автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Квинт Фабий Пиктор и ранняя римская история

Полный текст автореферата диссертации по теме "Квинт Фабий Пиктор и ранняя римская история"

На правах рукописи

МОСОЛКИН Алексей Владиславович

КВИНТ ФАБИЙ ПИКТОР И РАННЯЯ РИМСКАЯ ИСТОРИЯ

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (древний мир)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени

Саратов - 2005

Работа выполнена на кафедре истории древнего мира Саратовского государственного университета им Н Г Чернышевского

Научный руководитель доктор исторических наук,

профессор Кащеев Владимир Иванович.

Официальные оппоненты доктор исторических наук,

профессор

Подосинов Александр Васильевич, кандидат исторических наук, доцент Сидорович Ольга Витольдовна

Ведущая организация Московский государственный

областной университет

Защита состоится « 1 » июля 2005 года в -foi. часов на заседании диссертационного совета Д 212 243.03 при Саратовском государственном университете им H Г Чернышевского по адресу 410012, г Саратов, ул Университетская, 59, корпус IV, ауд. 45.

С диссертацией можно ознакомиться в читальном зале № 3 Научной библиотеки Саратовского государственного университета

Автореферат разослан «_» мая 2005 года

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор исторических наук, профессор

А. А Герман

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАЬОТЫ

Актуальность темы исследования. Изменение научных представлений об истории архаического Рима, наблюдавшееся на протяжении последних двух столетий, и особенно в последние десятилетия XX в, приводило к тому, что исследователи давали все новые оценки личности и литературной деятельности первого римского историка Фабия Пиктора В сфере дискуссий оказались вопросы об источниках труда Фа-бия, о причинах выбора им или же его предшественниками легенды об Энее, о его добросовестности и предвзятости К настоящему времени наиболее авторитетные исследователи склонны принимать в целом легендарную традицию, полагая, что вновь найденные археологические находки вполне согласуются с описанием античных авторов, в том числе, и Фабия Пиктора. Однако многие вопросы, касающиеся жизни и сочинения этого историка, остаются дискуссионными Между тем изучение сохранившихся фрагментов так называемых «Греческих анналов» Фабия позволяет лучше понять как различные аспекты ранней истории Рима, так и возникновение римской историографии в великую эпоху Пунических войн

Предметом исследования являются события легендарной истории Рима, связанные с основанием Города, как они были описаны в сочинении первого римского историка Квинта Фабия Пиктора. в его т н «Греческих анналах», где время описания сюжета простиралось от падения Трои до второй Пунической войны Разработка представленного сюжета отнюдь не является чем-то новым: в исторической науке проблемы, связанные с Фабием Пиктором, его трудом и римскими легендами, уже на протяжении двухсот лет являются полем непрекращающейся битвы непримиримых лагерей. Путешествие Энея, основание им и его наследниками городов на территории Лация, рождение Ромула и Рема, основание Рима - всем этим событиям, нашедшим отражение в «Греческих анналах», исследователями давалась различные трактовки: от полного принятия их правдоподобности до всецелого отрицания

Цель работы - решить вопрос о том, что представлял собой труд Фабия Пиктора, как соотносятся наши литературные, археологические, эпиграфические и нумизматические данные о ранней истории Рима с тем, что описывал Фабий Пиктор, насколько мы можем доверять его сочинению, в какой степени Фабий являлся «изобретателем» легендарной истории Рима, как много он заимствовал у греческих историков, был ли он зависим от политической конъюнкты своего времени Для выполнения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

а) выяснить, какая греческая традиция об основании Рима существовала до Фабия Пиктора, начиная со времени Гесиода до Тимея Сицилийского; трудами каких именно авторов мог пользоваться Пиктор;

б) определить, какая римская литературная традиция существовала к III в. до н. э , чтобы гем самым прояснить, оправдан ли выбор /реческого языка Фабием для своего сочинения невозможностью писать исторический труд на латинском языке; какие местные свидетельства были в распоряжении римского историка,

в) рассмотреть и проанализировать имеющиеся факты биографии Пиктора;

г) выяснить, являлся ли Пиктор автором приписываемых ему сочинений ((Латинских анналов» и «.Комментариев к праву понтификов»), а также представить общую композицию «Греческих анналов» и то место, которое занимала в них легенда об основании Рима;

д) наконец, понять, в какой степени Фабий являлся «изобретателем» мифов, связанных с Энеем и Ромулом

Хронологические рамки данной работы представляют собой не только время жизни самого Пиктора (т е 2-я пол. 111 в - нач Ив до н э.), но и эпоху, когда создавалась греческая традиция (от Стесихора и до Ликофрона' VI - III вв до н э ), а также то время, к которому традиция приписывала легенды об основании Города (от паде-

ния Трои до VIII в. до н э.).

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ j БИБЛИОТЕКА |

\

Источниковую бту исследования составляют сочинения античных авторов, а также данные эпиграфики, археологии и нумизматики

Труды античных авторов Специфика предмета исследования предполагает обращение ко многим авторам в широком временном диапазоне с анализом достоверности сохранившихся в них сообщений

Прежде всего, необходимо указать фрагменты «Греческих анналов» Фабия Пикто-ра и других сочинений ранних римских историков В 1870 г была опубликована работа Г. Петера «Veterum histoncorum Romanorum relliquiae»1, которая состоит из двух частей Вторая из них содержит фрагменты сочинений тридцати ранних римских историков- от Фабия Пиктора до Гая Пизона, а также из сохранившихся фрагментов «Amales Maximi» Эта часть работы Г Петера до сих пор не потеряла своей важности Каждый фрагмент был снабжен критическим аппаратом, и учтены контексты

К 1990-м гг возникла необходимость в новом сборнике фрагментов, в котором были бы учтены все вновь найденные эпиграфические материала и обобщены имеющиеся точки зрения В 1996 г вышел 1-й том основательного издания «Римские анналисты Анналы понтификов и древняя анналистика (фрагменты)»2, подготовленного французской исследовательницей М. Шассинье Эта работа охватила фрагменты «Анналов великого понтифика», а также четырех самых древних анналистов. Пиктора, Цинция Алимента, Постумия Альбина и Гая Ацилия Подобно Г Петеру, М. Шассинье опубликовала критический материал к собранным отрывкам, и ею были написаны вводные статьи с биографиями каждого римского историка, но в отличие от своего предшественника она предоставила и переводы Наконец, в 2001 г опубликован еще один сборник отрывков «Ранние римские историки' От Фабия Пиктора до Гн Геллия»3 X. Бека и У Вальтера Эта работа во многом оказывается сходной с французской: у каждого фрагмента есть свой перевод, но, в отличие от сборников Г Петера и М Шассинье, отрывки имеют очень подробные комментарии

Наиболее важным автором для изучения избранной темы является греческий учитель риторики и писатель Дионисий Гапикарнасский Одной из главных задач Дионисия стало доказательство того, что римляне по своему происхождению отнюдь не были варварами, а имели вполне эллинские корни, да и троянцы - легендарные предки римлян, - оказывались в некотором родстве с греками (напр , I 11 1;1 13; 1.17; VII 70 sqq У Тем самым, греческий метрик устранял всякую основу возможной вражды между греками и римлянами Особый интерес представляет 1-я книга, где Дионисий тщательным образом собрал цитаты из сочинений свыше 50 писателей, что делает эту часть особенно ценной. Следует специально оговорить, что «Рассказы о римских древностях» Дионисия подчас являются нашим единственным источником фрагментов несохранившихся работ древних авторов В целом следует отметить добросовестность этого историка, и мы вполне можем доверять его пунктуальности в использовании сочинений его предшественников, как греков, так и римлян

Большую ценность для изучения ранней истории Рима представляют «Параллельные жизнеописания» Плутарха Важность этого сочинения обуславливается тем, что его автор, подобно Дионисию, использовал значительное число не сохранившихся

' Veterum historicorum Romanorum relliquiae/ Disposuit, recensuit, praefatus est H Peter Lipsiae, 1870 Vol I.

2 Chasstgnet M L'annalistique romaine Les Annales des Pontifes L'Annalistique ancienne (fragments) Paris, 1996 T 1

Beck H, Waller U (Hrsg) Dre frühen romischen Historiker Bd I Von Fabius Pictor bis Cn Gellius Darmstadt, 2001

4 Cm Hill H Dionysius of Halicarnassus and the Origins of Rome// JRS 1961 Vol 51 P 88-93

; - " 4

работ греческих и римских писателей Например, здесь упоминаются Проматион (Rom II) и Диокл из Пепарета (Rom III - VIII), которые всгрсчаются только у Плутарха

Диодор Сицилийский написал историческое сочинение в 40 книгах, из которых до нашего времени дошли лишь пятнадцать Его «Всемирная история» включала в себя описание событий во всех странах тогдашнего цивилизованного мира. По мнению Э Пайса, у этого сочинителя не было никакого политического или критического чутья, когда он акцентирует внимание на незначительных деталях и пропускает важные, и единственный его талант - талант компилятора5 Вероятно, Диодор во время сочи-1 нения труда по ранней римской истории пользовался текстом какого-то римского ан-

налиста, не исключено, что таковым мог оказаться сам Фабий Пиктор, но никаких точных доказательств тому нет

Как это ни парадоксально, но мы располагаем лишь одной сохранившейся работой римского историка, где подробно излагается начальная римская история. Это сочинение, которое обычно называют «Ab Urbe condita», написанное уроженцем Падуи Титом Ливием Из 142-х книг сохранились лишь первые десять (от падения Трои до 293 г до н э.), а также с XXI по XLV (219 - 167 гг. до н э ), где события так же, как и в труде Дионисия, описываются год за годом. По всей видимости, главной причиной популярности Ливия стали моральная направленность и патриотический пыл его сочинения6 Событиям до 509 г до н э он посвятил первую книгу Подобно Дионисию, Ливии пользовался трудами своих предшественников, но, к сожалению, редко называет их по имени, чаще всего, употребляя абстрактные выражения: plures, auctores, pauci или просто вводя информацию глаголом dicitur.

С I в. до н э. в Риме не без греческого влияния стали популярными работы антикваров Эти авторы в целом относились без особой критичности к тем старинным записям, которыми они располагали Важным для изучения легендарной истории Рима является сочинение «De lingua Latina» М Терренция Варрона, дошедшее до нас лишь частично, в нем автор демонстрирует пристрастие к зачастую надуманной этимологии слов Именно Варрон установил 753 г до н. э годом основания Рима Следует назвать работу «De verbomm significatu» Веррия Флакка, в которой проявляется особый интерес к вопросам лингвистики; даже принцип ее построения алфавитный, причем одна лишь буква А занимала первые четыре книги Мы располагаем лишь некоторыми частями этого сочинения

Важные сведения по истории легендарного Рима содержатся в сочинениях Поли-бия, Цицерона, Плиния Старшего, Евтропия, Нония Марцелла, в работе, приписываемой Аврелию Виктору, «Origo gentis Romanae». Следует также упомянуть труды таких ранних христианских писателей, как Арнобий, Евсевий, которые в своей критике 1 язычества приводили подчас уникальную информацию

Отдельные авторы (Гесиод, Арктин) упоминаются в диссертации лишь единично; о других (Стесихор, Тимей, Ликофрон) речь идет при рассмотрении конкретных вопросов в различных разделах работы.

Эпиграфические данные Хотя в VIII в до н. э в центральной Италии уже был распространен проникший из Греции алфавит и найдены относящиеся к этому времени надписи, но, вероятно, по случайности, общее количество эпиграфического материала VII - III вв до н э весьма незначительно; какие-то из надписей были просто утеряны после обнаружения В целом, следует признать, что имеющийся эпиграфиче-

' Pais E Histoire ancienne Des origines a l'achèvement de la conquête (133 avant J -C ) Paris, 1926. P. 15

6 Ogilvie R M DrummondA The Sources for Early Roman History// CAH 2nd ed Cambndge. 1989 Vol VII 2 P 9

ский материал, который ошосится к VI - IV вв до н э . не может считаться репрезентативным Всякая новая надпись, датируемая временем до III в до н э., которую как-то можно связать с мифами об основании Города, сразу же становилась объектом самого пристального внимания исследователей Уникальный материал был найден в Таормине на Сицилии в 1969 г - несколько надписей, содержащих краткое изложение работ некоторых историков, которые писали на греческом языке, среди них был и Фабий 11иктор7.

Археологические данные Вплоть до 1960-х гг. интерес историков и археологов не был направлен на раскопки архаического Рима В 30 - 40-е гг ученых более интересовал императорский Рим, что было обусловлено политической конъюнктурой того времени. Тем не менее, найденный материал постепенно накапливался в запасниках итальянских музеев Ситуация изменилась в конце 50-х гг, когда, наконец, археологические находки стали вызывать невиданный прежде интерес исследователей к самой ранней истории Рима и заставили их пересмотреть ряд позиций, в частности, относиться к мифам об основании Города не как к пустым выдумкам, а как к некой реальности Новые археологические памятники вынудили исследователей отказаться от распространенного мнения, что знакомство римлян с Энеем и принятие ими «троянского происхождения» произошло в самом кон IV - нач III в до н э Новые данные убеждают, что этот процесс произошел гораздо раньше, вероятно, уже в IV в до н. э.

Степень разработанности темы. Первые римские анналисты долгое время находились в пренебрежении у современных историков, главным образом, потому что разрозненные фрагменты невольно «отпугивали» всякого, кто привык иметь дело лишь с весомым наследием Ливия, Дионисия, Тацита Образованные читатели XVIII столетия своими суждениями лишь повторяли сентенции Цицерона или Ливия. Первым автором, который занялся этой темой как исследователь, был Б. Г Нибур В своем сочинении «История Рима»8 он продемонстрировал, по существу, новый подход к имеющимся источникам, наметив новые казавшиеся ранее несущественными проблемы исторической науки Именно Б Г Нибур высказал теорию «застольных песен», которую поддержали многие исследователи.

С XIX в. мнения исследователей о творчестве Фабия Пиктора можно условно разделить на две группы Наиболее устоявшийся взгляд заключается в том, что его сочинение является неким следствием negotium 'а Именно такого взгляда придерживался Т Моммзеи в «История Рима» По его убеждению, римская историография начинается только со времени Катона; целью Фабия было создание не прагматической истории, а новой для Рима литературной формы в то время, когда даже не было еще подготовленной для этого читающей публики. Это обстоятельство и стало причиной выбора греческого языка Пиктор был первым, кто соединил два известных в Риме сказания в одно целое- греческое воззрение Тимея о троянце Энее и национальное -об альбанском царе Ромуле Такой синтез, по мнению Т Моммзена, был сделан очень неискусно' Ученый своим непререкаемым авторитетом наметил ту линию в исторической науке, которая воспринимала раннюю римскую анналистику как некое эстетическое явление, исходящее из эллинофильских кругов римлян, стремившихся не столько создать что-то самобытное, сколько хорошо усвоить яркие образцы уже существовавшего.

7 См Manganaro G Una biblioteca storica nel ginnasio di Tauromenion e il P Oxy 1241 // PP 1974 Vol 29 P 389-409

' Niebuhr В С Römische Geschichte Bde 1-2 Berlin, 1811-1812,2 Aufl 1827- 1830

9 Момюен T История Рима СПб. 1994 T I С 716-717

Одной из тех книг, которые подвели некий итог историческим размышлениям с 1811 по 1870 г., стала уже упомянутая выше фундаментальная работа Г Петера. Первая часть книги - авторский текст, в котором ученый достаточно подробно представил биографии ранних римских историков, а также основные проблемы, связанные с их трудами. Одной из слабых сторон введения Г Петера является то, что он рассмотрел биографии историков вне событий их времени

Продолжением установившейся традиции стала хрестоматийная статья Ф Мюнцера, вышедшая в 1905 г, где автор в целом разделил отдельные позиции Т Моммзена и Г. Петера Написанные после второй Пунической войны «Греческие анналы», по его мнению, состояли из трех частей' легендарная история основания Рима, история VI - IV вв до н э. и описание событий, в которых сам историк принимал непосредственное участие Именно у Пиктора впервые в римской литературе появляется Эней. И хотя римский анналист использовал значительное число имевшихся в его распоряжении источников, чрезмерный патриотизм помешал ему быть более объективным Ф Мюнцер называл Катона и Пизона последователями Фабия, добавляя к ним еще и греческого историка Диокла из Пепарета10

Эту позицию в целом разделял русский исследователь В Пирогов, который попытался лишь перенести возможную дату написания «Анналов» - «после сражения при Каннах»11. Все же это предположение не опровергает риторического вопроса Г Петера по поводу того, возможно ли было римскому сенатору во время войны заниматься таким «неримским» делом Д И. Нагуевский также в целом поддерживал вышеозначенную позицию немецких исследователей. Он писал, что более раннее развитие поэзии - явление повсеместное (вспомним эпосы греков, индийцев, финнов, русские былины) Тогда, когда на римских подмостках звучал язык Плавта и Терен-ция, полный игры слов, проза была еще крайне неповоротлива, волоча на себе тяжкий груз ученичества. Причину же «грекоязычия» Д И Нагуевский видел в том, что, во-первых, примитивный стиль «жреческих хроник и формул законоведения» не подходил для исторического изложения, а во-вторых, греческий язык в то время был само собой разумеющимся языком всей сущест вующей историографии12

Этого ставшего уже традиционным взгляда придерживался также Ф А Петровский, который полагал, что латинский язык к III в до н э уже обрел все необходимые формы, все нужные 1ермины были уже выработаны, чтобы стать языком римской историографии Таким образом, объяснить выбор языка лишь формальной стороной невозможно, вот почему, по мнению Ф А Петровского, главная причина «грекоязычия» ранних анналистов заключается в моде тогдашнего образованного общества, для которого главным образом и предназначали свои сочинения анналисты13.

