Лингвопрагматические основания теории аргументации

Куликова, Ольга Викторовна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Лингвопрагматические основания теории аргументации

Год: 2011
Автор научной работы: Куликова, Ольга Викторовна
Ученая cтепень: доктора филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.02.04

Диссертация по филологии на тему 'Лингвопрагматические основания теории аргументации'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвопрагматические основания теории аргументации"

На правах рукописи

КУЛИКОВА Ольга Викторовна

ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ТЕОРИИ АРГУМЕНТАЦИИ (на материале английского языка)

Специальность: 10.02.04 — Германские языки

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

- з НОЯ 2011

Москва 2011

4858643

Работа выполнена на кафедре стилистики английского языка факультета гуманитарных и прикладных наук Федерального государственного бюджетного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный лингвистический университет»

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Хитина Марина Викторовна доктор филологических наук Рябцева Надежда Константиновна доктор филологических наук, профессор Каплуненко Александр Михайлович

Ведущая организация: Московский государственный университет

им. М.В. Ломоносова

Защита состоится «7» ноября 2011 г. в 11 часов 30 минут

на заседании диссертационного совета Д 212.135. 01 при ФГБОУ ВПО МГЛУ по адресу: 119034, Москва, ул. Остоженка, 38. С^ С^

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ФГБОУ ВПО МГЛУ.

Автореферат разослан « Ученый секретарь диссертационного совета

А. В. Анищенко

Реферируемая диссертация посвящена исследованию лингвопрагмати-ческих оснований теории аргументации на материале англоязычного публицистического дискурса, а именно ораторских выступлений в британском парламенте.

Вопросы исследования речевой коммуникации так или иначе подразумевают исследование приемов и способов убеждения, поскольку именно процесс коммуникации является той средой, в которой создаются условия для убеждения, состоящего в воздействии либо на интеллект (логос) партнера по коммуникации, либо на его эмоциональное состояние (пафос) [Зарецкая 2003:46].

Эффективность речевой коммуникации, подразумевающая высокую степень воздействия и убеждения, присущую речевому произведению, связывается со способами организации дискурса. В процессе выбора наиболее приемлемого способа оказания воздействия на реципиента коммуникант стремится к оптимизации дискурса, понимаемой как адекватный (с учётом особенностей дискурсивной ситуации) выбор средств, обеспечивающих достижение поставленной цели «кратчайшим путём». Убедить реципиента, то есть оказать воздействие на его систему убеждений, возможно благодаря од--ному из признанных наиболее эффективными способов организации дискурса - аргументации. В рамках теории аргументации данное явление рассматривается в нескольких аспектах:

1) как приведение доводов, направленное на изменение позиции или убеждений другой стороны, при этом довод служит для поддержки тезиса аргументации - утверждения, которое аргументирующий стремится внушить аудитории, сделав его составной частью системы убеждений реципиентов;

2) не только как процедура приведения аргументов в поддержку какого-то положения, но и совокупность таких аргументов;

3) как речевое действие, включающее систему утверждений, предназначенных для оправдания или опровержения какого-то мнения;

4) как целенаправленная деятельность, так как ее основной задачей признается изменение чьих-то убеждений;

5) как социальная деятельность, так как аргументация всегда направлена на аудиторию, готовую принять или оспорить приводимые аргументы, что предполагает диалог и активную позицию противоположной стороны [Ивин 2002:6-7].

Одной из главных характеристик аргументации является ее обязательная вербализация. В связи с этим особый интерес представляет исследование специфики интерактивной деятельности участников аргументативного дискурса; механизмов, обеспечивающих воздействие коммуникантов друг на друга; а также вербализованных аргументативных стратегий, к которым прибегают коммуниканты в ходе общения, что составляет лингвопрагматический аспект изучения аргументации.

Диссертация посвящена исследованию аргументации как разнохарактерного явления: одного из способов организации текста, разновидности дискурса и его когнитивных оснований, а также формы дискурсивной деятельности, что является основой для определения универсальных принципов построения аргументации и позволяет выявить специфику ее реализации в дискурсе.

Предметом исследования служат аргументативные тексты публицистического стиля современного английского языка.

Рабочая гипотеза данного исследования состоит в том, что аргумента-тивному дискурсу свойственны алгоритмичность, обеспечивающая статус аргументации как когнитивной универсалии, и эвристичность, наиболее отчетливо проявляющаяся при развертывании аргументативных стратегий в дискурсе. Эвристичность аргументативного дискурса предполагает оптимизацию дискурсивного процесса, то есть организацию дискурса и привлечение лингвистических средств, которые обеспечивают максимально быстрое и эффективное достижение результата (понимание, воздействие) при минимальных затратах когнитивных усилий реципиентом.

В качестве объекта исследования выступают когнитивно-прагматические параметры аргументации, позволяющие выявить природу аргументативного дискурса.

Материалом исследования послужили выступления ораторов в британском парламенте. Общий объем проанализированного материала составляет 1470 текстов парламентских выступлений, содержащих аргументацию.

Актуальность исследования определяется научным интересом к изучению проблем аргументации, что позволяет рассматривать данное явление в междисциплинарном аспекте, представленным такими областями знания как лингвистика, прагматика, лингвостилистика, теория речевого воздействия, теория коммуникации, когнитология, теория интерпретации, психолингвистика, философия, логика, риторика, теория аргументации, социолингвистика. Актуальность работы также обусловлена необходимостью систематизировать представления об аргументации, существующие в лингвистике и других областях знания. Кроме того, актуальность исследования связана с возрастающим интересом к одной из ведущих современных тенденций как в теоретической, так и в прикладной лингвистике — моделированию эффективной коммуникации.

Цель работы состоит в разработке лингвопрагматических оснований теории аргументации на материале англоязычного аргументативного дискурса. Основные задачи исследования:

• продемонстрировать наиболее актуальные подходы к изучению аргументации, принятые в существующих научных дисциплинах и направлениях;

• исследовать основные характеристики аргументации как формы дискурсивной деятельности;

• провести исследование лингвопрагматических характеристик аргументации на основе публицистического стиля современного английского языка;

• представить аргументацию как явление когнитивно-дискурсивного плана, основная цель которого - оказание воздействия на реципиента посредством

убеждения - достигается за счет "внешних" когнитивных механизмов, направленных на изменение ментального состояния партнера по коммуникации;

• выявить когнитивные механизмы, создающие единое аргументативное пространство в рамках аргументативного дискурса;

• рассмотреть аргументацию как способ оптимизации дискурсивного процесса, что диктует необходимость исследования двойственного характера аргументации, а именно присущих ей алгоритмичности и эвристичности;

• продемонстрировать, что алгоритмичность аргументации связана с ее четкой структурированностью;

• рассмотреть аргументативный дискурс как иерархическое построение, представленное комплексом разноуровневых структур, одновременная дискурсивная реализация которых обеспечивает высокую степень информативности аргументации в англоязычных публицистических текстах;

• доказать, что эвристический характер аргументации проявляется прежде всего в аргументативных стратегиях, к которым прибегает говорящий в ходе развертывания аргументации в парламентских выступлениях;

• исследовать стратегии дискурсивной реализации аргументации в англоязычных текстах публицистического стиля.

Методология работы связана с широким кругом вопросов из области логики, философии, теории аргументации (логика Аристотеля, теория речевого воздействия в античной риторике, исследования аргументации в современной философии (Г.А. Брутян, И.А. Герасимова), теории аргументации (А.А.Ивин), неориторике (X. Перельман, Л. Ольбрехтс-Тытека), прагмадиалектике (Д. Уол-тон, Ф. Еемерен, Р. Гроотендорсг) и др.); в лингвистическом плане методологическую основу диссертации составляет комплекс современных идей из области лингвистики и смежных с лингвистикой научных дисциплин (Н.Д. Арутюнова, А.Н. Баранов, Э. Бенвенист, М.П. Брандес, И.Р. Гальперин, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, А.Р. Лурия, Дж. Серль и др.).

Научная повтпа работы определяется тем, что в работе впервые:

• рассматриваются параметры аргументации как формы дискурсивной деятельности;

• исследуются когнитивно-прагматические характеристики аргументации, выявляющие ее двойственную природу;

• проводится исследование алгоритмических свойств аргументации, обеспечивающих ее статус как когнитивной универсалии;

• рассматривается эвристичность аргументации, проявляющаяся на этапе дискурсивной реализации аргументативных стратегий ораторских выступлений в британском парламенте;

• устанавливаются когнитивные механизмы, лежащие в основе создания ар-гументативного пространства в рамках аргументативного дискурса;

• выявляются когнитивные основания стратегий развертывания аргументации в англоязычных текстах парламентских выступлений;

• исследуются стратегии развертывания аргументации в англоязычном публицистическом дискурсе.

Исследование проводилось с использованием целого комплекса методов, таких как метод экспертного анализа для интерпретации языковых фактов (концептуальный анализ, контекстуальный анализ, анализ дискурса), описательно-сопоставительный и интерпретативно-дискурсивный методы, метод построения ментальных пространств, а также комплексный сравнительный метод, представленный общенаучными методами наблюдения, сопоставления и обобщения.

Теоретическая значимость работы состоит в том, что она вносит вклад в развитие теории коммуникации, коммуникативной и когнитивной лингвистики, лингвистики и прагматики текста, стилистики английского языка, а также прикладной лингвистики и психолингвистики. Проведенный анализ позволит расширить представление о коммуникативно-когнитивных свойствах аргументации, об аргументации как о способе организации текста, о дискурсивных

свойствах аргументации и о лингвостилистических характеристиках аргумен-тативнош текста. Привлечение для целей исследования речевых произведений публицистического стиля, а именно текстов парламентских выступлений, способствует дальнейшей разработке проблем типологии англоязычного текста и функциональной стилистики английского языка.

Практическая ценность работы заключается в возможности использования полученных результатов в теоретических курсах по стилистике английского языка, лингвистике и риторике. Кроме того, практический материал и сделанные на его основе выводы могут найти применение при написании учебных пособий, разработке спецкурсов, подготовке курсовых и дипломных работ, а также на занятиях по интерпретации текста, анализу дискурса, практике преподавания устной и письменной речи английского языка и межкультурной коммуникации с целью обучения студентов наиболее адекватному выбору языковых средств при построении высказывания.

Достоверность и обоснованность полученных результатов определяется комплексным характером методики исследования, обширным теоретическим материалом по проблемам исследования, а также представительной выборкой изучаемых языковых фактов.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Успешное решение таких коммуникативных задач, как оказание воздействия на реципиента и его убеждение, свидетельствующее об эффективности коммуникации, достигается благодаря оптимизации дискурса, что означает адекватный выбор лингвостилистических средств и способов организации дискурса в определенной коммуникативной ситуации. Одним из наиболее эффективных способов организации дискурса, обеспечивающих оптимизацию дискурсивного процесса, является аргументация.

2. Парламентские дебаты, служащие материалом исследования, представляют собой специфический вид социальной ситуации, определяющей семан-

тические и стилистические особенности продуцируемых текстов парламентских выступлений. Психологические и социальные характеристики коммуникативной ситуации, в которой происходит развертывание ораторского выступления, обусловливают использование оратором прагматически ориентированных средств воздействия, среди которых особое место отводится аргументации. Прагматическая направленность является основной чертой аргу-ментативного дискурса в парламентских выступлениях. Эффект воздействия аргументации достигается, с одной стороны, благодаря знанию оратором определенных социально-психологических параметров целевой аудитории и, с другой, в силу осознанного или интуитивного использования приемов по привлечению и удержанию внимания, активизации необходимых знаний и убеждений, изменению взглядов и оценок аудитории, что свидетельствует о стремлении адресанта к оптимизации дискурса.

3. Применительно к аргументации оптимизация связывается как с ее алгоритмическими свойствами, присущими ей как когнитивной универсалии, так и с ее эвристическим характером, проявляющимся в дискурсе начиная с замысла и планирования вплоть до реализации, что дает основание отнести аргументацию к наиболее надежным способам обеспечения эффективности коммуникативного процесса.

4. На этапе замысла и планирования в соответствии с интенциями автора детерминируется эффект воздействия аргументации на реципиента, с чем связана необходимость учета специфики процесса восприятия и обработки дискурсивной информации, в частности, инференции, понимания и интерпретации. Представляя собой последовательность, образующую единый процесс обработки дискурсивной информации, инференция, понимание и интерпретация обеспечивают активизацию когнитивно-коммуникативного контекста развертывания аргументации, так как включаются в процесс актуализации знаний, необходимых для обеспечения успешности аргументации - в

первую очередь «общих» фоновых знаний, интенциональных знаний, риторического знания, а также знания дискурсивной ситуации, одним из наиболее существенных компонентов которого являются релевантные для данного коммуникативного эпизода знания о партнере по коммуникации.

5. Характер каждого аргумента, включенного в аргументативную цепочку, определяется лежащей в его основе интенцией. Интенциональность выступает одним из базовых понятий в исследовании аргументации, так как именно интенции мотивируют процесс аргументации на всех стадиях, начиная с момента авторского замысла.

6. Развертывание аргументации в дискурсе происходит одновременно на синтагматическом и парадигматическом уровнях, так как с точки зрения структурной организации аргументация является комплексным многомерным построением, представленным совокупностью разноуровневых структур.

7. При рассмотрении аргументации парламентских выступлений с позиций синтагматики следует учитывать, что обычно аргументация ораторской речи представляет собой довольно значительный отрезок дискурса. В качестве его базовых сегментов целесообразно рассматривать единицы, превышающие по объему одно предложение, что позволяет считать основными дискурсивными элементами аргументации парламентского выступления компоненты ее логической схемы, реализуемой по принципу абзацно-фразового членения.

8. Являясь абстрактным конструктом, логическая схема получает реальное воплощение в дискурсе только благодаря «наполнению» конкретным содержанием, ментальной репрезентацией которого служат пропозиции, создающие семантическую структуру дискурса. Таким образом, базовая, «опорная» конструкция аргументативного дискурса представлена его логико-семантической структурой.

9. Общей, архетипической целевой установкой аргументативного дискурса является убеждение. Логико-семантические компоненты аргументации слу-

жат воплощению специфических целей: тезис — выдвижение постулата, подлежащего обоснованию; блок аргументов - обоснование тезиса и опровержение антитезиса; следствие - подведение итогов или формулирование вывода. При дискурсивной реализации данные целеустановки приобретают юэнкрет-ный характер в соответствии с целями и намерениями говорящего, что обусловливает плодотворность исследования коммуникативно-целевой структуры аргументации в терминах теории речевых актов. Аргументация как сложное целое представляет собой макроречевой акт. Таким образом, вторая составляющая комплексной модели аргументативного дискурса - интенцио-нальная или коммуникативно-функциональная структура.

10. Третья, тематическая, структура представляет самый поверхностный информационный уровень, непосредственно воспринимаемый реципиентом. Развёртывание тематической структуры аргументативного дискурса подвергается ограничениям, обусловленным принадлежностью аргументации к классу экспозиторных текстов. Развитие главной тематической линии в экс-позиторных текстах происходит на основе последовательного появления и раскрытия минитем, содержащихся в соответствующих частях текста. Тематическая структура аргументативного дискурса содержит конкретную информацию, имеющую отношение к предмету обсуждения.

структуры аргументации, является своего рода гарантией, обеспечивающей успешность процесса инференции в ходе развёртывания аргументативнош дискурса. Благодаря «наложению» друг на друга различных видов информации аргументативный дискурс обеспечивает максимальную устойчивость коммуникативного эффекта, предотвращая коммуникативные срывы и неудачи.

12. На ментальном уровне каждый структурный элемент аргументативнош дискурса соответствует тому или иному фрагменту реальности. Таким образом ментальная репрезентация аргументативнош дискурса представляет собой совокупность локальных ментальных пространств, связанных определенным типом отношений и создающих единое аргументативное пространство. В основе создания единого аргументативного пространства лежат специфические когнитивные механизмы, представляющие две группы - ассоциативные (к ним относятся такие механизмы, как амплификация, каузация, конкретизация, генерализация) и диссоциативные, представленные механизмами противопоставления и расщепления. Ассоциативные механизмы связывают два элемента (два локальных ментальных пространства), существующих раздельно в сознании говорящего и объединяемых им в процессе аргументации посредством определённого типа связи. В результате действия диссоциативных механизмов возникает два самостоятельных ментальных пространства, противопоставление которых создает эффект, запланированный говорящим.

мам мы относим механизм установления тождественности когнитивных множеств говорящего и его собеседника; адаптивный и аддитивный механизмы, а также механизм вытеснения и субституции. Когнитивные механизмы аргумен-тативного воздействия «запускаются» интуитивно в условиях частичной неопределенности дискурсивной ситуации. Данные механизмы способствуют пошаговому продвижению к цели и обеспечивают поэтапное развертывание аргументативного дискурса посредством передачи знаний и убеждений как когнитивных единиц от одного участника коммуникативного процесса к другому.

14. Действие когнитивных механизмов определяет развертывание в дискурсе аргументативных стратегий, носящих эвристический характер и придающих каждому аргументативному дискурсу индивидуальные черты.

15. Применение понятия эвристики к речевой деятельности позволяет выявить специфику лингвокогнитивного аспекта англоязычных аргументативных стратегий, реализуемых ad hoc. В зависимости от поставленной цели аргументация воплощается в дискурсе парламентских дебатов посредством преимущественной реализации одной из стратегий: стратегии симплификации, стратегии репрезентации субъективной модальности и стратегии каузальной дистрибуции.

Основные положения диссертационного исследования получили отражение в 24 опубликованных статьях и тезисах, в том числе в монографии «Эвристика аргументации (лингвокогнитивное исследование)» (Москва, 2010 г.).

Апробация работы проходила на заседаниях кафедры стилистики английского языка ФГБОУ ВПО МГЛУ в период с 2006 по 2011 гг., в докладах и выступлениях на научных конференциях (Москва 2006, Санкт-Петербург 2008, Москва 2009, Москва 2010). Проблематика данного исследования находится в русле проблем, обозначенных планом научно-исследовательской работы кафедры стилистики английского языка факультета гуманитарных и прикладных наук ФГБОУ ВПО МГЛУ.

Поставленная цель и задачи исследования определяют структуру насто-

ящей работы. Диссертация состоит из трех частей, введения, заключения, библиографии и четырех приложений.

Во введении обосновывается выбор темы, раскрывается новизна, актуальность и теоретическая значимость исследования, формулируются цели и задачи работы, описывается ее структура.

Первая часть настоящего исследования посвящена выявлению основных признаков естественноречввой аргументащш на основе исследований, проведенных в различных областях науки, начиная с рассмотрения аргументации как абстрактного конструкта, способного обеспечить достижение целей говорящего, до описания диалогической природы аргументации.

Во второй части представлен анализ когнитивно-прагматических особенностей аргументации, что позволяет выявить ее двойственный характер; исследуются алгоритмические свойства аргументации, составляющие ее основу как универсальной схемы на этапе планирования и реализующиеся впоследствии в аргументативном дискурсе; исследуются когнитивные механизмы аргументации, функционирование которых обеспечивает воздействие на ситуативную модель реципиента и как следствие - положительный прагматический эффект, то есть достижение запланированных результатов, способствующих поступательному развитию коммуникативного процесса.

В третьей части диссертации исследуются признаки эвристичности ар-гументативного дискурса; рассматриваются особые эвристические стратегии, присущие аргументации в соответствии с ее природой и наиболее отчетливо проявляющиеся при ее дискурсивном воплощении, определяя в каждом конкретном случае ее специфику и индивидуальный характер.

Заключение содержит выводы, основанные на результатах проведённого исследования.

Список литературы содержит 286 источников по проблематике исследования.

Приложения содержат иллюстративный материал для более наглядного представления некоторых теоретических положений настоящего исследования.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ Часть 1. Аргументация как предмет междисциплинарных исследований

Учитывая многоаспектность такого явления как аргументация, в первой части диссертации представлен срез релевантных для данной работы исследований аргументации.

Анализ основных направлений исследований аргументации, носящих междисциплинарный характер, позволяет выявить две базовые модели аргументации: риторическую и диалектическую, при этом современные учёные не склонны противопоставлять одну другой, поскольку данные модели используются в дискурсе для разрешения конфликта мнений при одновременной реализации диалектической и соответствующей риторической целей.

Несмотря на некоторые различия, и та, и другая модель нацелена в конечном счёте на обеспечение эффективности дискурсивного процесса, что позволяет перевести исследование аргументации в область прагмадиалекти-ки, предметом которой является естественноречевая неформальная аргументация, отличающаяся от строгой индукции или дедукции.

