автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Лексико-семантические средства выражения модальности в художественных произведениях прозы Э.М. Ремарка и их переводах на русский язык

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексико-семантические средства выражения модальности в художественных произведениях прозы Э.М. Ремарка и их переводах на русский язык"

На правах рукописи

ЦЕПОРДЕЙ ОКСАНА ВАСИЛЬЕВНА

0034В1249

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ МОДАЛЬНОСТИ В ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ПРОИЗВЕДЕНИЯХ ПРОЗЫ Э.М. РЕМАРКА И ИХ ПЕРЕВОДАХ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

10.02.20 - сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 2 ОсЗ 2Э

Краснодар 2009

003461249

Работа выполнена на кафедре теоретической и прикладной лингвистики Кубанского государственного университета

Научный руководитель - доктор филологических наук, профессор Юрий Петрович Нечай

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор Светлана Васильевна Серебрякова кандидат филологических наук, доцент Юлия Викторовна Баклагова

Ведущая организация - Адыгейский государственный университет (г. Майкоп)

Защита состоится « 4 » марта 2009 г. в 9 00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.101.08 при Кубанском государственном университете по адресу: 350040, г. Краснодар, ул. Ставропольская, 149, ауд,231.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Кубанского государственного университета.

Автореферат разослан Ученый секретарь диссертационного совета

января 2009 г.

Н.М. Новоставская

Общая характеристика работы

Стремление открыть сущность языка через его функционирование — одна из принципиальных установок современного языкознания, переместившая исследовательское внимание на предложение — языковую единицу, непосредственно соотносящуюся с процессами мышления и коммуникации, и акцентировавшая его на механизмах, обеспечивающих их эффективность. В частности, коммуникативный потенциал предложения, позволяющий ему функционировать в качестве речевой единицы — высказывания, определяется одной из таких важнейших актуализационных категорий, как модальность.

Категория модальности в современной лингвистике представляет собой один из сложных и спорных разделов, привлекающих внимание ученых разных наук (языкознания, логики, философии).

Модальность — языковая универсалия, присутствующая в семантике отдельно взятых слов и словосочетаний, модальный план неотделим от любого предложения; в последнее десятилетие в лингвистической литературе закономерно поднимается вопрос о модальности текста. Если отойти от научного, академического стиля и выразиться образно, можно сказать, что модальность «разлита» в языке и речи, как кислород в воздухе, и мы просто не замечаем её, когда говорим, как не замечаем воздух, которым дышим.

Настоящая работа посвящена поиску путей определения функциональных возможностей выражения модальных отношений средствами языка в тексте на примерах текстов немецкого и русского языков. Особое внимание этой проблеме уделяется потому, что эта область лингвистики еще мало исследована; в научной литературе недостаточно описаны многие возможные варианты реализации модальных средств в художественных текстах обоих языков при сопоставительном анализе.

Особое место занимает категория модальности в языке художественного текста, чем и определяется актуальность исследования языка художественных текстов романов Э.М. Ремарка.

Актуальность работы, таким образом, обусловлена наличием в лингвистике, начиная со второй половины ХХ-го столетия и по сегодняшний день, повышенного интереса к проблеме метаязыковой субстанциональности художественного текста и, в частности, к проблеме выражения модальности, а также к вопросу функциональности образных средств, которые определяют нормативный уровень литературного языка. Рассмотрение данных аспектов проводится в русле новейших лингвистических тенденций, с учетом принципов антропоцентризма (автор как языковая личность), функционализма (семантическая адекватность при переводе) и дескриптивизма языковых явлений.

Объектом исследования являются лексико-семаитические средства языка романов Э.М. Ремарка и их русских переводов, представленные единицами разных частей речи, различных ярусов языка, объективирующие категорию модальности.

Предметом исследования выступают модальные функции лексических и образных средств в языке романов Э.М. Ремарка, а также их текстообразующий и переводческий потенциал. Учитываются все уровни метафоризации и иллюстрируются те художественные аспекты, которые либо совпадают в реализации в немецком и русском языках, либо семантически восстанавливаются в том или другом языке с обратной связью.

Практическим языковым материалом исследования послужили модальные единицы языка (модальные глаголы, модальные слова и частицы) в функции разных художественных образных средств, а также тропы и семантически связанные сочетания слов — фразеологизмы, извлеченные методом спло-шной выборки из текстов романов Э.М. Ремарка и их русских переводов: Im Westen nichts Neues / На Западном фронте без перемен, Drei Kameraden / Три товарища, Liebe Deinen Nächsten / Возлюби ближнего своего, Arc de Triomphe / Триумфальная арка, Der schwarze Obelisk / Черный обелиск, Zeit zu leben und Zeit zu sterben / Время жить и время умирать, Die Nacht von Lissabon / Ночь в Лиссабоне, Der Weg zurück / Возвращение.

Объем картотеки выборки составляет 2700 единиц анализа (750 немецких и 1950-русских).

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении и описании специфики художественного текста, обусловленной использованием модальных средств, а также в анализе их когнитивно-прагматического, текстообразу-ющего и переводческого аспектов.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

— рассмотреть историю изучения категории модальности и установить ее категориальные параметры в германистике и русистике;

— определить структурно-типологическую, семантическую и коммуникативно-прагматическую специфику модальных глаголов, модальных слов и частиц в немецком и русском языках;

— подвергнуть анализу модальные функции образных средств в языке художествешшх текстов романов как результат авторской оценки;

— рассмотреть способы и средства выражения авторской модальности при описании внешности, характера и поступков главных героев, а также событий и фактов в тексте романа;

— сопоставить в этом плане романы «Три товарища» и «Возлюби ближнего своего», каждый из которых представлен двумя вариантами русских переводов: «Три товарища» - И. Шрайбер и Ю. Архипов и «Возлюби ближнего своего» — И. Шрайбер и Е. Никаев.

Методологической базой исследования послужили идеи и концепции по данной проблематике, изложенные в работах лингвистов отечественной и зарубежной школ: (Александрова 1984; Арнольд 1970, 1975; Ахиджакова 2000; Баранов 1993; Блягоз 1983; Бондаренко 1977; Боидарко 1971; Буянова 1999, 2006; Виноградов 1975, 1995; Гак 1981; Золотова 1973; Колшанский 1975; Комиссаров 1980, 1990; Лебедева 1999; Любомищенко 1997; Муковозова 2002;

Нслюбин 1983; Немец 1990, 1991, 1999; Нечай 1993, 2005, 2006, 2007; Овсянникова 2000; Панфилов 1977; Парамонов 1998; Паранук 2001; ЯаШеу 1975; Рыбальченко 2004; Степанов 1981; Шмелев 1984; Вольф 1985; Телия 1986, 1991; Не1Ы& 01е1ищ 1990; Шаховский 1979, 1987; Шершнева 2000; Яковлев 2002; Якобсон 1972 и др.).

Научная новизна исследования определяется не только теоретическим и практическим значением изучения категории модальности и средств ее выражения в языке художественных текстов романов Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык, но и прослеживается специфика актуализации различных образных средств с помощью модальных глаголов, модальных слов и частиц, употребление которых в такой функции обусловлено индивидуальными особенностями мышления и - мировидения автора и переводчика, их мироощущением, жизненной позицией, их спецификой как языковых личностей. Кроме того, рассматриваются также особенности перевода образных средств на русский язык разными переводчиками.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней впервые и всесторонне представлено описание разноуровневых средств выражения модальности на материале языка текстов романов Э.М. Ремарка (На Западном фронте без перемен; Три товарища; Возлюби ближнего своего; Триумфальная арка; Черный обелиск; Время жить и время умирать; Ночь в Лиссабоне; Тени в раю; Возвращение)', проведен подробный анализ функциональных возможностей конкретных языковых образных средств выражения модальности; выявлены дифференцирующие признаки формирования системы образов в художественном тексте; проанализированы механизмы реализации адекватного перевода средств выражения модальности в художественном тексте; рассмотрен их текстообразующий и переводческий потенциал.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при чтении специальных курсов по теории языка, теории и практике художественного перевода, по функциональной грамматике и лингвистике текста. Полученные данные могут быть рекомендованы для использования в психолингвистике, социолингвистике и прагмалингвистике, в межкультурной коммуникации, на практических занятиях по проблемам разговорной речи языка художественного произведения, при создании соответствующих учебных пособий, а также при написании курсовых и дипломных работ.

На защиту выносятся следующие положения:

1. В свете теории языка модальность рассматривается как отраженная в языке и речи социально-психологическая категория. Этим аргументируется деление категории модальности на объективную и субъективную. Категория модальности в языке художественных текстов романов Э.М. Ремарка характеризуется тремя основными формами проявления: синтаксической, представленной внутриязыковыми системными отношениями между репрезентантами данного уровня; семантической, которую представляют категориальные модальные значения в линейном и вертикальном контекстах;

прагматической, которую отражают социальные, коммуникативные, культурно-психологические и национальные условия употребления модальных форм. Семантическое пространство модальности в языке романов и их переводов определяется структурой и семантикой модальных языковых единиц. В разных языках семантические пространства при переводе могут существенно отличаться друг от друга, сужаясь и расширяясь за счет трансформации лексической валентности словосочетаний и предложений.

2. Выражая различные модальные значения, модальные глаголы в языке художественной прозы Э.М. Ремарка организуют ядро категории предикатных отношений. Исследование модальных глаголов с учетом прагматической адресатной направленности их семантики позволяет выявить множество их дополнительных значений, под которым мы понимаем имплицитные (скрытые) значения, а также прагматические значения, проявляющиеся в контексте. Русские модальные глаголы демонстрируют редуцированную языковую область, при переводе конструкций с модальными глаголами учитываются их прямые и переносные значения.

3. Модальные слова немецкого языка представляют собой открытый класс, постоянно пополняющийся за счет синкретичных наречий, модальных слов и междометий, (что исключено в системе русского языка); границы между ними условны и приблизительны. Позиционные возможности модальных слов в немецком языке достаточно широки, наиболее предпочтительная позиция модальных слов - интерпозиция.

Семантическая же сущность модальных частиц связана с наличием признаков дейктичности, релятивности, референциальности и ситуативности. Специфика лексической семантики частиц заключается в наличии в их семантических структурах неэксплицитных компонентов. На уровне коммуникативного синтаксиса в языке немецкой художественной прозы частицы выполняют функции указания разнообразных отношений между компонентами высказывания и отношение отправителя речи к высказываемому. При переводе им соответствуют эквивалентные частицы русского языка.

4. .Языковые средства выражения модальности, наряду с основным значением, могут служить формальными показателями для передачи множества дополнительных оттенков, возникающих в процессе, что указывает на динамичность категории модальности в структуре языка, на беспредельные ее возможности передавать тончайшие оттенки мыслительной деятельности человека.

Эффективным средством выражения модальных отношений в художественном тексте являются образные средства, которые отличаются высокой концентрацией информации, выражают субъективную оценку изображаемого и часто вносят в текст эмоциональный положительный и/или отрицательный нюанс. Модальный смысл в тексте задается автором и воплощается при взаимодействии содержания, контекста и фонового знания адресата. Модальные функции образных художественных средств в языке

романов Э.М. Ремарка определяются качеством и типом авторской оценки.

Расхождения в организации и трактовке переводов романов не носят чрезвычайного характера, так как синонимирование и идентификация возможностей в немецком и русском текстах обусловливают достаточный уровень репрезентирования содержания оригинала в плане выражения модальности, способствуют отражению свойственного автору оригинала способа построения мысли, его коммуникативной стратегии.

Методы исследования. Выбор методов лингвистического анализа обусловлен спецификой исследуемого материала и поставленными задачами. Основным методом является сопоставительно-типологический, который позволяет выявить общее и специфическое в средствах выражения модальности в немецком и русском языках, определить сходства и различия их функционирования. Использовались и другие методы научного анализа: наблюдение, сравнение, обобщение, контекстуальный, описательный и трансформационный методы. Рассмотрение функционально-стилистических особенностей языковых средств выражения модальности повлекло привлечение приемов функционально-стилистического анализа текста.

