автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литературно-критический метод В.В. Розанова

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Ермолаева, Ирина Александровна

Введение.

Глава 1.

Истоки литературно-критического метода В. В. Розанова.

§1. В. В. Розанов и В. Г. Белинский.

§2. В. В. Розанов и А. А. Григорьев.

Глава II.

Эволюция литературно-критического метода В. В. Розанова.

§1. Первый этап (1891—1899) Философская критика.

§2. Второй этап (1900—1919) Импрессионистическая критика.

Введение диссертации2003 год, автореферат по филологии, Ермолаева, Ирина Александровна

В. В. Розанов, подобно Сфинксу, явил своим творчеством великую загадку. Он не написал ни одного художественного (в традиционном понимании) произведения, но многие современники назвали Розанова "одним из первых русских писателей" (П. Струве). Н. Бердяев считал, что "литературный дар его (Розанова. - И. Е.) был изумителен, самый большой дар в русской прозе"1. "После Пушкина, Тургенева, Достоевского, - писал Дм. Философов, - когда, казалось, русский язык достиг предела своей яркости и богатства, Розанов нашел новые его красоты, сделал его совсем иным"2.

Очевидно, что перед нами творчество нетрадиционного, яркого, самобытного автора, не поддающегося каким-либо существующим определениям и характеристикам.

Па наш взгляд, приблизиться к пониманию личности и произведений Розанова поможет определение метода его критики.

Встает вопрос о правомерности такого подхода, ведь сам Розанов писал: "Форма: а я - бесформен. Порядок и система: — а я бессистемен и даже беспорядочен"3. Однако, отрицая существующее, автор формирует и утверждает новое, имеющее свой метод, который может отличаться от традиционных. Этот метод складывается под влиянием определенной культурной ситуации.

Розанов принадлежит к "русскому ренессансу" начала XX в., идейное движение, к которому примыкал мыслитель, называют "богоискательством". Оно представлено рядом имен русских религиозных философов конца XIX - начала XX вв.: К. Леонтьев, Вл. Соловьев, Н. Федоров, а несколько позднее - Дм. Мережковский, Н. Бердяев, С. Булгаков, П. Флоренский, JI. Шестов и др.

Из художественных направлений к богоискательству близок символизм. Ряд писателей-символистов выступал также в роли религиозных философов (Дм. Мережковский, А. Белый, Вяч. Иванов)4. Интересен тот факт, что Н. О. Лосский в книге "История русской философии" помещает материал о В. В. Розанове в разделе "Философские идеи поэтов-символистов". Свое решение автор объясняет следующим образом: "Розанов был не поэт, но, как и поэты-символисты, был "ищущим Бога"5.

Религиозные философы явили собой новый тип мыслителя -адогматический, для которого характерно особое мышление. По мнению А. Синявского, этот тип формируется на рубеже веков, в эпоху надломленности, расколотости, царства "апофеоза беспочвенности" (Лев Шестов), когда усиливается иррациональное начало, становясь центром миропонимания людей. Это тип мыслителя, "обеспокоенного не созданием строгой, классической, уравновешенной системы ценностей, но, прежде всего, спасением души, жизни, человечества. Его речь, его система рассуждений принимает подчас порывистую, как бы задыхающуюся, клочковатую форму. В ней звучат угрожающие, пророческие и даже апокалиптические ноты"6.

Дух эпохи уловил и сформулировал в своем труде "Апофеоз беспочвенности: (опыт адогматического мышления)" Лев Шестов. Предлагаемая им программа чрезвычайно близка В. В. Розанову.

Лев Шестов пишет о необходимости новой философии, которая была бы прямо противоположной спокойной, рассудительной философии XIX в.: "Философия должна жить сарказмами, насмешками, тревогой, борьбой, недоумением, отчаянием, великими надеждами"7.

Созданию такой философии должно способствовать новое мышление, названное автором "адогматическим". Особенность нового мышления - в ином способе познания мира: "<.> если вы сохранили живые глаза и чуткий слух — бросьте инструменты и приборы, забудьте методологию и научное донкихотство и попытайтесь довериться себе <.> Вы разучитесь смотреть вместе со всеми, но научитесь видеть там, где еще никто не видел, и не размышлять, а заклинать, вызывать чуждыми для вас словами невиданную красоту и великие силы"8. Здесь на первый план выдвигается свое чувствование мира. С этим связано обращение к собственному "я" у религиозных мыслителей и вообще к понятию человеческой личности, индивидуальности. И это обращение к собственному "я" становится исходной точкой в их трудах.

Новое мышление постепенно формирует особую манеру повествования. Вот некоторые принципы:

1. В книге не должна присутствовать общая идея, которая подавляет собой все содержание. "Ее нужно всячески вытравлять, если только не хочешь стать ее данником и бессловесным рабом"9.

2. Нужно избавляться "раз и навсегда от всякого рода начал и концов.<.> Незаконченные, беспорядочные, хаотические, не ведущие к заранее поставленной разумом цели, противоречивые, как сама жизнь, размышления - ближе нашей душе, нежели системы"10.

Новое сознание и особая манера повествования способствуют выходу философии в художественное творчество, что так ярко проявилось в произведениях В. В. Розанова.

Одной из важнейших особенностей русской религиозной мысли как раз и является то, что она, с одной стороны, перекинула мост между религией и философией (С. Булгаков, П. Флоренский), а с другой стороны, установила связь между философией и искусством (Вл. Соловьев, Дм. Мережковский, В. Розанов).

Русская философия рубежа веков имеет свои истоки.

В кругу религиозных мыслителей была популярна философия Шеллинга, в основе которой лежала полемика с традиционным рационализмом. Шеллинг ратовал за большую ориентированность философии на теологию ("Философия откровения"), ставил во главу угла в философии художественно-эстетическое созерцание ("Философия искусства")11.

Важен тот факт, что адогматический тип мыслителя, формировавшийся в России на рубеже веков, уже был знаком западной философии. Розанова не случайно называют "русским Ницше". Есть нечто общее между этими конгениальными натурами. Уже в своем первом сочинении "Рождение трагедии из духа музыки" (1872), в значительной мере посвященном анализу античной трагедии, Ницше развивает идеи типологии культуры, намеченной Шиллером, Шеллингом и немецкими романтиками. Философия Ницше пронизана иррациональным началом. В раннем творчестве он часто обращается к жанру эссе, в более поздний период философия обретает выражение в поэтическом творчестве, легенде, мифе12.

Однако религиозные философы опирались и на русскую культурную традицию. Прежде всего, на Достоевского, которого можно назвать их предшественником и учителем, а также на славянофилов. В. В. Розанов называл своими наставниками И. Киреевского, А. Хомякова, Ив. и Конст. Аксаковых, Ю. Самарина, Ап. Григорьева, Н. Страхова, К. Леонтьева.

