автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лингвопрагматический потенциал этических кодексов российских банков и компаний

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвопрагматический потенциал этических кодексов российских банков и компаний"

На правах рукописи

ПОЛЯКОВА Елена Семеновна

ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКИЙ ПОТЕНЦИАЛ ЭТИЧЕСКИХ КОДЕКСОВ РОССИЙСКИХ БАНКОВ И КОМПАНИЙ

Специальность 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Белгород-2009

181 1

003471811

Работа выполнена на кафедре русского языка и методики преподавания ГОУ ВПО «Белгородский государственный университет»

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Шипицына Галина Михайловна

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Комарова Зоя Ивановна (г. Екатеринбург)

Ведущая организация: Московский государственный областной

университет

Защита состоится 18 июня 2009 г. на заседании диссертационного совета Д 212.015.03 по присуждению ученой степени доктора филологических наук при «Белгородском государственном университете по адресу: 308015, г. Белгород, ул. Победы, 85, корп. 17, зал заседания диссертационных советов.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Белгородского государственного университета по адресу: г. Белгород, ул. Победы, 85.

Автореферат разослан /V мая 2009 года Автореферат размещен на сайте: http://www.bsu.edu.ru

доктор филологических наук, профессор Туранина Неонила Альфредовна (г. Белгород)

Ученый секретарь диссертационного совета

Е. Н. Михайлова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертационное исследование посвящено изучению содержания, структуры и средств выражения прагматического потенциала текста этических кодексов как результата сложного взаимодействия нескольких дискурсивных линий. Этический кодекс - это документ, создаваемый корпорацией, компанией или банком для регулирования внутренних и внешних деловых отношений; он создается, в первую очередь, для достижения единых стандартов поведения сотрудников при возникновении конфликтных ситуаций в отношениях между разными участниками деловых отношений и для предупреждения таких ситуаций.

В настоящее время достаточно хорошо изучены проблемы, связанные с прагматикой художественного текста. Особенности лингвопрагматического содержания и способов его репрезентации в текстах других стилей и жанров, в частности в деловой документации, не получили еще должного освещения в языкознании. Теорию делового дискурса разрабатывали пока немногие исследователи, среди них И. В. Герасименко, И. С. Макарова, Т. Б. Назарова, И. М. Подгайская, И. А. Преснухина, И. Н. Пучкова, Т. В. Толстова. Мы полагаем, что изучение прагматической природы делового текста в зависимости от его жанровой принадлежности может оказаться научно перспективным.

Актуальность исследования обусловлена:

- изучением дискурса и текста нового для российской текстовой культуры жанра деловой (деловой - по сфере функционирования) речи - этических кодексов российских банков и компаний. К текстам этого жанра оказались далеко не во всем применимы теоретические установки, методические приемы и опыт анализа связного текста, накопленные лингвистикой, особенно стилистикой художественной речи.

- Необходимостью разработки малоизученного текстологического аспекта лингвистики вообще и прагматического потенциала текста в частности.

- Необходимостью лингвистического описания этических кодексов для определения их жанровых параметров и стилистической специфики, что может послужить основой для последующей выработки рекомендаций по повышению эффективности их воздействия на адресата в процессе деловой коммуникации, в том числе в сфере межкультурного и межгосударственного профессионального общения.

Объектом исследования являются тексты этических кодексов современных российских банков и компаний.

Предметом исследования являются особенности лингвопрагматического содержания и способы его выражения в текстах этических кодексов как артефактах корпоративной текстовой культуры современной России.

Цель исследования - выявление лингвопрагматического потенциала этических кодексов российских банков и компаний с позиций системно-деятель-ностного и антропоцентрического подходов. Достижению этой цели подчинено решение следующих задач:

1. Выработка метаязыка, в том числе терминологического аппарата, описания объекта и предмета исследования путем осмысления и обобщения лингвистических подходов, научных парадигм в определении основных понятий и категорий исследования. /

2. Определение типов и функций этических кодексов, создание их рабочей классификации.

3. Определение жанровых признаков этических кодексов разного типа.

4. Выявление системы пресуппозитивных факторов, обусловливающих лин-гвопрагматическое содержание этических кодексов.

5. Описание основных лингвопрагматических категорий этических кодексов различного типа:

а) описание категории модальности: выявление модальных смыслов и средств их выражения; . '

б) определение семантики и структуры категории оценки и средств их выражения;

в) определение контекстного содержания и средств его выражения в категориях эмотивности и экспрессивности;

6. Установление речевой стратегии и тактики авторов этических кодексов (в аспекте теории коммуникативного сотрудничества) в выражении своих пресуппозитивных целей сообщения;

7. Осмысление результатов анализа и разработка концептуальных перспектив дальнейшего исследования текстов деловой речи в аспекте лингвопрагматики.

Материалом исследования послужили этические кодексы российских банков и компаний. Общий объем проанализированного материала составил более 500 печатных страниц.

Специфика предмета исследования обусловила его междисциплинарный характер, и потому теоретическую основу работы составили труды в области:

- прагмалингвистики (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, Т.Г. Винокур, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, Ю.С. Степанов, И.П. Сусов);

- теории текста (Л.Г, Бабенко, М.М. Бахтин, Н.С. Болотнова, Н.С. Валгина, И.Р. Гальперин, Г.П. Грайс, Е.С. Кубрякова, Ю.А. Левицкий, A.A. Леонтьев, Т.М. Николаева, А.И. Новиков, В.В. Одинцов, А.Ф. Папина, З.Я. Тураева);

- лингвокультурологии (Т.В. Абрамова, Е.В. Астремская, С.Г. Воркачев, Б.И. Гаспаров, A.A. Зализняк, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Л.П. Крысин, В.А. Маслова, О.Г. Почепцов, A.B. Сергеева, И.А. Стернин);

- семантики и методов ее исследования (Н.Ф. Алефиренко, Л.М. Васильев,1 В.А. Звегинцев, С.Д. Кацнельсон, И.М. Кобозева, М.А. Кронгауз, Л.А. Новиков, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Г.М. Шипицына, Д.Н. Шмелев);

- функциональной грамматики (Ш. Балли, Е.И. Беляева, A.B. Бондарко, Е.М. Вольф, В.Н. Гридин, Г.А. Золотова, Л.Я. Зятькова, М.В. Колтунова, М.А. Кронгауз, Г.В. Колшанский; М.В. Ляпон, Т.В. Маркелова, Г.П. Немец, В.З. Панфилов, A.A. Потебня);

- стилистики (Л.Г. Барлас, В.В. Виноградов, М.Н. Кожина, Т.В. Матвеева, В.В. Одинцов, Л.М. Поляк, Д.Э.Розенталь).

Методологической базой исследования послужили: принцип системности языковых явлений и системный анализ, позволяющий вскрыть внутреннюю организацию изучаемого явления; положения о взаимосвязи и взаимообусловленности языка, истории и культуры народа, разрабатываемые в рамках лингвокультурологии (Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.З. Демьянков,

Е.С. Кубрякова, З.Д.Попова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин); системный подход к анализу лексики (В.В. Виноградов, A.M. Кузнецов, Э.В. Кузнецова, М.В. Никитин, В.М. Солнцев, И.А. Стернин, A.A. Уфимцева, Г.М. Шипицына, А.Н. Шмелев, Г.Е. Щур); концепция языковой личности (Ю.Н. Караулов), в соответствии с которой личность автора актуализируется посредством ее проявления в дискурсе.

Методы и исследовательские приемы: индуктивно-дедуктивный метод (для осмысления и систематизации теоретического материала, почерпнутого из специальной литературы); лингвокультурологическое комментирование семантического потенциала текста и реконструкция отдаленных (потенциальных) смыслов текста; графическое моделирование; элементы компонентного анализа; дистрибутивный анализ семантики сочетающихся слов; парадигматический анализ семантики слов на фоне лексико-семантической группы; статистическая обработка материала; элементы сравнительно-сопоставительного метода; элементы герменевтического анализа текста; приемы интерпретации, обобщения и классификации языкового материала; лингвистическое анкетирование с элементами свободного ассоциативного эксперимента для изучения особенностей восприятия смыслов этических кодексов его адресатом.

Научная новизна работы заключается:

в комплексном исследовании и системном описании языковых репрезентаций лингвопрагматического и семантического потенциала текста этического кодекса; в обращении к антропоцентрическому, функциональному, дискурсивному, коммуникативно-прагматическому подходам к анализу текстов этических кодексов и разработке исследовательских методик и приемов такого анализа; в отличие от других научных работ похожей проблематики нами впервые осуществлен анализ особенностей структуры и средств выражения лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности применительно ко всему тексту этического кодекса, а не к отдельным его высказываниям; в выявлении специфических структурных, семантических, типовых жанровых особенностей этического кодекса как нового и неизученного артефакта современной российской текстовой культуры; в определении и структурировании пресуппозиционных факторов, формирующих прагматику этического кодекса; в разграничении средств выражения лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности в зависимости от их реализации в том или ином дискурсивном регистре, организующем семантику и прагматику этических кодексов; в выявлении и описании имплицитных смыслов лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности применительно к текстам этических кодексов на фоне реалий действительности, реалий текста и пресуппо-зитивных факторов нескольких дискурсивных линий текстообразования.

Теоретическая значимость исследования заключается в том, что оно вносит определенный вклад в разработку теории текста: в работе показаны принципы построения текста как нескольких реализованных в нем дискурсивных стратегий и нескольких смысловых пластов, обусловленных различными, подчас противоречивыми, прагматическими целями и объектами воздействия. В исследовании осуществлен функциональный анализ основных категорий прагматики текста -модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности, что может способствовать

определению смыслов и форм их выражения для этих категорий применительно к текстам иных жанров.

Данное исследование было направлено также на поиск способов декодирования неявных смыслов текста с опорой на двойственную природу языковых и неязыковых знаков текста, что может способствовать дальнейшему развитию герменевтического аспекта в изучении механизмов создания и понимания текстов.

Предполагаем также, что наша оценка выбора тех или иных языковых средств авторами этических кодексов с учетом ментальных особенностей адресатов этих текстов может быть использована и при анализе иных жанров речи с опорой на антропоцентрически и лингвокультурологически ориентированные теории современной лингвистики.

Надеемся и на то, что проведенное исследование будет способствовать дальнейшему развитию жанровой стилистики русского языка XXI века, поскольку в качестве объекта исследования мы избрали малоизученный жанр деловой коммуникации.

Кроме того, исследование направлено на развитие и уточнение теории прагматики применительно к динамичной дискурсивной ауре текста и самому тексту как статичной реальности. Поскольку мы пронаблюдали (в связи с субъектом речи) иллокутивные силы высказывания в аспекте речевого сотрудничества коммуникантов, выразим осторожную надежду и на то, что наше исследование будет способствовать внедрению принципов коммуникативного сотрудничества в теорию риторики и культуры речи, что, на наш взгляд, обогатило бы эти дисциплины, работало бы на повышение культуры речи в российской деловой коммуникации.

Практическая значимость исследования состоит в возможном применении его результатов при разработке спецкурсов и спецсеминаров по прагматике текста, по модальности текста, функциональной грамматике и общей теории текста. Материал диссертации может быть востребован при создании современных учебных пособий по стилистике и культуре речи, по нормам коммуникации в сфере делового общения, по нормам организации межкультурного и межгосударственного диалога, по правилам коммуникативного сотрудничества в сфере бизнеса. Практическим приложением работы является возможность создания рекомендаций для настоящих и будущих авторов этических кодексов, поскольку при написании такого рода документов необходимо заранее сориентироваться на возможные реакции адресатов, знать условия и причины возможных коммуникативных просчетов и неудач.

Положения, выносимые на защиту:

1. Этические кодексы - это произведения особого жанра в новейшей текстовой культуре России, отражающие социальные роли участников деловых отношений в сфере бизнеса и банковского дела.

2. Категориальные признаки этического кодекса характеризуют его как сложный прагматически нагруженный продукт дискурса с многослойным смысловым пространством.

3. Лингвопрагматический потенциал этического кодекса зависит от системы реализованных и потенциально возможных воздействующих на адресата смыслов

текста. Они в большей или в меньшей степени актуализируются в различных фрагментах кодекса в зависимости от жанровых особенностей текста, дкскурсив-но-речевой стратегии и коммуникативной тактики субъекта речи, обусловленных целевой установкой сообщения, характером деловых отношений между субъектом и адресатом речи, конкретными условиями и ситуацией общения.

4. Важнейшими категориями, выражающими прагматику этического кодекса, являются категории модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности.

5. Прагматически нагруженное содержание в текстах этических кодексов выражается не только вербально, но и другими способами передачи явных и скрытых целей высказывания и его иллокуции. Кроме того, часть важнейшего для прагматического потенциала этического кодекса смысла (причем, как вербального, так и невербального) передается не эксплицированными, а имплицированными способами.

6. Материалы и выводы проведенного исследования могут стимулировать дальнейшие разыскания в области смыслового наполнения и прагматического потенциала текстов современной деловой сферы деятельности россиян.

Апробация работы. Основные результаты диссертационной работы были представлены в докладах на международных, всероссийских, региональных межвузовских конференциях и семинарах: Международной научно-практической конференции «Журналистика и медиаобразование в XXI веке» (Белгород, сентябрь 2006 г.), Всероссийской научной конференции «Современные тенденции функционирования русского языка и культура речи вузовского преподавателя» (Белгород, ноябрь 2006 г.), межвузовской научно-практической конференции «Проблемы теории и методики преподавания русского языка как культурной ценности» (Махачкала, декабрь 2007 г.), Международной конференции «Активные процессы в современной грамматике» (Москва, июнь 2008 г.). Материалы исследования нашли отражение в 8 публикациях автора, из которых 1 - в сборнике, рекомендованном ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка специальной литературы, списка использованных словарей, списка этических кодексов и приложения.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется объект и предмет исследования, обосновываются его актуальность, научная новизна, теоретическая и практическая значимость, формулируются основная цель и конкретные задачи, называются исследовательские методы, излагаются положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Теоретические основы лингвопрагматического исследования текста этического характера» посвящена рассмотрению понятия текст вообще и текст этического кодекса как объект изучения с позиций прагматики, вьивлению типов, функций и признаков жанра этических кодексов.

Установлено, что этический кодекс - это свод правил и норм поведения, которыми должны руководствоваться члены делового сообщества. С помощью этого документа задаются определенные модели поведения, единые стандарты отношений и правила совместной деятельности. Необходимость этического обоснования того или иного действия появляется тогда, когда у руководителя или со-

трудника возникает подозрение, что какое-то решение может нарушить стандарты деловой морали. Объективной причиной создания этического кодекса является конфликт интересов участников деловых отношений, в частности, работодателя и его сотрудников, компании и ее клиентов, компании и ее конкурентов. Конфликтность отношений в сфере бизнеса и противоречивость интересов всех его участников обусловлена многогранной противоречивостью самой жизни, которая не может быть устранена с помощью языка, также не лишенного противоречий.

И. А. Стерниным и Н. Ф. Панферовой определены основные функции этических кодексов: . '

1. Функция репутационная: кодекс как инструмент корпоративного РЯ повышает инвестиционную привлекательность компании.

2. Функция управленческая: повышение эффективности деятельности сотрудников осуществляется путем регламентации приоритетов во взаимодействии со значимыми внешними группами; определение порядка принятия решений в сложных этических ситуациях; указание на неприемлемые формы поведения.

3. Функция развития корпоративной этики: кодекс транслирует ценности компании всем сотрудникам, ориентируя их на единые корпоративные цели, тем самым повышает корпоративную идентичность.

