автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Лирика К.Н. Батюшкова в контексте жанрообразовательных процессов XIX-XX вв.: кластерный подход

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лирика К.Н. Батюшкова в контексте жанрообразовательных процессов XIX-XX вв.: кластерный подход"

005012219

КОЛЕСОВА Светлана Николаевна

ЛИРИКА К.Н. БАТЮШКОВА В КОНТЕКСТЕ ЖАНРООБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ Х1Х-ХХ ВВ. КЛАСТЕРНЫЙ ПОДХОД

Специальность 10.01.01 - русская литература (филологические науки)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

1 г мдр '

Новосибирск 2011

Работа выполнена на кафедре русской литературы и теории литературы федерального государственного бюджетного образовательного

учреждения высшего профессионального образования «Новосибирский государственный педагогический университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Чумаков Юрий Николаевич

Официальные оппоненты:

Фуксон Леонид Юделевич, доктор филологических наук, профессор, доцент, ФГБОУ ВПО «Кемеровский государственный университет»;

Дмитриева Ульяна Михайловна, кандидат филологических наук, доцент ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет»

Ведущая организация: Федеральное государственное бюджетное учреждение науки «Институт филологии Сибирского отделения Российской академии наук»

Защита состоится 15 марта 2012 года в 15 часов на заседании диссертационного совета Д 212.172.03 по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» по адресу: 630126, г.Новосибирск, ул. Вилюйская, 28. www.nspu.net

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет» по адресу: 630126, г. Новосибирск, ул. Вилюйская, 28.

Автореферат разослан « > февраля 2012 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, профессор

Е.Ю. Булыгина

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Диссертация посвящена изучению батюшковской традиции в русской поэзии Х1Х-ХХ вв., для чего используется кластерный подход, связанный с выявлением «опорных текстов» в творчестве К.Н. Батюшкова и их проекций в последующей традиции. В основе работы лежит современное представление о теории жанров, о поэтике русского романтизма, о законах интертекста. С этих позиций в ней подвергнут аналитическому рассмотрению значительный пласт русской поэзии ХУШ-ХХ вв.

Актуальность исследования определяется необходимостью углубленного изучения жанрообразовательных процессов в лирике первой трети XIX в. Начало XIX в. - до сих пор не исследованное в своих подробностях экспериментальное поле, созданное самой историей культуры. Стремление множества поэтов и теоретиков того времени осмыслить сложнейшие жанровые процессы захватило и Батюшкова, который особенно ответственно относился к жанровым обозначениям как отдельных стихотворений, так и их групп, вошедших в его «Опыты в стихах и прозе».

Актуальность работы обусловлена установкой на исследование целостной перспективной проекции творчества Батюшкова с опорой на категорию «сильных» (авторитетных) текстов в русской лирике ХУШ-Х1Х вв. и технику кластерного анализа. Кластерный аспект в изучении жанрообразовательных процессов русской лирики до сих пор не становился предметом специального монографического исследования.

История изучения вопроса. Первая треть XIX в. - это время перестройки жанрового мышления, кризиса привычных жанров. Дестабилизация жанров, межжанровые взаимодействия, а также существование неканонических жанров - все эти процессы привели к усложнению жанровой номенклатуры и сделали невозможным существование строгой и четкой жанровой классификации.

Осмысление причин и следствия смены канонических жанров неканоническими, произошедшей на рубеже ХУШ-Х1Х вв., является одной из главных методологических проблем для современной теории литературных жанров. Феномен деканонизации и принципы классификации неканонических жанров только начинают рассматриваться в жанрологии (Н.Д. Тамарченко, Д.М. Магомедова, В.Е. Хализев, И.А. Альми, Е.М. Таборисская, Л.М. Аринштейн, С.А. Козлов, Б.П. Иванюк и др.). В работах, посвященных различным аспектам динамики жанров Х1Х-ХХ1 вв., критерии, положенные в основание деления на канонические и неканонические жанры, разнородны. Так, Н.Д. Тамарченко неканоническими называет такие жанры, которые «приобрели ведущую роль или впервые возникли на рубеже ХУШ-Х1Х вв.»: роман и романтическую поэму. Д.М. Магомедова к каноническим относит «традиционные, известные уже в течение ряда веков типы лирических стихотворений», которые «в своем развитии всегда сохраняли систему признаков, характерных для тех или иных классических образцов». К таковым она относит оду, идиллию, эпистолу (послание), элегию и балладу. Среди лирических стихотворений неканоническими иссле-

довагель называет сложившиеся в эпоху романтизма «фрагмент» и «рассказ в стихах».

В.Е. Хализев предлагает другую типологию жанровых структур: твердые (канонические) / гибкие (неканонические). К первым он относит, например, сонет, ко вторым - роман, новеллу в литературе Нового времени. С точки зрения исследователя, понятие «элегия» обозначает «несколько жанровых образований», что дает основание отнести элегии в литературе Нового времени к неканоническим жанровым формам. ДМ. Аринштейн, С.А. Козлов, Б.П. Иванюк описывают, в сущности, явление надтематической близости одноименных стихотворений с устойчивым структурно-смысловым комплексом, которое Е.М. Таборисская называет «тематическим жанроидом».

В работе рассматриваются подходы к «жанру» как литературной категории в эстетике классицизма, романтической эстетике и в жанрологии ХХ-ХХ1 вв., анализируются представления современного литературоведения о судьбе лирических жанров в XJX-XX вв. Романтическая идея существования индивидуализированных жанров (Ф. Шеллинг), мысль о «жанровой изнаналъности» литературного произведения в современной теоретической поэтике получают эквивалентное выражение в понятии «кластер». Этот термин встает в один ряд с такими литературоведческими понятиями, как «жанр», «интертекст» (Ю. Кристе-ва), «семантический ореол метра» (О.М. Брик, P.O. Якобсон, К.Ф. Тарановский, М.Л. Гаспаров).

Произведения (в том числе одноименные), испытавшие интертекстуальное воздействие лирических форм К.Н. Батюшкова, анализируются в диссертации с опорой на понятие «кластер» и кластерный подход.

Термин «кластерный анализ» впервые был предложен Р. Трионом (1939). В «Новой иллюстрированной энциклопедии» (2001) кластер (от англ. cluster -гроздь, скопление) толкуется как «скопление однотипных объектов (например, звездное скопление, атомный кластер)». Кластерный подход с конца 1930-х гг. используется в естественных науках, социологии, археологии, медицине, психологии, экономике. Методика кластерного анализа в настоящее время широко применяется в лингвистике и служит базой для решения многих сложных задач автоматической обработки текста (информационного поиска, автоматического перевода, атрибуции авторства и т.д.) (Ю.А. Тулдава, А.Я. Шайкевич, Г .Я. Мартыненко, А.Т. Хроленко). Кластерный анализ используется в работах по теории и истории стиха (А.Н. Колмогоров, B.C. Баевский, H.A. Семенова, М.А. Красноперова), в истории литературы для установления периодизации творческого пути писателя и для изучения проблемы жанровой эволюции русской лирики XVIII - начала XIX вв. (B.C. Баевский). А.К. Жолковский использует кластерный подход для рассмотрения интертекстуальной традиции, заданной стихотворением A.C. Пушкина «Я вас любил» (1829).

В диссертационном исследовании мы опираемся на методику кластерного анализа А.К. Жолковского. Исследователь дает следующее толкование термина «кластер»: «Структуру такого (прецедентного. - С.К.) текста можно представить как сильную интертекстуальную призму - как cluster, пучок тематических

и формальных характеристик, обладающих мощной способностью к самовоспроизводству во множестве более поздних текстов».

Кластерный анализ ориентирован на выявление устойчивого структурно-тематического комплекса влиятельного текста и на рассмотрение его трансформаций в «текстах-преемниках» (М. Ямпольский). В заявленном кластерном подходе прослеживается корреляция с исследованиями в области семантики метра. Однако в работах по семантике стихотворных размеров рассматривается, прежде всего, эволюция размера или его ритмического варианта.

В настоящее время в круг изучаемых интертекстовых феноменов вошли «прецедентные тексты». Термин «прецедентный текст» был впервые введен в научную практику Ю.Н. Карауловым и активно используется в лингвистике (Д.Б. Гудков, В.В. Красных, Г.Г. Слышкин, C.B. Ильясова, Л.П. Амири и др.). Впервые в филологии это явление было рассмотрено В.Н. Топоровым, которым введено в научный оборот понятие «сильные тексты». H.A. Фатеева полагает, что «сильные» произведения и авторы выполняют роль центрирующих при установлении интертекстуальных связей. «Сильным» текстам, обладающим высоким интертекстуальным потенциалом, противопоставляются «слабые» тексты (явления эпигонства или плагиата).

Кластерный подход «специализируется» на анализе прецедентных произведений, на описании интертекстуальной традиции, заданной «образцовыми» текстами. Он представляет собой «усовершенствование» обычного интертекстуального анализа (А.К. Жолковский). С точки зрения А.К. Жолковского, цель кластерного подхода, в отличие от «обычного» интертекстуального анализа, заключается не в установлении «отдельных перекличек, а в разработке системных понятий признака, кластера и корпуса с целью эксплицировать интуитивное ощущение мощного силового поля, излучаемого прецедентным текстом».

Кроме того, в диссертационном исследовании в центре внимания находится изучение механизма возникновения интерпретаций. На фоне «образца», ставшего значимым культурным фактом, его интерпретации возникают в результате неосознаваемого или намеренного заимствования: литературного соперничества, интертекстуальной игры, пародирования. Факт ориентации на претекст представляется убедительным, если сходство между произведениями проявляется не только на уровне тематики, мотивов и системы образов, но и в метрике, ритмике, синтаксисе, строфике, рифменной системе, в пространственно-временной организации текстов и, безусловно, в заимствовании текстовых заглавий.

