып. 25. Ростов-на-Дону, 2003. (1 п.л).

3. Зарождение и развитие культа Афродиты на Боспоре в VT-II вв. до н.э. Владимир, Деп. ИНИОН РАН. №58441 от 22.12.2003. (5 п.л).

4. К вопросу об идеологии ранних Спартокидов // Запад и Восток: традиции, взаимодействие, новации. Владимир, 2003. (0.2 п.л).

5. К вопросу о хтонических элементах в культе Афродиты на Боспоре // Боспорский феномен: колонизация региона, становление полисов, возникновение государства. СПб., 2001. (0.4 п.л).

6. Некоторые аспекты организации культа Афродиты на Боспоре // Сборник трудов молодых ученых Владимирского Государственного Педагогического Университета. Владимир, 2001. (0.4. п.л).

7. Культ Афродиты на Боспоре: хронология, география, особенности // Запад и Восток: традиции, взаимодействие, новации. Владимир, 2000. (0.2. п.л).

8. Wybrane aspekty kultu Afrodyty w miastach Panstwa Bosporanskiego w pierwszych wiekach naszej ery // Europa srodkowowschodnia przez tysi^clecia. Warszawa, 1999. (0.1. п.л).

Подписано в печать 13.04 05 Формат 84x108 \32

Уел печ.л. 1,4 Уч.-изд.л. 1,5

Бумага офсетная Печать трафаретная

Заказ №26- 05 Тираж 100 экз

Отпечатано в лаборатории офсетной печати ВГПУ 600024, г. Владимир, ул. Университетская, 2

Г* Y \

19 МДи 2005

n >• 5

4

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Бунин, Денис Сергеевич

Глава I. Зарождение и первый этап формирования культа Афродиты.

§1. Причины, обстоятельства и особенности генезиса культа.

§2. Сущность и характеристика культа в VI-II вв. до н.э.

§3. Святилища Афродиты и их типология.

§4. Краткие выводы.

Глава И. Развитие культа Афродиты на Боспоре во II в. до н.э. - III в.н.э.

§1. Основные функции богини их характеристика и эволюция.

§2. Организация культа во II в. до н.э. - III в.н.э.

§3. Краткие выводы.

Глава III. Афродита в религиозно-мифологической системе Боспора.

§1. Мифология Афродиты Боспорской, ее содержание и особенности.

§2. Мужские божества - паредры Афродиты.

§3. Женские корелляты Афродиты Боспорской. $4. Краткие выводы. Заключение. Приложения. Список литературы. Список сокращений.

Введение

В современном отечественном антнковеденни сложился устойчивый интерес к изучению проблем, связанных с духовной жизныо человека древнего мира, со спецификой его мировоззрения. В этом направлении идет и изучение Боспорского царства, которое, как известно, представляло собой яркий пример успешного греко-варварского культурного взаимодействия, повлиявшего на формирование местных социально-экономических, политических и, конечно, религиозных традиций.

Работа посвящена изучению культа Афродиты - одного из главных божеств боспорской религиозной системы, а также факторам, оказавшим влияние на формирование и распространение этого культа и на его место в сакральном секторе жизни и деятельности боспорян.

Тема исследования представляет интерес ввиду ряда причин. Следует отметить, что, несмотря на признание того места, которое занимал культ Афродиты в боспорском пантеоне,2 отсутствуют обобщающие работы по этой теме. Вместе с тем, в последнее время были изданы или готовятся к

Объективной основой растущего внимания послужило постоянное увеличение количества информации о жизни боспорских городов, особенно за вторую половину минувшего века. О возросшем интерес к изучению боспорской культово-религиозной проблематики свидетельствует, в частности, значительно возросшее за последнее десятилетие число докладов по вопросам духовной жизни боспорян, обсуждаемых на конференциях по истории Причерноморья.

О роли Афродиты в Боспорском пантеоне см., например: Харко Л.П. Культ Афродиты на Боспоре Киммерийском // КСИИМК. 1946. Вып. XIII; Иванова А.П. К вопросу о культе Афродиты на Боспоре // ВДИ. 1950. №3; Сокольский Н.И. Культ Афродиты в Кепах в VI-V вв. до н.э. // ВДИ. 1973. №4; Марченко И.Д. О культе Афродиты на Тамани // ИКАМ. С. 121-126 и др. публикации материалы, связанные с новыми и продолжающимися исследованиями городов, хоры и некрополей Боспора/ В результате пополнения источниковой базы, появляется возможность извлечения еще большей информации из уже известных памятников или по-новому интерпретировать материалы, уже введенные в научный оборот.

Основной целью исследования является изучение культа Афродиты на территории Боспора как этно- и социокультурного явления. Поставленная цель достигается путем системного анализа совокупности существующих источников, в том числе и абсолютно новых, едва введенных в научный оборот, а также известных нам по дневникам, отчетам и музейным фондам. Для достижения поставленной цели представляется необходимым решить следующие задачи: выяснить условия и обстоятельства становления культа Афродиты на Боспоре, а также определить, как понималась местными жителями (греками-боспорянами и их варварскими партнерами) сущность божества, характер, особенности развития культа и каким образом было организовано почитание; выявить соотношение эллинских и варварских элементов в культе; выделить общие и особенные черты в осмыслении В последнее время наши знания о культах Боспора значительно обогатились благодаря открытию ряда новых общественных и частных святилищ (см., например: Молева II.В. Сакральные памятники Боспора VI - начала V в. до н.э. // БФ. 2001. Ч. I. С. 131-133). Кроме того, следует отметить, что такая группа памятников, как сельские святилища Европейского Боспора были открыты совсем недавно (см.: Масленников А.А. Сельские поселения Европейского Боспора. // БИ. 2001. Вып. 1. С. 78).

В свете новых открытий появляется возможность для интерпретации ряда предметов из раскопок (фрагменты сосудов, пряслица, ножи, иглы и т.д.) как имеющих связь с культами конкретных божеств, в том числе и с культом Афродиты (см. по этому поводу, например: Сорокина II.П., Сударев НИ Предметы связанные с культами и магией из погребении кепского некрополя VI-II вв. до н.э. // БФ. 2001. Ч. 1. С. 133-139). Несомненный интерес также представляют новые прочтения ряда изданных ранее надписей (см., например: Япленко В.П. Женщины, Афродита и жрица Спартокидов в новых боспорских надписях // Женщина в античном мире. М., 1995). культа богини (на разных этапах его существования) греческой и варварской частью боспорского общества; проанализировать характерные черты сложившейся на Боспоре мифологической традиции, связанной с Афродитой; определить особенности совместного почитания Афродиты и других богов локального пантеона.

Хронологические рамки исследования относятся к периоду с VI в. до н.э.- по III в.н.э.; их широта объясняется стремлением проследить судьбу культа на протяжении всей истории Боспорского царства. За этот временной отрезок религиозная жизнь Боспора прошла ряд этапов. В VI в. до н.э. греческие колонисты впервые появляются на рассматриваемой территории и привозят из метрополии в основном уже сложившуюся религиозную систему. Тем не менее, рост контактов с автохтонным варварским населением и инфильтрация варварского элемента в среду греческих колоний уже с IV в. до н.э. накладывают определенный отпечаток на религиозные представления Боспора.3 Однако гораздо более существенные изменения, довольно глубоко повлиявшие на религиозную жизнь региона, происходя! на рубеже IV-III вв. до н.э. Эти изменения носят комплексный и всеобъемлющий характер и прослеживаются во всех областях жизни Боспора - в политической, экономической, социальной, культурной, а, следовательно, и в духовной. К III в. процесс характерной для Боспора полисной эволюции'1 завершается формированием эллинистической монархии.7 В это самое время в причерноморских степях происходит изменение этнической ситуации.'4 Перемены, происходившие в экономике, выражаются в свертывании эмиссии

Подробную характеристику процессов, происходивших на Боспоре и их влияния на судьбу рассматриваемого культа см. в основноП части работы.

6 Об этом см.: Виноградов Ю.Г. Полис в Северном Причерноморье // Античная Греция. М, 1983. Т. 1. С. 420.

7 См., например: Латышев В.В. Pontica. СПб., 1909. С. 85 сл. s Подробнее по этому вопросу см., например: Щеглов А.Н. Основные этапы истории

Западного Крыма в античную эпоху // АИКСП. .П., 196S. ряда монетных типов9 и в изменении приоритетов импорта и экхпорта. С III в. до н.э. отмечаются и существенные изменения в погреоальпом ооряде. В религиозной сфере для этого периода характерно расширение пантеона, что было обусловлено проникновением на Боспор египетских культов, ростом популярности малоазийских божеств, особенно Кибелы и Аттиса (КБН 23, 31). Эти процессы предопределили дальнейшее развитие местной религиозной системы.

Еще более существенные события, связанные со следующим этапом в религиозной жизни данного региона, происходят с I в.н.э. и объясняются, прежде всего, изменением этнической и политической обстановки в государстве. В результате Митридатовых войн Боспор оказывается в центре геополитических интересов Рима.11 Скачкообразно возрастает приток переселенцев из различных областей Малой Азии и Фракии; резко увеличивается количество негреческого населения в городах царства. В у В экономике и, в частности, в области денежного обращения в данный период происходит целый комплекс изменении. Подробнее по данпоП проблеме см.: Шелов Д Б. Монетное дело Боспора VI-11 вв. до н.э. М, 1956. С. 157; он же. Еще раз о Боспорскп.х монетах периода денежного кризиса 111 в. до н.э. // СА. 1981. №2. Сравн.: Молев К.А. Боспор в период эллинизма. Н.Новгород, 1994. С. 63 и слл.

См.: Цветаева Г.А. Грунтовый некрополь Пантикапея, его история, этнический и социальный состав//МИА. 1951, 19. С. 73.

11 Наиболее обстоятельно проблема взаимоотношений Боспора и Рима рассматривается, пожалуй, в диссертации А.Р. Панова (Панов А.Р. Боспор и Рим: проблемы сотрудничества и противостояния (1 в. до н.э. - середина 1 в.н.э.). Дисс.канд. ист. наук. Н.Новгород, 1999), в статьях П.О. Карышковского (Карышковский П.О. Боспор и Рим в I в.н.э. по нумизматическим данным // ВДИ. 1953. № 3) и Н.А. Фроловой (Фролова Н.А. Боспор и Рим в конце 1-начале 11 в.н.э. по нумизматическим данным // ВДИ. 1968. № 2), Д Б. Шелова (Шелов Д.Б. Римляне в Северном Причерноморье во II в.н.э. // ВДИ. 1981. № 4), монографиях И.Т. Кругликовой (Крутикова И.Т. Боспор в позднеантичное время. М., 1966), Г.А. Цветаевой (Цветаева Г.А. Боспор и Рим. М., 1979), С.Ю. Сапрыкина (Сапрыкин С.Ю. Боспорское царство на рубеже двух эпох. М., 2002). основном, следствием этих процессов стало введение культа императоров, а вслед за этим и обожествление власти боспорских правителей. С этого времени широкое распространение и популярность получает культ Бога Высочайшего, который к IV в. постепенно вытесняет другие культы, свидетельствуя тем самым о формировании единой монотеистическом тенденции.

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Бунин, Денис Сергеевич

В первой главе анализируются причины, обстоятельства, механизм и особенности зарождения и становления культа Афродиты на Боспоре; исследуется сущность и дается характеристика почитания богини в VI-1I вв. до н.э; рассматриваются святилища Афродиты и их типология.

Во второй главе исследуется характер и эволюция основных функций богини, а также организация культа во II в до н.э.-III в.н.э.

В третьей главе рассматривается место Афродиты в боспорско.м пантеоне, а также анализируется мифологическое оформление образа и культа Афродиты как одного из элементов Боспорской мифоритуалыюй системы.

В заключительной части исследования будут сделаны выводы о месте Афродиты в боспорском пантеоне, сущности и значении ее культа.

Характер избранной темы и методологическая основа работы предполагают как системный подход к прямым источникам, так п расширение источниковой базы за счет привлечения данных о религиозной жизни греческих городов, связанных с Боспором по принципу «мелрополия-колония», либо просто экономическими или политическими отношениями.

Круг источников по теме исследования довольно широк и включает в себя свидетельства античных авторов, материалы из раскопок различных сакральных сооружений и мест, связанных с отправлением культа Афродиты, а также из погребений; данные лапидарпой эпиграфики и граффито-посвящения; произведения искусства (различные формы скульптуры, живопись, вазопись); нумизматический материал.

Основная часть письменной информации содержится в произведении Страбона, который сам был выходцем с Понта и знал его приграничные области. Сообщая о городах, находящихся на побережье Корокондамитского озера, он среди других упоминает Апатур, святилище Афродиты (Strabo XI. 2. 10). Далее в этом же отрывке он говорит о том, что «есть и в Фанагорип знаменитое святилище Афродиты Апатурос» и приводит услышанный миф, который объясняет, по его мнению, эпитет Афродиты. Приводимые Страбоном сведения позволяют высказать ряд предположений о локализации святилищ богини, а также об обстоятельствах почитания Афродиты па Боспоре и их динамики в рамках эллинистическо-римской эпохи.

Важные упоминания о мифах Северного Причерноморья и религиозных верованиях местной варварской среды дошли до пас в изложении Геродота. Одним из главных является его рассказ о семи богах общескифского пантеона, в числе которых названа и Афродита Урания -Аргимпаса (Herod. IV, 59). Черпая свои сведения у колонистов, Геродот-показы вает тем самым, как выглядела религия варваров сквозь призму греческого восприятия. Интерес представляют также и приводимые в его труде легенды о происхождении скифов (IV. 5. 8-10). Необходимо также упомянуть, что помимо сведений, сообщаемых Геродотом, существуют и другие версии этой же этногонической легенды в пересказе Диодора Сицилийского (II. 43), Валерия Флакка (VI. 48-68) и в Tabula Albana (IG. XIV. 1293. А 93-96). На наш взгляд, сведения, упоминаемые в этих легендах, при применении метода сравнительно-генетического анализа позволят использовать их при реконструкции религиозных представлений варварской среды Боспора.

В изучении вопроса о культовых церемониях в честь Афродиты и Аполлона в Пантикапее помощь оказывают упоминания Плиния Старшего и

Теофраста о попытке местных жителей культивировать лавр и мирт (Р1ш. N. h. XVI. 137; Theophr. Hist, plant. IV. 5. 3), т.к. известно, что данные растения были тесно связаны с указанными культами.12

Существует относительно небольшая группа общегреческих мифов, действие которых происходило на территории Скифии или Таврики. Со времен архаики северный край ойкумены представляется грекам входом в потустороннюю часть мира, куда уходят духи умерших и где обитают различные мифические существа. Так, у Гомера в стране киммерийцев находится вход в Аид (Horn. Od. XI. 4), а в мифах, изложенных Аполлодором, Геракл миновал Скифию в поисках яблок Гесперид (Apollod. II. 5. 11). Но наиболее полное отражение процесс переноса действия общегреческого мифа в северо-причерноморское варварское окружение получает в сюжете о жертвоприношении Ифигении, который наиболее полно освещен в трагедии Эврипида «Ифигения в Тавриде». Для нас этот сюжет представляет особый интерес, ибо известно, что гречанка Ифигения была жрицей Артемиды Таврополы, мистериальный культ которой должен был совпадать, хотя бы в ключевых моментах, как со своим боспорским «соседом», гак и с собственно

13 греческим вариантом.

