Лексические заимствования в Петровскую эпоху и языковая личность

Ясинская, Милена Борисовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лексические заимствования в Петровскую эпоху и языковая личность

Год: 2004
Автор научной работы: Ясинская, Милена Борисовна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.01

Диссертация по филологии на тему 'Лексические заимствования в Петровскую эпоху и языковая личность'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексические заимствования в Петровскую эпоху и языковая личность"

На правах, рукописи

ЯСИНСКАЯ Милена Борисовна

Лексические заимствования в Петровскую эпоху и языковая личность

(на материале историко-биографической прозы князя Б. И. Куракина)

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2004

Работа выполнена на кафедре общего и русского языкознания Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина

Научный руководитель:

доктор филологических наук,

профессор

Калугин В.В.

Официальные оппоненты:

Доктор филологических наук,

профессор

Аннушкин В.И.

Кандидат филологических наук Горская Е.В.

Ведущая организация:

Кубанский государственный университет

Защита состоится ч/З » »200^ г. в ч. в зале

Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01. Государственного института русского языка имени А.С. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Гос. ИРЯ им. A.C. Пушкина. / Автореферат разослан J_200/ г.

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор педагогических наук

В.В. Молчановский

1Н1ЭЗ

Л5-РЗЗ

Общая характеристика работы

Проблема языковых контактов и заимствований является одной из центральных в исторической лексикологии. Общеизвестно, что заимствование - один из важнейших универсальных источников пополнения лексики любого языка. «Нет и не может быть ни одного чистого не смешанного языкового целого», - писал И. А.Бодуэн де Куртенэ, понимая под «смешением» в узком смысле процесс языковой миграции [Бодуэн де Куртенэ 1963].

В отечественной лингвистике изучение языкового заимствования имеет длительную историю: начиная со второй половины XVIII века процессы вхождения иноязычной лексики стали интересовать филологов, писателей, историков, общественных деятелей. Но при этом обращает на себя внимание тот факт, что лингвистические вопросы, связанные с этой областью, во многих работах рассматривались в связи с вопросами «чистоты» словаря. Даже в работах собственно лингвистических, более поздних по времени появления (например, статьи и книги А.И.Соболевского, Е.Ф.Карского, Ф.Е.Корша, И.И.Огиенко и др.) глубокий объективно-научный (преимущественно этимологический) анализ фактов словаря иногда перемежался высказываниями нормативно-пуристического характера, прогнозами по поводу судьбы тех или иных конкретных заимствований.

Для исследований второй половины XX века характерна разработка теории заимствования и функционирования заимствованных лексем, путей их адаптации в языке-реципиенте [Будагов 1970, Гальди 1958, Козлова 1970, Муравьев 1976, Сорокин 1965, Черных 1959].

определению: заимствование это процесс миграции элементов всех языковых ярусов из одного языка в другой [Аристова 1978; Крысин 1965].

В качестве рабочего в нашем исследовании под заимствованием понимаются слова, перешедшие из одного языка в другой, т.е. преимущественно лексические заимствования [далее - ЛЗ]. Случаи морфемного и синтаксического заимствования лежат за пределами данного исследования.

Следует иметь в виду, что «языковые контакты» - это лишь созданная лингвистами метафора, пусть довольно удачная и широко распространенная в научной литературе. На самом деле возможны контакты не языков, а их носителей, именно в последнее время все чаще говорят о межкультурных, а не о языковых контактах.

Общим процессам, происходящим в русской лексической системе, специфике периодов заимствования и особенностям функционирования иноязычной лексики посвящена монография московских ученых «История лексики русского литературного языка конца XVII - начала XIX в.»[1981]. Проблемам становления основных свойств литературного языка (полифункциональности, общезначимости, кодифицированности, стилистической дифференциации) как социально-культурного процесса посвящено фундаментальное исследование В.М.Живова [Живов 1996]. Соотношение культурно-языковых параметров личности и культурно-языковых параметров текста, позволяющих совершенствовать механизм атрибуции текста, рассмотрено Н.Н.Запольской [Запольская 2002,2003].

Проблема «язык и личность» всегда вызывала глубокий интерес лингвистов, начиная с античности.

мысль Бодуэн де Куртенэ и К.Фосслер, на это же обращал внимание М.М.Бахтин: «Сущность языка в той или иной форме, тем или иным путем сводится к духовному творчеству индивидуума» [Бахтин 1979].

В последние десятилетия наука о языке изменила «стиль научного мышления» (Ю.С. Степанов), или, лучше сказать, вернулась к обозначенной ранее парадигме, которая получила название когнитивной [Степанов 1998; Демьянков 1995;Серио 1995; Кубрякова 1981]. Языкознание, лежащее в русле этой парадигмы, отличает несколько черт: прежде всего, когнитивную лингвистику интересует не язык как таковой, а сознание его носителей и глубинные структуры этого сознания [Кубрякова 2002].

В свете парадигмы когнитивного языкознания представляется заслуживающим внимания рассмотрение «языкового существования» [Гаспаров 1996] языковой личности [далее -ЯЛ] князя Б.И. Куракина.

Под «языковым существованием» мы, вслед за Б.М. Гаспаровым, понимаем процесс взаимодействия личности с языком, в котором «язык выступает одновременно и как объект, над которым говорящий постоянно работает, приспосабливая его к задачам, возникающим в его текущем жизненном опыте, и как среда, в которую этот опыт оказывается погружен и в окружении которой он совершается» [Гаспаров 1996].

Впервые имя князя Б.И. Куракина фиксируется в лексикографических работах [Фасмер 1964 - 1973; Биржакова и др. 1972; Черных 1994; ЛНРЯ 2002 и др.], традиционно упоминается в работах по лексическим новообразованиям ХУШ века, в лингвистических исследованиях исторического характера, посвященных общим направлениям развития заимствованной лексики в связи с общими тенеденциями языкового развития [Аркадьева 1974; Бельчиков 1959; Богатурова 1986; Булаховский 1934; Булич 1885; Василевская 1968; Веселитский 1972; Виноградов 1938; Демьянов 2001; Сорокин 1965,1966; Хютль-Ворт 1956,1974 и др.].

Актуальность работы обусловливается назревшей необходимостью получения систематических знаний о функционировании ЛЗ-концептов в произведениях князя Б. И. Куракина и их роли в формировании концептосферы языка писателя. Анализ ЛЗ в куракинских текстах способствует дальнейшему изучению таких важных проблем лексикологии, как выявление механизма формирования заимствованного значения, изучение семантики заимствований, их системных связей - то есть способствует накоплению научного материала, необходимого для решения целого ряда теоретических проблем. Исследование такого рода имеет существенное значение для такого важного лексикографического аспекта, как описание индивидуально-авторской контекстуальной семантики языковых единиц при составлении словаря языка писателя.

Теоретической базой исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых в области:

-истории русского литературного языка (В.В. Виноградов, В.М. Живов, Б.А Ларин, Н.А. Мещерский, М.В. Панов, А.И. Соболевский, Ю.С. Сорокин, Б.А. Успенский и др.);

-когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Д.О. Добровольский, Р.М.Фрумкина, Н.Н. Болдырев, Дж.Лакофф, Ч.Филмор, М.Минский и др.);

-лингвистической семантики и лингвосемиотики (Ю.С. Степанов, Т.М.Николаева, Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Ю.Н. Караулов, М.В. Никитин, Е.В. Падучева, Т.В. Булыгина, В.Г. Гак, А. Вежбицкая и др.).

Теоретическое значение заключается в дальнейшей разработке теории лингвистического анализа текста, в том, что на основе фонда ЛЗ произведений отдельного писателя исследована значимость ЛЗ в построении литературного текста, в систематизации тех особых, характерных только для данного автора, семантических отношений, которые устанавливаются между ЛЗ и элементами контекста.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в вузовской практике преподавания ряда дисциплин лингвистического профиля: лексикологии, семасиологии; лингвокультурологии, когнитивной лингвистики; при чтении лекций по теории языковых контактов и межкультурной коммуникации; в качестве комментариев по исторической лексикологии; в лексикографической практике при подготовке общих толковых словарей русского языка и специальных словарей иноязычной лексики, словаря языка писателя.

Цель работы - установить роль ЛЗ в формировании концептосферы языка писателя, исследовать роль ЛЗ как концепта литературного текста, составить словарь ЛЗ в историко-биографической прозе князя Б.И. Куракина.

Для достижения данной цели необходимо было решить следующие задачи:

1) определить фонд ЛЗ в текстах Б.И.Куракина;

2) уточнить причины формальной адаптации ЛЗ и причины их варьрования;

3) установить ЛЗ-концепты и их мотивированность в ЯЛ князя Б.И. Куракина;

4) уточнить иерархию ЛЗ-концептов;

5) установить вербально-ассоциативную сеть ЛЗ-концептов;

6) определить концептосферу ЯЛ;

7) выяснить причины появления в семантической структуре ЛЗ дополнительных смыслов, установить связи между семантикой ЛЗ и концептом, для создания которого они используются.

Объектом исследования послужили ЛЗ из западноевропейских языков в историко-биографических произведениях: «Дневникъ и путевые зам-втки князя Бориса Ивановича Куракина 1705-1710» [ДПЗ], автобиографическая повесть «Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина имъ самимъ описанная 1706» [ЖК], набросок исторической повести «Гистсрия о царв Петрв Алексвевичт 1723-1727» [ГПА].

Материалом исследования является картотека примеров, включающая в себя свыше 1200 ЛЗ, функционирующих как в узуальном, так и в преобразованном виде, что, с нашей точки зрения, должно обеспечить достоверность положений и выводов, сформулированных в диссертационном исследовании. Источниками примеров ЛЗ является историко-биографическая проза князя Б.И.Куракина.

Методы исследования. Работа имеет системный филологический характер, в ней реализуется лексико-семантический подход к анализу ЛЗ в литературном тексте. В ходе исследования в качестве основного использовался описательный (приемы наблюдения, сопоставления, обобщения и классификации сопоставляемого материала, его количественной репрезентации) метод.

На защиту выносятся следующие положения:

1. ЛЗ в Петровскую эпоху выступали как показатель новой культурной ориентации, т.е. выполняли не прагматическую, а семиотическую функцию. В семиотическом пространстве переломной эпохи смена культурно-языковых образцов проявилась в языковой деятельности князя Б.И.Куракина.

2. Появление «салонного языка» явилось закономерным явлением, следствием политических, культурных и языковых реформ Петра I.

3. ЛЗ в языке многоязычной ЯЛ князя Б.И.Куракина являлись мотивированными, выполняющими ментальные функции и обладающие ассоциативностью, коннотацией, обусловленной ее узуальными связями и ассоциативной сопряженностью с контекстом.

4. В лексическом строе историко-биографической прозы князя Б.И.Куракина прослеживаются основные этапы начального функционирования ЛЗ в виде формального приспособления их через многочисленные варианты фонетического, морфологического и словообразовательного характера.

5. ЛЗ в языке Б.И.Куракина являются не просто заимствованными словами, а концептами, включающими в себя ментальную, социальную, идеологическую сущность, реализующуюся в личностной языковой деятельности автора.

6. ЛЗ-концепты в языке князя Б.И.Куракина выступают в качестве актуальных концептов: для обозначения новых номинаций; как «статусность» ЯЛ; при языковой реминисценции; как метафора и как психоэмоциональные концепты. Они выполняют различные культурные, языковые, ментальные функции и служат средствами сознательного сужения // расширения лексического значения и ассоциативных полей у моноязычных // полиязычных индивидов петровского времени.

Апробация исследования. Основные положения и выводы диссертационного исследования сообщались на Международной научной конференции «Человек между Царством и Империей: культурно-исторические реалии, идейные столкновения, рождение перспектив» Институт Человека РАН РФ [Москва, 2003]; на научной конференции «Пушкинские чтения - 2002» Государственный институт русского языка имени А.С.Пушкина [Москва, 2003]. Работа обсуждалась на кафедре общего

и русского языкознания филологического факультета Государственного института русского языка имени А.С.Пушкина.

Содержание работы

Во Введении изложены актуальность выбора темы диссертации; цели и задачи исследования; объект, материал и методы исследования; научная новизна работы; теоретическое значение и практическая значимость диссертации. Предложен краткий обзор лингвистических работ, посвященный проблемам заимствования, ЯЛ, «структуре ЯЛ» и типологии ЯЛ. Выявлена позиция в определении основных понятий, встречающихся в работе, например, концепт, под которым понимается сущность, явленная в своей содержательной форме - в образе, в понятии, в символе; это свернутая точка потенциальных смыслов [Колесов 2004]. Определены теоретическая база исследования и структура диссертации с указанием основных положений, которые представляются на защиту.

В 1-ой главе «От книжного языка Древней Руси к литературному языку нового типа» рассматривается языковая ситуация в контексте культурных преобразований Петровской эпохи, которая отмечена возникновением нового литературного языка, противопоставленного церковнославянскому. Появление нового литературного языка изменяет языковую ситуацию и создает новое содержание самого понятия литературности: литературность определяется культурной функцией, а не признаками книжности (например, появление новых жанров -мемуаристики). Конкуренция нового литературного языка с традиционным

книжным связана с борьбой культур и идеологий, развернувшейся в первые десятилетия XVIII в., являясь одним из наиболее выразительных моментов этого культурного конфликта [Живов 1996]. Этот период характеризуется становлением «салонного языка», одним из признаков которого является социальная обусловленность и идеологическая ориентация на употребление иностранного языка взамен собственного в качестве основного средства общения [Шкляревский 1967, Валькова 2000, Габдреева 2001].

