автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Лирический герой Н. Глазкова: языковые средства создания образа

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лирический герой Н. Глазкова: языковые средства создания образа"

На правах рукописи

ГУСЕВА ЛЮБОВЬ АЛЕКСЕЕВНА

ЛИРИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ Н ГЛАЗКОВА: ЯЗЫКОВЫЕ СРЕДСТВА СОЗДАНИЯ ОБРАЗА

Специальность 10 02 01 -русский язык

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

г ;

Ярославль — 2007

1 7ГД>~; 2007

003062964

Работа выполнена на кафедре русского языка ГОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет имени К Д Ушинского»

Защита состоится «28» мая в 10 00 часов на заседании диссертационного совета К 212 307 01 по защите диссертаций на соискание ученой степени кандидата филологических наук при ГОУ ВПО «Ярославский государственный педагогический университет им КД Ушинского» по адресу 150014, г Ярославль, Которосльная наб , д 66, ауд 319

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Ярославского государственного педагогического университета имени К Д Ушинского

Отзывы на автореферат присылать по адресу 150000, г Ярославль, Республиканская ул, д 108, диссертационный совет К 212 307 01

Автореферат разослан «26» апреля 2007 г

Ученый секретарь

Научный руководитель кандидат филологических наук,

доцент А Ю Мазилова

Официальные оппоненты доктор филологических наук,

профессор А М Мелерович

кандидат филологических наук, доцент И В Шустина

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Стерлитамакская государственная педагогическая академия»

диссертационного совета

М С Колесникова

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Исследование посвящено проблеме функционирования языковых средств в поэтических текстах Н И Глазкова

Николай Иванович Глазков (1919 - 1979) принадлежит к поколению поэтов, которое принято называть военным поколением М Кульчицкий, С Наровчатов, А Межиров, Б Слуцкий, М Луконин -его современники, ровесники, друзья В конце 30-х годов в студенческих и преподавательских кругах Московского государственного педагогического института имени В И Ленина и Литературного института уже были известны его стихи Но до 50-х годов они практически не появлялись в печати, так как были слишком необычны для своего времени их отличала фактурно-бытовая основа и высокий заряд иронии

Несмотря на редкие публикации, поэзия Н И Глазкова - незаурядное явление Наше представление о русской поэзии XX века остается ешполным без обращения к стихам этого ироничного, трогательно-искреннего, лукавого и простодушного поэта

В центре нашего внимания находятся языковые средства создания образа лирического героя в стихах Н И Глазкова

Термин лирический герой мы используем в значении, представленном в работах Б О Кормана, — как одно из возможных воплощений авторского сознания в лирическом произведении Основным, но далеко не единственным способом номинации лирического героя является личное местоимение я Лирический герой наделен чертами, присущими поэту как реальной личности, однако выбор этих черт и их интерпретация подчиняется авторскому замыслу Образ лирического героя создается на протяжении всего творчества поэта Претерпевая со временем значительные изменения, лирический герой сохраняет внутреннее единство - тот стержень, который воплощает наиболее значимые, сущностные характеристики личности

Комплексный подход к изучению образа лирического героя, учитывающий разноплановые языковые средства в их взаимодействии и изоморфизме, в их направленности на выражение содержательных составляющих образа, практически не представлен в лингвистических исследованиях

Стихотворные тексты Николая Глазкова содержат благодатный в этом отношении материал, так как в них создан неповторимый, целостный образ лирического героя, который меняется с течением времени задира, бунтарь уступает место рассудительному, мудрому, склонному к нравоучениям человеку Для того чтобы понять закономерности в развитии образа лирического героя, мы определили три

основных периода в творчестве поэта довоенный (с 1937 по 1941 год), военный (1941—1945 гг) и послевоенный период (1945 - 1979 гг ) Периодизация проведена с учетом авторитетных мнений поэтов и критиков, таких как Б Слуцкий, Д Самойлов, Р Заславский. Анализ языковых средств создания образа лирического героя показывает, что изменения в поэтической системе Н И Глазкова происходят в соответствии с указанными периодами

Объектом нашего исследования являются стихотворные тексты Николая Ивановича Глазкова

Предмет исследования - языковые средства создания образа лирического героя - центрального в поэзии Н И Глазкова Этот образ соединяет в единое целое разнообразные по жанру, композиционной структуре, эстетическим установкам стихи Н И Глазкова

Цель исследования - охарактеризовать основные языковые средства, при помощи которых образ лирического героя приобретает индивидуальные черты, а также проследить, как со временем меняется способ представления лирического героя в поэтических текстах Н И Глазкова

Задачи исследования-

1 Описать семантические и функциональные особенности местоимений, отражающие уровни взаимодействия лирического героя с окружающим миром

2 Охарактеризовать предикатную лексику в ее отношении к личному местоимению я как основному средству обозначения лирического героя

3 Определить структурные и смысловые типы окказионализмов, важных для понимания образа лирического героя

4 Выявить стилистические задачи и приемы введения имени поэта в стихотворный текст

В ходе исследования нами были использованы следующие методы метод компонентного анализа, метод оппозиционного анализа, метод интерпретации языкового материала

Исследование проведено на материале сборников стихотворений поэта «Моя эстрада», 1957, «Зеленый простор», 1960, «По-этоград», 1962, «Пятая книга», 1966, «Большая Москва», 1969, «Творческие командировки», 1971, «Незнамые реки», 1975, «Вокзал», 1976, «Неповторимость», 1979, «Избранные стихи», 1979, «Автопортрет», 1984, «Арбат, 44», 1986, «Избранное», 1989

Положения, выносимые на защиту.

1 В создании образа лирического героя первостепенную роль играет система личных местоимений, благодаря которой в творчестве поэта формируется и развивается оппозиция «я - он», «я -другие», характеризующая взаимоотношения героя и окружающего мира

2 Предикатная лексика, сочетающаяся с личным местоимением я, создает представление о лирическом герое как о личности, стремящейся осознать роль поэта в современном обществе

3 Основное качество лирического героя Н И Глазкова - быть поэтом - поддерживается творческим отношением к языку, которое проявляется в создании окказиональных слов и грамматических форм

Гипотеза исследования образ лирического героя формируется благодаря использованию системы лексических и грамматических средств языка

Актуальность исследования связана с реализацией коммуникативно-лингвистического подхода к анализу поэтического текста Актуально и само обращение к творчеству Н И Глазкова — предшественника современной иронической поэзии, представителями которой являются В Вишневский, И Иртеньев, Д Пригов и др В языке Н И Глазкова мы наблюдаем те особенности, которые получили развитие в современной поэзии

Новизна исследования обусловлена тем, что впервые представлен лингвостилистический анализ поэтического творчества Н И Глазкова Научные исследования, посвященные языку поэта, пока не проводились Кроме того, является новым и сам подход к образу лирического героя, опирающийся на систему языковых средств, сконцентрированных вокруг личного местоимения

Теоретическая значимость исследования заключается в системном описании языковых средств, играющих ключевую роль в создании образа лирического героя

Практическая ценность работы материалы работы могут быть использованы на лекционных и практических занятиях по курсам «Филологический анализ текста», «Морфология современного русского языка», «Словообразование», «История русской литературы XX века»

Апробация исследования. Основные положения диссертации нашли отражение в 9-ти публикациях, в том числе в издании из списка ВАК РФ По материалам диссертации было сделано четыре доклада на научных конференциях в ЯГПУ им К Д Ушинского («Чтения Ушинского», 2005, 2006, 2007, «Человек в информационном про-

странстве», 2006) Результаты исследования обсуждались на заседании кафедры русского языка ЯГПУ им К Д Ушинского

Структура диссертации. Работа состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка и двух приложений

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается выбор темы, объекта и предмета исследования, мотивируется актуальность и новизна работы, определяются цель, задачи и методы исследования, формулируются гипотеза и положения, выносимые на защиту, характеризуется теоретическая значимость и практическая ценность работы Кроме того, во введении представлен теоретический материал, необходимый для проведения лингвостилистического анализа, а именно определяется значение термина лирический герой и обосновывается периодизация творчества Н И Глазкова

Первая глава посвящена роли местоимений в создании образа лирического героя Теоретической основой для проведения анализа служит лексико-грамматическая характеристика местоимении как класса слов, занимающего особое положение в системе частей речи Уникальное сочетание грамматического разнообразия и предельно обобщенного лексического значения, которое обязательно должно конкретизироваться в речи, создает возможности для индивидуально-авторских семантических преобразований местоименного слова и обеспечивает его потенциальную выразительность Выполняя дейкти-ческую функцию, местоимения 1-го и 2-го лица индивидуализируют участников коммуникативной ситуации, но не характеризуют их В поэтическом тексте личные местоимения обеспечивают единство разных смысловых планов реального VI условно-поэтического, индивидуального и обобщенного

В стихах Н И Глазкова местоимение я выполняет разнонаправленные функции С одной стороны, отражает установку на предельную искренность поэтического высказывания, создает ощущение авторского присутствия в тексте С другой - фиксирует наше внимание на образе лирического героя, являясь основным средством его обозначения Местоимение я доминирует в довоенной лирике поэта, так как лирический герой является основным объектом поэтического сообщения Активно подчеркивается его исключительность, непохожесть на других «.Как из чернильницы вино И откровенья с наковален, Я в мире как никто иной И потому оригинален» Дистанцию между

поэтом н его лирическим героем подчеркивает актуализированное объектное значение местоимение я взаимодействует в рамках отдельного стихотворения с местоимениями 3-го лица Эти отношения носят характер противопоставления «Они сидят, скрипя уныло перьями, Чиня в миру согласья и раздоры, А я пришел, чтоб хлопнуть всеми дверьями И обойти ботьише коридоры» Оппозиция «я - другие-», последовательно создаваемая в ранних стихах Н И Глазкова, характеризует лирического героя как романтика, бунтаря, изгоя Этот образ подвергается переосмыслению в лирике военных лет Конфликт охватывает не только внешние отношения, но и внутренний мир героя - его представления о мире и о своем месте в этом мире «Прежде я ругал совмещай За мелочность, за грехи, А завтра скаясу, что в себе совмещал Продажу вещей и стихи» В послевоенное время лирический герой с грустью или иронией переживает свою непохожесть на других, старается вписать себя в систему социальных отношений современного ему общества Не случайно в это время часто используются конструкции тождества или сравнения, определяющие связь между лирическим героем и людьми других профессий «И плотнику, и штукатуру Хвала и честь на стройках мира, А я творю литературу, как подобает ювелиру» Оппозиция «я - другие» не исчезает, она преобразуется в поздних стихах в противопоставление мнений Лирический герой Н И Глазкова прошел путь от самоутверждения и осознания своей индивидуальности к самоанализу и размышлению о самых разных явлениях окружающего мира, что находит отражение в грамматических, коммуникативных и композиционных особенностях употребления личного местоимения я

Наблюдается соответствие между изменениями в использовании местоимений я и мы Чем разнообразнее и экспрессивнее формы проявления лирического я, тем реже появляется в стихах Н И Глазкова местоимение мы Индивидуальность лирического героя не позволяет поэту поставить знак равенства между этими местоимениями даже в том случае, когда речь идет о друзьях-поэтах

Грамматические формы 2-го лица (личные и притяжательные местоимения, а также личные глагольные формы) гораздо активнее участвуют в создании образа лирического героя, нежели местоимение мы Яркой отличительной особенностью глазковского творчества довоенной и военной поры является использование местоимения ты в контекстах автоадресацни Лирический герой обращается к самому себе в тех случаях, когда речь идет о поэзии Разговор с самим собою подчеркивает важность темы и прямоту, честность высказанных слов* «Ты не прав, великий гуманист, Что хотел искусство переделать » Использование грамматических форм 2-го лица в прямом

значении активизируется во время войны Лирический герой обращается к своему другу, современнику, поэту - человеку, близкому по духу Наблюдается настоящий «взрыв» лирических обращений к любимой женщине Однако в фокусе авторского внимания находится внутренний мир героя, его переживания, а не образ героини Сила чувств отражена не в лексике, а в структурно-грамматических особенностях текста - в повышенной концентрации тропов и стилистических фигур, передающей взволнованное состояние лирического героя «Люблю тебя за то, что ты пустая, Но попусту не любят пустоту Ребята так, бумажный змей пуская, Бессмысленную любят пустоту», ~ в этом четверостишии наблюдается лексический повтор (люблю, любят), объединяющий позиции трех субъектов действия лирического героя, обобщенного субъекта и конкретно-личного субъекта - ребят Лексический повтор позволяет автору сравнить чувство лирического героя с детским увлечением, а в качестве основания для сравнения выступает тавтологический повтор {пустая, пустоту, попусту) и метонимический сдвиг, актуализирующий общий семантический признак в рифмующихся словах пустоту, высоту Алогизм первой строки (люблю за то, что пустая) оправдан выбором индивидуально-авторского эпитета в последней строке - бессмысленную высоту Значение слова бессмысленный в данном случае можно истолковать как 'не поддающийся осмыслению и разумному обоснованию' Благодаря тому, что в описании лирического чувства важную роль играют структурные элементы языка, а не лексические значения слов, создается впечатление, будто поэт не рассказывает о чувствах, а живет этими чувствами, и они проявляются в его стихах как бы вопреки словесной оболочке В послевоенной лирике формы 2-го лица используются преимущественно в прямом значении - для указания на адресата

Таким образом, в поэтическом языке Н И Глазкова личные местоимения 1-го, 2-го и 3-го лица связаны между собой системными отношениями и в целом отражают представления лирического героя о его месте в окружающем мире Центральное положение в системе занимает местоимение я, как основной способ обозначения лирического героя Функциональная значимость местоимений мы, ты, вы, личных местоимений 3-го лица, а также глагольных форм 2-го лица определяется их отношением к местоимению я, другими словами — к субъекту речи Доминирование местоимения я поддерживается индивидуально-авторским использованием местоименного сочетания сам себя Это местоименное сочетание в стихах Н И Глазкова последовательно, неизменно показывает направленность действия или оценки на лирического героя Значение местоимения я с течением времени не меняется

