автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лексика природы в системе языковой культуры

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексика природы в системе языковой культуры"

На правах рукописи

ПРОТАПОПОВА Ольга Владимировна

ЛЕКСИКА ПРИРОДЫ

В СИСТЕМЕ ЯЗЫКОВОЙ КУЛЬТУРЫ

(на материале тамбовских говоров и произведений писателей XIX-XXI вв., связанных с Тамбовским краем)

Специальность 10.02.01 - Русский язык

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

АВТОРЕФЕРАТ

Тамбов 2004

Работа выполнена в Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина.

Научный руководитель:

доктор филологических наук, профессор ПИСКУНОВА Светлана Владимировна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор

КОЗЛОВА Раиса Петровна

кандидат филологических наук, доцент

БАУДЕР Галина Александровна

Ведущая организация: Пензенский государственный

педагогический университет им. В.Г. Белинского

Защита состоится «28» декабря 2004 г. в часов на заседании

диссертационного совета Д 212.261.03 в Тамбовском государственном университете имени Г.Р. Державина по адресу: 392622, г. Тамбов, ул. Советская, 93, Институт филологии ТГУ имени Г.Р. Державина.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Тамбовского государственного университета имени Г.Р. Державина (г. Тамбов, ул. Советская, 6).

Автореферат разослан «¿'С'У> ноября 2004 г.

«»

Председатель диссертационного совета

ШарандинЛ.Л.

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена описанию семантики и функциональной значимости диалектной лексики тематической группы «Растительный мир» в системе говора и литературного языка Тамбовской области.

Отношение русского народа к природе отразилось в чрезвычайно богатом и детализованном словаре, характеризующемся множественностью в наименовании одних и тех же реалий, различающихся способами семантического и словообразовательного маркирования. Диалектная лексика растительного мира различных регионов не раз становилась объектом изучения в разных аспектах: принципы номинации (В.Г. Арьянова, ЕА. Оглезнева и др.), словообразовательная структура лексических единиц (Ю.С. Азарх, В.Е, Литвиненко и др.), лексико-семантические особенности в наименованиях фитонимов (О.И. Жмур-ко, Е.В. Брысина и др.), специфика семантической структуры и внутритекстовых связей фольклорного слова в художественных текстах (А.Н. Елисеева, Н.Ю. Копытов и др.).

Актуальность исследования обусловлена необходимостью дальнейшей разработки теории диалектного слова в современной языковой культуре, изучения динамических процессов отношений диалектного и литературного слова и проблем лингвокраеведения, лексикографии. Разработка теории и методики анализа диалектных и художественных текстов составляет также одну из важнейших и актуальнейших проблем современной лингвистики.

Научная новизна исследования связана с необходимостью системного изучения тамбовских говоров как части современной языковой культуры в условиях сложных процессов функционирования, а также с подготовкой регионального диалектологического словаря энциклопедического типа. Основой для этого послужили исследования различных аспектов тамбовских говоров в трудах СВ. Пискуновой, В.Г. Руделева, А.С. Щербак, Т.В. Махрачевой, И.В. Поповичевой, В.В. Губаревой, Е.А. Нивиной, Л.А. Вановской, СЮ. Дубровиной, Л.С Моисеевой, П.Н. Алпатовой, ГА Баудер, Л.Ю. Евтихиевой, A.M. Кальницкой, М.И. Макаревич, М.И. Ивановой, Л.Н. Клоковой, Н.В. Новиковой, Н.В. Челюбеевой, Т.В. Маркеловой. Л.В. Голузо и других. В последнее время изданы «Словарь тамбовских говоров (духовная и материальная культура)» [Пискунова и др., 2002], «Словарь тамбовских говоров (Растительный, животный мир, ландшафт, метеорология)» [Пискунова и др., 2003], готовятся к изданию «Словарь тамбовских говоров (Человек)», продолжается совместная работа с Институтом лингвистических

п

БИБЛИОТЕКА I

П

а ОБ

Лексического атласа русских народных говоров. В рамках этой программы выполнено данное исследование, поскольку целенаправленно к тематической группе диалектной лексики «Растительный мир» исследователи не обращались.

Теоретическая значимость работы определяется уточнением ряда положений теории слова и текста, проблемы структуры диалектных и художественных текстов и информационной и функциональной значимости в них ключевых диалектных лексем, оценкой языковых способов передачи знаний о картине мира.

Объектом исследования является лексика тамбовских говоров в системе русского национального языка.

Предмет изучения - лексическая подсистема «Растительный мир», зафиксированная по даьным диалектологических экспедиций в Тамбовской области, ее текстовая функция.

Цель исследования - сбор сведений о растительной лексике тамбовских говоров и ее символике: проверка степени сохранности знаний народной языковой культуры в системе современного русского языка через лексику одной тематической группы.

В соответствии с поставленными целями решаются следующие задачи:

1) сбор и обработка тамбовского диалектного материала в экспедиционных условиях, анализ публикаций, диссертационных исследований и их систематизация;

2) анализ, обработка лексики «Растительного мира» по частотности ее употребления в связи с подготовкой атласа, картографированием, составлением вопросника;

3) проверка и определение объема диалектной лексики в тематической группе «Растительный мир», уровня устойчивости и динамических изменений, связанных с ее утратой или появлением новых лексем, значений в системе языка, формирования ботанических терминов и их социальной обусловленности планов выражения и содержания;

4) проверка объема данной тематической группы в говорах, литературном языке и степени отражения данной группы в художественных текстах с учетом региональной закрепленности;

5) сопоставление языковых стереотипов с поверьями и обычаями, раскрывающими общекультурное значение растения и его магические функции в тамбовской народной традиции.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Семантический объем диалектного слова тематической группы «Растительный мир» представляет собой многоплановую структуру:

1) прямое обозначение (наименования реалий, свойств); 2) дополнительные свойства и потенциальные возможности при поэтизации в тексте; 3) мифологическая семантика; 4) символическая семантика.

2. Совокупная семантика диалектного слова отличается достаточной стабильностью, тенденцией к сохранению всех разновидностей значения, но отмечается ее частичное угасание при расширении актуализированных отдельных видов информации, заключенных в лексеме.

3. Значительная часть диалектных наименований растительного мира в тамбовских говорах обладает развитой системой синонимов и омонимов, специфика расширения мотивированных значений которых проявляется в развитии многозначности слова.

4. Многие микрогруппы лексем обладают полифункциональными семантическими свойствами в диалектной подсистеме языка.

5. Наиболее сложное и актуальное мифологическое значение, содержащееся в диалектном слове, в современном русском литературном тексте ограниченно реализует свои семантические возможности. Сохраняется использование диалектизма как элемента территориальной принадлежности, исторического фона, а также наблюдается восстановление его полного информационного объема за счет текстовой сочетаемости, дополнительного комментария, что приводит к поэтизации речи.

6. Наличие сложной семантики в наименованиях реалий растительного мира, сохранение в диалектном слове исторической памяти и достаточная развитость системы языковых средств выражения и использования в речи позволяют говорить о возможности создания тематических словарей нового типа.

Источники исследования. В работе представлены лексика говоров Тамбовской области на основе записей, сделанных автором во время диалектологических экспедиций в села Тамбовской области в период с 2000 по 2004 гг. (обследовано 15 районов), материалы картотеки лаборатории «Современные русские говоры в системе языковой культуры» Тамбовского государственного университета (рук. СВ. Пис-кунова), а также тексты произведений тамбовских писателей: Ю. Белова, СЕ. Бирюкова, Н. Вирты; Е. Замятина, С. Милосердова, Ю.М. Нагибина, А.С Новикова-Прибоя, А.П. Платонова, СН. Сергеева-Цен-ского.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что результаты исследования могут быть полезны для дальнейшего изучения русских говоров, при разработке вузовских курсов лекций по «Русской диалектологии», «Современному русскому языку», «Лин-

генетическому анализу художественного текста», в спецкурсах и спецсеминарах, работе по лингвистическому краеведению в вузе и школе, а также при составлении словарных статей.

Апробация. Основные положения диссертации нашли отражение в 9 опубликованных работах. Итоги исследования были представлены в виде докладов на межвузовских конференциях Тамбовского государственного университета в 2002-2003 гг. («Современные говоры в системе языковой культуры») и г. Москвы в 2004 г. («Сельская Россия: прошлое и настоящее»).

Методы исследования: методика комплексного подхода, метод полевого анкетирования с учетом этнолингвистического аспекта и приемов ареального метода, социолингвистический метод, метод статистического анализа и лингвистического эксперимента, функциональный метод, оппозитивный метод, собственно лингвистический анализ диалектного и художественного текстов, приемы конструктивного метода.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии (410 наименований) и приложения с таблицами и картами. Общий объем работы 370 стр.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении указывается проблематика, цели и задачи исследования, обосновывается актуальность и новизна работы, формулируются основные положения, выносимые на защиту, дается краткая история изучения тамбовских говоров.

Глава I «Семантический объем диалектного слова. Синонимия как признак наращения семантического объема слова» состоит из трех параграфов.

В § 1 «Специфика диалектного слова, объема его семантики на примере лексики растительного мира. Диалектное слово и текст. Расширение и сужение значения диалектного слова (синонимия и омонимия)» приводятся рассуждения о специфике диалектного слова на фоне литературного, определяется, что специфика семантического объема диалектного слова заключается в сочетании исходного значения, связанного с наименованием реалий, приобретенного текстового, зависящего от окружения и взаимодействия с другими единицами композиции, и возможным историческим или мифологическим содержанием. В ходе описания используется опыт изысканий по проблемам

теории диалектного и литературного слова и текста (Р.И. Аванесов, Т.Б. Банкова, Л.И. Баранникова, М.В. Богачева, Н.Н. Болдырев, Л.Н. Виноградова, Р.И. Гальперин, Л.А. Грузберг, Н.П. Денисова, О.И. Жмурко, О.В. Загоровская, Р.П. Козлова, Ю.М. Лотман, Е.А. Ма-газеева, Г.А. Мартинович, СВ. Пискунова, СМ. Поздеева, В.Г. Руде-лев, И.И. Русинова, Н.И. Толстой, СМ. Толстая, М.И. Фомина, А.Л. Шарандин и др.) при определении функциональной значимости диалектных лексем.

Здесь же отмечается, что диалектные слова сохраняют систему синонимических вариантов основной ключевой лексемы, связанной с развитием содержания и стилистического признака, а также формированием омонимии в говорах, особые отношения проявляются во взаимодействии говоров и литературного языка.

В § 2 «Принципы классификации лексики растительного мира» подробно и всесторонне рассматриваются признаки, явившиеся мотивом при именовании реалий растительного мира в говорах. Отмечается, что богатство и разнообразие мотивировочных признаков является отличительной особенностью диалектных названий по сравнению с литературным языком. Речь идет о систематизации местных названий растений в соответствии с народными представлениями о реалиях и мифологической символике.

Восстановление знаний о свойствах растений в различных стадиях их развития и использования - одна из причин синонимии, что также является отличительной особенностью диалектного состава лексики.

Анализ лингвистических работ указывает на достаточный опыт по изучению, классификации лексики данной тематической группы, отражающий основные свойства растений, их назначение. Материал тамбовских говоров позволяет определить семантические особенности и функциональную значимость лексем, что подтверждает продуктивность в говорах данной лексической группы, ее устойчивость и динамичность.

Наличие разнопланового содержания в диалектном слове позволяет оценить иерархию информационных разновидностей: бытовое, лекарственное, мифологическое, совокупность всех перечисленных семантических значений в пределах одной лексемы.

В § 3 «Кчассифжация лексики растительного мира в тамбовских говорах» выделяется четыре основные группы наименований реалий растительного мира по семантическому признаку, так как далее рассматривается развитие содержания диалектного слова с учетом актуализируемой в системе языка функции. В работе представлены группы,

которые различаются объемом семантики (исходная, бытовая и дополнительная, мифологическая и др.) не только в диалектных, но ив художественных текстах. Причем в последних отмечается зависимость объема семантики лексических единиц от употребления, актуализации в определенных ситуациях композиции.

По семантическому признаку, объему слова выделяются следующие группы наименовании: названия, отражающие функциональную ситуативную значимость растения; группа лексем с лекарственным назначением травы; особо оценизается наличие в слове мифологической семантики, что позволяет проверить степень ее отражения и уровень использования с топорах и определить функциональную значимость данной группы диалектной лексики в художественных текстах (в связи с этим широким семантическим объемом многие лексемы рассматриваются в нескольких классификационных позициях).

Основную часть исследуемого лексикона представляют наименования растении по признаку их информационной значимости и частотности употребления в диалектах. К таким группам относятся наименования дикорастущих съедобных растений, лекарственных растений, слов-лексем, которые актуализировали мифологические представления древних. Особую группу представляют лексемы, сочетающие в себе все перечисленные выше семантические признаки растений, т.е. полифункциональные.

Данная классификация представляет собой семантическую модель слова, где могут присутствовать все информационные подтипы от исходного, предметного, конкретного до сложного, образного, мифологического, индивидуального представления картины мира. На основе этой модели в работе выстраиЕ!ается градация лексем.

В соответствии с задачами исследования, которые связаны с оценкой соотношения «диалектный - литературный язык», в работе рассматриваются те лексемы, которые позволяют наиболее полно показать развитие семантики слова в русской языковой культуре.

В главе II «Лексика растительного мира по семантической, функциональной значимости текстовых единиц в языковом сознании, общении» рассматриваются четыре классификационные группы диалектных наименований ботанических реалий в зависимости от типа актуализируемой семантики с оценкой полного объема содержания лексем, подтверждаемого примерами из диалектных текстов, проводится сопоставительный анализ их употребления в различных говорах с учетом происхождения V развития в системе языка.

В § 1 «Группа лексем с практическим значением при употреблении в быту растительных реалий» дается описание лексики, представляющей названия таких растений, как паслён чёрный, просвирняк обыкновенный, щавель кислый (щавель конский), хвощ и клевер.

В подраздел первый (п. 1) включены народные синонимические варианты именования растения паслён, значимость и актуальность семантики которого обеспечивает его сохранность в течение длительного времени: бзнИка, бзнЮка, бруснИка, картОшечник, пАзднИ-ка, позднИка, познИка (пОзника), чернИка. Изменения претерпевают лишь языковые формы выражения: отсюда субстантивация глагольных форм (бузинИка - бузинА от бузовАть). Общность свойств сближает ботанические реалии (бузину и паслён), а языковое окружение, в свою очередь, позволяет говорить о тенденции развития значения от мягко отрицательного (в названии растения) до сугубо негативного характера (в прозвище человека): [Да сидИуш, нивЕста, кудЫ анА ямУ, ни па дирЕвни ни прайтИсь, никудЫ, шАвачка, казЯвачка, да мАлинькая анА, бзнИчка, бзнИчка бывАить такАя растЕния, вот и анА бзнИчка, а крёсную тваЮ дразнИли мАлинькую бзнИка, а Па-лИнка, сястрА, былА у нас вярстА, длИнная, тОщая, как вярстА] (Никиф.).

В подразделе втором (п. 2) на материале местных наименований растения просвирняк прослеживается, каким образом общность семантики позволяет носителям говоров ставить в один номинативный ряд растения разных семейств. Так, под именем калАчик известны растения просвирняк (тамб.), клевер (калуж., нижегор., яросл.), алтейная трава (нижегор., яросл.) [Анненков, 1878; Шеина, 1987]. Отмечаются случаи, когда растение, активно употреблявшееся в одном районе, но не используемое в подобных целях в другом, получает идентичные наименования, например, лопух. Здесь в языковом сознании говорящих сыграло роль сходство внешних признаков реалий. Тогда функцию разграничителя ботанических видов начинают выполнять определения с учетом того или иного признака: лопУх (просвирняк) (тамб.) - водянОй лопУх (кувшинка желтая) (морш.).

В подразделе третьем (п. 3) «Щавель» фиксируются случаи лексической синонимии за счет наборов словообразовательных формантов: кОнский щавель, конИный щАвель, конИнный щАвель, ко-нЯчий щАвель. Различия в этом плане обусловлены стилистикой и изменениями в истории языка.

Устойчивость образов провоцирует обобщающий характер наименования, например, петушкИ, лопУх, кАшка. Различие видов при

общности рода растений передается в тексте определениями. Морфе-мика способна дополнять семантику слова (наличие уменьшительных аффиксов в определениях, характеризующих разновидности щавеля): «высокАй», «бальшОй», «листья ишрОкии», «листЫ ишрОкии» (о щавеле конском) и «мАленькай такОй», «листОчки Узинъкии», «листОчки мЕлкии, Острый» (о щавсге кислом). Подобную функцию выполняют и значения фразеологизмов («с воробьиный нос» - воробьЯтник, и авторские образования сельских жителей («конский щавель лопушистый»).

Трансформацию семантики передают троичные оппозиции (например, конская трава трава конИна), позволяющие, в свою очередь, объективно оценить этимологию названий. Причем производный характер наименования указыЕает на сходство и отличие культурного растения от дикорастущего.

В следующем подразделе (п. 4) «Хвощ» отмечается, что мотивированное сходством формы, наименование растения может удерживаться в языке благодаря особому фонетическому составу слова (ср.: хвощ, хвОщник созвучны слову «хвост»). Необычность сочетания прилагательного с существительным и совмещение признаков двух реалий приобретает иное наполнение (хвОйиая травА). Ограничение употребления растений современным человеком, обусловленное разведением и использованием культурных видов, способствует забвению части наименований (Ельник), которые оживают в народном сознании лишь в определенной речевой ситуации. Подобные факты демонстрируют и диалектные словари: сосённик - 1) хвощ; 2) сосновый лес [Даль]. Часто данные лексические единицы сохраняются в памяти в отношение других объектов действительности, в данном случае ботанических (Ельник - еловый лес). Обширные синонимические ряды в настоящее время по понятным причинам могут утрачиваться.

В подразделе пятом (п. 5) «Клевер» рассматривается синонимический ряд дикорастущего травянистого растения клевер, представленный наименованиями бАбушкин хлеб (хлЕбец), бАбочкин хлеб, БОжиП хлеб, барАнчики, дОнник, кАшка, кАшник, дИкий (ди-кОн) клЕвер, клЕвер ползУчий, колокОльчики, кукУшечник, кукУшкин хлеб, хлеб кукУщий, кукУшник (кукУщиик), люцЕрн (-а), люцЕрна кормовАя, пАпорощник, пЫшечник, сирЕнчик, тимо-фЕйки, хлебцЫ, отмечается, что некоторые из них свидетельствуют не только о практическом отношении человека к дикорастущей флоре, но и об особом миропонимании, о поэтическом мышлении сельского жителя.

Таким образом, группу лексем, отражающих применение растений в бытовых целях, отличает устойчивость, связь во времени с внешними обстоятельствами, которые играют для сельских жителей значительную роль. Ограниченное использование части растений в современной культуре человека, обусловленное рядом объективных причин, способствует переходу наименований из активного употребления в пассивный запас слов, который может быть восстановлен в народной языковой культуре лишь в определенных речевых ситуациях. С другой стороны, подобные лексические единицы могут стать актуальными в отношение других ботанических реалий, обнаруживать соотнесенность с иными денотатами.

§ 2. «Микрогруппа лексем с лекарственным назначением реалии растительного мира» включает в себя наименования трав пижма, ромашка и чистотел

В подразделе первом (п. 1) «Пижма обыкновенная» отмечается, что функциональное тождество растений, медицинское назначение, становится первостепенным при именовании растительных реалий данной микрогруппы. Языковые данные позволяют утверждать, что общность внешних признаков уходит на второй план: [РимАшка - та анА личЕбная. Есть бЕлая рамАшка, а есть такАя, мух ище марИли ей А надЫсь прастЫла, карОф стиряглА, набралА иё на лугУ, атва-рИла и пилА, так Утрам как рукОй снялО. А МарИнка вон, сусЕтка, так Эта пАлиц лячИла] (Морд.). Свидетельством тому является обозначение одной лексемой таких ботанических реалий (например, пижмы, тысячелистника), сходство физических признаков с которыми обнаруживается лишь с большим трудом. Данные средневековой медицинской литературы свидетельствуют в пользу присвоения какому-либо растению наименования того, лекарственные свойства которого пользуются в народе большой популярностью (например, ромашка).

В данной группе наблюдается тенденция обозначения дикорастущего растения на основе его сходства по каким-либо признакам с культурным. Так, большинство названий травы пижма актуализируют ее биологическое сходство с рябиной. Грамматика здесь точно соответствует семантике: отношения сходства подчеркивают морфе-мика (рябИнник, подрябИнник). фонетика (ряпИшник). Распределение реалий осуществляется при помощи определений в сочетаниях глухАя рябИна, дИкая рябИна. Отсутствие диалектного контекста в ряде случаев при оценке отдельных названий флоры (глухАя рябИна) позволяет расценивать последние как целый текст. Объем семантики таких лексем велик, он может наращиваться или сокращаться в зави-

симости от объема экстралингвистических, фоновых знаний воспринимающего. Данные словарей являются свидетельством тому, где в семантику определения глухОй входит большое количество значений. Однако закодированные данные тамбовского диалекта восстанавливаются другими фактами того же говора через текст с использованием определения глухАя в сочетай ли с другой тематической подгруппой -грибы - волнушка: волнЯнка глухАя (Тамб.). Семантика определения глухая исключает все те признаки и свойства, что отличают настоящую рябину. Причем семантический объем наименования пижмы восстановим за счет семантики примеров иной лексической сочетаемости: глухая береза, глухой хлеб, глухое окно и т.д.

Отмечаются случаи, когда в наименовании представлено сочетание сразу нескольких признаков, являющихся основой номинации растения. Примером тому является упОрник: [УпОрник am гима-рОя](Жерд.). Здесь актуализированы признаки, усматриваемые в растении в связи с его применением в народной медицине (объект воздействия травы, указывающего на соответствующее заболевание (ср.: «Упор» - предмет, место, в которое упираются, подпорка, «геморрой» -болезнь - расширение вен нижней части прямой кишки [Ожегов, 1999]) и степень эффективности использования растения для лечения (ср.: «Упорник» - упорный, упрямый [Даль])).

