автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Л. Витгенштейн и проблемы кросс-культурного понимания

Полный текст автореферата диссертации по теме "Л. Витгенштейн и проблемы кросс-культурного понимания"

На правах рукописи

Медведев Николай Владимирович

Л. ВИТГЕНШТЕИН И ПРОБЛЕМЫ КРОСС-КУЛЬТУРНОГО ПОНИМАНИЯ

Специальность 09.00.03 - история философии

ПО 1 ирЪ'фьрй 1

Диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Москва - 2007

□азов 1205

003061205

Работа выполнена на общеуниверситетской кафедре философии и методологии науки Тамбовского государственного университета им. Г. Р. Державина

Работа инициативная

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор доктор философских наук, профессор доктор философских наук, профессор

Драгалина-Черная Елена Григорьевна Сорина Галина Вениаминовна Суворова Ольга Семеновна

Ведущая организация: Институт философии Российской академиии наук РФ

Защита состоится ' ^ 2007 года в /0 часов на заседании диссертационного совета Д 212 154.06 при Московском педагогическом государственном университете по адресу. 117571, Москва, проспект Вернадского, д 88, ауд. 818

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московского педагогического государственного университета по адресу. 119992, Москва, ул. М. Пироговская, д 1.

Автореферат разослан « » / /¿-онА 2007 г

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования.

Интеллектуальная ситуация в современную эпоху характеризуется четко обозначившейся тенденцией на преодоление крайностей и «раскола» в нашем способе постижения мира, сформированного на основе классических философско-мировоззренческих представлений о непримиримой борьбе материализма и идеализма, эмпиризма и рационализма, объективизма и релятивизма Идейный груз прошлого опыта, отягощенный идеологемой оппозиционного сознания, требует сегодня переосмыслить привычные схемы объяснения социальной и природной действительности, вырабатывать новые подходы к решению глобальных и локальных противоречий. В этой связи освоение философских идей Л. Витгенштейна позволяет развить и воспринять тот стиль мышления, который, с одной стороны, исключает рецидивы абсолютизма и догматизма в репрезентации собственных суждений, с другой -ограждает нас от воинствующей непримиримости, нетерпимого и упрощенного подхода к иным взглядам и верованиям.

Оценивая общее состояние исследований философского наследия Витгенштейна, можно констатировать, что в настоящее время специалисты перешли от комментирования его текстов к интерпретации и продуктивному использованию предложенных им методологических рекомендаций для устранения концептуальных замешательств, проявляющихся в различных областях социальной деятельности. Прагматическая направленность витгенштейновских воззрений осознается как позитивный вариант

ттоттт.г1«йптвтт» почвцтно ^лртэ»»й11тцлм АтитлплАтх Т/Т т* от» щтгчттттоттп

/ ^цишуишу! V Ььии1111и1 ^ ЧУ ХЗ^/ 4/1*14/1* I «^{ШУ/^и^х!!! Л 1»11Л «.^1*1.1.

рассматриваются как эффективное средство по разрешению различных философских проблем в той или иной области человеческой деятельности. Витгенштейнианская лингвофилософская традиция служит многим философам-аналитикам опорой для осуществления прикладных исследований в социокультурном познании, где вопрос о практической стороне языка, его роли в процессах межличностной коммуникации поставлен со всей определенностью.

Одной из особенностей витгенштейновской философии, вызывающей к ней повышенный интерес в академической среде, является ее критическое отношение к современному рационалистическому мировоззрению Видимо, это обусловлено убежденностью Витгенштейна в ограниченности и односторонности сциентистских объяснений культурных смыслов, его неудовлетворенностью господством позитивистских истолкований значения культурных событий, открытым пренебрежением исследователями идеей множественности пониманий Следует сказать, что созданный Витгенштейном «неклассический» образ философии в значительной мере проливает свет на негативное отношение мыслителя к современной техногенной цивилизации

Одной из центральных тем, затрагиваемых в трудах Витгенштейна, является проблема языкового понимания Моделируемые им мысленные ситуации встречи антрополога с совершенно незнакомым языковым сообществом

призваны прояснить реальные механизмы коммуникации, а также эксплицировать общие основы согласия и взаимодействия людей и отдельных народов Адаптируя размышления Витгенштейна - о языке, значении, сознании, «формах жизни», понимании, природе человека и культуры - к антропологическому контексту, его последователи стремятся показать преимущества метода концептуального анализа в разрешении философских проблем. Явно просматриваемая социально-антропологическая направленность рассуждений Витгенштейна оказывает значительное влияние на характер современных дискуссий по проблемам кросс-культурного понимания.

Традиционно вызывающая всеобщий интерес тема понимания иных культур обрела к настоящему времени особую актуальность и остроту Достижение продуктивного диалога между представителями различных культур, цивилизаций рассматривается как важнейшая задача по преодолению духовной разобщенности и недоверия во взаимоотношениях между народами Происходящие в современном мире события - с одной стороны, усиление процессов глобализации и унификации, с другой, «диффузия этносов и рас», открытое сопротивление и отторжение жизненных стандартов западной цивилизации, - все это свидетельствует о наличии глубинного противоречия в межкультурных отношениях Этот конфликт основан на несовпадении культурных ценностей, смыслов, представлений относительно форм и особенностей цивилизационного развития Отсюда можно заключить, что философские проблемы кросс-культурной интерпретации, ориентированные на осмысление возможных условий познания (понимания) способов видения и структурирования мира представителями иных культур, их стремлений, чувств, мотивов поведения, верований оказываются насущной задачей для современных исследователей

Помещение идей Витгенштейна в антропологический контекст позволяет глубже вникнуть в специфику его подхода в разрешении методологических, эпистемологических, концептуальных трудностей, с которыми сталкиваются специалисты в процессе изучения разнообразных культурных традиций, обычаев, воплощенных в формах поведения и общения конкретного народа. Вместе с тем важно выяснить, детерминирует ли витгенштейновская концепция языка релятивистский подход к проблеме межкультурного понимания9 Или она вовсе не содержит вывода о наличии концептуальных, эпистемологических или иных препятствий на пути к кросс-культурной интерпретации"?

Несомненно, вопросы, связанные с пониманием человеческой речи и поведения, значительно осложняются в ситуациях, когда нужно понять язык и действия людей, принадлежащих к иным культурным традициям, далеких от нас в географическом и историческом отношении Сталкиваясь с незнакомыми обычаями, укладом жизни, формами поведения, антрополог вынужден формулировать и решать множество философских проблем- Как следует интерпретировать высказывания, наблюдаемое поведение и верования туземцев? Как установить, является ли предложенная интерпретация правильной или нет? Какова роль понятий «логика», «рациональность» в объяснении незнакомых верований, обычаев, способов деятельности? Зависит

ли значение таких этических категорий,как «добро», «зло», «справедливость», «эгоизм» от культурного контекста? В какой степени можно постичь понятия из другой культуры"7 Каковы всеобщие предпосылки и основания для познания иных культур? Полагаю, что все эти вопросы могут быть по-новому осмыслены в ракурсе витгенштейновской философии.

Таким образом, обсуждаемые в данном исследовании проблемы являются философскими (концептуальными) по своей природе. Трудности, с которыми имеет дело антрополог, стремящийся понять речь и поведение туземцев, представляют для нас значительный интерес. Эти вопросы зачастую остаются незамеченными в контексте нашей собственной культуры. Обращение к предметной сфере антропологии с опорой на витгенштейнианскую эпистемологическую практику позволяет отчетливее разобрать и осознать отдельные философские проблемы, касающиеся природы человека, культуры, языка, рациональности, методологии социокультурного познания, общих основ моральной жизни Актуальным вопросом является прояснение того, что именно вовлечено в понимание, интерпретацию и объяснение иных культурных смыслов? Как нам следует реагировать и оценивать чужие формы деятельности, верования, ршуалы, институты и практики, не допуская при этом их фальсификации и разрушения?

Степень разработанности проблемы. Исследование проблемы межкультурного понимания в лингвофилософском аспекте ограничивается в диссертации изучением и применением витгенштейнианской методологии Общий замысел работы потребовал осуществить критический анализ и рациональную реконструкцию идей Витгенштейна и его последователей, а также прояснить методологические, эпистемологические, концептуальные трудности постижения иных культур, восстановить и обсудить содержание дискуссии по проблемам кросс-культурной интерпретации в аналитической философии.

Различные аспекты философии Л. Витгенштейна рассмотрены в работах отечественных и зарубежных авторов (В У Бабушкин, Е А Баллаева, А. Ф. Бегиашвшш, А. С Богомолов, Я. Я. Вейш, А Ю. Дегутис, Г. А. Заиченко, Ю К Мелызиль, И. С. Нарский, Н. С. Юлина, Э. Геллнер, М. Корнфорт) в контексте критического анализа неопозитивистской (аналитической) философии

Особого внимания заслуживают монографии и статьи В В. Бибихина, А Ф Грязнова, М. С. Козловой, В П. Руднева, 3. А Сокулер, в которых дается целостное представление о содержании и специфике идей Л Витгенштейна, подробно анализируются его философско-мировоззренческие подходы, выявляются отличительные признаки его ранних и поздних взглядов, описывается эволюция мировоззрения философа

Гносеологические, культурологические, религиозно-мистические, логические, методологические проблемы философии Витгенштейна были освещены в публикациях Л. А Бобровой, Г. Гарвера, Г. П. Григоряна, Н П. Гринцера, П Кампица, Г С Кнабе, В. Крауса, В Г Кузнецова, В. А Лекторского, Э. Лейнфелльнер - Рупертсбергер, М. Мамардашвили, Л. А Микешиной, И Ф. Михайлова, К Нири, Р И. Павилениса, Е. Пановой, Т. Н.

Панченко, В П. Руднева, Е, Д. Смирновой, В. А. Успенского К. Т. Фана, Н. А. Цыркун, Ш. Муффа и др

Отправной точкой для развертывания философской дискуссии по проблемам кросс-культурного понимания в аналитической философии послужила работа английского философа П Уинча «Понимание примитивного общества» (1964). В ней привлечены витгенштейновсше методологические принципы к области социокультурного знания. Уинч касается проблемы значения понятия рациональности, возможностей понимания культурных символов, размышляет о наличии (или отсутствии) всеобщих стандартов рациональности. Он употребляет такие выражения как «их стандарты» и «наши стандарты рациональности». Уинч критикует позитивистские модели познания и рациональности Данная статья Уинча глубоко вовлечена в предмет герменевтики. Поэтому не случайно философия Витгенштейна, в особенности позднего периода его творчества, оценивается исследователями в качестве связующего звена в диалоге между представителями аналитической и герменевтической традиций

Осмысление специфики витгенштейнианской социальной науки и антропологии, а также анализ возможностей применения витгенштейновского подхода в социокультурном познании содержится в монографиях и отдельных статьях К.- О Апеля, Р. Белла, Д Блура, А. Ф Грязнова, М Окрента, К Сандбаюси, JI Херцберга, Ф. Хэнсона, Т. Шацки.

Развернувшаяся в аналитической философии дискуссия по проблемам необходимых условий кросс-культурного понимания обнаруживает наличие двух полярно противоположных тенденций в культурной и социальной антропологии — объективизма (универсализма) и релятивизма. Условием формирования и философского обоснования этих двух подходов послужила упомянутая выше статья Уинча. Аргументация и критический разбор отмеченных позиций содержатся в публикациях Т Абеля, Б. Барнса, Д Бита, Г. X. фон Вригга, И. Дилмана, Д. Дэвидсона, И. Джарви, М Крауза, У Куайна, С Льюкса, Д Мейлонда, К Нильсена, К Решера, Р. Рорти, Ч Тейлора, С. Тулмина, М. Холлиса, Р. Хортона.

Методологические, логико-эпистемологические проблемы понимания культурно-исторических феноменов в рамках традиции «язык и культура», включающей этнонауку, когнитивную антропологию, социолингвистику, структурализм и символическую антропологию, разбираются в работах Ф. Боаса, Р. Бенедикт, Р. Белина, Р. Брауна, К Гирца, Д. Гринберга, У Гудинафа, JI. Драммонда, М. Дуглас, К. Леви-Строса, Э Лича, С. В. Лурье, М. Мид, П. Рубела, Э Сепира, С. Тайлора, Б Л. Уорфа, Р Филеппы, Д Хаймза, Г. Хойера и ДР

Проблема кросс-культурного понимания является составной частью обширной философской темы о природе и механизмах человеческого понимания (познания), которая осмысливается в различных контекстах (логико-семантическом, гносеологическом, методологическом,

коммуникативном, психологическом, культурно-историческом). Автономова Н.С., Бахтин М.М., Блинов А.Л, Бодалев А А, Брудный A.A., Быстрийцкий

Е К , Величковский Б.М, Гадамер Г -Г., Геворкян Г А, Горский Д.П., Грайс Г.П, Гусев С. С., Дегутис А Ю., Дейк Т А ван., Дильтей В., Добрович А.Б , Земляной С Н, Знаков В В , Ивин А.А, Ионин Л Г , Ищенко Е., Коллингвуд Р Д, Коршунов А М., Макарычев С П, Мантатов В.В., Махлин В.Л., Микешина Л А , Никифоров А Л., Ракитов А И, Рикер П., Ришар Ж Ф , Рузавин Г И., Селицкая Л А , Тульчинский Г Л., Филатов В.П., Франке Д Д., Хабермас Ю., Харре Р , Юдин Б Г, и др.

Функционалистская модель объяснения и понимания культурных событий (ритуалов, верований), воплощающая объективистский вариант постижения культурных смыслов, представлена в работах К. Гемпеля, Б Малиновского, А. Радклифа-Брауна, Р Раппапорта

Проблема идентификации этического словаря в иных культурных традициях предполагает для своего решения обратиться к философским исследованиям, в которых рассматриваются происхождение и сущность морали, источники детерминации нравственной жизни, внутренняя связь этического феномена с человеческой природой. Указанные проблемы обсуждаются в работах отечественных (РГ. Апресян, Ю М Бородай, А. А. Гусейнов, А. М Каримский, Л В Максимов, А. П. Назаретян, Г.Н. Симкин, М Фарбер, К А Шварцман, А.Ф Шишкин) и зарубежных авторов (Р. Бенедикт, Д Браун, Д. Лэдц, Д Кикс, Т. Клименте, А Макбит, Р Осборн, Т Рокмор, С Селларс, А Стролл, Р Хеар, Р. Холланд, М. Эдел, А. Эдел)

Следует отметить, что в нашей стране в последние годы наблюдается повышенный интерес к предмету социальной и культурной антропологии, о чем свидетельствует рост количества учебных пособий по данной дисциплине. Их авторы (Воронкова Л.П., Зайцев П Л, Арутюнов С А, Рыжакова С И, Орлова Э А, Минюшев Ф.И., Резник Ю В , Емельянов ЮН и др) знакомят читателей с предметом и задачами данной науки, ее методами и проблемами.

Обзор основных направлений, концепций социальной и культурной антропологии в России и на Западе представлен в публикациях Бражникова Б X, Бромлея Ю В , Гендролиса Э, Зильбермана Д Б., Итса Р.Ф, Лурье С В , Пирцио-Бироли Д, Чигренца М. и др.

Цель п задачи диссертационного исследования. Целью исследования является привлечение идей Л. Витгенштейна для обсуждения проблем кросс-культурного понимания. Адаптация философских рассуждений Витгенштейна к антропологическому контексту позволяет, с одной стороны, выявить специфику его подхода к сфере социокультурного знания, с другой - достичь определенных результатов в решении проблемы понимания иных культур

Задачи выделяются следующие1

- прояснить концепцию философии Витгенштейна, выявить степень влияния критического отношения Витгенштейна к современной европейской цивилизации на формирование его особого подхода к философским проблемам;

- исследовать эволюцию представлений Витгенштейна о естественном языке,

- реконструировать подход Витгенштейна в решении проблемы значения и

«индивидуального языка»,

- проанализировать концепцию понимания в текстах Витгенштейна;

- исследовать эпистемологические воззрения Витгенштейна, связанные с решением проблемы достоверности, выявить особенности его социальной эпистемологии,

- осуществить рефлексивный анализ состояния современной антропологии в рамках традиции «язык и культура» для формирования цельной картины о методологических и эпистемологических проблемах кросс-культурного понимания;

- показать методологическое значение для антропологии ключевых витгенштейновских концептов «языковая игра» и «форма жизни»,

- раскрыть социально-антропологические и культурологические аспекты философии Витгенштейна,

- проанализировать трансцендентальный метод одного из последователей Витгенштейна П Уинча, критически оценить возможности применения его методологической схемы в социальной науке;

- выявить границы функционалистской методологии при объяснении смысла ритуалов и верований чужой культуры с позиции витгенштейновского подхода к постижению культурно-исторических феноменов,

- исследовать представление о необходимых предпосытках межкультурного понимания, критически разобрать основоположения так называемой «плацдармной» теории антропологии,

- провести концептуальный анализ понятий «воображение» и «чужая точка зрения», применение которых направлено на постижение другой культуры «изнутри», «в ее собственных терминах»;

- рассмотреть проблему критериев понимания культурных феноменов в иных традициях,

- обсудить проблему идентификации этических понятий и суждений в чужой культуре, учитывая гетерогенность проявления морального феномена в различных культурах;

- проанализировать концепции этического натурализма и прескриптивизма с целью выявления их возможностей для постижения моральной жизни в иной культуре.

Теоретической и методологической основой диссертации служат философские сочинения Витгенштейна, а также исследования отечественных (В В. Бибихин, А. Ф. Грязнов, М. С. Козлова, В П.Руднев, 3 А Сокулер и др) и зарубежных авторов (А Айер, ГХ фон Вригт, А. Кении, Ф. Керр, Н. Малкольм, Д Нешер, У Лури, Д. Перс, Д Финдли, Р. Халлер и др), в которых реконструируются различные аспекты интеллектуального наследия австрийского мыслителя. Осмысление текстов Витгенштейна реализуется с применением герменевтических и историко-философских принципов анализа -целостности, системности, историчности, контекстуальности понимания, учета ценностных и культурно-исторических предпосылок автора, темпоральности интерпретации Диссертант следовал методологическим рекомендациям отечественного витгенштейноведа М.С. Козловой, в соответствии с которыми следует руководствоваться «связанностью, целостностью интерпретации» текстов Витгенштейна, необходимо определять ключевую идею его

философии, учитывать практико-методологическую (не теоретическую) направленность применяемых им аналитических приемов.

Автор исследования стремился придать философским идеям Витгенштейна прикладной характер, привлекая его методологические установки для разрешения проблем социокультурного познания. При обсуждении антропологической проблематики диссертант опирается на сложившуюся витгенпггейнианскую традицию аналитической философии. Представителей данной традиции (П Уинча, Н Малкольма, Р. Риса, Дж. Уисдома, Р. Холланда, Д Блура и др ) объединяет особый стиль философствования, сформировавшийся под влиянием поздних работ Витгенштейна. Автор прибегает к анализу различных контекстов рассуждений Витгенштейна, а также обращается к методологическим рекомендациям его последователей (П Уинча, К Сандбакки, М. Крика н др.). Следуя витгенштейнианской традиции, диссертант выделяет и обсуждает концептуальную сторону проблем кросс-культурного понимания Оперируя витгенштейновским термином «семейное сходство», диссертант показывает возможность применения определенных понятий к различным случаям человеческого поведения, подчеркивая при этом отсутствие единственного унифицирующего свойства для всех описываемых случаев. Понятие «языковой игры» применяется как методологическая модель социокультурного познания Кроме того, витгенштейновское понятие «форма жизни» также имплицирует важные моменты, которые раскрывают условия для возможности достижения адекватного межкультурного понимания.

Разрабатываемая проблематика потребовала использование междисциплинарного подхода и привлечения работ по социальной и культурной антропологии, истории философии, логике, языкознанию, культурологии.

Научная новизна работы заключается в следующих моментах

• показана детерминированность особого подхода к философии Витгенштейна его критическим отношением к сциентистскому духу современной европейской культуры и цивилизации,

• прослежена эволюция воззрений Витгенштейна на природу естественного языка через соотнесение «картинной» и «деятельностной» моделей, осмыслены причины прагматического «поворота» в философии языка Витгенштейна;

• реконструирован подход Витгенштейна к решению проблемы «индивидуального языка» через постижение институционального характера разговора об -ощущениях, проанализированы два фундаментальных заблуждения идеи «индивидуального языка» неверное истолкование природы чувственного опыта и механизмов функционирования естественного языка,

• предложена трактовка концепции понимания в текстах Витгенштейна, раскрыта связь процедур понимания с логическим анализом языковых выражений;

• исследованы когнитивные воззрения Витгенштейна, выявлены особенности его социальной эпистемологии, связанные с набором

всеобщих наблюдений о фундаменте и границах понятий знание и достоверность, как они употребляются в повседневной жизни людей;

• предложена авторская интерпретация ключевых концептов витгенштейновской философии - «языковая игра» и «форма жизни», показано их методологическое значение для антропологии;

• исследованы социально-антропологические и культурологические аспекты философии Витгенштейна, обоснован эвристический потенциал его идей для этой области познания;

• выявлены проблемы трансцендентального метода П. Уинча, первым установившего взаимосвязь концепции языковой игры Витгенштейна с предметом социальных наук,

• на основе витгенштейновского подхода к постижению смысла культурно-исторических феноменов показаны эмпирические слабости и границы применения функционального метода в социальной антропологии;

• исследовано представление о необходимых предпосылках кросс-культурного понимания с привлечением методологических рекомендаций и философских аргументов Витгенштейна: рассмотрены трансцендентальное и эмпирическое условия межкультурной коммуникации, критерии правильного понимания и интерпретации значения культурных событий,

• на базе текстов и аргументов Витгенштейна проведен концептуальный анализ понятий «воображение» и «чужая точка зрения»,

• поставлена проблема идентификации моральных суждений в чужой культуре, подвергнуты критическому разбору теории этическою натурализма и прескриптивизма с опорой на метод Витгенштейна и обоснован вывод о непостижимости этических воззрений иной культуры на строго эмпирической основе

Теоретическое и _ практическое значение диссертации. В работе раскрываются своеобразие и возможности применения витгенштейновской методологии в решении проблемы понимания иных культур Данное исследование направлено на выявление границ объективистского подхода к пониманию культурно-исторических феноменов (ритуалов, верований, моральных учений), исходя из витгенштейновской перспективы. Результаты исследования призваны стимулировать последующее философское осмысление предельных оснований и механизмов взаимодействия представителей разных культур и народов. Кроме того, адаптация идей Витгенштейна к антропологическому контексту открывает путь к конструктивному диалогу философов-аналитиков и представителей континентальной традиции (герменевтической и феноменологической) Применение логико-семантической концепции Витгенштейна позволяет обнаружить ряд положений актуальных и перспективных в разработке современной теории понимания, применение которой способствует разрешению практических и методологических трудностей в коммуникативной деятельности человека Практическое значение

обращения к теме исследования заключается в открытии истинных способов объяснения и понимания чужих культур.

Теоретические выводы диссертации могут быть использованы при чтении лекционных курсов по истории современной западной философии, по социальной и культурной антропологии, культурологии; в ходе работы методологических кружков по изучению аналитической философии и проблем кросс-культурной интерпретации

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертации получили освещение в двух монографиях и статьях автора, опубликованы в философских и теоретических журналах и сборниках

Результаты исследования были представлены на Международной научно-практической конференции «Реальность этноса Образование и проблемы межэтнической коммуникации» (Санкт-Петербург, 2002), на Международной конференции, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им М.В Ломоносова (Москва, 2002), на первой Международной конференции «Гумбольдтовские чтения» (Санкт-Петербург, 2003), на научной конференции «Антропологические конфигурации современной философии» (Москва, 2004), на VIII Общероссийской научной конференции «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке» (Санкт-Петербург, 2004), на III и IV Российском Философском конгрессе (Ростов на Дону, 2003; Москва, 2005).

Диссертация обсуждена на кафедре философии и методологии науки Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина и рекомендована к защите

Структура диссертационной работы определяется поставленными в ней исследовательскими задачами, используемой методологией историко-критического анализа Диссертация состоит из двух частей, пяти глав, 13 параграфов, введения, заключения и списка использованной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В первой части диссертации «Философские идеи Л. Витгенштейна» разбираются лингвофилософские, онтологические, эпистемологические воззрения Витгенштейна

В первой главе «Философия, язык, сознание» рассматриваются взгляды Витгенштейна на природу философии, проясняются основания «терапевтической» парадигмы философии, направленной на устранение языковых ловушек и излечение интеллектуальных заболеваний. Вопросы природы философии, языка, сознания являлись главным объектом размышлений Витгенштейна. Тесно взаимосвязанные друг с другом эти темы образуют ядро его философского мировоззрения

В первом параграфе главы «Философия Витгенштейна и духовное состояние его эпохи» -проводится анализ специфического подхода Витгенштейна к философии Ключ к более верному пониманию философских размышлений Витгенштейна следует искать в плоскости его отношения к духу

своего времени. Автор диссертации раскрывает влияние критического отношения Витгенштейна к духовному состоянию современной европейской цивилизации на формирование его особого подхода к философским проблемам.

