автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Культура питания гыданских ненцев

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культура питания гыданских ненцев"

На правах рукописи

-С

• ^

/) Есида Ацуси

КУЛЬТУРА ПИТАНИЯ ГЫДАИСКИХ НЕНЦЕВ (ИНТЕРПРЕТАЦИЯ И СОЦИАЛЬНАЯ АДАПТАЦИЯ)

Специальность 07.00.07 этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Москва - 1997

Работа выполнена в Отделе Крайнего Севера и Сибири Ордена Дружбы народов Института этнологии и антропологии им. H.H. Миклухо-Маклая РАН.

Научный руководитель: доктор исторических наук

З.П. Соколова

Официальные оппоненты: доктор исторических наук кандидат исторических наук

Г.М. Афанасьева Ш.Ф. Мухамедьяров

Ведущая организация:

кафедра этнографии исторического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова

Защита состоится июня 1997 г. в ^ часов на заседании

диссертационного совета К 002.76.01 по защите диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук при Институте этнологии и антропологии им. Миклухо-Маклая РАН по адресу: 117334, Москва, Ленинский проспект, дом 32-А, корп. В.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института этнологии и антропологии РАН.

Автореферат разослан " -V " мая 1997 г.

Ученый секретарь диссертационного совета к.и.н.

Л.В. Остапенко

Гыдапские ненцы - уникальная этническая группа сибирских ненцев, анимающихся в основном оленеводством в пределах тундровой полосы еверной части Гыданского полуострова Тазовского района Ямало-Ненецкого . о. Тюменской обл. Их предков наряду с другими ненцами называли самоедами", а в литературе, в том числе и официальном обиходе, с начала [1Х-ХХ в., до 1940-х гг., порой именовали "юраками", как и других ибирских (восточных) тундровых ненцев. Характерными чертами данной тнической группы, сохраняющимися до настоящего времени, является омпактность их ареала проживания и кочевий, отдаленность от ромышленных и торговых центров, или вообще от "внешнего мира": от айонного центра (поселка Тазовский с населением 5892 чел. на начало 1996 .) до единственного располагающегося в пределах их кочевья поселка Гыда (с аселением 844 чел.) 400 км на север, круглогодичный кочевой образ жизни и результате перечисленных выше факторов высокая степень сохранности радиционных элементов культуры вплоть до бытования экзогамного нститута (в рамках эндогамии внутри ненецкого населения данного региона). 1а начало 1996 г. гыданские ненцы насчитывались 2180 чел., или 43% всего очующего населения Тазовского района.

Изученность культуры питания коренных народов Крайнего Севера, в том исле и сибирских ненцев, чрезвычайно слаба, несмотря на ее жизненно ажное значение и актуальность в настоящее время с точки зрения выживания амих коренных жителей, возрождения их культуры и т. п.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ИССЛЕДОВАНИЯ

исгуальность темы.

Нет сомнения в важности изучения питания как для областей, связанных с [едициной, здравоохранением, диететикой, так и для этнографии, культурной социальной антропологии, культурологии и других смежных с этими бластями наук для раскрытия культурной и социальной функций и значений еятельности и поведения человека, связанных с питанием. Однако именно в оследних областях знания было несправедливо мало внимания обращено на ту тему. Если учитывать важность деятельности, связанной с добычей, риготовлением, распределением и потреблением пищи, и затраченное на это ремя, то вопросам питания было уделено недостаточно мало внимания со тороны этнологов, хотя практика, вера, обычаи, связанные с пищей, остоянно использовались в связи с примерами или объяснениями в разных

•)

областях, таких, как родство, экономическая и символическая антропология.

"В советской этнографической науке питание долгое время характеризовалось главным образом в описательном плане как один из важных компонентов материальной культуры."(В.И. Козлов).1 Тем не менее до начала 1980-х гг. вышли отдельные работы по питанию определенных народов или этнических групп, например, Кавказа, Средней Азии, Прибалтики и других народов СССР (В.К. Милюс; Л.П. Потапов; И.Е. Тугутов). Несмотря на подобную тенденцию, в отдельных трудах подмечена важность исследования культуры питания в социально-культурном аспекте (Е.Н. Студенецкая; С.А. Токарев). В этой связи следует отметить, что до сих пор отсутствует изучение культуры питания доминирующего народа страны ■ русских - по какой-либо общей или специальной теме в их общекультурном контексте.

Немаловажное значение имеет попытка стандартизации подхода к исследованию культуры питания в виде классификации "системы питания' С.А. Арутюнова (и Ю.И. Мкртумяна) в первой половине 1980-х гг., в поле зрения которой входят социальные и нормативные отношения деятельности связанной с питанием, а также функции пищи и данной деятельности. Кроме того, советская школа этнической экологии, разработанная также в 1980-1990-е гг., вносит определенный вклад в область исследования культуры питани; (В.И. Козлов). В последние годы появлялись некоторые исследования основанные на той и/или другой методике (М.С. Бердыев; Н.И. Григулевич).

В отношении коренных народов Сибири и Севера положение с исследованием данной области в основном не отличается. У каждого народ; или этнической группы изучение культуры питания осуществлялось £ ограниченном порядке и освещалось в качестве эпизодического придатке материальной культуры, хотя отдельные труды содержат подробные сведенш о культуре питания соответствующего народа или этнической группы. К последним относятся исследования кетов (Е.А. Алексеенко), ительменов (Н.К Старкова), коряков (В.В. Антропова; И.С. Гурвич и К.Г. Кузаков) кумандинцев (Ф. Салтаев), нанайцев (Ю. А. Сем), нивхов (Ч.М. Таксами) саамов (Т.В. Лукьянченко), западносибирских татар (Ф.Т. Валеев), телеуто! (Д.А. Функ), тофаралов (Л.В. Мельникова), тувинцев (С.И. Вайнштейн)

1 Козлов В.И. Этническая экология: становление дисциплины и история проблемы. М„ 1994. С. 138.

удэгейцев (А.Ф. Старцев), ульчей (A.B. Смоляк), хакасов (В.Я. Бутанаев), кантов (J1.B. Лукина), шорцев (В. Кимеев), эвенков (Г.М. Василевич, М.Г. Гуров), эвенов и эвенков в Якутии (С.И. Николаев), азиатских эскимосов (Г. А. У1еновщиков), юкагиров (В.А. Туголуков) и ряд статей в сборника "Народы Сибири" (1993). Труды о культуре питания хантов JI.B. Лукиной отличаются эт других своей сравнительно-исторической методикой. Тщательностью описания элементов культуры питания тувинцев в широком спектре культуры жотоводов Евразии отличается раздел работы, посвященной истории сультуры тувинцев С.И. Вайнштейн. Практически полную картину юответствующего народа рисуют работы Н.К. Старковой, 10. А. Сема и Ф.Т. Фалеева.

Особняком выступает работа "Арктическая этноэкология" И.И. Крупника, отирающаяся в основном на американскую школу экологической нтропологии. Ценность данной работы заключается в новаторстве, несенном в область советской этнографии на основе тезисов, выдвинутых '.А. Арутюновым: идея о высокой динамичности традиционных обществ, начение разрывов в линиях эволюции традиционных обществ, сложность овременной интерпретации традиционных систем природопользования. Хотя, другой стороны, данная работа подвергается критике в том, что она "свелась упрощенному анализу добычи и употребления пищевых продуктов только о килокалориям, без учета качественного состава рациона и эалансированности пищевых веществ..." (В.И. Козлов).

