Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)

Валуев, Демьян Валерьевич

автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)

Год: 2003
Автор научной работы: Валуев, Демьян Валерьевич
Ученая cтепень: кандидата исторических наук
Место защиты диссертации: Брянск
Код cпециальности ВАК: 07.00.02

450 руб.

Диссертация по истории на тему 'Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)"

На правах рукописи

Валуев Демьян Валерьевич

ЛИШЕНЦЫ В СИСТЕМЕ СОЦИАЛЬНЫХ ОТНОШЕНИЙ (1918-1936 гг.) (НА МАТЕРИАЛАХ ЗАПАДНОГО РЕГИОНА

РСФСР)

Специальность 07. 00. 02. - отечественная история

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Брянск 2003

Работа выполнена на кафедре истории и политологии Смоленского государственного педагогического университета

Научный руководитель:

Доктор исторических наук, профессор Кодин Евгений Владимирович

Официальные оппоненты:

Доктор исторических наук, профессор Козлов Олег Владимирович

Кандидат исторических наук, доцент Горбачев Олег Витальевич

Ведущая организация:

Смоленский филиал Московского энергетического института (Технического университета)

Защита диссертации состоится 30 октября 2003 г. в 12 часов 30 минут на заседании диссертационного совета К. 212.020.02 в Брянском государственном университете им. акад. И.Г. Петровского по адресу: 241036, г. Брянск, ул. Бежицкая, 14, ауд. №

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Брянского государственного университета им. акад. И.Г. Петровского.

Автореферат разослан «_» сентября 2003 г.

Ученый секретарь диссертационного совета

Михальченко С.И.

Общая характеристика работы Актуальность темы исследования

За последнее время было опубликовано немало работ, посвященных различным аспектам становления и функционирования тоталитарного режима в нашей стране. Тем не менее, ряд серьёзных вопросов и проблем ещё остаётся вне поля зрения исследователей. Одной из наименее изученных тем в проблематике истории тоталитаризма являются методы, с помощью которых власть устраняла от активного участия в политической и общественной жнзни неугодные ей социальные слои и группы.

Обычно при описании и' изучении этих вопросов основное внимание уделяется прямым политическим репрессиям - ссылкам, заключению в тюрьмы и лагеря, расстрелам. Но советская власть с первых лет своего существования довольно широко и активно применяла и иные способы изменения социальной среды. Одним из главных следует признать лишение граждан избирательных прав по классовому признаку. Мысли об этом возникли в среде советского руководства вскоре после Октября 1917 г., а в июле 1918 г. лишение права голоса за принадлежность к определенному классу или социальной группе было закреплено в особой статье первой Конституции РСФСР. Эта норма сохранялась до середины 1930-х годов. По Конституции 1936 г. все граждане страны, за исключением умалишенных и находящихся под стражей получили равные избирательные права. Таким образом, лишение прав просуществовало 18 лет. При этом оно стало действенным средством изменения структуры общества. Лишение права участия в выборах, автоматически влекло за собой целый ряд ограничений в социальном и общественном положении человека. Система этих ограничений развивалась на протяжении длительного периода времени и окончательно оформилась к началу 1930-х годов. Люди, лишенные избирательных прав (лишенцы) превращались в изгоев, в граждан «второго сорта». Нередко (хотя и не всегда) лишение избирательных прав становилось основанием для дальнейших репрессивных действий против данного лица.

Исследование механизма лишения избирательных прав и его последствий представляется важным, прежде всего по причине слабой разработки этой темы в историографии. Обилие хорошо оформленного и доступного архивного материала по данной проблеме позволяет достаточно полно проанализировать процессы общественных трансформаций в Советском Союзе периода становления тоталитаризма. Кроме того, изучение последствий лишения избирательных прав помогает лучше понять характер политических репрессий в Советском Союзе в 1920-30-х годах и более определенно представить себе их направленность и динамику.

Разработка данной темы в контексте общего исследования политических репрессий может способствовать выработке нового понимания общественно-политических процессов первых десятилетий советской власти. Кроме того, проблема лишения избирательных прав в 1918-1936 гг. определенно проецируется на современные попытки ограничений прав и свобод граждан по национальному, половому, возрастному и иным признакам, наблюдаемым на пространстве бывшего СССР. Порой эти попытки принимают характер целенаправленной политики, одним из последствий которой может стать маргинализация больших групп населения, их выталкивание на обочину полноценной общественной жизни. Причины, закономерности и результаты подобных процессов помогает понять исследование феномена «лишенчества» в Советской России 1920-30-х годов.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования являются лица, лишённые избирательных прав («лишенцы») в соответствии с Конституциями РСФСР 1918 и 1925 гг. в городской и сельской местности Западного региона России (преимущественно в Смоленской области) за период с 1918 по 1936 г.г. Изучению не подвергались две категории, лишенцев -душевнобольные и осуждённые за корыстные и порочащие преступления.

Предметом диссертационного исследования является политика советского государства в области лишения избирательных прав и её практическое воплощение, а также, изменения происходившие в жизни граждан и их отношениях с обществом после потери прав голоса.

Цель н задачи исследования

Цель работы состоит в изучении конкретных процессов, связанных с лишением права голоса по социальному признаку и его последствиями. Для достижения этой цели потребовалось решить следующие конкретные задачи:

1) Проанализировать законодательную и нормативную базу лишения избирательных прав. В частности, проследить её во взаимосвязи с основными направлениями политики государства по отношению к «социально чуждым» элементам и «бывшим».

2) Исследовать систему организации лишения избирательных прав и учёта лишенцев.

3) Показать реальное изменение социального и экономического статуса граждан после лишения их прав голоса.

4) Исследовать механизм процесса восстановления в избирательных правах, при этом выявить обшее и особенное в условиях возвращения прав голоса представителями разных социальных групп.

5) Изучить систему взаимоотношений между гражданами, лишенными избирательных прав и обществом.

Территориальные и хронологические рамки исследования

Территориальные рамки работы охватывают главным образом территорию Смоленщины и отчасти тех территорий, которые входили в разное время в состав Смоленской губернии (до 1929г.) и Западной области (1929-1937 гг.).

Хронологические рамки работы определяются историческим периодом существования лишения избирательных прав по социальному признаку. Соответственно они охватывают годы с 1918-го по 1936-ой.

Методологические основы исследования

В основу работы положены принципы объективизма, историзма, системный подход к анализу рассматриваемых явлений. Принцип объективизма заключается в строгом следовании фактическому материалу при обосновании выводов исследования. Каждый использованный в работе, факт оценивается как результат взаимодействия комплекса различных факторов общественной и политической жизни. Высказываемые выводы или оценки основаны на анализе конкретного исторического материала, безо всякого выражения личной (позитивной или негативной) оценки автора. Принцип историзма понимается, как необходимость рассматривать любое явление через призму прошлого и будущего, выявляя его генетическую принадлежность, совокупность составляющих его элементов и степень влияния на последующее развитие общества. Системный подход выразился в попытке комплексного охвата всех аспектов такого сложного социально-политического явления как лишение избирательных прав.

Степень изученности проблемы

Литературу, посвященную лишению избирательных прав можно условно разделить на три группы: 1) работы советских правоведов и управленцев 1920-х-1930-х гг., 2) труды советских историков 1950-х-1980-х., 3) работы современных исследователей.

Работы 1920-х-1930-х гг., посвященные лишению избирательных прав носили практический, «прикладной» характер. В них анализировался реальный опыт организации лишения и восстановления в избирательных правах. Рассматривались, также и различные юридические аспекты процедуры лишения прав голоса. В значительной степени эти публикации носили пропагандистский характер. Они оправдывали политику лишения избирательных прав, как временную, но необходимую меру, связанную с защитой завоеваний революции. Из работ этого периода следует отметить труды таких известных юристов, государственных деятелей и. публицистов, как

М.Ф. Владимирский, С.М. Бродович, Г.С. Гурвич, П.И Стучка, В.И Игнатьев, A.C. Киселёв, Н.В. Крыленко, П.Зайцев, И. Боговой1.

После принятия Конституции 1936 г., ликвидировавшей систему ограничений граждан в избирательных правах, эта тема потеряла свою практическую актуальность. В связи с этим до 1950-х гг. работ, так или иначе, затрагивающих проблему лишения избирательных прав не появлялось.

С середины 1950-х гг. лишению прав голоса в 1918 - 1936 гг. нередко уделялось внимание в работах, посвященных различным направлениям социальной политики первых десятилетий советской власти. Этой проблеме уделено значительное место в трудах советских историков В.Г. Филимонова, Л.Ф. Морозова, П.Т. Василенкова, А.И. Лепешкина, И.Я. Трифонова, В.П. Архипова, В.М. Селунской, Ю.С Кукушкина, О.И Чистякова2. Но, несмотря на большой фактический материал, использованный этими авторами и ряд важных наблюдений и выводов, сделанных на его основе нельзя не отметить и серьёзные недостатки их исследований. Главный из них состоит в том, что рассматривались только социальные, но никак не юридические или нравственные аспекты лишения избирательных прав. Вне поля зрения учёных оставались последствия лишения права на участие в выборах, приводившие к серьёзному изменению общественного статуса, как отдельного гражданина, так и целые группы населения. Кроме того, в трудах историков советского периода преобла-

' Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М., 1921; Стучка П.И Учение о Советском государстве и его Конституции. М., 1929; Стучка П.И. СССР и РСФСР. Советская Конституция в вопросах и ответах. М., 1930; Бродович С.М. Советское избирательное право. J1. 1925; Гурвич Г.С. История Советской Конституции. М., 1923; Гурвич Г.С. Основы Советской Конституции. М., 1929; Игнатьев В.И. Избирательное право // Конституция пролетарской диктатуры н буржуазная демократия. Сборник статей. М., 1928; Киселёв A.C. Как избирать в Советы. М., 1927; Киселёв A.C. Задачи кампании перевыборов Советов (1930/31 г.). М.-Л., 1930; Киселёв A.C. Задачи перевыборов Советов. М., 1934; Крыленко 11.В. Права и обязанности советских граждан. М., 1936; Зайцев П. Кого и почему Советская власть лишает избирательных прав. М., 1930; Боговой И. Что нужно знать к перевыборам Советов. К кампании 1927 г. М, 1927.

3 Филимонов В.Г. Первая Советская Конституция. М., 1960; Лепешкин А.И Советы - власть трудящихся. 1917-1936 гг. М, 1966; Морозов Л.Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазией (1926-1929 гг.). М., 1960; Василенков П.Т. Выборы советских представительных органов. М., 1966; Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в начале НЭПа (1921-1925 гг.) Л., 1969. Архипов B.II. Морозов Л.Ф. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле. 20-е-начало 30-х гг. М., 1978; Селунская В.М. Социальная структура советского общества. История и современность. М., 1987; Кукушкин IOC. Сельские Советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). М., 1968; Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 г. М„ 1984.

дал строго классовый подход, базировавшийся на господстве марксистско-ленинской методологии в науке. Лишение избирательных прав при этом рассматривалось не как политическая репрессия, а как один из инструментов борьбы советской власти против остатков эксплуататорских классов.

Возникновение новых тенденций в исследованиях социальной истории Советской России в конце 1980-х - начале 1990-х гг., связанное с отказом от догматических схем и прежней методологии, а также возможность использовать в исследованиях значительные массивы ранее недоступных документов, способствовали появлению целого ряда работ, касавшихся' лишения избирательных прав. Первой попыткой серьёзного исследования проблемы лишенцев и «ли-шенчества» стала статья А.И. Добкина, опубликованная в 1992 г1. Автор, впервые в отечественной историографии расценил лишение избирательных прав как «широкомасштабный репрессивный процесс», вскрыл его политические и идеологические основы, показал те изменения, которые претерпевала политика Советского государства по отношению к лишенцам в первые два десятилетия его существования. Однако А.И. Добкин почти не коснулся последствий лишения избирательных прав в плане изменения социального статуса лишенца. Он только обозначил в статье, которая предваряет публикацию архивных материалов некоторые перспективные направления исследования темы лишения избирательных прав.

В небольшой, но ёмкой работе, посвященной перспективам исследования личных дел лишенцев, В.А. Маныкин указал на богатые возможности, которые предоставляют для учёного, изучающего социальную историю Советского Союза архивные документы, связанные с лишением избирательных прав2.

Из трудов историков затрагивающих проблему лишения избирательного права, вышедших в последнее десятилетие, несомненно, заслуживает особого внимания монография сотрудников Московского городского архива В.И. Тихонова, B.C. Тяжельникова, И.Ф. Юшина. Она посвящена созданию базы данных по московским лишенцам 1920-30-х г.г. и результатам её обработки с помощью специально созданной компьютерной программы. Применяя количественные методы в изучении крупного массива архивной информации, авторы сумели выявить ряд важных закономерностей, как в самом

' Добкин А.И. Лишенцы. 1918-1936 гг. // Звенья. Ист. альманах. М.-Спб., 1992. Вып. 2. С. 600-628.

2 Маныкин В.А. Личные дела лиц, лишенных избирательных прав: исследовательские перспективы и возможности. // Источниковедение XX столетия. Тезисы докладов и сообщений научной конференции. 28-30 января 1993 г. М., 1993. с. 136-137.

процессе лишения избирательных прав, так и в деятельности лишенцев, принадлежавших к разным социальным группам, направленной на восстановление в правах1.

Необходимо также отметить и работы Т.И. Славко, посвященные уральским лишенцам2. Наиболее ценной среди них является сборник документов «Социальный портрет лишенца. (На материалах Урала.)», выпущенный под её редакцией в 1996 г. в Екатеринбурге3.

Серьёзные исследования, так или иначе затрагивающие тему лишения избирательных прав и лишенцев в разных регионах СССР, были опубликованы за последнее время А.П. Килиным, Л.В. Куты-ревой, Е.В. Байда, М. Саламатовой, Т.М. Смирновой и др4.

Значительный и разнообразный материал по лишению избирательных прав можно обнаружить в сборниках документов по советской истории, изданных за последнее время5.

