Лингвокультурологические аспекты немецких зооморфных метафор

Карпенко, Елена Игоревна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Лингвокультурологические аспекты немецких зооморфных метафор

Год: 2006
Автор научной работы: Карпенко, Елена Игоревна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Лингвокультурологические аспекты немецких зооморфных метафор'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвокультурологические аспекты немецких зооморфных метафор"

На правах рукописи

КАРПЕНКО Елена Игоревна

ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ НЕМЕЦКИХ ЗООМОРФНЫХ МЕТАФОР (на материале современной прессы ФРГ)

Специальность 10.02.04 - Германские языки

Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

Москва -2006

Работа выполнена на кафедре лексикологии и стилистики немецкого языка Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный лингвистический университет».

Научный руководитель кандидат филологических наук, доцент

Фадеева Галина Михайловна

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Кирилина Алла Викторовна

кандидат филологических наук, профессор Попов Михаил Николаевич

Ведущая организация Московский государственный

областной университет

Защита диссертации состоится «_» _ 2006 г. в

_на заседании диссертационного совета Д 212.135.01 при ГОУ ВПО

«Московский государственный лингвистический университет» (г. Москва, ул. Остоженка, 38,119992).

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ГОУ ВПО «Московский государственный лингвистический университет».

Автореферат разослан «_»_2006 г.

Учёный секретарь З.К. Бурнацева

диссертационного совета

Лингвокультурология - одно из наиболее перспективных направлений современной лингвистики - рассматривает язык как культурный код, находящийся в полифоническом взаимодействии с другими культурными кодами того или иного народа.

В современной когнитивно-дискурсивной научной парадигме метафора рассматривается как способ категоризации и концептуализации мира. [Лакофф, Джонсон 1990; Баранов, Добровольский 1990; Арутюнова 1999; БсЫррап 1994; Бйгоатг-Рпезе! 2004 и др.] Хронологически метафора является наиболее древним способом вербализации «новых смыслов», единственно возможным в условиях отсутствия развитого языкового аппарата абстрагирования. [Дьяконов 2004]

Рассмотрение современной зооморфной метафоры с точкизрения полифонического взаимодействия в ней языкового и мифологического культурных кодов и исследование влияния лингвокультурологического фактора на функционирование зооморфных метафор в общественно-политическом дискурсе современной прессы ФРГ определяют актуальность реферируемой диссертации.

Объектом исследования являются зооморфные метафоры, функционирующие в общественно-политическом дискурсе современных печатных СМИ ФРГ.

Предметом исследования служат культурные коннотации немецких зооморфных метафор и, устанавливаемая с их учётом, культурно-дискурсивная значимость рассматриваемых единиц языка.

Цель работы состоит в исследовании и установлении культурно-дискурсивной значимости зооморфных метафор, выявленных в общественно-политическом дискурсе современной прессы ФРГ. Для достижения цели решаются следующие задачи:

- уточнить категориально-понятийный аппарат данного лингвокультурологического исследования;

- изучить лексико-семантическую структуру немецкой зооморфной метафоры с точки зрения способности данной единицы языка аккумулировать в своей семантике культуру народа;

- исследовать особенности функционирования зооморфных метафор в текстах общественно-политического дискурса современной прессы ФРГ;

- охарактеризовать зооморфную мифологему как элемент зооморфного мифологического кода, отражающего значимые параметры мифологической картины мира;

- установить критерии языковой, текстовой и общекультурной значимости немецких зооморфных метафор;

- исследовать языковую, текстовую и общекультурную значимости немецких зооморфных метафор;

- соотнести все три значимости для выявления зооморфных метафор с высокой совокупной культурно-дискурсивной значимостью.

Цель и задачи обусловили выбор комплексной методики исследования, базирующейся на обще-системном, когнитивно-дискурсивном и индуктивно-дедуктивном подходах к анализируемым явлениям. В работе используются методы лингвокультурологического анализа, контекстуального анализа и анализа словарных дефиниций.

Материалом исследования послужил современный немецкий общественно-политический дискурс, актуализированный в текстах журналов «Der Spiegel», «Stern», «Focus» и газет «Süddeutsche Zeitung», «Frankfurter Allgemeine» за 1999 - 2005 годы. Из данного вида дискурса методом сплошной выборки извлекались тексты и контексты, содержащие зооморфизмы.

Базовые положения лингвокультурологической концептологии (Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др.), коммуникативно-функциональной и номинативно-функциональной концепций метафоры (Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия), московско-тартуской семиотической школы (Ю.М. Лотман, Б.М. Гаспаров и др.) и социально-психологической концепции мифа (И.М. Дьяконов) составляют методологическую основу исследования.

общекультурной значимостью, с другой. Новым является разработанный в диссертации метод экспликации культурной коннотации зооморфной метафоры путём соотнесения её ассоциативно-образного основания с соответствующей зооморфной мифологемой.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что лингвокультурологический анализ зооморфных метафор ' позволяет установить связь между современными языковыми значениями и архетипическими представлениями, аккумулированными в мифологемах. Таким образом, исследование обогащает новыми данными теорию метафоры, вносит вклад в лингвокультурологическую теорию, способствует дальнейшей разработке проблем, связанных с изучением образной культурно детерминированной лексики немецкого языка. Кроме того, разработанная в ходе работы методика может быть использована в дальнейших лингвокультурологических исследованиях на материале других видов дискурса с привлечением иных источников культурной интерпретации образных единиц языка.

Практическая ценность диссертации определяется возможностью использовать полученные в результате анализа данные о культурной специфике немецких зооморфных метафор в курсах лекций и на семинарах по лексикологии, теории текста, стилистике, а также в практике преподавания немецкого языка для формирования у студентов профессиональной компетенции по специальностям «Лингвистика и межкультурная коммуникация», «Перевод и переводоведение». Материалы исследования могут быть использованы в практической лексикографии при составлении лингвокультурологических словарей.

Достоверность результатов и выводов исследования обеспечивается полнотой анализа теоретического материала по избранной проблематике, репрезентативным объёмом исследованного фрагмента современного общественно-политического дискурса, составившего 400 контекстов, а также привлечением к лингвокультурологическому анализу наиболее авторитетных энциклопедических источников по мифологии и религии.

Апробация работы. Основные положения исследования нашли отражение:

- в обсуждениях на заседаниях кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка МГЛУ (2004-2006 г.г.);

- в докладе на Международной научной конференции (Москва, 24-25 мая 2004);

- в пяти публикациях по теме диссертации.

Гипотеза реферируемой диссертации состоит в том, что зооморфные метафоры, использующиеся в текстах общественно-политического дискурса современной прессы ФРГ, сохраняют следы архетипических представлений, сосредоточенных в элементах зооморфного мифологического культурного кода.

На защиту выносятся следующие основные положения диссертации:

1. Лексико-семантическая структура немецкой зооморфной метафоры представляет собой сочетание трёх аспектов: денотативно-сигнификативного, коннотативного и ассоциативно-образного. Коннотативный аспект семантики зооморфной метафоры носит потенциальный характер. Раскрытие коннотативного потенциала зооморфной метафоры обусловлено её референциальной соотнесённостью (то есть типом денотативно-сигнификативного аспекта).

2. В семантике зооморфной метафоры культурно детерминированы два аспекта: ассоциативно-образный и коннотативный. Культурно-детерминированная семантика зооморфной метафоры обусловливает её значимость как интегративной единицы языка, текста и культуры.

3. Современные немецкие зооморфные метафоры обладают различной степенью языковой, текстовой, общекультурной и, следовательно, культурно-дискурсивной значимости. Большинство зооморфных метафор, использующихся в текстах общественно-политического дискурса современных СМИ ФРГ, обладают высокой степенью культурно-дискурсивной значимости.

4. Изначальная общекультурная значимость зооморфных метафор, коренящаяся в знаках зооморфного мифологического кода, лежит в основе их

высокой культурно-дискурсивной значимости в современном немецком общественно-политическом дискурсе.

Лингвокультурологическое исследование предполагает соотнесение знаков двух семиотических систем: языка и мифологии, что находит отражение в структуре диссертации. Методологические основания лингвокультурологического анализа путём соотнесения зооморфных метафор и зооморфных мифологем изложены в первой и третьей главах. Анализ практического материала составляет содержание второй и четвёртой глав. Таким образом, работа включает введение, четыре главы и заключение. Основные положения и результаты диссертации отражены в таблицах и схемах.

Во введении обосновываются выбор темы и её актуальность; формулируются цель и задачи исследования; определяются объект и предмет исследования, освещаются научная новизна работы, её теоретическая значимость и практическая ценность; указывается форма апробации результатов диссертационного исследования; определяются методологическая основа исследования и методы анализа; излагаются основные положения, выносимые на защиту.

Лексико-семантическая структура зооморфной метафоры характеризуется в первой главе. При этом рассматривается каждый аспект её семантики: денотативно-сигнификативный, коннотативный и ассоциативно-образный. Особое внимание уделяется культурно-детерминированным аспектам: ассоциативно-образному и коннотативному, при этом исследуются основные концепции коннотации. Изучаются разновидности лексико-семантической структуры немецкой зооморфной метафоры и её функции.

Во второй главе устанавливается корпус исследуемых зооморфных метафор; выявляются критерии их языковой и текстовой значимости; при помощи методов контекстуального анализа и анализа словарных дефиниций установленный корпус исследуется на предмет языковой и текстовой значимости.

В третьей главе охарактеризован зооморфный мифологический код. Его знаки - зооморфные мифологемы - рассматриваются с точки зрения их

способности отражать основные параметры мифологической модели мира. Устанавливается критерий общекультурной значимости современных зооморфных метафор.

В четвёртой главе обосновывается и описывается применяемый в диссертации метод лингвокультурологического анализа. Данным методом на предмет общекультурной значимости исследуется установленный корпус метафор. При этом анализируются практически все значимые архаические зооморфные мифологемы. Для выяснения (совокупной) культурно-дискурсивной значимости сопоставляются результаты исследования языковой, текстовой и общекультурной значимости немецких зооморфных метафор. Выявляются наиболее значимые (с точки зрения представленного подхода) современные немецкие зооморфные метафоры; намечаются дальнейшие перспективы исследования.

В заключении обобщаются теоретические и практические результаты работы; формулируются выводы, касающиеся влияния лингвокультурологического фактора на функционирование зооморфных метафор в общественно-политическом дискурсе современных печатных СМИ ФРГ.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Первая глава посвящена исследованию семантики немецкой зооморфной метафоры с точек зрения системно-структурного и концептуального подходов. Общепринятым в современной отечественной лингвистике является понимание метафоры как «тропа или механизма речи, состоящего в употреблении слова, обозначающего некий класс предметов, явлений и т.п., для характеризации или наименования объектов, входящих в другой класс». [БЭС Языкознание 2000]

Зооморфная метафора есть непрямое употребление зоонима, при котором осуществляется перенос признаков из общих областей внеязыковой действительности: «животное» - «человек».

В зооморфных образах может осваиваться любое явление из сферы жизнедеятельности человека. Например, его внешность, характер, привычки, поведение; профессия или род занятий; межличностные отношения; средства

к существованию; средства передвижения; виды вооружения и т. д. Многообразие внеязыковой действительности определяет

разнонаправленный характер референциальной соотнесенности зооморфных метафор.

