автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Нормативная практика тундровых ненцев

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Жанайдаров, Султан Ерденович

Введение

Глава I Присоединение Обского Севера к России и его влияние на общественно-экономическое развитие ненцев (до 1917 г.)

§ 1 Административно-судебная политика русского правительства на Обском Севере (ХУ1-нач.ХХ в.в.)

§2 Хозяйственно-экономическое развитие ненецкого общества (ХУ1-нач.ХХ в.в.)

Глава II Развитие ненецкого общества после 1917г.

§1 История ненцев в советский период (1917-1991)

§2 Современное хозяйство и образ жизни тундровых оленеводов

Глава III Нормы и регулирование хозяйственных и земельных отношений. Собственность на оленей.

Глава IV Нормы и регулирование брачно-семейных отношений. Обычаи наследования и опеки

Глава V Морально-этическая атмосфера в бытовых отношениях ненцев и судебная практика разрешения споров в XIX-XX вв.

Введение диссертации2002 год, автореферат по истории, Жанайдаров, Султан Ерденович

В настоящее время на земном шаре осталось не так уж много уголков, куда бы не проникла цивилизация. В России ими, безусловно, считаются, бескрайние просторы Крайнего Севера. Суровая природная среда заставляла коренных жителей этих районов вкладывать слишком много сил в жизнеобеспечении и тем самым задерживала их развитие. Народы Севера жили в стороне от исторически сложившихся экономических и культурных центров, находились в длительной изоляции от внешнего мира. До присоединения к России у них практически отсутствовали такие катализаторы процесса развития, как устойчивые связи с соседними народами. Отрицательно сказался на их эволюции медленный рост народонаселения. Плотность населения на территории обитания северных народов была и остается одной из самых низких на земле.

Среди обитателей российского Севера ненцы являются вторым по. численности народом после якутов. Они же были в числе первых, с кем столкнулись русские землепроходцы на пути к освоению Сибири. В результате присоединения к России ненцы постепенно интегрировались в ее экономическую и политическую систему. Таким образом, им поневоле пришлось испытать воздействие тех же процессов, которые переживала вся страна. В XX веке влияние этих процессов на традиционную жизнь ненецкого общества особенно усилилось. В итоге в настоящее время в^ обыденной жизни тундровых ненцев удивительным образом переплетаются традиционные и новые черты. Особенно это отражается в нормативно-регулятивной сфере жизнедеятельности ненецкого этноса, испытавшей в прошлом столетии ряд серьезных потрясений.

Изучение нормативной культуры относится к ключевым задачам" этнологической науки. Традиционный суд и обычное право представляются важнейшими институтами догосударственного, патриархально-родового общества, регулировавшими имущественные, хозяйственные, брачно-семейные и другие отношения бесписьменных народов. Без знания данных институтов трудно вообразить как само это общество, так и механизм его функционирования.

В нормативной этнографии существуют различные концепции обычая и обычного права. В.А.Зибарев разделяет обычаи на неюридические и юридические. В первом случае имеются в виду правила поведения людей, правила человеческого общежития; во втором - обычаи, по которым разрешаются споры. Когда несоблюдение обычая влечет за собой санкцию, неюридический обычай превращается в 4 юридический.

По мнению А.В.Головнева истоки нормативов уходят в экологическое поведение стайно-стадного предчеловека.2" Автор подчеркивает поглощение человека государством по мере роста последнего: одновременно нормативная культура подминала под себя духовную и экологическую сферы жизнедеятельности человека, предопределяла развитие материальной."^ Отмечается также стремительный рост опосредованности общения, которое граничит с индивидуализацией сознания: общество плодит нормативы, а человек не желает (не успевает) им следовать4 Однако такое построение весьма сомнительно. Бе4 нормативной культуры невозможно функционирование любого человеческого общества, что до государства, что после него. До государства все сферы жизнедеятельности весьма жестко регулировались определенными нормами и санкциями.

В этом смысле интересна позиция А.И.Першица. А.И.Першиц не относит нормы поведения в догосударственном обществе к категории правовых: права еще не было. В то же время они не могут быть отнесены к категории моральных, так как были обеспечены очень твердыми и жесткими санкциями* Кроме того, они не были дуалистичны, а, напротив, едины как нормы права. Поэтому А.И.Першиц предлагает свой термин «мононорма», под которым подразумевается слитность морали и права в патриархальном обществе/

Обычай же А.И.Першиц рассматривает лишь как опривыченную традиционную норму, которая может быть как традицией, так и инновацией* В силу нерасчлененности первобытного общественного сознания индивидуум не обладает свободой выбора, для него единственная возможность действовать - следовать обычаю3 Обычай, следовательно, обладает особенно высокой степенью императивности и, в силу этого, перед обществом не стоит задача создания специального аппарата для осуществления принуждения и исполнения обычая: его функции берет на себя сам коллектив'.0 Под обычным правом А.И.Першиц подразумевает совокупность норм, которые в-основном являются не законодательными актами, а традиционными мононормами, обычаями, санкционируемыми государством. Другое дело, что обычное право перед тем,как быть записанным, какое-то время не могло не развиваться в устной традиции. Обычаи тогда становятся нормами обычного права, когда de facto признаются государством и в случае нужды могут быть поддержаны местными властями.

