автореферат диссертации по культурологии, специальность ВАК РФ 24.00.02
диссертация на тему: Культурная деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII - нач. XX веков

Полный текст автореферата диссертации по теме "Культурная деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII - нач. XX веков"

РГБ Од

ГИБЛДУЛЛИН Анзяб Анисович

-7ФЕ3 200

КУЛЬТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТАТАРСКОЙ ОБЩИНЫ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ В XVIII - нач. XX ВЕКОВ

24.00.02

«Историческая культурология»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

ГИБАДУЛЛИН Анзяб Анисович

КУЛЬТУРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ТАТАРСКОЙ ОБЩИНЫ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ В XVIII - нач. XX ВЕКОВ

24.00.02

«Историческая культурология»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата культурологии

Работа выполнена на кафедре теории и истории культуры Санкт-Петербургского Государственного университета культуры и искусств.

Научный руководитель:

доктор философских наук, профессор Л. В. Петров

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор А. С. Мыльников

кандидат философских наук, доцент И. И. Травин

Ведущая организация:

Российский этнографический музей

Защита состоится 22 февраля 2000 г. в 12 часов на заседании Диссертационного Совета Д 092.01.03 по присуждению ученой степени доктора наук при Санкт-Петербургском Государственном университете культуры и искусств по адресу: 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая наб., д. 2.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Санкт-Петербургского Государственного университета культуры и искусств.

Автореферат разослан 22 января 2000 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета

доктор педагогических наук, профессор А. А. Сукало

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность. — В современной экономике и политике, в нынешней духовной жизни происходят значительные изменения. В качестве основной тенденции происходящих перемен, как представляется, выступает поиск национальной идентичности. Каждая нация ищет себя, заново открывает и осознает свои исконные «слагаемые». Проблема культурной полифонии, диалога культур в наши дни встает во всей своей сложности. Исследование исторического опыта позволяет найти подход к многим запросам современности.

Петербург XVIII — начала XX вв. являет собой пример диалога национальных культур, объединенных в единое русло. Татарская община в XVIII — начале XX вв. являлась одной из наиболее представительных в петербургской культуре наряду с немецкой, шведской, французской и пр. Деятельность петербургской татарской общины, расположенной на столь значительном расстоянии от основной этнической территории, как Петербург, отражает один из аспектов сложного пути развития истории и культуры татарского народа.

Исследование культурной деятельности татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII — начале XX вв. представляется чрезвычайно актуальным. Вопросы исторического бытования национальных культур в контексте российской, в частности петербургской культуры, являются в настоящий момент особо важными.

История и культура Петербургской татарской общины, просуществовавшей почти три столетия, представляет собой один из интереснейших эпизодов в жизни татарского народа и в истории Санкт-Петербурга. По различным историко-эко-номическим причинам, начиная с XVII века, татары составляли значительную прослойку в населении многих русских городов. Как свидетельствуют переписи населения, в Петербурге их численность постоянно увеличивалась.

История петербургской татарской этнодисперсной группы делится на два периода, первый из которых ведет свое начало с основания Петербурга. Второй период (с середины XIX века) связан с бурным ростом промышленности. С этого момента увеличивается число молодых людей, направляющихся в Петербург на учебу. Многие из них, окончив учебные заведения и военные училища или отслужив свой срок в Армии, остаются в столице для дальнейшей службы или работы. В результате был создан крупный очаг татарской

культуры, сыгравший значительную роль в укреплении дружбы и культурного сотрудничества между народами.

Общеизвестно, что главное в судьбах человечества — его социальный прогресс. Тем не менее, ныне мы все больше убеждаемся в том, что национальные аспекты человеческого бытия также требуют к себе пристального внимания. Поскольку еще совсем недавно национальная проблематика была одной из закрытых зон жизни нашего общества, сейчас к ней необходим совершенно новый подход. В частности, при изучении национальных отношений основное внимание уделялось общереспубликанским показателям, чему немало способствовал и характер статистических показателей, из которых в последнее время исчезали национальные параметры социальных явлений. Однако национальное и республиканское отнюдь не тождественны, особенно в многонациональных республиках.

Объект исследования — татарская община в Санкт-Петербурге как социально-культурное явление.

Предмет исследования — культурная деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII — начале XX вв.

Цель исследования — основной целью диссертационной работы является рассмотрение культурной деятельности татарской общины как феномена петербургской культуры XVIII — начала XX вв.

Задачи. — В соответствии с основной целью исследования можно выделить следующие задачи:

® Проанализировать истоки и основные этапы формирования татарской общины в Петербурге.

@ Рассмотреть исторические, этнографические, социально-культурные аспекты бытования татарской общины в Петербурге XVIII — начала XX вв.

© Раскрыть духовное и социально-культурное значение Соборной мечети в Санкт-Петербурге.

© Осветить вклад рода Юсуповых в развитие отечественной культуры XVIII — начала XX вв.

в Дать подробный анализ направлений культурной деятельности татар в Санкт-Петербурге XVIII — начала XX вв.

® Выявить основные культурные доминанты просветительской, публицистической, преподавательской и научной деятельности ведущих представителей татарской общины за два века; проанализировать вклад А. Баязитова,

М. Бигиева,в развитие культуры Санкт-Петербурга XVIII — начала XX вв.

Гипотеза. — Предварительный анализ исследования позволил сформулировать исходную гипотезу. Смысл ее заключается в том, что исторпко-культурологическое исследование бытования татарской общины позволяет проследить взаимное влияние культур в разные времена и традиции развития, проанализировать пути и поиски идентичности в инокуль-турной среде, выявить механизмы интеграции двух культур. Однако при выполнении этого исследования анализ деятельности петербургских татар и культурного пространства татарской общины дает возможности более выпукло увидеть .сложную картину многонациональной петербургской культуры.

Методологической основой исследования явились этно-культурологические и историко-культурологнческие труды Л. Н. Гумилева, М. С. Кагана, С. Н. Иконниковой, С. Н. Ар-тановского, Э. В. Соколова, В. В. Селиванова, А. И. Новикова, В. А. Щучспко, М. Б. Пиотровского, Г. Л. Тульчии-ского и др.

При написании исследования применялись общенаучные п специальные методы: сравнительно-исторический, историко-апалитнческий, биографический и др.

База исследования, источники—архивные материалы, памятники литературы и музыкальной культуры, городской фольклор, интервью с потомками деятелен культуры.

Состояние исследопаниости проблемы. — Существует значительный объем литературы, посвященный исследованию татарского этноса. В ряде исследований рассматриваются отдельные аспекты бытования татарской общины в социально-культурном и историческом пространстве Петербурга. Работы А. С. Мыльникова по истории пародов Европы, Г. В. Старовойтовой по социологии Петербурга, исторические очерки Д. А. Аминова и А. А. Бахтнярова, работы Т. М. Смирновой о национальных театрах Петрограда-Ленинграда, работы С. Н. Артановского о концепции этничности в культуре, труды С. Н. Иконниковой и М. С. Кагана о диалоге культур послужили важными историко-этнографи-чсскими, социологическими и культурологическими источниками при изучении явлении, происходящих в этно-террито-рнальных общностях. Так, благодаря этим исследованиям появилась возможность выявить обстоятельства отделения представителей этноса от основного этнического ядра и вы-

бора ими миграционного направления, определить характер этнических процессов внутри формирующейся татарской этпо-дисперсной группы Санкт-Петербурга.

Однако, в настоящее время нет целостного исследования, посвященного культуре татар в Санкт-Петербурге XVIII — начала XX вв.

Данное исследование — первая попытка дать целостную картину культурной деятельности татар в Петербурге XVIII — начала XX вв. Впервые исследуются различные направления культурной деятельности татарской общины; рассматриваются ранее не исследованные исторические персоналии, в частности А. Баязитов, М. Бигиев, внесшие существенный вклад в развитие отечественной культуры. Впервые в научный оборот вводятся архивные материалы, иконографические источники и др., анализируется культурное пространство Петербурга XVIII — начала XX вв. как уникальный пример культурной полифонии, в которой одну из существенных ролей играла культурная деятельность татарской общины.

Существенные недостатки накопились и в пашем исследовательском инструментарии — понятийном аппарате, в котором проявляется общая мажорная направленность подхода к национальной проблематике. Следует иметь в виду и многозначность самого исходного термина «национальный» имеет этатическое значение (например, «национальный доход»), В этой связи все чаще признается эвристич-ным рассмотрение «этнического» в качестве родового понятия по отношению к «национальному». Иначе говоря, «национальные общности» выступают одной из разновидностей этнических образований. Такая понятийно-терминологическая исходная позиция в интересующем нас случае весьма существенна, ибо рассмотрение человека сквозь этническую призму открывает возможность более широкого подхода к одному из специфических аспектов этого феномена, нередко выпадающего из поля зрения исследователей. В наше время повсеместно наблюдается рост этнического, национального самосознания, что является одной из сторон этнического парадокса современности.

Другую его сторону составляет неуклонная интернационализация культуры всех народов мира. Соответственно, все более ослабевают объективированные формы существования этнической специфики. В этих условиях, казалось бы, и субъективное ее выражение должно ослабевать. Однако,

этническое самосознание, как только что отмечалось, повсеместно усиливается. Одна из общих причин этого — в условиях быстрого технического прогресса средств массовой информации. Они стимулируют как внутриэтническую интеграцию, так и межэтническую дифференциацию. В результате сокращаются расстояния, усиливаются контакты между однотипными этноформами, и в то же время делаются более ощутимыми межэтнические различия.

Существенно и то, что интернационализация способствует естественному стремлению ценить самобытные черты собственной национальной культуры. Такая тенденция, несомненно, прогрессивна, благодаря возможности спасения человечества от сенсорного голода, порождаемого монотонным культурным однообразием. Однако очевидно, что современная культура не может быть сведена лишь к ее традиционным компонентам. Необходим грамотный, взвешенный подход к соотношению в пей традиций и новаций. Между тем, отдельные представители тех национальностей, у которых процесс интернационализации происходит особенно интенсивно, подчас воспринимают его как угрозу полной утраты своей национальной самобытности, культуры, языка и т. д. Быстрое технико-экономическое развитие, сопровождающееся ломкой многих традиционных, в том числе, нравственных устоев, а также серьезными экономическими издержками, вызывает у некоторых людей ностальгию по прошлому, идеализацию всего патриархального. С этим связаны и имеющие место случаи оживления наиболее старой, традиционной идеологии — религии, которая одновременно воспринимается и как связь с прошлым, и как утверждение своей национальной самобытности. Отсюда и стремление замкнуться в собственной национальной культуре. Эта ориентация чревата серьезными проблемами: она разобщает пароды, каждый из которых апеллирует лишь к своим предкам, оборачивается застоем и провинциализмом для национальных культур.

К сожалению, в исторической литературе многие факты далеко не простой этнической истории народов нашей страны либо просто игнорируются, либо трактуются упрощенно, а то и вовсе искажаются. В ряде республик вопрос о происхождении коренных пародов становится откровенно болезненным. Его освещение нередко сопровождается стремлением историю своего народа сделать более древней, чем это было на самом деле,

Одной из важнейших составляющих этнического, национального самосознания каждого человека выступает представление об общности исторических судеб всех членов того этноса, к которому он принадлежит. Но, как показывает анализ этнической истории человечества, этот «субъективный» компонент этнического самосознания выступает на передний план тем больше, чем ослабевают возможности обращения к объективным особенностям культуры своего этноса. Идеологически очень важно, на что будут направлены соответствующие знания: на формирование патриотизма и интернационализма или только на национальное прославление, ведущее к обособлению народов.

Научная новизна и теоретическая значимость проявляется: ® в раскрытии механизма диалога культур, обладающего уникальными возможностями для сохранения и развития национальных особенностей, © в определении историко-культурологических особенностей становления и формирования татарской общины, © в определении основных направлений культурной деятельности,

© в раскрытии духовного значения Соборной мечети, ® в выявлении общественнс-культурной значимости известных деятелей татарской общиньг.

Практическая значимость. — Результаты, достигнутые в ходе исследования, материалы диссертации могут быть использованы в качестве методических рекомендаций в организации деятельности национальных и культурных центров в регионах, чтении лекционных курсов по исторической культурологии, по проблеме культурных контактов и диалога культур, истории Санкт-Петербурга и т. д.

Положения, выносимые на защиту:

• Культурная деятельность татарской общины в Петербурге XVIII — начала XX вв. явилась неотъемлемой и существенной частью петербургской . и отечественной культуры в целом. ® Деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге сложилась под воздействием двух культур — татарской и русской (в ее петербургском варианте). Ф Татары Петербурга получали значительные общекультурные возможности, предоставленные столицей государства Санкт-Петербургом, — получение образования,

издание художественно-публицистических трудов, контакты с выдающимися деятелями России и т. д.

@ В Санкт-Петербурге предоставлялись возможности для развития собственно татарской культуры через создание школ, обществ и религиозных организаций в ареале Соборной мечети.

© Отдельные представители татарской общины — такие, как Юсуповы, Л. Баязитов, М. Бигиев, — внесли, значительный вклад в культуру Санкт-Петербурга.

Диалогпчность петербургской культуры стала важнейшим условием вхождения татарской общины в единое культурное пространство, обогатив его самобытными достижениями.

Апробация. — Материалы диссертации были представлены на следующих российских и международных конференциях: «Санкт-Петербург и национальные объединения» (16.12.98, Санкт-Петербург), «Сохранение, восстановление, использование исторического, культурного, природного наследия народов России» (1998 г., г. Березники Пермской обл.), «Досуг творчество, культура» (1998 г., г. Омск), «Проблемы культуры и искусства» — аспирантская научная конференция Санкт-Петербургского университета культуры и искусств (1999 г., Санкт-Петербург).