При осмыслении фактов «влияния» учитывается культурный и литературный контекст эпохи. Применительно к элегической поэзии начала XIX в. можно говорить о том, что «традиционность, принципиальная повторяемость являются одним из сильнейших ее поэтических средств» (Л.-Я. Гинзбург). Это можно увидеть и в сложившемся тематическом репертуаре, и в повторяющихся и варьирующихся словесных формулах школы «гармонической точности».

Для литературы последних двух столетий (в особенности XX в.) понятие «кластер» является тем, чем является «жанр» для литературы в эпохи норма-

тивных поэтик (вплоть до XVII-XVIII вв.). В европейской культуре понятие жанра связано с проблемой литературной традиции (жанр как «вместилище традиции»). Особую актуальность и отрефлексированность эта связь приобретает в эпоху классицизма. Основной творческий принцип классицизма - подражание античным образцам. Понятие образца в классическую эпоху - это понятие жанрового образца (идеальной литературной нормы), что особенно актуально с учетом неоклассицистических тенденций, характерных для лирики Батюшкова. В это время образцовые тексты понимаются и как образцы жанра, и как образцовые тексты конкретного автора (например, идет отсылка не к элегии вообще, а к элегии Тибулла, к идиллии Биона и т.д.). Таким образом, в случае с Батюшковым кластерный анализ и жанровый анализ оказываются тесно связанными.

Объектом исследования являются шесть наиболее значимых текстов Батюшкова («Пробуждение», «Выздоровление», «Веселый час», «Вакханка», «Песнь Гаральда Смелого», «Дружество»), их претексты, а также проекции этих стихотворений в поэтическое пространство русской лирики XIX-XX вв.

Предмет исследования - композиционные модели прецедентных стихотворений Батюшкова и различные реализации этих моделей в русской лирике XIX-XX вв., а также интертекстуальные связи в составе кластеров.

В качестве основного материала исследования используется книга К.Н.Батюшкова «Опыты в стихах и прозе» (1817), а также сборники русской лирики XIX-XX вв., эстетические трактаты и хрестоматии, изданные в XIX в.

Целью диссертационной работы является исследование жанрообразова-тельных процессов в лирике первой трети XIX в. в ракурсе кластерного подхода, осмысление интертекстуальной традиции в русской лирике XIX—XX вв., заданной прецедентными текстами К.Н. Батюшкова.

Цель работы определяет следующие задачи исследования:

1) выделить прецедентные (авторитетные) тексты в творчестве Батюшкова, ставшие образцами для создания поэтических вариаций в русской лирике XIX-XX вв.;

2) сформировать корпус текстов, входящих в кластеры «Пробуждения», «Выздоровления», «Веселого часа», «Вакханки», «Песни Гаральда Смелого», русских стихотворных версий «Ode de Harald le vaillant» Малле и русских переводов X идиллии Биона;

3) проанализировать тексты, входящие в состав вышеназванных кластеров (прецедентные тексты, претекстовый фон, «тексты-преемники»), с учетом литературного контекста;

4) выявить и описать систему дифференциальных признаков (устойчивых структурно-смысловых комплексов) кластеров «Пробуждения», «Выздоровления», «Веселого часа», «Вакханки», «Песни Гаральда Смелого», русских стихотворных версий «Ode de Harald le vaillant» Малле, русских переводов X идиллии Биона;

5) проанализировать жанрообразовательные процессы в лирике первой трети XIX в. в связи с выдвижением на передний план прецедентных (образцовых) текстов из элегий, посланий, смешанных форм и т.д.;

6) рассмотреть жанровые определения стихотворений Батюшкова (авторские определения, определения современников поэта и литературоведов XX в.). Проанализировать принципы жанровой систематизации лирики поэта в «Расписании моим сочинениям» (1810) Батюшкова, в стихотворном томе «Опытов в стихах и прозе» (1817) Батюшкова. Выявить основания для размещения стихотворений Батюшкова по тем или иным разделам поэтик, хрестоматий и сборников, изданных в XIX в. Рассмотреть опыт классификации батташковских элегий в литературной критике XIX в. и в современном литературоведении;

7) на основе кластерного подхода исследовать проблему жанровой комбинированное™ в лирике первой трети XIX в. (кластер «Веселого часа»);

8) выявить особую роль Батюшкова в создании новых лирических форм, которые оказались «продуктивными» и используются в качестве опорных в русской лирике как XIX в., так и XX в.;

9) показать эстетическую значимость переводов Батюшкова: «Песнь Гаральда Смелого» (французское переложение «Ode de Harald le vaillant» Малле, «Дружество» (перевод X идиллии древнегреческого поэта Биона), их роль для формирования национальной литературной системы.

Методологическую основу составляют историко-литературный, структурно-семиотический и интертекстуальный подходы. Ключевые идеи диссертационной работы опираются на исследования Г.К. Гуковского, Б.В. Томашевского, Ю.Н. Тынянова, Ю.М. Лотмана, Л.Я. Гинзбург, В.Э. Вацуро, И.М. Семенко, Л.С. Флейшмана, М.Л. Гаспарова, Ю.Н. Чумакова, И.Л. Альми, O.A. Проскурина, И.А. Пилыцикова. Актуальными являются работы А.К. Жолковского, описывающие специфику кластерного подхода и разрабатывающие технику кластерного анализа. В разработке темы диссертационного исследования для нас были важны идеи В.Н. Топорова о роли «сильных» (показательных) текстов в литературе.

Новизна работы обусловлена тем, что в ней 1) проанализированы лирические произведения К.Н. Батюшкова и поэтов XIX-XX вв. с опорой на понятие «кластер»; 2) описана интертекстуальная традиция в русской поэзии, отправной точкой которой являются «прецедентные» тексты поэта; 3) в процессе изучения претекстового фона стихотворений Батюшкова, анализа шести «опорных» произведений поэта, а также «текстов-преемников» прослеживается постепенный переход в русской поэзии начала XIX века от жанрового принципа как конденсата традиции к принципу кластера. В научный оборот вводится новый литературный материал.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что в области изучения творчества Батюшкова впервые применяется кластерный подход, который дает инструментарий как для анализа прецедентных батюшковских текстов, так и для осмысления тех аспектов стихотворной поэтики XIX-XX вв.,

которые обусловлены рецепцией и интерпретацией поэзии Батюшкова. Полученные в исследовании результаты могут стать базой для совершенствования методики кластерного анализа.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования результатов исследования 1) в учебном процессе при разработке курсов «Русская литература XIX века», «Анализ художественного текста», «Теория литературы», при подготовке спецсеминара, спецкурсов по творчеству К.Н. Батюшкова; 2) при составлении указателей сюжетов и мотивов русской литературы.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. В русской поэзии начала XIX в. осуществляется постепенный переход от жанрового принципа как конденсата традиции к принципу кластера как постоянно-переменного набора содержательных и формальных признаков. Прецедентный текст в русской поэзии начала XIX в. становится каноническим (воспроизводимым) образцом для создания поэтических вариаций, для копирования и подражания.

2. Многоуровневая группа признаков кластера (устойчивых и свободных в одно и то же время) может переходить из текста в текст, минуя жанровые рамки. Жанровая принадлежность прецедентного текста не является доминирующим и обязательным элементом в признаковом векторе, присутствует в виде «отсылочной семантики» и может не воспроизводиться в других произведениях.

3. Кластеры («Пробуждения», «Выздоровления», «Веселого часа», «Вакханки», «Песни Гаральда Смелого», русских стихотворных версий «Ode de Harald le vaillant» Малле, русских переводов X идиллии Биона) разнятся по объему, поскольку история у каждого из показательных текстов разная (их роль для поэзии самого автора, для истории русской поэзии). Не все случаи обнаруживаемого параллелизма дают многоуровневую систему совпадений.

4. Кластерный подход дает возможность проследить движение характерных для того или иного жанра мотивов и стиховых форм, интертекстуальную традицию, связанную с именем (образом) Батюшкова в русской поэтической традиции, но прежде всего - с присутствием и движением в ней созданных поэтом «сильных текстов».

5. К.Н. Батюшков создает новые лирические формы, аккумулировавшие опыт предшествующей русской и западноевропейской литературы, которые оказались продуктивными для русской поэтической традиции. В качестве опорных используются композиционные модели следующих прецедентных произведений Батюшкова: «Пробуждение», «Выздоровление», «Веселый час», «Вакханка», «Песнь Гаральда Смелого».

6. Переводы К.Н. Батюшкова древних и новых поэтов (стихотворения «Песнь Гаральда Смелого», «Дружество») имеют важное историко-литературное значение для русской поэзии, для развития поэтического языка.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре русской литературы и теории литературы НГПУ. Основные положения работы излагались

на аспирантских семинарах филологического факультета НГ1ТУ, докладывались на конференциях молодых ученых (Институт филологии СО РАН, Новосибирск, 1998, 2003); на IV Всероссийской конференции молодых ученых «Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики» (Томск, 2003); на Четвертых Филологических чтениях «Проблемы интерпретации в лингвистике и литературоведении» (НГПУ, Новосибирск, 2003); на конференции молодых ученых в (НГПУ, 2009). По теме исследования имеется 9 публикаций, в том числе 3 - в изданиях, рецензируемых ВАК.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, 8 приложений и списка литературы, включающего 309 наименований.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается актуальность и научная новизна исследования; определяются цель, объект, предмет и задачи работы; раскрывается ее методологическая основа, характеризуется теоретическая и практическая значимость исследования, формулируются положения, выносимые на защиту.