Однако следует признать, что мнение о написании исторического сочинения Пик-тора как результате некоего досуга (otium) в XX в стало приниматься уже не всеми историками В 1933 г появилась статья немецкого исследователя М Гельцера «Римская политика у Фабия Пиктора», в которой автор очень последовательно доказывал, что сочинение Пиктора следует рассматривать лишь в контексте политической истории второй Пунической войны Выбор греческого языка историком был обусловлен

10 Munzer F Q Fabius Pictor//RE 1905 Bd VI2 Sp 1836- 1841

11 Пирогов В Исследования по римской истории преимущественно в области третьей декады Ливия СПб, 1878 С 168-169

12 Нагуевский Д История римской литературы TIC древнейших времен до эпохи Августа Казань, 1911 С 132

13 Петровский Ф А Ранняя латинская проза// История римской литературы М, 1959 Т 1 С 119

тем. что в сложной ситуации, когда Риму грозила прямая опасность войны как с Карфагеном, так и с Грецией, необходимым стало появление исторического труда, предназначенного не для римской, пока еще не сформированной читающей публики, а для греческой Следовательно, в целом, «Греческие анналы» имели ярко выраженную пропагандистскую направленность4

Важным вкладом в историческую науку стал выход в свет в 1942 г фундаментальной работы Ж Перрэ «Происхождение троянской легенды об основании Рима (281 - 31 гг. до н э.)», в которой детально рассмотрена сохранившаяся до наших дней традиция Он особо подчеркивает, что у Пиктора досужие мифические вымыслы авторов III в. до н. э приняли черты действительного исторического сочинения; именно i он осуществил редкий союз эллинства с латынью Но рядом с антикваром и историком в «Анналах» своих прав не утерял и политик, как раз под пером Фабия бесполезные греческие сюжеты обрели черты, способные прославить римские доблести Римский анналист впервые сумел представить потомков Энея как друзей греков, вопреки мнению, сложившемуся благодаря Тимею1'"

Наиболее радикальный взгляд на проблемы основания Рима представил А Альфельди в известной книге «Ранний Рим и латины»- Пиктор свою работу писал на греческом языке и именно для греков по той причине, что она была «задумана в качестве ответа на пропаганду со стороны смертельных врагов в Греции и в эллинистических государствах»16 Решение о написании «Греческих анналов» было санкционировано самим римским сенатом после возвращения Пиктора из Дельф в 216 г. до н. э А. Альфельди специально подчеркивает, что многие сюжеты в сочинении Пиктора становятся понятными, если представить себе, что они были созданы именно в самый разгар трагических для Рима событий второй Пунической войны, а не после ее завершения17.

В 1979 г. вышла фундаментальная монография Б Фрира «Libri Annales ponhficum maximorum- Происхождение аннапистической традиции»18 В подтверждение тезиса о политических целях Фабия Б Фрир привел дипинту из Тавромения, которая, должно быть, означала знакомство сицилийских греков, по крайней мере, с 1-й частью сочинения Пиктора Как раз по этой причине была выбрана греческая дагировка для основания Города, греческая монетная система, а также придумана греческая этимология для латинских обычаев Наконец, еще одной политической целью написания «Анналов» Фабия стала «месть за потрепанную репутацию» Фабия Максима, так что. видимо, с этого труда берет свое начало хвалебный портрет Кунктатора По мнению Б Фрира, Пиктор мог использовать свое сочинение для прославления собственного рода в период ранней Республики.

Но все же линия, намеченная M Гельцером, не стала превалирующей среди исследователей XX в Наиболее последовательную позицию оппонентов выразил в ряде статей А Момильяно Он наотрез отказался принимать эту «модную теорию», подразумевающую пропагандистскую подоплеку Итальянский историк указал на отсутствие каких-либо свидетельств, подтверждающих, что Фабий создавал свой труд в пропагандистских целях Таким образом, по его мнению, Фабий выбрал греческий язык исходя сугубо из литературных соображений, в частности, его никак не могла устраи-

14 Geizer M Römische Politik bei Fabius Pictor // Idem Kleine Schriften Wiesbaden, 1964 Bd 3 S 51 ff

15 Perret J Les origines de la légende troyenne de Rome (281 -31) Paris. 1942 P 499 - 500

16 AlfoldiA Early Rome and the Latins Ann Arbor, 1965 P 169

"ibid. P 170

18 Frier B W Libn Annales Pontificum Maximorum The Origins of the Annalistic Tradition Rome. 1979 (2nded - 1999)

вать та литературная традиция, что утвердилась со времен создания «Великих анналов». Примеров юго, как не-грек писал историю своего народа на греческом языке было несколько Менандр из Эфеса создатель финикийской истории или иудей Де-метрий, причем оба автора жили примерно в то же самое время, что и Фабий19

Важным событием стал выход статьи Д Тимпе «Фабий Пйктор и истоки римской историографии» Ученый изначально отказался от каких-либо новых гипотез, связанных с «Греческими анналами» Он лишь собирался, по его словам, определить основную идею работы Пиктора, ее структуру и, наконец, произведенный ею эффект Д Тимпе полагал, что «Фабий не был ни романтическим антикваром, ни политическим пропагандистом»20, тем самым, исследователь попытался соединить два непримиримых мнения, предостерегая, однако, от каких-либо категоричных заключений.

В упомянутой выше работе M Шассинье Труд Фабияа «.Греческие анналы» показан не сам по себе, как у Г Петера, но исследовательница поместила его в русло наметившейся римской традиции По большей части М. Шассинье отказалась от радикального решения многих вопросов, которые уже долгое время находятся в поле пристального внимания историков Хотя международное положение в III в до н э., по ее мнению, и должно было подтолкнуть Пиктора к сочинению пропагандистского труда, однако дошедшие фрагменты не позволяют сделать такой вывод21 Выбор Фа-бием греческого языка объясняется здесь более литературными, нежели политическими причинами.

X. Бек и У. Вальтер отказались делать какие-либо категоричные выводы, стремясь подвести итог, к которому подошла современная наука к началу XXI в. По их мнению, Пиктор, наряду с Тимеем, оказался одним из самых значительных историков III в. до н э.: римлянин сумел разобраться в мешанине исторических и легендарных событий, представив их в виде вполне связного рассказа22. X Бек и У Вальтер вообще отказались разрешать вопрос о том, для кого предназначались «Анналы»' для греческой читающей публики или для римской Вероятно, цель создания была двоякой-было намерение приблизиться к культурному миру и желание спять вину с римского Сената за неудачные военные действия с Ганнибалом, особенно после каннского по-ражения-з.

Наконец, следует назвать несколько важных статей, посвященпых различным аспектам проблемы основания Рима. Общему вопросу о Jiei еидириом происхождении античных государств была посвящена небольшая, но содержательная работа Э Бикермана «Origines gentium», в которой дается обзор различных древних традиций - не только греческой и римской, связанных с ктисисом (основанием Города), и объясняется, почему римлянами была взята именно греческая, а не какая-либо иная модель, из существовавших в античное время24.

Н. Хорсфолл неоднократно обращался к вопросу о происхождении Рима у самых разных авторов Он подробно проанализировал сохранившуюся традицию и пришел, в частности, к выводу о неправдоподобности упоминания Стесихором в IV в. до н. э.

" MomiglianoA Fabius Pictor and National History// Idem Essays in Ancient and Modem Historiography Oxford, 1977 P 97 - 98.

20 Timpe D Fabius Pictor und die Anfange der römischen Historiographie // ANRW Berlin, New York, 1972 Bd 12. S 931

21 Chassignet M Op cit T 1 P LI

22 Beck H, Walter U (Hrsg ) Die frühen romischen Historiker S 17-18

23 Ibid S 58-59

24 BickermanE J Origines Gentium//CP 1952 Vol 47 No 2 P 65-81

о странствии Энея в «Гесперию» В итоге Н Хорсфолл утверждает, что легендарная связь между Троей. Римом и Альбой начинается только с конца IV в до н. э 21

Принятие римлянами легенды о своем троянском происхождении явилось следствием греческого «культурного империализма» - таково заключение Э Грюна Принимая -этот сюжет, римляне, с одной стороны, помещали себя в некие рамки «неварварского мира», а с другой - словно находили свою самоидентификацию, называя себя потомками легендарных греческих соперников26.

Таким образом, что в исторической науке нескольких последних десятилетий наметился подход, при котором исследователи стараются высказывать как можно меньше категоричных суждений, хорошо осознавая неполноту источниковой базы. Были сделаны попытки подтвердить наше доверие античной традиции. На многие важные вопросы XIX - нач XX вв , казалось бы, по молчаливому согласию ученых, наложено своеобразное табу Приходится констатировать, что научные бури, бушевавшие в 1950-70 гг среди западных антиковедов, к сожалению, остались практически не замеченными в нашей стране Обзор новых археологических находок был представлен в работах Л. С Ильинской27 и И. Л Маяк28 Существуют лишь три серьезные работы на русском языке, непосредственно относящиеся к теме исследования и изданные в кон XIX - нач XX вв • труды Г Мартынова2' и Н. Радцига50, а также упомянутая выше книга В Н Пирогова С того времени не выходило ни одной специальной работы, посвященной традиции легендарной истории основания Рима, либо же Фабию Пиктору.

Методологическая основа диссертации. В работе используется принятая в современной науке об античности методология, представляющая собой совокупность основных методов критики и источниковедческого анализа. Применение конкретных методов обусловлено особенностями источниковой базы В работе представлено комплексное использование различных исторических источников, критическое отношение к дошедшему до нашего времени материалу, который включает в себя, помимо нарративной традиции, данные археологии, эпиграфики и нумизматики Исследование потребовало сопоставления различных видов источников, их комплексный анализ, используя имеющийся археологический материал, мы исходили, тем не менее, из принципа приоритета письменных источников - литературных текстов и надписей.

Научная новизиа работы определяется, прежде всего, тем, что она является первым в отечественной историографии опытом комплексного исследования жизни Фа-

25 HorsfallN Some Problems in the Aeneas Legend // CQ 1979 Vol.29 No 2 P 372 - 390, см. также Idem. Stesichorus at Bovillae9 // JHS 1979 Vol 99 P. 26 - 48

26 Gruen E S The Making of the Trojan Legend // Idem Culture and National Identity ш Republican Rome. London, 1993 P. 6 - 51

27 Ильинская Л С История и культура античной Италии и Рима в свете археологических открытий последнего десятилетия' (Проблема начала Рима Новое в этрусской археологии Вопросы пунической колонизации)//ВДИ 1973 № 1. С 174 - 201, она же Находки в древнем Лации и их место в понимании традиции об Эиее на Западе // ВДИ 1983 № 3 С 146 -158, итоги были подведены в работе она же Легенды и археология Древнейшее Средиземноморье М., 1988

28 Маяк И Л Проблема возникновения Рима в исследованиях Э Перуцци // ВДИ 1975 №56 С 147- 165, она же Проблема генезиса римского полиса// ВДИ. 1976 №4 С 4355 она же Проблема населения древнейшего Рима // ВДИ 1979 № 1 С 71 - 94, итоги подведены в монографии она же Рим первых царей Генезис римского полиса М, 1983

29 Мартынов Г О начале римской летописи // Уч зап имп Моек ун-та Огд ист -фил Вып 32 М, 1903 С 1 - 53

30 Радциг Н Начало римской летописи // Там же С 1-148

бия Пиктора. его труда «Гоеческие анналы» и вопросов легендарной истории Рима, нашедших отражение в этом труде Впервые освещаются многие вопросы, связанные с представлением древних греков и римлян о происхождении Рима.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее материалы могут быть использованы при чтении общего курса лекций по истории древнего Рима, при разработке спецкурсов, посвященных истории, историографии и культуры республиканского Рима, а также для написания обобщающих трудов по истории основания Рима и эпохи Пунических войн. Материалы диссертации могут послужить основой для дальнейших исследований в этой области

Апробация результатов. Основные положения диссертации были изложены и обсуждены на заседаниях «Античных сред» проф В. И. Кащеева, представлены в докладах на конференциях: «Античный мир и варварская периферия' Проблема контактов» (Саратов, 2000), «Проблемы античной истории и классической филологии-Политика и литература» (Саратов, 2001), «III Жебелевские чтения» (Санкт-Петербург, 2001), «Социальные идеалы в стратегиях общественного развития» (Саратов, 2004), на XIII и XIV Сергеевских чтениях (Москва, 2003, 2005).

Структура диссертации Работа состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы, списка сокращений и приложения

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность темы, формулируются цель и задачи исследования; здесь же рассматривается состояние источниковой базы и историографии.

Первая глава «Истоки и источники» состоит из трех параграфов В первом параграфе «Греческая историография VI - III ее. до н. з. о легендарной истории Рима» рассматривается картина развития греческого представления об основании Рима от самых ранних упоминаний (Гесиод Аркчин. Стссихор) до времени первой Пунической войны (Тимей, Ликофрон) В сочинениях древнейших эллинских поэтов - Гомера (11 XX 307 - 308; In Venerem 196 - 197) и Арктина - впоследствии больше выискивались какие-то указания на грядущую мошь римской власти в свете ее наступления, нежели тех сведений, чю в этих работах заключались Строки Гесиода (Theogon 1011 - 1016) можно отнести к тому времени, когда, с одной стороны, в Ла-ции появилась новая значимая политическая сила - Рим и поглотила более древние и ослабленные поселения, включая Пренесте, а с другой, - когда уже римское влияние могло сказаться даже на изменении древнейшей греческой поэмы.

Относительно известной строки из «Tabula Пшса Capitohna» автор соглашается с К Галинским, который высказал предположение о принадлежности ее Стесихору. Слово 'ЕаттерСа имеет даааючно размытый смысл и первоначальное его значение вовсе не было связано с Италией или Сицилией. Схолиаст Аполлония Родосского именно так и пишет, что «гесперией называется запад». Становится очевидным, что Эней плыл не в Италию, а просто на запад, каковое представление об этом событии вполне могло иметь место в VI в до н э. Следовательно, можно утверждать, что в это время уже могла существовать некая традиция, которая описывала путешествие Энея на запад, точно не указывая страну и уж, тем более, не называя конечный пункт его странствий.

При разборе сохранившихся свидетельств, приписываемых Гекатею и Гелланику, делается вывод, что вряд ли можно говорить о каком-то особом интересе у греков к жителям Лация до IV в до н э Их интересовали, по-видимому, только собственные поселения в Великой Греции. Эллинских писателей материковой Греции, этих, по выражению Э Бикермана, «специалистов по тематике национального происхожде-

ния». волновало не столько то. куда направлялся Эней, сколько то. что именно Эней куда-то направлялся31 И была пи тго Италия. Африка или Малая Азия, представлялось им не столь важным Интригующий вопрос «кто первый''», по всей видимости, не имеет однозначного ответа, поскольку примерно в одно (для современного историка) время - сер IV в до н э - появляются сразу несколько авторов, которые стали разрабатывать легенду об основании именно Рима или же поселения в Лании. Вероятнее всего, своеобразным интеллектуальным центром по созданию этой истории в материковой Греции был Аристотель и его круг (Гераклид из Лембоса, Теофраст), а в Сицилии - историк Алким.

Похоже, что как раз в Сицилии произошло начало сложного симбиоза греческого представления о странствиях после троянской войны с представлениями самих римлян об основании Города. И наиболее вероятной фигурой, кому безоговорочно можно было отдать первенство в подобном процессе, по-вйдимому; является сицилийский историк Алким

К III в до н э мнение, что Рим был основан троянскими беглецами, стало уже, по всей видимости, общим. И, кажется, первым, кто попытался определить год основания Рима, был Тимей Сицилийский По единственному свидетельству Дионисия (1 74 I), этот год совпадал с годом основания Карфагена, то есть за 38 лет до первой Олимпиады (814/3 г до н. э), хотя, какой отправной точкой пользовался Тимей, для Дионисия осталось неясным Тимей написал специальную работу о войнах, которые вел Пирр, а также по истории Сицилии, где и содержались главы, посвященные Риму Любопытнейшее упоминание о событиях, связанными с основанием Рима, находится в поэме «Александра», написанной Ликофроном (ст. 1226 - 1245)

Таким образом, к сер III в до н э греческие писатели, изобретатели сюжетов о ктСстау'е (основании Города), обладали набором образцов для легендарной истории Рима, в которых перемешивались и необузданные фантазии эллинов и их чаще всего скудные сведения о самих римлянах.

Во втором параграфе «Зарождение римской литературы» прослеживается путь становления и развития римской литературы Освещаются вопросы, связанные с понятием olium и negotium К сожалению, имеются слишком скудными сведениями о раннем римском фольклоре Кроме исторического чутья Перизония. Нибура и Де Санктиса нет никаких данных о влиянии героических песен на становление ранней римской историографии32. Застольные песни (carmina convivalla), плачи по умершим (петае), фёсценнины (versus Fescennim), ателланы (fabulae Atellana), погребальные речи (laudatio fenebris) - все это безвозвратно исчезло, и можно лишь гадать о степени влияния этих долитературных стилей на римских историков. Задолго до возникновения первых исторических произведений в Риме появился вид записи событий по годам, который вели великие понтифики В последнее время исследователи склоняются к мнению, что издание 80 книг было предпринято не Сцеволой, а антикваром времен Августа Веррием Флакком, а такие историки, как Фабий или Полибий, вполне могли при своих возможностях использовать оригинальные записи понтификов

Таким образом, те записи, которые вели великие понтифики, вполне могли сохраниться до Щ или И в. до и. э. и стать достоверным источником для римских анналистов, располагавших доступом к государственным или жреческим архивам.