Итак, в конце XIX - начале XX в. появляется целая плеяда русских религиозных мыслителей, формирующих в своем творчестве новую философию, имеющую романтический исток и основанную на синтезе разных начал (философии, религии, искусства). В. В. Розанов - ведущий представитель этой философии. Его творчество явило нам наиболее полное и интересное единение философии и искусства.

Вершиной розановского творчества является трилогия "Уединенное" (1911), "Опавшие листья" в двух томах, которые автор назвал "коробами" (Короб первый - 1913 год, Короб второй - 1915 год) и "Апокалипсис нашего времени" (1918). Эти произведения принято считать прозой Розанова, которая стала самой полной, адекватной формой его философии. Трилогия удивительна по жанру, стилю. В ней чудесным образом переплелись философия, литература, критика. Последняя представляет для нас особый интерес.

Критика в творчестве В. В. Розанова занимает достаточно большое место. Уже в первой книге "Легенда о великом инквизиторе": опыт критического комментария" (1891), принесшей автору успех, Розанов выступил в роли критика Ф. М. Достоевского. Затем на протяжении всей творческой деятельности он создавал статьи, посвященные Н. В. Гоголю, А. С. Пушкину, М. Ю. Лермонтову, Л. Н. Толстому и др. Принято считать эту часть наследия наиболее академичной. Однако, на наш взгляд, именно в ней формировалась розановская проза. Можно сравнить все творчество мыслителя с раскидистым деревом, которое служит символом его мировосприятия. Работы разных лет - это "ствол", трилогия - "крона дерева".

В связи с таким восприятием творчества В. В. Розанова возникает определенный взгляд на материал исследования - более целостный, нежели существовавший до настоящего времени. В центре внимания ученых чаще всего оказывались вершинные произведения автора, в то время как литературно-критические работы разных лет оставались в тени. Такой выборочный подход к изучению наследия В. В. Розанова во многом объясняется историей развития розановедения.

Исследователь В. А. Фатеев, проанализировав литературу, посвященную Розанову, пришел к выводу: "Contra" явно преобладало над "Pro" в оценках его (Розанова - И. Е.) творчества при жизни, и только после его кончины к нему постепенно пришло признание. Можно сказать, что современники, за исключением глубоких, творческих натур да небольшого круга единомышленников, не поняли и не приняли Розанова"13.

Действительно, наследие Розанова при жизни автора нередко получало чересчур категоричные, разноречивые и противоречивые оценки.

Ряд статей поражает агрессивным непониманием и нежеланием понимать основы стиля и мировоззрения автора.

Самым свежим и выразительным примером литературного юродства и кликушества"14 назвал статью В. В. Розанова "По поводу одной тревоги гр. JI. Толстого" В. П. Буренин.

Ведущий критик народничества Н. К. Михайловский негодовал по поводу неудобной "архитектуры книги "В мире неясного и нерешенного", "неясности ее главных терминов". Вопросы, занимавшие сознание мыслителя, казались ему несущественными15.

Уместно назвать заметку "Порфирий Головлев о свободе и вере" Вл. Соловьева, где последовательно проводилась аналогия между Розановым и Иудушкой Головлевым, главным героем романа М. Е. Салтыкова-Щедрина "Господа Головлевы"16. А также статью П. Б. Струве, где автор определяет Розанова как "большого писателя с органическим пороком"17.

Появление столь резких откликов на творчество В. В. Розанова можно объяснить тем, что автор принадлежал, по определению В. Буренина, к "совершенно особого рода критикам"18, отличавшимся нетрадиционным мышлением, которое многим было непонятно и оценивалось негативно. Так, В. Буренин считал, что подобные критики руководствуются "в своих произведениях не логикой, не разумом, а юродством, за которым сквозит фарисейство"19.

Однако нельзя сказать, что в дореволюционной критике не было положительного прочтения творчества В. В. Розанова. Н. Н. Страхов, С. Н. Трубецкой, Волжский (А. С. Глинка), ранний Д. С. Мережковский, П. П. Перцов высоко оценили литературно-критический талант В. Розанова, а также обозначили отличительные черты его творчества, такие как субъективизм, "сверхъестественную интуицию", антиномизм мышления и стиля. В. Л. Фатеев отмечал, что большинство статей о Розанове носило тогда частный, обычно полемический характер20. И только в 1918 году появилась монография Э. Ф. Голлербаха, где впервые говорилось о личности В. В. Розанова, были освещены главные этапы его творческой биографии и дана характеристика стиля и мышления писателя. Кроме Э. Ф. Голлербаха, из исследователей постреволюционного периода следует назвать имена С. Н. Дурылина, Д. А. Лутохина, В. Б. Шкловского.

С середины 20-х годов XX века процесс изучения наследия В. В. Розанова в России был приостановлен. Работа в этом направлении была продолжена критиками, писателями, философами русского зарубежья: В. В. Зеньковским, Н. А. Бердяевым, 3. Н. Гиппиус, К. В. Мочульским. Причем со временем отношение к Розанову в эмиграции, где оказались многие его идейные противники (3. Н. Гиппиус, Н. А. Бердяев и др.), стало более терпимым.

В целом, в начале века на первом этапе развития розановедения в работах, посвященных мыслителю, были отмечены основные пути исследования его творчества, а именно:

1. Современники увидели, что "Розанов вырос из русской культуры свободно и радостно, как цветок"21, продолжив исконно русскую традицию синтеза философии и художественной литературы, а также унаследовав характерную для русских мыслителей страсть к бессистемности (А. С. Глинка-Волжский)22.

2. Определили истоки творчества мыслителя, назвав Розанова "отроком Достоевского", тем самым уловив духовную близость двух конгениальных натур (Д. А. Лутохин, А. И. Цветаева, Э. Ф. Голлербах)23.

3. Розанова назвали "первым русским стилистом", в произведениях которого царит "особенная, таинственная жизнь снов, магия словосочетаний, притягивающая чувственность слов" (Н. А. Бердяев, В. Б. Шкловский)24.

4. Было немало сказано по поводу "писательства" Розанова (Н. А. Бердяев, 3. Н. Гиппиус, Д. С. Мережковский)25.

В 1920 - 1980-е годы центр исследования творчества В. В. Розанова находился на Западе, в среде русской эмиграции, где большой популярностью пользовалось "новое религиозное сознание" мыслителя. Однако и в это время был создан ряд работ на филологические темы. Здесь, в первую очередь, должны быть названы исследования Ю. П. Иваска26, где ценно упоминание о тотальности розановского юмора и наличии лирического начала, В. Н. Ильина27, назвавшего стиль Розанова футуристическим, А. Д. Синявского, воспринимавшего мыслителя как "очарованного странника"28 и проанализировавшего его "Опавшие листья"29.

В целом, в эмиграции о Розанове было написано немало, но исследования русского зарубежья, равно как личность и творчество самого мыслителя, были недоступны российскому читателю вплоть до конца XX столетия. На родине после смерти автора судьба его творчества складывалась трагично. Розанов был "изъят" из русской культуры. Обширное, многоаспектное творчество мыслителя, ставшее еще при его жизни объектом не только читательского, но и научного интереса, на протяжении семидесяти лет было запрещено.