При метафорическом переносе возникают наиболее сложные по семантической архитектонике единицы языка. Исследование позволяет выделить в семантике зооморфной метафоры три аспекта: А) денотативно-сигнификативный, Б) ассоциативно-образный и В) коннотативный.

А) На основе общих критериев разграничения имён существительных, таких как «конкретный / абстрактный» и «одушевлённый / неодушевлённый» целесообразно выделить три типа денотативно-сигнификативного аспекта немецких зооморфных метафор:

1 тип: с конкретным одушевлённым референтом;

2 тип: с конкретным неодушевлённым референтом;

3 тип: с абстрактным референтом.

Зооморфные метафоры с первым типом денотативно-сигнификативного аспекта направлены на характеристику свойств личности. Они относятся к экспрессивно-оценочному (функционально-номинативному) типу и составляют самую многочисленную группу зооморфных метафор, встречающихся в текстах современных печатных СМИ ФРГ.

Зооморфные метафоры со вторым типом денотативно-сигнификативного аспекта образуют группу зооморфных анимизмов. В лингвистике анимизмом называется явление метафорического переноса слов, относящихся в нормативном языке только к одушевлённым существительным, на неодушевлённые предметы. Метафоры этой группы относятся к экспрессивно-оценочному или идентифицирующему (номинативно-функциональному) типу.

Экспрессивно-оценочные единицы возникают в случаях стилистической синонимии. Ср., например, метафора Flöhe / блохи со значением «деньжата / мелочь» образована в результате аналогии с мелкими насекомыми. Она сопровождается коннотацией scherzhaft I шутливо:

Flöhe /nur im PI./ (salopp scherzhaft) Geld [KL/ST, II, 1321]

Идентифицирующие единицы пополняют запас лексикона в сфере наименования предметов. Как правило, зооморфные метафоры в этой функции (Erstbenennung) становятся лексическими и кодифицируются. Вне контекста зооморфные метафоры идентифицирующего типа экспрессивно нейтральны. Например, метафора der Wolf / волк со значениями 1). «мясорубка» и 2). цел.-бум. «волк-машина», т.е прибор для размельчения ткани, бумаги и т.п. Налицо перенос по функции: приборы размельчают нечто, подобно волку, «размельчающему» добычу острыми зубами. Ср.: der Wolf 1. (ugs.) kurz zu „Fleischwolf: Gerät, das Fleisch (oder Ähnliches) mithilfe eines sich drehenden Flügelmessers zerkleinert und durch eine Lochscheibe presst, sodass eine weiche Masse entsteht. [DU, 516] 2. (ugs.) kurz zu „Reißwolf1: Maschine, in der Papier oder Textilien völlig zerfasert werden. [DU, 1239] Стилистическая помета в словаре «umgangssprachlich»/ «разговорное» указывает на то, что данная сокращённая форма характерна для разговорной речи. Полные наименования der Fleischwolf мясорубка и der Reißwolf/волк-машина стилистически нейтральны.

К данному типу можно отнести метафору die Spinne / паук, которая обозначает определённый вид прыжка в воду /русс.: «штопор»/ [НРС, 787], а также метафору der Schmetterling / бабочка, которая обозначает стиль «баттерфляй» (в плавании) [НРС, 742] или метафору die Fliege / муха со значением галстук-«бабочка» [НРС, 322].

Третий тип денотативно-сигнификативного аспекта зооморфной метафоры обеспечивает её символьное прочтение. Референтом в языковом символе является некоторое свойство, качество или абстрактное явление. Номинация конкретного предмета, от которого абстрагируется данное свойство, практически отсутствует. Для символа характерна, таким образом, «двухплановая структура», для метафоры - «трёхплановая». Ср.:

символ DER FUCHS метафора

В силу оторванности от носителя приписываемого качества зооморфный языковой символ нейтрален по отношению к оценке. Косвенным подтверждением тому служит тот факт, что в словарях отсутствует стилистическая маркировка символов (в отличие от метафор). [Стерлингов 1981] Однако в тексте зооморфный языковой символ участвует в создании (коннотативного) подтекста и, зачастую, экспрессивно окрашивает весь текст.

Б). Ассоциативно-образный аспект (ассоциативно-образное основание, внутренняя форма) зооморфной метафоры эксплицирует (зооморфный) образ, на основании признаков и свойств которого происходит метафорическое переосмысление денотата. Ассоциативно-образный аспект является «компрессией» текстов культуры, в которых данный образ представлен, будь то мифы, ритуалы, сказки, басни, эпос или художественная литература.

Ассоциативно-образное основание рассматривается в

лингвокультурологии в качестве «ниши» для кумуляции мировидения народа, так или иначе связанной с «материальной, социальной или духовной культурой данной языковой общности» [Телия 1996], «зоны сосредоточения культурной информации в естественном человеческом языке» [Опарина 1999].

Интерпретация ассоциативно-образных оснований зооморфных метафор в знаках культуры составляет суть экспликации культурной коннотации

метафор, направленной на установление их (обще-)культурной значимости. [Телия 1996; 2004]

Роль ассоциативно-образного аспекта в зооморфной метафоре двояка. С одной стороны, оно связано с бытованием образа в культуре. С другой, ассоциативно-образное переосмысление денотата вызывает его эмотивную квалификацию и создаёт тот иллокутивный эффект, благодаря которому зооморфная метафора является одним из наиболее экспрессивных языковых средств.

Выражение эмотивной оценки, которая мотивирует стилистическую маркированность, связывается в исследованиях образных единиц языка с коннотативным аспектом их семантики. [Stepanova, Cernyseva 2003], [Телия 1986, 1996,2004]

В). Коннотативный аспект семантики зооморфной метафоры отражает форму эмотивной реакции субъекта речи на обозначаемое и включает, в себя эмотивную модальность и стилистическую маркированность. [Телия 1986, 1996]

Понятия «культурная коннотация» и «коннотативный аспект семантики» не отождествляются. Культурная коннотация, как процедура и результат соотнесения ассоциативно-образного основания метафоры в знаках культуры, мотивирует коннотативный аспект семантики метафоры. Рассмотрим метафору Kampfbahn / бойцовский петух со значением «задира, забияка», ср.:

der Kampfhahn [meist PI.] (ugs., oft scherz.) jemand, der sich mit einem anderen streitet, prügelt, der leicht mit jemandem in Streit, in eine Prügelei gerät. [DU, 805]

[flg.] jemand, der leicht einen Streit von Zaun bricht, leicht zum Kampf geneigt ist.

[WA, 719]

денотативно-сигнификативный аспект: задиристый человек ассоциативно-образный аспект: «задирист как если бы был бойцовским петухом»

коннотативный аспект: шутливо, иронично (эмотивная модальность); разговорное (стилистическая маркированность).

Для экспликации культурной коннотации данной метафоры необходимо соотнести её ассоциативно-образный аспект (см. выше) с бытованием образа петуха в культуре. Процедура соотнесения осуществляется при помощи отраслевых энциклопедий.

Первоначально такие свойства, как задиристость и заносчивость, были характерны только для «галльского петуха». Этим наименованием исторически обозначают французов (как нацию) и их «задиристость». Корни этого понятия — в древнеримской символике.

Петух (по-латыни «галлус») рассматривался в Древнем Риме как символ задиристости и заносчивости. Одновременно римляне называли галлами варварское племя, обитавшее на территории современной Франции. Постепенно «галлус»-петух и «галлусы»-галлы стали означать одно и то же -«забияка». Сам петух с этих времён превратился в эмблему галлов (французов). [Похлёбкин 2004]

Таким образом, ассоциативно-образный аспект современной метафоры Kampfhahn соотносится с древнеримской исторической символикой. Через неё образ проник сначала во французскую, затем в общеевропейскую символику.

Данная интерпретация эксплицирует содержание культурной коннотации зооморфной метафоры der Kampfhahn в той её части, которая касается исторической эмблематики и исторической (политической) символики.

Содержание культурной коннотации не является «частью» семантики метафоры, оно вскрывает 1) лингвокультурологические причины культурной маркированности её ассоциативно-образного и коннотативного аспектов, и 2) (обще-)культурную значимость данной единицы языка.

Таким образом, полифоническое взаимодействие языкового и неязыкового (культурологического) знания в процессе образного переосмысления зоонимов, нашедшее отображение в сложной семантической архитектонике зооморфных метафор, обусловливает высокую языковую значимость исследуемых единиц.

В результате проведённого во второй главе анализа контекстов общественно-политического дискурса современной прессы ФРГ

установлено, что в данном виде дискурса используются зооморфные метафоры всех рассмотренных выше типов.

Вернёмся к метафоре der Kampfbahn / бойцовский петух. В статье журнала «Der Spiegel» под заголовком «Projekt Chaos» [Sp, № 43, 2002] речь идёт о правительственном кризисе в Нидерландах. Праворадикальная партия LPF в результате победы на выборах становится второй по величине политической силой в стране (во многом, благодаря популистским лозунгам своего лидера П. Фортина, ставшего жертвой убийства). Однако членам коалиции не удалось организовать работу правительства, потому что внутри самой LPF нет согласия. Публичная ссора двух представителей этой партии названа в статье «ссорой двух бойцовских петухов», ср.: (1) Es war der Krach zweier Kampfhähne aus der rechtspopulistischen Fortuyn-Partei, der die Regierung in den Abgrund riss... [Sp, № 43,2002] В данном случае метафора die Kampfbähne имеет конкретный одушевлённый денотат и используется в экспрессивно-оценочной функции. Пример иллюстрирует контекстуальную обусловленность коннотации, её потенциальный характер. В частности, эмотивная модальность в рассмотренном контексте не совпадает с этим же компонентом коннотации в словарной дефиниции данной метафоры, ср.: «шутливо, иронично» (согласно словарной дефиниции) и «пренебрежительно, неодобрительно» (в контексте).

Следующий пример представляет собой развёрнутую метафору: einen Sumpf austrocknen / осушать болото - Frösche / лягушки - „Kröten" / жабы - Wasserträger / водонос. Ср.:

(2) Wer einen Sumpf austrocknet. Herr Merz, hat meistens nicht die Interessen der Frösche im Kopf. Er denkt meist an sein eigenes Wohlergehen. Oder vielleicht an die „Kröten" seiner Geldgeber. Deutlicher hat sich wohl noch keiner als Wasserträger der Wirtschaft geoutet. [Sp, № 12,2003] Экономика Германии уподобляется болоту (der Sumpf), министр экономики - водоносу (der Wasserträger). Номинация der Wasserträger коррелирует с номинацией der Hoffnungsträger1, так как с деятельностью министра обычно связаны надежды на повышение благосостояния граждан.

