автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.06
диссертация на тему: Культура горной Чечни и Дагестана в древности и средневековье

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура горной Чечни и Дагестана в древности и средневековье"

Российская Академия наук Институт археологии

На правах рукописи УДК 930.26

Багаев Муса Харонович

КУЛЬТУРА ГОРНОЙ ЧЕЧНИ И ДАГЕСТАНА В ДРЕВНОСТИ И СРЕДНЕВЕКОВЬЕ (VI в. до н.э. - XII в. н.э.)

Специальность 07.00.06. - археология

Автореферат .диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук

Москва 2005

Работа выполнена в отделе скифо-сарматской археологии Института археологии РАН

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, Ковалевская Вера Борисовна

доктор исторических наук Погребова Мария Николаевна

доктор исторических наук, Гаджиев Муртазали Серажутдинович

Ведущая организация:

Государственный музей искусства народов Востока

Защита состоится « » 2005 г. в ^

часов на

заседании диссертационного совета Д002.18.01 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора наук при Институте археологии РАН - г. Москва, 117036, ул. Дм-Ульянова, 19,4 этаж, конференц-зал.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института археологии РАН.

Автореферат разослан « /Л

2005 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук

Е.Г.Дэвлет

икП-ч

ЪЩ 4H¿X)

Предлагаемая тема докторской диссертации «Культура горной Чечни и Дагестана в древности и средневековье (VI в. до н.э. - ХП в. н.э.)» вызревала у автора с начала 70-х годов прошлого века. Работа над кандидатской диссертацией 1971 г. привела к выводу, что средневековые археологические материалы I тыс. н.э. горной зоны Чечни и Дагестана подтверждают их единство материальной культуры в этой части СевероВосточного Кавказа.

За более чем четверть века в печати появилось множество фундаментальных исследований, посвященных как глубокой древности, так и более поздним периодам. Эти работы еще более наметили особую перспективность дальнейшей разработки идеи общности материальной культуры горцев Северо-Восточного Кавказа (Багаев, 1970, с. 282; 1970а, с. 18).

Актуальность темы была обусловлена и тем обстоятельством, что в большинстве работ основное внимание уделялось характеристике памятников более низменных (равнинных) территорий. Вопрос о специфике местных горных памятников не являлся самостоятельным особым аспектом рассмотрения. Между тем накопилось достаточно бесспорных данных, свидетельствующих о том, что археологические материалы горной Чечни легко вписываются в горнодагестанские источники и подтверждают правомерность постановки вопроса о единстве и преемственности материальной культуры горцев этой части Кавказа на протяжении нескольких тысячелетий, начиная с VII тыс. до н.э. Археологические источники, положенные в основу диссертации, добытые как лично автором, так и обработанные другими исследователями, позволили с высокой степенью доказательности выявить это единство со скифо-сарматской эпохи до раннего средневековья. То есть на историческом отрезке, охватывающем не менее 40 поколений. Именно это одна из основных задач данной работы. Этим ■ определяется и научная новизна темы диссертации. Под таким углом зрения и в столь широком хронологическом (VI в. до н.э. - ХП в. н.э.) аспекте эту проблему, фактически, никто не ставил, за исключением, может быть, Р.Г.Магомедова, доказавшего, что в эпоху ранней бронзы (XXIII-XV вв. до н.э.) «развитие хозяйства, различных ремесел и промыслов населения Горного Дагестана и Юго-Восточной Чечни было на примерно равном уровне с племенами сопредельных территорий» (Магомедов Р.Г., 1998). А потому, основная цель диссертации ввести в научный оборот полученные выводы и совершенно неизвестные археологические артефакты, в которых остро нуждается научная общественность Чеченской республики.

По сути, наше исследование - это первая обобщающая работа, охватывающая историю населения именно горного края СевероВосточного Кавказа на протяжении более чем 1500 лет. Логичность постановки проблемы культурно-исторической общности дагестанских и нахских народов диктуется и такими подтвержденными фактами как:

1. Прочно доказанным сложением во второй половине III тыс. до н.э. в горной зоне Юго-Восточной Чечни и сопредельной части Дагестана гинчинской культуры, традиции которой переходят позже к каякентско-харачоевской культуре эпохи поздней бронзы и раннего железа. Под таким углом Северо-Восточный Кавказ, по данным археологии, выступает как историко-этнографическая область, представляющая непрерывный и неразрывный процесс этнокультурного развития его населения с глубокой древности (Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г., 1996).

2. Лингвистическими изысканиями в области нахско-дагестанских языков, на которых в настоящее время говорит 2,6 млн. человек, проживающие как на Кавказе, так и за его пределами (Алексеев М.Е., 2001). Генетическое родство этих языков сегодня безоговорочно признается всеми языковедами-кавказоведами (Языки мира... 2001). Территория распространения сходных языковых диалектов совпадает с ареалом северо-восточно-кавказской культурно-исторической (историко-этнографической) области (Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г., 1996; Алексеев М.Е., 2001) или «восточнокавказской культурно-исторической области [общности]» (Марковин, 1980).

Северо-Восточный Кавказ ограничен с северо-запада горным массивом Аргуно-Ассинского междуречья, с севера Терско-Сулакской низменностью, с северо-востока - Каспийским морем, а с юга и юго-запада - Главным Кавказским хребтом. Выделение этого историко-географического региона вполне оправдано как с точки зрения физико-географического районирования Кавказа, так и его культурно-исторического развития в древности (Гаджиев М.Г., 1991).

Граничащие друг с другом Чечня и Дагестан по природным параметрам близки друг другу. Горный Дагестан и горная Чечня - это единая физико-географическая зона со своими специфичными ландшафтными, рельефными и климатическими особенностями, которые в той или иной форме отразились на материальной культуре автохтонов.

С древнейших времен народы Северо-Восточного Кавказа имели постоянные контакты с земледельческими цивилизациями Ближнего Востока и Закавказья, а также с подвижными скотоводческими племенами Юго-Восточной Европы (Гаджиев М.Г., 2000), что

положительно сказалось на местном земледелии, металлургии и металлообработке.

Естественные речные террасы и ровные горные плато были здесь наиболее удобными угодьями для возделывания зерновых и садовых культур. О чем свидетельствуют древние памятники раннеземледельческой культуры - Чох, Гинчи, Ругуджа, Чинна, Галгалатли и др. (Амирханов, 1983; 1987; Гаджиев М.Г., 1991). Эти уникальные центры производящего хозяйства явились основой, на которой выросли последующие и единые для Дагестана и Чечни гинчинская и каякентско-харачоевская и другие археологические культуры.

Учитывая большой объем привлеченных источников, рукопись включает два раздела. Часть первая «Горные памятники Чечни и Дагестана в середине I тысячелетия до н.э. - середине I тысячелетия нашей эры» посвящена характеристике и анализу памятников раннего периода (VI в. до н.э. - IV в. н.э.). Стержнем исследования являются обильные материалы уникального Галайтинского могильника-2. Часть вторая «Средневековая культура горной зоны Чечни и Дагестана» посвящена анализу и характеристике памятников IV-ХП вв. Причем приоритет отдан неопубликованным или только частично опубликованным памятникам.

Источники. В основу рукописи положены материалы авторских археологических раскопок могильников VI в. до н.э. - IV в. н.э. в Аксайском ущелье у селений Галайты, Бети-Мохк, Замни-Юрт, а также могильников V-XI вв. в ущельях рек Хулхулау, Басс, Аргун, у селений Харачой, Элистанжи, Дай и др. Параллельно включены данные опубликованных археологических комплексов из таких могильников горной Чечни как Яман-Су, Балан-Су, Ножай-Юртовские и Бети-Мохкские 1 и 2, Гудермесский, Кенхи и др., а также материалы из сопредельной территории Дагестана (Цунтинский, Маалибский, Хабадинский, Цыйшинский, Бежтинский и др. могильники). Привлечены данные просмотра археологических коллекций из музеев Дагестана, Москвы (ТИМ), Санкт-Петербурга (Эрмитаж) и разрушенного войной музея Грозного. Антропологические, этнографические, лингвистические, письменные и фольклорные источники дополняют в ряде случаев общую картину.

Практическая ценность представленной в качестве докторской диссертации работы заключается в том, что научными обобщениями и выводами, предложенными мною, восстанавливается большой отрезок древней истории коренного населения гор, во взаимодействии с другими

племенами и народностями не только Северного Кавказа, но и более отдаленных территорий. Практическое значение проделанной работы и в том, что содержащиеся в ней ценные сведения чрезвычайно важны для образовательного процесса в Чечне, где всю науку приходится начинать с нуля. Многие важные данные работы, в том числе и яркий иллюстративный материал, помогут учителям, лекторам, искусствоведам, музейным работникам, ученым смежных с археологией наук (этнологам, антропологам, лингвистам) в их научно-просветительской деятельности. В квалифицированном восстановлении в Чечне культурного наследия, утраченного на протяжении последнего десятилетия XX века.

Апробация. Основные положения работы обсуждались на заседаниях Отдела археологии Института истории, археологии и этнографии Дагестанского научного центра РАН; кафедры всеобщей истории Чеченского госуниверситета; отдела скифо-сарматской археологии ИА РАН; на заседаниях постоянной конференции по археологии Северного Кавказа - «Крупновские чтения» и многих других конференциях, симпозиумах, в том числе международных, всесоюзных и региональных (Москва, 1971, 1976, 1980, 2001, 2003, 2004; Грозный, 1973,1978,1980, 1983,1987, 1991, 1997, 1998,2002; Орджоникидзе, 1974, 1975, 1986; Махачкала, 1975, 1988, 1989, 1994, 1999; Нальчик, 1978; Элиста, 1979; Майкоп, 1984,1992; Тбилиси, 1998; Ессентуки-Кисловодск, 2002). Результаты работы отражены в коллективной монографии «История народов Северного Кавказа», т. 1 (М. 1986); в учебных пособиях: «Рассказы по истории родного края» (для учащихся 6 класса, Грозный, 1991); «История Чечено-Ингушетии до 1917 г.» (для учащихся 7-8 классов, Грозный, 1991); «Мифы народов Кавказа» (для студентов вузов, Махачкала, 1999).

Структура и объем. Диссертация состоит из краткого Введения, шести глав, заключения и Приложения, посвященного описанию по комплексам опорных могильников, составляющих источниковедческую базу исследования.

Часть первая «Горные памятники Чечни и Дагестана в середине 1тыс. до н.э. - середине I тыс. нашей эры» состоит из трех глав, посвященных разработке материалов, главным образом, албано-сарматского периода, с обращением в конкретных случаях к более ранним данным позднескифского периода, поскольку не всегда возможно разграничение материалов.

Глава 1 «Источники и историография» в двух разделах излагает многолетнюю историю изучения памятников VI в. до н.э. - IV в. н.э. горной Чечни и Дагестана.

Первые археологические раскопки на Северо-Восточном Кавказе были проведены в 1849 г. представителем Русского археологического общества А.Фирковичем. В Чечне же, в 1850 г. у крепости Воздвиженской на реке Аргун (близ современного села Старые Атага) при строительных работах были найдены бронзовые и железные предметы. В 1871 г. известный академик-кавказовед А.П.Берже представил П-му Всероссийскому археологическому съезду записку об археологии Кавказа. Подобное же внимание было уделено памятникам Чечни и при подготовке и проведении V археологического съезда в Тифлисе в 1881 г. После него начался более активный процесс накопления археологических предметов. В 1886 г. в Чечне работала экспедиция Московского археологического общества под руководством В.Ф.Миллера. В 1888 г. археологические исследования в Чечне проводились Председателем Императорской Археологической комиссии А.А.Бобринским (курганы и бытовые памятники близ селений Алхан-юрт, Алхан-кала, Урус-мартан, Кулары, Алды и др.). С 1888 г. работу вел представитель царской военной администрации Н.С.Семенов. Проявляет интерес к древностям Чечни и чиновник местной администрации Г.А.Вертепов. В начале XX в. у станицы Фельдмаршальской погребения VIII-IX вв. были исследованы подъесаулом Ф.С.Панкратовым (псевдоним Гребенец).

В результате постепенно накапливались разновременные археологические коллекции, в том числе и предметов скифо-сарматского и раннесредневекового времени. Среди них целый ряд уникальных предметов из высокогорной зоны Чечни, в окрестностях аулов Шарой, Химой, Шатой, Ишкорой, Хатуни, Мескеты и других.

Однако высокогорная зона Северо-Восточного Кавказа по-прежнему оставалась «белым пятном». Трудности проникновения в нее привлекали меньше исследователей, чем равнинные и предгорные районы. Даже археологические работы, развернувшиеся на Кавказе в связи с подготовкой и проведением в 1881 г. Y Археологического съезда в Тифлисе, практически не коснулись гор Северо-Восточного Кавказа. Такая ситуация сложилась по объективным причинам. Кроме трудностей проникновения, исследователи не были уверены, что в горах они найдут высоко художественные или материально ценные вещи (Мунчаев, 1954). Но немаловажной причиной было и то, что небезопасными были сами экспедиции в горы, где могли охрабить, убить или украсть кого-либо из членов экспедиции, с последующей продажей в рабство (Шафрановская, Карпов, 2002; Тотоев, 1958; Алироев, 1990; Шидловский, 1843; Берже, 1884).

Параллельно печатались статьи о новых находках (Ханыков, Савельев, 1856; Берже, 1859; Ипполитов, 1868; Зейдлиц, 1873; Ахриев, 1875; Филимонов, 1878; Кондаков, 1878; Головинский, 1878; Анучин, 1884; Миллер, 1888; Семенов Н., 1895; Уварова, 1900 и др.).

Несмотря на некоторые ошибочные суждения авторов, эти публикации стали важными источниками при освещении тех или иных страниц истории кавказских народов. Таким спорным оказалось, по словам Е.И.Крупнова, мнение академика В.Ф.Миллера о якобы извечной культурной отсталости народов Кавказа (Крупнов, 1961, с. 21). Несостоятельность этого тезиса была подвергнута сомнению еще в 1910 году крупнейшим археологом В.А.Городцовым.

Таким образом, изучение памятников VI в. до н.э. - XII в. н.э. в горной зоне Чечни и Дагестана к началу XX века было крайне слабо (Котович, 1961; Атаев, 1963; Марковин, 1966; 1969; Гаджиев М.Г., 1991; Давудов, 1996; Магомедов Р.Г., 1998).

Планомерное же археологическое изучение Дагестана и Чечни началось лишь с 1936 г., с работ ленинградских ученых А.П.Круглова (1936 и 1939 гг.), М.И.Артамонова (1937, 1938 гг.).

В целом, вся эта археологическая деятельность в Чечне и Дагестане до 20-х годов XX в. положила начало последующим крупнейшим археологическим открытиям экспедиций АН СССР.

С 1935 года, в исследовательскую работу по изучению археологии края включились й центральные учреждения (Москва, Ленинград). Инициатором этих начинаний явилась ГАИМК. В первой половине 30-х годов ею, совместно с ГИМ, была организована первая советская археологическая экспедиция на Северный Кавказ. Сохранив преемственность от начатых работ ЛЛХСеменовым, экспедиция, под руководством Е.И.Крупнова, продолжила и расширила объем исследований (Крупнов, 1961).

Преемницей этой экспедиции во 2-й половине 30-х годов стала комплексная Северо-Кавказская экспедиция под руководством директора ИИМК АН СССР профессора М.И. Артамонова.

Заслуга этой экспедиции заключается в том, что ее отряды начали работать в горных районах Чечни и Дагестана, где впервые провели обширные археологические разведки, из которых наиболее результативными были по маршруту Грозный-Цаведено-Ведено-Харачой-Хой-Макажой-Анди-Ботлих-Хунзах-Гуниб-Ходжал-Махи (Атаев, 1963; Виноградов, Марковин, 1966), а также плодотворные работы в Ножай-юртовском районе Чечни.

В 1936-1939 годах А.ШСруглов и А_В.Мачинский провели основательные археологические разведки в Ар1унском ущелье, где были зафиксированы средневековые памятники (Круглов, 1938).

После окончания войны, в 1947 г. Северокавказская археологическая экспедиция ИИМК АН СССР возобновила свою деятельность на Северном Кавказе. Руководителем был назначен Е.ШСрупнов, участник этой экспедиции со дня ее создания в 1936 г.

В 1957 г. экспедиция Е.И.Крупнова была преобразована в объединенную северокавказскую археологическую экспедицию (СКАЭ). При этом основные работы СКАЭ были сосредоточены на территории Чечни, как наиболее слабо изученной в историко-археологическом отношении области Кавказа. В организации и значительном финансировании СКАЭ приняли участие ИА АН СССР, Чечено-Ингушский краеведческий музей и вновь созданный НИИ истории, языка и литературы при Совете Министров ЧИАССР.

Е.И.Крупновым была намечена широкая, долговременная и комплексная программа археологических исследований в Чечне, прежде всего в ее предгорной и горной частях. Для работы были привлечены, тогда молодые, а ныне всемирно известные археологи - Р.М.Мунчаев, В.И.Марковин, В.А.Кузнецов, В.И.Козенкова, а также признанные к тому времени такие ученые как Н.Я.Мерперт и В.П.Любин. Они возглавили отдельные самостоятельные археологические отряды: палеолитический (В.П.Любин); горный (В.И.Марковин); предгорный (Е.И.Крупнов, Н.Я.Мерперт, В.И.Козенкова); степной (Е.И.Крупнов, Н.Я.Мерперт); разведочный и Бамутский (Р.М.Мунчаев).

Благодаря беспримерным по масштабам, а также целенаправленно-стационарным и разведочным работам, СКАЭ был осуществлен резкий научный рывок в археологическом изучении Чечни с древнейший времени до позднего средневековья (Мунчаев, 2002).

В конце 50-х и начале 60-х годов появились первые результаты работ СКАЭ и в горах Чечни. В 1958 г. Р.М.Мунчаев исследовал могильник из каменных ящиков на окраине аула Бети-мохк, Ножай-юртовского района. Некрополь датирован У-1У вв. до н.э. (Мунчаев, 1961). В 1958, 1959 и 1961 годах у селений Бети-мохк, Мескеты и Замни-юрт, Ножай-юртовского района впервые найдены уникальные каменные изваяния скифского облика. Некрополь конца I тыс. до н.э. - Н-П1 вв. н.э. был открыт в 1962 г. и у сел. Шушия, прямо на границе Чечни и Дагестана (Марковин, 1964). В 1964 г. в различных районах Чечни зафиксированы, также случайно открытые, погребальные комплексы сарматской культуры: Червленское погребение рубежа - первых столетий

н.э., Старосунженский могильник (окраина г. Грозного) I в. до н.э., курган близ города Грозного -1 в. до н.э. -1 в. н.э. (Виноградов, 1966). Находки из них были идентичны вещам из горных могильников Чечни и Дагестана синхронного времени.

В историографическом плане важна статья «Археология Чечено-Ингушетии в свете новейших исследований» (Марковин, Мунчаев, 1965). Авторы особо отметили могильник у сел. Шушия, на границе Чечни и Дагестана, материал которого был, по их мнению, близок к вещам из могильника албано-сарматского времени у сел. Карабудахкент (Смирнов, 1961; Марковин, Мунчаев, 1965).

В историографическом плане важны и результаты археологических разведок в горной Чечне 4-го отряда СКАЭ в 1965 г. Этим отрядом на окраине села Ялхой-Мохк, по сигналу местного учителя П.А.Попова, был взят на учет могильник из каменных ящиков. По найденным в них фрагментам керамики выяснилось, что могильник оставлен местным населением, испытавшим влияние со стороны степняков - носителей скифо-сарматской культуры (Виноградов, 1968).

Материалы, затрагивающие вопросы нашей темы, нашли отражение в сборниках статей сектора археологии и этнографии ЧИ НИИИЯЛЭ. В них из новых достижений деятельности СКАЭ были названы раскопки на Алхан-калинском городище, Ханкальском могильнике и городище, на Бети-Мохкском, Агишбатоевском, Лехч-Кортовском могильниках последних веков до новой эры и позднее.

Начиная с 1966 г. были открыты и частично исследованы могильники VI-V вв. до н.э. у горных селений Ялхой-Мохк, Курен-Беной, Гендерген (Виноградов, Рунич, 1969).

В 60-х годах, на основе новейших материалов появились и обобщающие труды кавказоведов (Смирнов К.Ф., 1961; Виноградов, Марковин, 1968; Марковин, 1969; «Древности Чечено-Ингушетии», 1963). Но более плодотворными были 70-е годы, когда ежегодно публикуются десятки работ, близкие к нашей теме, в сборниках статей ЧИНИИЯЛ. Вскоре на свет выходят и монографические издания (Виноградов, 1972; Козенкова, 1977; 1982).

В 1974-1985 годы исследуется новый Галайтинский могильник-2 (Багаев, 1975, 1975а, 1978, 1979, 1979а, 1981, 1987; Багаев, Козенкова, 1978; Багаев, Ольховский, 1989). В эти же годы ведутся раскопки и на других могильниках У-1У вв. до н.э. в горной Чечне (Багаев, 1976,1976а). Уникальны и случайные находки У1-1У вв. до н.э. (Козенкова, Багаев, 1982).

В целом памятники VI в. до н.э. - IV в. н.э. демонстрируют черты исконно местной каякентско-харачоевской культуры, а также восточного варианта кобанской культуры. Именно в этом регионе особенно заметны следы синтеза позднекаякентско-харачоевской, позднекобанской и скифо-сарматской культур. Вопрос о конечном результате этого процесса находится в стадии острой дискуссии (Виноградов, 1972; Давудов, 1974; Чеченов, 1974; Козенкова, 1996; Марковин, 2002; Магомедов Р.Г., 1998 и др.) и, по большому счету, не имеет в настоящий момент окончательного решения. Именно на территории Северо-Восточного Кавказа, как нигде в ближайших регионах, заметна последовательная преемственность древних археологических культур (куро-аракской, майкопской, северокавказской, гинчинской, каякентско-харачоевской, кобанской, скифо-сарматской, раннесредневековой), которая оказалась решающим фактором при сложении здесь особой культурно-этнической общности, общей во многом и для восточной Чечни, и для западных районов горного Дагестана.

В отличие от Чечни, археологические изыскания на территории Дагестана не имели радикальных и драматических перерывов. С конца 20-х годов исследования проводились планомерно и последовательно (Давудов, 1996). Результаты этих работ были опубликованы почти сразу (Иессен, 1935; Артамонов, 1938; Круглов, 1938; 1939; 1940; 1946; 1946а). А к концу 50-х появились обобщающие монографии (Круглов, 1958).

Но особенно активные изыскания развернулись после окончания Великой Отечественной войны. Археологические экспедиции здесь продолжили московские ученые Е.И.Крупнов и К.Ф.Смирнов. Появился ряд добротных публикаций (Твердохлебов, 1949; Крупное, 1949; 1960; Смирнов К.Ф., 1951; 1961; Мунчаев, 1959; Тревер, 1959; Котович В.Г., Шейхов, 1960; Марковин, 1959), в том числе первая археологическая карта Дагестана (Исаков, 1966). Вслед за этим изданием увидела свет книга Р.М.Магомедова - «История Дагестана» (Магомедов, 1961). В ней автор большое внимание уделил и скифо-сарматскому времени Дагестана. Дагестан VI в. до н.э. - IV в. н.э. он рассматривает в сравнительном контексте с Закавказскими рабовладельческими государствами (Магомедов Р.М., 1961).

К албано-сарматскому времени относились могильники Шаракунский (раскопки М.И.Пикуль), Урцекский и Цыйшинский (раскопки В.Г.Котовича), Сумбатлинский (раскопки О.М.Давудова) и др. Большое внимание было уделено раскопкам бытовых памятников. Под руководством В.Г.Котовича, О.М.Давудова, М.Г.Гаджиева, А.И.Абакарова, М.Г.Магомедова и А.В.Гадло были открыты и

исследованы многочисленные поселения и городища (Урцеки, Таргу, Нижнечуглинское, Охлинское, Андрейаульское, Казар-Кала и др.). Последние, наряду с другими, содержали слои албано-сарматского времени. Мощные слои этого же времени впервые были обнаружены экспедицией А.А.Кудрявцева и в Дербентской крепости.

Все эти археологические раскопки в Дагестане получили освещение в историографических разделах многих фундаментальных работ (Смирнов К.Ф., 1952; Тревер, 1959; Крупнов, I960; Мунчаев, 1961, 1975; Котович В.Г., Котович В.М., Атаев Д., 1963; Исаков, 1966; Пикуль, 1967; Гадло, 1979; Гаджиев М.Г., 1987, 1991; Абакаров, Давудов, 1993; Давудов, 1974, 1976; Абакаров, Гаджиев М.Г., 1973; Кудрявцев, 1974; Маммаев, 1970, 1989; Гмыря, 1993, 1995; Магомедов Р.Г., 1998; Гаджиев М.С., 1988; 2002 и др.).

Заметное место в изучении памятников сарматского и раннесредневекового периодов принадлежит выдающемуся дагестанскому археологу В.Г.Котовичу. Высоко оценивая его научные успехи, особо следует назвать монографию «Проблемы культурно-исторического и хозяйственного развития населения древнего Дагестана» (Котович В.Г., 1982).

Комплексу сложных проблем, связанных с ремеслом и хозяйством, а также с планировкой и топографией древних и средневековых городов и оборонительных сооружений Дагестана посвящены научные труды одного из ярких дагестанских археологов М.Г.Магомедова (Магомедов М.Г., 1970).

Всеобъемлюще албано-сарматским периодом Дагестана плодотворно занимается и О.М.Давудов. По скифо-сармато-албанскому периодам им опубликованы десятки работ. В них дан специальный анализ бытовых: и погребальных памятников, а также погребального обряда и инвентаря (Давудов, 1968; 1974; 1977; 1984; 1984а; 1986; 1996). В хронологическом аспекте материалы албанского времени подразделены автором на два периода -1 период - раннеалбанский (III-I вв. до н.э.), П период - позднеалбанский (I-IV вв. н.э.). Вся же культура Дагестана рассматриваемого времени определена им как «дагестанская археологическая культура албанского времени».

Важно упомянуть и монографии по гуннской эпохе ЛБ.Гмыри, (Гмыря, 1993; 1995). Для нашей темы важны обширные экскурсы автора как в предыдущие (скифо-сарматский), так и в последующие (алано-хазарские) эпохи, в которых убедительно доказывается, что Прикаспийский Дагестан - это зона контактов не только географических

ландшафтов (горы-степи), но и исторических судеб земледельческих племен и степных кочевников.

В историографическом плане безусловно важны работы М.Г.Гаджиева. Занимаясь древнейшим периодом (УП-П тыс. до н.э.) Дагестана, этот выдающийся кавказовед уделял большое внимание и памятникам IV в. до н.э. - ХП в. н.э. В своих многочисленных статьях (Гаджиев М.Г., 1982; 1984; 1985; 1986; 1986а) он ввел в научный оборот новые уникальные материалы.

Дагестанскую археологию достойно представляют труды известного археолога-кавказоведа А.А.Кудрявцева, раскрывшего миру тайны древнего Дербента. Археолог внес выверенные коррективы в вопрос времени возникновения Дербента. Он установил, что город возник не в вв. н.э., а в эпоху раннего железа и активно развивался в албано-сарматское и особенно в раннесредневековое время (Кудрявцев, 1974; 1976; 1982; 1983; 1985; 1987; 1988). Эти выводы поддержали другие археологи, проведшие в Дербенте самостоятельные раскопки (Кудрявцев, Гаджиев М.С., 1991; Гаджиев М.С., Мокроусов, 1986; Гаджиев М.С., 1988; Гаджиев М.С., Дебиров, 1990; Гаджиев М.С., 2002).

Вопросы археологического изучения горного Дагестана, равно как и горной Чечни, албано-сарматского времени безусловно присутствуют и во многих работах МЛАбрамовой (Абрамова, 1989; 1993). Примечательным в них является наблюдение автора о наличии двух встречных культурных потоков - албанского с юга и сарматского с севера - и позволило определить данный период (П1 в. до н.э. - III в. н.э. - М.Б.) в истории дагестанских племен как албано-сарматский (Абрамова, 1987). Полномасштабный анализ всего накопленного с конца 50-х годов материала позволил ей выделить на территории Дагестана в этот период две группы памятников: 1) памятники горного, предгорного и приморского Дагестана и 2) памятники северных равнинных районов Терско-Сулакского междуречья (Абрамова, 1987).

О том, что Северо-Восточный Кавказ, особенно горная зона Дагестана изучена к началу 90-х годов прошлого века в достаточной степени, подтвердили и другие исследования 1989-2003 годов (Маммаев, 1989; Давудов, 1996; Магомедов Р.Г., 1998; Гаджиев М.С., 2002; Марковин, Мунчаев, 2003).

