автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Лирика Ф.И. Тютчева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лирика Ф.И. Тютчева"

На правах рукописи

и О 4 6 0

Дубовскова Елена Николаевна

ЛИРИКА Ф. И. ТЮТЧЕВА: ПОЭТИКА ФИЛОСОФСКОГО ДИАЛОГА

10 01 01 - русская литература

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 3 МАЙ 2010

Самара-2010

004601898

Работа выполнена в государственном образовательном учреждении высшего профессионального образования «Оренбургский государственный педагогический университет»

Официальные оппоненты доктор филологических наук, профессор

Семьян Татьяна Федоровна

Защита состоится 20 мая 2010 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212 218 07 при Самарском государственном университете по адресу 443011, г Самара, ул академика Павлова, 1, зал заседаний

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Самарского государственного университета

Автореферат разослан » 20/£> года

Ученый секретарь -</7^

Научный руководитель доктор филологических наук, профессор

Сысоева Нина Петровна

кандидат филологических наук Румянцева Виктория Николаевна

Ведущая организация

ГОУ ВПО «Ульяновский государственный университет»

диссертационного совета

Карпенко Г Ю

ОБЩАЯ ХАРАКТИРИСТИКА РАБОТЫ

«Поэзия мысли» Ф И Тютчева, заговорившая новым языком о тех колоссальных изменениях, которые совершались в мире и человеке, явилась новой ступенью в становлении философской лирики второй трети XIX века Вслед за Е А Баратынским и АС Пушкиным, почти одновременно с поэтами-любомудрами Д В Веневитиновым, М А Максимовичем, В Ф Одоевским, А С Хомяковым, С П Шевыревым и позже славянофилами И С и КС Аксаковыми, А И Кошелевым, ИВ и П В Киреевскими, Ю Ф Самариным, Ф Тютчев в своей лирике пытался философски осмыслить и поэтически выразить общие закономерности человеческого бытия на основе исторического и личного, интеллектуального и духовного опыта, с необычайной смелостью при этом преображая традиции русской поэзии В своем поэтическом творчестве, проникающем во внутренний мир человека в его таинственных глубинах, постигающем динамику его нравственного развития, поверяемом общими законами Природы, Мироздания, христианским Идеалом, поэт в напряженном философском диалоге искал ответы на остросовременные вопросы человеческого бытия, во многом предваряя те великие открытия, которые будут позже совершены в жанре русского универсального романа Ф М Достоевским и Л Н Толстым, в русской лирике «серебряного века»

Актуальность исследования определяется как основными тенденциями развития современной филологической науки, устремившейся к выявлению специфичности литературных явлений в их возможно более полном контексте, в пограничных зонах взаимодействия (столь значимого в художественном мире Ф Тютчева) поэзии, истории, философии, так и значительно активизировавшимся интересом современной науки к гениальным интуитивным и интеллектуальным прозрениям Ф Тютчева-поэта, философа в условиях рубежа столетий и тысячелетий

Объектом исследования стала философская лирика Ф Тютчева как в литературно-общественном контексте, русском и зарубежном классицизме (М В Ломоносов, Г Р Державин), Просвещении (И В Гете), романтизме (В А Жуковский, Е А Баратынский, А С Пушкин, М Ю Лермонтов, поэзия любомудров В Ф Одоевский, Д В Веневитинов, А С Хомяков, С П Шевырев, А И Кошелев, М А Максимович), позднем романтизме (А А Фет, Ап Григорьев), реализме (Н А Некрасов, Л Н Толстой, Ф М Достоевский), так и в напряженном взаимодействии с основными историософскими и фило-софско-поэтическими концепциями XIX века (С Кьеркегор, Новалис, Ф В Шеллинг, АиФ Шлегели, А Шопенгауэр) и в исторической перспективе с некоторыми интуитивно предощущаемыми поэтом философскими идеями и концепциями XX века символизмом (В С Соловьев, А А Блок, А Белый, Вяч Иванов, Ф К Сологуб), экзистенциализмом (К Ясперс, Г Марсель, Н А Бердяев, М Бубер, М Хайдеггер)

Предметом исследования на уровне поэтики стали диалогические формы выражения авторского самосознания в философской, историософской и любовной лирике Ф Тютчева активная апелляция к читателю, человеческому со-

обществу, авторская программа духовно-нравственного преображения и спасения русского человека и мира, переживающих состояние катастрофического кризиса

Цель исследования - выявить, описать и систематизировать формы диалогического выражения авторского сознания в философской лирике Ф И Тютчева в философском, общественном и историко-литературном контексте XIX - XX веков

В соответствии с поставленной целью были определены следующие задачи:

1) рассмотреть феномен Ф Тютчева в контексте основных закономерностей развития философской лирики «второй поэтической эпохи»,

2) осмыслить состояние научно-теоретической разработанности проблемы диалога как специфической формы выражения авторского сознания в философской лирике XIX века,

3) обобщить, конкретизировать и скорректировать теоретические сведения, связанные со спецификой диалогических форм выражения авторского сознания в философской лирике Ф Тютчева,

4) исследовать феномен историософской лирики Ф Тютчева, вступающей в диалог с мировой историей в пограничной ситуации онтологического кризиса, ищущей пути восстановления утраченного духовного всеединства,

5) рассмотреть формы поэтического диалога в лирике Ф Тютчева в контексте основных философско-антропологических концепций XIX века и авторского этико-эстетического идеала,

6) раскрыть в функциональном аспекте роль философского элемента в диалогической структуре любовной лирики поэта,

7) выявить природу и функционирование нового поэтического, философско-онтологического тютчевского слова, устремившегося к синтезу как традиционных, так и еще не использованных ресурсов поэзии

Степень разработанности проблемы. Научная тютчевиана при всей своей обширности, за исключением нескольких основополагающих работ (Л В Пумпянский, Ю Н Тынянов, Б М Эйхенбаум и др ) и некоторых содержательных статей (Н К Гудзий, В В Кожинов, В А Кошелев, 10 М Лотман, Н Н Скатов и др ), продолжает оставаться фрагментарной, разделенной в своих интерпретациях тютчевского феномена на разные идеологически и формалистически самозамкнутые направления Думается, что вся драматическая история читательского восприятия, критического и научного изучения тютчевского наследия, явная непродуктивность попыток а рпоп заданного «прикрепления» поэта к какому-либо определенному литературному направлению или философской концепции убеждают в необходимости новых научных подходов Не потому ли « так тяжело отнести его творчество к одной определенной и законченной эпохе в развитии русской литературы» (А Г Горнфельд) Ф Тютчев - «архаист» и «классик», возрождающий традицию высокой философской дер-жавинской оды в новых историко-культурных условиях (10 Н Тынянов), шеллингианец (В М Жирмунский), создатель пантеистической, натурфилософской

поэзии с явным уклоном в импрессионистическую манеру (большинство исследователей советского периода Б Я Бухштаб, Е А Маймин, К В Пигарев и др), выразитель славянофильского мироощущения и неоромантик (В Кожинов), поэт, явивший миру чудо единения поэзии и философии (10 И Айхенвальд, Л Я Гинзбург, Д И Дарский, Ю Н Тынянов, Г В Флоровский и др ), поэзии и эстетики (Л В Пумпянский), чье творчество неразрывно связано с русскими любомудрами (А В Михайлов), но преодолевший «искусственность» их построений (Л Я Гинзбург) По мнению В Н Касаткиной, Ф Тютчев на протяжении всей жизни был романтиком, по мысли НЯ Берковского - классиком в романтизме, в представлении Н Н Скатова - «реалистом в высшем смысле» (Ф М Достоевский), Ф Тютчев - предтеча русского символизма и бодлериан-ства (Вяч Иванов, Д С Мережковский, Л В Пумпян-ский), поэт экзистенциализма (В С Баевский) Однако при этом характерно и то, что В Брюсов, описывая широкий круг русских и западных литературных влияний, которые мог испытывать столь близкий символистам поэт, проницательно зафиксировал прежде всего «своеобычность» его стиля « в целом его стих крайне самостоятелен, своеобычен У Тютчева совершенно свои приемы творчества и приемы стиха, которые в его время, в начале XIX века, стояли вполне особняком»1 Именно «своеобычность» истинного поэтического дара предопределила непонимание и недооценку тютчевской лирики, ее амбивалентно сложные отношения с критикой и наукой

Первый собственно философский анализ творчества поэта был дан в знаменитой статье В С Соловьева «Поэзия Ф И Тютчева», получившей не только высокую оценку современников и многих исследователей, но и давшей толчок к активному осмыслению лирики поэта в культуре конца XIX - начала XX века

Традиция философского подхода к творчеству Ф Тютчева была продолжена в науке русского зарубежья Количество работ, написанных в русской эмиграции о поэте, сравнительно невелико, но при этом необычайно высока степень востребованности его поэтического гения В непосредственном опыте переживания русской трагедии и напряженных поисках выхода из нее на первый план выступает историософская мысль поэта (Г В Флоровский), резко повышается актуальность тютчевского слова, ориентированного на духовные основы русской жизни и русской души (И А Ильин)

Если на протяжении всего XIX века Ф Тютчев воспринимался преимущественно как поэт для немногих, то на рубеже XX столетия целое литературное направление, обратившись к «поэту-мыслителю и философу» (Вл Соловьев) как к источнику и вдохновителю новых форм и приемов поэтического выражения, стараясь приблизиться к совершенству им созданных образцов, назвало его «подлинным родоначальником истинного символизма» (Вяч Иванов), «лучшим своим учителем» (К Бальмонт), «учителем поэзии для поэтов», «одним из величайших мастеров русского стиха» (В Брюсов) Было осознано, что под пером Ф Тютчева русский стих достиг той «утонченности», той «эфирной высоты» (А А Фет), которые до него были недостижимы

' Брюсов В Избранные сочинения В 2т Т 2 -М Гослитиздат, 1955 - С 222

В традиционном тютчеведении сложились разные подходы к изучению творчества поэта так, в академических историко-литературных исследованиях творчество Ф Тютчева рассматривается как в контексте русской поэтической традиции (Н Я Берковский, Д Д Благой, Г А Гуковский, В Н Касаткина, В Кожинов, Е А Маймин, Л А Озеров, И 3 Серман, Н Н Скатов, Ю Н Тынянов и др ), так и в контексте западноевропейской литературы немецкого романтизма и философии (Д Д Благой, Б Я Бухштаб, В М Жирмунский, Ю В Лебедев, Ю М Лотман, К В Пигарев, Б Н Тарасов, В Н Топоров, Ю Н Тынянов, Л М Щемелева)

Новые пути изучения историко-философских связей поэзии Ф Тютчева (шеллингианство, эстетическая природа метафизики, гегельянство исторического пафоса, шопенгауэровские истоки ряда идей) и вполне современный поворот исследовательской парадигмы намечены в статье Л В Пумпянского, проследившего направление тютчевской философской эволюции «Тютчев стремился к сложению иератического языка», подключался к культуре « интимно-загадочного жреческого языка»2 Именно последнее из указанных Пумпянским направлений изучения поэзии Тютчева, пожалуй, и является на сегодняшний день одним из наиболее популярных и актуальных Впрочем, еще Ю М Лотман соединил описание онтологии поэтического мира с моделированием его языка, который у Ф Тютчева не исчерпывается ориентацией на какие-либо отдельные философские системы, но представляет собой «сплав», опирающийся на различные культурные традиции

В исследованиях структуралистского типа (Ю М Лотман, Б М Козырев) творчество поэта трактуется как единый текст, состоящий из цепочки инвариантных мотивов и, не исчерпываясь ориентацией на какие-либо отдельные философские системы, опирающийся на различные культурные традиции

Рубеж второго и третьего тысячелетий ознаменовался, несомненно, активизацией интереса современной науки к Ф Тютчеву - поэту-философу, пытавшемуся в эпоху нараставшего цившшзационного кризиса, катастрофической девальвации вековых ориентиров и ценностей осуществить в поэзии на основе многоуровневого философского диалога масштабный акт духовно-нравственной самоидентификации, представительствуя за всю русскую нацию и все человечество Несмотря на нарастающий поток диссертационных работ как в сфере научной тютчевианы (Н Ю Абузова, Т А Воробец, А Г Гачева, Н А Гуриненко, С С Лабанов, Т В Николаева, В П Океанский, Б В Орехов, Н В Пожидаева, П Н Толстогузов, А В Шапурина, И А Ширшова и др), так и области философской лирики (Л Н Малюкова, О В Попова, Т П Штец и др) и диалогистики (Н К Антропова, Г М Бирюкова, И В Зиновьев, К Д Скрипник, Е Н Федосеева и др ), проблема изучения диалогических форм выражения авторского сознания в лирике Ф Тютчева по-прежнему остается остро актуальной

2 Пумпянский Л В Поэзия Ф И Тютчева / Л В Пумпянский Классическая традиция Собрание трудов по истории русской литературы - М Языки русской культуры, 2000 - С 253, 254

Международные научно-практические конференции в Кракове, Брянске, Орле, Ереване и в Чикаго, выход Полного собрания сочинений и писем (2002 - 2003 гг), литературоведческого сборника о творчестве Ф Тютчева и тютчевского сборника к 200-летию со дня рождения поэта, работа кафедры русского языка Брянского государственного университета над созданием «Поэтического словаря Ф И Тютчева», значительно увеличившийся поток журнальных статей о поэте (П А Гапоненко, В В Кожинов, Ю В Лебедев, Б В Орехов, В Ф Погорельцев, Н Н Скатов, Б Н Тарасов, Л С Яницкий и др) позволяют говорить о «возвращении» Ф Тютчева во всем объеме его феноменального явления в культурное пространство современной России, о востребованности его слова

Думается, искать разгадку феномена Ф Тютчева-лирика в пределах каких-либо известных эстетических и философских систем нерационально Ми-ровидение, эстетическое сознание поэта изначально формировались как устойчивая в своих базовых установках романтическая система, чутко корректирующая предшествующий мировой поэтический опыт современной философско-эстетической мыслью и вечным христианским идеалом Построенная на осознании трагического несоответствия современной бездуховной дисгармоничной действительности романтическому идеалу, тютчевская философско-поэтическая система в ситуации нарастающего влияния реалистического познания и отражения действительности складывалась в непрестанных самоуточнениях и самокорректировках, поиске реального «исхода» (Ф М Достоевский) из ситуации невыносимой философской антиномии Обращение Ф Тютчева-поэта и мыслителя в условиях нестабильного миропорядка к диалогу как одному из универсальных принципов понимания бытия, философского осмысления действительности, качеству сознания, ищущего отклик не только в умах и сердцах современников, но и потомков, и делает его поэтическое наследие таким остросовременным

Научная новизна работы заключается в том, что впервые уникальная художественная специфичность философской лирики Ф Тютчева выявляется в процессе исследования авторского многоуровневого, системного диалога с основными философскими и историософскими концепциями человека и мироздания, ставшими объектами тютчевских размышлений и интуиций В работе предпринята попытка выявить и проанализировать характерную для Ф Тютчева ориентацию в его сложных и противоречивых философско-этических и эстетических исканиях на христианские ценности, христианский нравственный идеал Исследование философских и историософских поэтических текстов Ф Тютчева убеждает в том, что в этом отношении он не остался «архаистом», так же как и приверженцем определенной философской концепции, и не пытался поэзию подчинить религиозной догматике, а, напротив, выводил отечественную и мировую философскую поэзию на единственно продуктивный для нее путь развития непрестанного самоуточняющегося, духовно самообогащающегося диалога с философским знанием и религиозной верой

В основу методологии работы положены принципы историко-литературного и историко-типологического подходов Наряду с этим в диссер-

тации использованы приемы историко-функционального, историософского, эстетического, онтологического, сравнительно-структурного анализа

Основополагающее значение в предпринятом исследовании имели труды М М Бахтина, Н Я Берковского, Д Д Благого, А Ю Большаковой, Б Я Бухштаба, В В Виноградова, М Л Гаспарова, Г Д Гачева, Л Я Гинзбург, Г А Гуковского, В В Кожинова, Б О Кормана, В И Коровина, Ю М Лотмана, К В Пигарева, Л В Пумпянского, Т И Сильман, Н Н Скатова, Б Н Тарасова, Ю Н Тынянова, Б М Эйхенбаума Теоретической основой диссертации стали положения, выдвинутые в сфере теории диалога М М Бахтиным, В С Библером, Л М Биншток, С Н Бройтманом, М Бубером, Г Гадамером, Б О Корманом, Ю М Лотманом, Н Н Скатовым, П Б Чижиковским

Теоретическое значение исследования состоит в конкретизации, уточнении и обобщении теоретических сведений, связанных со спецификой выражения авторского сознания, в частности с такой формой, как диалог об остросовременных проблемах человеческого бытия в философской лирике, вписанной в объемный литературно-общественный и общекультурный контекст и активно ориентированной на широкую читательскую аудиторию и человеческое сообщество в целом

Научно-практическое значение диссертации заключается в том, что поэзия Ф Тютчева исследуется в такой своей активной поэтической форме, как диалог с основными философскими концепциями европейской и отечественной культуры и литературы Основные положения, результаты и выводы работы могут быть продуктивно использованы

1) для дальнейшего изучения теории диалога как одной из форм выражения авторского сознания в философской лирике,

2) при сравнительно-типологическом анализе русской лирики в целом,

3) для осмысления специфики реализации историко-цивилизационного, культурного, религиозно-нравственного, эстетического ресурсов философской лирики,

4) в вузовском и школьном преподавании историко- и теоретико-литературных курсов, в разработке содержательных и актуальных тем контрольных, курсовых и дипломных работ для студентов филологических вузов

Апробация работы Концептуально значимые положения диссертации обсуждались на аспирантских семинарах кафедры русской классической литературы и методики преподавания литературы Оренбургского государственного педагогического университета Основные проблемы исследования отражены в докладах, с которыми диссертант выступал на научных конференциях на XXX юбилейной Зональной конференции литературоведов Поволжья, посвященной столетию со дня рождения д ф н , проф В А Бочкарева (г Самара), на XXXI Зональной конференции литературоведов Поволжья (г Елабуга), на XXVII и XXIX преподавательских научно-практических конференциях «Теории, содержание и технологии высшего образования в условиях глобализации образовательного процесса», «Интеграция науки и образования как условие повышения качества подготовки специалистов», проводившихся Оренбургским государст-

венным педагогическим университетом (2006 г , 2008 г) Результаты научного исследования отражены в 11 статьях

Положения, выносимые на защиту

1 Решая актуальные мировоззренческие, нравственные, философские и онтологические проблемы века, Ф Тютчев вступил в открытый (и сокровенно-скрытый) диалог с современными ему историософскими, социально-политическими, философско-антропологическими системами, выявляя их онтологическую умозрительность и релятивизм, пытаясь воспрепятствовать процессу десакрализации современного искусства и восстановить утрачиваемые поэзией связи с философским познанием мира и духовным «самовоспитаньем» (Н В Гоголь) человека, основным императивом философской лирики Ф Тютчева стала не абстрактная истина, а неустанный путь к ней современной цивилизации, общества, человека в целях их христианизации и гуманизации

2 Ф Тютчев явился (одновременно с Н А Некрасовым) создателем нового типа «романизированной», «полифонизированной» (М М Бахтин) любовной лирики, структурообразующим элементом которой стал напряженный, страстный диалог любящих людей, их «поединок роковой», обнажающий метафизическую, амбивалентную природу любви, подчиняющейся не социально-бытовым факторам, а таинственным законам мироздания

3 Ф Тютчев создал новый словесный текст, одновременно архаизируя его, обытовляя, возводя к знаковым одическим формулам, философски углубляя и в то же время осовременивая, подключая к философскому знанию, этической системе ценностей нового исторического времени