Исследования, направленные на выяснение специфики боспорской религии и культовой архитектуры, невозможны без проведения

12 Как известно, лавр - священное растение Аполлона (см., например: Нот. Hymn. II. 215), а мирт был необходим для почитания Афродиты (см.: Лосев А.Ф. Афродита // МНМ. 1997. Т. 1. С. 132).

13 Кроме того, в связи с заявленной темой необходимо отметить, что образы к культы Артемиды и Афродиты на Боспоре имеют ряд общих черт (подробнее см., например: Сапрыкин С.Ю., Масленников А.А. Люди и их боги: религиозное мировоззрение в Понтийском царстве// Человек и общество в античном мире. М., 1998. С. 419 слл.). Это также хорошо прослеживается на примере произведений коропластов (см.: Силантьева П.Ф. Терракоты Пантикапея // САИ. Вып. Г1-11. Ч. 3. С. 18 и Табл. 5, 4). Более подробно о близости культов Афродиты и Артемиды см. в основной части. соответствующих сравнений. Для этого необходимо обратиться к трудам тех авторов, которые оставили информацию о религиозной жизни городов Греции, а также и так называемые Гомеровские и Орфические гимны. Эти произведения представляют ценность как тексты, содержащие описания характера, культовых эпитетов и формул обращения к различным божествам, в том числе и к Афродите (прежде всего Horn. Hymn. IV; VI; Orph. Hymn. LV). Одним из важнейших источников такого рода является «Описание Эллады» Павсания. Помимо того, что информация, заключенная в этом произведении, уже помогла археологам идентифицировать ряд открытых архитектурных памятников (в том числе и культовых), труд Павсания содержит еще и связанные с различными святилищами легенды и сказания, часть из которых может быть использована для характеристики религиозных воззрений различных греческих обществ. Несомненно, что приводимые в «Описании Эллады» сведения о сакральных сооружениях и иконографии божеств имеют важное значение для осуществляемой на основе сравнительного анализа интерпретации археологических материалов и определения культовой принадлежности религиозных комплексов, открытых на территории Боспора.

Следует отметить также произведения Гесиода, Гомера и Эсхила. Эти литературные памятники не содержат прямой информации, непосредственно касающейся темы исследования, но являются основой для изучения религиозных представлениях населения центральных областей Греции, а это, в свою очередь, дает возможность для проведения сопоставительного анализа прямых сведений с целью их максимально полной интерпретации.

Археологические источники при всех особенностях извлечения информации имеют тем не менее свои преимущества. Это наиболее полная группа прямых источников, обладающая максимально обширной синхронической и диахронической развернутостью. Кроме того, археологический материал, полученный в результате раскопок святилищ как общегосударственного, так и частного домашнего характера, играет решающую роль в конкретизации времени появления, периода расцвета и упадка того или иного культа, его роли, а также в реконструкции ритуальной практики и определения ее специфики.14 В данной работе мы подразделили археологические источники на две группы - сакральные комплексы (храмы и другие виды святилищ)13 и предметы имеющие отношение к рассматриваемому культу. 16

К настоящему времени подвергнуто систематическим раскопкам около двух десятков боспорских городов, их хоры и некрополей. К ним следует добавить материалы весьма внушительного числа варварских городищ, селищ, их грунтовых и курганных могильников. Это именно та

14 Подробнее см.: Дмитриева Т.Н. К проблеме поиска метода реконструкции древних верований // Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. СПб., 1991. С. 3 сл. Также проблеме специфики археологических источников посвящены отдельные работы (Клейн Л.С. Археологические источники. СПб., 1995.; Колпаков Е.М. Проблема специфичности понятия «археологический источник» // Категории исторических наук. Л., 1988). О соотношении письменных и археологических источников применительно к боспорской проблематике см., например: Масленников А.А. Греки и варвары на «границах» Боспора (взгляд на проблему к концу тысячелетия) // ДГ. 1999. С. 170. Помимо таких источников, как материалы раскопок, опубликованные в монографических трудах, сборниках, периодических археологических изданиях, в работе привлекаются также соответствующие отчеты о работе экспедиций, хранящиеся в архивах ИА РАН; использованы материалы, открытые в ходе работ Нижне-Донской археологической экспедиции.

15 В данном случае анализу подвергаются сакральные комплексы как таковые, т.е. учитывается их облик, структура, взаиморасположение предметов, их функции, особенности и значение. Об обоснованности выделения святилищ в особую категорию археологических памятников см., например: Масленников А.А. Сельские святилища античного Боспора: загадки и разгадки // БФ. 2002. Ч. 1. С. 194.

16 В эту категорию попадают отдельные предметы (вотивы, скульптура, терракоты и.т.п.), дающие представление об облике божества, либо непосредственно связанные с культом, а также погребальный инвентарь, который может быть интерпретирован как относящийся к рассматриваемому культу. категория источников, которая может зафиксировать существование сакральных сооружений, выявить элементы обряда, указать на преобладающие аспекты почитания.

Археологическое изучение Боспора имеет, как известно, достаточно долгую историю. Однако наиболее интересными представляются исследования, начавшиеся во второй половине XX в. так как именно в это время был сделан ряд открытий местных сакральных комплексов и начато систематическое изучение. Публикации В.Д. Блаватского, В.Ф. Гайдукевича, Н.И. Сокольского, М.М. Кобылиной, Н.Л. Грач, М.М. Худяка, И.Д. Марченко, И.Т. Кругликовой и др., в которых отражены итоги раскопок боспорских святилищ, городов и некрополей, служат основой исследований в области религиозной жизни боспоряп. Особо следует отметить работу археологических экспедиций последнего времени руководимых Е.М. Алексеевой, Т.М. Арсеньевой, А.А. Масленниковым, Е.А. Молевым, Н.В. Молевой, Н.Г. Новиченковой, О.А. Соколовой, В.П. Толстиковым, С.II. Фипогеновой и др., в результате которых были также открыты святилища и предметы, имеющие отношение к рассматриваемому культу, значительно пополнившие источниковую базу и обеспечившие полноценную основу для выявления аналогий и проведения соответствующих сопоставлений.

Наряду с материалами исследования святилищ одним из главнейших источников для изучения религиозной жизни являются эпиграфические памятники - посвятительные надписи (в том числе и граффити); определенный интерес также могут представлять надписи и граффити разнообразного содержания с упоминанием теофорных имен.

В основном, боспорские надписи религиозного характера представляют собой высеченные на мраморных или известняковых постаментах либо стелах, содержащих рельефные композиции, посвящения жрецов, официальных лиц или коллектива фиасотов. При этом, как отмечал еще М.И. Ростовцев, «постоянное указание на правящего архонта и упоминание жречества посвящающих или тех, за кого посвящения делались, говорит за официальный характер этих посвящений»17. Упоминание в эпиграфике жрецов или жриц того или другого бога позволяет предполагать наличие соответствующих святилищ.

Нельзя, однако, не отметить, что эпиграфические памятники, относящиеся к Боспору, немногочисленны и, как правило, исполнены по одному канону. Поэтому они достаточно стандартны. Это обстоятельство, с одной стороны, помогает реконструировать текст на утраченных фрагментах надписей, но с другой - снижает степень информативности данной группы

1S источников. 1

В настоящей работе использованы надписи, содержащиеся в Корпусе боспорских надписей, а также найденные и опубликованные уже после выхода этого свода.19

Привлечение в качестве источника граффито-посвящепий, как справедливо указывает Э.И. Соломоник, «помогает установить время появления того или иного культа, период его расцвета и упадка, а также сопоставить удельный вес различных культов.».20 Помимо этого, ценность граффити заключается и в том, что они дают сведения о степени распространенности рассматриваемого культа среди тех слоев населения колоний, которые «не оставили заметного следа в прочих эпиграфических, а порой даже археологических источниках».21

17 Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. М., 1925. С. 148.

18 К сожалению, некоторое количество эпиграфических памятников, в том числе и содержащих рельефные композиции, было утрачено еще в XIX в. (например найденная дс ла Мотрэ в 1712 г. стела - см.: КБН. 1234).

19 Прежде всего, нужно отметить публикации надписей в следующих работах: Сокольский Н.И. Святилище Афродиты в Кепах.; Белова Н.С. Посвятительная надпись из Кеп //

ВДИ. 1970. №2; Арсеньева Т.М., Беттгер Б., Виноградов Ю.Г. Новые исследовании в Танаисе // ВДИ. 1996. №3; Яйленко В.П. Женщины, Афродита и жрица Спартокидов.

Соломоник Э.И. Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978. С. 5. Виноградов Ю.Г. Прохус Минииды из Пантикапея // ВДИ. 1974. С. 56.

Большинство граффити, из числа интересующих нас, фрагментировано либо представляют собой сокращения (в том числе и в лигатурах)22 имен божеств, а также теофорных имен.2"1

При анализе граффити учитывались не только содержание и характер надписи, но и место ее размещения на сосуде, т.к. это позволяет говорить о характере божества.24

К сожалению, последний свод граффити городов Северного

Среди посвятительных граффити время от времени встречаются надписи, представляющие собой одиночную «А». Весьма заманчиво интерпретировать граффити такого рода, как посвящения Афродите, особенно учитывая тот факт, что имена других божеств, начинающиеся с альфы, представлены в более полных аббревиатурах - ЛПОЛ, АГ1 (на наш взгляд, нельзя исключать и возможность соотнесения граффити «АП» с эпитетом Афродиты - «Апатура»), APT и т.д. (См.: Молев Е.А. Сакральные граффити из Кптея // БФ. 2002. Ч. 1. С. 148. № 9, 10; Горская О.В. Культы Нимфея по материалам граффити // БФ. 2002. Ч. 1. С. 117. № 15, 17, 19, 20. Ср., например: Толстой И.И. Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья. М.-Л., 1953. Л'и 32; Соломоник Э.И. Граффити античного Херсонеса. № 102, 103, 288, 263). Однако все же следует признать, что абсолютных оснований для такой однозначной интерпретации всех подобных надписей недостаточно и граффити с одиночной «А» могут быть отнесены к числу посвятительных лишь в зависимости от их конкретного археологического контекста (об этом см.: Яйленко В.П. Граффити Левки, Березанн и Ольвни // ВДИ. 1980. № 1. С. 81; см. также: Молева Н.В. О культе Афродиты в китейском святилище // БАМ. Н. Новгород, 1997. С. 101).

23 По всей видимости, только при истолковании археологического или текстуального контекста возможно отделение имен божеств от теофоров, которые, если надпись сокращена, сложно отделить друг от друга. При этом нужно учитывать п то, что преобладание определенного вида теофорных имен (или сам факт их существования) в какой-либо местности уже может являться косвенным свидетельством существования того или иного культа (по этому поводу, в частности, см.: Соломоник Э.И. Граффити с хоры Херсонеса. Киев, 1984. С. 10, 22).

Подробнее об этом см., например: Яйленко В.П. Граффити Левки. С. 78.

Причерноморья,23 включающий босиорские надписи, был издан ровно полвека назад. Поэтому основой для изучения керамической эпиграфики стали публикации граффити, найденных в святилищах в последующие десятилетия, в археологической периодике, статьях и монографиях.

Источником, который не только позволяет изучать уровень развития искусства в целом, но и установить сам факт почитания того или иного божества, его иконографические особенности и соответствующие ипостаси, а также характерные черты ритуала, являются произведения скульптуры и мелкой пластики.

Среди скульптурных произведений особое место занимают терракоты, которые - наряду со статуэтками из кости и металла - входят в раздел мелкой пластики. Специфика терракоты, в отличие от монументальной скульптуры, заключается в возможности применения форм для массового тиражирования статуэток. Привлечение терракот, найденных в жилых помещениях, культовых комплексах и погребениях, в качестве источника позволяет делать выводы о религиозных связях с различными культурными центрами, о распространенности рассматриваемого культа и эволюции религиозно-мифологических представлений боспорян.26

Изучение терракотовых статуэток, найденных в Северном Причерноморье, и возможностей их применения как материальных источников началось довольно давно. Одной из первых попыток ввести в научный оборот эту группу источников следует признать публикацию А.Б. См.: Толстой И.И. Греческие граффити.

26 В качестве источника в настоящей работе используются также разнообразные вотпвные предметы, представляющие собой приношения в культе рассматриваемого божества и, как правило, связанные с его символами, атрибутами пли мифологической традицией. Помимо опубликованных, в работе нами также использовались терракоты, описывавшиеся в отчетах экспедиций (архив ИА РАН) и статуэтки из некоторых частных коллекций.

Ашика.27 Более основательным, на наш взгляд, является труд Н.Г1. Кондакова. Используя метод иконографического анализа, автор наметил основные этапы в развитии античной коропластики и охарактеризовал статуэтки в связи с центрами их производства.28 Из публикаций Одесского общества истории и древностей следует также отметить издание двух выпусков терракот из собрания музея общества (в общей сложности 90 статуэток).29 Среди одной из первых публикаций терракотовых статуэток и протом, найденных в ходе раскопок сакрального комплекса, стала работа Ю.Ю. Марти, посвященная исследованию святилища в окрестностях Тиритаки/0 Логическим развитием издания Ю.Ю. Марти послужила работа М.А. Наливкиной, в которой автор дает общую характеристику терракот, найденных в Мирмекии и Тиритаке за период с 1933 по 1940 r.jl

Среди наиболее значимых работ, составляющих источниковую базу настоящего исследования, необходимо упомянуть исследования И. Д. Марченко фависсы на Майской Горе'2 и ее статью, посвященную культовой См.: Ашик А.Б. Боспорское царство. Одесса, 1848. Автор опубликовал несколько десятков терракот, не снабдив их, однако, описанием места и контекста находки. Качество прорисовок и гравюр в данном издании также невысоко. s См.: Кондаков Н.ГТ. Греческие терракотовые статуэтки в их отношении к искусству, религии и быту // ЗООИД. 1879. Т. 11.

См.: Деревицкнн А.Н., Павловский А.А., Штерн Э.Р. Музей Одесского общества истории и древностей. Терракоты. Одесса, 1897. Вып. 1; 1898. Вып. 2. Приводимые статуэтки снабжены описаниями п указаниями аналогий.

30 См.: Марти Ю.Ю. Разведочные раскопки вне городских стен Тиритаки // МИА. 1941. JVi> 4. См.: Наливкпна М.А. Терракоты Мирмекия п Тиритаки (из раскопок 1933-1940 гг.) // МИА. 1952. № 25.