1 der Hoffnungsträger Person oder Sache, an die man in einem bestimmten Bereich Hoffnungen knüpft: ein Politiker, eine Regierung, ein Bündnis als Hofbnmgsträger.[DU, 728]

Читатель журнала «Der Spiegel» упрекает министра в том, что он не «снабжает водоём водой», а «осушает» экономику страны высокими налогами, заботясь о деньгах (Kröten) крупных кредиторов, а не об интересах простых налогоплательщиков (Frösche). Прагматический эффект усиливается за счёт игры слов: der Wasserträger вместо der Hoffnungsträger и двойной актуализации номинации „Kröten", обозначающей и «деньги» кредиторов и всё тех же налогоплательщиков (как контекстуальный синоним к Frösche).

В примере (3) использован зооморфный языковой символ die Geier / коршуны. За участие в войне с Ираком британский премьер-министр Т. Блэр не раз подвергался критике со стороны соотечественников. Когда рейтинг его популярности в Великобритании достиг критически низких отметок, журналисты писали, что над Т. Блэром «парят коршуны», ср: (3) Über Blair kreisen die Geler. [Sp, №31,2003]

В данном случае референтом метафоры является ситуация, сложившаяся вокруг главы государства: «британскому лидеру грозит отставка». Парящий коршун - символ опасности, беды и смерти (политической, в данном случае) во всём европейском ареале с древнейших времён.

Созданию яркого прагматического эффекта способствует каламбур. В примере (4) этот стилистический приём основывается на омонимии, ср.:

1) die Maus / прибор «компьютерная мышь» (зооморфная метафора с конкретным неодушевлённым денотатом в идентифицирующей функции);

2) die Mäuse / стилистический синоним к слову «деньги» (зооморфная метафора с конкретным неодушевлённым денотатом в экспрессивно-оценочной функции).

Статья «Im Kuhstall Mäuse gemacht» рассказывает о фирме Logitech -крупнейшем производителе компьютерных мышей. Линия по производству этих приборов оборудована в бывшем коровнике (der Kuhstall) в одной из швейцарских деревень. Между тем, годовой оборот фирмы превысил миллиард долларов. В тексте статьи метафора используется в значении «компьютерная мышь», а в заголовке налицо каламбур, где Mäuse - это и приборы, выпускаемые фирмой, и зарабатываемые на этом деньги, ср.:

(4) в заголовке

Im Kuhstall Mäuse gemacht в тексте статьи

Fast 500 Millionen Mäuse hat die Firma bislang produziert - mehr als jeder andere Hersteller der Welt [Sp, № 25,2003]

Контекстуальный анализ 400 примеров подтверждает, что в большинстве случаев зооморфная метафора участвует в создании подтекста, под которым понимается такой способ организации текста, который ведёт к углублению и изменению семантического и эмоционально-психологического содержания без увеличения его длины. [Баженова 2003]

Распространённым способом создания подтекста является синтаксический повтор, причём наибольший прагматический эффект достигается при вынесении метафоры в заголовок. В этом случае, зооморфизмы в заголовке и в тексте статьи образуют «рамку», в зоне действия которой находится весь текст статьи [см. пример (4)].

Выявлены два вида повторов, образующих подобную «рамку»: 1. путём «сокращения» сравнения. В этом случае в тексте статьи зооморфизм используется в качестве компонента сравнения, а в заголовок выносится метафора, «изъятая» из данного сравнения, например:

(5) в заголовке

«Tieer im Käfig» в тексте статьи

Während seiner Zwangspause habe er (бывший вице-канцлер Юрген Мёллеманн -E.K.) sich ..wie ein Tiger im Käfig" eefflilt - voller Tatendrang, aber verurteilt zu quälender Bewegungslosigkeit. [Sp, № 49, 2002] В тексте статьи использована сравнительная конструкция с компонентом-зооморфизмом: sich wie ein Tiger im Käfig fühlen / чувствовать себя как тигр в клетке. В заголовок вынесена лексическая метафора, возникшая вследствие «сокращения» данного сравнения «Tiger im Käfig» / «Тигр в клетке». В отличие от сравнения, метафора предполагает множественную интерпретацию: она даёт читателю

возможность делать свои собственные выводы. Это соответствует прагматической задаче заголовка — возбуждать интерес читательской аудитории.

2. Путём образования метафорической сети (metaphorisches Netz), представляющей собой такой метафорический перенос, при котором вместе с наименованием животного из сферы-источника в сферу -цель переносятся признаки и отношения, характерные для сферы-источника. В контексте (6) террористическая группировка названа «многоглавым драконом» / «Vielköpfiger Drache». Эта метафора вынесена в заголовок. В тексте статьи арест представителей этой группировки уподобляется известному (из мифов и сказок) способу борьбы с чудовищем: отсечением его глав: ein Haupt abtrennen, ср.: (6) в заголовке

Vielköpfiger Drache в тексте

Etwa hundert Personen verhaftete die serbische Polizei vergangene Woche... Mit den Festnahmen sei allerdings nur ein Haupt des vielköpfigen Drachens abgetrennt worden, schränkte Serbiens Innenminister Dusan Mihajlovic den Erfolg ein: Die Hintermänner und Auftraggeber seien flüchtig. [Sp, № 45,2002] В примере подчёркнуты все элементы метафорической сети: ein Haupt — des vielköpfigen Drachens — abtrennen. В заголовок вынесен только один её элемент: vielköpfiger Drachen.

О высокой текстовой значимости зооморфизмов свидетельствует и тот факт, что две трети всех исследованных текстов содержат зооморфизм в заголовке (чаще, метафору или компонент сравнения).

Одно из предположений исследования заключается в том, что причины высокой языковой и текстовой значимости зооморфных метафор кроются в (обще-)культурной значимости соответствующих образов животных, традиция метафорического переосмысления которых насчитывает не одну тысячу лет.

В третьей главе знаки зооморфного культурного кода - зооморфные мифологемы - рассматриваются с точки зрения их способности отражать значимые категории мифологической картины мира.

Процесс метафоризации зоонимов телеологичен по природе. Он осуществляется в рамках общей тенденции человеческого мышления к идеалистической антропоморфизации природных процессов с целью осознания сложных, нечётких, абстрактных феноменов при помощи привычных представлений, то есть познанию абстрактного через конкретное.

Архаический характер телеологичности объясняется тем, что эмоционально-чувственная форма познания была единственно возможной формой осмысления действительности для архаического человека. В отличие от него современный человек пользуется также художественной и научной формами познания, возникновение которых связано с формированием и развитием языкового аппарата абстрагирования.

В условиях отсутствия такого аппарата главным способом категоризации мира являлись тропы. [Дьяконов 2004] Наличие среди них зооморфных метафор объясняется тем, что благодаря участию в практической и духовной (в т.ч. ритуальной) деятельности человека животные служили определённой наглядной моделью жизни человеческого общества.

Исключительная роль зооморфного элемента в мифе привела к образованию зооморфного культурного кода, за элементами которого закреплены значения и способность символически описывать ту или иную ситуацию.

Код, в обыденном понимании, это система знаков, имеющих конвенциональное значение, и конвенциональные правила их употребления; код есть средство передачи значения.

Зооморфный культурный код в зооморфных образах отражает существовавшие в мифологическом мышлении представления человека о себе и мире. Знаком данного кода является зооморфная мифологема -важный, сюжетообразующий зооморфный образ, обладающий в различных мифах устойчивой символикой. Мифологема представляет собой наиболее древнее структурное образование мифа, в основе которого лежит, как правило, архетип.

По мнению К. Леви-Строса, в основе механизмов мифологического мышления лежат архетипические бинарные оппозиции «верх - низ»,

«внешний - внутренний», «горячий - холодный», «мужской - женский» и др. Архетипы «в чистом виде» не входят в сознание. Соединяясь с теми или иными коллективными представлениями опыта, они подвергаются сознательной обработке, в результате которой формируются архетипические представления. ;

Изначальным способом обработки архетипов были мифы. Это позволило К.Г. Юнгу назвать мифологию «хранилищем архетипов».

Как показала Т.В. Топорова, ключевые понятия древнегерманской модели мира (и их семантические мотивировки) также организованы в бинарные архетипические оппозиции. Так, оппозиция «верх — низ» характеризует пространственно-временные условия жизни, оппозиция «внешнее -внутреннее» лежит в основе концепции социального деления общества. [Топорова 1994]

Данные архетипические оппозиции сцеплены с зооморфными образами. Например, универсальная модель мира воплощалась в сознании архаического человека в образе мирового древа. По вертикали с каждой частью мирового древа (верхней, средней и нижней) соотносятся те или иные животные. С верхней частью (ветвями) связываются птицы и некоторые насекомые; со средней - копытные; с нижней (корнями) - животные различных классов, живущие на земле и под землёй, а также хтонические чудовища. [МНМ, I, 400]

Установлено, что оппозиции «верх — низ», «внешнее - внутреннее» соотносятся с основополагающей архетипической культурной оппозицией «хорошо - плохо» по стандартному образцу: «хорошо: верх / внутренний (свой) - плохо: низ / внешний (чужой)». [Топорова 1994]

Базовая архетипическая культурная оппозиция «хорошо - плохо» рассматривается в диссертации в качестве «рамки», которая позволяет «привлекать собственно языковые темы к объяснению культурных феноменов и vice versa» [Степанов, Проскурин 1993]

Лингвокультурологический анализ представляет собой соотнесение знаков языка (зооморфных метафор) и культуры (зооморфных мифологем). Оппозиция «хорошо - плохо» представляет собой ту общую для тех и других

единиц основу, на которой в лингвокультурологическом анализе могут быть соотнесены современные зооморфные метафоры и архаические зооморфные мифологемы. Данная «рамка» задаёт условие соотнесения: исследуемые единицы не должны быть нейтральны по отношению к оценке. Это условие выполняется как в отношении современных зооморфных метафор (исключения составляют единичные случаи метафор с конкретным неодушевлённым денотатом в идентифицирующей функции), так и в отношении архаических мифологем.

Ценности мифологической картины мира для современного человека обессмыслены или утрачены. Поэтому принадлежность мифологемы к тому или иному полюсу оппозиции «хорошо - плохо» определяется опосредовано, через связь с другими архетипическими бинарными оппозициями.

К положительному полюсу относятся животные верха, внутреннего пространства и сакральные (жертвенные) животные. К отрицательному полюсу оппозиции относятся животные низа, внешнего пространства, хтонические чудовища.

В четвёртой главе проводится лингвокультурологический анализ современных зооморфных метафор, выявленных в текстах современного общественно-политического дискурса печатных СМИ ФРГ.

На первом этапе лингвокультурологического анализа исследуется семантика зооморфной метафоры в данном контексте; выделяются её ассоциативно-образный и коннотативный аспекты; поскольку кодифицированные и контекстуальные коннотации могут не совпадать или совпадать частично, на данном этапе используются методы контекстуального анализа и анализа словарных дефиниций.

На втором этапе на основе отраслевых энциклопедий исследуется символика зооморфной мифологемы, именем которой данная метафора является.

Третий этап лингвокультурологического анализа представляет собой соотнесение семантики современной зооморфной метафоры и символики зооморфной мифологемы в рамках архетипической оппозиции «хорошо -плохо».

Наличие корреляций в знаках зооморфного мифологического кода свидетельствует о древней традиции метафорического переосмысления того или иного зооморфного образа. Но оно не является доказательством наличия следов архетипических представлений в современной метафоре.