Такой язык и был насыщен иноязычными заимствованиями, которые выполняли функции: «лояльности» новой власти; престижности; сигнала, различающего «своего» и «чужого». Он соответствовал коммуникативным, когнитивным и эстетическим потребностям определенной социальной группы. Например, коннотация ЛЗ пово1ръ и фамил1арита стилистически и оценочно нейтральна. Русские же соответствия 'власть', *мощь', 'сила', 'полномочие' = ЛЗ повогръ и 'близость', 'близкие отношения', 'непринужденность', 'вольность', 'развязность' = ЛЗ фамил1арита имеют дополнительные эмоциональную, оценочную и стилистическую окраски узуального или окказионального характера. Ср.: «К тому-жъ и самъ его величество склонным явился, дабы уничтоживашем оныхъ [противников реформ Петра I] отнять у нихь повогръ весь и учинить бы себя наибольшимъ сувреномъ» [ГПА 64]; «И въ ту бытность въ Троицкомъ монастырь князь Борись Алексвевичъ Голицынъ тутъ привелъ въ милость иноземцовъ, какъ: Петра Гордона генерала, полковника Лефорта, Радивона Страсбурга, Ивана Чамбурса и друтихъ многихъ, то-есть начала вступить въ милость и Фамилгариту иноземцомъ» [ГПА: 62].

Использование ЛЗ влияло на стандарты межличностного общения и социального поведения, выступая в качестве их необходимой составляющей. Факты такого словоупотребления накапливались, оставаясь всё же периферийными для более или менее нормативного узуса.

В связи с развитием общественного сознания и изменением мировоззрения элиты петровского времени, происходила целевая трансформация и языкового существования. В русле парадигмы ЯЛ и проблемы мотивированности ЛЗ исследуется язык историко-биографической прозы князя Б.И.Куракина и мотивированность его ЛЗ. ЯЛ - существует в языковом пространстве - в общении, в стереотипах поведения, зафиксированных в языке, в значениях языковых единиц и смыслах текстов.

У каждой ЯЛ есть свои языковые пристрастия и предпочтения. В языке прозы князя Б.И.Куракина наблюдается: во-первых, предпочтение автором ЛЗ русским соответствиям (это, как нами установлено, 54% ЛЗ по отношению к русским соответствиям в анализируемых текстах); во-вторых, ЛЗ являются функционирующими мотивированными единицами текста; в-третьих, это - концепты, определяющие концептуальную систему многоязычной ЯЛ начала ХУШ в. Мотивированность - это предпочтение личностью тех или иных языковых единиц: строго определенные границы могут существовать только в индивидуальном сознании [Карцевский 2000]. Например, для многоязычной ЯЛ слова мепризироватъ или авантажы ближе, чем слова презирать, пренебрегать или выгода, польза, интерес; превосходство, преимущество. Например, «Оя смерть принесла падете Льва Нарышкина, понеже онъ огь его царскаго величества всегда быль мепризированъ (презираем, пренебрегаем) и принять за человека глупаго» [ГПА: 74]; «Магнифиценця жиля его [Меньшикова] описана будетъ ниже, и ВСБ авантажы (выгоды, пользы, интересы; превосходства, преимущества) и при полки счастливые и не счастливые» [ГПА: 77].

В семиотическом пространстве переломной эпохи смена культурно-языковых образцов проявилась в языковой деятельности князя Б.И. Куракина. ЛЗ в языке многоязычной личности князя Б.И.Куракина являлись

мотивированными, выполняющими ментальные функции и обладающие ассоциативностью, коннотацией, обусловленной ее узуальными связями и ассоциативной сопряженностью с контекстом.

В Главе П «Формальная адаптация и причины варьирования лексических заимствований в Петровскую эпоху» исследуются основные направления фонетической, морфологической и словообразовательной адаптации ЛЗ и причины их варьирования. Варьирование материальной оболочки слова - характернейшая черта ЛЗ в Петровскую эпоху; оно усложнялось наличием вариантов графико-орфографического характера, свидетельствовавшего о неупорядоченности вообще орфографии этого периода; все это приводило к появлению многочисленных вариантных рядов в пределах одного слова:

партея - порти - партита: ребелмоны - ребехианы - ребехизанты: апетитъ -аппетитъ - опетитъ и т. п. Варьирование подобного рода создавало неповторимый стилистический рисунок, свойственный именно языку Петровской эпохи.

Фонетическое варьирование заимствованных слов могло в этот период вызываться как влиянием языка-источника, так и воздействием фонетической системы заимствующего языка. Одной из основных причин модификации материальной формы слова можно считать интернациональный характер и специальное (терминологическое) значение того или иного слова, интернациональный характер слова определялся, в свою очередь, языковой многоконтактностью, свойственной Петровской эпохе [Биржакова и др., 1972; Панов 1990; Демьянов 1990,2001].

При морфологической адаптации заимствованных слов грамматическая их принадлежность в языке-источнике имеет определенное значение лишь в момент заимствования. Затем она теряет свое влияние; основную роль при этом приобретает характер заимствованной основы, которая, в зависимости

от финали, играет основную роль при окончательном включении слова в тот или иной грамматический класс. Родовое колебание при оформлении заимствованных слов было связано либо с различными источниками заимствования, либо, косвенно," с орфоэпическими его особенностями. Например, родовая . принадлежность соответствующего лексического эквивалента в ряде случаев оказывается решающей при морфологической адаптации заимствований. Для значительного ряда заимствованных слов отмечаются вариативные параллельные формы мужского и женского рода (образованные от прототипов муж. и жен. родов): муж. род

(нем. Platz, т.) - пяца жен. род. (ит. piazza,/)[í>acMep Ш :276]; сам (саля) жен. род (пол. sala,/, фр. salle,/) - салъ. муж. род (нем. Saal, /и.)[Фасмер П :7б]; гарнихтъ (гарнизонтъ. горнизомтъ. гварнизонъ, гварнизонть. кварнизонтъ) муж. род (HeM.Garnison, т., фр. garnison, т., шв. guarnisen, т., дат. guamisen, т.) -гарнизонта жен. род (ит. guamigione, /) [Фасмер I: 349]. Род прототипов оказал значительное влияние на родовую характеристику слов в значении мужского и женского родов, о чем можно судить по парадигме склонения и согласованию с другими словами. Например: «Ратуша на самомъ щщЬ...»[ДПЗ: 110]; «Есть, называется пяца. де Нована...» [ДПЗ: 202]; «... пошли въ процессзю ю> салю большую...»[ДПЗ: 177]; «Туть-же въ одномъ кругломъ сахъ сдЪлана печь...»[ДПЗ: 170]; «И по взятш того города на окорть, начали дБлать Санкть-Петербургь, того же л-ьта, къ осени, сд-Ьлали, и сд'Ьлавъ, туть осгавя гарнизонъ. а сами всь пошли кь Москв-Ь» [ЖК: 265]; «В ПолоцкБ фортецу починили и въ замокь гарнизонту посадили полкъ ггьхоты» [ДПЗ: 106] и многие другие примеры. Родовая принадлежность соответствующих лексических эквивалентов в ряде случаев являлась решающей при морфологической адаптации заимствований [Земская 1964; Биржакова и др. 1972; Борисова 1979; Улуханов 2001; Демьянов 1990,2001].

Значительную роль при адаптации ЛЗ играло словообразование, что было вызвано различными формальными способами передачи данных частей речи в разных языках. В текстах князя Б.И.Куракина можно отметить употребление таких прилагательных и наречий, как

(лат. generalis, <|>p.general, HeM.Generale), публичный (публично) (jiaT.publicus, фр.риЬИс), ординарный (ординально) (лат. Ordinarius, <J>p.ordmaire, HeM.ordinar, пол.ог<1шагпу), министерски (лат. minister, фр. ministre, нем. Minister), абатшй (nax.abbas, HT.abbate) и мн. др.

Большое количество заимствованных слов в этот период вступало в активные словообразовательные связи: во-первых, при образовании новых слов от заимствованных выделяется основной способ словопроизводства -суффиксальный; во-вторых, частыми были суффиксы -н-, -ск- с их разновидностями, которые, как отмечает В.В.Виноградов, «с XVIII века служили основным морфологическим средством русификации западноевропейских заимствований» [Виноградов 1947]: амбаишдуржй. папежскш. суверанный. катедралъный. универсальный и др. Например, «...и потомъ шла карета амбашадурская...»ГДПЗ. 218]; «...то учинено съ воли папежской» [ДПЗ: 221]; «Однакожъ, за его заслуги [Б.А.Голицына] велигая его величество содержалъ въ своей милости по смерть, и некоторые годы оставилъ ему въ правлеше, почитай, суверанное. весь Низъ» [ГПА: 76]; «И при томъ катедральной костелъ...»[ДПЗ: 110]; «...а обще всЪ послы смотреть универсального интересу...»

[ДПЗ: 190] и мн. др. Иноязычные словообразовательные аффиксы самостоятельного значения пока не получили, зато исконные словообразовательные элементы в отдельных случаях характеризовались полисемантичностью, говорящей об исключительной их устойчивости и живучести в системе языка. В семантическом отношении наибольшая словообразовательная активность отмечается в сфере терминологической

лексики, шире - лексики специального назначения, носившей в основном интернациональный характер. Словообразовательный процесс был направлен на активизацию основной массы заимствований и вовлечение их в морфологическую систему русского языка [Дашкова 1971; Биржакова и др.1972; Улуханов 2001].

Процесс формального освоения заимствованных слов в историко-биографической прозе князя Б.И.Куракина характерен для заимствованной лексики Петровской эпохи в целом. Стабилизация и окончательная нормализация в употреблении слов данного этимологического пласта, в это время наметившаяся лишь частично, относится к более позднему периоду развития русского литературного языка.

Глава III «Концепты в языке князя Б.И.Куракина» посвящена вопросам теории «концепта» и «концептосферы» в антрополингвистике. Концепт - динамическое явление, так как содержание концепта, а также его взаимосвязи с другими концептами зависят от изменений в индивидуальном сознании «языкового существования» [Гаспаров 1996], которые, в свою очередь, определяются изменениями в общественной жизни, сменой приоритетов и ценностей. Поэтому для описания концепта в его синхронном состоянии необходимо синхронное исследование репрезентаций концепта в лексико-семантических системах языков, дополненное по возможности анализом функционирования концептов, составляющих текстообразующую концептосферу. Вслед за З.Д.Поповой и И.А.Стерниным, под концептосферой мы понимаем мыслительную сферу, состоящую из концептов, существующих в виде мыслительных картинок, схем, понятий, фреймов, сценариев, гепггальтов (более или менее сложных комплексных образов внешнего мира), абстрактных сущностей, обобщающих разнообразные признаки внешнего мира [Попова, Стернин 2003]. Рассматривая концептосферу ЯЛ, мы можем выявить, какое содержание

вкладывает многоязычная личность в те или иные понятия на данном социокультурном этапе развития общества, и увидеть те связи, существующие в концептуальной системе многоязычной личности в определенный хронологический период. Исследование концептов и концептосферы возможно проводить как экспликацию личностного содержания слова в качестве индивидуального концепта.

В личной концептосфере князя Б.И.Куракина мы выделяем актуальные и психо-эмоциональные концепты. Актуальными мы называем те ЛЗ-концепты, которые выполняют значимую функцию в личностной концептосфере языка Б.И. Куракина и расширяют//сужают лексические значения слова, коннотатириуют дополнительные значения и также расширяют//сужают ассоциативные поля национального (русского) сознания. К психо-эмоциональным концепатам мы относим такие концепты, которые указывают на психическое и эмоциональное состояние личности.

Князь Б.И.Куракин использовал ЛЗ осознанно и мотивированно в качестве ассоциативно и смыслообразующих ключевых слов, создающих концептосферу многоязычной ЯЛ. ЛЗ могут выступать в литературном тексте как концепты, выполняющие особые ментальные функции. ЛЗ-концепт как динамическое явление также важен с функциональной точки зрения и его статуса в определенную историческую эпоху. ЛЗ-концепты в языке Б.И.Куракина, во-первых, суть отражение главных мирообразующих, мироформирующих идей автора, во-вторых, они служат концентрированным выражением специфики его языка и стиля и наконец, образуют особое «ближайшее ассоциативное окружение».

К таким концептам можно отнести: афронтъ. инклинацЫ. консидерацЫ. кредитъ. эстиме. фаворъ. фаворитъ и мн. др. Статус этих концептов характеризуется тремя показателями: 1) они представляют собой тезаурусообразующие понятия, являясь элементами

авторского образа мира, авторского мировидения; 2) по отношению к тексту они выполняют роль ключевых слов, набор которых позволяет производить в свернутом виде содержание конкретного текста; 3) сам способ их существования и их поведение в тексте определяется тем, что концепты образуют в пространстве текста точки концентрации смысла, своеобразные центры аттракции, вокруг которых развертываются ассоциативные структуры, формируются специфические ассоциативные поля. Например, «Сей князь [Ф.Ю.Ромодановский] былъ характеру партикулярнаго; собою видомъ, какь монстра: нравомъ злой тирань; превеликой нежелатель добра никому; пьянъ во вся дни; но его величеству верной такь былъ, что никто другой...» [ГПА: 65]; «Помянутаго Нарышкина кратко характеръ можно описать, а именно: что былъ челов-Ькъ гораздо посредняго ума и невоздержной къ питью, также челов-Ькъ гордой, и хотя не злод-ьй, токмо не склончивой и добро многимъ д-блалъ безъ резону, но по бизарш своего 1умору [ГПА: 63] И МН. др.