При проведении исследований на Майской Горе было открыто около тысячи терракот разной степени сохранности - см.: Марченко И.Д. Отчет об археологических раскопках на Майской Горе в 1959 г. // Архив ИА РАН; Она же. К вопросу о культах Азиатского Боспора // ВДИ. 1960. № 2; Она же. Некоторые итоги раскопок на Майской Горе // КСИА

Ч ** ^ -I коропластике Пантикапея.Важно отмстить и работы М.М. Кобылиной И.Т. Крутиковой,"0 H.J1. Грач/6 К числу подобных исследований могут быть

У! отнесены ряд статей и монография В.И. Пругло (В.И. Денисова)."'

Огромное значение имеет также выпуск Свода археологических источников «Терракоты Северного Причерноморья» под общей редакцией М.М. Кобылиной, вышедший в 1970-1974 гг. (Вып. Г1-11), включающий сборник статей ведущих специалистов по причерноморской коропластике (в четырех частях) и каталог терракотовых статуэток, найденных в Северном Причерноморье.

Как правило, в исследованиях, связанных с изучением религии, большую роль играют произведения монументальной культовой скульптуры и погребальной живописи, однако Боспор здесь является исключением -памятники такого рода здесь малочисленны. Скорее всего, причина этого кроется в этнической принадлежности местных правящих кругов.",s Тем не

1963. Вып. 95; Она же. Терракоты из святилища на МаЛскоЛ Горе (Блеваке) // САИ. 1974. Вып. Г1-11. Ч. 4.

33 См.: Марченко И.Д. Марионетки и культовые статуэтки Пантикапея // САИ. 1974. Вып. Г1-11. Ч. 3.

31 Из обобщающих работ о боспорских терракотах первая принадлежит перу М.М. Кобылиной - см.: Кобылина М.М. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагорпи. М., 1961; она же. Терракотовые статуэтки Северного Причерноморья // САИ. 1970. Вып. Fill. Ч. 1 и др. работы.

35 См.: Крутикова И.Т. Статуэтки из Киммерпка // САИ. 1970. Вып. Г1-11. Ч. 2; она же. Терракоты из сельских поселении европейской части Боспорского государства // САИ. 1970. Вып. Г1-11. Ч. 2 и др. работы.

36 См.: Грач H.J1. Терракотовые статуэтки из кургана Большая Близница // САИ. 1974. Вып. Г1-11. Ч. 4.

37 См.: Пругло В.И. Геракл в коропластике Боспора // АИКСП. J1., 1968; она же. Коропластика Боспора. J1., 1981 и др. работы. зх Гак, в частности, В.Д. Блаватскип отмечал, что экономические условия не могли быть причиной малой распространенности монументальной скульптуры на Боспоре п указывал менее, немногие существующие в нашем распоряжении рельефы (в том числе и надгробные),39 культовые статуи40 и их фрагменты дополняют основную массу источников и позволяют делать выводы об особенностях рассматриваемого культа.

Сравнительно большее распространение получили на Боспоре ювелирные изделия, прежде всего, произведения торевтики и глиптики.

Частые находки штампованных бляшек, подвесок, ритонов и т.п. в погребальных комплексах свидетельствуют о популярности такого рода украшений (либо об их непременном использовании в погребальном ритуале среди определенных групп местного населения). Распространение этой традиции может свидетельствовать об определенном воздействии скифо-меотского мира на мировоззрение греческих колонистов.41 Основу для на тесную связь скульптуры с мировоззрением греческого атлета-гражданина. Подобная связь была не характерна для правящих кругов Боспора, которые состояли, в основном, из местной знати, хотя и эллинизированной. Подробнее об этом см.: Блаватский В Д. Пантикапей. М., 1964. С. 90-91.

3> Насколько нам известно, существует лишь два обобщающих издания но причерноморским надгробным рельефам. Первое вышло в 1909 г. - см.: Kieseritzky G., Watzinger С. Griechische Grabreliefs aus Sudrussland. В., 1909, а второе - уже в 1990 г. - см.: Боспорские надгробные рельефы V до н.э.-III в.н.э. Л., 1990. Несомненно, следует отметить начатый ГМИИ им. А.С. Пушкина выпуск серии «Монография о памятнике», каждый том которой представляет собой сборник статей, посвященных всестороннему анализу наиболее выразительных рельефных изображений из собрания музея, найденных в Причерноморье (на настоящий момент вышло два тома: Таманский рельеф / Отв. ред. Е.А. Савостина, Э. Зимой. М., 1999. Т. 1; Amazonomachia? / Отв. ред. Е.А. Савостипа. М., 2000. Т. 2).

40 Помимо рельефных изображений на стелах с посвятительными надписями и надгробиях, известно несколько скульптур, которые представляли собой культовые изображения Афродиты, дошедшие до нас почти целыми,- см., например: Иванова А.П. К вопросу о культе Афродиты. Рис. 1; Сокольский Н.И. Святилище Афродиты в Кенах. Рис. 10 и 10а; Соколов Г.И. Искусство Боспорского царства. М., 1999. Рпс. 184.

41 Подробнее см.: Блаватский В.Д. Пантикапей. С. 91. изучения этой группы источников составили находки из курганов и погребальных комплексов Большая Близница, Куль-Оба, Александропольский, Чертомлык, Карагодеуашх и др.42

Как один из компонентов культурной жизни Боспора интерес представляет и рассмотрение материалов вазописи."4"1 При этом нужно учитывать, что, если расписная импортная керамика, с изображениями богов и героев, найденная на Боспоре, не может сама по себе служить источником в вопросах изучения местных культов, а только позволяет говорить, что его обитателям были знакомы те или иные мифологические представления, связанные с этими богами, то неоднократное использование в качестве погребального (или ритуального - в тризнах) инвентаря одних и тех же типов сосудов с одинаковыми или семантически близкими сюжетами росписи свидетельствует, очевидно, об их связи с загробными представлениями боспорян.44 В связи с этим среди примеров вазописи нельзя не упомянуть и изображения на так называемых боспорских акварельных пеликах, среди

42 См.: Ростовцев М.И. Представления о царской власти в Скифии и на Боспоре // ИАК. 1913. Вып. 49. Табл. 2, 3.; Minns Е. Scythians and Greeks. NY., 1965. Fig. 106, 19; Шелон Д.Б. К вопросу о взаимодействии греческих и местных культов // КСИИМК. 1950. Вып. 34. Рис. 18, 1; Петров В.П. Макаревич М.Л. Скифская генеалогическая легенда// СА. 19(>3. № 1. Рис 1, 4; Бидзнля В.И., Болтрик Ю.В., Отрощенко В.В., Яковенко Э.В. Работы запорожской экспедиции // АО. 1972. С. 261; Блаватский В.Д. Сцена инвеституры на карагодеуашхеком ритоне // СА. 1973. № 1. С. 38-44; Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977. Рис. 8; он же. Модель мира скифской культуры. М., 1985. С. 172; Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. Киев, 1983. Рис. 16; Пузикова А.И. Курганные могильники скифского времени Среднего Подоиья. М., 2001. С. 102. Рис. 29, 1, 1а; Эрлих В.Р. Украшения из Тенгинских святилищ // БФ. 2002. Ч. 2. С. 233 и др.

43 В качестве основы для иконографических сравнений сюжетов вазописи нами использовался Lexicon Iconographicum Mythologiae Classicae (LIMC. Zurich,-Munich. 19841986. Vol. 1-2).

44 См., например: Шауб И.Ю. Культы и религиозные представления населения Боспора V1-IV вв. до н.э. Дисс.канд. ист. наук. Л., 1987. С. 25. которых встречаются подражания классическим сюжетам на афинских вазах и сцены из причерноморской мифологии."43 Однако наиболее полным образом смысловое наполнение изображений на боспорских пеликах раскрывается в контексте изучения тризн и погребального инвентаря, устойчивым компонентом которого они являлись.46

Сама идея использования нумизматических источников при изучении различных проявлений античной культуры возникла достаточно рано. Исследование монетных типов позволяет представить, к каким чувствам и настроениям населения апеллировали лозунги и изображения на монетах.47 Метод картографирования позволяет определить ареал распространения монет с изображением Афродиты (и ее атрибутов), а также ее паредров на территории Боспора. Кроме этого, нумизматические источники привлекаются нами и для выяснения иконографических особенностей и установления связей отдельных изображений на монетах Боспора с рассматриваемым культом.

Благодаря исследованиям нескольких поколений нумизматов, хронология и типология боспорских монет разработаны достаточно хороню. Издание причерноморских монет было начато еще в первой половине XVIII в., но длительное время оно ограничивалось лишь простой публикацией.4S Первая серьезная попытка научной систематизации и представления хода

См.: Кобылина М.М Поздние боспорские пелпкп //МИА. 1951. Вып. 19.

46 По этому поводу показательным является высказывание М.И. Ростовцева: «Инвентарь погребении составляет наш главный археологический материал, на основании которого мы можем изучать эволюцию. религиозных воззрений жителей городов Боспорского царства.» (Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. С. 157).

47 Абрамзон М.Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской Империи. М„ 1995. С. 6.

Подробнее об истории изучения боспорского монетного дела см., например: Фролова Н.А. Монетное дело Боспора (середина 1 в. до н.э. - середина IV в.н.э.). М., 1997. Ч. 1. С. 4 н сл. развития монетного дела па Боспоре была предпринята Б.В. Кене.49 В 1884 г. издается каталог собрания монет П.О. Бурачкова, который и в настоящее время является одним из наиболее полных собраний монет городов Северного Причерноморья.30 Большое значение для нас имеет и экскурс М.И. Ростовцева посвященный монетным изображениям боспорской Афродиты.4 Работа В.Ф. Гайдукевича хотя и не посвящена, непосредственно, проблемам боспорского монетного дела, в его монографии приводится монетный каталог с описаниями находок.32

Огромный вклад в изучение монетного дела Боспорского царства внес А.Н. Зограф. В своем основном труде он рассматривает становление и развитие монетного дела на Боспоре, проводит поштемпельный анализ монет, иллюстрирует возможности разработанного им метода хронологической группировки материала.3'1 Также А.Н. Зографу принадлежит заслуга публикации монетных находок 1932-1940 гг. из раскопок древних поселений Боспора.34 Работу по публикации мопег, найденных при раскопках боспорских городов и некрополей, продолжили J1.H. Белова, К.В. Голенко, И.Т. Кругликова, Ю.С. Крушкол, Б.Г. Петере. См.: Кене Б.В. Описание музеума кн. В.В. Кочубея. СПб., 1857.

50 См.: Бурачков П.О. Общий каталог монет, принадлежащих эллинским колониям, существовавшим в древности на северном берегу Черного моря, в пределах нынешней России. Одесса, 1884. Ч. 1. Ценность каталога П.О. Бурачкова еще более увеличивается с учетом поправок, сделанных A.JI. Бертье-Делагардом (см.: Бертье-Делагард АЛ. Поправки общего каталога монет П.О. Бурачкова. М., 1907), который, как считается, был «первым нумизматом, заложившим основы изучения монетного дела и денежного обращения Боспора» (Фролова Н.А. Монетное дело Боспора. Ч. 1. С. 6). ?1 Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись на юге России. СПб., 1914. С. 33 1.

52 См.: ГаПдукевич В.Ф. Боспорское царство. М.-Л., 1949.

См.: Зограф A.M. Античные монеты//МИА. 1951. Вып. 16. м См.: Зограф А.Н. Монеты из раскопок Боспорской экспедиции 1932-1934 гг. // МП А. Вып. 4; он же. Описание монет, найденных при раскопках Тнрптакп и Мпрмекия в 19351940 гг. // МИА. 1952. Вып. 25.

Н.Л. Фролова, Л.П. Харко, Д.Б. Шелов и др.33 Весьма любопытным, в контексте изучения монетной чеканки Боспора представляется предложенный В.И. Денисовой, нетрадиционный вариант интерпретации этниконов «КАНАРЕГЖ» и «АГРЮЛЕ^Ы»,36 однако, эта точка зрения, как показал С.Ю. Сапрыкин, не является убедительной/7

Из обобщающих изданий последнего времени следует, прежде всего, отметить работы В.А. Анохина38 и Н.А. Фроловой.39

5 См.: Белова Л.Н. Монеты из раскопок Тиритаки, Мирмекия и Илурата в 1946-1953 гг. // МИА. 1958. Вып. 85; Голенко К.В. ВтороП Патрэйский клад (1951 г.) // НЭ. 1960. I; он же. Монеты пз случайных находок в Патрэе в 1951 г. II НЭ. 1963. IV; он же. Керченский клад медных боспорских монет конца I в до н.э. // НЭ. 1971. IX; он же. Монеты из раскопок Пантлкапея 1962-1966 гг. // ВДИ. 1973. JVb 4; он же. Монеты из раскопок Нимфея 1939

1970 гг. // НЭ. 1974. XI; он же. Третий Патрэйский клад (1970 г.) п некоторые замечания о боспорской монетной чеканке III в.н.э. // НЭ. 1978. XII; Голенко К.В., Сокольский 11.11. Клад 1962 г. из Кеп // НЭ. 1968.VII; Крутикова И.Т. Монеты из поселения у дер. Семеновка // НЭ. 1963. IV.; она же. Монеты из раскопок Горгпппии 1960-1966 гг. // НЭ. 1970. VIII; Крушкол Ю.С. Находки античных монет в Анапском районе // НЭ. 1965. V;. Петере Б.Г. Монеты из античного поселения и курганного могильника у с. Михайловки на Керченском полуострове // НЭ. 1978. XII; Фролова Н.А. Уникальный клад боспорских монет III в. до н.э.-238 г.и.э. из древней Горгиппии (Анапа, 1987 г.) // ВДИ. 1996. № 2; Абрамзон М.Г., Фролова Н.А., Горлов Ю.В. Клад бронзовых боспорских монет конца 1 в до н.э.-II в.н.э. (Анапа, 1978 г.) // РА. 2000. № 3; Харко Л.П. О пятпколонном храме, изображенном на боспорских монетах I в.н.э. // ВДИ. 1950. № I; он же. Монетные находки Тавро-Скифской экспедиции 1946-1950 гг. и 1957 г. // МИА. 1961. Вып. 96; Шелов Д.Б. Монетное дело Боспора VI-II вв. до н.э. М., 1956; он же. Находки монет в Фанагории в

1947- 1957 гг. // НЭ. 1962. III; он же. Монеты из раскопок Танаиса 1955-1964 гг. // НЭ.

1966. VI; он же. Новые монетные находки в Танаисе 1981-1990 гг. // Вестник Танаиса.

1993. Вып. 1.

56 См.: Денисова В.И. Боспор конца I в. до н.э.-начала I в.н.э. (к проблеме переименования городов) // SYZSITIA: сб. в честь Ю.В. Андреева. СПб., 2000. 37 Сапрыкин С.Ю. Боспорское царство. С. 105-106.

5S См.: Анохин В.А. Монетное дело Боспора. Киев, 1986; он же. История Боспора Киммерийского. Киев, 1999.