Изменяются ею контекстуальные связи с другими личными формами, что отражает динамику в отношении лирического героя к участникам моделируемой коммуникативной ситуации и окружающему миру С течением времени в лирике Н И Глазкова существенно трансформируются значения местоимений мы, ты, вы и глагольных форм 2-го лица Общую тенденцию в изменении их семантики можно определить как переход от обобщенно-личного значения к прямому указанию на конкретного участника коммуникативной ситуации, не только моделируемой в рамках стихотворного текста, но и обусловленной внешними факторами бытования произведений Н И Глазкова Эти коммуникативно-грамматические особенности в использовании местоимений, на наш взгляд, свидетельствуют о постепенном усилении биографического начала в образе лирического героя

Во второй главе - «Предикатная лексика, сочетающаяся с местоимением я в лирике Н.И.Глазкова» - проанализированы три лексико-грамматические группы модальные предикаты, предикаты зрительного восприя гия и предикаты речи

Модальные глаголы, такие, например, как хотеть, мочь, в лирике Н И Глазкова настолько значимы в функциональном отношении, что приобретают статус информативно достаточных лексем В ранних стихах Н И Глазков определяет желание как основное качество поэта «Поэты — боги, пусть каждый знает, Даже лбы, которые мед-ны Во-первых, потому что поэты жаждут, Во-вторых, потому что бессмертны » Для языка поэта в целом характерно абсолютизированное использование модальных глаголов «.Знаем много, можем мало, Сможем мочь», «А хорошо хотеть и сметь, Переиначить статус-кво, Пока решат поэт и смерть Вопрос извечный - кто кого» Отсутствие распространителей повышает информативность глагола, делает самостоятельным значение 'отношение к действию со стороны субъекта' Можно говорить о семантизации модальных глаголов в творчестве Н И Глазкова

Глагол хотеть в довоенной лирике определяет ценностные ориентиры лирического героя Объект желания, как правило, носит обобщенный характер в связи с тем, что желания лирического героя устремлены к миру мечты, идеальному миру, к своеобразной социальной утопии, для которой Н И Глазков создал имя — Поэтоград «Я хочу, чтоб все были поэтами, Потому что поэзия учит, Потому что это мир Настоящих и лучших» В военное время объект желания конкретизируется, действительность корректирует мечты поэта «Дорогая и самая милая1 Все желания истребя, Буду вечно хотеть в мире мира я, Настоящих стихов и тебя» Глагол хотеть чаще, чем до войны,

используется с отрицательной частицей «Никого не хочу ничему поучать, никакой не хочу учебы И в селе ничего не хочу изменять Все равно ничего не получится, Ибо умный научится и без меня, А дурак ничему не научится» В послевоенной лирике предикаты желания часто появляются в стихах, основным мотивом которых является переоценка ценностей, изменение жизненной позиции лирического героя Глагол хотеть в форме прошедшего времени играет ключевую роль в самохарактеристике героя, обращенной к прошлому «Припоминаю, был я молод II недостаточно смышлен Изобрести хотел умометр, который был изобретен» Семантика объектных распространителей модального предиката в это время свидетельствует о том, что желание направлено не на состояние окружающего мира, а на состояние или поступки самого лирического героя Часто глагол хотеть сочетается с предикатами речи, выполняя метатекстовую функцию Изменения, которые с течением времени претерпевает объект желаний, говорят о том, что лирический герой из мечтателя постепенно превращается в действующую, активную личность

Глагол мочь на протяжении всего творчества поэта сочетается с предикатами речи, определяя основное жизненное предназначение лирического героя - быть поэтом В военное время круг распространителей глагола мочь расширяется по сравнению с предыдущим периодом, а их семантика конкретизируется При этом актуализируется многозначность глагола, называющего не только способность субъекта совершить действие, но и возможность, которую предоставляет окружающий мир для совершения этого действия В стихотворных текстах Н И Глазкова многозначность глагола мочь служит средством выражения взаимодействующих точек зрения, что создает условия для появления иронического эффекта «Когда я приехал, Москва мне сказала — Ты мог бы приехать потом» В послевоенное время модифицируемые с помощью модального глагола предикаты часто соединяют в себе значение речевого действия и оценки «Такой свиньи одобрить не могу»

Таким образом, глаголы хотеть и мочь, выполняя по отношению к другим предикатам систематизирующую функцию, задают два разных аспекта в характеристике лирического героя его стремление к миру мечты и его возможности, обусловленные реальной действительностью Замечательно, что в поздней лирике эти глаголы начинают выполнять схожие функции сочетаются с предикатами речи, выступают как метатекстовые элементы и используются для высказывания лирическим героем своего мнения

Среди предикатов восприятия наиболее значимыми для творчества Н И Глазкова являются глаголы смотреть и видеть В довоенной лирике их употребление слабо дифференцировано В военное время в текстах поэта активно используется глагол смотреть (посмотреть) в значении 'направлять взгляд' Это непереходный глагол намеренного и контролируемою восприятия, направленного на те предметы, о существовании которых наблюдатель должен знать заранее Этот глагол называет как процесс физического восприятия, так и интеллектуальное действие «В глубину двадцать первого века Я смотрю с высоты двадцать пятого» Благодаря глаголу смотреть внимание фокусируется на позиции наблюдающего субъекта, на ракурсе восприятия В послевоенное время для обозначения процесса зрительного восприятия чаще используется глагол видеть (увидеть) Это переходный глагол неконтролируемого восприятия, заостряющий внимание на объекте восприятия, а не на позиции наблюдателя Семантику глагола видеть осложняет значение бытия, местонахождения «Увижу реку — искупаюсь в ней, Увижу лес — пойду сбирать грибы» Изменения в использовании глаголов смотреть, видеть свидетельствуют об определенном сдвиге в поэтической системе Н И Глазкова внимание перемещается с позиции наблюдателя на предметы внешнего мира, но сам процесс зрительного восприятия остается одной из 1лавных характеристик лирического героя

Предикаты речи являются наиболее частотными на протяжении всего творчества поэта Они указывают на место субъекта в моделируемой коммуникативной ситуации В основном лирический герой Н И Глазкова выступает как говорящий - создатель текста Предикаты речи отличаются разнообразием лексического состава Для характеристики лирического героя поэт использует предикаты и устной, и письменной речи Среди предикатов устной речи чаще всего используются глаголы говорить, сказать Как правило, предикаты говорения не распространяются обстоятельствами образа действия и не обладают изобразительной силой Они необходимы поэту для констатации самого факта общения Активно представлены в стихах поэта диалоги, одним из участников которых является лирический герой В результате использования предикатов устной речи складывается представление о лирическом герое как о человеке, реализующем себя в общении В лексике стихотворных текстов Н И Глазкова находят отражение различные аспекты письменной речи обдумывание речевого действия, редактирование, материальные носители текста и орудия письма, временная перспектива, характеристика читателя и т д

Глагол писать используется поэтом в значении 'сочинять стихи' «Пишу стихи про мир подлунный Который раз » Важно, что герой Н И Глазкова именно пишет стихи, а не проговаривает их «Я стихи пишу карандашом, А чернила взяли да замерзли»

Для обозначения творческого процесса автор использует разнообразные описательные обороты «Живу, стихов не издавая, зато поэзию творю », «Никогда я в стихах не робел», «Шатер стихов раскину », «Впрочем, впадаю в ложь и я В процессе стихованья» Показателями денотативного значения 'сочинять стихи' служат в этих оборотах слова тематической группы 'поэзия' слово, строчка, рифма, томик, книга, тема, образ, перо, чернила ит п

К предикатам речи мы относим и способы характеристики речевой компетенции говорящего поэт, пророк, император страниц, инженер пера, полководец стихов Констатация факта "я — поэт" служит отправной точкой для рассуждений о лирическом герое, его месте в этом мире, о связи между литературой и реальной действительностью «Я поэт, люблю вино и солнце На всемирной ярмарке невест Я поэт, и не люблю редакций, где со мной валяют дурака»

В разных грамматических значениях использует автор полупредикативный оборот как поэт, который может быть приложением с качественным или причинным значением или сравнительным оборотом Формула как поэт гораздо точнее, чем прямое утверждение я -поэт, определяет отношение автора к своему лирическому герою здесь совмещаются значения тождества и, одновременно с этим, значение дистанцированное™ лирического героя от того класса предметов, к которому его причисляет автор Смысловая многоплановость выражения как поэт позволяет добиваться различных стилистических эффектов при его использовании от патетического звучания до ироничной окраски, от «Нужен я своей стране Как гений и поэт1» до «Как великий поэт современной эпохи Я собою воспет, Хоть дела мои плохи» Союз как напоминает о постоянной задаче автора сформировать в своих стихах образ поэта путем многократного указания на принадлежность героя к классу поэтов

Помимо прямых утверждений, автор использует метафорические обороты для характеристики лирического героя как поэта «На поэтовом престоле я Пребываю весь свой век », «В среде мещан не растворенный, Пророк Поэтограда, Я белой остаюсь вороной, — Так мне и надо1» Благодаря этим языковым средствам в стихах Н И Глазкова выстраиваются следующие образные парадигмы 'поэт -царь', 'поэт-воин', 'поэт-пророк', 'поэт —труженик'

Предикаты речи, среди которых особое место занимают предикаты поэтической деятельности, доминируют в текстах Н И Глазкова не только в силу своей частотности, но и благодаря активному использованию классических средств языковой выразительности — метафор, эпитетов, антитез, синтаксического параллелизма и т д Языковая экспрессия служит средством актуализации основного качества лирического героя — быть поэтом, работать со словом, владеть тайнами речевого мастерства

Таким образом, предикатная лексика характеризует лирического героя Н И Глазкова как человека, созерцающего мир и определяющего свое место в этом мире, как человека общающегося, ведущего непрерывный диалог, и, что самое главное, - как человека, пишущего стихи, то есть как поэта

Третья глава - «Индивидуально-авторское словоупотребление как средство создания образа лирического героя» - посвящена анализу тех лексем, которые встречаются только в идиолекте Н И Глазкова, представляя собой яркую, характерную особенность его поэтического языка

Помимо лексических и грамматических окказионализмов, к таким лексемам относится и слово Глазков, введенное в структуру стихотворного текста Контекстуальные связи имени собственного в текстах разных периодов актуализируют в слове только один семантический признак — 'поэт', что позволяет рассматривать имя поэта в качестве сематтгческого окказионализма Общее представление о безы-мянности лирики стало опровергаться еще поэтами Серебряного века, такими как С Есенин, М Цветаева, В Маяковский Развивая традицию, заложенную этими поэтами, - вводить свое имя в текст стихотворения, -НИ Глазков превращает свое имя в средство языковой выразительности Необычным является количество словоупотреблений антропонима Гпазков (более 50-ти примеров) Это имя самого поэта и имя лирического героя, что является способом их отождествления Однако имя собственное приобретает в стихотворном тексте условно-поэтическое значение, позволяет задать дистанцию между автором и лирическим субъектом, так как речь о себе в третьем лице является отступлением от языковой нормы и сигнализирует о сложности субъектной организации высказывания Имя делает возможным и необходимым введение объективной информации о герое, взгляда на него как бы со стороны Оперирование своим собственным именем формирует в рамках текста некое коммуникативное пространство, предполагающее существование разных субъектов, воспринимающих и оценивающих лирического героя «Очень трудно гению Глазкову, Потому что он

всего лишь гений » Несовпадение высказанных и невысказанных, но предполагаемых мнений служит почвой для появления различных стилистических эффектов грусти, эпатажа, иронии, шутки Не случайно лексема Глазков используется в пародиях поэта на самого себя «В каждом томе, словно в доме Для стихов, Обитателей нет, кроме Как Глазков» Лексема Глазков не только является связующим звеном между реальностью и поэтическим мифом, но и входит в разветвленную и насыщенную систему антропонимов, к которым обращается в своих стихотворных текстах Н И Глазков Современники (родные, друзья, просто знакомые люди), деятели литературы и искусства, исторические личности и литературные герои — вот тематические группы антропонимов, которые представлены в творчестве поэта Здесь наблюдается такое же соединение реальности и вымысла Активное и разнообразное по стилистическому эффекту использование антропонимов делает оправданным, закономерным и естественным обыгрывание своего собственного имени Н И Глазковым

Органичное соединение языковых норм и индивидуально-авторского подхода характеризует систему лексических и грамматических окказионализмов Н И Глазкова Вся совокупность языковых средств создания образа лирического героя ориентирована прежде всего на воплощение в этом образе устойчивых представлений о поэте Творческое отношение к слову - неотъемлемое качество поэта, прямо и непосредственно проявляющееся в создании новых слов В словотворчестве Н И Глазкова сказалось влияние таких поэтов, как В Хлебников, А Крученых, Д Бурлюк, В Маяковский В своих стихах Н И Глазков часто цитирует В Хлебникова «Мне не хватает на харчи, Но, чтоб в глупца не превратиться, Скажу «Засмейтесь, смехачи'», Как «Все-таки она вертится» Словотворчество не было самоцелью для Н И Глазкова Его окказионализмы, как правило, появляются в результате поиска адекватных средств выражения поэтической мысли, поэтому им присуща высокая степень мотивированности

Авторские новообразования соответствуют словообразовательным моделям, функционирующим в современном русском языке По нашим наблюдениям, поэтом используется более 30-ти различных моделей словообразования. Среди наиболее характерных отметим образование прилагательных от основы существительного с помощью суффиксов -ат-, -ое-, с помощью корневого элемента все- и суффикса -н- рой вопросовый, в комнате окнатой, на поэтовом престоле, все-фортунная рука судьбы Окказиональные существительные образуются по различным моделям суффиксального образования небывализм, небывалист, компьютерша, развчекатор, стихованье Активно пред-

