автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Лирика Т. М. Белозерова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лирика Т. М. Белозерова"

На правах рукописи

Деменкова Лидия Васильевна

ЛИРИКА Т.М. БЕЛОЗЕРОВА: МЕЖДУ КЛАССИКОЙ И ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ПРИМИТИВОМ

10.01.01 - русская литертура

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Омск - 2003

Работа выполнена на кафедре новейшей отечественной литературы в Омском государственном педагогическом университете

Научные руководители:

кандидат филологических наук,_

I профессор Шик Эдмунд Генриховйч] доктор филологических наук, доцент Штерн Миньона Савельевна

Оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Гордович Кира Дмитриевна кандидат филологических наук, доцент Кутмина Ольга Анатольевна

Ведущая организация: Российский государственный

педагогический университет им.А.И.Герцена

Защита состоится « $ » июля 2003 года в /0 часов на заседании диссертационного совета Д 212.179.02. по защите диссертаций на соискание ученой степени доктора филологических наук в Омском государственном университете (644077, г. Омск, пр. Мира, 55-а)

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Омского государственного университета.

Автореферат разослан.

и^иЛ^

2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат филологических наук, доцент

И

К-

Г. А .Кривозубова

тшг

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ Актуальность исследования.

Актуальность диссертационного исследования определяется, в первую очередь, характером литературного материала: лирика талантливого сибирского поэта Т.М.Белозерова, чье творчество приходится на конец 50-х -80-е годы XX века, впервые становится объектом системного литературоведческого анализа. Это потребовало уяснения своеобразного положения поэта в литературном пространстве, в частности соотнесения его лирики с эстетически родственными ей литературными и культурными контекстами. К таким контекстам, на наш взгляд, относятся почвенное направление в поэзии 60-80-х годов XX века и культура художественного примитива, составляющая значительную часть многоуровневого пространства "третьей культуры". Широкая сфера современного гуманитарного знания активно обращается к разнообразным фактам культуры, в том числе и к тем, кото. рые долгое время оставались вне серьезного научного анализа: без их изучения невозможно понимание закономерностей динамики культурных процессов, построение моделей литературного и общекультурного развития и.д. Пристальное внимание к вершинным, классическим произведениям литературы и искусства, которое до недавнего времени характеризовало направленность научного интереса, постепенно уравновешивается вниманием к фактам, занимающим некое срединное пространство культурного поля, названное в искусствоведении "третьей культурой". Срединность положения сферы "третьей культуры" определяется, прежде всего, ее существованием между двумя полюсами: "дремотной, но мощной почвой фольклора" и высоким профессиональным искусством.1 Сфера "третьей культуры" внутренне неоднородна, динамична. Она представляет собой своеобразную культурную нишу - порождение Нового и Новейшего времени. Активное ее заполнение, обусловленное интенсификацией цивилиза-ционных процессов, характерно для XX века. При всем разнообразии, эстетической разноплановости, художественной неравноценности накопленных в этой сфере произведений литературы и искусства, выделяются определенные закономерности ее генезиса, функционирования, эстетики и поэтики. Бесспорный приоритет в исследовании "третьей культуры" принадлежит искусствоведению, более ста лет интенсивно изучавшему явления этой культуры. Основательной теоретической разработке, особенно на материале произведений живописи и графики, подверглись такие категории, как "наивное художественное сознание", "художественный примитив". Накоплен огромный исследовательский материал, позволяющий выходить к типологическим обобщениям, вписывать явления наивного искусства в широкий контекст движения форм художественного сознания, что и про-

'Прокофьев В.Н. О трех уровнях художественной культуры Нового и Новейшего времени (к проблеме примитива в изобразительных искусствах) // Примитив и его место в культуре Нового и Новейшего времени. - М.: "Наука",-1983.- С. 8. , .

' н росиационл.ЧЬ|Г-/.|

БИВЛИОТЬКА ;

С.Петербург у д !

оэ щ^жл

демонстрировано в работах О.Д.Балдиной, А.В.Корниловой, А.В.Лебедева, К.Г.Богемской, А.С.Мигунова, Г.С.Островского, и др., в коллективных сборниках и монографиях "Примитив и его место в культуре Нового и Новейшего времени" (1983), "Примитив в искусстве. Грани проблемы" (1992), "Художественный примитив: Эстетика и искусство" (1996), "Маргинальное искусство" (1999), "Философия наивности" (2001) и др.

Заполненность сферы "третьей культуры" произведениями словесного искусства, непосредственно функционирующими в ней или преодолевающими ее границы, к чему, как правило, внутренне устремлено большинство современных носителей наивного художественного сознания, не менее велика, чем произведениями живописи и графики. Однако ее детальное изучение в литературоведении, по сути дела, находится в зачаточном состоянии: в большей степени на стадии постановки вопросов2, нежели на стадии разработки частных проблем и уж тем более - типологических обобщений. Творчество сибирского поэта второй половины XX века Т.М.Белозерова (1929 -1986), на наш взгляд, во многом соотносится со срединной сферой "третьей культуры". Феномен его лирики представляет собой своеобразную точку пересечения разных линий силового поля современной отечественной литературы и культуры, так или иначе занимающих некую промежуточную сферу литературного мира. Эта сфера не совпадает целиком ни с одним из слоев имеющихся на сегодняшний день иерархизированных литературных классификаций. В феномене лирики Белозерова органично соединяются несколько по-своему срединных, промежуточных областей словесного искусства Это и специфически "адресная" детская литература; это и почвенная поэзия, в которой на сегодняшний день реализует себя родовое, крестьянское в основе своей сознание; это, наконец, часть региональной сибирской литературы и культуры, занимающей специфическое положение по отношению к центру, что накладывает отпечаток на становление и развитие каждого из ее индивидуально-художественных миров.

Не обделенное вниманием литературной критики (О.А.Седакова, А.И. Марченко, Е.И.Беленький, С.Н.Поварцов, В.М.Физиков и др.), его творчество в то же время ни разу не подвергалось системному литературоведческому осмыслению. При этом потребность в разностороннем изучении творческого наследия регионального поэта, благодаря самобытному дарованию преодолевавшего рамки провинциальной культурной сферы, представляется очевидной. На это неоднократно указывала литературная критика (О.А.Седакова, М.Сергеев, Э.Г.Шик и др.). Эта задача соотносится со стремлении разомкнуть границы исследовательской деятельности, традиционно сосредоточенной на литературных "вершинах". Ее решение является одной из насущных потребностей современной литературоведческой науки как в историко-литературном, так и в теоретическом, функциональном аспектах.

2 Давыдов Д. От примитива к примитивизму и наоборот // Арион. - 2000. - № 4.

Особенность (срединность) положения Белозерова в литературе, с одной стороны, а с другой - органичность сочетания в рамках одних и тех же текстов всех перечисленных аспектов "принадлежности" его творчества определила наш подход к ее изучению, конкретизировала предмет и цели.

Предмет и цель исследования.

Целью работы является более точное определение места поэта в культурном пространстве второй половины XX века. Эта цель осуществляется с помощью решения более частных, но подчиненных ей задач. В частности, системный анализ, с помощью которого определяются специфические свойства срединности положения сибирского поэта в литературе, направлен на выявление этих свойств на разных уровнях организации художественного целого: хронотопическом, стилевом, на уровне внутренней структуры образа, на уровне организации контекстовых форм. Текстологической основой для анализа стали стихотворения из прижизненных сборников: "На нашей реке" (1957), "Выбирай на вкус!" (1962), "Кладовая ветра" (1970), "Волшебный посошок" (1972), "Жаворонок" (1978), "Журав-кин праздник" (1980), "Подснежники" (1982), "Апрель" (1983) - и итоговой книги "Лебедушка" (1986), составленной самим поэтом, хотя и вышедшей после его смерти, а также тексты из сборника "Звездный свет" (1997), опубликованного через десять лет после ухода поэта из жизни.

Подлинная эстетическая значимость и уникальность поэтического наследия Белозерова обнаруживается в том случае, когда учитывается его принадлежность к огромному слою явлений в современной культуре, которые остаются вне поля научной рефлексии не в силу "вторичносга" их самобытного художественного статуса, а в силу неопределенности их положения. Поскольку решается задача более точного определения места поэта в литературном процессе второй половины XX века, в работе рассматриваются современные классификации литературы, осуществляется сравни 1ельный анализ текстов Белозерова с эстетическими установками и произведениями А.С.Пушкина, А.А.Фега, И.Никитина, И.Сурикова, И.А.Бунина, Н.Рубцова. Особое внимание уделяется константному ядру разноплановой лирики Белозерова, обеспечивающему ее органическую целостность и внутреннее единство. Сущность этого ядра выявляется в соотнесении с категорией "художественный примитив", наиболее обстоятельно разработанной на материале произведений живописи и графики. Целью применения подобной аналоги^ является стремление, избегая внешней описательности в представлении поэтического мира Белозерова, осмыслить творчество целостно, уловить его центральный "нерв", позволяющий понять созданный им художественный мир, как устойчивую и в то же время динамичную систему, своебразие эстетического эффекта которой определено взаимодействием присущих ей закономерностей.

Научная новизна исследования.

Предлагаемая диссертационная работа является первым историко-литературным исследованием лирического наследия талантливого сибирского поэта Т.М.Белозерова. В работе прослежены основные вехи биографии поэта, выявлена хронология творчества В качестве необходимой текстолопической основы впервые привлекаются архивные источники, широкий круг литературно-критических материалов, переписка поэта и воспоминания о нем. Впервые системному анализу подвергаются многие лирические тексты поэта. На основе изучения основного массива его лирики устанавливаются характерные особенности художественного мышления, проявляющиеся в специфических способах создания собственной картины мира, в особенностях композиции, тенденциях жанрообразования, способах субъектной организации, в динамике текстово-контекстных форм. Лирика Белозерова осмысляется как система, имеющая свои закономерности и принципы внутреннего единства, суть которых открывается благодаря аналогии с художественным примитивом. На примере лирики Белозерова в работе выделяется особый, срединный слой литературы, в котором воплощается эстетика наивности, являющаяся многоуровневой и обнаруживающая себя на стыках разных стилевых систем и культурных парадигм. В работе разграничиваются разные формы словесного примитива, проводится внутренняя дифференциация эстетики наивного. Акцент делается на "почвенном примитиве", обладающем своими закономерностями развития и творческими интенциями, в корне отличающими его от примитивизма, рожденного авангардом и концептуализмом, который в исследовательской традиции часто соотносится со всей сферой наивного искусства.

Методология исследования.

Срединность положения поэта в литературе и культуре, обусловившая поиск адекватного угла зрения на его творчество, определила и специфические особенности методологии и методики изучения. Основным методом анализа стал целостный, или эстетический, анализ с элементами сравнительно-исторического и герменевтического. Обращение к последнему обусловлено специфической природой художественной целостности тек-стово-контекстных форм3, к анализу которых мы обращаемся с целью выявления драматизма внутреннего "я" поэта, скрытого в объективированных формах его лирики. Конкретные исследовательские задачи обуславливают обращение к рецензиям, литературно-критическим статьям, архивным материалам, связанным непосредственно с творчеством Белозерова. Сочетание историко-литературного и теоретического с культурологическим подходом, рассматривающим литературу как "окно в культуру" (Д.С. Лихачев), обусловленное спецификой литературного материала и характером поставленных задач, определило в качестве основной методологической

'Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. - СПб. - 1999. - С. 17.

базы обращение к трудам литературоведов, занимающихся общими проблемами анализа художественного текста, анализом лирики, анализом циклических объединений (М.М.Бахтина, В.М.Жирмунскош, Ю.М.Лотмана, М.Л.Гаспарова, В.Е.Хализева, Л.Я.Гинзбург, Т.И.Сильман, М.Н.Эпштейна, М.Н.Дарвина, Л.Е.Ляпиной, О.В.Мирошниковой и др.), а также к трудам литературоведов, фольклористов и искусствоведов, исследующих на конкретном материале специфическую содержательность эстетики наивности в художественном примитиве (В.Н.Прокофьева, А.В.Лебедева, О.Д.Балдиной,

A.С.Мигунова, Н.А. Хренова, К.Г.Богемской, В.Я.Проппа, П.ПБогатырева,

B. А.Поздеева, Д .М. Давыдова и др.).

Положения, выносимые на защиту.

1. Лирика Т.М.Белозерова представляет собой целостную, внутренне динамичную систему переходного типа, в которой последовательно, на разных уровнях ее организации воплощаются основные закономерности художественного мышления автора;

2. Творчество Т.М.Белозерова развивается на стыке разных культурно-эстетических парадигм (прежде всего почвенной и детской поэзии); его органическая целостность обусловлена наличием единого смыслового ядра, в котором воплощаются актуальные для сознания автора элементы эстетики наивного;

3. Наиболее близкой формой воплощения "многоуровневой" эстетики наивности для лирики ТМ.Белозерова является не форма абстракции и не форма натурализма, а находящаяся между ними "срединная" форма художественного примитива, эстетическая сущность которой близка категории "реалистической эмблематики", выдвинутой М.М. Бахтиным4 для обозначения особого типа словесного искусства, в котором построение литературного образа существенно корректируется актуальными для сознания его создателей, вышедших из низов, фольклорно-родовыми основами; своеобразие лирики Белозерова и художественного примитива обусловлено специфическим, по сравнению с другими формами реализации эстетики наивности, напряжением, возникающим во взаимодействии знакового и ико-нического элементов внутренней структуры художественного образа;

4. Динамизм поэтического мира Т.М.Белозерова, связанный с переходностью его художественной системы, объясняется тем, что по мере ее развития доминанта родового начала начинает уравновешиваться началом индивидуально-личностным;

5. Напряженность развития лирической системы Т.М.Белозерова связана с преобразованием субъектного уровня: от внесубьектных форм выражения авторского сознания -к становлению лирического "я" сначала в имплицитных формах (например, через оппозицию открытого и закры-

4 Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Вопросы литературы и эстетики. - 1975. - С. 372 - 373.

того пространств), затем в формах более эксплицированных - в форме лирического героя в рамках единичного текста и в интенсификации личностного начала в композиционной структуре контекстных объединений: от подборки стихов - к циклу и книге;

6. Категория "художественный примитив", чаще всего использующаяся в литературоведении для анализа произведений авангардного направления, благодаря внутренней дифференциации эстетики наивного, обнаруживает свою содержательную состоятельность и актуальность для той части поэзии почвенного направления, которая наиболее связана с родовыми корнями и, как феномен лирики Белозерова, представляет собой художественное творчество переходного типа, развивающееся как своеобразная система на стыках разных культурно-эстетических парадигм.

7. Генетическое родство художественной системы лирики Т.М.Бело-зерова со сферой "третьей культуры" (художественным примитивом) обнаруживается как в способах выстраивания собственной картины мира, так и в специфическом типе миро- и самоощущения; благодаря этому феномен самобытного индивидуального художественного мира сибирского поэта оказывается способным высвечивать "весь строй социокультурной реальности, к которой он принадлежит"5. В то же время многие особенности художественного мира Белозерова свидетельствуют об интенсивной внутренней работе художника-самородка, движущегося от поэтики "реалистической эмблематики" (М.М.Бахтин) к овладению классическим уровнем соотношения индивидуального, особенного и всеобщего, плана изображения и выражения - в целом, претворением классической меры соотношения Истины, Добра и Красоты в слове.

Практическая ценность работы.

