автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лексико-семантическое поле "умереть" в русском языке и в разговорной речи

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лексико-семантическое поле "умереть" в русском языке и в разговорной речи"

На правах рукописи

КОВАЛЬЧУК Елена Геннадиевна

ЛЕКСИКО-СЕМАНТИЧЕСКОЕ ПОЛЕ «УМЕРЕТЬ» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ И В РАЗГОВОРНОЙ РЕЧИ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

)

Саратов - 2003

Работа выполнена на кафедре русского языка и речевой коммуникации Саратовского государственного университета имени Н.Г. Чернышевского.

Научный руководитель: кандидат филологических

наук, доцент Столярова Эльвира Александровна

Официальные оппоненты: доктор филологических

наук, профессор Балашова Любовь Викторовна

кандидат филологических наук Пархоменко Ирина Владимировна

Ведущая организация: Башкирский

государственный университет

Защита состоится « 27 » 2003 г. в « » час. на

заседании диссертационного совета Д.212.243.02. в Саратовском государственном университете им Н.Г. Чернышевского по адресу: 410026, Саратов, ул. Университетская, 59. Отзывы на диссертацию можно отправлять по адресу: 410012, Саратов, ул. Московская, 155.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке Саратовского государственного университета им. Н.Г. Чернышевского.

Автореферат разослан _ 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук профессор ^ Ю.Н. Борисов

2ооз-А

17

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Понятие лексико-семантического поля (ДСП) было введено в лингвистический обиход в связи с задачей системной организации лексики. В современном отечественном языкознании идея системности лексики является общепризнанной. Она получила свое воплощение в работах Ю.Д. Апресяна, JI.M. Васильева, P.M. Гайсиной, В.Г. Гака, Ю.Н. Караулова, Э.М. Кузнецовой, JI.A. Новикова, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, A.A. Уфимцевой и др. В известной монографии Ю.Н. Караулова (1976)1 была декларирована задача построения всех ДСП языка, т.к. только при этом условии можно в полном объеме представить языковую картину мира данного языка.

Одним из ключевых концептов культуры является смерть, причем, возводя данное понятие в ранг концепта, мы основываемся на определении концепта, данном в словаре Ю.С. Степанова: «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека... Концепты не только мыслятся, они переживаются»2. И действительно, вопросы жизни и смерти волнуют людей, по-видимому, с тех пор, как человек впервые осознал свою смертность. Проблемы бытия и небытия легли в основу первой из наук - философии, страх смерти порождал религии. Смерть - это и великая тайна, и неизбежный финал жизни каждого человека.

Смерть является предметом исследования многих наук: философии, психологии, медицины. Тема смерти и связанные с нею вопросы о смысле человеческого существования является одной из важнейших в произведениях русской классической литературы и рассматривается в этой связи в литературоведческих работах.

Как ни странно, но в лингвистике до сих пор нет работ, в которых бы было полностью представлено ДСП «Умереть» в русском языке. Тем не менее, некоторые области данного поля изучены очень основательно. В частности, глаголы каузации гибели рассматривались в статьях Ю.Д.Апресяна [Ю.Д.Апресян, 1995а: 249, 321], в работе Л.В. Балашовой представлен полный системный анализ ЛСГ глаголов каузации гибели [Балашова Л.В., 1983], в работах А.П. Чудинова также рассматривается глагольная лексика со значением смерти в составе ЛСГ глаголов биологического существования [Чудинов А.П., 1979, 1980]. Лексические единицы ЛСП «Смерть» рассматривались в сравнительно-

1 Караулов Ю Н Общая и русская идеография. - М.: Наука, 1976 2Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования -М • Шк «Яз рус. культуры», 1997. - с. 40 - 41.

историческом аспекте [Балашова JI.B., 1983], в сопоставительном аспекте [Гольдберг В.Б., 1984], [Михайлова Т.А., Николаева H.A., 1988.], [Кудряшова А.П., 2002], предметом изучения являлись процессы эвфемизации в поле «Смерть» [Кудряшова А.П., 2002]. Кроме того, в ряде работ находим подробный семантический анализ отдельных единиц данного поля: [Урысон Е.В., 1997], [Шмелев А.Д., 1997], [Рахилина Е.В., 2000] и др. Анализ концепта смерть содержится в работах Грабаровой Э.В. [2001], Бабушкина А.П. [1996].

Объектом исследования являются лексические единицы, содержащие в своем толковании компонент «Умереть», обнаруженные в результате выборки из Толкового словаря русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (далее СОШ) и из текстов РР. Общий объем ЛСП «Умереть» в русском языке - 541 единица, в РР - 193 единицы.

Предметом исследования является структура и системная организация ЛСП «Умереть» в русском языке и в РР.

Цель работы заключается в построении и системном описании ЛСП «Умереть», в выявлении места и роли данного поля в языковой картине мира. Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач:

1. Установить состав лексических единиц ЛСП «Умереть» в русском языке, выявить общий состав семной структуры лексических единиц, определить набор сем ЛСП «Умереть» и их частотность;

2. Определить состав микрополей внутри ЛСП, охарактеризовать связи микрополей внутри ЛСП, определить характер отношений между элементами внутри системы;

3. Охарактеризовать связи ЛСП «Умереть» с другими ЛСП современного русского языка, определить место ЛСП «Умереть» в системе лексико-семантических полей современного русского языка;

4. Определить состав элементов ЛСП «Умереть» в РР, сопоставить состав, принципы организации, принципы построения и связи единиц в общеязыковом ЛСП «Умереть» и в ЛСП РР.

Методы исследования. В работе использован метод поля, ассоциативный метод и метод компонентного (семного) анализа, а также грамматический и стилистический методы изучения лексики, связанной с понятием смерть. Для сравнительного анализа общеязыкового ЛСП «Умереть» и ЛСП РР применялся метод сопоставительного и контекстуального анализа. Количественные подсчеты осуществлялись с помощью методики статистического анализа.

Материалом для исследования послужили данные толковых, фразеологических, синонимических словарей русского языка. В качестве источников разговорной речи были использованы сборники

«Русская разговорная речь. Тексты» [1978], «Живая речь уральского города. Тексты» [1995], фонохрестоматия «Русский речевой портрет» [Розанова H.H., Китайгородская М.В., 1995], тексты произведений B.C. Высоцкого, которые, по мнению исследователей Розановой H.H., Китайгородской М.В., близки РР по лексическому составу; расшифровки магнитофонных записей РР из фондов кафедры русского языка Саратовского государственного университета (219 текстов, общим объемом около 200 тыс. словоупотреблений). Так как исследуемое поле ситуативно, потребовалось целенаправленное собирание примеров употребления лексики данного поля в РР, поэтому значительную часть примеров составляют записи РР, сделанные автором данной работы от 146 информантов в возрасте от 14 до 85 лет, из них 60% составляют женщины и соответственно 40% - мужчины, 80% информантов - лица с высшим образованием.

Научная новизна исследования состоит в том, что в нем впервые комплексно исследуется участок лексической системы языка и РР, репрезентирующий смерть. Впервые представлена структура, внутренние и внешние связи единиц данного поля. Кроме того, впервые данное поле рассматривается в функциональном аспекте, в частности рассматриваются особенности организации и функционирования ЛСП «Умереть» в PP.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что построение ЛСП «Умереть» вносит вклад в дальнейшую разработку теории ЛСП, многие проблемы которой невозможно решить без полного тезаурусного описания лексики, и построение каждого нового поля способствует решению этих проблем. Определенную разработку получили идеи современной лингвокультурологии и когнитологии, которые используются для построения значимого фрагмента картины мира - смерти. В частности, изучение ЛСП «Умереть» в лингвокультурологическом аспекте позволяет говорить о стереотипных представлениях о смерти, сложившихся в русской национальной языковой картине мира.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты и методика исследования могут служить базой для дальнейшего анализа лексико-семантических полей русского языка и разговорной речи.

Выводы и конкретный лингвистический материал могут быть использованы в курсе по лексикологии и лексической семантике, в спецкурсах по стилистике и теории поля, а также в лексикографической практике.

Основные положения, выносимые на защиту:

1.ЛСП «Умереть» представляет собой сложную структуру, в которой выделяются ядро, околоядерная зона, субполя и относительно автономные группы. Поле носит ситуативный характер, тяготеет к полям предикатного типа и обнаруживает сильные центростремительные и слабые центробежные силы.

2. ЛСП «Умереть» в РР обнаруживает структуру и семантические связи, подобные общеязыковому ЛСП. В РР активно пополняется ядро поля за счет возникновения синонимов к имени поля глаголу умереть¡, а также субполе «Неестественная смерть» за счет притока синонимов к глаголу убить ¡.

3. ЛСП «Умереть» в языке и в РР имеет обширные связи с другими полями, что свидетельствует об актуальности данного поля и особом месте, которое оно занимает в русской языковой картине мира.

4. В русской языковой картине смерти совмещаются объективно-исторический, мифологический и религиозный взгляды на природу данного концепта.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования неоднократно докладывались и обсуждались на межвузовских конференциях в Саратове (с 2000 по 2003 гг.). По теме диссертации опубликовано 2 работы.

Структура работы. Диссертация состоит'из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, библиографии, списка сокращений, принятых в работе, и алфавитного указателя единиц лексико-семантического поля «Умереть».

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность темы, определяются цели и задачи работы, излагаются методы исследования, его теоретическая и практическая значимость, указываются материалы и источники анализа, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Лексико-семантическое поле «Умереть» в русском языке» устанавливается семный состав данного ЛСП и на основе анализа дифференциальных сем выявляется структурная организация данного поля, а именно - из каких субполей, микрополей, групп и подгрупп единиц оно состоит. Так, в ЛСП «Умереть» на основе данных семного анализа его лексических единиц выделяются:

Ядро и околоядерная зона,

3 субполя:

1. «Естественная смерть» (которое включает в себя два

микрополя: 1) «Предсмертное состояние»; 2) «Подготовка к смерти», содержащее две группы: «Забота о передаче имущества», «Забота о душе»),

2. «Неестественная смерть» (в него входят микрополя: 1) «Смерть в особых обстоятельствах», 2) «Насильственная смерть», включающая в себя группы «Убийство» и «Самоубийство»),

3. «Посмертные обряды» (включающее два микрополя: 1) «Обряд похорон», в котором в свою очередь выделяется группа «Место погребения»; 2) «Поминальные обряды», в которое входит группа «Почитание умершего»).

3 относительно автономные группы:

1. «Тело умершего» (включающая подгруппу «Действия, совершаемые над телом умершего»),

2. «Родственники умершего»,

3. «Загробное существование».

В состав ядра ЛСП «Умереть» входит 18 единиц поля (около 3% объема ЛСП). Центральными единицами ядра является наиболее употребительная, нейтральная лексика (9 единиц): имя поля глагол умеретьего перифраз нет кого-либо в живых, синтаксический дериват глагола умереть 1 - смерть, и синоним смерти/ - конещ, субъект события (Б 1)4: мертвый^мертвая, покойник¡/покойница, мертвец.

В околоядерной области находится лексика (25 единиц поля, 4,6% ЛСП), не содержащая указания на естественный/неестественный характер смерти.

Предикаты, входящие в данную зону, отличаются от глагола умереть 1 присутствием либо темпоральной семы, которая указывает непосредственно на момент перехода от жизни к смерти: оух испустить (устар.), либо квантитативной семы, указывающей на большое количество умерших: мереть 1 (разг.) (область употребления данной единицы очень ограничена, возможно лишь употребление в составе сочетания мрут как мухи ('быстро, один за другим')), вымереть!, вымирание!, либо на преждевременность смерти: Бог веку не дал кому-л. (устар., прост.).

Сюда же входят лексические единицы, связанные с ядерной лексемой смерть! следующими сематическими отношениями (СО):

Нижний индекс указывает на лексико-семантический вариант (ЛСВ) слова

4 Обозначения лексических параметров и функций приводятся в соответствии с принятыми в работах Ю.Д Апресяна (1974 и последующие годы)

А0 (смерть¡) —» смертный, (устар.) и его Буи летальный (спец.); «в такой степени, что наступает смерть»: смертельно, насмерть, до смерти;

«количество» {смерть¡) —* смертность; ~ Сопу {смерть ¡) —* утрата?, «предшествующий» (смерть¡) —»предсмертный; «осуществляемый после» {смерть;) —* посмертный.

В состав околоядерной зоны входят синонимы лексемы покойник1 - покойник ¿/покойница? (разг.), покойный'/покойная2,5 отличающиеся от нее особенностями употребления. Вышеуказанные лексемы вводятся говорящим как необходимая слушателю информация, что тот, о ком идет речь, уже умер. Поэтому обязательно употребление этих лексических единиц с именами собственными, терминами родства, часто в качестве приложения или с наречиями ныне, уже. Например, Дед-покойник с нами был строг.

В околоядерной зоне находятся также синонимы прилагательного мертвый, - бездыханный (высок.), безжизненный¡, указывающие прежде всего на отсутствие признаков жизни.

Субполе 1 «Естественная смерть» в совокупности с входящими в его состав микрополями «Процесс умирания» и «Подготовка к смерти» насчитывает 78 единиц поля, что составляет 14,4% поля.

