автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Лингвокультурные характеристики американской президентской риторики как вида политического дискурса

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокультурные характеристики американской президентской риторики как вида политического дискурса"

На правах рукописи

О.

СПИРИДОВСКИЙ Олег Владимирович

ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЕ ХАРАКТЕРИСТИКИ АМЕРИКАНСКОЙ ПРЕЗИДЕНТСКОЙ РИТОРИКИ КАК ВИДА ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

Специальность 10.02.04. — германские языки

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Воронеж-2006

Работа выполнена в Воронежском государственном университете

Научный руководитель —

Официальные оппоненты -

доктор филологических наук, профессор Кашкин Вячеслав Борисович

доктор филологических наук, профессор Шейгат Елена Иосифовна

Ведущая организация •

кандидат филологических наук, доцент Ковыршина Елена Олеговна

Тверской государственный университет

№

с ' ~ »

Л?

Защита состоится «<-» октября 2006 г. в ' ' < » часов на заседании диссертационного совета Д 212.038.16 по защите диссертаций на соискание учёной степени кандидата филологических наук по специальности 10.02.04 -германские языки в Воронежском государственном университете по адресу: 394006 Воронеж, пл. Ленина, 10, ауд. 14.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Воронежского государственного университета.

Автореферат разослан С/у> ■ 2006 г.

Учёный секретарь диссертационного совета

а

Велла Т.М.

Общая характеристика работы

Большой интерес исследователей дискурса в последние годы вызывает изучение того, как язык используется в социальной среде, в профессионально ориентированных ситуациях общения. При этом перечень видов дискурса зависит от количества сложившихся в обществе институтов на определённом историческом этапе его развития. Одним из наиболее заметных социальных институтов современности является политика, интерес к изучению которой со стороны лингвистов в последнее время устойчив, поскольку многие политические действия по своей природе являются речевыми.

Данное диссертационное исследование посвящено изучению лингвокультурных характеристик американской президентской риторики, которую мы рассматриваем на фоне её немецкого и австрийского аналогов. Для настоящего исследования принципиально понимание того, что президентский дискурс носит риторический характер. Он проявляется в определённой системе жанров, понимаемых нами как устойчивые типы риторических произведений, представляющие собою единство особенных свойств формы и содержания, определяемое целью и условиями общения и ориентированное на реакцию адресата. Каждый жанр президентского дискурса характеризуется собственными риторическими особенностями. Эффективность президентских обращений напрямую зависит от используемых способов риторического воздействия на адресата.

Объектом исследования является президентский дискурс в указанных лингвокультурах, который понимается как текст, обусловленный ситуацией политического общения.

В качестве предмета изучения рассматриваются лингвокультурные характеристики американского, немецкого и австрийского президентского дискурса последних 20 лет.

Актуальность настоящего исследования объясняется следующими причинами:

1) изучение институциональных видов коммуникации находится в фокусе внимания социолингвистики, прагмалингвистики, лингвистики текста, теории дискурса, однако президентский дискурс как разновидность политического общения ещё не был специальным объектом исследования в лингвистической литературе;

2) анализ национально-культурных характеристик дискурса в целом представляет собою актуальное направление лингвистики на современном этапе её развития. В частности, в лингвистических исследованиях рассматривались лингвокультурные характеристики прагма- и социолингвистических типов дискурса. Однако лингвокультурная специфика президентского дискурса не получила отражения в работах по языкознанию. Специальных работ, посвященных немецкоязычному президентскому дискурсу, на данный момент нет;

3) в предлагаемом диссертационном исследовании рассматриваются сложные по структуре и содержанию формы, что особенно важно ввиду того, что в современной теории риторических жанров описание вторичных жанров применительно к частным риторикам отсутствует;

4) отдельные параметры политического дискурса в целом (например, ролевая структура и метафоричность) подвергались лингвистическому анализу, в то же время комплексное изучение президентского дискурса и его конститутивных свойств (жанровых, стилистических, интертекстуальных) не являлось предметом специального рассмотрения в научной литературе.

Цель работы заключается в моделировании современного президентского дискурса и выявлении лингвокультурных характеристик президентского дискурса в США на фоне его аналогов в Германии и Австрии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1) определить место и функции президентского политического дискурса в современном обществе США, Германии и Австрии;

2) описать языковую личность президента в ценностном, когнитивно-познавательном, поведенческом аспектах;

3) исследовать структуру жанрового пространства президентского дискурса США, Германии и Австрии;

4) установить конститутивные жанровые признаки президентского дискурса с учётом его национально-культурной специфики;

5) выявить средства риторического воздействия президентского дискурса на лексическом, синтаксическом и интертекстуальном уровнях.

Материалом исследования послужили 1134 текста речей президентов США, Германии и Австрии на английском и немецком языках (989 на английском языке и 145 — на немецком) из печатных и электронных СМИ, лингвострановедческой литературы, книг журналистов, политологов и политических обозревателей, видеозаписи выступлений президентов общей длительностью 270 минут на английском языке и 68 минут - на немецком, аудиозаписи на аудиокассетах и компакт-дисках общей длительностью звучания 35 минут на английском языке и 20 минут — на немецком. Максимальный объём текста составляет 61 страницу печатного текста ("State of the Union Address" президента США Дж. Картера в 1981 году).

В ходе работы над материалом исследования использованы такие методы, как 1) метод понятийного моделирования; 2) метод лингвокогнитивного анализа, включающий в себя анализ лексической сочетаемости ключевого слова, синонимов ключевого слова, деривационного и лексико-фразеологического полей ключевого слова, контрастивный анализ эквивалентных по своему прямому значению лексем; 3) метод анализа словарных дефиниций; 4) метод интервьюирования для верификации статуса президентского дискурса в соответствующих лингвокультурах; 5) метод

интроспективного анализа; 6) квантитативный метод анализа для установления частотности тех или иных языковых явлений.

Метод интервьюирования был использован нами в трёх лингвокультурах. По составленной анкете был проведён письменный опрос респондентов, в котором приняли участие 50 американцев, 50 австрийцев и 50 россиян.

Анализ указанного эмпирического материала включает в себя следующие этапы:

1) методом сплошной выборки были отобраны 1134 текста речей президентов США, Германии и Австрии за вей время существования института президентства в этих странах. В задачи этого этапа анализа входил обзор основных жанров и традиций президентской риторики, чему посвящена вторая глава исследования;

2) на втором этапе анализа из отобранного эмпирического материала были вычленены 748 текстов разных жанров президентов США, Германии и Австрии за последние 20 лет (628 на английском языке, 120 — на немецком). Эти тексты были подвергнуты более тщательному анализу не только с позиций жанровых характеристик, но и с точки зрения их стилистической экспликации, что раскрывается в третьей главе работы.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что

1) предлагается комплексный анализ языковой личности президента с позиций ценностного, когнитивно-познавательного, поведенческого аспектов, а также с учётом риторической направленности создаваемых ею речевых произведений;

2) осуществляется целостное изучение и структурирование жанрового пространства президентского дискурса;

3) выявляются национально-специфические жанры президентского дискурса;

4) рассматривается широкая палитра стилистических средств, используемых в президентском дискурсе;

5) исследование президентской риторики проводится в межкультурном ракурсе, что способствует более точному пониманию лингвокультурных характеристик президентского дискурса.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что работа вносит вклад в разработку таких ключевых проблем современной лингвистики, как институциональное общение, национально-культурные характеристики дискурса, жанровые признаки дискурса, риторическое воздействие.

Практическая ценность настоящего диссертационного исследования состоит в том, что его материалы могут найти применение в вузовских курсах риторики, стилистики, интерпретации текста, в теоретических дисциплинах дискурсоведения, межкультурной коммуникации и сопоставительной лингвистики, а также спецкурсов по политической коммуникации и профессионально ориентированной риторике. Результаты исследования могут быть также востребованы при разработке механизмов и форм оптимизации политического дискурса.

Теоретическую базу исследования составляют труды отечественных и зарубежных учёных, посвященные лингвистике текста и теории дискурса (В.В. Богданов, В.Г. Борботько, М.Я. Дымарский, В.И. Карасик, В.Б. Кашкин, М.Л. Макаров, 3Л. Тураева, JI.B. Цурикова, Е.И. Шейгал, Т. ван Дейк, М.Култхард, П.Серио, Дж.Синклер, М.Стаббс, Н.Ферклаф, У.Чейф, Д.Шиффрин), языковой личности (Ю.Н. Караулов, Е.Д. Поливанов, А.П. Седых, И.А. Стернин, И.П. Тарасова), теории риторики и проблемам убеждающей речи (А.К. Авеличев, С.С. Аверинцев, Т.В. Анисимова, А.Н. Баранов, Ю.М. Лотман, А.К. Михапьская, Ю.В. Рождественский, И.А. Стернин, Г.Г. Хазагеров, Э.Окс, П.Сопер), вопросам соотношения языка и власти (В.Н. Базылев, В.И. Жельвис, Г.Г. Почепцов, А.П. Чудинов, P.M. Блакар, П.Бурдье, Х.Вайнрих, Р.Водак, Ю.Хабермас), жанрам речи (М.М. Бахтин, А.Вежбицка, Т.Г. Винокур, В.В. Дементьев, М.Н. Кожина, Т.В. Шмелева), когнитивной лингвистике (А.П. Бабушкин, А.Вежбицка, H.A. Красавский, Е.С. Кубрякова, Д.С. Лихачёв, З.Д. Попова, И.А. Стернин).

На защиту выносятся следующие положения:

1) Жанровое пространство президентского политического дискурса на современном этапе развития США, Германии и Австрии представляет собою совокупность атональных (состязательных), эпидейктических (ритуальных) и ориентационных жанров. В контексте борьбы за власть ядро жанрового пространства занимают атональные жанры, в которых состязательность получает открытую, эксплицитную реализацию. Ритуальные жанры, хотя количественно и доминируют в жанровом пространстве президентского дискурса, находятся на его интенциональной периферии, так как направлены на сохранение, а не на завоевание власти. Количественное доминирование жанров ритуальной коммуникации во всех анализируемых нами лингвокультурах является универсальной характеристикой президентского дискурса.

2) Жанровая модель дискурса включает в себя следующие жанрообразующие признаки: хронотоп общения (время и место дискурса), участников дискурса и их ролевые характеристики, институциональную сферу общения, тематическую заданность общения, жанровую композицию, коммуникативную цель (ведущую интенцию, функцию), первичность / вторичностъ, стилистические особенности риторического произведения.

3) Атональные, ориентационные и ритуальные жанры в анализируемых нами лингвокультурах обнаруживают как универсальные, так и национально-специфические жанровые признаки. К универсальным признакам относятся коммуникативная роль «потенциальный президент» в атональных жанрах, коммуникативная роль «гомилет» в ритуальных жанрах, тактика информационных ударов в президентских теледебатах. Национально-культурная специфика проявляется, прежде всего, в тематической заданности общения, развитии тематических блоков, выборе микротем, а также композиционной структуре. Кроме этого, существуют отдельные национально-специфические жанры, приобретающие смысл только в своей лингвокультуре.

Таким примером является еженедельное субботнее радиообращение президента США к нации.

4) Языковая личность президента изучается в ценностном, когнитивном и поведенческом аспектах. Система ценностей языковой личности президента отражается в его концептуальной картине мира, которая складывается из ментальных репрезентаций, то есть концептов. Концептосфера языковой личности президента в исследуемых нами лингвокультурах характеризуется универсальными признаками, в частности, высокой коммуникативной востребованностью концептов «свобода» и «мир». Национально-культурная специфика концептуальной картины мира языковой личности президента объективируется в концептах «терроризм» в американском президентском дискурсе, «общность» и «единство / единение» в немецком и австрийском президентском дискурсе.

5) Риторическое воздействие президентского дискурса на адресата достигается за счёт использования лексических и синтактико-стилистических средств выразительности. В риторическом аспекте одной из наиболее значимых особенностей президентского дискурса является его сверхметафоричность. В корпусе выявленных нами метафор, исходными сферами-источниками которых являются человек, социум, природа и артефакты, во всех исследуемых лингвокультурах преобладает антропоморфная метафора.

6) Одним из признаков президентского дискурса является его интертекстуальность. Палитра интертекстуализованных высказываний включает ссылки на президентов-предшественников, президентов других стран, политиков, философов, деятелей науки, литературы, искусства, сюжеты из Библии. Ссылки на своих предшественников количественно преобладают в дискурсе президентов США. Для дискурса немецких и австрийских глав государств характерно доминирование ссылок на слова и имена деятелей науки, литературы и искусства, философов. Выбор ссылки функционально обусловлен и направлен на достижение риторического воздействия на адресата.

Апробация. Содержание работы излагалось на трёх международных конференциях, проводившихся Воронежским государственным университетом в 2002 и 2003 годах, на региональной научно-практической конференции Воронежского государственного педагогического университета в 2004 году, на ежегодных научных сессиях профессорско-преподавательского состава Воронежского государственного университета (2004-2006 годы), на регулярных аспирантских семинарах под руководством проф. В.Б. Кашкина (ВГУ, 20042006 годы). Материалы исследования нашли применение в семинарских и лекционных занятиях дисциплин «Введение в теорию межкультурной коммуникации» и «Дискурс» для студентов факультета романо-германской филологии ВГУ. По материалам исследования имеется 7 публикаций.

Логика изложения результатов работы, её цель и задачи определили структуру диссертации, текст которой состоит из введения, трёх глав, каждая из которых завершается выводами, заключения, 9 таблиц, 4 схем, списка

использованной литературы, словарей и справочников, источников примеров и приложения. Общий объём диссертации составляет 234 страницы.

Основное содержание работы

Введение представляет собою экспозицию исследования и обосновывает актуальность изучения президентской риторики как вида политического дискурса в межкультурном ракурсе. Во введении также определяются цель и задачи работы, раскрывается её научная новизна, мотивируется теоретическая и практическая значимость исследования, предлагается теоретическая база настоящей диссертации.

В главе 1 «Политический дискурс как предмет лингвистического исследования» рассматриваются понятие дискурса в современной лингвистике, специфика политического дискурса, роль языковой личности в процедурной / динамической парадигме дискурс-анализа, риторические характеристики, преобладающие в политическом общении.

Дискурс является широкоупотребительным термином в современной науке о языке и допускает множество толкований. В этой связи нам представляется полезным уточнить место дискурса в ряду смежных понятий «язык - речь — текст — дискурс». Дискурс обычно противопоставляется тексту, реже — языку, и нередко приравнивается к речи в соссюровском понимании (язык в действии, language in use). Наиболее сложным и дискуссионным является вопрос о соотношении дискурса и текста. Анализ работ таких лингвистов, как Т.А. ван Дейк, М.Я. Дымарский, Е.И. Шейгал, D.Schiffrin, позволяет сделать ряд выводов относительно параметров разграничения названных выше категорий. Так, дискурс в трактовке данных авторов принадлежит к области лингво-социального, текст — только лингвистического. Текст представляет собою языковой конструкт, временно или искусственно изолированный от контекста, а дискурс - реализацию текста в событийном аспекте, то есть текст вписывается в статическую парадигму как результат, дискурс же находит своё место в процедурной / динамической парадигме как процесс. Дискурс, таким образом, включает в себя такие компоненты, как участники общения и их характеристики, обстоятельства порождения и восприятия текста. Это, однако, не означает, что исследования текста лишены целесообразности с точки зрения дискурс-анализа. Подобно тому, как текстовые данные помогают получить представления о языковой личности и её когнитивном багаже, так и текстовые данные указывают на дискурсивные характеристики, которые не выражаются в тексте напрямую.