ставлено сложение основ, а также частей слов с полными словами винопровод, Поэтоград, совмещане, литгрехи Характерным для языка поэта является образование существительных с помощью приставки не- неборьба, недрузья, неизбранники (судьбы), непоэт, неуспехи Окказиональные глаголы появляются в результате суффиксального образования на базе именных основ сбоеприпасить, богатыреть, обэкра-нить, стиховаться Часто поэт использует возвратные глаголы, синонимичные невозвратным, подчеркивая интенсивность и произвольность действия ветер воется, война грохочется, звездами заерзается высь Наиболее выразительны лексические окказионализмы, созданные путем модификации корневой морфемы стихойные исканья, Стиха-зия, горькуировался (эвакуировался в Горький),Хихимора, однойство (единство) Каждая из словообразовательных моделей представлена небольшим количеством окказиональных лексем, однако разнообразие моделей свидетельствует о языковой компетенции субъекта речи, свободно оперирующего языковым материалом

Для характеристики образа лирического героя важен не только сам факт использования окказиональной лексики, но и семантика новообразований Многие важные аспекты образа лирического героя обозначены с помощью окказиональных слов Поэтоград — это идеальный мир, созданный воображением поэта Поэтодень, окказионализм, образованный по аналогии со словом трудодень, включается в систему языковых средств образной парадигмы 'поэт - труженик' Ге-нийльянец — один из предикатов лексико-семантической группы 'быть поэтом' Эгоцентризм образа лирического героя находит выражение в производном от местоимения я слове обомнейнее (обо мне)

Окказионализмы Н И Глазкова придают тексту юмористическое звучание, снижая образ лирического героя, лишая его пафоса, делая его более жизненным, земным «С чудным именем Глазкова Я родился в пьянваре Нету месяца такого Ни в одном календаре»

Окказиональное слово в контексте стихотворения включается в систему изобразительно-выразительных средств языка, ориентированных на создание образа лирического героя «Покуда карты не раскрыты, Играй в свои миры И у разбитого корыта Найдешь конец игры И, утомленный неборьбой, Посмотрйшь на ландшафт И станешь пить с самим собой Стихи на брудершафт», - в этом стихотворении формы 2-го лица выступают в значении 1-го, называя действия лирического героя Местоименное сочетание сам себя подчеркивает замкнутость действия в сфере субъекта Семантика фразеологизмов определяет развитие лирического сюжета, актуализируя в нем обобщенно-оценочные смыслы, в какой-то степени противостоящие инди-

видуальности лирического героя Соединение общего и индивидуального наблюдаем в заключительных строках — в трансформированном фразеологизме, приобретающем характер оксюморона пить на брудершафт с салпш собой Окказиональное слово неборьба обобщает значение первых четырех строк и служит сигналом нового поворота в развитии лирического сюжета Прозрачная внутренняя форма окказионализма позволяет мотивировать состояние лирического героя он не удовлетворен той деятельностью, которая только кажется борьбой, но таковой не является

Не менее важны для характеристики образа лирического героя и грамматические окказионализмы Грамматические формы слов, не характерные для литературного языка, можно разделить на две группы формы узуальных лексем и формы тех слов, которых в языке не существует В первом случае мы говорим об окказиональном употреблении грамматических форм, о стилистической окраске языковой единицы Во втором случае речь вдет об окказиональном образовании формы слова, которая не вписывается ни в одну существующую морфологическую парадигму

В стихотворных текстах Н И Глазкова просторечные формы глаголов - очутюсь, побежду - выполняют эстетическую функцию, создают ощущение свободы, непринужденности в использовании грамматических форм Явно прослеживаются авторские предпочтения в образовании форм деепричастий совершенного вида с помощью суффикса -я утоня, стерт, возлюбя, вообразя Эти формы в современных пособиях по стилистике определяются как устаревшие По-видимому, их появление в текстах Н И Глазкова обусловлено продуктивностью этой модели формообразования в живой речи 30-40-х годов XX века Немаловажно и то, что эти формы рифмуются с особенно значимыми для лирики поэта словами меня, тебя, себя

Особое место в языке поэта занимают формы сравнительной степени Наряду с многочисленными формами, образованными от прилагательных и наречий, в текстах Н И Глазкова встречаются формы сравнительной степени, образованные от существительных небо сине-вее (синева), быт дешевизн ее (дешевизна), Диогена диогеннее, — и от местоимений обомнейнее (обо мне), ты всех моейнее (моя)

В целом окказионализмы являются одним из значимых элементов поэтического языка Н И Глазкова Разные аспекты авторского слово- и формообразования играют важную роль в создании образа лирического героя

В Заключении представлены общие выводы по работе Воплощение в образе лирического героя представлений о поэте как о не-

ординарной личности, пророке, бунтаре возможно благодаря целому ряду языковых средств, сгруппированных вокруг личного местоимения я Грамматические формы 1-го, 2-го, 3-го лица, предикатная лексика, имя поэта в тексте стихотворения, лексические и грамматические окказионализмы являются элементами единой системы, в центре которой находится образ лирического героя

В Приложение 1 вынесены краткие биографические данные Н И Глазкова, необходимые для понимания жизненных истоков образа лирического героя

В Приложении 2 собраны окказионализмы Н И Глазкова и фрагменты текстов, иллюстрирующие работу поэта с лексическими новообразованиями

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ ОТРАЖЕНО В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

1 Гусева, Л А Функционирование местоимения я в довоенной лирике Н Глазкова / Л А Гусева // Вестник Костромского государственного университета им IIА Некрасова - 2007, №2 -С 85-88 (0,6п л ) [Включен в список изданий, рекомендованных ВАК РФ]

2 Гусева, Л А Некоторые особенности самохарактеристики как способа воплощения поэтического я в лирике Н Глазкова / Л А Гусева //Тезисы докладов 2-ой конференции молодых ученых -Ярославль ЯГПИ им К Д Ушинского, 1991 -С 132133 (0,1п л)

3 Гусева, Л А Лирический герой Н И Глазкова / Л А Гусева // Человек в информационном пространстве Межвузовский сб-к научных трудов Выпуск 6 - Ярославль «Истоки», 2006 -С 95-98 (0,25п л )

4 Гусева, Л А Окказиональная лексика в стихах Н Глазкова / Л А Гусева // Язык русской литературы XX века Выпуск 3 сб-к научных статей/Под общ ред О П Мурашевой, Н А Николиной - Ярославль Изд-во ЯГПУ, 2006 - С 140-147 (0,5п л )

5 Гусева, Л А Местоимения как средство создания образа лирического героя в стихах Н И Глазкова / Л А Гусева //Культура Литература Язык Материалы конференции «Чтения Ушинского» Часть 2 - Ярославль Изд-во ЯГПУ, 2006 - С 22-26 (0,3 п л)

6 Гусева, Л А Анализ текста метод материалы для школьников старших классов/ Л А Гусева, ЯГПУ им К Д Ушинского, ЦОШ «Олимп» - Ярославль ЦОШ «Олимп», 2003 -35с (2пл)

7 Гусева, Л А Синтаксическая норма/ Л А Гусева// Русский язык и культура речи учебное пособие для студентов-нефилологов/ Л Г Антонова [и др ], ЯГПУ им К Д Ушинского, МУБиНТ - Ярославль «Ремдер», 2003 - С 62-93 (авт вклад -50%, 1пл)

8 Гусева, Л А Олимпиадные задания по русскому языку 20042005 учебного года учебно-методическое пособие / Л Г Антонова, И В Шустина, Л А Гусева, ЯГПУ им К Д Ушинского, ЦОШ «Олимп» - Ярославль ЦОШ «Олимп», 2005 - 43 с (авт вклад - 30%, 0,7п л)

9 Гусева, Л А Профессионально ориентированные задания в курсе преподавания культуры речи на отделении «Реклама»/ Л А Гусева //Культура Литература Язык Часть 1 Материалы конференции «Чтения Ушинского» - Ярославль Изд-во ЯГПУ, 2005 - С 38-43 (0,3п л)

Гусева Любовь Алексеевна Лирический герой Н.Глазкова. языковые средства создания образа

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Подписано в печать 24 04 2007 Формат 60x90 1/16 Бумага типографская Гарнитура «Тайме» Уел печ л 1 Тираж 120 экз Заказ № 4522

Ярославский государственный педагогический университет имени К Д Ушинского 150000, г Ярославль, ул Республиканская, 108

Отпечатано в ООО «Канцлер» 150007, г Ярославль, ул Столярная, 14 Тел (4852) 75-98-60

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Гусева, Любовь Алексеевна

Введение

Глава 1. Роль местоимений в создании образа лирического героя

§ 1. Грамматическое своеобразие местоимений

§2. Личное местоимение я как средство создания образа лирического героя (речь от первого лица)

§3. Личное местоимение мы как средство характеристики лирического героя

§4. Грамматические формы 2-го лица в их отношении к образу лирического героя

§5. Функции местоименного сочетания сам себя в лирике Н.Глазкова.

Глава 2. Предикатная лексика, сочетающаяся с местоимением я в лирике Н.Глазкова

§1. Предикатная лексика: понятие, классификации

§2. Модальные предикаты

§3. Предикаты восприятия

§4. Предикаты речи

Глава 3. Индивидуально-авторское словоупотребление как средство создания образа лирического героя

§ 1. Имя поэта как средство индивидуализации лирического героя

§2. Лексические окказионализмы

§3. Грамматические окказионализмы

Введение диссертации2007 год, автореферат по филологии, Гусева, Любовь Алексеевна

Наше исследование посвящено проблеме функционирования языковых средств в поэтических текстах Н.И.Глазкова.

Николай Иванович Глазков (1919 - 1979) принадлежит к поколению поэтов, которое принято называть военным поколением. М.Кульчицкий. С.Наровчатов, Д.Межиров, Б.Слуцкий, М.Луконин - его современники, ровесники, друзья. В конце 30-х годов в студенческих и преподавательских кругах Московского государственного педагогического института имени Бубнова (с 1940 года - имени В.И.Ленина) и Литературного института уже были известны его стихи; его поэтический дар признавали, по воспоминаниям современников, такие ценители и покровители поэзии, как Лиля Юрьевна и Осип Максимович Брик. Но до 50-х годов стихи Н.И.Глазкова практически не появлялись в печати: они были слишком необычны для своего времени, их отличала фактурно-бытовая основа и высокий заряд иронии.

Сейчас при упоминании имени Николая Глазкова собеседники обычно признаются, что не слышали о таком поэте, хотя его имя встречается в литературных справочниках, его можно найти в Интернете. Изданы сборники его стихов, правда последняя книга датируется 1989-м годом. Опубликованы «Воспоминания о Николае Глазкове», и со страниц этой книги встает перед нами образ неординарной, действительно уникальной личности

Н.И.Глазкова часто сравнивают с В.Хлебниковым по неприспособленности к бытовым условиям, по яркой оригинальности и одновременно естественности поэтического языка. Однако справедливы слова Д.Самойлова, не только поэта и друга Н.И.Глазкова, но и тонкого знатока поэзии, умеющего проводить профессиональный филологический анализ поэтического текста: «Наверное, проще всего выводить Н.И.Глазкова из Хлебникова, с которым сближает его словотворчество, полное отсутствие «усилий стиля» и постоянное устремление к новаторству. Но, идя по пути очевидного, легко впасть в ошибку. Н.И.Глазков рано впитал в себя многие слои русской поэтической культуры и является одним из законных ее наследников. Он создал стих естественный и органический» [Воспоминания, С.399].

Можно сказать, что Н.И.Глазков всю свою жизнь находился в эпицентре поэтической жизни Москвы. Это поэт «изустной славы»: его поэтические строки легко запоминаются, они были на слуху у многих деятелей литературы и искусства советского времени - в этом убеждаешься, обращаясь к «Воспоминаниям о Николае Глазкове». Б.Слуцкий, например, пишет о том, как Н.И.Глазкова принимали в Союз писателей: «.Сторонники приема аргументировали строками, а противники - чудачествами. И те и другие цитировали наизусть целые стихотворения, и рекомендация к приему была дана после того, как удалось обратить внимание спорящих на то, что ни один из уже прославленных сверстников Глазкова не засел в памяти таким огромным количеством строк» [Воспоминания, С.15-16].

Несмотря на редкие публикации, поэзия Н.И.Глазкова - незаурядное явление. «В каждой литературе есть люди, - писал Э.Межелайтис, -призванные открывать новые возможности языка, новые грани слова. Таким был в нынешней русской поэзии Николай Глазков. Его неповторимые интонации, его умение придать слову многозначность, его стремительный и летучий стих - все это станет неотъемлемой частью поэтического арсенала великой русской литературы» [Воспоминания, С.410].

Наше представление о русской поэзии XX века остается неполным без обращения к стихам этого ироничного, трогательно-искреннего, простодушного и лукавого поэта.

В центре нашего внимания находятся языковые средства создания образа лирического героя в стихах Н.И.Глазкова. Как справедливо отмечает О.Г.Ревзина, «.полноценный анализ выразительных средств поэтического языка требует обращения не к конгломерату примеров из разных авторов, а к конкретному поэтическому идиолекту» [цит. по Северская, С. 146]. Интерес представляет целенаправленная, сознательная работа поэта - мастера слова с языковым материалом, отражающая мировоззрение автора, его эстетические, философские, нравственные, идеологические установки. Не случаен в этом отношении тезис, с которого начинается статья З.Я.Тураевой «Лингвистика текста и категория модальности»: «Общей тенденцией, характеризующей сегодня стиль научного познания, является движение из сферы систем к центру всех этих систем - к человеку. Отсюда интерес к социальному, психологическому, коммуникативному аспектам языка. Этим объясняется смена вех, смена ценностных ориентаций в науке - гуманизация лингвистики, выдвижение на первый план изучения языковой личности как Ego, определяющего семантическое пространство языка, как медиума для проникновения во внутренний мир персонажей художественных произведений» [Тураева, 1994, С. 105]. Феномен лирического героя позволяет, на наш взгляд, увидеть и проанализировать системные связи между языковыми фактами в их отношении к личностным особенностям поэта -персонажа и человека.

