автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лингвотенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX века и стиль романа А.К. Толстого "Князь Серебряный"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лингвотенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX века и стиль романа А.К. Толстого "Князь Серебряный""

На правах рукописи

ЕГОРОВА Ольга Николаевна

00317

ЛИНГВОТЕНДЕНЦИИ РУССКОЙ ХУДОЖЕСТВЕННО-ИСТОРИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЫ XIX ВЕКА И СТИЛЬ РОМАНА А.К. ТОЛСТОГО «КНЯЗЬ СЕРЕБРЯНЫЙ»

Специальное! ь 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

о 5 ИЮН 2008

Ставрополь 2008

003171867

Работа выполнена в Государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Армавирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук профессор

Нестеров Михаил Николаевич

О фицпальные оппоненты: доктор филологических наук профессор

Буянова Людмила Юрьевна

кандидат филологических наук доцент Бурова Галина Петровна

Ведущая организация: Адыгейский государственный

университет

Защита состоится «19» июня 2008 года в 11 00 часов на заседании диссертационного совета ДМ 212 256 02 при Ставропольском государственном университете по адресу 355009, г Ставрополь, ул Пушкина 1 а, аудитория 416 (или 210)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ставрополь' ского государственного университета

Автореферат разослан «15» мая 2008 г

Ученый секретарь ^Л

диссертационного совета / Т К Черная

Исторический роман А К Толстого «Князь Серебряный» до сих пор пользуется неизменным успехом у читателей Исторические драмы писателя «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис» не сходят со сцен столичных театров Между тем язык и стиль художественно-исторических произведений А К Толстого, прекрасного знатока старинного русского слова, мастера художественно-словесной живописи, исследованы еще мало

Научный интерес к творчеству А К Толстого в советскую эпоху сдерживался негативной идеологической оценкой писателя как сторонника «чистого искусства», в релулыатс чего на его произведения вульгарно-социологическая критика навешивала ярлык «упадочнической литературы» Не соответствовал эпохе культа личности с ее массовыми репрессиями и пафос художественно-исторических произведений А К Толстого, особенно романа «Князь Серебряный», в котором показывались произвол царя с его опричниками и массовые казни В предисловии к роману Толстой писал «В отношении к ужасам того времени автор оставался постоянно ниже истории Из уважения к искусству и к нравственному чувству читателя он набросил на них тень и показал их, по возможности, в отдалении Тем не менее он сознается, что при чтении источников книга не раз выпадала у него из рук и он бросал перо в негодовании, не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования»

В 70-80-е годы, когда ослабевает идеологический диктат и преодолевается засилие вульгарно-социологической критики, появляется целый ряд литературоведческих работ, свидетельствующих о живом интересе ученых к творчеству А К Толстого [В С Клюев, В И Кулешов, С И Кормилов, Б Г Окунев, Т В Иванова, И А Овчинина,ГИ Стафеевидр] Появляются и отдельные работы, посвященные языку художественно-исторических произведении писателя [М Н Нестеров, О Е Вороничев и др] Однако в них рассматривается преимущественно устаревшая лексика и фразеология как средства исторической стилизации Разносторонних же лингвосгалистических исследований романа «Князь Серебряный» еще не было Не изучался стиль романа и в связи с литературным процессом первой половины XIX столетия Актуальность нашего диссертационного исследования и определяется необходимостью восполнить этот пробел в лин-гвостилистическом исследовании художественно-исторических произведений А К Толстого, которые сыграли важную роль в дальнейшем поступательном развитии стилистики русского исторического романа и драмы в XIX столетии

Объектом диссертационного исследования является роман А К Толстого «Князь Серебряный» в контексте художественно-исторической литературы середины XIX столетия

Предмет исследования - лингвостилистические тенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX столетия и стиль романа А К Толстого «Князь Серебряный»

Основная цель исследования - выявить и описать стилистические особенности произведения А К Толстого «Князь Серебряный» как важного, этапного явления в совершенствовании стилистики русского исторического романа середины XIX века

Для достижения поставленной цели намечено решение следующих задач:

1) выявить и охарактеризовать основные лингаотеаденции русского исторического романа первой половины XIX века в решении специфических проблем жанра, как использование документальных текстов, воспроизведение языковых особенностей изображаемой эпохи, использование неустарелых языковых средств, построение повествовательной речи рассказчика,

2) показать недостатки в художественном решении актуальных стилистических проблем жанра, свойственные романам исследуемого периода,

3) посредством сопоставительного анализа показать более совершенное художественное решение актуальных стилистических проблем жанра в романе Толстого, отчетливо проявившееся в стилистическом построении исторического повествования, в художественном использовании документальных текстов, в создании речевого колорита эпохи, в употреблении разговорно-просторечной и народно-поэтической лексики, фразеологии,

4) показать художественный синкретизм стилистики романа А К Толстого, который, сохраняя связь с традициями предшествующих романистов, в то же время многое перенял от А С Пушкина и Н В Гоголя, что обусловило высокий художественный уровень его романа как этапного явления в развитии русской исторической романистики середины XIX столетия

Методологическую основу исследования составили труды авторитетных специалистов в области художественно-исторической литературы и языка художественного произведения как целостной системы Л В Щербы, В В Виноградова, Г О Винокура, Н Ю Шведовой, А Н Кожина, Д Н Шмелева, М М Бахтина, Л М Лотмана, М Н Нестерова, А И Пауткина, С М Петрова и других

Основные методы исследования - описательный посредством наблюдения и анализа языковых фактов и сопоставительный сопоставляются художественные тексты разных писателей и художественные тексты с историческими документами, в частности, с текстами «Истории Государства Российского» Н М Карамзина, которая служила основным источником исторических сведений для романистов первой половины XIX века Дополнительно используются функционально стилистический метод, сгуктурно-стилистический и метод компонентного анализа

На защиту выносятся следующие основные положения

1 Стилистика русского исторического романа в основе своей формируется в 20-30-е годы XIX века Если в повестях Карамзина и Марлинского языковой колорит изображаемой эпохи еще слабо выражен, то в романах Загоскина, Полевого, Масальского, Лажечникова и других авторов историзм языка значительно углубляется Романисты больше внимания уделяют историческим документам На страницах романов шире отражаются языковые особенности изображаемых эпох Но повествовательный стиль все еще сохраняет явные стилистические черты книжной публицистики XIX столетия и эстетически не гармонирует с архаизированной речью героев Даже в лучших романах этого времени отчетливо проявляется нарочитость исторической стилизации, недостаток эсте-тако-стилисгического единства языка произведения в целом

2 Качественно нового, более высокого художественного мастерства достигает А С Пушкин в повести «Капитанская дочка» Речевой колорит эпохи Пушкин создает посредством употребления немногих, но наиболее характерных средств старинного языка, фольклора и просторечия Как устарелые так и неустарелые экспрессивные языковые краски выполняют у

него типизирующую, характерологическую функцию Речь героев повести социально и индивидуально дифференцирована Пушкин делает повествователем участника и очевидца событий, показывает эпоху изнутри, глазами современника Благодаря сближению образа повествователя с эпохой Пушкин успешно решил проблему эстетико-стилистического единства языка художественно-исторического произведения Однако пушкинское персонифицированное повествование, посвященное относительно близкой эпохе, не получило распространения в русской художественно-исторической литературе о событиях ХУ-ХУТ веков Даже НВ Гегель в помести «Тарас Еульба)) пошел иным путем историческое повествование ведется от автора В то же время речь повествователя в его повести вслед за Пушкиным сближается с описываемой эпохой, органически сочетается с изображенной речевой средой

3 В романе А К Толстого «Князь Серебряный» синтезируется художественный опыт и романистов-предшественников, и Пушкина Го-гощ и опыт исторической драмы середины XIX века В связи с этим повествование в романе имеет сложную синкретичную структуру В нем сохраняется традиционный для русского исторического романа 20-30-х годов прием повествования от лица автора Но авторское повествование постоянно дополняется рассказами эпизодических соповествователей, участников диалогов рассказы эпизодических соповествователей строятся на строгой документальной основе и по составу языковых средств, по стилистике соответствуют живой разговорной речи эпохи Авторское повествование тоже строится на строгой документальной основе и стилистически сближается с рассказами эпизодических соповествоватетей При этом и речь повествователя, и рассказы соповествователей отличаются простотой и ясностью слога, явно сформировавшимися под влиянием Пушкина и Гоголя

4 Стремясь воскресить дух и нравы эпохи, воссоздать русскую речь эпохи Ивана Грозного по возможности достоверно Толстой использует разнообразные архаизирующие языковые средства Но, следуя пушкинским принципам, писатель отбирал из языка эпохи, из документов наиболее характерное и в то же время семантически прозрачное доступное для читателя Архаизирующие средства экономно употребляются в текстах, не отяющая речь исторических лиц и авторское повествование излишней архаикой в ущерб эстетике художественного слова Характер архаизирующих средств варьируется в зависимости от особенностей социальной среды, от речевых навыков конкретного исторического лица, того или другого персонажа

5 Историческая характерность речи действующих лиц достигается у Толстого также умелым стилистическим использованием актуальных, неустарелыч языковых средств Из современного ему языка Толстой отбирает и использует преимущественно такие лексико-фразеологические и другие средства, которые были или могли быть в русском языке конца XVI века Тщательно избегая явной модернизации, писатель вводит в слегка архаизированную речь исторических лиц разговорную и просторечную лексику, отдельные диалектизмы, которые, усиливая исторический колорит, выполняют и характерологическую функцию, придают индивидуальные стилистические оттенки репликам героев Нередко ис-

пользует писатель и языковые средства устной народной поэзии, которые органически вписываются в диалогическую речь героев, в повествовательную речь рассказчика и, сочетаясь с архаическими, разговорно-просторечными, усиливают в романе речевой колорит изображаемой эпохи

6 Синкретично сочетая достижения исторической романистики и драматургии предшествующей поры, опираясь на художественно-словесный опыт Пушкина и Гоголя, Толстой создал высокохудожественный исторический роман, который знаменует собой этапное явление в развитии русской исторической романистики середины XIX столетия

Новизна диссертационного исследования заключается в том, что роман А К Толстого «Князь Серебряный» впервые подвергается комплексному, разностороннему лингвостилистическому анализу в контексте исторической романистики середины XIX века, в результате чего выявляется то новое, что внес писатель в разработку актуальных проблем языка исследуемого жанра, в частности, в совершенствование стилистической структуры исторического повествования, в художественное использование документальных текстов, в углубление исторической характерности языка посредством более совершенного отбора и употребления устарелых языковых средств, просторечных, народно-поэтических

Теоретическое значение диссертационного исследования состоит в том, что дается качественно новая оценка романа Толстого как важного, знаменательного явления в русской исторической романистике середины XIX столетия, раскрывается его роль в формировании и обогащении стилистики исследуемого жанра, показывается влияние в этом процессе Пушкина и Гоголя, что обусловило поступательное развитие русского исторического романа во второй половине XIX и XX столетиях

Практическая значимость диссертационной работы заключается в широких возможностях использования основных положений и исследованного материала в процессе преподавания русского языка, стилистики, лингвистического анализа текста, истории русского языка, в спецкурсах и спецсеминарах, в курсовых и дипломных работах студентов

Основные положения диссертации апробированы на кафедре русского языка и методики его преподавания Армавирского государственного педагогического университета, в докладах и сообщениях на вузовских, всероссийских и международных конференциях 2002-2006 годов и отражены в 10 публикациях

Структура работы Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и источников, приложения документальных и художественных текстов, анализируемых в работе, но из-за большого объема не включенных в текст диссертации

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность выбранной темы, определяется объект и предмет исследования, цель, задачи и положения, выносимые на защиту, раскрываются научная новизна, теоретическая и практическая значимость работы, описывается структура диссертации

В первой главе диссертации «Лингвогенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX века» комплексно рассматриваются стилистические особенности историческо-

го романа как жанра, характеризуются его стилеобразующие признаки и описываются основные тенденции в формировании языка русского исторического романа первой половины XIX века в художественном решении его главных жанрово-стилистических проблем

Историзм как методологическая основа стилистики рассматриваемого жанра требует, по мнению В В Виноградова, Г О Винокура, Ю Н Тынянова. С М Петрова, А И Пауткина, А В Степанова, М Н Нестерова и других специалистов, чтобы художественно-историческое произведение о прошлом было, с одной стороны достоверным документированным, соответственно, отражало особенности языка описываемой эпохи, социально-речевых стилей, характерные черты речи исторических лиц, исключало модернизацию прошлого, а с другой стороны, отвечало эстетике художественного слова, было доступным для современного читателя и выразительным Путь русского исторического романа к этим идеальным качествам был сложным и противоречивым