К вышеназванным положениям мы можем добавить признаки этических кодексов, выявленные нами в процессе их анализа:

1) многосторонний полифонизм (полифонизм - термин М. М. Бахтина) текста. Полифонизм в данном случае проявляется, во-первых, в многоголосии и авторов, и адресатов (поскольку в создании кодексов принимают участие представители разных сторон), и во-вторых, в необходимости языкового выражения в одном тексте обычно полярных интересов различных заинтересованных структур. Например:

Кодекс корпоративной этики сотрудника Сбербанка России - это свод правил, в котором описаны нормы нашего поведения, наши обязательства и ответственность перед банком, обществом, клиентами, друг перед другом [ЭК СБ РФ];

2) Рекламный характер коммуникативного намерения авторов. Этот признак -один из важнейших, поскольку обязательный структурный элемент любого этического кодекса - Предисловие (иначе - Преамбула, Вступление, Введение) не только и не столько поясняет необходимость и цели создания такого документа, сколько позиционирует определенным образом ту или иную компанию. Например:

Нам доверяют самое ценное - уверенность в будущем. Бизнес, основанный на доверии, обязывает нас быть нравственно честными и социально ответственными по отношению к тем, кто способствует обеспечению стабильности и процветанию нашего бизнеса [ЭК СГА];

3) Признак, традиционно обозначаемый как дополнительные интенции говорящего, применительно к жанру этического кодекса можно назвать признаком ориентированности на определенные способы действия, так как любой этический кодекс в более или менее жесткой форме регламентирует образ и способы действий сотрудников банков или компаний. Например:

Сотрудник может предлагать корректировку задачи, уточнять сроки и ресурсы для ее выполнения. В случае отсутствия предложений и уточнений со стороны сотрудника, задача считается принятой. Принятая задача должна быть выполнена [ЭК Холдинга RBI];

4) Нераздельность автора и адресата речи, поскольку этический кодекс регулирует не только внешние, но и внутрикорпоративные отношения. Например:

Удовлетворение потребностей клиентов — первоочередная задача членов Ассоциации. Члены Ассоциации стремятся предоставлять услуги с максимально возможным высоким уровнем качества [ЭК РАДМ];

5) Тип межличностного взаимодействия коммуникантов (термин Н. А. Седовой). Рассматривать этот признак применительно к жанру этического кодекса необходимо с учетом русской ментальности и других историко-культурных факторов. Первые такие кодексы представляли собой продукт адаптирования аналогов западной текстовой культуры, и российские их авторы вынуждены лавировать между западными стандартами деловых отношений и традиционным русским подходом к ведению дел, при котором важнейшую роль играют не законы и стандарты, а личные взаимоотношения деловых партнеров, а также особое отношение ко времени и способам получения информации. Например:

Взятые обязательства необходимо выполнять вовремя, но плохо выполненная работа - хуже, чем задержка срока. Лучше заранее предупредить о невозможности выполнить задачу в срок, чем выполнить ее некачественно [ЭК Холдинга RBI].

Выявленные признаки этических кодексов - следствие структурных и функциональных особенностей этого жанра, на основании которых мы условно разделили все кодексы на две группы: 1) профессиональные; 2) корпоративные.

В части I главы II «Лингвопрагматическое содержание этических кодексов и средства его выражения» предлагается модель структурирования прагматического потенциала этических кодексов, отражающая взаимосвязанные факторы креативной, модальной и эмоционально-оценочной деятельности авторов и адресатов кодексов.

Выявлено, что прагматику текстов этических кодексов во многом определяет так называемая корпоративная картина мира. Это подтверждает наше предположение, что этический кодекс есть сложный по структуре дискурсивный продукт, в процессе создания и интерпретации которого реализуется несколько дискурсивных регистров. Среди других факторов, обусловливающих лингвопрагматическое содержание этических кодексов, или пресуппозитивных факторов, мы назвали и проанализировали такие: объективная действительность, определяющая «театр действий»; фоновые знания коммуникантов; коммуникативно-целевая установка высказывания; языковая картина мира адресата этического кодекса и дискурсивные регистры его пресуппозитивных стратегий. Эти факторы определяют основные элементы содержания и структуры этического кодекса; они значимы как в процессе создания, так и в процессе усвоения содержания документа различными социальными группами адресатов.

Часть 2 главы II посвящена анализу особенностей структуры и средств выражения лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности применительно к текстам этических кодексов.

В разделах 2.1 - 2.1.3 части 2, анализируя категорию модальности, мы предположили, что модальность текста не есть механическая сумма модальностей высказываний, его составляющих. Когда значения модальности выносятся за пределы предложения-высказывания в текст и речевую ситуацию, «прагматика данной категории значительно расширяется и на передний план выдвигается сам акт коммуникации, т.е. взаимоотношения автора и читателя» (Валгина Н. С.). Акт коммуникации и речевые действия коммуникантов обусловлены пресуппозици-онными задачами реализуемого в тексте дискурса. Для текстов этических кодексов это положение особенно актуально, если учесть, что с общеметодологических позиций основную цель общения можно определить как желание управлять поведением собеседника.

Анализируя профессиональные этические кодексы, априори мы предполагали, что их модальное содержание ограничивается значениями желательности/нежелательности, одобрения/неодобрения и реальности/нереальности чего-либо. Однако проведенный анализ показал, что определенные комбинации лексических и грамматических значений глагольных словоформ порождают и другие, в частности, имплицитные модальные значения. Ведущим из них оказалось значение обязательности того или иного действия или состояния, причем обязательности постоянной, не приуроченной к определенному времени, например:

Мы убеждены, что честная конкуренция в нашем бизнесе является залогом доверия к страхованию как со стороны потребителя, так и всего сообщества в целом <...> Государство и общество заинтересованы в стабильности нашего бизнеса, так как наша услуга обеспечивает восстановление потерянной собственности, сохранение благополучия семьи и личности, что является основным устоем государства [ЭК СГА].

В данном высказывании авторы этического кодекса стремятся использовать ту лексику, семантика которой изначально базируется на модальном значении одобрения, дополненном элементами положительной оценки: выражение честная конкуренция может быть прочитано как конкуренция «правильная», а тот факт, что такая «правильная» конкуренция является залогом доверия к страхованию, указывает на честную конкуренцию как на необходимый, важнейший элемент бизнеса. Понятие стабильности бизнеса в представлении потенциальных клиентов - это почти полная уверенность в его надежности, прибыльности, качестве. Когда же в стабильности того или иного дела заинтересованы государство и общество, причем потому, что услуга обеспечивает сохранение благополучия семьи и личности, то выражение в целом приобретает модальное значение уже не просто одобрения деятельности компании, а прямого указания на необходимость, обязательность этой деятельности как условия для процветания семьи, всего общества и даже государства. Становится очевидным тот факт, что рекламный дискурс обеспечивает этическому кодексу саморекламу как одну из (не называемых прямо) целей его создания. Стремление авторов этических кодексов представлять свою компанию в выгодном для нее свете накладывает отпечаток на мо-

дальное содержание кодексов: эксплицитные модальные значения желательности либо одобрения дополняются в контексте имплицитными модальными смыслами обязательности, необходимости, поддержанными лексикой, содержащей семы значений надежности, стабильности общества в целом (личность, семья, общество, государство).

Этот вывод утвердил нас в мысли о том, что этический кодекс есть сложный по структуре результат дискурса, реализуемый по-разному в зависимости от того, отношения с «внутренними» или «внешними» участниками бизнеса регламентирует тот или иной раздел документа.

В структуре модального содержания этических кодексов профессионального типа особое место занимает прием авторизации, связывающий достоверность информации с ее источником. Реализуется этот прием, как правило, лексическими и синтаксическими средствами. Например:

Мы понимаем, что благополучие нашего бизнеса напрямую зависит от доверия потребителя, так как полезность приобретенного продукта наш потребитель может оценить только в будущем, и только в результате страхового события <...> Мы ценим то доверие, которое оказывают наши акционеры, доверившие нам не только свой капитал, но и своюрепутацию<...> [ЭК СГА].

В данном примере наблюдается используемый и в других этических кодексах принцип построения предложения: нераспространенное (или распространенное лишь одним второстепенным членом) главное с глаголом-сказуемым в форме изъявительного наклонения, настоящего времени, которое выражает объективное модальное значение реальности происходящего в настоящем; и одно или несколько придаточных, лексическое наполнение которых снижает это значение реальности, делает то или иное действие достоверным только при определенных условиях. Лексический состав высказываний обеспечивает тот же эффект: значения слов главного предложения включают в свою семантику семы положительного (для любого человека) действия - понимаем, ценим, убеждены, которые затем снижаются оборотом полезность приобретенного продукта наш потребитель может оценить только в будущем.

Корпоративные этические кодексы отличаются конкретностью, точностью формулировок, имеют более сложную и весьма разнообразную структуру, поэтому выявление особенностей их модального содержания невозможно без анализа модальностей отдельных структурных элементов текста. Соотношение композиционных элементов этических кодексов само по себе уже придает тексту в целом определенную модальную окраску, заданную, как правило, в первом из разделов - Общих положениях (Преамбуле, Введении):

Дорогие коллеги!

Перед Вами Кодекс корпоративной этики сотрудника Сбербанка России. Это свод правил, в котором описаны нормы нашего поведения, наши обязательства и ответственность перед банком, обществом, клиентами, друг перед другом.

Не будет преувеличением сказать, что мы с Вами трудимся в особенном, уникальном банке. Ту роль, которую он на протяжении всей своей истории играл для экономики страны, нельзя недооценивать. Так или иначе, но наши успехи - результат того, что многотысячный коллектив нашего банка, работаю-

щий в самых разных регионах Отчизны, всегда выступал как большая семья, сообщество единомышленников, сплоченных общими идеями, общими корпоративными ценностями и нравственными принципами.

Сегодня Сбербанк России - признанный лидер российской банковской системы, занимающий высокие места в мировых рейтингах. Я уверен, что Кодекс корпоративной этики поможет нам поддерживать и укреплять авторитет нашего банка, показывать пример надежной и профессиональной работы [ЭК СБ РФ].

В приведенном выше обращении Председателя Правления Сбербанка России, которое и играет роль Введения, преимущественно лексическими средствами (1особенный, уникальный банк; роль для экономики страны нельзя переоценить; Сбербанк — признанный лидер банковской системы; показывать пример; надежная и профессиональная работа) ярко выражено модально-оценочное значение высокой значимости, необходимости, важности деятельности банка в прошлом, настоящем и будущем как для государства в целом, так и для отдельного человека (в том числе для потенциального клиента). Эти смыслы подчеркиваются и сочетанием разностилевой лексики (Отчизна, признанный лидер, мировые рейтинги -книжн., публ.; экономика страны, банковская система - книжн., делов.), и употреблением стилистических (контекстных) синонимов (большая семья, многотысячный коллектив, сообщество единомышленников.), и использованием вводных конструкций (Не будет преувеличением сказать).

Именно в Общих положениях (Введении, Преамбуле) наиболее отчетливо звучит регистр рекламного дискурса, позволяющий авторам этических кодексов позиционировать банк для клиентов и деловых партнеров с привлекательной стороны.

В некоторых этических кодексах во Введении используется прием эвфеми-зации. Так, поясняя назначение и структуру Кодекса Деловой этики Международного Московского Банка, его авторы поясняют:

Его (кодекс) характеризует особая логика - он вовлекает читателя на эмоциональном и рациональном уровнях и, таким образом, подводит его к выводам, своим ключевым идеям [ЭК ММБ].

Помня об одной из основных дискурсивных стратегий этического кодекса -рекламной - данный пример можно прочесть следующим образом: вовлекает читателя, подводит его к выводам, своим ключевым идеям то есть насаждает, навязывает собственную точку зрения, заставляет действовать по определенным правилам, поскольку, как мы отмечали, основное модальное содержание Введения любого этического кодекса - это внушение информации о значимости, необходимости, реальности деятельности банка или компании в прошлом, настоящем и будущем. Интересно, что дальнейший контекст строится на приеме обратном -деэвфемизации, и то, что ранее вуалировалось, называется уже прямо:

Кодекс можно читать и толковать на двух разных уровнях...

На первом уровне рассматривается только суть проблем, с которыми мы сталкиваемся. Второй уровень, который мы назвали Матрица, дает нам примеры реализации этических норм в конкретных действиях путем сопоставления корпоративных ценностей с нашим поведением по отношению к каждой группе лиц, с которыми взаимодействует Банк. Таким образом, в каждом конкретном

случае мы можем оценить, насколько полно и последовательно в своем поведении мы реализуем корпоративные этические стандарты [КДЭ ММБ].

Особое внимание обращает на себя название раздела - Матрица. Это слово латинского происхождения имеет исходное значение «источник», а в «Толковом словаре русского языка» С. И. Ожегова и Н. Ю. Шведовой определяется в том числе и как «зеркальная копия печатной формы, служащая для отливки стереотипов». В сознании обывателя, во многом определяемом средствами массовой информации вообще и кинематографом в частности, матрица - это определенный, заданный кем-то, стереотип поведения, предписывающий «быть как все». Таким образом, уже название данного раздела несет модальную нагрузку долженствования, необходимости «играть по правилам» по отношению к адресатам этического кодекса, а дальнейший контекст еще более ясно выявляет это модальное значение.

Обязательный структурный элемент корпоративного этического кодекса -раздел, посвященный взаимоотношениям с клиентами банка либо компании. Этот раздел может называться «Клиенты Банка», «Отношения с клиентами», «Клиент -прежде всего», «Клиенты и деловые партнеры» и тому подобное, но при любом варианте названия неизменными остаются лаконизм и точность формулировок, максимальная приближенность текста к деловой речи. Все эти приемы должны, вероятно, создавать общий модальный фон со значением четкости, объективности действий компаний по отношению к клиентам в настоящем и будущем. Однако семантический анализ контекстов выявляет имплицитные оттенки модальности, создающие иную модальную картину этих разделов. Например:

Взаимоотношения сотрудников с клиентами Банка строятся на основе доброжелательности и стремления предоставить клиентам максимальный сервис и высокую профессиональную компетентность в обслуживании.

Обслуживание клиента сотрудниками может осуществляться только в пределах данных клиентом поручений и договорных обязательств.

Сотрудники не должны создавать для клиента такие условия обслуживания, которые наносят ущерб интересам Банка и/или ущемляют права других клиентов [ЭК СБ РФ].

В данном примере обращает на себя внимание обилие лексики, принадлежащей деловой речи (предприятия любой формы собственности, кредитные организации, условия обслуживания, договорных обязательств, высокую профессиональную компетентность, обслуживание клиента), создающей модальность объективности, реальности декларируемых действий по отношению к клиентам. В этом контексте единственное слово, имеющее оценочно-экспрессивную окраску -доброжелательность (основа взаимоотношений) - теряет значение личного положительного отношения к кому-либо, приобретая вместо него отгенок отношения «дежурного», «хорошего по обязанности», а в сочетании со следующим выражением - Сотрудники не должны создавать для клиента такие условия обслуживания, которые наносят ущерб интересам Банка - снижает общую для раздела модальность объективности, реальности действий по отношению к клиентам до значения «объективно постольку, поскольку необходимо для банка и не ущемляет его интересов».

Корпоративные кодексы, как правило, содержат разделы, посвященные определению оснований для наложения ответственности и соответствующих мер порицания. Среди модальных значений порицания, неодобрения и прямого запрета ведущее место принадлежит значению запрета, которое выражается в корпоративных этических кодексах, как правило, лексическими средствами и отличается высокой степенью категоричности.

Самое частотное средство выражения модального значения запрета в этических кодексах - употребление модальных глаголов исключается), запрещается) часто в сочетании с существительными, имеющими семантику отрицательного, нежелательного события. Например:

В своей деятельности КБ «Энерготрансбанк» исключает...нарушение действующего законодательства, норм нравственности и правил делового оборота; ущемление чьих-либо прав, законных интересов и достоинства; причинение ущерба собственному достоинству; участие в незаконных и (или) безнравственных акциях; распространение или угрозу распространения недостоверных сведений, порочащих деловую репутацию других кредитных организаций, применение или угрозу применения насилия и иных незаконных и(или) безнравственных способов ведения банковского дела [ЭК КБ «Энерготрансбанк»].

Приведенные высказывания, окрашенные модальностью запрета с высокой степенью категоричности, иллюстрируют дискурсивные регистры «отношения внутри компании» и «действия по отношению к компании». Там же, где происходит смена регистров дискурса и реализуется стратегия «компания и прочие лица, втянутые в отношения с компанией условиями рынка как формы экономической деятельности», модальные значения запрета, порицания выражаются преимущественно имплицитно и более мягко, используются формулировки, допускающие достаточно произвольное толкование, и при этом широкое применение получает прием эвфемизации.

Итак, основные средства выражения модальности в текстах этических кодексов: использование композиционных приемов научного стиля; использование глаголов в форме инфинитива (не имеющего категории наклонения, но приобретающего его значения в контексте); определенные комбинации лексических средств; использование деловой фразеологии; использование лексики, семантика которой изначально базируется на модальном значении одобрения, дополненном семами положительной оценки; использование глагольных форм изъявительного наклонения настоящего времени, не приуроченного к моменту речи. Сочетание различных средств выражения модального значения реальности действия в настоящем и будущем придает тексту в целом высокую степень категоричности, с одной стороны, и вуалирует его препозициональный смысл, - с другой.

Разделы 2.2 - 2.2.3 части 2 посвящены анализу особенностей структуры и содержания категории оценки применительно к тексту этического кодекса.

Оценка - стилеобразующий и жанроформирующий фактор этических кодексов - начинает играть свою роль уже на начальной стадии создания текста и проявляется в отборе фактов и явлений профессиональной или корпоративной жизни и в их описании под определенным углом зрения, в выборе для этого специфических языковых средств, причем «отбор всех языковых средств произво-

дится под большим или меньшим влиянием адресата и его предвосхищаемого ответа» (М. М. Бахтин).