Прагмадиалсктика и Новая Риторика по сути имеют один и тот же предмет исследования. С позиций прагмадиалектики - это презумптивпая аргументация, не имеющая строгой логической основы и допускающая использование аргументов, которые при поступлении новых, более убедительных оснований можно изъять или опустить в процессе развёртывания аргу-ментативного дискурса. Презумптивная аргументация типична для условий естественноречевого общения и обычно используется в ситуациях, характеризующихся неопределённостью и неполнотой знаний. Аргументация такого рода основана на прагматических импликатурах, извлекаемых реципиентом

из речи говорящего в контексте нормативного диалога, основанного на принципе кооперации. Презумптивная аргументация представляет собой цепочку инференций, ведущих к заключению, которое носит вариативный характер и может подвергнуться изменению в случае поступления новой информации. Данный тип аргументации является принадлежностью логики естественно-речевого общения, предполагающей, в отличие от дедуктивного или индуктивного методов, учет целесообразности и эффективности использования аргументации в определенном контексте.

Неориторика оперирует понятием риторической аргументации, основным критерием которой является приемлемость для реципиента. Риторическая аргументация ориентирована на аудиторию и ее представления об окружающей действительности. Такое понимание аргументации восходит к учению Аристотеля и подразумевает особый акцент на таких факторах, как аудитория, ситуация, в которой происходит развертывание аргументации, выбор аргументов, уместных в данной ситуации и способных убедить аудиторию, а также комплекс убеждений, разделяемых аудиторией и позволяющих ей принять доводы аргументирующего. Для убеждения собеседника привлекаются не только демонстративные аргументы, являющиеся принадлежностью логики, но и диалектические обоснования, которые не обязательно должны опираться на рациональность и доказательные посылки. Такого рода аргументы составляют неформальную (в отличие от формальной, строго логической) аргументацию, способную воздействовать на систему ценностей реципиента с целью его убеждения. Поэтому принято полагать, что риторическая (т.е. неформальная) аргументация лежит в основе персуазивного диалога, направленного на модификацию системы ценностей адресата [Grasso, Cawsey, Jones 2000]. Отличительными признаками риторической аргументации считаются следующие: а) опора на оценочные суждения в противовес доказательной демонстрации; б) учет особенностей аудитории и, соответственно, того, как используемые аргументы воспринима-

ются аудиторией; в) ситуативная адекватность лингвостилистического оформления аргументов, предъявляемых аудитории [Оп^о 2003].

В связи с тем, что в неформальной логике центральное место отводится понятию адресата (или аудитории), риторическая аргументация должна отвечать ряду критериев [СгаэБО 2002]. Во-первых, это критерий приемлемости, в соответствии с которым риторические аргументы должны быть убедительными в глазах определенной аудитории, что подразумевает обязательную опору на систему взглядов и ценностей аудитории в процессе аргументирования. Понятия истинности и ложности не имеют валидности в риторической аргументации. Во-вторых, это критерий релевантности. Данный критерий носит контекстуально обусловленный характер и зависит от системы знаний как говорящего, так и его аудитории, а также от умения выводить необходимые импликатуры. Обычно понятие релевантности связывается с тем усилием, которое прилагается реципиентом для обработки поступающей информации. Применительно к аргументативному дискурсу это означает, во-первых, выбор посылок и аргументов, которые с легкостью подведут аудиторию к выводу, намеченному говорящим. Учитывая взгляды и убеждения аудитории, говорящий должен построить аргументацию таким образом, чтобы поместить в фокус внимания именно те части аргументативного дискурса, которые коррелируют со взглядами и убеждениями аудитории, подлежащими активизации. Третьим критерием является критерий достаточности, подразумевающий, что аргументация должна содержать достаточно информации для того, чтобы аудитория мота произвести оценку обсуждаемого объекта или состояния дел на основе непредвзятой точки зрения.

В свете настоящей работы понятие риторической аргументации, находящееся в центре внимания исследований по риторике и теории аргументации, выступает идентичным понятию презумптивной аргументации, которым оперируют современные философы. Как риторическая, так и презумптивная

аргументация - это неформальная естественноречевая аргументация, противопоставляемая аргументации логической. Главное различие заключается в том, что при рассмотрении презумптивной аргументации акцент делается на характер используемых аргументов, в то время как риторическая аргументация фокусируется на аудитории с ее системой ценностей и представлениями о мире. Таким образом, представляется правомерным объединить оба типа аргументации под общим названием неформальной аргументации, которая и является предметом настоящего исследования.

Неформальная аргументация составляет основу критической дискуссии, моделирующей аргументативный диалог естественноречевого общения. Относя аргументативный диалог к персуазивному типу дискурса, исследователи обосновывают правомерность выделения аргументативного монолога, подчёркивая при этом схожесть их некоторых сущностных характеристик.

Рассмотрение аргументации в качестве когнитивной деятельности предполагает ее участие в процессе принятия решений и разрешения конфликтов, что подразумевает такие операции, как определение релевантности задействованных в ходе анализа определённой проблемы посылок и выводов, идентификацию конфликтных ситуаций, что связано с необходимостью поиска аргументов за и против тех или иных выводов и т.п. Все это требует опоры на сложную и не всегда четко определенную систему знаний коммуникантов [Hunter 2001].

Необходимость учёта фактора адресата обусловила появление нового ракурса рассмотрения аргументации в рамках социально-конструктивистского подхода. Достижение цели аргументации и, как следствие, ее эффективности связывается прежде всего с контекстуальной зависимостью аргументативного дискурса [Käufer, Giesler 1990]. Привлечение к анализу широкого контекста позволяет представить аргументацию как деятельность социального характера, требующую учёта специфики аудитории, на которую рассчитана аргументация говорящего или пишущего.

Исследования аргумента/питого дискурса па этапе планирования преимущественно концентрируются на рассмотрении правил построения аргу-ментативных стратегий, направленных на достижение глобальной цели аргументации. Аргументагивная стратегия строится с учётом содержательной стороны аргументации, а также адекватного расположения аргументов в аргумен-тативной цепочке. Построение говорящим аргументативной стратегии происходит в процессе принятия решения относительно того, какие из аргументов способны поддержать (или опровергнуть) выдвигаемый тезис, как расположить отобранные аргументы по отношению к тезису и по отношению друг к другу. Наиболее приемлемым критерием в отборе аргументов исследователи признают систему взглядов и убеждений реципиентов, ориентируясь на которую говорящий получает реальную возможность достигнуть поставленной цели.

Современные направления изучения аргументации преимущественно концентрируются на изучении когнитивно-прагматического аспекта данного явления. Интерактивный характер аргументативного дискурса, его диалогич-ность указывают на прагматическую направленность аргументации, ее ориентированность на реципиента, его когнитивную систему, что обусловливает необходимость подробного рассмотрения особенностей процесса восприятия и обработки информации реципиентом, а также определения специфики взаимодействия когнитивных систем участников аргументативного дискурса.

Часть 2. Когнитивно-прагматические особенности аргументативного дискурса

Во второй части настоящей работы исследуются когнитивно-прагматические особенности аргументации, свидетельствующие о ее двойственном характере.

Выявление когнитивных оснований аргументативного дискурса предполагает детальное рассмотрение процесса обработки дискурсивной информации, включающего инференцию, понимание и интерпретацию.

В процессе коммуникации адресант вынужден прогнозировать, какие выводы может сделать реципиент из сказанного. Ведущим фактором, от которого зависит результат процесса инферещии, считаются знания, накопленные адресатом к моменту общения. Другими когнитивными основаниями, позволяющими адресанту «оставлять за кадром» некоторую информацию, служат фоновые знания и так называемые инференционные возможности реципиента [Fiedler, Horacek 2002]. В ходе обработки информации, поступающей по мере развёртывания дискурса, особое значение приобретает спонтанный дедуктивный вывод [Vidick 1990; Wilson, Sperber 1986], который может рассматриваться как базовый механизм процесса инференции. При этом, как подчеркивают исследователи, процесс инференции реципиентом не осознается и осуществляется интуитивно.

С точки зрения когнитивной психологии понимание текста состоит в построении когнитивной ситуативной модели, в которой репрезентируется не сам текст, а референтная ситуация, нашедшая отражение в тексте [Kintsch 1985; Graesser, Millis, Zwaan 1997].

Предполагается, что понимание высказывания подразумевает понимание мотивации, скрывающейся за выбором говорящего. Важным фактором, обеспечивающим понимание дискурса является существование в нем отношений когерентности.

Интерпретация как когнитивный процесс подразумевает привнесение в концептуальную репрезентацию дискурса знаний, которыми обладает интерпретирующий об окружающей действительности, его предыдущего опыта, отраженного в репрезентации других дискурсов, что в совокупности составляет материал для создания и обновления ситуативных моделей, хранящихся в эпизодической памяти и содержащих знания и референциальную базу, необходимые для процесса интерпретации. Для адекватной интерпретации недостаточно понимания семантико-синтаксической структуры высказывания.

Интерпретация во многом зависит от контекста, в окружении которого находится высказывание. При этом имеется в виду как лингвистический, так и экстралингвистический контекст.

Инференция, понимание и интерпретация представляют комплекс тесно связанных и взаимообусловленных процессов, дополняющих друг друга и представляющих единый процесс обработки дискурсивной/текстовой информации.

Адекватное понимание аргументации говорящего требует обязательного учёта его субъективных взглядов на предмет обсуждения, так как в процессе коммуникации происходит передача дополнительных единиц знания, представляющих отношение говорящего к пропозиции, реализуемой в высказывании, то есть интенциональных знаний. Данный тип знаний может быть представлен в аргументативном дискурсе как эксплицитно, так и имплицитно. Решение о том, получат ли интенциональные знания эксплицитное выражение, принимается говорящим на этапе планирования аргументативного дискурса.

Планирование дискурса также предполагает владение говорящим риторическим знанием, необходимым адресанту для организации дискурса таким образом, чтобы оказать запланированное воздействие на собеседника. Риторическое знание — это знание о механизмах воздействия, включая помимо прочего знания о том, каким образом структура дискурса может оказать влияние на систему убеждений, желаний и намерений адресата (второй составляющей риторического знания является знание о ментальных состояниях объекта речевого воздействия).

Современные когнитивные исследования связывают успешность процессов инференции и понимания с особенностями структурной организации текста или дискурса, что обусловило необходимость более подробного рассмотрения основных направлений в области изучения структуры дискурса и создания дискурсивных моделей. Наиболее важными аспектами этих теорий, в

определённой степени послужившими отправной точкой дальнейшего исследования аргументативного дискурса и связанными с проблемой инференции, являются такие, как: элементарные единицы дискурса и типы отношений между ними, дискурс как сложное структурное целое и его составляющие, взаимодействие структур в рамках дискурса и некоторые другие, из чего следует, что исследования структуры дискурса проводятся как в синтагматическом, так и парадигматическом плане. Рассмотренные в настоящей диссертации исследования структуры дискурса (лингвистическая модель дискурса [Polanyi], исследования интенциональной структуры [Asher, Lascarides], теория риторической структуры [Taboada, Mann; Granville и др.], теория фокусно-интенционалыюй структуры [Gross, Sidner]) позволяют сделать общий вывод о том, что дискурс является сложным построением, представленным совокупностью взаимосвязанных структур, каждая из которых несет свойственную ей информацию, не всегда имеющую эксплицитное выражение, в связи с чем в процессе обработки дискурса инференция становится неотъемлемой его частью.

На стадии планирования закладывается структура аргументативного дискурса, представляющая аргументацию как сложное многоуровневое явление.

При рассмотрении аргументации с позиций синтагматики в качестве базовых элементов аргументативного дискурса выступают единицы, превышающие по объему одно предложение. Реализуемые в дискурсе по принципу абзацно-фразового членения, эти элементы соответствуют компонентам логической схемы аргументации.

Развёртывание аргументации в дискурсе опирается на логические отношения элементов, что не лишает текст необходимой выразительности и силы воздействия. Восприятие дискурса происходит с опорой на логические отношения его элементов. Логика изложения, трактуемая как «совокупность правил и приемов членения и развертывания материала в речи» [Кондаков 1971] с учетом особенностей экстралингвистического контекста, выступает как одно

из средств воздействия на аудиторию, выполняя коммуникативную функцию. В основе деления аргументативного дискурса на составляющие ею части лежит семантический принцип, то есть способы и степень связанности и разграничения частей определяются их содержанием.

Назначение каждой части аргументативного дискурса вполне определенно в содержательном отношении, каждая из них выполняет свои специфические задачи. Наиболее стереотипными и поддающимися описанию с содержательно-тематической точки зрения предстают функции тезисной части и следствия.

Тезис, задавая основную тему всего дискурса, обеспечивает готовность аудитории следовать за авторской аргументацией, так как, по словам Поля Со-пера, люди всегда хотят знать «почему» [Сопер 1999]. Задача объяснить «почему», донести до слушателей идеи оратора, убедив при этом аудиторию в их правомерности, решается в ходе изложения аргументов, подтверждающих тезис оратора или опровергающих точку зрения его оппонента. Очевидно, что тезис может использоваться автором для достижения психологических целей, состоящих в том, чтобы вызвать интерес аудитории, овладеть ее вниманием, завоевать доверие, подготовить психологическую почву для дальнейшего восприятия речи, т.е. установить с аудиторией психологический контакт.

Когнитивный подход к рассмотрению текста аргументации как лингвистической реализации когнитивного процесса принятия решений предполагает, что тезис как исходная позиция развертывания аргументации заключает в себе решение, принятое говорящим и предлагаемое им партнеру по коммуникации. Решение представляет собой «некое субъективное содержание ментального состояния», сформулированное в высказывании и обладающее высокой степенью неопределенности и нестабильности. Необходимость преодолеть неопределенность вынуждает когнитивную систему прибегнуть к поиску способа достижения состояния равновесия системы, что «запускает» механизм когнитивного вынужденна, лежащий в основе смыслового развертывания дискурса. В процес-

се принятия решений оптимальным способом стабилизации когнитивной системы выступает аргументация - «рассмотрение и принятие некоторой цепочки аргументов <.....> в пользу какого-либо решения» [Поляк 1998].

Рассмотрение логико-семантической структуры аргументативного дискурса в преломлении к парламентским выступлениям, послужившим материалом настоящего исследования, позволяет сделать следующие выводы.

Для парламентских выступлений характерна предельно краткая, минимальная по объему тезисная часть, выполняющая функцию двойного информирование аудитории: в ней четко формулируется основная идея выступления оратора и отражается его позиция по обсуждаемой проблеме.

Следствие как заключительная часть аргументативного дискурса подводит итог, суммирует содержание всего выступления, содержит упоминание новых задач, намеченных автором. Наряду с этим, следствие отличается присущей любой заключительной части специфической психологической нагрузкой, так как в заключении адресант стремится усилить произведенное впечатление, а иногда побудить аудиторию к определенным действиям.

На завершающем этапе развертывания аргументации особенно важно взаимодействие следствия и тезиса, что позволяет интегрировать весь аргу-ментативный дискурс в единое целое. Создание эффекта завершенности аргументации обусловливает восприятие вывода говорящего как единственно возможного и верного.

Признание аргументации в качестве одного из вербально-логических аппаратов логического мышления позволяет утверждать, что логическая схема построения аргументативного дискурса легко узнаваема, ее логико-семантические компоненты без труда распознаются слушателями, аудитория беспрепятственно следует за мыслью оратора, избегая дополнительных усилий по расшифровке структуры текста.

Являясь абстрактным конструктом, логическая схема получает реальное

воплощение в дискурсе только благодаря «наполнению» конкретным содержанием, ментальной репрезентацией которого служат пропозиции, создающие семантическую структуру дискурса. Содержание отдельной пропозиции отражает смысл, носителем которого является соответствующий дискурсивный элемент, и в том случае, если базовый элемент дискурса представлен более мелкими единицами (как, например, в аргументативном дискурсе, - предложениями) складывается на основе совокупности их значений. Отношения между пропозициями, а также между логическими компонентами аргументативной схемы, выражаются посредством различных коннекторов (союзов, наречий и пр.) [Dijk 1985)], благодаря которым логико-семантическая структура аргументации, являющаяся по сути ментальным образованием, «пробивается» на поверхность дискурса. Так, выражение логической последовательности обычно обеспечивается наречиями first, second, (hen, finally и т. п. Смена аргументов и, соответственно, отношения между ними обозначаются такими маркерами, как hut, however, on the other hand, as an alternative, in addition и пр.

Логико-семантическая структура аргументации рассматривается нами как опорная конструкция аргументативного дискурса, между элементами которой могут устанавливаться отношения субординации или координации.

Анализ, проведенный на материале аргументации парламентских выступлений, позволяет утверждать, что между тезисом и аргументами возможен один тип отношений - отношения субординации. Между аргументами в дискурсе могут устанавливаться отношения двух типов: 1) отношения координации, когда аргументы непосредственно не связаны друг с другом и напрямую «подчиняются» тезису (в данном случае весь аргументативный дискурс организуется по принципу лучевой связи); 2) отношения субординации, когда последующий аргумент выводится из предыдущего и вне аргументативного дискурса не может считаться самостоятельной смысловой единицей (в этом случае аргументативный дискурс организован по принципу цеп-

ной связи). Следствие, как заключительная часть аргументации, «зависит» от выдвигаемых аргументов и поэтому между аргументами и следствием всегда устанавливаются отношения субординации (см. Схема 1, Схема 2).

Схема 1 Схема 2

Тип связи, обеспечивающей целостность аргументативного дискурса, обусловливается наличием либо отсутствием непосредственного контакта между логико-семантическими элементами аргументации — связь может быть лучевой или цепной. В первом случае каждый из аргументов может самостоятельно привести к данному следствию, во втором — заключение последовательно выводится из всей серии аргументов. Тезис связан со следствием опосредованно через блок аргументов.

Логико-семантическая структура, представленная логической схемой, элементы которой «заполняются» пропозициональным содержанием, репрезентирующим конкретный аргументативный дискурс, является наиболее глубинной, основополагающей структурой аргументативного дискурса, выполняющей организующую роль. Традиционно аргументация характеризуется

достаточно жесткой заданностью расположения частей текста и допускает лишь незначительные вариации. Строго заданный порядок следования элементов позволяет реципиенту предсказать появление последующих элементов, располагающихся линейно, что способствует формированию дискурсивных ожиданий и облегчает восприятие поступающей информации.

Вторая составляющая аргументативной иерархии - это интенциональ-ная или коммуникативно-функциональная структура. Воплощение в дискурсе целеустановок элементов логико-семантической структуры аргументации в соответствии с интенциями адресата рассматривается нами в терминах теории речевых актов. Ведущим понятием, лежащим в основе выявления специфики коммуникативно-функциональной структуры аргументативного дискурса, является понятие цели. Целевая структура дискурса может рассматриваться как иерархия целей его коммуникативно значимых отрезков. Общая цель дискурса обычно не получает формального выражения. Тем не менее, ее присутствие ощущается во всех коммуникативных блоках, поскольку ей подчинена целевая установка каждой части, составляющей дискурс. В большинстве случаев вербальное выражение получает частная целевая установка в рамках соответствующего коммуникативного блока.

Вне зависимости от предмета высказывания и характера аудитории, общей целевой установкой аргументативного дискурса как целого является убеждение - это своего рода архетипическая целевая установка. При этом логико-семантические компоненты служат воплощению специфических целей. Так, тезис направлен прежде всего на выдвижение какого-либо постулата, подлежащего обоснованию. Блок аргументов имеет целью предоставить обоснование тезиса или опровергнуть антитезис, выдвигаемый оппонентом говорящего. Задача следствия как составляющего элемента аргументативного дискурса - подведение итогов или формулирование выводов. При дискурсивном воплощении данные целеустановки приобретают конкретный характер в соот-

ветствии с целями и намерениями говорящего, что обусловливает плодотворность исследования коммуникативно-целевой структуры аргументации в терминах теории речевых актов. Рассмотрение аргументативного дискурса в данном ракурсе позволяет сделать вывод о том, что аргументация как сложное целое представляет собой макроречевой акт.

Третья структура, участвующая в иерархическом построении аргументации, непосредственно воспринимается реципиентом и представляет самый поверхностный информационный уровень. Это тематическая структура, развертывание которой происходит за счет последовательного появления и смены минитем, наполняющих аргументативный дискурс конкретным содержанием.

Непосредственное развертывание аргументации происходит в центральной части дискурса, представленной блоком аргументов. Блок аргументов неоднороден по своему составу, так как обычно включает ряд аргументов, призванных решать разнообразные задачи - конкретизировать идею, подлежащую обоснованию; объяснить; проиллюстрировать и т.д.