В настоящей работе мы будем придерживаться позиции, занимаемой, в частности, В.В. Богдановым, Е.И. Шейгал, согласно которой дискурс включает в себя и параметры, свойственные речи, и параметры, свойственные тексту. Именно такая позиция заложена в определении дискурса, данном Н.Д. Арутюновой в «Лингвистическом энциклопедическом словаре»: «Дискурс — это связный текст в совокупности с экстралингвистическими (прагматическими,

социокультурными, психологическими и др.) факторами; текст, взятый в событийном аспекте; речь, рассматриваемая как целенаправленное социальное действие, как компонент, участвующий во взаимодействии людей и механизмов их сознания (когнитивных процессах); речь, погружённая в жизнь». Это определение рассматривается нами в качестве базового для настоящего исследования.

Анализ дискурса представляет собою междисциплинарную область знания, находящуюся на стыке лингвистики, социологии, психологии, этнографии, семиотического направления литературоведения, стилистики и философии. Вслед за М.Л. Макаровым в настоящем исследовании дискурс-анализ понимается в широком смысле как интегральная сфера изучения языкового общения с точки зрения его формы, функции, ситуативной и социально-культурной обусловленности. Дискурсный анализ отвечает задачам данной работы, так как в ней в качестве эмпирического материала исследуются речи политических деятелей с учётом их лингвокультурных особенностей, определяемых взаимодействием социологического, культурного, межличностного и когнитивного аспектов политической коммуникации.

Существенную ценность для нашей работы представляет противопоставление личностно-ориентированного и статусно-ориентированного

(институционального) общения на основании статусно-ролевых характеристик участников коммуникации (В.И. Карасик). Одним из видов институционального общения является политический дискурс.

Изучение политического дискурса — это актуальное направление современных лингвистических исследований как в России, так и за рубежом. Предметом таких исследований являются язык и власть в мире политики, коммуникативные манипуляции правящих элит, использование языка как средства доминирования и социальной силы, ритуальная составляющая политической коммуникации (А.Н. Баранов, Р.Водак, Е.И. Шейгап, P.Bourdieu, Т.А. van Dijk, N.Fairclough, J.Habermas).

Функциональная направленность политической коммуникации заключается в борьбе за власть, её сохранение или перераспределение. Однако далеко не всегда эта базовая функция получает открытую экспликацию, чаще она находит своё выражение в таких функциях, как интегративная, инспиративная, декларативная и перформативная (К.К. Campbell, К.Н. Jamieson; Е.И. Шейгал). Каждая из них реализуется через свои стратегии и средства дискурса. Нам представляется возможным установить корреляцию между указанной выше моделью политической коммуникации и функциональной моделью коммуникации P.O. Якобсона. Так, интегративная функция соотносится с фатической по принципу использования коммуникативной системы для поддержания контакта, инспиративная - с конативной (внимание сосредоточено на адресате), декларативная — с поэтической (фокусировка на самом сообщении).

Специального внимания заслуживает также проблема описания языковой личности в дискурсе, которая в современных исследованиях рассматривается

во взаимодействии наборов её социальных и коммуникативных ролей. В дискурсе языковая личность определяется как совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов) (Ю.Н. Караулов). В данной работе языковая личность моделируется с позиций ценностного, когнитивно-познавательного и поведенческого аспектов.

В первом случае анализ языковой личности базируется на признании того, что ценности обладают такими свойствами, как человеческая отнесённость и социальная детерминированность. Важнейшие компоненты ценностей — оценка, норма и оценочный стереотип. Ценностные доминанты в разных культурах могут быть как универсальными, так и специфическими в зависимости от исторической и культурной традиции страны (Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова; А.П. Седых). Например, общепризнанным местом исследований, посвященным американской национальной ментальности, являются следующие традиционные ценности: эгалитаризм, ориентация на будущее / оптимизм, изменение / динамика действий, материализм, рационализм (И.А. Стернин, М.А. Стернина; К.К. Campbell, К.Н. Jamieson; M.K. Datesman, I.A. Crandall, E.N. Kearny; E.T. Hall, M.R. Hall; L.R. Kohls; A.R. Lanier). Для Германии особую ценность в настоящее время имеет единение всего немецкого народа. Для австрийского народа, потерявшего свою независимость во времена Второй Мировой войны, особую ценность составляют суверенность, нейтралитет и безопасность государства (R.Geier, G.Schuppener). Существенным замечанием для нашей работы является также утверждение о том, что ценности, которых придерживается политический лидер, могут быть детерминированы не только его принадлежностью к определённому этносу, но и его приверженностью тем или иным политическим движениям, то есть организованным группам со своими ценностями и нормами (например, демократическая и республиканская партии в США, сторонники капитализма и сторонники коммунизма в Австрии послевоенного периода). В таком случае роль ценностей в политическом дискурсе выполняют идеологемы, выражающие идеологические интересы и ориентиры.

Другим продуктивным направлением в изучении языковой личности следует признать когнитивно-познавательный аспект, который предполагает переход к моделированию структур сознания участников политической коммуникации. Ключевым понятием для данного исследования является концепт — многомерное смысловое образование, в котором выделяются ценностная, образная и понятийная стороны (В.И. Карасик).

Языковая личность в политическом дискурсе может быть изучена также с точки зрения поведенческого аспекта. Способом такого изучения следует признать рассмотрение ораторских стратегий и мотивов. Существенную роль в политической сфере играют манипуляции, способствующие борьбе за власть.

Президентский дискурс имеет принципиально риторический характер. Цели в этом виде институциональной коммуникации достигаются с помощью используемых способов риторического воздействия на адресата. В качестве

базового для нашего исследования будет рассматриваться определение риторики А.К. Авеличева, сформулированное так: «Риторика — это наука о способах убеждения, разнообразных формах преимущественно языкового воздействия на аудиторию, оказываемого с учётом особенностей последней и в целях получения желаемого эффекта». Причём каждая частная риторика ориентирована на свой конкретный объект изучения, на свой тип дискурса (Т.В. Анисимова, H.H. Кохтев, А.К. Михальская, И.А. Стернин, Г.Г. Хазагеров). Наиболее широко в риторике обсуждаются вопросы композиции и аргументации (системы доказательств) (Т.В. Анисимова, Е.Г. Гимпельсон, П.Сопер), а также эффективность риторических произведений, обеспечиваемая за счёт удачного использования риторических фигур (Г.Г. Хазагеров).

Внимания заслуживает и проблема интертекстуальности президентской риторики, то есть отношения между создаваемыми президентами риторическими произведениями и предшествующими текстами. При этом степень узнаваемости, значимости и коммуникативной востребованности последних может варьироваться, что выражается в упоминании автора исходного / цитируемого текста или в отсутствии этого упоминания.

В главе 2 «Президентская риторика как вид политического дискурса и её основные жанры в американской, немецкой и австрийской лингвокультурах» раскрывается понятие жанра в современной лингвистике, исследуется структура жанрового пространства президентского дискурса с точки зрения его социокультурных особенностей, предлагается жанровая классификация президентского дискурса США, Германии и Австрии.

Релевантным для настоящего исследования является положение о том, что высказывание как коммуникативная единица речи всегда является произведением определенного жанра, обладающего устойчивыми типическими формами построения целого (М.М. Бахтин, А.Вежбицка, В.В. Дементьев, В.И. Карасик, Т.В. Шмелёва). В данной работе мы придерживаемся следующего определения жанра, предложенного Т.В. Анисимовой: «Жанр — это устойчивый тип риторического произведения, единство особенных свойств формы и содержания, определяемое целью и условиями общения и ориентированное на реакцию адресата».

Жанровое пространство президентского дискурса в сфере политической коммуникации, безусловно, определяется социокультурными условиями существования дискурса, историческими традициями самого института президентства в той или иной стране. Данный институт в США, Германии и Австрии обнаруживает различия как в самом статусе президентства в контексте распределения властных полномочий, так и в значимости фигуры президента.

Проведённое нами анкетирование носителей американской и австрийской лингвокультур способствовало верификации статуса президентства и интереса к президентской риторике в США и Австрии. 90% респондентов в обеих странах слушают те или иные выступления президентов.

Квантитативный анализ отобранного эмпирического материала показал, что в жанровом пространстве президентской риторики доминируют ритуальные

(эпидейктические) жанры вне зависимости от того, о какой лингвокультуре идёт речь. В собранном американском материале количество текстов ритуального жанра составляет 68%, в австрийском материале — 80%, в немецком — 82%. Таким образом, доминирование ритуальных жанров президентской риторики является универсальной характеристикой президентского дискурса.

Как в англоязычном, так и в немецкоязычном президентском дискурсе нами были выявлены следующие ритуальные жанры: инаугурационная / прощальная речь ("inaugural / farewell address", "Antrittsrede"), Рождественское / Новогоднее обращение ("Christmas speech", "Weihnachtsansprache" / "Neujahrsansprache"), застольная речь ("toast" / "meal-speech", 'Toast" / 'Tischrede"), юбилейная / торжественная речь, приуроченная к знаменательным датам, вручению премий, открытию форумов, фестивалей, выставок ("jubilee / anniversary speech", "speech / remarks on the occasion of ..." , "Rede" / "Ansprache, "Grußwort", "Begrüßungsworte", "Grußbotschaft"). Высокочастотным оказался еженедельный ритуальный жанр США — субботнее традиционное радиообращение президента ("Saturday radio address"), характерный именно для американского общества и до настоящего момента не исследованный в лингвистической научной литературе. Как показывает интервьюирование респондентов в США и Австрии, эпидейктические жанры президентской риторики вызывают существенный интерес граждан.

Вторыми по частотности являются ориентационные жанры президентского дискурса. В политическом дискурсе они представлены такими жанрами, как партийная программа, манифест, послание президента о положении в стране парламенту, указ, соглашение, отчётный доклад. Мы считаем, что к этому жанру следует также причислить интервью и пресс-конференцию, которые, как правило, главы государств дают общепризнанным СМИ и с их помощью выражают свою позицию, определяют ценностные ориентиры для своих сограждан.

Анализ ответов респондентов свидетельствует о том, что значительную заинтересованность у них вызывают в том числе агональные / состязательные жанры президентской риторики. 86% опрошенных австрийских и 94% американских респондентов подтвердили интерес к президентским теледебатам. Полученный эмпирический материал указывает на некоторые социокультурные особенности атональных жанров президентской риторики, что объясняется спецификой государственного устройства и политической культурой той или иной страны. В отличие от США и Австрии в Германии в связи с отсутствием процедуры всенародного избрания президента страны нет, как следствие, и ритуала президентских теледебатов.

В жанровом пространстве президентского дискурса агональные / состязательные жанры не обладают такой высокой частотностью, как ориентационные и тем более ритуальные, так как они связаны напрямую с определённой периодичностью президентских кампаний. Однако от того, как

кандидат на пост президента проявит себя в этом политическом состязании, зависит сама возможность его прихода к власти.

С нашей точки зрения, в жанровом пространстве американского президентского дискурса есть жанры, которые в большей степени нацелены на получение власти, а также жанры, способствующие её сохранению. Если представить жанровое пространство в виде окружности, то в ней часть жанров будет находиться в центре, а часть на периферии. Несомненно, предвыборные теледебаты как жанр президентской риторики будут находиться в центре этой окружности, как и другие атональные жанры, поскольку в данном случае их состязательность получает открытую, эксплицитную реализацию.

На наш взгляд, модель жанра должна включать следующие обязательные жанровые признаки: 1) хронотоп общения, то есть время и место дискурса; 2) участников дискурса и их ролевые характеристики; 3) институциональную сферу общения; 4) тематическую заданность общения; 5) жанровую композицию; 6) коммуникативную цель, ведущую интенцию, функцию; 7) первичность / вторичность; 8) стилистические особенности риторического произведения.

С целью выявления специфики каждого из названных параметров агонального жанра политического дискурса нами были исследованы теледебаты Джорджа Буша и Алберта Гора, которые состоялись в октябре 2000 года, а также два раунда теледебатов между Джорджем Бушем и Джоном Керри общей продолжительностью 270 минут. Кроме этого, была проанализирована видеозапись теледебатов кандидатов на пост президента Австрии Томаса Клестиля и Рудольфа Штрейхера в 1992 году, длительность которой составляет 60 минут.

Их общими жанровыми признаками являются:

а) временное положение в предвыборной кампании. Разумеется, в конечном счёте, теледебаты ориентированы на единовременный акт выбора какого-либо кандидата, но в условиях, когда кампании длятся месяцами, реальный выбор в момент проведения теледебатов ещё далеко. Этим фактором времени и объясняется неизбежное присутствие в жанре президентских предвыборных теледебатов определённой допустимой доли ритуальности;

б) общность ролевого портрета, компонентами которого являются партийная принадлежность, накопленный опыт руководителя, коммуникативная роль «потенциальный президент», коммуникативная роль критика, напрямую зависящая от того, какую позицию тот или иной кандидат занимает в отношении действующей власти, и подкрепляемая тактикой информационных ударов. Например, "There's been an opportunity to reform the Medicare system, but this administration failed to do it" (Дж.Буш, 2000 г.). ,JDoktor Streicher ist ein Politiker von Beruf" (Т.Клестиль, 1992 г.);

в) ключевая внеречевая роль аудитории, не принимающей непосредственного участия в общении;

г) использование микротемы как основной единицы аргументации, включающей подтезис и аргументативный материал в его защиту. Например, "I believe I can make America safer than President Bush has made us" (подтезис, часть 1 микротемы «защита от террористической угрозы», Дж.Керри). "/ will build a truly global coalition in the war on terror■", "/ will establish closer contacts with the eastern world\ "/ will train our soldiers in Iraq more effectively" (серия аргументов, часть 2 микротемы «защита от террористической угрозы», Дж.Керри). ,Jch sage „ja" der Europäischen Union" (подтезис, часть 1 микротемы «Австрия и Евросоюз», Т.Клестиль). „Der Weg nach Europa ist vorgegeben ", „Österreich kann nicht als Insel des Seeligen allein bleiben,JEuropa ist für Österreich auch Osteuropa (серия аргументов, часть 2 микротемы «Австрия и Евросоюз», Т.Клестиль);

д) ключевая роль основной интенции — борьбы за голоса избирателей, получающей в ряде случаев эксплицитную реализацию. Например, "I want you to be in my team" (Дж. Буш); '7 ask for your vote" (Дж.Буш); ,Jch bemühe mich um jede Stimme" (Р.Штрейхер); Jch werbe um jede Stimme" (Т.Клестиль);

е) смешанный жанр по признаку первичность / вторичность.

Различия между примерами жанра президентских теледебатов в американской и австрийской лингвокультурах состоят в следующем:

а) хронологические и композиционные параметры. Если в Австрии теледебаты протекают в «режиме свободной дискуссии», то в США количество времени, выделяемое на ответ каждому кандидату, строго регламентируется. Следовательно, это различие отражается и на композиции данного жанра;

б) несовпадение развиваемых микротем.

Самую большую часть президентской риторики образуют ритуальные (эпидейктические) жанры. В основу ритуального действия положено событие, значимое для всего коллектива, в котором этот ритуал поддерживается. Коммуникативные события, получающие ритуальный статус, могут быть циклическими и спорадическими. К ритуальным жанрам президентского дискурса циклического характера следует отнести инаугурационную речь президента (вступление в должность подчинено строгому узаконенному циклу), Новогоднее / Рождественское обращение президента, традиционное субботнее радиообращение президента США. К коммуникативным событиям спорадического характера принадлежат торжественные речи, приуроченные к награждениям, открытиям выставок, фестивалей, форумов, застольные речи.