Структура диссертации.— Работа состоит из введения, двух глав и заключения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ.

Во введении обосновывается актуальность избранной темы, анализируется степень разработанности истории и теории вопроса, вскрываются основные противоречия, обуславливающие постановку проблемы, формулируется цель и задачи исследования, характеризуется объект, предмет, выдвигается исходная рабочая гипотеза, раскрываются методологические основы п методика исследования, теоретическая новизна и практическая значимость работы, приводятся положения, выносимые на защиту.

Первая глава.— «Формирование и развитие татарской общины в Санкт-Петербурге» —раскрывает теоретико-методологические подходы к изучению культуры бытования татар в Санкт-Петербурге, осмыслению специфики петербургской

культурной среды. Дана общая характеристика культурных традиций и их рассмотрение в культурологическом аспекте.

В настоящей работе рассматривается литературная, научная, общественно-политическая деятельность татар, в течение длительного времени проживавших в Петербурге и оставивших свой след в развитии культуры нашего города, приближающегося к своему трехсотлетнему юбилею.

Культурная деятельность татарской общины рассматривается во взаимодействии город-горожане-дсятельность, как часть петербургской культуры, анализируются два полюса петербургской культуры — духовный и материальный, с точки зрения полинационалыюсти города.

Дается социальный, исторический, этнографический анализ бытования татар в Санкт-Петербурге.

С момента основания Петербурга и экономико-культурного освоения прилегающей территории население его отличалось этнической пестротой. При том, что основу населения города на всем протяжении его истории составляли русские, в Петербурге проживали представители большого числа национальностей— грузины, калмыки, финны и т. д. Статус города как крупного порта, промышленного и культурного центра; расположение его на периферии расселения русских привело к образованию и укреплению нерусской прослойки. Так, переписью 1897 года учтено 60 языков (в дореволюционной статистике фиксировалась не национальная принадлежность, а родной язык); из них на 13 языках говорили очень большие группы петербуржцев — от 2,4 тысяч до 50,8 тысяч: на немецком, польском, финском, эстонском, еврейском, латышском, татарском, шведском, литовском, французском, английском.

Столица Российского государства издавна имела в составе своего населения и татар. Перепись населения 1869 года фиксирует двухтысячную группу татар в Петербурге. Для того, чтобы понять причины появления татар в месте, столь отдаленном от основной зоны их проживания, вернемся к дням основания северной столицы.

16 мая 1703 года на острове Епсари (Заячий) начинается строительство крепости, названной па голландский манер Санкт-Петербург. Согласно указам Петра I, со всех губерний России сюда по разнарядке прибывают тысячи работных людей. Вместе с русскими из Казани, Нижнего Новгорода, Касимова совершают тысячеверстный путь и татары. Они влились в отряд местных строителей, ингерманланд-

скнх крестьян, военнопленных шведов, немцев. В одном из ранних исторических свидетельств—историческом, географическом и топографическом Описании Санкт-Петербурга 1703—1753 гг. приводятся такие строки: «Санктпетербург-ская сторона есть урочище именуемая Татарская, то место, что противъ Кронверка, где ныне качели стоят от большой Никольской к Мытному двору, на том месте были Татарские юрты, по чему большая Никольская и малая называлися Татарские улицы. Понеже с первых времян, когда строилася земленая Санктпетербургская крепость, оную татары, бывшие в службе, дерном укладывали, и потом при Артиллерии всякую работу отправляли, а в 1722 году высланы в Рогервекъ (или Рогервикъ), для строения гавани»1.

Другое упоминание о татарах мы находим у Георги И. Г. //& 274. «Армяне суть купцы, мастера галантерейных вещей, банщики и пр. Здесь оных малое токмо число поселилось. Грузинцов и татар вместе взятых есть почти столько же как и Армян. Калмыков и Аралов весьма мало; иные здесь женились и производят свои ремесла; другие находятся во услужении».

//& 485. «Магометяне, татары из разных областей, чужестранные купцы, поверенные и т. д. не имеют ни мечети, ниже какого-либо прихода; но между купцами находятся у них духовные (Муласы), которые в жилищах своих с единоверцами своими по пятницам и по праздникам производят торжественную свою службу на Арабском и татарском языках. Вообще производится открытая служба у нас на четырнадцати языках»2.

Таким образом, татары с первых дней основания Петербурга влились в его многонациональную структуру. Наряду с другими многочисленными этническими группами населения (немцами, финнами, шведами), они составили особую замкнутую прослойку жителей столицы империи. Такая замкнутость объясняется языковыми, религиозными, благо-

1 Богданов Г., Рубан В. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его с 1703 г. по 1751 г. СПб, 1779. Стр. 189. (14. Урочищи мъсть).

2 Описание Российско-императорского столичного города Санкт-Петербурга и достопамятностей в окрестностях оного. Сочинение Георге И. Г., врачебныя науки доктора, Российско-императорской академии испытателей естества, Курфиртского, Майнцкого, С.-Петербургского Вольного экономического п Берлинского общества испытателей естества, члена. С планом. СПб, 1794 г. стр. 166.

творительными, хозяйственными, культурно-бытовыми связями и общностью. Практически все они были верующими, исповедовали мусульманскую религию суннитского толка, неукоснительно соблюдали законы шариата.

К середине XIX века отдельные разрозненные группы татарского населения сложились в несколько довольно крупных общинно-приходских формирований, построенных по принципу локально-этнической принадлежности к географическому месту выхода. Наиболее значительные из них образовали Б ыходцы из Казанской, Нижегородской, Пензенской губерний, города Касимова. В состав их входили и более мелкие этнические группы уфимских, саратовских, оренбургских, сибирских, мордовских, астраханских, тобольских татар, башкир.

Татары по численности никогда не составляли в столице Российской империи группы с таким удельным весом, который мог бы обеспечить их абсолютное преобладание в рамках каких-то значительных территориально-административных единиц. Как уже отмечалось, мы можем судить только о районах с повышенной плотностью татарского населения (при теоретически более вероятном для города дисперсном расселении).

Демографический рост численности татарского населения отнюдь не означал, что он происходил только за счет местных татар. Татары никогда не теряли связи с корня,ми своих предков, постоянно поддерживали контакт с местами выхода. Десятки тысяч татар, согнанные с плодородных земель после падения Казанского ханства в 1552 году, расселялись по городам России.

Этническая структура Петербурга, возникшего как столица многонационального государства, отражала этническую структуру всей империи. Самым неоднородным этнически был центр Петербурга. При этом разные части центра в этом смысле различались между собой. Административная и культурная часть центра, населенная родовой и служилой аристократией, а так же интеллигенцией, по концентрации нерусского населения занимала второе место. В начале изучаемого периода доля русских здесь была ниже среднепетербургской, а в конце — равна ей.

Культурно-этнические процессы — явление в высшей степени сложное и многосоставное. Применительно к Петербургу речь может идти как о процессах, происходивших внутри городского населения, так и о том влиянии, которое

оказывал Петербург на те или иные этносы в целом и на их культурное развитие в частности.

Рассматривая культурно-этнические процессы, протекавшие в рамках Петербурга, мы имеем дело с судьбами более или менее многочисленных представителей различных этносов. Влияние русской культуры на национальные группы было основным, однако имело место и обратное явление: в культуре русских жителей Петербурга можно обнаружить некоторые инонациональные заимствования. Межнациональное общение привело к тому, что русские петербуржцы перенимали отдельные обычаи национальных меньшинств, следствием чего явились некоторые культурно-бытовые особенности Петербургского русского населения.

Бесспорна роль Петербурга для русской культуры и русского этноса. Но Петербург сыграл большую роль в этническом развитии и других народов, как входивших I! состав Российской империи, так и зарубежных. Влияние Петербурга на этнос в целом — это, главным образом, воздействие на процессы консолидации, на становление национальных культур. Такое влияние со временем приводит к ассимиляции в новом этническом окружении.

Процесс ассимиляции начинается обычно с изменений в самой пластичной сфере — в материальной культуре этноса. Пища, одежда, жилище людей приспосабливаются к новым природным условиям и нормам. Далее он может быть прослежен в языковой сфере, образе жизни.

В Петербурге, в условиях русского окружения и господства русской культуры довольно быстро шел процесс языковой ассимиляции (перехода на русский язык), значительно опережая процесс этнической ассимиляции. Жизнь в русском городе требовала от каждого хотя бы минимального знания русского языка. Степень овладения им была различна. На каком-то этапе можно говорить о двуязычии, затем — о полном переходе на русский язык. Так, во время переписи населения многие татары-петербуржцы, не только окончательно перешедшие на русский язык, но и двуязычные, объявили родным языком русский. Несмотря на это, татары в полтора раза чаще армян и в два раза чаще эстонцев признавали свой национальный язык родным.

Во второй главе — «Общественно-культурная деятельность представителей татарской общины»—данная тема рассматривается с точки зрения исторических персоналий: Юсуповых (§ 1. «Вклад татарско-русского рода Юсуповых

в развитие отечественной культуры»), А. Баязитова (§2. «Атаулла Баязитов — татарский просветитель и публицист»), А1. Бигиева (§3. «Муса Бигиев — мыслитель, публицист, реформатор»).

Татары, существенно отличаясь от основного населения города по языку и культурным традициям, вместе с тем образовали значительную этнодисперсную группу, сумевшую сохранить свое национальное лицо. Этому способствовало и то, что они наряду с другими «инородцами» были дискриминируемой группой в населении столицы. При этом часть феодальной аристократии, принявшая христианство, составила довольно значительный перечень аристократических дворянских фамилий России (Ширинские, Шехматовы, Мещерские, Апраксины, Нарышкины, Юсуповы, Тургеневы п др.).

Первая часть посвящена культурной деятельности старинного рода Юсуповых, всегда подчеркивавших свою принадлежность к татарам. В их фамильном гербе отмечен «мужъ», одетый в татарское платье.

Род князей Юсуповых происходит от Ногайских князей. Первым крещеным представителем этого рода стал Абдул Мирзя, который был наречен Дмитрием и получил от царя Федора Иоанновича титул князя.

Юсуповы всегда занимали ответственные государственные посты, имели мануфактуры, огромные владения. Более трех веков они принимали участие в событиях, утверждавших Россию. Имя их славно не только подвигами мужества, которыми они ознаменовали себя: жизнь их представила блистательные свидетельства и гражданской их деятельности. Ничем не помраченная честь была лучшим их достоянием.

Юсуповы были крайне состоятельными людьми. Они владели множеством особняков—исторических памятников, в которых содержались ценнейшие коллекции предметов искусства.

Юсуповская картинная галерея, равно как и другие коллекции этой фамилии, создавалась на протяжении многих лет, тщательно подбиралась в соответствии со вкусом хозяев. Основателем ее был Николай Борисович Юсупов (1751 —1831). Его вкуси понимание живописи и определили основные направления коллекции. Князь прилагал большие усилия, чтобы купить как можно больше интересных произ-

ведений искусств и заполучить для России наиболее талантливых живописцев, каменщиков, лепщиков. Была создана богатейшая коллекция инструментов, которая насчитывала 128 предметов. Знаменитая библиотека содержала более 55000 томов. Коллекция драгоценных камней не имела аналогов. Огромную ценность в коллекции представляли шпалеры.

Оставив все это культурное богатство, Ф. Ф. Юсупову — последнему рожденному в России представителю фамилии, пришлось бежать во Францию. На этом прерывается история этого славного рода.

В связи с бурным ростом промышленности во II половине XIX века и отменой крепостного права увеличивается число татар в городе за счет новоприбывших из других регионов. Образуется несколько новых татарско-мусульманских приходов. Появляется Второй мусульманский приход, во главе которого становится татарский просветитель и публицист Атаулла Баязитов.

А. Баязитов одним из первых начал на русском языке разъяснять вопросы мусульманской религии, вызывающие наибольшее непонимание среди широкой публики. Принимая во внимание культурные, политические и экономические влияния, он поставил перед собой задачу способствовать изучению ислама и жизни татарского народа как в прошлом, так и в настоящем.

Кроме работ на русском языке, посвященным доказательствам прогрессивности, или, во всяком случае, опровержениям косности и невежества мусульманства, Баязитову, владевшему несколькими европейскими и восточными языками, принадлежит написанный на арабском и татарском труд «Ислам», выдержавший два издания. Вопросу о возникновении ислама и Мухаммеду посвящены две работы на татарском языке, а также рецензия на «Очерки развития религиозно-философской мысли в Исламе» О. С. Усманца, помещенная в «Историческом вестнике» (т. 40., июнь 1880 года).

Просветительская деятельность Баязитова проходила в Петербурге, удаленном от мусульманских центров. Многие татары, проживающие в Санкт-Петербурге, Польше, Литве, Белоруссии, постепенно забывали родной язык и не были знакомы с арабской графикой. Именно для них А. Баязитов составил «Заповеди ислама», в которых основные аяты Ко-

.рана были написаны кириллицей и сопровождались соответствующими переводами на русский язык.

Постоянная просветительская работа Баязнтова требовала публикаций в регулярно выходящем издании. Таким изданием стала основанная Баязитовым Санкт-Петербургская татарская газета «Нур».

Инициативе и усилиям Баязитова обязан своим происхождением появившийся на берегах Невы уникальный памятник восточной архитектуры — Соборная кафедральная мечеть. К сожалению, Атаулла Баязитов не дожил двух лет до открытия своего детища.

