автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.09
диссертация на тему: Лингвистические основы историографии Абхазии

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвистические основы историографии Абхазии"

Ой

Академия наук Грузии Институт языкознания им. А.С.Чикобава

о

На правах рукописи

Теймараз Ионович Гванцеладзе

Лингвистические основы историографии

Абхазии

10.02.09 - Горские иберийско-кавказские языки

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Тбилиси 1997

Диссертационная работа выполнена в отделе горских иберийско-кавказских языков Института языкознания им. А.С.Чикобава Академии наук Грузии.

Эксперт - доктор филологических наук, член-корреспондент АН Грузии Г.Топуриа

Официальные оппоненты -

доктор филологических наук, проф. Г.Бурчуладзе доктор филологических наук, проф. О.Кахадзе доктор филологических наук, проф. К.Чрелашвили доктор исторических наук, проф. З.Папаскирн

Ведущая организация - Тбилисский государственный университет им. И.Джавахишвили

Защита диссертации состоится 23 декабря 1997 года, в 12 часов на заседании диссертационного совета Р. 10.02. с №4 в области филологии при Интитуте языкознания им. А.С.Чикобава АН Грузии по адресу: 380008, Тбилиси, ул. Ингороква, 8.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института языкознания им. А.С.Чикобава АН Грузии.

Автореферат разослан 21 ноября 1997 г.

Ученый секретарь 1/' (7\ ---МВД. филол. наук

диссертационного совета N у ^г^ К^Цату к ишв ил и

Общая характеристика работы

Актуальность работы обусловлена той главнейшей причиной. что многие вопросы истории Абхазии до сих пор не до конца изучены. Особенно актуальными являются вопросы, касающиеся этнического состава населения Абхазии в различные эпохи, местонахождения первичной родины абхазов и этногенеза абхазского народа. Тексты дошедших до нас некоторых важнейших исторических источников, в первую очередь "Картлис Цхов-реба" ("Жития Грузии"), требуют критического текстологического анализа и установления уровня надежности. Кроме того, следует выявить тот лингвистический материал абхазско-адыгских и картвельских языков, который в случаях отсутствия или ненадежности письменных источников может играть решающую роль в изучении отдельных историографических проблем.

Цель работы: установить уровень надежности текстов летописей "Картлис цховреба", что подразумевает установление аутентичности или интерполированности сведений, связанных с этногенезом абхазов; на основе сведений древнегрузинских и иноязычных письменных источников, а также путем историко-сравнительного анализа данных абхазско-адыгских и картвельских языков выявить тот лингвистический материал, который до сих пор либо не использовался при изучении проблем, связанных с этногенезом абхазов, либо интерпретировался иначе.

Работа осуществлена с применением описательного и ис-торико-сравнительного методов, при анализе текстов летописей "Картлис цховреба" употребляется и способ сопоставления.

Материал, анализируемый в работе почерпнут, с одной стороны, из письменных исторических источников, с другой стороны - из данных абхазско-адыгских и картвельских языков.

Теоретическая и практическая значимость работы обусловлена научной актуальностью проблем, связанных с этногенезом абхазов. Новый материал, выявленный автором, а также новый анализ известного ранее материала создает основу для более объективного освещения вопросов этногенеза абхазов и этнической истории Абхазии.

Научная новизна исследования состоит в том, что сведения исторических источников, лингвистические, фольклорные и

этнографические данные анализируются комплексно. Особое внимание уделено анализу тех языковых данных, которые могут иметь решающее значение для историографии Абхазии, но ранее или вовсе не использовались, или же интерпретировались иначе. В работе впервые точно установлена семантика терминов архаг1 "абхаз" и архагей "Абхазия" в различные исторические эпохи; также впервые выявлены поздние интерполяции, связанные с Абхазией в авторских текстах летописей "Картлис цховреба" (особенно в тексте "Жития Вахтанга Горгасала"); впервые обращается особое внимание на данные "Истории и восхваления венценосцев", свидетельствующие взаимоотношения "Страны аланов" и этнической Абхазии во второй половине XII века, на сведения Бери Эгнаташвили о том, что абхазы в XIV веке являлись горцами. Для историографии важным является внедрение в научный обиход карты 1561 года, составленной итальянским картографом Джакопо Гастальди, открытой диссертантом. В работе также впервые ставится вопрос о влиянии субстратного слоя картвельских языков (сильнее - колхского языка, слабее - сванского) на диалекты абхазского языка, что более наглядно проявляется в фонологической системе и отраслевой лексике этих диалектов; выяснена этимология термина архаг1 и отношение данного слова с другими основами; выделен лингвистический материал, дающий возможность установления приблизительного времени включения предков абхазов в грузинский культурно-идеологический мир, а также возможные маршруты исторических миграций абхазов.

Композиция работы. Работа состоит из краткого введения, 11 глав и выводов, в конце приложен список цитируемой литературы. Основной текст работы содержит 245 страниц.

Апробация работы. Все основные положения диссертационной работы апробированы в качестве докладов, прочтенных на научных сессиях, конференциях и симпозиумах различного уровня и масштаба (тезисы большинства докладов опубликованы), а также в виде статей, опубликованных в грузинских, русских и французской газетах в 1988-1997 гг.

Содержание работы

Глава I. Семантика терминов архаг! и архягеИ по летописям Леонтия Мровели (с учетом данных других древне-грузинских источников). Восстановление первоначальных текстов отдельных частей "Картлис цховреба", установление их авторов и редакторов, а также выяснение времени и условий внесения поздних вставок в первоначальные авторские тексты имеет важное значение для установления объективной истории. При анализе поставленной перед нами проблемы мы опираемся на мнение Э.Хоштариа-Броссе, согласно которому из летописей начального цикла "Картлис цховреба" перу деятеля XI века Леонтия Мровели принадлежит летопись "Житие царей", а первая часть летописи "Жития Вахтанга Горгасала" написана Джуанше-ром Джуаншериани (VIII в.), продолжение которой написано неизвестным автором. Что же касается "Жития Мириана и крещения Грузии", "Жития Вахтанга Горгасала" и "Мученичества Ар-чила", то они редактированы тем же Леонтием Мровели.

В специальной литературе расходятся мнения о том, кем были и где обитали часто упоминаемые в древних источниках абхазы (архагО, какую именно территорию обозначал термин архагеИ, всегда ли проживали предки нынешних абхазов на современной территории Абхазии и т.д. Обобщающим взглядом, разделенным большинством специалистов, следует считать мнение Г.Амичба о семантике грузинских терминов архаг1 и архагей: до IX века н.э. термины архаг1 и архагей обозначали собственно абхазов и собственно Абхазию; те же термины между УШ-Х1 веками параллельно употреблялись для обозначения всей Западной Грузии и ее жителей; с XI века до распада единого грузинского государства и выделения из состава Имеретинского царства позднефеодального Абхазского княжества термин архагей обозначал также всю Грузию, а архаг! являлся названием всех жителей Грузии; в позднефеодальную эпоху названные термины употреблялись в том же значении, какое имеют ныне. Приведенное здесь мнение Г.Амичба требует уточнения. А именно, анализ сведений грузинских и иноязычных письменных источников по-

называет, что ни в одном древнем источнике до 1-Й вв. н.э. не только абхазы, но и другие племена, с именами, созвучными с нынешними названиями абхазов и абазин не только на территории нынешней Абхазии, но и на всем побережье Черного моря вовсе не упоминаются, тогда как в ту эпоху на территории нынешней Абхазии и на отрезке от реки Псоу до Туапсе в античных источниках упоминаются сначала колхи, а затем и лазы,картвельское происхождение которых не вызывает никакого сомнения. Лишь с 1-Н вв. н.э. на Черноморском побережье упоминаются сначала апшелы (апсил-апселлы), а потом абасги, имена которых фонетически близки к автоэтнонимам абхазов и абазин (арэиа, аЪага), однако из-за отсутствия достоверных сведений до сих пор не показано, конкретно на каком языке (или языках) говорили племена апшелов и абасгов и в какой связи был их родной язык (или языки), с одной стороны, с абхазско-абазинским языком и, с другой стороны, с картвельскими языками. Поэтому отождествление апшелов и абасгов с предками абхазов и абазин следует считать лишь гипотезой, требующей выяснения того, отражает ли она историческую истину.

Привлекает внимание факт употребления в VI в.н.э. в греческом языке терминов аЬаз§1а и аЬаядоз в широком значении, установленный Д.Легодиани: в этот период Византия с целью ослабления Эгриси (Лазики) в одну политическую единицу объединила Абасгию и Санигию, которая обобщенно именовалась как аЬа8д1а, а жителей этой единицы греки называли абасгами, т.е. произошло превращение этнонима в политоним. На основе этого факта предполагаем, что названный чисто политический акт способствовал впоследствии, между У1-УШ веками, употреблений грузинской действительности термина архаг1 не в качестве этнонима, а в роли политонима и употреблению в грузинском языке термина архагей не в узком, а в широком значении, что дополнительно обуславливалось также и реально-историчским положением в названный период. Острое противоборство арабского Халифата и Византии в УП-УШ веках могло стать причиной постепенного усиления Абхазского княжества (здесь не подразумеваем только этническую Абхазию) и поэтапному расширению ее политических границ путем присоединения земель картвельских племен именно в фарватере антиарабской и антиэгрисской поли-

тики Византии. В пользу этого предположения говорят сведения сочинения Иоване Сабанисдзе "Мученичество Або" (прибл. 786790 гг.) о политических границах "Страны Апхазети" от Халдей и Трапезунта до Напсайского (Никопсийского) порта и о том, что эта "страна" в то время (80-е гг. VIII в.) являлась вассальной греческому ("Ионскому") царю. Таким образом, следует предполагать, что еще в У1-УШ веках, до возникновения охватывающего всю Западную Грузию "царства Апхазети" термин apxazeti (возможно и термин apxazi) в грузинском языке уже употреблялся в широком значепни и эта семантика менялась (расширялась) вслед за изменением реальной политической обстановки. Однако анализ грузинской агиографической литературы показывает, что ни в одном из дошедших до нас грузинских агиографических сочинений, до "Мученичества Або" Иованэ Сабанисдзе термины apxazi и apxazeti не употреблялись. Более того, в самом "Мученичестве Або" также не встречается термин apxazi. Древнейшим агиографическим сочинением, в котором впервые использован термин apxazi, является написанное в том же VIII в., но переработанное в XII в. сочинение "Мученичество Давида и Константина", хотя семантика термина apxazi в ней не совсем ясна, так как нет указания о родном языке "абхазов", что позволяет по-разному толковать это слово. Утверждать, что термин apxazi имел то же значение, что и ныне, возможно лишь на основе сведений авторов XVII-XVIII аеков - Сулхан-Саба Орбелиани и Вахушти Багратиони, так как в этих сведениях указано на отличие родного языка абхазов от картвельских языков.