1 Тихонов В.И. Тяжелышков B.C. Юшин И.Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920-1930-е гг. Новые архивные материалы и методы обработки. М., 1998.

2 Славко Т.И. Кулацкая ссылка на Урале. 1930-1936 гг. М., 1995. Славко Т.И. Раскулачивание. // ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои. Под ред. И.В. Добровольского. Франкфурт / Майн - М., 1999. С. 129-178.

1 Социальный портрет лишенца (на материалах Урала). Сб. документов. Екатеринбург, 1996.

Кириллов В.М. История репрессий на Урале 1920-е-начало 1950-х гг. (на материалах Нижне-Тагильского района). Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора исторических наук. Екатеринбург, 1996; Красильников С.А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917-й - конец 1930-х гг.). Новосибирск, 1998; Килин А.П. Частная торговля на Урале в 20-е годы (информационное обеспечение). // Метод в историческом исследовании. Тезисы докладов и сообщений всесоюзной школы - семинара. Минск 21-25 октября 1991 г. Минск, 1991; Кутырева Л.В. История раскулачивания на Урале. (К проблеме создания базы данных). // Метод в историческом исследовании... Минск, 1991; Байда Е.В. Социальный портрет гражданина, лишённого избирательных прав в 30-е гг. за занятие предпринимательской деятельностью. // Региональный банк данных: Урал в XX в. Тезисы рабочего совещания, ноябрь 1993 г. Екатеринбург, 1993; Саламатова М.С. Лишенные избирательных прав в г. Новосибирске в 1927-1936 гг. // Корни травы: Сборник статей молодых историков. М., 1996. С. 9-22; Саламатова М.С. Лишённые избирательных прав в Советской России, 1918-1936 гг.: Итоги изучения. // Маргиналы в советском обществе 1920-1930-х гг. Новосибирск, 2001. С. 3-37; Саламатова М.С. Лишение избирательных прав как форма социально-политической дискриминации в середине 1920-X-1936 гг. (на материалах Западной Сибири). Автореферат диссертации на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Новосибирск, 2002.

5 Письма во власть 1917-1927 гг.: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. М., 1998; Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. М„ 1998. 1930-е годы: общество и власть. Повествование в документах. М., 1998. Трагедия со-

При всём многообразии трудов историков, посвященных лишению избирательных прав, целый ряд важных проблем, связанных с этой темой до сих пор остаётся вне поля зрения учёных. Главным образом авторы работ о лишенцах затрагивают её правовые и социологические аспекты. Однако практически никто из них не занимался изучением последствий лишения избирательных прав в плане изменения общественного статуса гражданина, превратившегося в лишенца. Между тем данное направление в исследовании «лишенчест-ва» представляется очень важным. В его рамках можно проследить эволюцию взаимоотношений власти и общества с представителями «нетрудовых» групп населения в 1920-30-е гг., а также выявить основные этапы в маргинализации значительных социальных слоев.

Серьёзные перспективы для исследователя предоставляет изучение динамики процессов лишения избирательных прав в различные периоды по разным регионам государства и в целом по стране. Это позволяет создать более определенную картину социальной политики и развития советского общества в 1920-30-е гг. Необходимо

ветской деревни: коллективизация и раскулачивание. Т. 1. Май 1927 - ноябрь 1929 гг. М., 1999; Трагедия... Т. 2. Ноябрь 1929 - декабрь 1930 гг. М., 2000; Трагедия... Т.З. Конец 1930 - 1933 гг. М, 2001; Советская деревня глазами ВЧК - ОГПУ - НКВД 1918 - 1939 гг. Документы и материалы в 4-х томах. Т. 1. 19181922 гг. М., 2000; Советская деревня... Т. 2. 1923-1929 гг. М., 2000.

1 Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России в 20-е гг. // Вопросы истории. 1990 . № 8; Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М., 2001; Фицпатрик HJ. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М., 2001; Fitzpatrik Sheila. Ascribing Class: the Construction of Social Identity in Soviet Russia. // Journal of Modern History. 1993. № 4; Kimerling Elise. Civil Rights and Social Policy in Soviet Russia/ 1918-1936. II The Russian Review. 1982. January; Alexopulos Golfo. Rights and Passage: Marking Outcasts and Making Citizens in Soviet Russia, 1926 -1936: Ph. D. diss. Chicago, 1996.

подвергнуть тщательному изучению и организацию лишения избирательных прав на местах. Следует обратить внимание на то, насколько точно исполнялись местными органами власти законы, а также инструкции и указания центра, связанные с лишением избирательных прав. Сопоставление действий местного начальства с основными требованиями общегосударственной политики по отношению к «нетрудовым элементам» может существенно дополнить и в какой-то степени изменить устойчивые представления о механизмах деятельности власти в раннем советском государстве.

Источниковая база

Источниковую базу данной диссертации составили комплексы опубликованных материалов, а также архивных документов, которые можно условно разделить на следующие группы.

1. Статьи, выступления, деловая переписка высших руководителей Советского государства в 1920-30-х годах. К этой группе относятся работы В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, Я.М. Свердлова, Н.И. Бухарина, И.В. Сталина, М.И. Калинина, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича1. Обращаясь к различным вопросам внутренней жизни страны, ведущие деятели правительства и партии, нередко затрагивали проблемы социальной политики и в том числе всё, что было связано с «социально чуждыми» элементами. Их идеи часто становились основой, на которой строились взаимоотношения между государством и гражданами, лишенными избирательных прав.

2. Нормативно-правовые документы. К ним относятся Конституции РСФСР 1918 и 1936 г.г., инструкции по проведению выборных кампаний, издававшиеся в 1920-х и первой половине 1930-х годов, законы в которых определялись права и обязанности лиц, лишенных избирательных прав. К этой категории относятся и разнообразные постановления, циркуляры, распоряжения центральных и местных властей, касавшиеся более детального определения признаков, по которым человек лишался прав голоса, и тех ограничений, которые на него налагались. Эти документы публиковались в специальных изданиях, таких как «Собрание Узаконений и Распоряжений

1 Ленин В. И. Полное собрание сочинений. 5-е изд. Тома: 36, 37, 38, 54; Сталин И.В. Сочинения. Тома: 11-13. М., 1949-1951; Сталин И В. Доклад о проекте Конституции Союза ССР. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистически республик. М., 1951; Свердлов Я.М. Избранные произведения. Статьи, речи, письма. М., 1976; Калинин М.И. Избранные произведения. М., 1975; Бухарин Н.И. Избранные произведения. М., 1988; Молотов. В.М. Итоги перевыборов Советов 1925/26 г. Доклад на июльском объединённом пленуме ЦК и 1ДКК ВКП (б). М.-Л., 1926; Молотов В.М. Выборы в Советы и задачи рабочего класса. Доклад на общегородском собрании Ленинградского профактива 27 января 1927 г. Л., 1927. Каганович Л.М. Партия и Советы. М.-Л., 1928.

Рабоче-крестьянского Правительства РСФСР» и «Собрание законов и Распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР», «Бюллетень НКВД», журнале ВЦИК «Власть Советов» и т.д.

3. Статистические сборники и сводки сведений о проведении перевыборных кампаний. Эти материалы регулярно публиковались, начиная с 1922 г. В них включались и сведения о количестве лиц, лишенных избирательных прав, как в целом по стране, так и по отдельным регионам1.

4. Архивные материалы. При написании данной диссертации автором использовались главным образом документы местных, смоленских архивов. По мере возможности и необходимости привлекались также материалы центральных архивов.

Значительное количество источников по лишению избирательных прав находится в фондах Государственного архива Смоленской области (ГАСО). В первую очередь исследовались дела, находящиеся в фондах Смоленского губисполкома (1917-1929 г.г., фонд р-13), Западного облисполкома (1929-1937 г.г., фонд р-2360), Смоленского облисполкома (с 1923 г., фонд р-2361). Кроме того, использовались документы, из фондов отделов управления (административные отделы) исполкомов, местных Советов и исполнительных комитетов -волостных, городских, уездных (районных), контрольных и финансовых органов Смоленской губернии и Западной области, коммунальных отделов разного уровня.

В трёх фондах Государственного архива Смоленской области хранятся 6 865 личных дел граждан, лишенных избирательных прав2. Однако доступ к личным делам по действующим ныне нормам и правилам, предоставляется не ранее, чем через 75 лет после их

1 Советы, съезды Советов и исполкомы (материалы к изучению советской системы управления). М., 1924; Избирательные кампании по РСФСР в 1923 году. К XI всероссийскому съезду Советов РСФСР. М., 1924; Избирательная кампания в Советы РСФСР в 1924-1925 году (предварительные итоги). Выпуск П-й. М., 1925; Выборы в Советы РСФСР в 1925-1926 году (предварительные итоги). Часть 1-я (горсоветы, сельсоветы, волисполкомы и ревизионные комиссии). М., 1926; Выборы в Советы по РСФСР в 1927 г. М., 1928; Итоги выборов в Советы РСФСР в 1929 году. Выпуск I. Выборы в сельские, волостные и районные органы власти. (Статистический сборник). Выпуск III. Выборы в уездные, окружные, губернские, областные, краевые и республиканские органы власти. Всероссийский съезд Советов и Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. (Статистический сборник) М., 1930; Выборы в Советы и состав органов власти в СССР. М., 1931; Выборы в Советы в Союзе ССР 1934 -1935 гг. М., 1935.

2 Солодовникова C.J1. Состав документов архивных учреждений Смоленской области по репрессированным и их использование. // Сталинизм в российской провинции: смоленские архивные документы в прочтении зарубежных и российских историков. Смоленск, 1999. С. 43.

оформления. Поэтому в настоящее время большинство из них невозможно использовать в исследовательской работе.

Документы, связанные, с лишением избирательных прав и лишенцами имеются и в Центре документации новейшей истории Смоленской области (ЦЦНИСО). Здесь в фондах партийных комитетов различных уровней имеется целый ряд документов, отражающих процессы лишения избирательных прав в разные годы. Но в рамках данного исследования эти документы могут использоваться только как дополнение к основной источниковой базе, поскольку само лишение избирательных прав проходило через органы законодательной и исполнительной власти.

Для написания данной работы использовались и материалы центральных архивов, в первую очередь Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), фонды 1235 (ВЦИК), 3316 (ЦИК СССР), 5404 (межведомственная комиссия по предварительному рассмотрению ходатайств о восстановлении в правах гражданства). Также использовались документы Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), фонд 17 (ЦК РКП (б) - ВКП (б)). Большинство использованных автором конкретно-исторических фактов и архивных материалов в научный оборот вводится впервые.

Научная новизна работы

Научная новизна данной работы состоит в том, что она является первым в современной отечественной историографии исследованием института лишения избирательных прав по социальному признаку в Западном регионе России. Достигнутые в ходе анализа материалов результаты существенно дополняют сложившиеся представления о механизмах функционирования системы лишения избирательных прав в центре и на местах. Исследованы организационно-правовые основы лишения избирательных прав и конкретные методы воплощения в жизнь этой политики. На основании значительного количества исторических фактов и архивных материалов, большая часть которых в научный оборот вводится впервые, воссоздана картина превращения представителей разных социальных групп в изгоев и маргиналов, посредством превращения их в «лишенцев».

Практическая ценность работы

Практическая ценность диссертации состоит в том, что она расширяет диапазон изучения истории репрессивной политики советской власти в 1920-1930-е гг. Результаты исследования могут быть использованы в педагогической работе, при создании учебных курсов по истории России XX в, а также для подготовки спецкурсов, научных и популярных изданий по истории Смоленщины и Западного региона РФ.

Апробация работы

Основные положения диссертационного исследования были изложены в виде доклада на региональной конференции молодых учёных Смоленщины (май 2003 г.), а также в трёх публикациях. Работа выполнена в рамках реализации исследовательского проекта «Провинциальная власть — система и её представители, поддержанного Российским гуманитарным научным фондом (проект № 00-0100115).

Структура диссертации

Структура работы обусловлена целями и задачами исследования. Диссертация состоит из введения, трёх глав, каждая из которых делится на два параграфа, заключения, примечаний, списка использованных источников и литературы.

Основное содержание работы

Во Введении приводится обоснование актуальности исследования, обозначены его предмет, цель, задачи, методология, территориальные и хронологические рамки, выявлена степень изученности проблемы, дана характеристика источниковой базы работы, раскрыта её научная новизна и практическое значение, указаны формы апробации результатов исследования.

В первой главе «Лишение избирательных прав: законодательная база и практика» исследуется эволюция избирательного законодательства в период с 1918 по 1936 гг. и практика его применения по отношению к гражданам лишаемым прав голоса, как в масштабах РСФСР и СССР, так и на территории Смоленской губернии, а затем Западной области.

Лишение избирательных прав по социальному признаку, введённое Конституцией 1918 г. рассматривалось изначально партийно-государственным руководством в качестве временной меры, связанной с защитой завоеваний революции. Главной её целью было устранить экономически самостоятельных и авторитетных в дореволюционном обществе людей от участия в активной политической жизни. Постепенно лишение избирательных прав превратилась в мощный инструмент изменения социальной среды. Власть активно использовала его в качестве дискриминационной меры.

До середины 1920-х гг. количество лишенцев в целом было невелико и составляло около 2% от общего числа избирателей. Начало нэпа и связанная с ним некоторая либерализация общественно-политической жизни отразились и на показателях лишения избирательных прав. Количество лишенцев заметно уменьшилось, достигнув минимального уровня в избирательную кампанию 1925-26 гг.

Но по мере формирования основ тоталитарного государства, круг лиц, подлежащих лишению избирательных прав, начал расши-

рятся. К лишенцам всё активнее причисляли- наравне с «бывшими» представителей новой нэпманской буржуазии, а также кустарей, мелких торговцев, состоятельных крестьян. Лишёнными прав голоса оказывались представители тех сословий, которые сумели существенно улучшить своё экономическое положение и соответственно добиться более высокого социального статуса в период нэпа. Основы политики государства в области лишения избирательных прав были закреплены в избирательных инструкциях ЦИК СССР от 28 сентября и ВЦИК от 4 ноября 1926 г.1. Эти документы устанавливали основные признаки, по которым определялась принадлежность граждан к разряду лишенцев. Однако формулировки статей инструкций, содержавших эти критерии, были неясными и запутанными. Это способствовало тому, что власти на местах зачастую самостоятельно и произвольно определяли, кого заносить в списки лиц лишённых избирательных прав, а кого нет. При этом главным фактором было вовсе не исполнение требований Конституции и избирательных инструкций, а желание продемонстрировать высокие показатели в деле борьбы с «нетрудовым элементом».