Несмотря на вышеизложенную тенденцию и накопление багажа сследований в области культуры питания в последние годы, все же гсутствует взгляд с позиции общекультурного, символического или зциально-экономического аспектов. Попытки выработки методики в области следования в связи с деятельностью и функциями питания ограничены солого-материалистическими рамками. По нашему мнению, в культуре 1тания должно отразиться нечто общественное, повседневное, некультурное, на интерпретацию, разъяснение и оценку которых обращено :е же мало внимания.

Если представить картину по К. Гирцу (С. Geertz), то отдельные элементы 'льтуры, независимо от материальной или духовной (предметы, поведение, 'бытия, высказывания и т. д.), есть символы, которые имеют определенные ачения.1 Если анализ культуры, как подмечает К. Гирц, является не

Geertz С. The Interpretation of Cultures. New York: Basic Books. 1973, pp. 3-30,

экспериментальной наукой в поисках закономерностей, а наукой интерпретации в поисках значений1, то смысл механического разделения областей науки по культуре на материальную и духовную теряется. Именно с этой точки зрения исследование культуры коренных народов Сибири и Крайнего Севера Евразии проводилось недостаточно полно, в частности, в контексте понимания культуры аборигенов в эпоху непосредственного вхождения и соединения с мировой политико-экономической системой, с одной стороны, и в эпоху ее возрождения, ревитализации их традиционной культуры в результате как децентрализации политико-экономической и культурной системы в конце XX в., так и реакции против внедрения новой системы, с другой. Степень изученности проблемы

Исследования в области культуры питания ненцев до настоящего времени велись, в основном, как и у других народов Сибири и Севера, эпизодически. Однако в некоторых работах до 1940-х гг. отмечаются довольно подробные описания культуры питания ненцев (самоедов или юраков). Так, знаменитые полевые записки о самодийско-остяцкой культуре 1770-х гг. В.Ф. Зуева содержат ценную и конкретную информацию о некоторых аспектах питания сибирских ненцев, в том числе ненцев, проживавших в районах между рр. Таз и Енисей, то есть в районах кочевьев предков современных гыданских ненцев и еще почти незатронутых влиянием пришлого населения, хотя в них иногда не делается четкого различения самоедов и остяков. К тому же периоду относится труд И. Г. Георги, в который также включены сведения о самоедах, в том числе и о практике их питания (следует отметить, что в нем встречается слово "юряки" в качестве этнонима, подразумевающего под этим названием группы ненцев, проживавших в районах рр. Таз и Енисей). В материалах, собранных в целях разъяснения состояния ясачного населения Сибири в 1780-х гг., также можно найти несколько строк о пище "ясачных иноверцев", обитавших в Туруханской "округе" (А.И. Андреев).

В литературе первой половины XIX в. информация о питании ненцев скудна. Особняком выступает труд В. Иславина. В нем описывается ситуация с питанием в начальной стадии контактов с русским населением (Иславин, 1847). Кроме того как пример можно привести короткое описание пищи самоедов у Ф. Белявского (1833 г.). С середины XIX в. описания культуры и

89,91,360.

1 1Ыс1: р. 5.

эыта предков современных ненцев Северо-Западной Сибири постепенно пополняются эпизодическими сведениями об их питании. Относительно подробно освещена данная тема в исследованиях Н. Кострова (1857), Ю.И. Кушелевского (1858), П. Третьякова (1869). С конца XIX до 1940-х гг. в исследовании культуры и быта сибирских ненцев (самоедов и юраков) наступает период наибольшего расцвета в связи с активизацией научной цеятелыюсти, в частности, Русского Географического Общества. В качестве литературы, в той или иной степени содержащей сведения о культуре питания, можно назвать Б.Н. Городкова (1926), A.A. Дунина-Горкавича (1911), J1.B. Костикова (1930а и 19306), А. Куриловича (1934), A.A. Попова (1944), К. Рычкова (1916), А. Соболева (1924), Г.А. Старцева (1930), Г.И. Тарасенкова (1930), И.Н. Шухова (1915). В частности, труды JI.B. Костикова являются единственными исследованиями гыданских ненцев, которые принадлежат этнографу, побывавшему в Гыданской тундре в качестве участника Гыданской экспедиции АН СССР 1927-1928 гг.

В послевоенный период в капитальном труде М.А. Сергеева содержится немало сведений о пище народов Севера России (Сергеев, 1955). Однако в нем не выделяется описание системы питания сибирских ненцев. После 1960-х гг. изучением ненецкой культуры занимается фактически один исследователь -JI.B. Хомич. Трудно переоценить научное значение и ценность ее капитальной, всеобъемлющей работы, посвященной исследованию разных аспектов культуры ненцев. Вместе с тем, в этой и других работах область культуры питания ненцев, в частности сибирских, изучена чрезвычайно слабо. В качестве исключения можно привести работу ненецкого автора - А.Д. Евсюгина, посвященную описанию культуры и быта современных европейских ненцев и содержащую ценные сведения, касающиеся культуры питания.

Цели и задачи исследования

Имея в виду вышеизложенную современную тенденцию, немаловажной является попытка поисков интерпретации и переоценки культуры питания, в частности, той этнической группы, которая сохраняет в значительной, даже можно сказать наибольшей степени традиционные элементы культуры этнических групп Севера Евразии. В этой связи следует обратить должное внимание на Циркумполярную культуру питания как неотъемлемую, органическую часть общей этнической культуры коренных жителей не только в контексте эпизодического явления или системы материальной культуры, но и в более широком контексте истории и культуры. Общеизвестно, что у

жителей Циркумполярной тундры складывались в течение многих веков определенные образ, способы жизни и культура в результате высокой степени адаптации к окружающей природной среде. У гыданской группы ненцев можно видеть много элементов подобных адаптивного приспособления в разных сферах их жизни, в том числе и в культуре питания. Вместе с тем, в этих регионах они исторически имели и имеют органические контакты с окружающими инокультурными пространствами, проявляя также высокую степень адаптивной способности к окружающей социальной среде. Исходя из этого, мы определяем, что цель настоящей работы - дать интерпретацию элементов культуры питания коренных жителей тундры Евразии на грани XXI в. на примере гыданских тундровых ненцев-оленеводов и выяснить их значение в историко-культурном и социальном аспектах.

Для достижения поставленной цели намечено решение следующих задач:

1. Дать общую характеристику данной группы ненцев с точки зрения ее расселения и исторического формирования как основных факторов для ее выделения в качестве этнической группы.

2. Проанализировать характерные черты оленеводства и системы жизнеобеспечения гыданских ненцев, как факторов, в значительной мере обусловливающих образ и особенности их культуры питания, а также степень зависимости от продуктов оленеводства в их рационе питания.

3. Описать элементы культуры питания по продуктам местного и неместного происхождения, а также по кухонной утвари и технике приготовления, которые встречаются в современной тундре.

4. Дать интерпретацию отдельных элементов питания, характерных для гыданских ненцев, в поисках их значения в ненецкой культуре и в культуре народов Сибири и Крайнего Севера, в частности в их историко-культурном аспекте.

5. Рассмотреть социальные аспекты в виде социальной адаптации к внутренним и внешним факторам и дать анализ и оценку положения, связанного с питанием гыданских ненцев в современной социально-экономической системе страны и мира.