Грамматическая форма рода, соответствующая народным представлениям, также дополняет семантику слов. Так, выделение пижмы, именуемой в селах Инжавинского района железнякОм, из однородной массы трав осуществляется в диалектном тексте формой мужского рода (Ср.: трава - «он», «яво»). Таким образом, наименования пижмы указывают на связь с реальными лечебными свойствами растения, которая идет от древней веры в мифическую силу трав. Отсюда у данного фитонима в лингвистической литературе самый богатый синонимический ряд: кровохлёбка, глистник, девятильник, приворотень [Лекарственные растения, 1988].

В подразделе втором (п. 2) «Ромашка» указывается, что наряду со случаями омонимии, когда ряду растений присваивается одно название на основе общности их медицинского назначения, тамбовские говоры отмечают распределение одной реалии по видам в связи с дифференциацией объекта их лечебного воздействия.

Если в других говорах антонимические оценочные оппозиции формируются чаще на основе номинативного признака коннотативно-го характера (Средний Урал) [Коновалова, 1994], то в тамбовских подобного рода признаки в отношение двух разновидностей травы ак-

туализируются с помощью определений, выражающих наличие или отсутствие лекарственных свойств травы. Ср.: румянка, ромашка лечебная {ромашка аптечная) и душистая ромашка, пахучая ромашка {ромашка зеленая).

В отличие от пижмы, где диалектная лексика вбирает в себя текст, отсутствующий как набор знаков, наименование ромашка приобретает обобщающий характер, становится символом лекарственного средства ото всех болезней. Отсюда устойчивость образа, когда ромашкой называют многие растения. Причем отсутствует лексика с дифференциацией объекта медицинского воздействия, заболевания и пр. Здесь всю семантику передают диалектные тексты. Ср.: названия ромашки в других говорах красноречиво говорят о применении ее при самых различных заболеваниях: маточник, маточная трава (для лечения матки), моргун (при болезнях глаз), купальница (для ванн от золотухи) и т.д. [Рубцов, 1980].

Однако лекарственное назначение травы реально подкрепляется ее мифологической семантикой: ромашка - предсказатель судьбы: [На пачЯнки сЯдим, рамАшки рвем, кто и гадАл, а кто и прОста винкИ плёл](Староюрьев.).

В подразделе третьем (п. 3) «Чистотел» выделяются случаи, когда многообразие ситуаций употребления, назначения растения отражают производные с одной корневой морфемой. Например, использование чистотела в целях дезинфекции домашней утвари, окуривания скота от падежа, в качестве лекарственного средства от кожных и внутренних заболеваний человека и домашних животных и пгицы, в старину для лечения слепоты, использование инсектицидных свойств травы и т.д. передается лексемами чистотЕл (повсем.), чистотЕла (Морд., Тамб.), чИстик (Тамб.), чистотА (Ржакс), чистУха (Сосн.), чистЯк(Знам.).

В других говорах подобные травы образуют обширные синонимические ряды, однако в тамбовских они не получают развития форм, жестко закрепляется медицинское название, сохраняется знаковое кодовое значение. В привычный ряд наименований могут входить такие, которые, несмотря на кажущуюся прозрачность мотивации, создают сложности в выявлении и трактовке народных представлений. Часто это обусловлено неполным характером сведений, однако цепочка наименований, а также многочисленные диалектные тексты, актуализирующие и подтверждающие использование растения в народной медицине, к которым присоединяется кур Иная слепотА, позволяет предположить наличие лечебной семантики в данной внутренней форме.

§ 3. «Группа лексем, передающая в системе языковой культуры мифологические свойства растений», составляет наименования чертополоха, горца перечного, чернобыльника, тимьяна. Внутренняя форма таких наименований прозрачна, однако отсутствие других обозначений той же травы приводит к стиранию в сознании человека ее мифологической семантики, восстановимой лишь в обрядовых контекстах.

В подразделе первом (п. 1) «Чертополох» говорится о том, что часто мифология, семантика растения забывается, уходит его функциональное предназначение. Растение уже не обособлено в сознании народа, подчас оно никак не называется. Но для отделения его от разряда других, широко употребительных растений, оно причисляется к разряду бесполезных сорняков, чаще не систематизированных в языковой культуре человека и наделяемых нерасчлененным названием, являющимся общим для группы других. Так, в селах Тамбовской области чертополох именуют колЮчкой. Однако в этом случае мифологическая семантика совсем не исчезает, она трансформируется и находит подтверждение в реальных свойствах травы: [КалЮчка, у ниё кадА анА созривАит и паивлЯюца шИшки рОзавыи, кОлица Очинь, тОже бОрица за свае сущиствавАние] (Жерд.). Чертополох колюч, он выполняет охранительную функцию. Именно это свойство использует человек. Однако став бесполезным сорняком, он не подпустит к себе при желании его искоренить, т.к. колючие способности создадут препятствие и продлят его существование. Использование в тексте глаголов (колится, борется) и их сочетаемость с наименованием растения в форме первого лица, что свойственно для обозначения действий только живых существ, доказывают, что магические способности трансформируются. В тексте это подчеркнуто использованием местоимения своё: трава «свае сущиствавАние» охраняет, оберегает себя.

Сохранение мифологической семантики выделяет растение из разряда других, происходит дифференциация растений: [ТатАрник вирблЮжий, он калЮчий. ЧиртапалОх, он пахОш на татАрник, тОлька стрОйный и высОкий] (Гавр.). Татарник, ограниченный одним признаком колючести, уступает место чертополоху, знание магических свойств которого требует сохранения за данной ботанической реалией своего названия. А компоненты «стройный)) и «высокий», выполняющие в предложении роль отличительных характеристик, все же поэтизируют траву, увеличивают объем семантики. Сравнивая растения, диалектоноситель подчеркнул сходство, совпадение в предметном содержании реалий, однако наблюдается неполная передача семантики, поэтому использование в последнем случае диалектного слова (черто-

полох) позволяет говорящему показать отсутствие полного совпадения фитонимов.

В речи жителей отдельных сел Тамбовской области отсутствует объяснение мифологической семантики чертополоха, которая вошла в их сознание, заменяет целый текст, сконцентрировалась в его заголовочном слове чертополох. В тамбовских говорах имеет место и противоположный процесс, когда семантика травы известна, вербально выражена, определена, однако нет названия травы, что наблюдается чаще всего в отношение растений, считавшихся чудодейственными. Здесь при нулевой выраженности (отсутствии названия) побеждает акцио-нальный ряд (действия с травой): [А Эта травА ат стрАху. Сын кагдА Умир, мне и сказАли, што анА ат стрАху харашО, баЯца ни бУдишь. Я штО-та и ни знАю, как ан А завёца, но знАю, што ат стрАху. Я та хоть в синЯх диржУ, а у тёть ГАльки (сасЕтки) у ниё ф кАждам углЕ нафтЫкаио] (Инж.); [А такУю травУ, калЮчию, шАпки у ней и ка-пЮчки тарчАть, вот кадА хто умрёшь, я в вАзачку пастанавИла на сталЕ, аиА и стаИть, штоб ни баЯца] (Инж.). Если в вышеназванном районе чертополох реализует значение «отпугивать чертей», олицетворяющих злую, нечистую силу, то дух покойника, возможно, являющийся родственникам в течение нескольких дней, здесь не воспринимается «нечистым», злым.

Легко также предположить, что чертополох в Тамбовской области считался действенным оберегом от ходячего покойника: его вешали в доме в пучках, ставили в вазочках. Таинство погребального обряда, сакральный характер соответствующей информации, с течением времени приведший к забыванию и сложностям дать название подобному явлению в сознании народа, и обуславливает отсутствие названия травы. Оба случая объединяет почитание охранительных способностей травы, однако во втором её возможности расширились, что отличает тамбовский говор. В дальнейшем, возможно, появится ее название, так как семантика растения жива и вербально выражена в диалектном тексте. Зная о действии магической силы травы, в случаях появления духа покойника через дверь, информагор апотропейную силу травы концентрирует «в синЯх». То, что мифологическая семантика растения жива в полном объеме, доказывается тем, что «у сасЕтки» этой травы «ф кАждам углЕ нафтЫкано». Локальная определенность, выраженная в тексте сочетанием «ф кАждам углЕ», предполагает наличие травы не только в сенях, но и непосредственно в доме, в хлевах и прочих местах, что также отвечает соответствующим целям.

В подразделе втором (п. 2) «Горец перечный» приводятся наблюдения о том, что в говорах Тамбовской области есть наименования растений, которые, на первый взгляд, даны по их свойствам и внешнему виду. Однако в текстах отражается народный характер знаний и связь с древней верой в мифическую силу трав. Примером тому является группа наименований горца перечного, где наряду с лексемами пЕрец речнОй, лягушАтникг, лягУшачья постЕль (Ф прудУ такА травА расьтёть, где лягУшки сидЯть. Мы не лягУшичья пастЕль завём) (Гавр.), отражающими природные свойства реалии, встречаются такие, в которых актуализируется мифологический пласт семантики растения, обнаруживается связь с книжными сюжетами, которые оставили след в народных верованиях и отразились в языке. Речь идет о связи тамбовского названия горчИчник с библейским сюжетом о распятии Христа и отразившимся в преданиях мотивом плача Богородицы, где связующим звеном являются лечебные свойства растения, которые стали воспринимать божественными, мифическими в силу верований относительно принципа магического прикосновения тела Христа. Данная семантика вошла в наименование БО-жия травА: [Есть гарчИчних. КадА ИсУса ХристА распинАли и на Эту травУлажИли, Эта БОжия травА, Эта и атразИлась] (Самп.).

Таким образом, в наименованиях растения (горчичник, Божия трава) при отсутствии обширного контекста выявляются магические свойства, соотносимые с реальными, лечебными. Подобное можно отметить и в отношение некоторых наименований травы тимьян ползучий.

В подразделе третьем (п. 3) «Чернобыльник» показано, как происходит развитие семантики диалектного слова. Предполагается, не поясняется и не толкуется семантика общеупотребительной лексемы чернобЫльник (чернобЫль, чернобЫл), которая представляет «вербальный символ, превращенный в наименование реалии», которая, «таким образом, носит в своем названии целый свернутый текст» [Толстой, 1989]. В частности первый компонент сложной структуры слова черн- намекает на то, что: 1) колдовство может быть причиной болезни, что выводит лечение за пределы рациональных действий; 2) с помощью данного растения можно было изгнать порчу или же снять последствия вредоносного воздействия дурного глаза. Следовательно, диалектная лексема предполагает также знания об охранительной семантике травы.

Однако недифференцированность представлений о магических свойствах данного растения в современных тамбовских говорах, быто-

вание одной лексемы, приводит к трансформации легендарного и поэтического содержания слова в сторону бытового его использования. Апотропейная сила механически перешла в иную: веник, который в народной культуре является средством освобождения дома не только от мусора, но и от вредоносных сил: [ЧирнабЫль на вЕники ламАють, иг никтО ни йисть, эт фсё сарнЯк назывАица, анА как палЫнь, алис-тЫни палыневыи] (Тамб.).

Таким образом, здесь чернобыльник может восприниматься как оберег не только от чародеев, но и от злых людей, вредоносное воздействие которых имеет не только сверхъестественные, но и реальные нравственно-психологические проявления.

Однако языковой материал свидетельствует о том, что объем семантики растения теряется, в отдельных селах чернобыльник воспринимается уже как сорная трава: [ЧирнабЫль на гарОди растёшь, дЕргаю, а нЫнчный гот даждИ и даждИ, ствол тОлстый, явО ни вЫ-тщишъ. Он высОкий, такОй рост, но сматрЯ какАя зимлЯ] (Тамб.). Благодаря набору глаголов, выражающих семантику ненужности растения, происходит ее депоэтизация.

Причисление чернобыльника к группе сорных трав, имеющих общее наименование, однако не является причиной утраты собственного наименования. Бытование лексемы поддерживается наличием двух видов полыни, которые необходимо отличать от всех других видов растений, не смешивать между собой, что продиктовано различием в применении их в хозяйстве, закрепляет в памяти слово чернобыльник: [КакОй тОлькау нас травЫ ни расьтёть. ЧирнабЫль на гарОди расьтёть. АнА на пилЫнь пахОжа] (Гавр.); [ЧирнабЫль ... анА как палЫнь, а листЫ ни палынёвыи] (Тамб.); [ДикОй палЫнь - эт чирнабЫлышк, он зилинавАтый и высОкий, а ни галубавАтый] (Жерд.).

В последнее время намечается тенденция к вытеснению наименования чернобыльник: оно уступает место двусловному названию дИкая полЫнь. Различия в функциональной значимости двух видов трав, преобладающая роль полыни горькой в настоящее время обусловила доминирование лексемы полынь, а функцию различителя взяло на себя определение дикая.

Сложный характер семантики вызывает употребление аналитической составной формы наименования растения чернобЫлая травА (Жерд.): [МинЕмИлый изминИл//но и я йивО далОй II зарастИ, нашА дарОшка, II чирнабЫлаю травОй] (Жерд.).

В подразделе четвертом (п. 4) «Тимьян ползучий» указывается, что почитание магических свойств травы способствует образованию и сохранению в памяти названий типа богорОдицына трАвка, богорОдская травА, богорОдская трАвка. Физические качества отмечаются, но более скромными определениями: ивАн-чай, пахУчка, душИстая мЯта, душИстая травА, луговАя душИца, душИста, душ-нИца и др. Причем подобное явление замечено во всех русских народных говорах, другие дифференцируют медицинское назначение травы (например, отельная трава, коровья трава, бессоница-трава, жадобник [Рубцов, 1980]), одчако на Тамбовщине это трава от всех болезней, что закодировано в названиях, указывающих на связь тимьяна с Богородицей: [БагарОщая травА. Бох радИт не: кадА рась-тёть - Бох даёть, а то к нет не, за грихИ нАши] (Самп.). Подобной связью обусловливаются и обычаи гадать на тимьяне.

Указанные мифологические представления живы и сохраняются в совершаемых в наши дни обрядах (окуривание помещений, домашней утвари, скота, атрибут Троицкой обрядности (Самп., Тамб.), Чистого четверга (Тамб.)). Здесь мистическое значение в семантике травы преобладает над бытовым.

В § 4 «Микрогруппа лексгм, представляющая полифункциональное использование растений» представлена наименованиями крапивы и цикория.

< В подразделе первом (п. 1) «Крапива» рассматриваются тексты, указывающие на огромное практическое значение травы в быту, отмечаются ее воспитательная функция, лекарственные свойства, использование в обрядах, что свидетельствует о полифункциональности травы. Вера в силу и широкий спектр лечебного действия крапивы способствовала обожествлениьэ и почитанию ее свойств (ЛЮтая крапИва жжёца. ЖгУча, но магУча) (Жерд.), поэтизации лексемы в тексте (создание стихов и сказочных сюжетов), где происходит присвоение ей волшебных, сверхъесте:твенных, магических свойств. В пользу обожествления говорит скорее не само наименование, а обрядовые тексты, содержащие сведения о народной магии: вербальные формулы (заговоры, приговоры), приемы и действия с травой, основанные на принципе магического сходства. Так, крапива в силу того, что она покрыта жгучими волосками, якобы избавляла от «колотей». Оттого в Тамбовской области рекомендуется использовать ее сок для наружного лечения радикулита, ревматизма: [КастрИка лячЕбная, радикулИт лЕчить, риматИзьму] (Тамб.). Мифология растения в представлениях народа просматривается и в соблюдении следующего принципа: сте-

пень воздействия в зависимости от сорта крапивы должна соответствовать части тела человека, пораженной болезнью. С учетом данного принципа полагается, например, лечить малярию, крапивницу, ветрянку и т.п.: [КрипИва мЕлинькая и ширОкии листЫ. КрипИва - тОже ликАрства. Вот как вЫспить малярИя што ли. Если вЫспить крУп-иыми петнышками, знАчить аттАпливыють крУпную крипИву, а мЕлкия, сыпУчия, набивнАя, то мЕлкий крипИвай, анА Очинь мЕлкия чЕишца. Эт у дитЕй бОльше бывАить, и у взрОслых бывАить, эт ка-

Для обозначения данной травы в тамбовских говорах используются как однословные, так и двуслозные конструкции. Последние представляют сочетание существительного с прилагательным. Причем определение при данных лексемах носит дифференцирующий характер, позволяющий обозначить сорт растения, значимость которых различается: 1) большая крапива, высокая крапива, дворная крапива, крупная крапива, кусучая крапива, лютая крапива, ядрёная жига, жигу-чая крапива - крапива двудомная; 2) дикая крапива, жгучая крапива, жгуча кряпива, мелкая крапива, мелка крипива, крипива меленькая, мелкая жига - крапива жгучая.

Совпадение народной и научной классификаций растительного мира, семантика функционального назначения проявляется и в обозначении различий двух видов крапивы от внешне похожих пустырника и яснотки белой. Отсюда эпитеты жгУчая и дикАя. Физические признаки здесь не способствуют пополнению лексикона: в говорах отмечено одновременное совпадение между двумя понятиями слова жгУча. ЖгУчка является нейтральным по отношению к одному из этих наименований, а также одновременно нейтральным к двум видам трав: крапиве двудомной и крапиве жгучей. Однако смысловое разграничение осуществляется в конкретной речевой ситуации, когда жителям необходимо противопоставить крапиву другому внешне похожему растению - пустырнику. Но побеждает ее бытовое использование, и ее форма не поэтизируется. Лекарственные свойства широко известны. По силе воздействия на организм человека можно было бы получить сильное кодовое знаковое значение, развитие сильной семантики, однако трава не поэтизирована: отталкивает свойство жгучести. Оттого ее наименования представляют мимикрические варианты, субстантивные формы с актуализацией глагольного значения: кастрИка, стрекАла, стрекАчка, стрекИва, стрекУчка, стрекучА, жИга, жгУчка.

В подразделе втором (п. 2) «Цикорий» прослеживаются единичные случаи образования наименований трав обобщенного характера

(васильковые цветы (Ржакс), синий цветок (Жерд., Расск.)) ввиду отсутствия существенной роли некоторых растений в жизни человека во многом из-за незнания их свойств. Отсюда обозначение цикория-василёк, выделяющего лишь физические свойства (окраску). Общий признак в номинации растений и способствует развитию омонимии среди реалий растительного мира: так лексема молокАнник (Морд.) стала использоваться как общее название растений цикорий, молочай (Тамб., Морд.), одуванчик (Морд.), гриба груздь белый (Тамб.) и др.

Однако существенными в именовании оказываются те признаки растения, которые позволяют его использовать в сфере материально-народной культуры. Отсюда лексема кориАндр (Морд.). Указывающая на бытовое использование, она способна сохранить информацию другого уровня, раскрывающуюся лишь в определенной речевой ситуации, что представлено текстами в диссертации. Применение растения в лечении заболеваний говорит о вере в его магические свойства, используемые в повседневной практике.

Анализ языческих и народно-христианских мифологических представлений (фольклорных сюжетов и народных верований), вошедших в наименования цикория, позволяет вскрыть семантику данного растительного образа, легенду, которая в настоящее время утрачена в сознании людей, а, следовательно, не зафиксирована и в современном языке.

В главе Ш «Семантика диалектных наименований реалий растительного мира в литературном тексте» определяется информационный объем лексики растлтельного мира в русских говорах в сопоставлении с литературным языком, отмечается угасание знаний, закрепленных в истории языка за конкретными терминами растительного мира. В данной главе рассмотрены также свойства грибов, поскольку они часто используются в художественных текстах и являются элементом их семантики. Подобная методика исследования была представлена в материалах главы второй при описании трав.

В § 1 «О некоторых особенностях функционирования названий реалий растительного мира в художественной речи. Художественный потенциал слов. Диалектная лексика в языке художественных произведений» отмечается, что наименования объектов растительного мира играют важную роль в качестве лексических средств изображения природы в фольклоре и художественной литературе, представляют обилие качественно-характеризующих, переносных и образных значений при описании героев, событий, что позволяет говорить о способности слов данной тематической группы к образованию новых слово-

значений и словоупотреблений, в большинстве своем образных, символических. Изучение подобного материала также позволяет сделать вывод о потенциале этих слов в создании идиостиля. Здесь же говорится об отражении в современном литературном языке и, в частности, в языке художественной литературы особенностей диалектов, рассматриваются цели использования диалектных слов в художественных произведениях, их способность повлиять на структуру текста, которая выражается в построении фраз, сочетаемости слов, создании семантических полей и т.д. Речь идет о наличии в диалектных словах разноплановых типов содержания, о возможности передавать тексту свою непосредственную характеристику мотивированных значений, о чем уже было сказано во второй главе диссертации.

Диалектные слова лексической подгруппы «Растительный мир» функционально значимы в языке произведений художественной литературы, что подтверждается продуктивностью использования в различных типах текстов. Несмотря на то, что они составляют лишь часть лексической системы языка, их диалектный характер по-прежнему способен привлечь внимание читателя, повлиять на его восприятие семантики и формы произведения.

В § 2 «Традиционная народная символика наименований трав в художественных текстах» представлен анализ семантики наименований трав в произведениях писателей XIX-XXI вв., связанных с Тамбовским краем. Так, в произведениях Е. Замятина, С. Милосердова, С. Бирюкова, Ю. Белова определялась семантика названий разрыв-травы (п. 1). Информационная значимость наименований крапивы (п. 2) исследовалась в художественных текстах А. Платонова, С. Бирюкова, Н. Вирты, А.С. Новикова-Прибоя, чернобыльника (п. 3) -С.Н. Сергеева-Ценского, конопли (п. 4) - С.Н. Сергеева-Ценского и А.С. Новикова-Прибоя.

Анализ семантики слова, представляющего одну и ту же реалию растительного мира, в диалектных и художественных текстах, в произведениях разных временных периодов, указывает на ситуативное развитие, актуализацию того или иного значения слова в зависимости от речевой ситуации. Диалектный синоним названия растения в ряде случаев компенсируется характеристикой его свойств, введением оценочной семантики через другие единицы текста:

«- Вон-на!.. Тогда я тебя по-отцовски маленько проучу.

Садовник швырнул Ивана к себе на колени, рывком сдернул с него портки и, вырвав пук крапивы, уже занес стрекучее орудие расправы

над тощим мальчишеский задом, но удара не последовало - Иван изо всей силы укусил его за руку.

Егорша взвыл и поднес окровавленную руку к губам, а Иван вырвался и пустился бежать, на ходу подтягивая штаны ...» [Нагибин, 1983].