Прежде всего необходимо определить значение термина лирический герой.

Лирический герой - это один из способов отражения в тексте авторского сознания. Понятие 'лирический герой' входит в более широкое терминологическое поле, которое можно обозначить как образ автора. Центральную и организующую роль образа автора в художественном произведении подробно изучал В.В.Виноградов. По его словам, «.едва ли не чаще всего стиль писателя приходится рассматривать как единство многообразия, как своеобразную систему систем, обычно при наличии единого или организационного центра» [Виноградов, 1960, С.8]. Такой центр, который объединяет и языковые, и эстетические, и идеологические моменты в индивидуальном стиле писателя, ученый видит в образе автора.

В современных исследованиях принято разграничивать автора как реально существующего человека и автора как определенный взгляд на действительность, выражением которого является литературное произведение.

В центре внимания оказываются способы выражения авторского сознания в речевой ткани произведения. Для каждого рода литературы -эпоса, лирики, драмы - разработана своя система представления образа автора в тексте. Подробно изучаются типы повествователей в эпических произведениях. В работе Н.А.Николиной «Филологический анализ текста», например, названы следующие типы повествователей, или нарраторов: «персональный» повествователь-рассказчик в форме «я», выступающий как очевидец, наблюдатель, свидетель, непосредственный участник действий.», и «аукториальный повествователь., находящийся вне мира повествования, но организующий его и предлагающий адресату текста свою интерпретацию событий» [Николина, 2003, С.94]. Этому вопросу посвящены специальные исследования Н.А.Кожевниковой «Типы повествования в русской прозе XIX-XX вв.» [Кожевникова, 1994], Д.Бака «Авторское сознание в литературном произведении» [Бак, 2001] и др. При детализированном изучении типов повествования возникает необходимость в применении такого термина, как субъект речи. Этот термин позволяет проанализировать способы перехода от образа персонажа к образу автора.

Для лирического произведения, как и для прозаического, определена система субъектов речи, или способов выражения авторского сознания. Б.О.Корман в качестве важнейших форм представления образа автора в лирике называет лирического героя, поэтический мир, повествователя и героя ролевой лирики. Лирический герой - это «.и носитель речи, и предмет изображения: он открыто стоит между читателем и изображаемым миром, внимание читателя сосредоточено преимущественно на том, каков лирический герой, что с ним происходит, каково его отношение к миру, состояние и пр.». Кроме того, отмечается, что «.для облика лирического героя характерно некое единство. Прежде всего, единство внутреннее, идейно-психологическое: в разных стихотворениях раскрывается единая человеческая личность в ее отношении к миру и к самой себе. С единством внутреннего облика может сочетаться единство биографическое» [Корман, 1972, С.56-57].

Такое понимание термина является распространенным и представлено, в частности, в «Литературной энциклопедии терминов и понятий», где говорится, что лирический герой - это «образ поэта в лирике, один из способов раскрытия авторского сознания. Л.г. - художественный «двойник» автора-поэта, вырастающий из текста лирических композиций (цикл, книга стихов, лирическая поэма, вся совокупность лирики) как четко очерченная фигура или жизненная роль, как лицо, наделенное определенностью индивидуальной судьбы, психологической отчетливостью внутреннего мира, а подчас и чертами пластического облика» [Литературная., С.452].

Сам термин лирический герой введен в научный обиход Ю.Н.Тыняновым в 1921 г. в работе, посвященной творчеству А.Блока: «Блок - самая большая лирическая тема Блока. Эта тема притягивает, как тема романа. Об этом лирическом герое и говорят сейчас. Он был необходим, его уже окружает легенда, - и не только теперь, - она окружала его с самого начала, казалось даже, что она предшествовала самой поэзии Блока, что его поэзия только развила и дополнила постулированный образ. В образ этот персонифицируют все искусство Блока; когда говорят о его поэзии, почти всегда за поэзией невольно подставляют человеческое лицо -и все полюбили лицо, а не искусство» [Тынянов, С. 118-119].

Термин лирический герой нельзя отнести к общепринятым терминам с устоявшимся значением. О дискуссии, разгоревшейся по поводу этого термина, пишет, например, В.В.Виноградов в работе «Проблема образа автора в художественной литературе». Сопоставляя мнения, с одной стороны, противников термина лирический герой, якобы подменяющего самого автора в тексте, и, с другой стороны, его сторонников,

B.В.Виноградов подчеркивает, что «.образ автора шире, глубже и разностороннее, чем простое отношение автора к теме. Понятие образ автора охватывает и всю систему стилистических своеобразий, присущих литературно-художественному произведению, со всеми экспрессивными нюансами. В обрасти лирики с ним соотносительны термины лирическое я, лирический герой» [Виноградов, 2005, С.229].

Проблема признания этого термина связана, как нам кажется, с его использованием в широком значении: лирический герой приравнивается к любому лирическому я. «В центре лирического стихотворения, - пишет Т.Сильман, - стоит лирический герой (лирическое я), который чаще всего прямо именует себя с помощью местоимения первого лица» [Сильман,

C.37]. При более узком и строгом понимании термина лирический герой следует помнить, что этот образ появляется в лирике далеко не каждого поэта, ведущего речь от первого лица. Образ лирического героя создается на протяжении длительного периода и отличается целостностью мировосприятия и устойчивостью языковых средств выражения.

На наш взгляд, образ лирического героя не нашел пока исчерпывающего, полного, последовательного отражения в лингвистических исследованиях. Чаще всего лирический герой изучается в литературоведческих работах, где речь идет о системе ценностей, о лирических мотивах, о психологической и социальной детерминации героя. [Гинзбург 1974, Максимов 1981].

В работах по лингвопоэтике в центре внимания оказывается местоимение я, как основное средство номинации субъекта речи в поэтическом тексте. В статье О.П.Мурашевой подробно охарактеризованы способы семантизации местоимения в лирическом тексте. Значение личных местоимений 1 -го и 2-го лица определяется в соответствии с их референтом. Среди значений личного местоимения 1-го лица ед.числа называются, например, такие, как 'личностное я\ 'функциональное я\ 'сопоставительное я', 'я лирического персонажа', 'опредмеченное я\ 'я олицетворенного персонажа' [Мурашева, 2004, С. 14].

Понятие лирический герой исследователями поэтического языка может включаться в более общее понятие поэтического идиолекта. Так, например, в очерке О.Г.Ревзиной «От стихотворной речи к поэтическому идиолекту» представлена поэтическая система М.Цветаевой в ее развитии. [Очерки., С.40-46]. При этом термин лирический герой, так же как и лирический субъект, используется при описании идиолекта поэта. Автор, наблюдая изменения, происходящие в поэтической системе, констатирует существование в разные периоды разных лирических субъектов, наряду с ролевыми героями, но не уделяет внимания развитию целостного, единого, несмотря на различия, образа лирической героини, так как в центре внимания исследователя находится поэтический идиолект - более общая категория поэтического текста, нежели лирический герой.

Таким образом, лирический герой, несмотря на высокую в целом частоту использования исследователями этого термина, не получил еще должного отражения в лингвистических трудах.

Обобщая сказанное, повторим, что лирический герой - это только одно из возможных воплощений авторского сознания в лирическом произведении. Основным, но далеко не единственным способом номинации лирического героя является личное местоимение я. Лирический герой должен передавать черты поэта как реальной личности, однако выбор этих черт и их интерпретация подчиняется авторскому замыслу. Образ лирического героя создается на протяжении всего творчества поэта. Претерпевая со временем значительные изменения, лирический герой сохраняет внутреннее единство - тот стержень, который воплощает наиболее значимые, сущностные характеристики личности. Не каждый поэт создает в своем творчестве образ лирического героя. Наиболее яркими лирическими героями являются образы М.Лермонтова, А.Блока, В.Маяковского.

Комплексный подход к изучению образа лирического героя, учитывающий разноплановые языковые средства в их взаимодействии и изоморфизме, в их направленности на выражение содержательных составляющих образа, практически не представлен в научных исследованиях.

Стихотворные тексты Николая Глазкова представляют в этом отношении благодатный материал, так как в них создан неповторимый, целостный, поступательно развивающийся образ лирического героя.

Лирический герой Н.И.Глазкова биографичен в очень высокой степени. Иногда говорят, что у Н.И.Глазкова нет героя - он сам герой своих произведений. Действительно, в стихах нашли отражение анкетные данные поэта и биографические факты: «Не упомнишь всего, что было В институте МГПИ. Шли за Орден Почетного Штопора Поэтические бои»[ 13, С.175]; «Мне дни боевые Познать суждено, Когда я впервые Снимался в кино. Когда с дерзновенным Сражался врагом В году довоенном, В том тридцать восьмом» [13, С.316]; «Живу в своей квартире Тем, что пилю дрова. Арбат, 44, Квартира 22» [13, С.370]; «Своих стихов не издавая, Ищу работы отовсюду, Пилить дрова, не уставая, Могу с рассвета до салюта» [13, С.99].

В стихах поэта мы найдем и прямые указания на его вкусы, предпочтения: он любит играть не в лото, а в шахматы, путешествовать не самолетом, а поездом и пароходом, любит бывать на природе, любит женщин, пьет вино, предпочитая коньяк, курит: «Илюша Френкель, фронтовой поэт, Однажды мне сказал: - Давай закурим! - И я курил все двадцать девять лет! А мы тут о влияниях толкуем.»[13, С.269].

Лирический герой Н.И.Глазкова наделен характерной внешностью: «Но равнодушен я к болванцам И пребываю оборванцем» [13, С.50]; «Иные любят щеголять в обновах, - Не следую га суете пустой. Бродить удобно в тапочках дешевых, А можно босиком, как Лев Толстой!.» [13, С.248]; «Простой и высокий - Не нужен мне грим, - Я в русской массовке Служил рядовым» [13, С.317]; «Стал я. На Хлебникова очень, Как говорили мне, похожий.»[ 13, С. 123]; «У меня рука - как у медведя, А у вас предмет для целованья» [13, С.93]; «Я незначительной бородкой От лютой стужи защищен. Хоть волос у нее короткий, Он все же шерсть, а не нейлон» [6, С.25].

Лирический герой Н.И.Глазкова - это поэт, он служит рупором творческих исканий автора. По большому счету, именно поэзия, судьба поэта в современном мире являются главными темами глазковского творчества. Стихи Н.И.Глазкова насыщены прямыми, декларативными высказываниями о предназначении поэта, о его ответственности за сказанное слово, о том месте, которое занимает профессия поэта в современном обществе. Особенно остро эта тема зазвучала в военные годы: «Почему до сих пор сам себе я спецкор, Но как автор не принят страною? Может быть, потому, что ненужным стал спор, Не законченный перед войною. Война все искусства в архив позапрятала; Но стихи, они от строки до строки Существуют помимо воли автора, А может быть, даэ/се и вопреки/» [13, С.418]. И в наше время неожиданно актуальными стали строки, написанные в 1945 году:

Быть, конечно, могло бы иначе, Жизнь тогда бы была иная; Но я не воротила рыночный, А поэт, и стихи сочиняю. [13, С.117].

Не только вопросы самоопределения поэта в этом мире волнуют глазковского героя. Он активно высказывается и по проблемам поэтической техники, профессионального мастерства. Помимо общих утверждений, таких, например, как: «Лишь читательским неравнодушьем Измеряется сила стиха» или «Умело надо подбирать слова, А не кичиться сложностью души», - в стихах Н.И.Глазкова можно найти и примеры конкретного языкового анализа: «Или к слову мобилизация Он не до, а после войны Придумает рифму МЫ БЫЛИ ЗА ЦАРЯ, - Демобилизованным хоть бы хны» [13, С.417].

Таким образом, Н.И.Глазков в своих стихах создал образ лирического героя, который отличается целостностью, достоверностью и узнаваемостью. Именно о таком герое, как нам кажется, говорила Л.Гинзбург применительно к лирике М.Ю.Лермонтова: «Лирический герой двупланен. Возникал он тогда, когда читатель, воспринимая лирическую личность, одновременно постулировал в самой жизни бытие ее двойника. Речь здесь идет не о читательском произволе, но о двойном восприятии, заложенном в художественной системе данного поэта» [Гинзбург, С. 160]. По мнению Л.Гинзбург, «в истории русской лирики несколько раз возникали условия для того, чтобы наиболее отчетливым образом сложилось человеческое лицо, «подставляемое» вместо своего литературного двойника. Самые отчетливые лица русской лирики - Лермонтов, Блок, Маяковский» [Гинзбург, С. 161-162].

Мы, конечно, не сравниваем по значимости Н.И.Глазкова с такими великими поэтами, как М.Лермонтов, А.Блок или В.Маяковский, но все-таки хотим отметить, что и Н.И.Глазков создал лирического героя, узнаваемого и неповторимого. «Воздействие творческого опыта Николая Глазкова на современную поэзию очевидно, - пишет литературный критик Риталий Заславский, - но интересно, что, влияя на поэзию в целом, Глазков в то же время является, пожалуй, единственным большим поэтом, который не породил ни одного (подчеркиваю - ни одного!) подражателя или хотя бы плагиатора. Имитировать Глазкова невозможно, это дело безнадежное. Никто ни на секунду - в любом поэтическом самозабвении - не может, по-видимому, почувствовать стиль Глазкова «своим». Настолько органично сливаются в глазковских стихах самобытная личность и по-настоящему оригинальный, неповторимый поэтический мир» [Воспоминания, С. 181].

Появление лирического героя как феномена поэтической системы не является случайным для творчества Н.И.Глазкова. В лирическом герое Н.И.Глазков выразил свое понимание природы поэтического творчества.

