автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Восприятие второй Пунической войны римскими историками и ораторами

Полный текст автореферата диссертации по теме "Восприятие второй Пунической войны римскими историками и ораторами"

На правах рукописи

□030В40Э5

Татарников Дмитрий Геннадьевич

ВОСПРИЯТИЕ ВТОРОЙ ПУНИЧЕСКОЙ ВОЙНЫ РИМСКИМИ ИСТОРИКАМИ И ОРАТОРАМИ (КОНЕЦ Ш- КОНЕЦ I ВВ. ДО Н.Э.)

07 00 03 - Всеобщая история (древний мир)

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

1 2 ИЮЛ 2007

Саратов 2007

003064095

Работа выполнена на кафедре истории древнего мира Саратовского государственного университета им Н Г Чернышевского

Научный руководитель -доктор исторических наук, профессор Кащеев Владимир Иванович

Официальные оппоненты

- доктор исторических наук, профессор Климов Олег Юрьевич

- доктор исторических наук, профессор Гурин Игорь Геннадьевич

Ведущая организация -Педагогический институт Южного федерального университета

Защита состоится «28» июня 2007 г в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212 243 03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора исторических наук при Саратовском государственном университете им H Г Чернышевского по адресу 410026, г Саратов, ул. Астраханская д 83, XI-й корп СГУ, ауд. 515

С диссертацией можно ознакомиться в Зональной научной библиотеке Саратовского государственного университета, читальный зал № 3

Автореферат разослан « мая 2007 г

Ученый секретарь диссертационного совета доктор исторических наук,

профессор

Т В Мосолкина

Общая характеристика работы

Актуальность темы. Предмет исторической науки- социально-историческая действительность, сохранившаяся в сознании человечества в виде исторических сведений1 Они выражены в творениях духа, которые, став сегодня нашими историческими источниками, дают слово этой действительности настолько, насколько она представлена в восприятии их авторов Следовательно, интерпретация любого источника, а тем более письменного, будь то историческое сочинение или речь оратора, связана с проблемой авторского восприятия В ходе интерпретации восприятие рассматривается исследователями как промежуточное звено, однако оно само является частью социально-исторической действительности и достойно пристального внимания

Темой диссертации является проблема восприятия второй Пунической войны (218 - 201 гг до н э.), считавшейся уже в античности одним из самых ярких событий Масштаб борьбы римлян с Ганнибалом и результаты их победы сделали войну тем историческим событием, память о котором постоянно жила в Риме, к которому обращались как в поисках героических примеров верности, чести, мужества и милосердия, так и для иллюстрации вероломства, жестокости и предательства

Актуальность теме исследования придает не только масштаб и значение войны, но и последние тенденции исторической науки, в которой предметом изучения все чаще становятся сознание и взгляды В этом контексте проблема восприятия играет ключевую роль в стремлении исследователей определить представления людей прошлого. Эта проблема весьма нова и до сих пор ей уделяли недостаточно внимания

Хронологические рамки исследования определяются двумя периодами римской истории, которые выделяли в своих трудах уже античные историки -это эпоха великих завоеваний Рима в Восточном и Западном Средиземноморье и эпоха гражданских войн Таким образом, хронологические рамки работы целиком охватывают две непохожие друг на друга эпохи и ограничиваются 220 и 31 гг до н э

Методологическая основа. В диссертации используется исторический метод - важнейший при изучении изменяющегося восприятия войны у людей, живших в различные эпохи Он представляется необходимым и для выяснения изменений, произошедших не только в восприятии исторического события, но и с самим обществом в указанное время Незаменимым в изучении римской ст1ав на разных этапах ее развития стал системный методологический принцип В настоящей работе широкое применение нашла интерпретация текста, как ее рассматривал Ф. Шлейермахер2 Интерпретация текста в ее классическом понимании наиболее полно объединяет в себе совокупность приемов, методов

1 См Дилътей В Введение в науки о духе II Зарубежная эстетика и теория литературы ХГХ-ХХвв Трактаты, статьи, эссе М, 1987 С 127

2 См Шлейермахер Ф Герменевтика СПб, 2004, ср Вольский А Л Фридрих Шлейермахер и его герменевтическая теория // Там же С 23-40

и принципов исторической критики, к которым, безусловно, относятся методы исторического и филологического анализа письменных источников, в частности, терминологический анализ, поиск семантики слов и выражений

Источниковая база. В исследовании используются преимущественно сочинения античных авторов К современникам эпохи великих завоеваний, а также гражданских войн, которые писали о Ганнибаловой войне, следует отнести Фабия Пиктора, Цинция Алимента, Энния, Гая Ацилия, Катона, Кассия Геми-ну, Целия Антипатра, Кальпурния Пизона, Корнелия Непота, Цицерона, Сал-люстия и греческого историка Полибия

Сочинения этих авторов сохранились во фрагментах, в которых, в частности, речь идет о событиях Ганнибаловой войны и которые позволяют говорить о восприятии римских полководцев и Ганнибала, важных сражений и событий войны Однако для нас принципиально важно, что авторское восприятие зависит, главным образом, от объяснения и оценки события, а они, в свою очередь, определяются пониманием его причин Поэтому в качестве основных источников исследования рассматриваются, прежде всего, те фрагменты сочинений Фабия Пиктора, Катона Старшего, Полибия, Корнелия Непота, Цицерона и Сал-люстия, в которых авторы высказываются о причинах войны. Сохранившиеся же фрагменты трудов Цинция Алимента, Энния, Гая Ацилия, Кассия Гемины, Целия Антипатра и Кальпурния Пизона, хотя и касаются отдельных событий войны, но ничего не сообщают о ее причинах, и потому в настоящей работе подробно не рассматриваются

В диссертации использовались сочинения и других античных авторов Третья Олинфская речь Демосфена помогает понять особенности языка Саллю-стия, в этом же отношении полезен фрагмент Клавдия Квадригария и комментарий к нему, сделанный Авлом Геллием Особенности языка Саллюстия становятся понятными в сравнении с языком и стилем Ливия Вместе с тем, сочинения Ливия и Авла Геллия, так же как и труды Плутарха, незаменимы, когда речь идет о жизни упомянутых выше авторов и о событиях их времени Отдельные сведения о жизни и сочинениях Фабия, Катона, Полибия, Непота, Цицерона и Саллюстия представлены у Диодора Сицилийского, Дионисия Гали-карнасского, Страбона, Катулла, Сенеки, Валерия Максима, Плиния Старшего, Диона Кассия, Сервия, Павсания, Лукиана, Элиана, Юстина, Орозия, Зосимы, Зонары, в словаре Суды. В ряду источников выделим «Политику» Аристотеля, опираясь на этот труд, мы получаем представление о сознании человека, выросшего в полисной системе ценностей

Дополнительную информацию о жизни Полибия сообщают греческие надписи (БуП 3 626, 684)3 Полезным было и собрание фрагментов произведений античных писателей о жизни и трудах этого историка, составленное Ф Г Мищенко4

3 Dittenberger W Sylloge Inscnptionem Graecarum /AG Dittenbergero condita et aucta Tertiumed Lipsiae, 1917 Vol II

4 Мищенко Ф Г Важнейшие известия древних о Полибии и его сочинениях // Полибий Всеобщая история В40кн М, 1890 Т 1 С 1-10

В диссертации использовались сборники сохранившихся отрывков из сочинений римской историографии - «Фрагменты римских историков»5 Г Петера и «Ранние римские историки» Г Бека и У Вальтера6 Полезным оказался и второй том сборника «Межгосударственные договоры древнего мира»7

Степень разработанности проблемы. Ни в зарубежной, ни в отечественной историографии нет ни одного исследования, посвященного проблеме восприятия Ганнибаловой войны в разные исторические эпохи Однако есть работы зарубежных авторов, предметом изучения которых являются сочинения античных историков и которые подробно интерпретируют тексты Хотя исследователи рассматривают авторское восприятие как промежуточное звено, позволяющее приблизится к пониманию исторической действительности, они тем не менее уделяют ему достаточное внимание К этой важнейшей для настоящего исследования группе работ относятся труды К. Ю. Белоха, X. Дессау, Л. Систо, М Гельцера, К Ф Эйзена, Ф У. Уолбанка, в которых не только скрупулезно анализируются сочинения Полибия или Фабия Пюстора с точки зрения их композиции и источников, но и выделяются основополагающие принципы, руководствуясь которыми историки освещали события Пунических войн

Так, К Ю Белох и Л Систо к таким принципам относят зависимость Полибия от его источников8, X. Дессау9, напротив, подчеркивает своеобразие, оригинальность Полибия К Ф Эйзен и Ф У. Уолбанк также выделяют своеобразие историка и к основополагающим моментам, определяющим картину Ганнибаловой войны, относят метод историописания Полибия10. В этих работах Полибия сравнивают с Фабием, а в его сочинении настойчиво ищут следы труда римского историка Центральное место Фабию в своих исследованиях отвел М Гельцер, который подчеркивает политическую ангажированность историка и его стремление стать в один ряд со своими греческими предшественниками11

Полезными были работы С Дж Стейси, К. Гриза, А. X Макдоналда, Р М Оджилви, Дж Брискоу, Г. Тренкле, Дж Адамса, Ч. Э Мерджиа, где особенности стиля Ливия и Саллюстия разбираются в сопоставлении со стилем

12 г\

других авторов Они позволяют рассматривать значение слов и выражении,

5 Peter H Histoncorum Romanorum reliquiae Lipsiae, 1870

6 Beck H, Walter U (Hrsg) Die frühen romischen Historiker Darmstadt, 2001 Bd 1

1 Werner R (Hrsg) Die Staatsverträge des Altertums München, 1975 Bd 2

8 BelochK J Polybios' Quellen im dritten Buche// Hermes Berlin, 1915 Bd 50 S 357372, Sisto L Influenza dl Q Fabio Pittore sull' opera dl Polybio dl Megalopoli // Atene e Roma N S 1931 Vol 12

9 Dessau H Uber die Quellen unseres Wissens vom zweiten pumschen Kriege // Hermes 1916 Bd 51 S 355-385

10 Eisen K F Polybiosinterpetationen Heidelberg, 1966, Walbank F W A Histoncal Commentary on Polybius Vol 1-3 Oxford, 1957-1979

" Geizer M Romische Politik bei Fabius Pictor//Heimes 1933 Bd 68 S 129-166, Idem Der Anfang romischer Geschichtsschreibung // Hermes. 1934 Bd 69 S 46-55, Idem Nochmals über den Anfang der römischen Geschichtsschreibung // Hermes 1954 Bd 82 S 342-348

12 StaceyG S Die Entwickelung des livianischen Stiles// Archiv für lateinische Lexikographie und Grammatik Leipzig, 1898 Bd 10 S 17-82, Gries K Constancy m Livy's Latimty New York, 1949, McDonald A H The Style ofLivy//JRS 1957 Vol 47 P 155-170,

которыми пользовались римские историки, и тем самым помогают понять восприятие войны Саллюстием

К трудам отечественных исследователей, в которых рассмотрены сочинения и судьбы античных историков, отнесем работы Ф Г Мищенко, А Я Тыжова, Г С Самохиной, посвященные Полибию и его труду13, статью H H Трухиной14 о жизни и трудах Непота, а также работы M Е Грабарь-Пассек, Т. И. Кузнецовой, И П. Стрельниковой, в которых рассматриваются жизнь и творчество Цицерона15. В монографии С JI Утченко прослеживается судьба Цицерона и состояние римского общества первой половины I в до н э 16 Следует также отметить работу П Грималя17, посвященную жизнеописанию Цицерона Для диссертации полезна и вступительная статья Г С Кнабе18 к этой работе

В ходе исследования привлекались также труды, в которых рассматриваются вопросы дипломатических отношений Рима и Карфагена Особое внимание уделялось проблеме датировки первого римско-карфагенского соглашения Это необходимо для интерпретации имеющегося фрагмента из сочинения Ка-тона (F 84, [H Peter])

Важнейшими работами, определившими один из основных подходов к обсуждению проблемы первого римско-карфагенского договора и его датировки, являются труды Т Моммзена, В Зольтау, Э Тойблера, в которых отрицается

OgilvieR М A Commentary on Livy Books I-V Oxford, 1965, Briscoe J A Commentary on Livy Books XXXI-XXXIII Oxford, 1973, Wem Commentary on Livy Books XXXIV-XXXVII Oxford, 1981, Trankle H Beobachtungen und Erwägungen zum Wandel der hviamschen Sprache // Wiener Studien Zeitschrift für klassische Philologie N F Wien, 1968 Bd 2 S 103-152, Adams N J The Vocabulary of the Later Decades of Livy// Antichton 1974 Vol 8 P 54-62, Murgia Ch E Language and Style of Livy // Livius Aspektes semes Werkes / Hrsg von W Schuller Konstanz, 1993 S 89-109

13 Мищенко Ф Г Федеративная Эллада и Полибий // Полибий Всеобщая история В 40 кн М, 1890 TIC I-CCXLII, ТыжовА Я Полибий в Риме//Античная гражданская община Проблема социально-исторического развития и идеологии Межвузовск сб Л, 1986, Его же Элементы теории в историописании Полибия (понятия причины и судьбы) // Вест Ле-нингр ун-та Сер 2 1988 Вып 4 №23, Его же Полибий и его «Всеобщая история»//Полибий Всеобщая история В 3-х т СПб , 1994 Т 1 С 5-33, Самохина Г С Полибий Эпоха, судьба, труд СПб, 1995

14 ТрухинаН Н Книги Корнелия Непота Вступительный очерк// Корнелий Непот о знаменитых полководцах иноземных народов, Из книги о римских полководцах / Пер, ст и коммент Н Н Трухиной М, 1992 С 3-7

15 Грабарь-Пассек М Е Начало политической карьеры Цицерона (82-70 гг до н э)// Цицерон Сб ст / Отв ред Ф А Петровский М, 1958 С 3-41, Кузнецова Т И Речи Цицерона против Верреса // Цицерон Сб ст / Отв ред Ф А Петровский М, 1958 С 79-110, Стрельникова И П Некоторые особенности ораторской манеры и стиля Цицерона (по Кати-линариям) // Цицерон С 111-150

16 Утченко С Л Цицерон и его время М, 1986

17 Грималь II Цицерон/Пер Г С Кнабе, Р Б Сашиной М, 1991

18 Кнабе Г С Проблема Цицерона // Грималь П Цицерон М, 1991 С 5-20

существование договора 509 г до н э,а первый договор датируется 348 г до н э 19

Противоположный подход к проблеме датировки первого договора был выработан в исследованиях Б Г Нибура и X Ниссена, его же придерживался Э Мейер Исследователи признавали достоверным сообщение Полибия и, соответственно, датировали первый договор 509 г. до н э20 В дальнейшем эта точка зрения утвердилась в англоязычной историографии благодаря трудам X Ласта, Р Бьюмонта, Ф У Уолбанка, А Дж Тойнби, X X Скалларда21 Ее поддерживают также отечественные исследователи И Ш Кораблев и Ю Б Циркин22

Еще один подход к датировке договора был сформулирован в работе Б Низе и Е Холя и поддержан К Ю Белохом Исследователи считали, что первый договор был заключен около 400 г до н э, поскольку к этому времени римляне добились «относительного» господства в Лацие23 Сегодня сторонником подобной «относительной» датировки договора является В Хусс24, который датирует это соглашение первой третью V в до н э

Следующую группу составляют исследования, посвященные характеристике эпох, в которых жили и работали античные авторы При освещении эпохи великих завоеваний использовались работы X. X Скалларда, Э Бэдиана, У Харриса, в которых рассмотрена военно-политическая история этого периода, а также войны Рима в эллинистическом мире25 Следует также отметить классические исследования Г Бенгтсона, Ф У Уолбанка, Э Билля, фундаментальные работы М Олло и М И Ростовцева, в которых римские завоевания

19 В диссертационном исследовании используется русский перевод книги Момжен Т История Рима М, 1936 Т 1 См также Mommsen Т Römische Chronologie Berlin, 1859, Soltau W Die romisch-karfhagischen Vertrage// Philologus Berlin, 1889 Bd 48, TaublerE Imperium Romanum Studien zur Entwicklungsgeschichte des römischen Reiches Bd 1 Die Staatsvertrage und Vertragsverhaltnisse Leipzig, 1913

20 NiebuhrB.G Romische Geschichte Berlin, 1828 Bd 1, Nissen H Die romisch-karthagischen Bündnisse // Philologus 1867 Bd 95 S. 321-332, Meyer E Zur älteren romischen Geschichte // Idem Kleine Schriften Halle, 1924 Bd 2 S 295 ff

21 LastH Chronological notes// The Cambridge of Ancient History (САН) Cambridge, 1928 Vol VII P 859 ff, Beaumont L R The Date of the First Treaty between Rome and Carthage// JRS 1939 Vol 29 P 74-76, WalbankF W A Historical Commentary on Polybius Oxford, 1957 Vol 1, ToynbeeA J Hannibal's Legacy The Hanmbalic War's Effect on Roman Life London, 1965 Vol \,ScullardH H Carthage and Rome//САН Cambridge, 1989 Vol VH P 517-537

22 Кораблев И Ш Ганнибал М, 1981 С 24-25, Циркин Ю Б «Империализм» и «империалистские» войны в древности // Категории исторической науки Л, 1988 С 59-60

23 Niese В, HohlЕ Grundriß der romischen Geschichte 5 Aufl Berlin, 1923, BelochK J Römische Geschichte bis sum Beginn der punischen Kriege Berlm, 1926

24 Huß W Geschichte der Karthager München, 1985

25 ScullardH H A History of the Roman World from 753 to 146 В С London, 1961, Idem Roman Politics, 220-150 В С Oxford, 1973, BadianE Studies in Greek and Roman History Oxford, 1964, Idem Roman Imperialism in the Late Republic. Oxford, 1968, Harns W V War and Imperialism m Republican Rome, 327-70 В С Oxford, 1979

изучаются во взаимосвязи с историей эллинистических государств и всего Средиземноморья26

Из отечественной литературы привлекались работы В И Кащеева27, в которых рассматриваются взаимоотношения эллинистических государств друг с другом и с Римом в ходе покорения римлянами Средиземноморья, монография Н Н Трухиной28, где изображена политическая ситуация в Римской республике, сложившаяся ко второй половине II в до н. э

При рассмотрении эпохи гражданских войн широко применялись работы общего характера Г Беллена и Й Блейкена29, специальные исследования К Криста, Э Раусон, Ф Пешля30, статьи Дж Рамсейя, Р Низбета31, использовались классические работы российских исследователей В И Кузищина, Е М Штаерман, С Л Утченко32

В диссертации привлекались также общие труды по истории Рима, статьи из «Кембриджской древней истории»33, работы О. Мельтцера и В Хусса по истории Карфагена

Задачи исследования потребовали использования трудов по истории римской литературы и различных словарей латинского и греческого языка Наконец, широко привлекалась справочная литература по античности

26 Bengtson H Herrschergestalten des Hellemsmus München, 1975, Walbank F W Selected Papers Studies m Greek and Roman History and Historiography Cambridge, 1985, Will E Histoire politique du monde hellénistique (323-30 av J -С ) 2-е éd Nancy, 1982 T 2 , HolleauxM Rome, la Grèce et les monarchies hellemstiques au Ш siecle avant J-С (273-205) Pans, 1935, Rostovtzeff M I К Social and Economic History of the Hellenistic World Oxford, 1941 Vol 1-3

27 Кащеев В И Эллинистический мир и Рим Война, мир и дипломатия в 220-146 годах до н э M, 1993, Он же Из истории межгосударственных отношений в эпоху эллинизма M, 1997

28 Трухина H H Политика и политики «золотого века» Римской Республики (П в до н э )/Подред И Л Маяк М, 1986

29 Bellen H Grundzüge der römischen Geschichte Teil 1 Von den Komgszeit bis zum Ubergang der Republik m den Prinzipat Darmstadt, 1994, Bleicken J Geschichte der römischen Republik 4 Auf! (Oldenbourg Grundriß der Geschichte, Bd 2) München, 1992

^Christ К Krise und Untergang der römischen Republik 3 Auf Darmstadt, 1993, Idem Caesar Annährungen an einen Diktator München, 1994, Rawson E Intellectual Life m the Late Roman Republic London, 1985, Pöschl V Romischer Staat und griechisches Staatsdenken bei Cicero Untersuchungen zu Ciceros Schrift De re publica 2 Aull Darmstadt, 1962

31 Ramsey J T The Prosecution of С Manilius m 66 В С and Cicero's pro Manilio II Phoemx 1980 Vol 34 P 323-336, NiesbetR G M The Invectiva in Ciceronem and Epistula secunda of Pseudo-Sallust // JRS 1958 Vol 48 P 30-32

32 Кузищин В И Римское рабовладельческое поместье Пвдонэ-1внэМ, 1973, Штаерман E M Древний Рим Проблема экономического развития М, 1978, Она же Кризис античной культуры M, 1975, Она же От гражданина к подданному // Культура древнего Рима/Отв ред Е С Голубцова М, 1985 Т 1 С 22-105, Утченко С Л Политические учения древнего Рима Ш-I вв до н э M, 1977

33 САН Vol Vn The Hellenistic Monarchies and the Rise of Rome/ Ed S A Cook, F E Adcock, M P Charlesworth Cambridge, 1928, САН 2nd ed Vol VII2 The Rise of Rome to 220 В С / Ed F W Walbank, A E Astin Cambridge, 1989, САН 2nd ed Vol Vin Rome and Mediterranean to 133 В С / Ed by A E Astin, F W Walbank а о Cambridge, 1989, САН 2nd ed Vol IX The Last Age of the Roman Republic, 146-43 В С Cambridge а о , 1994

Цель работы заключается в том, чтобы с помощью интерпретации текстов античных писателей - историков и ораторов - определить, как они воспринимали такое величайшее событие социально-исторической действительности, как вторая Пуническая война

В соответствии с целью были поставлены и задачи исследования

1 Рассмотреть отдельных историков или ораторов, с одной стороны, в контексте современной им эпохи, а с другой - в контексте языка, характерного для их времени и той историографической традиции, к которой они относятся

2 Определить восприятие второй Пунической войны историками и ораторами, обращая внимание, прежде всего, на их объяснение и оценку причин войны

3 Показать рецепцию этого исторического события не только самими авторами, но и, насколько возможно, теми слоями римского общества, к которым они принадлежат

Научная новизна исследования определяется тем, что оно является попыткой изучения не самой второй Пунической войны, а ее восприятия в античности как современниками этого события, так и их потомками Работа представляет собой не обычную в таких случаях реконструкцию военно-политических событий, а анализ взглядов представителей римской историографии, ораторов и всего римского общества на это событие в различные исторические эпохи римской истории

Научной новизной характеризуется и предложенный в исследование подход к решению проблемы восприятия войны римским обществом По мнению диссертанта, восприятие войны, впрочем как и любого другого события, зависит, главным образом, от его объяснения и оценки, а они, в свою очередь, определяются пониманием причин этого события Таким образом, основываясь на сочинениях античных историков и ораторов, можно, во-первых, определить авторское восприятие этого события, а во-вторых, судить о восприятии этой войны некоторой частью римского общества Историки и ораторы были частью римского общества и в своих сочинениях отражали некую «официальную» точку зрения того круга, к которому принадлежали

Практическая значимость диссертации состоит в том, что обобщенный в ней материал и аналитические выводы могут быть использованы для дальнейшего изучения темы восприятия второй Пунической войны - как отдельных событий, так и героев этой войны в римском обществе в разные исторические эпохи, например, в период принципата. Кроме того, предложенный в диссертации подход применим для изучения восприятия и других исторических событий древности

Результаты и материалы исследования могут быть также использованы при написании научных трудов, при подготовке лекционных курсов и семинарских занятий не только по проблеме восприятия Ганнибаловой войны, но и по конкретным вопросам ее истории, например, по истории римско-карфагенских дипломатических отношений, в обобщающих работах по истории Рима и работах по источниковедению античной истории

Апробация работы. Основные положения диссертации были представлены на Всероссийской научной конференции «Историческая наука в меняющемся мире Десять лет спустя» (Казань, 2003 г ), на Всероссийской научной конференции «Социальные идеалы в стратегиях общественного развития» (Саратов, 2005 г ), на студенческо-аспирантских конференциях, проводившихся в 2001, 2002, 2003, 2004, 2005 гг. на историческом факультет СГУ Результаты исследования излагались и на заседаниях аспирантского семинара «Античная среда» (СГУ) в 2000-2006 гг

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых содержит по два параграфа, заключения, списка использованных источников и литературы, а также списка сокращений

Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается выбор исследовательской темы и ее актуальность, формулируются цель и задачи исследования, определяются хронологические рамки, а также методологическая основа работы, дается обзор источников и литературы, оговаривается структура диссертации, которая подчинена знаменитой триаде Ф Шлейермахера язык - текст - автор