Когда греческое искусство, казалось, должно было полностью парализовать всякое творческое начинание римлян, будущие правители ойкумены, приняв эллинский вызов и тщательнейшим образом подражая грекам, явили миру вещь прежде неведомую - литературный перевод, на что не осмелился ни один народ в античности По-

'' Bickerman Я J Op cit Р 66

Л Среди противников теории Нибура следует назвать Т Моммзена и А Альфельди

12

свящая свой otium литературной работе, римляне смело «окунулись, но не уюнули» Удачи римского оружия спровоцировали духовный рост если не всего населения, то хотя бы столичных интеллектуалов, что и подготовило в итоге столь стремительное появление в короткий промежуток времени трагедий Ливия Андроника и Гнея Невия, а также исторических сочинений Фабия Пиктора и Цинция Алимента

Одному из источников Фабия Пиктора посвящен третий параграф «Диокл из fielt арета как источник». О Пикторе есть специальное свидетельство, которое приводит Плутарх непосредственно перед рассказом о рождении Ромула и Рема (Rom 3), что первый римский историк черпал свои сведения об истории основании Рима из какого-то сочинения некоего грека Диокла из Пепарета Интрига заключается в том, что приведенные строки Плутарха являются не только единственным свидетельством о непосредственном источнике Фабия Пиктора, но и вообще практически единственным сообщением о самом Диокле из Пепарета. При описании этого же сюжета Дионисий Галикарнасский своим источником называет Пиктора, но ничего не сообщает о Диокле (Ant rom I 79 - 83). Таким образом, возникает вопрос, можно ли доверять сообщению Плутарха или же следует довериться Дионисию, автору весьма дотошному, что именно Фабий был автором самой этой истории По мнению Г Петера, сам рассказ о потомках Илии должен был быть придуман в Риме и поэтому крайне маловероятно, что он попал в «Анналы» Фабия, а не вышел из них". Разработка мотива о близнецах Ромуле и Реме написана в рамках традиционной греческой поэтической модели, и прототипом этого сюжета стала, по-видимому, трагедия Софокла «Tupo», которая до нашего времени дошла лишь во фрагментах. История о рождении близнецов написана в греческих литературных, даже в драматургических традициях (AR1ST Poet 1454b) Некоторые разночтения между текстами Плутарха и Дионисия могут свидетельствовать, что они использовали близкие, но все же различные источники. Поэтому Плутарх мог следовать за неким автором, которого он называет Диоклом из Пепарета По всей видимости, этот автор мог попасть в Рим и использовать свое знание местной топографии либо после, либо в самом конце второй Пунической войны Таким образом, если Фабий все же следовал за сочинением Диокла. то свою часть работы, посвященнуюktíctij, он написал nocie войны с Ганнибалом

Глава вторая «ЖИЗНЬ И ТРУД» состоит из четырех параграфов и посвящена биографии и общей характеристике ei о «Греческих аниаюв»

В параграфе первом «Жизни Фабия Пиктора» тщательным образом анализируются сохранившиеся свидетельства- связанные не только с биографией Пиктора, но его ближайших предков, начиная с Гая Пиктора Квинт Фабий Пиктор происходил из знатного и влиятельного рода, из которого в разное время вышло свыше 45 консулов, шесть цензоров и около 20 трибунов с консульской властью Само ответвление от Фабиев семейства Пикторов произошло, кажется, только из-за необычного для родовитых римлян пристрастия к живописи Плиний Старший упоминает первого из рода Фабиев, который и дополнил cognomen Пиктор к своему потеп В диссертации приводится текст надписи, которая была обнаружена в 1969 г. в Таормине34, Она относится примерно к 130 г до н э. и представляет собой эпитому первой книги римского историка

Фабий Пиктор принимал участие в войне против лигурийцев в звании офицера и, вероятно, в 233 г. до н. э стал свидетелем триумфа над лигурийцами своего родственника Фабия Максима во время его первого консульства (PUN Nat Hist. X 71) Ab 225 г до н э при консулах J1 Эмилие Павле и Г Атилие Регуле, по сообщениям Оро-

" Peter Н Op ch Р LXXX -LXXX1I

34 См.' Manganaro G Op cit Р 389-409.

зия и Евтропия. Квинт Фабий участвовал в войне против галлов, возможно, в должности военного трибуна (OROS. IV 13 6-7. EuiR III 5)"

Ко времени второй Пунической войны возраст Фабия, по свидетельству Дионисия достигакцг) (dion Hal I 6) Наконец, последняя известная нам строчка в реестре политической карьеры Пиктора- сенатор, о чем сообщает только Полибий (ill 9 4)' той CTuvfSpiou peTeîxf ' Ршцашу («был членом римского сената») В какое время это было, не известно, хотя резонно допустить, исходя из контекста греческого историка, что речь идет именно о времени второй Пунической войны, что можно связать с дельфийской миссией 216 i до н э. Если в 233 г до н э он принимал участие в войне против лигурийцев. то ему вряд ли было меньше 20 лет Таким образом ко времени начала Ганнибаловой войны Фабий, пожалуй, находился в возрасте не моложе 35 лет После каннского разгрома, случившегося 2 августа 216 г до н э , он по поручению сената был отправлен в Дельфы для консультации с оракулом по поводу восстановления pax deorum

Дельфийская миссия является последним из достоверных событий в жизни Фабия Пиктора. Сколь долго жил он впоследствии, не известно Исследователи называют разные даты его рождения Очевидно, они обосновывают свою датировку исходя из трех посылок- насколько поздно мог родиться сын у консула 269 г до н э., насколько юным Фабий мог участвовать в войне с лигурийцами (233 г до н э.) и, наконец, насколько зрелым он мог отправиться в Дельфы (216 г до н э.) В диссертации сделано предположение- не позднее 253 г до н э Если Пиктор дожил до возраста 50 - 60 лет, то смерть его пришлась на первое десятилетие II в. до н э

Второй параграф «Авторство "Латинских анналов" и "Комментариев к праву понтификов"» посвящен атетезе Античные авторы сохранили упоминание о трех работах, авторство которых принадлежало Фабию Пиктору Первая из них - «Греческие анналы», которые единодушно признаются самым древним историческим сочинением римлян Вторая была написана на латинском языке Это сочинение Геллий называет annales (Gell V 4 3). а Нопий - res gestae (Non s u picumnus) Однажды эту работу называет Квинтилиан (I 6. 12) и дважды - Сервий в своих комментариях к «Энеиде» (ad Aen XII 603, VIII 630) Преноиен не называет никто из вышеупомянутых авторов Наконец, иод именем Фабия Пиктора сохранились фрагменты еще одного сочинения на латинском языке - «Inns pontifiai hbri», название которого приводит Макробий (Sat HI 2 11). а также Ноний (s u picumnus) Преномеп автора опять же неизвестен, но, по свидетельству Нония. у «Латинских анналов» и «Комментариев к праву понтификов» он один и тот же (ibidem).

Делается осторожный вывод о том, что Квинт Фабий Пиктор не был автором «Латинских анналов» и работы о понтификапьном праве. И если, пользуясь свидетельством Нония, признать, что автором этих двух сочинений был один и гот же человек, то, скорее всего, им мог быть H Фабий Пиктор, внук первого римского историка. Не исключено, что Нумерий использовал работу своего деда или даже имел замысел популяризировать ее*- Позднее факт существования трех представителей семейства Пикторов вызвал известную путаницу среди более поздних писателей Дополнительную путаницу мог привнести еще и Кв. Фабий Максим Сервилиан, который, будучи понтификом, написал сочинение о понтификапьном праве, а также «Анналы» Но следует признать, что «Греческие анналы» Пиктора в Риме до I в. н э. были более известны, чем сочинения его потомков.

В третьем параграфе «Структура "Annales Graeci"» проверяется предположение о том, что весь труд Фабия состоял, условно говоря, из двух частей" материал, следо-

ъ См Alfoldi A Op. cit. Р 169 56 Perret J Op cit. P 497, Frier В W Op cit P 250

14

вавший после основания Рима, был описан лишь в основных чертах (кефаХсишбы?). a то, что Фабий сам пережил, - весьма подробно (dKpißcös) Но такое утверждение противоречит тем пространным фрагментам сочинения Фабия, которыми мы располагаем и которые приводит Дионисий Если Фабий последовательно излагал историю, то куда же в эту двухчастную схему можно вместить его рассказы о Эвандре, Энее, а также рождении Ромула и Рема (фраг 1 - 5 [Peter])7 Или же вообще, что стоит понимать под словом dpxaîa и словом ktlctiç9 Д Тимпе сделал резонное предположение, что сочинение первого римского историка состояло все же не из двух, а из трех частей- 1) история Энея и само основание Города (ktloiç); 2) те события, что следовали уже после ктисиса вплоть до начала первой Пунической войны, именно они и были описаны кефаХсиыбш?; 3) наконец, современные Фабию деяния. Это сюжетное деление, вероятно, даже могло совпадать с делением на книги.

На основании этого можно предположить, определения греческого историка, что отдельные части могли быть написаны кефаХсиыбы? или же ckpipüs, более относятся не к формальной протяженности груда Фабия, а к тому литературному стилю, который он использовал. Сюжеты, связанные с ктисисом, имея явный греческий источник, так как эллины были мастерами этого жанра, были Фабием написаны в одном ключе, который в большей степени мог импонировать Дионисию «Темные времена» V- IV вв до н. э, где греческое влияние, пожалуй, наименьшее, были представлены в «Греческих анналах» с опорой на совершенно иную традицию - местную Современная же история в этом труде больше всего напоминала автобиографию, что опять-таки требовало иных литературных средств

В четвертом параграфе «Язык труда: греческий или латынь?» показано, что разрешение задачи о том, кто был адресатом римского историка - неразрывно связано с решением остальных- когда был написан труд и на каком языке Выбор одною решения подразумевает выбор остальных

Предположение, что труд Фабия был создан для целей пропаганды, возможно, и обладает внутренней изящностью, но, как кажется, никто из исследователей до сих пор не объяснил, как именно должна была действовать эта пропаганда, при помощи каких механизмов она должна была воздействовав на умонастроения и жскшия греков Сицилии или Великой Греции во времена, когда музы должны уже были молчать Выбор языка для исюрическо! о труда вряд ли имел политическую подоплеку То, что греческому было отдано предпочтение, является следствием не пропаганды, а того совершенно очевидного факта, что никакое историческое сочинение пи у какого народа не писалось на языке самого этого народа, а только на греческом37 Написание истории было сугубо греческим делом Для Фабия и его ближайших последователей этот выбор был настолько очевидным, что не требовал никакого объяснения Поэтому можно сделать вывод, что часть труда Фабия. посвященная современным событиям, была написана либо в самом конце войны с Ганнибалом, либо после нее, неся на себе печать неизбежной полемики с историками из противного лагеря Что же касается первой части, то она, по существу, могла быть написана и накануне войны

Глава третья «ОСНОВАНИЕ РИМА» состоит го трех параграфов. Совершая общий обзор того, как римляне к концу III в до н э. представляли историю о ктисисе, то есть о всем комплексе легенд, начиная с Энея, можно сказать, что в Риму циркулировали самые разнообразные версии, которые зачастую даже не согласовывались друг с другом, имея происхождение то греческое, то сицилийское, то непосредственно местное с уже неотделимым вкраплением этрусского начала. Совершенно естественно, что греческие варианты были известны лишь тем римлянам, которые знали язык и были знакомы вообще с эллинской культурой. То разнообразие, при котором угвер-

57 Momighano A Greek Historiography//HT 1978 Vol 17 № 1 P 18-20

15

ждаемыс основатели будущего Рима выступали не в самых достойных ролях, а самому Городу уделялось лишь место сомни 1ельной периферии, должно было как-то подталкивать образованного римлянина к тому, чтобы внести хоть какую-то ясность в сумятицу событий, дат и персонажей

В параграфе первом «Дата основания Рима» показано, что Фабий Пиктор, по видимому, не был первым, кто взял на себя решение задачи выстроить общую схему римской хронологии, которая хоть в какой-то степени отвечала бы ученым требованиям того времени Попытки Тимея или Невия все же вряд ли можно назвать удачными Тимей не был хорошо знаком с местной римской традицией (Dion Hal I 74 1), а в «Bellum Punicum» Невий, имея в большей степени литературные цели, вовсе не стремился к строгой логической связанности событий

С конца 60-х гт XX вв., когда итальянские археологи обнаружили на территории древнего Лавиния (совр Pratica di Маге) основание «святилища тринадцати алтарей», было сделано много ценнейших находок, связанных с древнейшей историей Рима Проведенные раскопки на территории Рима, в первую очередь на Палатине, выявили, что действительно, примерно в сер VIII в. до н э Палатин (более точно - Гермал, одна из его вершин) был застроен хижинами На первый взгляд, находки подтверждали дату основания Рима, но дальнейшие раскопки обнаружили гораздо более ранние строения Найденный материал, включающий в себя, в основном, могилы, представляющие как обряд кремации, так и трупоположения, был отнесен примерно к 1 ООО г до н э, то есть к самому концу бронзовой эпохи или к фазе I Лациальной культуры по общепринятой классификации Мюллера-Карпа К сожалению, содержимое некрополей не может дать вразумительного представления о жизни древних обитателей Лация Но содержимое долиев, которые помещались в кремационную яму, состояло в том числе из урны с прахом, которая являлась макетом хижины X в до н э Таким образом, данные археологии не позволяют нам сказать, почему античные историки, включая Фабия Пиктора, который, пожалуй, первым принял это решение, выбрали именно сер VIII в до н э как дату основания Рима Можно предположить, что эта дата была выбрана в какой-то степени случайно

Нет никаких веских причин сомневайся чго датировки римских историков (Пик-тор 748 г до н э . Луций Цинций - 729. Катон - 751, Варрон - 753) появились в результате неких простейших арифметических подсчетов Точкой отсчета, по-пидимому, являлись либо 1-й год Республики, либо год галльского нашествия, которые могли быть взяты из «Фаст» В основу подсчета легло известное легендарное число царей, умноженное на среднее число лет одного поколения' 509 + (7 х 35) = 754 Разницу же в подсчетах можно объяснить двумя простыми способами. Во-первых, если в качестве продолжительности одного поколения взять 33 года, то тогда получается 740 г до н э Во-вторых, нельзя исключить, что существовали различные консульские списки, в которых датой 1 -го года Республики являлись годы отрезка времени с 510 г. по 491 г. до н э.

Параграф второй «Легенда об Энее» До недавнего времени признавалось, что культурные связи между Грецией и центральной Италией появились только примерно с нач III в до н э., а первые неявные следы легенды об Энее - с кон IV - нач III в до н э., вот почему Невий и Пиктор рассматривались как инициаторы, разработчики истории о ктисисе Рима. Но археологические находки последних десятилетий, похоже, заставляют пересмотреть эту позицию По всей видимости, жители Этрурии уже в IV в. до н. э. имели какое-то представление об Энее и о том, что он спас своего отца Не только производители импортной продукции, но и местные ремесленники изображали этот сюжет на своих изделиях

Вряд ли Эней был выбран только за то, что обладал должным для римлянина качеством - благочестием (píelasj Сомнительно, чтобы римляне отдали предпочтение Энею, побуждаемые желанием оказаться в рамках культурного единства эллинов, не-

сколько дистанцируясь однако, от греков вещественные следы пребывания Одиссея слишком незначительны по сравнению со следами присутствия Энея

Таким образом, писатели III - II вв до н э , в частности, Фабий Пиктор. не выбирали миф об Энее по каким-либо качествам или исходя из какой-либо политической заинтересованности' этот миф уже давно находился в обращении и имел даже свою литературную обработку у греческих историков Более того, римляне прекрасно осознавали некую ущербность троянского происхождения, ведь, будучи потомками Энея, они для эллинов оставались все же ßdpßapoi

В параграфе третьем «Эвандр и Геракл» рассматриваются причины появления таких персонажей, как Эвандр и Геракл, которые непосредственно не были связаны с хронологией основания Рима и не имели каких-либо родственных отношений с Энеем По-видимому, некую связь между Эвандром и Римом уже осознавали греческий политик и ученый Деметрий Фалерский (примерно 350 г - ок 280 г до н э (Demetrios 228 J]), а также Гермократ из Карии, грамматик и учитель Каллимаха (Hermocratcs 809 J) Таким образом, время «появления» Эвандра - примерно кон IV в до н э, когда Рим представлял из себя уже военную силу со значительными людскими ресурсами Это состояние Рима и описывалось греческим словом fúavSpía, что и обусловило выбор этого аркадского героя (EúavSpos1) Древние эрудиты предпочитали этот вариант38 Стоит вспомнить хотя бы то, что название Рима было созвучно греческому слову ршцг] («сила»).

Имеется лишь один фрагмент из сочинения Пиктора, в котором называется Геракл: это эпитома, найденная в Таормине. Античные авторы сохранили весьма многочисленные свидетельства, удостоверяющие нас, что члены рода Фабиев каким-то образом связывали свою родословную с греческим героем Плутарх в биографии Фа-бия Максима отчетливо указывают на эту связь' род Фабиев произошел от того «славного мужа» (áuSpa тгоХи ка1 Sókljjok). который появился на свет от связи нимфы и Геракла (Fab I) Очевидно, что Плутарх и другие античные авторы пересказывают ту традицию, которая уже сложилась до т п до и э (Ovid Fast II 237; Е\ Ponto III 3 100: Iuvhn VIII 14: Sil Ital VI 633-635)

По сообщению ILniiiiw (Sat hist XXXIII -1-1). в 269 г до и э., в копсу ilciuo Kb Огульния и Г Фабия. в оборот была впервые пущена серебряная монета на реверсе была изображена волчица с двумя младенцами, на аверсе - Геракл

Каким бы пи было происхождение культа Геракла, вряд ли будет преувеличением заявить, что Фабий вовсе не выдумал существование этого обычая' он наблюдал его своими глазами Происхождение этого религиозного ритуала к III в. до н э было уже забыто Для историка представлялось, разумеется, не столь важным, какие корни были у культа Геракпа. финикийские ли, греческие или даже этрусские Надпись из Та-ормины пожалуй, убеждает в том. что Кв Фабий осознавал некоторую легендарную связь своего рода с греческим героем. Тем самым эпитома подтверждает причастность Г Фабия к изображению Геракла Оба эти факта свидетельствуют о том. что знатные римские роды к концу III в до н э уже занимались либо выискиванием своих мифических предков, либо провозглашением urbi et orbi историй о своей древней знатности.

В Заключении подводятся итоги исследования. К III в до н. э. эллинские писатели проявляли значительный интерес к легендарной истории западного соседа Это вовсе не означало, что греки тем самым признавали растущую мощь молодого Рима и предугадывали его грядущее величие. Скорее, речь может идти лишь об автоматическом включении любого ставшего известным им города или государства в систему своих мифов

38 Cornell Т The Beginnings of Rome London, 1995 P 69

17

Энергичные внешнеполитические действия римлян в течение 111 в. до н э обусловили не только рост интереса к ним со стороны греков, но и оказались своеобразным катализатором развития местной литературы К тому времени римская литературная традиция состояла лишь из ежегодных списков, которые вели понтифики, из разного рода фольклорного материала в виде застольных песен, плачей по умершим, погребальных речей и пр Сохранившиеся фрагменты перевода «Одиссеи», выполненной Ливием Андроником для школьных занятий, а также «Bellum Ритсит» Гнея Невия показывают, с одной стороны, некоторую неуклюжесть языка, с другой - фиксируют его стремительное развитие, наконец, с третьей - прагматическую направленность литературного досуга Таким образом, появление национального исторического сочинения в великую для Рима эпоху выглядит вполне закономерным событием. Это подтверждает еще и то, что Фабий вовсе не выглядит одиночкой, задумавшим нечто несуразное и не понятое римлянами за ним тут же потянулись плотной цепочкой Гай Ацилий. Цинций Алимент, Постумий Альбин. Порций Катон etc.

