автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Литературные центры первой русской эмиграции

Полный текст автореферата диссертации по теме "Литературные центры первой русской эмиграции"

и

На правах рукописи

АЗАРОВ ЮРИЙ АЛЕКСЕЕВИЧ

ЛИТЕРАТУРНЫЕ ЦЕНТРЫ ПЕРВОЙ РУССКОЙ ЭМИГРАЦИИ: ИСТОРИЯ, РАЗВИТИЕ И ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ

Специальность: 10.01.01—русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени .1 доктора филологических наук

Москва 2006

Работа выполнена в Отделе новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья Института мировой литературы им. А.М.Горького Российской академии наук

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, профессор

Н.М.Щедрина

доктор филологических наук А.Н.Николюкин

доктор филологических наук С.А.Небольсин

Ведущая организация:

Московский государственный университет им. М.В.Ломоносова

/Г

Защита состоится « /J » ¿¿сг?/-/_2006 г. на заседании диссертационного совета Д.002.209.02 по филологическим наукам при Институте мировой литературы им. А.М.Горького РАН по адресу: 121069, г. Москва, ул. Поварская, д. 25а.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Института мировой литературы им. А.М.Горького РАН

Автореферат разослан « 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета доктор филологических наук

А.В.Гулин

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования определяется тем, что период «первой волны» (1918—1940 годы) в истории русского зарубежья продолжает составлять для литературоведческой науки предмет особого внимания, которое в последние годы не только уменьшается, но все более возрастает. Послереволюционная эмиграция обладала исключительными творческими возможностями, ее опыт уникален; поэтому еще долго будет необходимо собирать по крупицам это духовное наследие, рассеянное по миру и вчера недоступное, чтобы вернуть на родину. Изучение литературной деятельности зарубежья актуально и по другой причине: в наше время исследователи все чаще стали задавать вопросы об исторических судьбах России XX века и задумываться о последствиях распада многонационального государства. Февраль 1917 года уничтожил Российскую империю, в 1991 году прекратил свое существование СССР. Появилось «ближнее зарубежье» — независимые страны, в которых многие русские все чаще сталкиваются с проблемой сохранения в иноязычной среде своей культурной и литературной традиции. Сейчас, как и почти сто лет назад, в начале другого витка гегелевской спирали эта когда-то решавшаяся послереволюционной эмиграцией задача вновь стала злободневной. Поэтому приобретенный ее представителями богатый опыт и сегодня может вызывать повышенный интерес.

В течение последних десятилетий появилось множество публикаций, темой которых является литература эмиграции. Институтом мировой литературы > им. А.М.Горького РАН были подготовлены и изданы три коллективных труда" из серии «Литература русского зарубежья. 1920-1940» (Вып. I. - М., 1993; Вып. II. — М., 1999; Вып. III. - М., 2004), включающие творческие портреты писателей и поэтов зарубежья (I и II выпуски) и характеристику литературных периодических изданий (III выпуск). Но не менее важным представляется изучение отдельных литературных центров русского рассеяния, проблемы взаимодействия, оценки их роли в общерусском литературном процессе. Издательство МГУ им. М.В.Ломоносова выпустило сборники документов и воспоминаний «Русский Харбин» (М., 1998), «Русский Париж» (М., 1998), «Русский Берлин» (М., 2003), многие из них посвящены особенностям литературной жизни в этих центрах. Надо назвать и другие книги: капитальное исследование О.А.Казниной «Русские в Англии» (М., 1997), а также сборник «Русский Нью-Йорк. Антология "Нового журнала"» (М., 2002). Продолжают выходить фундаментальные тома «Литературной энциклопедии русского зарубежья. 1918-1940» (гл. редактор и составитель А.Н.Николюкин). Из зарубежных публикаций необходимо упомянуть собрание архивных материалов Гуверовского института «Русский Берлин» (Париж, 1983). В книге польского ученого Б.Кодзиса «Литературные центры русского зарубежья 1918-1939. Писатели. Творческие объединения. Периодика. Книгопечатание» (Мюнхен, 2002) материал систематизируется по принадлежности к тем или иным «гнездам» рассеяния. Она структурирована как справочное издание, включает детальные примечания и указатели, подроб-

нуго библиографию. Эмиграции в Чехословакии посвящена книга И,Савицкого «Прага и зарубежная Россия (Очерки по истории русской эмиграции 1918-1938 гг.)» (Прага, 2002), в которой освещается также процесс формирования центров в Париже, Берлине и Белграде. Нельзя не отметить и объемный сборник «"Скит". Прага 1922-1940: Антология. Биографии. Документы», дающий общую картину творческой деятельности одного из наиболее значительных литературных объединений русского зарубежья, помогающий воссоздать панораму литературной жизни в эмигрантской Праге (М., 2006).

В российском литературоведении (при высокой степени изученности материала, связанного с отдельными «гнездами» рассеяния) работы обобщающего характера до сих пор не существовало, хотя необходимость подобного труда очевидна. Этот «пробел», насколько возможно, восполняет настоящая диссертация, в основе которой лежит задача показать литературу зарубежья как сложный феномен, объединяющий разные сферы творческой деятельности эмиграции. Данный труд, таким образом, является • исследованием, направленным прежде всего на раскрытие специфики творческой и культурной жизни в «столицах» русского зарубежья, в нем дается сравнительный анализ центров, приводятся примеры взаимных влияний, полемических выступлений и дискуссий, выявляются многочисленные параллели и пересечения.