Материалы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных лекционных курсов и проведении практических занятий и спецсеминаров по истории отечественной литературы XX века, по проблемам анализа лирического текста, мета-жанровых объединений (цикла, книги), в пособиях (историко-литературного и теоретического характера) для студентов. Поскольку в центре внимания находится творчество известного и самобытного сибирского поэта, особый интерес материалы диссертации могут представлять для регионо-ведения, как в плане теоретического осмысления специфики культуры региона, так и в плане практическом, связанном с изучением литературы родного края на разных ступенях школьного и специального образования.

Апробация работы.

Содержание диссертации отражено в пяти опубликованных и двух находящихся в печати работах и докладах, прочитанных на межвузовских

5Валевский А.Л. Основания биографики. - Киев: Наукова думка, 1993. - С. 14.

конференциях в г. Омске: "Художественная индивидуальность писателя и литературный процесс XX века" (1995,1997 гг.), "Вопросы фольклора и литературы" (2001) и региональном симпозиуме "История литературы в культурологическом измерении" (Омск, 2002 г.).

Структура работы.

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения и двух приложений. Библиография включает372 наименования.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении определяется актуальность и научная новизна избранной темы, формулируются задачи и цели исследования, проясняется логика изложения материала, мотивируется необходимость культурологического, искусствоведческого, общеэстетического контекста для выявления своеобразия творческой индивидуальности поэта "срединного" типа, к которому принадлежит Т.М.Белозеров.

Первая глава " Творчество Т.М.Белозерова и феномен "третьей культуры" посвящена проблеме уяснения специфического положения творчества сибирского поэта, занимающего особое, "срединное" место в литературе 60-80-х годов XX века. Так как поэзия Белозерова впервые становится предметом системного историко-литературного изучения, в первом разделе "Вехи литературной биографии и грани творческой индивидуальности Т.М.Белозерова " рассматриваются основные этапы творческого пути поэта. Они во многом складывавались в рамках типичной для советского литератора схемы: от рабоче-крестьянского трудового прошлого, первых самостоятельных шагов на поприще стихотворчества в рамках самодеятельности - к овладению первыми профессиональными навыками на заочном отделении литературного института имени А.М.Горького и их совершенствованию в профессиональной литературно-поэтической деятельности в дальнейшем.

Одновременно мы акцентируем внимание на тех сторонах творчества, которые не поддаются истолкованию в рамках принятых эстетических координат. Интуиция литературной критики неоднократно отмечает срединность положения поэта, волею судьбы определившегося в литературном процессе в сфере детской литературы. Он и не совсем "взрослый" поэт; и не совсем детский. По типу мировосприятия Белозеров наиболее близок той части отечественной поэзии, которая в исследованиях последних десятилетий получила определение "почвенной". Во втором разделе "Лирика Белозерова и родственные ей эстетические контексты " мы рассматриваем актуальные в свете поставленной проблемы подходы к изучению "почвенной поэзии", уточняем объем и содержание понятия "почвенная поэзия", определяем круг значимых для Белозерова поэтов данного направления, выделяя особенно близких ему по мироощущению крестьянских поэтов XIX века (И.Никитина,

И.Сурикова) и XX века (Н.Рубцова). Акцентируя внимание на приоритетных для Белозерова эстетических образцах, мы отмечаем в то же время, что круг имен, оказавших влияние на его творчество, гораздо более обширен. Опирающееся на поэтику стилизаций, которая предполагает, как пишет JI.Я.Гинзбург, формальное (а в случае сБелозеровьгм, отметим, своеобразно ориентированное) "применение чужих ценностей"6, его творчество находится в поле , пересечения разных, подчас далеких друг от друга традиций. Прямые и скрытые цитаты, словесные формулы, мотивы, образы, интонационно-ритмические модели попадают в его тексты из различных литературных источников (Пушкин, Некрасов, Тютчев, Фет, Плещеев, крестьянские поэты, Бунин, Есенин, Маяковский, Рубцов и др.), заставляя задуматься об опасности эклектизма, под угрозой которой находится нередко творчество наивных художников. Однако детальный анализ убеждает в том, что материал, привлекающий внимание поэта, становится для него средством "устроения" собственного, самобытного художественного мира. Иными словами, он поступает со многими "уже банализированными"7 в сфере "высокого искусства" образами, мотивами, формулами в соответствии с логикой художника-примитива: подчиняет собственным представлениям о картине мира и способах её воплощения.

Особый акцент мы делаем на социальном статусе поэтов того слоя "почвенной поэзии", к которой принадлежал Белозеров и который может быть оценен как явление "третьей культуры": это поэты крестьянского происхождения, ставшие представителями творческой интеллигенции в первом поколении. Недалеко ушедшие от почвы, от её корней, они несут в своем сознании её ро довое начало. В них сильно представление о целостности и гармоничности-патриархального в основе своей природно-родо-вого мироустройства. В то же время, начиная с крестьянских поэтов второй половины XIX века, С.А.Есенина, новокрестьянских поэтов, поэтов почвенного направления 60-70 гг. XX века, сознание этого типа ощущает некий маргинализм своего положения. В XX веке это явление приобретает массовый характер. Н.Рубцов и поэты почвенного направления, к которым мы относим и Белозерова, выразили драматизм внутреннего состояния носителей этого сознания, переживающего отрыв от "почвы" и, одновременно, становление индивидуального "я". Для многих из них характерно воплощение этой коллизии в лирическом переживании.

Для осмысления этого типа творчества Т.И. Подкорытовой8, рассматривавшей поэзию Н.Рубцова в современном ему литературном контексте, в том числе и в соотнесении с прозой писателей-деревенщиков, была впервые использована категория "художественный примитив", применяе-

6 Гинзбург Л.Я. О лирике. - Л. - 1974. - С. 329.

'Прокофьев В.Н..Указ. соч. - С. 23.

" Подкорытова Т.И. Лирика Николая Рубцова и художественные искания советской литературы в 60-70-е годы. - Автореф. дис. канд. филол. наук. - Л. - 1987.

мая широко прежде всего в искусствоведении и эстетике и утвердившаяся в качестве дефиниции для обозначения феномена наивного художественного сознания и творчества. Художественный примитив принадлежит к одному из разнообразных явлений срединного слоя культурного пространства - "третьей культуры". Вводя в круг научного осмысления творчество Белозерова, мы расширяем спектр явлений "третьей культуры" в словесном искусстве, так как его творчество в значительной мере захватывает и сферу детской литературы. Кроме того, выявление специфических черт наивного художественного сознания было предпринято нами на разных уровнях поэтической системы автора, что позволило установить определенные закономерности осуществления этого сознания в слове.

Поскольку искусствоведению принадлежит несомненный приоритет в разработке и осмыслении сущности "третьей культуры", мы посчитали целесообразным обратиться к некоторым аспектам его изучения в искусствоведении как к необходимому, методологически оправданному контексту творчества сибирского поэта. Во второй части раздела "Художественный примитив: основные черты эстетики и поэтики " изложены наиболее важные в свете поставленных задач положения9:

- интерес к эстетике наивного последовательно возрастает от XVIII к XXI веку; наиболее остро востребованность форм наивного сознания обнаруживает себя в моменты смены циклов культурного развития: это рубежи ХУШ-Х1Х, XIX-XX и XX-XXI веков; в рамках циклических парадигм, применяемых к истории культурного развития (й .Шиллер, Ф.Шеллинг, Ф.Шлегель, В.Розанов, Н.Бердяев, авангардисты и др.), возврати обращение к наивному (архаическому, народному, детскому, аутсайдерскому) осознается как диалектически оправданный культуротворческий шаг; на волне первого мощного опыта оправдания аивного (дорационального, "незрелого", "неправильного" с точки зрения господствовавшей эпохи Разума) возникает специфический духовно-психологический феномен детской литературы как естественной сферы реализации эстетики наивного;

- в XX веке происходит концентрация интереса на тех сферах и углах зрения, в которых антирациональное, дорефлективное проявляется с наибольшей полнотой, в частности - к формам примитива, его генезису, закономерностям развития;

- художественный примитив возникает в эпоху Нового и Новейшего времени, когда происходит четкое разграничение фольклора и "высокого" профессионального искусства, а в логику культурного развития начинают вмешиваться с нарастающей глубиной и масштабностью цивилизацион-ные процессы, в частности - просвещение, ставшее полем встречи доин-дивидуального родового сознания с элементами "высокой культуры";

9 Более подробно искусствоведческие, общеэстетические, культурологические подходы к изучению художественного примитива с точки зрения интересующих нас аспектов, представлены в приложении № 1

- на границах фольклора и литературы (шире - "высого искусства") постепенно складывается специфическое срединное явление, динамичное, но внутренне целостное, обладающее "новым качеством и новой эстетикой"10;

- особый интерес к примитиву со стороны авангарда предопределил нередкое отождествление подходов к изучению того и другого, однако формы реализации эстетики наивности внутренне неоднородны: авангард использует формы примитива для осуществления собственных художественных концепций (примитивизм), примитив же, возникающий из почвы - из недр родового сознания - имеет собственную логику развития: внутренне он утрем-лен к авторитетным для него образцам реалистической классики; именно такие формы примитива естественно обнаруживаются в творчестве почвенных, крестьянских по своему происхождению поэтов и в XIX, и в XX вв.; детская литература, достигшая расцвета в XX веке, стала естественной сферой творческой реализации для многих носителей сознания подобного типа;

- будучи срединным явлением в сфере культуры, примитив занимает промежуточное положение и среди разных форм реализации наивного сознания: между абстракцией и натурализмом, что связано с драматически напряженным взаимодействием знакового и иконического элементов в содержании создаваемого им художественного образа;

- срединностью примитива обусловлены особенности его внутренне динамичных, противоречивых и в то же время телеологически взаимосвязанных свойств: протеистичность; социальная и эстетическая неоднородность; примат родового и редуцированность личностного начала; использование "готового слова" 11 высокого искусства для построения собственной картины мира; ориентация на устаревшие эстетические нормы; опасность эклектизма; серийность, функциональность, значимость фольклорной памяти о "коллективном цензоре"12 и в то же время стремление к укреплению института авторства; отношение художника к творчеству как к магическому процессу; эскизность и стремление преодолев неполноiy содержания отдельного произведения в контекстовых объединениях; стремление к жанровой определенности и в то же время отсутствия резких жанровых границ, обусловленное значимостью мифологических элементов в мышлении (диффузность, партиципация и т.д.); циклический характер времени и преобладание пространственных элементов в хронотопе; своеоб-

10 Путилов Б. Н. Современные проблемы исторической поэтики фольклора в свете историко-типологической теории // Фольклор как поэтическая система,— М.- 1977.-С. 17.

"Аверинцев С.С., Андреев MJI., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов A.B. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. - М.: Наследие, 1994. - С. 24.

12 Богатырев П. Г. Фольклор как особая форма творчества // Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. - М. - 1971. - С. 372.

разная содержательность динамичных и статичных элементов в картине мира, обеспеченная сочетанием различных пространственных перспектив; схематизация; наглядность форм композиционного обрамления; приверженность к определенному (ограниченному) кругу тем, мотивов, приемов; стремление изображать "невыдуманный" мир и своеобразная мера свободы и зависимости от натуры; автометафорическая природа бестиа-рия; драматизм становления индивидуального "я" и др.

С учетом специфики реализации эстетики наивного в словесном материале эти свойства обнаруживаются в творчестве Т.М.Белозерова.

Поскольку все творчество Белозерова подчинено единой внутренней теме -теме становления индивидуального творческого "я", разворачивающейся драматично для художника - носителя наивного в своей основе типа сознания, выявлению разных ее аспектов подчинена логика изложения материала в главах 2 и 3.

Во второй главе "Художественная онтология лирики Т.М. Белозерова (пространственно-временная организация, вещный мир, образный строй)" мы рассматриваем особенности художественного сознания Т.М.Бе-лозерова, опираясь на анализ разных уровней структуры его художественного мира и таким образом выявляя специфику авторской позиции и основные свойства сознания, определяющие характер миромоделирования.

Редуцированность личностного начала - свойство, характерное для творчества примитивов. Эта черта обусловила обращение к хронотопи-ческим особенностям поэзии Белозерова, анализ которых позволил нам выявить аксиологические приоритеты наивного художника. Рассмотрению этого материала посвящен первый раздел "Хронотопическая модель лирики Белозерова на фоне поэтических традиций ". Своеобразие авторской позиции выявляется в анализе композиции пространства.

1. В его развертывании Белозеров чаще всего воспроизводит одну илу же схему: взгляд движется от верха к низу, таким образом актуализируется приоритетность последнего. Если пространство разворачивается по горизонтали, то нередко от шири - к точке.

2. По способу соотношения элементов, заполняющих пространство, это своеобразная модель архаического инварианта, в которой актуализированы существенные для творчества наивных художников элементы: сосредоточенность на изображении близлежащего реального пространства, движение от его границ (по вертикали, горизонтали) - к точке, которая наделяется сакральным смыслом: часть, символизирующая целое; актулизация пространственного низа - земли (геоцентризм).

3. Доминанта пространственных элементов в хронотопе, а также способ их развертывания (возвратное движение взгляда субъекта лирического высказывания к исходной точке) сочетается с циклическим движением времени; внутреннее структурирование пространства с помощью кругов - опоясываний; стремление, характерное для примитивов, ограничить каждый элемент изображаемого - своеобразное окаймление, однако особенность

белозеровских "окаймлений", границ в том, что они проницаемы, прозрачны; так же как на полотнах примитивов соединение плоскостного и объемного изображения свидетельствует о стремлении с помощью статичного фона подчеркнуть незыблемость, вечность миропорядка, так в словесном тексте Белозерова подвижность и прописанность «объема» единичных предметов не только осуществляется в определенных (ограниченных) пространственных пределах родного края, но и включается в неподвижное временное состояние: глаголы несовершенного вида или полное их отсутствие (безглагольность во многих описательных текстах пейзажных зарисовок) выполняют ту же функцию - обозначить устойчивость мира, перенести бытовое, обычное, мгновенное в бытийный вневременной план. Актуализация, сакрализация, интимизация земного пространства особенно отчетливо выявляется в сравнительном анализе стихотворений «Ночлеге Белозерова и "На стоге сена ночью южной" Фета. Поэтика отражения Белозерова также функционально соотнесена с геоцентризмом как ведущим принципом структурирования пространства.

4. Характерный для примитивов способ структурирования пространства связан с резким совмещением разных масштабов - "резким перспективным сокращением" 13 в изображении: схематично, статично - ширь и на ее фоне - единичный подвижный предмет - "знак живой жизни". Подобное совмещение пространственных масштабов характерно и для многих стихотворений Белозерова.

5. Деталь пейзажа в художественном мире Белозерова наделяется функцией сбережения бытийных сил. Поэтому она так значима в осенних и зимних пейзажах.

6. Принцип партиципации, характерный для мышления наивных художников, во многом объясняет их тягу к локальности, к изображению единичных предметов: они замещают весь континуум, приравниваются к нему. Механизм отождествления единичного и всеобщего отчетливо проявлен в художественном мире Белозерова (стихотворение "Жаворонок" и др.).

7. Актуальностью многих принципов миромоделирования, играющих важную роль в мышлении художников-примитивов, объясняются и определенные жанровые предпочтения поэта. Для Белозерова-это короткая пейзажная зарисовка, миниатюра. Эскизность-характерное свойство его мышления, свидетельствующее об определенной направленности онтологического чувства автора, стремящегося к преодолению дискретности существования. Перечисленные особенности хронотопа позволяют также сделать вывод об отчетливом идиллическом содержании жанрового кода описательной лирики Белозерова.

Своеобразная зависимость поэта от натуры наглядно проступает в его диалоге со значимыми для него образцами русской классической пейзаж-

13 Матусовская Е.М. Американские "примитивы" ХУП-Х1Х веков // Античность. Средние века. Новое время. Проблемы искусства. - М.: "Наука", 1977. - С. 200.