В первой главе «Лирические жанры в поэзии К.Н. Батюшкова» анализируются жанрообразовательные процессы в лирике первой трети XIX в. в связи с выдвижением на передний план прецедентных (образцовых) текстов, рассматривается современное состояние исследуемой проблемы. Поскольку в случае с Батюшковым кластерный анализ и жанровый анализ оказываются тесно связанными, и жанровая принадлежность рассматривается как один из аспектов признакового пространства кластеров, то в данной главе дается обзор литературы о жанровом новаторстве поэта и принципах жанровой систематизации его поэзии.

Несмотря на то, что в начале XIX в. существовал разнобой в определении жанровой природы поэтических произведений, принцип отнесения стихотворения к тому или другому «роду» еще ощущался в качестве эффективного и осуществлялся регулярно, жанры были еще «живой категорией» и «их типичные структурные элементы могли нести отсылочные функции, дополнительную информацию, направлять образ лирического повествования» (А.Д. Григорьева). Главным признаком жанра становится определенный набор конвенций, касающихся отношений между автором и адресатом данного текста. Поскольку существует проблема жанровой дифференциации, необходимо обращать внимание, прежде всего, на авторские определения жанровой принадлежности стихотворения, авторский принцип жанровой систематизации поэтического материала, реализуемый в структуре прижизненных сборников поэта.

В середине 1810-х гг. элегия и послание становятся «магистральными» жанрами в поэтических сборниках, вытесняя оду. На смену оде, дифирамбу, гимну и прочим жанрам «высокого» стиля, которые согласно жанровому пониманию классицизма решали серьезные проблемы человеческой жизни («боль-

шого», «внешнего» мира), приходят жанры, тяготеющие к интимности, камерности, являющиеся выражением внутреннего мира человека: элегия, послание, песня.

В основу построения «Опытов ...» (1817) положен жанровый принцип. Сборник состоит из трех разделов: Элегии - Послан im - Смесь. В главе показано, что структура «Опытов ...» Батюшкова оказалась эталонной для целого ряда поэтических сборников начала XIX в.

Проведен сопоставительный анализ композиции «Опытов в стихах и прозе» (1817) и «Расписания моим сочинениям» (1810), обнаружены случаи перераспределения ряда текстов, свидетельствующие о переосмыслении поэтом жанровой принадлежности поэтических произведений. Это факт подчеркивает относительность жанровых характеристик текста, наличие феномена «колеблющейся жанровой валентности» (Ю.Н. Чумаков). Поэтические тексты могут оставаться неизменными, но изменяется жанровый угол зрения на них.

За прошедшее столетие накоплены ценные наблюдения о поэтике лирических жанров Батюшкова в целом и важнейшего среди них - элегии, о жанровом новаторстве поэта. O.A. Проскурин называет Батюшкова «фактическим создателем того элегического канона, на который русская поэзия ориентировалась в течение нескольких десятилетий.

Батюшков существенно обновляет жанр послания и создает одну из его разновидностей - дружеское послание, метрически связанное с трехстопным ямбом (Б.В. Томашевский, И.З. Серман, М.Н. Виролайнен). Основополагающее значение имела традиция Батюшкова в «антологическом роде» поэзии (В.Г. Грех-нев, В.Б. Сандомирская, Л.И. Савельева). Первым в русской поэзии примером соединения антологической и ориентальной традиций является батюшковский цикл «Подражания древним» (С.А. Кибальник).

Анализ исследовательских работ о принципах жанровой систематизации поэтического материала, о поэтике лирических жанров Батюшкова позволяет сделать вывод о том, что К.Н. Батюшков, наряду с М.Н. Муравьевым, Н.М. Карамзиным и В.А. Жуковским, стоял у истоков создания прецедентных (показательных) текстов в русской поэзии. В отдельных стихотворениях поэта разрабатывается национальная модель жанра или жанровой разновидности. Например, новый тип дружеского послания задается одним образцовым стихотворением Батюшкова - «Мои пенаты». Модель исторической элегии на русском языке дается в батюшковских «На развалинах замка в Швеции», «Умирающий Тасс». Таким образом, понятия жанра и отдельного произведения стоят очень близко.

В поэзии начала XIX в. возникает ряд прецедентных текстов, которые начинают служить образцами поэтического канона так же, как ранее это выполняли жанровые каноны. Не жанр с его законами, а прецедентный текст становится образцом для создания поэтических вариаций, для копирования и подражания. В вариациях могут воспроизводиться размер, поэтические формулы, рифмы, композиционный каркас прецедентного текста. Вариации создаются

уже не в широких рамках жанра, а в более узких и специфичных рамках авторитетного текста.

В русской лирике за два столетия появилось много произведений, испытавших интертекстуальное воздействие поэтических форм, созданных Батюшковым. Кластерный анализ позволил выявить корпус стихотворений отечественной словесности Х1Х-ХХ вв., ориентированных на литературную традицию, заданную такими авторитетными текстами стихотворного тома «Опытов в стихах и прозе» (1817), как «Пробуждение», «Выздоровление», «Вакханка», «Веселый час», «Песнь Гаральда Смелого», «Дружество». Во многих случаях это влияние оставалось не отмеченным исследователями. В диссертационной работе мы сосредоточились лишь на тех произведениях, которые считаем особенно показательными, хотя основ для выделения кластеров в первой главе было выделено значительно больше.

В первой главе также дается описание методических принципов кластерного подхода, положенного в основу диссертационного исследования. Схема признакового пространства кластера включает аспекты, хорошо разработанные в теории стиха: метрика, ритмика, синтаксис, строфика, рифменная система, тематика, система образов и пространственно-временная организация текстов. Важен каждый аспект, но более значима их системная связь.

Процесс выделения кластеров и их признакового пространства начинается (как правило) с анализа художественной структуры прецедентных текстов. Далее мы попарно сравниваем с опорным текстом его интерпретации в творчестве других авторов (обычно методы кластерного анализа опираются на попарное сравнение объектов, но могут использоваться и «тройки»). Таким образом, определяемый оригиналом набор существенных параметров кластера уточняется при рассмотрении более поздних текстов. Для каждого кластера выделяется своя система дифференциальных признаков. В каждой парадигме текстов можно условно разграничить ядро (основной корпус) и периферию. Ядро представляет такую группу текстов, для которых характерно концентрированное выражение признакового пространства кластера.

Во второй главе «Интерпретации прецедентных текстов. Кластер как механизм культурной памяти» осуществляется кластерный анализ наиболее многочисленных групп поэтических текстов, заданных такими прецедентными стихотворениями, как «Пробуждение», «Выздоровление», «Вакханка», «Веселый час». Данные кластеры объединяет то, что в них опорными текстами являются оригинальные стихотворения Батюшкова. Хотя «Пробуждение» и «Вакханка» могут квалифицироваться как полигенетические произведения, аккумулирующие опыт русской и западноевропейской поэтической традиции, однако нас они интересуют, прежде всего, как примеры создания своеобразной национальной культурной формы.

Вторая глава включает в себя четыре раздела, в которых описываются соответственно кластеры «Пробуждения», «Выздоровления», «Вакханки», «Веселого часа». Кластерный подход позволил нам выявить комплекс тематических

и формальных параметров групп текстов, представленных в главе, описать инварианты и пределы варьирования выявленных кластеров.

В разделе 2.1 «Кластер "Пробуждения": логика инварианта и пределы варьирования» производится анализ самого многочисленного кластера, заданного элегией Батюшкова «Пробуждение» (1815), относящейся к наиболее влиятельным текстам в русской поэзии.

Анализ элегии выявляет, что в стихотворении «Пробуждение» сочетаются элементы, восходящие к разным источникам: конструкция перечисления в «Пробуждении» обязана своим происхождением произведениям В.А. Жуковского (элегия «Сельское кладбище» (1802), послания «К Нине» (1808) и «Тургеневу, в ответ на его письмо» (1813), а также сонет (CCCXII) Петрарки («Ne per sereno ciel ir vaghe stele...»). Другим источником композиционной структуры «Пробуждения» можно считать анакреонтические песни «Богатство» (1798) и «Мельник» (1799) Г.Р.Державина и анакреонтическую оду «Вздох» (1799) В.В. Капниста, которые представляют собой 16 стихов без межстрофического пробела, написанных 4-стопным ямбом перекрестной рифмовки. Таким образом, элегия «Пробуждение» является произведением, имеющим русско-итальянский генезис. Батюшков «гибридизирует» элементы разных претекстов. При этом происходит жанровое смещение. Поэт переносит композиционную форму 16-стишия из жанра «анакреонтической песни» в жанр «элегии».

Вышедшие в свет элегии «Мой гений» (1815) и «Пробуждение» (1815), которые можно рассматривать как модель неканонической короткой элегии, произвели большое впечатление на современников (С.А. Кибальник). Появилось немало элегических произведений, созданных по этим «образцам»: шестнадцать стихов (объединенных в единый слитный период), написанных 4-стопным ямбом с вольной рифмовкой. К ним относятся «Разуверение» (1821) и «Когда неопытен я был...» (Л<утковск>ой, 1820 или 1821) Е.А.Баратынского; стихотворения A.C. Пушкина «Катенину» («Кто мне пришлет ее портрет...», 1821) и «Кн. М.А. Голицыной» («Давно об ней воспоминанье...», 1823), «Харита» (из цикла «Гинекион», № 3, 1828) Д.П. Ознобишина; стихотворения А.И. Подо-линского «Жребий» (1827), «К***» («Везде преследовать готова...», 1828 или 1829) и «Ответ» (1829), «Нечаянная встреча» (1828) А.П. Крюкова и др.