Научная новизна диссертации обусловлена комплексным, многосторонним подходом к изучению литературы послереволюционной эмиграции. В ней предпринята попытка воссоздать широкую картину литературной жизни в разных центрах, в историко-культурном контексте проследить закономерности, оказавшие влияние на особенности литературного процесса. Очевидно, что каждый из центров имел целый ряд лишь ему присущих черт, в разной степени оказавших влияние не только на судьбу того или иного художника, но и на творческую деятельность в целом.

Наиболее значительные колонии русской эмиграции появились в крупнейших европейских столицах, которые, благодаря богатству литературной жизни и насыщенности событиями, всегда составляли для литературоведов наибольший интерес. Но наряду с ними в диссертации рассматриваются неизученные или почти неизученные ранее центры в Белграде, Гельсингфорсе и Нью-Йорке, так как и в них в разные периоды продолжалась культурная и литературная жизнь зарубежной России.

Задачи и цели исследования определяются стремлением показать единство литературы зарубежья, представить его литературную жизнь как сложное явление и одновременно, руководствуясь принципом сравнительного рассмотрения, передать ее своеобразие в каждом из изучаемых центров. Для этого в диссертации прослеживается история их возникновения, существования и развития связей между ними.

Проблеме взаимодействия между литературными центрами в работе уделяется особое внимание. Эмигрантская литература, оставаясь единой, была разъединена географически - государственными границами, а то и просто ог-

ромными расстояниями, отделявшими, например, Европу от Америки или Дальнего Востока. Однако творческий диалог между литературными центрами никогда не прерывался, его не могли остановить никакие барьеры. Продолжался он и между советской метрополией и эмиграцией: период наиболее интенсивного взаимодействия (речь идет прежде всего о русском Берлине начала 1920-х годов) не был долгим, но полемический диалог продолжался и потом — уже в «заочной», опосредованной форме, находя, как правило, выражение на страницах периодических изданий.

Эмигрантская периодика представляет собой очень важную сферу литературной деятельности зарубежья, ее изучение позволяет проследить тенденции в духовной жизни, культуре и литературе, их отдельные проявления. Многочисленные газеты, журналы и приложения к ним всегда или почти всегда включали художественные произведения (рассказы, стихотворения, главы романов) и литературную критику. Сотрудничавшие в периодике писатели овладели многими жанрами, относящимися к журналистике: это статьи, заметки, корреспонденции, обзоры, комментарии, информационные сводки, очерки, репортажи, фельетоны. В материалах была представлена не только текущая литературная, политическая, экономическая жизнь эмигрантского общества, но, как и в литературном творчестве, тем или иным образом оценивались результаты и последствия русской революции. Эти публикации составляют неотъемлемую часть творческого наследия зарубежья, которое, как уже давно стало очевидным, имеет непреходящее значение для русской культуры. Поэтому характеристике периодических изданий, включающих литературные материалы, в диссертации также уделяется особое внимание.

Задача исследования состоит и в том, чтобы на конкретном уровне (писательских биографий, публицистических выступлений, литературно-критических статей, литературных произведений) выявить особенности литературного процесса в зарубежье, рассмотреть его проявления в тех или иных центрах, попытаться выделить признаки той противоречивой целостности, того полемического диалога, который продолжался не только в среде самой эмиграции, но и между нею и советской Россией. Этот анализ предполагает характеристику особенностей отдельных периодических изданий, литературных сообществ, кружков и союзов, академических групп, очень часто объединявших писателей. Их изучение неизбежно приводит к необходимости учета и такого важного для зарубежья фактора, как политическое направление того или иного периодического издания, определявшее состав редакции и круг участников. Данная проблематика, несомненно, является очень важным предметом для историко-литературного исследования, так как именно она во многом обусловливает характер литературного процесса и степень его «идеологизации», неизбежной в условиях политической эмиграции.

Необходимо отметить, что в диссертации не отражено исчерпывающим образом все многообразие литературной жизни эмигрантов, «распределившихся» по разным центрам: за пределами внимания пока остались такие «гнезда»,

как Бухарест, Варшава, Рига, София, Рим, Константинополь и другие. Целью труда не является история эмигрантской литературы 1918-1940 годов, автор не претендует (да и не может претендовать) на то, чтобы объять необъятное и представить полное описание всех тенденций и направлений в литературе эмиграции рассматриваемого периода.

Теоретической и методологической основой работы послужили труды российских и зарубежных литературоведов и историков литературы: М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, Б.А.Грифцова, Н.И.Гусевой, Д.М.Дюришина,

B.М.Жирмунского, В.А.Келдыша, В.В.Кожинова, Н.И.Конрада, Н.В.Корниенко, Ю.М.Лотмана, О.Н.Михайлова, С.А.Небольсина, И.Г.Неупокоевой, И.Д.Никифоровой, А.Н.Николюкина, П.В.Палиевского,

C.Г.Семеновой, Л.А.Спиридоновой, Г.П.Струве, А.И.Чагина, Н.М.Щедриной и многих других.