Витгенштейн в течение всей своей интеллектуальной деятельности был убежден в том, что философы часто придаются пустым разговорам, обсуждая «бессмысленные», с точки зрения строгих стандартов логики, проблемы Основной задачей философии является обнаружение и устранение языковых ловушек, жертвами которых может оказаться любой человек. Причина, по которой философы сталкиваются с «неразрешимыми» проблемами и выносят их на всеобщее обсуждение, есть непонимание логики нашего обыденного языка «Неразрешимые» проблемы метафизики суть лишь логико-лингвистические заблуждения Они являются не подлинными вопросами, а бессмысленными цепочками слов. Внешне они выглядят как осмысленные предложения, но на самом деле состоят из пустых звуков, ибо нарушают глубокие правила логического синтаксиса Отсюда целью философии должно стать логическое прояснение мыслей

Отделяя философию от науки, Витгенштейн подчеркивает, что философия есть не система познавательных утверждений, а система действий, деятельность [ЛФТ, 4 112] Философия - это деятельность, которая позволяет обнаруживать или определять смысл предложений.

В поздний период своего творчества Витгенштейн сохраняет недоверие к классической метафизике как теоретической науке и продолжает последовательно развивать идею о «бессмысленности» философских проблем. Взгляд на философию как деятельность, направленную на логический анализ языка и прояснение мыслей, приобретает у него законченную форму Теперь у Витгенштейна можно обнаружить два различающихся подхода к философии С одной стороны, он часто сравнивает философию с «терапией», медицинской техникой, методом лечения болезней, с другой - рассматривает философию как деятельность, формирующую подлинное понимание и ясный взгляд на мир Цель «терапевтической философии» состоит в том, чтобы избавиться от недоразумений относительно используемых слов при проведении определенных аналогий.

Свои исследования Витгенштейн называет «грамматическими». Понимание, которое ищут философы, никогда не будет схвачено теорией, оно может быть только описано. Грамматическое рассмотрение помогает философу увидеть знакомое явление в истинном свете. Причем эти исследования направлены не столько на само явление, сколько на его возможность. Поэтому они глубоко отличны от эмпирического изучения и имеют концептуальный, логико-лингвистический характер

Витгенштейн был убежден в том, что философия является неустранимой частью человеческого бытия. Философским заблуждениям, концептуальным замешательствам подвержены все люди, общающиеся, размышляющие, страдающие, познающие, мечтающие на почве обыденного языка. Именно с изучением и освоением грамматических форм повседневного языка человек невольно наследует и вечные философские проблемы.

и

Витгенштейн полагал, что духовное состояние современной цивилизации стимулирует появление грамматических мифов, способствует непониманию работы нашего языка в различных дискурсах и социальных практиках, оно благоприятствует изменению форм языка, что приводит к утрате связи с духовным наследием прошлых поколений. Неудивительно, что отдельные стороны западной научно-индустриальной культуры вызывали у Витгенштейна критическую оценку, философскую по своему характеру.

Сциентизм, которым пропитана современная культура, возник из престижа и повсеместного влияния науки в западном обществе. Доминирование данной установки в сознании людей техногенной цивилизации ведет к умалению и искажению вненаучных способов мышления, к неверной оценке их логики. Витгенштейн сожалел об этом и как результат направил свою критику против представления, будто верования, не подкрепленные фактами, не могут бьггь поддержаны наукой, а значит являются иррациональными и суеверными.

Во втором параграфе «Две модели языка» рассматривается эволюция воззрений Витгенштейна на природу лингвистического феномена, обсуждаются мотивы, побудившие его обратиться к прагматическому аспекту языка. В поздний период своего творчества Витгенштейн приходит к выводу, что употребление языка невозможно свести к строгим правилам логического исчисления, что язык - это не гомогенная система, а набор инструментов, назначение и использование которых сопряжено с практикой языкового общения, подчиненного социальным нормам и правилам. Именно путь языка служит Витгенштейну условием постижения природы мышления, сознания, мира.

Ранняя концепция языка Витгенштейна направлена на прояснение механизмов, формирующих смысл лингвистических выражений, на выявление природы предложена Согласно Витгенштейну, прояснение сущности предложения предполагает обнаружение сущности языка и мира, отображаемого в языке. Структура языка изоморфна структуре мира. Реальность не может быть постигнута вне лингвистических форм объективации структур сознания Для Витгенштейна важнейшей проблемой философии являлось экспликация отношений между бытием и его значением (смыслом).

Согласно концепции языка «Логико-философского трактата», предложение является картиной, если оно обладает одинаковой логической множественностью, что и описываемая им ситуация. Подлинный смысл ситуации и предложения может не располагаться на поверхности, он может быть скрыт и обнаружен только через логический анализ Автор диссертации ставит и исследует вопрос, есть ли основания доверять данной гипотезе Витгенштейна"7

Одной их главных причин, побудившей Витгенштейна пересмотреть свою раннюю концепцшо языка, являлось неудовлетворенность собственным решением проблемы значения. Он критикует догматический подход классической философии, которая пыталась однозначно определить значение слова, рассматривала сущность предмета как нечто скрытое, неизменное и

постоянное, что лежит за внешней грамматической формой высказывания. Основной недостаток метафизики он усматривал в ее пренебрежении к конкретному случаю, в ее ориентации на научные методы исследования применительно ко всем явлениям. Витгенштейн со временем убеждается в уязвимости логико-семантической концепции Трактата, где по существу снят вопрос о многообразии языковых орудий, играющих важную роль в процессе коммуникации. Структура языка как посюстороннего феномена в действительности не ограничивается набором описательных предложений о мире, взаимосвязанных в общей системе логического исчисления. Трансцендентальная семантика Трактата не обращала внимания на действительную связь мышления с жизнью, на укорененность языка в повседневную деятельность людей, на зависимость его структурных изменений от социальных контекстов.

Язык не ограничивается функцией выражения мыслей, его основание лежит в деятельности людей, их жизненных формах «Языковая игра» является развитием примитивных форм поведения людей Все те функции, которые относились в Трактате к логической форме языка, определяющей априорный порядок мира и мышления, перешли в поздний период к «правилам следования» в речевом поведении или «языковых играх», устанавливающим осмысленность высказываний Интерес Витгенштейна к прагматическому аспекту языка был связан с пониманием ограниченности логико-семантической схемы определения смысла лингвистических знаков При использовании данной схемы перформативные высказывания выпадают из поля зрения, так как не могут быть сведены к общей форме повествовательного предложения «дело обстоит так-то и так-то»

«Игровая» природа естественного языка предполагает постоянное изменение значения слова, насыщение его новыми смысловыми оттенками в зависимости от конкретных способов употребления, определяемых специфическими условиями лингвистической ситуации. Витгенштейн открыл для себя существование совершенно привычных предложений обыденного языка, которые имеют смысл и являются истинными (или ложными), но которые «не сравнимы с действительностью» Этот инсайт включает в себя представление, что психологические предложения от первого и третьего лица используются по-разному Если психологические предложения от третьего лица основаны на наблюдении, то от первого лица - нет. Тем самым Витгенштейн открыл путь для интенсивных исследований способов употребления различных видов предложений.

В третьем параграфе «.Проблема "индивидуального языка"» диссертант исследует тему взаимосвязи языка и мышления, возможности для субъекта конструировать язык мышления, полагаясь на свой личный опыт внутренних переживаний Эта тема явилась порождением тех теоретических трудностей, которые вытекают из картезианской концепции сознания и интроспективной теории значения.

Опираясь на тексты Витгенштейна, автор показывает, что идея "индивидуального языка" основана на двух фундаментальных заблуждениях,

связанных с неверным пониманием и истолкованием природы чувственного опыта и сущности языка Под "индивидуальным языком" подразумевается язык, который относится к описанию внутреннего опыта говорящего, язык, осознаваемый и понятный только самому говорящему и логически недоступный для постижения кем-то еще, кроме говорящего

Идея "индивидуального языка" предполагает, что такой язык может быть изобретен, что любой человек может создать подобный язык для регистрации своих ощущений и ментального опыта Сама эта мысль абсурдна уже потому, что создание нового, никому неизвестного языка влечет возможность создания новой отличной от нашей "формы жизни", что в принципе невозможно "Форма жизни" не может быть индивидуальной. Создать новый язык значит - создать новый способ следования правилам (отдавать приказы и выполнять их; описывать внешний вид объекта и его размеры, информировать о событии и т.д ) Новая "форма жизни" не изобретается, а разворачивается и утверждается

Автор утверждает, что мы сможем лучше понять, что именно хотел сказать Витгенштейн об ощущениях через постижение институционального характера разговора об ощущениях. Разговор об ощущениях есть социальный институт По Витгенштейну, всякий дискурс есть и должен оставаться социальным институтом. Язык есть социальный институт. Более привычный способ выражения этой мысли состоит в утверждении, что любые понятия требуют правил, или любые понятия обретают свое значение в зависимости от их места в определенной языковой игре. Отсюда, согласно Витгенштейну, правила и игры являются институтами.

Сторонники концепции "индивидуального языка" допускают категориальное заблуждение, игнорируя социальную природу языка. Язык есть набор социальных практик, выполнение которых исторически задано определенными правилами. Защитники «индивидуального языка» забывают, что апеллирование к основанию языковой игры предполагает обращение к объективному критерию для того, чтобы отличить правильную связь слова и ощущения от неправильной. В повседневной жизни №1 бессознательно следует правилам лингвистического поведения Мы не вглядываемся сначала в правила для того, чтобы сделать затем какое-то утверждение. Мы просто говорим, но наши языковые привычки соответствуют правилам Наше умение следовать правилу есть результат длительной лингвистической практики. Критерий правильности выступает в таком случае как языковой обычай, привычка и следование ей.

Во второй главе «Понимание, знание, достоверность» разбираются эпистемологические воззрения Л Витгенштейна, осмысливается его вклад в разработку традиционной гносеологической тематики.

В первом параграфе главы «Аналитическая концепция понимания» исследуется проблема понимания, занимавшая важное место в философском творчестве австрийского мыслителя. Возможность понимания Витгенштейн связывает с условиями, при которых человек достигает ясного и отчетливого смысла лингвистических выражений, что позволяет ему согласовывать свои намерения и действия с поведением других людей в границах определенной

"формы жизни". Автор стремится разобраться, как и в чем именно изменилась позиция Витгенштейна по проблеме понимания с переходом от «картинной» к «деятельностной» модели языка

Понимание предстает у Витгенштейна как логический процесс постижения смысла предложений Ясность и четкость мысли достигается посредством понимания Процессы логического анализа осуществляются нами постоянно во время общения друг с другом. Эти процессы не артикулируются. Большая часть процедур понимания осуществляется бессознательно. Как правило, человек не контролирует этот процесс и не способен дать ему четкую оценку

В Трактате Витгенштейна следует различать два вида логического анализа. Один - внутренний анализ, происходящий спонтанно, непроизвольно в каждом из нас, когда мы что-то понимаем или подразумеваем. Этот процесс анализа осуществляется в целом бессознательно, он не артикулируется Другой вид анализа находится в компетенции философов и логиков Философы испытывают трудности и беспокойство перед такими понятиями как причинность, время, знание, истина, сознание и тд Философ-логик стремится показать значение философски озадачивающего нас выражения Примером профессиональной аналитической деятельности служит теория дескрипций Б. Рассела.

Позиция Витгенштейна в его поздней философии по отношению к этим двум видам анализа изменилась Он рассматривает анализ, осуществляемый философом-логиком, как один из философских методов, который иногда может давать хорошие результаты Однако Витгенштейн не считал, что данный вид анализа является особенно продуктивным, поэтому неохотно пользовался им. Его отношение к другому виду анализа как внутреннему умственному процессу, которым мы постоянно заняты, когда что-то понимаем или подразумеваем, становится совершенно иным. Существенное место в работах позднего периода Витгенштейна занимает его настойчивая критика психологической концепции понимания

Склонность людей полагать, что внезапное понимание чего-то есть определенный умственный процесс, происходящий в конкретный момент времени, трудно устранима То же самое относится и к «внезапному воспоминанию», «неожиданному решению» чего-то Наш язык, по-видимому, навязывает нам подобное представление, создает такую картину. Однако без учета контекста, в рамках которого употребляются данные выражения, слова не имели бы смысла

Витгенштейн, таким образом, стремится освободить нас от ложной картины понимания как «внутреннего процесса», он отрицает, что картина внутреннего процесса дает нам верное представление об употреблении слова «понимание». Он рассматривает возможное употребление слова "понимание" в реальной практике языкового общения. По Витгенштейну, понимание - это, прежде всего, практический навык, умение, "знание как", приобретаемый индивидом с овладением техникой языка Критерий понимания австрийский философ видит в умении правильно применять, использовать приобретенные знания, навыки языкового общения.

Во втором параграфе «Знание и объективная достоверность» выявляются особенности позиции Витгенштейна по ряду важных эпистемологических вопросов - природы и границ человеческого познания, условий и критериев объективной достоверности, соотношения знания и веры и др. Витгенштейн проводит интенсивное исследование этих философских проблем в работе «О достоверности». Диссертант стремится выявить те существенные моменты, которые отличают познавательную установку Витгенштейна от взглядов Р. Декарта, Д. Мура.

Витгенштейн обращает внимание на сходство между математическими и эмпирическими предложениями повседневной жизни В языке математики и естественном языке существует набор определенных предложений, истинность которых является достоверной для нас. Сама эта мысль кажется нам непостижимой Многие философы считают, что эмпирические предложения являются гипотезами, поскольку содержат в себе определенную степень вероятности, имеют случайный характер. Например, утверждение, что на определенном расстоянии от солнца находится планета; или, что это моя рука Однако Витгенштейн полагает, что если в первом случае мы имеем дело с гипотезой, то во втором - нет

Витгенштейн демонстрирует своей аргументацией, что в повседневных утверждениях, где используются слова "Я знаю", мы доходим до предельного уровня познания, до той границы, где невозможно уже предложить никакое обоснование. На этом базисном уровне наших эпистемологических высказываний фразы "Я знаю" и "Я верю" способны меняться местами, ибо невозможно привести логического или эмпирического обоснования в пользу истинности пропозиций, составляющих фундамент нашего жизненного опыта, правила в нашей языковой* картине мира Другими словами, граница нашего знания по форме совпадает с эмпирическими предложениями, а по сути имеет квазиэмпирический характер и принимается индивидом на веру Эти предложения выступают как предпосылочное, неявное, личностное знание субъекта

Особая роль эмпирических предложений, принимаемых индивидом на веру в качестве истинных, заключается в том, что они образуют фундамент, на котором возводится вся система его мировоззрения, они служат основанием его вербального опыта Оперируя ими, он полагается не только на свой личный практический опыт, но и на те схематизмы языка, в которых унаследован опыт предшествующих поколений людей, их «опыт мира» и жизни

Витгенштейн пытается описать ту роль, какую играет понятие объективной достоверности в обыденной жизни. Существует множество повседневных (эмпирических, математических) предложений, которые имеют для нас бесспорный характер. Они не являются итогом субъективного исследования, вкуса или верификации, наоборот, они принадлежат той основе, благодаря которой происходит проверка исследования, «вопрошание» доказательства Смысл того, что эти предложения являются «фундаментальными» для нас заключается в том, что они задают форму, фиксируют границы той сферы, в рамках которой мы можем выразить

разумное сомнений, устанавливать доказательство, изучать и приходить к знанию Без них наше мышление было бы бесформенным, без них мы не смогли бы мыслить.

Витгенштейн подчеркивает, что наша жизнь устроена таким образом, что многое мы принимаем непроизвольно Речь идет об эмпирических предложениях, которые играют роль фундамента, логических правил в наших языковых играх Мы принимаем определенную картину мира в результате обучения и воспитания, а не внутреннего самоанализа Эти истинностные предложения рассматриваются нами как бесспорные основания, совпадающие по своей природе с необоснованной верой

Витгенштейну приходится искать аргументы не только для критики позиции реалистов, убежденных в существовании безусловной истины, но и отвергать обвинения в его собственном безграничном скептицизме. Автор исследования подчеркивает, что витгенштейновский «скептицизм» является философским, но при этом его не следует путать или отождествлять со схожей традицией философского скептицизма Д Беркли, Д Юма Скептицизм Витгенштейна является философским в смысле набора всеобщих наблюдений о фундаменте и границах понятий «знание» и «достоверность», как они употребляются в повседневной жизни людей

Во второй части диссертации «Проблемы понимания иных культур в ракурсе витгенштейновской философии» диссертант разбирает лингвофилософский аспект проблемы кросс-культурного понимания, опираясь на идеи и методы Витгенштейна

В первой главе «Методологические проблемы изучения иных культур» диссертант осуществляет рефлексивный анализ состояния современной антропологии с целью получить общее представление о методологических проблемах, связанных с пониманием культурно-исторических феноменов. При этом особое внимание уделяется лингвистическим, этнографическим, этнологическим и социолингвистическим подходам, получившим распространение в рамках теоретической традиции «язык и культура» Указанная традиция включает в себя этнонауку, когнитивную антропологию, социолингвистику, структурализм, символическую антропологию В главе излагаются методологические достижения традиции «язык и культура», а также анализируются проблемы, порождаемые намерением исследователя достичь «когнитивной достоверности» этнографических результатов.

В предлагаемом обзоре затрагиваются лишь некоторые из основных методологических направлений в антропологии, непосредственно связанных с кругом проблем релевантных философии языка, прежде всего, с решением проблемы понимания значения социокультурных явлений в иных культурных традициях. Среди этих направлений особое место занимает витгенштейновская социальная эпистемология, опирающаяся на установки поздней философии Витгенштейна по разрешению концептуальных неясностей, возникающих в ходе эмпирических исследований

В первом параграфе главы «Некоторые подходы в теоретической традиции «язык и культура» автор исследования обращает особое внимание на

то, что развитие культурной антропологии в конце XIX начале XX столетия отмечено особым вниманием теоретиков и полевых исследователей к выявлению причин, препятствующих установлению содержания верований и мировоззрений «чужих» культур. Широко распространенным принципом антропологических изысканий стал отказ от этноцентризма. Однако трудности, связанные с необходимостью избегать «наложения» западно-ориентированных концептуальных схем и представлений на культуру изучаемого народа, оказались куда более значительными в свете осознания того факта, что выявление и описание природы «чужих» перспектив прямо зависит от точности перевода полевого исследователя.

Диссертант анализирует боасовские темы в культурной антропологии, характеризует «этный» и «эмный» подходы, метод компонентного анализа, выделяет особенности структурной антропологии, этнонауки, социолингвистики, символической антропологии, которые моделируют этнографическое исследование на основе определенных лингвистических теорий

Боасовская традиция заложила фундамент для формирования и развития методов лингвистического анализа в этнографии и этнологии. Представители данной традиции видели способ проникновения в чужую культуру в грамматическом анализе. Со временем становилось все более очевидным, что категории удовлетворительные для систематического объяснения значения языков и других символических явлений в индоевропейском сообществе плохо подходят для перевода и понимания радикально иных культур. Концептуальные и методологические ресурсы этнографа нуждались в качественном обновлении, чтобы справиться с поставленной перед Ш1М задачей - добиться адекватной кросс-культурной интерпретации Под адекватностью подразумевалось межкультурное соответствие значений слов, концептов.

Влияние постмодернизма, на базе которого выросла символическая антропология, привело к усилению тенденции к релятивизму в кросс-культурных исследованиях Текст-модель культуры (или семиотическая модель культуры) как организованная система значений превращала антропологическое исследование в процесс практически бесконечной реконструкции и переосмысления культурных представлений и смысловых символов. В результате значительно возросло влияние интерпретативного метода в этнографии

На основе проведенного анализа методологических достижений в антропологии в рамках традиции «язык и культура» диссертант заключает, что одной из сложнейших философских проблем, регулярно возникающих перед антропологами, является дилемма «релятивизма». Антропологу приходится решать, в какой мере используемая им модель интерпретации незнакомой формы жизни зависит от культурного контекста, и необходимо ли осмысливать разнообразные верования и обычаи туземцев в «их собственных терминах»? Нужно ли этнографу исходить из признания одного методологического стандарта понимания чужих культур или лучше придерживаться убеждения о наличии множества возможных стандартов понимания"? По мнению диссертанта, значительная доля острых философских дискуссий, развернувшихся по данной

проблеме, основана на неверном истолковании критикуемой релятивистской позиции, или крайне негативном отношении к релятивизму как когнитивному феномену.

Во втором параграфе «Социально-антропологические аспекты витгенштейновской методологии» автор акцентирует влияние Витгенштейна в области культурной (социальной) антропологии. Витгенштейна часто цитируют как основоположника бихевиористского, социолингвистического и антропологического подходов. Предпринятый им гфитический анализ ментализма позволяет усомниться в тех концепциях значения, которые связывают символическое значение с внутренней сферой индивидуального сознания. Воздействие Витгенштейна непосредственно ощущается в общей философской литературе, посвященной социальным наукам, через адаптацию его исследований к решению социально-научных проблем.

Диссертант интерпретирует в параграфе понятие «языковая игра», которое занимает ключевое место в разрешении концептуальных неясностей, сопровождающих эмпирическое исследование, он демонстрирует возможность его применения в антропологических исследованиях. Метод Витгенштейна призван утвердить в нашем сознании представление о человеке как культурном существе Поэтому автор раскрывает антропологический аспект его философии. В параграфе также анализируется ключевая витгенштейновская метафора «форма жизни», интерпретация которой позволяет в позитивном ключе реконструировать подход Витгенштейна к проблеме понимания иных культур Особое внимание уделяется разбору трансцендентального метода П. Уинча, который сумел извлечь из философской концепции языковых игр следствия для философского обоснования социальных наук.

Диссертант предлагает рассматривать «языковую игру» в качестве модели социокультурного познания Так, наблюдая за тем, как члены незнакомого племени встречают своих охотников, вернувшихся домой из экспедиции, антрополог описывает эту ситуацию в терминах знакомой ему социальной деятельности. В пределах описываемой языковой игры существует множество понятий, которые при определенном условии могут более или менее подходить к данной ситуации Разочарование, шутка, любопытство, признательность, гордость или зависть являются теми понятиями, которые могут занять важное место в игре «приветствия». Наблюдая за туземцами, приветствующими охотников своего племени, антрополог видит и понимает языковую игру «приветствия», которую разыгрывают перед ним туземцы с использованием специфических средств И на этой основе он сможет научиться разнообразным вещам. Так, обмен приветствиями демонстрирует успех или неудачу охотников, и при этом присутствует нечто от духа, превалирующего в изучаемой культуре Определенная ситуация может пролить свет на роль, какую играет охота в жизни племени, на отношение представителей племени к животным, на которых они охотятся Понятие языковой игры может быть использовано антропологом во время полевых работ при осмыслении ситуаций, с которыми ему часто приходится иметь дело

Далее диссертант обращается к витгенштейновской антропологии, представляющей для нас особый интерес, так как один из способов решения проблемы кросс-культурного понимания связан с экспликацией общей природы человека. Антропологические размышления Витгенштейна направлены на пересмотр просвещенческого образа человека и ограничение притязаний разума и интеллекта в обосновании генезиса культурного поведения Витгенштейн внес в концепцию человека культурное измерение и выразил те стороны человеческого опыта, которые замалчивались или отвергались просветительским духом воинствующего рационализма Антропологически ориентированная философия Витгенштейна формирует концепцию, в которой человек предстает как «артефакт культуры», а само понятие культуры оказывается связанным с его естественной природой, а не рациональным дискурсом.

Основная идея Витгенштейна заключается в том, что человеческая жизнь начинается с действия, а не с размышления Акцентируя внимание на действиях, а не размышлениях, на реакциях, а не причинах, на описаниях, а не объяснениях, на отношениях и навыках, а не мнениях и оправданиях, Витгенштейн тем самым стремится натурализировать концепцию культуры. В результате предпринятого Витгенштейном методологического маневра водораздел между культурой и природой устраняется. Культура, как и природа, может рассматриваться как способ бытия, основанный на «делах», на выражениях жизни через действие А проявляющиеся могучие силы в естественной (формах) жизни, оказываются теми же самыми, что обнаруживаются в культурной (формах) жизни людей.

Диссертант рассматривает затем витгенштейновское понятие «форма жизни» Термин «форма жизни» является одним из самых важных и в то же время наиболее трудным в поздней философии Витгенштейна Его многозначность провоцирует различные интерпретации, в которых релятивистское прочтение непосредственно соседствует с противоположным -универсалистским. Но в намерение Витгенштейна вовсе не входило обеспечение гарантированного преимущества релятивистских истолкований. Его размышления, включающие понятие «форма жизни», направлены главным образом на решение проблемы значения языковых знаков. Автор исследования делает предположение, что отправным моментом для данной рефлексии Витгенштейна послужил анализ исключительно человеческой формы жизни, характеризуемой через способы употребления языка.