На примере психо-эмоционального концепта меленхомя можно пронаблюдать особенности функционирования этого концепта в концептосфере ЯЛ князя Б.И.Куракина и выделить компоненты этой концептосферы: 1) меленхолЫ как болезнь, депрессия: «И въ той осени въ приходЬ изъ подъ Азова получилъ я се&В великую бользнь мЬсяца ноября: им-Ьлъ гunoxoHdpiw и мехенхомю. Такъ былъ въ домЬ своемъ, что николи радощенъ заставалъ и всегда плакалъ. А причины той нимало не зналъ, для чего такь; также и въ затылкЬ самой мозгь мнь тбснило и великую мнь во всемъ слабость и тощету придавало; такъ было, что чуть живъ ходилъ, и до ■бды апетиту нимало не имЪлъ. <...> И поел-6 Рождества Христова наипаче припала мнъ бол-ъзнь и тбснила голову, и такь, мозгь слышно было, какь бы всегда сжато было, и оть Лавренпя [доктора] я свободы не получилъ» [ЖК: 254] и мн. др.; 2) меланхолы как печаль: «И зиму ту жили благополучно, только внутреннш секрет и печаль мнЬ

умножилася, которая стала публична, и кго(му) во многой меленхолш заставалъ и въ бол-Ьзни, и оть того явно мнЪ показалась отъ печали болезнь: преже масляницы, въ феврал-ь мбсяц-ь, объявилася по лбу и по всему тЬлу бол-взни скорбутики [нем. Skorbut - цинга [НРС: 755]] пятны пездъ таия, какъ были на ногахъ»[ЖК: 270] и мн. др.; 3) печаль как болезнь: «...и двадесять трет)его въ ночи на двадесять четвертой шня, схватила колика сухая такъ, ажъ не къ самому концу, и принужденъ исповедаться и причаститься. Cié мнЪ припало, конечно от печали. понеже от того случая несчастливаго ни м(ал)ой забавы отнюдь не имълъ. Но уже топерь напишу, что истинно радощенъ былъ смерти, такгь дисператъ [ит. disperato - отчаянный [ИРУС: 166]] былъ [ЖК. 285] и мн. др.; 4) печаль как скорбь: «И когда его величество получилъ извъспе о смерти своей матери, бывъ въ домЬ своемъ въ Преображенскомъ, тогда былъ въ великой печали, и на погребеши у матери своей не былъ; токмо присутсгвовалъ брать его, царь 1оаннь АлексЬевичъ» [ГПА: 74] и др; 5) кумеръ [нем. kummer - горе, печаль, скорбь [НРС: 531]] как горе, печаль, скорбь: «И начался бой за три часа до ночи, а кончился чась ночи и на обЬ стороны уронь великой, однакожъ въ нефортунЬ мы застали съ потеряшемъ артиллерш и другиъ речей, застали и знатныхъ персонь въчнаго живота заставили, о чем кумеру тВхъ часовъ мы черезъ присланной рейсть подлинно были известны, для чего въ покорности себ-6 не повинны объявить» [ДЕЗ: 112] и др.; 6) печаль как чувство грусти, тоски, горечи: «И разсгался [с возлюбленной Франческой Рота] съ великою плачью и печалью, ажъ до сих порь изъ сердца моего тотъ amor не может выдти и, чаю, не выдеть» [ЖК: 274] и др.

Выстраивается своеобразная иерархия концепта меленхол1я\ причина печали, меленхоми и гипохонЬрш в несчастье, нефортунъ, злости дней житш, нъсчастливомъ случае', а также — оппозиция: счастге - несчаст{е, фортуна -нефортуна. Как правило, счастье некоторое, несчастье - великое. Счастье

употреблено 9 раз, несчастье -17, фортуна - 5, нефортуна - 3. Например, «И всё тЬ годы отъ девятаго или отъ десятаго году и по сей годъ, имЪлъ великое несчастье: по вся годы лежалъ огневою и лихорадкою многое время» [ЖК: 249]; «И пргбхавъ на Воронеясь, свидетельствовали в-ь наукахъ навтичныхъ, и при томъ свидЪтельсгеь некоторое счастье я се&б вид-ёлъ отъ Его Величества, и оть всьхъ не такь сталъ быть пр1емъ какь преже того, о чемъ выше явилъ» [ЖК: 256] и мн. др.

Таким образом, ассоциативное поле концепта меленхолгя. создает вербально-ассоциативную сеть, и как следствие, создается индивидуальные переживания и цепь ассоциаций, присущих индивидуальному сознанию. Приведенные примеры доказывают, что употребление психоэмоционального концепта является закономерным и , мотивированным в языке князя Б.И.Куракина.

По частотности концепт употребляется

15 раз, концепт - 5 раз. Из приведенного выше количественного

соотношения видно, что автор отдает предпочтение концептам гипохондрЫ. кумгръ. скорбутика. ¿егща_сужая // расширяя лексические значения и ассоциативные поля слов.

Опираясь на приведенные примеры и исследование функционирования концепта меленхомя можно выстроить следующую вербально-ассоциативную сеть с ядерной доминантой печаль, которая вызывает как ЛЗ-концепты: меленхолт и гипохондр1я. скорбутика. депра, кумеръ. нефортуна, дисперат. так и русские соответствия: бохъзнь, горе, великое несчаспие, несчастливый случай, скорбь, отчаяние, грусть, уныние, тоска, смерть (Вербально-ассоциативная сеть с ядерной доминантой печаль - рисунок 1).

Рисунок 1.

Исследуя концептосферу ЯЛ, можно раскрыть содержание, вкладываемое многоязычной личностью в те или иные понятия на определенном социо- культурном этапе развития общества и увидеть те связи, которые существуют в концептуальной системе этой личности в определенный хронологический период. Обилие ЛЗ, свойственное этому времени, включается в индивидуальную концептуальную систему языка князя Б.И.Куракина. Психо-эмоциональные ЛЗ-концепты являются мотивированными - это подтверждается количественным подсчетом (предпочтение ЛЗ русским соответствиям) и тем, что автор сознательно выбирает ЛЗ-концепты, не имеющие особую культурно-историческую, духовную, эмоциональную значимость. Эти концепты ограничивают ассоциативные поля и потенциальные продолжения у моноязычных индивидов и расширяют у полиязычных: амуръ, консидерацгя. инклипацЫ. кредить. пошръ. фамшищпта. фаворъ. сбаворитъ и мн. др.

В качестве приложения в диссертации представлен «Словарь лексических заимствований...», отражающий индивидуальный стиль языка князя Б.И.Куракина, который проявляется прежде всего в выборе слов, словоупотреблении, композиции словесных цепей. Задача составления дифференциального словаря ЛЗ состоит не только в объяснении непонятного слова, его необычного употребления, но и в систематизации лексического богатства сочинений писателя как внутренне целостного (отражающего сложившуюся идеологию), так и эпохального (четко ограниченного во времени и характеризующего свою эпоху) [Ларин 2003].

В Заключении проводится обобщение полученных результатов, делаются выводы и подводятся итоги исследования.

В контексте петровских реформ все сферы семиотического поведения получают первостепенную политическую и идеологическую значимость и сама сфера семиотизированного поведения существенно расширяется.

Языковая политика Петра I радикально меняет русскую языковую ситуацию. Возникновение «салонного языка» в первой трети XVШ в. явилось следствием политических, культурных и языковых реформ Петра I. В семиотическом пространстве переломной эпохи смена культурно-языковых образцов проявилась в языковой деятельности князя Б.И.Куракина.

В лексическом строе историко-биографической прозы князя Б.И. Куракина со значительной степенью достоверности прослеживаются основные этапы начального функционирования большинства слов иноязычного происхождения в виде формального приспособления их через многочисленные варианты фонетического, морфологического и словообразовательного характера.

В работе определен фонд ЛЗ в исследованных литературных текстах, установлены ЛЗ-концепты, их иерархия, построена вербально-ассоциативная цепь и определена концептосфера ЛЗ, а также уточнены причины формальной адаптации в историко-биографической прозе князя Б.И. Куракина.

Заимствования из западноевропейских языков «считают самой яркой чертой нашего сегодняшнего языкового развития, сравнивая их поток с французским наводнением, пережитым в XVIII веке» [Костомаров 1994]. Как и в XVIII веке, русский язык сегодня выступает в качестве основного средства социокода - главной знаковой реалии культуры. Смена семиотической ориентации в начале XVIII века аналогична тенденциям конца XX начала XXI вв.: толерантность к повседневному присутствию чужого языка в культурной среде, гиперболизация достоинств чужого языка и дискредитации родного языка. Так, немалую роль при этом играет то, что личность, владеющая хотя бы одним иностранным языком, расширяет свои коммуникативные и познавательные возможности и оказывается (с культурологической точки зрения) «посвященной», т. е. приобщенной к

иным культурным ценностям. Следствие этого процесса - появление «корпоративного языка» высшей страты общества начала XXI в. или «салонного языка» начала ХУШ в.

Далеко не все многочисленные западноевропейские заимствования ХУШ в. в процессе стилистической, лексико-семантической, формальной адаптации вошли в словарный состав современного русского языка: конфиденцЫ, квалита, консидерацш, емуе, эстиме, ребелгя и мн. др. Думается, что и современные заимствования из английского языка, например, промоуен [a promotion - 'продвижение, поощрение']; четендж [a challenge - 'вызов']; лав стори [a love story, a love - 'любовь', a story -'рассказ, история']; хит [a hit - 'удар'; 'произведение, пользующееся успехом'] и мн. др. также пройдут «жесткую» процедуру адаптации всех языковых уровней русского языка.

Изучение ЛЗ начала XVIII века в русле парадигмы антрополингвистики позволяет сделать вывод о том, что употребление ЯЛ ЛЗ может быть осознанным и мотивированным, расширяющим семантику слова как результата компрессии излишних семантических компонентов [Бытева 2002]. Использование ЯЛ ЛЗ в речи возможно из-за недостаточности информационных, когнитивных и эстетических свойств русских соответствий. Ср., например: пушкинская формулировка меркантильности, царящей в Северо-Американских Штатах: «Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую, подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)».

Анализ функционирования ЛЗ начала ХУШ в. позволяет сделать проекцию и на языковую ситуацию начала XXI века: система русского языка, реализуемая в лексико-семантических, фразеологических, деривационных, грамматических, фонетических, орфографических, пунктуационных

процедурах, трансформирует ЛЗ в «русские соответствия», отнимает у ЛЗ «этимологическую память слова»: быдло [польск. bydJo]; глянец [нем. Glanz]; музыка [пол. muzyka, чеш. musika, лат. música, греч. цошцсп]; фамилия [пол. familia, нем. Familie, лат. familia]; фигура [пол. figura, лат. figura] и мн. др.

Основные положения и результаты диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Адаптация западноевропейских заимствований в сочинениях князя Б.И. Куракина // Человек между Царством и Империей / Сборник материалов международной конференции. М.: Институт человека РАН, 2003. С. 223-241.

2. Деривация заимствованной лексики (на материале сочинений князя Б.И. Куракина) // Пушкинские чтения 2002 / Материалы конференции. М.: Государственный институт русского языка имени А. С. Пушкина, 2003. С. 256-260.

3. К предыстории салонного языка в XVIII веке (на материале сочинений князя Б. И. Куракина) // От слова к делу. Сборник докладов / X Конгресс МАПРЯЛ (Санкт-Петербург 2003). М.: Государственный институт русского языка имени А. С. Пушкина, 2003. С. 433-441.

4. Амор, амур или любовь? (О некоторых заимствованиях в сочинениях князя Куракина) // Русская речь, № 1,2004. С. 87-91.

ГосИРЯП Зое. /00 200 ^ *

• 1 8 0 3 1

РНБ Русский фонд

2005-4 14193

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ясинская, Милена Борисовна

Введение.

Глава I. От книжного языка Древней Руси к литературному языку нового типа

§1.1 Языковая ситуация в контексте культурных преобразований

Петровской эпохи.

§2.1 Период становления «салонного языка» в петровское время (первая треть ХУШ вв.).

§3.1 Языковая личность и проблема мотивированности лексических заимствований

3.1.1 Языковая личность князя Б. И. Куракина и мотивированность лексических заимствований в языке автора.

§4.1 Ассоциативность как универсальное интегральное свойство слова.

Выводы по первой главе.

Глава II. Формальная адаптация и причины варьирования лексических заимствований в Петровскую эпоху

§1.2 Фонетическая адаптация лексических заимствований и причины фонетического варьирования.

1.2.1 Фонетические варианты, возникшие под влиянием источника заимствования.

1.2.2 Фонетические варианты, возникшие под влиянием русского языка.

§2.2 Морфологическая адаптация лексических заимствований и причины морфологического варьирования.

2.2.1 Морфологические варианты лексических заимствований, вызванные влиянием языка-источника.

2.2.2 Морфологические варианты лексических заимствований, вызванные аналогией русского эквивалента.

§3.2 Словообразование лексических заимствований как один из способов адаптации. Основные словообразовательные типы в системе деривационных единиц с иноязычной основой

3.2.1 Общие замечания о морфолого-словообразовательной адаптации лексических заимствований.

3.2.2 Суффиксальный способ словообразования лексических заимствований.

Выводы по второй главе.

Глава III. Концепты в языке князя Б. И. Куракина

§1.3 К вопросу о концепте и концептосфере.

§2.3 Актуальные концепты в языке князя Б. И.

Куракина.

§3.3 Психо-эмоциональные концепты в языке князя Б. И. Куракина

3.3.1 Концепт «амуръ».

3.3.2 Концепты «меленхол1я» и «гипохондр1я».

3.3.3 Концепты «дебошъ», дисператъ», «афронтъ», «интрига».

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Ясинская, Милена Борисовна

Проблема языковых контактов и заимствований является одной из центральных в исторической лексикологии. Общеизвестно, что заимствование - один из важнейших универсальных источников пополнения лексики любого языка. «Нет и не может быть ни одного чистого не смешанного языкового целого», - писал И.А. Бодуэн де Куртенэ, понимая под «смешением» в узком смысле процесс языковой миграции [Бодуэн де Куртенэ 1963: 363].

В русском языке значительный пласт составляет лексика иноязычного происхождения. История западноевропейско-русских взаимоотношений, находящаяся в неразрывной связи с политическими, экономическими, культурными контактами стран, несомненно нашла отражение в языке.

Многочисленность и разнообразие фактов заимствования, обусловленных объективно существующими обстоятельствами, и различная методика исследований причин заимствования, ведут к различной интерпретации не только самих причин, но и сущности заимствования. Установившейся точкой зрения является мысль о том, что основными экстралингвистическими факторами являются:

1. Исторические контакты и наличие определенного рода двуязычия [Балль 1952; Кащеева 1955; Алексеев 1956; Ефремов 1959, 1970; Сорокин 1965,1966,1981].

2. Необходимость номинации новых предметов, процессов и понятий [Вайнрайх 1979; Крысин 1968,1997; Акуленко 1955, 1972].