ной лирики: отталкиваясь от мотивно - тематического наполнения образцовых для него текстов классики (например, лермонтовский "Утес", бу-нинский "Ландыш" и др.) он разрабатывает те смысловые оттенки их содержания, которые наиболее коррелируют с его собственной системой миропонимания и представления о способах самовыражения. Нередко предметом его творческой разработки становится тот материал претекста, который находится на периферии лирического содержания последнего, таким образом диалог осуществляется на уровне использования "формулы" 14. Белозеров иногда оказывается более зорким к деталям предметно-природного плана, но в то же время и более притянут к ним, более от них зависим. Поставить их на службу собственной субъективности - задача, которую он решает в течение творческого пути. Мера драматичной напря-I женности на этом пути открывается в оппозиции закрытого и открытого

пространств. Момент личностного самоуглубления неизменно ассоциируется с закрытым пространством; чувство свободы переживается в единении с природным целым близлежащего родного пространства.

Во втором разделе главы "Вещный мир и лирический голос (выражение авторской позиции в поэтике индивидуальной стилевой манеры) " выявление интенций авторского я, характер его специфической "срединности" осуществляется в наблюдении над способами представления вещного мира и своеобразием действия метафорического "механизма". И тот и другой аспекты открывают реальный физический мир как несомненный аксиологический приоритет автора. Самоценность реальности нередко утверждается прямо, вне соотнесения с метафорическим планом. В других случаях метафорическое поле разворачивается так, чтобы акцентировать внимание на самодостаточности реального мира. Найденная мера соотношения реального и метафорического планов позволилаБелозерову освоить жанр загадки.

Определяя специфику художественног о сознания Белозерова, мы отмечаем, что, будучи носителем сознания срединного типа, он балансирует между необходимостью утверждения родовых ценностей (обращение , к одному из характерных знаков фольклорной эстетики - постоянному

' эпитету) и необходимостью становления индивидуального "я" (обраще-

ние к индивидульно-авторским способам определения предметов - с од-i ной стороны, и к готовым литературным формулам - с другой). Формулы

книжного стиля используются Белозеровым также для ритуализации изображаемого, выполняют своеобразную знаковую функцию, в то время как стремление автора следовать "за натурой" актуализирует изобразительное начало в структуре образа. Этот аспект стиля указывает на актуальность для поэтической манеры Белозерова проблемы соотнесения ико-нического и семиотического планов поэтического образа, что опять-таки свидетельствует о его родственности художественному примитиву.

14 Кузьмина H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. - Екатеринбург-Омск. - 1999. - С. 100.

Особенно ощутимым знаком "наглядности" является графическая изобразительность многих текстов Белозерова (расположение строк в форме изображаемого предмета, жеста, контура движения), свидетельствующая о тяготении образности к переведению в визуальный ряд. Не случайно Белозерова нередко называли рисовальщиком, живописцем в слове. Стремление к отчетливо-наглядным способам изобразительности - знак (некое остаточное явление, след) актуального для художников-примитивов тяготения к декоративным элементам, к орнаменталистике. Иногда в картинах примитивов используются отдельные элементы декоративности, иногда из них создается рама- отчетливое наглядное обрамление. В стихотворениях Белозерова такого рода жест заключения изображаемого в раму выполняет композиционное кольцо. Желание сомкнуть конец и начало произведения для поэта настолько велико, что иногда такой способ наглядного обрамления вступает в противоречие с художественной логикой текста. Зато за этим жестом просматривается логика иного плана, корни которой уходит в магическую природу жеста опоясывания. Таким образом, эстетическая функция, как это свойственно примитиву, отступает перед другой, магической. Иногда эстетическая функция бывает потеснена дидактической, но это происходит в текстах Белозерова гораздо реже.

В способах изображения вещного мира (в мотивах оскудения, разрушения, ветхости) обнаруживаются элегические интенции жанрового мышления автора. В них проступает скрытый план содержания лирики Белозерова связанный не только с ощущением общего неблагополучия, переживаемого родом, но и с необходимостью личностного становления. Насколько непростой была эта последняя проблема для художника и в какой мере ему удалось приблизиться к ее разрешению, свидетельствует драматическое напряжение содержательного наполнения произведений в динамике текстово-контекстных объединений и итоговой книге.

В третьей главе "Лирическое "я" поэта в структуре контекстовых форм" мы выявляем интенции лирического "я" через анализ движения лирического содержания отдельных текстов в динамике текстово-контекстных форм и через осмысление особенностей структуры итоговой лирической книги "Лебедушка".

Издательская стратегия Белозерова предопределила восприятие и анализ всего написанного им в разные годы как специфического варианта единого движущегося текста, во внутренней динамике которого обнаруживается напряженная работа самопостижения, в том числе в одной из наиболее существенных для поэта ипостасей его внутреннего "я" - творческой.

В первом разделе "Становление лирического субъекта: от подборки стихов к циклу " рассматривается эстетически значимая содержательность издательской стратегии Белозерова. Компонуя новые сборники, он соединял опубликованные ранее тексты с печатающимися впервые, создавая своебразные смысловые отношения между частью и целым - между от-

дельным текстом и вновь образованным контекстом. Благодаря семантике каждого вновь созданного контекста, текст "проявлялся" в новой содержательной модальности, давая автору возможность открыть для читателя иносказательный план предельно объектированных форм и "прочитать" их как метафору внутреннего "я" художника.

Тяготение примитивов к созданию циклов, полиптихов, своеобразная повествовательность, достигаемая с помощью компоновки произведений разных лет в единую структуру, заставляет прочитать ее как текст, в котором наивное сознание нуждается как в способе самопостижения, так трудно ему дающегося в "прямых" формах выражения. Опираясь на родственную ему стратегию художников-примитивов в формировании целостного представления о создаваемом ими мире путем постепенного накопления и развертывания в определенной последовательности отдельных произведений, Белозеров подчиняет их не только логике повествования о мире, но и логике лирического самовыражения.

Для него характерно использование содержательных возможностей ме-тажанровых структур. Причем на протяжении творческого пути происходит процесс "распознавания" автором выразительных возможностей ме-тажанровых объединений разных типов. В начале творческого пути он составляет тематические и жанровые подборки стихов, нередко помещая и те и другие в один сборник. К концу жизни все острее им осознается необходимость создания книги как метажанрового объединения, способного стать метафорой личности художника, "проекцией художественного мира автора'"5, открывающейся в концептуальной содержательности ее структуры. Во втором разделе "Итоговая книга как форма творческого самопознания " проанализированы особенности структуры итоговой книги Белозе-рова "Лебедушка". Содержательность ее композиционной структуры связана с развитием и взаимодействием в динамикетекстово-контекстовых форм, входящих в ее состав, двух важнейших для автора тем: самодостаточности природно-родового бытия и экзистенциально значимых аспектов бытия лирического субъекта, оценивающего собственный внутренний мир и креативный потенциал через опосредованные формы. Особенно важен орнитологический ряд, имеющий автометафорическую природу и помогающий понять внутренний драматизм существования "я", выделяющего себя из природно-родового целого через творческий акт и в то же время переживающего драму сомнения в экзистенциальной оправданности права на творчество. Итоговая книга стала актом внутреннего роста поэта, процесс ее "сложения" и "прорастания" сквозь утратившие для него актуальность сезонно-тематические и жанровые текстово-контекстные формы разворачивается как бы на наших глазах, эксплицируя драматичный

15 Мирошникова О.В. Лирическая книга: архитектоника и поэтика (на материале поэзии последней трети XIX века). - Омск: Омск, госуниверситет, 2002. - С. 25.

момент роста самосознания лирического субъекта, несмотря на то, что примат родовых ценностей в конце концов оказывается для него главенствующим.

В заключении обобщены итоги работы и намечены перспективы в развитии развернутых в ней подходов как к творчеству Т.М.Белозерова, изучение которого только начинается, так и к "многоуровневой"16 сфере словесного художественного примитива.

Работу завершает список использованной литературы, включающий 372 наименования, а также приложения №1 и №2. Поскольку творчество Бело-зерова впервые описывалось как система, нами была проделана предварительная текстологическая работа, связанная с установлением хронологии творческого процесса, систематизацией произведений, изданных при жизни автора. Итоги этой работы составляют содержание приложения № 2.

Основные положения диссертации отражены в следующих работах:

1. Деменкова Л.В. Духовная природа ценностных ориентаций лирического героя поэзии Т.Белозерова//Художественная индивидуальность писателя и литературный процесс XX века: Тез. докл. межвузовской науч. конф. 25-27 мая 1995 г. - Омск: Омский педуниверситет, 1995. - С. 62 -66.

2. Деменкова Л.В. Постигая тайну простоты... (Опыт осмысления лирики природы Т.М.Белозерова в 5 классе)// Статьи о фольклоре и литературе. - Омск: Омский педуниверситет, 1996. - С. 116 -130.

3. Деменкова Л.В. Творческий путь омского писателя Т.М.Белозерова // Художественная индивидуальность писателя и литературный процесс XX века: Тез. докл. межвузовской науч. конф. 20-21 мая 1997 г. - Омск: Омский педуниверситет, 1997. - С. 90 - 92.

4.Деменкова Л.В. Опыт систематизации творческого наследия Т.М.Белозерова // Филологический ежегодник. Вып. 3. — Омск: Изд-во ОмГУ, 2000.-С. 84-94.

5. Деменкова Л.В. Особенности художественного пространства лирики Т.М.Белозерова на фоне поэтической традиции // Вопросы фольклора и литературы. - Омск: Изд-во ОмГПУ, 2002. - С. 114 -125.

6. Деменкова Л.В. К вопросу о семантике циклических форм (на материале лирики Т.М.Белозерова). (В печати).

7. Деменкова Л.В. Т.М.Белозеров. (Статья для готовящегося 3-его тома биобиблиографического словаря: Русские писатели, XX век. В 3 ч. - СПб.: "Наука" -впечати).

16 Жукоцкий В., Жукоцкая 3. Символизм и наивность // Философия навности / Сост. А.С.Мигунов. - М.: Изд-во МГУ, 2001. - С. 130.

На правах рукописи

Деменкова Лидия Васильевна

ЛИРИКА Т.М. БЕЛОЗЕРОВА: МЕЖДУ КЛАССИКОЙ И ХУДОЖЕСТВЕННЫМ ПРИМИТИВОМ

10.01.01 - русская литература

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Омск - 2003

Лицензия ЛР № 020845

Подписано в печать 28.05.03 Формат 60x84/16 Бумага офсетная П.Л.-1

Способ печати - оперативный Тираж 100

Издательско-полиграфический центр ОмГМА 644099, г. Омск, ул. Ленина, 12, тел: 23-05-98

Ш12442

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Деменкова, Лидия Васильевна

Введение.

Глава ГТворчество Т.М.Белозерова и феномен "третьей культуры".

1.1. Вехи литературной биографии и грани творческой индивидуальности Т.М.Белозерова.

1.2. Лирика Белозерова и родственные ей эстетические контексты. а), почвенное направление в поэзии 60-80-х годов XX века. в), художественный примитив: основные черты эстетики и поэтики.

Глава 2. Художественная онтология лирики Белозерова (пространственно-временная организация, вещный мир, образный строй).

2.1. Хронотопическая модель лирики Белозерова на фоне поэтических традиций.

2.2.Вещный мир и лирический голос (выражение авторской позиции в поэтике индивидуальной стилевой манеры).

Глава 3. Лирическое "я" поэта в структуре контекстовых форм.

3.1. Становление лирического субъекта: от подборки стихов к циклу.

3.1. Итоговая книга Белозерова как форма творческого самопознания.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Деменкова, Лидия Васильевна

Актуальность исследования.

Так как творчество талантливого сибирского поэта Т.М.Белозерова впервые становится объектом системного литературоведческого анализа, актуальность диссертационного исследования "Лирика Т.М.Белозерова: между классикой и художественным примитивом" определяется необходимостью ее изучения в соотнесенности с родственными ей эстетическими, литературными, культурными контекстами. К таким контекстам, на наш взгляд, относятся почвенное направление поэзии 60-80-х годов XX века и культура художественного примитива. Несмотря на многочисленные исследования поэзии 60-80-х годов XX века, сложность ее характеристики по-прежнему "определяется отсутствием полной картины того, что было создано" (175, с. 104). И дело не только в том, что в течение долгого времени многие произведения были недоступны для читателя, но и в том, что многие достаточно широко известные в читательской среде самобытные поэтические явления все еще не получили должного осмысления в литературоведческой науке. К числу таких явлений принадлежит и лирика Белозерова, остававшаяся до сих пор вне поля зрения истории и теории литературы оттого, что она во многом принадлежит к тому огромному количеству артефактов, которые занимают между "высоким искусством" и традиционной культурой некое срединное пространство, названное искусствоведами "третьей культурой". Этот слой имеет в культуре XX века огромное значение. Его сущность, генезис, особенности поэтики стали предметом пристального изучения в искусствоведении. Феномен "третьей культуры", включенный в более широкую сферу разных аспектов маргина-лизма, осмысляется в философии и культурологии. Литературоведение же находится пока на подступах к этому разноплановому материалу, в основном сосредотачивая усилия на таком феномене "третьей культуры", как массовая литература. Однако далеко не все, остающееся вне поля зрения современной литературоведческой мысли, принадлежит к сфере массовой литературы — этому литературному низу в большинстве классификаций словесного искусства. Как отмечает С.И.Кормилов, представивший основательный обзор современного состояния проблемы классификации "литературных рядов" (222), существуют целые сферы словесного искусства на разных этапах его развития, которые не вписываются ни в одну из предлагаемых классификаций, всякий раз свидетельствуя о том, что теория отстает от реальной художественной практики. Наряду со многими другими явлениями, в числе таких своеобразных пластов словесного искусства исследователь назвал детскую литературу и творчество тех поэтов и писателей второй половины XX века, которых принято относить к почвенному направлению - в поэзии и к "деревенщикам" - в прозе. Заметно активизировавшееся в последнее десятилетие изучение массовой литературы заставляет по-новому взглянуть на структуру литературного мира, в частности отслоить явления, в чем-то соприкасающиеся с ней, но не совпадающие, имеющие собственную эстетическую природу и сферу функционирования. Нельзя не отметить, что при всей положительной динамике в исследованиях сферы "третьей культуры" в словесном искусстве, сосредоточенных, правда, пока только на одном из ее феноменов (массовой литературе), отношение литературоведения к данной проблеме остается двойственным. "Основательная разработка подхода к явлениям массовой литературы" (197, с. 12), начатая в современной отечественной научной мысли (Б.В.Дубин, А.И.Рейтблат, Л.Д.Гудков и др.), пока не упраздняет "напряжения оппозиции "культурное сознание" - "массовое сознание", уже снятого новейшими достижениями культурологов и философов" (197, с. 11), но по-прежнему остающегося фактом литературоведческих исследований. К тому же далеко не все явления современной литературы принадлежат к определенному уровню принятой литературной иерархии. Они занимают некое проме-♦ жуточное положение и самим фактом своего существования демонстрируют живую и своеобразную связь между разными пластами литературного мира, до конца не совпадая ни с одним из них. Исследование таких явлений, выбор соответствующей методологии и методики представляет на сегодняшний день одну из актуальных задач литературоведения и в историко-литературном (включение новых имен), и в теоретическом, и в функциональном плане.

Предмет и цель исследования.