В данной работе подробно анализируется жанр инаугурационного обращения президента в американской, немецкой и австрийской лингвокультурах. Опрос респондентов показывает, что и американцы, и австрийцы ставят на первое место инаугурационную речь президента — 45% и 47% от всех названных жанров президентского дискурса соответственно. Универсальными характеристиками данного жанра являются:

а) коммуникативная роль «гомилет», присущая президенту как избранному лицу, которому уже не с кем й не за что бороться. Президент больше не убеждает никого в своей правоте, его фигура поставлена выше других

участников общения во всех исследуемых лингвокультурах, так как на его инаугурационную речь не отвечают подобными речами;

б) наличие таких трёх константных тем, как историческое прошлое страны и его эпидейктическое восхваление, проблемы настоящего, проекция на будущее ("May God continue to bless this great land", „Es lebe die Republik Österreich")-,

в) клятва президента;

г) фактическое вступление в общение с помощью приветствия, благодарности ("Mr. Chairman, Mr. Vice President, Mr. Chief Justice, Mr.Speaker, members of my family andfriends, my countrymen, and the friends of my country, wherever they may be, we meet again, as upon a like moment four years ago", Д.Эйзенхауэр, 1957 г.; „Hohe Bundesversammlung! Meine Damen und Herren! Ich danke ganz herzlich für die freundlichen Worte und guten Wünsche"; Х.Кёлер, 2004 г.).

Вместе с тем в инаугурационных обращениях обнаруживаются национально-специфические ссылки на особенный исторический опыт страны и указание на национально-специфические проблемы настоящего.

Заметное место в жанровом пространстве американского политического дискурса занимает жанр традиционного еженедельного субботнего радиообращения президента страны к своим согражданам. Этот вид коммуникации не имеет аналогов в других изучаемых нами лингвокультурах. Его специфическими жанровыми признаками являются:

а) сложная жанровая композиция, предполагающая наличие нескольких микротем, каждая из которых в свою очередь включает в себя подтезис и аргументативный материал в его защиту;

б) констатация какого-либо факта или события ("Ever since Franklin Roosevelt's time, the 100fh day has been a media markeг", Дж.Буш, 2001 г.; "Looking back over this year, it's clear that we achieved major reforms of the Medicare system", Б.Клинтон, 1999 г.);

в) фатика интеграции, выражающаяся в знаках интеграции ("the American people — your own people", "our country's flag", "to come together to share", "from one another".

Достаточно существенную часть жанрового пространства президентской риторики составляют ориентационные жанры: в американском материале -24%, в австрийском - 15%, в немецком - 16%. В их числе оказываются речи, в которых президент высказывается по каким-либо существенным вопросам, информирует граждан о своём отношении к событию, предполагающему реакцию первого лица в государстве, излагает своё видение той или иной проблемы.

Яркими примерами такого жанра являются "State of the Union Address" (американская лингвокультура) и „Berliner Rede" (немецкая лингвокультура). Их общими особенностями являются: а) информационно-отчётный характер послания; б) раскрытие микротем первого уровня «внешняя политика» и «внутренняя политика»; в) вступительная фатическая часть; г) сочетание параллельной и ступенчатой (последовательной) связи между микротемами; д) вторичный характер данного риторического жанра, предполагающий

предварительную подготовку, о чём свидетельствуют наличие микротем разных уровней (сложная композиция) и расчленённый тезис; е) присутствие элементов убеждающей и призывающей речи, то есть пересечение с агонапьными и ритуальными жанрами.

Различия между "State of the Union Address" и „Berliner Rede" заключаются в следующем:

а) непосредственным адресатом в американском жанре выступает законодательный орган страны Конгресс, в то время как в Германии позиция непосредственного адресата принадлежит широкой общественности страны -известным людям разных профессий, собравшимся в каком-либо культурно значимом месте. Следовательно, в первом случае общение происходит между ветвями власти, а во втором - между властью и народом;

б) специфический набор микротем второго уровня, что показывает существенные различия приоритетов Германии и США, особенно в сфере внешней политики.

В третьей главе «Когнитивные и стилистические характеристики президентской риторики» тексты речей президентов США, Германии и Австрии последних 20 лет подвергаются анализу не только с позиций жанровых характеристик, но и с точки зрения их лексической и стилистической экспликации.

Президентский дискурс эксплицируется в ценностном, когнитивном и поведенческом аспектах концегтгосферы языковой личности. Ценностная сторона является одной из сторон концепта, которая, как нам представляется, играет важнейшую роль в существовании ключевых концептов политической коммуникации. Концепт — это единица, принадлежащая сознанию и соотносящая опыт индивида с глобальными общественными ценностями. В президентском дискурсе это соотношение исключительно важно, так как сам статус лидера государства обязывает президента руководствоваться представлениями об общенациональных ценностях и базовыми концептами мира политики,

Лингвокогнитивный и квантитативный методы анализа эмпирического материала показывают, что система ценностей языковой личности президента как некоего «когнитивно-коммуникативного инварианта» (Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова) определяет иерархию наиболее коммуникативно востребованных базовых концептов президентского дискурса США, Германии и Австрии последних 20 лет. Подсчёт проводился нами по следующей формуле: A+B+C+D+.. ,+Z=X.

Х-100%

А - х%, где X - сумма всех случаев вербализации всех концептов, а А, В, С, ..., Z — суммы всех случаев вербализации какого-либо одного концепта. Предметом нашего анализа явились концепты, отражающие ценностные ориентиры соответствующих лингвокультур и базовые концепты мира политики, круг которых был определён по итогам теоретической главы 1.

В американской президентской риторике доминируют концепты "freedom, liberty" (13,2%) и "peace" (10,1%). Концепт "freedom, liberty" предстаёт в качестве объекта, который следует бережно хранить и почитать. "People all over the world cherish now the freedoms that we've enjoyed for years " (Дж.Буш, 1990 г.). "We are honoring renewed faith in the freedom" (Б.Клинтон, 1995 г.). Чтобы убедить аудиторию в силе свободы, американские президенты могут метафорически представлять её как агента самостоятельных действий. "Today, freedom embraces the entire hemisphere". Fredom has brought this nation far and freedom will sustain us into the next century" (Б.Клинтон, 1998 г.).

Если такие базовые концепты американского политического дискурса, как «свобода», «мир», «власть», «народ», «благополучие», не теряют своей актуальности с течением времени, то концепт «терроризм», безусловно, является яркой приметой начала 21 века, изменившей содержание и тональность американского президентского дискурса после трагедии 11 сентября 2001 года. Так, в двух раундах президентских теледебатов 2004 года Дж.Буш 34 раза вербализует концепт «терроризм», а его выступление в Конгрессе США содержит 17 случаев экспликации этого концепта. Президент целит всё общество на 2 группы: 1) субъектов (агентов) терроризма "terrorists" (44% всех случаев вербализации концепта), "terrorists supporters" (10%), "terrorist enemies" (5%), "terrorist recruits" (2%); 2) объектов и жертв терроризма, которые являются активными "terroristfighters" (5%), "allies in the war on terror" (3%) или пассивными "terrorist victims" (3%). Метафорически терроризм может быть представлен и как агент самостоятельных действий. "Terror will по longer be able to intimidate our citizens ".

Сопоставление американского президентского дискурса и его немецкого и австрийского аналогов свидетельствует о том, что палитра и иерархия концептов в концептосфере президентов разных стран не совпадают, поскольу лежащие в её основе ценности могут быть как универсальными, так и национально-специфическими. Так, в президентской риторике Германии доминирует концепт «единство, единение». Это объясняется тем, что для немецкого народа проблема объединения страны была актуальна как до падения Берлинской стены в 1989 году, так и после этого исторического события, поскольку ещё не до конца преодолены различия между Восточной и Западной Германией. Кроме этого, процессы объединения на современном этапе истории характерны не только для внутриполитической ситуации в стране, но уже и для создания единого общеевропейского пространства.

В современном президентском дискурсе Германии концепту «единство, единение» соответствует достаточно широкое лексико-семантическое поле, в центре которого находятся ключевые слова-репрезентанты „Einheit" (31% случаев вербализации концепта) и „Einigung" (20%). Среди наиболее употребительных и близких по значению слов, входящих в деривационное поле „Einheit, Einigung", можно назвать следующие единицы: „ Vereinigung" (7%), „ Wiedervereinigung" (3%), „Einigkeit" (2%), „Einigungsgeschichte" (1%), „einig"

(2%), „vereinigt" (2%), „geeint" (2%), „vereint" (2%), „sich vereinigen" (4%), sich einigen (2%), sich wiedervereinigen (1%) и др.

Дополнительные признаки концепта „Einheit, Einigung" устанавливаются с помощью изучения лексической сочетаемости ключевого слова с прилагательными ,/Jie tiefere Einheit", die europäische Einigung", „die erfolgreiche Einigung", с глаголами „in Einheit leben", „die Einheit erreichen", „die Einheit wiedererlangen", „die Wiedervereinigung hautnah mirerleben". В сочетании „ein Europa" артикль получает особую смысловую нагрузку и даже может вести себя как прилагательное. Например, „ die Schaffung eines einen und freien Europas " (Х.Кёлер, 2005 Г.).

Контрастивный анализ эквивалентных по прямому значению лексем разных языков, объективирующих один и тот же концепт, показывает, что их содержание имеет как сходные, так и различные значения. Так же, как и в американской, в немецкой президентской риторике понимание свободы как ценности связано с признанием других общечеловеческих ценностей. Поэтому весьма часто эти ценности существуют в дискурсе вместе, образуя словосочетания с сочинительной связью: „Freiheit und Frieden" (Х.Кёлер, 2004 г.), „Freiheit und Demokratie" (И.Рау, 2001 г.), „Freiheit und Gerechtigkeit" (Х.Кёлер, 2005 г.), „Freiheit und Wohlstand" (Р.Херцог, 1998 г.).

Однако в немецкой президентской риторике понимание свободы связано с теми возможностями, которые открывает для европейцев экономическая свобода в Европейском Союзе. Президенты Германии соотносят свободу с коренными изменениями в экономике, с необходимостью обновления („Erneuerung") и свежего ветра перемен („ Veränderung", „Schwung"). Концепт «свобода» в президентском дискурсе Германии раскрывается с помощью ряда метафорических образов, например, „der Gewinn und nicht die Last", „das Schwungrad für Dynamik", „der Schlüssel der Zukunft in der Hand", „die Kraftquelle ".

В австрийском президентском дискурсе концепт «свобода» является третьим по коммуникативной востребованности (11,6%) и восходит к прецедентному высказыванию бундесканцлера Австрии Л.Фигла „ Österreich ist frei", которое относится к периоду подписания договора о государственном суверенитете Австрийской Республики.

Самым же востребованным в «рейтинге» концептов в австрийском президентском дискурсе оказывается концепт «общность». Он объективируется ключевым словом „Gemeinsamkeit", синонимами и репрезентантами которого выступают такие языковые единицы, как „das Miteinander", „eine globale Familie", „die Gemeinschaft", „die Allgemeinheit", „das Gemeinsame". Распространённая в немецком языке тенденция к словосложению способствует появлению в президентском дискурсе следующих дериватов: „die Wirtschaftsgemeinschaft", „das Gemeinwohl", „das Gemeinschaftsbewusstsein", „der Gemeinsinn", „der Gemeinschaftsgeist", „das Gemeinwesen". Концепту «общность» свойственно тесное контекстуальное взаимодействие с

многочисленными лексемами совместности, выполняющими интегративную функцию: „gemeinsam", „wir", „wir alle", „das gemeinsame Wir-Gefühl" ит.д.

Таким образом, анализ президентского дискурса в межкультурном ракурсе позволяет выявить как универсальные, так и национально-специфические характеристики языковой личности президента как носителя определённой картины мира.

Анализ речей президентов на синтактико-стилистическом уровне позволяет говорить об общности дискурсивных средств, к которым обращаются президенты разных стран для риторического воздействия на адресата. Одним из самых распространённых синтактико-стилистических способов достижения эффекта выразительности является использование фигур прибавления, что проявляется в контактном или дистантном повторении в речевой цепи одних и тех же единиц плана выражения. Это может быть синтаксический параллелизм, помогающий президенту подчеркнуть контраст между собою и своим оппонентом. Так, президент США Дж.Буш в предвыборной речи "Acceptance Speech" на съезде республиканской партии неоднократно обращается к такому виду параллелизма, как антитеза: "Не sees America as ... I see America as ..." "They talk, we deliver. They promise, we perform". "Two parties this year ask for your support, but only one has proved it can deliver. Two parties this year ask for your trust, but only one has earned it" (1988 г.).

В целях воздействия на аудиторию президенты используют также иные виды параллелизма, например, восходящую градацию (климакс) и нисходящую градацию (антиклимакс). Примером нисходящей градации могут служить слова австрийского президента Т.Клестиля: „Die Frontlinie zwischen den Tätern und Opfern lief damals durch das Volk, mitten durch Familien, ja manchmal sogar durch ein und dasselbe Herz" (1994 г.). Сравним: „ Wir wissen, welch ein kostbares Gut der Frieden ist. Frieden im Inneren, Frieden mit unseren Nachbarn, Frieden in der Welt" (Х.Кёлер, 2005 г.). В последнем примере восходящая градация сочетается с вариативным анафорическим повтором, что можно рассматривать как конвергенцию стилистических приёмов (термин З.Я. Тураевой).

Анафора также является характерным приёмом для президентского дискурса во всех исследуемых лингвокультурах. Данный приём заключается в повторе одних и тех же элементов в начале смежных отрезков речи. Такими отрезками могут быть целые предложения, как в президентских теледебатах 2004 года: "Saddam Hussein was a threat. Не was a threat to ... " (Дж.Буш, 2004 г.). В данном фрагменте дискурса 6 раз повторяется тезис "Не was a threat to ... ", подкрепляемый различными аргументами в его защиту. Яркой и насыщенной анафорами является также речь Berliner Rede-2002 президента Германии И.Рау, посвященная глобализации. Президент 6 раз обращается к анафоре „Es hat mit Globalisierung zu tun, wenn... ", поясняя суть глобализации с помощью примеров её влияния на жизнь человека. В заключительной части своей речи И.Рау прибегает к этому же приёму риторического воздействия, повторяя 7 раз анафору „Die Globalisierung ist eine Chance, wenn... " (2002 г.).

Испытанным средством привлечения внимания к сообщению являются риторические вопросы, существующие в политической сфере, судя по всему, вне зависимости от лингвокультурной специфики. Президент США Б.Клинтон адресует сразу несколько риторических вопросов своим согражданам: "How far have we come in man's long pilgrimage from darkness toward light? Are we nearing the light — a day offreedom and of peace for all mankind? Or are the shadows of another night closing in upon us? " (1993 г.).

Речь президента Германии И.Рау „Berliner Rede-2001" полностью построена на риторических вопросах, начиная уже с самого названия „ Wird alles gut? " В речи „Berliner Rede-2003" И.Рау ставит перед аудиторией 18 риторических вопросов, предваряющих, как правило, новые микротемы.

Выразительность президентской риторике придают также побудительные предложения, использующиеся в призывах, здравицах, тостах и концовках эпидейктического характера. Для американского президентского дискурса характерна конструкция "Let us do smth", выражающая прямую апелляцию к коммуниканту. В заключительной части риторических произведений могут также встречаться директивные высказывания, построенные по модели "May smb do smth" и обращённые, как правило, к Богу. "May God continue to bless our great land" (Дж,Буш, 2004 г.). Сравним это высказывание с финалом речи перед Федеральным Собранием президента Германии Х.Кёлера: „ Gott segne unser Land" (2004 г.). Наблюдаемое пересечение политического и религиозного дискурса придаёт дополнительную пафосность и торжественность словам президентов.