Выраженная авторами кодексов тем или иным способом оценка не только определяет отношение адресата к событию, факту, действию, человеку, но и ориентирует его на определенный образ действий. Языковые средства оценки прямо связаны с субъектом речи, отражают его вкусы и интересы, поэтому регулярно употребляются в высказываниях, соответствующих ситуации выбора (принятия решения) и побуждения к действию. «Оценка тесно связана с коммуникативной целью речевого акта, программирующего действия» (Арутюнова Н. Д., Падучева Е. В.). Эти выводы ученых подтверждают и тексты этических кодексов:

Качество продуктов Компании складывается из качественной работы каждого сотрудника. От качества работы сотрудника зависят его профессиональная репутация и авторитет. Взятые обязательства необходимо выполнять вовремя, но плохо выполненная работа -хуже, чем задержка срока. Лучше заранее предупредить о невозможности выполнить работу в срок, чем выполнить ее некачественно [ЭК Холдинга RBI].

Оценивая данный контекст с лингвокультурологических позиций, считаем, что пример содержит дополнительную информацию, называемую И. Р. Гальпериным содержательно-подтекстовой. Она представляет собой скрытую информацию, извлекаемую из текста благодаря способности языковых единиц порождать ассоциативные и коннотативные значения. Такая информация «возникает в силу свойственной нашему сознанию привычки связывать изложенное вербально с накопленным личным или общественным опытом» (Гальперин И. Р.). Возвращаясь к приведенному примеру {...плохо выполненная работа-хуже, чем задержка срока), отметим, что в нем звучит не только эксплицитно выраженная отрицательная оценка (плохо, хуже), но и явное указание на желательный образ действия, а его содержательно-подтекстовая информация заключается в сообщении о том, что авторами кодекса допускается невыполнение работы в срок, что вполне соответствует особенностям российского менталитета и системы ценностей россиян.

Характер рассматриваемых текстов, их функциональное назначение определяют особенности выражения субъекта оценки, который в этических кодексах является бинарным. Первый элемент назван выше и выражен эксплицитно - это авторы кодекса либо коллектив компании в целом. Второй элемент субъекта оценки не определяется прямо, а указывается имплицитно, он выявляется из контекста:

Мы - Компания, ориентированная на клиента. Мы изучаем потребности клиентов и профессионально создаем качественные продукты, отвечающие их потребностям [ЭК Холдинга RBI].

То есть, для компании хорошо то, что хорошо для клиента, покупателя ее продукции, и оценка, таким образом, дается имплицитным субъектом - потребителем услуг. Значение прилагательного качественные, содержащее семы положительной для каждого оценки, в контексте трансформирует оценочный смысл со знаком «+», и высказывание в целом может интерпретироваться так: «качественно то, что устраивает клиента, а не то, что объективно качественно».

Обязательный элемент структуры категории оценки - ее объект. Специфика текстов этических кодексов такова, что в них зачастую сливаются воедино объект

оценки и оценочное содержание (предикат оценки) в силу того, что оцениваемый объект выступает не только носителем, но и выразителем оценочной значимости контекста. Например:

Контакты с потенциальным клиентом должны осуществляться в разумной манере и в часы, исключающие нарушение права на частную жизнь [ЭК АКПП].

Здесь объект оценки - манера общения с клиентом, которая должна быть разумной. Семантика слова разумный содержит сему положительной оценки, разумный - это «хороший для каждого». Однако это слово лишено юридической определенности. Как и во многих других примерах, декларируемая забота о клиентах скрывает желание авторов кодекса оставить за собой достаточную свободу действий: ведь какая именно манера окажется разумной, определяют сами сотрудники компании. В этом заключен имплицитный потенциал оценочного значения.

Часто в этических кодексах оценочную нагрузку несут уже не только отдельные слова контекста, а высказывание в целом.

ЭК СГА дает следующий пример, позволяющий нам опереться на анализ системной парадигматики в лексике:

Мы понимаем, что благополучие нашего бизнеса напрямую зависит от доверия потребителя, так как полезность приобретенного продукта наш потребитель может оценить только в будущем, и только в результате страхового события, то есть когда случается беда.

В семантической структуре слова беда есть яркая сема отрицательного оценочного значения. Беда - это событие со знаком «минус». Однако в контексте «минус» превращается в «плюс»: беда клиента обеспечивает благополучие нашего бизнеса. Данный пример прекрасно иллюстрирует использованный авторами этического кодекса прием деэвфемизации высказывания. Канцелярское выражение, вуалирующее суть явления, страховое событие, им представляется неэффективным для привлечения клиента, потому что оно не возбуждает чувства опасности, тревоги, как это способно сделать слово беда с яркой денотативной семой «несчастье, горе, большая опасность». Аппелирование к сильным чувствам потенциальных клиентов осуществлено переходом с канцелярско-делового стиля на эмоциональный разговорный, с манерой объяснить клиенту суть дела «по-человечески».

Таким образом, основным языковым средством выражения значений оценки является сочетание собственно оценочной лексики и лексики нейтральной, приобретающей оттенки оценочных смыслов в контекстах: нейтральное слово часто указывает на важнейшую роль содержательно-подтекстовой информации при интерпретации текстов этических кодексов, поскольку контекст - мощный механизм формирования нужной оценки у нейтральной номинации.

В разделах 2.3 - 2.3.2 части 2 анализируются категории эмотивности и экспрессивности в аспекте прагматического потенциала текста и определяется состав эксплицитных и имплицитных выразителей конкретных смыслов этих категорий.

В этических кодексах, являющихся письменными текстами, ритмико-интонационные средства эмотивности реализуются ограниченно, что подтвержда-

ет вывод ученых по этому поводу: «В письменном тексте невозможна мелодика и тембр, информация о темпе, паузации и акцентуации скудна и выводится в основном из синтаксических структур» (Романов Д. А.). Тем не менее этические кодексы обладают некоторыми средствами выражения эмотивности, причем, как упоминалось выше, одни и те же средства зачастую формируют прагматику этического кодекса в целом и имеют отношение ко всем его прагматическим категориям. Эти средства выражения эмотивности и эксрессивности по частотности проявления и своему качеству не совпадают со средствами выражения этих же категорий в устной речи и в художественном тексте. В качестве основных выразителей эмотивности и экспрессивности текстов этических кодексов мы называем следующие: 1) форму речи этического кодекса (письменная), 2) вид текста (это всегда оформленный документ, обычно в виде специальной брошюры, имеющий цельный и законченный характер), 3) сам жанр и название документа (кодекс).

Кроме того, нами анализируются и такие выразители категорий эмотивности и экспрессивности, как особенности дизайна, графическое оформление этических кодексов, особенности пунктуации (употребление отдельных знаков препинания и их частотность).

Д. А. Романов отмечает, что в графическом виде паузационный ритм просматривается не всегда, но в некоторых случаях его можно выделить. Это действительно возможно, как правило, применительно к простым биноминативным предложениям, следующим друг за другом, с параллельными синтаксическими структурами, когда ритм организуется регулярностью пауз в предложениях: Сбербанк России -лидер банковской системы России.

Сбербанк России — банк общенационального масштаба.

Сбербанк России - лицо банковской системы России на международном рынке.

Сбербанк России — это универсальный коммерческий банк.

Сбербанк России — это социально значимый банк [ЭК СБ РФ].

Будучи синтаксически простыми, биноминативные предложения являются семантически емкими и продуктивными; особенность их структуры - наличие двух опорных компонентов, определенным образом связанных и содержащих основную смысловую нагрузку. Такие безглагольные биноминативные предложения, похожие на афоризмы, на содержательном уровне сохраняют трехчленную структуру и условно-следственную связь. В них событийность претерпевает некоторые изменения, получая свернутый характер. Конструкция в какой-то степени теряет полипредикативность, так как отсутствуют формальные признаки выражения категории времени, хотя синтаксически ее план сохраняется.

В приведенном выше примере категория времени материально не выражена (здесь нулевая связка - бытийные глаголы в настоящем времени есть, является). Использование такой синтаксической конструкции в общем контексте этического кодекса несет определенную лингвопрагматическую эмоциональную нагрузку, а именно - выражает чувство уверенности авторов кодекса в неизменности, постоянстве, «вневременности» данных в кодексе характеристик СБ РФ, чему способствует употребление нулевой связки - глагола в настоящем времени, не приуроченного к моменту речи. Сочетание формулировок-лозунгов и четкого ритма должны создавать торжественный пафос, приподнятое настроение у чигателей.

Такие чувства должны не только убедить клиента в незыблемости СБ РФ, но вызвать у него эйфорию торжества по поводу удачного выбора места размещения своих капиталов.

Обращает на себя внимание и такой прием выражения эмотивности и экспрессивности, как повтор субъекта оценки - Сбербанк России, поскольку «любой повтор - обязательное условие возникновения эмоциональной тональности, а повторная номинация - ее сильное и действенное средство» (Бабенко Л. Г.).

Рассмотренные выше примеры иллюстрируют средства выражения эмотивности и экспрессивности, традиционно сеотносимые с художественным текстом. Мы же исследуем тексты особого жанра, нового явления в российской текстовой культуре. Нами было отмечено, что лингвопрагматическое содержание кодексов в большой степени определяется корпоративной картиной мира их создателей. Однако и процесс восприятия такого рода текстов, как правило, носит ярко выраженный избирательный характер. Эта избирательность определяется интеллектом, ценностными предпочтениями, интересами, общей направленностью личности, способами постижения действительности, духовными запросами, а также лингвистической компетенцией, обусловливающей знание способов кодирования информации, которые позволяют использовать языковые ресурсы для извлечения личностно-значимого смысла, подтекста. Например:

Кодекс корпоративной этики разработан на основе общепризнанных принципов и норм международного права, российского законодательства, традиций русского купечества и обычаев делового оборота [ККЭ ОАО АБ «Южный Торговый Банк»].

На фоне всех этических кодексов весьма экзотично выглядит сочетание слов традиции русского купечества. Эти традиции не носили абсолютно позитивного для клиентов и партнеров характера, что подтверждает классическая художественная литература. Однако этот вывод опровергли данные проведенного нами лингвистического анкетирования с элементами свободного ассоциативного эксперимента. Реципиентам разного пола, возраста и социального положения были предложены вопросы «Какими были купцы в деловых отношениях?» и «Откуда Вы получили эти знания?». Ответы анкетируемых показали, что информанты, принадлежащие к старшему поколению, оценивают купечество традиционно, как хищников, рвачей, стремящихся обогатиться любым способом, в том числе разбоем, убийством; купцы «надуют» любого, обчистят до нитки, поскольку они безжалостны в скаредности. Представители этой группы информантов помнят пьесы А.Н. Островского и поставленные по ним спектакли, романы В. Шишкова «Угрюм - река» и В. А. Гиляровского «Москва и москвичи», обладают общими фоновыми знаниями, сформированными на основе советской идеологии.

Молодые люди, участвовавшие в анкетировании, во-первых, не знакомы с классической литературой, и, во-вторых, выросли в ином, нежели старшее поколение, социокультурном пространстве, воспитаны на других принципах, в основе которых - стремление к личному благосостоянию. Поскольку фоновые знания о купцах у них отсутствуют, то в ответах они исходили из здравого смысла, который и определяет индивидуальное содержание того или иного слова. Для представителей молодежи купец - это скорее положительный образ: купец - это чело-

век, обладающий такими качествами, как умение «делать деньги», «чувствовать» собеседника; он способен к жертвенным поступкам. Хотя реципиенты и допускали возможность проявления в деловом облике купцов доли безнравственности, неразборчивости в средствах достижения цели, эти качества комментировались ими скорее как допустимые, чем как отталкивающие. Очевидно, что авторы кодекса хорошо знают круг возможных интерпретаторов этого текста. Молодое поколение не воспримет этот контекст однозначно и тем более отрицательно. Наш вывод: с учетом ностальгического и романтического представления о морали рынка в современных условиях, приведенная фраза о традициях купечества может сработать в нужном для авторов кодекса направлении.

Этические кодексы содержат контексты, дающие основание говорить о выражении авторами корпоративных чувств в рамках презентируемой картины мира той или иной компании или банка. Наши наблюдения за прагматическим потенциалом лексем и их смыслом выявили чувства «внутрикорпорационные» и чувства по отношению к «внешним» участникам бизнеса и клиентам. Они отражают стремление авторов этических кодеков «развести» «внешнюю» и «внутреннюю» жизнь компании. В связи с «внутренней» жизнью банка или компании, обусловленной корпоративной картиной мира, отмечаем выражение чувства ответственности каждого члена коллектива за соблюдение положений этического кодекса и работу компании в целом, чувство сопричастности важному делу, корпоративной гордости. Набор таких чувств выражен лексическими средствами:

Работники ВТБ преданы общему делу и стремятся к достижению поставленных целей [ЭК ВТБ]; или:

Настоящий Кодекс содержит общеобязательные правила поведения, распространяющиеся на всех Сотрудников Банка, независимо от уровня занимаемой ими должности [ККЭ ОАО «Альфа-Банк].

Регламентируя взаимоотношения компаний с «внешним миром» (партнерами, конкурентами, клиентами), авторы кодексов стараются выдерживать нейтральный, деловой тон изложения, строгость и лаконизм формулировок, потому языковые средства выражения таких чувств иные:

Наши отношения с Клиентами, деловъши партнерами и представителями органов государственной и муниципальной власти строятся на принципах добросовестности, честности, профессионализма, взаимного доверия и уважения, приоритетности интересов Клиента, нерушимости обязательств, полноты раскрытия необходимой информации, приоритете переговоров перед судебным разбирательством [ККЭ ОАО «Альфа-Банк»].

Используемая здесь лексика с несколько декларативной окраской обеспечивает и общий приподнятый, почти лозунговый стиль. Авторы кодексов обещают партнерам, клиентам, представителям власти все - и ничего конкретного. По отношению к внешним участникам бизнеса продекларирована готовность и к отстаиванию собственных интересов. Обреченность же на поиск компромиссов и выхода из затруднительных ситуаций завуалирована. Так, выражение преимущество за переговорным процессом, с одной стороны, говорит о нежелании вступать в какие-либо конфликты, с другой, - предоставляет возможность иных решений при их возникновении; сочетание полнота раскрытия информации призывает к

открытости отношений, но оговорка необходимой выдает чувство опасения, желание информацию все же ограничить.

В разделах 2.4 - 2.4.2 части 2 анализируются возможности выявления имплицитных смыслов лингвопрагматического содержания текстов этических кодексов с опорой на теорию коммуникативного сотрудничества.

Мы полагаем, что теория максим П. Грайса может стать ключом к выявлению таких смыслов, идущих от субъекта речи, с учетом вышеназванных особенностей русской менталыюсти в деловой сфере.

Достаточно легко авторы этических кодексов выдерживают такие требования принципа кооперации, как краткость и последовательность (максима манеры) и релевантность изложения:

3. Конфликты интересов

3.1. Конфликт интересов появляется, когда личная, социальная, финансовая или политическая сферы деятельности работников ведут к возникновению и/или возможности возникновения угрозы потери лояльности и объективности по отношению к ВТБ.

3.2. ВТБ рекомендует работникам сообщать о наличии или о потенциальной возможности конфликта интересов своему непосредственному руководителю, или в Департамент по работе с персоналом, или в Управление внутреннего контроля.

3.3. ВТБ рекомендует, чтобы работники полностью раскрывали информацию, которая прямо или косвенно может привести к возникновению конфликта интересов [ЭК ВТБ].

В данном примере соблюдены названные выше максимы: содержание каждого из параграфов соответствует теме раздела, не отклоняется от нее (максима релевантности), текст каждого параграфа краток, мысли изложены последовательно - авторы этического кодекса сначала поясняют, что, по их мнению, есть конфликт интересов, а затем дают рекомендации по его предотвращению (максима манеры). Однако здесь не соблюдается максима полноты информации: конфликт интересов предполагает, как правило, нарушение каких-либо договоренностей любой из сторон, авторы же этического кодекса банка ВТБ не оговаривают варианты возникновения конфликта интересов по вине банка; в предотвращении любого конфликта также должны быть заинтересованы обе стороны - и снова авторы кодекса говорят о том, как должна поступать только одна сторона, работники банка. Несоблюдение максимы полноты информации как раз и позволяет выяснить, что же именно «не говорят, не употребляют, чего не называют» (Николаева Т. М.) авторы этического кодекса. Интересы работников и интересы банка - суть разные вещи, но если работникам рекомендуется предотвращать конфликт интересов, то банк в целом оставляет за собой известную свободу действий. Выявление имплицитного смысла текста путем сопоставления полноты воплощения постулатов общения, предложенных П. Грайсом, позволяет также утверждать, что в данном примере - и в текстах этических кодексов в целом - реализуются различные дискурсивные регистры, отражающие отношения между внутренними и внешними участниками делового общения.