Первые русские исторические повести, как известно, появились еще в конце XVIII века Языковой колорит в них почти совсем отсутствовал В начале XIX столетия в творчестве Н М Карамзина формируется новый тип исторического повествования В повести «Марфа Посадница» уже заметна опора на исторический документ «История становится самим предметом изображения, а не красочно декоративным фоном для любовной или авантюрной интриги» [Беляев, 1988 8] Однако проблема исторической характеристики персонажей средствами старинного языка еще далека от Карамзина Согласно его художественному мировоззрению, «язык истинной чувствительности» одинаков во все времена Автор в предисловии и примечаниях предупреждает читателя «Читатель догадается, что старинные любовники говорили не совсем так, как здесь говорят они, но тогдашнего языка мы не могли бы теперь и понимать» Указывая, что повесть «Марфа Посадница» взята из «старинного манускрипта», автор тут же поясняет, что он «исправил слог его, темный и невразумительный» [Карамзин, 1988 60]

От карамзинской исторической повести отпочковываются художественно-исторические произведения А А Бестужева-Марлинского В примечании к повести «Роман и Ольга» автор писал «Течение моей повести заключается между половинами 1396 и 1398 годов Языком старался я приблизиться к простому настоящему русскому рассказу и могу поручиться, что слова, которые многим покажутся странными, не вымышлены, а взяты мною из старинных летописей, песен и сказок» [Марлинскии, 1976 52] А А Марлинский привнес в сюжет исторического повествования романтические веяния с их тяготением ко всему яркому и необычному В речь действующих лиц вставляются устаревшие слова, образные выражения из народной речи, фольклорные элементы из песен и сказок, пословицы и поговорки Но все это еще не образует конкретно-исторического колорита В диалогах нередко звучат пышные романтические тирады, напоминающие стиль гусаров из других повестей Марлинского Даже в официальных речах произносимых на вече, слышится романтическая декламация начала XIX века Характерно мнение Пушкина о стиле «Ревельского турнира» «Твой Владимир говорит языком немецкой драмы Но описание стана Литовского, разговор плотника с часовым - прелесть » рПушкин. 1989 136] Пушкин выделяет как дос-

тижение Марлинского народные бытовые сцены, где широко отражена разговорная народная речь с элементами фольклора В заметке «Несколько слов от сочинителя повести «Андрей, князь Переяславский»» сам Бестужев заявлял «Нечего и сомневаться, что по духу времени и вкусу я был романтик до конца ногтей»

Более существенным преобразованиям карамзинская манера исторического повествования подвергается в романе М Загоскина «Юрий Милославский» Здесь значительно ослабляется высокая риторика, усиливается бытовой элемент речи Одновременно М Н Загоскин расширил и круг старинной вещевой терминологии в составе повествования В романе «Юрий Милославский» он стремился к большей точности обозначений Названия сословий, должностей, чинов, военного снаряжения, одежды, монет, напитков - значительно шире вводятся в язык повествователя Они нередко поясняются в подстрочных примечаниях «Поздравил Юрия с приездом и объявил себя одним из знакомцев боярина » В сноске автор поясняет, что «знакомцами назывались тогда жившие у бояр бедные дворяне они едали за боярским столом и составляли их домашнюю беседу» «Богатый парчовый опашень, небрежно накинутый сверхлегкой объяринной ферязи » И поясняется «опашень - женское верхнее платье с длинными, висячими до земли рукавами и большим капюшоном», «ферязи - женская ферязь, платье почти одинакового покроя с нынешними сарафанами» [Загоскин, 1993 74]

По мнению современников и последующих исследователей, роман М Н Загоскина «Юрий Милославский» является наиболее удачным произведением романтического направления в русской исторической прозе того времени, По словам С Т Аксакова, «русский ум, дух и склад речи впервые послышались на Руси в этом романе» Загоскин широко показывал социально-групповое расслоение устной бытовой речи в диалогах действующих лиц из разных сословий Здесь, по характеристике А С Пушкина, «добрый наш народ, бояре, казаки, монахи, буйные шиши - все это угадано, все это действует, чувствует, как должно было действовать, чувствовать в смутные времена Минина и Авраамия Палицына Как живы, как занимательны сцены старинной русской жизни' Разговор (живой драматический везде, где он простонароден) обличает мастера своего дела» [Пушкин, 1975 59-60] Загоскин впервые использовал просторечие как средство речевых характеристик героев Даже бояре в бытовом обиходе не гнушаются просторечием Лишь речь боярина Замягина-Опалева имитирует стиль древнерусского книжника, она пестрит церковнославянизмами, цитатами из священного писания «И да расточатся врази егоI - заревел басом Замятин-Опалев -Да прейдет живот их, яко след облака и яко мгча разрушится от луч солнечных»

В целом же система исторического изложения, разработанная Загоскиным, была еще далека от реализма, от глубокого проникновения в подлинную историю Восхищаясь бытовыми сценами из народной жизни, Пушкин в то же время писал «Но неоспоримое дарование г Загоскина заметно изменяет ему, когда он приближается к лицам историческим Речь Минина на нижегородской площади слаба Можно заметить два-три легких анахронизма и некоторые погрешности противу языка и костюма» [Пушкин, 1975 59-60] Во многих случаях речь бояр приближается к торжественной риторике оратора XIX века Загоскин и сам не ставил своей целью глубокое,

реалистическое проникновение в подлинную историю По его словам, «исторический роман - не история, а выдумка, основанная на истинном происшествии» [Загоскин, 1993 237] Подобно Карамзину, Марлинскому, Загоскин часто в открытой форме привносит взгляды и оценки позднейшего повествователя в изображаемую им эпоху Это проявляется в открытых лирико-публицистическич отступлениях, в сопоставлениях быта описываемой эпохи с современным, в разных авторских ремарках, обращенных к читателю, извинениях за их 1рубость «На груди его кафтана две буквы 3 и Я, означавшие, что он принадлежит к числу полицейских служителей я боюсь оскорбить нежный слух моих читателей, но, соблюоая, сколь возможно, историческую истину, должен сказать, что их в 17-м столетии называли земскими ярыжками» [Загоскин, 1993 6]

Во втором романе Загоскина «Рославлев» еще в большей мере, по оценке В Виноградова, проявляется открытое публицистическое выражение взглядов писателя, «носящих яркий отпечаток «квасного патриотизма», монархизма и официально-церковной религиозности» [Виноградов, 1959 553]

Расширяет применение терминов изображаемой эпохи в описаниях и И И Лажечников Он свободнее вводит документальные тексты, выделяя их курсивом как цитаты Например, в романе «Последний Новик» не раз звучат цитаты из Воинского устава петровского времени Стремясь к широкой романтической расцветке исторического изображения языковыми красками старины, Лажечников и в речь действующих лиц вводит выражения и цитаты из сочинений изображаемого времени Князь Вадбольский, иронически посмеиваясь над немцем фон Верденом, с явным избытком демонстрирует варваризмы модного русско-европейского стиля петровской эпохи «Буди же по-твоему, фон Верден' Слушай же мой дискурс Когда обрели мы неприятеля в ордере-де-баталии и увидели, что регименты его шли в такой амиенции, как на муштре, правду сказать, сердце екнуло не раз у меня в груди, но, призвав на помощь святую троицу и божью матерь казанскую, вступили мы, без дальнейших комплиментов, с неприятелем в рукопашный бой Войско наше, яко не практикованное, к тому ж и пушки наши не приспели, скоро в конфузию пришло и ретироваться стало, виктория шведам формально фа-во-ри-зи-ро-ва-ла Желая с Полуектовым персонально сделать диверсию важной консеквенции, и надеясь, что она будет иметь добрый сукцес, решились мы с ним в конфиденции в принципии атаковать » [Лажечников, 1983 134]

В «Ледяном доме» Лажечникова язык первой половины XVIII века отражается в меньшей степени, но документы цитируются в большом объеме Негативно изображая Тредиаковского, романист и его разговорную устную речь делает весьма архаичной Зато письма Вочынского написаны романтическим стилем начала XIX века После выхода «Ледяного дома» Пушкин писал Лажечникову «Истина историческая в нем не соблюдена За Василия Тредьяковского, признаюсь, я готов с вами поспорить Вы оскорбляете человека, достойного во многих отношениях уважения и благодарности нашей» [Пушкин, 1949 62] Лажечников не принял упреков поэта, настаивая на том, что «в историческом романе истина всегда должна уступить поэзии, если та мешает этой» [Пушкин, 1949 67] Еще заметнее отказ от принципов последовательного историз-

ма в романе Лажечникова «Басурман» В нем преобладает условно-романтический стиль исторического изображения

Тенденция к усилению исторического речевого колорита проявилась в романе Н Полевого «Клятва при гробе господнем» В предисловии автор писал «Воображаю себе, что с 1433 по 1441 год я живу в Руси, вижу главные лица, слышу их разговоры, перехожу из хижины подмосковного мужика в кремлевский терем, из собора Успенского на Новогородское вече, записываю, схватываю черты быта, характеров, речи, слова и все излагаю в последовательном порядке как что было, как одно за другим следовало это история в лицах: » (Полевой, 1992 10] И везде, во всех эпизодах Полевой старался создать определенный колорит эпохи В повествовании нередко приводятся цитаты из документов Иногда повествователь вкладывает такие цитаты в уста одного из своих персонажей - Гудочника. Однако архаизированные документы и диалоги постоянно чередуются с открытыми авторскими замечаниями и оценками Иногда пространные историко-публицистические очерки с явным авторским присутствием подаются романистом как разговор между стариком и юношей, например, описание старой Москвы и дома Косого (на 5 страницах) При этом автор откровенно замечает, что все это передавалось молодому человеку «не нашими словами» В романе явно сказывался резкий контраст между повествовательным стилем автора и речью исторических лиц Язык повествователя нес на себе яркий отпечаток личности автора, его взглядов, его субъективного отношения к изображаемой исторической действительности как представителя позднейшей эпохи Речь героев тоже не имела глубокого историзма, стилизация носила условный, часто искусственный характер Не случайно Н Полевой в послесловии к роману писал «Обещал я, правда, быль, не сказку, но и не летопись, не историю правдивую» [Полевой, 1992 395]

Константин Масальский в предисловии к историческому роману «Стрельцы», напротив, заявлял о своем стремлении к исторической точности изображения «Сочинитель хотел в форме романа представить сии события со всей возможною подробностию и верносгию Исторические лица должны говорить и действовать сообразно с их истинными характерами Слова и поступки их не должны нисколько противоречить истории» В связи с этим документальные тексты Масальский широко включает и в авторское повествование, и в диалоги героев Причем цитаты выделяются курсивом «Места в романе, напечатанные косыми буквами, заключают в себе выписки, без всякой перемены слога, из исторических источников, или для показания, как у нас в описанное в романе время выражались и писали, или для приведения подлинных слов и письменных актов, почему-нибудь любопытных и замечательных» [Масальский, 1994 5] Однако такое натуралистическое цитирование документальных текстов не способствовало художественной выразительности языка произведения

Еще в большей мере тяга к документальности изображения проявилась в произведениях М Погодина и А Вельтмана Будучи историком, Погодин считал, что историческая истина требует большого внимания к языку источников и древнерусской письменности, призывал к более широкому использованию древнерусской лексики и фразеологии, языка и стиля древнерусских памятников В предисловии к своей «Марфе Посаднице» он с гордостью заявлял, что в ней «едва ль найдется несколько выражений, которых бы он не указал в памятниках того време-

ни» В драматическом языке трагедии Погодина старинного языкового материала несравнимо больше, чем в диалогах исторических романов Загоскина, Полевого, Лажечникова Особенно широко использовал старинные слова и выражения Погодин в своем сочинении «История в лицах о Дмитрии Самозванце» Официально-торжественные речи бояр восходят к языку летописей и староцерковной письменности Например, князь Трубецкой говорит «И молам, чтобы господь осенил тебя крылу своею, отженул от тебя всякого врага и сопосташа и злаго обстояння и чтоб ты царствовал над нами, рабами своими, в долготу дней»