Предметом исследования является лирика Белозерова, чье творчество, на наш взгляд, во многом принадлежит к числу тех срединных, промежуточ-^ ных фактов культуры, в которых своеобразно перекрещиваются несколько ее силовых линий: он одновременно и детский поэт, и поэт региональный, и поэт взрослый -почвенный. При этом во во всех этих ипостасях он тяготеет к классике и своеобразно, творчески усваивает ее уроки. Поэзия Белозерова известна широкому кругу читателей. Сборники стихотворений при жизни поэта издавались огромными тиражами, продолжают издаваться и сейчас. Многие стихотворения вошли в хрестоматии для детского чтения. Однако до сегодняшнего дня наследие поэта не подвергалось целостному системному изучению и осмыслению в литературоведческой науке. На наш взгляд, одна из при-^ чин кроется в том, что творчество поэта не укладывается целиком ни в рамки детской поэзии (а Т.М.Белозеров известен, прежде всего, как детский поэт), ни в рамки "высокого искусства". Определения, наподобие "Вы - живой классик", которые ему нередко приходилось слышать из уст литературных критиков, редакторов, только усугубляли не покидавшее его сомнение в своем призвании, в праве на поэтическое творчество. В то же время самобытность и одаренность поэта не вызывает сомнений. Цель исследования - уяснение спе-^ цифических особенностей художественного сознания Белозерова как сознания срединного типа, движущегося от форм наивного миропонимания и способов воплощения в слове, к творческому усвоению образцов "высокого искусства", относящихся, прежде всего к классической традиции.

Материалом для анализа стали поэтические тексты Белозерова, помещенные в прижизненных сборниках "На нашей реке" (1957), "Выбирай на вкус!" (1962), "Кладовая ветра" (1970), "Волшебный посошок" (1972), "Жаворонок" (1978), "Журавкин праздник" (1980), "Подснежники" (1982), "Апрель" (1983) и в итоговой книге "Лебедушка" (1986), составленной самим поэтом, хотя и вышедшей после его смерти, а также тексты из сборника "Звездный свет" (1997), вышедшего через десять лет после ухода поэта из жизни.

Научная новизна исследования.

Новизна исследования состоит в том, что творчество видного сибирского поэта впервые подвергается системному литературоведческому осмыслению. В работе сделана попытка выявить закономерности художественного мышления Белозерова, определяющие как "срединность" его положения в литературе, так и специфическую целостность создаваемого им художественного мира. Для выявления своеобразия лирического наследия поэта, мы рассматриваем его в связи с эстетикой и поэтикой художественного примитива в искусстве. К работе прилагается очерк интересующих нас аспектов современной разработки категорий "наивное художественное сознание", "художественный примитив" в эстетике и искусствоведении (материалы приложения №1), позволяющий с наибольшей полнотй уяснить предлагаемый ракурс видения проблемы, практически не разработанной на материале словесного искусства.

Методология исследования.

Срединность положения поэта, обусловившая поиск адекватного угла зрения на его творчество, определила особенности методологии и методики изучения. На наш взгляд, подлинная эстетическая значимость и ценность поэтического наследия Белозерова обнаруживается в том случае, когда учитывается его принадлежность к огромному слою явлений в современной культуре, которые остаются вне поля научной рефлексии не в силу "вторич-ности" их художественного статуса, а в силу неопределенности их положения. Предложенный ракурс осмысления наследия поэта позволяет, на наш взгляд, с одной стороны, более точно определить его место в литературном процессе второй половины XX века, с другой — осмыслить творчество целостно, уловить его центральный "нерв", позволяющий понять созданный им художественный мир как систему, эстетическое воздействие которой определено взаимодействием присущих ему закономерностей.

Поэтика стилизаций, заимствования, обусловили сравнительный анализ текстов Белозерова с произведениями А.С.Пушкина, А.А.Фета, И.А.Бунина, Н.Рубцова. Основным методом анализа стал целостный или эстетический анализ с элементами сравнительно-исторического и герменевтического. Обращение к последнему обусловлено специфической природой художественной целостности текстово-контекстных форм (250, с. 17), к анализу которых мы обращаемся с целью выявления драматизма внутреннего "я" поэта, скрытого в объективированных формах его лирики. Конкретные исследовательские задачи обуславливают обращение к рецензиям, литературно-критическим статьям, архивным материалам, связанным непосредственно с творчеством Белозерова.

Сочетание историко-литературного, теоретического и культурологического подходов, обусловленное спецификой литературного материала и характером поставленных задач, определило в качестве основной методологической базы обращение к трудам литературоведов, занимающихся общими проблемами анализа художественного текста, анализом лирики, анализом циклических объединений (М.М.Бахтин, В.М.Жирмунский, Ю.М.Лотман, М.Л.Гаспаров, В.Е.Хализев, Л.Я.Гинзбург, Т.И.Сильман, М.Н.Эпштейн, М.Н.Дарвин, Л.Е.Ляпина, О.В.Мирошникова и др.), а также к трудам искусствоведов и литературоведов, исследующих на конкретном материале специфическую содержательность эстетики наивности в художественном примитиве

В.Н.Прокофьев, А.В.Лебедев, О.Д.Балдина, А.С.Мигунов, Н.Хренов, К.Г.Богемская, В.А.Поздеев и др.).

Структура работы.

Характер поставленной проблемы и соответствующая методика анализа литературного материала определила структуру работы. Работа состоит из трех глав, введения, заключения и материалов приложений №1 и №2. Первая глава "Творчество Т.М.Белозерова и феномен "третьей культуры" включает два раздела. Так как поэзия Белозерова впервые становится предметом историко-литературного изучения, мы освещаем основные вехи его творческого пути, одновременно акцентируем внимание на тех сторонах творчества, которые не поддаются истолкованию в рамках принятых эстетических координат. Интуиция литературной критики, к которой мы обращаемся, неоднократно отмечает срединность положения поэта, волею судьбы определившегося в литературном процессе в сфере детской литературы. Он и не вовсем "взрослый" поэт, и не совсем детский. По типу мировосприятия Белозеров наиболее близок той части отечественной поэзии, которая в исследованиях последних десятилетий получила определение "почвенной". Мы рассматриваем объем и содержание понятия "почвенная поэзия", определяем круг значимых для Белозерова поэтов данного направления, выделяя особенно близких ему по мироощущению крестьянских поэтов XIX века (И.Никитина, И.Сурикова) и XX века (Н.Рубцов). Акцентируя внимание на приоритетных для Белозерова эстетических образцах, мы отмечаем в то же время, что круг имен, оказавших влияние на его творчество, гораздо более обширен. Опирающееся на поэтику стилизаций, которая предполагает, как пишет Л.Я.Гинзбург, формальное (а в случае с Белозеровым, отметим, своеобразно ориентированное) "применение чужих ценностей" (173, с. 329), его творчество находится в поле пересечения разных, подчас далеких друг от друга традиций. Прямые и скрытые цитаты, словесные формулы, мотивы, образы, интонационно-ритмические модели попадают в его тексты из различных литературных источников (Пушкин, Бунин,

Некрасов, крестьянские поэты XIX века, Есенин, Маяковский, Тютчев, Фет, /# Рубцов и др.), заставляя задуматься об опасности эклектизма, под угрозой которой находится нередко творчество наивных художников. Однако детальный анализ убеждает в том, что материал, привлекающий внимание поэта, становится для него средством "устроения" собственного, самобытного художественного мира. Иными словами, он поступает со многими "уже банализиро-ванными" (289, с. 23) в сфере "высокого искусства" образами, мотивами, формулами в соответствии с логикой художника-примитива: подчиняет собственным представлениям о картине мира и способах её воплощения.

Особый акцент мы делаем на социальном статусе поэтов того слоя "п-^ очвенной поэзии", к которой принадлежал Белозеров и который может быть оценен как явление "третьей культуры": это поэты крестьянского происхождения, ставшие представителями творческой интеллигенции в первом поколении. Недалеко ушедшие от почвы, от её корней, они несут в своем сознании её родовое начало. В них сильно представление о целостности и гармоничности патриархального в основе своей природно-родового мироустройства. В то же время, начиная с крестьянских поэтов второй половины XIX века, С.А.Есенина, новокрестьянских поэтов, поэтов почвенного направления 60 -80 гг. XX века, сознание этого типа ощущает некий маргинализм своего по-Ъ ложения. В XX веке это явление приобретает массовый характер. Н.Рубцов и поэты почвенного направления, к которым мы относим и Белозерова, выразили драматизм внутреннего состояния носителей этого сознания, переживающего отрыв от "почвы" и, одновременно, становление индивидуального "я". Для многих из них характерно воплощение этой коллизии в лирическом переживании.

Для осмысления этого типа творчества Т.Н. Подкорытовой (278), рас-^ сматривавшей поэзию Н.Рубцова в современном ему литературном контексте, в том числе и в соотнесении с прозой писателей-деревенщиков, была использована категория "художественный примитив", применяемая широко прежде всего в искусствоведении и эстетике и утвердившаяся в качестве дефиниции для обозначения феномена наивного художественного сознания и творчества. Художественный примитив принадлежит к одному из разообразных явлений срединного слоя культурного пространства - "третьей культуры" (289). Вводя в круг научного осмысления творчество Белозерова, мы расширяем спектр явлений "третьей культуры" в словесном искусстве, так как его творчество в значительной мере захватывает и сферу детской литературы. Кроме того, выявление специфических черт наивного художественного сознания, было предпринято нами на разных уровнях поэтической системы автора, что позволило установить определенные закономерности осуществления этого сознания в слове.

Поскольку искусствоведению принадлежит несомненный приоритет в разработке и осмыслении сущности "третьей культуры", закономерностей её развития, специфических черт картины мира, создаваемой художественным сознанием наивного типа, мы посчитали целесообразным обратиться к некоторым аспектам осмысления примитива в эстетике, к итогам его изучения в искусствоведении как к методологически оправданному контексту. Более подробно этот материал изложен в приложении №1. Основные положения составляют содержание последнего раздела первой главы. Здесь уделяется внимание уяснению дефиниций "третья культура", "примитив", специфическим свойствам, характеризующим их: примату родового и редуцированности личностного начала в сознании художника; специфике диалога с "высоким искусством" и опасности эклектизма; закономерностям возникновения и функционирования; социальной и эстетической неоднородности примитива; особенностям психологии творчества наивных художников, их эстетическим приоритетам и др. Обращается внимание на широту распространения и значимость явления примитива в формировании своеобразия неклассического облика многих явлений в литературе XX века.

Несмотря на своеобразную соотнесенность знаковой и миметической \ функций искусства в творчестве наивных художников и в связи с этим их связь (очень часто акцентируемую в исследованиях) с авангардом, мы делаем акцент на другом: на "почвенном" примитиве, внутренне ориентированном не на авангардную эстетику, а на эстетику миметическую, в конечном итоге - на реализм. Обосновывая выделение этого пласта искусства примитива, опираемся на современные исследования детского художественного творчества, дающего наглядное представление о градациях наивного художественного сознания.

Нами отмечены также устойчивые черты поэтики примитива. ^ Поскольку все творчество Белозерова подчинено единой внутренней теме - теме становления индивидуального творческого "я", разворачивающейся драматично для художника-носителя наивного в основе своей типа сознания, выявлению разных аспектов этой проблемы подчинена логика изложения материала в главах 2 и 3. Сосредоточенность наших усилий именно на лирике, хотя в творческом наследии Белозерова есть и другие жанрово-родовые формы, объясняется и тем, что этот пласт по объему намного превосходит все остальное, и тем, что именно в нем, в силу его природы, с наибольшей остротой проступает интересующая нас тема становления внутреннего щ "я" поэта. Хотя творчество Т.М.Белозерова впервые становится предметом системного исследования, мы, исходя из сформулированной выше задачи, не ставили целью полностью реконструировать биографию поэта. Однако, сосредоточив свои усилия на анализе тех аспектов его творчества, в которых с наибольшей полнотой обнаруживает себя сознание художника - примитива, представителя "третьей культуры", внутренне ориентированного на классические образцы и стремящегося овладеть профессиональными навыками, мастерством, мы старались не упускать из виду и задачу по возможности полного, хотя и не исчерпывающего освещения его поэтического наследия.

Во второй главе " Художественная онтология лирики Т.М. Белозерова (пространственно-временная организация, вещный мир, образный строй)" мы рассматриваем особенности художественного мышления Т.М.Белозерова, опираясь на анализ разных уровней структуры его художественного мира и таким образом выявляя специфику авторской позиции.

Редуцированность личностного начала как свойство, характерное для творчества примитивов, обусловила обращение к хронотопическим особенностям поэзии Белозерова, анализ которых позволил нам выявить аксиологические приоритеты наивного художника. Обращение к контексту различных поэтических традиций, в специфическом диалоге с которыми художник наивного сознания выстраивает собственную картину мира, способствовало выявлению особых, присущих сознанию примитива способов взаимодействия с "высоким искусством".

Аксиологические приоритеты, специфические способы мировосприятия соотнесены и со средствами создания определенной стилевой манеры, особенности которой проанализированы в разделе "Вещный мир и лирический голос (выражение авторской позиции в поэтике индивидуальной стилевой манеры)". Наблюдения над способами пространственно-временной организации и стилевыми особенностями лирики Белозерова позволили сделать вывод о наиболее характерных для него тенденциях жанрообразования. В нашу задачу не входила подробная характеристика жанрового репертуара поэта, однако выявление основных жанровых интенций (идиллической и элегической, а также своеобразной актуализации эпического начала в лирическом дискурсе) было необходимым, поскольку проливало свет на сложность, драматизм лирического "я" поэта, скрытого в объективированном, по преимуществу, строе его произведений.

Одна из значимых проблем характеристики современного художественного примитива связана с его попытками самопознания, самоидентификации в условиях разрушения целостности родового сознания, традиционно тяготеющего к воссозданию своего внутреннего мира в объективированных формах. В современных социально-исторических условиях носитель сознания такого типа стоит перед необходимостью индивидуализации. Процесс становления "я", процесс самоуяснения нередко протекает скрыто, завуалированно. В третьей главе "Лирическое "я" поэта в структуре контекстовых форм" мы пытаемся выяснить интенции лирического "я" через анализ движения лирического содержания отдельных текстов в динамике текстово-контекстных форм и через особенности структуры итоговой лирической книги "Лебедушка".

Издательская стратегия Белозерова предопределила восприятие и анализ всего написанного им в разные годы как специфического варианта единого движущегося текста, во внутренней динамике которого мы старались выявить напряженную работу самопостижения, в том числе в одной из наиболее существенных для поэта ипостасей его внутреннего "я" - творческой.

В заключении обобщены итоги работы и намечены перспективы в развитии развернутых в ней подходов как к творчеству Т.М.Белозерова, изучение которого только начинается, так и к "многоуровневой" (196, с. 130) сфере словесного художественного примитива.

Работу завершает список использованной литературы, включающий 372 наименования, а также приложение №2. Поскольку творчество Белозерова впервые описывалось как система, нами была проделана предварительная текстологическая работа, связанная с установлением хронологии творческого процесса, систематизацией произведений, изданных при жизни автора. Итоги этой работы составляют содержание приложения № 2.

Практическая ценность работы.

Материалы и результаты диссертационного исследования могут быть использованы при чтении общих и специальных лекционных курсов и проведении практических занятий и спецсеминаров по истории отечественной литературы XX века, по проблемам анализа лирического текста, метажанровых объединений (цикла, книги), в пособиях (теоретического и историколитературного характера) для студентов. Поскольку в центре внимания находится творчество известного и самобытного сибирского поэта, особый интерес материалы диссертации могут представлять для регионоведения, как в плане теоретического осмысления специфики культуры региона, так и в плане практическом, связанном с изучением литературы родного края на разных ступенях школьного и специального образования.