Первая глава «Историки и ораторы в контексте римской истории: Две эпохи восприятия второй Пунической войны» посвящена жизнеописанию историков и ораторов и характеристике их эпох В ней также представлена критика сочинений и речей, дан обзор сохранившихся фрагментов, содержащих сведения о событиях второй Пунической войны, и представлена интерпретация некоторых из них

В первом параграфе «Фабий Пиктор. Катон. Полибий» приводятся биографии этих авторов, принимавших активное участие в событиях эпохи, когда за небольшой промежуток времени (220 - 146 гг до н э ) в тяжелейшей борьбе был сокрушен Карфаген, потерпели поражение эллинистические монархии, а римляне сделались хозяевами всего Средиземноморья

Фабий Пиктор принадлежал к сенаторскому сословию, был родственником Фабия Максима, диктатора 217 г. до н э. (Plut Fab Max XVIII) О жизни Пик-тора сохранились отрывочные сведения, не позволяющие составить удовлетворительного представление о нем. Гораздо больше информации дает интерпретация фрагментов его сочинения, обычно называемого «Annales» (Cíe De div 12143, Plm Mai Hist nat X 34.71) и написанного на греческом языке Оно охватывало период от основания Города до современных историку событий

Фабий был не только эллинофилом, увлекавшимся сочинительством и стремившимся в своем труде, обращенном к эллинам, объяснить римский образ действия (тгросйресп?) Сенатор, представитель рода Фабиев, он имел свой взгляд на политические вопросы По его мнению, римская внешняя политика была справедливой и оборонительной, что было якобы заслугой сената, а род Фабиев играл ключевую роль в политической жизни Рима

Выводы о пристрастности Фабия-историка подтверждаются интерпретацией фрагмента (F 26 [H Peter]), в котором автор завышает карфагенские потери и занижает римские в битве при Тразименском озере, чтобы скрасить позор римского поражения и повлиять на восприятие битвы читателями его труда Эти выводы являются необходимой основой и для толкования фрагмента (Polyb III8 1), в котором представлено мнение Фабия о причинах войны

Катон, будучи новичком в политической касте Рима, по выражению У Фелльмета34, был более аристократом, чем его коллеги, принадлежащие к подлинно аристократическим родам Согласно особенностям политической культуры Республики, он, как никто из его родовитых коллег, в своих речах смог сформировать собственный идеальный образ «доброго мужа», обладающего всеми качествами государственного деятеля и по праву занимающего свое место в высшем сословии Рима В юности Катон сблизился с Фабием Максимом и всегда выражал интересы знатных семейств, связанных с Фабиями и доминирующих в сенате, а на склоне лет возглавил эту часть сената Поборник исконно римского образа жизни, он выступал против увлечения греческой образованностью, вошедшего в моду в аристократической среде Рима Свое историческое сочинение, озаглавленное «Origines» и состоящее из семи книг, в которых история Рима излагалась от основания Города до смерти автора, Катон составил на латинском языке, адресовав его широкому кругу читателей

Речь о событиях войны идет во фрагментах 84-91 (H Peter) Фрагменты 86 и 87 содержат известный анекдот о разговоре Ганнибала с начальником конницы после битвы при Каннах Он демонстрирует, что поражение римлян в этом сражении должно восприниматься как угроза существованию самого римского государства Наиболее интересен фрагмент 84, его интерпретация позволяет показать, как Катон воспринимал войну, и сравнить восприятие его и современников При толковании этого пассажа необходимо учитывать, что юность Катона прошла в сражениях с карфагенянами, а в своих речах он называет их жестокими и вероломными врагами и настаивает на разрушении Карфагена

Полибий родился в аристократической семье мегалополита Ликорты, занимавшего важные должности в Ахейском союзе (Polyb XXIII 12.7, Plut. Philop XXI1-2) Во время третьей Македонской войны в 169 г дон э. Полибий стал гиппархом союза. После поражения Персея в битве при Пидне он в качестве заложника был депортирован в Рим, где провел семнадцать лет жизни Дружба со Сципионом Эмилианом предоставила Полибию возможность окунутся в политическую жизнь римской civitas, что в немалой степени способствовало превращению Полибия «в человека нового типа, способного оценить значение перемен, обусловленных взаимодействием эллинистического мира с Phmom»3s Именно в период пребывания Полибия в Риме у него возникает замысел «Всеобщей истории»

34 Fellmeth U Cato // Metzler Lexikon antiker Autoren / Hrsg von О Schütze Stuttgart, Weimar, 1997 S 154

35 ТыжовА Я Полибий в Риме// Античная гражданская община Проблемы социально-политического развития и идеологии Межвузовск сб Л, 1986 С 100

Сочинением, состоящим из сорока книг, Полибий с позиций всеобщей истории старается ответить на вопрос «Каким образом и при каких общественных учреждениях почти весь известный мир подпал единой власти римлян в течение неполных пятидесяти трех лет?» (Polyb. 115) Свое повествование Полибий начинает с 220 г до н э, поскольку с этого времени история становится как бы одним целым и все сводится к одному завершению (Polyb 1.3 4) Основной части труда он предпосылает содержащееся в двух первых книгах введение, в котором рассматривает события с 280 по 220 гг до н. э Ограничить свой рассказ Полибий первоначально хотел 168 г до н э , но, находясь под впечатлением разрушения Коринфа и Карфагена, довел его до 146 г до н э

Всеобщая история Полибия - прагматическая история, (тграуцап-кт) loropía, 135 9, III 47.8, VI.5 2), в которой осуществлены три способа изучения исследование письменных источников, осмотр географических мест и использование собственного политического опыта Только такая история, согласно Полибию, может быть правдивой и способна объяснить читателю, ради чего в истории что-либо было совершенно (Polyb 111.31 12) Полибий разработал систему причинно-следственных связей, исходя из которой он и объясняет читателю развитие исторических событий Ее элементами являются, причина (alTÍa), предлог или повод (ттрофасть?) и начало (ápxT| - III 6) Возникновение Ганнибаловой войны историк рассматривает с помощью этой системы Подробный рассказ о возникновении войны содержится в начале III-й книги (Polyb III 6-32), там же изложены ее события до битвы при Каннах (216г до н э) Между тем в ходе своего повествования Полибий неоднократно обращается к событиям войны, поэтому, интерпретируя его сочинение, не следует ограничиваться отрывком III 6-32 или вообще III-й книгой

Важнейшие сведения о событиях войны имеются в седьмой (VII9), восьмой (VIII.24-36), девятой (IX 3-9, IX 22-26), десятой (X 1-20, X 34-40, X 34-40), одиннадцатой (XI1-3, XI20-33), четырнадцатой (XTV 1-10) и пятнадцатой (XV 1-19) книгах «Всеобщей истории». Рассмотрение фрагмента IX.22-26 показывает восприятие Ганнибала Полибием, что наиболее интересно Говоря, что у карфагенян Ганнибал прослыл за корыстолюбца, а у римлян за жестокосердца, историк, тем самым, изображает его восприятие у тех и других, но не берется судить, верно ли оно Сам он, однако, симпатизирует Ганнибалу, рассматривая его, прежде всего, как государственного деятеля, чьи поступки являют собой пример величия человеческого духа

Во втором параграфе «Корнелий Непот. Цицерон. Саллюстий» анализируется содержание эпохи «гражданских войн», рассматриваются биографии этих авторов и дается критика их сочинений. Здесь приводятся важнейшие фрагменты их трудов о событиях Ганнибаловой войны, а кроме того рассказывается о жизни и сочинении Клавдия Квадригария, поскольку фрагмент его труда помогает понять, какое значение в контексте римской историографии имеет выражением «multi mortales» и слово «mortales», которое используется Саллюстием в сообщении об осаде Сагунта

Основным содержанием эпохи «гражданских войн» (133-31 гг до н э) стал глубокий кризис полисной организации, в основе которого лежала дегра-

дация крестьянского хозяйства Римская civitas раскололась на враждующие группировки — optimates и populares36, а их открытое столкновение, в ходе которого складывалась новая форма государственного устройства, ознаменовало собой целую эпоху

Кризис полисной организации сильно повлиял и на сознание современников эпохи гражданских войн Для них община по-прежнему оставалась единственной и безальтернативной формой общежития Осознание себя только частью целого и доминирование интересов государства над личными переживаниями - было главной особенностью мышления человека античной городской общины Однако противоречия между идеальной нормой и реальностью привели к тому, что в самосознании человека идеологические нормы, принадлежащие к государственной сфере, уступают место личным переживаниям, на основании которых формируются критерии нравственного поведения Впрочем, новые поведенческие критерии еще не были выработаны, а старая полисная система ценностей продолжала существовать. Таким образом, современникам эпохи гражданских войн была свойственна двойственность самосознания, порожденная различием между идеальной нормой и реальной действительностью, что оказывало непосредственное влияние на поведение римлян

Клавдий Квадригарий был современником Валерия Анциата и JI Корнелия Сизенны, претора 78 г до н э. (Vel Pat. II 9 6) Его труд, в котором события излагались от разрушения Рима галлами до времени Суллы или, возможно, даже до войны с Серторием, состоял, по меньшей мере, из XXIII книг и назывался либо «Annales», либо «Histonae» Квадригария относят к «младшим анналиста», для которых характерно сознательное возвращение к древней традиции последовательного повествования как выражение той исторической концепции, для которой центральным пунктом является Рим37 Принадлежность историка к этой традиции, подтверждается и его манерой письма, краткой и точной. Речь о событиях второй Пунической войны идет во фрагментах 53 и 57 (H Peter) В первом Квадригарий сообщает дату битвы при Каннах Во втором рисует образ Фабия Максима как идеального гражданина, который ставит власть консула-сына превыше своей отцовской власти (patria potestas) Однако наибольший интерес представляет фрагмент 76 (H Peter) и сохранившийся к нему комментарий Авла Геллия (оба текста детально анализируются во 2-й главе)

Корнелий Непот принадлежал кругу «римских интеллектуалов», о чем свидетельствует его дружба с Катуллом (Cat 1), Аттиком (Biogr. XXV 13) и Цицероном (Cic Ad Att II 5 2 5, Suet Caes 55, Lact III. 15 10) Он был автором нескольких сочинений, из которых сохранилась только часть труда «О знаменитых людях», первоначально состоявшего из XVI книг Здесь Непот предстает популяризатором, вынужденным соблюдать жанровую особенность биографий Он восхваляет описываемое лицо, даже искажая факты, а события излагает

36См BleickenJ Op cit S 182,ЛапыренокР В Политическая борьба в поздней Римской республике Оптиматы и популяры Автореф дисс канд ист наук Саратов, 2005 С 8-13

37 Альбрехт M фон История римской литературы от Андроника до Боэция и ее влияния на позднейшие эпохи / Пер с нем А И Любжина. M, 2002 TIC 430

сжато и для того только, чтобы на их фоне лучше прорисовывался образ героя. Особое внимание он уделяет «незначительным», но красноречивым деталям Непот испытывал сильную зависимость от своих источников, причем она усиливалась в случае составления биографий выдающихся греков и карфагенян Это особенно заметно в жизнеописаниях Гамилькара и Ганнибала, представляющих значительный интерес для настоящей работы

Родившийся в Арпине, выходец из всаднического рода Туллиев, Цицерон получил прекрасное образование, со временем стал консулом и играл важную роль в политике римской civitas Движение оратора по карьерной лестнице всегда сопровождалось речами, обеспечивавшими ему продвижение вверх Атмосфера Республики с постоянными дебатами в комициях, сенате и на судебных процессах способствовала развитию ораторского таланта Цицерона и удовлетворению его амбиций Для него республика была идеалом, где сосредотачивались все гражданские ценности, и без нее он не мыслил собственного существования Он стремился воспрепятствовать диктатуре Цезаря, а после убийства диктатора оказался личным врагом Марка Антония

Его оружием в борьбе с Антонием стали речи, названные в память о Демосфене Филиппиками (Plut Cic XLVIII6) Речи, отражая накал борьбы между Антонием и Цицероном, свидетельствуют и о восприятии Ганнибаловой войны римским обществом этой эпохи В остром противостоянии 44 -43 гг до н. э восприятие войны проявляется предельно отчетливо Из четырнадцати Филип-пик особый интерес представляют пятая (Cic Phil. V.24-25 8, 27) и шестая (Cic Phil. VI3 16-4 4, 6), которые были произнесены соответственно 1 января 43 г до н э перед сенатом и 3 января 43 гг до н э. перед народом В них оратор говорит не только о событиях, но и о причинах второй Пунической войны Как в Филиппиках, так и в других своих речах Цицерон неоднократно обращается к событиям и героям Ганнибаловой войны первая (Phil 1.11), тринадцатая (Phil XIII25), четырнадцатая (Phil XIV.9) Филлипики, пятая речь против Вер-реса (Actio secundum m Verrem V XI28; ХП.31), вторая речь «Об аграрных законах» Публия Сервилия Рулла (Leg. agr П ХХХ1П 90, XXXIV 93; XXXV 95) и четвертая речь против Каталины (In Catil. IV 10 21) Рассказы о событиях и героях войны содержатся также в философских сочинениях Цицерона «О предвидении» (Cic De div 1.48,149) и «Об обязанностях» (Cic De off 138) Речь о Пунических войнах идет и в единственном крупном фрагменте VI-й книги трактата «О государстве» (Cic De rep. VI9-29) Сочинения и речи Цицерона дают вполне однозначную оценку как героям войны, так и событиям, а потому незаменимы, когда речь заходит о проблеме восприятия этой войны в эпоху гражданских войн

Саллюстий происходил из всаднического рода и, еще в детстве переехав в Рим, получил там хорошее образование. По словам историка, его «еще юнцом охватило стремление к государственной деятельности» (Sali De cornu Cat III 3), в которой он проявил себя сторонником Цезаря, благодаря чему стал сенатором. Саллюстий, ориентировавшийся на Цезаря, и Цицерон, поддерживавший Помпея, были политическими противниками и испытывали неприязнь друг к другу Во время гражданской войны Саллюстий был одним из команди-

ров Цезаря и после победы получил в награду наместничество в новообразованной провинции Africa Nova, где достиг огромного богатства В Рим он вернулся незадолго до убийства Цезаря, а после смерти диктатора отошел от политики и посвятил себя литературе.

Саллюстий был автором по крайней мере трех исторических трудов - «О заговоре Каталины», «Югуртинская война» и «История», избрав для себя жанр исторической монографии Несмотря на зависимость Саллюстия от греческих историков, главным образом от Фукидида, его стиль и морализаторские тенденции его сочинений укладываются в рамки римской историографии Историк неоднократно обращался к событиям второй Пунической войны В «Заговоре Каталины» этому посвящены фрагменты XI, LI 6, в «Югуртинской войне»-V 4, LXXIX 1-10, а из сохранившихся частей его «Истории» речь о пунийцах и Карфагене идет в 11 и 12 фрагментах первой книги (Sail Hist I. F. 11, 12) Особого внимания заслуживает 64 фрагмент второй книги (Sail Hist II F 64), в котором содержится важное замечание историка относительно осады Сагунта

Во второй главе «Восприятие и оценка причин Ганнибаловой войны» интерпретируются тексты, содержащие сведения о причинах войны В толковании выявляется авторское восприятие войны, которое зависит от того, как каждый историк и оратор объяснял и оценивал причины ее возникновения Затем определяется, насколько восприятие каждого автора соответствует восприятию войны определенными слоями римского общества и насколько оно отражает это восприятие

В первом параграфе «Эпоха великих завоеваний. Bellum iustum» интерпретируются фрагменты сочинений Фабия, Катона и Полибия

Анализ фрагмента Polyb III 8 1-8 позволяет утверждать, что Полибий точно передал точку зрения Фабия на причины войны, согласно которой первой причиной следует считать алчность и тщеславие Гасдрубала Излагая мнение Фабия, Полибий употребляет термины irXeove^ta и <£iXapxía, которым соответствуют такие понятия римской историографии, как «avantia» и «ambitio», из чего можно заключить, что Фабий наделяет Гасдрубала самыми тяжкими в понимании римлянина пороками

Достигнув почти царской власти в Иберии, Гасдрубал, по мнению историка, попытался установить единовластие и в Карфагене Но, натолкнувшись на противодействие карфагенского сената, был вынужден удалиться в Иберию, где действовал полностью самостоятельно Подчеркнутое противостояние Барки-дов и карфагенского сената — одна из особенностей взгляда историка

По мнению Пиктора, Ганнибал действовал в духе своего предшественника Побуждаемый алчностью и тщеславием, он напал на Сагунт Фабий подчеркивает, что действия Ганнибала не были одобрены карфагенским сенатом, и характеризует их как несправедливое деяние по отношению к сагунтийцам (то ката ZaKavOaíous- á8í,KT||j.a) В устах историка слово аб'ксгра соответствует понятию miuria и означает, что Ганнибал совершил противоправное деяние, то есть нарушил какой-то договор Однако, какой именно договор нарушил Ганнибал, не ясно

Фабий воспринимал вторую Пуническую войну как справедливую (bellum mstum), поскольку начал ее, вопреки договору, Ганнибал Справедливость войны кажется тем более очевидной, что, согласно Фабию, римляне противостояли в ней алчному и тщеславному человеку, который не только не уважал межгосударственные договоры, но, стремясь к единовластию, противился воле карфагенского сената Такое восприятие войны, вероятно, было характерным для консервативных кругов римского сената и являлось некой «официальной» точкой зрения римской civitas

Это подтверждает интерпретация фрагмента Cat 84 (H Peter) Катон писал, что спустя двадцать два года после окончания первой Пунической войны (которая продолжалась двадцать четыре года) карфагеняне в шестой раз нарушили договор Очевидно, в шестой раз они нарушили договор именно в 219 г до н э, то есть разрушив Сагунт Однако из слов Катона не ясно, приходятся ли все пять предыдущих нарушений на время от окончания первой Пунической войны и до разрушения Сагунта или эти нарушения затрагивают и ранее заключенные договоры

Существуют две литературные традиции, освещающие историю дипломатических отношений Рима и Карфагена Согласно Полибию, римляне и карфагеняне до начала Ганнибаловой войны заключили между собой пять договоров - это соглашения 509,348, 280,240 гг дон э и договор с Гасдрубалом

Другая традиция представлена Ливием и Диодором, а также Филином, комментатором «Энеиды» Сервием, Дионом Кассием, Орозием и Зонарой Согласно ей, до начала второй Пунической войны римляне и карфагеняне заключили шесть соглашений - это договоры 348, 343, 306, 280, 240 гг до н э и договор с Гасдрубалом Очевидно, эти авторы в качестве источников использовали труды Катона и «старших анналистов» и, таким образом, повторили содержащуюся в них точку зрения Следовательно, шестым договором, по мнению Катона, было соглашение с Гасдрубалом

Согласно Катону, напав на Сагунт в 219 г до н. э., карфагеняне нарушили договор с Гасдрубалом, а разрушение Сагунта явилось одновременно шестым нарушением и нарушением шестого договора. Можно предположить, что, согласно Катону, карфагеняне нарушили все когда-либо заключенные договоры Однако не ясно, какие именно нарушения договоров, помимо нападения на Сагунт, имеет в виду Катон и почему к возникновению Пунических войн привели только два нарушения

Катон называет нападение на Сагунт несправедливостью (miuna), противоречащей договору и повторяет, тем самым, мнение Фабия. В восприятии Катона эта война - bellum lustum {справедливая война) Одинаковая оценка причины войны историками свидетельствует, что они выражали восприятие Ганнибаловой войны, господствовавшее в консервативных кругах римского сената, к которым оба принадлежали

В эту эпоху существовало и иное восприятие второй Пунической войны. Выразителем его был Полибий. Для него эта война - первый шаг римлян на пути к мировому господству (Polyb 13.6) Значение войны подчеркнуто композиционными особенностями сочинения Ее причины рассматриваются во введе-

нии Ш-й книги, связанном с двумя первыми книгами, поскольку традиция, восходящая к Фукидиду, требовала не только оговаривать во введении цель и план сочинения, но также излагать причины тех событий, которые определяют ход всего повествования

Историк считает, что причины Ганнибаловой войны следует искать в предыстории римских завоеваний, а именно в ситуации, сложившейся после окончания первой Пунической войны. Согласно Полибию, первая причина войны -гнев Гамилькара (Polyb III 9 6) Потеря карфагенянами Сардинии и новые контрибуционные выплаты, наложенные на Карфаген, стали, по мнению Полибия, второй, причем важнейшей, причиной войны, ведь теперь к гневу Гамилькара прибавился еще и «гнев сограждан» (ттр öpyf)v tüv тгоХьтшу - Polyb III 10 5) Третьей причиной историк называет успех карфагенян в иберийских делах, а она - следствие второй причины Однако он выделяет ее как самостоятельную, чтобы продемонстрировать единство Гамилькара и карфагенян

В критике своих предшественников Полибий опирается на разработанную им систему причинно-следственных связей, элементами которой были начало (архл), причины (а'тса) и повод (тгрбфасп?) Он показывает логическую несостоятельность взглядов тех авторов, кто причинами войны считал осаду Сагун-та и переход карфагенян через Ибер, поскольку эти события - начало, но никак не причина С Фабием Полибий вступает в более детальный спор, указывая на внутренние противоречия его рассказа

Формулируя причины второй Пунической войны, Полибий старается избегать морально-нравственных оценок Подчеркивая роль обстоятельств в возникновении войны, он воспринимает ее, прежде всего, как деяние судьбы (тйхл)> состязание, устроенное судьбой между римлянами и карфагенянами, награда в котором - мировое господство Но, по причине дискуссии с римскими предшественниками, Полибий не мог отказаться от морально-нравственных и правовых оценок войны Он также признает пунийцев ее виновниками, но находит им моральное оправдание

Его точка зрения на причины войны и ее восприятие формировались внутри «кружка Сципиона» и отражали восприятие так называемых «римских интеллектуалов», немногих знатных и образованных римлян, причастных «греческой образованности» Очевидно, их не устраивали взгляды Фабия на причины войны Критикуя Фабия, Полибий предлагал читателям свою концепцию восприятия, которая могла стать альтернативой «официальной» точке зрения, сформулированной в консервативных кругах сената Однако этот взгляд не получил широкого распространения в обществе ни в эпоху великих завоеваний, ни в эпоху гражданских войн

Во втором параграфе «Эпоха гражданских войн. Бессмертие верности» анализируются фрагменты сочинений Непота, Цицерона и Саллюстия

В рассуждениях о причинах войны Корнелий Непот, в целом, следует Полибию, однако в их взглядах есть важное различие Согласно Непоту, основная причина войны - не захват римлянами Сардинии, как полагал Полибий, - а «неугасимая ненависть» (perpetuum odium) Гамилькара к римлянам, которую тот внушил сыну Непот снимает с римлян всякую ответственность за начало

войны и перекладывает ее на плечи карфагенян Получается, римляне были вынуждены обороняться от Ганнибала, который задолго до начала войны питал такую же ненависть к ним, как и отец

В восприятии Непота вторая Пуническая война - оборонительная, а кроме того, справедливая, поскольку Ганнибал покорил Сагунт- общину, союзную Риму Между тем Непот не считает взятие Сагунта причиной войны, что свидетельствует о влиянии, оказанном на него Полибием

О жизни Непота известно мало, но круг его знакомств и литературное творчество позволяют причислить биографа к так называемым «римским интеллектуалам» Написанные им биографии подтверждают, что в этой среде господствовала точка зрения Полибия Однако Корнелий изменяет рассказ греческого историка Его сочинение было рассчитано на простого читателя, поэтому биограф так упростил точку зрения Полибия, чтобы она, если и не полностью соответствовала общепринятому мнению Фабия, то хотя бы не противоречила ему Однако даже среди «римских интеллектуалов» восприятие войны постепенно изменялось, и на нее все больше смотрели как на войну оборонительную и справедливую

Это подтверждается выводами, сделанными при интерпретации V-й и VI-й Филиппин Цицерона Причиной второй Пунической войны оратор называет осаду Ганнибалом Сагунта (Cic Phil V 27) По его мнению, осада была несправедливым деянием, поскольку сагунтийцы являлись римскими союзниками Он называет их «нашими союзниками» (nostn socn) Указывая на Ганнибала как на главного виновника войны, Цицерон повторяет точку зрения, изложенную в труде Фабия Пиктора

Цицерон упоминает события почти двухсотлетний давности потому, что для римских сенаторов Ганнибалова осада Сагунта превратилась в хрестоматийный пример вероломства и беззакония Убеждая сенаторов объявить войну Антонию, осаждавшему Мутину, оратор счел возможным провести аналогию между действиями Ганнибала и своего политического противника Если бы в римском сенате не преобладала точка зрения Фабия, то проводимая Цицероном аналогия теряла бы всякий смысл В VI-й филиппике, обращенной к римскому народу, Цицерон вновь сравнивает действия Антония и Ганнибала Можно заключить, что и для простых римлян осада Сагунта была известным примером несправедливости, а вторая Пуническая война - справедливой войной

Саллюстий говорит о самоотверженности жителей Сагунта и подчеркивает, что они «прославленны больше [всех] смертных верностью и подвигами» (fide atque aerumnis incliti prae mortalibus; Sail Hist П 64, ed Maurenbrecher) Он считает сагунтийцев римскими союзниками и отмечает их союзническую верность Фрагмент интересен тем, что позволяет понять, как в Риме эпохи гражданских войн помнили о событиях двухсотлетний давности Выяснить это помогает анализ слова «mortales», проделанный с учетом особенностей языка и стиля не только Саллюстия, но и Ливия - авторов, принадлежащих одной историографической традиции, в которой использовались они и те же ключевые понятия в сходных языковых контекстах.