В заключении подводятся основные итоги исследования, намечаются перспективы дальнейшей работы по теме диссертации.

Так, в ходе работы было доказано, что одним из новообразований в современной текстовой культуре является жанр этического кодекса, характеризующийся такими признаками, как нераздельность автора и адресата; полифонизм, понимаемый как многоголосие авторов и адресатов; явно выраженный рекламный характер коммуникативных намерений авторов; особый тип межличностного взаимодействия коммуникантов, определяемый российским менталитетом; ориентация адресата на определенные (выгодные для него) способы действия.

Для выявления особенностей лингвопрагматического потенциала этических кодексов были определены те факторы, которые обусловливают их лин-гвопрагматическое содержание.

Основными лингвистическими составляющими прагматики этических кодексов являются категории модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности, имеющими, применительно к текстам этических кодексов, особую структуру и средства выражения.

Проведенное нами исследование может быть продолжено в аспекте современной теории речевых жанров; в разработке проблем теории текста, в частности, вопросов структурных и содержательных единиц текста, природы и сущности поверхностного и глубинного смыслов текста, формирования, способов выражения и характера воздействия на адресата прагматического потенциала текста. С позиций лингвокультурологического направления антропоцентрически ориентированной лингвистики возможно более глубокое наблюдение над соотношением развития текстовой культуры и развитием общества (в связи с этим интересен вопрос, почему утрачивается, а может быть и увеличивается, часть актуальной смысловой (информационной) или прагматической, или эстетической, или идеологической, или какой-либо иной ценности текста). В аспекте когнитивной лингвистики также имеется широкое поле дальнейшей разработки проблем прагматики текста деловой сферы. Отдельного осмысления требуют проблемы деловой документации в процессах межкультурной и межгосударственной коммуникации на фоне мировых интегральных тенденций и глобализации.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Публикации в изданиях, рекомендованных ВАК:

1. Полякова, Е. С. Факторы наполнения прагматическим смыслом этических кодексов российских банков и компаний [Текст] / Е. С. Полякова // Гуманитарные исследования: журнал фундаментальных и прикладных исследований. - Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2009. - № 1(№ 29). - С. 76 - 80.

Публикации в других изданиях:

2. Полякова, Е. С. Структурно-семантический анализ «Кодекса этики профессиональных журналистов США» [Текст] / Е. С. Полякова // сб. научных трудов Междунар. науч.-практ. конф. (Белгород, 25-27 сентября 2006 г.). Белгород : Изд-во БелГУ, 2006.-С. 352-257.

3. Полякова, Е. С. Модальное содержание этического кодекса как нового жанра русской деловой текстовой культуры [Текст] / Е. С. Полякова // Современные тенденции функционирования русского языка и культура речи вузовского преподавателя : материалы Всерос. науч. конф. (27-29 ноября 2006 г.). В 2 ч. -Белгород : Изд-во БелГУ , 2006. - 4.1. - С. 250 - 253.

4. Полякова, Е. С. Особенности выражения речевых модально-оценочных значений в профессиональной речи [Текст] / Е. С. Полякова // Современные тенденции функционирования русского языка и культура речи вузовского преподавателя : материалы Всерос. науч. конф. (27*29 ноября 2006 г.). В 2 ч. - Белгород : Изд-во БелГУ, 2006. - 4.2. - С. 107 - 109.

5. Полякова, Е. С. Реализация категории оценки в жанре этического кодекса [Текст] / Е. С. Полякова // Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 5/ отв. ред. А.Г. Пастухов. - Орел: ОГИИК, ПФ «Картуш», 2007.-С. 295-301.

6. Полякова, Е. С. Признаки жанра этического кодекса [Текст] / Е. С. Полякова // Проблемы теории и методики преподавания русского языка как культурной ценности: материалы межвуз. науч.-практ. конф. (25-26 декабря 2007 г.) -Махачкала. - С. 142- 145.

7. Полякова, Е. С. Категория модальности и ее репрезентация в жанре этического кодекса [Текст] / Е. С. Полякова // Активные процессы в современной грамматике: материалы межвуз. конф. 19-20 июня 2008 г. // Под ред. С. В. Иванова, О. В. Фокиной. - М. - Ярославль: Ремдер, 2008. - С. 209 - 212.

Подписано в печать 12.05.2008. Формат 60x84/16. Гарнитура Times. Усл. п. л. 1,0. Тираж 100 экз. Заказ 91. Оригинал-макет подготовлен и тиражирован в издательстве Белгородского государственного университета 308015 г. Белгород, ул. Победы, 85

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Полякова, Елена Семеновна

Введение.3

Глава I. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ

ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКОГО ИССЛЕДОВАНИЯ ТЕКСТА.

Часть 1. Аспекты исследования текста.17

1.1.Общие вопросы лингвистики текста.24

1.2. Исследование текста в аспекте прагматики.29

Часть 2. Этический кодекс как новый жанр в современной российской текстовой культуре.

2.1. О понятии речевого жанра в лингвистике.31

2.2. Этический кодекс как разновидность речевого жанра.35

2.3. Структура, типы и функции этических кодексов.42

2.4. Жанрово-стилистическая характеристика этических кодексов.46

Выводы. 51

Глава П. ЛИНГВОПРАГМАТИЧЕСКОЕ СОДЕРЖАНИЕ

ЭТИЧЕСКИХ КОДЕКСОВ И СРЕДСТВА ЕГО ВЫРАЖЕНИЯ.

Часть 1. Лингвопрагматическое содержание этического кодекса как жанра деловой речи.53

Часть 2. Средства выражения лингвопрагматического содержания этических кодексов.

2.1. Категория модальности применительно к этическим кодексам.70

2.1.1. Разновидности модальных смыслов этических кодексов.1.73

2.1.2. Модальные смыслы профессиональных этических кодексов.75

2.1.3. Модальные смыслы корпоративных этических кодексов.86

2.2. Категория оценки как составляющая лингвопрагматического содержания этического кодекса.105

2.2.1. Особенности структуры категории оценки и средства ее выражения.110

2.2.2. Субъект оценки в этических кодексах разного типа.114

2.2.3. Объект и предикат оценочных структур.118

2.3. Особенности содержания и выражения эмотивности и экспрессивности в текстах этических кодексов.:.129

2.3.1. Эксплицитные средства выражения эмотивности и экспрессивности.131

2.3.2. Средства импликации эмотивности и экспрессивности в содержании этических кодексов.139

2.4. Речевая стратегия и тактика авторов этических кодексов в аспекте теории коммуникативного сотрудничества.153

2.4.1. Штрихи к речевому портрету коммуникантов.154

2.4.2.Выявление имплицитной прагматики этических кодексов

Выводы.166

Введение диссертации2009 год, автореферат по филологии, Полякова, Елена Семеновна

В современной лингвистике все больший интерес вызывает изучение языковой личности, все большее значение приобретает концепция антропоцентризма. В связи с этим многие исследователи обращаются к изучению языковых единиц разных уровней с лингвопрагматических позиций [Арутюнова 1985; Балл и 2001; Булыгина 1981; Винокур 2007; Воркачев 2001; Wright 1975; Голякова 2006; Дейк ван 1998; Демьянков 1881; Дресслер 1976; Иванов 2004; Ильенко 1975; Иссерс 2006; Левицкий 2006; Морган 1975; Николаева 2000; Познер 2003; Райт 1975; Степанов 1981 и др.], поскольку лингвистика начала XXI века требует интегративных подходов к исследованию языкового материала. Такая точка зрения обусловлена сменой научных парадигм в лингвистике, антропологизацией научного знания вообще и языкознания в частности, и обращает исследователей к кругу проблем, связанных с изучением вопросов, направленных на анализ языка в процессе его функционирования при реализации разных видов речевой деятельности.

В настоящее время достаточно основательно изучены и продолжают изучаться проблемы, связанные с анализом, в том числе прагматическим, художественного текста [Бабенко 2000; Барлас 1987; Бахтин 1986; Богин 1986; Валгина 2003; Вольф 1985; Гальперин 1981; Гаспаров 2003; Кубрякова 2001; Левицкий 2006; Лотман 1970; Маркелова 1996; Матвеева 1990; Москальская 1983; Николаева 2000; Новиков 1983; Степанов 1981; Сусов 1995]. Особенности лингвопрагматического содержания и способов его репрезентации в текстах других стилей и жанров только начинают привлекать внимание лингвистов и не получили еще должного освещения в языкознании. Мы предполагаем, что изучение прагматической природы текста в зависимости от его жанровой принадлежности может оказаться весьма продуктивным и позволит расширить круг представлений о прагматическом потенциале текста и способах его выражения.

Актуальность исследования. Традиционно состав языковых и речевых единиц заканчивается предложением (уровень языка) — высказыванием (уровень речи). Как отмечает В.В. Иванов в книге «Лингвистика третьего тысячелетия», М.М. Бахтин был первым, кто настаивал на необходимости науки, «которая занимается текстом и выходит за пределы предложения, на котором традиционный лингвистический анализ должен заканчиваться» [Иванов 2004: 84].

Исследование обширных отрезков речи — текстов — стало важной частью лингвистики только со 2-й половины XX века. В первую очередь исследователи выясняли дискретные признаки понятия «текст», определяющие онтологическую сущность этого явления, такие, как связность, цельность, средства текстовой связи; позже изучали структуру текста как организацию его частей, занимались поиском элементов — единиц текста; затем исследователей интересовала проблема смысловой структуры текста, проблема кодирования и декодирования смыслов текста, и, наконец, разработка методов и приемов обнаружения явных и неявных смыслов текста и его субстанциональных фрагментов.

Подчеркнем тот факт, что разработка теоретических и методологических проблем исследования текста основным своим потоком направлена на изучение художественных произведений, и в этом аспекте стилистика художественной речи обогащена новыми знаниями. Наше же исследование связано с изучением дискурса и текста нового для российской текстовой культуры жанра деловой (деловой только по сфере функционирования, но не по всем лингвистическим свойствам) речи — этических кодексов (далее — ЭК) российских банков и компаний. Этический кодекс - это «свод правил и норм поведения, которые разделяют участники группы. С помощью кодекса задаются определенные модели поведения и единые стандарты отношений и совместной деятельности» [Стернин И., Панферова Н. 2003: 1]. К тексту этого жанра далеко не все наработки в области художественной речи применимы. Малоприменимы оказались и многие методические установки анализа языковых единиц, функционирующих в текстах ЭК. Особые трудности для нас вызвал вопрос о значимости и форме выражения основных прагматически нагруженных категорий (функционально-семантических полей, по A.B. Бондарко) -модальности, оценочности, экспрессивности и эмотивности — применительно к тексту, а не к высказыванию/предложению, поскольку этот аспект даже в области художественной речи далек от завершенной разработки. Теория текста пока не дает ясного ответа на узловой вопрос — что же следует считать основными структурными и особенно семантическими единицами текста, если выйти за рамки синтаксического понимания его структуры, если видеть в тексте переплетение эксплицированных и имплицированных смыслов как вербального (прямо или косвенно) и невербального воплощения того, что хотел выразить автор, и того, что он фактически (в том числе — а в текстах ЭК в основном — бессознательно) выразил.

В первую очередь, актуальность нашего исследования обусловлена необходимостью разработки нового и малоизученного текстологического аспекта лингвистики вообще и прагматического потенциала текста в частности.

В современном мире письменные тексты остаются одним из самых важных овеществленных носителей культурных ценностей» [Астремская 1998:5], потому изучение текстов определенной эпохи позволяет понять механизмы смыслопорождения и смысловосприятия информации как результаты прагматической и концептуальной деятельности носителей определенной культуры.

Актуальность нашего исследования также обусловлена необходимостью лингвистического описания ЭК для определения его жанровых параметров и стилистической специфики, что может послужить основой для последующей выработки рекомендаций по повышению эффективности их воздействия на адресата в процессе деловой коммуникации, в том числе в сфере межкультурного и межгосударственного профессионального общения.

Есть еще один аспект актуальности нашего исследования, о котором пишет В.В. Иванов: когда будет найден способ излагать «доязыковое» содержание высказывания с помощью языка, «окажется возможным на этом языке прагматически формулировать некоторые из тех закономерностей, которые пока за «бесхозностью» относят к общей грамматике». Обращаясь с этой точки зрения к проблеме машинного перевода, можно было бы представить себе такую идеализированную схему анализа текста, которая ставила бы перед собой задачу воссоздания смысла целого, включающего несколько предложений. В этом случае перевод сводился бы не к установлению пословных соответствий (что обычно невозможно из-за лакун и несовпадений смысловых объемов слов в разных языках), а к пересказу на другом языке этого общего смысла целиком [Иванов 2004: 85-86]. То есть проникновение в тайны построения и смысла текста — исключительно важная лингвистическая проблема, и это проблема наступившего тысячелетия. Мы далеки от мысли, что результаты нашего исследования предлагают ключ к ее решению, но все же удовлетворены уже тем, что проблематика диссертации оказывается в русле очень важных и актуальных в теоретических и прикладных аспектах не только современной лингвистики, но и лингвистики будущего.

Объектом исследования являются тексты ЭК современных российских банков и компаний. Объект нашего исследования — текст деловой речи, к которому оказались не применимы теоретические наработки и накопленный опыт анализа лингвопрагматики художественного текста (наиболее изученной сферы в этом отношении). Выбор текста ЭК в качестве объекта исследования объясняется их новизной и неизученностью.

Предметом исследования являются особенности лингвопрагматического содержания и способы его выражения в текстах ЭК как артефактах корпоративной культуры современной России.

Цель исследования — выявление лингвопрагматического потенциала ЭК российских банков и компаний с позиций системно-деятельностного и антропоцентрического подходов.

Достижение поставленной цели исследования предполагает решение следующих задач:

1. Выработка метаязыка и терминологического аппарата описания объекта и предмета исследования путем изучения, осмысления и обобщения лингвистических подходов, научных парадигм в определении основных понятий и категорий исследования: «текст», «теория текста», «жанр», «содержание текста», «единицы содержания текста», «структура текста», «единицы структуры текста», «прагматика», «прагматика текста», «лингвистика текста», «модальность», «оценка», «эмотивность/экспрессивность», «коммуникативное сотрудническтво»;

2. Определение типов и функций ЭК, создание рабочей классификации ЭК;

3. Определение жанровых признаков ЭК;

4. Выявление системы пресуппозитивных факторов, обусловливающих лингвопрагматическое содержание ЭК;

5. Описание лингвопрагматических категорий ЭК: а) описание категории модальности применительно к тексту ЭК с целью выявления модальных смыслов ЭК различного типа; б) определение особенностей структуры оценки и средств ее выражения в ЭК различного типа; в) определение особенностей содержания и выражения смыслов эмотивности и экспрессивности применительно к тексту ЭК;

6. Установление речевой стратегии и тактики авторов ЭК (в аспекте теории коммуникативного сотрудничества) в выражении своих пресуппозитивных целей;

7. Осмысление результатов исследования и разработка концептуальных перспектив дальнейшего исследования ■ текстов деловой речи в аспекте лингвопрагматики.

Материалом для исследования послужили ЭК российских банков и компаний. Общий объем проанализированного материала составил более 500 печатных страниц.

Специфика предмета исследования обусловила междисциплинарный характер работы, поставленные задачи решались на стыке нескольких наук, и потому теоретическую основу работы составили труды в области:

- прагмалингвистики (Н.Д. Арутюнова, Т.В. Булыгина, Т.Г. Винокур, Т.А. ван Дейк, В.З. Демьянков, Ю.С. Степанов, И.П. Сусов); теории текста (Л.Г. Бабенко, М.М. Бахтин, Н.С. Валгина, И.Р. Гальперин, Г.П. Грайс, Е.С. Кубрякова, Ю.А. Левицкий, A.A. Леонтьев, Т.М. Николаева, А.И. Новиков, В.В. Одинцов, А.Ф. Папина, З.Я. Тураева);

- лингвокультурологии (Т.В. Абрамова, Е.В. Астремская, С.Г. Воркачев, Б.И. Гаспаров, A.A. Зализняк, В.И. Карасик, Ю.Н. Караулов, Л.П. Крысин, В.А. Маслова, О.Г. Почепцов, A.B. Сергеева, И.А. Стернин);

- семантики и методов ее исследования (Н.Ф. Алефиренко, Л.М. Васильев, В.А. Звегинцев, С.Д. Кацнельсон, И.М. Кобозева, М.А. Кронгауз, Л.А. Новиков, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин, Г.М. Шипицына, Д.Н. Шмелев);

- функциональной грамматики (Ш. Балли, Е.И. Беляева, A.B. Бондарко, Е.М. Вольф, В.Н. Гридин, Г.А. Золотова, Л .Я. Зятькова, М.В. Колтунова, М.А. Кронгауз, Г.В. Колшанский; М.В. Ляпон, Т.В. Маркелова, Г.П. Немец, В.З. Панфилов, A.A. Потебня);

- стилистики (Л.Г. Барлас, В.В. Виноградов, М.Н. Кожина, Т.В. Матвеева, В.В. Одинцов, Л.М. Поляк, Д.Э.Розенталь).