Иной подход к реставрации древнерусского языка как структурно-стилистической основы исторического романа наблюдается у Ä Ф Вельтмана В 1833-1935 годах вышли в свет его исторические романы «Кощей Бессмертный» и «Светославич, вражий питомец» Это, собственно, романы историко-фантастические Действие «Кощея Бессмертного» относится к X1I-XIV векам Вельтман пытается разрешить проблему исторического воспроизведения старинного быта и нравов с помощью языка древних памятников и фольклора Перегружая роман древнерусской языковой экзотикой, он стремится вызвать у читателя полное ощущение старинной жизни Однако, как отметил В В Виноградов, «отступления от фактов исторической морфологии древнерусского языка нарушения его синтаксического строя, смешения грамматических явлений разных эпох - здесь почти на каждом шагу» [Виноградов, 1959 572] Но свою задачу Вельтман видел не в достоверном воспроизведении речи древнерусских людей, а в создании специфического имитирующего стиля, в котором доминирует романтическая экзотика и внешняя орнамен-тальность Следующий роман Вельтмана из древнерусской жизни «Светославич, вражий питомец Диво времен красного солнца Владимира» прямо превращается в энциклопедический сборник древностей, «бытовой древнерусский словарь как бы опрокидывается на голову читателя, очень часто без всяких толкований» [Виноградов, 1959 571]

Таким образом, в художественном решении проблем языка исторического романа в русской литературе 20-30-\ годов XIX века обозначилось несколько общих противоречий Это, во-первых, резкий контраст между повествовательным стилем автора и речью исторических лиц Язык исторического повествования несет на себе яркий отпечаток личности автора - представителя позднейшей эпохи А, во-вторых, реставрационный подход к воспроизведению языка отдаленного прошлого по тсто-писям тоже приводил к нарочитой, искусственной стилизации, на фоне которой остро ощущался недостаток подлинной достоверности

На формирование и развитие русского исторического романа в 2030-е годы XIX века огромное влияние оказал Вальтер Скотт Белинский в этой связи писал, что «до Вальтера Скотта не было истинного романа» [Белинский, 1954 362] Даже А С Пушкин и HB Гоголь испытали его влияние По словам Белинского, «Гоголя не было бы без Вальтер-Скотта» [Белинский, 1954 415] Но наряду с положительными чертами, русская художественная историческая литература первой половине XIX века унаследовала и многие недостатки вальтерскоттовских романов Вслед за Вальтер Скоттом, в русских исторических романах и повестях исследуемого периода повествователь позднейшей эпохи был хорошо

заметен, его «видели и слышали» Как показано в диссертации, автор мог свободно прерывать повествование всяческими комментариями, мог прямо обращаться к читателю, чтобы разъяснить ему свой замысел, предуведомить о содержании следующей главы и т д Все это снижало художественность произведения и нарушало ее эстетическую целостность

Что же касается подражателей Вальтер-Скотта, которые «истори-ч :сь ис» сведения черпали, по словам Белинского, из «Московских ведомо-ст ей» - официозной газеты своего времени, то в их романах, типа булгаринско-го «Дмитрия Самозванца», представлявшего «газетную Россию», широко пркменялся метод простого монтажа современной публицистики с цитатами из летописей и других древнерусских памятников В связи с этим А Скабичевский отмечал, что историческая беллетристика 30-40-х годов «распадается н.я дво категории» С одной стороны А Пушкин и Н Гоголь С другой - «беллетристика более сказочного, чем исторического содержания», в которой преобладающим оказывается художественный вымысел быт, нравы и язык действующих лиц часто модернизированы, лишены подлинной социально-исторической достоверности и колоритности

В общем контексте стилистики русской художественно-исторической лигерагуры 20-30-х годов XIX века формируются пушкинские принципы реалистического решения проблем языка исторической драмы, исторической повести Пз'шкин был противником как историко-архесиогической реставрации языка прошлого, гак и модернизации исторических фактов, модернизации языка А С Пушкин полагал, что исторический писатель, «беспристрастный, как Судьба», воссоздавая прошлое, не должен «хитрить и клонить на одну сторону, жертвуя другою Не он, не его политический образ мнений, не его тайное или явное пристрастие дшжно говорил, в трагедии - но люди минувших дней, их умы, их предрассудки» [Пушкин, 1949 181] Автор, по мнению Пушкина, не должен «перебираться» в изображаемую эпоху «с тяжелым запасом своих домашних привычек, предрассудков и дневных привычек» Его задача - «воскресить минувший век во всей его истине» А для этого «Пушкин стремится, собрав небольшой запас наиболее характерных выражений эпохи, сгустить общий семантический колорит изображения - при минимальном отклонении от общепринятых и общепонятных средств современного ему литературного русского языка» [Виноградов, 1959 581]

Основным принципом А С Пушкина как исторического драматурга и повествователя стал принцип соответствия художественного стиля изображаемой эпохе, изображаемой социальной среде, изображаемому характеру По мнению В Г Белинского этот принцип нашел свое «полное и оконченное» выражение в стиле «Бориса Годунова» и других художественно-исторических произведениях писателя Выдвинутый Пушкиным реалистический принцип социальной и индивидуальной характерности языка исторических персонажей полностью соответствовал установке писателя «воскресить минувший век во всей его истине» В отборе речевых красок старины и их художественно-стилистическом использовании Пушкин ориентируется на наиболее характерное, типическое и в то же время понятное, доступное современному для него читателю, органически связанное с живой общенародной речью

Принцип исторической, социальной и индивидуальной характерности речи персонажей особенно последовательно и ярко реализован

Пушкиным в «Капитанской дочке» Как отмечает В В Виноградов, «в стиле «Капитанской дочки» достигает наибольшей глу бины индивидуализация речей действующих лиц, конкретизирующая и разнообразно оттеняющая типические свойства разных социально-речевых стилеи » [Виноградов, 1959 591] В «Капитанской дочке» формируется и качественно новый, более высокий художественный уровень исторического повествования Пушкин делает повествователем участника и очевидца событий, показывает эпоху изнутри, глазами современника Благодаря сближению образа повествователя с эпохой Пушкин решил проблему эстетико-стялистического единства языка художественно-исторического жанра Однако пушкинский персонифицированный повествователь, разносторонне реализовавший себя в относительно близкой для романиста языковой среде, не получил распространения в русском историческом романе о событиях отдаленных эпох Даже Н В Гоголь, при всей своей зависимости от Пушкина, пошел иным путем

Гоголь придавал большое значение изображению отдаленных событий и характеров в их конкретно-исторических национальных формах, «чтоб народ со всеми своими подвигами и влиянием на мир проносился ярко, в таком же точно виде и костюме, в каком был он в минувшие времена» [Гоголь, 1952 27] Глубокий историзм проявляется и в языке произведения Колорит эпохи и социальной среды воспроизводится посредством умелого сочетания старинных средств и слов, выражении, несущих на себе отпечаток украинской народной экзотики, элементов яркого народного просторечия, фольклора Используя просторечие, Гоголь последовательно сохраняет чувство меры и отбирает лишь такие слова, выражения, формы, которые имеют определенную историческую соотнесенность с описываемой эпохой и средой Он критически относится к тем романистам, которые придерживались установившегося в 30-40-е годы шаблона стилизировать старинную речь в историческом жанре непременно под говор современных мужичков Стремясь преодолеть установившийся стандарт, Гоголь обращается к языковым источникам народно-I о украинского художественно-словесного творчества, к языку народных украинских песен, дум, легенд В статье «О малороссийских песнях» [1834] он писал «Это народная история, живая яркая, исполненная красок, истины, обнажающая всю жизнь народа » Вместе с тем он далек от внешней стилизации языка повести под фольклор «Слившиеся с литературным языком во всем его сложном богатстве, отшлифованные рукою гениального художника, элементы народно-песенной речи в повести выступают в новом свеге, несут на себе печать индивидуальной манеры писателя» [Шведова, 1963 61]

Таким образом, к середине XIX столетия уже были сформированы основы русского исторического романа (повести) как особого жанра Белинский в связи с этим писал «Век наш - по преимуществу исторический век Само искусство теперь сделалось по преимуществу историческим исторический роман и историческая драма интересуют теперь всех и каждого больше, чем произведения в том же роде, принадлежащие к сфере чистого вымысла» [Белинский, 1954 453] В то же время наметились разные направления, тенденции в формировании его языка, в решении тех или других его жанрово-стилистических проблем Вопрос о том, каким путем пойдет даль-

нейшее развитие стилистики русского исторического романа, к середине XIX века оставался открытым Ответ на этот вопрос в середине XIX столетия дал А К Толстой как исторический романист и драматург

Во второй главе диссертации «Стиль исторического романа А.К. Толстого «Князь Серебряный» рассматриваются художественная новизна произведения и мастерство писателя в стилистическом построении исторического повествования, в использовании документальных текстов и устарелых языковых средств, в употреблении разговорной, просторечной и народно-поэтической лексики, фразеологии, в воспроизведении социально-речевых стилей эпохи и индивидуальной речи исторических лиц

В середине XIX века актуальность исторического романа в русской литературе заметно ослабевает Наступает период расцвета исторической драмы Одна за другой появляются в печати драмы Л А Мея, И И Лажечникова, Н А Чаева, Д В Аверкиева, А Сухова, Н Полозова, А Н Островского, А П Славина, Н Лапина, многие из которых посвящены эпохе Ивана Грозного Оценивая их, авторы «Истории русской драматургии» отмечают, что «это были лишь попытки создания трагедии, действительно же подняться до высокого жанра им не удавалось В этом отношении уникальное место принадлежит А К Толстому, трилогия которого, являясь подлинной высокой трагедией, возводит общее движение исторической драматургии 1850-1870-х годов на новый художественный уровень» [История русской драмы, 1987 335]

Роман Толстого «Князь Серебряный» первоначально тоже задумывался как драма Работал писатель над ним более десяти лет В конце пятидесятых - начале шестидесятых годов, когда роман завершался, Толстой уже обдумывал и свои исторические драмы Все это заметно сказалось на стилистике романа и прежде всего на структуре исторического повествования В романе повествует не только сам автор, но и герои, которые ведут рассказ об эпизодических событиях как соповествователи Одним из таких персонажей-соповествователей в романе является боярин Морозов, который рассказывает князю Серебряному, вернувшемуся после пятилетнего пребывания в Литве, о переменах на Руси об отъезде царя из Москвы в Александровскую слободу, об учреждении опричнины и новых порядков В его рассказе передаются все наиболее важные исторические факты, их детали, изложенные в «Истории государства Российского» Карамзина Вместе с фактами воспроизводятся и многие документальные языковые средства Так, например, в грамоте митрополиту Иван Грозный писал «Не хотя терпеть ваших измен, мы от великой жалости сердца оставили государства и поехали, куда Бог укажет нам путь» [Карамзин, 1990 357] Слова Грозного из грамоты митрополит) Толстой почти дословно включает в рассказ Морозова «Проходит неделя, получает высокопреосвященный грамоту, пишет государь, что я-де от великой жалости сердца, не хотя ваших изменных дел терпеть, оставляю мои государства и еду-де, куда бог укажет путь мне» [Толстой, 1991 42] Передаваемые Морозовым реплики народа тоже в несколько видоизмененном виде воспроизводят соответствующие засвидетельствованные Карамзиным возгласы простого люда Будучи живым, диалогичным по структуре, рассказ соповествователя насыщен колоритными речевыми особенностями эпохи, заимствованными из документов

Аналогичным образом в романе Толстого функционируют и многие другие эпизодические соповествователи, в том числе из народной среды Являясь составной частью диалогов, рассказы эпизодических соповество-вателей представляют стилизованную речь описываемой эпохи Вот на царском пиру Серебряному рассказывает о новых приближенных Ивана Грозного безымянный боярин, сидящий с ним рядом за столом «- А этот молодой черноглазый, в конце стола не припомню, где я его видел ? // - Ты видел его, князь, пять лет тому, рындою при дворе государя, только далеко ушел он с тех пор и далеко уйдет еще, это Борис Федорович Годунов, чюбгтый советник царский Видишь,- продолжал боярин, понижая голос, -видишь возле него этого широкоплечего, рыжего, что ни на кого не смотрит, а убирает себе лебедя, нахмуря брови? Знаешь ли, кто это ? Это Григорий Лукьянович Скуратов-Белъский, по прозванию Молю та Он и друг, и поплечник, и палач государев Здесь же, в монастыре, он сделан, прости господи, параклиспархом А вон там, этот молоденький, словно красная девица, что г{арю наряжает вина, это Федор Алексеич Басманов » [Толстой, 1991 53-55] Весь рассказ боярина основан на документальных сведениях На описаниях Карамзина построены характеристики приближенных царя Годунова, Малюты Скуратова, Афанасия Вяземского, Федора Басманова и других героев Но рассказ соповествователя не представляет простого переложения документов, он лишен книжной обезличенности и строится как живая разговорная речь, несущая на себе стилистический отпечаток изображаемой эпохи