Серьезное изучение наследия В. В. Розанова возобновилось на рубеже 1980 - 1990-х годов. В многочисленных работах, появившихся в конце XX века, преобладающим моментом стало внимание к биографии мыслителя и философско-эстетической составляющей его обширного наследия. Здесь достижения розановедения впечатляют.

Первая российская монография о личности и творчестве В.В.Розанова с 1920-х годов принадлежит В.А.Фатееву30. Автор монографии показал единство философии мыслителя и его стиля, отметил связь Розанова с традицией классической русской литературы и его влияние на писателей XX века. В дальнейшем В. А. Фатеев продолжил изучение фактов биографии Розанова и, несколько переосмыслив его личность и творчество, создал ряд крупных исследований31.

Большой вклад в развитие современного розановедения внесли биографы писателя-мыслителя Л. Н. Николюкин, В. Г. Сукач32.

В целом, события последних лет дают нам право говорить о том, что создание крупных монографических работ, посвященных В. В. Розанову, это привилегия сегодняшнего дня, так как лишь в настоящее время накоплен необходимый материал (опубликована большая часть розановского наследия, изучаются архивные данные, а также пришло время собрать воедино все то, что было рассредоточено в различных многочисленных статьях о мыслителе на протяжении последних 20 лет). Кроме того, интересен тот факт, что на данном этапе развития розановедения исследователи все чаще начинают обращаться к литературно-критической деятельности В. В. Розанова, тем самым обозначив новый аспект в изучении писателя-мыслителя, который, на наш взгляд, со временем станет одним из центральных.

Определенным препятствием на этом пути изучения критических и историко-литературных взглядов В. В. Розанова была и остается неопубликованность многих произведений данной тематики.

A. П. Николюкин справедливо замечает: "Как литературный критик Розанов остается до сих пор по-настоящему не прочитан. Не собраны из газет и журналов его важнейшие статьи о русской и зарубежной литературе."33. Но, несмотря на трудности, на пути изучения литературно-критической деятельности писателя-мыслителя сделаны определенные шаги.

Уже в 90-е годы XX века исследователи обратили внимание на книгу

B. Розанова "Легенда о великом инквизиторе" Ф. М. Достоевского" (В. В. Ерофеев, Е. В. Барабанов)34.

Тогда же прозвучала мысль о правомерности вопроса о системе литературно-критических взглядов В. Розанова35, а также неоднократно поднималась тема органической связи мыслителя с культурой XIX века36.

В исследованиях нового столетия В. В. Розанов справедливо назван одним из ведущих критиков Серебряного века, материал о его творчестве включен в учебник по истории русской критики 37.

Важным событием последних лет стало создание "Межрегионального научного центра по изучению и сохранению творческого наследия В. В. Розанова и П. Флоренского" и проведение ежегодных всероссийских розановских чтений в городе Костроме, малой родине критика. Материалы, представленные в разные годы на чтениях В. А. Фатеевым (Санкт-Петербург), Ю. Б. Орлицким (Москва), Г. В. Иванченко (Москва), И. В. Кондаковым (Москва), В. Г. Сукачем (Москва), A. JI. Налепиным (Москва), С. С. Лесневским (Москва), И. А. Едошиной (Кострома), Н. К. Кашиной (Кострома), А. П. Дуриловым (Кострома), Т. А. Елшиной (Кострома), Л. Н. Тагановым (Иваново), 3. Я. Холодовой (Иваново), В. П. Океанским (Иваново) представляют собой мозаику интересных мыслей о В. В. Розанове38.

В настоящее время, наряду с изучением содержательного аспекта творчества критика, возникшим в 90-е годы XX века39 и не потерявшим актуальности по сей день, большой интерес для исследователей все чаще представляют проблемы методологии, жанрового и стилевого своеобразия его статей40. В этой связи тема нашего диссертационного сочинения, в основе которого лежит проблема метода критики В. Розанова, звучит современно и, как показал анализ существующей научной литературы, на сегодняшний день остается неразработанной. Таким образом, новизна нашего исследования состоит в по возможности полном изучении литературно-критического наследия автора "Листвы", в попытке систематизировать материал, в стремлении проследить развитие метода и определить его истоки.

Недостаточная изученность литературно-критической деятельности В. Розанова объясняется не только особенностью развития розановедения, исследователь сталкивается с проблемами теоретического характера.

Так, на вопрос о месте и роли литературной критики (одного из центральных понятий нашего диссертационного сочинения) в общей системе филологических дисциплин до сих пор нет однозначного ответа41. В ходе дискуссии, развернувшейся в 80-е годы XX века, сложилось несколько точек зрения на данную проблему.

Ряд исследователей рассматривали литературную критику как часть литературоведения, занимающую "в структурном плане промежуточное, пограничное положение между теорией и историей литературы"42.

Однако уже тогда многие ученые не были склонны отождествлять науку и критику, так как "у литературоведения есть свои особенные идеологические задачи, иные по сравнению с задачами литературной критики"43. "Если определить различия их подхода к произведениям художественной литературы в терминах, распространенных в зарубежной современной науке, - пишет Г. Н. Поспелов, - то можно сказать, что литературоведение призвано "анализировать" эти произведения, а литературная критика - их "интерпретировать"44.

Иная точка зрения была высказана Б. И. Бурсовым, В. В. Кожиновым, по мнению которых, только той критике, которая одновременно является и литературой, по силам постигнуть литературный процесс, при этом, постигая сущность личности каждого писателя в отдельности45. Подобное видение критики можно встретить и в современных исследованиях.

И все же сложившиеся два противоположных мнения о литературной критике не отражают всей полноты явления. Поэтому широкое распространение получила точка зрения, согласно которой "критика выступает как нечто третье, отличное от науки и искусства, как сложный синтез разных областей знания: социологии, искусствознания (в том числе и литературоведения) и т.д., образующий совершенно особую оценочно-нравственную область общественной мысли"46.

Для нас данная точка зрения является наиболее продуктивной, и мы вслед за П. А. Николаевым, Г. Н. Поспеловым, А. С. Куриловым, В. Е. Хализевым считаем, что критика занимает промежуточное положение между наукой и литературой, т.к. имеет свою ярко выраженную специфику.

Прежде всего "критика. - та отрасль, которая занимается не выяснением "что", "как" и "откуда", а оценкой "хорошо" или "плохо"47. Автор критического текста говорит, в первую очередь, о себе и о своей эпохе. Таким образом, критика - это знак культурного самосознания эпохи.

Литературно-критические выступления необычайно разнообразны по установкам и содержанию. "Они могут осуществляться как профессионалами, так и непрофессионалами; иметь различную жанровую форму (эссе, рецензия.); определяться установкой на субъективное самовыражение или объективно достоверное знание; быть сугубо индивидуальным суждением, либо притязать на общезначимость оценки"48. Исходя из данного положения, мы стремимся всесторонне охарактеризовать литературно-критическую деятельность В. В. Розанова.