Если в дореволюционном русском правоведении и этнографии нормы первобытного общества определялись как обычное право или просто как право, то в современной российской правовой науке сложилось четкое разделение этих понятий. За понятием «обычай» и «обычное право» видятся различные этапы в развитии общества. Если обычай рассматривается как разновидность правил поведения людей, социальная норма, установившаяся в той или иной сфере общественной жизни, то об обычном праве говорится как о совокупности норм, не устанавливаемых государством, а вырабатываемых в течение длительного времени в какой-либо общественной среде. Такие нормы становятся правовыми, получив закрепление тем или иным способом со стороны органов государственной власти, обеспечивающей их соблюдение своей принудительной силой. Норма обычного права в отличие от обычая, в том числе юридического, характеризуется более высокой степенью императивности и обязательности, так как она формируется государственными органами управления. Именно это обстоятельство придает ей особые свойства по сравнению с мононорматическим юридическим обычаем.'2

С точки зрения Г.В.Мальцева, обычай есть сопутствующий развитию человечества от его .древнего состояния до современности социальный институт, выполняющий регулятивные функции в человеческих сообществах и группах в целях упорядочения отношений между людьми. Поскольку обычай вырабатывается внутри самой группы и никогда не навязывается в качестве социального регулятора извне, он представляет механизм саморегулирования группы, которая является автономной, относительно замкнутой и немногочисленной (во всяком случае, не массовой), действующей как самоуправляющаяся, т.е. самодеятельная, самоорганизующаяся и саморегулирующаяся структура! Однако ни одна община не функционировала в полной изолированности от других. Между группами неизбежно происходили контакты и конфликты, привносившие свои особенности в формирование нормативной культуры. Прав автор и в том, что «обычное право-это никакая не переходная форма, а фундаментальное явление, проходящее через всю правовую историю».4

Пожалуй, можно согласиться со все более утверждающимся в настоящее время в отечественной историографии мнением о том, что «предмет этнографических исследований включает не только традиционную материальную и духовную культуры, но и социальный механизм их воспроизводства»5, т.е. соционормативную практику этноса Действительно, социальные нормы и ценности в равной степени опосредуют все сферы жизни человека и общества, как материальную, так и духовную, являясь своего рода «вместе взятыми системами дыхания и кровообращения этнического организма в его рождении, развитии и функционировании на всем его жизненном пути».'' Поэтому не следует выделять соционормативную культуру в особую подсистему, как это делает А.В.Головнев. Именно нормативно-ценностная сфера жизни этноса не только наиболее чутко реагирует на изменение условий существования, но и служит главным механизмом, опосредующим как передачу этнической традиции, так и ее частичную трансформацию (введение новации).

В этом смысле определенный вклад в науку может дать изучение ненецкой нормативной культуры. В течение периода после начала освоения Сибири русскими и до нынешнего времени условия жизни ненецкого общества менялись часто и существенно. Особенно серьезные перемены происходили в течение XX века. Сейчас, в начале XXI века, наступил новый период таких изменений коренных условий жизни. Учитывая это, анализ норм и ценностей ненецкой культуры в том виде, в каком они сложились в их традиционном быту и действуют в настоящее время, может позволить оценить, насколько ненецкое общество готово к очередным переменам, насколько оно способно к ним адаптироваться или, напротив, может им противостоять или будет разрушаться под их воздействием.

Основными целями данной работы являются выяснение особенностей изменений в нормативной пролети*е тундровых ненцев, выяснение вопроса сохранности для нынешнего поколения ненцев традиционных норм и ценностей, а также реакции традиционной соционормативной сферы их жизнедеятельности на новации "внешнего мира». Для достижения поставленных целей намечено решение ряда задач, в соответствии с которыми построена структура работы. Прежде всего необходимо представить основные черты общественной жизни ненцев дорусского периода и дать экскурс в административно-судебную политику русских и советских властей на Обском Севере и ее влияние на общественно-экономическое развитие ненцев. Далее на базе полевых материалов анализируется современное состояние хозяйства и образа жизни тундровых ненцев. Основное внимание в работе посвящено характеристике и анализу особенностей и тенденций функционирования и трансформации нормативной практики ненцев в сфере регулирования хозяйственной жизни (пользование угодьями, отношения собственности, наследственное право, опека и пр.),семейно-бытовых, брачных взаимоотношений, а также в сфере морально-этических отношений.

Научная новизна работы состоит в постановке самой проблемы исследования нормативной сферы жизни тундровых ненцев (специальных работ по данной теме нет) на основе привлечения нового полевого материала, собранного автором в ходе поездок к тундровым ненцам в 1996-1998 гг. Другой новой проблемой, поставленной в диссертации, стало изучение тенденций развития ненецкой нормативной культуры, проявившихся в процессе ее стыковки с развитой системой русского и советского права, основанной на законе. Новым также является рассмотрение вопроса о степени сохранности традиционных норм и ценностей в современном ненецком обществе.

Основными методами данного исследования являются сравнительно-исторический и конкретно-исторический анализ. Практические результаты диссертации можно использовать в лекциях, семинарах, на уроках по этнографии родного края.

Историография. Если особенности хозяйства ненцев изучены в литературе очень подробно, то в области соционормативной культуры народов Сибири и Севера исследования вплоть до настоящего времени велись в основном эпизодически. В литературе XIX в. информация о нормативной культуре ненцев скудна. Особняком стоит труд В.Иславина "Самоеды в домашнем и общественном быту". В нем описывается ситуация с бытовой жизнью на начальной стадии контактов с русским населением.

С конца XIX в. и до 1940-х гг. для исследования культуры и быта сибирских ненцев наступает период наибольшего расцвета в связи с активизацией научной деятельности, в частности Русского Географического Общества. В 1870-х гг. было предложено выделить народный юридический быт как предмет специальной деятельности Русского Географического Общества, и по почину известного юриста и археолога Н.В.Калачева в 1876 г. при отделении этнографии РГО была образована под его председательством особая Комиссия для собирания народных юридических обычаев, которая поставила своей задачей возможно полное приведение в известность тех этнографических данных, которые могли бы служить прочной основой для выяснения начал народного обычного права. В 1878 г. был опубликован "Сборник народных юридических обычаев", в который были включены обычаи самоедов Архангельской губернии, собранные и обработанные А.Я.Ефименко. В 1900 г. А.Г.Воронов опубликовал во втором томе указанного сборника юридические обычаи остяков и самоедов Томской губернии. В 1884 г. в Тобольске А.И.Дмитриевым-Момоновым и К.М.Голодниковым была издана "Памятная книжка Тобольской губернии на 1884 год", в которой приводилось довольно подробное описание обычного права остяков и самоедов данного региона. В качестве литературы, в той или иной степени содержащей сведения о нормативной культуре ненцев, можно также назвать работы Б.М.Житкова "Полуостров Ямал", А.А.Борисова "У самоедов от Пинеги до Карского моря", А.А.Дунина-Горкавича "Тобольский Север", Н.М.Ядринцева "Сибирские инородцы, их быт и современное положение", Г.А.Старцева "Самоеды: историко-этнографическое исследование", И.Перфильева "Краткий очерк самодийского быта на острове Колгуеве", Г.И.Танфильева "По тундрам тиманских самоедов.", Л.В.Костикова "Законы тундры.".В частности, труд JI.B Костикова является единственным исследованием жизни и быта гыданских ненцев, которое принадлежит этнографу, побывавшему в гыданской тундре в качестве участника экспедиции Академии наук СССР в 1927-1928 гг.