Каждый аргумент в совокупности с другими аргументами дискурса участвует в создании его смысловой целостности, а также в раскрытии темы, понимаемой как «смысловое ядро текста, его конденсированное и обобщенное содержание» [Москальская 1981]. Аргумент как логико-семантическая единица текста аргументации несет отдельную объективно ограниченную микротему, что позволяет автору прибегать к аргументам самого различного характера, с помощью которых развивается основная мысль произведения, излагается материал, в отношении которого выносится суждение или оценка, проводится анализ суждений оппонента, раскрывается тема. Таким образом, аргумент представляет собой относительно законченный отрезок текста, служащий продвижению основной линии аргументации. Являясь выражением законченного высказывания, то есть имея свою микротему, входящую в виде составного элемента в общую ткань текста и имеющую свое определенное место в тексте

аргументации - всеща на центральной линии изложения, - аргумент представляет собой элемент объективного членения текста аргументации. Развертывание аргументации достигается за счет определенной последовательности и взаимодействия аргументов, оказывающихся в самых различных отношениях друг к другу. Они могут вести одну линию изложения, группироваться последовательно (когда один аргумент непосредственно связан с другим и содержание одного аргумента логически следует из другою) или параллельно (когда вокруг одного положения группируется ряд аргументов, каждый из которых подкрепляет, доказывает выдвинутый тезис).

Раскрытие темы аргументативнош дискурса происходит не путем механического сложения микротем всех составляющих его аргументов, а благодаря их взаимодействию и взаимодополняемости.

Тематическая структура аргументативного дискурса содержит конкретную информацию - тематически релевантные доводы, представленные фактами, цифрами, утверждениями и т.д., относящимися непосредственно к предмету рассмотрения. Тематическая структура аргументативного дискурса «накладывается» на коммуникативно-функциональную иерархию аргумента- . ции, заключающую в себе информацию о целях и намерениях адресанта.

Развертывание аргументации в дискурсе обеспечивается одновременной реализацией всех трех структур, что свидетельствует о полиструктурном характере аргументации и обусловливает повышенную степень информационной насыщенности аргументативного дискурса. Подобная интеграция раз-ноаспектной информации позволяет рассматривать аргументативный дискурс в качестве интегрированного ментального пространства, являющегося синтезом исходных пространств, представленных тремя аргументагивными структурами. «Сосуществование» информационных пластов, представляющих структуры аргументации, является своего рода гарантией, обеспечивающей успешность процесса инференции в ходе развертывания аргументативного

дискурса. «Наложение» друг на друга различных видов информации в аргу-ментативном дискурсе обеспечивает максимальную устойчивость коммуникативного эффекта.

Использование аргументации в процессе общения означает сдвиг или перемещение структур когнитивной системы коммуниканта. Помимо заполнения «пустот» и привнесения новых знаний с целью оказания воздействия, в ходе аргументации может происходить вытеснение знаний реципиента и их последующее замещение знаниями, желательными для адресанта.

Эффективность аргументации обеспечивается а) знанием адресантом специфики целевой аудитории, а также б) знанием (преимущественно интуитивным) того, каким образом происходит когнитивная обработка убеждений (оценка новых убеждений, формирование убеждений на основе поступающих данных, последствия конфликта между старым и новым убеждением и т.п.). Это означает, что в основе оптимизации аргументативнош дискурса лежат определенные когнитивные механизмы, задействованные в процессе аргументации.

Когнитивные механизмы, управляющие процессом аргументации, подразделяются нами на две категории - внутренние и внешние. Внутренние когнитивные механизмы, действующие на ментальном уровне, способствуют интеграции элементов, составляющих аргументативный дискурс, в единое аргумен-тативное пространство. Внешние механизмы обеспечивают запланированное воздействие на когнитивную систему реципиента посредством аргументации.

В когнитивном плане каждый элемент аргументативнош дискурса выступает отражением некоторого фрагмента реального мира. В целом ментальная репрезентация аргументативнош дискурса является совокупностью локальных ментальных пространств, создающих единое аргументатитюе пространство. Построение единого аргументативного пространства основано на действии когнитивных механизмов, которые возможно отнести к двум группам: ассоциативные (связывающие два ментальных пространства, раз-

дельно существующих в сознании говорящего) и диссоциативные, действие которых направлено на создание двух самостоятельных ментальных пространств, противопоставление которых способно вызвать желательный для говорящего эффект. Первая группа включает такие механизмы как амплификация, каузация, конкретизация, генерализация. Во вторую группу входят механизмы противопоставления и расщепления.

Механизм амплификации обычно объединяет однородные равноправные аргументы и означает «наращивание» аргументативной цепочки за счет новых аргументов до тех пор, пока говорящий не сочтет количество представленных аргументов достаточным для того, чтобы соответствующим образом воздействовать на реципиента. Традиционными дискурсивными маркерами механизма амплификации выступают наречия, обозначающие порядок следования аргументов, такие как first, second, third, а также also; as for; finally.

Нередко наблюдается одновременное действие нескольких механизмов. Так, механизм амплификации часто сочетается с такими механизмами, как конкретизация и генерализация, поскольку во избежание монотонности и однообразия говорящий добавляет аргументы различного характера, конкретизируя (детализируя, иллюстрируя) или, наоборот, обобщая предшествующие доводы. В результате действия механизмов конкретизации и генерализации между элементами устанавливаются связи, которые являются новыми для аудитории. Данные механизмы используются, когда необходимо привести пример, стимулировать определенные действия аудитории посредством обращения к авторитетному мнению, модели для подражания и т.п.

Каузальный ассоциативный механизм используется в аргументации, опирающейся на структуру реальности, для соединения ментальных пространств, отражающих элементы структуры реальности, воспринимаемые аудиторией как действительно существующие, например, причина - следствие; часть - целое; цель - средства и т.п. Воплощая данные отношения в

аргументативном дискурсе, говорящий пытается добиться того, чтобы позитивное отношение аудитории к посылкам транспонировалось на следующий из них вывод. Поэтому при помощи каузального механизма часто соединяются базовые элементы аргументативного дискурса: блок аргументов соединяется с одной стороны с тезисом и с другой — со следствием.

Диссощативные механизмы лежат в основе более сложного способа аргументирования, поскольку в данном случае подвергается делению на части концепт, который воспринимается аудиторией как единое целое. В результате действия диссоциативных механизмов возникает два самостоятельных ментальных пространства, противопоставление которых создает эффект, запланированный говорящим.

Одна да ведущих характеристик аргументации - адресность - означает, что создание единого аргументативного пространства как новой ментальной сущности происходит с целью воздействия на систему убеждений реципиента. Необходимость в той или иной степени произвести модификацию системы взглядов и убеждений реципиента запускает внешние когнитивные механизмы аргументативного воздействия. Аргументативное пространство адресанта, отражающее взгляды и убеждения говорящего, вступает во взаимодействие с системой убеждений реципиента, что требует «включения» внешних механизмов аргументации.

Описание структурных особенностей аргументативного дискурса опирается на современные исследования структуры дискурса, дающие представление об аргументации как о когнитивно-дискурсивном явлении, участвующем в построении структурированной ситуативной модели реципиента. Создание и изменение ситуативной модели мира реципиента требует включения "внешних" когнитивных механизмов аргументативного воздействия, которые "запускаются" интуитивно в условиях относительной неопределенности дискурсивной ситуации. К таким механизмам относятся механизм установления тождествен-

пости когнитивных множеств говорящего и его собеседника, адаптивный и аддитивный механизмы, а также механизм вытеснения и субституции.

Механизм установления тождественности когнитивных множеств основан на общности систем знаний и убеждений говорящего и его собеседника. По сути данный механизм не привносит ничего нового в когнитивную базу реципиента, от которого требуется лишь «внутреннее» согласие и подтверждение общности знаний или занимаемой позиции. Иногда новым, привносимым адресантом, может оказаться убеждение, состоящее в том, что коммуниканты занимают сходную позицию по обсуждаемому вопросу. Подтверждение того, что коммуниканты располагают одинаковым набором исходных знаний и занимают близкие позиции в отношении того или иного вопроса, в дальнейшем облегчает процесс аргументирования. Именно поэтому действие механизма установления тождественности нередко сопровождается «подключением» адаптивного механизма, направленного на то, чтобы добиться одобрения или согласия противоположной стороны.

Передача реципиенту новой, неизвестной ему до сих пор информации осуществляется при помощи аддитивного механизма, «отвечающего» также за то, чтобы пополнение когнитивного множества адресата способствовало его убеждению посредством привнесения в его когнитивную базу не только новых сведений, но и соответствующего (желательного для адресанта) к ним отношения.

Основная функция механизма вытеснения и субституции заключается не столько в убеждении, сколько в переубеждении реципиента. В этом случае аргументация говорящего должна содержать тщательно отобранные доводы, способные заставить реципиента пересмотреть свои взгляды и в результате отказаться от определенных убеждений в пользу точки зрения, представленной пропо-нентом. Действие данного механизма типично для полемической аргументации.

В результате действия данных механизмов происходит постепенное развер-

тывание аргументативного дискурса, основанное на обмене между партнерами по коммуникации знаниями и убеждениями как когнитивными единицами.

Второе свойство аргументации - эвристичность - на стадии замысла и планирования связано с когнитивным аспектом формирования аргументативного дискурса, в частности, с когнитивными механизмами аргументации. КЬ-гнитивно-коммуникативный контекст ее развертывания служит основой для творческого, эвристического использования аргументации в процессе ее дискурсивного воплощения. В диссертации рассматриваются конкретные эвристические стратеги аргументации, к которым прибегает говорящий в ходе парламентских дебатов.

Часть 3. Эвристические стратегии англоязычного аргументативного дискурса

В третьей части настоящей работы предпринимается попытка раскрыть эвристический характер аргументации, проявляющийся в конкретных стратегиях, реализуемых в аргументативном дискурсе. В процессе исследования мы исходили из положения о том, что выбор аргументативной стратегии обусловлен информацией, аккумулированной на этапе контент-планирования, в то время как сама стратегия служит достижению цели аргументативного дискурса.

Наиболее эффективное решение коммуникативных задач возможно благодаря наличию в дискурсе эвристического потенциала, способного обеспечить оптимизацию дискурсивного процесса, то есть такую организацию дискурса и привлечение таких лингвистических средств, которые обеспечат максимально быстрое и эффективное достижение результата при минимальных затратах реципиентом когнитивных усилий, необходимых в условиях неопределенности или неполного знания о ситуации общения. Эвристический потенциал аргументативного дискурса раскрывается посредством реализуемых в дискурсе эвристических стратегий, понимаемых как набор правил, направленных на выбор наиболее вероятного способа достижения глобальной цели

дискурса, в рамках которого эвристики выступают как воплощаемые ad hoc специфические стратегии реализации замысла автора.

Эвристичность дискурса обусловлена несколькими факторами, среди которых мы прежде всего выделяем его интерактивный характер, что подразумевает взаимодействие когнитивных планов коммуникантов, начинающееся со своего рода «сверки» их когнитивных систем и, в первую очередь, систем знаний: знаний, которыми участники коммуникации располагают к моменту общения, и знаний коммуникантами особенностей дискурсивной ситуации, включая знания друг о друге. Выбор той или иной стратегии опирается на знания, которыми располагает человек к моменту вступления в дискурсивный процесс. Расхождение в системах знаний коммуникантов, являясь источником когнитивного диссонанса, требует оптимизации дискурсивного процесса, что достигается за счет привлечения эвристических стратегий.

Дискурсивные эвристики автономны и используются сообразно с конкретной целью, поставленной отправителем информации.

К числу факторов, детерминирующих необходимость оптимизации дискурса за счет той или иной эвристической стратегии, относится контекст применения эвристик. Применительно к дискурсивной деятельности контекст означает коммуникативную ситуацию, в которой происходит развертывание дискурса. Данный контекст характеризуется рядом признаков, диктующих необходимость оптимизации дискурса, среди которых следует особо выделить интенции участников дискурсивного процесса. Интенции, опираясь на которые участники общения строят свои планы, формируются целями, которые преследует каждый из коммуникантов. Таким образом в процессе коммуникации охватывается самый широкий круг целевых установок, принадлежащих обоим участникам. Понимание высказывания означает понимание интенции, лежащей в его основе, и, следовательно, всего набора целей, которые коммуникант пытается реализовать.

Как показывает анализ, эвристический характер дискурса проявляется на всех этапах его развёртывания - от замысла как разновидности решения, представляющего целостное, интуитивное суждение [Фейнберг 2004], до реализации.

Выбирая эвристические аргументативные стратегии, автор руководствуется общими эвристическими принципами. При этом следует учитывать, что аргументация per se является эвристической деятельностью, предполагающей, что отбор аргументов, также как и выбор стратегии развертывания ар-гументативного дискурса, происходит ad hoc.

Аргументация как вид дискурсивной деятельности отличается рядом особенностей, к которым относятся следующие: цель аргументативного дискурса, социально-психологические параметры целевой аудитории, развертывание в соответствии с конвенциональной схемой, субъективность, наличие каузальной связи между компонентами аргументативного дискурса, а также между аргументацией, реализуемой в дискурсе, и экстралингвистическим контекстом. Данные характеристики аргументации выступают в качестве факторов, детерминирующих выбор эвристик, к которым прибегает аргументирующий.

В настоящем исследовании нами были выделены эвристические аргументативные стратегии лингвокогнитивного плана, демонстрирующие взаимосвязь между когнитивным и лингвистическим аспектами аргументации, а именно стратегия симплифитции, стратегия реализации субъективной модальности и стратегия каузальной атрибуции.

Реализация стратегии симплифитции происходит на структурно-композиционном уровне аргументативного дискурса и обусловлена особенностями процесса восприятия и обработки информации. Стратегия симпли-фикации представлена в аргументативном дискурсе такими разновидностями, как in medias res и редукцией, сменяемостью форм контекстно-

вариативного членения, чередование» временных планов, а также стратегией расщепления.

Эффективность таких разновидностей стратегии симплификации, как in medias res и редукция, объясняется тем, что им присущи скрытые возможности воздействия — реципиент вынужден активизировать свой когнитивный потенциал с целью восстановить имплицитные элементы аргументативного дискурса и «разгадать» замысел автора. При этом выбор метода реконструкции происходит интуитивно и ad hoc, что в принципе отвечает базовой установке стратегии симплификации, направленной на облегчение восприятия и обработки информации, а в данном случае подразумевает свободный выбор удобного для реципиента способа оценки и анализа аргументации с опорой на собственные знания.

Обычно аргументация парламентских выступлений представляет собой дискурсивную реализацию конвенциональной логической схемы (тезис, блок аргументов, следствие) или ее вариантов. Вместе с тем, исследования аргументативного дискурса парламентских выступлений показывают, что следствие является наиболее часто отсутствующим элементом логической схемы развертывания аргументации. Отсутствие следствия как компонента, завершающего аргументацию оратора, обычно объясняется факторами, непосредственно не связанными с замыслом говорящего, такими как фактор времени, необходимость предоставить слово следующему выступающему и т.п. Временные ограничения - это одно из главных условий, диктующих применение эвристических принципов. Вполне вероятно, что оратор, оставляя незавершенным ряд своих доводов, руководствуется «логическими чувствами», которыми в равной степени обладает как он сам, так и его слушатели. Прерывая линию аргументации, оратор инстинктивно обращается к присущему аудитории чувству «логической неполноты». Слушатели, стремясь дополнить незаконченное логическое построение, самостоятельно делают вывод из аргументации оратора, становясь таким обра-

зом соавторами выступления, готовыми принять или, по крайней мере, сочувственно отнестись к идеям выступавшего оратора. Таким образом, замысел оратора, представляющий собой «внутреннюю» причину, а также «внешние» условия, такие как лимит времени, регламент, предполагающий очередность выступлений и т.п., обусловливают использование говорящим в процессе развертывания аргументации эвристической стратегии симплификации, а именно таких ее разновидностей, как "in médias res" и редукция («усечение» структуры).

Отметим, что стратегия "in médias res" подразумевает усеченную структуру и нетипичный порядок следования элементов аргументативного дискурса: реципиент без предварительной подготовки (роль которой обычно отводится тезису) «погружается» в проблему, представленную аргументами - конкретными деталями, предназначенными для того, чтобы подвести реципиента к выводу. В приводимом ниже фрагменте аргументация одного из депутатов британского парламента начинается непосредственно с аргументов, основанных на статистических данных, демонстрирующих а) положительный эффект, который оказывает на отношения между Британией и Китаем привлечение иностранных студентов в британские университеты; б) недопустимость формальных препятствий для продолжения сотрудничества в этой области:

Mr. Michael Jack (Fylde) (Con):

(A 1) The Prime Minister may be aware that the university of Central Lancashire runs one of the most successful programmes for Chinese students: some 600 have already graduated in engineering. (A 2)However, the 300 students who are to start the academic year in September are facing new and burdensome requirements in applying for their visas. (B) Although it is important to sort out legitimate students from illegitimate ones, will the right hon. Gentleman use his good offices to ensure that students who qualify to come here can do so and that we do not damage that valuable contribution to Sino-British relations?

(House of Commons Hansard Debates for 20 Jul 2005)

Отсутствие формального тезиса, предшествующего аргументам и обычно заключающего в себе проблему в «свернутом» обобщенном виде, заставляет аудиторию сразу обратить внимание на аргументы, в которых особую роль играют приводимые оратором цифры. Пропозициональное содержание

заключительной части рассматриваемого аргументативного дискурса, представленной в форме вопроса (что является типичным для парламентских дебатов), позволяет гипотетически «достроить» данную аргументацию и путем инференции вывести и сформулировать недостающий тезис, в чем, однако, нет необходимости. Такое построение аргументации, требующее концентрации внимания реципиента на аргументах (отметим, кстати, что стратегия in médias res подразумевает построение аргументативного дискурса по принципу «от частного к общему», что признается наиболее эффективным с точки зрения восприятия способом развертывания аргументации), делает вывод очевидным - в целом это способствует экономии когнитивных усилий реципиента и «подводит» его к правильному выводу, о чем свидетельствует ответная реплика премьер-министра:

The Prime Minister: 1 aaree with the rieht hon. Gentleman about the importance of international sttidents. who add £5 billion to the UK economv. and of not making procédures over-burdensome. <...>. (House of Commons HansanJDebates for 20 Jul 2005)

Несмотря на то, что стратегия in médias res часто представляет аргументацию в неполной форме, ее отличие от стратегии редукции состоит прежде всего в том, что при реализации названных стратегий преследуются разные цели: аргументация, построенная с применением стратегии in médias res, направлена на то, чтобы «поместить» реципиента в «эпицентр» изложения, захватив его (реципиента) внимание и добившись таким образом наибольшего эффекта.

Применение стратегии редукции в аргументативном дискурсе может быть вызвано двумя причинами: а) внешними, например, установленным лимитом времени и пр. или б) «внутренними», когда замысел аргументирующего состоит в том, чтобы реципиент самостоятельно добавил недостающие, но необходимые аргументы или сделал свой собственный вывод из аргументации, предложенной автором.

Сменяемость форм контекстно-вариативного членения в аргументативном дискурсе является одной из разновидностей эвристической стратегии

симплификации, так как способствует облегчению процесса обработки информации, сохранению ее в памяти и поддержанию внимания реципиента, а именно: 1) сменяемость форм КВЧ как вариант стратегии симплификации позволяет облегчить процесс восприятия благодаря избыточности информации, создаваемой сочетанием различных композиционно-речевых форм, использование которых направлено на достижение единой цели дискурса; 2) дискретный характер внимания и мышления человека делает стратегию сменяемости форм КВЧ эффективным инструментом усвоения получаемой информации; 3) исходя из признания форм КВЧ универсальными формами мышления, присущими всем людям, можно утверждать, что дискурсивное воплощение форм КВЧ позволяет привлекать в процессе восприятия эвристику узнавания.

Рассмотрим дискурсивную реализацию стратегии симплификации с опорой на сменяемость форм КВЧ на примере аргументации парламентских выступлений.

Парламентские выступления представляют собой значительные по объему тексты, отличающиеся полнотой и детальностью изложения, а также разветвленной аргументацией, в связи с чем возникает необходимость удерживать внимание слушателей на протяжении всего выступления. Обеспечить переключение внимания аудитории и устойчивость интереса к речи оратора возможно благодаря определенной композиционной организации всего выступления и аргументативного дискурса в частности. Общую композиционную структуру аргументативного дискурса в парламентских выступлениях составляет чередование форм контекстно-вариативного членения. Сменяемость форм, проявляющаяся в многообразии переходов от одной формы членения к другой, является одним из средств развертывания аргументации, создавая эффект «вращения» аргументации вокруг основной темы. Удерживая обсуждаемую проблему в центре внимания, аргументация, представленная

разными формами контекстно-вариативного членения, предоставляет тот или иной ракурс ее рассмотрения.

Использование разных форм контекстно-вариативного членения в одном аргументативном дискурсе часто реализует особый тип изложения - «спираль», то есть изложение одной и той же мысли, но в несколько ином языковом оформлении. Для развёртывания аргументации «по спирали» характерно дистантное расположение аргументов, представленных разными формами контекстно-вариативного членения и относящихся к одной и той же (под)теме. Дистантный тип построения аргументации, совпадая с моделью развёртывания аргументации по спирали, означает, что логико-семантическая связь обнаруживается не между аргументами, непосредственно следующими друг за другом, а между дистантно расположенными аргументами, что, с одной стороны, требует активизации структур памяти, а с другой, реализует эвристический принцип симплификации.