Критерием для отнесения той или иной единицы к данному субполю является наличие в ее семном составе компонента «естественная смерть», но данный компонент содержится только в значении фраземы умереть своей смертью. Поэтому мы включили в данное микрополе лексические единицы, не содержащие в своем значении указания на неестественный характер прекращения жизни. Другим критерием отнесенности той или иной лексической единицы к данному субполю служат особенности употребления данных единиц, а именно: какие из них употребляются в ситуации, когда речь идет о естественной смерти.

Лексические единицы ядра поля имеют большие ряды синонимов, преимущественно стилистических. Синонимы к имени поля - глаголу умереть; - помереть (прост.), кончиться3 (устар. и прост.), сойти в могилу (высок.), заснуть вечным сном (перен. высок.), отойти в вечность (перен., устар., высок.), помереть (прост.), кончиться3 (устар. и прост.), загнуться2 (прост.) — обычно употребляются для обозначения естественного конца жизни. К субполю «Естественная смерть» принадлежат также такие синонимы лексемы смерть¡, как кончина

'Верхний индекс указывает на омоним

(высок.), преставление (устар.), упокоение (устар.), успение (устар., высок.), уход6 <из жизни>. Субъект события в данном субполе представлен синонимами умерший, усопший (арх. и церк.), почивший (арх. и церк.). Согласно данным НОССРЯ-1,6 указанные лексические единицы могут обозначать как тело неживого человека, так и его личность, все они представляют состояние «не живой» как результат перехода в него, содержат указание на то, что умерший человек рассматривается как член социума и, соответственно, указывают на особый ритуал, связанный со смертью (НОССРЯ-1:255). В данный ряд входит и лексема новопреставленный (арх. и церк.), содержащая в своем значении указание на то, что человек умер недавно, и употребляемая в определенной ситуации — при поминовении умершего.

Естественная смерть обычно не представляется мгновенной, ей предшествует процесс умирания, протяженный во времени, поэтому микрополе «Процесс умирания» входит в субполе «Естественная смерть», хронологически предваряя его. Микрополе включает в себя три основные группы лексики:

1. Процесс прекращения жизнедеятельности организма и фазы этого процесса: глагол умирать/ и его стилистические синонимы: помирать (прост.), загибаться (прост.), подыхать (прост., пренебр.) быть при смерти, быть на смертном одре, быть на краю могилы, агонизировать, кончаться3 (устар. и прост.), фразема душа с телом расстается (разг.), а также существительные умирание, агония-,

2. Оценка состояния субъекта. В данную группу входит экспрессивная лексика, представленная фраземами на ладан дышит кто-либо, в могилу <в гроб> смотрит <глядит> кто-либо, одной ногой в могиле <в гробу>стоит кто-либо, близок к гробу кто-либо, не жилец кто-либо, дни сочтены чьи-либо, песня <песенка> чья-либо спета, о душе пора подумать кому-либо;

3. Субъект состояния: умирающий/умирающая.

Микрополе «Подготовка к смерти» включает в себя две группы

лексики:

1. «Забота о передаче имущества», имеет достаточно четкую структуру, обусловленную ролевой структурой предиката завещать,

6 НОССРЯ-1 - Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып.1/ Апресян Ю.Д. и др.; РАН, Ин-т рус. яз.: Под общ. рук. Апресяна Ю.Д. -М.: Шк.: Языки русской кульгуры, 1999.

требующего наличия субъекта ситуации 8| - завещатель (офиц.), объекта передачи - наследство ('материальное имущество, передаваемое по завещанию'), второго субъекта ситуации Б2 - наследник, и ролевой структурой предиката наследовать, являющегося конверсивом (Сопу) глагола завещать: 8[ - наследник, объект передачи - наследство.

2. «Забота о душе» - связана с православной традицией и актуальна для ситуации, субъектом которой является верующий человек (христианин). Группа включает лексику обрядового действа, готовящего человека к переходу в мир иной: соборовать *-* собороваться —> (Бо) соборование. В данную группу входит также название молитвы, читаемой над умирающим, - отходная.

Субполе 2 «Неестественная смерть» насчитывает 250 единиц поля (46%). Основным дифференцирующим признаком, на основании которого единицы включаются в данное микрополе, является указание в их семном составе на причину смерти. В отличие от естественной смерти, причиной

которой является пожилой возраст или болезнь, факторы, каузирующие неестественную смерть, всегда неожиданны, обстоятельства гибели экстремальны. Виновником такой смерти является, по мнению языкового коллектива, либо случай, либо чей-то злой умысел.

Лексика микрополя 1 «Смерть в особых обстоятельствах» формируется вокруг глагола погибнуть и его деривата гибель1, которые обозначают неестественный конец жизни. Это смерть, которая рассматривается как вызванная исключительно внешними факторами, а потому незакономерная, случайная, в отличие от смерти, гибель предотвратима [НОССРЯ-1: 380]. Погибнуть может любой живой организм, поэтому данный предикат, единственный из ряда глаголов прекращения существования, свободно сочетается с существительными, обозначающими людей, животных, растения, а также с совокупностями вышеуказанных живых существ в роли субъекта. При этом субъект погибнуть (Б 0 - субстантиват погибший - обозначает только человека.

Глагол гибнуть погибнуть имеет следующие ряды

гипонимов:

1. имеющих в семном составе компонент «жертвуя собой ради чего-л./кого-л.»: класть жизнь <голову> за кого-что, костьми лечь ради кого-чего,

2. содержащих указание на обстоятельства гибели «в бою»: сложить голову, пасть 2 (высок.) (имеет актантный коррелят (Э,) -павший (высок.)),

3. имеющих в своем значении указание на исчезновение субъекта события и предположительную смерть его - пропасть¡,

сгинуть,

4. маркированных по параметру «природный фактор, воздействующий на организм» (ПФ): тонуть ->Гт утонуть, прост. потонуть, захлебнуться (ПФ - жидкость, обычно вода), задыхаться ->Гш задохнуться (ПФ - недостаток воздуха), сгореть; (ПФ - огонь), замерзать —замерзнуть (ПФ - холод), отравитъся: (ПФ - ядовитое вещество),

5. имеющих в своем значении указание на нарушение целостности организма: разбиться. В зависимости от контекста причиной гибели может выступать либо падение с высоты: разбиться, упав с пятого этажа, либо (что является обстоятельствами гибели) -авария транспортного средства: разбиться в автокатастрофе.

Все вышеуказанные гипонимы глагола погибнуть, кроме утонуть, сгореть г имеют диффузное значение и не всегда указывают на гибель субъекта глагольного действия. Это подтверждается и положением данных лексем в высказывании. Например, в сообщении о гибели кого-л. обычно сначала говорится, что некто погиб, а затем - при каких обстоятельствах. Если же эта последовательность нарушена и сначала сообщается, что человек разбился, отравился, замерз, то это вызывает коммуникативный вопрос: «Насмерть?» По-видимому, этот факт говорит о том, что обстоятельства, причины смерти в семном составе данных глаголов имеют больший «удельный вес», нежели само указание на смерть данного лица.

Общим признаком для единиц данного микрополя 2 «Насильственная смерть» является наличие в их семном составе компонента 'убить' ('лишить жизни'). Большинство единиц микрополя -глаголы каузации гибели и их актантные корреляты - образуют отдельную группу «Убийство», объем которой очень велик - около 1/3 всего ЛСП.

В описании глаголов каузации гибели мы во многом опирались на исследования Ю.Д. Апресяна [1995а: 249, 321], А.П. Чудинова [1979; 1980: 72-89] и Л.В. Балашовой [1983], приняв за основу систематизацию данной лексики, предпринятую Л.В. Балашовой [1983]. В нашей работе мы дополнили анализ данной группы единиц системным анализом не только глаголов каузации гибели, но и других частей речи.

На основе семного анализа лексического значения можно выявить следующие признаки, на основе сопоставления которых структурируется лексика данной группы. Центр группы составляют лексические единицы, содержащие компонент 'убить' ('лишить жизни') без указания на какие-либо другие уточняющие обстоятельства. Это глагол убивать/ —>Гш убить/ и его дериваты - убийство (Бо), убийца (Б|)

и убитый (Б2).

В статьях Ю.Д. Апресяна и в работе Л.В. Балашовой глаголы каузации гибели делятся на маркированные и не маркированные по способу действия. Нам думается, что внутри глаголов, не маркированных по способу действия, можно выделить ряд групп, дифференцированных по шкале оценки.

Наиболее нейтральны в оценочном отношении гиперонимы к глаголу убить] - глаголы уничтожения, которые приобретают значение <(лишить жизни», только в сочетании с одушевленным объектом: уничтожить, истребить, покончить2 с кем-л. В настоящее время их список пополнился, сема «лишить жизни» актуализировалась у глаголов ликвидировать, убрать3 (разг.) и т.д. Напротив, такие единицы поля как губить || погубить (сгубить, загубить/ разг.), гробить || угробить, загробить (прост.), вогнать в гроб (прост., неодобр.) - синонимы глагола убить/ и синонимы его дериватов убийства - душегубство (прост.) и убийца - душегуб || жен. душегубка; (разг.), включают в свое значение негативную оценку данного действия еще более явно, чем центральная лексическая единица -убить].

Дифференциация действий, каузирующих гибель, происходит по цели убийства и по способу убийства.

Глаголы каузации гибели, маркированные по способу действия, имеют в своем значении помимо интегральной для всех лексических единиц данной группы семы 'убить', дифференциальные семы, содержащие указание 1) на помещение в гибельные условия (среду) (сгноить2)\ 2) на фактор, вызывающий смерть (заморить - каузирующий смерть фактор обычно голод); 3) на инструмент убийства (зарезать - Бьлг нож, застрелить - Б^ стрелковое оружие); 4) на средство (отравить; -Зщы яд).

По цели убийства предикаты каузации гибели делятся на следующие группы:

1. с целью наказания объекта. Центральными единицами данной группы являются глагол казнить! и его дериват Бо казнь, смертная казнь. Ситуация казни включает определенный набор участников: исполнитель наказания - субъект действия казнить1 (в]) - палачу объект наказания (Б2) - смертник, ряд локусов ситуации и инструментов действия, принадлежащих к определенным видам казни.

2. с целью воздействия на ход событий - ритуальные убийства (жертвоприношение —> (Бг) жертва1, (Б^с) жертвенник, алтарь2)

3. с целью прекращения страданий объекта (например, эвтаназия).

Группу «Самоубийство», входящую в состав микрополя

«Насильственная смерть», формируют лексические единицы, содержащие в своем значении компонент 'убить самого себя' ('лишить себя жизни'). Глагольное действие «убить самого себя» выражено в следующих фраземах: совершить самоубийство, покончить с собой, наложить на себя руки (устар.).

Гипонимы к фраземе совершить самоубийство, например, повеситься, застрелиться¡, отравиться; маркированы указанием на способ самоубийства.

Действие «Убийство самого себя» представлено в данной группе существительным самоубийство и его стилистическим синонимами самоуничтожение (книжн.), суицид (спец.). Лексема самоубийствоу является гиперонимом по отношению к существительным харакири и самосожжение, маркированным по способу действия и имеющим указание либо на принадлежность субъекта действия к определенной культуре, либо на особенности психики и поведения субъекта.

В значении гиперонима самоубийство (= 'намеренное лишение жизни самого себя') компонент «намеренное» указывает на наличие цели у субъекта действия - «субъект хочет перестать жить», в значениях гипонимов харакири и самосожжение цель несколько трансформируется и усложняется, в значении харакири - это желание «сохранить честь самурая», в значении самосожжение — это желание «доказать противнику (обидчику) твердость своих убеждений». Еще одно отличие: самоубийство и харакири могут происходить без свидетелей, для самосожжения нужна аудитория.

Субъект самоубийства представлен существительным самоубийца; и его синонимами суицидент (спец.), смертник? || смертница и камикадзе. Доминанта ряда самоубийца/ имеет толкование 'тот, кто совершил самоубийство', остальные члены синонимического ряда противопоставлены доминанте по наличию в их значении компонента 'тот, кто собирается совершить самоубийство', т.е. могут обозначать субъекта действия еще до начала действия.

Субполе 3 «Посмертные обряды» включает в себя 104 единицы поля (19,3% объема ЛСП). Общей для единиц данного субполя семой является сема «обряд, совершаемый после смерти». Сема «обряд» представляет собой сложный комплекс смысловых компонентов. На основе дефиниций СОШ, обряд -'совокупность действий: 1) следующих в определенном порядке; 2) установленных традиционными правилами общественного поведения; 3) воплощающих представления (народные, религиозные), унаследованные от предыдущих поколений'. Погребальный обряд русского населения представлял и представляет собой комплекс ритуальных действий, порожденных верой в посмертное

существование души. В этом комплексе порой мирно сосуществуют христианские и языческие обряды, что нашло свое отражение в лексике данного субполя.