Апробация работы.

Содержание диссертации отражено в пяти печатных и двух находящихся в печати работах и докладах, прочитанных на межвузовских и региональных конференциях в г. Омске в 1995, 1996, 1997, 2001 и 2002 годах. 0

15

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лирика Т. М. Белозерова"

Заключение

Поэтическое творчество Т.М.Белозерова - одна из самобытных страниц в истории сибирской литературы 60-80-х гг. XX века. Пройдя достаточно сложный и в то же время во многом типичный путь литератора советской эпохи, он вошел "в ряд видных советских писателей для детей" (96, с. 172). "Книги его дающие нам все более емкое представление о значимости его творчества, выходят и после его смерти" (96, с. 173), делая все более очевидной необходимость целостного осмысления его творчества, которая далеко не исчерпывается только сферой детской поэзии.

С одной стороны, значимость, а с другой стороны "особость" положения поэта в сфере детской поэзии была неоднократно отмечена критикой: он не был похож на "собратьев по цеху", отличаясь отсутствием позы, по-крестьянски серьезным отношением к поэтическому ремеслу, скромностью "до невероятия". И в стиле жизни, и в творческой манере Т.М.Белозерова доминировала правда настоящего, непридуманность, какая-то очевидная близость к корневому началу жизни, неизменно производившая впечатление надежности.

Мы предположили и постарались доказать, что феномен лирики Т.М.Белозерова, находящейся на стыке нескольких культурных сфер (прежде всего детской лирики и "почвенной поэзии"), принадлежит к сфере "третьей культуры" - к тому слою современного культурного пространства, который вбирает в себя и перерабатывает, подчиняя собственной логике, потоки, идущие "сверху" - из сферы "высокого искусства", и снизу — из "дремотной, но мощной" (289) почвы фолклора.

Только на первый взкляд сфера "третьей культуры", в XX веке достигшая небывалого объема в силу кардинального изменения социально-исторических условий, выдвинувших массу -тысячелетиями "безмолствующее большинство" (180) -на авансцену истории, может показаться хаотичной.

Исследования искусствоведов, культурологов, основанные на анализе произведений наивного, примитивного искусства (в живописи, графике, скульптуре, музыке, театре), ведущиеся в течение более ста лет, убеждают в обратном. В сфере функционирования явлений "третьей культуры" сложились определенные закономерности. В трудах философов, культурологов, искусствоведов обосновывается появление примитива на стыке сменяющих друг друга культурных парадигм, стилевых направлений. Родство современных форм примитива и культуры первобытных народов не вызывает сомнения - факт, на который указал еще Ф.Шиллер. В то же время накопленный в сфере "третьей культуры" в течение Х1Х-ХХ вв. материал позволил конкретизировать и уточнить многое из методологически важных положений Ф.Шиллера. В частности, важным было уяснение генезиса "третьей культуры", которая возникает только тогда, когда уже сформирована и отделена от традиционных форм культуры в самостоятельную сферу область "высокого искусства". Это происходит в эпоху Нового и Новейшего времени. Тогда и начинается движение и развитие сферы "третьей культуры", особенно активизирующееся в переходные эпохи (рубеж ХУШ-Х1Х, Х1Х-ХХ, ХХ-ХХ1 вв.), становящейся все более многоуровневой (от форм творчества, близких к профессиональным - до низовых форм кича, масскультуры). В XX веке, особенно в России, в сферу искусства, литературы двинулось огромное количество художественно одаренных людей из народа. Через широкую сеть самодеятельности они устремились к овладению профессиональными навыками, оставаясь по сути носителями наивного в основе своего художественного сознания. Усваивая профессиональные приемы, многие утрачивали свою самобытность, превращаясь в эпигонов, подражателей. Другие находили адекватную для себя нишу в сфере профессионального творчества, позволяющую сохранить принципиально важные для художника - примитива способы миропонимания. Для Т.М.Белозерова такой "нишей" стала сфера детской литературы, идущая навстречу своему адресату — ребенку, сознание которого наиболее близко сознанию наивного художника.

Исследователи выделяют следующие свойства современных носителей художественного сознания наивного типа: примат родового и редуцированность личностного начала; постоянная неуверенность в себе, в онтологической значимости своего творчества и в то же время максимально серьезное к нему отношение; искренняя преданность своему "ремеслу", самому творческому процессу — в большей степени, нежели к его результату; неумение, нежелание рефлектировать по поводу своего творчества и в то же время острое ощущение необходимости не только миро- , но и самопонимания - необходимости, перед которой художника, выходца из почвенного, крестьянского слоя, поставили кардинально изменившиеся в XX веке условия его социально-исторического и духовно-эстетического бытия, заставив остро ощутить маргинализм своего положения.

Особенности примитивов в социально-эстетическом пространстве обусловили определенные закономерности их мироощущения и миропонимания. В качестве таковых нами выделены следующие: активное взаимодействие со сферой "высокого искусства", особенность "диалога" заключается в том, что примитивы чаще обращены к образам, приемам, эстетическим концепциям, устаревшим в сфере "высокого искусства", но зато оказавшимся доступными для массового сознания, где они метонимически замещают собой всю эту сферу, свидетельствуя, прежде всего, о ее "высокости" и эстетической безупречности; использование готовых формул "высокого искусства" служит примитиву знаком приобщения к той образцовой эстетической среде, к которой он внутренне устремлен; обращение к элементам архаических художественных систем, ставших штампами в "высоком искусстве", позволяет художнику примитиву изменить статус изображаемого, ритуализировать его. Что касается магистральных линий в развитии искусства, то примитивы очень часто стоят в стороне от них, обрабатывая верхний слой культуры очень своеобразно: не вступая в прямой диалог, а беря из него то, что примитиву может послужить материалом, "кирпичиком" для выстраивания собственной картины мира. Это не значит, что, попадая в чуждый ему контекст наивного искусства, устаревшие в верхнем слое художественные стратегии и их элементы безвозвратно погибают. Более старые нормы, опустившись на самую низкую ступень, пишет Я.Мукаржовский, часто неожиданным скачком вновь поднимаются и находят свое место в искусстве слоя, ведущего в культурном отношении. Таким образом, обогащение разных сфер искусства взаимообразно, но механизм этот, развернутый в диахроническом аспекте, требует широких подходов к изучению динамики культуротворческих процессов.

В свете вышесказанного серьезное и широкое изучение сферы "третьей культуры" в словесном искусстве, накапливание наблюдений над отдельными фактами, явлениями, целостными художественными системами, принадлежащими к этой сфере, является, на наш взгляд, насущной необходимостью. Особенно актуальна данная проблема для осмысления словесного искусства XX века советского периода, когда в литературу пришли тысячи талантливых художников непосредственно "от сохи", "от станка". Они несли в себе тот своеобразный тип миропонимания, мышления, без уяснения которого невозможно адекватное понимание существенных аспектов своеобразия советской литературы в целом и многих индивидуальных художественных миров, ее составляющих. Как убеждает анализ лирики Белозерова, соотнесение с художественным примитивом, "третьей культурой" помогает выявить принципиально важные художественно-эстетические особенности и закономерности развития феноменов подобного плана.

Интерес к примитиву был, как известно, спровоцирован на рубеже Х1Х-ХХ веков авангардом. С тех пор сложилась традиция понимания примитива в контексте или в соотношении с авангардными формами в искусстве и литературе. Мы обращаем внимание на разницу между примитивизмом и примитивом, развивающимися в разных направлениях. Авангард, так же как и развивающийся в русле этого направления концептуализм, использует язык примитива, встраивает его в собственные художественные концепции. Примитив же, выросший из почвы, ориентирован иначе: он не отторгает эстетику миметического типа, а внутренне устремлен к ней. Это подтверждают свидетельства самих наивных художников. Об этом же свидетельствуют исследования детского рисунка, позволяя провести дифференциацию типов наивного сознания: к абстрактным формам, знаковости дети тяготеют только на первом этапе своего развития (от 3 до 6 лет). В отроческом возрасте (от 6 до 9-10 лет) они стремятся к искусству жизнеподобия, стараются овладеть им и на следующем этапе. Именно этим последним стадиям соответствует творчество художников-примитивов. Как замечает Е.Г.Яковлев (369), это своеобразный "крестьянский стиль" и его можно обнаружить и в творчестве Н.Пиросманашвили, и у А.Руссо, и у раннего К.Малевича. Соотношение знакового и иконического элементов создает внутреннее напряжение художественного образа в примитиве, свидетельствует о внутреннем потенциале развития, имеющем определенную направленность - к овладению значимой для него реалистической эстетикой.

Среди характерных черт поэтики примитивов необходимо назвать следующие: стремление к композиционному обрамлению, которое отчасти восполняет некую недоговоренность, внутреннюю эстетико-содержательную незавершенность текста, связанную с тяготением примитивов к эскизности; отчетливость линий; локальность цветовой гаммы; стремление композиционно актуализировать предмет, выдвинув его на первый план или "исчерпав" им все содержание картины; совмещение разных временных пластов с помощью пространственных решений; ведущая роль категории пространства в хронотопической модели текста: она полифункциональна в произведении примитива, так как свидетельствует не только об объективном реальном мире, но и о внутреннем мире самого художника, избегающего прямого слова о себе; предметы обихода, природного мира (звери птицы) нередко "alter ego" самого художника. Для художников-примитивов крестьянского происхождения характерно стремление реализоваться в жанре пейзажа, создать образ малой родины. Если такой художник ищет способов самовыражения, связанных с его личностью, то очень часто прибегает к изображению себя в образе ребенка (138). Для него свойственна персонификация природного мира. Он во многом еще "природный человек" и поэтому мыслит мифологическими категориями. Круг тем и мотивов в творчестве наивных художников неширок, наблюдается также и некоторое однообразие, повторяемость найденых композиционных схем, художественных приемов, но в то же время и их варьирование, придающее каждому призведению свежесть, новизну. В этом свойстве угадывается своеобразное "обережение" собственной стилевой манеры, которая вырабатывается наивным художником с немалым "тщанием и усердием" (234). Движение времени соответствует мифологическим представлениям, оно, как правило, вписано в календарный цикл.

На наш взгляд, подобная же эстетика и многие черты поэтики характерны для тех поэтов почвенного направления 60-80 гг., которые недалеко оторвались от "почвы", чье крестьянское происхождение накладывает особый отпечаток на их творчество, роднит их с крестьянскими и новокрестьянскими поэтами XIX-XX вв.

Творчество Т.М.Белозерова представляет собой своеобразный вариант очерченной нами общеэстетической модели художественного сознания примитива, движущегося и на наших глазах все глубже овладевающего эстетикой реализма. Анализ композиции художественного пространства, особенностей художественного времени убеждают в значимости мифологических корней, родовых ценностей в его сознании. Его художественный мир отчетливо геоцентричен, что подтверждает сравнительный анализ стихотворения Т.Белозерова "Ночлег" и стихотворения А.Фета "На стоге сена ночью южной". Взгляд субъекта лирического высказывания в лирике Белозерова сосредоточен на конкретной детали реального пространства, она максимально укрупнена, до предела заполняя все текстовое пространство и, таким образом, "точка" наделяется метонимической функцией - свидетельствовать о целом - о реальном мире, который представляет собой некий континуум, внутренне гармоничный и целесообразный. Низ и верх изображаемого прстранства связаны с помощью медиаторов - посредников. Ими в художественном мире Белозерова могут быть струи дождя, солнечные лучи, дерево, пение птиц и т.п. Как художник-примитив Белозеров сосредоточен на близлежащем пространстве. Оно четко структурировано (нередко с помощью концентрического принципа), имеет определенную высоту, равную высоте природных объектов - дерева, холма и т. п. В то же время в семантике художественного пространства Белозерова особой функцией наделяются пределы. В ней, как и во многих других чертах художественного мира поэта, проявляется его специфическая срединность: существенную роль играет и своеобразный "след" поэтики примитивов, и его знаки его преодоления. С помощью своеобразного "окаймления" границы, пределы пространства, контуры отдельных предметов одновременно и отмечены, и сглажены, завуалированы. Они обязательно обозначены и в то же время проницаемы, свидетельствуя о своебразной настроенности лирического "я", стоящего перед необходимостью перехода на новый уровень пространственно-психологического измерения бытия. Это явленный на пространственном уровне организации художественного текста знак пограничности, знак выделения "я" из природно-родового целого - проблема, перед которой это "я" оказывается поставленным вплотную.

На хронотопическом уровне открывается и драматизм внутреннего состояния лирического субъекта: попытки самопостижения, уяснения собственного творческого предназначения ассоциируется с закрытым, предельно утесненным пространством.

Самодостаточность и гармония природно-родового бытия утверждаются поэтом с помощью адекватных художественных средств. В самом способе представления важного в мире автора вещного мира (вещь, предмет не растворяются в системе признаков, но "веществуют", выделяясь из художественно-эстетического небытия с помощью простой номинации или одного эпитета) также утверждается приоритет простых земных ценностей. С помощью использования архаических в основе своей средств развертывания лирического слова (кумулятивность, эпизирующая лирический текст и, соответственно, меняющая качество лирической эмоции) автор добивается и изменения его онтологического статуса: из плана "бытования" он переводится в бытийный. Этому же соответствует и использование устаревших литературно-книжных оборотов, ставших штампами в сфере "высокого искусства". Механизм метафоризации, используемый Белозеровым, также соотносится с важнейшей для него ценностной установкой: как во всяком искусстве, ориентированном на миметическую эстетику, метафорический слой не довлеет над изображаемой реальностью, скорее, наоборот - Белозерову удается последовательно удерживать вполне определенную, значимую для него дистанцию между субъектом и предикатом метафоры. Она такова, что позволяет сделать образ реального мира более отчетливым, ясным. Эта особенность соотнесения плана изображения и плана выражения позволила Белозерову органично реализоваться в жанре загадки, по структуре близкой к народной, поэтика которой требует, чтобы субъект и предикат метафоры, положенной в ее основу не были слишком дистанцированы друг от друга.

Анализ пространственно-временной организации и стилевых закономерностей художественного мира лирики Белозерова позволил установить характер жанровых ориентаций автора. Как носитель черт, актуальных для сознания примитива, растворяющего личностное начало в ценностях природно-родового бытия, он явно тяготеет к идиллическому началу. Оно является настолько существенным компонентом наиболее характерных для Белозерова жанровых модификаций миниатюры (пейзажная зарисовка, бытовая сценка, "портрет"), что часто не позволяет провести между ними отчетливой границы. В то же время, наряду с идиллическими интенциями, важную роль играют и элегические. В них эксплицирован момент драматического напряжения сознания автора, фиксирующего знаки утраты родовой целостности и стоящего перед необходимостью индивидуального самопостижения в новых социальных и духовно-эстетических координатах.

Выявление интенций лирического "я", предельно объективированного, но в то же время ищущего способов самоутверждения, самовыявления внутренней сущности, обусловили обращение к семантике текстово-контекстных объединений в поэтическом наследии Т.М.Белозерова. Этому способствовала и издательская стратегия поэта: компонуя новые сборники, он соединял опубликованные ранее тексты с печатающимися впервые, создавая своебразные смысловые отношения между частью и целым - между отдельным текстом и вновь образованным контекстом, в который тот попадал. Благодаря семантике каждого вновь созданного контекста, текст "проявлялся" в новой содержательной ипостаси, давая автору возможность открыть для читателя иносказательный план предельно объектированных форм и "прочитать" их как метафору внутреннего "я" художника.