Методология исследования включает совокупность общенаучных и исторических методов. Основным методом изучения материалов являются сравнительно-исторический и сравнительно-этнологический подходы анализа при частичном учете основной мысли "антропологии интерпретации" (interpretative anthropology) К. Гирца, которая позволяет наблюдать отдельные элементы повседневной культуры в качестве символов-носителей какого-либо

шачения и дать исследователям возможность проанализировать их значение в системе определенной культуры, формирующейся и передающейся в ходе 1сторического процесса. Источники:

Для данного исследования использован широкий круг источников: 1) зпубликованные российско-советские и зарубежные материалы, 2) «опубликованные материалы местных муниципальных органов, 3) полевые материалы, собранные автором во время его экспедиций 1995 и 1996 гг. в Газовском районе Ямало-Ненецкого авт. округа, в том числе и у гыданских ¡енцев, а также во время экспедиций в Эвено-Бытантайский (1993 г.) и 1ижнеколымский улусы (1994 г.) Республики Саха (Якутия).

Таким образом, автор располагал для исследования проблемы целым 1Ядом источников. Однако сложность их изучения состояла в том, что ведения по исследуемой проблеме крайне разрознены. В этом смысле [зученные источники дали возможность установить общую картину культуры [итания гыданских ненцев как одной из этнических групп коренных жителей Циркумполярной тундры в контексте региональной (Западносибирской), а акже частично мировой культуры . Таучная новизна:

В отношении изучения культуры питания коренных жителей Циркумполярной зоны можно привести в основном зарубежные исследования а редкими исключениями, которые были отмечены выше. Зарубежные сследования в основном относятся к областям экологической антропологии ггнической экологии) и другим смежным с этнологией областям с такими ауками, как диететика, здравоохранение. Среди них не встречаются сследования, которые охватывают общекультурно-исторические аспекты. В гой связи данная работа представляет собой первую попытку исследовать ультуру питания определенной этнической группы коренных жителей ибири и Крайнего Севера Евразии в историко-культурных аспектах не на снове воззрения доминирующей культуры (российской, европейской), а по ере возможности на основе самой ненецкой культуры с учетом того, что звременное региональное пространство, в том числе замкнутое с первого !гляда этническое пространство, вклинено в более широкомасштабное.

Как в этнографических работах исследователей Европы и Северной мерики в XX в. обнаруживается тенденция к синхронизации, в ^следованиях советских этнографов также отмечается явная тенденция н1хронизации отдельных элементов или общего представления о культуре.

другими словами тенденция сведения элементов культуры, хронологическ* принадлежащих к разным разрезам времени, к определенному периоду (1 основном к концу XIX и началу XX в.). Во многих трудах, посвященны> народам Сибири и Крайнего Севера, также отмечается подобная тенденция Контексты и системы культуры самого народа, в которых органическ* переплетены отдельные элементы культуры, либо абстрагированы, либс стерты вплоть до игнорирования существования тех или иных предметов ш» явлений, зафиксированных во время наблюдения каких-либо авторо! (исследователей). Это, конечно, нежелательно даже с учетом того, чтс подобный подход предпринят ради объяснения или установления каких-либс закономерностей или теорий или ради риторики с той или иной целью. Также за исключением некоторых работ последних лет отсутствует рассмотрение ( точки зрения мировой политико-экономической системы и динамичное™ общества и населения в современной жизни в данной системе XX в. Наш. работа есть прежде всего историческая запись культуры питания гыдански; ненцев в действительности в середине 1990-х гг., учитывающая предыдущш исторический процесс и некоторые аспекты, часто неосвещенные ] исследованиях советско-российской этнографии XX в. Апробация работы:

Диссертация обсуждена на заседании Отдела Сибири и Крайнего Север! Института этнологии и антропологии. С докладом по теме диссертации авто] выступал на круглом столе "Проблемы адаптации народов России ) современным условиям жизни (малочисленные народы Севера I национальные меньшинства)" (Москва, 1995 г.). Основные положени: диссертации изложены в публикациях автора (см. список авторски: публикаций).

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний списка использованных источников и литературы и приложения.

Во введении обоснована научная актуальность темы, выявлена степень о изученности, определены цели и задачи исследования.

В первой главе - "Характеристика гыданской группы ненцев и систем1 жизнеобеспечения" - рассматриваются основные положения историческоп процесса формирования гыданской группы ненцев, оленеводства ка основной хозяйственной деятельности и системы жизнеобеспечения данно]

этнической группы, которые в той или иной мере обуславливают и характеризуют культуру ее питания. Современные ареалы гыданских ненцев ограничены в северной части Гыданского полуострова в результате постепенного вытеснения ненцев из южной части региона по ряду причин. С другой стороны, существовала группа ненцев, которая проживала в компактной зоне северной части Гыданского полуострова, не доходя до полосы лесотундры, по нашему предположению, еще до XIX в. Данная группа ненцев арктического побережья стала ядром современных гыданских ненцев.

Несмотря на категоризацию по хозяйственно-культурному типу сибирских тундровых ненцев в советской этнографии как "тип оленеводов тундры", у них имеется ряд специфических черт. В социальном отношении данная этническая группа хорошо сохраняет эндогамную систему внутри своей группы при соблюдении экзогамного института на основе дуально-фратриалыюй системы. Одной из характерных черт данной группы является присутствие в ней родов хантыйского происхождения.

Среднее поголовье домашних оленей на одно хозяйство у гыданских ненцев по официальным данным - 104 голов (36772 голов оленей на 352 хозяйства). Преобладающее у них число оленей на одно хозяйство - 51-250 и на эту категорию приходится 84.4% оленеводов-единоличников или 71.9% оленей. При этом следует обратить внимание на тот факт, что среди них многооленные оленеводы с поголовьем более 251 голов занимают лишь 3.7%, тогда как у этих богатых оленеводов сосредоточены 23.6% всего поголовья оленей частных хозяйств (см. таблицу). При учете склонности тундровых ненцев скрывать и скорее снижать поголовье своих оленей тем не менее можно сказать, что они с точки зрения тундрового оленеводства малооненны.

Опубликованные материалы 1920-1930-х гг. подтверждают ту гипотезу, что у преобладающего большинства тундровых ненцев в районе Гыданского полуострова в целом домашние олени в каждом хозяйстве были малочисленны.

Таблица. Группировка семей по числу оленей у гыданских ненцев на 01.01.96

Показатели Группировка семей по числу оленей

Всего 0 1-10 11-25 26-50 51-100 100250 251500 5011000

семей (в процентах) 352 (100.0) 0 (0.0) 2 (0.5) 6 (1.7) 34 (9.7) 228 (64.8) 69 (19.6) 4 (1.1) 9 (2.6)

оленей (в процентах) 36772 (100.0) 0 (0.0) 20 (0.0) 105 (0.3) 1545 (4.2) 18394 (50.0) 8043 (21.9) 1800 (4.9) 6865 (18.7)

* Таблица составлена на основании данных Администрации поселка Гыда.

Следует обратить внимание на тот факт, что фактически в течение всег< советского времени в данном регионе при коллективизации в виде разны) категорий хозяйств (существовал индивидуальный тип хозяйства в основном ) виде личного подсобного хозяйства).