Человеческая форма жизни проявляется в различных типах поведения Специфическое поведение людей делают форму жизни такой, какой она есть Форма жизни указывает на глубокие взаимосвязи между нами как человеческими личностями. Нерасторжимая связь языка с поведением позволяет нам определять специфический характер человеческой формы жизни, так что «умей лев говорить, мы не могли бы его понять» (Витгенштейн).

Диссертант отмечает, что понимание нами представителей чужих культур возможно потому, что мы думаем о них как о человеческих существах То есть наше к ним отношение (а не мнение) таково, каковы они есть сами по себе

Экспликация общих и основных образцов поведения, которые неизбежно проявляются в более или менее сложной лингвистической практике людей позволяет нам уловить, что именно подразумевают «чужие», общаясь на своем родном языке. Мы можем, например, представить племя, в котором отсутствует религия как культурное явление. Но разве сможем мы принять за людей индивидов, у которых, несмотря на их внешнее морфологическое сходство с нами, отсутствует какое-то чувство (любовь, грусть, радость, отвращение)? Мы некритически занимаем такую установку, предполагая, что определенное чувство, ментальная способность непременно должно выражаться в их внешнем поведении или языковом общении. Отсюда мы можем понять известное высказывание Витгенштейна о совместном поведении людей как референтной системе для интерпретации незнакомого языка [ФИ, § 206].

Автор диссертации разбирает далее трансцендентальный метод П Уинча Трансцендентальная эпистемология Уинча представляет собой кантианскую версию витгенштейновского аргумента против частного языка Правда, в отличие от Витгенштейна он переносит акцент с праксеологаческого аспекта на правила лингвистического поведения Аргументация Уинча подводит нас к следующему заключению: дискурс является познаваемым, если мы способны понимать значение слов Свидетельством понимания в таком случае является наше умение следовать дефиниции, которая предписывает вполне определенный способ употребления слов. Диссертант выделяет противоречивые аспекты анализа Уинчем «понятия человеческого (социального)», приводящие его к трансцендентальному паралогизму и релятивизму

В третьем параграфе «Функциональный анализ ритуалов и витгенштейновская перспектива» диссертант исследует некоторые проблемы социальной антропологии, связанные с возможностью применения функционального подхода (К. Гемпель, Б. Малиновский, А Радклиф-Браун, Р. Раппапорт). Ограниченность функционалистской методологии отчетливо обнаруживается через призму витгенштейновских размышлений о смысле ритуальных действий в архаических обществах.

Функциональный анализ как метод в его различных модификациях используется как в социальной (или культурной) антропологии, так и в других областях гуманитарного знания В социальной антропологии функции могут рассматриваться в терминах индивидуальной психологии, социологии или экологии. Функционализм претендует на трактовку фундаментальных аспектов культуры - таких как образование, право, экономика и религия -путем разложения их на отдельные компоненты, чтобы определить каждый из этих аспектов культуры, связывая его с биологическими потребностями человеческого организма. Антропологическая теория, таким образом, должна опираться на биологические данные.

Критический анализ функционализма выявляет его эмпирические слабости, которые становятся явными при объяснении определенных культурных событий, например, ритуала. Если придерживаться точки зрения, что исходные потребности людей составляют основу ритуалов, а потому

ритуалы следует понимать и объяснять в терминах удовлетворения человеческих потребностей, тогда необходимо учитывать тот факт, что люди удовлетворяют свои телесные потребности различными способами. Но функционализм не берется за разъяснение причин, почему в обществе принимается и развивается тот или иной ритуал для реализации его членами определенных физиологических потребностей

Функционализм как методологический подход предоставляет нам лишь один (и,надо полагать,единственно возможный) способ объяснения ритуалов, способ, который лишает нас в итоге потребности их истолкования в гипотетических терминах Диссертант утверждает, что позиция Витгенштейна позволяет нам осознать пределы функционального анализа Прибегая к функциональному объяснению, мы не ощущаем потребности в дальнейшем истолковании удивляющих нас обычаев Скорее мы стремимся понять, почему эти обычаи именно такие, какими мы их наблюдаем. Подход Витгенштейна помогает нам придти к пониманию, что смена аспекта открывает для нас возможность взглянуть иначе на странные и загадочные обряды и ритуалы

Допуская, что растения и животные являются объектом ритуального поклонения, нам представляется крайне необычным само объяснение, что, скажем, кенгуру является чьим-то предком, а ночная сова - сестрой, или летучая мышь - братом. Способствуют ли нашему пониманию заявления ученого-антрополога, что рассмотренные выше понятия являются проявлениями универсального закона? Можно доказать, что такое объяснение на деле не приводит к пониманию этих феноменов Диссертант не считает, что ситуация изменится к лучшему, если нам скажут, что функция тотемических обрядов состоит, например, в установлении социальной солидарности. Скорее мы будем придерживаться мнения, что тотемизм является крайне необычным способом установления социальной солидарности Другими словами, подобного рода объяснение вовсе не затрагивает вопроса, что же все-таки нас озадачивает и изумляет в таком социально-культурном явлении как тотемизм

Автор исследования отмечает, что витгенштейновские заметки не продвигают нас в решении указанной проблемы, если их рассматривать в том смысле, что понимание роли животных может быть продемонстрировано в ритуалах и верованиях туземцев без какого-то объяснения Мы едва ли способны понять тотемический ритуал непосредственно без какого-то вербального объяснения Однако Витгенштейн неоднократно подчеркивает в «Заметках о «Золотой ветви» Дж Фрэзера», что гипотетическое объяснение не есть то, в чем мы нуждаемся для понимания ритуальных обрядов.

Почему современный человек изначально, до всякого научного объяснения, понимает символические действия"? Каким образом ему удается проникнуть в «глубину» обряда, несмотря на исторически измененную форму его проведения? Согласно Витгенштейну, предпосылки коренятся в нашем жизненном мире, хранящем «смысловые осадки» прошлого опыта предшествующих поколений, а также внутренний опыт субъекта.

С точки зрения Витгенштейна, решающую роль в понимании символического смысла древних обрядов играет не каузальное объяснение, а

описание всего контекста его проведения, «окружение некоторого образа действий», что позволяет человеку в итоге уловить подлинную природу происходящего события Способность современного человека понимать значение незнакомых ритуалов проясняется тем, что последние соответствуют общим человеческим склонностям.

Культ предков, тотемические обряды и верования, конечно, функционируют в социальных контекстах Они могут оказывать разнообразное влияние на социальную стабильность и экологическое равновесие. Но указать на все это вовсе не значит - понять, что же действительно происходит в процессе ритуальных действий. Разговор о них в терминах функций и всеобщих законов не помогает получить удовлетворительный, устраивающий нас ответ Если ритуалы демонстрируют свое позитивное социальное или экологическое влияние, то это далеко не все, что может быть о них сказано. С помощью метода функционального анализа невозможно увидеть глубину примитивных ритуалов.

Во второй главе «Необходимые условия и когнитивные возможности кросс-культурного понимания» диссертант обращается к проблемам, связанным с выявлением способов, каким этнограф приходит к пониманию языка чужого племени. Обсуждению подлежат те компоненты, которые вовлечены в процесс изучения языка народа, удаленного от нас во времени и пространстве, имеющего радикально иные культурные институты, традиции

Наличие несомненных универсальных предпосылок социокультурного познания рассматривается как условие возможности проникновения в чужую традицию для достижения взаимопонимания и согласованного диалога между представителями разных культур Обнаружение надежного фундамента и

ЛЛ" АМРТГПГ« ЛГЛ ТМЧТГГЛЛТЖ ГГ ТТЛЛПТТТГГ ГТЛЛТГТ ТТТГГП« V ■ МЛ^ЛТТТТТ! ГТ~Т\ ТТ/ТЛ^П «т \7ПЛОТ/П,а«ТТТ ТП Й

ООо^И'ШПч;! О 1\.р1М. 1 урлхл ираош1лпи^1И сш 1 ср! 1рVхициг 1 лоллсч^д ла^шчх^рХши»!

проявлением классической эпистемологической установки. В главе разбирается состоятельность указанной установки с привлечением метода концептуального анализа Витгенштейна, его текстов Автор выявляет также условия постижения «точки зрения» субъекта этнографического исследования путем активизации антропологом своего воображения

В первом параграфе главы «Плацдармная» теория культурной антропологии» диссертант формулирует два допущения, которые, по мнению многих социальных исследователей, необходимы для осмысления языка «чужой» культуры во-первых, эмпирическая реальность, включающая объекты повседневной жизни, в одинаковой мере открыта и доступна всем субъектам, во-вторых, любой естественный язык должен соответствовать логическому критерию, связанному с понятием рациональности. Указанные положения образуют необходимые предпосылки для формирования так называемой «плацдармной» теории культурной антропологии. Автор диссертации выясняет, насколько указанные предпосылки обеспечивают антрополога надежным базисом для понимания чужих культур?

Диссертант выдвигает предположение, что для понимания незнакомого языка нам нет необходимости прибегать к допущениям в виде существования объективной реальности и общей рациональности. Если мы намерены использовать термин «плацдарм» (или фундамент) для указания исходных

предпосылок достижения согласованной коммуникации и осмысленного диалога представителей различных культур, то таковыми, в соответствии с методологическими рекомендациями Витгенштейна, являются совместные социальные практики и общие поведенческие реакции людей.

Обсуждение обозначенной проблемы автор начинает с анализа отдельного аспекта философской позиции П Уинча, изложенной в работе «Понимание примитивного общества», а затем переходит к критическому разбору теории «плацдарма». Американские философы У Куайн и Д. Дэвидсон выступают, по мнению диссертанта, в роли идейных вдохновителей данной теории, поэтому их воззрения открыты для тех же критических замечаний, что и взгляды пропонентов рассматриваемой теории. Содержание концепции «плацдарма» в культурной антропологии, ее особенности отражены в работах М. Холлиса, С Лыскса, Р. Хортона, аргументы которых подвергаются в параграфе 1фитическому анализу.

Теорию «плацдарма» следует оценивать как своеобразную попытку избежать ловушек и парадоксов, присущих релятивистской позиции Большинство социальных исследователей положительно решают вопрос о возможности кросс-культурного понимания и изучения языка чужих сообществ. Теория «плацдарма» не основывается на фактах полевой антропологической работы; ее не следует рассматривать как попытку разработать методологический стандарт в культурной антропологии. Скорее она выражает стремление концептуально или философски обосновать необходимые и достаточные условия кросс-культурного понимания

Главные положения теории «плацдарма» обозначились в ходе критики позиции Уинча, убежденного в варьировании стандарта рациональности, что означает недопустимость, например, выявлять и анализировать противоречия в рассуждениях независимо от социального контекста Уинч полагает, что нам незачем апеллировать к объективной реальности, чтобы установить, насколько корректными являются отдельные сообщения в чужом языке

Автор исследования отвергает предполагаемые трансцендентальное и эмпирическое условия кросс-культурного понимания, возражает против идеи, что два «плацдармных» аргумента открывают доступ к классу высказываний, перевод которых в целом не подвергается сомнению. Суть доказываемого им положения такова: эти допущения не дают оснований приписывать чужому языку наше собственное употребление слов Мы приписываем сходство нашей грамматики грамматике чужого языка. Другими словами, мы предполагаем именно то, что пытаемся интерпретировать. Конечно, можно думать, что чужой язык разделяет наши собственные категории классификации. Именно это мы стремимся понять Но «реальность» как таковая не определяет, какие виды классификаций включены в язык.

Вопрос об истинности или ложности конкретного высказывания может устанавливаться через его отношение к «реальности» только в контексте определенной социальной практики Реальность - точнее, понятие реальности -сама определяется практикой, в рамках которой поднимается вопрос об истинности или ложности суждения. Вот почему бессмысленно предполагать,

будто наука способна доказать, что колдуны не существуют. Реальность магической практики может определяться только через перспективу самой этой практики Нельзя начинать с предположения, что подобная замаскированная перспектива раскрывается через научный эксперимент Это, конечно, не означает, что «внешний мир» при его описании преобразуется в зависимости от нашего употребления языка. Это также не означает, что магическая или научная практики свободны от критики. Просто, если мы намерены критиковать научную или магическую практики, то не следует обращаться к понятию «реальность», чтобы обеспечить прочную основу для критики. Доминирующие в обществе различные виды деятельности детерминируют употребляемое в определенном контексте понятие «реальность». Отсюда допущение о наличии общедоступной реальности не способно продвинуть нас в решении проблемы понимания чужой формы жизни

Смысл приведенного диссертантом опровержения в отношении теории «плацдарма» заключается в том, что понимание чужого языка начинается не с изучения определенных эмпирических высказываний, истинных или ложных, или с прояснения имен, закрепленных за конкретными социальными объектами Прежде чем начинать обучаться именам объектов или изучать протокольные высказывания о положении вещей в мире, принимаемых за истинные или ложные, необходимо уже понимать язык, посредством которого осуществляются подобные действия «Основание» чужого языка обнаруживается в деятельности, общественной практике, которая формирует форму жизни. Некоторые виды общественной практики таковы, что не вызывают сомнения у антрополога относительно их подлинного значения. Однако было бы неправильно пытаться предварительно перечислять все виды подобных практик При сопоставлении собственной формы жизни с чужой исследователь может прибегать к различным аналогиям Насколько она корректна, можно судить при тщательном анализе деталей сравниваемых ситуаций Разумеется, в компетенцию философии не входит априорное установление сходства или различие значения происходящих событий

Гипотеза о наличии универсальной рациональности как важнейшей предпосылке понимания чужого языка терпит крах, так как стандарты логики не говорят нам о том, как их применять в отношении к определенному набору эмпирический высказываний. Чтобы обнаружить, например, противоречие в рассуждениях нам следует понимать значение терминов, включенных в высказывание Знание того, что «не-р» противоречит «р» не способствует установлению противоречия в чужом языке, так как для того этого необходимо понимать значение «р».

Подчеркивая, что наше понимание чужой формы жизни начинается с разделяемых социальных практик и реакций, автор не разрабатывает и не обосновывает особую теорию кросс-культурного понимания, а лишь высказывает предположение, на которое стоит обратить внимание. Мы непосредственно понимаем определенное поведение других людей, например, как угрозу или дружественный поступок Для нас важно исследовать, какими

сложными путями этот факт включен в коммуникацию людей Исходя из него, мы и должны сравнивать чужую форму жизни с нашей собственной.

Совместные практики и поведенческие реакции людей не обеспечивают нас бесспорным «плацдармом» для проникновения в чужую культуру, но через них открывается возможность для осуществления человеческой коммуникации, которая может потерпеть неудачу (но это не есть правило).

Во втором параграфе «Проблема верификации в культурной антропологии» диссертант разбирает проблему использования надежных критериев для оценки правильности предложенной этнографом интерпретации определенного ритуала или модели поведения

Обсуждаемый в параграфе вариант решения проблемы верификации в культурной антропологии по сути является прагматическим, поскольку обращен к употреблению, участию и предвидению в качестве критериев определения правильности понимания. Решение поставленного вопроса тесно связано со сложной проблемой релятивизма Если доказать отсутствие четкого критерия в определении правильности достигнутых антропологом понимания чужих обычаев и верований, тогда с необходимостью следует вывод, что любая возможная интерпретация не соответствует реальному положению вещей

Автор исследования ставит вопросы: Как достигается понимание значения определенного ритуала? Как социальному исследователю удается отличить правильную интерпретацию от неправильной? Можно предположить, что позиция внешнего наблюдателя оказывается для антрополога более предпочтительной для описания и объяснения поведения туземцев. Тогда он сумеет лучше разобраться в том, что же в действительности происходит, постичь подлинный смысл увиденного, в отличие от непосредственных участников ритуальных действий, которые могут этого и не осознавать.

В параграфе предпринимается попытка избавить читателя от подобного рода сомнений Диссертант осуществляет критический анализ исследования Ф Хэнсона «Значение в культуре» (1973), в котором решается вопрос, имеется ли у этнографа возможность использовать определенный критерий для проверки правильности понимания и интерпретации фактов чужой культуры. Позицию Хэнсона обобщенно можно сформулировать следующим образом Критерий понимания заключается в нашей способности правильно применять изученные обычаи, объяснять или предсказывать поведение туземцев во время ритуалов

Взгляд Хэнсона на проблему значения сформировался под влиянием витгенштейновской идеи, что значение слов, языковых выражений обнаруживается при их употреблении, и наша способность правильно употреблять отдельные слова есть критерий их понимания Именно в этом контексте следует рассматривать представление Хэнсона о применении института в качестве критерия понимания. Его выражение «применять институт» следует трактовать как способность участвовать в определенных действиях. Методологическая позиция Хэнсона является позитивистской в широком смысле этого слова Хэнсон рассматривает применение (более точно - участие) как научный критерий для антропологического понимания Большинство людей с симпатией относятся к идее Хэнсона. Ведь «участие» в

качестве критерия правильного понимания позволяет антропологии обрести научный статус.

Диссертант не соглашается с аргументацией Хэнсона, заявляя, что понимание чужой культуры не допускает наличие однозначного критерия дня установления степени правильности или неправильности понимания. Нет необходимости заниматься поиском подобного критерия, чтобы прибегать к его помощи Это вовсе не означает, что нельзя выявить неправильное понимание чужих обрядов или верований, несмотря на то, что строгий критерий у нас отсутствует. Неправильные интерпретации или искаженные представления антрополога исправляются путем более глубокого понимания и никак иначе. Понимание чужой культуры носит «открытый» характер, то есть существует возможность для новой интерпретации. Данный факт не следует рассматривать как неприкрытую слабость или явный недостаток Скорее он предстает как интегративная характеристика того, что подразумевается нами под «антропологическим исследованием» У антрополога отсутствует надежный критерий, который позволен бы ему установить правильность предложенных интерпретаций. Как, впрочем, не существует всеобщего ядра рациональности или видения мира, обеспечивающего нас «плацдармом» понимания

Желая понять чужую культуру, этнограф по существу желает осмыслить и постичь то, о чем рассуждают и что делают туземцы. В деятельности этнографа всегда остается место для возможности иной интерпретации и более глубокого понимания чужой традиции Нам не следует искать особый метод или незыблемое основание для получения доступа к «объективной достоверности» наших интерпретаций Мы способны уловить, что действительно понимаем чужую форму жизни, как мы обычно убеждены в том, что понимаем другого человека Предложенные нами интерпретации всегда могут быть заменены новыми; они отражают характер и степень нашего знания и понимания людей. Поэтому стремление объективиста в культурной антропологии выйти за пределы предложенных интерпретаций и достичь несомненного фундамента для понимания чужой культуры Никогда не будет реализовано в полной мере

В третьем параграфе «Роль воображения в постижении чужой точки зрения» автор исследования решает вопрос, является ли воображение методом, используя который антрополог способен постигать чужую точку зрения? Постановка данного вопроса инициируется релятивистской установкой в культурной антропологии, связанной с убеждением, что социальный исследователь должен понять изучаемую им культуру «изнутри», «в ее собственных терминах». Для достижения позитивных условий понимания антропологу необходимо перейти с позиции внешнего наблюдателя на позицию представителя изучаемой культуры Такой шаг, согласно релятивистскому подходу, обусловлен концептуальным несовпадением мировоззрений различных культур. Для решения поставленной задачи антропологу рекомендуется прибегать к собственному воображению в качестве метода понимания. Если при помощи воображения этнограф представит себя на месте представителей иной культуры, то он сможет наблюдать ее «изнутри» Таким способом он достигает адекватного понимания явлений чужой культуры.

Диссертант стремится разобраться, что происходит, когда мысленно мы переносим себя в ситуацию, в которой оказался другой индивид, желая таким способом распознать (понять) его точку зрения? Что же в «действительности» мы воображаем, когда помещаем себя в чужую ситуацию? Анализ понятия воображения ставит исследователя перед альтернативой выбора одного из двух подходов в оценке изучаемого феномена* менталистского (Т Абель) или бихевиористского (Г. Райл)

По мнению автора текста, существует множество самых разнообразных форм поведения, при которых нам обычно и вполне справедливо приписывают игру воображения Наша склонность думать, что за всеми этими, подчас очень разными, способами действия стоит некая общая, составляющая ядро, операция называемая воображением является заблуждением. Невозможно определить единый для всех алгоритм поведения, который в максимальной степени соответствовал бы понятию воображения как внутреннему процессу, сопровождаемого определенными ментальными картинами Когда мы говорим о воображении как внутреннем процессе, о необходимости прибегать к способности воображения для постижения чужой точки зрения, то этим не предполагается воспроизведение соответствующих ментальных картин в нашем сознании или воспроизведение соответствующего душевного состояния, полагаясь на свой жизненный опыт.

Человек, который понимает точку зрения Другого, разумеется, ведет себя с ним иначе, нежели с тем, кого он не понимает. В последнем случае, возможно, что он даже не способен предположить наличие у другого индивида собственного мнения. Но это вовсе не означает, что внешнее поведение субъекта есть свидетельство понимания им чужой точки зрения. Понимает или нет человек точку зрения Другого зависит не только от того, что он говорит и делает, но и от оттого, как он говорит и действует, так сказать, от духа, в котором он рассуждает и действует Именно в этом смысле использование нами воображения для постижения точки зрения Другого является внутренним процессом Такой поступок как помощь ближнему, испытывающему чувство тревога, неуверенности, /ложно осуществить тактично, оскорбительно, презрительно и тд.

Так, Витгенштейн во второй части «Философских исследований», обсуждая понятие «аспектное видение вещей», подчеркивает, что человек понимающий, что такое улыбка, воспринимает ее иначе, нежели тот, кто ее не понимает. Различие обнаруживается в способах копирования улыбки Здесь мы имеем «тонкие оттенки поведения», тот, кто понимает улыбку, может, например, имитировать ее, по-разному реагировать в зависимости от сложившейся ситуации Словом, в этих тонких оттенках можно показать свое понимание улыбки как насмешки, угрозы или печали

Диссертант заключает, что воображение не является методом, обеспечивающим доступ к чужой точке зрения Нельзя, конечно, отрицать, что антропологу при столкновении с незнакомым обществом следует прибегать к своему воображению, чтобы наладить контакт с туземцами. Воображение, несомненно, помогает постигать чужое мировидение, которое, вполне возможно,

противоречит нашему собственному Социальный исследователь, полагаясь на свое воображение, способен понять чужой ритуал, обычай и участвовать в незнакомых ему обрядах Однако применяемое в таких ситуациях воображение не есть «метод» для структурирования гипотез, так сказать, более или менее приемлемый способ формирования научного знания. Воображение выступает в качестве элемента, связывающего антрополога с изучаемой им культурой. Разнообразные формы проявления исследователем своего воображения сообщают нам не только об особенностях изучаемой культуры, но и о характере самого антропологического исследования.

В третьей главе второй части «Понимание моральной жизни» автор исследования обращается к философским проблемам природы и источников морали, возможности идентифицировать этические понятия и суждения в иных культурных традициях в условиях гетерогенности нравственного поведения различных народов. Диссертант рассматривает наиболее распространенные в среде культур-антропологов концепции о природе нравственности и характере моральных высказываний - этический натурализм и прескриптивизм, которые воплощают функционалистские установки Опираясь на методы «языковых игр» и «семейного сходства» Витгенштейна, автор доказывает, что указанные этические теории и используемые ими аргументы нельзя принять по концептуальным соображениям. В терминах Витгенштейна мораль есть «языковая игра», в которой мы используем понятия «правильное», «добро», «долг», «справедливость», чтобы предписывать людям определенное поведение Методы Витгенштейна указывают на границы возможного употребления этических категорий, поддерживаемых в определенной языковой среде Моральный мир является чрезвычайно сложным и его невозможно аккумулировать в одной единственной теории. По своему характеру моральные суждения бывают различными.

В первом параграфе «В поисках оснований морали» диссертант обсуждает темы, лежащие в плоскости разнообразных представлений о соотношении «единого и множественного», «общего и особенного» в моральном опыте различных народов и культур Данные представления заключают в себе дилемму: либо существует универсальный стандарт моральной жизни, либо мы сталкиваемся с ситуацией этического релятивизма, означающего вариативность значения понятий справедливость, добро, благо для «своих» и для «чужих».

Автор стремится высветить спорные моменты в этической концепции А. Макбита, в которой воспроизводится вариант современного этического натурализма. Согласно Макбиту, универсальный характер человеческой природы с ее потребностями, желаниями, склонностями не есть нечто проблематичное Какова человеческая природа можно понять, непосредственно наблюдая за поведением людей. В противоположность Макбиту диссертант заявляет, что содержание человеческой природы распознается только с опорой на традицию, на разнообразные виды деятельности господствующие в конкретном обществе Человеческая природа не заключена в отдельном человеческом индивиде в виде готового, сложившегося механизма; она формируется в процессе взаимодействия личности с другими людьми, с

овладением определенными видами социальной практики Это означает, что особенности человеческих потребностей, желаний, склонностей можно понять только в рамках определенного социокультурного контекста, в пределах которого они реализуются Разнообразие потребностей, формы их удовлетворения зависит от общества, в котором живут и действуют люди Сами потребности не следует рассматривать абстрактно в отрыве от контекста Автор делает вывод, что человеческая природа, будучи не универсальной, не дедуцирует единство многообразных концепций добра и зла, о чем свидетельствуют данные современной антропологии

Позиция диссертанта заключается в том, что когда мы употребляем выражение «удовлетворение человеческих потребностей», наши способы рассуждения охватывают разнообразные случаи его применения. И если мы возьмемся рассматривать и анализировать все случаи употребления термина «потребность», то станет понятно, что в содержании данной категории не всегда подразумевается моральное благо Существуют ситуации, когда удовлетворение потребности есть не более чем предмет практического интереса Возможны также ситуации, в которых дискурс о потребностях является нормативным способом выражения И тогда бывает крайне трудно объяснить, каким образом можно отделить этический аспект от самих потребностей. Возможны ситуации, когда удовлетворение человеческих потребностей и желаний вступает в противоречие с правовыми и моральными нормами, принципами Автор делает вывод, что представление о «включенности» морали в способы удовлетворения человеческих потребностей само по себе является ошибочным.