Инструкции 1926 гг. стали основой избирательного законодательства СССР и РСФСР. Все более поздние нормативные акты, касавшиеся выборов в Советы, только уточняли и дополняли установления этих документов, в том числе и в отношении лишенцев. В каждой новой избирательной инструкции увеличивалось количество примечаний и дополнений к «запретительным статьям». В результате под лишение избирательных прав подпадало всё большее количество граждан.

Своего количественного пика лишение избирательных прав достигло в период «великого перелома». Во время избирательной кампании 1928-29 гг. в СССР в списки лишенцев было внесено 3 716 ООО человек, или 4,9% взрослого населения. Избирательных прав было лишено 4,1% сельского населения страны и 8,5% взрослого населения городов2. Связано это было с развёртыванием массированного наступления на «эксплуататорские слои» города и деревни в ходе индустриализации и коллективизации. Особенно активно местные власти применяли лишение избирательных прав при проведении раскулачивания. Отсутствие прав голоса у деревенского жителя, как правило, было основанием для дальнейших репрессивных действий против него. Сам процесс раскулачивания того или иного «крепкого

' Собрание Законов и распоряжений Рабоче-крестьянского правительства СССР (С.З. и Р.) 1926 № 66. Ст. 501 ; Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и крестьянского правительства РСФСР (С У. и Р.) 1926. № 75. Ст. 577. " Выборы в Советы и состав органов власти в СССР. М., 1931. С. 36-37.

сельского хозяина» обычно начинался с лишения его избирательных прав.

В период «борьбы с перегибами» при проведении коллективизации и раскулачивания, высшее руководство страны уделило внимание и лишению избирательных прав. Это отразилось в постановлениях, принятых в марте-апреле 1930 г. ЦИКом СССР и ВЦИ-Ком'. Они предписывали тщательно проверять списки лишенцев, своевременно рассматривать жалобы и ходатайства граждан о лишении прав голоса, а также не допускать массового и необоснованного лишения прав середняков, сельской интеллигенции, членов семей красноармейцев и совершеннолетних детей лишенцев живущих самостоятельно. Результатом реализации этих постановлений стало значительное сокращение количества лишенцев, что проявилось уже в избирательную кампанию 1930-31 гг.

В последующие годы число лиц, лишённых избирательных прав продолжало постепенно сокращаться. Это было связано с дальнейшими шагами власти по либерализации избирательного законодательства. Значительными вехами в этом процессе стали постановления ЦИК СССР от 3 июля 1931 г. и 27 мая 1934 г., которые предоставляли возможности восстановления в избирательных правах бывшим кулакам, высланным на спецпоселение2.

К середине 1930-х гг. руководство партии и государства решило ликвидировать институт лишения избирательных прав. Объяснялось это тем, что он уже сыграл свою историческую роль и становился препятствием для дальнейшего социального и экономического развития. Структура советского общества серьёзно изменилась. Были фактически ликвидированы «эксплуататорские классы». Их представителей, а также «бывших» власть уже не считала настолько опасными, чтобы не допускать к участию в общественно-политической жизни. С другой стороны, значительно укрепилась карательная система советского государства. Это позволяло держать общество под контролем, и подавлять любые возможные проявления недовольства.

Институт «лишенчества» перестал существовать в декабре 1936 г., после утверждения на VIII чрезвычайном съезде Советов СССР союзной Конституции, которая предоставляла избирательные права всем гражданам, кроме душевнобольных и осуждённых.

Ситуация с лишением избирательных прав в Западном регионе РСФСР и в частности на Смоленщине соответствовала основным направлениям политики республиканского и союзного руководства в

1 С.З. и Р. 1930 № 19. Ст. 212; Рабочий путь 1930 г. 12 апреля.

2 С.З. и Р. 1931. № 44. Ст. 298; С.З. и Р. 1934. № 33 Ст. 257..

этой области. Губернские власти в 1920-х гг. стремились точно исполнять требования Российского и Союзного законодательства в области лишения прав голоса. Вместе с тем, нечёткость формулировок Конституций и избирательных инструкций, а также стремление некоторых местных руководителей добиться высоких показателей в деле лишения избирательных прав, приводили к регулярным и частым нарушениям закона при составлении списков лишенцев.

Лишение избирательных прав на Смоленщине имело и другие специфические особенности. Общее число лишенцев в сельских местностях здесь всегда было в процентном отношении меньшим, чем в среднем по РСФСР и СССР. Вместе с тем с середины 1920-х гг. до середины 1930-х гг. процент городских лишенцев был выше, чем в среднем по России и Союзу. Процент лиц лишённых избирательных прав в городах и посёлках Смоленской губернии и Западной области всегда намного превышал процент лишенцев в сельских местностях. В кампанию 1928-29 гг. в сельских местностях Смоленской губернии было лишено избирательных прав 2,7% взрослого населения, а в городах - 10,06%'. Резкое сокращение числа городских лишенцев здесь произошло не в период с 1929 по 1931 гг., как в среднем по СССР, а несколько позже - с 1931 по 1934 гг.

Объяснялось это особенностями социальной структуры местного городского населения. Значительную часть жителей небольших городов и посёлков Смоленской губернии, а затем Западной области составляли мелкие и средние кустари-ремесленники, и торговцы, т.е. представители «нетрудовых классов», подлежащие лишению избирательных прав. В 1926-1930 гг., в условиях ломки нэпа, многие из них вынуждены были закрывать собственное производство или торговлю и переходить на работу в государственные структуры. Но получить избирательные права они могли лишь после пяти лет занятий «общественно-полезным трудом». Поэтому массовое восстановление городских лишенцев Западной области в правах голоса началось уже после «великого перелома».

Смоленская деревня, в свою очередь, отличалась крепкими патриархальными устоями и развитыми общинными связями. Стремление власти лишить прав голоса того или иного зажиточного крестьянина встречало упорное сопротивление со стороны его односельчан. Нередко за сельских лишенцев вступались даже низовые органы власти и избирательные комиссии. С этим и связано то, что даже в разгар коллективизации процент сельских лишенцев в Западной области оставался сравнительно низким.

' Государственный архив Смоленской области (ГACO). Ф. 2360. Оп. 1. Д 220. Л. 39,44.

В 1930-х гг. уменьшение количества лиц лишённых избирательных лиц происходило в Западной области достаточно интенсивно, и процент лишенцев здесь оказался существенно ниже, чем в целом по республике и Союзу. Главными причинами этого стали массовое выселение раскулаченных за пределы области, а также восстановление в избирательных правах самостоятельных детей городских лишенцев.

Во второй главе «Лишенцы в системе социально-экономических отношений» рассматривается система ограничений в социальной и хозяйственно - экономической сферах, накладывавшихся на граждан, потерявших права голоса.

С самого момента возникновения института лишения избирательных прав по социальному признаку, оно было связано с существенными ограничениями в социальной и бытовой сферах. С 1918 г. система этих ограничений постоянно развивалась и охватывала всё новые области политической и общественной жизни. Своё окончательное оформление она приобрела в эпоху «великого перелома». С этого времени лишенцы фактически оказались на положении полных изгоев. Им было запрещено участвовать в сходах и собраниях, служить в Красной Армии, быть членами любых общественных объединений. Их изгоняли из профсоюзов и выселяли из квартир в государственных домах. Дети лишенцев, часто не принимались в школы и не могли поступить в вузы.

Действия местных властей в отношении социальных ограничений для лишенцев основывались на нормах и требованиях Российских и Союзных законов. Тем не менее, обычным делом были и «перегибы», особенно в период коллективизации. Поселковые, сельские, городские и районные Советы, поощряемые партийными комитетами, накладывали на лишенцев дополнительные ограничения. Чаще всего это выражалось в необоснованном выселении граждан, потерявших права голоса из домов и квартир, конфискации их имущества, изгнании детей лишенцев из школ. Подобные действия иногда вызывали негативную оценку со стороны центральной власти и осуждались как недопустимые. Однако на практике, произвол в отношении лишенцев, творимый местными властями оставался повсеместным явлением.

Сами лишенцы очень тяжело переживали ограничения в своём социальном статусе. Как показывают их жалобы и ходатайства многие из них, особенно молодые, добивались восстановления в избирательных правах, именно для того, чтобы почувствовать себя вновь полноценным членом общества.

Наиболее тяжёлыми для лишенцев были ограничения экономического характера - недопущение на высокооплачиваемую ква-

лифицированную работу, изгнание из кооператива, лишение продуктовых карточек, лишение пенсий, а также иных пособий и льгот, увеличение налогового бремени. Из-за этого многие лишенцы фактически оказывались на грани выживания.

Экономические ограничения более эффективно, чем социальные заставляли граждан, лишаемых прав голоса менять свой уклад жизни и способы заработка.

Местные власти, в вопросе экономических ограничений лишенцев, старались также придерживаться основных директив партии и правительства по данному вопросу. Тем не менее, и в этой сфере отмечались случаи «перегибов», особенно часто в 1929-1931 гг. Главным образом они выражались в необоснованном увольнении с работы лиц, лишённых прав голоса и наложении на них дополнительных налогов, не предусмотренных законодательством.

Лишенцы переживали экономические ограничения более остро, чем социальные, поскольку речь здесь шла уже о самых насущных вещах - потере источников пропитания и обеспеченного существования.

Вместе с тем жалобы на трудности подобного характера были относительно редкими. Лишенцы в основной своей массе просили дать им возможность вернуться к активной общественно-политической жизни, не жалуясь при этом на тяжелые условия существования.

В третьей главе «Лишенцы и общество» анализируется эволюция законодательных основ восстановления в избирательных правах, рассматриваются условия и методы возвращения прав голоса представителям разных категорий лишенцев. Кроме того, исследуются вопросы взаимоотношений лишенцев и окружавшего их общества.

Лишая прав голоса представителей неугодных ей социальных слоёв, власть давала им, в тоже время, возможность вернуть статус полноправного гражданина. Формирование системы восстановления в избирательных правах завершилось к концу 1920-х гг. Основными условиями возвращения прав голоса для «нетрудовых элементов» была лояльность к советской власти и пятилетний стаж работы на «общественно-полезном» производстве. Для многих лишенцев это означало отказ от прежнего заработка, полную смену своего образа жизни и основных занятий. Некоторые категории лишенцев (бывшие офицеры полиции, священнослужители) могли получить избирательные права, только по постановлению высшего законодательного органа государства.

Многие лишенцы подавали в органы власти и избирательные комиссии ходатайства и заявления о восстановлении в правах голо-

са. Обшим мотивом всех этих жалоб было желание доказать свою лояльность к существующему политическому режиму. Очень часто лишенцы в жалобах писали о своём желании активно участвовать в общественно-политической жизни страны и строительстве социализма. Ради восстановления в избирательных правах, люди их лишённые готовы были пойти на крайние меры. Нередко молодые лишенцы, добиваясь возвращения прав голоса, отрекались от своих родителей и семей.

Поток ходатайств и заявлений лишенцев в органы власти становился всё большим от одной избирательной кампании к другой. Своего пика он достиг в первой половине 1930 г. Как правило, к рассмотрению принималось около 50% поступивших жалоб. Из них положительное разрешение получало не более половины. При этом, как показывает анализ дел по восстановлению лишенцев в избирательных правах, обычно низовые органы власти и избирательные комиссии (сельские, волостные) проявляли больший либерализм, чем власти среднего и высшего звена (от уездных и районных до союзных).

С конца 1920-х гг. власть периодически предоставляла возможности сравнительно простого и быстрого восстановления в избирательных правах представителям некоторых категорий лишенцев. Кроме того, во время кампаний по борьбе с «перегибами», проводились массовые восстановления в избирательных правах лиц, которые «были лишены таковых незаконно». Многие лишенцы вернули себе права голоса, благодаря постановлениям первой половины 1930-х гг. о восстановлении в избирательных правах бывших кулаков - спецпоселенцев.

Особое внимание при возвращении прав голоса уделялось самостоятельным детям лишенцев. Давая избирательные права тем сыновьям и дочерям кулаков, священнослужителей, частных торговцев, предпринимателей, которые порвали отношения с родителями и занимались «общественно-полезным» трудом, власть часто громогласно заявляла об этом. Здесь преследовалась вполне определённая цель - уничтожение патриархальных семейных устоев во имя воспитания нового человека, гражданина коммунистического общества.

голоса того или иного гражданина. Однако постепенно вокруг лишенцев формировалась атмосфера ненависти и отчуждения. Власть активно занималась отработкой на лишенцах образа «врагов», «классово чуждых». Впоследствии эти стереотипы, внедрённые в массовое сознание, использовались для оправдания массовых политических репрессий.

Сами лишенцы, воспринимая потерю прав голоса как потерю собственной социальной идентичности, готовы были пойти на любые, даже противозаконные шаги ради их возвращения. Некоторые лишенцы, которым не удавалось восстановиться в избирательных правах, пытались отстоять свои права, выступая на собраниях, или же в отчаянии жестоко мстили тем, кого считали виновниками своих бедствий — советским и партийным работникам, комсомольским активистам. Но характера массовых выступлений протесты лишенцев никогда не принимали. Большинство из них предпочитали вести скромное и незаметное существование. Чтобы хоть как-то устроится в жизни, не потерять работу, жильё и социальные льготы многие лишенцы скрывали факт своего поражения в правах. Массовый характер это явление приняло в конце 1920-х гг., когда в результате расширения круга лиц, подлежавших лишению прав голоса, значительно увеличилось их количество, а с другой стороны существенно возросло число ограничений для граждан потерявших избирательные права.