Все вышеперечисленные труды, помимо историографической ценности, являются также основными источниками для характеристики жизни ненецкого общества дореволюционного периода (более подробно о некоторых из них-см. источниковедческий раздел).

На основе обобщения большого фактического материала написана работа М.А Сергеева "Некапиталистический путь развития малых народов Севера", где содержится немало сведений об обычном праве народов Севера. Автор характеризует самые различные стороны нормативной культуры и установившиеся нормы общения людей друг с другом: отношение к охотничьим и рыболовецким угодьям, оленьим пастбищам, сфера распределения и обмена, обычаи взаимопомощи, опеки и наследования. Автор отмечает широкую распространенность норм коллективизма, осуждавших накопительство. В то же время подчеркивается возникновение противоречий между рождавшимися частнособственническими и традиционными коллективистскими общинными нормами.

С 1960-х г.г. монографическим изучением ненецкой культуры занимается фактически один исследователь - JI.B. Хомич. Трудно переоценить научное значение и ценность ее капитальных всеобъемлющих работ, посвященных исследованию различных аспектов ненецкой культуры ("Ненцы: историко-этнографические очерки", "Ненцы: очерки традиционной культуры"). Вместе с тем в этих работах область нормативной культуры ненцев, в частности сибирских, не была предметом специального рассмотрения и в достаточно полной степени не отражена.

Проблемы формирования частнособственнических и имущественных отношений у ненцев, становления крупнотабунного оленеводства стоят в центре внимания статей В.И. Васильева "Возникновение элементов частнособственнического уклада у самодийских народов Обско-Енисейского Севера", М.М. Броднева "Из истории земельных и имущественных отношений у ямальских ненцев" и И.И. Крупника "Становление крупнотабунного оленеводства у тундровых ненцев". Авторы показывают изменения, происходившие в хозяйстве и земельных отношениях в ненецком обществе после присоединения к России. Исследования в этой области продолжил

А.Н.Гулевский, издавший в 1993 г. монографию "Традиционные представления о собственности тундровых оленеводов России". В целом книга помогает выявить ряд черт и особенностей в промыслово-оленеводческом и наследственном праве ненцев, в работе также описываются закономерности действия некоторых нормативов и традиционных моральных устоев ненецкого общества. Работа этого автора убедительно показала, что, несмотря на разрушительное по отношению к традиционному бытовому и хозяйственному опыту действие торговли и внедрение рыночных отношений, саморегуляция северных обществ во многом продолжала, а отчасти, продолжает и до сих пор базироваться на традиционной мононорматике.

В 1990 г. вышла в свет монография В.А Зибарева "Юстиция у малых народов Севера". В монографии впервые в отечественной историографии была предпринята попытка исследования процесса становления судебно-правового комплекса малых народов Севера, начиная с их присоединения к России и до Октябрьской революции, выявления его роли в функционировании патриархально-родового общества. В частности, немалое внимание автор уделил обычному праву ненцев, основываясь главным образом на материалах судебных протоколов Обдорской инородной управы (1881-1901 г.г.). В конце XIX-начале XX в.в., как показал автор, юстиция у ненцев находилась на примитивном уровне. Правовой основой суда был обычай, практически все дела решались в соответствии с ним. В то же время Зибарев подчеркивает появление в традиционном законодательстве ненцев и новых черт, т.е. впервые в историографии ставит вопрос о соотношении традиционного и нового в соционормативной жизни тундровиков.

Другой труд В.А. Зибарева "Советское строительство у малых народностей Севера (1917-1932)" является серьезным монографическим исследованием проблемы образования советской национальной государственности у малых народностей Севера. В нем освещается создание, укрепление и деятельность временных органов Советской власти, национально-территориальное районирование, образование национальных округов и районов, а также большое внимание уделено реформе традиционного суда и его трансформации в советскую судебную систему.

Несколько в другом ракурсе видит указанную проблему А.В.Головнев. Его книга "Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров" посвящена этнографическому описанию культур коренных народов Северо-Западной Сибири - ненцев, селькупов, хантов, манси. Она основана на полевых материалах автора, собранных в ходе многолетних работ в отдаленных уголках тайги и тундры. Изложение построено так, что культуры через посредство автора-толкователя как бы "сами говорят о себе". Темами разговора являются войны и вожди, вещь и пространство, природа и время, обряды и боги. В центре повествования стоит человек с его традиционной философией жизни. А.В.Головнев предлагает концепцию этнологического истолкования основных функций человеческой жизнедеятельности. В соответствии с ней деятельность человека распределяется в двух основных сферах -природной и общественной. В отношении "человек-природа" реализуется хозяйственная деятельность, в отношении "человек-общество" - социальная. Сферами приложения хозяйственной деятельности служат экологическая и материальная, социальной я нормативная и духовная.