Проведённое исследование показывает, что президентский дискурс как вид политической коммуникации характеризуется сверхметафоричностью. В качестве основных понятийных сфер-источников метафорической экспансии нами рассматривались следующие: 1) человек; 2) социум; 3) природа; 4) артефакты. Во всех изучаемых в настоящей работе лингвокультурах доминирует антропоморфная метафора (38% — в президентском дискурсе США, 36% — Германии, 32% — Австрии). Существенную часть антропоморфных метафор составляют метафоры персонификации, населяющие мир политики живыми образами: "Liberation is coming" (Дж.Буш в разгар военной кампании в Ираке, 2003 г.); „Die Katastrophe hat mehr als 130 Österreicherinnen und Österreicher aus dem Leben gerissen" (Х.Фишер о природной катастрофе в юго-восточной Азии в 2004 г.). Анализ эмпирического материала показывает, что метафора персонификации характерна для описания войн, эпидемий, катастроф. Кроме этого, настоящее исследование выявляет, что в разных лингвокультурах могут повторяться одни и те же метафорические образы. Сравним: "to speak with one voice" (Б.Клинтон о странах-союзницах, 1998 г.); „mil einer Stimme sprechen" (Х.Кёлер о единой позиции европейских стран, 2005 г.).

Для привлечения внимания к наиболее острым общественным проблемам президенты прибегают к использованию морбиальных метафор: "а plague on everyone's house" (Б.Клинтон о чужой беде); "in terrible agony" (Дж.Буш о

режиме С.Хуссейна, 2003 г.); „ein Gefühl der Lähmung", „Pessimismus ist die deutsche Krankheit" (Р.Херцог о немецком обществе); „ Worte können töten und Worte können heilen " (Т.Клестиль о роли дипломатии на Ближнем Востоке).

Специфика использования метафор в президентской риторике может определяться жанровыми характеристиками риторического произведения. Анализ эмпирического материала свидетельствует о том, что созданию эпидейктических риторических произведений способствуют фитоморфные метафоры, раскрывающие тему обновления. В частности, эти образы обеспечивают торжественный характер жанра инаугурационного обращения: "new fresh breeze" (Дж.Буш, 1989 г.); „die Saat unserer Arbeit" (Х.Фишер, 2004 г.).

Хотя в использовании метафорических образов в президентском дискурсе больше универсальных характеристик, можно утверждать о некоторых национально-специфических особенностях, определяемых ценностными ориентирами и концептосферой языковой личности президента. Так, метафоры машины / механизма в дискурсе нынешнего президента США Дж.Буша "machine of destruction", "vehicle of intimidation" детерминированы угрозой терроризма. В сегодняшнем дискурсе президента Германии Х.Кёлера и президента Австрии Х.Фишера технические и строительные метафоры связаны с созданием и укреплением общего европейского дома: „einer der Motoren Europas" (Х.Кёлер о роли Германии в ЕС); „das gemeinsame Dach", „Brücken bauen " (Х.Фишер о расширении ЕС).

Ещё одним отличительным признаком президентского дискурса является его интертекстуальность. Анализ интертексту авизованных высказываний по принципу авторства исходного (цитируемого) текста свидетельствует о том, что в дискурсе президентов США преобладают ссылки на президентов-предшественников, составляющие 82% от общего числа интертекстуализованных высказываний в нашем корпусе примеров. Самым ярким примером в данном случае выступает президентская клятва — предельно жёстко фиксированное риторическое произведение, повторяемое президентами при вступлении в должность со времён Дж.Вашингтона. Многие высказывания американских президентов неоднократно повторяются разными главами государств, причём иногда имя автора цитируемого текста не упоминается, что заставляет делать предположения об их прецедентном статусе. Среди таких высказываний, по нашим данным, самыми частотными являются: "A house divided against itself cannot stand" (А.Линольн о гражданской войне 19 века); "Four score and seven years ago " (начало "Gettysburg Address" АЛинкольна); "Ask not what your country can do for you, but what you can do for your country " (Дж.Кеннеди). На прецедентность последнего высказывания указывает также проведённый в рамках исследования опрос респондентов, 30% которых назвали именно его в качестве часто воспроизводимого высказывания в своей лингвокультуре.

Существенное место в американском президентском дискурсе занимают ссылки на выдающихся мыслителей, общественных деятелей, политиков,

реформаторов. Прецедентным именем для данного дискурса является имя Мартина Лютера Кинга, а прецедентным текстом его речь, построенная на анафоре "I have a dream ".

В немецкоязычном материале ссылок на имена и слова президентов значительно меньше ввиду не столь продолжительной истории института президентства. Наиболее часто цитируемым высказыванием в президентской риторике является высказывание немецкого президента Р.Херцога „Durch Deutschland muss ein Ruck gehen" о необходимости реформ в Германии (1997 г.).

Большим потенциалом прецедентное™ обладают высказывания „ Wir sind ein Volk" (статья о социалистической нации ГДР в Конституции 1989 г.) и крылатая фраза бундесканцлера В.Брандта о неизбежности общей судьбы восточных и западных немцев „Nun wird zusammenwachsen, was zusammengehört".

Доминируют в немецком (44%) и австрийском (42%) президентском дискурсе ссылки на слова и имена философов, деятелей науки, искусства и литературы.

В заключении обобщаются основные результаты работы и отмечается, что в жанровом пространстве взаимодействуют атональные, ритуальные (эпидейктические) и ориентационные жанры, среди которых в анлизируемых нами лингвокультурах доминируют ритуальные жанры. Большинству жанров президентской риторики свойственны как универсальные, так и национально-специфические признаки. Отдельные жанры приобретают смысл только в своей лингвокультуре. Анализ американского президентского дискурса на фоне немецкого и австрийского аналогов позволяет выявить их лингвокогнитивные особенности, а также способы экспликации ораторских стратегий президентской риторики на лексико-стилистическом, синтактико-стилистическом и интертекстуальном уровнях.

Проведённое исследование позволяет рассматривать президентскую риторику в единстве социолингвистического, функционального, жанрового, ценностного, когнитивного, поведенческого и риторического подходов. В свою очередь проведённое лингвокультурное сопоставление делает возможным понимание политической коммуникации в межкультурном ракурсе.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях: 1. Спиридовский О.В. Речи американских президентов в зеркале национальных ценностей и ориентиров / О.В. Спиридовский // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности: сб. науч. тр. — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2002. - С. 274-277.

2. Спиридовский О.В. Язык политики — политика в языке (на материале речей президентов США Билла Клинтона и Джорджа Буша) / О.В. Спиридовский // Актуальные проблемы модернизации языкового образования в школе и вузе: сб. науч. тр. — Ч. 2. - Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. пед. ун-та, 2004. - С. 98-101.

3. Спиридовский О.В. Речи американских президентов в фокусе дискурсного анализа / О.В. Спиридовский // Дайджест-2003: дипломные работы факультета РГФ ВГУ. - Вып. 4. - Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. - С. 98-103.

4. Спиридовский О.В. Метафора в политическом дискурсе и проблема её перевода на другой язык / О.В. Спиридовский // Перевод: язык и культура: Сб.науч.тр. - Вып. 6. - Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. - С. 216-

5. Спиридовский О.В. Языковая личность президента в аспекте национальных ценностей / О.В. Спиридовский // Язык и национальное сознание: сб. науч. тр. - Вып. 7. - Воронеж: Изд-во «Истоки», 2005. - С. 133-

6. Спиридовский О.В. Концепт «терроризм» в речах президента США Джорджа Буша / О.В. Спиридовский // Реальность, язык и сознание: Сб. науч. тр. - Вып. 3. - Тамбов: Изд-во Тамбов, гос. ун-та им. Г.Р. Державина, 2005. — С. 279-281.

7. Спиридовский О.В. Антропонимы американских президентов и их функционирование в политическом дискурсе / О.В. Спиридовский // Язык, коммуникация и социальная среда: Сб. науч. тр. - Вып. 4. - Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2006. - С. 123-127.

Подписано в печать 07.07.2006. Формат 60x84/16. Усл. п. л. 1,5. Тираж 100. Заказ 529.

Издательско-полиграфический центр Воронежского государственного университета. 394000, г. Воронеж, Университетская площадь, 1, ком.43, тел.208-853. Отпечатано в лаборатории оперативной печати ИПЦ ВГУ.

221.

136.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Спиридовский, Олег Владимирович

Введение

Содержание

Глава 1. Политический дискурс как предмет лингвистического исследования

1.1. Понятие дискурса в современной лингвистике.

1.2. Политический дискурс как вид институционального общения и его основные функции.

1.3. Языковая личность в политическом дискурсе.

1.3.1. Понятие языковой личности в лингвистических исследованиях

1.3.2. Ценностный аспект языковой личности.

1.3.3. Когнитивно-познавательный аспект языковой личности.

1.3.4. Поведенческий аспект языковой личности.

1.4. Риторические характеристики политического дискурса.

Выводы по первой главе.

Глава 2. Президентская риторика как вид политического дискурса и её основные жанры в американской, немецкой и австрийской лингвокультурах

2.1. Понятие жанра и критерии его классификации.

2.2. Жанровое пространство политического дискурса и его социокультурные особенности.

2.3. Основные жанры президентской риторики в американском, немецком и австрийском политическом дискурсе.

2.3.1. Атональные / состязательные жанры президентской риторики.

2.3.2. Ритуальные / эпидейктические жанры президентской риторики.

2.3.3. Ориентационные жанры президентской риторики.

Выводы по второй главе.

Глава 3. Когнитивные и стилистические характеристики президентской риторики.

3.1. Когнитивные и лексико-семантические особенности речей президентов.

3.2. Синтактико-стилистические характеристики речей президентов.

3.3. Стилистические средства выразительности президентской риторики

3.4. Интертекстуальность как характерная особенность президентского дискурса.

Выводы по третьей главе.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Спиридовский, Олег Владимирович

Язык был всегда в центре внимания лингвистов, которые пытались познать природу этого удивительного явления. Стремление ответить на вопросы о том, как язык связан с человеком, в какой мере человек зависит от языка, насколько тесно взаимодействуют языковая и внеязыковая реальности, побудило лингвистов расширить предмет своего изучения. Внимание исследователей привлёк такой источник языка, как социальный контекст, что способствовало сращению лингвистики с рядом смежных ей наук и появлению новых дисциплин - социолингвистики, психолингвистики, этнолингвистики. Важным следствием выхода лингвистов за пределы понимания языкового знака как части замкнутой на себе самой языковой системы явилось появление термина «дискурс», отражающего динамическую природу коммуникации в ситуациях реального общения. Стремление провести дискурсивную типологию приводит исследователей к классификациям дискурса на различных основаниях, среди которых можно назвать социолингвистические, прагмалингвистические и другие критерии, позволяющие разграничивать виды дискурса друг от друга.

Большой интерес исследователей дискурса в последние годы вызывает изучение того, как язык используется в социальной среде, в профессионально ориентированных ситуациях общения. При этом перечень видов дискурса зависит от количества сложившихся в обществе институтов на определённом историческом этапе его развития. Одним из наиболее заметных социальных институтов современности является политика, интерес к изучению которой со стороны лингвистов в последнее время устойчив, поскольку многие политические действия по своей природе являются речевыми.

Данное диссертационное исследование посвящено изучению лингвокультурных характеристик американской президентской риторики, которую мы будем рассматривать на фоне немецкой и австрийской президентской риторики как вида политического дискурса. Для настоящегб исследования принципиально понимание того, что президентский дискурс носит риторический характер. Он проявляется в определённой системе жанров, понимаемых нами как устойчивые типы риторических произведений, представляющие собою единство особенных свойств формы и содержания, определяемое целью и условиями общения и ориентированное на реакцию адресата. Кроме этого, риторический характер создаваемых в президентском дискурсе речевых произведений обусловлен преимущественно осознанным (интенциональным) характером их порождения и необходимостью подготавливать их заранее. Каждый жанр президентского дискурса характеризуется собственными риторическими особенностями. Эффективность президентских обращений напрямую зависит от используемых способов риторического воздействия на адресата.

Объектом исследования является президентский дискурс в указанных лингвокультурах, который понимается как текст, обусловленный ситуацией политического общения.

В качестве предмета изучения рассматриваются лингвокультурные характеристики американского, немецкого и австрийского президентского дискурса последних 20 лет.

Актуальность настоящего исследования объясняется следующими причинами:

1) изучение институциональных видов коммуникации находится в фокусе внимания социолингвистики, прагмалингвистики, лингвистики текста, теории дискурса, однако президентский дискурс как разновидность политического общения ещё не был специальным объектом исследования в лингвистической литературе. В то же время роль института президентства в США является уникальной как в историческом, так и в современном аспектах;

2) анализ национально-культурных характеристик дискурса в целом представляет собою актуальное направление лингвистики на современном этапе её развития. В частности, в лингвистических исследованиях рассматривались лингвокультурные характеристики прагма- и социолингвистических типов дискурса. Однако лингвокультурная специфика президентского дискурса не получила отражения в работах по языкознанию. Специальных работ, посвященных немецкоязычному президентскому дискурсу, на данный момент нет;

3) в предлагаемом диссертационном исследовании рассматриваются сложные по структуре и содержанию формы, что особенно важно ввиду того, что в современной теории риторических жанров описание вторичных жанров применительно к частным риторикам отсутствует;

4) отдельные параметры политического дискурса в целом (например, ролевая структура и метафоричность) подвергались лингвистическому анализу, в то же время комплексное изучение президентского дискурса и его конститутивных свойств (жанровых, стилистических, интертекстуальных) не являлось предметом специального рассмотрения в научной литературе.

Цель работы заключается в моделировании современного президентского дискурса и выявлении лингвокультурных характеристик президентского дискурса в США на фоне его аналогов в Германии и Австрии.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие исследовательские задачи:

1) определить место и функции президентского политического дискурса в современном обществе США, Германии и Австрии;

2) описать языковую личность президента в ценностном, когнитивно-познавательном, поведенческом аспектах;

3) исследовать структуру жанрового пространства президентского дискурса США, Германии и Австрии;

4) установить конститутивные жанровые признаки президентского дискурса с учётом его национально-культурной специфики;

5) выявить средства риторического воздействия президентского дискурса на лексическом, синтаксическом и интертекстуальном уровнях.

Материалом исследования послужили 1134 текста речей президентов США, Германии и Австрии на английском и немецком языках (989 на английском языке и 145 - на немецком) из печатных и электронных СМИ, лингвострановедческой литературы, книг журналистов, политологов и политических обозревателей, видеозаписи выступлений президентов общей длительностью 270 минут на английском языке и 68 минут - на немецком, аудиозаписи на аудиокассетах и компакт-дисках общей длительностью звучания 35 минут на английском языке и 20 минут - на немецком. Максимальный объём текста составляет 61 страницу печатного текста ("State of the Union Address" президента США Дж. Картера в 1981 году).

В ходе работы над материалом исследования использованы такие методы, как 1) метод понятийного моделирования; 2) метод лингвокогнитивного анализа, включающий в себя анализ лексической сочетаемости ключевого слова, синонимов ключевого слова, деривационного и лексико-фразеологического полей ключевого слова, контрастивный анализ эквивалентных по своему прямому значению лексем; 3) метод анализа словарных дефиниций; 4) метод интервьюирования для верификации статуса президентского дискурса в соответствующих лингвокультурах; 5) метод интроспективного анализа; 6) квантитативный метод анализа для установления частотности тех или иных языковых явлений.

Метод интервьюирования был использован нами в трёх лингвокультурах. По составленной анкете был проведён письменный опрос респондентов, в котором приняли участие 50 американцев, 50 австрийцев и 50 россиян (тексты анкеты на английском, немецком и русском языках даны в приложении). Всего анкета включала 20 вопросов, ответы на большинство которых будут проанализированы в дальнейшем тексте диссертации.