Интегральной семой для лексики данного микрополя 1 «Похоронный обряд» является сема 'хоронить'. У глагола хоронить можно отметить два основных употребления. Глагол хоронить/Мохоронить может указывать как на одно обрядовое действие - 'закапывать в землю, помещать в гробницу', в этом случае он является синонимом глаголов захоронить/ (офиц.), погребать (книжн.) // погрести (устар.), а может описывать ситуацию, включающую целый ряд обрядовых действий, следующих в установленном порядке, кульминацией которых является собственно погребение. Синтаксический дериват глагола хоронить - (Бо) похороны - обозначает не одно обрядовое действие, а их совокупность и находится с синтаксическим дериватом глагола погребать (Бо) погребение в отношении «целое - часть». С этой особенностью связана и различная сочетаемость прилагательных похоронный (Ао к похороны) и погребальный (Ао к погребение)', ср. возможность сочетаний похоронный марш, похоронная процессия, похоронное бюро при невозможности *погребальный марш, 7погребальная процессия, 'погребальное бюро. лексемы хоронить, похоронить, похороны обозначают целый комплекс обрядовых действий, связанных с погребением. С вышеуказанными лексемами данные действия находятся в отношении «часть - целое»: вынос тела, гражданская панихида, отпевание и др. - часть обряда похорон.

Дифференциация обрядовых действий, составляющих обряд похорон, может осуществляться по ряду оппозиций. Выделяются вербальные/невербальные действия. К вербальным действиям относятся, например, наименования вербальных действий: гражданская панихида, надгробное слово (надгробная речь); собственно их выражение -обрядовые пожелания покойному при погребении: земля пухом!, мир праху кого-л. К невербальным - вынос тела, идти за гробом, стоять у гроба. Кроме того, обряды различаются по признаку «церковный» {отпевание, ианмхид£г)/«народный» (голосить¡, плач ?)/«гражданский» (гражданская панихида).

В состав микрополя «Похоронный обряд» входит группа лексических единиц «Место погребения», маркированная по количеству похороненных (сема «большое количество похороненных» - братская могила, пантеон¡), их социальному статусу при жизни («похоронен великий человек» - пантеон,, мавзолей, «похоронен фараон» -пирамида}), наличию/отсутствию семейных связей между

похороненными в данном месте («для членов одного рода» -усыпальница). Данная группа включает в себя подгруппу «Памятное сооружение на месте погребения», дифференцированную по размеру (например, мавзолей - 'большое погребальное сооружение'), форме сооружения (крест!, пирамида3, обелиск), культурно-историческому признаку {крест, - 'символ христианского культа, надгробный памятник на могиле христианина', пирамида3 - 'гробница фараона').

Особое отношение к умершим выражается в стремлении живых увековечить память о них, в чувствах и эмоциях людей из окружения 4 покойного, традиционных знаках выражения скорби. Лексические

' единицы, указывающие на столь разнородные явления, можно условно

объединить в группу «Почитание умершего», которая входит в состав , микрополя 2 «Поминальные обряды».

В центре события «Смерть», по данным русского языка, оказывается субъект состояния - умерший. Это подтверждается структурой поля «Умереть». В частности, лексика ряда микрополей и групп в составе поля интегральной семой имеет не 'умереть', а 'тот, кто умер'. Это квазисинонимы к ядерной лексеме покойник - умерший, усопший (арх., церк.), входящие в состав субполя «Естественная смерть», и группа «Тело умершего», дифференциация внутри которой осуществляется главным образом по степени разрушения тканей организма после смерти: труп - останки - кости - прах3. К данной группе примыкает подгруппа, которую условно можно назвать «Действия, совершаемые над телом умершего», т. е. действия, объектом которых является тело умершего. Данные действия маркированы по I цели: 1) с целью предохранения тела от разложения - бальзамировать,

мумифицировать; 2) с целью выяснения причин смерти - вскрытие3.

Непосредственно с умершим связана группа лексических единиц «Родственники умершего», содержащих в своем семном составе указание на то, в каких родственных отношениях состоял умерший с данным лицом: вдова, вдовец, сирота. 1 В русской языковой картине мира существование человека не

заканчивается с его смертью. Об этом свидетельствует наличие в ЛСП «Умереть» группы лексики, в значении которой присутствует указание на 'существование' 'после смерти' - «Загробное существование». Субъектом загробного существования является душа! - «бессмертное начало в человеке». После смерти человека душа расстается с телом и попадает на тот свет - локус вечного обитания души. Мир иной, тот свет, за гробом обозначают место обитания душ умерших в наиболее ' обобщенной форме, без указания на условия существования и характер

«обитателей» данного места. Внутри данного локуса выделяется ряд

I

\

локусов, дифференцированных по предназначению и «условиям существования»: «для душ праведников», «пребывать в вечном блаженстве» (рай] —> (Syn) царство<царствие> небесное) / «для душ грешников», «предаваться вечным мукам» (adj—* (Syn) геенна <огненная> (высок.), пекло,, преисподняя (устар.)). Особую группу внутри микрополя формируют лексические единицы, обозначающие фантастических обитателей мира иного, либо выходцев из него. Данные лексические единицы пришли из мифологии различных народов: «в русских сказках» -упырь, вурдалак, в африканской мифологии - зомби, в греческой мифологии - цербер, , у народов, исповедующих ислам, -гурия. Эти существа могут иметь облик человека (зомби, вампир, призрак) или фантастического животного (цербер ¡), могут иметь постоянный локус обитания («в раю» - гурия, «у ворот ада» - цербер¡) или являться на землю (ангел смерти, привидение, призрак), могут выполнять определенную функцию («услаждать праведников» - гурия, «сторожить вход в подземное царство» - цербер¡, «забирать душу умершего на тот свет» - ангел смерти), иметь различное происхождение («душа, которая не обрела покой» - привидение, призрак2, тенъ12, «оживший мертвец» - вампир2, вурдалак, упырь, зомби).

Таким образом, ЛСП «Умереть», построенное на материале словарей (СОШ), включает в себя 541 единицу. Ядро и околоядерная зона занимают лишь 7,6% всего объема ЛСП. Наиболее разработано субполе «Неестественная смерть», объем которого составляет 46% поля. Граница ядерной и периферийной зон ЛСП размыта. Тем не менее, наиболее близкими к ядру участками, по-видимому, являются субполя 1 «Естественная смерть», 2 «Неестественная смерть», часть лексики субполя 3 «Посмертные обряды», группа 1 «Тело умершего».

Вторая глава «ЛСП «Умереть» в РР» построена по тому же принципу, что и первая глава, т.е. в ней выделяются подглавы, описывающие соответствующие участки ЛСП.

ЛСП «Умереть» в РР насчитывает, по материалам исследования, 193 единицы (557 словоупотреблений (далее с/у)), тогда как поле, построенное по материалам словаря, содержит 541 единицу. Причины количественных различий заключаются в обилии в словаре устаревшей, высокой, специальной лексики, не употребительной в PP. Некоторые участки поля, в частности группы «Загробное существование» и «Родственники умершего» в РР имеют в своем составе менее десяти единиц.

В ЛСП «Умереть» в РР выделяются те же области (субполя, микрополя, группы и подгруппы), что и в общеязыковом. Однако наблюдаются некоторые различия в количественном и качественном

| составе участков поля.

Особенно значимыми для РР являются следующие фрагменты I данного поля: ядерная зона (в которой смерть представлена независимо

от причин, ее вызвавших), группа «Почитание умершего» (14 единиц в РР, 17 - в ОЯ), группа «Тело умершего», объем которой (без учета подгруппы «Действия, совершаемые над телом умершего») составляет 9 1 единиц (в ОЯ - 14).

Наибольшая частота употреблений в РР приходится на лексему, являющуюся именем поля, - умереть 1 (55 с/у). Глагол НСВ умирать г (10 с/у) употребляется почти во всех контекстах РР не в значении

'находиться в предсмертном состоянии', а в значении 'перестать жить' в форме настоящего исторического (И тут у него умирает жена): в форме „ настоящего абстрактного, которое выражает некую типичную ситуацию,

не связанную ни с какими временными границами (А если просто кто, то из супругов умирает, половина долга прощается), а также в форме прошедшего времени, в значении повторяющегося обычного действия (После того, как умирал отец, его пост занимал сын, и так далее...). Таким образом, в РР глагол НСВ умирать/ также входит в ядро ЛСП. | Существительное смерть/, которое является синтаксическим дериватом , 'к глагольной паре умирать ^умеретьи встречается в текстах РР 27 раз.

Субполе 1 «Естественная смерть» в РР представлено 16 единицами поля (в общеязыковом ЛСП - 78). Это единицы, связанные с именем поля ' глаголом умереть/ отношениями синонимии и имеющие в своем

] значении указание на естественный характер смерти. Т.к. в дефинициях

' толковых словарей обычно не содержится информации о характере

! смерти, отнесение лексики поля к естественной смерти делалось на

основании анализа контекстных употреблений в РР. Таким образом, 1 значение 'умереть естественной смертью (т.е. от болезни или от

старости)' имеют синонимы имени поля уйтщ (И вообще за эти годы 1 вот теперь уходят, уходят, уходят, ушли всеV. загнутъся2 (Эта кошка

всех достала. Скорее бы загнулась что ли). В РР отмечены * метафорические квазисинонимы глагола умереть; - сгореть *1 ('умереть

быстро') - 3 с/у (У него нашли рак легких. Так он за какие-то два месяца сгорел, буквально сгорел) и посыпаться* ('начать умирать быстро, один за другим') - 1 с/у {Бабка наша как умерла, все ее подружки за лето посыпались. Три умерли в это лето). Анализ контекстных употреблений просторечных синонимов к имени поля показал, что они могут /' обозначать как естественную, так и неестественную смерть. Ср. На

I

I 1-

| Астериксом (*) отмечены слова и ЛСВ, которых нет в толковых словарях.

)

Крещение купаться ходил? - Да, там человек пятьсот было. Но без подготовки можно кони двинуть (в данном контексте прост, кони двинуть* употребляется в значении «погибнуть от холода») и Ты знаешь, NN конь двинула? - Да ты что? Такая бодрая женщина... (определение бодрая косвенно указывает на то, что NN умерла, находясь в пожилом возрасте, естественной смертью). Синонимы дуба дать, сдохнуть могут употребляться и при субъекте-человеке (Тот, кто в зелье губы клал, тот и вправду дуба дал (В. Высоцкий)), и при субъекте-животном (По радио сказали: овечка Долли в Австралии дуба дала). По отношению к человеку глагол сдохнуть в РР обычно употребляется в первом лице (Как мне это все надоело. Когда ж я сдохну?!), при этом речь не идет о желании умереть, скорее это восклицание, выражающее усталость, отчаяние и т.п.

Заметим, что в РР иногда наблюдается употребление не только «животной» лексики по отношению к человеку, что, в общем-то, известный факт, но и чисто «человеческой» лексики по отношению к животным, например: А поросята, черт его знает, отчего, трое сразу богу душу отдали, остальные двое чуть попозже. Данный пример, по-видимому, говорит о том, что несмотря на прозрачную внутреннюю форму данное выражение воспринимается носителями языка только в значении 'перестать жить' без всякой связи с религиозными представлениями.

Несмотря на то, что появление в речи единиц ЛСП «Умереть», как никакого другого, зависит от ситуации, поле является актуальным для носителей языка. Об этом свидетельствует разработанность поля как в языке, так и в РР, развитая синонимия в близких к ядру участках поля. Причем ЛСП «Умереть» РР активно пополняется за счет появления окказионализмов (например, выдохнуть* (о животных), созданный по аналогии с существующим в языке вымереть - «И говорят, что он выдох (про динозавров) потому, что у него такой маленький мозг»), притока в РР военных (вести огонь на поражение, зачистка, теракт), медицинских терминов (эвтаназия, эксгумация, препарирование), жаргонной лексики (жмурик, замочить), отражающих реалии и проблемы современного российского общества.

Для РР характерна актуализация новых смыслов в лексических единицах языка. Так, в некоторых глаголах убийства, например, крушить, при употреблении его в РР актуализируется сема 'сила', но она меняет свое место в значении слова. В зафиксированном нами примере «Что-то всех стали крушить... и в Магадане тоже» (по поводу телерепортажа об убийстве одного из губернаторов) не действие производится «с силой», а объект действия содержит параметр

«сильный» - в данном случае, «сильные мира сего».

Современное употребление некоторых единиц данного поля как в РР, так и в публицистической речи, позволяет говорить о том, что их стилистические пометы в толковых словарях устарели. Это касается, в 1 частности, вышеуказанной лексемы крушить, имеющей помету

1 «книжн.», а также прилагательного кровавый? с пометой «высок.» (Ср.

1 кровавая резня, кровавая разборка и т.п.).

Кроме того, анализ употребления некоторых синонимов в 1 текстах РР позволяет выявить их семантические различия. Так,

, синонимичные наречия смертельно, насмерть и наречное выражение до

смерти имеют различную сочетаемость. В частности, для наречия насмерть характерна позиция при глаголе, обозначающем неестественную смерть в результате несчастного случая, например: (1) ...разбился насмерть в автомобильной катастрофе; (2) У нас там I девчонка одна раз провалилась в кипяток. - Насмерть?. Наречие

1 смертельно употребляется в сочетании с предикатами физического

' состояния типа ранен, болен, заболеть, например: смертельно заболел и

| умер. Наречное выражение до смерти обычно стоит при глаголах

каузации гибели, имеющих характер длительного действия: забить, 1 замучить, избить ((1) Вот такие студенты в прошлом году моего сына

чуть до смерти не забили; (2) Она своего ребенка до смерти избила), в ' этой же позиции - при глаголах каузации гибели (и не только

1 длительного действия) - возможно употребление наречия насмерть

! {забили насмерть, задавили насмерть). Таким образом, насмерть и до

| смерти - более близкие по значению синонимы, допускающие в

1 большинстве контекстов возможность взаимозамены. Наречие

посмертно в РР встретилось один раз, причем в ироническом контексте: 1 (реплика по поводу репортажа по ТВ о ветеране, который говорит, что

' готов с оружием в руках защищать Родину) Героя ему посмертно! Тем

не менее, данный пример отражает, хотя и эллиптически, особенности сочетания данного наречия, обычно функционирующего в составе сочетаний с предикатами: наградить, присвоить звание героя.