Существует стереотипное представление о питании оленеводов тундровиков Евразийского Севера, согласно которому основной пище! принято считать мясо домашнего оленя. С одной стороны, признаете) эффективность доместикации скота с точки зрения жизнеобеспечения I считается естественным достижение доместикации скота для обеспеченш постоянного получения продуктов питания в виде мяса и молока, а такж< материалов для жилища, одежды и др. Но, с другой, при одинаковы? географических условиях с точки зрения энергетической оценки продукта! при синхронном сравнении обществ, ведущих скотоводство, с обществами ш стадии присваивающей экономики, первые не всегда превосходят вторых Стоит оговорить, что доместикация скота не сразу, или скорее не всегда гарантирует населению обеспеченность в большей степени продуктам! домашнего скота, полученными в результате забоя, не говоря уже о молоке ! молочных продуктах от данного скота.

В своем исследовании об аспектах развития оленеводческого хозяйств* тундровых ненцев за период ХУ11-Х1Х вв. И.И. Крупник, вопреки некоторь» версиям, предполагает, что экономика ненцев ХУ1-ХУН вв., несмотря не наличие у них небольшого числа транспортных домашних оленей, в целок; имела скорее промысловый, т.е. присваивающий характер. Автор в данно? работе одобрительно цитирует взгляд В.А. Шнирельмана, чте "Проникновение производящей экономики и проникновение отдельных домашних животных - далеко не равнозначные явления. В первом случае происходит постепенное вытеснение старых форм хозяйства производящее экономикой, ... во втором - проникновение домашних животных приводит лишь к интенсификации старой формы хозяйства - охоты" Современные гыданские ненцы-единоличники, несмотря на их классификацию каь тундровые оленеводы, наряду с другими элементами, по крайней мере сохраняют исторически сложившийся дух - нежелание забивать домашних оленей. Исследование конкретных аспектов и элементов культуры питанш гыданских ненцев может показать подобные элементы, "неподходящие" * жителям, имеющим производящую экономику или скотоводстве (оленеводство), и ряд примеров отклонения от закономерности и механического применения эволюционистского взгляда на экономическое

□витие конкретного общества. Действительное положение коренных ителей мира нашего века заставляют этнографов отказываться от строгой юлюционистской позиции, в частности, при ведении сравнительного ¡следования современных этнических групп или групп населения в "дельных регионах, которые в той или иной степени включены в мировую кономическую) систему и не могут существовать в полной изоляции от мной системы.

Относительно скромная доля продуктов оленеводства в рационе [бирских тундровых ненцев подтверждается и калорийным расчетом. Если >1 все пищевые потребности удовлетворялись за счет продуктов оленеводства, > в среднем на каждое хозяйство надо было бы ежегодно забивать 95-100 шов (И.И. Крупник). В Гыданской тундре исключительно для питания в 1ждой семье с поголовьем 100-200 домашних оленей забивают в среднем :его лишь 4-5 голов в год. Кроме того, забивают 10-20 телят, рожденных в :сенне-летнее время того же года, для получения высококачественного меха августе-сентябре (их мясо идет в пищу). Подобная практика покрывает всего 1шь 14-15% потребляемых калорий в пищевом рационе года (если добавить нему долю диких оленей, то цифры увеличиваются до 20%).

Как известно, жизнеобеспечение коренных жителей Евразийского Севера фактеризуется хозяйственным комплексом - охота, рыболовство, 1еневодство и порой собирательство. Можно сказать, что фактическая доля яса и продуктов домашнего оленя в рационе колеблется в зависимости от гдельных этнических групп, семей, сезона и других природных и социальных акторов. Важно не упускать из виду тот момент, что коренные жители зоны ('ндры Северо-Западной Сибири в течение долгого времени вели и до сих пор 5дут охоту на диких оленей, которая была основным видом изнеобеспечения для аборигенного населения Циркумполярной зоны вразии с эпохи неолита (Ю.Б. Симченко). В Западно-Сибирской тундре знный вид жизнеобеспечения имел и отчасти имеет важное значение и в астоящее время для тундровых оленеводов. Хотя дикие олени не являются габильным источником пищи в тундре, они безусловно дополняют рацион ясной пищей. Более того, ненцы, как и другие народы Сибири, с вкусовой эчки зрения безусловно предпочитают мясо дикого оленя мясу домашнего.

Среди гыданских ненцев рыба играет жизненно важную роль в рационе ищи населения. Несмотря на сложность определения количества потребляемой в пищу рыбы в рационе, наблюдения у тундровиков позволяют одтвердить тот факт, что рыба в любом виде (сыром, вареном, вяленом)

является не только основной пищей летнего периода, но и важным элементок питания в рационе в осенне-зимне-весенний период. Дичь (дикие птицы зайцы) и морские животные для отдельных хозяйств имеют важное значение I рационе питания. Собирательство, в том числе и собирание ягод в августе-сентябре, играет у данной группы ненцев минимальное значение.

Явление товарообмена у западносибирских оленеводов возникло с момента начала контактов, в основном, с русским населением с конца XVI частично с XVII вв. С тех пор жители в тундре получили возможность обменивать предметы производства в результате своей хозяйственной деятельности на товары неместного происхождения и частично на деньги. Этот факт положит начало интеграции сначала в государственнук экономическую систему царской России путем объясачивания, а затем и е мировую экономическую систему. Процесс вхождения в российско-советское экономическое пространство безусловно играл решающую роль в изменениях в жизни и системе жизнеобеспечения, в том числе и культуре питания, отдаленных жителей в Крайнего Севера - гыданских ненцев. Но именно для них этот процесс не оказался коренным преобразованием до последнего времени по ряду причин.

Во второй главе - "Питание в Гыданской тундре: историко-культурная интерпретация" - анализируются отдельные и конкретные аспекты и элементы культуры питания гыданских ненцев и их значение и даются их интерпретации в историко-культурном аспекте.

Деятельность человека по добыче продуктов и их употребление в пищу несомненно в значительной степени основывается на биологической потребности. Люди в традиционном обществе для удовлетворения данной потребности использовали в основном естественные ресурсы, доступные в ареалах их проживания. Согласно принятым стереотипам, человечество до недавнего прошлого расходовало максимум времени и труда для максимальной добычи местных пищевых ресурсов. Подобный взгляд постепенно, в частности, после 1960-х гг. прекращает доминировать у этнологов, но все же сохраняется у многих людей, в том числе и исследователей, как стереотип, или дискурс, объясняющий образ жизни и питания аборигенного населения первобытного общества мира.

С другой стороны, конкретные исследования подобного общества могут выяснить, что коренные жители в каких-либо регионах добывают продукты питания выборочно и их кулинарная техника и способы употребления пищи отличаются друг от друга даже у тех народов, которые живут в одинаковых

кологических условиях. Другими словами, элементы культуры питания юрмируются и объясняются часто с культурной точки зрения.

Продукты питания гыданских ненцев можно четко разделить на две атегории - продукты местного и неместного происхождения. Из продуктов ервой категории, несмотря на относительно скромное количество и долю в ационе питания по сравнению с другими тундровыми оленеводами Евразии,

гыданских ненцев оленье мясо и продукты оленеводства являются езусловно основной и излюбленной пищей. Об этом особенно можно с веренностью говорить, побывав на месте совместной трапезы около только ;то убитого домашнего оленя в тундре. Данная трапеза - торжественный обед I настоящий праздник.

Удушение как способ забоя распространен, видимо, у сибирских ундровых ненцев и некоторых этнических групп, соседствующих с ненцами I заимствовавших оленеводство от них, как, например, нганасан, но далеко не ' всех оленеводов Сибири. Как известно, олень используется тундровиками ¡езотходно.