С диалогами и рассказами соповествователеи стилистически сближает писатель и свое историческое повествование Оно тоже строится на строгой документальной основе Но документ не цитируется, а художественно преобразуется, растворяется в авторском рассказе, выполняя сти-леобразующую роль в виде речевых микроформ - своеобразных крупиц убеждающей исторической подлинности Изображая Грозного во время пира, писатель не только колоритно описывает его одежду, внешний вид, но и показывает перемену в его облике, которая отражает изменение его внутреннего, духовного состояния «Страшную перемену увидел в Иоанне Никита Романович Правильное лицо все еще было прекрасно, но черты обозначались резче, орлиный нос стал как-то круче, глаза горели мрачным огнем Всего более поразили князя редкие волосы в бороде и усах » [Толстой, 1991 51-52] Описание Грозного здесь полностью соответствует историческим свидетельствам современников, в частности «Истории » Карамзина «В cue время он так изменился, что нельзя было узнать его на лице изображалась мрачная свирепость, все черты исказились, взор угас, а на голове и в бороде не осталось почти ни одного волоса» [Карамзин, 1990 359J

Колоритно, в деталях изображая царский пир, Толстой показывает, как во время таких торжественных застолий царь расправлялся с неугодными боярами «Напротив Серебряного сидел один старый боярин, на которого царь, как поговаривали, держал гнев К удивлению всех, кравчий Федор Басманов из своих рук поднес ему чашу вина // - Василий-су! -сказал Басманов, - великий государь жалует тебя чашею' // Старик встал, поклонился Иоанну и выпил вино, а Басманов, возвратился к царю, донес ему - Василий-су выпил чашу, челом бьет' //Все встали и поклони-

лись старику, ожидали себе и его поклона, но боярин стоял неподвижно Дыхание его сперлось, он дрожал всем телом Внезапно глаза его налились кровью, лицо посинело, и он грянулся оземь //- Боярин пьян, - сказал Иван Васильевич, - вынести его вон!» [Толстой, 1991 53-58] Описывая царский пир, Толстой опирался на исторические сведения, содержащиеся в книге А Терещенко «Быт русского народа» На основе документальных источников Толстой не только детально воспроизводит весь церемониал царского пира, с подробным описанием кушаний и напитков, но и характерные речевые формулы придворного этикета, за которыми нередко следовали человеческие трагедии

Выразительно изображает Толстой поединок между боярином Морозовым и опричником Вяземским Посредством исторической лексики Толстой конкретно описывает одежду и воинские доспехи участников поединка, обстановку, точно воспроизводит сам ритуал поединка Для художественной детализации писатель широко использует такие историзмы, как окольничий, оружничий, бирючи, поручники, стряпчие, дьяки. копья, бердыши, бахтерцы. зерцало, кольчуга, шишак, ерихонка, чал-дар и другие Даже слова поле, бой, боец употребляются со своеобразным семантическим наполнением, характерным для эпохи Довольно широко Толстой воспроизводит и многие архаические формы, выражения православные, зачинается судный бой, тягаются, страдники, станичники (в значении разбойники) и другие

Конечно, в некоторых своих чертах авторская речь в романе Толстого сохраняет связь с традициями исторического романа 20-30-х годов Так, в ряде случаев обнаруживает себя повествователь позднейшего времени Это проявляется уже в зачине романа «Лета от сотворения мира семь тысяч семьдесят третьего, или по нынешнему счислению 1565 года, в жаркий летний день, 23 июня, молодой боярин князь Никита Романович Серебряный подъехал верхом к деревне Медведевке, верст за тридцать от Москвы» Здесь открыто сопоставлено со старым новое летоисчисление Но такие случаи в романе Толстого едишгчны и они не очень заметны В повествовании Толстой тщательно избегает обнаружения авторского «Я» Лишь в конце романа авторские раздумья завершают изображенную картину отдаленного прошлого

Повествование А К Толстого в целом отличается глубоким историзмом и высоким уровнем художественного мастерства Допуская отклонения от документов в частных деталях, в мелочах, Толстой стремился быть «верным истории» в главных чертах В предисловии к роману он писал «Чем вольнее он обращался со второстепенными историческими происшествиями, тем строже старался соблюдать истину и точность в описании характеров и всего, что касается до народного быта и до археологии Если удалось ему воскресить наглядно физиономию очерченной им эпохи, он не будет сожалеть о своем труде и почтет себя достигшим желанной цели»

Подлинными историческими лицами в романе являются Иван Грозный и приближенные к нему опричники Малюта Скуратов, Федор и Алексей Басмановы, князь Афанасий Вяземский, Василий Грязной Иван Грозный и его опричники изображены Толстым в соответствии с теми характеристиками, которые даны им в документальных источниках, а

также в народных сказаниях, песнях Образы Серебряного и Морозова вымышленные Однако в документальных источниках князья и бояре с такими фамилиями упоминаются часто, в том числе среди казненных Эпизодические герои, как боярин Репнин, князь Телепнев и др также, являясь обобщенными образами, несут в себе характерные черты подлинных исторических лиц Правдиво во многих эпизодах изображена судьба митрополита Колычева и его родственников Сами Колычевы в романе детально не изображаются, но их трагическая судьба (казнено около 20 Колычевых) постоянно присутствует в диалогах героев Например, в речи царя и Малюты «- Что ж, Лукъяныч, - сказал наконец царь, - винятся Колычевы? - Нет еще, государь Да уж повинятся, у меня не откашляются!» [Толстой, 1991 81] Естественно, что все фамилии и имена казненных несут на себе отпечаток эпохи и придают достоверность изображению

Стремясь к исторической точности, колоритности изображения. Толстой широко использует устаревшие языковые средства, особенно лексику и фразеологию Как и Пушкин, он не был сторонником чрезмерно густой архаизации языка своих произведений, но в то же время использовал устарелые речевые средства довольно широко, требовал от издателей не выбрасывать ни единого старинного слова В 1862 году он писал М Н Каткову «Убедительнейшее прошу Вас поручить корректуру человеку, знакомому с древнерусским языком и с археологией Иначе я боюсь, что наборщики станут поправлять мне выражения, как то делали переписчики, которые ставили богатство вместо богачество, печалиться вместо печаловаться, и так далее Это может изменить не только характер речи, но и исказить смысл Язык у меня строго современный действию, и его нельзя ни в коем случае изменять» [Толстой, 1964 361]

Историческая лексика в романе отражает разные стороны жизни Конкретно обозначаются звания и должности князь, боярин, думный боярин, ближний боярин, земские бояре, оружничий кравчий, стремянный. спальник, дворецкий, стольник, дьяк, стряпчий, бирючи губные старосты, сотские старосты и т д Описывая характерную для эпохи Ивана Грозного соколиную охоту, романист использует соответствующую лексику, фразеологию сокольничий, подсокольничий птичья потеха конкретные названия птиц и тд Часто упоминаются знакомцы и дер-жальники - молодые люди из бедных дворян, проживавшие у знатных бояр и выполнявшие их поручения, гости в значении купцы, посадские от посад - поселение за городской оградой, на самом низу общественной лестницы крестьяне разных типов (государевы, монастырские, боярские') страдники - батраки, смерды, станичники - разбойники С социальными особенностями общественного устройства связаны фразеологизмы взять в верх, то есть в царский, великокняжеский дворец, посадить ниже, посадить выше (отражение местничества при заседании в Думе), вписать в опричнину, не вписан в опричнину и т д

Конкретно характеризуется Толстым воинское сословие, оружие, воинские доспехи воевода большого полка (большой полк - главная сила, занимавшая в бою наиболее ответственный участок), ратники стрельцы, бердыш. секира, пищаль, копье, шестопер - жезл с шестью чеканными металлическими пластинами (перьями), чекан - топорик на длинной рукоятке, коль-

чуга. бармица - часть защитного досиеха, мисюрка - разновидность шлема, чалдар - конский убор, закрьтавший спину, грудь и бока лошади Наряду с большим полком в тексте актуализируется сторожевой полк, охранявший границы от набегов татар Например, в речи царя «А этих голоштанников в опричнину не впишу Пусть идут к Жиздре, в сторожевой полк Коли охочи они на татар » В качестве оружия еще использовался лук со стрелами У самого Грозного был царский саадак - набор охотничьих принадлежностей, состоявших из налуча (чехла для лука) и колчана для стрел Парадный саадак входил в состав «царского нардда» - символа власти «За опричниками ехал царь Иван Васильевич верхом в большом наряде, с колчаном у седла, с золоченым луком за спиною» [Толстой, 1991 255] При царских выездах использовались тулумбасы - металлические бубны в форме полушария

Отражены писателем различные виды одежды кафтан, становой кафтан, ездовой кафтан, кунтуш, опашень, терлик, однорядка, охабень. ферязь, летник, головные уборы тафья, скуфейка, мурмолка и т д Изображая царя, писатель постоянно акцентирует внимание на его одежде «Когда Малюта вошел в дворец, Иван Васильевич сидел один в своем покое Лицо его было бледно, глаза горели Черную рясу заменил он желтым становым кафтаном, стеганным полосами и подбитым голубою бахтой Посох и колпак, украшенный большим изумрудом, лежали перед царем на столе » [Толстой, 1991 85] Описывая приезд князя Вяземского к боярину Морозову в качестве царского посланника, Толстой наглядно, в деталях изображает пышность княжеского нардда На князе видим и белый атласный кафтан, и малиновый шелковый кушак, и шелковый опашень, и парчовую мурмолку, на лошадях - парчовые чепраки, чалдары и т д

Широкое отражение в романе нашла лексика и фразеология, связанная с религиозной сферой эпохи, с церковным богослужением Сам царь был набожным и усердно молился «Все опричники, одетые однолично в шлыки и черные рясы, несли смоляные светочи», «Впереди шел царь, одетый иноком, бил себя в грудь и взывал, громко рыдая» Церковное богослужение представляется как важнейшая составная часть придворной жизни Подробно описывается устройство и быт двух монастырей

В речи героев встречаем старинные названия мер длины верста, поприще, названия монет гривны, червонцы, корабленники - золотая или серебряная монета (английская, французская) с изображением корабля и розы, названия напитков брага, рамонея. сбитень - распространенный на Руси горячий напиток с медом и пряностями Как характерные приметы времени они органически входят в разговорную речь героев Например, в речи старой мамки царя «Испей сбитеньку, батюшка' Бывало, и родитель твой на ночь сбитень пивал, царствие ему небесное' И матушка твоя, упокой господи душу ее, любила сбитень В сбитне-то и опоили ее проклятые Шуйские'» [Толстой, 1991 79]

В целях исторической стилизации широко употребляется Толстым и архаическая лексика Часто писатель использует собственно лексические архаизмы тать, лепота, бражник, басурман, опочивальня, палата, двухсветная палата, досадчик. опальник. кромешник. сакма. кизилбаш-ские, чаять, чай, паче, аще. аки и многие другие Ориентируясь на использование семантически прозрачных, понятных читателю архаических средств, Толстой часто вводит в речь героев лексико-семантические ар-

хаизмы вор - в значении враг, изменник, животы - в значении жизнь и живность, скот («Животы побрали со двора», «Пмали их животы»), мягкая рухлядь - принятое в XVI-XVII вв обозначение мехов, шуб и шапок из меха, прелесть в значении прельщение, обман («прелести сатанинские)»), вклады - царские дары монастырям «на поминовение убиенных» В особом значении употребляется слово обойти - в занчении околдовать ну ж не обоиши ли царя», то есть не околдовали ли Используемые Толстым в диалогах героев семантические архаизмы иногда настолько незаметны, что их отличие можно выявить лишь на основе тщательного сопоставления старинного и позднейшего словоупотребления Например, слово зазнобушка употребляется в старинном значении любовь « Это князь Афанасий Иваныч Вяземский Как прикачнуласъ к его сербцу зазнобушка, сделался он сам не свой »