Как видим, каждая из групп источников содержит в себе информацию об определенных сторонах религиозной жизни Боспора и особенностях местного варианта почитания Афродиты.

Таким образом, только комплексное использование всех групп источников делает возможным решение задач, поставленных в диссертационном исследовании. Детальный анализ археологических материалов будет представлен в тексте диссертации с учетом того, что наиболее полно охарактеризовать какую-либо разновидность источников возможно только в русле определенной проблемы и применительно к контексту всего и меюIцегося материала.

Типологическое разнообразие источников и комплексный подход к их отбору предопределили применение в работе широкого спектра методов источниковедческого анализа. Предпочтение отдано методам текстологического и терминологического анализа. В работе с письменными источниками мы следовали принципам филологической критики и анализа источниковой базы, основанным на доверии к данным античной традиции и стремлении понять и объяснить те противоречия, которые возникают в связи с информацией, получаемой на основе анализа вещественных данных не путем отсечения части традиции как недостоверной, а посредством поиска способа корреляции возникающих разночтений.

При исследовании и интерпретации археологических материалов одним из основных является метод аналогий. Применительно к

См.: Фролова Н.А. Монетное дело Боспора. Метод поштемпельного анализа монетных серий, широко применяемый (вслед за А.Н. Зографом) в нумизматике и использующийся также Н.А. Фроловой (монетные серии в монографии расположены в соответствии с вариантами штемпелей), больше подходит для изучения проблем денежного обращения и монетного дела как такового, чем для выяснения иконографических особенностей изображений божеств. Однако фундаментальный труд Н.А. Фроловой является в настоящее время основным сводом монет Боспора периода середины I в. до н.э. -середины IV в.н.э. исследованиям религиозных представлений он имеет несколько различных проявлений: аналогии различных типов предметов с единым назначением и (или) функциями, аналогии с археологическими комплексами и генетические аналогии с археологическими комплексами.60 Поскольку одной из важнейших проблем данного исследования является выяснение сущности божества, его облика и функций в представлениях боспорян, то решить данную проблему помогает использование метода иконографического анализа. Он предполагает выявление характерных черт в изображениях божества (анализ манеры и особенностей изображения, наличия и значения атрибутов, персонажей и т.д.) с целью реконструкции боспорского варианта (или вариантов) канона Афродиты. Также нами используегся картографический метод с целыо наглядного отражения пространственно-временного развития рассматриваемого феномена.61

Переходя к обзору историографии, отметим, прежде всего, что работ обобщающего характера по исследуемой проблематике пока не опубликовано.62 Вопросы религиозной жизни в Боспорском царстве обычно рассматривались лишь в связи с обнаружением и последующей публикацией какого-либо культового памятника или связанного с ним произведения

Подробнее об использовании метода аналогий и его критериях в исследовании религиозных представлений см.: Колпаков Е.М. О методах реконструкции идеологии по археологическим данным // Идеологические представления древнейших обществ М., 1980.

61 Е. Топольский называет этот метод географическим (Topolsky J. Methodology of History. Warszawa, 1976. P. 468). Весьма полно возможности этого метода раскрывают Ю. Как.х и М. Реммель (Какх Ю., Реммель М. О некоторых возможностях применения картографического анализа при изучении социально-экономических процессов // Математические методы в социально-экономических и археологических исследованиях. М„ 1981).

6i Хотя числу обобщающих работ можно отнести диссертацию Л.Г1. Харко - Харко JI.П. Культ Афродиты., однако положения, содержащиеся в ней, устарели, а иногда недостаточно обоснованы - см. ниже. искусства. В этой связи следует отметить общие работы по истории Северного Причерноморья, в которых в той или иной степени затрагивалась ш тема религиозных верований местного населения и греко-варварского культурного взаимодействия. Наиболее важное значение имеют труды В.В. Латышева, Б.В. Фармаковского, М.И. Ростовцева, С.А. Я^елева.6"1 Ряд идей, непосредственно касающихся культов и религиозных представлений, был высказан С.И. Стефани в ежегодных «Объяснениях» античных вещей, найденных в Южной России.64

В процессе изучения проблем, связанных с различными аспектами духовной жизни Боспорского государства, в отечественном антиповедении складывается два направления: первое предполагает преобладание греческой основы в мировоззрении и культуре жителей боспорских городов; второе -берущее начало в работах М.И. Ростовцева, утверждает, что наряду с сильной эллинизацией варваров, необходимо учитывать и обратный процесс воздействия варваров па культуру греков-переселенцев и, в частности, на их религию.

Из работ начала XX в., посвященных отдельным аспектам культовой проблематики Боспора, следует назвать статьи И.И. Толстого65, который

61 См.: Латышев В.В. Pontica.; ФармаковскиП Б.В. Архаическим период на юге России // MAP. 1934. Вып. 34; Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись на юге России.; Он же. Эллпнство и иранство на юге России.(основная идея М.И. Ростовцева о развитии Боспора как государства греко-иранского типа, воплощенная в названии этой работы, стала базисом для всех последующих исследований по истории региона. Именно через призму эллинско-иранского взаимодействия и сегодня осмысливаются процессы происходившие в Боспорском царстве - сравн., например: Сапрыкин С.Ю. Боспорское царство. С. 265); он же. Скифия и Боспор.; Жебелев С.А. Северное Причерноморье. М,-Л., 1953.

64 См.: Стефани С.И. Объяснение вещей, найденных близ Керчи в 1862 году // OAK. 1863. СПб., 1864. и др. to Толстой И.И. Миф о браке Ахилла на Белом острове. СПб., 1908; он же. Остров Белый и

Таврика на Евксинском Понте. Пг., 1918 и др. долгое время специально занимался северопричерноморской мифологией и религией жителей городов Северного Причерноморья. На протяжении первой половины XX века в центре внимания отечественных историков находились вопросы социально-экономической и политической жизни Боспорского государства, а отдельные частные проблемы, связанные с религиозными представлениями затрагивались лишь в трудах общего характера. Так, в 1949 г. была опубликована монография В.Ф. Гапдукевича,'"' содержание которой основано на обширном археологическом материале, позволившем проследить эволюцию Боспорского государства с момента возникновения на его территории первых греческих эмпориев. В монографин и в ее расширенном немецком варианте содержится ряд интересных идей, касающихся культов Боспора. Хотя автор не ставил целыо исследование религиозной проблематики, он все же высказал ряд ценных наблюдений относительно той роли, которую играл для этой территории культ Афродиты. Данная работа представляет для нас определенный интерес еще и тем, что фактически процессы, оказывавшие влияние на развитие Боспорской государственности следует рассматривать в качестве того фона, на котором эволюционировала и система местных религиозных верований.

В. Д. Блаватский в своих исследованиях также высказывает соображения, относящиеся к различным аспектам сакральной жизни боспорян,67 однако, специальной работы этой теме он не посвящает.

Среди работ, посвященных культам Бопора, основанных па анализе терракот, первостепенное значение имеют, уже отмечавшиеся нами в связи с обзором источников, труды крупнейшего советского специалиста в области Гайдукевич В.Ф. Боспорское царство.; Gaidukevic V.F. Das Bosporanisclie Reich. Berlin, Amsterdam, 1971.

См., например: Блаватский В.Д. Пятый год работ в Синдике // КСИИМК. 74. 1959., он же. Пантикапей.; он же: Воздействие античной культуры на страны Северного Причерноморья // СА. 1964. №2, №4. коропластики - М.М. Кобылиной/'8 а также В.И. Денисовой.69 В монографин М.М. Кобылиной и в ряде ее статей имеются, наряду с интерпретацией отдельных типов терракот, интересные суждения относительно культов некоторых божеств на Боспоре. В.И. Денисова высказала ряд цепных мыслей о боспорских культах, причем не только об интерпретации тех или иных образов в корогтластике, но и о значении изучения терракот для религиозной истории Боспора. Ценность работы определяется и осторожным, взвешенным подходом к возможностям использования некоторых групп статуэток в качестве источника для изучения боспорских культов.

Изучение немногочисленных архитектурных сооружений, сохранившихся на территории Северного Причерноморья и Боспора, стало

70 объектом исследования И.Р. Пичикяна. В его работе воссоздастся архитектурный облик нескольких боспорских храмов, а также анализирую гея проявления малоазийских влияний на культовое зодчество Боспора.

Значительной представляется группа работ, связанных с религией варварских племен, входивших в орбиту боспорской культуры. Специальным исследованием по этой теме является, в частности, монография Бессоновой

71

С.С. Наиболее полное обоснование мировоззренческих структур скифского общества содержится в работах Д.С. Раевского.72 Из других отечественных скифологов, касавшихся религиозной проблематики, следует назвать М.И.

68 См.: Кобылмна М.М. Терракотовые статуэтки.

69 См.: Денисова В.И. Коропластика Боспора.

0 См.: Пичикян И.Р. Малая Азия - Северное Причерноморье: Античные традиции и влияния. М., 1984.

71 Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. Киев, 1983.

7~ См., например: Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен.; он же. Модель мира скифской культуры.

Артамонова, Б.Н. Гракова и др.73 Теме греко-варварских взаимодействий, оказавших столь значительное влияние на формирование культуры Боспора т посвящены статьи Е.С. Голубцовой, Г.А. Кошеленко, А.М, Хазанова, А.И. Шкурко, Д.Б. Шелова. Религиозные представления варварских племен Таманского полуострова рассматриваются в диссертации и монографии Ю.С. Крушкол и статьях Б.А. Анфимова.

Работы, непосредственно затрагивающие избранную проблематику, начинают появляться лишь в 1940-х годах. Из исследователей этого периода следует, прежде всего, отметить диссертацию Л.П. Харко и связанные с этой темой его статьи. Необходимо признать несомненные заслуги автора в интерпретации ряда памятников и, особенно отметить его статью, о пятиколопином храме на боспорской монетной серии II в.н.э., который он трактует как храм Афродиты. Выводы, сделанные данным автором, весьма актуальны, хотя в его работе присутствует и ряд сомнительных предположений, на что указали В.И. Денисова, а затем и И.Ю. Шауб.74

С.Я. Лурье высказал сомнение в том, что на Боспоре наиболее почитаемым божеством была Афродита Урания, и предположил, что верховной богиней Боспора было сложное синкретическое божество Артемида-Ма-Партенос» вобравшее в себя функции малоазийской Ма и таврской Девы.73 Эти выводы вызвали критику Н.П. Розановой и А.П.

7i См., например: Артамонов М.И. Антропоморфные божества в религии скифов // АСГЭ. 1961. № 2; Граков Б.Н. Скифский Геракл // КСИИМК. 1950. Вып. XXXIV; он же. Скифы. М., 1971.

74 См.: Харко Л.П. Культ Афродиты.; он же. О пятиколонном храме. Л.П. Харко считает, что культ Афродиты был привнесен на Боспор теосцами, однако, по мнению В.П. Яйленко, а вслед за ним В.И. Денисовой и И.Ю. Шауба, такая точка зрения не получает пока достаточных оснований (подробнее об этом см.: Яйленко В.П. Заметки по греческой лексике и ономастике // ИКАМ. С. 216-224; Денисова В.И. Коропластика Боспора.С. 113; Шауб И.Ю. Культы п религиозные представления. С. 11).

73 См.: Лурье С.Я. Культ Матери и Девы в Боспорском царстве // ВДИ. 1948. № 3.

Ивановой, которые указали на ряд неточностей в статье С.Я. Лурье и привели новые доказательства процветания культа Афродиты на Боспоре.76 А.П. Иванова занималась также различными проблемами, связанными со скульптурой и живописью Боспора, в частности отражением в искусстве Боспора местных религиозных представлений.

Проблеме локализации Апатура, интерпретации эпиграфических данных и сообщениий древних авторов посвящены статьи С.Р. Тохтасьева.'7

Следует отметить ряд статей и монографий, появившихся в связи с изучением боспорских святилищ и культов отдельных городов. Так, исключительное значение для рассмотрения избранной темы имеют работы, связанные с исследованиями святилищ и культовых памятников в Нимфее (М.М. Худяк и H.JI. Грач),78 на Майской Горе (И.Д. Марченко),79 в Кепах (М.И. Сокольский и И.П. Сорокина),80 Горгиппии (Е.М. Алексеева),81 Китее (И.В. Молева).82

1(' Розанова Н.П. Посвятительные надписи Фанагорип как источник для топографии города//ВДИ. 1949. № 3. С. 173; Иванова А.П. К вопросу о культе Афродиты. С. 109.

77 Тохтасьев С.Р. Боспорская легенда об Афродите Апатурос // ВДИ. 1983. № 2; он же.

Апатур. История боспорского святилища Афродиты Урании // ВДИ. 1986. № 2. 7S Худяк М.М. Из истории Нимфея VI-III вв. до н.э. М., 1962; Грач H.J1. Новый исторический источник из Нимфея // ВДИ. 1984. № 1.

Марченко ИД. К вопросу о культах Азиатского Боспора // ВДИ. 1960. № 2; она же. О культе Афродиты на Тамани.

80 Сокольский Н.И. Святилище Афродиты в Кепах.; он же. Культ Афродиты в Кепах.; Сорокина Н.П. Раскопки некрополя Кеп в 1961 г. // КСИА. 1963. Вып. 95. м Алексеева Е.М. Алексеева Е.М. Культы Горгиппии // СА. 1986. №4; она же. Античный город Горгипппя. М, 1997.

S ^

Молева Н.В. О культе Афродиты в Китейском святилище.

Культы женских божеств у сельского населения Боспора исследуются в статьях таких авторов, как И.Т. Крутикова, И.А. Емец и А.А. о э

Масленников. "

Изучению культов Боспора VI-III вв. до н.э. посвящена диссертация и ряд статей И.Ю. Шауба, представляющих собой попытку системного исследования религии Боспора и на этом основании отводящих определенное место и культу Афродиты.1

Среди исследований зарубежных специалистов следует выделить несколько групп работ: монографии по проблемам колонизации Северного Причерноморья, обобщающие труды, носящие теоретический характер по греческой религии, работы, посвященные непосредственно культу Афродиты (сущность культа, генезис и развитие), а также публикации культовых памятников, открытых в результате исследований на месте святилищ Афродиты.

В первую группу входят неоднократно переиздававшиеся и уже ставшие классическими исследования Э. Миннса83 и Дж. Бордмэна,86 а также работу Н. Эрхардта, раскрывающую особенности взаимоотношений Милста и колоний.87

S Я

Крутикова И.Т. О культе верховного женского божества на Боспоре во II-111 вв. н.э. // КАМ. М., 1966; она же. Религиозные представления сельского населения Боспора // КСИА. 1970. Вып. 124; Емец И.А., Масленников А.А. Культовые захоронения животных на позднеантпчных поселениях Европейского Боспора // Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. СПб., 1991; они же. Новые данные о религиозных представлениях сельского населения античного Боспора (по материалам археологических раскопок) // РА. 1992. № 4.