4 Ф Тютчев впервые максимально расширил возможности поэтического диалога, соотнеся его с типом лирики и адресата если в историософской лирике преобладают такие приемы, как убеждение, обращение, призыв, напоминание о «святой памяти» великого общеславянского прошлого, то в философской лирике диапазон диалогических приемов расширился от ораторского обращения, грозной инвективы и проповеди до покаяния, в любовной же лирике диалог проявил себя прежде всего в смиренном покаянии, потрясенном осознании своего нравственного несовершенства, своей вины по отношению к любящей женщине, в благоговении перед ней и поклонении

5 Пойдя по пути полифонизации своей историософской, философской, любовной лирики, критически осмыслив предшествующий и современный культурно-исторический и философско-эстетический опыт, поэт открывал самую универсальную в искусстве и в жизни форму диалогического общения с человеком, миром и Богом, переключая пафос лирического стихотворения на диалог с заблуждающимся и страждущим человечеством, ориентируясь в конечном итоге на базовый постулат христианства о любви и милосердии как высших ценностей бытия, выявив в самом диалоге огромный этико-эстетический ресурс, Ф Тютчев открывал новые

перспективы развития для русской классической поэзии последующих времен

Структура диссертации подчинена достижению поставленной в работе цели и решению обусловленных ею задач Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографии, содержащей по теме исследования 324 источника Основная часть диссертации изложена на 182 страницах

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во Введении излагаются общие содержательные аспекты исследования, обосновывается актуальность и новизна выбранной темы, анализируется степень ее разработанности, формулируются цель и задачи исследования, определяются методологическая и теоретическая основы, обозначается научно-практическая значимость результатов исследования и характер их апробации

Первая глава «Философская лирика Ф.И. Тютчева как явление культуры и как научная проблема (теоретический аспект)», состоящая из двух разделов, посвящена теоретическому обоснованию подхода, выбранного для достижения цели работы

В разделе 1.1 «Феномен философской лирики Ф.И. Тютчева в контексте "второй поэтической эпохи"» рассматривается специфика «поэзии мысли» (Л Я Гинзбург, Е Н Купреянова, Ю М Лотман, Л Н Малюкова, А И Новиков, В П Океанский, О В Попова, Л В Пумпян-ский, Л Е Родченко, И М Семенко, И Н Сиземская, Л А Сугай, Ю Н Тынянов) Ф Тютчева и философской лирики в целом как особого течения в русской литературе XIX века, возникшего под воздействием грандиозных исторических событий и потрясений рубежа столетий, поставившего перед поэтами и мыслителями задачу поисков новых художественных методов и форм выражения авторского сознания в соответствии с изменившимся пониманием поэзии и философии как универсальных способов передачи духовной жизни

Вопрос о «философской поэзии», специфике выражения философской мысли в поэзии остается актуальным и в настоящее время Современная наука утверждает, что в основе философской поэзии лежит стремление к созданию своей «модели мира», отличной от существующих (А И Павловский), противопоставление «философского» и «психологического» сознаний автора (ЛН Щемелева), эстетическая оценка явлений (Н Р Мазепа), такой предмет художественного изображения, в качестве которого выступают сущностные особенности сознания человека (РС Спивак) В одной из последних работ, посвященных рассматриваемому вопросу (И М Сиземская), предпринята попытка выявления глубинных связей философии и поэзии, что находит столь характерное отражение именно в русском искусстве слова, достигающем « гармонии между чувством и мыслью, вдохновением и сознанием»3

О философской лирике, как определяет ее вслед за Е А Майминым Ю М Лотман, имеет смысл говорить в двух основных толкованиях во-первых,

! Сиземская И Н Русская философия и лирическая поэзия «согласие ума и сердца» / Поэзия как жанр русской философии -М ИФРАН, 2007 -С 7

как о выражении философских концепций, идей, где поэтическая форма выполняет формальную функцию, где излагаются сложившиеся убеждения (поэзия М В Ломоносова, А Н Радищева, славянофилов, В С Соловьева), во-вторых, как о глубоко поэтическом переживании философской мысли, поэтическом выражении философских раздумий во всей их живой динамике (поэзия Г Р Державина, С С Боброва, Е А Баратынского, А С Пушкина, М 10 Лермонтова) Поэзия Ф Тютчева представляет собой специфическое художественное явление в ней есть элементы, сближающие ее с первым толкованием (монументальность, системность, декларативность), но все же в совокупности базовых признаков ее можно отнести скорее к философской поэзии во втором значении термина, т к в наиболее глубоких поэтических творениях Ф Тютчева философская мысль облекается в художественный образ и предстает в самом процессе рождения, динамики, итогах, предполагающих дальнейшее развитие

Возникновение философского направления в русской поэзии второй трети XIX века является историческим фактом, значение которого выходит за рамки одной только поэзии Русская интеллектуальная творческая элита в условиях постдекабрьской России напряженно и мучительно искала новые формы взаимоотношений между поэзией и философской мыслью, между поэтической мыслью и действительностью Поэты-мыслители, размышляя об автономности, исключительной ценности конкретной человеческой личности, идея которой так вдохновенно и последовательно утверждалась в философских системах Шеллинга, Ф и А Шлегелей, Канта, Фихте, обратились прежде всего к методу самонаблюдения, самовыражения души, утонченной фиксации саморефлексии, обобщениям зачастую грандиозного историософского, онтологического масштаба Именно здесь, в сфере самовыражения своего внутреннего «я», в сложном диалоге с философской мыслью предшествующих эпох и современности специфика национального поэтического сознания проявилась с наибольшей очевидностью Создателям философской поэзии предстояло решать задачи духовного и творческого самоопределения духовно развитой личности в условиях все более глубокого осознания трагедийности разрыва дворянского интеллигента с народной и национальной жизнью, в условиях личного и социально-исторического пессимизма

Поэт оказался необычайно чуток в ощущении самого духа эпохи, когда так активно развивалось философское знание, создавались грандиозные философские системы, которые часто в соприкосновении с реальной историей и жизнью обнаруживали свою относительность Уже современники Ф Тютчева, такие как Е А Баратынский, А С Пушкин, М Ю Лермонтов, русские любомудры (Д В Веневитинов, М Максимович, В Ф Одоевский, А С Хомяков, С П Шевырев), славянофилы (ИС и К С Аксаковы, ИВ и ПВ Киреевские, А И Кошелев, Ю Ф Самарин и др ) окажутся вынужденными вступить в философский диалог-спор с существующими философскими системами разного толка, так как само поэтическое творчество, трагический личный и исторический опыт оказывались малосовместимыми с ними

Философская мысль Ф Тютчева, находясь в состоянии постоянного поиска своего пути к Истине, осуществляя себя в полемическом диалоге с фило-

софско-онтологическими, эстетическими и социально-политическими системами предшествующих эпох и своего века, обнаруживала их относительность и в конечном итоге всегда сверяла себя, самоуточняясь и самоуглубляясь, с христианским вероучением

Ф Тютчев придал невиданную ранее масштабность проблематике русской романтической философской лирики, обогатив ее наследием XVIII века и проложив путь поэтам XIX - XX столетий Он отдал предпочтение лирике «на высоте» (Н Н Скатов) философских истин и символов Поэтому такими значимыми, организующими процессами в создании философской лирики Ф Тютчева станут системность, диалогизм, полифонизм, конфликтность, драматизм, онтологизация, интонационная организация текста, столь характерные для поэзии его времени (Ап Григорьев, И С Никитин, Н П Огарев, Н А Некрасов, А А Фет)

В разделе 1.2 «Дналогнчность как универсальная форма авторского самовыражения в философской лирике» осмысливается состояние научно-теоретической разработанности заявленной проблемы, исследуется такая специфическая форма выражения авторского сознания в философской лирике XIX века, как диалог

В сфере изучения философской лирики «второй поэтической эпохи» одной из самых непроясненных и малоизученных, прежде всего на теоретическом уровне, остается проблема автора и характерных для нее форм самовыражения Весь спектр рассмотренных точек зрения в сфере теории автора в литературоведении (М М Бахтин, А Ю Большакова, Н К Бонецкая, В М Борисова, С Н Бройтман, В В Виноградов, Н В Драгомирецкая, Б В Катаев, В В Кожинов, Б О Корман, Н Т Рымарь, В П Скобелев, Н Д Тамарченко, В Е Хализев) позволяет сделать вывод о том, что эта дефиниция в философской лирике Ф Тютчева, являясь эпицентром создаваемого образа мира, вступает в напряженный диалог со всеми эпохально значимыми проявлениями общественного самосознания, в том числе и наиболее заметными философскими и историософскими учениями

Органичное образное выражение субъективного чувственного, «многогранного и цельного переживания» (В Кожинов) обусловило своеобразие поэтического мира и образа лирического героя в «поэзии мысли» Ф Тютчева Герой его лирики -это и «неистовый оратор» (Е Эткинд), непрестанно обращающийся к читателю, убеждающий, побуждающий и вопрошающий его, это и философ, поэтический созерцатель природы («Могила Наполеона», «В толпе людей, в нескромном шуме дня »), и влюбленный, мечтательный юноша («Я помню время золотое »), и пророк, предсказатель русских и европейских судеб («Два единства»), и трагическая личность с истерзанным сердцем («Весна», «Весь день она лежала в забытьи »), и странник на жизненных дорогах («Странник»), и «олимпиец», шагающий в своем духовном порыве «по высям творенья, как бог» К этому ряду можно добавить еще и такие, не менее характерные для русского поэта-философа формы лирического самовыражения, как поэт-мыслитель, поэт-историософ онтологического склада, пытающийся осмыслить тайный ход Бытия («Цицерон»), причины неизбывного трагизма человеческих судеб («Как океан объемлет шар земной ») и

современного цивилизационного кризиса («Ты долго ль будешь за туманом », «Свершается заслуженная кара»), вступающий в требовательный диалог с современной философской мыслью и сверяющий ее с жизненной практикой человека и христианской нормой Результатом подобного диалога как способа структурализа-ции поэтического дискурса стала не только картина мира, « обнаруживающая в своем чертеже космос идей, композиционно оформленный в образно осмысленные категории (мифологемы, философемы, образы-идеи)»4, но и явно еще недооцененное наукой чувственно-эмоциональное, страстное начало тютчевской поэзии

В работе рассматриваются разные теории диалога начиная с «сократического» до его современной трактовки как в лингвистической науке (Н Д Арутюнова, В В Виноградов, Л В Щерба, Л П Якубинский), так и на уровне анализа драматических (Е П Артеменко, М Б Борисова, В В Виноградов) и прозаических произведений (Р Р Гельгардт, М К Милых, В В Одинцов) Специфика диалогистики поэтических текстов продолжает оставаться одной из значимых проблем современной филологии, что и определяет актуальность избранной нами темы исследования

В результате исследования вносится уточнение в определение роли диалога в лирическом произведении вопреки широко распространенному мнению о монологичности лирики следует признать большую эстетическую активность диалогических структур в произведениях данного рода, в частности в лирике Ф Тютчева Опираясь на достижения русской и западноевропейской культуры и эстетики, он пошел путем диалогически сложной трансформации и совершенствования принципов романтического психологизма Наследуя от Н М Карамзина, В А Жуковского и А С Пушкина традиции одухотворенного, гуманизированного самовыражения личности в лирике, Ф Тютчев, подобно Е А Баратынскому и М 10 Лермонтову, сосредоточил свое пристальное внимание на непостижимо сложных противоречиях духовного мира человека, проникая в бездны его подсознания, исследуя диалектическую двойственность человеческой психики, соизмеряемой с общекосмической природой и структурой бытия в целом

Диалогизм тютчевской лирики рождался на пересечении мировой культурной традиции, ведущей свое начало от античности, и русской, еще хранящей память о языческом прошлом, но уже мощно сориентированной на христианский идеал Перенесенный на русскую почву философский диалог не только сам по себе чрезвычайно интенсивно усваивался русской мыслью во всем своем культурном потенциале, но и одновременно резко активизировал отечественные традиции вербального самовыражения представление о сакральной природе слова, о его высшей коммуникативной роли, об ответственности произносящего слово перед Богом и людьми

Во второй главе «Создание новой поэтической системы в лирике Ф.И Тютчева» в соответствии с заявленной темой рассматривается диалогическая структура философской, историософской, любовной лирики поэта

' Исупов К Г Ф И Тютчев поэтическая онтология и эстетика истории //ФИ Тютчев pro et contra антология - СПб РХГИ, 2005 - С 7

В разделе 2.1 «Историософская лирика Ф.И. Тютчева: диалог с мировой историей» исследуется феномен историософской лирики Ф Тютчева, ведущей диалог с мировой историей в пограничной ситуации онтологического кризиса и надежды на восстановление утраченного человечеством духовного всеединства

В обширной на сегодняшний день литературе о Ф Тютчеве его историософская лирика остается еще недостаточно изученной, особенно в аспекте диалогической специфики (работы В В Вейдле, А Л Казина, В К Кантора, Ю В Лебедева, Т В Николаевой, М Рославлева, Б Н Тарасова, Г В Флоровского и др) Это объясняется, на наш взгляд, не только особой сложностью темы и относительной скудостью материалов для изучения как источников этой поэзии, так и политического мировоззрения поэта в целом, но и неразработанностью методологических подходов к исследованию лирики подобного типа В сущности, историософскую лирику Ф Тютчева наука рассматривала и продолжает интерпретировать преимущественно как явление достаточно локальное, «архаическое» (Ю Н Тынянов), находящееся на периферии тютчевского поэтического мира, как лирику политическую с элементами панславизма, «византийских» амбиций, имперского патриотизма (Н Я Берковский), «гражданскую» (Ю В Лебедев) Между тем ее можно скорее оценить как единый текст-диалог с современной цивилизацией, с современным человечеством с позиций общечеловеческого, общецивилизационного опыта, вневременного христианского идеала, так страстно, так чувственно переживаемых русским поэтом XIX века, и, безусловно, как органичный элемент философской лирики поэта в целом

Думается, что при исследовании столь специфического явления, каким является историософская лирика Ф Тютчева, необходим органичный и динамичный в своей основе синтез идеологического, философского, эстетического принципов анализа В системе основных историософских концепций, возникших в античности, в Средние века и в XVIII веке и повлиявших на формирование историко-философских систем рубежа XIX - XX веков, Ф Тютчев занял свое, глубоко осознанное место Для Ф Тютчева История не только надличностный процесс с его недоступными человеческому разуму проявлениями божественно прекрасной универсальной самогармонизации и ужасающей катастрофичности, но и нечто живое, движущееся, сталкивающееся с динамично развивающейся современностью Ту диалектику, которая характерна для тютчевского понимания природы, все явления которой, по его представлениям, сосуществуют в непрерывном живом взаимодействии, взаимозависимости, непрерывных столкновениях, разрешающихся катастрофами, и восстанавливающих новую гармонию, усматривал поэт и в историческом процессе («Рассвет», «Графине Ростопчиной», «Прекрасный день его на Западе исчез »,«19-ое февраля 1864», «Бывают роковые дни » и др)

Драматические события общественно-политической жизни Европы, революционные потрясения, перевороты и войны вносят глубокие изменения в миропонимание и мироощущение поэта, обостряют его интерес к проблемам мировой истории Проблему исторических судеб мировых государств Ф Тютчев рассматривает

уже в своих первых стихотворениях («На новый 1816 год», «Урания»), обновляющих в памяти отечественную, прежде всего державинскую философско-одическую традицию Системно обновленный жанр оды позволяет поэту в его непрестанном диалоге с Историей создать грандиозную картину мирового исторического процесса Ф Тютчев стремится проникнуть во внутреннюю сущность истории («Откройся предо мной, протекших лет вселенна1»), но он не переносится в историческое прошлое, а созерцает судьбы мира с некой временной дистанции, придавая своему поэтическому творению торжественность, величественность, восторженность, сменяемые предвидением трагизма мирового исторического процесса, его загадочной непостижимости для человеческого разума, снова и снова находящими свое разрешение в утверждении божественной целесообразности мироздания

На публицистическом же уровне эта тютчевская мысль прозвучит вне интенции преодоления, без диалогических интонаций, однозначно, резко, пессимистично Поэт, с присущей ему поразительной исторической интуицией, предчувствовал, с какой грозной реальной опасностью может вскоре столкнуться славянский мир в лице реально существующей агрессивно-воинствующей западной буржуазной цивилизации, громко заявлявшей о своей приверженности ценностям свободы, демократии, социальной филантропии, а на деле цинично стремившейся к мировому господству, новым рынкам сбыта, умножению своих капиталов Движение мирового исторического процесса последующих эпох полностью подтверждает основательность и правоту его историософских суждений и предвидений, придавая им особую культурно-историческую ценность

Оценивая современный цивилизационный буржуазный процесс развития как трагедийный, Ф Тютчев, прозревая будущее, пророчит великий благодатный исторический переворот, который должен произойти цивилизационно-спасительную роль в мировом историческом процессе будут играть Россия и братские славянские страны Поэтому такое исключительно важное место в лирике поэта занимает тема славянского единства и объединяющей роли России в утверждении этого единства В замечательных по силе пафоса стихотворениях «Как дочь родную на закланье », «К Ганке», «Знамя и Слово», «Русская география», «Рассвет», «Пророчество», «Ужасный стон отяготел над нами », «Князю Горчакову», «Ты долго ль будешь за туманом », «Славянам», «Великий день Кирилловой кончины », «Два единства», «Да, вы сдержали ваше слово », «Ватиканская годовщина», «День православного Востока » поэт преображается в славянского трибуна, вступающего в активный, экспрессивный диалог с Русью и со славянским миром Размышляя о «второй», восточной Европе, «душой и двигательной силой» которой служит, по его мнению, Россия, поэт имел в виду вовсе не племенную, расовую, а духовно-историческую общность народов этой «второй Европы» Смысл этого объединения Ф Тютчев полагал единственным реальным залогом славянского культурно-исторического самоосуществления « не для себя и не для других, а со всеми и для всех» (Н Ф Федоров)

Вера Ф Тютчева во всемирное мессианское, спасительное предназначение России все время подвергалась драматическим испытаниям и авторским самоуточнениям Надежда на «русскую политику» Николая I, проявившаяся в первые годы его правления, вскоре обнаружила свою несостоятельность, что заставило поэта подвергнуть и внутреннюю и внешнюю политику России масштабному, системному, требовательному анализу Стихотворным выражением испытанных поэтом разочарований явилась эпитафия Николаю I, построенная как диалогический текст, последовательно отрицающий официозно-казенное представление о государственной деятельности русского императора и бескомпромиссно развенчивающий его личный миф о высоком служении Богу и России («Не Богу ты служил и не России », 1855) Эпистолярные размышления поэта сообщают истинный историософский масштаб его антиниколаевской инвективе он судит царя, оказавшегося недостойным своего исторического назначения и миссии России в мире, судит и общество, которое оказалось неспособным отстоять интересы страны перед троном

Поэт чутко осознавал, что активно повлиять на общественное мнение можно было прежде всего в диалогической форме обращения к России, славянскому миру, славянским народам посредством системы эмоционально окрашенных политических, онтологических, культурно-исторических, религиозно-этических вопросов, движения поэтической мысли от эмпирического факта к подведению философского итога, активного взаимодействия авторской исповеди с апостольским словом, живого приобщения читателя к самым драматичным и острым ситуациям мировой и славянской истории

В разделе 2.2 «Философская лирика Ф.И. Тютчева: диалог человеческого Я с мирозданием в контексте философских концепций XIX века» устанавливается, что тютчевский концепт человека и мироздания не укладывался в какую-либо определенную философско-религиозную систему, и потому целесообразнее говорить об отношении поэта не к мирозданию, а о его отношениях с мирозданием