Что же касается сборника летописей "Картлис цховреба", то в первых двух его летописях ("Житие царей" и "Житие Мириана..."), описывающих историю Грузии с древнейших времен до V в. п.э. включительно, термин apxazi вовсе не фиксируется, a apxazeti встречается лишь один раз в тексте "Жития царей" и то в связи с событиями I в. н.э. Также обстоит дело и с текстом древнеармянского перевода "Картлис цховреба" (вторая половина XII в.), который предшествовал на целых 300 лет древнейшую грузинскую рукопись, рукопись царицы Анны (прибл. 1479-1495 гг.). Сопоставление грузинского и армянского текстов подтверждает правомерность предположения И.Джавахишвили о поздней интерполированности термина

архагей в тексте "Жития царей": выяснятся, что это слово вставлено в исходный текст до второй половины XII в., т.е. до составления армянского перевода "Картлис цховреба". Предположение И.Джавахишвили подтверждается и тем, что единственный случай употребления термина архагеИ в "Житие царей" является исключением, а не правилом.

Что же касается семантики интерполированного термина архагей, возможно, слово употреблено в значении этнической Абхазии, однако остается неясным, конкретно где и в каких границах располагалась этническая Абхазия в I в. н.э. Вопрос о местонахождении этнической Абхазии не решается и на основе сведений греко-латинских и других грузинских источников, повествующих о событиях I в. н.э. (Эквтиме Атонели, Эфрем Мцире, Георгий Мцире...).

Из летописей начального цикла "Картлис цховреба" в летописи "Житие Мириана..." исследуемые термины не встречаются, в "Мученичестве Арчила" лишь однажды употреблен термин архагеИ, но его семантика неясна. Что же касается "Жития Вах-танга Горгасала", то в ней в связи с употреблением анализируемых терминов положение своеобразно, о чем речь идет в IV главе.

Глава П. Географические и племенные названия от основы е§иг- в первых двух летописях "Картлис цховреба". В

текстах летописей "Житие царей" и "Житие Мириана..." для обобщенного обозначения всей Западной Грузии от Лихского (Сурамского) хребта до Никопсии (нын. село Новомихайловское вблизи г.Туапсе) употребляются лишь термины е§иг-1, и е|*г-¡5-1. Из названных трех форм е§ип употреблен один раз при повествовании о житии и деятельности царя Парнаваза (1У-Ш вв. до н.э.): таэш рашауаг ¡ктпа q'ovelta п^'ейа mistagan ¿а тере ¿ктпа ц'оуе^а кайЬа <1а egurs гейа.1 ("Житие царей") "Тогда Пар-наваз не стращился своих врагов и стал царем над всей Картли и Эгури". В этой справке целое словосочетание д'оуеИ кагШ с1а е§ип "Весь Картли и Эгури" является синонимом всей Грузии, слово кагШ обозначает всю Восточную Грузию, а eguгi - всю Западную Грузию. Этому текстовому отрывку предшествует сведение о соратнике Парнаваза Куджи, в котором употреблен термин egrisi в значении собственно Эгриси (Самегрело), а не Западной

Грузии: "Била дана Куджи страна между Эгрисцхали (нын. р.Галидзга) и Риони, от моря до гор, внутри которой находятся Эгриси и Сванети". Согласно этим справкам, вся Западная Грузия (Эгури) во время становления Парнаваза царем Грузии была одной "страной", состоящей из двух более мелких единиц - собственно Эгриси и Сванети. О существовании в Эгури какого-либо другого, тем более некартвельского этнического элемента нет никакого сведения. То, что эти справки являются аутентичными (авторскими), подтверждается армянским переводом "Картлис цховреба", где сказано, что населением владений Куджи являлись мегрелы ^егас5к) и сваны (эопк): "Дал [Парнаваз] ему [земли] от Эгрисцкали и Риони, с середины моря до большой горы, ниже которой присутствуют эгерцы и соны". Типическим примером употребления термина е§п в качестве имени всей Западной Грузии является справка из "Жития Мириана...": "И царствовал Ми-риан в Картли по ту сторону от Мцхеты, в Сомхити, Ране, Эрети, Мовакане и в Эгри". В этой справке нет никакого указания о присутствии на территории Западной Грузии другой этнической единицы. Вообще в первых двух летописях, описывающих историю Грузии до конца V в. н.э. термин является господствующим вариантом и в "Житии царей" встречается 13 раз, из них в 8 случаях он обозначает всю Западную Грузию, а в "Житии Мириана..." этот вариант встречается всего 2 раза в значении всей Западной Грузии (в тексте "Мученичества Арчила" варианты е§ип, едг^э! вовсе не встречаются).

Среди случаев употребления термина е^хэ! особо важной является та часть из "Жития царей", где о царе Адерки (I в. н.э.) сказано: "И с миром собрались вместе армяне и восточные грузины (картвелни), персы из Рани, и преподнесли восточные грузины (картвелта) венец Арбака и возложили на (голову) Адерки, и увезли его. И этот Адерки стал управлять всей страной Картли и Эгриси". И в этой справке словосочетание ц'оуеП клуед'апа кагШ с!а "Вся страна Картли и Эгриси"" является синонимом всей Грузии и подобно словосочетанию я'оуеН кагШ <1а е§ип "Весь Картли и Эгури" (см. выше) употребляется точно также, как с начала XI века, т.е. со времени воссоединения Багратом III Багра-тиони всея Грузии употреблялось словосочетание q,oveIi кагШ ёа архагей, а в качестве официального титула царей единой Грузии

(да и позже) выступало словосочетание mepe apxazta da kartvelta, т.е. "царь жителей Западной и Восточной Грузии" (см. ниже). Другими словами, словосочетания - q'oveli kartli da eguri и q'oveli kweq'ana kartli da egrisi представляют собой предшествующие формулы более позднего терминологического словосочетания q'oveli kartli da apxazeti.

Подобно терминам - eguri, egri, egrisi в широком значении, для обобщенного обозначения всех жителей Западной Грузии в первых двух летописях "Картлис цховреба" используются варианты m-egr-i и m-egr-el-i, а словосочетание megrni da kartvelni является обобщающим названием для всех жителей Западной и Восточной Грузии.

Вслед за возникновением на территории Западной Грузии новых картвельских политических единиц в названных и других летописях появляются случаи употребления нового словосочетания - sida egri "Внутренный Эгри". Например, в тексте "Жития Вахтанга Горгасала" при перечислении эриставов, подчиненных сыну Вахтанга Дачи названы: samnayir, eristavi sida egrisa da swanetisa, da bak'ur, eristavi margwisa da tak'wrisa "Самнагир, эти-став Внутреннего Эгри и Сванети, и Бакур, эристав Маргви и Та-квери". Здесь sida egri, по нашему мнению, обозначает территорию нынешних Самегрело и Абхазии.

Глава Ш. Концепция Леонтия Мровели о происхождении кавказских этносов и их первичных обиталищ. Концепция Леонтия Мровели о происхождении кавказских этносов и их первичных обиталищах давно привлекает внимание ученых. И.Джавахишвили первым заметил, что Леонтий Мровели в своей концепции уравнивает родство, с одной стороны, между "картвелами", эрами и "мегрелами" и, с другой стороны, с тем родством, которое летописец подразумевал между "картвел"-эр-"мегре-лами", армянами, ранцами, моваканцами, кавкасианами и леками (дагестанцами). Ученый первым заметил и то, что летописец в своей концепции не упоминает ни сванов, ни абхазов. Считаем возможным объяснить причины отсутствия данных о предках (этнархах-эпонимах) абхазов и сванов в концепции Леонтия Мровели. В этом плане следует установить, предками конкретно каких этнических единиц считал летописец Эгроса и Кавкаса.

Следует выяснить также, не подразумевал ли Леонтий Эгроса предком не только мегрело-чанов, но и сванов, а Кавкаса - общим предком как черкесов (адыгов) и убыхов, так и абхазско-абазинских племен. Последний вопрос резонен хотя бы и потому, что в первых двух летописях "Картлис цховреба" абхазы вовсе не упомянуты на территории современной Абхазии и близлежащих северо-западных земель. По нашему мнению, предположение о том, что Леонтий предком сванов считал Эгроса, а предком всех абхазско-адыгских этносов - Кавкаса, подтверждается и описанием границ владений этнархов-эпонимов Кавкаса, Лекана и Эгроса, согласно которому владения Кавкаса простирались от реки Терека (Ломека) до крайней западной точки Кавказского хребта, т.е. до того места, где река Кубань вливается в Черное море. Здесь же, согласно концепции летописца, с этими владениями непосредственно граничили владения Эгроса, охватывающие земли от Лихского (Сурамского) хребта, т.е. всю Западную Грузию. На основе этих сведений предполагаем, что Леонтий Мро-вели, опираясь на какие-то устные или письменные источники, западную часть Северного Кавкаса от реки Терека до устья реки Кубань считал исторической родиной абхазско-адыгских этносов, а их общим предком - Кавкаса. Что же касается первичной родины сванов, то ее летописец, видимо, подразумевал в составе Эгу-ри, т.е. Западной Грузии, а этнархом-эпонимом сванов совместно с колхами (мегрело-чанами) считал Эгроса. Если разделим это предположение, то окажется, что Леонтий Мровели в "Житии царей" представляет вполне стройную систему о расселении предков как абхазско-адыгских, так и картвельских этносов. Что самое главное, полное молчание "Картлис цховреба" о присутствии абхазов и абазин на территории от Лихского хребта до устья реки Кубань хотя бы до V в. н.э. совпадает с таким же полным молчанием античных письменных источников, в которых предки абхазов и абазин не упоминяются на черноморском побережии хотя бы до 1-Н вв. н.э.