Данная концепция, на первый взгляд привлекающая своей простотой и логичностью, реально не имеет под собой убедительно обоснованной теоретической базы. Представляется, что даже если принять точку зрения А.В.Головнсва, нельзя обойти вопрос о том, что все способы взаимодействия человека с природной средой опосредованы культурой, к которой человек принадлежит, т.е. в сущности хозяйственная деятельность человека не менее зависит от нормативно-ценностной сферы, чем социальная. До сих пор в отечественной историографии не выработано общепринятой концепции этноса. Наиболее серьезные работы, написанные на эту тему (на них опирается А.В.Головнев), строятся на идее рассмотрения этнической культуры как целостной системы, функционально членящейся на ряд подсистем (производственная, жизнеобеспечивающая,

18 соционормативная, гуманитарная). Головнев исходит из наблюдения С.А. Арутюнова о том, что все четыре сферы или подсистемы культуры "соприкасаются, перекрываются и каждая находит свое отражение во всех остальных". Его же собственная интерпретация деятельности человека как бы упрощает "четырехсферную" схему, сводя ее к отношениям "человек-природа" (хозяйственная деятельность, включающая материальную и экологическую сферы) и "человек-общество" (социальная деятельность, включающая духовную и нормативную сферы). В целом подобные взгляды близки известной концепции функционирования культуры в американской антропологии XX века, представленной работами Л.Уайта и его последователей (хотя А.В. Головнев ссылается на более позднюю работу М.Керни). Рассматривая же монографию А.В.Головнева в общем, можно сделать важный для нашей темы вывод: говоря о нормативной культуре ненцев, А.В.Головнев отмечает удивительную сохранность и живучесть традиционных моральных ценностей в тундре, несмотря на все потрясения XX века.

Вышедший в 1997 г. сборник "Обычное право народов Сибири" содержит материалы по обычному праву скотоводческих народов Сибири (бурятов, якутов, эвенков, алтайцев, шорцев). Сборник вышел под редакцией Ю.И. Семенова, документы, комментарии и словарь (глоссарий) составлены В.В.Карловым. Хотя в издание не вошли сведения по обычному праву ненцев, оно содержит ряд теоретических выкладок относительно понятий и функций юридической этнологии. В частности, включенная в книгу статья Ю.И. Семенова "Обычное право в доклассовом обществе: возникновение, сущность и эволюция" посвящена общим проблемам нормативной этнологии. Автор рассматривает четыре формы общественной воли, существовавших на различных этапах человеческого развития: табуитет, мораль (главным образом первобытная), обычное право и государственное право. Ю.И.Семенов отмечает особый случай с сибирскими народами, которые вошли в состав Российского государства, находясь на стадии разложения первобытных отношений. Результатом стало сложное переплетение права цивилизованных социоисторических организмов и обычного права подчиненных и различного рода доклассовых обществ.

Тему развивает В.В.Карлов в следующей статье "Обычное право народов Сибири и его изучение". Автор подчеркивает необходимость в кодификации норм обычного права народов Сибири со стороны русской администрации, для обеспечения контроля над подвластным населением, и развития таких форм отношений как торговля, долговые сделки и займы, аренда и субаренда и т.д. Все эти отношения, их развитие и поддержание нуждались уже в иной регулятивной базе, чем традиционная мононорматика. Но и строить их на каких-то совсем новых для коренных народов правовых основаниях или только на прецедентном праве было невозможно, нужен был учет и местного обычая и прецедентов, и опыта практических отношений русских сибиряков с аборигенами.

Определенный интерес вызывает работа А.Ю.Конева "Коренные народы Северо-Западной Сибири в административной системе Российской империи (ХУШ-нач.ХХ в.в.)". Автор исследует процесс становления и развития системы управления и социально-административного устройства коренных народов Северо-Западной Сибири XVIII-нач. XX в.в. как особой формы колониального управления, сложившейся в результате интеграции традиционной и государственных социально-управленческих структур. В работе дается подробный исторический анализ системы косвенного управления у аборигенов Северо-Западной Сибири вплоть до Октябрьской революции. При этом, замечает автор, на обширной территории Нижнего и Среднего Приобья население сохраняло важнейшие черты традиционного хозяйственного уклада и традиционной культуры, свою этно-социальную специфику.20

Совсем недавно вышли в свет сборники статей «Обычное право в России: проблемы теории, истории, практики» и «Юридическая антропология. Закон и жизнь». Указанные издания включают в себя фундаментальные научные статьи, посвященные исследованию обычного права и его истории. В них впервые четко обозначаются основы теории обычного права, осуществляется отграничение его от иных нормативно-регулятивных систем с акцентом на их взаимодействие, дается описание обычного права (и его отдельных институтов) народов России, исследуется проблема соотношения права и закона, обычно-правового и государственного регулирования традиционного природопользования. Наконец в 2000 году вышел сборник «Традиционная нормативная культура, организация власти и экономика народов Северной Евразии и Дальнего Востока», являющийся по сути дела продолжением упомянутого выше сборника «Обычное право народов Сибири». Во вступительной статье Ю.И.Семенова рассмотрены общетеоретические проблемы нормативной культуры, прежде всего обычного права, организации власти и экономики первобытного общества. Автор подчеркивает, что с возникновением законного права обычное право сразу не исчезло, а долгое время продолжало сохраняться на низших этажах общества, причем регулировало поведение людей не только в чрезвычайных обстоятельствах, но и в повседневной жизни.

И все таки, проблемы нормативной культуры не только ненцев, но и всех народов Сибири не стали до сих пор предметом всестороннего и пристального изучения в отечественной историографии. Лишь последние годы характеризуются растущим интересом к этим вопросам со стороны этнографов и юристов. Исследования в упомянутой области обещают быть очень перспективными.

Источники. Для данного исследования использовано три вида источников: а) документы по обычному праву ненцев XIX века; б) статистические материалы и постановления местных муниципальных органов административно-государственного характера 1996-1998 г.г.; в) полевые материалы автора.