Апробации работы осуществлялась на 52-Й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону» (Ставрополь, 2007); па 7-й Межвузовской научно-методической конференций. «Современная лингвистика: теория и практика» (Краснодар, 2007); на Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы двуязычия и их речевая реализация в полиэтнической среде» (Майкоп, 2007); на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики Кубанского госуниверситета, а также в процессе преподавания немецкого и английского языков курсантам Морской государственной академии им. адмирала Ф.Ф. Ушакова.

По материалам диссертационного исследования опубликовано пять научных статей, включая публикацию в журнале, рекомендованном ВАК РФ для апробации кандидатских диссертаций.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка.

Содержание работы

Во Введении обосновывается актуальность темы, ее научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценности, определяются предмет, объект, цель и основные задачи исследования, формулируются основные положения, выносимые на защиту, определяются материал и методы исследования.

В первой главе «Лексико-семантические средства выражения модальности как система в языке художественных произведений Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык» — освещаются основные

теоретические положения о категориальных признаках модальности; проводится тщательный анализ теоретических источников, отражающих специфику лексико-семантического аспекта данной категории; определяются категориальные параметры модальности в германистике и русистике; подвергаются анализу коммуникативно-функци-ональные характеристики модальных средств в языке художественных текстов романов Э.М. Ремарка.

Выступая, как известно, одной из важнейших категорий языка «Die Modalität ist ein zentraler Begriff in einem Zweig der Philosophie bzw. der formalen Logik ...» (A. Jäntti 1989 : 11), модальность является и обязательным существенным признаком любого высказывания, а в более широком представлении — неоднородной и разноплановой категорией, источником которой являются философия и формальная логики. Это и послужило причиной того, что представители формально-логической школы под модальностью в языкознании понимали логические категории - модальность суждения, то есть, отношение между субъ-ектом и предикатом в суждении и в качестве основы выдвигали учение о разновидностях модальности суждения таких философов, как Аристотель (Аристотель 1957) и И. Кант (Кант 1964). Тем не менее, для содержания лингвистической модальности формулировок, адекватных с точки зрения логики, оказывается недостаточно.

Следует сразу же отметить, что результаты многочисленных исследований зарубежных и отечественных ученых не привели, вплоть до настоящего времени, к единому понимание данной категории в лингвистике.

Знакомство с теоретическими работами западноевропейской лингвистики позволяет отметить, что данная категория нередко рассматривается в отношении к понятиям диктума и модуса. Такой подход представлен в концепции Ш. Балли, в соответствии с которой, в модальности высказывания выделяется пропозиционная часть (диктум), отображающая представление, воспринятое чувствами и модальная часть (модус), соответствующая психической операции, проводимой мыслящим субъектом над этим представлением.

В качестве теоретической основы для широкого толкования категории модальности, в современной лингвистике принято считать исследовательские работы В.В. Виноградова, в которых представлено довольно основательное определение данной категории: «Каждое предложение включает в себя как существенный конструктивный признак модальное значение, то есть содержит в себе указание на отношение к действительности. Любое целостное выражение • мысли, чувства, побуждения, отражая действительность в той или иной форме высказывания, облекается в одну из существующих в данной системе языка интонационных схем предложения и выражает одно из тех синтаксических значений, которые в своей совокупности образуют категорию модальности» (Виноградов 1975 : 55).

Исходя из понятия модальности как семантической категории, имеющей смешанный лексико-грамматический характер, В.В. Виноградов рассматривал ее как тип модальности, выражаемый синтетическими и аналитическими

формами наклонений глагола и некоторыми другими средствами, так и тип модальности, содержащийся в вещественном значении отдельного слова или в сочетании слов (модальные слова и частицы, типизованные словосочетания, состоящие из формы глагола с лексическим значением, близким к модальному и формы инфинитива от другого глагола и т. п.).

Однако, по замечанию ряда исследователей, данное определение не представляется исчерпывающим, поскольку в нем объединены и не расклассифицированы признаки логической (объективной) модальности и модальности языковой, которая, в данном случае, не будучи выделенной (так называемой субъективной модальностью), значительно осложняет понятие модальности и как дефиниции (Немец 1999; Федоров 1969).

Модальность, по мнению Г.П. Немца, следует рассматривать в широком смысле, полиаспектно, как выражение отношения к тому, о чем сообщается, как сообщается, кому сообщается и др. и как отношение сообщения к действительности. Есть все основания полагать, что при таком подходе модальность предстает как широкая многослойная категория, отражающая сложные взаимодействия между четырьмя факторами коммуникации: говорящим, собеседником, содержанием высказывания и действительностью и, таким образом, тесно связанная с категориями прагматического уровня (Немец 1989).

Включение категории модальности в сферу синтаксиса, на наш взгляд, вполне оправдано тем, что эта категория непосредственно связана с предложением и только в предложении обретает свою функциональность и динамику деривации. Данное мнение представлено и в работе немецкого лингвиста X. Гехарда, который отмечает, что развитие современного языкознания характеризуется «Dax zentrale Interesse der Sprachwissenschaft verlagerte sich von den internen (syntaktischen und semantischen) Eigenschaften des Sprachsystems auf die Funktion der Sprache im komplexen Gefühl der (gesellschaftlichen) Kommunikation» (Gerhard 1990), перемещением центра исследовательских интересов с анализа внутренней структуры языка, на анализ коммуникативного аспекта языка.

Довольно содержательную трактовку модальности мы находим и в работах Г.А. Золотовой, которая сумела суммировать то общее, что объединяет разные типы проявления модальных отношений, «чтобы ne позволить понятию модальности расплыться до неузнаваемости», где модальность соотносится с тремя типами отношений: 1) отношение высказывания к действительности с точки зрения говорящего в плане реальности / ирреальности', 2) отношение говорящего к содержанию высказывания; 3) отношение субъекта действия к действию (Золотова 1973 : 151).

Что же касается соотношения категорий эмоциональной, экспрессивной оценки и модальности, то между ними также следует проводить четкую границу. Эти категории, как отмечает U. Spranger, выражают различное отношение говорящего к высказываемому. Модальность является выражением оценю! отношения высказывания к действительности, категория

эмоциональной и экспрессивной оценки - эмоциональной формой реакции на действительность, экспрессивным выражением чувства «... es ist wohl nicht ratsam, die Emotionalität den modalen Bedeutungen zuzuordnen, weil Modalität und Emotionalität — obwohl sie gewissermaßen beide an die Subjektivität des Sprechers gebunden sind — jeweils verschiedene Beziehungen des Sprechenden zur Aussage widerspiegeln, nämlich im ersten Falle eine Einschätzung der Aussage nach dem Realitätsgrad, im zweiten Fall kommt noch eine gefühlsmäßige Einstellung dazu» (Rathey 1975).

Поэтому, мы солидарны с В.Н. Бондаренко и склонны придерживаться следующего определения модальности: модальность — это языковая категория, указывающая на характер отражаемых в содержании предложения объективных связей (объективная модальность) и на степень достоверности содержания того же предложения с точки зрения говорящего (субъективная модальность) (Бондаренко 1979 : 56).

Присутствие значительного количества различных как лексических (модальные глаголы, модальные слова и частгщы), так и художественных (аллегория, гипербола, ирония, литота, метафора, метонимия, олицетворение, перифраза, синекдоха, сравнение, эпитет и семантически связанные сочетания слов - фразеологизмы) средств выражения модальных отношений в текстах романов Э.М. Ремарка является своеобразным зеркалом всего творчества писателя, в котором ключевыми словами и понятиями стали человеческая жизнь, любовь, дружба, товарищество, взаимоотношения между людьми. Особо следует отметить их присутствие именно в письменной фиксации устной речи, где различные стороны отношений между коммуникантами могут передаваться только лексическими средствами, в том числе и данной категориией слов, поскольку интонационные возможности здесь бессильны.

Во второй главе — «Прагматика средств выражения модальности в языке художественных произведений Э.М. Ремарка» (сопоставительный аспект подлинника и переводов) — представлена подробная реализация с помощью лексических и образных средств модальных отношений в текстах романов и их переводов на русский язык разными переводчиками.

Своеобразие функционального стиля, яркая образность и индивидуальность языка художественных текстов Э.М. Ремарка создают условия для широкого использования, в первую очередь, семантических возможностей немецких модальных глаголов. С их помощью автор эксплицирует то или иное действие как возможное / невозможное, обязательное / ненужное, вероятное / неправдоподобное, например:

«Ruhig, ruhig», sagte Ravic. «Ich bin es. Derselbe, der Sie vor ein paar Stunden hergebracht hat.»

Die Frau atmete wieder. Ravic sah sie nur undeutlich; die brennenden elektrischen Birnen mischten sich mit dem Morgen, der durch das Fenster kroch, zu einem gelblich bleichen, kranken Licht.

«Ich glaube, wir können das jetzt ausmachen», sagte er und drehte den Schalter um (Remarque. Are de Triomphe).

— Спокойно, не бойтесь, — сказал Равик. — Это я. Тот самый, кто привел пас сюда несколько часов назад.

Женщина облегченно вздохнула. Равик с трудом мог разглядеть ее. Горящие электрические лампочки и утро, вползавшее в окно, наполняли комнату желтовато-бледным болезненным светом.

—Я думаю, теперь уже можно погасить, — сказал он и повернул выключатель.

Он снова явственно ои/утил, как хмель мягкими ударами отдастся у него в голове (Пер. И. Шрайбера и Б. Кремнева).

В текстах его романов отмечается присутствие практически всего ряда модальных глаголов: können / мочь, быть в состоянии, иметь возможность, wollen / хотеть, желать, намереваться, mögen / любить, чувствовать расположение к кому-либо, müssen / быть должным, быть вынужденным что-либо делать, dürfen / мочь, сметь, иметь право, sollen/ быть должным, быть обязанным, следовать, надлежать, lassen / позволять, давать (возможность), разрешать, велеть, заставлять.

Например, высшая степень убежденности выражается, по нашим наблюдениям, с помощью глагола müssen, меньшая — с помощью глагола können, например:

«Sie sehen prachtvoll aus», sagte ich. «Ganz gesund! Wir können eine Menge unternehmen.»

«Das wäre srhön», erwiderte sie (Patrice Hollmann — O.Z.). «Aber heute geht es nicht. Ich kann heute nicht.»

Jetzt verstand ich endlich. «Sie können wirklich nicht? Den ganzen Abend nicht?» fragte

ich.

«Heute nicht. Ich muß irgendwohin. Leider habe ich es auch erst vor einer halben Stunde erfahren.»

«Können Sie das denn nicht verschieben?»

«Nein, das geht nicht.» Sie lachte. «Es ist so etwas wie eine geschäftliche Sache» (Remarque. Drei Kameraden).

— Вы великолепно выглядите, — сказал я. — Совершенно здоровый вид! Мы можем придумать массу интересного.

— Хорошо бы, — ответила она (Патриция Хольман — О.Ц.). - Но сегодня не выйдет. Сегодня я не могу.

Я посмотрел на нее непонимающим взглядом:

— Вы действительно не можете? Вы заняты весь вечер? - спросил я.

— Сегодня да. Мне нужно быть в одном месте. К сожалению, я сама узнала об этом только полчаса назад.

—А вы не можете договориться на другой день?

— Нет, не получится, — она улыбнулась, - нечто вроде делового свидания (Пер. И. Шрайбера).

В высказываниях с модальным глаголом писателю удается выразить мнение (ich glaube, ich denke...я полагаю, я думаю...), предположение лица с разной степенью уверенности (das kann sein! Это может быть! Gotteswille, * alles ist möglich! Слава Богу, все возможно!), что характерно и для русского языка: может быть, должно быть, скорее всего. Следует отметить, что значение предположения вторгается в область эмоциональной и экспрессивной оценки, имеет место в прямой речи и чаще встречается в функциональном стиле художественной литературы, например:

«Gott sei Dank. Da wohnt er ja längst nicht mehr...» (Remarque. Drei Kameraden).

- Слава Богу! Там он давно уже не живет... (Пер. И. Шрайбера и JI. Яковеыко).

Арсенал глагольных средств выражения модальности, пополняемый в русском языке, как известно, устойчивыми глагольными сочетаниями, широко представлен в переведенных на русский язык текстах романов, например: собственно говоря, коротко говоря, откровенно говоря, вообще говоря, иначе говоря, честно говоря и др., например:

Ich nahm eine Zigarette aus Tasche. Eigentlich konnte ich ganz zufrieden sein (Remarque. Drei Kameraden).