В истории татарской общины Петербурга найдется немало видных деятелен, которые ныне почти забыты. К их числу, безусловно, принадлежит мыслитель, публицист, реформатор Муса Джарулла Бигисв (1875—1949).

Из 74 лет жизни М. Бнгиева лишь треть неразрывно связана с нашим городом, но то были годы его наиболее плодотворной деятельности. Бигиев приехал в Петербург в 1904 году и поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Сам по себе этот факт неординарен: путь к образованию на общеевропейском уровне для российского инородца был тернист — татарину-мусульманину было тогда чрезвычайно сложно подготовиться и поступить в университет, так как своя родная общественная среда удерживала и осуждала, а русская с трудом принимала и была готова отторгнуть.

Просветительская и реформаторская деятельность Бнгиева начинается именно в Петербурге. Потом он побывал в Истап-буле, Каире, Мекке и Медине, Индии и снова в Каире, где ему довелось слушать самого Муххамада Абдо. Естественно, он увлекся идеями реформы и обновления Ислама, пробуждения мусульманских народов от спячки и равнодушия; в особенности его занимала мысль о переустройстве жизни мусульман на основе велений Корана и по образцу раинеислам-ской общины. Попутно, в дополнение к знакомым ему с детства татарскому и русскому языкам, он выучил три главных литературных языка мусульманского мнра — арабп, фарси, тюрки.

В годы революционного подъема 1905—1907 гг. резко активизировалась общественная и культурная жизнь татар во всей Российской империи, основывались новые типографии и издательства, увеличивалось число издаваемых книг

и росли их тиражи, появилось много газет и журналов на татарском языке. Так обстояло дело и в Петербурге, поэтому Муса Бигиев, будучи уже достаточно зрелым человеком, вскоре втянулся в журналистскую и просветительскую деятельность. Он сотрудничал в газете «Улфат», издаваемой казнем Абдуррашитом Ибрахимом (закрыта в 1907 году), писал брошюры и книги на самые разнообразные темы, готовил к печати программные документы и протоколы съездов (курултаев) российских мусульман. Писал он с умеренно либеральных, «центристских» позиций, не принадлежала ни к левоэкстремистским, ни к правоконсервативным течениям, а потому подвергался иногда критике с двух сторон.

Среди многих принадлежащих его перу произведений, выходивших по-татарски (с множеством слов и оборотов из араби, фарси, тюрки), отметим: «Прозаические переложения стихов ал-маарри» (Казань, 1908 г.), «Отчего шариат уделяет большое внимание сиовидениям?» (Казань, 1910 г.), «Доказательства божественной милости» (Оренбург, 1911 г.), «Сионизм» (1911 г.), «Диван Хафиза» (Казань, 1912 г.), «Заметки о Исмаиле Гаспрннском» (Петербург, 1915 г.), «Закят» (Пг., 1916 г.), «Погребение умершего» (Пг., 1916 г.), «Основы шариата» (Пг., 1916 г.), «Основы реформизма» (Пг., 1917 г.).

К Февральской революции 1917 г. М. Бигиев отнесся с воодушевлением, как позднее и к Октябрьской революции. С революционными преобразованиями он связывал надежду па избавление татарского народа от векового угнетения царизмом. Со всей энергией он продолжал просветительскую работу среди своих земляков и не мог понять причин, побудивших какую-то часть татарской интеллигенции эмигрировать, публично упрекал н осуждал ее за это. В 20-е годы он написал важнейший свой труд «Исламийат алифбасы» («Азбука исламизма»), в котором попытался изложить в положительной форме все современные требования к мусульманину, ответить на широкий круг актуальных для него вопросов. Но его хотели привлечь к уголовной ответственности, арестовали. Спасся он лишь благодаря широкой огласке и протестам общественности внутри страны и за рубежом; через три месяца его выпустили.

М. Бигиев ведет в эти годы обширную переписку, частично тогда же публикуемую, с мусульманскими деятелями различных стран, пишет фетву об отношении ислама к употреблению алкогольных напитков, участвует в Исламском кон-

грессе 1926 г. в Мекке, планирует открыть мусульманское медресе типа лицея и работать на ннве просвещения новых поколений. У него было немало почитателей и учеников. Однако он принимает неожиданное решение уехать (может быть, почувствовав опасность для жизни?) и направляется в 1930 г. в Афганистан. Выхлопотав там паспорт, он перебирается в Индию, а оттуда — в Египет и Финляндию.

Литературное наследие Мусы Джаруллы Бегнева весьма значительно по объему, разбросано по разным странам и библиотекам. Большая часть его погибла в то время, когда все напечатанное арабским алфавитом на татарском языке преследовалось и уничтожалось. Лишь разрозненные экземпляры его публикаций сохранились в некоторых библиотеках. Недавно выяснилось, что сохранился в типографских гранках осуществленный им пояснительный перевод Корана на татарский язык. Следует помнить, однако, что татарский язык менялся в XX веке очень быстро, а М. Бигиев пользовался трудным даже для своего времени языком, который теперь понятен без перевода только специалистам.

Историко-культурологический парадокс заключается в том, что сейчас татарская исламская община в Петербурге снова возвращается к тем самым вопросам, которые пытался решить Бигиев. Вопросы эти, по сути, вечны: взаимоотношения человека, пророка и Бога, вера и разум, духовное и материальное, сохранение традиций и соблюдение обрядов в их обновлении при изменившихся условиях, под влиянием научно-технического прогресса и международного обмена информацией и т. п.

Муса Джарулла Бигиев был ответственным мыслителем и литератором своей эпохи, истинным гражданином Петербурга-Ленинграда. Он обрел известность среди большинства мусульман как человек высоких этических устремлений и поисков, чьи идеи не потеряли своей актуальности и до сих пор достойны широкого изучения.

Заключение представляет собой краткое изложение основных результатов исследования, теоретические выводы, подведение итогов работы.

Безусловно, исследование коснулось лишь незначительной части актуальных и требующих разрешения вопросов бытования татар в Санкт-Петербурге. За пределами диссертации остались многие неизученные стороны татарской общины.

Тем не менее, в результате исследования был на примере судьбы татар раскрыт особый характер многонациональной петербургской культуры, которая является впечатляющим образцом мирного сосуществования различных этнических культур.

Публикации автора по теме диссертации:

1. Национально-культурные центры и их развитие в условиях региона (на примере Санкт-Петербурга). /Досуг. Творчество. Культура/. Сб. статей и материалов, г. Омск 1998. Стр. 97—99.

2. Проблемы этноса и национальных отношений. /Сохранение, восстановление, использование исторического, культурного, природного наследия народов России. Материалы Международной научно-практической конференции/, г. Березники 1998 г. Стр. 9—11.

3. Проблемы культуры и искусства. Российская аспирантская конференция 8 апреля 1999 г. Тезисы выступлений. Санкт-Петербург, 1999 г. Стр. 74—76.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата культурол. наук Гибадуллин, Анзяб Анисович

Введение.

I глава. Формирование и развитие татарской общины в Санкт-Петербурге.

§ 1. Культурологические аспекты формирования и развития татарской общины.

§ 2. Духовное и социально-культурное значение Соборной мечети.

II глава. Общественно-культурная деятельность представителей татарской общины.

§ 1. Вклад татарско-русского рода Юсуповых в развитие отечественной культуры.

§ 2. Атаулла Баязитов татарский просветитель и публицист.

§ 3. Муса Бигиев мыслитель, публицист, реформатор,. —

Введение диссертации2000 год, автореферат по культурологии, Гибадуллин, Анзяб Анисович

Актуальность. - В современной экономике и политике, в нынешней духовной жизни происходят значительные изменения. В качестве основной тенденции происходящих перемен, как представляется, выступает поиск национальной идентичности. Каждая нация ищет себя, заново открывает и осознает свои исконные "слагаемые". Проблема культурной полифонии, диалога культур в наши дни встает во всей своей сложности. Исследование исторического опыта позволяет найти подход к многим запросам современности.

Петербург XVIII - начала XX вв. являет собой пример диалога национальных культур, объединенных в единое русло. Татарская община в XVIII - начале XX вв. явялялась одной из наиболее представительных в петербургской культуре наряду с немецкой, шведской, французской и пр. Деятельность петербургской татарской диаспоры, расположенной на столь значительном расстоянии от основной этнической территории, как Петербург, отражает один из аспектов сложного пути развития истории и культуры татарского народа.

Исследование культурной деятельности татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII - начале XX вв. представляется чрезвычайно актуальным. Вопросы исторического бытования национальных культур в контексте российской, в частности петербургской культуры, являются в настоящий момент особо важными.

История и культура Петербургской татарской общины, просуществовавшей почти три столетия, представляет собой один из интереснейших эпизодов в жизни татарского народа и в истории Санкт-Петербурга. По различным историко-экономическим причинам, начиная с XVII века, татары составляли значительную прослойку в населении многих русских городов. Как сви4 детельствуют переписи населения, в Петербурге их численность постоянно увеличивалась.

История петербургской татарской этнодисперсной группы делится на два периода, первый из которых ведет свое начало с основания Петербурга. Второй период (с середины XIX века) связан с бурным ростом промышленности. С этого момента увеличивается число молодых людей, направлявшихся в Петербург на учебу. Многие из них, окончив учебные заведения и военные училища или отслужив свой срок в Армии, остаются в столице для дальнейшей службы или работы. В результате был создан крупный очаг татарской культуры, сыгравший значительную роль в укреплении дружбы и культурного сотрудничества между народами.

Общеизвестно, что главное в судьбах человечества - его социальный прогресс. Тем не менее, ныне мы все больше убеждаемся в том, что национальные аспекты человеческого бытия также требуют к себе пристального внимания. Поскольку еще совсем недавно национальная проблематика была одной из закрытых зон жизни нашего общества, сейчас к ней необходим совершенно новый подход. В частности, при изучении национальных отношений основное внимание уделялось общереспубликанским показателям, чему немало способствовал и характер статистических показателей, из которых в последнее время исчезали национальные параметры социальных явлений. Однако национальное и республиканское отнюдь не тождественны, особенно в многонациональных республиках.

Объект исследования - татарская община в Санкт-Петербурге как социально-культурное явление.

Предмет исследования - культурная деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII - начале XX вв. 5

Цель исследования - основной целью диссертационной работы является рассмотрение культурной деятельности татарской общины как феномена петербургской культуры XVIII - начала XX вв.

Задачи. - В соответствии с основной целью исследования можно выделить следующие задачи:

• Проанализировать истоки и основные этапы формирования татарской общины в Петербурге.

• Рассмотреть исторические, этнографические, социально-культурные аспекты бытования татарской общины в Петербурге XVIII - начала XX вв.

• Раскрыть духовное и социально-культурное значение Соборной мечети в Санкт-Петербурге.

• Осветить вклад рода Юсуповых в развитие отечественной культуры XVIII- начала XX вв.

• Дать подробный анализ направлений культурной деятельности татар в Санкт-Петербурге XVIII - начала XX вв.

• Выявить основные культурные доминанты просветительской, публицистической, преподавательской и научной деятельности ведущих представителей татарской общины за два века; проанализировать вклад А. Баязитова, М. Бигиева в развитие культуры Санкт-Петербурга XVIII - начала XX вв.

Гипотеза. - Предварительный анализ исследования позволил сформулировать исходную гипотезу. Смысл ее заключается в том, что историко-культурологическое исследование бытования татарской общины позволяет проследить взаимное влияние культур в разные времена и традиции развития, проанализировать пути и поиски идентичности в инокультурной среде, выявить механизмы интеграции двух культур. Однако 6 при выполнении этого исследования анализ деятельности петербургских татар и культурного пространства татарской общины дает возможности более выпукло увидеть сложную картину многонациональной петербургской культуры.

Методологической основой исследования явились этно-культурологические и историко-культурологические труды Л. Н. Гумилева, М. С. Кагана, С, Н. Иконниковой, С. Н. Артановского, Э. В. Соколова, В. В. Селиванова, А. И. Новикова, В. А. Щученко, М. Б. Пиотровского, Г. JI. Тульчинского и др.

Подробно остановимся только на трудах JI. Н. Гумилева. Созданная им естественнонаучная теория этногенеза стала одним из видных научных направлений нашего столетия.

Прежде всего, Гумилев познакомил нас с историографией проблемы, уяснил ведущие позиции. В своей работе "Этногенез и биосфера Земли" он утверждает, что этносы - часть биосферы Земли:

Этнос - специфическая форма существования вида Homo sapiens, а этногенез - локальный вариант внутривидового формообразования, определяющийся сочетанием исторического и хорономического (ландшафтного) факторов"1. В другом случае "этнос - это свойство вида Homo sapiens группироваться так, чтобы можно было противопоставить себя и "своих" (иногда близких, а часто

•л довольно далеких) всему остальному миру" . А разве не любопытны характеристики этноса, данные Л. Н. Гумилевым ниже: "Объединиться в этнос" нельзя, так как принадлежность к тому или другому этносу воспринимается самим субъектом непосредственно, а окружающими констатируется как факт, не подлежащий сомнению. Следовательно, в основе этнической диагностики лежит ощущение"3. Или еще: "Этнос - форма коллективного бытия, присущая

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990, с. 35.

2 Там же, с. 41.

3 Там же, с. 49. 7 лишь человеку"1. Но и в оценке Л. Н. Гумилевым человека как члена социума и элемента этноса еще многое не прояснено.