Глава IV. Интерполяции, связанные с Абхазией в тексте летописи Джуанщера. Из сочинений, составляющих "Картлис цховреба", летопись, в которой описана история Грузии от V в. н.э. до второй половины VIII в., многими учеными приписывает-

ся Джуаншеру Джуаншериани. Высказаны и иные мнения, из которых мы разделяеь предположение Э.Хоштариа-Броссе: перу деятеля второй половины VIII в. Джуаншеру принадлежит лишь первая часть летописи, описание деятельности Вахтанга Горгаса-ла, а вторая часть, повествующая о событиях после смерти Вахтанга внесена Леонтием Мровели из летописи VII века и других источников. Летопись Джуаншера является первым из сочинений "Картлис дховреба", в которой термин apxazeti употребляется уже систематически. Это название в летописи встречается всего в 12 случаях, а термин apxazi - лишь в одном случае, и его семантика неясна. По рукописи царицы Анны, термин apxazeti в летописи Джуаншера имеет два значения: 1. обозначает собственно Абхазию, границы которой не совпадают с границами нынешней Абхазии; 2. Обозначает всю Западную Грузию, или большую ее часть. Случаи употребления термина apxazeti при описании событий V-VIII вв. во втором, широком значении вызывает сомнения о неавторском происхождении соответствующих отрывков текста, так как до возникновения между 797-802 гг. царства "Апхазети", т.е. Заподной Грузии, термин apxazeti еще не мог обозначать всю Западную Грузию и автор второй половины VIII в. не употребил бы его в таком широком смысле. Поэтому предполагаем, что в соответствующих местах летописи текст заполнен после VIII века. Для разъяснения этого вопроса неоценимую помощь оказывает армянский перевод "Картлис цховре-ба". Сопоставление текстов грузинской рукописи царицы Анны (прибл. 1479-1495 гг.) и армянского перевода (XII в.) показало, что в 8 случаях, когда в грузинском тексте термин apxazeti обозначает всю Западную Грузию, в соответствующих местах армянского перевода этот термин не употребляется. Например, в грузинском тексте о событиях 60-х годов V в. сказано: "В то же время греки выступили в Абхазию (Западную Грузию), ибо греки владели всеми сторонами ниже (западнее) Эгрисцкали, и заняли [земли] от Эгрисцкали до Цихегоджи". В этой справке термин apxazeti, обозначая Западную Грузию, не отражает реальности V века, поэтому акад. С.Каухчишвили правильную грамматическую форму "в Абхазию" заменил формой "из Абхазии", чем радикально изменилось содержание текста, так как после поправки границей собственно Абхазии объявляется Эгрисцкали (р.Га-

лидзга), о чем в тексте не было даже намека. В армянском тексте же Абхазия вовсе не упоминается: "Выступили и греки, и заняли [земли] от Эгрисцкали до Цихегоджи". Таким образом, выясняется, что в грузинском тексте термин apxazeti не употреблялся до второй половины XII века (включительно), а интерполирован после совершения перевода текста на армянский язык. Таково же положение и в тех частях летописи, где описаны следующие события: поход Вахтанга Горгасала сначала на Осетию, а оттуда против греков в Западную Грузию; передача византийским кесарем Вахтангу земель от Эгрисцкали до клисуры (совр. р.Келасури близ Сухуми); завет Вахтанга; обмен землями между сыновьями Вахтанга. Ни одно описание этих собитии в армянском переводе не содержит справок об Абхазии, что подтверждает предположение о серьезных изменениях исходного авторского текста между второй половиной ХП века и 1479-1495 годами. На основе того факта, что в интерполяциях термин apxazeti обозначает Западную Грузию, предполагаем, что изменения в тексте мог привнести живший после распада единого грузинского государства на два царства (середина XIII в.) неизвестный редактор-интерполятор. Дело в том, что именно с этого периода термин apxazeti вновь начал обозначать Западную Грузию.В летописи Джуаншера особое внимание привлекает та часть, в которой повествуется о вторжении арабов в Западную Грузию в 30-х годах VIII в. На основе этой пространной справки специалисты заключают, что: 1) политическая граница между Грузией (точнее, Эг-рис-Лазики) и Византией в 30-е г. VIII в. проходила вблизи города Цхуми (Сухуми), на реке Келасури; 2) Цхуми в это время якобы уже входил в объединенную Абасгию (Абхазии^ и Апсилию (Апшелети); 3) населене Цхуми если еще окончательно не стало абхазами, то стояло на пути абхазизации. Однако, в армянском переводе "Картлис цховреба" нет соответствующих данных и вовсе не упоминаются ни река Клисура; ни граница между Византией и Грузией, ни город Цхуми и ни Апшелети. Учитывая эти обстоятельства следует признать, что уровень надежности анализируемой справки очень сомнителен, тем более, что пока еще не выявлены другие, более достоверные сведения об этнической и политической ситуации на территории нынешней Абхазии в 30-х годах VIII века. Соответственно, выводы об этнической и поли-

тической ситуации того периода должны считаться гипотезами до выявления более надежных источников.

Поздней интерполяцией следует считать также и конечную часть летописи Джуаншера, в которой подробно повествуется о жизни сыновей "царя" Картли Степаноза Адарнасесдзе - Мира и Арчила после поражения арабов у крепости Анакопиа (совр. Новый Афон). В этой части не соответствуют реальности сведения о том, что Степаноз и его сыновья были царями, будто Миру и Ар-чилу византийский кесарь прислал царские венцы, а эриставу Абхазии Леону первому приказал, подчиняться "царям" Картли. Также не подтверждается женитьба Леона на дочери Мира и передача ему Арчилом царского венца, принадлежащего Миру и т.д. Ни одно из этих событий не отражено в армянском переводе "Картлис цховреба". Предполагаем, что интерполятор опирался не на письменные источники, а на устные предания, распространенные при дворе Багратионов в ХП-XV веках.

Глава V. Динамика изменения семантики терминов apxazi и apxazeti по летописям "Картлис цховреба". Анализируя первые четыре летописи "Картлис цховреба" удостоверяемся, что в авторских текстах этих летописей термин apxazi вовсе не употребляется, а термин apxazeti встречался всего 2 раза в значении собственно абхазии (впервые при описании освобождения Абхазии от византийцев, а во второй раз при описании нашестия арабов под предводительством Мурвана ибн-Мухамеда), однако выяснение точного местонахождения этнической Абхазии в V и VIII веках по контексту невозможно. Что же касается остальных летописей "Картлис цховреба", то в них оба термина употребляются довольно часто, что дает возможность проследить динамику семантических изменений анализируемых названий вслед за изменениями политической обстановки в Грузии:

В сочинении "Летопись Картли" термин apxazeti в 4 случаях обозначает этническую Абхазию, в 23 случаях - Западную Грузию, а в 5 случаях - всю Грузию за исключением территорий Кахети и Тбилисского амиратства. В этих сочинениях термин apxazi ни разу не употреблен в чисто этническом значении, для обозначения собственно абхазов, зато он является обобщающим названием для всех жителей Западной Грузии в 31 случае, а в 21

случае обозначает жителей всей Грузии за исключением населения Кахети и Тбилисского амиратства. В "Летописи Картли" терминологическое словосочетание архайа шере "царь абхазов" в 22-х случаях обозначает царей Западной Грузии, а в 20 случаях -царей всея Грузии (за исключением Кахети и Тбилисского амиратства). В 3 случаях встречается также терминологическое словосочетание архара (1а каг1луеНа шере "царь абхазов и картвелов, т.е. всех грузин", где архара обозначает жителей Западной Грузии, а каЛ^/ека - жителей большей части Восточной Грузии и всей Южной Грузии.

Рост частоты употребления терминов архагг и архагей от единичных случаев в летописях начального цикла "Картлис цховреба" до систематического употребления термина архаг! в чисто этническом значении при описании событий, происходящих до XII века, не является случайным фактом. Причиной тому, по нашему мнению, являлось то, что этническая Абхазия не находилась на территории нынешней Абхазии, а предки абхазов с древнейших времен хотя бы до V в. н.э. (если не до XII века) вообще не проживали на земле современной Абхазии, не были включены в грузинский политический и культурно-идеологический мир. С VI века, после объединения Абасгии и Сани-гии, когда в греческом языке термины аЬаз§1а и аЬаз§оз превратились в политонимы, мегрельский архага и грузинский архагг начали расширять свою семантику: грузинское общество легко могло привыкнуть тому, что архага||архаг1 являлся не этнонимом, а политонимом, обозначая и одну значительную часть картвельских племен. Это обстоятельство могло способствовать почти беспроблемному внедрению в грузинский язык терминов архагей и архаг1 в более широком смысле, для обозначения всего восточного Причерноморья во второй половине VIII века, еще до возникновения между 797-802 годами царства "Апхазети", что документально подтверждается сочинением Иованэ Сабанисдзе "Мученичество Або" (прибл. 786-790 гг.).

В тексте "Летописи Картли" привлекают внимание те случаи, когда цари Западной Грузии, т.е. цари "абхазов" фактически уже владели значительными территориями в Восточной Грузии, однако автор летописи этих царей всеравно не именует как

кагЬ/ека тере "царь картвелов, восточных грузин". Причиной тому является то, что летописцы придавали принципиальное значение разнице между фактическим положением и юридической легитимностью. В этом плане не составляют исключения и армянские источники, в которых цари Заподной Грузии того же периода именуются то как "царь абхазов" (tagavor архахас), то как "царь эгеров" (^ауог е§егаак), но не как "царь картлийцев" или "царь грузин".