Я вытащил из кармана сигарету. Собственно говоря, я смог быть вполне доволен (Пер. И. Шрайбер и JI. Яковснко).

Значительное место в текстах романов Э.М. Ремарка занимают также модальные слова, позволяющие писателю кратко и образно представить тончайшие смысловые оттенки. Следует, однако отметить, что как в работах лингвистов, так и в самих лингвистических терминологических словарях пока что нет единого мнения относительно понятия термина «модальное слово».

Большинство отечественных и часть зарубежных германистов, несмотря на расхождения мнений в понимании значений модальных слов и их признаков, тем не менее, признают за модальными словами частеречный статус (Адмони 1986; Гулыга 1955; Нечай 1993; Скутельник 1986; Heibig G, Heibig А. 1985; Heibig G, Dieling К. 1985, 1990; Katny 1980 и др.).

Тем не менее, трактовка модальных слов целым рядом зарубежных германистов идет, в основном, в русле выделения их специфики в составе наречий (функциональной, позиционной, семантической) и непризнания за ними самостоятельного частеречного статуса (Mühler W., Sommerfeldt К. 1974; Öhlschläger G. 1984; Spranger U. 1972 и др.). В морфологическом плане они все же подчеркивают схожесть модальных слов и наречий. Модальными же их именуют постольку, поскольку они ничего не прибавляют к содержанию высказывания, а выражают только чье-то субъективное отношение к высказываемой мысли (как правило, отношение говорящего).

В художественных текстах романов Э.М. Ремарка нам удалось с помощью применения различных приёмов идентификации выделить довольно приличное число лексем (vielleicht, wirklich, natürlich, bestimmt, sicher, tatsächlich, wahrscheinlich, gewiss, vermutlich, offenbar, allerdings, selbstverständlich, wahrhaftig, zweifellos, scheinbar, sicherlich, etwa, möglicherweise, anscheinend, zweifelsohne, zweifelhaft и некоторые другие), хотя их фактическое количество достигает примерно 100.

В связи с общими различиями в строе предложения, в немецком и русском языках отмечаются и расхождения в форме включения модальных слов в предложение. Если в немецких текстах мы отмечаем включение модальных слов в предложение по типу членов группы глагола без какого-либо интонационного обособления, то в русских текстах переводов романов они включаются в предложение как более обособленные его члены, выделяемые интонационно.

Рассматривая употребление модальных слов в предложениях различных по цели высказывания, мы обнаружили, что подавляющее большинство случаев их употребления приходится на повествовательные предложения, в то время как в вопросительных, восклицательных и побудительных предложениях их частотность присутствия значительно ниже.

Касательно позиционного расположения модальных слов следует отметить и такую особенность, что наибольшая частота употребления приходится на внутреннюю позицию, а самая меньшая - на конечную, например:

«Die armen Reichen!» sagte Pat. «Da ist es wahrscheinlich besser, wir bilden uns ein, wir waren es schon gewesen und hätten alles bereits wieder verloren» (Remarque. Drei Kameraden).

— Бедные богачи! — сказала Пат. — Тогда, пожалуй, лучше представим себе, что мы уже были богаты и успели все потерять (Пер. II. Шрайбера и Л. Яковенко).

Разговорная речь героев романов Э.М. Ремарка, как свидетельствует лингвистический анализ текстов романов, насыщена также и большим количеством модальных настиг/ (aber, auch bloß, denn, doch, eben, eigentlich, einfach, etwa, halt, ja, mal (einmal), nur, schon, vielleicht, wohl), присутствие которых, способствует прояснению иллокутивного характера, коммуникативной функции высказывания.

Эта категория слов, как известно, не обладает изолированным лексическим значением, тем не менее, она семантически содержательна. Будучи по форме очень краткими, главным образом, односложными лексемами, модальные частицы привносят в высказывание, за счет своих пресуппозиционных свойств, дополнительный смысл, который зачастую не менее информативен, чем эксплицитно выраженное содержание вербального характера.

Изучение специфических свойств семантики модальных частиц в языке художественных текстов Э.М. Ремарка становится свидетельством того, что их описание возможно лишь с учетом коммуникативной заданности высказывания. Форма высказывания, в которой употребляется модальная частица, не всегда соответствует ее иллокутивной функции, например, для выражения удивления в текстах романов интенсивно используются следующие частицы: aber, vielleicht, ja, denn. Последующий пример иллюстрирует употребление частицы denn в качестве средства передачи оттенка дополнительного удивления, наслаивающееся на основную коннотацию:

Heinrich spendet uns einen Blick voll Arroganz; tote Schellfische haben manchmal so einen Ausdruck.

«Er wollte, du hättest nicht verkauft», sagt Georg Kroll.

«Was? Was soll denn das nun wieder heißen?» (Remarque. Der schwarze Obelisk)

Генрих смотрит на нас вызывающе — у дохлой пикши бывает иногда такое выражение.

— Он жалеет, что ты продал крест, — поясняет Георг Кроль.

— Жачеет? Как прикажешь это понимать? (Пер. В. Станевич)

Анализ семантико-функциональных особенностей немецких модальных частиц в художественных текстах романов Э.М. Ремарка наглядно демонстрирует закономерность того, что они, будучи служебными словами, не

13

могут быть употреблены самостоятельно, вне рамок предложения, поэтому их лексическое значение реализуется только в предложении и в строго фиксированной позиции (наиболее характерной для них является постпозиция по отношению к предикату).

Сами по себе модальные частицы самым непосредственным образом соотнесены с контекстом и ситуацией, поэтому только с учетом этих связей может быть адекватно установлена их коммуникативная сущность.

Своеобразные черты художественного сознания Э.М. Ремарка, неотделимые от его мировоззренческих концепций, обусловили не только специфику ви-дения им окружающего мира, а, следовательно, и идейную проблематику произведений, но и нашли свое опосредованное воплощение на всех уровнях образной системы, объективировавшей замысел писателя.

Свою концепцию и субъективное восприятие окружающей действительности писатель реализует также при помощи отбора и комбинаторики художественных, изобразительно-выразительных языковых средств (аллегория, гипербола, ирония, литота, метафора, метонимия, олицетворение, перифраза, синекдоха, сравнение, эпитет и семантически связанные сочетания слов — фразеологизмы).

Например, одним из художественных приемов, широко представленным в текстах романов, являются гипербола - «чрезмерное преувеличение тех или иных свойств изображаемого предмета или явления» (CJIT 1974 : 59) и литота (мейозис) — «заведомое преуменьшение степени или свойства чего-либо» (Ахматова 1969 : 226). Как свидетельствуют данные определения, в них самих уже имплицирована диагностика модального отношения автора к изображаемому посредством употребления данных тропов.

Средствами гиперболы, по нашим наблюдениям, писатель обычно передает эмоциональное состояние героев романов, акцентируя, тем самым, внимание читателя на своем личном отношении к действительности. Само содержание контекста подводит читателя к восприятию гиперболы как истинной, достоверной ситуации.

Во многих случаях роль этого тропа заключается в отражении эмоционально-оценочного модального отношения субъекта речи к действительности, например:

«Er ist so an zehn Jahre älter als ich», warf ich ein.

«Das ist heute eine Generation Unterschied», fuhr Ferdinand fort. «Ein Leben Unterschied. Ein Jahrtausend Unterschied» (Remarque. Drei Kameraden).

- Ты всего на десять лет старше меня, — небрежно сказал я.

- В наши дни это и составляет разницу в поколение, — продолжал Фердинанд. — Разницу в целую жизнь, в тысячелетие. Что знаете вы, ребята, о бытии! Ведь вы боитесь собственных чувств. Вы не пишете писем — вы звоните по телефону... (Пер. И. Шрайбера, Л. Яковенко).

- Он лет на десять старше меня, — опять вставил я.

- В наше время ото и составляет разницу в целое поколение, - продолжал Фердинанд. -Разницу в целую жизнь. В тысячелетие (Пер. Ю. Архипова).

В примере средствами гиперболы автор передает эмоциональное состояние героя, акцентирует внимание читателя на его отношении к действительности. В вертикальном контексте данная гипербола не воспринимается как чрезмерное преувеличение, содержание текста подталкивает к ее восприятию как истинной, достоверной ситуации действительности.

В обоих русских вариантах просматривается стремление переводчиков к сохранению своеобразия оригинала без каких-либо отступлений от норм языка. При этом явно просматривается и соблюдение замечания В.Г. Белинского о том, что близость к подлиннику состоит в предании не буквы, а духа создания. Каждый язык имеет свои, одному ему принадлежащие средства, особенности и свойства до такой степени, что для того, чтобы верно передать иной образ или фразу, в переводе их должно совершенно изменить. Соответствующий образ, так же, как и соответствующая фраза, состоит не всегда в видимой соответственности слов, надо чтобы внутренняя жизнь переводного выражения соответствовала жизни подлинника (Левицкая, Фитерман 1963). Оба перевода полностью эквивалентны оригиналу и представляют собой единственно возможный вариант интерпретации.

Наши наблюдения позволяет отметить в художественных текстах романов Э.М. Ремарка и довольно частое присутствие литоты как обратной гиперболы. Модальное отношение автора к предмету речи в литоте дается в плане образного выражения, содержащего художественное преуменьшение величины, силы, значения изображаемого, например:

Rosenfeld brach in ein Hohngelächter aus.

«Wie wollen Sie denn in den Kindersarg 'reinkommen? Waser, das ist ein Auto für

Liliputaner. Stellen Sie sich vor: Sie haben eine schöne Frau bei sich im langen Abendkleid, womöglich sogar aus Goldbrokat oder Pailletten, mit einem kostbaren Pelz, Sie kommen aus dem Maxim, es ist Dezember, Schnee, Matsch auf der Straße, und dann haben Sie diesen fahrbaren Radioapparat da stehen — wollen Sie sich noch lächerlicher machen?» (Remarque. Liebe Deinen Nächsten)

Розенфельд разразился ироническим хохотом.

— Интересно, как вы втиснетесь в этот детский гробик? Поймите же, Вазер, ваша ляпчия — автомобиль для лилипутов. — Представьте себе такую картину: с ваш красивая женщина в длинном вечернем платье, скажем, из золотой парчи или с блестками, в дорогой шубке. Вы выходите с ней из ресторана «Максим». На дворе декабрь, снег, кругом все раскисло, и вдруг у тротуара стоит этот жалкий радиоприемник па колесах... Ну можно ли поставить себя в более смешное положение? (Пер. И. Шрайбера)

Розенфельд разразился оскобительным хохотом.

— А как же вы поместитесь в этот детский гробик, Везер? Ведь эта машина для - лилипутов. Вы только представьте себе: с вами — красивая женщина в длинном вечернем платье, возможно, даже из парчи, обгиитом золотом, или платье с блестками и дорогим мехом. Вы выходите из «Максим», стоит декабрь, на улице снег, грязь, а у вас — этот ходячий радиоприемник! Вы что, хотите оказаться посмешищем? (Пер. Е. Никаева)

В данном примере литота является достаточно сильным экспрессивным средством, которое не только придает предложению особый колорит и выразительность, но и эксплицирует модальность, выражая устами говорящего, оценочную характеристику транспортному средству. Следует добавить, что

этот троп в данном отрывке являет собой весьма экономичное образное средство языка. Достаточно прочитать эту короткую фразу - и перед нами возникает вполне определенный образ «автомобиля для лилипутов», обладатель которого может «поставить себя в смешное положение».

А теперь обратимся к переводам. Оба переводчика пошли по пути некоторой синтаксической реконструкции оригинала. В целом, контекст не потерял при этом своей первоначальной выразительности. Более того, он стал стройнее и изящнее по форме. Используемый троп достаточно экспрессивен и адекватен оригиналу: как же вы поместитесь в этот детский гробик / эта машина для—лшипутов / этот жалкий радиоприемник на колесах.

Обе русские версии ярко подтверждают это, тем не менее, перевод И. Шрайбера, у которого предложения усилены модальными словами и частицами (интересно, поймите же, ну можно ли), представляется нам более удачным. В пользу этого говорит модальная и образная оформленность предложений (интересно, как вы втиснетесь в этот детский гробик / ваша ляпчия — автомобиль для лилипутов / жалкий радиоприемник на колесах).