1 Шауб И.Ю. Культы и религиозные представления населения Боспора. s5 Minns Е. Scythians and Greeks. (первое издание вышло в 1913 г.).

Boardman J. The Greeks Overseas: Their Early Colonies and Trade. L., 1999. S7 Ehrhardt N. Milet und seine Kolonien. Frankfurt am M., 1983 (одна из частей работы посвящена рассмотрению комплекса религиозных верований жителей метрополии).

Ко второй группе можно отнести фундаментальный труд Л. Р. Фарпелла, вышедший в 1896-1907 гг., но являющийся и сегодня самым полным исследованием полисных культов.88 К числу основных относятся и работы М. Нильссона в области народных верований и крито-микенскпх

OQ I элементов в греческой религии. Определению истоков, значения и функций греческого мифа посвящены исследования Дж. Фонтеироуза, Дж.С. Кирка, У.Б. Тиррела и Ф.С. Браун. Среди теоретических работ по греческой религии стоит отметить и монографии В. Буркерта.90 Есть исследования, посвященные непосредственно анализу культа Афродиты. Так, в этой группе можно выделить работы П. Фридриха,91 И. Флемберга,92 Д. Бедекер,41 М. Александреску Виану,9"4 У. Хансена93 и др. ss См.: Farnell L.R. The Cults of the Greek States. Oxford, 1896-1907. Vol. 1-5. s9 См.: Nilsson M. The Mycenaean Origin of Greek Mythology. Berkeley, 1972; он же.

Греческая народная религия. СПб., 1998.

90 См.: Fontenrose J. Python. A Study of Delphic Myth and its Origins. Berkeley-Los Angeles, 1959; Kirk G.S. Myth. Its Meaning and Function in Ancient and Other Cultures. Cambridge, 1975. Tyrrel W.B., Brown F.S. Athenian Myths and Institutions: Words in Action. NY., 1991: Burkert W. Structure and History in Greek Mythology and Ritual. Berkeley, 1979, idem. Homo Nccans. The Antropology of Ancient Greek Sacrificial Ritual and Myth. Berkeley, 1983; idem. Greek Religion. Oxford, 1985; idem. Ancient Mystery Cults. Cambridge, Mass., 1989.

91 См.: Friedrich P. The Meaning of Aphrodite. Chicago-L., 1978 (генезис культа, его особенности, проявления и значение в различных областях Греции; структурный анализ мифов).

92 См.: Flemberg J. "Venus Armata." Studien zur bewafTheten Aphrodite in der grechischen-romischen Kunst. Uppsala, 1989 (исследуется феномен изображения вооруженной Афродиты).

91 См.: Boedeker D.D. Aphrodite's Entry into Greek Epic. Leiden, 1974 (появление Афродиты в письменной традиции, анализ культовых эпитетов).

94 См.: Alexandrescu Vianu М. Aprodites orientales dans le basin du Pont-Euxin // BCH. 1997. Vol. 121. № 1 (изучение восточных черт в облике Афродиты и распространения ее культа в милетских колониях Понта - Борнсфене, Ольвии, Истрии и городах Боспора).

В связи с исследованиями культа Афродиты в отдельных городах интерес представляют работы У.В. Ганса,96 К.Т. Эрима.97 Особенности организации ранних святилищ и теменосов рассматриваются в работах Б. Берквнст98 и Б. Рутковского."

Методологической основой работы помимо традиционных общенаучных методов исследования,100 послужил комплекс подходов и конкретно-истор им ее ки х м етодов.

Системный подход предусматривает познание определенных исторических феноменов в общем контексте историко-культурной ситуации рассматриваемых эпох, что предполагает реконструкцию современных им ментальных структур. Использование системного анализа представляется в данном случае необходимым, так как только сквозь призму системного видения религиозной картины Боспора можно понять место в ней культа Афродиты. Каноны системного метода предполагают наличие в познавательной деятельности ряда этапов: описание и характеристика

95 См.: Hansen W. Foam-born Aphrodite and the Mythology of Transformation // AJP. 2000. Vol. 121 (изучение семантики мифа о рождении Афродиты).

96 См.: Gans U.W. Das Aphrodite-Heiligtum auf dem Zeytintepe // IstMitt. 1991. 41.

97 См.: Erim K.T. Aphrodisias. City of Venus Aphrodite. NY. -Oxford, 1986.

9f> См.: Berquist B. The Archaic Greek Temenos. A Study of Structure and Function. Lund, 1967.

99 См.: Rutkowski B. The Cult Places of the Aegean. Yale, 1986. По этоП теме см. также: Temples and Sanctuaries of Ancient Greece / Ed. Melas E. L., 1973 и др. Кроме вышеупомянутых работ, имеется еще ряд исследований, в которых затрагиваются различные аспекты культов женских божеств, в том числе и боспорских, однако, на наш взгляд, целесообразнее будет затронуть их при рассмотрении конкретных проблем в основной части работы.

100 Анализ и синтез, дедукция, индукция и реконструкция. О сущности этих методов см., например: Ковальчеико И.Д. Методы исторического исследования. М., 1987. С. 168. См. также: Генннг В.Ф. Структура археологического познания. Проблемы социально-исторического исследования. Киев, 1989. С. 43 слл.

J J субсистем и элементов, составляющих систему; выяснение способов взаимодействия этих субсистем и элементов в системе; определение места рассматриваемой системы как подчиненной в системе более крупного порядка (макросистеме).101 В нашем случае, системное рассмотрение культа Афродиты предполагает изучение не только культа как такового, но и его места в пантеоне боспорян, связей с другими культами, характеристику паредров богини и религиозных персонажей, взаимодействовавших с пей. Вместе с тем культ Афродиты может рассматриваться и как субсистема в более сложной макросистеме верований и культов жителей античного Боспора.

Таким образом, применение системного метода для изучения данной темы позволяет увидеть культ как многогранное явление, свойственное духовной жизни рассматриваемой территории. Однако специфической особенностью системного метода является отсутствие возможностей для изучения динамики развития и распространения рассматриваемого явления или процесса во времени и пространстве. Вместе с тем исследование культа Афродиты предполагается осуществить именно в широкой пространственной и временной системе координат. В соответствии с принципом историзма это обстоятельство диктует необходимость расширения методологической основы системного анализа посредством применения не только структурного функционального и типологического, но и сравнительно-исторического методов.

На наш взгляд, наиболее полное отражение сущности и возможностей этого метода дано в трактовке польских исследователей Е. Топольского и А. Вонсович.102 Предостерегая от простого перечисления аналогий, что нельзя

101 Подробнее см., например: Ковальченко И.Д. Методы исторического исследования. С. 159 и сл; Санцевич А.В. Методика исторического исследования. Киев, 1984. С. 57.

0"См.: Topolski J. Methodology of History. P. 471 sqq; Вонсович А. Сравнительный метод в изучении греческой колонизации // ВДИ. 1995. №4. С. 106 слл. назвать сравнительным методом, данные исследователи предлагают включить в сравнительно-исторический метод сравнение рассматриваемого явления на различных территориях в один и тот же период и рассмотрение этого явления на одной территории в разные периоды.101 Таким образом, применение этого метода позволяет отслеживать динамику изменения и развития изучаемого явления, как в пространственной, так и во временной системе координат. Исходя из данного понимания сравнительно-исторического метода, предполагается его использование, с одной стороны, для рассмотрения развития и изменения культа Афродиты па протяжении его существования на территории Боспора, с другой - для выявления его характерных черт посредством сравнения особенностей почитания богини, характерных для данной местности, а также для других территорий.

101 См.: Вонсович А. Сравнительным метод. С. 107. Таким образом, сравнительно исторический метод, в представлении упомянутых исследователей, фактически, включает ^ в себя элементы историко-генетического метода и синхронно-диахронного анализа, а также общенаучные методы дедукции и индукции. О сути этих способов познания изучаемой реальности см., в частности: Ковальчеико И.Д. Методы исторического исследования. С. . Выбор данного метода обусловлен также существующим опытом его применения как в изучении проблем колонизации, греко-варварских отношений (примеры см.: Вонсович А. Сравнительный метод. С. 107-109), так и непосредственно для изучения особенностей культа Афродиты (П. Фридрих в монографии, посвященной изучению значения п понимания культа Афродиты в Греции, в качестве методологической базы работы использовал метод, названный им «diachronic-cum-synchronic», основа которого, фактически, схожа с основой описанного выше сравнительно-исторического метода. Подробнее см.: Friedrich P. The meaning of Aphrodite. P. 5.)

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культ Афродиты на Боспоре"

Заключение

Культура Боспора представляла собой один из периферийных вариантов античной цивилизации. Возникнув на северной окраине ойкумены в результате греческой колонизации побережья Понта Эвксинского, это греко-варварское образование просуществовало около восьми веков.

Длительное сосуществование на Боспоре эллинов-колонистов и массива варварских племен неизбежно должно было привести к сложному взаимовлиянию и различным формам синкретизма двух культурных систем, который отмечается практически во всех сферах жизни боспоряи, в том числе и в их религии. Составные элементы этой системы оказались настолько органично переплетены между собой, что их вычленение и определение принадлежности к тому или иному этносу представляется сложной задачей.

Одной из наиболее характерных черт боспорской религии являлась длительная консервация архаических представлений. Это было обусловлено тем, что ионийские греки-колонисты перенесли на Боспор архаическую, сложившуюся уже к VIII в. до н.э., культово-обрядовую систему, которая, попав на окраину ойкумены, на территории, где свою роль играл фактор чужой, неведомой земли, где, по представлениям греков, традиционно обитали потусторонние силы, значительное время сохраняет свои древние черты, воспринимавшиеся как наиболее соответствовавшие сложившейся обстановке. Такие особенности должны были быть присущи и культу Афродиты.

Культ Афродиты, как известно, был широко распространен и популярен во всех областях античного мира: ее культовые центры располагались в Балканской Греции, на Кипре, Кифере, Крите, с одной стороны, и на дальнем средиземноморском западе, с другой. Афродита была одной из наиболее почитаемых богинь и в полисах Малой Азии, откуда ее культ на волне колонизации прибыл и в Северное Причерноморье.

Долгое время можно было лишь предполагать существование святилища Афродиты в Милете - главном инициаторе колонизационной деятельности в регионе, однако не так давно это святилище было обнаружено. Вкупе с находкой надписи VI в. из Кеп (которые являлись милетской колонией), содержащей посвящение жреца Афродите, это дает основания считать, что существование культа Афродиты в Северном Причерноморье, видимо, совпадает с начальной фазой ионийской колонизации этого региона. Рассматриваемый культ, особенно учитывая теснейшую связь милетской Афродиты с морем, явно был перенесен мплетянами на новые места обитания. Это обстоятельство наводит па мысль о совпадении хотя бы на раннем этапе системы почитания богини в метрополии и ее колониях. Именно фактом переноса культовой системы из метрополии мы объясняем наличие уже в VI в. до н.э. сложившейся системы почитания богини. В этой связи представляется показательным, что за пределами Боспора, в Ольвии - еще одной милетской колонии, - были открыты два святилища, где почиталась Афродита, культовый инвентарь которых весьма схож с находками из Милета и Кеп.

Изображения Афродиты, идентичные милетским и относящиеся к начальному периоду существования колоний, археологи находят на широком пространстве от Истрии и Нижнего Побужья до Боспора. Это позволяет говорить о том, что, по крайней мере, на первом этапе существования причерноморских колоний, когда культ Афродиты выступал по сути как-эллинский (в ионийском варианте), влияние варварского окружения на систему почитания богини было незначительным. Этот факт объясняется тем, что изначальной социально-политической формой организации эллинских поселенцев на Боспоре, равно как и на других территориях, был полис - общественный институт, который активно противодействовал чуждым, инокультурным влияниям.

С IV в. до н.э. в развитии культа начинают происходить существенные изменения. Внешне это выражается в первую очередь в появлении эпиклезы

Урания» в именовании богини. В это же время происходит расширение географии находок, растет количество посвящений Афродите.

В надписях-посвящениях богине в это время содержится, как правило, указание имени правителя, и это облегчает их датировку. Эпиграфические памятники такого рода появляются при Левконе I. На наш взгляд, такие события в истории культа, как явный рост количества надписей, говорящий об усилении рассматриваемого культа, и появление эииклезы «Урания» на Боспоре в IV в., являются взаимосвязанными. Эти явления нужно объяснять внутренними причинами - новой политикой Спартокидов (прежде всего Левкона I и особенно Перисада I), сменивших династию Археанактидов в конце V в. При этом, как правило, большинство посвящений этого времени, относящихся к Афродите, имеют эпонимную датировку и сделаны людьми, связанными с правящим домом. Поэтому можно полагать, что рост популярности культа Афродиты в данном случае обусловлен почитанием ее как подательницы и покровительницы власти правящей царской династии.

Вполне возможно, что данное понимание культа шло в русле получающих с этого времени широкое распространение диоиисийских и орфических верований, несомненно, влиявших и на восприятие образа Афродиты: она наделялась тем самым чертами повелительницы и госпожи потустороннего мира.

Вместе с тем в политике идеологического обоснования власти Спартокидов нельзя отрицать влияния основных элементов скифских представлений о природе царской власти, а именно идей, связанных с осмыслением династии, как происходящей от богов; принадлежности правителя к сословию, божественным указанием поставленному во главе общества. При этом показательно, что значительную роль в памятниках изобразительного искусства начинает играть мотив бракосочетания с верховной богиней. Отметим, однако, что ошибочно представлять Спартокидов в качестве некоей династии жрецов-энареев, поскольку для этого нет убедительных оснований.

Как известно, в становлении культа скифской Аргимпасы, а значит и боспорской Афродиты как Урании, определенную роль играло аскалонское святилище Афродиты-Астарты. Однако вряд ли можно говорить об абсолютном тождестве этих культов, ведь определенное влияние на культ боспорской Афродиты Урании оказывала также иранская составляющая, сформировавшаяся, очевидно, под воздействием культа Анахиты.

Признавая роль негреческого элемента в формировании нового варианта культа Афродиты следует, однако, отметить, что вряд ли нужно переоценивать роль варварской компоненты, так как, даже несмотря на неэллинское происхождение правящей династии, в посвящениях от имени царей упоминалась Афродита Урания, а не ее аналог из местной среды.

Рассматривая эллинские и автохтонные составляющие в культе Афродиты этого периода (и их взаимовлияния), важно отметить, что речь, в первую очередь, должна идти даже не столько о греко-варварском синкретизме, сколько о еще более сложных процессах формирования образа богини, включавших в себя путем трансформации одновременно нескольких греческих культов. Степень собственно варварских влияний в данном случае определить не менее сложно, ввиду того, что в это время уровень эллинизации различных местных, в частности, синдо-меотских племен и скифской верхушки, влиявших на формирование культа, был весьма высок.

Можно считать, что обозначенный путь формирования рассматриваемого культа был тесно связан с общей тенденцией развития Боспорского царства при Спартокидах, а именно со становлением территориальной монархии на «синтетической», эллинско-варварской основе при сильном влиянии полисных традиций.