Сознательно ограничив поле исследования, сравнивая материал говоров и творчество отдельных тамбовских писателей, в работе получено доказательство тому, что исходная семантика наименований растений достаточно статична, сохраняет информацию о содержании слова, продуктивно используется в формировании художественного смысла произведения. Разнообразие языковых средств авторских текстов сохраняется, а способы семантического выражения однотипны. Таким образом, историческая память народных верований, ощущений, знаний соответствует объективно существующим в языке средствам выражения, т.е. сохраняется соответствие картины мира в достаточно полном объеме языковой лексической системе.

В § 3 дается «Сопоставительный анализ использования наименований грибов в диалектных и литературных текстах», определяется семантика текстовой единицы с наименованием «гриб-дождевик», оценивается функциональная значимость данного наименования в рассказе С.Н. Сергеева-Ценского «Счастье». Здесь же рассматривается прием, когда название гриба, будучи отраженное в фамилии, используется автором для характеристики героя в произведении Е. Замятина «На куличках». Отмечается, что это позволяет автору экономно, но очень ярко и индивидуально, передать сложную и достаточно объемную информацию, заключенную в ключевом слове. Наблюдения показали, что языковой народной культурой накоплен значительный понятийный опыт, которым должнь: обладать автор и читатель, поскольку, как известно, в общении они не застрахованы от информационных потерь, диалектное слово способно сохранить все богатство, накопленное за всю историю развития языковой культуры. Сравнительный анализ семантики наименований грибов показал, что диалектоноситель порой знает больше, чем современный читатель. Однако в профессиональной аудитории, что подтверждено экспериментом в ходе исследования, эти сведения восполнимы.

В Заключении подводятся итоги исследования. Диалектная лексика тематической группы «Растительный мир» представляет собой достаточный пласт в системе русских говоров, активно использующийся диалектоносителями Тамбовской области в бытовых, обрядовых, фольклорных текстах, что свидетельствует о ее достаточной устойчивости, однако сопоставление семантического объема в данных

речевых ситуациях связано с угасанием знаний, закрепленных в истории языка за конкретными терминами растительного мира.

Наличие разнопланового семантического объема в диалектном слове позволяет оценить иерархию его информационных разновидностей: бытовое, лекарственное, мифологическое, поэтизированное в фольклорных, диалектных и литературных текстах. К середине XX века наблюдается тенденция частичного угасания семантики слова, а к началу XXI века - восстановление знаний, что, возможно, будет содействовать активизации данной тематической группы лексики и ее возвращении уже через литературный язык.

Оценка наименований растительного мира, степень устойчивости данных лексем в системе языка, сохранение до настоящего времени знаний о мифологических, символических свойствах трав и грибов и сохранение информационной функциональной значимости в различных типах текстов (от бытовых до художественных, поэтических) свидетельствует о достаточно актуальном значении данного лексического пласта в системе языковой культуры, открывает перспективы к его дальнейшему изучению.

Основное содержание работы отражено в следующих публикациях:

1. Протапопова, О.В. Лексика природы в поэме С.Н. Сергеева-Ценского «Лесная топь» / О.В. Протапопова, С.В. Пискунова // Актуальные проблемы современной педагогической лингвистики. Межвуз. сб. науч. тр. - Мичуринск, 2000. - Вып. 4. - С. 80-89.

2. Протапопова, О.В. Из лексики природы тамбовских говоров / О.В. Протапопова, СВ. Пискунова//Материалы к лингво-фольклорно-му атласу Тамбовской области. - Тамбов, 2001. - Вып. 3. - С 56-62.

3. Протапопова, О.В. Номинация растений в тамбовских говорах / О.В. Протапопова // Актуальные проблемы переводоведения и общего языкознания. Сб. ст. / Под ред. Т.Г. Поповой. - Тамбов: ТФ ЮИ МВД РФ, 2002. - С. 66-68.

4. Протапопова, О.В. Картографирование тамбовской микологической диалектной лексики / О.В. Протапопова // Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. - Тамбов, 2002. - Вып. 4. -С 142-150.

5. Протапопова, О.В. Изучение темы «Лексика природы» в курсе «Русская диалектология» (на материале говоров Тамбовской области) / О.В. Протапопова // Самостоятельная работа студентов-филологов: Учебное пособие. - Тамбов, 2003. - Ч. III. - С. 142-148.

6. Протапопова, О.В. Народные представления об использовании дикорастущих трав в быту (на материале лексемы «клевер» в тамбовских говорах) / О.В. Протапопова // Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. - Тамбов, 2003. - Вып. 5. - С. 126-133.

7. Протапопова, О.В. Природные особенности Тамбовского края и их отражение в лексике говоров и языке художественных текстов / С.В. Пискунова // Словарь тамбовских говоров (растительный, животный мир, ландшафт, метеорология): Монография. - Тамбов, 2003. -С. 9-15.

8. Протапопова, О.В. Битовой и мифологический характер семантики лекарственных растений в селах Тамбовской области (мурава, ромашка, чистотел, чебрец) / СВ. Пискунова, О.В. Протапопова // Сельская Россия: прошлое и настоящее: Сб. ст. - М., 2004. - Ч. 2. -С. 73-80.

9. Протапопова, О.В. Семантика наименований фитонима РОМАШКА в структуре диалектных текстов Тамбовской области / О.В. Протапопова // Современные говоры в системе языковой культуры. Сб. ст. - Тамбов, 2004. - С. 265-272.

Подписано в печать 24.11.2004 г. Формат 60x48/16, Объем 1,39 п.л. Тираж 100 экз. Заказ №1335. Бесплатно. 392008, г.Тамбов, Советская. 181а. Издательство Тамбовского государственного университета им. Г.Р. Державина.

125 0 97

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Протапопова, Ольга Владимировна

Введение.

ГЛАВА I. Семантический объем диалектного слова. Синонимия как признак наращения семантического объема слова.

§ 1. Специфика диалектного слова, объема его семантики на примере лексики растительного мира. Диалектное слово и текст. Расширение и сужение значения диалектного слова синонимия и омонимия).

§2. Принципы классификации лексики растительного мира.

§ 3. Классификация лексики растительного мира в тамбовских говорах.

Выводы.

ГЛАВА II. Лексика растительного мира по семантической, функциональной значимости текстовых единиц в языковом сознании, общении.

§ 1. Группа лексем с практическим значением при употреблении в быту растительных реалий.

1. Паслен черный (Solanum nigrum L.).

2. Просвирняк обыкновенный (Malva neglecta L.).

3. Щавель кислый (Rumex acetosa L.). Щавель конский (Rumex confertus Willd.).

4. Хвощ (Equisetum).

5. Клевер (Trifolium L.).

§ 2. Микрогруппа лексем с лекарственным назначением реалий растительного мира.

1. Пижма обыкновенная (Tanacetum vulgare L.).

2. Ромашка аптечная (Matricaria recutita L.). Ромашка душистая (зеленая) (Chamomilla Syaveolens L.).

3. Чистотел (Chelidonium majus L.).

§ 3. Группа лексем, передающая в системе языковой культуры мифологические свойства растений.

1. Чертополох (Carduus nutans).

2. Горец перечный (Polygonum hydropiper L.).

3. Чернобыльник (полынь обыкновенная) (Artemisia vulgaris).

4. Тимьян ползучий (Thymus serpyllum L.).

§ 4. Микрогруппа лексем, представляющая полифункциональное использование растений.

1. Крапива двудомная (Urtica dioica L.). Крапива жгучая (Urtica urens L.).

2. Цикорий (Cichorium untybus).

Выводы.

ГЛАВА III. Семантика диалектных наименований реалий растительного мира в литературном тексте.

§ 1. О некоторых особенностях функционирования названий реалий растительного мира в художественной речи. Художественный потенциал слов. Диалектная лексика в языке художественных произведений.

§ 2. Традиционная народная символика наименований трав в художественных текстах.

1. Разрыв-трава.

2. Крапива.

3. Чернобыльник.

4. Конопля.

§ 3. Сопоставительный анализ использования наименований грибов в диалектных и литературных текстах.

1. Гриб-дождевик.

2. Гриб опёнок.

Выводы.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Протапопова, Ольга Владимировна

Диссертация посвящена описанию семантики и функциональной значимости диалектной лексики растительного мира в системе говора и литературного языка Тамбовской области.

Представления человека об окружающем его мире, в частности о природе, формируют глубинную основу системы его ценностей. Отношение русского народа к природе отразилось в чрезвычайно богатом и детализованном словаре, характеризующемся множественностью в наименовании одних и тех же реалий, различающихся способами семантического и словообразовательного маркирования. «О ценностном отношении к природе как источнику добра или зла и шире — жизни или смерти говорит факт существования в каждом языке избирательности в способах номинации, в способах детерминации природных явлений и выборе совершенно определенных мотивировочных признаков» [Вендина, 1998, с. 203]. Действительность как бы «давит» на язык, стремясь запечатлеть в нем свои черты. С этим давлением и связана, по-видимому, таксономическая глубина, степень детализации в наименовании реалий растительного мира.

В обычаях и обрядах народа родная природа всегда занимала самое почетное место. Ее олицетворяли, в честь природных явлений устраивали торжественные праздники, цветы, венки, ветки и листья деревьев широко использовались в обрядах. В народных обрядах радость бытия, труда и семейного счастья воедино сливались с любовью к природе: славянская Масленица, хороводы на Красной Горке, завивание берез и плетение венков в Духов день (Семик), народные торжества в честь летнего солнцестояния на Ивана Купалу и др. Приобретают популярность в народе праздники «Проводов зимы», «Русской березки», в честь памятных событий личной и семейной жизни сажают деревья; цветы в изобилии характерны для торжественной регистрации брака в любое время года, и т.д.

Растения привлекают внимание очень многих исследователей. Лекарственные растения - объект специального курса, читаемого на факультетах высших учебных заведений. На протяжении многих веков народ накапливал наблюдения и познания природы, находил в ней лучшие лекарственные средства, приобретал опыт в использовании растений в пищу и для других хозяйственных целей. Одни наблюдения, не выдержав испытания временем, были забыты, другие же используются и сейчас в современном народном быту, науке и медицине.

Однако несмотря на обилие справочной и популярной литературы по лекарственным растениям, не последнее место занимают и лингвистические работы.

Лексика растительного мира может быть признана частью всех знаний системы народной языковой культуры славян (и любого другого этноса), так как она является элементом обрядности, системы народных верований, фольклорных текстов. Кроме того, каждый, кто так или иначе имел дело с народными верованиями славян, знает, что в основе всех представлений об исцелении человека и животных от телесных и душевных недугов испокон веков лежат поверья, связанные с верой в чудодейственную силу растений. Знания подобного рода тщательно охранялись, являясь достоянием лишь небольшого количества людей - знахарей, ведунов, травников, зелыциков и т.п.

Нельзя сказать, что эта сфера народных представлений мало привлекала к себе внимание исследователей: интерес к поверьям о растениях был постоянным и характерным для этнографов, фольклористов и лингвистов всех периодов и всех славянских ученых [Рубцов, 1980; Золот-ницкий, 1994; Красиков, 1990; Гринкевич, Сорокина, 1988; Головкин, 1992; Курочкин,1982; Ващенко, 2000; Криничная, 1998 [с. 104-106], 1998 с. 362-368], 1998 [с. 9-11], 1999 [с. 51-62], 2001 [с. 81-88]; Грушко, Медведев, 1995; Дубровская, 2002; СМ, 2002; СД, 1995; Шапарова, 2001]. Важное место занимают популярные пособия, содержащие сведения по «медицинскому фольклору», легенды и стихи, посвященные лекарственным растениям. Большими знатоками этих материалов были М.Д. Шу-пинская [1970] и Н.П. Цинкина [1994]. Семантику отдельных растительных образов рассмотрели Т.А. Агапкина [1995, 1997], Е.П. Батьянова [2001], О.В. Белова [1997], Л.Н. Виноградова; В.В. Усачева [1993], Э.Е. Гаврилюк [1994], И.М. Денисова [1995, 1996], Е.В. Душечкина [1999], Д.К. Зеленин [1937], В.Б. Колосова [2002], Н.А. Красс [2000], С.М. По-здеева [2002], Н.И. Толстой [1978], А. Топорков [1995], J1.A. Тульцева [1976], В.В. Усачева [2000], Т.Г. Шубина [1996] и др. Однако ботаническая лексика изучалась прежде всего как часть, элемент обрядовых текстов, чаще календарного и семейного циклов, то есть как ряд обособленных сведений, мало связанных со всей системой народных воззрений о языковой культуре. Такой подход не раскрывает действительной роли лексики природы и лексики вообще в народной культуре, объем сведений о народной языковой культуре, сохранившейся и моделирующейся в лексике одной тематической группы, с категориями обыденного сознания, с повседневной ритуально-магической практикой.

По словам Н.И. Коноваловой, автора «Словаря народных названий растений Урала», насчитывающего около тысячи слов, народная фитони-мика «заслуживает самого пристального внимания, ибо это одна из древнейших лексических микросистем, в которой закреплен опыт практического и культурно-мифологического освоения мира растений как части окружающей человека природы» [Коновалова, 2000, с. 4; Гордеева, Шибанова, 2002, с. 72].

Народные поверья, связанные с ботанической лексикой, пронизывают все сферы, уровни и жанры фольклорной культуры, они лежат в основе представлений о явлениях природы, о времени и пространстве, о болезнях и психических состояниях человека, о его судьбе и удачливости и т.п.; в разном объеме нашли отражение в различных жанрах произведений художественной литературы. Некоторые виды растений оказываются закрепленными за календарем, за отдельными видами сельскохозяйственной деятельности, отмечаются праздники, например, Вербное воскресение, Троица. Отдельные растения, как считалось, способны насылать и излечивать болезни, насылать на человека бессонницу, сон, дрему, вызывать состояние тоски, любви, гнева, то есть растения, которым приписываются демонические свойства; определенные виды растений помогали в быту: чистке утвари, ткачестве полотен и холстов, окраске ткани, в косметической надобности и, наконец, приготовлении различных кулинарных блюд.

В настоящее время появляются многочисленные работы (диссертационные исследования, публикации, словари и пр.), в которых с разных имеющихся сторон характеризуется лексика природы.

Лексика растительного мира в русском языке постоянно привлекала и продолжает привлекать внимание лингвистов.

Средства и способы номинации в русской естественнонаучной номенклатуре рассмотрели Н.А. Енгалычев [1989], М. Иремашвили [1986], Ю.А. Каминская [2002], В.В. Копочева [1985].

Вопросы формирования ботанической терминологии в языке русской науки на материале словарей и т.п. интересовали Л.Ю. Астахину

1988], Т.А. Боброву [1990], А.Г. Бондареву [2002], Н.А. Енгалычева [1986], М. Иремашвили [1987], А.Л. Итунину [1999, 2002], Е.В. Кузнецову [2000], Г.С. Любину; Г.Г. Шмакову [1991], З.М. Петрову [1999], Л.С. Ряховскую [1967], Н.П. Семенова [1978], Е.В. Сердюкову [1994], Л.Н. Сикорскую [1986], Е.Н. Слесюк [2001], Т.В. Слободянюк [1975], Т.В. Цой

1989], Е.И. Чинок [1985], А. Штейнгольд [1997].

Истории ботанических терминов посвящены публикации Н.С. Араповой [1994], Т.А. Бобровой [1988], В.М. Дерибас [1999], А. Жаримбетова [1976], М. Иремашвили [1985], О.Е. Шепилевой [2002], Е.Н. Этерлей [1975] и др.

Исследованию номинации растений в древнерусском языке посвящены работы М.В. Пименовой [1993], Н.В. Шейной [1991] и др.

Сравнительный анализ ботанической номенклатуры русского и других языков провели А.Ю. Белова [1993], А.Г. Гайфуллина [1991], Л.П. Леонова [1996], Н.П. Ульянова; Е.Н. Гибало [1998].

С.Ю. Дубровина рассмотрела русскую ботаническую терминологию в этнолингвистическом аспекте [Дубровина, 1991].

Структурно-семантическую характеристику наименований растений дают Т.Т. Марсакова [1973], В.П. Никишаева [1975], О.П. Рябко [1988] и др. Лексика миконимов является в данном случае предметом исследования для З.У. Борисовой [1989].

Ю.С. Азарх, С.Л. Ким и А.В. Шевцову интересует словообразовательный аспект наименований реалий растительного мира [Азарх, 1975; Ким, 1982; Шевцова, 1992]. Словообразовательные особенности этой группы лексики подробно рассмотрены в монографии Т.И. Вендиной «Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм)» [Вендина, 1998]. Автор отмечает, что семантическая сфера «Растительный мир» более открыта для словообразования, что связано с разнообразием реалий внешнего мира, вместе с тем разные номинативные участки этой гетерогенной многоуровневой системы обнаруживают различия в степени активности их привлечения.

Проблемы взаимодействия языка и культуры на примере семантического поля «растения» нашли отражение в работах С. Альяффар [1999], Т.Н. Бунчук [1999], С.В. Вахитова [2001], Г.В. Киселевой [2002], Р.В. Туркиной [1991], Н.П. Ульяновой [1986], Т.В. Цой [1985].

Р.Д. Сетаров описал коннотативные значения фитонимов [Сетаров, 1999].

М.В. Голомидова уделяла внимание выявлению лексики природы в русских псевдонимах [Голомидова, 1999].

Диалектная лексика растительного мира различных регионов также не раз становилась объектом изучения в разных аспектах.

Названия растений в XVII - начале XVIII вв. на материале пермских памятников изучали Е.Н. Полякова и Т.М. Разумова [Полякова, Разумова, 1978]. Л.И. Балахонова проследила историю названий некоторых видов миконимов в русском языке XIX-XX вв. [Балахонова, 1974].

Наименования растений в текстах Библии проанализировали О.Т. Туманова [2001], И.Г. Франк-Каменецкий [1929] и др.

Особенностям принципов номинации в диалектной лексике флоры уделяли внимание В.Г. Арьянова [1981, 1983, 1984, 1989, 1994], Л.П. Ба-тырева [1998, с. 203-207], З.М. Богословская [1982], Н.Д. Голев [1981], О.В. Гордеева; Н.Л. Шибанова [2002], И.П. Гришина [1959], С.И. Грязно-ва; К.А. Копылова [1984], Л.О. Занозина; Л.И. Ларина [2000], Т.Н. Коло-кольцева; Р.И. Кудряшова [2003], С.И. Ламохина [1996], В.М. Марков [1961], Е.А. Оглезнева [1996, 2001], С.Н. Голев; О.П. Сологуб [1990], Р.Я. Тюрина [1972], В.А. Флоровская [1978], А.Д. Черенкова [1991, 1998], Г.Л. Шеулина [1975], Т.Б. Юмсунова [2002].

Сопоставительно-семантическим исследованием закономерностей номинации в наименованиях растений говоров русского и других языков занималась К.И. Уюкбаева [1980].

Лексико-семантические особенности в наименованиях фитонимов русских говоров отдельных регионов рассмотрены Н.И. Ашиток [1984], Е.В. Брысиной; Р.И. Кудряшовой [2003], О.И. Жмурко [1998], Ф.В. Ка-рауловой; Т.И. Ядровой [2000] и др.

Л.А. Баранова описала этимологию названий некоторых овощей [Баранова, 1996], Л.И. Балахонова - отдельных терминов тематической группы «Лес» [Балахонова, 1976], С.Ю. Дубровина - наименований растений, образованных от названий животных и птиц [Дубровина, 1990, №4,6], М.В. Шеина - некоторых трав [Шеина, 1987], а Е.Н. Этерлей -мифологической флоры [Этерлей, 1973]. Происхождение названий дикорастущих съедобных растений (трав, грибов, ягод) в русских говорах подробно рассмотрено В.А. Меркуловой в монографии «Очерки по русской народной номенклатуре растений» [Меркулова, 1967] и диссертации [Меркулова, 1965].

Словообразовательную структуру лексических единиц, формирующих семантическую группу «растительный мир», изучали Ю.С. Азарх [1975], Л.П. Батырева [1998, с. 230-231], Я.В. Закревская [1975], В.А. Иванов [1985], В.Е. Литвиненко [1992], Н.И. Налетова [2000], Р.Я. Тюрина [1968].

В работах А.О. Васильевой, Н.А. Кожиной, К.И. Демидовой, А.Ф. Ивановой, Т.Н. Колокольцевой, Р.И. Кудряшовой, И.А. Попова, О.В. Смирновой и Н.Н. Цветковой лексика природы освещена в лингвогеогра-фическом аспекте [Васильева, Кожина, 1988; Демидова, 1993; Иванова, 1977; Колокольцева, Кудряшова, 2003; Попов, 1980; Смирнова, 2003; Цветкова, 1998], Г.М. Курбангалеевой, Е.В. Демидовой - ареально-типологическом [Курбангалеева, 2003; Демидова, 1997], а Н.И. Коноваловой - системно-функциональном [Коновалова, 1993]. И как продолжение работы последнего автора является выпуск «Словаря народных названий растений Урала» в 2000 г. [Коновалова, 2000]. А в 2001 г. О.И. Жмурко издает пробный выпуск тематического словаря Ивановской области, который ставит целью показать круг слов, называющих природные объекты, - традиционные и устойчивые именования предметов растительного и животного мира, ландшафта, явлений метеорологии и астрономии [Жмурко, 2001].

Диалектная лексика природы отдельных регионов привлекла внимание также Д.И. Архаровой [1982], Л.Г. Гынгазовой [1984], В.И. Ереминой [1962], С.И. Иванищева [1984], В.А. Иванова [1983], J1.A. Климковой; С.И. Ламохиной; Н.Е. Пестриковой [1992], Н.И. Налетовой [2002], И.И. Русиновой; М.В. Богачевой [2003], М.М. Сывороткина [1996], Р.Я. Тюри-ной [1972], А.Д. Черенковой [1991], Т.В. Юмсуновой [1988].

Лексика, обозначающая дикорастущие травы, стала предметом исследования для В.Д Бондалетова [1991], В.А. Флоровской [1969], Н.Н. Цветковой [1994], О.П. Беляева, Т.В. Балашова писали о местных названиях травянистых лекарственных растений [Беляева, 1967; Балашова, 1999], Л.Н. Тарасова, К.К. Удовкина - о диалектных наименованиях цветов [Тарасова, 2002; Удовкина, 2002]. На материале говора семейских Забайкалья Т.Б. Юмсунова изучала лексику огородных растений [Юмсуно-ва, 1988], а Л.М. Алешина - наименования конопли в говорах Орловской области [Алешина, 2003].