Историографический обзор археологического изучения горных районов Чечни и Дагестана сарматского периода показывает значительный интерес к этой территории Северо-Восточного Кавказа со стороны многих исследователей XX века. Тем не менее, наблюдается очевидная неравномерность изучения как в количественном, так и в

качественном отношениях, при сравнении обоих регионов. Если горная зона Дагестана изучена более обстоятельно и конструктивно, с большим числом обобщающих работ, то по Чечне при, казалось бы, значительном полевом изучении ее горной части, таких обобщающих работ практически нет. Многие предварительно обнародованные памятники в полной и достаточной мере не опубликованы. А те, что могли бы иметь безусловное право быть краеугольными камнями для поставленной темы, не опубликованы вовсе. Одним из таких важнейших памятников является, как бы известный, но в то же время абсолютно неизвестный в деталях Галайтинский-2 некрополь в бассейне Аксая, в самом сердце Ичкерии. Могильник относится по богатству и самобытности материальной культуры к таким объектам, который по своей значимости может служить эталоном среди памятников скифо-сарматской эпохи. Именно это обстоятельство требует специальной характеристики и анализа его обильных материалов.

Глава 2 «Галайтинский могальник-2 - новый источник по специфике материальной культуры горной зоны Чечни в сарматское время (IV в. до н.э. - IV в. н.э.)» посвящена подробному изложению исследования этого основополагающего памятника и обобщенному анализу его материалов. Могильник в полной мере характеризует специфику, основные признаки и культурные особенности горной группы археологических памятников середины I тысячелетия до н.э. -начала I тысячелетия н.э. горной Чечни. По топографии, особенностям погребального обряда и материальной культуре он органично входит в круг зоны смешанных памятников бассейна Аксая, где сочетались памятники восточного варианта позднекобанской культуры (Козенкова, 1977) и памятники поздней поры каякентско-харачоевской культуры. Но в то же время могильник имел свои яркие специфические черты в материальной культуре, на основе специального и всестороннего анализа которой может быть представлена более полная картина быта местного населения в позднескифский и сарматский периоды, что делает Галайтинский-2 могильник ключевым при сравнительной историко-культурной характеристике горной части Северо-Восточного Кавказа второй половины I тысячелетия до нашей эры - начала первой половины I тысячелетия нашей эры.

В главе исчерпывающе характеризуются 71 погребальный объект. Представлена топография некрополя, его погребальные конструкции (каменные ящики, грунтовые ямы, грунтовые ямы, оформленные камнем) и особенности похоронного ритуала (скорченные позы, многократное

использование одних и тех же сооружений, захоронения черепов, отдельные конские могилы и т.д.).

На основе привлечения сравнительного материала с территории Чечни и Дагестана удалось сделать некоторые важные обобщения. В Галайтинском могильнике каменные ящики превалируют над грунтовыми могилами. Отмечено предпочтение южной ориентировке покойников. В могильнике наряду со скорченной и вытянутой позами, засвидетельствованы расчлененные и вторичные погребения в каменных ящиках. Сопоставление с другими могильниками в данном регионе показывает их несомненную близость в деталях. В главе прослеживаются глубокие истоки всех выявленных особенностей погребального обряда Галайтинского-2 и синхронных с ним некрополей. Проведенный анализ позволил сделать следующие выводы:

1. Самое близкое сходство погребальный обряд могильника имеет с синхронными памятниками на территории Дагестана.

2. На примере гробниц Галайтинского могильника-2, одновременных с ним и аналогичных по погребальному обряду и материальной культуре некрополей Ичкерии и соседней горной зоны Дагестана, зримо проглядывает эволюция его черт от похоронных обрядов каякентско-харачоевской культуры. Но в то же время виден в обрядах и обычае оригинальный синтез ее западных памятников (Круглов, 1958) с культурой восточного варианта кобанской культуры в первой половине I тыс. до н.э. Наиболее типичными в этом плане являются могильники близкие Зандакскому (Марковин, 1969). Контакт «кобанцев» с носителями поздней каякентско-харачоевской культуры Дагестана и Ичкерии «привел к появлению здесь ряда памятников смешанного типа» (Козенкова, 1982).

3. "Среди всех видов погребальных сооружений Галайтинского-2 могильника превалируют каменные ящики.

4. В могильнике преобладают погребенные скорченно на боку, в том числе и полускорченные - 59,6%.

5. Обряд вторичного захоронения, при котором останки ранее похороненных сдвигались в сторону, в албанское время становится традиционным.

6. Многие здесь детали погребального обряда скифо-сарматского времени, такие как подстилка под покойником какой-то ткани или одежды; подсыпка древесных углей, охры; подкладка каменных плиток под голову усопшего; наличие сопутствующей пищи и др. - уходят корнями в погребальные ритуалы местных племен более раннего времени.

7. В погребальном обряде как в Галайтинском-2 могильнике, так и других могильников горной зоны, фактически нет достоверных данных о «сарматизации», если не считать незначительное число вытянутых погребений, единичные случаи диагонального расположения в могиле, и заметную позицию кистей рук в области таза. Но в целом более полную картину дает характеристика вещевого материала.

Основные выводы, вытекающие из анализа погребальной обрядности, подтверждает и подробный сравнительный анализ погребального инвентаря Галайтинского 2-го могильника в кругу других памятников горной зоны.

Подробно в главе рассмотрена посуда, представленная лепными кувшинами, корчагами, горшками, кружками, мисками и мискообразными чашами. Своеобразную категорию составляли ритуальные сосуды (плбшки-светильники и орнаментированные курильницы с отделениями внутри основной чаши). На примерах посуды из Галайтинского 2-го и Бети-Мохкского 1 и 3 могильников убедительно показано, что керамика здесь так же как и в погребениях Центрального Предкавказья сарматского времени (Абрамова, 1993) - наиболее массовый материал в могильниках горной Чечни в скифо-сарматское время. Подавляющее большинство форм не имеет прямых аналогий в собственно сарматской посуде. Некоторые напоминают ее лишь отдаленно, со слабыми признаками подражательности, обусловленными общими эпохальными веяниями.

Такое отсутствие прямых аналогий не только посуде сарматов, но и керамике из памятников равнинной зоны Северного Кавказа еще раз подчеркивает сугубо местные ее корни. Обладая большим сходством, с одной стороны, с посудой каякентско-харачоевской культуры, а с другой - восточного варианта кобанской культуры, она и в конце I тысячелетия до н.э. и в начале I тыс. н.э. более близка керамике из предгорных и горных памятников Ичкерии и Дагестана, тем самым, подтверждая стабильность местных традиций. Однако, являясь ярким показателем однородности культуры горных районов Чечни и Дагестана, она сама по себе мало что дает для хронологического расчленения памятников. Здесь более важна роль других артефактов.

Подробно рассмотрены в главе предметы вооружения и конского убора (мечи, кинжалы, боевые ножи, наконечники копий, стрел, булавы и уздечные принадлежности) из многих могильников Ичкерии. Кроме Галайты-2 привлечены данные из Аллеройского-1, Ялхой-Мохкского, Курен-Бенойского, Ножай-Юртовского-1, Гунийского, Бети-Мохкского-3 могильников, а также из Балан-Су и Байтарки.

Среди них почти не исследованная коллекция из Галайтинского могильника-2 занимает особое место. Это мечи, однолезвийный меч, кинжалы, наконечники копий, наконечники стрел, булавы, удила и псалии. Но главным образом предметы связанные с костюмом.

Важными находками в Галайтинском-2 могильнике являлись железные чешуйки от панциря. По комплексу вещей он датируется в пределах П в. до н.э. — Ш в. н.э. Находка является еще одним свидетельством деятельности дагестанских мастеров по изготовлению защитного снаряжения (Гаджиев М.С., 2002).

Об использовании верхового коня свидетельствуют железные удила с железным псалием с восьмеркообразным расширением в центре и двумя отверстиями. Имели место и костяные псалии, а также Б-овидной формы, датирующиеся У-ГУ вв. до н.э. Наиболее поздними были крестовидные псалии, характерные для П1-1 вв. до н.э.

Среди предметов конской узды важна находка двух свастикообразных блях, концы лучей которых были оформлены в виде стилизованных головок птиц. Их дата по аналогиям конец У1-У вв. до н.э. Но особая важность их в том, что они прямо указывают на связи горских племен с мастерами нижневолжской провинции скифо-сибирского звериного стиля (Дворниченко, 2000).

Многочисленны среди погребального инвентаря железные ножи, часть из которых, видимо, была боевыми. Чрезвычайно редки находки пряслиц и иголок.

Самая большая коллекция вещей из Галайты-2 - атрибуты одежды и украшения (бляхи, пряжки, стеклянные бусы, булавки, фибулы, браслеты, гривны, всевозможные привески, амулеты-олени, амулеты скарабеи и многое другое), значительная часть которых морфологически повторяет более ранние изделия середины I тыс. до н.э.

Но к уникальным проявлениям культуры горцев междуречья Аксая-Хулхулау относились антропоморфные стелы с изображениями вооруженных воинов. Стелы переиспользовались при сооружении каменных ящиков сарматского периода.

Вопрос об этносе создателей галайтинских стел решается по-разному. Ими считаются либо скифы (Багаев, 1981; Ильинская, Тереножкин, 1983; Белозор, 1986), либо местное нескифское население (Петренко В.Г., 1986), испытавшее влияние скифского монументального искусства. Датировка их определяется по типу оружия, которое на них изображено. Это У1-У вв. до н.э. (Марковин, Мунчаев, 1964) и даже конец У11-У1 вв. до н.э. (Петренко В.Г., 1986; Ильинская, Тереножкин, 1983).

Весь вещевой материал Галайты-2 датируется в широком хронологическом диапазоне с середины VI в. до н.э. (единичные находки) до середины П1 в. н.э.

Хронология Галайтинского могильника-2 представляет определенную трудность. Это обусловлено, в первую очередь, тем, что подавляющее число каменных ящиков некрополя были использованы многократно для захоронения родственных 1рупп населения, и потому, в строгом смысле, не являются закрытыми комплексами. Кроме того, многие категории проанализированных выше местных изделий несут на себе печать традиционности, что не всегда позволяет определить узкие рамки их бытования. Не поможет в этом случае и стратиграфия, так как могилы не перекрывают друг друга.

Но одновременно, материалы могильника содержат, своего рода, хронологический срез, в котором выделяются группы предметов, указывающих на начало функционирования некрополя и на прекращение захоронений в данном месте. При этом, как мне кажется, выделились погребения, дата которых может быть указана в сравнительно узком хронологическом диапазоне.

Большинство предметов погребального инвентаря датируется по аналогиям в более достоверных по хронологии памятников соседнего Дагестана и предгорных могильников Чечни, Ингушетии и других более западных могильников. И это служит дополнительным основанием для относительного разграничения могил во времени. При определении абсолютных дат предпочтение отдается некоторым, безусловно, значимым в этом плане изделиям, таким как оружие степных типов (мечи, кинжалы, наконечники стрел), предметам конского снаряжения (удила, псалии, уздечные бляхи и т.п.), импортным, достаточно точно датированным украшениям и амулетам, особенно изделиям из египетской стекловидной пасты и египетского фаянса (подвески, плакетки со львом, скарабеи и т.п.).

Общие хронологические рамки погребального инвентаря Галайтинского 2-го могильника определяются в пределах второй половины VI в. до н.э. - II в. н.э. (см. таблицу). Наиболее вероятная дата активного использования каменных ящиков может быть обозначена в пределах 1П в. до н.э. - II в. н.э. Тем не менее ряд сооружений содержали бесспорные хроноиндикаторы, позволившие наметить наиболее ранние группы могил и самые поздние из них, что наглядно видно на приводимой ниже таблице.

Основы хронологии могильника Галайты-2

Дата Погребения

1-П вв. н.э. к/я 58 (железный черешковый наконечник стрелы) к/я 1 (прямоугольная пряжка), 5 (курильница на ножке, египетский фаянс), 7 (сюльгама, жел. наконечник стрелы), 6 (египетский фаянс), 11 (египетский фаянс), 15 (часть инвентаря), 22 (фибула), 31 (сюльгама), 40 (сюльгама), 41 (курильница на ножке), 51 (часть инвентаря), 54,71 (часть инвентаря, булавка с ложковидным навершием)

Ш-1 вв. до н.э. к/я 11 (фибула, жел. черешковый меч) п.п. 48,49,52 (пряжка), 57 (жел. панцирные пластины)

ГУ-Ш вв. до н.э. п. 42 (конская узда) п.п. 20 и 21 (конская узда) п. 47 (конская узда), 51 (жел. кинжал с брусковидным навершием)

Вторая пол. VI -IV вв. до н.э. к/я 15 (часть инвентаря), 18,28,53 (подвески-олени), п.п. 51 (часть инвентаря), 71 (часть инвентаря), п.п. 6,29 (наконечник стрелы), 30,32 (наконечник стрелы), 50 (бляха со спиралями)

У1-У Отдельные предметы вне могил и внутри (бр. наконечники стрел, бляшки, стрелы и т.п.) Материалы синхронные закрытым комплексам типа могильника Бети-Мохк-3

)

Примечание: п.п. - погребения; к/я - каменный ящик.

На таблице видно, что первоначальный период захоронений в исследуемом месте относился еще ко второй половине У1-У вв. до н.э. Это подтверждается не только яркими предметами скифского и савроматского периодов, найденными за пределами каменных ящиков, но и внутри их среди поздних материалов, резко отличающихся по стилистике и облику. К таким ранним предметам относится, в частности, бронзовая зооморфная свастикообразная бляшка от конской узды, являющаяся кроме того неоспоримой «визитной карточкой» взаимоотношений местных горцев со степным населением Нижнего Поволжья (Хошеутово). О раннем- слое могил свидетельствуют бронзовые втульчатые трехлопастные наконечники стрел скифского

типа, обнаруженные не только вне раскопа, но и внутри гробниц (к/я -15; п. - 30(12), п. - 42). К этому же периоду, безусловно, относились антропоморфные стелы, позднее использованные в качестве плит для каменных ящиков. Даже некоторые из раскопанных погребений могут быть отнесены, если не к началу данного периода, то и не позднее рубежа У-1У вв. до н.э. К этому периоду относились, например, погребения, содержавшие бронзовые умбоновидной формы бляхи, украшенные «бегущей» спиралью, например, погребение 6, 50 или 71 (часть инвентаря). В погребении 29 набор стеклянных бус близок наборам из Лугового могильника, а плошкагсветильник аналогична таким же из закрытых комплексов У-1У вв.до н.э. могильника Бети-Мохк-3, где основой для даты служат наконечники стрел скифского типа. Погребение 30 имело в инвентаре бронзовый двухлопастной длинновтульчатый наконечник стрелы. В каменном ящике 32 датирующим является бронзовый трехлопастной наконечник стрелы У-1У вв. до н.э. Подтверждает раннюю дату погребения и глиняная кружка, украшенная по краю венчика налепным волнистым валиком, что характерно для посуды восточного варианта позднекобанской культуры (Козенкова, 1982). Особо необходимо отметить два погребения (п.п. 50 и 71), в которых погребальный инвентарь представлен как бы в двух срезах, раннем и позднем, что свидетельствует о непрерывной преемственности культуры населения, оставившего могильник Галайты-2. В особенности в этом плане выразителен погребальный инвентарь каменного ящика 71, который демонстрирует не отдельные предметы, а комплексы вещей двух периодов захоронения: первоначальный У-1У вв. до н.э. (навершие булавы, бляхи со спиральным орнаментом, фигурки подвесок-оленей, корчага ранней формы); более поздний период представлен набором железных длинновтульчатых трехлопастных'стрел ГУ-1 вв. до н.э. и бронзовой булавкой с ложнообразным навершием, модификации более ранней, чем свинцово-железные булавки такого типа из могильника Карца ЫИ вв. н.э. К переходным У-Ш вв. до н.э., возможно, следует относить и погребение 51, в инвентаре которого находился железный кинжал без перекрестия, но с брусковидным навершием. Наиболее ранние такие кинжалы известны в комплексах V в. до н.э. у савроматов (Смирнов К.Ф., 1964), а более поздние модификации ГУ-Ш вв. до н.э. в Прикубанье (Анфимов, 1951). Скорее всего к ГУ-Ш вв. до н.э. относились и конские погребения с железными удилами и роговыми псалиями (п.п. 20, 21, 42, 47). Самое позднее из них захоронение коня, взнузданного железными удилами с крестовидными псалиями (Ш-1 вв. до н.э., по Н.В.Анфимову) в могиле 42. В группу могил с инвентарем У-1У вв. до

н.э. следует включать комплексы, содержавшие бронзовые подвески в виде фигурок оленей, поскольку все аналогии им (Аллерой, Химой, Майртуп, Ведено, Бети-Мохк, Ножай-Юрт) не выходят за рамки рубежа V-IV вв. до н.э. (Козенкова, 1982). Наряду с оригинальными подвесками типа Бети-Мохк и из погребения 71 Галайты-2 такие зооморфные фигурки составляли специфику украшений костюма горцев в позднескифский период.

К III-I вв. до н.э., главным образом ко П-I вв. до н.э. относились погребения 48, 49, 52, 57, а также каменный ящик 11. Многие из них содержали железные поясные круглые пряжки с язычком. Но особенно показательно погребение 57, где оказались железные пластинки от панциря, известные, например, в савроматских комплексах IV в. до н.э. Южного Заволжья (Смирнов К.Ф., 1964). Датирующие находки в этой группе содержал каменный ящик 11. Главная из них - длинный железный черешковый меч I в. до н.э. - П в. н.э. (Анфимов, 1951). Поздние модификации, мало похожие на галайтинский меч, имели место в погребениях II в. н.э. в Подкумском могильнике (Абрамова, 1987).

Однако, подавляющее число погребений могильника относилось к завершающему периоду функционирования кладбища, где-то к I-II вв. н.э. Большинство захоронений имели в погребальном инвентаре предметы, характерные для дагестанских могильников' II-III вв. н.э., например, железные пряжки-сюльгамы. Хронологическим индикатором для могил этой группы являлись наборы украшений из египетского фаянса (привески, плакетки со львом). По мнению Е.И.Крупнова, такие поделки в Таркинском могильнике Дагестана датируются II в. н.э., а поступление их на Северный Кавказ шло через Каспийский регион из Навкратиса и Александрии (Крупнов, 1951). Для Галайтинского 2-го могильника подтверждают эту дату и находки глиняных курильниц на ножке и украшенных нарезным орнаментом из погребений 5 и 41. Такие же точно ритуальные сосуды известны в закрытых комплексах I-II вв. н.э. Таркинского могильника (Крупнов, 1951).

К самым поздним, из исследованных в Галайтинском-2-ом могильнике, относится каменный ящик 58, в составе погребального инвентаря которого имелся железный трехлопастный наконечник стрелы с коротким черешком. По мнению Н.В.Анфимова, К.Ф.Смирнова, М.ПАбрамовой и других, такие наконечники бытовали в северокавказских комплексах в I в. до н.э. - Ш в. н.э. Однако, там они сочетались с небольшими зеркалами-подвесками или же с поясными пряжками со щитками. Именно в таком сочетании они есть и в Таркинском могильнике (Крупнов, 1951). В Галайтинском могильнике-2

ни тех, ни других нет. Их отсутствие в исследуемом некрополе, содержавшем обильный материал, близкий дагестанским, является косвенным доказательством того, что П в. н.э. был верхним хронологическим рубежом для захоронений в Галайты-2.

Таким образом всесторонний сравнительный анализ привлеченных аналогичных материалов из других многочисленных памятников изучаемого ареала, позволяет утверждать, что материалы, полученные в результате исследования Галайтинского могильника-2, опорного по своему значению, для горной зоны Чечни и Дагестана достаточно доказательно свидетельствуют о развитии богатейшей материальной культуры в данном регионе со второй половины VI в. до н.э. и до II в. н.э. включительно, т.е. на длительном отрезке времени не менее, чем 700 лет. В этом заключается его особая ценность для Северо-Восточного Кавказа. Его данные служат надежйой основой для выводов о существовании активных взаимоотношений не только горного населения с плоскостным, но и с населением более удаленных территорий, в частности, с одной стороны с Кавказской Албанией, а с другой - с ранними' аланами Центрального Кавказа.

Материальная культура Галайтинского могильника 2 по многим параметрам показывает преемственность и отсутствие резкого изменения ее основополагающих слагаемых на протяжении длительного времени от скифо-сарматского периода до периода, который в историографии обозначается как раннесредневековый. На многих категориях вещей Галайтинского могильника-2 хорошо видно, что если и происходили изменения в материальной сфере, то они отражали одни и те же эпохальные процессы, которые наблюдались и в соседних древних обществах. Эти процессы в середине I тыс. до н.э. и в первой половине I тысячелетия н.э. были связаны с интенсивными передвижениями в Предкавказье кочевых племен, которые, однако, не меняли принципиально традиционную культуру коренного населения. Возможно, они влияли лишь на политическую обстановку, которая приводила иногда к взаимопоглощению и взаимообмену элементами материальной культуры, что не исключает и периоды обострения взаимоотношений, приводивших временно к затуханию контактов.

В главе 3 «Культурно-исторический очерк горной зоны СевероВосточного Кавказа на основе общей характеристики бытовых и погребальных памятников Дагестана и Чечни» предложен общий экскурс, основанный на фактологической базе памятников скифо-сарматской эпохи.

Представлена обобщающая характеристика более 17 поселений Дагестана и Чечни и разработка их особенностей разными исследователями.

Подробно характеризуются главные черты погребальных памятников, делающих закономерным рассмотрение обоих выделенных регионов в рамках единого ареала (конструкции погребальных сооружений, особенности ритуала, категория оружия и конского снаряжения, многочисленные изделия, связанные с костюмом). Особо отмечается значение для установления хронологии некоторых из них (оружие, предметы из египетского фаянса). Проведен сравнительный анализ горных и предгорных памятников Дагестана и Чечни. Охарактеризованы процессы развития культуры от середины I тыс. до н.э. до первой половины I тыс. н.э. так, как это прослеживается на основе всех артефактов (развитие форм керамики, появление новых модификаций вещей, сохранение архаических черт некоторых изделий, влияние инноваций, связанных с культурой кочевников и т.п.).

Материалы рассмотренных в диссертации могильников говорят о том, что в предгорной зоне, как и в Приморском Дагестане, в албано-сарматское время наблюдаются те же особенности погребального обряда и инвентаря, как и в горных районах. В отличие от центральных районов Северного Кавказа, где в это время наблюдаются значительные отличия между культурой горной и предгорно-плоскостной зоны (Абрамова, 1974; 1984; 1986; 1989; 1993), в Дагестане этого не прослеживается.

Рассмотренные памятники Дагестана (горных, предгорных и приморских низменных районов) по данным, имеющимся на сегодняшний день, объединяются единой дагестанской культурой. В ее составе О.М.Давудов выделил несколько локальных вариантов - терско-сулакский, прикаспийский, южно-дагестанский, табасаранский, горный, долины Кази-кумухского Койсу, Левашинского плато, в пределах которых жили различные дагестанские племена (Давудов, 1996).

■ Подтверждение справедливости такой интерпретации общедагестанской культуры албано-сарматского времени можно видеть в том, что памятники с близкой культурой мы находим и в соседних территориях Чечни, особенно в ее юго-восточных горных районах составляющих единый массив с горами, расположенными на востоке Дагестана. Население, жившее на территории Юго-Восточной Чечни с давних времен было связано с древними дагестанскими племенами единой культурой (Круглов, 1958; Мунчаев, 1961; 1975; Крупнов, 1960; 1964; Марковин, 1960; Гаджиев М.Г., 1991; Магомедов Р.Г., 1998).

Памятники Юго-Восточной Чечни сарматского времени по особенностям погребального обряда стоят значительно ближе к памятникам Дагестана, чем памятники плоскостных районов Чечни, в частности Терско-Сунженского междуречья. На этой территории, особенно в ранний сарматский период (Ш-I вв. до н.э.) встречается характерная для дагестанских памятников пестрота погребального обряда. Помимо скорченных, вытянутых на спине и лежащих на спине с подогнутыми ногами костяков, здесь найдены расчлененные и вторичные погребения, а также погребения отдельных черепов (Багаев, 1979), то есть все те типы погребений, которые характерны и для Дагестана. В свое время В.А.Петренко выделил несколько комплексов сарматского времени в горах Ичкерии в разных могильниках - Бети-Мохкские, Яман-Су, Балан-Су, Ножай-юртовские, Лехкч-Корт, Гендерген, Аллерой, Гудермес и др. (Петренко, 1979). Многие из них возникли еще в скифское время, поэтому здесь прослеживаются черты погребального обряда, дошедшие до сарматского времени: расположение могил рядами, те же типы погребальных сооружений - каменные ящики и грунтовые погребения. Каменные ящики сооружались из поставленных на ребро каменных плит, имеющих перекрытие из плит, а иногда и плиточное дно. Встречаются и каменные гробницы, стены которых были образованы каменной кладкой и дополнены вертикально стоявшими плитами. Грунтовые погребения делались либо без применения камня, либо с частичной каменной обкладкой. Преобладающим типом погребального сооружения, как и в предшествующий период, являлись каменные ящики. Они содержали преимущественно индавидуальные захоронения с южной (с отклонениями) ориентировкой (Петренко, 1979). В Галайтинском могильнике-2, находящемся на границе с Дагестаном и датирующемся VI-I вв. до н.э. - началом I тыс. н.э. (Багаев, 1979) также давшем сочетание каменных ящиков и грунтовых могил с значительным преобладанием первых, грунтовые могилы содержали индивидуальные захоронения, а каменные ящики использовались в большинстве случаев как коллективные гробницы: в них найдено до 12 скелетов, причем кости одного или двух из них находились в анатомическом порядке, а остальные костяки были сдвинуты либо к одной из стенок, либо в один из углов ящика.

Изменения, произошедшие в первых веках нашей эры, не затронули существенно сторон погребального обряда - здесь сохраняются те же типы погребальных сооружений (каменные ящики и грунтовые могилы, имеющие часто каменное оформление), содержавшие индивидуальные, реже коллективные захоронения, однако меняется положение костяков и

их ориентировка: господствуют вытянутое положение костяков при незначительной доле скорченных и отмечается разнообразие ориентировок (СВ, СЗ, ЮВ, ЮЗ) при незначительном проценте южной ориентировки.

Рассмотрение инвентаря комплексов Юго-Восточной Чечни сарматского времени выявляет те же признаки, которые были прослежены и при изучении данных погребального обряда, а именно: наличие близкого сходства, в первую очередь, с местной культурой предшествующего времени; общность с памятниками горного, предгорного и приморского Дагестана, а также начавшаяся в первых веках н.э. общая нивелировка культуры разных районов Северного Кавказа, охватившая и территорию Юго-Восточной Чечни.

В целом, рассмотренная группа памятников Юго-Восточной Чечни, в первую очередь, по данным погребального обряда и в некоторой степени - по характеру инвентаря, близка к памятникам предгорной зоны Приморского Дагестана (Тарки, Карабудахкент и другие могильники).

Археологические материалы Юго-Восточной Чечни подтверждают основанные на материалах других предшествующих эпох, мнение о единстве культуры обоих районов. Особенно это хорошо видно на материалах гинчинской и каякентско-харачоевской культур (Магомедов Р.Г., 1998).

В культуре памятников Юго-Восточной Чечни скифского и сарматского времени наблюдается значительное влияние традиций предшествующего времени, в частности, каякентско-харачоевской культуры, что в первую очередь прослеживается на материалах погребального обряда (господство каменных ящиков). Об этом же свидетельствуют и характер инвентаря, в первую очередь керамика -сохранение некоторых старых форм глиняной посуды, а также старого обычая, хотя и почти исчезнувшего, обмазки сосудов жидкой глиной. В первых веках нашей эры в связи с усилением процесса сарматизации местного населения Северного Кавказа, происходит значительная нивелировка культуры местных племен, проживавших в его разных районах. Это сказалось, прежде всего, в распространении сходного инвентаря (зеркал, фибул, пряжек, бус и т.д.). В меньшей степени этот процесс затронул погребальный обряд: несмотря на всеобщее распространение вытянутого положения покойных в могиле, в каждом из районов, особенно это касается горных районов, здесь сохраняются, в основном, прежние черты погребального обряда, в том числе и прежние типы погребальных сооружений (Виноградов, Марковин, 1968).

Часть 2 диссертации посвящена средневековой материальной культуре горной зоны Чечни и Дагестана.

В главе 4 «Историография памятников V-XH вв. СевероВосточного Кавказа» продолжено изложение основных вех в изучении памятников региона, отделенных от более ранних временем примерно в одно столетие. Причем оно по-прежнему остается самым темным в общей исторической цепи событий.