Композиционная модель батюшковских элегий «Пробуждение» и «Мой гений» оказалась продуктивной для поэзии как XIX, так и XX вв. Появление элегий под одинаковым названием «Пробуждение» К.Н. Батюшкова, A.C. Пушкина, В.К. Кюхельбекера, А.Н. Апухтина в настоящее время может восприниматься как заимствование, а поэтами начала XIX в. понималось как поэтическое соперничество. Использование одних и тех же сюжетов, образов, поэтических ситуаций связано с активной установкой авторов на диалогичность. Кроме того, Л.Я. Гинзбург отмечала, что для элегической лирики был характерен принцип варьирования: «в традиционной элегии или медитации это чаще всего некая суммарная эмоция или вечная тема, которая развертывается и варьируется в движении лирического сюжета».

Новый текст строится как вариация на тему претекста, как осмысление текста-предшественника и как литературное соперничество, стилистическая полемика с ним.

В результате рассмотрения русской поэзии XIX-XX вв. нами выявлен корпус текстов, входящих в кластер «Пробуждения». Ядро кластера составляют одноименные батюшковскому стихотворения: «Пробуждение» (1816) A.C. Пушкина, «Пробуждение» (1820) В.К. Кюхельбекера, «Пробуждение» (1858) А.Н. Апухтина, «Пробуждение» (1931) В.В. Набокова. К основному корпусу текстов кластера можно отнести «Монолог» (1829) М.Ю. Лермонтова, «Не пробуждай, не пробуждай» (1834) Д.В. Давыдова, девятую главку поэмы «Реквием» («Уже безумие крылом...», 1940) A.A. Ахматовой. К периферийной зоне кластера «Пробуждения» принадлежат «Монолог» (1829), «1831-го июня 11 дня» (1831), «Родина» (1841) М.Ю. Лермонтова, «Сон» (1857) H.A. Добролюбова.

В результате аналитического рассмотрения текстов выявлена система дифференциальных признаков кластера «Пробуждения».

Кластер: тематические параметры

1. Сюжетпо-тематическое ядро. В кластере «Пробуждения» варьируется и развивается следующая тематическая парадигма: мучительная невозможность забвения, конфликт «рассудка» и «сердца», противопоставление природ-но-вещной привлекательности мира и разочарованной души лирического героя, мотивы сна / пробуждения.

2. Словарь. Лексические параметры задаются следующими словами элегии «Пробуждение»: сон, пробуждение, душа, мечты, звон, лай, любовь, ум, слова, гордый, холодный, ничто, не веселит, не победит, встревоженный.

Кнастер: формальные параметры

1. Стихотворный размер. Большинство стихотворений написаны ямбическими стихами. Из них, как и «Пробуждение» Батюшкова, 4-стопным ямбом написаны «Пробуждение» Набокова, «Уже безумие крылом...» Ахматовой. «Пробуждение» Пушкина написано 2-стопным ямбом, «Пробуждение» Апухтина - 5-стопным, «Сон» Добролюбова - 6-стопным, «Монолог» Лермонтова -разностопным ямбом.

2. Стиховой объем (или длина стихотворения), строфика, рифмовка. Стиховой объем стихотворения в оптимальном случае равен 16 стихам без межстрофических пробелов. Пять стихотворений состоят, как и «Пробуждение» Батюшкова, из шестнадцати стихов. «Пробуждение» Батюшкова - аст-рофическое стихотворение с вольной рифмовкой: 16 стихов его можно рассматривать как четыре катрена - два перекрестной и два охватной рифмовки (аБаБвГГвДееДжБжБ).

Различные вариации подобной стиховой структуры дают вышеназванные стихотворения Пушкина, Кюхельбекера, Давыдова, Лермонтова, Апухтина, Добролюбова, Ахматовой, Набокова, образующие кластер.

3. Клаузулы. Важным параметром в батюшковском «Пробуждении» является общее движение от начальной мужской клаузулы к заключительной женской (аБаБвГГвДееДжБжБ): ш -> £ Идеальная схема сохранена в «Пробуждениях» Пушкина, Апухтина, Набокова, в «Уже безумие крылом...» Ахматовой, «Сне» Добролюбова. Обратная схема (вариант, противоположный по рисунку каталектик батюшковскому) т в стихотворениях Кюхельбекера, Давыдова, Лермонтова, у которых обрывистое мужское окончание подчеркивает впечатление завершенности.

4. Рифмы-маркеры. Знаком интертекста являются лексически цитатные рифмы. См. у Батюшкова мужская грамматически разнородная закрытая точная рифма с концовкой на - он: сон - пробужден (первый и третий стих первого катрена). У Пушкина тройная рифма в пятистишии (ввГГв): он - сон - пробужден. Интертекстуальные рифмы (сон - пробужден) можно обнаружить у Апухтина (см. первый катрен второй строфы). В «Пробуждении» Набокова мужская грамматическая закрытая точная рифма: звон - сон (первый и третий стих первого катрена).

Женская грамматическая открытая точная рифма с концовкой на - ами у Батюшкова: мечтами - крилами (второй и четвертый стих первого катрена); во «Сне» Добролюбова: мечтами - с цепями (второй и четвертый стих первого катрена) и др. Женская рифма на - ами принадлежит к продуктивным рифмиче-ским гнездам (М.Л. Гаспаров).

Мужская глагольная закрытая точная рифма у Батюшкова: веселит/не победит (13-й и 15-й стихи последнего четвертого катрена). Ср.: в лермонтовском «Монологе» 14-й и 16-й стихи заканчиваются рифмой: мрачит/не веселит. Совпадает одно из рифмующихся слов.

5. Синтаксис. К числу наиболее воспроизводимых параметров относится модель композиционно-синтаксической конструкции элегии Батюшкова - конструкции с перечислительными интонациями: сложносочиненное предложение осложнено однородными распространенными подлежащими, связанными анафорическим соединительным союзом ни... ни, повторяющимся соединительным союзом и, а также перечислительной интонацией. После цепи однородных подлежащих стоит обобщающее слово ничто и суммирующий негативный глагол не веселит.

По аналогии описываются во второй главе кластеры «Выздоровления», «Вакханки» и «Веселого часа». В целом система выделяемых дифференциальных признаков в кластерах сходна, хотя есть отличия. Например, в кластере «Выздоровления» важным параметром является временная организация текстов (в одноименных стихотворениях Батюшкова и Пушкина совпадает последовательность временных планов: прошлое - настоящее — будущее).

В разделе 2.2 «Кластер "Выздоровления": глубинная структура и вариации» анализу подвергается корпус текстов, в котором опорным произведением является элегия К.Н. Батюшкова «Выздоровление» (1807-1809). В литературоведческих работах неоднократно рассматривалась лексическая и мотивная близость пушкинского и батюшковского «Выздоровлений» (В.А. Грехнев,

O.A. Проскурин). Мы сопоставляем с элегией К.Н. Батюшкова лирические композиции Д.В. Давыдова, М.Ю. Лермонтова, В.Н. Олина.

Генетически элегия «Выздоровление» Батюшкова восходит к одноименному стихотворению Н.М.Карамзина (1789). Поэт перерабатывает карамзин-ский сюжет «выздоровления»: лирического героя вместо «матери Природы» исцеляет возлюбленная.

Стихотворение «Выздоровление» носит экспериментальный характер. Традиционная элегия не предполагала выхода из состояния уныния и закрепляла это состояние как жанровую доминанту. «Выздоровление» начинается мотивом, который воспринимался к тому времени как штамп: болезнь, страдания, приближающаяся смерть героя. Однако лирический сюжет разрешается у Батюшкова неожиданно: не смертью героя, а его выздоровлением. Кроме того, автобиографическая проективность не позволяет воспринимать изображенные в тексте события как литературный штамп.

Стихотворение Батюшкова, занимающее 20 строк, относится к созданному им типу короткой (менее 40 стихов) элегии. «Выздоровление» стало образцом для подражания. Появились произведения, которые являются вольными парафразами батюшковского шедевра. Ядро выявленного кластера «Выздоровления»: «Выздоровление» (1807-1809) Батюшкова, «Выздоровление» (1818) Пушкина, «Выздоровление» (1836) Давыдова. К корпусу текстов кластера принадлежат: «Воспоминания 1807 года» (написано между июлем 1807 г. и ноябрем 1809 г.) и «Увы, глаза потухшие в слезах» (написано между маем 1817 и началом 1818 г.) Батюшкова, «Слезы» (1827) Олина, «Письмо» (1829) Лермонтова.

В кластере выявлена следующая тематическая парадигма: болезнь, страдания и приближающаяся смерть сраженного недугом лирического героя, целительная сила любви (у Батюшкова и Пушкина). Рассмотрены варианты развития лирического сюжета «выздоровления»: выздоровление от любви (у Давыдова), раскаяние и «болезнь» лирического героя из-за размолвки с возлюбленной, примирение и исцеление любовью (у Олина).

Стихотворения, варьирующие батюшковское «Выздоровление», возникли в результате рефлексии их авторов по поводу элегической системы поэта. Так, Пушкин, Лермонтов, Давыдов, используя приемы и мотивы этого произведения, переосмыслили последние в соответствии со своими творческими задачами и взглядами. Это своеобразный диалог поэтов, в котором, бесспорно, есть элемент соперничества. Абстрактно-номинативное название элегии становится обозначением «неологического» жанра, некоторой жанровой серии.

В разделе выделено признаковое пространство кластера.