Методологической базой исследования послужили: принцип системности языковых явлений и системный анализ, позволяющий вскрыть внутреннюю организацию изучаемого явления; положения о взаимосвязи и взаимообусловленности языка, истории и культуры народа, разрабатываемые в рамках лингвокультурологии (Н.Ф. Алефиренко, Ю.Д. Апресян, Н.Д. Арутюнова, В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, З.Д.Попова, Ю.С. Степанов, И.А. Стернин); системный подход к анализу лексики (В.В. Виноградов, A.M. Кузнецов, Э.В. Кузнецова, М.В. Никитин, В.М. Солнцев, И.А. Стернин, A.A. Уфимцева, Г.М. Шипицына, А.Н. Шмелев, Г.Е. Щур); концепция языковой личности (Ю.Н. Караулов), в соответствии с которой личность автора актуализируется посредством ее проявления в дискурсе.

Методы и исследовательские приемы: описательный метод и индуктивно-дедуктивный метод (для осмысления и систематизации теоретического материала, почерпнутого из специальной литературы); лингвокультурологическое комментирование семантического потенциала текста и реконструкция отдаленных (потенциальных) смыслов текста; графическое моделирование; элементы компонентного анализа; дистрибутивный анализ семантики сочетающихся слов; парадигматический анализ семантики слов на фоне лексико-семантической группы; статистическая обработка материала, элементы сравнительно-сопоставительного метода (при сопоставлении зарубежных и отечественных ЭК и при сравнении различных отечественных ЭК для создания их классификации); элементы герменевтического анализа текста при изучении содержательной структуры текстов ЭК; приемы интерпретации, обобщения и классификации языкового материала; экспериментальный метод лингвистического анкетирования с элементами свободного ассоциативного эксперимента для изучения особенностей восприятия смыслов ЭК его адресатом.

Научная новизна работы заключается:

- в комплексном исследовании и системном описании предмета изучения — языковых репрезентаций лингвопрагматического и семантического потенциала текста ЭК; в обращении к антропоцентрическому, функциональному, дискурсивному, коммуникативно-прагматическому подходам к анализу текстов ЭК и разработке исследовательских методик и приемов такого анализа;

- в отличие от других научных работ похожей проблематики нами впервые осуществлен анализ особенностей структуры и средств выражения лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности применительно ко всему тексту ЭК, а не к отдельным его высказываниям. Подчеркнем и то, что объект нашего исследования — текст деловой речи, к которому оказались не применимы теоретические наработки и накопленный опыт анализа лингвопрагматики художественного текста (наиболее изученной сферы в этом отношении);

- в выявлении специфических структурных, семантических, типовых жанровых особенностей ЭК как нового и неизученного артефакта современной российской текстовой культуры;

- в определении и структурировании пресуппозиционных факторов, формирующих прагматику ЭК;

- в разграничении средств выражения лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности в зависимости от их реализации в том или ином дискурсивном регистре, организующем семантику и прагматику ЭК; в выявлении и описании имплицитных смыслов лингвопрагматических категорий модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности применительно к текстам ЭК на фоне реалий действительности, реалий текста и пресуппозитивных факторов нескольких дискурсивных линий текстообразования.

Теоретическая значимость диссертации выражается в том, что она вносит определенный вклад в разработку теории текста: в работе показаны принципы построения текста как нескольких реализованных в нем дискурсивных стратегий и нескольких смысловых пластов, обусловленных различными, подчас противоречивыми прагматическими целями и объектами воздействия. В исследовании осуществлен функциональный анализ основных категорий прагматики текста — модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности, что может способствовать определению смыслов и форм ее выражения для этих категорий применительно к тексту.

Данное исследование было направлено также на поиск способов декодирования неявных смыслов текста с опорой на двойственную природу языковых и неязыковых знаков текста, что может способствовать г дальнейшему развитию герменевтического аспекта в изучении механизмов создания и понимания текстов.

Поскольку при обнаружении неявных (глубинных) смыслов контекста (создаваемых авторами ЭК на случай конфликта, юридических разбирательств и т. п. в качестве «страховки») мы опирались на понятия потенциальных значений слов, на понятия дистрибутивно обновляемых значений слов, различали контекстные смыслы глубинного и поверхностного уровней, полагаем, что фрагменты нашего анализа могут обогатить методику семантической дешифровки текста и поэтому они имеют отношение к развитию современной семасиологии.

Выполняя исследование, мы стремились опираться на достижения современной лингвокультурологии и социолингвистики и полагаем, что наше обоснование выбора тех или иных языковых средств авторами ЭК с учетом ментальных особенностей адресатов этих текстов может быть использовано и при анализе иных жанров речи с опорой на антропоцентрически и лингвокультурологически ориентированные теории современной лингвистики.

Наше исследование способствует дальнейшему развитию жанровой стилистики русского языка XXI века, поскольку в качестве объекта исследования мы избрали малоизученный жанр деловой коммуникации — ЭК как новый артефакт современной русской текстовой культуры.

Исследование также способствует развитию и уточнению теории прагматики применительно к дискурсивной ауре текста и самому тексту как статичной данности. Поскольку мы пронаблюдали (в связи с субъектом речи) иллокутивные силы высказывания в аспекте речевого сотрудничества коммуникантов, выразим осторожную надежду и на то, что наше исследование будет способствовать внедрению принципов коммуникативного сотрудничества в теорию риторики и культуры речи, что, на наш взгляд, обогатило бы эти дисциплины, работало бы на повышение культуры речи в российской деловой коммуникации.

Практическая значимость исследования состоит в возможном применении его результатов при разработке спецкурсов и спецсеминаров по прагматике текста, по модальности текста, функциональной грамматике и общей теории текста. Материал диссертации может быть востребован при создании современных учебных пособий по стилистике и культуре речи, по нормам коммуникации в сфере делового общения, по нормам организации межкультурного и межгосударственного диалога, по правилам коммуникативного сотрудничества в сфере бизнеса. Практическим приложением работы является возможность создания рекомендаций для настоящих и будущих авторов ЭК, поскольку при написании такого рода документов необходимо заранее ориентироваться на возможные реакции адресатов, знать условия и причины коммуникативных просчетов и неудач.

Результаты исследования позволяют сформулировать следующие положения, которые выносятся на защиту:

1. ЭК — это произведения особого жанра в новейшей текстовой культуре России, отражающие социальные роли участников деловых отношений в сфере бизнеса и банковского дела. ЭК создаются с целью предотвращения конфликтных ситуаций и выполняют несколько функций, важнейшие из которых - управленческая, корпоративно-этическая и репутационно-рекламная.

2. Категориальные признаки ЭК характеризуют его как сложный прагматически нагруженный продукт дискурса с многослойным смысловым пространством.

С одной стороны, это субъектно-адресатный полифонизм; внеличностный характер выражения смыслов с исключением интерперсональных отношений коммуникантов; стремление сориентировать адресата на соблюдение принципов деликатного речевого и делового сотрудничества; приглашение адресата к кооперации действий и разделению якобы общих целей и ценностей между субъектом и адресатом ЭК.

С другой стороны, - обусловленность выбора средств выражения смыслов и прагматики текста ценностным аспектом сознания адресанта (иногда и адресата речи) в зависимости от продекларированных и скрытых целей сообщения, от особенностей национальной картины мира, от особенностей российского менталитета, наконец, от общекультурного багажа и языковой компетенции коммуникантов.

3. Лингвопрагматический потенциал ЭК зависит от системы реализованных и потенциально возможных воздействующих на адресата смыслов текста. Они в большей или в меньшей степени актуализируются в различных фрагментах ЭК в зависимости от жанровых особенностей текста, дискурсивно-речевой стратегии и коммуникативной тактики субъекта речи, которые обусловлены целевой установкой сообщения, характером деловых отношений между субъектом и адресатом речи, конкретными условиями и ситуацией общения.

4. Важнейшими дискретными категориями прагматики ЭК являются категории модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности.

5. Прагматически нагруженное содержание в текстах ЭК выражается не только вербально, но и другими способами передачи явных и скрытых целей высказывания и его иллокуции. Невербальные способы смысловыражения и прагматического воздействия текста — это система параязыковых средств, относящихся к пунктуационному оформлению фонации текста, к особенностям оформления документа (жанровые особенности, композиционные средства, дизайн обложки и форзацев, графический ландшафт всего документа (шрифты, пробелы, цвет и т.п.). Кроме того, часть важнейшего для прагматического потенциала ЭК смысла (причем, как вербального, так и невербального) передается не эксплицированными, а имплицированными способами.

6. Материалы и выводы проведенного исследования могут стимулировать дальнейшие разыскания в области смыслового наполнения и прагматического потенциала текстов современной деловой сферы деятельности россиян.

Апробация работы. Основные результаты диссертационной работы были представлены в докладах на международных, всероссийских, региональных межвузовских конференциях и семинарах: Международной научно-практической конференции «Журналистика и медиаобразование в XXI веке» (Белгород, сентябрь 2006 г.), Всероссийской научной конференции «Современные тенденции функционирования русского языка и культура речи вузовского преподавателя» (Белгород, ноябрь 2006 г.), межвузовской научно-практической конференции «Проблемы теории и методики преподавания русского языка как культурной ценности» (Махачкала, декабрь 2007 г.), Международной конференции «Активные процессы в современной грамматике» (Москва, июнь 2008 г.). Материалы исследования нашли отражение в 8 публикациях автора, из которых 1 — в сборнике, рекомендованном ВАК.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка специальной литературы, списка использованных словарей, списка ЭК и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвопрагматический потенциал этических кодексов российских банков и компаний"

Выводы:

1. Факторы, обусловливающие лингвопрагматическое содержание ЭК, или пресуппозитивные факторы, — объективная действительность, корпоративная картина мира, фоновые знания, коммуникативно-целевая установка высказывания, а также языковая картина мира адресата ЭК и дискурсивные регистры пресуппозитивных стратегий — очевидно, его не исчерпывают, но, являясь важнейшими пресуппозитивными элементами структуры лингвопрагматического содержания ЭК, взаимосвязаны и взаимообусловлены в процессе создания ЭК его авторами и в процессе усвоения его содержания различными социальными группами адресатов ЭК.

2. Важнейшими дискретными категориями прагматики текстов ЭК мы считаем категории модальности, оценки, эмотивности и экспрессивности, поскольку именно они во многом формируют как реальное, так и потенциальное прагматическое содержание текстов этого жанра, являясь и стилеобразующими, и жанроформирующими для ЭК. Это положение обусловлено еще и тем, что авторами ЭК зачастую используются одни и те же средства для формирования модальных, оценочных, экспрессивно-эмоциональных смыслов этих текстов, (например, представление СБ РФ в ЭК этого банка).

3. Основной модальный фон профессиональных ЭК закладывается в Преамбуле (Введении, Основных положениях) и эксплицитно либо имплицитно транслируется во всех последующих разделах. Это модальность необходимости, значимости, реальности деятельности банка или компании в прошлом, настоящем и будущем. Средства выражения модальности: композиционные приемы научного стиля (указание на причинно-следственные связи, маркированность каждого отдельного положения раздела), которые должны убедить адресатов текста в стремлении авторов к «точности, сжатости, однозначности выражения при сохранении насыщенности содержания» [Розенталь 1974: 32]. «однозначность выражения» подчеркивают и глаголы в форме инфинитива: не имеющие сами по себе никакой модальной окраски, в контексте они приобретают модальное значение реальности действия, постоянного в настоящем, так и в будущем. Созданию того же модального смысла служит и определенный выбор лексических средств {услуга, которая соответствует реальным потребностям; обеспечивать действительную защиту; оптимальная цена), и использование деловой фразеологии {страховая услуга, страховая защита, банковский продукт, имущественные интересы). Сочетание различных средств выражения модального значения реальности действия в настоящем ибудущем придает тексту в целом высокую степень категоричности с одной стороны, и вуалирует его препозициональный смысл — с другой.

4. Модальная картина ЭК включает в себя как субъективно-модальные значения, так и объективно-модальные, причем объективно-модальные выражены, как правило, эксплицитно, а субъективно-модальные — имплицитно. Прагматическая нагруженность высказываний с имплицитным «слоем» смыслов очень значима в процессах дешифровки семантики текста его получателем. Авторы ЭК используют ту лексику, смысловая структура которой изначально базируется на модальном значении одобрения, дополненном семами положительной оценки.

5. Объективно-модальное значение реальности действия в настоящем, выраженное глагольными формами изъявительного наклонения настоящего времени, по-разному реализуется в разделах ЭК, посвященных деятельности внутри компании и регулирующих «внешние» взаимоотношения.

6. В силу функционального предназначения ЭК в целом и его композиционных частей, а также структурных особенностей корпоративных ЭК ведущими модальными значениями для этого типа ЭК будут объективно-модальное значение реальности действия в настоящем и субъективно-модальное значение долженствования, причем в контекстах эти значения получают дополнительные имплицитные модальные оттенки. Лаконизм, точность, подчеркнутая объективность формулировок, максимальная приближенность текста к деловой речи, должны, вероятно, создавать общий модальный фон со значением реальности, объективности действий компаний и банков по отношению к клиентам в настоящем и будущем. Однако анализ контекстов выявляет имплицитные оттенки модальности, создающие иную модальную картину этих разделов.

7. Анализ модальных смыслов ЭК убеждает нас также и в том, что семантика слов контекста в своей сумме далеко не исчерпывает всего смыслового содержания этого контекста, поскольку на денотативный и сигнификативный пласт значений накладывается то или иное прагматическое содержание этого контекста. Такое содержание репрезентируется разнообразными модальными значимостями, которые переплетаются и взаимодействуют с другими составляющими прагматического смысла — оценочностью, эмоциональностью и экспрессивностью. К этой системе смыслов присоединяются и другие смыслы и оттенки смыслов, идущие от языковых личностей адресантов.

8. Выявленные особенности структурных элементов оценок, содержащихся в ЭК, позволяют назвать стилеобразующие факторы для текстов такого типа: элементы рекламы и саморекламы, явная ориентированность на мнения и пожелания клиентов и (или) акционеров. Эти факторы подтверждаются и имплицитными элементами оценки: шкалой оценки, оценочным стереотипом, оценочным признаком, обусловленными особой корпоративной картиной мира, присущей членам тех или иных профессиональных либо корпоративных сообществ. Языковые средства для выражения тех или иных значений оценки: сочетание собственно оценочной лексики и лексики нейтральной, приобретающей оттенки оценочных значений в контекстах. В контексте нейтральное слово часто указывает на важнейшую роль содержательно-подтекстовой информации при интерпретации текстов ЭК, поскольку контекст — мощный механизм формирования нужной оценки у нейтральной номинации.

9. Жанровые и стилистические особенности ЭК не предполагают ярких форм выражения экспрессивности и эмотивности. По средствам выражения эти две категории фактически в ЭК совмещаются. Экспрессивность и эмотивность в ЭК проявляются в выражении психической энергии, эмоций и чувств создателей ЭК в иных формах и в сравнении с художественным текстом. ЭК в основном содержат контексты, позволяющие говорить о корпоративных чувствах в рамках презентируемой картины мира той или иной компании или банка. Метод наблюдения за прагматическим потенциалом лексем и их смыслом позволяет выявить те корпоративные чувства, которые с разной степенью яркости транслируют ЭК. При реализации дискурсивного потока «отношения внутри коллектива» эксплицитно, лексическими средствами (причем с использованием лексики категоричной модальности, не допускающей иных толкований) репрезентуются чувства ответственности каждого члена коллектива за работу компании в целом, чувство сопричастности важному делу, ощущение спокойствия, надежности, корпоративной гордости, ощущение законности деятельности банка или компании, чувство коллективизма, патриотизма.