Отбрасывая известное положение о том, что этносы - это группы людей, связанные единством пространства, языка, культуры, а также единством социально-исторического происхождения, Л. Н. Гумилев не ограничивается утверждением, что этнос - субстанция биосферы, которую формирует сам этнос. Он пишет: ". не только теоретические соображения, но и необходимость интерпретации фактических данных заставляет отвергнуть концепцию этноса как состояния. Но если этнос - долгоидущий процесс, то он является частью биосферы Земли, а поскольку с этносом связано изменение ландшафтов путем изменения техники, то этнологию следует причислить к географическим наукам, хотя первичный материал она черпает из истории в узком смысле слова, т. е. изучения событий в их связи и последовательности"2. "Пассеизм, актуализм и футуризм отражают три стадии этнической динамики, но, кроме того, должна быть, и действительно существует, система оценки категории времени, соответствующая статическому состоянию этноса"3. "Этнос не арифметическая сумма человекоединиц, а система, понятие, которое следует раскрыть подробно"4. В этой связи автор утверждает, что "мы имеем право рассматривать этнос как систему социальных и природных единиц с присущими им элементами. Этнос не просто скопище людей, теми или иными чертами похожих друг на друга, а система различных по вкусам и способностям личностей, продуктов их деятельности, традиций, вмещающей графической среды, этнического окружения, а так же определенных тенденций, господствующих в развитии системы"5.

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л., 1990, с. 104

2 Там же, с. 92.

3 Там же, с. 100.

4 Там же, с. 100.

5 Там же, с. 103. 8

Лев Николаевич не ставил себе целью дать определение этноса, он лишь стремился показать, что проблемы, с ним связанные, можно решать по-разному. То или иное проявление этноса - результат формообразующей деятельности природного ландшафта. Если этносу придается характер природ-ности, то, следовательно, он придается и процессу, названному словом "этногенез" и обозначающему происхождение этносов. Таким образом, появляется цепочка этнос - этногенез, где в качестве двигателя процессов этногенеза выступает пассионарность, неразрывно с ним связанная.

Гумилев предлагает совершенно иной, чем у историков, способ прочтения мировой истории: "Этногенез на всех фазах - удел естествознания, но изучение его возможно только путем познания истории, содержащей материал, подлежащий обработке методами естественных наук"1. Для Гумилева "этногенез" и "этническая история" - понятия не идентичные. Этногенез для него - не только начальная стадия этнической истории, но и четырехфазный процесс: возникновение, подъем, упадок и умирание этноса. Лев Николаевич утверждает всеобщий характер этого четырехфазного развития - и в природе, и в истории, независимо от общественно-экономических формаций, господствующих на той или иной территории. Этническая история дискретна; это не история развития этносов, а история отдельных этносов в сочетании с историей ландшафтов и историей культуры.

Если этногенезы - естественные процессы, то что же является толчком, который приводит в движение этносы? Гумилев ищет связи закономерностей природы с развитием этносов, ищет тех энергетических ресурсов, которые дают импульс этногенезу. Он предлагает следующий способ обнаружения такого толчка: необходимо, чтобы в одну схему укладывались три классификационных авторских параметра - этнологический, географический (отношение к ландшафту) и исторический (закономерное умирание этнического сообще

1 "Нева", 1988 №4, с. 201. 9 ства, прошедшего фазы подъема и упадка). Совпадение их обеспечивает правильность выявления этой силы. Здесь через эмпирические обобщения автор подводит к тому, что при возникновении нового этноса действует импульс, являющийся явным отклонением от нормы. ". Именно он лежит в основе антиэгоистической этики, где интересы коллектива, пусть даже неверно понятые. Превалируют над жаждой жизни и заботой о собственном потомстве: особи, обладающие этим признаком, при благоприятных для себя условиях совершают (и не могут не совершить) поступки, которые, суммируясь, ломают инерцию традиции, "инициируют новые этносы"1. Таким импульсом Л. Н. Гумилев считает особый вид энергии, своего рода "страсть", которую, в отличие от обыденного толкования, он предлагает называть "пассионарность" 2 и которая есть "уклонение от видовой нормы, но отнюдь не патологическое" .

Пассионарность (толчок) есть импульс этногенеза. Благодаря определению этого явления на страницах книги Л. Н. Гумилева "Этногенез и биосфера Земли" возник ряд персонифицированных образов - исторических личностей -Наполеона, Александра Македонского, Суллы, Яна Гуса, Жанны д'Арк, Аввакума. "Пассионарность, - пишет Гумилев, - это способность и стремление к изменению окружения, или, переводя на язык физики, - к нарушению инерции агрегатного состояния среды. Импульс пассионарности бывает столь силен, что носители этого признака не могут заставить себя рассчитать последствия своих поступков. Это очень важное обстоятельство, указывающее, что пассионарность - атрибут не сознания, а подсознания, важный признак, выражающийся в специфике конституции нервной деятельности. Степени пассионарности различны, но для того, чтобы она имела видимые и фиксируемые историей проявления, необходимо, чтобы пассионариев было много, т. е. это признак не только индивидуальный, но и популяционный" .

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л. 1990, с. 260.

2 Там же, с. 261.

3 Там же, с. 266.

10

В связи со сказанным формируется закон: "работа, выполняемая этническим коллективом, прямо пропорциональна уровню пассионарного напряжения", где "пассионарное напряжение этноса - это количество имеющейся в этнической системе пассионарности, поделенное на количество персон, составляющих этнос"1. В пассионарности автор видит важный наследственный признак, вызывающий к жизни новые комбинации этнических субстратов. "Пассионарность - это биологический признак, а первоначальный толчок, нарушающий инерцию покоя, - это появления поколения, включающего некоторое количество пассионарных особей. Они самим фактом своего существования нарушают привычную обстановку, потому что не могут жить повседневными заботами, без увлекающей их цели"2.

Столь же необычны взгляды Льва Николаевича на прочих представителей этноса. Во-первых, это особи гармоничные, но не сверхактивные (которых в этносе большинство), и, во-вторых, - субпассионарии, т. е. особи, наделенные малой долей энергии. К ним относятся бродяги, наемники и т. д.

Пассионариям в большей степени, чем прочим членам этноса, присуще свойство рассеивать свой генофонд, в чем проявляется механизм сохранения признака пассионарности в популяции. "Жажда действия, толкавшая юношу, вызывала в его сверстницах восторг, который они выражали способом, для них доступным. И в этом порыве высокого пассионарного напряжения общественное мнение строго девиц не осуждало; ханжество пришло вместе с остыванием пассионарности". И далее мы читаем: "Дворцы и храмы сооружают годами, ландшафты реконструируют веками, научные труды и поэмы сочиняют десятилетиями. все в надежде на бессмертие. Надежда эта оправданна: созданиям человека дарована не смерть, а медленное разрушение и забвение. В созданном нет своей пассионарности, а есть только кристаллы ее, вложен

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л. 1990, с. 273.

2 Там же, с. 281.

11 ные в постное вещество творцами формы, т. е. людьми, точнее, горением их чувств и страстей. Увы, эти кристаллы не способны к развитию и преображению, ибо они выпали из конверсии биоценоза. Право на смерть - привилегия живого"1.

Обратим внимание еще на одно важное положение Л. Н. Гумилева - об "этнических полях". "Этническое поле, т. е. феномен этноса как таковой, не сосредотачивается в телах ребенка и матери, а проявляется между ними. Ребенок, установивший связь с матерью первым криком и первым глотком молока, входит в ее этническое поле. Пребывание в нем формирует его собственное этническое поле, которое потом лишь модифицируется вследствие общения с отцом, родными, другими детьми и всем народом. Но поле в начале жизни слабо, и если ребенка поместить в иную этническую среду, то перестроится именно оно, а не темперамент, способности и возможности. Это будет воспринято как смена этнической принадлежности, в детстве происходящая относительно безболезненно"2.

Этнические поля по своему типу близки к электромагнитным, в которых допускается взаимодействие трех факторов - социального, как средства общения в коллективе, технического - орудий труда - и географического, поскольку окружающая природа дает средства к существованию.

В главе о природе суперэтноса Гумилев рассуждает о вторичности каждого нового этноса по отношению к предыдущим, существующим на этой же территории вокруг него, обращает внимание на конфессиональные противоречия, на трагическую гибель людей и культур как результат действия все тех же этнических полей и растраты пассионарности в определенной фазе этногенеза.

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л. 1990, с. 297.

2 Там же, с. 305.

12

Утверждая еще раз свое природоведческое кредо, Л. Н. Гумилев пишет: "В этнических процессах участвуют два ведущих фактора: потеря инерции первоначального толчка - старение, и насильственное воздействие соседних этносов или других сил природы - смещение. Последнее всегда деформирует запрограмированный самой природой этногенез, но только в моменты фазовых переходов смещение может быть катастрофичным"1. Под силами природы понимаются грандиозные изменения ландшафта - трансгрессия моря, извержения вулканов на острове, вековая засуха, эпидемии, вызванные новым вирусом, и т. п. Воздействие новоявленных пассионариев на ландшафты своей родины отнюдь не благотворно: "Биосфера, способная прокормить людей, не в состоянии насытить их стремление покрыть поверхность планеты хламом, выведенным из цикла конверсии биоценозов. В этой фазе Антей теряет связь с почвой, т. е. с жизнью, и наступает неизбежный упадок. Облик этого упадка обманчив. На него надета маска благополучия и процветания, которые современникам представляются вечными, потому что они лелеют себя иллюзией о неисчерпаемости природных богатств. Но это утешительный самообман, рассеивающийся после того, как наступает последний, и на этот раз роковой фазовый переход"2.

Л. Н. Гумилев связывает пассионарные толчки с космическим излучением, когда солнечная активность может играть роль индикатора напряженности ионосферы Земли.

Таким образом, по мысли Гумилева, пассионарные толчки порождали этносы и суперэтносы, мировые религии - христианство и ислам (религия как форма идеологии играет роль своеобразного индикатора в процессе этногенеза), а так же играли роль очистительной силы в эволюции вида Homo sapiens.

1 Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л. 1990, с. 417. Там же, с. 417

13

Человеческая же мысль - лишь отражение энергетических импульсов биосферы.

До знакомства с трудами В. И. Вернадского Гумилев не мог до конца постичь саму природу пассионарности. Только по прочтении вышедшей в свет в 1965 г. книги своего великого соотечественника "Химическое строение биосферы Земли и ее окружения", JI. Н. Гумилев узнает о потрясающем открытии Вернадского - биохимической энергии живого вещества биосферы. С этого момента, осознав природу аномальных отклонений в человеческом поведении, названных им "пассионарность", Гумилев начинает создание собственно пассионарной теории этногенеза.

Уже во время второй своей лагерной эпопеи Лев Николаевич начал писать первую книгу своей "Степной трилогии" - "Хунну". На маленьких листочках, которые он умудрялся доставать, постепенно воссоздавалась история первого из прославивших себя народов. Рукопись уцелела, дожила до освобождения, в 1956 г. Гумилев привез ее в Ленинград, а в 1960 г. "Хунну" вышла отдельной книгой1. Чуть раньше увидела свет первая печатная работа по истории тюрок2. Лев Николаевич, напряженно работая, очень быстро обобщает весь свой материал по тюркской истории ив 1961 г. защищает докторскую диссертацию "Древние тюрки VI-VIII вв.". Так была закончена вторая книга "Степной о трилогии", однако свет она увидела лишь шесть лет спустя .

Отметим, что "Древние тюрки" занимают огромное место не только в системе научной аргументации Л. Н. Гумилева, но и в характеристике его нравственной позиции. Недаром на титульном листе "Древних тюрок" стоят следующие слова: "Посвящаю эту книгу нашим братьям - тюркским народам Советского Союза". И дело здесь не только и не столько в личной симпатии, Гумилев Л. H. "Хунну". М., 1960.

2 Гумилев Л. H. Удельно-лествичная система у тюрок в VI-VIII вв. "Советский этнос" 1959№ 3.

3 Гумилев Л. H. Древние тюрки. М. 1967.

14 хотя в ней по отношению к тюркам и монголам у автора нет недостатка. Ведь Лев Николаевич первым возвысил свой голос в защиту самобытности тюрко-монгольской истории и культуры, которым ранее неизменно отказывалось в праве на равноценность с историей европейской или китайской. Гумилев выступил против евроцентристской "черной легенды" о татаро-монгольском иге, об извечной вражде кочевников Степи с земледельцами леса1. Именно Льву Николаевичу принадлежит честь переосмысления на основе строго научной фактологии той роли, которую играли тюркские и монгольские народы в истории России. И оказалось, не было у народов Великой степи патологической жестокости и склонности к разрушению достижений культуры. Напротив, представители Великой степи всегда исповедовали убеждение "за удаль в бою не судят, а предательство не прощают". Конечно, стереотипы поведения этих народов были отличны от европейских, однако русским они долгое время казались предпочтительнее европейских или китайских.

Л. Н. Гумилев объяснил природу возникновения "черной легенды". Оказалось, что ". неявное отождествление в глазах не только средневековых европейцев, но и китайцев, народов России и Монголии, сливавшихся для них в нечто целое, хотя и раздробленное и неосязаемое"2 есть вполне закономерное с точки зрения теории этногенеза явление. Оно лишь частный случай проявления поведенческой реальности суперэтносов Евразии-России. "Ведь даже в Париже, в школе восточных языков, фигурировал русский, и выражение "поскреби русского и найдешь татарина" было как бы не требующим доказательств". Следовательно, то ". отношение к России, которое в странах Западной Европы считалось естественным и даже единственно возможным: недоброжелательное и несколько пренебрежительное"3 представляет собой ес

1 Гумилев Л. Н., Куркчи А. И. Черная легенда: Историко-психологический этюд (подгот. А. Фарзалиевым). -"Хазар", 1990, №1-2.