Уже в античности выражению multi mortales приписывали совершенно определенный количественный смысл Авл Геллий, комментируя его употребление Квадригарием, подчеркивает, что это выражение означает огромное множество людей и объединяет почти весь народ, который живет в государстве, причем объединяет без различия сословий и возраста, и мужчин, и женщин Именно такое значение и характерно для этого выражения у Ливия и Саллюстия — там, где историки обозначали им просто множество людей, не говоря о попавших в плен или убитых в сражениях. Но даже там, где историки пишут о гибели «многих смертных», делая эмфазу на понятии смертности, они предполагают, что погибших было больше тысячи

Сходство значений и контекстов словоупотребления multi mortales у различных авторов дает возможность предполагать, что это выражение являлось частью историографической традиции, в рамках которой оно обладало эмфазой смертности и определенным количественным оттенком значения. В этой традиции единственной приемлемой альтернативой выражению multi mortales было только субстантивированное прилагательное mortales, которое также обладало эмфазой смертности, а его количественное значение было шире, чем у multi mortales, поскольку у Саллюстия и Ливия оно часто обозначало вообще множество людей разных эпох

Таким образом, в рассматриваемом фрагменте словом mortales Саллюстий подчеркивает общеизвестность обстоятельств осады Сагунта и противопоставляет славу, обретенную сагунтийцами благодаря их верности, смертной человеческой природе Одновременно историк обвиняет карфагенян в несправедливом деянии Следовательно, бессмертная слава сагунтийцев для карфагенян оборачивалась обвинением в вероломстве и давала «[всем] смертным» возможность воспринимать вторую Пуническую войну, главным образом, как «войну справедливую».

В заключении подводятся итоги исследования и делаются выводы В римском обществе в эпоху великих завоеваний и в эпоху гражданских войн сложилось устойчивое восприятие второй Пунической войны как войны справедливой, что соответствовало издревле существовавшей в Риме «концепции справедливой войны» Однако, не следует полагать, что римляне воспринимали все свои войны «справедливыми» a priori, поскольку в этом случае они бы не сталкивались с необходимостью доказывать «справедливость» той или иной войны, во времена царей взывая к богам, а с конца III в до н э апеллируя к нормам международного права. Под каждую войну римлянами подводилось определенное идеологическое обоснование и только после этого она признавалась «справедливой»

Аналогичным образом обстояло дело и с восприятием второй Пунической войны Римлянам были необходимы доказательства вероломства карфагенян, такой материал добывался в результате анализа причин ее возникновения Большинство рассмотренных авторов — Фабий, Катон, Саллюстий и Цицерон -причиной этой войны называли несправедливое деяние Ганнибала в отношении сагунтийцев, которое противоречило римско-карфагенскому договору. Эта точка зрения была, вероятно, «официальной» в римской cmtas, поскольку Фабий и

Катон, впервые отразив ее в своих исторических сочинениях, не только сами были сенаторами, но и принадлежали к тем кругам senatus, которые в то время определяли политику Республики Более того, речи Цицерона и труд Саллю-стия доказывают, что эта точка зрения была господствующей и в эпоху гражданских войн, поскольку к тому времени разрушение Сагунта Ганнибалом стало хрестоматийным примером вероломства и жестокости, а поведение сагун-тийцев общеизвестным примером доблести и союзнической верности

Анализ и оценка причин войны античными авторами допускали некоторую вариативность ее восприятия в Риме, подтверждением чему является точка зрения Полибия, которая формировалась в «кружке Сципиона» и отражала мнение так называемых «римских интеллектуалов» Называя причинами войны гнев Гамилькара, потерю карфагенянами Сицилии и Сардини, а также успехи карфагенян в иберийских делах, Полибий воспринимает эту войну как деяние божества- судьбы Однако ответственность за развязывание войны историк все-таки возлагал на карфагенян, хотя и находил им некоторое моральное оправдание

Это мнение не получило массового распространения в римском обществе и оно отражено лишь у Корнелия Непота, который был вынужден так упростить точку зрения Полибия, чтобы она соответствовала общепринятому для эпохи гражданских войн восприятию второй Пунической войны как справедливой и оборонительной

Основные положения диссертации изложены в следующих опубликованных работах автора:

1 Татарников Д Г Причины второй Пунической войны в интерпретации Вернера Хусса // Историки в поиске новых смыслов Сб науч статей и сообщений участников Всероссийской научной конференции Казань, 7-9 октябрь 2003 г Казань, 2003 С 246-255 (0,6 а. л )

2 Татарников Д Г Сагунт - бессмертие верности // Социальные идеалы в стратегиях общественного развития Ч 1 Межвузовск сб науч статей участников Всероссийской научной конференции Саратов, ноябрь 2004 г Саратов, 2005. С. 167-173 (0,45 а л )

3 Татарников Д Г Фабий Пиктор о причинах второй Пунической войны (к интерпретации Polyb Ш 8 1-8) // Antiquitas Iuventae Сб. науч. тр студентов и аспирантов Саратов, 2005. С 69-80 (0,7 ал)

4 Татарников Д Г Политика и историография К становлению исторического метода Полибия // Новый век История глазами молодых Сб статей аспирантов и студентов Саратов,2005 Вып 3 С 17-27(0,7а л)

5 Татарников Д Г. Римско-карфагенские договоры и античная историографическая традиция. К интерпретации фрагмента Катона (frg 84) // Вест Са-марск гос ун-та Самара, 2006 № 5/1 (45). С 54-58 (0,45 а. л )

Подписано в печать 18 05 2007 Формат 60x84 1/16 Бумага офсетная Печать трафаретная Объем 1,0 уел печ л Тираж 100 экз Заказ 65

Типография «Саратовский источник» Лиц ПД № 7-0014 от 29 мая 2000 г г Саратов, ул Университетская, 42, оф 22

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Татарников, Дмитрий Геннадьевич

Введение

Глава I. Историки и ораторы в контексте римской истории:

Две эпохи восприятия второй Пунической войны

1. Фабий Пиктор. Катон. Полибий

2. Корнелий Непот. Цицерон. Саллюстий g j

Глава II. Восприятие и оценка причин Ганнибаловой войны ^

1. Эпоха великих завоеваний. Bellum iustum

2. Эпоха гражданских войн. Бессмертие верности 17g

Введение диссертации2007 год, автореферат по истории, Татарников, Дмитрий Геннадьевич

Одно из определений предмета исторической науки сформулировано немецким философом В. Дильтеем. Оно гласит, что предметом истории (впрочем, как и любой другой «науки о духе») является исторически-социальная действительность, сохранившаяся в сознании человечества в виде исторических сведений1. Это определение, с одной стороны, избавляет историю от упрека в том, что она не имеет своего предмета исследования, ведь каждый, кто упрекал ее в этом, вполне справедливо замечал, что возврата к прошлому, которого уже нет, просто не может быть. С другой стороны, оно указывает историку на то, что прежде всего достойно его внимания.

Но исследователь должен быть готов к тому, что человеческое сознание облекает предмет его изучения в различные формы. Так, историческая действительность в виде исторических сведений может быть представлена устной традицией, памятниками материальной культуры, монетами, надписями, наконец, найти свое отражение в литературных источниках. Необозримость всей массы этого непомерно большого материала, в свою очередь, диктует исследователю его первую задачу - критически анализировать традицию, устанавливать и собирать факты.

Однако при этом исследователь сталкивается с трудностями, которые вызваны, прежде всего, тем, что составляющие элементы этой традиции сами могут рассматриваться как факты современной им эпохи, факты «духовного порядка», заключающие в себе, наряду с историческими сведениями, следы человеческого существования своего автора.

Этот нюанс часто учитывается исследователями в том случае, когда речь заходит о памятниках материальной культуры, и почти совсем не принимается во внимание, если исследователи соприкасаются с письменными источниками, поскольку предметом научного интереса становятся, главным образом,

1 Дильтей В. Введение в науки о духе / Пер. с нем. В. В. Бибихина // Зарубежная эстетика и теория литературы Х1Х-ХХ вв.: Трактаты, статьи, эссе / Сост., общ. ред.

Г. К. Косикова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 127. 3 исторические сведения. Конечно, письменный источник, тем более, если в его качестве выступает историческое сочинение древнего автора, содержит множество исторических фактов, но не следует забывать, что они представлены в этом сочинении не сами по себе, а всего лишь как элементы, образующие единую мозаику, задумал и сложил которую некогда живший человек. Иными словами, источник в данном случае дает слово социально-исторической действительности именно так, как она представлена в восприятии его автора.

Таким образом, оказывается, что интерпретация исторического сочинения или некогда произнесенной речи как письменного источника будет тесно взаимосвязана с проблемой авторского восприятия, поскольку для того, чтобы ближе всего подойти к той социально-исторической действительности, которая представлена во внутреннем опыте какого-либо античного историка или оратора, необходимо, прежде всего, увидеть за сочинением человека, понять его цели и задачи, надежды и перспективы. Видимо, поэтому Ф. Шлей-ермахер определяет интерпретацию источника как поиск сохранившихся в письменном виде следов человеческого существования, которые выражают духовную жизнь его автора2.

Впрочем, даже при подобном подходе авторское восприятие, хотя и является одним из важнейших элементов интерпретации, тем не менее, все же рассматривается исследователями, главным образом, как некое промежуточное звено, которое позволяет приблизиться к социально-исторической действительности. Однако это не вполне справедливо, поскольку авторское восприятие - полновесная часть этой действительности, которая достойна особого и пристального внимания. То есть, рассматривая сочинения античных авторов в качестве фактов «духовного порядка», можно сконцентрироваться не столько на исторической действительности, представленной в виде исторических сведений, во внутреннем опыте античных авторов, сколько на са

2 См.: Шлейермахер Ф. Герменевтика / Пер. с нем. А. Л. Вольского. СПб.: Европейский Дом, 2004. мом внутреннем опыте, и показать то, как сами историки и ораторы воспринимали представленную ими действительность. Разумеется, что их восприятие тоже составляет определенную социально-историческую действительность, правда отличную от той, которая содержится в их внутреннем опыте.

Античные авторы жили в разные исторические эпохи, и их сочинения также принадлежат этим эпохам, как и они сами. Опираясь на авторское восприятие можно говорить о том, как действительность воспринималась людьми соответствующей эпохи, поскольку восприятие античных историков в значительной степени отражало восприятие их современников. С другой стороны, авторское восприятие не только отражало общественное восприятие действительности, но и во многом формировало его.

Исходя из вышеизложенного, полагаем, что темой настоящего исследования вполне может стать проблема восприятия второй Пунической войны, проблема, которая, с одной стороны, взаимосвязана с критическим анализом письменной традиции, а с другой - тесно соприкасается с общественным сознанием исторической эпохи.

Ганнибалова война - одно из самых ярких событий римской истории, и таковым она считалась уже в античности. По словам Ливия, она стала «самой замечательной из войн всех времен»3. Действительно, вторая Пуническая война оставила свой неизгладимый след в истории Рима. В ходе противостояния с Ганнибалом впервые со времен галльского нашествия римляне увидели вражеский лагерь у ворот своего города, а их государство неоднократно в течение многолетнего пребывания карфагенян в Италии оказывалось на грани гибели. Вдобавок к этому Рим одновременно должен был сдерживать натиск врага также в Иберии и Сицилии. Никогда раньше, как утверждал Ливий, римляне не сталкивались с более могущественным государством, чем Карфаген (Liv. XXI. 1.2), и, что неоспоримо, с таким гениальным полководцем, как Ганнибал. Силой этого человека и величием его ума восхищался не только стремящийся к объективности Полибий (Polyb. bellum maxime omnium memorabile, quae unquam gesta sint (Liv. XXI. 1.1). 5

IX.22.2-6), но даже плохо скрывающий свою антипатию Ливии также был вынужден признать ум, силу и храбрость карфагенского полководца (1лу. ХХ1.4.1-8). Между тем победа Рима в этом напряженном и многолетнем противостоянии определила дальнейший рост могущества государства и стала отправной точкой римского «мирового господства».

Масштаб борьбы римлян с Ганнибалом и результат победы в этом противостоянии сделали вторую Пуническую войну таким историческим событием, память о котором постоянно жила в римском обществе, событием, к которому непрестанно обращались как в поисках героических примеров верности, чести, мужества и милосердия, так и для иллюстрации вероломства, жестокости и предательства.

Однако в современной исследовательской литературе хотя и есть множество работ, посвященных Ганнибаловой войне, но нет ни одной, в которой специально рассматривалось бы восприятие этой войны. Впрочем, актуальность данному исследованию, придает не только отсутствие работ по восприятию именно второй Пунической войны, но и сама проблема восприятия исторического события, проблема, которой до настоящего времени вообще мало кто занимался.

Цель работы заключается в том, чтобы с помощью интерпретации текстов античных писателей - историков и ораторов - определить, как они воспринимали такое величайшее событие социально-исторической действительности, как вторая Пуническая война.

Для достижения этой цели требуется решение следующих задач: во-первых, рассмотреть отдельных историков или ораторов, с одной стороны, в контексте современной им эпохи, а с другой - в контексте языка, характерного для их времени и той историографической традиции, к которой они относятся; во-вторых, определить восприятие второй Пунической войны историками и ораторами, обращая внимание, прежде всего, на их объяснение и оценку причин войны; в-третьих, показать рецепцию этого исторического события не только самими авторами, но и, насколько возможно, теми слоями римского общества, к которым они принадлежат.

Конечно, разделяя историю на периоды, мы отдаем некоторую дань условности, между тем уже античные авторы выделяли в своих сочинениях определенные исторические эпохи. В первую очередь, здесь будет уместным вспомнить Полибия, отметившего в своем сочинении неполных 53 года, за которые «весь известный мир покорился единой власти римлян» (Polyb. 1.1.5). Укажем, что Полибий, который начинает основную часть своего повествования событиями 220 г. до н. э., первоначально хотел рассмотреть историю до 168 г. до н. э., завершив свой рассказ битвой при Пидне4. Однако, находясь под впечатлением разрушения римлянами Коринфа и Карфагена, греческий историк довел повествование до 146 г. до н. э., таким образом, прибавив к заявленным ранее 53-м годам еще 18. В настоящей работе будет уместным использовать «периодизацию» Полибия, и в качестве одного из периодов римской истории выделить эпоху великих завоеваний Рима в Восточном и Западном Средиземноморье, обозначив ее границы 220 и 146 гг. до н. э.

Если следовать античной традиции, то можно утверждать, что на смену эпохе римских завоеваний пришла эпоха гражданских войн. Интересно, что сам термин «гражданские войны» или «гражданская война» (bella civilia; bellum civile; то epyov ецфиХоу) многократно используется древними авторами5. Более того, в своих сочинениях они не только говорят о гражданских войнах, но и очень четко определяют тот период римской истории, в который «происходили открытые покушения на существующий государственный порядок» (App. Bell. civ. 1.2. Пер. С. А. Жебелева).

4 Ziegler К. Polybios (I) // RE. 1952. Bd. XXI.2. Sp. 1475-1485.

5 Термин bella civilia употребляют в своих сочинениях разные авторы. Его использует Цезарь уже в заглавии своего труда «Commentarii de bello civile», a также во фрагментах II.29.3 и III. 1.4. Этот термин более двадцати раз встречается в фшиппиках Цициропа, у Светония (Suet. lui. 87.1; Aug. 9.1; 25.1; 83.1; Tib. 59.2), Тацита (Tac. Hist. 1.2; 1.46; Annal. 1.3; 1.78; XIII.6), его в XIV эподе использует Гораций. Аппиап приводит греческий аналог римского термина - epyov ффиХоу (App. Bell, civ. LI).

Так, начиная свое сочинение Bellum civile, Аппиан писал, что «между римским народом и сенатом часто происходили взаимные распри по вопросам законодательства, отмены долговых обязательств, раздела общественной земли, выбора магистратов. «Однако, - подчеркивает греческий историк,-это не были в строгом смысле слова гражданские войны» (App. Bell. civ. 1.1. Пер. С. А. Жебелева; курсив наш-Д Г.)6. По его мнению, «меч еще не был поднят в народном собрании, не была пролита кровь граждан. до тех пор, пока Тиберий Гракх, народный трибун, внесший свои законопроекты, первый погиб во время народного волнения. После этого гнусного дела, - продолжает Аппиан, - волнения уже не прекращались, причем всякий раз враждующие партии открыто поднимались одна против другой» (App. Bell. civ. 1.2. Пер. С. А. Жебелева).

Историк не только определяет событие, ознаменовавшее начало эпохи гражданских войн, он утверждает, что концом междоусобной распри, которая начинается смертью Тиберия, стала битва при Акциуме (App. Bell. civ. 1.6). С выводами Аппиана вполне можно согласится и признать границами эпохи гражданских войн 133 и 31 гг. до н. э.7

Таким образом, хронологические рамки диссертации, охватывают эпоху великих завоеваний Рима в Восточном и Западном Средиземноморье, а также эпоху гражданских войн и ограничиваются 220 и 31 гг. до н. э.

В работе используется, прежде всего, исторический метод - важнейший при изучении изменяющегося восприятия второй Пунической войны у людей, живших в рассматриваемые эпохи. Этот метод представляется необходимым для выяснения тех изменений, которые произошли не только в восприятии исторического события, но и с самим римским обществом в указанное время. В свою очередь, незаменимым в изучении римской civitas на разных этапах ее развития стал системный методологический принцип. Широкое применение в работе нашла интерпретация текста, как она понимается

6 Ol) [jlt|v Ti xeiP^ fpyov ффиХоу f\v (App. Bell. civ. 1.1).

7 Характеристика обоих периодов будет дана в 1-й главе диссертации. 8

Ф. Шлейермахером8. Интерпретация в ее классическом смысле наиболее полно объединяет в себе совокупность приемов, методов и принципов исторической критики, к которым, безусловно, относятся методы исторического и филологического анализа письменных источников, в частности, терминологический анализ, поиск семантики слов и выражений.

В настоящем исследовании в качестве источников используются преимущественно сочинения античных авторов. Для римлян вторая Пуническая война была настолько ярким событием, что о ней писали в исторических сочинениях, ей посвящали поэмы, упоминали в публичных выступлениях и философских трактатах. Так, к современникам эпохи великих завоеваний, а также гражданских войн, которые писали об этой войне, следует отнести Фа-бия, Цинция Алимента, Энния, Гая Ацилия, Катона, Кассия Гемину, Поли-бия, Целия Антипатра, Кальпурния Пизона, Непота, Цицерона, Саллюстия.

Сочинения этих авторов сохранились лишь во фрагментах, однако среди них есть те, которые повествуют о событиях Ганнибаловой войны. К примеру, от труда Фабия осталось два фрагмента: в первом сообщается о причинах войны, а во втором - о римских потерях в битве при Тразименском озере. От сочинения Цинция Алимента до нас дошел только один фрагмент, повествующий о потерях карфагенян со времени перехода ими Родана. От исторического эпоса Энния, кроме отвлеченных рассуждений поэта, связанных со второй Пунической войной, сохранился также один фрагмент, в котором Фа-бий Кунктатор воспевается как спаситель государства.

Три фрагмента, в которых сообщается о событиях Ганнибаловой войны и ее героях, дошли до нас от исторического сочинения Гая Ацилия. В первом речь идет о том, как после каннского сражения Ганнибал отправил в Рим десять пленников, чтобы они договорились о выкупе остальных пленных. Во втором сообщается о потерях карфагенян в Иберии после сражения, которое

8 См.: Вольский А. Л. Фридрих Шлейермахер и его герменевтическая теория // Шлей-ермахер Ф. Герменевтика. СПб., 2004. С. 23-40. они проиграли Луцию Марцию. В последнем передается содержание беседы, состоявшейся в Эфесе между Ганнибалом и Сципионом Старшим.

Несколько фрагментов, содержащих рассказ о Ганнибаловой войне, сохранилось от исторического сочинения Катона. К их числу относится фрагмент, повествующий о нарушении карфагенянами договора через двадцать два года после окончания первой Пунической войны. Его можно интерпретировать как такой, в котором говорится о причине Ганнибаловой войны. Из сохранившихся текстов можно узнать о драматическом диалоге, состоявшемся между диктатором карфагенян и начальником конницы сразу после битвы при Каннах и продолженного ими на следующей день. Остальные фрагменты Катона, относящиеся к событиям второй Пунической войны, мало информативны. Весьма незначительные сведения о событиях этой войны заключаются во фрагментах сочинения Кассия Гемины. Так, он вскользь упоминает писца, который имел отношения с одной из весталок, и говорит о двух сражениях римлян в Испании. Некоторые из сохранившихся фрагментов его сочинения вне контекста просто невозможно понять.

Имеются многочисленные фрагменты сочинения Целия Антипатра, который, в отличие от своих предшественников, целиком посвятил свой труд второй Пунической войне. Благодаря этим текстам можно узнать, каким путем Ганнибал перешел Альпы; о том, что Целий приписывает подвиг спасения консула Публия Сципиона в битве при Тицине не его сыну, будущему победителю Ганнибала, а рабу Лигурийского происхождения; о том, как пунийцы перешли реку Пад и о том, что Фабий Кунктатор был первым диктатором, избранным на свою должность народом. Целий рассказывает о разграблении Ганнибалом храма, находившегося в роще Феронии; об обстоятельствах гибели Марцелла; а кроме того, упоминает захват карфагенских кораблей Гнеем Октавием. Он также пишет о числе римлян, переправлявшихся под предводительством Сципиона в Африку и об обстоятельствах этой переправы и, наконец, о конном сражение между римлянами и пунийцами, состоявшемся после переправы римлян в Африку.

Сохранившиеся части труда Целия сообщают о сне Ганнибала, который приснился тому после взятия Сагунта, и о том, как Гай Фламиний после избрания его консулом не исполнил необходимые жертвоприношения и пренебрег предсказаниями, в результате чего проиграл Транзименскую битву. Целий писал о том, как Ганнибал, заняв храм Юноны в Лации, хотел унести оттуда золотую колонну, и о том, что из этого получилось.

Небольшой фрагмент о событиях второй Пунической войны сохранился от сочинения Кальпурния Пизона, в нем упоминается сражение римлян под предводительством Луция Марция с карфагенянами и сообщается о потерях карфагенян в этой битве.

Если сочинения всех упомянутых выше авторов дошли до нас лишь в незначительных и разрозненных фрагментах, то труды Полибия, Непота, Цицерона и, в меньшей степени, Саллюстия в нынешнем виде представляют собой определенное композиционное единство. Их сочинения содержат гораздо больше сведений о второй Пунической войне9.

Имеющиеся в нашем распоряжении фрагменты позволяют говорить о восприятии отдельных римских полководцев и Ганнибала, а также восприятии определенных важных сражений и событий второй Пунической войны. Однако для нас принципиально важно именно то, что авторское восприятие всего исторического события зависит, главным образом, от его объяснения и оценки, а они, в свою очередь, определяются пониманием причин этого события. Поэтому в качестве основных источников нашего исследования рассматриваются преимущественно те фрагменты сочинений Квинта Фабия Пиктора, Марка Порция Катона Старшего, Полибия, Корнелия Непота, Марка Туллия Цицерона и Гая Саллюстия Криспа, в которых авторы так или иначе высказываются о причинах второй Пунической войны. Сохранившиеся же фрагменты сочинений Цинция Алимента, Энния, Гая Ацилия, Кассия Ге-мины, Целия Антипатра и Кальпурния Пизона, хотя и касаются многих со

9 Большинство этих рассказов о событиях и героях войны подробно изложены и про-анализированны в первой главе диссертации. бытий Ганнибаловой войны, но ничего не сообщают о ее причинах, и потому в настоящей работе подробно не рассматриваются.

Чтобы определить авторское восприятие исторического события и восприятие события в римском обществе, необходима интерпретация указанных фрагментов на основе единства, заключающего в себе историческое, грамматическое, логическое и эстетическое знание. Поэтому, давая подробную критику сочинений Фабия, Катона, Полибия, Непота, Цицерона и Саллюстия и рассматривая содержание двух различных эпох римской истории, следует обращаться как к их сочинениям, так и к трудам других античных историков, философов, ораторов и поэтов.

К примеру, третья Олинфская речь Демосфена помогает лучше понять особенности языка Саллюстия, в этом же отношении весьма полезен фрагмент сочинения Клавдия Квадригария и комментарий к нему, сделанный Ав-лом Геллием. Кроме того, особенности языка Саллюстия наиболее ярко проявляют себя в сравнении с языком и стилем Тита Ливия. Вместе с тем, сочинения Ливия и Авла Геллия, так же как и труды Плутарха, просто незаменимы, когда речь заходит о жизни упомянутых выше античных авторов и об исторических событиях их времени. Однако Геллий, в отличие от Ливия и Плутарха, сообщает нам гораздо большую информацию о произведениях историков и ораторов и об особенностях их стиля.