Использование различных форм контекстно-вариативного членения для «продвижения» аргументативного дискурса парламентских выступлений и достижения его главной коммуникативной целеустановки — убеждения аудитории в правомерности точки зрения оратора — выступает как один из вариантов прагматической избыточности, при этом сами формы контекстно-вариативного членения, выступающие в роли композиционных составляющих аргументативного дискурса, относятся к разряду избыточных прагматических форм, помещенных в рамки аргументации с целью обоснования одной и той же пропозиции (тезиса).

Анализ аргументации парламентских выступлений показал, что в процессе развертывания аргументации участвуют две основные модели контекстно-вариативного членения. Аргумент как единый коммуникативно-смысловой блок может быть представлен: 1) одной формой контекстно-вариативного членения; 2) сочетанием нескольких форм КВЧ.

Сочетание в одном аргументе двух или более форм КВЧ придает аргументации большую весомость и еще большую рельефность. Совмещение форм образует на локальном уровне одно сложное интегрированное ментальное пространство, в результате чего повышается плотность и информационная насыщенность аргументативнош дискурса, что создает дополнительные когнитивные опоры для запоминания сообщения и построения на его основе фрагмента ситуативной модели.

Дискурсивному воплощению стратегии симплификации также служит чередование временных планов, создающее композиционный рисунок аргументативнош дискурса. Аргументативный дискурс чрезвычайно редко представляет собой изложение событий в строгой временной последовательности, поскольку в аргументации события играют роль аргументов, привлекаемых автором в качестве обоснования своей позиции. Для аргументативного дискурса характерно перемещение фокуса внимания по «стреле времени», что обусловливает членение дискурса на временные отрезки и тем самым облегчает восприятие и обработку информации реципиентом, поскольку «учитывает» дискретный характер процесса восприятия, а также отображает нелинейность процесса мышления человека, переключающегося с настоящего на прошлые события и проецирующего свои мысли в будущее. Обратимся к примеру, где основу развертывания аргументативного дискурса представляет проекция ситуации на будущее.

<...> Now thai I have responded to the points made during the debate, (T) let me say a little about why the Bill is important and why putting it on the statute book is justified. (A -1) We believe that its provisions will help people to make informed choices, offer valuable consumer protection and ensure that there is a level playing field in the equity release market, most of which already falls within the scope ofFSA1 mortgage regulation.

(A - 2) FSA regulation will extend valuable consumer protections to elderly consumers when they are making one of the most important financial decisions that they am likely to take -a point that has not been mentioned in the debate. (A - 3) It will ensure that Muslim consumers are able to access all elements of the growing market in sharia-complaint home finance products while benefiting from the protections afforded by FSA regulation. (A - 4) It will also help people

1 FSA-Financial Security Assurance

to make informed choices about the home finance products they purchase, create a level regulatory playing field in the equity release market and, (A - 5) by helping to improve consumer confidence in such products, facilitate future market growth. (B) On that basis, I am pleased to commend the Bill to the House. (House of Commons Hansard Debates for 20 Jul 2005)

В данном случае аргументы, которые оратор приводит в поддержку выдвигаемого им тезиса о преимуществах такого института как FSA, обозначают открывающиеся перед населением страны перспективы защиты финансовых интересов. При этом, по словам оратора, в выигрыше окажутся самые разные слои населения ( А - 2: elderly consumers; А - 3: Muslim consumers), которым будут предоставлены широкие возможности защиты их финансов и инвестиций ( А - 1: ...its provisions will help people to make informed choices: A - 4: It will help people to make informed choices about the home finance products they purchase, create a level regulatory playing field in the equity release market). Развивая аргументацию в направлении «от частного к общему», в своем последнем аргументе оратор указывает на выгоду от данного проекта для экономики страны в целом (А - 5: by helping to improve consumer confidence in such [i.e., financial] products, [it will] facilitate future market growth). Проспективно ориентированная аргументация обеспечивает создание ситуативной модели, соответствующей состоянию дел в будущем, формируя тем самым «правильные» ожидания. Чем убедительнее привлекаемые оратором аргументы, звучащие для аудитории как обоснованные обещания, тем труднее будет противнику внести коррективы в уже устоявшуюся ситуативную модель и заставить аудиторию изменить свое мнение. Поэтому аргументы, несущие конкретную информацию в отношении будущего состояния дел, признаются более эффективными и опытные ораторы, скорее всего интуитивно, отдают предпочтение аргументам именно такого рода.

В основе ещё одной стратегии структурно-композиционного плана -стратегии расщепления - лежат диссоциативные механизмы, когда единый

концепт, подвергаясь делению, образует два или более параллельных ментальных пространства, сопоставление которых обеспечивает возможность одновременно удерживать внимание реципиента на нескольких линиях изложения. Благодаря стратегии расщепления аргументативный дискурс приобретает такие качества, как экономичность и емкость. Кроме того, данная стратегия снимает нагрузку на кратковременную память реципиента, позволяя удерживать в памяти необходимую для сопоставления информацию.

Как показывает анализ эмпирического материала, обычно стратегия расщепления сопровождается дискурсивной реализацией какой-либо другой стратегии, например, стратегии репрезентации субъективной модальности.

Стратегия репрезентации объективной модальности, основанная на когнитивном принципе субъективности, представлена такими разновидностями, как создание оценочного и эпистемического контекстов.

Каждая из разновидностей стратегии репрезентации субъективной модальности может быть реализована в дискурсе как в эксплицитной, так и в имплицитной форме, что позволяет выделить стратегию создания контекста эксплицитной оценки, стратегию создания эксплицитного эпистемического контекста, а также стратегию создания имплицитного эпистемического контекста. Проведенный анализ позволяет утверждать, что имплицитная оценка в аргументативном дискурсе возникает благодаря процессу контекстной интеграции, что применительно к исследуемому материалу означает «проникновение» оценки в эпистемический контекст, результатом чего является возникновение такого интегрированного объединения, как имплицитный оценочно-энистемический контекст. Явление контекстной интеграции также составляет основу построения эксплицитного оценочно-эпистемического контекста.

Создание оценочного контекста как способ реализации стратегии репрезентации субъективной модальности происходит за счет включения в аргумен-

тативный дискурс высказываний оценочного характера. Особая роль оценки в процессе аргументирования объясняется тем фактом, что ценностно-ориентированная логика составляет основу естественноречевой аргументации. Кроме того, в модальную рамку оценки входит фрагмент картины мира. Оценка, «встраиваясь» в аргументативное пространство текста и демонстрируя практически полную контекстуальную зависимость, отражает и структурирует ценностную картину мира коммуникантов. Связь оценки с «внешним» миром — миром людей и событий (то есть с широким контекстом), выводит на первый план человеческий фактор и обусловливает добавление оценочного компонента к пропозициональному содержанию высказывания. Задавая определенные параметры дискурса [Арутюнова 1999], оценка формирует специфический контекст, характерными признаками которого являются: аксиологич-ность; экспликация оценки; обоснование выбора; принятие решения; непротиворечивость текста, основанного на оценке; прагматическая направленность.

Создание эпистемического контекста опирается на два базовых концепта - знание и мнение.

Субъективный характер аргументативного дискурса отражается в суждениях аргументирующего, представляющих его взгляды, убеждения, установки и намерения, а также знания и мнения. Обычно мнение субъекта либо подтверждается контекстом, либо вводится соответствующими модальными словами и глаголами. Необходимость экспликации отсутствует, если информация относится к знаниям субъекта.

Единицами, репрезентирующими эпистемический контекст, являются предикаты знания, мнения и воли. Эпистемические предикаты имеют «вневременной» характер, так как они способны присоединять пропозиции, описывающие положение вещей в настоящем, прошедшем и будущем.

Предикаты мнения, вводящие оценочные суждения, представляют «связующее звено» между эпистемическим и оценочным контекстом.

Введение в аргументацию эпистемическош контекста способствует оптимизации аргументативного дискурса так как позволяет не только представить положение дел в соответствии с замыслом автора, но и продемонстрировать его отношение к предмету обсуждения или даже внести вклад в создание имиджа аргументирующего, что также может входить в его намерения.

В настоящем исследовании рассматриваются аргументативные стратегии с преобладанием эпистемическош или оценочного контекста, поскольку в естественноречевой коммуникации ни один из выделяемых нами видов не существует изолированно от других, поэтому разделение контекстов носит условный характер.

Благодаря созданию эксплицитного эпистемического котрекста аргументативного дискурса достигается цель говорящего продемонстрировать и обосновать собственную позицию. В данном случае опорным элементами при развертывании аргументативного дискурса выступают эпистемические предикаты, обозначающие намерения оратора (I want to make it clear; I will not be able to support...; I will not go into the Lobby...; I shall abstain и др.) и его отношение к обсуждаемому вопросу (I am against...; I do not accept...и др.). Следует отметить также распространенное участие цитаты в создании эпистемического контекста аргументации.

В отличие от эксплицитного эпистемического контекста имплицитный эпистемический контекст аргументации строится на основании данных, приводимых в подтверждение тезиса, без выражения какого бы то ни было отношения к ним говорящего. Для создания ситуативных моделей реципиенты используют свои знания о мире и свой собственный опыт. В процессе коммуникации, мэща происходит активный обмен информацией и (позднее) накопление знаний, привлекаемые в качестве аргументов сведения в первую очередь обеспечивают возможность «надстраивать» ментальную репрезентацию рассматриваемой ситуации за счет привнесения в нее новых знаний.

Кроме того, использование так называемых «жестких» аргументов, основанных на достаточно точной информации, способствует формированию мнения об авторе аргументации как источнике новых знаний, что свидетельствует о его информированности и компетентности в той или иной области.

Имплицитный оцеиочно-эпистемический контекст основан на использовании в качестве аргументов объективной информации, за которой в общественном сознании закреплена оценка со знаком "+" или "-". Дискурсивная реализация данного контекста связана с особым видом информации — интерсубъективной информацией, когнитивно предшествующей высказыванию и основанной на прагматических пресуппозициях. Интерсубьективная информация формирует прагматический универсум дискурса, представленный общими для коммуникантов знаниями [Лузина 2000]. Таким образом, привлекая в качестве обоснования тезиса объективные данные и создавая эксплицитно безоценочный контекст, автор аргументации предполагает, что приводимые им доводы будут адекватно, в соответствии с принятыми нормами, оценены аудиторией.

Имплицитное использование интенциональных знаний является довольно распространённой стратегией построения аргументативнош дискурса парламентских выступлений. В этом случае выступающий использует в качестве аргументов в поддержку выдвигаемого им тезиса объективные данные, а также широко известные или доступные для всех сведения, составляющие содержа-тельно-фактуальную информацию и не несущие явно выраженной модальности. Однако при этом модальность проходит через весь текст и не оставляет сомнений относительно личного отношения говорящего к затронутой в ходе дебатов проблеме. В качестве иллюстрации приведем фрагмент реплики министра внутренних дел Великобритании в ответ на выступление одного из депутатов (выступление посвящено мерам, предпринимаемым различными службами Лондона в связи с произошедшими террористическими актами).

Mr. Clarke: <...> Of course, I agree with the hon. GentlemanS comments about London, but 1 want to add one point. The response was due to the quality of our emergency services and the police, and the confidence that they - no one else - save the people of London that the situation was beine handled and was under control. It was also due to the absolute determination of all faiths to maintain the strength and reassurance that was part of the approach. That has reestablished the importance of all faiths in our national life. I believe that that was one of the things that allowed the people of London to respond as stronelv as they did.

(House of Commons Hansard Debates for 20 Jul. 2005) В значительной степени модальность данного фрагмента аргументатив-ного дискурса ощущается благодаря тому, что выступление основано на включении в текст фоновых знаний, соответствующих определённой модальности и представленных в данном тексте при помощи модуса оценки (в данном случае положительной). Выдвигая аргумент в поддержку мнения предыдущего оратора, говорящий оперирует категориями и понятиями, за которыми в общественном сознании закреплена оценка «хорошо». В контексте обсуждаемых событий происходит актуализация оценочного компонента нейтральных с точки зрения эмоциональности и экспрессивности лексических единиц, вербализующих данные понятия (the quality of our emergency services and the police; the confidence they save the people of London; the situation was being handled and was under control; to maintain the strength and reassurance: to re-establish the imvortance of all faiths in the national life: to respond strongly).

Опора на фоновые знания, представленные в сознании слушающих с включением определенных модусов, часто составляет основу продуманного использования в качестве аргументов общеизвестной информации, которая располагается в тексте определенным образом. Это может быть простое сопоставление (и соположение) сведений без каких-либо комментариев (например, тактика развёртывания аргументации по принципу "yes, but"), что однако придает всему тексту аргументации модальную окрашенность, свидетельствующую о занимаемой выступающим позиции, и, кроме того, достигает необходимого прагматического эффекта - подводит аудиторию именно к тому

выводу, который имел в виду говорящий. Следует отметить, что прием, направленный на «независимое» принятие решения аудиторией, довольно эффективен в прагматическом отношении, поскольку, как известно, знания, добытые человеком самостоятельно, прочнее и ценятся им гораздо выше, следовательно, самостоятельно сделанный вывод из предоставленной информации реципиент с большой долей вероятности будет считать «своим», включив его таким образом в собственную систему ценностей.

Результаты исследования практического материала подтверждают положение о том, что имплицитный оценочно-эпистемический контекст отличается доминированием эпистемического компонента, в то время как в его эксплицитном варианте наблюдается преобладание оценки мнения.

Сочетание эксплицитной оценки с мнением (но не фактами, представляющими знание) образует эксплицитный оценочно-эпистемический контекст аргументативного дискурса. Как показывает анализ эмпирического материала, опорой оценки в эксплицитном оценочно-эпистемическом контексте служит мнение (например, утверждения человека, которому принято доверять, то есть имеет место разновидность такого распространенного типа аргументирования как апелляция к авторитету, что, с одной стороны, не требует веских обоснований, а с другой — дополнительных когнитивных усилий по их расшифровке). В следующем примере оратор использует стилистический прием иронии, прибегая к обстоятельственным аргументам ad hominem, которые обычно связывают с указанием не на логическое, а на прагматическое несоответствие между словами оппонента и его действиями. Оратор цитирует министра (а), чьи обещания должны вызывать доверие у широкой публики, но тут же ставит под сомнение слова должностного лица (Ь) указывая на противоречие между благородными намерениями министра здравоохранения (those are honourable sentiments) и тем печальным фактом, что министр не сдерживает свои обещания (It is sad that, characteristically, the Minister is not living up to his rhetoric):

(a)... Who better to quote than the Minister? In a debate on NHS, referring to the nursing profession 's pay increase, the Minister said: "The Government have made it available to them, because we recognise their abstention from industrial action and the fact that the country, the Government, and the patients, in particular, owe them a great obligation. It is irrefutable that it is good news for nurses to have major pay increases, in the second installment, particularly for the staff nurses and ward sisters. It is irrefutable that it is a major advance for the nursing profession to have a lasting system ".

(b) Those are noble and honourable sentiments, which will command support from both sides of the House. It is sad that, characteristically, the Minister is not living up to his rhetoric at the Dispatch Box in his funding of the NHS. (House of Commons Hansard Debates, Vol. 83:26)

Стратегия каузальной атрибуции основана на дискурсивной реализации принципа каузальности - одного из ведущих принципов, на которые опирается развертывание аргументативного дискурса,- и существует в двух формах - интра- и интердискурсивной.

Причинно-следственные отношения являются неотъемлемой характеристикой аргументации, однако их реализация варьируется в зависимости от условий, в которых происходит развертывание дискурса, и в первую очередь, от целей отправителя информации и особенностей аудитории.

Рассматривая дискурс в качестве специфической среды, мы выделяем внешнюю и внутреннюю среду.

Действие принципа каузальной атрибуции во внутренней среде аргументативного дискурса проявляется в причинно-следственной связи между его компонентами, то есть предшествующий элемент (тезис, аргумент или блок аргументов) обусловливает появление последующего элемента (или последующих элементов). Отдельный аргумент, представляя собой локальное ментальное пространство аргументативного дискурса, не обладает достаточной самостоятельностью, проявляя необходимость регрессивной связи с предшествующим локальным пространством (аргументом в случае цепной связи или тезисом - в случае лучевой) и прогрессивной связи с последующим пространством, формирующим следующий аргумент или следствие. Таким образом, импульс, служащий причиной появления одного из элементов аргументации, поступает «изнутри». Взаимозависимость и связь элементов дискурса

как внутренней среды создает интрадискурс. Для аргументативного шпра-дискурса характерно контактное расположение его элементов. При этом в случае цепной связи между компонентами аргументативного дискурса каузальность имеет линейный характер, а в случае реализации лучевого типа связи линейность обычно отсутствует.

Развертывание стратегии каузальной атрибуции может происходить в ар-гументативном дискурсе в одном из двух направлений - от общего к частному или от частного к общему. В большинстве случаев реципиент отдает предпочтение второму типу развертывания каузальной стратегии, с большей легкостью воспринимая цепочку «от причин - к следствию», чем «от следствия - к причине».

Обычно развертывание аргументации происходит в направлении от причин, обозначаемых аргументами, к следствию, что, облегчая восприятие, составляет одно из преимуществ аргументативного дискурса.

На примере следующего фрагмента парламентского выступления видно, как происходит развертывание интрадискурсивной стратегии аргументации, где одна часть аргументативного дискурса «предопределяет» появление другой и в определенном смысле является причиной присутствия в аргументации того или иного ее компонента.

<...> (Т) The measure is undermining important national policies. In south Cambridgeshire, for example, an important growth area, cuts will be made in planning, community policing and in other new, important Government initiatives. Why is that? (A -1) One reason, which the Government do not seem to understand, is that if a council leader is faced with having to reduce his budget, the one thing that he cannot do is cut existing programmes, as that involves making people redundant and adds to the cost, as savings cannot come from redundancies. (A - 2) He must therefore remove from the budget all the new programmes, a vast number of which have come from national initiatives. (B) The Government are therefore undermining their own policies by capping such councils. (House of Commons Hansard Debates for 20 Jul 2005}

В рассматриваемом примере вопрос "почему" выражен эксплицитно: (Т) The measure is even undermining important national policies. In South Cambridgeshire, for example, an important growth area, cuts will be made in planning,

community policies and in other new, important Government initiatives. Why is that? Очевидно, что таким образом тезис задает направление развития аргументации, формируя дискурсивные ожидания реципиента. Кроме того, отражая типичную модель рассуждения, принятого в неформальной логике, подобное построение аргументативного дискурса облегчает его восприятие и обеспечивает готовность слушателей следовать за ходом изложения оратора. Задача объяснить «почему», донести до слушателей идеи оратора, убедив при этом аудиторию в их правомерности, решается в ходе изложения аргументов, подтверждающих тезис оратора или опровергающих точку зрения его оппонента. В рассматриваемом примере аргументы также вводятся эксплицитно: One reason, which the Government do not seem to understand, is... . На самом деле оратор приводит не один, а два аргумента, демонстрирующих цепной тип связи (А - 1 —► А - 2): второй аргумент логически вытекает из первого. Лексически это отмечено маркером причинно-следственной связи "therefore". Заявляя о наличии всего одной причины, в силу которой правительство подрывает собственную политику, и объединяя таким образом два аргумента в один смысловой блок, оратор прибегает к эвристическому принципу достаточности, подчеркивая, что абсурдность предлагаемых правительством мер очевидна и не требует многочисленных доказательств. Маркированность связи аргументов и следствия (В: The Government are therefore imdermining their own policies by capping such councils) способствует закреплению логики оратора в сознании реципиента и повышает коэффициент убедительности его аргументации.

Адекватному распознаванию намерений адресанта способствует идентификация причин появления того или иного аргумента в аргументативном дискурсе, благодаря чему происходит установление каузальных связей на интердискурсивном уровне. Интеграция ментальных пространств дискурса-реципиента и «инородного» дискурса-«донора» дает толчок развитию «принимающего» дискурса (в нашем случае, аргументативного) и способствует по-

явлению его новых элементов. В противоположность интрадискурсу интердискурс - это место, «где реализуется нечто внешнее по отношению к тому, что может быть выражено субъектом высказывания» (цит. по [Серио 1999]).