2 Гумилев Л. Н. Черная легенда. - Прогресс "Экопрос", 1994, с. 29.

3 Там же, с. 28.

15 тественный результат отрицательной комплиментарное™ между двумя суперэтносами - Западной Европой и Россией - Евразией.

Комплиментарность - явление природное, возникающее не по приказу султана и не ради купеческой выгоды. То и другое может, конечно, корректировать поведение контактирующих персон, руководящихся соображениями выгоды, но не может изменить искреннего чувства, которое, хотя на персональном уровне и бывает столь разнообразным, как индивидуальные вкусы, но на популяционном - приобретает строго определенное значение, ибо частные отклонения от нормы взаимокомпенсируются"1. И потому в рамках пассионарной теории этногенеза сам вопрос, кто культурнее: европейцы или степняки, русские или американцы, не ставится вообще. Гумилевская этнология ". беспристрастна, так как единственным ее мерилом является уровень пассионарного напряжения, проявляющийся в частоте событий, последовательность которых образует плановую мелодию чередования эпох и, наконец, заметную смену фаз этногенеза"2.

Таким образом, любая идея "отсталости" или "дикости", по Гумилеву, закономерно возникает при использовании традиционного подхода с применением синхронистической шкалы времени, ". когда этносы, имеющие на самом деле различные возрасты, сравниваются, как будто они сверстники"3. Л. Н. Гумилев на конкретных примерах сравнения этнического возраста Хунну, Германии и античной Эллады4 убеждает в бессмысленности методов традиционной историографии.

Однако, придя в своей "Степной трилогии" к подобным выводам, Гумилев приступил к реализации нового, еще более масштабного замысла: написать, опираясь на пассионарную теорию этногенеза, свободную этническую исто

1 Гумилев Л. Н. Черная легенда. - Прогресс "Экопрос", 1994, с. 30

2 Там же, с. 36.

3 Там же, с. 35.

4 Там же, с. 36.

16 рию Евразии от хуинов до русских. В 1989 г. увидел свет новый фундаментальный трактат Льва Николаевича - "Древняя Русь и Великая степь", целиком построенный на основе пассионароной теории этногенеза и посвященный анализу взаимоотношений Руси и Степи в УШ-Х1У веках. Концепция Л. Н. Гумилева не столько расходится с существующей точкой зрения на взаимоотношения Руси и Степи, сколько перекрывает эту точку зрения, демонстрируя всю сложность ситуации; она смягчает то противопоставление народов Востока и Руси, которое имеет место до сих пор. В этом концепция Гумилева целиком соответствует основной идее понятия "дружба народов".

В книге "От Руси к России" Л. Н. Гумилев приоткрывает тайны многих современных противостояний (например, суннитов и шиитов), корни которых - в далеком прошлом. По-своему трактует Гумилев и причины воссоединения Украины с Россией: "Первостепенное значение имела единая суперэтническая принадлежность России и Украины, массовая поддержка "своих, которыми были единоверцы"1. Как подчеркивает автор, "в отношениях России и Украины ярко проявилось такое качество русского человека, как терпимость к нравам и обычаям других народов"2. Л. Н. Гумилев с помощью наглядных исторических примеров подтверждает здесь высказывание Достоевского о том, что у русских есть умение понимать и принимать все другие народы. Думается, что в нашу эпоху это звучит более чем актуально. Л. Н. Гумилев развенчивает попытки изобразить русскую историю как "серию покорений", как историю исключительно силового создания империи, которая закономерно должна была разрушиться. Вспоминается один яркий момент из интервью Гумилева, озаглавленного "Меня называют евразийцем." Пример касается Грузии: "Долгое время первые Романовы - Михаил, Алексей, даже Петр - не хотели принимать Грузию, брать на себя обузу. Только Павел дал себя угово Гумилев Л. Н. От Руси к России, с. 254.

2 Там же, с. 257.

17 рить Георгию XIII и включил Грузию в состав Российской империи. Результат был таков: в 1800 году насчитывалось 800 тысяч грузин, в 1900-м их было 4 миллиона. И когда русские войска защитили Грузию от горцев, она много выиграла от этого"1.

Труды Л. Н. Гумилева можно рассматривать как завещание ученого, который стремился в смутное, тяжелое время помочь нам выйти из этой безнадежной "тупиковости", образовавшейся в стране. Исторический опыт показал: пока за каждым народом сохранялось право быть самим собой, объединенная Евразия успешно сдерживала натиск и Западной Европы, и Китая, и мусульман. К сожалению, в XX веке мы отказались от этой здравой и традиционной для нашей страны политики и начали руководствоваться европейскими принципами - пытались добиться унифицированности. Однако российский суперэтнос возник на 500 лет позже. Наш возраст, наш уровень пассио-нарности предполагает совсем иные императивы поведения. Как писал Л. Н. Гумилев, "конечно, можно попытаться "войти в круг цивилизованных народов", то есть в чужой суперэтнос. Но, к сожалению, ничто не дается даром. Надо осознавать, что ценой интеграции России и Западной Европы в любом случае будет полный отказ от отечественных традиций и последующая ассимиляция"2.

Блестящая культура и цветущая экономика тоже отнюдь не определяют единства, - множество роскошных цивилизаций не смогли устоять перед идеологической и военной экспансией народов, менее образованных и экономически организованных.

Ценность и сила нации есть ценность и сила ее культуры, измеряемая тем, что можно назвать культурным творчеством. Всякая крупная нация стремится

1 "Наш современник", 1991 № 1, с. 140.

2 Гумилев Л. Н. От Руси к России, с. 299.

18 создать себе государственное тело. Но идея и жизнь нации всегда шире, богаче и свободнее идеи и жизни государства. "Гете несомненнее Бисмарка", -сказал бы Тургенев, подобно его же высказыванию о том, что Венера Милос-ская несомненнее принципов 1789 года. В нации, которая есть лишь особое, единственное выражение культуры, нет того жестокого начала принуждения, которое неотъемлемо от государства. Ибо культура и по своей идее, и своих высших реальных воплощениях означает всегда духовные силы человечества в их свободном росте и объединении. Национальное начало мистично так же, как государственное, но с другим оттенком, более мягким и внутренним, в силу которого оно без всякого принуждения владеет человеком.

При написании исследования применялись общенаучные и специальные методы: сравнительно-исторический, историко-аналитический, биографический и др.

База исследования, источники - архивные материалы, памятники литературы и музыкальной культуры, городской фольклор, интервью с потомками деятелей культуры.

Состояние исследованности проблемы. - Существует значительный объем литературы, посвященный исследованию татарского этноса. В ряде исследований рассматриваются отдельные аспекты бытования татарской общины в социально-культурном и историческом пространстве Петербурга. Работы А. С. Мыльникова по истории народов Европы, Г. В. Старовойтовой по социологии Петербурга, исторические очерки Д. А. Аминова и А. А. Бахтиярова, работы Т. М. Смирновой о национальных театрах Петрограда-Ленинграда, работы С. Н. Артановского о концепции этничности в культуре, труды С. Н. Иконниковой и М. С. Кагана о диалоге культур послужили важными историко-этнографическими, социологическими и культурологическими источниками при изучении явлений, происходящих в

19 этно-территориальных общностях. Так, благодаря этим исследованиям появилась возможность выявить обстоятельства отделения представителей этноса от основного этнического ядра и выбора ими миграционного направления, определить характер этнических процессов внутри формирующейся татарской этно-дисперсной группы Санкт-Петербурга.

Однако, в настоящее время нет целостного исследования, посвященного культуре татар в Санкт-Петербурге XVIII - начала XX вв.

Данное исследование - первая попытка дать целостную картину культурной деятельности татар в Петербурге XVIII - начала XX вв. Впервые исследуются различные направления культурной деятельности татарской общины; рассматриваются ранее не исследованные исторические персоналии, в частности А. Баязитов, М. Бигиев, внесшие существенный вклад в развитие отечественной культуры. Впервые в научный оборот вводятся архивные материалы, иконографические источники и др., анализируется культурное пространство Петербурга XVIII - начала XX вв. как уникальный пример культурной полифонии, в которой одну из существенных ролей играла культурная деятельность татарской общины.

Существенные недостатки накопились и в нашем исследовательском инструментарии - понятийном аппарате, в котором проявляется общая мажорная направленность подхода к национальной проблематике. Следует иметь в виду и многозначность самого исходного термина "национальный" имеет эта-тическое значение (например, "национальный доход"). В этой связи все чаще признается эвристичным рассмотрение "этнического" в качестве родового понятия по отношению к "национальному". Иначе говоря, "национальные общности" выступают одной из разновидностей этнических образований. Такая понятийно-терминологическая исходная позиция в интересующем нас случае весьма существенна, ибо рассмотрение человека сквозь этническую призму открывает возможность более широкого подхода к одному из специ

20 фических аспектов этого феномена, нередко выпадающего из поля зрения исследователей. В наше время повсеместно наблюдается рост этнического, национального самосознания, что является одной из сторон этнического парадокса современности.

Другую его сторону составляет неуклонная интернационализация культуры всех народов мира. Соответственно, все более ослабевают объективированные формы существования этнической специфики. В этих условиях, казалось бы, и субъективное ее выражение должно ослабевать. Однако, этническое самосознание, как только что отмечалось, повсеместно усиливается. Одна из общих причин этого - в условиях быстрого технического прогресса средств массовой информации. Они стимулируют как внутриэтническую интеграцию, так и межэтническую дифференциацию. В результате сокращаются расстояния, усиливаются контакты между однотипными этноформами, и в то же время делаются более ощутимыми межэтнические различия.

Существенно и то, что интернационализация способствует естественному стремлению ценить самобытные черты собственной национальной культуры. Такая тенденция, несомненно, прогрессивна, благодаря возможности спасения человечества от сенсорного голода, порождаемого монотонным культурным однообразием. Однако очевидно, что современная культура не может быть сведена лишь к ее традиционным компонентам. Необходим грамотный, взвешенный подход к соотношению в ней традиций и новаций. Между тем, отдельные представители тех национальностей, у которых процесс интернационализации происходит особенно интенсивно, подчас воспринимают его как угрозу полной утраты своей национальной самобытности, культуры, языка и т. д. Быстрое технико-экономическое развитие, сопровождающееся ломкой многих традиционных, в том числе, нравственных устоев, а также серьезными экономическими издержками, вызывает у некоторых людей ностальгию по прошлому, идеализацию всего патриархального. С этим связаны и имею

21 щие место случаи оживления наиболее старой, традиционной идеологии - религии, которая одновременно воспринимается и как связь с прошлым, и как утверждение своей национальной самобытности. Отсюда и стремление замкнуться в собственной национальной культуре. Эта ориентация чревата серьезными проблемами: она разобщает народы, каждый из которых апеллирует лишь к своим предкам, оборачивается застоем и провинциализмом для национальных культур.

К сожалению, в исторической литературе многие факты далеко не простой этнической истории народов нашей страны либо просто игнорируются, либо трактуются упрощенно, а то и вовсе искажаются. В ряде республик вопрос о происхождении коренных народов становится откровенно болезненным. Его освещение нередко сопровождается стремлением историю своего народа сделать более древней, чем это было на самом деле.

Одной из важнейших составляющих этнического, национального самосознания каждого человека выступает представление об общности исторических судеб всех членов того этноса, к которому он принадлежит. Но, как показывает анализ этнической истории человечества, этот "субъективный" компонент этнического самосознания выступает на передний план тем больше, чем ослабевают возможности обращения к объективным особенностям культуры своего этноса. Идеологически очень важно, на что будут направлены соответствующие знания: на формирование патриотизма и интернационализма или только на национальное прославление, ведущее к обособлению народов.

Научная новизна и теоретическая значимость проявляется:

• в раскрытии механизма диалога культур, обладающего уникальными возможностями для сохранения и развития национальных особенностей,

• в определении историко-культурологических особенностей становления и формирования татарской общины,

22

• в определении основных направлений культурной деятельности,

• в раскрытии духовного значения Соборной мечети,

• в выявлении общественно-культурной значимости известных деятелей татарской общины.

Практическая значимость. - Результаты, достигнутые в ходе исследования, материалы диссертации могут быть использованы в качестве методических рекомендаций в организации деятельности национальных и культурных центров в регионах, чтении лекционных курсов по исторической культурологии, по проблеме культурных контактов и диалога культур, истории Санкт-Петербурга и т.д.

Положения, выносимые на защиту:

• Культурная деятельность татарской общины в Петербурге XVIII -начала XX вв. явилась неотъемлемой и существенной частью петербургской и отечественной культуры в целом.

• Деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге сложилась под воздействием двух культур - татарской и русской (в ее петербургском варианте).

• Татары Петербурга получали значительные общекультурные возможности, предоставленные столицей государства Санкт-Петребургом, - получение образования, издание художественно-публицистических трудов, контакты с выдающимися деятелями России.

• В Санкт-Петербурге предоставлялись возможности для развития собственно татарской культуры через создание школ, обществ и религиозных организаций в ареале Соборной мечети.

23

• Отдельные представители татарской общины - такие как Юсуповы, А. Баязитов, М. Бигиев, - внесли значительный вклад в культуру Санкт-Петербурга.

Диалогичность петербургской культуры стала важнейшим условием вхождения татарской общины в единое культурное пространство, обогатив его самобытными достижениями.

Апробация. - Материалы диссертации были представлены на следующих российских и международных конференциях: "Санкт-Петербург и национальные объединения" (16.12.98, Санкт-Петербург), "Сохранение, восстановление, использование исторического, культурного, природного наследия народов России (1998 г., г. Березники Пермской обл.), "Досуг, творчество, культура" (1998 г., г. Омск), "Проблемы культуры и искусства" -аспирантская научная конференция Санкт-Петербургского университета культуры и искусств (1999 г., Санкт-Петербург).