Интересно и то, что в тексте "Летописи Картли" объединитель грузинского государства Баграт III Багратиони упоминается двумя титулами - сначала как архара тере, а затем как архайа <3а кайшека тере, но ни разу не называется как кагШзЦкаЛшека тере. Здесь логически возникает вопрос: какие именно причины обусловили тот факт, что в официальной тшулатуре Баграта 111-го и его наследников, царей единого грузинского государства, на первом месте всегда ставился термин архаг1 (например, тере архагЯа с!а каЛ\уе11а, гап1а, к'ахш <3а зотех!а)? Убедительный ответ на этот вопрос имеется в тексте "Летописи Картли", из которого выясняется, что царствование Баграта Ш-го начинается не с 975 года, как это считают некоторые специалисты, а сравнительно позже, с 978 года. В 975 году Баграт еще был несоверщеннолет-ним , когда пришедший в Уплисцихе (Картли) по приглашению картлийского азнаура Иованэ Марушисдзе царь Тао-Кларджети (Южная Грузия), воспитатель Баграта Давид III Курапалат всего лишь официально объявил Баграта наследником престолов Тао, Картли и "Апхазети", когда сказал картлийским вельможам: "Он является наследником Тао, Картли и "Апхазети". Текст недвусмысленно указывает, что в Уплисцихе тогда не был совершен юридический акт коронации Баграта. Баграт впервые официально был коронован позже не в Картли, а в "Апхазети" с полным соблюдением всех правил, о чем летопись повествует следующее: "Привезли Баграта в "Апхазети" и благословили царем, и подчинились все его указам, так как был он совершеннолетным. И когда прошли два года, начал он управлять всеми делами". Из-за того, что Баграт был коронован в "Апхазети", а не в Картли, летописец его называет сначала царем "абхазов". Впоследствии, когда Баграт III присоединил и Картли, к его титулу прибавляется

слово kartwelta, однако в титуле на первом месте опять-таки осталось слово apxazta, чем в точности отражается последовательность воссоединения грузинского государства. Так продолжалось и после Баграта Ш-го до середины XIII века - к титулам царей единой Грузии прибавлялись названия жителей тех областей, которые входили в состав государства. Несмотря на постепенный распад единого грузинского государства с середины XIII века, титулы царей Картли, Имерети и Кахети по традиции оставались многокомпонентными, но уже не соответствовали исторической реальности.

Динамика семантических изменений анализируемых терминов наглядно прослеживается и в других летописях "Картлис цховреба", но не только с этой точки зрения. Особо важной является одна справка из летописи "История и восхволение венценосцев". В авторских текстах всех предшествующих этому сочинению летописей нигде четко не указано точное местонахождение этнической Абхазии, видимо потому, что самим летописцам и тогдашнему грузинскому обществу этот факт был общеизвестным. В тексте "История и восхволение венценосцев" содержится очень важное сообщение о царе Грузии Георгие III-м (1156-1184 гг.): "Сам царь предался радости, наслаждению и охоте. Иногда, по зимним порам он переезжал в Лихт-Имерети (Западную Грузию) и достигал Понтийского (Черного) моря, возвращаясь, охотясь достигал страны аланов, что является Абхазией, порою же Гургенского (Каспийского) моря". Из этой справки видно, что этническая Абхазия не входила в Лихтимерети (Западную Грузию) и не находилась на берегу Черного (Понтийского) моря. Абхазия здесь явно отождествлена со страной аланов (с политической, а не этнической Аланией), которая, как известно, никогда не находилась южнее Большого Кавказского хребта, а находилась на Северном Кавказе, в бассейнах Терека и Кубани. В бассейне же реки Кубани ко второй половине XII века должны были проживать не только абхазско-адыгские этносы (в том числе абхазы и абазины), но и карачайцы. Возможно, в то время карачайцев называли аланами, на что указывают данные мегрельского диалекта колхского языка. Ср., например, толкование мегрельского слова alan-i по И.Кипшидзе: "... аланами мингрельцы называют карачайских татар (карачайцев), живущих на северном склоне

главного Кавказского хребта, близ Эльбруса, у истоков р.Кубани". Соседство аланов и абхазов на Северном Кавказе подтверждается документально и латинско-французской картой 1654 [ ода, опубликованной И.Табагуа, на которой у истоков реки Ко-дори. южнее Кавказского хребта изображена большая стена с французской припиской: Muraille de soixant (!) milles pour arrêter les incursions de Abbassas "Стена в шестидесяти тысяч (!) миль для отражения вторжений Аббасов" (И.Табагуа, Б.Гогиа). Там же, севернее Кавказского хребта, на северо-западной стороне стены имеется лаинская надпись - Abkaschi hodie Abbassa "Абхазы, или Аббаса", а вдоль противоположного конца стены приписано -Alani. Присутствие абхазов в бассейне Кубани документировано также картой 1561 года итальянца Джакопо Гастальди, на которой абхазская область (Abcvas régi) и город Аква (Acua) фиксированы именно на Северном Кавказе, в бассейне Кубани. С этими данными переклыкаются и сведения летописца Бери Эгнаташви-ли о том, что в XIV веке абхазы являлись горцами (Новая "Карг-лис цховреба", I текст).

Следующие за "Летописью Картли" сочинения показывают, что при описании истории с начала XI века до середины XIII века термины - abxazi и abxazeti имеют три значения и обозначают: а) собственно Абхазию и ее жителей ; б) Западную Грузию и ее жителей; в) всю Грузию (реже) и ее жителей (в основном в титулах царей). С середины XIII века эти имена уже почти не используются в третьем, широчайшем значении. Что же касается употребления термина apxazeti для обозначения Западной Грузии в период существования единого государства (XI в. - середина XIII в.), то это вовсе не является анахронизмом. Употреблению термина apxazeti в этом значении объясняется тем, что в это время в Грузки были два католикоса (католикос Картли и католикос "Апха-зети"), что отражено не только в "Картлис цховреба", но и в юридических документах этого периода.

Глава VI. Происхождение термина apxazi и его соотношение с другими основами. Об этимологии термина apxazi и его соотношении с другими основами высказаны противоположные мнения (Н.Марр, С.Жданашиа, К.Ломтатидзе, С.Каухчишвили, О.Кахадзе, Э.Осидзе, Т.Гамкрелидзе, В.Чирикба, Дж.Хыоит, В.Шенгелиа, Т.Гванцеладзе...). Среди взглядов, высказанных о

термине apsua, реальным считаем следующее: автоэтноним абхазов aps wa бзыб. диал. aps' wa увязывается с более полным ашхарским вариантом apsawa, В этих формах следует выделить сегмент aps'a и обозначающий человека элемент -wa (ср. формы мн.ч. - aps'a-c°a ||aps'a-k0a "абхазы"). В свою очередь от сегмента aps'a следует вычленить префикс общей формы имен а- •<— *ja-(К.Ломтатидзе). Таким образом, восстанавливается праформа абазинского автоэтнонима abaza <— ja-baza (с согласными z или z').

Автоэтнонимы абхазов и абазин материально связаны с латинским absil-, греческими apsil-||apsel-, abasg-||abask-||abasx-, грузинским apsel- (в топониме aps-el-et-i) и армянским apsey-. Среди них ранее всех документированы латинско-греческие формы (I-II вв. н.э.), хотя их этническая семантика пока еще не установлена. Предполагаем, что в латннско-греческих вариантах absil-, apsil-|| apsel- следует выделить грузинский суффикс происхождения людей -el, ср. греч. apselloj, груз, apseieti, армян, apsey и груз, apsari с колхским суффиксом происхождения людей -аг (К.Ломтатидзе, Э.Осидзе, Т.Гамкрелидзе). Латинско-греческие формы целиком (с корнем и аффиксом) заимствованы из грузинского языка еще до 1-П вв. н.э., а в самом же грузинском языке сегмент aps- видимо за{шствован еще тогда, когда сегмент *japas'a пока не имел суффикса -wa, префикс общей формы уже выступал без начального сонанта j, а из корня был редуцирован гласный а. Что же касается греческих форм abasg-1| abask-1| abasx-, из них основной следует считать форму с согласным g, которая по мнению К.Ломтатидзе восходит к осетинскому суффиксу имен прилагательных -ag (осет. *abaza-ag —* *abazag —> греч. abasg-), т.е. греческая форма имени получена непосредственно от осе-тинчкой, а не от абхазско-абазинской. Пребывание же предков осетин в западной части Северного Кавказа документально подтверждается. В этом контексте остается проблематичной отождествление некоторыми авторами фиксированного в XII в. до н.э. в ассирийских источниках племенного названия abesla с именем apsua всего лишь на почве фонетического созвучия: дело в том, что до сих пор еще не установлена этническая принадлежность не только племен абешла, но и абасгов и апшелов.

В специальной литературе (Н.Марр, С.Джанашиа, К.Ломтатидзе) не раз отмечалось о возможной связи грузинского архаг1 с названием ныне уже черкесского племени абадзехов аЬагах'а, но это предположение не было аргументировано. Аргументировать это предположение постарался О.Кахадзе. По его мнению взаимоотношение названных основ таково: черкес. *аЬа-гаха *аЬгаха -> мегрел. *аЬхага -» груз. *аЪхаги Это предположение основывается на двух справках С.Джанашиа: а) в черкесском языке суффикс -х'а выступает в роли показателя собирательности фамильных и племенных имен; б) абадзехи до 60-х гг. XIX в. проживали на берегах левых притоков реки Кубани и с запада граничили с абазинскими племенами (baraq'aj и бау). По нашему мнению, предположение О.Кахадзе вполне приемлемо, однако требует дополнительной аргументации. А именно, С.Джанашиа во время экспедиции в Адыгее в 1929 году записал сведения о том, что абадзехи в то время не считали себя адыгами (черкесами), а проживающие в ауле Уляф абазины, которые уже стояли на пути к черкезизации, абадзехов считали ближайшим родствнным себе племенем, а термин аЬагеха переводили как "ниже абазин".Л.Лавров и Н.Волкова, опираясь на данные этнографии и письменных источников, предполагают, что племя абадзехов совместно с шапсугами, натухайцами, махващами, бжедугами и другими западночеркесскими племенами изначально являлись абазинами и черкесами стали лишь в ХУП-ХУШ веках. В этом плане особо важными являются те письменные сведения, которые подтверждают, что черкесы с XVII до XX века делились на две основные ветви - группу восточночеркесских племен, включая кабардинцев, обобщенно именовали термином аёауа, а западночеркесских племен называли аЬага —> аЬаза (Л.Лавров, Н.Волкова,С.Броневский, Л.Люлье, Хан-Гирей, Л.Лопатинский, А.Дирр, Дж.Коков...). Согласно русским источникам еще в 30-х годах XIX века сами абазехи в свою очередь тоже делились на две группы: абадзехи, проживающие в низовьях рек бассейна Кубани - Курджипс, Пшеха, Псекупс, Схаг-ваша, Псефир назывались аЬагах'а "нижний абаза", а абадзехи, живущие выше, в горной полосе именовались просто аЬага (Акты археогр. ком., стр.899). Помимо этого, фольклорно-этногра-