Кризис гуманизма, отчетливо обнаруживший себя на рубеже XVIII - XIX веков, разрушал декларированную веру в человека, ставил под сомнение представление о «естественном человеке», об изначальной цельности и идеальности его натуры, о торжестве во вселенной разума и порядка, о неуклонном прогрессе, совершающемся в истории, о божественной целесообразности мироздания и ценности человеческого бытия в целом С предельной напряженностью отразила это именно философская лирика и, в частности, лирика Ф Тютчева, в которой человек предстал существом несовершенным, разорванным, «промежуточным», духовно смятенным, остро переживающим свое личное, общественное и космическое одиночество в круговороте безбрежного океана Вселенной («Бессонница», «Сижу задумчив и один », «На возвратном пути», «Святая ночь на небосклон взошла ») Он ощутил себя в вечном разладе, в вечном борении с собой, своей земной телесной природой, мирозданием, Богом, людьми, обществом, «веком», в дисгармонии настоящего и предощущении непредсказуемого, тревожного будущего («Как океан объемлет шар земной », «ЗИепиит1», «День и ночь», «Смотри, как на речном просторе », «Наш век», «О вещая ду-

ша моя », «От жизни той, что бушевала здесь » и др ) Поэтому Ф Тютчев, «поэт-тайновидец» (Ю Айхенвальд) будет восприниматься символистами (К Бальмонт, А Блок, В Я Брюсов, Вяч Иванов, Д Дарский, Д Мережковский) как их непосредственный предшественник, как подлинный родоначальник и, более того, как первый русский символист

Поэт снова и снова подвергал тотальному философскому исследованию современный миропорядок и современного человека в поисках «исходов» Его глубоко тревожила неудержимо нараставшая, всеобъемлющая секуляризация миросоз-нания современного человека и создаваемой им цивилизации Опережая современное ему философское самосознание, Ф Тютчев увидел основную причину всеобщего цивилизационного кризиса в кризисе самого человека, в его «безверии», в его неспособности и нежелании искать Истину и следовать ей, укреплять, развивать свою духовную природу и гармонизировать земную Указав на основную болезнь эпохи - «растление духа» («Наш век»), поэт сосредоточился на исследовании причин духовного и нравственного кризиса современного человека («Памяти М К Политковской») При этом Ф Тютчев, в отличие от своих мыслящих современников (ЕА Баратынского и параллельно с АС Пушкиным и М Ю Лермонтовым), неустанно искал пути преодоления «болезни века», пути исцеления искаженной, безверной души в спасительном общении-беседе широчайшего интонационного диапазона от сокровенной личностной исповеди («Всесилен я и вместе слаб ») до беспощадной инвективы (<(14 декабря 1825») и почти апостольских пророчеств («Теперь тебе не до стихов »), неустанно интенсифицируя процессы познания и самопознания, реанимируя память «падшего» человека о его изначально Божественной природе

Творчески синтезируя философский, культурный, поэтический опыт предшествующих веков, Ф Тютчев строил свою универсальную и уникальную поэтическую картину мироздания, где человеку отводилась роль как трагической жертвы своих эгоистических страстей и заблуждений («Как птичка раннею зарей », «Есть и в моем страдальческом застое »), так и созидателя, творца («Сон на море», «С поляны коршун поднялся », «Неман»), способного в своей опоре на незыблемые христианские ценности «обуздать» (С Л Франк) в себе стихию «хаоса», стихию «коллективного бессознательного» (К Юнг), гордыню эгоцентризма, вседозволенности, личного произвола, возвыситься до состояния «гармонии духа» (Ф М Достоевский)

Как убеждает проведенный анализ основного корпуса стихотворений Ф Тютчева с философской тематикой, поэтическое мировидение поэта оказывалось неуловимо сложным, амбивалентно противоречивым, непрестанно самоуточнявшимся, его доминирующими чертами неизменно оставались внутренний динамизм, неустанное продвижение к Истине, что и предопределяло универсальную диалогичность тютчевской космологической концепции и его лирики в целом Возникающая в его лирике картина мироздания поражает своей грандиозностью, мощью непрестанно совершающихся в ней природных процессов, одновременно сопровождающихся ужасающими катаклизмами и ослепительными видениями божественной красоты и гармонии мирового бытия в

целом Сопряженность величественно-прекрасного и торжественно-трагического придает его лирике философскую масштабность, метафизическую глубину, порождая специфический сплав проникновенно-личностной и оратор-ско-витийственной интонаций, заключаемые при этом в предельно сжатую, новаторски обновленную поэтическую форму

В результате исследования мы приходим к выводу о том, что космологическая, возвышенно-философская, обращенная к вечным и насущным проблемам человека и мира, взыскующая абсолютной истины о них лирика Ф Тютчева обретала эту истину не в теории, не в философии, а в самой жизни, в ее живом и мучительном опыте, в сфере нравственного самовоспитания, в любви, что и стало основным импульсом диалогистики поэта

Раздел 2.3 «Философский элемент в поэтической структуре любовной лирики Ф.И.Тютчева: любовный цикл-диалог как "поединок роковой"» посвящен исследованию специфики философского диалога в поэтической структуре любовной лирики поэта

Любовный цикл Ф Тютчева, посвященный Е А Денисьевой, по-новому реализовал резервные возможности принципа философской диалогичности Активное включение философского элемента в сферу интимной лирики привело к ее существенной многоуровневой трансформации В русской лирической поэзии начала XIX века жанровая группировка лирических произведений начинает уступать место иным принципам циклизации, среди которых основное значение приобретает принцип выведения некой единой поэтической личности, ее душевной биографии (Н П Огарев, А К Толстой, Я П Полонский, Н А Некрасов, А Н Майков, А А Григорьев, Ф И Тютчев и др ) Последовательно усложняется внутренняя структура цикла « от сравнительно элементарных, актуализирующих лишь жанрово-тематические уровни общности, к включению драматического и фабульного начал, их сложному синтезу и формированию хроното-пического своеобразия»5, от композиции, определяемой предметно-объективной сферой, к композиции, основанной на субъективно-лирическом начале Возможности такой динамики (в частности, активизации драматического начала) определялись двухгеройностью исходной ситуации, взаимодействием двух личностных начал

«Денисьевский цикл» Ф Тютчева обладает своеобразной, нетрадиционной для литературного изображения любви структурой (со своим внутренним движением, перипетиями, завязкой, кульминацией и развязкой), не знающей подобия в предшествовавшей русской поэзии Драматизированный «роман» в стихах поэта предстает в своей «сюжетной» протяженности и динамике с эмоционально зафиксированными «завязкой» («Пошли, господь, свою отраду », «Как ни дышит полдень знойный »), прологом («Предопределение»), основными фазами развития любовной истории («Пламя рдеет, пламя пышет », «Не раз ты слышала признанье », «Не говори меня он, как и прежде, любит », «О, не тревожь меня укорой справедливой », «Чему молилась ты с

5 Ляпина Л Е Циклизация в русской литературе XIX века - СПб НИИ химии СПбГУ, 1999 -С 116

любовью », «Она сидела на полу »), четко обозначенной кульминацией («О, как убийственно мы любим »), трагической «развязкой» («Последняя любовь») и не менее трагическим «эпилогом» («Весь день она лежала в забытьи », «Есть и в моем страдальческом застое », «Сегодня, друг, пятнадцать лет минуло », «Накануне годовщины 4 августа 1864 г», «Опять стою я над Невой »)

Тютчевская любовная история одновременно чувственно переживается и как неповторимое личное событие и потрясенно осмысляется как непреложное проявление вечных законов мироздания, сущностных основ человеческой природы и жестоких законов современного «прозаического века» Максимально интенсифицируя метафизические, онтологические интенции лирики, поэт приводит их во взаимодействие с гносеологическим исследованием таинственной природы любовного чувства, резко повышая философичность ее постижения Страстное упоение красотой, магией, «волшебством» любовного чувства органично совмещается с гносеологическим поиском истины об этой сфере человеческих отношений Частная, интимная любовная история переживается и осмысляется на величественном фоне мироздания с его непреложными, вечными законами и в соответствии с общечеловеческим опытом как непостижимая небесная универсалия и как неотвратимая катастрофа космического уровня Это ощущение Ф Тютчев передает на языке динамичного поэтического синтеза фольклоризмов, устоявшихся формул высокой классической поэзии, витийственной риторики, дидактизмов, философем и почти обы-товленной лексики, передавая сложную структуру и пластику любовного человеческого бытия

В результате проведенного исследования мы приходим к выводу о том, что «лирический роман» Ф Тютчева явил собой новый тип любовной лирики, впитав в себя все лучшее из предшествующей традиции и воплотив «самое общее, что есть в эпохальном сознании, одновременно фиксируя мгновенные единичные ракурсы психических состояний» (Л Я Гинзбург) Именно в этом смысле тютчевский цикл дает полную картину духовной жизни общества в условиях нарастающей демократизации, когда элитарное сознание вытесняется массовым, человек начинает осознавать свою неабсолютность, зыбкость своего существования, зависимость от другого человека В любовной лирике появляется два центра, два субъекта она начинает строиться как драматический амбивалентный диалог, где каждый несет свою правду, которая драматически несовместима с правдой другого «я»

Философский элемент, органично входя в тютчевскую любовную лирику, способствовал активной диалогизации ее структуры, раскрывая ту сложность любовного бытия, которая была недоступна предшествующей поэзии Полифоническая по своему строю и пафосу любовная лирика Ф Тютчева полно и чутко отразила процесс становления «рефлектирующего, самоаналитического сознания» (Л Я Гинзбург), всеобъемлюще выразив новый драматический момент в духовном развитии человечества Философский диалог приобретал в лирике Ф Тютчева новую актуальность В ситуации онтологического кризиса, девальвации нравственного закона, утраты высшего знания и ощущения красоты мира

тютчевский диалог не выносил окончательного приговора человеку и миру, он задавал критерии выбора, создавая нравственно-философскую опору для дальнейшего поиска Истины

В Заключении подведены итоги исследования, обозначены основные результаты, определено место философской лирики Ф Тютчева в контексте его наследия и полемически-противоречивом философском, общественном и историко-литературном контексте XIX века

Создавая свою поэтическую картину мира, в котором «жила потребность быть услышанным и готовность откликнуться на слово, приходящее извне» (Е Н Федосеева), поэт вступил в философский диалог эпохального масштаба со всеми значимыми проявлениями общественного самосознания, в том числе и наиболее заметными философскими и историософскими учениями, выявляя тем самым их онтологическую умозрительность, идеологическую сконструирован-ность, релятивизм, неубедительность их упрощенно-позитивистских или мистически-абстрактных «ответов» и толкований Ф Тютчев предпочел форму диалога-размышления, не предполагающего исчерпывающего «ответа», поразительного по своему философскому мужеству, постоянно самоуточняющегося, становящегося активной формой поиска дороги к Истине и Вере

В результате проведенного исследования мы приходим к выводу о том, что многоуровневый тютчевский диалог в контексте европейской и русской культуры велся преимущественно не с гносеологических, а с онтологических позиций, не для философской самоидентификации, а во имя поиска путей духовного самоосуществления для себя, русского человека и художника, и для России, на языке русской культуры, во имя Спасения Русский поэт-мыслитель создал лирику грандиозных философских обобщений, вознесенную над повседневным человеческим существованием, но уже опосредованно включающую присутствие неповторимо-индивидуальной, живой, мыслящей, чувствующей, страдающей личности автора В научную тютчевиану вносится принципиальное уточнение не абстрактная Истина о мире и человеке, а неустанный путь к ней современной цивилизации, общества, человека становится императивом философской лирики Ф Тютчева, основополагающим объектом философско-этической рефлексии поэта, а ее универсальная, многофункциональная диалогическая форма — основным инструментом ее постижения Посылая тем самым мощный импульс философской и поэтической мысли последующих эпох, тютчевская философская поэзия становилась одним из содержательных факторов русской и европейской культуры

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК 1 Дубовскова, Е Н Диалог как универсальная форма авторского самовыражения в философской лирике теоретический аспект / Е Н Дубовскова // Известия Самарского научного центра Российской академии наук - Самара

СНЦ РАН - 2009 Т 11 «Педагогика и психология», «Филология и искусствоведение» -№4(3) -С 717-722 (0,3 п л )

2 Дубовскова, Е Н Философский диалог с «веком» духовный кризис современного человека в поэзии Ф И Тютчева / Е Н Дубовскова // Вестник Оренбургского государственного университета / под ред В П Ковалевского -Оренбург ГОУ ВПО «ОГУ» - 2006 - № 11 -41 - С 27-34 (0,4 п л )

Статьи, опубчикованные в других гаданиях

3 Дубовскова, Е Н Ф И Тютчев и эволюция философской лирики второй трети XIX в / Е Н Дубовскова // Качество профессионального образования новые приоритеты, системы оценки материалы XLIV студенческой научно-практической конференции 7-8 апреля 2004 г - Оренбург ОГПУ, 2004 -С 217 - 224 (0,4 п л )

4 Дубовскова, Е Н Россия и Европа тютчевский концепт цивилизации / Е Н Дубовскова // Евразийское ожерелье Альманах общественного института истории народов Оренбуржья им М Джалиля - Оренбург Издательство ОГПУ, 2005 Вып 6 - С 275-303 (1,8 п л)

5 Дубовскова, Е Н К вопросу о диалогической структуре поэтического текста Ф И Тютчева / Е Н Дубовскова // Теории, содержание и технологии высшего образования в условиях глобализации образовательного процесса материалы XXVII преподавательской научно-практической конференции 12-14 апреля 2006 г - Оренбург ОГПУ, 2006 Ч 4 Филологические науки - С 83 - 97 (0,9 п л )

6 Дубовскова, Е Н Концепт «молчание» в стихотворении Ф И Тютчева «Silentium'» / Е Н Дубовскова // Аспирантский вестник ОГПУ Научный журнал -Оренбург ОГПУ, 2005 - № 1 - С 92 - 114 (1,4 п л )

7 Дубовскова, Е Н К вопросу о поэтическом строе философской оды Ф И Тютчева / Е Н Дубовскова // Бочкаревские чтения материалы XXX Зональной конференции литературоведов Поволжья 6-8 апреля 2006 г - Самара Издательство СГПУ, 2006 Т 1 - С 264 - 273 (0,6 п л )

8 Дубовскова, Е Н Славянский вопрос в лирике Ф И Тютчева «укрепление подлинного единства» / Е Н Дубовскова // Евразийское ожерелье Альманах общественного института истории народов Оренбуржья им М Джалиля -Оренбург ОГПУ, 2006 Вып 7 - С 36 - 50 (0,9 п л )

9 Дубовскова, Е Н К вопросу о диалогическом строе космогонической лирики Ф И Тютчева / Е Н Дубовскова // Аспирантский вестник ОГПУ Научный журнал -Оренбург ОГПУ, 2007 - № 6 - С 40-52 (0,8 пл)

10 Дубовскова, Е Н К вопросу о диалогическом строе историософской лирики Ф И Тютчева / Е Н Дубовскова // Современные факторы повышения качества профессионального образования материалы XXVIII преподавательской научно-практической конференции - Оренбург ОГПУ, 2007 Т 3 Секции филологического факультета - С 187 - 204 (1 п л )

11 Дубовскова, Е Н Философский элемент в поэтической структуре любовной лирики Ф И Тютчева любовный диалог как «поединок роковой» / Е Н Дубовскова // Интеграция науки и образования как условие повышения качества подготовки специалистов материалы XXIX преподавательской научно-практической конференции - Оренбург ОГПУ, 2008 Т 8 Секция кафедр мировой литературы, русской классической литературы и методики преподавания литературы - С 33-45 (0,8 п л)

Подписано в печать 24 марта 2010 г Формат 60x84/16 Бумага офсетная Печать оперативная Объем 1,27 п л Тираж 100 экз Заказ № /<§3£ 443011 г Самара, ул Академика Павлова, 1 Отпечатано УОП СамГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Дубовскова, Елена Николаевна

Введение

Глава 1. Философская лирика Ф.И. Тютчева как явление культуры и как научная проблема (теоретический аспект)

Раздел 1.1. Феномен философской лирики Ф.И. Тютчева в контексте «второй поэтической эпохи»

Раздел 1.2. Диалогичность как универсальная форма авторского самовыражения в философской лирике

Глава 2. Создание новой поэтической системы в лирике Ф.И. Тютчева

Раздел 2.1. Историософская лирика Ф.И. Тютчева: диалог с мировой 68 историей

Раздел 2.2. Философская лирика Ф.И. Тютчева: диалог человеческого Я с мирозданием в контексте философских концепций XIX века

Раздел 2.3. Философский элемент в поэтической структуре любовной лирики Ф.И. Тютчева: любовный диалог как «поединок роковой»

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Дубовскова, Елена Николаевна

Поэзия мысли» Ф.И. Тютчева, заговорившая новым языком о тех колоссальных изменениях, которые совершались в мире и человеке, явилась новой ступенью в становлении философской лирики второй трети XIX века. Вслед за Е.А. Баратынским и A.C. Пушкиным, почти одновременно с поэтами-любомудрам и (Д.В. Веневитинов, М.А. Максимович, В.Ф. Одоевский, A.C. Хомяков, С.П. Шевы-рев) и позже славянофилами (И.С. и К.С. Аксаковы, И.В. и П.В. Киреевские, А.И. Кошелев, Ю.Ф. Самарин), Ф. Тютчев в своей лирике пытался философски осмыслить и поэтически выразить общие закономерности человеческого бытия на основе исторического и личного, духовного опыта, с необычайной смелостью преображая традиции русской лирики. В своем поэтическом творчестве, проникающем во внутренний мир человека, овладевающем «диалектикой души», постигающем динамику нравственного развития, поверяемом общими законами Природы и Мироздания, поэт искал ответы на остросовременные вопросы человеческого бытия, во многом предваряя те великие открытия, которые будут позже совершены в жанре русского универсального романа Ф.М. Достоевским и Л.Н. Толстым.

Актуальность исследования определяется как основными тенденциями развития современной филологической науки, уходящей от заданных теоретических схем и идеологем и устремившейся к выявлению феноменологии, специфичности литературных явлений в их возможно полном контексте, в пограничных зонах взаимодействия (столь значимого в художественном мире Ф. Тютчева) поэзии, истории, философии, так и значительно активизировавшимся интересом современной науки к Ф. Тютчеву-поэту, мыслителю на рубеже столетий и тысячелетий.

Объектом исследования стала философская лирика Ф. Тютчева в контексте философского, историософского, публицистического наследия поэта как в литературно-общественном контексте, русском и зарубежном: классицизме (М.В. Ломоносов, Г.Р. Державин), Просвещении (И.В. Гете), романтизме (В.А. Жуковский, Е.А. Баратынский, A.C. Пушкин, М.Ю. Лермонтов, поэзия любомудров - В.Ф. Одоевский, Д.В. Веневитинов, A.C. Хомяков, С.П. Шевырев, А.И. Кошелев, М.А. Максимович), неоромантизме (A.A. Фет, Ал. Григорьев), реа3 лизме (H.A. Некрасов, JI.H. Толстой, Ф.М. Достоевский), так и в напряженном взаимодействии с основными философскими и философско-поэтическими концепциями XIX века (С. Кьеркегор, Новалис, Ф.В. Шеллинг, Август и Фридрих Шлегели, А. Шопенгауэр) и в исторической перспективе с некоторыми интуитивно предощущаемыми поэтом философскими идеями и концепциями XX века: символизмом (B.C. Соловьев, A.A. Блок, А. Белый, Вяч. Иванов, Ф.К. Сологуб), экзистенциализмом (К. Ясперс, Г. Марсель, H.A. Бердяев, М. Бубер, М. Хайдеггер).

Предметом исследования на уровне поэтики стали диалогические формы выражения авторского самосознания в философской, историософской и любовной лирике Ф. Тютчева: активная апелляция к читателю, человеческому сообществу, авторская программа духовно-нравственного преображения и спасения русского человека и мира, переживающих состояние катастрофического кризиса.

Целью исследования стали выявление, описание и систематизация форм диалогического выражения авторского сознания в философской лирике Ф. Тютчева в контексте его наследия и противоречивом философском, общественном и историко-литературном контексте XIX века.