В целом, статистический и контекстуальный анализ единиц ЛСП ( «Умереть» в РР позволяет сделать вывод о том, что для современных

носителей русского языка актуальными являются представления о смерти как о трагическом и несвоевременном событии, независимо от причин и обстоятельств, ее вызвавших. К особенностям русского менталитета следует отнести особое уважение к мертвым, это подтверждается и большим объемом группы «Почитание умершего», и запретом говорить о мертвых плохо, что выражается в ^ неупотребительности пренебрежительных синонимов к имени поля -

[

глаголу умереть 1 - таких как сдохнуть, окочуриться и т.п. в форме 3 л. по отношению к человеку. Исключения только подтверждают это правило. Так, встреченный в РР пример (Что ищут? Там уже давно все передохли в этом Кармадонском ущелье, глубина 90 метров, холод, ни воды, ни пищи...) свидетельствует не о пренебрежении к факту смерти, а, напротив, о неравнодушном отношении к такому положению дел. Употребление грубой, просторечной лексики в данном случае является способом проявления экспрессивности, обусловленным свободным от официальных рамок видом общения, каковым является РР. Кроме того, анализ функционирования единиц данного поля в РР показал, что у современных носителей языка сохраняются народные донаучные представления о смерти. Это выражается, в частности, в персонификации смерти в некоторых контекстах, в вере в приметы, в частотности высказываний, что чья-либо смерть была предопределена, предсказана, либо явилась точкой отсчета смертей других людей из окружения говорящего. Интересно то, что группа «Посмертные обряды» представлена в РР в основном единицами, репрезентирующими народные, а не религиозные обычаи (поминки, кутья, плакальщица и т.п.). Слабо представлена религиозная лексика и на других участках поля РР. Однако, как нам кажется, этот факт не свидетельствует об отсутствии религиозных представлений у современного русского человека. Ведь вера - это сфера очень личная, о которой не принято говорить всем и всюду.

В третьей главе «Внешние связи ЛСП «Умереть» в языке и РР» рассматриваются связи единиц ЛСП «Умереть» с другими полями языка и предпринята попытка определить место этого поля в системе полей, т.е. в «наивной» языковой картине мира.

Вопрос о том, какое место занимает ЛСП «Умереть» в иерархии полей, достаточно дискуссионный. В принципе, построение любого поля предполагает уже на первых этапах поиск родового понятия к имени поля. Что является родовым понятием к имени поля умереть р. По-видимому, таких понятий два: состояние (точнее, изменение состояния) и событие. При этом единицы поля «Умереть» в силу его ситуативного характера (а ситуация предполагает целый набор участников) не укладываются только в классы состояний или событий.

Какие же поля являются «соседями» данного ЛСП в системе полей русского языка? Так как полной и всеобъемлющей языковой картины мира в настоящее время не существует, над процессом ее создания как раз и трудятся лингвисты, занимающиеся построением отдельных ЛСП того или иного языка, то в качестве рабочей схемы мы используем МИС (минимальный идеографический словарь),

приведенный в [Караулов Ю.Н., 1976: 276-298], который включает в себя 340 полей.

ЛСП «Умереть» имеет непосредственные семантические связи со 112 полями МИС. ЛСП «Умереть» в РР связано с 97 полями.

Наиболее обширные связи ЛСП «Умереть» имеет с поле «Событие» (133 единицы общеязыкового поля; 83 - ЛСП РР), причем как событие можно квалифицировать и ядерную лексику: умереть,, смерть1 и их синонимы, и предикаты каузации гибели: убийство, казнь и т.п., а также обозначения обрядов: панихида, похороны, соборование. Событие всегда происходит <случается, совершается>, прикреплено к определенному моменту времени и месту, общественно значимо. Всем этим условиям рассматриваемая лексика удовлетворяет.

ЛСП «Умереть» имеет большую область пересечения с полем «Насилие» (222 единицы, 55 - в РР). Лексика, имеющая в своем значении сему 'насилие', образует в составе ЛСП «Умереть» микрополе (далее - м/п) «Насильственная смерть». Сюда входят такие единицы, как убийство, зарезать, повесить и т.п. С полем «Действие» связаны 64 единицы поля «Умереть» (21 - в РР). В основном, это глаголы каузации гибели: убить, пристукнуть, заколоть и т.п. 74 единицы ЛСП «Умереть» (20 - в РР) принадлежат также полю «Обычай». Большая их часть в ЛСП «Умереть» образует субполе (далее - с/п) «Посмертные обряды», в которое входят похоронные и поминальные обряды: народные (голосить,, плач2, поминки), церковные (реквием¡, панихида), гражданские (гражданская панихида), их действующие лица (плакалъщица2, вопленица) и атрибуты (гроб,, саван, катафалк, 2). Кроме того, к обрядам относится и лексика некоторых других групп в составе ЛСП «Умереть»: например, соборование-, жертвоприношение. С полем «Место» связаны не только некоторые отдельные единицы ЛСП «Умереть» (всего 64 единицы в ОЯ, 16 - в РР), но и целые области этого поля. В качестве архисемы 'место' присутствует в значении единиц: могила,, кладбище, (группа «Место погребения»); лобное место, эшафот, жертвенник (группа «Убийство»); тот свет, рай,, ад, (группа 3 «Загробное существование»), В качестве дифференциальной семы - в значении единиц: хоронить,, погребение, предать кого-либо земле (с/п «Посмертные обряды»).

Важная роль в ЛСП «Умереть» отводится телу человека. С полем «Телесный» пересекается 55 единиц поля ОЛ (29 - в РР), прежде всего, группа «Тело умершего» (тело5, труп, останки). Кроме того, какая-либо часть тела может входить в указание способа лишения жизни: горло, шея - давить7 / удавить, вешать'\ / повесить-, ноги как «инструмент» убийства входят в значение глагола затоптать2 кого-

либо; живот - харакири ('самоубийство путем вспарывания живота'); голова - гильотинировать, обезглавить1 ('лишать жизни, отсекая голову'). Вообще, голова в русской картине мира - это главная часть человека, ср. класть / сложить голову, не сносить головы, головой рисковать (об угрозе смерти). К телу человека относится и такая составная человеческого организма, как кровь, которая прочно связана в сознании носителей языка с неестественной смертью, ср. кровьз ('убийство'), пролить кровь чью-либо (высок.) ('убить или ранить кого-л.'), кровавая баня (высок.), кровопролитие, кровью смыть (позор, обиду) ('убив обидчика, отомстить').

С полем «Церковь» взаимодействуют 46 единиц поля ОЯ (9 - в РР). Религиозные представления выражают следующие единицы: тот свет, царство небесное, райи ад], геенна <огненная>, пекло¡, преисподняя (устар.); также религиозные представления заключены во внутренней форме некоторых единиц поля, например: Бог веку не дал кому-либо (устар., прост.), в иной мир < уйти, переселиться > (устар.); душа с телом расстается. Некоторые единицы употребляются в настоящее время лишь в религиозной сфере: усопший /усопшая (арх., церк.), почивший / почившая (арх., церк.), новопреставленный/ новопреставленная (арх., церк.). Ряд единиц обозначают религиозные обрядовые действия: соборование; поминовение, помин/ (устар.), сорокоуст, отпевание, панихида. Вся представленная лексика входит в макрополе «Мировоззрение», куда помимо нее включаются также единицы, репрезентирующие не только религиозные, но и языческие, мистические, мифологические представления, причем не только русского народа: гурия (миф.), цербер; (миф.), ангел смерти, привидение, призрак, теньз, вампирвурдалак, упырь, зомби; спиритизм, спирит / спиритка, медиум (с/п «Загробное существование»).

Хотя поле «Умереть» имеет выраженный антропоцентрический характер, все же в него входит «животная» лексика. Так, с полем «Животное» связано 44 единицы поля ОЯ (12 - в РР). Это лексика, обозначающая смерть животного: околеть, издохнуть, уснуть/ (о рыбе), а также тело мертвого животного: падаль, мертвечина!, туша!. Животное может выступать, в качестве объекта убийства: бить6, забивать6, морить, выморозить, вывести'4, и само является каузатором гибели, например, задрать! или заесть! (разг.) может только хищник.

Поле «Умереть» имеет также связи с полями «Национальный», «Говорить», «Количество», «Наказание», «Время», «Женский», «Мужской», «Удар», «Звук», «Профессия», «Война», «Возраст», «Желание», «Болезнь», «Резать», «Причина», «Жертва», «Конец», «Отсутствие», «Память», «Выдающийся», «Дать», «Иметь», «Брать»,

«Вещь». «Исследовать», «Научный», «Вещество». «Искусство», «Семья», «Лежать», «Покой», «Спать» и др. (поля перечислены в порядке убывания связей с ЛСП «Умереть»),

Интересно, что поле «Умереть» имеет связи с основными природными элементами жизни: землей (12 единиц; 8 - в РР), огнем (10 единиц; 8 - в РР), воздухом (10 единиц; 2 - в РР) и водой (6 единиц; 3 - в РР). Воздух в ЛСП «Умереть» выступает в качестве жизненно необходимого вещества, отсутствие которого является причиной гибели: задохнуться, ('умереть от невозможности дышать'), ср. также некоторые глаголы каузации гибели: задушить, удавить. Земля - место погребения и вечного упокоения тела: хоронить, ('закапывать в землю'), могила, ('яма или насыпь на месте погребения'), курган ('могильный холм'), покоиться <в земле>. В РР с полем «Земля» связаны не только единицы микрополя «Похоронный обряд» и группы «Место погребения», но и глагол каузации гибели зарыть (Мы вас самих зароем!). Вода - причина гибели: утонуть, захлебнуться!. Огонь выступает в различных функциях: это и источник смерти в значении лексем сжечь, кого-либо, самосожжение, аутодафе; и «условия жизни» в аду - пекло,, и способ погребения — кремация; и символ вечной памяти о погибших - Вечный огонь. В РР отмечены единицы, связанные с полем «Огонь» метафорически: сгореть ('быстро умереть'). Т.к. в МИС нет поля «Горячий», то единицы, содержащие в своем значении данную сему {обвариться), также можно отнести к полю «Огонь».

С полем «Эмоции и чувства» ЛСП «Умереть» связано различными типами отношений: печаль, скорбь присутствуют в знаках выражения этих чувств: плач2, голосить,, минута молчания (высок.), траур,-, пренебрежение заключено в коннотативной части значения следующих единиц: загибаться / загнуться (прост.), подыхать / подохнуть (прост., пренебр.), околевать / околеть (прост., пренебр.); негодование (тесно связанное с негативной оценкой лица или его действий): душегуб (разг.), резня, вогнать в гроб (прост., неодобр.). Следует отметить, что почти все единицы поля содержат эмотивный компонент в своем значении.

Следует отметить,' что связь с полями «Деньги» {похоронные* -'государственное денежное пособие на похороны') и «Жалеть» {Мои соболезнования) характерна только для поля РР.

Хотя подавляющее большинство связей приходится на периферию поля «Умереть» (что, по-видимому, характерно для большинства ЛСП), ядро и околоядерна я зона также имеют довольно активное пересечение с другими полями. Разница заключается в том,' что периферия имеет связи с конкретной лексикой, с денотативными полями.

Ядро тяготеет к полям абстрактным и предикативным. Характер поля близок к предикатному, лишь на периферии наблюдаются денотативные тенденции. По предварительной оценке, поле обнаруживает довольно интенсивные центростремительные и слабые центробежные силы. Поле активно притягивает к себе лексику других полей: поля «Обряды» (похороны, поминки, соборование, отпевание, панихида и т.д.), полей «Место» (кладбище, тот свет, рай1у ад;), «Удар» (бить, забить), «Профессия» (могильщик, плакальщица2, дезинсектор, забойщик?), «Разрушать» (крушить) «Еда» (кутья), «Документ» (завещание), «Транспорт» (катафалкЕдиниц ЛСП «Умереть», которые бы, напротив, «убегали» в другие поля, немного, например: провожать в последний путь (притягивается полем «Дорога»).

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы. В частности отмечается, что концепт Смерть формирует вокруг себя достаточно крупное и хорошо разработанное ЛСП. Поле хорошо разработано, имеет достаточно четко выраженное ядро, объем которого составляет 3% от общего объема ЛСП. ЛСП «Умереть» РР состоит из 193 единиц (в общеязыковом ЛСП - 541 единица). Количественные различия обусловлены тем, что в РР отсутствует большая часть устаревшей и книжной лексики данного поля, зафиксированной в словаре. Структура ЛСП РР почти идентична структуре общеязыкового поля. Различным является соотношение объема участков поля РР и общеязыкового ЛСП. Так, в ЛСП РР объем ядра составляет 11% (в общеязыковом в 3 раза меньше — 3%). Этот факт подтверждает основные положения теории поля о том, что ядро поля составляет наиболее употребительная и частотная лексика.