фические данные и анализ лингвистического материала доказывают, что:

1. Обобщаяющим названием абхазско-абазинского единства в древнейшее время должен был быть *jabaza -» abaza как на абхазско-абазинском, так и на черкесском языках. Это название до 30-х годов XIX века было закреплено не только за абазинами, но и за абадзехами;

2. Так как суффикс -х'а в черкесском обозначает понятия — "ниже", "к низовьям реки", "западнее" (С.Джанашиа, Дж.Коков), слово abazax'a можно переводить как "нижний абаза", "ниже аба-за", "абаза, проживающий в низовьях рек", или "западный абаза". Следовательно, до заимствования слова abazaxa сначала в мегрельском (apxaza), а затем и в грузинском языке (apxazi) должны были существовать две ветви - верхний (живущий на плоскости, в низовьях рек или западный) абаза, тоже самое абазаха, или ап-суа;

3. Название собственно абаза (или верхный, восточный абаза) из языка осетин, поселивщихся рядом с ними позже, было заимствовано в греческом в форме abasgoj. Названием нижних (или западных) абаза на их родном языке видимо являлась форма *ja-pas'a[-wa] —> *aps'awa -> aps' wa, от первой части которой получены груз. *apseli —> aps-el-et-i, греч. apselloj||apsiloj, лат. absilae, арм. apsey; колхская форма aps-ar-i получена непосредственно от сегмента aps'a. Мегрельская форма apxaza (—» груз, apxazi) заимствована позже форм apsari и *apseli. Сегмент apxaz- в грузинских источниках впервые встречается в "Картлис цховреба" при описании событий, происходящих в V в. н.э., а ввиде иртерполя-ции - в связи с событиями I в. н.э., однако начинает употребляться систематически лишь с VIII века, когда apxazi и apxazeti уже применялись в широком политическом значении. Предполагаем, что термин abazax'a в гречесском применялся в узкоплеменном значении до заимствования этого слова сначала в мегрельском, а затем и в грузинском языке, в которых термин принял политическое значение потому, что в картвельских языках уже были заимствованы термины *apseli и apsari с узким племенным значением.

Глава УП. К вопросу картвельского субстрата в фонологической системе диалектов абхазского языка. Исходя из

того, что согласно данным исторических источников и на основе анализа этнонима архаг! историческая родина нынешних абхазов первоначально находилась на Северном Кавказе, в бассейне реки Кубани, что подтверждается и картографическими данными XVI-XVII вв., вполне логично ставится вопрос о возможном существовании в фонологической системе, морфологии, синтаксисе и лексике абхазских диалектов следов субстрата тех языков, которые были распространены на территории современной Абхазии до прихода сюда предков абхазов. Такой субстратной основой следует считать колхкий (мегрельско-чанский, занский) и сванский языки, ибо на названной земле многие источники с античного периода до позднего средневековья указывают на колхскис, сванские и смешанные сваноколхские племена (С.Джанашиа, Т.Мибчуани...). Исследование, проведенное нами, показало, что следы колхско-сванского субстрата более рельефно заметны в фонологической системе и лексике диалектов абхазского языка, а для выявления субстратных явлений в морфологии и синтаксисе требуется провести дополнительное углубленное исследование.

Как известно, главнейшей основой дифференциации диалектов абхазского языка является существование в бзыбском диалекте тех 9 специфических фонем, которых нет ни в абжуй-ском диалекте, ни в абазинских диалектах. В этом отношении важно, что фонологическая система абжуйского диалекта, распространенного в непосредственной близости с картвельскими языками, более нова и проста, чем бзыбского диалекта, с одной стороны, и ашхарско-тапантского диалектов - с другой (К.Лом-татидзе). Предполагают, что 7 свистяще-шипящих фонем бзыбского диалекта (3, с', с", г', б', ъ'°, б'0) изначально имелись во всех абхазско-абазинских диалектах, на что указывает присутствие этих фонем (кроме б'0) и в черкесском, и в убыхском языках (К.Ломтатидзе). Отмечается, также существование тенденции упрощения в обоих диалектах абхазского языка фарингальных фонем ц, подобно той же тенденции в картвельских языках. В результате действия этой тенденции в абжуйском диалекте ц —> х, -»• х°, а в бзыбском - я х', —> х'°. Тем самым бзыбский диалект занимает среднее место между абазинскими и абжуйским диалектами, ибо в абазинском фонемы я, я0 имеют твердую по-

зицию, а в абжуйском они показывают подобное картвельским языкам положение. Неодинакова ситуация и в отношении присутствия свистяще-шипящих фонем и в говорах бзыбского диалекта, в которых замечается зональный характер распространения названных фонем. Так, например, в распространенном в западной части Гудаутского района Отхарском говоре сохранены все 9 специфических фонем бзыбского диалекта, в распространенном же в середине Гудаутского района Лыхненском говоре из 9 фонем сохранены 7 фонем (кроме г'°, б'0), а в распространенном в восточной части Аацинском говоре из 9 фонем сохранены всего лишь 4 фонемы - г'°, б'0, х', х'° (К.Ломтатидзе), Предполагаем, что географический ареал распространения или утери этих специфических фонем не является случайным фактом: тенденция утери специфических фонем в бзыбском усиливается с запада к востоку (от Отхарского говора к Аацинскому говору), что, по нашему мнению, вызвано более сильным влиянием субстратного слоя картвельских (колхского и сванского) языков на говоры, распространенные восточнее. Видимо, абхазы поселились в западной зоне бзыбской Абхазии раньше и впоследствии начали мигрировать к востоку (сначала к селу Аацы, а потом и к бассейнам рек Гумиста и Кодори. Большая часть абхазов в ущелья Гу-мисты и Кодори должна была придти и с севера, через перевалы Кавказского хребта. См. карту 1654 года, а также известия А.Ламберти, Ж.Шардена и др.). Это предположение подтверждается и особенностями речи батумских абхазов, считающих себя потомками абхазоав, проживающих до второй половины XIX века в зоне от реки Келасури до поселка Дранда, свистяще-шипящие сибилянты вовсе не встречаются, тогда как в речи тех батумских абхазов, которые считают себя потомками абхазов, проживающих до второй половины XIX века в зоне от реки Бзыбь до Адлера, эти свистяще-шипящие сибилянты широко употребляются (Э.Килба).

Таким образом, полное исчезнование в абжуйском диалекте 9 специфических фонем и зональный характер тенденции исчез-пования этих фонм в бзыбском диалекте прямо отражает уровень интенсивности влияния картвельского субстрата и волновый характер поселения предков абхазов на территории нынешней Абхазии.

Глава VIII. К вопросу времени проникновения колх-ской христианской лексики в абхазский язык. В летописи Леонтия Мровели "Житие царей" Андрею Первозванному, Симону Кананшу и их ученикам приписывается распространение христианства не только в Кларджети и Эгриси, но и в Абхазии. Известия о христианизации лазов, абасгов и апшелов в IV-VI веках имеются и в записях Прокопия Кессарийского (VI в.), однако данные других письменных источников и этнографии заставляют сомневаться в верности справок о христианизации предков абхазов в раннефеодальную эпоху. Для решения вопроса существенное значение имеют лингвистические данные, представленные а абхазском языке, которые указывают, что предки абхазов с древними греками не имели прямых и непосредственных контактов. В первую очередь, это видно из того, что в греческом языке основа аЬаБ§- заимствована из осетинского языка, а основы арзе1-||арзП-заимствованы не из абхазско-абазинского, а через грузинский язык. Помимо этого, тот же вывод следует сделать и на основе того факта, что в абхазском языке для обозначения греков используются не греческие автоэтнонимы, а этноним а-Ьгггеп, заимствованный из мегрельского. Не менее важно и то обстоятельство, что в абхазском языке не только греческие христианские термины, но и греческая лексика других отраслей заимствованы не из греческого языка, а через грузинский язык или мегрельский диалект колхского языка. Поэтому, если абасги и апшелы действительно были прямыми предками абхазов (что еще предстоит доказать), то следует предположить, что они в раннефеодальную эпоху не принимали христианства в массовом поряжке. Основная масса абхазов, проживающих в бассейне Кубани, видимо, оставалась язычниками до позднего средневековья, когда началось экспансивное расселение абхазов в Причерноморье, заселенном до того времени христианскими картвельскими племенами. Именно в процессе ассимиляции местного картвельского населения абхазы должны были усваивать картвелизованную греческую христианскую лексику в виде субстрата.

В абхазском языковом материале, проанализированном нами, сванская лексика, за исключением топонимов, не выявилась ни в одной отраслевой группе, хотя факт проживания сванов на

территории современной Абхазии с древнейших времен неоспорим. Почти полное отсутствие сванской лексики в абхазском языке, видимо, следует объяснить тем, что ассимиляция сванов колхскими племенами произошла раньше, чем предки абхазов пришли на эти земли (вспомним существование смешанных племен сваноколхов в раннефеодальную эпоху). По этой причине сванская лексика не могла попасть непосредственно в абхазский язык. Что же касается колхской лексики, то она в абхазском языке вместе с колхизованной лексикой широко представлена в абхазском, часть из них следует считать субстратным слоем, а другую часть - заимствованием. Следует отметить и то, что колхская лексика шире предствлена в абжуйском диалекте, нежели в бзыб-ском, но почти не встречается в абазинских диалектах.

В этой главе работы особое внимание уделяется тем связанным с христианством лексемам, которые дяют возможность хотя бы приблизительно установить время попадания картвелиз-мов в абхазский язык. Например, в этом плане интересно абхаз-ско-бзыбское слово а-\уах°ата <- мегр. охуате "церковь, молельня". Сравнение этого слова со сванским 1а-ц-\уат указывает на то, что в мегрельской форме изначально должен был присутствовать согласный q, который в случае заимствования этого слова абхазским языком до Х-Х1П веков в бзыбском диалекте должен быть заменен специфическим согласным х'. Присутствие в бзыбском в этой основе согласного х вместо х' подтверждает факт заимствования этой лексемы после Х-ХШ веков, когда в мегрельском подобно грузинскому языку исчез согласный ц.