Но даже в середине 1930-х гг. у лишенцев находились покровители и защитники, которые помогали им устраиваться на работу, получить продуктовые карточки, поступить в вуз и т.д. Это свидетельствовало о сохранении в обществе старых родственных, дружественных связей и традиций общинной взаимопомощи, которые не были полностью утрачены в ходе крупных социальных преобразований и репрессий.

В Заключении даются выводы по проведенному исследованию. Лишение избирательных прав являлось важным элементом социальной политики советской власти в 1920-30-х гг. Данная мера позволяла, не прибегая к прямым репрессиям, устранять от активного участия в общественной и политической жизни «непролетарские слои» населения. В первые годы советской власти избирательных прав лишались главным образом представители дореволюционной элиты, а также наиболее зажиточные и экономически независимые граждане. С середины 1920-х гг. основным объектом лишения избирательных прав стали состоятельные крестьяне и горожане - нэпманы и кулаки. Они представляли для власти определённую опасность, поскольку имели влияние и авторитет в окружающем их обществе. Апогея своего развития система лишения избирательных прав дос-

тигла в 1929-1931 гг., в период «великого перелома». Лишение прав голоса в эти годы стало мощным оружием, применявшимся для разрушения прежней социальной структуры. Однако уже к середине 1930-х гг. власть пришла к выводу, что институт «лишенчества» сыграл свою историческую роль и ликвидировала его. Во многом это объяснялось тем, что изменился возрастной состав лишенцев. Среди них начинали преобладать дети граждан потерявших права голоса, а исключение молодых, энергичных и активных людей из общественно-политического процесса могло способствовать нарастанию социальной напряженности и было невыгодно по экономическим соображениям. Кроме того, лишенцы уже не представляли серьёзной опасности для окрепшего государственного аппарата.

На Смоленщине и в Западном регионе в целом власти всегда старались при организации лишения избирательных прав придерживаться требований центра. Тем не менее «лишенчество» имело здесь свои особенности. Связаны они были со спецификой социальной структуры местного населения и сохранением традиций общественной жизни в деревнях. Основную массу лишенцев в Смоленской губернии, а затем в Западной области составляли мелкие торговцы и кустари, проживавшие в маленьких городах и рабочих посёлках.

Лишение избирательных прав являлось основанием для наложения на гражданина целого ряда ограничений в социальной, хозяйственной и бытовой сферах. Система этих ограничений, достигла своего максимального развития также как и система самого лишения прав голоса в годы «великого перелома». К этому же времени относится и наибольшее количество «перегибов», совершавшихся местными властями в отношении лишенцев. Попытки центра бороться с этими перегибами, как правило, носили демонстративный характер и не имели серьёзных последствий, как для самих лишенцев, так и для виновников их бедствий. К середине 1930-х гг. некоторые ограничения, касавшиеся главным образом молодых лишенцев (например, запрет на поступление в вузы), были отменены. Но положение большинства лишенцев оставалось очень тяжёлыми вплоть до ликвидации практики лишения прав голоса по социальному признаку.

Согласно избирательному законодательству лишенцы имели возможность вернуть себе права голоса. Главными условиями для этого были лояльность к существующему политическому режиму и занятие «общественно-полезным трудом». В результате многие лишенцы, желая, восстановится в избирательных правах, радикально меняли привычный уклад жизни, способы заработка, отказывались от прежних дружественных и родственных связей. В этом смысле один из наиболее серьёзных ударов «лишенчество» нанесло по институту семьи. Молодые лишенцы часто, ради возвращения полити-

ческой полноценности уходили из семьи и рвали всякие отношения с родителями и ближайшими родственниками. Чаще всего лишенцы в ходатайствах о возвращении избирательных прав стремились подчеркнуть свою безвредность для советской власти и доказывали «трудовой характер» своего хозяйства или заработка. Власть по разному подходила к возвращению прав голоса представителям разных категорий лишенцев. Чаще всего избирательные права вновь получали бывшие «кулаки» и «крепкие сельские хозяева», гораздо реже возвращения прав голоса добивались бывшие полицейские и священники. Особое внимание власть всегда уделяла восстановлению в избирательных правах молодёжи. Самостоятельные дети лишенцев, жившие отдельно от родителей восстанавливались в правах в первую очередь, особенно во время кампаний по борьбе с «нарушениями избирательного законодательства». При решении вопросов, связанных с восстановлением в избирательных правах низовые органы власти и избирательные комиссии, как правило, проявляли больший либерализм, чем вышестоящие инстанции.

Лишение избирательных прав имело серьёзные негативные последствия для политического и общественного развития страны. Изгнание из общества и превращение в изгоев, в маргиналов представителей наиболее экономически активных и независимых от власти социальных групп, активное использование лишенцев для создания образа «врагов революции», «классово чуждых элементов», в немалой степени способствовало зарождению и развитию тоталитарных начал в государственной политике.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Валуев Д.В. Лишенцы как категория репрессированных (на примере Смоленщины) // Проблемы истории, культурологии, права и управления (Москва - Смоленск). Смоленск. 2000. С. 16-29.

2. Валуев Д.В. Лишенцы как категория репрессированных (характеристика источников смоленских архивов) // Историю пишут аспиранты. Выпуск 1. Смоленск. 2000. С 41-55.

3. Валуев Д.В. «Великий перелом» и лишенцы. (Из истории социальной политики Советской власти) // Историю пишут аспиранты. Выпуск 2. Смоленск 2002. С.97-113.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Валуев, Демьян Валерьевич

Введение.

Глава I. Лишение избирательных прав: законодательная база и практика.

§ 1. Политика Советского государства и эволюция законодательной базы лишения избирательных прав.

§ 2. Практика лишения избирательных прав в Смоленской губернии и Западной области.

Глава II. Лишенцы в системе социально-экономических отношений.

§1.Изменение социального статуса гражданина, лишённого избирательных прав.

§2.Экономические последствия потери прав голоса.

Глава III. Лишенцы и общество.

§1. Восстановление в правах голоса: условия и методы.

§2. Лишенцы и общество - проблемы взаимоотношений.

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Валуев, Демьян Валерьевич

Актуальность темы исследования

За последнее время было опубликовано немало работ, посвященных различным аспектам становления и функционирования тоталитарного режима в нашей стране. Тем не менее, ряд серьёзных вопросов и проблем остаётся по разным причинам вне поля зрения исследователей. Одной из наименее изученных тем в проблематике истории тоталитарного общества являются методы, с помощью которых власть устраняла от активного участия в политической и общественной жизни те или иные социальные слои и группы.

Обычно при описании и изучении этих вопросов основное внимание уделяется прямым политическим репрессиям - ссылкам, заключению в лагеря, расстрелам. Однако помимо них советская власть с первых лет своего существования довольно широко и активно применяла и иные способы изменения социальной среды. Одним из главных следует признать лишение граждан избирательных прав по классовому признаку. Идея об этом возникла в среде советского руководства вскоре после Октября 1917 г., а в июле 1918 г. лишение права голоса за принадлежность к определенному классу или социальной группе было закреплено в особой статье первой Конституции РСФСР. Эта норма сохранялась до середины 1930-у годов. Согласно Конституции 1936 г. все граждане страны, за исключением умалишенных и находящихся под стражей получали равные избирательные права. Таким образом, лишение прав просуществовало 18 лет. Оно стало действенным средством изменения социальной структуры общества и государства. Лишение права участия в выборах, автоматически влекло за собой целый ряд ограничений в социальном и общественном положении человека. Система этих ограничений развивалась на протяжении длительного периода времени и окончательно оформилась к началу 1930-х годов. Люди, лишенные избирательных прав (лишенцы) превращались в изгоев, в граждан «второго сорта». Нередко (хотя и не всегда) лишение избирательных прав становилось основанием для дальнейших репрессивных действий против данного человека.

Исследование механизма лишения избирательных прав и его последствий представляется важным, прежде всего по причине слабой разработки этой темы в историографии. Обилие хорошо оформленного и доступного архивного материала по данной проблеме позволяет достаточно полно проанализировать процессы общественных трансформаций в Советском Союзе периода становления тоталитаризма. Кроме того, изучение последствий лишения избирательных прав помогает лучше понять общий характер политических репрессий в Советском Союзе в 1920-30-х годах и более определенно представить себе их направленность и динамику.

Разработка данной темы в контексте общего исследования политических репрессий может способствовать выработке нового понимания общественно-политических процессов первых десятилетий советской власти. Кроме того, проблема лишения избирательных прав в 1918-1936 гг. проецируется достаточно определенно на современные попытки ограничений прав и свобод граждан по национальному, половому, возрастному и иным признакам, наблюдаемым на пространстве бывшего СССР. Порой эти попытки принимают характер целенаправленной политики, одним из последствий которой может стать маргинализация больших групп населения, их выталкивание на обочину полноценной общественной жизни. Причины, закономерности и результаты подобных процессов помогает понять I / исследование феномена «лишенчества» в Советской России 1920-30-х годов.

Объект и предмет исследования

Объектом исследования являются лица, лишённые избирательных прав («лишенцы») в соответствии с Конституциями РСФСР 1918 и 1925 гг. в городской и сельской местностях Западного региона России (преимущественно в Смоленской области) за период с 1918 по 1936 гг. Изучению не подвергались две категории, лишенцев - душевнобольные и осуждённые за корыстные и порочащие преступления.

Цель и задачи исследования

Цель работы состоит в изучении конкретных процессов, связанных с лишением права голоса по социальному признаку и их последствиями. Для достижения этой цели потребовалось решить следующие конкретные задачи:

1) Проанализировать законодательную и нормативную базу лишения прав. В частности, проследить её во взаимосвязи с основными направлениями политики государства по отношению к «социально чуждым» элементам и «бывшим».

2) Исследовать систему организации лишения избирательных прав и учёта лишенцев.

3) Показать реальное изменение социального и экономического статуса граждан после лишения их избирательных прав.

4) Исследовать механизм процесса восстановления в избирательных правах, при этом выявить общее и особенное в условиях возвращения прав голоса представителями разных социальных групп.

5) Изучить систему взаимоотношений между гражданами, лишенными избирательных прав и обществом.

Территориальные и хронологические рамки исследования

Территориальные рамки работы охватывают главным образом

Г/ С Ь ( территорию Смоленщины и отчасти тех территорий, которые входили в разное время в состав Смоленской губернии (до 1929г.) и Западной области (1929-1937 гг.).

Методологические основы

В основу работы положены принципы объективизма, историзма, системный подход к анализу рассматриваемых явлений. Принцип объективизма заключается в строгом следовании фактическому материалу при обосновании выводов исследования. Каждый использованный в работе, факт оценивается как результат взаимодействия комплекса различных факторов общественной и политической жизни. Высказываемые выводы или оценки основаны на анализе конкретного историческог о материала, безо всякого выражения личной (позитивной или негативной) оценки автора. Принцип историзма понимается, как необходимость рассматривать любое явление через призму прошлого и будущего, выявляя его генетическую принадлежность, совокупность составляющих его элементов и степень влияния на последующее развитие общества. Системный подход выразился в попытке комплексного охвата всех аспектов такого сложного социально-политического явления как лишение избирательных прав.

Степень изученности проблемы.

Литературу, посвященную лишению избирательных прав можно условно разделить на три группы: 1) работы советских правоведов и управленцев 1920-х-1930-х гг.; 2) труды советских историков 1950-х-1980-х.; 3) работы современных исследователей.

Работы 1920-х-1930-х гг., посвященные лишению избирательных прав носили практический, «прикладной» характер. В них анализировался реальный опыт организации лишения и восстановления в избирательных правах. Рассматривались, также и различные юридические аспекты процедуры лишения прав голоса. В немалой степени эти публикации носили пропагандистский характер. Они оправдывали политику лишения избирательных прав, как временную, но необходимую меру, связанную с защитой завоеваний революции. Из работ этого периода следует отметить труды таких известных юристов, государственных деятелей и публицистов, как М.Ф. Владимирский, С.М. Бродович, Г.С. Гурвич, П.И Стучка, В.И Игнатьев, A.C. Киселёв, Н.В. Крыленко, П. Зайцев, И. Боговой1.

С середины 1950-х гг. вопрос о лишении прав голоса в 1918 -1936 г.г. неоднократно поднимался в работах, посвященных различным направлениям социальной политики первых десятилегий Советской власти. Лишению избирательных прав уделено значительное место в трудах советских историков В.Г. Филимонова, Л.Ф. Морозова, П.Т. Василенкова, А.И. Лепешкина, И.Я. Трифонова, В.П. Архипова, В.М. Селунской, Ю.С Кукушкина, О.И Чистякова2. Однако, несмотря на большой фактический материал, использованный этими авторами и ряд важных наблюдений и выводов, сделанных на его основе нельзя не отметить и серьёзные недостатки их исследований. Главный из них состоит в том, что рассматривались только социальные, но не юридические или нравственные аспекты лишения избирательных прав. Практически вне поля зрения учёных оставались последствия лишения права на участие в выборах, приводившие к серьёзному изменению общественного статуса, как отдельного гражданина, так и целые группы населения. Кроме того, в трудах историков советского периода по понятным причинам преобладал строго классовый подход, базировавшийся на господстве марксистско-ленинской методологии в науке. Естественно, что лишение избирательных прав при этом рассматривалось не как политическая репрессия, а исключительно как один из необходимых инструментов борьбы советской власти против остатков эксплуататорских классов.

Возникновение новых тенденций в исследованиях социальной истории советской эпохи в конце 1980-х - начале 1990-х гг., связанное с отказом от догматических схем и устаревшей методологии, а также возможность использовать в исследованиях значительные массивы ранее недоступных документов, способствовали появлению целого ряда работ, касавшихся лишения избирательных прав. Первой попыткой серьёзного исследования проблемы лишенцев и «ли-шенчества» следует признать статью А.И. Добкина, опубликованную в

1992 г. В ней автор, впервые в отечественной историографии расценил лишение избирательных прав как «широкомасштабный репрессивный процесс», вскрыл его политические и идеологические основы, показал те изменения, которые претерпевала политика советского государства по отношению к лишенцам в первые два десятилетия его существования. Опираясь, в основном на материалы Ленинграда и Ленинградской области он проанализировал изменение числа лишенцев в разные годы. Тем не менее, в своей работе А.И. Добкин почти не коснулся перемен, происходивших в социальном статусе лишенца. Он только обозначил в статье, которая тлредзаряет публикацию архивных материалов некоторые перспективные направления исследования темы лишения избирательных прав.