Будучи представителем одного из самых знатных родов Рима, Фабий Пиктор не проявил себя сколько-нибудь заметно на военном или политическом поприще Он не входил в состав каких-либо жреческих коллегий, поэтому у нас нет никаких веских оснований считать его автором «Комментариев к праву понтификов Точно также Квинт Фабий Пиктор не писал никаких «Латинских анналов», по той простой причине, что первое произведение на историческую тему на латинском языке было создано либо Катоном, либо Кассием Геминой

«Греческие анналы» заложили начало той структуры сочинения по римской истории. которая надолго станет определяющей Первая часть, написанная под большим влиянием не только греческих историков, но и лично увиденного, состояла и* описания событий, так или иначе связанных с ктисисом Рима от бегства Энея до свержения Тарквиния Гордого События V - IV вв до н. э занимали греческих писателей уже в гораздо меньшей степени, поэтому основным источником описания этой эпохи дня Пиктора становится местный литературный материал, который, вероятно, пережит галльское нашествие Эти безликие ежегодные записи обусловили, по всей видимости. с)лоаь содержания втором част его труда Этот неишсрссный, с точки зрения читающего римлянина, и, очевидно легкодоступный материал «кочевал» из одною исторического сочинения в другое вплоть до труда Ливия, поэтому поздние писатели не приводили фрагменты из этой части «Анналов». Наконец, третья часть состояла из того, чему сам Фабий был свидетель, а также из материала, посвященного действительно судьбоносным явлениям III в до н э, что не могло не вызвать самое пристальное внимание более поздних сочинителей

Дня написания своей работы Фабий предпочел греческий язык латинскому по той очевидной причине 'гго всякое сочинение сознанное в историческом жанре, писалось только и всегда на греческом языке. Одного этого было вполне достаточно, чтобы Пиктор выбрал этот язык, хотя латынь уже тогда обладал всеми необходимыми формами и речевыми оборотами Вряд ли Фабий писал свою историю «на экспорт», текущие интересы едва ли надолго смогли привлечь внимание более поздних поколений. Он писал, подобно некоторым другим не-грекам, для всякого читателя, который был знаком с греческим языком

К концу III в до н. э в Риме было известно множество историй, как-то связанных с основанием Города Часто они противоречили друг другу. Одна из заслуг Фабия состоит в том, что он, воспользовавшись подсчетами Эратосфена, первым выстроил в достаточно четкую хронологическую цепочку основные события всей римской истории от бегства Энея из-под Трои до Ганнибаловой войны Для заполнения неизбежной временной лакуны между прибытием Энея в Лаций и рождением Ромула и Рема был внесен список промежуточных царей Четкость построения, возможно, не сразу стала обязательной для поэзии, но ее сразу приняли последующие римские историки

Однако нет большого резона утверждай, что именно Фабий был творцом сюжетов, связанных с его именем в сохранившейся литературной традиции Археологические раскопки 2-й пол XX столетия удостоверяют, что, вероятно, даже к IV в до н э относятся самые разнообразные артефакты с изображением Энея, Ромула с Ремом Остатки храмов, связанных с культом героя, фрагменты надписей наводят на мысль, что в Риме с давних пор было что-то известно об их легендарном происхождении от пришельцев с востока Поэтому утверждение, будто выбор римлянами своего происхождения от троянцев является сознательным политическим шагом, связанным с текущими выгодами III в до н э, на наш взгляд, не верен, так же, как не правильно и предположение об авторстве, приписываемом Пирру Фабий имел дело с уже прочно устоявшейся традицией, изменить которую никому не было под силу И поэтому, скорее, не первый римский анналист «приспособил» легендарные события основания Города к текущей политической конъюнктуре, а наоборот, римляне сумели с великой выгодой для себя воспользоваться своим прошлым для решения текущих задач, и эта способность была одной из черт этого великого народа

Основное содержание диссертации изложено в следующих публикациях: 1. Мосолкин А В Фабий Пиктор и римское посольство в Дельфы в 216 году до н. э. // Жебелевские чтения-Ш. Тезисы докладов научной конференции 29-3¡октября 2001 года. СПб., 2001. С. 140-144.

2 Мосолкин А В Понятие barbarus у ранних римских писателей (анализ источников)// Античный мир и археология. Межвузовск. науч сб. Саратов, 2002 Вып. 11. С 47-51

3. Мосолкин А В Диокл из Пепарета как источник Фабия Пиктора// Новый век' История глазами молодых. Саратов, 2005. Вып 3 С. 3-16.

4 Мосолкин А В Основание Рима по поэме Ликофрона «Александра» // Социальные идеалы в стратегиях общественного развития Межвузовский научный сборник Саратов, 2005. С. 173-177.

МОСОЛКИН Алексей Владиславович

КВИНТ ФАБИЙ ПИКТОР И РАННЯЯ РИМСКАЯ ИСТОРИЯ

Автореферат

Подписано в печать 27 06 2005 Печать офсетная Бумага офсетная Гарнитура Тайме Формат 60x84 1/16 Уел-печ л 1 Уч-изд л 1 Тираж 110 экз

Издательский центр Саратовского госуниверситета «Темпус» 410060 Саратов, Астраханская, 83

Р1Л122

РНБ Русский фонд

2006-4 12024

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Мосолкин, Алексей Владиславович

п. э. По егобственнымовам, он приплыл в И талию в тотмый год, когда Цезарь Август прекратил междоусобную войну, т. в 30 г. до н. э. Дионисий был вхож вмые высокие круги римского общества и питал искренний интерес к римской истории. В 7 году написалоечинение ' Н ' РшцаХкт) архаюХоуьа {Ant. Rom. I. 7. 21). Эта работастояла из 20 книг и охватывала период от легендарного первого поселения эиогров в И талии (замнадцать'поколений до падения Трои: 1.11) до начала первой Пунической войны (1.8.2). Таким образом, общая протяженность повествованияставляла около 1300 лет. По всей видимости, Дионисийм дал названиеоей работе и выбрал его неучайно. Me исключено, что этот фсческий писательздавалоечинение как некое обширное введение кчинению Полибия, которое начиналось как разпервой Пунической войны. Стоит вспомнить, что Полибий нарочито исключил все рассказы,язанныегенеалогией, основанием городов и пр., изоей прагматической истории (IX. 1.4; 2. 1), тогда как Дионисий выбрал именно этот предмет, оказавшийся, по его мнению, в пренебрежении у предшественников-историков (I. 8. 1).

Одной из главных задач Дионисия стало доказательство того, что римляне по своему происхождению отнюдь не были варварами, а имели вполне эллинские корни, да и чроянцы — легендарные предки римлян, — оказывались в некотором родстве с греками (напр., Т. 11. 1; I. 13; I. 17; VII. 70 sqq)1. Тем самым фсческий историк устранял всякую основу возможной вражды между феками и римлянами. До нашего времени сохранились только одиннадцать книг, где события доводятся до 444 г. до н. э. Большинство современных исследователей отмечают, что влияние риторики па труд Дионисия ощущается весьма значитель

1 В дальнейшем при ссылке на эту работу Дионисия ее название оговариваться пс булет. но: и отточенное построение речей, и формальное разделение истории на «внутреннюю» и «внешнюю», и подчас чрезмерно надуманная реконструкция событий, рассчитанная как на политического деятеля, так и для приятного литературного времяпрепровождения2.

Особый интерес представляет первая книга, где Дионисий самым дотошным образом собрал цитаты из сочинений свыше 50 писателей, что делает эту часть особенно ценной. Следует специально оговорить, что «Рассказы о римских древностях» Дионисия подчас являются нашим единственным источником фрагментов песохрапившихся работ древних авторов. В целом следует отметить добросовестность этого историка, и мы вполне можем доверять его пунктуальности в использовании сочинений более ранних его предшественников как 1рсков, так и римлян, учитывая, что Дионисий, по его собственным словам (1. 7. 2), зпал латинский язык.

Если вопрос о подобострастии Дионисия по отношению к римской власти остается открытым, то патриотическая направленность Плутарха сомнений не вызывает. Родился он, вероя тно, в 46 году н. э. в г. Хсронеи, что в центральной Греции. Образование он получил в Афинах, много путешествовал, неоднократно бывал в Нгипте, Италии. Наибольшую ценность для ранней истории Рима представляют его «Параллельные жизнеописания», в которых Плутарх приводит биографии как легендарные (например, Ромула), так и исторические (например, Цезаря). Ценность сочинения Плутарха обуславливается еще и тем, что он, подобно Дионисию, использовал значительное количество не сохранившихся работ феческих и римских авторов. Для примера

1 05 3tom cm.: hill H. Dionysius of Halicarnassus and the Origins of Rome // J RS. 1961. Vol. 51. P. 88-93.

2 schwartz E. Dionysios von Halicarnassos // RE. ßd. V. 1, 1903. S. 934ff.; SHUTrR.J. H. Dionusius of Halicarnassus // GR. 1936, Vol. IV, No. 12. P. 149; ogil-VIKR. M., DRUMMON'D A. The Sources for Early Roman History // CAH. 2nd cd. VII. 2. 1989. P. 3-4. сюит привести упоминание Проматиопа (Rom. II) и Диокла из Пспарс-та (Rom. III — VIII), которые встречаются только у Плутарха и нигде более. Помимо биографий, Плутарх написал несколько десятков работ по религии и философии, в которых содержится немало важнейших сведений по истории легендарного Рима1.

Диодор Сицилийский получил свое прозвище оттого, что родился в городе Агире на Сицилии. Он написал историческое сочинение в сорока книгах, из которых до нашего времени дошли лишь пятнадцать. В Риме Диодор провел не менее тридцати лет (примерно с 70 до 36 г.), но работа его написана на греческом языке. Его «всемирная история» включала в себя описание событий во всех странах тогдашнего цивилизованного мггра. По мнению Э. Пайса, у этого сочинителя не было никакого политического или критического чутья, когда оп акцентирует внимание на незначительных деталях гг пропускает важные, гг единственный его талант — талант компилятора . Вероятно, Диодор во время сочинения труда гго ранней римской истории пользовался каким-то римским анналистом, не исключено, что таковым мог оказаться сам Фабий Пиктор, гго никаких точных доказательств тому мы не имс-з

Как это ни парадоксально, но мы располагаем лишь одной сохранившейся работой римского историка, где подробно излагается начальная римская история. Это сочинение, которое обычно называют' Ab Urbe condita, написанное уроженцем Падуи 'Гитом Ливием (примерно 59 г. до гг. э. - 17 г. п. э.). Из огромного массива 142-х книг сохранились лишь первые десять (от падения Трои до 293 г.), а также с XXI по

1 Липшицев С. С. Плутарх и античная биография: К вопросу о мсстс классика жанра в истории жанра. М., 1973. С. 47 — 69.

2 PAIS Ii. Histoire ancienne. Des origines a l'achèvement de la conquête (133 avant J.-C). Paris, 1926. P. 15.

3 Э. Пане полагал, что источником для Днолора могли быть лаже "Annales MaximГ (Op. cit. P. 15).

XLV (219 — 167 it.), где события гак же, как и в фуле Дионисия, описываются год за годом. Ливии был первым римским историком, который не принадлежал к высшему римскому истэблишменту; он не был выходцем из знатного рода; не занимался государственными делами; Лзиний Поллиоп критиковал его за употребление провинциальных словечек ("Patavinitas": QUINTIL. Instit. I. 5. 56; VIII. 1. 3); по всей видимости, он не был вхож в литературный круг Рима, да и умер он в Падуе (DESS. 2919), а не в Риме. Так что, если Ливии действительно был литературным наставником Клавдия (SUET. Claud. 41. 1) и был знаком с Августом (ГАС. Ann. IV. 34), то эти встречи, кажется, не сделали его значительной персоной римского нобилитета. По всей видимости, главной причиной популярности Ливия стали моральная направленность и патриотическая пылкост ь его сочинения1. Событиям до 509 года он посвятил первую кишу. Подобно Дионисию, Ливии пользовался трудами своих предшественников, по, увы, редко называет их по имени, чаше всего упо7ребляя абстрактные выражения: plures, auctores, pauci или лаже dicitur2.

С первого века до и. э. в Риме не без феческого влияния становятся популярными работы антикваров. Сами антиквары в целом относились без особой критичности к тем старинным записям, которыми они располагали. Очень важным для изучения легендарной истории Рима являе тся сочинение De lingua Latina М. Тсррспция Варрона (116 — 27 гг. до н. э.), дошедшее до пас лишь частично. В этом сочинении он демонстрирует пристрастие к этимологии, часто чрезмерно надуманное. Именно Варрон установил 753 год годом основания Рима. Следует назвать также Веррия Флакка, автора работы De verborum significatu. Он был вольноотпущенником; Август даровал ему дом, выделил жалованье

1 Ogilviií R. M., Drummond Л. Op. cit. P. 9.

Весьма вероятно, что Ливии в иеврой книге широко опирался на "Originel

Катона и «Анналы» Клавдия Квадрнгарпя (PAIS Е. Op. cit. Р. 17). и доверил ирисмоф за образованием своих внуков. В своем 'фуде Флакк проявляет особый интерес к вопросам лингвистики. Даже принцип построения его работа алфавитный, где одна лишь буква А занимала первые четыре книги. Мы располагаем лишь некоторыми частями этого сочинения.

Важные сведения по истории легендарного Рима содержатся в сочинениях Полибия, Цицерона, Плиния Старшего, Евтропия, Ноипя Марцелла, в работе, приписываемой Аврелию Виктору, Origo gentis Котапае. Следует также упомянуть труды таких ранних христианских писателей, как Арнобий, Евсевий, которые в своей критике язычества приводили подчас уникальную информацию.

Эпиграфические данные

Неоднократно вызывал недоумение тот факт, ч то хотя в восьмом веке в центральной Италии был уже распространен алфавит, проникший из Греции, и найдены надписи, относящиеся к этому времени, но общее количество эншрафического материала VII — III вв. весьма незначительно. Вероятно, лишь случай может являться тому объяснением. Или же то, что само письмо в целом использовалось для решения каких-то важных государственных или жреческих задач или же для бытовых нужд состоятельных людей. Вот почему всякая надпись до III в. до н. э., которую можно как-то связачъ с мифами об основании Города, сразу же становится объектом самого дотошного внимания исследователей. К примеру, надпись LARE AINEIA D(ONOM), найденная в Тор Типьоза (Tor Tignosa), что в восьми километрах от того места, которое раньше занимал Лавиний, имеет, как минимум, пять вариантов интерпретаций1. В целом, исследователи вынуждены признать, что имеющийся эпихрафический материал, который относится к VI

1 weinstockst. Two Archaic Inscriptions from Latium // JRS. I960, Vol. 50. P. 115-116.

IV вв. до н. э., нс может считаться репрезентативным. Помимо этого, следует сказан., что многие надписи были просто-напросто утеряны. Совершенно уникальный материал был найден в Таормине на Сицилии в 1969 году: были обнаружены несколько надписей, содержащих краткое изложение работ некоторых историков, которые писали на греческом языке. Среди них был и Фабий Пиктор1.

Археологические данные2 Вплоть до 60-х п". двадцатого века интерес историков и археологов не был направлен на раскопки архаического Рима. В 30 — 40-е гг. ученых более интересовал императорский Рим, что было обусловлено политическими конъюнктурами того времени. Тем не менее найденный материал консервировали, прятали в запасниках и о нем забывали. Ситуация стала мсшпъся с конца 50-х гг., когда, наконец, результаты раскопок архаического Рима стали вызывать острейший интерес3. Археологические находки спровоцировали невиданный до этого времени интерес исследователей к самой ранней истории Рима и заставили пересмотреть ряд позиций, в частности, многие историки стали относиться к мифам об основании нс как к пустым выдумкам, а как к некоторой реальности. Новые археологические памятники заставили отказаться от того общепринятого мнения, что знакомство римлян с Энеем и принятие троянского происхождения произошло в самом конце четвертого — начале третьего века. Новые данные убеждают, что этот процесс произошел гораздо раньше: вероятно, даже в шестом веке.

1 Эти надписи были впервые опубликованы Дж. Мангапаро в 1974 году: manganaro G. Una biblioteca storica ncl ginnasio di Tauromenion e il P. Oxy. 1241 // PP. 1974, Vol. XXIX. P. 389— 409. Текст надписи и се перевод приводятся ниже (с. 94 — 95, а также см. Пршюжение X). Об археологии Рима речь будет еще идти ниже.

3 Одним из катализаторов такого интереса стала фундаментальная работа Э. Гъерстада в шести томах, оказавшаяся для меня, увы, недоступной: Gjerstad Е. Early Rome. Lund, 1953 - 73.

Остается лишь с сожалением констатировать, что археологи ведут свои работы достаточно случайно. M «виной» тому — скученность современной застройки. Археологи получают доступ только тогда, когда производится строительство нового здания или дороги. Вот почему мы можем лишь гадать, какие бесценные для науки находки могут скрываться гам, где еще не было лопаты археолога: на Целие, Авептине и пр. Поэтому перед тем, как обобщать археологический материал, необходимо четко представлять себе, что мы располагаем часто лишь разрозненными находками, представленные данные не могут дать нам целостную картину времен X — VI вв.

Обзор историографии

Первые римские анналисты долгое время находились в пренебрежении у современных историков. Главная причина заключалась в том, что разрозненные фрагменты невольно «отпугивали» всякого, кто привык иметь дело лишь с весомым наследием Ливия, Дионисия, Тацита. Образованные читатели восемнадцатого столетия своими сужде-ииями лишь повторяли сентенции Цицерона или Ливия . Первым автором, с которого следует начать этот краткий обзор повой историографии, является Б. Г. Нибур. В своем сочинении «История Рима»' он продемонстрировал по сути новый подход к существующим источникам, наметив новые казавшиеся ранее несущественными проблемы ис

1 Увы, но не со всеми необходимыми работами мне удалось познакомиться. Например, я так и не увидел такие важные работы, как: NlTSCII К. Die römische Лп-nalistik. 1873; jacoby F. Atthis. The Local Chronicles of Ancient Athens. Oxford, 1949; bung P. q. Fabius Pictor. Der erste Römische Annalist. Diss. Köln, 1950; wiseman T. P. A Roman Myth. Cambridge, 1995.

2 Нот, к примеру, что писал лорд Болингброк в одном из своих писем (1735 г.): «У римлян были хронист, или анналист, с самого начала существования их государства. Не позднее шестого столетия или очень близко к э тому времени у них появились антиквары и были предприняты попытки написать историю. Я называю эти первые исторические произведения только попытками или опытами; и они не были ничем большим — ни у римлян, ни у греков». болппгычж. Письма об изучении и пользе истории. N1., 1978. С. 56 — 57. торической пауки. Именно Нибур высказал теорию «застольных песен», которую поддержали многие исследователи.