Анализ указанного эмпирического материала включает в себя следующие этапы:

1) методом сплошной выборки были отобраны 1134 текста речей президентов США, Германии и Австрии за всё время существования института президентства в этих странах. В задачи этого этапа анализа входил обзор основных жанров и традиций президентской риторики, чему посвящена вторая глава исследования;

2) на втором этапе анализа из отобранного эмпирического материала были вычленены 748 текстов разных жанров президентов США, Германии и Австрии за последние 20 лет (628 на английском языке, 120 - на немецком). Эти тексты были подвергнуты более тщательному анализу не только с позиций жанровых характеристик, но и с точки зрения их стилистической экспликации, что раскрывается в третьей главе работы.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что

1) предлагается комплексный анализ языковой личности президента с позиций ценностного, когнитивно-познавательного, поведенческого аспектов, а также с учётом риторической направленности создаваемых ею речевых произведений;

2) осуществляется целостное изучение и структурирование жанрового пространства президентского дискурса;

3) выявляются национально-специфические жанры президентского дискурса;

4) рассматривается широкая палитра стилистических средств, используемых в президентском дискурсе;

5) исследование президентской риторики проводится в межкультурном ракурсе, что способствует более точному пониманию лингвокультурных характеристик президентского дискурса.

Теоретическая значимость диссертации заключается в том, что работа вносит вклад в разработку таких ключевых проблем современной лингвистики, как институциональное общение, национально-культурные характеристики дискурса, жанровые признаки дискурса, риторическое воздействие.

Практическая ценность настоящего диссертационного исследования состоит в том, что его материалы могут найти применение в вузовских курсах риторики, стилистики, интерпретации текста, в теоретических дисциплинах дискурсоведения, межкультурной коммуникации и сопоставительной лингвистики, а также спецкурсов по политической коммуникации и профессионально ориентированной риторике. Результаты исследования могут быть также востребованы при разработке механизмов и форм оптимизации политического дискурса.

Теоретическую базу исследования составляют труды отечественных и зарубежных учёных, посвященные лингвистике текста и теории дискурса (В.В. Богданов 1993, В.Г. Борботько 1998, М.Я. Дымарский 1998, В.И. Карасик 2002, В.Б. Кашкин 2004, 2005; М.Л. Макаров 1998, 2003; П.Серио 1999; З.Я. Тураева 1986, Л.В. Цурикова 2002, Е.И. Шейгал 2000, W.Chafe 1996, M.Coulthard 1977, Т.А. van Dijk 1991, N.Fairclough 1992, D.Schiffrin 1994; J.Sinclair, M.Coulthard 1975; M.Stubbs 1983), языковой личности (Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова 2004; Ю.Н. Караулов 2003, Е.Д. Поливанов 1968, А.П. Седых 2004, И.П. Тарасова 1992), теории риторики и проблемам убеждающей речи (А.К. Авеличев 1986, С.С. Аверинцев 1981, Т.В. Анисимова 2000, А.Н. Баранов 1990; А.Н. Баранов, Е.Г. Казакевич 1991; Ю.М. Лотман 1995; А.К. Михальская 1992, 1996а, 1996b; Ю.В. Рождественский 1997, П.Сопер 1995; И.А. Стернин 2001, 2003; Г.Г. Хазагеров 2002, E.Ochs 1979), вопросам соотношения языка и власти (В.Н. Базылев 2005, P.M. Блакар 1987, Х.Вайнрих 1987, Р.Водак 1997, В.И. Жельвис 1990; Г.Г. Почепцов 2000а, 2000b, 2000с; А.П. Чудинов 2001, 2003;

P.Bourdieu 1991, J.Habermas 1984), жанрам речи (M.M. Бахтин 1997, 2000; А.Вежбицка 1997, Т.Г. Винокур 1993, В.В. Дементьев 1997, М.Н. Кожина 1999, Т.В. Шмелёва 1997), когнитивной лингвистике (А.П. Бабушкин 1996, А.Вежбицка 1999, Н.А. Красавский 2001; Е.С. Кубрякова 1994, 2001, 2004; Д.С. Лихачёв 1997; З.Д. Попова, И.А. Стернин 2001).

На защиту выносятся следующие положения:

1) Жанровое пространство президентского политического дискурса на современном этапе развития США, Германии и Австрии представляет собою совокупность агональных (состязательных), эпидейктических (ритуальных) и ориентационных жанров. В контексте борьбы за власть ядро жанрового пространства занимают агональные жанры, в которых состязательность получает открытую, эксплицитную реализацию. Ритуальные жанры, хотя и количественно доминируют в жанровом пространстве президентского дискурса, находятся на его периферии, так как направлены на сохранение, а не на завоевание власти. Количественное доминирование жанров ритуальной коммуникации во всех анализируемых,, нами лингвокультурах является универсальной характеристикой президентского дискурса.

2) Жанровая модель дискурса включает в себя следующие жанрообразующие признаки: хронотоп общения (время и место дискурса), участников дискурса и их ролевые характеристики, институциональную сферу общения, тематическую заданность общения, жанровую композицию, коммуникативную цель (ведущую интенцию, функцию), первичность / вторичность, стилистические особенности риторического произведения.

3) Агональные, ориентационные и ритуальные жанры в анализируемых нами лингвокультурах обнаруживают как универсальные, так и национально-специфические жанровые признаки. К универсальным признакам относятся коммуникативная роль «потенциальный президент» в агональных жанрах, коммуникативная роль «гомилет» в ритуальных жанрах, тактика информационных ударов в президентских теледебатах. Национальнокультурная специфика проявляется, прежде всего, в тематической заданности общения, развитии тематических блоков, выборе микротем, а также композиционной структуре. Кроме этого, существуют отдельные национально-специфические жанры, приобретающие смысл только в своей лингвокультуре. Таким примером является еженедельное субботнее радиообращение президента США к нации.

4) Языковая личность президента изучается в ценностном, когнитивном и поведенческом аспектах. Система ценностей языковой личности президента отражается в его концептуальной картине мира, которая складывается из ментальных репрезентаций, то есть концептов. Концептосфера языковой личности президента в исследуемых нами лингвокультурах характеризуется универсальными признаками, в частности, высокой коммуникативной востребованностью концептов «свобода» и «мир». Национально-культурная специфика концептуальной картины мира языковой личности президента объективируется в концептах «терроризм» в американском президентском дискурсе, «общность» и «единство / единение» в немецком и австрийском президентском дискурсе.

5) Риторическое воздействие президентского дискурса на адресата достигается за счёт использования лексических и синтактико-стилистических средств выразительности. Набор синтактико-стилистических средств выразительности носит универсальный характер, однако их выбор определяется дискурсивными условиями и спецификой риторического жанра.

В риторическом аспекте одной из наиболее значимых особенностей президентского дискурса является его сверхметафоричность. Из четырёх исходных сфер-источников метафор (человек, социум, природа и артефакты) во всех исследуемых нами лингвокультурах преобладает метафора человека.

6) Одним из признаков президентского дискурса является его интертекстуальность. Палитра интертекстуализованных высказываний включает ссылки на президентов-предшественников, президентов других стран, политиков, философов, деятелей науки, литературы, искусства, сюжеты из Библии. Ссылки на своих предшественников количественно преобладают в дискурсе президентов США. Для дискурса немецких и австрийских глав государств характерно доминирование ссылок на слова и имена деятелей науки, литературы и искусства, философов. Выбор ссылки функционально обусловлен и направлен на достижение риторического воздействия на адресата.

Апробация. Содержание работы излагалось на трёх международных конференциях, проводившихся Воронежским Государственным Университетом в 2002 и 2003 годах, на региональной научно-практической конференции Воронежского Государственного Педагогического Университета в 2004 году, на ежегодных научных сессиях профессорско-преподавательского состава Воронежского Государственного Университета (2004-2006 годы), на регулярных аспирантских семинарах под руководством проф. В.Б. Кашкина (ВГУ), где за период 2004-2005 годов было сделано три доклада. Материалы исследования нашли применение в семинарских и лекционных занятиях дисциплин «Введение в теорию межкультурной коммуникации» и «Дискурс» для студентов факультета романо-германской филологии ВГУ. По материалам исследования имеется 7 публикаций.

Логика изложения результатов работы, её цель и задачи определили структуру диссертации, текст которой состоит из введения, трёх глав, каждая из которых завершается выводами, заключения, 9 таблиц, 4 схем, списка использованной литературы, списка словарей и справочников, списка источников примеров и приложения. Общий объём диссертации составляет 241 страницу.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокультурные характеристики американской президентской риторики как вида политического дискурса"

Выводы по третьей главе

1. Анализ лексико-семантических особенностей президентского политического дискурса показывает, что для всех исследуемых нами лингвокультур характерны три крупные лексические группы политического словаря: политические константы (оценочно-нейтральная базовая политическая терминология), оценочно-маркированные базовые политические термины (устойчивые в политическом языке лексемы, денотат которых стабилен, но коннотативное значение подвержено изменениям) и злободневная лексика сегодняшнего дня. В последней группе могут быть выделены слова, связанные с политическими инициативами, названия конкретных событий, имена действующих политиков и организаций.

2. Лингвокогнитивный анализ президентской риторики в США, Германии и Австрии позволяет выстроить иерархию наиболее коммуникативно востребованных концептов в политическом дискурсе названных лингвокультур. Кроме этого, контрастивный анализ эквивалентных по своему прямому значению лексем - имён соответствующих концептов - даёт возможность через изучение лексической сочетаемости ключевого слова, синонимов ключевого слова, деривационного и лексико-фразеологического полей ключевого слова определить национально-культурные характеристики объективированных концептов.

3. Интерес представляют данные контрастивного анализа таких концептов, как «свобода» и «мир», которые обладают высокой коммуникативной востребованностью во всех исследуемых лингвокультурах, но в то же время характеризуются определённой спецификой, что объясняется историческим опытом страны и традициями института президентства. В американском президентском дискурсе актуальным является концепт «терроризм», который вобрал в себя большой информационный и морально-оценочный потенциал. В немецком и австрийском президентском дискурсе обращают на себя внимание своей выскокой востребованностью концепты «общность» и «единство» («единение»),

4. Особого внимания при исследовании президентского дискурса заслуживает категория выразительности, которая играет важную роль в получении или сохранении власти в политике. В качестве основных способов экспликации категории выразительности в настоящей работе рассматриваются синтаксические и лексические средства.

5. Среди синтактико-стилистических средств достижения выразительности, обнаруженных нами при анализе американской, немецкой и австрийской президентской риторики, необходимо отметить синтаксические повторы, восходящую и нисходящую градацию, параллелизм, анафору, кольцо, риторические вопросы, побудительные предложения.

6. Одной из самых значимых особенностей президентского дискурса, с лексической точки зрения, является его сверхметафоричность, особенно в торжественных речах ритуального характера. Рассматривая метафору не просто как образное средство, но и как ментальную операцию, объединяющую две понятийные сферы, представляется возможным осуществить классификацию метафор на основе четырёх исходных сфер-источников: человек, социум, природа и артефакты.

Данные количественного анализа корпуса примеров метафор свидетельствуют о том, что доминирующим типом метафоры во всех рассматриваемых лингвокультурах является антропоморфная метафора. Природная метафора занимает более заметное место в президентском дискурсе США, а социальная метафора, напротив, имеет более прочные позиции в президентской риторике Австрии и Германии.

7. Важным стилистическим средством в президентском дискурсе являются также эвфемизмы. В данном виде дискурса они не только смягчают обозначение предмета, явления или человека, но и помогают скрыть реальную ситуацию, способствуют политическим манипуляциям.

8. Ещё одной характеристикой американского, немецкого и австрийского президентского дискурса служит интертекстуальность. Анализ интертекстуализованных высказываний в президентском дискурсе по принципу авторства исходного (цитируемого текста) приводит к следующей классификации таких высказываний: ссылки на президентов-предшественников; политиков, не являющихся президентами; деятелей науки, литературы и искусства; сюжеты из Библии. Ссылки на своих предшественников количественно преобладают в дискурсе президентов США, а для дискурса немецких и австрийских глав государств характерно доминирование ссылок на слова и имена деятелей науки, литературы и искусства.

Заключение

Значение языковой деятельности человека в современном мире неуклонно возрастает. Умения и навыки эффективного общения становятся востребованными в связи с тем, что большинство профессиональных сфер сегодня нуждается в специалистах, которые способны контролировать информационные потоки в условиях современного общества, формировать общественное мнение, использовать возможности коммуникации для социальной работы. Такая востребованность особенно актуальна в политике, где многие действия, в том числе и самые важные, являются речевыми по своей природе, а главный мотив поступков - стремление получить доступ к властным ресурсам - реализуется, прежде всего, с помощью средств языка и коммуникации.

Базовое для настоящего исследования понятие «дискурс» удачно отражает именно эту идею взаимопроникновения языковой и внеязыковой реальности, поскольку дискурс в настоящей работе трактуется как речь, погружённая в жизнь. Дискурс раскрывает измерение коммуникации, соответствующее, с одной стороны, взаимодействию людей с помощью языка, а с другой, передаче определённого содержания в этом сообщении.

Рассматриваемый нами в рамках данного диссертационного исследования президентский дискурс может быть представлен в виде определённого жанрового пространства, для описания которого нами была предложена следующая жанровая модель, включающая восемь жанрообразующих признаков: хронотоп общения, участников дискурса и их ролевые характеристики, институциональную сферу общения, тематическую заданность общения, жанровую композицию, коммуникативную цель (ведущую интенцию, функцию), первичность / вторичность, стилистические особенности риторического произведения.

Жанровое пространство президентского дискурса в сфере политической коммуникации, безусловно, определяется социокультурными условиями существования дискурса, историческими традициями самого института президентства в той или иной стране, что открывает широкие возможности межкультурного изучения президентского дискурса. Выявлению зависимости национального жанрового пространства от социокультурных, исторических и дискурсивных условий на основе сопоставления американской, немецкой и австрийской лингвокультур посвящена существенная часть данной работы. Однако подход к классификации жанров президентского политического дискурса в настоящем исследовании опирается также на представление о том, что в его жанровом пространстве вне зависимости от национально-культурной специфики взаимодействуют атональные, ритуальные и ориентационные жанры. Ещё одной установленной нами универсальной характеристикой президентского дискурса следует признать количественное доминирование жанров ритуальной коммуникации в жанровом пространстве президентского дискурса во всех анализируемых нами лингвокультурах.

Анализируемые в данной работе президентские теледебаты в австрийской и американской лингвокультурах как образец агонального жанра обнаруживают как универсальные, так и национально-специфические жанровые признаки. К числу универсальных признаков, выявленных в результате анализа данного жанра, необходимо отнести состязательный характер, роль «потенциальный президент», ключевое значение не принимающей непосредственного участия в общении аудитории, убеждающую коммуникативную цель, достигающуюся с помощью тактики информационных ударов, сочетание первичности и вторичности. Вместе с тем национально-культурная специфика выходит на первый план описания жанра президентских теледебатов с позиций таких жанрообразующих признаков, как тематическая заданность и композиционная структура.

Количественное доминирование ритуальных жанров в президентском дискурсе всех изучаемых нами лингвокультур связано с тем, что общество нуждается в ритуальных действиях, которые закрепляют иерархию в социуме, сложившиеся в нём статусные отношения и систему ценностей. Общими признаками ритуальных жанров президентского дискурса в исследуемых нами лингвокультурах следует назвать коммуникативную роль гомилета, присущую президенту как носителю власти, наличие трёх константных тематических блоков «историческое прошлое», «проблемы настоящего», «проекция на будущее» и президентской клятвы, вокруг которых выстраивается композиционная структура риторических произведений ритуальной направленности, реализацию интегративной, инспиративной, декларативной и перформативной функций. Все указанные признаки в полной мере проявляют себя в жанре инаугурационного обращения, существующем во всех анализируемых нами лингвокультурах.

Однако необходимо отметить, что развитие упомянутых константных тематических блоков происходит уже с учётом специфики той культуры, в которой рождается данное риторическое произведение. Это касается и особенностей реализации интегративной функции, поскольку для австрийского и немецкого народа на современном историческом этапе интеграция - это единение не только внутринациональное, но и общеевропейское. Кроме этого, существуют отдельные национально-специфические жанры, приобретающие смысл только в своей лингвокультуре. Таким примером является еженедельное субботнее радиообращение президента США к нации.