Так, в своей работе автор непосредственно опирался на методологический опыт трудов О.Н.Михайлова - ученого, открывшего советскому и российскому читателю многих писателей и поэтов зарубежья. Размышляя о литературе эмиграции «первой волны», О.Н.Михайлов пришел к выводу, что в отечественном литературоведении сложилась устойчивая традиция, определяющая пути анализа русской зарубежной литературы в большинстве посвященных ей исследований: «При рассмотрении литературы русского Зарубежья в целом выделяются, на наш взгляд, раньше всего три основных аспекта: историко-географический (гнезда рассеяния), идеологический и духовно-религиозный: эстетический. Эти координаты, пересекаясь, переплетаясь и порою даже совмещаясь (идеология и эстетика часто представляют собой взаимопроникающие явления), позволяют, как кажется, представить себе с достаточной полнотой картину русской литературы в изгнании»1.

Выявлению подобных «пересечений» в сложной системе координат -формирования литературных центров, идеологических предпосылок, религиозных и литературно-эстетических исканий, писательских биографий - подчинен главный принцип изложения анализируемого в диссертации материала. Автор стремился, восходя от частного к общему, показать панораму литературной жизни русского зарубежья, создать представление о том, какие факторы оказывали влияние на литературный процесс.

Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что в ней предлагается комплексный подход к изучению литературных центров эмиграции «первой волны» и творчества представляющих эти центры писателей. Ее материалы и выводы могут быть использованы как в исследовательской, так и в педагогической практике: при составлении программ курсов лекций по истории русской литературы XX века и литературы русской эмиграции.

Апробация работы. Основные положения и научные результаты исследования отражены в монографии «Диалог поверх барьеров. Литературная жизнь

' Михайлов О.Н. Литература русского зарубежья. - М., 1995. С. 14.

русского зарубежья: центры эмиграции, периодические издания, взаимосвязи (1918-1940)» (М,, 2005; 20 п. л.), изданной при поддержке федеральной целевой программы «Культура России». Они излагались и в статьях, вошедших в сборники филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, в публикациях научных журналов. Основные положения исследования и его методология прошли апробацию в процессе подготовки серии коллективных трудов «Литература русского зарубежья. 1920-1940», поддержанных грантами РГНФ. Статьи, включенные в труды, обсуждались на заседаниях Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН. Материалы и выводы диссертации представлялись в виде научных докладов на международных симпозиумах и конференциях: «Творчество Гайто Газданова в контексте мировой культуры» (Москва, 2004), «Художественный мир А.И.Куприна» (Москва, 2004), «Проблемы изучения и издания наследия Д.С.Мережковского» (Москва, 2005), «Литературное зарубежье. Лица, книги, проблемы» (Москва, 2004, 2005), «Концепции мировой литературы в эпоху глобализации» (Братислава, 2000) и многих других.

Структура диссертации. Материал систематизируется по географическому принципу — работа включает восемь глав, которым предшествует введение. I глава посвящена истории послереволюционной эмиграции и формированию литературных центров; в семи других (II-VIII) анализируются особенности литературных центров в Париже, Берлине, Праге, Белграде, Гельсингфорсе, Харбине, Нью-Йорке. Их последовательность определяется тем, что сначала рассматриваются три европейских центра, игравшие главную роль в литературной жизни эмиграции, далее — менее значительные европейские центры, потом — дальневосточный и североамериканский регионы. Главы имеют аналитический характер, в них затрагивается конкретная проблематика, составляющая «собирательный образ» того или иного эмигрантского центра. Они обозначают, например, такие важные «вехи» в литературной деятельности, как творческие кружки и объединения, писательские союзы, периодические издания, а также академические группы. Некоторые главы дополнены монографическими статьями, посвященными отдельным «знаковым» темам в характеристике того или иного центра. Так, в главе «Париж» отдельно рассматривается история журнала «Современные записки», здесь же раскрывается в высшей степени актуальная для эмиграции проблема редакторской цензуры. При этом доказывается, что существенную роль в эмиграции, как и в советской России, играли политические факторы. В главе о Нью-Йорке дается литературный и биографический портрет эмигрировавшего во время Гражданской войны писателя-сибиряка Г.Д.Гребенщикова, сыгравшего ключевую роль в жизни русской Америки. Речь идет и о многом другом: например, о важнейших исторических событиях, оказавших влияние на судьбы эмиграции, в частности писателей и поэтов, которые составляли наиболее значительную и яркую ее часть. Завершает труд заключение - в нем формулируются общие выводы, сделанные в процессе анализа материала. В конце дается библиография.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются выбор темы, ее научная новизна, актуальность, цели и задачи исследования, раскрывается методология, степень разработанности рассматриваемой проблематики, дается обзор литературы по теме. Здесь же затрагивается принципиально важная проблема единства русской литературы и двух ее «потоков», согласно определению, данному Г.П.Струве в книге «Русская литература в изгнании»2. По его мнению, русская литература за рубежом представляет собой лишь временно отведенный в сторону «поток» общерусской литературы, который рано или поздно вольется в общее русло. Ссылаясь на данное утверждение, многие исследователи феномена эмиграции 1920-1930-х годов на вопрос о единстве советской литературы и литературы, созданной за пределами родины, однозначно отвечают, что двух русских литератур никогда не существовало, что русская литература едина. Часто впадают и в другую крайность, предпочитая подчеркивать различия, идеологическую несовместимость. Проводимое в диссертации исследование опирается на предложенную А.И.Чагиным «формулу»: «одна литература и два литературных процесса»3. Именно она отражает трагический смысл разделения, рассечения национальной литературы со всеми далеко идущими последствиями этого разделения, дает возможность выявить характер соотношения двух «потоков» в 1920-1930-е годы. В то же время в ней учитывается внутреннее родство, противоречивость и своеобразие каждого из литературных миров, характер их противостояния и взаимодополняемости, а также происходящего между ними и неостановимого никакими идеологическими и пограничными барьерами творческого взаимодействия и диалога.