Птицы (гуси, утки, куропатки) и дичь (зайцы) важны не только как шполнительные продукты в определенный сезон, но и весьма любимы 1екоторым жителям тундры. Из морских животных (нерпы, тюлени) ¡ытапливают жир, а мясо в настоящее время не едят. Они, наряду с птицами, в шстности утками, и рыбой, являются важным источником витамина Б.

Как уже отмечалось выше в главе I, рыба играет весьма важную роль в штании гыданских ненцев. Единственный период перебоев в ее употреблении з пищу - во время вскрытия рек и озер (с начала до середины - конца июня). Зольшую часть рыбы (в основном сиговые) едят в сыром виде в течение всего года (зимой в мороженом виде - строганину). Чистка'рыбы для употребления в гтюбом виде - в сыром, мороженом виде или для приготовления вяленого продукта ¡юту, передне! - проводится весьма искусно в строгом порядке. Соление рыбы для собственного потребления у данной группы ненцев практикуется в ограниченном порядке, в основном в виде "малосола" в летнее время. Растительная пища местного происхождения (ягоды) играет совсем незначительную роль в рационе гыданских ненцев.

Современные тундровые ненцы, до сих пор в большой степени зависящие от собственной хозяйственной деятельности в получении продуктов питания от окружающей природной среды, тем не менее не могут существовать без снабжения отдельными продуктами извне. В Гыданской тундре, несмотря на то, что торговая сеть крайне ограничена и обеспеченность населения товарами

довольно низка по сравнению с районным центром Тазовский, в основном, схема обеспечения, наверное, не сильно отличается от других отдаленных местностей, от городов или поселков Крайнего Севера.

Из привозных продуктов для тундровых ненцев безусловно важное значение имеют мука /я/, мучные изделия, в том числе и хлеб /нянь/, чай /сям/, приправы, такие, как соль /сер/, сахар /сакар/, табак /сяр/ и сигареты /сяр пя/. Хлеб в настоящее время можно видеть в тундре довольно часто, хотя гыданские ненцы могут покупать хлеб только в поселке Гыда. В отличие от хлеба лепешка /леска/ распространена в любой семье в тундре. Ее выпекают в течение всего года за исключением случаев, когда имеются большие запасы хлеба. В целом, у гыданских ненцев, как у других современных коренных жителей Сибири и Севера, на мучные изделия приходится значительная доля потребляемых калорий в тундре. Мучные изделия, в частности сама мука, довольно успешно внедрялись в жизнь кочевников в тундре. Это зависит прежде всего от свойства этого продукта - пригодного для длительного хранения и транспортировки, обладающего высокой калорийностью при небольшом объеме. Предполагается, что мука и лепешка (в сравнении с хлебом) в ближайшем будущем ничем незаменимы, пока жители в тундре ведут кочевой образ жизни.

Кроме мучных изделий для современных тундровых ненцев необходимы такие продукты, как соль, сахар, чай, табак и отчасти сливочное масло, водка и др. Эти продукты сибирские ненцы постепенно начали заимствовать с момента освоения Сибири русскими, хотя степень их распространения среди всех слоев гыданских тундровых ненцев увеличилась, без сомнения, в результате появления кооперативных и других организаций в советское время, начиная с 1930 гг. Из привозных продуктов, в том числе вкусовых товаров, исторически важное значение имеют чай, табак.

По мнению оседлого населения кухонная утварь кочующих тундровых ненцев крайне ограничена из-за их образа жизни. Ее можно легко перечислить: железная (жестяная) печка, ведро, кастрюли, чайники, миски, фарфоровые чашки и блюдца, ножа, стол и тумбочка для хранения продуктов.

При анализе кулинарной техники нельзя упустить из виду огонь (очаг), ибо огонь (очаг) есть символ жизни в тудндре. Огонь /ту/, который для тундровых кочующих ненцев не только основное место, где готовят пищу и где происходит ее термическая обработка, но и центр жизни в тундре и летом, и зимой. Очаг - это не только способ термической обработки продуктов, но и источник тепла в зимний период, хотя ненцы-тундровики только ради

утопления не топят печку. С ненецким представлением об огне ассоциируется фиготовление еды. В современном чуме на месте очага располагается келезная печка 1кор1, которая несомненно является одним из удачных и 'добных приспособлений, появившихся в XX в. Одной из причин >аспространения железной печки служит удачный способ экономии тепловой шергии. Отмечается ряд обычаев сакрального поведения в связи с огнем. 1абор других предметов из кухонной утвари в чуме - результат многолетнего фоцесса адаптации к местным условиям и оптимального отбора для условий кизни в тундре.

У тундровых жителей, ведущих кочевой образ жизни, можно отметить, фоме ряда вышеприведенных элементов питания, несколько специфических 1ерт техники изготовления пищи. В основном, это издавна традиционные штимальные способы для населения полосы тундры. Среди них прежде всего »тмечается сыроядение, без которого коренные жители в этом регионе не логли бы выжить при минимальном внедрении привозных продуктов. Кроме ■ого, можно перечислить ряд таких черт, как преобладание варения и )тсутствие жаренья на прямом огне в качестве кулинарной техники, >тсутствие доения животных - домашних оленей.

Употребление сырой пищи /наябад/ (мяса и других частей оленя и рыбы, федназначенных для еды в сыром виде вообще; зимой в мороженом виде - т. I. строганина), - основа здоровья и существования ненцев и символ ¡овременной ненецкой культуры. Сыроядение в той или иной степени >аспространено почти у многих народов Сибири и Крайнего Севера, оно шело огромное значение с диетической (в качестве источников витаминов), •ехнической (простая техника приготовления) и вкусовой (оно обеспечивало ¡вежесть продукта) точек зрения (З.П. Соколова). Кажется, что место фоживания коренных жителей Северо-Западной Сибири - хантов и ненцев -шляется уникальным пространством с точки зрения культуры питания в том :мысле, что данные жители отличаются своим обычаем экстраординарного ыроядения рыбы и мяса северного оленя. По нашему мнению, сыроядение ыбы и мясо скорее одна из форм биокультурной адаптации древнего аселения высоких широт к арктической окружающей природной среде.

Обращает на себя внимание отсутствие способа жаренья на прямом огне ообще как способа термической обработки пищи среди гыданских, а также редположительно сибирских тундровых ненцев в целом. В Гыданской тундре до настоящего времени не практикуется жаренье на прямом огне ни мяса, ни ыбы. По нашему мнению, одной из гипотетических причин является

недостаток топлива в тундре. Другой вероятной, но более косвенной причиной служит диетический фактор: жизненно важное значение потребления мяса и рыбы в сыром виде, хотя это не может объяснить выборочный подход к термической обработке продуктов. Может быть, существуют еще символический и сакральный факторы, относящиеся к огню.

При анализе культурного значения кулинарной техники в какой-то мере полезно учитывать "кулинарный треугольник" К. Леви-Строса (см. рис. 1). Согласно этому треугольнику, "сырое" - прототип природы, "жареное" - его культурная трансформация, а "гнилое (ферментированное)" - его природная трансформация. "Жареное", "копченое" и "вареное" - все это в целом принадлежит к "культурному", но среди них "жареное" близко к природе, так как часто "жареное" подразумевает только обжаренную поверхность, а внутри продукт остается сырым. С другой стороны, "копченое" и "вареное" далеки от природы, основаны и противопоставлены на использовании воды или воздуха "жареное" и "копченое" - на расстоянии до огня, а "жареное" и "вареное" - не отсутствии или использовании воды (С. Lévi-Strauss).