В соответствии с поставленной целью определены следующие задачи:

1. рассмотреть феномен Ф. Тютчева в контексте основных закономерностей развития философской лирики «второй поэтической эпохи»;

2. осмыслить состояние научно-теоретической разработанности проблемы диалога как специфической формы выражения авторского сознания в философской лирике XIX века;

3. обобщить, конкретизировать и скорректировать теоретические сведения, связанные со спецификой диалогического выражения авторского сознания в философской лирике Ф. Тютчева;

4. исследовать феномен историософской лирики Ф. Тютчева, ведущей диалог с мировой историей в пограничной ситуации онтологического кризиса и возможности восстановления утраченного духовного всеединства;

5. рассмотреть формы поэтического диалога в лирике Ф. Тютчева в контексте основных философско-антропологических концепций XIX века и авторского этико-эстетического идеала;

6. рассмотреть в функциональном аспекте роль философского элемента в диалогической структуре любовной лирики поэта;

7. выявить природу и функционирование нового поэтического, философско-онтологического тютчевского слова, устремившегося к синтезу как традиционных, так и еще не использованных ресурсов поэзии.

Степень разработанности проблемы. Научная тютчевиана при всей своей обширности (к середине 1970-х годов, по подсчетам Ю.М. Лотмана, она уже содержала около 3000 работ)1, за исключением нескольких основополагающих работ (Л.В. Пумпянский, Ю.Н. Тынянов, Б.М. Эйхенбаум)" и некотол рых содержательных статей , продолжает оставаться фрагментарной, разделенной в своих интерпретациях тютчевского феномена на разные идеологически и формалистически замкнутые направления: Ф. Тютчев - «архаист» и «классик», возрождающий традицию высокой философской державинской оды в новых историко-культурных условиях (Ю.Н. Тынянов); шеллингианец (В.М. Жирмунский); создатель пантеистической, натурфилософской поэзии с явным уклоном в импрессионистическую манеру (большинство исследователей советского периода: Б.Я. Бухштаб, Е.А. Маймин, К.В. Пигарев и др.); выразитель славянофильского мироощущения и неоромантик (В.В. Кожинов)4; поэт, явивший миру

1 Королева И.А., Николаев А.А. Тютчев: Библиографический указатель произведений и литературы о жизни и деятельности, 1818-1873. - М.: Книга, 1978; Краткая библиография исследований философско-религиозных и социально-политических взглядов Ф.И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. - СПб.: РХГИ, 2005. - С. 1011-1023.

2 Пумпянский JI.B. Поэзия Ф.И. Тютчева / Л.В. Пумпянский. Классическая традиция: Собрание трудов rio истории русской литературы. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 220256; Тынянов Ю.Н. Вопрос о Ф.И. Тютчеве / Ю.Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. - С. 38-57; Эйхенбаум Б.М. Письма Ф.И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. - СПб.: РХГИ, 2005. - С. 351-360.

Гудзий Н.К. Ф.И. Тютчев в поэтической культуре русского символизма // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. - СПб.: РХГИ, 2005. - С. 521-608; Кожинов В.В. Ф.И. Тютчев в отечественной поэзии, мысли и истории // Русская словесность. - 1997. - № 2. - С. 23-31; Кошелев В.А. Легенда о Ф.И. Тютчеве // Литература в школе. - 1998. - № 1. - С.28-42; Скатов Н.Н. Н.А. Некрасов и Ф.И. Тютчев // Русская литература. - 1971. -№ 2.-С.20-35.

4 Тынянов Ю.Н. Вопрос о Ф.И. Тютчеве / Ю.Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977. — С. 38-57; Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и соврехменная мистика. -СПб., 1996. - С.205; Бухштаб Б.Я. Ф.И. Тютчев / Ф.И. Тютчев. Полное собрание стихотворений. - Л.: Советский писатель, 1957. - С. 41; Маймин Е.А. Русская философская поэзия. Почудо единения поэзии и философии (Ю.И. Айхенвальд, Л.Я. Гинзбург, Д.И. Дарский, Ю.Н. Тынянов, Г.В. Флоровский и др.), поэзии и эстетики (J1.B. Пумпянский)5, чье творчество неразрывно связано с русскими любомудрами (A.B. Михайлов), но преодолевший «искусственность» их построений (Л.Я. Гинзбург)6. По мнению В.Н. Касаткиной Ф. Тютчев на протяжении всей жизни был романтиком, по мысли Н.Я. Берковского - классиком в романтизме, в представлении H.H. Скатова - «реалистом в высшем смысле» (Ф.М. Достоевский)7; Ф. Тютчев - предтеча русского символизма и бодлерианства (Вяч. Иванов, Д.С. Мережковский, JI.B. Пумпянский), поэт экзистенциализма (B.C. Бае-вский)8. Однако при этом характерно и то, что В. Брюсов, описывая широкий круг русских и западных литературных влияний, которые мог испытывать столь близкий символистам поэт, проницательно зафиксировал прежде всего «своеобычность» его стиля: «.в целом его стих крайне самостоятелен, своеобычен. У Тютчева совершенно свои приемы творчества и приемы стиха, которые в его время, в начале XIX века, стояли вполне особняком»9. Именно «своеэты-любомудры, А.С.Пушкин. Ф.И.Тютчев. - М., 1976; Пигарев К.В. Ф.И.Тютчев и его время. - М.: Современник, 1978; Кожинов В.В. Пророк в своем отечестве Ф. Тютчев. - М: Эксмо, 2002.-С. 61-97.

5 Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей: В 2 т. Т. 2. - М.: Терра - Книжный клуб: Республика, 1998. - С. 116-124; Гинзбург Л.Я. О лирике. - М.-Л., 1974. - С. 101; Дарский Д.С. Чудесные вымыслы. О космическом сознании в лирике Ф.И. Тютчева. - М., 1913. - С. 68; Тынянов Ю.Н. Вопрос о Ф.И. Тютчеве / Ю.Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. - М„ 1977. - С. 38; Флоровский Г.В. Исторические прозрения Ф.И.Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. - СПб.: РХГИ, 2005. - С. 482; Пумпянский J1.B. Поэзия Ф.И. Тютчева / Л.В. Пумпянский. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 227-229.

6 Михайлов A.B. Поэзия нравственного возвышения // Знамя. - 1963. -№ 12. - С. 176; Гинзбург Л.Я. О лирике. - М.-Л., 1974. - С. 96.

7 Касаткина В.Н. Поэзия Ф.И. Тютчева. - М.: Просвещение, 1978. - С. 107-121; Берковский Н.Я. Ф.И. Тютчев / Ф.И. Тютчев. Полное собрание стихотворений. - Л.: Советский писатель, 1987. - С. 11, 19; Скатов H.H. По высям творенья: [О поэзии Ф.И. Тютчева] // Русская литература. - 2003. - № 4. - С. 3-28.

Иванов Вяч. Борозды и межы. Опыты эстетические и критические. - М.: Мусагег, 1916. — С. 132-133; Мережковский Д.С. Две тайны русской поэзии. Н.А.Некрасов и Ф.И.Тютчев / Д.С. Мережковский. В тихом омуте: Статьи и исследования разных лет. - М.: Советский писатель, 1991. - С. 416-482; Пумпянский Л.В. Поэзия Ф.И. Тютчева / Л.В. Пумпянский. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 238-240; Баевскии B.C. Ф.И. Тютчев: поэзия экзистенциальных переживаний // Известия АН. Серия литературы и языка. Т. 62. - 2003. -№ 6. - С. 18-26.

9 Брюсов В. Избранные сочинения: В 2 т. Т. 2. - М.: Гослитиздат, 1955. - С. 222. обычность» истинного поэтического дара предопределила непонимание и недооценку тютчевской лирики, ее амбивалентно сложные отношения с критикой и наукой. Думается, что вся драматическая история читательского восприятия, критического и научного изучения тютчевского наследия, явная непродуктивность попыток а priori заданного «прикрепления» поэта к какому-либо определенному литературному направлению или философской концепции убеждают в необходимости новых научных подходов.

Не менее существенным оказалось и то, что Ф. Тютчев органично вписывался в атмосферу русской поэзии «второй поэтической эпохи», сделавшей попытку преодолеть магию пушкинской «поэзии гармонической точности», обрести свой поэтический словарь и стиль. Она заново открывала русский фольклор (H.A. Некрасов, А.К. Толстой), русскую историю (А.К. Толстой), мир народной жизни (H.A. Некрасов), такие, почти неизвестные ранее, сферы бытия, как урбанистическая цивилизация, социальный и духовный быт русского интеллигента (H.A. Некрасов), философию человека и мироздания (Ф.И. Тютчев), являла русскому читателю мир фетовской лирики, «организованной по законам красоты» (Д.Д. Благой). На эту переломную эпоху и приходятся рождение и самоосуществление Ф. Тютчева, пришедшего с «новым словом», ставшего создателем поэтической системы, которая по-новому переосмыслила опыт предшествующей мировой поэзии от античности до современности (барокко, классицизм, Просвещение, романтизм, реализм) и уже предвещала рождение символизма, экзистенциализма и неоромантизма.

В рецензии на переводы А.Н. Плещеева из Гейне В. Майков, попутно вспоминая о Ф. Тютчеве, утверждал, что полное забвение поэта, некогда обратившего на себя внимание немногих знатоков и ценителей поэзии, свидетельствует «.о печальном положении русской литературы, о пренебрежении к подлинным, истинно поэтическим талантам»10. В литературе о Ф. Тютчеве укоренилось представление о том, что печатавшиеся на страницах пушкинского «Современника» стихи поэта не

10 Майков В.Н. Стихотворения Л. Плещеева. 1845-1846 гг. / В.Н. Майков. Критические опыты.-СПб., 1891.-С. 135. вызвали ни одного не только критического отзыва, но даже упоминания в тогдашней печати. Развернутых критических отзывов о поэзии Ф. Тютчева за это время, действительно, не появлялось, но упоминания были - и упоминания сочувственные. Анонимный автор «Литературных известий», публиковавшихся в «Литературных прибавлениях к „Русскому инвалиду"» (1838 г), отмечает его стихи: «По отделению стихотворений - «Современник» справедливо назваться может пантеоном истинной современной поэзии нашей. Арфа скальда, стихотворение Ф.И. Т-ва дышит той негою и таинственностию, которые так очаровательны в его вдохновенных стихах, приводивших в умиление A.C. Пушкина»11. Строки эти вдвойне интересны: они обнаруживают, насколько живо в памяти современников было отношение A.C. Пушкина к стихам Ф. Тютчева, и позволяют расширить круг людей со вкусом и поэтическим тактом, которыми были замечены стихотворения «Ф.Т.».

Что касается оценок Ф. Тютчева В.Г. Белинским, то это был редчайший для великого критика случай полной глухоты. И хотя В.В. Гиппиус полагал, что для В.Г. Белинского существовал лишь Ф. Тютчев — сотрудник «Галатеи», а не Ф.Т. «Современника»12 и произведения тютчевской лирики неизменно попадали для него в ряд тех третьеразрядных стихов, которые «. .не заслуживают особенного внимания ни в каком отношении», о которых «.было бы слишком невеликодушно со

1 7 стороны рецензента даже и упоминать» , однако были, вероятно, и некие глубинные причины отторжения. И можно предположить, что одной из важнейших причин стала идейная и эстетическая несовместимость: «возвращение» к державин-ским традициям, философичность, архаизация стиля были для В.Г. Белинского этого времени явно неприемлемы. «Одобрительно» упомянул поэта В.Г. Белинский лишь однажды в подстрочном примечании, но включение имени Ф. Тютчева в ряд третьестепенных поэтов лишало эту положительную оценку какого-либо смысла. Циг. по: Пигарев К.В. Жизнь и творчество Ф.И. Тютчева. — М.: Издательство АН СССР, 1962.-С. 88.

12 Гиппиус В.В. Ф.И. Тютчев / В.В. Гиппиус. От A.C. Пушкина до A.A. Блока. - M.-JL, 1966.

-С. 209.

3 Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 2: Статьи и рецензии 1836-1838 гг. - М.: Издательство АН СССР, 1953. - С. 410, 496.

В ситуации споров вокруг поэзии Ф. Тютчева H.A. Добролюбов и Н.Г. Чернышевский обратили внимание на связь поэзии Ф. Тютчева с русской общественной жизнью 50-х годов, высоко оценив лирическое наследие поэта: Ф. Тютчеву свойственны «.и знойная страстность, и суровая энергия, и глубокая дума, возбуждаемая не одними стихийными явлениями, но и вопросами нравственными, интересами общественной жизни»14.

Первую развернутую оценку Ф. Тютчева-поэта в русской критике дал в своей статье «Русские второстепенные поэты» H.A. Некрасов, фактически заново открыв его для читателей: «Все написанное им носит на себе печать истинного и русского таланта, нередко самобытного, всегда грациозного, исполненного мысли и неподдельного чувства»15. В утонченной по ипгуициям и прозрениям статье H.A. Некрасов сверяет свою эстетическую программу с художественной практикой Ф. Тютчева. Результатом этой блестящей критической рефлексии становится уточнение масштаба, места и значения не только тютчевской, но и своей поэзии в современной культуре. Выдавая Ф. Тютчеву вопреки оглавлению статьи «патент» на звание «первостепенного русского поэта», H.A. Некрасов пересматривает и уточняет сложившиеся критерии истинной поэзии. Он оценивает поэта не «по степени известности», а «по степени достоинства», поверяя это «достоинство» прежде всего подлинностью поэтического голоса художника. Подлинность поэзии определяется мерой ее непосредственно-чувственного воздействия на другое «я» («каждый стих хватает за сердце»), национально-метафизической природой ее «музыки» («как хватают за сердце в иную минуту беспорядочные, внезапно набегающие порывы ветра»), уподобленной в сознании обоих поэтов музыке ветра, этого «всесильного русского Бога» (Г.Д. Гачев), тайного символа тоскующей русской души, способностью поэзии становиться фактом сокровенной внутренней жизни человека («слушать больно, а перестать слушать жаль»16). и Добролюбов H.A. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 5. - M.-JL, 1962. - С. 28.

Некрасов H.A. Русские второстепенные поэты / H.A. Некрасов. Собрание сочинений и писем. Т. 9 - М.: Государственное издательство художественной литературы, 1950. - С. 205.

16 Некрасов H.A. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4. - М.: Правда, 1977. - С. 177.

Мнение H.A. Некрасова о поэте было поддержано в статье И.С. Тургенева, назвавшего Ф. Тютчева поэтом мысли «великой эпохи» A.C. Пушкина: «На одном г. Тютчеве лежит печать той великой эпохи, к которой он принадлежит и которая так ярко и сильно выразилась в Пушкине; в нем одном замечается та соразмерность таланта с самим собою, та соответственность его с жизнию автора, - словом, хотя часть того, что в полном развитии своем составляет отличительные признаки великих дарований»17. Ап. Григорьев назвал Ф. Тютчева (в отношении манеры изобра

18 жать природу) «.отцом целой группы писателей» , к которым он отнес И.С. Тургенева, А.К. Толстого, A.A. Фета, Я.П. Полонского.

Апологетические суждения сменялись сдержанными или негативными. Русская критика этого времени никак не могла выйти за пределы ситуации «pro et contra». Характерна в этом отношении реакция A.B. Дружинина на публикацию подборки тютчевских стихов, осмеявшего и сами стихи (напечатанные анонимно), и «враждебный» журнал: «Стихотворения поэта, подписавшегося в "Москвитянине" тремя звездочками, ни хороши, ни дурны; они довольно звучны, и то не всегда тому пример мы сейчас видели»19. Критик дал общую отрицательную оценку статьи H.A. Некрасова, отвергая его мысль о будущей известности Ф. Тютчева.

Обращает на себя внимание тот факт, что ни один из теоретиков «чистого искусства» не посвятил Ф. Тютчеву специального исследования и лишь в 1859 году в развернутой статье A.A. Фета, декларировавшего основные принципы этого искусства и эстетической критики, Ф. Тютчев был назван «могучим поэтом мысли», который «. в своем предмете так же уловляет сторону красоты, как другой уловляет ее в предметах более наглядных. Немало требует г. Тютчев от читателей, обращаясь к их сочувствию. тем больше чести народу, к которому поэт обращается с такими высокими требованиями»20.

17

Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. Т. 5: Статьи и рецензии 18441854 гг. - M.-JL: Издательство АН СССР, 1963. - С. 426.

18

Григорьев A.A. И.С. Тургенев и его деятельность. (По поводу романа «Дворянское гнездо») / A.A. Григорьев. Собрание сочинений. Вып. X. - М., 1915. - С. 7. Дружинин A.B. Собрание сочинений. Т. 6. - СПб., 1865. - С. 372. Фет A.A. О стихотворениях Ф. Тютчева // Русское слово. - 1859. - № 2. - С. 69.

Первый собственно философский анализ творчества поэта был дан в знаменитой статье B.C. Соловьева «Поэзия Ф.И. Тютчева», получившей не только высокую оценку современников и многих исследователей, но и давшей толчок к всестороннему освоению лирики поэта в культуре конца XIX - начала XX веков. Так, Ю.И. Айхенвальд отмечал, что «.говорить о поэзии Ф. Тютчева после знаменитого русского философа можно только исходя из его основной идеи»21, отражающей, прежде всего, проблему психологии творчества поэта. В определении Ф. Тютчева как поэта мысли (но мысли поэтической) B.C. Соловьев не был первооткрывателем: эта особенность была отмечена еще H.A. Некрасовым, И.С. Тургеневым, A.A. Фетом, И.С. Аксаковым. Однако философ дает более обоснованную характеристику этой черты лирики поэта, отмечая, что Ф. Тютчев «. .не только чувствовал, а и мыслил как поэт»"". О значимости статьи B.C. Соловьева говорит тот факт, что спустя почти 30 лет, в 1923 году, Г.В. Флоровский отозвался о ней как о «.блестящем художественном и философском комментарии к творчеству поэта», к которому «. .трудно что-либо прибавить»23.

Принципиальную задачу исследования тютчевской поэзии C.JI. Франк определил как «уяснение содержания поэзии», которое «.должно направляться не на построение из этого содержания философской системы, а лишь на уловление в нем схематических контур и граней целостного предметного чувства»24. Примечательно, что в известной статье 1937 года «О задачах познания A.C. Пушкина» философ счел необходимым повторить ряд мыслей о специфике подхода к поэтическому творчеству, высказанных им в статье о Ф. Тютчеве. Но сама статья не получила должного резонанса в отечественном тютчеведении, в котором проблема космической или религиозной глубины тютчевской поэзии была заменена проблемой ее соответствия различным культурно-философским моделям.

Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей: В 2 т. Т. 1. - М.: Терра - Книжный клуб:

Республика, 1998.-С. 117.

11 Соловьев B.C. Поэзия Ф.И. Тютчева / B.C. Соловьев. Литературная критика. - М.: Современник, 1990. - С. 109, 112.

Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. - М., 1998. - С. 223.

Франк СЛ. Космическое чувство в поэзии Ф.И. Тютчева// Русская мысль. - 1913. - Кн. 11. -С. 9.

Традиция философского подхода к творчеству Ф. Тютчева была продолжена в русском зарубежье. Количество работ, написанных о поэте в русской эмиграции, сравнительно невелико, но при этом необычайно высока степень востребованности его поэтического гения. В непосредственном опыте переживания русской трагедии и напряженных поисках выхода из нее на первый план выступает историософская мысль поэта, своеобразием которой является, по мысли Г.В. Флоровского, «православный империализм»25, строящийся как диалог-спор о судьбах России. Особое место в традиции философского осмысления тютчевского творчества занимают работы И.А. Ильина, подчеркнувшего ориентированность тютчевского слова на духовные основы русской жизни и русской души: «Пушкин, Гоголь, Тютчев и Достоевский знали путь русской души и понимали ее задание. Русской душе от природы дана эта разверстая бездна, эти зовы «древнего» и «родимого» хаоса. И сильная русская душа всегда исходила из самого страшного и искала самого высокого и по-следнего»~ . Философ касается проблемы непризнания Ф. Тютчева современниками, полагая, что истинная причина неизвестности поэта широкому кругу читателей кроется не в самом художнике, не дорожившем своими творениями, а в том, что русской интеллигенции XIX века, все более удалявшейся от веры, оказалась недоступна религиозная глубина художественного акта поэта.