В первой главе «Русский исход и формирование литературных центров» детально анализируются процессы и обстоятельства, ставшие причиной появления первой русской эмиграции. Глава представляет собой историю вопроса, необходимую для дальнейшего анализа конкретных проявлений литературного процесса в зарубежье 1918-1930-х годов.

История эмигрантской литературы началась во время Гражданской войны, после того как Великая война и две революции до основания разрушили Российскую империю, на обломках которой возникло первое в мире государство рабочих и крестьян. Как и большинство русской интеллигенции, охваченной волной революционной эйфории, многие писатели по своим убеждениям относили себя к либералам, республиканцам и демократам. В феврале 1917 года почти все они приветствовали падение царизма: исторический приговор, вынесенный русскому самодержавию, не вызывал тогда ни у кого сомнений. Но политический, экономический и военный кризис в стране продолжался — после

1 Струве Г.П. Русская литература в изгнании. - Париж-М., 1996. С. 22.

3 Чагин А.И. Расколотая лира. Россия и зарубежье: судьбы русской поэзии в 1920-1930-е годы.-М., 1998. С. 23.

Октябрьской революции пришло осознание того, что демократические иллюзии и обещанные свободы обернулись полным уничтожением государственности, развалом фронтов и насильственным введением нового, доселе невиданного в мировой истории строя. В огне братоубийственной войны и по мере установления советской власти в центре и на местах покидали родину отказавшиеся признать новый режим. В их числе были писатели, которые потом по преимуществу и создавали в изгнании литературу русского зарубежья.

Можно сказать, что вместе с великим исходом произошло изгнание за границу дореволюционной русской литературы — всех или почти всех ее ярких представителей, а также тех, кто литературную славу обрел уже за рубежом. Эмигрантами в разное время стали И.А.Бунин, А.Н.Толстой, А.М.Ремизов, В.Ф.Ходасевич, Г.В.Иванов, Надежда Тэффи (Н.А.Лохвицкая), Саша Черный (А.С.Гликберг), М.А.Осоргин, А.И.Куприн, Б.К.Зайцев, И.С.Шмелев, И.Д.Сургучев, А.Т.Аверченко, Г.Д.Адамович, В.В.Набоков (Владимир Сирин), Г.И.Газданов, Б.Ю.Поплавский, генерал П.Н.Краснов, И.С.Лукаш, М.Д.Каратеев, С.Р.Минцлов, М.А.Алданов, Ф.А.Степун, Г.Д.Гребенщиков, З.Н.Гиппиус, Д.С.Мережковский, К.Д.Бальмонт, Игорь Северянин (И.В.Лотарев), Леонид Андреев, И.Ф.Наживин, В.А.Злобин, Е.Н.Чириков, М.И.Цветаева, Дон-Аминадо (А.П.Шполянский), А.М.Ренников (А.М.Селитренников) и многие другие.

Вторая глава диссертации («Париж») посвящена центру, объединившему все лучшее в литературе эмиграции, ставшему первым по своей культурной значимости. Именно его назвали «столицей» зарубежья — русским Парижем, который представлял собой беспрецедентный феномен, порожденный послереволюционным изгнанием. Добавим, что он был, по выражению Г.П.Струве, и «литературной столицей», до начала Второй мировой войны игравшей в творческой жизни эмиграции главную роль. Деятельность нашедших здесь приют писателей, поэтов, литературоведов и критиков составила целую эпоху не только в истории русской литературы, но и в истории русской культуры XX века в целом.

Уникальность русского Парижа определялась тем, что там образовался литературный центр, собравший писателей и поэтов, самых разных эстетических воззрений. Он гармонично соединил в себе традицию и авангард: здесь жили и создавали свои книги как «старшие» писатели - продолжатели реалистического направления, так и представленные в основном молодым поколением последователи авангардистских течений самых разных «оттенков». Уже к началу 1921 года там были сосредоточены главные «литературные силы» того времени - М.Алданов, К.Бальмонт, И.Бунин, З.Гиппиус, А.Куприн, Д.Мережковский, А.Толстой, Н.Тэффи, многие другие писатели и поэты, получившие признание до революции. Позднее • некоторые из них (например, А.Куприн) вернулись в советскую Россию,- некоторые перебрались в другие центры зарубежья, но в своем большинстве до начала Второй мировой войны, положившей конец первой русской эмиграции, они оставались в Париже.

В главе приводятся примеры, позволяющие судить о богатстве литературной и культурной жизни, буквально процветавшей в русском Париже. Так, уже в июле 1920 года был учрежден Союз русских писателей и журналистов, прекративший свое существование только в 1940 году. В него вошли преимущественно писатели старшего поколения, а первым председателем стал И.Бунин. Работали и другие творческие союзы, литературные объединения, общества, комитеты, праздновались юбилеи, устраивались торжественные заседания и чтения.