С XIX века мнения исследователей о творчестве Пиктора можно условно разделить на две части. Наиболее устоявшееся мнение заключается в том, ч то сочинение Фабия Пиктора является неким следствием negotium а. Именно его придерживался Теодор Моммзен в своем сочинении «История Рима». По его убеждению, римская историография начинается только со времени Катона. Целью Фабия не было создание прагматической истории. Являясь крупным талантом своего времени, он создал новую для Рима литературную форму, когда даже не было еще подготовленной читающей публики. Это-то и стало причиной выбора греческого языка. Пиктор был первым, кто соединил два известных в Риме сказания в одно целое: греческое воззрение Тимея о фояице Энее и национальное — об альбанском царе Ромуле. Этот синтез двух чрадиций, по мнению Моммзепа, был сделан очень неискусно: всякий «римлянин должен был возмущаться при мысли, что древние римские пенаты хранились не в храме па римской торговой площади, как все до тех пор думали, а в храме, который находился в 2 ^

Лавипии» . Т. Моммзен своим непререкаемым авторитетом наметил ту линию в исторической науке, которая воспринимала раншою римскую анналисгику как некое эстетическое явление, исходящее из эллипо-фильских кругов, стремящееся не столько породить что-то самобытное, сколько хорошо усвоить блестящие образцы существующего.

Одной из тех книг, которые подвели некий итог исторических размышлений с 1811 по 1870 год, стала фундаментальная работа немецкого исследователя Германа Петера, которому к моменту выхода книги было фидцать при года, хотя основная идея была сформулиро

1 NlEBUHR В. G. Römische Geschichte. Bde. 1 - 2. Berlin, 1811 - 1812; 2. Anfl. 1827-1830.

2 МОММЗНН Т. История Рима. Т. I. С. 716 - 717. nana, когда ему был лишь 21 год. Труд Петера, который получил название "Vctcrum historicorum Romanorum relliquiae" (первое издание — 1870 г.), состоит из двух примерно равных по объему частей. Часть вторая как раз и состоит из фрагментов сочинений тридцати ранних римских историков: от Фабия Пиктора до Гая Пизона, а также из сохранившихся фратентов Annales Maximi. Э та часть работы Пе тера до сих нор не потеряла своей важности, что подтверждаю т более поздние ее переиздания1. Каждый фрагмент был снабжен критическим аппаратом, и учтены контексты. Первая часть книги является уже текстом самого Петера, написанным, естественно, на латинском языке, в котором ученый достаточно подробно представляет биографии своих персонажей, а также основные проблемы, связанные с их историческими чрудами. Одной из слабых сторон введения Петера является то, что он рассматривает биофафии историков вне собы тий своего времени. Греческие анналы Пиктора, по мнению немецкого исследователя, были написаны уже после второй Пунической войны: ведь какой же «римлянин, когда в самой Италии бряцало оружие, занимался бы досужим делом, сочиняя историю?»2 Кроме того, если бы Пиктор написал свою историю в начале войны, то разве стал бы он для Полибия основным источником, а Аиииан разве назвал бы его аиуурафеа TtovSe tûv epyojv? Наконец, выбор феческого языка обусловлен неуклюжестью языка латинского: «Никто не удивится тому, ч то один из благородных римлян, презрев родную речь, описывал деяния своего народа по-гречески, и он поймет, собрав воедино вырезанные надписи на мраморе или бронзе, которые дошли до нас с того времени, что в то время язык римлян пе подходил для исторического сочинения (non apta tum

1 В 1914 году вышло «торос издание, несколько переработанное; в 1967 голу вышло репринтное издание. В настоящее же время английские ученые под руководством Т. Корнелла, Кр. Смита и Эл. Бисфема готовят новое издание.

2 "quod quem virum Romanum inter arma in ipsa Italia strcpentia otiosam historiac scribendac opcram dédisse arbitrabimur?" (VHRR. P. LXXI). fuerit lingua Romana ad historiam), что недостаточен он был тому человеку ученому и знающему (docto et erudito), который часто обращался к греческим писателям; никто не сможет меня упрекнуть Нсвиями или Ливнями, которые уже до Фабия были знамениты (iam ante Fabium floruerint), если вспомнит, что у всех народов сочинительспю в стихах было более древним, чем сочинительспю в прозе, поэтому я соглашаюсь с Исидором (Orig. I. 37. 2): "вед»» прежде все описывали стихами, стремление к прозе расцвело позднее1"». В подтверждение этой мысли Г. Петера ссылается на факты, относящиеся к другим к другим историческим эпохам: «известно, что почти в одно время Эккехард (Ekkehardum Vraugienscm), Отгон (Ottonem Freisingensem), Рагевин (Ragewinum) и другие использовали латыш», когда писали об отеческой истории, но стихи тогда же начали писан» уже на своем собственном языке. Точно так же позднее Фридрих Великий и другие аристократы описывали свои дела прозой на франко-галльском наречии, в то время как Глейм, Рамлер, Клейсг и другие поэты, которые писали уже па своем родном языке, стихи сочиняли с великой славой. Даже Лейбниц написал свое сочинение "Annales imperii occidentis Brunsviccnses" на латинском языке, хотя знал и всячески прославлял достоинства родного языка (linguae patriae virtutes), ко торый, как он полагал, не был еще достаточно удобен для ученых диспутов. Поэтому не следует соглашаться с мнением Нибура, что Фабий писал для греков, чтобы тс лучше узнали римлян»1.

Продолжением установившейся традиции стала хрестоматийная статья Ф. Мюггцера, вышедшая в 1905 году, где автор в целом разделяет отдельные позиции Т. Моммзсгга гг Г. Петера. Написанные после второй Пунической войны Греческие анналы состояли из трех частей: легендарная история основания Рима, история VI — IV вв. и описание собы

1 "Omnia enim prius versibus condebantur, prosac autem Studium scro uiguit". тин, в которых историк сам принимал участие. Именно у Пиктора в римской литературе впервые появляется Эней. И хотя римский анналист использовал значительное число имевшихся в его распоряжении источников, чрезмерный патриотизм мешал ему быть более объективным. Мюнцер называл Катона и Пизопа последователями Фабия, добавляя к ним еще и греческого историка Диокла из Пеиарета

Эту позицию в целом разделял русский исследователь В. Пирогов, который попытался лишь перенести возможную дату написания Анналов-, «после сражения при Каннах наступило относительное затишье в военных действиях на и тальянском театре войны; за исключением нескольких эпизодов (попытки Ганнибала овладеть Римом и нашествие Гасдрубала) война состояла из стратегических передвижений и крепостных осад»3. Все же следует признан», что это предположение не опровергает ри торического вопроса Г. Петера но поводу того, что возможно ли было римскому сенатору во время войны заниматься таким иеримским делом. Д. И. Нагусвский также в целом поддерживал вышеозначенную позицию немецких исследователей. Он писал, что более раннее развитие поэзии — явление повсеместное (вспомним эпосы греков, индийцев, финнов, русские былины). Тогда, когда на римских подмостках звучал язык Плавта и Теренция, полный шры слов, проза была еще крайне неповоротлива, волоча на себе тяжкий 1руз ученичества. Причину же «фекоязычия» На1уевский видит в том, что, во-первых, прими тивный стиль «жреческих хроник и формул законоведения» не подходил для исторического изложения; а во

1 VHRR2. P. IJvXV - LXXVI.

2 mûnziïr F. Q. Fabius Pictor // RE. Bd. VI. 2,1905. Sp. 1836 - 1841.

1 пирогов в. Исследования по римской истории преимущественно в области третьей декады Ливия. СПб, 1878. С. 168 — 169. вторых, фсчсский язык в то время был само собой разумеющимся языком всей существующей историографии1.

Этого ставшего уже традиционным взгляда придерживался Ф. Л. Пстровский. Он полагал, что латинский язык к третьему столетию уже обрел все необходимые формы, все нужные термины были уже выработаны, чтобы стать языком римской историофафии: на латыни писали семейные хроники, язык Плавта и Невия вполне подходил для описания исторических событий, да и сухость первых анналистов вполне адекватна сухости летописей великих понтификов. Таким образом, объяснить выбор языка лишь формальной стороной невозможно. Во т почему, по мнению Ф. А. Петровского, главная причина «фекоязычия» ранних анналистов заключается в моде тогдашнего образованного общества, для которого главным образом и предназначали свои сочинения анналисты2.

Но слелуег признать, что мнение о написании исторического сочинения Пиктора как следствии некоего досуга в двадцатом веке стало приниматься уже не всеми историками. В 1933 году появилась статья немецкого исследователя М. Гсльцсра «Римская политика у Фабия Пиктора», где автор очень последовательно доказывал, что историческое сочинение Пиктора следует рассматривать лишь в контексте политической истории второй Пунической войны. Выбор феческого языка историком был обусловлен тем, что в сложной ситуации, когда Риму фозила прямая опасность войны как с Карфагеном, так и с Грецией, необходимым стало появление исторического труда, предназначенного не для римской пока еще не сформированной читающей пуб нмуевскпп Д. История римской литературы. 'Г. 1: С древнейших иремен до эпохи Августа. Казань, 1911. С. 132. Через сорок лет того же взгляда придерживались французские пссследователи А. Апмар и Ж. Обойер: aym vrd А., auboykrj. Rome et son empire. Paris, 1954. P. 221.

2 петровский Ф. А. Ранняя латинская проза // История римской литературы. М., 1959. Т. I.C. 119. лики, а для феческой. Таким образом, в целом Греческие анналы имели ярко выраженную пропагандистскую направленность1.

Важным вкладом в историческую науку стал выход в свет в 1942 году фундаментальной работы Ж. Перрэ «Происхождение троянской легенды об основании Рима (281 — 31 гг. до и. э.)». Перрэ самым доскональным образом рассматривает сохранившуюся до наших дней традицию. Он особо подчеркивает, что у Пиктора досужие мифические вымыслы авторов чретьего века приняли черты действительного исторического сочинения. Именно он осуществил редкий союз эллииства с латыпыо, который станет столь очаровательным у Вергилия. Но рядом с ан тикваром и историком в Анналах своих нрав не утерял и политик. Именно под пером Пиктора бесполезные греческие сюжеты обрели черта, прославляющие римские доблести. Римский анналист впервые сумел — и в этом его великая заслуга! — представить потомков Энея как друзей феков, вопреки мнению, сложившемуся благодаря Тимею2.

Наиболее радикальный взгляд па проблемы основания Рима представил Л. Лльфельди в своей известной книге «Ранний Рим и ла-тииы». Этот исследователь ушерждасг, что Пикгор свою рабочу писал па феческом и именно для феков по той причине, что она была «задумана в качестве ответа па пропаганду со стороны смертельных врагов в Греции и в эллинистических государствах»3. Решение о написании Греческих анналов было санкционировано самим римским сенатом после возвращения Пиктора из Дельф в 216 г. Лльфельди специально подчеркивает, что многие сюжеты в сочинении Пиктора становятся понятными, если представить себе, ч то они были написаны именно в самый разгар трагических для Рима событий второй Пунической войны,

1 gelzer M. Römische Politik bei Fabius Pictor // GULZUR M. Kleine Schriften. Wiesbaden, 1964. Bd. III. S. 51 ff.

2 perret J. Les origines de la légende troyenne de Rome (281 - 31). Paris, 1942. P. 499 - 500.

1 Ai.I ÖLDI Л. Farly Rome and the Latins. Ann Arbor, 1965. P. 169. а не тогда, когда война уже завершилась. Статистика, которую приводит Пиктор, ч то против кельтов в 225 году встали 800.000 римлян, могла стать неким отражением того, что римские войска почернели полное поражение в первой половине Ганнибаловой войны1.

В 1979 году вышла фундаментальная монография американского исследователя Б. Фрпра «Libri Annales Pontificum Maximorum: Происхождение апналисгичсской фадицип»2. В подтверждение тезиса о политических целях Фабия Фрир приводи т дишппу из Тавромения, которая должна была означать знакомство сицилийских феков как минимум с первой частью сочинения Пиктора. Именно но этой причине была выбрана феческая датировка для основания Города, феческая монетная система, а также была придумана феческая этимология латинских обычаев. Наконец, еще одной политической целыо была месть за потрепанную репутацию Фабия Максима, так что, но всей видимости, именно из Анналов Фабия берег свое начало хвалебный портрет Кунктатора. Более того, Пиктор мог использовать свое сочинение для прославления собственного рода в период ранней Республики3.

Но все же линия, намеченная Гельцером, не стала превалирующей среди исследователей двадцатого века. Наиболее последовательную позицию оппонентов выразил А. Момильяно в ряде своих статей. Ор. cit. Р. 170.

2 Libri Annalcs Pontificum Maximorum: The Origins of the Annalistic Tradition. Rotnc, 1979. В 1999 году вышло второе издание этой книги с небольшими изменениями, но оно осталось для меня недоступным. л frier В. W. Ор. cit. Р. 280sqq. Эта точка зрения была высказана еще Аль-фельди, и объектом вероятных нападок Фабия он называет род Клавдиев. Но это мнение не имеет практически никаких доказательств, на что справедливо было указано А. Момильяно: Quarto contributo alla storia degli studi classici e del mondo antico. Roma, 1969. P. 489. Если бы Клавдии почувствовали себя уязвленным и несправедливыми нападками из лагеря Фабиев, то мы бы об этом узнали, гак как у самих Клавдиев были свои историки. Момильяно приводит даже случаи, которыми непременно бы воспользовался Пиктор, будь у него лишь одно желание прославить свой род, по о которых он явно умолчал. См.: momigliano А. I'abius Pictor and National History // idem. Essays in Ancient and Modern Historiogtaphy. Oxford, 1977. P. 105.

Он наотрез отказывался принимать эчу «модную теорию» (fashionable theory), подразумевающую пропагандистскую подоплеку. Этот историк перво-наперво указал на отсутствие каких-либо свидетельств, подтверждающих, что Фабий создавал свой 'фул в пропагандистских целях. 'Гот факт, что в лагере Ганнибала находились два феческих историка, Силен и Созил, не может являться никаким доказательством тех же намерений в написании истории у Фабия Пиктора. Некорректно также выводить пропагандистскую цель из сопоставления Полибия: Фабий — Филин. Ведь Полибий критикует обоих этих историков не за наличие в их трудах пропаганды, а за пристрастие, что, разумеется, не одно и то же: "there is difference between bias and propaganda". Момильяно справедливо заметил, что перед тем, как использовать историческое сочинение в целях пропаганды, надо знать, как писать историю, и поэтому Фабий писал именно историческую работу без какой-либо политической подоплеки. И в работе Фабия есть примеры того, что автор, описывая современные ему собы тия, представил себя во всей строгости и справедливости. 'Гак, оп придерживался того взгляда, что к концу первой Пунической войны силы и Рима и Карфагена были полностью истощены. Помимо этого Фабий всю вину за развязывание второй Пунической войны возлагал только на Ганнибала, описывая конфликт между полководцем Карфагена и правителями этого города. Такое толкование не устраивало Полибия и оно даже, вероятно, было неверным, но следует признан», ч то Фабий в таком случае не называл всех карфагенян коллективно ответственными за развязывание новой войны. Таким образом, но мнению Момильяно, Фабий выбрал фече-ский язык исходя cyiy6o из литературных соображений, в частности, его явно никак не могла устраивать та, если так можно выразиться, литературная традиция, ч то утвердилась со времен создания Великих анналов. И таких примеров в античности было несколько, когда не-фек иисад на греческом языке историю своего парода: Менандр из Эфеса писал финикийскую историю, используя местную хронику, или иудей Деме фий. Причем оба автора жили примерно в го же самое время, что и Фабий1.

Важным событием стал выход статьи немецкого исследователя Д. Тимпе «Фабий Пиктор и начало римской историофафии». Ученый изначально отказался от каких-либо новых гипотез, связанных с Греческими анналами. Он лишь собирался, но его словам, выявит!» основную идею работы Пиктора, какова была структура сочинения и, наконец, какой эффект оно оказало. Д. Тимпе полагал, что «Фабий не был ни романтическим антикваром, ни политическим пропагандистом» , тем самым исследователь словно старался соедишпъ два непримиримых мнения, впрочем предостерегая также от каких-либо чрезмерно категоричных заключений.

Напряженные научные поиски привели к тому, что к 90-м гг. возникла прямая необходимость в новом сборнике фрагментов ранних римских историков, в котором были бы учтены все новые эпшрафиче-ские материала и обобщены имеющиеся точки зрения. Такая титаническая работа была проведена французской исследовательницей М. Шассипье. В 1996 году вышел первый том сборника «Римские анналисты: Анналы понтификов и древняя анналисгика (фрагмент)». Эта работа охватывает фрагменты Анналов великого понтифика, а также четырех самых древних анналистов: Пиктора, Цинция Алимента, По-сгумия Альбина и Гая Ацилия. Подобно Петеру, Шассипье опубликовала критический материал к собранным отрывкам, и ею был написан вводный материал, состоявший из биофафий каждого римского историка, но в отличие от своего предшественника она предоставила и ие

1 Ibid. Р. 97 - 98.

2 TlMPE D. Fabius Pictor und die Anfàngc der rômischcn Historiographie // ANRW. Berlin, 1972.1. 2. S. 931. рсвод. Греческие анналы показаны не прост сами но себе, как у Петера, но исследовательница поместила их в русло наметившейся римской традиции. По большей части автор отказалась от категоричного решения многих вопросов, которые уже долгое время находятся в поле пристального внимания историков. Хотя само международное положение в третьем веке, но мнению Шассинье, и должно было подтолкнуть Пиктора к сочинению пропагандистского труда, однако дошедшие фрагменты не позволяют делать такой вывод1. Выбор Фабием греческого языка объясняется здесь более литературными причинами, нежели политическими.

Наконец, в 2001 году вышел уже немецкий сборник отрывков первых римских анналистов «Ранние римские историки. От Фабия Пиктора до Гн. Геллия» X. Бека и У. Вальтера. Эта работа во многом оказывается сходной с французской: у каждого фрагмента есть свой перевод, ученые отказываются делать какие-либо категоричные выводы, словно стараясь подвести итог, к которому подошла современная наука к началу двадцать первого века. Но в отличие от сборников Петера и Шассинье, отрывки имеют очень подробные отдельные комментарии. По мнению этих ученых, Пиктор наряду с Тимеем оказался одним из самых значительных историков третьего века. Особегггго подчеркивается то, что римлянин сумел разобраться в мешанине исторических и легендарных событий, представив их вполне связным рассказом . Бек и Вальтер вообще отказываются разрешать воггрос о том, для кого были написаны Анналы: для греческой читающей публики или для римской. Вероятно, цель была двоякая: ггекое намерение приблизиться к культурному миру и желание снять вину с римского Сената Cl i assign eït M. L'annalistique romaine. Les Annales des Pontifes. L'Annalis-tique ancienne (fragments). T. I. Paris, 1996. P. LI.