Определённую часть жанрового пространства президентского дискурса во всех изучаемых нами лингвокультурах занимают ориентационные жанры. Наиболее распространёнными примерами этой жанровой разновидности являются послания президента о положении в стране парламенту, отчетные доклады, соглашения, интервью, пресс-конференции. Их универсальным свойством следует признать информационно-прескриптивный характер.

Проанализированные нами ориентационные жанры "State of the Union Address" (американская лингвокультура) и „Berliner Rede" (немецкая лингвокультура) обнаруживают целый ряд общих признаков. Таковыми, в частности, служат позиция президента, предоставляющего отчёт о положении в стране, присутствие двух крупных тематических блоков «внутренняя политика» и «внешняя политика», сочетание ступенчатого и параллельного типов композиции, информационная, убеждающая и призывающая коммуникативные цели. Однако наборы микротем второго уровня для двух названных тематических блоков (микротем первого уровня) в американской и немецкой лингвокультурах не совпадают.

Существенным для данной работы является понятие языковой личности, которое в современных исследованиях рассматривается во взаимодействии наборов её социальных и коммуникативных ролей. Языковая личность президента в определённой лингвокультуре может быть описана как статусный когнитивно-коммуникативный инвариант, который реализуется некоторыми вариантами в принципиально безграничном количестве ситуаций общения. Направлениями изучения языковой личности в данной работе являются её ценностное, когнитивно-познавательное, поведенческое и риторическое измерения.

Изучение языковой личности президента в ценностном измерении выявило несовпадение ценностных доминант в разных культурах, так как они могут быть не только универсальными, но и специфическими в зависимости от исторической и культурной традиции страны. Лингвокогнитивный анализ президентской риторики США, Германии и Австрии позволил выстроить иерархию наиболее востребованных концептов в политическом дискурсе названных лингвокультур. Кроме этого, контрастивный анализ эквивалентных по своему прямому значению лексем имён соответствующих концептов - даёт возможность определить национально-культурные характеристики объективированных концептов. Например, интерес представляют данные контрастивного анализа таких концептов, как «свобода» и «мир», которые обладают высокой коммуникативной востребованностью во всех исследуемых лингвокультурах. В то же время проведённый анализ указал на определённую специфику в иерархии коммуникативно востребованных концептов, что объясняется историческим опытом страны и традициями института президентства. В частности, в американском президентском дискурсе актуальным является концепт «терроризм», который вобрал в себя большой информационный и морально-оценочный потенциал, а в немецком и австрийском президентском дискурсе обращают на себя внимание своей высокой востребованностью концепты «общность» и «единство» («единение»).

Способом изучения языковой личности в поведенческом аспекте служит рассмотрение ораторских стратегий, мотивов и манипуляций, которые играют весьма существенную роль в политической сфере, способствуя борьбе за власть. В данном аспекте интерес представляют и нормы коммуникативного поведения, которых придерживается коммуникативная личность в типичных дискурсивных ситуациях, в соотношении с её коммуникативными ролями, что составляет основу для описания коммуникативного поведения президента страны.

При изучении риторического аспекта президентского дискурса внимания заслуживает категория выразительности, которая играет важную роль в получении или сохранении власти в политике. В качестве основных способов экспликации категории выразительности в настоящей работе рассматриваются синтаксические и лексические средства. К наиболее типичным риторическим средствам, используемым в президентском дискурсе для достижения выразительности на синтаксическом уровне, следует отнести такие виды параллелизма, как антитеза, восходящая и нисходящая градация, а также анафорические повторы и риторические вопросы. Выразительность президентской риторике придают побудительные предложения, использующиеся в призывах, здравицах, тостах и концовках эпидейктического характера. Политической риторике также присущи интертекстуальность и прецедентность, способствующие созданию единого национального политического пространства.

Одним из самых значимых свойств президентского дискурса, особенно торжественных речей ритуального характера, является сверхметафоричность. Нами была осуществлена классификация метафор на основе четырёх исходных сфер-источников: человек, социум, природа и артефакты. Данные количественного анализа корпуса примеров метафор приводят к выводу о том, что доминирующим типом метафоры во всех рассматриваемых лингвокультурах является антропоморфная метафора.

Политической риторике также присущи интертекстуальность и прецедентность, способствующие преемственности власти, созданию единого национального дискурсивного пространства, повышающие авторитетность слов президента. Анализ интертекстуализованных высказываний по принципу авторства исходного текста свидетельствует о том, что в дискурсе президентов США преобладают ссылки на президентов-предшественников, а в немецкоязычном президентском дискурсе доминируют ссылки на слова и имена философов, деятелей науки, искусства и литературы.

Итак, проведённое исследование позволяет рассматривать президентскую риторику в единстве социолингвистического, функционального, жанрового, ценностного, когнитивно-познавательного, поведенческого и риторического подходов. Такой системный взгляд на президентский дискурс открывает широкие возможности для понимания политической коммуникации на современном этапе развития США, Германии и Австрии в межкультурном аспекте.

Список научной литературыСпиридовский, Олег Владимирович, диссертация по теме "Германские языки"

1. Авеличев А.К. Возвращение риторики (Предисловие)/ Ж.Дюбуа, Ф.Эделин и др. // Общая риторика. - М., 1986. - С. 3-8.

2. Аверинцев С.С. Риторика как подход к обобщению действительности / С.С. Аверинцев // Поэтика древнегреческой литературы. -М., 1981.-С. 56-70.

3. Американское коммуникативное поведение: научное издание / под ред. И.А. Стернина и М.А. Стерниной. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. унта. МИОН, 2001.-224 с.

4. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление / С.Ф. Анисимов. -М.: Мысль, 1968. 253 с.

5. Анисимова Р.В. Отражение категории времени / Р.В. Анисимова // Текст как отображение картины мира. М., 1989. - С. 66-71.

6. Анисимова Т.В. Типология жанров деловой речи (риторический аспект): дис. доктора филол. наук / Т.В. Анисимова. Краснодар, 2000. -349 с.

7. Анисимова Т.В. Типология жанров деловой речи (риторический аспект): автореф. дис. доктора филол. наук / Т.В. Анисимова. Краснодар, 2000.-41 с.

8. Апресян Г.З. Ораторское искусство / Г.З. Апресян. М., Изд-во МГУ, 1978.-278 с.

9. Аристотель. Риторика. Поэтика / Аристотель. М.: Лабиринт, 2000. -224 с.

10. Арнольдов А.Н. Введение в культурологию (новая расширенная редакция): учебное пособие / А.Н. Арнольдов. М.: Народная Академия культуры и общечеловеческих ценностей, 1993. - 352 с.

11. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт / Н.Д. Арутюнова. М.: Наука, 1988. - 341 с.

12. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека / Н.Д. Арутюнова. М.: Языки русской культуры, 1998. - 896 с.

13. Бабушкин А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической семантике языка / А.П. Бабушкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1996.-103 с.

14. Базылев В.Н. Политический дискурс: когнитивное моделирование / Е.С. Кубрякова// Концептуальное пространство языка: сб. науч. тр. Тамбов, 2005. - С. 324-329.

15. Бакумова Е.В. Национально-культурные особенности жанра политического портрета / Л.И. Гришаева, Т.Г. Струкова // Межкультурная коммуникация и проблема национальной идентичности: сб. науч. тр. -Воронеж, 2002а. С. 267-273.

16. Бакумова Е.В. Ролевая структура политического дискурса: дис. .канд. филол. наук / Е. В. Бакумова. Волгоград, 2002b. - 200 с.

17. Баранов А.Н. Политический дискурс: прощание с ритуалом? / А.Н. Баранов//Человек.-1997.-№6.-С. 108-118.

18. Баранов А.Н., Казакевич Е.Г. Парламентские дебаты: традиции и новации / А.Н. Баранов, Е.Г. Казакевич. М.: Знание, 1991. - 42 с.

19. Баранов А.Н. Что нас убеждает?/ А.Н. Баранов. М.: Знание, 1990.-63 с.

20. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / Р.Барт. М.: Прогресс, 1994. - 616 с.

21. Бахтин М.М. Проблемы речевых жанров. Автор и герой: к философским основам гуманитарных наук / М.М. Бахтин. СПб.: Азбука, 2000.-С. 249-298.

22. Бахтин М.М. Проблемы речевых жанров. Из архивных записей к работе «Проблема речевых жанров» / М.М. Бахтин под ред. С.Г. Бочарова,

23. Jl.А. Гоготишвили . // Собр. соч.: в 7 т., Т.5. Работы 1940-х начала 1960-х годов. Ин-т мировой литературы РАН. -М.: Русские словари, 1997. - 731 с.

24. Бахтин М.М. Проблема текста в лингвистике, филологии и других гуманитарных науках / М.М. Бахтин // Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986а. - 541 с.

25. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М. Бахтин. -М.: Искусство, 1986b. 445 с.

26. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики / Н.А. Безменова.-М.: Наука, 1991.-213 с.

27. Берн Э. Игры, в которые играют люди: психология человеческих взаимоотношений; люди, которые играют в игры: психология человеческой судьбы / Пер. с англ. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2000. - 480 с.

28. Беспамятнова Г.Н. Языковая личность телеведущего: дис. канд. филол. наук / Г. Н. Беспамятнова. Воронеж, 1994. - 205 с.

29. Билецкая О.П. Устойчивые фразы как средство социокультурной номинации / О.П. Билецкая // Актуальные проблемы языкознания и методики обучения иностранным языкам: сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. пед. ун-та, 2000. - С. 23-25.

30. Блакар P.M. Язык как инструмент социальной власти/ язык и моделирование социального взаимодействия // М.: Прогресс, 1987. С. 88120.

31. Блинов А.Л. Общение. Звуки. Смысл: об одной проблеме аналитический философии языка / А.Л. Блинов. М.: Русское феноменологическое общество, 1996. - 276 с.

32. Бойко М.А. Функциональный анализ средств создания образа страны (на материале немецких политических креолизованных текстов): автореф. дис. канд. филол. наук / М.А. Бойко. Воронеж, 2006. - 23 с.

33. Богданов В.В. Речевое общение: прагматические и семантические аспекты / В.В. Богданов. Л.: Изд-во ЛГУ, 1990. - 88 с.

34. Богданов В.В. Текст и текстовое общение / В.В. Богданов. СПб: Изд-во Санкт-Петербургского ун-та, 1993. - 68 с.

35. Борботько В.Г. Общая теория дискурса (принципы формирования и смыслопорождения): автореф. дис. докт. филол. наук. Краснодар, 1998. -32 с.

36. Брожик В. Марксистская теория оценки / В.Брожик. Пер. со словацкого. -М.: Прогресс, 1982. - 162 с.

37. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса / Ю.В. Бромлей. М.: Наука, 1983.-412 с.

38. Бурдье П. Социология политики / П.Бурдье. Пер. с англ. - М.: Socio-Logos, 1993.-333 с.

39. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка / К.Бюлер. М.: Погресс, 1993. - 528 с.

40. Вайнрих X. Лингвистика лжи / Х.Вайнрих // Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987. - С. 4487.

41. Вебер М. Избранные произведения / М.Вебер. М.: Прогресс, 1990.-804 с.

42. Вежбицка А. Речевые жанры / А.Вежбицка // Жанры речи. -Саратов: Колледж, 1997. С. 99-111.

43. Вежбицка А. Семантические универсалии и описание языков / А.Вежбицка. Пер. с англ. - М.: Языки русской культуры, 1999. - 780 с.

44. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострановедение в преподавании русского языка как иностранного / Е.М. Верещагин, В. Г. Костомаров. М.: Русский язык, 1976. - 248 с.

45. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: варианты речевого поведения / Т.Г. Винокур. М.: РАН. Ин-т рус. яз., 1993. -171 с.

46. Вовк В. Монологизм сознания и язык политики / В. Вовк // Политическая мысль. Киев, 1995. - №2/3. - С. 21-26.

47. Водак Р. Язык. Дискурс. Политика / Р.Водак. Пер. с англ. и нем. - Волгоград: Перемена, 1997. - 139 с.

48. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М. Вольф. -М.: Наука, 1985.-228 с.

49. Воркачев С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокультурологического анализа: Монография / С.Г. Воркачев. -Краснодар: Изд-во Кубан. гос. техн. ун-та, 2002. 142 с.

50. Гаджиев К.С. Введение в политическую науку / К.С. Гаджиев. -М.: Изд. корп. Логос, 1997. 544 с.

51. Гайда С.Т. Жанры разговорных высказываний /. С.Т. Гайда // Жанры речи 2. Саратов: Колледж, 1997. - С. 99-107.

52. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования /И.Р. Гальперин. -М.: Наука, 1981. 140 с.

53. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования / Б.М. Гаспаров. М.: Новое литературное обозрение, 1996. -352 с.

54. Гимпельсон Е.Г. Системные характеристики композиции риторического произведения: автореф. дис. канд. филол. наук / Е.Г. Гимпельсон. Волгоград, 1998. - 26 с.

55. Гришаева Л.И. Арминий, Барбаросса, ведьмы с Брокена и другие (немецкий язык через призму немецких прецедентных текстов): учеб. пособие / Л.И. Гришаева. Воронеж: Издательский Дом Русская Словесность, 1998. - 147 с.

56. Гришаева Л.И., Цурикова Л.В. Введение в теорию межкультурной коммуникации: учебное пособие / Л.И. Гришаева, Л.В. Цурикова. 2-е изд., дополн. - Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. -424 с.

57. Гумбольдт В. фон. Характер языка и характер народа // В. фон Гумбольдт. Язык и философия культуры. М.: Прогресс, 1985. С. 370-381.

58. Гумбольдт В. фон. Избранное труды по языкознанию / В. фон. Гумбольдт. М.: Прогресс, 1984. - 396 с.

59. Гуревич П.С. Философия культуры / П.С. Гуревич. М.: Аспект Пресс, 1994.-318 с.

60. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. Пер. с англ. / Т.А. ван Дейк. М.: Прогресс, 1989. - 312 с.

61. Дементьев В.В. Основы теории непрямой коммуникации: дис. доктора фил. наук / В.В. Дементьев. Саратов, 2001. - 434 с.

62. Дементьев В.В. Фатические и информативные коммуникативные замыслы и коммуникативные интенции: проблемы коммуникативной компетенции и типологии речевых жанров / В.В. Дементьев // Жанры речи. -Саратов: Колледж, 1997. С. 35-41.

63. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода / В.З. Демьянков // Вопросы языкознания. -1994.-№4.-С. 17-23.

64. Добросклонская Т.Г. Теория и методы медиа-лингвистики (на материале английского языка): автореф. дисс. доктора филол. наук / Т.Г. Добросклонская. -М., 2000. 48 с.

65. Дридзе Т.М. Текстовая деятельность в структуре социальной коммуникации: проблемы семиосоциопсихологии / Т.М. Дридзе. М.: Наука, 1984.-268 с.

66. Дронова Е.М. Стилистический приём аллюзии в свете теории интертекстуальности (на материале языка англо-ирландской драмы первой половины 20 века): Автореф. дис. . канд. филол. наук / Е.М. Дронова. -Воронеж, 2006. 24 с.

67. Дымарский M.JI. Текст дискурс - художественный текст / M.JI. Дымарский // Текст как объект многоаспектного исследования: сб. статей научно-методического семинара «Textus»: - Вып. 3. 4.1. - Ставрополь: Изд-во Ставроп. гос. ун-та, 1998. - С. 32-66.