3. Новаторство нации в какой-либо отдельной сфере деятельности [Акуленко 1955; Пауль 1960; Биржакова и др. 1972].

4. Экономия языковых средств [Супрун 1958, 1995; Ефремов 1959, 1970; Мартине 1963; Сорокин 1965,1966,1981; Фроне 1968].

5. Языковой снобизм, мода на иностранные слова [Виноградов 1938; Крысин 1965,1968, 1997].

6. Коммуникативная актуальность понятия и соответствующего ему слова [Крысин 1991,1997].

Среди внутренних (языковых) причин выделяют следующие:

1. Тенденция к соответствию нерасчлененности, цельности обозначаемого понятия с нерасчлененностью обозначающего [Исаченко 1983; Крысин 1968].

2. Необходимость в разграничении понятий или в их специализации [Аристова 1978; Крысин 1968].

3. Тенденция к устранению омонимии или полисемии исконного слова [Сорокин 1965; Кутана 1966,1980].

4. Наличие лексического ряда со структурно аналогичным элементом в языке-реципиенте [Крысин 1968; Мельникова 1991].

5. Потребность в эвфемистических заменах [Рейцак 1962, 1963; Крысин 1968; Мартинек 1972; Москвин 1998].

6. Наличие в языке-реципиенте сложившихся терминологических систем, обслуживающих определенную тематическую область и единых по источнику заимствования [Кутана 1966; Елизова 1978; Крысин 1995].

Западноевропейско-русские языковые контакты не могли не остаться вне поля зрения исследователей и затрагивались в статьях, монографиях, этимологических заметках, эссе, историях их происхождения. В современной науке замечания о природе, возникновении и функционировании заимствованной лексики содержатся в работах [Будагов 1963; Гальди 1958; Козлова 1970; Муравьев 1976; Сорокин 1965, 1966, 1981; Черных 1959].

Библиографические данные об изучении заимствованной лексики в период с 1918 по 1970гг. содержатся в указателе Е. А. Левашова [Левашов 1983].

Среди исследований можно выделить несколько направлений по изучению лексических заимствований:

- работы исторического характера, посвященные общим тенденциям языкового развития [Балалыкина 1998; Бельчиков 1959; Борисова 1978; Булаховский 1953, 1957; Булич 1885; Василевская 1968; Веселитский 1972; Виноградов 1938; Кустра 1981; Сорокин 1965, 1966, 1981; Хютль-Ворт 1956, 1974; Шетэля 1979], монографии московских ученых «История лексики русского литературного языка конца XVII - начала XIX в.», «Лексика русского литературного языка XIX - начала XX в.».

- исследования, посвященные изучению стилистико-функционального аспекта лексических заимствований [Кутана 1966, Флоряну 1982].

Следует отметить, что термины заимствование и заимствованное слово понимаются лингвистами по-разному. Так, Л.Блумфилд под заимствованием понимает определенный вид языковых изменений, различая: а) заимствование понятий культуры; б) внутреннее заимствование, происходящее в результате языковых контактов, обусловленных территориальной или политической близостью; в) диалектные заимствования, проникающие в литературный язык из диалектов [Блумфилд 1960]. У.Вайнрайх рассматривает заимствование как начальную форму интерференции языков в условиях билингвизма [Вайнрайх 1979]. Е.Хауген указывает на двусмысленность и нечеткость термина «заимствование», так как им может обозначаться как сам процесс заимствования (в его начальной стадии), так и его результат. Поэтому Е. Хауген выделяет полное заимствование (ипрогШюп) и частичное воспроизведение (БиЬзиШйоп), что позволяет учитывать не только лингвистические, но и историко-социальные факторы [Хауген 1950].

Данная точка зрения получила отражение в работах В.Н. Ярцевой. Она отмечает, что для заимствованной терминологии (в области науки, техники и т. д.) типично полное воспроизведение слова, разве что с поправкой на его приспособление к фонетической и акцентной системе заимствующего языка; что касается лексики бытовой, то при вхождении в лексико-семантическую сферу заимствующего языка столкновение с членами синонимических и словообразовательных рядов должно приводить к заметным изменениям в семантическом объеме заимствованного элемента [Ярцева 1978].

Исследование заимствования как процесса (динамика) и как совокупности различных языковых элементов в определенный период существования языка (статика) привело к следующему обобщенному определению: заимствование это процесс миграции элементов всех языковых ярусов из одного языка в другой [Аристова 1978, Крысин 1965].

В лингвистическом энциклопедическом словаре дается следующее толкование заимствования - «заимствование - это элемент чужого языка (слово, морфема, синтаксическая конструкция и т. п.), перенесенный из одного языка в другой в результате контактов языковых, а также сам процесс перехода элементов одного языка в другой» [ЛЭС: 158].

В отечественной лингвистике изучение языкового заимствования имеет длительную историю: начиная со второй половины XVIII века процессы вхождения иноязычной лексики стали интересовать филологов, писателей, историков, общественных деятелей. Но при этом обращает на себя внимание тот факт, что лингвистические вопросы, связанные с этой областью, во многих работах рассматривались в связи с вопросами «чистоты» словаря. Даже в работах собственно лингвистических, более поздних по времени появления (например, статьи и книги А.И. Соболевского, Е.Ф. Карского, Ф.Е. Корша, И.И. Огиенко и др.) глубокий объективно-научный (преимущественно этимологический) анализ фактов словаря иногда перемежался высказываниями нормативно-пуристического характера, прогнозами по поводу судьбы тех или иных конкретных заимствований.

Для работ второй половины XX века характерна разработка теории заимствования и функционирования заимствованных лексем, путей их адаптации в языке-реципиенте.

Общим процессам, происходящим в русской лексической системе, специфике периодов заимствования и особенностям функционирования иноязычной лексики посвящена монография московских ученых «История лексики русского литературного языка конца XVII - начала XIX в.»[1981]. Проблемам становления основных свойств литературного языка (полифункциональности, общезначимости, кодифицированности, стилистической дифференциации) как социально-культурного процесса посвящено фундаментальное исследование В.М. Живова [Живов 1996]. Соотношение культурно-языковых параметров личности и культурно-языковых параметров текста, позволяющих совершенствовать механизм атрибуции текста, рассмотрено H.H. Запольской [Запольская 2002: 422-447; 2003].

Проблема «язык и личность» всегда вызывала глубокий интерес лингвистов, начиная с античности. В европейском языкознании она возникла в связи с постановкой таких глобальных вопросов, как социальная природа языка, соотношение языка и речи, языка индивида и коллектива [де Соссюр, Сепир]; важный вклад в ее разработку был внесен видными русскими лингвистами И.А. Бодуэн де Куртене, A.M. Пешковским, В.В. Виноградовым, P.A. Будаговым и др. Как отмечает O.A. Лаптева, идея индивидуальной речи, как наиболее полное синтетическое выражение, получила в трудах В. В. Виноградова. «В.В. Виноградов понимал речь писателя как высшую, осознанную форму индивидуального речетворчества» [Лаптева 2003: 77].

В 70 - 90-е гг. XX в. означенная проблема становится центральной в отечественной науке о языке. Ученые все чаще начинают говорить о становлении новой области научного познания - антрополингвистики с собственным объектом, методами, задачами. В интеграции с социолингвистикой, психолингвистикой, лингводидактикой, лингвистикой текста, прагматикой и одновременно в обособлении от смежных дисциплин формируется новый объект изучения - «языковая личность». Новая, антропоцентрическая парадигма языкознания вписывается в русло общего процесса гуманизации наук, присущего нашему времени.

На данном этапе определены в общих чертах основные теоретические понятия антрополингвисгики - «языковая личность» и «структура языковой личности», складывается типология языковой личности, создаются ее модели (известны работы Г.И. Богина, Ю.Н. Караулова, В.П. Нерознака, С.Г. Воркачева и др). Однако до сих пор эта молодая область языкознания остается, преимущественно, в сфере абстрактного подхода к говорящему (пишущему) субъекту. Анализируется либо языковая личность [далее - ЯЛ] вообще как homo loquens (A.A. Залевская, C.B. Лебедева, Г.В. Ейгер, В.Л. Юхт, А.Е. г

Супрун), либо ЯЛ носителя национального языка и культуры (В.М. Богуславский, Н.В. Уфимцева и др.). ЯЛ в лингвистике изучалась в нескольких аспектах: психолингвистическом [Выготский 1934; Леонтьев 1966, 1967; Жинкин 1997; Залевская 1985, 1990, 1999; Красных 1998], когнитивном [Кубрякова 1981, 1986, 1987, 2002; Минский 1979], социолингвистическом [Белл 1980; Швейцер 1977]. ЯЛ исследовалась также с точки зрения национальной специфики, в культурологическом направлении [Верещагин, Костомаров 1980, 2000, 2002; Прохоров 2003]; прагмалингвистические исследования представляют ЯЛ как способную действовать и взаимодействовать в процессе коммуникации [Арутюнова 1999, Падучева 1996]; признается источником формирования понятия ЯЛ [Караулов 1987]. Под ЯЛ мы, основываясь на определении Ю.Н. Караулова, понимаем «совокупность способностей и характеристик человека, обуславливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов)» [Караулов 1987: 27].

Представление об индивидуальном характере владения языком, о неповторимости языкового мира каждой личности получило значительное развитие в конце XIX- начале XX века; особенно настойчиво проводили эту мысль Бодуэн де Куртенэ и К. Фосслер [Бодуэн де Куртенэ 1963; Фосслер 1904]. На это же обращал внимание М.М. Бахтин: «Сущность языка в той или иной форме, тем или иным путем сводится к духовному творчеству индивидуума» [Бахтин 1979: 245].

В последние десятилетия наука о языке изменила «стиль научного мышления» (Ю.С. Степанов) или, лучше сказать, вернулась к обозначенной ранее парадигме, которая получила название когнитивной [Степанов 1995, 1997, 1998; Демьянков 1992, 1995; Серио 1995; Кубрякова 1981, 2002 и др.]. Языкознание, лежащее в русле этой парадигмы, отличает несколько черт: прежде всего, когнитивную лингвистику интересует не язык как таковой, а сознание его носителей и глубинные структуры этого сознания [Кубрякова 2002: 13-24].

Имя князя Б. И. Куракина как новатора в области иноязычной лексики фиксируется в лексикографии [Фасмер 1964 - 1973; Биржакова и др. 1972; Черных 1994; ЛНРЯ 2002], традиционно упоминается в работах по лексическим новообразованиям ХУП1 века [Биржакова и др. 1972; Мальцева и др. 1975], отмечается в лингвистических исследованиях исторического характера, посвященных общим направлениям развития заимствованной лексики в связи с общими тенеденциями языкового развития [Аркадьева 1974; Балалыкина 1998; Бельчиков 1959; Богатурова 1986; Борисова 1979; Булаховский 1957; Булич 1885; Василевская 1968; Веселите кий 1972; Виноградов 1938; Демьянов 2001; Кустра 1981; Сорокин 1965, 1966; Хютль-Ворт 1956,1974; Шетэля 1979].

Понимание ЯЛ и ее функционирование было бы неполным, если бы мы оставили вне поля зрения ее языковую стратегию. В известной нам литературе не встретилось исследований, посвященных изучению ЛЗ как средства языковой стратегии. В связи с тем, что языковая стратегия личности играет весьма существенную роль в формировании ЯЛ, мы полагаем, что под языковой стратегией следует понимать языковые установки писателя (политические, культурные, идеологические), которые влияют на выбор той или иной манеры изложения в зависимости от разных целей, чему и посвящен один из разделов диссертации.

Исследования прошлых десятилетий XX века подготовили новый этап в развитии филологии и смежных с нею наук. Наконец была воспринята идея М.М. Бахтина о том, что единственный путь познания человека лежит через создаваемые им тексты. Гуманизация, являющаяся отличительной чертой лингвистики конца XX века, нашла свое отражение в новой научной парадигме, приоритетами которой стали антропоцентризм и текстоцентризм.

Особый вклад в это внесли работы психологов, посвященные теории речевой деятельности (JI.C. Выготский, А.Н. Леонтьев, A.A. Леонтьев, А.Р. Лурия, Н.И. Жинкин и др.), ставшие основой для современного лингвистического описания процессов мышления, порождения и восприятия речи, организация внутреннего лексикона человека, модели ЯЛ (Ю.С. Степанов, Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, A.A. Залевская, Ю.Н. Караулов и др)

В связи с признанием ассоциативной природы речемыслительной деятельности человека особую актуальность приобретает анализ закономерностей развития языка как формы мысли, рассмотрение культуры народа, отраженной в его языковой картине мира, а также изучение роли ассоциативно-смысловых связей слов в структуре различных фрагментов языковой картины мира человека в рамках функциональной лексикологии (A.A. Залевская, Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров, Е.С. Яковлева, Ю.Н. Караулов, А. Вежбицкая, М.М. Маковский, З.Д. Попова, И.А. Стернин и др.).

Актуальность работы обусловливается назревшей необходимостью получения систематических знаний о функционировании Л3-концептов (вслед за В.В.Колесовым мы понимаем концепт как сущность, явленную в своей содержательной форме - в образе, в понятии, в символе; это свернутая точка потенциальных смыслов [Колесов 2004: 19]) в произведениях князя Б. И. Куракина и их роли в формировании концептосферы языка писателя. Анализ JT3 в куракинских текстах способствует дальнейшему изучению таких важных проблем лексикологии, как выявление механизма формирования заимствованного значения, изучение семантики заимствований, их системных связей - то есть способствует накоплению научного материала, необходимого для решения целого ряда теоретических проблем. Исследование такого рода имеет существенное значение для такого важного лексикографического аспекта, как описание индивидуально-авторской контекстуальной семантики языковых единиц при составлении словаря языка писателя.