2 Die frühen römischen Historiker. Bd. I. Von Fabius Pictor bis Cn. Gellius. Herausgegeben, übersetzt und kommentiert von hans ВН(ж und üvvh w.u.tiir. Darmstadt, 2001. S. 17-18. за неудачные военные действия с Ганнибалом, особенно после канн-I ского поражения

Наконец, следует назван, несколько важных статей, посвященных тем или иным аспектам проблемы основания Рима. Общему вопросу о легендарном происхождении античных государств была посвящена небольшая, но блестящая работа Э. Бикермана "Origines gentium". В ней автор дает обзор различных древних традиций — не только феческой и римской, — связанных с кмисис, тем самым объясняя, почему именно греческая модель была взята римлянами, а не какая-либо иная, из существовавших в античное время2.

Английский исследователь I I. Хорсфолл неоднократно обращался к вопросу о происхождении Рима у самых разнообразных авторов. В статье «Некоторые проблемы легенды об Энее» он подробно анализирует сохранившуюся традицию, приходя к выводу, в частности, о неправдоподобности упоминания Стссихором в шестом веке о странствии Энея в «Геснерию» . В итоге Хорсфолл, соединяя археологические и нарративные источники, утверждает, что легендарная связь между Троей, Римом и Альбой начинается только с конца четвертого века до н. э.

Принятие римлянами легенды о своем троянском происхождении явилось следствием греческого «культурного империализма» — таково заключение американского историка Э. Грюна. Принимая этот сюжет, римляне, с одной стороны, помещали себя в некие рамки не

1 Ibid. S. 58-59.

2 blckerman IL. J. Origincs Gentium // СР. 1952. Vol. 47. No. 2. P. 65 - 81.

3 Анализу «Илиоиской таблицы» Хорсфолл посвятил специальную статью: HORSFALL N. Stcsichorus at Bovillae? //JUS. 1979. Vol. 99. P. 26 - 48.

4 HoRSFAU,N. Some Problems in the Aeneas Ixgend // CQ. 1979. Vol.29. No. 2. P. 372 - 390. варварского мира, а с другой — словно находили свою самоидентификацию, называясь потомками легендарных греческих соперников1.

Резюмируя вышесказанное, следует ометить, что в исторической науке последних нескольких десятилетий наметился подход, при котором исследователи стараются высказывал» как можно меньше категоричных суждений, прекрасно осознавая скудосн« источииковой базы (Л. Момильяпо, Т. Корнелл). Они совершают подчас самые вирчуозные пируэты, чтобы подтвердить наше доверие к традиции. На многие важные вопросы XIX — нач. XX вв., словно бы по молчаливому согласию ученых, наложено своеобразное табу. И с чем большей досадой приходится констатировать, что научные бури, бушевавшие в 50 — 70 гг. среди западных антиковедов, остались практически не замеченными в пашей стране. Некий обзор новых археологических находок был представлен в работах Л. С. Ильинской и И. Л. Маяк . Кажется, сущесгоуют лишь три серьезные работы на русском языке, изданные в конце девятнадцатого — начале двадцатого веков. Это работа (кроме упоминавшегося выше чруда В. Н. Пирогова) Г. Мартынова4 и Н. Радцига5. С этого времени не выходило ни одной специальной работа, посвященной традиции легендарной истории

1 GrUI'N е. s. The Making of the Trojan Legend // idem. Culture and National Identity in Republican Rome. London, 1993. P. 6 — 51.

2 ИЛЬПНСКЛЯ А. С. История и культура античной Италии и Рима в свете археологических открытий последнего десятилетия (Проблема начала Рима. Новое в этрусской археологии. Вопросы пунической колонизации) // ВДИ. 1973. № 1. С. 174 — 201; ОНА ЖЕ. Находки в древнем Лации и их место в понимании традиции об Энее на Западе // ВДИ. 1983. № 3. С. 146 — 158; и тоги были подведены в работе: Легенды н археология. Древнейшее Средиземноморье. М., 1988.

3 МлЯК И. Л. Проблема возникновения Рима в исследованиях Э. Перуцци // ВДИ. 1975. № 56. С. 147 - 165; ОНА ЖЕ. Проблема генезиса римского полиса // ВДИ. 1976. №4. С. 43- 55; ОНА ЖЕ. Проблема населения древнейшего Рима // ВДИ. 1979. ЛГ° 1. С. 71 — 94; итоги были подведены в монофафни: ОНА ЖЕ. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М., 1983.

4 МАРТЫНОВ Г. О начале римской летописи // Уч. зап. ими. Моск. ун-та. Отд. ист.-фил. Вып. 32. М., 1903. С. 1 - 53.

5 РЛДЦНГ Н. Начало римской летописи // Уч. зап. ими. Моск. ун-та. Отд. ист.-фил. Вып. 32. М., 1903. С. 1-148. боты, посвященной фадиции лсгснларной истории основания Рима, ни одной специальной работа, посвященной Фабию Пиктору1.

Весьма разумное объяснение такому удивительному факту дал М. А. Гаснаров, назвавший советских исследователей послевоенного времени поколением, у которого не было «отцов» в пауке, а были только «деды». А то поколение, что осталось еще с дореволюционных времен, не занималось, как правило, с теми античными авторами, от работ которых сохранились лишь фрагменты.

Гллвл первая. Истоки и источники

Работа всякою историка, который занимается тем эпизодом истории, свидетельства о котором во многом безвозвратно утеряны, очень напоминает реставрацию древней разрушенной мозаичной картины: на огромной площади нужно у1"ада'п> в этих нескольких сохранившихся цветных фрагментах весь сложный замысел старого художника. Перебирая каждый кусочек — а многие из них так стерты, что даже и сторону, на которой был рисунок, невозможно определи ть, — реставратор помещает их там, где, по его мнению, они находились прежде, делая свои выводы подчас не только из внутренней композиции картины, но и из расположения стен самой комнаты; щербатые лакуны он заполняет им самим созданными кусочками, сопоставляя весь план с другими мозаичными пейзажами. Но так мало первоначальных остатков, и поэтому так много вариантов, как их расположит!», соблюдая красоту и достоверность. И вот, когда, казалось бы, работа почти окончена, у реставратора остаются несколько оригинальных фрашен-тов, которые уже невозможно никуда поместить: все пространство помещения уже занято, и ремесленнику приходи тся начинать все заново1.

Выдающийся французский знаток античности Гастон Буассьс писал в одной из своих книг, ч то существую т такие petits problèmes, разрешение которых даже при крайних усилиях ученой критики никогда не будет окончательным. Занимаясь разработкой подобных тем, «нельзя льсттпъ себя надеждой добиться хоп» какой-то определенности, и часто следует довольствоваться лишь вероятностью. Так как для нас утеряны труды античных летописцев, которые передавали всю вереницу легендарных собы тий, мы вынуждены выстраивап» заново этот рас

1 Жак Перрэ всячески предостерегал от вычурных и неуемных фантазий при работе с ненадежными источниками, говоря, ч то в таком случае историк окупается "dans la domaine des purs jeux d'esprit" (PliRRHI'J. Les origines de la légende troyenne de Rome (281-31). Paris, 1942. P. 306). сказ по неполным цитатам с теми лакунами, которые невозможно рке заполнить. Изучение легендарных событий напоминает путешествие по железной дороге в горных районах, где один тоннель быстро сменят другой: солнечный свет и тень чередую тся каждое мгновение»1.

Вот поэтому, чтобы не оказап>ся на месте того неудачливого реставратора, который создает реконструкцию, только лишь примеряя фрагменты между собой, забывая про общий замысел, необходимо представить Фабия Пиктора, этот "petit"problème, в точке скрещения рождающейся римской литературы и тех легендарных сюжетов, которые так или иначе были связаны с мифами об основании Рима, у эллинских историков и писателей. Это позволит не сделать 'тех неизбежных ошибок, которые поджидали бы пас, занимайся мы только fragmentis annalium Graecarum совершенно изолировано, но поможет выявить общие тенденции развития написания исторических сочинений в Риме и 'то место, которое занимал в этом развитии Квинт Фабий Пиктор.

1 BoiSSIER G. Nouvelles promenades archéologiques. Horace et Virgile. Paris, 1890. P. 129 — 130. Замечательные размышления па эту тему у Л. Лльфельди: Ali OLDI A. liarly Rome and the Latins. Ann Arbor, 1965. P. 124.

§ 1. Греческая историография PI — III вв. до н. л о легендарной истории Рил/а

Вопрос о том, когда именно греческие писатели - историки и поэты — впервые обратили свой взор на западною соседа, к сожалению, лишен категоричного ответа в силу крайне скудной источпико-вой базы, ко торая сама по себе вызывает массу сомнений относительно своей подлинности. Произведения тех авторов, о которых нам сообщают, что именно они были первыми, безвозвратно сгинули, и сами греки оставили лишь зачерствевшие крохи со своих пиршеств. Часто современному исследователю даже 'фудно угадан», дружелюбные ли были намерения у эллинского историка по отношению к римлянам. Вопрос о первенстве неразрешим еще из-за тою, что какие-то греки посвящали римлянам отдельные фуды, а какие-то упоминали их лишь в «сносках».

В сочинениях древнейших эллинских поэтов — Гомера и Лрктгг-на — впоследствии больше выискивались какие-то указания гга грядущую мощь римской власти в свете се наступления, нежели тех сведений, что в этих работах заключались. В строках гомеровских поэм, где речь шла о предсказании судьбы Энея (7/. XX. 307 — 308; In Venerem. 196— 197), говорится все же гге о правлении Энея над жителями поселения в Дании, а о его царствовании вообще1. По тому конспекту поэмы Лрктипа (VIII - VII вн. до п. э.2) в двух книгах о разрушении

1 Еще в античное время эти фрагмента вызывали споры. См.: DlON. HAL. 1.53; Strabo, XIII. 1.53; dk sanctis g. Storia dei Romani. Firenze, 1979. Vol. I. P. 202-203; GaunsKY K. Aeneas, Sicily and Rome. Princeton, 1969. P. 27.

2 Наши источникиобщают разные даты его рождения. Кирилл Теолог (IV — V вв.) называет первый год первой Олимпиады одновременнорождением Ромула и Рема, т. е. 776 г. до п. э. (Соя/га ]u¡. I. 14). Словарь Суда указывает на первый год девятой Олимпиады,устя 400 лет после взятия Трои, т. 744 г. до н. э. (SUDA. s. v.). Наконец, Георгий Ошкелл (VIII — IX вв.) пишет (Chrvnogr. Р. 250, 252), что во время правления Нумы Помпнлня ' ApKTÎvo? MlX^am? ¿ттоткно? Т]кр.а£е1>. Вообще же античная традиция называла его учеником Гомера, отчего, вероятно, и появились такиемволичные дата.

Трои1, который сохранил автор пятого века и. э. Прокл (Cbrestomathia, 239 sqq.), мы также не можем сделать никакого вывода о связях Энея с Италией2. Более того, у Лрктипа никак не отмечен гот факт, что Эней вообще куда-то направился в далекие земли3. Поэтому на этих древнейших поэтических свидетельствах я подробно останавливаться не стану.

Но, во всяком случае, первое упоминание имен, связанных с легендарной историей Лация, мы находим в поэме Геспода Теогония (конец VIII в. до п. э.):

KipKT|8\ ' HeXioi) Оиуатт|р ' Тттерюу'ьбао, yeivar' 'Обистсгпо? таХатфроио? ev фьХотпп "Aypiov f)Se Aaflvov ap.up.om те кратероу те-[ТцХсуоуоу 8' ар ёпкте 8ia ' Афробтгрг] o'i. 8г| toi ряХа TfjXe р.ихф Wjacov iepatov uaaiv ТирсггцлэТаи/ ayaKXeiTo'iaL ävaooov.

Jheogon. 1011 - 10164)

1 Она называлась то ли 'IXíou TTÔpOr|criç (PoRPIíYR. PlIIL. Quaest. Homer. XI. 515), то ли 'IXíou Trepáis- (PROCL. PHIL. Chreslnmatbia. 239 -240).

2 Хотя, кажется, присутствует намек на предательство если не самого Энея, то его окружения по отношению к троянцам (С. 250 — 251): ém Sè ты терепт, биафортраите? ol не pi tôv Aiveiaw ímc^fjXOov eis- tt)v "ISt^v «после такого знамения (имеется в «илу гибель Лаокоона и его детей (С. 248 — 249) — А. М.) снутники Энея с тяготой тайно отошли к Иле». Подобный же мотив сохранился у Софокла в лраме Лаокоон (DION. HAL. I. 48). См.: GALINSKY К. Op. cit. P. 46 - 47; PETROCHI-LOS N. 1Ъе Aeneas legend // PETROCHILOS N. Roman attitudes to the Greeks. Athens, 1974. P. 133. Несколько иной вариант перевода предлагает Н. Хорсфолл, напрочь отрицая всякий мотив, если не предательства, то коварства: HORSFALL N. Some Problems in the Aeneas Legend // CQ. 1979. Vol. 29. № 2. P. 373. К сожалению, в данной работе я никак не MOiy рассмотреть тему предательства Энея, которое засвидетельствовано в русских рукописях средневековых рыцарских романов. См.: Троянские сказания. А., 1972. С. 131 — 132.

3 ИЛЬИНСКАЯ Л. С. Легенды и археология. М., 1988. С. 92; GRANSDHN К. W. The Fall of Troy // GR. 2nd Ser. 1985. Vol. 32. № 1. P. 60 - 61.

4 Кирка же, Гелия лочь, рожденного Гиперионом,

Соединилась в любви с Одиссеем, и был ею на свет

Агрнй рожден о т него и могучий Аатин безупречный.

И Телегона она родила через Кинриду златую)

Оба они на далеких святых островах обитаю т

Эти строки у историков вызвали три главных вопроса: кто этот "Аур 10?, что за парод назван именем Тирсгг]1/01, а также насколько достоверна датировка этого фрагмента временем жизни Гссиода1?

Большинство исследователей считает; что эти строки являются более поздней вставкой, сделанной кем-либо из школы Гесиода. Ведь маловероятно, если речь идет именно об этрусках и Аатине, что греки могли их упоминать в своих сказаниях раньше шестого века. А сам отрывок, вероятно, представляет «некий намек современника па силу ла-тииов под римским руководством во время правления Тарквиния»2.

Имя "Аурю? (лат. /егох, /егосгШё), возможно, связано с именем Фавна, или Сильвия, которые представлены в мифологической генеалогии древнего Лация3. Стоит заметить, что Овидий относительно

И над Тирреинами, славой венчанными, властвуют всеми.

Пер. В. В. Вересаева).

Греческий тексг Гесиода привожу по изд.: hésiode. Théogonie; Les travaux et les jours; Le bouclier / Texte établi et traduit par Paul Mazon. Paris: I -e Belles Lettres, 1951. P. 68. О рукописной традиции этого фрагмента см.: west' M. L. The Médiéval and Renaissance Manuscripts of Hcsiod's Theogony // CQ. 1964. Vol. 14. №2. P. 165-189.

1 О Аатине см.: сологюв А. И., КЛЛЫГПН В. П. К этимологии латинского Latium «Лации» // Известия АН. Серия литературы и языка, 2000. Т. 59, № 6. С. 41.

2 CornellT. Rome and Latium to 390 B.C. // САН. 2nd ed. 1989. VII. 2. P. 253; SoLMSEN F. "Acneas Founded Rome with Odysseus" // HSCP. 1986. Vol. 90. P. 96 - 98. См. также: perret J. Les origines de la légende troyenne de Rome (281 - 31). Paris, 1942. P. 159; heurgonj. Rome et la méditerranée occidentale jusqu'aux guerres puniques. Paris, 1969. P. 225; Gaunsky K. Op. cit. P. 149; momigliano A. The origins of Rome // САН. 2nd éd. 1989. VII. 2. P. 57, 91. Не согласен рассматривать данный фрагмент как вставку английский исследователь Э. Фпллиис, указывая па то, что если эти строки были придуманы позднее, то вместе с именем Аатипа наверняка как-то был бы упомянут и Ромул, да и имя Энея не было бы пропущено: phillips Е. D. Odysseus in Italy// JHS. 1953. Vol. 73. P. 55- 56. К сожалению, в отечественной литературе эта тема, кажется, не оставила практически никакого значимого следа. Небольшую ссылку на этот фрагмент Гесиода в отдельных монографиях назвать разработкой проблемы будет все же неверно (например: бокщл-hiih А. Г. Источниковедение древнего Рима. м., 1981. С. 32; маяк И. л. Рим первых царей. Генезис римского полиса. М., 1983. С. 43).

1 0/7Ç. gellt. Rom. IV. 6. См.: blckeralvn il J. Origines gentium// СР. 1952. Vol. 47. № 2. P. 78; AlfoldI A. Die trojanischen Urahnen der Römer. Basel, 1957. S. 24 (к слову сказать, Альфельди не подвергает сомнению принадлежность этого фрагмента Гесиоду); dumézil G. La religion romaine archaïque. Paris, 1966. P. 338— 339;

Фавна употребляет прилагательное agrestis с самыми разнообразными нюансами этого слова: он и бог равнин (di sumits agrestes [Fasti. III. 1516]), он и сельский бог (Fasti. II. 1931).

Также ничего категоричного нельзя сказан» о слове Тирстт|У012 (ионийский диалект, форма же аттического — ТиррГ|У013). По-видимому, 1реки словом Tupcrr|VOL называли вовсе не обязательно одних лишь этрусков4, а пользовались им более широко5, па ч то указывает специальная оговорка у Дионисия Галикариасского (I. 29. 2): гак эллинские писатели могли называй» и пеласгов, и латипов, и умбров, и авсонов в силу близкого географического расположения этих племен, а также в силу отдаленного знакомства с ними феков, что не позволяло эллинам точно называть по имени своих заморских соседей6. Именно неопределенность данного имени и позволила Эриху Грюну сделать предположение, что этот фрашент был написан не в то время, когда латиняне уже заняли доминирующее положение в Лации, а тогда, ко

Ь\тш К. Römischc Religionsgeschichte. München, 1992. S. 83; gruen К. S. The Making of the Trojan Legend // idem. Culture and National Identity in Republican Rome. London, 1993. P. 9 — 10 (основные положения этой своей статьи Грюн повторяет в работе Cultural Fictions and Cultural Identity // ТАРА. 1993. Vol. 123. P. 4 - 9).