68. Ейгер Г.В., Юхт B.JI. К построению типологии текстов / Г.В. Ейгер, B.JI. Юхт // Лингвистика текста. Материалы научной конференции. 4.1. М., 1974.-С. 72-85.

69. Еремеев Я.Н. Директивные высказывания как компонент коммуникативного процесса: автореф. дис. . канд. филол. наук / Я.Н. Еремеев. Воронеж, 2001. - 25 с.

70. Жельвис В.И. Эмотивный аспект речи. Психологическая интерпретация речевого воздействия / В.И. Жельвис. Ярославль: Изд-во ЛГПИ им. А.И. Герцена, 1990. - 81 с.

71. Захаров А.В. Народные образы власти / А.В. Захаров // Полис. -1998.-№1 С. 23-25.

72. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи / В.А. Звегинцев. М.: Изд-во Московск. гос. ун-та, 1976. - 308 с.

73. Зусман В.Г. Концепт в культурологическом аспекте / В.Г. Зусман // Межкультурная коммуникация: учеб. пособие Нижний Новгород: Деном, 2001.-С. 38-53.

74. Иванова С.Ф. Путь к современной риторике / С.Ф. Иванова. М.: Об-во "Знание" РСФСР, 1990.-Ч. 1-2.

75. Иванова Ю.М. Стратегии речевого воздействия в жанре предвыборных теледебатов: автореф. дис. . канд. филол. наук / Ю.М. Иванова. Волгоград, 2003 .-19с.

76. Каган М.С. Проблемы взаимодействия познания и ценностного сознания / М.С. Каган // Наука и ценности. Проблемы интерпретации естественно-научного социогуманитарного знания. Ленинград: Изд-во Ленинград, ун-та, 1990. - С. 57-72.

77. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс / В.И. Карасик. Волгоград: Перемена, 2002. - 477 с.

78. Карасик В.И. Язык социального статуса / В.И. Карасик. -Волгоград: Изд-во Волгоград, гос. пед. ин-та, 1991. 495 с.

79. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. Перевод / Э.Кассирер. -М.: Гардарика, 1988. 784 с.

80. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н. Караулов. -М.: УРСС, 2003.-264 с.

81. Кашкин В.Б. Введение в теорию коммуникации: учеб. пособие / В.Б. Кашкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. технич. ун-та, 2000. - 175 с.

82. Кашкин В.Б. Дискурс: учеб. пособие / В.Б. Кашкин. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004. - 74 с.

83. Кашкин В.Б. Коммуникативная мимикрия и социальная власть / В.Б. Кашкин // Эссе о социальной власти языка. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001.-С. 21-29.

84. Кашкин В.Б. Континуально-дискретный принцип в универсальной функциональной грамматике: автореф. дис. . канд. филол. наук / В.Б. Кашкин. Санкт-Петербург, 1996. - 40 с.

85. Кашкин В.Б. Сопоставительное исследование дискурса / Е.С. Кубрякова // Концептуальное пространство языка: сб. науч. тр. Тамбов, 2005.-С. 337-353.

86. Кашкин В.Б. Этноним в повседневной философии языка / Л.И. Гришаева, Т.Г. Струкова // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности: сб. науч. тр. Воронеж, 2002. - С. 355-363.

87. Кашкин В.Б. Пёйхёнен С. Этнонимы и территория национальной души / И.А. Стернин // Русское и финское коммуникативное поведение. Вып. 1: сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. технич. ун-та, 2000. - С. 6270.

88. Клюев Е.В. Речевая коммуникация: учеб. пособие для университетов и вузов / Е.В. Клюев. М.: ПРИОР, 2002. - 290 с.

89. Кнорина Л.В. Словоупотребление компонента индивидуального стиля (на материале разговорной речи) / Л.В. Кнорина // Язык и личность. -М., 1989.-С. 116-122.

90. Кожина М.Н. Речевой жанр и речевой акт (некоторые аспекты проблемы) / М.Н. Кожина // Жанры речи-2. Саратов, 1999. - С.54-62.

91. Колесников А.В., Привалов А. И. Новая русская идеология: хроника политических мифов / А.В. Колесников, А.И. Привалов. М.: Изд-во ГУ-ВШЭ, 2001.-384 с.

92. Колесников А.Н. Ключ к власти: практическое пособие для политических и общественных деятелей / А.Н. Колесников (рук. авт. кол.), Е.А. Алёхина, М.М. Горбачев и др. М., Тера-Спорт, 1999. - 431 с.

93. Кочетова JI.A. Лингвокультурные характеристики английского рекламного дискурса: дис. канд. филол. наук / Л.А. Кочетова / Волгоград: Изд-во Волгогр. гос. ун-та, 1999. -172 с.

94. Кочкин М.Ю. О манипуляции в современном политическом дискурсе. / В. Б. Кашкин // Языковая структура и социальная среда: сб. науч. тр. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. технич. ун-та, 2000. - С. 9-13.

95. Кохтев Н.Н. Основы ораторской речи / Н.Н. Кохтев. М.: Изд-во МГУ, 1992.-238 с.

96. Кохтев Н.Н. Ораторская речь. Стиль и композиция / Н.Н. Кохтев. -М.: Изд-во МГУ, 1992. -174 с.

97. Красавский Н.А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах / Н. А. Красавский. Волгоград: Перемена, 2001. - 495с.

98. Красильникова Е.В. Введение / Е. В. Красильникова // Язык и личность.-М., 1989.-С. 8-10.

99. Крысин Л.П. Социолингвистические аспекты изучения современного русского языка / Л. П. Крысин. М.: Наука, 1989. -138 с.

100. Кубрякова Е.С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука / Е. С. Кубрякова // Вопросы языкознания. - 1994. - №4. - С. 34-37.

101. Кубрякова Е.С. О когнитивной лингвистике и семантике термина «когнитивный» / Е.С. Кубрякова // Вестник ВГУ, серия лингвистика и межкультурная коммуникация. 2001. - Вып.1. - С. 3-9.

102. Кубрякова Е.С. О понятиях дискурса и дискурсивного в современной лингвистике / Е.С. Кубрякова // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты: сб. обзоров. М.: ИНИОН РАН, 2000. - С. 7-25.

103. Кубрякова Е.С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира / Е.С. Кубрякова. -М.: Языки славянской культуры, 2004. 560 с.

104. Курченкова Е.А. Культурно-языковые характеристики текстов газетных объявлений (на материале английской и русской прессы): дис. . канд. филол. наук / Е.А. Курченкова. Волгоград, 2000. - 180 с.

105. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность / А.Н. Леонтьев. М.: Политиздат, 1975. - 304 с.

106. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка / Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М.: Academia, 1997. С. 280-287.

107. Лотман Ю.М. Риторика / Ю. М. Лотман // Риторика. 1995. - №2.I-С. 92-108.

108. Львов М.Р. Риторика: учебное пособие для учащихся 10-11 классов / М.Р. Львов. М.: Академия, 1995 .-176с.

109. Мазиев Ю.М. К вопросу о понятии «миф» в применении к языковой семантике / Ю.М. Мазиев // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. - Язык и социальная среда. - Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. технич. ун-та, 2000. - С. 51-59.

110. Макаров М.Л. Интерпретативный анализ дискурса в малой группе / М. Л. Макаров. Тверь: Изд-во Твер. ун-та, 1998. - 200 с.

111. Макаров M.JI. Основы теории дискурса / M.JI. Макаров. М.: Гнозис, 2003.-280 с.

112. Малашенко Ю.Н. Логика: учеб. пособие для студентов вечернего и заочного отделений юридического факультета / Ю.Н. Малашенко. -Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1999. 80 с.

113. Малышев И.В. Эстетическое в системе ценностей / И.В. Малышев. Ростов: Изд-во Рост, ун-та, 1983. - 162 с.

114. Маркарян Е.С. Очерки теории культуры / Е.С. Маркарян. Ереван, 1969.-229 с.

115. Маркузе Г. Одномерный человек. Исследование идеологии Развитого Индустриального Общества. Пер. с англ. / Г. Маркузе. М.: REFL-book, 1994.-340 с.

116. Марченко О.И. Ораторское искусство как явление гуманитарной культуры / О.И. Марченко. Санкт-Петербург, 1992. - 202 с.

117. Методология исследований политического дискурса: актуальные проблемы содержательного анализа общественно-политических текстов / под ред. И.Ф. Ухвановой-Шмыговой. Минск: Изд-во Белорус, гос. ун-та, 1998. - Вып.1 - 283 с. - Вып. 2 - 479 с.

118. Мирошниченко А. А. Толкование речи. Основы лингво-идеологического анализа / А.А. Мирошниченко. Ростов-на-Дону, 1995. -112 с.

119. Михальская А.К. Русский Сократ: лекции по сравнительно-исторической риторике / А.К. Михальская. М.: Изд. центр Академия, 1996а. -192 с.

120. Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово / А.К. Михальская. М.: Просвещение, 1996b. - 416 с.

121. Михальская А.К. Практическая риторика и ее теоретические основания / А.К. Михальская. М.: Прометей, 1992. - 136 с.

122. Моисеев В.И. Философия и методология науки / В.И. Моисеев. -Воронеж: Центрально-черноземное книжное издательство, 2004. -239 с.

123. Мороховский А.Н. К проблеме текста и его категорий / А.Н. Мороховский // Текст и его категориальные признаки. Киев: Изд-во КГПИИЯ, 1989.-С.З-8.

124. Москальская О.И. Грамматика текста / О.И. Москальская. М.: Высшая школа, 1981. - 183 с.

125. Мыркин В.Я. Язык, речь контекст - смысл / В.Я. Мыркин. -Архангельск: Изд-во Поморского международного педагогич. ун-та, 1994. -97 с.

126. Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1977.-352 с.

127. Неновски Н. Право и ценности / Н.Неновски. М.: Прогресс, 1987. -248 с.

128. Норман Б.Ю. Лексические фантомы с точки зрения лингвистики и культурологи / Б.Ю. Норман // Язык и культура. Третья международная конференция. Киев, 1994. - С. 53-60.

129. Орлова Н.В. Жанры разговорной речи и их «стилистическая обработка»: к вопросу о соотношении стиля и жанра / Н.В. Орлова // Жанры речи. Саратов: Колледж, 1997. - С. 48-56.

130. Паршин П.Б. Понятие идеополитического дискурса и методологические основания политической лингвистики / П.Б. Паршин. -1999// (http//www.elections.ru/Biblio/lit/parshin.htm).

131. Платон. Собр. соч. в 4 т. / Платон, (под ред. А. Ф. Лосева и др.)-Т. 1.-М.: Мысль, 1994. 860 с.

132. Поливанов Е.Д. О фонетических признаках социально-групповых диалектов и, в частности, русского стандартного языка / Е.Д. Поливанов // Статьи по общему языкознанию. М.: Наука, 1968. - С. 206-225.

133. Попова Е.А. Культурно-языковые характеристики политического дискурса (на материале газетных интервью): автореф. дис. . канд. филол. наук/Е.А. Попова.-Волгоград, 1995.-21 с.

134. Попова З.Д., Стернин И.А., Чарыкова О.Н. К разработке концепции языкового образа мира// Язык и рациональное сознание: сб. науч. тр.-Воронеж, 1998.-С. 21-23.

135. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике / 3.Д. Попова, И.А. Стернин. Воронеж: Истоки, 2001. - 192 с.

136. Поршнев Б.Ф. Социальная психология и история. 2-е изд. доп. и испр. / Б.Ф. Поршнев. - М.: Наука, 1979. - 232 с.

137. Потапова Р.К. Коннотативная паралингвистика / Р.К. Потапова. -М.: Триада, 1998.-67 с.

138. Почепцов Г.Г. Имиджелогия / Г.Г. Почепцов. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2000а. - 768 с.

139. Почепцов Г.Г. Информационные войны / Г.Г. Почепцов. М.: Киев: Рефл-бук. Ваклер, 2000b. - 573 с.

140. Почепцов Г.Г. История русской семиотики до и после 1917 года / Г.Г. Почепцов. М.: Лабиринт, 1998а. - 336 с.

141. Почепцов Г.Г. Коммуникативные технологии двадцатого века / Г.Г. Почепцов. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер, 2000с. - 352 с.

142. Почепцов Г.Г. Теория и практика коммуникации / Г.Г. Почепцов. -М.: Центр, 1998b.-352 с.

143. Расторгуева Л.В., Кашкин В.Б. Реальный отзвук и коммуникативное взаимодействие (на материале политического дискурса) / В.Б. Кашкин // Языковя структура и социальная среда: сб. науч. тр. -Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. технич. ун-та, 2000. С. 4-8.

144. Ревзина О. Язык и дискурс / О.Ревзина // Вестник МГУ, 1991. -№1.-С. 25-33.

145. Реферовская Е.А. Лингвистическое исследование структуры текста / А.В. Десницкая. Л.: Наука, 1983. - 218 с.

146. Рождественский Ю.В. Теория риторики / Ю.В. Рождественский. -М.: Добросвет, 1997. 600 с.

147. Розеншток-Хюсси О. Речь и действительность / О.Розеншток -Хюсси. М.: Лабиринт, 1994. - 214 с.

148. Романов А.А. Системный анализ регулятивных средств диалогического общения / А.А. Романов. М.: Изд-во ин-та языкознания АН СССР, 1988.-182 с.

149. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. -М.: Педагогика, 1976.-414 с.

150. Рылов Ю.А. Аспекты языковой картины мира: итальянский и русский языки / Ю.А Рылов. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2003. -272 с.

151. Рытникова Я.Т. Семейная беседа: обоснование и риторическая интерпретация жанра: дис. . канд. филол. наук / Я.Т. Рытникова. -Екатеринбург, 1996.-202 с.

152. Рэдклифф-Браун А.Р. Метод в социальной антропологии / А.Р. Рэдклифф-Браун. Ин-т социологии РАН. Моск. высш. шк. соц. и экон. наук. Центр фундамент, социологии. - М.: Канон-Пресс-у, 2001.-414 с.

153. Седых А.П. Языковая личность и этнос (национально-культурные особенности коммуникативного поведения русских и французов) / А.П. Седых. М.: Компания Спутник+, 2004. - 269 с.

154. Семененко Л.П. Аспекты лингвистической теории монолога / Л.П. Семененко. М.: Изд-во Моск. гос. лингв, ун-та, 1996. - 323 с.

155. Семочко С.В. Концепт «Фауст» как константа немецкой культуры: дис. канд. филол. наук / С.В. Семочко. Воронеж, 2004. - 223 с.

156. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии: пер. с англ. / под ред. А. Е. Кибрика. 2-единица изд-е. М.: Издательская группа Прогресс, 2002. - 656 с.

157. Серио П. Как читают тексты во Франции П. Серио // Квадратура смысла: французская школа анализа дискурса: пер. с фр. и португ. М.: Прогресс, 1999.-С. 14-53.

158. Сиротинина О.Б. Тексты, текстоиды, дискурсы в зоне разговорной речи / О.Б. Сиротинина // Человек текст - культура. - Екатеринбург, 1994. -С. 105-124.

159. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты: автореф. дис. канд. филол. наук / Г.Г. Слышкин. Волгоград, 2004. - 40 с.

160. Слышкин Г.Г. Лингвокультурные концепты прецедентных текстов: автореф. дисканд. филол. наук / Г.Г. Слышкин. Волгоград, 1999. - 19 с.

161. Смелзер Н. Социология / Н.Смелзер. М.: Феникс, 1994. - 687 с.

162. Сопер П. Основы искусства речи / П.Сопер. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995.-448 с.

163. Соссюр Ф. де. Курс общей лингвистики / Ф. де Соссюр // Труды по языкознанию. М.: Просвещение, 1970. - 280 с.

164. Стеблин-Каменский М.И. Миф / М.И. Стеблин-Каменский. Л.: Наука, 1976.-104 с.

165. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъекта)/ Ю.С. Степанов. Изд-во АН СССР. Сер. лит. и яз. - 1981. - №4. - С. 325-332.

166. Стернин И.А. Американские коммуникативные табу / И.А. Стернин // Язык и национальное сознание: сб. науч. тр. Воронеж, 1998а. -С. 65-67.

167. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие / И.А. Стернин. -Воронеж. Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2001. 252 с.

168. Стернин И.А. О понятии «менталитет» / И.А. Стернин // Язык и национальное сознание: сб. науч. тр. Воронеж 1998b. - С. 24-26.

169. Стернин И.А. Практическая риторика: учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений / И.А. Стернин. М.: Издательский центр Академия, 2003.-272 с.

170. Сысоев П.В. Феномен американской ментальности / П.В. Сысоев // Иностр. языки в школе. 1999. - №5. - С. 68-73.

171. Сыщиков О.С. Имплицитность в деловом дискурсе (на материале текстов коммерческих писем): автореф. дис. канд. филол. наук / О.С. Сыщиков. Волгоград, 2000 - 27 с.

172. Тарасова И.П. Речевое общение, толкуемое с юмором, но всерьез / И.П. Тарасова. -М.: Высшая школа, 1992. 175 с.

173. Токарева Н.Д., Пеппард Б. Америка. Какая она?: учеб. пособие / Н.Д. Токарева, Б.Пеппард. М.: Высшая школа, 1998. - 334 е.

174. Тураева З.Я. Лингвистика текста (текст: структура и семантика) / З.Я. Тураева. -М.: Просвещение, 1986. -127 с.

175. Федосюк М.Ю. Нерешенные вопросы теории речевых жанров / М.Ю. Федосюк // Вопросы языкознания, 1997. №5. - С. 102-121.

176. Фомина З.Е. Слова-хронофакты в языке политических текстов / З.Е. Фомина // Язык и эмоции: сб. науч. тр. Волгоград, 1995. - С. 207-224.

177. Фуко М. Археология знания: Пер. с фр. / М.Фуко. Киев: Ника-центр, 1996.-208 с.

178. Хазагеров Г.Г. Политическая риторика / Г.Г. Хазаров. М.: Николо-медиа, 2002. - 313 с.

179. Цурикова Л.В. Проблемы естественности дискурса в межкультурной коммуникации / Л.В Цурикова. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2002.-257 с.

180. Цурикова Л.В. Культурно-обусловленные нормы речевого поведения в английском и русском языках / Л.В. Цурикова // Язык и национальное сознание: сб. науч. тр. Воронеж, 1998. - С. 57-58.

181. Чигридова Н.И. Речевое поведение и коммуникативные роли авторов деловых писем / Н.И. Чигридова // Донской юридический институт: Личность, речь и юридическая практика: сб. науч. тр. Вып. 2. Ростов-на-Дону: ДЮИ. - 1999. - С. 77-82.

182. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации / А.П. Чудинов. Екатеринбург: Изд-во Ур. ГПУ, 2003.-248 с.

183. Чудинов А.П. Национальная ментальность и метафорическое моделирование политической ситуации / Е.С. Кубрякова // Концептуальное пространство языка. сб. науч. тр. - Тамбов, 2005. - С. 363-373.

184. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000): монография / А.П. Чудинов. Екатеринбург: Изд-во Урал. гос. пед. ун-та, 2001. - 238 с.

185. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса / Е.И. Шейгал. -Волгоград: Перемена, 2000. 368 с.

186. Шейгал Е.И. Политическая мифологема как средство социальной идентификации / Е.И. Шейгал // Межкультурная коммуникация и проблемы национальной идентичности: сб. науч. тр. Воронеж, 2002. - С. 230-238.

187. Ширяев Е.Н. Общая характеристика парламентской речи и ее особенностей / Е.Н. Ширяев // Культура парламентской речи. М.: Наука, 1994.-С. 8-22.

188. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра / Т.В. Шмелева // Жанры речи: сб. науч. тр. Саратов: Колледж, 1997. - С. 88-98.

189. Шмелева Т.В. Речевой жанр: опыт общефилологического осмысления / Т.В. Шмелева // Коллегиум. 1995. - №1,2. - С. 57-65.

190. Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М.: Наука, 1992. - 281 с.

191. Якобсон P.O. Лингвистика и поэтика / P.O. Якобсон // Структурализм: «за» и «против». -М.: Прогресс, 1975. С. 199-230.

192. Abels, J. The Degeneration of our presidential election / J.Abels. New York: Academia Press, 1968. - 78 p.

193. Agar, M. Institutional Discourse / M. Agar // Text 5(3). Amsterdam: Monton Publishers, 1985.-pp. 147-168.

194. Basic readings in U.S. democracy. Ed. by Melvin I. Urofsky. United States Information Agency, 1994. -194 p.

195. Bennett, A.R., Rubin, D.C. The social construction of written communication / A.R. Bennett, D.C. Rubin. Norwood: Ablex, 1988. - 330 p.

196. Bolinger, D. Language the Loaded Weapon: the use and abuse of language today / D.Bolinger. - London and New York: Longman, 1980. - 214 p.

197. Boiler, P.F. Presidential campaigns from George Washington to George W. Bush / P.F. Boiler. New York: Oxford University Press, 2004. - 479 p.

198. Bourdieu, P. Language and Symbolic Power. / P.Bourdieu. -Cambridge: Polity Press, 1991. 301 p.

199. Brown, G., Yule, G. Discourse Analysis / G.Brown. Cambridge: Cambridge University Press, 1983. - 288 p.

200. Campbell, K.K., Jamieson, K.H. Inaugurating the Presidency / K.K. Campbell, K.H. Jamieson // Form, Genre and the Story of Political Discourse. -Columbia: Univ. of S. Car Press, 1986. Pp. 203-225.

201. Chafe, W. Beyond beads on strikes and branches in a tree / W.Chafe // Conceptual structure, discourse and language. Stanford, 1996. - Pp. 49-66.

202. Coulthard M. An Introduction to Discourse Analysis / M.Coulthard. -London: Longman, 1977. -195 p.

203. Curran, J., Seaton, J. Power without Responsibility. The Press and Broadcasting in Britain / J.Curran, J. Seaton. London, 1990. - 186 p.

204. Datesman, M.K., Crandall, J.A., Kearny, E.N. The American ways. An introduction to American Culture / M.K. Datesman, J.A. Crandall, E.N. Kearny. -Upper Saddle River, 1997. 277 p.

205. Denton, RE. Jr., Woodward, G.C. Political Communication in America / R.E. Jr. Denton, G.C. Woodward. New York: Praeger, 1985. - 366 p.

206. Dijk, T.A. van. Rassismus heute: Der Diskurs der Elite und seine Funktion fur die Reproduktion des Rassismus / T.A. van Dijk. Duisburg: DISS, 1991.

207. Dworkin, R.A badly flawed election / R. Dworkin. New York: Free Press, 2002.-229 p.

208. Fairclough, N. Discourse and Text: Linguistic and Intercultural Analysis within Discourse Analysis / N.Fairclough // Discourse and Society, 1992. -№3.- Pp. 192-217.

209. Fritz, G. Koharenz: Grundlagen der linguistischen Kommunikationsanalyse / G.Fritz. Friebingen, 1982. - 374 S.

210. Geier, R., Schuppener, G. Bestiirzt und schmerzlich beriihrt / R.Geier, G.Schuppener // Muttersprache. Marz. - Wiesbaden: Gesellschaft fur deutsche Sprache, 2002. - Ss. 15-24.

211. Graber, D. Political languages / D.Graber // Handbook of Political Communication. Beverly Hills, London: Sage Publications, 1981. - Pp. 195-224.

212. Green, D. The Language of Politics in America: Shaping the Political Consciousness from Mc Kinley to Reagan / D.Green. Ithaca: Cornell Univ. Press, 1987.-277 p.

213. Habermas, J. The Theory of Communicative Action. VO/I/ J.Habermas. - London: Heinemann, 1984. - 465 p.

214. Hall, E.T and Hall, M.R. Understanding cultural differences / E.T. Hall and M.R. Hall. Intercultural Press, 1990. - 196 p.

215. Herbeck, D.A. Presidential Debate as Political Ritual: Clinton vs Bush vs Perot / D.A. Herbeck // Bill Clinton on Stump, State and Stage: The Rhetorical Road to the White House. The Univ. of Arkansas Press, 1994. - Pp. 249-272.

216. Keenan, F.L. Two kinds of Presupposition in Natural Language / F.L. Keenan // studies in Linguistic Semantics. New York: Holt, Rine hart and Winston, 1971.-Pp. 44-52.

217. Ketteman, B. Strategien der Ubersetzung in George Bush's acceptance speech / B.Ketteman // Sprache in der Politik Politik in der Sprache: Analysen zum offentlichen Sprachgebrauch Hg. F. Menz, R. Wodak. - Klagenfurt: Drava, 1990.-Ss. 179-191.

218. Kohls, L.R. The values Americans live by / L.R. Kohls. Washington D.C.: Washington Intercultural Centre, 1984. - 145 Pp.

219. Kristeva, J. Desire in language: A semiotic approach to literature and art / J.Kristeva. Ed. Leon Roundier. - New York: Columbia UP, 1980. - 305 p.

220. Lakoff, G., Johnson, M. Metephors we live by / G.Lakoff, MJohnson. -Chicago, 1980.-356 p.

221. Lanier, A.R. Living in the U.S.A. / A.R. Lanier. Intercultural Press, 1996.-219 p.

222. Meadow, R.G. Politics as Communication / R.G. Meadow. Norwood: Ablex Publ. Co., New Jersey, 1980. - 269 p.

223. Mey J. L. Pragmatics: An Introduction / J.L. Mey. Oxford: Blackwell, 1993.-230 p.

224. Miller, M.C. The Bush dyslexicon. Observations on a National Disorder / M.C. Miller. New York: WW. Norton and Company, Ins, 2002. - 3701. P

225. Neumann, G. Der Aphorismus. Zur Geschichte , zu den Formen und Moglichkeiten einer literarischen Gattung / G.Neumann. Darmstadt: Wissentschaftliche Buchgesellshaft, 1976. - 117 S.

226. Ochs, E. Planned and unplanned discourse / E.Ochs // Syntax and Semantics. Vol.12.: Discourse and Syntax. - New York, 1979. - Pp. 51-80.

227. Parret, H. Semiotics and pragmatics: an evaluative comparison of conceptual frameworks / H.Parret. Amsterdam: Philadelphia, 1983. - 203 p.

228. Savignon, Sandra J. Culture Learning: the fifth dimension in the language classroom / Sandra J. Savignon. Wesley Publishing company, 1987. -406 p.

229. Schiffrin, D. Approaches to Discourse / D.Schiffrin. Oxford: Cambridge, Mass.: Basil Blackwell, 1994. - 470 p.

230. Schudson M. Sending a Political Message: Lessons from the American 1790s/ M.Schudson // Media, Culture and Society. Vol. 19, #3. - London, 1997. -P.311-330.

231. Sinclair, J., Coulthard M. Towards an analysis of discourse: the English used by teachers and pupils / J.Sinclair, M.Coulthard. Oxford: Oxford University Press, 1975.-234 p.

232. Sperber, D., Wilson D. Relevance: communication and cognition / D.Sperber, D.Wilson. Oxford; Cambridge, MA, 1995. - 267 p.

233. Sprache in der Politik Politik in der Sprache: Analysen zum offentlichen Sprachgebrauch / Hg. F. Menz, R. Wodak. - Klagenfiirt: Drava, 1990. - 242 S.

234. Status Generalisation; New Theory and Research / Ed. By Webster M.,Jr., Foschi M.: Stanford (Cal.): Stanford University Press, 1998. 536 p.

235. Stubbs, M. Discourse Analysis: The Sociolinguistic Analysis of Natural Language / M.Stubbs. Oxford: Blackwell, 1983. - 272 p.

236. Totalitare Sprache Language debois - Language of Dictatorship Passagen / Hg. R. Wodak, F. P. Kirsch. - Verlag Wien, 1995. - 261 S.

237. Tymoczko, M., Gentzler, E. Translation and power / M. Tymoczko, E. Gentzler. University of Massachusetts Press, 2002. - 242 p.

238. Urbanaviciene, J. Political speeches: exertion of power through linguistic means / J.Urbanaviciene // Studies about languages. Kaunas, 2004. -№9.-Pp. 52-59.

239. Zurcher, Z.A. Social Roles: Conformity, Conflicts, Creativity / Z.A. Zurcher. Beverly Hills etc: Sage publ., 1983. - 295 p.

240. Список словарей и справочников

241. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С. Ахманова. Словарь лингвистических терминов. - М.: Едиториал УРСС, 2004.-576 с.

242. Баранов А.Н., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор / А.Н. Баранов, Ю.Н. Караулов. М.: Помовский и партнеры, 1994. -330 с.

243. Бинович Л.Э., Гришин Н.Н. Немецко-русский фразеологический словарь / Л.Э. Бинович, Н.Н. Гришин. М.: Русский язык, 1975. - 656 с.

244. Большой немецко-русский словарь. В 2-х томах / под ред.О. И. Москальской. М.: Советская энциклопедия, 1969. - 1440 с.

245. БТС. Большой толковый словарь русского языка / под ред. С.А. Кузнецова. СПб, 1998. - 1536 с.

246. КСС. Краткий словарь по социологии. М.: Сов. энцикл., 1985.456 с.

247. Лингвистический энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1990.-683 с.

248. Ломов A.M. Русский синтаксис в алфавитном порядке: понятийный словарь-справочник. Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 2004.-400 с.

249. Психологический словарь / под ред. А.Т. Айрапетянц, Л.А. Альтман, П.Н. Анохина и др.. М.: Педагогика, 1983. - 477 с.

250. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э. Розенталь, М.А. Теленкова. -М.: Просвещение, 1976. 543 с.

251. Современный словарь иностранных слов: толкование, словоупотребление, словообразование, этимология / под ред. М.М. Баш, А.В. Боброва и др.. М.: Цитадель-трейд. Рипал классик, 2003. - 960 с.

252. Concise Oxford Dictionary / by D.Thomson. Oxford: Clarendon Press, 1995.-1632 p.

253. Duden. Zitate und Ausspriiche. Duden Band 12. Mannheim 2002.960 S.

254. Kleines politisches Worterbuch. Berlin: Dietz Verlag, 1973. - 1015 S.

255. Langenscheidts GroB worterbuch Deutsch als Fremdsprache. Herausgeber D. Gotz, G.Haensch, H.Wellmann. Berlin und Munchen, 2002. -1216 S.

256. Longman Dictionary of English Language und Culture. Longman Group UK Limited, 1992. - 1528 p.

257. Osterreich. Tatsachen und Zahlen. Wien: Bundespressedienst, 1998.212 S.

258. Tatsachen liber Deutschland. Frankfurt / Main: Societats-Verlag, 2000.-527 S.

259. Weinrich, H. Duden. Textgrammatik der deutschen Sprache / H.Weinrich. Mannheim; Leipzig; Wien; Zurich: Dudenverl., 1993. - 1111 S.

260. Список источников примеров

261. Алексеева JI.C. Familiar quotations. Сборник цитат и изречений на английском языке / JI.C. Алексеева. М.: Международные отношения, 1964. -115 с.

262. Афоризмы: по иностранным источникам / под ред. П.Петрова. М.: Прогресс, 1985.-490 с.

263. Heffner, D.R. A Documentary History of the United States / D.R. Heffner. New York: Penguin Books, 2002. - 533 p.

264. The Penguin Book of Twentieth Speeches / Ed. By A.Hoc. London: Penguin, 1992.-460 p.

265. Wills, G. Lincoln at Gettysburg / G.Wills. New York: Rockefeller Center, 1992.-315 p.