Теоретической базой исследования явились труды отечественных и зарубежных ученых в области:

- истории русского литературного языка (В.В. Виноградов, В.М. Живов, Б.А. Ларин, H.A. Мещерский, М.В. Панов, А.И. Соболевский, Ю.С. Сорокин, Б. А. Успенский, A.A. Шахматов и др.);

- когнитивной лингвистики (Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, P.M. Фрумкина, H.H. Болдырев, Дж. Лакофф, Ч. Филмор, М. Минский и др.);

- лингвистической семантики и лингвосемиотики (Ю.С. Степанов, Т.М. Николаева, Н.Д. Арутюнова, Ю.Д. Апресян, Ю.Н. Караулов, Е. В. Падучева, Т.В. Булыгина, Д.Н. Шмелев, А.Д. Шмелев, В.Г. Гак, А. Вежбицкая и др.).

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в нем дано полное и многоаспектное описание фонда ЛЗ в произведениях князя Б. И. Куракина, что позволило установить роль ЛЗ в формировании его концептосферы, выявить компоненты этой концептосферы, в становлении которых ЛЗ являются доминирующими. В диссертационном исследовании мы рассматриваем ЛЗ как процесс миграции лексических единиц их языка источника в язык-реципиент.

Теоретическое значение исследования заключается в дальнейшей разработке теории лингвистического анализа литературного текста, в том, что на основе фонда ЛЗ произведений отдельного писателя исследована значимость

JI3 в построении литературного текста, в систематизации тех особых, характерных только для данного автора, семантических отношений, которые устанавливаются между JI3 и элементами контекста.

Практическая значимость. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в вузовской практике преподавания ряда дисциплин лингвистического профиля: истории русского литературного языка, лексикологии, стилистики, семасиологии; лингвокультурологии, когнитивной лингвистики; при чтении лекций по теории языковых контактов и межкультурной коммуникации; в качестве комментариев по исторической лексикологии; в лексикографической практике при подготовке общих толковых словарей русского языка и специальных словарей иноязычной лексики, словаря языка писателя.

Цель работы - установить роль JI3 в формировании концептосферы языка писателя, исследовать роль ЛЗ как концепта литературного текста, составить словарь JI3 в историко-биографической прозе князя Б.И. Куракина.

Для достижения данной цели необходимо решить следующие задачи:

1) определить фонд JI3 в текстах Б. И. Куракина;

2) уточнить причины формальной адаптации JI3 и причины их варьрования;

3) установить ЛЗ-концепты и их мотивированность (термин мотивированность в трактовке С.И. Карцевского понимается им как предпочтение личностью тех или иных языковых единиц: строго определенные границы могут существовать только в индивидуальном сознании [Карцевский 2000: 225]);

4) уточнить иерархию ЛЗ-концептов;

5) установить вербально-ассоциативную сеть ЛЗ-концептов;

6) определить концептосферу ЛЗ;

Объектом исследования послужили ЛЗ из западноевропейских языков в историко-биографических произведениях: «Дневникъ и путевые заметки князя Бориса Ивановича Куракина 1705-1710», автобиографическая повесть «Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина имъ самимъ описанная 1706», набросок исторической повести «Гистор1я о царЬ ПетрЬ Алексеевичи 1723-1727».

Методы исследования. Работа имеет системный филологический характер, в ней реализуется лексико-семантический подход к анализу ЛЗ в литературном тексте. В ходе исследования как основной использовался описательный (приемы наблюдения, сопоставления, обобщения и классификации сопоставляемого материала, его количественной репрезентации) метод.

Структура диссертации подчиняется целям и задачам научного исследования: работа состоит из введения, трех глав, заключения, содержит приложение (словарь ЛЗ князя Б.И. Куракина) и библиографию. Во введении изложены актуальность выбора темы диссертации; цели и задачи исследования; объект, материал и методы исследования; научная новизна работы; теоретическая и практическая значимость диссертации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексические заимствования в Петровскую эпоху и языковая личность"

Выводы по третьей главе.

1. Концепт - динамическое явление и его взаимосвязи с другими концептами зависят от изменений в индивидуальном сознании языкового существования», следовательно, необходимо синхронное исследование репрезентаций концепта в лексико-семантической системах языков, дополненное анализом функционирования концептов. Анализ концептов и концептосферы возможно проводить через исследование концептуальных признаков и связей концепта, его языковых значений и как экспликацию личностного содержания слова в качестве индивидуального концепта. Лексические заимствования в языке князя Б. И. Куракина являются не просто заимствованными словами, а концептами («конструктами»), включающими в себя ментальную, культурную, социальную, идеологическую сущность, реализующуюся в личностной языковой деятельности автора.

2. Изучая концептосферу ЯЛ, мы можем раскрыть содержание, вкладываемое многоязычной личностью в те или иные понятия на определенном социо-культурном этапе развития общества и увидеть те связи, которые существуют в концептуальной системе этой личности в определенный хронологический период. Обилие ЛЗ, свойственное этому времени, отражается в индивидуальной концептуальной системе языка князя Б. И. Куракина.

3. Актуальными концептами в языке князя Б. И. Куракина являются ЛЗ, функционирующие как обозначение новых номинаций; как «статусность» ЯЛ; как языковая реминисценция; как метафора и служащие для расширения // сужения лексического значения слова, коннотации дополнительных значений, а также для расширения // сужения бесконечных ассоциативных полей, свойственных национальному (русскому) сознанию, и играющие особую роль в личностной концептосфере многоязычного индивида, выполняющие различные культурные, языковые, ментальные функции. Например, «.видомъ, какъ монстра; нравомъ злой тирань» [IНА: 65]; .дЪлалъ безъ резону, но по бизарш своего гумору» [ГПА: 63] и мн. др.

4. Психо-эмоциональные ЛЗ-концепты являются мотивированными -это подтверждается количественным подсчетом (предпочтение ЛЗ русским соответствиям) и тем, что автор сознательно выбирает ЛЗ-концепты, не имеющие особую культурно-историческую, духовную, эмоциональную значимость. Эти концепты ограничивают ассоциативные поля и потенциальные продолжения у моноязычных индивидов и расширяют у полиязычных: консидеращя, инклинащя, кредить, пово1ръ и мн. др.

153

Заключение

1. Целью петровских преобразований было не только создание новой армии и нового флота, нового государственного управления и новой промышленности, но и создание новой культуры - культурная реформа занимает в деятельности Петра I принципиально важное место.

2. В этом контексте все сферы семиотического поведения получают первостепенную политическую и идеологическую значимость и сама сфера семиотизированного поведения существенно расширяется. Языковая политика Петра I радикально меняет русскую языковую ситуацию. В этот период возникает новый литературный язык, противопоставленный церковнославянскому; его появление изменяет языковую ситуацию: происходит вытеснение церковнославянского языка из области светской культуры. Новое отношение к церковнославянскому вырабатывается в ходе ожесточенной политической, религиозной борьбы, и поэтому оно входит как необходимый компонент в идеологию сторонников петровских преобразований.

3. Появление «салонного языка» в первой трети XVIII в. явилось закономерным явлением, следствием политических, культурных и языковых реформ Петра I. «Салонный язык» конца первой трети XVIII в. выполнял функции: «лояльности» новой политике Петра I; престижности; в качестве сигнала, различающего «свой» - «чужой», и удовлетворял коммуникативные, когнитивные, информационные и эстетические нужды членов высшей страты социума того периода, характерной чертой которого были ЛЗ.

4. ЛЗ в языке многоязычной личности князя Б.И. Куракина являлись мотивированными, выполняющими ментальные функции и обладающие ассоциативностью, коннотацией, обусловленной ее узуальными связями и ассоциативной сопряженностью с контекстом.

5. В семиотическом пространстве переломной эпохи смена культурно-языковых образцов проявилась в языковой деятельности князя Б.И. Куракина.

6. В лексическом строе историко-биографической прозы князя Б.И. Куракина со значительной степенью достоверности прослеживаются основные этапы начального функционирования большинства слов иноязычного происхождения в виде формального приспособления их через многочисленные варианты фонетического и морфологического характера.

7. Процесс формального освоения заимствованных слов в историко-биографической прозе князя Б.И.Куракина характерен для заимствованной лексики Петровской эпохи в целом. Стабилизация «лексической пестроты» произошла в стилистической реформе М.В. Ломоносова.

8. Актуальными концептами в языке князя Б.И. Куракина являются ЛЗ, функционирующие как обозначение новых номинаций; как «статусность» ЯЛ; как языковая реминисценция; как метафора и служащие для расширения // сужения лексического значения слова, коннотации дополнительных значений, а также для расширения // сужения бесконечных ассоциативных полей, свойственных национальному (русскому) сознанию, и играющие особую роль в личностной концептосфере многоязычного индивида, выполняющие различные культурные, языковые, ментальные функции.

9. Психо-эмоциональные ЛЗ-концепты являются мотивированными - это подтверждается количественным подсчетом (предпочтение ЛЗ русским соответствиям) и тем, что автор сознательно выбирает ЛЗ-концепты, не имеющие особую культурно-историческую, духовную, эмоциональную значимость. Эти концепты ограничивают ассоциативные поля и потенциальные продолжения у моноязычных индивидов и расширяют у полиязычных.

10.Итак, определив фонд JI3 в исследованных текстах, нами установлены ЛЗ-концепты, их иерархия, построена вербально-ассоциативная цепь и определена концептосфера JI3, а также уточнены причины формальной адаптации в историко-биографической прозе князя Б.И. Куракина.

11. Заимствования из западноевропейских языков «считают самой яркой чертой нашего сегодняшнего языкового развития, сравнивая их поток с французским наводнением, пережитым в XVIII веке» [Костомаров 1994: 81]. Как и в XVin веке, русский язык сегодня выступает в качестве основного средства социокода - главной знаковой реалии культуры. Смена семиотической ориентации в начале XVIII века аналогична тенденциям конца XX начала XXI вв.: толерантность к повседневному присутствию чужого языка в культурной среде, гиперболизация достоинств чужого языка и дискредитации родного языка. Так, немалую роль при этом играет то, что личность, владеющая хотя бы одним иностранным языком, расширяет свои коммуникативные и познавательные возможности и оказывается (с культурологической точки зрения) «посвященной», т. е. приобщенной к иным культурным ценностям. Следствие этого процесса - появление «корпоративного языка» высшей страты общества начала XXI в. или «салонного языка» начала XVIII в.

12. Далеко не все многочисленные западноевропейские заимствования XVIII в. в процессе стилистической, лексико-семантической, формальной адаптации вошли в словарный состав современного русского языка: конфиденщя, квалита, консидеращя, емуе, эстиме, ребел1я и мн. др. Думается, что и современные заимствования из английского языка: промоушен [a promotion - 'продвижение, поощрение'] [АРС: 783]; челлендж [a challenge - 'вызов'] [АРС: 165]; лав стори [a love story, a love - 'любовь', a story - 'рассказ, история'] [АРС: 597]; хит [a hit - 'удар'; 'произведение, пользующееся успехом'] [АРС: 477] и мн. др. также пройдут «жесткую» процедуру адаптации всех языковых уровней русского языка.

13.Изучение JI3 начала XVIII в. в русле парадигмы антрополингвистики позволяет сделать вывод о том, что употребление ЯЛ ЛЗ может быть осознанным и мотивированным, расширяющим семантику слова как результата компрессии изливших семантических компонентов [Бытева 2002: 9]. Использование ЯЛ ЛЗ в речи возможно из-за недостаточности информационных, когнитивных и эстетических свойств русских соответствий. Ср., например: пушкинская формулировка меркантильности, царящей в Северо-Американских Штатах: «Все благородное, бескорыстное, все возвышающее душу человеческую, подавленное неумолимым эгоизмом и страстию к довольству (comfort)». Слово comfort А. С. Пушкин поставил в скобках и написал для ясности значения по-французски.

14.Анализ функционирования ЛЗ начала XVIII в.позволяет сделать проекцию и на языковую ситуацию начала XXI века: система русского языка, реализуемая в лексико-семантических, фразеологических, деривационных, грамматических, фонетических, орфографических, пунктуационных процедурах, трансформирует ЛЗ в «русские соответствия», отнимет у ЛЗ «этимологическую память слова» (Ю.Д. Апресян): быдло [польск. bydlo] [Фасмер I: 258]; глянец [нем. Glanz]; [Фасмер I: 418]; музыка [пол. muzyka, чеш. musika, лат. música, греч. цошпхп] [Фаем ер III: 6]; фамилия [пол. familia, нем. Familie, лат. familia] [Фасмер^: 6]; фигура [пол. figura, лат. figura] [ФасмерVI: 193] и мн. др.

157

Список научной литературыЯсинская, Милена Борисовна, диссертация по теме "Русский язык"

1. ГПА «Гисторм о царе Петре Алексеевиче 1682 - 1694. Сочинеше князя Б. И. Куракина». Архив князя Б.П. Куракина. T. I - X (1676 - 1727). СПб., 1890-1892.

2. ДПЗ «Дневник и путевыя заметки князя Бориса Ивановича Куракина 1705 - 1710». Архив князя Б.П. Куракина. T. I - X (1676 - 1727). СПб., 1890-1892.

3. ЖК «Жизнь князя Бориса Ивановича имъ самимъ описанная 1676 -1709». Архив князя Б.П. Куракина. T. I - X (1676 - 1727). СПб., 1890 - 1892.1. Словари

4. АРС Англо-русский словарь Составитель В.К. Мюллер. 11-е издание, стереотипное. М.: Советская энциклопедия, 1964.1192с.

5. БТСРЯ Большой толковый словарь русского языка. ИЛИ РАН. СПб.: Норинт, 1998. 1535с.

6. ИРУС Итальянско-русский учебный словарь. Составитель Т.З. Черданцева. М.: Советская энциклопедия, 1967. 900с.

7. КСКТ Краткий словарь когнитивных терминов. Е.С. Кубрякова, В.З. Демьянков, Ю.Г. Панкрац, Л.Г. Лузина. Под общей редакцией Е.С. Кубряковой. М.: Филологический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997. 245с.

8. ЛНРЯ Латинское наследие в русском языке. Словарь-справочник. Составители А.И. Воронков, Л.П. Поняева, Л.М. Попова. М.: Наука, Флинта, 2002. 430с.