В разделе 2.3 «Кластер "Вакханки": предшественники, жанровая форма, художественная топпка, интертекстуальные влияния» изучается кластер, заданный батюшковской «Вакханкой». Генетически «Вакханка» восходит к 9-й картине цикла «Переодевания Венеры» («Les déguisements de Vénus») Э. Парни (Г.А. Гуковский, И.М. Семенко). Русские источники «Вакханки» исследовались Г.Н. Иониным.

Анализ стихотворений показал, что Батюшков гибридизирует три держа-винских претекста («Цыганская пляска» (1805), «Мщение» (1805) и «Рождение любви» (1799), заимствует в них ритмико-синтаксические формулы. Кроме того, «Вакханка» Батюшкова, подобно «Мщению» и «Рождению любви» Державина, написана анакреонтическим 4-стопным хореем, астрофическим стихом. Впервые образ «вакховых жриц», описание вакхической пляски цыган и ритуальный вопль «эвоэ» появились в послании И.И. Дмитриева «К Г.Р. Державину» (1805). Батюшков в «Вакханке» варьирует лексику послания Дмитриева.

Державинская «Цыганская пляска» одновременно является одним из пре-текстов батюшковской «Вакханки» и опорным текстом группы поэтических текстов на «цыганскую тему»: «Цыганская пляска» (1828) и «Цыганка» (1828) С.П. Шевырева, «Цыганка» (1833) А.И.Полежаева, «Цыганская венгерка» (1857) и «Любовь цыганки» (1857) Ап. Григорьева, «Полежаевской фараонке» (1859) Л.А. Мея и др.

Стихотворение, преломившее традиции французской легкой поэзии XVIII в. и русской анакреонтики, стало примером создания своеобразной национальной культурной формы, на которую ориентируются поэты XIX-XX вв. -Ядро кластера «Вакханки» составляют «Вакханка» (1815) К.Н.Батюшкова, «Торжество Вакха» (1818) A.C. Пушкина. К основному корпусу текстов кластера относятся «Блаженство» (1814) A.C. Пушкина, «Вакханка» (1841) А.Н. Майкова, «Вакханка» (1843) A.A. Фета, «Вакханка» (1918) A.A. Антоновской. Периферийной зоне кластера «Вакханка» принадлежат «Всеволожскому» (1818) А.С.Пушкина, «Песнь Вакханки» (1826) А.Г. Ротчева, «Виноград» (1925) И. Северянина.

Персонажное заглавие «Вакханка» задает читателю определенный сюжет-но-тематический и жанровый горизонт ожидания, встраивается в определенную поэтическую традицию, восходящую к прецедентному тексту. Для основного корпуса текстов кластера, написанных «в древнем духе» (В.Г. Белинский), характерны установка на воссоздание характера античного мироощущения, античная мифологическая образность.

Анализ стихотворений выявил, что в кластер «Вакханки» вошли произведения, принадлежащие к разным жанрам: дифирамб («Вакханка» Батюшкова и «Торжество Вакха» Пушкина), стихотворения в антологическом роде («Вакханка» Майкова и «Вакханка» Фета), дружеское послание («Всеволожскому» Пушкина) и т.д. Таким образом, жанровая принадлежность прецедентного текста не является доминирующим и обязательным элементом в признаковом векторе и может не воспроизводиться в других произведениях.

В ходе кластерного анализа уточнен признаковый вектор данной группы текстов.

В разделе 2.4 «"Веселый нас»" К.Н. Батюшкова и проблема жанровой комбинированное™ (двойной жанровой валентности) в лирике первой трети XIX в. Кластер "Веселого часа"» элегия Батюшкова «Веселый час» рассматривается, прежде всего, в связи с проблемой жанровой комбинированное™ (двойной жанровой валентности) - явления, характерного для эпохи жан-

ровых смешений. Жанровые истоки элегий Батюшкова неоднородны, в них переосмысливаются традиции ряда жанров предшествующего периода: оды («Надежда»), эклоги («Гезиод и Омир - соперники»), мадригала («В день рождения N.»), влияние идиллии («Таврида», «Источник»), Стихотворения поэта не укладываются в жесткие рамки жанровых формул классицистических эстетических трактатов XIX в.

В разделе проанализированы материалы хрестоматий и сборников стихотворений, изданных в начале XIX в.: «Собрание русских стихотворений» (1810-1811), «Собрание образцовых русских сочинений и переводов в стихах» (1815-1817) и др. Ряд стихотворений Батюшкова в указанных изданиях помещен в рубрику «Смесь». Детальное изучение данной рубрики в разных изданиях позволило обнаружить колебания в восприятии жанровой принадлежности стихотворений Батюшкова: например, стихотворение «Веселый час» оказывается помещенным то в раздел «Смесь», то в жанровые рубрики «Песни и романсы» или «Элегии» и т.д.

Стихотворение «Веселый час» (написано между началом 1806 г. и февралем 1810 г.) Батюшкова входит в кластер, в котором опорным текстом является одноименное стихотворение Н.М. Карамзина (1791). Позднее появится еще несколько текстов с интертекстуальным заголовком: «Веселый час» (1818) В.И. Туман-ского, «Веселый час» (1829) М.Ю. Лермонтова (подзаголовок: «Стихи в оригинале найдены во Франции на стенах одной государственной темницы»), «Веселый час» (1830) A.B. Кольцова. К корпусу текстов относится также «Песня в веселый час» В.А. Жуковского. Сопоставление одноименных стихотворений Карамзина, Батюшкова и стихотворения Жуковского позволило увидеть сложную жанровую природу батюшковского «Веселого часа». Основная группа текстов, входящих в кластер, относится к жанру анакреонтической песни. В стихотворении «Веселый час» Батюшкова соединяются мотивы и элементы разного жанрового происхождения - идиллии, элегии и песни.

В разделе выделено признаковое пространство кластера.

Третья глава «Кластерный анализ русских переводов "Ode de Harald le vaillant" Малле и X идиллии Биона» посвящена анализу кластеров, в которых группу формирует западноевропейский источник, неоднократно переводившийся русскими поэтами конца XVIII - начала XIX вв: «Ode de Harald le vaillant» Малле и X идиллия древнегреческого буколического поэта Биона (II в. до н.э.). Описываются генезис переводов, их включенность в русский литературный процесс, эстетическая значимость переводческого результата, связь с оригинальным поэтическим творчеством Батюшкова. В центре внимания находятся, прежде всего, батюшковские рецепции опорных текстов.

В исследованиях, посвященных истории русской переводной литературы, отмечается, что поэтический перевод первой трети XIX в. имеет особое культурное значение. Проблема перевода на русский язык представала как «проблема усвоения и освоения литературных форм» (В.Э. Вацуро). Национальная модель жанра могла быть задана переводом отдельного западноевропейского образца. Например, перевод В.А. Жуковским «Элегии, написанной на сельском

кладбище» Т. Грея - это перевод «жанра элегии, а не индивидуального произведения английского поэта» (Е.Г. Эткинд). Исторический «вызов заключался вовсе не в том, чтобы перенести на русскую почву поэзию Грея, а в том, чтобы создать национальную модель общеевропейского жанра» (В.Э. Вацуро).

Культура пушкинской поры, свободно оперируя оригиналами, порождала большое количество соперничающих друг с другом переводов. Исследователи приводят примеры обращения нескольких русских поэтов к одному и тому же иноязычному образцу. Среди них особенно популярными были такие стихотворения, как «Песня Миньоны» Гете, «Листок» Арно, «Лорелея» Гейне (И.Ю. Подга-ецкая, Ю.Д. Левин).

На протяжении XVIII-XIX вв. существенную роль в приобщении русских читателей к достижениям западноевропейской словесности играли французские и немецкие переводы. Через посредничество французской и немецкой литературы русский читатель мог познакомиться с лучшими произведениями авторов других западноевропейских стран (Англии, Испании, стран Скандинавии и др.) (В.М. Жирмунский, Е.Г. Эткинд, Ю.Д. Левин, А.Н. Гиривенко, И.А. Пильщиков).

Особый статус поэтического перевода в рассматриваемый период был обусловлен двуязычием русской аристократии. Перевод часто являлся «копией» оригинала, который был хорошо известен. Как отмечают исследователи, «отношение поэта к иноязычному источнику в начале XIX в. совершенно иное, нежели несколькими десятилетиями позднее: оно приближается к сотворчеству на заданную тему» (В.Э. Вацуро). Переводной текст включался в культурную традицию того языка, на котором он осуществлен, при этом возникали новые ассоциативные связи. Поэты-переводчики рубежа XVIII-XIX вв., как указывает И.А. Пильщиков, воспроизводили не собственно оригинал, а комплекс тематически и стилистически связанных с ним текстов, включая уже существующие переводы, которые исследователь называет переводами-посредниками. Ученый выходит за рамки традиционной модели «текст-источник - текст-результат» и квалифицирует переводные произведения как полигенетические, аккумулирующие опыт «версий-посредников». Такой подход позволил выявить многочисленные факты воздействия переводной поэзии на русский стихотворный язык рубежа XVIII-XIX вв.

В разделах главы осуществлено сопоставление оригинала (в нашем случае - с подстрочного перевода) с переводом, прослеживающее как движение переводческой мысли, так и изучение текстов-посредников, сопоставление активно сосуществующих русских переводов, появившихся в коротком хронологическом промежутке.

Третья глава включает в себя два раздела. При описании кластеров за основу берутся тематические и формальные параметры, выделенные нами во второй главе.