Существует целый ряд работ, посвященных как наименованиям леса в целом (К.И. Демидова, Г.М. Курбангалеева, К.П. Римашевская, Н.С. Сергеева) - [Демидова, 1998; Курбангалеева, 2001; Римашевская, 1964; Сергеева, 1995], так и отдельным терминам и группам терминов этой тематической группы (В.Н. Гришанова, Л.И. Меркулова, Т.Е. Никулина, Е.П. Осипова, А.Д. Черенкова) - [Гришанова, 2000; Меркулова, 2001; Никулина, 2003; Осипова, 2003; Черенкова, 2003]. В дальнейшем Г.М. Курбангалеева исследует мифологический пласт лексики, обозначающей лес, как фрагмент русской языковой картины мира [Курбангалеева, 2002]. Сопоставление обозначений леса в двух говорах одного региона представлено в работах М.Н. Барабиной, Т.Ф. Зибровой, В.Л. Ибрагимовой и др. [Зиброва, Барабина, 2001; Ибрагимова, Курбангалеева, 1998].

О названиях грибов в русских говорах писали О.И. Жмурко [2001],

A.Ф. Иванова [1979], Р.С. Канунова [1999], Е.Б. Кузьмина; Т.А. Пецкая [2001], Е.Б. Кузьмина [2002], И.В. Лебедева [1995], В.М. Маркова [1988],

B.Г. Маслов [1994], Н.Ю. Меркулов; Е.А. Нефедова [1985, с. 58-67], Е.А. Нефедова [1977], О.В. Смирнова [1998].

Заимствования в русских говорах на материале наименований растительного мира исследовали И.В. Бродский [2003], Г.М. Курбангалеева [1998], И.В. Сабадош [1982], Т.В. Слободянюк [1980], О.В. Смирнова [ 1999], М.М. Сывороткин [2001 ].

Лексика природы по данным топонимики и антропонимики стала объектом наблюдений для сибирских исследователей. Флору Сибири в русских географических названиях по материалам регионального словаря топонимов изучала И.А. Воробьева [1982]. Современные русские прозвища, образованные от названий реалий растительного мира, привлекли внимание З.П. Никулиной [1981].

Большое внимание лингвисты уделяют изучению специфики семантической структуры и внутритекстовых связей фольклорного слова на примере лексико-семантической группы существительных «Растительный мир» в фольклорных и художественных текстах. Данную проблему М.А. Бобунова, И.С. Климас и М.А. Хроленко рассмотрели на материале русской народной лирической песни [Бобунова, 1990; Климас, 1989; Хроленко, 1984]. А.В. Дубровских исследует отражение семантики леса в разных жанрах фольклора [Дубровских, 2003].

К семантике названий некоторых реалий растительного мира в художественных текстах обращаются А.Н. Елисеева [2000], Л.И. Карнова [1995], Н.Ю. Копытов [2002], Н.А. Красс [2002], Т.С. Петрова [1999], И.А. Пушкарева [2000], О.В. Тевс [1999], Н.А. Шабанова [2002].

Флористическая лексика в творчестве отдельных писателей стала предметом исследования для ряда ученых: для О.И. Колевой материалом явилась поэзия начала XX века, О. Попова - стихи А. Ахматовой, И.И. Степанченко - С. Есенина, Т.Н. Чернышевой - Н.И. Рыленкова [Колева, 2002; Попов, 1996; Степанченко, 1991; Чернышева, 2001].

В последнее время в связи с современным состоянием русского языка, проблемой экологии языка и речи все больше внимания стали уделять диалектной лексике как источнику сохранения и развития лексического состава русского языка.

Кроме того, диалектологическая наука как лингвистическая дисциплина наряду с различными направлениями в изучении национального русского языка все чаще поднимает актуальную для современного языкознания проблему взаимодействия лексики литературной и диалектов.

О диалектных словах в языке художественной литературы пишут Л.И. Балахонова [1986], В.Н. Прохорова [1957]. Т.С. Жбанкова, Л. Зан-ковская и А. Калинин рассматривают диалектизмы в творчестве С. Есенина, М.Ю. Жукова — В. Астафьева, Е.Е. Кияшко — Б. Екимова, И.М. Кур-носова - И. Бунина, В. Вересаева, Е. Замятина, а Г.Л. Серова - М. Пришвина [Жбанкова, 1981; Занковская, 1969; Калинин, 1966; Жукова, 1990; Кияшко, 2002; Курносова, 1995; Серова, 1989].

Сибирские дубравы в поэзии К.Ф. Рылеева рассмотрела В.Л. Козлова [1991], фитоним «чемерица» в рассказах А.П. Чехова в сопоставлении с областными словарями — И.Г. Добродомов [1987]. В статье «Читая А.П. Чехова и словари.(Фендрик, чемерица, мантифолия)» Добродомов дает лингвистическое толкование слова «чемерица», непонятного читателю нашего времени и не всегда встречаемого в словарях из-за редкости его употребления в речевой практике [Добродомов, 1987].

Проблема взаимодействия диалектной и литературной форм языка, интерес лингвистов к которой за последние годы заметно увеличился, обсуждается и на конференциях разного уровня. Одним из убедительных свидетельств этого является Межвузовская научная конференция в Саратове, состоявшаяся в декабре 1998 г., где одна из участниц Т.И. Мурзаева анализировала «Диалектизмы в прозе А.И. Солженицына», дала подробную классификацию типов диалектизмов в творчестве писателя, показала приемы введения их в художественный текст.

В марте 1999 г. в Нижнем Новгороде на Международной конференции «А.С. Пушкин и русский литературный язык в XIX-XX вв.» на секции «Функционирование языковых единиц в литературных и нелитературных формах национального языка» учеными были также представлены на обсуждение доклады, наиболее полно отражающие столь актуальную проблему.

В октябре того же года (1999) в Литературном институте им. A.M. Горького на научных чтениях «Язык как материал словесности» Т.Н. Плешкова в докладе «Диалектные черты в речи северян и возможности их использования в художественном тексте» говорила о роли диалектной лексики и фразеологизмов в творчестве писателей-северян или пишущих о русском Севере.

Большой интерес участников Общероссийской научной конференции «Русское слово в языке и речи» (сентябрь 2000 г.) вызвали выступления, посвященные функционированию слова в русских говорах. Показательны в этом отношении работы Л.К. Голованевской «Диалектное слово в тексте», Н.И. Курганской «Мотивированность диалектного слова» и др.

Функционирование диалектной лексики направляет исследовательские интересы участников к проблемам текста - его организации, интерпретации и функционированию во времени и культуре. И вновь актуализируется проблема соотношения формы и содержания в творчестве русских писателей, рассматриваемая учеными также на III Межвузовской конференции «Лингвистические и эстетические аспекты анализа текста» в г. Соликамске (2000 г.); научно-практической конференции «Текст как объект комплексного анализа» в г. Смоленске (2002 г.); Межвузовской научно-практической конференции «Текст: семантика, форма, функция» в г. Тамбове (2004 г.).

В последнее время все активнее разрабатывается вопрос об актуальности номинативного признака для функционирования названий соответствующей денотативной отнесенности в речи. В этом плане интересным может быть обращение к высказываниям, ориентированным на передачу определенной информации с учетом принципов номинации тех или иных объектов, являющихся предметом сообщения. Поэтому Н.И. Коновалова на примере ботанической лексики среднеуральских говоров анализирует контексты, актуализирующие номинативный признак фитонима, и делает вывод о значимости подобных контекстов для описания соответствующей группы слов как системы [Коновалова, 1993, 1994]. И.В. Лебедева указывает на «Роль контекста в выявлении семантики диалектного ми-конима» [Лебедева, 1999].

Диалектная лексика растительного мира также изучалась тамбовскими исследователями. Заметно продвинуло изучение тамбовской ботанической лексики появление работ С.В. Пискуновой, С.Ю. Дубровиной, А.С. Щербак и др. Большое внимание уделяется отдельным терминам и группам терминов этой тематической группы в работах А.С. Щербак («О наименованиях травы, которая жжется, в тамбовских говорах», «Названия белки и мелкого леса в тамбовских говорах») - [Щербак, 2000, 2001]. На примерах оппозиций А.С. Щербак рассматривает отдельные слова, принадлежащие лексико-семантическим группам «Растительный мир», «Животный мир», «Метеорологические явления» и «Ландшафт» одного района Тамбовской области («Антонимические оппозиции в лексике природы тамбовских говоров») - [Щербак, 1998]. И.В. Поповичева выявляет многообразие вариантов поверий, связанных с лексикой природы, ее географическую локализацию и т.д. («Культурная семантика некоторых диалектных названий»; «О некоторых названиях грибов в говорах Тамбовской области») - [Поповичева, 2001, 2000]. С большой осторожностью, с отсылками к специальной литературе приводятся этимологические комментарии, объясняющие происхождение названий растений. С.В. Писку-новой удалось не только дать словарное описание конкретных лексем тематической группы «Природа» («Лексика тамбовских говоров (материалы к словарю)»; «Диалектная лексика на территории Тамбовской области (материалы к словарю)») - [Пискунова, 1985, 1989], но и дополнить в экспериментальном словаре их мифологической частью и фольклорным материалом («Словарь тамбовских говоров (духовная и материальная культура); «Словарь тамбовских говоров (растительный, животный мир, ландшафт, метеорология)») - [Пискунова, 2002, 2003].

С учетом современных методов исследования на многочисленных примерах наиболее употребляемой лексики тематической группы «Природа» описаны ее происхождение, грамматические и фонетические особенности, место в лексической системе говоров. Кроме того, в докладе на научно-практической межвузовской лингвистической конференции «Слово в диалектном тексте», состоявшейся в 1999 г. в гор. Тамбове, С.В. Пискунова, рассматривая общие вопросы, связанные с изучением диалектного слова в системе русского языка, на примере лексико-семантической группы «Растительный мир» указала на связь текстовой поэтизации с мифологической символикой диалектизмов (особое явление в тексте поэзии, в обряде, веровании) в системе литературного языка, что также влияет на семантику текста и его стилистическую окрашенность, порождает авторские единицы текста.

На примере лексики природы диалектолог рассматривает проблему совмещения функций социологизации и поэтизации (отражение лексики природы в быту, топонимах) [Пискунова, 1994, 1999].

В работах С.Ю. Дубровиной, посвященных ботаническому коду языка народной культуры, проблеме обрядовой семантики, некоторые растения обоснованно рассматриваются как особая разновидность мифологических персонажей («Кукушкины слезки»: (Из истории названий растений); «Заячья капуста, ушки и лапки.»: (о происхождении названий растений: Лингвистические заметки)) - [Дубровина, 1990, №4, №6]. К числу растений с очевидными демоническими свойствами в мифологии относятся конопля, чернобыльник и некоторые другие. Широко известны, например, у тамбовчан представления о крапиве как о полезном растении и вместе с тем обладающим сверхъестественной силой. Жизнь и функционирование ботанических терминов в системе общенародных представлений позволяет исследователю выявить принципы номинации растений, моделирование их наименований - [Дубровина, 1999].

Проблемы словообразования освещаются в публикации О.А. Руде-левой «Некоторые аспекты русского словообразования» (На материале тамбовских говоров) на примерах диалектной лексики природы [Руделе-ва, 1985].

Лексика природы как атрибутика обряда рассматривается в диссертационных сочинениях И.В. Поповичевой, Т.В. Махрачевой, В.В. Губаревой, Л.Ю. Евтихиевой, П.Н. Алпатовой [Поповичева, 1999; Махрачева, 1997; Губарева, 2001; Евтихиева, 1991; Алпатова, 2002].

Таким образом, народные представления о растениях не сводятся к ряду реалий, наделенных конкретным названием, а включают более широкий объем материала, позволяющий выявить необходимые знания. Поэтому вся система знаний народной языковой культуры через одну тематическую группу не может быть полноценно описана через названия конкретных ботанических реалий, если при этом не учитывается весь круг основных мотивов, функций и признаков, характеризующих эту систему в целом. Хорошо известно, что особенности функционирования растительной лексики в традиционной диалектной культуре таковы, что обрядовые названия растений во многих случаях подвергаются заменам, фигурам умолчания, связанным с табу на их употребление, и что вообще далеко не всегда имеет место четкая номинация растения с демонологическими свойствами, определяемого часто общеупотребительными ботаническими формами (чертополох, полынь и т.д.).

Актуальность исследования обусловлена необходимостью дальнейшей разработки теории современной языковой культуры, изучения динамических процессов отношений диалектного и литературного слова и проблем лингвокраеведения, лексикографии. Разработка теории и методики анализа диалектных и художественных текстов составляет также одну из важнейших и актуальнейших проблем современной лингвистики.

Работа с анализируемым материалом и специфика темы диссертации показывает, что единственно надежным способом выяснения легенды растения в диалектных и художественных текстах оказывается набор всех сведений о нем. Поэтому наряду с традиционной картотекой названий растений необходимо создать указатели функций (действий, характеристик, признаков), относящихся к ботанической реалии в целом. Такое двуплановое описание ботанической лексической системы (характеристика растения, определяемого конкретным именем, и учет всех функций, приписываемых растению в данной локальной традиции) создаст базу для сохранившейся системы знаний о народной языковой культуре в русском языке на данном этапе.

Обращение к диалектной лексике растительного мира, и в частности дикорастущих трав, во многом обусловлено тем, что эта группа лексики традиционно включается в качестве объекта для наблюдения в программы собирания материалов для региональных словарей и лексических атласов, например: Вопросник Общеславянского лингвистического атласа; Программа собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров. Часть первая. Природа, и т.д.

Научная новизна исследования. Тамбовские говоры изучались в разных аспектах, но целенаправленно как к тематической группе пласту диалектной лексики «Растительный мир» исследователи не обращались.

В настоящее время можно с уверенностью утверждать, что территория Тамбовской области перестала быть «белым пятном» на лингвистической карте. Этому способствовали труды многих и многих ученых - лингвистов, начиная с самой ранней работы Х.П. Козлова и последующих исследований С.В. Пискуновой, В.Г. Руделева, А.С. Щербак, Т.В. Махраче-вой, И.В. Поповичевой, В.В. Губаревой, Е.А. Нивиной, JI.A. Вановской, С.Ю. Дубровиной, JI.C. Моисеевой, П.Н. Алпатовой, Г.А. Баудер, Л.Ю. Евтихиевой, A.M. Кальницкой, М.И. Макаревич, М.И. Ивановой, Л.Н. Клоковой, Н.В. Новиковой, Н.В. Челюбеевой, Т.В. Маркеловой, Л.В. Го-лузо и некоторых других. В последнее время работа активизировалась: издан «Словарь тамбовских говоров (духовная и материальная культура)» [Пискунова, 2002], в 2003 г. вышел из печати «Словарь тамбовских говоров (растительный, животный мир, ландшафт, метеорология)» [Пискунова, 2003], готовятся к изданию следующие выпуски, собирается материал для Лексического атласа русских народных говоров.

Кроме того, фрагментарное изучение лексики растительного мира в работах названных исследователей не включает определение ее семантики и формы выражения, рассмотрение ее места и функции в составе диалектных и художественных текстов. Данные критерии и определяют новизну нашего исследования.

Теоретическая значимость работы связана с дальнейшей разработкой семантической теории слова и текста, проблемы структуры диалектных и художественных текстов и информационной значимости в них ключевых диалектных слов, а также определением формирования языковых способов передачи знаний о растительной картине мира с участием ключевой диалектной лексики малоизученной тематической группы.

Методологическая основа исследования обусловлена наличием знаний о растительном мире, накопленных в различных областях естественных наук, опытом исследования ведущих лингвистов, этнолингвистов, культурологов, фольклористов при анализе семантики, функции конкретного практического материала по проблематике изучения сведений о растительном мире.

Объектом исследования является лексика тамбовских говоров в системе русского национального языка.

Предмет изучения — лексическая подсистема «Растительный мир», зафиксированная по данным диалектологических экспедиций в Тамбовской области, ее текстовая функция.

Цель нашего исследования - сбор сведений о растительной лексике тамбовских говоров и ее символике (что является одной из составляющих общей работы всех членов кафедры русского языка при составлении диалектного словаря энциклопедического типа); проверка степени сохранности знаний народной языковой культуры в современном русском языке на данном этапе, его двух формах (диалектной и литературной, нормированной, кодифицированной) через лексику одной тематической группы; определение степени устойчивости, развития значения, а также обоснование внутрисистемных отношений и процессов (синонимия, омонимия, возрождение и угасание значения), выявление перспективы развития лексического состава русского языка, что в свою очередь выявит состояние русского языка на современном этапе.

В соответствии с поставленными целями решаются следующие задачи:

1)сбор и обработка диалектного материала в экспедиционных условиях, анализ публикаций и диссертационных исследований по материалам тамбовских говоров;

2) анализ, статистическая обработка лексики растительного мира по частотности ее употребления в связи с подготовкой лексического атласа, картографированием, составлением вопросника;

3) проверка и определение объема диалектной лексики в тематической группе «Растительный мир», уровня ее статичности, архаичности, свойственного диалекту, и динамических изменений, связанных с ее утратой или появлением новых лексем, значений, употреблений в системе языка: определить наиболее полное количество лексических единиц - наименований той или иной растительной реалии, их характеристик и действий, в которые вовлечены данные реалии, распространение их в тамбовских говорах; проследить пути формирования ботанических терминов и показать социальную обусловленность их планов выражения и содержания;

4) проверка объема данной тематической группы в говорах, литературном языке и степени отражения данной группы в художественных текстах с учетом региональной закрепленности;

5) сопоставить языковые стереотипы с поверьями и обычаями, раскрывающими общекультурное значение растения и его магические функции в тамбовской народной традиции.

Литературный пласт языка в диссертационной работе ограничивается художественными текстами писателей, чье творчество связано с Тамбовским краем. Однако здесь мы придерживались следующих ограничений:

1) использовался только тамбовский период в творчестве отдельных писателей: С.Е. Бирюкова, Е. Замятина, Ю.М. Нагибина, А.С. Новикова-Прибоя, А.П. Платонова, С.Н. Сергеева-Ценского;

2) выбрались только те произведения, в которых наиболее функционально значимы единицы лексики растительного мира;

3) учитывались сопутствие, сопровождение лексики растительного мира в названиях реалий других тематических групп диалектной лексики;

4) анализировалась степень сохранения объема знаний народной культуры данной тематической группы в художественном тексте; определялась текстовая значимость лексики указанной группы в произведениях художественной литературы.

Гипотеза диссертационного исследования связана с идеей сохранности, разрушения и восстановления системы национального русского языка за счет диалектного пласта лексики.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Семантический объем диалектного слова тематической группы «Растительный мир» представляет собой однозначную и многозначную структуру: 1) прямое обозначение (наименования реалий, свойств); 2) дополнительные свойства и потенциальные возможности поэтизации в тексте; 3) мифологическая семантика; 4) символическая семантика.

2. Совокупность семантики отличается достаточной стабильностью, тенденцией к сохранению всех разновидностей значений, но реально не в полном объеме, отмечается тенденция к угасанию, расширению за счет актуализации отдельных видов информации, заключенных в слове.

3. Значительная часть диалектных наименований реалий растительного мира в тамбовских говорах обладает развитой системой синонимов и омонимов. Специфика расширения диалектной лексической системы проявляется также в развитии многозначности слова.

4. Многие микрогруппы обладают полифункциональными свойствами в диалектной подсистеме языка.

5. Наиболее сложное и актуальное мифологическое значение, содержащееся в диалектном слове, в современном русском литературном тексте реализует ограниченные свои семантические возможности. Сохраняется тенденция использования диалектизма как элемента территориальной принадлежности, исторического фона, наблюдается восстановление полного информационного объема семантики и функции за счет текстовой сочетаемости, дополнительного комментария, что приводит к поэтизации речи.

6. Наличие сложной семантики в наименованиях реалий растительного мира, сохранение в диалектном слове исторической памяти и достаточная развитость системы языковых средств выражения позволяют говорить о возможности создания тематических словарей энциклопедического типа.

Источники исследования. Исследование основано на текстах художественных произведений писателей, связанных с Тамбовским краем, на данных этого говора, а также на полевом сборе диалектного материала обследуемого региона, осуществленном автором в 2000-2004 гг.

В работе представлена лексика говоров Тамбовской области на основе записей, сделанных автором во время диалектологических экспедиций в села Тамбовской области в период с 2000 по 2004 гг., а также использовалась картотека лаборатории «Современные русские говоры в системе языковой культуры» (заведующий лабораторией профессор С.В. Пискунова) Тамбовского государственного университета. Материал собирался с учетом «Вопросника Общеславянского лингвистического атласа» [1965], программы «Диалектологическая практика» [Войтенко, 1998, с. 37-44], «Программы собирания сведений для Лексического атласа русских народных говоров. Часть первая. Природа» [Программа, 1994], программа для собирания материала в период прохождения диалектологической практики [Пискунова, Щербак, 2001].

Картотека объединяет материалы обследования 15 районов Тамбовской области.

Для проведения сопоставительного анализа использовались толковые словари современного русского литературного языка, а также различные диалектные словари (В.И. Даля, «Словарь русских народных говоров» под ред. Ф.П. Филина и др.). Привлекались сведения из этимологических словарей М. Фасмера, П.Я. Черных. Сопоставление наименований растений, распространенных в тамбовских говорах, с названиями, зафиксированными в словарях литературного языка и диалектных словарях, позволило выявить ряд названий, которые пока не обнаружены в других говорах. Условно их можно назвать собственно тамбовскими.

Публикуемый материал репрезентирует, таким образом, процедуру соотнесения материалов тамбовских говоров, во-первых, с материалами региональных словарей, служащих необходимым фоном, на котором яснее выступает специфика тамбовской лексики, и, во-вторых, в случаях необходимости с материалами историко-этимологических словарей, что позволяет представить современное состояние этимологических разысканий в области тамбовской ботанической лексики. Это определяет справочно-аналитический характер данной работы.

Идентификация наименований растений с соответствующими реалиями, сравнение анализируемых названий трав с номенклатурными осуществлялось с помощью научных справочников - определителей таких, как «Определитель растений» [Нейштадт, 1954], «Определитель сорняков Центрального Черноземья» [Александрова и др., 1975]. Помимо научных определителей привлекались и другие ботанические издания.