Как и для более ранних памятников, период начала накоплений сведений о раннесредневековых объектах относится к концу XVIII века. В этот период особый интерес был обращен к фиксации и описанию христианских памятников (И.А.Гильденштедт, П.С.Паллас, К.Ю.Клапрот). В XIX веке в горном крае такие объекты были удостоены вниманием В.Б.Антоновича (1879 г.), В.Ф.Миллера (1883-1886 гг.), В.И.Долбежева (1886-1889 гг.), А.А.Бобринского (1888 г.), Н.С.Семенова (1895 г.), Ф.СЛанкратова (1913 г.).

В 30-е годы XX века выявлением средневековых древностей занималась экспедиция А.П.Круглова. В эти годы были открыты катакомбный могильник VIII-IX вв. у сел. Дуба-Юрт, «пещерные» могилы у сел. Шатой в высокогорье р. Аргун, и некоторые памятники по ущелью реки Фартанга. Но вплоть до 50-х годов XX века в горную зону Чечни мало кто проникал из археологов, все работы велись в равнинной зоне (Минаева, 1958; Севастьянов, 1950; 1956; Штанько, 1947).

Только с начала 60-х годов, силами СКАЭ под руководством Е.И.Крупнова началась интенсивная фиксация памятников средневековья - поселения Х11-ХШ вв. у сел. Харачой («Башенный мыс»), Ишхой-Юрт (Марковин, Виноградов, 1966). Большинство раннесредневековых памятников обнаружены в Ичкерии - могильники и поселения у селений Байтарки, Аллерой, Ялхой-Мохк, Курен-Беной, Ахкинчу-Барзой, Рагета, Харачой, Ножай-Юрт, Верхний Дай, Шушия (Виноградов, 1965, 1966, 1967, 1970; Умаров, 1969; Виноградов, Марковин, 1966). Из них наиболее значимыми оказались могильники из каменных ящиков и грунтовых могил у селений Харачой и Дай. В данном исследовании эти могильники заняли ведущее место.

В 70-е годы в горной зоне Чечни были открыты и частично раскопаны «аланские» ящики, грунтовые могилы, каменные подземные склепы, гробницы). Под «аланскими» могильниками имелись в виду Аплероевский (VII - первая пол. VIII в.), Ахкинчу-Барзойский (VIII в. н.э.) и Бердутинский (VI-VII вв.) катакомбные могильники (Виноградов, Мамаев, 1979). В группу «аборигенные могильники» названные археологи включили 10 могильников: Махкетинский (вторая пол. I тыс.

н.э.), Кенхинский-1 могильник (У-У11 вв.; У111-1Х вв.; Х-ХП1 вв.); Харачойский (Г/-1Х вв.); Гунийский (IV-VIII вв.); Рагехинский (УП-УШ вв.); Очарышкинский (УШ-ЕХ вв.); Гендергеновский (У1П-1Х вв.); Ножай-юртовский (У-УШ вв.); Лехкч-Кортовский (1У-У вв.); Симсирский (УП1-1Х вв.) Виноградов, Мамаев, 1979).

Накопленные данные, значительно обогатив знания о древней истории края, создали и ряд спорных проблем в их интерпретации. Так, разделив раннесредневековые могильники Юго-Восточной Чечни на «аланские» и «аборигенные», их исследователи попытались «существенно уточнить представления о локализации двух основных этнических групп населения - аланов и аборигенных племен». По их мнению, аланские катакомбные могильники, «обнаруженные в лесистых предгорьях Чечни, выдают тенденцию: аланы продвигались в горы, прежде всего стремясь установить контроль над стратегически важными дорогами и ущельями». В ичкеринском случае мотивами подобного проникновения могли быть связи с горнодагестанскими обществами и желание взять под контроль путь в Серир (Аварию) - союзное (аланам -М.Б.) государственное образование горного Дагестана...» (Виноградов, Мамаев, 1979).

Представляется, что нарисованная моими оппонентами картина далека от реальности и не подтверждается данными. Ни на равнине, ни в предгорьях, а тем более в горах, вплоть до Аварии и Ушкалоя, в Аргунском ущелье, нет археологических следов, доказывающих, что кочевники I тыс. н.э., в том числе и аланы, силой продвигались в горы Чечни и Дагестана (Багаев, 1975), «стремясь установить контроль над стратетически важными дорогами и ущельями» (Виноградов, Мамаев, 1979). Сказанное подтверждают и другие могильники горной Чечни -Элистанжинский, Сельментаузинский, Кенхийский, Ушкалойский склеповый и др. некрополи, оставленные автохтонами данных регионов.

С переходом полукочевых народов к оседлому образу жизни и с возрастанием постоянных контактов между автохтонами и номадами, их материальная и духовная культуры приобретают много общих черт, контактные зоны постепенно теряют свои границы, но одновременно более четко проявляются локальные особенности, что прослеживается в формах погребальных сооружений, погребальном обряде, в специфических типах украшений и керамике.

Постепенно формируемые черты синкретизма в культурах Северного Кавказа объясняются географическим положением региона, куда волнообразно перемещались кочевые народы, часть которых в предгорьях оседала и смешивалась с местными насельниками. Такая

ситуация способствовала сближению разноэтнических народов Северного Кавказа. В то же время она выкристаллизовывала самобытность многочисленных автохтонных этнических групп, одной из которых была и вайнахская.

За период с 1991 по 2004 годы эта гипотеза развита и апробирована мною в десятках статей, в которых освещены различные аспекты вышеуказанных проблем древней культуры Чечни (Багаев, 1991; 1992; 1996; 1997; 1998; Багаев, Тимерханов, 1998; Багаев, 1999; 2002; 2002а; 20026; 2003; 2004; 2004а; 20046; 2004в).

Обращаясь к историографии средневековых памятников Дагестана, в первую очередь следует указать значение работ Д.М.Атаева по систематизации и обобщению данных накопленных к началу 60-х годов XX века (Атаев Д., 1963). Хронологически были выделены погребальные памятники V-VII вв. (10 объектов), VIII-X вв. (5 объектов), Х1-Х1П вв. (4 объекта). В результате была установлена преемственность от эпохи раннего железного века (албано-сарматский период) до развитого средневековья.

До конца XX века открыты и во многом изучены десятки поселений и могильников в разных местах Дагестана (Абакаров, Давудов, 1993).

Из исследований последней четверти XX века по Средневековью Дагестана особо отмечу труды М.С.Гаджиева. Автором на примере полутора десятков могильников, бытовых памятников предложена панорама истории Дагестана I-VII вв. (Гаджиев М.С., 1986; 2002 и др.). Для нашей темы важны заключения Л.Б.Гмыри о связях Приморского Дагестана с горными районами (Гмыря, 1980; 1993; 1995). Чрезвычайно важны работы М.М.Маммаева, посвященные прикладному искусству древнего Дагестана (Маммаев, 1970; 1989).

Большим вкладом по обобщенному опыту археологического изучения древних памятников Дагестана послужила коллективная монография «История Дагестана», в которой три из семи глав посвящены средневековой эпохе (Гаджиев М.Г., Давудов, Шихсаидов, 1996). Не менее важна и монография В.И.Марковина и Р.М.Мунчаева, в которой многие страницы посвящены средневековой истории, в том числе и взаимоотношениям населения Дагестана с поздними кочевниками (Марковин, Мунчаев, 2003).

В главе 5 «Харачойский, Дайский и другие могильники - новые источники по специфике материальной культуры горной зоны Чечни в раннем средневековье (IV-XH вв.)», самой обширной в диссертации, подведены итоги исследования средневековых древностей изучаемого

региона с привлечением аналогичных материалов из других памятников, но главным образом дагестанских. Ключевые объекты - Харачойский и Дайский могильники У-ХП вв. наиболее ярко и всеобъемлюще отражают главные особенности материальной культуры горной зоны СевероВосточного Кавказа. В научный оборот вводится колоссальный по объему материал, причем опубликованный лишь частично, в предварительной форме. Он происходит из 79 могил. Привлечены также материалы Элистанжинского могильника и Кенхийского 1-го могильника. Общая выборка составляла более 100 могильных сооружений.

В данном разделе диссертации подробно охарактеризована топография могил, формы погребальных сооружений, специфические особенности погребального ритуала. По внешним признакам выделено четыре типа могил: простые грунтовые могилы без внешних признаков; грунтовые могилы, обложенные камнем; грунтовые могилы, обозначенные на поверхности булыжной насыпью, а также каменные ящики. Большинством признаков они вписываются в круг погребальных памятников изучаемого региона, составляя одну из его частей, где кроме грунтовых могил и каменных ящиков, имели место на позднем этапе подземные и полуподземные склепы и катакомбы. Особенность погребального обряда для всех без исключения типов сооружений составляет то, что при многих признаках, сближающих их (поза погребенных, наличие древесных углей, заупокойной пищи, однородность набора и форм погребального инвентаря), наблюдаются и специфические особенности похорон в каждом из могильников. В частности для Харачойского и высокогорного Дайского могильников они заключались в том, что в отличие от склепов, совершались индивидуальные захоронения, реже до трех покойников. Продолжалась традиция захоронения отдельных черепов й расчлененных трупов (как в Галайты-2). Имелись различия и в ориентировке: в Харачойском могильнике превалировали погребения с западной ориентировкой, а в Дайском - строгой ориентировки не придерживались. В Элистанжинском и Кенхийском могильниках преобладала восточная и юго-восточная ориентировка.

Но, безусловно, самое полное представление о культуре горцев раннего средневековья дает богатейший набор погребального инвентаря из могил указанных выше могильников. Изученные восемь категорий изделий (керамика, оружие, конское снаряжение, орудия труда, предметы связанные с торговлей, атрибуты одежды украшения и сакральные предметы) насчитывают десятки типов разных модификаций вещей. А

общее количество привлеченных для анализа средневековых предметов составляет около 500, причем значительная их часть происходит из закрытых комплексов.

При систематизации материалов использованы типологические разработки В.Б.Ковалевской (Деопик), О.М.Давудова, МЛАбрамовой (по фибулам).

Посуда из раннесредневековых памятников горной зоны преимущественно ремесленного изготовления. Типичны станковые кувшины со сливом и небольшие изящные кружки с зооморфными ручками. В меньшей степени имели место горшки и совершенно не характерны миски. Особую группу в Дайском и Харачойском могильниках составляли круговые миниатюрные сосуды шаровидной формы с вогнутым внутрь краем.

Оружие немногочисленно (кинжалы, наконечники копий). Все предметы из железа. Лишь среди наконечников стрел отмечены кроме железных (трехлопастные и трехгранные черешковые) и костяные. Имели место 3 типа железных топоров. Заметное место занимает и конское снаряжение, в особенности находки художественно оформленных бронзовых пластин для обкладки седла (Галайтинский клад У1-УН вв.).

Среди бытовых предметов уникальна находка коромысловидных железных весов из погребения 12 Дайского могильника.

Среди украшений типичны серьги (4 отдела с 10-ю типами), наборы бляшек для ремней пояса (15 типов). Около сотни браслетов представлены более 20-ю типами. Среди предметов, имеющих отношение к костюму, и шейные гривны, и фибулы, прошедшие в местной среде длительную эволюцию. Раннесредневековый период оказался финальным в развитии этого атрибута одежды не только у горцев Чечни, но и на всей территории Северо-Восточного Кавказа. Пик их совершенства приходится на УП-1Х вв. Важным атрибутом одежды являлись поясные пряжки (23 типа в 10-ти отделах).

Все они находят аналогии на широкой территории в памятниках V-IX вв. Специфику Дайского могильника составляли бронзовые и железные пряжки т.н. птицевидной формы (X отдел) У11-У1П вв. Уникальность всей серии таких пряжек в том, что они повторяют форму таких же изделий, но скифского периода. Генезис их легко устанавливается по подобным вещам восточного варианта кобанской культуры (Козенкова, 1999). И это не единственное связующее звено между памятниками скифо-сарматского периода и раннесредневековыми. Это и гривны, и подвески-амулеты в виде фигурок оленей, и некоторые

модификации браслетов и многое другое. Особо следует подчеркнуть, что производство этих вещей было делом местных мастеров-ювелиров.

Заключительная часть пятой главы посвящена вопросам хронологии средневековых памятников (в основном могильникам) горной зоны. В основу хронологического распределения положен принцип привлечения аналогий важным для датировки вещам, главным образом оружию и конскому снаряжению. В результате выделены горные могильники УЛШ1 вв., может быть начала IX в. (Харачой, Бежты, Дай). Более поздним временем датируется Элистанжинский могильник (У1П-Х1 вв.). Синхронен с ним на раннем этапе Кенхинский-1 могильник, но самые поздние погребения последнего относятся уже к XVI в.

Научный анализ накопленного материала ГУ-ХП вв., в особенности по могильникам У1-Х1 вв. горной зоны Чечни показывает, что жизнь горцев в этот период протекала не менее активно, чем в предгорьях. Материальная культура ни качественно, ни количественно не выглядит отсталой. Все это свидетельствует о том, что горное автохтонное население было вовлечено во все процессы, хозяйственные и социальные, протекавшие на Северном Кавказе. Разница заключалась в большем и длительном культивировании традиционных черт в бытовой культуре.

Более жестко охранялись в горах обычаи старины. По конкретным формам изделий, особенно по массовым атрибутам одежды, прослеживается как талантливо местные мастера по металлообработке и ювелирному делу, по гончарству, не только искусно создавали уникальные по форме вещи, но и приспосабливали к вкусам живущих в горах людей проникавшие сюда инновации, превращая их через столетия в изделия традиционного пласта коренной культуры. Можно видеть на многих предметах, как заимствованная чужая форма с веками становилась местной, иногда наполняясь совершенно новым содержанием.

Глава 6 «Хозяйственные и этно-политические реалии горцев Северо-Восточного Кавказа в I тысячелетии до нашей эры - I тысячелетии нашей эры», являясь итоговой, касается трех главных аспектов древней жизни горцев: хозяйственных основ, вопроса взаимоотношений местного населения со степными племенами Предкавказья и вопроса происхождения и формирования вайнахского этноса, как это позволяет комплексное использование разных источников, в том числе и материальная культура.

Систематизированный археологический материал, отражающий более чем 1000-летнюю предметную историю горного населения, в комплексе с данными лингвистики й этнологии служит достаточно

надежной базой для выхода на широкие историко-культурные обобщения, касающиеся как внутренних социальных процессов, протекавших в горах, так и внешних, от которых эти регионы не остались в стороне.

В кратком экскурсе «Хозяйственные основы горных районов по археологическим данным» освещены главные особенности хозяйства изучаемого региона. Основу его составляло отгонное скотоводство. В меньшей степени горцы занимались земледелием . и различными домашними промыслами. Судя по обилию металлических изделий, было достаточно развито металлообрабатывающее ремесло. Технологически ярко представлено гончарное ремесло. Помимо продукции имели место и находки гончарных печей (Андрейаул, Верхний Чирюрт, Хучбала Ишхой-Юрт, Месхеты, Майртуп и др.).

Второй экскурс главы'"«Местные племена и номады Предкавказья: аспекты взаимоотношений» посвящен многовековым отношениям местного горского населения с постоянными приливами иноземных племен к подножью северных склонов Кавказа и как подобные вторжения отражались на материальной культуре и судьбах обеих сторон.

Для освещения этой темы привлечены разработки многих исследователей и дана собственная точка зрения на многие процессы, протекавшие в регаоне. Особо подчеркнуто, что для древних горцев территория обитания не 01раничивалась высокогорьем, что и предгорья («плоскость») в их сознании было неотъемлемой частью гор, также как и собственно горы были составной частью «плоскости» в экономической, политической и культурной жизни.

Важным в главе является последний экскурс «Вайнахи: истоки происхождения и формирования этнойа». В нем на основе систематизации и анализа археологического материала, данных древних источников, теоретических разработок по формированию этносов у разных народов, а также этнографических материалов, отражающих известные реальные сведения о структуре вайнахского общества, предложена одна из моделей этнической консолидации от древних «нахов» до исторически засвидетельствованных-вайнахских сообществ. По моему мнению, на основе анализа многих источников модель процесса формирования нахского этноса предполагается как начавшийся в Ж тыс. до н.э. и завершившийся, видимо, в конце I тыс. до н.э. сложением нахского народа со своим языком и территорией. Позднее, т.е. в I тыс. н.э., он предстает в виде двух союзов племен («ламанан нах» и «арара нах»), причем каждый из которых уже сознавал себя как «народ» -

«нах». Не исключено, что в I тыс. н.э. «ламанан нах» - «ламарой» (горцы) образовали раннефеодальное государство «Дзурдзукию», а «охьара нах», «равнинные нахи» - «нохчи» вошли политически в государственное объединение «Алания», наравне с другими народами Северного Кавказа. При этом нахи, образовавшие Дзурдзукию (Дзурдзукетию), и нахи, входившие в Аланию, тем не менее всегда, видимо, осознавали себя как единый народ с одним, общим, языком и одной, общей, материальной культурой. Именно это и отразилось в этнониме «вайнахи» сначала как самоназвание горных и равнинных нахов, а позже - как самоназвание чеченцев, ингушей и бацбийцев.

Считаю возможным допустить, что формирование феодального (государственного) объединения «Дзурдзукетия» или «Дзурдзукия» по времени совпало с образованием дагестанских раннефеодальных государств - Дербента, Серира, Хайдака, Кумуха и др. (Гаджиев М.Г., Давудов, Шихсаидов, 1996).

Привлечены в главе и данные по выделению археологических критериев этнографического характера (Крупнов, 1971; Козенкова, 1981, 1999). Серийность разных категорий древних вещей позволяет проследить их эволюцию как морфологически, так и во времени. Такая серийность делает правомерным на основе ретроспективного рассмотрения элементов культурного наследия судить и об этногенезе народа.

В «Заключении» кратко подведены итоги проделанной работы.

Систематизированные и классифицированные археологические материалы, главным образом из раскопок автора великолепных могильников второй половины I тысячелетия до н.э. - первой половины I тысячелетия нашей эры, а также раннего средневековья открыли еще одну неизвестную страницу в богатейшей и своеобразной культуре коренного населения. Изучен погребальный обряд, необычные черты ритуала при похоронах, проанализированы тысячи предметов, изготовленных искусными мастерами древности. Полученные результаты свидетельствуют о высоком уровне развития материальной культуры, в особенности металлообработки. Всесторонняя разработка ретроспективного взгляда на конкретные данные из Галайтинского 2-го, Дайского, Харачойского, Элистанжинского могильников позволяет воссоздать, на мой взгляд, достаточно объективную картину взаимоотношений между населением гор Чечни и Дагестана и теми, кто проживал в более низменных районах. Важным результатом анализа, проведенного с материалами, составлявшими основу работы, является

33

РФС «.иимНЛЛЬИЛЙ л-ч. ГЕКА С-Петсрбург

О Ра

факт существования преемственности от более ранних эпох к более поздним.

Но безусловно, один из важных выводов, полученных в результате проработки всех материалов, причем не только археологических, это вывод о том, что они показали необходимость рассматривать и памятники Чечни и памятники Дагестана верховьев рек трех Койсу (Дагестан), Хулхулау, Шаро-Аргуна, Фортанги и правобережье Ассы в едином целом. В настоящее время пока трудно обозначить как может быть определено это единство: «культурная область», «культурная общность», «культурно-историческая область» или «археологическая культура» (Клейн, 1970; Пряхин, 1982; Магомедов Р.Г., 1998) с методической точки зрения. Существенно другое — в зональном поясе, включающем в себя горную Чечню и горный Дагестан от правобережья р. Ассы и до реки Кара-Койсу, с древнейших времен, по 1файней мере с III тыс. до н.э., жили народы единой материальной и духовной культуры. Нами отслежены единые формы хозяйства (в земледелии, скотоводстве, металлообработке), единые погребальные обряды, развивавшиеся в близкой естественно-географической среде.А моими предшественниками выявлены факты преемственности в материальной культуре горцев от эпохи к эпохе вплоть до скифо-сарматского и раннесредневекового времени. При этом особо отмечалась локальность памятников горной зоны Северо-Восточного Кавказа.

Сравнительный анализ в данной работе погребального обряда и могильного инвентаря опорных памятников V в. до н.э. - XII в. н.э. еще более убеждает в правомерности предложенной гипотезы об устойчивости единства культуры горных зон Чечни и Дагестана с эпохи средней бронзы до раннего средневековья. Это, в свою очередь, свидетельствует, с одной стороны - об этнической дифференциации населения Северо-Восточного Кавказа, а с другой - об одновременном процессе консолидации нахских и дагестанских народностей, при этом сохраняя в своей первоначальной основе этнокультурный субстрат в бассейнах вышеназванных рек, в их верхнем и среднем течениях.

На многочисленных примерах уникальных археологических памятников V в. до н.э. - XII в. н.э. я пришел к выводу о том, что горцы Чечни и Дагестана имеют единые исторические корни, а следовательно, Северо-Восточный Кавказ безусловно может рассматриваться как историко-этнофафическая область, ареал, где происходил непрерывный и неразрывный процесс этнокультурного развития его коренного населения с глубокой древности (Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г., 1996).

Таким образом, стало очевидным, что предки современных автохтонных народов Северо-Восточного Кавказа оставили яркий след в древней истории Большого Кавказа. Об этом говорят десятки поселений, городищ и могильники. Эти уникальные памятники сосредоточены в горных, предгорных и равнинных зонах Чечни и Дагестана. Многие из них археологически хорошо изучены и стали подлинными источниками древней и средневековой истории горцев.

Исследование как бытовых, так и погребальных памятников Чечни и Дагестана показало, что народы этих регионов, жившие в I тыс. до н.э. - I тыс. н.э., поддерживали активные связи как с народами Закавказья, Восточного и Античного миров, а также со всеми кочевниками, приходившими на Кавказ - киммерийцами, скифо-сармато-аланскими племенами, в том числе и с тюркоязычными кочевниками. Столь активные этнические, культурные, экономические и политические связи позволили им, обогатить свою культуру в сфере металлообработки, земледелии, животноводстве, искусстве и т.д. Кроме того, автохтоны и номады настолько сблизились, что Нахские племена (чеченцы и ингуши) безболезненно вошли в состав Хазарского каганата и Аланского раннефеодального государства, создали свое раннефеодальное государство Дзурдзукия, а также принявшее активное участие в судьбах первых дагестанских государств - Дербент (Серир, Хайдак и др.). В этом процессе сказалось, прежде всего, генетическое единство горцев СевероВосточного Кавказа, носителей нахско-дагестанских языков.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Население плоскостной 'Чечено-Ингушетии накануне окончательного переселения вайнахов с гор на плоскость // Археолого-этнографический сборник Чеч.-Ингуш. НИИИЯЛ (АЭС). Т. 2. Грозный, 1968. С. 55-71.

2. Новые памятники археолопга в Чечено-Ингушетии // Археологические открытия (АО) 1968 г. М.: Наука, 1969. С. 85-88. (Соавторы В.Б.Виноградов, С.Ц.Умаров).

3. Раннесредневековая материальная культура Чечено-Ингушетии: Автореф. дис.... канд. ист. наук. М.: Наука, 1970. 19 с.

4. Раскопки раннесредневековых могильников у селений Харачой и Дай // АО 1969 г. М.: Наука, 1970. С. 120-121.

5. Археологические работы в горной Чечено-Ингушетии летом 1971 г. // ТД СПИПАИ 1971. Археологическая секция: Тезисы. М.: Наука,

1972. С. 243.

6. Раскопки раннесредневекового могильника у села Харачой // КСИА. М.: Наука, 1972. Вып. 132. С. 80-86. (Соавтор В£.Виноградов).

7. Работы в Аргунском и Джейрахском ущельях Чечено-Ингушетии // АО 1971 г. М.: Наука, 1972. С. 130-131.

8. Раннесредневековые птицевидные бляхи из Дайского могильника (ЧИАССР) // Кавказ и Восточная Европа в древности. М.: Наука,

1973. С. 200-205.

9. Археологические разведки в горной Чечне // Щ Крупновские чтения: Тезисы. Грозный, 1973. С. 18.

10. К вопросу о хозяйственной жизни вайнахов в раннем средневековье // Тезисы докладов IV Крупновских чтений по археологии Кавказа. Орджоникидзе, 1974. С. 49-50.

11. Галайтинский могильник (ЧИАССР) // АО 1974 г. М.: Наука, 1975. С. 97.

12. Каменные гробницы у селения Галайты // V Крупновские чтения: Тезисы. Махачкала, 1975. С. 56-57.

13. Некоторые черты материальной культуры вайнахских племен в раннем средневековье // МАДИСО. Т. 3. Орджоникидзе, 1975. С. 5057.

14. Археологические исследования в Восточной части Чечено-Ингушетии // VI Крупновские чтения: Тезисы. М.: Наука, 1976. С. 10.

15. Раскопки в селении Бетга-Мохк // АО 1975 г. М.: Наука, 1976. С. 110-111.

16. Раннесредневековый могильник у селения Харачой // АЭС ЧИНИИЯЛ. Т. 4. Грозный, 1976. С. 75-90.

17. Галайтинский клад, V-VII вв. н.э. // CA. № 2. 1977. С. 238-242.

18. Гипотезы о происхождении чеченцев и ингушей // VIII Крупновские чтения: Тезисы. Нальчик, 1978. С. 42-44.

19. История археологического изучения раннесредневековых памятников Чечено-Ингушетии до 1969 г. // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона (МВНК, 4-6.02.75). Грозный, 1978. Вып. 1. С. 148-155.

20. Бронзовые бляхи из Галайтинского могильника // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.: Наука, 1978. Вып. 1. С. 108-111. (Соавтор В.И.Козенкова).

21. Новые раскопки в Ичкерии // IX Крупновские чтения: Тезисы. Элиста, 1979. С. 29-30.

22. Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии // Археологические памятники Чечено-Ингушетии. Грозный, 1979. С. 39-49.

23. Элистанжинский раннесредневековый могильник // Археология и вопросы этнической истории Северного Кавказа. Грозный, 1979. С. 86-94.

24. Этапы археологического изучения Чечено-Ингушетии // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона (МВНК, 2122.09.78). Грозный, 1980. Вып. 2. С. 181-184.

25. Новые каменные изваяния воинов из Чечено-Ингушетии // X Крупновские чтения: Сборник тезисов. М.: Наука, 1980. С. 21-22.

26. Новые каменные изваяния скифского времени из Чечено-Ингушетии // Памятники раннего железа и средневековья Чечено-Ингушетии. Грозный, 1981. С. 128-137.

27. Глава III. Социально-экономическое и политическое положение Чечено-Ингушетии в V-XII вв. // Проспект «История Чечено-Ингушской АССР». Т. 1. Грозный, 1983. С. 15-17. (Соавторы:

B.Б.Виноградов, Х.М.Мамаев).

28. Элементы «звериного» стиля в декоративно-прикладном искусстве вайнахов во 2-й половине I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. // XIII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. Майкоп, 1984. С. 50-51.

29. Археологические культуры и проблема этногенеза вайнахов // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докладов. Орджоникидзе, 1986. С. 23-24.

30. Истоки общности духовной культуры народов Северного Кавказа // Тезисы выступлений на республиканской научно-практической конференции «Великий Октябрь. Социалистические преобразования в Чечено-Ингушетии». Грозный, 1987. С. 61-63.

31. Новые материалы Аксайского ущелья // АО 1985 г. М.: Наука, 1987.

C. 128.

32. Правайнахи и их связи с кочевниками Северного Кавказа // XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Махачкала, 1988. С. 18-19.

33. Северный Кавказ в VII-IX вв. Арабо-хазарско-византийские отношения и народы Северного Кавказа // История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.: Наука, 1986. С. 116-143. (Соавторы М.Г.Магомедов, В.А.Кузнецов, В.Г.Гаджиев, Л.И.Лавров).

34. Новые изваяния скифского времени из долины Аксая (Чечено-Ингушетия) //СА. 1989. № 4. С. 261-267. (Соавтор В.С.Ольховский).

35. Раскопки Элистанжинского могильника (Юго-Восточная Чечня) в 1979 г. // Актуальные проблемы археологии и этнографии народов Чечено-Ингушетии. Грозный, 1990. С. 5-22. (Соавтор Х.М.Мамаев).

36. О некоторых чертах сакральной воинской атрибутики в позднекобанской культуре // СА. 1991. № 4. С. 25-35. (Соавтор

B.И.Козенкова).

37. Рассказы по истории родного края: Учебное пособие для учащихся 6 класса. Грозный: Книга, 1991. 6 п.л. (Соавторы Ш.Б.Ахмадов, Г.А.Ерещенко).

38. История Чечено-Ингушетии до 1917 г.: Учебное пособие для учащихся 7-8 классов. Грозный: Книга, 1991. 9 п.л. (Соавторы Ш.Б.Ахмадов, Х.А.Хизрйев).