9. ЛЭС Лингвистический энциклопедический словарь. ИЯ АН СССР. М.: Советская энциклопедия, 1990. 682с.

10. МТС Малый толковый словарь русского языка. Составители В.В. Лопатин, Л.Е. Лопатина. М.: Русский язык, 1990. 704с.

11. НРС Немецко-русский словарь. Под редакцией А. А. Лепинга и Н. П. Страховой. 4-е издание, стереотипное. М.: Советская энциклопедия, 1965. 1002с.

12. СИС Словарь иностранных слов. М.: Русский язык, 1988. 607с.

13. Сл. ря ХУШ Словарь русского языка XVIII века. Л.: Наука, Ан. СССР, Институт русского языка. Выпуск 1-7,1984 - 2001.

14. СЛТ Словарь лингвистических терминов. О.С. Ахманова. М.: Советская энциклопедия, 1966. 606с.

15. СРЯ 1952 Словарь русского языка. Составитель С.И. Ожегов. М.:

16. Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1952.848с.

17. СРЯ 1957 Словарь русского языка в 4 томах. АН СССР, Институт языкознания. М.: Государственное издательство иностранных и национальных словарей, 1957.

18. СС 2003 Семантический словарь. А.Е. Бочкарев. Нижний Новгород: Деком, 2003. 197с.

19. Фасмер Фасмер М. Этимологический словарь русского языка в 4 томах. Под редакцией Б.А. Ларина. М.: Прогресс, 1964-1973.

20. ФРС Французско-русский словарь активного типа. Под редакцией В.Г. Гака и Ж. Триомфа. М.: Русский язык, 1991. 1005с.

21. Черных Черных П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка в 2 томах. 2-е издание, стереотипное. М.: Русский язык, 1994.1591. Основная литература

22. Аванесов 1937 Аванесов РЖ Вопросы русского литературного произношения // Русский язык в школе, 1937. №3. С. 7-15.

23. Авилова 1967 Авилова Н.С. Варианты глаголов с заимствованной основой // Русская речь, 1967. №5. С.9-12.

24. Акуленко 1955 Акуленко В.В. Влияние современного русского языка в связи с развитием его словарного состава на западноевропейские языки. Дис. . канд. филол. наук. Харьков, 1955. 254с.

25. Акуленко 1972 Акуленко В.В. Вопросы интернационализации словарного состава языка. Харьков, 1972. 204с.

26. Алексеев 1956 Алексеев М.П. Западноевропейские словарные материалы в древнерусских азбуковниках XVI - XVII вв. // Сб. статей к 60-летию В. В. Виноградова. М., 1956. С. 25-31.

27. Алефиренко 1998 Алефиренко Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Монография. Волгоград, 1998. 274с.

28. Амосова 1956 Амосова H.H. Этимологические основы словарного состава английского языка. М., 1956. 218с.

29. Анисимов 1993 Анисимов Е.В. Предисловие // Государственные деятели глазами современников. Петр Великий. Париж, Москва, Нью-Йорк, 1993. С.4-15.

30. Антюхов 2003 Антюхов A.B. Русская мемуарно-автобиографическая литература XVIII века (Генезис. Жанрово-видовое многообразие. Поэтика). Автореф. дис. . докт. филол. наук. Елец, 2003. 42с.

31. Апресян 1974 Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка. М.: Наука, 1974. 367с.

32. Аристова 1978 Аристова ВМ. Англо-русские языковые контакты (англицизмы в русском языке). Л.: Изд-во Ленинградского университета, 1978.150с.

33. Аркадьева 1974 Аркадьева Э.В. Семантическое освоение русским языком терминов изобразительного и прикладного искусства, архитектуры и музыки итальянского происхождения. Дис. .канд. филол. наук. М., 1974. 201с.

34. Арутюнова 1999 Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. 2-е издание, исправленное. М.: Языки русской культуры, 1999. 895с.

35. Ахманова 1957 Ахманова О.С. Очерки по общей и русской лексикологии. М.: Учпедгиз, 1957. 264с.

36. Балалыкина 1998 Балалыкина Э.А. Семантические изменения в пределах заимствованной лексики в русском языке // Уч. зап. Казан, унта. Казань, 1998. Т. 135. С. 30-39.

37. Балль 1952 Баллъ Г.Ю. Влияние русского языка послеоктябрьской эпохи на словарный состав английского языка. Дис. . канд. филол. наук. М., 1952. 349с.

38. Баранов, Добровольский 1997 Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // ВЯ, 1997. №4. С. 11-21.

39. Барт 1994 Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. М., 1994.489с.

40. Бахтин 1979 Бахтин ММ Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979.421с.

41. Бахтин 1986 Бахтин ММ Литературно-критические статьи. М.: Искусство, 1986. 591с.

42. Белл 1980 Белл Р.Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы. М., 1980. 278с.

43. Бельчиков 1959 Белъчиков Ю.А. Интернациональная терминология в русском языке. М., 1959. 78с.

44. Биржакова и др. 1972 Биржакова Е. Э., Воинова Л.А., Кутина Л.Л. Очерки по исторической лексикологии русского языка XVIII века. Языковые контакты и заимствования. Л.: Наука, 1972. 428 с.

45. Блинова 1971 Блинова О. И. Лексико-фонетические варианты слова в говорах Сибири. Ученые записки. Томский гос. университет. Т. 74,1971. С. 23-40.

46. Блумфилд 1960 Блумфилд Л. Язык. М.; Л.: Прогресс, 1960. 325с.

47. Богатова 1981 Богатова Г. А. Эволюция внеязыковых связей слова и историческая лексикография (постноминационная часть словарной статьи) // ВЯ, 1981, №6. 6-21с.

48. Богатова 1984 Богатова Г. А. Диахронический словарь в системе словарей исторического цикла (к специфике способов описания семантической истории слова) // Теория и практика русской исторической лексикографии. М., 1984. 148с.

49. Богатурова 1986 Богатурова Л .А. Мемуары Б. И. Куракина как памятник истории русского литературного языка. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М,. 1986. 24с.

50. Богин 1985 Богин Г.И. Модель языковой личности в ее отношении к разновидностям текстов. Автореф. дис. . докт. филол. наук. Калинин, 1985. 43с.

51. Богородицкий 1935 Богородицкий В.А. Общий курс русской грамматики. Изд. 5-е. М.; Л.: Наука, 1935. 356с.

52. Богуславский 1994 Богуславский В.М. Человек в зеркале русского языка, культуры и литературы. М.: Наука, 1994. 241с.

53. Бодуэн де Куртене 1963 Бодуэн де Куртене И.А. Избранные труды по общему языкознанию. М., 1963. Т.1-2.

54. Болдырев 2001 Болдырев H.H. Функционально-семиологический принцип исследования языковых единиц // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / Отв. Ред. Е.С. Кубрякова, Т.Е. Янко. М., 2001. С.283-301.

55. Борисова 1979 Борисова E.H. Проблемы становления и развития словарного состава русского языка конца XVI - XVIII вв. Автореф. дис. . докт. филол. наук. М., 1979. 47с.

56. Брофман 1958 Брофман М.А. Французские заимствования в английском языке XVII - ХУШ веков. Автореф. дис. . канд. филол. Алма-ата, 1958.21с.

57. Будагов 1963 Будагов Р.А. Сравнительно-семасеологические исследования (романские языки). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1963. 300с.

58. Булаховский 1948 Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины ХЕХ в. Т. П. М., 1948.267с.

59. Булаховский 1953 Булаховский Л.А. Курс русского литературного языка. Т.2. Киев, 1953. 173с.

60. Булаховский 1957 Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX века. Киев: Учпедгиз, 1957. 208с.

61. Булич 1886 Булич С.К. Заимствованные слова и их значение для развития языка // Русский филологический вестник, Т. XV. Варшава, 1886. С. 344-361.

62. Булыгина, Шмелев 1997 Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация (на материале русской грамматики). М., 1997. 275с.

63. Бытева 2002 Бытева Т.Н. Феномен перифразы в русском литературном языке: проблемы семантики и лексикографии. Автореф. дис. . докт. филол. наук. Томск, 2002.49с.

64. Вайнрайх 1979 Вайнрайх У. Языковые контакты. Состояние и проблемы исследования. Киев: Вшца школа, 1979.261с.

65. Валькова 2000 Валькова Е.А. Роль заимствований в создании салонных стилей русского литературного языка конца XVIII - начала XIX в. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2000. 19с.

66. Василевская 1968 Василевская И.А. Лексические новшества русской литературной речи XVIII века (иноязычно-русские однословы) //Русская литературная речь в XVIII в. М., 1968. С. 176-200.

67. Вежбицкая 1991 Вежбицкая А. Культурные концепты // Логический анализ языка. М.: Индрик, 1991. С. 57-89.

68. Вежбицкая 1997 Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Языки славянской культуры, 1997. 236с.

69. Вежбицкая 1999 Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М.: Языки славянской культуры, 1999. 774с.

70. Вербицкая 1998 Вербицкая Л Л. Вариативность как основная черта развивающейся системы // Славистический сборник. СПб., 1998. С. 36-44.

71. Верещагин, Костомаров 1980 Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. М.: Русский язык, 1980. 320с.

72. Верещагин, Костомаров 2000 Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Дом бытия языка. М.: Икар, 2000. 123с.

73. Верещагин, Костомаров 2002 Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Мирознание вне и посредством языка. М.: Государственный институт русского языка имени А. С. Пушкина, 2002. 168с.

74. Веселитский 1972 Веселитский В.В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII - начала XIX века. М.: Высшая школа, 1972. 318с.

75. Вильмс 1997 Вильмс Л.Е. Лингвокультурологическая специфика понятия «любовь» (на материале немецкого и русского языков). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 1997. 23 с.

76. Виноградов 1938 Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII - XIX вв. Издание 2-е, переработанное и дополненное. М.: Государственное учебно-педагогическое издательство, 1938.448с.

77. Виноградов 1947 Виноградов В.В. Русский язык. (Грамматическое учение о слове) М.-Л., 1947. 341с.

78. Виноградов 1971 Виноградов В.В. О теории художественной речи. М, 1971.218с.

79. Виноградов 1977 Виноградов В.В. Основные типы лексического значения слова // Избранные труды. Лексикология и лексикография. М.,1977.439с.

80. Винокур 1941 Винокур Г. О. Русский литературный язык в I половине XIX в. Т.Ш. М., Л.: Учпедгиз, 1941. 443с.

81. Винокур 1991 Винокур Г.О. О языке художественной литературы. М.: Высшая школа, 1991. 251с.

82. Воркачев 2002 Воркачев С.Г. Методологические основания лингвоконцептологии. // Аспекты метакоммуникативной деятельности. Воронеж: Издательство Воронежского государственного университета, 2002. С. 21-35.

83. Выготский 1934 Выготский Л.С. Мышление и речь. М.-Л., 1934. 356 с.

84. Габдреева 2001 Габдреева КВ. Лексика французского происхождения в русском языке (историко-функциональное исследование). Галлицизмы русского языка: происхождение, формирование, развитие. ИД «Удмуртский университет»: 2001. 339с.

85. Гавранек 1972 Гавранек Б. К проблематике смешения языков // Новое в лингвистике. Вып. 6. М., 1972. С. 107-127.

86. Гайнуллина 1973 Гайнуллина Н.И. Заимствованная лексика в «Письмах и бумагах императора Петра Великого». Автореф. дис. . канд. филол. Алма-ата, 1973. 21с.

87. Гак 1999 Гак В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка / Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик. С.73-81.

88. Гальди 1958 Гальди Л. Слова романского происхождения в русском языке. М.: Изд-во Московского университета, 1958. 81с.

89. Гаспаров 1986 Гаспаров М. Л. Средневековые латинские поэтики в системе средневековой грамматики и риторики // Проблемы литературной теории в Византии и латинском средневековье. М.: Наука, 1986. С. 91-169.

90. Гаспаров 1996 Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования. М.: НЛО, 1996. 351 с.

91. Герасимов, Петров 1988 Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. ХХП1. М.: Наука, 1988. С. 79-94.

92. Горшков 1969 Горшков А. И. История русского литературного языка. М.: Просвещение, 1983.159с.

93. Горшков 1984 Горшков А. И. Теория и история русского литературного языка. М.: Наука, 1984.319с.

94. Грот 1885 Грот Я. Филологические разыскания. СПб., 1885. Т.1. С. 61-117.

95. Грот 1899 Грот Я. Филологические разыскания. СПб., 1899. 4.2. 75с.

96. Гуковский 1936 Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII в. М.; Л.: Наука, 1936.418с.

97. Дашкова 1971 Дашкова М.Ф. Иноязычная лексика в произведениях различных жанров и в источниках делового стиля русского языка I четверти XVIII века. Автореф. дис. . канд. филол. Воронеж, 1971. 21с.

98. Демьянков 1992 Демьянков В.З. Когнитивизм, когниция, язык и лингвистическая теория // Язык и структура представления знаний. М.: РГГУ, 1992. С. 39-77.

99. Демьянков 1995 Демьянков В.З. Доминирующие лингвистические теории в конце XX века // Язык и наука конца XX века. Под ред. Ю. С. Степанова. М.: РГГУ, 1995. С.47-54.

100. Демьянов 1990 Демьянов В.Г. Фонетико-морфологическая адаптация иноязычной лексики в русском языке XVII в. М.: Наука, 1990. 157с.

101. Демьянов 2001 Демьянов В.Г. Иноязычная лексика в истории русского языка XI - XVII вв. М.: Наука, 2001. 420с.

102. Деррида 1996 Деррида Ж. Подпись - событие - контекст И Дискурс. М., 1996, № 1. С. 39-55.

103. Джонсон-Лэрд 1988 Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике. М.: Прогресс, 1988. С.234-257.

104. Добровольский 1997 Добровольский Д.О. Национально-культурная специфика во фразеологии // ВЯ. 1997. №6. С. 37-48.

105. Доза 1956 Доза А. История французского языка. М.: Иностранная литература, 1956. 618с.

106. Евтушенко 2002 Евтушенко О.В. Антропоцентрический принцип в развитии русского языка: макросистема «пространственные ориентиры» // Вестник Московского ун-та. Сер.9. Филология. 2002. №5. С. 73-75.