Количество и выбор ботанических реалий, названия которых входят в тематическую группу «Растительный мир», обусловлены причинами экстралингвистического характера. Н.И. Толстой уже указывал на то, что «рассматривая процессы и изменения в языке и диалектах, объясняя языковые различия, обнаруживаемые во времени и пространстве, исследователь вынужден считаться с тремя видами факторов: внутрилингвистиче-ским, внешнелингвистическим и внелингвистическим» [Толстой, 1995, с. 18]. Именно экстралингвистические факторы определили то, что называния выбранных трав в тамбовских говорах обозначаются детально, с большей степенью конкретизации в сравнении с литературным языком.

Связь с экстралингвистическими причинами проявляется и в том, что данный ряд растений имеет неодинаковую степень важности в жизни и хозяйственной деятельности тамбовских жителей. На этот факт лингвисты обращали внимание. М.В. Никитин указывал: «Семантическое пространство языка на разных его участках «населено» с разной плотностью и имеет различную глубину отражения мира, что в конечном счете обусловлено мерой освоения, разработки и важности соответствующих предметных областей в совокупной структуре человеческой деятельности» [Никитин, 1997, с. 74].

В качестве материала использованы данные архивных фондов, опубликованные произведения писателей, учтены специальные исследования о лексике растительного мира Тамбовской области коллективов кафедр русского языка и языкознания ТГУ им. Г.Р. Державина. Разные жанры фольклорного и художественного творчества Тамбовщины XIX — начала XXI вв. по-разному отражают диалектную лексику растительного мира в этом регионе, ее функциональную значимость. Наиболее открыты для проникновения диалектных явлений произведения XIX - начала XX вв., и в частности произведения С.Н. Сергеева-Ценского, особенно «Счастье», поэмы «Лесная топь», «Печаль полей», рассказы А.Н. Новикова-Прибоя, романы Н. Вирты и т.д. Более замкнуты для такого влияния произведения начала XXI в., особенно поэзия, но и там иногда встречаются диалектные слова.

Наряду с впервые вводимыми в научный оборот лексикой и текстами из рукописей лично собранного материала в результате полевых экспедиций в села Тамбовской области, мы используем публиковавшиеся источники. Ими послужили тексты мифологических рассказов, быличек, бывалыцин, поверий, связанных с теми или иными растениями, описания обрядов и обычаев, составной частью которых является лексика растительного мира. В некоторых случаях мы обращаемся к сведениям, отмеченным в сказках и т.д. Для сравнения с фольклорными материалами привлекаются древнерусские книжные источники и произведения художественной литературы XIX-XXI вв. тамбовских писателей и тех, которые когда-либо писали о Тамбовском крае.

Разнообразные фольклорно-этнографические сведения были извлечены нами также из материалов, зафиксированных собирателями других регионов страны.

Подробное изучение фольклорно-этнографических данных дает новые факты, способные дополнить и прояснить отрывочные сведения тамбовской народной языковой культуры.

Практическая значимость диссертации определяется тем, что результаты исследования могут быть полезны для дальнейшего изучения тамбовских говоров в сопоставлении с другими говорами и литературным языком, при изучении диалектной лексики в вузовском курсе «Русская диалектология», спецкурсах и спецсеминарах, при разработке вузовских курсов лекций по «Современному русскому языку», «Лингвистическому анализу художественного текста», в работе по лингвистическому краеведению в вузе и школе, а также при составлении словарных статей следующих выпусков тамбовского областного словаря и карт для Лексического атласа Тамбовской области.

Апробация. Основные положения диссертации нашли отражение в 9 опубликованных работах. Итоги исследования были представлены в виде докладов на межвузовских конференциях Тамбовского государственного университета в 2002-04 гг. («Современные говоры в системе языковой культуры») и г. Москвы в 2004 г. («Сельская Россия: прошлое и настоящее»).

Методы исследования. При исследовании использовалась методика комплексного подхода при описании семантики, формы и функции диалектного слова в системе языковой культуры. Сбор материала проводился с применением метода полевого анкетирования с учетом этнолингвистического аспекта и приемов ареального метода. При работе с информаторами мы использовали социолингвистический метод. В ходе работы использовался метод статистического анализа и лингвистического эксперимента с целью проверки объективности и частотности полученной информации. Основными лингвистическими методами исследования, позволившими выявить степень информационности лексем, явились функциональный метод, оппозитивный, а также собственно лингвистический анализ диалектного и художественного текстов. Эффективным оказалось использование приемов конструктивного метода: составление обобщающих таблиц, этнолингвистических карт.

Структура работы. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографии и приложения.

В главе первой ведутся рассуждения о семантическом объеме слова в говорах и художественных текстах, освещается ключевая роль терминологической лексики в структуре диалектных и художественных текстов, дается классификация лексики растительного мира в говорах Тамбовской области.

Во второй главе рассматриваются различные типы лексики растительного мира в диалектных текстах в зависимости от функциональной значимости.

В третьей главе осуществляется оценка ключевых диалектных лексем в художественных текстах.

В заключении подводятся итоги исследования, делаются выводы.

В приложение вошли таблицы вариантов наименований некоторых растений в говорах Тамбовской области с указанием территории их распространения, этнолингвистические карты и фрагменты художественных произведений, использованных в работе над диссертацией.

30

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексика природы в системе языковой культуры"

Выводы.

Исследуемая тематическая группа лексики растительного мира представляет обилие качественно-характеризующих, переносных и образных значений, что позволяет говорить о способности слов данной тематической группы к образованию новых словозначений и словоупотреблений, в большинстве своем образных, порой символических. Изучение подобного материала также позволяет сделать вывод о большом образном потенциале этих слов.

Функционально значимы диалектные слова данной лексической подгруппы в языке произведений Художественной литературы: они могут повлиять на другие текстовые компоненты, когда на одно слово «работает» весь текст. Иными словами, развитие, актуализация семантики диалектного слова связаны с другими единицами текста, провоцирует его развитие.

Анализ семантики слова, представляющего одну и ту же реалию растительного мира, в диалектных и художественных текстах, в произведениях разных временных периодов указывает на ситуативное развитие, актуализацию того или иного значения слова в зависимости от речевой ситуации.

Сознательно ограничив поле исследования, сравнивая материал говоров и творчество отдельных тамбовских писателей, мы получили доказательство тому, что исходная семантика наименований растений достаточно статична, сохраняет информацию о содержании слова, продуктивно используется в формировании художественного смысла произведения.

Разнообразие языковых средств индивидуальных текстов сохраняется, а способы семантического выражения однотипны.

Таким образом, историческая память народных верований, ощущений, оценки соответствует объективно существующим в языке средствам выражения, т.е. соответствие картины мира языковой лексической системе.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Диалектная лексика тематической группы «Растительный мир» представляет собой достаточный пласт в системе русских говоров, активно использующийся диалектоносителями Тамбовской области, что подтверждается полученными данными в ходе экспедиций, проведением лингвистического эксперимента при полевом анкетировании. Достаточно активно данная лексика используется в бытовых, обрядовых, фольклорных текстах.

Семантический объем лексики растительного мира в русских говорах и литературном языке в исходных параметрах совпадает, при этом сохраняется различие тех знаний, которые известны носителям в сельской местности и в авторских текстах писателей. Несовпадение семантики слова обусловлено следующими причинами: более полного сохранения в силу практической необходимости в говорах исторической памяти (культуры народа, традиций, мифологических представлений, знаний о лекарственном назначении растений, возможностей их бытового использования); зависимость ситуативного употребления диалектного слова по законам художественного текста в творчестве писателей, то есть автор может употребить диалектизм с учетом структуры, семантики своего произведения: для исторического фона создания реалии, отдельных характеристик героев или сюжетной ситуации, речи персонажей, поэтизации речи в целом. В этом случае диалектное слово в тексте попадает в явную зависимость от своего окружения: звук, лексическая сочетаемость и т.д. Подобное рассуждение подтвердилось в ходе исследования анализом языковых особенностей произведений авторов, работающих в определенное время в Тамбовской области: Ю. Белова, С.Е. Бирюкова, Н. Вирты, Е. Замятина, С.С. Милосердова, Ю. Нагибина, А.С. Новикова-Прибоя, А.П. Платонова, С.Н. Сергеева-Ценского. Подобная функция диалектизмов, сохранение исходной, а также развитие образной, символической семантики подтвердилось в ходе лингвистического эксперимента, проведенного в студенческой аудитории, по восприятию и порождению текста.

Продуктивность использования диалектной лексики в говорах и развитие семантики диалектного слова в художественном тексте свидетельствует о ее достаточной устойчивости, однако сопоставление семантического объема в данных речевых ситуациях связано с угасанием знаний, закрепленных в истории языка за конкретными терминами растительного мира.

В связи с этим в работе определялись параметры семантического объема диалектного слова, которые представлены нами в четырех разновидностях: 1. Наименования с обозначением физических свойств, природными данными, подтверждаемые прямой мотивацией при словообразовании, что выражается выделенным нами семантическим признаком — практическое использование в быту. Наиболее продуктивными из них являются лепешник, пышечник, бзника. К числу редко употребляемых относятся кулешники, оладии, проскутки и др. 2. На основе перечисленных выше данных, а также с развитием дополнительной семантики верований в силу, возможности воздействия на человека и животный мир, выделяется группа с семантическим признаком — лекарственные растения. Отмечается лексика ограниченного (упорник, железняк, румянка) и частотного {чистотела, ромашка как наименование пижмы) использования. 3. Наиболее сложную группу по семантическому объему представляют лексемы, сохранившие мифологическое представление народа о растениях. Повсеместно употребляемыми являются чертополох, чернобыль, богородская трава, редко встречаются горчичник, Божия трава. 4. Сочетание всех перечисленных семантических значений в диалектном слове в пределах одной лексемы позволило выделить группу полифункциональных лексем.

Среди них широко распространены жгучка, кастрика, узколокальной фиксацией отличаются кориандр, стрекала.

В языке писателя замечено, что редко используется диалектное слово, а чаще общеупотребительная форма, но при этом восстанавливается именно за счет диалектных знаний о слове. При этом вся остальная, фоновая лексика работает на это слово: передает оттенки значений или актуализирует основные значения (например, конопля), что обнаруживается нами при описании данного приема в произведениях Е. Замятина, А.С. Новикова-Прибоя, С.Н. Сергеева-Ценского. Иными словами, происходит расшифровка значения данного диалектного слова за счет других единиц текста.

Многие из наименований растений сохраняют все семантические признаки, но ситуативно ограничивают в речи отдельные из них по многим причинам: преобладание бытового и лекарственного назначения делает их более продуктивными; сохраняется до сих пор запрет на передачу информации о лекарственных и мифологических свойствах растений, в большей степени это происходит из-за предрассудка о потере целебных свойств растений и наказания. Кстати, именно эта семантика наиболее продуктивна для использования в художественной речи и ее поэтизации, хотя часто встречается употребление диалектного слова писателями не из-за семантического объема диалектного слова, а его внешних признаков: звуковая оболочка, морфемный состав, особенности грамматики, как экзотический элемент речи.

Наличие разнопланового семантического объема в диалектном слове позволяет оценить иерархию информационных разновидностей: бытовое, лекарственное, мифологическое, поэтизированное в фольклорных, диалектных и литературных текстах. К середине XX века наблюдается тенденция угасания семантики слова, то есть слово сохранилось еще в системе языка, а порой забыто, а осталась только информационная часть, активно используемая в речи, а к началу XXI века - к восстановлению по употреблению знаний, о чем свидетельствует появление в печати достаточно большого числа популярной, публицистической литературы, справочников о травах. Одной из причин такого интереса к данному лексическому пласту вызвало исследование тематической группы «Растительный мир» Институтом лингвистических исследований при подготовке атласа. Наблюдается увеличение числа выхода региональных словарей (О.И. Жмурко, Н.И. Коноваловой и др.), научных статей, в которых анализируется и восстанавливается диалектная семантика слова, что, возможно, будет содействовать активизации данной группы тематической лексики и ее возвращении уже через литературный язык.

Отличительной особенностью диалектного состава лексики в данной группе является наличие достаточно развитой синонимии: каждый раз мотивируются изменения или физические свойства растения, отмечаются стадии его развития, и все этапы фиксируются новым синонимом с живой словообразовательной мотивацией, подтверждается появление новых свойств, мотивация словообразовательной модели. Причиной развития синонимии служит также восстановление знаний о мифологических свойствах, что стало популярно в последние годы среди жителей сел и горожан.

Грамматическими средствами выражения данной тематической группы наиболее продуктивными можно считать: 1) существительные (сосенник, клоповник, дым), субстантивные формы глагола (жгучка, стрекучка, хлопушка), прилагательного (душиста); 2) словосочетание существительного и прилагательного (чернобылая трава, ядрёная жига, кислый чувель), существительного и существительного с предлогом (ромашка с прыпушками, лепёшник с пышечками, калачик с калачиками, копеечник с копеечками), сложные сочетания слов (дед хозяина нюхальный табак)', 3) заимствование из литературного языка - группа малочисленная - научный термин (тимьян, цикорий, дождевик).

Оценка наименований растительного мира, степень устойчивости данных лексем в системе языка, сохранение до настоящего времени знаний о мифологических, символических свойствах трав и грибов и сохранение функциональной значимости в различных типах текстов (от бытовых до художественных, поэтических) свидетельствует о достаточно актуальном значении данного лексического пласта в системе языковой культуры. Отметим, что понятие языковой культуры в последнее время продуктивно используется в современной лингвистике и представляет собой совокупность всех речевых реализаций, присущих системе в целом, но проявляющихся в определенной сфере человеческой деятельности. В говорах это связано с наличием нейтральной и стилистически окрашенной лексики по ситуации употребления на ограниченной территории.

Изучение данной тематической группы необходимо и перспективно: 1. Фиксация, сохранение и оценка лексики языка различных тематических групп; 2. Проверка продуктивности способов образования лексем в говорах и современном русском литературном языке; 3. Взаимодействие лексики различных функциональных стилей в данной тематической подгруппе и определение тенденции к его развитию; 4. Семантическая, структурная и функциональная значимость диалектной лексики в художественном тексте; 5. Развитие теории лексикологии, лексикографии при создании лингвистических энциклопедических словарей с сохранением или восстановлением полного семантического объема диалектной лексики растительного мира или других тематических групп, а также при издании словарей языка писателей; 6. Воспитание и формирование знаний о семантике диалектного слова средствами национального языка, культуры их использования в речи подрастающего поколения на примере тематической группы в учебном процессе и проведении внеаудиторной работы предмету.

Список научной литературыПротапопова, Ольга Владимировна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Аванесов, Р.И. Очерки русской диалектологии/ Р.И. Аванесов. -М., 1949.

2. Августинович, Ф.М. О дикорастущих врачебных растениях в Полтавской губернии/ Ф.М. Августинович. — Киев, 1853.

3. Агапкина, Т.А. Ель/ Т.А. Агапкина// Живая старина. 1997. - №1. -С. 3-6.

4. Агапкина, Т.А. О «чертовом» дереве осине/ Русь языческая Русь христианская/ Т.А. Агапкина// Родина. - 1995. - №9. - С. 115-117.

5. Азарх, Ю.С. Словообразовательная структура названий однородных групп деревьев в русском языке/ Ю.С. Азарх// Русские говоры. К изучению фонетики, грамматики, лексики. М., 1975. - С. 234-252.

6. Азбуковник собрания Д.В. Пискарева. №197. - XVII в. - РГБ. -Москва. - JI. 84 об.

7. Александрова и др. Определитель сорняков Центрального Черноземья. Воронеж: Изд-во ВГУ, 1975. - 276 с.

8. Алексейчик, Н.И., Санько, В.А. Дары лугов, полей, лесов/ Н.И. Алексейчик, В.А. Санько. — М.: Физкультура и спорт, 1994. 285 с.

9. Алешина, JI.M. Наименования женской особи конопли в орловских говорах/ JI.M. Алешина// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. — СПб.: Наука, 2003. С. 136-140.

10. Ю.Алпатова, П.Н. Тамбовская масленица как текст: семантика, символика и терминология обрядов (на общерусском фоне). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01./ П.Н. Алпатова; Тамб. гос. универ. Тамбов, 2002.- 192 с.

11. П.Альяффар, С. Семантическое поле «растения» в русском языке/ Автореф. дис. канд. филолол. наук: 10.02.01/ С. Альяффар. СПб., 1999. -16 с.

12. Анненков, Н.И. Ботанический словарь/ Н.И. Анненков. М.,1878.

13. Арапова, Н.С. Сирень/ Н.С. Арапова// Рус. речь. М., 1994. -№5.-С. 123-124.

14. Арьянова, В.Г. Замечания о мотивированности фитонимов говоров Среднего Приобья/ В.Г. АрьяноваЛ Сибирские русские говоры. -Томск, 1984.-С. 75-78.

15. Арьянова, В.Г. Из наблюдений над синонимией диалектной лексики флоры среднеобских говоров/ В.Г. Арьянова// Актуальные проблемы лексикологии. Доклады лингвистической конференции. Томск, 1971. -Ч. 1.-С. 147-154.

16. Арьянова, В.Г. Лексико-семантическое варьирование фитонимов в среднеобских говорах / В.Г. Аярьянова// Явление вариативности в языке: Тез. Докладов конф. Кемерово, 1994. - С. 197-199.

17. Арьянова, В.Г. Об одной стороне системных отношений в диалектной фитонимике/ В.Г. Арьянова// Русские говоры Сибири. Томск, 1981.-С. 21-24.

18. Арьянова, В.Г. О сборе и лексикографической обработке диалектной фитонимики/ В.Г. Арьянова// Говоры русского населения Сибири. Томск, 1983. -С. 68-75.

19. Арьянова, В.Г. О способах номинации растений в среднеобских говорах/ В.Г. Арьянова// Материалы вузовской научной конференции молодых ученых г. Томска. Т. 2. — Томск, 1968. — С. 380-383.

20. Арьянова, В.Г. Фитонимика говоров Среднего Приобья: (Струк-тур.-семант. характеристика). Автореф. дис. канд. филолол. наук: 10.02.01/ В.Г. Арьянова; Томск, гос. универ. Томск, 1989. - 24 с.

21. Астахина, Л.Ю. Смещение родовидовых соответствий в тематической группе/ Л.Ю. Астахина// Значение и форма слова. — Калинин, 1988.-С. 99-106.

22. Афанасьев, А.Н. Поэтические воззрения славян на природу: В 3-х т./ А.Н. Афанасьев. М., 1994. - Т. 2.

23. Ашиток, Н.И. Общие лексико-семантические особенности в ботанических наименованиях Псковщины и Прикарпатья/ Н.И. Ашиток. — Киев, 1984. 19 с.

24. Балахонова, Л.И. Диалектные по происхождению слова в общенародной терминологии (К истории названий «сухого дерева»)/ Л.И. Ба-лахонова// Диалектная лексика. 1974. Л., 1976. - С. 41-51.

25. Балахонова, Л.И. Диалектные слова в художественной литературе/ Л.И. Балахонова// Литературный язык и народная речь. — Пермь, 1986. -С. 88-97.

26. Балахонова, Л.И. Подберезовик или березовик (к истории названия гриба Boletus scaber в русском языке XIX-XX вв.)/ Л.И. Балахонова// Диалектная лексика. 1973. Л.: Наука, 1974. - С. 102-112.

27. Балашова, Т.В. Народные названия лекарственных растений Саратовской области/ Т.В. Балашова// Актуальные проблемы филологии и ее преподавания. Саратов, 1996. - Ч. 2. - С. 46-47.

28. Балашова, Т.В. Синонимия и вариативность в названиях лекарственных растений/ Т.В. Балашова// Предложение и слово. Саратов, 1999.-С. 226-228.

29. Балашова, Т.В. Структурно-семантические особенности названий лекарственных растений/ Т.В. Балашова// Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. — Саратов, 2000.-С. 10-12.

30. Банкова, Т.Б. Обрядовое значение слова: языковой и этнический феномен/ Т.Б. Банкова// Материалы Международной конференции. — Томск, 1997. Ч. 1.: Этносы Сибири: язык и культура. - С. 20-23.

31. Баранова, JI.A. Синенькие, красненькие./ JI.A. Баранова// Рус. речь. М., 1996. - №6. - С. 106-110.

32. Батырева, Л.П. Словообразовательное варьирование лексических единиц в говорах Ивановской области/ Л.П. Батырева// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1995 г. СПб.: Изд. ИЛИ РАН, 1998. - С. 230-231.

33. Батьянова, Е.П. Мухомор в лечебной и обрядовой практике народов Сибири/ Е.П. Батьянова// Шаманизм и иные, традиционные верования и практики: Мат. международ, конгресса. М.: ИЭА, 2001. — Т. 5. - Ч. 3.-С. 69-81.

34. Белова, А.Ю. Проблема мотивированности терминов: (На материале рус. и нем. ботан. терминологий). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ А.Ю. Белова; Саратов, гос. универ.. Саратов, 1993. - 16 с.

35. Белова О.В. Легенда о дятле и разрыв-траве в книжной и устной традициях / О.В. Белова // Живая старина. 1997. - №1. - С. 34.

36. Белова, О.В. Что мы знаем о «ехидне»?/ О.В. Белова// Русская речь. М., 1992. - №2. - С. 102-105.

37. Беляева, О.П. О местных названиях травянистых растений, применяемых в народной медицине/ О.П. Беляева// Вопросы истории и диалектологии русского языка. Вып. 2. — Челябинск, 1967. — С. 90-103.

38. Бессонов, П.А. Калеки перехожие: Сборник стихов и исследований/П.А. Бессонов. -М., 1861.-Вып. 2.-С. 291.

39. Блинова, О.И. Лексическая мотивированность и некоторые проблемы региональной лексикологии/ О.И. Блинова// Вопросы изучения лексики русских народных говоров. Диалектная лексика. 1971. — Л.: Наука. 1972.

40. Боброва, Т.А. Из истории ботанических терминов/ Т.А. Боброва// Русский язык в школе. М., 1988. - №4. — С. 93-99.

41. Боброва, Т.А. Ягодные наименования на ИК (а) в русском литературном языке/ Т.А. Боброва// Исследования по исторической грамматике и лексикологии. М., 1990. - С. 95-131.