Посреди многообразия форм литературно-критического творчества, наравне с трудами профессиональных критиков, полноправное место занимают критические выступления писателей и поэтов. Это явление принято называть писательской критикой49.

Называя критику писательской, мы, прежде всего, даем характеристику по принадлежности. Но так как в центре нашего диссертационного сочинения находится проблема метода, для нас данное понятие является не первостепенным. Мы акцентируем свое внимание на таких явлениях, как импрессионистская критика и эссеистская критика, наиболее актуальных для нашей работы.

В зависимости от степени субъективности выделяют догматическую критику (нормативную) и импрессионистскую критику. "Полагая главную свою цель в сохранении свежего, непосредственного впечатления, импрессионистская критика считает себя свободной от концепций и не стремится к выработке целостного взгляда на вещи. Своевольно группируя отдельные наблюдения, критик субъективного толка принимает в расчет только одного читателя - самого себя, собственные эмоции. Импрессионистской критике нередко сопутствуют изящество слога, парадоксальная манера изложения"50, что мы и наблюдаем в творчестве В. Розанова.

На наш взгляд, говоря об импрессионистской критике, мы тем самым определяем эстетические установки автора, а указывая на эссеистское начало, обозначаем жанровую природу критического высказывания.

Мы согласны с мнением В. Е. Хализева, что "эссеистика - это критика в самом полном и строгом значении слова. Она содержит субъективное, эмоциональное, а не объективно-доказующее обоснование оценки произведений, которое, однако, может быть убедительным и действенным. Не систематизация и функциональное рассмотрение текста ее занимают, а осмысление и выражение пробужденных им переживаний"51.

Импрессионизм, эссеистика - это явления, связанные с культурной ситуацией в России начала XX века. По справедливому суждению М. Ю. Эдельштейна, литературная критика, занимающая промежуточное положение между наукой и литературой, тем не менее, в начале столетия тяготела к художественности своих построений текста52. Существенные изменения, произошедшие в структуре критического дискурса, в системе критических жанров, в наборе стилистических средств и т.д., позволяют нам говорить о критике Серебряного века, как о существенно новом явлении, противопоставленном, с одной стороны, литературной критике предшествующих эпох, а с другой, критике формалистов, где художественный и субъективно-оценочный элементы отступили на второй план и заняли подчиненное положение по отношению к научной составляющей критического текста. Поэтому само понятие "литературная критика Серебряного века" рассматривается нами не только в хронологическом качестве, но и как критическое сознание, организованное особым образом.

В целом литературная критика начала XX века представляет собой уникальное явление в истории критической мысли, которое, к сожалению, на сегодняшний день изучено недостаточно. Явно ощущается неразработанность методологии анализа литературно-критического текста этой эпохи. Наше диссертационное сочинение - одна из попыток наметить пути решения данной проблемы.

Принципиально важным для нас является понятие метода литературной критики.

Чтобы осознать специфику этого термина, "необходимо определить его отличие от понятия литературного метода и направления"53. Очевидна прямая связь между этими явлениями, однако не стоит их отождествлять. "В рамках одного и того же направления возможны различные методы. Понятие же направления в критике, в отличие от понятия метода, может быть признано тождественным с понятием творческого направления"54. Данное уточнение терминологии поможет нам избежать путаницы и глубже определить суть понятия.

В современной науке теория критического метода представлена работами, в которых предлагаются различные подходы и критерии определения данного явления. Среди них исследования

Ю. Б. Борева, Р. Т. Громяка, В. С. Брюховецкого, В. В. Тихомирова55.

Для нас представляет особый интерес определение метода критики, предлагаемое В. Н. Коноваловым, которое может быть признано универсальным.

Метод литературой критики - "это исторически обусловленная система философских, эстетических и теоретико-литературных принципов, реализующихся в определенном содержательно-функциональном типе статьи"56.

Итак, осознавая все трудности, мы обращаемся к нашей работе.

Объектом анализа в настоящем исследовании является литературно-критическое наследие автора, а именно: его статьи на литературные темы разных лет — наименее изученная часть творчества критика, а также "Легенда о великом инквизиторе" Ф. М. Достоевского", "Литературные изгнанники", "Уединенное", "Опавшие листья" (где сильно критическое начало).

Предметом анализа в нашем исследовании является формирование литературно-критического метода в творчестве В. Розанова. Следовательно, цель диссертационного сочинения - определение метода его критики.

Поставленной цели соответствуют следующие задачи: изучить литературно-критическое творчество В. В. Розанова в контексте культурной ситуации конца XIX - начале XX веков; установить истоки критического метода; проследить эволюцию метода В. В. Розанова; - • выявить своеобразие его литературно-критического наследия.

Теоретические принципы и методология диссертационного исследования базируются на историко-типологическом, историко-функциональном и системном подходах к пониманию как литературного процесса, творчества отдельных писателей, так и литературной критики в ее общественном, научном значении и ее собственно художественной ценности.

1 В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей: в 2 кн. СПб., 1995. Кн. 2. С. 41.

2 Там же. С. 6.

3 Розанов В. В. Литературные изгнанники. Воспоминания. Письма. М., 2000. С. 105.

4 См.: Синявский А. "Опавшие листья" В. В. Розанова. М., 1999.

5 Лосский Н. О. История русской философии. М., 1991. С. 432.

6 Синявский А. Д. Из лекций о В. Розанове //Общественные науки, 1990. №2. С. 175.

I Шестов Л. Апофеоз беспочвенности: (опыт адогматического мышления).

Л., 1991: С. 172.

8 Там же. С. 34.

9 Там же. С. 35.

10 Там же. С. 36.

II См.: Гайденко П. П. Шеллинг//Философский энциклопедический словарь. М., 1983. С. 779-780.

12 См.: Там же. С. 437.

13 Фатеев В. А. Публицист с душой метафизика и мистика // В.В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. Указ. изд. Кн. 1. С. 16.

14 Буренин В. П. Критические очерки. Литературное юродство и кликушество // Там же. С.303. •

15 Михайловский Н. К. О г. Розанове, его великих открытиях, его маханальности и философической порнографии //Там же. С. 337.

16 Соловьев Вл. С. Порфирий Головлев о свободе и вере //Там же. С.337.

17 Струве П. Б. Большой писатель с органическим пороком // Там же. С.378.

18 Бурении В. П. Критические очерки. Литературное юродство и кликушество // Там же. С. 306.

19 Там же. С. 306.

20 См.: Фатеев В. А. Публицист с душой метафизика и мистика // В.В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. Указ. изд. Кн. 1.

21 Пришвин М. М. О Розанове // Там же. С. 124 (6 августа 1937).

22 См., например: Глинка-Волжский А. С. Мистический пантеизм В. В. Розанова // Там же.