Когда же в текстах ЭК реализуется дискурсивный регистр «отношения с внешними участниками бизнеса», авторы ЭК иначе выражают — точнее, скрывают — свои чувства. Выявить эти чувства позволяет дистрибутивный анализ контекстов с опорой на их синтагматику. Регламентируя взаимоотношения компаний с партнерами, конкурентами, клиентами, авторы ЭК стараются выдерживать нейтральный, деловой тон изложения, строгость и лаконизм формулировок. Самая разная гамма чувств авторов по отношению к внешним участникам бизнеса завуалирована использованием лексических и стилистических средств, не предполагающих прямой возможности их выражения.

10. Анализ текстов ЭК с позиций теории коммуникативного сотрудничества позволяет нам во многих случаях находить пути выявления имплицитных смыслов в текстах ЭК путем наблюдения за реализацией различных принципов П. Грайса и особенно - комбинаций этих принципов в контекстах ЭК. Выявление имплицитного смысла текста путем сопоставления полноты воплощения постулатов общения, предложенных П. Грайсом, позволяет также утверждать, что в текстах ЭК реализуются различные дискурсивные регистры, отражающие отношения между участниками делового общения.

Заключение

Обращение современных лингвистов, отечественных и зарубежных, к мысли о том, что мы живем в аспекте языка и посредством языка, что в языковых процессах находят выражение социокультурные, психологические, общественно-политические процессы жизни человека и общества в целом, делает все более актуальными лингвопрагматические исследования речевых единиц различного уровня. Методологической основой антропоцентрического направления стал тот факт, что объектом научного рассмотрения оказался не язык, а человек в его способности к коммуникации, то есть языковая, речевая, коммуникативная личность. Важнейшее значение в научных работах лингвопрагматического характера приобретает также изучение экстралингвистических факторов, влияющих на процессы создания и интерпретации текстов различного характера.

В нашем исследовании мы опирались на понимание прагматики как аспекта функционирования языковых единиц, выбор которых определяется стратегией и тактикой воздействия создателя текста на его адресата с учетом условий коммуникации, а также на тот факт, что современное состояние российской текстовой культуры характеризуется обеднением числа традиционных жанров и развертыванием жанров терминологически новых.

В ходе работы было доказано, что одним из новообразований в современной текстовой культуре является жанр этического кодекса, характеризующийся такими признаками, как нераздельность автора и адресата; полифонизм, понимаемый как многоголосие авторов и адресатов; явно выраженный рекламный характер коммуникативных намерений авторов; особый тип межличностного взаимодействия коммуникантов, определяемый русским менталитетом; ориентация адресата на определенные способы действия. Выявлено также, что данные признаки жанра этического кодекса обусловлены структурными и функциональными особенностями текстов этого типа.

Для выявления особенностей лингвопрагматического потенциала этических кодексов необходимо было определить те факторы, которые обусловливают их лингвопрагматическое содержание. Такими пресуппозитивными факторами оказались объективная действительность, фоновые знания коммуникантов, коммуникативно-целевая установка, корпоративная картина мира создателей ЭК, дискурсивные регистры пресуппозитивных стратегий, языковая картина мира адресатов ЭК. Очевидно, не только эти факторы определяют прагматику ЭК, но, являясь важнейшими элементами структуры их лингвопрагматического содержания, взаимосвязаны и взаимообусловлены в процессе создания ЭК его авторами и в процессе усвоения его содержания различными социальными группами адресатов ЭК.

В процессе работы было определено, что основными лингвистическими составляющими прагматики ЭК являются категории модальности, оценки и эмотивности/экспрессивности. Особенности содержания и способов выражения этих категорий обусловлены типом ЭК.

Основной модальный фон профессиональных ЭК закладывается в Преамбуле (Введении, Основных положениях) и эксплицитно либо имплицитно транслируется во всех последующих разделах. Это модальность необходимости, значимости, реальности деятельности банка или компании в прошлом, настоящем и будущем, причем важнейшим дискурсивным регистром такого рода сложного дискурса, каким является ЭК, оказывается регистр рекламный, что связано с особенностями назначения и средой функционирования ЭК.

Модальная картина ЭК включает в себя как субъективно-модальные значения, так и объективно-модальные, причем объективно-модальные выражены, как правило, эксплицитно, а субъективно-модальные — имплицитно, и, как следствие этого, прагматическая нагруженность высказываний с имплицитным «слоем» смыслов значительно возрастает.

Объективно-модальное значение реальности действия в настоящем, выраженное глагольными формами изъявительного наклонения настоящего времени, по-разному реализуется в разделах ЭК, посвященных деятельности внутри компании и регулирующих «внешние» взаимоотношения. Это различие является результатом переключения создателей текста на регистры различных дискурсивных стратегий.

В силу функционального предназначения ЭК в целом и его композиционных частей, а также структурных особенностей корпоративных ЭК ведущими модальными значениями для этого типа ЭК будут объективно-модальное значение реальности действия в настоящем и ■ субъективно-модальное значение долженствования, причем в контекстах эти значения получают дополнительные имплицитные модальные оттенки. Анализ модальных смыслов ЭК убеждает нас также и в том, что семантика слов контекста в своей сумме далеко не исчерпывает всего смыслового содержания этого контекста, поскольку на денотативный и сигнификативный пласт значений накладывается то или иное прагматическое содержание этого контекста. Такое содержание репрезентируется разнообразными модальными значимостями, которые переплетаются и взаимодействуют с другими составляющими прагматического смысла — оценочностью, эмоциональностью и экспрессивностью.

Выявленные особенности структурных элементов оценок, содержащихся в ЭК, позволяют назвать стилеобразующие факторы для текстов такого типа: элементы рекламы и саморекламы, явная ориентированность на мнения и пожелания клиентов и (или) акционеров. Эти факторы подтверждаются и имплицитными элементами оценки, такими как шкала оценки, оценочный стереотип, оценочный признак, обусловленными особой корпоративной картиной мира, присущей членам тех или иных профессиональных либо корпоративных сообществ. Названные факторы определяют и выбор языковых средств для выражения тех или иных значений оценки, представленных в ЭК.

В ходе исследования выявлено, что жанровые и стилистические особенности ЭК не предполагают ярких форм выражения экспрессивности, фактически она совмещается с эмоциональностью, точнее — с эмотивностью как собственно лингвистической категорией. Поэтому мы исходили из более широкого понимания эмоциональности, проявления какого-либо чувства, нежели это принято применительно к художественному тексту. ЭК содержат контексты, позволяющие говорить о корпоративных чувствах в рамках презентируемой картины мира той или иной компании или банка. Метод наблюдения за прагматическим потенциалом лексем и их смыслом позволяет выявить те корпоративные чувства, которые с разной степенью яркости транслируют ЭК: чувство ответственности каждого члена коллектива за работу компании в целом, чувство сопричастности важному делу, ощущение спокойствия, надежности, корпоративной гордости, ощущение законности деятельности банка, или компании, чувство коллективизма, патриотизма (дискурсивный регистр «отношения внутри коллектива»); ощущение готовности к отстаиванию своих интересов, обреченности на поиск компромиссов, выхода из затруднительной ситуации, чувство опасения (дискурсивный регистр «отношения с внешними участниками бизнеса»).

Анализ текстов ЭК с позиций теории коммуникации П. Грайса позволяет нам во многих случаях находить пути выявления имплицитных смыслов в текстах ЭК путем наблюдения за реализацией различных принципов П. Грайса и особенно - комбинаций этих принципов в контекстах ЭК.

Наше исследование может быть продолжено в аспекте современной теории речевых жанров при сопоставлении системных признаков ЭК с признаками иных речевых жанров в жанровых типологиях лингвистики, в том числе функциональной стилистики.

Большие возможности продолжить исследование таятся в необходимости разработки проблем теории текста, в частности, вопросы структурных и содержательных единиц текста, природа и сущность поверхностного и глубинного смыслов текста, формирование, способы выражения и характер воздействия на адресата прагматического потенциала текста.

С позиций лингвокультурологического направления антропоцентрически ориентированной лингвистики и учета человеческого фактора в изучении речи возможно также более глубокое наблюдение над соотношением развития текстовой культуры и развитием общества. При этом важно учитывать и социально-исторический фон такого соотношения, например, при анализе языковых и неязыковых средств выражения содержания текста необходимо выяснять не только то, что языковые единицы обозначали во время создания вербального текста, но и то, какие прагматические (модальные, этические, эмоциональные, эстетические и т.д.) смысловые наслоения они имели, наконец, как они воспринимались в эпоху создания текстов и как они воспринимаются сознанием современного человека, какими мыслительными и социальными процессами в развитии культуры, общественного и сознания и в развитии языковых личностей обусловлено различие в таком понимании. В связи с этим интересен вопрос, почему утрачивается, а может быть и увеличивается, часть актуальной смысловой (информационной) или прагматической, или эстетической, или идеологической, или какой-либо иной ценности текста.

В аспекте «язык - культура» остается большое поле для выработки критериев «встраивания» вербальных текстов в общую систему самых разных текстов (как информационных и эстетических кодов транслирования культуры) в рамках общей науки - текстологии.

В аспекте когнитивной лингвистики также имеется широкое поле дальнейшей разработки проблем прагматики текста деловой сыеры. Отдельного осмысления требуют проблемы деловой документации в процессах межкультурной и межгосударственной коммуникации на фоне мировых интегральных тенденций и глобализации.

Список научной литературыПолякова, Елена Семеновна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Абрамова, Т. В. Речевой этикет как предмет лингвистического изучения / Т. В. Абрамова // Язык, коммуникация и социальная среда. Вып. 2 : межвуз. сб. науч. тр. — Воронеж : ВГТУ, 2002. — С. 94-98.

2. Алефиренко, Н. Ф. Спорные проблемы семантики: Монография / Н. Ф. Алефиренко. М.: Гнозис. - 2005. - 326 с.

3. Алефиренко, Н. Ф. Фразеология в свете современных лингвистических парадигм : Монография / Н. Ф. Алефиренко. — М. : Элпис, 2008.-271с.

4. Алефиренко, Н. Ф. Язык, познание и культура: Когнитивно -семиологическая синергетика слова: Монография / Н. Ф. Алефиренко. Волгоград: Перемена. — 2006. — 228 с.

5. Андреева, И. Н. Эмоциональный интеллект : исследования феномена / И. Н. Андреева // Вопросы психологии. 2006. - № 3. — С. 78-86.

6. Анисимова, Н. П. Современные французские семантические теории (историко-эпистемологический анализ): Моногр. / Н. П. Анисимова; Твер. гос. ун-т.; Науч. ред. И. П. Сусов. Тверь: ТвГУ, 2002. - 196 с.

7. Апресян, Ю. Д. Избранные труды : в 2 т. / Ю. Д. Апресян. М. : Языки рус. культуры, 1995. - 22 с.

8. Апресян, Ю. Д. Типы информации для поверхностно-семантического компонента модели : Смысл-текст / Ю. Д. Апресян. Wien : Inst, für Slawistik der Univ., 1980. - 119 c.

9. Арутюнова, H. Д. Истоки, проблемы и категории прагматики / Н. Д. Арутюнова, Е. В. Падучева // Новое в зарубежной лингвистике. — 1985. — Вып. 16 : Лингвистическая прагматика. — С. 55-60.

10. Арутюнова, Н. Д. Аксиология в механизмах жизни и языка / Н. Д. Арутюнова // Проблемы структурной лингвистики : сб. ст. / АН СССР, Ин-т рус. яз. М., 1984. - С. 31-34.

11. Арутюнова, Н. Д. Дискурс / Н. Д. Арутюнова // Лингвистический энциклопедический словарь. — М., 1990. — С. 411-412.

12. Арутюнова, Н. Д. Некоторые типы диалогических реакций и «почему» — реплики в русском языке / Н. Д. Арутюнова // Филологические науки. 1970. — № 3. — С. 30-35.

13. Арутюнова, Н. Д. Номинация текста / Н. Д. Арутюнова // Языковая номинация : Виды наименований. — М., 1977. С. 304-357.

14. Арутюнова, Н. Д. Предложение и его смысл : логико-семантические проблемы / Н. Д. Арутюнова ; отв. ред. Г. В. Степанов. — М. : Наука, 1976.-383 с.

15. Арутюнова, Н. Д. Типы языковых значений : Оценка. Событие. Факт / Н. Д. Арутюнова. М. : Наука, 1988. - 338х.

16. Астремская, Е.В. Психолингвистические аспекты понимания текста как носителя определенной культуры /Е.В. Астремская // Русский язык в контексте современной культуры: Тезисы докладов международной научной конференции. Екатеринбург: УрГУ, 1998. -С. 5-6.

17. Бабаева, Ю. Д. Эмоции и проблемы классификации видов мышления / Ю. Д. Бабаева // Вестн. Моск. гос. ун-та. Сер. 14, Психология. 1999. - № 2. - С. 91-96.

18. Бабенко, Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке / Л. Г. Бабенко. — Свердловск : Изд-во Урал, ун-та, 1986. — 200 с.

19. Бабенко, Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста : учеб. для студентов вузов, обучающихся по специальности «Филология» / Л. Г. Бабенко, И. Е. Васильев, Ю. В. Казарин. — Екатеринбург : Изд-во Урал, ун-та, 2000. — 532 с.

20. Бабенко, JI. Г. Обозначение эмоций в языке и речи (на материале глагольной лексики в художественном тексте) : учеб. пособие / Л. Г. Бабенко. Свердловск : Изд-во УрГУ, 1986. — 100 с.

21. Бабенко, Л. Г. Филологический анализ текста. Основы теории, принципы и аспекты анализа : учеб. пособие для студентов филол. специальностей вузов / Л. Г. Бабенко. — М. : Академ. Проект ; Екатеринбург : Деловая кн., 2004. — 464 с.

22. Баженова, И. С. Эмоции, прагматика, текст / И. С. Баженова. — М. : Менеджер, 2003. 391с.

23. Балли, Ш. Французская стилистика / Ш. Балли. М. : УРСС, 2001. -392с.

24. Баринов, В. А. Корпоративная культура организации в России / В. А. Баринов, Л. Р. Макаров // Менеджмент в России и за рубежом. — 2002.-№2.-С. 35-40.

25. Барлас, Л. Г. Источники текстовой выразительности / Л. Г. Барлас // Проблемы экспрессивной стилистики. — Ростов н/Д, 1987. — С. 30-35.

26. Бахтин, М. М. Проблема речевых жанров // Автор и герой. К философским основам гуманитарных наук / М. М. Бахтин. — М., 1979.-С. 25-30.

27. Бахтин, М. М. Человек в мире слова / М. М. Бахтин. М. : Изд-во Рос. открытого ун-та, 1995. — 140 с.

28. Бахтин, М. М. Эстетика словесного творчества / М. М. Бахтин. -Изд. 2-е. М.: Искусство, 1986. - 444 с.

29. Безнаева, O.A. Когнитивно-прагматические особенности представления информации в деловом дискурсе. Дисс. на соискание ученой степени канд. филолог, наук. Белгород, 2008. — 140 с.

30. Беляева, Е. И. Функционально-семантические поля модальности в английском и русском языках / Е. И. Беляева. — Воронеж : Изд-во Воронеж, ун-та, 1985. — 180 с.

31. Бенвенист, Э. Общая лингвистика / Э. Бенвенист; пер. с фр. Ю. Н. Караулова. 2-е изд., стер. - М. : УРСС, 2002. - 446 с. -(Лингвистическое Наследие XX века).

32. Бирюлин, Л. А. Основные типы модальных значений, выделяемых в лингвистической литературе / Л. А. Бирюлин, Е. Е. Корди // Теория функциональной грамматики . Темпоральность. Модальность. — Л., 1990.-С. 35-40.

33. Богин, Г. И. Типология понимания текста / Г. И. Богин. — Калинин : КГУ, 1986.-236 с.

34. Бок, Ф. К. Структура общества и структура языка / Ф. К. Бок // Зарубежная лингвистика. Т. I / пер. с англ. М., 1999. - С. 115-129.

35. Болотнова, Н. С. Филологический анализ текста / Н. С. Болотнова. — Москва: «Флинта», 2007. 243 с.

36. Бондарко, А.В. Грамматическая категория и контекст. — Л.: Наука, 1971.-115 с.

37. Бондарко, А. В. Русский глагол / А. В. Бондарко, Л. Л. Буланин. — Л. : Просвещение, 1997. — 191 с.

38. Бондарко, А. В. Теория морфологических категорий / А. В. Бондаренко. — Л. : Наука, 1976. 456 с.

39. Булыгина, Т. В. О границах и содержании прагматики / Т. В. Булыгина // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. М., 1981. - Т. 40, № 4.-С. 333-343.

40. Булыгина, Т. В. Языковая концептуализация мира : (На материале рус. грамматики) / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелёв. — М. : Шк. «Мастера рус. культуры», 1997. — 575 с. — (Язык. Семиотика. Культура).