Нередко воспроизводятся писателем лексико-фонетические архаизмы Жигимонт - польский король Сигизмунд, шеврига - севрюга, струе -страус, машкера - маска, убойство. молонья. полонить, сором, соромно и т д Часто воспроизводятся лексико-словообразовательные архаизмы поручник - поручитель, зорник - дозорный, спех - спешка, докука - докучливость, печаловаться - печалиться, умышление - умысел, повестить - оповестить, боронить в значении оборонить, свобождать и др Отражает писатель характерную черту эпохи «писаться с вичем». это считалось высокой царской милостью и свидетельствовало о признании особой родовитости или выдающихся личных заслуг Воспроизводит нередко Толстой лексико-морфологические архаизмы, в частности, речевые особенности прошлого в использовании форм числа и падежа имен существительных В ряде случаев употребляются старинные формы множественного числа «Не мстить за прежние вины», «Ведая все ваши тесноты », устаревшие падежные формы «Воротились мы в домы », «Надеваю платье, сажусь на копь » Часто используется старинная форма «с товарищи» «- Государь, - человек этот с товарищи сам напал на деревню »

Нередко воспроизводятся Толстым архаические фразеологизмы бить челом, великий государь, боярская честь, положить опалу, выдать головою, царский указ. тягаться о местах, сидеть выше (ниже), ставить к допросу, целовать крест. Каменный Пояс - старинное название Уральского хребта, Хвалынское море - Каспийское море, Студеное море - Белое море, Югорская земля - название Северного Урала и побережья Северного Ледовитого океана в XII - XVII вв и т д

Отбирая из языка прошлого наиболее характерные и в то же время еще понятные устаревшие средства, Толстой мастерски их использует в диалогах и монологах героев Архаизмы книжно-церковного характера писатель употребляет преимущественно в диалогах и монологах представителей образованной среды, как Иван Грозный и его ближайшее боярское окружение, высших церковных служителей, монахов и т д, речь которых подверглась влиянию книжной культуры Часто они придают речи исторических лиц оттенок торжественности, возвышенности Стилистически нейтральные архаизмы употребляются в речи разных исторических лиц, они не ограничены речью какой-либо отдельной социальной среды Архаизмы с разговорно-просторечным оттенком употребляются чаще в опрощенной речи низших социальных слоев, в речи простого на-

рода Однако нередко они используются и в речи Ивана Грозного, его боярского окружения, чаще всего в ситуативно обусловленной их речи, когда по стилистической окраске она сближается с речью низших социальных слоев Такое употребление устаревших языковых средств, с учетом их стилистической специфики, позволяет писателю заметно дифференцировать речевые характеристики героев, делать их социально и индивидуально более выразительными

Речь Ивана Грозного стилистически многообразна, она меняется в зависимости от ситуации, содержания, целевой направленности Так, в сценс, изображающей царский гнев и суд над князем Вяземским, царь вначале со снисходительной лаской называет Вяземского «Афоней», но затем по мере нарастания гнева его официальная речь приобретает яркий оттенок церковной книжности «- Раб лукавый I Ты в смрадном сердце своем, аки аспид, задумал погубить меня, и затем, должно быть, ты в опричнину просился? » Церковно-книжный оттенок речь царя приобретает в допросе Серебряного, когда речь зашла об опричнине «Поставлены они (опричники), аки добрые псы, боронить от пыхающих волков овцы моя, дабы мог сказать я на Страшном суде божием по пророческому словеси се аз и дети, яже дал ми богI » Церковно-книжный оттенок свойственен речи Грозного, обращенной к игумену «- Ты зришь, отче коликими я окружен врагами! Моли бога дабы даровал он добрый конец моим начинаниям, благословил бы меня, многогрешного, извести корень изменыI» Колоритно изображает писатель внутренние переживания Ивана Грозного в сцене с наваждениями, показывает характерное для царя сочетание набожности с жестокостью Царская жестокость оправдывается «волей божьей», поэтому в репликах Грозного присутствуют постоянные ссылки на Бога и обращения к нему Стилистический оттенок официальности и церковной книжности имеет речь Грозного в сцене, изображающей казнь изменников «Караю злодеев, которые хотели предать врагам государство! Плачуще, предаю телеса их терзанию, яко азм есть судия, поставленный господом судити народы моиI »

В непринужденных беседах со своими ближними речь Ивана Грозного лишена оттенков явной церковной книжности, Вот он беседует с Годуновым, с Малютой и Максимом Скуратовыми « Ты один ведаешь, что я кровь проливаю не ради потехи, а чтоб измену вывести Ты меня не считаешь за сыроядца // - Подойди и ты, Максим, я тебя к руке пожалую Хлеб-соль ешь, а правду режьI Так и напредки чини Выдать ему три сорока соболей на шубу!» [Толстой, 1991 68] Речь Грозного в этом и других случаях насыщена колоритными и характерными для эпохи словами, выражениями сыроядец, потеха, три сорока соболей, пожаловать к руке, начальные люди царская милость. Ливонская земля, вписать в зорник (в дозорные на границах) и т д, но в целом построена на синтаксической основе живого языка

А. вот в сцене, изображающей допрос Хомяка, речь Грозного местами опрощена В ней употребляются преимущественно разговорно-просторечные слова и выражения дали себя перевязать как бабы, душа ушла в пяты, съели бы. да зуб неймет. коли и т д Оттенки стилистической опрощенности речь Грозного приобретает в сцене, изображающей прощение станичников Здесь встречаем «-Здравствуйте, оборванцы!», «- Где атаман ваш, висельники?», в обращении к старой своей мамке «Молчи, старуха!», «- не твое бабье дело указывать мне!ж и т д

В ответе Басманову, который просит отпустить его от царского двора, речь Грозного приобретает уничижительно-иронический оттенок «Хоть и тошно мне будет без тебя, сироте одинокому, и дела-то государе кие. пожалуй, замутятся, да уж нечего делать, промаюсь как-нибудь моим слабым умишком Ступай себе, Федя, на все четыре стороны>» Оттенок иронической уничижительности речь Грозного приобретает также в сцене, когда боярин Морозов отказывается сесть по царскому приказу ниже Годунова «Должно быть, уж я и в домишке моем не хозяинI Придется мне, убогому, забрать свою уухлядишку и бежать с людишками моими куда-нибудь подале> » Однако затем речь Ивана Грозного меняется Царь жалует боярина Морозова шутовским кафтаном и его речь приобретает повелительный характер

Стилистически динамична, многопланова у Толстого речевая характеристика и других центральных героев После публичного бесчестия обличительная речь боярина Морозова, адресованная Ивану Грозному, имеет высокую экспрессивно-стилистическую окраску В других ситуациях официальная речь боярина Морозова лишена высокой экспрессивности «- Государь бью тебе челом в обиде моей на оружничего твоего, Афоньку Вяземского> вели позвать Афоньку Пусть при мне даст ответ твоей милости!» А когда Вяземский стал клеветать на него, он восклицает «- Лжешь ты, окаянный пес1 Государь' сели ему, окаянному, выдать мне жену» Обиходная же речь боярина Морозова как бы соткана из устойчивых разговорно-обиходных формул «Ступай, Елена, ступай, похлопочиIА ты, боярин, закуси чем бог послал, не обидь старика опальногоI » Серебряного он предостерегает «- Не езди, князь' Не снести тебе головы, Никита Романыч Отец твой покойный жил со мной рука в руку, душа в душу Умер он, царствие ему небесное, некому остеречь тебя, некому тебе совета подать Коли поедешь в Слободу, пропал ты, князь, с головою пропал» Толстой тонко показывает, как меняется стилистически речь боярина Морозова в связи с разным отношением к опричникам и к царю «- Вяземский едет ко мне? - Что он, рехнулся? Ступай к воротам и скажи ему, что мой дом не кружаю, что опричников я не знаю и с ними хлеба-соли не веду I » А когда вбежал дворецкий и доложил, что князь Вяземский от государя, тон речи боярина резко меняется «От государя? Он тебе сказал - от государя? Настежь воротаI Подайте золотое блюдо с хлебом-сольюI Вся дворня чтобы шла навстречу посланным государя>» Если в первой реплике мы видим негативное отношение к опричнику, то во второй - уже абсолютная покорность тому же опричнику как посланцу государя

Стилистически дифференцируется речь разных социальных слоев, например, царя, бояр, опричника Хомяка и крестьянского парня Митьки в сцене поединка Морозова и Вяземского В этой глубоко реалистичной сцене судного боя колоритно выделяются повелительные речевые указания Грозного («Кричи бирюч», «Зачинайте бой». «Тащить дурака»), насмешливые реплики опричника Хомяка, адресованные земским, которых он обзывает воронами, аршинниками, калашниками. пряхами, ткачихами, стилистически сниженные с диалектными чертами реплики крестьянского парня Митьки, у которого Хомяк отнял для забавы невесту Выделяется в социальном плане речь игумена, которому исповедуется Максим, сын Малюты Скуратова В

ней, естественно, писатель воспроизводит речевые черты священнослужителей сын мой, раб божий, сатанинское наваждение, отпускаются грехи, святая церковь, молиться и покоряться святой вале, прямое цитирование слов пророка и т д В речи монахинь так же концентрируются преимущественно речевые формулы церковной среды во имя Христа-спасителя, слава Христу и пречистой его матери, святые угодники, слава господа7, божья обитель, сестра вратница и т д Все это способствует заметной дифференциации социально-речевых стилей эпохи

Учитывая опыт Пушкина, Гоголя, Толстой тщательно отбирал для использования в романе не только устаревшие, но и актуальные, еще не устарелые языковые средства Писатель последовательно стремился избегать специфически позднейших слов и выражений, которые могли бы восприниматься читателем как явные анахронизмы, как заметные следы речевой модернизации Тщательно отобранная с точки зрения исторического соответствия изображаемой эпохе актуальная языковая основа произведения служит у Толстого художественно-историческим фоном, на котором воспринимаются как приметы отдаленного времени не только архаизирующие языковые элементы, но и стилистически ограниченная лексика, фразеология, грамматические формы неустарелой речи

Из стилистически окрашенных неустарелых языковых средств в романе Толстого наиболее широко используется разговорная и просторечная лексика, фразеология, разговорные синтаксические конструкции Например, в речи Онуфриевны, старой мамки царя, часто употребляются такие слова, как батюшка, авось, захворал, испить, матушка, проклятые, опоит и. выражения из ума выжила, ступай с богом, разговорный синтаксис и т д Характерна с этой стороны также речь мельника Она насыщена такими словами и выражениями народной речи, как родимые, кормильцы. батюшки-светы. бог принес, нечего греха таить, не дай бог, оборони бог, отцы родные, испужался и др

Просторечную лексику и фразеологию с грубой экспрессивной окраской Толстой использует редко При этом ее употребление всякий раз мотивируется определенной речевой ситуацией, стилистической функцией Например, Иван Грозный, раздраженный упреками своей старой мамки, называет ее «старой дурой» Онуфревна же называет Малюту «сатаной», «проклятым» В целях негативной характеристики опричников писатель вводит в их реплики бранные выражения «старый хрен», «старый хрыч», которыми они обзывают крестьянина Но в основном у Толстого преобладают негрубые просторечные слова и выражения.