23 См., например: Лутохин Д. А. Воспоминания о Розанове // Там же. С. 193; Цветаева А. И. Иг "Воспоминаний" // Там же. С. 222; Го.гюрбах Э. Ф. Штрихи воспоминаний // Там же. С. 228.

24 См., например: Бердяев //. А. О "вечно бабьем" в русской душе // Там же. Кн.2. С. 41; Шкловский В. Б. Розанов //Там же. С. 321.

25 См., например: Бердяев Н. А. О "вечно бабьем" в русской душе // Там же. Кн.2. С. 41; Гиппиус 3. Я. Задумчивый странник. О Розанове // Там же. Кн. 1. С. 143; Мережковский Д. С. Розанов//Там же. С. 408.

26 Иваск 10. П. Розанов и о. Павел Флоренский // Там же. Кн. 2. С. 401.

27 Ильин В. Н. Стилизация и стиль // Там же. С. 406.

28 Синявский А. Д. С носовым платком в царствие небесное//Там же. С. 444.

29 Синявский А. Д. "Опавшие листья" В. В. Розанова. М., 1999.

30 Фатеев В. А. В. В. Розанов. Жизнь. Творчество. Личность. Л., 1991.

31 Фатеев В. А. С русской бездной в душе: жизнеописание Василия Розанова. СПб. -Кострома, 2002.

32 См., например: Николюкин А. Н. Розанов. М., 2001; Сукач В. Г. Детские годы В. В. Розанова // Чтения, посвященные 80-летию памяти В. В. Розанова. Кострома, 1999.

33 Николюкин А. Н. Живописец русской души // Розанов В. В. Собр. соч.: Среди художников. М., 1994. С. 11.

34 См., например: Ерофеев В. В. Разноцветная мозаика розановской мысли II Розанов В. В. Несовместимые контрасты жития. М., 1990. С. 8; Барабанов Е. В.

В. В. Розанов II Розанов В. В. Религия и культура. Т. 1. М., 1990. С. 11.

35 См., например: HaienunA. Л. "Книга - это быть вместе" // Розанов В. В. Сочинения. М., 1990. С. 15.

36 См., например: Паперный В. Заметки о поэтике В. В. Розанова // Russian (philology en history). Израиль, 1992. С. 341; Сукач В. Г. Неизвестный Розанов // Вопросы литературы. 1993. № 2. С. 172.

37 История русской литературной критики: Учеб. для вузов / Под ред. В. В. Прозорова. М., 2002. С. 247-252.

38 См., например: В.В.Розанов. Жизнь. Творчество. Судьба. Кострома, 1999; Энтелехия. Научно-публицист. журнал. Кострома. 2002. № 5 (январь - июнь).

39 См., например: МиночкинаЛ. И. Смерть А.С.Пушкина в русской философской мысли (Вл. Соловьев и В. Розанов) // Вестник Челяб. ГУ. Сер. 2. Филология.

Челябинск, 1999. № 2. С. 67; Мипочкина Л. И. Новый взгляд на роль русской критики на рубеже XIX - XX веков (К. Леонтьев и В. Розанов) // Вестник Челяб. ГУ. Серия 2. Филология. Челябинск. 1997. № 2. С. 32; Мипочкина Л. И. В. В. Розанов о Пушкине // Вестник Челяб. ГУ. Сер. 2. Филология. Челябинск, 1999. № 1. С. 126.

40 См., например: Болдырев Н. Василий Розанов. Челябинск: Урал ЛТД, 2001; Егоров П. А. В. В. Розанов - литературный критик: проблематика, жанровое своеобразие, стиль. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 2002.

41 См.: Егоров П. А. В. В. Розанов - литературный критик: проблематика, жанровое своеобразие, стиль. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 2002.

42 Иезуитов А. Н. О соотношении исторического и теоретического аспектов в литературной критике // Проблемы теории литературной критики. Сб. статей. М., 1980. С.42.

43 Поспелов Г. Н. Литературоведение и литературная критика // Проблемы теории литературной критики: Сб. статей. Указ. изд. С.35.

44 Там же. С. 35.

45 См: Бурсов Б. И. Критика как литература // Современная литературно-художественная критика. Актуальные проблемы. Л., 1975.

46 Николаев П. А. Самосознание литературной критики И Проблемы теории литературной критики. Указ. изд. С.11.

47 Гаспаров М.Л. Критика как самоцель // Новое литературное обозрение, 1994. №6. С. 6.

48 Халюев В. Е. Интерпретация и литературная критика // Проблемы теории литературной критики. Указ. изд. С.84-85.

49 См., например: Бурсов Б. И. Критика как литература // Современная литературно-художественная критика. (Актуальные проблемы). Указ. изд. С. 107; Эвентов И. С. "Степень образованности всей литературы" (О критике вообще и о писательской критике) // Там же. С. 156; Баранов В. И., Бочаров А. Г., Суровцев Ю. И. Литературно-художественная критика. М., 1982.

50 Лакшин В. Я. Критика литературная // Литературный энциклопедический словарь. М., 1987. С. 170.

51 Хачизев В. Е. Интерпретация и литературная критика // Проблемы теории литературной критики. Указ. изд. С.89.

52 См.: Эделыитейн М. Ю. Концепция развития русской литературы XIX века в критике: наследие П. П. Перцова: Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Иваново, 1994.

53 Тихомиров В. В. Русская литературная критика середины XIX века: Проблемы критического метода: Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора филологических наук. Новгород, 1997. С. 15.

54 Там же. С. 15.

55 См.: Борее Ю. Б. Эстетика. М., 1981. С.346; Громяк Р. Т. Методологические основы литературно-художественной критики: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Киев, 1980. С.49-50; Брюховецкий В. С. Природа, функции и метод литературной критики: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Киев, 1986. С.6; Тихомиров В. В. Русская литературная критика середины XIX века: Проблемы критического метода: Диссертация в виде научного доклада на соискание ученой степени доктора филологических наук. Указ. изд. С. 17.

56 Коновалов В. Н. Литературная критика народничества. Казань, 1978. С. 7.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературно-критический метод В.В. Розанова"

Выводы из наблюдений этой части работы таковы, что "органическая критика" А. А. Григорьева - ее методология, основа интерпретации литературных произведений, философский базис - близки В. В. Розанову. Путем внимательного вчитывания в произведения критиков устанавливается, что автор "Листвы" создавал свой метод с опорой на теорию "органицизма". Рассмотрены общие моменты в творчестве авторов: асистемносить; создание телесно-вещественных образов; поиск идеала; со-творчество; восприятие писателя как посредника между реальностью и миром истины; исповедальное начало; "детскость" как принцип мышления; усложнение стиля. Обращается внимание на тот факт, что влияние А. А. Григорьева на творчество В. В. Розанова было и опосредованным. Определенное воздействие на молодого писателя оказала критика К. Леонтьева и Н. Страхова.