В ядре и прилегающих к нему зонах преобладает предикатная лексика, на периферии сильны денотативные тенденции. Таким образом, характер поля близок к предикатному. В ЛСП «Умереть» центростремительные силы преобладают над центробежными. Поле активно притягивает к себе лексику других полей.

Большая разработанность отдельных участков поля в РР по сравнению с общеязыковым, а также анализ контекстов позволяет сделать некоторые выводы об отношении современного русского человека к смерти (смерть рассматривается как трагическое и несвоевременное событие, независимо от причин, ее вызвавших) и об особом почитании умерших, как этической норме в русском обществе. Кроме того, исследование показало, что у современных носителей языка сохраняются народные, религиозные представления о смерти, наиболее актуальными являются народные обряды, связанные со смертью.

Поле носит ситуативный характер, тем не менее оно актуально

для носителей языка. Об этом свидетельствует и сильно развитая синонимия в ядре и околоядерной зоне поля, и приток в ЛСП РР лексики (неологизмы иностранного происхождения, жаргон, терминологическая лексика, возникновение окказионализмов и даже региональных наименований (например, саратовское жареный бугор*)), и многочисленные внешние связи, и, конечно, хорошая разработанность самого поля.

Основные положения исследования отражены в следующих публикациях:

1. Концепт «смерть» в поэзии В. Высоцкого // Проблемы речевой коммуникации - Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 2003. - Вып. 2. - С. 128-136.

2. Когнитивные представления русского человека о смерти на основе анализа мотивирующих образов // Филологические этюды: Сб. научных статей молодых ученых - Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 2003. -Вып. 6.-С.207-211.

3. Место ЛСП «Умереть» в русской языковой картине мира (на основе анализа внешних связей поля с другими полями) (в печати).

ч

I.

Подписано в печать 20.10.03. Форма! 60x84/16 Тираж 100 экз Заказ№0122 Размножено на ризографе. ООО «ЛОДИ» 410740. Саратов, Астраханская. 77

1

I

I

* 17022

\ 2.2_

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ковальчук, Елена Геннадиевна

ГЛАВА I. Лексико-семантическое поле «Умереть» в русском языке.

1Л. Семный состав ЛСП «Умереть».

1.2. Выделение на основе анализа дифференциальных сем микрополей, групп и подгрупп единиц в составе поля

1.3. Ядро ЛСП «Умереть».

1.4. Околоядерная зона.

1.5. Субполе 1 «Естественная смерть».

1.5.1. Микрополе 1 «Процесс умирания»

1.5.2. Микрополе 2 «Подготовка к смерти».

1.6. Субполе 2 «Неестественная смерть».

1.6.1. Микрополе 1 «Смерть в особых обстоятельствах».

1.6.2. Микрополе 2 «Насильственная смерть».

1.7. Субполе 3 «Посмертные обряды».

1.7.1. Микрополе 1 «Похоронный обряд».

1.7.2. Микрополе 2 «Поминальные обряды».

1.7.3. Группа «Место погребения».

1.7.4. Группа «Почитание умершего».

1.8. Группа 1 «Тело умершего».

1.9. Группа 2 «Родственники умершего».

1.10. Группа 3 «Загробное существование».

Выводы.

ГЛАВА II. Лексико-семантическое поле УМЕРЕТЬ в разговорной речи.

2.1. Ядро ЛСП «Умереть» РР.

2.2. Околоядерная зона ЛСП «Умереть» РР.

2.3. Субполе 1 «Естественная смерть».

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Ковальчук, Елена Геннадиевна

-3* 2.3.1. Микрополе 1 «Процесс умирания».95

2.3.2. Микрополе 2 «Подготовка к смерти».96

2.4. Субполе 2 «Неестественная смерть».96

2.4.1. Микрополе 1 «Смерть в особых обстоятельствах».96

2.4.2. Микрополе 2 «Насильственная смерть».98

2.5. Субполе 3 «Посмертные обряды».108

2.5.1. Микрополе 1 «Похоронный обряд».108

2.5.2. Микрополе 2 «Поминальные обряды».113

2.5.3. Группа «Место погребения».114

2.5.4. Группа «Почитание умершего».117

2.6. Группа 1 «Тело умершего».119

2.7. Группа 2 «Родственники умершего».120

2.8. Группа 3 «Загробное существование».121

Выводы.122

ГЛАВА Ш. Внешние связи ЛСП «Умереть» в языке и РР.125

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.139

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ.142

СПИСОК ИСТОЧНИКОВ.156

УСЛОВНЫЕ СОКРАЩЕНИЯ.159

Приложение. АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ЕДИНИЦ ПОЛЯ.160 Ш

ВВЕДЕНИЕ

Одним из ключевых концептов культуры является смерть, причем, возводя данное понятие в ранг концепта, мы основываемся на определении концепта, данном в словаре Ю.С. Степанова: «Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. Концепты не только мыслятся, они переживаются» [Степанов 1997: 40 - 41]. И действительно, вопросы жизни и смерти волнуют людей, по-видимому, с тех пор, как человек впервые осознал свою смертность. Проблемы бытия и небытия легли в основу первой из наук - философии, страх смерти порождал религии. Смерть - это и великая тайна, и неизбежный финал жизни каждого человека.

Смерть является предметом исследования многих наук: философии, психологии, медицины. Тема смерти и связанные с нею вопросы о смысле человеческого существования является одной из важнейших в произведениях русской классической литературы и рассматривается в этой связи в литературоведческих работах. Как ни странно, но в лингвистике до сих пор нет работ, в которых бы было полностью представлено лексико-семантическое поле (далее ЛСП) «Умереть» в русском языке. Тем не менее, некоторые области данного поля изучены очень основательно. В частности, глаголы каузации гибели рассматривались в статьях Ю.Д. Апресяна [Ю.Д. Апресян, 1995а: 249, 321], в работе Л.В. Балашовой представлен полный системный анализ лексико-семантической группы (далее ЛСГ) глаголов каузации гибели [Балашова Л.В., 1983], в работах А.П. Чудинова также рассматривается глагольная лексика со значением смерти в составе ЛСГ глаголов биологического существования [Чудинов А.П., 1979, 1980]. Лексические единицы ЛСП «Смерть» рассматривались в сравнительно-историческом аспекте [Балашова Л.В., 1983], в сопоставительном аспекте [Гольдберг В.Б., 1984], [Михайлова Т.А., Николаева Н А., 1988.], [Кудряшова А.П., 2002], предметом изучения являлись

- 5% процессы эвфемизации в поле «Смерть» [Кудряшова А.П., 2002]. Кроме того, в ряде работ находим подробный семантический анализ отдельных единиц данного поля: [УрысонЕ.В., 1997], [Шмелев А.Д., 1997], [Рахилина Е.В., 2000] и др. Анализ концепта смерть содержится в работах [Бабушкин А.П., 1996], [Грабарова Э.В., 2001].

Понятие ЛСП было введено в лингвистический обиход в связи с задачей системной организации лексики, возникающей из общих предпосылок ф структурного подхода к языку [Падучева Е.В., 2001: 23]. С другой стороны:

Принципиальная возможность последовательного описания ее единиц («слов-понятий») по семантическим полям - одно из свидетельств ее системной организации» [Новиков JI.A. 1982:66]. Идея системности лексики является общепризнанной в современном отечественном языкознании. Она получила свое воплощение в работах Ю.Д. Апресяна, JI.M. Васильева, P.M. Гайсиной, В.Г. Гака, ЮН. Караулова, Э.М. Кузнецовой, J1.A. Новикова, З.Д. Поповой, щ И.А. Стернина, A.A. Уфимцевой и др. Теория ЛСП - сравнительно молодая область языкознания. В основе ее лежит мысль о том, что слова в языке не изолированы друг от друга, а образуют некие смысловые группы. Родоначальником этой теории считается Й. Трир, согласно концепции которого на каждое понятийное поле, соответствующее определенной сфере опыта, накладываются слова, образующие языковое поле, членящие сферу опыта полностью и без пробелов. При этом Трир считает, что для того чтобы «понято было отдельное слово, должно быть в наличии поле словесных знаков (das Wordzeichenfeld) как целое, и отдельный словесный знак может быть понят только в массе одновременно с ним существующего поля» [Trier, 1931:5, цит. по Караулов Ю.Н., 1976:6].

В современном языкознании лексико-семантическое поле определяется как «иерархическая структура множества лексических единиц, объединенных общим (инвариантным) значением и отображающим в языке определенную понятийную сферу» [ЛЭС, 1998: 458], ср. также: «совокупность языковых единиц, объединенных общностью содержания и отражающих понятийное, предметное и функциональное сходство обозначаемых явлений» [Кобозева И.М., 2000:99].

Огромный вклад в развитие теории поля внес Ю.Н. Караулов, выход монографии которого «Общая и русская идеография» (1976) стал настоящим событием в отечественной и мировой семантике. В этой своей работе ученый обобщил опыт предшественников, разработал собственную оригинальную методику построения поля и применил ее на практике, создав на основе построенных им ЛСП минимальный идеографический словарь (далее МИС). До сих пор эта монография Ю.Н. Караулова является основным методическим пособием для лингвистов, работающих над построением и описанием отдельных семантических полей языка. Кстати, именно в «Общей и русской идеографии» была декларирована задача построения всех ЛСП языка, т.к. только при этом условии можно в полном объеме представить языковую картину мира данного языка и решить многие спорные вопросы теории поля.

На основании множества определений семантического поля, данных в работах зарубежных и отечественных лингвистов, Ю.Н. Караулов выделяет следующие основные свойства поля: 1) связь элементов поля;

2) упорядоченность и взаимоопределяемость его элементов;

3) самостоятельность поля, выражающаяся в его целостности, а следовательно

- в принципиальной выделимости; 4) специфичность его в разных языках [Караулов Ю.Н., 1976:33]. И.А. Стернин, суммируя опыт исследований в данной области (Адмони, 1964; Гулыга, Шендельс, 1969; Бондарко 1971, 1972, 1983; Кузнецова, 1981), определяет основные положения полевой концепции языка, которые помимо указанных выше, включают следующие: поле объединяет однородные и разнородные элементы; поле образуется из составных частей - микрополей, которых должно быть не менее двух; поле имеет вертикальную и горизонтальную ориентацию, вертикальная организация

- структура микрополей, горизонтальная - взаимоотношение микрополей; в

-7* составе поля выделяются ядерные и периферийные конституенты, ядро консолидируется вокруг компонента-доминанты; ядерные конституенты наиболее специализированы для выполнения функций поля, систематически используются, выполняют функцию поля наиболее однозначно, наиболее частотны по сравнению с другими конституентами и обязательны для данного поля; граница между ядром и периферией является размытой, нечеткой; конституенты поля могут принадлежать к ядру одного поля и периферии ф другого поля или полей; разные поля отчасти накладываются друг на друга, образуя зоны постепенных переходов, что является законом полевой организации системы языка [Стернин И.А., 1985:38].

В.П. Конецкая, говоря об аксиомах в лексикологии, указывает на взаимодействие центра и периферии как принцип организации ЛСП. Центр поля образуют единицы с меньшим количеством дифференциальных семантических признаков. Взаимодействие центра и периферии регулируется Ф центростремительными силами, обновляющими центр за счет периферии, и центробежными силами, пополняющими периферию [Конецкая В.П., 1998:23].

До настоящего времени в теории семантического поля ряд вопросов остаются дискуссионными, в частности, вопрос о свойствах поля, который по-разному решается в зависимости от того, какие принципы лежат в основе внешнего и внутреннего структурирования поля.

Ю.Н. Караулов в своей монографии [Караулов, 1976: 230] сформулировал четыре основных требования к внутренней структуре поля: 1) структура

1« должна компенсировать свойство необратимости, являющегося следствием иерархии единиц поля; 2) должна быть компактной и легко обозримой; 3) должна подчиняться не только законам логики, но и быть связанной с внеязыковой реальностью; 4) должна быть универсальной, т.е. единообразно повторяющейся в полях различного наполнения и разных типов.

Если первые три тезиса не вызывают сомнений, то последний -требование единообразия - является несколько искусственным. Внутреннее структурирование поля на основе семантических связей отвечает всем вышеуказанным требованиям, кроме требования универсальности. Выполнение требования связанности внутренней структуры поля с внеязыковой реальностью (третий тезис Ю.Н. Караулова) обеспечивается в процессе выделения на основе метода компонентного анализа отдельных областей внутри поля - субполей, микрополей, групп, - объединяющих лексику, отражающую некие ситуации, связанные в сознании носителей языка с ситуацией, задаваемой именем поля.