Если придерживаться мнения, что нравственные правила прочно держатся функциональных оснований и верить, что мораль способствует размеренному ритму социальной жизни, соответствующего удовлетворению обществом необходимых потребностей, то вопрос о природе морали, ее источниках остается открытым Существует множество правил, которым мы следуем в нашей жизни, важных и необходимых для более или менее спокойного ее функционирования. Однако не посредством этих правил определяется природа морали И хотя мы можем предположить случаи, когда моральное благо содействует общественному и личному благу, это не значит, что все случаи блага зависят лишь от соблюдения общепринятых правил. Мораль случайным образом связана с «благом» личности и ее общества «Благо» относится в данном случае к благу процветания (наличие здоровья, материальное благополучие) Поэтому в функционалистском убеждении о том, что этика затрагивает проблему последующего индивидуального и социального благополучия, упускается из виду тот факт, что строгое соблюдение нравственного правила может не привести к личному «благополучию» или «процветанию» Диссертант считает, что можно доказать наличие внутренней связи нравственности с «добродетельной жизнью» Но сама добродетель, реализуемая в «добродетельной жизни», не является добродетелью благополучия или процветания

Во втором параграфе «К вопросу идентификации моральных суждений в иной культуре» автор обсуждает те трудности, которые вытекают из представления о возможности для антрополога определить этический феномен в теоретической форме, чтобы затем исследовать на данной основе мораль чужой культуры

Обсуждение затрагиваемой темы осуществляется через обращение к исследованию английского антрополога Джона Лэдда «Структура морального кодекса» (1957), в которой дается описание и интерпретация этики индейского народа навахо Лэдц придерживается прескриптивистского взгляда на этику, поскольку считает, что моральная традиция навахо в некотором смысле приспособлена к подобному воззрению. Представление об этике как системе моральных предписаний сочетается в исследовании Лэдда с довольно жестко занимаемой им позицией эмпирика

Диссертант заостряет внимание на тех трудностях, которые вытекают из прескриптивистского взгляда на мораль, причем не только применительно к чужой культуре Представление, что язык морали является по сути нормативным, вовсе не освобождает нас от необходимости решения определенных этических проблем в пределах нашей собственной культуры. Очевидно, что язык морали можно употреблять различными способами Однако из факта наличия морального руководства, носящего форму предписания, не следует делать вывод, что моральный дискурс всегда функционирует одинаково. Что-то сообщать другому, выражать недовольство, объяснять, высказывать собственное суждение или хранить молчание по какому-то вопросу, - вот лишь некоторые примеры возможного речевого поведения, способного заключать в себе моральное значение, но при этом не иметь .характер предписания

Автор диссертации подчеркивает, что ни одно антропологическое исследование не способно полностью устраниться от решения этических вопросов Этические вопросы являются неотъемлемой частью жизни людей Их невозможно отделить от самой жизни, в которой они себя обнаруживают. Моральные проблемы обязательно связаны с проблемами другого рода онтологическими, гносеологическими. Поэтому нельзя провести четкую грань, описывающую одну единственную сферу человеческой деятельности, именуемой «моралью». Этические концепции могут играть разнообразную роль в объяснении чужой формы жизни. Можно, конечно, в определенном смысле исследовать «чужую мораль» эмпирически. Так антрополог может описать статус воина в определенном коллективе, в котором войне придается огромное значение. Разумеется, идеалы и ценности такого коллектива будут отличаться от идеалов и ценностей общества, где война случается крайне редко и воспринимается как прискорбная необходимость. Антрополог может исследовать воззрения крестьян чужого сообщества, где воровство скота сравнивается с охотой, обнаруживая тем самым, что действие, трактуемое в одном обществе как воровство, не является таковым в другом обществе. Несмотря на происходящие изменения ценностей конкретной культуры, нам важно осознавать, что используемые нами понятия указывают пределы того,

что может быть показано и исследовано эмпирически Непостижимо, чтобы действие, воспринимаемое нами как доблесть, обман или справедливость, означало что-то другое в отличие от нашего допущения. Невозможно исследовать «подлинное» значение подобных этических концептов так, как если бы сама действительность показывала нам ошибку в их употреблении. Мы можем рассмотреть роль этических понятий в жизни определенного народа и в нашей собственной судьбе, изучая языковые игры, в которых эти понятия применяются Но представление о возможности эмпирически показать, скажем, неправильность употребления понятия справедливость приводит к бессмыслице.

При попытке антрополога распознать моральные концепции в чужой культуре он сталкивается сЬ способами поведения и речью, которые включают такие моральные понятия, как честность, справедливость, обман, благодарность. Эти и многие другие этические термины употребляются в ситуациях, смысл которых непосредственно постигается по реакциям людей. Мы способны непосредственно понять проявление благодарности, угрозы, опасности в незнакомой культуре, не ставя под сомнение истолкования определенной ситуации Наше знание людей не является чем-то совершенно неопределенным. Нам не следует заниматься поиском более надежных средств выявления смысла того, о чем говорят и что делают люди Возможность ошибки или неправильной интерпретации всегда остается для нас открытой Ситуация, когда антрополог стремится понять речь и действия людей чужой культуры мало отличается от той, что складывается при осуществлении того же процесса в нашей собственной культуре. Неудача в общении, искаженная интерпретация и неправильное понимание исправляются более глубоким пониманием, а никак иначе Возможность и существование неверных интерпретаций вовсе не означает, что мы никогда не узнаем, что именно подразумевают другие люди, или не достигнем полной уверенности в правильности своих интерпретаций

Положения, выносимые на защиту:

• специфика подхода Витгенштейна к философии во многом обусловлена его антипатией к отдельным аспектам современной западной цивилизации Дух нашего времени питает предубеждения, которые препятствуют подлинной оценке концептуальных по природе вещей, составляющих прерогативу 1 философии Философская критика Витгенштейна призвана выявить когнитивные возможности и логические границы научного знания, освободить сознание людей от «зачарованности» успехами науки, предостеречь от попыток умаления и искажения вяенаучных способов мышления

• В философии Витгенштейна органично сочетается натуралистический подход к духовному измерению человека и культурологический взгляд на его природу и деятельность; антропология Витгенштейна нацелена на преодоление укоренившегося в европейском рационалистическом мировоззрении дуализма природы и культуры.

С помощью витгенштейновского понятия «языковая игра» этнограф может с большей ясностью придти к осознанию определенных концептуальных замешательств, возникающих в процессе понимания речи, поведения представителей чужих сообществ Методологическая установка Витгенштейна, включающая принцип социальной контекстуализации при постижении значения употребляемых языковых выражений, Бедет к признанию множественности стандартов понимания, что соответствует позиции культурного релятивизма Вместе с тем присутствующий в тестах Витгенштейна внеисторический морфологический подход к языку как «форме жизни» открывает путь универсалистским истолкованиям его философской позиции по проблеме кросс-культурного понимания. Формы жизни - это всеобщие модели человеческого поведения, на основе которых достигается понимание фраз языка, в особенности в ситуациях, когда мы сталкиваемся с необходимостью осмысления совершенно незнакомого языка

Согласно рекомендациям Витгенштейна, понимание чужих форм жизни следует начинать с разделяемых социальных практик и поведенческих реакций, смысл которых не вызывает сомнения. Совместное поведение людей, естественная история человечества, понятия нашей собственной культуры, ситуации, в которых они употребляются, наши ответные реакции на них, - все это образует то обшее основание, которое позволяет нам осмысливать речь и действия представителей иных культурных традиций. Антропологическая теория «плацдарма», признающая в качестве необходимых предпосылок понимания наличие -общей рациональности и доступной всем эмпирической реальности, является малоубедительной с логической (концептуальной) точки зрения, она не проясняет реальные механизмы кросс-культурного понимания.

Предложенный Витгенштейном подход к пониманию культурных событий позволяет уловить их глубинный смысл и предложить иные варианты интерпретации в отличие от функционального объяснения, которое, напротив, не раскрывает характер и форму воплощения того или иного ритуала, не избавляет конкретную личность от состояния удивления, возникающего при встрече с незнакомым обрядом Понимание смысла культурных практик «чужого» народа не дедуцирует поиск и применение строгого критерия для установления правильности интерпретации Стремление социального исследователя выйти за пределы предложенных интерпретаций и достичь несомненности и однозначности при постижении значения культурно-исторических феноменов никогда не будет реализовано в полной мере, что отражает специфику антропологического знания.

Антрополог должен начинать изучение этических воззрений незнакомой культуры не с теоретического осмысления морали, а с обращения к

привычным для него понятиям нравственности, как они функционируют в реальных процессах поведения и общения в его собственной культурной среде Концепцию этического натурализма следует признать неудовлетворительной. Человеческая природа непознаваема вне социального контекста, наши способы рассуждения о личности всегда вплетены в определенную традицию мышления и социального действия Концептуальный анализ понятия «человеческие потребности» показывает, что в его содержании может быть заключена этическая компонента, которая не детерминируется исключительно биологическими факторами

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Монографии и брошюры:

1. Медведев НВ Философско-методологические проблемы кросс-культурной интерпретации Тамбов, 2007" - 248 с (13,78 п. л )

2. Медведев НВ Философия как деятельность: идеи JI. Витгенштейна. Тамбов, 1999 - 136 с (7,9 п л.)

3. Медведев Н.В. Две ведущие традиции в современной западной философии. Тамбов, 1996 - 32 с (1, 8 п. л )

Статьи в периодической рецензируемой печати

Медведев Н.В Функциональный анализ ритуалов и витгенштейновская перспектива // Вестник Тамбовского государственного университета. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 1(41). 2006. С 96-104 (1,0 п л.)

5 Медведев Н В. The problem of communication in the context of the language-games // Вестник Тамбовского государственного технического университета. 2004. Т.10.№ 2 С 629-633 (0, 4п л.)

6 Медведев Н.В. Прагматическая теория значения Ч. С Пирса И Вестник Тамбовского государственного университета. Сер. Гуманитарные науки. VI Державинскиечтения. 2001 С 56-58 (0,3 п. л)

7 Медведев Н В. Является ли JI. Витгенштейн последователем И Канта? // Вестник Тамбовского государственного университета. Сер. Гуманитарные науки.Вып 1 1997 С. 22-32(1,2 п л)

Статьи, тезисы и рецензии

8 Медведев Н В. Витгенштейн о культуре и человеческой природе // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета: Сборник научных статей. Вып IV. СПб, 2006. С 34-40 (0, 5 п. л )

9 Медведев НВ. «Формы жизни» и всеобщие образцы человеческого поведения // XI Державинские чтения Материалы научной конференции. Тамбов, 2006 С. 52-53 (0,2 п. л.)

10 Медведев Н.В. Семиотическое определение культуры // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета- Сб. научных статей. Вып. III. СПб , 2005 С. 11-17 (0, 4 п л.)

П.Медведев Н.В. Мысленные эксперименты // X Державинские чтения. Материалы научной конференции. Тамбов, 2005. С 121-122. (0,1 п. л.)

12.Медведев Н.В. Основания морали: релятивизм vs. универсализм // Философия и будущее цивилизации: Тезисы докладов и выступлений IV Российского философского конгресса: В 5 т. Т. 4. М, 2005. С. 347-348 (0,15 п. л)

1 З.Медведев Н.В. Проблема верификации в культурной антропологии // Антропологические конфигурации современной философии. Материалы научной конференции. М., 2004. С. 173-175 (0,2 п. л )

14 Медведев Н В К природе воображения- бихевиоризм versus ментализм // Гуманитарные науки проблемы и решения Вып II- Межвузовский сборник научных статей. СПб, 2004. С. 82-86. (0,4 п л.)

15 Медведев Н.В. К дискуссии о «форме мира» в «Логико-философском трактате» Л. Витгенштейна // Современная логика- проблемы истории, теории и применения в науке. Материалы VIII Всероссийской научной конференции. СПб , 2004. С. 289-292. (0,3 п. л.)

16.Медведев НВ Природа исторического объяснения // IX научная конференция ТГТУ Тамбов, 200^. С. 194-195.(0,1 п л.)

17.Медведев Н.В. Имеет ли местоимение «Я» референциальную функцию9 (Размышления по поводу витгенпггейновской трактовки «Я») // Гуманитарные науки проблемы и решения: Сборник научных статей. СПб., 2004. С. 36-46. (0, 7 п.л.)

18.Медведев Н.В. Естественный язык и культура // DC Державинские чтения: Материалы научной конференции. Тамбов, 2004 С 173-174. (0,1 п. л.)

19.Медведев НВ. Семиотическая концепция культуры и понимание чужих культур // Гумбольдтовские чтения Материалы первой международной конференции. СПб , 2003 С. 179-184. (0, 3 п л )

20 Медведев Н.В. Философия Л. Витгенштейна и духовное состояние его эпохи // Человек в истории. Вып 3. Мир в XIX - первой половине XX в: искания интеллектуальной элиты, положение аутсайдеров общества Сборник научных статей. Тамбов, 2003 С. 112-123 (0, 8 п л.)

21 Медведев Н.В Метатеоретическая реконструкция эстетики в герменевтической перспективе II Эстетика научного познания. Материалы Международной научной конференции. М, 2003. С. 125-126. (0,15 пл.)

22.Медведев НВ. Проблема генезиса индивидуального сознания // VIII Державинские чтения. Материалы научной конференции Тамбов, 2003 С. 228-229. (0, 1 п л.)

23.Медведев НВ. Что выступает референтом местоимения «Я»? // Рационализм и культура на пороге третьего тысячелетия. Материалы Третьего Российского Философского конгресса В 3 т Т. 2. Ростов н /Д, 2002. С 36-37. (0, 12 п л.)

24.Медведев Н.В. Диалектика личностного общения // Современные технологии в социальной работе и вузовской подготовке специалистов социальной сферы: Материалы международной научно-практической конференции Тамбов, 2002 С 249-251 (0,2 п. л.)

25.Медведев Н.В. «Плацдармная» теория культурной антропологии // Реальность этноса Образование и проблемы межэтнической коммуникации. Материалы IV Международной научно-практической конференции СПБ, 2002. С. 77-81. (0,3 п. л )

26.Медведев Н В Понимание «чужих» культур И VII Державинские чтения. Материалы научной конференции Тамбов, 2002 С 130-132 (0, 2 п л )

27.Медведев Н.В. Являются ли речевые акты языковыми играми? // Человек - Культура - Общество Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований1 Материалы Международной конференции, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им М В Ломоносова. (Том I) М, 2002 С. 38-39 (0,15 п л.)

28.Медведев НВ Культура как способ человеческой деятельности // Творчество как фактор формирования личности Материалы второй международной научно-практической конференции. Тамбов, 2001 С 3 -6. (0,2 п л.)

29.Медведев Н.В. Рецензия на кн.. «Витгенштейн и философия культуры» Вена, 1996//Историяфилософии №8 М,2001 С 163-181. (1, 0п л.)

30 Медведев Н В. Этика без оснований // Культура и образование на рубеже тысячелетий. Материалы международной научно-практической конференции. Тамбов, 2000. С. 19-21 (0,15 п л.)

31.Медведев Н.В. Реальность сознания // V Державинские чтения1 Материалы научной конференции Тамбов, 2000 С. 67-69 (0,15 п л)

32.Медведев НВ Научная рациональность // Актуальные проблемы информатики и информационных технологий: Материалы IV-ой Тамбовской межвузовской научной конференции Тамбов, 2000 С 41-42. (0,1 п л.)

33.Медведев Н.В. Эпистемология, или герменевтика? // Рациональное и иррациональное в современной философии Ч. 2. Иваново, 1999 (0, 2 п л.)

34 Медведев Н.В. Философия сознания в современной аналитической традиции // IV Державинские чтения: Материалы научной конференции. Тамбов, 1999 С. 10-12 (0,2 п л)

35.Медведев НВ. Философия языка Л Витгенштейна и проблема искусственного интеллекта // Актуальные проблемы информатики и информационных технологий Материалы Ш-ей Тамбовской межвузовской научной конференции. Тамбов, 1999 С. 52-54 (0,15 п л)

36 Медведев H.B. Предназначение философии // III Державинские чтения1 Материалы научной конференции. Тамбов, 1998 С 6-7. (0,1 п л)

37.Медведев H.B. JI Витгенштейн и М Хайдегтер о природе метафизического опыта // Человек-Философия-Гуманизм' Тезисы докладов и выступлений Первого Российского философского конгресса. В 7 томах. Т. 1. Философия в духовной жизни общества СПб., 1997. С. 311314 (0,2 п. л.)

38.Медведев HB. Историческое познание, методологический аспект // Преподавание общегуманитарных и социально-экономических дисциплин в вузе: опыт, проблемы: Материалы межрегиональной научно-практической конференции. Тамбов, 1997. С 39-42. (0,2 п л)

39.Медведев HB. К новой модели научной рациональности // Философия в системе духовной культуры на рубеже XXI века. Курск, 1997. С 42-43 (0,1 п. л)

40 Медведев Н В «Критическая герменевтика» как путь развития социологии и социальной антропологии // Человек в научной и философской картине мира XXI века. Тезисы докладов и выступлений Всероссийской научной конференции Часть I. Курск, 1996. С 96-99. (0, 2 п. л.)

41.Медведев Н.В. Сущность языка как проблема философии // Державинские чтения Материалы научной конференции. Тамбов, 1995. С. 9-10. (0, 13 п. л)

42.Медведев Н.В. Трансцендентальный метод и социальная наука // Логика, методология, философия науки Ч. III. Москва-Обнинск, 1995 С. 99-104. (0,3 п л)

43.Медведев Н.В. «Языковая игра» как метод прояснения значения слов // Научные понятия в учебно-воспитательном процессе школы и ВУЗа. Тезисы докладов на II Всероссийской научно-практической конференции. Челябинск, 1994. С. 98-99 (0, 1 п л)

1

Подп к печ 23 05 06 Объем 2.25 п л Заказ № 98 Тир 100 экз

Типография МПГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора философских наук Медведев, Николай Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

Часть I. ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ Л. ВИТГЕНШТЕЙНА.

Глава 1. ФИЛОСОФИЯ, ЯЗЫК, СОЗНАНИЕ.

1. Философия Витгенштейна и духовное состояние его эпохи

Особый подход к философии.

Отношение Витгенштейна к современной цивилизации.

2. Две модели языка.

Язык как логическая картина действительности.

Язык как деятельность.

3. Проблема «индивидуального языка».

Глава 2. ПОНИМАНИЕ, ЗНАНИЕ, ДОСТОВЕРНОСТЬ.

1. Аналитическая концепция понимания.

2. Знание и объективная достоверность.

Часть II. ПРОБЛЕМЫ ПОНИМАНИЯ ИНЫХ КУЛЬТУР

В РАКУРСЕ ВИТГЕНШТЕЙНОВСКОЙ ФИЛОСОФИИ

Глава 1. МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ИЗУЧЕНИЯ

ИНЫХ КУЛЬТУР.

1. Некоторые подходы в теоретической традиции «язык и культура»

Боасовские темы в современной антропологии.

Этный» — «эмный» подходы и метод компонентного анализа

Структурная антропология.

Когнитивная антропология, социолингвистика, символическая антропология.

Дилемма «релятивизма».

2. Социально-антропологические аспекты витгенштейновской методологии.

Языковая игра» как модель социокультурного познания.

Культурное измерение человека.

Форма жизни» и общие образцы человеческого поведения

Трансцендентальный метод и социальная наука П. Уинча

3. Функциональный анализ ритуалов и витгенштейновская перспектива

Метод функционального анализа: К. Гемпель, Б. Малиновский 225 Теория тотемизма А. Радклифа-Брауна и витгенштейновская перспектива понимания ритуальных действий.

Экологический функционализм Р. Раппопорта.

Глава 2. НЕОБХОДИМЫЕ УСЛОВИЯ И КОГНИТИВНЫЕ

ВОЗМОЖНОСТИ КРОСС-КУЛЬТУРНОГО ПОНИМАНИЯ

1. «Плацдармная» теория культурной антропологии.

Понимание примитивного общества» П. Уинча.

Теоретические стимулы У. Куайна и Д. Дэвидсона.

Критический анализ предпосылок теории «плацдарма».

2. Проблема верификации в культурной антропологии.

3. Роль воображения в постижении чужой точки зрения.

Воображение как метод понимания.

Чужая точка зрения» в контексте антропологического анализа.

Глава 3. ПОНИМАНИЕ МОРАЛЬНОЙ ЖИЗНИ.

1. В поисках оснований морали.

Этическая концепция А. Макбита.

Природа человека как детерминанта моральной жизни.

Человеческие потребности как источник нравственного поведения.

2. К вопросу идентификации моральных суждений в иной культуре

Введение диссертации2007 год, автореферат по философии, Медведев, Николай Владимирович

Актуальность темы исследования. Интеллектуальная ситуация в современную эпоху характеризуется четко обозначившейся тенденцией на преодоление крайностей и «раскола» в нашем способе постижения мира, сформированного на основе классических философско-мировоззренческих представлений о непримиримой борьбе материализма и идеализма, эмпиризма и рационализма, объективизма и релятивизма. Идейный груз прошлого опыта, отягощенный идеологемой оппозиционного сознания, требует сегодня переосмыслить привычные схемы объяснения социальной и природной действительности, вырабатывать новые подходы к решению глобальных и локальных противоречий. В этой связи освоение философских идей Л. Витгенштейна позволяет развить и воспринять тот стиль мышления, который, с одной стороны, исключает рецидивы абсолютизма и догматизма в репрезентации собственных суждений, с другой - ограждает нас от воинствующей непримиримости, нетерпимого и упрощенного подхода к иным взглядам и верованиям.

Оценивая общее состояние исследований философского наследия Витгенштейна, можно констатировать, что в настоящее время специалисты перешли от комментирования его текстов к интерпретации и продуктивному использованию предложенных им методологических рекомендаций для устранения концептуальных замешательств, проявляющихся в различных областях социальной деятельности. Прагматическая направленность витгенштейновских воззрений осознается как позитивный вариант дальнейшего развития современной философии. По словам С. Тулмина, «Витгенштейн открыл дверь, которая вела его в практическую философию» [Тои1тт, 1996, р. 14]. Идеи мыслителя рассматриваются как эффективное средство по разрешению различных философских проблем в той или иной области человеческой деятельности. Вит-генштейнианская лингвофилософская традиция служит многим философам-аналитикам опорой для осуществления прикладных исследований в социокультурном познании, где вопрос о практической стороне языка, его роли в процессах межличностной коммуникации поставлен со всей определенностью.

Одной из особенностей витгенштейновской философии, вызывающей к ней повышенный интерес в академической среде, является ее критическое отношение к современному рационалистическому мировоззрению. Видимо, это обусловлено убежденностью Витгенштейна в ограниченности и односторонности сциентистских объяснений культурных смыслов, его неудовлетворенностью господством позитивистских истолкований значения культурных событий, открытым пренебрежением исследователями идеей множественности пониманий. Следует сказать, что созданный Витгенштейном «неклассический» образ философии в значительной мере проливает свет на негативное отношение мыслителя к современной техногенной цивилизации.

Одной из центральных тем, затрагиваемых в трудах Витгенштейна, является проблема языкового понимания. Моделируемые им мысленные ситуации встречи антрополога с совершенно незнакомым языковым сообществом призваны прояснить реальные механизмы коммуникации, а также эксплицировать общие основы согласия и взаимодействия людей и отдельных народов. Адаптируя размышления Витгенштейна - о языке, значении, сознании, «формах жизни», понимании, природе человека и культуры - к антропологическому контексту, его последователи стремятся показать преимущества метода концептуального анализа в разрешении философских проблем. Явно просматриваемая социально-антропологическая направленность рассуждений Витгенштейна оказывает значительное влияние на характер современных дискуссий по проблемам кросс-культурного понимания.