Рассмотрение значительного количества примеров свидетельствует о том, что гипербола и литота являются у Э.М. Ремарка обязательными атрибутами художественных текстов, поскольку «страстный», «субъективнейший» писатель не может обойтись без них, именно они позволяют ему в полной мере выразить своё отношение к объектам действительности и дать им «предельную» оценку.

Фразеологический оборот, по нашим наблюдениям, также является неотъемлемым атрибутом создания художественных текстов романов Э.М. Ремарка. Различные приемы преобразований фразеологических оборотов способствуют более тесному слиянию оборота с окружающими словами, например:

«Warum sollte nicht auch mal dr instehen: Kommandant eines Konzentrationslagers, tiefes Gemüt, zarte Seele...»

«Er hält sich gewiß dafiir», sagte Kern.

«Sicher! Je primitiver ein Mensch ist, für um so besser hält er sich, das sehen Sie ja an den Anzeigen hier. Das gibt» - Marill grinste — «die Stoßkraft! Die blinde Überzeugung! Zweifel und Toleranz sind die Eigenschaften des Kulturmenschen. Daran geht er immer aufs neue zugrunde. Die alte Sisyphusarbeit. Eines der tiefsten Gleichnisse der Menschheit» (Remarque. Liebe Deinen Nächsten).

-А почему бы не напечатать такое объявление: «Комендант концентрационного лагеря, глубоко душевная натура, с чувствительным сердцем...»?

— Он наверняка считает себя таким, — заменит Керн.

— Безусловно считает! Чем примитивнее человек, тем более высокого он о себе мнения. Как раз об этом и свидетельствуют все эти красноречивые объявления. Они порождены...

— Марилл усмехнулся, — какой-то внутренней, я сказал бы, неукротимой силой слепой убежденности! А сомнения и терпимость присущи только подлинно культурному человеку. Из-за них-то он и гибнет всякий раз. Вековечный сизифов труд. Одно из самых сложных уравнений человеческого бытия (Пер. И. Шрайбера).

- Почему бы не написать так: комендант концентрационного лагеря с нежным сердцем и глубокой душой...

- Он наверняка считает себя таким, - сказал Керн.

- Конечно. Чем примитивней человек, тем больше он собой доволен. Посмотрите на предложения. - Марплл ухмыльнулся. -Какая пробивная сила! Какая уверенность! Сомнение и тертшость -это черты интеллигентных людей. Поэтому они и продолжают погибать. Сизифов труд... Одно из самых глубоких изречений человечества (Пер. Е. Никасва).

Сталкиваясь с пролемой трансформации фразеологизмов, переводчик должен обладать не только знанием обоих языков, но и уметь анализировать семантические, стилистические и культурно-исторические аспекты исходного текста и сопоставлять их с возможностями переводящего языка и культуры.

Оба варианта достаточно ярко представляют семантику оригинала. Однако по степени присутствия модального оттенка и экспрессивной образности выигрывает перевод И. Шрайбера, у которого отмечается более тщательное оформление фразеологизма «вековечный сизифов труд», что придает ему дополнительную экспрессию и максимально приближает к оригиналу.

Художественный текст почти всегда нацелен на определенного читателя, в соответствии с которым и происходит отбор языковых средств. Анализ прагматического выбора лексики, синтаксических конструкций, стилистических приемов как раз и определяет авторскую модальную оценку изображаемого. Взаимосвязь языковой материи художественного текста и субъективной авторской оценки подтверждает тот факт, что модальность проявляется в художественном тексте практически во всех формах с использованием самых разных средств воплощения художественного замысла, ярким примером сказанного является роман Э.М. Ремарка «На Западном фронте без перемен».

Возникший в смутной и тревожной политической обстановке начала XX-го века, этот роман нес в себе духовные болезни своего времени, свидетельствовал о бесчисленных жертвах милитаризма, заплативших жизнями и своими страданиями за алчность имущих классов и правительств.

Художник, повествующий о войне, не может, конечно же, сохранять нейтралитет, такова, можно сказать, специфика этого жанра и, конечно же, сам роман «На Западном фронте без перемен» не представляет в этом отношении исключения. В эпиграфе к книге отмечается, правда, что она «не является ни обвинением, ни исповедью», но это, по-видимому, не что иное, как литературный прием, ибо как раз исповедальный тон романа Э.М. Ремарка — доминирующая особенность его стиля, воздействующая на читателя с первых же строк и играющая решающую роль в установлении тесного контакта между ним и самим художником. Что же касается обвинения, от которого также якобы отрекается в эпиграфе автор, то много ли можно назвать произведений не только немецкой, но и всей мировой литературы первой половины XX века, которые выступали бы с такой же страстной обвинительной речью перед судом истории, как именно этот роман? Все лишь в том, что открытую форму эта речь приобретает лишь в нескольких небольших публицистических отступлениях, где устами своего героя автор осуждает войну. В основном же она

17

имплицирована в подтексте всех эпизодов романа, описанных с мнимой беспристрастностью человека, который как бы ведет дневник, не рассчитывая на то, что его записи попадутся кому-нибудь на глаза:

«Eins möchte ich aber doch noch wissen», sagt Albert, <"'/> es Krieg gegeben hätte, wenn der Kaiser nein gesagt hätte.»

«Das glaube ich sicher», werfe ich ein, — «er soll ja sowie'■n erst gar mcht gewollt haben.»

«Na, wenn er allein nicht, dann vielleicht doch, wenn so zwanzig. dreißig Leute in der ll'elt nein gesagt hätten.»

«Das wohl«, gebe ich zu, «aber die haben ja gerade gewollt.»

«Es ist komisch, wenn man sich das überlegt», fährt Kropp fon. «v. ir sind doch hier, um unser Vaterland zu verteidigen. Aber die Franzosen sind doch auch da, um ihr Vaterland zu verteidigen. Wer hat nun recht?» (Remarque. Im Westen nichts Neues)

. — Но что я все-таки хотел бы узнать, — говорит Альберт, - так это вот что: нача!асъ бы война или не началась, если бы кайзер сказа( «нет»?

-Яуверен, что войны не было бы, — вставляю я, — ведь он, говорят, сначала вовсе не хотел ее.

— Ну пусть не он один, пусть двадцать — тридцать человек во всем мире сказали бы «нет», -может быть, тогда ее все же не было бы?

— Пожалуй что так, — соглашаюсь я, — но ведь они-то как раз хотели, чтоб она была.

— Странно все-таки, как подумаешь, — продолжает Кропп, — ведь зачем мы здесь? Чтобы защищать свое отечество. Но ведь французы тоже находятся здесь для того, чтобы защищать свое отечество. Так кто же прав? (Пер. Ю. Афонькина ).

В данном контексте прямая речь позволяет совмещать как личное авторское отношение к определенной проблеме, так и отношение его героев. Устами Пауля Боймера Э.М. Ремарк затрагивает один из самых насущных вопросов: началась бы война или не началась, если бы кайзер сказал «нет», и дает ясный ответ: уверен, что войны не было бы. И подтверждением тому был непрерывный поток писем участников войны, выражавших ему признательность за правдивое изображение в романе бойни, в которую были ввергнуты народы.

В русском варианте перевода Ю. Афонькину удалось с удивительной точностью создать адекватный модальный фон оригинала и ярко представить не только негативное отношение писателя к войне, развязанной правящими кругами европейских держав, но и донести до читателя целую гамму положительных и отрицательных чувств и эмоций, выражаемых различными слоями населения.

Содержание романа «На Западном фронте без перемен» свидетельствует о том, насколько беден личный опыт его героев. Юноши, со школьной скамьи, попадают в окопы, не имея, практически, ни малейшего представления о жизни. У них за спиной - годы обучения гимназическим наукам, мечты, неопределенные и наивные, о будущем, в котором о войне не было и речи. Обработкой их умов занимались «опытные наставники», наподобие школьного учителя Канторека, внушавшего им преклонение перед авторитетом власти, растлевавшего их сердца болтовней о «великой Германии», готовившего из них верноподданных, националистов, а на самом деле — пушечное мясо.

Образ учителя Каиторека преобразуется постепенно в ужасный символ националистической реакции:

Kantorek hielt uns in den Turnstunden so lange Vorträge, bis unsere Klasse unter seiner Führung geschlossen zum Bezirkskommando zog und sich meldete. Ich sehe ihn noch vor mir, wie er uns durch seine Brillengläser anfunkelte und mit ergriffener Stimme fragte: «Ihr geht doch mit, Kameraden?» (Remarque. Im Westen nichts Neues)

На уроках гимнастики Канторек выступал перед нами с речами и, в конце концов, добился того, что наш класс, строем, под его командой, отправился в окружное военное управление, где мы записались добровольцами.

Помню как сейчас, как он смотрел на нас, поблескивая стеклышками своих очков, и спрашивал задушевным голосом: «Вы, конечно, тоже пойдете вместе со всеми, не так ли, друзья мои?» (Пер. Ю. Афонькина)

После школы - казарма, где обработанные своими духовными наставниками, юнцы уже на практике знакомились с «прелестями» военной муштры.

Русский перевод по семантической и модальной наполняемости абсолютно не уступает оригиналу и полностью передает красочную палитру отрицательного образа «учителя» и «наставника» Канторека, который не уговаривал своих учеников, а «выступал перед ними с речами» и спрашивал задушевным голосом «Вы, конечно, тоже пойдете вместе со всеми, не так ли, друзья мои?». Это были профессиональные методы психологической обработки будущих смертников, которые, в конце концов, строем, без малейшего сомнения в правоте своих поступков, под его командой, отправлялись в окружное военное управление.

Из «опеки» учителя Канторека все новобранцы попадают в руки не менее изощренного «мастера» психологической обработки человеческих душ и распорядителя судеб — фельдфебеля Гиммелыптосса. Писатель представляет его в романе в самых негативных тонах. Преисполненный чувства собственного достоинства, подкрепленного авторитетом мундира, этот пустоголовый солдафон стремится искоренить из новобранцев последние остатки вольномыслия и превратить их затем в безвольную и слепую машину для убийства.

Суровая безжалостная школа казармы, фронт, ежеминутная возможность погибнуть, полная беспомощность и неспособность разобраться в происшедшем — вот путь, который уготовила Германия того времени каждому вчерашнему школьнику.

Современная литература знает немного произведений, представляющих с такой широтой и правдивостью фронтовую жизнь солдата. Но для Э.М. Ремарка эти описания не являются самоцелью. Как художник он лаконичен и сдержан. Страшные картины, сражений, жестокие следы гибели людей нужны ему для развенчания лживой романтизации войны, присущей только националистической литературе.

Война проложила роковую черту между теми, кто оказался на фронте и теми, кто остался в тылу.

Никчемные разговоры, пустые восторги, «умные наставления», сытость одних и нищета многих приводят многих отпускников в полное отчаяние:

Ich beiße in meine Kissen, ich krampfe die Fäuste um die Eisenstäbe meines Bettes. Ich hätte nie hierherkommen dürfen. Ich war gleichgültig und oft hoffnungslos draußen; — ich -werde es nie mehr so sein können. Ich war ein Soldat, und nun bin ich nichts mehr als Schmerz um mich, um meine Mutter, um alles, was so trostlos und ohne Ende ist. Ich hätte nie auf Urlaub fahren dürfen (Remarque. Im Westen nichts Neues).

Я кусаю подушки, сжимаю руками железные прутья кровати. Не надо мне было сюда приезжать. На фронте мне все было безразлично, нередко я терял всякую надежду, а теперь я никогда уже больше не смогу быть таким равнодушным. Я был солдатом, теперь же все во мне — сплошная боль, боль от жалости к себе, к матери, от сознания того, что все так беспросветно и конца не видно.

Не надо мне было ехать в отпуск (Пер. Ю. Афонышна).

Творческое наследие Э.М. Ремарка охватывает несколько десятилетий немецкой и мировой истории. Разные времена, бурно меняющиеся события, но в повествовании о них есть что-то общее: мотивы, круг проблем, мироощущение, тип излюбленного героя.