Современный этап исследования семантических полей немыслим без описания лексических функций и параметров. В частности, корреляции семантической производности (названные так в связи с тем, что лексические единицы, связанные данными отношениями, часто, хотя и не всегда, оказываются формально связанными словообразовательными отношениями), описаны впервые в работах [Жолковский и Мельчук, 1965, 1967] и [Апресян, 1974], что послужило мощным толчком к развитию отечественной семантики в конце XX века. Было снято требование субституции - подставимости в один контекст - и это дало возможность рассматривать в качестве семантических отношений (далее СО) отношения между различными частями речи. Это имеет большое значение для описания внутренней структуры ЛСП, в состав которых входят лексические единицы, принадлежащие к различным частям речи.

В настоящее время в семантике существует ряд авторитетных школ, исследования которых имеют огромную важность для развития теории поля. Основное различие между ними: разность в вопросе понимания значения языковых единиц. У. Куайн выделяет по этому принципу сильную (внешнюю) семантику, основным постулатом которой является: описать значение языкового выражения значит сформулировать правило, по которому можно установить, что соответствует этому выражению в действительном мире или некоторой модели мира, и слабую (внутреннюю) семантику, по которой значения - это ментальные сущности, принадлежащие сознанию человека (см.

Кобозева И.М., 2000:25-27]. В отечественном языкознании «сильная» семантика представлена исследованиями по теории референции участников семинара «Логический анализ языка»: [Арутюнова Н. Д. 1976, 1988], [Крейдлин Г.Е., Рахилина Е.В. 1981], [Падучева Е.В. 1985], [Булыгина Т В, Шмелев А.Д. 1997], [Шмелев А.Д. 1996] и др. «Слабая» (внутренняя семантика) лежит в основе модели «Смысл <=> Текст», разработанной представителями Московской семантической школы ([Апресян Ю.Д. 1994, 1995, 1997, 2001], [Мельчук И.А. 1974.] и др.). Также ярким представителем направления внутренней семантики является Анна Вежбицкая с ее концепцией «языка мысли» [Вежбицкая А., 1969, 1972, 1992, 1996], т. е. языка толкований на основе семантических примитивов, использование которого позволяет улавливать тончайшие различия в значении синонимов, что очень важно при построении лексико-семантических полей.

Решение многих проблем теории поля невозможно без полного тезаурусного описания лексики языка, поэтому построение каждого поля вносит вклад в решение этих проблем. Все это обусловило актуальность настоящего исследования.

Объектом исследования являются лексические единицы, содержащие в своем толковании компонент «Умереть», обнаруженные в результате выборки из Толкового словаря русского языка С.И. Ожегова, Н.Ю. Шведовой (далее СОШ) и из текстов разговорной речи (далее РР). Общий объем ЛСП «Умереть» в русском языке - 541 единица, в РР - 193 единицы.

Предметом исследования является структура и системная организация ЛСП «Умереть» в русском языке и в РР.

Цель работы заключается в построении и системном описании ЛСП «Умереть», в выявлении места и роли данного поля в языковой картине мира. Достижение поставленных целей предполагает решение следующих задач.

- 101. Установить состав лексических единиц ДСП «Умереть» в русском языке, выявить общий состав семной структуры лексических единиц, определить набор сем ДСП «Умереть» и их частотность;

2. Определить состав микрополей внутри ДСП, охарактеризовать связи микрополей внутри ДСП, определить характер отношений между элементами внутри системы;

3. Охарактеризовать связи ДСП «Умереть» с другими ДСП современного русского языка, определить место ДСП «Умереть» в системе лексико-семантических полей современного русского языка;

4. Определить состав элементов ДСП «Умереть» в РР, сопоставить состав, принципы организации, принципы построения и связи единиц в общеязыковом ДСП «Умереть» и в ДСП PP.

Методы исследования. В работе использован метод поля, ассоциативный метод и метод компонентного (семного) анализа, а также грамматический и стилистический методы изучения лексики, связанной с понятием смерть. Для сравнительного анализа общеязыкового ДСП «Умереть» и ДСП РР применялся метод сопоставительного и контекстуального анализа. Количественные подсчеты осуществлялись с помощью методики статистического анализа.

Материалом для исследования послужили данные толковых словарей русского языка, фразеологических, синонимических словарей русского языка.

В качестве источников разговорной речи были использованы сборники «Русская разговорная речь. Тексты» [1978], «Живая речь уральского города. Тексты» [1995], фонохрестоматия «Русский речевой портрет» [Розанова H.H., Китайгородская М.В., 1995], тексты произведений B.C. Высоцкого, которые, по мнению Исследователей [Розанова H.H., Китайгородская М.В., 1993: 97-113], близки РР по лексическому составу; расшифровки магнитофонных записей РР из фондов кафедры русского языка Саратовского государственного университета (219 текстов, общим объемом около 200 тыс. словоупотреблений). Т.к. исследуемое поле ситуативно, потребовалось целенаправленное собирание примеров употребления лексики данного поля в РР, поэтому значительную часть примеров составляют записи РР, сделанные автором данной работы от 146 информантов в возрасте от 14 до 85 лет, из них 60% составляют женщины и соответственно 40% - мужчины, 80% информантов - лица с высшим образованием.

Научная новизна исследования состоит в том, что в неА/ впервые комплексно исследуется участок лексической системы языка и РР, репрезентирующий смерть. Впервые представлена структура, внутренние и внешние связи единиц данного поля. Кроме того, впервые данное поле рассматривается в функциональном аспекте, в частности рассматриваются особенности организации и функционирования ЛСП «Умереть» в РР.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что данное исследование вносит вклад в дальнейшую разработку теории лексико-семантического поля. Определенную разработку получили идеи современной лингвокультурологии и когнитологии, которые используются для построения значимого фрагмента картины мира - смерти.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты и методика исследования могут служить базой для дальнейшего анализа лексико-семантических полей русского языка и разговорной речи.

Выводы и конкретный лингвистический материал могут быть использованы в курсе по лексикологии и лексической семантике, в спецкурсах по стилистике и теории поля, а также в лексикографической практике.

Апробация работы. Основные положения и результаты исследования неоднократно докладывались и обсуждались на межвузовских конференциях в Саратове (с 2000 по 2003 гг.). По теме диссертации имеется 3 публикации:

1. Концепт «смерть» в поэзии В.Высоцкого // Проблемы речевой коммуникации - Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 2003. - Вып. 2. - С. 128-136.

- 122. Когнитивные представления русского человека о смерти на основе анализа мотивирующих образов // Филологические этюды: Сб. научных статей молодых ученых - Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 2003. - Вып. 6. - С. 207-211.

3. Место ЛСП «Умереть» в русской языковой картине мира (на основе анализа внешних связей поля с другими полями) (в печати).

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка использованных источников, библиографии, списка сокращений.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лексико-семантическое поле "умереть" в русском языке и в разговорной речи"

Выводы

Таким образом, за счет того, что словарь включает большое количество устаревших единиц (преставление, успение, почить и др.), специальных (летальный, прозектор, эксгумация и др.), прикрепленных к ситуации официального сообщения о смерти (например: утрата, уйти из жизни, потери <в боях>), ЛСП «Умереть» в РР гораздо беднее в плане синонимии и меньше & по объему, чем поле, построенное на материале словаря. И хотя в ЛСП

Умереть» в РР выделяются те же субполя, микрополя, группы и подгруппы, что и в общеязыковом, количественный состав участков поля в РР и общеязыковом ЛСП различны (см. табл. 2).

- 139-ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, смерть является одним из важнейших концептов мировой культуры. Смерть по-разному представляется носителям разных культур. Так, А.П. Бабушкин (1996:43), говоря о типах концепта, указывает на то, что Смерть при персонификации у разных народов имеет различный облик: в английской традиции она предстает в виде скелета с косой, в русской - это безобразная старуха с косой, к тому же косая. Этим культурные различия в представлениях о смерти не исчерпываются. Анализ функционирования единиц ДСП данного концепта позволил сделать некоторые выводы об особенностях представлений русского человека о смерти.

Концепт Смерть формирует вокруг себя достаточно крупное и хорошо разработанное ЛСП. Л СП «Умереть»13 в современном русском языке, построенное по материалам толковых словарей, включает в себя 541 единицу. Поле хорошо разработано, имеет достаточно четко выраженное ядро, объем которого составляет 3% от общего объема ЛСП.

В ядре и прилегающих к нему зонах преобладает предикатная лексика, на периферии сильны денотативные тенденции. Таким образом, характер поля близок к предикатному.

В ЛСП «Умереть» центростремительные силы преобладают над центробежными. Поле активно притягивает к себе лексику других полей.

ЛСП «Умереть» имеет непосредственные связи со 112 полями языка (ЛСП «Умереть», построенное на основе РР - с 97 полями). Это свидетельствует о значимости данного ЛСП в русской языковой картине мира. Наиболее активно поле взаимодействует с полями «Событие», «Ситуация» и «Состояние», из чего можно сделать вывод об «адресе» данного поля в русской языковой картине мира - ЛСП «Умереть» находится на пересечении указанных полей.

13 Имя поля «Умереть» выбрано по методическим соображениям. В частности, выбор обусловлен тем, что данная единица удовлетворяет требованиям, выдвинутым Ю.Н. Карауловым (1976) к имени поля: 1. выражает понятие в наиболее общем виде, 2. является немаркированным элементом поля с точки зрения сферы употребления, 3 является наиболее частотным по сравнению с другими элементами поля.

Внутри поля его единицы связаны целым рядом семантических отношений. Причем в ядре и околоядерной зоне преобладает синонимия, отношения синтаксической деривации и актантной корреляции. Кроме того, в поле присутствуют родо-видовые отношения, фазовая связь, локальная и инструментальная связь элементов ДСП. На периферии наблюдаются также специфические корреляции, характерные только для данного поля, например: «обрядовое действие - атрибут обрядового действия» (<похороны - гроб}) «обрядовое действие - участник обрядового действия» (похороны -плакальщица); «обрядовое действие - обрядовое пожелание» (погребение - Мир праху кого-либо!); «обрядовое действие - обрядовая пища» (поминки - кутья).

ЛСП «Умереть» РР состоит из 193 единиц (в общеязыковом ДСП - 541 единица). Количественные различия обусловлены тем, что в РР отсутствует большая часть устаревшей и книжной лексики данного поля, зафиксированной в словаре. Структура ЛСП РР почти идентична структуре общеязыкового поля. Различным является соотношение объема участков поля РР и общеязыкового ЛСП. Так, в ЛСП РР объем ядра составляет 11% (в общеязыковом в 3 раза меньше - 3%). Этот факт подтверждает основные положения теории поля о том, что ядро поля составляет наиболее употребительная и частотная лексика.

Некоторые единицы поля в РР могут приобретать новое значение, в частности, глагол хоронить¡, кроме отмеченного в словаре «закапывать в землю, помещать в гробницу», в РР употребляется в значении «<преждевременно> считать кого-то умершим» (например: - Как же я теперь без сестренки буду? - Да подожди ты ее хоронить раньше времени, может, найдется еще). Особенностью РР является то, что слово с необходимым в данный момент смыслом может быть «изобретено» буквально во время высказывания, правда, по существующей в языке словообразовательной модели (ср. А говорят, что он выдох (про динозавра) потому, что у него мозг маленький.). В РР происходят изменения в стилистическом маркировании некоторых единиц, так уйти6 и кровавый2 теряют свою «высокость» (ср. кровавая разборка).

Большая разработанность отдельных участков поля в РР по сравнению с общеязыковым, а также анализ контекстов позволяет сделать некоторые выводы об отношении современного русского человека к смерти (смерть рассматривается как трагическое и несвоевременное событие, независимо от причин, ее вызвавших) и об особом почитании умерших, как этической норме в русском обществе. Кроме того, исследование показало, что у современных носителей языка сохраняются народные, религиозные представления о смерти, наиболее актуальными являются народные обряды, связанные со смертью.

Поле носит ситуативный характер, тем не менее оно актуально для носителей языка. Об этом свидетельствует и сильно развитая синонимия в ядре и околоядерной зоне поля, и приток в ЛСП РР лексики (неологизмы иностранного происхождения, жаргон, терминологическая лексика, возникновение окказионализмов и даже региональных наименований (например, саратовское жареный бугор), и многочисленные внешние связи, и, конечно, хорошая разработанность самого поля.

Список научной литературыКовальчук, Елена Геннадиевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абдуллина А А. Семантическое поле локальности в современном русском языке // Теория поля в современном языкознании: Тезисы научно-теоретического семинара. Уфа, 1991. - Вып. 1. - С. 94-97.

2. Авилова Н.С. Вид глагола и семантика глагольного слова. М. Наука, 1976.-328 с.

3. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т. Т. 1: Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М.: Шк.: Яз. рус. культуры, 1995. -472с.

4. Апресян Ю.Д. Избранные труды: В 2 т. Т. 2: Интегральное описание языка и системная идеография. М.: Шк.: Яз. рус. культуры, 1995. - 766с.

5. Апресян Ю.Д. Лингвистическая терминология Словаря. // Апресян Ю.Д. и др. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып. 2.

6. Щ М.: Шк.: Яз. рус. культуры, 2000.

7. Апресян Ю.Д. О языке толкований и семантических примитивах. // Изв. РАН. Сер. лит. и яз., 1994. № 4. - Т. 53. - С. 27-39.

8. Апресян Ю.Д. Значение и употребление. // ВЯ, 2001. № 4. - С.3-21.