Многие литературные студии и кружки быстро появлялись и быстро исчезали. Их вечера иногда проводились в больших парижских концертных залах, но свободных мест в них, как правило, не было. В первой половине 1920-х годов возникли такие объединения, как «Палата поэтов», «Гатарапак», «Через», «Цех поэтов», тяготевшие к опыту русского и европейского авангарда. В этом отношении, по мнению А.И.Чагина, вектор поэтического развития русского Парижа в основных своих направлениях (и с поправкой на масштабы сопоставляемых явлений) близок к направлению и последовательности того пути, который прошла поэзия в те же годы на родине4. Одним из первых и одновременно наиболее известных объединений являлась «Палата поэтов» (1921-1922), созданная А.Гингером, Г.Евангуловым, В.Парнахом, М.Струве, М.Таловым, С.Шаршуном, которым также удалось организовать собственное издательство.

В 1926 году в Париже открылся Клуб русских писателей, созданный по образцу творческих клубов в Москве и в Берлине. Его учредители ставили перед собой задачу не только поддерживать писателей, но и проводить мероприятия, направленные на продолжение традиций дореволюционной культуры, на то, чтобы познакомить с ними литературную молодежь. В Татьянин день устраивались «завтраки» с приглашением старых выпускников Московского университета, вспоминавших студенческие годы, рассказывавших о старых университетских традициях. Членами Клуба русских писателей было учреждено Общество друзей русской книги, издававшее журнал «Временник» и объединившее парижских эмигрантов-библиофилов. Литературные вечера проводились Обществом галлиполийцев, собравшим ветеранов белого движения; в них принимали участие Б.Зайцев, А.Куприн, Саша Черный, Г.Газданов. Позднее открылся Клуб молодых литераторов, на заседаниях которого выступали как известные писатели и поэты (Б.Зайцев, Г.Адамович, М.Струве, Г.Иванов), так и те, кто еще только входил в литературу (В.Андреев, Б.Поплавский, Д.Кнут, И.Кнорринг, А.Ладинский, С.Луцкий, Ю.Терапиано).

Литературная молодежь стремилась к самостоятельности, и в 1925 году члены Клуба русских писателей учредили Союз молодых поэтов и писателей (он существовал до 1940 года, то есть до самого конца русского Парижа), собравший более широкий круг участников: объединяя не только тех, кто еще учился, но и литераторов «с именем». Согласно характеристике, данной Ю.Терапиано в связи с двухлетней годовщиной Союза, он представлял собой

4 Чагин А.И. Указ соч. С. 122.

организацию молодых литераторов, входивших в него лишь формально, так как им никто не навязывал какой-либо эстетической доктрины: «Союз начинающих поэтов и писателей в Париже, существующий второй год, является организацией профессионального типа и не выдвигает никакой определенной литературной программы. Благодаря своей "литературной надпартийности" Союз может примирять и объединять в своей среде представителей самых различных школ и направлений, как в организации профессиональной. Но для Парижа типично, что почти каждый из молодых поэтов идет своим, индивидуальным путем, и поэтому, в сущности, говоря о Союзе — я должен говорить не о литературной группе, а об отдельных молодых поэтах»5.

Со временем члены Союза молодых писателей и поэтов организовали литературные объединения «Перекресток» (1928-1937) и «Кочевье» (1928-1939), которые тоже приобрели широкую известность. Они, как и многие другие союзы подобного рода, различались прежде всего по своему отношению к проблеме традиции и авангарда. Первое объединение состояло в основном из поэтов, постоянно проживавших в Париже (А.Алферов, П.Бобринский, Д.Кнут, Ю.Мандельштам, Г.Раевский, В.Смоленский, Ю.Терапиано) и в Белграде (И.Голенищев-Кутузов, А.Дураков, К.Халафов, Е.Таубер). «Перекресток» долгое время активно поддерживали В.Ходасевич и Н.Берберова, которые, хотя и не были его членами, всегда принимали самое активное участие в работе. В этом объединении собрались поэты, ориентировавшиеся на классическую традицию и стремившиеся на этой основе к совершенствованию лирической формы своих произведений. Объединение проводило литературные вечера, часто приглашались не только его постоянные члены, но и видные писатели и критики зарубежья, выступавшие с докладами. «Перекресток» в 1930 году выпустил два поэтических альманаха, имеющих то же название. Участники кружка во главе с В.Ходасевичем вели постоянную полемику с «Кочевьем» - его члены поставили перед собой задачу преодолеть старые традиции и утвердить в поэзии новые эстетические принципы.

«Кочевьем», собравшим таких поэтов младшего поколения, как А.Гингер, В.Познер, Б.Поплавский, М.Струве, С.Шаршун, руководил М.Слоним, считавший, что объединение должно стать для молодых поэтов духовным и творческим центром. В этом деяе он опирался на пражский журнал «Воля России», в котором вел литературный отдел, что давало возможность молодым авторам публиковать свои произведения. Отличительной чертой «Кочевья» было и то, что его участники всегда проявляли живой интерес к поэтическим исканиям на родине.

Уникальную атмосферу литературной жизни передает определение «парижская нота», принадлежащее Б.Поплавскому. Одним из ее идейных вдохновителей был Г.Адамович, полагавший, что необходимо писать о современности, о трагедии человека, утратившего иллюзии, его страданиях и одиночестве.