Таким же поздним заимствованием следует считать в абхазском лексему а-ткапщапа (вбж.) "божество, покровительствующее коров", а-эаг^апа (бзыб.) и а-зкагг^апа (бзыб.) "ритуал моления над буйволицей, через неделю после отела". Из этих форм а-тканщапа <— мегр. пнкап^апо "архангелы Михаил и Гавриил", а-эЗтдапа <- мегр. эап^апо, а-вкатдапа <- мегр. *8аггикат£апо "ритуал моления в честь Михаила и Гавриила". Присутствие в последных двух формах грузинского префикса имен назначения эа- вместо соответствующего мегрельского префикса о- говорит о сравнительной новизне возникновения мегрельских форм. Употребление в мегрельском грузинского

префикса ва- в этой роли является неожиданным до массового поселения картских племен в Западной Грузии (УП-1Х вв.) и становления здесь официальным языком грузинского (IX в.). Соответственно, в абхазский язык (бзыбском) эти две формы не могли попасть раньше этого времени, о чем дополнительно указывает и языческая семантическая нагрузка данных терминов.

В обоих диалектах абхазского языка для обозначения большой восковой свечи употребляется слово а-к'~а1ап1;'аг <— мегр. к'е1ап1:'ап <- груз. к'с1арЧ'ап <— греч. кего1ашр1ег "подставка для свечи". Исходя из того факта, что как греческая праформа, так и грузинский к'е1арЧ'ап сначала обозначали подставку для свечи, а не свечу (ср. написанное между 1042-1044 годами сочинение Георгия Мтацминдели "Житие Иованэ и Эвфимия", в которой это слово обозначает подставку для свечи), а согласно толкованию Сулхан-Саба Орбелиани в XVII веке слово это имело уже новое значение, ясно, что абхазский язык заимствовал это слово из мегрельского между XI-XVII веками.

После XV века заимствовано в абхазском слово а-с'я'°ап<1аг "епископ" <— мегр. с'ц'оп^фап, ср. груз. с'я'ошМеП. Как известно, именно с XV века Чкондидский епископ являлся главой церкви Одиши(Самегрело), а до этого, начиная с XII века термин имел очень широкое значение (католикос всея Грузии и начальник царской канцелярии), следы чего в абхазском восве не ощущаются. Значительно и то, что как в XV веке, так и позже в состав Одишского княжества входила почти вся территория современной Абхазии, включая эпархии Бичвинта, Дранды, Мокви и Бе-диа.

Из мегрельского в абхазском внедрены слова, обозначающие такие важнейшие христианские понятия, как: к~эгза "1. Христос; 2. Декабрь; 3. День рождения Христоса, 25 декабря" (ср. мегр. кпэе), а-к~ йгаап "христианин" (ср. мегр. к1гааш), 1ащ~а1аг "архангел" (ср. мегр. 1аг^е]ог\ <- груз, mtavarangelozi), с'я'агк'0. Ыа "крещение, день освящения воды" (ср. мегр. с'[я']а[г]к'иг1х1а) и т.д. Отсутствие в абхазском языке фразеологизмов и идиоматических высказываний библейского происхожденя свидетельствует о том, что христианство среди абхазов было распространено довольно аоздно.

Глава IX. К вопросу о времени заимствования в абхазском языке некоторых социальных терминов картвельского происхождения. В случае вхож да т предков абхазов в состав грузинского государства с древнейших времен было бы обязательно ожидаемо хотя бы частичное отраженеие в абхазском языке грузинской системы социальных отношений в виде соответствующей терминологии, а если разделим гипотезу Дж.Хюйта о завоевании абхазами Западной Грузии на рубеже УП1-1Х вв., то в мегрельском, сванском и западногрузинских диалектах следовало ожидать присутствие абхазской терминологии социальных отношений в виде заимствований. Реально же в абхазском языке не представлены картвельские термины, отражающие грузинскую систему социальных отношений эпох рабовладенчества, раннего феодализма или патроната ("патронкмоба"), а в картвельских языках нет никакого следа, отражающего абхазскую социальную систему. В абхазском языке выявлены следующие социальные термины: аЬ(а) "владетельный князь; господин", а^ачуас! "князь", аагп э "дворянин", а-к~аЫа "управляющий", а-пха\у°а "крестьянин", а-тас'игагки||а-тас'ига2с1и "моинале", "долмахоре, прислуга", а-§пад'°та "прислуга", а-ха§°а!а(|а«гиа "моджалабе" (а§гиа обозначает и пленного)... Социальные отношения, представленные этими терминами, отражают ситуацию позднего средневековья. Например, лексема а4а\тас1 "князь" заимствована из грузинского не ранее XV века, ибо до этого времени в самом грузинском слово 1а\'асН употреблялось сначала в функции местоимения Ык)п "сам", а после обозначал главного, руководителя. В Х1-ХУ веках слово 1ауа<Н иногда обозначало главу дома вельможи, а в нынешнем значении употребляется лишь с XV века. В абхазском языке это слово имеет только последнее значение, т.е. оно заимствовано после XV века, видимо, потому, что до этого периода основная масса абхазов не проживала на территории нынешней Абхазии и еще не была включена в грузинскую социальную систему.

Представляет интерес и факт превращения в абхазском языке племенного имени картвельского происхождения в социальный термин. Имеем в виду слово agr луа)^ та, являющееся в абхазском полисемантическим и имеющим значения: "1. Мег-

рел; 2. пленник; 3. моджалабе". Помимо этого, это же слово среди абхазского населения, выселенной во второй половине XIX в. из Кодорского ущелья в Турцию, употреблялось и как фамильное название. Абхазское agr \vaHag та происходит не от мегрельского т-а^-аЫ "мегрел" или же архаического грузинского е§ип, а от сравнительно новой формы, полученной от eguri имени egr-i. Полисемантизм в абхазском имеет свои конкретные социально-исторические причины. Превращение слова с этническим значением в социальный термин широко встречается в мире. В результате беспрерывных набегов абхазов на Самегрело (включая и территорию нынешней Абхазии) в поздние средние века, что описано во многих письменных источниках (А.Ламберти, ЖТЦарден, В.Багратиони, С.-С.Орбелиани...), пленные мегрелы обозначались именем agшa, а впоследствии, когда пленам разрешали селиться на земле владельца, термин развил и новое социальное значение "моджалабе". Эта процедура вполне убедительно описана в докладной записке от 23 марта 1870 года абхазскими князьями Б.Эмухвари, М.Маршаниа, Т.Маршаниа и К.Инал-ипа.

Глава X. Картвельская субстратная топонимия в Абхазии. Для установления того, какой именно этнос являлся первичным населением на территории современной Абхазии, большое значение имеет анализ не только фиксированных в древних источниках и на картах географических имен, и тех топонимов, которые не встречаются в древних источниках, но должны быть древними. Анализ фиксированных в древних источниках географических имен показал, что среди топонимов античного, раннефеодального периодов и эпохи патроната ("патронкмоба") на территории нынешней Абхазии не встречается ни один топоним, который можно было бы без солмнения толковать на абхазском, или на черкесском языках. Среди географических названий, документированных на территории нынешней Абхазии, древнейшим топонимом абхазского происхождения, построенном по топонимическим моделям абхазского языка, следует считать название села Аитарне из "Бичвинтского иадгара", написанного в первой половине XVI века владетельным князем Одиши Мамиа III Дадиани (1512-1533 гг.) на имя Бичвинтской Богоматери ("Кроме

того позволили себе и преподнесли Вам село Аитарне вблизи Бичвинта, Аруха и Рабида, в Аитарне - гору с оливковыми [садами]"). Абхазское происхождение имени Аитарне не вызывает никаких сомнений, ибо оно происходит от имени абхазского се-миликого божества скотоводства а^аг (ср. мегр. гт ап1лп "Верх-ный Антари") и оформлено абхазским топонимическим суффиксом -па, переданном в грузинском в виде -пе. Засвидетельствованные в том же документе имена ашха и гаЫс'а тоже кажутся топонимами абхазского происхождения, однако их этимологии до конца не ясны. Топоним айагпе привлекает внимание еще и потому, что основой для него служит название языческого семи-ликого божества скотоводства. Этот факт указывает на то, что во время поселения абхазов вблизи главнейшего христианского центра Западной Грузии Бичвинта (а это должно было произойти ближе к XVI веку) пришельцы пока еще были язычниками и занимались главным образом скотоводством. Что же касается Бичвинта, то он как релизиозный центр именно с этого периода начинает терять свое былое значение из-за притеснений со стороны язычников (Б.Ломинадзе).

Факт проживания с древнейших времен картвельских племен в окрестностях Бичвинты (Пицунды) подтверждается и анализом названий этого населенного пункта. Название Бичвинта в форме РШиэ (греч. "сосна") раньше всех фиксировано в "Географии" Страбона (I в. до н.э. - I в. н.э.). В греческих античных источниках параллельно встречается и вариант РШшйа, в грузинских источниках оно представлено в виде форм Рй'ю^а, ВюуЫ'а, а в европейских источниках как РШшкЗа, Р1тп6а, Регопба... В абхазском языке ныне используется заимствованный из русского языка вариант Рюипс!а, реже искусственная форма Ашгага "местность с соснами", не встречающаяся ни в одном историческом источнике. В сирийском списке участников Никей-ского собора 325 года имеется ^юрма РН'ишН'а, а на карте Джи-хан-Нума XVII века форма Визигк1е. Употребление в греческих источниках двух вариантов для одного и того же географического пункта создает основу для предположения, что один из вариантов этого имени должен быть полученным от первого с соблюдением законов греческого языка. Привлекает внимание то об-

стоятельство, что форма Pitius "сосна" является названием растения, представленного без прибавления топонимических аффиксов. Топонимы (ойконимы) такой модели довольно широко распространены в картвельских языках, но не характерны для абхазского языка. Ср., например, ойконимы этого типа: грузинские Grak'ali, Gumbri||gumbra, Dgnali, Tela, Panta, Saro, Q'araya^i, Q'vavili, Cxemna, C'nori, C'q'nori, C'andari...: мегрельские Bia, Q'umuri, Cacxvi||Cxacxu...: сванские Ieli, Ipxi, Cxumi... На основе этого обстоятельства предполагаем, что греческие колонисты при обосновании города-колонии на месте нынешнего Бичвинта калькировали местное (колхское или сванское) название, обозначающее сосну в виде формы Pitius, от которой впоследствии была получена форма Pitiunta, которая в грузинском была изменена путем контаминации в варианты Bic'vint'a Bic'vinta. Начальный согласный в форме Pituunta сирийского списка указывает на то, что к 325 году в грузинском уже имелась форма *Pit'iunt'a.