Применительно к аргументативному дискурсу «внешними» являются все элементы, поступившие в аргументативный дискурс как из внешней среды, то есть из той среды, в которую «помещена» аргументация (например, дискурс парламентских дебатов является внешней средой по отношению к аргументации, развёртывающейся на протяжении одного парламентского выступления), так и из более широкого экстралингвистического окружения - так называемой экстрадискурсивной среды. Факты, проблемы, события, ситуации реальной жизни служат импульсами, поступающими из экстрадискурсивной среды во внешнюю среду аргументативного дискурса и через нее - в сам аргументативный дискурс, или привлекаются в качестве аргументов (основы для аргументов) непосредственно, минуя область внешней среды. Кроме того, индикаторы, воскрешающие в памяти реципиента параллельные тексты (цитаты, аллюзии, афоризмы и пр.), «приходят» в аргументативный дискурс из гипердискурсивного пространства, представляющего собой область функционирования различных дискурсов. Например, для иллюстрации выдвигаемого тезиса в основу одного из аргументов аргументативной цепочки может быть положена цитата:

NUPE has produced a substantial document entitled "End Poverty Pay - A Strategy for the 1980s', which tries to describe the erosion of the wages of local government and Health Service workers. It states: "Each year we are climbing up an escalator that is moving down, as the rising cost of living cuts away at our living standards. In some years we can beat inflation and our members are better off. But the Government is making it more and more difficult to climb the escalator. blocking our way with cash limits, the threat of job cuts and the threat of privatisation. So in some years the pay rises we are offered do not even match the cost of livine." That is true of the pay increases that have been offered to some nurses and midwives.

(House of Commons Hansard Debates, Vol 83, P.43)

Учитывая, что цель выступления заключается в доказательстве неадекватного повышения заработной платы младшему медицинскому персоналу, используемая в аргументе цитата из профсоюзного документа, представляющая со-

бой развернутую метафору (each year we are climbing up an escalator which is moving down...), является эффективным способом образного отображения состояния финансов в сфере медицины.

Некоторые интертекстуальные маркеры, в частности референциальные имена собственные, составляющие стилистический прием аллюзии, способствуют созданию образности как основы текста аргумента:

There is a comparison which comes to mind between the attitude of the Secretary of State and his cohorts to housing and Kins Midas. Everything that Kim? Midas touched turned to gold and he found that that was not satisfactory. The Secretary of State makes a positive decision not to touch most of our deteriorating housing stock ... (House of Commons Hansard Debates, Vol.82, P.35)

Образное сравнение с персонажем, имя которого выступает в качестве «свернутой» репрезентации известного мифа, делает аргументацию оратора яркой, выразительной и запоминающейся.

Таким образом, аргументативный дискурс испытывает воздействие внешней среды, экстрадискурса и разнообразных элементов гипердискурсивного пространства, откуда поступают импульсы, представляющие собой причины (основания) 1) развертывания аргументативнош дискурса; 2) формирования новых аргументов; 3) создания поля причинности аргументативного дискурса.

Для аргументативного дискурса любые инородные включения, независимо от их источника, являются маркерами каузальной интердискурсивной стратегии и участвуют в создании поля причинности аргументативного дискурса -служат объяснением «почему» (приобретают статус причины, лежащей в основе появления того или иного элемента аргументации). Например, импульсами, задающими развертывание аргументации парламентских выступлений, служат реплики и вопросы оппонентов или просто «нейтральных» участников парламентских дебатов. Импульсы, идущие из экстрадискурса, - это различного рода ситуации и проблемы, ставшие предметом обсуждения в парламенте и поступающие в аргументативный дискурс из внешней среды, в которой происходит его развертывание. В аргументативном дискурсе импульс, послуживший

толчком его развертывания, трансформируется в конкретную проблему, рассматриваемую под тем или иным углом зрения. Элементы гипердискурсивного пространства обычно служат причиной, вызывающей к жизни тот или иной компонент аргументативного дискурса (например, благодаря цитате из известного произведения, «встроенной» в аргументацию говорящего, формируется аргумент или тезис, то есть цитата привлекается в роли аргумента и тем самым становится причиной его появления). Кроме того, единицы более мелкие, чем цитата, способная практически полностью составить аргумент, служат смысловым центром, вокруг которого формируется локальное ментальное пространство - аргумент. Стратегия каузальной атрибуции, составляя основу развертывания аргументативного дискурса, позволяет установить множественные связи между настоящим аргументативным дискурсом и его разнородным окружением, что способствует закреплению информации в сознании реципиента и, как следствие, созданию более прочной ситуативной модели.

Дискурсивное взаимодействие стратегий с преобладанием одной из них создает интегрированное аргументативное пространство, обеспечивающее прагматику аргументации.

В результате проведенного исследования нами были сделаны следующие выводы:

1. Настоящее исследование подтверждает, что современные направления изучения аргументации «сходятся» в одной области, а именно - изучении когнитивно-прагматического аспекта данного явления, что позволяет раскрыть возможности аргументации как способа оптимизации дискурсивного процесса.

2. В качестве основных категорий аргументации как особой формы дискурсивной деятельности выделяются: прагматика; прагматическая избыточность; интенциональность; теологичность; интерактивность/ диалогичность.

3. Аргументация как явление когнитивно-дискурсивного плана, основная цель которого - оказание воздействия на реципиента посредством убеждения,

- достигается за счет «внешних» когнитивных механизмов, направленных на изменение ментального состояния партнера по коммуникации. К таким механизмам относятся механизм установления тождественности когнитивных множеств говорящего и его собеседника, адаптивный и аддитивный механизмы, а также механизм вытеснения и субституг/ии. В результате действия данных механизмов происходит постепенное развертывание аргументатив-ного дискурса, основанное на обмене между партнерами по коммуникации знаниями и убеждениями как когнитивными единицами.

4. В когнитивном плане каждый элемент аргументативного дискурса выступает отражением некоторого фрагмента реального мира. В целом ментальная репрезентация аргументативного дискурса является совокупностью локальных ментальных пространств, создающих единое аргументативное пространство. Создание единого аргументативного пространства в рамках аргументативного дискурса обеспечивается действием когнитивных механизмов, которые относятся к двум группам: ассоциативные (связывающие два ментальных пространства, раздельно существующие в сознании говорящего) и диссоциативные, действие которых направлено на создание двух самостоятельных ментальных пространств, противопоставление которых способно вызвать желательный для говорящего эффект. Первая группа включает такие механизмы как амплификация, каузация, конкретизация, генерализация. Во вторую группу входят механизмы противопоставления и раацепления.

5. Оптимизация дискурсивного процесса обусловливается алгоритмическими свойствами аргументации, присущими ей как когнитивной универсалии, а также ее эвристическим характером, проявляющимся в дискурсе, начиная с этапа замысла и планирования вплоть до реализации, что дает основание отнести аргументацию к наиболее надежным способам обеспечения эффективности коммуникативного процесса.

6. Алгоритмичность аргументации связана с ее четкой структурированно-

стыо. Аргументативный дискурс представляет собой иерархическое построение, представленное комплексом разноуровневых структур (логико-семантической, коммуникативно-функциональной и тематической). Полиструктурный характер аргументации и одновременная дискурсивная реализация всех трех структур обеспечивает высокую степень информативности аргументации.

7. Эвристический характер аргументации проявляется в аргументативных стратегиях, к которым прибегает говорящий в ходе развертывания аргументации.

8. В результате исследования текстов выступлений в британском парламенте были выделены следующие эвристические аргументативные стратегии, демонстрирующие взаимосвязь между когнитивным и лингвистическим аспектами аргументации: стратегия симплификации, стратегия репрезентации субъективной модальности, стратегия каузальной атрибуции.

9. Реализация стратегии симплификации происходит на структурно-композиционном уровне аргументативного дискурса и обусловлена особенностями восприятия и обработки информации. Стратегия симплификации представлена в аргументативном дискурсе такими разновидностями, как in medias res и редукцией, сменяемостью форм контекстно-вариативного членения, чередованием временных планов, а также стратегией расщепления.

10. Стратегия репрезентации субъективной модальности, основанная на когнитивном принципе субъективности, представлена такими разновидностями, как создание оценочного и эпистемического контекстов. Каждая из них может быть реализована в дискурсе как в эксплицитной,так и в имплицитной форме, что позволяет выделить стратегии создания контекста эксплицитной оценки, создания эксплицитного эпистемического контекста а также стратегию создания имплицитного эпистемического контекста. Как показал проведенный анализ, имплицитная оценка в аргументативном

дискурсе возникает благодаря процессу контекстной интеграции, что применительно к исследуемому материалу означает «проникновение» оценки в эпи-стемический контекст, результатом чего является возникновение такого интегрированного объединения, как имплицитный оценочно-эпистемический контекст. Явление контекстной интеграции также составляет основу построения эксплицитного оценочно-эпистемического контекста.

11. Стратегия каузальной атрибуции основана на дискурсивной реализации принципа каузальности- одного из ведущих принципов, на которые опирается развёртывание аргументативного дискурса, - и существует в двух формах -интра- и интердискурсивной.

12. Исследование лингвопрагматических характеристик аргументации, проведенное на основе публицистического стиля английского языка (на материале ораторских выступлений в британском парламенте), показывает, что наиболее типичными лингвостилистическими средствами развертывания эвристических аргументативных стратегий в парламентских дебатах являются: особое композиционное построение текста аргументации; эмоционально-оценочная лексика; эпистемические предикаты; риторические вопросы; параллельные конструкции; цитаты; аллюзии; афоризмы; метафора, ирония, а также такое явление как смягчение (understatement).

Основные положения работы отражены в следующих публикациях: Монографии и научные статьи, опубликованные в рецензируемых научных изданиях, включенных в перечень ВАК:

1. Куликова О.В. Эвристика аргументации (лингвокогнитивное исследование). Монография. М.: Изд-во «ГЕОС», 2010. - 19 п.л.

2. Куликова О.В. Контекстно-вариативное членение текста как способ развертывания аргументации в парламентских выступлениях // Текст в функционально-стилевом аспекте. - М.: МГЛУ, 1988. - 172 с. (Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза; вып. 309) - С.129 -136. - 0,5 п.л.

3. Куликова О.В. Коммуникативно-целевая структура текста аргументации // Содержание и принципы лингвостилистических исследований. - М.: МГЛУ, 1989. - 128 с. (Сб. науч. тр. МГПИИЯ им. М. Тореза; вып. 334) - С. 35-42. - 0,5 п.л.

4. Куликова О.В. Лингвостилистические средства развертывания аргументации в публицистическом тексте (на материале парламентских выступлений) // Автореферат канд. диссертации. - М., 1989. - 1,5 п.л.

5. Куликова О.В. Обучение аргументативному дискурсу в ходе языковой подготовки студентов нелингвистических специальностей // Разновидности дискурса и обучение специальным языкам. - М.: МГЛУ, 2001. - 144 с. (Сб. науч. тр. МГЛУ; вып.458) С. 19-26. - 0,3 п. л.

6. Куликова О.В. Прагматический аспект аргументации в научном тексте // Проблемы современной стилистики. - М.: МГЛУ, 2001. - 208 с. (Сб. науч. тр. МГЛУ; вып.459) С. 47-55. - 0,3 п. л.

7. Куликова О.В. Когнитивный аспект аргументативного дискурса в текстах парламентских выступлений // Профессиональные дискурсы в свете когнитивной теории языка. - М.: «Рема», 2002. - 216 с. (Вестн. Моск. гослингв. унта; вып. 472) С. 7-16. - 0,4 п.л.

8. Куликова О.В. Стратегии интерпретации аргументативного дискурса в драме // Когнитивные основания стилистических аспектов дискурса.- М.: МГЛУ, 2003. - 144 с. (Вестн. Моск. шс.лингв. ун-та; вып. 474) - С. 39- 46. - 0,3 п.л.

9. Куликова О.В. Аргументация как способ коммуникативного воздействия в сфере делового общения // Профессиональные дискурсы в функционально-когнитивном аспекте. - М.: «Рема», 2003. — 256 с. (Вестн. Моск. гослингв. ун-та; вып. 479. Серия Лингвистика) - С. 3-12. - 0,4 п.л.

10. Куликова О.В. Явление интергекстуальности как фактор формирования аргументативного дискурса // Профессиональные дискурсы в функционально-когнитивном аспекте. - М.: «Рема», 2003. - 256 с. (Вестн. Моск. гослингв.

ун-та; вып. 479. Серия Лингвистика) - С. 124-132. - 0,3 пл.

11. Куликова О.В. Аргументация в структуре диалогического текста // Когнитивные параметры и коммуникативные стратегии в профессиональном общении. - М.: «Рема», 2006. - 212 с. (Вестн. Моск. гослингв. ун-та; вып. 493. Серия Лингвистика) - С. 3-15. - 0,5 п.л.

12. Куликова О.В. Прагматический потенциал аргументов ас! Ьоштеш в политическом дискурсе II Когнитивные параметры и коммуникативные стратегии в профессиональном общении. - М.: «Рема», 2006. - 212 с. (Вестн. Моск. гос.лингв. ун-та; вып. 493. Серия Лингвистика) - С. 97- 106. - 0,4 п.л.

13. Куликова О.В. Принципы построения аргументативного дискурса (методологический аспект) // Лингводидактические аспекты обучения профессиональному общению. - М.: «Рема», 2006. - 128 с. (Вестн. Моск. гос. лингв, ун-та; вып. 494. Серия Лингводидакгика) - С. 95- 103. - 0,3 пл.

14. Куликова О.В. Интенциональность как мотивационная основа риторической аргументации // Профессиональное общение: когнитивно-функциональный аспект. - Ч. I. - М.: Рема, 2007. - 224 с. (Вестн. Моск. гос. лингв, унта; вып. 519. Серия Лингвистика) - С. 3- 6. - 0,5 п.л.

15. Куликова О.В. Репрезентация субъективной модальности в аргументатив-ном дискурсе (на материале парламентских выступлений) // Профессиональное общение: когнитивно-функциональный аспект. - Ч. I. - М.: Рема, 2007. -224 с. (Вестн. Моск. гос. лингв, ун-та; вып. 519. Серия Лингвистика) - С. 146-164.-0,8 пл.

16. Куликова О.В. Структура дискурса и проблемы инференции (на примере аргументативного дискурса) // Межкультурная коммуникация. Стилистика. -М.: «Рема», 2007. - 216 с. (Вестн. Моск. гос. лингв, ун-та; вып. 521. Серия Лингвистика) - С. 8-28. - 0,8 п.л.

17. Куликова О.В. Об эвристическом характере дискурсивной деятельности //

Грамматика в когнитивно-дискурсивном аспекте. - М.: «Рема», 2008. - 200 с. -(Веста. Моск. гос. лингв, ун-та; вып. 554. Серия Лингвистика) - С. 115-122. -0,3 п.л.

18. Куликова О.В. Роль и место аргументации в критической дискуссии II Коммуникация, дискурс, профессиональное общение: лингвокультурологиче-ский аспект. - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2009. - 288 с. (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып. 561. Серия Языкознание) - С. 40-47. - 0,3 п.л.

19. Куликова О.В. Когнитивные механизмы процесса аргументации // Стилистика и проблемы контекста. - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2009. - 240 с. (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып.573. Серия Языкознание) - С. 28-51. -1,0 пл.

20. Куликова О.В. Аргументация в свете теории когнитивной когерентности // Дискурсивные стратегии профессионального общения. - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2010. - 206 с. (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып.14 (593). Серия Языкознание) - С. 91-106. - 0,7 пл.

21. Куликова О.В. Формирование прагматической компетенции на базе обучения аргументативному дискурсу в сфере профессионального общения // Лингводи-дакгические технологии формирования межкультурной среды профессионального общения. - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2010. - 218 с. (Вестн. Моск. гос. лингвист. ун-та; вып.26 (605). Серия Педагогические науки) - С. 83-92. - 0,4 пл.

22. Куликова О.В. Прагматика аргументации // Стилистика: традиции и современность. - М.:М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2010. - 258 с. (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; выл.17 (596). Серия Языкознание) - С. 200-213. - 0,6 п.л.

23. Куликова О.В. Реализация стратегии каузальной атрибуции в аргумента-тивном дискурсе // Профессионально ориентированное обучение иностранным языкам (социально-политический и экономический дискурсы). - М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2011. - 236 с. (Вестн. Моск. гос. лингвист, ун-та; вып.8 (614). Серия Педагогические науки) - С. II - 23. - 0,5 пл.

Материалы конференций:

24. Куликова О.В. Об эвристическом характере дискурса // Эвристический потенциал концепций профессоров Э.Г. Ризель и Е.И. Шендельс. - М.: МГЛУ, 2006. - 146 с. (Тезисы докладов Международной научной конференции памяти профессоров Э.Г. Ризель и Е.И. Шендельс) - С. 122-123. - 0,04 п.л.

Подписано в печать: 27.09.11

Объем: 2,5 усл.п.л. Тираж: 120 экз. Заказ № 782 Отпечатано в типографии «Реглет» 119526, г. Москва, пр-т Вернадского,39 (495) 363-78-90; www.reglet.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Куликова, Ольга Викторовна

9: Общей, архетипической целевой установкой аргументативного дискурса является убеждение. Логико-семантические компоненты аргументации служат воплощению специфических целей: тезис - выдвижение постулата, подлежащего обоснованию; блок аргументов — обоснование тезиса и опровержение антитезиса; следствие — подведение итогов или формулирование вывода. При дискурсивной реализации данные целеустановки приобретают конкретный характер в соответствии с целями и намерениями говорящего, что обусловливает плодотворность исследования коммуникативно-целевой структуры аргументации в терминах теории речевых актов. Аргументация как сложное целое представляет собой макроречевой акт. Таким образом, вторая составляющая комплексной модели аргументативного дискурса -интенциональная или коммуникативно-функциональная структура.

10. Третья, тематическая, структура представляет самый поверхностный информационный, уровень,, непосредственно воспринимаемый реципиентом. Развертывание тематической структуры аргументативного дискурса подвергается ограничениям, обусловленным, принадлежностью аргументации к классу экспозиторных текстов. Развитие главной тематической* линии в экспозиторных текстах происходит на основе последовательного появления и раскрытия минитем, содержащихся в соответствующих частях текста. Тематическая- структура, аргументативного дискурса содержит конкретную-информацию, имеющую отношение к предмету обсуждения.

11. Рассмотрение аргументации с позиций парадигматики делает очевидным полиструктурный характер аргументативного дискурса. Развертывание аргументации в дискурсе обеспечивается одновременной^ реализацией трех структур, несущих специфическую информацию, что обусловливает повышенную информационную насыщенность аргументативного дискурса. Интеграция- разноаспектной информации позволяет рассматривать аргументативный дискурс в качестве интегрированного ментального пространства, являющегося« синтезом исходных пространств, представленных тремя аргументативными структурами. «Сосуществование» информационных пластов, представляющих структуры аргументации, является своего рода гарантией, обеспечивающей успешность процесса инференции в ходе развертывания аргументативного дискурса. Благодаря «наложению» друг на друга различных видов информации аргументативный дискурс обеспечивает максимальную устойчивость коммуникативного эффекта, предотвращая коммуникативные срывы и неудачи.

12. На ментальном уровне каждый структурный элемент аргументативного дискурса соответствует тому или иному фрагменту реальности. Таким образом ментальная репрезентация аргументативного дискурса представляет собой совокупность локальных ментальных пространств, связанных определенным типом отношений и создающих единое аргументативное пространство: В основе создания единого аргументативного пространства лежат специфические когнитивные, механизмы, представляющие две группы - ассоциативные (к ним относятся^ такие механизмы, как амплификация, каузация; конкретизация^ генерализация) и диссоциативные,. представленные механизмами противопоставления и расщепления. Ассоциативные механизмы связывают два элемента (два.локальных ментальных пространства), существующих раздельно в сознании говорящего и объединяемых им в процессе аргументации посредством определенного типа связи. В результатс действия диссоциативных механизмов возникает два самостоятельных ментальных пространства, противопоставление которых создает эффект, запланированный говорящим.

13. Комплексная структурная модель аргументации дает представление об аргументации как о когнитивно-дискурсивном явлении, участвующем в построении структурированной ситуативной модели мира реципиента, что подразумевает модификацию его взглядов, убеждений или намерений через воздействие на реципиента посредством аргументации. Создание и поддержание адекватной модели убеждений реципиента связано с включением определенных «внешних» когнитивных механизмов аргументативного воздействия^ лежащих в основе оптимизации аргументативного дискурса. К таким механизмам мы относим механизм установления тождественности когнитивных множеств говорящего и его собеседника; адаптивный и аддитивный механизмы, а также механизм вытеснения и субституции. Когнитивные механизмы аргументативного воздействия «запускаются» интуитивно в условиях частичной неопределенности дискурсивной ситуации. Данные механизмы способствуют пошаговому продвижению к цели и обеспечивают поэтапное развертывание аргументативного дискурса посредством передачи знаний и убеждений как когнитивных единиц от одного участника коммуникативного процесса к другому.