39. Археологическая работа близ селения Сельментаузен в Чечено-Ингушской республике // XVII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докладов. Майкоп, 1992. С. 80-81.

40. Тайна имен: Брошюра. Грозный: Книга, 1994.3 п.л.

41. Происхождение вайнахского народа // Проблемы происхождения нахских народов: Материалы Всесоюзной научной конференции, состоявшейся в Шатое в 1991 г. Махачкала, 1996. С. 145-156.

42. К древней и средневековой истории вайнахов // Тезисы докладов региональной научно-практич. Конференции, посвященной 25-летию образования Чеченского госуниверситегга. Грозный, 1997. С. 169-170.

43. Место Чечни в древних цивилизациях // Первая археологическая конференция Кавказа: Краткие содержания докладов. Тбилиси, 1998.

C. 55-56.

44. Чеченцы' - аборигены Кавказа // Тезисы докладов региональной научно-практической конференции «Мир, согласие и сотрудничество», посвященной 60-летию Чеченского госуниверситета. Грозный, 1998. С. 209-210. (Соавтор С.Тимерханов).

45. Откуда мы «есть, пошли» // Нунуев С-Х. Нахи и священная история. Ярославль, 19998. С. 112-113.

46. Аборигены Кавказа и кочевники // Вторая археологическая конференция Кавказа. Кавказ и степной мир в древности и в средние века: Материалы международной конференции. Махачкала, 1999. С. 19-20.

47. Височные привески с 14-гранником нагорного Дагестана и Чечни // XXII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докладов. Ессентуки; Кисловодск, 2002. С. 13.

48. К вопросу о торговле и торговом инвентаре в древней Чечне // Историко-археологический альманах. Армавир; М., 2002. Вып. 8. С. 65-68.

49. Русская и советская историография древней и средневековой материальной и духовной культуры чеченцев // Культура Чечни: История и современные проблемы. М.: Наука, 2002. С. 54-63.

50. Совместная работа Чечено-Ингушского государственного объединенного музея и Северо-Кавказской археологической экспедиции АН СССР // Проблемы исторического и культурного взаимодействия России и Чечни (МРНПК 16.07.01). Грозный, 2002. С. 79-81.

51. К истории взаимоотношений номадов и аборигенов СевероВосточного Кавказа // «Дешт-и Кипчак и Золотая Орда в становлении культуры евразийских народов». Материалы международной научно-практической конференции 10-11 апреля 2003 г. М.: ИСАА при МГУ, 2003. С. 155-159.

52. К вопросу о нахско-дагестанской общности II Древний Кавказ: Ретроспекция культур. Международная научная конференция, посвященная 100-летию со дня рождения Евгения Игнатьевича Крупнова (XXIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа). М., 2004. С. 15-17.

53. Из истории фибул Северо-Восточного Кавказа (Чечня и Дагестан) // РА, №2, 2004. С. 136-147.

54. Место ландшафта Кавказа в истории автохтонов и номадов // Археологические памятники раннего железного века юга России: Сборник статей. М., 2004. С. 23-31.

РНБ Русский фонд

2007-4 11061

Отпечатано в типографии ФГУП ГВЦ Минсельхоза России Формат 84x108 1/32. Гарнитура «Тайме». Печать офсетная. Тираж 100 экз. 117218, Москва, ул. Кржижановского, д.15, корп.1 Тел. 129 86 78

Получено 29 НОЙ 2005

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора исторических наук Багаев, Муса Харонович

Введение. 2

Ф Часть первая. Горные памятники Чечни и Дагестана в середине

I тыс. до нашей эры - середине I тыс. нашей эры

Глава 1. Источники и историография. 11

1.1. Опыт изучения памятников VI в. до н.э. - IV в. н.э.

• горной Чечни и Дагестана в XIX в. 11

1.2. Изучение памятников VI в. до н.э. - IV в. н.э. в XX в.

1.2.1. Горная Чечня. 22

1.2.2. Горный Дагестан. 51

Глава 2. Галайтинский могильник-2 - новый источник по специфике материальной культуры горной зоны Чечни в сарматское время (IV в. до н.э. - IV в. н.э.). 67

2.1. Сравнительный анализ погребального обряда

Галайтинского-2 могильника и других памятников горной зоны Северо-Восточного Кавказа. 70

Специфика погребального обряда могильника в кругу синхронных некрополей региона. 88

2.2. Сравнительный анализ погребального инвентаря Галайтинского 2-го могильника в кругу других памятников горной зоны. Вопросы хронологии. 103

Глава 3. Культурно-исторический очерк горной зоны СевероВосточного Кавказа на основе общей характеристики бытовых и погребальных памятников Дагестана и > Чечни. 197

3.1. Бытовые памятники (поселения и городища). 197

3.2. Особенности погребального обряда и погребального ^ инвентаря у племен Дагестана и Чечни в VI в. до н.э.

IV в. н.э. 214

Часть вторая. Средневековая культура горной зоны Чечни и Дагестана

Глава 4. Историография памятников V-XII вв. СевероВосточного Кавказа. 248

4.1. Основные вехи в изучении средневековых памятников Чечни. Спорные вопросы интерпретации 248

4.2. Опыт изучения памятников Дагестана V-XII вв. 274

Глава 5. Харачойский, Дайский и другие могильники - новые источники по специфике материальной культуры Ф горной зоны Чечни в раннем средневековье (1У-ХП вв.) 289

5.1. Сравнительный анализ погребального обряда Харачойского, Дайского и других могильников

1У-ХИ вв. горной зоны Северо-Восточного Кавказа. 292

5.2. Сравнительный анализ погребалтьного инвентаря ® Харачойского, Дайского и других могильников горной зоны Северо-Восточного Кавказа. 312

Глава 6. Хозяйственные и этно-политические реалии горцев

Северо-Восточного Кавказа в I тысячелетии до нашей эры -1 тысячелетии нашей эры. 403

Введение диссертации2005 год, автореферат по истории, Багаев, Муса Харонович

Предлагаемая тема исследования «Культура горной Чечни и Дагестана в древности и средневековье (VI в. до н.э. - XII в. н.э.)» вызревала у автора с начала 70-х годов прошлого века. Работа над кандидатской диссертацией привела к выводу, что средневековые археологические материалы I тыс. н.э. горной зоны Чечни и Дагестана логично выстраиваются в ряд, подтверждающий их единство материальной культуры в этой части Северо-Восточного Кавказа.

За более чем четверть века в печати появилось множество фундаментальных исследований, посвященных как глубокой древности, так и более поздним периодам. Это обобщающие огромный археологический материал монографии Р.М.Мунчаева («Кавказ на заре бронзового века: неолит, энеолит, ранняя бронза», 1975); М.Г.Гаджиева («Раннеземледельческая культура Северо-Восточного Кавказа», 1991); О.М.Давудова («Культура Дагестана эпохи раннего железа», 1974, «Материальная культура Дагестана албанского времени», 1996); В.И.Козенковой («Большой Кавказ в XIV-IV вв. до н.э.», 1989; «Кобанская культура. Восточный вариант», 1977; 1982); Р.Г.Магомедова («Гинчинская культура», 1998); М.П.Абрамовой («Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. - IV в. н.э.», 1993); В.И.Марковина («Дагестан и Юго-Восточная Чечня в скифо-сарматское время», 1989); А.И.Абакарова и О.М.Давудова («Археологическая карта Дагестана», 1993); М.М.Маммаева («Декоративно-прикладное искусство Дагестана. Истоки и становление», 1989) и др. Эти работы еще более подтвердили перспективность дальнейшей разработки идеи общности материальной культуры горцев Северо-Восточного Кавказа (Багаев, 1970, с. 282; 1970а, с. 18).

Актуальность темы была обусловлена и тем обстоятельством, что в большинстве работ основное внимание уделялось характеристике памятников более низменных (равнинных) территорий. Вопрос о специфике местных горных памятников не являлся самостоятельным особым аспектом рассмотрения. Между тем накопилось достаточно бесспорных данных, свидетельствующих о том, что археологические материалы горной Чечни легко вписываются в горнодагестанские источники и подтверждают правомерность постановки вопроса о единстве и преемственности материальной культуры горцев этой части Кавказа на протяжении нескольких тысячелетий, начиная с VII тыс. до н.э. Археологические источники, положенные в основу диссертации, добытые как лично автором, так и обработанные другими исследователями, позволили с высокой степенью доказательности выявить это единство со скифо-сарматской эпохи до раннего средневековья. То есть на историческом отрезке, охватывающем не менее 40 поколений. Именно это одна из основных задач данной работы. Этим определяется и научная новизна темы диссертации. Дело в том, что под таким углом зрения и в столь широком хронологическом (VI в. до н.э. - XII в. н.э.) аспекте эту проблему, фактически, никто не ставил, за исключением, может быть, Р.Г.Магомедова, доказавшего, что в эпоху ранней бронзы (ХХШОСУ вв. до н.э.) «развитие хозяйства, различных ремесел и промыслов населения Горного Дагестана и Юго-Восточной Чечни было на примерно равном уровне с племенами сопредельных территорий» (Магомедов, 1998, с. 187). А потому, основная цель диссертации ввести в научный оборот полученные выводы и совершенно неизвестные археологические артефакты, в которых остро нуждается научная общественность Чеченской республики.

По сути, наше исследование - это первая обобщающая работа, охватывающая историю населения именно горного края Северо-Восточного

Кавказа на протяжении более чем 1500 лет. Логичность постановки проблемы культурно-исторической общности дагестанских и нахских народов диктуется и такими подтвержденными фактами как:

1. Прочно доказанным сложением во второй половине III тыс. до н.э. в горной зоне Юго-Восточной Чечни и сопредельной части Дагестана гинчинской культуры, традиции которой переходят позже к каякентско-харачоевской культуре эпохи поздней бронзы и раннего железа. Последняя была распространена и в Дагестане, и Юго-Восточной Чечне (Марковин, 1969, Круглов, 1958). Преемственность этого единства не менее наглядно демонстрируют археологические памятники горной зоны Чечни и Дагестана скифо-сарматского и раннесредневекового времени. Под таким углом Северо-Восточный Кавказ, по данным археологии, выступает как историко-этнографическая область, представляющая непрерывный и неразрывный процесс этнокультурного развития его населения с глубокой древности (Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г., 1996, с. 44-47).

2. Лингвистическими изысканиями в области нахско-дагестанских языков, на которых в настоящее время говорит 2,6 млн. человек, проживающие как на Кавказе, так и за его пределами (Алексеев М.Е., 2001, с. 157). Генетическое родство этих языков сегодня безоговорочно признается всеми языковедами-кавказоведами (Языки мира. 2001, с. 156469). Территория распространения сходных языковых диалектов ограничивается естественно-географической зоной Северо-Восточного Кавказа. А она совпадает с ареалом северо-восточно-кавказской культурно-исторической (историко-этнографической) области (Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г., 1996, с. 46; Алексеев М.Е., 2001, с. 156-166) или «восточнокавказской культурно-исторической области [общности]» (Марковин, 1980, с. 44).

Северо-Восточный Кавказ ограничен с северо-запада горным массивом Аргуно-Ассинского междуречья, с севера Терско-Сулакской низменностью, с северо-востока - Каспийским морем, а с юга и юго-запада - Главным Кавказским хребтом. Выделение этого историко-географического региона вполне оправдано как с точки зрения физико-географического районирования Кавказа, так и его культурно-исторического развития в древности (Гаджиев М.Г., 1991, с. 7).

При этом важно подчеркнуть, что при физико-географическом районировании название «Северо-Восточный Кавказ» почти не употребляется, а в историко-археологических исследованиях он используется и под ним понимается именно современная территория Дагестана и Чечни.

Граничащие друг с другом Чечня и Дагестан по природным параметрам близки друг другу. Так, горный Дагестан, охватывающий западную, центральную и южную части страны, подразделяется на три части: предгорный, внутренний горный и высокогорный. В приграничной зоне Чечни и в Дагестане горный ландшафт почти одинаков. Здесь четко выделяются четыре хребта (Черные горы, Пастбищный, Скалистый и Боковой), повышающиеся к югу как бы в виде гигантских ступеней.

Горная часть Чечни и примыкающая к ней Чеченская равнина имеют густую, причудливо разветвляющуюся речную сеть. Почти все реки Чечни носят ярко выраженный горный характер и берут начало на высоких гребнях хребтов из родников или ледников (Рыжиков, 1980, с. 5-24).

Таким образом, горный Дагестан и горная Чечня - это единая физико-географическая зона со своими специфичными ландшафтными, рельефными и климатическими особенностями, которые в той или иной форме отразились на материальной культуре автохтонов.

Сильная изрезанность и труднодоступность гор, тяжелые бытовые горные условия, на протяжении многих веков сплачивали горцев в борьбе за выживаемость. Эти же условия вынуждали их налаживать связи как с ближними, так и дальними народами. В итоге с древнейших времен народы Северо-Восточного Кавказа имели постоянные контакты с земледельческими цивилизациями Ближнего Востока и Закавказья, а также с подвижными скотоводческими племенами Юго-Восточной Европы (Гаджиев М.Г., 2000, с. 64), что положительно сказалось на местном земледелии, металлургии и металлообработке.

Естественные речные террасы и ровные горные плато с древнейших времен были здесь наиболее удобными угодьями для возделывания зерновых и садовых культур. О чем свидетельствуют древние памятники раннеземледельческой культуры - Чох, Гинчи, Ругуджа, Чинна, Галгалатли и др. (Амирханов, 1983, с. 52-57; Он же, 1987, с. 95-113; Гаджиев М.Г., 1991, с. 10). Эти уникальные центры производящего хозяйства явились основой, на которой выросли последующие и единые для Дагестана и Чечни гинчинская и каякентско-харачоевская и другие археологические культуры.

Северо-Восточный Кавказ с его чрезвычайно сложным рельефом, разнообразием физико-географических зон, богатым миром флоры и фауны является и составной частью единой геоморфологической области Большого Кавказа. Издревле эта территория связывала культуры и цивилизации Восточной Европы и Передней Азии (Магомедов Р.Г., 1998, с. 8). Здесь, как нигде в мире, много разных этносов. На территории Дагестана насчитывается около трех десятков местных народов (Языки мира., 2001, с. 203-470). Из них 27 народов говорят, так же как и чеченцы, на нахско-дагестанских языках.

Учитывая большой объем привлеченных источников, рукопись включает два раздела. Часть первая «Горные памятники Чечни и Дагестана в середине I тысячелетия до н.э. - середине I тысячелетия нашей эры» посвящена характеристике и анализу памятников раннего периода (VI в. до н.э. - IV в. н.э.). Стержнем исследования являются обильные материалы уникального Галайтинского могильника-2. Часть вторая «Средневековая культура горной зоны Чечни и Дагестана» посвящена анализу и характеристике памятников 1У-ХН вв. Причем приоритет отдан неопубликованным или только частично опубликованным памятникам Чечни. Всего в работе, не считая приложения, шесть глав и заключение. Последняя шестая глава и заключение содержат общую историко-культурную панораму и выводы этногенетического характера, реконструируемые по данным археологии.

В основу рукописи положены материалы авторских археологических раскопок могильников VI в. до н.э. - IV в. н.э. в Аксайском ущелье у селений Галайты, Бети-Мохк, Замни-Юрт, а также могильников V-XI вв. в ущельях рек Хулхулау, Басс, Аргун, у селений Харачой, Элистанжи, Дай и др. Параллельно включены данные опубликованных археологических комплексов из таких могильников горной Чечни как Яман-Су, Балан-Су, Ножай-Юртовские и Бети-Мохкские 1 и 2, Гудермесский, Кенхи и др., а также материалы из сопредельной территории Дагестана (Цунтинский, Маалибский, Хабадинский, Цыйшинский, Бежтинский и др. могильники). Привлечены данные просмотра археологических коллекций из музеев Дагестана, Москвы, Санкт-Петербурга и разрушенного войной музея Грозного. Антропологические, этнографические, лингвистические, письменные и фольклорные источники дополняют в ряде случаев общую картину.

Практическая ценность представленной в качестве докторской диссертации работы заключается в том, что научными обобщениями и выводами, предложенными мною, восстанавливается большой отрезок древней истории коренного населения гор, во взаимодействии с другими племенами и народностями не только Северного Кавказа, но и более отдаленных территорий. Практическое значение проделанной работы и в том, что содержащиеся в ней ценные сведения чрезвычайно важны для образовательного процесса в Чечне, где всю науку приходится начинать с нуля. Многие важные данные работы, в том числе и яркий иллюстративный материал, помогут учителям, лекторам, искусствоведам, музейным работникам, ученым смежных с археологией наук (этнологам, антропологам, лингвистам) в их научно-просветительской деятельности. В квалифицированном восстановлении в Чечне культурного наследия, утраченного на протяжении последнего десятилетия XX века.

Пользуюсь случаем выразить свою признательность всем, кто в разные годы оказывал мне действенную помощь в работе.

Считаю своим долгом с благодарностью вспомнить моего учителя Е.И.Крупнова, выдающегося кавказоведа, благодаря которому я пришел в археологию. Мое становление как исследователя прошло под его руководством, как в экспедициях, так и в аспирантуре. Его советы и подсказки определили мой научный путь.

Приношу искреннюю благодарность доктору исторических наук В.И.Марковину, великолепному знатоку Кавказа, у которого я прошел высококвалифицированную школу по изучению каменного зодчества горцев Кавказа.

Величайшую благодарность приношу члену-корреспонденту РАН Р.М.Мунчаеву, за неизменную доброжелательность, многогранные консультации и, в особенности, за самую активную помощь в восстановлении утерянных во время 1-й чеченской войны 1994-1996 гг. материалов (моих полевых отчетов) по архиву Института археологии РАН, без чего эта работа вряд ли получила бы такое полное завершение.

С благодарностью выделяю дагестанских коллег и, в первую очередь, рано ушедшего из жизни М.Г.Гаджиева, а также О.М.Давудова, М.М.Маммаева, М.С.Гаджиева, Г.Б.Гмырю, Г.С.Федорова, М.Г.Магомедова, А.Р.Магомедова, Р.Г.Магомедова и многих других, принявших активное участие в моей судьбе в 1995 г., когда я с семьей, в качестве беженца от войны в Чечне, был вынужден жить в Махачкале. Спасибо им за содержательные консультации.

Благодарю коллег по Чеченскому Госуниверситету - ректора А.Д.Хамзаева, зав. кафедрой всеобщей истории Ш.А.Гапурова, всех членов Совета университета, научную и учебную части, работников отдела кадров и бухгалтерии, коллег по кафедре и историческому факультету за поддержку и доброжелательность.

Особая благодарность всем сотрудникам Отдела скифо-сарматской археологии Института археологии РАН, и лично, М.Г.Мошковой, которая, будучи заведующей Отделом, приняла меня в Отдел в качестве стажера, оказывая мне всяческую, особенно моральную поддержку.

Безмерная благодарность незабвенной М.П.Абрамовой, которая, уже будучи больной, действенно консультировала и непосредственно редактировала некоторые части диссертации, в особенности касающиеся обобщающих экскурсов работы, посвященных сарматскому времени.

Искренние слова благодарности В.И.Козенковой, моему верному и неизменному другу и принципиальной коллеге, которая, после кончины М.П.Абрамовой, по доброй воле взяла на себя тяжелый редакторский труд.

Сердечную благодарность выражаю своему брату И.А.Домбаеву за материальную и моральную поддержку во время работы над диссертацией.

Приношу благодарность директору Института этнологии и антропологии РАН В.А.Тишкову за внимание и поддержку.

Самые теплые и сердечные слова благодарности я говорю моей семье - дочерям Барет и Седе, внучкам Дали, Дагмаре, Селиме, сыну Сурхо и супруге Тамаре, которые взяли на себя бремя семейных забот в нелегкое время работы над рукописью.

Часть первая.

Горные памятники Чечни и Дагестана в середине I тыс. до нашей эры - середине I тыс. нашей эры

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культура горной Чечни и Дагестана в древности и средневековье"

Заключение

Исследование древних корней народов Северного Кавказа - одна из важнейших задач исторической науки. Изучение археологии этих народов -составная часть этой общей задачи, в особенности для бесписьменного периода жизни северокавказских сообществ.

В настоящем исследовании рассмотрена материальная культура горной зоны Северо-Восточного Кавказа. Специально, несмотря на наличие памятников, она не подвергалась анализу, в особенности в предложенном ракурсе: проследить на конкретных данных наличие единства в древней и средневековой культуре двух соседних регионов - Чечни и Дагестана.

Систематизированные и классифицированные археологические материалы, главным образом из раскопок автора великолепных могильников второй половины I тысячелетия до н.э. - первой половины I тысячелетия нашей эры открыли еще одну неизвестную страницу в богатейшей и своеобразной культуре коренного населения. Изучен погребальный обряд, необычные черты ритуала при похоронах, проанализированы тысячи предметов, изготовленных искусными мастерами древности. Полученные результаты свидетельствуют о высоком уровне развития материальной культуры, в особенности металлообработки. Всесторонняя разработка ретроспективного взгляда на конкретные данные из Галайтинского 2-го, Дайского, Харачойского, Элистанжинского, Кенхийского 1-го могильников позволяет воссоздать, на мой взгляд, достаточно объективную картину взаимоотношений между населением гор Чечни и Дагестана и теми, кто проживал в более низменных районах. Важным результатом анализа, проведенного с материалами, составлявшими основу работы, является факт существования преемственности от более ранних эпох к более поздним. Как весьма красочно сказал известный знаток аланской проблемы В.А.Кузнецов: «Народы не исчезают бесследно. Плоды их трудовой, творческой деятельности воплощаются не только в немых материальных памятниках, но и в преемственности обычаев и обрядов, короче говоря в том, что соединяет настоящее с прошлым и без чего немыслимо поступательное историческое развитие общества. Ретроспективный экскурс от современности в прошлое, если он опирается на факты, дает очень многое для понимания исторического пути того или иного народа» (Кузнецов, 1984, с. 279).

Но безусловно, один из важных выводов, полученных в результате проработки всех материалов, причем не только археологических, это вывод о том, что они показали необходимость рассматривать и памятники Чечни и памятники Дагестана верховьев рек трех Койсу (Дагестан), Хулхулау, Шаро-Аргуна, Фортанги и правобережье Ассы в едином целом. В настоящее время пока трудно обозначить как может быть определено это единство: «культурная область», «культурная общность», «культурно-историческая область» или «археологическая культура» (Клейн, 1970, с. 50; Пряхин, 1982, с. 58; Магомедов Р.Г., 1998, с. 144-147) с методической точки зрения. Существенно другое - в зональном поясе, включающем в себя горную Чечню и горный Дагестан от правобережья р. Ассы и до реки Кара-Койсу, с древнейших времен, по крайней мере с III тыс. до н.э., жили народы единой материальной и духовной культуры. Нами отслежены единые формы хозяйства (в земледелии, скотоводстве, металлообработке), единые погребальные обряды, развивавшиеся в близкой естественно-географической среде. А моими предшественниками выявлены факты преемственности в материальной культуре горцев от эпохи к эпохе (Мунчаев, 1961, с. 147; Крупнов, 1964, с. 33-43; Марковин, 1960, с. 130, рис. 130; Котович В.Г., 1965, с. 251-253; 1967, с. 84; 1982, с. 58; Козенкова В.И., 1977; Абрамова, 1987, с. 72; Давудов, 1996, с. 215-239, 341; Магомедов Р.Г.,

1998, с. 173-187), вплоть до скифо-сарматского времени. При этом особо отмечалась локальность памятников горной зоны Северо-Восточного Кавказа.

Сравнительный анализ в данной работе погребального обряда и могильного инвентаря опорных памятников V в. до н.э. - XII в. н.э. еще более убеждает в правомерности предложенной гипотезы об устойчивости единства культуры горных зон Чечни и Дагестана с эпохи средней бронзы до раннего средневековья. Это, в свою очередь, свидетельствует, с одной стороны - об этнической дифференциации населения Северо-Восточного Кавказа, а с другой - об одновременном процессе консолидации нахских и дагестанских народностей, при этом сохраняя в своей первоначальной основе этнокультурный субстрат в бассейнах вышеназванных рек, в их верхнем и среднем течениях.

Подобная динамика развития горского общества прослежена мною в первой части данного исследования на примерах памятников V в. до н.э. -IV в. н.э. Этим, в свою очередь, объясняется особое вычленение из «дагестанской археологической культуры албанского или албано-сарматского времени, охватывавшей всю территорию Дагестана», по О.М.Давудову (Давудов, 1996, с. 215, 341) памятников горной зоны Дагестана и рассмотрение их вместе с памятниками горной Чечни, поскольку по многим основополагающим признакам единство погребального обряда и предметов материальной культуры были сходными. В результате чего весь этот регион предстает как единое культурное пространство, развивавшееся как единый организм вплоть до раннего средневековья. Фактически до того периода, когда окончательно завершается процесс формирования современных народов СевероВосточного Кавказа.

По моему мнению, археологические материалы, изученные в данном диссертационном исследовании, оставлены определенным нахско-дагестанским обществом, обитавшим постоянно в пределах горной зоны Северо-Восточного Кавказа. Это было, надо полагать, коренное горское население, составлявшее одну этнокультурную общность, которая возникла, - как считают археолог М.Г.Гаджиев и лингвист А.Г.Магомедов, -еще в эпоху ранней бронзы. Именно тогда когда здесь сформировался местный вариант куро-аракской культуры.

Выделение указанного региона в качестве особого этнокультурного региона поддерживается и специалистами по нахско-дагестанским языкам. Генетическое родство языков этой восточнокавказской (нахско-дагестанской) группы признается всеми исследователями-лингвистами.

На многочисленных примерах уникальных археологических памятников V в. до н.э. - XII в. н.э. я пришел к выводу о том, что горцы Чечни и Дагестана имеют единые исторические корни, а следовательно, Северо-Восточный Кавказ безусловно может рассматриваться как историко-этнографическая область, ареал, где происходил непрерывный и неразрывный процесс этнокультурного развития его коренного населения с глубокой древности (Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г., 1996, с. 46).

Сказанное, однако, не исключает и наличия прослеженных на многих конкретных примерах многосторонних связей как с соседними инокультурными кавказскими сообществами, так и с прибывавшими к подножью Северного Кавказа конгломератами степных кочевых племен.

В заключение, подчеркну, что многое из изложенного я не считаю «истиной в последней инстанции». Новые фактические данные могут внести свои коррективы и в конкретное распределение материала, и в хронологию, и в общеисторические гипотезы.

Но в любом случае, публикация упорядоченного и систематизированного археологического материала, особенно по Чечне, где он безвозвратно во многом утрачен в результате войны, будет полезна и для будущих исследователей.

Список научной литературыБагаев, Муса Харонович, диссертация по теме "Археология"

1. Абаев В.И. 1967. Этногенез осетин по данным языка // Происхождение осетинского народа. МНСППЭО, Орджоникидзе.

2. Абакаров А.И. 1975. Топография раннесредневековых городищ горного Дагестана // V Крупновские чтения: Тез. докл. Махачкала.

3. Абакаров А.И. 1976. Сосуды с надписями из Нижнечуглинского городища // VI Крупновские чтения: Тез. докл. М.

4. Абакаров А.И. 1979. К характеристике керамики горного Дагестана конца I тыс. до н.э. начала II тыс. н.э. // IX Крупновские чтения: Тез. докл. Элиста.

5. Абакаров А.И. 1986. Средневековый могильник у селения Нижний Чугли // Обряды и культы древнего и средневекового населения Дагестана. Махачкала.

6. Абакаров А.И., Гаджиев М.Г. 1973. Первые итоги изучения раннесредневековых бытовых памятников горного Дагестана // МСПИЭИД в 1971-1972 гг. ТД. Махачкала.

7. Абакаров А.И., Гаджиев М.Г. 1980. Нижнечуглинское городище // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.

8. Абакаров А.И., Гаджиев М.Г. 1983. Исследование раннесредневековых укрепленных поселений Горного Дагестана // Древние и средневековые поселения Дагестана. Махачкала.

9. Абакаров А.И., Давудов О.М. 1993. Археологическая карта Дагестана. М.

10. Абакаров А.И., Магомедов Р.Г. 1991. Новые археологические находки из горного и плоскостного Дагестана // Горы и равнины СевероВосточного Кавказа в древности и средние века. Махачкала.

11. Абдулвахабова Б.Б. 2002. Традиционная мужская одежда вайнахов в XVI начале XIX в. // Культура Чечни: история и современные проблемы. М.

12. Абдушелишвили М.Г. 1967. Генезис горнокавказских групп в свете данных антропологии // Происхождение осетинского народа. МНСППЭО. Орджоникидзе.

13. Абрамова М.П. 1968. Новые погребения сарматского времени из Кабардино-Балкарии // С А, № 3.

14. Абрамова М.П. 1969. О керамике с зооморфными ручками // СА, № 2.