Таким образом, объективной основой для оформления культа Афродиты Урании на данном этапе послужили сходные функции и общие истоки почитания Афродиты, с одной стороны, и варварской богини, с другой, а также политика, проводившаяся правящим домом Спартокидов. В итоге, в IV в. до н.э. выработалась система почитания общебоспорской богини Афродиты Урании, а процесс срастания греческого и варварского культа в период правления этой династии в основном завершился.

В результате воздействия указанных процессов в боспорской религиозной системе в целом происходят существенные изменения. Становится заметным «размывание» функций ряда божеств. Общие корпи культов и функциональная близость Афродиты, Деметры, Артемиды, Гекаты, Кибелы вели во многом к стиранию индивидуальных черт этих божеств. Это особенно проявляется на материалах загородных святилищ. Образ Афродиты еще более усиливает свою популярность и, как наиболее емкий, вбирает в себя черты вышеуказанных божеств. О большой популярности и широкой распространенности рассматриваемого культа говорят и материалы исследований святилищ, свидетельствующие о том, что Афродита в боспорской религии проявляет себя как божество универсальное, проникающее во все сферы сакрального мира. Так, консервация архаических черт в образе боспорской Афродиты приводит к осмыслению богини в тесной связи с хтонической сферой. Еще одной важной чертой боспорской Афродиты, также архаическо-восточного происхождения, являлась ее связь с морем. Вместе с тем известны изображения богини (и ее символов), относящиеся к солярно-астральной сфере.

Таким образом, уже при правлении Спартокидов в развитии культа прослеживаются предпосылки для формирования в позднеантичную эпоху культа всемогущего Великого женского божества.

Видимо, с деятельностью Спартокидов связано поддержание и развитие общебоспорских святилищ Афродиты, например, проведение строительных работ в фанагорийском и кепском святилищах. Большое внимание со стороны правящей династии оказывалось и святилищу в Нимфее. Самым же известным из мест почитания Афродиты на Боспоре продолжает оставаться Апатур. Этому святилищу оказывается наибольшее внимание со стороны правящей династии. В этой связи является показательным появление боспорской легенды об Афродите Апатуре, дошедшей до нас в кратком изложении Страбона. Можно считать, что она представляет собой дальнейшее развитие скифской этногонической легенды, освещаемой Геродотом, так как имеет с ней ряд общих структурообразующих элементов. Видимо, Геродот в своем труде отражает общераспространенное предание о происхождении скифов, на основе которого, в дальнейшем, в рамках религиозной политики создается храмовая легенда, связанная с Апатуром. Можно также говорить и об образовании единого боспорского мифологического пространства, в русле которого осуществлялось осмысление общности Афродиты и местной змееногой богини, об разы которых восходят к единым, наиболее архаичным пластам индоевропейской мифологии - представлениям о Великой богине и связанным с ней символам. Свидетельством и прекрасной иллюстрацией этому служат многочисленные памятники изобразительного искусства, происходящие из раскопок городов и некрополей Северного Причерноморья.

В последующий период (II в. до н.э. - III в.н.э.) в судьбе боспорского культа Афродиты Урании происходит ряд значительных событий, связанных с изменением политической ситуации (понтийская, а затем и римская оккупация, Митридатовы войны), с воздействием понтийских религиозных представлений и с постепенным и всё более нараставшим притоком варварского элемента. Эти влияния проявляются, прежде всего, в возрастании популярности Афродиты как подательницы военного успеха как на суше, так и на море. Интенсивная завоевательная деятельность преемников Митридата VI и Фарнака, надолго предопределившие милитаризацию образа жизни боспорян, послужили причиной актуализации представлений об Афродите также как и о богине - спутнице героизированных и обожествленных умерших.

В связи с участившимися набегами кочевников возрастает роль Афродиты в ипостаси покровительницы и защитницы. Стремясь проводить независимую от Рима политику, некоторые боспорские правители выделяли эту ипостась богини особым образом.

Необходимо отметить, что закономерной причиной для религиозного синкретизма в культе боспорской Афродиты рассматриваемого периода было то, что основные концепции соответствующих поптийских культов были близки и понятны как эллинскому, так и варварскому населению царства, равно как и переселенцам из Малой Азии и Переднего Востока. Это было обусловлено сходными механизмами формирования образов божеств, как па Боспоре, так и в Понте, работавшими на подготовленной предыдущим развитием почве.

В общем плане, сходство идей заключалось в торжестве светлого начала, приобщении богами своих почитателей к бессмертному бытию.

Эпиграфические материалы позволяют говорить о том, что основными жертвователями были правители Боспора и высшие государственные чиновники. Под их эгидой проводится восстановление святилищ Афродиты. Они принимают участие также в отправлении культа. Жрецы храмов часто фигурируют в качестве руководителей религиозных объединений - фиасов, а сами храмы (или, по крайней мере, основной боспорский храм в Апатуре) располагают храмовыми землями с прикрепленными к ним земледельцами.

В обрядовом плане отправление культа характеризуется разнообразием. Очевидно, большую роль в почитании Афродиты играли мистерии. Этот факт представляется особенно важным, так как он является прекрасной иллюстрацией тезиса о широкой популярности рассматриваемого культа не только на официальном, государственном уровне, но и как-частного, семейного культа города, поселения, общины: ведь сама природа отправления мистериальных культов требовала условий, отличных от организации массового почитания божества. Видимо, неслучайным поэтому было распространение фиасов в честь Афродиты как организаций, в рамках которых было создавалось больше условий для психологической подготовки к мистериальному варианту отправления культа, чем в иных объединениях.

Таким образом, за все время существования на Боспоре культ Афродиты переживает ряд этапов, становясь, в конечном счете, главным государственным культом, а в позднее римское время он постепенно утрачивает присущие божеству образы и как бы возвращается к своим истокам - к культу архетипической Великой богини, обладавшей верховным могуществом и функциональностью при явно выраженной «размытости» образа.

Список научной литературыБунин, Денис Сергеевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Источники и источниковедческие работы.

2. Антология источников по истории, культуре и религии Древней Греции / Под ред. В.И. Кузищина. СПб., 2000.

3. Античные гимны / Под ред. А.А. Тахо-Годи. М., 1988.

4. Геродот. История / Пер. Г. А. Стратановского J1., 1972.

5. Гесиод. Полное собрание текстов. / Пер. В.В. Вересаева, О.П. Цыбенко. М., 2001.

6. Гомер. Одиссея / Пер. В. Жуковского. М., 1993.

7. Павсаний. Описание Эллады / Пер. С.П. Кондратьева. М., 2002.

8. Страбон. География / Пер. Г. А. Стратановского М., 1994.

9. Тацит. Сочинения / Пер. Г. С. Кнабе. М., 1993.

10. Ю.Цицерон. Речи / Изд. подг. В.О. Горенштейп, М.Е. Грабарь-Пассек. М., 1993.11 .Эпиграммы греческой Антологии / Под ред. М. Гаспарова, Ю. Шульца. М„ 1999.

11. Эсхил. Трагедии / Пер. В.И. Иванова. М., 1989. 13.Эсхил. Трагедии / Пер. С.К. Апта. М., 1978

12. Aeschylus / Transl. by H.W. Smyth. Cambridge, 1926. Vol. 2.

13. Latyschev B. Inscriptiones antiquae orae septentrionalis Ponti Enxini Graecae etLatinae. Petropolis, 1885-1916.

14. Латышев В.В. Известия древних писателей греческих и латинских о Скифии и Кавказе // ВДИ. 1947-49. №№1-4.

15. Корпус боспорских надписей. М.-Л., 1965.

16. З.Толстой И.И. Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья. M.-JL, 1953.

17. Liddel H.G., Scott R.A Greek-English Lexicon. Oxford, 1940.

18. Кобылнна М.М. Отчет о раскопках Фанагории 1974 г. // Архив НА РАН. Р-1. 5711.

19. Кобылина М.М. Отчет о раскопках Фанагории 1974 г. // Архив НА РАН. Р-1. 5711а.

20. Марченко И.Д. Отчет об археологических раскопках на Майской горе в 1958 г. // Архив НА РАН. Р-1. №1796.

21. Абрамзон М.Г., Фролова Н.А., Горлов Ю.В. Клад бронзовых боспорских монет конца I в. до н.э.-II в. н.э. (Анапа, 1978 г.) // РА. 2000. №3.

22. Акимова Л.И. Новый памятник скульптуры из Пантикапея // ВДИ. 1983. №3.

23. Алексеева Е.М. К изучению коропластики Горгиппии // КСИА. 1987. Вып. 191.

24. Анохин В.А. Монетное дело Боспора. Киев, 1986.

25. Античная коропластика. Л., 1976.

26. Арсеньева Т.М., Науменко С.А. Раскопки Танаиса в центре восточной части городища // ДБ. 2001. Вып. 4. С. 63.

27. Арсеньева Т.М. Беттгср Б. Виноградов Ю.Г. Новые исследования в Танаисе//ВДИ. 1996. №3.

28. Белова Л.Н. Монеты из раскопок Тиритаки, Мирмекия и Илурата в 1946-1953 гг. // МИА. 1958. Вып. 85.

29. Белова Н.С. Посвятительная надпись из Кеп // ВДИ. 1970. №2.

30. Бахтина М.Ю. Золотая подвеска с изображением Афродиты из раскопок Елизаветовского городища // Античная цивилизация и варварский мир в Подонье-Приазовье. Новочеркасск, 1987.

31. Бахтина М.Ю. Материалы домашнего святилища из усадьбы близ Порфимня // БФ. 2002. Ч. I.

32. Вдовиченко И.И. Керченские вазы // БИ. 2003. Вып. III.

33. Виноградов Ю.Г. Прохус Мипииды из Пантикапея // ВДИ. 1974. №4.

34. Виноградов Ю.Г. Вотивная надпись дочери царя Скилура из Пантикапея и проблемы истории Скифии и Боспора во II в. до н.э. // ВДИ. 1987. №1 С. 60.

35. Виноградов Ю.Г. Вотив Комосарии из Нимфея // Босиорский город Нимфей: новые исследования, материалы и вопросы изучения античных городов Северного Причерноморья. СПб., 1999.

36. Гаврилов А.В. Находки античных монет в Юго-Восточпом Крыму // БИ. 2001. Вып. I.

37. Голепко К.В. Монеты из случайных находок в Патрэе (1947-1950) // ВДИ. 1952. №3.

38. Голенко К.В. Монеты из случайных находок в Патрэе в 1951 г. // 11Э. 1963. IV.41 .Голенко К.В. Монеты из находок в Патрэе // НиСф. 1968. Вып. III.

39. Голенко К.В. Керченский клад медных боспорских монет конца I в. до н.э. //НЭ. 1971. IX.

40. Голенко К.В. Монеты из раскопок Нимфея 1939-1970 гг. // НЭ. 1974. XI.

41. Голенко К.В. Третий Патрэйский клад (1970 г.) и некоторые замечания о боспорской монетной чеканке III в.н.э. // НЭ. 1978. XII.

42. Голенко К.В., Сокольский Н.И. Клад 1962 г. из Кен // НЭ. 1968. VII.

43. Голенко К.В., Шелов Д.Б. Монеты из раскопок Пантикапея 1945-1961 гг. //НиСф. 1963. Вып. I.

44. Горская О.В. Культы Нимфея по материалам граффити // БФ. 2002. Ч. 1.

45. Грач H.JI. Открытие нового исторического источника в Нимфее // ВДИ. 1984. №1.

46. Денисова В.И. Коропластика Боспора (По материалам Тиритаки, Мирмекия, Илурата и сельской усадьбы). Л., 1981.

47. ЗО.Деревицкий А.Н., Павловский А.А., Штерн Э.Р. Музей Одесского общества истории и древностей. Терракоты. Одесса, 1897. Вып. 1.

48. Деревицкий А.Н., Павловский А.А., Штерн Э.Р. Музей Одесского общества истории и древностей. Терракоты. Одесса, 1898. Вып. 2.

49. Доватур А.И., Каллистов Д.П., Шишова И.А. Народы нашей страны в «Истории» Геродота. М., 1982.

50. Ельницкий Л.А. Скифские легенды как культурно-исторический материал//СА. 1970. №2.

51. Емец И.А. Граффити и дипинти как источник по сакральным представлениям населения Боспора // Эпиграфический вестник 1995. №3.

52. Зайцева К.И. Ольвийские культовые свинцовые изделия // Культура и искусство античного мира. М., 1971.56.3еест И.Б. Рельеф из Гермонассы с изображением Геракла // КАМ.

53. Зограф А.Н. Античные монеты//МИА. 1951. Вып. 16.

54. Зограф А.Н. Описание монет, найденных при раскопках Тиритаки и Мирмекия в 1935-1940 гг. //МИА. 1952. Вып. 25.

55. Иванова А.П. Керченская стела с изображением всадника и сидящей женщины//КСИИМК. 1951. Вып. 39.

56. Карышковский П.О. Боспор и Рим в I в.н.э. по нумизматическим данным // ВДИ. 1953. № 3.

57. Клейн Л.С. Археологические источники. СПб., 1995.

58. Кобылина М.М. Новый памятник боспорского искусства стела Агафа //ВДИ. 1948. №4.

59. Кобылииа М.М. Скульптура Боспора//МИА. 1951. Вып. 19.

60. Кобылина М.М. Терракотовые статуэтки Пантикапея и Фанагории. М., 1961.

61. Кобылина М.М. Терракоты из г. Феодосии // САИ. 1970. вып. Г1-П. Ч.Ш.

62. Кобылина М.М. Терракотовые статуэтки Северного Причерноморья // САИ. 1970. Вып. Г1-11. Ч. I.

63. Кобылина М.М. Античная скульптура Северного Причерноморья. М., 1972.

64. Кобылина М.М. Мастерские пантикапейских короиластов // САИ. 1974. Вып. Г1-11. Ч. III.

65. Кобылипа М.М. Терракотовые статуэтки с городища в совхозе «Залив» //САИ. 1974. Вып. Г1-11. Ч. 4.

66. Кобылина М.М. Терракотовые статуэтки синдских поселений // САИ. 1974. Вып. Г1-11. 4.4.

67. Кобылина М.М., Долгоруков B.C. Раскопки Фанагории // АО. 1973. М., 1974.

68. Кобылина М.М. Раскопки центральной части Фанагории // АО. 1974. М„ 1975.

69. Колпаков Е.М. Проблема специфичности понятия «археологический источник» // Категории исторических наук. Л., 1988.

70. Кондаков Н.П. Греческие терракотовые статуэтки в их отношении к искусству, религии и быту // ЗООИД. 1879. Т. 11.

71. Крутикова И.Т. Монеты из поселения у дер. Семеновка // НЭ. 1963. IV.

72. Кругликова И.Т. Терракоты из Горгиппии // САИ. 1974. Г1-11. Ч. III.