15. Применение понятия эвристики к речевой деятельности'позволяет выявить специфику лингвокогнитивного аспекта англоязычных аргументативных стратегий, реализуемых ad hoc. В зависимости от поставленной цели аргументация воплощается в дискурсе парламентских дебатов посредством преимущественной реализации одной из стратегий: стратегии симплификации, стратегии репрезентации субъективной модальности и стратегии каузальной дистрибуции.

Основные положения диссертационного исследования получили отражение в 21 опубликованных статьях и тезисах, в том числе в монографии «Эвристика аргументации (лингвокогнитивное исследование)» — М., 2010 г. общим объемом 29,2 п.л.

Апробация работы осуществлялась на заседаниях кафедры- стилистики, английского языка* ГОУ ВПО «Московский Государственный Лингвистический Университет» в период с 2006 по 2011 гг., в докладах- и выступлениях на-научных конференциях (Москва 2006, Санкт-Петербург 2008, Москва 2009, Москва 2010).

Поставленная цель' и задачи исследования определяют структуру настоящей работы.

Диссертация состоит из трех частей, введения, заключения, библиографии и четырех приложений.

Первая часть настоящего исследования посвящена выявлению основных признаков естественноречевой аргументации на основе исследований, проведенных в различных областях' науки, начиная с рассмотрения аргументации как абстрактного конструкта, способного обеспечить достижение целей говорящего; до описания диалогической природы аргументации.

Во второй части анализируются когнитивно-прагматические особенности аргументации, выявляющие ее двойственный характер; исследуются алгоритмические свойства аргументации, составляющие ее основу как универсальной схемьь на этапе планирования и реализующиеся впоследствии в аргументативном дискурсе; исследуются когнитивные механизмы, аргументации, функционирование которых обеспечивает воздействие на ситуативную модель реципиента и как следствие - положительный прагматический эффект, то есть достижение запланированных результатов, способствующих поступательному развитию коммуникативного процесса.

В третьей части диссертации исследуются признаки эвристичности аргументативного дискурса; рассматриваются-особые эвристические стратегии, присущие аргументации в соответствии с ее природой и наиболее отчетливо проявляющиеся при ее дискурсивном воплощении, определяя В/ каждом* конкретном случае ее специфику и индивидуальный характер.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвопрагматические основания теории аргументации"

Выводы

В третьей части настоящей работы нами была предпринята попытка* раскрыть эвристический характер аргументации, проявляющийся в конкретных стратегиях, реализуемых в аргументативном дискурсе. В процессе исследования мы исходили из положения о том, что выбор аргументативной стратегии обусловлен информацией, аккумулированной на этапе контент-планирования, в то время как сама стратегия служит достижению цели аргументативного дискурса.

Наиболее эффективное решение коммуникативных задач возможно благодаря наличию в дискурсе эвристического потенциала, способного обеспечить оптимизацию дискурсивного процесса, то есть такую организацию дискурса и привлечение таких лингвистических средств, которые обеспечивают максимально быстрое и эффективное достижение результата при минимальных затратах реципиентом когнитивных усилий, необходимых в условиях неопределенности или неполного знания о ситуации общения. Эвристический ■ потенциал аргументативного дискурса.раскрывается посредством реализуемых в дискурсе эвристических стратегий, понимаемых как набор правил, направленных на выбор наиболее вероятного способа достижения глобальной цели дискурса, в рамках, которого эвристики выступают как воплощаемые ad hoc специфические стратегии реализации замысла автора.

Аргументация как вид дискурсивной деятельности отличается рядом особенностей, к которым относятся следующие: цель аргументативного дискурса, социально-психологические параметры, целевой аудитории, развертывание в соответствии- с конвенциональной схемой, субъективность, наличие каузальной связи между компонентами, аргументативного дискурса, а также между аргументацией, реализуемой в дискурсе и широким контекстом. Данные характеристики аргументации выступают в качестве факторов, детерминирующих выбор эвристик, к которым прибегает аргументирующий.

В настоящем исследовании нами были- выделены эвристические аргументативные стратегии лингвокогнитивного плана, демонстрирующие взаимосвязь между когнитивным и лингвистическим аспектами аргументации, а именно* стратегия симплификации, стратегия реализации субъективной модальности и стратегия каузальной атрибуции.

Реализация стратегии симплификации происходит на структурно-композиционном уровне аргументативного дискурса и обусловлена особенностями процесса восприятия и обработки информации. Стратегия симплификации представлена в аргументативном дискурсе такими разновидностями, как in medias res и редукцией, сменяемостью форм контекстно-вариативного членения, чередованием временных планов, а также стратегией расщепления.

Стратегия репрезентации субъективной модальности, основанная на когнитивном принципе субъективности, представлена, такими разновидностями, как стратегии создания оценочного и эпистемического контекстов. Каждая из них может быть реализована в дискурсе как в эксплицитной, так и в имплицитной форме, что позволяет выделить стратегии создания контекста эксплицитной оценкщ создания эксплицитного эпистемического контекста, а также стратегию создания имплицитного эпистемического контекста. Как показал проведенный анализ, имплицитная оценка в аргументативном дискурсе возникает благодаря процессу контекстной интеграции; что применительно к исследуемому материалу означает «проникновение»5 оценки4 в эпистемический контекст, результатом чего« является возникновение такого интегрированного объединения; как имплицитный оцепочно-эпистемический контекст. Явление контекстной интеграции также составляет основу построения эксплицитного оценочно-эпистемического контекста.

Стратегия каузальной атрибуции основана на дискурсивной реализации принципа каузальности-одного из ведущих принципов, на которые опирается развертывание аргументативного дискурса, - и существует в двух формах -интра- и интердискурсивной.

Заключение

Проведенное нами исследование подтверждает, что современные направления изучения аргументации «сходятся» в одной области, а именно. -изучении когнитивно-прагматического аспекта данного явления, что позволяет раскрыть возможности аргументации как. способа оптимизации дискурсивного процесса. Применительно к аргументации оптимизация связывается нами как с ее алгоритмическими» свойствами, присущими ей* как когнитивной универсалии, так и с ее эвристическим характером, проявляющимся^ дискурсе, начиная» с этапа, замысла и планирования вплоть до реализации, что' дает основание отнести аргументацию к наиболее надежным способам обеспечения эффективности*коммуникативного процесса.

Двойственный характер аргументации закладывается уже на ранних стадиях формирования- аргументативного дискурса.

На этапе замысла и планирования в* соответствии с интенциями автора детерминируется эффект воздействия аргументации на реципиента, с чем связана необходимость учета специфики. процесса восприятия и обработки дискурсивной информации, и- в частности, инференции, понимания, и интерпретации. Представляя собой последовательность, составляющую единый, процесс обработки дискурсивной информации,, инференция, понимание и интерпретация- обеспечивают активизацию когнитивно-коммуникативного' контекста развертывания аргументации; так как «включаются» в процесс актуализации знаний, необходимых для обеспечения успешности аргументации - в первую очередь «общих» фоновых знаний, интенциональных знаний, риторического знания, а также знания дискурсивной ситуации, одним из наиболее существенных компонентов которого являются релевантные для данного коммуникативного эпизода знания о партнере по коммуникации. В том случае, если активизированные в процессе общения когнитивные множества коммуникантов совпадают, происходит если не полное, то, по крайней мере, значительное совпадение когнитивных баз говорящего и воспринимающего, поэтому адресант может с большой долей уверенности предположить, какие из отобранных им аргументов будут расценены как полновесные доказательства и приняты реципиентом. Однако если контуры потенциальной аудитории, размыты и обсуждение вопроса выходит за рамки сферы общих интересов или знаний коммуникантов, то характер аргументации оказывается иным, так как адресанту приходится.ориентироваться не только и не столько на определенные знания- аудитории, сколько на имеющиеся у аудитории опыт и систему ценностей, включающие общие принципы, взгляды, убеждения. В подобной^ ситуации-в* качестве аргументов, могут использоваться здравый смысл, доверие к источнику информации; авторитет и традиция.

Характер каждого аргумента, включенного в аргументативную цепочку, определяется интенцией, лежащей в его основе. Интенциональность выступает одним из базовых понятий в исследовании аргументации, поскольку именно« интенции мотивируют процесс аргументации на всех стадиях, начиная с момента авторского замысла.

Алгоритмичность аргументативного дискурса, его четкая структурная* заданность не исключают эвристичности аргументации, закладывающейся- на этапе планирования, так как именно- на этапе замысла и планирования говорящий ad hoc производит отбор аргументов, определяет их расположение в дискурсе, принимает решение относительно «включения» механизмов воздействия и, следовательно, относительно аргументативных стратегий, подлежащих дискурсивной реализации.

Описание структурных особенностей аргументативного дискурса опирается на современные исследования структуры дискурса, представляющих два основных направления - рассмотрение дискурса с позиций синтагматики и парадигматики.

Развертывание аргументации в дискурсе происходит одновременно на синтагматическом и парадигматическом уровнях, так как с точки зрения структурной организации аргументация является комплексным многомерным построением, представленным совокупностью разноуровневых структур.

При рассмотрении аргументации с позиций синтагматики особое значение приобретает подробный анализ каждой из составляющих ее структур, определение ее базовых элементов и отношений между ними, а также выявление характера связей между элементами аргументативного дискурса; т.е. определение типа синтагматических отношений, устанавливаемых между частями, составляющими' структуру одного уровня. Учитывая, что обычно аргументация представляет собой1 довольно значительный по протяженности отрезок дискурса, в качестве его базовых сегментов^ целесообразно рассматривать единицы, превышающие по объему одно предложение. Поэтому основными, дискурсивными элементами- аргументации предлагается/ считать компоненты ее логической схемы, реализуемой в дискурсе по принципу абзацно-фразового членения. Являясь абстрактным конструктом, логическая схема получает реальное воплощение в дискурсе только благодаря^ «наполнению» конкретным содержанием, ментальной репрезентацией которого служат пропозиции, создающие семантическую структуру дискурса. Таким образом, базовая, «опорная» конструкция аргументативного дискурса представлена его логико-семантической структурой. Анализ эмпирического материала подтверждает, что между элементами логико-семантической структуры аргументации существуют следующие типы отношений: тезис связывается с аргументами исключительно посредством отношений субординации; между аргументами могут складываться либо отношения координации (если аргументы непосредственно не связаны друг с другом и напрямую подчиняются тезису), либо отношения субординации (когда последующий аргумент выводится из предыдущего и вне данного аргументативного дискурса не может считаться самостоятельной смысловой единицей); следствие, предполагающее логическую и смысловую зависимость от аргументов, связано с аргументами отношениями субординации. При этом для аргументативного дискурса характерны два базовых типа связи - лучевой и цепной, что определяется наличием или отсутствием непосредственного контакта между логико-семантическими элементами аргументативного дискурса.

Общей, архетипической целевой установкой аргументативного дискурса является'убеждение. Логико-семантические компоненты аргументации служат воплощению специфических целей: тезис - выдвижение постулата, подлежащего обоснованию; блок аргументов' - обоснование тезиса и опровержение антитезиса; следствие - подведение итогов или формулирование вывода. При дискурсивном воплощении данные целеустановки приобретают конкретный характер в соответствии х целями и намерениями говорящего, что» обусловливает плодотворность, исследования коммуникативно-целевой структуры аргументации в терминах теории' речевых актов. Рассмотрение аргументативного дискурса в данном ракурсе позволяет сделать вывод о том, что аргументация как сложное целое представляет собой макроречевой акт. Итак, вторая составляющая комплексной модели аргументативного дискурса -интенциональная или коммуникативно-функциональная структура.

Третья, тематическая; структура представляет самый поверхностный информационный уровень, непосредственно воспринимаемый» реципиентом. Развертывание тематической структуры аргументативного дискурса подвергается ограничениям, обусловленным принадлежностью аргументации к классу экспозиторных текстов: Развитие главной тематической линии в экспозиторных текстах происходит на основе последовательного появления и раскрытия минитем, содержащихся в соответствующих частях текста. Тематическая структура аргументативного дискурса содержит конкретную информацию, имеющую отношение к предмету обсуждения.

Рассмотрение аргументации с позиций парадигматики делает очевидным полиструктурный характер аргументативного дискурса. Развертывание аргументации в дискурсе обеспечивается одновременной реализацией трех структур, несущих специфическую информацию, что обусловливает повышенную информационную насыщенность аргументативного дискурса. Интеграция разноаспектной информации позволяет рассматривать аргументативный дискурс в качестве интегрированного ментального пространства, являющегося^ синтезом исходных пространств, представленных тремя аргументативными структурами. «Сосуществование» информационных пластов, представляющих структуры аргументации, является* своего рода гарантией, обеспечивающей успешность процесса инференции в ходе развертывания аргументативного дискурса. Благодаря «наложению» друг на друга различных видов информации аргументативный- дискурс обеспечивает максимальную устойчивость коммуникативного эффекта, предотвращая коммуникативные срывы и неудачи.

На ментальном уровне каждый структурный элемент аргументативного дискурса отражает тот или иной фрагмент реальности. Таким образом ментальная репрезентация аргументативного дискурса представляет собой совокупность локальных ментальных пространств, связанных определенным типом отношений и создающих единое аргументативное пространство. В основе создания единого аргументативного пространства лежат специфические когнитивные механизмы, представляющие две группы - ассоциативные (к ним относятся такие механизмы, как амплификация, каузация, конкретизация, генерализация) и диссоциативные, представленные механизмами противопоставления и расщепления. Ассоциативные механизмы связывают два элемента (два локальных ментальных пространства), существующих раздельно в сознании говорящего и объединяемых им в процессе аргументации посредством определенного типа связи. В результате действия диссоциативных механизмов возникает два самостоятельных ментальных пространства, противопоставление которых создает эффект, запланированный говорящим.

Комплексная структурная- модель аргументации дает представление об аргументации как о когнитивно-дискурсивном явлении, участвующем в построении; структурированной ситуативной модели: мира? реципиента, что? подразумевает модификацию? его взглядов, убеждений или. намерений через воздействие на реципиента, посредством; аргументации. Создание и поддержание: адекватной}модели убеждений;реципиента^ связано-с включением; определенных «внешних» когнитивных механизмов- аргументативного воздействия; , лежащихя в* основе 'оптимизации? аргументативного» дискурса. К, таким-: механизмам; мы> относим; механизм* установлениям тождественности^ когнитивных множеств; говорящего и его собеседника;: адаптивный: и аддитивный- механизмы, а- также; механизм- вытеснения! и субституции;. Когнитивные механизмы аргументативного воздействия-, «запускаются» интуитивно* в условиях частичной неопределенности дискурсивной* ситуации. Данные механизмы способствуют пошаговому продвижению к. цели; и обеспечивают поэтапное развертывание аргументативного дискурса» посредством передачи знаний и убеждений как когнитивных единиц от одного участника коммуникативного процесса к другому.

Действие когнитивных : механизмов: определяет развертывание в дискурсе аргументативных. стратегий, носящих эвристический характер и придающих каждому аргументативному дискурсу индивидуальньте черты.

Применение понятия эвристики к речевой деятельности позволило выявить специфику лингво-когнитивного аспекта аргументативных стратегий, реализуемых ad hoc. В зависимости от поставленной цели аргументация воплощается в дискурсе посредством преимущественной реализации одной из стратегий: стратегии симплификации, стратегии репрезентации субъективной модальности и стратегии каузальной дистрибуции.

Исследование лингвопрагмсітических характеристик аргументации, проведенное на основе публицистического стиля английского языка (на материале ораторских выступлений в британском парламенте), показывает, что наиболее типичными лингвостилистическими средствами развертывания эвристических аргументативных стратегий в парламентских дебатах являются: особое композиционное построение текста аргументации; эмоционально-оценочная лексика; эпистемические предикаты; риторические вопросы; параллельные конструкции; цитаты; аллюзии; афоризмы; метафора, ирония, а также такое явление как смягчение (understatement).

В ходе настоящего исследования мы попытались продемонстрировать, что аргументация как когнитивная универсалия представляет собой сбалансированное сочетание алгоритмических и эвристических свойств, служащее целям оптимизации дискурса и обеспечивающее достижение максимального прагматического эффекта.

В дальнейшем представляется целесообразным изучение эвристических свойств аргументации в речевых произведениях различной стилевой принадлежности с последующим проведением сопоставительного анализа применения эвристических аргументативных стратегий.

Список научной литературыКуликова, Ольга Викторовна, диссертация по теме "Германские языки"

1. Античные риторики // Собр. Текстов, статьи, коммент. И общ. ред. Тахо-Годи A.JI. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1978. - 278 с.

2. Апресян Г.З. Ораторское искусство. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1978. - 278с.

3. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М.: Изд-во «Языки русской культуры», 1999. - 896 с.

4. Баксанский O.E., Кучер E.H. Когнитивные науки: от познания к действию. М: КомКнига, 2005. - 184 с.

5. Баранов А.Г. Актуализация модальности субъективной установки в тексте

6. Лингвистические основы преподавания иностранных языков в высшей школе. Сборник научных трудов. Элиста: Калмыцкий государственный университет, 1989. - С. 79 - 85.

7. Баранов А.Н. Статьи по анализу диалога. Обзор //Общественные науки за рубежом. РЖ «Языкознание». Серия 6. М., 1988. - С. 43 - 46.

8. Баранов А.Н., Сергеев В.М. Естественноязыковая аргументация в логике практического рассуждения // Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. — М.: Центр. Совет филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1988.-С.104- 119.

9. Безменова H.A. Речевое воздействие как риторическая проблема // Проблемы эффективности речевой коммуникации. М., 1989. - С. 116 - 133.

10. Бенвенист Э. Общая лингвистика Б.: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1998.-360 с.

11. Бернштейн С.И. Устная публичная речь и проблема ораторской радиоречи // Речевое воздействие. Проблемы прикладной психолингвистики. -М.: Наука, 1972. С. 107 - 113.

12. Болгарева H.A. Функциональные особенности политического дискурса (на материале французского языка) Дис. . канд. филол. наук. -М., 1983. -178 с.

13. Брандес М.П. Стилистический анализ. М.: Высшая школа, 1971. - 190 с.

14. Брандес М.П. Стилистика текста. Теоретический курс: Учебник. М.: Прогресс-Тадиция; ИНФРА-М, 2004. - 416 с.

15. Брантов С.А. Модель С. Тулмина как один из способов организации аргументативного монолога // Актуальные проблемы английской лингвистикии лингводидактики. Сборник научных трудов. Выпуск 1. М.: «Прометей»,2002.-С. 15-18.

16. Брутян Г.А. Аргументация. Ереван: Изд-во АН Арм. ССР, 1984. -105 с.

17. Вайман С.Т. Драматический диалог. М.: Изд-во»Едиториал УРСС»,2003.-208 с.

18. Варгина Е.И. Научный текст и его воздействие (на материале английского языка). СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2004. - 212с. (Филологические исследования).

19. Величковский Б.М. Когнитивная наука: Основы психологии познания: в 2 т. Т.1 - М.: Смысл: Издательский центр "Академия", 2006. - 448 с.

20. Венцкович P.M. Беседа и взаимодействие // Общественные науки за рубежом. Языкознание. № 3, 1988. - С. 55 - 63.

21. Волков A.A. Неориторика в Брюссельской школе // Неориторика: генезис проблемы, перспективы. М., 1987. - С. 46 - 69.

22. Волков A.A. Концепции публичной речи и единицы языка // Роль языка в средствах массовой коммуникации. М., 1986. — С. 46 - 81.

23. Вольф Е.М. Субъективная модальность и семантика пропозиции // Логический анализ языка. Избранное. 1988 1995 / редколлегия: Н.Д. Арутюнова, Н.Ф. Спиридонова. - М.: «Индрик», 2003. - С. 87 - 101.

24. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М.: Едиториал УРСС, 2002. 280 с.

25. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования. М.: «Наука», 1981.- 139 с.

26. Гальперин И.Р. Сменность контекстно-вариативных единиц членения текста // Русский язык. Текст как целое и компоненты текста. М.: Наука, 1982. -С. 18-29.

27. Гетманова А.Д. Логика. М.: Изд-во «Новая школа», 1995. - 416 с.

28. Городецкий Б.Ю. Коммуникативные основы теории языка //Методы современной коммуникации. Выпуск I / Под ред. В.Н. Переверзева. М., 2003. -С. 84-95.

29. Гриненко Г.В. Аргументация и коммуникация // Мысль и искусство аргументации М.: Прогресс-Традиция, 2003. -С. 58-89.

30. Гришина О.Н. Соотношение повествования, описания и рассуждения в художественном тексте: Дис. канд.филол.наук. М., 1983. - 177 с.

31. Давыдова H.A. Репрезентация условных отношений в англоязычном дискурсе. Дис. канд.филол.наук. М., 2006. - 254 с.

32. Дейк Т.А., ван Когнитивные модели этнических ситуаций // Язык. Познание. Коммуникация. Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 2000.-С. 161-189.