15. Абрамова М.П. 1969а. Мечи и кинжалы Центральных районов Северного Кавказа в сарматское время // Древности Восточной Европы. МИА, № 169. М.

16. Абрамова М.П. 1972. Нижнее-Джулатский могильник. Нальчик.

17. Абрамова М.П. 1974. Погребения скифского времени Центрального Предкавказья // СА, № 2.

18. Абрамова М.П. 1974. Памятники горных районов Центрального Кавказа рубежа и первых веков нашей эры // Археологические исследования на юге Восточной Европы. М.

19. Абрамова М.П. 1977. Большой Буйнакский курган // Археологические памятники раннесредневекового Дагестана. Махачкала.

20. Абрамова М.П. 1978. К вопросу об аланской культуре Северного Кавказа // СА, № 1.

21. Абрамова М.П. 1979. К вопросу о связях населения Северного Кавказа сарматского времени // СА, № 2.

22. Абрамова М.П. 1980. Буйнакский курган // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.

23. Абрамова М.П. 1982. Катакомбные и склеповые сооружения юга Восточной Европы: (середина I тыс. до н.э. первые века н.э.) //

24. Археологические исследования на юге Восточной Европы. Тр. ГИМ. Вып. 54. 4. 2. М.

25. Абрамова М.П. 1984. О выделении локальных вариантов в культуре скифо-сарматского времени центральных районов Северного Кавказа // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. Майкоп.

26. Абрамова М.П. 1986. Некоторые особенности погребений III-I вв. до н.э. предгорной зоны Центрального Предкавказья // Новое в археологии Северного Кавказа. М.

27. Абрамова М.П. 1987. Особенности культуры населения Дагестана в албано-сарматскую эпоху // CA, № 4.

28. Абрамова М.П. 1987а. Подкумский могильник. М.

29. Абрамова М.П. 1989. Центральный Кавказ в сарматскую эпоху // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.

30. Абрамова М.П. 1992. Некоторые особенности взаимоотношений ираноязычных кочевников и оседлых племен Предкавказья // РА, № 2.

31. Абрамова М.П. 1993. Центральное Предкавказье в сарматское время (III в. до н.э. IV в. н.э.). М.

32. Абрамова М.П., Красильников К.И., Пятых Г.Г. 2000. Курганы Нижнего Сулака: могильник Львовский Первый-2 // ТДЭ. Том I. МИАР. Вып. 2. М.

33. Абрамова М.П., Красильников К.И., Пятых Г.Г. 2001. Курганы Нижнего Сулака: могильник Львовский Первый-4 // ТДЭ. МИАР, Вып. 4. М.

34. Абрамова М.П., Красильников К.И., Пятых Г.Г. 2001. Курганы Нижнего Сулака: могильник Львовский Первый-4 // ТДЭ. Т. И. МИАР. М.

35. Абрамова М.П., Красильников К.И., Пятых Г.Г. 2004. Курганы Нижнего Сулака. Могильник Львовский Шестой // ТДЭ, том III. МИАР. Вып. 5. М.

36. Абрамова М.П., Магомедов М.Г. 1980. О происхождении культуры Андрейаульского городища // Северный Кавказ в древности и средние века. М.

37. Агларов М.А. 1966. Поселение и жилище андийской группы народов в XIX начале XX в. // Уч. Зап. ИИЯЛ Даг.фил. АН СССР Т. 16. Серия общественных наук. Махачкала.

38. Агларов М.А. 1988. Сельская община в Нагорном Дагестане в XVII — начале XIX вв. М.

39. Айбабин А.И. 1979. Погребения второй половины V первой половины VI в. в Крыму // КСИА, вып. 158.

40. Акбулатов М. 1928. ЛОИА (ИИМК) РАН, ф. 2, д. ГАИМК, № 216.

41. Акимова Л.И., Борисковская С.П., Мавлеев Е.В. и др. 1990. Мир этрусков. Каталог выставки. М.

42. Алексеев В.П. 1967. Антропологические данные к происхождению осетинского народа // Происхождение осетинского народа. МНСППЭО. Орджоникидзе.

43. Алексеев В.П. 1974. Происхождение народов Кавказа. М.

44. Алексеев В.П., Бромлей Ю.В. 1968. К изучению роли переселения народов в формировании новых этнических сущностей // СЭ, № 2.

45. Алексеев В.П. 1996. Несколько соображений о происхождении вайнахских народов по антропологическим данным // Проблемы происхождения нахских народов: Материалы научной конференции, состоявшейся в Шатое (Чеченская республика) в 1991 г. Махачкала.

46. Алексеева Е.М. 1972. Массовые украшения населения античных государств Северного Причерноморья: Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

47. Алексеева Е.М. 1975. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ, Г1-12. М.

48. Алексеева Е.М. 1978. Античные бусы Северного Причерноморья. САИ, Г1-12. М.

49. Алексеева Е.М. 1982. Античные бусы Северного Причерноморья. -САИ, Г1-12. М.

50. Алексеева Е.П. 1971. Древняя и средневековая история Карачаево-Черкесии. М.

51. Алешковский М.Х. 1960. Курганы русских дружинников Х1-ХН вв. // СА,№ 1.

52. Алироев И.Ю. 1990. Язык, история и культура вайнахов. Грозный.

53. Амброз А.К. 1966. Фибулы юга Европейской части СССР II в. до н.э. -IV в. н.э. // САИ. Вып. Д1-30. М.

54. Амброз А.К. 1971. Проблемы раннесредневековой хронологии Восточной Европы // С А, № 2, 3.

55. Амброз А.К. 1973. Стремена и седла раннего средневековья как хронологический показатель (IV-VIII вв.) // СА, № 4.

56. Амброз А.К. 1981. Восточноевропейские и среднеазиатские степи V -первой половины VIII в. // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М.

57. Амброз А.К. 1989. Хронология древностей Северного Кавказа V-VII вв. М.

58. Амирханов Х.А. 1982. Становление производящего хозяйства на Северном Кавказе (По раскопкам в Чохе) // Культурный прогресс в эпоху бронзы и раннего железа: тез. докл. Ереван.

59. Амирханов Х.А. 1982а. Чохское поселение памятник становления производящего хозяйства в Дагестане // Природа. № 5.

60. Амирханов Х.А. 1983. Начало земледелия в Дагестане // Природа. № 2.

61. Амирханов Х.А. 1985. Чохская археологическая культура и проблема культурных ареалов раннего голоцена кругокаспийской области // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

62. Амирханов Х.А. 1987. Чохское поселение: Человек и его культура в мезолите и неолите горного Дагестана. М.

63. Антропова В.В., Кузнецова В.Г. 1956. Чукчи // Народы Сибири. М.; JI.

64. Анучин Д.Н. 1883. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г. // Древности (Тр. МАО; вып. 2/3 Протоколы). М.

65. Анучин Д.Н. 1884. Отчет о поездке в Дагестан летом 1882 г. // Изв. Рус. Геогр. О-ва. СПб. Т. 20, вып. 4.

66. Анфимов Н.В. 1951. Меото-сарматский могильник у станицы Усть-Лабинской // МИА. Вып. 23. М.-Л.

67. Анфимов Н.В. 1952. Новые материалы по меото-сарматской культуре Прикубанья // КСИИМК, вып. 46. М.

68. Анфимов Н.В. 1955. Глиняные курильницы сарматского времени с Северного Кавказа // КСИИМК, № 58.

69. Анфимов Н.В. 1961. Протомеотский могильник с. Николаевского // МАА, т. II. Майкоп.

70. Армарчук Е.А., Дмитриев А.В. 2003. Курганные могильники // Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья: IV-XIII века. М.

71. Армянская география (приписываемая Моисею Хоренскому). 1887 / Русский перевод К.П.Патканова. СПб.

72. Артамонов М.И. 1937. Раскопки курганов в долине реки Маныча в 1935 г. // СА, № IV.

73. Артамонов М.И. 1938. Отчет о работах Северо-Кавказской экспедиции в Дагестане в 1937-1938 гг. // РФ ИИЯЛ ДНЦ РАН, ф. 5, on. 1. Д. 33.

74. Артамонов М.И. 1966. Сокровища скифских курганов в собрании Государственного Эрмитажа. Прага-Л.

75. Артамонов М.И. 1973. Сокровища саков. М.

76. Артамонов М.И. 1974. Киммерийцы и скифы. Л.

77. Артамонова-Полтавцева О.А. 1950. Культура Северо-Восточного Кавказа в скифский период (по материалам экспедиции 1937-1938 гг.) // СА, № 14.

78. Арутюнов С.А. 1989. Народы и культуры: Развитие и взаимодействие. М.

79. Арциховский А.В. 1930. Курганы Вятичей. М.

80. Асланов Д.М. 1955. К изучению раннесредневековых памятников Мингечаура // КСИИМК, вып. 60. М.

81. Асланов Г.М., Ваидов P.M., Ионе Г.И. 1959. Древний Мингечаур. Баку.

82. Атаев Д.М. 1960. Археологические исследования у главного Кавказского хребта // УЗ ИИЯЛ, Дагфилиала АН СССР, т. VII. Махачкала.

83. Атаев Д.М. 1961. Археологические исследования в Дидо // СА, № 1.

84. Атаев Д.М. 1962. Средневековая Авария: По археологическим данным. Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

85. Атаев Д.М. 1963. Нагорный Дагестан в раннем средневековье (по материалам археологических раскопок Аварии). Махачкала.

86. Атаев Д.М. 1963а. Височные привески с 14-гранником // СА, № 3.

87. Атаев Д.М. 1967. Кавказская Албания // История Дагестана.

88. Атаев Д.М. 1973. Археологические исследования в горном Дагестане осенью 1962 г. // МАД, т. 3. Махачкала.

89. Атаев Д.М., Кушнарева К.Х. 1966. Два поселения в урочище Чинна (горный Дагестан) // КСИА. Вып. 108.

90. Афанасьев Ф.А. 1899. Доисторические могилы в окрестностях Темир-Хан-Шуры // Газета «Кавказ», № 231.

91. Афанасьев Г.Е., Рунич А.П. 2001. Мокрая Балка. Вып. 1: Дневник раскопок. М.

92. Ахмеров Р.Б. 1970. Уфимские погребения IV-VII вв. н.э. и их место в древней истории Башкирии // Древности Башкирии. М.

93. Ахмеров Р.Б. 1974. Археологические находки в Башкирии // С А, № 2.

94. Багаев М.Х. 1968. Население плоскостной Чечено-Ингушетии накануне окончательного переселения вайнахов с гор на плоскость // АЭС, т. 2. Грозный.

95. Багаев М.Х., Виноградов В.Б., Умаров С.Ц. 1969. Новые памятники археологии в Чечено-Ингушетии // АО-1968. М.

96. Багаев М.Х. 1970. Раскопки раннесредневековых могильников у селений Харачой и Дай // АО-1969. М.

97. Багаев М.Х. 1970а. Раннесредневековая материальная культура Чечено-Ингушетии. Автореф. дис. кан. ист. наук. М.

98. Багаев М.Х. 19706. Раннесредневековая материальная культура Чечено-Ингушетии. Рукопись дисс. канд. ист. наук // Архив ИА РАН, Р-2, № 2072.

99. Багаев М.Х. 1973. Археологические разведки в горной Чечне // III Крупновские чтения. Тезисы. Грозный.

100. Багаев М.Х. 1973а. Раннесредневековые птицевидные бляхи из Дайского могильника (ЧИАССР) // Кавказ и Восточная Европа в древности. М.

101. Багаев М.Х. 19736. Элистанжинский раннесредневековый могильник // АО-1972. М.

102. Багаев М.Х. 1974. К вопросу о хозяйственной жизни вайнахов в раннем средневековье // Тезисы докладов IV «Крупновских чтений» по археологии Кавказа. Орджоникидзе.

103. Багаев М.Х. 1975. Галайтинский могильник (ЧИАССР) // АО-1974. М.

104. Багаев М.Х. 1975а. Некоторые черты материальной культуры вайнахских племен в раннем средневековье // Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии. Т. III. Орджоникидзе.

105. Багаев М.Х. 19756. Каменные гробницы у селения Галайты // V Крупновские чтения: Тезисы. Махачкала.

106. Багаев М.Х. 1975в. Галайтинский могильник (ЧИАССР) // АО 1974 г. М.

107. Багаев М.Х. 1976. Раскопки в селении Бети-Мохк // АО 1975 г. М.

108. Багаев М.Х. 1976а. Археологические исследования в Восточной части Чечено-Ингушетии // Археология Северного Кавказа. VI Крупновские чтения в Краснодаре (тезисы докладов). М.

109. Багаев М.Б. 19766. Раннесредневековый могильник у селения Харачой // АЭС, т. 4. Грозный.

110. Багаев М.Х. 1977. Галайтинский клад VI-VII вв. н.э. // СА, № 2.

111. Багаев М.Х. 1978. Раскопки у сел. Галайты // АО-1977. М.

112. Багаев М.Х. 1979. Элистанжинский раннесредневековый могильник // Археология и вопросы этнической истории Северного Кавказа. Грозный.

113. Багаев М.Х. 1979а. Новые раскопки в Ичкерии // IX Крупновские чтения (тезисы докладов). Элиста.

114. Багаев М.Х. 19796. Раскопки и разведки в ущельях Аксая // АО 1978 г. М.

115. Багаев М.Х. 1979в. Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии // Археологические памятники Чечено-Ингушетии. Грозный.

116. Багаев М.Х. 1980. Новые каменные изваяния воинов из Чечено-Ингушетии // X Крупновские чтения по археологии Кавказа (тезисы докладов). М.

117. Багаев М.Х. 1980а. Элистанжинский могильник // АО-1979. М.

118. Багаев М.Х. 1981. Новые каменные изваяния скифского времени из Чечено-Ингушетии // Памятники раннего железа и средневековья Чечено-Ингушетии. Грозный.

119. Багаев М.Х. 1981а. Разведки в бассейне р. Гой // АО-1980 г. М.

120. Багаев М.Х. 1986. Археологические культуры и проблема этногенеза вайнахов // XIV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. Орджоникидзе.

121. Багаев М.Х. 1987. Новые материалы Аксайского ущелья // АО 1985 г. М.

122. Багаев М.Х. 1988. Правайнахи и их связи с кочевниками Северного Кавказа // XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. Махачкала.

123. Багаев М.Х. 1991. К вопросу о сложении древненахских народов // Проблемы происхождения нахских народов. Всесоюзная научная конференция: Тезисы докладов. Шатой.

124. Багаев М.Х. 1992. Археологические работы близ селения Сельментаузен в Чечено-Ингушской республике // XVII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (Тезисы докладов).Майкоп.

125. Багаев М.Х. 1996. Происхождение вайнахского народа // Проблемы происхождения нахских народов: Материалы Всесоюзной научной конференции, состоявшейся в Шатое в 1991 г. Махачкала.

126. Багаев М.Х. 1997. К древней и средневековой истории вайнахов // Тезисы докладов региональной научно-практической конференции, посвященной 25-летию образования Чеченского госуниверситета. Грозный.

127. Багаев М.Х. 1998. Место Чечни в древних цивилизациях // Первая археологическая конференция Кавказа: Краткие содержания докладов. Тбилиси.

128. Багаев М.Х. 1999. Аборигены Кавказа и кочевники // Вторая археологическая конференция Кавказа. Кавказ и степной мир в древности и в средние века. Материалы международной конференции. Махачкала.

129. Багаев М.Х. 2002. Височные привески с 14-гранником нагорного Дагестана и Чечни // XXII «Крупновские чтения» по археологии Северного Кавказа (тезисы докладов). Ессентуки-Кисловодск.

130. Багаев М.Х. 2002а. К вопросу о торговле и торговом инвентаре в древней Чечне // Историко-археологический альманах. Армавир. М.

131. Багаев М.Х. 20026. Русская и советская историография древней и средневековой материальной и духовной культуры чеченцев // Культура Чечни: История и современные проблемы. М.

132. Багаев М.Х. 2004а. Из истории фибул Северо-Восточного Кавказа (Чечня и Дагестан) // РА. № 2.

133. Багаев М.Х. 20046. Место ландшафта Кавказа в истории автохтонов и номадов // Археологические памятники раннего железного века юга России: Сборник статей. М.

134. Багаев М.Х. 2004в. Об ингушах, шумерах и других сновидениях (о книге: И.У.Абадиев. Эздел. Формула земной и вечной жизни. Назрань, 2002 // Проблемы древней истории и культуры Северного Кавказа: Сборник статей. М.

135. Багаев М.Х. 2004и. Кавказовед, учитель, друг // Проблемы древней истории и культуры Северного Кавказа: Сборник статей. М.

136. Багаев М.Х., Петренко В.А., Умаров С.Ц. 1968. Рецензия. // АЭС. Т. II. Рец. на кн.: Шавхелишвили А.И. Архитектурные памятники средневековья и исторические места, связанные с гражданской войной в Чечено-Ингушетии. Грозный, 1966.

137. Багаев М.Х., Виноградов В.Б. 1972. Раскопки раннесредневекового могильника у сел. Харачой // КСИА. Вып. 132.

138. Багаев М.Х., Козенкова В.И. 1978. Бронзовые бляхи из Галайтинского могильника (Чечено-Ингушетия) // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.

139. Багаев М.Х., Гаджиев В.Г., Кузнецов В.А., Лавров Л.И., Магомедов М.Г. 1986. Северный Кавказ в VII-IX вв. Арабо-хазарско-византийские отношения и народы Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.

140. Багаев М.Х., Ольховский B.C. 1989. Новые изваяния скифского времени из долины Аксая (Чечено-Ингушетия) // СА, № 4.

141. Багаев М.Х., Мамаев Х.М. 1990. Раскопки Элистанжинского могильника (Юго-Восточная Чечня) в 1979 году // Актуальные проблемы археологии и этнографии народов Чечено-Ингушетии. Грозный.

142. Багаев М.Х., Тимерханов С. 1998. Чеченцы аборигены Кавказа // ТД региональной научно-практической конференции «Мир, согласие и сотрудничество», посвященной 60-летию Чеченского госуниверситета. Грозный.

143. Бакаев Х.З., Виноградов В.Б., Дударев С.Л., Хашегульгов Б.М. 1987. О ранних этапах происхождения вайнахов. Грозный.

144. Бартольд В.В. 1925. Место прикаспийских областей в истории мусульманского мира. Баку.

145. Батчаев В.М. 1974. К вопросу о датировке Каменномостского могильника // МАД. Т. V. Махачкала.

146. Батчаев В.М. 1985. Древности предскифского и скифского периодов // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии. Т. 2. Нальчик.

147. Башкиров A.C. 1925. Изучение памятников старины // Дагестанский сборник. Т. III. Махачкала.

148. Белозор В.П. 1986. Скифские каменные изваяния VII-IV вв. до н.э.: Автореф. дис. канд. ист. наук.

149. Беляев E.H. 1966. Арабы, ислам и арабский халифат в раннее средневековье. М.

150. Бергер А. 1928. Чеченка. М.

151. Берже А.П. 1884. Алексей Петрович Ермолов и его кебинные жены на Кавказе (1816-1827) // Русская старина. СПб, Кн. IX.

152. Бессонова С.С. 1983. Религиозные представления скифов. Киев.

153. Блаватский В.Д. 1955. Раскопки Пантикапея в 1952 году // КСИИМК, вып. 58.

154. Бломквист Е.Э., Аверкиева Е.П. 1959. Индейцы Северо-восточного и приозерного районов США: Ирокезы и алгонкины // Народы Америки. Т. 1.М.

155. Бромлей Ю.В. 1973. Этнос и этнография. М.

156. Броневский С. 1823. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе собранные и пополненные Семеном Броневским. М.

157. Вагапов Я.С. 1979. Некоторые Нахские топонимы и этнонимы с корнем «А» // Этимологические заметки. Грозный.

158. Ваганов Я.С. 1990. Вайнахи и сарматы. Нахский пласт в сарматской ономастике. Грозный.

159. Валеев P.M. 1995. Волжская Булгария: торговля и денежно-весовые системы IX начала XIII вв. Казань.

160. Вахушти. 1973. История Грузии. Т. IV. Тбилиси.

161. Веймарн Е.В. 1979. Скалистинский склеп 420 // КСИА, вып. 158. М.

162. Венедиктов И. 1967. Гробница III от Могиланската могила във Враца // Археология (София), № 1.

163. Виноградов В.Б. 1958. Материалы сарматской культуры в Чечено-Ингушском краеведческом музее // Тезисы докладов на IV Всесоюзной археологической студенческой конференции. М.

164. Виноградов В.Б. 1960. Египетские предметы из сарматского погребения у г. Грозного // С А, № 3.

165. Виноградов В.Б. 1963. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный.

166. Виноградов В.Б. 1964. О скифских походах через Кавказ (по письменным источникам) // Сборник статей. Грозный.

167. Виноградов В.Б. 1965. Археологические разведки в Чечено-Ингушетии в 1965 г. // АЭС, т. II. Грозный.

168. Виноградов В.Б. 1966. Египетские талисманы и амулеты у населения Центрального и Северо-Восточного Кавказа первых веков н.э. // ТД на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований за 1965 г. М.

169. Виноградов В.Б. 1966. Тайны минувших времен. М.

170. Виноградов В.Б. 1966. Археологические разведки в Чечено-Ингушетии в 1964 году // АЭС. Т. VII. Грозный.

171. Виноградов В.Б. 1968. Археологические разведки в Чечено-Ингушетии в 1965 году // АЭС. Т. И. Грозный.

172. Виноградов В.Б. 1968 Место египетских амулетов в религиозно-магической символике кавказцев // АЭС. Т. И. Грозный.

173. Виноградов В.Б. 1970. Раскопки памятников раннего периода железного века в Чечено-Ингушетии // АО-1969 г. М.

174. Виноградов В.Б. 1970а. Раннесредневековый могильник у селения Харачой в горной Чечне // С А, № 2.

175. Виноградов В.Б. 19706. Новые памятники скифского времени из Чечено-Ингушетии // С А. № 3.

176. Виноградов В.Б. 1971. Связи Центрального и Восточного Предкавказья со скифо-савроматским миром // Проблемы скифской археологии. М.

177. Виноградов В.Б. 1972. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время. Грозный.

178. Виноградов В.Б. 1972а. Скифы в Центральном Предкавказье // 15-я наукова конференщя, присвячена 50-риччю утворения СРСР: Тези пленарних i секцшних доповщей. Одесса.

179. Виноградов В.Б. 1974. За радугой семь веков // Газета «Грозненский рабочий» от 3 октября 1974 г.

180. Виноградов В.Б. 1975. Культовые места аланского Алхан-Калинского городища // Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа (тез. докл.). Махачкала.

181. Виноградов В.Б. 1981. Раскопки Бельтинского могильника // АО-1980. М.

182. Виноградов В.Б. 1982. Работы в ущелье р. Гумс // АО-1981. М.

183. Виноградов В.Б. 1984. Могильники Юго-Восточной Чечни // АО-1982. М.

184. Виноградов В.Б. 1985. Новые данные об этнокультурных процессах у населения Чечено-Ингушетии в I тыс. до н.э. // Всесоюзная археологическая конференция «Достижения советской археологии в XI пятилетке»: Тезисы докладов. Баку, 17-21 мая 1985. Баку.

185. Виноградов В.Б. 1987. Подонско-предкавказская Савроматия (некоторые задачи комплексного изучения) // Античная цивилизация и варварский мир в Подонье-Приазовье: Тезисы докладов к семинару. Новочеркасск.

186. Виноградов В.Б. 1996. Грозный-Армавир, 1986-1995: Некоторые итоги археологических исследований // Актуальные проблемы археологии Северного Кавказа (XIX «Крупновские чтения»). М., апрель 1996 г. Тезисы докладов. М.

187. Виноградов В.Б., Асеева Е.А. 2002. К истории археологического изучения Чечено-Ингушской АССР (1965-1984 гг.). Армавир-Грозный.

188. Виноградов В.Б., Гуриев Т.А. 1987. Скифы и сарматы Северного Кавказа ираноязычные предки осетин // История Северо-Осетинской АССР. Т. 1, гл. 3. Орджоникидзе.

189. Виноградов В.Б., Дударев СЛ., Мамаев Х.М., Петренко В.А. 1974. Археологические разведки в Чечено-Ингушетии // АО-1973. М.

190. Виноградов В.Б., Дударев С. Л., Мамаев Х.М., Петренко В.А. 1975. Разведочные работы в Чечено-Ингушетии // АО-1974. М.

191. Виноградов В.Б., Дударев С.Л., Рунич А.П. 1980. Киммерийско-кавказские связи // Скифия и Кавказ. Киев.

192. Виноградов В.Б., Крупное Е.И., Марковин В.И., Козенкова В.И., Мунчаев P.M. 1967. Северо-Кавказская экспедиция // АО-1966. М.

193. Виноградов В.Б., Козенкова В.И., Крупнов Е.И., Марковин В.И., Мунчаев P.M. 1968. Северо-Кавказская экспедиция // АО-1967. М.

194. Виноградов В.Б., Мамаев Х.М. 1976. Исследования раннесредневековых памятников Чечено-Ингушетии // АО-1975. М.

195. Виноградов В.Б., Мамаев Х.М. 1985. Критерий истины // Газета «Грозненский рабочий» от 26 мая 1985 г.

196. Виноградов В.Б., Мамаев Х.М. 1979. Некоторые вопросы раннесредневековой истории и культуры населения Чечено-Ингушетии (по материалам новых могильников) // Археология и вопросы этнической истории Северного Кавказа. Грозный.

197. Виноградов В.Б., Мамаев Х.М. 1985. Мартан-Чуйский 1-й могильник в Чечне (материалы раскопок 1977-1978 гг.) // Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии. Грозный.

198. Виноградов В.Б., Марковин В.И. 1966. Археологические памятники Чечено-Ингушской АССР. Материалы к археологической карте. Грозный.

199. Виноградов В.Б., Марковин В.И. 1968. Могильник «Яман-Су» на границе Чечни и Дагестана // АЭС, т. II. Грозный.

200. Виноградов В.Б., Петренко В.А. 1971. Раскопки второго Ханкальского городища // АО-1970. М.

201. Виноградов В.Б., Петренко В.А. 1972. Новый памятник кобанской культуры VI-V вв. до н.э. в плоскостной Чечено-Ингушетии // Тезисы докладов, посвященных итогам полевых исследований 1971 года (археологическая секция). М.

202. Виноградов В.Б., Петренко В.А. 1974. Могильник сарматской эпохи на горе Лехкч-Корт (юго-восточная Чечня) // СА, № 1.

203. Виноградов В.Б., Петренко В.А. 1976. Новые источники по изучению сарматской эпохи в Чечено-Ингушетии // АЭС. Т. IV. Грозный.

204. Виноградов В.Б., Петренко В.А. 1977. Раскопки у сел. Мартан-Чу // АО-1976. М.

205. Виноградов В.Б., Петренко В.А. 1985. Погребения сарматского времени из Ханкальских могильников // Археолого-этнографические исследования Северного Кавказа. Краснодар.

206. Виноградов В.Б., Рунич А.П. 1969. Новые данные по археологии Северного Кавказа // АЭС. Т. III. Грозный.

207. Виноградов В.Б., Рунич А.П., Михайлов Н.Н. 1976. Новое в кобанской культуре Центрального Предкавказья // АЭС, т. IV. Грозный.

208. Виноградов В.Б., Савенко. 1978. Исследования в низовьях р. Мартан // АО-1977. М.

209. Виноградов В.Б., Саламов A.A. 1966. Рецензия. // АЭС. Т. VII. Рец. на кн.: Шавхелишвили А.И. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами. Грозный, 1963.

210. Виноградов В.Б., Умаров С.Ц. 1986. У колыбели народов // Газета «Грозненский рабочий» от 13 октября 1986 г.

211. Виноградов В.Б., Чокаев К.З. 1966. Древние свидетельства о названиях и размещениях нахских племен // АЭС. Известия, т. VII, вып. 1, История. Грозный.

212. Виноградов В.Б., Шавхелишвили А.И., Саидов И.М. 1970. Наш край при первобытнообщинном строе // Моя Чечено-Ингушетия. Грозный.

213. Виноградов Ю.С., Левьюк В.И. 1959. Находки бронзовых украшений в Менском и Сосницком районах // КСИА АН УССР, вып. 9. Киев.

214. Волков В.В. 1967. Оленные камни Монголии, Улан-Батор.

215. Волкова Н.Г. 1971. Переселение с гор на равнину на Северном Кавказе в XVIII-XX вв. // СЭ, № 2.

216. Волкова Н.Г. 1975. Этнонимы и племенные названия Северного Кавказа. М.

217. Вольная Г.Н. 2002. Прикладное искусство населения Притеречья середины I тысячелетия до н.э.: (На материале скифо-сибирского звериного стиля). Владикавказ.