Тяготение примитивов к созданию циклов, полиптихов, своеобразная повествовательность, достигаемая с помощью компоновки произведений разных лет в единую структуру, заставляет прочитать ее как текст, в котором наивное сознание нуждается как в способе самопостижения, так трудно ему дающегося в "прямых" формах выражения. Опираясь на родственную ему стратегию художников-примитивов в формировании целостного представления о создаваемом ими мире путем постепенного накопления и развертывания в определенной последовательности отдельных произведений, Белозеров подчиняет их не только логике повествования о мире, но и логике лирического самовыражения.

Для Белозерова характерно использование содержательных возможностей метажанровых структур. Причем на протяжении творческого пути происходит процесс "распознавания" автором выразительных возможностях метажанровых объединений разных типов. В начале творческого пути он составляет тематические и жанровые подборки стихов, нередко помещая и те, и другие в один сборник. В то же время к концу жизни все острее им осознается необходимость создания книги как метажанрового объединения, способного стать метафорой личности художника, "проекцией художественного мира автора" (264, с.25), открывающейся в концептуальной содержательности ее структуры. Итоговой книгой такого типа стала для Белозерова книга "Лебедушка". Содержательность композиционной структуры связана с развитием и взаимодействием в динамике тексто-контекетовых форм, входящих в ее состав, двух важнейших для автора тем: самодостаточности природно-родового бытия и экзистенциально значимых аспектов бытия лирического субъекта, оценивающего собственный внутренний мир и креативный потенциал через опосредованные формы. Особенно важен орнитологический ряд, имеющий автометафорическую природу и помогающий понять внутренний драматизм существования "я", выделяющего себя из природно-родового целого через творческий акт и в то же время переживающего драму сомнения в экзистенциальной оправданности права на творчество. Итоговая книга стала актом внутреннего роста поэта, процесс ее "сложения" и "прорастания" сквозь утратившие для него актуальность сезонно-тематические и жанровые текстово-контекстные формы разворачивается как бы на наших глазах, эксплицируя драматичный момент роста лирического субъекта, несмотря на то, что примат родовых ценностей в конце концов оказывается для него главенствующим.

Анализ творчества Т.М.Белозерова убеждает в принадлежности поэта к сфере "третьей культуры" не только по способам выстраивания собственной картины мира, но и по тому типу мироощущения, которым феномен самобытного индивидуального художественного мира сибирского поэта оказывается способным высвечивать "весь строй социокультурной реальности, к которой он принадлежит" (155, с. 14). В то же время многие особенности художественного мира Белозерова свидетельствуют об интенсивной внутренней работе художника-самородка, движущегося от поэтики "реалистической эмблематики" (Бахтин) к овладению классическим уровнем соотношения индивидуального, особенного и всеобщего, плана изображения и выражения - в целом, претворением классической меры соотношения Истины, Добра и Красоты в слове.

Одна из ближайших перспектив данного исследования — продолжение работы над проблемами творчества Т.М.Белозерова: 1). более подробное осмысление всех составляющих жанрового репертуара поэта, расширение актуального литературного и культурного контекста его творчества, своеобразие специфического "детского мира", созданного поэтом, соотнесение поэтического творчества с опытами в других родах и др.; 2). интересный аспект исследований открывается благодаря анализу динамики текстово-контекстовых форм, который позволяет оценить "неоднозначнось фигуры "детский писатель" (228), выступающей в качестве посредника между авторским "я" и изображаемым им миром, открывая перспективы исследования специфической содержательности циклических образований в сфере детской литературы; 3). проделанная работа позволяет также прочертить перспективы исследований более общего плана: например, актуальной представляется проблема соотнесения жанрово-стилевых процессов в поэзии 60-80-х гг. XX века со своеобразно трансформированными жанровыми формами и стилевыми тенденциями в сфере "третьей культуры".

197

Список научной литературыДеменкова, Лидия Васильевна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Белозеров Т.М. На нашей реке. - Омск. - 1957.

2. Белозеров Т.М. Выбирай на вкус! Омск. - 1962.

3. Белозеров Т.М. Кладовая ветра. М.: Детская литература, 1970.

4. Белозеров Т.М. Волшебный посошок. М. - 1972.

5. Белозеров Т.М. Цветные голоса. — Новосибирск. 1972.

6. Белозеров Т.М. Зимушка-зима. М.: Детская литература, 1974.

7. Белозеров Т.М. Жаворонок. -11овосибирск. 1978.

8. Белозеров Т.М. Журавкин праздник. М.: Детская литература, 1980.

9. Белозеров Т.М. Подснежники. Омск. - 1982.

10. Белозеров Т.М. Апрель. М.: Детская литература, 1983.

11. Белозеров Т.М. Лебедушка. Омск. - 1986.

12. Белозеров Т.М. Звездный свет. Омск: "Диалог Сибирь", 1997.

13. Белозеров Т. Искать свой секрет // Детская литература. 1976. - JV° 2.

14. Белозеров Т. У нас в Сибири // Колобок. 1978. - № 9.

15. Белозеров Т.М. Памятка читателям 2-4-х классов. Омские писатели -детям. Омск. - 1969.

16. Белозеров Т.М. Поющая земля // Молодой сибиряк. 1976. - 15 апреля.

17. Писатели о себе. Новосибирск. - 1973. - С. 15-19.

18. Архивы Омского литературного музея им. Ф.М.Достоевского.

19. Книга для внеклассного чтения в 5 классе: Хрестоматия / Сост. Л.В.Деменкова. Омск. - 1993. - С. 276-280.

20. Литературно-критические материалы о Т.М.Белозерове

21. Аким Я. Певучая книга поэта // Белозеров Т.М. Волшебный посошок. -М., "Детская литература" , 1976. С. 5 - 7.

22. Алексин В. "Я на радуге живу." // Омская правда. 1968. - 28 июня.

23. Барто А. О литературе для детей. (Доклад на III съезде писателей РСФСР) // Детская литература. М. 1970. - С. 3-27.

24. Беленький Е. Друг и поэт детворы // Омская правда. 1963. - 24 ноября.

25. Беленький Е. Сердечно и ярко о самом главном // Урал. 1964. - № 7.

26. Беленький Е.И. Волшебный праздник детства // Омская правда. 1980.- 3 августа.

27. Береснев А. Рец. на кн.: Белозеров Т.М. Подснежники // Сибирские огни. 1983.-№ 7.

28. Благинина Е. Предисловие // Белозеров Т.М. Зимушка зима. - М.: Детская литература. - 1974.

29. Болашенко Г. Три книги областных издательств // Детская литература.- 1972. -№ 7.

30. Вайнерман В. "Поэт большой и сильный" // Вечерний Омск. 1990. - 15 февраля.

31. Голубева Т.Р., Скацькая Е.А. Омский поэт и сказочник Тимофей Белозеров. Омск. - 1998.

32. Гыдов В. Неизвестный известный поэт // Омская правда. 1989. - 24 декабря.

33. Дзюба В. Рец. на кн.: Белозеров Т.М. Журавкин праздник // Сибирские огни. 1981.-№5.

34. Евсеев М. О новой книге Т. Белозерова "Смородиновый куст" // Молодой сибиряк. 1972. - 1 сентября.34.3лотина Е. Глаза ребенка и поэта // Вечерний Омск. 1978. - 22 октября.35.3лотина Е. Преддверие огромного мира // Омская правда. 1971. - 29 августа.

35. Зб.Злотина Е. Предчувствие весны // Омская правда. 1974. - 10 декабря. 37.Иванов JT. Живут и работают в Сибири // Детская литература. - 1976. -№2.

36. История русской литературы Сибири в 2-х т. Т.2. Новосибирск. -1974.

37. Киреева О.И. Лирика природы в детской поэзии Сибири 2-ой половины 80-х годов // Современный литературный процесс 80-х годов и его осмысление в критике. Омск. - 1992. С. 136 - 145.

38. Коржиков В. Рец. на кн.: Журавкин праздник // Детская литература. -1982.-№5.

39. Коринец Ю. О поэтическом мастерстве в деталях и общем. (Итоги 1971 года) // Детская литература. М. - 1972. - С. 95 -118.

40. Лейфер А. Тимофей Белозеров и его творчество // Молодой сибиряк. -1973. 4 августа.

41. Лейфер А. Чувствовать, думать, наблюдать // Вечерний Омск. 1984. -15 мая.

42. Листов И. На поэтической тропе // Омская правда. 1961. - 12 февраля.

43. Луговская В. "Слышу пенье жаворонка." // Омская правда. 1978. -22 октября.

44. Лупанова И. Полвека. М.: "Детская литература", 1969. - С. 19-20.

45. Лядов А. По тропинкам детства // Москва. 1981. -№ 12.

46. Макаров В. Медовые соты стиха // Молодой сибиряк. -13 июля.

47. Макаров В. "Между своими связь живая." Воспоминания о друге // Омская правда. 1992. - 4 июля.

48. Макаров В. Тимофей Белозеров. "Лебедушка" // Сибирские огни. -1987.

49. Макаров В. Маховые перья. Омск. - 1988.

50. Малиновский М. Мы живем в этом мире // Омская правда. 1983. - 8 мая.

51. Малочевский Б. Детям! // Молодой сибиряк. 1963 - 13 декабря.

52. Марьета И. Первая встреча // Молодой сибиряк. -1957. 17 ноября.

53. Миронова Е. Возьми волшебный посошок.// Омская правда. 1973. -25 ноября.

54. Миронова Е. Обещание чуда // Молодой сибиряк. 1973. - 6 января.

55. Мудрик М. ".Держась за нитку журавлей" // Молодой сибиряк. 1970.- 29 августа.

56. Мудрик М. В песенке-чудесенке //Молодой сибиряк. 1984 - 8 ноября.

57. Мудрик М. "Из реки выходят острова." // Молодой сибиряк. 1976. -2 сентября.

58. Муравьева А. Рец. на кн.: Белозеров Т.М. Таежный светофор. М. -1968 // Детская литература. - 1969. - № 2.

59. Новиков В. Дар волшебника // Омская правда. 1979. - 4 мая.

60. Новиков В. Удивление и радость // Молодой сибиряк. 1975. - 13 февраля.

61. Новиков В. Стихи для взрослых. Предисловие к публикации стихотворений Т.М.Белозерова // Складчина-2. Омск. - 1996. - С. 375.

62. Новиков В. Шел он по солнечной гриве. Рассказы о Тимофее Белозерове. Омск. - 1999. - 83 с.65.0кунева И. Тимофей Белозеров. Беседы о книгах. Омск. - 1989. 66.Очерки литературы и критики Сибири XVII-XX вв. - Новосибирск. -Наука.-1976.

63. Павлова Н. "Когда строку диктует чувство." // Детская литература. -1984.-№ 9.-С. 10-14.

64. Пальчиков В. Добрый мир детства //11аш современник. 1981. - № 9.

65. Пальчиков В. "Я на радуге живу" // Сибирские огни. 1969. - № 9. - С. 185- 186.

66. Писатели земли Омской. Указатель литературы. 1945 1976. / Сост. Л.А.Пукшанская и В.И.Бородина. - Омск. - 1977. - С. 14 - 21.

67. Писатели о себе. Новосибирск. - 1973. - с. 15-19.

68. Поварцов С. Дерево, птица, цветок. // Юность. 1984. - № 8.

69. Поварцов С. Поэт приходит с подснежниками // Омская правда. 1983- 30 января.

70. Поварцов С. Рец. на кн.: Белозеров Т.М. Кладовая ветра. -М.: Детская литература. 1970 // Урал. - 1971. - № 8.

71. Попов В. Заповедник под обложкой // Молодой сибиряк. 1984. - 2 мая.

72. Попов В. К истокам // Молодой сибиряк. — 1966. 5 января.

73. Попов В. Кладовая поэзии // Омская правда. -1970. 26 июля.

74. Попов В. Сказка и правда (Творческий портрет Т.Белозерова) // Омская правда. — 1968. 15 декабря.

75. Русская литература Сибири 1917 1970 гг. Библиографический указатель. Ч. 2. - Новосибирск.: Наука, 1977. - С. 43 - 44.

76. Седакова О. Рец. на кн.: Зимушка-зима. М. 1974. // Детская литература. - 1975 - № 2.

77. Сергеев М. Делить души своей богатство. // Детская литература. -1976.-№2.

78. Соколов Н. Рец. на кн.: Белозеров Т.М. Кладовая ветра. М. - 1970. // Сибирские огни.-1971. - №8.

79. Соколов Н. Талант-детям //Молодой сибиряк. — 1970. -11 июля.

80. Соложенина С. Поэзия труда и труд поэзии // Детская литература. -1976. -№3.

81. Султанов В. Цельность и искренность // Литературная Россия. 1963. -№4.

82. Токарев И. Сказка просится в дом // Молодой сибиряк. 1971. - 1 января.

83. Токмакова И. "Лица необщим выраженьем ." // Литературная газета. -1974. 13 ноября.

84. Трубицына Л. Поэт не уходит, остается // Вечерний Омск. 1990. - 5 ноября.

85. Усенко Г. Песня жаворонка // Омская правда. 1984. - 28 октября.

86. Физиков В.М. "И на душе светлым-светло" // Молодой сибиряк. 1988. - 30 июля.

87. Физиков В.М. Приходите в гости к волшебнику // Омская правда. -1972.- 9 июля.

88. Цыбина Б. Рец. на кн.: Белозеров Т.М. Журавкин праздник. М.: Детская литература. - 1980. // Литературное обозрение.- 1982. - № 4.

89. Чекмарев В. Тимофей Белозеров // Омская правда. — 1977. 4 сентября.

90. Четверикова Т. "Мир вам, живущие на свете." // Сибирское время. — 1996. 16 февраля.

91. Шаталов А. Волшебный мир // Литературная Россия. 1983. - 27 мая.

92. Шик Э.Г. Поэзия // Шик Э.Г. Верность своему времени. Омск. -1990. -С. 172- 176.

93. Яган И. Два подарка детворе // Омская правда. — 1965. 19 декабря.

94. Яган И. Для детей // Омская правда. 1965. - 6 января.1. Справочная литература

95. Введение в литературоведение: Основные понятия и термины / Под ред. Л.В.Чернец. М.: Высш. шк., Издательский центр "Академия", 1999.

96. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 1 4. -М.: Рус.яз., 1989.

97. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред. В.М.Кожевникова и П.А.Николаева. М. - 1987.

98. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. Т. 1. М.: Советская Энциклопедия, 1991.

99. Мифы народов мира. Энциклопедия в 2 т. Т. 2. М.: Советская Энциклопедия, 1992.

100. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М. - 1997.

101. Русские писатели, XX век. Биобиблиографический словарь. В 2 ч. / Редкол. Н.А.Грознова и др.; Под ред. Н.Н.Скатова. Т. 1. М.: Просвещение, 1998.

102. Русские писатели, XX век. Биобиблиографический словарь. В 2 ч. / Редкол. Н.А.Грознова и др.; Под ред. Н.Н.Скатова. Т. 2. М.: Просвещение, 1998.

103. Современное зарубежное литературоведение (страны Западной Европы и США): концепции, школы, термины. Энциклопедический справочник. Москва: Интрада - И1ГИО! I, 1996.

104. Степанов Ю. С. Константы: словарь русской культуры. 2 изд-е. - М.: Академаческий проект, 2001.

105. Теоретическая поэтика: Понятия и определения: Хрестоматия / Авт.-сост. Н.Д.Тамарченко. М. - 2001.

106. Философский энциклопедический словарь. — 2-е изд. М.: "Советская энциклопедия", 1989.

107. Хоруженко K.M. Культурология. Энциклопедический словарь. Ростов-на-Дону. - 1997.

108. Художественное восприятие. Основные понятия и термины: Словарь-справочник / Ред.-сост. М.В.Строганов. Тверь. - 1991.