73. Кругликова И.Т., Фролова Н.А. Монеты из раскопок Горгиппии 19671972 гг. // Горгиппия. 1980. Вып. I.

74. Крушкол Ю.С. Монеты из раскопок Патрэя 1949-1951 гг. // ВДИ. 1958. №3.

75. Кузнецов В.Д., Латарцев В.Н., Латарцева Е.Е., Амелькин А.О. Подводные исследования Фанагории в 1999-2002 гг. // ДБ. 2003. Вып.

76. Лаппо-Данилевский А.С., Мальмберг В. Курган Карагодеуашх // MAP. 1894. Вып. 13.

77. Куликов А.В. Обзор монетных находок с городища Акра (1981-2001) и вопросы периодизации денежного обращения Боспора // БИ. 2002. Вып. II.

78. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках: образ мира и миры образов. М., 1996.

79. Марти Ю.Ю. Разведочные раскопки вне городских стен Тиритаки // МИД. 1941. Вып. 4.

80. Марченко И.Д. Новые данные об античном святилище вблизи Фанагории // 50 лет ГМИИ им. Пушкина. М., 1962.

81. Марченко И.Д. Некоторые итоги раскопок на Майской горе // КСИА. 1963. Вып. 95.

82. Марченко И.Д. Терракоты из святилища на Майской горе (Блеваке) // САИ. 1974. Вып. Г1-11. Ч. IV.

83. Мачинский Д.А. Пектораль из Толстой Могилы и великие женские божества Скифии // Культура Востока. Л., 1978.

84. Масленников А.А. Сельские святилища античного Боспора: загадки и разгадки // БФ. 2002. Ч. I.

85. Молев Е.А. Сакральные граффити из Китея // БФ. 2002. Ч. 1.

86. Молев Е.А., Молева Н.А. Терракотовые статуэтки из Китейского святилища//БИ. 2003. Вып. 3.

87. Молева Н.В. Сакральные памятники Боспора VI начала V в. до н.э. // БФ. 2001. Ч. I.

88. Молева Н.В. Дионисийские вотивы в сакральных комплексах Китея // БФ. 2002. Ч. I.

89. Назаров В.В. Святилище Афродиты в Борисфене // ВДИ. 2001. №1.

90. Наливкина М.А. Терракоты Мирмекия и Тиритаки (из раскопок 19331940 гг.)//МИД. 1952. Вып. 25.

91. Николаева Э.Я. Терракоты городища Кеп // САН. 1974. Вып. Г1-1 1. Ч. IV.

92. Петере Б.Г. Монеты из античного поселения и курганного могильника у с. Михайловки па Керченском полуострове // НЭ. 1978. XII.

93. Петере Б.Г. терракоты из городища у с.Михайловка // САН. 1970. Г1-11. Ч. III.

94. Пругло В.И. Терракоты из Тиритаки. Статуэтки из Мирмекия // САМ. 1970. Вып. П-11. Ч. II.

95. Розанова Н.П. Посвятительные надписи Санергу и Астарте // ВДИ. 1949. №2.

96. Розанова Н.П. Посвятительные надписи Фанагории как источник для топографии города // ВДИ. 1949. №3.

97. Русяева А.С. Античные терракоты Северо-Западного Причерноморья (VI-I вв. до н.э.). Киев, 1982.

98. Русяева А.С. Ольвийская скульптура эллинистического времени // РА. 2000. №3.

99. Савостина Е.Л. Многоярусные стелы Боспора: семантика и структура Археология и искусство Боспора. Сообщения ГМИИ. 1992. Вып. 10.

100. Семичева Е.А. Граффити китейского святилища // БАМ.

101. Силантьева П.Ф. Терракоты Пантикапея // САИ. 1974. Вып. Till. Ч. III.

102. Сокольский Н.И. Святилище Афродиты в Кепах // СА. 1964. №4.

103. Сокольский Н.И. Таманский толос и резиденция Хрисалиска. М., 1976.

104. Соломоник Э.И. Граффити античного Херсонеса. Киев, 1978.

105. Соломоник Э.И. Граффити с хоры Херсонеса. Киев, 1984.

106. Сорокина Н.П. Терракоты из некрополя Кеп // САИ. 1974. Вып. Г1-1 I. Ч. IV.

107. Сорокина Н.П. Мраморная капитель из Ольвии // КАМ.

108. Сорокина Н.П., Сударев Н.И. Предметы, связанные с культами и магией из погребений кепского некрополя VI-II вв. до н.э. // БФ. 2001. Ч. I.

109. Толстиков В.П. Святилище на акрополе Пантикапея // ВДИ. 1987. №1.

110. Толстой И.И. Кондаков Н.П. Русские древности в памятниках искусства. СПб., 1889. Т. 2.

111. Толстой И.И. АПАТОРО на памятнике de la Motraye // ЖМНГ1. Май. 1909.

112. Толстой Н.И. Черноморская легенда о Геракле и змееногой деве. // Статьи о фольклоре. M-JI., 1966.

113. Толочко И.В. Два мраморных рельефа из Танаиса // Жертвоприношение. Ритуал в искусстве и культуре от древности до наших дней. М., 2000

114. Трейстер М.Ю. Тема амазономахии в торевтике поздней классики и раннего эллинизма (к вопросу о фаларах из кургана Большая Близница) // Боспорский рельеф со сиеной сражения (Амазономахия?). М.-СПб., 2000.

115. Финогенова С.А. Античные терракотовые маски Северного Причерноморья // СА. 1990. №2.

116. Финогенова С.И. Античные протомы в системе жертвоприношения // Жертвоприношение. Ритуал в искусстве и культуре от древности до наших дней. М., 2000.

117. Финогенова С.И. Исследование Гермонассы // АО. 2000. М., 2001.

118. Фролова Н.А. Боспор и Рим в конце I-начале II в.н.э. по нумизматическим данным //ВДИ. 1968. №2.

119. Фролова Н.А. Уникальный клад боспорских монет III в. до н.э.-238 г. н.э. из древней Горгипгши (Анапа, 1987 г.)// ВДИ. 1996. № I.

120. Фролова Н.А. Монетное дело Боспора (середина I в. до н.э. -середина IV в.н.э.). М., 1997.

121. Фролова Н.А., Шелов Д.Б. Монеты из раскопок Ken 1958-1963 гг. //НиСф. 1965. Вып. II.

122. Цветаева Г.А. Посвятительные граффити из Горгпппии IV в. До н.э. // Проблемы античной культуры. М., 1986.

123. Шауб И.Ю. Погребения кургана Большая Блпзнпца как источник по истории религиозных представлений жителей Боспорского царства. //КСИА. 1987. Вып. 191.

124. Шелов Д.Б. Монетное дело Боспора VI-II вв. до н.э. М., 1956.

125. Шелов Д.Б. Находки монет в Фанагории в 1947- 1957 гг. // НЭ. 1962. III.

126. Шелов Д.Б. Монеты из раскопок Танаиса 1955-1964 гг. // НЭ. 1966. VI.

127. Шелов Д.Б. Еще раз о Боспорских монетах периода денежного кризиса III в. до н.э. // СА. 1981. №2.

128. Яйленко В.П. Заметки по греческой лексике и ономастике // ИКАМ.

129. Яйленко В.П. Граффити Левки, Березани и Ольвии // ВДИ. 1980. № 1.

130. Яйленко В.П. Женщины, Афродита и жрица Спартокидов в новых боспорских надписях //Женщина в античном мире. М., 1995.

131. Gaiis U.W. Das Aphrodite-Heiligtum auf dem Zeytintepe // IstMitt. 1991. 41.

132. Kieseritzky G., Watzinger C. Griechische Grabreliefs aus Sudrussland. В., 1909.

133. Yavis C.G. Greek Altars. St. Louis, 1949.

134. Sear D.R. Greek Coins and Their Values. L., 1978.1.. Общие и специальные работы.

135. Абаев В.И. Осетинский язык и фольклор. М., 1949.

136. Аверинцев С.С. Архетипы // МНМ. Т. 1.

137. Аграфонов П.Г. Хтонизм Геракла // Ярославский педагогический вестник. 1998. №1.

138. Акимова Л.И. «Встреча взглядов» на аттических надгробиях. К интерпретации таманской стелы с воинами // Таманский рельеф. Древнегреческая стела с изображением двух воинов из Северного Причерноморья. М., 1999.

139. Алексеева Е.М. Культы Горгиппии // СА. 1986. №4.

140. Алексеева Е.М. Античный город Горгиппия. М., 1997.

141. Амелькин А.О. Исследование храмового комплекса в затонувшей части Фанагорийского городища // БФ. 2002. Ч. I.

142. Анохин В.А. История Боспора Киммерийского. Киев, 1999.

143. Анфимов Н.В. Древнее золото Кубани. Краснодар, 1987.

144. Артамонов М.И. К вопросу о происхождении боспорских Спартокидов // ВДИ. 1949. №1.

145. Артамонов М.И. Антропоморфные божества в религии Скифов // АСГЭ. 1961. Вып. 2.

146. Артамонов М.И. Сокровища скифских курганов. Л.-Прага, 1966. табл.

147. Ашик А.Б. Боспорское царство. Одесса, 1848.

148. Бессонова С.С. Культ Табити-Гестии у скифов // Открытия молодых археологов Украины. Вып. 1. Киев, 1976.

149. Бессонова С.С. Религиозные представления скифов. Киев, 1983.

150. Блаватский В.Д. Земледелие в античных государствах Северного Причерноморья. М., 1950.

151. Блаватский В.Д. Воздействие античной культуры на страны Северного Причерноморья (в VII-V вв. до н.э.) // СА. 1964. №2.

152. Блаватский В.Д. Об именах Спартокидов // ХКЛМ.

153. Блаватская Т.В. Очерки политической истории Боспора в V-IV вв до н.э. М„ 1959.

154. Бужилова А.П. Козловская М.П. Были ли скифы тучными? (антропологический анализ кремированных останков из скифского погребения) // Скифы и Сарматы в VI1-1II вв. до н.э.: палеоэкология, антропология и археология. М., 2000.

155. Бутягин A.M. Новые исследования раннего мирмекийского зольника//БФ. 2002. Ч. I.

156. Вальдгауэр О.Ф. Афродита Урания и Афродита Пандемос // ИРАИМК. 1922. Вып. 2.

157. Васильев А.Н. К вопросу о синдо-меотском происхождении Спартокидов (анализ, гипотезы) // Социально-политическая история СССР. М.-Л., 1974.

158. Васильев А.Н. К вопросу о фракийском происхождении Спартока // Вопросы политической истории СССР. М.-Л., 1977.

159. Виноградов Ю.Г. Полис в Северном Причерноморье // Античная Греция. М., 1983. Т. 1.

160. Виноградов Ю.Г. Западное и Северное Причерноморье в классическую эпоху // История Европы. М., 1988. Т. 1.

161. Виноградов Ю.Г. Ольвийский полис: история, общество, государство // Антология источников по истории культуре и религии древней Греции. СПб., 2000.

162. Виноградов Ю.Г. Золотарев М.И. Божественная египетская триада в Херсонесе Таврическом // ZYXZITIA: сб. в честь Ю.В. Андреева. СПб., 2000.

163. Винокуров Н.И. Античный социум: культ вина и винограда // БИ. 2002. Вып. II.

164. Вонсович А. Сравнительный метод в изучении греческой колонизации // ВДИ, 1995, №4.

165. Высотская Т.Н. Культы и обряды поздних скифов // ВДИ. 1976. №3.

166. Высотская Т.Н. Неаполь столица государства поздних скифов. Киев, 1979.

167. Гайдуксвич В.Ф. Боспорское царство. M.-J1., 1949.

168. Гайдукевич В.Ф., Михайловский К. Мирмекий в свете советско-польских исследований 1956-58 гг. // Исследования по археологии СССР. Л., 1961.

169. Гайдуксвич В.Ф. Античные города Боспора. Мирмекий. Л., 1981.

170. Горончаровский В.А., Хршановский В.А. У стен древнего Илурата // Ноосфера. Л., 1986.

171. Горончаровский В.А. Терракотовая статуя женского божества из раскопок некрополя Илурата: Афродита или Фортуна? // IYIIITIA: сб. в честь Ю.В. Андреева. СПб., 2000).

172. Грантовский Э.А. Ранняя история иранских племен Передней Азии. М., 1970.

173. Демина Н.А. Культ Артемиды Агротеры в Аттике // АМА. 1974. Вып. 2.

174. Десятчиков Ю.М. К вопросу о происхождении династии Спартокидов//КСИА. 1985. Вып. 182.

175. Диатроптов П.Д. Культ героев в античном Северном Причерноморье. М., 2001.

176. Дмитриева Т.Н. К проблеме поиска метода реконструкции древних верований // Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. СПб., 1991.

177. ДюмезильЖ. Скифы и нарты М., 1990.

178. Ельницкий Л.А. Северочерноморские заметки // ВДИ. 1950. №1.

179. Ельницкий Л.А. Из истории древнескифских культов. // СА. 1960. №4.

180. Ельницкий Л.А. Знания древних о северных странах. М., 1961.

181. Емец И.А., Масленников А.А. Культовые захоронения животных на иозднеантнчных поселениях европейского Боспора // Реконструкция древних верований: источники, метод, цель. СПб., 1991.

182. Емец И.А., Масленников А.А. Новые данные о религиозных представлениях сельского населения античного Боспора // РА. 1992. №4.

183. Жебелев С.А. Северное Причерноморье. M.-J1., 1953.

184. Завойкин А.А. «Боспорский феномен» пли псевдо-эллпнизм па Боспоре//ДБ. 2001. Вып. 4.

185. Иванов В.В. Опыт толкования древнеиндийских ритуальных символов и мифологических терминов, образованных от asva «конь» // Проблемы истории языков и культуры древней Индии. М., 1974.

186. Иванов В.В. Змей//МНМ. М., 1997. Т. 1.

187. Иванов В.В. Конь//МНМ. М„ 1997. Т. 1.

188. Иванова А.П. К вопросу о культе Афродиты па Боспоре // ВДИ. 1950. №3.

189. Карасев А.Н., Леви Е.И. Ольвийская агора// СА. 1958. №4.

190. Книпович Т.Н. Танаис. М.-Л., 1949.

191. Кобылнна М.М. Изображения восточных божеств в Северном Причерноморье в первые века н.э. М., 1978.

192. Ковалевская Л.Б. Конь и всадник. М., 1979.

193. Кошеленко Г.А., Масленников А.А. Еще раз о культе Мнтры-Аттиса на Боспоре // ДБ. 2003. Вып. 6.

194. Крапивина В.В. Ботрос святилища Афродиты в Ольвии // БФ. 2002. Ч. II.

195. Крутикова И.Т. Боспор в позднеантичное время. М., 1966.

196. Крутикова И.Т. Сельское хозяйство Боспора. М., 1975.