2. Во второй главе - "Эволюция литературно-критического метода В. В. Розанова" - определяется и характеризуется метод автора "Листвы", раскрывается содержательные аспекты его критики. Важным представляется вопрос о том, как метод "помогает" В. В. Розанову осознать глубину литературных явлений. В основу концепции главы положена мысль об эволюции критического метода исследуемого критика.

Для доказательства этого положения привлекается последовательный анализ тех произведений В. В. Розанов, которые имели определяющее значение для становления и развития его творческого мышления. Мы выделяем два периода в деятельности создателя оригинального критического метода: первый этап (1891-1899) и второй этап (19001919).

В начале творческого пути В. В. Розановым осуществлен перевод "Метафизики" Аристотеля, где он попытался постичь суть метода античного философа. Размышления о методе, как определяющей константе творческого мышления, были продолжены писателем в работах о русской критике, о классике.

По словам самого автора, литературу он чувствовал "как штаны". Действительно, Розанов в высшей степени филологичен. С детства все окружающее воспринималось им через призму литературных и языковых явлений. Ярким примером тому может служить отношение В. Розанова к личности и творчеству Ф. М. Достоевского - вечному спутнику критика, тайну мастерства которого он стремился постичь всю жизнь.

Тема "Розанов и Достоевский" неизбежно стала одной из основных тем нашего исследования, так как рецепция творчества писателя помогла критику сформировать многие определяющие стороны его творческого и житейского мировоззрения, основополагающие принципы творчества. Уже в 80-е годы для В. В. Розанова наступил период серьезного изучения слова великого писателя ("Легенда о Великом инквизиторе Ф. М. Достоевского) Здесь сказалось многое из того, что витало в воздухе, но не было озвучено. Вместе с тем, "Легенда." стала одним из первых серьезных исследований творчества крупнейшего писателя и мыслителя XIX века, которое вызывает большой интерес у современного читателя. У Розанова, в отличие от К. Леонтьева и В. Соловьева, было цельное и органичное восприятие писателя. Филологическая чуткость позволила автору "Листвы" первым открыть художественный мир Ф. М. Достоевского. 3. Органичное восприятие наследия классика в творчестве Розанова закономерно. Оно вытекает из основной установки критика, а именно из желания постичь психологию творчества великих художников. Размышление о тайне художественной души рассматриваются в диссертации и как начало формирования в критике В. В. Розанова отдельной темы "О писательстве и писателях", переводимой автором в метафизический план и отличающейся по своей сути глубиной психологизма. Зародившаяся в первом исследовании Розанова тема стала впоследствии лейтмотивом всей его литературно-критической деятельности. Не случайно в составленном незадолго до смерти плане Собрания сочинений автор "Листвы" отвел шесть томов (с 21-го по 26-ой) теме "О писательстве и писателях", не оставив при этом перечня работ. Это позволяет отнести к этой теме все статьи критика, рассеянные в периодических изданиях разных лет. Эта же тема становится одной из центральных и в вершинных произведениях Розанова - "Уединенном", "Опавших листьях". Таким образом, тема "О писательстве и писателях" - то объединяющее звено, которое находится над всем литературно-критическим творчеством автора.

4. Само рассмотрение писательства как такового и обращение к образу того или иного писателя у Розанова неизменно сосуществуют с исследованием процесса постижения личности писателя и осмыслением образа того, кто занимается этим постижением.

Одной из оригинальных особенностей розановского наследия является постоянное обращение к собственным чувствам, опыту, что свидетельствует о наличии в его критике самоанализа и вместе с тем страстного желания высказаться. В литературно-критическом творчестве В. Розанов ощущает себя потомком великой литературы, и одновременно с этим ощущением в авторе критического текста живет стремление создать свою концепцию. Поэтому критик выступает в нескольких ипостасях - это и профессиональный читатель художественного произведения (т.е. собственно критик); это и творец (т.е. создатель оригинального текста, концепции и т.д.).

5. Для осмысления такого творческого подхода критика к изучению его художественного "объекта" вводится понятие "тона", связанное, опять же, с именем Достоевского. Для самого В. В. Розанова, тон - это то, что стоит над идеей, что не ощутимо, но уловимо, именно это критик и стремится передать. Причем понятие "тон" является для него ключевым в восприятии творчества не только Достоевского, но и других писателей.

Понимание "тона" в творческом мировоззрении В. В. Розанова отличается широтой и универсальностью: "тон" соответствует термину "пафос", о котором говорил В. Г. Белинский; "тон" - метафорическое понятие; "тон" - путь в метафизику Достоевского; "тон" писателя оказался созвучен новым течениям XX века. Это понятие, в равной степени как и бахтинский "полифонизм", является подтверждением мысли о том, что литературоцентризм XIX века к началу следующего столетия сменился музыкоцентризмом. Значение "тона" постоянно углублялось в творчестве Розанова;

6. 90-е годы были для Розанова периодом открытой полемики, причем не только с критиками старой формации (Н. К. Михайловским), но и представителями нового мышления (В. С. Соловьевым). В ходе подобных литературных споров формировалась литературно-эстетическая концепция Розанова, отличная от традиционной. Критик не принял искусство уходящего столетия, так как в нем отсутствовало созидательное начало, положительный идеал. Такая точка зрения сопоставима с идеями К. Леонтьева, высказанными им в критическом этюде "Анализ, стиль, веяние (о романах гр. Л. Н. Толстого)" в 1889 г.

Противостояние литературному движению XIX века не означало отсутствия положительного образа писателя в критике В. Розанова. Кроме Ф. М. Достоевского, положительно оценивается А. С. Пушкин и

М. 10. Лермонтов, завершающие, по мнению критика, культуру XIX века, которая несла в себе созидательное начало.

7. Неизменный интерес Розанов испытывал к творчеству Л. Н. Толстого, с которым в 90-е годы у него завязалось литературное и личное знакомство. Критику ближе автор "Войны и мира", "поздний" Толстой не был принят Розановым. Он не воспринимал морализаторскую и рационалистическую философию мыслителя XIX века и указал на близость его творчества культуре уходящей эпохи.

8. В 90-е годы В. Розанов активно утверждает "единственную у нас школу оригинальной мысли" - славянофильство, к которой он относит и себя. Мыслитель назвал своими наставниками Н. Киреевского, А. Хомякова, Ивана и Константина Аксаковых, Ю. Самарина, Ап. Григорьева, Н. Данилевского, Н. Страхова, К. Леонтьева. Подобные высказывания позволяют установить и исследовать преемственные связи между творчеством В. В. Розанов и славянофилов.

Особое чувство русского, как чего-то особенного, передавшееся Розанову от славянофилов, повлияло на отношение критика к новой литературе, литературе декадентства. Для Розанова это искусство было не русским, наносным, мертвым.

9. В целом, можно сделать вывод, что в 90-е годы главной задачей В. В. Розанова было ввести искусство в философскую систему. Этой задаче была подчинена и динамика творческого метода критика. Подобные наблюдения позволяют определить сам метод его критики как философский.