Например, исследование показывает, что мифологемы das Schwein / die Sau / свинья, der Bock / козёл соотносятся в мифологическом сознании с положительным полюсом оценочной шкалы. В качестве ездовых животных они входят в культы германо-скандинавских богов Тора и Фрейи. Кроме того, они связаны с наиболее значимой идеей мифологического сознания -идеей плодородия. Однако, в современном общественно-политическом дискурсе метафоры das Schwein, die Sau, der Bock отрицательно коннотированы В большинстве случаев они используются в качестве бранных (Schimpfwort), что соответствует кодифицированным коннотациям. Предположительно, современные зооморфные метафоры das Schwein, die Sau, der Bock восходят к бытованию образов в Библии, где они являются нечистыми животными. Т. е. современные метафоры восходят не к мифологическому, а к Библейскому зооморфному коду.

Однако большинство современных зооморфных метафор сохраняют следы символики архаических мифологем. Приведём несколько примеров.

Der Adler / орёл является в современном общественно-политическом дискурсе символом государственной мощи или «империалистических» амбиций той или иной державы. В нижеследующих контекстах речь идёт о геральдических орлах («Wappentier»), Один из них изображён на гербе ФРГ (пример 7), другой - на гербе американского ЦРУ (пример 8), ср.:

(7) Kann der Mann, den das Oder-Hochwasser 1997 bundesweit populär machte, das Land mit dem roten Adler als Wappentier dauerhaft für die SPD sichern - und dann womöglich den Schritt in die Bundespolitik wagen? (Matthias Platzeck, Ministerpräsident Brandenburgs -E.K.) [Sp, №44, 2003]

(8) Tenets Truppe sollte der CIA wieder notwendige Flexibilität vor Ort beibringen, auch die Fänge jenes Adlers auf dem CIA-Wappen schärfen, die nach Meinung vieler Experten stumpf geworden wäre. [Sp, № 10, 2003]

Орёл ассоциируется с верховной государственной властью благодаря геральдической традиции изображать орла на гербах государств-империй.

Эта традиция восходит к древнеримской империи, где жезл с фигурой орла был знаком цезаря. В настоящее время четвёртая часть государств мира (в том числе ФРГ и Австрия) имеет в своих гербах эмблему орла в том или ином изображении. Геральдическая традиция имеет архаические корни. В большинстве мифологий мира орёл изображается на вершине мирового древа, подобно тому, как он располагается на вершине мирового ясеня в германо-скандинавской мифологии. Мифологема «орёл» символизирует «первоцаря»; выступает как тотем и культурный герой, помогающий людям добывать огонь, как помощник или воплощение бога, как демиург — творец вселенной. [МНМ, 11,260]

Таким образом, за мифологемой «орёл» закреплена идея верха (как пространственного, так и социального). Это архетипическое представление характерно и для немецкой зооморфной метафоры der Adler / орёл, которая в современном общественно-политическом дискурсе символизирует идею верховной государственной власти.

Метафора die Melkkuh / дойная корова обозначает доходное предприятие или источник прибыли. Так, «дойной коровой» являются для Украины западные инвесторы, которым в этой стране не гарантируется экономическая безопасность, ср.:

(9) In Kiew wird geklagt, der Westen setze nur auf Moskau, westliche Konzerne würden kaum in der Ukraine investieren. Doch hat die Führung wenig für die Erleichterung und den Schutz von Investitionen getan. Die Behörden sind weitgehend korrupt und betrachten westliche Firmen als Melkkuh oder als Eindringlinge. [SZ, 21 ./22. 02.2004] Практически во всех мифологиях мира существует мифологема: «небо-корова рождает золотого телёнка (солнце)». Не менее распространено представление о священном браке между матерью-землёй (в виде коровы) и оплодотворяющим небесным богом (в виде быка). Этот «союз» был призван обеспечить земное плодородие. ([Дьяконов 2004], [Широкова 2004]) В целом, с образом коровы связана одна из основных функций архаического социума -обеспечение земного плодородия, гарантирующего благоденствие членам социума. В рассмотренном выше примере (9) метафора die Melkkuh символизирует источник прибыли, обеспечивающей благоденствие участвующих в ней сторон. Различие архаического и современного образа

связаны с характером оценки. Архаическая мифологема относится к положительному полюсу оценочной шкалы (как тотем и жертвенное животное, связанное с культом плодородия). В семантике современных метафор налицо отрицательная маркированность коннотации.

В заключении обобщаются основные теоретические и практические результаты исследования, подтверждающие выдвинутую гипотезу: зооморфные метафоры в текстах общественно-политического дискурса современной прессы ФРГ сохраняют следы архетипических представлений, сосредоточенные в элементах зооморфного мифологического культурного кода.

1. Путём лингвокультурологического анализа установлено, что 85% (от общего числа исследованных) зооморфных метафор имеют корреляции в знаках зооморфного мифологического кода.

При представленном подходе высокой культурно-дискурсивной значимостью обладают зооморфные метафоры, являющиеся именами высоко значимых мифологем германо-скандинавской, кельтской и других мировых мифологий. Эти мифологемы связаны с идеей плодородия, являются культовыми животными или воплощениями божеств, сакральными жертвами, именами германских и кельтских тотемов. К ним относятся метафоры der Bär, die Biene, der Bock, der Bulle, der Drache, der Falke, der Fisch, die Fliege, der Hahn, der Hirsch, der Hund, die Katze die Kuh, das Lamm, das Pferd / der Gaul / der Ross, die Sau / das Schwein, das Schaf, die Schlange, die Wespe, der Wolf, der Wurm, die Ziege / die Zicke.

Средней культурно-дискурсивной значимостью обладают зооморфные метафоры, не имеющие корреляций в зооморфном мифологическом коде, но представленные в более поздних семиотических системах культуры (например, в политической карикатуре), ср.: die Bulldogge, der Bernhardiner, der Pudel.

Наименее культурно-дискурсивно значимыми являются метафоры, которые (на фоне высокой текстовой значимости) не обнаруживают в настоящее время корреляций в знаках культуры, например: das Virus, die Amöbe, der Bazillus.

2. Исследование подтверждает, что зооморфная метафора остаётся одним из наиболее эффективных средств того «метафорического фонда» живого немецкого языка, из которого современные журналисты. черпают яркие зооморфные образы с целью разносторонней характеристики и проникновения в суть стремительно меняющейся общественно-политической ситуации. Устойчивость зооморфных образов обусловлена длительной традицией их функционирования в качестве знаков культуры, древнейшими из которых являются зооморфные мифологемы.

3. В лингвокультурологическом анализе очевидным становится вневременной характер архетипических представлений. Они сконцентрированы в древних зооморфных мифологемах, однако их следы сохраняются в современных зооморфных метафорах, что обеспечивает стабильность предсказуемых ассоциаций, вызываемых последними. Поэтому, вписываясь в различные историко-социокультурные контексты, зооморфные метафоры будут вызывать привычные ассоциации, и, следовательно, хитрого, скорее всего, назовут лисой (derFuchs), агрессивного - волком (der Wolf), беспомощного - овцой (das Schaß , коварного -скорпионом {der Skorpion) или змеёй (die Schlange), умеющего приспосабливаться — хамелеоном (dqg Chamäleon).

Перспективным представляется рассмотрение иных видов дискурса (например, повседневного) и привлечение других вербальных и невербальных источников культурной интерпретации зооморфных метафор. Это поможет установить наиболее релевантные источники культурной интерпретации зооморфизмов, а также выявить природу амбивалентности этих единиц языка.

Основные положения диссертации отражены в публикациях:

1. Карпенко Е.И. К проблеме национально-культурных метафорических коннотаций. Статья. // Актуальные проблемы германистики и романистики. Выпуск 6. Часть II. Сборник статей по материалам

международной научной конференции 3-4 декабря 2002, - Смоленск: СГПУ, 2002.-0,48 п.л.

2. Карпенко Е.И. Культурно-детерминированная амбивалентность метафор (на примере универсальных зооморфизмов). Статья. // Язык и культура: проблемы социальной коммуникации и межкультурного диалога. Сборник научных трудов. Приложение к междисциплинарному научно-практическому вестнику «Человек в социальном мире». Том 6, - Тула: ЮК РС МПА, 2003. - 0,34 п.л.

3. Карпенко Е.И. О месте коннотации в структуре оценочно-экспрессивного значения. Тезисы. II Германистика: Состояние и перспективы развития: Тезисы докладов Международной конференции, посвященной памяти профессора Ольги Ивановны Москальской 24-25 мая 2004. - М.: МГЛУ, 2004. - 0,06 пл.

4. Карпенко Е.И. О коннотации в структуре экспрессивно-оценочного значения (на материале зооморфных метафор). Статья. // Германистика: состояние и перспективы развития: Материалы Международной конференции 24-25 мая 2004, - М.: МГЛУ, 2005. -0, 24 пл.

5. Фадеева Г.М., Карпенко Е.И. О некоторых принципах лингвокультурологического анализа немецких зооморфных метафор. Статья. // Актуальные проблемы современной лексикологии, фразеологии и стилистики. Вестник Московского государственного лингвистического университета № 520, - М.: МГЛУ, 2006. - 0,72 пл.

Отпечатано в ООО «Компания Спутник+» ПД № 1-00007 от 25.09.2000 г. Подписано в печать 26.07.06 Тираж 100 экз. Усл. п.л. 1,56 Печать авторефератов (095) 730-47-74,778-45-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Карпенко, Елена Игоревна

Введение

Содержание

Глава 1: Современные научные подходы к исследованию культурно-детерминированной семантики зооморфных метафор 1.1.Категориально-понятийный аппарат лингвокультурологического исследования зооморфной метафоры

1.2.3ооморфная метафора как объект лингвокультурологического исследования

1.3.Системно-структурный и когнитивный подходы к исследованию семантики зооморфной метафоры

1.3.1. Семантика зооморфной метафоры с позиции системно-структурного подхода

1.3.1.1. Денотативно-сигнификативный аспект

1.3.1.2. Коннотативный аспект

1.3.2. Семантика зооморфной метафоры с позиции когнитивного подхода

1.3.3. Ассоциативно-образное основание зооморфной метафоры (внутренняя форма)

1.3.4. О соотношении понятий «культурная коннотация» и «коннотативный аспект семантики» зооморфной метафоры

1.4.0сновные разновидности семантической архитектоники немецких зооморфных метафор

Выводы по главе

Глава 2: Языковая и текстовая значимость современных немецких зооморфных метафор

2.1. Краткая характеристика исследуемого корпуса немецких зооморфных метафор в текстах общественно-политического дискурса

2.2. Критерии языковой и текстовой значимости немецких зооморфных метафор 73 Выводы по главе

Глава 3: Мифология как источник культурной интерпретации современных немецких зооморфных метафор

3.1.Культурная коннотация и мифологические зооморфные образы

3.2.Мифология как источник изначальной общекультурной значимости немецких зооморфных метафор 106 3.2.1 .Зооморфная мифологема - знак зооморфного мифологического кода 110 З.З.Зооморфная мифологема и зооморфная метафора в текстах современного немецкого общественно-политического дискурса(принцип взаимодействия)117 Выводы по главе