Отдельные сведения о жизни и сочинениях Фабия, Катона, Полибия, Непота, Цицерона и Саллюстия можно найти и у Диодора Сицилийского, Дионисия Галикарнасского, Страбона, Катулла, Сенеки, Валерия Максима, Плиния Старшего, Диона Кассия, Сервия, Павсания, Лукиана, Элиана, Юс-тина, Орозия, Зосимы, Зонары, в словаре Суды. В ряду источников выделим «Политику» Аристотеля, поскольку, опираясь на это сочинение, можно получить представление о сознании человека, выросшего в полисной системе ценностей.

Дополнительную информацию о жизни Полибия сообщают греческие надписи (Syll.3 626, 684), изданные в сборнике В, Диттенбергера10. Полезным представляется собрание фрагментов античных писателей о жизни и трудах ахейского историка, составленное Ф. Г. Мищенко".

В диссертационной работе использованы два важных сборника, содержащие фрагменты сочинений римских историков. Во-первых, это - «Фрагменты римских историков» Г. Петера, впервые изданные в Лейпциге в

I")

1870 г. Составителю удалось не только собрать сохранившиеся фрагменты сочинений ранних римских историков, начиная с Фабия Пиктора и заканчивая Гаем Пизоном, но и представить, насколько это, вообще говоря, возможно, их жизнеописания, а также дать критику их сочинений. Именно по книге Г. Петера в диссертации рассматривались интересующие нас фрагменты сочинений Фабия, Катона, Клавдия Квадригария. В первой главе работы использовались жизнеописания историков, составленные Г. Петером, а также его критика их сочинений. Хотя эта книга была издана еще в XIX веке, она до сих пор продолжает оставаться востребованной исследователями, а ее высочайший уровень подтверждают неоднократные переиздания.

Думается, что работа Г. Петера если и не была непосредственным ориентиром, то, во всяком случае, учитывалась Г. Беком и У. Вальтером, издавшими свой сборник текстов под заглавием «Ранние римские историки». В настоящем исследовании используется первый том этой работы, вышедший в Дармштадте в 2001 г.13 Г. Бек и У. Вальтер собрали сохранившиеся фрагменты сочинений ранних латинских историков, от Фабия и до Гнея Геллия, и перевели их на немецкий язык, снабдив каждый фрагмент соответствующими комментариями. В своей книге они немного расширили, по сравнению с Г. Петером, перечень представленных фрагментов и изменили порядок их

10Dittenberger W. SyllogeInscriptionumGraecarum/AG. Dittenbergero conditaetaucta. Tertium ed. Vol. II. Lipsiae: Apud S. Hirzelium, 1917.

11 Мищенко Ф. Г. Важнейшие известия древних о Полибии и его сочинениях // По:ш-бий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. Ф. Г. Мищенко. М., 1890. Т. 1. С. 1-10.

12 Peter Н. Historicorum Romanorum reliquiae. Lipsiae, 1870.

13 Beck H., Walter U. Die frühen römischen Hitoriker. Darmstadt, 2001.

13 расположения. К примеру, собрание фрагментов Фабия издатели дополнили тремя новыми, к которым, прежде всего, относится так называемая надпись из Тавромения и фрагменты из Евтропия (Eutr. 3.5) и Оригена (Orig. Gentis Rom. 20.1-3). Кроме самих фрагментов и комментариев в этом издании представлены также жизнеописания римских историков, а предваряет работу обширное введение, в котором сочинения древних авторов рассматриваются в общем контексте историографической традиции. В настоящем исследовании работы Г. Бека и У. Вальтера, а также Г. Петера применялись как при непосредственном рассмотрение фрагментов, так и при реконструкции исторического контекста, в котором римские историки создавали свои сочинения.

В диссертации использован также второй том сборника «Межгосударственные договоры древнего мира», составителем которого является Р. Вернер. В книге, вышедшей вторым изданием в 1975 г.14, рассматриваются все межгосударственные договоры древности с 700 по 338 гг. до н. э. При этом сначала приводятся сообщения античных авторов о том или ином договоре, затем излагаются основные проблемы, связанные с договором, и, наконец, дается обширная библиография. Именно так здесь представлен и первый рим-ско-карфагенский договор 509 г. до н. э.

Второй Пунической войне в отечественной и, главным образом, в зарубежной историографии было посвящено множество исследований. Но именно проблема восприятия Ганнибаловой войны в римском обществе до сих пор остается совершенно не затронутой. Так, ни в зарубежной, ни в отечественной историографии нет ни одного исследования, специально посвященного этой теме. Ситуация объясняется, видимо, тем, что при интерпретации источника исследователи либо рассматривают авторское восприятие как некое промежуточное звено, которое позволяет им приблизится к пониманию исторической действительности, либо, ограничиваясь лишь цитированием источника, вообще не замечают проблемы авторского восприятия.

14 Werner R. (Hrsg.) Die Staatsverträge des Altertums. München, 1975. Bd. 2.

14

Наглядной иллюстрацией сказанному служит книга К. А. Ревяко «Пунические войны»15. Исследователь пытается осветить все три Пунические войны с их предысторией, ходом, перерывами и последствиями. Однако он стремится сделать это не столько исходя из интерпретации имеющихся в его распоряжении источников, сколько a apriori основываясь на социально-экономической модели развития общества, обусловленной марксистским подходом. В результате К. А. Ревяко почти не затрагивает ряда важнейших проблем, связанных с изучением истории Пунических войн и основанных, прежде всего, на интерпретациии источников. И это несмотря на то, что в зарубежной историографии по этим проблемам ведется оживленная дискуссия. Объявляя Пунические войны «борьбой двух хищников за Средиземноморье», К. А. Ревяко во многом просто пересказывает тексты античных авторов, подтверждая свои выводы, сделанные на основании социально-экономической модели общества, более или менее удачными цитатами.

Между тем тщательный анализ источников представлен в трудах многих зарубежных ученых. В первую очередь следует выделить исследования, посвященные сочинениям античных историков. Особый интерес именно к этим исследованиям, построенным на подробнейшей интерпретации текста, был продиктован целью настоящей работы. К их числу необходимо отнести, прежде всего, ряд статьей и монографий таких известных исследователей, как К. Ю. Белох, X. Дессау, JI. Систо, М. Гельцер, К. Ф. Эйзен, Ф. У. Уолбанк, С. Дж. Стейси, К. Гриз, А. X. Макдоналд, Р. М. Оджилви, Дж. Брискоу, Г. Тренкле, Дж. Адаме, Ч. Э. Мерджиа, Э. Бурк.

Одной из важных проблем была посвящена статья К. 10. Белоха «Источники Полибия в третьей книге»16. Если в первой книге «Всеобщей истории», по мнению К. 10. Белоха, картина с источниками Полибия, которыми являлись труды Фабия и Филина, кажется очевидной, то ситуация с третьей книгой представляется ему более затруднительной. Однако, как считает иссле

15 Ревяко К. А. Пунические войны. Минск: Изд-во «Университетское», 1988.

16 Beloch К. J. Polybios' Quellen im dritten Buche II Hermes. Berlin, 1915. Bd. 50. S. 357372. дователь, определить источники этой книги все-таки можно; но для того, чтобы выяснить, где карфагенской, а где римской традиции следует историк, необходимо обратить внимание на точку зрения, исходя из которой изображаются события. К примеру, К. 10. Белох полагает, что если Полибий где-то подробно сообщает о численности карфагенского войска или о точной продолжительности похода карфагенян, то в этом месте он использует историков, представляющих карфагенскую традицию. Согласно избранному методу К. 10. Белох считает, что при обзоре произведения ахейского историка необходимо отдавать себе отчет, из какого именно источника Полибий черпает сведения и верно ли он передает свой источник.

В статье «Об источниках нашего знания о второй Пунической войне»17 X. Дессау вслед за К. Ю. Белохом вновь касается вопроса источников Поли-бия, на который он отвечает совершенно по-новому. Прежде всего, рассматривая сочинение греческого историка, автор обращает внимание не только на его содержание, но и на композицию; а также учитывает такие особенности, как краткость сообщений Полибия по сравнению с информацией Ливия и разногласия между ахейским и римским историками. Таким образом, в труде X. Дессау на первый план выступает своеобразие Полибия на фоне его источников.

Говоря об источниках по второй Пунической войне, исследователь пытается доказать, что кроме Лацинской надписи нет никакой другой карфагенской исторической традиции. Тем самым X. Дессау оспаривает выводы, сделанные ранее К. Ю. Белохом. По мнению X. Дессау, в качестве критерия, определяющего источники Полибия, не следует рассматривать ту точку зрения, исходя из которой ахейским историком излагаются события, поскольку иногда сама историческая действительность требовала, чтобы Полибий в своем повествовании выдвигал карфагенян на первый план и излагал ход событий с

17 Dessau H. Über die Quellen unseres Wissens vom zweiten punischen Kriege // Hermes. Berlin, 1916. Bd. 51. S. 355-385. их стороны. Это мнение, однако, не получило в дальнейшим широкой поддержки.

В своей работе «Влияние Кв. Фабия Пиктора на труд Полибия из Mera

1 Я лополя» J1. Систо уделила большое внимание источникам Полибия и сравнила изложение Полибия с параллельной историографической традицией, представленной Диодором, Ливием и Аппианом. JT. Систо сопоставила сообщения Полибия с предполагаемой «исторической достоверностью», вытекающей из логики фактов.

Используя при определении источников тот метод, автором которого был К. 10. Белох, J1. Систо утверждает, что Полибий в первой книге своего сочинения в равной степени использует два главных источника - Филина из Акраганта и Фабия Пиктора. Впрочем, в сравнении с К. Ю. Белохом, исследовательница констатирует более сложные соотношения в использовании Полибием своих источников. Она считает, что, рассказывая о походе Аппия Клавдия против Сиракуз и походе М. Валерия, Полибий использует оба своих источника, первоначально следуя за Филином, а после за Фабием. Таким же образом Полибий повествует о пленении Г. Корнелия Сципиона и о битве при Милах. Однако, по мнению J1. Систо, в некоторых местах своего сочинения историк следует исключительно Фабию. Так, она полагает, что, называя легионеров Регула молодыми воинами (veai/iaKOi - Polyb. 1.36.12), Полибий следует Фабию, который, желая умалить победу карфагенян, вероятнее всего, определил воинов Регула как новобранцев (tirones). Итальянская исследовательница видит следы Фабия в тех отрывках Полибия, где ахейский историк приводит имена консулов или восхваляет римскую дисциплину. В заключении JI. Систо во многом повторяет выводы, сделанные еще К. 10. Белохом, утверждая, что там, где в рассказе Полибия присутствует проримские настроения или рассказ ведется со стороны римлян, историк следует Фабию, там же, где события излагаются с позиции карфагенян, он следует Филину.

18 Sisio L. Influenza di Q. Fabio Pittore sulP opera di Polybio di Megalopoli// Atene e Roma. N.S. Vol. 12. 1931.

Новизна статьи «Римская политика у Фабия Пиктора»19 заключается главным образом в том, что ее автор, М. Гельцер впервые рассмотрел сочинение Фабия Пиктора с позиций политической целесообразности. Он исходит из предположения, что своим сочинением, написанным на греческом языке, Фабий обращался, прежде всего, к эллинам, чтобы объяснить им римский образ мыслей (тгрооиресл?). Исследователь утверждает, что как писатель Фабий рассчитывал занять свое место именно среди греческих историков и признает, что Пиктор оказал значительное влияние на своих последователей, писавших на греческом языке, а также на Катона. Однако, по его мнению, труд Фабия не следует в полной мере считать «анналистическим».

М. Гельцер уделяет внимание не только проримской направленности сочинения историка, но и старается показать, как Фабий отражает разнообразные политические течения и настроения своего времени, к тому же он пытается определить, возможно ли, вообще говоря, обращаться к сообщениям Фабия, не принимая во внимание их политической направленности. В статье отмечается ряд сообщений, анализ которых позволяет решить поставленные задачи. Например, разбирая обсуждение просьбы мамертинцев о помощи, исследователь указывает на трудное положение, в котором оказался сенат, и на то давление, которое сенаторы испытывали со стороны народа. По его мнению, Фабий таким образом подчеркивал рассудительность сената и выдвигал на первый план оборонительный характер римской внешний политики. Впрочем, как считает исследователь, Фабий не ограничивался лишь тем, что представлял для греков в выгодном свете внешнюю политику Рима, своим сочинением он оказывал влияние и на борьбу знатных римских семейств за честь своего рода.

М. Гельцер констатирует, что труд Фабия необходимо рассматривать не только со стороны изложенных в нем фактов. Следует также учитывать намерения историка объяснить грекам те принципы, которыми римляне руко

19 Gelzer М. Römische Politik bei Fabius Pictor// Hermes. Berlin, 1933. Bd. 68. S. 129166. водствовались в своей внешней политике, и его желание показать соотношение сил в самом Риме.

М. Гельцеру принадлежат еще две работы, в которых он затрагивает сочинения Фабия Пиктора, однако уже как составную часть римской историографии- статьи «Начало римской историографии» и «Еще раз о начале

21 римской историографии» . В первой из них он касается источников Фабия; кроме того, в ней обосновывается тезис о том, что Пиктор в полной мере не является представителем римской ашюлистики. В другой статье М. Гельцер еще раз повторяет свою точку зрения, что Фабий был много ближе греческим историкам, чем римским анналистам. Однако исследователь не отрицает связи между Фабием и анналистикой, а также не оспаривает влияния Пиктора на всю римскую историографию.

Во всех приведенных выше работах исследователи, рассматривая произведение первого римского историка, были вынуждены обращаться к сочинению Полибия. Таким образом, в зарубежной историографии можно отметить тенденцию изучать сочинения Фабия Пиктора и Полибия в тесной взаимосвязи, причем в центре исследования может находиться как сочинение римского, так и сочинение греческого историка.

Эту тенденцию подтверждает книга К. Ф. Эйзена «Интерпретации По-22 либия» , в которой автор уделяет пристальное внимание принципам исто-риописания Полибия и пытается сравнить их с теми принципами, которым следовал Фабий, а также другие римские историки. Прежде всего, К. Ф. Эйзен обращается к тому, как Полибий понимает историю. По мнению исследователя, ответ на этот вопрос дает шестая книга «Всеобщей истории», которая занимает центральное место во всем сочинении греческого историка. Исходя из ее анализа, К. Ф. Эйзен констатирует, что Полибий понимает исторические события, в ходе которых Рим добился мирового господства,

20 Idem. Der Anfang römischer Geschichtsschreibung// Hermes. Berlin, 1934. Bd. 69. S. 46-55.

21 Idem. Nochmals über den Anfang der römischen Geschichtsschreibung // Hermes. Berlin, 1954. Bd. 82. S. 342-348.

22 Eisen K. F. Polybiosinterpetationen. Heidelberg: Carl Winter. Universitätsverlag, 1966.

19 главным образом, как результат политического устройства римской Республики,

Исследователь показывает, как точка зрения Полибия влияет на изображение им исторических событий и насколько это изображение отличается от картины римских историков. Для этого К. Ф. Эйзен сравнивает изложение событий второй Пунической войны после битвы при Каннах, представленное у Полибия, с изображением тех же событий у Ливия. По мнению К. Ф. Эй-зена, греческий историк, согласно своей исторической концепции, которая определяет феномен мирового господства римлян и понимается как всеобщая или универсальная история, старается показать развитие событий, в основном, исходя из сложившейся на тот момент в Риме политической ситуации. Как считает немецкий исследователь, весь ход событий после Каннского поражения говорит Полибию об огромном значении именно римской конституции. Для него римское политическое устройство становится, таким образом, определяющим элементом повествования. Ливий же, как указывает К. Ф. Эйзен, в своем повествовании основной упор делает на самоотверженности римлян, что особенно ярко проявляется в речи Ганнона (1лу. XXIII. 12.8-13). Кроме того, Ливий также подчеркивает римскую стойкость, говоря о событиях в Сардинии и сообщая об отпадении Сиракуз.

Обращаясь к введению в третьей книге «Всеобщей истории», К. Ф. Эйзен убедительно доказывает зависимость композиции этой книги от исторической концепции Полибия и, таким образом, включает во введение анализ греческим историком причин второй Пунической войны. По мнению К. Ф. Эйзена, нет ничего удивительного в том, что причины войны, которая, как полагает Полибий, имеет решающее значение для понимания феномена римского мирового господства, излагаются греческим историком, наряду с основными принципами историописания, не в основной части сочинения, а во введении. Выводы, сделанные К. Ф. Эйзеном именно в этом разделе исследования, подробно рассматриваются в настоящей работе.

В завершение своего исследования К. Ф. Эйзен рассматривает изображение первой Пунической войны в труде Полибия и констатирует, что оно во многом определяется римским пониманием событий. К примеру, у историка обе воюющие стороны были одержимы неким духом соперничества (ф1\от1Ц1а), что, по мнению К. Ф. Эйзена, указывает на трактовку событий с римской точки зрения. Более того, как считает исследователь, в своем изложении событий Ганнибаловой войны Полибий старается также подчеркнуть римскую стойкость (constantia). К. Ф. Эйзен считает, что греческий историк намеренно использовал это понятие римской историографии, чтобы позднее, в третьей книге, при описании действий Баркидов употребить другое понятие римской историографии - ambitio.

Следует отметить ещё один важный труд - фундаментальную трехтомл -1 ную работу Ф. Уолбанка «Исторический комментарий к Полибию» . В настоящем исследовании использовался, главным образом, первый том, в котором представлены комментарии к первым шести книгам «Всеобщей истории». В обширном введении24 автор подробно говорит о жизни и путешествиях историка, разбирает его взгляды на историю, рассматривает то, какую роль играет судьба (тихл) в ег0 исторической концепции и как это отражается на содержании всего сочинения, освещает источники Полибия, касается хронологии, избранной историком при изложении событий. В настоящей работе использовались, прежде всего, комментарии к сообщениям Полибия из первой и третьей книг «Всеобщей истории».

Полезным для диссертационного исследования оказался ряд работ, в которых разбираются особенности языка и стиля Тита Ливия. Необходимость применения этих работ объясняется тем, что в зарубежной историографии эти особенности во многом рассматриваются в сравнении с языком и стилем Саллюстия, а также в сопоставлении со стилем других римских авторов. Та

23 WalbankF. W. A Historical Commentary on Polybius: In 3 vols. Oxford: Clarendon Press, 1957-1979.

24 Idem. Introduction//Idem. A Historical Commentary on Polybius. Oxford, 1957. Vol. 1. P. 1-37. ким образом, эти работы позволяют говорить не только о стиле Ливия, но и о стиле Саллюстия в общем контексте римской историографии. В этом же контексте можно рассматривать значение отдельных слов и выражений, которыми пользовались римские историки и которые помогают понять восприятие Саллюстием второй Пунической войны. Ниже представлен только краткий обзор этих работ, поскольку во второй главе настоящего исследования их содержание разбирается достаточно подробно. Их обстоятельный анализ необходим для выяснения семантики слова mortales, которое Саллюстий использовал во фрагменте об осаде Сагунта (Sail. Hist. II. Fr. 64).

В статье «Разработка стиля Ливия»25 ученик Э. Вельффлина Дж. Стейси утверждает, что, поскольку в первой декаде у Ливия встречается множество словоупотреблений, которые можно причислить к «поэтизмам», то язык римского историка в этой декаде обнаруживает поэтический колорит, исчезающий в последующих книгах Ливия. Исследователь объясняет это тем, что в первой декаде Ливий намеренно пошел на смешение поэтического и прозаического стиля. Однако в последующих книгах Ливий, как считает Дж. Стейси, также преднамеренно возвратился к канонам «золотой латыни». Благодаря работе Дж. Стейси, все исследователи, разбирая язык и стиль Ливия, стали уделять пристальное внимание словоупотреблениям историка.

Работая в том же направлении, что и Дж. Стейси, К. Гриз в своем труде «Постоянство в латинизме Ливия» приходит к иным выводам. Он считает, что нельзя говорить о намеренном изменении стиля Ливием в поздних книгах, поскольку оно обусловлено, прежде всего, предметом повествования. Кроме того, автор утверждает, что многочисленные словоупотребления из первой декады Дж. Стейси ошибочно причислил к «поэтизмам», и убедительно доказывает: то многое, что не укладывается у Ливия в рамки «золотой латыни», следует рассматривать не как «поэтизмы», а как архаизмы.

Stacey G. S. Die Entwickelung des livianischen Stiles // Archiv für lateinische Lexikographie und Grammatik. Leipzig, 1898. Bd. 10. S. 17-82.

26 Gries K. Constancy in Livys Latinity. New York: Author, 1949.

После диссертации К. Гриза издается статья А. X. Макдоналда «Стиль Ливия»27, в свет также выходят комментарии Р. М. Оджилви28 к I-V книгам Ливия, а затем еще два тома комментариев к Ливию Дж. Брискоу29. Авторы этих работ стараются примирить точки зрения Дж. Стейси и К. Гриза. С одной стороны, они отмечают, что 1-я декада Ливия, действительно, содержит большое число «поэтизмов» и архаизмов, с другой - подчеркивают, что причиной тому было не преднамеренное желание Ливия, а, главным образом, материал повествования. Они утверждают, что до возвышенного стиля, соответствующего определенным историческим событиям, Ливий поднимал и в поздних книгах.

В ряду трудов о языке и стиле Ливия следует особо выделить исследование Г. Тренкле «Наблюдения и обсуждения по поводу изменения языка Ливия»30. Во-первых, к числу «общепризнанных» архаизмов, встречающихся, в основном, в первой декаде Ливия, автор прибавил выражение multi mortales, которое содержит интересующее нас слово mortales. Во-вторых, исследователь рассмотрел язык и стиль Ливия в общем контексте римской историографии. Это позволило ему констатировать, что выражение multi mortales среди римских историков использовал не только Ливий, но и Саллюстий. Кроме того, Г. Тренкле продемонстрировал, что смешением «поэтизмов» и архаизмов Ливий, конечно, отличался от Цицерона, но был заодно с историо-графиической традицией, которая восходила, по крайней мере, к Целию Ан-типатру и к которой принадлежали Саллюстий и Тацит.

Работа Н. Дж. Адамса «Словарный состав последних декад Ливия»31 интересна, прежде всего, тем, что в ней предложен новый метод, с помощью которого можно определить, изменяется ли в действительности стиль Ливия.

21 McDonald А. Н. The Style ofLivy // JRS. 1957. Vol. 47. Р. 155-170.

28 Ogilvie R. M. A Commentary on Livy. Books I-V. Oxford: Clarendon Press, 1965.

29 BriscoeJ. A Commentary on Livy. Books XXXI-XXXIII. Oxford: Clarendon Press, 1973; Idem. Commentary on Livy. Books XXX1V-XXXVII. Oxford: Clarendon Press, 1981.

30 Tränkle H. Beobachtungen und Erwägungen zum Wandel der Iivianischen Sprache // Wiener Studien. Zeitschrift für klassische Philologie. N. F. Wien, 1968. Bd. 2. S. 103-152.

31 Adams N. J. The Vocabulary of the Later Decades of Livy// Antichton. 1974. Vol. 8. P. 54-62.

Говоря о том, что ранее все исследования сводились лишь к простому подсчету количества редких словоупотреблений в определенных декадах, Н. Дж. Адаме решил ограничится рассмотрением синонимичных пар, которые включают в свой состав, с одной стороны, архаизм, а с другой - соответствующее ему по смыслу выражение, относящиеся к классическому стилю. Частота употреблений в различных декадах тех и других выражений, показывает где Ливий следует возвышенному, а где обычному стилю.

Этот подход, важный в свете настоящего исследования, требует пристального внимания именно к словам и выражениям, составившим синонимичные пары, поскольку лишь при тщательном анализе этих слов или выражений можно определить не только их принадлежность либо к возвышенному, либо к более прозаическому стилю, но и выяснить при этом их основные оттенки значения.

Метод Н. Дж. Адамса использовал в своей статье «Язык и стиль Ливия»32 Ч. Э. Мерджиа, который, впрочем, говорит уже не о синонимичных парах, а синонимичных группах, одну из которых составили выражения multi mortales, multi homines, а также слова homines и multi. Выводы, сделанные Ч. Э. Мерджиа, используются во второй главе настоящей работы, поскольку исследователь разбирает оттенки значения упомянутых выше слов и выражений не только у Ливия, но и в рамках целой историографической традиции, к которой относятся как Ливий, так и Саллюстий.

Именно принадлежность Ливия и Саллюстия к одной историографической традиции, позволила нам при выяснении значения слова mortales у Саллюстия использовать указанные труды, посвященные языку и стилю Ливия.