Структура диссертации. - Работа состоит из введения, двух глав и заключения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Культурная деятельность татарской общины в Санкт-Петербурге в XVIII - нач. XX веков"

Заключение.

Пути возрождения и развития многонациональной культуры России сложны и многогранны, ибо национальная культура является частью, феноменом мировой культуры. Существует мнение, что к кощу каждого столетия или тысячелетия усиливается тенденция к возрождению и объединению национальных культур. Культура накануне второго тысячелетия тяготеет к объединению различных национальных культур в масштабе всей планеты.

Мировая культура как совокупность различных национальных культур представляет собой единство в многообразии. Идеалом культуры является разнообразие, множественность.

Исследование культурной деятельности татарской общины в Санкт-Петербурге XVIII - начала XX вв. в основном подтвердило исходную рабочую гипотезу. Таким образом, становится понятно, что хотя культура и развивается по общим законам, она тем не менее обретает определенные региональные особенности, которые необходимо учитывать и изучать.

Научное осмысление процессов взаимодействия и взаимодополнения культур позволило автору выдвинуть следующие теоретические положения: взаимовлияние культур в условиях полинационального пространства, где религиозные конфессии функционируют на принципах веротерпимости, органичное единство культур как необходимое условие взаимодействия культурных ценностей.

Значимость теоретических выводов была подтверждена результатом практических исследований. Эти данные были использованы автором при разработке концепции развития Санкт-Петербургского Государственного татарского культурного центра, о создании которого бы подписан договор между Санкт-Петербургом и республикой Татарстан.

113

Все это позволяет утвердиться в правильности изначально сформулированной гипотезы, подтвердить теоретическую значимость исследования результатами практической работы.

В результате исследования было доказано, что, несмотря на противоречия и сложности современной социокультурной ситуации, существуют объективные возможности для успешного взаимовлияния, сосуществования различных культур.

Верное понимание современной ситуации представляется очень важным, учитывая сложности национальной политики. Межнациональная напряженность сегодня выступает в качестве основной причины миграции этносов.

Основная характеристика современной миграции на территории бывшего СССР - этническая принадлежность потенциального мигранта. Сегодня в Россию хлынул громадный поток русских переселенцев из бывших союзных республик. Зачастую в адрес той или иной группы этномигрантов направлен поток агрессивных высказываний и действий. Идея определить для каждого этноса свою территорию сама по себе лагерная. А существование прописной системы породило у коренных москвичей и петербуржцев мнение о том, что наличие прописки - это престиж и привилегия. Из-за прописки появился термин «иногородние», также имеющий шовинистическую окраску.

Переходный характер социокультурных процессов в российском обществе диктует настоятельную потребность в применении различных механизмов для сглаживания факторов, порождающих межгосударственные проблемы, региональные конфликты, преодоления чувства нестабильности, потери ценностных ориентиров и культурной идентификации у каждого члена общества.

114

Идея духовного возрождения, доминирующая сегодня в общественном сознании, выдвинула на первый план актуализацию национальных форм культуры, необходимость переосмысления ценностей в этическом и культурном наследии, отражающем специфику образа жизни того или другого народа. Проблемы культурных традиций и преемственности в культуре привлекают в последнее время все большее внимание культурологов и специалистов смежных наук. В условиях политической и экономической нестабильности, обострения социальных противоречий и экологического кризиса обращение к вопросам духовного становления и культурного развития общества закономерно и актуально.

Для татарской диаспоры, проживающей в Санкт-Петербурге со дня основания города, это является очень важным моментом.

Как сегодня живут татары в Санкт-Петербурге, каковы их интересы и потребности, как в условиях доминирования русской культуры сохраняется и передается национально-культурная традиция и воспроизводится этническая общность?

Миграция в другую национально-культурную среду, приспособление к ней - процесс для любого человека непростой. В иноэтническом окружении, даже при отсутствии межнациональных конфликтов, всегда хотя бы подсознательно присутствует оппозиция "мы - они", и национальное самосознание актуализировано. Вольно или невольно человек всегда оказывается перед дилеммой: или слиться с этой средой, или в той или иной мере сохранить свое национальное "я". Таким образом, в этнодисперсных группах сталкиваются две противоположные тенденции - к ассимиляции и к сохранению национального самосознания. Соотношение этих тенденций, определяющее процесс воспроизводства этнической общности, зависит от сочетания социально-политических, исторических и культурных факторов. В целом, татарское на

115 селение Санкт-Петербурга до недавнего времени было поставлено в весьма жесткие условия в плане возможности сохранения своей этничности.

Петербургские татары, несмотря на такие действия со стороны властей, в большей мере сохраняли национальное своеобразие в быту и культуре. Большинство из них сочетали ценности своей национальной культуры с достижениями культуры других народов, с положительными ориентациями на межнациональное общение.

Недостаток, "дефицит" национальной культурной информации способствует ассимиляционным процессам в этнодисперсной группе. В то же время, даже при полной свободе деятельности национально-культурных обществ, вряд ли можно говорить о столь же полном сохранении и функционировании всех компонентов культуры того или иного народа в иноэтнической среде, как это имеет место в пределах его основного этнического ареала. В такой ситуации сохраняются в первую очередь те характеристики национальной культуры, которые воспринимаются членами этнической общности как наиболее существенные. Они являются той основой, на которой базируется национальное самосознание тех, кто не ассимилируется и сохраняет свою этническую принадлежность. В первую очередь к таким элементам культуры относится национальный язык. Как показывают исследования, люди воспринимают его как один из важнейших факторов этнической идентификации, признаков сходства и отличия от людей других национальностей. Иноэтническая среда обостряет это восприятие.

Все это необходимо учитывать при определении политики национально-культурных обществ, действующих в иноэтнической среде. Учитывая нехватку возможностей для развертывания деятельности в разных направлениях, обеспечивающих интересы всех слоев и групп этнической общности (что было бы идеальным вариантом), представляется необходимым попытаться определить стратегию, основное направление деятельности, через которое как

116 за звено в цепи можно было бы вытащить и всю разрушающуюся цепь национальной культуры. Вероятно, прежде всего необходимо определить то основное направление деятельности, которое адекватно отражало бы интересы или большинства этнической общности, или той его части, которая в большей степени подвержена ассимляционным процессам.

Это, в свою очередь, зависит от того, ставит ли национально-культурное общество своей основной задачей обеспечение психологического комфорта членов этнодисперсной группы в иноэтническом окружении, поддержание (рекреацию) национального самосознания тех, кто ориентирован на ценности национальной культуры и сохранил их в своем образе жизни, или оно видит эту задачу в том, чтобы переориентировать ту часть этнической группы, у которой имеется ориентация на ассимиляцию, т. е. попытаться в первую очередь противодействовать ассимляционному процессу. Безусловно, необходимо создание правовой основы деятельности национально-культурных обществ, полной свободы создания клубов, обществ, школ и т. п., обеспечивающих реальную возможность сохранения национального языка и культурной традиции. Только при этом условии можно говорить о свободе выбора личностью национальной ориентации, будь то: 1) ориентация на сохранение своей эт-ничности, национального самосознания, или 2) ориентация на ассимиляцию и признание себя человеком другой культуры и этноса, причем не по генеалогическому принципу, а по самосознанию личности, или 3) "маргинальная" ориентация, в том числе и право не определять в документах свою этническую принадлежность.

Юридическое и реальное обеспечение такого права выбора национальной самоидентификации поможет свести к минимуму национальные проблемы людей, живущих в иноэтническом окружении, и выполнить основную цель национальной политики в полиэтническом обществе, которая видится в предупреждении межнациональных конфликтов, снятия напряженности и в

117 предотвращении слияния национально-культурных движений с националистическими.

Еще во второй половине 20-х годов в Ленинграде существовала активная национальная жизнь: действовали национальные клубы, "Дома просвещения", театральные коллективы.

В 1930-е годы национальная жизнь в Ленинграде пошла на убыль. Закон 1932 г., посвященный общественным организациям, поставил всякую общественную деятельность (не только национальную) в жесткие рамки. В дальнейшем постепенно закрывались клубы, школы, газеты - со стандартными обвинениями их руководителей в "буржуазном национализме" (несмотря на то, что все эти институты в действительности служили пропаганде коммунистических идей и насаждению так называемого "пролеткульта"). Зловещий для СССР 1937 год был годом прекращения в Ленинграде всякой открытой национальной жизни.

Все послевоенное время в Ленинграде отсутствовали какие бы то ни было признаки официально разрешенной национальной жизни. Студенческие землячества, еврейское движение, татарские культурные инициативы существовали лишь в полуподпольных условиях.

Лишь несколько лет назад начался процесс возрождения национальных форм культурной и общественной деятельности. Сейчас в Петербурге существует множество различных национальных обществ - от небольших групп и клубов до культурных центров с широким диапазоном форм работы. В характере деятельности всех этих организаций много общего. Идут занятия в языковых группах, читаются лекции по истории, культуре, литературе, создаются специальные группы для детей, работают театрально-концертные коллективы фольклорной направленности, совместно отмечаются национальные праздники. Однако в соотношении задач Санкт-Петербургских культурных центров и задач общенациональных состоят принципиальные различия. Большинство

118 ленинградских культурных центров и обществ ориентировано на помощь людям, живущим вне своих национальных территорий, в сохранении языка и традиций, связей со своим народом. Национальные общества имеют возможность пользоваться помощью и поддержкой своих республик.

Санкт-Петербургская татарская национальная жизнь сосредоточена главным образом в Татарском культурном центре. Он ведет большую просветительскую деятельность: организованы курсы лекций, курсы татарского и арабского языков, ведется клубная работа. Среди массовых мероприятий наиболее яркий - веселый праздник Сабантуй, который проводится в июне на лесной поляне возле поселка Кузьмолово (Финляндской ж.д.). С 1990 г. Центр издает информационный бюллетень, распространяющийся среди членов общества, с начала 1991 г. два раза в месяц выходит газета "Hyp" ("Луч") - то и другое на русском языке. Кроме Центра есть и другие, хотя и менее влиятельные татарские организации - "Ватан" ("Родина"), "Чишма" (татарско-башкирское общество), "Юлдаш" (молодежная организация). На базе этих обществ в 1997 г. создана Санкт-Петербургская национально-культурная автономия и различные фонды (в частности, фонд "Петербургский сабантуи ).

В деятельности татарской национальной общины Ленинграда - Санкт-Петербурга большую роль играет религия. Мечеть была центром национальной жизни в те времена, когда всякие другие ее формы были запрещены. В настоящее время светские культурно-просветительские центры и общества работают в постоянном контакте с религиозными общинами.

Несмотря на все сложности, Санкт-Петербург постепенно приобретает характер подлинно полиэтничного и поликультурного города. Все чаще в национальных мероприятиях принимают участие также представители других национальностей. Петербуржцы начинают заново узнавать друг друга и постепенно привыкают к мысли о том, что сосуществование разных культурных

119 традиций само по себе не является источником конфликтов, а, напротив, может способствовать улучшению межнациональных отношений.

В силу значимости Санкт-Петербурга и стараниями татарской общественности в г. указом Президента Республики Татарстан М. Ш. Шаймиева было создано постоянное представительство Республики Татарстан в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.

В условиях современной жизни Санкт-Петербурга татарские культурные и духовные традиции представляют особый интерес как органическая часть единой и многообразной российской культуры.

В 1996 г. президент Татарстана М. Шаймиев и губернатор культурной столицы России В. Яковлев подписали договор об открытии Санкт-Петербургского Государственного татарского культурного центра. Основными направлениями деятельности центра являются обеспечение гуманитарных, научных, культурных, информационных, деловых контактов, изучение татарской диаспорой родного языка, сохранение обычаев и традиций татарского народа, популяризация татарской культуры и поиск исторических, духовных татарских памятников; содействие работе международных организаций, ассоциаций обществ дружбы, международных клубов, взаимодействие с культурной, научной общественностью и деловыми кругами с целью развития и укрепления различных связей. Открытие Государственного Татарского культурного центра в Санкт-Петербурге явиттся большим успехом в поддержке национальных культур не только в Санкт-Петербурге, но и в России.

Безусловно, исследование коснулось лишь незначительной части актуальных и требующих решения вопросов бытования татар в Санкт-Петербурге. За пределами диссертации остались многие неизученные стороны татарской общины.

120

Тем не менее, в результате исследования был на примере судьбы татар раскрыт особый характер многонациональной петербургской культуры, которая является впечатляющим образцом мирного сосуществования различных этнических культур.

121

Список научной литературыГибадуллин, Анзяб Анисович, диссертация по теме "Историческая культурология"

1. Алисов Г. Мусульманский вопрос в России. //Русская мысль,- 1907. - №7,-С. 28-61

2. Аллер С. Н. Указатель жилищ и зданий в СПб, или адресная книга с планом, таблицею пожарных сигналов. СПб.: тип. Деп. нар. проев. - 1822. -663 с.

3. Алфавитные списки армяно-григорианских церквей и магометанских мечетей в империи. СПб: М-во внут. дел. Деп. дух. дел. иностр. исповеданий, 1886. - 371 с.

4. Аминов Д. А. Татары в Санкт-Петербурге: Ист. очерк. СПб: АОЗТ «Альд» } 1994. - 49 с.

5. Анисимов Е. В. Время петровских реформ ХУШ в. 1-я четверть. - Л.: Лениздат, 1989. - 495 с.