107. Ейгер, Юхт 1974 Ейгер Г.В., Юхт B.JI. К построению типологии текстов // Лингвистика текста. Мат. науч. конф. М., 1974. Ч. I. С.103-110.

108. Елизова 1978 Елизова Т.К. Заимствование русской лексики в английский язык в 60-70-х гг. XX в. Автореф. дис. . канд. филол. Ростов-на Дону, 1978. 21с.

109. Ельмслев 1960 Елъмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике. М.: Изд-во иностранной литературы, Вып. I. 1960. С.264-389.

110. Ефремов 1959 Ефремов Л.П. Сущность лексического заимствования и основные признаки заимствованных слов. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Алма-ата, 1959. 22с.

111. Ефремов 1970 Ефремов Л.П. Заимствованное слово и прототип //Русское и зарубежное языкознание. Алма-ата, 1970. Вып. 3. С.18-22.

112. Жаболшская 1997 Жаботинская С.А. Когнитивная лингвистика: принципы концептуального моделирования // Лшгвистичш студи. Вип. 2. Черкаси, 1997. С. 23-48.

113. Живов 1988 Живов В.М. Смена норм в истории русского литературного языка XVIII века // Russian Linguistics, 12 (1988), р.3-47.

114. Живов 1995 Живов В.М. Светский и духовный литературный язык в России XVni века: взаимодействие и взаимоотталкивание // Russica Romana, vol. П (1995), p. 65-81.

115. Живов 1996 Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М.: Языки русской культуры, 1996. 590с.

116. Жинкин 1997 Жинкин Н.И. О кодовых переходах во внутренней речи//Риторика. 1997. №1(4). С. 13-21.

117. Залевская 1999 Залевская A.A. Введение в психолингвистику. М.: РГТУ, 1999. 381с.

118. Залевская 1985 Залевская A.A. Информационный тезаурус человека как база речемыслительной деятельности // Исследование речевого мышления в психолингвистике. М., 1985. С. 150-171.

119. Залевская 1990 Залевская А. А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование. Воронеж, 1990. 324с.

120. Запольская 2003 Запольская H.H. «Общий» славянский литературный язык (XVII - XIX вв.): типология лингвистической рефлексии. М., 2003. 304с.

121. Земская 1964 Земская Е.А. История словообразования имен прилагательных // Очерки по исторической грамматике русскоголитературного языка XIX века. Изменения в словообразовании прилагательного и существительного. М., 1964. С. 47-85.

122. Иванов 1961 Иванов В.В. Краткий очерк исторической фонетики русского языка. М.: Учпедгиз, 1961.159с.

123. Иванов 1998 Иванов Вяч. Вс. Избранные труды по семиотике и истории культуры. М.: Школа «Языки русской культуры»., 1998. Т. 1-2.

124. Иванова 2003 Иванова С. В. ЛингвокультурологическиЙ аспект исследования языковых единиц. Автореф. дис. . докт. филол. наук. Уфа, 2003.41с.

125. ИЛ История лексики русского литературного языка конца XVII -начала XIX века. М.: Наука, 1981. 373с.

126. Исаченко 1976 Isaéenko А. V. Opera selecta // Forum slavicum, Bd. 46, München, 1976. S. 23-46.

127. Исаченко 1983 Issatschenko A. Geschichte der russischen Schprache. 2. Band. Das 17. und 18. Jahrhunderts. Heidelberg, 1983. S. 56-97.

128. Казкенова 2003 Казкенова A.K. Мотивированность заимствованного слова (на материале современного русского языка) // ВЯ, 2003, №5. С. 72-81.

129. Карасик 1996 Карасик В.И Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград-Архангельск. 1996. С. 3-16.

130. Карасик 2001 Карасик В.И. О категориях лингвокультурологии // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. Волгоград, 2001. С.9-19.

131. Карасик 2002 Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002. 477с.

132. Караулов 1987 Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987.359с.

133. Карский 1910 Карский Е.Ф. К вопросу об употреблении иностранных слов в русском языке. Варшава, 1910. 29с.

134. Карцевский 2000 Карцевский С.И. Из лингвистического наследия. М.: Языки русской культуры, 2000. 341с.

135. Кащеева 1955 Кощеева М.А. Пополнение словарного состава английского языка в связи с изменением в общественно-политической жизни Англии XIV - XV вв. Автореф. дис. . канд. филол. наук. JL, 1955. 20с.

136. Киндеревич 1992 Киндеревич А.И. Галлицизмы в русских переводах XIX века (на материале произведений французских писателей): Дис. канд. филол. наук. Казань, 1992. 251с.

137. Ключевский 1988 Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1988. Ч.З. С. 258-259.

138. Кобозева 1991 Кобозева ИМ. «Смысл» и «значение» в «наивной семиотике» // Логический анализ языка / Культурные концепты. М.: Индрик, 1991. С. 183-186.

139. Козлова 1970 Козлова З.Н. Заметки о семантической эволюции заимствованных слов // Филологические науки. 1970. №6. С.92-96.

140. Колесов 2002 Колесов В.В. Философия русского слова. СПб.: Юна, 2002. 447с.

141. Колесов 2004 Колесов В.В. Язык и ментальностъ. СПб.: Петербургское востоковедение, 2004. 237с.

142. Корш 1906 Корш Ф. Е. По поводу второй статьи проф. П. М. Мелиоранского о турецких элементах в языке «Слова о полку Игореве»// ИОРЯС. Т. IX, кн. 1.1916. С.259-315.

143. Косериу 1963 Косериу Э. Синхрония, диахрония и история // Новое в лингвитике. Вып. 3. М., 1963. С. 143-165.

144. Костомаров 1975 Костомаров В.Г. Русский язык среди других языков мира. М.: Просвещение, 1975. 241с.

145. Костомаров 1993 Костомаров В.Г. Русский язык в иноязычном потопе // Рус. яз за рубежом. 1993. №2. С.30-39.

146. Костомаров 1994 Костомаров В.Г. Языковой вкус эпохи: Из наблюдений над речевой практикой масс-медиа. М.: Русский язык, 1994. 247с.

147. Красных 1998 Красных В.В. К вопросу о психолингвистическом анализе текста // Язык, сознание, коммуникация. Вып. 3. М., 1998. С. 111119.

148. Красных 2003 Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003. 374с.

149. Кристева 1980 Kristeva J. Word, Dialogue, and Novel // Desire in Language. A Semiotic Approach to Literature and Art. New-York: Columbia University Press, 1980.198p.

150. Крысин 1965 Крысин Л.П. К определению терминов «заимствование» и «заимствованное слово» // Развитие лексики современного русского языка. М., 1965, С. 104-116.

151. Крысин 1968 Крысин Л.П. Иноязычные слова в современном русском языке. М.: Наука, 1968,206с.

152. Крысин 1991 Крысин Л.П. Этапы освоения иноязычного слова // Рус. яз. в шк. М., 1991. №2. С.74-78.

153. Крысин 1997 Крысин Л.П. Лексикографическое представление иноязычного слова // Проблемы лексикографии. СПб., 1997. С.40-48.

154. Кубрякова 1981 Кубрякова Е.С. Типы языковых значений: Семантика производного слова. М., 1981,200с.

155. Кубрякова 1986 Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986. 211с.

156. Кубрякова 1987 Кубрякова Е.С. Текст - проблемы понимания и интерпретации // Семантика целого текста. М., 1987. С. 49-69.

157. Кубрякова 2002 Кубрякова Е.С. Когнитивная лингвистика и проблемы композиционной семантики в сфере словообразования // ВЯ, 2002. №1. С. 13-22.

158. Кустова 1999 Кустова Г.И. Перцептивные события: участники, наблюдатели, локусы // Логический анализ языка / Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик. С.229-239.

159. Кустра 1981 Кустра А. Заимствования из западноевропейских языков в русский литературный язык конца XVII - первой трети XIX в. (Слова из сферы искусства): Дис. .канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1981. 167с.

160. Кутана 1966 Кутина JI.JI. Формирование языка русской науки Л.: Наука, 1966.193с.

161. Кутина 1980 Кутина Л.Л. Вопросы лексической семантики в словаре Академии Российской (1789-1794) // Словари и словарное дело в России XVHI в. Л.: Наука, 1980. С.70-89.

162. Лакофф 1996 Лакофф Дж. Когнитивная семантика // Язык и интеллект. М., 1996. С. 113-145.

163. Лаптева 2003 Лаптева О.А. Теория современного русского литературного языка. М.: Высшая школа, 2003. 351с.

164. Ларин 1975 Ларин Б.А. Лекции по истории русского литературного языка (X - середина XVHI в.). М.: Высшая школа, 1975. 327с.

165. Ларин 1977 Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. М.: Просвещение, 1977. 223с.

166. Ларин 2003 Ларин Б.А. Филологическое наследие. Издательство С.-Петербургского университета, 2003. 949с.

167. Лебедева 1991 Лебедева C.B. Психолингвистическое исследование близости значения слов в индивидуальном сознании. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 1991. 23с.

168. Левашов 1983 Левашов E.H. История слов русского литературного языка (XVIII - XX вв.) // Опыт указ. лит. изд. в СССР на рус. яз. с 1918 по 1970 г. Сост. Е. А. Левашов. Л.: Наука, 1983. 59с.

169. Леонтьев 1966 Леонтьев A.A. Иноязычные вкрапления в русскую речь // Вопросы культуры речи. М., 1966. Вып. 7. С.60-68.

170. Леонтьев 1967- Леонтьев A.A. Психолингвистика. Л.: Наука. 1967. 406с.

171. Леонтьев 1975 Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Наука, 1975. 467с.

172. Лихачев 1983 Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Изв. АН. Сер. лит. и яз. Т. 52.1983, №1. С. 2-9.

173. Лосев 1982 Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. М.: Мысль. 1982. 735с.

174. Лотман 1973 Лотман ЮМ. О двух моделях коммуникации в системе культуры // Учен. зап. Тартусского ун-та. Тарту, 1973. Вып. 308. С.229-307.

175. Лотман 1976 Лотман Ю.М. Бытовое поведение и типология культуры в России XVIII в. // Культурное наследие Древней Руси. М.: Наука, 1976, С.292-297.

176. Лотман 1994 Лотман Ю. М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII начала XIX века). СПб., 1994. 529с.

177. Лотман 1996 Лотман Ю. М. Внутри мыслящих миров. Человек. Текст. Семиосфера. История. М.: Языки русской культуры. 1996. 447с.

178. ЛРЛЯ Лексика русского литературного языка XIX - начала XX века. Отв. ред. Ф.П. Филин. Наука, 1981. 358с.

179. Лукин 1993 Лукин В. А. Концепт «истина» и слово ИСТИНА в русском языке (Опыт концептуального анализа рационального и иррационального в языке) // ВЯ. 1993. №4. С.63-86.

180. Лурия 1979 -Лурия А.Р. Язык и сознание. M.: Мысль, 1979. 547с.

181. Ляпин 1997 Ляпин С.Х. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Архангельск, 1997. Вып. I. С.11-35.

182. Маковский 1977 Маковский М.М. Теория лексической аттракции. М., 1977. 252с.

183. Мальцева и др. 1975 Мальцева И.М., Молоткова А.И., Петров З.М. Лексические новообразования в русском языке ХУШ в. Л.: Наука, 1975. 371с.

184. Маргарян 1956 Маргарян М.А. Словарный состав повестей петровского времени. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1956. 25с.

185. Мартине 1963 Мартине А. Основы общей лингвистики // Новое в лингвистике. М.: Наука, Вып. Ш. 1963. С.67-88.

186. Мартинек 1972 Мартинек В.Ю. Лексико-семантическая ассимиляция английских заимствований в русском литературном языке советской эпохи. Дис. .канд. филол. наук. М., 1972. 200с.

187. Мартынов 1963 Мартынов В.В. Славяно-германское лексическое взаимодействие древнейшей поры. Минск, 1963. 250с.

188. Мещерский 1981 Мещерский H.A. История русского литературного языка. Л.: ЛГУ, 1981. 485с.

189. Минский 1979 Минский М. Фреймы для представления знаний. М.: Прогресс, 1979.342с.

190. Михальчук 1997 Михальчук И.П. Концептуальные модели в семантической реконструкции (индоевропейское понятие «закон») // ИАН СЛЯ. 1997. Т.56, №4. С.29-39.

191. Москвин 1997 Москвин В.П. Семантическая структура и парадигматические связи полисеманта (на примере слова СУДЬБА). Лексикографический аспект. Волгоград: Изд-во Волг. Ун-та. 1997.114с.

192. Муравьев 1976 Муравьев B.JI. Карусель // Русская речь. 1976. №5. С. 87-90.

193. Мучник 1963 Мучник И.П. Категория рода и ее развитие в современном русском литературном языке // Развитие современного русского языка. М.: 1963. С. 51-54.

194. Нерознак 1998 Нерознак В.П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск. 1998. С.80-85.

195. Николаева 1978 Николаева Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. VIII. М.: Прогресс, 1978. С. 5-39.

196. Новиков 1982 Новиков JI.A. Семантика русского языка. М., 1982. 344с.

197. Обнорский 1960 Обнорский С.П. Избранные труды по русскому языку. М., 1960. 643с.

198. Огиенко Огиенко И.И. Иноземные элементы в русском языке. История проникновения заимствованных слов в русский литературный язык Киев, 1915.106с.

199. Отген 1985 Otten F. Untersuchungen zu den Fremd- und Lehnwörten bei Peter dem Grossen. Köln - Wien, 1985.215s.

200. Падучева 1996 Падучева E.B. Семантические исследования. Семантика времени и вида в русском языке. Семантика нарратива. М.: Языки русской культуры. М., 1996. 569с.

201. Панов 1990 Панов М.В. История русского литературного произношения XVIII - XX вв. Ответственный редактор академик Д. Н. Шмелев. М.: Наука, 1990.453с.