В небольшой, но ёмкой работе, посвященной перспективам исследования личных дел лишенцев, В. А. Маныкин указал на богатые информационные возможности, документов, связанных с лишением избирательных прав4.

Из трудов историков по проблеме лишения избирательных прав, вышедших в последнее десятилетие, заслуживает особого внимания монография сотрудников Московского городского архива В.И. Тихонова, B.C. Тяжельникова, И.Ф. Юшина. Она посвящена созданию базы данных по московским лишенцам 1920-30-х гг. и результатам её обработки с помощью специально созданной компьютерной программы. Применяя количественные методы в изучении крупного массива архивной информации, авторы сумели выявить ряд важных закономерностей, как в самом процессе лишения избирательных прав, так и в деятельности лишенцев, принадлежавших к разным социальным группам, направленной на восстановление в правах5.

Необходимо также отметить и работы Т.И. Славко, посвященные уральским лишенцам6. Наиболее ценной среди них является сборник документов «Социальный портрет лишенца. (На материалах п

Урала.)», выпущенный под её редакцией в 1996 г. в Екатеринбурге .

В нём опубликован ряд нормативных актов, касающихся лишения избирательных прав, изданных центральными и местными органами власти, представлены статистические данные, позволяющие проследить динамику процесса лишения избирательных прав, жалобы и ходатайства уральских лишенцев, а также публикации в местной и центральной периодической печати, посвященные лишению избирательных прав.

Значительный и разнообразный материал по лишению избирательных прав можно обнаружить в сборниках документов по советской истории, выпущенных за последнее время. Среди них стоит отметить такие фундаментальные издания, как «Письма во власть. 1917-1927 гг.», «Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 г.г.», «1930-е годы: общество и власть», «Трагедия советской деревни. 1927-1939 г.г.», «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД»9. В них наряду с другими документами содержатся статистические сводки и отчёты о проведении избирательных кампаний, директивы и постановления по организации выборов, а также жалобы лишенцев. В этих сборниках опубликованы также некоторые материалы, которые позволяют судить о тех ограничениях и даже преследованиях, которым подвергались лица, лишенные избирательных прав. Достоинством упомянутых работ является выполненный на высоком уровне научно-справочный аппарат, помогающий ориентироваться в огромном массиве информации, который несут опубликованные документы.

Обращались к теме лишения избирательных прав в СССР и зарубежные учёные. Стоит особо отметить исследователей социальной истории сталинизма, представляющих так называемое «ревизионистское» направление в американской историографии. В своих трудах, опубликованных в 1980-90-х гг. представители этого направления Э. Кимерлинг, Ш. Фицпатрик, Г. Алексопулос определяют лишение избирательных прав, как органичное и важное звено в системе политических репрессий сталинской эпохи10. Они отмечают, что лишение избирательных прав по признаку социальной принадлежности или политической лояльности превращало человека в гражданина «второго сорта» и делало объектом потенциальных преследований по общественной и политической линии в дальнейшем. Вместе с тем эти работы содержат и некоторые положения и утверждения, с которыми невозможно согласится или принять безоговорочно. Так, например Э. Кимерлинг, анализируя национальный состав лишенцев, высказала мнение, что одной из целей лишения избирательных прав в Советском Союзе была дискриминация национальных меньшинств. Однако даже самое поверхностное изучение списков лишенцев, составленных в разное время в разных регионах Союза, убеждает в том, что это не так. Власть лишала избирательных прав чуждые и потенциально враждебные ей классы и социальные группы населения, при этом национальный признак в расчёт не брался. К ошибочному выводу исследователя привело то, что она изучала процесс лишения избирательных прав преимущественно базы лишения, избирательных прав граждан на материалах Украины. При этом Э. Кимерлинг соглашается с распространенной в западной историографии теорией, согласно которой политика Советского руководства в отношении Украины диктовалась имперскими целями, и одной из основных её направлений был геноцид крестьянства, являвшегося базой местного национализма.

При всём многообразии трудов историков, посвященных лишению избирательных прав целый ряд важных проблем, связанных с этой темой до сих пор остаётся вне поля зрения учёных. Главным образом авторы работ о лишенцах затрагивают её правовые и социологические аспекты. Однако практически никто из них не занимался изучением последствий лишения избирательных прав в плане изменения общественного статуса гражданина, превратившегося в лишенца. Исследуя социальные процессы, отражением которых стали количественные и качественные изменения в отдельных группах лишенцев, историки мало уделяли внимания персональным судьбам лиц, потерявших права голоса. Ряд историков и юристов, обращавшихся к проблемам государственного строительства и законодательной деятельности первых десятилетий советской эпохи, писали о лишении избирательных прав как об одном из краеугольных камней фундамента новой власти. При этом они не затрагивали проблемы изменения социального статуса гражданина как неизбежного следствия потери им своих политических прав. Между тем данное направление в исследовании «лишенчества» представляется очень важным и перспективным. В его рамках можно проследить эволюцию взаимоотношений власти и общества с представителями «нетрудовых» групп населения в 1920-30-е гг., а также выявить основные этапы в маргинализации значительных социальных слоев.

Некоторые исследователи стремятся показать в своих трудах те информационные возможности, которые предоставляют архивные источники по лишению избирательных прав. Но они, в основном сосредотачиваются на результатах обработки сведений этих источников с помощью количественных методов. Благодаря этому выявляются закономерности, характерные для организации проведения лишения избирательных прав, а также для поведения представителей тех или иных групп лишенцев. Другие историки анализируют изменение числа различных категорий лишенцев на протяжении периода с середины 1920-х по середину 1930-х гг. Они исследуют аргументы, которые они использовали в борьбе за своё восстановление в избирательных правах и мотивы, по которым власть восстанавливала тех или иных граждан или отклоняла их ходатайства. На основе этого учёные пытаются определить модель взаимоотношений власти и общества в один из переломных моментов отечественной истории.

Как нам представляется, одним из важных направлений исследований является исследование динамики процессов лишения избирательных прав в различные периоды по разным регионам государства и в целом по стране. Это позволит создать более определенную и ясную картину социальной политики и развития советского общества в 1920-30-е гг. Необходимо подвергнуть тщательному изучению и организацию лишения избирательных прав на местах. Следует обратить особое внимание на то, насколько точно исполнялись местными органами власти законы, а также инструкции и указания центра, связанные с лишением избирательных прав. Сопоставление действий местного начальства с основными требованиями общегосударственной политики по отношению к «нетрудовым элементам» может существенно дополнить и даже в какой-то степени изменить устойчивые представления о механизмах деятельности власти в раннем Советском государстве.

Все проблемы, обозначенные выше, автор в той или иной мере постарался осветить в данном исследовании. Особое внимание было уделено вопросам взаимоотношений лишенцев с властью и обществом и эволюции социального и экономического статуса лишенцев.

Источниковая база

1. Статьи, выступления, деловая переписка высших руководителей советского государства в 1920-30-х годах. К этой группе относятся работы В.И. Ленина, Л.Д. Троцкого, Я.М. Свердлова, Н.И. Бухарина, И.В. Сталина, М.И. Калинина, В.М. Молотова, Л.М. Кагановича11. Обращаясь к различным вопросам внутренней жизни страны, ведущие деятели правительства и партии, нередко затрагивали проблемы социальной политики и в том числе всё, что было связано с «социально чуждыми» элементами. Их идеи и убеждения часто становились основой, на которой строились взаимоотношения между государством и гражданами, лишенными избирательных прав.

2. Нормативно-правовые документы. К ним относятся Конституции РСФСР 1918 и 1936 гг., инструкции по проведению выборных кампаний, издававшиеся в 1920-х и первой половине 1930-х годов, законы в которых определялись права и обязанности лиц, лишенных избирательных прав. К этой категории относятся и разнообразные постановления, циркуляры, распоряжения центральных и местных властей, касавшиеся более детального определения признаков, по которым человек лишался прав голоса, и тех ограничений, которые на него налагались. Эти документы публиковались в специальных изданиях, таких как «Собрание Узаконений и Распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства РСФСР» и «Собрание законов и Распоряжений Рабоче-крестьянского Правительства СССР», «Бюллетень НКВД», журнале ВЦИК «Власть Советов» и т.д. Наиболее важные документы, определявшие порядок проведения избирательных кампаний помещались в центральной периодике и перепе-чатывались затем в местных газетах. В этой связи следует отметить, что одним из главных источников по лишению избирательных прав на Смоленщине являются публикации в газетах «Известия исполкома Советов Западной коммуны» и «Рабочий путь». К этой же группе источников относятся директивные документы центральных и местных органов РКП (б) и ВКП (б), определявшие политику партии и её местных органов в процессе проведения избирательных кампаний.

3. Статистические сборники и сводки сведений о проведении перевыборных кампаний. Такие материалы регулярно публиковались в РСФСР, а затем и в СССР, начиная с 1922 г. Обычно в них включались наряду с прочими данными и сведения о количестве лиц, лишенных избирательных прав, как в целом по стране, так и по отдельным регионам12.

Значительное количество источников по лишению избирательных прав находится в фондах Государственного архива Смоленской области (ГACO). В первую очередь исследовались дела, находящиеся в фондах Смоленского губисполкома (1917-1929 гг., фонд р-13), Западного облисполкома (1929-1937 гг., фонд р-2360), Смоленского облисполкома (с 1923 г., фонд р-2361). Основной интерес в рамках данной работы представляют среди них документы, посвященные проведению кампаний по выборам в Советы различных уровней. Согласно инструкциям о проведении избирательных кампаний регулярно издаваемых ВЦИКом (с 1923 г. также и ЦИКом СССР), накануне дня голосования избирательные комиссии составляли списки лиц, лишенных избирательных прав. Материал для их составления предоставляли местные органы власти - сельсоветы, волостные, уездные и городские исполкомы. Кроме того, сведения о лишенцах давали органы милиции, которые вели их учёт, рабоче-крестьянская инспекция и судебные учреждения. Списки составлялись по определенной форме. В них обычно указывались имя и отчество человека, его возраст, род занятий в дореволюционное и послереволюционное время, причины отстранения от выборов.

Поскольку все сведения о выборах собирались в губернской (с 1929 г. в областной) избирательной комиссии, а затем передавались в президиум исполкома, в архивных фондах этого органа содержится немало информации о лишенцах. Сохранились составленные в разные годы многочисленные списки лиц лишенных избирательных прав, насчитывающие от нескольких человек до нескольких сотен. С середины 1920-х гг. к списку лишенцев требовалось прилагать документы на каждого из внесенных в него граждан, подтверждавшие обоснованность устранения этого лица от политической жизни. Это были справки о составе семьи и о способах заработка человека, о размере его доходов, о работе или службе в дореволюционное ъре-мя.

По окончании выборов местные избирательные комиссии посылали в губернский (позже - в областной) центр особые справки-формы, в которых были отражены итоги прошедшей избирательной кампании. В них указывалось как общее количество отстраненных от выборов по уезду, району, волости или городу, так и сведения по отдельным социальным категориям лишенцев.

Материал о количестве лишенных избирательных прав можно почерпнуть и из сводок сведений о выборах, собиравшихся в региональном центре с мест для дальнейшей отправки во В ЦИК и НКВД.

В этих сводках не всегда есть подробная роспись лишенцев по категориям, но в них приводятся данные о количестве населения в той или иной волости или уезде, о числе избирателей и лишенцев, что позволяет выявить процентное соотношение между этими группами населения.

Все упомянутые категории документов помогают выявить динамику процесса лишения избирательных прав, полнее осветить социальные изменения, которые происходили в государстве в 19181936 годах. Списки лишенцев наглядно показывают, как менялся от года к году социальный ландшафт, как уменьшались количественно, и исчезали целые слои и группы населения. Их данные дают возможность проследить людские судьбы, выявить в них общее и особенное.

Важным источником, раскрывающим работу механизма лишения избирательных прав, являются протоколы заседаний местных избирательных комиссий. Их копии также посылались в губернскую (областную) избирательную комиссию. Помимо прочих вопросов данные комиссии, готовя выборы, как уже указывалось, утверждали списки лишенцев, а также рассматривали жалобы отдельных граждан и решали вопросы восстановления в избирательных правах.

Большой интерес для исследования проблем, связанных с лишением избирательных прав представляют протоколы заседаний избирательных комиссий, на которых разбирались жалобы на неправильное устранение от участия в выборах. К таким протоколам обычно прилагались документы, связанные с жалобами и ходатайствами. Чаще всего это распоряжения местных властей о лишении избирательных прав, сами жалобы на неправильное устранение от выборов и ходатайства о восстановлении в правах, автобиографии лишенцев, сведения об их семейном и имущественном положении, и роде занятий. В делах о лишении избирательных прав владельцев торговых и промышленных предприятий, особенно относящихся к периоду нэпа, часто встречаются справки из финансовых органов и отделов труда местных исполкомов. В них сообщается о способах заработка и доходах человека. Очень часто среди документов лишенцев в делах избирательных комиссий, относящихся к 1920-м годам можно обнаружить патенты, выданные на ведение промысловой или торговой деятельности, справки из органов, собиравших налоги и окладные листы за разные годы, по которым граждане выплачивали налоги. Это связано с тем, что при лишении избирательных прав граждан занимающихся торговлей и промысловой деятельностью главным фактором являлся размер их предприятия, его доходность и размер налогов, выплачиваемых владельцем. При установлении вопроса об уровне доходов человека определяющую роль нередко играли сведения о налогах, которые он выплачивает.