5ТерапианоГО. Встречи. 1926-1971.-М.,2002.С. 166.

Данная эстетическая установка в большей или меньшей степени нашла отражение в особенностях творчества Е.Бакуниной, Г.Газданова, Г.Иванова, А.Ладинского, Ю.Терапиано, В.Яновского, Б.Поплавского, В.Смоленского и многих других поэтов и писателей. «Парижская нота» не была оформленным организационно объединением, связанным с каким-то одним направлением в литературе. Открытая для поиска и эксперимента, она, можно сказать, породила тот особый художественный мир, ту самобытную среду, сложившуюся в литературной столице зарубежья.

Русский Париж представлял собой не только средоточие эмигрантской культуры, но и крупнейший центр издательской деятельности, частью которой была выходившая там периодика. Среди газет широкую популярность приобрели «Возрождение» (1925-1940) и «Последние новости» (1920—1940), причем «центральными» они являлись не только для Парижа, но и для всей эмиграции. Литературный отдел «Последних новостей» отличался разнообразием, особое внимание в-нем уделялось истории русской словесности, в первую очередь — классическому Наследию (А.Пушкину, Л.Толстому, Ф.Достоевскому); но не менее часто говорилось о творчестве писателей эмиграции; культурной и литературной жизни в советской России, зарубежной прозе и поэзии. В «Возрождении», как и в «Последних новостях», участвовали многие видные деятели эмиграции - политики, философы, ученые публицисты, литературные критики, писатели. Среди них И.Бунин, А.Куприн, Б.Зайцев, З.Гиппиус, И.Лукаш,

A.Амфитеатров, Н.Тэффи, Д.Мережковский, А.Рейников, И.Сургучев,

B.Ходасевич, И.Шмелев. В течение двенадцати лет литературным отделом «Возрождения» руководил В.Ходасевич. Он принимал в газете самое активное участие как поэт и как автор множества рецензий, заметок, обзоров, критических статей. Наиболее известными стали впервые появившиеся в «Возрождении» его очерки о современниках (среди которых В.Сирин, Андрей Белый,

C.Парнок), литературно-биографические портреты русских поэтов и писателей XIX века (Н.Гоголя, А.Грибоедова, А.Дельвига, Ф.Тготчева), отрывки из книги «Державин». К столетию со дня смерти АЛушкина было подготовлено специальное приложение «Пушкин: 1837—1937», включавшее статьи А.Амфитеатрова, Б.Зайцева, Д.Мережковского, И.Тхоржевского, И.Щмелева.

Видное положение занимала «Иллюстрированная Россия» - выходивший еженедельно общественно-политический и литературный журнал. Кроме того, в Париже выпускались и другие периодические издания, относившие себя к разным политическим направлениям: «Вечернее время», «Дни», «Звено», «Общее дело», «Родная земля», «Русское время», «Русская газета в Париже» и многие другие. В 1931 году вышел в свет представлявший собой продолжение петербургских журналов («Сатирикон» и «Новый Сатирикон») еженедельный сатирический журнал «Сатирикон», в котором сотрудничали А.Шарый (Ю.Анненков), Саша Черный, Дон-Аминадо, С.Рафалович, В.Павлов, А.Амфитеатров, В.Азов.

Но ведущую роль в литературной жизни русского Парижа всегда играл журнал «Современные записки», с 1920 по 1940 год (всего вышло 70 книг) издававшийся партией эсеров. Хронологические рамки его деятельности, можно сказать, вместили целую эпоху — они начинают и завершают историю литературы эмиграции «первой волны». Материалы этого периодического издания анализируются наиболее обстоятельно - им посвящена завершающая главу монографическая статья «"Современные записки": "консерваторы неосуществленных идеалов" и литература». В ней отмечается, что это был первый (по своему значению) толстый литературный и общественно-политический журнал в зарубежье, в котором публиковались все или почти все из оказавшихся за границей видных писателей дореволюционного периода. Известно, что эмигранты «первой волны» основали в разных центрах рассеяния более тысячи разных периодических изданий, однако ни одно из них не являлось столь важным для зарубежья, как «Современные записки». На его страницах впервые увидели свет многие произведения, вошедшие в классическое наследие русской литературы XX века. Когда в начале 1920-х годов власти выслали из советской России «попавших под подозрение» ученых и писателей, почти все они, несмотря на различия во взглядах, стали участниками «Современных записок». Эта акция в 1922 году явилась неожиданным «подарком» для журнала — в эмиграции оказалось более 150-ти известных деятелей культуры, ученых и философов, многие из них обосновались в Париже.

«Современные записки» всегда оставались изданием, включавшим яркие произведения литературы, критики, публицистики. Этот журнал превратился в творческий и культурный центр, собравший лучшее, что было в литературе эмиграции. Недостатка в материале не испытывали: даже неполный список авторов, сотрудничавших в «Современных записках», свидетельствует о том, что в зарубежье возникло издание исключительное. На его страницах появились литературные произведения М.Алданова, И.Бунина, А.Белого, Г.Газданова, Е.Замятина, Б.Зайцева, Г.Иванова, А.Куприна, Д.Мережковского, М.Осоргина, А.Ремизова, В.Сирина (В.Набокова), Ф.Степуна, А.Толстого, И.Шмелева, Б.Поплавского, В.Смоленского, Н.Тэффи, В.Ходасевича, М.Цветаевой и многих других. Свое двадцатилетнее существование журнал прекратил, как и многие органы периодики зарубежья, в начале 1940 года - накануне вторжения вермахта во Францию.