К этой же модели (название растения без топонимических аффиксов в форме ед. ч.) относятся также топонимы: Cxumi||Cxorai||Cxemi (последный вариант представлен в трех рукописях "Картлис цховреба") <— сван. cxum||cxwim||cxam "граб"; Gagra||Gagari (в надписи из Хоби, 90-е гг. XIV в.)||Саса-ri||Caccara||Chocari (на итальянских и каталонских картах XIV-XV вв.) сван. gak'ra||k'ak'ra "ореховое дерево" (возможно и другое объяснение: Gagarij|Cacari <— сван. gak'ar||k'ak'ar "ореховые деревья"); T'q'varcelij|T'k'varceli <- мегр. t'q'varcelia||t'k'varcelia "дряк-ва"; Merk'ula (в средневековых источниках - Mergula, Margula||Marguli||Morbila...) мегр. raargula "чернослив" от названия исторической области Маргви; Genc'visi <— сван. ganc'is||gunc\vis "ива"; Merxeuli <— сван, merxel "крапива"; K'op'it'i <г- груз, (имер.-гур.) k'op'it'i "ясень"; K'amani <- груз, k'amania, мегр. kamania]|kamenia "ромашка" и т.д. Среди ойконимов этой модели особое место занимает абхазское одноименное название села, хребта, горы, перевала, реки и озера в Сухумском районе Amt'q'~al, который получен от грузинского слова t'q'emali "алыча дикая" (К.Ломтатидзе). Абхазская форма произведена после того,

как позиции грузинского языка в Западной Грузии были уже настолько тверды, что грузиноязычные топонимы появлялись и в глубине территории распространения колхского и сванского языков (в этом случае поблизости города Сухуми).

Глава XI. Картвельский слой в абхазской отраслевой лексике и его значение для установления времени и маршрута исторических миграций абхазских племен. Для установления маршрута исторических миграций абхазских племен неоценимую помощь может оказать абхазская ботаническая терминология, анализ которой показал, что большая часть из 262 ботанических терминов является заимствованной из мегрельского диалекта из грузинского языка (сванская лексика не выявлена). Из 120 названий культурных растений более одной четверти (34 названия) являются картвельскими по происхождению, или же заимствованы в абхазском через посредство картвельских языков. К этой группе относятся названия: ak'-flnt&r <— мегр. k'int'iri||k&nt& ri "огурец", ac'arxal <г- груз, c'arxali "свекла", ac'aram <— груз, c'erami "абрикос", ac'awajjac'ia <— мегр. c've(e) "рожь", ak~ar <груз, keri "ячмень", asat'alia мегр. sot'olia "репа", ac3nclabia <— мегр. canclebia, имер. cenci lobio "сорт мелкозернистой фасоли" и т.д.

Сравнительно меньше картвелизмов в терминологии диких растений - 20 названий из 145. В эту группу входят названия: ajs-Эг <- мегр. isiri|[is3ri "осока", abaja <- груз, baia "лютик", ак'ас'ахЪг <- груз, k'oc'axuri "барбарис", ac'q'°art'at' <- мегр. c'q'ort'ot'i "люцерна", as°c||as°s <- мегр. su^i "плющ", ajalak'-at' мегр. 3olok'et'i|¡dolok'et'i "свинорой" и т.д. Среди названий диких растений абхазским заимствованы имена растений, имеющих важное практическое значение в жизни и деятельности человека, однако не засвидетельствованы заимствованные названия тех растений, ареал распространения которых ограничивается исключительно высокогорьем (субальпийский и альпийский поясы), заимствованы лишь названия таких культурных и диких растений, которые распространены в низовьях гор. Этот факт прямо отражает маршрут миграции предков абхазов из бассейна Кубани к приморским и низменным местностям современной Абхазии через гор-

ные переходы Кавказского хребта. Из низкогорья и среднегорья бассейна Кубани абхазы, видимо, сначала поселились в высокогорной полосе северных склонов Кавказа (см. карту 1654 года), где у них в результате долгого проживания выработалась психология горцев, что отражено развитием лексики, свазанной с высокогорьем. При переселении абхазов с северного высокогорья в высокогорье южных склонов Кавказа не могло быть необходимости, чтобы абхазский язык заимствовал из картвельских языков терминов, отражающих высокогорную природу, ибо эта природа уже была отражена своей собственной терминологией, однко при заселении абхазами ими уже давно забытой низьменности и ба-лотистых мест, в абхазском обязательно возникла бы необходимость заимствовать от местных картвельских племен терминов, отражающих новую для пришельцев среду. Эти выводы, сделанные на основе анализа лингвистического материала, совпадают со справками из "Картлис цховреба" о нахождении Абхазии в составе страны аланов во второй половине XII века и о том, что абхазы в XIV веке были горцами. Важны также сведения карт 1561 и 1654 гг., согласно которым Абхазская область с городом Аква находилась в бассейне Кубани и абхазы являлись непосредственными соседями аланов именно в высокогорье Северного Кавказа. Также очень важны сведения И.-Г. Георга, Павла Алеп-пойского и других авторов о существовании двух Абхазий и пребывании города Анапы главным пунктом северных абхазов, а также известие В.Татищева о наполнении Северного Самегрело, или нынешней Абхазии кубанцами и т.д.

В абхазском языке к картвельскому субстратному слою следует отнести и большую часть фамильных имен картвельского (преимущественно мегрельского) происхождения, которые в большом количестве распространены во всех абхазских селах. Среди абхазов помимо фамилий собственно абхазского происхождения встречаются также почти все западногрузинские фамильные модели (с окончаниями на ~зе, -§уШ, -¡аш, -\а, -[у]а, -иа...), что прямо указывает на ассимиляцию пришлыми абхазами местных картвелов, хотя абхазизация не всех фамилий произошла одновременно.

Исследование моделей картвельских фамилий, распространенных среди абхазов, показывает, что во время прихода абхазов на территории современной Абхазии ныне существующие картвельские модели уже давно были сформированы (формирование картвельских фамильных моделей, как установлено, было закончено к ХП-ХШ векам - Р.Топчишвили). В этом плане важны данные грузинских письменных источников ХУ1-ХУШ вв., согласно которым на территории от реки Кодори до реки Ингури, где еще не проживали абхазы, были распространены исключительно картУвельские модели фамилий. Важные сведения содержат также фольклер и этнография абхазов. Например, предания о приходе их предков из Северного Кавказа распространены среди фамилий Зухба, Авидзба, Ашуба, Бганба и др. (С.Зухба), в селе Квито-ули поздно пришедшими считаются фамилий Садзба, Хашба, Агрба (С.Бахиа). По сведениям этнографа Л.Акаба, большинство абхазских фамилий, особенно проживающих в предгорьях Аб-жуи, при выполнении обязательных для всей фамилии ритуалов высочайшим и сильнейшим покровителем считают не находящиеся в непосредственной близости христианские храмы (Илори, Мокви, Бедиа, Дранда...), а находящийся в нескольких десятках километров от их места обитания, в верховьях реки Бзыбь святилище Налкуба или рэН0 па ха, что ясно указывает на маршрут миграции абхазов сначала к Бзыбской Абхазии, а затем в Абжуа.

На местонахождение первобытной родины абхазов указывает также семантика абхазского слова aga, означающего как море и приморье, так и юг (словарь абхаз, яз., т.1, 1986, стр.33). В настоящей Абхазии море в строго южном направлении находится лишь в несколькокилометровой полосе от города Гудауга до села Псирцха, в других же приморских частях море с берегом граничит либо с запада, либо с юго-запада. Поэтому следует предполагать, что слово aga развило значение юга еще в то время, когда абхазы проживали в высокогорной части Северного Кавказа. В этой связи дополнительным аргументом может служить и употребление в абхазском языке параллельно с композитом agapsíГ а "морской ветер" (от aga "море" +- арЗУа "ветер") и другого композита а§Эгр§2а в том же значении (ад^грэ^а дословно "мегрельский ветер"). Ассоциация моря, морского берега с Самегрело яв-

ляется отголоском того времени, когда колхские племена беспрерывной цепью проживали не только на территории нынешней Абхазии, но и западнее до Никопсии.

особо следует отметить и странное отчужденное отношение абхазов к морю и рыбным продуктам. Начиная еще с позд-несредневекового периода многие авторы (А.Ламберти, Катиб Челеби, Ж.Шарден, Н.Витзен, С.-С.Орбелиани, В.Багратиони, И.Бларамберг, Ф.Дюбуа де Монперэ...) подчеркнуто отмечали, что абхазы, несмотря на проживание их части у моря, не занимались рыболовством и в их рацион не входила рыба, однако они были прославдены как сезонные морские пираты. И поныне рыба не употребляется в пищу даже в приморских абхазских селах, они не изготовляют лодок, рыболовецких приспособлений, сетей. Все это говорит о том, что абхазы, несмотря на их проживание на берегу моря в последние века, все же сохранили психологический уклад горцев-скотоводов и временных постояльцев, что доказывается и большим удельным весом картвелизмов в отнюдь не богатой абхазской лексике, отражающей ихтиофауну. Что самое главное, в этой группе лексики картвелизмами (мегрельско-грузинскими) являются именно названия тех видов рыб, которые имеют огромное практическое значение среди этносов, едящих рыбу и выделяются своими вкусовыми свойствами. К этим именам относятся: а-у1ат "сом", а-к'а1таЬа||а-к'ат1аЬ(а) "форель", а-\у(а)1а^'° з|г(|а-т^0&^г "лосось", а-у°агза "семга", а-с'°егес1||а-с'еге<1|[а-с'аге<1 "усач", а-г°® гНх~ "осетрь", a-s0ejq,~a|¡a-s0iaq'~||a-"камбала" (доел.: "плоская белуга") и т.д. Также обильно представлены картвелизмы и в других группах абхазской зоологической терминологии, однако нелегко установить время их заимствования в абхазском.