10.В 1900-е годы творческое миросозерцание мыслителя продолжает свое развитие. Находясь в оппозиции к существующей литературе, Розанов к началу века ощутил потребность в создании своей литературы. Близкие настроения были у Вл. Соловьева, Вяч. Иванова, но только Розанову удалось приблизиться к реализации своего замысла. С 1900 по 1914 годы он постепенно формирует новую манеру повествования.

Переломным моментом в этом динамическом процессе можно считать появление в 1899 году "Заметки о Пушкине", которая ввела в недоумение Вл. Соловьева.

11. Применительно к периоду 1900-1919 годов можно говорить о появлении полифонии в розановском творчестве (на страницах статьи "Споры около имени Белинского" мы слышим голос "бездомного скитальца" Белинского, голос вечного спутника Розанова писателя Ф. М. Достоевского, голоса критиков, с которыми полемизирует Розанов, -Ю. Айхенвальда, Иванова-Разумника, и, наконец, голос самого автора, который предстает перед нами в разных образах и ипостасях).

12.В текстах Розанова диалог осуществляется на разных уровнях:

1) между автором статьи и писателем, которому она посвящена;

2) между автором статьи и персонажами произведений анализируемого писателя;

3) между автором статьи и эпизодическими героями статьи;

4) между автором статьи и оппонентами;

5) между автором статьи и читателем.

Эти уровни формируются постепенно. Розанов идет по пути усложнения манеры повествования. Начиная примерно с 1910 года, диалог приобретает определяющее значение в его творчестве, соответственно, большим разнообразим отличаются и его формы.

13.Принципиально важным для понимания творческого метода Розанова, является позиция критика, отраженная в трилогии "Уединенное", а затем в "Опавших листьях" (коробе первом и втором). Обращают на себя внимание следующие особенности этих произведений: поэтика "недосказанного"; изображение сущности не через данное, а в процессе становления.

14.В целом, исследование произведений 900-х годов дает возможность назвать метод В. В. Розанова импрессионистическим. В центре его творчества доминирующим понятием становится впечатление.

Опровергая рациональный подход к анализу литературных явлений, критик утверждал единственно верный для художника путь -"чувствовать и выражать". Постоянными "спутниками" автора "Листвы" становятся такие черты творческой манеры, как: бесформенность, асистемность, психологичность, "несерьезность", высказывания одновременно "за" и "против. Именно в рамках импрессионистического направления критик стал восприниматься как художник, "сочинитель, творец". Стабильность и последовательность проявления этих особенностей в творчестве В. В. Розанова позволяет сделать заключение, что к 1900-м годам его творческий метод оформился в своих основных и определяющих чертах. 15.Основным выводом диссертационного исследования следует признать утверждение, что В. В. Розанов создал свой, уникальный метод литературной критики.

В заключении нам хотелось бы наметить перспективы будущих исследований в рамках заявленной темы. Требуется боле детально рассмотреть проблему диалога в работах В. В. Розанова. Нуждается в определенном теоретическом и практическом оснащении предложенные нами определения метода философской и импрессионистической критики автора "Листвы".

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В историю русской культуры В. В. Розанов вошел как самобытный философ, писатель, публицист конца XIX - начала XX веков.

Одним из важнейших направлений творчества В. В. Розанова стала критика. Его статьи разных лет посвящены Ф. М. Достоевскому, Л. Н. Толстому, А.С. Пушкину, М. Ю. Лермонтову, Н. В. Гоголю.

Литературно-критическую часть наследия писателя принято считать более традиционной по стилю, манере письма, нежели его трилогию ("Уединенное", "Опавшие листья", "Апокалипсис нашего времени"). А между тем, знаменитая и неповторимая "Листва", восхищающая оригинальностью стиля, жанра, "выросла" из литературно-критических работ.

Внутренние связи между литературной критикой и трилогией не исследовались в их целостности. Поэтому в литературоведении давно назрела необходимость подробного изучения наследия критика в его внутренней динамике и взаимообусловленности связей между произведениями разных лет.

В настоящее время, наряду с изучением содержательного аспекта творчества критика, большой интерес представляют проблемы методологии, жанрового и стилевого своеобразия его статей, и прежде всего проблема литературно-критического метода В. В. Розанова.

Но все же в розановедении есть неизученные темы. Одна из них -литературно-критический метод писателя.

На наш взгляд, именно определение метода поможет приблизиться к пониманию критического наследия личности и В. В. Розанова.

В ходе работы над диссертационным сочинением мы пришли к следующим выводам:

1. В первой главе - "Истоки литературно-критического метода В. В. Розанова" - мы поставили цель определить направление и характер преемственных связей автора "Уединенного" и "Опавшие листья" с предшествующим литературным процессом. Наблюдения показали, что в своей литературной критике В. В. Розанов является продолжателем романтических традиций. Многие особенности его метода мы усматриваем в творчестве раннего В. Г. Белинского, в органической критике А. А. Григорьева.

В ходе анализа статей В. В. Розанова удалось установить, что центральной фигурой в его размышлениях 90-х годов о путях развития русской критики был В. Г. Белинский, при этом особым вниманием и симпатией пользовалось его раннее творчество. Очевидно, метод начинающего В. Г. Белинского, испытавшего влияние романтизма и философской критики, оказался близок В. В. Розанову 90-х годов, продолжившему эту традицию.

Сопоставительное исследование ранних произведений В. Г. Белинского и работ В. В. Розанова 90-х годов помогло обнаружить в их творческом методе ряд общих положений и приемов: стремление определить и описать художественный метод писателя, исходя из особенностей его личности; поиск идеала; мистичность их взгляда на суть художественного творчества; склонность к диалектичности мышления; лиричность стиля, сосуществующая с иронией. Перечисленные положения являются основными принципами романтической эстетики, поэтому сходство в литературно-критическом методе обоих критиков обусловлено ориентацией на романтические традиции литературы и критики.

Шеллингианское ощущение органицизма искусства вслед за молодым В. Г. Белинским, еще до В. В. Розанова, в критике XIX века воспринял и творчески продолжил А. А. Григорьев. Сходное понимание задач литературы высказали Ф. М. Достоевский, Н. Н. Страхов, К. Леонтьев и, наконец, В. Розанов.

Но никому А. А. Григорьев не был так созвучен, как В. В. Розанову. В современном литературоведении найдены и описаны точки соприкосновения лирико-философской прозы автора "Листвы" и творчества А. А. Григорьева, однако вопрос о "перекличке" методов их критики остается на сегодняшний день открытым. Изучение данной проблемы и легло в основу второго параграфа диссертационного сочинения.

Список научной литературыЕрмолаева, Ирина Александровна, диссертация по теме "Русская литература"

1. Айхеивальд Ю. Приложение. Белинский И Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. М., 1994.

2. АкелькинаЕ. А. Формирование философской прозы Ф. М. Достоевского: ("Дневник писателя". Повествовательный аспект) // Творчество Ф. М. Достоевского: искусство синтеза. Екатеринбург. 1991.