На протяжении всей своей активной творческой жизни Н.И.Глазков работал в различных поэтических студиях: и как слушатель, и как мэтр мастер, передающий свой опыт молодым поэтам. Со многими поэтами его связывали дружеские отношения. Н.И.Глазков - поэт творческой среды, атмосферы. И сама среда требовала от него активного внимания к стихотворной технике. В его стихах мы видим реализацию поэтических установок. В начале творческого пути поэт объявил о создании нового литературного течения - небывализма. В этом был элемент игры, подражания, но важно и то, что это - сознательное определение правил игры, поэтических правил. Н.И.Глазков - поэт дисциплинированный и целеустремленный.

В лирическом герое Н.И.Глазкова воплощается одна из основных особенностей лирики - искренность («Скажу неискренне - пройдет бесследно.» [13, С.528]). По определению лирики, данному в «Поэтическом словаре» А.Квятковского, в ней «.находят воплощение самые глубокие и задушевные переживания поэта как личности, осознавшей себя и свое отношение к обществу и миру в целом» [цит. по Тамарченко, С.302]. Высокая степень достоверности лирического героя в стихах Н.И.Глазкова -результат сознательного подчинения требованию лирики как рода литературы: надо быть искренним, правдивым, откровенным.

Кроме того, лирический поэт, должен быть самобытным, оригинальным: «Что такое стихи хорошие? Те, которые непохожие. Что такое стихи плохие? Те, которые никакие» [13, С.469].

Талантливые поэты во все времена нарушали устоявшиеся каноны искусства, поэтому лирический герой Н.И.Глазкова - бунтарь, нарушающий всевозможные запреты: «В стихах лишь тот себя прославил, Кто не придерживался правил» [13, С. 160]; «.Но, товарищи, мне тесны Очертания всяческих рамок. Я велик, и не на ходулях, Мой разум и вера не шатки. Я покину трамвай на ходу, И не просто, а с задней площадки. Мне ль удариться стоит в запой? И - растак твоего ферзя!. И полезу через забор, Если лазить туда нельзя» [13, С.185].

Традиционным для русской поэзии является наделение поэта способностями провидца, прорицателя (вспомним пушкинского «Пророка»). В своих стихах Н.И.Глазков иногда оказывается провидцем относительно своей судьбы и даже исторических событий. Он, например, в 1941 году сказал: «Может быть, он того и не хочет, Может быть, он к тому не готов, Но мне кажется, что обязательно кончит Самоубийством Гитлер Адольф. Гитлер убьет самого себя, Явятся дни ины, Станет девятое сентября Последней датой войны» [13, С.355].

Классическая тема поэта и толпы, поэта и обывателя нашла свое воплощение в образе лирического героя: «Я отщепенец и изгой И реагирую на это Тоской поэта» [13, С.431]; «Во педагогская среда Моих стихов не принимала» [13, С.340]. Как видим, Н.И.Глазков наделяет своего лирического героя теми чертами, которые традиционно характеризуют образ поэта в русской литературе.

Способ преломления классических мотивов в образе лирического героя обусловлен индивидуальными, личностными особенностями поэта. Одной из таких черт является аналитический склад ума Глазкова-человека. Жесткая структура образа лирического героя есть результат вдумчивого, аналитического отношения поэта к литературе.

Об аналитическом уме говорит, например, увлечение Н.И.Глазкова шахматами, математикой, его склонность к установлению ассоциативных связей между явлениями. Даже пристрастие к языковой игре является признаком доминирования левого полушария, отвечающего за анализ воспринимаемых образов [Сахарный, С.65-68].

В стихотворных текстах аналитизм глазковского мышления проявился, в частности, в активном использовании числительных: «Мне исполнилось двадцать семь, Но если прибавить и вычесть, То это правильно не совсем, Потому что годов мне не больше, чем семь, И не меньше, чем двадцать тысяч.»[ 13, С.416]; «Верю в счастье человека И надеюсь на авось. Пропадай моя телега, Все четыр.надцать колес!» [13, С.450].

Рассказывают, что на чью-то удачно найденную рифму «Учусь у чувств» Н.И.Глазков моментально ответил: «Учисьу числЬ.

Описательные и повествовательные контексты в его стихах носят, как правило, упрощенный, схематичный характер и отнюдь не изобилуют образными языковыми средствами. Как сказал сам поэт, «то, что описательно, то не обязательно». Наиболее яркие, выразительные тексты поэта построены как рассуждение с актуализированными причинно-следственными связями: «Поглядеть велит сам бог нам На сирень перед окном, Потому что передохнем, Если не передохнем/» [13, С.466].

Часто складывается впечатление, что поэта больше интересует не смысловой эффект, результат от использования поэтического приема, а сам прием, модель языковой игры, а смысл вроде бы рождается сам по себе, как естественное проявление удачно найденной формы. «Недостаток - То, что плохо? Нет! Остаток Хорошего былого» [13, С.468], - по созвучию найдена формула, и каждый из читающих задумается и поймет ее немного по-своему.

В этом можно увидеть обнажение базового, глубинного свойства поэтического языка: эстетически значимой становится сама языковая форма, многозначность которой должна быть актуализирована, чтобы стихотворение получило множественность прочтений. И об этом Н.И.Глазков посчитал нужным прямо сказать в простых, но мудрых стихотворных строках, написанных в 70-е годы: «Стихи - не ноги футболиста, Не первоклассника тетрадь - Стихов читать не надо быстро: Их надо медленно читать. Стихи не всякий разумеет, Их проглотить не торопись. Бывает, что стихи имеют Еще второй и третий смысл!» [13, С.337].

Повышенное внимание к схеме, форме, модели приводит к тому, что многие качества лирического героя предстают в упрощенном виде, но и сама способность упрощать становится свойством лирического героя: «Однако к теплу неизведанный путь есть. Я все, что угодно, готов упростить. -За пятьдесят анекдотов пустишь? - И мне отвечают: - Придется пустить»

13, С.358]. Шутливый тон сменяется пафосным звучанием в более позднем стихотворении, но простота остается отличительной чертой героя, хотя само понятие и толкуется более подробно и разнообразно. Речь идет о стихотворении «Примитив»:

Як сложным отношеньям не привык, Одна особа, кончившая вуз, Сказала мне, что я простой мужик. Да, это так, и этим я горжусь.

Мужик велик. Как богатырь былин, Он идолищ поганых погромил, И покорил Сибирь, и взял Берлин, И написал роман «Война и мир»!

Правдиво отразить двадцатый век Сумел в своих стихах поэт Н.И.Глазков, А что он сделал, - сложный человек?. Бюро, бюро придумал. пропусков! [13, С.227].

Таким образом, в стихах Н.И.Глазкова создан целостный, органичный образ лирического героя, который по своим биографическим, социальным, ценностным, а также внешним чертам очень похож на реального человека. Однако в этом образе поэт сознательно и целеустремленно воплощает традиционные для русской литературы представления о поэте как о самобытном, правдивом (искреннем) человеке -одиноком, не нашедшем признания в современном ему обществе; бунтаре; пророке. В образе лирического героя Н.И.Глазков сознательно воплощает свое понимание природы поэтического творчества.

Естественность образа лирического героя связана, на наш взгляд, не только со стремлением автора отразить в стихах факты своей жизни, не только с тем, что поэт как бы думал стихами, высказывая в них свою позицию, свою точку зрения, но и с тем, как поэт пользовался словом. Степень проработанности языковых средств, их многогранное взаимодействие даже в рамках одной фразы создают глубинную структуру, благодаря которой образ лирического героя приобретает устойчивость, постоянство, естественность и достоверность.

Периодизация творчества Н.И.Глазкова

Лирический герой Н.И.Глазкова меняется с течением времени: задира, бунтарь уступает место рассудительному, мудрому, склонному к нравоучениям человеку. Для того чтобы понять закономерности в развитии образа лирического героя, необходимо определить этапы творческого пути поэта.

Б.Слуцкий, например, так представляет себе эволюцию творчества поэта: «Новый Глазков не слишком похож на «старого», то есть того -молодого, предвоенного. Молодой был естествен, безрассуден, парадоксален. Нынешний Глазков естествен, рассудителен, здравомыслящ, степенен. Общего осталось очень много - простота, демократизм художественного мышления. Но и очень многое изменилось.

Парадоксальное, «криволинейное» мышление довоенного Глазкова сменилось прямолинейным здравомыслием. Множество бытовых, жанровых картинок, разбросанных по последним книгам поэта, отличается таким же прямолинейным здравомыслием, напоминающим порою великий дидактизм XVIII века. Мораль не упрятывается в глубину басни. Она очевидна. Она наглядна. Однако это действительно мораль. Н.И.Глазков всегда на стороне добра. Он всегда заботится о том простом и хорошем человеке, которого считает своим главным читателем» [Воспоминания, С. 16].

Объективным и глубоким нам кажется анализ творческого пути Н.И.Глазкова, проведенный Д.Самойловым. Он так определяет ступени в развитии образа лирического героя Н.И.Глазкова:

Первый «игровой» образ Глазкова - «юродивый Поэтограда», поэт хлебииковского толка. Но этот образ недолговечен, ибо Глазков, в отличие от Хлебникова, - поэт быта, жизненной фактуры. .Образ жителя Поэтограда входит в противоречие с суровым бытом военных дней, и поэт с иронией (уже беспощадной) говорит о себе: «Я сам себе кореэюш жизнь, Валяя дурака. От моря лжи до поля ржи Дорога далека.».

К середине 50-х годов в творчестве Н.И.Глазкова происходит заметный перелом, обозначенный его первой книгой «Моя эстрада». Эстрадный момент (шуточность) оттесняется не прежним, а новым Глазковым, новым образом, новой игрой. Автор из «великого поэта» постепенно превращается в «великого путешественника». Страстью его становятся путешествия - от самых малых до самых больших.

При всей условности своих поэтических игр Глазков - поэт «фактуры жизни». Он тесно связан с современностью, но не в сфере абстрактных обобщений, а «снизу», в сфере жизненных факторов, и по-своему чутко отражает изменения в самом фундаменте жизни общества и государства. Перемена героя и объекта творчества означает новое ощущение «фактуры жизни» у поэта, всегда избегавшего лобовых решений темы» [Воспоминания, С.399-402].

Лирический герой Н.И.Глазкова со временем меняется, отражая, конечно, процесс взросления самого поэта. Наиболее сильное влияние на поэта оказала Великая Отечественная война. Однако Д.Самойлов обращает наше внимание на множественность и органичность тех причин, которые могли привести к изменению образа лирического героя, среди которых он называет и поиски более широкого читателя, и поиски истины и «правильной» жизни, и поиски новых жанров, а также «множество других факторов, действующих в таинственном сознании поэта» [Воспоминания, С.402]

Очень важно и то, что Д.Самойлов, отмечая очевидные для всех и разительные изменения в творческой манере Н.И.Глазкова, говорит о единстве образа, создаваемого поэтом: «Диалектика разумного и умеренного всегда лежала в основе глазковского миропонимания. Глазков всегда остается самим собой, как нравственная личность. Меняется отношение поэта к социальной ситуации, к окружающему, меняется расположение его по отношению к жизненным ориентирам, меняется способ применения языковых средств. Но Глазков остается поэтом веры в добро, в развитие, в разум человека, в разумные основания жизни» [Воспоминания, С.399-402].

Как бы отвечая многочисленным критикам, или упрекавшим (в советское время) Н.И.Глазкова за то, что тот остался в стороне от социальных битв, или (в постсоветское время) усматривавших в этом особую форму протеста против политических и прочих внешних условий существования, Д.Самойлов совершенно справедливо утверждает, что Н.И.Глазков - «поэт не события, а глубинного процесса. Он ищет органику жизни и всегда ощущает ее образно. Главными достоинствами в ранних стихах он называет откровенность и неподдельность. Это приложимо и к поздним его стихам» [Воспоминания, С.403-404].

Опираясь на авторитетные мнения поэтов и критиков, а также на проведенный нами анализ языковых средств создания образа лирического героя, мы выделили три основных периода в творчестве поэта: довоенный период (1937 - 1941гг.); военный (1941 - 1945гг.) и послевоенный период (1945- 1979 гг.).

Довоенный период является коротким по времени. Кроме того, среди опубликованных стихов не так уж много тех, которые относятся к довоенному времени. Однако это своеобразный пласт поэзии Н.И.Глазкова, и в этих стихах мы видим образно-тематические и формально-языковые истоки того, о чем поэт думал и говорил в течение всей своей жизни. Как писал в своих воспоминаниях Д.Самойлов, Н.И.Глазков «.явился в конце тридцатых годов «готовым поэтом». Значительная часть написанного им тогда еще не известна читателю. Между тем ранний Глазков необычайно важен для понимания его образа и пути, достаточно протяженного, отнюдь не однолинейного» [Воспоминания, С.399].

Такого же мнения придерживается и Б.Слуцкий: «. Глазков в свои 22 года был поэтом зрелым. Мы по преимуществу экспериментировали, путались в сложностях. Глазков был прост и ясен. Полная естественность выражения, афористичность, имевшая следствием то, что вся литературная Москва повторяла его строки» [Воспоминания, С. 15].

В 1939 году состоялось рождение «небывализма» - литературного течения, которое было придумано и проповедовалось практически только Н.Глазковым и его однокурсником - Ю.Долгиным. Но у этого литературного направления была программа, были постулаты, были написаны поэтические манифесты. К каждому из правил небывализма - алогизм, примитив, экспрессия и дисгармония - у Н.Глазкова были написаны стихи.

Довоенное бытование его стихов было устным, оно было тесно связано с литературной средой: друзьями, сокурсниками, поэтической молодежью Москвы и теми поэтами старшего поколения, которые вели студии в Литературном институте. Н.И.Глазков пытался что-нибудь опубликовать, но безуспешно.