Традиционно вызывающая всеобщий интерес тема понимания иных культур обрела к настоящему времени особую актуальность и остроту. Достижение продуктивного диалога между представителями различных культур, цивилизаций рассматривается как важнейшая задача по преодолению духовной разобщенности и недоверия во взаимоотношениях между народами. Происходящие в современном мире события - с одной стороны, усиление процессов глобализации и унификации, с другой, «диффузия этносов и рас», открытое сопротивление и отторжение жизненных стандартов западной цивилизации, - все это свидетельствует о наличии глубинного противоречия в межкультурных отношениях. Этот конфликт основан на несовпадении культурных ценностей, смыслов, представлений относительно форм и особенностей цивилизационного развития. Отсюда можно заключить, что философские проблемы кросс-культурной интерпретации, ориентированные на осмысление возможных условий познания (понимания) способов видения и структурирования мира представителями иных культур, их стремлений, чувств, мотивов поведения, верований оказываются насущной задачей для современных исследователей.

Помещение идей Витгенштейна в антропологический контекст позволяет глубже вникнуть в специфику его подхода в разрешении методологических, эпистемологических, концептуальных трудностей, с которыми сталкиваются специалисты в процессе изучения разнообразных культурных традиций, обычаев, воплощенных в формах поведения и общения конкретного народа. Вместе с тем важно выяснить, детерминирует ли витгенштейновская концепция языка релятивистский подход к проблеме межкультурного понимания? Или она не содержит вывода о наличии концептуальных, эпистемологических или иных препятствий на пути к кросс-культурной интерпретации?

Несомненно, вопросы, связанные с пониманием человеческой речи и поведения, значительно осложняются в ситуациях, когда нужно понять язык и действия людей, принадлежащих к иным культурным традициям, далеких от нас в географическом и историческом отношении. Сталкиваясь с незнакомыми обычаями, укладом жизни, формами поведения, антрополог вынужден формулировать и решать множество философских проблем: Как следует интерпретировать высказывания, наблюдаемое поведение и верования туземцев? Как установить, является ли предложенная интерпретация правильной или нет? Какова роль понятий «логика», «рациональность» в объяснении незнакомых верований, обычаев, способов деятельности? Зависит ли значение таких этических категорий, как «добро», «зло», «справедливость», «эгоизм» от культурного контекста? В какой степени можно постичь понятия из другой культуры? Каковы всеобщие предпосылки и основания для познания иных культур? Полагаю, что все эти вопросы могут быть по-новому осмыслены в ракурсе витгенштейновской философии.

Таким образом, обсуждаемые в данном исследовании проблемы являются философскими (концептуальными) по своей природе. Трудности, с которыми имеет дело антрополог, стремящийся понять речь и поведение туземцев, представляют для нас значительный интерес. Эти вопросы зачастую остаются незамеченными в контексте нашей собственной культуры. Обращение к предметной сфере антропологии с опорой на витгенштейнианскую эпистемологическую практику позволяет отчетливее разобрать и осознать отдельные философские проблемы, касающиеся природы человека, культуры, языка, рациональности, методологии социокультурного познания, общих основ моральной жизни. Актуальным вопросом является прояснение того, что именно вовлечено в понимание, интерпретацию и объяснение иных культурных смыслов? Как нам следует реагировать и оценивать чужие формы деятельности, верования, ритуалы, институты и практики, не допуская при этом их фальсификации и разрушения?

Степень разработанности проблемы. Исследование проблемы межкультурного понимания в лингвофилософском аспекте ограничивается в диссертации изучением и применением витгенштейнианской методологии. Общий замысел работы потребовал осуществить критический анализ и рациональную реконструкцию идей Витгенштейна и его последователей, а также прояснить методологические, эпистемологические, концептуальные трудности постижения иных культур, восстановить и обсудить содержание дискуссии по проблемам кросс-культурной интерпретации в аналитической философии.

Различные аспекты философии Л. Витгенштейна рассмотрены в работах отечественных и зарубежных авторов (В. У. Бабушкин, Е. А. Баллаева, А. Ф. Бегиашвили, А. С. Богомолов, Я. Я. Вейш, А. Ю. Дегутис, Г. А. Заиченко, Ю. К.

Мельвиль, И. С. Нарский, Н. С. Юлина, Э. Геллнер, М. Корнфорт) в контексте критического анализа неопозитивистской (аналитической) философии.

Особого внимания заслуживают монографии и статьи В.В. Бибихина, А. Ф. Грязнова, М. С. Козловой, В. П. Руднева, 3. А. Сокулер, в которых дается целостное представление о содержании и специфике идей JI. Витгенштейна, подробно анализируются его философско-мировоззренческие подходы, выявляются отличительные признаки его ранних и поздних взглядов, описывается эволюция мировоззрения философа.

Гносеологические, культурологические, религиозно-мистические, логические, методологические проблемы философии Витгенштейна были освещены в публикациях JI. А. Бобровой, Г. Гарвера, Г. П. Григоряна, Н. П. Гринцера, П. Кампица, Г. С. Кнабе, В. Крауса, В. Г. Кузнецова, В. А. Лекторского, Э. Лейнфелльнер - Рупертсбергер, М. Мамардашвили, Л. А. Микешиной, И. Ф. Михайлова, Ш. Муффа, К. Нири, Р. И. Павилениса, Е. Пановой, Т. Н. Панченко, Е. Д. Смирновой, В. А. Успенского, К. Т. Фана, Н. А. Цыркун и др.

Отправной точкой для развертывания философской дискуссии по проблемам кросс-культурного понимания в аналитической философии послужила работа английского философа П. Уинча «Понимание примитивного общества» (1964). В ней привлечены витгенштейновские методологические принципы к области социокультурного знания. Уинч касается проблемы значения понятия рациональности, возможностей понимания культурных символов, размышляет о наличии (или отсутствии) всеобщих стандартов рациональности. Он употребляет такие выражения как «их стандарты» и «наши стандарты рациональности». Уинч критикует позитивистские модели познания и рациональности. Данная статья Уинча глубоко вовлечена в предмет герменевтики [Bruns, 1992, р. 8]. Поэтому не случайно философия Витгенштейна, в особенности позднего периода его творчества, оценивается исследователями в качестве связующего звена в диалоге между представителями аналитической и герменевтической традиций.

Осмысление специфики витгенштейнианской социальной науки и антропологии, а также анализ возможностей применения витгенштейнов-ского подхода в социокультурном познании содержится в монографиях и отдельных статьях К.- О. Апеля, Р. Белла, Д. Блура, А. Ф. Грязнова, М. Ок-рента, К. Сандбакки, Л. Херцберга, Ф. Хэнсона, Т. Шацки.

Развернувшаяся в аналитической философии дискуссия по проблемам необходимых условий кросс-культурного понимания обнаруживает наличие двух полярно противоположных тенденций в культурной и социальной антропологии - объективизма (универсализма) и релятивизма. Условием формирования и философского обоснования этих двух подходов послужила упомянутая выше статья Уинча. Аргументация и критический разбор отмеченных позиций содержатся в публикациях Т. Абеля, Б. Барнса, Д. Битта, Г. X. фон Вригта, И. Дилмана, Д. Дэвидсона, И. Джарви, М. Крауза, У. Ку-айна, С. Льюкса, Д. Мейлонда, К. Нильсена, Н. Решера, Р. Рорти, Ч. Тейлора, С. Тулмина, М. Холлиса, Р. Хортона.

Методологические, логико-эпистемологические проблемы понимания культурно-исторических феноменов в рамках традиции «язык и культура», включающей этнонауку, когнитивную антропологию, социолингвистику, структурализм и символическую антропологию, разбираются в работах Ф. Боаса, Р. Бенедикт, Р. Бёлина, Р. Брауна, К. Гирца, Д. Гринберга, У. Гуди-нафа, Л. Драммонда, М. Дуглас, К. Леви-Строса, Э. Лича, С. В. Лурье, М. Мид, П. Рубела, Э. Сепира, С. Тайлора, Б.Л. Уорфа, Р. Филеппы, Д. Хайм-за, Г. Хойера и др.

Проблема кросс-культурного понимания является составной частью обширной философской темы о природе и механизмах человеческого понимания (познания), которая осмысливается в различных контекстах (логико-семантическом, гносеологическом, методологическом, коммуникативном, психологическом, культурно-историческом): Автономова Н.С., Бахтин М.М., Блинов А.Л, Бодалев A.A., Брудный A.A., Быстрийцкий Е.К., Величковский Б.М., Гадамер Г.-Г., Геворкян Г. А., Горский Д.П., Грайс Г.П., Гусев С.С.,

Дегутис А.Ю., Дейк Т.А. ван., Дильтей В., Добрович А.Б., Земляной С.Н., Знаков В.В., Ивин A.A., Ионин Л.Г., Ищенко Е., Коллингвуд Р.Д., Коршунов A.M., Макарычев С.П., Мантатов В.В., Махлин B.JL, Микешина JI.A., Никифоров A.JL, Ракитов А.И., Рикер П., Ришар Ж.Ф., Рузавин Г.И., Селиц-кая Л.А., Тульчинский Г.Л., Филатов В.П., Франке Д.Д., Хабермас Ю., Хар-ре Р., Юдин Б.Г. и др.

Функционалистская модель объяснения и понимания культурных событий (ритуалов, верований), воплощающая объективистский вариант постижения культурных смыслов, представлена в работах К. Гемпеля, Б. Малиновского, А. Радклифа-Брауна, Р. Раппапорта.

Проблема идентификации этического словаря в иных культурных традициях предполагает для своего решения обратиться к философским исследованиям, в которых рассматриваются происхождение и сущность морали, источники детерминации нравственной жизни, внутренняя связь этического феномена с человеческой природой. Указанные проблемы обсуждаются в работах отечественных (Р.Г. Апресян, Ю. М. Бородай, А. А. Гусейнов, А. М. Каримский, Л. В. Максимов, А. П. Назаретян, Г.Н. Симкин, М. Фарбер, К.А. Шварцман, А.Ф. Шишкин) и зарубежных авторов (Р. Бенедикт, Д. Браун, Д. Лэдд, Д. Кикс, Т. Клименте, А. Макбит, Р. Осборн, Т. Рокмор, С. Селларс, А. Стролл, Р. Хеар, Р. Холланд, М. Эдел, А. Эдел).

Следует отметить, что в нашей стране в последние годы наблюдается повышенный интерес к предмету социальной и культурной антропологии, о чем свидетельствует рост количества учебных пособий по данной дисциплине. Их авторы (Воронкова Л.П., Зайцев П.Л., Арутюнов С.А., Рыжакова С.И., Орлова Э.А., Минюшев Ф.И., Резник Ю. В., Емельянов Ю.Н. и др.) знакомят читателей с предметом и задачами данной науки, ее методами и проблемами.

Обзор основных направлений, концепций социальной и культурной антропологии в России и на Западе представлен в публикациях Бражникова Б.Х., Бромлея Ю.В., Гендролиса Э., Зильбермана Д.Б., Итса Р.Ф., Лурье C.B., Пирцио-Бироли Д., Чигренца М. и др. и

Цель и задачи диссертационного исследования. Целью исследования является привлечение идей Л. Витгенштейна для обсуждения проблем кросс-культурного понимания. Адаптация философских рассуждений Витгенштейна к антропологическому контексту позволяет, с одной стороны, выявить специфику его подхода к сфере социокультурного знания, с другой -достичь определенных результатов в решении проблемы понимания иных культур.

Задачи выделяются следующие:

- прояснить концепцию философии Витгенштейна, выявить степень влияния критического отношения Витгенштейна к современной европейской цивилизации на формирование его особого подхода к философским проблемам;

- исследовать эволюцию представлений Витгенштейна о естественном языке;

- реконструировать подход Витгенштейна в решении проблемы значения и «индивидуального языка»;

- проанализировать концепцию понимания в текстах Витгенштейна;

- исследовать эпистемологические воззрения Витгенштейна, связанные с решением проблемы достоверности, выявить особенности его социальной эпистемологии;

- осуществить рефлексивный анализ состояния современной антропологии в рамках традиции «язык и культура» для формирования цельной картины о методологических и эпистемологических проблемах кросс-культурного понимания;

- показать методологическое значение для антропологии ключевых витгенштейновских концептов «языковая игра» и «форма жизни»;

- раскрыть социально-антропологические и культурологические аспекты философии Витгенштейна;

- проанализировать трансцендентальный метод одного из последователей Витгенштейна П. Уинча, критически оценить возможности применения его методологической схемы в социальной науке;

- выявить границы функционалистской методологии при объяснении смысла ритуалов и верований чужой культуры с позиции витген-штейновского подхода к постижению культурно-исторических феноменов;

- исследовать представление о необходимых предпосылках межкультурного понимания, критически разобрать основоположения так называемой «плацдармной» теории антропологии;

- провести концептуальный анализ понятий «воображение» и «чужая точка зрения», применение которых направлено на постижение другой культуры «изнутри», «в ее собственных терминах»;

- рассмотреть проблему критериев понимания культурных феноменов в иных традициях;

- обсудить проблему идентификации этических понятий и суждений в чужой культуре, учитывая гетерогенность проявления морального феномена в различных культурах;

- проанализировать концепции этического натурализма и прескрип-тивизма с целью выявления их возможностей для постижения моральной жизни в иной культуре.

Теоретической и методологической основой диссертации служат философские сочинения Витгенштейна, а также исследования отечественных (В.В. Бибихин, А. Ф. Грязнов, М. С. Козлова, В.П. Руднев, 3. А. Сокулер и др.) и зарубежных авторов (А. Айер, Г.Х. фон Вригт, А. Кенни, Ф. Керр, Н. Малкольм, Д. Нешер, У. Лури, Д. Перс, Д. Финдли, Р. Халлер и др.), в которых реконструируются различные аспекты интеллектуального наследия австрийского мыслителя. Осмысление текстов Витгенштейна реализуется с применением герменевтических и историко-философских принципов анализа - целостности, системности, историчности, контекстуальности понимания, учета ценностных и культурно-исторических предпосылок автора, темпо-ральности интерпретации. Диссертант следовал методологическим рекомендациям отечественного витгенштейноведа М.С. Козловой, в соответствии с которыми следует руководствоваться «связанностью, целостностью интерпретации» текстов Витгенштейна, необходимо определять ключевую идею его философии, учитывать практико-методологическую (не теоретическую) направленность применяемых им аналитических приемов.

Автор исследования стремился придать философским идеям Витгенштейна прикладной характер, привлекая его методологические установки для разрешения проблем социокультурного познания. При обсуждении антропологической проблематики диссертант опирается на сложившуюся витген-штейнианскую традицию аналитической философии. Представителей данной традиции (П. Уинча, Н. Малкольма, Р. Рис, Дж. Уисдома, Р. Холланда, Д. Блу-ра и др.) объединяет особый стиль философствования, сформировавшийся под влиянием поздних работ Л. Витгенштейна. Автор прибегает к анализу различных контекстов рассуждений Витгенштейна, а также обращается к методологическим рекомендациям его последователей (П. Уинча, К. Сандбакки, М. Крика и др.). Следуя витгенштейнианской традиции, диссертант выделяет и обсуждает концептуальную сторону проблем кросс-культурного понимания. Оперируя витгенштейновским термином «семейное сходство», диссертант показывает возможность применения определенных понятий к различным случаям человеческого поведения, подчеркивая при этом отсутствие единственного унифицирующего свойства для всех описываемых случаев. Понятие «языковой игры» применяется как методологическая модель социокультурного познания. Кроме того, витгенштейновское понятие «форма жизни» также имплицирует важные моменты, которые раскрывают условия для возможности достижения адекватного межкультурного понимания.

Разрабатываемая проблематика потребовала использование междисциплинарного подхода и привлечения работ по социальной и культурной антропологии, истории философии, логике, языкознанию, культурологии.

Научная новизна работы заключается в следующих моментах:

• показана детерминированность особого подхода к философии Витгенштейна его критическим отношением к сциентистскому духу современной европейской культуры и цивилизации;

• прослежена эволюция воззрений Витгенштейна на природу естественного языка через соотнесение «картинной» и «деятельност-ной» моделей, осмыслены причины прагматического «поворота» в философии языка Витгенштейна;

• реконструирован подход Витгенштейна к решению проблемы «индивидуального языка» через постижение институционального характера разговора об ощущениях, проанализированы два фундаментальных заблуждения идеи «индивидуального языка»: неверное истолкование природы чувственного опыта и механизмов функционирования естественного языка;

• предложена трактовка концепции понимания в текстах Витгенштейна, раскрыта связь процедур понимания с логическим анализом языковых выражений;

• исследованы когнитивные воззрения Витгенштейна, выявлены особенности его социальной эпистемологии, связанные с набором всеобщих наблюдений о фундаменте и границах понятий знание и достоверность, как они употребляются в повседневной жизни людей;

• предложена авторская интерпретация ключевых концептов витгенштейновской философии - «языковая игра» и «форма жизни», показано их методологическое значение для антропологии;

• исследованы социально-антропологические и культурологические аспекты философии Витгенштейна, обоснован эвристический потенциал его идей для этой области познания;

• выявлены проблемы трансцендентального метода П. Уинча, первым установившего взаимосвязь концепции языковой игры Витгенштейна с предметом социальных наук;

• на основе витгенштейновского подхода к постижению смысла культурно-исторических феноменов показаны эмпирические слабости и границы применения функционального метода в социальной антропологии;

• исследовано представление о необходимых предпосылках кросс-культурного понимания с привлечением методологических рекомендаций и философских аргументов Витгенштейна: рассмотрены трансцендентальное и эмпирическое условия межкультурной коммуникации, критерии правильного понимания и интерпретации значения культурных событий;

• на базе текстов и аргументов Витгенштейна проведен концептуальный анализ понятий «воображение» и «чужая точка зрения»;

• поставлена проблема идентификации моральных суждений в чужой культуре; подвергнуты критическому разбору теории этического натурализма и прескриптивизма с опорой на метод Витгенштейна и обоснован вывод о непостижимости этических воззрений иной культуры на строго эмпирической основе.

Положения, выносимые на защиту:

• специфика подхода Витгенштейна к философии во многом обусловлена его антипатией к отдельным аспектам современной западной цивилизации. Дух нашего времени питает предубеждения, которые препятствуют подлинной оценке концептуальных по природе вещей, составляющих прерогативу философии. Философская критика Витгенштейна призвана выявить когнитивные возможности и логические границы научного знания, освободить сознание людей от «зача-рованности» успехами науки, предостеречь от попыток умаления и искажения вненаучных способов мышления.

• В философии Витгенштейна органично сочетается натуралистический подход к духовному измерению человека и культурологический взгляд на его природу и деятельность; антропология Витгенштейна нацелена на преодоление укоренившегося в европейском рационалистическом мировоззрении дуализма природы и культуры.

• С помощью витгенштейновского понятия «языковая игра» этнограф может с большей ясностью придти к осознанию определенных концептуальных замешательств, возникающих в процессе понимания речи, поведения представителей чужих сообществ.

• Методологическая установка Витгенштейна, включающая принцип социальной контекстуализации при постижении значения употребляемых языковых выражений, ведет к признанию множественности стандартов понимания, что соответствует позиции культурного релятивизма. Вместе с тем присутствующий в тестах Витгенштейна внеисторический морфологический подход к языку как «форме жизни» открывает путь универсалистским истолкованиям его философской позиции по проблеме кросс-культурного понимания. Формы жизни - это всеобщие модели человеческого поведения, на основе которых достигается понимание фраз языка, в особенности в ситуациях, когда мы сталкиваемся с необходимостью осмысления совершенно незнакомого языка.

• Согласно рекомендациям Витгенштейна, понимание чужих форм жизни следует начинать с разделяемых социальных практик и поведенческих реакций, смысл которых не вызывает сомнения. Совместное поведение людей, естественная история человечества, понятия нашей собственной культуры, ситуации, в которых они употребляются, наши ответные реакции на них, - все это образует то общее основание, которое позволяет нам осмысливать речь и действия представителей иных культурных традиций. Антропологическая теория «плацдарма», признающая в качестве необходимых предпосылок понимания наличие общей рациональности и доступной всем эмпирической реальности, является малоубедительной с логической (концептуальной) точки зрения, она не проясняет реальные механизмы кросс-культурного понимания.

• Предложенный Витгенштейном подход к пониманию культурных событий позволяет уловить их глубинный смысл и предложить иные варианты интерпретации в отличие от функционального объяснения, которое, напротив, не раскрывает характер и форму воплощения того или иного ритуала, не избавляет конкретную личность от состояния удивления, возникающего при встрече с незнакомым обрядом.

• Понимание смысла культурных практик «чужого» народа не дедуцирует поиск и применение строгого критерия для установления правильности интерпретации. Стремление социального исследователя выйти за пределы предложенных интерпретаций и достичь несомненности и однозначности при постижении значения культурно-исторических феноменов никогда не будет реализовано в полной мере, что отражает специфику антропологического знания.

• Антрополог должен начинать изучение этических воззрений незнакомой культуры не с теоретического осмысления морали, а с обращения к привычным для него понятиям нравственности, как они функционируют в реальных процессах поведения и общения в его собственной культурной среде. Концепцию этического натурализма следует признать неудовлетворительной. Человеческая природа непознаваема вне социального контекста, наши способы рассуждения о личности всегда вплетены в определенную традицию мышления и социального действия. Концептуальный анализ понятия «человеческие потребности» показывает, что в его содержании может быть заключена этическая компонента, которая не детерминируется исключительно биологическими факторами.

Теоретическое и практическое значение диссертации. В работе раскрываются своеобразие и возможности применения витгенштейновской методологии в решении проблемы понимания иных культур. Данное исследование направлено на выявление границ объективистского подхода к пониманию культурно-исторических феноменов (ритуалов, верований, моральных учений), исходя из витгенштейновской перспективы. Результаты исследования призваны стимулировать последующее философское осмысление предельных оснований и механизмов взаимодействия представителей разных культур и народов. Кроме того, адаптация идей Витгенштейна к антропологическому контексту открывает путь к конструктивному диалогу философов-аналитиков и представителей континентальной традиции (герменевтической и феноменологической). Применение логико-семантической концепции Витгенштейна позволяет обнаружить ряд положений актуальных и перспективных в разработке современной теории понимания, применение которой способствует разрешению практических и методологических трудностей в коммуникативной деятельности человека. Практическое значение обращения к теме исследования заключается в открытии истинных способов объяснения и понимания чужих культур.

Теоретические выводы диссертации могут быть использованы при чтении лекционных курсов по истории современной западной философии, по социальной и культурной антропологии, культурологии; в ходе работы методологических кружков по изучению аналитической философии и проблем кросс-культурной интерпретации.

Апробация работы. Основные положения и результаты диссертации получили освещение в двух монографиях и статьях автора, опубликованы в философских и теоретических журналах и сборниках.

Результаты исследования были представлены на Международной научно-практической конференции «Реальность этноса. Образование и проблемы межэтнической коммуникации» (Санкт-Петербург, 2002), на Международной конференции, посвященной 60-летию воссоздания философского факультета в структуре МГУ им. М.В. Ломоносова (Москва, 2002), на первой Международной конференции «Гумбольдтовские чтения» (Санкт-Петербург, 2003), на научной конференции «Антропологические конфигурации совре

19 менной философии» (Москва, 2004), на VIII Общероссийской научной конференции «Современная логика: проблемы теории, истории и применения в науке» (Санкт-Петербург, 2004), на III и IV Российском Философском конгрессе (Ростов на Дону, 2003; Москва, 2005).

Диссертация обсуждена на кафедре философии и методологии науки Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина и рекомендована к защите.

Структура диссертационной работы определяется поставленными в ней исследовательскими задачами, используемой методологией историко-критического анализа. Диссертация состоит из двух частей, пяти глав, 13 параграфов, введения, заключения и списка использованной литературы.

ЧАСТЬ I.

ФИЛОСОФСКИЕ ИДЕИ Л. ВИТГЕНШТЕЙНА

Заключение научной работыдиссертация на тему "Л. Витгенштейн и проблемы кросс-культурного понимания"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Спор о значении идей Витгенштейна и его месте как философа в современном мире далек от своего завершения. В развернувшейся дискуссии важно не просто определить или уточнить философско-мировоззренческую позицию Витгенштейна, подводя ее под тот или иной предуготовленный "изм", но, прежде всего, правильно оценить и осмыслить глубину и направленность его философских размышлений. Философский подвиг Витгенштейна состоит не столько в том, что он много и напряженно размышлял над различными философскими проблемами в течение всей своей жизни, сколько в том, что он сумел предложить и открыто продемонстрировать тот способ мышления, который помогает увидеть привычные аспекты вещей в новом свете. Витгенштейн сумел показать, что работа языка и мышления основана на "формах жизни" людей, что описание способов употребления слов в различных ситуациях, культурных контекстах открывает нам их значение. Это заставляет нас внимательнее и осмотрительнее относиться к тому, что уже открыто нашему взгляду.

Философская позиция Витгенштейна не поддается однозначному и исчерпывающему определению, так как он отвергал всякую теоретизацию и объяснительные процедуры при разрешении философских проблем. Новый способ занятий философией, предложенный им, несомненно, идет в разрез традиции. Но философские идеи Витгенштейна затрагивают больше чем традицию. Если Витгенштейн прав, то методы и взгляды, которым он противился, должны являться вечными характеристиками языка и человеческого мышления. «Язык, - писал он в 1931 году, - для всех готовит сходные ловушки, огромную сеть проторенных ложных дорог». Свою задачу Витгенштейн видел в том, чтобы «выставлять таблички, помогающие преодолевать опасные перекрестки» [Витгенштейн, 1994, с.428]. Согласно "Исследованиям", философия есть «борьба против зачаровывания нашего интеллекта средствами нашего языка» [ФИ, § 109]. Он утверждал, что «философ лечит вопрос: как болезнь» [ФИ, § 255]. Витгенштейн тем самым собирался открыть свое собственное мышление необычным и непривычным способам восприятия мира и себя.