42. Бобунова, М.А. Динамика народно-песенной речи: (На материале фитоним. лексики в необрядовой рус. нар. лирич. песне). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ М.А. Бобунова; Воронеж, гос. универ. -Воронеж, 1990. 22 с.

43. Богословская, З.М. Формальные варианты слов в социальном аспекте: (На материале фитонимики говора с. Вершинино Том. обл.)/ З.М. Богословская. — Томск, 1982. 9 с.

44. Бондарева, А.Г. Особенности состава денотативного класса «лес»: На материале «Словаря Академии Российской»/ А.Г. Бондарева// Res philologica. Архангельск, 2002. - Вып. 3. - С. 31-35.

45. Борисова, З.У. Лексико-семантическая и словообразовательная характеристика наименований грибов в русском языке. Дисс. канд. филол. наук: 10.02.01/ З.У. Борисова; Киев. гос. универ. Киев, 1989. - 194 с.

46. Брагина, А.А. Антоновские яблоки/ А.А. Брагина// Рус. речь. -1980. №5.-С. 133-149.

47. Бродский, И.В. Русские заимствования в вепской фитонимии/ И.В. Бродский// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003. - С. 195-202.

48. Брысина, Е.В. Экспрессивно-выразительные средства диалекта/ Е.В. Брысина. — Волгоград: Перемена, 2001. 130 с.

49. Брысина, Е.В., Кудряшова Р.И. Составные наименования растений в донских говорах/ Е.В. Брысина, Р.И. Кудряшова// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003. - С. 269 - 274.

50. Булатова, Л.Н., Касаткин, Л.Л., Строганова, Т.Ю. О русских народных говорах: Пособие для учителей/ Л.Н. Булатова, Л.Л. Касаткин, Т.Ю. Строганова. М.: Просвещение, 1975. - 88 с.

51. Булашев, Г.О. Украинский народ в своих легендах и религиозных воззрениях и верованиях/ Г.О. Булашев. Киев, 1909. - С. 500-501.

52. Бунчук, Т.Н. Семантическая структура диалектного слова «цве-тьё»/ Т.Н. Бунчук// Вестн. Сыктывкар, ун-та. Сер. 8, История. Филология. Философия. Сыктывкар, 1999. - Вып. 3. - С. 65-71.

53. Васильева, А.О., Кожина Н.А. Карты «ежевика-ягода» и «ежевика-растение» в Лингвистическом атласе Европы (ЛАЕ)/ А.О. Васильева, Н.А. Кожина// Общеславянский лингвистический атлас. М., 1988. — 1983.-С. 117-133.

54. Вахитов, С.В. Семантические сдвиги как проявление категории переходности в диахронии (на примере слов со значением «дерево»)/ С.В. Вахитов// Языковая деятельность: переходность и синкретизм. — М.; Ставрополь, 2001. Вып. 7. - С. 47-49.

55. Ващенко, М.А. Цветочная символика в сравнительно-культурологическом контексте. Автореф. дис. канд. культуролог, наук/ М.А. Ващенко; Моск. гос. универ.. М.: МГУ, 2000. - 20 с.

56. Вендина, Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макрокосм)/ Т.И. Вендина. М.: Индрик, 1998.

57. Верещагин, Г.О. О народных средствах врачевания: в связи с поверьями/ Г.О. Верещагин// Этнографическое обозрение. 1898. - Кн. 38. -№3.

58. Виноградова, JI.H. Фольклор как источник для реконструкции древней славянской духовной культуры/ JI.H. Виноградова// Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: Источники и методы. — М.: Наука, 1989.

59. Виноградова, JI.H., Усачева, В.В. Из словаря «Славянские древности»: Береза/ JI.H. Виноградова, В.В. Усачева// Славяноведение. М., 1993. - №6.-С. 9-21.

60. Войтенко, А.В., Войтенко, А.Ф. Диалектологическая практика: Учеб. пособие/ А.В. Войтенко, А.Ф. Войтенко. — М.: ИПТК «Логос», 1998.- 132 с.

61. Вопросник Общеславянского лингвистического атласа. — М.: Наука, 1965.-268 с.

62. Воробьева, И.А. Флора Сибири в русских географических названиях: По материалам частотного словаря топонимов средней части бассейна Оби/ И.А. Воробьева// Русские говоры Западной Сибири. Тюмень, 1982.-С. 48-58.

63. Все о грибах/ М.В. Горленко, JI.B. Гарибова, И.И. Сидорова и др. М.: Леси, пром-сть, 1986. - 280 с.

64. Гаврилюк, Э.Е. Семантика знака «растение» в обрядовом контексте/ Э.Е. Гаврилюк// Архетипы в фольклоре и литературе. Кемерово, 1994.-С. 4-10.

65. Гайфуллина, А.Г. Сравнительный анализ русской и латинской ботанической номенклатуры (на примере номенклатурных аномалий)/ А.Г. Гайфуллина// История русского языка: Лексикология и грамматика. -Казань, 1991.-С. 37-41.

66. Гаммерман, А.Ф., Кадаев, Г.Н., Яценко-Хмелевский, А.А. Лекарственные растения (Растения-целители): Справ, пособие/ А.Ф. Гаммерман, Г.Н. Кадаев, А.А. Яценко-Хмелевский. — М.: Высшая школа, 1983. -400 с.

67. Герд, А.С. К истории образования говоров Беломорья/ А.С. Герд// Диалектное и просторечное слово в диахронии и синхронии / Меж-вуз. сб. науч. тр. Вологда, 1987. - С. 94-103.

68. Голев, Н.Д. О некоторых общих особенностях принципов номинации в диалектной лексике флоры и фауны/ Н.Д. Голев// Русские говоры Сибири. Томск, 1981. - С. 12-20.

69. Головкин, Б.Н. О чем говорят названия растений/ Б.Н. Головкин. -М: Колос, 1992. -192 с.

70. Голомидова, М.В. Лексика природы в русских псевдонимах: номинативное отражение констант творческого начала/ М.В. Голомидова// III Житниковские чтения. Челябинск, 1999. - Ч. 1. - С. 47-52.

71. Гордеева, О.В., Шибанова, Н.Л. Изучение народных названий растений и их частей в курсе лингвокраеведения Прикамья/ О.В. Гордее-ва, Н.Л. Шибанова// Проблемы лингвистического краеведения. Пермь, 2002.-С. 71-76.

72. Гридина, Т.А., Коновалова, Н.И. Динамика мотивационных связей и информативная функция слова/ Т.А. Гридина, Н.И. Коновалова// Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Екатеринбург, 1994.-С. 10-16.

73. Гринкевич, Н.И., Сорокина, А.А. Легенды и быль о лекарственных растениях/ Н.И. Гринкевич, А.А. Сорокина. М.: Наука, 1988. — 176 с.

74. Гришанова, В.Н. Названия мертвого леса с засохшими на корню деревьями в русских говорах/ В.Н. Гришанова// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1997. СПб., 2000.

75. Гришина, И.П. Из диалектной лексики флоры Рязанской области/ И.П. Гришина// Ученые записки Ряз. ГПИ. Т. 25. Рязань, 1959. - С. 187-255.

76. Грушко, Е.А., Медведев, Ю.М. Словарь славянской мифологии/ Е.А. Грушко, Ю.М. Медведев. Н.Новгород: «Русский купец» и «Братья славяне», 1995.

77. Губанов, И.А. Лекарственные растения: Справочник/ И.А. Губанов. М.: Изд-во МГУ, 1993. - 272 с.

78. Губарева, В.В. Лексика питания в говорах Тамбовской области. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01./ В.В. Губарева; Тамб. гос. универ. -Тамбов, 2001.-235 с.

79. Gustawicz, В. Podania, przesady, gadki i nazwy Ludowe w dzied-ziene przyrody/ B. Gustawicz// Zbior wiadomosci do antropologii krajowej. Krakow, 1881. T. 5. -S. 127.

80. Гынгазова, Л.Г. Лексика природы в системе одного говора/ Л.Г. Гынгазова// Сибирские русские говоры. Томск, 1984. - С. 98-110.

81. Дамский, К. Краткое любопытнейшее показание удивительных естеств и свойств животных/ К. Дамский. СПб., 1795.

82. Дементьева, И.Ф. Подростки и наркотики/ И.Ф. Дементьева. -М., 1997.

83. Демидова, Е.В. Лексика природы говоров Поморья в ареально-типологическом аспекте: (К истории формирования говора). Автореф. дис. канд. филол. наук.: 10.02.01/ Е.В. Демидова; СПб. гос. универ. -СПб., 1997.- 15 с.

84. Демидова, К.И. Территориальное варьирование лексико-семантических парадигм/ К.И. Демидова// Слово в системных отношениях на разных уровнях языка. Екатеринбург, 1993. - С. 16-21.

85. Денисова, И.М. Вопросы изучения культа священного дерева у русских: Материалы, семантика обрядов и образов народной культуры, гипотезы/ И.М. Денисова. — М., 1995. — 204 с.

86. Денисова, И.М. Обрядность троицкой березки: поиски семантических корней образа/ И.М. Денисова// Животные и растения в мифори-туальных системах: Мат. науч. конф. Окт. 1996. СПб., 1996. - С. 71-73.

87. Дерибас, В.М. Подснежник/ В.М. Дерибас// Русская речь. 1999.- №2.

88. Добродомов, И.Г. Читая А.П. Чехова и словари.:.: (Фендрик, чемерица, мантифолия)/ И.Г. Добродомов// Диалектное и просторечное слово в диахронии и синхронии. Вологда, 1987. - С. 110-117.

89. Дубровина, С.Ю. Библейские сюжеты в народных легендах о растениях/ С.Ю. Дубровина// Живая старина. 1999. - №2. - С. 8-9.

90. Дубровина, С.Ю. Ботаническая лексика в тамбовских говорах/ С.Ю. Дубровина// Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. Вып. 1. - Тамбов, 1999.

91. Дубровина, С.Ю. Заячья капуста, ушки и лапки.: (О происхождении названий растений: Лингвистические заметки)/ С.Ю. Дубровина// Русская речь. 1990. - №6. - С. 113-118.

92. Дубровина, С.Ю. Кукушкины слезки: (Из истории названий растений)/ С.Ю. Дубровина// Русская речь. 1990. - №4. - С. 135-140.

93. Дубровина, С.Ю. Русская ботаническая терминология в этнолингвистическом освещении (на материале названий растений, образованных от названий животных и птиц). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ С.Ю. Дубровина; Тамб. гос. пед. инст.. М., 1991.

94. Дубровских, А.В. Отражение семантики леса в разных жанрах фольклора/ А.В. Дубровских// Фольклорный текст. 2002. - Пермь, 2003. - С. 28-30.

95. Дурново, Н.Н. К истории сказаний о животных в старинной русской литературе/ Н.Н. Дурново// Древности. Труды славянской комиссии Имп. Московского археологического общества. М., 1902. - Т. 3. — С. 45-118.

96. Душечкина, Е.В. История и мифология русской новогодней елки/ Е.В. Душечкина// Живая старина. 1999. - №1. - С. 14-15.

97. Евтихиева, Л.Ю. Структура и терминология свадебного обряда (На материале тамбовских говоров). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Л.Ю. Евтихиева; Тамб. гос. пед. инст.. Саратов, 1991.

98. Елисеева, А.Н. Предметный символ в поэтике И. Анненского (на материале лексико-семантической группы «цветы». Лилия)/ А.Н. Елисеева// Филол. науки. 2000. - №6. - С. 56-66.

99. Енгалычев, Н.А. Некоторые вопросы системности атрибутивных компонентов (АК) составных наименований грибов (СНГ)/ Н.А. Ен-галычев // Структура и функционирование единиц русского языка. Ташкент, 1986.-С. 104-108.

100. Енгалычев, Н.А. Средства и способы номинации в русской естественнонаучной номенклатуре (На материале миконимов). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10. 02. 01/ Н.А. Енгалычев; Ташкен. гос. универ. -Ташкент, 1989. 19 с.

101. Еремина, В.И. Опыт диалектного изучения флоры Псковской области/ В.И. Еремина// Псковские говоры I. Труды Первой Псковской диалектологической конференции 1960 года. — Псков, 1962. С. 193-201.

102. Жаримбетов, А. Лебеда/ А. Жаримбетов// Русская речь. 1976.- №3.

103. Жбанкова, Т.С. Диалектная лексика в поэзии С. Есенина/ Т.С. Жбанкова// Диалектная лексика Рязанской области. — Рязань, 1981.

104. Жизнь растений: В 6 т./ Гл. ред. А.А. Федоров. М.: Просвещение, 1974-1982. - Т. 5. - Ч. 1. - 1980. - Т. 5. - Ч. 2. - 1981.

105. Жмурко, О.И. Лексика природы: Опыт тематического словаря говоров Ивановской области/ О.И. Жмурко. — Иваново, 2001. 116 с.

106. Жмурко, О.И. Русская народная картина мира по данным диалектной лексики: грибы/ О.И. Жмурко// В.И. Даль в парадигме идей современной науки: язык словесность - самосознание — культура: Мат. конф. - Иваново, 2001. - Ч. 1. - 310 с.

107. Жмурко, О.И. Семантические диалектизмы в говорах Ивановской области (О работе над картотекой лексики природы)/ О.И. Жмурко// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1995 г. СПб.: Изд. ИЛИ РАН, 1998. - С. 165-168.

108. Зеленин, Д.К. Описание рукописей Ученого архива Имп. Русского географического общества/ Д.К. Зеленин. Пч., 1914. - Вып. 1. - С. 51.

109. Золотницкий, Н.Ф. Цветы в легендах и преданиях/ Н.Ф. Золот-ницкий. Киев, 1994. - 255 с.

110. Иванищев, С.И. Лексика природы в говорах Кузбасса/ С.И. Иванищев// Исследование лексики и фразеологии говоров Сибири. -Красноярск, 1984. С. 43-49.

111. Иванов, В.А. Лексика флоры: словообразовательные средства в говорах центра России/ В.А. Иванов// Проблемы истории русской лексики и терминологии. М., 1985. - С. 100-110.

112. Иванов, В.А. Наблюдения над лексикой русской флоры: (На материале калуж. говоров)/ В.А. Иванов// Функциональная значимость слова в тексте художественного произведения. М., 1983. — С. 130-140.

113. Иванов, В.А. Названия растений средней полосы России: (На материале калуж. говоров), Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ В.А. Иванов. М., 1985. - 16 с.

114. Иванов, В.А. О синонимии и дублетности в диалектной номенклатуре (На материале фитонимической лексики)/ В.А. Иванов// Актуальные проблемы филологии. М., 1983. - Ч. 2. С. 134-141.

115. Иванова, А.Ф. Наименования грибов на территории Московской области (Из материалов лексического атласа)/ А.Ф. Иванова// Диалектная лексика, 1977. Л., 1979. - С. 205-213.

116. Иванова, А.Ф. О некоторых незамкнутых изоглоссах на территории Московской области/ А.Ф. Иванова// Проблемы диахронного анализа грамматического строя русского языка. Вып. 10. - М., 1977. - С. 120-123.

117. Иремашвили, М. К вопросу о заимствованной терминологии: (На материале лекарственных фитонимов)/ М. Иремашвили// Тр./ Тбил. ун-т. Совет молодых ученых. 1986. - Вып. 12. - С. 338-343.

118. Иремашвили, М. К истории названия лекарственного растения «фиалка трехцветная»/ М. Иремашвили// Тр./ Тбил. ун-т. Совет молодых ученых. 1985. - Вып. 11. - С. 279-286.

119. Иремашвили, М. О терминологической синонимии названий лекарственных растений/ М. Иремашвили// Тр./ Тбил. ун-т. Совет молодых ученых. 1987. - Вып. 14. - С. 276-280.

120. Итунина, A.JI. О начальных этапах становления ботанической лексики/ A.JI. Итунина// Славяне. Письменность и культура. Смоленск, 2002.-С. 196-201.

121. Калинин, А. Диалектизмы в стихотворениях Сергея Есенина/ А. Калинин// Вопросы стилистики / Моск. ун-т. М., 1966.

122. Каминская, Ю.А. Лексический класс, его семантический и фразеологический потенциал (названия растений и растительных организмов в современном русском литературном языке). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Ю.А. Каминская. М., 2002.

123. Канунова, Р.С. Владимирский областной словарь. Названия грибов в говорах Владимирской области/ Р.С. Канунова. Владимир: ВПГУ, 1999.-Вып. 1.

124. Капрусова, М.Н. «Голос мой с купавой можжевель .» (Символическое значение можжевельника в мифологии, обрядах, культуре народов Европы и Азии)/ М.Н. Капрусова// Русская речь. - 1996. - №4.

125. Караулова, Ф.В., Ядрова, Т.И. Лексико-семантическая характеристика слов-названий фитонимов в русских говорах на территории Молдавии/ Ф.В. Караулова, Т.И. Ядрова// Материалы докладов V конференции молодых ученых. Саранск, 2000. - С. 64-67.

126. Карнова, Л.И. Славянская мифопоэтика в образной системе А.С. Пушкина (Береза, дуб, ель)/ Л.И. Карнова// Кирилло-Мефодиевские традиции на Нижней Волге. Волгоград, 1995. - С. 31-33.

127. Ким, С.Л. Об одной особенности взаимоотношений членов словообразовательного гнезда (СГ) наименований растений/ С.Л. Ким// Актуальные проблемы русского словообразования. — Ташкент, 1982. С. 332-339.

128. Киселева, Г.В. Цветы в русской языковой картине мира/ Г.В. Киселева// Историко-культурное освещение слова и языковая экология. -Липецк, 2002. С. 72-75.

129. Кияшко, Е.Е. Диалектизмы в рассказах Б. Екимова «День до вечера»/ Е.Е. Кияшко// Вопросы региональной лингвистики. Волгоград, 2002. - С. 52-56.

130. Климас, И.С. Жанровое своеобразие русской устнопоэтической речи (На материале лексико-тематической группы «Растительный мир»). Двтореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ И.С. Климас; Воронеж, гос. универ.. Воронеж, 1989. — 21 с.

131. Климкова, Л.А., Ламохина, С.И., Пестрикова, Н.Е. Лексика природы в говорах юга Нижегородской области/ Л.А. Климкова, С.И. Ламохина, Н.Е. Пестрикова// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. СПб., 1992. - С. 80-88.

132. Клингер, В. Животное в античном и современном суеверии/ В. Клингер. Киев, 1909-1911. - С. 94-95.146. «Книга естествословная» Основного собрания рукописной книги. Q. V. 3. - XVIII в. - РНБ. - С.-Петербург. - Л. 72-72 об.

133. Козак, В.Т. В лес за грибами/ В.Т. Козак. М.: Знание, 1992.144 с.

134. Козлова, В.Л. Сибирские дубравы в поэзии К.Ф. Рылеева/ В.Л. Козлова// Рус. речь. М., 1991. - №6. - С. 3-8.

135. Козлова, Р.П. К вопросу о многозначности языковых единиц/ Р.П. Козлова// Актуальные проблемы современной русистики: Сб. ст. к юбилею проф. Нины Георгиевны Блохиной. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2001. -180 с.

136. Козлова, Р.П. Лексическая и синтаксическая сочетаемость в русском языке: Уч.-метод, пособие по курсу «Современный русский язык» для студ. фил. факульт./ Р.П. Козлова. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1998. - 24 с.

137. Козлова, Р.П. Об опыте создания системного словаря языка произведений С.Н. Сергеева-Ценского/ Р.П. Козлова// IV Державинские чтения: Филология/ Отв. ред. Р.П. Козлова. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1999. -100 с.

138. Козлова, Р.П. Слово текст?!/ Р.П. Козлова// Текст: семантика, форма, функция. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2004. - С. 125-129.

139. Колева, О.И. Флористическая лексика в творчестве поэтов начала XX века/ О.И. Колева// Филологические этюды. Саратов, 2002. — Вып. 5. - С. 202-205.

140. Колосова, В.Б. Растения в календарных обрядах Черновицкой области/ В.Б. Колосова// Живая старина. 2002. - №2. - С. 49-50.

141. Коновалова, Н.И. Словарь народных названий растений Урала/ Н.И. Коновалова. Екатеринбург, 2000.

142. Коновалова, Н.И. Фитонимика говоров Среднего Урала в сис-темнофункциональном асмпекте. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Н.И. Коновалова. Екатеринбург, 1993.

143. Коновалова, Н.И. Функциональная значимость номинативного признака в высказывании/ Н.И. Коновалова// Функциональная семантика слова. — Екатеринбург, 1994. — С. 81-85.

144. Коновалова, Н.И. Экспрессивность диалектного фитонима /Н.И. Коновалова// Актуальные проблемы региональной лингвистики и истории Сибири. Кемерово, 1992. - С. 91-95.

145. Копочева, В.В. Соотношение искусственной и естественной номинации (На материале названий растений). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ В.В. Копочева; Томск, гос. универ.. Томск, 1985.

146. Копылова, К.А., Грязнова, С.И. Особенности номинации в лексике флоры русских старожильческих говоров среднего Прииртышья/ К.А. Копылова, С.И. Грязнова// Вопросы структуры и функционирования русского языка. Томск, 1984. - Вып. 5. - С. 162-169.

147. Копылова, M.JI. «Волочение ели» в селах Оршанского района Республики Марий Эл/ M.JI. Копылова// Живая старина. 1999. - №4. - С. 29.

148. Копытов, Н.Ю. Мифоэпическая семантика названий трав в поэтической речи / Н.Ю. Копытов// Молодая филология. 2002. — Пермь, 2002.-С. 152-154.

149. Коринфский, А.А. Народная Русь: Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц русского народа/ А.А. Коринфский. М., 1994.

150. Коробкина, З.В., Попов, В.А. Профилактика наркотической зависимости у детей и молодежи: Учеб. пособие/ З.В. Коробкина, В.А. Попов. М.: «Академия», 2002. - 192 с.

151. Красиков, С.П. Легенды о цветах/ С.П. Красиков. М.: Молодая гвардия, 1990. - 303 с.

152. Красс, Н.А. Концепт дерева в лексико-фразеологической семантике русского языка (на материале мифологии, фольклора и поэзии): Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Н.А. Красс; Рос. универ. др. нар.. М.: РУДН, 2000. - 20 с.