6. Аристов Н. А. Заметки об этническом составе тюркских племен и народностей и сведения об их численности. СПб: тип. С. Н. Худякова, 1597. -182 с.

7. Артановский С. Н. Некоторые проблемы теории культуры. Л.: ЛГИК, 1977. - 83 с.

8. Артановский С. Н. Сравнительно-типологические исследования в современной этнографии //Методология и методы исследования культуры. Л.: ЛГИК, 1984. - С. 97-106

9. Ю.Бабенко В. Я. Материальная культура украинцев в Башкирии: (ист.-этногр. исслед.): Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л., 1985. - 19 с.

10. ГБантыш-Каменский О. К. Словарь достопамятных людей русской земли.122

11. В 5-ти частях М.: Б. И., 1836 Ч. 5.: С-Ф.-395 с.

12. Баскаков Н. А. Русские фамилии тюркского происхождения. М.: Наука, 1979. - 279 с.

13. Батулла. Соембикэ кыйссасы. //Казан утлары. 1991№ 8, - С. 3-60; №9,- С. 9-107 /натат. яз./

14. Бахтияров А. "А. Брюхо Петербурга. Общественно-физологические очерки. СПб.: Ф. Павленков, 1888. - 316 с.

15. Баязитов А. Возражение на речь Эрнеста Ренана, «Ислам и наука», сказанную в научной конференции французской ассоциации. СПб.: тип. А. С. Суворина, 1883. - 38 с.

16. Баязитов А. Вопрос о просвещении инородцев. //Восточное обозрение^ -1886. № 10 - С. 1

17. Баязитов А. Замечания на доклад Готовицкого в Саратовской архивной комиссии по вопросам происхождения имени Саратова. //Протоколы Саратовской архивной комиссии, 1887, собр. 6. прил. 1. С. 2-5

18. Баязитов А. Отношение ислама к науке и к иноверцам. СПб.: Тип. «Пур», 1906,- 110 с.

19. Баязитов А. По поводу мусульманского фанатизма. //Санкт-Петербургские ведомости 1886. - № 123. - С. 4

20. Баязитов А. По поводу помещенного в одной газете известия о скором обращении всех в ислам. //Голос,- 1882. № 308. - С. 3

21. Библиографический словарь отечественных тюркологов. М.: Наука, 1974.-342 с.

22. Бигиев М. Доказательства божественной милости. Оренбург: Б. И., 1911.-40 с.123

23. Бигиев М. От чего шариат уделяет большое внимание сновидениям. Казань: Тип. Урняк, 1910. - 110 с.

24. Бигиев М. Сионизм. Оренбург: Тип. Вакт, 1911. - 25 с.

25. Бигиев М. Будущее мусульманства (изъ. соч. Бигшева: «Несколько вопросов вниманию публики») //Миръ ислама,- 1913. Т. 2. - С. 327-341

26. Богданов А. И. Историческое, географическое и топографическое описание Санкт-Петербурга от начала заведения его с 1703 г. по 1751 г. — СПб.:1. Б. И., 1779 566 с.

27. Бромлей Ю. В. Этнографическое изучение этнических функций культуры. /Традиции в современном обществе/ М.: Наука, 1990. - 248 с.

28. Будагов Л. 3. Сравнительный словарь турецко-татарских наречий: в 2 т. — СПб.: Тип. имп. Академии наук.

29. Т. 1.- 1869.-829 с. Т. 2,- 1871 г.-416 с.

30. Бурмистрова Т. Ю. Ахмет Заки В ал иди Тоган: Жизнь и творчество: Библиогр. тр..- М.: Слав, диалог, 1996. 31 с.

31. Вейдемейер А. И. Двор и замечательные люди в России во П пол. ХУШ столетия в 2 ч. СПб.: Э. Эйнерлинг, 1846.

32. Ч. 1.-212, XII с. Ч. 2. 222 с.

33. Венгеров С. А. Источники словаря русских писателей в 4 т. СПБ.: тип. имп. Академии наук

34. Т. 1.: Аарон Гоголь. - 1900'814 с. Т. 2.: Гогоцкая - Карамзин. - 1910. - 598 с. Т. 3.: Карамышев - Ломоносов. - 1914. - 524 с. Т. 4.: Лоначевский - Некрасов. - 1917. - 542 с.124

35. Венгеров С. А. Критико-библиографический словарь русских писателей и ученых (от начала русской образованности до наших дней) в 6 т. СПб.: Семеновская тип.-лит. (И. Ефрона)

36. Тип. М. А. Стасюлевича, 1897. XVI - 466 с.

37. Веселовский Н. И. О религии татар по русским летописям // Журнал Министерства народного просвещения. 1916,- Ч. 64-июль. - С. 81-101

38. Вернадский Г. В. История России. Монголы и Русь. Тверь: JIEAH, М.: Аграф, 1997. - 476 с.

39. Волков О. В. Град Петра. М.: Б. И., 1992. - 48 с. (Роман-газета: Нар. Журн. №21/24(1195/1198)

40. Волшебный фонарь, или зрелище С.-Петербургских роскошных продавцов.: Ежемесячное издание на 1817.: Факс. Воспроизведения,- М.: Книга, 1988,- 187 с.

41. Воробьев Н. И. Казанские татары. -Казань: Тат-госиздат, 1953. 383 с.

42. Воронов М. А. Повести и рассказы. М.: Гослит-издат, 1961. - 270 с.

43. Выскочков JI. В. Государственные крестьяне Санкт-Петербургской губернии в дореформенный период (1836-1866)1 Автореф. дис. . канд. ист. наук -Д., 1980. 18 с.

44. Гачев Г. Д. Национальные образы мира: курс лекций. М.: Academia, 1998. -430 с.125

45. Георги И. Г. Описание Российско-Императорского столичного города Санкт-Петербурга с планом. В 3-х частях СПб.: при имп. Шляхетном сухопутном кадетском корпусе, 1794. - 757 с.

46. Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы?

47. О происхождении названий улиц, площадей, островов, рек и мостов Ленинграда. Л.: Лениздат, 1985. - 511 с.

48. Горгидзе М. Ф. Грузины в Петербурге. Страницы летописи культурных связей. Тбилиси: Мерани, 1976. - 407 с.

49. Город и культура: Сб. ст. /Науч. ред. С. Н. Иконникова, Г. В. Скотникова, -СПб.: СПбГИК, 1992. 171 с. - (Сб. науч. тр. /С,- Петерб. гос. ин-т культуры им. Н. К. Крупской; Т. 140)

50. Городские имена сегодня и вчера: Лениградская топонимика /Сост. С. В. Алексеева и др..- Л.: Добровольное общество любителей кн. РСФСР Ле-нингр. орг., 1990. 157 с.

51. Городские поселения в Российской империи в 7 т. Т. 4. СПб.: Тип. т-ва «Обществ, польза», 1846. - 821 с.

52. Городской месяцеслов: 1000 дат из прошлого Санкт-Петербурга Петрограда - Ленинграда: к 290-летию Санкт-Петербурга/. Авт.-сост.: Д. Ю. Шерих; ред. Г. А. Иоффе.,- СПб.: С.-Петерб. ком. союза литераторов России, 1993. - 222 с.

53. Греч А. Н. Весь Петербург в кармане. Справочная книга для столичных жителей и приезжих. СПб.: тип. Э. Праца., 1846. - 174 с.

54. Гульбин Г. Г. Библиографический словарь русских и советских арабистов/ Под ред. акад. И. Ю. Крачковскогог- Л.: Б. И., 1940. 567 несброш. л.

55. Гумилев Л. Н. География этноса в исторический период. Л.: Наука, 1990. - 278 с.

56. Гумилев Л. Н. Древняя Русь и Великая степь. М.: Мысль, 1992. - 781 с.

57. Гумилев Л. Н. Из истории Евразии. М.: Искусство, 1993. - 78 с.12653Гумилев Л. Н. Корни нашего родства //Известия. 1988. - 13 апр. - С. 3

58. Гумилев Л. Н. От Руси к России: очерки этнической истории. М.: Прогресс, 1992. - 334 с.

59. Гумилев Л. Н. Тысячелетие вокруг Каспия. М.: ТОО «Мишель и К», 1993. - 335 с.

60. Гумилев Л. Н. Черная легенда: Друзья и недруги Великой степи. М.: Прогресс, 1994. - 621 с.

61. Гумилев Л. Н. Этногенез и биосфера Земли. Л.: Гидрометеоиздат, 1990. - 526 с.

62. Гумилев Л. Н. Этносфера: История людей и история природы. М.: Прогресс, 1993. - 543 с.

63. Добролюбов И. В. Библиографический словарь писателей, ученых, художников уроженцев преимущественно Рязанской губернии. - Рязань: Б.И., 1910. - 338 с.

64. Животов Н. Н. Петербургские профили. Вып. 1 На извозчичьих козлах. Шестидневное «интервью» в роли извозчика. СПб.: Типо.-лит. А. Винеке, 1894. -39 с.

65. Животов Н. Н. Петербургские профили. Вып. 4 Среди шестерок. Шесть дней в роли официанта. СПб.: Типо.-лит. А. Винеке, 1895. - 47 с.62.3асосов Д. А., Пызин В. И. Из жизни Петербурга 1890-х 1910-х годов: записки очевидцев. - Л.: Лениздат, 1991. - 269 с.

66. Иконникова С. Н. Диалог о культуре. Л.: Лениздат, 1987. - 203 с.127

67. Инфантьев П. П. Этнографические рассказы. Из жизни татар, киргизов, калмыков, ворулов, башкир и самоедов. СПб.: А. Ф. Девриен, 1909.262 с.

68. Ионова А. И. Исмаил Гаспринский о судьбах мусульман России. //Вести Рос. А. Н. -1992,- № 6.- С. 88-98.

69. История Ленинградского университета. 1819-1969. Очерки. Л.: №зд-во Ленингр. унив-та, 1969. - 663 с.

70. Исхаков С. М. Октябрьская революция в освещении мусульманских политиков. //Россия в XX веке: Судьбы истории науки. М.: Прогресс, 1996. -399 с.

71. Исхаков Д. М. Татары: (Попул. очерк этн. истории и демографии) «Темные закоулки» российской истории: (Преступления империи) /А. Закиров -Набережные Челны: КамАЗ, 1993. 63 с.

72. Исхаков Д. М. Этнографические группы татар Волго-Уральского региона: Принципы выделения, формирование, расселение и демография. Казань: ИЯЛИ, 1993.- 172 с.

73. Коблов Я. Д. Татары мусульмане (конфессиональные школы казанских татар) //Инородческое обозрение. Приложение к журналу «Православный собеседник» - 1916. - Т. 2>- № 1С. 3-119

74. Коран /Пер. и комм. Крачковского И. Ю. М.: Совместное советско-финское предприятие ИКПА, 1990. - 510 с.

75. Каримов X. X. Ленинград. Цифры и факты. Л.: Лениздат, 1973. - 103 с.

76. Каримуллин А. Г. Татары: этнос и этноним. Казань: Татар, кн. изд-во, 1988. - 124 с.

77. Кеппен П. И. Хронологический указатель материалов для истории инородцев Европейской России. СПб.: Тип. имп. Акад. наук, 1861. - 510 с.128

78. Концепции культуры в современном религиозном сознании: Реф. сб. /АН СССР, Акад. обществ, наук при ЦК КПСС, Ин-т науч. атеизма. Отв. ред. РыхлинМ. К. М.: ИНИОН, 1982. - 215 с.

79. Карнович Е. П. Родовые названия и титулы в России и слияние иноземцев с русскими. СПб.: А. С. Суворин, 1886. - 249 с.

80. Крачковский И. Ю. Над арабскими рукописями. Листики воспоминаний о книгах и людях. М.: Наука, 1965. - 232 с.

81. Крымский А. Е. Мусульманство и его будущность. Прошлое ислама, современное состояние мусульманских народов, их умственные способности, их отношение к европейской цивилизации. М.: Кн. маг. «Книжное дело», 1899,- 120 с.

82. Культура многонационального Петербурга: Культурно-просветительская работа среди национальных меньшинств. Вып. 2. СПб.: ЕНМЦ культуры, 1992. - 46 с.

83. Ланда Р. Г. Ислам в истории России /РАН, ин-т востоковедения М.: Изд. фирма «Восточная литература», 1995. - 311 с.

84. Ленинградская конференция по правам меньшинств 2-4 июня 1991. Доклады и сообщения. /Отв. ред. Н. Юхнева, X. Краг Л.: Б. И, 1991. - 157 с.

85. Леонтьев Д. А. Ценность как междисциплинарное понятие. Опыт многомерной конструкции. //Вопросы философии г 1996. № 4,- С. 15-26

86. Лепорский Н. О. Кумыс млечное вино - и его производство //Протоколы заседаний общества русских врачей в Санкт-Петербурге 1862/1863. - С. 379-387

87. Лесков Н. С. Очарованный странник: Повести и рассказы. М.: Худож. лит., 1983. - 236 с.

88. Лукомский Г. К. Старый Петербург. Прогулки по старинным кварталам столицы. Пг.: Свободное искусство 1917. - 80 с.129

89. Лурье С. В. Историческая этнология: Учеб. пос. для ВУЗов. М.: Наука, 1997. - 445 с.

90. Мавродин В. В. Основание Петербурга. Л.: Лениздат, 1983. - 208 с. (Биб-ка молодого рабочего).