Глава 4: Общекультурная и культурно-дискурсивная значимость современных немецких зооморфных метафор

4.1. О методе исследования культурно-дискурсивной значимости зооморфных метафор на материале современного общественно-политического дискурса

4.2. Лингвокультурологический анализ установленного корпуса немецких зооморфных метафор

4.2.1. Птицы (Adler, Falke, Habicht, Geier, Rabe, Krahe, Taube, Hahn)

4.2.2. Крупные животные (Schwein/Sau, Bulle, Stier, Kuh, Pferd/Gaul,Ross/, Schaf/Lamm, Hirsch, Bar)

4.2.3. Хтонические животные (Wolf, Hund/Pudel,Bulldogge,Bernhardiner/, Schlange, Drache, Hydra, Schimare, Frosch, Krote, Maus, Maulwurf, Katze)

4.2.4. Насекомые (Biene, Wespe, Miicke, Fliege, Spinne)

4.2.5. Рыбы (Fisch, Haifisch)

4.2.6. Животные, не встречающиеся в германо-скандинавской мифологии (der Tiger, der Lowe)

4.3. Общекультурная значимость как основа культурно-дискурсивной значимости зооморфных метафор

Выводы по главе

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Карпенко, Елена Игоревна

В современной когнитивно-дискурсивной научной парадигме метафора рассматривается как способ категоризации и концептуализации мира. [Лакофф, Джонсон 1990], [Баранов, Добровольский 1990]; [Арутюнова 1999], [Schippan 1994], [Schwarz-Friesel 2004] и др. Хронологически метафора является наиболее древним способом вербализации «новых смыслов», единственно возможным в условиях отсутствия развитого языкового аппарата абстрагирования. [Дьяконов 2004]

Динамическое взаимодействие языка и культуры осуществляется не в знаках семиотических систем (единицах языка или культуры), а в человеческом сознании в результате когниции. Роль естественного языка в процессе когниции находится в центре внимания когнитивно-дискурсивного подхода лингвистических исследований. [Кубрякова 2004], [Каменская 1997; 1996; 1993], [Тарасов 2000],[Вежбицкая 1996; 2001] и др.

В последнее время активно изучаются различные аспекты функционирования метафоры в дискурсе современных печатных СМИ. [Баранов, Добровольский 2001], [Страхова 2001], [Шейгал 2000], [Чудинов 2004; 2001], [Желтухина 2003], [Степаненко 2001], [Шибанова 1999] и др.

Рассмотрение современной зооморфной метафоры с точки зрения полифонического взаимодействия в ней языкового и мифологического культурного кодов и исследование влияния лингвокультурологического фактора на функционирование зооморфных метафор в общественнополитическом дискурсе современной прессы ФРГ определяют актуальность данной диссертации.

- уточнить категориально-понятийный аппарат данного лингвокультурологического исследования;

- охарактеризовать зооморфную мифологему как элемент зооморфного мифологического кода, отражающего значимые параметры мифологической модели мира;

- установить критерии языковой, текстовой и общекультурной значимости немецких зооморфных метафор;

- исследовать языковую, текстовую и общекультурную значимости немецких зооморфных метафор;

Материалом исследования послужил современный немецкий общественно-политический дискурс, актуализованный в текстах журналов «Der Spiegel», «Stern», «Focus» и газет «Siiddeutsche Zeitung», «Frankfurter Allgemeine» за 1999 - 2005 годы. Из данного вида дискурса методом сплошной выборки извлекались тексты и контексты, содержащие зооморфизмы.

Базовые положения лингвокультурологической концептологии (Ю.С. Степанов, В.Н. Телия и др.), коммуникативно-функциональной и номинативно-функциональной концепций метафоры (Н.Д. Арутюнова, В.Н. Телия), московско-тартуской семиотической школы (Ю.М. Лотман, Б.М. Гаспаров и др.), социально-психологической концепции мифа (И.М. Дьяконов) составляют методологическую основу исследования.

Научная новизна диссертации обусловливается тем, что в ней впервые предпринята попытка междисциплинарного исследования немецкой зооморфной метафоры, в результате которого устанавливается связь между языковой и текстовой значимостью этой единицы, с одной стороны, и её общекультурной значимостью, с другой. Новым является разработанный в диссертации метод экспликации культурной коннотации зооморфной метафоры путём соотнесения её ассоциативно-образного основания с соответствующей зооморфной мифологемой.

Теоретическая значимость исследования состоит в том, что лингвокультурологический анализ зооморфных метафор позволяет установить связь между современными языковыми значениями и архетип и чес кими представлениями, аккумулированными в мифологемах. Таким образом, исследование обогащает новыми данными теорию метафоры, вносит вклад в лингвокультурологическую теорию, способствует дальнейшей разработке проблем, связанных с изучением образной культурно детерминированной лексики немецкого языка. Кроме того, разработанная в ходе работы методика может быть использована в дальнейших лингвокультурологических исследованиях на материале других видов дискурса с привлечением иных источников культурной интерпретации образных единиц языка.

Апробация работы. Основные положения исследования нашли отражение:

- в обсуждениях на заседаниях кафедры лексикологии и стилистики немецкого языка МГЛУ (2004-2006 гг.);

- в докладе на Международной научной конференции (Москва, 24-25 мая 2004);

- в пяти публикациях по теме диссертации.

Гипотеза диссертации состоит в том, что зооморфные метафоры, использующиеся в текстах общественно-политического дискурса современной прессы ФРГ, сохраняют следы архетипических представлений, сосредоточенные в элементах зооморфного мифологического культурного кода.

На защиту выносятся следующие основные положения:

4. Изначальная общекультурная значимость зооморфных метафор, коренящаяся в знаках зооморфного мифологического кода, лежит в основе их высокой культурно-дискурсивной значимости в общественно-политическом дискурсе современной прессы ФРГ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвокультурологические аспекты немецких зооморфных метафор"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

1. В ходе лингвокультурологического анализа установлено, что около 85% современных зооморфных метафор, использующихся в текстах общественно-политического дискурса современной прессы ФРГ, имеют корреляции в знаках зооморфного мифологического кода. Эти единицы языка восходят к древнейшим знакам культуры - зооморфным мифологемам, - сохраняя и сегодня в своей семантике следы архетипических представлений, что подтверждает выдвинутую гипотезу. Статус имён зооморфных культурных символов обусловливает объемный культурологический потенциал зооморфных метафор, уходящий корнями «в глубь веков». Как текст культуры, зооморфный культурный символ состоит из хронологически и семантически неоднородных напластований, что позволяет человеческому сознанию в каждом конкретном культурно-историческом контексте выделить именно ту (культурно-детерминированную) ассоциацию, которая релевантна для данных условий речи. Исследование подтверждает, что журналисты используют яркие зооморфные образы с целью разносторонней характеристики и проникновения в суть, как самого человека, так и стремительно меняющейся общественно-политической ситуации современного лингвокультурного сообщества. Это на практике подтверждает мысль, что древние архетипические представления продолжают функционировать в человеческом сознании, лишь «маскируясь» за новыми формами. Именно в лингвокультурологическом анализе очевидным становится вневременной характер установок культуры, средством межпоколенной трансляции которых выступают образные единицы языка -зооморфные метафоры. С большой долей уверенности можно утверждать, что зооморфная метафора, осуществляющая «связь времён», и впредь будет являться практически универсальным средством осознания и характеристики разнообразных аспектов окружающей человека действительности. Высокая текстовая значимость большинства зооморфных метафор обусловливает их рассмотрение на уровне макротекста (то есть текста всей статьи). Таким образом, исследованные в диссертации 400 контекстов представляют значительный фрагмент общественно-политического дискурса, зафиксированного в современных печатных СМИ ФРГ. Это обеспечивает репрезентативность представленных выводов.

2. Сравнительно невысокой культурно-дискурсивной значимостью обладают зооморные метафоры, не обнаружившие корреляций в знаках зооморфного мифологического кода. Некоторые из них переосмысливались в силу объективных причин в (хронологически) более поздних семиотических системах культуры. Следует подчеркнуть, что в данной диссертации культурно-дискурсивная значимость не совпадает и не отождествляется с общеизвестностью и частотностью зооморфной метафоры в современном общественно-политическом дискурсе. Например, метафоры der Pudel и die Bulldogge обладают высокой и средней языковой и текстовой значимостью, они частотны и общеизвестны в современном немецком лингвокультурном сообществе. Однако они не имеют корреляций в знаках зооморфного мифологического кода. Поэтому при представленном подходе такие метафоры обладают сравнительно невысокой совокупной культурно-дискурсивной значимостью. Нельзя не отметить, что der Pudel, die Bulldogge, der Bernhardiner являются видовыми наименованиями по отношению к родовому der Hund. Мифологема der Hund высоко значима в германо-скандинавской и в других мировых мифологиях. В иных случаях, более высокая культурно-дискурсивная значимость характерна для видовых метафорических наименований. Например, родовые наименования das Insekt и der Vogel (при высокой общекультурной значимости) обладают средней или низкой языковой и текстовой значимостью. В то же время, видовые по отношению к ним die Biene, die Wespe, der Schmetterling и der Adler, der Falke, der Taube обладают высокой и средней языковой, текстовой, общекультурной и, следовательно, высокой культурно-дискурсивной значимостью.

3. В рассмотренных контекстах метафоры die Amobe и das Virus обладают средней степенью текстовой значимости, a der Bazillus - высокой. При этом die Amobe, der Bazillus и das Virus в настоящее время не обнаруживают корреляций в знаках культуры. С точки зрения совокупной культурно-дискурсивной значимости подобные метафоры являются наименее значимыми единицами.

4. В текстах современного общественно-политического дискурса не удалось выявить около 30% единиц от первоначально заявленного корпуса (100 зооморфных метафор). Это позволяет сделать вывод о наличии единиц, характерных для разных видов дискурса. В этой связи, очевидна необходимость привлечения других видов дискурса к изучению лингвокультурологических аспектов зооморфных метафор с целью расширения исследуемого корпуса единиц языка.

Представленные выводы релевантны только по отношению к культурно-дискурсивной значимости зооморфных метафор в исследованном нами современном общественно-политическом дискурсе печатных СМИ ФРГ.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Современные немецкие зооморфные метафоры представляют собой культурно детерминированный пласт экспрессивно-оценочной лексики немецкого языка. Исследованные единицы языка обладают сложной семантической архитектоникой. Семантика зооморфной метафоры представляет собой сочетание трёх аспектов: денотативно-сигнификативного, ассоциативно-образного и коннотативного.

Исследование позволяет выделить три типа денотативно-сигнификативного аспекта немецкой зооморфной метафоры: 1) конкретный одушевлённый, 2) конкретный неодушевлённый (анимизм) и 3) абстрактный (языковой символ).

Коннотативный аспект семантики зооморфной метафоры был рассмотрен в диссертации с точки зрения системно-структурного и когнитивного (концептуального) подходов к семантическим исследованиям. На основании изученных концепций коннотативный аспект семантики зооморфной метафоры понимается как совокупная гетерогенная информация об оценочной и эмотивной модальности и стилистической маркированности языковой единицы.