153. Красс, Н.А. Лексико-семантическая характеристика образа яблони в русской мифологии, фразеологии, фольклоре и поэзии/ Н.А. Красс// Межкультурные коммуникации: реалии и перспективы. — М., 2002.-С. 34-39.

154. Криничная, Н.А. «Всем травам масти .»/ Н.А. Криничная// Живая старина. 1997. - №1. - С. 32-33.

155. Криничная, Н.А. «Дайко, травонька, ответ .» (К истории и семантике поэтического тропа)/ Н.А. Криничная// Вопросы литературы. -1998. №6.-С. 362-368.

156. Криничная, Н.А. Народные представления русских о свойствах растений/ Н.А. Криничная// Этнографическое обозрение. 2001. - №4. -С. 48-62.

157. Криничная, Н.А. Персонажи преданий: Становление и эволюция образа/ Н.А. Криничная. Л., 1988.

158. Криничная, Н.А. Петров крест символ рыбацкого счастья/ Н.А. Криничная// Русская речь. - 1998. - №5. - С. 87-91.

159. Криничная, Н.А. «Почитают ее приворотною травою .» (О колдовских растительных атрибутах)/ Н.А. Криничная// Русская речь. -2001.-№5.-С. 81-88.

160. Криничная, Н.А. Разрыв-трава/ Н.А. Криничная// Слово. 1998. -№2.-С. 104-106.

161. Криничная, Н.А. Сказания о Жар-цвете/ Н.А. Криничная// Народное творчество. 1998. - №3. - С. 9-11.

162. Криничная, Н.А. Тирлич-трава/ Н.А. Криничная// Русская речь. 1999. -№1,-С. 72-77.

163. Криничная, Н.А. Травное зелье, дивии коренья (из мифологических представлений о растительных атрибутах ведунов)/ Н.А. Криничная// Этнографическое обозрение. 1999. - №4. - С. 51-62.

164. Криничная, Н.А. Травы обереги: к семантике растительных образов/ Н.А. Криничная// Фольклористика Карелии. — Петрозаводск, 1998. - Вып. 10. - С. 26-37.

165. Круглый год. Русский земледельческий календарь. М.: Правда, 1991. - 496 с.

166. Кузнецова, Е.В. Источники формирования основной единицы международной ботанической номенклатуры/ Е.В. Кузнецова// Предложение и слово: парадигматический, текстовый и коммуникативный аспекты. Саратов, 2000. - С. 84-89.

167. Кузьмина, Е.Б. Названия грибов в структуре словообразовательных гнезд (На материале псковских говоров). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Е.Б. Кузьмина. Псков, 2002.

168. Кузьмина, Е.Б., Пецкая, Т.А. Названия грибов в псковских говорах/ Е.Б. Кузьмина, Т.А. Пецкая// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1998. СПб.: Изд. ИЛИ РАН. -2001.-С. 279-284.

169. Кулиши11, Ш., ПетровиЬ, П.Ж., ПантелиЬ, Н. Срыски митоло-гики речник/ Ш. КулишиЬ, П.Ж. ПетровиЬ, Н. ПантелиЬ. Београд, 1970. -С. 252.

170. Курбангалеева, Г.М. Лексика леса в русских говорах Башкирии: Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Г.М. Курбангалеева. Уфа, 2001.

171. Курбангалеева, Г.М. Лексика леса в русских говорах Башкирии (ареальная характеристика)/ Г.М. Курбангалеева// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003.-С. 251-260.

172. Курбангалеева, Г.М. Мифологическая лексика поля «лес» как фрагмент русской языковой картины мира: На материале русских говоров Башкирии/ Г.М. Курбангалеева // Res philologica. — Архангельск, 2002. -Вып. 3.-С. 35-40.

173. Курносова, И.М. Диалектная лексика в художественной прозе начала XX в. (На материале произведений И.А. Бунина, В.В. Вересаева, Е.И. Замятина). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ И.М. Курносо-ва; Воронеж, гос. универ.. Воронеж, 1995. - 15 с.

174. Курочкин, А.В. Растительная символика календарной обрядности украинцев/ А.В. Курочкин// Обряды и обрядовый фольклор. — М., 1982.-С. 138-163.

175. Ламохина, С.И. Поэтическая номинация в лексико-семантической группе растений в говорах юга Нижегородской области/ С.И. Ламохина// Актуальные проблемы изучения русских народных говоров. Арзамас, 1996. - С. 74-77.

176. Лебедева, И.В. Названия грибов в говорах Костромской области. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ И.В. Лебедева. М., 1995.

177. Лебедева, И.В. Роль контекста в выявлении семантики диалектного миконима/ И.В. Лебедева// Экология языка и речи. Слово в диалектном тексте. Слово IV. Тамбов, 1999. - С. 71-73.

178. Леонова, Л.П. Диахронно мотивированные флоринимы в английском и русском языках / Л.П. Леонова// Языковая динамика. Тверь, 1996.-С. 38-43.

179. Лес и человек: Ежегодник, 1992. — М.: Лесн. пром-сть, 1991.192 с.

180. Лечебник особого состава собрания Н.Ф. Романченко. №59. — 3-й четверти XVIII в. - БАН. - СПб. - Л. 254- 254 об.

181. Любина, Г.С., Шмакова, Г.Г. Терминология лекарственных трав в современном русском языке/ Г.С. Любина, Г.Г. Шмакова. Краснодар, 1991.-6 с.

182. Ляметри, П. Некоторые черты из крестьянского быта в Мещов-ском уезде/ П. Ляметри// Экономист. 1862. - Т.5. - кн. 7-8.

183. Марков, В.М. Об изучении местных названий животных и растений/ В.М. Марков// Ученые записи Казан, гос. ун-та. Т. 121, кн. 3. Казань, 1961.-С. 88-104.

184. Маркова, В.М. Народные названия грибов/ В.М. Маркова// Синонимия и смежные явления в русском языке. Ижевск, 1988. - С. 9-26.

185. Марсакова, Т.Т. Сложные слова и фраз, обороты обозначающие растения в рус. яз. Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Т.Т. Марсакова. М., 1973. - 21 с.

186. Мартинович, Г.А. Семантическая структура глагола пасть в современном русском национальном языке. Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Г.А. Мартинович. Л., 1979.

187. Марчевская, М. Осина в народной языковой картине мира/ М. Марчевская// Этнолингвистика. — Люблин. Т. 7.

188. Маслов, В.Г. Название грибов на территории Ивановской области/ В.Г. Маслов// Лексический атлас русских народных говоров. 1992. -СПб., 1994. -С. 52-54.

189. Махрачева, Т.В. Лексика и структура погребально-поминального обрядового текста в говорах Тамбовской области. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Т.В. Махрачева; Тамб. гос. универ.. Тамбов, 1997. - 428 с.

190. Меркулов, Н.Ю., Нефедова, Е.А. Из микологической лексики говоров Калининской и Архангельской областей/ Н.Ю. Меркулов, Е.А. Нефедова, // Среднерусские говоры: Сб. трудов. Калинин: Калин, гос. ун-т, 1985.-С. 58-67.

191. Меркулова, В.А. Несколько диалектных названий растений/

192. B.А. Меркулова// Этимология 1965. М., 1967. - С. 153-160.

193. Меркулова, В.А. Очерки по русской народной номенклатуре растений. (Травы. Грибы. Ягоды)/ В.А. Меркулова. М.: Наука, 1967.

194. Меркулова, В.А. Происхождение названий дикорастущих съедобных растений в русских говорах. Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ В.А. Меркулова. М., 1965. - 21 с.

195. Налетова, Н.И. Названия растений в псковских говорах. Авто-реф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Н.И. Налетова. Тверь, 2002. - 18 с.

196. Налетова, Н.И. О названиях деревьев и кустарников в псковских говорах: (Словообразовательные особенности)/ Н.И. Налетова// Третьи Майминские чтения. Псков, 2000. - С. 266-268.

197. Налетова, Н.И. Проблемы картографирования названий растений в народных говорах (На псковском материале)/ Н.И. Налетова// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1998. СПб.: Изд. ИЛИ РАН. 2001. - С. 50-53.

198. Народный месяцеслов: Пословицы, поговорки, приметы, присловья о временах года и о погоде. М.: Современник, 1991. - 127 с.

199. Небжеговская, С. Растения в польской народной культуре/ С. Небжеговская. — Люблин, 2000.

200. Невядомский, Д. Семантика зерна в инициальных ритуалах, связанных с севом/ Д. Невядомский // Этнолингвистика. Люблин. - Т. 2, 4.

201. Нейштадт, М.И. Определитель растений/ М.И. Нейштадт. — М.,1954.

202. Нефедова, Е.А. Микологическая лексика архангельских говоров. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Е.А. Нефедова. М., 1977.

203. Нивина, Е.А. Лексика тематической группы «Человек» в говорах Тамбовской области. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Е.А. Нивина; Тамб. гос. универ.. — Тамбов, 2003.

204. Никитин, М.В. Основы лингвистической теории значения/ М.В. Никитин.-М., 1988.

205. Никишаева, В.П. Структурно-семантическая характеристика имен существительных — названий растений в современном русском литературном языке. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ В.П. Никишаева. -Куйбышев, 1975. 234 с.

206. Никулина, З.П. Современные русские прозвища, образованные от названий растительного мира/ З.П. Никулина// Материалы и исследования по сибирской диалектологии. Красноярск, 1981. — С. 91-98.

207. Никулина, Т.Е. О составе лексики, обозначающей лес, выросший на пожарище, в русских народных говорах (по материалам ЛАРНГ)/ Т.Е. Никулина// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003. - С. 77-81.

208. Номинативно-прагматические средства формирования ботанических терминосистем в английском и русском языках// Языковая динамика в синхронии и диахронии. Тверь, 1993. - С. 74-77.

209. Оглезнева, Е.А. Наименования растений: опыт построения когнитивных моделей: (На материале производной лексики амурских говоров)/ Е.А. Оглезнева// Вестн. Амур. гос. ун-та. — Благовещенск, 2001. — Вып. 14.-С. 46-50.

210. Оглезнева, Е.А. Номинативное поле производного имени существительного конкретной семантики в русских говорах Приамурья. Авто-реф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Е.А. Оглезнева; Томск, гос. универ.. Томск, 1996. - 19 с.

211. Осипова, Е.П. Названия коры березы в русских говорах и их картографирование/ Е.П. Осипова// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003. — С. 5154.

212. Пастушенков, JI.B., Пастушенков, А.Л., Пастушенков, В.Л. Лекарственные растения: Использование в народной медицине и быту/ Л.В. Пастушенков, А.Л. Пастушенков, В.Л. Пастушенков. Л.: Лениздат, 1990.-384 с.

213. Петрова, З.М. Язык русской ботанической науки XVIII века/ З.М. Петрова// Очерки по исторической лексикологии русского языка. — СПб., 1999.-С. 40-54.

214. Петрова, Т.С. Актуализация поэтического смысла в контексте лирики К. Бальмонта: (Семантика образа цветка)/ Т.С. Петрова// Семантика. Функционирование. Текст. Киров, 1999. - С. 29-36.

215. Пименова, М.В. Названия растений в древнерусских «Травниках»/ М.В. Пименова// Русская речь. М., 1993. - №4. - С. 75-78.

216. Писку нова, С.В. Диалектная лексика на территории Тамбовской области (материалы к словарю)/ С.В. Пискунова// Диалектология и фольклор Тамбовского края. Тамбов, 1989. - С. 61-94.

217. Пискунова, С.В. Лексика тамбовских говоров (материалы к словарю)/ С.В. Пискунова// Опыт исследования южнорусских говоров Тамбовского края. Тамбов, 1985. - С. 104-122.

218. Пискунова, С.В. Особенности изучения лексики природы тамбовских говоров/ С.В. Пискунова// Тезисы докладов к научной конференции преподавателей. Тамбов, 1994. - С. 11-12.

219. Пискунова, С.В. Словарь тамбовских говоров (духовная и материальная культура): Монография/ С.В. Пискунова. — Тамбов: Из-во ТГУ, 2002.-281 с.

220. Пискунова, С.В. Слово в поэтическом тексте/ С.В. Пискунова// Слово I: Сб. науч. работ. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1996. - 248 с.

221. Пискунов, С.В. Тайны поэтической речи (грамматическая форма и семантика текста)/ С.В. Пискунова. Тамбов, 2002. - 408 с.

222. Пискунова, С.В. Тамбовская диалектная лексика и система русского языка/ С.В. Пискунова// Экология языка и речи. Слово в диалектном тексте. Слово IV. Тамбов, 1999. - С. 5-14.

223. Пискунова, С.В., Щербак, А.С. Русская диалектология: учебно-методическое пособие на материале южнорусских говоров/ С.В. Пискунова, А.С. Щербак. Тамбов: Изд-во Тамбовского ун-та, 2001. - 119 с.

224. Поздеева, С.М. Лексика, связанная с растительным миром, как хранитель культурно-мифологической информации/ С.М. Поздеева// Пушкинские чтения, 2002. СПб., 2002. - С. 54-58.

225. Полякова, Е.Н., Разумова, Т.М. Названия растений в пермских памятниках XVII начала XVIII века/ Е.Н. Полякова, Т.М. Разумова// Живое слово в русской речи Прикамья: Межвуз. сб. науч. тр. - Пермь, 1978.-С. 120-130.

226. Попов, И.А. Лексика природы как объект лингвогеографиче-ского изучения/ И.А. Попов// Лексика и фразеология северно-русских говоров. Вологда, 1980. - С. 12-20.

227. Попов, О. «Тайная сила»: Природа в стихах Ахматовой/ О. Попов// Русь. Ростов Великий, 1996. - №1. - С. 90-93.

228. Поповичева, И.В. Культурная семантика некоторых диалектных названий/ И.В. Поповичева// Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. Вып. 3. Тамбов, 2001. - С. 84-95.

229. Поповичева, И.В. О некоторых названиях грибов в говорах Тамбовской области/ И.В. Поповичева// Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. Вып. 2. Тамбов, 2000. - С. 49-59.

230. Поповичева, И.В. Структура и семантика родильно-крестильного обрядового текста (на материале тамбовских говоров). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ И.В. Поповичева; Тамб. гос. универ.. -Тамбов, 1999.-273 с.

231. Программа собирания сведений для лексического атласа русских народных говоров: Научно-методическое пособие. СПб.: ИЛИ РАН, 1994. -Ч. 1.-336 с.

232. Прохорова, В.Н. Диалектизмы в языке художественной литературы/ В.Н. Прохорова. М.: Учпедгиз, 1957.

233. Пушкарева, И.А. Об ассоциативно-смысловом поле слова-образа «рябина» в лирике М.И. Цветаевой/ И.А. Пушкарева// Коммуникативно-прагматические аспекты слова в художественном тексте: Науч. тр.- Томск: Из-во УНТИ, 2000. С. 36-52.

234. Римашевская, К.П. Лексика леса в говоре Шушенского района Красноярского края. Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ К.П. Римашевская; Краен, гос. универ.. Красноярск, 1964. - 263 с.

235. Родионова, И.В. Библейские мотивы в народных названиях растений/ И.В. Родионова// Живая старина. 2002. - №2. - С. 38-39.

236. Рубцов, В.Г. Зеленая аптека/ В.Г. Рубцов. Л.: Лениздат, 1980.- 240 с.

237. Руделев, В.Г. Динамическая теория частей речи русского языка/ В.Г. Руделев// Актуальные проблемы современной русистики: Сб. ст. к юбилею проф. Нины Георгиевны Блохиной. Тамбов: Изд-во ТГУ, 2001. -180 с.

238. Руделев, В.Г. Слово в лексической системе русского языка/ В.Г. Руделев. Тамбов: Изд-во ТГПИ, 1985. - 143 с.

239. Руделев, В.Г. Слово в словаре/ В.Г. Руделев// Слово II: Сб. науч. работ. Тамбов: Изд-во ТГУ, 1997. - 304 с.

240. Руделев, В.Г. Существительное в русском языке: Учебное пособие/ В.Г. Руделев. Тамбов: Изд-во ТГПИ, 1979. - 156 с.

241. Руделева, О.А. Некоторые аспекты русского словообразования (На материале тамбовских говоров)/ О.А. Руделева// Опыт исследования южнорусских говоров. Тамбов, 1985. - С. 57-73.

242. Русинова, И.И., Богачева, М.В. Фитонимическая лексика говоров Пермской области/ И.И. Русинова, М.В. Богачева// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003.-С. 116-128.

243. Русские. М.: Наука, 1999. - 828 с.

244. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия (собр. М. Забылиным). М.: Автор, 1992.

245. Русский народ: Масленица. Вербная неделя. Великий четверг. Пасха. Радоница. Семик. Иван Купало. Петровки // Молодая гвардия. -1994.-№3.-С. 244-252.

246. Рябко, О.П. Номинативные и структурно-семантические свойства сложных субстантивных образований (На материале наименований растений). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ О.П. Рябко. Пятигорск, 1988. - 16 с.

247. Ряховская, Л.С. Метафоризация субстантивных уменьшительно-ласкательных образований как одно из средств создания ботанической номинации (на материале словарей XVIII в.)/ Л.С. Ряховская// Ученые записки Рязанского пед. института. Т. 40. - 1967.

248. Сабадош, И.В. Из наблюдений над севернорусско-украинскими лексическими параллелями (На материале ботанической номенклатуры)/ И.В. Сабадош// Системные отношения в лексике севернорусских говоров: (Сб. ст.). Вологда: ВГПИ, 1982. - С. 55-62.

249. Самолечение простого народа по травникам // Олонецкие губернские ведомости. — 1884. №41.

250. Сахаров, И. Сказания русского народа о семейной жизни своих предков/ И. Сахаров. СПб., 1836. - Ч. 1. - С. 124-125.

251. Сборник собрания Н.М. Михайловского. №401 Q. - 3-й четверти XVII в. - РНБ. - Л. 25 об.-26

252. Семенов, Н.П. Русская номенклатура наиболее известных в нашей флоре и культуре и некоторых общеупотребляемых растений/ Н.П. Семенов. СПб., 1978. - 222 с.

253. Сергеева, Н.С. Названия леса в русских говорах Республики Коми/ Н.С. Сергеева// Проблема региональной филологии: Тезисы докл. и сообщ. Вологда, 1995. - С. 98-99.

254. Сердюкова, Е.В. Названия хвойных деревьев в русском языке XI-XVII вв./ Е.В. Сердюкова// Вопросы славяно-русского языкознания. -Ростов-на-Дону, 1994. С. 44-59.

255. Серова, Г.Л. Диалектное слово в художественном контексте: (На материале творчества М.М. Пришвина). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Г.Л. Серова; Воронеж, гос. универ.. Воронеж, 1989. -17 с.

256. Сетаров, Р.Д. Коннотативные значения фитонимов/ Р.Д. Сетаров// Актуал. пробл. современной лексикографии: Мат. научно-методич. конф. МГУ. М., 1999. - С. 194-201.

257. Сикорская, Л.Н. К вопросу о формировании русской ботанической терминологии/ Л.Н. Сикорская// Лексическая и грамматическая семантика. Смоленск, 1986. - С. 42-54.

258. Сказания русского народа, собранные И.П. Сахаровым. М.: Худож. лит., 1989. - 398 с.

259. Слесюк, Е.Н. Принципы номинации лекарственных трав в русском языке/ Е.Н. Слесюк// Языкознание: современные подходы к традиционной проблематике. Калининград, 2001. - С. 126-134.

260. Слободянюк, Т.В. Заимствованные слова в русских народных говорах: (На материале наименований овощей и корнеплодов)/ Т.В. Сло-бодянюк// Исследования по лексикологии русского языка. Киев, 1980. -С. 82-91.

261. Слободянюк, Т.В. Лексика овощеводства в русском языке (наименования овощей и корнеплодов). Дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Т.В. Слободянюк; Киевск. гос. универ.. Киев, 1975. - 228 с.

262. Смирнова, О.В. Диалектные названия грибов воронежского края/ О.В. Смирнова// Лексическая и грамматическая семантика: Материалы Республиканской научной конференции. Белгород, 1998. - С. 9092.

263. Смирнова, О.В. Лингвогеографический аспект изучения лексики растительного мира в говорах Воронежской области/ О.В. Смирнова// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000. СПб.: Наука, 2003. - С. 74-77.

264. Смирнова, О.В. Украинизмы в русских говорах: (На материале лексики растительного мира)/ О.В. Смирнова// Экология языка и речи: Слово в диалектном тексте. Тамбов, 1999. - Слово IV. - С. 60-61.

265. Снегирев, И.М. Русские в своих пословицах/И.М. Снегирев. -М., 1834. Кн. IV.

266. Снегирев, И.М. Русские простонародные праздники и суеверные обряды/ И.М. Снегирев. М.: Сов. Россия, 1990. - Ч. 1. - 156 е., Ч. 2. - 80 с.

267. Sobotka, P. Rostlinstvo a jeho vyznam v narodnich pisnich, povestech, bajich, obradech a poverach slovanskych/ P. Sobotka. Praha, 1879.-S. 335.

268. Соколов, A.C. Растительность Тамбовской области/ A.C. Соколов// Пискунова, С.В. Словарь тамбовских говоров (растительный, животный мир, ландшафт, метеорология). Тамбов: Изд-во ТГУ, 2003. - 350 с.

269. Сотник, В.Ф. Кладовая здоровья: Альбом/ В.Ф. Сотник. 2-е изд. - М.: Экология, 1991. — 64 с.

270. Степанченко, И.И. Поэтический язык Сергея Есенина (анализ лексики)/ И.И. Степанченко. Харьков: ХГПИ, 1991. - 189 с.

271. Степушин, А.Е. «Сладкая» смерть (Проблема наркомании в современном мире)/ А.Е. Степушин. М.: Знание, 1991. - 64 с.

272. Судаков, Г.В. Назвался груздем полезай в кузов/ Г.В. Судаков// Русская речь. - 1990. - №2.

273. Судник, Т.М., Цивьян, Т.В. Мак в растительном коде основного мифа/ Т.М. Судник, Т.В. Цивьян // Балто-славянские исследования. 1980. -М., 1981.

274. Сумцов, Н.Ф. Этнографические заметки/ Н.Ф. Сумцов// Этнографическое обозрение. 1889. - №3. - С. 11-133.

275. Сывороткин, М.М. Лексика растительного мира в русских говорах Мордовии/ М.М. Сывороткин// Вестн. Морд, ун-та. Саранск, 1996.-№3.-С. 16-19.