202. Панченко 1999 Панченко H.H. Средства объективации концепта «обман» (на материале английского и русского языков). Автореф. дис. . канд. филол. Волгоград, 1999. 25с.

203. Панькин и др. 1992 Панъкин В.М., Филиппов A.B. Вместо Введения к «Контактологическому словарю» // Современные проблемы лексикографии. Харьков, 1992. С.30-33.

204. Пауль 1960 Пауль Г. Принципы истории языка. М.: Изд-во иностранной литературы, 1960.500с.

205. Пекарский 1862 Пекарский П. П. Наука и литература в России при Петре Великом. Т. I-П. СПб., 1862. 675с.

206. Пешковский 1914 Пешковский А. М. Русский синтаксис в научном освещении. М.: Типография В. М. Саблина, 1914. 156с.

207. Поливанов 1931 Поливанов Е.Д. Где лежат причины языковой эволюции? // За марксистское языкознание. М., 1931. С. 36-53.

208. Попова, Стернин 1999 Попова З.Д., Стернин И.А. Понятие «концепт» в лингвистических исследованиях. Воронеж, 1999. 59с.

209. Попова, Стернин 2003 Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. Воронеж, 2003.167с.

210. Потиха 1970 Потиха З.А. Современное русское словообразование. М.: Просвещение, 1970. 291с.

211. Прохоров 2003 Прохоров Ю.Е. Действительность. Текст. Дискурс. РКИ. М.: Государственный институт русского языка имени А. С. Пушкина, 2003. 257с.

212. Пылакина 1976 Пылакина O.A. Галлицизмы сферы фортификационного дела в русской переводной письменности начала XVIII в. //Актуальные вопросы русской филологии. М., 1976. С.66-75.

213. Пылакина 1976 Пылакина O.A. Слова французского происхождения в памятниках русской письменности (конец XVII -начало XVIII в.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1976.20с.

214. Пыляев 1892 Пыляев М.И. Старое житье. Очерки и рассказы. СПб., 1892. 493с.

215. РГАДА Российский архив древних актов.

216. Рейцак 1962 Рейцак А.К. К вопросу о критериях освоенности заимствованной лексики // Вопросы и методики изучения русского языка. Чебоксары, 1962. Вып. 2. С.425-434.

217. Рейцак 1963 Рейцак А.К Германизмы в лексике памятников русской деловой письменности XV - XVII вв. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1963. 27с.

218. Рогожникова 1966 Рогожникова Р.П. Варианты слов в русском языке. М.: Просвещение, 1966. 74с.

219. Розейнзон 1965 Ройзензон Л.И. Из истории немецко-лужицких связей // Тезисы докл. П Всесоюзн. конф. по славяно-германскому языкознанию. Минск, 1965. С. 23-26.

220. Сазонова 2003 Сазонова Л.И. Русская культура конца XVII перед выбором пути. //Человек между Царством и Империей. М.: Институт человека РАН, 2003. С. 184-201.

221. Семчинский 1958 Семчинский С.Б. Лексические заимствования из русского и украинского языков в румынский. Автореф. дис. . канд. филол. Киев, 1958. 19с.

222. Сепир 1993 Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологи. М.: Наука, 1993. 456с.

223. Серио 1995 Серио П. Лингвистика и биология. У истоков структурализма: биологическая дискуссия в России // Язык и наука конца XX века. Под ред. Ю.С. Степанова. М.: РГГУ, 1995. С.28-31.

224. Скляревская 1991 Скляревская Г.Н. Состояние современного языка. Взгляд лексикографа // Русский язык и современность. Проблемы и перспективы развития русистики. М., 1991. С.71-93.

225. Скляревская 1993 Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. СПб., 1993. 251с.

226. Смирнов 1910 Смирнов Н.А. Западное влияние на русский язык в Петровскую эпоху // Сб. отд. яз. и словес. Имп. Акад. наук. СПб., 1810, Т. 88, №2. 98с.

227. Смирнов 1986 Смирнов И.П. Научный текст и его восприятие // Текст, контекст, подтекст. М., 1986. С.17-22.

228. Снитко 1999 Снитко Т.Н. Предельные понятия в западной и восточной лингвокультурах. Пятигорск, 1999. 186с.

229. Соболевский 1891 Соболевский A.M. Русские заимствованные слова. СПб., 1891.152с.

230. Соболевский 1908 Соболевский А.И. Из переводной литературы Петровской эпохи. Библиографические материалы. СПб., 1908. 623с.

231. Сорокин 1965 Сорокин Ю.С. Развитие словарного состава русского литературного языка: 30-90-е годы XIX века. М.; JL: Наука, 1965. 565с.

232. Сорокин 1966 Сорокин Ю.С. О задачах изучения лексики русского языка XVIII в. // Процессы формирования лексики русского литературного языка (От Кантемира до Карамзина). М.; JL: Наука, 1966. С. 7-34.

233. Сорокин 1981 Сорокин Ю.С. О принципах исторического описания лексики русского языка нового времени (XVIII - XX вв.) // Русский язык. Проблемы художественной речи. Лексикология и лексикография. IX -X Виноградовские чтения. М., 1981. С. 125-135.

234. Соссюр 1964 Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики // Звегинцев В. А. История языкознания XIX - XX вв. в очерках и извлечениях. М., 1964, С.361-411.

235. Степанов 1974 Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований (Вступ. Статья) // Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Наука, 1974. С.10-15.

236. Степанов 1995 Степанов Ю.С. Между «системой» и «текстом»: выражения «фактов» // Язык - система. Язык - текст. Язык -способность. М., 1995. С. 111-119.

237. Степанов 1997 Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования. М.: Языки русской культуры, 1997. 824с.

238. Степанов 1998 Степанов Ю.С. Язык и метод К современной философии языка. М.: Языки русской культуры, 1998. 779с.

239. Степанов, Проскурин 1993 Степанов Ю.С., Проскурин С.Г. Смена «культурных парадигм» и ее внутренние механизмы // Философия языка: в границах и вне границ. Харьков, 1993. С. 13-36.

240. Стернин 1996 Стернин И.А. Коммуникативное поведение в структуре национальной культуры // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 97-112.

241. Суперанская 1968 Суперанская A.B. Ударение в заимствованных словах в современном русском языке. М.: Наука, 1968. 310с.

242. Супрун 1958 Супрун А.Е. Экзотическая лексика // Филологические науки. М., 1958. №2. С. 50-54.

243. Супрун 1995 Супрун А. Е. Текстовые реминисценции как языковое явление. // ВЯ. 1995. №6. С.17-29.

244. Суродина 1999 Суродина Н.Р. Лингвокультурологическое поле концепта «пустота» (на материале поэтического языка московских концептуалистов). Автореф. дис. . канд. филол. Волгоград, 1999. 20с.

245. Телия 1996 Телия В.Н. Роль образных средств языка в культурно -национальной окраске миропонимания // Этнопсихолингвистнческие аспекты преподавания иностранных языков. М.: Языки славянской культуры, 1996. С. 82-89.

246. Тодоров 1983 Тодоров Ц. Понятие литературы // Семиотика. М.: Радуга, 1983. С. 350-369.

247. Топоров 1989 Топоров В. Н. Пространство культуры и встречи в нем // Восток-Запад. Исследования. Переводы. Публикации. Вып. IV. М., 1989. С. 6-17.

248. Труевцева 1958 Труевцева Т.Н. Расширение словарного состава английского языка в связи с развитием текстильного производства. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Л., 1958. 18с.

249. Тузова 1955 Тузова М.Ф. Русская военная лексика 2-ой половины XVTI -1-й половины XVTII вв. Автореф. дис. . канд. филол. М., 1955. 23с.

250. Улуханов 2001 Улуханов КС. Словообразовательная семантика в русском языке и принципы ее описания // Лингвистическое Наследие XX века. Издание второе, стереотипное. М.: УРСС, 2001. 254с.

251. Унбегаун 1973 Unbegaun В.О. The Russian Literature Language: a Comparative View // The Modern Language Review. 1973. Vol. LXVIII.№ 4. p. 27-79.

252. Успенский 1983 Успенский Б. А. Языковая ситуация Киевской Руси и ее значение для истории русского литературного языка. М., 1983. 237с.

253. Успенский 1985 Успенский Б.А. Из истории русского литературного языка XVIII - начала XIX века. Языковая программа Карамзина и ее исторические корни. М., 1985. 465с.

254. Успенский 1994 Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI - XVII вв.). М., 1994. 239с.

255. Успенский 2002 Успенский Б.А. История русского литературного языка (XI - XVII вв.). Издание 3-е, исправленное и дополненное. М.: Аспект-пресс, 2002. 559с.

256. Уфимцева 1996 Уфимцева Н.В. Сопоставительный анализ языкового сознания: этнические и культурные стереотипы // Этнопсихолингвистические аспекты преподавания иностранных языков. М., 1996. С.90-96.

257. Фалеев 1995 Фалеев И.А. Об иностранных словах в русском языке и их этимологии // Рус. яз в шк. М., 1995. №3. С.14-27.

258. Филин 1981 Филин Ф.П. Истоки и судьбы русского литературного языка. М.: Наука, 1981. 326с.

259. Филмор 1988 Филмор Ч. Дж. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике: Когнитивные аспекты языка. Вып. ХХШ. М.: Прогресс 1988. С.52-92.

260. Фоконье 1997 Fauconnier G. Mappings in thought and language. Cambridge: Cambridge University Press. 1997.163p.

261. Фосслер 1904 Karl Vossler. Positivismus und Idealismus in der Sprachwissenschaft. Heidelberg, 1904.197p.

262. Фроне 1968 Фроне Г. Об английских заимствованиях в русском языке // РЯШ, 1968, №3, С. 76-78.

263. Фрумкина 1992 Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. М., 1992. С.28-43.

264. Фуко 1996 Фуко М. Археология знания. Киев, 1996. 189с.

265. Хауген 1950 Haugen Е. The analysis of linguistic borrowing // Language, 1950. Vol. 26, №2, p. 210-231.

266. Хаустова 1961 Хаустова И.С. О лексической синонимии в литературном языке Петровской эпохи (по материалам «Ведомостей» 1702-1703гг) // Начальный этап русского национального языка. Л., 1961. С.46-85.

267. Хегер 1990 Хегер К. Ноэма как tertium comparationis при сравнении языков // ВЯ. 1990. №1. С. 5-25.

268. Хлынова 2001 Хлынова О.С. Лексико-грамматическая адаптация германских заимствований в русском языке конца XX века. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Волгоград, 2001. 23с.

269. Христиани 1906 Christiani W. Über das Eindringen von Fremdwörtern in die russische Schriftsprache das 17. und 18. Jahrhunderts. Berlin, 1906. 167s.

270. Хютль-Ворт 1956 Hüttl Worth G. Die Bereiherung des russischen Wortschatzes im XVIII Jahrhundert. Wien, 1956. 232 s.

271. Хютль-Ворт 1974 Хютль-Ворт Г. О западноевропейских элементах в русском литературном языке XVIII в. // Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков. М., 1974. С. 144-153.

272. Хютль-Фольтер 1987 Хютль-Фолътер Г. Языковая ситуация Петровской эпохи и возникновение русского литературного языка нового типа // Wiener Slawistisches Lahrbuch. 1987. Bd. 33, s. 7-21.

273. Ченки 1996 Ченки А. Современные когнитивные подходы в семантике: сходства и различия в теориях и целях // ВЯ, 1996. №4. С. 136148.

274. Черкасова 1997 Черкасова М.Н. Заимствованная лексика русского языка конца XX века (1986-1996 гг.). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Ростов-на-Дону, 1997. 21с.

275. Чернейко 1997 Чернейко Л.О. Абстрактное имя и система понятий языковой личности // Язык, сознание, коммуникация. Вып.1. М.,1997. С. 40-51.

276. Черных 1959 Черных П.Я. Этимологические заметки // Вестник Моск. Университета. 1959. №4. С. 149-162.

277. Шамшин 2001 Шамшин И.В. Забытые административные слова (лексико-семантическая группа «государственное управление» XVIII в.) // Семантика слова и семантика текста. М., 2001. Вып. 4. С. 142- 148.

278. Шанская 1964 Шанская Т.В. Родовая принадлежность имен существительных в современном русском литературном языке (нормативно-стилистическая характеристика). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1964. 22с.

279. Шанский 1964 Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка. М., 1964. 316с.

280. Шахматов 1938 Шахматов А.А. Очерк современного русского литературного языка. Изд. 3-е. М., 1938.178с.

281. Швейцер 1987 Швейцер А.Д. Текст и перевод // Язык как коммуникативная деятельность человека / Сборник научных трудов МГПИИЯ. Вып. 284. М., 1987. С. 122-128.

282. Шестак 2003 Шестак Л.А. Русская языковая личность: коды образной вербализации тезауруса. Автореф. дис. . докт. филол. наук. Волгоград, 2003. 50с.

283. Шетэля 1979 Шетэля Ы. Становление словарной нормы русского литературного языка последней трети XVIII - первой четверти XIX в. (по материалам русской журнальной критики соответствующего периода). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1979. 24с.

284. Шкляревский 1967 Шкляревский Г.И. История русского литературного языка. Вторая половина XVII - начало XIX вв. Харьков, 1967. Т.2.199с.

285. Шмелев 1973 Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М., 1973. 335с.

286. Щерба 1974 Щерба Л.В. О принятии смешения языков // Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974. 345с.

287. Щитова 1986 Щитова О.Г. Западноевропейские заимствования в русской разговорной речи XVII в. (Проблема ассимиляции). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Томск, 1986.19с.

288. Якобсон 1985 Якобсон Р. Звук и значение П Избранные работы. М., 1985. 361с.

289. Яковенко 1999 Яковенко Е.Б. Сердце, душа, дух в английской и немецкой языковых картинах мира (опыт реконструкции концептов) И Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М.: Индрик, 1999. С.39-52.

290. Яковлева 1998 Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // ВЯ. 1998. №3. С. 43-63.

291. Ярцева 1978 Ярцева В.Н. Межъязыковые контакты и стилистическая система языка // Проблемы общего и германского языкознания. М.: Наука, 1978.145с.