В ненецкой культуре питания практикуются все факторы этогс треугольника - на вершине треугольника: сырое (мясо и кровь оленя, рыба отчасти ягоды) и жареное /печеное/ (лепешка), у левого подножья: копчено! (мясо оленя, вяленая /копченая/ рыба 1юту1, и у правого подножья: варено! (мясо и другие продукты оленя, рыба). Для более тщательного применени: этой формулы нужно добавить еще один фактор термической обработки жаренье в масле, и вместо треугольника можно рисовать трехгранную пирамиду (см. рис. 2). Как показывает этот факт, у гыданских ненце кулинарная техника существует в довольно сбалансированном виде Отсутствие жаренья как техники термической обработки продуктов, кажетс5 возмещает сыроядение (По схеме К. Леви-Строса "сырое" и "жареное" одном углу, близком к "природе").

В Гыданской тундре женщины практически не занимаются добыче продуктов, в том числе и собирательством. Вместо этого, как будто в качест! компенсации труда мужчин на охоте (по добыче продуктов), в рыбнс промысле и пастушестве, изготовление пищи, домашние дела в предел; жилища-чума считаются прерогативой женщин. В качестве исключен) женщины собирают в тундре топливо (тальник и ольху), воду (снег) для пит - круглый год и ягоды - в августе-сентябре.

Примечательно, что в Гыданской тундре практически отсутствуют случ разведения костра в самой тундре за редким исключением. Возможно, обыч

[Природа]

Сырое (жареное)

воздух

вода

Приготовленное (копченое)

Гнилое (ферментированное) (вареное)

[Культура]

Рис. 1. Кулинарный треугольник

(по Lévi-Strauss, 1965: 28; 1994 [1964]: 142-143)

[Природа]

Сырое (мороженое): мясо, рыба, ягоды Жареное (печеное): лепешка

Жареное в масле: жиры с кусками мяса, внутренностей оленя, нерпы, гуся, рыбы

[Культура]

Рис. 2. Трехгранная пирамида-схема кулинарной техники гыданских ненцев

не разводить костер в тундре в какой-то мере связан с бережным отношенного ненцев к земле. В результате этого трапеза у тундровиков проводите* исключительно в чуме - дома, что символизирует характер питания тундровы> ненцев - внутренность, объединение, экономия. Для ненцев чум и егс окружающая среда - тундра полностью противопоставлены и то, чте происходит внутри чума, - исключительно домашнее, женское индивидуальное, внутреннее, профанное, объединенное против внешнегс мира. Способ и процесс варки блюда или скорее сама деятельност! приготовления блюда женщинами, кажется, отчасти символизируют характерные черты ненецкой культуры

В третьей главе - "Социальная адаптация гыданских нениев и ю питание" - рассматриваются динамические аспекты культуры питания i контексте изменений культуры и социальной адаптации гыданских ненцев i внутренней и внешней социальной средам.

В традиционных обществах действует ряд социальных функций регулирующих социальные отношения на разных уровнях: внутри общества между обществами или между этническими группами. Примерами подобны; функций питания, могут служить такие явления, как распределение и дарени< пищи, ряд обычаев сакрального поведения, разделение труда межд; мужчиной и женщиной и др. Все эти традиционные элементы культурь функционировали для регулирования социальных отношений и достижени; этнического симбиоза в определенных природных и социальных средах.

Пища во многих обществах является объектом распределения, обмена дара. Обмен и дарение между определенными обществами, группам] населения играют функцию адаптации к окружающей социальной среде дл: достижения стабилизации данных обществ, в частности в случае, когда от основываются на принципе рециплокации (reciprocity, обоюдности). I гыданской группе ненцев в контексте социальной организации, несмотря н общих предков, наблюдается довольно индивидуальное поведение отдельны хозяйств (семей), вследствие чего распределение, обмен или дарение пищ практически ограничиваются отдельными случаями, такими, ка распределение внутри стойбища /нгэсы, нысы/, брачный выкуп (калым) приданое, оплата за труд или эпизодические обмены между гыданским ненцами.

В то время как функция пищи как дара в данной группе ненцев не очег развита, обычай использовать оленей и оленье мясо в качестве предмет калыма и приданого, согласно полученной в тундре информации, до сих п

>рошо сохранен у гыданских ненцев. Функции калыма различны. Но калым и о размер в какой-то мере отражает оценку невесты и ее умение вести >машнее хозяйство. В этом смысле калым имеет значение экономического и эрального возмещения потери невесты. В общем можно сказать, что в держание калыма входят в основном живые элементы (олени), которые в гределенной мере символизируют значение замены невесты, тогда как в держание приданого - неживые предметы, такие, как нарты (женские или узовые для перевозки и хранения топлива и пищи), туши оленя (продукты), другие материалы, символизирующие вещи женской принадлежности.

В современном обществе у гыданских ненцев отмечается ряд случаев >ведения сакрального характера, что связано с традиционными верованиями, ертвоприношение - один из примеров. Жертвоприношение представляет [ределенный интерес с точки зрения снабжения едой духов и совместной апезы с ними. При совершении жертвоприношения употребление мяса и юви жертвенного животного именно в сыром виде имеет важное значение, к как естественно представляется, что в мясе или крови, не подвергавшейся рмической обработке, присутствуют различные силы жизни, очищения и др. :ходя из этой позиции, можно сказать, что кровавое жертвоприношение бирских тундровых ненцев играет в большей степени роль и функцию !щения (причастия) с духом, которому приносят жертву. Сыроядение гданских ненцев, очевидно, имеет не только биохимическое или илитарное, но и сакральное и духовно-нормативное значение.

Пищевые табу - это специальная, хорошо изученная и даже излюбленная :я этнологов тема, хотя данный аспект у коренных народов Сибири и Севера учен слабо. Несмотря на различные истолкования явления пищевых табу, ет причин, чтобы материалисты и символисты-структуралисты исключали >уг друга, и пищу могут запретить или любить и по эмпирической, и по мволической причине."(1. с!е ваппе).

В Гыданской тундре в качестве запретов или регламентации в пище в глаза блюдателей быта невольно бросаются практика и обычаи, которые связаны щукой. Щуку очищать женщинам любого возраста категорически прещается и в действительности и по рассказам самих ненцев данное табу рошо соблюдают не только кочующие, но и оседлые ненцы. По объяснению гагих ненцев нарушение данного табу, как и в случае нарушения других бу, карается болезнью, смертью, бесплодием. Причина данного табу не ясна 1ке самим ненцам. Попытки объяснить его с точкой зрения промыслового ьта, тотемизма, утилитаризма не полностью покрывают данное явление.

По нашему мнению, табу на щуку по крайней мере связано с двойственность! (рыбы и животного) данного вида рыб..

Женщина в культуре питания играет важнейшую роль. В тундре пищ; приготовление пищи, или деятельность, связанная с питанием в целом, ест метафора женщины. Вообще у тундровых ненцев, кажется, существуе дихотомия: тундра - чум, соответствующая дихотомии: чистое - нечисто! сакральное - профанное. Как предполагается, в Гыданской тундре можн подтвердить то мнение, что женщина и ее деятельность есть символ метафора второго элемента каждого противопоставления.

Деятельность или поведение людей, связанных с питанием в подобие ситуации, часто направлены на сдерживание внедрения новых вид< продуктов или новых кулинарных способов внешних инокультурнь пространств. Среди них несомненно играют важную роль такие традиционш факторы культуры, как мировоззрение, представление о природе, сакральн* поведение, социальные функции и отношения общества, психология : этническом и индивидуальном уровне и т, д; Есйи,деятельность и поведеш связанные с питанием, не могут быть объяснены только биологически! факторами, а в значительной степени зависят от культурных факторов, культура питания в целом играет определенную роль в процесс стабилизации или изменений жизни. С другой стороны, изменен социальной среды часто влекут за собой изменения в элементах культу питания.