1 Именно в этот лень, что описывал Овидий, то есть в февральские иды, произошла легендарная битва между 300 мужчинами рода Фабиев и войском тир-ренцев (Ovid. Fasti. ii. 207 — 208: ipsi / Turrhenum [.] per agmen cunt). Но существует ли в данном случае какая-то взаимосвязь тиррениев и "Аурю?, категорично утверждать не берусь. Во всяком случае эта связь подтвердила бы более позднюю вставку в текст Господа. Теме отношения Овидия и Фабиев посвящена специальная статья: harries В. Ovid and Fabii: Fasti, 11.193- 474 // CQ. 1991. Vol.41. № 1. P. 150-168.

2 Фссг сохранил свидетельство историка фетьего века Алкима Сицилийского, что Ромул был сыном Энея и Тиррении (festus М 266: Alcimus ait Tyrrhcnia Aeneae natum filium Romulum fuisse).

1 LiddellH. G., scoitr. A Greek- English Lexicon. Oxford, 1996. s.v. Tuparpos". P. 1837.

4 Именно так утверждает статья в словаре Аиддла — Скопа.

5 См.: Herod. I. 57; Eurip. Med. 1359 etc.

6 Чуть ниже Дионисий свидетельствует, ч то многие писатели даже про Рим говорили Тиррт|п5а ttoXiv elvai (ibid). гда ¡реки имели самые смутные сведения о своих западных соседях, называя их единым именем, то еегь раньше шестого века1.

Mo мне все же предпочтительнее кажется предположение о вставке более позднего времени. Как правило, современные исследователи, анализируя этот фрагмент i есиода, пропускают строку 1014, где Телегой, будущий убийца Одиссея, называется братом Лфия и Лати-на2. Но мифическая деятельность Телегона дала название одному из мест, расположенных в Лации. Плутарх сохранил любопытнейшее свидетельство феческого писателя Аристокла, который в трстьей части своей книги об италийских делах сообщает, что этот самый Телегон основал город, который римляне впоследствии назвали Прснссте (совр. Palestrina)3. Это место с 1783 года, когда была найдена циста Фи-коропи (Ficoroni cista), привлекло внимание археологов и фабителей. Обнаруженная в 1855 году могила Барбсрини (tomba Barberini), сооруженная в восточном стиле, хранящаяся нынче в музее Вилла Джулия (Villa Giulia) в Риме, считается шедевром и ее датируют VIII — VII вв. В древности Прснссте был известен своей бронзой, и богатство этого города, совершенно несопоставимое с невзрачными находками той же эпохи, ч то были найдены па территории Рима, к седьмому веку достигло своего инка (могила Кастеллапи (Castcllani, 1861 — 1862 гг.), могила Бернардини [Bernardini, 1876 г.])1.

Таким образом, и какие-то строки этого отрывка могли существовать раньше шестого века, то есть даже о тноситься ко времени Гесио-да; в них сообщалось, что Телегой является сыном Одиссея и Кирки,

1 Gruen IL S. Op. cit. P. 9 - 10.

2 Этот стих отсутствует и рукописи D (Laurcnianus 32, 15 |1281 г.]). См.: Hésiode. Р. 6В.

1 T|V ' Po^iaîoi [.] TTpaiveaTOf KaXoûarv {ParaHela minora, Stephanus, 316 Л -В). См. также: HORAT. Cam. III. 29. 8; РлРП W. Wörterbuch der griechischen Eigennamen. Vol. I - II. 1911. P. 1246. s. v. ТТра(1>£стто1\ что вполне вписывалось в легендарную картину того времени2. Счроки же об Афин и Латиие могли оказаться более поздней вставкой: она была добавлена позднее шестого века, но раньше третьего, когда наибольшее расиросфаненне получила история уже не об Одиссее, а об Энее и смысла в изменении уже не было. Отнести их можно к тому времени, когда, с одной стороны, в Аации появилась новая значимая политическая сила — Рим — и поглотила более древние и ослабленные поселения, включая Пренесте, а с другой — когда уже римское влияние могло сказаться даже в изменении древнейшей фечсской поэмы. Автором этой вставки был тот, кто знал о древнем и ушедшем богатстве Пренесте, жил в то время, когда Рим подчинил своей власти ближайших соседей и уже имел такое политическое влияние, что уже своим авторитетом мог влиять на изменение строк Гесиода.

Не меньшие споры в ученом мире вызвала и загадочная надпись под знаменитой «Илионской таблицей» (Tabula Iliaca Capitolina), созданной во времена Нерона и найденной в 1683 г. па Аипиевой дороге в десяти милях от Рима3. На барельефе представлены изображения из нескольких сцен Илиады и иных фратеитов всего цикла4. А в цс1Гфе композиции находится Эней, который ведет своего сына Аскапия; на плече у Энея — его отец Апхис, который держи т в руках cista sacra с домашними богами. Слева расположена какая-то женщина, вероятно,

1 momigliano Л. Loc. cit. P. 73- 75; smith ch. Early Rome and Latium. Economy and Society 1000 to 500 ВС. Oxford, 1996. P. 93 - 97, 248 - 249.

2 Заманчиво предположить, что какие-то представления греков о богатом городе Пренесте отразились в этом упоминании Телегона. Но все же представляется маловероятным, чтобы в восьмом веке 1реки включили его в мир своих легенд.

1 Свое название Capitolina этот памятник получил из-за того, что римский папа Клемент XIII (1758— 1769) передал его в Капитолийский музей, где до сих пор он и хранится (Museo Capitolino, Sala delle Colombe, 83): SadURSKA A. Les tables Iliaques. Warzawa, 1964. P. 24.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Квинт Фабий Пиктор и ранняя римская история"

Заключение

К третьему веку ло н. э. эллинские писатели проявляли значительный интерес к легендарной истории своего западного соседа. Это вовсе не означало, что греки тем самым признавали растущую мощь молодого Рима и словно угадывали его грядущее величие. Скорее, речь может идти лишь о том, что они автоматически включали любой ставший им известным город или государство в систему своих мифов. У греческих героев была очень «гибкая» история, которая с лепсостыо принимала в свою географию любого значительного иноземца, наделяя его подчас своими особенными чертами, гго гго некоему устоявшемуся образцу. И в этом заключается одно из основных их отличий от мифов древггих иудеев или египтян: первые просто-напросто механически переносили какое-нибудь старое известное им имя па новый народ, а у вторых в языке само слово «люди» означало только египтян1.

Энергичные внешнеполитические дейсгвия римлян в течение третьего века обусловили не только рост интереса к ггим со стороны греков, гго и оказались своеобразным катализатором развития местной литературы. К тому времени римская литературная традиция состояла лишь из ежегодных списков, которые вели понтифики, из разггого рода фольклорного материала в виде застольных песен, плачей гго умершим, погребальных речей и пр. Сохранившиеся фрагменты перевода «Одиссеи», выполненной Ливием Андроником для школьных занятий, а также Vunicum bellum Гнея Невия показывают, с одной стороны, некоторую неуклюжесть языка, с другой стороны, фиксируют его стремительное развитое, наконец, с третьей — прагматическую направленность литературного досуга.

Таким образом, появление национального исторического сочинения в великую для Рима эпоху выглядит вполне закономерным событием. Это подтверждает еще и то, что Фабий вовсе не выглядит каким-то одиночкой, задумавшим нечто несуразное и не понятое римлянами: за ним тут же потянулись плотной цепочкой Гай Лцилий, Цинций Алимент, Постумий Альбин, Порций Катон.

Будучи представителем одного из самых знатных родов Рима, Фабий Пиктор не проявил себя сколько-нибудь видным способом па военном или политическом поприще. Он не входил в состав каких-либо жреческих коллегий, поэтому у нас нет никаких веских оснований считать его автором Комментариев к праву понтификов, создателем которых достаточно поздние римские писатели (Авл Геллий, Ноний Марцелл, Макробий) называют какого-то Фабия Пиктора. Точно также Квинт Фабий Пиктор не писал никаких Латинских анналов, которые, по мнению Плиния, Авла Геллия, принадлежали иеру опять-таки некоего Фабия Пиктора, но той простой причине, что первое произведение па историческую тему на латинском языке было создано либо Катоном, либо Кассием Геминой.

Греческие анналы заложили начало той структуры сочинения по римской истории, которая надолго станет определяющей. Первая часть, написанная под большим влиянием не только греческих историков, но и лично увиденного, состояла из описания событий, так или иначе связанных с ктнсисом Рима: от бегства Энея и до свержения Тар-квииия Гордого. События V— IV вв. до п. э. занимали греческих писателей уже в гораздо меньшей степени, поэтому основным источником описания этой эпохи для Пиктора становится местный литературный материал, который, вероятно, пережил галльское нашествие. Эти безликие ежегодные записи о неурожае, затмениях и локальных конфликтах и обусловили, гю всей видимости, сухость содержания второй части Греческих анналов. Этот неинтересный, с точки зрения читающего

1 Вгскеямлы К. Г Ор. ск. Р. 77 - 78. римлянина, и, очевидно, легкодоступный материал «кочевал» из одного исторического сочинения в другое вплоть до труда Ливия, что и стало причиной того, что поздние писатели не приводили фрагмен т из этой части Анналов. Наконец, третья часть состояла из того, чему сам Фабий был свидетель, а также из материала, посвященного действительно судьбоносным явлениям третьего века, что не могло не вызвать самое пристальное внимание более поздних сочинителей.

Для написания своей работы Фабий предпочел ¡реческий язык латинскому по той очевидной всякому человеку того времени причине, что всякое сочинение, созданное в историческом жанре, писалось только и всегда на греческом языке. Одного этого было вполне достаточно, чтобы автор Греческих анналов выбрал этот язык, хотя латинский и обладал тогда уже всеми необходимыми формами и речевыми оборотами. Вряд ли Фабий писал свою историю «на экспорт»: текущие интересы вряд ли надолго смогли привлечь внимание более поздних поколений. Он писал, подобно некоторым другим не-грекам, для всякого читателя, который был знаком с греческим языком.

К концу третьего века в Риме было известно множество историй, так или иначе связанных с основанием Города. Часто они лаже противоречили друг другу. Одна из заслуг Фабия состоит в том, что он, воспользовавшись подсчетами Эратосфепа, первым выстроил в достаточно четкую хронологическую цепочку основные события всей римской истории от самого бегства Энея из-под Трои до второй Пунической войны. Для заполнения неизбежной временной лакуны между прибытием Энея в Лаций и рождением Ромула и Рема был внесен список промежуточных царей. Эта четкость построения, возможно, не сразу стала обязательной для поэзии (о чем свидетельствует эпос Невия и Энния), но ее сразу приняли последующие римские историки. Но все же нет большого резона утверждать, что именно Фабий был творцом тех сюжетов, которые в сохранившейся литературной традиции связаны с его именем. Археологические раскопки второй половины двадцатого столетия удостоверяют, что, вероятно, даже к шестому веку до н. э. относятся самые разнообразные артефакты с изображением Энея, Ро-мула с Ремом, и не только изображения, созданные этрусскими или греческими ремесленниками. Остатки храмов, связанных с культом героя, фрагменты надписей наводят на мысль, что в Риме с давних пор было что-то известно об их легендарном происхождении от пришельцев с востока. Поэтому утверждение, будто выбор римлянами своего происхождения от троянцев есть какое-то сознательное политическое действие, связанное с текущими выгодами третьего века, является, на мой взгляд, неверным. Точно так же, как и предположение об авторстве, приписываемом Пирру. Фабий имел дело с уже прочно устоявшейся традицией, изменит ь которую никому не было под силу. И поэтому, скорее, не первый римский анналист «приспособил» легендарные события основания Города к текущей политической конъюнктуре, а наоборот, римляне сумели с великой выгодой для себя воспользоваться своим прошлым для решения текущих задач, и эта способность была одной из черт этого великого народа.

Список сокращений AHR — American Historical Review AJP — American Journal of Philology

ANRW — Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. В.; N. - Y., 1972.

All — Archaeological Reports

САН — The Cambridge Ancient History

Си — Chassignet M. L'annalis tique romaine. Les Annales des Pontifes.

L'Annalistique ancienne (fragments). CP — Classical Philology CQ — Classical Quarterly

Dess. — Inscriptiones Latinae Selectae. Ed. Hermannus Dessau.

FPL1 — Fragmenta poetarum latinorum: epicorum et lyricorum. Praeter

Ennium et Lucilium. Ed. W. Morel — C. Buechner - J. Blänsdorf. FPL2 — Fragmenta poetarum latinorum: epicorum et lyricorum. Praeter

Ennium et Lucilium. Ed. W. Morel — Carolus Buechner. FRH — Die frühen römischen Historiker. Band I. Von Fabius Pictor bis Cn. Gellius. Herausgegeben, übersetzt und kommentiert von Hans Beck und Uwe Walter. GRF — Grammaticae Romanae Fragmenta. Collegit Hyginus Funaioli. GR — Greece and Rome HSCP — Harvard Studies in Classical Philology HT — History and Theory ILS — Inscriptiones Latinae selectae (H. Dessau) j — Die Fragmente der griechischen Historiker von F. jacoby. JHS —Journal of Hellenic Studies JRS —Journal of Roman Studies

LS — Liddell H. G., Scott R. A Greek — English Lexicon.

MRR — Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Vol. I.

PP — La Parola del Passato

RE — Pauly A., Wissowa G., Kroll W. Real Encyclopädie der classischen Altertumswissenschaft.

SPRF1 — Scaenicae Romanorum Poesis Fragmenta. Recognovit Otto Ribbeck. Vol. I.

SRPF2 — Scaenicae Romanorum Poesis Fragmenta. Recognovit Otto Ribbeck. Fragmenta Comicorum Romanorum praeter Plautum et Syri quae feruntur sententias. Vol. II.

ТАРА — Transactions of the American Philological Association

TPAPA — Transactions and Proceedings of the American Philological Association

VHRR1 — Veterum historicorum Romanorum relliquiae. Disposuit, recen-suit, praefatus est Hermannus Peter. 1870.

VHRR2 — Veterum Historicorum Romanorum Relliquac. Ed. Hermannus Peter. 1914.

ВДИ — Вестник древней истории

Список научной литературыМосолкин, Алексей Владиславович, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Aurelius S. Victor. Sexti Aurelii Vicioris Libcr de Cacsaribus praecedunt Origo Gcntis Romanae recensuit Franciscus Pichlmayr. Lip-siae, 1911.

2. Cicero M. Tuijjus. Tum Ciceronis M. Brutus. Ed. А. E. Douglas. Oxford, 1966.

3. Festus S. Pompeius. Sexti Pompei Festi De Verborum Significatu Quac Supersunt cum Pauli Epitomc. Ed. W. M. Lindsay, 1913.

4. Florus L. Annaeus. L. Annaei Flori Quac Exstant. Epitomac de Tito Livio bcllorum omnium annorum DCC. Ed. E. Malcovati, 1972.5. horatius Q. Fb\ccus. Q. houati Flacci Opera. Ed. F. Klingner, 1959.

5. LlVIUST. Tin LlVl Ab urbe condita. Rccognovcrunt et adnotatione critica instruxerunt Robertus Seymour Conway et Carolus Flamstead Walters. Tomus I. Libri I -V. Oxonii, 1951.

6. Ovidius P. NASO. P. Ovidi Nasonis Fastorum Libri Sex. Ed. E. H. Alton, D. E. W. Wormell, E. Courtney, 1978.

7. Plinius C. Secundus. C. Plini Secundi Naturalis Historiae Libri XXXVII. Ed. C. Mayhoff, Vol. I. -V, 1892 1909.

8. Vergilius P. Maro. P. Vergili Maronis Opera. Ed. R. А. B. Mynors, 1972.

9. A. GELLI Noctes Atticae libri 1 20. Vol. I - II. Ed. K. Marshall, 1968.

10. H.ApOHODORI bibliotheca ed. R. Wagner. Pediasimi libellus de duodeeim

11. Herculis laboribus. Mythographi Graeci. Ixipzig, 1894.

12. APPIANI historia Romana. Annibaica cd. P.Viereck, A. G. Roos and E. Gabba. Vol. I. Leipzig, 1939.

13. Aristotelis de arte poetica liber. Ed. R. Kassel. Oxford, 1965.

14. ATI I rna ni Naucratitac deipnosophistarum libri XV. Ed. G. Kaibcl, III vols. Leipzig, 1965 — 66.

15. Cicero M. Turnus. Epistulae ad Familiares. Vol. I.II. Ed. D. R. Shackleton Bailey, 1977.

16. ClCERONIsTusculanarum disputationum. Libri V. Erklärt von Max Pohlenz. Verlag, 1965.

17. Cyrillus Theol. Contra Julianum (lib. 1-2). Ed. P. Burguière, P. Évieux. Paris, 1985.

18. Die Fragmente der griechischen Historiker von F.jacoby. Erster Teil. Genealogie und Mythographie. Leiden New York - Köln. 1995. 314 p.

19. DlONYSII HALICARNASEI quae exstant. De compositione verborum. Ed. H. Usener, L. Radermacher. Vol.VI. Leipzig, 1929.

20. DlONYSII HALICARNASEI quae exstant. De Thucydide. Ed. H. Usener, L. Radermacher. Vol.V. Leipzig, 1899.

21. Fragmenta poetarum latinorum: epicorum et lyricorum. Praeter Ennium et Lucilium. Ed. W. Morel — C. Buechner — J. Blänsdorf. Lipsiac. 1995.

22. GRAMMATICI LATINI ex rcccnsionc Henrici Keilii. Vol. VI. Scriptores ar-tis metricac. Lipsiac, 1874.

23. Licofrone. Alessandra. Ed. Valeria Gigante Lanzara. Milano, 2000.35.lycophronis Alexandra. Ed. L. Mascialino. Leipzig, 1964.

24. PAUSANIAE Graeciae descriptio. Ed. F. Spiro. Leipzig, 1903. Vol. I—III.

25. PLUTARCIii moralia. Mulierum virtutes (242e-263c). F.d. W. Nachstädt. Vol. II. 1. Leipzig, 1935.

26. PLUTARCI II moralia. Parallela minora. Ed. W. Nachstädt. Vol. II. 2. Leipzig, 1935.

27. PLUTARCI II vitae parallelae. Ed. K. Ziegler. Leipzig, 1969, 1971. Vol. I. 1, III. 1.

28. POLYAENI strategematon. Ed. E. Woelfflin, J. Melber. Libri VIII. Leipzig, 1887.

29. POLYBII historiae. Ed. T. Büttner-Wobst. Leipzig, 1905, 1889, 1893, 1904. Vol. I IV.

30. PORI'HYRII quaestionum Homcricarum ad Iliadem pertinentium reliquiae, fasc. 1 et 2. Ed. H. Schräder, Leipzig, 1880, 1882. Vol. I II.43.proclus. Chrcstomathia (epitome). Ed. Л. Scveryns. Paris, 1963. Vol. II -IV.