Ярким и весьма информативным историческим источником являются сами жалобы и ходатайства людей, лишенных избирательных прав. Они ярко передают атмосферу и колорит эпохи. В тоже время благодаря этим жалобам можно получить представление о том, что на практике означало «лишение избирательных прав» для конкретного человека, к каким последствиям оно приводило, а также проследить судьбы отдельных людей. В целом ряде случаев жалобы и ходатайства лишенцев помогают разобраться в истинных причинах и мотивах ограничения их в правах.

С 1927 г. граждане, возбуждавшие ходатайства о восстановлении в избирательных правах, должны были заполнять особые анкеты (обычно в трёх экземплярах), которые затем напраьлялись в избирательную комиссию и исполком местного совета. Они являются также немаловажным источником, поскольку содержат собрание сведений о человеке, об основных моментах его жизни и карьеры. Фактически содержание своей жалобы граждане излагали теперь, заполняя эти анкеты.

С этого же времени стали по-иному оформляться сами дела по жалобам и ходатайствам лишенцев. Если ранее вся документация по этим вопросам включалась в состав дел избирательной комиссии и присоединялась к протоколам её заседаний, то теперь ход рассмотрения каждой жалобы отражался в особом индивидуальном деле. Только за один 1927 год в фонде Смоленского губисполкома насчитывается 118 дел о восстановлении (или поражении) в избирательных правах отдельных граждан. Эти дела невелики по объёму. Обычно они включают в себя от 10 до 20 листов. Состав материалов, содержащихся в них, остаётся прежним. Это автобиографии, анкеты, справки, переписка с различными инстанциями. Вместе с тем, нередко персональные дела о лишении или восстановлении в избирательных правах в количестве от трёх - четырех до нескольких десятков переплетались или подшивались в отдельные, крупные по объёму, дела.

С 1929/30 года все жалобы и ходатайства, связанные с восстановлением в избирательных правах, а также ход разбирательства по ним фиксировались в особых журналах, которые велись в избирательных комиссиях.

Дела, связанные с лишением и восстановлением в избирательных правах отдельных граждан представляют большую ценность для исследователя. Как отмечает В.А. Маныкин они «.позволяют проследить биографию целых поколений различных социальных групп, показывают причины и характер миграции населения на территории страны, раскрывают механизмы урбанизации, на богатом человеческом материале отслеживают эволюцию частной собственности, а после 1917 г. - её вытравливание, ликвидацию многоуклад-ности экономики, словом дают развёрнутый социальный портрет России в один из самых переломных, драматических периодов её истории»13.

Информацию о лишении избирательных прав можно обнаружить не только в документах избирательных комиссий, но и в некоторых других делах фондов Смоленского губернского и Западного областного исполкомов. Это отчёты о деятельности местных советов, органов правопорядка и суда, переписка с различными властными инстанциями и партийными организациями о порядке проведения избирательных кампаний. Сюда же следует отнести сборники постановлений, распоряжений и циркуляров, поступавших из Центра. Некоторые данные можно также почерпнуть из протоколов заседаний исполкомов разного уровня.

Поскольку учёт граждан, отстраненных от выборов, велся через отделы управления (административные отделы) исполкомов, значительный материал, связанный с лишением прав, сосредоточен в фондах этих отделов. Всего в государственном архиве Смоленской области находится на хранении 14 фондов административных отделов исполкомов разного уровня, содержащих более семи тысяч дел только за период с 1918 по 1929 год. Здесь есть дела об организации проведения выборов в уездах, районах и волостях. Документы о лишенцах можно найти и в делах по учёту граждан.

Выше уже указывалось, что списки лиц, лишенных избирательных прав составлялись на основе данных, предоставляемых органами милиции. Местные отделения правоохранительных органов перед каждой перевыборной кампанией направляли в исполкомы и избирательные комиссии перечни граждан, использующих в своих хозяйствах наёмный труд, торговцев и предпринимателей, священнослужителей, помещиков, бывших полицейских, лиц бывших под следствием и судом, душевнобольных. Так как деятельность милиции находилась под контролем административных отделов исполкомов, в архивных фондах этих отделов находится документация о работе правоохранительных органов. Здесь можно обнаружить и списки лишенцев, а также дополнительные материалы к ним. Первоначальные списки, составлявшиеся милицией, не слишком отличались от списков, утверждавшихся избирательной комиссией, однако некоторые коррективы в них вносились. Мы имеем возможность, в целом ряде случаев выявить эти изменения, а также проследить по протоколам заседаний избирательных комиссий, с чем они были связаны.

Ещё одной задачей органов милиции было наблюдение за тем, чтобы лица, пораженные в избирательных правах, не принимали участия в выборных собраниях. По закону лишенец, принимавший участие в выборах подлежал уголовному преследованию. В делах милицейских управлений встречаются протоколы, составленных по фактам попыток граждан, лишенных избирательных прав, проникнуть на выборные собрания.

Через административные отделы подавали в вышестоящие инстанции заявления о восстановлении в избирательных правах, люди, отстраненные от выборов за своё социальное происхождение (представители дворянства и духовенства) или за службу в полиции в царское время. Поэтому в фондах отделов управления исполкомов находится несколько десятков дел и по этим ходатайствам.

Материалы по лишению избирательных прав можно найти в фондах местных Советов и исполнительных комитетов - волостных, городских, уездных (районных). Именно на заседаниях этих органов власти выносились решения о лишении избирательных прав того или иного человека. Перед исполкомами отчитывались о своей деятельности избирательные комиссии. В Советы и их исполнительные органы часто обращались граждане с жалобами на неправильное устранение их от политической и общественной жизни.

Значительное количество дел, так или иначе связанных с лишением избирательных прав находится в фонде контрольных органов Смоленской губернии и Западной области (фонд р-1207). Эти учреждения (в 1917-1920 годах - представительство наркомата государственного контроля, в 1920-1923 годах - рабоче-крестьянская инспекция, в 1923-1934 годах - объединенная партийная контрольная комиссия и рабоче-крестьянская инспекция), обладая широкими полномочиями, имели право возбуждать перед местными исполкомами и избирательными комиссиями вопрос о лишении избирательных прав того или иного гражданина по причинам его политической неблагонадежности или из-за соответствующего социального либо имущественного положения. В состав РКИ входила и межведомственная комиссия, занимавшаяся чисткой государственных учреждений от «социально чуждых элементов». В этот разряд часто попадали лишенцы, как правило, некоторые бывшие дворяне или представители буржуазии, которые, несмотря на ограничения в правах, смогли получить работу в Советах, органах суда и милиции, торговых и промышленных организациях. Их фамилии регулярно встречаются в протоколах заседаний комиссий по «чистке».

Кроме того, в архивных фондах РКИ есть значительное количество документов, связанных с распределением и сбором продналога и с выселением бывших помещиков из их усадеб. Они также дают большой материал по лишенцам. Большинство бывших помещиков и крупных землевладельцев были лишены избирательных прав. Нередко выселение хозяина поместья из его усадьбы следовало непосредственно за отстранением его от участия в выборах и рассматривалось как органичное последствие этого решения.

При органах РКИ существовали особые отделы, которые рассматривали жалобы населения. Часто со своими ходатайствами в них обращались и лишенцы. В архивных фондах РКИ находится немало дел, возбужденных по жалобам отдельных граждан. Некоторые из них связаны с разбирательством ходатайств лишенцев о восстановлении в избирательных правах.

Информация о лишенцах есть и в архивных фондах различных финансовых органов (23 фонда), страховых касс (8 фондов), отделов коммунального хозяйства (11 фондов). Это связано с тем, что ограничение гражданина в политических правах влекло за собой и лишение определенных социальных гарантий и льгот (в том числе и страховых выплат). Кроме того, лишенцы должны были платить ряд особых налогов сверх общепринятых. Финансовые органы, также, играли очень важную роль при составлении очередных списков лишенцев. Накануне каждой кампании по выборам они должны были представлять в избирательные комиссии и милиции сведения о доходах граждан, размерах и прибыльности их хозяйств, о способах заработка. На основе этих данных нередко и решался вопрос о включении того или иного человека в список лиц, лишенных избирательных прав или, наоборот, об исключении его из этих списков. Таким образом, изучая документы, которые различные финансовые организации готовили к выборам, мы можем яснее представить, какие хозяйственно-экономические основания становились поводом к лишению избирательных прав и каковы были последствия этого для отдельных лиц.

В трёх фондах Государственного архива Смоленской области хранятся 6 865 личных дел граждан, лишенных избирательных прав . Однако доступ к личным делам по действующим ныне нормам и правилам, предоставляется не ранее, чем через 75 лет после их оформления. Поэтому в настоящее время большинство из них невозможно использовать в исследовательской работе.

Документы, связанные, так или иначе, с лишением избирательных прав и лишенцами можно найти и в других документальных собраниях Смоленска. Прежде всего, это Центр документации новейшей истории Смоленской области (ЦДНИСО). Здесь в фондах партийных комитетов различных уровней находится целый ряд документов, отражающих процессы лишения избирательных прав в разные годы. К ним относятся протоколы заседаний комитетов и ячеек РКП (б) и ВКП (б), директивы по проведению выборных кам паний и участию в них коммунистов и т.д. Но в рамках данного исследования все эти документы могут использоваться только как дополнение к основной источниковой базе, поскольку само лишение избирательных прав проходило через органы законодательной и исполнительной власти. Хотя несомненно, что именно Коммунистическая партия идейно обосновывала, направляла и контролировала главные изменения социального строя в стране. Поэтому партийные документы могут дать дополнительные штрихи к картине того, как протекали процессы лишения политических прав среди больших групп населения.

Значительный по объёму и малоизученный на сегодняшний день материал, по истории репрессий (в том числе и по лишению избирательных прав) хранится в Смоленском отделении Российской ассоциации жертв политических репрессий (СО РАЖПР). Это, главным образом, воспоминания самих репрессированных, а также их детей и родственников. Свидетельства людей, которых непосредственно коснулись преследования, позволяют более полно и ясно представить себе положение рядового гражданина в тоталитарном государстве. Воспоминания бывших лишенцев показывают, какие последствия влекло за собой для конкретного человека отстранение его от политической и общественной жизни. Некоторые из этих свидетельств позволяют проследить судьбы отдельных лишенцев.

Для написания данной работы использовались и материалы центральных архивов, в первую очередь Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ). Обширный материал, касающийся лишения и восстановления граждан в избирательных правах хранится в фонде Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК) (фонд р-1235). Во ВЦИКе собиралась вся статистика по проведению выборов в РСФСР. В том числе сюда поступали подробные сведения о количестве лишенцев в автономных республиках краях и областях. В делах, связанных с проведением избирательных кампаний, помимо статистических сводок нередко встречаются отчёты специальных представителей и инструкторов центра, которые направлялись на места для контроля за соблюдением законности во время проведения выборов.

Во ВЦИК, как в верховную инстанцию постоянно обращались граждане, считавшие, что местные власти несправедливо лишили их политических прав. Лица, относящиеся к некоторым категориям лишенцев (бывшие полицейские и жандармы, священнослужители) по закону могли быть восстановлены в избирательных правах только по решению ВЦИК. Поэтому в архивном фонде высшего органа власти РСФСР хранится много дел, возбужденных по ходатайствам лишенцев.

С 1925 г. при Президиуме ВЦИК действовала особая межведомственная комиссия «по предварительному рассмотрению ходатайств о восстановлении в правах гражданства». Она состояла из представителей секретариата ВЦИК, ОГПУ, наркоматов иностранных дел, внутренних дел и юстиции. Эта комиссия должна была давать своё заключение, основывавшееся на всестороннем изучении обстоятельств и фактов жизни человека о целесообразности дарования прав гражданина РСФСР тому или иному лицу, возбуждавшему соответствующее ходатайство. Окончательное решение выносилось на заседании президиума ВЦИК. Главным образом комиссия занималась делами иностранцев, оказавшихся на территории Советской России и желавших стать её полноправными гражданами. Однако через эту же комиссию проходили и заявления людей, лишенных избирательных прав за своё социальное происхождение или положение. Как уже указывалось, представители духовенства, лица служившие до октября 1917 г. в полиции или органах внутренних дел могли восстановиться в избирательных правах только по постановлению ВЦИК. В архивном фонде межведомственной комиссии (ф.р. - 5404) содержится значительное количество дел, возбужденных по ходатайствам лишенцев.

Немало материалов, связанных с лишением избирательных прав сосредоточено и в фонде ЦИК СССР (ф.р. - 3316). В основном они касаются выработки новых нормативных актов и постановлений, посвященных порядку проведения выборов в местные и центральные органы власти. В самих этих документах, принятых до 1936 г., а также в связанных с ними материалах немало места уделялось вопросам лишения избирательных прав. В фонде ЦИК, находятся и документы, содержащие сведения об обсуждении проекта новой Конституции СССР на местах, проходившем с июня по ноябрь 1936 г. Здесь можно обнаружить данные, свидетельствующие о том, как относилось большинство населения нашей страны к лишенцам в середине 1930-х гг. Привлекают внимание замечания и предложения, высказанные по поводу 135-ой статьи Конституции, вводившей всеобщее равное избирательное право

Научная новизна работы Научная новизна данной работы состоит в том, что она является первым в современной отечественной историографии исследованием института лишения избирательных прав по социальному признаку в Западном регионе России. Достигнутые в ходе анализа материалов результаты существенно дополняют сложившиеся представления о механизмах функционирования системы лишения избирательных прав в Центре и на местах. Исследованы организационно-правовые основы лишения избирательных прав и конкретные методы воплощения в жизнь этой политики. На основании значительного количества исторических фактов и архивных материалов, большая часть которых в научный оборот вводится впервые, воссоздана картина превращения представителей разных социальных групп в изгоев и маргиналов, посредством превращения их в «лишенцев».

Практическая ценность работы Практическая ценность диссертации состоит в том, что она расширяет диапазон изучения истории репрессивной политики Советской власти в 1920-1930-е гг. Результаты исследования могут быть использованы в педагогической работе, при создании учебных курсов по истории России XX в, а также для подготовки спецкурсов, научных и популярных изданий по истории Смоленщины и Западного региона РФ.