Коннотативный аспект семантики зооморфной метафоры носит потенциальный характер. Исследование показывает, что раскрытие коннотативного потенциала в зооморфной метафоре обусловлено типом денотативно-сигнификативного аспекта её семантики.

Наиболее полно коннотативный потенциал - в совокупности оценочно-эмотивной модальности и стилистической маркированности - проявляется в метафоре с конкретным одушевлённым денотатом (первый тип денотативно-сигнификативного аспекта). С функциональной точки зрения такие зооморфные метафоры выполняют экспрессивно-оценочную функцию, направленную на характеристику свойств личности.

Кроме того, полное раскрытие коннотативного потенциала характеризует зооморфные метафоры с конкретным неодушевлённым денотатом в случаях стилистической синонимии. Они также выполняют экспрессивно-оценочную функцию, направленную на выражение эмотивно-оценочного отношения субъекта речи к её объекту (ср.: Kroten, Mause, Miicken, Flohe со значением «деньги»).

На основании проведённого исследования можно утверждать, что в некоторых зооморфных метафорах с конкретным неодушевлённым денотатом коннотативный потенциал раскрывается неполностью или стремится к аннигиляции. Такие метафоры выполняют оценочную или идентифицирующую функцию (ср. наименования военной техники «Leopard», «Tiger», «Fuchs», «Falke», «Habicht»; ср. также: идентифицирующие метафоры (Erstbenennungen), типа die Maus / прибор «компьютерная мышь»).

Разнообразие лексико-семантической структуры и функций зооморфной метафоры убеждают в эксклюзивности данного лингвистического феномена и обусловливают необходимость рассматривать зооморфную метафору в качестве отдельного вида метафорических переносов, не сводимого к какому-либо одному функционально-номинативному типу: идентифицирующему, оценочному или экспрессивно-оценочному.

Исследование показало, что в общественно-политическом дискурсе современной прессы ФРГ используются зооморфные метафоры всех рассмотренных выше разновидностей. При этом зооморфная метафора выступает интегративно как единица языка, текста и культуры, в которой создан текст. В соответствии с этим в диссертации выделяются языковая, текстовая и общекультурная значимости зооморфных метафор. Все три значимости объединены и полифонически взаимодействуют в рамках единой культурно-дискурсивной значимости зооморфных метафор.

В установлении культурно-дискурсивной значимости современных зооморфных метафор (на материале современного общественно-политического дискурса печатных СМИ ФРГ) состояла цель данного диссертационного исследования.

Степень языковой, текстовой, общекультурной и, следовательно, культурно-дискурсивной значимости зооморфных метафор неодинакова. Для выявления высокой, средней или низкой степени рассматриваемых значимостей зооморфных метафор были выделены соответствующие критерии.

Согласно проведённому исследованию большинство зооморфных метафор обладает наибольшей (высокой и средней) степенью языковой и текстовой значимости. Исследование подтверждает вынесенное на защиту положение о том, что причины высокой и средней языковой и текстовой значимости зооморфных метафор коренятся в их общекультурной значимости.

Оставаясь единицами языка, зооморфные метафоры являются именами знаков зооморфного мифологического культурного кода. Эта способность зооморфных метафор открывает доступ к исследованию их общекультурной значимости. Общекультурная значимость зооморфных метафор устанавливается в результате экспликации их культурной коннотации.

Культурная коннотация является базовой категорией лингвокультурологии, на основе которой осуществляется изучение взаимодействия знаков различных семиотических систем - культуры и языка. Экспликация культурной коннотации представляет собой процедуру интерпретации ассоциативно-образного основания метафоры в знаках культуры и является основным методом лингвокультурологического анализа.

Ассоциативно-образные основания зооморфных метафор соотносятся в диссертации со знаками зооморфного мифологического (культурного) кода -зооморфными мифологемами. В мифологических образах животных отражены наиболее древние архетипические представления человека о мире и о себе. Соотнесение современных зооморфных метафор с зооморфными мифологемами позволяет выявить изначальную общекультурную значимость исследуемых единиц языка.

Наличие корреляций в знаках зооморфного мифологического кода рассматривается в качестве основного критерия общекультурной значимости зооморных метафор. По данным проведённого исследования, 85% единиц восходят к зооморфным мифологемам, то есть обладают высокой общекультурной значимостью.

Методом дискурсивного лингвокультурологического анализа установлено:

• максимальной культурно-дискурсивной значимостью обладают зооморфные метафоры, интегрировавшие в себе высокую степень всех трёх (языковой, текстовой, общекультурной) значимостей. К ним относятся: der Affe, der Bar, der Fisch, die Kuh, das Schaf. Метафора der Affe не находит корреляций в германо-скандинавской мифологии, однако является высоко значимой в других мировых мифологиях. Метафоры der Bar и die Kuh являются именами высоко значимых германо-скандинавских и кельтских мифологем. Они связаны с идеей плодородия, являются культовыми животными или воплощениями божеств, сакральными жертвами (die Kuh, das Schaf), именами германских и кельтских тотемов (die Kuh, der Bar).

• высокой культурно-дискурсивной значимостью обладают зооморфные метафоры, сочетающие высокую общекультурную значимость мифологем, именами которых являются, с высокой или средней степенью языковой и / или текстовой значимости. К ним относятся: der Adler, die Biene, der Bock, der Bulle, der Drache, der Falke, die Fliege, der Hahn, der Hirsch, der Hund, die Katze, das Lamm, das Pferd / der Gaul / der Ross, die Schlange, die Sau / das Schwein, die Wespe, der Wurm, die Ziege / die Zicke. Одноимённые мифологемы высоко значимы как в германо-скандинавской, так и в других мировых мифологиях. Не представлены в германо-скандинавской (и наиболее близкой ей кельтской) мифологии, но значимы в других мифологиях: der Chamaleon, die Chimare, der Elefant, der Hai, der Geier, die Hydra, der Lowe, die Miicke, der Schmetterling, der Skorpion.

• в представленном подходе сравнительно невысокой культурно-дискурсивной значимостью обладают зооморфные метафоры, не имеющие корреляций в зооморфном мифологическом коде, напрмер: die Bulldogge, der Bernhardiner, der Pudel. В качестве наименее значимых единиц рассматриваются метафоры das Virus, die Amobe и der Bazillus, не обнаруживающие в настоящее время корреляций в знаках культуры.

В целом, 85% зооморфных метафор сочетают высокую общекультурную значимость с высокой и/или средней языковой и текстовой значимостью. Таким образом, большинство зооморфных метафор в общественно-политическом дискурсе современной прессы ФРГ обнаружили высокую культурно-дискурсивную значимость.

Результаты дискурсивного лингвокультурологического анализа немецких зооморфных метафор подтверждают современное представление о языке как средстве межпоколенной трансляции культуры. В общественно-политическом дискурсе современной прессы ФРГ большинство зооморфных метафор сохраняют следы семантики зооморфных мифологем. Этот факт позволяет рассматривать зооморфные метафоры в качестве имён зооморфных культурных символов.

Телеологический характер метафоризации зоонимов носит вневременной характер. Свойственная архаическому мышлению антропоморфизация природных процессов продолжается и сегодня. Об этом свидетельствуют метафоры die Amobe, das Virus и der Bazillus, обогатившие научную и обыденную картины мира человека сравнительно недавно.

В перспективе лингвокультурологические исследования немецких зооморфных метафор могут протекать в различных направлениях. Дальнейшее изучение влияния архаического мышления на процесс формирования современных значений зооморфных метафор позволит пролить свет на лингвокультурологическую обусловленность тендерного и эмотивно-оценочного аспектов немецких зооморфных метафор. Актуальным представляется рассмотрение иных видов дискурса (например, повседневного) и привлечение других вербальных и невербальных источников культурной интерпретации зооморфных метафор. Это поможет установить наиболее релевантные источники культурной интерпретации зооморфизмов, а также выявить природу амбивалентности этих единиц языка.

Список научной литературыКарпенко, Елена Игоревна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. -М: Наука, 1974.-366 с.

2. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания / Вопросы языкознания. 1995. - № 1. - С. 37-67.

3. Арсеньева М.Г., Балашова С.П., Берков В.П., Соловьёва Л.Н. Введение в германскую филологию: учебник для филол. фак. ун-тов. М.: Высшая школа, 1980.-319 с.

4. Арутюнова Н.Д. Языковая метафора (синтаксис и лексика) // Лингвистика и поэтика.-М.: Наука, 1979. С. 147-174.'

5. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М.: Наука, 1988.-341 с.

6. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.-С.5-32

7. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1999.-896 с

8. Баженова И.С. Эмоции, прагматика, текст. М.: «Менеджер», 2003. - 392 с.

9. Базылев В.Н., Сорокин Ю.А. Политический дискурс в России: Материалы рабочего совещания (Москва, 30 матра 1997г). М.: НИОПИК, 1997. - 98 с.

10. Баранов А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паремиология и лексика) / Вопросы языкознания. 1989. - № 3. - С.74-90

11. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Структуры знаний и их языковая онтологизация в значении идиомы // Исследования по когнитивным аспектам языка. Труды по искусственному интеллекту: Учёные записки Тартуского ун-та. Тарту, 1990. - Вып. 903. - С. 20 - 37.

12. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Политическая метафорика в российском и немецком политическом дискурсе (к. 80-х н. 90-х гг). - М.: Азбуковник, 2001. - С Л17-119.

13. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М.: Прогресс, 1989. -616 с.

14. Беляевская Е.Г. Семантика слова. М.: Высшая школа, 1987. - 128 с.

15. Бурукина О.А. Проблема культурно-детерминированной коннотации в переводе / Дисс.канд. филол. наук. М.: МГЛУ, 1998. - 281с.

16. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.:Прогресс, 1989. - 310 с.

17. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996. -412 с.

18. Вежбицкая А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 272 с.

19. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Лингвострановедческая теория слова. -М.: Русский язык, 1980. 320 с.

20. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. М.: Изд-во Московского университета, 1983. - 232 с.

21. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. В поисках новых путей развития лингвострановедения: концепция речеповеденческих тактик. М.: Ин-т русского языка им. А.С. Пушкина, 1999. - 84 с.

22. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Наука, 1985. - 229 с.

23. Вольф Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988.-С. 52-65.

24. Воробьёв В.В. Лингвокультурология (теория и методы). М.: Изд-во Российского университета дружбы народов, 1997. - 331 с.

25. Гак В.Г. Метафора: универсальное и специфическое // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 11-25.

26. Гак В.Г. Язык как форма самовыражения народа // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 54-68.

27. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: Наука, 1981.- 135 с.

28. Гаспаров Б.М. Тартуская школа 1960-х годов как семиотический феномен // Ю.М. Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М.: Гнозис, 1994.-С. 279-294.

29. Голованевский А.Л. Оценочность и её отражение в политическом и лексикографическом дискурсах / Филологические науки. 2002. - № 3. - С. 78-87.

30. Говердовский В.И. История понятия коннотации /Филологические науки. -1979.-№2.-С. 83-86.