Герои его романов все еще живут волнующими душу воспоминаниями, которые потрясли солдат в окопах Западного фронта. У них разные профессии, многие из этих профессий перепробовал и сам писатель, до начала своей литературной деятельности. Например, Пауль Боймер - ровесник своего создателя. Страницы, посвященные первому отпуску Пауля, его пребыванию в родном доме, обнаруживают много других совпадений в жизненном пути обоих. Небогатая трудовая семья Боймеров напоминает семью Ремарка.

Писатель «поделился» с Боймером и рядом особенностей своей натуры, своего психического склада, наделил его глубокомыслием и склонностью к самоанализу. С юных лет литературная одаренность Э.М. Ремарка соперничала у него с талантом художника, и особенно музыканта, и этим же трем искусствам привержен его молодой герой: дома у Пауля на нижней полке сложены рисунки и литературные опыты, попав же после отпуска в лагерь, он, как только появляется такая возможность, по вечерам с удовольствием играет на фортепиано в солдатском клубе.

Но, прежде всего, автобиографичность образа Пауля Боймера сказывается в его военной «карьере». Вместе с другими юношами писатель был призван в армию со школьной скамьи. В это же время надевает солдатскую шинель и недоучившийся гимназист Пауль Боймер. Но здесь есть одно существенное различие: Пауль был в числе группы одноклассников, ушедших на фронт добровольно, тогда как Э.М. Ремарка мобилизовали. Различие это появилось не случайно. Мотив добровольчества понадобился художнику для разоблачения милитаристского духа, царившего в школах кайзеровской Германии. Но к тому моменту, когда мы знакомимся с Боймером и его фронтовыми товарищами, от добровольчества не остается и следа. Все они уже давно превратились в пушечное мясо.

Герои Ремарка любят и ценят юмор, как ценил его и сам писатель. Юмор, ирония помогают его героям справляться с давящим гнетом обстоятельств.

Когда, как в «Черном обелиске», вынужден заниматься торговлей надгробиями, предпочитаешь не слишком всерьез и не слишком почтительно думать о смерти и жизни, - это тоже способ самозащиты.

Жизнь хватает героев Э.М. Ремарка за горло, потому что они живут и любят в условном, абстрактном пространстве. Они во всем дети своего времени, писатель умеет это показать с большой убедительностью. Им невозможно отделить свою судьбу и свою любовь от совершающейся кругом трагедии. Попытка убежать вдвоем «из мрака, холода и дождя» — не более чем короткая, заведомо обреченная попытка. «Маленький уютный покой на краю вулкана», - иронизирует Равик. В том-то и дело, что он всюду чувствует себя на краю вулкана, отголоски приближающегося грома доносятся до него со страниц газет, из радиоприемника; они в самой насыщенной тревогой атмосфере.

Герою Ремарка не откажешь в мужестве. Это мужество человека, вынужденного в одиночку отстаивать свою свободу, свою порядочность, свою любовь — все, что составляет для него в жизни смысл. Изменить саму жизнь он в одиночку не в состоянии - отсюда непроходящая оскомина горечи. Но то, что он не способен думать лишь о себе, отгородившись от тревог мира, делает ему честь.

Таким образом, анализ художественных текстов оригиналов и их переводов на русский язык показал, что при переводе большинства исследуемых художественных образных средств модальная выразительность сохраняется.

Сопоставление оригинальных текстов романов Э.М. Ремарка и текстов их переводов на русский язык позволило нам проанализировать предложенные переводчиками пути решения проблемы эквивалентности перевода; оценить, насколько успешно они справились с задачей воссоздания в языке перевода образных художественных средств оригинала и сохранения его национальной окраски.

В процессе перевода языка романов Э.М. Ремарка языковые возможности не всегда совпадают. Отдельные переносные значения эквивалентных слов могут совпадать, но слова с абсолютно одинаковым составом переносных значений в оригинале и переводах практически не встречаются.

Многие из образных сравнений и метафор языка оригинала, задействованные при описании психологических особенностей восприятия человеком окружающего мира, эквивалентно воспроизведены на русском языке в семан-тическом, контекстуальном и структурном отношении. Между тем, иногда встречаются и случаи как слишком вольного, так и буквального перевода отдельных фрагментов, что приводит часто к утрате эмоционального оттенка.

Переводчик Е. Никаев в ряде случаев не смог сохранить эквивалентность содержания оригинала. В его переводах довольно часто отмечаются неточности в передаче как модальных оттенков, так и семантического значений

выраженных сравнением, метафорой и фразеологизмами, что приводит к существенному искажению авторского смысла.

И. Шрайбер, наоборот, глубоко воспринимает контекст и предельно точно сохраняет язык оригинала. Однако и он иногда допускает погрешности при переводе.

Особой яркостью представления , семантической и модальной эквивалентности как со стороны самого писателя, так и его героев отличаются переводы И. Каринцевой и В. Станевич.

В Заключении обобщаются основные результаты и намечаются перспективы дальнейшего исследования.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Ирония как категория художественного текста (на материале языка произведений Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык) // Вестник Адыгейского госуниверситета. № 10 (38). Майкоп, 2008. С. 95-99.

2. Семантико-парадигматическая организация класса немецких модальных слов (на материале языка текстов романов Э.М. Ремарка) // Современная лингвистика: теория и практика. Часть 1. Краснодар, 2007. С. 144147.

3. Модальные слова проблематической достоверности в романах Э.М. Ремарка и их переводах (функционально-семантический аспект) // Сборник научных трудов Морской государственной академии им. адмирала Ф.Ф. Ушакова. Новороссийск, 2006. С. 242-244.

4. Модальная частица]а и ее семантические аспекты в языке романа Э.М. Ремарка «Возлюби ближнего своего» и его переводов на русский язык // Филология, журналистика, культурология в парадигме современного научного знания. Материалы 52-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону» (апрель) Ставрополь, 2007. С. 95-103.

5. Метафора и сравнение как средство выражения модальности текста в языке художественных произведений Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык: сопоставительный аспект // Актуальные проблемы языкового образования. Международная научно-практическая конференция. Майкоп, 2007. С. 108-113.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Цепордей, Оксана Васильевна

Введение.

Глава 1. Лексико-семантические средства выражения модальности как система в языке художественных произведений Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык.

1.1. Категория модальности в немецком и русском языках.

1.2. Семантика средств выражения модальности в языке художественных текстов Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык.

1.3. Реализация слов и словосочетаний с модальным значением в художественных произведениях Э.М. Ремарка и их переводах на русский язык.

Выводы.

Глава 2. Прагматика средств выражения модальности в языке художественных произведений Э.М. Ремарка (сопоставительный аспект подлинника и переводов).

2.1. Лексико-синтаксические средства выражения модальности в языке художественных произведений Э.М. Ремарка.

2.2. Образные средства выражения модальности в художественных текстах Э.М. Ремарка и их переводах на русский язык.

2.2.1. Модальность метафор и сравнений.

2.2.2. Модальность метонимий.

2.2.3. Гипербола и литота как средство выражения модальных отношений.

2.2.4. Модальность эпитетов.

2.2.5. Перифраз как средство выражения модальности.

2.2.6. Модальность иронии.

2.2.7. Модальность фразеологических единиц.

2.3. Модальность в описаниях событий и фактов в текстах романов и их переводов на русский язык (сопоставительный аспект).

2.4. Модальность в описаниях отношения автора романов к внешности, характеру и поступкам главных героев (сопоставительный аспект подлинника и переводов).

Выводы.

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Цепордей, Оксана Васильевна

Стремление открыть сущность языка через его функционирование - одна из принципиальных установок современного языкознания, переместившая исследовательское внимание на предложение — языковую единицу, непосредственно соотносящуюся с процессами мышления и коммуникации, и акцентировавшая его на механизмах, обеспечивающих их эффективность. В частности, коммуникативный потенциал предложения, позволяющий ему функционировать в качестве речевой единицы - высказывания, определяется одной из таких важнейших актуализационных категорий, как модальность.

Категория модальности в современной лингвистике представляет собой один из сложных и спорных разделов, привлекающих внимание ученых разных наук (языкознания, логики, философии).

Модальность — языковая универсалия, присутствующая в семантике'отдельно взятых слов и словосочетаний, модальный план неотделим от любого предложения; в последнее десятилетие в лингвистической литературе закономерно поднимается вопрос о модальности текста. Если отойти от научного, академического стиля и выразиться образно, можно сказать, что модальность «разлита» в языке и речи, как кислород в воздухе, и мы просто не замечаем её, когда говорим, как не замечаем воздух, которым дышим.

Настоящая работа посвящена поиску путей определения функциональных возможностей выражения модальных отношений средствами языка в тексте на примерах текстов немецкого и русского языков. Особое внимание этой проблеме уделяется потому, что эта область лингвистики еще мало исследована; в научной литературе недостаточно описаны многие возможные варианты реализации модальных средств в художественных текстах обоих языков при сопоставительном анализе.

Особое место занимает категория модальности в языке художественного текста, чем и определяется актуальность исследования языка художественных текстов романов Э.М. Ремарка.

Актуальность работы, таким образом, обусловлена наличием в лингвистике, начиная со второй половины ХХ-го столетия и по сегодняшний день, повышенного интереса к проблеме метаязыковой субстанциональности художественного текста и, в частности, к проблеме выражения модальности, а также к вопросу функциональности образных средств, которые определяют нормативный уровень литературного языка. Рассмотрение данных аспектов проводится в русле новейших лингвистических тенденций, с учетом принципов антропоцентризма (автор как языковая личность), функционализма (семантическая адекватность при переводе) и дескриптивизма языковых явлений.

Объектом исследования являются лексико-семантические средства языка романов Э.М. Ремарка и их русских переводов, представленные единицами разных частей речи, различных ярусов языка, объективирующие категорию модальности.

Предметом исследования выступают модальные функции лексических и образных средств в языке романов Э.М. Ремарка, а также их текстообразующий и переводческий потенциал. Учитываются все уровни метафоризации и иллюстрируются те художественные аспекты, которые либо совпадают в реализации в немецком и русском языках, либо семантически восстанавливаются в том или другом языке с обратной связью.

Практическим языковым материалом исследования послужили модальные единицы языка (модальные глаголы, модальные слова и частицы) в функции разных художественных образных средств, а также тропы и семантически связанные сочетания слов - фразеологизмы, извлеченные методом сплошной выборки из текстов романов Э.М. Ремарка и их русских переводов: Im Westen nichts Neues / На Западном фронте без перемен, Drei Kameraden I Три товарища, Liebe Deinen Nachsten / Возлюби ближнего своего, Arc de Triomphe / Триумфальная арка, Der schwarze Obelisk / Черный обелиск, Zeit zu leben und Zeit zu sterben / Время жить и время умирать, Die Nacht von Lissabon / Ночь в Лиссабоне, Der Weg zuriick / Возвращение.

Объем картотеки выборки составляет 2700 единиц анализа (750 немецких и 1950-русских).

Цель диссертационного исследования заключается в выявлении и описании специфики художественного текста, обусловленной использованием модальных средств, а также в анализе их когнитивно-прагматического, текстообразу-ющего и переводческого аспектов.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи:

- рассмотреть историю изучения категории модальности и установить ее категориальные параметры в германистике и русистике;

- определить структурно-типологическую, семантическую и коммуникативно-прагматическую специфику модальных глаголов, модальных слов и частиц в немецком и русском языках;

- подвергнуть анализу модальные функции образных средств в языке художественных текстов романов как результат авторской оценки;

- рассмотреть способы и средства выражения авторской модальности при описании внешности, характера и поступков главных героев, а также событий и фактов в тексте романа;

- сопоставить в этом плане романы «Три товарища» и «Возлюби ближнего своего», каждый из которых представлен двумя вариантами русских переводов: «Три товарища» - И. Шрайбер и Ю. Архипов и «Возлюби ближнего своего» - И. Шрайбер и Е. Никаев.

Методологической базой исследования послужили идеи и концепции по данной проблематике, изложенные в работах лингвистов отечественной и зарубежной школ: (Александрова 1984; Арнольд 1970, 1975; Ахиджакова 2000; Баранов 1993; Блягоз 1983; Бондаренко 1977; Бондарко 1971; Буянова 1999, 2006; Виноградов 1975, 1995; Гак 1981; Золотова 1973; Колшанский 1975; Комиссаров 1980, 1990; Лебедева 1999; Любомищенко 1997; Муковозова 2002; Нелю-бин 1983; Немец 1990, 1991, 1999; Нечай 1993, 2005, 2006, 2007; Овсянникова 2000; Панфилов 1977; Парамонов 1998; Паранук 2001; Rathey 1975; Рыбальченко 2004; Степанов 1981; Шмелев 1984; Вольф 1985; Телия 1986, 1991; Helbig, Dieling 1990; Шаховский 1979, 1987; Шершнева 2000; Яковлев 2002; Якобсон 1972 и др.).