3. АндреевЛ. Г. Импрессионизм. М., 1980.

4. Баранов В. И. О художественности критики // Баранов В. И., Бочаров

5. A. Г., Суровцев Ю. И. Литературно-художественная критика. М., 1982.

6. БарабановЕ. В. В.В.Розанов // Розанов В. В. Религия и культура. Т. 1.М., 1990.

7. Бахтин М. М. Проблемы поэтики Достоевского. Изд. 4-е. М., 1979.

8. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

9. Безносое В. Г. "Смогу ли уверовать?". Ф. М. Достоевский и нравственно-религиозные искания в духовной культуре России конца XIX начала XX века. СПб., 1993.

10. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья вторая // Белинский В. Г. Собр. соч.: в 9 т. М., 1976. Т.З.

11. Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая // Белинский В. Г. Собр. соч.: в 9 т. М., 1976. Т.З.

12. Белинский В.Г. Литературные мечтания // Белинский В.Г. Указ. изд.Т. 1.

13. Белинский В. Г. О русской повести и повестях г. Гоголя // Белинский1. B.Г. Указ. изд. Т. 1.

14. Белинский В. Г. Стихотворения Кольцова // Белинский В.Г. Указ. изд. Т. 1.

15. Белинский В. Г. Ничто о ничем. // Белинский В. Г. Указ. изд. Т. 1.

16. Бердяев Н. А. Новое христианство (Д. С. Мережковский) // Бердяев Н. А. Собр. Соч.: в 4 т. Париж, 1984. Т.З.

17. Бердяев Н. А. О "вечно бабьем" в русской душе // В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей: в 2 кн. СПб., 1995. Кн. 2.

18. Бибихин В. В. К переводу "Метафизики" Аристотеля // Бибихин В. В. Мысль и язык. М., 2001.

19. Блок А, А. Судьба Аполлона Григорьева // Блок А. А. О литературе. М., 1989.

20. Болдырев Я Василий Розанов. Челябинск: Урал ЛТД, 2001.

21. Борее Ю. Б. Эстетика. М., 1981.

22. Бочарове. Г. "Эстетическое охранение" в литературной критике: (К. Леонтьев о русской литературе) // Контекст. 1977. М., 1978.

23. Брюховецкий В. С. Природа, функции и метод литературной критики: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Киев, 1986.

24. Бурении В. П. Критические очерки. Литературное юродство и кликушество // В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей: в 2 кн. СПб., 1995. Кн. 2.

25. Бурсов Б. И. Критика как литература // Современная литературно-художественная критика. Актуальные проблемы. Л., 1975.

26. В. В. Розанов. Жизнь. Творчество. Судьба. Кострома, 1999; Энтелехия. Научно-публицист. журнал. Кострома. 2002. № 5 (январь июнь).

27. Ванслов В. В. Эстетика романтизма. М., 1966.

28. Глинка-Волжский А. С. Мистический пантеизм В.В.Розанова // В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей: в 2 кн. СПб., 1995. Кн. 2.

29. Глинка-Волжский А. С. Мистический пантеизм В. В. Розанова // Розанов В. В. Pro et contra: в 2 кн. СПБ., 1995. Ки.1.

30. Гаспаров М. Л. Критика как самоцель // Новое литературное обозрение, 1994. №6.

31. Гиппиус 3. Я. Задумчивый странник. О Розанове // В. В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей: в 2 кн. СПб., 1995. Кн. 1.

32. Говоруха-Отрок Ю. Н. Во что верил Достоевский? // Розанов В. В. Pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей: в 2 кн. СПб., 1995. Кн. I.

33. Голлербах Э. В. В. Розанов. Жизнь и творчество. Париж, 1976.

34. Голлербах Э. Ф. Штрихи воспоминаний // В.В. Розанов: pro et contra. Личность и творчество Василия Розанова в оценке русских мыслителей и исследователей. СПб., 1995. Кн. 1.

35. Григорьев А. А. Критический взгляд на основы, значение и приемы современной критики // Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М., 1986.

36. Григорьев А. А. Взгляд на русскую литературу со смерти Пушкина // Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М., 1986.

37. Григорьев А. А. Краткий послужной список на память моим старым и новым друзьям // Григорьев А. А. Воспоминания. Л., 1980.

38. Григорьев А. А. Критический взгляд на основы, значение и приемы современной критики искусства // Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М., 1986.

39. Григорьев А. А. О правде и искренности в искусстве // Григорьев А. А. Эстетика и критика. М., 1980.

40. Григорьев А. А. После "Грозы" А. Н. Островского. Письма к Ивану Сергеевичу Тургеневу. Письмо первое. Неизбежные вопросы // Григорьев А. А. Искусство и нравственность. М., 1986.

41. Громяк Р. Т. Методологические основы литературно-художественной критики: Автореф. дисс. д-ра филол. наук. Киев, 1980.

42. ГрюбельР. Автор как противо-герой и противо-образ: Метонимия письма и видение конца искусства у Василия Розанова // Автор и текст. Вып. 2. СПб., 1996.

43. Данилов А. А., Усманов С. Н. В. В. Розанов и К. Н. Леонтьев: диалоги об истории // Энтелехия. № 5.2002.

44. Егоров Б. Ф. Литературно-критическая деятельность В. Г. Белинского. М., 1982.

45. Егоров Б. Ф. Аполлон Григорьев литературный критик // Григорьев

46. A. А. Искусство и нравственность. М., 1986.

47. Егоров Б. Ф. О мастерстве литературной критики. Жанры, композиция, стиль. М., 1980.

48. Егоров П. А. В. В. Розанов литературный критик: проблематика, жанровое своеобразие, стиль. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 2002.

49. ЕдошинаИ. А. В поисках истины (к 100-летию со дня организации философско-религиозных собраний в Петербурге) // Энтелехия. № 5. 2002.

50. ЕдошинаИ. А. Из истории возвращения В.В.Розанова в лоно отечественной культуры // Энтелехия. № 5. 2002.

51. Ермилова Г. Г. Чудо // Достоевский: Эстетика и поэтика: Словарь-справочник. Челябинск, 1997.

52. Ерофеев В. В. Разноцветная мозаика розаиовской мысли // Розанов

53. B. В. Несовместимые контрасты жития. М., 1990.

54. Журавлева А. И. "Органическая критика" Ап. Григорьева // Григорьев А. А. Эстетика и критика. М., 1980.

55. Захаров В. Н. Русская литература и христианство // Евангельский текст в русской литературе XVIII—XX вв. Петрозаводск, 1994.

56. Захарова Т. В. "Дневник писателя" как оригинальное жанровое явление и идейно-художественная целостность // Творчество Ф. М. Достоевского: искусство синтеза. Екатеринбург. 1991.

57. Иванов В. Достоевский и роман-трагедия // О Достоевском: Творчество Достоевского в русской мысли 1881—1931 гг. М., 1990.55.