Если на протяжении всего XIX века Ф. Тютчев воспринимался преимущественно как поэт для немногих, то на рубеже XIX-XX веков целое литературное направление, обратившись к «поэту-мыслителю и философу» (B.C. Соловьев) как к источнику и вдохновителю новых форм и приемов поэтического выражения, назвало его «.подлинным родоначальником истинного символизма»27, великим поэтом, «.столь близким душе современности»28, «лучшим своим учителем» (К.Бальмонт). Многосмысленность его лирики, наполненной «.красотой полу

Флоровский Г.В. Исторические прозрения Ф.И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. - СПб.: РХГИ, 2005. - С. 482-495.

Ильин И.А. Россия в русской поэзии / И.А. Ильин. Сочинения: В 10 т. Т. 6. Кн. 2. - М. 1996.-С. 295.

Иванов Вяч. Борозды и межы. Опыты эстетические и критические. - М.: Мусагст. 1916. -С. 132-133.

Соллогуб Ф. Искусство наших дней / Ф. Соллогуб. Творимая легенда. - М.: Художественная литература, 1991. - С. 179. раскрытой, целым миром намеков, понятных сердцу, почти всецело убегающих от возможности быть выраженными в словах» 29, «совершенство им созданных образов» (В. Брюсов) послужили В. Брюсову основой для характеристики Ф. Тютчева как «. .одного из величайших мастеров русского стиха»"10.

Субъективная оценочность, долгое время господствовавшая в литературе о Ф. Тютчеве, не скоро уступила место научной критике, работам историко-литературного характера. Вплоть до начала XX столетия поэта старались понять «.не столько во взаимодействии с судьбами родной литературы, сколько

31 т-> в целостности его сложного творчества и интересной личности» . В традиционном тютчеведении сложились разные подходы к изучению творчества поэта: так в академических историко-литературных исследованиях творчество Ф. Тютчева рассматривается как в контексте русской поэтической традиции (Н.Я. Берковский, Д.Д. Благой, Г.А. Гуковский, В.Н. Касаткина, В. Кожинов, Е.А. Маймин, JT.A. Озеров, И.З. Серман, H.H. Скатов, Ю.Н. Тынянов и др.), так и в контексте западно-европейской литературы немецкого романтизма и философии (Д-Д. Благой, Б.Я. Бухштаб, В.М. Жирмунский, Ю.В. Лебедев, Ю.М. Лотман, К.В. Пигарев, Б.Н. Тарасов, В.Н. Топоров, Ю.Н. Тынянов, Л.М. Щемелева).

Новые пути изучения историко-философских связей поэзии Ф. Тютчева (шеллингианство, шопенгауэровские истоки ряда идей) и вполне современный поворот исследовательской парадигмы намечены в статье Л.В. Пумпянского, проследившего направление тютчевской философской эволюции, его связи с символизмом, с лирикой И. Анненского. Ученый обозначил вполне современный поворот исследовательской парадигмы: «Тютчев стремился к сложению иератического языка», подключавшегося к культуре «.интимно-загадочного

Бальмонт К. Элементарные слова о символической поэзии / К. Бальмонт. Горные вершины. -М„ 1904.-С.87.

30

Брюсов В.Я. Ф.И. Тютчев. Смысл его творчества / ВЛ. Брюсов. Собрание сочинений: В 7 т. Т. 6. - М.: Художественная литература, 1975. - С. 208. 1 Горнфельд А.Г. О русских писателях. - СПб., 1912. - С. 4. жреческого языка»32. Именно последнее из указанных Пумпянским направлений изучения поэзии Ф. Тютчева, пожалуй, и является на сегодняшний день одним из наиболее перспективных и актуальных.

В исследованиях структуралистов (Ю.М. Лотман, Б.М. Козырев) творчество поэта трактуется как единый текст, состоящий из цепочки инвариантных мотивов и их оппозиций и, не исчерпываясь ориентацией на какие-то отдельные философские системы, опирающийся на различные культурные традиции.

Рубеж второго и третьего тысячелетий ознаменовался, несомненно, активизировавшимся интересом современной науки к Ф. Тютчеву - поэту-философу, пытавшемуся в эпоху «безумия войн и революций», общего цивилизационного кризиса, катастрофической девальвации вековых ориентиров и ценностей осуществить в поэзии на основе многоуровневого философского диалога масштабный акт духовно-нравственной самоидентификации, представительствуя за всю русскую нацию и все человечество. Несмотря на нарастающий поток диссертационных работ в сфере научной тютчевианы (Н.Ю. Абузова, Т.А. Воробец, А.Г. Гачева, H.A. Гуриненко, С.С. Лабанов, Т.В. Николаева, В.П. Океанский, Б.В. Орехов, Н.В. Пожидаева, П.Н. Толстогузов, A.B. Шапурина, И.А. Ширшова и др.) так и области философской лирики (Л.Н. Малюкова, О.В. Попова, Т.П. Штец и др.) и диалогизации (Н.К. Антропова, А.Ю. Арутюнова, O.E. Ванюшкина, И.В. Зиновьев и др.), проблема изучения диалогических форм выражения авторского сознания в лирике Ф. Тютчева по-прежнему остается остро актуальной. Обращение Ф. Тютчева-поэта и мыслителя в условиях нестабильного миропорядка к диалогу как универсальному инструменту познания, самопознания и гармонизации человека и мира и делает его поэтическое наследие таким остросовременным.

Международные научно-практические конференции в Кракове, Брянске, Орле, Ереване и Чикаго "; выход Полного собрания сочинений и писем, литературо Пумпянский Л.В. Поэзия Ф.И. Тютчева / Л.В. Пумпянский. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. - М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 253, 254. Александровская II. Ф.И. Тютчев в Кракове, или Ретроспективный взгляд со скифской равнины: [По материалам конференции «Ф. Тютчев и духовная культура его времени. К 20014 ведческого сборника о творчестве Ф. Тютчева и тютчевского сборника к 200-летию со дня рождения поэта34; работа кафедры русского языка Брянского государственного университета над созданием «Поэтического словаря Ф.И. Тютчева»; значительно увеличившийся поток журнальных статей о поэте33 позволяют говорить о «возвращении» Ф. Тютчева во всем объеме его феноменального явления в культурное пространство современной России, о востребованности тютчевского слова.

Думается, искать разгадку феномена Ф. Тютчева-лирика в пределах каких-либо известных эстетических и философских систем непродуктивно. Мировидение поэта изначально формировалось как устойчивая в своих базовых установках романтическая система, чутко корректирующая предшествующий мировой философ-ско-поэтический опыт современной философско-эстетической мыслью. Построенная на осознании трагического несоответствия современной бездуховной дисгармоничной действительности высочайшему романтическому идеалу, тютчевская художественно-философская система в условиях нарастающего влияния реалистического познания и отражения действительности складывалась в непрестанных самолетик» со дня рождения поэта», Краков, декабрь 2003] // Новое литературное обозрение.

2004. — № 2. - С. 420-428: Ф.И. Тютчев и тютчеведеиие в начале третьего тысячелетия: Материалы научно-практической конференции: 20-21 мая 2003 г. - Брянск, 2003; И.С. Тургенев и Ф.И. Тютчев в контексте мировой культуры. Материалы международной конференции. -Орел, 2003; Международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Ф.И. Тютчева (22-23 октября 2003 г.). Тезисы докладов. - Ереван: Лингва, 2003; Федорова М. Международная конференция в Чикаго «Ф.И. Тютчев и его время» // НЛО. - № 63. - С. 425431.

34 Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений и письма: В 6 т. - М., 2002-2003; Литературоведческий сборник: творчество Ф.И. Тютчева: филологические и культурологические проблемы изучения. Вып. 15-16. - Донецк: 2003; Тютчевский сборник: К 200-летию со дня рождения поэга. - Krakow, 2004.

Зэ См.: Гапоненко П.А. Поэтическое слово у Ф.И. Тютчева и А.Н. Майкова // Русская речь. -2003. - № 5. - С. 10-15; Кожинов В.В. В чем его вера? // Наука и религия. - 2003. - № 12. - С. 14-15; Лебедев Ю.В. Ф.И. Тютчев // Литерагура в школе. - 2003. - № 1. - С. 7-13; Орехов Б.В. Образ бессмертия и античный контекст в лирике Ф.И. Тютчева // Философская мысль. —

2005. - № 1-2. - С. 101-104; Погорельцев В.Ф. Проблема религиозности Ф.И. Тютчева // Вопросы философии. - 2003. - № 6. - С. 136-141; Ростовцева И. Принятый в XX веке как современник (Ф.И. Тютчев в зеркале «двойного сознания») // Литературная учеба. - 2004. - № 3. - С. 131-149; Скатов H.H. По высям творенья: (О поэзии Ф.И. Тютчева) // Русская литература. - 2003. - № 4. - С. 3-28; Тарасов Б.Н. Ф.И. Тютчев и Паскаль: (Антиномия бытия и сознания в свете христианской онтологии) // Русская литература. - 2000. - № 3. - С. 52-74; № 4. - С. 26-45; Яницкий Л.С. Лирика и миф (О некоторых особенностях лирического дискурса) // Филологические науки. - 2004. - № 3. - С. 12-22. уточнениях и самокорректировках, поиске реального «исхода» (Ф.М. Достоевский) из ситуации невыносимой философской антиномии.

В решении актуальных мировоззренческих, нравственных, философских проблем века Ф. Тютчев, по нашему мнению, пошел по пути открытого, публичного, необычайно интенсивного, многоуровневого диалога-диспута с современными ему историософскими, социально-политическими, философско-антропологичес-кими системами: классической ломоносовской и державинской поэзией, шеллинги-анством любомудров (A.C. Хомяков, В.Ф. Одоевский, И.В. Киреевский, А.И. Кошелев, Д.В. Веневитинов, М.А. Максимович и др.), пессимистической философской концепцией Е.А. Баратынского, национально-историческим катастро-физмом П.Я. Чаадаева, натурфилософией (Шеллинг), пантеизмом (Гете), социально-утопическими и радикальными теориями, антропологией философов чувств (Гаман, Гердер, Якоби), взглядами Гете, Шеллинга, Шиллера, братьев Шлегелей, экзистенциализмом. Ф. Тютчев предпочел форму открытого, свободного, философского диалога-размышления, не предполагающего исчерпывающего «ответа», диалога, поразительного по своему философскому мужеству, диалога, постоянно самоуточняющегося, становящегося активной формой поиска дороги к Истине и Вере.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые уникальная художественная специфичность философской лирики Ф. Тютчева выявляется в процессе исследования авторского многоуровневого, системного диалога с основными философскими и историософскими концепциями человека и мироздания, ставшими объектами тютчевских размышлений и интуиций. В работе предпринята попытка выявить и проанализировать характерную для Ф. Тютчева ориентацию в его сложных и противоречивых философско-этических и эстетических исканиях на христианские ценности, христианский нравственный идеал. Исследование философских и историософских поэтических текстов Ф. Тютчева убеждает в том, что в этом отношении он не остался «архаистом», так же как и приверженцем определенной философской концепции и не пытался поэзию подчинить религиозной догматике, а, напротив, выводил отечественную и мировую философскую поэзию на единственно продуктивный для нее путь развития: непрестанно самоуточняющегося, самообогащающегося диалога с философским знанием и религиозной верой.

В основу методологии работы положены принципы историко-литературного и историко-типологического подходов. Наряду с этим в диссертации использованы приемы историко-функционального, историософского, эстетического, онтологического, сравнительно-структурного анализа.

Основополагающее значение в предпринятом исследовании имели труды М.М. Бахтина, Н.Я. Берковского, Д.Д. Благого, А.Ю. Большаковой, Б.Я. Бухштаба, В.В. Виноградова, M.J1. Гаспарова, Г.Д. Гачева, Л.Я. Гинзбург, Г.А. Гуковского,

B.В. Кожинова, Б.О. Кормана, В.И. Коровина, Ю.М. Лотмана, К.В. Пигарева, Л.В. Пумпянского, Т.И. Сильман, H.H. Скатова, Б.Н. Тарасова, Ю.Н. Тынянова, Б.М. Эйхенбаума. Теоретической основой диссертации стали положения, выдвинутые в сфере теории диалога М.М. Бахтиным, B.C. Библером, Л.М. Биншток,

C.Н. Бройтманом, М. Бубером, Г. Гадамером, Б.О. Корманом, Ю.М. Лотманом, H.H. Скатовым, П.Б. Чижиковским.

Теоретическое значение исследования состоит в конкретизации, уточнении и обобщении теоретических сведений, связанных со спецификой выражения авторского сознания, в частности с такой формой, как диалог о «вечных» и остросовременных проблемах человеческого бытия в философской лирике, вписанной в литературно-общественный и общекультурный контекст и активно ориентированной на широкую читательскую аудиторию и человечество в целом.

Научно-практическое значение диссертации заключается в том, что поэзия Ф. Тютчева исследуется в такой своей активной поэтической форме, как философский диалог с основными философскими концепциями европейской и русской культуры. Положения и результаты работы могут быть продуктивно использованы:

1. для дальнейшего изучения теории диалога как одной из форм выражения авторского сознания в философской лирике;

2. при сравнительно-типологическом анализе русской лирики;

3. для осмысления специфики реализации историко-цивилизационного, культурного, эстетического ресурса философской лирики;

17

4. для дальнейшего исследования диалогической природы философской лирики Ф. Тютчева;

5. в вузовском и школьном преподавании историко- и теоретико-литературных курсов; в разработке содержательных и актуальных тем контрольных, курсовых и дипломных работ для студентов филологических вузов.

Апробация работы. Основные проблемы исследования отражены в докладах, с которыми диссертант выступал на научных конференциях: на XXX юбилейной Зональной конференции литературоведов Поволжья, посвященной столетию со дня рождения д.ф.н., проф. В.А. Бочкарева (г. Самара); на XXXI Зональной конференции литературоведов Поволжья (г. Елабуга); на XXVII и XXIX преподавательских научно-практических конференциях «Теории, содержание и технологии высшего образования в условиях глобализации образовательного процесса», «Интеграция науки и образования как условие повышения качества подготовки специалистов», проводившихся Оренбургским государственным педагогическим университетом (2006 г., 2008 г.). Отдельные положения диссертации обсуждались на аспирантских семинарах кафедры русской классической литературы и методики преподавания литературы.

Положения, выносимые на защиту:

1. Решая актуальные мировоззренческие, нравственные, философские и онтологические проблемы века, Ф. Тютчев вступил в открытый (и сокровенно-скрытый) диалог с современными ему историософскими, социально-политическими, философско-антропологическими системами, выявляя их онтологическую умозрительность и релятивизм, пытаясь остановить процесс де-сакрализации современного искусства и восстановить утрачиваемые поэзией связи с философским познанием мира и духовным «самовоспитаньем» (Н.В. Гоголь) человека; основным императивом философской лирики Ф. Тютчева стала не абстрактная истина, а неустанный путь к ней современной цивилизации, общества, человека в целях их христианизации и гуманизации.

2. Ф. Тютчев явился (одновременно с H.A. Некрасовым) создателем нового типа «романизированной», «полифонизированной» (М.М. Бахтин) любовной лирики, структурообразующим элементом которой стал напряженный, страстный диалог любящих людей, их «поединок роковой», обнажающий метафизическую, амбивалентную природу любви, подчиняющейся не социально-бытовым факторам, а таинственным законам мироздания.

3. Ф. Тютчев создал новый словесный текст, одновременно архаизируя его, обытовляя, возводя к знаковым одическим формулам, философски углубляя и в то же время осовременивая, подключая к философскому знанию, этической системе ценностей нового исторического времени.

4. Ф. Тютчев впервые максимально расширил возможности поэтического диалога, соотнеся его с типом лирики и адресата: если в историософской лирике преобладают такие приемы, как убеждение, обращение, призыв, напоминание о «святой памяти» великого общеславянского прошлого, то в философской лирике диапазон диалогических приемов расширился: от покаяния и ораторского обращения до грозной инвективы и проповеди; в любовной же лирике диалог проявил себя прежде всего в смиренном покаянии, потрясенном осознании своего нравственного несовершенства перед любящей женщиной, в благоговении и поклонении ей.

5. Пойдя по пути полифонизации своей историософской, философской, любовной лирики, критически осмыслив предшествующий и современный культурно-исторический и философско-эстетический опыт, поэт открывал самую универсальную в искусстве и в жизни форму диалогического общения с человеком, миром и Богом; переключая пафос лирического стихотворения на диалог с заблуждающимся и страждущим человечеством, ориентируясь в конечном итоге на базовый постулат христианства о любви и милосердии как высших ценностей бытия, выявив в самом диалоге огромный этико-эстетический ресурс, Ф. Тютчев открывал новые перспективы развития для русской классической поэзии последующих времен.

Структура работы включает в себя введение, две главы, заключение, список использованной литературы. Структура диссертации подчинена достижению поставленной в работе цели и решению задач.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лирика Ф.И. Тютчева"

Заключение

Поэзия мысли» Ф. Тютчева, заговорившая новым языком о тех колоссальных изменениях, которые совершались в мире и человеке, явилась новой ступенью в становлении философской лирики в контексте развития всей русской литературы второй трети XIX века, поставившей перед художниками и мыслителями задачу поисков новых художественных методов и форм выражения авторского сознания в соответствии с изменившимся пониманием самой поэзии и философии как способов передачи духовной жизни.

Ф. Тютчев как создатель нового типа философской лирики рассматривается в науке локально, косвенно, с большими временными паузами, под знаком некоей эстетической периферийности (архаичности), поэтому на современном этапе тютчеведения эта проблема продолжает оставаться актуальной и, несомненно, продуктивной в научном изучении отечественной лирики. Не менее актуальными, малоизученными, прежде всего на теоретическом уровне, остаются проблемы собственно философской лирики, образа автора и специфически характерных для него форм самовыражения. Их разнообразие и многообразие при единой аксиологической основе и устремленности к напряженному историософскому и философскому познанию обязывают поставить вопрос о единстве и целостности тютчевской лирики, главной особенностью которой ученые называют еще такую малоисследованную форму как диалог между основными субъектами сознания. Результатом подобного диалога у Ф. Тютчева стала, как убеждает проведенное исследование, не только картина мира, «.обнаруживающая в своем чертеже космос идей, композиционно оформленный в образно осмысленные категории»334 (мифологемы, философемы, образы-идеи), но и еще недооцененное наукой чувственно-эмоциональное, лирически-страстное начало тютчевской поэзии.

Осуществленное нами исследование диалогической структуры философской лирики поэта 1820-1870-х годов позволяет утверждать, что, вступая в от

334 Исупов К.Г. Ф.И. Тютчев: поэтическая онтология и эстетика истории // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. - СПб.: РХГИ, 2005. - С. 12.

174 крытый (и сокровенно-скрытый) диалог с предшествующей и современной фило-софско-поэтической мыслью, в поисках нового, учительного, онтологически и философски действенного поэтического слова, Ф. Тютчев обратился к монументальным дидактическим формам, восстанавливая утрачиваемые современной поэзией связи с познанием мира и человека, попытался реанимировать ослабевшую генетическую память о сакральной природе поэтического слова, его магии, ви-тийственности, ораторской мощи, общечеловеческой значимости. Наверное, этим можно объяснить его «возвращение» из эпохи «золотого века» русской поэзии к витийственным, уже, казалось бы, архаическим традициям поэзии XVIII века и, прежде всего, поэзии Г.Р. Державина.