Обдорской управы книга для записей приговоров по тяжбам, спорам и проступкам инородцев" является, пожалуй, уникальным источником изучения юридической истории обских ненцев и частично хантов конца XIX века и принадлежит к числу тех немногих письменных документов, которые с известными оговорками можно считать документами, исходящими от них самих. Она представляет собой сборник протоколов судебных заседаний Обдорской самоедской и

Обдорской остяцкой инородных управ, ведшихся в течение 20 лет (1881-1901 г.г.) Судебное дело решалось старшинами или их помощниками и заносилось в книгу волостным писарем. Книга содержит описание происшедших по тем или иным причинам судебных конфликтов у обдорских ненцев и хантов, разрешение которых проходило в судебном порядке. В судебных протоколах фигурируют главным образом ненцы, и обычное право, которым руководствовались старшины при вынесении приговоров, это их право. В известной степени и сам суд - это их суд, т.к. он был необходим им, признан ими и не вступал в противоречие с их правовым сознанием. С этой точки зрения названную книгу можно принять в качестве юридического памятника обдорских ненцев, созданного ими самими. Но здесь нужно оговориться: практика суда старшин в инородных управах возникла лишь с введением Устава об управлении инородцев 1822 г.

Материалы этих судебных дел не равноценны. Одни из них подробно передают сущность дела, ход следствия, показания свидетелей и т.п., другие же содержат лишь краткое указание на совершенный проступок и вынесенное решение. Надо иметь в виду, что записи велись наскоро во время заседаний управы, что не могло не отразиться на их качестве.

Указанная книга хранится в рукописном фонде Тобольского государственного историко-архитектурного музея-заповедника, куда она была доставлена известным знатоком Тобольского Севера А.А.Дуниным-Горкавичем. В 1970 г. она вышла в свет отдельным изданием в Томске.

Для анализа механизма выполнения норм обычного права ненцев в вынесении приговоров и порядка судопроизводства в Обдорской управе большое значение имеет "Проект изложения законов для бродячих и кочующих инородцев, обитающих в Тобольской губернии". Он представляет собой свод обычного права коренных жителей Тобольской губернии, в частности ненцев, записанного в соответствии с "Уставом об управлении инородцев" (1822 г.), § 68 которого обязывал сибирские власти собрать сведения о традиционных законах местных народов. В 1823 г. в Тобольске, Омске, Красноярске и Иркутске были созданы под председательством гражданских губернаторов временные комитеты, которые составили проекты сводов законов для народов Западной и Восточной Сибири. Обсуждение их в различных инстанциях бюрократического аппарата затянулось до 1840-х г.г., чиновники исписали горы бумаг - в результате само намерение зафиксировать обычное право народов Сибири было забыто, а записи его норм утеряны. Лишь в 1876 г. профессор Варшавского университета Д.Я.Самоквасов опубликовал часть этих записей, сохранившихся в копиях. В 1993 г. они были с некоторыми дополнениями переизданы в Томске и опубликованы в "Материалах по юридической этнографии малых народов Севера".

Сделанные не подготовленными к подобной миссии чиновниками со слов представителей местной туземной администрации, они фиксируют далеко не лучшим и отнюдь не исчерпывающим образом нормы обычного права народов Сибири, в том числе ненцев. Почти все записи подверглись обработке и известны в виде так называемых "сводов степных законов". Тем не менее опрометчиво пренебрегать ими, имея в виду хотя бы общую значимость обычного права как источника в истории бесписьменных в прошлом народов.

Уже упомянутый выше сборник «Традиционная нормативная культура, организация власти и экономика народов Северной Евразии и Дальнего Востока» содержит 59 документов, работ или извлечений из работ, дающих возможность получить, причем в большинстве случаев из первых рук весьма достоверную картину нормативной культуры, организации власти и экономики 21 малых народов Северной Евразии и Дальнего Востока, в том числе и ненцев. В подборке материалов к данному сборнику принимал участие и автор данной диссертации. Ненецкий материал представлен работами следующих авторов.

Данные об обычном праве ненцев европейской России заимствованы из труда выдающейся исследовательницы в области этнографии и истории А.Я.Ефименко(1848-1918) «Юридические обычаи лопарей, карелов и самоедов Архангельской губернии» (1878). О ненцах она знала не только по литературным источникам, ибо родилась и значительную жизнь провела в Архангельской губернии.

Памятная книжка Тобольской губернии на 1884-й год», составленная вице-губернатором, членом многих научных обществ, автором значительного числа исторических трудов А.И.Дмитриевым-Мамоновым и членом-секретарем Губернского Тобольского Статистического комитета К.М.Голодниковым, содержит материал об обычном праве ненцев Тобольской губернии.

Юридические обычаи ненцев Томской губернии представлены в одноименном труде А.Г.Воронова (юриста, члена комиссии для собирания народных юридических обычаев при отделении этнографии Русского Географического Общества) и написаны на основе поступившей в распоряжение отделения и содержащей записи личных наблюдений рукописи Н.Григоровского «Нравы и обычаи Томских самоедов».

Книга «Полуостров Ямал» (1913) известного русского путешественника и естествоиспытателя, автора множества работ Б.М.Житкова(1872-1943), совершившего в 1908 г. путешествие по этому региону знакомит нас помимо всего прочего с бытом ямальских ненцев, которые в отличие от остальных групп данного народа в то время было мало затронуты русским влиянием.

Основными источниками представленной диссертации являются полевые материалы автора. Они были собраны во время экспедиций в Тазовском районе Ямало-Ненецкого АО в июне-июле 1996 г. и в декабре-январе 1997/1998 г.г. в районах кочевий гыданских ненцев в бассейне рек Нгыне-сеяха, Юрибей и Гыда (1996 г.) и в бассейне р.Танама (1997-1998 г.г.) (гыданская тундра), а таюке во время экспедиции в Усть-Енисейский район Долгано-Ненецкого (Таймырского) АО в августе 1997 г. в районах кочевий енисейских ненцев в бассейне р.Монгочеяха (енисейская тундра). Сбор информации был произведен в основном в летней и зимней тундре на стойбищах у семей кочующих единоличников и совхозников. Также были собраны материалы среди населения поселков Гыда, Тазовский, Носок и работников факторий Танама и Развилка. Статистические материалы и документы-постановления были любезно предоставлены Тазовской районной администрацией ЯНАО и администрацией ТАО.