31. Городникова М.Д. О некоторых способах передачи эмоциональной информации в тексте / Вопросы лексикологии немецкого языка. Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 118. - М., 1978. - С. 64 - 75.

32. Городникова М.Д. Многоликие эмоции / Актуальные проблемы современной лексикологии, фразеологии и стилистики. Вестник МГЛУ. -М.: МГЛУ, 2006. Вып. 520. - С. 28 - 39.

33. Гуляковская Е. Символическое значение во фразео- и словообразовании / Дипломная работа. М.: МГЛУ, 2002. - 45 с.

34. Доброва Е.В. Популярная история мифологии. М.: Вече, 2003. - 510 с.

35. Дьяконов И.М. Архаические мифы Востока и Запада. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 248 с.

36. Елизарова Г.В. Культурологическая лингвистика (Опыт исследования понятия в методических целях). СПб.: Бельведер, 2000. - 140 с.

37. Желтухина М.Р. Тропологическая суггестивность масс-медиального дискурса: о проблеме речевого воздействия тропов в языке СМИ. М., Волгоград: Изд-во ВФ МУПК, 2003. - 656 с.

38. Калинина Е. Ю. О семиотике средств массовой коммуникации (на основе концепции У. Эко) / Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. Уч. пос. Часть 2. М.: Изд-во Московского университета. -С. 84-96.

39. Каменская O.JI. Три семантики слова / Язык и модель мира. Сб. науч. тр. МГЛУ. Вып. 416. - М.: МГЛУ, 1993. - С. 39 - 47.

40. Каменская О.Л. Лингвистика на пороге XXI века / Лингвистические маргиналии. Сб. науч. тр. МГЛУ. Вып. 432. - М.: МГЛУ, 1996. - С. 1321.

41. Каменская О.Л. Эмоциональный уровень языковой личности / Актуальные проблемы теории референции. Сб. науч. тр. МГЛУ. Вып. 435. - М.: МГЛУ, 1997.-С.9-18.

42. Карасик В. И. Концепт как категория лингвокультурологии / Известия ВГПУ. № 1. - Волгоград, 2002. - С. 14 - 23.

43. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград: Перемена, 2002. -477 с.

44. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М.: Наука, 1987 - 260 с.

45. Кассирер Э. Философия символических форм. Т.1. Язык. М.: Университетская книга, 2002. - 272 с.

46. Кассирер Э. Сила метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. -С.33-43

47. Киндря Н.А. Английские и русские фразеологизмы с компонентом-зоономом в свете истории культуры / Автореф. дисс. .канд. филол. наук. -М, 2005. -24 с.

48. Колпакова Г.В. Семантика языковой единицы. Казань: Изд-во казанского государственного университета, 2004. - 216 с.

49. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова. 2-е изд., стереотип. - М.: УРСС, 2003. - 192 с.

50. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. М.: Гнозис, 2001.-269 с.

51. Красных В.В. «Свой» среди «чужих»: миф или реальность? М.: Гнозис, 2003.-374 с.

52. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М.: Гнозис, 2002. - 284 с.

53. Кубрякова Е.С. Язык и знание: на пути получения знаний о языке: части речи с когнитивной точки зрения. Роль языка в познании мира. М: Языки славянской культуры, 2004. - 560 с.

54. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живём // Теория метафоры.-М.: Прогресс, 1990.-С. 387-415.

55. Лапшина В.В. Виды метафор в политическом дискурсе / Актуальные проблемы германистики и романистики. Сб. стат. по мат. межд. науч. конф. (Смоленск, 3-4 декабря, 2002). Вып. 6. - Часть II. - Смоленск, 2002.-С. 51-57.

56. Лапшина В.В. Метафора как средство конструирования имиджа политика (на материале австрийских печатных СМИ) / Дисс. . канд. филол. наук. -М.: МГЛУ, 2006.- 150 с.

57. Левкиевская Е.Е. Мифы русского народа. М.: Астрель, ACT, 2003. - 528 с.

58. Липилина Л.А. Когнитивные аспекты семантики метафорических инноваций / Дисс. канд. филол. наук. М.: Ин-т языкознания РАН, 1998. - 174 с.

59. Лотман Ю.М. Символ в системе культуры // Статьи по семиотике культуры и искусства. СПб.: Гуманитарное агенство «Академический проект», 2002.-С.211-225.

60. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. СПб.: Исскуство, 2002.- 413 с.

61. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. -Новосибирск: Наука, 1986. 225 с.

62. Макаров М.Л. Основы теории дискурса. М.: Гнозис, 2003. - 280 с.

63. Маслова В.А. Лингвокультурология. Минск, 2001. - 208 с.

64. Маркелова Т.В., Хабарова О.Г. Метафорическая ценность фразеологизмов с опорным компонентом зоонимом или фитонимом / Филологические науки. 2005. - № 5. - С. 17 - 27.

65. Миллер Дж. А. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 236 - 283

66. Миронова Н.Н. Дискурс-анализ оценочной семантики. М.: НВИ -ТЕЗАУРУС, 1997.- 158 с.

67. Молчанова А.Н. О соотношении внешних и внутренних факторов, влияющих на процесс вторичной образной номинации / Автореф. дисс.канд. филол. наук. -М., 1981.-26 с.

68. Haep B.JT. Дискурс и текст: речевое произведение / Стилистические аспекты языковой коммуникации. Вестник МГЛУ. М., 2004. - Вып. 496. -С. 1-15.

69. Нещименко Г.П. К постановке проблемы «Язык как средство трансляции культуры» // Язык как средство трансляции культуры. М.: наука, 2000. -С.30-45.

70. Ольшанский И.Г. Когнитивные аспекты семантики и лексической полисемии / Лексикон человека и речевая деятельность. С. науч. тр. МГЛУ. М.: МГЛУ, 1991. - Вып. 378. - С. 4 - 15.

71. Опарина Е.О. Лингвокультурология: методологические основания и базовые понятия / Язык и культура. Сб. обзоров. Вып. 2- М.: ИНИОН РАН, 1999.-С. 27-48

72. Опарина Е.О. Установка культуры и диапазон метафоризации. К вопросу о мотивах образной концептуализации // Культурные слои во фразеологизмах и дискурсивных практиках. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 53 - 59

73. Петрухин В. Я. Мифы древней Скандинавии. М.: Астрель, ACT, 2005. -464 с.

74. Писанова Т.В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики,-М.: Икар, 1997.-320 с.

75. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике. Т. III. М.: Просвещение, 1968. - 328 с.

76. Провоторов В.И. Очерки по жанровой стилистике текста (на материале немецкого языка). Курск: Изд-во РОСИ, 2001. - 140 с.

77. Пропп В.Я. Морфология волшебной сказки. М.: Лабиринт, 2003. - 144 с.

78. Пропп В.Я. Русская сказка. М.: Лабиринт, 2005. - 384 с.

79. Райхштейн А.Д. Национально-культурная значимость слов и словесных комплексов в художественном тексте // Лингвострановедение и текст. М.: Русский язык, 1987. - С. 69 - 76

80. Располыхина Н.В. Проблема взаимосвязи разнооформленных языковых знаков косвенной номинации (на материале немецкой зоосемии) / Дисс. .канд. филол. наук.-М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1984. 194 С.

81. Ризель Э.Г. Персонификация, аллегория, символ / Вопросы романо-германской филологии. Сб. науч. трудов МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 91.-М, 1975.-С. 204-208.

82. Ризель Э.Г. К вопросу о коннотации / Научн. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. -Вып. 125. — М.,1978. С. 9-19.

83. Ризель Э.Г. Стилистическое значение и коннотация / Научн. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза. Вып. 158. - М, 1980. - С. 134-142.

84. Серебренников Б.А. Как происходит отражение картины мира в языке // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 87-108.

85. Сорокин Ю.А, Марковина И.Ю. Культура и её психолингвистическая ценность // Этнопсихолингвистика. -М.: Наука, 1988. С. 5-18.

86. Сорокин Ю.А. Метод установления лакун как один из способов установления специфики локальных культур // Национально-культурная специфика речевого поведения. М.: Наука, 1997.

87. Степаненко А.В. Лингвокогнитивные особенности функционирования метафоры в политическом дискурсе / Дисс.канд. филол. наук. М.: МГЛУ, 2001.-227 с.

88. Степанов Ю.С. В трёхмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М.: Наука, 1985. - 335 с.

89. Степанов Ю.С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 312 с.

90. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 360 с.

91. Степанов Ю.С. Основные законы семиотики: объективные законы устройства знаковых систем (синтактика) / Язык СМИ как объектмеждисциплинарного исследования. Уч. пос. Часть 2. М.: Изд-во Московского университета. С. 41 - 67.

92. Стерлингов С.Г. Устойчивые символические единицы современного немецкого языка (семантика и функционирование) / Дисс. . канд. наук-Горький, 1981.-233 с.

93. Стернин И.А. Методика исследования структуры концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж: 2001. -С. 58-65

94. Страхова B.C. Метафора как культурно-специфическая модель / Социокультурное варьирование в языке. Сб. науч. трудов МГЛУ, вып. 452. -М.: МГЛУ, 2001.-С. 14-21.

95. Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры // Язык как средство трансляции культуры. М.: Наука, 2000. - С. 45 - 53.

96. Телия В.Н. Вторичная номинация и её виды // Языковая номинация. Виды наименований. М.: Наука, 1977. - С. 129-221.

97. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М.: Наука. 1986.- 143 с.

98. Телия В.Н. Метафора как модель словопроизводства и её экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М.: Наука, 1988. - С. 26 -51.

99. Телия В.Н. Метафора и её роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988. -С. 17 3 -204.

100. Телия В.Н. Русская фразеология: семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. - 464 с.

101. Телия В.Н. Культурно-языковая компетенция: её высокая вероятность и глубокая сокровенность в единицах фразеологического состава языка // Культурные слои во фразеологизмах и дискурсивных практиках. М.: Языки славянской культуры, 2004. - С. 19-30.

102. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: исследования в области мифопоэтического. Избранное. М.: Издательская группа «Прогресс» -«Культура», 1995. - 624 с.

103. Топорова Т.В. Семантическая структура древнегерманской модели мира. -М.: Радикс, 1994,- 190 с.

104. Трубченинова А.А. Эмотивность и оценочность в немецком газетном спортивном дискурсе / Дисс. канд. филол. наук М.:МГЛУ,2006. - 201 с.

105. Уфимцева А.А. Лексическое значение: Принципы семиологического описания лексики. М.: УРСС, 2002. - 240 с.

106. Фадеева Г.М. Лингвострановедение и газетные тексты / Лексикон человека и речевая деятельность. Сб. науч. трудов МГЛУ. Вып. 378. - М.: МГЛУ, 1991.-С. 114-122.

107. Фадеева Г.М. Некоторые критерии отбора лексики для лингвострановедческого словаря / Немецкий лексикон: семантика -прагматика лексикография. Сб. науч. трудов МГЛУ. - Вып. 412. - М.: МГЛУ, 1993.-С. 18-26.

108. Фадеева Г.М. Аллюзии в межкультурной коммуникации / Коммуникативная лингвистика. Сб. науч. тр. МГЛУ. М.: МГЛУ, 1997. -С. 24-30.