Научная новизна исследования определяется не только теоретическим и практическим значением изучения категории модальности и средств ее выражения в языке художественных текстов романов Э.М. Ремарка и их переводов на русский язык, но и прослеживается специфика актуализации различных образных средств с помощью модальных глаголов, модальных слое и частиц, употребление которых в такой функции обусловлено индивидуальными особенностями мышления и мировидения автора и переводчика, их мироощущением, жизненной позицией, их спецификой как языковых личностей. Кроме того, рассматриваются также особенности перевода образных средств на русский язык разными переводчиками.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что в ней впервые и всесторонне представлено описание разноуровневых средств выражения модальности на материале языка текстов романов Э.М. Ремарка {На Западном фронте без перемен; Три товарища; Возлюби ближнего своего; Триумфальная арка; Черный обелиск; Время жить и время умирать; Ночь в Лиссабоне; Тени в раю; Возвращение); проведен подробный анализ функциональных возможностей конкретных языковых образных средств выражения модальности; выявлены дифференцирующие признаки формирования системы образов в художественном тексте; проанализированы механизмы реализации адекватного перевода средств выражения модальности в художественном тексте; рассмотрен их текстообразующий и переводческий потенциал.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при чтении специальных курсов по теории языка, теории и практике художественного перевода, по функциональной грамматике и лингвистике текста. Полученные данные могут быть рекомендованы для использования в психолингвистике, социолингвистике и прагмалингвистике, в межкультурной коммуникации, на практических занятиях по проблемам разговорной речи языка художественного произведения, при создании соответствующих учебных пособий, а также при написании курсовых и дипломных работ.

На защиту выносятся следующие положения'.

1. В свете теории языка модальность рассматривается как отраженная в языке и речи социально-психологическая категория. Этим аргументируется деление категории модальности на объективную и субъективную. Категория модальности в языке художественных текстов романов Э.М. Ремарка характеризуется тремя основными формами проявления: синтаксической, представленной внутриязыковыми системными отношениями между репрезентантами данного уровня; семантической, которую представляют категориальные модальные значения в линейном и вертикальном контекстах; прагматической, которую отражают социальные, коммуникативные, культурно-психологические и национальные условия употребления модальных форм. Семантическое пространство модальности в языке романов и их переводов определяется структурой и семантикой модальных языковых единиц. В разных языках семантические пространства при переводе могут существенно отличаться друг от друга, сужаясь и расширяясь за счет трансформации лексической валентности словосочетаний и предложений.

2. Выражая различные модальные значения, модальные глаголы в языке художественной прозы Э.М. Ремарка организуют ядро категории предикатных отношений. Исследование модальных глаголов с учетом прагматической адре-сатной направленности их семантики позволяет выявить множество их дополнительных значений, под которым мы понимаем имплицитные (скрытые) значения, а также прагматические значения, проявляющиеся в контексте. Русские модальные глаголы демонстрируют редуцированную языковую область, при переводе конструкций с модальными глаголами учитываются их прямые и переносные значения.

3. Модальные слова немецкого языка представляют собой открытый класс, постоянно пополняющийся за счет синкретичных наречий, модальных слов и междометий (что исключено в системе русского языка); границы между ними условны и приблизительны. Позиционные возможности модальных слов в немецком языке достаточно широки, наиболее предпочтительная позиция модальных слов — интерпозиция.

Семантическая же сущность модальных частиц связана с наличием признаков дейктичности, релятивности, референциальности и ситуативности. Специфика лексической семантики частиц заключается в наличии в их семантических структурах неэксплицитных компонентов. На уровне коммуникативного синтаксиса в языке немецкой художественной прозы частицы выполняют функции указания разнообразных отношений между компонентами высказывания и отношение отправителя речи к высказываемому. При переводе им соответствуют эквивалентные частицы русского языка.

4. Языковые средства выражения модальности, наряду с основным значением могут служить формальными показателями для передачи множества дополнительных оттенков, возникающих в процессе, что указывает на динамичность категории модальности в структуре языка, на беспредельные ее возможности передавать тончайшие оттенки мыслительной деятельности человека.

Эффективным средством выражения модальных отношений в художественном тексте являются образные средства, которые отличаются высокой концентрацией информации, выражают субъективную оценку изображаемого и часто вносят в текст эмоциональный положительный и/или отрицательный нюанс. Модальный смысл в тексте задается автором и воплощается при взаимодействии содержания, контекста и фонового знания адресата. Модальные функции образных художественных средств в языке романов Э.М. Ремарка определяются качеством и типом авторской оценки.

Расхождения в организации и трактовке переводов романов не носят чрезвычайного характера, так как синонимирование и идентификация возможностей в немецком и русском текстах обусловливают достаточный уровень репрезентирования содержания оригинала в плане выражения модальности, способствуют отражению свойственного автору оригинала способа построения мысли, его коммуникативной стратегии.

Методы исследования. Выбор методов лингвистического анализа обусловлен спецификой исследуемого материала и поставленными задачами. Основным методом является сопоставительно-типологический, который позволяет выявить общее и специфическое в средствах выражения модальности в немецком и русском языках, определить сходства и различия их функционирования. Использовались и другие методы научного анализа: наблюдение, сравнение, обобщение, контекстуальный, описательный и трансформационный методы. Рассмотрение функционально-стилистических особенностей языковых средств выражения модальности повлекло привлечение приемов функционально-стилистического анализа текста.

Апробация работы осуществлялась на 52-й научно-методической конференции преподавателей и студентов «Университетская наука — региону» (Ставрополь, 2007); на 7-й Межвузовской научно-методической конференций. «Современная лингвистика: теория и практика» (Краснодар, 2007); на Международной научно-практической конференции «Актуальные проблемы двуязычия и их речевая реализация в полиэтнической среде» (Майкоп, 2007); на заседаниях кафедры теоретической и прикладной лингвистики Кубанского госуниверситета, а также в процессе преподавания немецкого и английского языков курсантам Морской государственной академии им. адмирала Ф.Ф. Ушакова.

По материалам диссертационного исследования опубликовано пять научных статей, включая публикацию в журнале, рекомендованном ВАК РФ для апробации кандидатских диссертаций.

Структура диссертационной работы. Диссертация состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексико-семантические средства выражения модальности в художественных произведениях прозы Э.М. Ремарка и их переводах на русский язык"

Результаты исследования неопровержимо свидетельствуют о том, что Э.М. Ремарк, представляя в своих романах характеристику значимых и повседневных событий, социальных потрясений, характеры и поступки своих положительных и отрицательных героев, явления природы, собственные чувства и переживания, пользуется самыми различными художественными средствами языка, умеет незаметно «навязать» читателю необходимое настроение, бывает язвителен и насмешлив, иной раз намеренно грубоват, но в самой манере его письма, строгой и вместе с тем лирической, присутствует удивительное обаяние.

Подбор, последовательность и характер использования разноуровневых модальных средств представляет семантический код модальности. При этом модальность текста реализуется через постепенное накапливание сигналов авторской модальности, что создает модальный контекст, исходя из которого читатель интерпретирует произведение.

Модальный контекст создает такие условия, при которых однозначно выявляется авторское отношение к действительности, целостная картина авторского мировоззрения.

Различные лексические средства и приемы создания экспрессивности художественного текста могут зачастую взаимодействовать. Концентрируя их в одном тексте, Э.М. Ремарк создает особый обновленный художественный мир произведения, формирует его наибольший экспрессивный потенциал.

Особенностью метафорического абстрагирования в текстах романов писателя является то, что в его основе часто лежат конкретный предмет, конкретное действие, присущие человеку в его непосредственном опыте, в его непосредственных ощущениях.

Необычное сочетание понятий в метонимии создает у читателя, как правило, именно ту образую картину, которая задумана Э.М. Ремарком для наивысшего уровня понимания содержания, настроения самого автора и его модальных оценок. Использование метонимических средств - процесс и результат модального отношения к сообщаемому и сообщаемого к действительности.

Суть понятия гиперболы в текстах романа подразумевает модальное отношение автора к изображаемому, при этом оценка реализуется путем чрезмерного преувеличения.

Литота как обратная гипербола выявляет модальное отношение писателя к предмету речи в плане образного выражения, содержащего художественное преуменьшение величины, силы, значения изображаемого.

Выражение модальных отношений в сравнении предопределяется выбором объекта и субъекта сравнения. Здесь появляется субъективно-объективное отношение, способствующее возникновению самой необходимости сравнения.

Эпитет, который от обычных определений отличается переносным характером выражающего его слова и наличием в нем эмотивных, экспрессивных и других коннотаций, выражает в языке романа субъективно-оценочное модальное отношение речи к предмету. Будучи модальным, признак, выраженный эпитетом, обогащает предмет в смысловом и эмоциональном отношениях.

Важнейшим условием актуализации иронии в текстах романов Э.М. Ремарка является наличие семантической двуплановости, которая создается узуальными и окказиональными, прямыми и переносными значениями. Ироническая трансформация семантики слова между узуальными и окказиональными значениями порождает отношения несоответствия, противоречия, которые формируют импликацию определенного содержания, являющуюся авторской субъективной оценкой предметов и явлений действительности, что и является механизмом создания иронии.

Результаты наших наблюдений свидетельствуют о том, что в языке романов Э.М. Ремарка и их переводов роль художественных образных средств выполняют часто также и фразеологизмы, на базе которых создаются яркие, хотя и стереотипные образы, фразеологические синонимы и их варианты, а также метафоры и сравнения, выступающие не только универсальными языковыми средствами выражения социальной концепции автора, его мировосприятия, гражданской и личной позиции, но и способствующие формированию у читателя положительного или отрицательного отношения к изображаемым событиям и персонажам.

Особенность функционирования лексических единиц во фразеологизмах проявляется в том, что они, выступая в качестве фразеологических компонентов, переосмысливаясь, приобретают отрицательное значение, однако эти же самые лексические единицы обладают и позитивным значением.

Основным компонентом коммуникации в двуязычии является деятельность переводчика. Вероятно, именно этот компонент порождает определенную специфику коммуникации между автором произведения и читателем, не говорящим на языке оригинала. Деятельность переводчика зависит от деятельности автора оригинала и адресата — все они коррелируют между собой.

Анализ художественных текстов оригиналов и их переводов на русский язык показал, что при переводе большинства исследуемых художественных образных средств модальная выразительность сохраняется.

Сопоставление оригинальных текстов романов Э.М. Ремарка и текстов их переводов на русский язык позволило нам проанализировать предложенные переводчиками пути решения проблемы эквивалентности перевода; оценить, насколько успешно они справились с задачей воссоздания в языке перевода образных художественных средств оригинала и сохранения его национальной окраски.

В процессе перевода языка романов Э.М. Ремарка языковые возможности не всегда совпадают. Отдельные переносные значения эквивалентных слов могут совпадать, но слова с абсолютно одинаковым составом переносных значений в оригинале и переводах практически не встречаются.

Многие из образных сравнений и метафор языка оригинала, задействованные при описании психологических особенностей восприятия человеком окружающего мира, эквивалентно воспроизведены на русском языке в семантическом, контекстуальном и структурном отношении. Между тем иногда встречаются и случаи как слишком вольного, так и буквального перевода отдельных фрагментов, что приводит часто к утрате эмоционального оттенка.

Переводчик Е. Никаев в ряде случаев не смог сохранить эквивалентность содержания оригинала. В его переводах довольно часто отмечаются неточности с в передаче как экспрессивного утверждения и отрицания, так и семантических значений, выраженных сравнением, метафорой и фразеологизмами, что приводит к существенному искажению авторского смысла.

И. Шрайбер, наоборот, тонко чувствует контекст и предельно точно сохраняет язык оригинала. Однако и он иногда допускает погрешности при переводе.