Укрупняя масштаб своего философского диалога, начиная полемику с тем пониманием мира и человека, которое утверждало себя в европейском сознании с эпохи гуманизма, Ф. Тютчев кладет начало новой традиции, возрождавшей светлое, «эллинское» представление о гармоничном, упорядоченном космосе и самом человеке как образце совершенства, «мере всех вещей», представление, подхваченное и развитое просветительскими идеями XVIII века. Но кризис гуманизма, отчетливо обнаруживший себя на рубеже XVIII-XIX веков, разрушал декларированную веру в человека и «прогресс». С предельной напряженностью отразила это именно философская лирика: человек предстал здесь существом несовершенным, «промежуточным», духовно смятенным. Он ощутил себя в вечном разладе, в вечном борении с собой, своей земной телесной природой, мирозданием, Богом, людьми, обществом, «веком», в дисгармонии настоящего и предощущении непредсказуемого, тревожного будущего («Как океан объемлет шар земной.», «Silentium!», «День и ночь», «Смотри, как на речном просторе.», «Наш век», «О вещая душа моя.», «От жизни той, что бушевала здесь.» и др.).

Основываясь на выработанном предшествующей (A.JI. Волынский, В.В.Зеньковский, Я.О. Зунделович, К.Г.Исупов, В.Н.Касаткина, Ю.М. Лотман, Р.К. Магина, Н.Р. Мазепа, Е.А. Маймин, А.И. Новиков, А.И. Павловский, JI.E. Родченко, Ю.И. Соломенко, P.C. Спивак, Г.В.Филиппов, J1.M. Щемелева, В.Н.Ярхо) и современной (Э.А. Бальбуров, J1.H. Малюкова, А.В.Михайлов,

В.П. Океанский, О.В.Попова, Н.П. Руднев, И.Н. Сиземская,, А.И. Столетов, JI.A. Сугай, Н.П. Сысоева, Т.П. Штец) наукой понимании философской лирики как системы, создающей свою «модель мира», отличную от существующих (Г.В. Филиппов); как способа самовыражения своего внутреннего «я» (Л.Н. Щемелева); как модели художественного изображения, в качестве которого выступают сущностные особенности сознания человека (P.C. Спивак); как формы познания сущности бытия и человека (JI.A. Сугай); как способа взаимодействия с миром на художественном уровне (А.И. Столетов); как формы взаимодополняемости и интенции (И.Н. Сиземская); как глубоко поэтическом выражении философских раздумий во всей их живой динамике (Ю.М. Лотман), мы пришли к выводу о том, что философская лирика Ф. Тютчева явилась одним из самых значительных факторов развития русской литературы и культуры в целом.

В исследовании показано, что лирика поэта, активно преодолевая установившиеся стереотипы философского монолога, поэтической декларации на заданную философскую тему, становилась органичной формой выражения его духовной тревоги по поводу неудержимо нараставшей тотальной секуляризации миросознания современного человека и создаваемой им цивилизации. Опережая современное самосознание, поэт увидел основную причину всеобщего цивилиза-ционного кризиса в кризисе самого человека, в его «безверии», его неспособности и нежелании искать Истину и следовать ей, укреплять, развивать свою духовную природу и гармонизировать земную. Именно поэтому он воспринимал свой век как «век без души, с озлобленным умом» («Хотя б она сошла с лица земного.»), «век преступный и постыдный» («Молчи, прошу, не смей меня будить»), «век отчаянных сомнений, век, неверием больной» («Памяти М.К. Политковской»). Спасительный «исход» виделся ему в неустанном искании Истины, совокупности тех вечных, всевластных законов, которые управляют миром и человеком: «Тревожная, полная горьких диссонансов, эта могучая поэзия ценна именно тем, что держит мысль и чувство читателя в постоянном напряже

335 нии, зажигая тоской по идеалу» .

Основным условием постижения Истины в таком объеме становилось для Ф. Тютчева осмысление общечеловеческого и национального историософского опыта в форме диалога. Именно он обеспечивал те основные условия, при которых становилось возможным сверять гносеологические системы прошлого и современности с христианской нормой и природой человека, его практикой, вырабатывая некое новое аксиологическое знание о мире и человеке, определяющими ориентирами которого должны были стать божественная целесообразность мироздания, непреходящее значение «всеотзывчивости», любви, добра, милосердия, духовного всеединства («К Ганке»). Космологическая, возвышенно-философская, обращенная к вечным и насущным проблемам человека и мира, стремящаяся к абсолютной Истине, лирика Ф. Тютчева обретала эту истину не в теории, не в философии, а в самой жизни, в ее живом и мучительном опыте, в сфере нравственного самовоспитания, в любви («Поток сгустился и тускнеет.», «Тени сизые смесились.», «Весна», «Пошли, господь, свою отраду.» и др.).

Указав на основную болезнь эпохи - «растление духа» («Наш век»), поэт сосредоточился на исследовании причин духовного и нравственного кризиса современного человека («Памяти М.К. Политковской»). Неизбежным следствием этого процесса стала тотальная рефлексия, поставившая под сомнение Божественную целесообразность мироздания и ценность человеческого бытия в целом. Ф. Тютчев неустанно искал пути преодоления «болезни века», пути исцеления искаженной, безверной души в спасительном общении-беседе широчайшего интонационного диапазона от сокровенной личностной исповеди («Всесилен я и вместе слаб.») до беспощадной инвективы («14 декабря 1825») и почти апостольских пророчеств («Теперь тебе не до стихов.»), неустанно интенсифицируя процессы познания и самопознания, реанимируя память «падшего» человека о его изначально Божественной природе.

335

Гринсвпч П.Ф. Ф.И. Тютчев (1803-1903) // Русское богатство. - 1903. - № 7. - Отд. II. - С

В проведенном исследовании акцентирована малоизученная в науке проблема тютчевской антропологической философии. Ее оригинальность и глубина особенно очевидны в контексте предшествующей и современной ему русской поэзии. Гениальные догадки близких ему в религиозно-философском аспекте поэтов предшествующего и современного веков о глубинной соприродности человека Мирозданию, о соподчиненности его законам («Тени сизые смесились.», «Колумб», «Так, в жизни есть мгновения.», «Успокоение», «Певучесть есть в морских волнах.», «Как хорошо ты, о море ночное.» и др.) Ф. Тютчев переводил в живой, динамичный, исполненный мучительных сомнений и редких катарсисов нескончаемый философско-этический и творческий диалог-процесс познания, отказываясь от каких-либо окончательных решений и приговоров, в отличие, например, от Е.А. Баратынского, Ф.Н. Глинки, В.Ф. Одоевского, A.C. Хомякова, П.Я. Чаадаева, А.И. Герцена, Ф.М. Достоевского.

Вслед за Е.А. Баратынским и A.C. Пушкиным Ф. Тютчев попытался философски осмыслить и поэтически выразить общие закономерности человеческого бытия на основе обобщения мирового и личного, интеллектуального и духовного опыта, с необычайной смелостью при этом преображая традиции лирики. В своем поэтическом творчестве, проникающем во внутренний мир человека в его таинственных глубинах, овладевающем «диалектикой души», постигающем динамику нравственного развития в соответствии с общими законами Природы и Мироздания, поэт пытался ответить на остросовременные вопросы своей эпохи, во многом предваряя те великие открытия, которые будут позже совершены в жанре русского универсального романа Ф.М. Достоевским и JI.H. Толстым.

Творчески синтезируя философский, культурный, поэтический опыт предшествующих веков, вступая в активный диалог-спор с современной философией и поэзией, Ф. Тютчев строил свою универсальную и уникальную поэтическую картину мироздания, где человеку отводилась роль как трагической жертвы своих эгоцентричных страстей и заблуждений («Как птичка, раннею зарей.», «Есть и в моем страдальческом застое.» и др.), так и созидателя, творца («С поляны коршун поднялся.», «Неман» и др.), способного в своей опоре на незыблемые христианские ценности «обуздать» (C.JT. Франк) в себе стихию «хаоса», стихию «коллективного бессознательного» (К. Юнг), гордыню эгоцентризма, вседозволенности, личного произвола, возвыситься до состояния «гармонии духа» (Ф.М. Достоевский).

Ф. Тютчев глубоко переосмыслил научный, исторический, философски-этический, религиозный опыт человечества. Он внес в мировую лирику поэтическое ощущение драматизма земного бытия личности, живущей в условиях социальной дисгармонии, остро переживающей свое личное, общественное и космическое одиночество в круговороте безбрежного океана Вселенной и которое поэт понимал как подлинную катастрофу («Бессонница», «Сижу задумчив и один.», «На возвратном пути», «Святая ночь на небосклон взошла.» и др.). Поэтому Ф. Тютчев, «поэт-тайновидец» (Ю. Айхенвальд) будет восприниматься символистами (К.Д. Бальмонт, A.A. Блок, В.Я. Брюсов, Д.С. Дарский, Вяч. Иванов, Д.С. Мережковский) как непосредственный предшественник, как подлинный родоначальник и, более того, как первый русский символист, названный A.A. Блоком одним из тех, «.кто приготовил нам пышность встречи грядущих

336 откровений» \ Однако, в отличие от символистов тютчевский историософский и философский катастрофизм преодолевался на путях веры, любви, соборности.

Ф. Тютчев-поэт, философ, размышляя об автономности, исключительной ценности конкретной человеческой личности, идея которой так страстно и последовательно утверждалась в философских системах Шеллинга, Ф. и А. Шлегелей, Канта, Фихте, обратился прежде всего к методу самонаблюдения, самовыражения души, утонченной фиксации процесса саморефлексии, формам исповеди, проповеди, обобщениям зачастую грандиозного историософского, онтологического масштаба. Именно здесь, в сфере самовыражения своего внутреннего «я», в сложном диалоге с философской мыслью предшествующих эпох и современности специфика развития национального поэтического сознания эпохи проявлялась с наибольшей очевидностью.

336 Блок A.A. Дневник 1901-1902 гг. / A.A. Блок. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 7. - M.-JL: Гослитиздат, 1963. - С. 29.

Исследуя историософскую, философскую, любовную лирику поэта, мы пришли к выводу о том, что диалогизм тютчевской поэзии рождался на пересечении мировой культурной традиции, ведущей свое начало от античности, и русской, еще хранящей память о языческом прошлом, но уже мощно сориентированной на христианский идеал. Важно было понять, что Ф. Тютчев кардинально перестраивает саму структуру традиционного философского стихотворения: Под его пером оно становится выражением самого процесса мысли в его диалектике и амбивалентной непредсказуемости. Поэт строит принципиально новую лирическую «полифоническую систему» (JI.B. Пумпянский, М.М. Бахтин), действующую на основе непрестанного диалога-спора разных истин и разных точек зрения, сосуществующих вместе и часто исключающих друг друга. Проведенное исследование позволило сделать существенное уточнение относительно так называемого тютчевского «релятивизма», экзистенциализма (B.C. Баевский). Такие моменты, связанные с мгновениями духовного отчаяния, уныния, безверия, всегда преодолевались поэтом, снова и снова обретавшим нравственную опору в христианском учении о Человеке и Мироздании («Молчит сомнительно Восток. .», «Над этой темною толпой.» и др.).

Предпринятое исследование дает основание для заключения о том, что Ф. Тютчев переосмыслил, интенсифицировал русскую (и европейскую) романтическую философскую лирику, обогатив ее наследием XVIII века, придав ей невиданную онтологическую масштабность, историософскую ретроспективность, остросовременное звучание и пророческую устремленность к неизведанному будущему, пролагая пути поэтам последующих столетий. В самой структуре его стихотворений были закреплены торжественный, величественный космизм, восхищение цельностью и безграничной мощью Вселенной, которые столь поражают в классической ломоносовской и державинской поэзии, романтическое ощущение абсолютной, обусловленной роковыми внеличными силами, противоречивости бытия и предощущение исторической неизбежности гибели современной цивилизации (что так характерно для символистского эсхатологического сознания) («Последний катаклизм», «Свершается заслуженная кара.» и др.), если эта цивилизация не сможет преодолеть гибельные, саморазрушающие тенденции своего развития.

Создавая свою поэтическую картину мира, он вступил философский диалог со всеми значимыми проявлениями общественного самосознания, в том числе и наиболее заметными философскими и историософскими учениями, в диалог поистине эпохального масштаба, выявляя тем самым их онтологическую умозрительность, идеологическую сконструированность, релятивизм, неубедительность их упрощенно-позитивистских или мистически-абстрактных «ответов» и толкований. Ф. Тютчев предпочел форму свободного, открытого философско-онтологического диалога-размышления, не предполагающего исчерпывающего «ответа», поразительного по своему философскому мужеству, постоянно самоуточняющегося, становящегося активной формой поиска дороги к Истине и Вере, поиска «исхода», по выражению самого поэта и его великого современника Ф.М. Достоевского.

Проведенное исследование позволяет заключить, что философская лирика Ф. Тютчева в контексте всей русской лирики XIX века овладевала способностью отражать многозначность и динамизм внешнего и внутреннего миров в их непрестанном развитии и многоуровневых связях. Намеренная семантическая неопределенность, многоассоциативность и таинственность поэтического слова В.А. Жуковского, пушкинская образная многомерность, онтологическая глубина, «гармоническая точность», парадоксальность и философская обнаженность лермонтовского стиля создавались различными путями. Тютчевское стилевое решение пересматривает, развивает, обновляет фольклорно-литературную традицию и резко выделяется на ее фоне, уже устремляясь к тем ресурсам поэзии, которые стали ей доступны только в XX веке. В самой структуре его стихов были закреплены торжественный, величественный космизм, восхищение гармонией Мироздания, ощущение его абсолютной цельности и противоречивости (при невозможности разрешения этих противоречий, обусловленных роковыми, неведомыми человеку внеличными силами, предопределяющих духовное и душевное состояние современной мыслящей личности). Этот персонаж тютчевской лирики, представительствующий за все человечество и сохраняющий неповторимую индивидуальность своего бытия с его тревогами, бедами, потрясениями, утратами и высокими мгновениями духовного прозрения и гармонии с миром, Природой и Богом, - безусловно, качественно новая модификация лирического «я» в отечественной поэзии. Универсальной формой его самоосуществления становится многофункциональный диалог, затрагивающий «вечные» и остросовременные вопросы человеческого бытия. Ф. Тютчев создает новый поэтический текст, архаизируя, обытовляя, возводя его к знаковым одическим формулам, философски углубляя и в то же время осовременивая, подключая к философскому знанию и этической системе ценностей нового исторического времени, неизменно сверяя их с христианской нормой.

Мы приходим к выводу о том, что многоуровневый тютчевский диалог в контексте европейской и русской культуры велся не с гносеологических, а с онтологических позиций, не для философской самоидентификации, а во имя поиска путей духовного самоосуществления для себя, русского человека и художника, и для России, на языке русской культуры - во имя Спасения. Русский поэт-мыслитель создал лирику грандиозных философских обобщений, вознесенную над повседневным человеческим существованием, но уже опосредованно включающей присутствие неповторимо-индивидуальной, живой, мыслящей, чувствующей, страдающей личности автора. В научную тютчевиану вносится принципиальное уточнение: не абстрактная Истина о мире и человеке, а неустанный путь к ней современной цивилизации, общества, человека становится императивом философской лирики Ф. Тютчева, основополагающим объектом философско-этической рефлексии поэта, а ее универсальная, многофункциональная диалогическая форма - основным инструментом ее постижения. Посылая тем самым мощный импульс философской и поэтической мысли последующих эпох, тютчевская философская поэзия становилась одним из содержательных факторов русской и европейской культуры, побуждая к новым, интуитивным и научным исследованиям жизни, истории, искусства, утверждая форму диалогического общения как одну из самых совершенных форм человеческого бытия.

Список научной литературыДубовскова, Елена Николаевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Аксаков И.С. Стихотворения и поэмы Вступ. ст. А.Г. Дементьева и Е.С. Калмановского. Л.: Советский писатель [Ленинградское отделение], 1960.

2. Блок A.A. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 3: Стихотворения и поэмы. 19071921 Под общ. ред. В.Н. Орлова. М.-Л.: Гослитиздат [Ленинградское отделение], 1960.

3. Державин Г.Р. Сочинения. Л.: Художественная литература, Ленинградское отделение, 1987.

4. Достоевский Ф.М. Полное собрание сочинений: В 30 т. Л., 1985. - Т. 11. — С. 103, 177; Т. 14. - С. 226-227; Т. 26. - С. 148, 211, 214; Т. 27. - С. 56.

5. Карамзин Н.М. Полное собрание стихотворений. М. — Л.: Советский писатель, 1966.

6. Толстой Л.Н. Полное собрание сочинений: В 90 т. Т. 42. М., 1928-1958.

7. Тютчев Ф. И. Лирика: В 2 т. Т. 1 / Издание подготовил К.В. Пигарев. М.: Наука, 1966. - 448 с.

8. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений / С критико-биографическим очерком В.Я. Брюсова. Под ред. П.В. Быкова. СПб, 1913. -468 с.

9. Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений в стихах и прозе / Сост., предисл., ст., примеч. В.В. Кожинова. -М.: Вече, 2000. 493 с.

10. Ю.Тютчев Ф.И. Полное собрание сочинений и письма: В 6 т. — М., 2002-2003. П.Тютчев Ф.И. Русская звезда: Стихи, статьи, письма / Сост., вступ. ст. и ком-мент. В. Кочеткова. М.: Русская книга, 1993. - 528 с.

11. Хомяков A.C. Стихотворения и драма. Л., 1969. - С. 76-77.

12. Научно-критическая литература:

13. Абрамович С.А. Бродский и Тютчев: Эволюция образа фонтана как символа постренессансной культуры // Вопросы русской литературы: Межвузовский научный сборник. Симферополь, 2002. - Вып. 8 (65). - С. 190.

14. Аверинцев С.С. Категория поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания / Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов A.B. М., 1994. - С. 3-38.

15. Айхенвальд Ю.И. Силуэты русских писателей. В 2 т. Т. 2. — Л.-М.: Терра -Книжный клуб: Республика, 1998. С. 116-124.

16. Аксаков И.С. Биография Ф.И. Тютчева. М., 1886.

17. Аксаков И.С. Ф.И. Тютчев. Библиографический очерк // Молодая гвардия. — 1997. № 7. - С. 22-269.

18. Аксаков К.С., Аксаков И.С. Литературная критика. М., 1981.

19. Алешин А. Космизм русский // Русская философия. Малый энциклопедический словарь. М: Наука, 1995. - С. 275.

20. Альми И.Л. О поэзии Ф.И. Тютчева: символ, аллегория, миф // Русская литература. 2007. - № 2. - С. 42-63.

21. Альми И.Л. О стихотворении «Как океан объемлет шар земной.» // Лирическое стихотворение. Анализы и разборы. Л., 1974. - С. 81-87. П.Анненков П.В. Материалы для биографии А.С.Пушкина. - М.: Терра -Книжный клуб, 2007.

22. Анненкова Е.И. Два стихотворения: «Не знаю я, коснется ль благодать.» Ф.И. Тютчева и «Мадонна» A.C. Пушкина // Литература в школе. 2001. - № 4. -С. 2-6.

23. Аристотель. Сочинения: В 4 т. Т. 2. М.: Мысль, 1976.

24. Артеменко Е.П. Синтаксический строй русской народной лирической песни в аспекте ее художественной организации. — Воронеж, 1977.

25. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1981. -№ 4. - Т. 40. - С. 356-367.

26. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.В. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. М., 1985. — С. 8-42.

27. Асмус В.Ф. B.C. Соловьев: опыт философской биографии // Вопросы философии. 1988. -№ 6.

28. Баевский B.C. Ф.И. Тютчев: поэзия экзистенциальных переживаний // Известия АН. Серия литературы и языка. Т. 62. — 2003. — № 6. — С. 18-26.

29. Бальбуров Э.А. Взаимодействие художественного и философского слова в аспекте дискурса // Критика и семиотика. Вып. 10. — Новосибирск, 2006. - С. 46-51.