109. История и теория литературы. Искусствоведение. Культурология.

110. Аверинцев С.С., Андреев M.JL, Гаспаров M.JL, Гринцер П.А. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М.: Наследие, 1994.

111. Агеев А. Варварская лира. Очерки патриотической поэзии // Знамя. -1991.-№2.

112. Анненский И. Книги отражений. М. - 1979.

113. Аннинский Л. Корни и побеги // Жизнь. Герой. Литература. М. - 1961.

114. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

115. Асоян A.A. Пролегомены: Лекции по теории литературы. Омск. - 1995.

116. Афанасьев А. Поэтические воззрения славян на природу. В 3 т. Т. 1 М.: "Индрик", 1994.

117. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Т.2. -М. 1991.

118. Базанов В.Г. От фольклора к народной книге. JT. — 1973.

119. Бакушинекий A.B. Исследования и статьи . М. - 1981.

120. Бакушинский A.B. Линейная перспектива в искусстве и зрительном восприятии реального пространства // Бакушинский A.B. Избранные искусствоведческие труды. М. - 1981.

121. Балдина О.Д. Второе призвание. — М. 1983.

122. Балдина О. "Пространство мира и пространство картины" наивного художника. (К постановке проблемы) // Философия наивности. М.: Изд-во МГУ, 2001.

123. Бальмонт К.Д. Восковые фигурки // Утро России. 1913. 29 июня.

124. Бараков В.Н. Чувство земли: "почвенное" направлениев русской поэзии и его развитие в 60-80-е годы XX века. Москва - Вологда: "Русь", 1997.

125. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М. - 1994.

126. Басилая H.A. Семасиологический анализ бинарных метафорических сочетаний. Тбилиси. - 1971.

127. Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Вопросы литературы и эстетики. М. - 1975.

128. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М. - 1979.

129. Белая Г. Ответы на вопросы. Круглый стол "Какой должна быть история литературы" // Вопросы литературы. 1996. - № 5/6.

130. Бердяев H.A. Конец Ренессанса (К современному кризису культур) // София. Проблемы духовной культуры и религиозной философии. -Берлин. 1923.

131. Бердяев H.A. Самопознание. М. - 1991.

132. Бирюков С. Зевгма: Русская поэзия от маньеризма до постмодернизма. -М.- 1994.

133. Богатырев П. Фольклор как особая форма творчества // Богатырев П.Г. Вопросы теории народного искусства. М. - 1971.

134. Богемская К. От тотемного предка до литературного героя // Мифологические представления в народном творчестве. М.: Российский институт искусствознания, 1993.

135. Богемская К.Г. Понять примитив. Самодеятельное, наивное и аутсайдерское искусство в XX веке. СПб.: Алетейя, 2001.

136. Большакова А.Ю. Феномен деревенской прозы XX века. М. - 2000.

137. Бройтман С.М. Три концепции лирики (проблема субъектной структуры) // Известия РАН. Серия литературы и языка. Т. 54. 1995.- № 1.

138. Бройтман С.М., Магомедова Д.М. Иван Бунин // Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов). Книга 1. ИМЛИ РАН. - М.: "Наследие", 2000.

139. Бутакова Л.О. Основные составляющие языковой картины мира в творчестве Тимофея Белозерова // Славянские чтения. Материалы науч. конф. Вып. 6. Омск. - 1997.

140. Бутакова Л.О. Функционирование уменьшительных образований в произведениях Тимофея Белозерова // Город. Речь и проблемы ее изучения. Межвузов, сб. науч. тр. Вып. 2. Омск. - 1997. - С. 30 - 44.

141. Бутакова Л.О. Отражение особенностей народного сознания в авторском тексте (на материале поэзии Т.Белозерова) // Человек. Коммуникация. Текст. Вып. 2. Барнаул. - 1998. - С. 55 - 57.

142. Бутакова Л.О. Концепт времени в языковой картине мира Тимофея Белозерова // Языковая концепция регионального существования человека и этноса. — Барнаул. — 1999. С. 120 -122.

143. Бутакова Л.О. Аквацентризм как проявление регионального менталитета и составляющая авторской картины мира (на материале творчества Тимофея Белозерова) // Русский язык в географической проекции. -Красноярск. 2000. - С. 23 - 37.

144. Бутакова Л.О. Образы и язык пространственных отношений в пейзажной лирике (на материале поэзии Т.Белозерова) // Филологический ежегодник. Сб. науч. тр. Вып. 3. Омск. - 2000. -С. 94 -103.

145. Бутакова Л.О. Поэтический текст Т.Белозерова сквозь призму концепта времени // Слово текст - контекст. Литературоведческие штудии. Вып. 2. -Омск.-2000.-С. 39-43.

146. Бутакова Л.О. Русские и славянские традиции: отражение архетипических и индивидуально-личностных черт сознания автора в тексте // Русские и славянские традиции. Тюмень. - 2000.

147. Бутакова Л.О. Ценностные концепты авторского сознания (Тимофей Белозеров "Город на Иртыше") // Ф.М.Достоевский и душа Омска / Отв. ред. Е.А. Акелькина. - Омск: Курьер, 2001. - С. 146 - 153.

148. Бутакова Л.О. Человек и река: концепт реки в языковой картине мира // Славянские чтения. Материалы науч. конф. Вып. 10. Омск. - 2001.

149. Быков Л. Если довериться поэту (Субъективные заметки о поэзии и ее изучении) // XX век. Литература. Стиль. Вып. IV. / Отв. Ред. Л.П.Быков. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 1999.

150. Воронов В.С "Крестьянское искусство". М. - 1924.

151. Валевский А.Л.Основания биографики. Киев: Наукова думка, 1993.

152. Василенко В.М. Бакушинский и народное искусство // А.В.Бакушинский и народное искусство. Сборник трудов научной конференции. М. -1987.

153. Веденин Ю.А. Очерки по географии искусства. СПб. - 1997.

154. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М.: Высшая школа, 1989.

155. Виноградов В.В.Русский язык. Грамматическое учение о слове. М. - Л. - 1947.

156. Выготский Л.С. Речь и мышление ребенка // Выготский Л.С. Собр.соч. в 6-ти. Т. 2.-М.-1982.

157. Выготский Л.С. Психология искусства. М.: "Искусство", 1986.

158. Выходцев П.С. Земля и люди: очерки о русской советской поэзии 40-70-х годов. -М. 1984.

159. Гайденко П.П. Философия жизни // Философский энциклопедический словарь. 2-е изд. - М.: "Советская энциклопедия", 1989.

160. Гаспаров М.Л. Композиция пейзажа у Тютчева // Гаспаров М.Л. Избранные труды. Т. 2. О стихах. М.: "Языки русской культуры", 1997.

161. Гаспаров М.Л. М.М. Бахтин в русской культуре XX века // Гаспаров М.Л. Избранные труды. Т. 2. М.: "Языки русской культуры", 1997.

162. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. -М. 1988.

163. Гачев Г. Наука и национальные культуры. Гуманитарный комментарий к естествознанию. -Ростов-на-Дону. -1992.

164. Гачев Г. Национальный космо-психо- логос // Вопросы философии. -1994. -№ 12.

165. Гашева H.H. Русская советская лирика конца 1970 -1980-х годов (Художественные искания. Полемика.)-Дисс. на соиск. учен. степ. канд. филол. наук.- Свердловск. 1990.

166. Гегель. Эстетика. Собр. соч.в 4 т. Т. 3. М. - 1971.

167. Герчук Ю.Я. Примитивны ли "примитивы"? // Творчество. 1972. - № 2.

168. Герчук Ю.Я. Художественная структура книги. 1984.

169. Гинзбург Л. Я. О лирике. Л. - 1974.

170. Гинзбург Л.Я. Литература в поисках реальности: Статьи. Эссе. Заметки. -Л.: Сов. писатель, 1987.

171. Гордович К.Д. История отечественной литературы XX века: Пособие для гуманитарных вузов. СПб: "Специальная литература", 1997.

172. Гудков Л.Д. Метафора и рациональность. М.: Русина, 1994.

173. Гура A.B. Символика животных в славянской народной традиции. М.: "Индрик", 1997.

174. Гурвич И.А. Беллетристика в русской литературе XIX века. М. - 1991.

175. Гуревич А .Я. Категории средневековой культуры. М. - 1972.

176. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большиства. М.: Искусство, 1990.

177. Гуревич П.С. Примитивизм в культуре: философские проблемы // Художественный примитив: Эстетика и искусство. М. - 1996.

178. Давыдов Д. Примитив и / или примитивизм: некоторые наблюдения за петербургской поэзией 1950 1990-х гг. // Маргинальное искусство. - М. - 1999.

179. Давыдов Д.М. Статус автора в русской рок-культуре // Русская рок-поэзия. Текст и контекст. Вып. 2. Тверь. - 1999.

180. Давыдов Д. От примитива к примитивизму и наоборот // Арион. 2000. -№4.

181. Давыдов Д. Концептуальный примитивизм и "наивная концептуальность" // Философия наивности / Сост. А.С.Мигунов. М.: Изд-во МГУ, 2001.

182. Давыдов Ю.Н. Парадоксы абстрактного культуролюбия // Наше наследие. 1990. - № 6.

183. Даль В. Толковый словарь живого великорусского языка. Т. 2. М. -1989.

184. Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. Кемерово, 1983.

185. Дарвин М.Н. Цикл // Введение в литературоведение: Основные понятия и термины. М. - 1999.

186. Дементьев В.В. Исповедь земли: Слово о российской поэзии. М. - 1984.191. День поэзии. — Л. — 1976.

187. Другие литературы (специальный выпуск) // Новое литературное обозрение. 1996. - № 22.

188. Вершинина H.JI. Русская беллетристика 1830-1840-х годов (Проблема жанра и стиля). Псков 1997.

189. Жирмунский В.М. Границы художественной литературы. Литературный процесс // Введение в литературоведение. СПб. - 1996.

190. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. — Л.: "Наука", 1977.

191. Жукоцкий В., Жукоцкая 3. Символизм и наивность // Философия наивности. -М.: Изд-во МГУ, 2001.

192. Загидуллина М.В. Классические литературные феномены как историко-функциональная проблема (творчество А.С.Пушкина в рецептивном аспекте): Автореф. дис. док. филол. наук. Екатеринбург. — 2002.

193. Зайцев И.В. Маргинальность как инструмент самосознания человека // Герменевтика субъекта. — Омск: Изд-во ОГПУ, 2002. С. 65 - 75.

194. Зайцев И.В. Маргинальность как одно из условий самоопределения человека в мире // Герменевтика субъекта. Омск: Изд-во ОГПУ, 2002. -С. 53 -65.

195. Зайцева Н.В. Своеобразие форм выражения авторского сознания в современной лирике для детей: Автореф. дис. канд. филол. наук. М.Владивосток. - 1999.

196. Зарубежная эстетика и теория литературы XIX-XX вв.: Трактаты, статьи, эссе. М. -1987.

197. Зеленин Д.К. Тотемический культ деревьев у русских и белорусов // Зеленин Д.К. Избранные труды. Статьи по духовной культуре. 1917 -1934. С. 140-181.

198. Зеньковский В.В. Психология детства. М.: Akademia, 1996.

199. Иванов A.B. Сознание и мышление. М.: Изд-во МГУ, 1994.

200. Иванов В., Гершензон М. Переписка из двух углов // Иванов В. Родное и вселенское. М. - 1994.

201. Иванов В.В., Топоров В.Н. Славянская мифология // Мифы народов мира. Т. 2.-М. 1992.

202. Иванова II. Преодолевшие постмодернизм // Знамя. 1998. - № 4.

203. Из мира аднаво в другой. Искусство аутсайдеров: диалоги. Киев. -1997.

204. История русской советской поэзии 1941 -1980 гг. JI. - 1984.

205. Кавелти Дж. Г. Изучение литературных формул // Новое литературное обозрение. 1996. - № 2.

206. Каган М.С. Философия культуры. СПб. - 1996.

207. Кандинский В. О духовном в искусстве. Л. - 1960.

208. Караваева С.Е. Об изменении семантической структуры прилагательного в поэтическом тексте // Филологические науки. 1986 - № 4.

209. Кедров К. Поэтический космос. М., 1989.

210. Клод Леви-Стросс. Неприрученная мысль // Первобытное мышление. -М,- 1994.

211. Ключевский В.О. Письма. Дневники. Афоризмы и мысли об истории. -М. 1968.

212. Кожинов В. О Николае Рубцове // Рубцов 11. Стихи. М. - 1986.

213. Кожинов В. Статьи о современной литературе. М. - 1990.

214. Козубовская Г.П. Поэзия А.Фета и мифология. -Барнаул-Москва. -1991.

215. Кормилов С. И. Мировая литература, литературные ряды и их истории // Вопросы литературы. 1997. - № 2.

216. Кормилов С.И. О соотношении "литературных рядов" (опыт обоснования понятия) // Известия / АН. Серия литературы и языка. Т. 60. 2001. - № 4.

217. Корнилова A.B. Мир альбомного рисунка. Л. - 1990.

218. Коточигова Е.Р. Вещь в художественном изображении // Введение в литературоведение. Литературное произведение: Основные понятия итермины. Под ред. JI.B. Чернец. М.: Высш. шк., Издательский центр "Академия", 1999.

219. Кречмер Э. Строение тела и характер. М. - 1995.

220. Кузнецов Ф. На переломе. Из истории литературы 1960 1970 гг. - М. -1998.

221. Кузнецов Э.Д. Искусство Нико Пиросманашвили как явление "третьей культуры // Примитив и его место в культуре Нового и Новейшего времени. -М. 1983.

222. Кузьмина М.Ю. Сказочный эпос К.Чуковского (стилевое выражение авторской позиции): Автореф. дис. канд. филол наук. Петрозаводск. — 1997.

223. Кузьмина H.A. Интертекст и его роль в процессах эволюции поэтического языка. Екатеринбург - Омск. - 1999.

224. Кузьмина H.A. Культурные знаки поэтического текста // Вестник Омского университета. 1997. - № 1.

225. Кузьмина H.A. Эпиграф в коммуникативном пространстве художественного текста // Вестник Омского университета. 1997. - № 2.

226. Культура региона: история и современность: Программа и методические рекомендации / Сост. В.Г.Рыженко. Омск: ОмГУ, 2000.

227. Ланщиков А. Анатолий Жигулин. М. -1980.

228. Лебедев A.B. Тщанием и усердием. Примитив в России XVIII XIX столетий. -М.: Традиция, 1998.

229. Левин Ю. Структура русской метафоры // Левин Ю. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М.: Школа "Языки русской культуры", 1998.

230. Лейдерман Н.Л., Липовецкий М.Н. Современная русская литература: В 3-х кн. Кн. 2: Семидесятые годы (1968 1986). - М.: Эдиториал УРСС, 2001.

231. Леонова Т.Г. Русская литературная сказка XIX века в ее отношении к народной сказке: Поэтическая система жанра в историческом развитии. -Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1982.

232. Лихачев Д.С. Земля родная. М. - 1983.

233. Лопатин В.В. Словообразовательные средства субъективно-оценочной прагматики высказывания и текста // Русский язык. Языковые значения в функциональном и эстетическом аспектах. М. - 1987.

234. Лосев А.Ф. Проблема символа и реалистическое искусство. М.: "Искусство", 1995.

235. Лотман Ю.М. О содержании и структуре понятия "художественная литература" // Проблемы поэтики и истории литературы. Саранск. -1973.

236. Лотман Ю.М. Художественная природа русских народных картинок // Народная гравюра и фольклор в России 17 19 вв. - М. - 1976.