В гыданской тундре работы проводились под руководством японского этнографа А.Ёсида, занимавшегося изучением традиционной культуры питания ненцев. В енисейскую тундру я уже поехал в одиночку как командировочный сотрудник Арктической экспедиции Института проблем экологии и эволюции. В тундре я работал по своему собственному вопроснику, включавшему в себя различные аспекты хозяйственной и соционормативной жизни ненцев. Надо сказать, население относилось с большим интересом и пониманием, терпеливо отвечая на все вопросы. В последнее время этнографические экспедиции на Крайний Север стали большой редкостью. Многие тундровики вообще не помнят, когда к ним в последний раз приезжали исследователи. Поэтому наши визиты становились для них событиями общетундрового масштаба. Общение с информаторами не было односторонним. Тундровики жадно расспрашивали нас о последних новостях с Большой Земли и о событиях на планете. Несмотря на тяжелые условия жизни и частую нехватку продуктов, в каждом чуме нас гостеприимно встречали, делились, быть может последним, окружали заботой и вниманием, словом, делали все для того, чтобы мы не чувствовали себя неуютно. Покидая каждое стойбище, мы получали в подарок всевозможные северные диковинки (песцовые шкурки, кость мамонта, оленьи рога, амулеты из оленьей кожи). В ответ мы дарили «предметы цивилизации» (диктофон, приемник, фонарик, косметику и т.д.).

Добираться до оленеводческих стойбищ нелегко. Летом по тундре передвигаться можно только на вертолете. Зимой от стойбища к стойбищу нас перевозили на нартах, но в той одежде, в которой мы уехали из Москвы, было трудно выдерживать пятидесятиградусные морозы. Поэтому не обошлось без помощи местной администрации, которая снабдила нас специальной амуницией и помогла с вертолетом.

В целом собранных полевых материалов достаточно для того, чтобы ответить на основные вопросы работы. Несмотря на субъективность и непоследовательность некоторых ответов респондентов, тем не менее вырисовывается достаточно четкая и ясная картина современной соционормативной жизни тундровых ненцев.

ПРИМЕЧАНИЯ К ВВЕДЕНИЮ

1 Зибарев В.А. Юстиция у малых народов Севера (17-19 вв.), Томск, 1990,с. 115

2 Головнев А.В. Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров, Екатеринбург,!995,с.25

3 Головнев А.В. Указ. соч. с.27

4 Там же с.27

5 Першиц А.И. Проблемы нормативной этнографии \\ Исследования по общей этнографии, Москва, 1979,с.214

6 Першиц А.И. Указ.соч.с.214

7 Там же с.214

8 Там же с.212

9 Там же с.215

10 Там же с.217

11 Там же с.223

12 Нагих С.И. Нормативная система догосударственного общества и переход к государству//Юридическая антропология. Закон и жизнь(сборник статей), Москва,2000,с.39

13 Мальцев Г.В. Очерк теории обычая и обычного права \\ Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики, Ростов-на Дону, 1999,с.7-8

14 Мальцев Г.В. Указ.соч.с.51

15 Громыко М.М. Место сельской (территориальной, соседской) общины в социальном механизме формирования, хранения и изменения традиций// Советская этнография, 1984,№5,с.71

16 Карлов В.В. Этнокультурные процессы новейшего времени, Москва, 1995,с.213

17 Головнев А.В. Указ.соч.с.21

18 См. Культура жизнеобеспечения и этнос(под ред. Э.С.Маркаряна), Ереван, 1983,с. 17-40 ' Арутюнов С.А. Народы и культуры. Развитие и взаимодействие. Москва, 1989,с. 129-130,167

19 Арутюнов С.А. Указ.соч. с.21

20 Конев А.Ю. Коренные народы Северо-Западной Сибири в административной системе Российской империи (XVI11-нач.Х1Х вв.), Москва, 1995,с. 176

Заключение научной работыдиссертация на тему "Нормативная практика тундровых ненцев"

Заключение

В настоящее время среди коренных жителей Сибири, даже среди сохраняющих в высокой степени традиционный образ жизни, практически не осталось такой этнической группы, которая не была бы затронута в той или иной степени процессом аккультурации. Однако тундровые ненцы по сравнению с другими этническими группами Сибири и Крайнего Севера, ведут законсервированный образ жизни, не подвергавшийся значительному влиянию европеизации культуры и в материальном и в духовном аспектах: чум как жилище в течение года, одежда, сшитая из оленьих шкур, которую носят чуть ли не круглый год, оленьи нарты как средство передвижения и единственный надежный вид транспорта, пища, большая часть которой является продуктами местного происхождения, добытыми собственным трудом. С точки зрения пришлых людей их жизнь в целом, несмотря на постоянное кочевание, выглядит статической, инерционно повторяющейся без вмешательства извне. Тем не менее, с другой стороны, данные группы ненцев уже в течение нескольких сотен лет существуют внутри российской государственной и экономической системы. Развившаяся в течение XX в. в нашей стране индустриальная цивилизация со свойственной этой стадии структурой общения часто оказывала воздействие на большинство этнических групп страны в сторону унификации и нивелировки образа жизни и культуры вплоть до потери этнического самосознания. Для тундровиков-оленеводов XX век - век постоянной реорганизации. Несмотря на давление «метрополии», степень сохранности традиционного образа жизни и хозяйства тундровых ненцев достаточно высока, а воспроизводство его основ относительно стабильно.

Глубина изменений в нормативной культуре тундровых ненцев зависела, как правило, от продолжительности и интенсивности контактов с русским населением и с административно-государственной системой России (СССР) в целом. Особенно сильно это воздействие проявилось в XX веке. Другая особенность заключалась в постепенной консолидации разрозненных нечетких юридических обычаев ненцев в более или менее определенные нормы, свойственные нормативной практике народов, ушедших далее в своем развитии. В конечном счете порядок регулирования спорных и конфликтных ситуаций по обычному праву ненцев уступил место нормам советского гражданского и уголовного законодательства.