Новые читатели Витгенштейна часто озадачены тем обстоятельством, что в своих философских работах он слишком много внимания уделяет языку. Действительно, если целью Витгенштейна является демонстрация культурной природы человека, то почему он предпринимает столь значительные усилия для обсуждения лингвистического феномена, а через него проблем сознания, значения и эпистемологии? Объяснение заключается в том, что с точки зрения Витгенштейна, язык, со всеми его особенностями, многообразием форм, способов употребления, пожалуй, является самым выдающимся культурным творением человека. Язык обеспечивает культурное и, следовательно, духовное выражение усовершенствованной человеческой (формы) жизни. В языке природа и дух сливаются. С этой точки зрения, язык через созданные и соблюдаемые в нем способы употребления слов обеспечивает культурные практики выражением, которое уходит в глубокое прошлое и связывает нас с предшествующими поколениями. Язык обеспечивает нас культурными достижениями, которые органично развивались в течение многих столетий. Язык, таким образом, служит жизненным средством, объединяющим людей духовно, он по-прежнему оказывает могучее влияние на детерминацию жизненного процесса человечества. Витгенштейн напоминает нам о том, что человек есть культурное существо, что истинная культура не механистична и искусственна, а органична. Таким образом, Витгенштейн углубил наши представления о человеке и культуре, переосмыслил точку зрения, согласно которой наука является единственной формой знания.

Размышления Витгенштейна о возможных условиях понимания совершенно незнакомого языка корреспондируются с современными дискуссиями о философских проблемах, возникающих в рамках кросс-культурных исследований. Нужно ли этнографу исходить из признания одного методологического стандарта понимания чужих культур или лучше придерживаться убеждения о наличии множества возможных стандартов понимания? Можно ли достичь правильной интерпретации событий иной культуры «в ее собственных терминах»? Эта дилемма способна поставить под сомнение статус культурной/социальной антропологии как эмпирической науки, продуцирующей объективное описание и объяснение смысла наблюдаемых культурно-исторических явлений. Вместе с тем эта проблема выводит нас на дискуссию, осуществляемую в рамках философской герменевтики о понимании как методологической процедуре или как онтологически интерпретируемом способе человеческого бытия в мире.

Разнообразные лингво-методологические подходы, предлагаемые исследователями для изучения иных культур, свидетельствуют о сложности самой задачи - адекватно воспроизвести значение культурных символов, учитывая влияние языковых, социокультурных, субъективных и иных предпосылок познания. Стремление избежать «наложения» западно-ориентированных концептуальных схем на мировоззрение туземцев побуждает антропологов включаться в изучение механизмов взаимосвязи языка с культурой и мышлением, разрабатывая при этом различные (лингвистические, социолингвистические, психологические и др.) подходы. Определенные теоретические и методологические достижения традиции «язык и культура» свидетельствуют о непрестанных усилиях исследователей обнаружить архимедову точку опоры для проникновения в скрытую сферу сознания Другого, в мир иной культуры. Такая опора многим представляется в виде бесспорных предпосылок, задающих необходимые условия и возможность межкультурной коммуникации, будь то бессознательные универсальные грамматические структуры, чувственно доступная реальная действительность, объективные логические законы, обусловливающие формальный характер процессов мышления и речи или натуралистически выводимая единая природа человека, детерминирующая всеобщие параметры поведения и способы восприятия мира. Наметившийся в последнее годы поворот к универсализму в социокультурных исследованиях находит свое выражение в поисках «антропологических констант», универсалий культуры, универсального метаязыка, что отражает стремление выйти за рамки схемы «свое/чужое» и перейти к модели «свое и иное как вариации общечеловеческого». Однако при этом возникает опасность, что хорошо нам знакомый этноцентризм будет заменен лого-центризмом, в котором «единственный логос выступает в качестве всеобщего, охватывающего различие своего и чужого и поднимающегося над ним» (Б. Вандельфельс).

Появление и становление двух противоположных тенденций в антропологических работах - объективизма и релятивизма связано с распространением разнообразных теоретических и методологических установок в разрешении проблем значения, природы языка, соотношения языка и культуры, а также различными толкованиями феномена культуры. Постнеклассическая модель современной науки и постмодернистские методологии, ориентированные на рассмотрение культурного пространства в форме текста, смысл которого открыт для бесчисленных интерпретаций и бесконечных реконструкций, привели к ощутимому влиянию релятивизма в современной антропологии. Думаю, определенное воздействие на развитие данной тенденции оказали философские и методологические воззрения Витгенштейна и его последователей (П. Уинч и др.). Однако не следует трактовать данное воздействие прямолинейно и однозначно, учитывая как сложность гносеологических и этических проблем межкультурного диалога, так и возможность различных прочтений идей Витгенштейна, вплоть до взаимоисключающих.

Применяемый в исследовании витгенштейновский подход к прояснению концептуальных затруднений ориентирован на необходимость учета социального контекста при определении языковых значений. Аналитический подход «Витгенштейна-Уинча» призван предостеречь наше сознание от чрезмерного оптимизма в оценке возможностей эмпирической науки и связанных с ней современных антропологических методологий (в частности, функционализма), использующих объективистские приемы объяснения значения культурных обрядов и верований. Предпосылкой любого понимания, согласно Витгенштейну и Уинчу, является практическое участие в языковой игре и, соответственно, в связанной с ней социальной «практике» или «институте». Проблематика понимания в таком случае оказывается не эмпирической, а философской, и она имеет дело с априорными условиями возможности любого эмпирического сознания. Данная установка, в соответствии с которой культуру необходимо оценивать по ее собственным меркам, в ее собственных терминах, приводит к позиции культурного релятивизма, что означает признание множественности пониманий и истолкований, каждое из которых связано с особенностями конкретного наблюдателя. Полагаю, нам важно осознать, что релятивизация знания выступает неизбежным компонентом в социокультурном познании, поскольку процедуры понимания и интерпретации человеческой жизни напрямую зависят от субъективно-личностных, концептуально-языковых, социокультурных предпосылок познания.

На мой взгляд, релятивистское утверждение об «относительности» рациональности не следует воспринимать как «отставку философии и ее смерть» (Виндельбанд), или «неготовность взять на себя интеллектуальную ответственность» (Решер). Скорее позицию релятивиста можно трактовать, как желание укоренить в нашем сознании мысль о наличии разнообразных вариантов постижения и выявления культурных смыслов, о существовании различных путей структурирования общества, о множественности стандартов рациональности, способов бытия, ведущих к счастливой и осмысленной жизни. В таком случае в позиции релятивиста нет ничего предосудительного.

Вместе с тем, следует учитывать, что в философии Витгенштейна прагматический подход к языку как деятельности сочетает в себе внеистори-ческий морфологический взгляд в оценке языка как «формы жизни». Это открывает для нас возможность уклониться от позиции культурного релятивизма, толкуя «формы жизни» как определенные факты «естественной истории человечества» - человеческие реакции и социальные практики, смысл которых не вызывает сомнения. Это означает, что человеческая форма существования (общие модели человеческого поведения), общие человеческие склонности заключают исходную всеобщую основу для возможности межкультурного понимания. Тогда можно допустить, как предлагает это сделать К.- О. Апель, существование «трансцендентальной языковой игры», которая открывает нам доступ к взаимопониманию через обращение к фундаментальным фактам человеческого рода. Подобная установка на универсализм неявным образом заключена в трансцендентальной методе П. Уинча через обращение к «предельным» понятиям, выражающим этическое измерение человеческого существования как специфического вида бытия.

Реализованный в данном исследовании витгенштейновский подход к культурной антропологии согласуется с современными теоретико-методологическими представлениями, сочетающими мотивы объективизма и релятивизма. При этом мне хотелось выразить определенную мировоззренческую перспективу, а именно - склонить читателя к принятию новой парадигмы мышления, которая исключала бы рецидивы объективизма и релятивизма и была направлена на преодоление этих двух крайностей. Думаю, подобная перспектива и заключена в философских размышлениях Витгенштейна.

Вместе с тем остается спорной оценка возможностей определенных лингвокультурных методологий в социальных науках, прежде всего витген-штейноведения с его посылкой о самодостаточности языкового мира культуры. Наш опыт действительно опосредуется культурой и языком. И все же остается вопрос, являются ли культура и естественный язык «мерой всех вещей»? Может быть, таковой выступает природа, или более конкретно - эмпирический опыт, без которого не смогли бы развиваться ни культура, ни язык? Но поскольку не существует «чистого» опыта, поскольку фундаментальные понятия, используемые для его описания, оказываются истинными относительно определенной теоретической схемы, парадигмы, формы жизни или культуры, постольку концептуальные замешательства будут постоянно сопровождать антрополога в процессе его взаимодействия с иными культурами. Выявленный «круг» в когнитивной практике социального исследователя свидетельствует о сложности философских проблем кросс-культурной ин

373 терпретации, что требует разработки и применения новых методологических подходов к их разрешению. Для нас важно осознать, что границы применения эмпирических методов в социокультурных исследованиях зачастую связаны с возможными способами употребления понятий в нашей собственной культуре.

Список научной литературыМедведев, Николай Владимирович, диссертация по теме "История философии"

1. АБРАМОВА Н.Т. Невербальные мыслительные акты в «зеркале» рационального сознания // Вопросы философии. 1997. № 7.

2. АВТОНОМОВА Н.С. Понимание и язык // Познание и язык. М.,1984.

3. АГАЦЦИ Э. Человек как предмет философии // Феномен человека: Антология. М., 1993.

4. АДОРНО Т. К логике социальных наук // Вопросы философии. 1992.№ 10.

5. АЙЕР А. Человек как предмет научного исследования // Феномен человека: Антология. М., 1993.

6. Аналитическая философия в XX в. (Материалы «Круглого стола») // Вопросы философии. 1988. № 8.

7. Аналитическая философия: Избранные тексты. М., 1993.

8. Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). М., 1998.

9. АНИСИМОВ С.Ф. Мораль и поведение. М., 1985.

10. Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб., 1997.

11. Антропологическая проблематика в западной философии. М.,1991.

12. АПЕЛЬ К.-О. Трансцендентально-герменевтическое понятие языка // Вопросы философии. 1997. № 1.

13. АПЕЛЬ К.-О. Трансформация философии. М., 2001.

14. АПИНЯН Т.А. Игра в контексте современной буржуазной философии // Философские науки. 1988. № 9.

15. АПРЕСЯН Р.Г. Первоначальные детерминанты нравственного опыта // Вопросы философии. 1993. № 8.

16. АРИСТОТЕЛЬ. Об истолковании // Соч. в 4-х т. М., 1978. Т. 2.

17. АРИСТОТЕЛЬ. Политика // Соч. в 4 т. М., 1983. Т. 4.

18. АРУТЮНОВ С.А., РЫЖАКОВА С.И. Культурная антропология. М., 2004.

19. АРУТЮНОВА Н.Д. (ред.) Культурные концепты. М., 1991.

20. БАЙБУРИН А.К. Ритуал в традиционной культуре: структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. М., 1992.

21. БАБУШКИН В.У. О природе философского знания. Критика современных буржуазных концепций. М., 1978.

22. БАК Д.П., КУЗНЕЦОВА Н.И., ФИЛАТОВ В.П. Границы интерпретации в гуманитарном и естественнонаучном знании // Вопросы философии. 1998. № 5.

23. БАЛЛАЕВА Е.А. Витгенштейнова концепция мира как «микрокосмоса» // Человек. Общество. Познание. М., 1981.

24. БАЛЛАЕВА Е.А. Роль иронии в философской практике Л. Витгенштейна // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

25. БАРТ Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1994.

26. БАРТЛИ III У.У. Витгенштейн // Людвиг Витгенштейн: Человек и мыслитель. М., 1993.

27. БАРУЛИН B.C. Социально-философская антропология. Общие начала социально-философской антропологии. М., 1994.

28. БАТИЩЕВ Г.С. Найти и обрести себя. Особенности культуры глубинного общения // Вопросы философии. 1995. № 3.

29. БАХТИН М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

30. БРАЖНИКОВ Б. X. Основания гуманистической этнологии. М.,2003.

31. БЕГИАШВИЛИ А.Ф. Современная английская лингвистическая философия. Тбилиси, 1965.

32. БЕЛИК A.A. Психологическая антропология: История и теория. М., 1993.

33. БЕЛИК A.A. Культура и личность. М., 2001.

34. БЕЛОБРАТОВ A.B. Музиль и Витгенштейн, или Литература и философия // Вопросы философии. 1998. № 5.

35. БЕНЕДИКТ Р. Хризантема и меч. М., 2004.

36. БЕНХАБИБ С. Притязания культуры. Равенство и разнообразие в глобальную эру. М., 2003.

37. БЕРГСОН А. Два источника морали и религии. М., 1994.

38. БЕРЛИН И. Стремление к идеалу // Вопросы философии. 2000.5.

39. БИБИХИН В. В. Язык философии // Путь. 1993. № 3.

40. БИБИХИН В.В. Витгенштейн: смена аспекта. М, 2005.

41. БИБЛЕР B.C. Культура. Диалог культур // Вопросы философии. 1989. №6.

42. БИБЛЕР B.C. На гранях логики культуры. М., 1997.

43. БЛИНОВ А.Л. Теоретико-игровая семантика и «языковые игры» Л. Витгенштейна // Логический анализ естественного языка. Вильнюс, 1985.

44. БЛИНОВ А.Л. Общение. Звуки. Смысл. Об одной проблеме аналитической философии языка. М., 1996.

45. БЫСТРИЦКИЙ Е.К. Научное познание и проблемы понимания. Киев, 1986.

46. БЫСТРИЦКИЙ Е.К., ФИЛАТОВ В.П. Теория познания и проблема понимания // Гносеология в системе философского мировоззрения. М., 1983.

47. БОАС Ф. Ум первобытного человека. М., 1926.

48. БОАС Ф. Некоторые проблемы методологии общественных наук// Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. Спб., 1997.

49. БОАС Ф. Методы этнологии // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. Спб., 1997.

50. БОБРОВА Л.А. Современное состояние аналитической философии. М., 1988.

51. БОБРОВА Jl.А. Фреге или Витгенштейн? О путях развития аналитической философии // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.,1996.

52. БОБРОВА Л. Эпистемология У. Куайна. Науч.- аналит. обзор. М.,1997.

53. БОГОМОЛОВ A.C. Английская буржуазная философия XX века. М, 1973.

54. БОДАЛЕВ A.A. Восприятие и понимание человека человеком. М.,1982.

55. БОРОДАЙ Ю.М. От фантазии к реальности. Происхождение нравственности. М., 1995.

56. БОРРАДОРИ Дж. Американский философ: Беседы с Куайном, Дэвидсоном, Патнэмом, Нозиком, Данто, Рорти, Кейвлом, МакИнтайром, Куном. М., 1999.

57. БРАЖНИКОВ Б.Х. Основания гуманистической этнологии. М.,2003.

58. БРОМЛЕЙ Ю.В. Современные проблемы этнографии. М., 1981.

59. БРУДНЫЙ A.A. Понимание как философско-психологическая проблема. // Вопросы философии. 1975. № 10.

60. БРУДНЫЙ A.A. Проблема языка и мышления это прежде всего проблема понимания // Вопросы философии. 1977. № 6.

61. БРУТЯН Г.А. Гипотеза Сепира Уорфа. Ереван, 1968.

62. БРУТЯН Г.А. Очерки по анализу философского знания. Ереван,1979.

63. БРУШЛИНСКИЙ A.B. Воображение и творчество // Научное творчество. М., 1969.

64. БУТЕНКО И.А. «Практическая герменевтика» и социальное познание // Вопросы истории и критики буржуазной социологии. М., 1983.

65. БЫСТРИЙКИЙ Е.К. Научное познание и проблемы понимания. Киев, 1986.

66. БЫХОВСКАЯ И.М. «Человек телесный» в социокультурном пространстве и времени (Очерки социальной и культурной антрооплогии). М., 1997.

67. ВАЛЬДЕНФЕЛЬС Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности // Социо-логос. М., 1991.

68. ВАЛЬДЕНФЕЛЬС Б. Своя культура и чужая культура. Парадокс науки о «Чужом» // Логос. 1994. № 6.

69. ВЕЖБИЦКАЯ А. Язык. Культура. Познание. М., 1996.

70. ВЕЖБИЦКАЯ А. Понимание культур через посредство ключевых слов. М., 200 L

71. ВЕЙШ Я.Я. Учение Л. Витгенштейна и религиозная философия // Проблема человека в современной буржуазной философии. М., 1988.

72. ВЕЙШ Я.Я. Аналитическая философия и религиозная апологетика. Рига, 1989.

73. ВЕЛИЧКОВСКИЙ Б.М. Анализ процессов понимания // Современная когнитивная психология. М., 1982.

74. ВЕСЕЛКИН Е.А. Кризис британской социальной антропологии. М., 1977.

75. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Логико-философский трактат. М., 1958.

76. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Заметки о «Золотой ветви» Дж. Фрезера // Историко-философский ежегодник. М., 1989.

77. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Лекция об этике // Историко-философский ежегодник. М., 1989.

78. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Дневники. 1914-1916 гг. // Современная аналитическая философия. Вып. 3. М., 1991.

79. ВИТГЕНШТЕЙН Л. «Голубая книга» и «Коричневая книга» // Современная аналитическая философия. Вып. 3. М., 1991.

80. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Философские исследования // Философские работы. Часть I. М., 1994.

81. ВИТГЕНШТЕЙН Л. О достоверности // Вопросы философии. М., 1991. №2.

82. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Культура и ценность // Философские работы. Часть I. М., 1994.

83. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Замечания по основаниям математики // Философские работы. Часть II. М., 1994.

84. ВИТГЕНШТЕИН Л. Несколько заметок о логической форме // Логос. 1995. № 6.

85. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Заметки о философии психологии // Логос. 1995. № 6.

86. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Из «Тетрадей 1914-1916» // Логос. 1995. № 6.

87. ВИТГЕНШТЕИН Л. Лекции о религиозной вере (предисловие к публикации З.А. Сокулер) // Вопросы философии. 1998. № 5.

88. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Голубая книга. М., 1999.

89. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Коричневая книга. М., 1999.

90. ВИТГЕНШТЕЙН Л. Лекции и беседы об эстетике, психологии и религии. М., 1999.

91. ВОЛОШИНОВ В.Н. Марксизм и философия языка. Л., 1929.

92. ВОРОНКОВА Л.П. Культурная антропология как наука. Серия: науки о культуре и человеке. Вып. 4. М., 1997.

93. ВРИГТ Г.Х. Логико-философские исследования. Избр. труды. М.,1986.

94. ВРИГТ Г.Х. Людвиг Витгенштейн: Биографический очерк // Людвиг Витгенштейн: Человек и мыслитель. М., 1993.

95. ВРИГТ Г.Х. Логика и философия в XX веке // Вопросы философии. 1992. № 2.

96. ГАДАМЕР Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М., 1988.

97. ГАДАМЕР Г.-Г. Актуальность прекрасного. М., 1991.

98. ГАЙДЕНКО П.П. Проблема рациональности на исходе XX века // Вопросы философии. 1991. № 6.

99. ГАРВЕР Н. Витгенштейн и критическая традиция // Логос. 1995.6.

100. ГЕВОРКЯН Г.А. О проблеме понимания // Вопросы философии. 1980. № 11.

101. ГЕЛЛНЕР Э. Слова и вещи. М., 1962.

102. ГЕЛЛНЕР Э. Разум и культура: историческая роль рациональности и рационализма. М., 2003.

103. ГЕМПЕЛЬ К.Г. Логика объяснения. М., 1998.

104. ГЕМПЕЛЬ К.Г. Функция общих законов в истории // Вопросы философии. 1998. № 10.

105. ГЕНДРОЛИС Э. Социальная и культурная антропология (Обзор основных направлений и методов). Вильнюс, 1984.

106. ГИРЦ К. Интерпретация культур. М., 2004.

107. ГОРСКИЙ Д.П. Проблема значения (смысла) знаковых выражений как проблема их понимания // Логическая семантика и модальная логика. М., 1967.

108. ГРАЙС Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985.

109. ГРИГОРЯН Г.П. Витгенштейн и проблема солипсизма // Методологические проблемы исследования и критики современной буржуазной философии. Ч. 1. М., 1986.

110. ГРИГОРЯН Г.П. Л. Витгенштейн и П. Стросон о проблеме чужих сознаний // Историко-философский ежегодник' 86. М., 1986.

111. ГРИГОРЯН Г.П. Философия сознания Л. Витгенштейна: Проблемы интерпретации // Современная аналитическая философия. Вып. 3. М., 1991.

112. ГРИНБЕРГ Дж. Антропологическая лингвистика. Вводный курс. М., 2004.

113. ГРИНЦЕР Н.П. Языковое учение Платона в контексте идей Витгенштейна // Вопросы философии. 1998. № 5.

114. ГРИФЦОВА И.Н. Логика как теоретическая и практическая дисциплина. К вопросу о соотношении формальной и неформальной логики. М., 1998.

115. ГРЯЗНОВ А.Ф. Аналитическая философия и проблема понимания культурно-исторических феноменов // Философские науки. 1989. № 3.

116. ГРЯЗНОВ А.Ф. Эволюция философских взглядов Л. Витгенштейна. М., 1985.

117. ГРЯЗНОВ А.Ф. Естественный язык и понимание культурно-исторических феноменов // Заблуждающийся разум? (Многообразие научного знания). М., 1990.

118. ГРЯЗНОВ А.Ф. Философия языка Л. Витгенштейна (материалы к курсу Критики современной буржуазной философии). М., 1987.

119. ГРЯЗНОВ А.Ф. Аналитическая «философия сознания»: вокруг Витгенштейна // Современная аналитическая философия (сб. обзоров). М., 1988. Вып. I.

120. ГРЯЗНОВ А.Ф. Философия математики JI. Витгенштейна // Методологический анализ оснований математики. М., 1988.

121. ГРЯЗНОВ А.Ф. «Скептический парадокс» и пути его преодоления //Вопросы философии. 1989. № 12.

122. ГРЯЗНОВ А.Ф. Аналитическая философия и проблема понимания культурно-исторических феноменов // Философские науки. М., 1989. № 3.

123. ГРЯЗНОВ А.Ф. «Витгенштейн» // Философский энциклопедический словарь. М., 1989.

124. ГРЯЗНОВ А.Ф. Этическая проблематика в трудах JI. Витгенштейна // Историко-философский ежегодник. М., 1989.

125. ГРЯЗНОВ А.Ф. Язык и деятельность / Критический анализ вит-генштейнианства/. М., 1991.

126. ГРЯЗНОВ А.Ф. Феномен аналитической философии в западной культуре XX столетия // Вопросы философии. 1996. № 4.

127. ГРЯЗНОВ А.Ф. Как возможна правилосообразная деятельность? // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

128. ГРЯЗНОВ А.Ф. Аналитическая философия: проблемы и дискуссии последних лет // Вопросы философии. 1997. № 9.

129. ГРЯЗНОВ А.Ф. Л. Витгенштейн и некоторые современные проблемы философии психологии // Вопросы философии. 1998. № 5.

130. ГУДМЕН Н. Способы создания миров. М., 2001.

131. ГУМБОЛЬДТ В. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.

132. ГУМБОЛЬДТ В. Язык и философия культуры. М., 1985.

133. ГУРЕВИЧ А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1972.

134. ГУРЕВИЧ П.С. Человек как микрокосм // Общественные науки и современность. 1993. № 6.

135. ГУСЕВ С.С, ТУЛЬЧИНСКИЙ Г.Л. Проблемы понимания в философии. М., 1985.

136. ГУСЕЙНОВ A.A. Моральная демагогия как форма апологии насилия // Вопросы философии. 1995. № 5.

137. ГУСЕЙНОВ A.A. Этика//Вопросы философии. 1999. № 8.

138. ГУСЕЙНОВ A.A., АПРЕСЯН Р.Г. Этика. М., 2000.

139. ГУССЕРЛЬ Э. Философия как строгая наука. Кн. 1. Логос, 1911.

140. ГУССЕРЛЬ Э. Кризис европейский наук и трансцендентальная феноменология // Вопросы философии. 1992. № 7.

141. ДЕГУТИС А.Ю. Понятие критерия в лингвистическом анализе // Языковая практика и теория языка. М., 1976.

142. ДЕГУТИС А.Ю. Язык, мышление и действительность: Очерк теории значения в аналитической философии. Вильнюс, 1985.

143. ДЕЙК Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

144. ДЕКАРТ Р. Избранные произведения. М., 1950.

145. ДЕННЕТТ Д. Условия присутствия личности // Логос. 2003. № 2

146. ДЕЛЕЗ Ж. Логика смысла. М., 1995.