Особой яркостью представления семантической эквивалентности и экспрессивности как со стороны самого писателя, так и его героев отличаются переводы И. Каринцевой и В. Станевич.

Заключение

В результате комплексного рассмотрения и описания специфики художественных текстов романов Э.М. Ремарка, обусловленной использованием модальных средств, а также анализа их когнитивно-прагматического, текстообразующего и переводческого аспектов, были установлены категориальные параметры модальности в германистике и русистике; определена структурно-типологическая, семантическая и коммуникативно-прагматическая специфика модальных слов в немецком и русском языках; выявлены коммуникативно-функциональные характеристики модальных средств в языке художественного текста; проанализированы модальные функции образных художественных средств в языке романов как результат авторской оценки; рассмотрены способы и средства выражения авторской модальности при описании внешности, характера и поступков главных героев, а также событий и фактов в тексте романа; сопоставлены переводы романов «Три товарища» и «Возлюби ближнего своего», каждый из которых представлен двумя вариантами русских переводов: «Три товарища» — И. Шрайбер и Ю. Архипов и «Возлюби ближнего своего» — И. Шрайбер и Е. Никаев.

Результаты анализа позволяют констатировать, что модальность является отраженной в языке и речи функционально-семантической и социально-психологической категорией, чем аргументируется деление категории модальности на объективную и субъективную. Семантическое пространство модальности в немецком и русском языках определяется структурой и семантикой модальных языковых единиц. В разных языках семантические пространства могут существенно отличаться друг от друга, сужаясь и расширяясь за счет трансформации лексической валентности словосочетаний и предложений.

Выступая языковой универсалией, субъективная модальность актуализируется в языке художественного текста различными средствами: модальными глаголами, модальными словами и частицами, специальным порядком слов.

По нашим наблюдениям, категория модальности вовлекает в свою область функционирования все новые и новые средства выражения, что увеличивает ее категориальную значимость и смысловую глубину.

Многоаспектный анализ высшей коммуникативной единицы — текста с учетом важных компонентов коммуникации: адресанта, адресата и информационной значимости сообщения создает возможности нового подхода к описанию субъективно оценочной модальности, коммуникативной значимости этой текстовой категории.

Эффективным средством выражения модальных отношений в художественном тексте являются образные средства, которые характеризуются высокой концентрацией информации, выражают субъективную оценку изображаемого и часто вносят в текст эмоциональный положительный и/или отрицательный нюанс. Модальная аспектность текста создается в результате взаимодействия «сферы» автора и «сферы» читателя. Модальные функции образных художественных средств в языке романов Э.М. Ремарка определяются качеством и типом авторской оценки.

В ходе исследования было определено, что информация, заложенная в текст автором, организует в сознании читателя запрограммированное отображение действительности. Автор, давая оценку ситуациям действительности и отражая свое отношение, организует структуру произведения так, что его модальное отношение получает способность воздействовать на процесс восприятия текста. Поэтому при восприятии произведения адресат получает не только информацию, но и заложенное автором отношение к ней.

Список научной литературыЦепордей, Оксана Васильевна, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Адамег/ П. К вопросу о модификациях (модальных трансформациях) со значением необходимости и возможности // Ceskoslovenska rusistika. 1968.

2. Адмони В.Г. О модальности предложения // Уч. зап. ЛГПИ им. А.И. Герцена. 1956.

3. Адмони В.Г. Основы теории грамматики. М.-Л., 1964.

4. Адмони В.Г. Теоретическая грамматика немецкого языка // Строй современного немецкого языка. М., 1986.

5. Александрова О.В. Проблемы экспрессивного синтаксиса. М., 1984.

6. Алисова Т.Е. Дополнительные отношения модуса и диктума // Вопросы языкознания. 1971. № 2. С. 54-64.

7. Аничков И.Е. Труды по языкознанию. СПб., 1997.

8. Аристотель. Аналитика. М., 1952.

9. Аристотель. Об искусстве поэзии. М., 1957.

10. Арнольд КВ. Эмоциональный, экспрессивный, оценочный и функционально-стилистический компоненты лексического значения. Л., 1970. С. 8790.

11. Арнольд И.В. Интерпретация художественного текста: типы выдвижения и проблема экспрессивности // Экспрессивные средства английского языка. Л., 1975.

12. Арнольд И.В. Стилистика современного английского языка. М., 1990.

13. Архангельский В.Л. Проблема устойчивости фразеологических единиц и их знаковые свойства. (На материале современного русского языка) // Проблемы устойчивости и вариантности фразеологических единиц. Тула, 1968. С. 37-43.

14. Ахиджакова М.П. Сопоставительно-типологическая характеристика способов и средств выражения модальных отношений в русском и адыгейском языках: Дис. . канд. филол. наук. Майкоп, 2000.

15. Ахманова О. С. Словарь лингвистических терминов. М., 1969.

16. Базалина Е.Н. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в художественном тексте (сопоставительный анализ немецкого и русского языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2001.

17. Балла Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М.,1955.

18. Баллы Ш. Французская стилистика. М., 1961.

19. Баранов А.Г. Текст в функционально-прагматической парадигме. Куб-ГУ. Краснодар, 1988.

20. Баранов А.Г. Функционально-прагматическая концепция текста. Ростов-на-Дону, 1993.

21. Белик Е.А. Художественные образные средства выражения модальности в художественных текстах русского и английского языков. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 1996.

22. Беликов С.В. Влияние модальных наречий на общую модальность научного текста: Автореф. дис. канд. филол. наук. Пятигорск, 1978.

23. Белошапкова В.А. Современный русский язык: Синтаксис. М., 1958.

24. Беляева Е.И. Модальность в разных типа речевых актов // Филологические науки. 1987. № 3. С. 64-69.

25. Бергельсон Г. Вступительная статья // Ремарк Э. М. Три товарища. JI.,1981.

26. Блягоз З.У. Стилевая дифференциация языковых средств и художественный перевод // Стили языка и стили речи как явление функционально-речевой дифференциации. Орджоникидзе, 1983. С. 85-92.

27. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1977.

28. Бондаренко В.Н. Виды модальных значений и их выражение в языке // Филологические науки, 1979. № 2. С. 54-61.

29. Бондарко А.В. Грамматические категории и контекст. JL, 1971.

30. Бореев Ю. Теория отражения и природа образного мышления // Вопросы литературы. 1969. № 9. С. 25-29.

31. Брандес М.П. Стилистический анализ. М., 1971.

32. Булаховский JT.A. Курс русского литературного языка. Киев, 1952.

33. Буянова Л.Ю. Языковая личность как контекст: Жизнь языка и язык в жизни // Языковая личность: экспликация, восприятие и воздействие языка и речи. Краснодар, 1999. С. 47-73.

34. Буянова Л.Ю. Текст как модель интенсионального мира: прагматический аспект // Грамматические исследования: Мат-лы Международ, конфер. Минск, 2003. С. 42-50.

35. Буянова Л.Ю., Нечай Ю.П. Эмотивность и эмоциогенность языка: механизмы экспликации и концептуализации. Краснодар, 2006.

36. Вейхлшн Г.А. К вопросу о синтаксических единствах // Вопросы языкознания. 1961. № 2.

37. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке. M.-JL, 1950. Т. 2. С. 38-40.

38. Виноградов В.В. Лингвистические основы научной критики текста // Вопросы языкознания. 1958. № 3.

39. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русском языке // Избранные труды. Исследования по русской грамматике М., 1975. С. 125-131.

40. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография. М., 1977. С. 140-161.

41. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове). М.,1995.

42. Вольф ЕМ. Функциональная семантика оценки. М., 1985.

43. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка. Синтаксис. М., 1981.

44. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи // Иностранный язык в школе. 1982. № 5.

45. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.,1981.

46. Гальперин И.Р. О понятии «Текст» // ВЯ. 1984. №6.

47. Губенко Н.В. Экспрессивные средства выражения утверждения и отрицания в языке подлинника и переводов романов Э.М. Ремарка: Дис. канд. филол. наук. Краснодар, 2006.

48. Гулыга Е.В. Модальные слова в современном немецком языке // Ученые записки МГПИИЯ. М., 1955. Том 7. С. 93-100.

49. Гуревич В.А. Синтаксические функции модальных слов в современном немецком языке. Труды ВВМКУ им. М.В. Фрунзе. 1959. Вып. 5-6.

50. Гусева Я.Л. Актуальные проблемы семантико-синтаксического поля модальных отношений в русском языке: Дис. канд. филол. наук. Краснодар, 1996.

51. Дамбуева П.П. Категория модальности в современном бурятском языке: Автореф. дис. . д-ра. филол. наук. Улан-Уде, 2001.

52. Дейк ван Т. Язык. Познание. Коммуникация. М., 1989.

53. Диброва Е.И. Феномены текста: культуро-филологический и психологический аспекты // Филология. Краснодар, 1996. № 10. С. 2-25.

54. Добрыднева Е.А. Современная русская фразеология: категориальные признаки и коммуникационные сходства. Волгоград, 1998.

55. Донскова О.А. Средства выражения категории модальности в драматургическом тексте: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1982.

56. Дрндзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации. М., 1984.

57. Дьяченко И.Ю. Метаязыковая аспективность семантико-синтаксичес-ких параметров текстовой модальности (на материале русского и немецкого языков): Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 1996.

58. Дюбуа Ж. Общая риторика. М., 1986.

59. Ермолаева JJ.C. Понимание модальности в современной лингвистике (на материале немецкого и английского языков) // Лингвистика и методика в высшей школе. МГПИИЯ им М. Тореза. 1977. С. 85-92.

60. Ермолаева JJ.C. Очерки по сопоставительной грамматике германских языков. М., 1987.

61. Есперсен О. Философия грамматики. М., 1958.

62. Ефремов JJ.II. Метонимическое обозначение человека названиями носильных вещей. «Изв. АН Казах. ССР. Сер. Общественная», 1967. № 1.

63. Жуков В.П. Русская фразеология. М., 1986.

64. Зверева Е.А. Научная речь и модальность. JL, 1983.

65. Зеленщиков А.В. Пропозиция и модальность. СПб., 1997.

66. Болотова Г.А. Очерк функционального синтаксиса русского языка. М., 1973.

67. Исаченко JI.B. О грамматическом порядке слов. Вопросы языкознания. 1966. № 6.

68. Кант И. Трансцендентальное учение о началах. Собр. Соч. в 6 томах. М., 1964. Т. 3.

69. Кифер Ф. О роли прагматики в лингвистическом описании // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. М., 1985. Вып. 16. С. 333-348.

70. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975.

71. Комиссаров В. Н. Лингвистика переводам., 1980.

72. Комиссаров В.В. Теория перевода. М., 1990.

73. Коргиикова И.И. Лингвосемантические аспекты художественного диалога: Дис. . канд. филол. наук. Армавир, 2005.

74. Кочеткова О.Л. Средства выражения модальных значений возможности и необходимости в русском языке 17-18 веков. Дис. . канд. филол. наук. Тверь, 1998.

75. Лазарев Л. Время жить // Новый мир. М., 1958. №11.

76. Лебедева Л.А. Устойчивые сравнения в свете фразеологических антиномий // Языковая личность: экспликация, восприятие и воздействие языка и речи. Краснодар, 1999. С. 216-219.

77. Левш(кая Т.Р., Фитерман A.M. Теория и практика перевода с английского языка на русский. М., 1963.

78. Левшина Е.В. Прагматика модальных глаголов в современном немецком языке. М., 1997.

79. Лин Генри Б. Чтение по лицам. М., 2000.

80. Любомищенко Т.М. Предикативность и модальность неполных предложений в современном русском языке: Дис. . канд. филол. наук. Таганрог, 1997.

81. Махлин В.Л. О культурно-историческом контексте творчества Хемингуэя // Вестник МГУ. Филология. 1987. Сер. 9. № 3. С. 511.

82. Мелерович A.M. Семантическая структура фразеологических единиц в современном русском языке как лингвистическая проблема. Автореф. . д-ра филол. наук. Л., 1982.

83. Мецлер А.А. О лингвистическом статусе категории модальности // Филологические науки. 1982. № 4.

84. Милосердова Е.В. Семантика и прагматика модальности. Воронеж,1991.

85. Мокиенко В.М. Славянская фразеология. М., 1989.