В отличие от западноевропейских народов, которые достигли государственной стадии в ходе длительного пути саморазвития, к ненцам государство пришло извне. Вовлечение ненцев в административно-государственную и экономическую систему России привело к значительным деформациям в их обществе. Изменения в традиционном хозяйственном комплексе ненцев, заметная имущественная дифференциация на основе владения стадами оленей и посреднической торговли, рост товарного рыболовства и пушнодобычи оказали существенное влияние на нормативную культуру ненцев. «Переходы от лука и стрелы к огнестрельному оружию, от меховой к тканой одежде составляли скачки, повергавшие человека в новый мир». Действительно, развитие производительных сил и обмена, имущественное расслоение ввергали ненецкое общество в совершенно новый мир—мир вещных отношений, где родственные связи играли меньшую роль, чем экономический интерес. Менялась не только одна утварь на другую, менялась структура отношений. В производстве стали иметь большее значение не традиционные кровнородственные связи, а общность хозяйственных интересов, приведшая к возникновению самостоятельных коллективов охотников и рыболовов. Если на рубеже 16-17 вв . отношения в ненецком обществе строились на преобладании личностных связей и в большой зависимости от традиций кровного родства , то на рубеже Х1Х-ХХ вв. эти связи подверглись значительному давлению опосредованных вещных отношений.

В результате ненцы приобщились к отечественным и мировым материальным и духовным ценностям. Прекратились межродовые и межплеменные столкновения. Функционирует система общего и профессионального образования, достигнута грамотность и образованность основной части населения, сформированы национальные кадры специалистов средней и высшей квалификации. Успешно развивается письменность, литература, средства массовой информации на русском и ненецком языках. Возросла многонациональность населения. Наряду с ненцами на Севере трудятся русские, украинцы, татары, башкиры и другие национальности. Более половины населения проживает в городах и поселках.

Последнее обстоятельство имеет важное значение для понимания итога изменений в ненецкой нормативной культуре за прошедшие столетия. Здесь уместно привести мысль А.И.Першица о том, что «на заключительном этапе первобытной истории одна часть мононорм z сначала переходит в сферу морали, другая в сферу права». У ненцев же сложилась парадоксальная картина: с одной стороны, сфера морали осталась в тундре, сфера права (в данном случае—советского или российского)—в поселке. Т.е. налицо—своеобразный дуализм правовых отношений в современном ненецком обществе.

Для тундровых ненцев поселок до сих пор остается если не инокультурным, то инородным пространством, символом иной жизни, иного мира. В поселке все - и в жизни, и на работе, и в отношениях между людьми - идет по иному. Именно в поселке совершается основной криминал, главным образом, по причине употребления алкоголя. "Путевый ненец приезжает в поселок 1-2 раза в месяц, закупает продукты и сразу уезжает. А есть оленеводы, которые по 7 дней гуляют"- в один голос говорили тундровики. Оленевод, задержавшийся в поселке дольше, чем на 2-3 дня, рискует потерять упряжных оленей, которые без корма слабеют и легко становятся жертвой поселковых собак. Да и сам он попадает в порочный круг пьянства. Из-за этого многие погибают (тонут, замерзают или становятся жертвой "вооруженных" собутыльников). На нашу просьбу оценить такое поведение с точки зрения традиционной морали, нам ответили: ".теперь греха нет, наверное, что хочешь, то и делай. ч

Шаманы пропали и греха нет".

Молодежи поселок наносит вред еще и тем, что отучает от жизни в тундре. Девушки, выросшие в поселке, в тундру уже не едут, но те, кто вырос в тундре, остаются там. Из детей, заканчивающих поселковый интернат, примерно половина возвращается в тундру, а половина остается в поселке. В последние годы детей уже не забирают в интернат силой, поэтому многие остаются с родителями в тундре и учатся грамоте сами. Поселковый клуб теперь закрылся, комсомольской организации больше нет, и жизнь молодежи в поселке стала более скучной и менее привлекательной, чем она была раньше. А когда нечем заняться, то обычно растет число преступлений.

В то же время поселок является необходимым условием существования оленеводов, он необходим как связующее звено между ними и остальным внешним миром. Радиоприемников в большинстве случаев у тундровиков нет, поэтому основные новости с Большой Земли они узнают, когда приезжают в поселок к родственникам и смотрят у них телепрограммы. Но это бывает редко, так что обыденная жизнь ненцев проходит вне влияния соционормативов "внешнего мира".

Причины подобной «изоляции» коренятся и в отдаленности от политико-экономического центра, и в сохранении традиционной социальной структуры (притом важную роль играет институт этнической эндогамии с более или менее строгим соблюдением экзогамии на основе дуально-фратриальной организации), и в необходимости в суровых условиях Крайнего Севера строгого поддержания хрупкого баланса человек-природа, и в сохранении традиционной натуральной самодовлеющей экономической системы наряду с системой фактически бартерной торговли, и в страхе навсегда остаться изгоем в глазах земляков. По мнению А.Н.Гулевского, здесь также большую роль играет "чувство, которое по-русски правильнее всего было бы назвать совестью. Все это трактуется как неумолимый перст судьбы, как предначертанное указание, следование которому ведет к гармонии и счастливому состоянию всех ненцев в итоге."

Таким образом, пример социальной адаптации тундровых ненцев можно считать специфическим и не сравнимым с другими этническими группами и обществом, в частности с теми, которые существовали в пределах сферы капиталистической экономики. Как показала данная работа, жизнь жителей тундры не статична, а наоборот, довольно динамична в результате постоянного влияния извне и адаптации к переменам в течение XX века. Только эти изменения часто не заметны для пришлых людей, поскольку темп и способы изменений не такие, как в индустриализированном обществе. Несмотря на насильственную коллективизацию, промышленное освоение Севера и частичную ломку традиционной культуры, ненцы оказались удивительно стойкими и приспособились к столь кардинальным переменам. Проведенное исследование убедительно показало, что в основе миропонимания и жизнедеятельности ненцев лежит традиция, в разных случаях дополненная новацией, да и то большей частью в вопросах взаимоотношений с "внешним миром". «Сама природа кочевой жизни с ее бесконечными передрягами создает пружинность ненецкого характера, способность в случае нужды "переварить несъедобное"!