Преимущественно негрубые разговорно-просторечные средства используются в речи разбойников, которых Толстой изобразил с явной симпатией Их диалоги построены на сочетании разговорных средств с конспиративными репликами бабушкино веретено, в дедушкином лапте, дай дрожжам взойти, сам-четверт урожаю и т д А когда князь Серебряный благодарит их за услугу, Перстень отвечает «Русский человек добро помнит»

На живой разговорной основе строится речь княжеского стремянного Михеича В целях индивидуализации в ней часто используется выражение «тетка его подкурягина» «-Да разве ты не знаешь, князь, что нет мельника, которому бы нечистый не приходился сродни? Али ты думаешь, он сумеет без нечистого плотину насыпать? Да, черта с два> Тетка его подкурятинаЬ)

В отдельных случаях Толстой использует диалектизмы Например, в речевой характеристике крестьянского парня Митьки В его репликах встречаем формы диалектного произношения «нявеста». «ничаво», «сядой», «тяперь» «Я тебе покажу, как чужих твест красть». - говорит он с оглоблей в руках опричнику Хомяку Эти диалектные формы выделяют Митьку как языковую личность даже среди разбойников, делают его речь не только социально, но и индивидуально характерной

Широко использует Толстой языковые средства устного народного творчества В романе часто встречаем элементы народных сказаний, бы-

тттжтт ттллшг о тпрмлд ггпт тт/-г>пт то лпапотпо опплттшгу тоглвапов

л..пк, г'ч-^и •и.ъ'ъ'ч'!.!} а 1 иишм /^инчииижм * ^ъниии^ч/»')

заклинаний, гаданий, поверий и т д На основе народных поверий изображается характерное для эпохи колдовство Мельника, с помощью которого князь Вяземский пытается отвести от себя гнев Ивана Грозного и приворожить боярыню Морозову Отражая народные представления о целебных качествах трав, веру в их чудодейственную силу, писатель вводит в речь мельника-колдуна и народные названия трав, как тирлич-трава, колюка-трава, плакун-трава. Иван-да-марья и т п Речевые средства народных заговоров в этих эпизодах органически сочетаются с диалогами героев, построенными на живой речевой основе

С использованием фольклора изображается пристрастие Грозного слушать перед сном сказки странников Фрагменты сказок, почерпнутые писателем из собрания Сахарова и других источников, рассказывают разбойники Перстень и Коршун, которые под видом слепых странников пытаются выкрасть у царя ключи от тюрьмы, в которую брошен князь Серебряный, спасший их от виселицы Конечно, сцена вымышленная, но она отражает характерный обычай царя слушать разных странников-сказочников перед сном и его гневный нрав не угодивших ему или вызывавших подозрение царь тут же пронзает посохом, как это он делает с Коршуном, пытающимся выкрасть ключи

Имеются в романе эпизоды, написанные в былинно-романтическом атане Например, Малюта наговаривает Грозному на его собственного сына с тем, чтобы выставить царевича изменником в глазах отца «- Государь I - сказал он вдруг резко, - не ищи измены далеко Супротивник твой сидит супротив тебя, он пьет с одного ковша, ест с тобой с одного блюда, татье носит с одного плеча!» Этот и последующий эпизод построены на основе народной исторической песни, в которой рассказывается о том, как по указанию царя Малюта Скуратов со своими опричниками пытался утопить в лесном болоте с названием «Поганая Лужа» царевича Ивана. Изображая затем погоню князя Серебряного за Малютой, их бой, писатель не только в свой рассказ вводит элементы былинного стиля, былинной гиперболизации, но и речь князя Серебряного, смелого правдолюбца-богатыря, реплики Малюты окрашивает в э:и тона Такие выражения, вкрапленные в речь Малюты, Серебряного и других героев, как «Ах вы волчья сыть, травяные мешки», «Не за свой ты кус принимаешься Ты этим кусом подавишься» и др явно почерпнуты писателем из устного народного творчества

Случаи, когда тексты песен цитируются, в романе Толстого единичны Значительно чаще в романе встречаем окрашенность повествования под стиль народных сказаний, песен, легенд Вот, например, текст повествования о гибели Максима в битве с татарами «В элю время при-

таившийся в камышах татарин натянул лук и пустил стрелу в Максима Зазвенел тугой татарский лук, спела тетива, провизжала стрела, угодила Максиму в белу грудь, угодила каленая под самое сердце Закачался Максим на седле, ухватился за конскую гриву, не хочется пасть добру молодцу, но доспел ему час, на роду написанный, и свалился он на сыру землю, зацепя стремя нагою Поволок его конь по чисту полю, и летит Максим раскидав белые руки, и метут его кудри мать сыру-землю Придет в Слободу весть недобрая, разрыдается мать Максимова Разрыдается слезами горючими» [Толстой, 1991 202] Весь текст построен в стиле народно-сказовых сопереживаний, наполнен и народной поэтической лексикой, фразеологией (тугой лук, бела грудь, добрый молодец. сыра земля, чистое поле, слезы горючие и т д), и стилистической ритмикой глагольных конструкций зазвенит тугой лук, спела тетива, провизжала стрела и тд Во всех подобных случаях явно сказывается влияние Пушкина и Гоголя, их приемов широкого, интенсивного и в то же время мотивированного использования народно-поэтических средств в диалогах героев, в речи повествователя, что способствует общей выразительности языка романа

Таким образом, в романе Толстого «Князь Серебряный» синтезируется и художественно-словесный опыт романистов-предшественников, и Пушкина, Гоголя, и художественно-стилистический опыт исторической драмы середины XIX века По своему языку и стилю роман Толстого является произведением высокого художественно-словесного мастерства и представляет этапное явление в развитии русской исторической романистики

В заключении отмечается, что роман А К Толстого «Князь Серебряный» и его исторические драмы в значительной мере определили пути дальнейшего совершенствования стилистики русского исторического романа во второй половине XIX и XX веках

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1 Егорова, О Н Лингвотенденции русской художественно-исторической литературы середины XIX века и стиль романа А К Толстого «Князь Серебряный» [Текст] /ОН Егорова // Известия Российского государственного педагогического университета им А И Герцена №17 (43) В 2-х частях Аспирантские тетради Общественные и гуманитарные науки Научный журнал - СПб, 2007 - 4 1 -С 119-123

2 Егорова, О Н Проблемы исторического романа XIX века [Текст] /ОН Егорова // Проектирование инновационных процессов в социокультурной и образовательной сферах Материалы 5-й Международной научно-методической конференции - Сочи, 2002 - С 73-75

3 Егорова, О Н Повествовательная речь в русском историческом романе [Текст] /ОН Егорова // Проблемы прикладной лингвистики Сборник статей Международной научно-практической конференции -Пенза,2003 -С 80-81

4 Егорова, О Н Употребление заимствованных слов в романах XIX века [Текст] /ОН Егорова // Языковые и культурные контакты различных народов Сборник материалов Всероссийской научно-методической конференции -Пенза, 2003 - С 71-74

5 Егорова, О Н Лексико-стилистические особенности речи романа М Загоскина «Рославлев» [Текст] /ОН Егорова // Актуальные вопросы теории и практики русского языка Межвузовский сборник статей - Армавир, 2003 -Вып III - С 178-183

6 Егорова, О Н Соотношение образа автора и образа рассказчика в языковой композиции текста [Текст] /ОН Егорова // Неделя науки АГПУ Материалы научно-практической конференции - Армавир, 2004 -С 42-43

7 Егорова, О Н Типы повествования в историческом романе XIX столетия [Текст] /ОН Егорова /'/' Классическое лингвистическое образование - в современном мультикультурном пространстве Материалы Международной научной конференции - Пятигорск, 2004 - С 77-82

8 Егорова, О Н Языковые особенности портретной характеристики в русских исторических романах первой половины XIX века [Текст] /ОН Егорова // Тезисы докладов XXXI научной конференции студентов и молодых ученых вузов Южного федерального округа -Краснодар КГУФКСТ, 2004 - С 104-105

9 Егорова, О Н Повествовательная речь рассказчика в русском историческом романе [Текст] /ОН Егорова // деп ИНИОН РАН от 30 11 2004 №58979 -Юс

10 Егорова, О Н Влияние творчества В Скотта на стиль русских писателей XIX столетия [Текст] /ОН Егорова //Язык образования и образование языка Материалы IV Всероссийской научно-практической конференции - Великий Новгород, 2005 -С 14-15

Подписано к печати 12 05 2008 г Формат 60x34/16 Услпечл 1,75 Учиздл 1,56 Тираж 100 экз Заказ № 73 Лицензия ЛР № 021282 Редакционно-издательский центр Армавирского государственного педагогического университета

© Редакционно-издательский центр АГПУ, 352900, Армавир, ул Кирова, 50

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Егорова, Ольга Николаевна

Введение.

Глава 1. Лингвотенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX века.

1.1. Лингвоспецифика исторического романа как жанра.

1.2. Речевой колорит эпохи и стиль повествователя в русском историческом романе 20-30-х годов XIX века.

1.3 Пушкинские и гоголевские принципы стилизации языка художественно-исторического жанра.

Выводы.

Глава 2. Стиль исторического романа А.К. Толстого «Князь Серебряный».

2.1. Повествователь и соповествователи в романе А.К. Толстого

Князь Серебряный».

2.2. Речевой колорит эпохи Ивана Грозного в романе

А.К. Толстого «Князь Серебряный».

2.3. Социальная и индивидуальная характерность речи исторических лиц.

2.4. Социальная характерность речи героев и стилистическое использование неустарелых, разговорно-просторечных средств.

2.5 Жанрово-стилистическое использование народно-поэтических языковых средств в романе А.К.Толстого.

Выводы.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Егорова, Ольга Николаевна

Творчество Алексея Константиновича Толстого, выдающегося писателя середины XIX столетия, заслуживает самого глубокого, разностороннего лингвостилистического исследования; Его поэтические произведения, исторический роман «Князь Серебряный», драмы «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович», «Царь Борис» до сих пор пользуются неизменным успехом у читателей. Исторические драмы писателя не сходят со сцен столичных театров уже на протяжении полутораста лет. Между тем язык и стиль художественно-исторических произведений А.К. Толстого, прекрасного знатока старинного русского слова, мастера художественно-словесной живописи, исследованы еще мало.

Исследовательский интерес к творчеству А.К. Толстого в советскую эпоху долгое время сдерживался негативной- идеологической оценкой писателя как сторонника «чистого искусства», в результате чего на его произведения вульгарно-социологической критикой навешивался ярлык «упадочнической литературы». Не соответствовал эпохе культа личности с ее массовыми репрессиями- и пафос художественно-исторических произведений А.К. Толстого, особенно романа «Князь Серебряный», в котором осуждался деспотизм Ивана Грозного, показывались произвол царя с его опричниками и массовые казни. Примыкая к сторонникам теории «искусство для искусства», Толстой не был равнодушен к судьбе своего народа, к его прошлому и настоящему. В темной, мрачной эпохе царствования Ивана Грозного писатель видел проявление безудержного своеволия и тиранства русских царей, типические черты их многовекового деспотизма. В предисловии к роману Толстой писал: «В отношении к ужасам того времени- автор оставался постоянно ниже истории. Из уважения к искусству и к нравственному чувству читателя он набросил на них тень и показал их, по возможности, в отдалении. Тем не менее он сознается, что при чтении источников книга не раз выпадала у него из рук и он бросал перо в негодовании, не столько от мысли, что мог существовать Иоанн IV, сколько от той, что могло существовать такое общество, которое смотрело на него без негодования».

В 70-80-е годы, когда ослабевает идеологический диктат и преодолевается засилие вульгарно-социологической критики, появляется целый ряд литературоведческих работ, свидетельствующих о живом интересе ученых к творчеству А.К. Толстого [B.C. Клюев, В.И. Кулешов, С.И. Кормилов, Б.Г. I

Окунев, Т.В. Иванова, И.А. Овчинина, Г.И. Стафеев и др]. С 90-х годов появляются отдельные работы, посвященные языку художественно-исторических произведений писателя [М.Н. Нестеров, О.Е. Вороничев и др]. Однако в них рассматривается преимущественно устаревшая лексика и фразеология как средство исторической стилизации. Разносторонних же лингвостилистиче-ских исследований художественно-исторических произведений А.К. Толстого, в частности романа «Князь Серебряный», еще не было. Не рассматривался еще стиль романа писателя и в связи с литературным процессом первой половины XIX столетия, в контексте художественно-исторической литературы своего времени. Актуальность нашего диссертационного исследования и определяется необходимостью восполнить этот пробел в лингвостилистиче-ском исследовании художественно-исторических произведений А.К. Толстого, которые сыграли важную роль в дальнейшем поступательном развитии стилистики русского исторического романа и драмы в XIX столетии.

Объектом нашего диссертационного исследования является роман А.К. Толстого «Князь Серебряный» в контексте художественно-исторической литературы первой половины XIX столетия.

Предмет исследования - лингвостилистические тенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX столетия и стиль романа А.К. Толстого «Князь Серебряный»

Основная цель исследования - выявить и описать стилистические особенности произведения А.К. Толстого «Князь Серебряный» как важного, этапного явления в совершенствовании стилистики русского исторического романа первой половины XIX века.

Для достижения поставленной цели намечено решение следующих задач:

1. Выявить и охарактеризовать основные лингвотенденции русского исторического романа первой половины XIX века в решении специфических проблем жанра таких, как использование документальных текстов, воспроизведение языковых особенностей изображаемой эпохи, использование неустарелых, современных языковых средств, построение повествовательной речи рассказчика;

2. Показать недостатки в художественном решении актуальных стили стических проблем этого жанра, свойственные даже лучшим романам предшествующего Толстому периода, как роман Загоскина «Юрий Милослав-ский», Полевого «Клятва при гробе господнем», Масальского «Стрельцы», Лажечникова «Ледяной дом»;

3. Показать посредством сопоставительного анализа более совершенное художественное решение актуальных стилистических проблем жанра в романе Толстого, отчетливо проявившиеся в стилистическом построении исторического повествования, в художественном использовании документальных текстов, в создании речевого колорита эпохи, в употреблении разговорно-просторечной и народно-поэтической лексики, фразеологии как средств исторической стилизации;

4. Показать художественный синкретизм стилистики романа Толстого, которая, сохраняя связь с традициями предшествующих романистов, в то же время испытала определяющее влияние исторических повестей А.С. Пушкина и Н.В. Гоголя, что обусловило более высокий художественный уровень романа А.К. Толстого как этапного явления в развитии русской исторической романистики первой половины XIX столетия.