147. Диалог цивилизаций: Восток Запад // Вопросы философии. 1995.6.

148. ДИЛЬТЕЙ В. Типы мировоззрения и обнаружение их в метафизических системах // Культурология. XX век: Антология. М., 1995.

149. ДИЛЬТЕЙ В. Введние в науки о духе // Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX веков. М., 1987.

150. ДОБРОВИЧ А.Б. Общение: наука и искусство. М., 1980.

151. Доказательство и понимание. Киев, 1986.

152. ДРАГ АЛИНА-ЧЕРНАЯ Е.Г. Формальные онтологии: аналитическая реконструкция. М., 2000.

153. ДУДЕЦКИЙ А.Я. Теоретические вопросы воображения и творчества. Смоленск, 1974.

154. ДЭВИДСОН Д. Об идее концептуальной схемы // Аналитическая философия: Избранные тексты. М., 1993.

155. ДЭВИДСОН Д. Истина и интерпретация. М., 2003.

156. ЕМЕЛЬЯНОВ Ю.Н. Основы культурной антропологии. СПб.,1994.

157. Загадка человеческого понимания. М., 1991.

158. ЗАЙЦЕВ П,Л. Социальная и культурная антропология: учебное пособие для вузов. Омск, 2004.

159. ЗАИЧЕНКО Г.А. К вопросу о критике современного английского позитивизма. Харьков, 1971.

160. ЗДРАВОМЫСЛОВ А.Г. Потребности. Интересы. Ценности. М.,1986.

161. ЗЕМЛЯНОЙ С.Н. Герменевтика и проблема понимания // Проблемы и противоречия буржуазной философии 60-70-х годов. М., 1983.

162. ЗИЛЬБЕРМАН Д.Б. Социальная антропология: динамика развития и перспективы // Вопросы философии. 1971. № 11.

163. ЗИЛЬБЕРМАН Д.Б. Традиция как коммуникация: трансляция ценностей, письменность (предисловие к публикации Е. Гурко) // Вопросы философии. 1996. № 4.

164. ЗИММЕЛЬ Г. О сущности культуры / Избранное. Т. I. Философия культуры. М., 1996.

165. ЗНАКОВ В.В. Понимание в познании и общении. М., 1994.

166. ИВАНОВ A.B. Запад Россия - Восток: (Сравнительно-типологический анализ познавательных стратегий и ценностных ориента-ций). М., 1993.

167. ИВИН A.A. Ценность и понимание // Вопросы философии. 1987.8.

168. ИЛЬЕНКОВ Э.В. Философия и культура. М., 1991.

169. Интерпретация как историко-научная и методологическая проблема. Новосибирск, 1986.

170. ИОНИН Л.Г. Понимающая социология. М., 1979.

171. ИОНИН Л.Г. Новая магическая эпоха // Логос. 2005. № 2(47).

172. Истина и благо: универсальное и сингулярное. М., 2002.

173. Исторические типы рациональности. Т. 1, 2. М., 1995, 1996.

174. ИТС Р.Ф. Введение в этнографию. Л., 1991.

175. ИЩЕНКО Е. Познание Другого эпистемологические проблемы и социокультурные аппликации // Логос. 2005. № 4 (49).

176. КАГАН М.С. Философия культуры. СПб., 1996.

177. КАМПИЦ П. Австрийская философия // Вопросы философии. 1990. № 12.

178. КАМПИЦ П. Хайдеггер и Витгенштейн: критика метафизики -критика техники этика // Вопросы философии. 1998. № 5.

179. КАНТ И. Критика чистого разума. М., 1994.

180. КАРИМСКИЙ A.M. Философия американского натурализма. М.,1972.

181. КАСАВИН И.Т., СОКУЛЕР З.А. Рациональность в познании и практике: Критический очерк. М., 1989.

182. КАССИРЕР Э. Естественнонаучные понятия и понятия культуры // Вопросы философии. 1995. № 8.

183. КАССИРЕР Э. Избранное. Опыт о человеке. М., 1998.

184. КИЗИМА В. В. Культурно-исторический процесс и проблемы рациональности. Киев, 1985.

185. КИСЕЛЕВ Г.С. Человек, культура, цивилизация на пороге III тысячелетия. М., 1999.

186. КНАБЕ Г.С. Витгенштейн и Гуссерль // Вопросы философии. 1998. № 5.

187. КОЗЛОВА М.С. Концепция знания в философии Л. Витгенштейна // Современная идеалистическая гносеология. М., 1968.

188. КОЗЛОВА М. С. Философия и язык. М., 1972.

189. КОЗЛОВА М.С. Концепция природы философского знания в трудах позднего Витгенштейна // Природа философского знания. М., 1975.

190. КОЗЛОВА М.С. Размышления о феноменах сознания в трудах позднего Л. Витгенштейна // Проблема сознания в западной философии XX века. М., 1989.

191. КОЗЛОВА М.С. Философия как деятельность. Мысли Л. Витгенштейна // Аналитическая философия. Вып. 3. М., 1991.

192. КОЗЛОВА М.С. Вера и знание. Проблема границы // Вопросы философии. 1991. № 2.

193. КОЗЛОВА М.С. Разрозненные заметки Людвига Витгенштейна // Человек. М., 1991. №5-6.

194. КОЗЛОВА М.С. Философские искания Людвига Витгенштейна // Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М., 1994. C.VII-XXI.

195. КОЗЛОВА М.С. Проблемы оснований математики // Витгнештейн Л. Философские работы. Ч. 2. Кн. 1. М., 1994. С. VII-XXX.

196. КОЗЛОВА М.С. О переводе философских работ Л. Витгенштейна //Путь, М., 1995. №8.

197. КОЗЛОВА М.С. Идея «языковых игр» // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

198. КОЗЛОВА М.С. Витгенштейн: особый подход к философии // Вопросы философии. 1998. № 5.

199. КОЗЛОВА М.С. Витгенштейн: новый образ философии // Вопросы философии. 2001. № 7.

200. КОЛЛИНГВУД Р.Дж. Идея истории. Автобиография. М., 1980.

201. КОЛЕСНИКОВ A.C. Рассел и Витгенштейн: проблема философского взаимовлияния // Философская и социологическая мысль. Киев, 1989. №8.

202. КОРНФОРТ М. Марксизм и лингвистическая философия. М.,1968.

203. КОРШУНОВ A.M. Теория отражения и творчество. М., 1971.

204. КОРШУНОВ A.M., МАНТАТОВ В. В. Диалектика социального познания. М., 1988.

205. КОРШУНОВА Л.С. Воображение и его роль в научном познании. М., 1979.

206. КОРШУНОВА Л.С., ПРУЖИНИН Б.И. Воображение и рациональность. М., 1989.

207. КОУЛ М., СКРИБНЕР С. Культура и мышление. М., 1977.

208. КРАУС В. Молчать о чем. Изменение образа Людвига Витгенштейна от неопозитивизма к мистике // Вопросы философии. 1996. № 5.

209. КРИПКЕ С.А. Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке // Логос. 1999. № 1.

210. КРЫМСКИЙ С.Б. Логико-гносеологический анализ универсальных категорий // Логико-гносеологические исследования категориальной структуры мышления. К., 1980.

211. КУАЙН У. Слово и объект. М., 2000.

212. КУАЙН У. Еще раз о неопределенности перевода // Логос. 2005. № 2 (47).

213. КУДАКОВА И.И. Методология взаимосвязи гносеологического и этического в философии Л. Витгнештейна // Проблемы философии. Киев,1990. Вып. 86.

214. КУЗНЕЦОВ В.Г. Проблема понимания языковых выражений в логико-семантической концепции Л. Витгенштейна // Вопросы философии. 1985. № 9.

215. КУЗНЕЦОВ В.Г. Герменевтика и гуманитарное познание. М.,1991.

216. Культура, человек и картина мира. М., 1987.

217. Культурология. XX век: Антология. М., 1995.

218. КУН Т. Структура научных революций. М., 1975.

219. ЛАКС Д. О множественности человеческой природы // Вопросы философии. 1992. № 10.

220. ЛЕВИ-БРЮЛЬ Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении. М., 1937.

221. ЛЕВИ-БРЮЛЬ Л. Первобытное мышление. М., 1994.

222. ЛЕВИ-СТРОС К. Структурная антропология. М., 1985.

223. ЛЕВИ-СТРОС К. Пять масок. М., 2000.

224. ЛЕВОНТИН Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М., 1993.

225. ЛЕЙНФЕЛЛБНЕР-РУПЕРТСБЕРГЕР Э. История одной неудачи. Прагматические обоснования лингвистики и искусственного интеллекта, основанные на идеях позднего Витгенштейна // Вопросы философии. 1996. № 5.

226. ЛЕКТОРСКИЙ В.А. Аналитическая философия сегодня // Вопросы философии. 1971. № 2.

227. ЛЕКТОРСКИЙ В.А. Междисциплинарный и философский подход к проблеме понимания // Вопросы философии. 1986. № 7.

228. ЛЕКТОРСКИЙ В.А. Л. Витгенштейн и некоторые традиции отечественной мысли // Вопросы философии. 1998. № 5.

229. ЛЕОНТЬЕВ Д.А. Ценность как междисциплинароное понятие: опыт многомерной реконструкции // Вопросы философии. 1996. № 4.

230. ЛИТВИНСКИЙ В.М. Л Витгенштейн. Философские работы // Вопросы философии. 1995. № 11.

231. ЛИХТЕНБЕРГ Г.К. Афоризмы. М, 1964.

232. ЛИЧ Э. Введение. (Структурное исследование мифа и тотемизма) // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб., 1997.

233. Логический анализ языка. Проблемы интенциональных и прагматических контекстов. М., 1989.

234. Логический анализ языка. Ментальные действия. М., 1993.

235. ЛОКК Дж. Опыт о человеческом разумении // Соч. В 3-х т. М., 1985. Т. 1.

236. ЛУРЬЕ C.B. Культурная антропология в России и на Западе: концептуальные различия // Общественные науки и современность. 1997. № 2.

237. ЛЬЮИС К .И. Виды значения // Семиотика. М., 1983.

238. Людвиг Витгенштейн: Человек и мыслитель. М., 1993.

239. МАЙНБЕРГЕР Т.К. Единый разум и многообразие рационально-стей // Вопросы философии. 1997. № 9.

240. МАКАРЫЧЕВ С.П. Понимание и противоречие: методологическая проблема. Красноярск, 1990.

241. МАКСИМОВ Л.В. Очерк современной метаэтики // Вопросы философии. 1998. №10.

242. МАЛИНОВСКИЙ Б. Магия, наука и религия. М., 1998.

243. МАЛИНОВСКИЙ Б. Научная теория культуры. М., 1999.

244. МАЛИНОВСКИЙ Б. Избранное: Динамика культуры. М., 2004.

245. МАЛИНОВСКИЙ Б. Избранное: Аргонавты западной части Тихого океана. М., 2004.

246. МАЛКОЛЬМ Н. Мур и Витгенштейн о значении выражения «Я знаю» // Философия, логика, язык. М., 1987.

247. МАЛКОЛЬМ Н. Людвиг Витгенштейн: Воспоминания // Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М., 1993.

248. МАМАРДАТТТВИЛИ М. Мысль преграждаемая. Беседы с Анни Эпельбоин. Язык и повседневная жизнь // Философская и социологическая мысль. 1972. № 7.

249. МАРКАРЯН Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

250. МАРКОВ Б.В. Бытие и язык (Хайдеггер и Витгенштейн) // Вест. С.Петербург, ун-та. Сер 6. Философия, политология, социология, психология, право. 1992. Вып. 2.

251. МАРКОВ Б.В. Язык как форма жизни // Аргументация, интерпретация, риторика. Электронный журнал. 2000. Вып. 1.

252. МАСЛОУ А. Мотивация и личность. СПб., 1999.

253. МАХЛИН В.Л. Я и Другой: к истории диалогического принципа в философии XX в. М., 1997.

254. МЕДВЕДЕВ Н.В. Трансцендентальный метод и социальная наука // Логика, методология, философия науки. Москва-Обнинск, 1995. Ч.З.

255. МЕДВЕДЕВ Н.В. Является ли Л. Витгенштейн последователем И. Канта? // Вестник Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина. Сер. Гуманитарные науки. 1997. Вып.1.

256. МЕДВЕДЕВ Н.В. Философия как деятельность: Идеи Людвига Витгенштейна. Тамбов, 1999.

257. МЕДВЕДЕВ Н.В. Рецензия на кн.: «Витгенштейн и философия культуры». Вена, 1996 // История философии. № 8. М., 2001.

258. МЕДВЕДЕВ Н.В. Прагматическая теория значения Ч.С. Пирса // Вестник Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина. Сер. Гуманитарные науки. VI Державинские чтения, 2001.

259. МЕДВЕДЕВ Н.В. Являются ли речевые акты языковыми играми? // Человек Культура - Общество. Актуальные проблемы философских, политологических и религиоведческих исследований. М., 2002. Т. 1.

260. МЕДВЕДЕВ Н.В. Философия Л. Витгенштейна и духовное состояние его эпохи // Человек в истории. Вып.З: Мир в XIX первой половине XX в.: искания интеллектуальной элиты, положение аутсайдеров общества. Сборник научных статей. Тамбов, 2003.

261. МЕДВЕДЕВ Н.В. Семиотическая концепция культуры и понимание чужих культур // Гумбольдтовские чтения. СПб., 2003.

262. МЕДВЕДЕВ Н.В. Имеет ли местоимение «Я» референциальную функцию? (Размышления по поводу витгенштейновской трактовки «Я») // Гуманитарные науки: проблемы и решения: Сб. научных статей. СПб., 2004.

263. МЕДВЕДЕВ Н.В. К дискуссии о форме мира в «Логико-философском трактате» Л.Витгенштейна // Современная логика: проблемы истории, теории и применения в науке. СПб., 2004.

264. МЕДВЕДЕВ H.B. Проблема верификации в культурной антропологии // Антропологические конфигурации современной философии. М., 2004.

265. МЕДВЕДЕВ Н.В. К природе воображения: бихевиоризм versus ментализм // Гуманитарные науки: проблемы и решения. Вып. II: Сб. научных статей. СПб., 2004.

266. МЕДВЕДЕВ Н.В. Семиотическое определение культуры // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета: Сб. научных статей. Вып. III. СПб., 2005.

267. МЕДВЕДЕВ Н.В. Витгенштейн о культуре и человеческой природе // Труды кафедры истории и философии Тамбовского государственного технического университета: Сб. научных статей. Вып. IV. СПб., 2006.

268. МЕДВЕДЕВ Н.В. Функциональный анализ ритуалов и витген-штейновская перспектива // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 1(41). 2006.

269. МЕДВЕДЕВ Н.В. Философско-методологические проблемы кросс-культурной интерпретации. Тамбов, 2007.

270. МЕДВЕДЕВ Н.В. Некоторые проблемы прескриптивистского подхода к постижению морали чужой культуры // Вестник Тамбовского университета. Сер. Гуманитарные науки. Вып. 2 (46). 2007.

271. МЕЖУЕВ В.М. Культура и история. М., 1977.

272. МЕЛЕТИНСКИЙ Е.М. Клод Леви-Стросс и структурная типология мифа // Вопросы философии. 1970. №7.

273. МЕЛЬВИЛЬ Ю.К. Пути буржуазной философии XX века. М.,1983.

274. Методология и методы исследования культуры. Л., 1984.

275. Методологические проблемы теоретико-прикладных исследований культуры. М., 1988.

276. МИД М. Культура и мир детства. Избранные произведения. М.,1988.

277. МИКЕШИНА Л.А. Ценностные предпосылки в структуре научного познания. М., 1990.

278. МИКЕШИНА Л.А. Витгенштейн: проблема веры и достоверности в познании // Философские идеи Л. Витгенштейна. М., 1996.

279. МИКЕШИНА Л.А. Философия познания. Полемические главы. М., 2002.

280. МИНЮШЕВ Ф.И. Социальная антропология: Учебное пособие для студентов вузов. М., 2004.

281. МИХАЙЛОВ A.B. Язык культуры. М., 1997.

282. МИХАЙЛОВ И.Ф. Витгенштейн и проблема мистического опыта // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

283. МОРГАН Л. Древнее общество, или Исследование путей человеческого прогресса от дикости через варварство к цивилизации. М., 1934. 284. МОРГАН Л. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983.

284. МОСС М. Общества. Обмен. Личность. Труды по социальной антропологии. М., 1996.

285. Морфология культуры. Структура и динамика. М., 1994.

286. МУФФ Ш. Витгенштейн, политическая теория и демократия // Логос. 2003. №4-5 (39).

287. НАЗАРЕТЯН А.П. Историческая эволюция морали: прогресс и регресс? // Вопросы философии. 1992. № 3.

288. БАРСКИЙ И.С. Современная буржуазная философия: два ведущих течения начала 80-х годов в XX веке. М., 1983.

289. Невербальное поле культуры. М., 1995.

290. НИКИФОРОВ А.Л. Семантическая концепция понимания // Проблемы объяснения и понимания в научном познании. М., 1982.

291. НИКОЛИС Дж. Хаотическая динамика лингвистических процессов и образование паттернов в поведении человека // Вопросы философии.1997. № 3.

292. НИРИ К. Философская мысль в Австро-Венгрии. М., 1987.

293. НОВИКОВ A.A. Рациональность в ее истоках и утратах // Вопросы философии. 1995. № 5.

294. Новейший философский словарь / Сост. A.A. Грицанов. Мн., 1998.

295. НУГАЕВ P.M. Исторические типы рациональности // Вопросы философии. 1998. № 1.

296. ОГУРЦОВ А.П. Благо и истина: линия расхождения и схождения //Благо и истина: классические и неклассические регулятивы. М., 1998.

297. ОЕЗЕР Э. Мозг, язык и мир // Вопросы философии. 1998. № 5.

298. ОЙЗЕРМАН Т.И. Рациональное и иррациональное. М., 1984.

299. ОРЛОВА Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию. М., 1994.

300. Основы культурной антропологии. Спб., 1994.

301. ПАВИЛЕНИС Р.И. Проблема смысла. М., 1983.

302. ПАДУЧЕВА Е.В. Высказывание и его соответствие с действительностью. М., 1985.

303. ПАНИН A.B. Между рационализмом и историческим релятивизмом // Вест. Моск. ун-та. Философия. 1986. № 2.

304. ПАНОВ E.H. Знаки, символы, языки. М., 1980.

305. ПАНОВА Е. Людвиг Витгенштейн и позитивистское упразднение философии // Философские науки. 1978. № 5.

306. ПАНЧЕНКО Т.Н. Деятельность с умом, очищенном от мысли? Л. Витгенштейн и восточная философия // Современная аналитическая философия. Вып. 3. М., 1991.

307. ПАНЧЕНКО Т.Н. Стросон и Витгенштейн. Анализ как выявление формальной структуры неформального языка и анализ как терапия // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

308. ПАТНЭМ X. Философия сознания. М., 1999.

309. ПЕЛИПЕНКО A.A., ЯКОВЕНКО И.Г. Культура как система. М.,

310. ПЕТЯКШЕВА Н. И. Диалог цивилизаций: Восток Запад // Вопросы философии. 1993. № 6.

311. ПЕТЯКШЕВА Н. И. Проблемы диалога цивилизаций // Вопросы философии. 1996. № 1.

312. ПЕТРОВ М.К. Язык, знак, культура. М., 1991.

313. ПЕЧЧЕИ А. Человеческие качества. М., 1985.

314. ПИРЦИО-БИРОЛИ Д. Культурная антропология Тропической Африки. М., 2001.

315. ПИНКЕР С. Язык как инстинкт. М., 2004.

316. ПЛАТОН. Протагор // Платон. Собр. соч. в 4 т.: Т. I. М., 1994.

317. ПОЗДНЯКОВ Э.А. Философия культуры. М., 1999.

318. ПОЛАНИ М. Личностное знание. М., 1985.

319. Понимание как личностно-гносеологическая проблема. Киев,1982.

320. ПОППЕР К. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992.10.

321. ПОРТНОВ А.Н. Язык и сознание: Основные парадигмы исследования проблемы в философии Х1Х-ХХ вв. Иваново, 1994.

322. Понимание как логико-гносеологическая проблема. Киев, 1982.

323. ПОППЕР К. Логика социальных наук // Вопросы философии. 1992.10.

324. Постижение культуры: концепции, дискуссии, диалоги. Ежегодник. Вып. 5-6. М., 1996.

325. ПРИБРАМ К. Языки мозга. М., 1975.

326. Проблемы объяснения и понимания в научном познании. М., 1982.

327. РАДКЛИФ-БРАУН А.Р. Методы этнологии и социальной антропологии // Антология исследований культуры. Т. 1. Интерпретация культуры. СПб., 1997.

328. РАЙЛ Г. Дилеммы // Вопросы философии. 1996. № 6.

329. РАЙЛ Г. Понятие сознания. М., 1999.

330. РАКИТОВ А.И. Понимание и рациональность // Вопросы философии. 1986. №7.

331. РАССЕЛ Б. Введение // Логико-философский трактат. М., 1958.

332. Рациональное и эмоциональное в морали. М., 1983.

333. Рациональность как предмет философского исследования. М.,1995.

334. РЕЗНИК Ю. М. Введение в изучение социальной антропологии. М., 1997.

335. Рефлексивные и внерефлексивные способы понимания культуры: Материалы круглого стола. М., 1996.

336. РЕШЕР Н. Границы когнитивного релятивизма // Вопросы философии. 1995. № 4.

337. РИКЕР П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.,

338. РИКЕР П. Герменевтика. Этика. Политика. М., 1995.

339. РИШАР Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений. М., 1998.

340. РОГОВИН М. С. Динамика соотношения понимания и перевода в познании // Вопросы философии. 1981. № 2.

341. РОКМОР Т. К критике этики дискурса // Вопросы философии. 1995. № 1.

342. РОРТИ Р. Случайность, ирония и солидарность. М., 1996.

343. РОРТИ Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск, 1997.

344. Россия и Запад: взаимодействие культур (Материалы «Круглого стола») // Вопросы философии. 1992. № 6.

345. РУБЕЛ П., ЧЕГРИНЕЦ М. Исследовательские стратегии в современной американской культурной антропологии: от «описания» к «письму» // Журнал социологии и социальной антропологии. Т. 1. Вып.2. 1998.

346. РУДЕНКО Д.И. Имя в парадигмах «философии языка». Харьков,1990.

347. РУДНЕВ В.П. Морфология реальности: Исследования по «философии текста». М., 1996.

348. РУДНЕВ В.П. Витгенштейн и XX век // Вопросы философии. 1998. №5. С. 37-41.

349. РУДНЕВ В.П. Божественный Людвиг. Витгенштейн: Формы жизни. М., 2002.

350. РЫКЛИН М.К. Проблема рациональности в современной западной социологии и теологии культуры // Новое в современной западной культурологии. М., 1983.

351. РЭДКЛИФ-БРАУН А.Р. Структура и функция в примитивном обществе: Очерки и лекции. М., 2001.

352. Самосознание европейской культуры XX века: Мыслители и писатели Запада о месте культуры в современном обществе. М., 1991.

353. СВАСЬЯН К.А. Философия символических форм Э. Кассирера. Ереван, 1989.

354. СЕЛИЦКАЯ Л.А. Гносеологическая проблема понимания. Л.,1975.

355. СЕПИР Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.,1993.

356. СЕРЕБРЕННИКОВ Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и мышление. М., 1988.

357. СЕР ЛЬ Дж. Р. Рациональность и реализм: что поставлено на карту // Путь. 1994. № 6.

358. СЕР ЛЬ Дж. Р. Что такое речевой акт? // Зарубежная лингвистика. И. М., 1999.

359. СИМКИН Г. Н. Рождение этосферы // Вопросы философии. 1992.3.

360. СИНГЕР Б. Дж. Демократическое решение проблемы этнического многообразия // Вопросы философии. 1994. № 6.

361. СИТЧЕНКО JI.А. Человеческое общение в интерпретациях современной западной философии. Киев, 1990.

362. СЛОБИН Д. Психолингвистика // Слобин Д., Грин Дж. Психолингвистика. М., 1976.

363. СМИРНОВА Е.Д. Логика и философия. М., 1995.

364. СМИРНОВА Е.Д. Логика и «строительные леса» мира. Необычный мир «трактата» Л. Витгенштейна // Вопросы философии. 1998. № 5.

365. СНОУ Ч. Две культуры. М., 1978.

366. Сознание и понимание. М., 1982.

367. СОКУЛЕР З.А. Проблема обоснования знания (Гносеологические концепции Л. Витгенштейна и К. Поппера). М., 1988.

368. СОКУЛЕР З.А. К публикации перевода витгенштейновских заметок о «Золотой ветви» Дж. Фрэзера // Историко-философский ежегодник. М., 1989.

369. СОКУЛЕР З.А. Л. Витгенштейн о природе философского знания // Философия и ее место в культуре. Новосибирск, 1990.