30. Бальмонт К. Элементарные слова о символической поэзии / К. Бальмонт. Горные вершины. -М., 1904.

31. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс, 1989.

32. Бахтин М.М. Автор и герой в эстетической деятельности / М.М. Бахтин Эстетика словесного творчества. — Москва, 1979. С. 69-364.

33. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: Исследования разных лет. — М., 1975.

34. Бахтин М.М. Литературно-критические статьи. М.: Художественная литература, 1986.

35. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979.

36. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. — М.: Искусство, 1979.

37. Беглов В.А. Эпопея в русской литературе. — М.: Издательство МГУ, 2005.

38. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 11. — М.: Издательство АН СССР, 1956.

39. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 2: Статьи и рецензии 1836-1838 гг. М.: Издательство АН СССР, 1953.

40. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. Т. 4. М.: Издательство АН СССР, 1953.

41. Бердяев Н.А. Самопознание: Опыт философской автобиографии. М.: Книга, 1991.

42. Бердяев Н.А.: pro et contra. Антология. Кн. 1. Русские мыслители о Н.А. Бердяеве. СПб., 1994.

43. Бержайте Д. «Перед любовию твоею мне больно вспомнить о себе.» // Literatura. 2006. - № 46 (2). - С. 104-118.

44. Бержайте Д. О традициях русской любовной лирики XIX века (Н. Некрасов и Ф. Тютчев) // Literatura. 2006. - № 48 (2). - С. 22-35.

45. Берковский Н.Я. О русской литературе: Сборник статей. JL: Художественная литература, 1985.-С. 155-199.

46. Берковский Н.Я. Ф.И. Тютчев / Ф.И. Тютчев. Полное собрание стихотворений. JL: Советский писатель, 1987. - С. 5-42.

47. Биншток JI.M. Структура системы и специфика поэтического многоголосья в лирике Ф.И. Тютчева // Проблема автора в русской литература XIX—XX веков.-Ижевск, 1978.-С. 125-133.

48. Биншток JI.M. Субъектные формы выражения авторского сознания в лирике Ф.И.Тютчева // Проблема автора в художественной литературе. Вып. 1. -Ижевск, 1974.

49. Благой Д.Д. Ф.И. Тютчев / Ф.И. Тютчев. Стихотворения. — Л., 1953.

50. Блок А.А. Дневник 1901-1902 гг. / А.А. Блок. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 7. М.-Л.: Гослитиздат, 1963. - С. 29-37.

51. Большакова А.Ю. Образ автора // Литературная учеба. 2001. - Кн. 5. - С. 171-175.

52. Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С.А.Кузнецов. СПб.: Норинт, 1998.

53. Бонецкая Н. Проблема методологии анализа образа автора // Методология анализа литературного произведения. М., 1988. С.60-85.

54. Борисова В.М. Проблема языковой личности автора как категория художественного текста // Вестник Удмуртского государственного университета. -2006. № 5(2). - С. 186-189.

55. Борисова И.Н. Русский разговорный диалог: Структура и динамика. 3-е изд.- М. 2009.

56. Борисова М.Б. Слово в драматургии М. Горького. Саратов: Издательство Саратовского университета, 1970.

57. Бочаров С.Г. Тютчевская историософия: Россия, Европа и Революция // Новый мир. 2004.-№ 5. - С. 185-186.

58. Бройтман С.Н. К проблеме диалога в лирике Ф.И. Тютчева // Типологические категории в анализе литературного произведения как целого. Кемерово, 1983.-С. 119-128.

59. Бройтман С.Н. Лирический субъект // Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные понятия и термины. Москва, 1999.

60. Бройтман С.Н. Русская лирика XIX — начала XX веков в свете исторической поэтики. Субъектно-образная структура. -М.: РГГУ, 1997.

61. Бубер М. Я и Ты. М.: Высшая школа, 1993.

62. Бузаров В.В. Размышления о диалоге на исходе XX столетия // Вестник Пятигорского лингвистического университета. 1997. - № 1/2. - С. 11-16.

63. Булавка Л.А., Бузгалин A.B. Бахтин: диалектика диалога versus метафизика постмодернизма // Вопросы философии. 2000. - № 1. - С. 119-131.

64. Бухштаб Б.Я. Русские поэты: Ф.И.Тютчев, А.А.Фет, Козьма Прутков, H.A. Добролюбов. Л.: Художественная литература, 1970. - С. 63-70.

65. Бухштаб Б.Я. Ф.И. Тютчев / Ф.И. Тютчев. Полное собрание стихотворений.- Л.: Советский писатель, 1957. С. 5-52.

66. Введенский А.И. Очерки истории русская философия. Свердловск: Издательство Уральского ун-та, Б.г. (1991).

67. Вейдле В.В. Ф.И. Тютчев и Россия // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. -СПб.: РХГИ, 2005. С. 633-650.

68. Веневитинов Д.В. О состоянии Просвещения в России. Избранное. М.: Гослитиздат, 1957.

69. Виноградов В.В. О теории художественной речи. М.: Высшая школа, 1971.

70. Виноградов В.В. О языке художественной литературы. М.: Гослитиздат, 1959.

71. Виноградов В.В. О языке художественной прозы. М., 1980.

72. Виноградов В.В. Стилистика. Теория поэтической речи. Поэтика. М.: Издательство АН СССР, 1963.

73. Виноградов В.В. Стиль Пушкина. М.: Наука, 1999.

74. Винокур Т.Г. Закономерности стилистического использования языковых единиц. — М.: Книжный дом «Либроком», 2009.

75. Виролайнен М.Н. Типология культурных эпох русской истории // Русская литература. — 1991. -№ 1. С. 3-20.

76. Волынский А.Л. (А.Л. Флексер). Философия и поэзия / А.Л. Волынский. Борьба за идеализм. СПб., 1900. - С. 225-235.

77. Гадамер Г.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988.

78. Гайденко П.П. Вл. Соловьев и философия Серебряного века. — М., 2001.

79. Гайденко П.П. Человек и человечество в учении B.C. Соловьева // Вопросы философии. 1994. - № 6. - С. 47-54.

80. Гайм Р. Романтическая школа: Вклад в историю немецкого ума. СПб.: Наука, 2006.

81. Гапоненко П.А. Поэтическое слово у Ф.И. Тютчева и А.Н. Майкова // Русская речь. -2003,-№ 5. -С. 10-15.

82. Гачев Г.Д. «Silentium!» Ф.И.Тютчева в художественном мире Ф.М. Достоевского // Русская речь. 2001. - № 5. - С. 14-25.

83. Гачев Г.Д. Русский Эрос // Опыты. Литературно-философский сборник. -М.: Советский писатель, 1990. С. 201-246.

84. Гачева А.Г. «Нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся.»: Ф.М. Достоевский и Ф.И. Тютчев. М.: ИМЛИ РАН, 2004.

85. Гегель Г.В.Ф. Собрание сочинений. Т. 14. Лекции по эстетике. М., 1938.

86. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. I. Энциклопедия философских наук: сборник научных трудов. Ч. 1. Логика. — М.-Л., 1930.

87. Гегель Г.В.Ф. Сочинения. Т. V. Наука логики: сборник научных трудов. -М., 1937.

88. Гей Н. Искусство слова. О художественности литературы. -М.: Наука, 1967.

89. Гельгардт P.P. Рассуждение о диалогах и монологах: (К общей теории высказывания) // Сборник докладов и сообщений лингвистического общества. Т. 2. Вып. 1.-Калинин, 1971.-С. 28-53.

90. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. T.I. М.: Издательство АН СССР, 1954.

91. Гинзбург Л.Я. Опыт философской лирики / Л.Я. Гинзбург. О старом и новом.-Л., 1982.-С. 194-228.

92. Гинзбург Л. О лирике. М.-Л., 1974.

93. Гинзбург Л.Я. Пушкин и реалистический метод в лирике // Русская литература. 1962. - № 1.-С. 27-38.

94. Гиппиус В.В. Ф.И. Тютчев / В.В. Гиппиус. От A.C. Пушкина до A.A. Блока. -М.-Л., 1966.-С. 201-224.

95. Гольденвейзер А.Б. Вблизи Л.Н. Толстого. -М. 1959.

96. Горелов А.Е. Очерки о русских писателях: Избранное. Л.: Советский писатель, 1984.

97. Горелов А.Е. Три судьбы: Ф. Тютчев. А. Сухово-Кобылин. И. Бунин. Л., 1980.

98. Горнфельд А.Г. О русских писателях. СПб., 1912.

99. Грехнев В.А. Об истоках малых композиционных форм в лирике Ф.И. Тютчева // Русская литература XIX века. Вопросы сюжета и композиции. -Горький, 1975. — С.155-162.

100. Григорьев A.A. И.С. Тургенев и его деятельность. (По поводу романа «Дворянское гнездо») / A.A. Григорьев. Собрание сочинений. Вып.Х.-М.,1915.

101. Гриневич П.Ф. Ф.И. Тютчев (1803-1903) // Русское богатство. 1903. - № 7. -Отд. II.-С. 1-24.

102. Гроссман Л.П. Три современника: Ф.И. Тютчев Ф.М. Достоевский. -Ап. Григорьев.-М., 1922.

103. Гроссман Л.П. Ф.И. Тютчев и сумерки династий // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 380-408.

104. Гудзий Н.К. Ф.И.Тютчев в поэтической культуре русского символизма / Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 521-608.

105. Гуковский Г.А. H.A. Некрасов и Ф.И. Тютчев. К постановке вопроса // Научный бюллетень ЛГУ. № 16-17. Л.: Издательство Ленинградского ордена Ленина университета, 1947.

106. Гуковский Г.А. A.C. Пушкин и русские романтики. — М.: Художественная литература, 1965.

107. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. Т. 1,3-М.: Прогресс, 1994.

108. Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирики // Теория литературы: В 4 т. Т. 3. Роды и жанры. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - С. 467-515.

109. Дарвин М.Н. Циклизация в лирике A.C. Пушкина. Опыт изучения поэтики конвергентного сознания/М.Н. Дарвин, В.И. Тюпа. Новосибирск: Наука, 2001.

110. Даренский Ю.В. Imperium христианства в поэзии Ф.И. Тютчева // Ученые записки Таврического национального университета им В.И. Вернадского. Серия «Политические науки». Т. 15 (58). 2006. - № 1. - С. 108-119.

111. Дарский Д.С. Чудесные вымыслы. О космическом сознании в лирике Ф.И. Тютчева. -М., 1913.

112. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М., 2000.

113. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1979.

114. Добролюбов H.A. Собрание сочинений: В 9 т. Т. 5. М.-Л., 1962.

115. Долгополов Л.К. Ф.И. Тютчев и A.A. Блок // Русская литература. 1967. -№ 2. - С. 59-80.

116. Драгомиредкая Н. Автор и герой категории взаимопереходные // Материалы Международной юбилейной сессии, посвященной 100-летию со дня рождения В.В.Виноградова. М., 1995.

117. Дружинин A.B. Собрание сочинений. Т. 6. СПб., 1865.

118. Егоров Б.Ф. Ап. Григорьев поэт, прозаик, критик / Ап. Григорьев. Сочинения: В 2 т. Т. 1. - М.: Художественная литература, 1990. — С. 5-25.

119. Жирмунский В.М. Композиция лирических стихотворений / В.М. Жирмунский. Теория стиха. — Л., 1975. — С. 433-536.

120. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб., 1996.

121. Жития и творения русских святых. / Сост. С. Тимченко. — М.: Современник, Донской монастырь, 1993.

122. Журавлева А.И. М.Ю. Лермонтов в русской литературе. Проблемы поэтики. — М.: Прогресс-традиция, 2002.

123. Журавлева А.И.Стихотворение Ф.И. Тютчева «Silentium!» (К проблеме «Ф.И. Тютчев и A.C. Пушкин») // Замысел. Труд. Воплощение. Сб. статей, посвященный профессору С.М. Бонди. М.,1970. - С. 179-190.

124. Зеньковский В.В. История русской философии. Л., 1991.

125. Зеньковский В.В. Философские мотивы в русской поэзии // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 738-746.

126. Зиновьев И.В. Проблемы русской философии диалога (историко-философский анализ): Автореф. дис. .д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2008.

127. Зунделович Я.О. Этюды о лирике Ф.И. Тютчева. Самарканд, 1971.

128. И.С. Тургенев и Ф.И.Тютчев в контексте мировой культуры. Материалы международной конференции. Орел, 2003.

129. Иванов Вяч. Борозды и межы. Опыты эстетические и критические. М.: Мусагет, 1916.

130. Ильин И.А. Россия в русской поэзии / И.А. Ильин. Сочинения: В 10 т. Т. 6. Кн. 2.-М., 1996.

131. История античной диалектики монография. / В.В. Соколов, Б.М. Кедров, М.А. Дынник и др. М.: Мысль, 1972.

132. Исупов К.Г. Русская эстетика истории. СПб., 1992.

133. Исупов К.Г. Ф.И.Тютчев: поэтическая онтология и эстетика истории // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 7-43.

134. Исупов К.Г. Философия и эстетика истории Ф.И. Тютчева // Проблемы романтизма. Тверь, 1990. - С. 109-120.

135. Казин A.JI. Историософия Ф.И. Тютчева // Христианство и русская литература. Сб.2. СПб., 1996. - С. 216-219.

136. Кантор В.К. Есть европейская держава: Россия: Трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М.: Росспэн, 1997.

137. Кара-Мурза A.A. Знаменитые русские о Риме. М., 2000.

138. Касаткина В.Н. Поэзия Ф.И. Тютчева. М.: Просвещение, 1978.

139. Касаткина В.Н. Поэтическое мировоззрение Ф.И. Тютчева. Саратов, 1969.

140. Катаев Б.В. К постановке проблемы образа автора // Филологические науки.- 1966,-№ 1.-С. 29-41.

141. Киреевский И.В. Полное собрание сочинений: В 2 т. Т. 2. М., 1911.

142. Киселев B.C. «Арабески» Н.В. Гоголя и традиции романтической циклизации // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2004. - Т. 63. - №6.-С. 15-25.

143. Кнабе Г.С. Римская тема в русской культуре и в творчестве Ф.И. Тютчева // Тютчевский сборник: Статьи о жизни и творчестве Ф.И. Тютчева / Под общ. ред. Ю.М. Лотмана. Таллин: Ээсти раамат, 1990.

144. Князев А. «Бездны мрачной на краю.» (Ф.И. Тютчев и Ф.М. Достоевский) // Вопросы литературы. 1990. - № 4. - С. 77-101.

145. Ковальская М.И. Италия эпохи Рисорджименто в творчестве Ф.И. Тютчева и Ф.М. Достоевского // Россия и Италия. М., 1993. - С. 118-149.

146. Кожинов В.В. В чем его вера?//Наука и религия.-2003.-№ 12.-С. 14-15.

147. Кожинов В.В. После А.С.Пушкина. Ф.И.Тютчев и его школа / В.В. Кожинов. Книга о русской лирической поэзии XIX века: Развитие стиля и жанра. -М.: Современник, 1978. — С. 95-154.

148. Кожинов В.В. Проблема автора и путь писателя // Контекст-1977. Литературно-теоретические исследования. М.: Наука, 1978. - С. 23-47.

149. Кожинов В.В. Пророк в своем отечестве Ф. Тютчев. М.: Эксмо, 2002.

150. Кожинов В.В. Ф.И. Тютчев // История всемирной литературы: В 9 т. Т. 6. -М., 1989.-С. 344-349.

151. Кожинов В.В. Ф.И.Тютчев в отечественной поэзии, мысли и истории // Русская словесность. 1997. -№ 2. - С. 23-31.

152. Кожинов В.В. Ф.И. Тютчев. М.: Художественная литература, 1994 // Роман-газета. - № 2 (1224).

153. Козырев Б.М. Письма о Ф.И.Тютчеве // Литературное наследство. Т. 97. Ф.И. Тютчев: В 2 кн. Кн. 1.-М., 1988.-С. 70-131.

154. Колесников A.C. Философская компаративистика и диалог культур // Россия и Грузия: диалог и родство культур: сборник материалов симпозиума. Выпуск 1 / Под ред. Парцвания В.В. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2003. - С. 185-205.

155. Колокольцева Т.Н. Изучение феномена диалога // Искусство, образование, наука в преддверии Ш тысячелетия: Тезисы докладов международного научного конгресса. Волгоград, 6-8 апреля 1998 г. Волгоград, 1999. - С. 438-443.

156. Колокольцева Т.Н. Специфические коммуникативные единицы диалогической речи. Волгоград: Издательство Волгоградского государственного университета, 2001.

157. Комолова Н.П. Предисловие // Италия и русская культура XV-XX веков. М., 2000.

158. Константинова С.JI. Эстетическо-художественные проблемы в творчестве любомудров: Дис. канд. филол. наук. — Псков, 1997.

159. Корман Б.О. Изучение текста художественного произведения. М, 1972.

160. Корман Б.О. Лирика H.A. Некрасова. Ижевск, 1978.

161. Коровин В.И. Вещая душа / В.И. Коровин. Русская поэзия XIX века. М.: Знание, 1982.-С. 77-84.

162. Королева И.А., Николаев A.A. Тютчев: Библиографический указатель произведений и литературы о жизни и деятельности, 1818-1873. М.: Книга, 1978.

163. Королева Н.В. Ф.Тютчев. «Silentium!» // Поэтический строй русской лирики. Л.,1973. - С. 382-383.

164. Кошелев В.А. A.C. Хомяков: жизнеописание в документах, рассуждениях и разысканиях. — М., 2000.

165. Кошелев В.А. Легенда о Ф.И. Тютчеве // Литература в школе. 1998. — № 1.-С. 28-42.

166. Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов (1840-1850-е годы). Л., 1984.

167. Краткая библиография исследований философско-религиозных и социально-политических взглядов Ф.И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 1011-1023.

168. Купреянова E.H. Е.А. Баратынский / Е.А.Баратынский. Полное собрание стихотворений. Л., 1957. - С. 5-40.

169. Ла-Барт Ф. Литературное движение на Западе в первой трети XIX века. -М, 1914.

170. Лагутин В.И. Проблемы анализа художественного диалога. — Кишинев: Штиинца, 1991.

171. Лапшин И.И. Философия изобретения и изобретение в философии: Введение в историю философии. — М.: Республика, 1999.

172. Ларин Б.А. О лирике как разновидности художественной речи / Русская речь. Новая серия. Вып. 1. Л., 1927.- С. 42-74.

173. Лебедев Ю.В. Гражданская лирика Ф.И. Тютчева // Литература в школе. -2003.-№5.-С. 2-8.

174. Лебедев Ю.В. Ф.И. Тютчев // Литература в школе. 2003. - № 1. - С. 7-13.

175. Легова Е.С. Диалог в творчестве Ф.М. Достоевского как проблема философии М.М. Бахтина // Вопросы философии. 2005. - № 10. - С. 140-150.

176. Литературное наследство. Т. 97. Ф.И. Тютчев: В 2-х кн. М.: Наука, 1988.

177. Литературоведческий сборник: творчество Ф.И. Тютчева: филологические и культурологические проблемы изучения. Вып. 15-16. Донецк: 2003.

178. Лихачев Д.С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Л., 1982.

179. Лосский Н.О. История русской философии. М., 1991.

180. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста. Л.: Просвещение, 1972.

181. Лотман Ю.М. В школе поэтического слова: А.С.Пушкин. М.Ю. Лермонтов. Н.В. Гоголь. -М., 1988.

182. Лотман Ю.М. Поэтический мир Ф.И. Тютчева / Ю.М. Лотман. Избранные статьи: В 3 т. Т. 3: Статьи по истории русской литературы XVIII — первой половины XIX веков. Таллинн: Александра, 1993. - С. 145-172.