276. Сывороткин, М.М. Некоторые финно-угорские и тюркские заимствования в лексике природы Мордовии/ М.М. Сывороткин// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1998. СПб.: Изд. ИЛИ РАН. - 2001. - С. 115-119.

277. Тарасова, Л.Н. К вопросу о диалектных наименованиях цветов/ Л.Н. Тарасова// Русский язык: история, диалекты, современность. М., 2002. - Вып. 4. - С. 102-105.

278. Тевс, О.В. Семиотический аспект моделирования природы и социума в художественном мире В.М. Шукшина. Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ О.В. Тевс. Барнаул, 1999. - 21 с.

279. Терещенко, А. Быт русского народа/ А. Терещенко. СПб., 1848.-4.5.

280. Толковая библия, или комментарий на все книги Св. Писания: В 3-х т. Стокгольм, 1987.

281. Толстая, С.М. Терминология обрядов и верований как источник реконструкции древней духовной культуры/ С.М. Толстая// Славянский и балканский фольклор. Реконструкция древней славянской духовной культуры: источники и методы. — М.: Наука, 1989.

282. Толстой, Н.И. Некоторые вопросы соотношения лингвистических и этнографических исследований/ Н.И. Толстой// Ареальные исследования в языкознании и этнографии. JL, 1977.

283. Толстой, Н.И. О славянских названиях деревьев: сосна хвоя — бор/ Н.И. Толстой// Восточнославянское и общее языкознание. - М., 1978.

284. Толстой, Н.И. Славянская географическая терминология. Семасиологические этюды/ Н.И. Толстой. М., 1969. - С. 244.

285. Толстой, Н.И. Язык и народная культура. Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике/ Н.И. Толстой. М.: Индрик, 1995. — 512 с.

286. Топорков, А. Дерево: (О народных представителях)/ А. Топорков//Родина. 1995. - №1. - С. 111-112.

287. Торэн, М.Д. Русская народная медицина и психотерапия/ М.Д. Торэн. -СПб., 1996.

288. Травник/ Составление Г.П. Штаубера. Кострома: «Кострома», 1999.-392 с.

289. ЗЮ.Тульцева, Л.А. Рябина в народных поверьях/ Л.А. Тульцева// Советская этнография. 1976. - №5.

290. Туманова, О.Т. Растения в текстах Библии/ О.Т, Туманова// Рус. речь. М., 2001. - №2. - С. 75-78.

291. Туркина, Р.В. Семантические отношения в словообразовательном гнезде с вершиной «Дерево»/ Р.В. Туркина// Деривационные отношения в лексике русского языка. Тверь, 1991. — С. 38-54.

292. З.Тюрина, Р.Я. К вопросу об именном словообразовании в диалектном языке (на материале лексики природы среднеобских говоров)/

293. Р.Я. Тюрина// Материалы вузовской научной конференции молодых ученых г. Томска. Т. 2. — Томск, 1968. — С. 383.

294. Тюрина, Р.Я. Лексика природы в русских старожильческих говорах Среднего Приобья. (К вопросу об особенностях диалектных лекси-ко-семантических систем). Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/Р.Я. Тюрина; Томск, гос. универ.. Томск, 1972. - 19 с.

295. Удовкина, К.К. Народные названия цветов/ К.К. Удовскина// Филол. вестн. Ростов, гос. ун-та. Ростов н/Д, 2002. - №2. — С. 45-47.

296. Ульянова, Н.П. Роль сознательного фактора в процессе формирования семантики лексических единиц/ Н.П. Ульянова// Вопросы семантики языковых единиц. Уфа, 1986. - С. 49-55.

297. Усачева, В.В. Можжевельник в обычаях и обрядах славян (Из материалов к словарю «Славянские древности»)/ В.В. Усачева// Живая старина. 2000. - №4. - С. 41-43.

298. Уюкбаева, К.И. О некоторых закономерностях номинации в народных наименованиях растений в русском, английском и казахском языках/ К.И. Уюкбаева// Сопоставительно-семантические исследования русского языка. Воронеж, 1980. - С. 36-41.

299. Federowski, М. Lud Bialoruski па Rusi Litewskiej/ М. Federowski. Krakow, 1897. - Т. 1. - С. 169, 333-334.

300. Флоринский, В.М. Русские простонародные травники и лечебники. Собрание медицинских рукописей XVI-XVil столетия/ В.М. Фло-ринский. -Казань, 1879.

301. Флоровская, В.А. Лексика, обозначающая травы (на материале говоров Старицкого р-на Калининской области)/ В.А. Флоровская// Очерки по рус. яз. Ученые записки Калининского пед. ин-та. Ч. 1. - Т. 66. -Вып. 1.- 1969.

302. Флоровская, В.А. Лексика, обозначающая флору/ В.А. Флоров-ская// Русская лексикология. Калинин, 1978. - С. 136-147.

303. Франк-Каменецкий И.Г. Растительность и земледелие в поэтических образах библии/ И.Г. Франк-Каменецкий. 1929. - С. 123-170.

304. Хайретдинов, С.А. Данные топонимии к проблеме изучения экологии и ареала распространения отдельных видов растений/ С.А. Хай-ретдинов// Источниковедение башкирской филологии. — Уфа, 1984. — С. 18-20.

305. Цветкова, Н.Н. Варианты наименований луговых растений в Орловской области/ Н.Н. Цветкова// Явление вариативности в языке: Тез. доклада конф. — Кемерово, 1994. С. 137-139.

306. Цинкина, Н.П., Цинкина, Н.В. Народные рецепты. 1700-1990/ Н.П. Цинкина, Н.В. Цинкина. Симферополь: Таврида, 1994. - 430 с.

307. Цой, Т.В. Дефиниции фитонимов в толковых словарях русского языка/ Т.В. Цой// Актуальные проблемы русского словообразования: Материалы V Респ. научн. конф. Ташкент, 1989. - С. 109-113.

308. Цой, Т.В. О семантизации фитонимов в толковом словаре/ Т.В. Цой// Актуальные проблемы русского словообразования. — Ташкент, 1985.-С. 219-222.

309. Цоффка, В.В. Ирис в словаре Даля/ В.В. Цоффка// Русская речь.- 1984.-№3.

310. ЗЗЗ.Ча.кановиЬ, В. Речник српских народних верована о билькама/ В. Ча]кановиЬ. Београд, 1985. - С. 86-87.

311. Черенкова, А.Д. Лексика со значением «чаща, дремучий лес» на территории распространения русского языка/ А.Д. Черенкова// Лексический атлас русских народных говоров. Материалы и исследования. 2000.- СПб.: Наука, 2003. С. 232-241.

312. Черенкова, А.Д. Фитонимическая лексика в говорах Воронежской области/ А.Д. Черенкова// Проблемы лингвистического краеведения: опыт и перспективы развития. Воронеж, 1991. - С. 125-128.

313. Чернышева, Т.Н. Словарь лексики стихотворений Н.И. Рылен-кова понятийной сферы «природа». Предварительное сообщение/ Т.Н. Чернышева// Штудии 2: Сб. ст. молодых ученых. — Смоленск, 2001. - С. 92-102.

314. Чинок, Е.И. Номинация ягод и ягодных растений в современном русском языке. Автореф. дис. канд. филол. наук: 10.02.01/ Е.И. Чинок; Киевск. гос. универ.. Киев, 1985. - 24 с.

315. Чубинский, П.П. Труды этнографическо-статистической экспедиции в Западно-Русский край, снаряженной Имп. Русским географическим обществом: Юго-Западный отдел I. 1-7/ П.П. Чубинский. СПб., 1872-1878.

316. Шапарова, Н.С. Кратная энциклопедия славянской мифологии: Ок. 1000 ст./ Н.С. Шапарова. М., 2001. - 624 с.

317. Шарандин, A.JI. Лексическая семантика русского глагола в морфологическом освещении: Учебное пособие/ А.Л. Шарандин. Ленинград, 1990. - 138 с.

318. Шевцова, А.В. Словообразовательный аспект наименований лекарственных растений/ А.В. Шевцова// Средства речи: структура, семантика, функция. Тула, 1992. — С. 47-54.

319. Шеина, Н.В. Из истории диалектных названий некоторых трав/ Н.В. Шеина// Диалектное и просторечное слово в диахронии и синхронии. Вологда, 1987. - С. 43-50.

320. Шеина, Н.В. Гипергипонимические отношения в группе наименований трав/ Н.В. Шеина// Лексические группы в русском языке XI-XVII вв.: Сборник. М., 1991. - 194 с.

321. Шепилева, О.Е. О слове Брусника в русском языке/ О.Е. Шепи-лева// Идеи, гипотезы, поиск .: Сб. ст. Магадан, 2002. - Вып. 9. - Туманит. науки. — С. 97-99.

322. Шеулина, Г.Л. О мотивированности названий растений в связи с особенностями их словопроизводства (на материале липецких говоров)/ Г.Л. Шеулина// Совещание по Общеслав. Лингв, атласу. Тезисы докладов. -М., 1975.-С. 236-238.

323. Шишкина, Т.А. Слово и словосочетание как единицы номинации в русских говорах/ Т.А. Шишкина// Русские старожильские говоры Сибири. Томск, 1990. - 220 с.

324. Штейнгольд, А. Способы экспликации двойственности в наименованиях дикорастущих трав/ А. Штейнгольд// Тр. по русской и славянской филологии. Н.С., Лингвистика. Tartu, 1997. - №1. - С. 204-219.

325. Шубина, Т.Г. Лен в верованиях и обрядовом фольклоре восточных славян/ Т.Г. Шубина// Животные и растения в мифоритуальных системах: Мат. науч. конф. СПб., 1996. - С. 73-74.

326. Шупинская, М.Д., Карпович, В.Н. Фармакогнозия/ М.Д. Шу-пинская, В.Н. Карпович. Л., 1970.

327. Щербак, А.С. Антонимические оппозиции в лексике природы тамбовских говоров/ А.С. Щербак// Лексический атлас русских народных говоров (Материалы и исследования) 1995 г. СПб.: Изд. ИЛИ РАН, 1998.-С. 199-203.

328. Щербак, А.С., Ижнина, О.В., Бочарова, О.А. Названия белки и мелкого леса в тамбовских говорах/ А.С. Щербак, О.В. Ижнина, О.А. Бочарова// Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. Вып. 3. - Тамбов, 2001. - С. 95-99.

329. Щербак, А.С., Ижнина, О.В. О наименованиях травы, которая жжется, в тамбовских говорах/ А.С. Щербак, О.В. Ижнина// Материалы к лингво-фольклорному атласу Тамбовской области. Вып. 2. - Тамбов, 2000. - С. 68-70.

330. Щербак, А.С. Самостоятельный аспект изучения диалектных слов (на материале тамбовских говоров)/ А.С. Щербак// Самостоятельная работа студентов-филологов. Ч. 1.: Учеб. пособие. Тамбов, 1999. - С. 39-45.

331. Этерлей, Е.Н. Народные названия растений. Сон-трава. Приворотный корень/ Е.Н. Этерлей// Русская речь. 1975. - №6. - С. 88-94.

332. Этнография Восточных славян: Очерки традиционной культуры. М.: Наука, 1987. - 553 с.

333. Юмсунова, Т.Б. Вариативность слов в говорах старообрядцев Забайкалья/ Т.Б. Юмсунова// Материалы и исследования по русской диалектологии. М.: Наука, 2002. - С. 262-277.

334. Юмсунова, Т.Б. Лексика, обозначающая огородные растения, в говоре семейских Забайкалья/ Т.Б. Юмсунова// Сибирские говоры: Функционирование и взаимовлияние диалектной речи и литературного языка. -Красноярск, 1988.-С. 106-115.

335. СПИСОК ХУДОЖЕСТВЕННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

336. Андерсен, Г.-Х. Сказки: Для мл. шк. возраста / Пер. с дат. Вступ. статья Л.Ю. Брауде. К.: ВЭСЭЛКА, 1988. - 302 с.

337. Белов, Ю. Огоньки далекие светятся./ Юрий Белов// Газета «Наедине». 2002. - 6 ноября.

338. Бирюков, С.Е. Долгий переход: Стихи/ Сергей Бирюков. Воронеж: Центр.-Чернозем. кн. изд-во, 1980. - 32 с.

339. Бирюков, С.Е. Муза зауми: Стихи/ Сергей Бирюков. Тамбов: ТППО «Пролет, светоч» и др., 1991. - 30 с.

340. Бирюков, С.Е. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма: Пособие для учащихся/ Сергей Бирюков. М.: Наука, 1994. -285, /2/ с.

341. Бирюков, С.Е. Знак бесконечности: Стихи и композиции/ С.Е. Бирюков. Тамбов, 1995.

342. Бирюков, С. Gloria Tibi/ Сергей Бирюков. М., 1995. - 15, /1/ с. -/Вечера в музее Сидура/.

343. Бирюков, С.Е. Звуковые соответствия/ Сергей Бирюков. М., 1997. - 16 с. - /Вечера в музее Сидура/.

344. Бирюков, С.Е. Книгура: Стихи/ Сергей Бирюков. Тамбов: ИЦ «Тамбовполиграфиздат», 2000. - 18 с.

345. Ю.Вирта, Н.Е. Избранные произведения: В 2-х т./ Николай Вирта. -Т. 2. М.: Худож. лит., 1973.

346. Вирта, Н.Е. Собрание сочинений: В 4-х т./ Николай Вирта; Составление Т. Вирты; Вступит, статья И. Гринберга; Худож. А. Николаев. М.: Худ. лит-ра, 1980.

347. Т. 1. Вечерний звон: Роман, 1980. 711 с. Т. 2. Одиночество: Роман. - 368 с.

348. Т. 3. Закономерность: Роман, 1981. 447 с.

349. Т. 4. Повести. Рассказы, 1982. 432 с.

350. Замятин Е.И. Сочинения/ Евгений Замятин. М.: Книга, 1988.574 с.

351. Замятин, Е. И. Избранное/ Евгений Замятин. М.: Правда, 1989.

352. Милосердое, С.С. Зори степные: Стихи/ Семен Милосердое. -Тамбов, 1960. 64 с.

353. Милосердое, С.С. Красное лето: Стихи/ Семен Милосердое. -Тамбов, 1962. 55 с.

354. Милосердое, С.С. Волшебница: Стихи/ Семен Милосердое. Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1965. - 80 с.

355. Милосердое, С.С. Присягаю березам: Стихи/ Семен Милосердое. Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1968. - 48 с.

356. Милосердое, С.С. От солнца до ромашки: Стихи/ Семен Милосердое. Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1971. - 80 с.

357. Милосердое, С.С. Ржаные венки: Стихи/ Семен Милосердое. -Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1975. 64 с.

358. Милосердое, С.С. Земной простор: Стихи/ Семен Милосердое. -Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1980. 118 с.

359. Милосердое, С.С. Хлебный ветер: Стихи/ Семен Милосердое. -М.: Современник, 1981. 79 с.

360. Милосердое, С.С. Свежий день: Новые стихи/ Семен Милосердое. Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1985. - 87 с.

361. Милосердое, С.С. Белые колокола: Новые стихи/ Семен Милосердое. Воронеж: Центр.-Чернозем. изд-во, 1991. - 109 с.

362. Милосердое, С.С. Люби меня, люби: Любовная лирика/ Семен Милосердое. Тамбов, 1991. - 144 с.

363. Милосердое, С.С. России чистая душа.: Избранная лирика/ Семен Милосердое. Тамбов, 1993. - 284 с.

364. Нагибин, Ю.М. Собрание сочинений: В 4-х т./ Юрий Нагибин; Вступ. статья И. Богатко, с. 5-24. М.: Худ. лит., 1980.

365. Т. 1. Рассказы (1946-1965), 1980. 559 с. Т. 2. Повести (1961 - 1975), 1981. - 575 с. Т. 3. Рассказы (1967 - 1977), 1981. - 543 с.

366. Т. 4. Вечные спутники: Рассказы и повести (1972 1979), 1981.639 с.

367. Нагибин, Ю.М. Рахманинов/ Юрий Нагибин// Октябрь. 1983. -№9. - сентябрь.

368. Новиков-Прибой, А.С. Собрание сочинений: В 5-ти т. Предисл. В. Лидина. Т. 1./ А.С. Новиков-Прибой. М.: Правда, 1963.

369. Т. 1. Рассказы, 1963. 439 с.

370. Т. 2. Повести: Море зовет. Подводники. - Женщина в море. -Ералашный рейс. - Соленая купель. Роман, 1963. - 503 с. Т.З.Цусима, 1963.-388 с. Т. 4. Цусима. Кн. 2, 1963. - 543 с.

371. Т. 5. Капитан 1-го ранга. Роман. Два друга. Отрывки из романа. - Очерки и статьи, 1963. - 355 с.

372. Новиков-Прибой, А.С. Повести и рассказы / Сост. Л.И. Чупри-нина/ А.С.Новиков-Прибой М.: Моск. рабочий, 1988.

373. Платонов, А.П. Избранные произведения: В 2-х т./ Андрей Платонов. Т. 1. - Рассказы 1921-1934. Повести. - М.: Худож. лит., 1978.

374. Платонов, А.П. Собрание сочинений: В 3-х т./ Андрей Платонов; Сост., вступ. ст., с. 5-21, примеч. В.А. Чалмаева. М.: Сов. Россия, 1984.

375. Т. 1. Рассказы. Повести, 1921 1934, 1984. - 463 с. Т. 2. Повесть. Рассказы, 1934 - 1941. Размышления читателя: Статьи, 1985. - 525 с.

376. Т. 3. Рассказы, 1941 1951; Драматические произведения; Волшебное кольцо: Сказки; Из ранних сочинений; Из писем и записных книжек, 1985. - 574 с.

377. Сергеев-Ценский, С.Н. Повести и рассказы: В 2-х т./ С.Н. Серге-ев-Ценский Т. 1. - 1902- 1912. - М.: Худож. лит., 1975.

378. Сергеев-Ценский, С.Н. Собрание сочинений: В 12-ти т. Т. 1./ С.Н. Сергеев-Ценский. М.: Правда, 1967.

379. Т. 1. Произведения 1902-1909, 1967. 599 с.

380. Т. 2. Произведения 1909-1926, 1967. 463 с.

381. Т. 3. Произведения 1927-1936, 1967. 495 с.

382. Т. 4. Произведения 1941-1943, 1967. 623 с.

383. Т. 5. Севастопольская страда. Эпопея. Ч. 3-5, 1967. 575 с.

384. Т. 6. Севастопольская страда. Эпопея. Ч. VI, VII, VIII, 1967. 575с.

385. Т. 7. Севастопольская страда. Эпопея, Ч. 9 и эпилог. Преображение России. Эпопея. Валя, 1967. - 439 с.

386. Т. 8. Преображение России. Эпопея. Обреченные на гибель. -Преображение человека, 1967. 607 с.

387. Т. 9. Преображение России. Эпопея. Пристав Дерябин. Повесть. - Романы: Пушки выдвигают. - Пушки заговорили, 1967. - 606 с.

388. Т. 10. Преображение России. Эпопея. Утренний взрыв. Зауряд-полк. - Лютая зима, 1967. - 759 с.

389. Т. 11. Преображение России. Эпопея. Бурная весна. Горячее лето. Романы, 1967. - 511 с.

390. Т. 12. Преображение России. Эпопея. Ленин в августе 1914 года. Капитан Коняев. - Львы и солнце. - Весна в Крыму. — Искать, всегда искать! - Свидание, 1967. - 535 с.

391. СПИСОК ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ И СПЕЦИАЛЬНОЙ СПРАВОЧНОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

392. Даль, В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: Рус. яз., 1998. -Т. 1: А-3. - 1998. - 699 с. Т. 2: И-О. - 1998. - 779 с. Т. 3: П. - 1998. - 555 с. Т. 4: Р-у - 1998. - 688 с.

393. Лекарственные растения средней полосы европейской части России. М.: Планета, 1992. - 188 с.

394. Лекарственные растения СССР. М.: Планета, 1988.

395. Мифология: Экцикл. / Сост. О.Н. Дубровская. М.: ОЛМА-Пресс образование, 2002. - 302 с.

396. Памятники литературы Древней Руси. XIII век. -- М., 1981.

397. Псковский областной словарь с историческими данными. Вып. 1- 12. - Л. (СПб.), 1967-1996.

398. Славянская мифология. Этнолингвистический словарь. Изд. 2-е. М.: Междунар. отношения, 2002. - 512 с.

399. Славянские древности: Энциклопедический словарь: В 5 т. М.: Междунар. отношения, 1995. - Т. 1: А-Г. - 1995. - 584 с. - Т. 2: Д-К (крошки). - 1999. - 699 с.

400. Словарь брянских говоров. Л., 1976.

401. Словарь говоров старообрядцев (семейских) Забайкалья. Новосибирск: Изд-во СО РАН, 1999. - 540 с.

402. Словарь книжников и книжности Древней Руси. СПб., 1993. -Вып. 3 (XVII в.). - Ч. 2 (И-О).

403. Словарь русских говоров Карелии и сопредельных областей: В 5 вып. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1999. - Вып. 4: (Необрят-ный - подузорник). - 1999. - 688 с.

404. Словарь русских говоров Среднего Урала: Дополнения. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1996. - 580 с.

405. Словарь русского языка: В 4-х т. / АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. А.П. Евгеньевой. М.: Русский язык, 1981. - Т. 1: А-Й. - 1981. - 698 с. - Т. 4: С-Я. - 1984. - 794 с.

406. Словарь современного русского народного говора (д. Деулино Рязанского района Рязанской области) / Под ред. И.А. Оссовецкого. — М.: Наука, 1969.-612 с.

407. Черных, П.Я. Историко-этимологический словарь современного русского языка: 13.560 слов: Т. 1-2/ П.Я. Черных. М.: Рус. яз., 1993. - Т. 1: А-Пантомима. - 623 с. - Т. 2: панцирь-ящур. - 560 с.

408. Фасмер, М. Этимологический словарь русского языка: В 4-х т./ М. Фасмер М.: Прогресс. - Т. 1: (А-Д), 1964. - Т. 2: (Е - Муж), 1967. - Т. 3: (Муза-Сят), 1971. - Т. 4: (Т - ящур), 1973.

409. Энциклопедия для девушек и женщин. СПб.: Диамант, 1999.364