41. Валгина, Н. С. Теория текста / Н. С. Валгина. — М. : Логос, 2003. — 280 с.

42. Васильев, Л. М. Современная лингвистическая семантика / Л. М. Васильев. -М.: Высш. школа, 1990. 176 с.

43. Виноградов, В. В. О категориях модальности и модальных словах в русском языке / В. В. Виноградов // Теория русской грамматики. — М., 1975.-С. 57-60.

44. Виноградов, В. В. Итоги обсуждения вопросов стилистики / В. В. Виноградов // Вопр. языкознания. — 1955. — № 1. — С. 61-79.

45. Виноградов, В. В. Слово и значение как предмет историко-лексикологического исследования / В. В. Виноградов // В Я. — 1955. -№1. с. 5-20.

46. Виноградов, В. В. Русский язык (грамматическое учение о слове). М.: Высш. школа, 1972. — 614 с.

47. Винокур, Т. Г. Речевое поведение / Т. Г. Винокур // Социальная психолингвистика : хрестоматия / сост. проф. К. Ф. Седов. — М., 2007. С. 35-40.

48. Вольф, Е. М. Функциональная семантика оценки / Е. М. Вольф. — М. : УРСС, 2002. 228 с.

49. Вольф, Е. М. Эмоциональные состояния и их представления в языке / Е. М. Вольф // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. — М., 1988. — С. 5575.

50. Воркачев, С. Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт : становление антропоцентрической парадигмы в языкознании / С. Г. Воркачев // Филологические науки. — 2001. № 1. - С. 64-72.

51. Гак, В. Г. Эмоции и оценки в структуре высказывания и текста / В. Г. Гак // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9, Филология. 1997. - № 3. - С. 87-95.

52. Гальперин, И. Р. Текст как объект лингвистического исследования / И. Р. Гальперин. -М. : УРСС, 2005. 144 с.

53. Гаспаров, Б. И. Структура текста и культурный контекст / Б. Гаспаров. М. : Наука, 2003. - 250 с.

54. Голев, Н. Д. Экспертиза конфликтных текстов в современных лингвистических и юридических парадигмах // Труды по лингвистике / Н. Д. Голев. М., 2004. - С. 65-70.

55. Голякова, JI. А. Подтекст : прагматические параметры художественной коммуникации / JI. А. Голякова // Филол. науки. — 2006.-№3.-С. 61-68.

56. Грайс, П. Постулаты речевого общения // Новое в зарубежной лингвистике. Лингвистическая прагматика. — Вып. 16. — М., 1985. — с.96-113.

57. Гридин, В. Н. Семантика эмоционально-экспрессивных средств языка / В. Н. Гридин // Психолингвистические проблемы семантики.-М., 1983.-С. 113-119.

58. Грушина, Н. Б. Структура дискурса современных художественно-публицистических журналов / Н. Б. Грушина // Русский язык на рубеже тысячелетий : материалы докл. и сообщ. Всерос. конф. : в 3 т. Т. II. СПб., 2001. - С. 25-30.

59. Дейк, Т. А. Ван. К определению дискурса / Т. Ван Дейк ; пер. А. Дерябина. Teun van Dijk. Ideologi: A Multidisciplinary Approach. — London: Sage, 1998. -200 p.

60. Демьянков, В. 3. Прагматические основы интерпретации высказывания / В. 3. Демьянков // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. -М., 1981.-Т. 40, №4.-С. 322-332.

61. Демьянков, В. 3. Семантические роли и образы языка / В. 3. Демьянков // Язык о языке : сб. ст. / под общ. рук. и ред. Н. Д. Арутюновой. -М., 2000. С. 195-198.

62. Жаналина, Л. К. Содержание и структура эмотивного значения / Л. К. Жаналина // Семантика языковых единиц : докл. VI Междунар. конф. Т. 1.-М., 1998.-С. 32-35.

63. Жанрово-стилевые искания современной советской прозы : сб. ст. / под ред. Л. М. Поляк, В. Е. Ковского. — М. : Наука, 1971. — 250 с.

64. Залевская, А. А. Психолингвистическое исследование принципов организации лексикона человека. (На материале межъязыкового сопоставления результатов ассоциативных экспериментов) : дис. . д-ра филол. наук / А. А. Залевская. — Калинин, 1980. — 192 с.

65. Зализняк, А. А. Ключевые идеи русской языковой картины мира / А. А. Зализняк, И. Б. Левонтина, А. Д. Шмелёв. — М. : Языки славян, культуры, 2005. 540 с.

66. Звегинцев, В. А. Семасиология. — М.: Изд-во Москов. ун-та, 1957. — 323 с.

67. Золотова, Г. А. Коммуникативная грамматика русского языка / Г. А. Золотова, Н. К. Онипенко, М. Ю. Сидорова. — М. : Просвещение, 1998.-250 с.

68. Золотова, Г. А. Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г. А. Золотова. — 2-е изд., испр. — M. : URSS, 2005. — 350 с.

69. Иванов, В.В. Лингвистика третьего тысячелетия: Вопросы к будущему / В. В. Иванов. М.: Языки славянской культуры, 2004. — 208 с.

70. Ильенко, С. Г. К поискам ориентиров речевой конфликтологии // Аспекты речевой конфликтологии / под ред. С. Г. Ильенко. — СПб., 1996.-С. 65-70.

71. Ильенко, С. Г. Персонализация как важнейшая сторона категории предикативности / С. Г. Ильенко // Теоретические проблемы синтаксиса современных индоевропейских языков. — Л., 1975. — С. 154-160.

72. Иссерс, О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи / О. С. Иссерс. M. : URSS, 2006. - 288 с.

73. Казанцева, Ю. С. Субъективная модальность в русских и английский проспектах услуг высшего профессионального образования : автореф. дис. на сосиск. уч. степ. канд. филол. наук / Ю. С. Казанцева. — Екатеринбург, 2007. — 22 с.

74. Карасик, В. И. Дискурс / В. И. Карасик // Социальная психолингвистика : хрестоматия / сост. проф. К. Ф. Седов. — М., 2007. С. 35-40.

75. Карасик, В. И. Оценочная мотивировка, статус лица и словарная личность / В. И. Карасик // Филология — Philologia. — Краснодар, 1994.-С. 2-7.

76. Карасик, В. И. Языковой круг : личность, концепты, дискурс / В. И. Карасик. Волгоград : Перемена, 2002. - 477 с.

77. Караулов, Ю. Н. Русский язык и языковая личность / Ю. Н. Караулов. М. : Наука, 1987. - 263 с.

78. Кацнельсон, С. Д. Содержание слова, значения и обозначения / С. Д. Кацнельсон. — M. — JI. — Наука, 1965. 240 с.

79. Кинцель, А. В. Психолингвистическое исследование эмоционально-смысловой доминанты как текстообразующего фактора / А. В. Кинцель. Барнаул, 2000. — 230 с.

80. Клушина, Н. И. Языковые механизмы формирования оценки в СМИ / Н. И. Клушина // Публицистика и информация в современном обществе : сб. ст. / под ред. проф. Г. Я. Солганика. — М., 2000. — С. 94-106.

81. Кобозева, И. М. Лингвистическая семантика: Учебник / И. М. Кобозева. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 352 с.

82. Кожина, M. Н. Стилистика русского языка / M. Н. Кожина. — М. : Просвещение, 1977. 223 с.

83. Колтунова, M. В. Конвенции как прагматический фактор диалогического общения / М. В. Колтунова // ВЯ. — 2004. — № 6. С. 100-115.

84. Колшанский, Г. В. К вопросу о содержании языковой категории модальности / Г. В. Колшанский // ВЯ. — 1961. — № 1. — С. 2-6.

85. Колшанский, Г. В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.

86. B. Колшанский. М. : УРСС, 2005. - 176 с.

87. Краснова, Т. И. Субъективность-модальность : (Материалы актив, грамматики) / Т. И. Краснова ; М-во образования Рос. Федерации,

88. C.-Петерб. гос. ун-т экономики и финансов. СПб. : Изд-во С.-Петерб. гос. ун-та экономики и финансов, 2002. — 190 с.

89. Кронгауз, М. А. Приставки и глаголы в русском языке : семантическая грамматика : науч. изд. / М. А. Кронгауз. — М. : Шк. «Языки рус. культуры», 1998. — 288 с.

90. Кронгауз, М. А. Русский язык на грани нервного срыва / М. А. Кронгауз. М. : Знак, 2008. - 232 с.

91. Кронгауз, М. А. Семантика : учебник / М. А. Кронгауз. — 2-е изд., испр. и доп. М. : Academia, 2005. - 351 с.

92. Крысин, JI. П. Социальный аспект языка / JI. П. Крысин // Социальная психолингвистика : хрестоматия / сост. проф. К. Ф. Седов. М., 2007. - С. 15-20.

93. Крысин, JI. П. Эвфемизмы в современной русской речи / Л. П. Крысин // Русский язык конца XX столетия (1985-1995). М., 2000. -48-50 с.

94. Крюков, А. Н. Фоновые знания и языковая коммуникация / А. Н. Крюков // Этнопсихолингвистика / Ю. А. Сорокин, И. Ю. Марковина, А. Н. Крюков ; отв. ред. и авт. предисл. Ю. А. Сорокин. -М., 1988.-С. 19-34.

95. Кубрякова, Е. С. О тексте и критериях его определения / Е. С. Кубрякова // Текстовая структура и семантика. T. I. — М., 2000. — С. 72-81.

96. Кузнецов, А. М. Структурно-семантические параметры в лексике /

97. A. М. Кузнецов. -М.: Наука, 1980. 160 с.

98. Кузнецова, Э. В. Лексикология русского языка / Э. В. Кузнецова. — М.: Высш. школа, 1982. — 152 с.

99. Кузнецова, Э. В. Русская лексика как система: Учебное пособие / Э.

100. B. Кузнецова. — Свердловск: Изд-во Уральск. ун-та, 1980. 88 с.

101. Левицкий, Ю. А. Лингвистика текста / Ю. А. Левицкий. — М. : Высш. шк., 2006. — 207 с.

102. Лекант, П. А. Синтаксис простого предложения в современном русском языке / П. А. Лекант. — М. : Высш. шк., 1974. — 245 с.

103. Литвин, Ф. А. Многозначность слова в языке и речи / Ф. А. Литвин.- М.: Высш. школа, 1984. 224 с.

104. Лихачёв, Д. С. Система литературных жанров Древней Руси // Исследования по древнерусской литературе / Д. С. Лихачёв. Л., 1986.-С. 126-130.

105. Ляпон, М. В. Оценочная ситуация и словесное самомоделирование / М. В. Ляпон // Язык и личность : сб. ст. / отв. ред. Д. Н. Шмелёв — М., 1989.-С. 24-33.

106. Маркелова, Т. В. Взаимодействие оценочных и модальных значений в русском языке / Т. В. Маркелова // Филологические науки. — 1996.- № 1. С. 80-89.

107. Маркелова, Т. В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке / Т. В. Маркелова // Филологические науки. 1995. — № 3. - С. 67-79.

108. Маслова, В. А. Лингвокультурология / В. А. Маслова. — М. : Академия, 2004. 208 с.

109. Матвеева, Т. В. Нормы речевого общения как личностные права и обязанности / Т. В. Матвеева // Юрислингвистика-2 : русский язык в его естественном и юридическом бытии : межвуз. сб. науч. тр. — Барнаул, 2000. С. 40-49.

110. Матвеева, Т. В. Функциональные стили в аспекте текстовых категорий : синхрон.-сопостав. очерк / Т. В. Матвеева. — Свердловск : Изд-во Урал, ун-та, 1990. 170 с.

111. Медникова, Э. М. Прагматический аспект текста / Э. М. Медникова // Лингвистика текста : материалы науч. конф. — М., 1974. — Ч. 1. — С. 15-20.

112. Мещанинов, И. И. Члены предложения и части речи / И. И. Мещанинов. М. - Л., 1945. - 200 с.

113. Мещеряков, В. Н. Предикативен ли текст? / В. Н. Мещеряков // Филол. науки. 1995. - № 2. - С. 64-70.

114. Моррис, Ч. Основания теории знаков. Чикаго, 1938.

115. Москальская, О. В. Грамматика текста / О. В. Москальская. — М. : Наука, 1983.-200 с.

116. Мурясов, Р. 3. Опыт анализа оценочного высказывания / Р. 3. Мурясов, А. С. Самигуллина, А. Л. Фёдорова // Вопр. языкознания. — 2004.-№5.-С. 68-78.

117. Мягкова, Е. Ю. Эмоционально-чувственный компонент значения слова / Е. Ю. Мягкова. Курск, 2000. - 110 с.

118. Немец, Г. П. Актуальные проблемы модальности в современном русском языке / Г. П. Немец ; отв. ред. В. В. Казмин ; Кубан. гос. унт. Ростов н/Д : Изд-во Рост, ун-та - 187 с.

119. Никитин, М. В. Основы лингвистической теории значения / М. В. Никитин. — М.: Высш. школа, 1988. — 178 с.

120. Никитин, М. В. Лексическре значение слова. М., 1983. — 127 с.

121. Николаева, Т. М. От звука к тексту : Человек и язык. Язык : разгадки и загадки. Язык и текст. / Т. М. Николаева. — М. : Языки рус. культуры, 2000. 680 с. - (Язык. Семиотика, Культура).

122. Новиков, А. И. Семантика текста и ее формализация. — М.: Наука, 1983.-216 с.

123. Новиков, А. И. Текст и его смысловые доминанты. / Под ред. Н. В. Васильевой, Н. М. Нестеровой, Н. П. Пешковой. — М.: Институт языкознания РАН, 2007. 224 с.

124. Новиков, JI. А. Единица эстетической коммуникации / JI. А. Новиков // Труды по русской и славянской филологии. Лингвистика : н. с. VIII. Языковые функции : семантика, синтактика, прагматика / ред. : И. П. Кюльмоя. Тарту, 2002. - С. 134-147.

125. Новиков, Л. А. Семантика русского языка: Учебное пособие / Л. А. Новиков. — М.: Высш. школа, 1982. —272 с.

126. Одинцов, В. В. Стилистика текста / В. В. Одинцов. — М. : КомКнига, 2006. 264 с.

127. Олешков, М. Ю. Дискурсивные категории в коммуникативном процессе (опыт лингвопрагматического анализа) / М. Ю. Олешков // Филологические науки. —2006. — № 4. — С. 105-114.

128. Основы литературоведения : учеб. / под общ. ред. В. П. Мещерякова. -М. : Дрофа, 2003. 413, 2. с.

129. Откупщикова, М. И. Общая парадигматика в морфологии : учеб. пособие / М. И. Откупщикова. — СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1995.-90 с.

130. Панфилов, В. 3. Категория модальности и её роль в конструировании структуры предложения и суждения / В. 3. Панфилов // Вопр. языкознания. 1977. — № 4. — С. 37-48.

131. Папина, А. Ф. Текст: его единицы и глобальные категории: Учебник для студентов — журналистов и филологов / А. Ф. папина. — М.: УРСС, 2002.-368 с.

132. Перфильева, С. Ю. Употребление слов-эмономов в тексте. Попытка интерпретации эксперимента / С. Ю. Перфильева // Язык. Сознание. Коммуникация. М., 2000. - С. 24-29.

133. Петров, Н. Е. О содержании и объеме языковой модальности / Н. Е. Петров. Новосибирск : Наука, 1982. — 160 с.

134. Пешковский, А. М. Русский синтаксис в научном освещении / А. М. Пешковский ; вступ. ст. проф. Е. В. Клобукова. 8-е изд., доп. — М. : УРСС, 2001.-450 с.

135. Писаренко, М.С. Коммуникативно-прагматическая и структурно-семантическая характеристика текста инструкции. Дисс. на соискание ученой степени канд. филол. наук. — Белгород, 2008. — 130 с.

136. Познер, Р. Языковые средства литературной интерпретации // Критика и семиотика. Вып. 6, 2003. с. 10-37.

137. Понимание модальности в современной лингвистике (на материале английского и немецкого языков) // Лингвистика и методика в высшей школе : сб. науч. тр. / Моск. пед. ин-т иностр. яз. им. М. Тореза. М., 1978. - Вып. 8. - С. 47-60.

138. Попова, 3. Д., Стернин, И. А. Лексическая система языка / 3. Д. Попова, И. А. Стернин. — Воронеж: Изд-во Воронеж. Ун-та, 1984. — 148 с.

139. Попова, 3. Д. Язык и сознание : теоретические разграничения и понятийный аппарат / 3. Д. Попова, И. А. Стернин // Социальная психолингвистика : хрестоматия / сост. проф. К. Ф. Седов. — М., 2007.-С. 15-20.