В книге Э. Бурка «Исторический труд Тита Ливия»33 удачно сочетается историческая критика с рассмотрением основных особенностей писательского стиля Ливия. Так, освещая жизнь римского историка, представляя внеш

32 Murgia Ch. Е. Language and Style of Livy // Livius: Aspektes seines Werkes / Hrsg. von W. Schuller. Konstanz, 1993. S. 89-109.

33 Burck E. Das Geschichtswerk des Titus Livius. Heidelberg: Carl Winter. Universitätsverlag, 1992. нюю критику его сочинения, разбирая источники Ливия, в числе которых немецкий исследователь называет труды анналистов и Полибия, Э. Бурк подробно рассматривает способ изложения Ливием исторического материала, говорит об образе Рима в сочинении Ливия, определяет целевые установки римского историка, показывает, как он изображает основных персонажей своего сочинения, наконец, говорит о языке и стиле Ливия. В настоящей работе использовались выводы Э. Бурка, главным образом, по исторической критике сочинения Ливия.

Необходимо отметить также работы отечественных исследователей, в которых рассмотрены исторические труды и судьбы античных историков и ораторов, например, объемную вступительную статью Ф. Г. Мищенко34 к переведенному им сочинению Полибия, в которой говорится о настроениях историка и описывается политическое состояние Греции времен Полибия. «Всеобщая история» Полибия, его судьба и взгляды на историю стали темой статей А. Я. Тыжова35 и книги Г. С. Самохиной36. Надо упомянуть также работу А. И. Немировского, посвященную причинам возникновения и основным особенностям античной историографии37.

Говоря о судьбах и творчестве римских историков эпохи гражданских войн, следует указать вступительную статью Н. Н. Трухиной38, посвященную жизни и сочинениям Корнелия Непота; эта работа предваряет ее же перевод сохранившихся фрагментов из сочинения Непота «О знаменитых мужах»,

34 Мищенко Ф. Г. Федеративная Эллада и Полибий И Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. М., 1890. Т. 1. С. 1-ССХЫ1.

35 ТыжовА. Я. Полибий в Риме// Античная гражданская община. Проблема социально-исторического развития и идеологии: Межвузовск. сб. Л., 1986; Его же. Элементы теории в историописании Полибия (понятия причины и судьбы) // Вест. Ленингр. ун-та. Сер. 2. 1988. Вып. 4. № 23; Его же. Полибий и его «Всеобщая история» // Полибий. Всеобщая история: В 3-х т. СПб; 1994. Т. 1. С. 5-33.

36 СамохииаГ. С. Полибий: Эпоха, судьба, труд. СПб.: Изд-во С.Петерб. ун-та, 1995.

37 Немировский А. И. Рождение Клио: У истоков исторической мысли. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1986.

38 Трухипа Н. Н. Книги Корнелия Непота. Вступительный очерк // Корнелий Непот о знаменитых полководцах иноземных народов; Из книги о римских полководцах / Пер., ст. и коммент. Н. Н. Трухиной. М., 1992. С. 3-7. объединенных еще в античности под названием «О знаменитых полководцах иноземных народов».

Множество работ в отечественной историографии посвящено жизни и творчеству Цицерона. Из них в настоящем исследовании была использована статья M. Е. Грабарь-Пассек, в которой рассматривается юность Цицерона и его первые публичные выступления39, а также статьи Т. И. Кузнецовой40 и И. П. Стрельниковой41, тема которых - речи Цицерона против Верреса и Каталины. Полезной оказалась также книга С. JI. Утченко, в которой прослеживается судьба великого оратора и состояние римского общества в первой половине I в. до н. э42.

Биография Цицерона на фоне бурных событий его времени подробно излагается в переведенной на русский язык работе П. Грималя43. Для настоящего исследования была полезна не только сама работа П. Грималя, но и вступительная статья к ней, автор которой - Г. С. Кнабе44. В небольшой по объему работе Г. С. Кнабе, пожалуй, лучше чем кому бы то ни было из отечественных исследователей удалось показать духовные искания человека, жившего в переломный для общества и государства момент истории. Обозначив Цицерона как определенную научную проблему, Г. С. Кнабе, тем самым, ближе других подошел к методу, с помощью которого, вообще говоря, следует проводить любые просопографические исследования.

Для интерпретации имеющегося в нашем распоряжении фрагмента Ка-тона (Fr. 84; H. Peter), было необходимо обратиться к проблеме римско-карфагенских договоров, уделив особое внимание датировке первого из них. В связи с этим были использованы исследования, в которых рассмотрены

39 Грабарь-Пассек M. Е. Начало политической карьеры Цицерона (82-70 гг. до и. э.) // Цицерон: Сб. ст. / Отв. ред. Ф. А. Петровский. М., 1958. С. 3-41.

40 Кузнецова Т. И. Речи Цицерона против Верреса// Цицерон: Сб. ст. / Отв. ред. Ф. А. Петровский. М., 1958. С. 79-110.

41 Стрельникова И. П. Некоторые особенности ораторской манеры и стиля Цицерона (по Катшшнариям)// Цицерон. С. 111-150.

42 Утченко С. Я. Цицерон и его время. М.: Мысль, 1986.

43 Грималь П. Цицерон / Вступ. ст. Г. С. Кнабе; Пер. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. М.: Молод, гвард., 1991.

44 Кнабе Г. С. Проблема Цицерона И Грималь П. Цицерон. М., 1991. С. 5-20.

26 проблемы римско-карфагепских дипломатических отношений. Однако, поскольку перечень этих работ достаточно обширен, здесь следует упомянуть только важнейшие из них, в частности те, которые определили основные подходы к обсуждению проблемы первого римско-карфагенского договора и его датировки.

К ним относится труд Т. Моммзена «Римская история», первый том которого впервые вышел в 1854 г.45. Высказывая мнение о неразвитом общественном характере Рима в начале Республики и об отсутствии у римлян любых интересов на море в этот период, Т. Моммзен утверждал, что приводимый Полибием договор (111.22), нужно датировать не 509, а 348 г. до н. э., и, таким образом, отрицал существование договора 509 г. до н. э. Развернутую аргументацию к этому утверждению Т. Моммзен приводит в работе 1859 г. «Римская хронология до Цезаря»46. Он считал, что при написании своей истории Полибий обращался к некоему посреднику, в качестве которого выступал либо сам Катон, либо его сочинение. Наличие посредника, как считает Т. Моммзен, обуславливает ошибочность сообщения греческого историка.

Среди исследователей конца XIX - начала XX в., поддержавших эту точку зрения, выделим В. Зольтау и Э. Тойблера. Первый из них пытается доказать, что, говоря о римско-карфагенских договорах, Полибий черпает свои сведения именно из исторического сочинения Катона47. Рассматривая римско-карфагенские договоры, заключенные до начала первой Пунической войны, Э. Тойблер утверждает, что текст первого из них был составлен по карфагенскому образцу в форме клятвы без датировки личными именами. По этой причине датировка договора именами первых римских консулов не может считаться достоверной48.

45 В диссертационном исследовании использовался русский перевод книги: Моммзен Т. История Рима. М., 1936. Т. 1.

46 Mommsen Т. Römische Chronologie. Berlin, 1859.

47 Soltau IV. Die römisch-karthagischen Verträge II Philologus. Zeitschrift für das klassische Altertum. Berlin, 1889. Bd. 48.

48 TäublerE. Imperium Romanum: Studien zur Entwicklungsgeschichte des römischen Reiches. Bd. 1: Die Staatsverträge und Vertragsverhältnisse. Leipzig, 1913.

Точка зрения Т. Моммзена, которую в начале XX в. разделяли многие исследователи, позднее не пользовалась популярностью. Во второй половине XX в. ее апологетом из известных ученых остается, пожалуй, лишь А. Аль-фельди, который, как и Т. Моммзен, придерживается мнения о неразвитом общественном характере Рима в начале Республики49.

Противоположный подход к проблеме датировки первого договора был выработан еще Б. Г. Нибуром в первом томе его «Римской истории»50, где автор признавал достоверность сообщения Полибия. Датировку Полибия поддерживал также X. Ниссен51, который считал вполне достаточным для доказательства аутентичности договора свидетельство греческого историка о том, что все римско-карфагенские договоры хранились в храме Юпитера Капитолийского и что текст первого договора написан на архаичной латыни. X. Ниссен старается опровергнуть точку зрения о том, что Полибий заимствовал текст этого договора из Origines Катона: в сочинении любого древнего историка, включая труд Катона, вряд ли мог присутствовать фрагмент, который читатель не смог бы понять самостоятельно.

В конце XIX столетия достоверность датировки Полибием первого рим-ско-карфагенского договора была признана в исследовании по истории карфагенян О. Мельтцера52, в трудах по римской истории X. Матцата53 и JI. Хольцапфеля54, в первом томе «Межгосударственных договоров древности», составителем которого был Р. фон Скала55.

В начале XX в. точку зрения X. Ниссена поддерживал Э. Мейер56, особенно выделяя свидетельство Полибия, что текст договора был составлен на

49 Alföldi A. Early Rome and the Latins. Ann Arbor, 1965; Idem. Römische Friigeschichte. Heidelberg, 1976.

50 Niebuhr G. B. Römische Geschichte. Berlin, 1828. Bd. 1.

51 Nissen H. Die römisch-karthagischen Bündnisse// Philologus. Berlin, 1867. Bd. 95. S. 321-332.

52 Meitzer 0. Geschichte der Karthager. Berlin, 1879. Bd. 1.

53 Matzat H. Römische Chronologie. Berlin, 1883. Bd. l.S. 296 ff

54 Holzapfel L. Römische Chronologie. Leipzig, 1885.

55 Scala R. von. Die Staatsverträge des Altertums. 1898. Bd. 1.

56 Meyer E. Zur älteren römischen Geschichte// Idem. Kleine Schriften. 1924. Bd. 2. S. 295 ff. архаичной латыни. В дальнейшем точка зрения на раннюю датировку первого договора утвердилась в англоязычной историографии благодаря трудам X. Ласта57, Р. Бьюмонта58, Ф. У. Уолбанка59, А. Дж. Тойнби60, X. X. Скал-ларда61. Особенностью этих работ было стремление исследователей подтвердить датировку X. Ниссена при помощи анализа международного положения в Западном Средиземноморье. Весьма показательны в этом смысле труды Р. Бьюмонта и А. Дж. Тойнби, которые сопоставили содержание договора с предполагаемой исторической ситуацией. Так, Р. Быомонт идентифицирует «Прекрасный мыс» (KaXóv акролт|р1оу) с Mercuri promunturium Ливия (Liv. XXIX.27.8) к северо-востоку от Карфагена. Как полагает исследователь, договор, таким образом, закрывал Эмпорий от римлян и отражал карфагенскую реакцию на попытки греков колонизировать этот регион в конце VI в. до н. э. Указывая на то, что в тексте первого договора не упоминается Испания, А. Дж. Тойнби считал, что договор был заключен до карфагенского завоевания Тартесса, которое обычно датируется 500 г. до н. э., что должно подтвердить раннюю датировку этого договора.

Мнения о ранней датировке первого договора придерживаются отечественные исследователи И. Ш. Кораблев62 и 10. Б. Циркин63. Для аргументации своего мнения они прибегли к сопоставлению содержания договора с предполагаемой исторической ситуацией. И. Ш. Кораблев относит упоминаемый в договоре «Прекрасный мыс» к Средиземноморскому побережью Испании, видя уже в то время влияние «массилийского фактора». Однако взгляды И. Ш. Кораблева критикуются 10. Б. Циркиным, который является привер

57 Last Н. Chronological notes // САН. Cambridge, 1928. Vol. VII. P. 859 ff.

58 Beaumont L. R. The Date of the First Treaty between Rome and Carthage // JRS. 1939. Vol. 29. P. 74-76.

59 Walbank F. W. A Historical Commentary on Polybius. Vol. 1: Commentary on Books I-VI. Oxford: Clarendon Press, 1957.

60 ToynbeeA. J. Hannibal's Legacy: The Hannibalic War's Effect on Roman Life. London, 1965. Vol. 1.

61 Scullard H. H. Carthage and Rome//САН. Cambridge, 1989. Vol. VII. P. 517-537.

62 Кораблев И. Ш. Ганнибал. М.: Наука, ГРВЛ, 1981. С. 24-25.

63 Циркин Ю. Б. «Империализм» и «империалистские» воины в древности // Категории исторической науки. Л., 1988. С. 59-60. женцем общепринятой на сегодня точки зрения, по которой «Прекрасный мыс» отождествляется с Pulchri promunturium Ливия (Liv. XXIX.27.12) к западу от Карфагена.

Еще один подход к проблеме датировки первого римско-карфагенского договора был сформулирован в работе Б. Низе и Е. Холя64 и поддержан в книге К. 10. Белоха65. Ссылаясь на то, что в тексте договора упоминаются как подчиненные Риму латины, так и латины, не находящиеся под римской властью, исследователи говорят об «относительном» господстве римлян в Ла-ции, а такого положения они могли добиться примерно к 400 г. до н. э., следовательно, первый римско-карфагенский договор необходимо датировать этим временем. Сторонником подобной относительной датировки первого договора является крупнейший специалист по истории Карфагена В. Хусс66, которой датирует это соглашение первой третью V в. до н. э.

Следующую группу использованных трудов составляют исследования, посвященные содержанию тех эпох, в которые жили и работали античные авторы.

При освещении эпохи великих завоеваний Рима в настоящем исследовании использовались работы X. X. Скалларда67, Э. Бэдиана68, У. Харриса69, в которых подробно рассмотрена военно-политическая история этого периода, а также войны Рима в эллинистическом мире. Несмотря на то, что исследователи обращались к одному и тому же материалу, при его анализе, они пришли к разным выводам. Так, X. X. Скаллард и Э. Бэдиан, объясняя внешнюю политику Рима, говорили об «оборонительном империализме». По их мнению, внешняя политика римлян по существу не была агрессивной. Рассматривая причины войн на каждой отдельно взятой стадии римской экспансии,

64 Niese В., Hohl Е. Grundriß der römischen Geschichte. 5. Aufl. Berlin, 1923.

65 Beloch K. J. Römische Geschichte bis sum Beginn der punischen Kriege. Berlin, 1926.

66 Huß W. Geschichte der Karthager. Müncheh: С. H. Beck, 1985.

67 Scullard H. H. A History of the Roman World from 753 to 146 В. C. London: Methuen, 1961; Idem. Roman Politics, 220-150 В. C. Oxford: Clarendon Press, 1973.

68 BcidianE. Studies in Greek and Roman History. Oxford, 1964; Idem. Roman Imperialism in the Late Republic. Oxford, 1968.

69 Harris IV. V. War and Imperialism in Republican Rome, 327-70 В. C. Oxford, 1979.

30

X. X. Скаллард и Э. Бэдиан утверждают, что Рим вовсе не стремился к новым завоеваниям, а только реагировал на угрозы своей безопасности, поэтому все войны римлян можно считать превентивными. У. Харрис, напротив, расценивал римскую внешнюю политику с точки зрения «агрессивного империализма»: она была последовательно агрессивной, и сенат постоянно искал новые сферы для ведения войны. У. Харрис утверждает, что война была неотъемлемой частью римского образа жизни. Для представителей аристократии -это единственный путь к славе, более того, война также широко поддерживалась простым народом, поскольку она была выгодна как для государства, так и для частных лиц всех рангов. Так, исследователь говорит о территориальных приобретениях Рима и об экономических выгодах римских граждан в результате победоносных войн. Именно сочетание анализа внешней политики с рассмотрением того, как различные слои римского общества относились к войне, отличает работу У. Харриса от сочинений X. X. Скаллард и Э. Бэдиан и придает дополнительный вес его аргументации.

Важными остаются классические исследования Г. Бенгтсона70,

71 1"У 71

Ф. У. Уолбанка , Э. Билля , фундаментальные работы М. Олло и М. И. Ростовцева74, в которых римские завоевания изучаются в тесной взаимосвязи с историей эллинистических государств.

Следует отметить также труды В. И. Кащеева , в которых рассматриваются отношения эллинистических государств друг с другом и с Римом в ходе

70 Bengtson H. Herrschergestalten des Hellenismus. München: Verl. С. H. Beck, 1975.

71 Walbank F. W. Selected Papers. Studies in Greek and Roman History and Historiography. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1985.

72 Will E. Historie politique du monde hellénistique (323-30 av J. С.). 2-е éd. T. 2. Nancy,

1982.

73 HolleauxM. Rome, la Grèce et les monarchies hellénistiques au III siècle avant J.-C. (273-205). Paris: E. de Boccard, 1935.

74 Rostovtzeff M. I. A Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford: Clarendon Press, 1941. Vol. 1-3.

75 Кащеев В. И. Эллинистический мир и Рим: Война, мир и дипломатия в 220-146 годах до н.э. М.: Греко-латипский кабинет 10. А. Шичалипа, 1993; Он же. Из истории межгосударственных отношений в эпоху эллинизма. М.: Греко-латинский кабинет 10. А. Ши-чалина, 1997. покорения римлянами Средиземноморья, и работу Н. Н. Трухиной76, в которой изображается политическая ситуация в Римской республике, сложившаяся ко второй половине II в. до н. э.

При рассмотрении эпохи гражданских войн широко применялись работы зарубежных и отечественных исследователей. Из числа первых следует особо выделить основательные исторические работы общего характера

77 78 79

Г. Беллена и И. Блейкена , специальные исследования К. Криста , Э. Рау-сон80, Ф. Пешля81, статьи Дж. Рамсей82, Р. Низбет83. Несомненно, что при рассмотрении эпохи гражданских войн необходимо использовать фундамено л тальные работы российских исследователей В. И. Кузищина , Е. М. Штаер-ман85, С. Л. Утченко86.

Широко применялись общие труды по истории. Так, при освящении эпох и при рассмотрении проблемы датировки первого римско-карфагенского договора использовались работы Т. Моммзена , Г. Б. Ни

76 Трухина Н. Н. Политика и политики «золотого века» Римской Республики. (II в. до н. э.) / Под ред. И. JI. Маяк. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986.

77 Bellen Н. Grundzüge der römischen Geschichte. Teil 1: Von den Königszeit bis zum Übergang der Republik in den Prinzipat. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1994.

78 Bleichen J. Geschichte der römischen Republik. 4. Aufl. (Oldenbourg Grundriß der Geschichte; Bd. 2). München: R. Oldenbourg Verl., 1992.

79 Christ K. Krise und Untergang der römischen Republik. 3.Auf. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1993; Idem. Caesar: Annährungen an einen Diktator. München: С. H. Beck, 1994.

80 Rawson E. Intellectual Life in the Late Roman Republic. London: G. Duckworth, 1985.

81 Pöschl V. Römischer Staat und griechisches Staatsdenken bei Cicero: Untersuchungen zu Ciceros Schrift De re publica. 2. Aufl. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1962.

82 RamseyJ. T. The Prosecution of C. Manilius in 66 В. C. and Cicero's pro Manilio II Phoenix. 1980. Vol. 34. P. 323-336.

83 Niesbet R. G. M. The Invectiva in Ciceronem and Epistula secunda of Pseudo-Sallust II JRS. 1958. Vol. 48. P. 30-32.

84 Кузищин В. И. Римское рабовладельческое поместье. II в. до и. э. - I в. п. э. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973.

85 Штаерман Е. М. Древний Рим: Проблема экономического развития. М.: Наука, 1978; Она же. Кризис античной культуры. М.: Наука, 1975; Она же. От гражданина к подданному // Культура древнего Рима / Отв. ред. Е. С. Голубцова. М., 1985. Т. 1. С. 22-105.

86 Утченко С. JI. Кризис полиса // Его же. Политические учения древнего Рима. III-I вв. до н. э. М., 1977; Он э/се. Политические учения древнего Рима. III—I вв. до и. э. М.: Наука, 1977.

87 Mommsen Т. Römische Chronologie. Berlin, 1859; Моммзен Т. История Рима. Т. 1: До битвы при Пидне / Вступ. ст. С. И. Ковалева. М., 1936. бура88, К. Ю. Белоха89, Г. Бенгтсона90, привлекалась статьи из «Кембриджской древней истории»91, труды С. И. Ковалева92 и Н. А. Машкина93, по истории Карфагена - работы О. Мельтцера94 и В. Хусса95.

Поскольку в настоящем исследовании труды античных историков и ораторов рассматриваются, в частности, как составной элемент и историографического, и историко-литературного процесса, оказалось необходимым привлечь труды по истории римской литературы Д. И. Нагуевского96, И. М. Тройского97, М. фон Альбрехта98, а также обобщающие работы под редакцией Н. Ф. Дератани99, С. И. Соболевского и др.100

Задачи диссертационного исследования потребовали использования различных словарей латинского и греческого языка: К. Е. Георгеса101, И. X. Дво

88 Niebuhr G. В. Römische Geschichte. Berlin, 1828. Bd. 1.

DQ

Beloch K. J. Römische Geschichte bis zum Beginn der punischen Kriege. Berlin, 1926.

90 BengtsonH. Griechische Geschichte: Von Anfängen bis in die römische Kaiserzeit. 5. Aufl. (Handbuch der Altertumswissenschaft; Bd. III.4). München: С. H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1977; Idem. Grundriß römischen Geschichte mit Quellenkunde. 3.Aufl. (Handbuch der Altertumswissenschaft; Bd. III.5.1). München: С. H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1982. Bd. 1.

91 САН. Vol. VII. The Hellenistic Monarchies and the Rise of Rome / Ed. S. A. Cook, F. E. Adeock, M. P. Charlesworth. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1928; САН. 2nd. ed. Vol. VII.2: The Rise of Rome to 220 В. C. / Ed. F. W. Walbank, А. E. Astin. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1989; САН. 2nd. ed. Vol. VIII: Rome and Mediterranean to 133 В. C. / Ed. by, А. E. Astin, F. W. Walbank а. o. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1989; САН. 2nd. ed. Vol. IX: The Last Age of the Roman Republic, 146-43 В. C. Cambridge а. o.: Cambridge Univ. Press, 1994.

92 Ковалев С. И. История Рима. Л., 1948.

93 Машкин Н. А. История древнего Рима. М., 1950.

94 Meitzer О. Geschichte der Karthager. Berlin, 1879. Bd. 1.

95 Huß W. Geschichte der Karthager. München: С. H. Beck, 1985.

96 НагуевскийД. И. История римской литературы. Т. 1: С древнейших времен до эпохи Августа. Казань, 1911.

97 Тройский И. М. История античной литературы. 4-с изд., исправл. и доп. М.: Высш. шк., 1983.

98 Альбрехт М. фон. История римской литературы от Андроника до Боэция и ее влияния на позднейшие эпохи / Пер. с нем. А. И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет 10. А. Шичалина, 2002. Т. 1.

99 История римской литературы / Под общ. ред. Н. Ф. Дератани. М., 1954.

100 История римской литературы / Под ред. С. И. Соболевского и др. М.: Изд-во АН СССР, 1959. Т. 1.

101 Georges К. Е. Ausführliches lateinisch-deutsches Handwörterbuch aus den Quellen zusammengetragen und mit besonderer Bezugnahme auf Synonymik und Antiquitäten unter Berücksichtigung der besten Hilfsmittel / Ausgearb. von К. E. Georges. 8. Aufl. von H. Georges. Hannover: Hahnsche Buchhandlung, 1995. Bd. 1-2. редкого102, А. Маурсбергера103, Н. Т. Бабичева и Я. М. Боров-ского104, словаря римских юридических терминов М. Бартошека105.

Наконец, при написании диссертации широко привлекалась справочная литература по античности: прежде всего, это «Pauly's Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft», «Der Kleine Pauly. Lexikon der Antike», «Metzler Lexikon antiker Autoren», «Lexikon der antiken Autoren» и другие.

Работа состоит из введения, двух глав, каждая из которых, в свою очередь, содержат по два параграфа, заключения, списка использованных источников и литературы, а также списка сокращений. Структура диссертационного исследования определяется известной триадой Ф. Шлейермахера: язык-текст-автор. Согласно ему, в первой главе рассматриваются судьбы историков и ораторов в контексте тех исторических эпох, современниками которых они являлись, а также дается общая критика их сочинений с указанием и общим обзором фрагментов, содержащих сведения о событиях второй Пунической войны. Показать судьбы историков и ораторов в контексте исторического времени необходимо, поскольку возникновение авторских замыслов, которые находят свое непосредственное воплощение в интересующих нас текстах, определяется совокупностью жизненных моментов. Между тем психологический момент толкования является, хотя и необходимой, но все-таки второстепенной составляющей интерпретации, поэтому первая глава работы носит скорее вспомогательный характер. Ее содержание становится определенным подходом к непосредственному толкованию фрагментов, содержащих сведения о причинах Ганнибаловой войны. Вместе с тем, первая глава является также необходимой при выяснении того, к какой социальной группе

Заключение научной работыдиссертация на тему "Восприятие второй Пунической войны римскими историками и ораторами"

Заключение

Рим был сильно «милитаризованным» государством древности, согласно мнению Ф. Уолбанка,1 и с этой точкой зрения трудно не согласится. Ливий писал о том, что после царствования Нумы храм Януса, закрытые ворота которого свидетельствовали о мире, закрывали в ходе римской истории всего лишь дважды: первый раз в консульство Тита Манлия по завершении первой Пунической войны2, второй - после битвы при Акции (Liv. 1.19.3). У. Харрис, рассматривая период III и первой половины II вв. до н. э. называет иное число мирных лет для римской civitas - 240, 239, 227, 226 и 157 гг. до н. э.3, однако для того, чтобы сосчитать это число, вполне хватает пальцев одной руки. Таким образом, война с далеким или близким противником являлась нормальным состоянием римского общества, а воинский труд был привычным занятием всякого римского гражданина.