370. СОКУЛЕР З.А. Субъект, сознание, «другие сознания»: Некоторые интерпретации философии Л. Витгенштейна // Современная аналитическая философия. Вып. 3. М., 1991.

371. СОКУЛЕР З.А. Актуальность Витгенштейна // Общественная мысль: исследования и публикации. Вып. IV. М., 1993.

372. СОКУЛЕР З.А. Людвиг Витгенштейн и его место в философии XX в.: Курс лекций. Долгопрудный, 1994.

373. СОКУЛЕР З.А. Проблема «следование правилу» в философии Людвига Витгенштейна // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

374. СОКУЛЕР З.А. «Жизнь и мир суть одно»: философия, логика и этика в «Логико-философском трактате» // Вопросы философии. 1998. № 5.

375. СОССЮР Ф. Курс общей лингвистики // Труды по языкознанию. М., 1977.

376. СОРИНА Г.В. Логико-культурная доминанта / Очерки теории и истории психологизма и антипсихологизма в культуре. М., 1993.

377. СТЕПАНОВ Ю.С. Семиотика. М., 1971.

378. СТЕПАНОВ Ю.С., ПРОКУРИН С. Г. Константы мировой культуры. Алфавиты и алфавитные тексты в период двоеверия. М., 1993.

379. СТЕПИН B.C. Философская антропология и философия науки. М.,1992.

380. СТЕПИН B.C. Культура // Вопросы философии. 1999. № 8.

381. ТАЙЛОР Э. Первобытная культура. М., 1989.

382. ТАРНАС Р. История западного мышления. М., 1995.

383. ТОЙНБИ А. Дж. Постижение истории. М., 1991.

384. ТОКАРЕВ С.А. История зарубежной этнографии. М., 1978.

385. ТОЛСТОЙ Л.Н. Холстомер // Толстой Л.Н. Собр. Соч. в 12 тт. М., 1987. Т. 11.

386. ТОПОРОВ В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифотворчество. М., 1995.

387. ТРУБЕЦКОЙ Н.С. История. Культура. Язык. М., 1995.

388. ТУЛМИН С. Человеческое понимание. М., 1984.

389. ТЭРНЕР В. Символ и ритуал. М., 1983.

390. УАЙТ Л. Избранное: эволюция культуры. СПб., 1998.

391. УИЗДОМ Дж. Витгенштейн об «индивидуальном языке» // Логос.1995. №. 6.

392. УИНЧ П. Идея социальной науки и ее отношение к философии. М, 1996.

393. УОРФ Б.Л. Отношение норм поведения и мышления к языку // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1961.

394. УСПЕНСКИЙ В.А. Витгенштейн и основания математики // Вопросы философии. 1998. № 5.

395. УАЙТХЕД А.Н. Избранные труды по философии. М., 1990.

396. ФАН К.Т. Концепция языка у Витгенштейна // Современная прогрессивная философская и социологическая мысль в США. М., 1977.

397. ФАРМАН И.П. Воображение в структуре познания. М., 1994.

398. ФЕДЯЕВА Т.А. Людвиг Витгенштейн и Карл Краус // Вопросы философии. 1995. № 5.

399. ФИЛАТОВ В.П. Психологические и культурно-исторические аспекты проблемы понимания // Методологические проблемы историко-философского исследования. М., 1981.

400. Философия. Логика. Язык. М., 1987.

401. Философия языка и семиотика. Иваново, 1995.

402. Философские идеи Людвига Витгенштейна. М., 1996.

403. ФОЛЛЕСДАЛЬ Д. Понимание и рациональность // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVIII. М., 1986.

404. ФОЛЛЕСДАЛЬ Д. Интенциональность и бихевиоризм // Научное знание: логика, понятие, структура. Новосибирск, 1987.

405. ФОРХ Б.А. Понятие символической формы и проблема значения в философии языка Э. Кассирера // Вопросы философии. 1998. № 9.

406. ФРЕГЕ Г. Понятие и вещь // Семиотика и информатика. Вып. 10. М, 1978

407. ФРЕГЕ Г. Предмет. Значение. Смысл (Избранные работы). М.,1996.

408. ФРЭЗЕР Дж.Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. М, 1998.

409. ФУКО М. Слова и вещи: Археология гуманитарных наук. СПб.,1994.

410. ХАБЕРМАС Ю. Теория коммуникативного действия // Современная западная теоретическая социология. Вып. 1. М., 1992.

411. ХАБЕРМАС Ю. О прагматическом, этическом и моральном употреблении практического разума // Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. М., 1995.

412. XAJIJIEP Р. Витгенштейн и модерн // Вопросы философии. № 5.

413. ХАРРЕ Р. Социальная эпистемология: передача знаний посредством речи // Вопросы философии. 1992. № 9.

414. ХЕВЕШИ М.А. Кризис Австро-Венгрии и его воздействие на развитие западноевропейской философии // Философские науки. 1981. № 4.

415. ХЁЙЗИНГА Й. Homo Ludens. Опыт исследования игрового элемента в культуре // Самосознание европейской культуры XX века. М., 1991.

416. ХИНТИККА Я. Логико-эпистемологические исследования. М.,1980.

417. ХОЙЕР Г. Антропологическая лингвистика // Зарубежная лингвистика. II. М., 1999.

418. ХОМСКИЙ Н. Вопросы теории порождающей грамматики // Философия языка. М., 2004.

419. ЦЫРКУН H.A. Эстетические аспекты философии Л. Витгенштейна // Вопросы философии. 1981. № 10.

420. ЧЕРНЫШЕВ С.Б. Смысл: Периодическая система его элементов. М., 1993.

421. ЧЕРНЯК B.C. Мифологические истоки научной рациональности // Вопросы философии. 1994. № 9.

422. ЧУБУКОВ А Е.И. Ю.Хабермас о философии языка Л. Витгенштейна // Вестн. ЛГУ. Сер. Философия, право. Л., 1990.

423. ШВАРЦМАН К.А. Новые тенденции в развитии современной буржуазной этики. М., 1977.

424. ШВЫРЕВ B.C. Рациональность как ценность культуры // Вопросы философии. 1992. № 6.

425. ШИШКИН А.Ф. Человеческая природа и нравственность. М.,1979.

426. ШЛИК М. Поворот в философии // Аналитическая философия: Избранные тексты. М., 1993.

427. ШПЕНГЛЕР О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1. Гештальт и действительность. М., 1993.

428. ШПЕТ Г. Введение в этническую психологию // ШПЕТ Г.Г. Сочинения. М., 1989.

429. ШРАМКО Я. Очерк истории возникновения и развития аналитической философии //Логос. 2005. № 2 (47).

430. ЭВАНС-ПРИЧАРД Э.Э. Нуэры. М., 1985.

431. ЭВАНС-ПРИТЧАРД Э. Теория примитивной религии. М., 2004.

432. ЭДМОНД Д., АЙДИНОУ Д. Кочерга Витгенштейна. История десятиминутного спора между двумя великими философами. М., 2004.

433. ЭЛЕАДЕ М. Тайные общества: обряды инициации и посвящения. М.-СПб., 1999.

434. Этнология в США и Канаде. М., 1989.

435. ЮДИН Б.Г. Объяснение и понимание в научном познании // Вопросы философии. 1980. № 9.

436. ЮДИНА Н.С. Проблема метафизики в американской философии. М., 1978.

437. ЮМ Д. Исследование о человеческом разумении. М, 1995.

438. ЮНГ К. Человек и его символы. М., 1997.

439. ЯУСС X. Р. Проблема диалогического понимания // Вопросы философии. 1994. № 12.

440. ABEL Т. The Operation called Verstehen II Feigl H., Brodbeck (eds.)Readings in the Philosophy of Science. N. Y., 1953.

441. ACKERMANN R.J. Wittgenstein's City. Amherst, 1988.

442. ALSTON W. P. Philosophy of Language. N. J., 1964.

443. APEL K.-O. Intentions, Conventions, and Reference to Things: Dimensions of Understanding Meaning in Hermeneutics and Analytic Philosophy of Language // Meaning and Understanding. В., N. Y., 1981.

444. AUSTIN J. L. How to Do Things With Words. Cambridge, 1975.

445. AYER A.J. Wittgenstein. L., 1985.

446. BACKER G. Wittgenstein, Frege and the Vienna circle. Oxford, 1988.

447. BACKER G. P., HACKER P.M.S. Wittgenstein: Uderstanding and Meaning. Oxford, 1980.

448. BARNS В., BLOOR D. Relativism and the Sociology of Knowledge // Hollis M., Lukes S. (eds.) Rationality and Relativism. Oxford, 1982.

449. BEARDSMORE R.W. If a Lion Could Talk.// Wittgenstein and the Philosophy of Culture / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.

450. BEATTIE J. On Understanding Ritual // Wilson B.R. (ed.) Rationality. Oxf., 1977.

451. BELL C. Ritual theory, ritual practice. N.Y., 1992.

452. BELL R. Wittgenstein's Anthropology. Self-Understanding and Understanding Other Cultures // Philosophical Ivestigations. No. 7 (1984).

453. BENEDICT R. Patterns of Culture. Boston, N. Y., 1934.

454. BENEDICT R.F. Anthropology and the Abnormal // Journal of General Psychology. No. X. 1934.

455. BERNSTEIN R.J. Beyond Objectivism and Relativism: Science, Hermeneutics and Praxis. Oxford, 1983.

456. BLEICHER J. Contemporary Hermeneutics. Hermeneutics as Method, Philosophy and Critique. L., 1980.

457. BLOOMFIELD M. Language. N.Y., 1977.

458. BLOOR D. Wittgenstein: A social theory of knowledge. N.Y., 1983.

459. BLOOR D. What Did Wittgenstein Mean by 'Institution'? // Wittgenstein and the Philosophy of Culture / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.

460. BOAS F. Handbook of American Indian Languages. Washington,1911.

461. BOAS F. Linguistics and Ethnology // Language and Culture / Ed. by D. Hymes. N.Y., 1964.

462. BRIGHT W. Sociolinguistics. The Hague, 1966.

463. BROWN C.H. Wittgensteinian Linguistics. The Hague, 1974.

464. BROWN C.H. Semantic Components, Meaning, and Use in Ethnose-mantics // Philosophy of Science. Vol. 43, no 3 (1976).

465. BROWN D.E. Human Universals. N.Y., 1991.

466. BROWN R. Words and Things. Glencoe, 1958.

467. BRUNS G. J. Hermeneutics Ancient and Modern. N. Haven, L., 1992.

468. BURLING R. Cognition and Componential Analysis: God's Truth or Hocus-Pocus? // American Anthropologist. Vol. 66, no. 1 (1964).

469. BURLING R. Linguistics and Ethnographic Description // American Anthropologist. Vol. 71 (1969).

470. CHOMSKY N. Aspects of the Theory of Syntax. Cambridge, 1965.

471. CHOMSKY N. Topics in the Theory of Generative Grammar. The Hague, 1966.

472. CHOMSKY N. Rules and Representations. N.Y., 1980.

473. CLEMENTS T. Science and Man. Philosophy of Scientific Humanism. Illinois, 1968.

474. Cultural Pluralism and Moral Knowledge. Cambridge, 1994.

475. DAVIDSON D. Inquiries into Truth and Interpretation. Oxford, 1984.

476. DILMANI. Freud and Human Nature. Oxford, 1983.

477. DILMAN I. Quine on Ontology, Necessity and Experience. L., 1984.

478. DILMAN I. von Wright on Wittgenstein: Philosophy and Culture // Wittgenstein and the Philosophy of Culture. / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.

479. DILTHEY W. Pattern and Meaning in History. L., 1961.

480. DOUGLAS M. Implicit Meanings: Essays in Anthropology. L., 1975.

481. DRUMMOND L. Structure and Process in the Interpretation of South American Myth: The Arawak Dog Spirit People // American Anthropologist. Vol. 79, no. 4 (1977).

482. EDEL M., EDEL A. Anthropology and Ethics. Illinois, 1959.

483. ERIKSON E.H. Childhood and Society. N.Y., 1978.

484. FALK B. Wittgenstein on What One Meant and One Would Have said //Inquiry. Vol. 35 (1992).

485. FANNK.T. Wittgenstein's Conception of Philosophy. Oxford, 1969.

486. FARBERM. Naturalism and Subjectivism. N.Y., 1969.

487. FELEPPA R. Convention, Translation, and Understanding: Philosophical Problems in the Comparative Study of Culture. N. Y., 1988.

488. FINCH H. L. Wittgenstein. The Later Philosophy: An Exposition of the "Philosophical Investigations". New Jersey, 1977.

489. FINDLAY J.N. Wittgenstein: A critique. L., 1984.

490. FRANKS J.J. Toward Understanding Understanding // Cognition and Symbolic Processes. New Jersey, 1974.

491. GARVER N. Naturalism and Transcendentality: The Case of 'Form of Life'// S. Tegharian (ed.) Wittgenstein and Contemporary Philosophy. Bristol, 1994.

492. GEERTZ C. The Interpretation of Cultures. N. Y., 1973.

493. GEERTZ C. From the Native's Point of View: On the Nature of Anthropological Understanding // Interpretive Social Science: A Reader. Berkeley, 1979.

494. GLADWIN T. H., STURTEVANT W. C. Anthropology and Human Behavior. Washington, 1962.

495. GOODENOUGH W. Cultural Anthropology and Linguistics // Language in Culture and Society: A Reader in Linguistics and Anthropology. Edited by D. Hymes. N.Y., 1964.

496. GREENBERG J. Anthropological Linguistics: An Introduction. N. J.,1968.

497. HALLERR. Questions on Wittgenstein. L., 1988.

498. HANFLING O. Wittgenstein's Later Philosophy. Basingstoke, 1989.

499. HANSON F.A. Meaning in Culture. L., Boston, 1973.

500. HARE R. M. Moral Thinking. Oxford, 1981.

501. HARE R. Objective Prescriptivism // Ethics. Cambridge, 1993.

502. HAVILAND W.A. Cultural Anthropology. N.Y., 1987.

503. HEMPEL C.G. The Logic of Functional Analysis // Aspects of Scientific Explanation. N. Y., 1965.

504. HERTZBERG L. Winch on Social Interpretation // Philosophy of the Social Sciences. No. 10 (1980).

505. HLLMY S.S. The Later Wittgenstein: The emergence of a new philosophical method. Oxford, N.Y., 1987.

506. HINTIKKA M.B. Investigating Wittgenstein. Oxford, 1986.

507. HOLLAND R.F. Against Empiricism. L., 1980.

508. HOLLAND R.F. Good and Evil in Action // Holland R.F. Against Empiricism. L., 1980.

509. HOLLIS M. Witchcraft and Winchcraft.// Philosophy of the Social Sciences. No. 2 (1972).

510. HOLLIS M. The Limits of Irrationality // Wilson B.R. (ed.) Rationality. Oxford, 1977.

511. HOLLIS M., LUKES S. Rationality and Relativism. Oxford, 1982.

512. HORTON R. Tradition and Modernity Revisited // Hollis M., Lukes S. Rationality and Relativism. Oxford, 1982.

513. HUNTER J. F. M. «Forms of Life» in Wittgenstein's Philosophical Investigations // American Philosophical Quarterly. 4 (1968).

514. HUNTER J. F. M. Essays after Wittgenstein. Toronto, 1973.

515. HYMES D. H. Language in Culture and Society: A Reader in Linguistics and Anthropology. N.Y., 1964.

516. HYMES D.H. Foundations in Sociolinguistics: An Ethnographic Approach. Philadelphia, 1974.

517. JARVIE I.C. Revolution in Anthropology. L., 1970.

518. JARVIE I.C. Understanding and Explanation in Sociology and Social Anthropology // Borger R., Cloffi F. (eds.) Explanation in the Behavioural Sciences. Cambridge, 1970.

519. JARVIE I. C. Functionalism. Minneapolis, 1973.

520. JARVIE I.C. Rationality and Relativism: In Search of Philosophy and History of Anthropology. L., 1984.

521. KEKES J. Human Nature and Moral Theories // Inquiry. Vol. 28 (1985).

522. KENNET P. L. Language in Relation to a Unified Theory of the Structure of Human Behavior. The Hague-P., 1967.

523. KENNY A. Wittgenstein. L., 1973.

524. KENNY A. The Legacy of Wittgenstein. Oxford, N.Y., 1984.

525. KERR F. Theology after Wittgenstein. Oxford, N.Y., 1986.

526. KLEMMD. Hermeneutical Inquiry. Atlanta, 1986.

527. KRAUZ M., MEILAND J.W. Relativism Cognitive and Moral. Notre Dame, Indiana, 1982.

528. LADD J. The Structure of Moral Code. Cambridge, 1957.

529. LUKES S. On the Social Determination of Truth. L., 1973.

530. LUKES S. Some Problems about Rationality // Wilson B.R. Rationality. Oxford, 1977.

531. LUNTLEY M. Understanding Anthropologists // Inquiry. Vol. 25 (1982).

532. LURIE Y. Wittgenstein on Culture and Civilization // Inquiry. Vol. 32 (1989).

533. LURIE Y. Culture as a human form of life: A romantic reading of Wittgenstein // Intern, philos. quart. Vol. 32, no 2 (1992).

534. MACBEATH, A. Experiments in Living. L., 1952.

535. MALCOLM N. Nothing is Hidden: Wittgenstein's Criticism of his Early Thought. Oxford, N.Y., 1986.

536. MALINOWSKI B. The Dynamics of Culture Change. New Haven,1949.

537. MARCUS G, FISCHER M. M. Y. Anthropology as Cultural Critique: An Experimental Moment in the Human Sciences. Chicago, 1986.

538. MEYNELL H. Truth, Witchcraft and Professor Winch // The Heythrop Journal. Vol.13 (1972).

539. Mind, Meaning and Mathematics: Essays on the Philosophical Views ofHusserl andFrege. Dordrecht, 1994.

540. MONK R. Wittgenstein: The Duty of Genius. N.Y., 1990.

541. NAGEL T. 'What is it to be a bat?' // Mortal Questions. Cambridge,1979.

542. NESHER D. Wittgenstein on language, meaning, and use // Intern, philos. Quart. Vol. 32, no. 1(1992).

543. NIELSEN K. Rationality and Relativism // Philosophy of the Social Sciences. Vol. 4 (1974).

544. OKRENT M.B. Hermeneutics, Transcendental Philosophy and Social Science // Inquiry. Vol. 27, no. 1(1984).

545. OSBORN R. Humanism and Moral Theory. London, 1970.

546. PEARS D. The False Prison: A Study of the Development of Wittgenstein's Philosophy. V. 1-2. Oxford, 1981.

547. Perspectives on the Philosophy of Wittgenstein. Oxford, 1981.

548. PHILLIPS D.S., MOUNCE H.O. Moral Practices. London, 1969.

549. PITKIN H. Wittgenstein and Justice. On the Significance of the Wittgenstein for Social and Political Thought. Berkeley, 1972.

550. RADCLIFFE-BROWN A. R. Structure and Function in Primitive Society. London, 1952.

551. RADCLIFFE-BROWN A. R. Method in Social Anthropology. Selected essays. Chicago, 1958.

552. RAPPAPORT R.A. Pigs for the Ancestors. L., 1967.

553. Regional East-West philosophers' conference, "Culture and Rationality" // Philosophy East & West. Honolulu. Vol. 42, no. 4 (1992).

554. Rationality: psychological and philosophical perspectives. L., 1993.

555. RHEES R. Art and Philosophy // Rhees R. Without Answers. London,1969.

556. RHEES R. Dicussions of Wittgenstein. L., 1970.

557. RICOEUR P. The Model of the Text: Meaningful Action Considered as a Text // Interpretive Social Science: A Reader. Berkeley, 1979.

558. RICOEUR P. Hermeneutics and the Human Sciences. New York, 1981.

559. ROMNEY A.K., D'ANDRADE R.G. Cognitive Aspects of English Kin Terms // American Anthropologist. Vol. 66, no. 3 (1964).

560. RORTY R. Philosophy and Mirror of Nature. Princeton, New Jersey,1980.

561. RORTY R. A Pragmatist View of Rationality and Cultural Difference // Philosophy East & West. Vol. 42. no. 4 (1992).

562. SANDBACKA C. Understanding Other Cultures: Studies in the philosophical problems of cross-cultural interpretation. Helsinki, 1987.

563. SCHATZKI T.R. Wittgenstein: Mind, Body, and Society // Jounal for the Theory of Social Behaviour. Vol. 23, no. 3 (1993).

564. SCHATZKI T.R.Wittgensteinian Impulses in Conceptualizing Social Order // Wittgenstein and the Philosophy of Culture / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.,

565. SELLARS R. The Principles, Perspectives and Problems of Philosophy. N.Y., 1970.

566. SINGER I. Meaning in Life: the Creation of Value. N. Y, 1992.

567. SMART J.C.C., Williams B. Utilitarianism For and Against. Cambridge, 1973.

568. SOFFER G. Gadamer, Hermeneutics, and Objectivity in Interpretation // Praxis International. Vol. 12, no. 3 (1992).

569. SOLOMON R. C. Existentialism, Emotions, and the Cultural Limits of Rationality // Philosophy East & West. Vol. 42, no. 4 (1992).

570. SORTER J.M. Imagination // Essays in the Philosophical Psychology. Gustafson D.F. (ed.) London, 1967.

571. SPERBER D. On Anthropological Knowledge: three essays. Cambridge, 1985.

572. STRAWSON P.F. Imagination and Perception // Freedom and Resentment. London, 1974.

573. STROLL A. Moore and Wittgenstein on certainty. Oxford, 1994.

574. STROLL A. Ethics Without Principles // Wittgenstein and the Philosophy of Culture / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.

575. SUTER R. Interpreting Wittgenstein A cloud of philosophy, a drop of grammar. Philadelphia, 1989.

576. TAYLOR C. Interpretation and the Sciences of Man // Interpretive Social Science: A Reader. Berkeley, London, 1979.

577. TOULMIN S. Wittgenstein and the Revival of Practical Philosophy // Wittgenstein and the Philosophy of Culture / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.

578. TULLIO D. M. Ludwig Wittgenstein: His place in the development of semantics. Dordrecht, 1967.

579. TYLER B. Philosophy of Language and Mind: 1950-1990 // The Philosophical Review. Vol. 101, no. 1 (1992).

580. TYLOR S. (ed.) Cognitive Anthropology. N.Y., 1969.

581. The Role of Pragmatics in the Contemporary Philosophy / Proceedings of the 20-th International Wittgenstein-Symposium. Vienna, 1998.

582. QUINE W. V. O. Word and Object. Cambridge, 1975.

583. VAYDA A. Foreword to Pigs for the Ancestors // Rappaport R.A. Pigs for the Ancestors. L., 1967.

584. VOHRA A. Wittgenstein's Philosophy of Mind. L., 1986.586. von WRIGHT G. H. Wittgenstein in Relation to his Times // von WRIGHT G. H. Wittgenstein. Oxford, 1982.

585. WILSON B. R. Rationality. Oxford, 1977.

586. WINCH P. Understanding a Primitive Society // American Philosophical Quarterly. Vol. 1, no.4 (1964). Reprinted in Wilson B.R.(ed.) Rationality. Oxford, 1977.

587. WINCH P. Comments on Jarvie 'Understanding andExplanation in Sociology and Social Anthropology // Borger R., Cioffi F. (eds.) Explanation in the Behavioural Sciences. Cambridge, 1970.

588. WINCH P. Ethics and Action. London, 1972.

589. WINCH P. The Idea of Social Science. London, 1973.

590. WINCH P. Popper and the Scientific Method in the Social Sciences // Schilpp P. A. (ed.) The Philosophy of Karl Popper. Vol. II. La Salle, 1974.

591. WITTGENSTEIN L. Notebooks 1914-1916. Oxford, 1963.

592. WITTGENSTEIN L. Philosophical Investigations. Oxford, 1953.

593. WITTGENSTEIN L. Philosophische Grammatik. Frankfurt am Main,1973.

594. WITTGENSTEIN L. Remarks on the Foundations of Mathematics / Ed. by G.H.von Wright. Oxford, 1956.

595. WITTGENSTEIN L. Zettel / Ed. by G.E. Anscombe and G.H.von Wright. Oxford, 1967.398

596. WITTGENSTEIN L. Remarks on Colour. Oxford, 1978.

597. WITTGENSTEIN L. The Blue and Brown Books. Oxford, 1969.

598. WITTGENSTEIN L. Culture and Value. Oxford, 1980.

599. WITTGENSTEIN L. Remarks on Colour. Oxford, 1978.

600. WITTGENSTEIN L. Remarks on the Philosophy of Psychology. Oxford, 1980.

601. Wittgenstein and his Times / Kenny A., McGuinness B., Nyiri J.C. / Ed. by McGuinness B. Oxford, 1982.

602. Wittgenstein and his Impact on Contemporary Thought. Wien, 1978.

603. Wittgenstein and the Philosophy of Culture / Proceedings of the 18-th International Wittgenstein Symposium. Vienna, 1996.

604. WRIGHT C. Wittgenstein's Later Philosophy of Mind: Sensation, Privacy, and Intention // Meaning scepticism. Berlin; N.Y., 1991.