Раздел 3.1 «"Песнь Гаральда Смелого" К.Н. Батюшкова и ее культурный контекст» содержит анализ русских версий (прежде всего, поэтических) французского переложения «Песни Гаральда Смелого» («Ode de Harald le vaillant», 1756) Малле. Древнеисландские висы «Забавные висы» Харальда

Сигурдарсона в России переводились неоднократно, но обычно не с оригинала. O.A. Проскурин объясняет секрет особой популярности этого текста у русских авторов (и у русских читателей) связанностью «Песни ...» с русским национально-историческим материалом: «речь в ней идет о безответной любви норманнского конунга Гаральда к одной из дочерей киевского князя Ярослава Мудрого».

Основа кластера складывается в конце XVIII в. Впервые «Забавные висы» перевел на русский язык прозой с французского перевода Малле Г. Брайко. Известен перевод Ф.П. Моисеенко «Песня Гаральда Бодрого» (1785). В XVIII в. были сделаны поэтические переложения с французского. Первое стихотворное подражание написано H.A. Львовым: «„Песнь норвежского витязя Гаральда Храброго" из древней исландской летописи Книтлинга сага, господином Малле-том выписанная и в „Датской истории" помещенная, переложена на российский язык образом древнего стихотворения с примеру „Не звезда блестит далече во чистом поле..."» (1793). И.Ф.Богданович написал свой стихотворный вариант «Песни ...» в 1790-е гт. Впервые «Песнь храброго шведского рыцаря Гаральда» была опубликована в 1810 г. В первой трети XIX в. кластер разрастается: создается авторизованный перевод К.Н. Батюшкова «Песнь Гаральда Смелого» (1816) и прозаическая версия «Гаральдовой песни» (1818) Н.М. Карамзина. Эти переводчики также основывались на французском переводе Малле. В разделе описываются значимые признаки кластера русских переводов «Ode de Harald le vaillant» Малле.

Одной из важнейших задач исследования является анализ жанровой природы батюшковской «Песни ...» и возникновение литературной традиции, заданной этим авторитетным текстом. Показано влияние этого произведения на лирику разных по творческой манере поэтов XIX-XX вв. Сравнение русских поэтических версий французского переложения «Песни Гаральда Смелого» («Ode de Harald le vaillant») Малле показывает, каких высот достигла эта вещь под пером Батюшкова, давшего на русском языке образец жанра героической баллады, его эстетических черт. Об элегических чертах в «Песне ...» можно говорить исходя из «автобиографической проективности, субъективации "внешней" ситуации» (O.A. Проскурин). В разделе выявляется элегический характер рефрена.

Сравнение со стихотворными версиями Львова и Богдановича, имевшими историческое значение, позволяет сделать вывод о том, «Песнь ...» Батюшкова имеет важное историко-литературное значение для русской поэзии. Анализ русских рецепций позволяет обнаружить воздействие батюшковского перевода на русскую лирику XIX-XX вв., на процесс освоения новых жанровых форм. Заметим, что «Песнь Гаральда Смелого» Батюшкова можно рассматривать не только как один из текстов, входящих в кластер русских переводов «Ode de Harald le vaillant» Малле, но и как прецедентный текст для группы русских исторических баллад в форме песни.

Для группы русских стихотворных баллад в качестве опорных текстов выступают «Песнь Гаральда Смелого» Батюшкова (1816) и отрывочный «дубль»

«Песни ...» в элегии «На развалинах замка в Швеции» (1814). В ряде текстов кластера осуществляется «гибридизация» этих текстов (поэтические формулы, интертекстуальные рифмы). .Ядро группы составляют «Песня короля Регнера» (1822) и «Евпатий» (1824) Н.М. Языкова, «Нашествие (Песнь Баяна)» (1825) В.Н.Григорьева. На периферии группы находится «Тризна» (1828) А.И. Одоевского.

В результате анализа выявлен устойчивый структурно-смысловой комплекс кластера, важным тематическим параметром которого является обращение к этнографическому, прежде всего, к национально-историческому материалу. «Евпатий» Языкова и «Нашествие (Песнь Баяна)» Григорьева написаны на материале из русской истории. Источник «Песни короля Регнера» Языкова -героический эпос Скандинавии. Стихотворение «Тризна» Одоевского в иносказательной форме говорит о казненных и погибших декабристах.

Среди значимых формальных параметров назовем стихотворный размер и стиховой объем. «Песня ...» и «Евпатий» Языкова и «Нашествие (Песнь Баяна)» Григорьева написаны так же, как и «Песнь ...» Батюшкова балладным 4-стопным амфибрахием. Первая строфа стихотворения «Тризна» написана урегулированным разностопным ямбом (Я5454), а вторая («скальдическая») -4-стопным амфибрахием. «Амфибрахический размер оказался фундаментом новой баллады» (Проскурин). Объем текстов этой подгруппы варьируется от 32 до 48 стихов. Композиционно «Песнь Гаральда Смелого» Батюшкова представляет собой пять девятистиший (аББаВгВгХ, где «X» обозначена нериф-мующаяся строка-рефрен). Стиховой объем «Песни ...» Языкова - 32 стиха: четыре строфы-восьмистишия (аББаВаВа). В «Евпатии» Языкова - 48 стихов: шесть восьмистиший с рифмовкой по схеме аББаВггВ. «Нашествие (Песнь Баяна)» Григорьева включает 40 стихов: пять строф-восьмистиший (АбАбВгВг), «Тризна» Одоевского - 16 стихов: два восьмистишия (схема рифмовки: аБаБ-вГвГ).

В разделе 3.2 «Элегия К.Н. Батюшкова "Дружество" и ее контекст» представлен анализ группы русскоязычных переводов, заданных античным образцовым текстом - X идиллией древнегреческого буколического поэта Биона (И в. до н.э.).

Творчество К.Н. Батюшкова принадлежит к классической, «мифоритори-ческой» (по A.B. Михайлову, С.С. Аверинцеву и др.) культуре, являющейся «культурой готового слова - слова, черпающего из фонда культуры, из фонда значимых мифов» (A.B. Михайлов). Античность «как культурная реальность» на рубеже XVIII-XIX вв. является «живым культурным фактором». Поэты и художники мифориторической системы соразмеряются с античностью, вступая в соревнование с ее образцами.

Основа кластера русских переводов X идиллии Биона сложилась в первой трети XIX в.: «Кто счастлив?» (1811) Н.Ф. Кошанского, «Дружба. Вионова идиллия» (1810) и «Идиллия» (Из Биона, 1809, конец 1820-х годов) П.А. Катенина, Дружество» (1811 - начало 1812) К.Н. Батюшкова, «Идиллия X» в пер. М.Е. Грабарь-Пассек (1993).

Оригинал и переводы Кошанского, Катенина, Грабарь-Пассек относятся к жанру идиллии. В стихотворении «Дружество» (вольный перевод X идиллии Биона) Батюшков дает на русском языке модель антологической элегии, генетически восходящей к античным канонам жанра, образец разработки темы прославления доблестных воинов. Кроме того, с антологической традицией стихотворение сближает небольшой размер, некоторая фрагментарность и обильные мифологические параллели (С.А. Кибальник). Анализ стихотворения показал, что Батюшковский текст оказал воздействие на русский поэтический язык начала XIX в., на формирование в русской литературе в XVIII - первой трети XIXв. афористической формулы светского блаженства «Блажен, кто ...». В параграфе приводятся примеры такого рода формул в лирике первой половины XIX в.

Анализ тематических и формальных параметров кластера переводов X идиллии Биона показал процесс взаимного влияния переложений: «Кто счастлив?» Кошанского и «Дружбы» Катенина на батюшковский вариант, а «Дружества» Батюшкова, в свою очередь, на катенинскую «Идиллию». Кластерный анализ позволяет сделать вывод о том, что переводы на русский язык древних и новых поэтов, сделанные К.Н. Батюшковым, становятся авторитетными для последующих переводчиков.

В заключении подводятся итоги работы и намечаются ее возможные перспективы. Исследование показало, что в русской поэзии начала XIX в. происходит постепенный переход от жанрового принципа как конденсата традиции к принципу кластера. Процесс кластеризации текстов сложен и условен. Это связано с наличием сильной корреляции между элементами (текстами) разных кластеров, с наличием областей перекрытия, «размытостью» границ между группами. Кроме того, от логической рубрикации могут ускользать сложные связи, которые характерны для художественной действительности. Кластеры разнятся по объему, поскольку история у каждого из прецедентных текстов разная (их роль для поэзии самого автора, для истории русской поэзии). Не все случаи обнаруживаемого параллелизма дают многоуровневую систему совпадений, но и в таких случаях сам принцип установления возможности конкретного «влияния», как мы полагаем, сохраняет свою корректность.

В результате кластерного анализа выявлены «опорные» стихотворения поэта. Кластерный подход подтвердил значительную роль Батюшкова в истории русской литературы: в «гармонизации» языка русской поэзии начала XIX в., в создании новых лирических форм, аккумулировавших опыт предшествующей русской и западноевропейской литературы. В работе проанализированы только самые многочисленные кластеры, хотя основ для их выделения обнаружено значительно больше. Это предмет дальнейшего изучения.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

Статьи, опубликованные в изданиях, рецензируемых ВАК:

1. Колесова С.Н. О жанровой форме и художественной структуре стихотворения К.Н. Батюшкова «Ты знаешь, что изрек...» // Вестник Томского государственного университета. Язык. Культура. Образование. - 2006. - № 123. Декабрь. - С. 116-121. (0,32 п.л.)

2. Колесова С.Н. Стихотворение К.Н. Батюшкова «Выздоровление». Лирический сюжет и жанровая форма // Филологические науки. - 2007. - № 2. -С. 32-41.(0,57 пл.)

3. Колесова С.Н. Элегия К.Н. Батюшкова «Дружество» // Сибирский филологический журнал. - 2007. - № 4. - С. 16-24. (0,72 п.л.)