В 1940-м году появилась и была реализована идея машинописным способом «издать» «Полное собрание стихотворений», в котором было 5 разделов и в который вошло в общей сложности около 180 стихотворений. Структура сборника и названия разделов отражали эволюцию поэта за 5 лет его творческой работы: «Четверостишия», «Мир полуоткрытий», «Предманифестье», «Небывализм меня», «Если я не прав».

Н.И.Глазков этого времени декларативен. Кроме того, в своих стихах он часто обращается к языковым экспериментам, к языковой игре.

Военные и ближайшие послевоенные годы были самыми трудными в жизни поэта. Но именно тогда созданы многие лучшие его произведения.

Изменился сам способ бытия глазковских стихов. Война разбросала друзей, многие из которых оказались на фронте. Н.И.Глазков теперь не только читал свои стихи друзьям и знакомым, но и пересылал их в письмах. Наверное, во время войны, а не раньше, выработалась у поэта привычка оформлять книжечки «Самсебяиздата» и дарить их друзьям. В это время проявилась одна из своеобразных черт Н.И.Глазкова - привычка постоянно редактировать свои тексты. Калерия Русинова в воспоминаниях приводит замечательные в этом отношении строки из письма Н.И.Глазкова 1944 года: «Переделку своих стихов заканчиваю. В основном переделка заключается в зачеркивании ненужного, лишнего. До войны у меня было 10000 строк. За время войны я написал больше, чем до войны; но к концу 42 года у меня было лишь 8000 строк, а к концу 43 года только 6500 строк. К концу 44 года будет 6-7 тысяч строк, не больше, в том числе 2000-2500 довоенных. Зачеркиваю я правильно и всем поэтам советую поступать со своими стихами точно так же» [Воспоминания, С. 169].

Послевоенный период охватывает более 30 лет. За это время было написано большое количество стихов. Изменилась жанровая структура поэзии Н.И.Глазкова. В связи с разработкой таких жанров, как басня, притча, пародия, появились новые герои, персонажи, но образ лирического героя, на наш взгляд, на протяжении этого времени существенных изменений уже не претерпевал.

Это время замечательно тем, что у Н.И.Глазкова наконец появились изданные книги. Это не только гонорары и признание общества, в котором нуждается каждый поэт, это еще и другая форма общения с читателем. Круг читателей максимально расширяется, и с таким читателем уже невозможно непринужденно-компанейское общение. Речевое поведение лирического героя становится этикетно выдержанным. Надо сказать, что Н.И.Глазков на протяжении всей своей жизни демонстрировал внимательное, заинтересованное отношение к своему собеседнику, он умел чувствовать человека. К.Русинова вспоминает, как она в начале 70-х годов, будучи завучем школы, пригласила Н.И.Глазкова на встречу со старшеклассниками. Его слушали очень хорошо. Н.И.Глазков не стал читать школьникам свои пародии, свои иронические стихи, объяснив это так: «Это же дети, зеленая молодежь. Они ведь могут не так понять» [Воспоминания, С. 172]. Поэтому нам кажется, что не столько желание увидеть свои стихи опубликованными, сколько умудренность жизненным опытом и реакция на качественно другую ситуацию общения со своим читателем сделали лирического героя Н.И.Глазкова более рассудительным и менее эпатажным, но не менее полемичным.

Наряду с публикациями, у Н.И.Глазкова осталась возможность и непосредственного поэтического общения с друзьями. Изменились цель и поводы для такого общения: не декларация, не утверждение самого себя в качестве поэта на «вольных» поэтических собраниях, а поздравления, дарственные надписи, поэтические письма, адресованные конкретным людям, - вот что стало содержанием непринужденного поэтического общения в стабильные послевоенные годы. Лирический герой благодаря таким текстам и таким адресатам становится предельно конкретным и ситуативно обусловленным.

Провести четкую границу между разными периодами творчества поэта трудно и даже невозможно, потому что датирование стихотворения иногда является проблематичным. Н.И.Глазков был приверженцем теории сильной строки. Именно на строке - двустишии, четверостишии -фокусировалось его внимание. (Примечательно, что он, например, вел счет написанным и зачеркнутым строкам). Основным, любимым жанром поэта является краткостишие, как он сам его назвал.

Свои удачные строки поэт мог варьировать, бесконечно их редактируя. В строке «Я - вечный твой раб, сумасшедший Глазков» определение менялось: гениальный Глазков, математик Глазков.

Уже найденные, сформулированные строки могли появляться в новых поэмах, благо те носили фрагментарный характер. Создавая новые вещи, Н.И.Глазков нередко уничтожал старые. В «самсебяиздатовских» книжечках 1946 года, по свидетельству А.Терновского, были отрывки из более ранних стихотворений и поэм, написанных в период с 193 8 по 1941-ый год. Друзья отмечали, что процесс саморедактирования у Н.И.Глазкова мог быть бесконечным.

Такая непрерывная внутренняя работа поэта над своими стихами делает подчас невозможным точное указание даты написания стихотворения.

Мы при анализе языковых фактов опираемся на те даты, которые указаны издателями опубликованных произведений.

Периодизация, на которую мы опираемся в своих наблюдениях над языком поэта, носит до некоторой степени приблизительный, условный характер. Однако связь между языковыми особенностями и временем написания строк существует и бывает настолько очевидной, что позволяет строить предположения о времени написания в том случае, если дата не указана в источниках. В любом случае такая периодизация позволяет нам проследить, как меняется образ лирического героя.

Объектом исследования в кандидатской диссертации являются стихотворные тексты Николая Ивановича Глазкова.

Предмет исследования - языковые средства создания образа лирического героя - центрального в поэзии Н.И.Глазкова, соединяющего в одно целое разнообразные по жанру, композиционной структуре, эстетическим установкам стихи поэта.

Цель исследования - охарактеризовать языковые средства, при помощи которых образ лирического героя приобретает индивидуальные черты, а также проследить динамику представления лирического героя в поэтических текстах Н.И.Глазкова.

Задачи исследования:

1. Выявить особенности употребления местоимений, отражающие динамику в развитии образа лирического героя.

2. Охарактеризовать предикатную лексику в ее отношении личному местоимению я как основному средству обозначения лирического героя.

3. Определить роль окказионализмов в интерпретации образа лирического героя.

4. Описать семантические и функциональные изменения, которые претерпевает имя поэта внутри стихотворного текста.

В ходе исследования нами были использованы следующие методы: метод компонентного анализа лексического значения слова, метод оппозиционного анализа, метод интерпретации языкового материала.

Исследование проведено на материале сборников стихотворений поэта: «Моя эстрада», 1957; «Зеленый простор», 1960; «Поэтоград», 1962; «Пятая книга», 1966; «Большая Москва», 1969; «Творческие командировки», 1971; «Незнамые реки», 1975; «Вокзал», 1976; «Неповторимость», 1979; «Избранные стихи», 1979; «Автопортрет», 1984; «Арбат, 44», 1986; «Избранное», 1989.

При цитировании стихотворного текста мы указываем порядковый номер сборника (см. Библиографический список) и страницу.

Положения, выносимые на защиту.

1. В создании образа лирического героя первостепенную роль играет система личных местоимений, благодаря которой в творчестве поэта формируется и развивается оппозиция «я - он», «я - другие», характеризующая взаимоотношения героя и окружающего мира.

2. Предикатная лексика, сочетающаяся с личным местоимением я, создает представление о лирическом герое как о личности, стремящейся осознать роль поэта в современном обществе.

3. Основное качество лирического героя Н.И.Глазкова - быть поэтом -поддерживается творческим отношением к языку, которое проявляется в создании окказиональных слов и грамматических форм.

Гипотеза исследования: образ лирического героя формируется благодаря использованию системы лексических и грамматических средств языка.

Актуальность исследования связана с реализацией коммуникативно-лингвистического подхода к анализу поэтического текста. Актуально и само обращение к творчеству Н.И.Глазкова - предшественника современной иронической поэзии, представителями которой являются В.Вишневский, И.Иртеньев, Д.Пригов и др. В языке Н.И.Глазкова мы наблюдаем те особенности, которые получили развитие в современной поэзии.

Новизна исследования обусловлена тем, что подробного лингвистического анализа поэтического творчества Н.И.Глазкова пока не проводилось. Кроме того, нам представляется новым и сам подход к образу лирического героя, опирающийся на систему языковых средств, сконцентрированных вокруг личного местоимения.

Теоретическая значимость исследования заключается в системном описании языковых средств, играющих ключевую роль в создании образа лирического героя.

Практическая ценность работы: собранный материал может быть использован на лекционных и практических занятиях по курсам «Филологический анализ текста», «Морфология современного русского языка», «Словообразование», а также на занятиях, посвященных русской литературе XX века.

Представленный в исследовании подход к анализу поэтического языка может в дальнейшем послужить основой для сопоставления различных идиолектов, так как в центре внимания оказываются универсальные для стихотворного языка слова - я, ты, мы, вы, он, она, они. Использование личных местоимений, так же как и грамматических форм лица, в меньшей степени, нежели выбор лексико-семантической группы, зависит от сознательного авторского выбора, от времени и литературного направления и потому вскрывает глубинные особенности языковой личности.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лирический герой Н. Глазкова: языковые средства создания образа"

Заключение

Подводя итоги, отметим, что лирический герой Н.Глазкова наделен многими чертами, присущими самому поэту как реальному человеку. Однако ставить знак равенства между поэтом и его лирическим героем нельзя. Наблюдения над языком стихотворных текстов Н.Глазкова убеждают в том, что образ лирического героя создавался поэтом на протяжении всего творчества целенаправленно и последовательно.

Лирический герой Н.Глазкова изначально воплощает традиционный для русского менталитета, для русской литературы романтический образ поэта: пророк, который несет людям слово истины; человек самобытный, не подчиняющийся общепринятым правилам; проповедующий в своих стихах доброе начало, любовь к человеку, к жизни.

С течением времени образ лирического героя в поэзии Н.Глазкова приобретает жизненные, фактурные черты, которые затушевывают, но не уничтожают символическое значение образа. Происходит, по словам самого поэта, «расширение» лирического я.

В ходе наблюдений над языковым материалом, мы пришли к следующим выводам.

Во-первых, в создании образа лирического героя первостепенную роль играет система личных местоимений. Для раннего творчества поэта характерна оппозиция «я - он», «я - другие». Внимание концентрируется на самом факте противостояния лирического героя окружающему миру. С течением времени эта оппозиция не исчезает, а только перемещается в периферийные области поэтической системы. В центре оказываются другие конфликты. Во время войны в стихах Н.Глазкова четко определяется внутренний конфликт - между разными сторонами личности героя. Система сравнений, где в качестве субъекта или объекта используется местоимение я, выявляет установку лирического героя на то, чтобы найти свое место в социально регламентированном мире. В послевоенной лирике мы видим героя, определившего свою позицию. Заявленная в юности оппозиция «я другие» преобразуется в поздних стихах и выступает как точка зрения поэта, не совпадающая с общепринятой.

Местоимение мы в разных своих значениях определяет уровень социализации лирического героя - включенности в социальную группу. В раннем творчестве лирический герой отождествляет себя только с группой поэтов-ровесников. В военное время местоимение мы приобретает значения «моя страна», «мое поколение», «я и ты - мой друг, моя любимая»; «я и те, с кем я работаю». В послевоенной лирике активизируются значения мы -«субъект общественного мнения», «субъект восприятия».

Грамматические формы 2-го лица, выступая как языковое, формальное средство адресации, создают представление о сфере непосредственного общения лирического героя. Эти формы немногочисленны в довоенной лирике и имеют преимущественно обобщенно-личное значение или называют действие самого говорящего. В предложениях самоадресации лирический герой выступает в основном в одном своем качестве - быть поэтом. Активизируется использование форм 2-го лица во время войны. Среди адресатов лирического героя важное место занимают друзья и любимая женщина. В послевоенной лирике значение форм 2-го лица конкретизируется, что маркирует концентрацию внимания лирического героя не на самом себе, а на окружающих его людях.

Ключевое для языка Н.Глазкова местоименное сочетание сам себя используется поэтом в предложениях, где в качестве субъекта выступает лирический герой. Это актуализирует в личном местоимении 1-го лица объектное значение, что является внешним признаком работы поэта над созданием образа лирического героя. Это местоименное сочетание придает самому образу лирического героя черты рефлектирующей личности, чей удел - постоянный самоанализ.

Во-вторых, модальные предикаты, представленные в первую очередь глаголами хотеть и мочь, отражают направленность сознания лирического героя к двум разным мирам: идеальному миру (миру желаний, мечты) и к миру реальному, в котором возможности человека ограничены.

Преобладание в лирике Н.Глазкова предикатов зрительного восприятия создает представление о лирическом герое как о человеке, наблюдающем мир и обдумывающем, анализирующем законы его существования. Изменения в использовании глаголов смотреть/видеть свидетельствуют об определенном сдвиге в поэтической системе Н.Глазкова: в ранний период в творчестве поэта доминирует действие как таковое и позиция наблюдателя, позже в центре внимания оказываются предметы внешнего мира.

Предикаты говорения необходимы поэту для констатации самого факта общения. Лирический герой Н.Глазкова - человек общающийся: спрашивающий, отвечающий, спорящий и т.д. Среди предикатов речи наиболее многочисленны и разнообразны по форме предикаты со значением «быть поэтом», «сочинять стихи». Для характеристики творческого процесса активно используются образные средства языка: метафоры, сравнения, сопоставления, противопоставления. Благодаря этим языковым средствам в стихах Н.Глазкова выстраиваются следующие образные парадигмы, устойчиво характеризующие лирического героя как поэта: поэт-царь, поэт-представитель какой-либо профессии; поэт-воин; поэт-пророк.