Апробация работы

Провинциальная власть: система и её представители», поддержанного Российским гуманитарным научным фондом и Администрацией Смоленской области (проект № 00-01-00115).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)"

Заключение

Подводя итоги диссертационного исследования, остановимся на его главных выводах.

Лишение избирательных прав по социальному признаку, введённое Конституцией 1918 г. рассматривалось изначально как временная мера, связанная с защитой завоеваний революции. Главной её целью было устранить экономически самостоятельных и авторитетных в дореволюционном обществе людей от участия в активной политической жизни. Постепенно лишение избирательных прав превратилась в мощный инструмент изменения социальной среды. Власть активно использовала его для преобразования общества в качестве дискриминационной и репрессивной меры.

С середины 1920-х гг., по мере формирования основ тоталитарного государства, круг лиц, подлежащих лишению избирательных прав, существенно расширяется. К лишенцам всё активнее причисляют наравне с «бывшими» представителей новой нэпманской буржуазии, а также кустарей, мелких торговцев, состоятельных крестьян. Таким образом, лишёнными прав голоса оказывались представители тех сословий, которые сумели существенно улучшить своё экономическое положение и соответственно добиться более высокого социального статуса в период нэпа. Основы политики советского государства в области лишения избирательных прав были закреплены в союзной и российской избирательных инструкциях 1926 г. Эти документы устанавливали основные признаки, по которым определялась принадлежность граждан к разряду лишенцев. Однако формулировки статей инструкций, содержавших эти критерии, были неясными и запутанными. Это способствовало тому, что власти на местах зачастую самостоятельно и произвольно определяли, кого заносить в списки лиц лишённых избирательных прав, а кого нет. При этом главным фактором было вовсе не исполнение требований Конституции и избирательных инструкций, а желание продемонстрировать высокие показатели в деле борьбы с «нетрудовым элементом». Инструкции 1926 г. стали основой избирательного законодательства СССР и РСФСР. Все более поздние нормативные акты, касавшиеся выборов в Советы, только уточняли и дополняли установления этих документов, в том числе и в отношении лишенцев. В каждой новой избирательной инструкции увеличивалось количество примечаний и дополнений к «запретительным статьям». Согласно им под лишение избирательных прав подпадало всё большее количество граждан.

Своего пика лишение избирательных прав достигло в период «великого перелома». Связано это было с развёртыванием массированного наступления на «эксплуататорские слои» города и деревни в ходе индустриализации и коллективизации. Особенно активно местные власти применяли лишение избирательных прав при проведении раскулачивания. Отсутствие прав голоса у деревенского жителя, как правило, было основанием для дальнейших репрессивных действий против него. Сам процесс раскулачивания того или иного «крепкого сельского хозяина» обычно начинался с лишения его избирательных прав.

В период «борьбы с перегибами» при проведении коллективизации и раскулачивания, высшее руководство страны уделило внимание и лишению избирательных прав. Это отразилось в постановлениях, принятых в марте-апреле 1930 г. ЦИКом СССР и ВЦИКом. Они предписывали тщательно проверять списки лишенцев, своевременно рассматривать жалобы и ходатайства граждан о лишении прав голоса, а также не допускать массового и необоснованного лишения прав середняков, сельской интеллигенции, членов семей красноармейцев и совершеннолетних детей лишенцев живущих самостоятельно. Результатом реализации этих постановлений стало значительное сокращение количества лишенцев, что проявилось уже в избирательную кампанию 1930-31 гг.

В последующие годы число лиц, лишённых избирательных прав продолжало постепенно сокращаться. Это было связано с дальнейшими шагами власти, по либерализации избирательного законодательства. Значительными вехами в этом процессе стали постановления ЦИК СССР от 3 июля 1931 г. и 27 мая 1934 г., которые предоставляли возможности для восстановления в избирательных правах бывшим кулакам, высланным на спецпоселение.

К середине 1930-х гг. высшее государственное руководство решило ликвидировать институт лишения избирательных прав. Объяснялось это тем, что он уже сыграл свою историческую роль и становился препятствием для дальнейшего социального и экономического развития. Структура советского общества существенно изменилась. Были фактически ликвидированы «эксплуататорские классы». Их представителей, а также «бывших» власть уже не считала настолько опасными, чтобы не допускать к участию в общественно-политической жизни. С другой стороны, значительно укрепилась карательная система, что позволяло держать общество под контролем, и подавлять любые возможные проявления социального недовольства.

В общем, и целом региональные власти при организации лишения избирательных прав старались действовать в соответствии с требованиями союзного и республиканского законодательства и подчинялись директивам центральных органов. Вместе с тем, как это видно на примере Смоленщины «лишенчество» имело свои местные особенности. Выражалось это, прежде всего, в количестве и социальном составе лишенцев. Общее число лиц, лишённых избирательных прав в сельских местностях Смоленской губернии было постоянно в процентном отношении меньшим, чем в среднем по РСФСР и СССР. А процент городских лишенцев на Смоленщине с середины 1920-х гг. до середины 1930-х гг. был выше, чем в среднем по России и Союзу. Процент лиц лишённых избирательных прав в городах и посёлках Смоленской губернии и Западной области всегда намного превышал процент лишенцев в сельских местностях. Резкое сокращение числа городских лишенцев на Смоленской земле произошло не в период с 1929 по 1931 гг., как в среднем по СССР, а несколько позже - с 1931 по 1934 гг.

Главной причиной этих отличий было то, что большинство населения малых городов, посёлков и местечек Западной России занималось в основном торговлей и собственным кустарным производством, а потому подпадала под определения запретительных статей Конституции и избирательных инструкций. Принадлежностью значительного числа горожан к «нетрудовым элементам» объясняется и медленное снижение количества городских лишенцев в начале 1930-х гг.

На селе обстановка с лишением избирательных прав была несколько иной в силу того, что здесь долгое время сохранялись традиции патриархального, общинного быта. Даже в период коллективизации, несмотря на мощное давление власти, выражавшееся в пропаганде, угрозах и прямых репрессиях, деревенское «общество» и даже низовые органы власти нередко защищали своих односельчан от лишения избирательных прав. Кроме того, крестьянство Запада России было в основной своей массе малосостоятельным. Количество зажиточных «сельских хозяев», получавших большие доходы от регулярной торговли или от собственных предприятий, на которых эксплуатировался наёмный труд, было невелико. Правда, в конце 1920-х гг. при составлении списков лишенцев местные власти часто вносили в них середняков и даже бедняков, приписывая им использование наёмной рабочей силы при уборке урожая, неуплату налогов и нелояльность. Тем не менее, процент сельских лишенцев продолжал оставаться достаточно низким. К середине 1930-х гг. он упал до показателей середины 1920-х гг. Причиной этого стала масштабные высылки раскулаченных из пределов области, а также массовое восстановление в избирательных правах самостоятельных детей лишенцев.

Граждане, лишённые прав голоса, не только теряли возможность участия в общественно-политической жизни. Потеря избирательных прав означала для человека ряд серьёзных ограничений в социальной, экономической, бытовой сфере. Система этих ограничений начала формироваться, вскоре после появления института лишения избирательных прав. Но окончательного своего развития она достигла к концу 1920-х гг., во время «великого перелома». В это время многие лишенцы фактически оказались на грани выживания. Наиболее тяжёлыми для них были ограничения экономического характера - недопущение на высокооплачиваемую квалифицированную работу, изгнание из кооперативов, лишение продуктовых карточек, лишение пенсий, а также иных пособий и льгот, увеличение налогового бремени. В социальном отношении лица, лишаемые избирательных прав, превращались в изгоев, людей «второго сорта».

Местные власти, поступали с лишенцами в соответствии с требованиями действовавших законов и распоряжений Центра. Однако некоторые руководители низшего звена, при поддержке партийных и комсомольских активистов организовывали настоящие гонения на лиц, потерявших права голоса. Выражалось это в необоснованном увольнении с работы, насильственном отъёме жилья и имущества, недопущении детей лишенцев в школу. Особенно много подобных инцидентов происходило в конце 1929 - начале 1930 гг. В ходе борьбы с «перегибами», допущенными при проведении коллективизации ряд случаев дискриминации лишенцев подвергся осуждению со стороны областных властей, а их виновники привлекались к ответственности. Но подобные акции в большинстве своём носили демонстративный характер и серьёзных последствий для лишенцев не имели. Положение большинства из них продолжало оставаться тяжёлым.

Лишая прав голоса представителей неугодных ей социальных слоёв, власть давала им, в тоже время, возможность восстановиться. Формирование системы восстановления в избирательных правах завершилось к концу 1920-х гг. Основными условиями возвращения прав голоса для «нетрудовых элементов» была лояльность к советской власти и пятилетний стаж работы на «общественно-полезном» производстве. Для многих лишенцев это означало отказ от прежнего заработка, полную смену своего образа жизни и основных занятий. Некоторые категории лишенцев (бывшие офицеры полиции, священнослужители) могли получить избирательные права, только по постановлению высшего законодательного органа государства.

Многие лишенцы подавали ходатайства и заявления о восстановлении в правах голоса. Общим мотивом всех этих жалоб было желание доказать свою лояльность к существующему политическому режиму. Очень часто лишенцы в жалобах писали своём желании активно участвовать в общественно-политической жизни страны и строительстве социализма. Часто ради восстановления в избирательных правах, люди их лишённые готовы были пойти на всё. Нередко молодые лишенцы, добиваясь возвращения прав голоса, отрекались от своих родителей и семей.

С конца 1920-х гг. власть периодически предоставляла возможности сравнительно простого и быстрого восстановления в избирательных правах представителям некоторых категорий лишенцев. Кроме того, во время кампаний по борьбе с «перегибами», проводились массовые восстановления в избирательных правах лиц, которые «были лишены таковых незаконно». Немало лишенцев вернули себе права голоса благодаря постановлениям первой половины 1930-х гг. о восстановлении в избирательных правах бывших кулаков - спецпоселенцев.

Особое внимание при возвращении прав голоса уделялось самостоятельным детям лишенцев. Давая избирательные права тем сыновьям и дочерям кулаков, священнослужителей, частных торговцев, предпринимателей, которые порвали отношения с родителями и занимались «общественно-полезным» трудом, власть часто громогласно заявляла об этом. При этом преследовалась вполне ясная цель - уничтожение патриархальных семейных устоев во имя воспитания нового человека, гражданина коммунистического общества.

Отношения лишенцев и остального общества, были сложными и неоднозначными. До середины 1920-х гг. лишенцы оставались органической частью социума. Многие из них не воспринимали потерю избирательных прав как событие, меняющее их жизнь в худшую сторону. Обычным явлением в этот период были коллективные обращения трудовых коллективов и сельских сходов в органы власти и избирательные комиссии по поводу восстановления в правах голоса того или иного гражданина. Однако постепенно вокруг лишенцев формировалась атмосфера ненависти и отчуждения. Власть активно занималась отработкой на лишенцах образа «врагов», «классово чуждых». Впоследствии эти стереотипы, внедрённые в массовое сознание, использовались для оправдания массовых политических репрессий.

В среде самих лишенцев нарастали настроения страха, отчаяния и желания мести, о чём свидетельствовали террористические акты совершавшиеся некоторыми из них против коммунистов, комсомольцев, советских работников.

Тем не менее, у лишенцев даже в середине 1930-х гг. находились покровители и защитники, которые помогали им устраиваться на работу, получить продуктовые карточки, поступить в вуз и т.д.

Это свидетельствовало о сохранении в обществе старых родственных, дружественных связей и традиций общинной взаимопомощи, которые не были полностью утрачены в ходе крупных социальных преобразований и репрессий.

Несомненно, лишение избирательных прав следует рассматривать как крупную репрессивную акцию. Её результатом стало разрушение привычного жизненного и хозяйственного уклада, семейных связей и нравственных устоев внутри больших социальных групп (частные торговцы и предприниматели, духовенство, состоятельное крестьянство). Это привело, в свою очередь, к фактическому исчезновению или к существенному сокращению данных сословий. Опыт кампаний по лишению избирательных прав был использован при организации и проведении крупных кампаний политических репрессий в 1930-х гг.

Пробелы в изучении данной проблемы связаны с отсутствием систематизации в архивных фондах, неосвоенностью многих комплексов источников, а также закрытостью ряда ведомственных архивов.

Предстоит дальнейшая кропотливая работа, связанная с выявлением и публикацией основных источников по данной проблеме и их качественным анализом.

Список научной литературыВалуев, Демьян Валерьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

1. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ). Ф. 17.

2. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ). Ф. 1235,3316, 5404.

3. Государственный архив Смоленской области (TACO). Ф. 13, 47, 1207,1478, 2360, 2361.

4. Центр документации новейшей истории Смоленской области (ЦДНИСО). Ф. 3, 5.

5. Сборники законодательных и нормативных актов

6. Собрание Узаконений и Распоряжений Рабочего и Крестьянского правительства РСФСР. 1918-1936 гг.

7. Собрание Законов и Распоряжений Рабоче-крестьянского правительства Союза ССР. 1924-1936 гг.

8. Труды руководителей коммунистической партии и Советскогогосударства

9. Ленин В.И. Очередные задачи Советской власти^7/ Полн. собр. соч. Т. 36. С. 165-208.

10. Ленин В.И. Письмо к американским рабочим. // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 48-64.

11. Ленин В.И. Пролетарская революция и ренегат Каутский. // Полн. собр. соч. Т. 37. С. 235-338.

12. Ленин В.И. Проект программы РКП (б). // Полн. собр. соч. Т. 38. С.81-124.

13. Ленин В.И. Письма В.М. Молотову для членов Политбюро. // Полн. собр. соч. Т. 54. С. 136-137.

14. Сталин И.В. Об индустриализации и хлебной проблеме. // Сочинения. Т. 11. С. 157-187.

15. Сталин И.В. Головокружение от успехов. К вопросам колхозного движения. // Сочинения. Т. 12. С. 191-199.

16. Сталин И.В. Ответ товарищам колхозникам. // Сочинения. Т. 12. С. 202-228.