Вместе с тем отмечается еще одна немаловажная сторона деятельности редакции «Современных записок». З.Гиппиус в 1928 году писала в газете «Возрождение», что все органы печати русского зарубежья - политические: «Да и как могло быть иначе: не прямое ли детище политики — эмиграция? Не обусловлено ли политикой само ее существование?»6 Данное утверждение в полной мере относилось к «Современным запискам». Действительно,, этот журнал публиковал произведения крупнейших писателей эмиграции, но если у И.Бунина, с 1933 года лауреата Нобелевской премии, брали и печатали все или

6 Гиппиус 3. Положение литературной критики // Возрождение, - Париж. - 1928. - 24 мая.

почти все, что он предлагал, то подобная практика была исключением из правил. Многое свидетельствует о том, что в «Современных записках», всегда существовала внутренняя цензура, строгие ограничения которой (в том числе и политические), в отличие от И.Бунина, удавалось преодолеть далеко не всем. Если в советской России наличие подобного контроля определялось официальными нормативными актами, то в зарубежье проверка «на благонадежность» ■ осуществлялась, как правило, на уровне редакции того или иного печатного органа. В «Современных записках» могли не только без объяснений отложить рукопись, но и оставляли за собой право сокращать и изымать «неподходящие» места. Сотрудники «с именами» (В.Набоков, И.Шмелев, Д.Мережковский, М.Цветаева, К.Бальмонт и другие) часто пытались протестовать против такого «притеснения», но безуспешно - редакция всегда стремилась настоять на своем. Показательна история выхода в «Современных записках» романа «Дар» В.Набокова — писателя, который неожиданно для себя был причислен к «друго-врагам». Редакция не приняла четвертую главу «Жизнь Чернышевского» и запретила ее публикацию, поскольку не согласилась с «умалением» в ней роли великого революционера-демократа и борца с самодержавием.

Рассмотрение особенностей литературных центров русской эмиграции продолжено в третьей главе диссертации («Берлин»). Отмечается, что феномен русского Берлина 1920-х годов XX века не имеет аналогов, что объясняется активностью взаимодействия между метрополией и эмиграцией: «Существенное отличие "русского Берлина" от, скажем, "русской Праги", "русского Харбина" и других литературных столиц межвоенной эмиграции состоит как раз в беспрецедентной интенсивности "диалога" метрополии и эмиграции внутри данного острова русской культуры. "Диалог" этот выразился в различных формах неожиданного симбиоза противостоящих друг другу литературных и общественных сил, в лихорадочной их перегруппировке, калейдоскопической пестроте культурных антреприз, но более всего - в характере деятельности причастных к "берлинскому периоду" литераторов»7.

Далеко не все жившие в начале 1920-х годов в Германии русские считали себя беженцами, эмигрантами или полуэмйгрантами. Для многих Берлин стал первым перевалочным пунктом после пересечения советской границы, временным пристанищем, где можно было определить жизненные планы. Для других, которых тоже немало, Берлин являлся местом работы, целью творческой или служебной командировки, деловой поездки. До 1923 года русское население Берлина — в отличие от других центров эмиграции — могло поддерживать постоянную связь с родиной, и это общение в большинстве случаев можно назвать свободным или почти свободным. Вместе с тем подавляющее большинство русских, оказавшихся в Германии, при всех их политических и социальных различиях, рассматривало свое положение как временное, понимая, что подобное существование рано или поздно должно прекратиться. Многие продолжали

' Русский Берлин: 1921-1923 / Сост., подг. текста, вступ. статья .и комм. Л.Флейшмана, Р.Хьюза, О. Раевской-Хьюз.-Париж-М., 2003. С. б.

верить в близость перемен на родине и скорый конец советской власти, кто-то собирался ехать дальше на Запад или в Америку.

Понятно, что столь активное взаимодействие «двух миров» не могло продолжаться долго - с ужесточением режима в советской России оно прекратилось, а Берлин утратил свое «промежуточное» значение, перестал быть «звеном», соединяющим два мира с разными политическими системами. Объективно отражает сложившуюся в Берлине ситуацию характеристика, данная Глебом Струве: «...в отличие от парижан, пражан,-белградцев, о некоторых проживающих в это время в Берлине русских писателях трудно было сказать, советские они или эмигрантские. В таком промежуточном положении были, с одной стороны, недавно приехавшие из России писатели — такие, как Белый, Шкловский, Ходасевич, Эренбург, с другой стороны, "сменившие вехи" и ставшие сотрудничать в "Накануне" эмигранты, вроде Алексея Толстого, Александра Дроздова и Романа Гуля. Судьбы их сложились по-разному, пути разошлись» .