В-третьих, основное качество лирического героя Н.Глазкова - быть поэтом - поддерживается творческим отношением к языку, которое проявляется в использовании имени поэта в качестве средства языковой выразительности, а также на словообразовательном уровне в создании окказиональных слов. Многие из основных характеристик лирического героя нашли отражение в лексических окказионализмах, таких, например, как Стихазия, Поэтоград, самсебяиздат.

Характерным для Н.Глазкова является то, что в сфере эстетического преобразования языка оказывается не только лексический уровень, но и грамматический. Ярким подтверждением тому является использование поэтом окказиональных грамматических форм: форм сравнительной степени, глагольных форм 1-го лица, деепричастий, форм множественного числа имени существительного.

Имя поэта, присвоенное лирическому герою, создает иллюзию их полной идентичности. Однако имя собственное в поэтическом контексте приобретает дополнительные значения: слово Глазков вписано поэтом в жесткую родо-видовую парадигму поэт - Глазков. Имя поэта включается в разные тематические группы антропонимов: имена поэтов; имена литературных и мифологических героев (былинных или библейских); имена друзей, родственников, знакомых; имена философов; имена исторических деятелей. Сам факт использования имени поэта наряду с другими многочисленными антропонимами - языковой прием, помогающий автору создавать образ лирического героя, наделяя его признаком достоверности, подлинности. Кроме того, использование имени служит средством изменения точки зрения, ракурса восприятия: автор на своего героя смотрит как бы со стороны. Для характеристики стиля Н.Глазкова немаловажным является полифункциональность языкового средства: имя поэта в тексте одновременно создает впечатление тождества и дистанцированности между поэтом и его лирическим героем.

В заключение отметим, что для понимания образа лирического героя Н.Глазкова важно увидеть системные связи между разными языковыми средствами, так как органичность, естественность лирического героя обусловлена работой поэта над глубинными уровнями языка. Своеобразие языка поэта создается не только на лексическом, но и на морфологическом, синтаксическом, словообразовательном уровнях. Парадоксальность мышления лирического героя подчас прямо обусловлена сознательной аналитической работой поэта с языковыми фактами. Значимость этой работы подтверждается тем, что в своем творчестве Н.Глазков во многом предвосхищает опыты поэтов последующих поколений, особенно тех, кто сочиняет иронические стихи.

Список научной литературыГусева, Любовь Алексеевна, диссертация по теме "Русский язык"

1. Глазков Н.И. Моя эстрада.-Калинин, 1957.

2. Глазков Н.И. Зеленый простор. М.: Советский писатель, 1960.

3. Глазков Н.И. Поэтоград. М.: Молодая гвардия, 1962. - 142с.

4. Глазков Н.И. Творческие командировки. М., 1971.

5. Глазков Н.И. Незнамые реки. М.: Молодая гвардия, 1975. - 95с.

6. Глазков Н.И. Пятая книга. М.: Советский писатель, 1966. - 167с.

7. Глазков Н.И. Большая Москва. М., 1969.

8. Глазков Н.И. Вокзал. М.: Советский писатель, 1976. - 135с.

9. Глазков Н.И. Неповторимость. -М.: Советский писатель, 1979. 158с.

10. Глазков Н.И. Избранные стихи. -М.: Худож. литература, 1979 301с.

11. Глазков Н.И. Автопортрет. М.: Советский писатель, 1984. - 256с.

12. Глазков Н.И. «Арбат, 44». М.: Советская Россия, 1986. - 128с.

13. H.Глазков Н.И. Избранное. М.: Худож. литература, 1989. - 541с.1. Используемая литература

14. Александрова,О.И. О текстовых функциях поэтических новообразований (на материале поэзии начала 20 века)/ О.И.Александрова // Язык и композиция художественного текста. М.: МГПИ им.В.И.Ленина, 1983. - С.34 - 44.

15. Александрова, О.И. Русское поэтическое словотворчество (организация плана выражения)/ О.И.Александрова // Художественная речь. Традиции и новаторство. Т.238. Куйбышев, 1980.

16. Анализ одного стихотворения / Под ред. Е.В.Холшевникова. JL: Изд-во Ленингр. ун-та, 1985. - 248с.

17. Арутюнова,Н.Д. "Полагать" и "видеть" (к проблеме смешанных пропозициональных установок) / Н.Д.Арутюнова // Логический анализ языка. Проблемы интенсиональных и прагматических контекстов. -М.: Наука, 1989.-С.7-30.

18. Арутюнова,Н.Д. Фактор адресата / Н.Д.Арутюнова // Известия АН СССР, серия лит. и яз. 1981, №4. - С.356-367.

19. Арутюнова,Н.Д. Русское предложение. Бытийный тип / Н.Д.Арутюнова, Е.Н.Ширяев. М.,1983.

20. Ахманова,О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С.Ахманова. -М„ 2004.

21. Бак,Д.П. Авторское сознание в литературном произведении. Теория и история / Д.П.Бак. М., 2001.

22. Бакина, М.А. Общеязыковая фразеология как выразительное средство современной поэзии / Е.А.Некрасова, М.А.Бакина //Языковые процессы в современной русской поэзии. М.: Наука, 1982. - С. 189308.

23. Ю.Бакина, М.А. Словотворчество/ М.А. Бакина //Языковые процессы современной художественной литературы. Поэзия. -М.: Наука, 1977.

24. Бахтин,М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. М.: Искусство, 1979.

25. Брагина,А.А. Неологизмы в русском языке / А.А.Брагина. М.: Просвещение, 1973.-224с.

26. Будагов,Р.А. Язык и речь в кругозоре человека / Р.А.Будагов. М., 2000.

27. Валгина,Н.С. Активные процессы в современном русском языке: Учебное пособие / Н.С.Валгина. М.: Логос, 2003. - 304с.

28. Валгина,Н.С. Теория текста: Учебное пособие / Н.С.Валгина. М.: Логос, 2003.-280с.

29. Василевская,Л.И. Имя собственное в предложениях с лексически тождественными компонентами/ Л.И.Василевская // Поэтика и стилистика. -М.: Наука, 1991. С.215-225.

30. Васильев,Л.М. Семантика русского глагола: Учебное пособие / Л.М.Васильев.- М.: Высшая школа, 1981.- 184с.

31. Виноградов,В.В. О теории художественной речи / В.В.Виноградов. -М.: Высшая школа, 2005. 287 с.

32. Виноградов, В.В. О языке художественной литературы / В.В.Виноградов. -М., 1959.

33. Виноградов, В.В. Поэтика и риторика / В.В.Виноградов // Избранные труды. О языке художественной прозы. М., 1980. - С.98-145.

34. Виноградов,В.В. Поэтика русской литературы / В.В.Виноградов. М.: Наука, 1976.-512с.

35. Виноградов,В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове): Учебное пособие. Отв.ред. Г.А.Золотова / В.В.Виноградов. М.: Высшая школа, 1986. - 640с.

36. Виноградов,В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика / В.В.Виноградов. М., 1963.

37. Винокурова,И. Всего лишь гений. Судьба Николая Глазкова / И.Винокурова. М.: Время, 2006. - 464с.

38. Вольф,Е.М. Функциональная семантика оценки / Е.М.Вольф. М.: Едиториал УРСС, 2002. - 202с.

39. Воробьева,О.П. Реализация фактора адресата в художественном тексте в аспекте лингвокультурной традиции / О.П.Воробьева // Филол.науки, 1992, №1. С.59-66.

40. Ворожбитова,А.А. Теория текста: антропоцентрическое направление / А.А.Ворожбитова. М.: Высшая школа, 2005. - 367 с.

41. Воспоминания о Николае Глазкове /Составители Р.М.Глазкова, А.В.Терновский.- М.: Советский писатель, 1989-528с.

42. Выготский,Л.С. Психология искусства / Л.С.Выготский. М.: Педагогика, 1987.-344с.

43. Габинская,О.А. Типология причин словотворчества / О.А.Габинская. -Воронеж, 1981.

44. Гальперин,И.Р. Текст как объект лингвистического исследования / И.Р.Гальперин. М.: КомКнига, 2006. - 144с.

45. Гин,Я.И. Проблемы поэтики грамматических категорий: Избранные работы / Я.И.Гин. СПб., 1996.

46. Гинзбург,E.JT. Из задач по функциональному словообразованию/ Е.Л.Гинзбург//Поэтика и стилистика. М., 1991.-С.202-214.

47. Гинзбург,Л.Я. О лирике / Л.Я.Гинзбург. Л.: л.о. изд-ва «Советский писатель», 1974. - 408с.

48. Гловинская,М.Я. Семантика глаголов речи с точки зрения теории речевых актов / М.Я.Гловинская // Русский язык в его функционировании. Коммуникативно-прагматический аспект. М.: Наука, 1993.

49. Гловинская,М.Я. Семантические типы видовых противопоставлений русского глагола / М.Я.Гловинская. М.: Наука, 1982. - 156с.

50. Горбаневский,М.В. Ономастика в художественной литературе: Филологические этюды / М.В.Горбаневский. М.: Изд-во УДН, 1988. -88с.

51. Григорьев,В.П. К эстетике неологизма / В.П.Григорьев // Русский язык. Языковые значения в функциональном и эстетическом аспектах. М.: Наука, 1987.-С. 117-129.

52. Григорьев,В .П. Поэтика слова / В.П.Григорьев. М.: Наука, 1979.

53. Григорьев,В.П. Словотворчество и смежные проблемы языка поэта / В.П.Григорьев.-М., 1986.

54. Григорьев,В.П. Собственное имя в русской поэзии XX века: Словарь личных имен / В.П.Григорьев, Л.И.Колодяжная, Л.Л.Шестакова. М.: Издательский центр «Азбуковник», 2005. - 448с.

55. Григорьев,В.П. "Хлебников шутит.". I. Homo ludens / В.П.Григорьев // Лики языка. К 45-летию научной деятельности Е.А.Земской. М.: Наследие, 1998. - С.48-55.

56. Гулова,И.Я. «Я только стих, я только душа.» (О лирике

57. B.Маяковского) / И.Я.Гулова // Русский язык в школе. 1993, № 3.1. C.69-75.

58. Долинин,К.А. Интерпретация текста / К.А.Долинин. М.: Просвещение, 1985.

59. Евтушенко,Е.А. Скоморох и богатырь / Е.А.Евтушенко // Глазков Н.И. Избранное. -М.: Худож. литература, 1989. С. 3-10.

60. Ермакова,О.П. Семантика, грамматика и стилистическая дифференциация местоимений/ О.П.Ермакова // Грамматические исследования. Функционально-стилистический аспект. М.: Наука, 1989. -С.146-157.

61. Есин,А.Б. Принципы и приемы анализа литературного произведения /1. A.Б.Есин. М.,2000.

62. Жирмунский,В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика /

63. B.М.Жирмунский. Л.: Наука, 1977.49.3ализняк,А.А. Грамматический словарь русского языка:

64. Исаева,Л.А. Художественный текст: скрытые смыслы и способы их представления / Л.А.Исаева. Краснодар, 1996.

65. Казак,В. Лексикон русской литературы XX века / В.Казак. М.: РИК «Культура», 1996.

66. Караулов,Ю.Н. Русский язык и языковая личность / Ю.Н.Караулов. -М.: Наука, 1987.

67. Ковтунова,И.И. Поэтический синтаксис / И.И.Ковтунова. М.: Наука, 1986.-207с.

68. Кожевникова,Н.А. Семантические окказионализмы в романе А.Белого «Москва»/ Н.А.Кожевникова // Язык русской литературы XX века. -Ярославль: ЯГПУ им. К.Д.Ушинского, 2001. С. 16-26.

69. Кожевникова,Н.А. Словоупотребление в русской поэзии начала XX века / Н.А.Кожевникова. М.,1986.

70. Кожевникова,Н.А. Типы повествования в русской прозе Х1Х-ХХвв. / Н.А.Кожевникова. Л., 1994.

71. Корман,Б.О. Изучение текста художественного произведения / Б.О.Корман. М.: Просвещение, 1972. - 112с.

72. Кривцова,Л. Беседа с Татьяной Дмитриевой, директором Гос.научн. центра социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского / Л.Кривцова // Город женщин. 2005, №7. - С.28-32.

73. Культурно-речевая ситуация в современной России / Под ред. Н.А.Купиной. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. - 379с.

74. Купина,Н.А. Филологический анализ художественного текста. Практикум / Н.А.Купина, Н.А.Николина. М.: Флинта: Наука, 2003. -408 с.

75. Кухаренко,В.А. Интерпретация текста / В.А.Кухаренко. М.: Просвещение, 1988.- 192с.

76. Ларин,Б.А. Эстетика слова и язык писателя / Б.А.Ларин. Л.: Худож. лит-ра, 1974.

77. Лингвистический энциклопедический словарь /Под ред. В.Н.Ярцевой. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 685с.

78. Липгарт,А.А. Основы лингвопоэтики / А.А.Липгарт. М., 1999.

79. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред. А.Н.Николюкина. -М.: НПК «Интелвак», 2001.

80. Литературоведческий энциклопедический словарь. М.: Советская энциклопедия, 1987.

81. Лихачев,Д.С. Смех в Древней Руси / Д.С.Лихачев, А.М.Панченко, Н.В.Понырко. Л., 1984.

82. Лопатин,В.В. Рождение слова: неологизмы и окказиональные словообразования / В.В.Лопатин. М., 1973.

83. Лопатин,В.В. Современный русский язык. Теоретический курс. Словообразование. Морфология / В.В.Лопатин, И.Г.Милославский, М.А.Шелякин / Под ред. В.В.Иванова. М.: Русский язык, 1989. -261с.

84. Лотман,Ю.М. Анализ художественного текста / Ю.М.Лотман. Л.: л.о. изд-ва «Просвещение», 1972. - 272 с.

85. Ляпина,Л.Е. Стихотворение К.Д.Бальмонта «Я мечтою ловил уходящие тени.»/ Л.Е.Ляпина //Анализ одного стихотворения. Под ред. Е.В.Холшевникова. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. - С. 206 - 213.