Для установления приблизительного времени включения абхазов в грузинский культуроно-идеологический мир важны данные этнонимии. Грузинский этнический мир в абхазском обозначается терминами: а-кагМуа "грузин", а§вг-уга||а§гй-\уа "мегрел", а-1аг "лаз", а-ё°ап -\уа "сван", а^°га "гуриец"... Через русский язык заимствованы: а-теге^пес "имеретинец", а-к'аЛ'аНпес "картлиец", а-к'ахе^шес "кахетинец"... Корни, обозначающие грузин (обобщенно) и сванов в абхазском заимствованы не непо-

средственно из грузинского языка (корни kart- и swan-). Это могло произойти лишь после того, как позиции грузинского языка стали твердыми не только в Западной Грузии, но и на Северном Кавказе (ср. грузинизмы в убыхском, черкесском, осетинском, карачаево-балкарском, нахских и дагестанских языках). Особо важно также наличие в абхазском мегрельского слова a-barzen для обозначения греков. Мегрельское происхрждение этой формы и тот факт, что в абхазском не замечается следа о былом существовании в языке древних вариантов названия греков (ellen-||ellin-, ion-, hrom-, grek-), подтверждает предположение, согласно которому предки абхазов, видимо, не имели прямых, непосредственных контактов ни с древнегреческим миром античного периода, ни со средневековым миром Византии.

Заключения

1. Полное отсутствие наименований абхазско-абазинских этносов на восточном побережье Черного моря в грузинских письменных памятниках, в особенности в текстах сочинений "Картлис цховреба" до начала новой эры, совпадает с отсутствием тех же имен в иноязычных источниках, что не является случайным фактом. Отождествление упомянутых с I-II вв. н.э. племен апсилов и абасгов на названной территории научно еще не доказано и остается гипотезой до тех пор, пока не будут найдены более достоверные письменные сведения о конкретной сущности родного языка (или языков) этих племен.

2. Текстологический анализ входящего в состав "Картлис цховреба" летописи "Житие Вахтанга Горгасала" и сопоставление его текста с соответствующей частью древнеармянского перевода "Картлис цховреба" выяснило, что справки о вхождении города Цхуми в состав "объединенных" Абхазии и Апшелети к 30-м годам VIII века, также о "существовании" этнической границы на берегах рек Клисура и Эгрисцкали в V и VIII веках не имелись в первозданном тексте летописи. Эти справки включены в текст лишь между XII и XV вв. неизвестным грузинским редактором-интерполятором. Поэтому перечисленные интерполированные

сведения не должны считаться достоверными до выявления других истинных сведений.

Установлено также, что конечная часть этой летописи, повествующая о событиях после Анакопийской битвы и поражения арабов, а также о взаимоотношениях Мира и Арчила с эриставом Абхазии Леоном включена в текст между XII-XV вв. по заказу Багратионов ,чтобы доказать юридическую легитимость династии Леонианов, правящих царством "Апхазети" в IX-X веках.

3. На основе анализа данных "Картлис цховреба" и других источников восстанавливается динамическая картина семантических изменений терминов - apxazi и apxazeti:

а) До возникновения в 797-802 гг. царства "Апхазети" термин apxazi в грузинских источниках почти не употреблялся, а установление точной семантики термина apxazeti затрудняется ввиду отсутствия справок о конкретных границах "Апхазети" (исключение составляет "Житие Або" Иованэ Сабанисдзе, согласно которому apxazeti в 70-80-х гг. VIII в. уже включал в себя почти все восточное побережье от Трапезунта до Напсайской, т.е. Николсийской гавани). Предполагается, что постепенное расширение семантики термина apxazeti происходило уже с VI века, когда в результате антиэгрисской политики Византии объединенные Санигия и Абасгия в греческом языке обобщенно назывались как Абасгия (Д.Летодиани);

б) В IX-X веках apxazi и apxazeti обозначали, с одной стороны, всю Западную Грузию и ее жителей, с другой стороны, этническую Абхазию и собственно абхазов, однако ни в одном источнике нет указаний, конкретно где находилась этническая Абхазия;

в) С начала XI века до середины XIII века анализируемые термины часто употреблялись в широчайшем значении, означая всю Грузию (в определенный период за исключением Кахети и Тбилисского Амиратства) и ее жителей. В эту же эпоху употреблялся упрощенный вариант многокомпонентного официального титула грузинских царей - шере apxazta "царь абхазов". Помимо этого, как в период существования единого грузинского государства, так и после его распада термин apxazeti продолжал обозначать всю Западную Грузию, чему кроме традиции IX-X веков

способствовал и факт существования до поздних средних веков поста католикоса "Апхазети", т.е. Западной Грузии;

г) После XV века, когда из юрисдикции имеретинских царей вышли княжества Одиши (Самегрело), Гурии, Абхазии и Сванети, термины - архап и архагей употребляются почти в том значении, что и ныне, кроме тех случаев, когда имя архагей входило в состав терминологического словосочетания архагейэ к^аИк'оэ! "каталикос Абхазии, т.е. Западной Грузии";

4. Для установления местонахождения этнической Абхазии исключительно важное значение имеет справка летописи "История и восхволение венценосцев" о вхождении этнической Абхазии в состав страны аланов ко второй половине XII века, а также сведение Бери Эгнаташвили о том, что в XIV веке абхазы являлись горцами и первое упоминание в начале XVI века в окрестностях Бичвинты абхазского топонима айагпе, происходящего от имени божества скотоводства. Эти сведения позволяют утверждать, что первичная родина абхазов до позднего средневековья находилась на северном Кавказе, в бассейне реки Кубани;

5. Предположение о нахождении исторической родины абхазов в бассейне Кубани и о позднем поселении абхазских племен на земле нынешней Абхазии подтверждается и данными абхазско-адыгских и картвельских языков, в первую очередь лингвистическим материалом, представленным в диалектах абхазского языка, историко-сравнительный анализ которых дает возможность выявить следы влияния картвельского субстрата (преимущественно колхского, менее ощутимо - сванского) в фонологической системе и лексике абхазских диалектов. А самое главное, среди картвелизмов, представленных в отраслевой лексике абхазских диалектов (этнонимия, топонимия, модели фамильных имен, социальная, культовая, ботаническая и зоологическая терминология, лексика, связанная с морем и т.д.) в достаточно большом количестве имеется материал, реально позволяющий установить приблизительное время попадания этих слов в абхазский язык. На основе этого материала устанавливается, что нижней хронологической границей включения предков абхазов в грузинский культурно-идеологический мир явились IX -X века, а верхней хронологической границей - XVII-XVIII века. Ботаниче-

ские, зоологические (ихтиофауна) термины и лексика, связанная с морем, а также этимология термина архап дает также возможность указать маршруты миграций абхазов из Северного Кавказа на землю нынешней Абхазии: часть абхазов должна была поселиться ранее других на территории бзыбской Абхазии перевалив, с одной стороны через горные перевалы у истоков рек Псоу и Бзыбь, а с другой стороны, по морскому побережью от зоны Сочи и Адлера. На территории же нынешней Абжуи (исторического Сабедиано) предки абхазов должны были появиться после 40-х годов XVII века из бзыбской Абхазии и через перевалы у истоков реки Кодори. Поселение абхазов на территории нынешней Абхазии должна была завершиться к концу XVIII века;

6. Эти заключения, вынесенные на основе анализа лингвистического материала, полностью подтверждаются и данными абхазского фольклора и этнографии, а также сведениями ино-страннных письменных источников. В этом отношении особо ценными являются карта Джакопо Гастальди 1561 года и латин-ско-французская карта 1654 года, а также записи А.Ламберти, Эвлия Челеби, Катиба Челеби, И.Гюльденштедта, И.Георга, В.Татищева и других.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. К истории основ Ьаг'к'ап- и шс'еуаг-. "Этимологические разыскания", Тб., 1988;

2. Об одном "спорном" вопросе. Альманах "Цхуми", №3, 1990;

3. Из недавнего прошлого. Альманах "Цхуми", №3, 1990;

4. Опять об этнониме "апхази" и связанных с ними основах. Сб. "Иностранная и грузинская терминология, обозначающая Грузию и грузин", Тб., 1993;

5. Термины, обозначающие грузин в абхазском и абазинском языках. Сб. "Иностранная и грузинская терминолонгия, обозначающая Грузию и грузин", Тб., 1993;

6. К вопросу о первичном названии Бичвинта (Пицунды). "Вестник Кутаисского университета", №1, 1995; статья повторно напечатана в журнале "Бедиа", №2-3, 1996;

7. Картвельская топонимия Абхазии: Гагра. "Вопросы структуры картвельских языков", т.VI, Тб., 1996;

8. К вопросу о картвельском субстрате в абхазском языке по данным христианской культовой лексики. "Картвельское наследство", т.1, Кутаиси, 1996;

9. Ойконимы, происходящие от названий растений и их значение для этнической истории Абхазии. Журнал "Бедиа", № 2-3, 1996;

10. К вопросу о мегрельском субстрате по данным фонологической системы диалектов абхазского языка. "Вестник Кутаисского университета" (В печати); французский перевод статьи в газете "La Géorgie francophone", №5, Ноябрь, 1996;

11. Интерполяции, связанные с Абхазией в тексте летописи Джу-аншера. Тб., изд. "Мецниереба", 1997;

12. К локализации первичной родины абхазов по данным лингвистики, фольклора и этнографии. Материалы симпозиума "Кутаисские дискуссии - IV", Кутаиси, 1997;

13. Картвелизмы в абхазской ботанической терминологии и маршруты исторических миграций абхазов. Сб. "Георгию Ро-гава", Тб., 1997;

14. Неизвестная итальянская карта 1561 года и локализация исторической родины абхазов. Альманах "Артануджи", №6, 1997;

15. О пути заимствования греческой христианской лексики в абхазском языке. "Rocznik orientalny", Польша (в печати);

16. К вопросу о времени заимствования абхазским языком картвельских христианских терминов. Альманах "Артануджи", №7,1997 (в печати);

17. К интерпретации одной справки из "Картлис цховреба". "Картвельское наследство", т.П, Кутаиси, 1997 (в печати).