218. Воронов Ю.Н. 1991. Новые материалы античной эпохи из окрестностей Диоскуриады // РА, № 1.

219. Воронов Ю.Н. 1975. Вооружение древнеабхазских племен в VI-I вв. до н.э. // Скифский мир. Киев.

220. Высотская Т.Н., Черепанова E.H. 1966. Находки из погребений IV-V вв. в Крыму // CA, № 3.

221. Гавритухин И.О., Пьянков A.B. 2003. Могильники V-VII вв. // Археология. Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья IV-XIII века. М.

222. Гагкаев К.Е. 1967. К проблеме субстрата // Происхождение осетинского народа. Орджоникидзе.

223. Гаглойти Ю.С. 1966. Аланы и вопросы этногенеза осетин. Тбилиси.

224. Гаглойти Ю.С. 1967. Этногенез осетин по данным письменных источников // Происхождение осетинского народа. МНСППЭО. Орджоникидзе.

225. Гаджиев М.Г. 1969. Из истории культуры Дагестана в эпоху бронзы: (Могильник Гинчи). Махачкала.

226. Гаджиев М.Г. 1980. Древнее земледелие и скотоводство в горном Дагестане // Северный Кавказ в древности и средние века. М.

227. Гаджиев М.Г. 1980а. Древнейшие поселения горного Дагестана // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.

228. Гаджиев М.Г. 1982. Столовая керамика Южного Дагестана рубежа албанского и раннесредневекового времени // Древние промыслы, ремесла и торговля в Дагестане. Махачкала.

229. Гаджиев М.Г. 1983. Поселения горного Дагестана эпохи ранней бронзы // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.

230. Гаджиев М.Г. 1984. Об одной особенности погребального обряда Дагестана позднеалбанского времени // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. ТД. Майкоп.

231. Гаджиев М.Г. 1985. О социальной интерпретации некоторых погребений Дагестана албанского времени // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

232. Гаджиев М.Г. 1985а. Северо-Восточный Кавказ как географическая и этнокультурная область // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

233. Гаджиев М.Г. 1986. Погребальные памятники южного Дагестана позднеалбанского и раннесредневекового времени (1-УН вв.) // Обряды и культы древнего и средневекового населения Дагестана. Махачкала.

234. Гаджиев М.Г. 1986а. К этнической карте Дагестана албанского времени // XIV Крупновские чтения. ТД. Орджоникидзе.

235. Гаджиев М.Г. 1987. Древние очаги металлообработки в Дагестане // КСИА, вып. 192.

236. Гаджиев М.Г. 1987а. Культура раннеземледельческих племен СевероВосточного Кавказа (эпоха энеолита и ранней бронзы): Автореф. дис. докт. ист. наук. Ереван.

237. Гаджиев М.Г. 1991. Раннеземледельческая культура СевероВосточного Кавказа. Эпоха энеолита и ранней бронзы. М.

238. Гаджиев М.Г., Абакаров А.И. 1973. Первые итоги изучения раннесредневековых бытовых памятников горного Дагестана // Мат. сессии, поев, итогам экспедиционных исследований в Дагестане в 1971-1972 гг. (Тез. докл.). Махачкала.

239. Гаджиев М.Г., Абакаров А.И. 1973а. Раскопки Охлинского городища // АО-1972 г. М.

240. Гаджиев М.Г., Абакаров А.И., Магомедов Д.К. 1974. Исследования в горном Дагестане // АО-1973 г. М.

241. Гаджиев М.Г., Абакаров А.И., Магомедов Д.К., Маммаев М.М. 1976. Раскопки Нижнечуглинского городища // АО-1974 г. М.

242. Гаджиев М.Г., Абакаров А.И. 1976. К истории поселений горного Дагестана // Мат. сессии, поев, итогам экспедиционных исследований в Дагестане в 1973-1975 гг. (Тез. докладов). Махачкала.

243. Гаджиев М.Г., Давудов О.М., Шихсаидов А.Р. 1996. История Дагестана с древнейших времен до конца XV в. Махачкала.

244. Гаджиев М.Г., Кореневский С.Н. 1984. Металл Великентской катакомбы // Древние промыслы, ремесло и торговля в Дагестане. Махачкала.

245. Гаджиев М.Г., Магомедов Р.Г. 1984. Новые материалы по погребальному обряду эпохи бронзы Дагестана // Мат. сесс., поев, итогам эксп. иссл. ИИЯЛ в 1982-1983 гг. Махачкала.

246. Гаджиев М.Г., Магомедов А.Г. 1996. Об относительной хронологии этноязыковых процессов восточно-кавказских народов по данным грамматических классов // Проблемы происхождения нахских народов. Махачкала.

247. Гаджиев М.С., Мокроусов C.B. 1986. Новые данные о фортификации и ремесленном производстве Дербента албанской и средневековой поры // ТД НСПИЭИ ИИЯЛ в 1984-1985 гг. Махачкала.

248. Гаджиев М.С. 1985. К социальной интерпретации некоторых погребений Дагестана албанского времени // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

249. Гаджиев М.С. 1988. К изучению исторической топографии памятников албанского времени Южного Дагестана // ТД НСПИЭИ ИИЯЛ в 19861987 гг. Махачкала.

250. Гаджиев М.С. 1991. Погребальный комплекс II-III вв. на поселении Ганзир (Табасаран) // Горы и равнины Северо-Восточного Кавказа в древности и средние века. Махачкала.

251. Гаджиев М.С. 2002. Древний город Дагестана. Опыт историко-топографического и социально-экономического анализа. М.

252. Гаджиев М.С., Дибиров Г.Д. 1990. К исторической топографии Дербента // ТД НСПИЭИ ИИЯЛ в 1988-1989 гг. Махачкала.

253. Гадло A.B. 1979. Этническая история Северного Кавказа IV-IX вв. J1.

254. Газета «Кавказ», 1847. № 2. Тифлис.

255. Гайдукевич В.Ф. 1959. Некрополи некоторых Боспорских городов // МИА, № 69. М.-Л.

256. Гамрекели В.Н. 1961. Двалы и Двалетия в I-XIV вв. Тбилиси.

257. Гвоздецкий H.A. 1954. Физическая география Кавказа. М.

258. Гвоздецкий H.A., Федина А.Е. 1956. Физико-географическое районирование Кавказа // Вопросы географии. № 39. М.

259. Генинг В.Ф. 1958. Бродовский могильник // КСИИМК, вып. 52. М.

260. Генинг В.Ф. 1970. Этнический процесс в первобытности. Свердловск.

261. Географический атлас. М., 1982.

262. Гильденштедт Иоганн Антон. 2002. Путешествие по Кавказу в 17701773 гг. СПб.

263. ГиммельрейхВ.А. 1963. География Дагестанской АССР. Махачкала.

264. Гобеджишвили Г.Ф. 1980. Бедени культура курганных погребений. Тбилиси (на груз, яз., резюме на рус. яз.).

265. Горелик М.В. 1984. Панцирное снаряжение из кургана у с. Красный Подол // Вооружение скифов и сарматов. Киев.

266. Городцов В.А. 1927. Типологический метод в археологии. Рязань.

267. Горюнова Е.И. 1961. Этническая история Волго-Окского междуречья // МИА, № 94.

268. Гмыря Л.Б. 1980. Кухонные горшки Андрейаульского городища // CA, № 1.

269. Гмыря Л.Б. 1980а. «Царство гуннов» (Савир) в Дагестане (IV-VII вв. н.э.). Автореф. канд. дис. М.

270. Гмыря Л.Б. 1981. Из опыта классификации керамики // Керамика древнего и средневекового Дагестана // МАД, № 10. Махачкала.

271. Гмыря Л.Б. 1982. Столовая керамика Андрейаульского городища (типология и стратиграфия) // Средневековые древности евразийских степей. М.

272. Гмыря Л.Б. 1984. Из истории ремесленного производства в раннесредневековом Дагестане (по материалам раскопок Агачкалинского поселения) // Древние промыслы, ремесло и торговля в Дагестане. Махачкала.

273. Гмыря Л.Б. 1985. Паласа-сыртский могильник (по материалам раскопок 1981-1983 гг.) // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

274. Гмыря Л.Б. 1993. Прикаспийский Дагестан в эпоху Великого переселения народов. Могильники. Махачкала.

275. Гмыря Л.Б. 1995. Страна гуннов у Каспийских ворот. Махачкала.

276. Головинский П.Д. 1878. Чеченцы // Сборник сведений о Терской области. Вып. 1. Владикавказ.

277. Городцов В.А. 1910. Бытовая археология. М

278. Граков Б.Н. 1962. Новые находки скифского времени в каменном городище на Днепре // Историко-археологический сборник. М.

279. Граков Б.Н. 1964. (Рецензия) // СА, № 4. Рец. на кн.: Виноградов В.Б. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Грозный, 1963.

280. Граков Б.Н. 1968. Легенда о скифском царе Арианте // История, археология и этнография Средней Азии. М.

281. Грантовский Э.А. 1964. Ираноязычные племена в Передней Азии в IX-VIII вв. до н.э. Автореф. дис. . канд. ист. наук. М.

282. Грач А.Д. 1968. Древнетюркские курганы на юге Тувы // КСИА, вып. № 114. М.

283. Гребенец Ф.С. 1914. Древнейшие могильники в Ассинском ущелье // «Терские ведомости» №№ 54-56, Владикавказ.

284. Гребенец Ф.С. 1914а. По Алханчуртовской и Сунженской долинам // «Терские ведомости», №№ 58-60. Владикавказ.

285. Гриневич К.Э. 1951. Новые данные по археологии Кабарды // Материалы и исследования по археологии Северного Кавказа. МИА № 23. М.-Л.

286. Гущин A.C. 1936. Памятники художественного ремесла древней Руси. Л.

287. Грязнов М.П. 1980. Аржан. Л.

288. Давудов О.М. 1968. К вопросу о материальной культуре и производстве древнего Дагестана (X-IV вв. до н.э.). Махачкала.

289. Давудов О.М. 1970. Археологические работы в горах Дагестана // АО 1969 г. М.

290. Давудов О.М. 1971. Раскопки Сумбатлинского могильника // АО-1970 г. М.

291. Давудов О.М. 1971а. Сумбатлинский могильник памятник материальной культуры Дагестана албано-сарматского и раннесредневекового времени // Тезисы докладов Всесоюзн. научн. сес., поев, итогам полевых арх. и этногр. исследований в 1970 г. в СССР. Тбилиси.

292. Давудов О.М. 1973. Итоги первого года раскопок на Верхнелабкомахинском городище // МСПИЭИД в 1971-1972 гг. ТД. Махачкала.

293. Давудов О.М. 1974. Культура Дагестана эпохи раннего железа. Махачкала.

294. Давудов О.М. 1974а. Еще раз о пряжках бежтинского типа // Древности Дагестана. Махачкала.

295. Давудов О.М. 1975. Проблемы северной границы Кавказской Албании и локализация племен на территории Северо-Восточного Кавказа // Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа. ТД. Махачкала.

296. Давудов О.М. 1977. Сумбатлинский могильник // Древние памятники Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

297. Давудов О.М. 1978. Раскопки бытовых, погребальных и культовых памятников на юге Дагестана // МСПИЭИД в 1976-1977 гг. ТД. Махачкала.

298. Давудов О.М. 1980. О генезисе некоторых форм мечей и кинжалов на Кавказе // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.

299. Давудов О.М. 1984. Серебряное блюдо из Ирагинской гробницы (Дагестан) // CA, № 1.

300. Давудов О.М. 1984а. Типология и генезис древних городов Дагестана // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа. ТД. Майкоп.

301. Давудов О.М. 1986. Погребальный обряд населения южного Дагестана в албанское время (III в. до н.э. III в. н.э.) // Обряды и культы древнего и средневекового населения Дагестана. Махачкала.

302. Давудов О.М. 1990. Дагестан в III в. до н.э. IV в. н.э. (опыт этнокультурной и социально-экономической характеристики): Автореф. дис. докт. ист. наук. Тбилиси.

303. Давудов О.М. 1996. Материальная культура Дагестана Албанского времени (III в. до н.э. IV в. н.э.). Махачкала.

304. Даутова P.A. 1976. Разведочные работы в горах Чечено-Ингушетии // АО-1975 г. М.

305. Даутова P.A. 1977. Исследование средневековых памятников в горной Чечне//АО-1976 г. М.

306. Даутова P.A. 1980. Новые данные о средневековых памятниках Чечено-Ингушетии // АО-1979 г. М.

307. Даутова P.A., Мамаев Х.М. 1974. Археологические памятники средневековья у сел. Али-Юрт (Чечено-Ингушетия) // CA, № 2.

308. Даутова P.A., Мамаев Х.М. 1974а. Аланская катакомба XIV в. у сел. У шкалой // CA, № 3.

309. Даутова P.A., Мамаев Х.М. 1985. Новые данные о средневековых подземных склепах Чечено-Ингушетии // Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии. Грозный.

310. Даутова P.A., Петренко В.А. 1973. Новые археологические памятники в Чечне//АО-1972 г. М.

311. Дворниченко В.В., Очир-Горяева М.А. 1997. Хошеутовский комплекс уздечных принадлежностей скифского времени на Нижней Волге // Донские древности. Вып. 5. Азов.

312. Деопик В.Б. 1963. Классификация и хронология аланских украшений VI-IX вв. // МИА, № 114.

313. Дешериев Ю.Д. 1963. Сравнительно-историческая грамматика нахских языков и проблемы происхождения и исторического развития горских кавказских народов. Грозный.

314. Джамбулатова З.К. 1964. Из истории научно-исследовательской работы в Чечено-Ингушетии (1920-1941 годы) // Сборник статей. Труды ЧИ НИИ, т. IX. Грозный.

315. Джанашия Н. 1917. Абхазский культ и быт // Христианский Восток. Т. 1. Вып. III. Петроград.

316. Дзаттиаты Р.Г. 2002. Культура позднесредневековой Осетии. Владикавказ.

317. Дмитриев А.В. 2003. Могильник Дюрсо эталонный памятник древностей У-1Х вв. // Крым, Северо-Восточное Причерноморье и Закавказье в эпоху средневековья: 1У-ХШ века. М.

318. Долбежев В.И. 1892. Могильник Чемши-Кив // СМОМПК. Вып. В, отд. 1. Тифлис.

319. Древнейшие государства Кавказа и Средней Азии. Археология СССР. М., 1985.

320. Дубынин А.Ф., Розенфельдт И.Г. 1966. Раскопки Щербинского городища в Московской области в 1963 г. // КСИА, вып. 107, М.

321. Дударев С.Л. 1984. Социальный аспект раннего этапа освоения железа на Центральном Предкавказье и в бассейне р. Терека (IX-VII вв. до н.э.) // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа. Грозный.

322. Дударев С.Л. 1985. К этнической истории Кавказа в эпоху киммерийско-скифских походов // Археология и краеведение вузу и школе. Грозный.

323. Дударев С.Л. 1991. Очерки древней культуры Чечено-Ингушетии. Грозный.

324. Дударев С.Л. 1999. Взаимоотношения племен Северного Кавказа с кочевниками юго-восточной Европы в предскифскую эпоху (IX -первая половина VII в. до н.э.). Армавир.

325. Дударев С.Л., Мамаев Х.М. 1977. Разведки в Чечено-Ингушетии // АО-1976 г. М.

326. Дударев С.Л., Мамаев Х.М., Хасбулатова З.И. 1987. Новые находки скифского времени из селений Элистанжи и Майртуп // Новые материалы по археологии и этнографии Чечено-Ингушетии. Грозный.

327. Дударев С.Л., Нарожный Е.Н., Приймак Ю.В. 1998. Виталий Борисович Виноградов. Био-библиографические сведения. Армавир.

328. Еремян С.Т. 1959. Торговые пути Закавказья в эпоху Сасанидов // ВДИ. № 1.

329. Еременко Е.В., Зуев В.Ю. 1989. М.И.Ростовцев и проблема кельто-скифских культурных контактов // Скифия и Боспор. Археологические материалы конференции памяти академика М.И.Ростовцева. Новочеркасск.

330. Ерзункаева К.З. 1981. Работы в юго-восточной Чечне // АО-1980. М.

331. Жирмунский В.М. 1964. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М.

332. Жоржикашвили Л.Г., Гогадзе Э.М. 1974. Памятники Триалетии эпохи ранней и средней бронзы: Каталог триалетских памятников. Вып. II. Тбилиси.

333. ЗЗб.Засецкая И.П. 1968. О хронологии погребений «эпохи переселения народов» Нижнего Поволжья // CA, № 2.

334. Засецкая И.П. 1979. Поспорские склепы гуннской эпохи как хронологический эталон для датировки памятников восточноевропейских степей // КСИА, вып. 158. М.

335. Захаров A.A. 1934-1935. Древности Ассинского ущелья // Известия ЧИНИИЯЛ. Т. 4, вып. 2. Орджоникидзе-Грозный.

336. Златковская Т.Д. 1971. Возникновение государства у фракийцев. М.

337. Иванов С.В., Левин М.Г., Смоляк В.А. 1956. Негидальцы. Нанайцы. Ульчи. Удэгейцы. Орочи. Ороки. Нивхи // Народы Сибири. М.; Л.

338. Игнатов В.Н., Скрипник A.C. 1988. Комплексы сарматского времени из Прикубанья // CA, № 3.

339. Иерусалимская A.A., Козенкова В.И., Крупнов Е.И. 1963. Древние поселения у с. Сержень-Юрт // КСИА, вып. 94.

340. Иессен A.A. 1952. К вопросу о древних связях Северного Кавказа с Западом // КСИИМК. Вып. 46. М.

341. Иессен A.A. 1965. Раскопки большого кургана в урочище Уч-тепе // МИА, т. II, № 125, М.-Л.

342. Из раскопок А.С.Башкирова на могильнике Черяки-Бела в 1923 году // Экспозиция Дагестанского музея краеведения.

343. Ильинская В.А. 1968. Скифы днепровского лесостепного Левобережья. Киев.

344. Ильинская В.А., Тереножкин А.И. 1983. Скифия VII-IV вв. до н.э. Киев.

345. Ионе Г.И., Опрышко О.Л. 1963. Памятники рассказывают. Нальчик.

346. Ипполитов А.П. 1868. Этнографические очерки Аргунского округа. // ССКГ. Т. 1, Тифлис.

347. Исаков М.И. 1948. Археологическая раскопка Таркинского могильника // Тр. I науч. сес. (Дагестанская научно-исследовательская база АН СССР). Махачкала.

348. Исаков М.И. 1959. Археологические памятники Дагестана (материалы к археологической карте). МАД, I, Махачкала.

349. Исламмагомедов А.И. 2002. Аварцы // Народы Дагестана (отв. Ред. С.А.Арутюнов, А.И.Османов, Г.А.Сергеева). М.

350. Исламов A.A. 1972. К вопросу о первобытнорелигиозных представлениях у предков вайнахов // Известия: Статьи и материалы по истории Чечено-Ингушетии. Т. IX, ч. 1, вып. 1. Грозный.

351. История Дагестана. 1967. Т. 1, М.

352. История Чечено-Ингушетии (дореволюционный период): Учебное пособие для учащихся 7-8 классов (авторы: Я.З.Ахмадов, Ш.Б.Ахмадов, М.Х.Багаев, Х.А.Хизриев). Грозный, 1991.

353. Итонишвили В.Д. 1972. Пережитки семейной общины у грузин-греков Ксанского ущелья // Кавказский этнографический сборник. Т. IV. Тбилиси.

354. Ищериков П.Ф. 1952. Аланский могильник близ г. Стерлитамака // КСИИМК, вып. 47. М.

355. Кавпаненко Г.Г., Бессонова С.С., Скорый С.А. 1989. Памятники скифской эпохи днепровского лесостепного Правобережья (Киевско-Черкасский регион). Киев.

356. Калантарян A.A. 1965. Защитное снаряжение раннесредневековой Армении // Известия АН Арм. ССР, № 10. Ереван.

357. Калоев Б.А. 1967. Данные этнографии и фольклора о происхождении осетин // Происхождение осетинского народа. МНСППЭО. Орджоникидзе.

358. Каманцева A.C. 1959. Гончарная печь в селении Дуба-Юрт // КСИИМК, вып. 74. М.

359. Канивец В.И. 1959. Миатлы новый памятник бронзового века в Северном Дагестане // МАД, т. 1. Махачкала.

360. Капанадзе Д.Г. 1956. Изображение знаков власти на древнегрузинских монетах // КСИИМК, вып. 66. М.

361. Капошина С.И. 1956. О скифских элементах в культуре Ольвии // МИА, № 50.

362. Керефов Б.М. 1985. Чегемский курган кладбище сарматского времени // Археологические исследования на новостройках Кабардино-Балкарии. Т. 2. Нальчик.

363. Керефов Б.М. 1988. Памятники сарматского времени Кабардино-Балкарии. Нальчик.

364. Кигурадзе Н. 1976. Дапнарский могильник. Тбилиси.

365. Кибиров А.К. 1957. Работа Тянь-Шаньского археологического отряда // КСИЭ, № XXVI.

366. Кильчевская Э.В., Иванов A.C. 1959. Художественные промыслы Дагестана. М.

367. Кильчевская Э.В. 1962. Декоративное искусство аула. Кубани. М.

368. Книпович Т.Н. 1956. Население Ольвии в VI-I вв. до н.э. по данным эпиграфических источников // МИА, № 50. М.

369. Кобычев В.П. 1989. Некоторые вопросы этногенеза и ранней этнической истории народов Кавказа: Финно-угры на Кавказе // Кавказский этнографический сборник. Т. IX. Вопросы исторической этнографии Кавказа. М.

370. Ковалевская В.Б. 1963. Классификация и хронология аланских украшений VI-IX вв. // Средневековые памятники Северной Осетии. МИА, № 114.

371. Ковалевская В.Б. 1973. Производство и импорт средневековых бус Дагестана // МАД т. III. Махачкала.

372. Ковалевская В.Б. 1977. Конь и всадник. М.

373. Ковалевская В.Б. 1978. Изображение коня и всадника на средневековых амулетах Северного Кавказа // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.

374. Ковалевская В.Б. 1981. Северокавказские древности // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М.

375. Ковалевская В.Б. 1983. Антропоморфные амулеты VI-IX вв. на Северном Кавказе // КСИА, вып. 176. М.

376. Ковалевская В.Б. 1983а. Воинские погребения раннескифского времени кобанского могильника Уллубаганалы в Карачаево-Черкессии // Проблемы археологии и этнографии Карачаево-Черкесии. Черкесск.

377. Ковалевская В.Б. 1984. Кавказ и аланы. М.

378. Кожухов С.П. 1994. Вооружение и конское снаряжение у племен Закубанья меото-сарматского времени (III в. до н.э. III в. н.э.) // Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

379. Козенкова В.И. 1973. Предметы из Ца-Ведеио (Чечено-Ингушетия) середины I тыс. до н.э. // Кавказ и Восточная Европа в древности. М.

380. Козенкова В.И. 1974. Рецензия. // СА. № 2. Рец. на кн.: Виноградов В.Б. Центральный и Северо-Восточный Кавказ в скифское время (VII-IV вв. до н.э.). Грозный, 1972.

381. Козенкова В.И. 1975. Связи Северного Кавказа с Карпато-Дунайским миром (некоторые археологические параллели) // Скифский мир. Киев.

382. Козенкова В.И. 1977. Кобанская культура: Восточный вариант // САИ. Вып. В2-5. М.

383. Козенкова В.И. 1980. Комплексы сарматского времени из станицы Новотатаровская (Краснодарский край) // Северный Кавказ в древности и в средние века. М.

384. Козенкова В.И. 1980а. Контакты населения Карпато-Дунайского мира и Северного Кавказа в эпоху поздней бронзы раннего железа // Античная балканистика. Этногенез народов Балкан и Северного Причерноморья (предварительные материалы), тез. докл. М.

385. Козенкова В.И. 1981. Некоторые археологические критерии в этногенетических исследованиях (по материалам кобанской культуры) // Памятники раннего железа и средневековья Чечено-Ингушетии. Грозный.

386. Козенкова В.И., Ложкин М.Н. 1981. Находки из погребений позднекобанской культуры в верховьях Кубани // СА, № 4.

387. Козенкова В.И. 1982. Типология и хронологиченская классификация предметов кобанской культуры. Восточный вариант. САИ. Вып. В2-5. М.

388. Козенкова В.И. 1984. Погребения сарматского времени в ущелье р. Карца в Северной Осетии // Древности Евразии в скифо-сарматское время. М.

389. Козенкова В.И. 1986. Пседахский могильник кобанской культуры (по раскопкам 1976-1977 гг.) // Новое в археологии Северного Кавказа. М.

390. Козенкова В.И. 1989. Инновации и процесс формотворчества в кобанской культуре Кавказа (на примере зооморфных браслетов) // CA, №3.

391. Козенкова В.И. 1989а. Большой Кавказ в XIV-IV вв. до н.э. (кобанская культура: модель тысячелетия развития). Научный доклад, представленный в качестве диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. М.

392. Козенкова В.И. 19896. Кобанская культура Кавказа // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. «Наука». М.

393. Козенкова В.И. 1995. Оружие, воинское и конское снаряжение племен кобанской культуры (систематизация и хронология). Западный вариант. САИ. Вып. В2-5, т. 4. М.

394. Козенкова В.И. 1996. Восточнокобанские древности как проявление фенотипа в этногенезе вайнахов // Проблемы происхождения нахских народов. Материалы всесоюзной научной конференции, состоявшейся в Шатое в 1991 г. Махачкала.

395. Козенкова В.И. 1999. Восточнокобанские древности как проявления фенотипа в этногенезе вайнахов // Евразийские древности. М.

396. Козенкова В.И. 2001. Поселок убежище кобанской культуры у аула Сержень-Юрт в Чечне как исторический источник (Северный Кавказ). М.

397. Козенкова В.И. 2002. У истоков горского менталитета. Могильник эпохи поздней бронзы раннего железа у аула Сержень-Юрт, Чечня (Материалы по изучению историко-культурного наследия Северного Кавказа. Вып. III). М.

398. Козенкова В.И., Багаев М.Х. 1991. О некоторых чертах сакральной воинской атрибутики в позднекобанской культуре // CA. № 4.

399. Козенкова В.И., Кантемиров Э., Череповская О.В. 1975. Работы Северо-Кавказского отряда // АО-1974. М.

400. Козенкова В.И., Савенко С.Н. 2004. XXII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа (Ессентуки — Кисловодск, 2002) // РА, № 1.

401. Коков Дж.Н. 1973. Вопросы адыгской (черкесской) антропонимии. Нальчик.

402. Колызин A.M. 2001. Торговля Древней Москвы (XII середина XV в.). М.

403. Комаров A.B. 1872. Древние могилы в Дагестане // Изв. Кавказ. Отд. Рус. геогр. о-ва. Т. 1, Тифлис.

404. Комаров A.B. 1882. Пещеры и древние могилы в Дагестане // Тр. предварительных комитетов V АС, т. 1. М.

405. Комаров A.B. 1884. Краткий обзор археологических находок в Кавказском крае за 1882 г. // Изв. Кавказ, о-ва истории и археологии, т. 1, вып. 2. Тифлис.

406. Кондаков Н.П. 1903. Русские клады. СПб.

407. Конь и всадник: Взгляд сквозь века. Каталог выставки ГИМ 21 марта -29 сентября 2003 г. М.

408. Копелевич Ю.Х. 1997. Иоганн Антон Гильденштедт. М.

409. Кореняко В.А., Найденко А.В. 1977. Погребения раннего железного века в курганах на р. Томузлавке // СА, № 3.

410. Корзухина Г.Ф. 1954. Русские клады. М.-Л.

411. Королькова Е.Ф. 2001. Звериный стиль в оформлении гривен скифо-сарматской эпохи // Ювелирное искусство и материальная культура. Санкт-Петербург.

412. Королькова Е.Ф. 2001а. Кубанский звериный стиль и его восточные аналогии // Археологический сборник. Гос. Эрмитаж. Вып. 35. Санкт-Петербург.

413. Коростовцев М.А. 1957. Древнеегипетские находки в Советском Союзе // ВИМК, № 12.

414. Костюченко И.П. 1955. Раскопки Миатлинского курганного поля в 1955 г. // МАД, т. 1, Махачкала.

415. Котович В.Г. 1961. Археологические работы в горном Дагестане // МАД, т. II, Махачкала.

416. Котович В.Г. 1965. О хозяйстве населения Дагестана в древности // СА, №3.

417. Котович В.Г. 1967. Отчет о работе 1-го горного отряда ДАЭ // РФ ИИЯЛ Дагфил. АН СССР. Ф. 27. Оп. 1. Д. 26. Альбом.