В свою очередь, ратный труд требовал от римских граждан железной воинской дисциплины, в основе которой лежали мужество, верность, стойкость, суровая непреклонность и гордое достоинство4. Эти качества, более всего подобающие гражданину, определили, соединившись в единое целое, общее понятие римской добродетели - virtus.

Римская добродетель, которая сама является одним из самых ярких проявлений сильной «милитаризации» общества, требовала от римлян определенного восприятия войны, поскольку воинам трудно было бы демонстрировать мужество, честность, верность и стойкость в том случае, если бы они считали войну, в которой принимают участие, несправедливой.

1 Walbank F. W. The Hellenistic World. P. 227. л

В данном случае Ливий допускает неточность, поскольку год консульства Тита Манлия Торквата - 235 г. до и. э., первая же Пуническая война закончилась в 241 г. до н. э. в консульство Авла Манлия Торквата.

3 Harris W. V, War and Imperialism in Republican Rome 327-70 В. C. Oxford, 1979. P. 910.

4 См.: Штаерман E. M. Введение // Культура древнего Рима. М., 1985. Т. 1. С. 9.

Вышеизложенное, наряду с причинами сакрального характера, обусловило особое отношение римлян к процедуре объявления войны, поскольку «всякая война, которая не была объявлена и провозглашена (denuntiatum in-dictumque non esset), признавалась несправедливой (iniustum esse) и нечестивой - ipium» (Cic. De rep. 2.31).

Первоначальная процедура объявления войны хорошо представлена у Ливия (Liv. I. 32.6-13), и неоднократно рассматривалась в исследовательской литературе5. Отметим только, что, перед тем, как объявить войну, римляне всегда выдвигали определенные требования, справедливость которых, подтверждалась обращением к Юпитеру (Liv, 1.32.7), и только если по прошествии тридцати трех дней, они не исполнялись, то приходивший с ними ко вражеской границе посол клялся перед богами в том, что его дело справедливое, и лишь затем провозглашал войну (Liv. 1.32.10).

Необходимость именно «справедливой и честной войны» подтверждалась в сенате, поскольку принцепс сената и остальные patres давали свое согласие лишь на такую войну (puro pioque duello quaerendas censeo; Liv. 1.32.11-12). Наконец, когда решение о «справедливой и честной войне» принималось сенатом, к границе отправлялся глава коллегии фециалов - pater patratus, который в присутствии не менее трех свидетелей произносил речь и после этого метал через границу на вражескую территорию копье.

К концу III в. до н. э. в фециалыюй процедуре объявления войны произошли изменения6. Однако они не ограничились только тем, что при объявлении войны место фециалов заняли сенатские послы и что фециалам уже не было необходимости отправляться к границе противника, так как они могли выполнить обряд метания копья, не покидая пределов города. Главное заключалось в том, что теперь особое внимание римляне стали уделять не столько точному выполнению тщательно разработанной процедуры, сколько

5 Процесс объявления войны, а также его отражение в историографии см.: Каще-ев В. И. Эллинистический мир и Рим. М., 1993. С. 135-137.

6 McDonald А. К, Walbank F. W The Origins of the Second Macedonian// JRS. 1938. Vol. 28. P. 180-207. По мнению У. Харриса, изменения в фециальной процедуре произошли еще раньше - в 281 г. до н. э. (Harris W V. War and Imperialism. P. 167,267).

214 тому, чтобы представить свои действия в отношении других государств добродетельными и справедливыми, а значит - соответствующими общепринятым нормам международного права7.

Иными словами, с этого времени «справедливость» войн, которые вели римляне, определялась, главным образом, тем, что все они были вызваны нападениями, совершенными как против самого Рима, так и против его союзников, обрядовая же сторона, которая прежде обуславливала «справедливость» войны, теперь отходит на второй план.

Не следует полагать, что римляне воспринимали все свои войны «справедливыми» a priori, поскольку в этом случае они каждый раз не сталкивались бы с необходимостью доказывать «справедливость» той или иной войны, апеллируя к нормам международного права. Под каждую войну римляне подводили совершенно определенное идеологическое обоснование.

Только после того, как приводились устраивающие Рим доказательства «справедливости» будущей войны, которые должны были соответствовать нормам международного права, эта война признавалась римлянами «справедливой», и они вступали в нее с твердым убеждением в своей правоте. Причем чем значительнее и масштабнее могла быть предстоящая война, чем сильнее и могущественнее был противник, тем неопровержимее должны были быть доказательства римлян, определяющие их правоту и как бы вынуждающие их вступиться за попранную справедливость.

С этим всецело согласуется римское восприятие второй Пунической войны: чтобы эта война стала «справедливой» в глазах римлян, им были необходимы доказательства вероломства карфагенян, причем доказательства, которые ни у кого не вызывали бы сомнений. И именно такие доказательства можно найти в сочинении Фабия Пиктора.

По его мнению, второй Пунической войне способствовали две причины, которые свидетельствуют о вероломстве карфагенян и их пренебрежении нормами международного права. Первой причиной он называет алчность и

7 См.: Harris W. V. Op. cit. P. 173. тщеславие Гасдрубала. Излагая мнение Фабия, Полибий употребляет в своем пересказе термины ттХеоуе£1а и фьХарх'ш, которым более всего соответствуют такие понятия римской историографии, как avaritia и ambitio, из чего можно заключить, что Фабий наделяет Гасдрубала самыми тяжкими пороками в понимании римлянина.

По мнению историка, они сначала вынудили Гасдрубала установить в Иберии по сути дела царскую власть, а затем привели полководца, в его попытке также установить единовластие в Карфагене, к конфронтации с карфагенским сенатом. Ганнибал же, став приемником Гасдрубала, как пишет Фабий, действовал в духе своего предшественника и по собственному усмотрению, не принимая во внимание точку зрения карфагенского сената, напал на Сагунт. Фабий характеризует этот поступок как несправедливое деяние по отношению к сагунтийцам (то ката ZaKayOaious' абьктща). В устах историка слово абьктща соответствует такому понятию, как iniuria, и означает, что Ганнибал, напав на Сагунт, совершил противоправное деяние, то есть нарушил какой-то договор. Однако, какой договор нарушил Ганнибал, из рассказа Фабия не вполне ясно.

Итак, римский историк не считает вторую Пуническую войну «справедливой» a priori. В своем труде он сначала подробно рассматривает причины войны и лишь затем, основываясь на их оценке, делает вывод о ее «справедливости». Восприятие Ганнибаловой войны как «справедливой» основывается, прежде всего, на том, что ее причиной стало нарушение Ганнибалом договора, то есть несправедливое деяние. Кроме того, «справедливость» войны подтверждается еще и тем, что, согласно Фабию, римляне противостояли в ней алчному и тщеславному человеку, который не только не уважал межгосударственные договоры, но и стремился к единовластию.

Фабий был сенатором, принадлежал знатному роду Фабиев и, вероятнее всего, присутствовал в сенате, когда решался вопрос о начале Ганнибаловой войны. Можно предположить, что его личное восприятие этой войны отражало настроение, господствовавшее в консервативных кругах римского сената, и являлось некой «официальной» точкой зрения римской civitas.

Это подтверждается точкой зрения Катона, представленной во фрагменте 84 (H. Peter). Катон пишет, что спустя двадцать два года после окончания первой Пунической войны карфагеняне в шестой раз нарушили договор. Очевидно, что под нарушением Катон подразумевает события 219 г. до н. э. (спустя двадцать два года), то есть разрушение Ганнибалом Сагунта. Следовательно, историк расценивает нападение на Сагунт как несправедливость (iniuria), противоречащую римско-карфагенскому договору, и повторяет, тем самым, мнение Фабия.

Фабий и Катон воспринимали вторую Пуническую войну, прежде всего, как справедливую войну (bellum iustum). Одинаковая оценка причины войны Фабием и Катоном свидетельствует, что в своих сочинениях они выражали восприятие, господствовавшее в консервативных кругах римского сената.

Подобное восприятие как нельзя лучше соотносится с концепцией «справедливой войны», существовавшей в римском обществе. Вывод о «справедливости» второй Пунической войны римские историки делали, прежде всего, на основании оценки причин этого исторического события, соотнося свои действия и действия карфагенян с нормами международного права.

В эпоху великих завоеваний в римском обществе существовало также несколько иное восприятие этой войны. Выразителем его стал Полибий. Для него вторая Пуническая война - это, прежде всего, первый шаг римлян на пути к мировому господству (Polyb. 1.3.6). Однако особое значение Ганнибаловой войны определяется не только словами Полибия, но и композиционными особенностями его сочинения.

Полибий расположил рассказ о причинах войны во введении, что логически оправданно и еще раз подчеркивает, что их следует искать в предыстории римских завоеваний, а именно в ситуации, которая сложилась после окончания первой Пунической войны. Поэтому историк первой ее причиной называет гнев Гамилькара (Polyb. III.9.6).

Рассматривая события после окончания первой Пунической войны, По-либий останавливается на восстании наемников в Карфагене, которое расстроило планы Гамилькара, поскольку он вынужден был обратится к внутренним смутам (Ро1уЬ. Ш.9.8). Римляне же, воспользовавшись благоприятной для них ситуацией, отняли у карфагенян Сардинию, и те, подобно Гамилька-ру, также покорились обстоятельствам (Ро1уЬ. III. 10.8). Потеря карфагенянами Сардинии и новые контрибуционные выплаты, наложенные на Карфаген, стали, согласно Полибию, второй, причем важнейшей, причиной войны, поскольку теперь к гневу Гамилькара прибавился еще и гнев его сограждан (Ро1уЬ. III. 10.5).

То, что личные устремления Гамилькара совпали с настроениями сограждан, позволило карфагенскому полководцу сразу же после усмирения наемников отправится в Испанию, где он рассчитывал отыскать необходимые средства для войны с Римом. Следовательно, третьей причиной войны По-либий называет успех карфагенян в иберийских делах. Третья причина войны - это всего лишь следствие второй, причем, как замечает Полибий, важнейшей причины. Однако Полибий выделяет ее как самостоятельную для того, чтобы продемонстрировать единство Гамилькара и карфагенян.

Подобная демонстрация была важна историку в свете полемики, которую он вел со своими предшественниками. Полибий опирается на четко разработанную им же систему причинно-следственных связей, являвшуюся неотъемлемой частью его метода, элементами которой были такие категории, как причины (аЫш), повод (ттрофасп?) и начало (архл). Опираясь на эту систему, он показывает логическую несостоятельность взглядов тех авторов, которые причинами войны считали осаду Сагунта и переход карфагенян через Ибер, поскольку эти события следует считать началом, но не причинами.

Полибий старается всячески избегать морально-нравственных оценок второй Пунической войны. Подчеркивая роль обстоятельств в ее возникновении, историк воспринимает войну, прежде всего, как деяние судьбы, состязание, устроенное судьбой между римлянами и карфагенянами, наградой в котором было мировое господство. Впрочем, в свете той дискуссии, которую греческий историк вел со своим римским предшественником, он не мог полностью отказаться от морально-нравственных и правовых оценок войны. Конечно, Полибий возлагает ответственность за развязывание войны на карфагенян, но, вновь подчеркивая роль обстоятельств в ее возникновении, он все-таки находит виновникам войны определенное моральное оправдание.

Точка зрения Полибия на причины Ганнибаловой войны и его восприятие этого исторического события формировались в «кружке Сципиона»-собрании римских эллинофилов, объединившихся вокруг приемного внука Сципиона Африканского Старшего. Следовательно, можно говорить о том, что восприятие второй Пунической войны ахейским историком во многом отражало восприятие так называемых «римских интеллектуалов», немногих знатных и образованных римлян, знавших греческий язык и причастных «греческой образованности», причем, по своим политическим взглядам эти люди, несомненно, были сторонниками Сципионов.

Сципиона и его сторонников, вероятно, не устраивал взгляд Фабия Пик-тора на причины войны, который отражал точку зрения их политических противников и тиражировал ее в римском обществе. Критикуя Фабия и определяя свои причины Ганнибаловой войны, Полибий не только выражал оценку этого исторического события, берущую начало в «кружке Сципиона», но также предлагал читателю то восприятие войны, которое должно было стать альтернативой «официальной» точке зрения, сформулированной в консервативных кругах сената.

Восприятие второй Пунической войны, представленное у Полибия, осталось прерогативой всего лишь немногих и не получило широкого распространения в римском обществе ни в эпоху великих завоеваний, ни в эпоху гражданских войн.

В своем восприятии этой войны Непот был близок к Фабию и Катону, поскольку считал ее справедливой и оборонительной. Однако Непот во многом следовал за Полибием. В качестве причин Ганнибаловой войны биограф отмечает, во-первых, неугасимую ненависть (perpetuum odium) Гамилькара к римлянам, а во-вторых, успехи карфагенского полководца в Испании. Но во взглядах греческого историка и римского биографа есть важное различие. Второй важнейшей причиной войны Полибий называет захват римлянами Сардинии, который произошел во время восстания карфагенских наемников. Непот же в биографиях карфагенских полководцев ничего не сообщает об этом, и, таким образом, нарушает целостность точки зрения своего предшественника.

Согласно Непоту, основной причиной войны следует считать не захват римлянами Сардинии, а неугасимую ненависть Гамилькара к римлянам, которую тот сумел внушить своему сыну. Исходя из этого, становится очевидным, что Непот полностью снимает с римлян всякую ответственность за начало войны и полностью перекладывает ее на плечи карфагенян. Получается, что римляне были вынуждены всего лишь обороняться перед лицом нападения Ганнибала, который задолго до начала войны питал такую же ненависть к ним, как и его отец.

Круг знакомств, а также литературное творчество Корнелия Непота позволяют причислить его к числу так называемых «римских интеллектуалов», образованных эллинофилов, не связанных с консервативными кругами сената. То, что в этой среде господствовала точка зрения на причины второй Пунической войны, сформулированная Полибием, еще раз подтверждается биографиями, написанными Непотом.

Однако автор, хотя и следует точке зрения греческого историка, но в значительной степени намеренно ее изменяет. Это можно объяснить тем, что сочинение «De viris illustribus» было рассчитано на простого читателя, поэтому Непот постарался до предела упростить точку зрения своего предшественника, причем упростить так, чтобы она, если и не полностью соответствовала общепринятой точке зрения, выразителем которой был Фабий, то хотят бы не противоречила ей. Кроме того, думается, что под воздействием точки зрения Фабия, господствовавшей в римском обществе даже среди римских интеллектуалов», восприятие Ганнибаловой войны постепенно изменялось, и на нее все больше смотрели, главным образом, как на войну оборонительную и справедливую.

Справедливость для римлян Ганнибаловой войны подчеркивает и Цицерон. В пятой филиппике он отмечает, что причиной войны была осада Сагунта, поскольку Ганнибал напал на римских союзников. Цицерон, тем самым, повторяет точку зрения, изложенную в труде Фабия. Однако основной задачей Цицерона были вовсе не исторические изыскания.

В своей речи он упоминает события почти двухсотлетний давности, прежде всего, потому, что для римских сенаторов Ганнибалова осада Сагунта ко времени Цицерона превратилась в хрестоматийный пример вероломства и беззакония. Именно поэтому, убеждая сенаторов объявить войну Марку Антонию, осаждавшему Мутину, оратор для наиболее яркой и убедительной аргументации счел возможным провести аналогию между действиями Ганнибала и действиями своего политического противника. Если бы в римском сенате не преобладала точка зрения Фабия на причины Ганнибаловой войны, обусловившая восприятие этого события как справедливой войны, то проводимая Цицероном аналогия теряла бы всякий смысл.

В шестой филиппике, которая была обращена к римскому народу, Цицерон вновь сравнивает действия Антония и Ганнибала. Исходя из этого можно заключить, что для простых римских граждан осада Сагунта была также известным примером несправедливости, а вторая Пуническая война - войной справедливой.

Вывод о том, что в эпоху гражданских войн большинство римлян рассматривало осаду Сагунта как причину Ганнибаловой войны, что, в свою очередь, определило восприятие этой войны римским обществом в качестве справедливой, находит решающее подтверждение во фрагменте «Истории» Саллюстия, в котором описывается осада Сагунта.

Саллюстий говорит о самоотверженности жителей этого города и подчеркивает, что они прославлены более всех смертных своей верностью и подвигами. Как и все упомянутые выше авторы, Саллюстий считал сагун-тийцев римскими союзниками, и поэтому, говоря об их неравной борьбе с Ганнибалом, отмечал, прежде всего, их союзническую верность. Данный фрагмент позволяет узнать, как хорошо в Риме в эпоху гражданских войн помнили о событиях почти двухсотлетний давности. Понять это помогает субстантивированное прилагательное mortales, используемое Саллюстием.

В рамках той историографической традиции, к которой принадлежал Саллюстий, слову mortales единственной приемлемой альтернативой могло быть лишь выражение multi mortales, которое обладало эмфазой смертности и определенным количественным оттенком значения, причем это выражение объединяло в себе огромное множество людей без различия сословий и возраста, и мужчин, и женщин. Между тем слово mortales также обладало эмфазой смертности, а его количественное значение было даже шире, чем у multi mortales, поскольку слово mortales у Саллюстия и Ливия часто обозначало множество людей разных эпох. Это слово вполне может рассматриваться как родовое понятие, обозначающие всех людей вообще.

Таким образом, утверждая, будто сагунтийцы прославлены более всех смертных, Саллюстий, прежде всего, подчеркивал общеизвестность обстоятельств осады Сагунт. Описывая осаду этого города, историк противопоставляет славу, обретенную сагунтийцами благодаря их верности, смертной человеческой природе. Вместе с тем он обвинял карфагенян в несправедливом деянии. Следовательно, бессмертная слава сагунтийцев для карфагенян оборачивалась обвинением в вероломстве и давала римлянам возможность воспринимать вторую Пуническую войну, главным образом, как «справедливую войну».

Итак, восприятие второй Пунической войны римским обществом двух различных эпох как «справедливой войны», прежде всего, определялось рассмотрением и оценкой причин этого исторического события и, в свою очередь, укладывалось в рамки концепции «справедливой войны», которая существовала в Риме. Авторы, современники Ганнибаловой войны, думается, перенесли, «официальную» точку зрению на эту войну, сформированную в римском сенате, в свои сочинения, разумеется придав ей некоторые оттенки, и, тем самым, во многом определили восприятие войны римским обществом и римской историографией.

Однако анализ и оценка причин второй Пунической войны допускали некоторую вариативность в ее восприятии, ярким подтверждением чему является точка зрения Полибия.

Тема восприятия Ганнибаловой войны имеет достаточно широкие и далеко идущие перспективы. Во-первых, в уже рассмотренные нами эпохи можно более детально проследить восприятие не только самой войны, но и отдельных ее событий, а также восприятие римских и карфагенских полководцев, причем использовать для этого не только исторические сочинения, но другие литературные тексты.

Имеется весьма обширный материал, который представлен трудами или фрагментами сочинений Фабия, Цинция Алимента, Энния, Гая Ацилия, Ка-тона, Кассия Гемины, Полибия, Целия Антипатра, Кальпурния Пизона, Непота, Цицерона, Саллюстия.

Интересный материал, на основании которого можно делать выводы о восприятии римским обществом второй Пунической войны в «эпоху Августа», представлен в историческом сочинении Тита Ливия. К тому же этот материал может быть дополнен различными поэтическими текстами и фрагментами трудов Валерия Максима, Страбона.

О восприятии войны и ее героев в последующие эпохи римской истории свидетельствуют отдельные фрагменты «Естественной истории» Плиния, в которых он не только говорит о событиях войны, но и комментирует фрагменты других авторов. Весьма интересным оказывается также сочинение Ав-ла Геллия, которое изобилует не только рассказами о событиях войны, принадлежащих авторам разных исторических эпох, но и комментариями к ним. Наконец, необходимо упомянуть труд Аппиана, в котором сохранилось достаточно сведений, касающихся второй Пунической войны и ее предыстории.

Анализ всего этого материала позволил бы дать общую картину восприятия Ганнибаловой войны, ее событий и ее участников в античности вообще и проследить то, как менялось это восприятие в течение длительного времени.

Список научной литературыТатарников, Дмитрий Геннадьевич, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. Aristoteles. Aristotelis Política/ Recog. brevique adnot. critica instruxit W. D. Ross. (Script. Classicorum Bibl. Oxoniensis). Oxonii: E typographeo Clarendoniano, 1992. X, 282 p.

2. Appianus. Appiani Historia Romana. Vol I: Prooemium. Ibérica. Annibaica. Libyca. Illyrica. Syriaca. Mithridatica. Fragmenta / Ed. Р. Viereck et

3. A. G. Roos; Ed. stereotypa corr., add. et corr. adiecit E. Gabba. (Bibl. Script. Graec. et Roman. Teubneriana). Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1962.-XXXVIII, 545 p.

4. Appianus. Appiani Historia Romana / Ex recensione L. Mendelssohnii; Ed. altera corr. curavit P. Viereck. Vol. II. Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1909.-XVI, 645 p.

5. BeckH., Walter U. (Hrsg.) Die Frühen römischen Hitoriker. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 2001. Bd. 1.-384 S.

6. Caesar, C. Iullius. C. Iuli Caesaris Belli civilis libris III / Iterum recognovit

7. B. Dinter. Leipzig: In aedibus B. G. Teubneri, 1909. -VI, 207 p.

8. Cicero. Staatsreden. 1. Teil: Über den Oberbefehl des Cn. Pompeius; Über das Ackergesetz; Gegen L. Catilina / Latein, und Deutsch von H. Kasten. 6. Aufl. Berlin: Akademie-Verl.,1987. 242 S.

9. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 28: In M. Antonium orationes Philippicae XIV / Ed. P. Fedeli (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1986.-XXVII, 193 p.

10. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 13: In C. Verrem actionis secundae. LibriIV-V/ Iterum recognovit

11. A. Klotz. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Lipsiae: In aedibus

12. B. G. Teubneri, 1949.-II p.; p. 351 528.

13. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 8: Oratio pro Sex. Roscio Amerino/ Iterum recognovit A. Klotz. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1949.-VIII, 63 p.

14. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 9: Oratio pro Q. Roscio comoedo / Ed. J. Axer. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1976. — XVI, 20 p.

15. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 46: De divinatione. De fato. Timaeus / Ed. R. Giomini. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1975.-XLVII, 237 p.

16. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 3: De oratore/ Ed. K. F. Kumaniecki. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, s. t. XL, 412 p.

17. Cicero, M. Tullius. M. Tulli Ciceronis Scripta quae manserunt omnia. Fase. 4: Brutus / Iterum recognovit E. Malcovati. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, s. t. -XVIII, 126 p.

18. Cicero, M. Tullius. Ciceronis Tusculanarum disputationum Libri V / Für den Schulgebrauch erklärt von 0. Heine. 2. verbess. Aufl. Leipzig: Verl. von B. G. Teubner, 1873. XXIV, 270 p.

19. Cicero, M. Tullius. M. Tullii Ciceronis Epistolae selectae / Ex R. Klotzii re-censione scholarum in usum ed. R. Dietsch. Pars I. Lipsiae: Sumptibus et typis B. G. Teubneri, 1872. -XXVIII, 151p.

20. Cicero, M. Tullius. M. Tullii Ciceronis Epistolae selectae / Ex R. Klotzii re-censione scholarum in usum ed. R. Dietsch. Pars II. Lipsiae: Sumptibus et typis B. G. Teubneri, 1866. -1, 256 p.

21. Cicero, M. Tullius. Ausgewählte Briefe Ciceros und seiner Zeitgenossen: Zur Einfuhrung in das Verständnis des Zeitalters Ciceros / Hrsg. von F. Aly. 2. Abdr. Berlin: R. Gaertners Verlagsbuchhandlung, 1892. VIII, 165 S.

22. Cicero, M. Tullius. Ausgewählte Briefe Ciceros / Für den Schulgebrauch bearb. und hrsg. von H. Leppermann. Bd. 1: Text mit Einleitung und Verzeichnis der Eigennamen. 2. Aufl. Münster: Aschendorffsche Verlagsbuchhandlung, 1916.-LVIII, 136 S.

23. Catullus. Catulli Veronensis liber / Ed. W. Eisenhut. (Bibl. Script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1983.-XVIII, 119 p.

24. Demosthenes. Demosthenis Orationes/ Recognovit brevique adnotatione critica instruxit S. H. Butcher. Oxonii: E Typographeo clarendoniano, 1903. T. I.-XXIV, 454.