В настоящее время в мире и среди. коренных народов, сохраняющие высокой степени традиционный образ жизни, практически не существ; такой этнической группы, которая обходится без процесса аккультурации последние десятилетия в исследованиях изменений культуры и общее этнических групп, в основном Севера Америки, ведущих присваивающий i экономики (охоту, рыбный промысел и собирательство), отмечаются , противоположные гипотезы. Обе гипотезы имеют свои параллели в обла исследований охотников и собирателей мира - то есть соответстве1 "традиционализм" (traditionalism, evolutionary ecological approach) "ревизионизм" (revisionism). Первую гипотезу ("гипотеза аккультуращ можно резюмировать следующим образом: когда населе нестратификационных аборигенных обществ начинает вести бартер: торговлю натуральными товарами, добытыми на основе индивидуалы труда, структура культуры аборигенного населения разрушается. ' окончательной стадии отдельные семьи будут соединены с государством ч

:нтр торговли для того, чтобы они имели ограниченные права на ресурсы, пгорые служат объектом торговли. Далее аборигенное население будет [ентифицировано как локальная субкультура государственной социалыю-'льтурной системы и его этническое самосознание будет потеряно (J.H. eward & R.F. Murphy). Согласно этой гипотезе отдельные группы ¡оригенного населения мира обречены на гибель.

В противовес этой гипотезе в начале 1990-х годов среди тех ¡следователей, которые изучали главным образом общества аборигенного деления в регионах бывших британских колоний (Канада, Австралия), вдвинута вторая гипотеза ("гипотеза социального воспроизводства"): если :ономическая деятельность социально обусловлена, то, охотники и »биратели (foragers), с одной стороны, трансформируются внешним шянием, но, с другой, они могут заимствовать, если не все, то часть -оржения и связи доминирующей системы экономики для собственных 1утренних социальных целей и таким образом могут воспроизвести ряд юеобразных экономических и социальных отношений (N. Peterson; Н. исигами).

Третья гипотеза основанная в основном на "гипотезе социального ^производства", скорректированной с учетом "гипотезы аккультурации", |учит следующим образом: когда нестратификационное аборигенное деление начинает вести торговлю продуктами, добытыми благодаря здивидуальной деятельности от природы, культура аборигенного населения 1чинает быстро изменяться. По мере вхождения в государство и увеличения шяния его политики степень политико-экономической зависимости 5оригенного населения от государства и национальной экономики эвышается. Вместе с тем, данное изменение не всегда влечет за собой :чезновение или ослабление его культуры и общества, или этнического 1Моеознания. Пока экономическая деятельность ведется на основе щиальной структуры благодаря государственной политике и активной элитико-экономической практике самого аборигенного населения, оно ожет продолжать воспроизводить своеобразные социально-экономические гношения (Н. Кисигами; курсив - А. Ё).

Третья гипотеза, кажется, объясняет многие ситуации в обществах эренных жителей в разных регионах мира, представляя возможный вариант родолжения традиционных видов жизнедеятельности и обеспечения их нической культуры в виде сосуществования разных видов экономической стемы.

В советско-российской научной среде тоже ведутся исследовани; современного положения коренных жителей и изменений их жизни i общества. В ней в основном можно найти для вышеприведенной третье} гипотезы свою параллель - т. н. "третья альтернатива" юн "неотрадиционализм" (В.В. Карлов; Неотрадиционализм на Российскои Севере), хотя внутри сторонников данной концепции отмечаете; определенная амплитуда в позиции и подходе к ее реализации.

Для тундровиков-оленеводов XX в. - век постоянной реорганизации. Kai известно, коллективизация среди оленеводов проводилась далеко н благополучно. В настоящее время практически завершается возвращени большинства ненцев из общественного сектора (Гыданский рыбозавод) единоличники (частники). Из ряда факторов, обуславливавших стабильность высокую степень сохранности традиционного образа жизни гыданских ненце помимо географической отдаленности от политико-экономического центр! можно привести несколько решающих явлений социального характера. П нашему мнению, для гыданских ненцев их четыре - ведение кочевого обра: жизни в результате развития оленеводства как традиционной экономическс деятельности, сохранение традиционных социальных и семейных отношени в том числе института экзогамии на основе эндогамии в рамках дуальт фратриальной системы, сохранение традиционной натуральнс самодовлеющей экономической системы наряду с системой фактическс бартерной торговли, сохранение традиционных хозяйств таких, ki коллективы оленеводческого, рыболовецкого, охотничьего стойбища, которь гибко изменяются в зависимости от сезона в результате органичес] связанных второго и третьего факторов.

Именно при таких условиях гыданские ненцы проявляли высокую степе адаптивной способности в течение двадцатого, отчасти начиная с прошло века. Что касается социальной адаптации в области культуры питания, то ряду самых значительных изменений в питании у сибирских тундров1 ненцев в течение последних столетий можно отнести внедрение некотор] привозных продуктов и приборов, таких, как хлеб, пшеничная (ржаная) му: чай, соль, сахар, сливочное и растительное масло, спиртные напитки, таб чугунные котлы и сковороды, ряд металлических изделий, керамичес! посуда, железные печи и т. д. Из всех привозных продуктов нет бо. удачного продукта, чем хлеб и мука, которое вошли в повседневный ращ тундровиков давно и без исключения. Внедрение мучных продукте сибирских тундровых ненцев представляет собой долгий про

сультурации (в течение ста и более лет), в результате чего они укоренились IX современном рационе как неотъемлемая часть пищи и с вкусовой, и с этической точки зрения. Аналогичная ситуация наблюдается и с солью, :аром, чаем, табаком, спиртными напитками. Все эти примеры успешного ¡дрения инокультурных элементов можно объяснить тем, что оно 'ществлялось по собственной инициативе населения на основе и в ультате субъективного и активного восприятия.

На индивидуальном уровне в практике питания тоже наблюдаются два [екта - стабильность и изменения. Следует отметить, что на щвидуальном уровне на питание гыданских (и сибирских тундровых >бще) ненцев оказывают несомненное влияние опыты, проводимые в ¡теме школы-интерната для детей школьного возраста в поселке. Несмотря опыты потребления пищи городского типа в школьном возрасте, ненки в щре практически не внедряют инокультурные образцы пищи и техники эаботки. Предполагается, что и для детей, и для взрослых кочевников :елок до сих пор остается, если не инокультурным, то инородным эстранством.

Пример социальной адаптации гыданских ненцев можно считать :цифическим и несравнимым с другими этническими группами и цествами, в частности, с теми, которые существовали в пределах шталистической среды. Однако, при переходе к рыночной и шталистической экономике Российской Федерации следует учитывать лты и практику других этнических групп мира, в том числе и т. н. ютников и собирателей". По нашему мнению, обзор социальной адаптации ультуре питания дает основание считать, что коренные жители в тундре гут проявить адаптивную способность к окружающей природной и шальной среде на основе оптимального сохранения традиционных шальных отношений и традиционной нормативной культуры при наличии (гоприятных для этого политико-экономических условий. В заключении сделаны выводы по основным рассмотренным в хертации вопросам:

1. Одной из характерных черт современных ненцев-оленеводов адносибирской тундры является относительная малооленность для [дровых оленеводов. В основном число домашних оленей в одном яйстве у гыданских ненцев составляет от 50 до 250 голов и далеко не спечивает потребность в продуктах питания только продуктами неводства. В результате этнографических наблюдений можно сделать

вывод о том, что у гыданских ненцев большой удельный вес в рацион< питания занимают рыба и мучные продукты - хлеб и лепешка. В частности обилие рыбных продуктов в их рационе, не только летом, но и зимой-весной опровергает стереотипное представление о том, что тундровые оленеводь питаются в основном оленьим мясом.