Публикации в других изданиях:

4. Колесова С.Н. «Веселый час» Батюшкова (жанровый аспект) // Молодая филология: сб. науч. тр. / под ред. В.И. Тюпы. - Новосибирск, 1998. -Вып. 2.-С. 61-71.(0,6 п.л.)

5. Колесова С.Н. «Песнь Гаральда Смелого» К.Н. Батюшкова в русской поэзии Х1Х-ХХ вв. // Актуальные проблемы лингвистики, литературоведения и журналистики: материалы науч.-метод, конф. молодых ученых (12-13 апреля 2003 г.). - Томск: Изд-во ТГУ, 2003. - Ч. 1: Лингвистика и литературоведение. -С. 83-86. (0,23 п.л.)

6. Колесова С.Н. О «Послании к Тургеневу» (к вопросу о стихотворном синтаксисе К.Н. Батюшкова) // Исследования по семантике и прагматике языковых единиц: межвуз. сб. науч. тр. - Уфа: ООО «Вагант», 2004. - Вып. 2. -С. 109-117. (0,45 п.л.)

7. Колесова С.Н. К вопросу об особенностях элегического жанра в поэзии К.Н. Батюшкова // Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании. - М.: МГПИ, 2005. - Вып. 4. - С. 149-157. (0,4 п.л.)

8. Колесова С.Н. «Песнь Гаральда Смелого» Батюшкова в аспекте структуры и жанра // Дискурс. -2005. - № 12/13. - С. 214-224. (0,99 п.л.)

9. Колесова С.Н. Формулы батюшковского «Пробуждения» у Лермонтова (к интертекстуальной технике Лермонтова) // Молодая филология - 2009: Континуальность и дискретность в языке и тексте: межвуз. сб. науч. тр. / под ред. проф. Н.П.Перфильевой. - Новосибирск: Изд. НГПУ, 2009. - С.96-103. (0,4 п.л.)

Итого: 4,68 п.л.

Подписано в печать 10.02.2012 г. Формат 60x84/16. Уч.-изд. л. 1,0. Усл. печ. л. 0,94. Тираж 100 экз. Заказ № 19050

Отпечатано в типографии ЗАО «Кант», г. Новосибирск, ул. Путевая, 18. Тел. (383) 351-06-19

Текст диссертации на тему "Лирика К.Н. Батюшкова в контексте жанрообразовательных процессов XIX-XX вв.: кластерный подход"

61 12-10/882

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования «Новосибирский государственный

педагогический университет»

На правах рукописи &7

КОЛЕСОВА Светлана Николаевна

ЛИРИКА К.Н. БАТЮШКОВА В КОНТЕКСТЕ ЖАНРООБРАЗОВАТЕЛЬНЫХ ПРОЦЕССОВ Х1Х-ХХ ВВ.:

КЛАСТЕРНЫЙ ПОДХОД

Специальность 10.01.01 - русская литература (филологические науки)

Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Научный руководитель:

д-р филол. наук, профессор Ю.Н. Чумаков

Новосибирск 2011

Оглавление

Введение.............................................................................. 4

Глава 1. Лирические жанры в поэзии К.Н. Батюшкова..................... 27

Глава 2. Интерпретация прецедентных текстов. Кластер как механизм культурной памяти.......................................................... 50

2.1. Кластер «Пробуждения»: логика инварианта и пределы варьирования................................................................ 50

2.1.1. Элегия К.Н. Батюшкова «Пробуждение»: источники, жанровая форма, поэтическая семантика................... 51

2.1.2. «Пробуждение» К.Н. Батюшкова и интертекстуальная традиция........................................................... 60

2.1.3. Дифференциальные признаки кластера «Пробуждения»..................................................................... 83

2.2. Кластер «Выздоровления»: глубинная структура и вариации................................................................................................... 91

2.2.1. Элегия К.Н. Батюшкова «Выздоровление»: источники, жанровая форма, художественная топика.........................92

2.2.2. «Выздоровление» К.Н. Батюшкова и интертекстуальная традиция...................................................... 100

2.2.3. Дифференциальные признаки кластера «Выздоровления................................................................... 106

2.3. Кластер «Вакханки»: предшественники, жанровая форма, художественная топика, интертекстуальные влияния............. 111

2.4. «Веселый час» К.Н. Батюшкова и проблема жанровой комбинированное™ (двойной жанровой валентности) в лирике первой трети XIX в. Кластер «Веселого часа»...................... 123

Глава 3. Кластерный анализ русских переводов «Ode de Harald le vaillant» Малле и X идиллии Биона............................................. 139

3.1. «Песнь Гаральда Смелого» К.Н. Батюшкова и ее культурный контекст..................................................................................................................................141

3.1.1. Жанровая природа стихотворения К.Н.Батюшкова «Песнь Гаральда Смелого»..................................................................................143

3.1.2. Художественное своеобразие русских переводов «Ode de Harald le vaillant»Majuie....................................................................146

3.1.3. «Песнь Гаральда Смелого» в контексте батюшковской

лирики....................................................................................................................................164

3.1.4 Кластер русских стихотворных версий «Ode de Harald le vaillant» Малле....................................................166

3.1.5. Литературная традиция «Песни Гаральда Смелого»

К.Н. Батюшкова. Кластер «Песни Гаральда Смелого»............167

3.2. Элегия К.Н. Батюшкова «Дружество» и ее контекст............................177

3.2.1. Жанровая природа и тематическая композиция стихотворения «Дружество» К.Н. Батюшкова..........................................178

3.2.2. «Дружество» в контексте батюшковской лирики..........188

3.2.3. Кластер русских переводов X идиллии Биона......................191

Заключение......................................................................................................................................................195

Список литературы..................................................................................................................................198

Приложение....................................................................................................................................................224

Приложение 1..................................................................................................................................................226

Приложение II................................................................................................................................................234

Приложение III..............................................................................................................................................238

Приложение IV..................................................................................................................................................250

Приложение V..................................................................................................................................................261

Приложение VI.................................................................................277

Приложение VII..............................................................................................................................................288

Приложение VIII...............................................................................................................311

ВВЕДЕНИЕ

В русской поэзии XIX-XX вв. появилось много произведений, испытавших интертекстуальное воздействие лирических форм, созданных К.Н. Батюшковым: «Пробуждение», «Выздоровление», «Веселый час», «Песнь Гаральда Смелого», «Дружество», «Вакханка» и др. Вольными парафразами батюшковского «Выздоровления» являются «Выздоровление» (1818) А.С.Пушкина, «Письмо» (1829) М.Ю.Лермонтова, «Выздоровление» (1836) Д.В. Давыдова, «Слезы» (1827) В.Н. Олина. По следам «Вакханки» Батюшкова возникают «Блаженство» (1814) и «Торжество Вакха» (1818) А.С.Пушкина, «Песнь вахканки» (1826) А.Г. Ротчева, «Вакханка» (1841) А.Н.Майкова, «Вакханка» (1843) А.А.Фета, «Вакханка» (1918) A.A. Антоновской и т.д.

Рассматривая многочисленные рецепции батюшковских стихотворений в русской лирике двух последних столетий, мы столкнулись с явлением, которое сложно объяснить каким-то одним литературоведческим термином, теоретическим понятием.

Можно утверждать, что абстрактно-номинативные названия батюшковских элегий «Пробуждение» и «Выздоровление» тяготеют к тому, чтобы стать обозначением некоторой жанровой серии, жанроида. Е.М. Таборисская называет явление надтематической близости одноименных стихотворений с устойчивым структурно-смысловым комплексом (устойчивостью микрообразов и эмоционального строя) «тематическим жанроидом» [Таборисская, 1999, с. 224]. Этот феномен, возникший в русской лирике в 1830-е годы, во время обозначившегося распада жанровой системы, исследователь связывает со своего рода компенсирующей тенденцией. В жанроид «Бессонницы» Е.М. Таборисская включает «Стихи, сочиненные ночью во время бессонницы» A.C. Пушкина, «Бессонницу» Ф.И. Тютчева, одноименные стихотворения В.Г. Бенедиктова и П.А. Вяземского. «В последующем движении рус-

ской лирики стихотворения о бессоннице, по мнению исследователя, «утрачивают устойчивость структурно-смыслового комплекса, жанроид постепенно переходит в собственно тематическую общность» [Там же. С. 232].

Можно говорить об интертекстуальных связях на разных уровнях художественной структуры (жанра, заглавия, стихотворного размера, строфики, грамматики, лексики и т.д.), об интертекстуальной традиции. В случае с одноименными текстами - о принципиальной интертекстуальности заголовков, имеющих соотносительный характер и содержащих в себе определенную тематическую и / или жанровую подсказку.

Продуктивнее, в нашем случае, опираясь на понятие кластера и кластерный подход, рассматривать, вслед за А.К. Жолковским, интертекстуальное «потомство» батюшковских текстов как «продолжающийся и письменно фиксируемый процесс мифологизации / провербализации исходного текста» [Жолковский, 2005, с. 397].

Термин «кластер» встает в один ряд с такими литературоведческими понятиями, как «жанр», «интертекст» (Ю. Кристева), «семантический ореол метра» (О.М. Брик, P.O. Якобсон, К.Ф. Тарановский, M.JI. Гаспаров).

Объясним, что такое кластер и кластерный анализ. Кластерный анализ с конца 1930-х гг. используется в естественных науках, социологии, археологии, медицине, психологии, экономике. Термин «кластерный анализ» впервые был предложен Р. Трионом [Тгуоп, 1939]. В «Новой иллюстрированной энциклопедии» кластер (от англ. cluster - гроздь, скопление) толкуется как «скопление однотипных объектов (например, звездное скопление, атомный кластер)» [Новая иллюстрированная ... , 2001, т. 8, с. 248].