109. Фадеева Г.М. Выявление и элиминирование некоторых видов лакун в процессе интерпретации художественного текста / Новое в коммуникативной лингвистике. Сб. науч. тр. МГЛУ. М.: МГЛУ, 1999. -Вып. 447.-С. 34-40.

110. Фадеева Г.М., Карпенко Е.И. О некоторых принципах лингвокультурологического анализа немецких зооморфных метафор / Актуальные проблемы современной лексикологии, фразеологии и стилистики. Вестник МГЛУ. М.: МГЛУ, 2006. - Вып. 520. - С. 124 - 134.

111. Филлипов А.В. К проблеме лексической коннотации / Вопросы языкознания, 1978.-№ 1.-С. 57-63.

112. Халеева И.И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи: Подготовка переводчиков. М.: Высшая школа, 1989. - 240 с.

113. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях / Вопросы языкознания. М.: 1996. - № 2. - С. 68-78.

114. Черепанова О.А. Мифологическая лексика русского языка / Автореф. дисс. .д-ра филол. наук. Л., 1984. - 29 с.

115. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991 2000). - Екатеринбург: Уральский государственный педагогический университет, 2001. - 238 с.

116. Чудинов А.П. Когнитивно-дискурсивное исследование метафоры в текстах СМИ / Язык СМИ как объект междисциплинарного исследования. Учебное пособие. Часть 2. М.: Издательство московского университета, 2004. - С. 175- 198.

117. Шейгал Е.М. Семиотика политического дискурса. Волгоград: Перемена, 2000. - 368 с.

118. Шибанова Е.О. Метафорические концептуальные системы в сфере экономики и политики / Дисс. .канд. филол. наук. М.: МГЛУ, 1999. -210с.

119. Широкова Н.С. Мифы кельтских народов. М.: Астрель, ACT, Транзиткнига, 2004. - 431 с.

120. Эко У. К семиотическому анализу телевизионного сообщения // http://www.nsu.ru/psvch/internet/bits/eco.htm.

121. Элиаде М. Аспекты мифа. М.: Академический Проект, Парадигма, 2005. - 224 с.

122. Яффе А. Символы в изобразительном искусстве // Человек и его символы. Под ред. С.Н. Сиренко. М.: Серебряные нити, 2002. - 304 с.

123. Baranov A. N., Dobrovol'skij D. О. Metaphern im deutschen und russischen offentlichen Diskurs / Germanistisches Jahrbuch der GUS „Das Wort". 2003. -S. 11-44.

124. Bochmann K. Zum theoretischen Status und operativen Wert der Konnotation // Linguistische Arbeitsberichte 10. Mitteilungsblatt der Sektion Theoretische und angewandte Sprachwissenschaft der Karl-Marx-Universitat Leipzig. Leipzig, 1974.-S. 24-38.

125. Dobrovorskij D.O. Kognitive Aspekte der Idiom-Semantik. Studium zum Thesaurus deutscher Idiome. Tubingen: Gunter Narr Verlag, 1995. - 275 S.

126. Dobrovol'skij D., Piirainen E. Symbole in Sprache und Kultur. Studien zur Phraseologie aus kultursemiotischer Perspektive. Bochum: Universitatsverlag Dr. N. Brockmeyer, 2002. - 455 S.

127. Fomina S. Emotional wertende Lexik der deutschen Gegenwartssprache. -Woronesh: Istoki, 1999. 208 S.

128. Istjagin Ju.V. Die konnotative Ambiguitat ethnokonnotierter lexikalischer Einheiten / Deutsch als Fremdsprache. 2001. - № 1. - S. 31 - 36.

129. Lorenz W., Wotjak G. Zum Verhaltnis von Abbild und Bedeutung (Uberlegungen im Grenzfeld zwischen Erkenntnistheorie und Semantik). -Berlin: Akademie-Verlag, 1977.

130. Oksaar E. Kulturemtheorie. Ein Beitrag zur Sprachverwendungsforschung. -Hamburg: In Kommission beim Verlag Vandehoeck&Ruprecht, 1986. 72 S.

131. Riesel E., Schendels E. Deutsche Stilistik. Moskau:Hochschule,1975. - 239 S.

132. Rigotti F. Die Macht und ihre Metaphern. Frankfurt/New York: Campus Verlag, 1994.-239 S.

133. Schippan Th. Zum Problem der Konnotation / Zeitschrift fur Phonetik, Sprachwissenschafi und Kommunikationsforschung. 1979. - Bd. 32 - H. 6. -S. 679-684

134. Schippan Th. Diskussion zur integrativen Analyse poetischer Texte / Zeitschrift fur Germanistik. 1982. - H. 3. - S. 332 - 337

135. Schippan Th. Viren, Ampeln und Altlasten. Zur Metaphorik in der deutschen Sprache der Gegenwart / Deutsch als Fremdsprache. 1994. - № 2. - S. 86 - 91

136. Schmidt W. Deutsche Sprachkunde. 5 Aufl. Berlin: Volk und Wissen. Volkseigener Verlag, 1967. - 184 S.

137. Schwarz-Friesel M. Kognitive Linguistik heute Metaphernverstehen als Fallbeispiel / Deutsch als Fremdsprache. - 2004. - № 2. - S. 83 - 89.

138. Stepanova M.D., Cernysova I.I. Lexikologie der deutschen Gegenwartssprache. -M., 2003.-247 S.

139. Лексикографические источники

140. Баранов A.H., Караулов Ю.Н. Словарь русских политических метафор. -М.: Помовский и партнёры, 1994. 354 с.

141. Большой немецко-русский словарь. В 2 Т. / Сост. Е.И. Лепинг, Н.П. Страхова, Н.И. Филичева, М.Я. Цвилинг, Р.А. Чефрас под рук. проф. О.И. Москальской. М.: Русский язык, 1980. - 1416 с.

142. Большой энциклопедический словарь. Языкознание / Глав. ред. В.Н. Ярцева. 2-е (репринтное) издание. - М.: Большая Российская энциклопедия, 2000. - 688 с.

143. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общ. ред. Е.С. Кубряковой. -М.: Филол. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова, 1997.-245 с.

144. Кожемяко B.C., Подгорная Л.И. Русские пословицы и поговорки и их немецкие аналоги. СПб.: ИПЦ «КАРО», 2000. - 192 с.

145. Маковский М.М. Сравнительный словарь мифологической символики в индоевропейских языках. Образ мира и мир образов. М.: Гуманитарный издательский центр ВЛАДОС, 1996. -416 с.

146. Маковский М.М. Историко-этимологический словарь современного английского языка. Слово в зеркале человеческой культуры. М.: Издательский дом «Диалог», 2000. - 416 с.

147. Маковский М.М. Этимологический словарь современного немецкого языка. Слово в зеркале человеческой культуры. М.: Азбуковник, 2004. -630 с.

148. Мальцева Д.Г. Немецко-русский фразеологический словарь. М.: Азбуковник, Русские словари, 2002. - 350 с.

149. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 томах. / Глав. ред. С.А. Токарев. -М.: Советская энциклопедия, 1992.- 1275 с.

150. Немецко-русский словарь. Deutsch-russisches Worterbuch. / Под ред. К. Лейна и др. М.: Русский язык, 1992. - 1039 с.

151. Похлёбкин В.В. Словарь международной символики и эмблематики. М.: Центрполиграф, 2004. - 543 с.

152. Православный Библейский словарь. СПб.: Северо-Западная Библейская Комиссия, 1997. - 696 с.

153. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М.: Международные отношения, 2002. - 512 с.

154. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры. М.: Языки русской культуры, 1997. - 754 с.

155. Философский энциклопедический словарь / Глав. ред. С.С. Аверинцев. -М.: Советская энциклопедия, 1989. 745 с.

156. Черных П.Я. Историко-этимологичеекий словарь современного русского языка. В 2-х т. - М.: Русский язык, 1993. - 395 с.

157. Энциклопедия Библейская. М.: Локид-Пресс, 2002. - 768 с.

158. Agricola Е. Worter und Wendungen. Mannheim: Dudenverlag, 1992. - 818 S.

159. Bedeutungsworterbuch. Der Duden in 12 Banden. Bd. 10. - Mannheim: Dudenverlag, 1985.-797 S.

160. Das grofle Worterbuch der deutschen Sprache. In 8 Banden. Bearb. Prof. Dr. Giinter Drosdowski. - 2. Auflage. - Mannheim: Dudenverlag, 1993

161. Deutsches Universalworterbuch. Mannheim: Dudenverlag, 1996. - 1816 S.

162. Der neue Brockhaus. Lexikon und Worterbuch in 5 Banden. F.A. Brockhaus Mannheim, 1991.-3975 S.

163. Deutsch-russisches phraseologisches Worterbuch. Немецко-русский фразеологический словарь. / Сост. Л.Э. Бинович и Н.Н. Гришин. Под ред. X. Малиге-Клаппенбах и К. Агрикола. М.: Русский язык,1975. - 656 с.

164. Grimm J. Deutsche Mythologie. In 3 Banden. / Einleitung von Leopold Kretzenbacher. Akademische Druck- u. Verlagsanstalt, Graz - Austria, 1968. -773 S.

165. Kiipper H. Worterbuch der deutschen Umgangssprache. Stuttgart, Dresden: Ernst Klett Verlag, 1993. - 996 S.

166. Wahrig G. Deutsches Worterbuch. Munchen: Mosaik Verlag, 1989. - 1493 S.

167. Wolf Friedrich. Moderne deutsche Idiomatik. Ismaning: Max Hueber Verlag, 1995.-565 S.

168. Worterbuch der Mythologie. Abteilung 1: Die alten Kulturvolker. In 2 Banden. Hrsg. von H.W. Haussig,1961 1963. - 320 S.

169. Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache. In 6 Banden. Bearb. R. Klappenbach, W. Steinitz. - Berlin: Akademie - Verlag, 1970 - 1981. - 4579 S.

170. Dictionary of English Language and culture. Longman, 1998. - 1584 p.1. Принятые сокращения

171. FA Frankfurter Allgemeine Zeitung SZ - Suddeutsche Zeitung Sp - Der Spiegel St - Stern Fs - Focus

172. DR Das grofie Worterbuch der deutschen Sprache. In 8 Banden. - Bearb. Prof. Dr.

173. Gunter Drosdowski. 2. Auflage. - Mannheim: Dudenverlag, 1993

174. DU Deutsches Universalworterbuch. - Mannheim: Dudenverlag, 1996.

175. KL/ST Worterbuch der deutschen Gegenwartssprache. In 6 Banden. - Bearb. R.

176. Klappenbach, W. Steinitz. Berlin: Akademie - Verlag, 1970- 1981.

177. KU Kupper H. Worterbuch der deutschen Umgangssprache. - Stuttgart, Dresden:1. Ernst Klett Verlag, 1993.

178. WA Wahrig G. Deutsches Worterbuch. - Munchen: Mosaik Verlag, 1989.

179. WF Wolf Friedrich. Moderne deutsche Idiomatik. - Ismaning: Max Hueber Verlag,1995.