197. Крыжицкий С.Д. К реконструкции храма Афродиты на Березанп // Боспорский город Нимфей: новые исследования, материалы ивопросы изучения античных городов Северного Причерноморья. СПб., 1999.

198. Крыжицкий С.Д. Храм Афродиты в Березами. Реконструкция // ВДИ. 2001. №1.

199. Кузнецов В.Д. Метрополия Фанагории //ДБ. 2001. Вып. 4.

200. Кузнецова Т.М. Богиня с зеркалом в скифском пантеоне // Религиозные представления в первобытном обществе. М., 1987.

201. Кюмон Ф. Мистерии Митры. СПб., 2000.

202. Латышев В.В. Pontica. СПб., 1909.

203. Латышев В.В. Очерк греческих древностей. Богослужебные и сценические древности. СПб., 1997.

204. ЛевекП. Эллинистический мир. М., 1989.

205. Леви Е.И. Ольвия. Город эпохи эллинизма. Л., 1985.

206. Лелеков Л. А. Дискуссионные проблемы отечественной скифологии // НАА. 1980. №5.

207. Лосев А.Ф. Мифология греков и римлян. М., 1996.

208. Лосев А.Ф. Афродита // МНМ. 1997. Т. 1.

209. Марченко И.Д. К вопросу о культах азиатского Боспора // ВДИ. 1960. №2.

210. Марченко И.Д. О культе Афродиты на Тамани // ИКАМ.

211. Масленников А.А. Новое о боспорских землепашцах // Эпиграфические памятники древней Малой Азии и античного Северного и Западного Причерноморья как исторический и лингвистический источник. М., 1985.

212. Масленников А.А. Эллинская хора на краю ойкумены. Сельская территория европейского Боспора в античную эпоху. М., 1998.

213. Масленников А.А. Греки и варвары па «границах» Боспора (взгляд на проблему к концу тысячелетия) // ДГ. 1999.

214. Масленников А.А. Сельские поселения Европейского Боспора. // БИ. 2001. Вып. 1.

215. Молей Е.А. Археологические исследования Китея в 1970-1983 гг. // Археологические памятники Юго-Восточной Европы. Курск, 1985.

216. Молев Е.А. Политическая история Боспора VJI-V вв. до н.э. М.Новгород, 1997.

217. Молева Н.В. О культе Афродиты в Китейском святилище // БАМ.

218. Назаров В.В. О градостроительстве архаического Борисфепа // БФ. 2001. Ч. II.

219. Нильссон М. Греческая народная религия. СПб. 1998.

220. Онайко Н.А. Аполлон Гиперборейский // ИКАМ.

221. Павлов Н.Л. Алтарь. Ступа. Храм. Архаическое мироздание в архитектуре индоевропейцев. М., 2001.

222. Панов А.Р. Боспор и Рим: проблемы сотрудничества и противостояния (I в. до н.э. середина I в.н.э.). Дисс.к.и.н. Н.Новгород, 1999.

223. Пантикапей. Археологический портрет исчезнувшего города. М., 2001.

224. Паромов Я.М. Курганный некрополь Гермонассы // ДБ. 2002. Вып. 5.

225. Петров В.П., Макаревич M.JI. Скифская генеалогическая легенда. //СЛ. 1963. №1.

226. Петров М.Э. Танаис сакральный центр римских легионеров? // Известия ТРТУ. 2002. №6.

227. Петрухин В.Я. Погребальные культуры языческой Скандинавии HU., 1975.

228. Предольская А.А. К вопросу о хтоническом культе Геракла на боспоре//ТГЭ. 1958. Т. 2

229. Пичикян И.Р. Малая Азия Северное Причерноморье. Античные традиции и влияния. М., 1984.

230. Пропп В.Я. Исторические корни волшебной сказки. Л., 1986.

231. Пугаченкова Г.А. Геракл в Бактрии // ВДИ. 1977. №2.

232. Рабинович Е.Г. Афродита Урания и Афродита Паидемос // Античность и Византия. М., 1975.

233. Раевский Д.С. Очерки идеологии скифо-сакских племен. М., 1977.

234. Раевский Д.С. Модель мира скифской культуры. М., 1985.

235. Розанова Н.П. К вопросу о местонахождении Апатура // ВДИ. 1951. №2.

236. Ростовцев М.И. Представления о монархической власти в Скифии и на Боспоре // ИАК. 1913. Вып. 49.

237. Ростовцев М.И. Античная декоративная живопись на юге России. СПБ., 1913.

238. Ростовцев М.И. Эллинство и иранство на юге России. Пг., 1918.

239. Ростовцев М.И. Скифия и Боспор. Л., 1925.

240. Русяева А.С. О культе Гермеса в Ольвии // Ольвия. Киев, 1975.

241. Русяева А.С. Земледельческие культы в Ольвии догетского времени. Киев, 1979.

242. Русяева А.С. Религия и культы античной Ольвии. Киев, 1992.

243. Русяева А.С. Афродита Урания патронесса милетско-понтийской колонизации // БФ. 2001. Ч. 1.

244. Русяева А.С. Боспорская царица Камасария // БИ. 2002. Вып. II.

245. Рыбаков Б.А. Язычество древних славян. М., 1981.

246. Сапрыкин С.Ю. О культе Геракла в Херсонесе и Геракле в эпоху эллинизма // СА. 1978. №1

247. Сапрыкин С.Ю. Понтийское царство: Государство греков и варваров в Причерноморье. М., 1996.

248. Сапрыкин С.Ю. Боспорское царство на рубеже двух эпох. М., 2002.

249. Сапрыкин С.Ю., Масленников А.А. Люди и их боги: религиозное мировоззрение в Понтийском царстве // Человек и общество в античном мире. М., 1998.

250. Селиванова JI.JI. Аиоллоновы лебеди. (К семантике образа в религиозных представлениях античности) // Человек и общество в античном мире. М., 1998.

251. Семина К.А. О феномене раннегреческого храма // ВДИ. 1996. №4.

252. Сергеев В.М., Цымбурский В.Л. Тезеевско-аргонавтический цикл в ритуальной ретроспективе // Религиозные представления в первобытном обществе. М., 1987.

253. Соколов Г.И. Искусство Боспорского царства. М., 1999.

254. Сокольский Н.И. Виноделие на азиатской части Боспора // СА. 1970. №3.

255. Сокольский Н.И. Культ Афродиты в Кепах в VI-V вв. до н.э. // ВДИ. 1973. №4.

256. Скржинская М.В. Будни и праздники Ольвии в VI-I вв. до н.э. СПб., 2000.

257. Толсти ко в В.П. К проблеме землетрясения III в. до н.э. на Боспоре (по материалам раскопок Пантикапея и Нимфея) // Боспорский город Нимфей. СПб., 1999.

258. Толстов С.П. Древний Хорезм. М., 1948.

259. Топоров В.Н. Древо мировое // МНМ. Т. 1.

260. Топоров В.Н. Пещера // МНМ. Т. 2.

261. Тохтасьев С.Р. Боспорская легенда об Афродите Апатурос // ВДИ. 1983. №2.

262. Тохтасьев С.Р. Апатур. История боспорского святилища Афродиты Урании // ВДИ. 1986. №2.

263. Троицкая Т.Н. Явления трансвестизма в скифо-сибирском мире // Скифо-сибирский мир. Новосибирск, 1987.

264. Тульпе И.А., Хршановский В.А. Сакральное поле некрополя // БФ. 2002. Ч. I.

265. Хазанов A.M. Скифское жречество // СЭ. 1973. №6.

266. Хазанов A.M. Социальная история скифов: основные проблемы развития древних кочевников евразийских степей. М., 1975.

267. Харко Л.П. Культ Афродиты на Боспоре Киммерийском // КСИИМК. 1946. Вып. XIII.

268. Харко Л.П. О пятиколонном храме, изображенном па боспорских монетах I в.н.э. // ВДИ. 1950. № 1.

269. Хршановский В.А. Собака в погребальном обряде античного Боспора // Животные и растения в мифоритуальных системах. СПБ., 1996.

270. Худяк М.М. Из истории Нимфея VI-1II вв до н.э. Л., 1962.

271. Цветаева Г.А. Грунтовый некрополь Пантикапея, его история, этнический и социальный состав // МИА. 1951. Вып. 19.

272. Цветаева Г.А. Боспор и Рим. М., 1979.

273. Цыб А.В. Слова и боги платонизма // AKAAHMEIA. Материалы и исследования по истории платонизма. СПб., 2000. Вып. 3.

274. Чистов Д.Е. Акрополь Нимфея в первой половине IV в. до н.э. // XYEX1T1A: сб. в честь Ю.В. Андреева. СПб., 2000.

275. Шауб И.Ю. Паптикапейский Эрот-Геракл // КСИА. 1981. Вып. 168.

276. Шауб И.Ю. Культы и религиозные представления населения Боспора VI IV веков до н.э. Дисс. канд. ист. паук. Л., 1987.

277. Шауб И.Ю. К вопросу о культуре великого женского божества у меотов и скифов // Религиозные представления в первобытном обществе. М., 1987.

278. Шауб И.Ю. О синкретизме пполлонп и Диониса па Боспоре в IV в. до н.э. //Проблемы исследований античных городов. М., 1989.

279. Шауб И.Ю. Культ Великой богини у местного населения Северного Причерноморья // Stratum plus. Скифский квадрат. 1999. №3.

280. Шауб И.Ю. О семантике образа Европы // LYSS1TIA: сб. в честь Ю.В. Андреева. СПб., 2000.

281. Шелов Д.Б. Римляне в Северном Причерноморье во II в.н.э. // ВДИ. 1981. №4.

282. Шелов-Коведяев Ф.В. История Боспора в VI-IV вв. до н.э. // ДГ. 1985.

283. Щеглов А.Н. Основные этапы истории Западного Крыма в античную эпоху // АИКСП.

284. Шталь И.В. Миф, культ, эпос в греческой вазописи керченского стиля // Античные коллекции раскопок Северного Причерноморья. М. 1994.

285. Яйленко В.П. Ольвия и Боспор в эллинистическую эпоху // Эллинизм: экономика, политика, культура. М., 1990.

286. Alexandrescu P. Histria in archaischer Zeit // Xenia. 1990. 25.

287. Alexandrescu Vianu M. Aprodites orientales dans Ic basin du Pont-Eu.xin // BCH. 1997. Vol. 121. № 1.

288. Berquist B. The Archaic Greek Temenos. A Study of Structure and Function. Lund, 1967.

289. Bevan E. Water-Birds and the Olympian Gods // BSA. 1989. Vol. 84.

290. Bilabel F. Die ionischc Kolonisation. Leipzig, 1920.

291. Boardman J. The Greeks Overseas: Their Early Colonies and Trade. L„ 1999.

292. Boedeker D. Aphrodite's entry into Greek Epic. Leiden, 1974.

293. Brody L.R. The cult of Aphrodite at Aphrodisias in Caria // Kernos. 2001. 14.

294. Biirkert W. Structure and History in Greek Mythology and Ritual. Berkeley, 1979.

295. Burkert W. Homo Necans. The Antropology of Ancient Greek Sacrificial Ritual and Myth. Berkeley, 1983.

296. Burkert W. Greek Religion. Oxford, 1985.

297. Burkert W. Ancient Mystery Cults. Cambridge, Mass., 1989.

298. Burstein S.M. The Origin of the Athenian Privileges at Bosporus: A Reconsideration//AHB. 1993. Vol. 7.3.

299. Camp J.M. The Athenian Agora: Excavations in the Heart of Classical Athens. L., 1986.

300. Collins B.J. The Puppy in Hittite Ritual // The Oriental Institute News and Notes. 1992. No. 136.

301. Dally O. Kult und Kultbilder der Aphrodite in Attika im spateren 5. Jahrlumdert vor Christus. Zu einem Fragment im Athencr Akropolisnuiseum // JDAI. 1997. Vol. 112.

302. Delivorrias A. Aphrodite // LIMC. 1984. II.

303. Ehrhardt N. Milet und seine Kolonien. Frankfurt-am-M., 1983.

304. Erim K.T. Aphrodisias. City of Venus Aphrodite. N Y.-Oxford, 1986.

305. Farnell L.R. The Cults of the Greek States. Oxford, 1896. Vol. 2.

306. Flemberg J. "Venus Armata." Studien zur bewaffneten Aphrodite in der griecliischcn-romischen Kimst. Uppsala, 1989.

307. Fontenrose J. Python. A Study of Delphic Myth and its Origins. Berkeley-Los Angeles, 1959.

308. Friedrich P. The Meaning of Aphrodite. Chicago-L., 1978.

309. Frye R.N. The history of Ancient Iran. Munich, 1983.

310. Gaidukevic V.F. Das Bosporanische Reich. Berlin, Amsterdam, 1971.

311. Gruppe O. Griechische Mythologie und Religionsgeschichte. Munchen, 1906.

312. Hansen W. Foam-bom Aphrodite and the Mythology of Transformation // AJP. 2000. Vol. 121.

313. James E.O. The Cult of the Mother Goddess. L., 1951.

314. Kirk G.S. Myth. Its Meaning and Function in Ancient and Other Cultures. Cambridge, 1975.

315. Kretschmer K. Scythae // RE. 1923. IIA.

316. Minns E. Scythians and Greeks. Cambridge, 1913.

317. Nilsson M.P. Geschichte der Griechischen Religion. Munich, 1967.

318. Nilsson M.P. The Mycenaean Origin of Greek Mythology. Berkeley, 1972.

319. Petrie W.M.F. Naukratis. L., 1886. Vol. I.

320. Rostovtzeff M. Iranians and Greeks in South Russia. Oxford, 1922.

321. Ruge W. Teos // RE. 1934. IX.

322. Rutkowski B. The Cult Places of the Aegean. Yale, 1986.

323. Schloen D. Recent Discoveries at Ashkelon // The Oriental Institute News and Notes. 1995. No. 145.

324. Schurer E. The History of Jewish People in the Age of Jesus Christ (175 BC-AD 135). Edinbourgh, 1979. Vol. 2.

325. Scullion S. Olympian and Chtonian // ClAnt. 1994. Vol. 13. № 1.

326. Senff R. Heinz M. Pigur M. Die Grabung auf dem Zeytintepe // IstMitt. 1992.42.

327. Sourvinou-Inwood C. What is Polis Religion? // Oxford Readings in Greek Religion. Oxford, 2000.

328. Stager L.E. Why Were Hundreds of Dogs Buried at Ashkelon? // BAR. 1991. Vol. XVII. No. 3.

329. Topolsky J. Methodology of History. Warszawa, 1976.

330. Turcan R. The cults of the Roman Empire. Oxford, 2001.

331. Tyrrel W.B., Brown F.S. Athenian Myths and Institutions: Words in Action. NY., 1991.

332. Walter-Karydi E. Skylla. Bilder und Aspekte des Mischwesens // JDAI. 1997. Bd. 112.

333. Widengren G. Die Religionen Irans. Stuttgart, 1965.250

334. Willetts R. Cretan Cults and Festivals. L., 1962.