418. Котович В.Г. 1976. О некоторых особенностях расселения и социального устройства населения Дагестана в албанский и раннесредневековый периоды // МСПИЭИД в 1973-1975 гг. ТД. Махачкала.

419. Котович В.Г. 1978. Мискинбулакский могильник // Памятники эпохи бронзы и раннего железа в Дагестане. Махачкала.

420. Котович В.Г. 1978. Археологические данные о древней истории Прикаспийского пути // Проблемы археологии. Л.

421. Котович В.Г. 1980. О процессе урбанизации в древнем Дагестане // Древние и средневековые археологические памятники Дагестана. Махачкала.

422. Котович В.Г. 1982. Проблемы культурно-исторического и хозяйственного развития населения древнего Дагестана. М.

423. Котович В.М. 1964. К истории дагестанского поселения и жилища на ранних этапах медно-бронзового века // УЗ ИИЯЛ. Т. XII. Махачкала.

424. Котович В.М. 1965. Верхнегунибское поселение памятник эпохи бронзы горного Дагестана: К истории дагестанских племен в конце III - II тысячелетия до н.э. Махачкала.

425. Котович В.Г., Давудов О.М. 1980. О периодизации и хронологии памятников поздней бронзы раннего железа на Северо-Восточном Кавказе // С А, № 4.

426. Котович В.Г., Давудов О.М. 1966. Отчет о работе 2-го отряда ДАЭ в 1966 г. // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, ф. 27, оп. 1, д. 42.

427. Котович В.Г., Котович В.М. 1958. Отчет о работе 1-го Горного отряда ДАЭ в 1958 г. // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, ф. 27, оп. 1, д. 13.

428. Котович В.Г., Магомедов М.Г., Маммаев М.М. 1969. Раскопки в Кулинском районе горного Дагестана // АО-1968 г. М.

429. Котович В.Г., Маммаев М.М. 1968. Отчет о работе горной археологической экспедиции ИИЯЛ в 1968 г. // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, ф. 27, оп. 1, д. 30.

430. Котович В.Г., Мунчаев Р.М., Путинцева Н.Д. 1961. Некоторые данные о средневековых памятниках горного Дагестана // МАД, т. 2. Махачкала.

431. Котович В.Г., Котович В.М., Салихов. 1983. Городище Таргу // Древние и средневековые поселения Дагестана. Махачкала.

432. Котович В.Г., Шейхов Н.Б. 1960. Археологическое изучение Дагестана за 40 лет // Уч. Записки ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Т. VIII, Махачкала.

433. Крику нова Е.О 1960. Некоторые вопросы социально-экономического развития Балкарии в пореформенный период // УЗ КБНИИ, т. XVII, Нальчик.

434. Кругликова И.Т. 1957. Погребение IV-V вв. н.э. в дер. Айвазовское // СА, № 2.

435. Круглое А.П. 1936. Археологические раскопки в Чечено-Ингушетии летом 1936 г. Грозный.

436. Круглов А.П. 1937. Археологические работы на р. Терек // СА, № 3.

437. Круглов А.П. 1938. Археологические раскопки в Чечено-Ингушетии летом 1936 г. // Записки ИИНИИ. Т. 1. Грозный.

438. Круглов А.П. 1939. Археологические работы на Северном Кавказе // КСИИМК, вып. 1.

439. Круглов А.П. 1940. Археологические работы на Северном Кавказе // КСИИМК, вып. V.

440. Круглов А.П. 1946. Северо-Восточный Кавказ во II-I тысячелетиях до н.э. // КСИИМК, вып. XIII, М.

441. Круглов А.П. 1946а. Культовые места горного Дагестана // КСИИМА, вып. XII. М.

442. Круглов А.П. 1949. Предскифские памятники Северо-Восточного Кавказа // Уч. Записки ЛГУ, сер. ист. наук, № 85, вып. 13, Л.

443. Круглов А.П. 1958. Северо-Восточный Кавказ во II-I тыс. до н.э. // Древние племена и народности Кавказа. МИА СССР, № 68. М.-Л.

444. Круглов А.П., Пиотровский Б.Б., Подгаецкий Г.В. 1941. Могильник в г. Нальчике // МИА, № 3, М.-Л.

445. Крупнов Е.И. 1940. Каякентский могильник памятник древней Кавказской Албании // Труды ГИМ, вып. 11, М.

446. Крупнов Е.И. 1946. Краткий очерк археологии Кабардинской АССР. Нальчик.

447. Крупнов Е.И. 1947. Грузинский храм Тхаба-Ерда на Северном Кавказе // КСИИМК, XV. М.

448. Крупнов Е.И. 1947а. Археологические работы в Грозненской области в 1946 году // КСИИМК, XXI. М.

449. Крупнов Е.И. 19476. К историко-археологическому изучению Грозненской области // Известия Грозненского областного института и музея краеведения. Вып. 1, Грозный.

450. Крупнов Е.И. 1948. Археологические памятники верховьев Терека и бассейна Сунжи // Труды ГИМ, XVII, М.

451. Крупнов Е.И. 1949. Археологические работы на Северном Кавказе // КСИИМК, вып. XXVII, М.

452. Крупное Е.И. 1949а. К вопросу о поселениях скифского времени на Северном Кавказе // КСИИМК, XXIV, М.

453. Крупнов Е.И. 1950. Археологические работы в Кабарде и Грозненской области // КСИИМК, XXXII, М.

454. Крупнов Е.И. 1951. Новый памятник древних культур Дагестана: (Опыт первого исследования Таркинского могильника в 1947 г.) // МИА, № 23, М.

455. Крупнов Е.И. 1951а. Материалы по археологии Северной Осетии докобанского периода: (Опыт периодизации памятников эпохи энеолита и бронзы) // МИА, № 33, M.-JI.

456. Крупнов Е.И. 1954. О походах скифов через Кавказ // Сборник «Вопросы скифо-сарматской археологии». М.

457. Крупнов Е.И. 1955. О задачах археологического изучения древней истории Кавказа // «Вопросы истории», № 2.

458. Крупнов Е.И. 1956. К изучению древних культур Северо-Восточного Кавказа // Известия Грозненского музея краеведения. Грозный.

459. Крупное Е.И. 1957. Первые итоги изучения Восточного Предкавказья // СА, № 2.

460. Крупное Е.И. 1957а. Древняя история и культура Кабарды. М.

461. Крупное Е.И. 1958. О древних связях Юга СССР и Кавказа со странами Ближнего Востока // ВИМК, № 1.

462. Крупнов Е.И. 1960. Древняя история Северного Кавказа. М.

463. Крупнов Е.И. 1961. О чем говорят памятники материальной культуры Чечено-Ингушской АССР. Грозный.

464. Крупнов Е.И. 1964. Древнейшая культура Кавказа и кавказская этническая общность (К проблеме происхождения коренных народов Кавказа)//СА. № 1.

465. Крупнов Е.И. 1966. Новое в изучении древней истории Северного Кавказа//АО-1965 г. М.

466. Крупнов Е.И. 1967. Проблема происхождения осетин по археологическим данным // Происхождение осетинского народа. МНСППЭО. Орджоникидзе.

467. Крупнов Е.И. 1968. 10 лет работы Северо-Кавказской археологической экспедиции в Чечено-Ингушетии // Тезисы докладов на заседаниях, посвященных итогам полевых исследований в 1967 г. М.

468. Крупнов Е.И. 1969. Десять лет деятельности СКАЭ в Чечено-Ингушской АССР // АЭС, т. III. Грозный.

469. Крупнов Е.И. 1971. Средневековая Ингушетия. М.

470. Кубышев А.И. 1980. Работы Херсонской экспедиции // АО-1979. М.

471. Кудрявцев A.A. 1974. Древний Дербент (Опыт историко-археологического изучения). Автореф. канд. дис. М.

472. Кудрявцев A.A. 1974а. К истории древнего Дербента // Древности Дагестана. Махачкала.

473. Кудрявцев A.A. 1976. Город, не подвластный векам. Махачкала.

474. Кудрявцев A.A. 1982. Древний Дербент. М.

475. Кудрявцев A.A. 1983. Древние поселения на Дербентском холме (досасанидский период формирования исторической топографии Дербента) // Древние и средневековые поселения Дагестана. Махачкала.

476. Кудрявцев A.A. 1985. Дербентский могильник // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

477. Кудрявцев A.A. 1987. Исследования в Дербенте // АО 1985 г. М.

478. Кудрявцев A.A. 1988. Раскопки в цитадели древнего Дербента // АО 1986 г. М.

479. Кудрявцев A.A. 1994. Мусульманский город Дагестана: Сложение Дербента в домонгольский период. Махачкала.

480. Кудрявцев A.A., Гаджиев М.С. 1991. Погребальные памятники Дербента позднеалбанского времени (по материалам раскопа XIV) // Горы и равнины Северо-Восточного Кавказа в древности и средние века. Махачкала.

481. Кузнецов В.А. 1961. Аланы и раннесредневековый Дагестан: (к постановке вопроса) // МАД, т. 2. Махачкала.

482. Кузнецов В.А. 1962. Аланские племена Северного Кавказа // МИА. № 106. М.

483. Кузнецов В.А. 1964. (Рецензия) // CA, № 4. Рец. на книгу: В.Б.Виноградов. Сарматы Северо-Восточного Кавказа. Труды Чечено

484. Ингушского научно-исследовательского института, т. VI. Грозный, 1963.

485. Кузнецов В.А. 1967. Некоторые вопросы этногенеза осетин по данным средневековой археологии // Происхождение осетинского народа. Орджоникидзе.

486. Кузнецов В.А. 1967а. Вейнахские племена и аланы (У-ХШ вв.) // Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. Т. 1. Грозный.

487. Кузнецов В.А. 1984. Очерки истории алан. Орджоникидзе.

488. Кузнецов В.А. и Пудовин В.К. 1961. Аланы в Западной Европе в эпоху «великого переселения народов» // СА, № 2.

489. Курганы и случайные археологические находки близ мест. Смелы, т. III. СПб., 1901.

490. Куркиев А.С. 1979. Основные вопросы лексикологии ингушского языка. Грозный.

491. Куфтин Б.А. 1941. Археологические раскопки в Триалети. Т. 1. Тбилиси.

492. Куфтин Б.А. 1950. Материалы к археологии Колхиды. Т. И. М.

493. Кушнарева К.Х. 1974. Обмен и торговля в Закавказье в древности // КСИА, вып. 138.

494. Кушнарева К.Х. 1985. Севано-узерлицкая культура периода средней бронзы на территории Южного Кавказа // Культурное наследие Востока: Проблемы, поиски, суждения. Л.

495. Кызласов Л.Р. 1960. Новая датировка памятников Енисейской письменности // СА, № 3.

496. Лавров Л.И. 1978. О причинах многоязычия в Дагестане // Историко-этнографические очерки Кавказа. Л.

497. Латышева Г.П., Розенфельдт И.Г. 1964. Раскопки Барвихинского городища // КСИА, вып. 102. М.

498. Левенок В.П. 1959. Пряслица городища Саркел-Белая Вежа // МИА, № 62. М.-Л.

499. Лесков A.M. 1965. Горный Крым в первом тысячелетии до нашей эры. Киев.

500. Лилов А. 1892. Очерки быта кавказских горцев // Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Вып. 14. Тифлис.

501. Линка-Геппенер Н. 1948. Копиевский клад // Археология, № 2. Киев.

502. Литвинский Б.А. 1965. Среднеазиатские железные наконечники стрел // СА, № 2.

503. Ломтатидзе Г.А. 1955. Археологические раскопки в Мцхета. Тбилиси.

504. Ломтатидзе Г.А. 1957. Некрополь II В* н.э. в Клдеети. Тбилиси.

505. Ломтатидзе Г.А. 1958. Клдеетский некрополь III века н.э. Тбилиси (на груз, яз., резюме на русс. яз.).

506. Ломтатидзе Г.А. 1961. Выступление на заключительном заседании сессии 14 мая 1959 г. // МАД, том II. Махачкала.

507. Лысенко H.H. 2002. Сираки: проблема этнического происхождения // Донская археология, № 1-2. Ростов-на-Дону.

508. Ляпушкин И.И. 1958. Памятники Салтово-маяцкой культуры // МИА, № 62. М.-Л.

509. Магомедов Д.М. 1983. К вопросу изучения средневековых поселений и их социального строя // Древние и средневековые поселения Дагестана. Махачкала.

510. Магомедов М.Г. 1965. Отчет о работе 1-го разведывательного отряда ДАЭ // РФ ИИЯЛ Дагфилиала АН СССР. Ф. 3. Оп. 3. Д. 205.

511. Магомедов М.Г. 1969. Отчет Северного отряда ДАЭ в 1969 г. // РФ ИИАЭ ДНЦ РАН, ф. 3, оп. 3, д. 274.

512. Магомедов М.Г. 1970. Древние и средневековые оборонительные сооружения Дагестана. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Махачкала.

513. Магомедов М.Г. 1972. Работы Верхнечирюртовской экспедиции // АО-1971. М.

514. Магомедов М.Г. 1975. Костяные накладки седла Верхнечирюртовского могильника // CA, № 1.

515. Магомедов М.Г. 1983. Образование Хазарского каганата. М.

516. Магомедов М.Г. 1984. Результаты раскопок Агачкалинского могильника, проведенных в 1982 г. // Тез. докл. науч. сес., посвящ. итогам экспедиц. исслед. ИИЯЛ в 1982-1983 гг. Махачкала.

517. Магомедов М.Г. 1988. Ранние кочевники в Прикаспии // XV Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тез. докл. Махачкала.

518. Магомедов М.Г. 1990. Живая связь эпох и культур. Махачкала.

519. Магомедов М.Г. 1994. Хазары на Кавказе. Махачкала.

520. Магомедов М.Г., Багаев М.Х., Кузнецов В.А., Лавров Л.И., Гаджиев В.Г. 1986. Северный Кавказ в VII-IX вв. Арабо-хазарско-византийские отношения и народы Северного Кавказа // История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в. М.

521. Магомедов М.Г., Маммаев М.М., Федоров Г.С. 1970. Археологические исследования в Северном Дагестане // АО 1969 г. М.

522. Магомедов Р.Г. 1984. Закавказский керамический импорт в Дагестане и вопросы хронологии памятников эпохи средней бронзы // XIII Крупновские чтения по археологии Северного Кавказа: Тезисы докладов. Майкоп.

523. Магомедов Р.Г. 1985. К выделению памятников великентской группы эпохи средней бронзы // Всесоюз. археол. конф. «Достижения советской археологии в XI пятилетке»: Тез. докл. Баку.

524. Магомедов Р.Г. 1991. О комплексах майкопской культуры на территории Дагестана // Горы и равнины Северо-Восточного Кавказа в древности и средние века. Махачкала.

525. Магомедов Р.Г. 1992. Горный Дагестан и Юго-Восточная Чечня в эпоху средней бронзы (гинчинская культура): Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

526. Магомедов Р.Г. 1998. Гинчинская культура. Горы Дагестана и Чечни в эпоху средней бронзы. Махачкала.

527. Магомедов P.M. 1961. История Дагестана с древнейших времен до начала XIX в. Махачкала.

528. Магомедов P.M. 1970. Проблемы происхождения дагестанских народов в дореволюционной историографии // Учен. Зап. ДГУ, № 6.

529. Магомедов P.M. 1971. Дагестан. Исторические этюды. Махачкала.

530. Мажитов Н.А. 1981. Курганы Южного Урала VIII-XIII вв. М.

531. Малевская М.В. 1965. О датировке Нижнего горизонта Новогрудка // КСИА, вып. 104. М.

532. Мальсагов А.О. 1970. Нарт-Орстхойский эпос вайнахов. Грозный.

533. Мальсагов З.К. 1925. Ингушская грамматика со сборником ингушских слов. Владикавказ.

534. Мамаев Х.М. 1975. Из истории связей раннесредневековой Ичкерии с Дагестаном // Пятые Крупновские чтения по археологии Кавказа. Махачкала.

535. Мамаев Х.М. 1976. Об интерпретации каменных ящиков Джераховского и Ассинского ущелий // Тез. докл. VI Крупновских чтений. М.

536. Мамаев Х.М. 1978. О хронологии раннесредневековых катакомбных могильников Чечено-Ингушетии // VIII Крупновские чтения. Нальчик.

537. Мамаев Х.М. 1978а. Раскопки могильника у сел. Мартан-Чу // АО-1977. М.

538. Мамаев Х.М. 1980. Назревшие вопросы хронологии и этнокультурной характеристики в раннесредневековой археологии Терско-Сулакского междуречья // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. Вып. 2. Грозный.

539. Мамаев Х.М. 1985. Население плоскостной зоны Среднего Притеречья в эпоху раннего средневековья: Рукопись дис. . канд. ист. наук.

540. Мамаев Х.М. 1985а. Население плоскостной зоны Среднего Притеречья в эпоху раннего средневековья (Материальная культура по данным погребальных памятников). Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

541. Мамаев Х.М. 1986. Хронология катакомбных могильников Чечено-Ингушетии конца IV первой половины VIII в. // Проблемы хронологии погребальных памятников Чечено-Ингушетии. Грозный.

542. Мамаев Х.М., Даутова P.A. 1981. Кенхинский 1-й могильник в верховьях реки Шаро-Аргун // Памятники эпохи раннего железа и средневековья Чечено-Ингушетии. Грозный.

543. Мамаев Х.М., Савенко С.Н., Асхабов Г. 1979. Раскопки раннесредневековых могильников Чечено-Ингушетии // АО-1978. М.

544. Мамаев Х.М., Чахкиев Д.Ю. 1987. Новые находки эпохи средневековья из окрестностей селения Майртуп // Новые материалы по археологии и этнографии Чечено-Ингушетии. Грозный.

545. Мамаев Х.М., Савенко С.Н. 1988. Дуба-юртовские катакомбные могильники // Новые археолого-этнографические материалы по истории Чечено-Ингушетии. Грозный.

546. Маммаев М.М. 1969. К характеристике металлообрабатывающего ремесла Урцекского городища албано-сарматского ираннесредневекового времени // УЗ НИИИЯЛ Даг. Филиала АН СССР. Т. 19, Махачкала.

547. Маммаев М.М. 1970. Из истории гончарного производства в раннесредневековом Дагестане // УЗ ИИЯЛ Даг. ФАН СССР. Серия общественных наук. Т. XX. Махачкала.

548. Маммаев М.М. 1970а. Ремесло Дагестана албано-сарматского и раннесредневекового времени: Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

549. Мамаев М.М. 1989. Декоративно-прикладное искусство Дагестана. Истоки и становление. Махачкала.

550. Манандян Я.Л. 1930. О торговле и городах Армении в связи с мировой торговлей древних времен. Ереван.

551. Маргошвили Л.Ю. 1990. Культурно-этнические взаимоотношения между Грузией и Чечено-Ингушетией. Тбилиси.

552. Марковин В.И. 1959. О происхождении северокавказской культуры // СА, № 1.

553. Марковин В.И. 1960. Культура племен Северного Кавказа в эпоху бронзы//МИА,№ 83. М.

554. Марковин В.И. 1962. Памятники эпохи бронзы в ущелье реки Аргун // КСИА, вып. 88. М.

555. Марковин В.И. 1963. Чеченские средневековые памятники в верховьях р. Чанты-Аргуна // Древности Чечено-Ингушетии. М.

556. Марковин В.И. 1963а. Новый памятник эпохи бронзы в горной Чечне (могильник Гатын-Кале) // ДЧИ, М.

557. Марковин В.И. 19636. Археологические разведки в восточных районах Чечни//КСИА, вып. 93.

558. Марковин В.И. 1964. Новые материалы по археологии Северной Осетии и Чечни // КСИА, вып. 98. М.

559. Марковин В.И. 1965. Скифские курганы у сел. Гойты (Чечня) // СА, №2.

560. Марковин В.И. 1965а. В ущельях Аргуна и Фортанги. М.

561. Марковин В.И. 1966. Материалы по археологии горной части Восточной Чечни // АЭС, т. VII, вып. 1, история. Грозный.

562. Марковин В.И. 1967. Северо-Кавказская экспедиция // АО-1966. М.

563. Марковин В.И. 1969. Дагестан и Горная Чечня в древности: Каякентско-хорочоевская культура // МИА, № 22. М.

564. Марковин В.И. 1970. Склепы эпохи бронзы у сел. Эгикал в Ингушетии // СА, № 4.

565. Марковин В.И. 1971. Отзыв о работе М.Х.Багаева «Раннесредневековая ^ материальная культура Чечено-Ингушетии», представленной к защитев качестве кандидатской диссертации // Личный архив В.И.Марковина.

566. Марковин В.И. 1978. О возникновении склеповых построек на Северном Кавказе // Вопросы древней и средневековой археологии Восточной Европы. М.

567. Марковин В.И. 1980. О некоторых вопросах интерпретации дольменных и других археологических памятников Кавказа // КСИА, вып. 161. М.

568. Марковин В.И. 1982. К вопросу о происхождении склепов и ^ распространении составных дольменов на Северном Кавказе // КСИА,169. М.

569. Марковин В.И. 1989. Дагестан и юго-восточная Чечня в скифо-сарматское время // Археология СССР. Степи европейской части СССР в скифо-сарматское время. М.

570. Марковин В.И. 1994. Северо-Восточный Кавказ в эпоху бронзы // Археология эпохи бронзы Кавказа и Средней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа. М.

571. Марковин В.И. 1994а. Северокавказская культурно-историческая общность // Археология. Эпоха бронзы Кавказа и Средней Азии. Ранняя и средняя бронза Кавказа. М.

572. Марковин В.И. 1995. Могильник эпохи бронзы у селения Малый Харсеной в Чечне // Историко-археологический альманах. Вып. 1. Армавир-М.

573. Марковин В.И. 2002. Зандакский могильник эпохи раннего железа на реке Ярык-су (Северо-Восточный Кавказ). М.

574. Марковин В.И., Кузнецов В.А. 1961. Археологические разведки в ущельях рек Ассы и Аргуна в 1956 г. // Известия Чечено-Ингушского республиканского краеведческого музея. Вып. 10, Грозный.

575. Марковин В.И., Мунчаев P.M. 1964. Каменные изваяния из Чечено-Ингушетии // CA, № 1.

576. Марковин В.И., Мунчаев P.M. 1965. Археология Чечено-Ингушетии в свете новейших исследований // КСИА. Вып. 100.

577. Марковин В.И., Мужухоев М.Б. 1979. Некоторые итоги изучения древностей Чечено-Ингушетии // Археологические памятники Чечено-Ингушетии. Грозный.

578. Марковин В.И., Мунчаев P.M. 2003. Северный Кавказ. Очерки древней и средневековой истории и культуры. М.

579. Массон В.М. 1974. Развитие обмена и торговли в древних обществах // КСИА, вып. 138.

580. Масуди. 1908. Луга золота и рудники драгоценных камней. Перевод Н.Караулова // СМОМПК, вып. 38. Тифлис.

581. Материалы по археологии России, вып. II. СПб. 1872.

582. Материалы по истории Дагестана и Чечни. 1940. Т. III. Ч. 1. Махачкала.

583. Махортых C.B. 1981. Об ичкеринских скифоидных стелах // Археология и краеведение вузу и школе. Грозный.

584. Махортых C.B. 1989. Сощально-полггичный аспект звязюв сюф1в з племенами Кавказского регюну // Археолопя, № 1.

585. Мацулевич J1.A. 1940. Византийский Антик и Прикамье // МИА, № 1. М.-Л.

586. Медведев А.Ф. 1959. Оружие Новгорода Великого // МИА, № 65, т. 2. М.

587. Мелюкова А.И. 1964. Вооружение скифов // САИ, Д1-4. М.

588. Мелюкова А.И. 1972. К вопросу о взаимосвязях скифского и фракийского искусства «звериного» стиля // Тезисы докладов III Всесоюзной конференции по вопросам скифо-сарматской археологии. М.

589. Мелюкова А.И. 1976. К вопросу о взаимосвязях скифского и фракийского искусства // Скифо-сибирский звериный стиль в искусстве народов Евразии. М.

590. Мелюкова А.И. 1979. Скифия и фракийский мир. М.

591. Меновщиков Г.А. 1956. Эскимосы // Народы Сибири. М.;Л.

592. Мерперт Н.Я. 1962. Раскопки Сержень-Юртовского поселения в 1960 г. // КСИА, вып. 88.

593. Миллер В.Ф. 1888. Терская область. Археологические экскурсии. МАК. Вып. 1. М.

594. Миллер В.Ф. 1893. Отголоски кавказских верований на могильных памятниках // МАК, III, M.

595. Милорадович O.B. 1956. Новые археологические находки в Грозненской области // КСИИМК, вып. 64. М.

596. Минаева Т.М. 1927. Погребение с сожжением близ г. Покровска // Уч. зап. педагог, факультета СГУ, т. 6, вып. 3. Саратов.

597. Минаева Т.М. 1949. Памятники эпохи средневековья на Ставропольской возвышенности // Материалы по изучению Ставропольского края. Ставрополь.

598. Минаева Т.М. 1956. Могильник Байтал-Чапкан в Черкессии // СА, XXVI.

599. Минаева Т.М. 1957. Находки близ станицы Преградной на р.Урупе // КСИИМК, № 68.

600. Минаева Т.М. 1958. Археологические разведки в долине реки Сунжи // Сборник трудов Ставропольского государственного педагогического института. Вып. 13. Ставрополь.

601. Минаева Т.М. 1960. Поселение в устье р. Узун-Кол // С А, № 2.

602. Минаева Т.М. 1961. Керамжа балки Канцирка в свган археолопчних дослщжень на П1вшчному Кавказ! // Археология, т. XIII, Киев.

603. Минаева Т.М. 1971. К истории алан Верхнего Прикубанья по археологическим данным. Ставрополь.

604. Мирзоев Р.Н. 1977. К типологии предметов вооружения из раннебронзовых памятников Дагестана // Древние памятники СевероВосточного Кавказа. Махачкала.

605. Могильников В.А. 1969. Исследование малотебендинских курганов // КСИА, вып. 120. М.

606. Мокроусов C.B. 1988. Материальная культура городов Дагестана албанского времени. Автореф. канд. дис. М.

607. Мошкова М.Г. 1962. О раннесарматских втульчатых стрелах // КСИИМК. Вып. 89.

608. Мошкова М.Г. 1963. Памятники прохоровской культуры // САИ. Вып. Д1-10. М.

609. Мужухоев М.Б. 1977. Средневековая материальная культура горной Ингушетии. Грозный.

610. Мужухоев М.Б. 1989. Средневековые культовые памятники Центрального Кавказа (к истории религиозных верований в X-XIX вв.). Грозный.

611. Мунчаев P.M. 1954. Основные итоги и перспективы историко-археологического изучения Дагестана // Материалы научной сессии по истории народов Дагестана. Махачкала.

612. Мунчаев P.M. 1958. Археологические исследования в нагорном Дагестане в 1954 г. // КСИИМК, вып. 71.

613. Мунчаев P.M. 1959. К истории археологического изучения Дагестана // МАД. Т. 1. Махачкала.

614. Мунчаев P.M. 1961. Древнейшая культура Северо-Восточного Кавказа // МИА, № 100. М.

615. Мунчаев P.M. 1961. Новые данные по археологии Чечено-Ингушетии (из результатов работ СКАЭ 1958 г.) // КСИА, вып. 84.

616. Мунчаев P.M. 1962. Памятники майкопской культуры в Чечено-Ингушетии // С А, № 3.

617. Мунчаев P.M. 1963. Луговой могильник (Исследования 1956-1957 гг.) // Древности Чечено-Ингушетии. М.

618. Мунчаев P.M. 1965. Рецензия: Д.М.Атаев. Нагорный Дагестан в раннем средневековье (по материалам археологических раскопок Аварии). Махачкала, 1963 // СА, № 4.

619. Мунчаев P.M. 1965а. Новые сарматские памятники Чечено-Ингушетии // СА, № 2.

620. Мунчаев P.M. 19656. Катакомбная культура и Северо-Восточный Кавказ // Новое в советской археологии. М.

621. Мунчаев P.M. 1968. Раскопки Бамутских курганов в 1965 году // АЭС. Т. II. Грозный.

622. Мунчаев P.M. 1975. Кавказ на заре бронзового века: неолит, энеолит, ранняя бронза. М.

623. Мунчаев P.M. 2001. Майкоп и Месопотамия: итоги изучения и перспективы // Северный Кавказ: историко-археологические очерки и заметки. Материалы и исследования по археологии России. Вып. 3. М.

624. Мунчаев P.M. 2002. К истории археологического изучения Чечни (из итогов работ Северокавказской экспедиции в 1957-1968 гг.) // Культура Чечни. История и современные проблемы. М.

625. Мунчаев P.M., Смирнов К.Ф. 1956. Памятники эпохи бронзы в Дагестане: (Курганная группа у станции МАНАС) // СА, вып. XXVI, М.