33. Демьянков В.З. Эффективность аргументации как коммуникативного воздействия // Проблемы эффективности речевой коммуникации. М., 1989. — С. 13-40.

34. Денисова Г.В. В мире интертекста: язык, память, перевод. М.: Азбуковник, 2003. - 298 с.

35. Дмитровская М.А. Знание и мнение: образ мира, образ человека // Логический анализ языка. Избранное. 1988 1995 / Ред.коллегия: Н.Д. Арутюнова, Н.Ф. Спиридонова. - М.: Индрик, 2003. - С. 47 - 55.

36. Дубровский Д.И. К вопросу о гносеологии субъективной реальности // Смирновские чтения. 4 Международная конференция. М., 2003. - С. 236 -238.

37. Жилин Д.М. Теория систем: опыт построения курса. Изд. 2-е, испр. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 184 с.

38. Зарецкая E.H. Универсальные мотивы речевого поведения. Методы современной коммуникации. Выпуск I / Под ред. В.Н. Переверзева М., 2003 С.46 - 54.

39. Звегинцев В.А. Теоретическая и прикладная лингвистика. М.: Изд-во «Просвещение», 1967. — 338 с.

40. Ивин A.A. Ценности и ценностное обоснование // Мысль и искусство аргументации. М.: Прогресс-Традиция, 2003. — С. 43 — 58.

41. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. -304 с.

42. Ильин И.И. Интертекстуальность // Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. М.: Интрада-ИНИОН, 1999. С. 204 - 210.

43. Ирисханова O.K. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена. М.: Издательство ВТИИ, 2004. -352 с.

44. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. — М.: «Едиториал УРСС», 2003. 284 с.

45. Йокояма О.Б. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов. -М.: Языки словянской культуры, 2005. 424 с. - Studia philological.

46. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. — М.: «Гнозис», 2004. 390 с.

47. Коллингвуд Р.Дж. Принципы искусства М.: "языки русской культуры", 1999.- 328 с.

48. Коммуникативная стратегия и стилистическая структура текста //

49. Проблемы эффективной речевой коммуникации. М., 1989. - С. 134 — 150.

50. Кондаков Н.И. Логический словарь. М.: Наука, 1971. - 656 с.

51. Копытов О.Н. Взаимодействие модусных смыслов в русском тексте (авторизация и персуазивность) // Автореф. дис. .к. филол. наук. Новгород: Новгородский гос. ун-т им. Ярослава Мудрого, 1998. - 21 с.

52. Красных В.В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: ИТДГК «Гнозис», 2001. - 270 с.

53. Крафт В. Венский кружок. Возникновение неопозитивизма. Пер. с англ. А. Никифорова. М.: Идея-Пресс, 2003. - 224 с.

54. Кубрякова Е.С. Языковая картина мира и особенности ее влияния на сознание человека //Русское слово в русском мире: сборник статей. М.: МГЛУ - Калуга:ИД «Эйдос», 2004 а. - С. 29 - 39.

55. Кубрякова Е.С. Язык и знание: На пути получения знаний о языке: Части речи с когнитивной точки зрения. Роль зыка в познании мира // Рос. Академия наук. Ин-т языкознания. М.: Языки славянской культуры, 2004 в. - 560 с. -(Язык. Семиотика. Культура).

56. Кубрякова Е.С. Синтагматика // Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. М.: Сов. Энциклопедия, 1990. - 685 с.

57. Кузьмина H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 272 с.

58. Куликова О.В. Принципы построения аргументативного дискурса (методологический аспект) // Лингводидактические аспекты обучения профессиональному общению. Вестник МГЛУ; вып. 494. М., 2004. - С. 106 -116.

59. Куликова О.В. Лингвостилистические средства развертывания аргументации в публицистическом тексте (на материале парламентских выступлений): Дис. . канд. филол. наук. -М., 1989. 181 с.

60. Куликова О.В. Аргументация в структуре диалогического текста // Когнитивные параметры и коммуникативные стратегии в профессиональном общении. Вестник МГЛУ, вып. 493. Серия Лингвистика- М., 2006. С. 3 - 15.

61. Куликова О.В. Когнитивный аспект аргументативного дискурса в текстах парламентских выступлений (на примере выступлений в британском парламенте) // Профессиональные дискурсы в свете когнитивной теории языка. Вестник МГЛУ; вып. 472. М., 2002. - С. 7 - 16.

62. Куликова О.В. Контекстно-вариативное членение текста как способ развертывания аргументации в парламентских выступлениях //Текст в функционально-стилевом аспекте. М., 1988. - С. 129 - 136 (Тр./МГПИИЯ им. М.Тореза; вып. 309).

63. Лакатос И. Методология исследовательских программ. Серия: Философия. Психология ACT, Ермак, 2003. - 384 с.

64. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. — М.: Эдиториал УРСС, 2001. 256 с.

65. Лотман М.Ю. Мандельштам и Пастернак. Попытка контрастивной поэтики. Таллинн Alexandra, 1997. - 176 с.

66. Лурия А.Р. Язык и сознание. Под редакцией Е.Д. Хомской. Ростов н/Д.: изд-во «Феникс», 1998. 416 с.

67. Льюис Р.Д. Деловые культуры в международном бизнесе. От столкновения к пониманию: Пер. с англ. М.: Дело, 2001. - 448 с.

68. Мешкова И.Н. Коммуникативно-смысловые особенности передовой газетной статьи // Коммуникативные единицы и система языка. М., 1986. — С. 54 - 70. (Тр. МГПИИЯ им. М. Тореза; вып. 269).

69. Мигачев A.A. Общая схема французского ораторского выступления (на материале парламентских выступлений): Автореф. дис. . канд.филол.наук. -М., 1975.-26 с.

70. Моль А. Социодинамика культуры:Пер. с фр. М.: КомКнига, 2005. — 416 с.

71. Морозова О.Н. Информативность публичной речи и фактор адресата // Информативность текста и его компонентов. М., 1986. - С. 95 - 103 (Тр./МГПИИЯ им. М.Тореза; вып. 263).

72. Москальская О.И. Грамматика текста. — М.: Высшая школа, 1981. — 183 с.

73. Ножин Е.А. Основы советского ораторского искусства. 2-е изд., перераб. -М.: Знание, 1981.-352 с.

74. Ноздрина JI.A. Поэтика грамматических категорий: Курс лекций по интерпретации художественного текста. — М.: ТЕЗАУРУС, 2004. 212 с.

75. Одинцов В.В. Стилистка текста. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 264 с.

76. Одинцов В.В. Структура публичной речи. М.: Знание, 1976. - 80 с.

77. Основы теории коммуникации: Учебник /Под ред. проф. М.А.

78. Василика. М.: Изд-во «Гардарики», 2003. - 615 с.

79. Отье-Ревю Ж. Явная и конститутивная неоднородность: к проблеме другого в дискурсе // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса. М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999. - С. 54 - 94.

80. Панфилова А.П. Деловая коммуникация в профессиональной деятельности. СПб, 2004. - 495 с.

81. Петрова Н.С. Когнитивная парадигма и семантика понимания // Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. — М.: Центр. Совет филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1988. С. 119 - 130.

82. Политические коммуникации: Учеб.пособие для студентов вузов / Петрунин Ю.Ю. и др.; под ред. А.И. Соловьева. М.: Аспект Пресс, 2004. -332 с.

83. Поляк O.E. Метакоммуникативные акты в аргументации: логика объяснения // Обработка текста и когнитивные технологии: Сборник (Вып.4)/ под ред. Потаповой Р.К., Соловьева В.Д., Полякова В.Н./ М.: МИСИС, 2000.

84. С.263 270 (Труды международной конференции «Когнитивное моделирование» Пущино 17-19 сентября 1999г.).

85. Поляк O.E. Когнитивная модель иллокутивной составляющей дискурсной аргументативной единицы (на материале русского политического дискурса): Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М.: Изд-во Пущинского научного центра РАН, 1998.-22 с.

86. Реферовская Е.А. Лингвистические исследования структуры текста. — Л.: Наука. Лснингр. отд., 1983. 215 с.

87. Ри Д. Субъективность в двадцатом столетии // Метафизические исследования. Выпуск 6. Сознание. СПб.: Издательство «Алетейя» (СПб), 1998.-С. 235-250.

88. Росс Л., Нисбетт Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии / Пер. с англ. В.В. Румынского под ред. E.H. Емельянова, B.C. Магуна М.: Аспект Пресс, 2000 429 с.

89. Рябцева Н.К. Язык и естественный интеллект / РАН. Ин-т языкознания. -М.: academia, 2005. 640 с.

90. Светлов В.А. Практическая логика. СПб.: ООО «Издательство «Росток», 2003.-688 с.

91. Серио П. Русский язык и советский политический дискурс: анализ номинализаций //Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса /Общ.ред. и вступ.ст. П. Серио. М.:ОАО ИГ «Прогресс», 1999. С. 337 - 383.

92. Серио П. Как читают тексты во Франции //Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса /Общ.ред. и вступ.ст. П. Серио. М.:ОАО ИГ «Прогресс», 1999. С. 12 - 53.

93. Серль Дж. Рациональность в действии. Пер. с англ. А. Клодия, Е. Румянцевой. М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 336 с.

94. Словарь иностранных слов. М.: Изд-во "Русский язык", 1987. - 608 с.

95. Соколов A.B. Общая теория социальной коммуникации: Учебное пособие.- СПб.: Изд-во Михайлова В.А., 2002. 461 с.

96. Сопер П.Л. Основы искусства речи. — Ростов-на-Дону: Изд-во»Феникс», 1999.-448с.

97. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей. М.: Рос.гос.гуманит.ун-т, 1995. С. 35 -73.

98. Сучкова Г.М. Прагматика межличностного взаимодействия. — СПб.: Филологический факультет СПб ГУ, 2005. 240 с.

99. Теория и практика аргументации Сборник научных трудов / РАН. Инт философии; отв. ред. И.А. Герасимова. М., 2001. - 182 с.

100. Троицкая Т.Б. Средства реализации полемической стратегии в немецкоязычном публицистическом дискурсе: автореф. дис. .канд.филол.наук.- М., 2008. 26 с.

101. Трошина Н.Н. Прагмастилистический контекст и восприятие текста // Прагматика и семантика. Сборник научно-аналитических обзоров. М.: ИНИОН АН СССР, 1991. - С. 82 - 92.

102. Фанян Н.Ю. Многомерность аргументации: проекция на лингвистическую область. Краснодар, 2000. 234 с.

103. Фейнберг E.JI. Две культуры. Интуиция и логика в искусстве и науке. -Фрязино: «Век 2», 2004.-288 с.

104. Философский словарь / Под ред. И.Т. Фролова. 4-е изд. - М.: Политиздат, 1980. - 444 с.

105. Чернявская В.Е. Интерпретация научного текста. М.: КомКнига, 2005. -128 с.

106. Шатуновский И.Б. Пропозициональные установки: мнение и воля // Мышление. Когнитивные науки. Искусственный интеллект. М.: Центр, совет филос. (методол.) семинаров при Президиуме АН СССР, 1988. - С. 168 - 173.

107. Allport A. Visual Attention // Foundations of cognitive science / ed. by M.I. Posner. Cambridge: MIT Press, 1989. - P. 631 - 682.

108. Altman E.M. Memory in chains: Modeling primacy and recency effects in memory for order // Proceedings of the 22nd annual conference of the Cognitive Science Society. Hillsdale, NJ: Erlbaum, 2000. - P. 31 - 36.

109. Altman E.M.,, Gray W.D. An integrated model of serial attention // Proceedings of the 3rd international conference on cognitive modeling / Ed. by Taatgen N., Aasman J. Veenendaal, The Netherlands: Universal Press, 2000. - P. 17-24'.

110. Amgoud L. A unified setting for inference and decision: An argumentation-based approach // 5th Workshop on Computational Models of Natural Argument, CMNA'05 / Ed. Chris Reed. Edinburgh, 2005. - P. 40-43.

111. Anderson J.R. Problem solving and learning // American Psychologist. APA: 1993, Vol. 48, ? 1. - P. 35-44.

112. Asher N. Varieties of Discourse Structure in Dialogue // Twendial (Proceeding of the Second International Workshop- on Dialogue). Twente, the Netherlands, 1998. - http: // www. utexas. edu/cola/depts./philosophy/faculty/asher/papers/.

113. Asher N., Lascarides A. Intentions and Information in Discourse // Proceedings of 32nd Meeting of the Association for Computational Linguistics (ACL'94) / Ed. by Pustejovsky J. Las Cruces, New Mexico, 1994. - P. 34 - 41

114. Asher N., Munindar S. A Logic of Intentions and Beliefs // Journal of Philosophical Logic. Vol. 22, № 5, 1993. - P. 513 - 544.

115. Atkinson K., Bench-Capon T., McBurney P. Persuasive Political Argument // Proceedings of the Fifth International Workshop on Computational Models of

116. Natural Argument (CMNA 2005) / Ed. by Grasso, F., Reed, C. and Kibble, R.Edinburgh, Scotland, 2005. P.44-51

117. Bailenson J. Claim strength and burden of proof in interactive arguments // Proceedings of the Nineteenth Annual Conference of the Cognitive Science Society. Stanford, California, 1997. - P. 13 - 18.

118. Bartlett F.C. Remembering: A Study in Experimental and Social Psychology. Cambridge University Press; 2 edition, 1995. 344 p.

119. Bell M. Online notes on the structure of argument essays. http://www.users.bigpond.com/m487396/Argument/essaynotes.htm, 2004

120. Bench-Capon T., Dunne P.E. Developing Argumentation Positions // CMNA IV, 4th Workshop on Computational Models of Natural Argument / Ed. by Grasso F., Reed Ch., Carenini G. ECAI, 2004. - P. 77 - 80.

121. Benz A. Perspectives and Mutual Updates for Dialogue // part of the DFG project LA 633/5 1 on Dialogue Semantics, http: // www2.rz.hu-berlin.de/asg/blunter/dialog/index.html. P. 1-31.

122. Blair J.A. A Theory of Normative Reasoning Schemes // Proceedings of the Third OSSA Conference: Argumentation at the Century's Turn / ed. by Hansen H.V., Tindale C.W., Sveda E. OSSA, St. Catherines, ON, 2000. - P 476 - 484.

123. Boella G., Hulstijn J., Torre van der, L. Persuasion Strategies in Dialogue // CMNA IV, 4th Workshop on Computational Models of Natural Argument / Ed. by Grasso F., Reed C., Carenini G. ECAI, 2004. - P. 29 - 32.

124. Bower G.H., Cirilo R.K. Cognitive Psychology and Text Processing // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985. -Vol. 1: Disciplines of Discourse. - P. 71-105.

125. Carel M. L'argumentation dans le discours: argumenter n'est pas justifier // Lanuage et Societe. ? 70, Paris, 1994. - P. 61 - 81.

126. Carenini G., Moore J.D. A Strategy for Generating Evaluative Arguments // Proceedings of the 1st International Conference on Natural Language Generation (INLG-00), Mitzpe Ramon, Israel, 2000. P. 47 - 54.

127. Cawsey A. Using Plausible Inference Rules in Description Planning // Proceedings of 5th Conference of the European Chapter of the Association for Computational Linguistics (EACL'91). Berlin, Germany, 1991. - P. 119 - 124.

128. Chafe W.L. The flow of thought and the flow of language // Syntax and Semantics: Discourse and Syntax / Ed. by Talmy Givon. Vol. 12, Academic Press, 1979.-P. 159-182.

129. Clark H.H., Carlson T.B. Speech acts and hearer's beliefs // Mutual Knowledge / Ed. by Neil V. Smith. New York: Academic Press, 1982. - P. 1 - 37.

130. Clark H.H., Wege M.M., van der. Imagination in Discourse // Discourse Analysis / ed. by Shiffrin D., Tannen D., Hamilton H.E. Blackwell Publishing, 2005. -P. 772-786.

131. Corbett E.P.J., Connors R.J. Classical Rhetoric for the Modern StudentOxford University Press US, 1999. 562 p.

132. Cowan N. Attention and memory: an integrated framework. Oxford: Clarendon Press, 1998. - 344 p.

133. Cua A.S. Hsun Tzu's Theory of Argumentation: Reconstruction // the Review of Metaphysics. A Philosophical quarterly. Vol. XXXVI, № 4, 1983. - P.867 - 894.

134. Danet B. Legal Discourse // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985. - Vol. 1: Disciplines of Discourse. - P. 273 -291

135. Delesser A. De la logique a 1'argumentation et de 1'argumentation a la logique // Revue europeenne des sciences socials. Tome XXI, № 65, Geneve: Librairie DROZ, 1983. -P.277 -290.

136. Dijk T.A. van. Semantic Discourse Analysis// Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985. - Vol. 2: Dimensions of Discourse. - P. 103 - 136.

137. Dijk T.A., van, Kintsch W. Strategies of discourse comprehension. New York: Academic Press, 1983. - p. 418

138. Eemeren F.H. van, Grootendorst R. Argumentation, Communication and Fallacies. Argumentation, Communication, and Fallacies: A Pragma-dialectical Perspective. Erlbaum, Hillside, NJ, 1992. - p. 256.

139. Eemeren F.H. van, Houtlosser P. Rhetoric in pragma-dialectics // Proceedings of the 10th AFA / SCA Conference on Argumentation . Alta, 1997. -http://argumentation.ru/2000l/papers/l2000p 1 .htm

140. Eemeren, F.H. van. The study of argumentation as normative pragmatics // Text / Ed. by T.A. van Dijk. Vol. 10, № 1 / 2, 1990. - P. 37 - 44.

141. Encyclopedia of Rhetoric // Oxford University Press, USA (August 2, 2001) / ed. by T.O. Sloan. 856 pages.

142. Ericsson K.A., Kintsch W. Long-term working memory // Psychological Review. Vol 102, 1995. P. 211 - 245.

143. Fauconnier G. Mental Spaces: Aspects of Meaning Construction in Natural Language. New York: Cambridge University Press, 1994. - 190 p.

144. Fauconnier G. Mappings in Thought and Language — New York: Cambridge University Press, 1997. 219 p.

145. Fiedler A., Horacek H. Argumentation within Deductive Reasoning // Proceedings of the ECAI 2002 Workshop on Computational Model of Natural Argument. Lyon, 2002. - P. 55 - 64.

146. Fisher K. How much Common Ground do we Need for Speaking? // Proceedings of the 5th Workshop on Formal Semantics and Pragmatics of Dialogue, Bi-Dialog. Ed. by Peter Kiihnlein, Hannes Rieser, and Henk Zeevat. Bielefeld, June 14-16th, 2001.-P. 313-320.

147. Garagnani M. A speaker-hearer belief system for persuasive discourse planning // Proc. Of the International Conference on AI (IC-AI 2000) / Ed. by Arabnia H.R. -CSREA Press, Las Vegas (NA), 2000. P. 1009 - 1015.

148. Genette G. Palimpsestes: La Litterature au second degree. Paris: Seuil, 1982. -467 p.

149. Gernsbacher M.A. Language comprehension as structure building. Hillsdale NJ: Lawrence Erlbaum, 1990. - 285 p.

150. Gigerenzer G., Goldstein D.G. Betting on One Good Reason: The Take The Best Heuristic // Simple Heuristics That Makes Us,Smart / G. Gigerenzer, P.M. Todd and the ABC Research Group. Oxford: Oxford University Press, 2001. P. 75-95.

151. Gigerenzer G., Todd P.M. Fast and Frugal Heuristics: The Adaptive Toolbox // Simple Heuristics That Makes Us Smart / G. Gigerenzer, P.M. Todd and the ABC Research Group. Oxford: Oxford University. Press, 2001. P. 3 34.

152. Givon T. The grammar of referential coherence as mental processing instructions. // Linguistics. Vol. 30, № 1 ,1992. P.5 - 55.

153. Goldstein D.G., Gigerenzer G. The Recognition Heuristic: How Ignorance Makes Us Smart // Simple Heuristics That Makes Us Smart / G. Gigerenzer, P.M.

154. Todd and the ABC Research Group. Oxford: Oxford University Press, 2001. P. 37 -58.

155. Go vier T. A Practical Study of Argument.- Wadsworth Publishing; 6 edition, 2004.-480 p.

156. Govier T. Critical Thinking as Argument Analysis? // Argumentation. № 3, 1989.-P. 115-126.

157. Graesser A.C., Louwerse M.M., McNamara D.S., Olney A., Cai Z., Mitchell

158. Graesser A.C., Millis K.K., Zwaan R.A. Discourse comprehension // Annual Review of Psychology. Vol. 48, № 1, 1997. - P. 163 - 189.

159. Graesser A.C., Singer M., Trabasso T. Constructing inferences during narrative text comprehension// Psychol Rev. Vol.101, № 3, 1994 Jul. Review. - P. 371-395

160. Granville R.A. The Role of Underlying Structure in Text Generation // Proceedings of International Workshop on Natural Language Generation. Dawson, Pennsylvania, 1990. - P. 105 - 111.