17. Сталин И.В. Доклад о проекте Конституции Союза ССР. Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических республик. М.: Государственное издательство политической литературы, 1951. -180 С.

18. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Издательство политической литературы, 1988. 500 С.

19. Каганович JI.M. Партия и Советы. M.-JI.: Объединённое государственное издательство, 1928. 124 С.

20. Молотов В.М. Итоги перевыборов Советов 1925/26 г. Доклад на июльском объединённом пленуме ЦК и ЦКК ВКП (б). M.-JI.: Объединённое государственное издательство, 1926. 64 С.

21. Молотов В.М. Выборы в Советы и задачи рабочего класса. Доклад на общегородском собрании Ленинградского профактива 27 января 1927 г. Л.: Объединённое государственное издательство,1927.-74 С.

22. Сборники статистических материалов

23. Советы, съезды Советов и исполкомы (материалы к изучению советской системы управления). М.: Издательство «Власть Советов» при Президиуме ВЦИК, 1924. 120 С.

24. Избирательные кампании по РСФСР в 1923 году. К XI всероссийскому съезду Советов РСФСР. М.: «Власть Советов», 1924. -148 С.

25. Избирательная кампания в Советы РСФСР в 1924-1925 году (предварительные итоги). Выпуск П-й. М.: «Власть Советов», 1925.- 164 С.

26. Выборы в Советы РСФСР в 1925-1926 году (предварительные итоги). Часть 1-я (горсоветы, сельсоветы, волисполкомы и ревизионные комиссии). М.: «Власть Советов», 1926. -220 С.

27. Выборы в Советы по РСФСР в 1927 г. М.: «Власть Советов»,1928.-216 С.

28. Итоги выборов в Советы РСФСР в 1929 году. Выпуск I. Выборы в сельские, волостные и районные органы власти. (Статистический сборник). М.: «Власть Советов», 1930. 108 С.

29. Итоги выборов в Советы РСФСР в 1929 году. Выпуск II. Выборы в городские Советы. (Статистический сборник). М.: «Власть Советов», 1930.-58 С.

30. Итоги выборов в Советы РСФСР в 1929 году. Выпуск Ш. Выборы в уездные, окружные, губернские, областные, краевые и республиканские органы власти. Всероссийский съезд Советов и

31. Всероссийский Центральный Исполнительный Комитет. (Статистический сборник) M.: «Власть Советов», 1930. 206 С.

32. Выборы в Советы и состав органов власти в СССР. М.: Издательство Президиума ЦИК Союза ССР, 1931. 126 С.

33. Выборы в Советы в Союзе ССР 1934 -1935 гг. М.: Издательство Президиума ЦИК Союза ССР, 1935. 78 С.

34. Сборники опубликованных материалов и документов

35. Голос народа. Письма и отклики рядовых советских граждан о событиях 1918-1932 гг. Отв. редактор А.К. Соколов. М.: «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН)», 1998. 328 С.

36. ГУЛАГ (Главное управление лагерей) 1917-1960. Под ред. академика А.Н. Яковлева. М.: Международный фонд «Демократия»; «Материк», 2000. 888 С.

37. Документы свидетельствуют: Из истории деревни накануне и в ходе коллективизации. 1927-1932. Под ред. В.П. Данилова и др. М.: Издательство политической литературы, 1989. 502 С.

38. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 1. М.: Политиздат, 1983. 640 С.

39. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 2. М.: Политиздат, 1983. 608 С.

40. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 3. М.: Политиздат, 1984. 496 С.

41. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 4. М.: Политиздат, 1984. 576 С.

42. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 5. М.: Политиздат, 1984. 446 С.

43. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. 9-е изд. Т. 6. М.: Политиздат, 1985. 432 С.

44. Максудов С. Некоторые документы Смоленского архива о раскулачивании и высылке кулаков. // Минувшее. Исторический альманах. Выпуск 4. М.: «Прогресс»; «Atheneum», 1990.

45. Нарымская хроника 1930-1945. Трагедия спецпереселенцев. Документы и воспоминания. Составление и комментарии В.Н. Макшеева. М.: «Русский путь», 1997. 256 С.

46. Неуслышанные голоса: Документы Смоленского архива. Кн. I. 1929: Кулаки и партейцы. Публикация и комментарии. С. Максудова. Ann Arbor. Michigan.: «Ardis», 1987. 288 С.

47. Письма во власть 1917-1927 гг.: Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям. Под ред. О.В. Хлевнюка и др. М.: РОССПЭН, 1998. 664 С.

48. Совещание по вопросам советского строительства 28-31 августа 1925 г. Смоленск: Издание губисполкома, 1925. 186 С.

49. Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Под ред. В.П. Данилова и др. Т. 1. Май 1927 ноябрь 1929 гг. М.: РОССПЭН, 1999 - 879 С.

50. Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Под ред. В.П. Данилова и др. Т. 2. Ноябрь 1929 декабрь 1930 гг. М.: РОССПЭН, 2000. - 927 С.

51. Трагедия советской деревни: коллективизация и раскулачивание. Под ред. В.П. Данилова и др. Т.З. Конец 1930 1933 гг. М.: РОССПЭН, 2001 - 1007 С.

52. Периодическая печать Газеты52. «Правда». 1918-1936 гг.53. «Известия исполкома Советов Западной коммуны». 1918-1919 гг.54. «Рабочий путь». 1919-1936 гг.55. «Большевистский молодняк». 1929-1936 гг.1. Журналы

53. Вопросы истории. 1990-2003 гг.

54. Отечественная история. 1990-2003 гг.

55. Власть Советов. 1918-1936 гг.

56. Западная область. 1930-1933 гг.

57. Край Смоленский. 1990-2003 гг.61. Партиец. 1929-1936 гг.1. Литература

58. Александров К. «Великий перелом» власть и народ в 1927-29 гг. //Посев. 1999. № 10. С. 31-35.

59. Архипов В.П. Морозов Л.Ф. Борьба против капиталистических элементов в промышленности и торговле. 20-е-начало 30-х гг. М.: «Наука», 1978. 276 С.

60. Боговой И. Что нужно знать к перевыборам Советов. К кампании 1927 г. М.: «Власть Советов» ,1927. 58 С.

61. Бродович С.М. Советское избирательное право. Л.; Ленинградское государственное издательство, 1925. 246 С.

62. Василенков П.Т. Выборы советских представительных органов. М.: Политиздат, 1966. 312 С.

63. Владимирский М. Организация Советской власти на местах. М.: «Власть Советов», 1921. 120 С.6£. Геллер М. Некрич А. История России 1917-1995. Т.1. «Утопия у власти». Кн. 1. «Социализм в одной стране». М.: «МИК»; «Агар», 1996. 500 С.

64. Герасимова И.С. «Семья кулацкой никогда не была». // Край Смоленский. 1991.№ 2. С. 24, 41-43.

65. ГУЛАГ: его строители, обитатели и герои. Под редакцией Добровольского И.В. Франкфурт / Майн М.: Международное общество прав человека, 1999. - 456 С.

66. Гурвич Г.С. История Советской Конституции. М.: «Власть Советов», 1923. 174 С.

67. Гурвич Г.С. Основы Советской Конституции. М.: «Власть Советов», 1929. -180 С.

68. Добкин А.И. Лишенцы. 1918-1936 гг. // Звенья. Ист. альманах. Вып. 2. М.-Спб.: «Прогресс»; «Феникс»; «Atheneum», 1992. С. 600-628.

69. Жуков Ю.Н. Репрессии и Конституция СССР 1936 г. // Вопросы истории. 2002. № 1. С. 3-26.

70. Забелин A.A. Имя им легион. (Судьбы смолян репрессированных в других республиках, краях, областях). Смоленск: Издательство Смоленскою гуманитарного университета, 1998. 352 С.

71. Зайцев П. Кого и почему Советская власть лишает избирательных прав. М.: «Власть Советов», 1930. 84 С.

72. Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание (начало 30-х гг.). М.: «Магистр», 1996.-287 С.

73. Киселёв A.C. Задачи кампании перевыборов Советов (1930/31 г.). М.-Л.: «Власть Советов», 1930. 76 С.

74. Киселёв A.C. Задачи перевыборов Советов. М.: «Власть Советов», 1934. 82 С.

75. Киселёв A.C. Как избирать в Советы. М.: «Власть Советов», 1927.-56 С.

76. Кодин Е.В. «Смоленский нарыв». Смоленск: Издательство Смоленского государственного педагогического института, 1995. -ИЗ С.

77. Козлова Н.Н. Горизонты повседневности советской эпохи (голоса из хора). М.: «Мысль», 1996. 274 С.

78. Конституция пролетарской диктатуры и буржуазная демократия. Сборник статей. М.: Объединённое государственное издательство, 1928. 126 С.

79. Красильников С.А. На изломах социальной структуры: маргиналы в послереволюционном российском обществе (1917-й конец 1930-х гг.). Новосибирск: Издательство Новосибирского государственного университета, 1998. - 178 С.

80. Крыленко Н.В. Права и обязанности советских граждан. М.: Объединённое государственное издательство, 1936. 68 С.

81. Кукушкин Ю.С. Сельские Советы и классовая борьба в деревне (1921-1932 гг.). М.: Издательство Московского государственного университета, 1968. 294 С.

82. Кукушкин Ю.С. Чистяков О.И. Очерк истории Советской Конституции. М.: Политиздат, 1987. 364 С.

83. Куртуа С. Верт Н. и др. Чёрная книга коммунизма: преступления, террор, репрессии. М.: «Три века истории», 2001. 768 С.

84. Лебина Н.Б. Повседневная жизнь советского города: нормы и аномалии. 1920/1930 годы. СПб.: «Летний сад», 1999. 320 С.

85. Лепёшкин А.И Советы власть трудящихся. 1917-1936 гг. М.: Политиздат, 1966. - 250 С.

86. Морозов Л.Ф. Решающий этап борьбы с нэпманской буржуазией (1926-1929 гг.). М.: Политиздат, 1960. 220 С.

87. Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927-1941. М.: РОССПЭН, 1998. 272 С.

88. Поспеловский Д.В. Русская православная церковь в XX веке. М.: «Республика», 1995. 512 С.

89. Пришвин М. Дневники. М.: «Советский писатель», 1990. 326 С.

90. Саламатова М.С. Лишенные избирательных прав в г. Новосибирске в 1927-1936 гг. // Корни травы: Сборник статей молодых историков. М.: «Мемориал», 1996. С. 9-22.

91. Саламатова М.С. Лишённые избирательных прав в Советской России. 1918-1936 гг.: Итоги изучения. // Маргиналы в советскомобществе 1920-1930-х гг. Новосибирск: Издательство Новосибирского государственного университета, 2001. С. 3-37.

92. Сарнов Б. М. Наш советский новояз. Маленькая энциклопедия реального социализма. М.: «Материк», 2002. 600 С.

93. Селунская В.М. Социальная структура советского общества. История и современность. М.: «Наука», 1987. 316 С.

94. Славко Т.И. Кулацкая ссылка на Урале. 1930-1936 гг. М.: «Мемориал», 1995. 286 С.

95. Смирнова Т.М. «Бывшие». Штрихи к социальной политике советской власти. // Отечественная история. 2000 № 2. С. 37-49.

96. Сталинизм в российской провинции: смоленские архивные документы в прочтении зарубежных и российских историков. Под общей редакцией Е.В. Кодина. Смоленск: Издательство Смоленского государственного педагогического университета. 1999.-312 С.

97. Стецковский Ю.И. История советских репрессий. Т. 1. М.: «Знак СП», 1997. - 599 С.

98. Стецковский Ю.И. История советских репрессий. Т. 2. М.: «Знак-СП», 1997.-436 С.

99. Стучка П.И. СССР и РСФСР. Советская Конституция в вопросах и ответах. М.: «Власть Советов», 1930. 120 С.

100. Стучка П.И Учение о Советском государстве и его Конституции. М.: Объединённое государственное издательство, 1929. -138 С.

101. Тихонов В.И. Тяжельников B.C. Юшин И.Ф. Лишение избирательных прав в Москве в 1920-1930-е гг. Новые архивные материалы и методы обработки. М.: «Мосгосархив», 1998. 256 С.

102. Трифонов И.Я. Классы и классовая борьба в начале НЭПа (1921-1925 гг.) Л.: «Наука», 1969^ 306 С.

103. Филимонов В.Г. Первая Советская Конституция. М.: Политиздат, 1960.-224 С.

104. Фицпатрик Ш. Классы и проблемы классовой принадлежности в Советской России в 20-е гг. // Вопросы истории. 1990 . № 8

105. Фицпатрик Ш. Повседневный сталинизм. Социальная история Советской России в 30-е годы: город. М.: РОССПЭН, 2001. 336 С.

106. Фицпатрик Ш. Сталинские крестьяне. Социальная история Советской России в 30-е годы: деревня. М.: РОССПЭН, 2001. -422 С.

107. Хлевнюк О.В. Политбюро. Механизмы политической власти в 1930-е годы. М.: РОССПЭН, 1996. 296 С.

108. Черных А.В. Становление России советской: 20-е годы в зеркале социологии. М.: «Памятники исторической мысли», 1998. -284 С.

109. Чистяков О.И. Конституция РСФСР 1918 г. М.: Политиздат, 1984. -148 С.

110. Alexopulos Golfo. Rights and Passage: Marking Outcasts and Making Citizens in Soviet Russia, 1926 -1936: Ph. D. diss. Chicago, 1996.

111. Fitzpatrik Sheila. Ascribing Class: the Construction of Social Identity in Soviet Russia. // Journal of Modern History. 1993. № 4.

112. Kimeiling Elise. Civil Rights and Social Policy in Soviet Russia/ 1918-1936. // The Russian Review. 1982. January.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Валуев, Демьян Валерьевич

Введение диссертации2003 год, автореферат по истории, Валуев, Демьян Валерьевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Лишенцы в системе социальных отношений (1918 - 1936 гг.) (на материалах Западного региона РСФСР)"

Список научной литературыВалуев, Демьян Валерьевич, диссертация по теме "Отечественная история"

Похожие темы диссертаций