86. Мазилова,А.Ю. Лингвистический анализ художественного текста / А.Ю.Мазилова. Ярославль: ЯГПИ им. К.Д.Ушинского, 1988. - 87с.

87. Максимов,Д.Е. Поэзия и проза Александра Блока / Д.Е.Максимов. Л.: Советский писатель, 1981. - 552с.

88. Максимов,Л.Ю. Обращение в стихотворной речи / Л.Ю.Максимов // Современный русский язык. Учен.записки МГГТИ им.В.И.Ленина. М.: МГПИ, 1965.

89. Максимов,Л.Ю. О соотношении ассоциативных и конструктивных связей слова в стихотворной речи / Л.Ю.Максимов // Русский язык: Сб. трудов. М.: МГПИ им.В.И.Ленина, 1975.

90. Максимов,Л.Ю. Структурно-языковые типы лирической композиции / Л.Ю.Максимов // Современный русский язык. Ученые записки. МГПИ им. В.ИЛенина, № 259. М.: МГПИ, 1967. - С.81-90.

91. Маркина,Е.Е. К.Д.Бальмонт «Я мечтою ловил уходящие тени.» (Филологический комментарий) / Е.Е. Маркина // Русский язык в школе. 2002, № 5. - С.57 - 64.

92. Маркелова,Т.В. Семантика и прагматика средств выражения оценки в русском языке / Т.В.Маркелова // Филолог, науки. 1995, №3. - С. 6779.

93. Мартыненко,Ю.Б. Имена языческих богов в творчестве В.Хлебникова / Ю.Б.Мартыненко // Русский язык в школе. 2002 № 2. - С.74 - 76.

94. Маслов,Ю.С. Введение в языкознание / Ю.С.Маслов. М.: Высшая школа, 1975. -328с.

95. Мурашева,О.П. Индивидуальные новообразования в прозе С.Кржижановского/ О.П.Мурашева //Язык русской литературы 20 века. Ярославль: ЯГПУ, 2001. - С. 63-74.

96. Мурашева,О.П. Семантика и функции местоимений в поэтическом тексте/ О.П.Мурашева // Ярославский педагогический вестник. 2004, Шй 1,2.-С. 13-19.

97. Никитин,М.В. Основы лингвистической теории значения / М.В.Никитин. М.: Высшая школа, 1988. - 168с.

98. Николаева,Т.М. Лингвистика текста. Современное состояние и перспективы / Т.М.Николаева // Новое в зарубежной лингвистике. Вып.8. М., 1978.

99. Николина,Н.А. Мир грамматики в современной русской поэзии / Н.А.Николина //Язык русской литературы XX века. Вып.2. -Ярославль: ЯГПУ, 2004. С. 197-210.

100. Николина, Н.А. Словотворчество в современной художественной речи / Н.А.Николина // Язык русской литературы XX века: Сб-к статей. -Ярославль: ЯГПУ, 2001.-С. 156-170.

101. Николина,Н.А. «Скорнение» в современной речи / Н.А.Николина // Язык как творчество. М., 1996.

102. Николина,Н.А. Типы и функции новообразований в прозе Н.С.Лескова / Н.А.Николина // Русский язык в школе. 1995, № 2. - С.79-87.

103. Николина,Н.А. Филологический анализ текста: учеб. пособие / Н.А.Николина. М.: Издат.центр «Академия», 2003.-256с.

104. Никульцева,В.В. О неологизмах Л.А.Мея / В.В.Никульцева // Русский язык в школе. 2002, № 2. - С.64 - 68.

105. Никульцева,В.В. Идентичные окказионализмы в творчестве Игоря Северянина и Владимира Маяковского / В.В.Никульцева // Русский язык в школе. 2004, № 1. - С.59 - 64.

106. Новиков,Л.А. Значение как эстетическая категория языка / Л.А.Новиков // Русский язык. Языковые значения в функциональном и эстетическом аспектах. М.: Наука, 1987. - С.101-116.

107. Новиков,Л.А. Искусство слова / Л.А.Новиков. М., 1991.

108. Новиков,Л.А. Художественный текст и его анализ / Л.А.Новиков. М., 1988.

109. Новикова,М.Л. Остранение как языковая структура текстового поля / М.Л.Новикова // Филол.науки. 1999, № 6. - С.37-44.

110. Новикова,Н.С. Картины мира и многомирие в языке и поэтическом тексте / Н.С.Новикова, Н.В.Черемисина // Русская словесность. 2000, № 1. - С.2-8.

111. Норманн,Б.Ю. Грамматика говорящего / Б.Ю.Норманн. СПб., 1994.

112. Одинцов,В.В. Стилистика текста / В.В.Одинцов. М., 1980.

113. Ожегов,С.И. Толковый словарь русского языка / С.И.Ожегов, Н.Ю.Шведова; РАН; Ин-т русского языка; Российский фонд культуры. -М.: АЗЪ, 1996.-928с.

114. Очерки истории языка русской поэзии XX века. Поэтический язык и идиостиль / В.П.Григорьев, И.И.Ковтунова, О.Г.Ревзина и др./ Под ред. В.П.Григорьева. М.: Наука, 1990. - 304с.

115. ПеремышлевД Николай Иванович Глазков Великий Русский Гуманист и Путешественник / Е.Перемышлев // Октябрь. - 1992, № 1. -С. 193-200.

116. Пищальникова,В.А. Проблема смысла художественного текста. Психолингвистический аспект / В.А.Пищальникова. Новосибирск, 1992.

117. Поляков,М.Я. Вопросы поэтики и художественной семантики / М.Я.Поляков. -М., 1986.

118. Попова,И.Л. Литературная мистификация и поэтика имени / И.Л.Попова. Филол.науки, 1992, №1. - С.21-31.

119. Поповская,Л.В. Лингвистический анализ художественного текста в вузе / Л.В.Поповская. Ростов-на-Дону: Феникс, 2006. - 512с.

120. Ревзина,О.Г. Поэтика окказионального слова/ О.Г. Ревзина // Язык как творчество. М., 1996.

121. Ревзина,О.Г. Собственные имена в поэтическом идиолекте М.Цветаевой / О.Г. Ревзина // Поэтика и стилистика. М.: Наука, 1991. -С.172-191.

122. РеферовскаяДА. Коммуникативная основа текста в лексико-грамматическом аспекте / Е.А.Реферовская. Л., 1989.

123. Розенталь,Д.Э. Практическая стилистика русского языка / Д.Э.Розенталь. -М.: Высшая школа, 1987. 399с.

124. Розенталь,Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова. М.: Просвещение, 1985. - 399с.

125. Руденко,Д.И. Имя в парадигмах «философии языка» / Д.И.Руденко. Харьков: изд-во «Основа», 1990. -299с.

126. Русская грамматика. Т.1, 2. М.: Наука, 1980.

127. Русский язык конца XX столетия (1985 1995). - М.: Языки русской культуры, 1996.-480с.

128. Русский язык. Энциклопедия / Под ред. проф. Ф.П. Филина. -М.: Советская энциклопедия, 1979. 432с.

129. Рябцева,Н.К. Язык и естественный интеллект / Н.К.Рябцева. М.: Academia, 2005. - 640 с.

130. Санников,В.З. Русский язык в зеркале языковой игры / В.З.Санников. М.: Языки русской культуры, 1999. - 544с.

131. Сахарный,J1.B. К тайнам мысли и слова / JI.B.Сахарный. М.: Просвещение, 1983.- 160с.

132. Северская, О.И. Функционально-доминантная модель эволюции индивидуальных художественных систем: от идиолекта к идиостилю / О.И.Северская, С.Ю.Преображенский// Поэтика и стилистика. М.: Наука, 1991.-С. 146-155.

133. Селиверстова,О.Н. Местоимения в языке и речи / О.Н.Селиверстова. -М.: Наука, 1988. 151с.

134. Семантические классы русских глаголов: Межвузовский сб-к научных трудов Свердловск: Уральский гос. ун-т, 1982. - 152с.

135. Семантические типы предикатов / Отв. редактор О.Н.Селиверстова. М.: Наука, 1982. - 368 с.

136. Сильман,Т.И. Заметки о лирике / Т.И.Сильман. JL: Советский писатель, 1977.-224с.

137. Сидоров,Е.В. Основы системной концепции текста / Е.В.Сидоров.-М., 1986.

138. Слово и грамматические законы языка. Глагол. -М., 1989.

139. Слово и контекст: Филолог, сб-к к 75-летию Н.С.Валгиной / Моск. гос. ун-т печати. М.: МГУП, 2002. - 202с.

140. Словоупотребление и стиль писателя. СПб., 1995.

141. Солганик,Г.Я. Стилистика текста: учебное пособие/ Г.Я.Солганик. -М.: Флинта: Наука, 2002.-256с.

142. Степанов,Г.В. О границах лингвистического и литературоведческого анализа художественного текста / Г.В. Степанов // Теория литературных стилей. Современные аспекты изучения. М., 1982.

143. Степанов,Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения: Семиологическая грамматика / Ю.С.Степанов; Институт языкознания АН СССР. М.: Наука, 1981.- 360с.

144. Стилистика художественной литературы. М., 1983.

145. Тамарченко,Н.Д. Теоретическая поэтика: понятия и определения. Хрестоматия практикум / Н.Д. Тамарченко - М.: ACADEMIA, 2001.

146. Текст как целое и компоненты текста. М., 1982.

147. ТураеваДЯ. Лингвистика текста: учебное пособие / З.Я.Тураева. -М.: Просвещение, 1986. 127с.

148. Тураева,З.Я. Лингвистика текста и категория модальности / З.Я.Тураева. Вопросы языкознания, 1994, №3. - С.105-114.

149. Тынянов, Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино / Ю.Н.Тынянов. -М., 1977.

150. Тынянов,Ю.Н. Проблема стихотворного языка / Ю.Н.Тынянов. -М.: Советский писатель, 1965.

151. Успенский,Б.А. Поэтика композиции / Б.А.Успенский. М.: Искусство, 1970.

152. Фатеева,Н.А. Автокоммуникация как способ развертывания лирического текста / Н.А.Фатеева. Филол.науки, 1995, №2. - С.53-63.

153. Федосюк,М.Ю. Способы передачи новой информации в художественном тексте / М.Ю.Федосюк. Филол.науки, 1983, №6. -С.40-46.

154. Федосюк,М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте: учебное пособие / М.Ю.Федосюк. М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1988. -83с.

155. Фомина,Л.Н. Новообразования-прилагательные в произведениях эгофутуристов/ Л.Н. Фомина // Язык русской литературы XX века. Вып.2. Ярославль: ЯГПУ, 2004. - С.4-10.

156. Человеческий фактор в языке: коммуникация, модальность, дейксис. М., 1992.

157. Черашняя,Д.И. Лирический герой и субъекты иноречевых включений в поэзии А.К.Толстого/ Д.И.Черашняя // Проблемы автора в русской литературе. Ижевск, 1978.

158. Черемисина,Н.В. Семантика возможных миров и лексико-семантические законы / Н.В.Черемисина // Филол.науки. 1992, № 2. -СЛ11-117.

159. Чернухина,И.Я. Три аспекта речемыслительной деятельности (на материале поэзии А.Твардовского) / И.Я.Чернухина // Речевое мышление и текст. Воронеж, 1993.-С. 16-25.

160. Шанский,Н.М. Лингвистический анализ стихотворного текста: Кн. для учителя / Н.М. Шанский. -М.: Просвещение, 2002. 224с.

161. Шанский,М.Н. Лингвистический анализ художественного текста /Н.М.Шанский. М., 1990.

162. Шанский,Н.М. Очерки по русскому словообразованию / Н.М.Шанский. М.: изд-во МГУ, 1968. - 312с.

163. Шмелев,Д.Н. Выразительные возможности грамматических средств языка / Д.Н.Шмелев //Слово и образ. М., 1984. - С.83-99.

164. Шмелев,Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики (на материале русского языка) / Д.Н.Шмелев. М.: Наука, 1973.

165. Шмелев,Д.Н. Современный русский язык: Лексика / Д.Н.Шмелев. М., 1977.

166. Штайн,К.Э. Принципы анализа поэтического текста / К.Э.Штайн. СПб.-Ставрополь, 1993.

167. Щетинин,Л.М. О грамматическом значении и синтаксических функциях собственных имен в связном тексте / Л.М.Щетинин // Филол.науки. 1983, №5. - С.50-56.

168. Эйхенбаум,Б.М. О литературе: Работы разных лет / Б.М.Эйхенбаум. М.: Советский писатель, 1987. - 544с.

169. Эпштейн,М.Н. Игра в жизни и в искусстве/ М.Н.Эпштейн// Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX-XX веков. М.: Советский писатель, 1988.-416с.

170. Язык и композиция художественного текста: Межвузовский сб-к научных трудов. М.: МГПИ им. В.И.Ленина, 1984. - 101с.

171. Язык русской литературы XX века: Сб-к статей. Ярославль: Изд-во ЯГПУ им.К.Д.Ушинского, 2001. - 277с.

172. Язык русской литературы XX века: Вып.2 / Под общ.ред, О.П.Мурашевой, Н.А.Николиной. Ярославль: Изд-во ЯГПУ, 2004. -212с.

173. Якобсон,P.O. Избранные работы / Р.О.Якобсон, М.: Прогресс, 1985.

174. Якобсон,P.O. Лингвистика и поэтика / Р.О.Якобсон // Структурализм: «за» и «против». -М.:Прогресс, 1975. С. 193-230.

175. Якобсон,P.O. Работы по поэтике: Переводы / Р.О.Якобсон; Сост. и общ. ред. М.Л.Гаспарова. М.: Прогресс, 1987. - 464с.

176. Янко-Триницкая,Н.А. О местоименной природе «друг друга» / Н.А.Янко-Триницкая //Русский язык в школе. 1975, №1. -С.68-71