Методологическую основу исследования составили труды авторитетных специалистов в области художественно-исторической литературы и языка художественного произведения как целостной системы: Л.В. Щербы, В.В. Виноградова, Т.О. Винокура, Н.Ю.Шведовой, А.Н. Кожина, Д.Н. Шмелева,

ММ. Бахтина, Л.М.Лотмана, М.Н. Нестерова, А.И. Пауткина, С.М. Петрова и других.

Основные методы исследования - описательный посредством наблюдения, интерпретации и анализа языковых фактов и сопоставительный: сопоставляются художественные тексты разных писателей и художественные тексты с историческими документами, в частности, с текстами «Истории государства Российского» Н.М. Карамзина, которая служила основным источником исторических сведений для романистов первой половины XIX века, в том числе и для А.К. Толстого. Дополнительно используются функционально стилистический метод, стуктурно-стилистический и метод компонентного анализа.

На защиту выносятся следующие основные положения:

1. Стилистика русского исторического романа начинает формироваться в 20-30-е годы XIX века. Если в повестях Карамзина и Марлинского языковой колорит изображаемой эпохи еще слабо выражен, то в романах Загоскина, Полевого, Масальского, Лажечникова и других авторов историзм языка значительно углубляется. Романисты больше внимания уделяют историческим документам, которые и цитируются, и служат основой для художественных сцен. Соответственно, на страницах романов шире отражаются языковые особенности изображаемых эпох. Но повествовательный стиль романистов все еще сохраняет явные стилистические черты книжной публицистики XIX столетия и эстетически не гармонирует с архаизированной речью героев, цитируемыми документами, с используемым фольклором и просторечием. Даже в лучших произведениях этого времени, как романы Загоскина «Юрий Милославский», Полевого «Клятва при гробе господнем», Масальского «Стрельцы», Лажечникова «Ледяной дом» отчетливо проявляется нарочитая архаизация, разнохарактерность средств исторической стилизации, недостаток эстетико-стилистического единства языка произведения в целом.

2. Качественно новый художественный уровень исторического повествования демонстрирует повесть Пушкина «Капитанская дочка». Речевой колорит эпохи Пушкин создает посредством употребления немногих, но наиболее характерных средств старинного языка, фольклора и современного просторечия. Как устарелые, так и неустарелые экспрессивные языковые краски выполняют у него типизирующую, характерологическую функцию. Речь героев повести социально и индивидуально дифференцирована. Пушкин делает повествователем участника и очевидца событий, показывает эпоху изнутри, глазами современника. Благодаря сближению образа повествователя с эпохой Пушкин успешно решил проблему эстетико-стилистического единства языка художественно-исторического произведения. Однако пушкинский персонифицированный повествователь разносторонне реализовал себя в относительно близкой для него речевой среде. Речевая среда середины XVIII века сохраняла еще живые связи с пушкинской эпохой. Стилистически имитировать в лице персонифицированного рассказчика язык более отдаленного времени, живая речь которого не нашла широкого отражения в письменных памятниках, оказалось значительно труднее. Поэтому пушкинское персонифицированное повествование от лица современника эпохи не получило распространения в русской художественно-исторической литературе, посвященной событиям XV-XVI веков. Даже Гоголь, поклонник Пушкина, в повести «Тарас Бульба» пошел иным путем: историческое повествование ведется от автора. В то же время его стилистика по составу языковых средств сближается с описываемой эпохой. Повествование пронизано лирическими интонациями, которые выражают сопереживание повествователя и сливаются с настроением и мыслями героев. Автор становится неотделим от героев и эпохи, его рассказ по стилистике органически сочетается с изображенной речевой средой.

3. В романе Толстого «Князь Серебряный» удачно синтезируется и художественно-стилистический опыт романистов-предшественников и Пушкина, Гоголя, и художественно-стилистический опыт исторической драмы середины XIX века. Историческое повествование в романе имеет сложную, синкретичную структуру. В нем сохраняется традиционный для русского исторического романа 20-30-х годов прием повествования от лица автора. Но авторское повествование в романе дополняется сложной системой персонифицированных сорассказов, включенных в драматические диалоги. Рассказы эпизодических соповествователей строятся на строгой документальной основе, в частности, на художественном преобразовании документальных текстов «Истории государства Российского» Карамзина и по составу языковых средств, по стилистике соответствуют живой разговорной речи эпохи. Авторское повествование тоже строится на. строгой документальной основе и стилистически сближается с рассказами эпизодических соповествователей. При этом и речь повествователя, и рассказы соповествователей отличаются простотой и ясностью слога, явно сформировавшимися под влиянием пушкинской прозы.

4. Стремясь воскресить дух и нравы эпохи, воссоздать русскую речь эпохи Ивана Грозного по* возможности достоверно, Толстой тщательно работал над историческими источниками и черпал из них многие языковые средства для- стилизации языка романа. В- диалогах героев, в авторской речи и рассказах соповествователей А.К. Толстой использует разнообразные архаизирующие языковые средства, воссоздающие особенности русской речи XVI века. Следуя пушкинским принципам, писатель отбирал из языка эпохи, из документов наиболее характерное и в то же время семантически прозрачное, доступное для читателя своей эпохи. Архаизирующие средства экономно употребляются в текстах, не отягощая речь исторических лиц и авторское повествование излишней архаикой в ущерб эстетике художественного слова. Характер архаизирующих средств и степень насыщенности текста ими варьируется в зависимости от особенностей социальной среды, от речевых навыков конкретного исторического деятеля, того или другого персонажа. Речь главного героя Ивана Грозного стилистически многопланова: она меняется, в зависимости от речевых ситуаций, содержания, в зависимости от ее целевой направленности. В одних сценах она носит церковно-книжный характер, в других приобретает оттенки разговорной опрощенности, даже уничижительности, но в целом она характеризует Грозного как жестокого самодержца, которому от Бога дана власть над народом и который волен по своему усмотрению казнить людей или миловать.

5. Историческая, характерность речи действующих лиц достигается у Толстого и умелым стилистическим использованием актуальных, неустарелых языковых средств. Из современного ему языка Толстой отбирает и использует преимущественно такие лексико-фразеологические и другие средства, которые были или могли быть в русском языке конца XVI века. Тщательно избегая явной модернизации, писатель вводит в слегка архаизированную речь исторических лиц разговорную и просторечную лексику, отдельные диалектизмы, которые, усиливая исторический колорит, выполняют и характерологическую функцию, придают индивидуальные стилистические оттенки речи героев.

6. Продолжая традиции предшествующей- романистики, Толстой нередко использует в диалогах и авторском- повествовании языковые средства устной народной поэзии. Вместе с тем диалоги исторических лиц и авторское повествование лишены у Толстого нарочитой стилизации под стиль народных исторических песен и легенд. Как и у Пушкина, Гоголя, народнопоэтические языковые средства органически вписываются в диалогическую и монологическую речь героев и, сочетаясь с архаическими, разговорно-просторечными, усиливают в романе речевой колорит изображаемой эпохи. Песенные тексты, воспроизводимые в авторском повествовании, входят органической составной частью в сюжет и композицию романа и являются стилистическими доминантами художественных текстов, их своеобразными си-нергетическими аттракторами.

7. Синкретично сочетая достижения исторической романистики и драматургии предшествующей поры, опираясь на художественно-словесный опыт Пушкина и Гоголя, Толстой создал по существу исторический роман нового типа. Новым он был по содержанию: впервые в русской исторической романистике критически изображались царский произвол, деспотизм, массовые казни. Новым, более совершенным, он является и по своей стилистике: его язык по-пушкински прост и в то же время исторически характерен, колоритен, выразителен. По языку и стилистике роман Толстого является более совершенным, чем лучшие произведения этого жанра 20-30-х годов, и знаменует собой этапное явление в развитии русской исторической романистики первой половины XIX столетия как об эпохе Ивана Грозного, так и в целом о XV-XVI веках русской истории.

Новизна диссертационного исследования заключается,прежде всего в том, что роман Толстого «Князь Серебряный» впервые подвергается комплексному, разностороннему лингвостилистическому анализу в контексте исторической романистики первой половины XIX века, впервые в разных аспектах стилистики исторического жанра прослеживается связь романа с предшествующими традициями русской исторической романистики, драматургии и выявляется то новое, что внес писатель в разработку актуальных проблем стилистики исторического романа середины XIX столетия, в частности, в совершенствование стилистической структуры исторического повествования, в художественное использование документальных текстов, в углубление исторической характерности языка посредством более совершенного отбора и употребления устарелых языковых средств, просторечных, народно-поэтических.

Теоретическое значение диссертационного исследования состоит в том, что дается качественно новая оценка романа Толстого как важного, знаменательного явления в русской исторической романистике середины XIX столетия, в формировании и обогащении ее жанровой стилистики, показывается влияние в этом процессе Пушкина и Гоголя, соответственно раскрывается их роль в качественном совершенствовании языка русского исторического романа, что обусловило его поступательное развитие во второй половине XIX и XX столетиях.

Практическая значимость диссертационной работы заключается в широких возможностях использования основных положений и исследованного материала в процессе преподавания русского языка, стилистики, лингвистического анализа текста, истории русского языка, в спецкурсах и спецсеминарах, в курсовых и дипломных работах студентов.

Основные положения диссертации апробированы на кафедре русского языка и методики его преподавания Армавирского государственного педагогического университета, в докладах и сообщениях на конференциях 2002-2006 годов и отражены в 10 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка литературы и источников, приложения документальных и художественных текстов, анализируемых в работе, но из-за большого объема не включенных в текст диссертации.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лингвотенденции русской художественно-исторической литературы первой половины XIX века и стиль романа А.К. Толстого "Князь Серебряный""

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Разностороннее лингвостилистнческое исследование произведения Толстого «Князь Серебряный» в связи с лингвотенденциями русской художественно-исторической литературы 20-30-х годов убедительно свидетельствует, что русский исторический роман в середине XIX столетия, наряду с драмой, продолжает свое поступательное развитие и обогащение. Роман Толстого стал знаменательным явлением на этом прогрессивном пути. В отличие от верноподданнических романов 20-30-х годов он отличается острой критикой многовекового царского произвола. Будучи дворянином высших аристократических кругов, Толстой по убеждениям являлся сторонником просвещенной, конституционной монархии. С этих позиций он резко осуждал деспотизм, произвол Ивана Грозного и массовые казни. Негативная оценка неограниченной самодержавной власти была новым явлением в русском историческом романе. И здесь Толстой сближается с великими поэтами-певцами свободы Пушкиным, Лермонтовым, Некрасовым. Эта идейная позиция проявилась и в исторических драмах Толстого. Не случайно, что царская цензура долгое время не разрешала ставить на сценах столичных театров исторические драмы писателя. Несомненная новизна, очевидное более высокое художественное совершенство свойственно и стилистике романа Толстого как исторического жанра. Результаты нашего исследования подтверждают вынесенные на защиту основные положения диссертации.

Несмотря на значительные достижения русского исторического романа 20-30-х годов в художественном изображении языка отдаленных эпох, повествовательный стиль романистов все еще сохранял явные стилистические черты книжной публицистики XIX столетия и эстетически не гармонировал с архаизированной речью героев, цитируемыми документами, с используемым фольклором и просторечием. Даже в лучших произведениях этого времени отчетливо проявляются нарочитость архаизации, стилистическая разнохарактерность используемых языковых средств, недостаток эстетико-стилистического единства языка произведения в целом.