Кластерный подход широко применяется в лингвистике. Различные методы кластерного анализа используются в работах современных исследователей [Тулдава, 1981, 1987; Шайкевич, 1982, 1996; Мартыненко, 1988; Хро-ленко, 2000]. Кластерный анализ позволяет формализовать лингвистические знания, так что значения признаков лингвистических объектов - текстов -

выражаются количественно. Это помогает наглядно представлять структуру текстов с многообразием их лексических, синтаксических и семантических связей и служит базой для решения многих сложных задач автоматической обработки текста (информационного поиска, автоматического перевода, атрибуции авторства и т.д.). Методика кластерного анализа используется в исследованиях по лингвофольклористике [Бобунова, 2002; Смахтина, 2003; Ли-тус, 2003].

В работах Г.Я. Мартыненко большое внимание уделяется измерению стилевых характеристик текстов с целью их упорядочивания и систематизации (типологии, диагностики, атрибуции, классификации, датировки и т.п.) [Мартыненко, 1988]. Исследователь проводит количественный и качественный анализ диагностических признаков, выявляя основные стилистические тенденции, характерные для произведений русской художественной прозы XIX - начала XX вв., принадлежащих более чем 100 авторам.

Математическая статистика и компьютерное моделирование используются в работах по теории и истории стиха [Колмогоров, 1968; Баевский, 1975; Баевский, Семенова, 2004; Красноперова, 1996, 2000]. B.C. Баевский первым применил кластерный анализ в истории литературы для установления периодизации творческого пути писателя (Пушкина, Гумилева, Пастернака, Мандельштама) [Баевский, 2001, с. 13, 226-251], для изучения проблемы жанровой эволюции русской лирики XVIII - начала XIX вв. [Там же. С. 13, 185-191].

А.К. Жолковский в статье «Интертекстуальное потомство "Я вас любил..." Пушкина» использует кластерный подход для рассмотрения интертекстуальной традиции, заданной стихотворением A.C. Пушкина «Я вас любил...» (1829). Исследователь дает следующее толкование термина: «Структуру такого (прецедентного. - С.К.) текста можно представить как сильную интертекстуальную призму - как cluster, пучок тематических и формальных характеристик, обладающих мощной способностью к самовоспроизводству во

множестве более поздних текстов» [Жолковский, 2005, с. 395-396]. При этом «механизм воспроизводства может оставаться неопределенным: наблюдаемые в ходе исследования интертекстуальные сближения могут быть следствием намеренного или неосознаваемого заимствования; метрических и иных формальных ограничений на привлекаемый словарь (по принципу формуль-ности); или иных типологических, жанровых или выразительных факторов» [Там же. С. 396].

Анализируя вариации парадигмы стихотворения «Я вас любил...» Пушкина (далее - ЯВЛ), А.К. Жолковский обнаруживает «убедительные сочетания характеристик ЯВЛ, по-разному сгруппированных в более поздних текстах» [Там же. С. 396-397]. Хотя характерные компоненты произведения образуют «устойчивый комплекс и имеют тенденцию появляться в комбинации друг с другом», однако «группы свойств кластера взаимно независимы», а сочетание характеристик (признаков) кластера может быть по-разному сгруппировано в интерпретациях оригинала. В «идеале» корпус текстов, интересующий А.К. Жолковского, - это «все стихотворения, развивающие тематическое структурно-тематическое ядро ЯВЛ (= выявленный кластер признаков), независимо от размера, строфик и т.д.» [Там же. С. 396-397, 407]. Таким образом, ведущим уровнем при кластерном подходе оказывается, прежде всего, уровень тематический, заданный сюжетно-тематическим ядром прецедентного стихотворения.

В заявленном кластерном подходе прослеживается корреляция с исследованиями в области семантики метра1. Изучение семантических ореолов стихотворных размеров как одно из направлений в стиховедении наметил К.Ф. Тарановский в статье «О взаимоотношении стихотворного ритма и тематики» (1963) [Гаспаров, 2000, с. 419]. Оно началось с рассмотрения семан-

1 См. в кн.: Левин Ю.И. «Семантический ореол метра с семиотической точки зрения» // Гаспаров М.Л. Метр и смысл. Об одном механизме культурной памяти. М.: РГГУ, 1999. С. 291-293. В настоящее время проанализированы семантические ореолы десятка стихотворных размеров и групп размеров [Гаспаров, 1999], поставлен вопрос об индивидуальных ореолах метра у отдельных поэтов [Лотман, 1988; Альтман, 1989].

тики русского 5-стопного хорея [Тарановский, 2000; Гаспаров, 1999; Вельская, 1980; Вишневский, 1985; Шервинский, 1961]. Первым зависимость между ритмом, синтаксисом и смыслом 5-стопного хорея обнаружил О.М. Брик [Шапир, 1991, с. 37], отметив связь между стихотворениями «Выхожу один я на дорогу...» М.Ю.Лермонтова, «Вот бреду я вдоль большой дороги...» Ф.И.Тютчева и «Выхожу я в путь, открытый взорам...» A.A. Блока2. P.O. Якобсон увидел в этом ряду семантически перекликающихся произведений «цикл лирических раздумий, переплетающих динамическую тему пути и скорбно-статические мотивы одиночества, разочарования и предстоящей гибели» [Цит по: Гаспаров, 1999, с. 239].

В работах по семантике стихотворных размеров интерес исследователей сосредоточен, прежде всего, на рассмотрении одного из аспектов структуры стихотворения (стихотворного размера и его ритмических вариантов), а кластерный анализ ориентирован на выявление «целых комплексов формальных и тематических параметров», нацелен «на рассмотрение всех аспектов структуры» влиятельного текста [Жолковский, 2005, с. 406-407]. Однако заметим, что в ходе анализа «лермонтовского цикла» К.Ф. Тарановским и М.Л. Гаспаровым выявляется признаковое пространство, характерное для корпуса текстов, заданного стихотворением «Выхожу один я на дорогу...». У К.Ф. Тарановского речь идет о таком признаке как ритмико-синтаксическая фигура с глаголом движения в начале строки [Тарановский, 2000, с. 387, 399]. М.Л. Гаспаров выделяет в стихотворении основные мотивы, рассматривает традицию структуры: мир, ясный и вечный -человек, тоскующий и желающий смерти - преображение смерти в блаженное слияние с этим прекрасным миром [Гаспаров, 1999, с. 242-243]. Таким образом, эти исследователи вплотную приблизились к феномену преце-

2 Постановку вопроса о взаимоотношении ритма и тематики считают заслугой О.М. Брика (см. доклад «О , стихотворном ритме», прочитанный 1 .VI. 1919 на заседании Московского лингвистического кружка).

дентного текста. Проблема была обозначена, однако это не стало предметом специального рассмотрения.

Кластерный анализ представляет собой «усовершенствование» обычного интертекстуального анализа [Жолковский, 2005, с. 407]. Цель кластерного подхода, в отличие от «обычного» интертекстуального анализа, заключается не в установлении «отдельных перекличек, а в разработке системных понятий признака, кластера и корпуса с целью эксплицировать интуитивное ощущение мощного силового поля, излучаемого прецедентным текстом» [Там же. С. 397].

Проблема интертекстуальности является одной из самых актуальных для гуманитарных наук второй половины XX в. (философии, культурологии, литературоведения, лингвистики). Термин «интертекстуальность» был предложен теоретиком постструктурализма Ю. Кристевой на основе анализа концепции «полифонического романа» М.М. Бахтина, зафиксировавшего феномен диалога текста с другими текстами [Бахтин, 1975, 1979]. Понятие «интертекстуальность» получило широкое распространение в работах целого ряда исследователей [Кристева, 2004; Барт, 1989; Лотман, 1992; Фатеева, 2000; Смирнов, 1995; Кузьмина, 1999].

В современном литературоведении различают читательскую (исследовательскую) и авторскую стороны «интертекстуальности». С точки зрения читателя, «интертекстуальность» понимается как «установка на (1) более углубленное понимание текста или (2) разрешение непонимания текста (текстовых аномалий) за счет установления многомерных связей с другими текстами (Т > 1)» [Фатеева, 2000, с. 16-17]. С точки зрения автора, «интертекстуальность» - это «способ генезиса собственного текста и постулирования собственного поэтического "Я" через сложную систему отношений оппозиций, идентификаций и маскировки с текстами других авторов (т.е. других поэтических "Я")» [Там же. С. 20]. По существу «интертекстуальность» рассматривается как «механизм метаязыковой рефлексии», с помощью которого

определяется генезис текста и устанавливаются многомерные связи с другими текстами [Там же. С. 20-38].

В настоящее время в круг изучаемых интертекстовых феноменов вошли прецедентные тексты. Для обозначения этого явления употребляются также следующие выражения: «сильные» произведения (см.: «влиятельные», «авторитетные» тексты). Понятие «сильный текст» было введено В.Н. Топоровым. К «сильным» он относит такие тексты, которые «характеризуются, как мифопоэтическое пространство, присутствием в них Эстетического начала, логосных потенций, внутренней свободы <...>. Внутреннее (текстовое) пространство свободы <...> есть чистое творчество как преодоление всего пространственно-временного, как достижение высшей свободы. Именно поэтому с таким пространством "великого" текста связывается бесконечное множество интерпретаций, которыми этот текст живет "вечно" и всюду» [Топоров, 1983, с. 384].

«Сильным» текстам, обладающим высоким интертекстуальным потенциалом, противопоставляются «слабые» тексты (явления эпигонства или плагиата). Именно вокруг «сильных» произведений «и разво