25. Dio Cassius. Cassii Dionis Cocceiani Historiarum Romanarum quae super-sunt / Ed. U. P. Boissevain. Berolini, 1895-1901. Vol. I-III.

26. Diodorus. Diodori Bibliotheca Historica/ Ed. primam curavit Im. Bekker, alterum L. Dindorf, recognovit F. Vogel. Vol. 1: Libri I-V. Lipsiae: In aedi-bus B. G. Teubneri, 1888. -XCVII, 533 p.

27. Diodorus. Diodori Bibliotheca Histórica / Ed. primam curavit Im. Bekker, alterum L. Dindorf, recognovit F. Vogel. Vol. 2: Libri V-XII. Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1890. LXII, 461 p.

28. Diodorus. Diodori Bibliotheca Histórica / Ed. primam curavit Im. Bekker, alterum L. Dindorf, recognovit F. Vogel. Vol. 3: Libri XIII-XV. Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1893. XLIX, 497 p.

29. Diodorus. Diodori Bibliotheca Histórica / Ed. primam curavit Im. Bekker, alterum L. Dindorf, recognovit C. Th. Fischer. Vol. 4: Libri XVI-XVIII., Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1906. LXIV, 426 p.

30. Diodorus. Diodori Bibliotheca Histórica / Ed. primam curavit Im. Bekker, alterum L. Dindorf, recognovit C. Th. Fischer. Vol. 5: Libri XIX-XX. Lipsiae: In aedibus B. G. Teubneri, 1906. XX, 336 p.

31. Dittenberger W. Sylloge Inscriptionum Graecarum / A G. Dittenbergero condita et aucta. Tertium ed. Vol. II. Lipsiae: Apud S. Hirzelium, 1917.-VIII., 627 p.

32. Eutropius. Eutropii Breviarium ab condita / Recog. C. Santii. Stutgardiae et Lipsiae: B. G. Teubneri, 1992.-XIX, 87 p.

33. Gellius, Aulus. A. Gellii Noctes Atticae / Ed. K. Marshall. Vol. 1 -2. 1968.

34. Horatius Flaccus, Q. Opera / Ed. F. Klinger. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1982.- XXV, 4*, 378 p.

35. Jacoby F. Fragmenta Grecorum historicorum. Leiden: Brill, 1956.

36. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita libri XXI-XXV. Libri XXI-XXII / Recog. Th. A. Dorey. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1971. -XIX, 140 p.

37. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita libri / Recog. et adnotatione critica instrux. R. S. Conway et C. F. Walter. T. 1: Libri I-V. (Script, classic, bibl. Oxoniensis). Oxonii: E Typographeo Clarendoniano, 1951. XL, 469 p.

38. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita libri / Recog. et adnotatione critica instrux. R. S. Conway et C. F. Walter. T. 2: Libri VI-X. (Script, classic, bibl. Oxoniensis). Oxonii: E Typographeo Clarendoniano, 1958. XXVIII, 384 p.

39. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita libri / Recog. et adnotatione critica instrux. A. H. McDonald. T. 5: Libri XXXI-XXXV. (Script, classic, bibl. Oxoniensis). Oxonii: E Typographeo Clarendoniano, 1991. XLV, 309 p.

40. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita libri / W. Weissenborns erklärende Ausg. neubearb. von H. J. Müller. Bd. 1.1: Buch XXI. 8. Aufl. Berlin: Weid-mannsche Buchhandlung, 1888.-VIII, 168 S.

41. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita. Libri XXIII-XXV / Recog. Th. A. Do-rey. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1976.-X, 141 p.

42. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita. Libri XXVI-XXVII / Recog. P. G. Walsh. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1982. -XX, 113 p.

43. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita. Libri XXVIII-XXX/ Recog. P. G. Walsh. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1986. -XV, 155 p.

44. Livius, T. Titi Livi Ab urbe condita. Libri XXXI-XL / Ed. J. Briscoe. T. 1. Libri XXXI-XXXV. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Stutgar-diae: In aed. B. G. Teubneri, 1991.-XXXV, 345 p.

45. Livius,T. Titi Livi Ab urbe condita. Pars III: Libri XXXI-XL/ Ed. W. Wissenborn, M. Mueller. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Stutgardiae: In aed. B. G. Teubneri, 1981.-XII, 415, XVI, 112 p.

46. Pausanias. Pausaniae Graeciae discripto / Rec. M. H. Rocha-Pereira. Vol. 1: Libri I-IV. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teu-bner Verlagsgesellschaft, 1989. XXVI, 358 p.

47. Pausanias. Pausaniae Graeciae discripto / Rec. M. H. Rocha-Pereira. Vol. 2: Libri V-VIII. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B. G. Teubner Verlagsgesellschaft, 1989. V, 338 p.

48. Peter H. Historicorum Romanorum reliquiae. Lipsiae, 1870.

49. Peter H. Historicorum Romanorum reliquiae. Stuttgart, 1967.

50. Polybius. Polybii Historiae / Ed. a L. Dindorfio curatam retractavit Th. Buet-tner-Wobst. Ed. ster. editionis alterus (1905). Vol. 1: Libri I—III. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Stutgardiae: In aed. B. G. Teubneri, 1993. — L, 361 p.

51. Polybius. Polybii Historiae / Ed. a L. Dindorfio curatam retractavit Th. Buet-tner-Wobst. Ed. ster. editionis priors (1889). Vol.2: Libri IV-VIII. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Stutgardiae: In aed. B. G. Teubneri, 1995. -CXXII, 380 p.

52. Polybius. Polybii Historiae / Ed. a L. Dindorfio curatam retractavit Th. Buet-tner-Wobst. Ed. ster. editionis priors (1893). Vol.3: Libri IX-XIX. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Stutgardiae: In aed. B. G. Teubneri, 1995.-XXIV, 430 p.

53. Sallustius Crispus C. C. Sallusti Crispi Catilina Iugurtha Fragmenta ampliora / Post A. W. Ahlberg ed. A. Kurfess. Leipzig: B. G. Teubner, 1976.-XXXII, 200 p.

54. Sallustius Crispus C. C. Sallusti Crispi Historiarum reliquiae / Ed. B. Maurenbrecher. Leipzig, 1893.

55. Suetonius C. C. Suetoni Tranquilli Praeter Caesarum libros reliquiae / Collegit G. Brugnoli. (Bibl. script. Graec. et Roman. Teubneriana). Leipzig: B.G. Teubner, 1972.

56. Thukydides/ Erklärt von J.Classen. 4. Aufl. bearb. von J. Steup. Bd. 1: Buch I. Berlin: Weidmannsche Buchhandlung, 1897. LXXIV, 398 S.

57. Werner R. (Hrsg.) Die Staatsverträge des Altertums. München: С. H. Beck, 1975. Bd. 2.-XVIII, 372 S.

58. Аппиан. Римские войны Гражданские войны / Пер. под ред. С. А. Же-белева и О. О. Крюгера; Римская история / Пер. С. П. Кондратьева. СПб.: Алетейя, 1994. 782 с.

59. Аристотель. Политика / Пер. С. А. Жебелева // Аристотель. Соч.: В 4-х т. Т. 4 / Ред. тома и авт. вст. ст. А. И. Доватур, Ф. X. Кессиди. М.: Мысль, 1984. С. 375-644.

60. Катулл. Книга стихотворений / Изд. подгот. С. В. Шервинский, М. JI. Гаспаров; Отв. ред. М. JI. Гаспаров. (Лит. памятники). М.: Наука, 1986.-302 с.

61. Корнелий Непот. Корнелия Непота жизнеописания лучших вождей чужестранных народов / Пер. А. Клеванова. СПб., 1867.

62. Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках / Пер. с лат. и коммент. Н. Н. Трухиной. М.: Изд-во МГУ, 1992.-208 с.

63. Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Ред. пер. М. Л. Гаспаров и Г. С. Кнабе; Ред. коммент. В. М. Смирин; Отв. ред. Е. С. Голуб-цова. (Памят. ист. мысли). М.: Наука, 1989. Т. 1. 576 с.

64. Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Пер. Ф.Ф.Зелинского (кн. XXI) и М. Е. Сергеенко; Ред. пер. и коммент. В. М. Смирин; Отв. ред. Е. С. Голубцова. (Памят. ист. мысли). М.: Наука, 1994. Т. 2. -523 с.

65. Ливий, Тит. История Рима от основания Города / Ред. пер. М. Л. Гаспаров, Г. С. Кнабе, В. М. Смирин; Отв. ред. Е. С. Голубцова. (Памят. ист. мысли). М.: Наука, 1994. Т. 3. 768 с.

66. Мищенко Ф. Г. Важнейшие известия древних о Полибии и его сочинениях // Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. Ф. Г. Мищенко. М., 1890. Т. 1.С. 1-10.

67. Орозий Павел. История против язычников: Кн. I-VII / Пер. с лат., вступ. ст., коммент. и указат. В. М. Тюленева. 2-е изд., испр. и доп. СПб.: Изд-во Олега Обышко, 2004. 542 с.

68. Павсаний. Описание Эллады: В 2-х т. / Пер. и вступ. ст. С. П. Кондратьева; Предисл. JI. П. Маринович, Г. А. Кошеленко; Репринт, воспр. текста изд. 1938 г.. Т. 1: [Книги I-IV]. (Антич. классика). М.: Ладомир, 1994.-XXII, 364 с.

69. Павсаний. Описание Эллады: В 2-х т. / Пер. и вступ. ст. С. П. Кондратьева; Репринт, воспр. текста изд. 1940 г.. Т. 2: [Книги V-X]. (Антич. классика). М.: Ладомир, 1994. 592 с.

70. Плиний Младший. Письма Плиния Младшего. Кн. 1-Х / Изд. подгот. М. Е. Сергеенко, А. И. Доватур. 2-е изд., перераб. (Лит. памятники). М.: Наука, 1982.-407 с.

71. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. / Изд. подгот. С. П. Маркиш и С. И. Соболевский; Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. (Лит. памятники). М.: Изд-во АН СССР, 1961. Т. 1. 503 с.

72. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. / Изд. подгот. С. П. Маркиш и С. И. Соболевский; Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. (Лит. памятники). М.: Наука, 1963. Т. 2. 548 с.

73. Плутарх. Сравнительные жизнеописания: В 3-х т. / Изд. подгот. С. П. Маркиш и С. И. Соболевский; Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. (Лит. памятники). М.: Наука, 1964. Т. 3. 546 с.

74. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. с греч. Ф. Г. Мищенко с его предисл., прим., указат., картами. Т. 1: Федеративная Эллада и Полибий; Всеобщая история: Кн. I-V.M.: Изд. А.Г.Кузнецова, 1890.-CCXLIII, 680, VIII с.

75. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. с греч. Ф. Г. Мищенко с его предисл., прим., указат., картами. Т. 2: Кн. VI-XXV. М.: Изд. А. Г. Кузнецова, 1895. III, 805 с.

76. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. с греч. Ф. Г. Мищенко с его предисл., прим., указат., картами. Т. 3: Кн. XXVI-XL; Указатель. М.: Изд. А. Г. Кузнецова, 1899. III, 785, XI с.

77. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. с греч. Ф. Г. Мищенко с его предисл., прим., указат., картами; Отв. ред. А. Я. Тыжов. Т. 2: Кн. VI-XXV. СПб.: Наука; Ювента, 1995. 421 с.

78. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. с греч. Ф. Г. Мищенко с его предисл., прим., указат., картами; Отв. ред. А. Я. Тыжов. Т. 3: Кн. XXVI-XL. СПб.: Наука; Ювента, 1995. 383 с.

79. Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / [Пер. с греч. Ф. Г. Мищенко с его предисл., прим., указат., картами]; Отв. ред. А. Я. Тыжов. Т. 1: [Мищенко Ф. Г. Федеративная Эллада и Полибий; Всеобщая история: Кн. I-V]. СПб.: Наука; Ювента, 1994. 496 с.

80. Саллюстий Крисп, Гай. Заговор Каталины / Пер., ст. и коммент. С. П. Гвоздева. М.; JI.: Academia, 1934.-475 с.

81. Саллюстий Крисп, Гай. Сочинения / Пер. ст. и коммент. В. О. Горен-штейна. (Памят. ист. мысли). М.: Наука, 1981.-221 с.

82. Цицерон, Марк Туллий. Диалоги. О государстве. О законах/ Изд. подгот. И. Н. Веселовский, В. О. Горенштейн, С. JI. Утченко. (Лит. памятники). М.: Наука, 1966. 224 с.

83. Цицерон, Марк Туллий. О старости. О дружбе. Об обязанностях / Изд. подгот. В. О. Горенштейн и др.; Отв. ред. С. Л. Утченко. (Лит. памятники). М.: Наука, 1975. 247 с.

84. Цицерон, Марк Туллий. Философские трактаты: О природе богов; О дивинации; О судьбе. / Пер. с лат. М. И. Рижского; Отв. ред., сост. и авт. вступ. ст. Г.Г.Майоров. (Памят. филос. мысли). М.: Наука, 1985. — 382 с.

85. Цицерон, Марк Туллий. Речи: В 2-х т. / Изд. подгот. В. О. Горенштейн и М. Е. Грабарь-Пассек; Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. Репринт, воспр. текста изд. 1962г.. Т. 1: Годы 81-63 до н.э. (Лит. памятники). М.: Наука, 1993.-445 с.

86. Цицерон, Марк Туллий. Речи: В 2-х т. / Изд. подгот. В. О. Горенштейн и М. Е. Грабарь-Пассек; Отв. ред. М. Е. Грабарь-Пассек. Репринт, воспр. текста изд. 1962 г.. Т. 2: Годы 62-43 до н.э. (Лит. памятники). М.: Наука, 1993.-400 с.

87. Цицерон, Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве: Об ораторе / Пер. Петровского; Брут, или о знаменитых ораторах/ Пер. И. П. Стрельниковой; Оратор / Пер. М. Л. Гаспарова. / Под. ред. М. Л. Гаспарова. М.: Наука, 1972.-471 с.

88. Цицерон, Марк Туллий. Тускуланские беседы / Пер. М. Л. Гаспарова // Его же. Избр. соч. / Сост. и ред. М. Л. Гаспарова и др. М.: Худож. лит., 1975. С. 207-356.

89. Цицерон, Марк Туллий. Лелий, или о дружбе / Пер. Г. С. Кнабе // Его же. Избр. соч. / Сост. и ред. М. Л. Гаспарова и др. М.: Худож. лит., 1975. С. 386-416.

90. Цицерон, Марк Туллий. Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту / Пер. и коммент. В. О. Горенштейна. Т. 1: Годы 68-51 до н. э..-М.: Ладомир, 1994.-536 с.

91. Цицерон, Марк Туллий. Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту / Пер. и коммент. В. О. Горенштейна. Т. 2: Годы 51-46 до н. э.. -М.: Ладомир, 1994. -503 с.

92. Цицерон, Марк Туллий. Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту / Пер. и коммент. В. О. Горенштейна. Т. 3: Годы 46-43 до н. э.. М.: Ладомир, 1994. - 828 с.

93. Фукидид. История / Пер. Г. А. Стратановского; Изд. подгот. Г. А. Стра-тановский, А. А. Нейхард, Я. М. Боровский. (Лит. памятники). Л.: Наука, ЛО, 1981.-543 с.

94. Исследования. Справочники. Словари

95. Альбрехт М. фон. История римской литературы от Андроника до Боэция и ее влияния на позднейшие эпохи / Пер. с нем. А. И. Любжина. М.: Греко-латинский кабинет 10. А. Шичалина, 2002. Т. 1. 694 с.

96. Бабичев Н. Т., Боровский Я. М. Словарь латинских крылатых слов/ Под ред. Я.М.Боровского. 5-е изд., испр. и доп. М.: Русск. яз., 1999. — 781 с.

97. БартошекМ. Римское право: Понятия. Термины. Определения / Пер. с чешек. 10. В. Преснякова. М.: Юридич. лит-ра, 1989.-448 с.

98. Берве Г. Тираны Греции / Пер. с нем. О. В. Рыбкиной. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.-633 с.

99. БикерманЭ. Хронология древнего мира: Ближний Восток и античность / Пер. с англ. И. М. Стеблин-Каменского; Отв. ред. М. А. Дандама-ев. М.: Наука, ГРВЛ., 1975. 336 с.

100. Борухович В. Г. Квинт Гораций Флакк: Поэзия и время. Саратов: Изд-во Саратовск. ун-та, 1993. 375 с.

101. Бузескул В. П. Краткое введение в историю Греции / Лекции В. Бузес-кула. Харьков, 1910. VIII, 264 с.

102. Виппер Р. 10. Очерки истории Римской империи. М., 1908.

103. Гарипзанов И. X. Реконструкция римско-карфагенского договора 306 г. до н. э // Античный вестник: Сб. науч. тр. / Под ред. А. А. Елагиной. Омск: Омск, ун-т, 1994. Вып. 2. С. 115-123.

104. ГаспаровМ. Л. Цицерон и античная риторика// Цицерон, Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М.: Наука, 1972. С. 7-73.

105. Горенштейн В. О. Гай Саллюстий Крисп // Саллюстий Крисп Г. Сочинения / Пер., ст. и коммент. В. О. Горенштейна. М.,1981. С. 148-164.

106. Грабарь-Пассек М. Е. Катон // История римской литературы / Под. ред. С. И. Соболевского и др. М., 1959. Т. 1. С. 135-149.

107. Грабарь-Пассек М. Е. Начало политической карьеры Цицерона (82 -70 гг. до н. э.) // Цицерон: Сб. ст. / Отв. ред. Ф. А. Петровский. М., 1958. С. 3-41.

108. Грабарь-Пассек М. Е. Саллюстий // История римской литературы / Под. ред. С. И. Соболевского и др. М., 1959. Т. 1. С. 273-290.

109. Грабарь-Пассек М. Е. Цицерон//История римской литературы / Под. ред. С. И. Соболевского и др. М., 1959. Т. 1. С. 178-233.

110. ГримальП. Цицерон/ Пер. Г. С. Кнабе, Р. Б. Сашиной. Вступ. ст. Г. С. Кнабе. (ЖЗЛ). М.: Молод, гвард., 1991. 543 с.

111. Дворецкий И. X. Древнегреческо-русский словарь / Сост. И. X. Дворецкий; Под ред. С. И. Соболевского. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1958. Т. 1-2.- 1905 с.

112. Дворецкий И. X. Латинско-русский словарь. М.: Рус. яз., 2002.

113. Дератани Н. Ф. Литература периода экспансии Рима на юг Италии и в страны Средиземноморья (III середина II в. до н. э.) // История римской литературы / Под общ. ред. Н. Ф. Дератани. М., 1954. С. 31-81.

114. Дератани Н. Ф. Ораторское искусство первой половины I в. до н. э. // История римской литературы / Под общ. ред. Н. Ф. Дератани. М., 1954. С. 133-167.

115. Дильтей В. Введение в науки о духе/ Пер. с нем. В. В. Бибихина// Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв. Трактаты, статьи, эссе/ Сост., общ. ред. Г. К. Косикова. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. С. 108-135.

116. ДоватурА. И. Античные сборники писем Цицерона// Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. 1: Года 68-51 до н. э.. М.: Ладомир, 1994. С. 403-412.

117. Иванов Ю. А. Заговор Каталины и его социальная база// ВДИ. 1940. № 1.С. 69-81.

118. Кащеев В. И. Эллинистический мир и Рим: Война, мир и дипломатия в 220-146 годах до н.э. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 1993.-372 с.

119. Кащеев В. И. Договор Филиппа V и Антиоха III в интерпретации античных и современных авторов // AMA. Саратов, 1990. Вып. 8. С. 44-52.

120. Кащеев В. И. Из истории межгосударственных отношений в эпоху эллинизма. М.: Греко-латинский кабинет 10. А. Шичалина, 1997. -127 с.

121. Кащеев В. И. Полибий и его «прагматическая история»// AMA. Саратов, 2002. Вып. U.C. 23-30.

122. Кащеев В. И., Шофман А. С. Фрэнк Уолбанк и его концепция эллинизма // ВДИ. 1984. № 2. С. 204-210.

123. Кнабе Г. С. Проблема Цицерона // Грималь П. Цицерон. M., 1991. С. 5-20.

124. Ковалев С. И. История Рима. Л., 1948. 807 с.

125. Ковалев С. И. Марк Туллий Цицерон // Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. 1 : Годы 68-51 до н. э.. М.: Ладомир, 1994. С. 387-402.

126. Кораблев И. Ш. Ганнибал. 2-е изд. М.: Наука, ГРВЛ, 1981.-359 с.

127. Кузищин В. И. Римское рабовладельческое поместье. II в. до н. э. I в. до н. э. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. - 254 с.

128. Кузнецова Т. И. Речи Цицерона против Верреса// Цицерон: Сб. ст./ Отв. ред. Ф. А. Петровский. М., 1958. С. 79-110.

129. КупчановЛ. Амплификация// Словарь литературных терминов / Ред.-сост. Л. И. Тимофеев и С. А. Тураев. М., 1974. С. 13-14.

130. ЛапыренокР. В. Политическая борьба в поздней Римской республике: оптиматы и популяры: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2005. -22 с.

131. Лившиц Г. М. Цицерон и Саллюстий как источники по истории заговора Катилины // Уч. зап. Белорусск. ун-та. Минск, 1959. Вып. 50. С. 83-90.

132. Машкин Н. А. История древнего Рима. М.; Л.: Госполитиздат, 1950.736 с.

133. Машкин Н. А. Принципат Августа: Происхождение и социальная сущность. М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1949. 687 с.

134. Мейер Э. Движение Гракхов / Пер. с нем. // Очерки по экономической и социальной истории древнего мира и средних веков. СПб., 1899. С.143-162.

135. Мищенко Ф. Г. Примечания к VI книге // Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. / Пер. Ф. Г. Мищенко; Отв. ред. А. Я. Тыжов. СПб., 1995. Т. 2. С. 40-49.

136. Мищенко Ф. Г. Федеративная Эллада и Полибий // Полибий. Всеобщая история: В 40 кн. М„ 1890. Т. 1. С. I-CCXLII.

137. Моммзен Т. История Рима. Т. 1: До битвы при Пидне/ Вступ. ст. С. И. Ковалева. М., 1936. VII, 892 с.

138. МосолкинА. В. Квинт Фабий Пиктор и ранняя римская история: Автореф. дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2005.

139. МосолкинА. В. Фабий Пиктор и римское посольство в Дельфы в 216 году до н. э. // Жебелевские чтения III: Тезисы докл. науч. конференции, 29-31 окт. 2001 г. СПб., 2001. С. 140-144.

140. Нагуевский Д. И. История римской литературы. Т. 1: С древнейших времен до эпохи Августа. Казань, 1911. -XX, 757 с.

141. Нагуевский Д. И. Саллюстий и два письма к Юлию Цезарю // Гермес. 1910. №6. С. 160-164.

142. Немировский А. И. Рождение Клио: У истоков исторической мысли. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1986. 351 с.

143. Петрова М. С. Просопография как специальная историческая дисциплина: На примере авторов поздней античности: Макробий Феодосий и Марциан Капелла. СПб.: Алетейя, 2004. 230 с.

144. Ревяко К. А. Пунические войны. Минск: Изд-во «Университетское», 1988.-272 с.

145. Самохина Г. С. Полибий: эпоха, судьба, труд. СПб.: Изд-во С.Петерб. ун-та, 1995.- 192 с.

146. Сергеенко M. Е. Земельная реформа Тиберия Гракха и рассказ Аппиа-на // ВДИ. 1958. №2. С. 150-156.

147. Сндоровнч О. В. Анналисты и антиквары: Римская историография конца III -1 вв. до н. э. М.: РГГУ, 2005. 289 с.

148. СмиринВ. М. О политической позиции Цицерона в годы Сулланской диктатуры. (Опыт разбора ранних речей) // ВДИ. 1955. № 4. С. 88-103.

149. Соболевский С. И. Ранняя латинская проза// История римской литературы / Под. ред. С. И. Соболевского и др. М., 1959. Т. 1. С. 118-134.

150. Соболевский С. И. Историческая литература I в. до н.э.// История римской литературы / Под. ред. С. И. Соболевского и др. М., 1959. Т. 1. С. 245-255.

151. Стрельникова И. П. Некоторые особенности ораторской манеры и стиля Цицерона (по Катилинариям) // Цицерон: Сб. ст. / Отв. ред. Ф. А. Петровский. М., 1958. С. 111-150.

152. Тронский И. М. «Послания» Саллюстия // Уч. зап. Ленингр. ун-та. Сер. филол. 1948. Вып. 13. С. 321-337.

153. Тронский И. М. История античной литературы. 4-е изд., исправл. и доп. M.: Высш. шк., 1983. 464 с.

154. ТрухинаН. Н. Политика и политики «золотого века» Римской Республики. (II в. до н. э.) / Под ред. И. Л. Маяк. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1986. -184 с.

155. Трухина H. Н. Книги Корнелия Непота. Вступительный очерк // Корнелий Непот. О знаменитых инозамных полководцах; Из книги о римских полководцах / Пер., ст. и коммент. H. Н. Трухиной М., 1992. С. 3-7.