31. Scaenicae Ronunorum Po es is Fragmenta. Rccognovit Otto Ribbeck. Fragmenta Comicorum Romanorum praeter Plautum et Syri quae feruntur sententias. Lipsiae, 1898. Vol. II.

32. Scaenicae Romanorum Poesis Fragmenta. Recognovit Otto Ribbeck. Vol. I. Fragmenta Tragicorum Romanorum. Lipsiae, 1897.

33. Stephan von Byzanz. Ethnika (epitome). Ed. A. Mcineke, Berlin, 1849.51.strabonis geographica. Ed. A. Meineke. Leipzig, 1877. Vol. I III.

34. Suidae lexicon. Ed. A. Adler. Leipzig. 1928, 1931, 1933, 1935. Vol. I -IV.

35. The Homeric hymns. In Venercm. Ed. T. W. Allen, W. R. Halliday, E. E. Sikes. Oxford, 1936.

36. ГЕС1ЮД. О происхождении богов (Теогония) / Пер. В. В. Вересаева // О происхождении богов / Сост. и встуи. статья И. В. Шталь. М., 1990. 320 с.

37. Гомер. Илиада / Пер. Н. Гпедича. М., 1984. 432 с.

38. Ливии. История Рима от основания города. М., 1989, 1994. Т. I, II.

39. Публий Вергилий Марон. Энеида / Пер. С. Ошерова под ред. Ф. Петровского // Собрание сочинений. СПб., 1994. 480 с.65. софокл. Фрагменты / Пер. Ф. Ф. Зелинского, О. В. Смыки,

40. B. Н. Ярхо // Драмы. M., 1990. 606 с.

41. СТЕС! IXOP. Фрагменты. Перевод с древнегреческого и комментарии Н. Н. Казанского под редакцией M. Л. Гасиарова / ВДИ. 1985, №2.1. C. 225-237.

42. Сборники текстов ранних римских историков67. chassignet м. L'annalistique romaine. Les Annales des Pontifes. L'Annalistique anciennc (fragments). Tome I. Paris, 1996. 112 p.

43. Die frühen römischen Historiker. Band I. Von Fabius Pictor bis Cn. Gellius. Herausgegeben, übersetzt und kommentiert von Hans Beck und Uwe Walter. Darmstadt, 2001. 384 S.

44. Veterum historicorum Romanorum relliquiae. Disposuit, rcccnsuit, prae-fatus est Hermannus Peter. Vol. I. Lipsiae in acdibus B.G. Teubneri, 1870. 380 p.

45. Veterum Historicorum Romanorum Relliquae. lid. hermannus peter. Vol. I. Teubner, 1967 (стереотипнос второго издания 1914 года). 396 p.

46. Монографии, словари и статьи71. аверинцев С. С. Плутарх и античная биография. М., 1973. 280 с.

47. АВЕРПНЦЕВ С. С. Римский этап античной литературы// Поэтика древнеримской литературы. М., 1989. С. 5 — 21.

48. Альбрехт фом М. История римской литературы. М., 2002. 694 с.74. бартошек м. Римское право. Понятия, термины, определения. Пер. с чешского Ю. В. Преснякова. М., 1989. 448 с.75. бокщлпип А. Г. Источниковедение древнего Рима. М., 1981. 160 с.

49. ГАВРИЛОВ А. К. Чтение и покой у Горация // Древний мир и мы. СПб., 1998. С. 20-25.

50. Герье В. И. История римского народа. Курс лекций, читанных ординарным профессором В. И. Герье на Московских высших женских курсах в 1887 году. М., 2002. 350 с.

51. ДУРОВ В. С. История римской литературы. СПб, 2000. 624 с.

52. ИЛЫ1НСКЛЯ А. С. Находки в древнем Дании и их мсего в понимании традиции об Энее на Западе // ВДИ. 1983, № 3. С. 146 158.83. иаюшечкин В. Н. Эллинистические историки // Эллинизм: восток и запад. М., 1992. С. 280 297.

53. История римской литературы. М., 1959. С. 534.

54. Казанский H. Н. Стссихор // ВДИ. 1985, №2. С. 217 225.

55. КОРАБАЕВ И. Ш. Ганнибал. М., 1981. Изд. второе. 358 с.

56. Левек П. Эллинистический мир. М., 1989. 252 с.

57. Моммзен 'Г. История Рима. В 5 тт. СПб, 1994.

58. НЛГУЕВСКИЙ Д. История Римской литературы. Том первый: от древнейших времен до эпохи Августа. Казань. 1911. 756 с.

59. НЕМЦОВСКИЙ Л. И. У истоков исторической мысли. Воронеж, 1979. 212 с.96. низе Б. Очерк римской истории и источниковедения. Перевод под ред. Ф. Ф. Зелинского и М. И. Ростовцева. СПб, 1899.

60. Нич К. В. История римской республики. Перевод иод ред. Д. П. Копчаловского. Москва, 1908.98. ошеров С. А. Найти язык эпох. М., 2001. 336 с.

61. ПИРОГОВ В. Н. Исследования по римской истории преимущественно в области третьей декады Ливия. СПб, 1878.

62. РЛДЦИГ Н. Начало римской летописи // Уч. зап. имп. Моск. унта. Отд. ист.-фил. Вып. 32. М., 1903. С. 1-148.101. смыков М. Ш. Межгосударственные отношения и дипломатия в Западном Средиземноморье в 323 — 264 гг. до п. э. Казань, 2003. 230 с.

63. Содоповл. И., Кллыгин В. П. К этимологии латинского Latium «Лаций» // Известия АН. Серия литературы и языка, 2000. Т. 59, №6. С. 40-44.

64. ALFÖLDI А. Die trojanischen Urahnen der Römer. Basel, 1957. 56 S.

65. Alföldi A. Early Rome and the Latins. Ann Arbor, 1965.

66. Bates W. N. The Date of Lycophron // HSCP. 1895. Vol. 6. P. 75 -82.

67. Braii Stephen M. Translation in Aulus Gcllius 11 CQ. 1997. Vol.47, No. l.P. 215-226.113. bernstein a. h. Prosopography and the Career of Publius Mucius Scaevola // CP. 1972. Vol. 67, №1. P. 42 46.

68. BlCKERMAN E.J. Origines Gentium // CP. 1952. Vol.47, No. 2. P. 65-81.

69. BoissierG. Nouvelles promenades archéologiques. Horace et Virgile. Paris, 1890. 378 p.

70. BÖMER F. Rom und Troia. Baden-Baden, 1951. 128 S.

71. Cabanes P. Introduction à l'histoire de l'Antiquité. Paris, 1992. 188 p.

72. Christ W. von. Geschichte der griechischen Literatur. Zweiter Teil. Die nachklassische Periode der griechischen Literatur. Erster Band. München, 1974. 662 S.124. cornell T. Rome and Latium to 390 В. С. // САН. 2nd ed. 1989. VII. 2. P. 242 308.

73. Cornell T. The Beginnings of Rome. London, 1995. 507 p.

74. Cornell T.J. Rome and Latium Vctus. 1974 1979 // AR. 1979 -80. No. 26. P. 71 - 89.

75. Cornell T.J. Rome and Latium Vetus. 1980 85 // AR. 1985 - 86. No. 32. P. 123-133.128. crake J. E. A. The Annals of the Pontifex Maximus // CP. 1940. Vol. 35, No. 4. P. 375 386.

76. DAUX G. Delphes au IIe et au Ier siècle. Paris, 1936. Vol. II. 746 p.

77. De Sanctis G. Storia dei romani. Vol. I. Firenze, 1979. 509 p.

78. Drummond A. Appendix // CAH. 2nd ed. 1989. VII. 2. P. 625 -628.

79. Dudley D. R. Unknown Latin Literature // GR. 1958. 2nd Ser., Vol. 5, No. 2. P. 186-191.133. dumézil G. La religion romaine archaïque. Paris, 1966. 682 p.

80. EiseniiutDr. W. Diokles von Peparethos // Der Kleine Pauly. Lexikon der Antike in fünf Bänden. Band 2. März, 1979.

81. Else G. F. Aristotle's Poetics: the Argument. Harvard University Press, 1967. 672 p.

82. ErnoutA., MeilletA. Dictionnaire étymologique de la langue latine. Paris, 1939.

83. Errington R. M. Rome and Greece to 205 B.C. // CAH. Vol. VIII. 2 ed.

84. FinleyM. I. Empire in the Greco-Roman World // GR. 1978. 2nd Ser, Vol. 25, №1. P. 1-15.

85. Flach D. Einführung in die römische Geschichtsschreibung. Darmstadt, 1992. 338 S.

86. Flower H. I. Fabulae Praetextae in Context: When Were Plays on Contemporary Subject Performed in Republican Rome? // CQ. 1995. Vol. 45, No. 1. P. 170- 190.

87. Frank T. Roman Historiography before Caesar // AHR. 1927. Vol. 32, No. 2. P. 232-240.

88. Frank T. Two Historical Themes in Roman Literature // CP. 1926. Vol. 21, No. 4. P. 311 -316.

89. Frier B. W. Libri Annales Pontificum Maximorum: The Origins of the Annalistic Tradition. Rome, 1979. 346 p.

90. Frier B. W. Licinius Macer and the Consules Suffecti of 444 В. C. // ТАРА. 1975. Vol. 105. P. 79 97.

91. Frisk H. Griechisches Etymologisches Wörterbuch. Vol. 1-2. Heidelberg. 1960.

92. Gelzer M. Römische Politik bei Fabius Pictor // Gelzer M. Kleine Schriften III Bd. Wiesbaden, 1964. S. 51 92.

93. Glover Т. R. The Literature of the Augustan Age // САН. Vol. X, Ed. 1. 512-544 p.

94. Gransden K. W. The Fall of Troy // GR. 1985. 2nd Ser., Vol. 32, No. l.P. 60-72.

95. GRUEN E. S. Cultural Fictions and Cultural Identity // TAPA. 1993. Vol. 123. P. 1 -14.

96. HeurgonJ. Rome et la méditerranee occidentale jusqu'aux guerres puniques. Paris, 1969. 410 p.

97. Hin. H. Dionysius of Halicarnassus and the Origins of Rome // JRS. 1961. Vol. 51, Part 1 and 2. P. 88 93.167. holleaux M. Rome, la Grèce, et les monarchies hellénistiques au Ille siècle avantJ.-G (273-205). Paris, 1935. P. 410.

98. HorsfallN. Some Problems in the Aeneas Legend // CQ. 1979. Vol. 29, No. 2. P. 372 390.

99. Horsfall N. Stesichorus at Bovillae? // JHS. 1979. Vol. 99. P. 26 -48.

100. HUß W. Geschichte der Karthager. München, 1985. 578 p.

101. KNAPP Ch. A Phase of the Development of Prose Writing among the Romans // CP. 1918. Vol. XIII, No. 2. P. 138 154.

102. Laidlaw W. A. "Otium" // GR. 1968. 2nd Ser., Vol.15, No. 1. P. 42-52.173. larmour D. H.J. Plutarch's Compositional Methods in the Theseus and Romulus // TAPA. 1988. Vol. 118. P. 361 375.

103. Latte K. Römische Religionsgeschichte. München, 1992. 430 S.

104. LEIDL C. Quintus Fabius Pictor // Metzlcr. S. 263 264.176. levene D. S. Religion in Livy. Leiden, 1993. 258 p.

105. LiddellH. G., scoitr. A Greek— English Lexicon. Oxford, 1996. 2042 p.178. llnderskyj. Roman Religion in Livy // Livius. Aspekte seines Werkes. Konstanz, 1993. S. 53 70.

106. Milne J. G. Roman Literary Evidence on the Coinage ¡IJRS. 1938. Vol. 28, Part l.P. 70-74.

107. Milne J. G. The Problem of the Early Roman Coinage // JRS. 1946. Vol. 36. P. 91-100.

108. MOMIGLIANO A. "Terra Manque" // JRS. 1942. Vol. 32, Parts 1 and 2. P. 53 64.

109. MOMIGLIANO A. An Interim Report on the Origins of Rome // JRS. 1963. Vol. 53. Part 1 and 2. P. 95 121.191. momigliano A. Essays in Ancient and Modern Historiography. Oxford, 1977. 388 p.

110. MÜNZER F. Q. Fabius Pictor // RE. Bd. VI. 2, 1905. Sp. 18361841.

111. Niese B. De annalibus Romanis observationes. Marpurgi Cattorum. 1886. 16 p.202. north J. A. Religion in Republican Rome // CAR 2nd ed. 1989. VII. 2. P. 573 624.

112. OGILVIE R. M. A Commentary on Livy: Books 1 5. Oxford, 1970.

113. Ogilvie R. M., Drummond A. The Sources for Early Roman History // CAH. 2nd ed. 1989. VII. 2. P. 1 29.

114. Pais E. Histoire ancienne. Troisième partie. Histoire romaine. Tome premier. Des origines a l'achèvement de la conquête (133 avant J.-C.). Paris, 1926. 664 p.

115. Pape W. Wörterbuch der griechischen Eigennamen. Vol. I II. 1911.

116. PARKE H. W. The Days for Consulting the Delphic Oracle // CQ. 1943. Vol. 37, No. 1/2. P. 19-22.

117. Patterson M. L. Rome's Choice of Magistrates during the Han-nibalic War // TPAPA. 1942. Vol. 73. P. 319 340.

118. PercivalJ. Thucydides and the Uses of History // GR. 1971. 2nd Ser, Vol. 18, №2. P. 199-212.

119. PERRET J. Les origines de la légende troyenne de Rome (281 — 31). Paris, 1942. 678 p.

120. Petrochilos N. Roman Attitudes to the Greeks. Athens, 1974. 232 p.212. petzold karl-ernst. Zur Geschichte der römischen Annalistik // Livius. Aspekte seines Werkes. Konstanz, 1993. S. 151 188.

121. Phillips E. D. Odysseus in Italy // JHS. 1953. Vol. 73. P. 53 67.214. poucet J. Fabius Pictor et Denys d'Halicarnasse: les enfances de Romulus et de Rémus // Historia. XXX, 1981.

122. Rawson E. Prodigy Lists and the Use of the Annales Maximi // CQ. 1971. Vol. 21. P. 158-169.

123. Rawson E. Roman Tradition and the Greek World // CAH. Vol. VIII. Ed. 2. P. 422 476.

124. REUSS Fr. Hieronymos von Kardia. Studien zur Geschichte der Di-adochenzeit. Berlin, 1876. 188 p.218. rowell H. T. The Original Form of Naevius' Bellum Puma/m // AJP. 1947. Vol. 68, No. 1. P. 21 46.

125. Salmon E. T. The Strategy of the Second Punic War // GR. 1960. 2nd Ser., Vol. 7, № 2. P. 131 142.

126. SANDERS I I. A. The Chronology of Early Rome // CP. 1908. Vol. Ill, No. 3. P. 316-329.

127. SciiultzeC. Authority, Originality and Competence in the Roman Archaeology of Dionysius of Halicarnassus // Histos. 2000. Vol. IV.

128. TlMPE D. Fabius Pictor und die Anfänge der römischen Historiographie // ANRW. 1972.1/2. Berlin. S. 928 969.

129. Torelli M. Archaic Rome between Latium and Etruria // CAM. 2nd ed. 1989. VII. 2. P. 30-51.

130. Т. е. до рождения Ромула и Рема.2 01 реи етт! то риОыбесттерои.

131. Соблюдающий клятвы и просьбы слезно умоляющих Карлик, в блужданиях всюду ищущий залив if\ 1245. Моря и лощину земли.1250. Там найдя стол, наполненный яствами,

132. Который впоследствии некоторые из спутников съедят, И который. останется в памяти древних пророчеств. Он заселит область в местах Бореегонителей Расположенную но ту сторону латинов и давнийцев, 1255. О тсчитав тридцать поколений по томков

133. Черной свиньи, которую от Идейских холмов

134. И из дарданекпх мест привезет на корабле,

135. V. (28 VHRR1 = 18 Си = 18 FRH) СЛОВАРЬ Сум. Статья фа(3ю9 Шктшр. Фабий Пиктор, писатель из римлян. Он говорит, что никому из правителей Рима не было по1 ре^иОоХоут^ке.зволено присваивать себе что бы то ни было из государственных вещей.

136. VI. (2 VHRR1 = 22 Си = 22 FRH)

137. ИС11ДОР из Севильи. Этимология. IV. 7. 34. Историк Александр утверждает: «некоторые утверждают, что вульски прозваны от Вульска, сына Лнтифата Лестригона». Фабий также утверждает, что они происходят от сицилийцев и зовутся вульсками, исказив имя.

138. VII. (6Lat. VHRR1 = 23 Си = 23 FRH)

139. VIII. (24 VHRR1 = 29 Си = 29 FRI I)

140. XI. Tabula Iliaca Capitolina (фрагмент). Musei Capitolini, Rome (из HORSFALL N. Stesichorus at Bovillae?)

141. XII. Этрусский скарабей. Bibliothèque Nationale, XIII. Дидрахма 269 266 гг. до н. э.

142. Paris (из HORSFALL N. Stesichorus at Bovillae?)

143. XIV. Денарий 126 г. до н. э.

144. XV. Краткое генеалогическое древо семейства Фаб! ieb Амбустов

145. M. Fabius N. f. M. п. Ambustus (44) cos. 360, 356, 354

146. Q. Fabius M. f. N. п. Rumanus (114) cos. 326 (?), 320, 319, 315, 313

147. С. Fabius M. f. (Ambustus) Pictor (41, 122) mag. eq. 315 (?)

148. Q. Fabius Q. f. M. n. Maximus Gurges (112) cos. 292, 276

149. C. Fabius C. f. M. n. Pictor (123) cos. 269

150. N. Fabius C. f. M. n. Pictor (124) cos. 266

151. Q. Fabius Q. f. Q. n. Maximus Verrucosus (116) cos. 233, 228, 215, 214, 209

152. Q. Fabius C. f. Pictor (126) leg. 216

153. Q. Fabius Q. f. Q. n. Maximus (103) cos. 213

154. Q. Fabius Pictor (127) pr. 189

155. N. Fabius Pictor (128) (ClC. Ват/Л 81)

156. Цифры в скобках соответствуют нумерации рода Фабиев у Ф. Мюнцера в RE, s. u. Fabii, 1909

157. N. Fabius Pictor (125) mon. ca. 130<ймxrt jjj.11. OïJr a. h ■•>B