86. Молотков А.И. Основы фразеологии русского языка. Л., 1977.

87. Москальская О.И. Семантика текста // В Я. 1980. № 6.

88. Муковозова Т.Н. Грамматический статус модальных слов: Дис. . канд. филол. наук. М., 2002.

89. Нелюбим Л.Л. Перевод и прикладная лингвистика. М., 1983.

90. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальности в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 1989.

91. Немец Г.П. Семантико-синтаксические средства выражения модальных отношений в русском языке: Дис. . д-ра. филол. наук. Днепропетровск, 1990.

92. Немец Г.П. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке. Ростов-на-Дону, 1991.

93. Немец Г.П. Семантика метаязыковых субстанций, М.-Краснодар,1999.

94. Нечай Ю.П. Языковые средства выражения модальных отношений в предложении: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 1993.

95. Нечай Ю.П., Игнатьева Н.В. Модальные слова и их семантическая классификация в английском языке // Современные направления в обучении иностранным языкам в неязыковом ВУЗе. Краснодар, 2005. С. 49-51.

96. Нечай Ю.П., Игнатьева Н.В. Грамматическая категориальность русских и английских частиц в переводе (сопоставительный анализ) // Современная лингвистика: Теория и практика. Сб. науч. тр. Краснодар, 2006. С. 51-64.

97. Николаева Т.М. Лингвистика текста: Современное состояние и перспективы // НЗЛ. М., 1978. № 8.

98. Овсянникова С.А. Модальные наречия в современном русском языке. Дис. . канд. филол. наук. М., 2000.

99. Откупщиков М.И. Модальный компонент семантики текста. Предложение и текст: семантика, прагматика и синтаксис. Сб. статей. ЛГУ. 1988.

100. Панфилов В.З. Категория модальности и ее роль в конституировании структуры предложения и суждения // Вопросы языкознания. 1977. № 4.

101. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания. М., 1982.

102. Парамонов Д. А. О грамматическом выражении модальности в современном русском языке // Вестник Омского университета. Омск, 1998. Вып. 2. С. 76-79.

103. Паранук Л.Г. Языковые средства выражения модальности в разно-системных языках: Дис. . д-ра. филол. наук. Краснодар, 2001.

104. Петров Н.Е. О содержании и объеме языковой модальности. Новосибирск, 1982.

105. Пешковский А.В. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1934.

106. Поспелов Н.С. Проблема сложного синтаксического целого в современном русском языке. М., 1948.

107. Ричарде А. Философия риторики // Теория метафоры. М., 1990. С. 156-164.

108. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 2000.

109. Рыбалъченко О,В. Образные средства в публицистике Ф.М. Достоевского: прагматический аспект модальности: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2004.

110. Русская грамматика. (РГ 1980). / Под ред. Н.Ю. Шведовой. М., 1980. Том 2.

111. Сафаров Ш. Система речевого общения: универсальное и этноспи-цифическое. Самарканд, 1991.

112. Серкова Н.И. Сверхфразовое единство как функционально-речевая единица: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1968.

113. Скутелъник Н.Ф. Модальные слова в текстовой реализации современного немецкого языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Львов, 1986.

114. Словарь литературоведческих терминов. (СЛТ) / Под. Ред. Л.И. Тимофеевой и С.В. Тураева. М., 1974.

115. Слюсарева Н.А. Проблемы функционального синтаксиса современного английского языка. М., 1981.

116. Современный русский литературный язык / Под ред. П.А. Леканта. М., 1982.

117. Степанов Ю.С. В поисках прагматики: Проблема субъекта // Известия Акад. наук СССР. 1981. Т.40. С. 251-258.

118. Супрун А.Е. Язык — речь — текст. Алма-Ата, 1966.

119. Суренский В.В. Логико-синтаксические отношения между предложениями // Русский язык в школе. 1949. № 2.

120. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1986. С. 41-61.

121. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986.

122. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М., 1988. С. 98-136.

123. Телия В.Н. Экспрессивность как проявление субъективного фактора в языке и ее прагматическая ориентация // Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. С. 5-35.

124. Телия ВН. Русская фразеология. М, 1996.

125. ТоропП. Тотальный перевод. Тарту, 1995.

126. Тураева З.Я. Лингвистика текста и категория модальности // ВЯ. 1994. № 3.

127. Турмачева НА. О типах формальных и логических связей в сверхфразовом единстве: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1973.

128. Тхорик А.В. Текстовая модальность: Специфика проявлений, (на материале романа Дж. Голсуорси «Сага о Форсайтах» и его переводов на русский язык): Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2001.

129. Федоров А.В. Очерки общей и сопоставительной стилистики. М.,1971.

130. Федоров А.В. Основы общей теории перевода. М., 1998.

131. Филиппов А.В. К проблеме лексической коннотации // ВЯ. 1978. №1. С. 57-64.

132. Франк Д. Семь грехов прагматики: Тезисы о теории речевых актов, анализе речевого общения, лингвистике и риторике // НЗЛ. М., 1986. Вып. 17. С. 366-373.

133. Хендрикс У. Стиль и лингвистика текста // НЗЛ. М., 1980. Вып. 9. С. 234-251.

134. Xyrn С.Н. Субъективная реализация модальности в разносистемных языках (на материале русского, французского и адыгейского языков): Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 1997.

135. Чагдуров С. О выразительности слова в художественной прозе. Улан-Удэ, 1999.

136. Чернова С.В. Модальные глаголы в современном русском языке: Автореф. дис. . д-ра филол. наук. М., 1997.

137. Чернышева И.И. Фразеология современного немецкого языка. М.,1970.

138. Черняховская Л.А. Информационный инвариант смысла текста и вариативность его языкового выражения: Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 1983.

139. Шакырова РД. Функционально-семантическая категория косвенной речи в современном немецком языке. М., 1990.

140. Шанский Н.М. Фразеология современного русского языка. СПб.,1996.

141. Шахнарович A.M., Юрьева Н.М. Психолингвистический анализ семантики и грамматики. М., 1990.

142. Шаховский В.И. О лингвистике коннотации // Исследования по ро-мано-германскому языкознанию. Волгоград, 1979. С. 39-48.

143. Шаховский В.И. Категоризация эмоций в лексико-семантической системе языка. Воронеж, 1987.

144. Шмелёв Д.Н. О переносных значениях слов. Рус. речь. 1978. № 3.

145. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М.,1960.

146. Швейцер АД. Теория перевода. М., 1988.

147. Шершнева Н.Б. Семантика и прагматика деонтической модальности: Дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2000.

148. Шмелева Т.В. Смысловая организация предложения и проблема модальности // Актуальные проблемы русского синтаксиса. М., 1984. С. 89-94.

149. Щеликова И.А. Модальные глаголы немецкого языка в безинфини-тивном употреблении. Калинин, 1982.

150. Эмирова A.M. Некоторые актуальные вопросы современной русской фразеологии. Самарканд, 1972.

151. Якобсон Ф.О. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. М., 1972. С. 95113.

152. Яковлев Г.Ю. Категория модальности в свете представлений о динамической природе языка (на материале китайского и русского языков): Дис. . канд. филол. наук. М., 2002.

153. Brinkmann Н. Die deutsche Sprache. Gestalt und Leistung. Diissel-dorf, 1971.

154. Enkvist N.E. Style in some linguistic theories. London New York, 1971.

155. Enkvist N.E. Linguistic stylistics. The Hague, 1973.

156. Buscha J. Zur Semantik der Modalverben // DaF. 1984. N. 4. S. 212-217.

157. Dieling, K. Modalworter des Wissens und Glaubens. DaF. 1985. Heft 4. S. 207-216.

158. Dieling K. Zur Subklassifizierung der deutschen Modalworter. DaF. 1986. Heft 3. S. 144-148.

159. Flamig W. Zur Funktion des Verbs. Modus und Modalitat // Deutsch als Fremdsprache. 1965. №1.

160. Four quel J. Zum «subjektiven» Gebrauch der deutschen Modalverba // Sprache der Gegenwart, Studien zur Syntax des heutigen Deutsch. Dusseldorf, 1970.

161. Gerchard. H. Entwicklung der Sprachwissenschaft seit 1970. Leipzig,1990.

162. Halliday M.A.K. Language structure and language function // New horizons in linguistics. London, 1971.

163. Helbig G. Partikeln als illokutive Indikatoren im Dialog. DaF. 1970. H. 6.

164. Helbig G., Helbig A. Lexikon deutscher Modalworter. Leipzig, 1985.

165. Helbig G., Dieling K. Lexikon deutscher Modalworter. Leipzig, 1990.

166. Jakobson R. Linguistics and poetics // Style in language. New York-London, 1960.

167. Jantti A. Zum Begriff der Modalitat in der Sprachforschung // Probleme der Modalitat in der Sprachforschung. Jyvaskyla: Universiti of Jyvaskzla, 1989. S. 22-36.

168. Katny A. Die Modalverben und Modalworter im Deutschen. Rzeszow,1980.

169. Kriwonossow A.T. Die modalen Partikeln in der deutschen Gegenwarts-sprache. Goppingen, 1977.

170. Moskalskaja O. Grammatik der deutschen Gegenwartssprache. M., 1971.

171. Rathey W. Zu einigen Problemen der linguistischen Modalitat und deren sprachlichen Ausdrucksmitteln in der englischen Sprache der Gegenwart. 1975. H. 5.

172. Schmidt W. Grundfragen der deutschen Grammatik // Eine Einfuhrung in die funktionale Sprachlehre. Berlin, 1965.

173. Mtihler W., Sommerfeldt K. Der Konjunktiv als Mittel zum Ausdmck der Modalitat im Deutschen und Russischen // DaF. 1974. Heft 6. S. 360-369.

174. Ohlschlager G. Modalitat im Deutschen//ZGL 12. 1984. S.229-246.

175. Spranger U. Modahwortprobleme // Aus der Geschichte der Modalfor-schung. DaF. 1972. Heft 5.

176. Helbig G. Studien zur deutschen Syntax. Bd. 1. Leipzig, 1983.

177. Texlinguistik 11 Methods and theory in linguistics. Dresden, 1971.

178. Todorov T. The place of style in the structure of the text // Literary style: A symposium. London-New York, 1971.

179. Weinrich H. The textual function of the French article // Literary style: A symposium. London-New York, 1971.

180. Wunderlich D. Studien zur Sprechaktentheorie. Frankfurt/Main, 1976.1. Список источников

181. Remarque E.M. Im Westen nichts Neues. Koln, 1999.

182. Remarque E.M. Der Weg zurtick. Koln, 1998.

183. Remarque E.M. Drei Kameraden. Koln, 1998.

184. Remarque E.M. Liebe Deinen Nachsten. Koln, 1998.

185. Remarque E.M. Arc de Triomphe. Koln, 1999.

186. Remarque E.M. Zeit zu leben und Zeit zu sterben. Koln, 1999.

187. Remarque E.M. Der schwarze Obelisk. Koln, 1999.

188. Remarque E.M. Die Nacht von Lissabon. Koln, 1998.

189. Ремарк Э.М. На Западном фронте без перемен. М., 2002. Пер. с нем. Ю. Афонькина.

190. Ремарк Э.М. Возвращение. М., 1997. Пер. с нем. И. Горкиной.

191. Ремарк Э.М. Три товарища. Пермь, 1993. Пер. с нем. И. Шрайбера.

192. Ремарк Э.М. Три товарища. М., 1989. Пер. с нем. Ю. Архипова.

193. Ремарк Э.М. Возлюби ближнего своего. М.,1998. Пер. с нем. И. Шрайбера.

194. Ремарк Э.М. Возлюби ближнего своего. М., 1992. Пер. с нем. Е. Никаева.

195. Ремарк Э.М. Возлюби ближнего своего. М., 1991. Пер. с нем. Э. Вен-геровой.

196. Ремарк Э.М. Триумфальная арка. М., 1998. Пер. с нем. Б. Кремнева, И. Шрайбера

197. Ремарк Э.М. Время жить и время умирать. М., 1998. Пер. с нем. И. Каринцевой, В. Станевич.

198. Ремарк Э.М. Черный обелиск. М., 1998. Пер. с нем. В. Станевич.

199. Ремарк Э.М. Ночь в Лиссабоне. М., 1998. Пер. с нем. Ю. Плашевского.