2. Отношение ненцев к продуктам оленеводства как к пище вообщ отличается от отношения к другим продуктам. Самым типичным примеро! этого является совместная трапеза в летнем стойбище у только что убитог домашнего оленя. Некоторые способы употребления продуктов оленеводств и поведение при этом наводят на мысль о том, что они имеют глубоки исторические корни и некоторые их черты напоминают о древних связях скотоводами Евразии. Другие носят символический и/или сакральны характер, как например, удушение домашних оленей арканом, отношение голове и черепу оленя, или сам забой оленя, который у гыданских ненце часто имеет характер жертвоприношения духам.

Рыбные продукты, за исключением щуки (частично налима и осетра), отличие от продуктов оленеводства, у современных ненцев мало связаны каким-либо специфическим, сакральным поведением. Т. н. белые рыбы (п< ненецки: "ненэн хсшГ - настоящая рыба) составляют основную часть рациог гыданских ненцев круглый год и употребляются в сыром, морожено! вареном и вяленом виде. В комплексности натуральных и привознь продуктов современных тундровых ненцев можно найти рациональность и диетической точки зрения.

Мучные изделия - устойчиво и успешно вошедшие в повседневный рацис элементы продуктов питания у многих народов Сибири с диетической культурной точки зрения. Такая же ситуация наблюдается в связи заимствованием некоторых привозных продуктов и вкусовых товаров, таки как чай, табак. Степень употребления соли, сахара и приправ до сих п< остается низкой или его случаи и способы употребления ограничены.

Несмотря на скудный запас кухонной утвари, обусловленный главнь образом кочевым образом жизни, в некоторых предметах и продуктах и ] использовании можно обнаружить определенные функции и значения контексте интерпретации ненецкой культуры. Способ использования топли и разжигания огня, отношение к огню и ограничение случаев е использования, успешное внедрение железной печи и фарфоровой посуд способы хранения продуктов - это лишь часть примеров.

3. Отмечаются некоторые характерные черты кулинарных способов

ехники у гыданских ненцев. Сыроядение - преобладающий в Гыданской ундре способ употребления рыбы и мяса оленя. Среди всех этнических групп оренных жителей Севера Евразии ненцы и ханты Севера Западной Сибири ;о сих пор остаются самыми выдающимися сыроедами. Это несомненно |езультат адаптации ненцев к арктической природной среде. В настоящее ремя сыроядение среди ненецкого населения и в поселках, и в тундре тановится одним из символов ненецкой культуры в целом.

Попытка интерпретации кулинарной техники на основе "кулинарного реугольника" К. Леви-Строса раскрывает отдельные аспекты ненецкой ультуры питания. Применяя данную формулу для анализа ненецкой улинарии, мы сразу замечаем отсутствие жаренья как кулинарной техники в 'ыданской тундре, как будто его замещает сыроядение. Отсутствие или (граничение жаренья как кулинарной техники отмечается не только у ундровых ненцев, но и у многих народов Сибири и Севера и скотоводов-:очевников Евразии. Это явление частично можно объяснить недостатком и (алодоступностью топлива в их ареале проживания. Однако и сыроядению, и каренью придается определенное этническое и культурное значение ^зависимо от того, насколько сознательно относится к этому само население.

4. Продукты питания постоянно выполняют регулирующую функцию в шде распределения, обмена, дарения на основе рециплокации (reciprocity) шутри общества гыданских ненцев. В частности, подобную функцию можно иблюдать в процессе такого традиционного обычая, как брачный выкуп калым), который имеет место и в современном обществе в тундре. Среди остойчивых элементов традиционной культуры и мировоззрения ненцев в зяде обычаев и поведения, таких, как жертвоприношение и табу, можно тблюдать разные функции и значения пищи, порой связанные с основополагающими факторами ненецкой культуры. Значение женщин в деятельности, связанной с питанием, и на практике чрезвычайно высоко и эта деятельность полна метафорами женщины.

5. Последние годы в исследованиях изменений общества и культуры этнических групп Севера Америки, ведущих присваивающий тип экономики, этмечаются две противоположный гипотезы: "гипотеза аккультурации" и 'гипотеза социального воспроизводства". Этнографическая работа у ■ыданских ненцев показывает, что действительную ситуацию можно объяснить и с той и с другой позиций. Высокую степень сохранения Традиционных элементов культуры питания можно объяснить до сих пор

ункционирующей социальной системой, а также фактически сохраняющейся

ценностной, нормативной стороной этнической культуры. По нашему мнент успешное внедрение некоторых продуктов неместного происхождения в вщ синкретизации (в широком смысле этого понятия) объясняется, помим географической отдаленности от промышленных и торговых центров, и субъективным отбором и усвоением населением на основе традиционны социально-нормативных отношений.

На индивидуальном уровне культура питания отражается также в тесно связи с семейными и социальными отношениями. Типичная для Север система школы-интерната и общественное питание в ней дает возможное! детям тундровиков приобщаться к инокультурным элементам питани которые однако не сохраняются при возвращении в тундру. Важный факте при этом заключается в том, что школьная жизнь происходит именно поселке, который для современных тундровиков является иным, инородны миром. В пространстве проживания гыданских ненцев XX в. к традиционно противоположной оси жизни: "дом (чум) - тундра" добавлен новый элемент поселок, и современная ось жизни выглядит так: "дом - тундра - поселок".

писок работ, опубликованных по теме диссертации: Современная ситуация в традиционной культуре питания ненцев на Гыданском полуострове (Ямало-Ненецкий а. о.)// Социально-экономическое и культурное развитие народов Севера и Сибири: традиции и современность. М. 1995. С.77-117.

Contemporary Situation of Food Culture of the Tundra Nenets, the Reindeer-Herders in the Gydan Peninsula, West Siberia (Yamalo-Nenets Autonomous District)// В сборник: "Взгляды на Сибирь." Ethnological Study of Herders in Siberia. Report for the Ministry of Education, Science and Culture, International Scientific Research Program 1993-1995 (Grant 05041013). Нагоя. 1996. С. 156-164 (на японском яз.)

Гыдан: день сегодняшний. Взгляд ученого. "Советское Заполярье" (Общественно-политическая газета Тазовского района Ямало-Ненецкого а. о.). "5" сентября 1996 г.

В поисках предков гыданских ненцев (по литературным материалам)// Народы Сибири. Кн.З. Сибирский этнографический сборник 8. М. 1997. С.140-170.

Традиционная система питания северогыданских ненцев как фактор их выживания// Сборник "Проблемы адаптации народов России к современным условиям жизни ("Малочисленные народы Севера и национальные меньшинства")". М. (в печати).

Подписано в печать 1997 г. Объем 1, 5 п.л. Тираж 100 экз. Заказ 4 Формат 60x84 1/16

Участок оперативной полиграфии Института этнографии и антропологии РАН

117334 Москва, Ленинский проспект, 32-А