Можно согласиться с автором вышеприведенной цитаты А.В.Головневым и в том, что для ненцев способность (и готовность) к переменам является традицией. Это означает, что перемена так же легко отменяется, как была воспринята, если, конечно, в ней нет действительной потребности"/

Однако, с другой стороны, хотелось бы отметить, что наблюдение А.В.Головнева констатирует особенность взаимосвязи «традиция-новация» в ненецком обществе, но не проливает свет на их происхождение. Основываясь на проведенном в работе анализе, кажется возможным предположить, что набравшая силу в дореволюционный период тенденция переформирования нормативной сферы тундровых ненцев под влиянием развития вещных отношений в советскую эпоху все же была существенно ослаблена. Это можно объяснить иными принципами организации советского общества. Возможно, поэтому произошло в какой-то мере восстановление обычно-правового регулирования, в т.ч. вплоть до возрождения мононорм в быту кочевых ненцев, а сферой применения современных правовых норм и стереотипов остались лишь поселки. Однако это-«предварительное» заключение, полное всестороннее обоснование которого, к сожалению, на базе имеющегося материала пока невозможно. Здесь необходимо продолжение сбора ■ и анализа материалов о нормативной практике в избранном направлении, тем более, что векторы воздействия системы социальных связей «метрополии» на ненецкое общество вновь в 90-е гг.ХХ века круто изменились, и нужно время, чтобы новые факторы, формирующие нормативное регулирование общества, себя достаточно проявили.

В итоге все же можно сделать вывод, что высокая степень сохранности традиционных норм и ценностей ненецкой культуры сделала общество ненцев более устойчивым к переменам, хотя и одновременно вполне восприимчивым к новациям, вызванным изменениями среды обитания и внешними влияниями. Насколько это сочетание устойчивости и одновременно подвижности норм окажется оптимальным для современных условий быта, покажет, вероятно, ближайшее будущее.

Список научной литературыЖанайдаров, Султан Ерденович, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Борисов АА. "У самоедов. От Пинеги до Карского моря. Путевые очерки", Спб, 1907

2. Броднёв М.М. "Из истории земельных и имущественных отношений у ямальских ненцев" // "Советская этнография", 1959, № 6

3. Буцинский Н. "Крещение остяков и вогулов при Петре Великом", Харьков, 1893

4. Васильев В.И. "Возникновение элементов частнособственнического уклада у самодийских народов Обско-Енисейского Севера" // "Становление классов и государства", М., 1976

5. Васильев В.И. «Обрядовая сторона представлений, связанная с рождением ребенка и свадьбой, у ненцев и энцев низовьев Енисея» // «Традиционная обрядность и мировоззрение малых народов Севера»,М.,1990

6. Васильев В.И. «Проблемы формирования северосамодийских народностей», М.,1979

7. Васильев В.И. «Социальная организация азиатских ненцев, энцев и нганасан» // «Общественный строй у народов Северной Сибири»,М.,1970

8. Вербов Г.Д. «Пережитки родового строя у ненцев» // «Советская этнография», 1939,№2

9. Воронов А.Г. "Юридические обычаи остяков Западной Сибири и самоедов Томской губернии" // "Сборник народных юридических обычаев" т.2, Спб., 1900 Головнев А.В. "Говорящие культуры: традиции самодийцев и угров",

10. Житков Б.М. "Полуостров Ямал", Спб., 1913

11. Зибарев В.А. "Советское строительство у малых народностей Севера (1917-1932)", Томск,1968

12. Зибарев В.А. "Юстиция у малых народов Севера (XVII-XIX в.в.)Томск, 1990

13. Иславин В. "Самоеды в домашнем и общественном быту", Спб, 1847 «История Ямала» (сост. А.В.Головнев,Г.С.Зайцев,Ю.П.Прибыльский),

14. Костиков Л.В. "Законы тундры. К вопросу о положении женщины усамоедов", Л.-М., 1930 Крупник И.И. "Становление крупнотабунного оленеводства у тундровых ненцев" // "Советская этнография", 1976, № 2

15. Материалы по юридической этнографии малых народов Севера", Томск, 1993

16. Обдорской управы книга для записей приговоров по жалобам, спорам и проступкам инородцев (1881-1901)" под.ред. В.А.Зибарева, Томск, 1970

17. Обычное право в России: проблемы теории, истории и практики»сб. статей),Ростов -на- Дону, 1999 "Памятная книжка Тобольской губернии на 1884-й год" (составлена

18. А.И.Дмитриевым-Мамоновым и К.М. Голодниковым), Тобольск,1884 Перфильев И. "Краткий очерк самодийского быта на острове Колгуеве",

19. Севера" // Труды Института Этнографии т. 27, M.-JL, 1955 Симченко Ю.Б. «Зимний маршрут по Гыдану», М.,1975 Симченко Ю.Б. "Понятие нгадюма (надюма) у нганасан" // "Традиционная обрядность и мировоззрение малых народов Севера", М., 1990

20. Старцев Г.А. "Самоеды (Ненча). Историко-этнографическоеисследование", Л., 1930 Сусой Е.Г. «Из глубины веков»,Тюмень,1994

21. Танфильев Г.И. "По тундрам таманских самоедов летом 1892 г.", Спб., 1894

22. Традиционная нормативная культура, организация власти и экономика народов Северной Евразии и Дальнего Востока»,М. ,200013в .

23. Хомич Л.В. «Ненцы: историко-этнографические очерки»,Л.-М.,1966 Хомич Л.В. "Ненцы: очерки традиционной культуры", Спб., 1995 Хомич Л.В. "Проблемы этногенеза и этнической истории ненцев", Л., 1976

24. Юридическая антропология. Закон и жизнь» (сб.статей), М.,2000 Ядринцев Н.М. "Сибирские инородцы, их быт и современное положение", Спб., 1891