161. Grasso F. Towards a framework for rhetorical argumentation// Proceedings of the 6th Workshop on the Semantics and Pragmatics of Dialogue (EDILOG-2002) / Ed. by J. Bos, M.E. Foster, C. Matheson. Edinburgh, UK, 2002. - P. 53 - 60.

162. Grasso F. A Mental Model for a Rhetorical Arguer// Proceeding of the 2003 European Cognitive Science Society Conference.E-COGSCI 2003. Ed. by Schmalhofer F., Young R., Katz G. Osnabriick, Germany. Mahwah, New Jersey -London: LEA, 2003. - P. 139 - 144

163. Grasso F., Cawsey A., Jones R. Dialectical Argumentation to Solve Conflicts in Advice Giving: a case study in the promotion of healthy nutrition// International Journal of Human-Computer Studies.- Vol. 53, № 6, 2000. P. 1077 - 1115.

164. Grice H.P. Logic and conversation// Syntax and Semantics / ed. by P: Cole, J.L. Morgan. Seminar Press, 1975. - Vol. 3: Speech Acts. - P. 41 - 58.

165. Grize J.-B. De la logique a 1'argumentation. Geneve: DROZ, 1982. - 276 p.

166. Grosz B.J., Sidner C.L. Attention, Intentions, and the Structure of Discourse// Computational Linguistics.Vol. 12, № 3, 1986. P. 175 - 204.

167. Guerini M., Stock O., Zancanaro M. Persuasion Models For Intelligent Interfaces // Proceedings of the IJCAI Workshop on Computational Models of Natural Argument. Acapulco, Mexico, August 2003. - P. 6

168. Halliday M. A.K. Hassan R. Language, context and text: aspects of language in a social-semiotic perpective. — Oxford: Oxford University Press, 1995. 325 p.

169. Hamblin Ch. Fallacies. London: Methuen, 2004. - - 349 p.

170. Harabagiu S.M., Moldovan D.I. Parallel Inference on a Linguistic Knowledge Base // Proceedings of the International Parallel processing Symposium IPPS-97. -Geneva, Switzerland, 1997. P. 204 - 208.

171. Hearst M.A. Multi-paragraph segmentation of expository text // Proceedings of 32nd Annual Meeting of the Association for Computational Linguistics (ACL'94) / Ed. by Pustejovsky J Las Cruces, New Mexico, 1994. - P. 9 - 16.

172. Hess D.J., Foss D.J., Carroll P. Effects of global and local context on lexical processing during language comprehension // Journal of Experimental Psychology: General. Vol. 124, № 1, 1995. - P. 62 - 82.

173. Hobbs J.R. On the Coherence and Structure of DiscourseCenter for the Study of Language and Information, Stanford University, 1985. 36 p.

174. Hoffrage U., Hertwig R. Hindsight Bias: A Price Worth Paying for Fast and Frugal Memory // Simple Heuristics That Makes Us Smart / G. Gigerenzer, P.M. Todd and the ABC Research Group. Oxford: Oxford University Press, 2001 .P. 191 — 208.

175. Hunter A. Hybrid argumentation systems for structured news reportsCambridge Univ Press-2001.-p. 43

176. Hunter A. Making argumentation more believable // Proceedings of the Nineteenth American National Conference on Artificial Intelligence (AAAF 2004). -Cambridge, MA, USA: MIT Press, 2004. P. 269 - 274.

177. Hunter A. Towards higher impact argumentation // Proceedings of the Nineteenth American National Conference on Artificial Intelligence (AAAT 2004). -Cambridge, MA, USA: MIT Press, 2004 a. P. 275 - 280.

178. Johnson, Ralph H. Manifest Rationality: A Pragmatic Theory of Argument. Mahwah, NJ/ London: Lawrence Erlbaum Associates, 2000. 39lp.

179. Jones E.E. et al. Attribution: Perceiving the causes of behavior / Ed. by Jones et al. Morristown, NJ: General Learning Press, 1972. - 186 p.

180. Kakava Ch. Discourse and Conflict // The Handbook of Discourse Analysis. Ed. by D. Schiffrin, D. Tannen & H.E. Hamilton. Blackwell Publishing, 2005. - P. 650 - 670.

181. Kaufer D., Geisler Ch. Structuring Argumentation in a Social Constructivist Framework: A Pedagogy with Computer Support // Argumentation. Vol.4, No.4, Dordrecht, 1990.- P. 379 396.

182. Kintsch W. Text Processing: A Psychological Model // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985. - Vol. 2: Dimensions of Discourse. - P. 231 - 243.

183. Kintsch W. Text comprehension, memory, and learning // American Psychologist Vol. 49, № 4, 1994. - P. 294 - 303.

184. Knott A., Dale R. Using linguistic phenomena to motivate a set of coherence relations // Discourse Processes. Vol. 18, № 1, 1994. - P. 35 - 62.

185. Knott A., Sanders T. The classification of coherence relations and their linguistic markers: An exploration of two languages // Journal of Pragmatics. Vol. 30, № 2, Elsevier, 1998. - P. 135 - 175.

186. Korb K.B., McConachy R., Zukerman I. A Cognitive Model of Argumentation // Proceedings of the Nineteenth Annual Conference of the Cognitive Science Society. Stanford, California: Lawrence Erlbaum Associates, 1997. - P. 400-405.

187. Kousta S.-T. Centering: focus of Attention and Local Discourse Coherence// Working Papers in English and Applied Linguistics, vol. 8, University of Cambridge, 2002.-P. 101-129.

188. Mackenzie J.D. Question-begging in non-cumulative systems 11 Journal of Psychological Logic. -№ 8, 1979. P. 117 - 133.

189. Mann W., Thompson S. Rhetorical structure theory: Toward a functional theory of text organisation // Text. Vol.8, №3, 1988. - P.243 - 281.

190. Mann W., Thompson S. Rhetorical propositions in discourse // Discourse Processes. Vol. 9, № 1, 1986. P. 57 - 90.

191. Mann W.C. Discourse Structures for Text Generation // Proceedings of the 22nd annual meeting on Association for Computational Linguistics (Stanford, California). -Morristown, N.J., USA: Association for Computational Linguistics, 1984. P. 367 -375.

192. Mayberry K.J., Golden R.E. For Argument's Sake: A Guide to Writing Effective Arguments. Glenview, IL: Scott Foresman, 2001. 200 p.

193. Maybury M.T. Enhancing Explanation Coherence with Rhetorical Strategies // Proceedings of the fourth conference on European chapter of the Association for Computational Linguistics. Manchester, England, 1989. - P. 168 - 173.

194. McConachy R., Korb K.B., Zukerman I. Deciding What Not to Say: An Attentional-Probabilistic Approach to Argument Presentation // Proceedings of the Twentieth Annual Meeting of the Cognitive Science Society. Madison, Wisconsin, 1998.-P. 669-674.

195. McDowell J.H. Verbal Dueling // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985. - Vol. 3: Discourse and Dialogue. - P. 203-211.

196. Michalewicz Z., Fogel D.B. How to Solve It: Modern Heuristics. Springer, 1996.-330 p.

197. Middleton H., Wheeler B. Heuristics: The Technology of Good Ideas. A Research Project. Final Report. School of Vocational Technology and Arts Education. Griffith University, Queensland, Australia, 1999 - 2000. - 19 p.

198. Miller M.D., Levine T.R. An Integrated Approach to Communication Theory and Research // Persuasion./ ed. by Salwen M.B., Stack D.W. New Jersey: Mahwah, 1996.-P. 261 -276.

199. Millis K., Graesser, A.C. The time-course of constructing knowledge-based inferences for scientific texts // Journal of Memory and Language. № 33, 1994. - P. 583-599.

200. Nisbett, Richard E.; Borgida, Eugene; Crandall, Rick; Reed, Harvey.

201. Popular induction: Information is not necessarily informative // Judgment under uncertainty: Heuristics and biases / Ed. By Daniel Kahneman, Paul Slovic, Amos Tversky Cambridge, London, New York: Cambridge University Press, 1983. P. 101 -116.

202. O'Keefe D.J. Two concepts of argument // The Journal of the American Forensic Association. № 13, 1977. P. 121 - 128.

203. Pander M. H., Sanders T. Subjectivity in causal connectives: An empirical study of language in use // Cognitive Linguistics. Vol. 12, № 3, 2001. P.247- 273.

204. Perelman Ch. Le champ de l'argumentation. — Bruxelles: Press univ. de Bruxelles, 1970.-408 p.

205. Perelman Ch. L'empire rhetorique: rhetorique et argumentation. P.: Vrin, 1977.-196 p.

206. Perelman Ch., Olbrechts -Tyteca L. Traite de l'argumentation. La nouvelle rhetorique. P.: Press univ. de France, 1958. - 734 p.

207. Perelman Ch., Olbrechts-Tyteca L. Rhetorique et philosophie: Pour une theorie de l'argumentation en philosophie. P.: Press univ. de France, 1952. - 161 p.

208. Perfetti C.A., Britt M.A., Georgi M.C. Text-based learning and reasoning: Studies in history. Mahwah, NJ: Erlbaum, 1995. - 240 p.

209. Polanyi L. The Linguistic Structure of Discourse.// The Handbook of Discourse Analysis. Ed. by D. Schiffiin, D. Tannen & H.E. Hamilton. Blackwell Publishing, 2003.-P.265-281.

210. Polanyi L. A Theory of Discourse Structure and Discourse Coherence // CLS 21. Part 1, Chicago, 1985. P. 306 - 322.

211. Prakken H., Reed Ch., Walton D. Argumentation Schemes and Burden of Proof // CMNA IV, 4th Workshop on Computational Models of Natural Argument / ed. by F. Grasso, Ch. Reed and G. Carenini. ECAI, 2004. - P. 81 - 86.

212. Rambow O. Rhetoric as Knowledge // Proceedings of the ACL Workshop on Intentionality and Structure in Discourse Relations / Ed. by Rambow O. Columbus, Ohio, 1993.-P. 102-105.

213. Redeker G. Ideational and pragmatic markers of discourse structure // Journal of Pragmatics. Vol. 14, № 3, 1990. P. 305 - 319.

214. Reed C. Building Monologue // Proceedings of the 3rd Conference of the Ontario Society for the Study of Argument (OSSA'99), St. Catharines, 1999

215. Reed C. Is it a Monologue, a Dialogue or a turn in a Dialogue? // Proceedings of the 4th International Conference on Argumentation (ISSA98), Foris, Amsterdam, 1998.

216. Reed C. Representing and Applying Knowledge for Argumentation in a Social Context // AI Society. Vol. 11, № 3.4, 1997, p. 138 - 154.

217. Reed C., Long D. Persuasive Monologue // Proceedings of the 2nd Ontario Society for the Study of Argumentation Conference (OSSA97), St. Catharines, Canada, 1997 a. P. 1- 22

218. Reed C., Long D. Ordering and Focusing In An Architecture For Persuasive Discourse Planning // Proceedings of the 6th European Workshop on Natural Language Generation (EWNLG97), ed. by Hoeppner, W., Duisburg, Germany, 1997 b.-P. 107-116.

219. Reed C., Long D., Fox M. Context and Focusing in Argumentative Discourse Planning // Proceedings of the International Conference on Context (CONTEXT97), Rio, Brazil, 1997 c. P. 88 - 99.

220. Reed C., Walton D. Argumentation schemes in argument-as-process and argument-as-product // Proceedings of the Conference Celebrating Informal Logic @25, Windsor, ON, 2003.

221. Reed C., Walton D. Applications of Argumentation Schemes // Proceedings of the 4th Conference of the Ontario Society for the Study of Argument (OSSA2001), ed. by Hansen, H.V., Tindale, C.W., Blair, J.A. & Johnson, R.H. Windsor, Canada, 2001.

222. Reichman R. Modeling Human Dialogue with Computers // Argumentation. Vol.4, No.4, Dordrecht, 1990. P. 415 - 430.

223. Rieskamp J., Hoffrage U. When Do People Use Simple Heuristics and How Can We Tell? // Simple Heuristics That Makes Us Smart / G. Gigerenzer, P.M. Todd and the ABC Research Group. Oxford: Oxford University Press, 2001. P. 141 -167.

224. Sanders T. Coherence, Causality and Cognitive Complexity in Discourse // Proceedings / Actes SEM-05, First International Symposium on the exploration and modelling of meaning, ed. by M. Aurnague, M. Bras, A. Le Draoulec & L. Vieu, 2005.-P. 31-44.

225. Schiffrin D. Everyday Argument: The Organization of Diversity in Talk // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985.- Vol. 3: Discourse and Dialogue. P. 35 — 46.

226. Schiffrin D. Discourse markers: Language, meaning and context. // The Handbook of Discourse Analysis / Ed. by Schiffrin D., Tannen D., Schreppegrell M.J. Maiden, MA, etc.:Blackwell, 2001. - P. 54 - 75.

227. Sinclair J. McH. On the Integration of Linguistic Description // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. L. etc.: Acad. Press, 1985. - Vol. 2: Dimensions of Discourse. - P. 13 - 28.

228. Skorochod'ko E.F. Adaptive method of automatic abstracting and indexing. // Information Processing 71: Proceedings of the IFIP Congress 71 / Ed. by C.V. Freiman. North-Holland Publishing Company, 1972. P. 1179 - 1182.

229. Small P. Heuristic Strategies, http://www.obsolete.com/dug/sorcery/heurstr.htm, 1996.

230. Struever, Nancy S. Historical Discourse // Handbook of Discourse Analysis / Ed. By Dijk T.A. van. — L. etc.: Acad. Press, 1985. — Vol. 1: Disciplines of Discourse. P. 249 - 271.

231. Taboada M., Mann W. G. Applications of Rhetorical, Structure Theory. http://www.sfu.ca/~mtaboada/docs/TaboadaMannRSTPart2.pdf2005a:

232. Taboada M., Mann W. C. Rhetorical Structure Theory: Looking Back and Moving Ahead. http://www.siu.ca/~mtaboada/docs/TaboadaMannRSTPartl .pdf. 2005 b.

233. Todd P.M., Gigerenzer G. What We Have Learned (So Far) // Simple Heuristics That Makes Us Smart / G. Gigerenzer, P.M: Todd and the ABC Research Group. Oxford: Oxford University Press, 2001. P. 357 365.

234. Toulmin S.E. The Uses of Argument. Cambridge: the University Press, 1958. -264 p.

235. Trabasso T., Magliano J.P. Conscious understanding during comprehension // Discourse Processes. Vol. 21, № 3, 1996. - P. 255 - 287.

236. Trabasso T., Sperry L.L. Causal relatedness and importance of story events // Journal of Memory and Language. Vol. 24, № 5 , 1985. - P. 595 -611.

237. Trabasso T., Suh S.Y. Understanding text: Achieving explanatory coherence through on-line inferences and mental operations in working memory // Discourse Processes. Vol. 16, № 1-2 , 1993. - P. 3 - 34.

238. TrabassoT., Broek P.W., van den. Causal thinking and representation of narrative events // Journal of Memory and Language. Vol. 24, № 5 , 1985. - P. 612 -630.

239. Traugott E.C. Subjectification in grammaticalization // Subjectivity and subjectivisation: Linguistic perspective / Ed. by tein D., Wright S. Cambridge: Cambridge University Press, 1995. - P. 31 - 54.

240. Tversky A., Kahneman D. Causal schemas in judgments under uncertainty // Judgment under uncertainty: Heuristics and biases / Ed. By Daniel Kahneman, Paul Slovic, Amos Tversky Cambridge, London, New York: Cambridge University Press, 1983 P.117- 128.

241. Vidick J.-L. Forward // Argumentation. Vol.4, No.4, Dordrecht, 1990.- P. 375

242. Walker M. Limited attention and discourse structure // Computational Linguistics.Vol. 22 № 2, 1996. P. 255 - 264.

243. Walker M.A. Discourse and Deliberation: Testing a Collaborative Strategy // Proceedings of the 15th conference on Computational linguistics (Kyoto, Japan) . -Vol. 2, Association for Computational Linguistics Morristown, NJ, USA, 1994. P. 1205-1211.

244. Walton D. Justification of Argumentation Schemes // Australian Journal of Logic.-№3,2005.-P. 1-13.

245. Walton D. Dialectical Relevance in Persuasion Dialogue // Informal Logic. -№19, 1999 a.-P. 119-143.

246. Walton D. What is Reasoning? What is an Argument? // Journal of Philosophy. -№87, 1990.-P. 399-419.

247. Walton D. The New Dialectic: A Method of Evaluating an Argument Used for Some Purpose in a Given Case // Protosociology. № 13, 1999 b. - P. 70 - 91.

248. Walton D. A New Dialectical Theory of Explanation // Philosophical Explorations. Vol. 7, № 1, Routledge, Taylor @ Francis Group, 2004. - P. 71 - 89.

249. Walton D. Profiles of Dialogue for Evaluating Arguments from Ignorance // Argumentation. № 13, Kluwer Academic Publishers, the Netherlands, 1999. - P. 53 -71.

250. Walton D. Enthymemes, Common Knowledge, and Plausible Inference // Philosophy and Rhetoric. Vol. 34, № 2, The Pennsylvania State University, University Park, PA, 2001. - P. 93 - 112.

251. Walton D. Alethic, Epistemic and Dialectical Models of Argument // Philosophy and Rhetoric. Vol. 26, № 4, The Pennsylvania State University, University Park, PA, 1993. - P. 302 - 310.

252. Walton D., Godden D.M. The Nature and Status of Critical Questions in Argumentation SchemesProceedings of a Conference at McMaster University, 18-21 May 2005, ed. David Hitchcock, Hamilton, ON, OSSA, 2005. P. 476 - 484.

253. Walton D., Reed C.A. Argumentation Schemes and Enthymemes // Synthese. -Vol. 145, № 3, Springer, 2005. P. 339 - 370.

254. Walton D.N. Argument Schemes for Presumptive reasoning. NJ, Mahwah: Lawrence Erlbaum Associates, 1996. 232 p.

255. Walton D.N. A Pragmatic Model of Legal Disputation // Notre Dame Law Review. Vol. 73, № 3, 1998. - P. 711 - 735.

256. Walton D.N. Burden of Proof// Argumentation. № 2, 1988. - P. 233 - 254.

257. Walton D.N., Krabbe E.C.W. Commitment in Dialogue. Basic Concepts of Interpersonal Reasoning. State University of New York Press: Albany, NY, 1995.223 p.

258. Walton D.N., Reed C.A. Argumentation Schemes and Defeasible Inferences // Working Notes of the ECAT2002 Workshop on Computational Models of Natural Argument / ed. by Carenini G., Grasso F., and Reed C.A. Lyon, 2002. - P. 45 - 55.

259. Wenzel J.W. Three perspectives on argument: rhetoric, dialectic, logic // Perspectives on Argumentation. Essays in Honor of Wayne Brockriede / ed. by Trapp R., Schuetz J. Illinois: Waveland Press, 1990. - P. 9 - 26.

260. Widmayer S.A. Schema Theory: An Introduction-http://chd.gse.gmu.edu/immersion/knowledgebase/strategies/cognitivism/SchemaThe ory.htm

261. Wilson D., Sperber D. Inference and implicature // Meaning and interpretation / Ed. by Travis Ch. Oxford, N.Y.: Basil Blackwell LTD, 1986. - P. 45 - 75.

262. Zukerman I., McConachy R., Korb K.B. Deciding What Not to Say: An Attentional-Probabilistic Approach to Argument Presentation // Proceedings of the Twentieth Annual Meeting of the Cognitive Science Society — Madison, Wisconsin, 1998.-P. 669-674.

263. Zwaan A.R. Situation Models: The Mental Leap Into Imagined Worlds // Current Directions in Psychological Science. Vol. 8, №1, 1999. - P. 15-18.

264. Zwaan R.A. Processing narrative time shifts // Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory and Cognition. Vol. 22, № 5 1996. - P. 1196 -1207.

265. Zwaan R.A., Rolf A. et al. Time in narrative comprehension // Psychology and Sociology of Literature / ed. by Schräm, D.H., & Steen, G.J., John Benjamins, Amsterdam, 2001. P. 71 - 86.

266. Zwaan R.A., Radvansky G.A. Situation Models in Language Comprehension and Memory // Psychological Bulletin. Vol. 123, № 2, 1998. - P. 162 - 185.

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04 диссертация на тему: Лингвопрагматические основания теории аргументации

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвопрагматические основания теории аргументации"

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Куликова, Ольга Викторовна

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвопрагматические основания теории аргументации"

Список научной литературыКуликова, Ольга Викторовна, диссертация по теме "Германские языки"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.04
диссертация на тему: Лингвопрагматические основания теории аргументации