156. ТыжовА.Я. Полибий в Риме// Античная гражданская община. Проблемы социально-политического развития и идеологии: Межвузовск. сб. Л., 1986.

157. ТыжовА.Я. Элементы теории в историописании Полибия (понятия причины и судьбы) // Вест. Ленингр. ун-та. Сер. 2. (№ 23). 1988. Вып. 4.

158. Тыжов А. Я. Полибий и его «Всеобщая история» // Полибий. Всеобщая история: В 3-х т. СПб., 1994. Т. 1. С. 5-33.

159. ТюмеиевА. И. К выяснению классовой позиции Цицерона// Из истории античного общества. М.; JL, 1934. С. 181-198.

160. Утченко С. JI. Кризис полиса // Его же. Политические учения древнего Рима. III—I вв. до н. э. М., 1977. С. 230-240.

161. Утченко С. JI. Политико-философские трактаты Цицерона («О государстве» и «О законах») // Цицерон. Диалоги: О государстве О законах / Изд. подгот. И. Н. Веселовский и др. М., 1966. С. 153-174.

162. Утченко С. JI. Политические учения древнего Рима. III I вв. до н.э. М.: Наука, 1977.-256 с.

163. Утченко С. JI. Цицерон и его время. 2-е изд. М.: Мысль, 1986. 352 с.

164. Фельсберг Э. Братья Гракхи. Юрьев, 1910. 248 с.

165. Фюстель де Куланж Н. Д. Древняя гражданская община: Исследование о культе, праве и учреждениях Греции и Рима / Пер. Н. Н. Спиридонова. 2-е изд., испр. М., 1903. VII, 348 с.

166. Циркин 10. Б. «Империализм» и «империалистские» войны в древности // Категории исторических наук. JL, 1988. С. 59-60.

167. Циркин Ю. Б. Путешествие Полибия вдоль атлантических берегов Африки // ВДИ. 1975. № 4. С. 107-114.

168. Штаерман Е. М. Древний Рим: Проблема экономического развития. М.: Наука, 1978.-222 с.

169. Штаерман Е. М. Кризис античной культуры. М.: Наука, 1975. 183 с.

170. Штаерман Е. М. От гражданина к подданному// Культура древнего Рима / Отв. ред. Е. С. Голубцова. М., 1985. Т. 1. С. 22-105.

171. Abel К. Saguntum // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 1500-1501.

172. Adams N.J. The Vocabulary of the Later Decades of Livy// Antichton. Vol. 8. 1974.

173. Alfoldi A. Early Rome and the Latins. Ann Arbor, 1965.

174. AlfÖldi A. Römische Frügeschichte. Heidelberg, 1976.

175. Astin A. E. Scipio Aemilianus. Oxford: Clarendon Press, 1967.- XIII, 374 p.

176. Aubet M. E. Vettones // DKP. München, 1979. Bd. 5. Sp. 1238-1239.

177. Avenarius G. Lukians Schrift zur Geschichtsschreibung. Meisenheim / Glan, 1956.

178. Avenarius W. Die griechische Vorbilder des Sallust // Symbolae Osloenses. Oslo, 1957. Vol. 33.

179. Aymard A. Les deux premiers traités entre Rome et Carthage // REA. 1957. T. 59. P. 277-293.

180. BadianE. Roman Imperialism in the Late Republic. Oxford: Clarendon Press, 1968.

181. BadianE. Studies in Greek and Roman History. Oxford: Clarendon Press, 1964.

182. Beaumont B. L. The Date of the First Treaty between Rome and Carthage // JRS. 1939. Vol. 29. P. 74-76.

183. Bellen H. Grundzüge der römischen Geschichte. Teil 1 : Von den Königszeit bis zum Übergang der Republik in den Prinzipat. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1994. VIII, 245 S.

184. BelochK. J. Polybios' Quellen im dritten Buche// Hermes. Berlin, 1915. Bd. 50.

185. BelochK. J. Römische Geschichte bis zum Beginn der punischen Kriege. Berlin, 1926.

186. BengtsonH. Griechische Geschichte: Von Anfängen bis in die römische Kaiserzeit. 5. Aufl. (Handbuch der Altertumswissenschaft; Bd. II.4). München: C. H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1977.

187. Bengtson H. Grundriß der römischen Geschichte mit Quellenkunde. Teil. 1: Republik und Kaiserzeit bis 284 n. Chr. 5. Aufl. (Handbuch der Altertumswissenschaft; Bd. III. 1). München: C. H. Beck'sche Verlagsbuchhandlung, 1982.-XI, 478 S.

188. BengtsonH. Herrschergestalten des Hellenismus. München: Verl. C.H. Beck, 1975.-343 S.

189. BleickenJ. Geschichte der römischen Republik. 4. Aufl. (Oldenbourg Grundriß der Geschichte; Bd. 2). München: R. Oldenbourg Verl., 1992. XII, 193 S.; 2 Karten.

190. Bradley J. R. The Sources of Cornelius Nepos: Selected Lives. New York; London: Garland Publishing, 1991. IX, 168 p.

191. Brink C.D., Walbank F.W. The Constuction of the Sixth Book of Polybius // Classical Quarterly. 1954. Vol. 48. P. 97-122.

192. Briscoe J. The Second Punic War// CAH. 2nd ed. Vol. VIII: Rome and the Mediterranean to 133 B. C. Cambridge a.o., 1989. P. 44-80.

193. Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXI-XXXIII. Oxford: Clarendon Press, 1973.

194. Briscoe J. A Commentary on Livy. Books XXXIV-XXXVII. Oxford: Clarendon Press, 1998. XX, 442 p.

195. Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Atlanta, Georgia: Scholars Press, 1986. Vol. 1. -XIX, 578 p.

196. Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Atlanta, Georgia: Scholars Press, 1984. Vol. 2. IX, 639 p.

197. Broughton T. R. S. The Magistrates of the Roman Republic. Atlanta, Georgia: Scholars Press, 1986. Vol. 3. IX, 294 p.

198. Büchner K. Ciciro // DKP. München, 1979. Bd. 1. Sp. 1174-1186.

199. Büchner K. Sallust. 2. Aufl. Heidelberg, 1982.

200. Burck E. Das Geschichtswerk des Titus Livius. Heidelberg: Carl Winter. Universitätsverlag, 1992. XX, 290 S.

201. Canter H. V. Rhetorical Elements in Livy's Direct Speeches // AJPh. 1917. Vol. 38. P. 125-151.

202. Canter H. V. Rhetorical Elements in Livy's Direct Speeches // AJPh. 1918. Vol. 39. P. 44-64.

203. CaryM. A Forgotten Treaty between Rome and Carthage// JRS. 1919. Vol. 9. P. 67 ff.

204. ChristK. Caesar: Annährungen an einen Diktator. München: C.H.Beck, 1994. 398 S.; Abb.

205. Christ K. Krise und Untergang der römischen Republik. 3. Auf. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1993. -XVI, 550 S.

206. Chronological Table// CAH. 2nd ed. Vol. VIII: Rome and the Mediterranean to 133 B. c. Cambridge a.o., 1989. P. 523-541.

207. Chronological Table// CAH. 2nd ed. Vol. VII.2: Rise of Rome to 220 B. C. / Ed. by F. W. Walbank a. o. Cambridge, a.o., 1994. P. 645-672.

208. Cornell T.J. Rome and Latium to 390 B.C.// CAH. 2nd ed. Vol. VII.2. Cambridge, 1989. P. 272-274.

209. De Sanctis G. Storia dei Romani. Torino, 1907. Vol. 2.

210. Dessau H. Über die Quellen unseres Wissens vom zweiten punischen Kriege // Hermes. 1916. Bd. 51. S. 355 sq.

211. DrexlerH. Gloriall Idem. Politische Grundbegriffe der Römer. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1988. S. 49-54.

212. DrexlerH. Iustum bellum II Idem. Politsche Grundbegriffe der Römer. Darmstadt: Wisseschaftliche Buchgesellschaft, 1988. S. 188-226.

213. Drexler H. Res publica II Idem. Politische Grundbegriffe der Römer. Darmstadt: Wisseschaftliche Buchgesellschaft, 1988. S. 1-30.

214. Eisen K. F. Polybiosinterpetationen. Heidelberg: Carl Winter. Universutäts-verlag, 1966.-200 S.

215. Errington R. M. The Alleged Syro-Macedonian Pact and the Origins of the Second Macedonian War// Athenaeum. 1971. Vol. 49. P. 336-354.

216. Fellmeth U. Cato // MLAA. Stuttgart; Weimar, 1997. S. 154-156.

217. Frank T. A. An Economic Survey of Ancient Rome. Baltimore, 1933. Vol. 1.

218. Fuchs H. Ciceros Hingabe an die Philosophie / Aus dem Franz. überzetzt von H. Froesch// Das Cicerobild / Hrsg. von K.Büchner. Darmstadt, 1971. S. 304-347.

219. GabbaE. Rome and Italy in the Second Century B.C.// CAH. 2nd ed. Cambridge, a.o.; 1989. Vol. VIII. P. 197-243.

220. Geiger J. Cornelius Nepos and Ancient Political Biography. Stuttgart: F. Steiner Verl., 1985.- 125 p.

221. Geizer M. Cato // RE. Bd. XXII.

222. Geizer M. Die pragmatische Geschichtsschreibung des Polybios// Idem. Kleine Schriften. Wiesbaden, 1964. Bd. 3. S. 155-160.

223. Geizer M. L. Sergius Catilina//RE. 1923. Bd. II.2A. Sp. 1693-1711.

224. Geizer M. Römische Politik bei Fabius Pictor // Hermes. 1933. Bd. 68. S. 129 sq.

225. Gilson E. Beredsamkeit und Weisheit bei Cicero / Aus dem Franz. übersetzt von H. Froesch// Das Cicerobild / Hrsg. von K.Büchner. Darmstadt, 1971. S. 179-207.

226. Gries K. Constancy in Livys Latinity. New York: Author, 1949. 176 p.

227. Gundel H.Claudius (34)//DKP. München, 1979.Bd. l.Sp. 1209.

228. Gundel H. G. Cato (4)//DKP. München, 1979. Bd. 1. Sp. 1087-1088.

229. Hammond N. G. L. The Reign of Philip V and Perseus // Hammond N. G. L.; Walbank F. W. A History of Macedonia. Vol.3.: 336-167 B.C. Oxford: Clarendon Press, 1998. P. 505-531.

230. Hampl F. Das Problem der Datierung der ersten Verträge zwischen Rom und Karthago//RhM. N. F. Berlin, 1958. Bd. 101. S. 58-75.

231. Harris W. V. War and Imperialism in Republican Rome, 327-70 B. C. Oxford: Clarendon Press, 1979. IX, 293 p.

232. Helmut G. Ciciro // DKP. München, 1979. Bd. 1. Sp. 1174-1186.

233. Hoffmann W. Rom und die griechische Welt im 4. Jahrhundert // Philologus. Berlin, 1934. Supplbd. XXVII. 1. S. 1-17.

234. Holleaux M. Rome, la Grèce et les monarchies hellénistiques au III siècle avant J.-C. (273-205). Paris: E. de Boccard, 1935. III, IV, 386 p.

235. Holzapfel L. Römische Chronologie. Leipzig, 1885.

236. Huß W. Geschichte der Karthager. München: C. H. Beck, 1985. XI, 578 S.

237. Kinsky R. Nepos // MLAA. Stuttgart; Weimar, 1997. S. 469-471.

238. Kasten H. Einführung// Cicero. Staatsreden. 1. Teil: Über den Oberbefehl des Cn. Pompeius; Über das Ackergesetz; Gegen L. Catilina / Latein, und Deutsch von H. Kasten. 6. Aufl. Berlin: Akademie-Verl., 1987. S. 107-15,

239. Koerner R. Polybios als Kritiker früherer Historiker // Polybios / Hrsg. von K. Stiewe und N. Holzberg. Darmstadt, 1982. S. 327-331.

240. Koerner R. Polybios als Kritiker früherer Historiker. Diss. Jena, 1957.

241. Krapinger G. Sallust // MLAA. Stuttgart; Weimar, 1997. S. 615-620.

242. Krasser H. Gellius // MLAA. Stuttgart; Weimar, 1997. S. 275-277.

243. Kroh P. Lexikon der antiken Autoren. Stuttgart: A. Kröner Verl., 1972.-XVI, 675 S.

244. Kroll W. Cicero, M. Tullius//RE. 1939. Bd. VII.l A. Sp. 1091-1103.

245. Kröner H. O. Marcus Tullius Cicero// MLAA. Stuttgart; Weimar, 1997. S. 166-173.

246. Last H. Chronological notes // CAH. Cambridge, 1928. Vol. VII. P. 859 ff.

247. Le Glay M. Vaga // DKP. München, 1979. Bd. 5. Sp. 1090.

248. Leglay M. Philaenorum Arae // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 734.

249. Leo F. Die griechisch-römische Biographie. Nachdr. der Ausgabe Leipzig 1901. Hildesheim: Olms Veragsbuchhandlung, 1965.

250. Lohmann J. Das Verhältnis des abendländischen Menschen zur Sprache // Lexis. 1952. Bd. 3. S. 1-49.

251. Lorenz K. Utersuchungen zum Geschichtswerk des Polybios. Stuttgart: Verl. von W. Kohlhammer, 1931.

252. Mack D. Senatsreden und Volksreden bei Cicero. Würzburg, 1937.

253. Magie D. The «Agreement» between Philip V and Antiochus III for the Partition of Egyptian Empire //JRS. 1939. Vol. 29. P. 32-44.

254. Marsden E. W. Polybius as a Military Historian // Polybe: Neuf exposés suivis de discussions / Par F. W. Walbank etc. (Fondation Hardt. Entretiens sur l'antiquité classique; T. 20). Genève: Vandœuvers, 1973. P. 269-295.

255. Mason H. J. Greek Terms for Roman Institutions: A Lexicon and Analysis. (American Studies in Papyrology; Vol. 13). Toronto: Hakkert, 1974. XXIII, 207 p.

256. Mattingly H. B. Polybius' Use of Fabius Pictor // Liverpool Classical Monthly. Liverpool, 1982. Vol. 7.2. P. 20.

257. Matzat H. Römische Chronologie. Berlin, 1883. Bd. 1. S. 296 ff.

258. Mauersberger A. (Hrsg.) Polybios-Lexikon. Berlin: Akademie-Verl., 1956. Bd. I.l.-IVS., 408 Sp.

259. Mauersberger A. (Hrsg.) Polybios-Lexikon. Berlin: Akademie-Verl., 1961. Bd. 1.2. IV S. Sp. 409-1094.

260. Mauersberger A. (Hrsg.) Polybios-Lexikon. Berlin: Akademie-Verl., 1966. Bd. I.3.-IVS., Sp. 1095-1454.

261. Mauersberger A. (Hrsg.) Polybios-Lexikon. Berlin: Akademie-Verl., 1975. Bd. 1.4. -IV S., Sp. 1455-1852.

262. McDonald A. H. The Style ofLivy //JRS. Vol. 47. 1957. P. 155-172.

263. MehlA. Römische Geschichtsschreibung: Grundlagen und Entwicklung. Eine Einführung. Stuttgart; Berlin; Köln: Verl. W. Kohlhammer, 2001. — 253 S.

264. Meister K. Historische Kritik bei Polybios. Wiesbaden: F. Steiner Verl., 1975.-XII, 199 S.

265. Meitzer 0. Geschichte der Karthager. Berlin, 1879. Bd. 1.

266. Meyer Ed. Forschungen zur alten Geschichte. Halle a. S., 1899. Bd. 2.

267. Meyer Ed. Zur älteren römischen Geschichte // Idem. Kleine Schriften. 1924. Bd. 2. S. 295 ff.

268. Mitchell R. E. Roman-Carthaginian Treaties: 306 and 279/8 B.C. // Historia. 1971. Bd. 20. Hft. 5-6. S. 633 ff.

269. Mommsen T. Römische Chronologie. Berlin, 1859.

270. Moore J. M. The Manuscript Tradition of Polybios. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1965.-XVIII, 192 p.

271. Münzer F. G. Sempronius Gracchus//RE. 1923. Bd. II.2. Sp. 1375-1400.

272. Münzer F. Ti. Sempronius Gracchus//RE. 1923. Bd. II.2. Sp. 1409-1426.

273. MurgiaCh. E. Language and Style of Livy// Livius: Aspektes seines Werkes / Hrsg. von W. Schuller. Konstanz, 1993. S. 89-109.

274. Niebuhr G. B. Römische Geschichte. Berlin, 1828. Bd. 1.

275. Niesbet R. G. M. The Invectiva in Ciceronem and Epistula secunda of Pseudo-Sallust //JRS. 1958. Vol. 48. P. 30-32.

276. Niese B., Hohl E. Grundriß der römischen Geschichte. 5. Aufl. Berlin, 1923.

277. Niese B. Qu. Cladius Quadrigarius // RE. Bd. III. Sp. 2858-2681.

278. Nissen H. Die römisch-karthagischen Bündnisse // Neue Jahrbücher für Philologie. Berlin, 1867. Bd. 95. S. 321-332.

279. Ogilvie R. M. A Commentary on Livy. Books I-V. Oxford: Clarendon Press, 1965.

280. Pedech P. Polybios und das «Lob des Philopoimen» / Aus dem Franz. übersetzt von H. Froesch // Polybios / Hrsg. Von K. Stiewe und N. Holtzberg. Darmstadt, 1982. S. 140-161.

281. Philippson R. Cicero, M. Tullius//RE. 1939. Bd. VII. 1 A. Sp. 1104-1192.

282. Piganiol A. Observations sur la date des traités conclus entre Rome et Carthage// Musée Belge. Revue de philologie classique. Liège, 1923. T. 27. P. 177-188.

283. Pöschl V. Römischer Staat und griechisches Staatsdenken bei Cicero: Untersuchungen zu Ciceros Schrift De re publica. 2. Aufl. Darmstadt: Wissenschaftliche Buchgesellschaft, 1962. 187 S.

284. Ramsey J. T. The Prosecution of C. Manilius in 66 B. C. and Cicero's pro Manilio // Phoenix. 1980. Vol. 34. P. 323-336.

285. Rawson E. Intellectual Life in the Late Roman Republic. London: G. Duckworth, 1985.-IX, 355 p.

286. Rawson E. The Aftermath of the Ides // CAH. 2nd ed. Vol. IX: The Last Age of the Roman Republic, 146-43 B. C. Cambridge a. o., 1994. P. 468-490.

287. Rostovtzeff M. I. A Social and Economic History of the Hellenistic World. Oxford: Clarendon Press, 1941. Vol. 1-3.

288. Riemann O. Études sur la langue et la grammaire de Tite-Live. 2-e éd. Paris: Ernst Thorin, 1885. V, 326 p.

289. Scala R. von. Die Staatsverträge des Altertums. 1898.

290. Scala R. von. Die Studien des Polybios. Stuttgart: W. Kohlhammer, 1890. Bd. 1.-XVI, 344 S.

291. Scanlon T. F. The Influence of Thucydides on Sallust. Heidelberg, 1980.

292. Schachermeyr F. Die römisch-punischen Verträge // RhM. N. F. Berlin, 1930. Bd. 79. S. 350-380.

293. Schäfer A. Das erste römisch-karthagische Bündnis// RhM. Berlin, 1861. Bd. 16.

294. Schäfer A. Zur Geschichte von Karthago // RhM. Berlin, 1860. Bd. 15.

295. Schmidt P. Sallustius (4) // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 1513.

296. Schnabel P. Zur Vorgeschichte des zweiten punischen Krieges // Klio. Bd. 20. 1926. S. 115 sq.

297. Schrot G. Karthago//DKP. München, 1979. Bd. 3. Sp. 135-138.

298. Schwegler A. Römische Geschichte. Tübingen, 1853. Bd. 1.

299. Scullard H. H. A History of the Roman World from 753 to 146 B.C. London: Methuen, 1961.-XV, 504 p.

300. Scullard H.H. Carthage and Rome// CAH. 2nd ed. Cambridge, 1989. Vol. VII.2. P. 517-537.

301. Scullard H.H. Roman Politics, 220-150 B.C. Oxford: Clarendon Press, 1951.-XVI, 325 p.

302. Sisto L. Influenza di Q. Fabio Pittore sull' opera di Polybio di Megalopoli // Atene e Roma. N. S. 1931. Vol. 12.

303. Soltau W. Die römisch-karthagischen Verträge// Philologus. Berlin, 1889. Bd. 48. S. 13If.

304. StaceyG. S. Die Entwickelung des livianischen Stiles// Archiv für lateinische Lexikographie und Grammatik. Leipzig, 1898. Bd. 10. S. 17-82.

305. Steidle W. Sallust historische Monographien: Themenwahl und Geschichtsbild. Wiesbaden, 1958.

306. Stockton D. The Gracchi. Oxford: Clarendon Press, 1979.

307. Syme R. Sallust. Berkleley; Los Angeles: Univ. of California Press, 1964.

308. Syme R. Tacitus. Oxford: Clarendon Press, 1958.

309. Szlägyi J. Metellus (21) //DKP. München, 1979. Bd. 3. Sp. 1264.

310. TäublerE. Imperium Romanum: Studien zur Entwicklungsgeschichte des römischen Reiches. Bd. 1: Die Staatsverträge und Vertragsverhältnisse. Leipzig, 1913.-IX, 458 S.

311. Timpe D. Fabius Pictor und die Anfänge der römischen Historiographie// Aufstieg und Niedergang der Römischen Welt. Berlin; New York, 1972. Bd. II. S. 928-969.

312. Toynbee A. J. Hannibal's Legacy: The Hannibalic War's Effect on Roman Life. London, 1965. Vol. 1.

313. Tränkle H. Beobachtungen und Erwägungen zum Wandel der livianischen Sprache // Wiener Studien. Zeitschrift für klassische Philologie. N. F. Wien, 1968. Bd. 2.

314. Unger F. G. Römisch-punische Verträge // RhM. Berlin, 1882. Bd. 37.

315. Volkmann H. Timoleon // DKP. München, 1979. Bd. 5. Sp. 844-845.

316. Volkmann H. Ptolemaios (4) // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 1219.

317. Volkmann H. Ptolemaios (5) // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 1219.

318. Volkmann H. Hamilkar (3) // DKP. München, 1979. Bd. 2. Sp. 929-930.

319. Volkmann H. Micipsa // DKP. München, 1979. Bd. 3. Sp. 1287.

320. VollmerA. Die römisch-karthagischen Verträge// RhM. Berlin. 1877. Bd. 32. S. 614 sq.

321. Walbank F. W. A Historical Commentary on Polybius. Vol. 1: Commentary on Books I-VI. Oxford: Clarendon Press, 1957. -XXVII, 775 p.

322. Walbank F. W. A Historical Commentary on Polybius. Vol. 2: Commentary on Books VII-VIII. Oxford: Clarendon Press, 1967. -XVI, 682 p.

323. Walbank F. W. A Historical Commentary on Polybius. Vol. 3: Commentary on Books XIX-XL. Oxford: Clarendon Press, 1979. XXI, 834 p.

324. Walbank F. W. Introduction // Idem. A Historical Commentary on Polybius. Oxford, 1957. Vol. l.P. 1-37.

325. Walbank F. W. Polybius. Berkeley; Los Angeles; London: Univ. of California Press, 1972. IX, 201 p.

326. Walbank F. W. Polybius' Last Ten Books // Idem. Selected Papers: Studies in Greek and Roman History and Historiography. Cambridge, 1985. P. 325343.

327. Walbank F. W. Selected Papers. Studies in Greek and Roman History and Historiography. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1985.

328. Walbank F. W. The Geography of Polybius // Idem. Polybios, Rome and the Hellenistic World: Essays and Reflections. Cambridge, 2002. P. 31-52.

329. Walsh P. G. Livy: His Historical Aims and Methods. Cambridge: Cambridge Univ. Press, 1963. XI, 301 p.

330. Werner R. Der Beginn der römischen Republik. Münchin; Wien, 1963.

331. Wickert L. Zu den Karthagerverträgen // Klio. Berlin, 1938. Bd. 31. S. 349364.

332. Wieseman T. P. The Senate and the populäres, 69-60 B. C. // CAH. 2nd ed. Vol. IX: The Last Age of the Roman Republic, 146-43 B. C. Cambridge, a.o.: Cambridge Univ. Press, 1994. P. 327-367.

333. Will E. Historie politique du monde hellénistique (323-30 av J. C.). 2-e éd. T. 2. Nancy, 1982.-626 p.

334. Wirth G. Nepos (2) // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 62-63.

335. Yavetz Z. The Failure of the Catiline's Conspiracy // Historia. 1963. Bd. 12. P. 485-499.

336. Ziegler K. Polybios (3) // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 983-991.

337. Ziegler K. Polybios (I) // RE. 1952. Bd. XXI.2. Sp. 1440-1578.

338. Ziegler K. Philinos (4) // DKP. München, 1979. Bd. 4. Sp. 741.