9. Арнольд И.В. Оппозиция в семасиологии. // ВЯ, 1966. № 2. - С. 106 - 110.

10. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований М.: Наука, 1980. - С.162.177.

11. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Шк.: Яз. рус. культуры, 1999. -С. 124-125.

12. П.Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл (логико-семантические проблемы). М.: Эдиториал УРСС, 2002. - 384 с.

13. Бабенко Л.Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1989. - 184с.

14. Бабушкин А.П. «Возможные миры» в семантическом пространстве языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. - 86 с.

15. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1996. - 103 с.

16. Байбурин А.К., Левинтон Г.А. Похороны и свадьба. // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990.

17. Балашова JI.B. Структура лексико-семантической группы глаголов существования и внешние связи глаголов данной группы в исходных и метафорических значениях. // Классы слов и их взаимодействие. -Свердловск, 1979. С. 21 - 25.

18. Балашова JI.B. Группа каузативных глаголов гибели (о человеке) в истории русского языка. Дис . канд. филол. наук Саратов, 1983. - 275 с.

19. Баранов А.Н. Категории искусственного интеллекта в лингвистической семантике. Фреймы и сценарии. М., 1987.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.: Прогресс, 1974.

21. Бендикс Э.Г. Эмпирическая база семантического описания / Пер. с англ. // НЗЛ, вып. XIV. М.: Прогресс, 1983. - С. 75-107.

22. Бертельс А.Ф. Разделы словаря, семантические поля и тематические группы слов. // ВЯ, 1982. №4. - С. 52 - 63.

23. Бондарко A.B. Семантика предела. // ВЯ, 1990. №4.

24. Борисова И.Н. Дискурсивные стратегии в разговорном диалоге. // Русская разговорная речь как явление городской культуры. Екатеринбург: «АРГО», 1996.-С. 21-48.

25. Боровикова H.A. Особенности семантической структуры ЛСГ глаголов разделения. // Семантические классы русских глаголов: Межвузовский сб. науч. трудов. / Отв. ред. Э.В. Кузнецова. Свердловск, 1982. - С. 66-70.

26. Буянова Л.Ю. О концепте «душа» в лингвистической традиции // Филология. РЫ1о1о^са - 1998. - №13. - С. 12-15.

27. Васильев Л.М. Теория семантических полей // ВЯ, 1971. № 5 - С. 105-113.

28. Васильев Л.М. Семантические классы глаголов чувства, мысли и речи // Очерки по семантике русского глагола. Уфа, 1971 (Учен. зап. Башк. унта. Вып. 43).

29. Васильев Л.М. Типы семантических полей по их структуре и способам репрезентации // Слово в системе и тексте. Новосибирск, 1988. - С. 38-46.

30. Васильев Л.М. Предикаты состояния (их типология, парадигматика и синтагматика) // Глагол в системе языка и речевой деятельности: Материалы научной лингвистической конференции. Свердловск, 1990. -С. 6-7.

31. Васильев Л.М. Коннотативный компонент языкового значения // Русское слово в языке, тексте и культурной среде. Екатеринбург, 1997. - С. 35-40.

32. Вежбицкая А. Речевые акты.//НЗЛ. Вып. XVI: Лингвистическая прагматика. М.: Прогресс, 1985. - С. 251 - 275.

33. Вежбицкая А. Сравнение градация - метафора. // Теория метафоры. - М.: Прогресс, 1990.

34. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -416с.

35. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999.

36. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и грамматики. М., 2001.

37. Виноград Т.К. К процессуальному пониманию семантики. // НЗЛ. Вып. XII.-М., 1983. С.123-170.- 14539. Винокур Т.Г. К характеристике говорящего. Интенция и реакция. // Язык и личность. М.: Наука, 1989. - С. 11 - 23.

38. Вольф Е М. Метафора и оценка. // Метафора в языке и тексте. М., 1988.

39. Вольф Е.М. Эмоциональные состояния и их представление в языке // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. -М.: Наука, 1989.

40. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка. // НЗЛ, вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С. 5-11.

41. Гайсина P.M. Значение и синтагматика глаголов классификационных отношений в современном русском языке // Актуальные проблемы предложения и словосочетания. Ульяновск, 1980. - С. 16-24.

42. Гайсина P.M. Лексико-семантическое поле глаголов отношения в современном русском языке. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1981. - 195с.

43. Гак В.Г. К проблеме семантической синтагматики. // Проблемы структурной лингвистики. М., 1972. - С.367-395.

44. Гак В.Г. Актантная структура грехов и добродетелей. // Логический анализ языка. Языки этики. С. 90-96.

45. Гак В.Г. Человек в языке. // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999.

46. Гинзбург Е.Л., Крейдлин Г.Е. Родо-видовые отношения в языке (таксономические операторы). // НТИ, сер. 2, 1982. №8. - С.24-31.

47. Гинзбург Е.Л., Крейдлин Г.Е. Родо-видовые отношения в языке (словообразование, таксономия, оценка)).//НТИ, сер. 2, 1982. №11. -С.25-28.

48. Гловинская М.Я. Многозначность и синонимия в видо-временной системе русского глагола. М.: Рус. слов., Азбуковник, 2001. - 320 с.

49. Гловинская М.Я. Семантические типы противопоставлений русского глагола. М.: Наука, 1982. - 155 с.

50. Гловинская М.Я. Специфические значения некоторых глагольных форм в разговорной речи. // Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983. - С. 119 - 141.

51. Гольдберг В.Б. Типология структурных связей, организующих ЛСП (на примере поля «Жизнь и смерть» в русском и английском языках). -Воронеж, 1984.-225 с.

52. Гордон Е.Я. Каузативные глаголы в современном русском языке: Автореф. дис . канд. филол. наук. М., 1981. - 23 с.

53. Городецкий Б.Ю. К проблеме семантической типологии. М., 1969.

54. Грабарова Э.В. Лингво культур о логические характеристики концепта «смерть». // Языковая личность: проблемы коммуникативной деятельности. -Волгоград: Перемена, 2001.

55. Гроф С., Гроф К. Сияющие города и адские муки. // Жизнь после смерти. -М.: Советский писатель, 1990. С. 64-70.

56. Гуревич В.В. О «субъективном» компоненте языковой семантики. // ВЯ, 1998. -№1.

57. Демьянков В.З. «Событие» в семантике, прагматике и в координатах интерпретации текста. // Изв. РАН. Сер. лит. и яз., 1983. № 4. - Т. 42. - С. 320-328.

58. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода. // ВЯ, 1994. № 4. - С. 17-35.

59. Денисенко Н.В. Функциональная структура семантического поля: Наименование изменения в русском языке. // ФН, 1973. № 1. - С.89-98.

60. Зеленин Д.К. Табу слов у народов Восточной Европы и Северной Азии // Сборник музея антропологии и этнографии. Л., 1929. - Том 8-9. - С.119.

61. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения. // Разновидности городской устной речи. М.: Наука, 1988. - С. 5 - 43.

62. Иванов B.B. Реконструкция структуры, символики и семантики индоевропейского погребального обряда. // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990. - С. 10.

63. Караулов Ю.Н. Лингвистическое конструирование и тезаурус литературного языка. М.: Наука, 1981. - 366 с.

64. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М.: Наука, 1976. - 355 с.

65. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987. -261с.

66. Кибрик A.A. Когнитивные исследования по дискурсу. // ВЯ, 1994. № 5. -С.126-138.

67. Кильдибекова Т.А. Глаголы действия в современном русском языке: Опыт функционально-семантического анализа Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1985.- 157с.

68. Китайгородская М.В., Розанова H.H. Творчество В. Высоцкого в зеркале устной речи // ВЯ, 1993. № 1 - С. 113

69. Кобозева И М. Лингвистическая семантика: Учебник. М.: Эдиториал УРСС, 2000.-352 с.

70. Кожин А Н., Крылова O.A., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи: Учебное пособие для филологических специальностей университетов. М.: Высшая школа, 1982. - 223 с.

71. Кормилицына М.А. Антропоцентризм разговорного текста. // Вопросы стилистики. Саратов, 1998. - Вып. 27. - С. 80 - 87.

72. Красильщик И.С., Рахилина Е.В. Предметные имена в системе «Лексикограф». // НТИ, сер. 2, 1992. №9. - С.24-31.

73. Кривченко Е.Л. К понятию «семантическое поле» и методам его изучения //ФН, 1973.-№1.-С. 99- 103.

74. Крутикова Л.Е. Структура лексического и фразеологического значения: Учеб. Пособие. М.: МГПИ, 1988. - С. 13-63.

75. Крысин Л.П. Что изучает лексическая семантика. // Русский язык в школе, 2001. -№3-С. 32-39.

76. Кубрякова Е.С. Семантика производного слова // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - С. 81-155.

77. Кубрякова Е С. Об одном фрагменте концептуального анализа «память». // Логический анализ языка: Культурные концепты. М., 1991. с. 85-95.

78. Кудряшова А.П. Процессы образования и функционирования эвфемизмов в семантических полях «смерть», «болезнь», «возраст» (на материале современных русского и немецкого языков). Дис . канд. филол. наук -Саратов, 2002. 236 с.

79. Кузнецова Э.В. Итоги и перспективы семантической классификации русских глаголов. // Семантические классы русских глаголов: Межвуз. сб-к науч. трудов. Свердловск, 1982. - С. 6 - 12.

80. Кустова Г.И., Падучева Е.В. Словарь как лингвистическая база данных. // В Я. 1994. - №4. - С. 96-106.

81. Кустова Г.И. О коммуникативной структуре значения глаголов с событийным каузатором. // Московский лингвистический журнал. Т.2. 1996.

82. Кюблер-Росс Э. «Весной она вернется.» // Жизнь после смерти. М.: Советский писатель, 1990. - С. 57 - 58.

83. Лабов У. Структура денотативных значений. / Пер. с англ. // НЗЛ, вып. XIV: Проблемы и методы лексикографии. М.: Прогресс, 1983. С. 133-176.

84. Лакофф Дж. Лингвистические гештальты // НЗЛ. Вып. X. М., 1981.

85. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем. // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

86. Лингвистический энциклопедический словарь. -М., 1990.

87. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка. // Изв. РАН. Сер. лит. и яз., 1993. -№ 1. Т. 52.-С. 3-9.

88. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек текст - семиосфера -история. - М.: «Яз. рус. культуры», 1999. - 448 с.

89. Лукьянова H.A. Экспрессивная лексика разговорного употребления: Проблемы семантики. Новосибирск: Наука, Сиб. отд-ние, 1986. - 227 с.

90. Маковский М.М. Метаморфозы слова (Табуирующие маркеры в индоевропейских языках). // ВЯ 1998. - № 4.

91. Маслова В.А. Лингвокультурология: Учеб. пособ. для студ. вузов. М.: Академия, 2001 - 202с.

92. Матвеева Т.В. Непринужденный диалог как текст. // Человек текст -культура: Коллективная монография / Под ред. H.A. Купиной, Т.В. Матвеевой. - Екатеринбург, 1994. - С. 125 - 140.

93. Мельчук И.А. Опыт теории лингвистических моделей «Смысл Текст»: Семантика, синтаксис. М.: Шк. Яз. рус. культ., 1999. - 345с.

94. Методологические проблемы когнитивной лингвистики / Науч. ред. Стернин И.А. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 2001. - 181с.

95. Минский М. Остроумие и логика коллективного бессознательного / Пер. с англ. // НЗЛ, вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. -С. 238-308.

96. Михайлова Т.А., Николаева H.A. Номинация смерти в гойдельских языках: к проблеме реконструкции кельтской эсхатологии // ВЯ 1988,- № 1.-С. 121-139

97. Монич Ю.В. Проблемы этимологии и семантика ритуализованных действий. // ВЯ 1998. - № 1.

98. Морковкин В.В. Идеографические словари. М.: Изд-во МГУ, 1970. -70 с.

99. Нарушевич А.Г. Мотив превращения и языковые средства его воплощения в повести Н.В. Гоголя «Вий» // Русский язык в школе, 2001. -№3. С. 56-58

100. Никитина С.Е. Семантический анализ языка науки: на материале лингвистики. М.: Наука, 1987. - 141 с.

101. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание М.: Наука, 1993,- 189 с.

102. Никитина С.Е., Кукушкина Е.Ю. Дом в свадебных причитаниях и духовных стихах (опыт тезаурусного описания). М.: Ияз РАН, 2000. -216 с.

103. Николаева Т.М. Качественные прилагательные и «отражение картины мира» // Славянское и балканское языкознание: Проблемы лексикологии. -М.: Наука, 1983. С. 235-244.

104. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М.: Высш. шк., 1982. - С.116.

105. Огнева Т.Н. Специфика формирования и функционирования лексико-семантического поля смелость: Дис . канд. филол. наук. Саратов, 1988. -235 с.

106. Остин Дж. Л. Слово как действие. // НЗЛ, Вып. XVII: Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. - С. 22 - 140.

107. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью (референциальные аспекты семантики местоимений). М. Наука, 1985. -271 с.

108. Падучева Е.В. О парадигме регулярной многозначности (на примере глаголов звука) // НТИ. Сер. 2. 1999. - № 4. - С. 28-40.