91. Малов Е. А. Нынешнее религиозное положение крещенных татар доволж-ского края //Православное обозрение,- 1866.- № 6,- С. 62-83; № 7,- С. 116128

92. Малов Е. А. О татарских мечетях в России. Казань: Б. И., 1868. - 80 с. Перепеч. из: Православный собеседник. 1867 № 12., 1868 № 1

93. Марков Г. Е. Этнические общности как историческая категория. //Советская этнография.- 1986.- №4,- С. 69-72

94. Медведко Л. Христианско-мусульманское восприятие мира и новое геополитическое мышление. //Международная жизнь 1994,- № 1,- С. 141-143.

95. Михневич В. Петербург весь на ладони. Справочная книжка. В 2 частях. СПб.: К. Н. Плотников, 1874

96. Ч. 1.-251 с. Ч. 2. С. 253-554

97. Молдоване в Петербурге: Материалы конференции молдавских и петербургских ученых, сост. 5 июня. 1998 г. СПб.:1. Б. И., 1999.-27 с.

98. Мухамедова Р. Г. Татары мишари. Историко-этнографическое исследование. - М.: Наука, 1972. - 248 с.130

99. Мухменский А. Исследование о происхождении и состоянии Литовских татар. //Торжественный акт Санкт-Петербургского университета 1857 г. -СПб.: Тип. Э. Веймара, 1857. С. 113-182

100. Мылышков А. С. Основы исторической типологии культуры' Учеб. пособие. Л.: ЛГИК им. Н. К. Крупской, 1979. - 96 с.

101. ЮО.Мыльников А. С. Об исторических типах личности //Роль духовности в культуре. Л,: ЛГИК им. Н. К. Крупской, 1979. - С. 50-56.

102. Мыльников А. С. Сравнительное изучение цивилизации: Некоторые вопросы критического анализа современного мирового культурно-исторического процесса //Актуальные проблемы этнографии и современной зарубежной науки,- Л.: Наука, 1979» С. 41-67

103. Мыльников А. С. Народная культура и генезис национального самосознания //Советскаяэтнография, 1981,- №6.-С.3-13

104. Мыльников А. С. О понятии «культурно-исторические типы»: вопросы историографии //Методологические проблемы исследования истории культуры,- Л.: ЛГИК им. Н. К. Крупской, 1982. С. 57-84

105. Ю4.Наследники Великого города: Материалы и тезисы докладов учащихся Санкт-Петербурга на гор. краев. Чтениях. / Сост. В. И. Аксельрод. Вып. 1. Л.: Гор. дворец творчества юных, 1993. - 110 с. Вып. 2. - 1994. - 109 с.

106. Народы мира: Историко-этнографический справочник, ин-т этнографии АН СССР.; гл. ред. Ю. В. Бромлей,- М.: Советская энциклопедия, 1988. -624 с.

107. Юб.Народы России. Энциклопедия. /Ин-т этнологии и антропологии им. Н. Н. Миклухо-Маклая РосАН; Гл. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Рос. Энцикл., 1994.-479 с.

108. Ю7.Некрополь: Кладбища Санкт-Петербурга. Вып. 1.: Справочник СПб.: Журн. «Аврора», 1992. - 101 с.131

109. Описание Санкт-Петербурга и Кроншлота в 1710-1711 годах. Пер. с нем.

110. Памятная книга военного и морского духовенства. СПб.: на 1912 г. -СПб.: Тип. «Сельского вестника», 1912. -376 с.

111. СПб.: на 1913 г. СПб.: Тип. гр. Скачкова с с-ми, 1913. - 400 с.

112. Петербург в 1720 году. Записки поляка очевидца. //Русская старина 1879. Т. 25. - № 6. - С. 263-290

113. Пукинский Б. К. 1000 вопросов и ответов о Ленинграде. Л.: Лениздат, 1974. 487 с.

114. Рассказы о русской старине. С прим. С. Н. Шубинского. СПб.: тип. М. Хана, 1871. -212 с.

115. Решетников Ф. М. Где лучше. Роман. Пермь: Кн. изд-во, 1982. - 383 с.

116. Саитов В. И. Петербургский некрополь в 4 тт. СПб.: тип. М. М. Стасю-левича

117. Т.1.: А-Г. -1912.- 715 с. Т.2.: Д-Л. 1912.-727 с. Т.З.: М-Р. - 1912. - 649 с. Т.4.: С - Ф,- 1913,- 748 с.

118. Санкт-Петербург. Исследования по истории, топографии и статистике столицы. СПб.: центр, стат. ком. МВД, 1868.

119. Т. 3 Исследования по статистике С.-Петербурга ХУШ в. - 207 с.

120. Семенова Л. Н. Мастеровые работные люди Петербурга в первой половине ХУШ века* Автореф. дис. . канд. ист. наук,- Л., 1967. 17 с.

121. Смирнова Т. М. Национальные театры Петрограда-Ленинграда. (19171941 гг.) СПб.: Издат-координац. гр. «Нестор», 1996,- 113 с.

122. Сно Е. Э. Потомки Золотой Орды. Татары. - СПб.: О. Н. Попова, 1904. - 28 с. (Рассказы о родной стране и ее обитателях № 58).

123. Соваж С. И. Российская императорская армия. СПб.: Тип. тов-ва «Общественная польза», 1894. - 59 с.

124. Соколов Э. В. Традиция и культурная преемственность. //Советская этнография- 1981.- № 3.- С. 56-59

125. Соловьева Г. А. Особняки Юсуповых в Петербурге. СПб.: ООО «Белое и черное», 1995. - 192 с. (Дворцы и особняки С.-Петербурга).133

126. Список господ купцов, иностранных гостей и биржевых маклеров, производящих дела на Санкт-Петербургской бирже с 1836 по 1837 год. СПб.: Б.И. 1837. -76 с.

127. Справочная книга о лицах Петербургского купечества и других званий, акцизных и других паевых обществах и торговых домахна 1865 г. СПб.: при канцелярии СПб воен. ген.ггубернатора - 1865. - 447 с. на 1866 г. - 1866. - 458 с.

128. Справочник указатель торгово-промышленных фирм Петербурга. -СПб.: Тип. СПб общества «Слово», 1903. - 417 с.

129. Старовойтова Г. В. О формировании татарской этнодисперсной группы в населении Петербурга-Ленинграда.//Советская этнография,- 1980,- № 1,-С. 34-45

130. Старовойтова Г. В. Проблемы этносоциологии иноэтнической группы в современном городе.'Автореф. дис. . канд. ист. наук. Л.^1980. - 15 с.

131. Старовойтова Г. В. Тенденции этнокультурного развития татарской этнодисперсной группы в населении Петербурга-Ленинграда. //Субэтносы в СССР.: Сб. науч. тр. /Гос. музей этнографии народов СССР. Л.: ГМЭ, 1986.- С. 5-12

132. Старовойтова Г. В. Этническая группа в современном советском городе: Социологические очерки. /АН СССР, институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая,- Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1987. 174 с.

133. Старый Петербург. Историко-этнографическое исследование.: Сб. статей /Под ред. Юхневой Н. В., АН СССР, институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая,-Л.: Наука, Ленинградское отделение, 1982. 201 с.

134. Сусоколов А. А. Межнациональные браки в СССР. М.: Мысль, 1987. -142 с. - (Попул. демогр.)134

135. Сухарев А. А. Казанские татары. Уезд Казанский. Опыт этнографического и медико-антропологического исследования. Диссертация на степень мед. СПб.: Тип. П. П. Сойкина, 1904. - 195 с.

136. Сыркина И. А., Касимова Д. Г. Загадки незагадочного народа: Историко-этнографический очерк о чепец, татарах /ГПИ им. В. Г. Короленко. Глазов, 1994. - 175 с.

137. Татары среднего Поволжья и Приуралья. /Отв. ред. Н. . Воробьев и Г. М. Хисамутдинов. М.: Наука, 1967. - 538 с.

138. Топонимика Санкт-Петербурга ХУШ века по планам города: (из фондов отд. картографии Гос. нац. б-ки). СПб.: Изд. РНБ, 1993. - 341 с.

139. Трубецкой Н. Наследие Чингисхана. М.: Аграф, 1999. - 554 с. - (Новая история)

140. Урманчеев Ф. И. По следам белого волка: Ранние этнокульт. связи тюр-ко-татар. племен. /АН Татарстана, ин-т яз., лит. и ист. им. Г. Ибрагимова.-Казань: ИЯЛИ, 1994. 125 с.

141. Успенский Л. Записки старого Петербуржца. Л.: Лениздат, 1970. -512 с.

142. Успенский А. Очерки из истории татарского искусства. //Вестник научного общества татароведения. 1927. - № 7. - С. 34-60

143. Фрейнкман-ХрусталеваН. С., Новиков А. И. Эмиграция и эмигранты: история и психология. СПб.: СПбГАК, 1995. - 153 с.

144. Хайкина М. Э. К вопросу о структуре межличностного общения мигрантов в иноэтнической среде (по материалам опроса ленинградских татар). //Советская этнография,- 1980,- №4- С. 98-104

145. Хайрутдинов А. Муса Бигиев об абсолютной Божьей милости. Казань: Центр исламской культуры «Иман», 1999,- 40 с.135

146. Хомяков М. К вопросу об антропологическом типе Казанских татар (О возможном влиянии туберкулеза на физический тип татар). Казань: Ти-по.-лит. имп. ун-та, 1914. - 8с.

147. Цылов Н. И. Описание улиц Санкт-Петербурга и фамилии домовладельцев к 1863 г. СПб.: тип. т-ва «Обществ, польза», 1862. - XX 5 456 с.

148. Чеснов Я. В. Лекции по исторической этнологии: Учеб. пос. М.: Гарда-рика, 1998. - 398 с.

149. Ш.Шарифуллина Ф. Л. Касимовские татары. Казань: Татар, кн. изд-во, 1991 - 125 с.

150. Энциклопедический словарь. Т.ХЫ.-СПб.:Тип.акц.общ. '

151. Брокгауз-Ефрон, 1904.-576 с.

152. Этнографические исследования Северо-Запада СССР: Традиция и культура сельского населения. Этнография Петербурга: Сб. статей. /АН СССР, Институт этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая. [Ответственный ред. ЮхневаН. В.],- Л.: Наука, 1977. 219 с.

153. Этнография Петербурга-Ленинграда: Материалы ежегодных научных чтений Ленинградской части института. Вып. 2. /АН СССР. Институт этнографии им. Н. А. Миклухо-Маклая. Составитель и отв. ред. Юхнева Н. В. Л.: Наука, Ленингр. отделение, 1998. - 54 с.

154. Этнокультурологические процессы в Петербурге: Сб. статей /АН СССР, ин-т этнографии им. Н. Н. Миклухо-Маклая, сост. и отв. ред. Н. В. Юхнева Л.: Наука, 1987. -47 с.

155. Юсупов Ф. Ф. Мемуары. В 2-х кн. М.: Захаров и Вагриус, 1998. - 426 с.

156. Юхнева Н. В. Этнический состав и этносоциальная структура населения Петербурга второй половины XIX начала XX века. Статист. Анализ,- JI.: Наука, 1984. - 223 с.

157. Язвы Петербурга: Сб. газ. Фельетонов конца XIX начала XX вв. /Сост. JI. Я. Лурье. - Л.: ЛО СФК, 1990. - 142 с. - [Петерб. лег. чтение /Ленингр. отделение сов. фонда культуры].

158. Das veranolerte Rusland Neu Verbesserte Anflage I th. Franckfurth und Leipzig, Bey Nicolai Torsters und Schnes, 1744. - 490

159. Maxwell Mary. Morality among nations: An evolutionary view / Mary Maxwell. Albany: State univ. of New-York press, cop. 1990. - XI. 198 p.

160. The Ethological roots of culture/ Ed. by R. Allen Gardner et. al. Dordrecht etc: Kluwer acad. publ, 1994. - VII, 477 p.

161. Schweder, Richard A. Thinking through cultures: Expeditions in cultural psychology / Richard A. Schweder. Cambridge (Mass); London: Harvard univ. press, 1991. -VIII, 404 p.

162. Prosser, Michaiel Hubert. The cultural dialogue: An introd. to intercultural communication / Michaiel Hubert Prosser, Ph. D. 3d print. - Washington: Sletar intern., 1989. - XV, 344 p.

163. Johnson, Allen W., Earle, Timothy. The evolution of human societies: From foraging group to agrarian state/ Allen W. Johnson & Timothy Earle. Stanford (Calit): Stanford univ. press, 1987 - XIII, 360 p.

164. Roice, Anya Pererson. Ethnic identity: Strategies of divensity / Anya Pererson Roice. Bloomington: Indiana univ. press, 1982. - VIII, 247 p.

165. Radin, Paul. The method and theory of ethnology: An essay in criticism / By Paul Radin, with an introd. By Arthur J. Vidich. South Hadley (Mass): Bergin & Garvey, 1987. - CXX, 318 p.137

166. Rouse, Irving. Migrations in prehistory: Inferring populatuon movement from cultural remains / Irving Rouse. New Haven; London: Yale univ. press, cop. 1986, 314 p.138

167. Список публикаций по теме диссертации

168. Национально-культурные центры и их развитие в условиях региона (на примере Санкт-Петербурга) //. /Культура.: Сб. статей и материалов. -Омск, 1998. С. 97-99.

169. Проблемы этноса и национальных отношений. //Сохранение, восстановление, использование исторического, культурного, природного наследия народов России.: Материалы Международной научно-практической конференции. Березники, 1998. - С. 9-11.

170. Санкт-Петербургский Государственный татарский культурный центр. //Проблемы культуры и искусства. Российская аспирантская конференция 8 апреля 1999 г.: Тезисы выступлений. -СПб., 1999. С. 74-76.139