Качественно новый художественный: уровень исторического повествования? демонстрирует повесть Пушкина «Капитанская: дочка». Уже в «Драме Борис Годунов» Пушкин успешно решил проблему, историзма и колоритности языка. Речевой колорит эпохи Пушкин создает посредством употребления немногих, но наиболее характерных средств старинного языка, фольклора и современного просторечия. Как устарелые, так и неустарелые экспрессивные языковые краски выполняют; у него; типизирующую, характерологическую функцию. Речь героев в его драме социально и. индивидуально дифференцирована, разнообразна. Стиль драмы динамичен и лишен традиционной стилистической обезличенности. Опыт драматурга положительно сказался на.стилистике повести «Капитанская дочка». Пушкин делает повествовав телем участника и очевидца событий, показывает эпоху изнутри, глазами современника. Употребление экспрессивных языковых средств всецело подчи-; нено социальной и индивидуальной характеристике героев: Благодаря сближению: образа повествователя с эпохой Пушкин успешно решил проблему эстетико-стилистического единства, языка художественно-исторического произведения. Однако пушкинское персонифицированное повествование от лица современника эпохи не получило распространенияш русской художественно-исторической литературе, посвященной событйямХУ-ХУГ.веков. Ведь пушкинский персонифицированный повествователь, разносторонне реализовал себя в относительно близкой для Пушкина речевой среде. Речевая среда середины XVIII сохраняла еще живые связи с пушкинской эпохой. Стилистически имитировать в, лице персонифицированного рассказчика язык XV-XVI столетий романистам оказалось значительно труднее: и потому что в письменных памятниках живая речь слабее отражена, и потому что речевые особенности тех времен более архаичны. Поэтому. функции исторического повествователя в. лучших романах, посвященных этим историческим периодам, по объективным причинам выполняет автор. Неслучайно, что и поклонник Пушкина, Н.В. Гоголь в повести «Тарас Бульба» повествование ведет от лица автора. Зато стилистика повествования по-пушкински сближается с t описываемой эпохой, социальной средой. Повествование пронизано лирическими интонациями, которые выражают сопереживание повествователя и сливаются с настроениями и мыслями героев. Автор становится неотделим от героев эпохи, его рассказ по стилистике органически сочетается с изображенной речевой средой.

Пушкинские и гоголевские принципы художественно-исторического повествования определили дальнейшие пути развития стилистики русского исторического романа. В романе Толстого «Князь Серебряный» впервые синтезируется художественно-словесный опыт романистов-предшественников с художественно-словесным опытом Пушкина, Гоголя и драматургов 40-50-х годов. Этот синкретический подход к объединению накопленного художественно-словесного мастерства предшественников позволил писателю создать роман высокого художественного уровня, несравненно более высокого, чем лучшие исторические романы 20-30-х годов. Историчеi ское повествование в романе, ведущееся- от лица автора, осложнено целой f системой микро рассказов исторических соповествователей в структуре драматических диалогов. И авторское повествование, и микро рассказы эпизо

• дических соповествователей строятся на документальной основе. Они лише ны нарочитой стилизации, внешнего документирования. Документ решиг тельно преобразуется, растворяется в художественном тексте. Всем диалогам свойственны стилистические черты живой разговорной речи эпохи, авторское повествование по своей колоритности, повествовательной простоте сближается с диалогами, в результате чего достигается художественная, целостность исторического изложения.

Стремясь воссоздать русскую речь эпохи Ивана Грозного по возможности достоверно, правдоподобно, Толстой черпал из документальных источников многие достоверные, колоритные языковые средства для стилизации языка романа. В диалогах героев, в авторской речи и рассказах соповествователей Толстой широко использует разнообразные архаизирующие языковые средства, воссоздающие особенности русской речи XVI века: лексические, лексико-фонетические, лексико-словообразовательные, лексико-морфологические, фразеологические, синтаксические. В их отборе и употреблении писатель следовал традициям Пушкина. Из языка эпохи, из документов он отбирал наиболее характерное и в то же время семантически прозрачное, доступное для читателя своей эпохи. Архаизирующие языковые средства Толстой употреблял дифференцированно, в зависимости от речи той или другой социальной среды, в зависимости от речевых навыков конкретного исторического деятеля, того или другого персонажа. Стилистическая динамичность диалогов позволяет дифференцировать речь героев в социальном и индивидуальном планах, что делает ее исторически более характерной и выразительной.

Историческая характерность, правдоподобие речи действующих лиц достигается у Толстого и умелым стилистическим использованием актуальных, неустарелых языковых средств. Из современного ему языка Толстой отбирает и^ использует преимущественно такую лексику, фразеологические и другие средства, которые были или могли быть в русском языке конца XVI века. Тщательно избегая явной модернизации, писатель вводит в слегка архаизированную речь исторических лиц разговорную и просторечную лексику, отдельные диалектизмы, которые, усиливая исторический колорит, выполняют и характерологическую функцию, придают индивидуальные стилистические оттенки речи героев.

В диалогах и авторском повествовании писатель нередко использует языковые средства устной народной поэзии. Вместе с тем диалоги исторических лиц и авторское повествование лишены у Толстого нарочитой стилизации под стиль народных исторических песен и легенд. Народно-поэтические языковые средства органически вписываются в диалогическую и монологическую речь героев и, сочетаясь с архаическими, разговорно-просторечными, усиливают в романе речевой колорит изображаемой эпохи.

Как в отборе и употреблении архаизирующих языковых средств, так и в стилистическом использовании актуальных, неустарелых, Толстой продол . .■ • . . 182 ■ ■. ■ . -; '•/.'.' жает развивать пушкинские и гоголевские традиции в русской художествен- : ной исторической литературе. Роман Толстого «Князь Серебряный», как и драматическая трилогия, по своему языку и стилю является произведением высокого художественно-словесного мастерства и представляет этапное явление в развитии русской исторической романистики, в значительной мере: определившее ее дальнейшее развитие в русской литературе.

Во второй половине XIX века создается эпопея Л.Н: Толстого «Война и мир», а в конце XIX - начале XX столетия - роман Д.Н. Мережковского «Петр- и Алексей» из трилогии «Христос и Антихрист». Эпопея Л. Толстого знаменует вершину, реалистического мастерства в русской художественно-исторической литературе XIX века. Но эпопея Л. Толстого, как и повесть А. Пушкина «Капитанская дочка», посвящена относительно близким по времени событиям. В области же исторического романа об отдаленных периодах русской истории знаменательной вершиной художественного мастерства, стал роман Мережковского «Петр и Алексей». Роман написан с эстетических позиций символизма. Но,, не смотря на философско-мистическое осмысление прошлого, петровская эпоха впервые правдиво изображена с негативной стороны. Если А.К. Толстой: критически изобразил ужасы .эпохи Ивана Грозного; то Мережковский1 впервые развенчивает хрестоматийный образ Петра I как «отца народа» и критически изображает режим самодержца, в царствование которого значительно усилились репрессии тайной канцелярии с ее пресловутым карательным девизом «Слово и дело? государевы». Мережковский, показывает, что имперские войны и преобразования Петра I осуществлялись жестокими репрессивными методами. Миллионы людей погибли в войнах, на строительстве Петербурга, флота, от голода и холода. Население страны уменьшилось почти на половину. Петербург в народе называли городом на костях, а Петра I - «людомором» и «антихристом». Даже сына своего Петр I замучил до смерти в застенках тайной канцелярии. Роман Мережковского-знаменует и вершину художественно-словесного мастерства в области русской исторической романистики XIX века об отдаленном прошлом. Но в советскую эпоху его постигла та же судьба, что и роман А.К. Толстого: он был объявлен вульгарно-социологической критикой упадническим и до сих пор еще не исследован. Между тем он оказал огромное влияние на стилистику исторического романа ХХ-го столетия. Ученым еще предстоит исследовать его жанрово-стилистические особенности в контексте художественно исторической литературы XIX века, в частности и в связи со стилистикой романа А.К. Толстого «Князь Серебряный», в значительной мере определившего пути дальнейшего развития русской исторической романистики во второй половине XIX века и в XX столетии.

Список научной литературыЕгорова, Ольга Николаевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Алпатов, A.I5. Алексей Толстой — мастер исторического.романа Текст. / А.В. Алпатов. -М., 1958. 356 с.

2. Ахмаиова, О.С. Словарь лингвистических терминов Текст. /О.С. Ахматова;^ М;, 1966; 607 с. •;

3. Бабкин, A.M. Русская фразеология;, ее; развитие, и: источники Текст. / A.M. Бабкин. Л., 1970.-263 с:

4. Бахтин, М.М. Эстетика словесного творчества Текст. / М.М. Бахтин. • v :М., 1979.-424 с. " . •5: Белинский,В.Г. Собрание сочинений в З-х т. Текст. / В.Г. Белинский. -M;j.l9481 — Т. 1. — 797 е., Т.21- 930 с:, Т.З;- 926 с.' '

5. Белинский; В.Г. Полное; собрание; сочинений в Щ;т. Текст. / В.Г. Белинский.-М., 1954.-Т. 5. 863 е., Т. 6. -798 с. ;

6. Блок, Г. Пушкин в работе над историческими памятниками Текст. / Г. Блок. М.-Л., 1949. -216 с. . .

7. Беляев, Б. Эпохи, воскрешенные словом Текст. / Б. Беляев // Русская историческая повесть.,- М., 1988 С.5-24.

8. Богданова, А.А. Вячеслав Шишков. Литературно-критический очерк Текст. / А.А. Богданова. Новосибирск, 1953. - 256 с.

9. Богданова, А.А. О языке исторического романа В. Шишкова «Емельян Пугачев» Текст. / А.А. Богданова // Труды IV научной конференции 11овосибирского пединститута. 1957. - Т. 1. - С. 112-119.

10. Борковский; В.И., Кузнецов,.П.С. Историческая грамматика: русского языкам Текст. В;И Борковский; П1С; Кузнецов: М., 1963. - 512 с.

11. Бочкарев, В.А. Русская историческая драматургия XVII-XVIII. вв Текст. / В.А. Бочкарев. М., 1988. - 222 с.

12. Брюсов, В.Я. Собрание сочинений в 7-ми томах Текст. / В.Я. Брюсов.-М., 1975.-Т.6.-С. 143

13. Будагов, Р.А. Язык, история и современность Текст. / Р.А. Будагов. -М., 1971.-299 с.

14. Булаховский, JI.A. Исторический комментарий к русскому литературному языку Текст. / JI.A. Булаховский. — Изд-е 5-е. — К., 1958. 487 с.

15. Василевская, Е.А. Терминология местничества и ее отражение в произведениях А.Н. Толстого Текст. / Е.А. Василевская // Ученые записки МГПИ им. Ленина. -1947. Т. 42. - С. 81-114.

16. Веселитский, В.В. Отвлеченная лексика в русском литературном языке XVIII и начала XIX в Текст.*/ В.В. Веселитский. М., 1972. - 319 с.

17. Веселовский, С.Б. Ономастикон. Древнерусские имена, прозвища и фамилии Текст. / С.Б. Веселовский. М., 1974. - 382 с.

18. Виноградов, В.В. Язык А.С. Пушкина Текст. / В.В.Виноградов. — Л., 1935.-454 с.

19. Виноградов, В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII XIX вв Текст. / В.В. Виноградов. - М., 1938. - 447 с.

20. Виноградов, В.В. О языке Л. Толстого Текст. / В. В. Виноградов // Литературное наследство. 1939.- № 35 - 36. - С. 210-218.

21. Виноградов, В.В. Язык художественного произведения Текст. / В.В. Виноградов // Вопросы языкознания. 1954. - № 55. - С. 3-25.

22. Виноградов, В.В. Из истории стилей русского исторического романа Текст. / В.В. Виноградов // Вопросы литературы. 1958. - №12. - С. 115-135.

23. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы. Текст. / В.В.Виноградов. М., 1959. - 654 с.

24. Винокур, Г.О. О проблемах языка в советском историческом романе, Текст. /.Г.О. Винокур // Совещание в союзе писателей. Сёр. Литература и искусство. 1944. - № 43 от 2 октября

25. Вопросы исторической лексикологии и лексикографии восточнославянских языков Текст. / Ф.П. Филин. -М., 1974. 368 с.

26. Вопросы словообразования и; лексикологии древнерусского языка Текст. / P.M. Аванесов. М., 1974. - 321 с. :

27. Востоков^ А.Х. Словарь Церковно-славянского языка Текст. / А.Х. Вос-токов. СПб., 1858- 1861.- Т.1.- 255 е.,-Т.2.-299 с.

28. Гоголь, Н.В. Полное собрание сочинений Текст. / Н.В. Гоголь.- М., 1952. -Т.8.-408 с.

29. Голубов, С. Правда и вымысел в советском< историческом романе Текст. /'С.'Голубов.-// Вопросы литературы. 1955.-№6. -С. 154.

30. Горбачевич, К.С. Изменение норм русского литературного языка Текст. / К.С. Горбачевич. Л., 1971. - 270 с.

31. Горшков, А.И. История русского литературного; языка. Текст. / А.И. Горшков.-М., 1965.- 194 с.39.