109. Падучева Е.В. Таксономические категории глаголов imperfectiva tantum в русском языке // НТИ. Сер. 2. 1993. - №2.

110. Падучева E.B. Семантические исследования: Семантика времени и вида в в русском языке; Семантика нарратива. М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1996.-464 с.

111. Падучева Е.В. Семантические роли и проблема сохранения инварианта при лексической деривации // НТИ. Сер. 2. 1997. - №1.

112. Пелих Е.А. Структура лексико-семантического поля желания (на материале русского, украинского, английского языков): Дис . канд. филол. наук Саратов, 1984. - 215 с.

113. Петрищева Е.Ф. Стилистически окрашенная лексика русского языка. -М.: Наука, 1984.-222 с.

114. Плешакова A.B. Исследование фреймов «Происшествие» на материале русских и английских газетных текстов жанра «Информационное сообщение»: Дис. . канд. филолог, наук. Саратов, 1998. - 219с.

115. Полевые структуры в системе языка / Под ред. З.Д. Поповой. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. - 197с.

116. Попова З.Д. Семантическое пространство языка как категория когнитивной лингвистики. // Вестник ВГУ. Гуманитарные науки. 1996-№2 - С.54-70.

117. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1984. - 148 с.

118. Потапенко Т.А. Лексико-семантическая характеристика глаголов с с общим значением разрушительного воздействия на объект. // НДВШ. Филол. науки, 1983. №2. - С. 50 - 56.

119. Рабенко Т.Г. Литературная разговорная речь и ее своеобразие: Уч. Пособие. Кемерово: Кузбассвузиздат, 1997. - 121с.

120. Рахилина Е.В. Когнитивный анализ предметных имен: семантика и сочетаемость. М.: Рус. слов., 2000. - 415 с.

121. Рахилина Е.В. Семантика русских «позиционных» предикатов: стоять, лежать, сидеть и висеть // ВЯ. 1998. №6. С.69-80

122. Русская разговорная речь. М.: Наука, 1973. - 485 с.

123. Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М.: Наука, 1983.-238 с.

124. Сипакова И.Н. Именование ситуации изменения предмета активными и инактивными конструкциями: На материале английского и русского языков: Дис . канд. филол. наук Саратов, 1987. - 159 с.

125. Сиротинина О.Б. Современная разговорная речь и ее особенности М.: Просвещение, 1974. - 144с.

126. Сиротинина О.Б. Тексты, текстоиды, дискурсы в зоне разговорной речи. // Человек текст - культура: Коллективная монография / Под ред. H.A. Купиной, Т.В. Матвеевой. - Екатеринбург, 1994. - С. 105 - 124.

127. Скляревская Г.Н. Метафора в системе языка. С.-Пб.: Наука, 1993. -С.12-19

128. Соколовская Т.Д. О роли просторечия: На материале «Песни о моем старшине» В. Высоцкого. // Русский язык в национальной школе. 1990. -№8.-С. 36-39.

129. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка. Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985.-335 с.

130. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. Опыт исследования М.: Шк. «Яз. рус. культуры», 1997. - с. 40 - 41.

131. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. 170 с.

132. Стернин И.А. Общение и культура // Русская разговорная речь как явление языковой культуры / Под ред. Т.В. Матвеевой. Екатеринбург: АРГО, 1996. - С.18 - 20.

133. Телия В.Н. Типы языковых значений: Связанные значения слова в языке. -М.: Наука, 1981.-269 с.

134. Толстая С М. Аксиология времени в славянской народной культуре. // История и культура. М., 1991.

135. Топоров В.И. Заметка о двух индоевропейских глаголах умирания. // Исследования в области балто-славянской духовной культуры. Погребальный обряд. М., 1990. - С. 53.

136. Ульманн С. Семантические универсалии // Новое в лингвистике. М.: Прогресс, 1970. - Вып. 5. - С. 274 - 278.

137. Уотсон JI. Ошибка Ромео. // Жизнь после смерти. М.: Советский писатель, 1990. - С. 97-135

138. Урысон Е.В. Синтаксическая деривация и «наивная» картина мира // ВЯ. 1996. №4.-С.25-38

139. Урысон Е.В. Языковая картина мира VS. обиходные представления: Модель восприятия в русском языке. // ВЯ № 2, 1998. С. 3-20

140. УфимцеваА.А. Лексическое значение (принцип семиологического описания лексики). М.: Наука, 1986. - С. 114-171

141. УфимцеваА.А. Семантика слова // Аспекты семантических исследований. М.: Наука, 1980. - С. 42-79.

142. УфимцеваА.А. Роль лексики в познании человеком действительности и в формировании языковой картины мира. // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988.-С. 108-140.

143. Фаткуллина Ф.Г. Способы репрезентации деструктивной семантики в современном русском языке // Актуальные проблемы филологии: Материалы конференции. Уфа, 1997. - С. 67-68.

144. Филипенко М.В. Об иерархии характеристик в высказывании (к анализу адвербиалов определителей процесса) // ВЯ. - 1997. - №5. - С. 126-127.

145. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания / Пер. с англ. // НЗЛ, вып. XXIII: Когнитивные аспекты языка. М.: Прогресс, 1988. С. 52-92.

146. Хидекель С.С., Кошель Г.Г. Оценочный компонент лексического значения слова. // Иностранные языки в школе, 1980. № 4. - С. 7-10.

147. Царькова Т.С. Русская стихотворная эпитафия XIX-XX веков: Источники, эволюция, поэтика./ Ин-т рус. лит. (Пушк. Дом). СПб: Русско-Балтийский информационный центр БЛИЦ, 1999. - С.32-84.

148. Чернейко Л.О. Гештальтная структура абстрактного имени. // ФН, 1995. -№4-С. 78-83.

149. Чудинов А.П. Лексика существования в русском языке (глаголы с значением рождения, жизни, смерти): Автореф. дис . канд. филол. наук. -М., 1979 16 с.

150. Чудинов А.П. Общая характеристика глаголов биологического существования: Парадигматика / Исследования по семантике: Межвуз. науч. сб-к. Уфа, 1980. - С. 72-89.

151. Чудинов А.П. «Его ушли». // Русская речь, 1982. №4. - С. 70 -72.

152. Чудинов А.П. Типология варьирования глагольной семантики. -Свердловск: Изд-во Урал, ун-та, 1988. 144 с.

153. Шведова Н.Ю. Теоретические результаты, полученные в работе над «русским семантическим словарем». // ВЯ 1999. - № 1. - С. 5.

154. Шенк Р., Бирнбаум Л., Мей Дж. К интеграции семантики и прагматики / Пер. с англ. // вып. XXIV: Компьютерная лингвистика. М.: Прогресс, 1989. С. 32-47.

155. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики. М.: Наука. -280 с.

156. Шрамм А.Н. Очерки по семантике качественных прилагательных -Л.: Изд-во ЛГУ, 1979. 134с.

157. Щукина Н.Ф. Роль периферийных лексем в семантических процессах лексико-семантического поля. // Семантические процессы в системе языка. Воронеж, 1984. - С. 67 - 70.

158. Щур Г.С. Теория поля в лингвистике М.: Наука, 1974.

159. Юдин A.B. Русская народная духовная культура: Учеб. пособ. Для студентов вузов. М.: Высш. шк., 1999. - 331 с.

160. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени, восприятия). М., 1994.

161. Albrecht, Erhard, Albrecht, Klaus. Sprache und Kultur: Epistemologische, linguistische, semiotische und computerphilologische Aspekte. Essen: Verl. Die Blau Eule, 1993.-81S.

162. Heibig G. Zum Status der Valens und die semantischen Kasuc. Deutsch als Fremdsprache, 1979. - № 2.

163. Jenaer Semantik-Syntax-Sumposium: Veranst. von der Arbeitsgr. Gegenwartssprache / Sprachtheorie des WB Germanistik der Sektion Sprachwissensch, der. Jena: F. Schiller - Univ., 1982. - 147 S.- 156 1. СПИСОК источников

164. Абрамов Н. Словарь русских синонимов и сходных по смыслу выражений. 5 изд. - М.: Русские словари, 1994. - 499с.

165. Александрова З.Е. Словарь синонимов русского языка: Практ. справ.: ок. 11000 синоним, рядов. 6 изд. - М.: Рус. яз., 1989. - 433с.

166. Баранов О.С. Идеографический словарь русского языка. М.: Этс, 1995. -814с.

167. Большой иллюстрированный словарь иностранных слов: 17 ООО сл. М.: Русские словари, 2003. - 957с.

168. Высоцкий В С. Сочинение в двух томах. Т. 1 2 - Екатеринбург: У-Фактория, 1999.

169. Горбачевич К.С. Русский Синонимический словарь. СПб: ИЛИ РАН, 1996.-512с.

170. Ермакова О.П. и др. Слова, с которыми мы все встречались: Толковый словарь русского общего жаргона: Ок. 450 слов. М.: Азбуковник, 1999.

171. Живая речь уральского города. Тексты. Екатеринбург, 1995.

172. Жуков В.П. Словарь фразеологических синонимов русского языка.: Ок. 730 синоним, рядов М.: Рус. яз., 1987. - 440с.

173. Китайгородская М.В., Розанова Н.И. Русский речевой портрет. Фонохрестоматия. М., 1995. - 127с.

174. П.Крысин Л.П. Толковый словарь иноязычных слов: ок. 25 000 слов и словосочетаний. М.: Рус. яз., 1998. - 847с.

175. MAC I IV - Словарь русского языка. - М., 1981 - 1984. - Т. 1 - 4.

176. Мокиенко В.М., Никитина Т.Г. Толковый словарь языка Совдепии. СПб.: Фодиопресс, 1998. 704 с.

177. НОССРЯ-1 Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып.2/Апресян Ю.Д., Богуславская О.Ю., Крылова Т.В. и др.; РАН, Ин-трус. яз.: Под общ. рук. Апресяна Ю.Д. М.: Шк.: Языки русской культуры, 2000.-488с.

178. НОССРЯ-2 Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. Вып.1/Апресян Ю.Д., Богуславская О.Ю., Левонтина И.Б. и др.; РАН, Ин-т рус. яз.: Под общ. рук. Апресяна Ю.Д. - М.: Шк.: Языки русской культуры,1999.-511с.

179. СОШ Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений/ РАН, Ин-т рус. яз. им. В.В. Виноградова. - 4-е изд. - М.: Азбуковник, 1999. - 944с.

180. Русская разговорная речь. Тексты / Под ред. Е.А. Земской, Л.А. Капанадзе. -М.: Наука, 1978.-307с.

181. Русский семантический словарь: Опыт автоматического построения тезауруса: от понятия к слову. / Ю.Н. Караулов и др. М.: Наука, 1983. -566 с.

182. РСС Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений: В 2 т. Т.1. / Шведова Н.Ю. и др.; Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. - М.: Азбуковник, 1998. -800с.

183. РСС Русский семантический словарь: Толковый словарь, систематизированный по классам слов и значений: в 2 т. Т.2. / Автор-сост. Шведова Н.Ю. и др.; Под общ. ред. Н.Ю. Шведовой. - М.: Азбуковник,2000. 674с.

184. Сводный словарь современной русской лексики: в 2 т. /АН СССР, Ин-т рус. яз.; Под ред. Р.П. Рогожниковой. М.: Рус. яз., 1991.

185. Словарь синонимов русского языка: в 2-х томах. Под ред. А.П. Евгеньевой. Л.: Наука, 1970-1971.

186. Толковый словарь русских глаголов: Идеографическое описание. Английские эквиваленты. Синонимы. Антонимы / Под ред. Л.Г. Бабенко. -М.: АСТ-ПРЕСС, 1999. 704с.

187. Толковый словарь русского языка XX века. Языковые изменения / Гл. ред. Скляревская Г.Н.; ИЛИ РАН. СПб: Фолио-Пресс, 1998. - 704с.

188. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 4 ООО словар. ст. / Под ред. А.И. Молоткова. 3-е изд. - М.: Рус. яз., 1978. - 543с.

189. Фразеологический словарь русского литературного языка: В 2 т.: Ок. 12 ООО фразеол. единиц / Сост. Федоров А.И. Новосибирск: Наука, 1995.

190. Частотный словарь русского языка: ок. 40 ООО слов/ Под ред. Л.Н. Засориной. М.: Рус. яз., 1977. - 935с.- 159

191. СПИСОК УСЛОВНЫХ СОКРАЩЕНИЙумирать! нижний индекс указывает на ЛСВ слова гибель1 - верхний индекс указывает на омонимвыдохнуть* (о животных) * указывает на то что данное слово в указанномзначении отсутствует в толковых словаряхед. ч. единственное число

192. ЛСВ лексико-семантический вариант

193. ЛСГ лексико-семантическая группа

194. ЛСП лексико-семантическое полем/п микрополе1. ОЯ общеязыковой

195. ПФ природный фактор (компонент значения некоторых глаголов гибели,например, замерзнуть ПФ холод)1. РОД родительный падеж1. РР разговорная речьс/п субполе

196. СВ, НСВ совершенный и несовершенный вид глаголов СО - семантические отношения

197. Бо, 8Ь Буп, Сопу и др. обозначения лексических функций и параметров заимствованы из Апресян Ю.Д., 1995. <-> отношения конверсивности