140. Потебня, А. А. Из записок по русской грамматике. Т. III / А. А. Потебня. М. : Наука, 1968. - 245 с.

141. Потебня, А. А. Теоретическая поэтика : учеб. пособие / А. А. Потебня. СПб. : филол. фак. СпбГУ ; М. : Академия, 2003. — 384 с.

142. Почепцов, О. Г. Языковая ментальность: способ представления мира / О. Г. Почепцов // В Я. 1990. -№ 6. - С. 110-122.

143. Прагматический аспект предложения и текста : межвуз. сб. науч. тр. / Ленингр. гос. пед. ин-т им. А. И. Герцена ; редкол.: Е. А. Гончарова (отв. ред.) и др.. Л. : ЛГПИ, 1990. - 129,[2] с.

144. Прохоров, Ю. С. Концепт, текст, дискурс в структуре и содержании коммуникации : автореф. дис. на соиск. уч. степ, д-ра филол. наук / Ю. С. Прохоров. Екатеринбург, 2006. - 38 с.

145. Рейковский, Я. Экспериментальная психология эмоций / Я. Рейковский. М. : Наука, 1979. - 392 с.

146. Розенталь, Д. Э. Практическая стилистика русского языка / Д. Э. Розенталь. —М. : Высш. шк., 1974. — 352 с.

147. Розенталь, Д. Э. Русский язык. Управление в русском языке. Практическая стилистика / Д. Э. Розенталь. — М. : Оникс 21 век : Мир и Образование, 2005. 752 с.

148. Романов, Д. А. Психолингвистическое обоснование эмоций идентификации / Д. А. Романов // ВЯ. 2005. - № 1. - С. 78-97.

149. Романов, Д. А. Эмоции в системе языковых репрезентаций : монография / Д. А. Романов. — Белгород : Изд-во Белгор. гос. ун-та, 2004.-316 с.

150. Салимовский, В. А. Жанры речи как функционально-стилистический феномен / В. А. Салимовский // Культурно-речевая ситуация в современной России. — Екатеринбург, 2000. С. 100-113.

151. Седова, H. А. Речевой жанр-«портрет человека» : коммуникативно-прагматическая интерпретация / Н. А. Седова. — Омск, 1997. — 250 с.

152. Сергеева, А. В. Русские стереотипы, поведение, традиции, ментальность / А. В. Сергеева. — М. : Наука, 2005. — 180 с.

153. Сёрл, Дж. Р. Что такое речевой акт? / Дж. Р. Сёрл // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов / сост. и вступ. ст. И. М. Кобозевой, В. 3. Демьянкова ; общ. ред. Б. Ю. Городецкого. -М., 1986. С. 151-169.

154. Солнцев, В. М. Язык как системно-структурное образование / В. М. Солнцев. М.: Наука, 1977. - 341 с.

155. Статус взаимного залога в русском языке / М. И. Откупщикова // Проблемы теории грамматики залога : сб. ст. / Ин-т языкознания, Ленинград, отд-ние. Л., 1978. - С. 180-200.

156. Степанов, Ю. С. В поисках прагматики / Ю. С. Степанов // Изв. АН СССР. Сер. лит. и языка. М., 1981. - Т. 40., № 4. - С. 313-323.

157. Степанов, Ю. С. Методы и принципы современной лингвистики / Ю. С. Степанов. -М.: Наука, 1975. 311 с.

158. Стернин, И. А. Лексическое значение слова в речи / И. А. Стернин. — Воронеж, 1985. — 171 с.

159. Стернин, И. А. Национальная специфика коммуникативного поведения / И. А. Стернин // XII Международный симпозиум по психолингвистике и теории коммуникации «Языковое сознание и образ мира», Москва, 2-4 июня 1997 г. : доклады. — М., 1997. — С. 147-150.

160. Сурина, М. О. Цвет и символ в искусстве, дизайне и архитектуре / М. О. Сурина. — 2-е изд., доп. и изм. — М. Ростов н/Д : МарТ, 2006. - 152 с.

161. Сусов, И. П. Прагматика как один из векторов развития новейшей лингвистики / И. П. Сусов // Лингвистика на исходе XX века : итоги и перспективы. T. II. -М., 1995. С. 113-117.

162. Тарасов, Е. Ф. Место речевого общения в коммуникативном акте / Е. Ф. Тарасов // Национально-культурная специфика речевого поведения. — М., 1977. — С. 67-95.

163. Тарасов, Е. Ф. Некоторые основания социолингвистической интерпретации текста / Е. Ф. Тарасов // Лингвистика текста : материалы науч. конф. — М., 1974. — С. 42-45.

164. Текст и дискурс : традиционный и когнитивно-функциональный аспекты исследования : сб. науч. тр. / М-во образования Рос. Федерации, Ряз. гос. пед. ун-т им. С. А. Есенина. — Рязань : Изд-во Ряз. гос. пед. ун-та им. С. А. Есенина, 2002. — 236 с.

165. Теория функциональной грамматики : Темпоральность. Модальность / А. В. Бондарко, Е. И. Беляева, Л. А. Бирюлин и др.; редкол.: А. В. Бондарко (отв. ред.) и др. ; АН СССР, Ин-т -языкознания. — Л. : Наука, 1990. — 263 с.

166. Тепляшина, А. Н. Методологические основы жанрообразования в масс медиа / А. Н. Тепляшина // Логос, общество, знак (к исследованию проблемы феноменологии дискурса). СПб., 1997. — С. 48-50.

167. Трофимова, Г. К. Русский язык и культура речи : курс лекций : учеб. пособие для студентов вузов / Г. К. Трофимова. — 6-е изд. — М. : Флинта : Наука, 2008. 160 с.

168. Трунова, О. В. Природа и языковой статус категории модальности (на метриале английского языка) : учеб. пособие / О. В. Трунова ; М-во образования РСФСР ; Барнаул. ГПИ. — Барнаул : Изд-во Барнаул. ГПИ, 1991.- 130 с.

169. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста и категория модальности / 3. Я. Тураева // ВЯ. 1994. - № 3. - С. 105-111.

170. Тураева, 3. Я. Лингвистика текста (Текст : структура и семантика) / 3. Я. Тураева. — М. : Просвещение, 1986. — 126 с.

171. Уфимцева, А. А. Лексическое значение / А. А. Уфимцева. М.: Наука, 1986.-240 с.

172. Фомина, 3. Е. Эмоционально-оценочная лексика современного немецкого языка : автореф. дис. . д-ра филол. наук / 3. Е. Фомина. -М., 1996.-32 с.

173. Функциональная семантика, оценка, экспрессивность, модальность: In memoriam Е. М. Вольф : сборник. / Рос. акад. наук, Ин-т языкознания ; [предисл. И. И. Челышевой]. — М. : ИЯЗ , 1996. — 168 с.

174. Функциональные, типологические и лингводидактические аспекты исследования модальности : тез. докл. конф. / редкол. : Л. А. Бирюлин и др. — Иркутск : Иркут. пед. ин-т иностр. яз. ; Л. : Ленингр. отд-ние Ин-та языкознания, 1990. — 130 с.

175. Харченко, В. К. Разграничение оценочности, образности, экспрессивности и эмоциональности в семантике слова / В. К. Харченко // РЯШ. 1976. -№ 3. - С. 15-20.

176. Хлевова, Ю. А. Типы модальных значений / Ю. А. Хлевова // Вестн. Амур. Гос. ун-та. 1999. - Вып. 7. - С. 50-55.

177. Хованская, 3. И. Принцип анализа художественной речи илитературного произведения / 3. И. Хованская. — Саратов : Изд-во• 1

178. Сарат. ун-та, 1975. —266 с.

179. Хэар, Р. М. Дескрипция и оценка / Р. Хэар // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XVI. Лингвистическая прагматика. — М., 1985. — С. 23-30.

180. Чернейко, JI. О. Оценка в знаке и знак в оценке / Л. О. Чернейко // Филологические науки. 1990. - № 2. - С. 72-82.

181. Чернейко, Л. О. Порождение и восприятие межличностных оценок / Л. О. Чернейко // Филологические науки. 1996. - № 6. - С. 42-53.

182. Чернявская, В. Е. Интерпретация научного текста / В. Е. Чернявская. -Изд. 3-е, стер. M. : URSS, 2006. - 128 с.

183. Шабес, В. Я. Событие и текст / В. Я. Шабес. М. : Высш. шк., 1989. - 175 с.

184. Шведова, Н. Ю. Актуальные процессы в современном русском синтаксисе / Н. Ю. Шведова. — М.: Наука, 1966. — 250 с.

185. Шведова, Н. Ю. Об активных потенциях, заключенных в слове / Н. Ю. Шведова // Слово в грамматике и словаре. М.: Наука, 1984. - с. 7-15.

186. Шипицына, Г. М. Причины и условия фразеологизации авторских высказываний / Г. М. Шипицына // Фразеология-2000 : материалы Всерос. науч. конф. «Фразеология на рубеже веков: достижения, проблемы, перспективы». — Тула, 2000. — С. 233-234.

187. Шипицына, Г. М. Системные связи новых значений имен прилагательных // НДВШ: филологические науки, 2006. № 4, с. 6977.

188. Шипицына, Г. М. Влияние этнокультурных и личностных факторов на формирование значения слова // Этнокультурные константы в русской языковой картине мира: генезис и функционирование. — Белгород, 2005. с. 49-51.

189. Щерба, JT. В. Языковая система и речевая деятельность / Л. В. Щерба. 3-е изд., стер. - М. : URSS, 2007. - 427 с.

190. Шмелев, Д. Н. Очерки по семасиологии русского языка / Д. Н. Шмелев. М.: Просвещение, 1964. - 244 с.

191. Шмелев, Д. Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) / Д. Н. Шмелев. — М.: Наука, 1973. — 280 с.

192. Щур, Г. С. О типах лексических ассоциаций в языке / Г. С. Щур // Семантическая структура слова. — М.: Наука, 1971.-е. 140-150.

193. Язык о языке : сб. ст. / под ред. Н. Д. Арутюновой. — М. : Языки рус. культуры, 2000. 624 с. - (Studia Philologica).

194. Языковая номинация (Общие вопросы) / М.: Наука, 1977. 359 с.

195. Яковлева, Е. С. К описанию русской языковой картины мира / Е. С. Яковлева // Рус. яз. за рубежом. -1996. № 1-2-3. - С. 47-56.

196. Wright, R. A. Meaning and conversational implicature. In: Syntax and Semantics. V. 3. Speech Acts. New York: Acad. Press, 1975.

197. Dressier, W. U. & R. de Beaugrande 1981: Introduction to Text Linguistics. London, Longman 1981.

198. Michell, G. Indicating the truth of propositions: a pragmatic function of sentence adverbs. — In: Papers from the regional meeting of Chicago Linguistic Society (CLS), 1976. v. 12.

199. Morgan, J.L. Some interactions of syntax and pragmatics. — In: Syntax and Semantics. V. 3. Speech Acts. New York: Acad. Press, 1975.

200. Sadock, J. On testing for conversational implicature. — In: Syntax and Semantics. V. 9. Pragmatics. New York: Acad. Press. 1978.

201. Fotion, N. Speech activity and language use. — Wien, 1977. — 231 p.

202. Список использованных словарей

203. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. Изд. 4-ое, стер. / О.С. Ахманова. — М.: КомКнига, 2007. 576 с.

204. Болтшой Академический словарь русского языка в 17 томах / гл. ред. К. С. Горбачевич. — Москва, Санкт-Петербург, Российская Академия наук, институт лингвистических исследований. — 2007.

205. Большой энциклопедический словарь / гл. ред. А. М. Прохоров. — 2-е изд., перераб. и доп. — М. : Большая российская энциклопедия, 1997.-1460 с.

206. Краткий словарь когнитивных терминов / Е. С. Кубрякова и др. ; под общ. ред. Е. С. Кубряковой. — М. : Филол. фак. МГУ, 1996. — 245 с.

207. Лингвистический энциклопедический словарь / гл. ред. В. Н. Ярцева. -М. : Советская энциклопедия, 1990. — 682, 3. с.

208. Ожегов С. И. Толковый словарь русского языка : 80000 слов и фразеологических выражений / Рос. акад. наук., Ин-т рус. яз. им. В. В. Виноградова ; С. И. Ожегов, Н. Ю. Шведов. — 4-е изд., доп. М. : А Темп, 2004.-944 с.

209. Русский язык. Энциклопедия. — М. : Советская энциклопедия, 1979.- 432 с.

210. Словарь иностранных слов. — СПб. : Виктория плюс, 2004. — 816 с.

211. Словарь русского языка : в 4 т. / Акад. наук СССР, Ин-т русского языка ; под ред. А. П. Евгеньевой. — Изд. 2-е, испр. и доп. — М. : Рус. яз., 1984.

212. Словарь современного русского литературного языка, т. 1—17, М.1. Л., 1950—65.

213. Словарь синонимов, Л., 1975.

214. Словарь языка Пушкина, т. 1—4, М., 1956—61.

215. Степанов Ю. С. Константы : Словарь русской культуры : Опыт исследования / Ю. С. Степанов. — М. : Языки русской культуры, 1997. 824 с.

216. Толковый словарь русского языка начала XXI века. Актуальная лексика : ок. 8500 слов и устойчивых словосочетаний / под ред. Т. Н. Скляревской. — М. : Эксмо, 2006. — 1135 с.

217. Филологический энциклопедический словарь. — М. : Советская энциклопедия, 1989. — 250 с.

218. Список этических кодексов и источников, предоставленных Internet

219. Дигоева Э. Язык и наука XX века / Э. Дигоева. portal@gramota.ru

220. Кодекс деловой этики Группы UniCredit // Московский Международный банк Электронный ресурс. М., 2008. — Режим доступа : http://www.imb.ru/rus/about/mission/codex.wbp

221. Кодекс компании «Тройка Диалог» // Инвестиционная компания «Тройка Диалог» Электронный ресурс. — М., 2007. — Режим доступа: http://www.troika.ru/rus/About/AboutTroika/AboutUs.wbp

222. Кодекс корпоративной этики и поведения ОАО «Чепецкий механический завод» // Чепецкий механический завод Электронный ресурс. Глазов, 2002-2009. — Режим доступа : http://www.chmz.net/ru/akz/kodeks/

223. Кодекс корпоративной этики ОАО «Альфа-Банк» // Комитет по развитию малого и среднего предпринимательства Свердловской области Электронный ресурс. Екатеринбург. - Режим доступа : http://www.uralonline.ru/mat/59/2147/

224. Кодекс корпоративной этики сотрудников Сбербанка России // Сбербанк России Электронный ресурс. — М., 1997. — Режим доступа: www.sbrf.ru

225. Кодекс чести компании «KrasAir» // Авиационная компания «Красноярские авиалинии» KrasAir Электронный ресурс. — Красноярск, 2007-2008. - Режим доступа : www.krasair.ru

226. Кодекс этики аудиторов : проблемы совершенствования // Audit-it.ru Бухгалтерский учет. Налогообложение. Аудит Электронный ресурс. / ПКАТ «Авдеев и Ко». М., 1999-2007. - Режим доступа : http://www.audit-it.ru/articles/audit/al04/40730.html

227. Кодекс этики Группы Компаний «Русская Долговая Корпорация» // Коллекторское Агентство «Русская Долговая Корпорация» Электронный ресурс. — М., 2005-2009. Режим доступа : http://www.rusdebt.ru/kodeks.html

228. Кодекс этики ипотечного брокера // Ипотечная компания «Андер Билд» Электронный ресурс. — М., 2007. — Режим доступа : http:// forcredit.ru/law.html

229. Колтунова М. В. Связочные разновидности биноминативных предложений / М. В. Колтунова. portal@gramota.ru

230. Формирование корпоративной культуры // Личная страничка Кругловой Электронный ресурс. / Development and design. — ELIA, 2000-2008. — Режим доступа : http://k-ing-personal.narod.ru/kl32.html

231. Этический кодекс Банка ВТБ // ВТБ — от характеристик к ценностям Электронный ресурс. М., 2009. — Режим доступа : http ://www.vtb.ru/rus/web.html?s1=7079&1= 1

232. Этический кодекс коммерческого банка «Энерготрансбанк» // Коммерческий банк «Энерготрансбанк» (ОАО) Электронный ресурс. — Калининград, 2005. — Режим доступа : http://www.energotransbank.com/about/codex/ethics/

233. Этический кодекс Российской Ассоциации Директ Маркетинга // Российская Ассоциация Директ-Маркетинг Электронный ресурс. — М., 2006. Режим доступа : http://www.radm.ru/pages/102

234. Этический кодекс Страховой группы «Авеста» // Страхование в России Электронный ресурс. — СПб., 2007-2008. Режим доступа : http://www.insurn.ru/