626. Мунчаев P.M., Смирнов К.Ф. 1958. Археологические памятники близ села Карабудахкент: (Дагестанская АССР) // Древние племена и народности Кавказа // МИА, № 68.

627. Мурзин В.Ю. 1990. Происхождение скифов: основные этапы формирования скифского этноса. Киев.

628. Мусхелишвили Д.Л. 1975. Основные вопросы исторической географии Грузии // Сборник по исторической географии Грузии. V. Тбилиси.

629. Надирадзе Д.Ш. 1975. Археологические памятники Квирильского ущелья. Тбилиси (на груз, яз., резюме на русском).

630. Народы Дагестана. 2002. (Отв. Ред. С.А.Арутюнов, А.И.Османов, Г.А.Сергеева). М.

631. Нарты. 1957. Эпос осетинского народа. М.

632. Нечаева Л.Г. 1956. Могильник Алхан-Кала и катакомбные погребения сарматского времени на Северном Кавказе. Автореф. канд. дис. Л.

633. Новосельцев А.П. 1980. Генезис феодализма в странах Закавказья. М.639. OAK за 1888 г.640. OAK за 1890 г.641. OAK за 1891 г.642. OAK за 1898 г.643. OAK за 1900 г.

634. Оборин В.А. 1956. Памятники Родановской культуры у сел. Таборы (Из работ Камской археологической экспедиции) // КСИИМК, вып. 65. М.

635. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. 1994. Толковый словарь русского языка. М.

636. Ольховский B.C. 1987. Раскопки курганов в Сакском районе Крыма // АО-1985. М.

637. Ольховский B.C., Евдокимов Г.Л. 1994. Скифские изваяния VII-III вв. до н.э. М.

638. Османов М.О. 2002. Общие сведения // Народы Дагестана. М.

639. Очерки истории Дагестана. 1957. Т. I. Махачкала.

640. Очерки истории Чечено-Ингушской АССР. 1967. Т. 1. Грозный.

641. Ошаев Х.Д. 1928. В сердце Чечни. Грозный.

642. Ошаев Х.Д. 1930. Малхиста // «Революция и горец». № 8.

643. Патканов К.П. 1883. Ванские надписи и значение их для истории Передней Азии // ЖМНП. СПб.

644. Песни вайнахов. 1972. Грозный.

645. Петренко В.Г. 1967. Правобережье Среднего Преднепровья в V-III вв. до н.э.//САИ, Д1-4.М.

646. Петренко В.Г. 1986. О юго-восточной границе распространения скифских каменных изваяний // Новое в археологии Северного Кавказа. М.

647. Петренко В.А. 1978. Раскопки и разведки памятников раннежелезного века в Чечено-Ингушетии // АО-1977. М.

648. Петренко В.А. 1979. Погребальный обряд населения Юго-Восточной Чечни в III в. до н.э. IV в. н.э. как этнический показатель // Археология и вопросы этнической истории Северного Кавказа. Грозный.

649. Петренко В.А. 1980. Культура населения Среднего Притеречья в сарматскую эпоху (III в. до н.э. IV в. н.э.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. М.

650. Петренко В.А. 1980а. Об одной из разновидностей сарматской культовой посуды на Среднем Тереке // CA, № 1.

651. Петренко В.А. 1982. Раскопки в Юго-Восточной Чечне // АО-1981. М.

652. Петренко В.А. 1983. Разведки в ущелье р. Гумс // АО-1982. М.

653. Петренко В.А. 1984. Бронзовые барельефно-ажурные бляхи скифского времени Юго-Восточной Чечни // Археология и вопросы социальной истории Северного Кавказа. Грозный.

654. Петренко В.А. 1986. Хронология погребального инвентаря сарматского времени (III в. до н.э. IV в. н.э.) из могильников Юго-Восточной Чечни // Проблемы хронологии погребальных памятников Чечено-Ингушетии. Грозный.

655. Пикуль М.И. 1959. Эпоха раннего железа в Дагестане // Тез. докл. на научн. сесс. ИИЯЛ ДАГФАН СССР, посвящ. археологии Дагестана. Махачкала.

656. Пикуль М.И. 1959. Раскопки на Сулаке в 1955 г. // МАД, I. Махачкала.

657. Пикуль М.И. 1961. Хабадинский могильник // МАД, т. II. Махачкала.

658. Пикуль М.И. 1967. Эпоха раннего железа в Дагестане. Махачкала.

659. Пиотровский Б.Б. 1958. Древнеегипетские предметы, найденные на территории СССР // СА, № 1.

660. Погребова М.Н. 1961. Погребения в мавзолее Неаполя Скифского // МИА, № 96.

661. Погребова М.Н. 1977. Иран и Закавказье в раннем железном веке. М.

662. Полесских М.Р. 1959. Ранние могильники древней Мордвы в Пензенской области // СА, № 4.

663. Полесских М.Р. 1962. Пензенские могильники Мордвы 1У-У вв. // С А, №4.

664. Полесских М.Р. 1968. Боевое оружие и снаряжение из могильников Армиевского типа // СА, № 1.

665. Плетнева С.А. 1967. От кочевий к городам: Салтово-маяцкая культура. МИА, №142.

666. Плетнева С.А. 1981. Восточноевропейские степи во второй половине УШ-Х вв. // Археология СССР. Степи Евразии в эпоху средневековья. М.

667. Плетнева С.А. 2003. Кочевники южнорусских степей в эпоху средневековья (1У-ХШ века): Учеб. пособие. Воронеж.

668. Покровский М.В. 1936. Пашковский могильник № 1 // СА, № 1.

669. Попова Т.Б. 1957. К вопросу о курильницах «северокавказского типа» // С А, № 1.

670. Потехин И.И. 1954. Южная Африка // Народы Африки. М.

671. Путинцева Н.Д. 1961. Верхнечирюртовский могильник (У-УП вв.) // МАД, т. И. Махачкала.

672. Равдина Т.В. 1988. Погребения Х-Х1 вв. с монетами на территории Древней Руси. М.

673. Раевский Д.С. 1983. Скифские каменные изваяния в системе религиозно-мифологических представлений ираноязычных народов Евразийских степей // Средняя Азия, Кавказ и зарубежный Восток в древности.М.

674. Рассказы по истории родного края: Учебное пособие для учащихся 6 класса (авторы: Ш.Б.Ахмадов, М.Х.Багаев, Г.А.Ерещенко). Грозный, 1991.

675. Репников Н.И. 1906. Некоторые могильники области крымских готов // ИАК, вып. 19.

676. Рзаев Н.И. 1976. Искусство Кавказской Албании IV в. до н.э. VII в. н.э. Баку.

677. Рикман Э.А. 1954. К вопросу о славянских чертах в народной материальной культуре Молдавии // КСИИМК, вып. 56.

678. Розенфельдт P.JI. 1958. Липинский бескурганный могильник // КСИИМК, вып. 72. М.

679. Розенфельдт И.Г. 1969. Исследования Северного мыса городища Старая Рязань // КСИА, вып. 119. М.

680. Рунич А.П. 1968. Катакомбный могильник VII-VIII вв. около г. Кисловодска // СА, № 3.

681. Рунич А.П. 1969. Аланские катакомбные могильники V-VII вв. в городе Кисловодске и его окрестностях // Материалы по археологии и древней истории Северной Осетии. Т. II. Орджоникидзе.

682. Рыбаков Б.А. 1948. Ремесло древней Руси. М.

683. Рыбаков Б.А. 1949. Древности Чернигова // МИА, №11. М.-Л.

684. Рыбаков Б.А. 1953. Древние Русы // СА, № 17.

685. Рыбаков Б.А. 1979. Геродотова Скифия. М.

686. Рыжиков В.В. 1965. География Чечено-Ингушской АССР. Грозный.

687. Рыжиков В.В. 1980. Физико- и экономико-географический очерк // По Чечено-Ингушетии: Путеводитель. Издание 2-е. Грозный.

688. Савчук А.П. 1969. Поселение Зарубинецкой культуры в Поречье р. Трубеж // МИА, № 160. Л.

689. Садыкова М.Х. 1962. Сарматские памятники Башкирии // МИА, № 15, М.

690. Салихов Б.М. 1985. Калкнинский могильник // Древние культуры Северо-Восточного Кавказа. Махачкала.

691. Саханев В.В. 1914. Раскопки на Северном Кавказе в 1911-1912 годах // ИАК, вып. 56.

692. Северный Кавказ и кочевой мир степей Евразии: V «Минаевские чтения» по археологии, этнографии и краеведению Северного Кавказа. Тезисы докладов. 2001. Ставрополь.

693. Седова М.В. 1972. Ювелирные изделия из Ярополча Залесского // КСИА, вып. 129. М.

694. Седов В.В. 1982. Восточные славяне в У1-ХШ вв. М.

695. Севостьянов М.П. 1950. Из опыта экскурсионно-туристической работы с учащимися // Известия Грозненского музея краеведения. Вып. 2-3. Грозный.

696. Севостьянов М.П. 1956. Маршруты экскурсий и походов по Грозненской области // Известия Грозненского музея краеведения. Вып. 7-8. Грозный.

697. Семенов Л.П. 1924. Эволюция ингушских святилищ // ТСА РАНИОН. Т. IV. Одесса.

698. Семенов Л.П. 1930. В.И.Долбежев как археолог-кавказовед // Известия Терского педагогического института. Т. 7. Владикавказ.

699. Семенов Л.П. 1937. Отчет об археологической работе в Чечено-Ингушской АССР в 1937 году // Архив ИИМК РАН, ф. 2, 1937, № 234.

700. Семенов Л.П. 1951. К вопросу о культурных связях Грузии и народов Северного Кавказа // МИА, № 23.

701. Семенов Л.П. 1952. Археологические разведки в Ассиновском ущелье //КСИИМК, вып. 46.

702. Семенов Л.П. 1956. Брагунский мавзолей // Известия СевероОсетинского НИИ, т. 14. Орджоникидзе.

703. Семенов Л.П. 1963. Археологические и этнографические разыскания в Ингушетии в 1925-1932 годах. Грозный.

704. Семенов Н.С. 1895. «Чеченцы-археологи» // «Туземцы СевероВосточного Кавказа». СПб.

705. Семенов-Зусер С. 1949. Раскопки около с. Верхнього Салтова, 1946 р. // Археолопчш пам'ятки УРСР, т. I. Киев.

706. Синицын И.В. 1953. Археологические работы в зоне строительства Сталинградской ГЭС // КСИИМК, вып. 50.

707. Скорый С.А. 1990. К вопросу о скифских походах в Лужицкие земли // СА,№ 1.

708. Скорый С.А., Рахимкулова Ф.Б. 1985. К вопросу о контактах Северного Кавказа и Карпато-Подунавья в эпоху поздней бронзы раннего железа // Археология и краеведение - вузу и школе. Тез. докл. и сообщений II регион, научно-практ. конф. Грозный.

709. Смирнов А.П. 1949. Могильники пьяноборской культуры // КСИИМК, вып. 25. М.-Л.

710. Смирнов А.П. 1952. Очерки древней и средневековой истории народов Среднего Поволжья и Прикамья // МИА, № 28. М.

711. Смирнов А.П. 1957. Железный век Башкирии // МИА, № 58. М.

712. Смирнов А.П. 1961. Железный век Чувашского Поволжья // МИА, № 95. М.

713. Смирнов К.Ф. 1950. Новые данные по сарматской культуре Северного Кавказа // КСИИМК. Вып. 32. М.

714. Смирнов К.Ф. 1951. Археологические исследования в районе дагестанского селения Тарки // МИА, № 23.

715. Смирнов К.Ф. 1951а. Агачкалинский могильник памятник хазарской культуры Дагестана // КСИИМК, вып. 38. M.-JI.

716. Смирнов К.Ф. 19516. О некоторых итогах исследования могильников меотской и сарматской культуры Прикубанья и Дагестана (1947-1949 гг.) // КСИИМК, вып. 37. М.

717. Смирнов К.Ф. 1952. Археологические исследования в Дагестане в 1948-1950 гг. // КСИИМК, вып. 45. М.-Л.

718. Смирнов К.Ф. 1953. Итоги и очередные задачи изучения сарматских племен и их культуры // СА, № XVII.

719. Смирнов К.Ф. 1953а. Северский курган. М.

720. Смирнов К.Ф. 1957. О погребениях с конями и трупосожжениях эпохи бронзы в Нижнем Поволжье // СА, т. XXVII.

721. Смирнов К.Ф. 1961. Грунтовые могильники Албано-сарматского времени у сел. Карабудахкент // МАД, II. Махачкала.

722. Смирнов К.Ф. 1961а. Вооружение савроматов // МИА, № 101. М.

723. Смирнов К.Ф. 1963. От редактора // В.Б.Виноградов. Сарматы СевероВосточного Кавказа. Грозный.

724. Смирнов К.Ф. 1964. Савроматы: (Ранняя история и культура сарматов). М.

725. Смирнов К.Ф. 1973. Курильницы и туалетные сосудики азиатской Сарматии // Кавказ и Восточная Европа в древности. М.

726. Смирнов К.Ф. 1984. Сарматы и утверждение их политического господства в Скифии. М.

727. Современная культура. 1971. Современная культура и быт народов Дагестана. М.

728. Сокольский Н.И. 1954. Боспорские мечи // МИА, 33. М.

729. Старостин П.Н. 1968. Новый памятник предболгарского времени на Нижней Каме // СА, № 1.

730. Степи Евразии в эпоху средневековья. М. 1981.

731. Сулейманов А.С. 1997. Топонимия Чечни. Нальчик.

732. Тараторин В.В. 1999. Конница на войне: История кавалерии с древнейших времен до эпохи Наполеоновских войн. Минск.

733. Талицкий М.В. 1951. Верхнее Прикамье X-XIV вв. // МИА, № 22.

734. Твердохлебов A.M. 1949. Об археологических работах в Дагестане в 1947-1948 гг. // Тр. II науч. сес. Дагестанской базы АН СССР. Махачкала.

735. Тереножкин А.И. 1975. Киммерийские мечи и кинжалы // Скифский мир. Киев.

736. Тереножкин А.И. 1976. Киммерийцы. Киев.

737. Техов Б.В. 1960. Могильник эпохи поздней бронзы в сел. Тли // СА, № 1.

738. Техов Б.В. 1965. Археологические раскопки 1962 года в Юго-Осетии // СА, № 2.

739. Техов Б.В. 1970. Раскопки Тлийского могильника в 1966 году // СА, №4.

740. Техов Б.В. 1971. Очерки древней истории и археологии Юго-Осетии. Тбилиси.

741. Техов Б.В. 1973. О появлении и развитии кавказской дуговидной фибулы // Кавказ и Восточная Европа в древности. М.

742. Техов Б.В. 1981. Тлийский могильник. Каталог. T. II. Тбилиси.

743. Техов Б.В. 1985. Тлийский могильник. Каталог. Т. III. Тбилиси.

744. Толстой JI.H. 1946. Избранные повести и рассказы. Т. 2. М.

745. Толстой JI.H. 1946а. Хаджи-Мурат. Собрание сочинений. Т. 46.

746. Толстой И., Кондаков Н. 1890. Русские древности в памятниках искусства. Вып. 3. СПб.

747. Тотоев Ф.М. 1958. Развитие рабства и работорговли в Чечне // Известия ЧИНИИИЯЛ. Грозный.

748. Тменов В.Х. 1978. К истории изучения склеповой культуры Северного Кавказа // Вопросы истории исторической науки Северного Кавказа и Дона. Грозный.

749. Тменов В.Х. 1996. Зодчество средневековой Осетии. Владикавказ.

750. Трапш М.И. 1962. Памятники колхидской и скифской культур в селе Куланурхва Абхазской АССР. Сухуми.

751. Трапш М.М. 1969. Древний Сухуми // Труды. Т. 2. Сухуми.

752. Тревер К.В. 1959. Очерки по истории и культуре Кавказской Албании. М.-Л.

753. Третьяков П.Н. 1941. К истории племен Верхнего Поволжья в I тысячелетии н.э. // МИА, № 5. М.-Л.

754. Уварова П.С. 1900. Могильники Северного Кавказа // ИАК, вып. 8. М.

755. Умаров С.Ц. 1969. Материалы по археологии юго-восточной части горной Чечни // АЭС, т. III. Грозный.

756. Умаров С.Ц. 1970. Средневековая материальная культура горной Чечни, XIII-XVII вв. Автореф. дис. канд. ист. наук. М.

757. Услар П.К. 1888. Этнография Кавказа. Языкознание, 2. Чеченский язык. Приложение 3-у, Тифлис.

758. Федоров Г.С. 1973. Случайные археологические находки из Карабудахкента // Материалы по археологии Дагестана. Т. 3. Махачкала.

759. Федоров Я.А., Федоров Г.С. 1978. Ранние тюрки на Северном Кавказе. М.

760. Фракийское искусство и культура Болгарских земель. Каталог выставки. 1974. М.

761. Хазанов A.M. 1971. Очерки военного дела сарматов. М.

762. Халилов Д.А. 1962. Раскопки на городище Хыныслы, памятнике древней Кавказской Албании // С А, № 1.

763. Халиков А.Х. 1963. Стелы с изображением оружия раннего железного века // С А, № 3.

764. Ханенко Б.И. и В.И. 1904. Древности Поднепровья. Вып. V. Киев.

765. Хасиев С-М.А. 1981. К традиционному отсчету времени у вайнахов // Этнография и вопросы религиозных воззрений чеченцев и ингушей в дореволюционный период. Грозный.

766. Хашаев Х-М. 1961. Общественный строй Дагестана в XIX веке. М.

767. Хлебников П. 2003. Разговор с варваром. М.

768. Чахкиев Д.Ю. 1985. Полуподземный склеп у сел. Верхний Лейми (горная Ингушетия) // Средневековые погребальные памятники Чечено-Ингушетии. Грозный.

769. Чахкиев Д.Ю., Голованова С.А., Нарожный Е.И. 1986. О хронологии и методах применения некоторых позднесредневековых образцоввооружения у вайнахов // Проблемы хронологии погребальных памятников Чечено-Ингушетии. Грозный.

770. Черненко Е.В. 1968. Скифский доспех. Киев.

771. Черненко Е.В. 1981. Скифские лучники. Киев.

772. Черных E.H. 1966. История древнейшей металлургии Восточной Европы. М.

773. Черных E.H. 1972. Спектральные исследования бронзовых предметов из Николаевского могильника // МАА, т. III. Майкоп.

774. Чеченов И.М. 1973. Нальчикская подкурганная гробница (III тыс. до н.э.). Нальчик.

775. Чеченов И.М. 1974. К вопросу о локальных вариантах кобанской культуры // АЭС, вып. 1. Нальчик.

776. Членова Н.Д. 1984. Оленные камни как исторический источник (на примере оленных камней Северного Кавказа). Новосибирск.

777. Чокаев К.З. 1964. Суффиксальное образование топонимических названий в вайнахских языках // Труды ЧИНИИ, т. IX, сборник статей. Грозный.

778. Чолокашвили К.К. 1956. Грузинские доспехи кольчуга // Вестник Государственного музея Грузии, XIX. Тбилиси.

779. Чубинишвили Т.Н. 1971. К древней истории Южного Кавказа: Т. 1. Древняя история Южной Грузии (V-III тыс. до н.э. и проблема становления куро-аракской культуры на Южном Кавказе. Тбилиси.

780. Чурсин Г.Ф. 1927. Амулеты и талисманы кавказских народов. Махачкала.

781. Шавхелишвили А.И. 1963. Из истории взаимоотношений между грузинским и чечено-ингушским народами (с древнейших времен до XV в.). Грозный.

782. Шавхелишвили А.И. 1966. Архитектурные памятники средневековья и исторические места, связанные с гражданской войной в Чечено-Ингушетии. Грозный.

783. Шафрановская Т.К., Карпов Ю.Ю. 2002. От переводчика и редактора // Гильденштедт И.А. Путешествие по Кавказу в 1770-1773 гг. СПб.

784. Шейхов Н.Т. 1952. Погребальный обряд в раннесредневековом Дагестане как исторический источник (по материалам Агачкалинского могильника) // КСИИМК, вып. XLVI.

785. Шидловский Ю. 1843. Записки о Кизляре // Журнал Министерства внешних дел. СПб. Ч. 4.

786. Шилов В.П. 1959. Калиновский курганный могильник // МИА, № 60. М.

787. Шилов В.П. 1975. Очерки по истории древних племен Нижнего Поволжья. JI.

788. Шихсаидов А.Р. 1969. Ислам в средневековом Дагестане (VII-XV вв.). Махачкала.

789. Шкурко А.И. 1969. Об изображении свернувшегося в кольцо хищника // СА, № 1.802.1Деблыкин И.П. 1928. Искусство ингушей в памятниках материальной культуры // Известия Ингушского НИИ. Вып. 1. Владикавказ.

790. Щеблыкин И.П. 1930. Архитектура древних ингушских святилищ // Известия Ингушского НИИ. Вып. 2-3. Владикавказ.

791. Энеолит СССР. Археология СССР. М. 1982.

792. Эрлих В.Р. 1994. У истоков раннескифского комплекса. М.

793. Яблонский JI.T. 1991. Проблема формирования культуры саков Южного Приаралья // СА, № 1.

794. Языки мира: Кавказские языки. М., 2001.

795. Якобсон A.JI. 1959. Раннесредневековый Херсонес // МИА, № 63. M.-JI.

796. Яковлев Н.Ф. 1924. Новое в изучении Северного Кавказа // «Новый Восток», вып. 5. М.

797. Яковлев Н.Ф. 1925. Ингуши. М.

798. Яковлев Н.Ф. 1927. Вопросы изучения чеченцев и ингушей. Грозный.

799. Янин B.JL 1956. Денежно-весовые системы русского средневековья. Домонгольский период. М.

800. Bierbrauer V. 1973. Die ostgotischen Funde von Domagnano. Germania, 51, II.2. Berlin.

801. Bukowski Z. 1978. Zachodni zasieg oddzealywan tzw. Scytyjskch I ich Charakter // Archeologia Polski. Т. XXIII. Z. 2. Warszawa.

802. Dvornitjenko V. 1990. Savromaternas och sarmaternas gravar vid nedre Volga // Skyter och sarmater fran don tili Ural nya upptackter (Каталог).

803. Fettich N. 1926. Das Kunsrgewebe der Avarenzeit in Ungazn. Budapest.

804. Gabrovec St. 1980. Der Beginn der Hallstattkultur und der Osten // Die Hallstattkultur. Frühtormen europäischer Einheit. Katalog. Steyr.

805. Ginters W. 1928. Das Schwert der Scythen und Sarmaten in Südrussland. Berlin.

806. Gless K. 1989. Das Pferd im Militarwesen // Berlin, Militarverlag der DDR.

807. Hampel J. 1905. Alterhtümer des frühen Mittelalters in Ungarn I, Braunschweig.

808. Hancar F. 1938. Wien. Kaukasiche Sprossenfibeln. Eurasia septentrionalis Antigua. XII, Helsinki.

809. Hrala I. 1976. "Skytsky" nälez z Brezänek u Biliny // Archeologicke rozhledy. T. XXVIII/6. Praha.

810. Kozenkova V.l. 1992. Serzen-Jurt. Ein Friedhof der sräten Bronze und frühen Eisenzeiten Nordostkaukasus // MAVA. Band. 48. Meinz und Rhein.

811. Nändor Fettich. 1937. A honfoglalo magyarsäg Femmüvessege. Budapest.

812. Passek T., Latynine В. 1929. Sur la guestion des "Kamennye baby" // ESA. IV.

813. Plaetschke B. 1929. Die Tschetshenen. Hamburg.

814. Srillman N., Tallis N. 1984. Armies of the Ancient Near East 3000 ВС to 539 ВС (место издания не указано).

815. Todorovic I. 1968. Kelti u jugoistocnj // Dissertationes. T. VII. Beograd.

816. Todorovic I. 1972. Praistoriyska Karaburma // Dissertationes. T. VIII. Beograd.

817. Todorovic I. 1974. Skordisci. Istoriya I kultura. Novi sad- Beograd.

818. Vasiliev V. 1974. Citeva observatii asupra unui Tip de vas aslmanater cestii Dacia // Memoriom Constantini Dai-coviciu. Editura. Dacia, Cluj.

819. Zakharov A.A. 1930. Contributions to Caucasion Archaelogy. A large borrov in Daghestan // ESA, V, Helsinki.

820. Zakharov A.A. 1931. Contributions to the archaeology of Daghestan II. Kozubski's excavations in Northen Daghestan // ESA, Helsinki, V, VI.

821. Zeitschrift fur Ethnologie. T. XIX. Berlin, 1887.1. Архивные материалы

822. Архив ИИМК РАН, ф-1, д. 236/1813, л. 32, рис. 1. Архив ИИМК РАН, ф. 1, д. 39/1890, л. 40, фиг. 2. Архив ИИМК РАН, ф-2, 1936, д. № 85, лист 5.

823. Багаев М.Х. Отчет о работе Ш-го отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского НИИИЯЛЭ за 1969 г. // Архив ИА РАН, Р-1, №4261.

824. Багаев М.Х. Отчет о работе Ш-го отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского НИИИЯЛЭ за 1971 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 4624.

825. Багаев М.Х. Отчет отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского НИИИЯЛЭ за 1972 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 5134.

826. Багаев М.Х. Отчет о работе отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского госуниверситета за 1974 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 5430.

827. Багаев М.Х. Отчет отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского госуниверситета за 1975 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 5835.

828. Багаев М.Х. Отчет археологического отряда Чечено-Ингушского госуниверситета за 1977 г. // Арх. ИА РАН. Р-1. № 6752.

829. Багаев М.Х. Отчет археологического отряда Чечено-Ингушского государственного университета за 1978 г. // Арх. ИА РАН. Р-1. № 7287.

830. Багаев М.Х. Отчет отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского госуниверситета о раскопках могильника у сел. Элистанжи Введенского района ЧИАССР в 1979 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 8737.

831. Багаев М.Х. Отчет об археологических разведках и раскопках в окрестностях селения Майртуп, Шалинского р-на ЧИАССР в 1984 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 10388.

832. Багаев М.Х. Отчет археологического отряда Чечено-Ингушского госуниверситета им. Л.Н.Толстого у сел. Галайты Ножай-юртовского р-на ЧИАССР в 1985 г. // Арх. ИА РАН. Р-1. № 11662.

833. Виноградов В.Б. Отчет о работе 4-х отрядов СКАЭ в 1965 г. // Архив ИА РАН, Р-1, №3122.

834. Виноградов В.Б. 1966. Отчет СКАЭ за 1966 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 3293.

835. Виноградов В.Б. 1967. Отчет СКАЭ за 1967 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 3450.

836. Давудов О.М. Отчет о работе Сумбатлинского археологического отряда ИИЯЛ за 1970 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 4518.

837. Даутова P.A. Отчет о результатах полевых работ 11-го археологического отряда Чечено-Ингушского НИИ ИСФ в 1979 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 8894.

838. Марковин В.И. 1960. Полный научный отчет СКАЭ за 1960 г. // Архив ИА РАН, Р-1, №2183.

839. Марковин В.И. 1961. Полный научный отчет СКАЭ за 1961 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 2320.

840. Марковин В.И. Отчет СКАЭ за 1964 г. // Архив PIA РАН, Р-1, № 2915.

841. Марковин В.И. Отчет СКАЭ за 1966 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 3122.

842. Петренко В.А. Отчет о полевых исследованиях разведочно-рекогносцировочного отряда археологической экспедиции Чечено-Ингушского НИИМЯЛ в 1972 г. // Архив ИА РАН, Р-1, № 4930.

843. Петренко В.А. Отчет об археологических раскопках, разведках и находках в Чечено-Ингушетии в 1974 г. // Архив PIA РАН, Р-1, № 5366.

844. Пикуль М.И. 1952. Отчет о работе, проведенной ДАЭ летом 1952 г. // РФ ИИЯЛ ДНЦ РАН. Ф. 32. Оп. 1. Д. 1.

845. Пикуль М.И. 1953. Отчет о работе Северного отряда ДАЭ 1953 г. // РФ РМЯЛ ДНЦ РАН. Ф. 32. Оп. 1. Д. 4/1918.

846. Путинцева Н.Д. 1957. Отчет об археологических исследованиях в зоне строительства Чир-юртовской ГЭС в 1957 г. // Архив ИА РАН, № 1513.

847. Штанько Н.И. 1947. Отчет о работе археологической экспедиции в районе Сунжинской долины и реки Ассы 1947 г. // Архив Чечено-Ингушского краеведческого музея. ОФ № 563 (к глубокому сожалению, сгорел в первую чеченскую войну 1994-1996 гг. М.Б.).