183. Лотман Ю.М. Спецкурс «Русская философская лирика. Творчество Тютчева»: (Неавторизованный конспект лекций) / Публ. Киселевой Л. // Тютчевский сборник: 2. Тарту, 1999. - С. 272-317.

184. Ляпина Л.Е. Два лирических цикла («Buch der Liebe» Н.П.Огарева и «Борьба» A.A. Григорьева) // XXVI Герценовские чтения. Литературоведение. Научные доклады. Л., 1973. - С. 26.

185. Ляпина Л.Е. Лирический цикл в русской поэзии 1840-1860-х гг. Л., 1977.

186. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. — СПб.: НИИ химии СПбГУ, 1999.

187. Магина Р.К. Русский философско-психологический романтизм (Лирика В.А. Жуковского, Ф.И. Тютчева, A.A. Фета). Челябинск, 1982.

188. Магомедова Д.М. Жанр стихотворного диалога в русской лирике: к проблеме эволюции // НЛО. 2008. - № 93. - С. 120-124.

189. Мазепа Н.Р. Поэзия мысли: О современной философской лирике. Киев, 1968.

190. Майков В.Н. Стихотворения А.Плещеева. 1845-1846 гг. / В.Н.Майков. Критические опыты.-СПб., 1891.

191. Маймин Е.А. Из наблюдений над поэтикой философских стихотворений Ф.И. Тютчева // Ученые записки Владимирского государственного педагогического института. Т. 41. Серия литературы. Вып. 4. 1972. - С. 95-123.

192. Маймин Е.А. Русская философская поэзия. Поэты-любомудры, A.C. Пушкин, Ф.И. Тютчев. М., 1976.

193. Максимов Д. О лирике М.Ю. Лермонтова // Литературная учеба. 1939. -№4.-С. 7-34.

194. Манн Ю.В. Русская философская эстетика. М.: Искусство, 1969.

195. Марцева A.B. Проблема философского языка в московском кружке любомудров: Дис. . канд. филос. наук. М., 2005. - 145 с.

196. Международная научная конференция, посвященная 200-летию со дня рождения Ф.И. Тютчева (22-23 октября 2003 г.). Тезисы докладов. Ереван: Лингва, 2003.

197. Мейер A.A. Новое религиозное сознание / H.A. Бердяев. Pro et contra. Антология. Кн. 1. СПб., 1994.

198. Мережковский Д.С. Две тайны русской поэзии. Н.А.Некрасов и Ф.И. Тютчев / Д.С. Мережковский. В тихом омуте: Статьи и исследования разных лет. М.: Советский писатель, 1991. - С. 416-482.

199. Мережковский Д.С. О причинах упадка и о новых течениях современной русской литературы. СПб., 1893.

200. Милых M.K. Несобственно-прямая речь в художественной прозе А.П. Чехова. Ростов-на-Дону, 1967.

201. Михайлов A.B. Поэзия нравственного возвышения // Знамя. 1963. - № 12. -С. 176-177.

202. Михайлов A.B. Судьба классического наследия на рубеже XVIII-XIX веков / A.B. Михайлов Обратный перевод. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 19-34.

203. Михайлов A.B. Проблема философской лирики / A.B. Михайлов. Обратный перевод. М., 2001. - С. 405-421.

204. Некрасов H.A. Русские второстепенные поэты / Н.А.Некрасов. Собрание сочинений и писем. Т. 9 М.: Государственное издательство художественной литературы, 1950.-С. 190-221.

205. Некрасов H.A. Собрание сочинений: В 4 т. Т. 4. М.: Правда, 1977.

206. Непомнящий B.C. Поэзия и судьба: Над страницами духовной биографии А.С.Пушкина. М., 1987.

207. Нестеров И.В., Хализев В.Е. Теории диалога в русской и западноевропейской культурных традициях // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология. 2004. - № 2. - С. 49-63.

208. Николаева Т.В. Историософская поэзия Ф.И. Тютчева в контексте развития русской поэзии XIX века: Дис. . .канд. филол. наук. Кострома, 2006 - 181с.

209. Николаева Т.В. Историософская поэзия Ф.И. Тютчева в контексте развития русской поэзии XIX века: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Кострома, 2006. - 18 с.

210. Новая философская энциклопедия: В 4 т. Т. 4. М.: Мысль, 2001.

211. Образ Рима в русской литературе: Международный сборник научных работ: Рим. Самара, 2001.

212. Одинцов В.В. О языке художественной прозы: Повествование и диалог. -М.: Наука, 1973.

213. Озеров JI.A. Поэзия Ф.И. Тютчева. М.: Художественная литература, 1975.

214. Океанский В.П. Русская метафизическая лирика XIX века (Е.А. Баратынский, A.C. Хомяков, Ф.И. Тютчев, поэтика пространства): Дис. .д-ра филол. наук. — Иваново, 2002. 286 с.

215. Орехов Б.В. Образ бессмертия и античный контекст в лирике Ф.И. Тютчева // Философская мысль. 2005. - № 1-2. - С. 101-104.

216. Орлов В.Н. Поэты-любомудры // Литературная учеба. 1940. - № 4-5.

217. Павловский А.И. Философская лирика // Русская советская литература 5070-х годов.-М., 1981.

218. Песков А.М. У истоков русского философствования: шеллингианские таинства любомудров // Вопросы философии. 1994. - № 5. - С. 89-100.

219. Петрова И.В. Мир, общество, человек в лирике Ф.И. Тютчева // Литературное наследство. Т. 97. Ф.И. Тютчев: В 2 кн. Кн. 1. М.: Наука, 1988.-С. 13-69.

220. Пигарев К.В. Жизнь и творчество Ф.И.Тютчева. — М.: Издательство АН СССР, 1962.

221. Пигарев К.В. Ф.И. Тютчев и его время. -М.: Современник, 1978.

222. Платон. Сочинения: В 3 т. Т. 1, 2. -М.: Мысль, 1968.

223. Погорельцев В.Ф. Проблема религиозности Ф.И. Тютчева // Вопросы философии. 2003. - № 6. - С. 136-141.

224. Померанц Г. Встречи с Бубером / М. Бубер. Два образа веры. М., 1995. -С. 3-14.

225. Попова О.В. Русская философская поэзия конца XIX начала XX веков: историко-философский анализ: Дис. .канд. филос. наук. - Мурманск, 2009. -173 с.

226. Потапова Е.А. Фрагмент как жанр лирики Ф.И.Тютчева // Ф.И.Тютчев. Проблемы творческой и эстетической жизни наследия: Сб. научных трудов. -М.: Изд-во «Пашков дом», 2006. С. 534-551.

227. Поэты 1790-1810-х годов / Вст. ст. Ю.М. Лотмана. Л.: Советский писатель, 1971.-С. 5-66.

228. Пришвин М.М. Собрание сочинений: В 8 т. Т. 3, 8. М., 1982-1986.

229. Пумпянский J1.B. Поэзия Ф.И.Тютчева / Л.В.Пумпянский. Классическая традиция: Собрание трудов по истории русской литературы. М.: Языки русской культуры, 2000. - С. 220-256.

230. Пушкин A.C. Мнение М.Е. Лобанова о духе и словесности / A.C. Пушкин. Полное собрание сочинений: В 10 т. Т. 7. М.-Л., 1951.

231. Романтическая школа. Вклад в историю немецкого ума Р. Гайма. М., 1891.

232. Рославлев М. Политическая муза Ф.И.Тютчева // Ф.И.Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 727-738.

233. Ростовцева И. Принятый в XX веке как современник (Ф.И. Тютчев в зеркале «двойного сознания») // Литературная учеба. 2004. - № 3. - С. 131-149.

234. Рудницкая Е.Л. Поиск пути. Русская мысль после 14 декабря 1825 года. -М.: Эдиториал УРСС, 1999.

235. Рымарь И.,Скобелев В. Теория автора и проблема художественной деятельности. Воронеж, 1994.

236. Рябов О.В. Миф о русской женщине в отечественной и западной историософии // Филологические науки. —2000. — № 3. — С. 28-37.

237. Савельева И.М., Полетаев A.B. Знание о прошлом: теория и история: В 2 т. Т. 1: Конструирование прошлого. СПб.: Наука, 2003.

238. Сапогов В.А. К проблеме стихотворной стилистики лирического цикла // Русская советская поэзия и стиховедение. — М., 1969.

239. Сапогов В.А. Лирический цикл и лирическая поэма в творчестве А. Блока // Русская литература XX века (Дооктябрьский период). Калуга, 1968. - С. 174-189.

240. Сапогов В.А. Сюжет в лирическом цикле // Сюжетосложение в русской литературе. Даугавпилс, 1980. - С. 90-97.

241. Сапогов В.А. Цикл // Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. Т. 8. М., 1975.-С. 398-399.

242. Сиземская И.Н. Русская философия и лирическая поэзия: «согласие ума и сердца» / Поэзия как жанр русской философии. М.: ИФРАН, 2007.

243. Сильман Т.И. Заметки о лирике. JL: Советский писатель, 1977.

244. Скатов H.H. «Я лиру посвятил народу своему»: О творчестве H.A. Некрасова. М., 1985.

245. Скатов H.H. Еще раз о «двух тайнах русской поэзии» (Н.А.Некрасов и Ф.И. Тютчев) / H.H. Скатов. H.A. Некрасов. Современники и продолжатели. -М.: Советский писатель, 1973. С. 116-159.

246. Скатов H.H. H.A. Некрасов и Ф.И. Тютчев // Русская литература. 1971. -№ 2.-С.20-35.

247. Скатов H.H. По высям творенья: О поэзии Ф.И. Тютчева. // Русская литература. 2003. - №4. - С. 3-28.

248. Скатов H.H. Русский гений: О A.C. Пушкине. М.: Современник, 1987.

249. Соллогуб Ф. Искусство наших дней / Ф. Соллогуб. Творимая легенда. М.: Художественная литература, 1991.-С. 177-208.

250. Соловьев B.C. Поэзия Ф.И. Тютчева / B.C. Соловьев. Литературная критика. М.: Современник, 1990. - С. 105-122.

251. Соловьев B.C. Поэзия Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. -СПб.: РХГИ, 2005. С. 185-202.

252. Соломенко Ю.И. Мотивы философской лирики Ф.И. Тютчева // Вопросы русской и зарубежной литературы: Уч. записки Куйбышевского госпединс-та. Вып. 86. Куйбышев, 1971. - С. 78-95.

253. Спивак P.C. Русская философская лирика: Проблема типологии жанров. -Красноярск, 1985.

254. Стельмашук А.П. Диалогизация и способы ее реализации: в различных речевых сферах современного русского языка (художественная и научная проза): Дис. .д-ра. филол. наук. СПб., 1993. - 429 с.

255. Степанов Н.Л. Лирика А.С.Пушкина. Очерки и этюды. М.: Советский писатель, 1959.

256. Столетов А.И. Философия и поэзия: точки пересечения // Вестник ТГПУ. Серия: Гуманитарные науки (философия). 2007. - Выпуск 11 (74). - С. 18-23.

257. Столович JI.H. Диалог и диалектика // Вопросы философии. 2002. - № 11. -С. 174-183."

258. Сугай JI.A. Философская поэзия // Русская философия: Энциклопедия / Под общ. ред. М.А. Маслина. М.: Алгоритм, 2007. - С. 644-645.

259. Сузи В.Н. Тютчевское в поэме Ивана Карамазова «Великий инквизитор» // Новые аспекты в изучении Достоевского. — Петрозаводск, 1994. — С. 171-192.

260. Сухов А.Д. Русская философия. Пути развития. М., 1989.

261. Сысоева Н.П. Русская поэзия середины XIX века (H.A. Некрасов): Материал к спецкурсу. Оренбург: Издательство ОГПУ, 2001.

262. Сысоева Н.П. Философская лирика A.C. Пушкина. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 1997.

263. Тавризян Г.М. Габриэль Марсель: Бытие и интерсубъективность // История философии. 1997. - № 1. - С. 33-47.

264. Тамарченко Н.Д. Теория художественного дискурса. Теоретическая поэтика / Н.Д. Тамарченко, В.И. Тюпа, С.Н. Бройтман. М.: Издательский центр «Академия», 2004.

265. Тарасов Б.Н. Историософия Ф.И. Тютчева в современном контексте. — М.: Наука, 2006.

266. Тарасов Б.Н. Ф.И. Тютчев и Паскаль: (Антиномия бытия и сознания в свете христианской онтологии) // Русская литература. 2000. - № 3. - С. 52-74; № 4. -С. 26-45.

267. Тарасов Б.Н. Ф.И. Тютчев как христианский поэт и мыслитель // Кирилл и Мефодий: Духовное наследие. — Калининград, 2005. — С. 12-32.

268. Тарасова И.А. Структура семантического поля в поэтическом идиостиле (на материале поэзии И.Ф. Анненского): Дис. .кандидата филол. наук. Саратов, 1994.-196 с.

269. Тархов А. Творческий путь Ф.И. Тютчева / Ф.И. Тютчев. Стихотворения. -М.: Художественная литература, 1972. С. 3-24.

270. Твардовская В.А. Ф.И. Тютчев в общественной борьбе пореформенной России // Литературное наследство. Т. 97. Ф.И. Тютчев: В 2 кн. Кн. 1. М.: Наука, 1988.-С. 132-170.

271. Трошина Н.В. Философия славянофильства и ее отражение в творчестве Ф.И. Тютчева // Поэтическое наследие Ф.И. Тютчева: Литературоведение, лингвистика, методика. Брянск, 2003. - С. 186-189.

272. Тургенев И.С. Полное собрание сочинений и писем: В 28 т. Т. 5: Статьи и рецензии 1844-1854 гг. -М.-Л.: Издательство АН СССР, 1963.

273. Тынянов Ю.Н. A.C. Пушкин и Ф.И. Тютчев / Ю.Н. Тынянов Пушкин и его современники. М.: Наука, 1969. - С. 166-191.

274. Тынянов Ю.Н. Вопрос о Ф.И. Тютчеве / Ю.Н. Тынянов. Поэтика. История литературы. Кино. М., 1977. - С. 38-57.

275. Тютчев Ф.Ф. Кто прав? М.: Современник, 1985.

276. Тютчевский сборник: К 200-летию со дня рождения поэта. — Krakow, 2004.

277. Ужанков А.Н. Стадиальное развитие русской литературы XI первой трети XVIII веков. Теория литературных формаций. - М.: Издательство Литературного института им. A.M. Горького, 2008.

278. Ухтомский A.A. Заслуженный собеседник. Этика. Религия. Наука. — Рыбинск, 1997.

279. Ф.И. Тютчев и тютчеведение в начале третьего тысячелетия: Материалы научно-практической конференции: 20-21 мая 2003 г. Брянск, 2003.

280. Федорова М. Международная конференция в Чикаго «Ф.И. Тютчев и его время» // НЛО. № 63. - С. 425-431.

281. Федосеева Е.Н Диалогическая основа русской лирики первой трети XIX века: Монография. Мичуринск: Изд-во МГПИ, 2009.

282. Фейербах Л.А. Основные положения философии будущего // Избранные философские произведения: В 2 т. Т.1. М.: Государственное издательство политической литературы, 1955.

283. Фет A.A. О стихотворениях Ф. Тютчева // Русское слово. 1859. - № 2. -С. 63-84.

284. Филиппов Г.В. Русская советская философская поэзия: Человек и природа. -Л., 1984.

285. Флоровский Г.В. Из прошлого русской мысли. М., 1998.

286. Флоровский Г.В. Исторические прозрения Ф.И.Тютчева // Ф.И.Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 482-495.

287. Фоменко И. Лирический сюжет как метатекст // Лингвистические аспекты исследования литературно-художественных текстов. — Калинин, 1979. — С. 112127.

288. Франк С.Л. Космическое чувство в поэзии Ф.И. Тютчева // Русская мысль.- 1913.-Кн. 11.-С. 1-31.

289. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990.

290. Хализев В.Е. Драма как род литературы. М.: Издательство Московского университета, 1986.

291. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высшая школа, 1999.

292. Хевролина В.М. Внешнеполитические сюжеты в поэзии Ф.И. Тютчева // Новая и новейшая история. 2004. - № 3.

293. Ходанен Л.А. «Мысль изреченная есть ложь.»: мотив молчания и безмолвия в стихотворении Ф.И. Тютчева «Silentium!» // Русская словесность. 2004.- № 2. — С. 5-11.

294. Цимбаев И.И. Славянофильство (Из истории русской общественно-политической мысли XIX века). М., 1986.

295. Чаадаев II.Я.: pro et contra: Личность и творчество П.Чаадаева в оценке русских мыслителей и исследователей: Антология. СПб., 1998. 288.Чижиковский П.Б. Диалог культур в лирике Ф.И. Тютчева // Жанр и проблема диалога. - Махачкала, 1982. - С. 122-131.

296. Чудаков А. Слово-вещь-мир. От A.C. Пушкина до Л.Н. Толстого. М.: Современный писатель, 1992.

297. Чулков Г. Последняя любовь Ф.И. Тютчева. Л.: Издательство М. и С. Сабашниковых, 1928.

298. Шайтанов И.О. Ф.И. Тютчев: поэтическое открытие природы. М.: Издательство МГУ; Самара: Издательство «Учебная литература», 2004.

299. Шакиров С.М. Мотив дороги как парадигма русской лирики XIX-XX веков: Дис. .канд. филол. наук. Магнитогорск, 2001. - 196 с.

300. Шарафан И.В. Публичный диалог: к построению модели коммуникативной ситуации // Вестник ВГУ, Серия: лингвистика и межкультурная коммуникация, 2008. № 2. — С.80-85.

301. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960.

302. Шеллинг Ф.В. Философские исследования о сущности человеческой свободы.-СПб., 1908.

303. Шлегель А. Чтения о драматической литературе и искусстве // Литературная теория немецкого романтизма. Документы. — Л., 1934. — С. 213-268.

304. Шлегель Ф. Эпохи мировой поэзии // Литературная теория немецкого романтизма. Документы. Л., 1934.

305. Щемелева Л.М. О русской философской лирике XIX века // Вопросы философии. 1974. - № 5. с. 90-101.

306. Щенникова Л.П. Русская поэзия 1880-1890-х годов как культурно-исторический феномен: Дис. .д-ра филол. наук. Екатеринбург, 2003. - 521 с.

307. Щукин В.Г. О диалоге и его альтернативах. Вариации на тему М.М. Бахтина // Вопросы философии. 2006. - № 7. - С. 32-44.

308. Эйхенбаум Б.М. Письма Ф.И. Тютчева // Ф.И. Тютчев: pro et contra: антология. СПб.: РХГИ, 2005. - С. 351-360.

309. Эпштейн М.Н. «Природа, мир, тайник вселенной.»: Система пейзажных образов в русской поэзии. -М.: Высшая школа, 1990.

310. Юсуфов Р.Ф. Историческая наука и историософия литературы: О научном и эстетическом постижении истории // История национальной литературы: перечитывая и переосмысливая. Вып. 2. М., 1996.

311. Якубинский Л.П. О диалогической речи / Л.П. Якубинский. Избранные работы: Язык и его функционирование. М., 1986. - С. 17-58.

312. Яницкий JI.С. Лирика и миф (О некоторых особенностях лирического дискурса) // Филологические науки. 2004. - № 3. - С. 12-22.

313. Ярхо В.Н. Философская поэзия // Краткая литературная энциклопедия: В 9 т. Т. 7. М.: Советская энциклопедия, 1972. - С. 980.

314. Ясперс К. Всемирная история философии: Введение. СПб.: Наука, 2000.

315. Яусс Х.Р. К проблеме диалогического понимании // Вопросы философии. -1994. -№3.- С. 97-107.

316. Hirzel R. Der Dialog. Ein literaturhistorische Versuch. T 1-2. Leipzig, 1895.

317. Lamennais F. de. (Eufres complétés, t. I, p. 9, 14.) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. Т. 45. 1986. - № 4. - С. 342-343.