237. Лотман Ю.М. От составителя // Учебный материал по анализу поэтических текстов. Таллинн. - 1982.

238. Лотман Ю.М. Массовая литература как историко-культурная проблема // Лотман Ю.М. Избр. статьи. В 3 т. Т.З. Таллинн. - 1992.

239. Лотман Ю.М. Культура и взрыв. Статьи о динамике культуры. — М. — 1994.

240. Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике // Ю.М.Лотман и тартусско-московская семиотическая школа. М.: "Гнозис", 1994.

241. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек — текст — семиосфера -история. М.: "Языки русской культуры", 1996.

242. Лубочная книга. М. - 1990.

243. Львов-Рогачевский В. Поэзия новой России: Поэты полей и городских окраин. М. - 1919.

244. Ляпина Л.Е. Циклизация в русской литературе XIX века. Спб. - 1999.

245. Малышева Г.Н. Очерки русской поэзии 1980-х годов. М. - 1996.

246. Мамлеев Ю. Философия русской патриотической лирики // Советская литература. 1990. - № 1.

247. Маргинальное искусство. М.: МГУ, 1999.

248. Марков В.А. Пространство и время в литературе: структурно-типологический анализ. // Пространство и время в литературе. -Даугавспилс. 1987. Вып. 2, 3.

249. Маркович В.М. К вопросу о разграничении понятий "классика" и "беллетристика" // Классика и современность / Под ред. П.А.Николаева и В.Е.Хализева. М. - 1991.

250. Матусовская Е.М. Американские "примитивы" XVII — XIX веков // Античность. Средние века. Новое время. Проблемы искусства. М.: "Наука", 1977.

251. Мелетинский Поэтика мифа. М.: "Восточная литература" РАН, Школа "Языки русской культуры", 1995.

252. Мельников II.Г. О понятии "массовая литература" // Литературоведение на пороге XXI века. М. - 1998.

253. Мигунов A.C. Эстетическое и художественное в наивном искусстве. // Художественный примитив: Эстетика и искусство. Материалы научной конференции (22-23 мая 1995 г.). М. - 1996.

254. Мигунов А. Приоритеты маргинального искусства // Декоративное искусство. 2000. - № 1-2.

255. Мигунов A.C. Предисловие // Философия наивности / Сост. А.С.Мигунов. -М.:Изд-во МГУ, 2001.

256. Мириманов В.Б. Первобытное и традиционное искусство. М. - 1973.

257. Мирошникова О.В. Книжные дилогии как оригинальные опыты женского творчества рубежа XIX XX веков // Герменевтика субъекта. - Омск: Изд-во ОГПУ, 2002.-С. 119-133.

258. Мирошникова О.В. Лирическая книга: архитектоника и поэтика (на материале поэзии последней трети XIX века); Учебное пособие по спецкурсу для студентов филологического факультета. Омск: Омск, госуниверситет, 2002. - 140 с.

259. Михайлов А. Посреди очарованных трав // Дружба народов. 1969. - № 2.

260. Михайлов А.И. Пути развития новокрестьянской поэзии. — Л. 1990.

261. Мукаржовский Я. Эстетическая функция, норма и ценность как социальные факты // Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теория искусства. М.: Искусство, 1994.

262. Натадзе М.Р. О типе метафоры в пушкинском стихе // Вопросы творчества и биографии A.C. Пушкина. Одесса. - 1989.

263. Науменко Порохина A.B. Русская лирическая поэзия 1960-1980-х годов. Основные тенденции развития. Дисс. на соиск. учен. степ. докт. филол. наук. - М. - ИМЛИ РАН. - 1998.

264. Некрасова М. Народное искусство как часть культуры. М. - 1983.

265. Никитин И.С. Письмо А.Н. Майкову от 17 января 1855г. // Никитин И.С. Сочинения. М. - 1955.

266. Ницше Ф. Рождение трагедии из духа музыки // Ницше Ф. Сочинения в 2-х т. Т.1.-М.- 1997.

267. Ортега-и-Гассет X. Дегуманизация искусства // Судьба искусства и культуры в западноевропейской мысли XX века. Вып. 2. М.: ИНИОН АН СССР, 1980.

268. Отрадин М.В. "Сон Обломова" как художественное целое // Русская литература. 1992. - № 1.

269. Передреев А. Мир, отраженный в душе // Передреев А.К. Лебедь у дороги. М. - 1990.

270. Песков А. Идиллия // Литературная учеба. 1985. - № 2.

271. Пиаже Ж. Речь и мышление ребенка. СПб.: Союз, 1997.

272. Подкорытова Т.И. Лирика Николая Рубцова и художественные искания советской литературы в 60-70-е годы. Автореф. дис. канд. филол. наук. -Л. 1987.

273. Подольская Р. Пространственно-временные координаты в заглавиях стихотворных сборников. // Пространство и время в литературе и искусстве. Даугавспилс. - 1990. - Вып. 4.

274. Поздеев В.А. "Третья культура": проблемы формирования и эстетики. -М. 2000.

275. Помещиков В. Примитив в изобразительном искусстве. М. - 1994.

276. Поспелов Г.Г. Бубновый валет. Примитив и городской фольклор в московской живописи 1910-х годов. М. - 1990.

277. Примитив в изобразительном искусстве. М. -1995.

278. Примитив в искусстве. Грани проблемы. М.: Российский институт искусствознания, 1992.

279. Примитив в России XVIII-XX столетий // Наука о культуре: итоги и перспективы. Научно-информационный сборник. Вып. 1. М. - 1996.

280. Примитив и его место в культуре Нового и Новейшего времени. М.: "Наука", 1983.

281. Примитив наивного искусства. М. - 1994.

282. Проблемы народного творчества 1930 -50-х гг. М. - 1990.

283. Прокофьев В.Н. О трех уровнях художественной культуры нового и новейшего времени (к проблеме примитива в изобразительных искусствах // Примитив и его место в культуре нового и новейшего времени. М.: Наука, 1983.

284. Пропп В.Я. Жанровый состав русского фольклора // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избр. статьи. М. - 1976.

285. Пропп В.Я. Специфика фольклора // Пропп В.Я. Фольклор и действительность. Избр. статьи. М. - 1976.

286. Пунин Н. Искусство примитива и современный рисунок // Искусство народностей Сибири. JT. - 1930.

287. Путилов Б.Н. Современные проблемы исторической поэтики фольклора в свете историко-типологической теории // Фольклор как поэтическая система. М. - 1977.

288. Пэн Д.Б Лирический герой русской поэзии. (1960-1980-е годы XX века). Ростов-на-Дону. - 1996.

289. Рабинович В. Время Кандинского в большом времени XX века // Вопросы философии. -1999. № 6.

290. Рогов К.Ю. О проекте "Россия / Russia" 1970-е годы // Семидесятые как предмет истории русской культуры / Ред.-сост. Рогов К.Ю. - Москва -Венеция. - 1999,- 1(9).

291. Роднянская И. О беллетристике и "строгом" искусстве // Новый мир. -1962. -№ 4.

292. Роднянская И. Художник в поисках истины. М. - Современник. - 1989.

293. Розанов В. Эстетическое понимание истории. Теория исторического прогресса и упадка // Русский вестник. 1892. - № 3.

294. Рубцов II. Вологодский комсомолец. 1976. - 22 августа.

295. Руднев В. Прочь от реальности: Исследования по философии текста II.-М.: "Аграф", 2000.

296. Русская литература XX века: Школы, направления, методы творческой работы / Под ред. С.И.Тиминой. СПб.: "Логос"; М.: "Высшая школа", 2002.

297. Русская лубочная книга XVII-XIX веков: описание коллекции / Гос. Публ. б-ка.-М. 1994.

298. Самодеятельное художественное творчество в СССР. 1930 1950 гг. Кн. 1-2. - М.: Государственный институт искусствоведения, 1995.

299. Самодеятельное художественное творчество в СССР. 1950 1990-е гг. -СПб.: Изд-во "Дм. Буланин", 1999.

300. Сапогов В.А. Поэтика лирического цикла А. Блока: Автореф. дис. канд. филол. наук. М. - 1967.

301. Седакова О. Диалог поэта и критика // Детская литература. 1994. - № 3.

302. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л. - 1977.

303. Скатов II.II. Поэты некрасовской школы. Л. - 1968.

304. Славецкий В. Русская поэзия 80-90-х годов XX века. Тенденции развития, поэтика. М.: Лит. ин-т им. А.М.Горького, 1998.

305. Смирнов A.A. Пути и задачи науки о литературе // Литературная мысль. Альманах II. Пг. - 1923.

306. Снигирева Т.А. "Я вам жить завещаю." (Поздняя лирика А.Т.Твардовского) // Филологический класс. 1999. - № 4.

307. Соколов Б.М. Русский лубок как литературный жанр // Новое литературное обозрение. 1996. - № 22.

308. Солнцева Н.М. Новокрестьянские поэты и прозаики: Николай Клюев, Сергей Есенин и др. // Русская литература рубежа веков (1890-е начало 1920-х годов). Книга 2.- ИМЛИ РАН. - М.: "Наследие", 2001.

309. Старшинов 11., Храмов С. В пятидесятых рождены // Литературное обозрение. 1992. - № 6.

310. Степун В.Ф. Дух, лицо и стиль русской культуры.// Вопросы философии. 1997.-№1.

311. Суровцев Ю. В 70-е и сегодня. Очерк теории и практики современного литературного процесса. М. — 1985.

312. Тананаева Л.И. Польский портрет XVII XVIII веков. (К вопросу о примитивных формах в искусстве Нового времени) // Советское искусствознание - 77. - Вып. 1- М. - 1978.

313. Тананаева Л.И. О низовых формах в искусстве Восточной Европы в эпоху барокко (XVII XVIII вв. ) // Примитив и его место в художественной культуре Нового и Новейшего времени. - М. - 1983.

314. Тананаева Л. Процесс стилеобразования в колониальном искусстве Латинской Америки XVI-XVIII вв. и низовые формы. Проба интерпретации // Профессиональное искусство и народная культура Латинской Америки. М.: Российский институт искусствознания., 1993.

315. Топоров В.Н. Пространство и текст. // Текст: семантика и структура. М. 1983. С. 231-232.

316. Топоров В.11. Лебедь // Мифы народов мира. Т.2. М. - 1992. - С. 40 -41.

317. Топоров В.Н.Птицы // Мифы народов мира. Т.2.- М. 1992. - С. 346 -349.

318. Тюпа В.И. Постсимволизм: теоретические очерки русской поэзии XX века. Самара. - 1998.

319. Тюпа В.И. Фазы мирового археосюжета как историческое ядро словаря мотивов // Материалы к "Словарю сюжетов и мотивов русской литературы": от сюжета к мотиву // Новосибирск: Институт филологии СО РАН, 1996.

320. Фарыно Е. Введение в литературоведение. Katowice. - 1980.

321. Философия наивности. /Сост. А.С.Мигунов/. М.: Изд-во МГУ, 2001.

322. Флоренский П.А. Обратная перспектива // Труды по знаковым системам. Вып. 3. Тарту. - 1967.

323. Фоменко И. В. Лирический цикл: становление жанра, поэтика. Тверь. -1992.

324. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб. - 1997.

325. Хайдеггер М. Время картины мира // Время и бытие. М. - 1993.

326. Хализев В.Е. Наследие М.М.Бахтина и классическое видение мира // Филологические науки. 1991. № 5.

327. Хализев В.Е. Теория литературы. М.: Высш. шк., 2002.

328. Хансен-Леве А. Эстетика ничтожного и пошлого в московском концептуализме // Новое литературное обозрение. 1997. - № 25.

329. Ходасевич В. О поэзии Бунина // Ходасевич В. Колеблемый треножник: Избранное. М. - 1991.)

330. Хренов Н. Апология наивности // Философия наивности / Сост. А.С.Мигунов. М.: Изд-во МГУ, 2001.

331. Художественный примитив: Эстетика и искусство. Материалы научной конференции (22-23 мая 1995г.). М. - 1996.

332. Царькова Т.С. Русская стихотворная эпитафия XIX XX веков. Источники. Эволюция. Поэтика. - СПб. - 1983.

333. Цветаева М. И. Соч.: В 2-х т. Т. 2. М. -1980.

334. Цивьян Т.В. К семантике и поэтике вещи. (Несколько примеров из русской прозы XX века) // Aequinox (Эквинокс равнодействие) MCMXCIII. - М.: "Книжный сад", 1993. - С. 212 - 230.

335. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М. -1990.

336. Цыбин В. Судьбы русских поэтов. // Молодая гвардия. 1997. - № 1.

337. Чередниченко Т. Типология советской массовой культуры. М. - 1994.

338. Чернецов В. Па перекрестке // Декоративное искусство СССР. 1968. -№9.

339. Черняк М.А. Массовая литература конца XX века // Русская литература XX века: Школы, направления, методы творческой работы / Под ред. С.И.Тиминой. СПб.: "Логос"; М.: "Высшая школа", 2002. - С. 326 - 356.

340. Чудаков А.П. Поэтика Чехова. М. - 1971.

341. Чуковский К. Футуристы. Петербург. - 1922.

342. Шевченко А. Нео-примитивизм. Его теория. Его возможности. Его достижения. М. - 1913.

343. Шеллинг Ф. Философия искусства. М. - 1966.

344. Шеллинг Ф. Соч. в 2 т. Т. 1. М. - 1989.

345. Шеллинг Ф. Соч.: В 2 т. Т.2. М. - 1989.

346. Шиллер Ф. О наивной и сентиментальной поэзии // Шиллер Ф. Собр. соч.: В 7 т. Т. 6: Статьи по эстетике. М. - 1957.

347. Шкаровская Н.С. Народное самодеятельное искусство. Л. - 1975.

348. Шкловский В. Матерьял и стиль в романе Льва Толстого "Война и мир". -М. 1928.

349. Шлегель Ф. Эстетика. Философия. Критика. Т.2. М., 1983.

350. Штерн М.С. В поисках утраченной гармонии (проза И.А.Бунина 19301940-х гг.) Омск: Изд-во ОмГПУ, 1997.

351. Штерн М. Пушкинская "Осень" в контексте забытой поэтической традиции // Пушкинский альманах. Выпуск 1 / Под ред. К.И.Шарафадиной. Омск: Изд-во ОмГПУ, 1998.

352. Эйзенштейн С. Избр. произв.: В 6 т. Т. 5. М. - 1968.

353. Элиаде М. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. -СПб. 1998.

354. Эпштейн М., Юкина Е. Образы детства //Новый мир. 1979. - № 12.

355. Эпштейн М. Н. "Природа, мир, тайник вселенной.": Система пейзажных образов в русской поэзии. М.: Высш. шк., 1990.

356. Эпштейн М. Постмодернизм в России. М. - 2000.

357. Эпштейн М.М. Парадоксы новизны.- М. 1988.

358. Эткинд Е. Разговор о стихах. М. - 1970.

359. Эткинд Е. Материя стиха. СПб.: "Гуманитарный союз", 1998.

360. Юнг К., Нойманн Э. Психоанализ и искусство. М. - 1995.

361. Якобсон Р. Работы по поэтике. М. - 1987.

362. Якобсон Р. Два аспекта языка и два типа афатических нарушений // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990.

363. Яковлев Е.Г. Детский рисунок и живописный примитив // Художественный примитив: Эстетика и искусство. Матермалы научной конференции (22-23 мая 1995 г.). М. - 1996.

364. Яковлев Е.Г. Эстетическое как совершенное. М. - 1995.

365. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира (модели пространства, времени восприятия). М. - 1994.

366. Яковлева A.M. Кич и художественная культура. М. - 1990.221