Но в начале 1920-х годов Берлин, главный город Веймарской республики, стал крупным центром литературной жизни зарубежья — его, как и Париж, часто называли столицей русской эмиграции. Там выходило множество русских газет — от просоветских до монархических, работали издательства, публиковавшие произведения таких известных представителей русской литературы, как А.Толстой, М.Горький, Б.Пастернак, А.Белый, В.Ходасевич, В.Набоков (В.Сирин), В.Шкловский, А.Ремизов, Ф.Степун, Г.Иванов. В числе литераторов, приезжавших в Берлин, были В.Маяковский, С.Есенин, М.Цветаева, Б.Пильняк. Именно благодаря русскому Берлину Западная Европа познакомилась с новыми течениями в искусстве XX века — русским авангардом, модернизмом в живописи; следует упомянуть и русский формализм в литературоведении — под его влиянием сложились многие теории и школы изучения литературы: структурализм, англо-американская «новая критика», герменевтика.

В сентябре 1920 года в Берлине был образован Союз русских писателей и журналистов в Германии, председателем которого избрали И.Гессена. Он издавал «Архив русской революции» и газету «Руль», организовал издательство «Слово». В уставе Союза подчеркивалось, что его главные задачи состоят в том, чтобы объединить журналистов и писателей с целью защиты их профессиональных интересов и оказания материальной помощи нуждающимся. Устраивались вечера, выставки, театральные представления и музыкальные концерты. Культурным очагом, объединявшим литературные силы русской колонии, стал основанный в-ноябре 1921 года Дом искусств. Подобно Союзу русских писателей и журналистов он являлся неполитической организацией, поставившей перед собой цель объединения и защиты прав и интересов творческих работников за границей, организацию вечеров, выставок, концертов, лекций. В ноябре 1922 года открылся Клуб писателей - появилась возможность постоянного и непосредственного общения тех, кто приезжал из советской Рос-

8 Струве Г.П. Русская литература в изгнании. - Париж-М., 1996. С. 34.

сии, с писателями-эмигрантами или неэмигрантами. Одним из его создателей и впоследствии деятельным участником был высланный в числе философов и ученых литературный критик Ю.Айхенвальд, избранный профессором Русского научного института в Берлине. Среди основателей Дома искусств и Клуба писателей упоминаются А.Белый, А.Ремизов, А.Толстой.

Разнообразием отличалась и театральная жизнь русского Берлина, в начале 1920-х годов более богатая, чем в других центрах. Уже в 1919 году там открылось Общество русского театра, а весной 1920 года появился литературно-театральный кружок «Художественные пятницы», в который вошли жившие в Берлине представители русской творческой интеллигенции. Тогда же был организован Союз русских сценических деятелей в Германии и при нем биржа труда для актеров и театральных художников; Союз выпускал собственный журнал «Театр и жизнь». В Берлине давали спектакли три постоянных русских труппы: «Синяя птица», театр «Ванька-встанька» и «Русский романтический балет».

В 1919 году открылся книжный магазин «Москва», превратившийся в крупный центр распространения литературы по всему зарубежью. Магазин собирал и предлагал покупателям почти все выходящие за границей русскоязычные издания, снабжал библиотеки в других городах и странах - Польше, Латвии, Литве, Финляндии, Румынии. При «Москве», имевшей несколько заграничных филиалов, в том числе и в Нью-Йорке, работала библиотека, был организован книгообмен.

После войны полиграфическая отрасль в Германии, занимавшая ранее одно из первых мест в мире, находилась в состоянии глубокого кризиса - поэтому типографии с готовностью принимали заказы, которые им давали русские эмигранты. В Берлине начала 1920-х годов выходило несколько известных газет, работали издательства «Мысль», «Детинец», «Икар», «Грани», «Геликон», «Орион», «Космос», «Логос». Размах этой деятельности был очень широким - в 1922 и в 1923 году в Германии появилось больше книг на русском языке, чем в Москве и Петрограде. Идея выпускать за границей литературу, предназначенную для советских читателей, принадлежала З.Гржебину. Она была поддержана М.Горьким - именно с его помощью удалось получить у советского правительства средства на ее осуществление. Благодаря этому начали выходить книги с указанием места издания «Берлин-Петроград». Печатались они в Германии, а продавались в книжных магазинах советской России. В состав редакции издательства З.Гжебина, которое работало с 1919 по 1923 год, входили такие видные деятели литературы, науки и искусства, как А.Бенуа, М.Горький, академик С.Ольденбург, профессор А.Пинкевич. Сотрудниками отдела русской литературы числились А.Блок, М.Горький, В.Десницкий, Е.Замятин, Н.Петнер, К.Чуковский. Был составлен обширный план дешевой серии русской классики, в результате чего увидело свет четырехтомное собрание сочинений М.Лермонтова и десятитомное — Н.Гоголя. Предполагалось выпустить собрания сочинений Ф.Достоевского, А.Пушкина, Л.Толстого, Ф.Тютчева, И.Тургенева, А.Чехова, однако эти проекты не осуществились. В марте 1921

года Госиздат отказался от заказов из Германии, из-за чего многие берлинские издательства понесли значительные убытки и разорились, а в 1923 году Глав-лит, несмотря на протесты М.Горького, запретил ввоз всей издаваемой за границей периодики и литературы.

Газета «Руль» (1920-1931), выходившая при ближайшем участии И.Гессена, А.Каминки, В.Д.Набокова, являлась одной из наиболее известных эмигрантских газет в Берлине, в 1923 году ее тираж составлял 20 тысяч экземпляров, она распространялась в 34 странах. Это была «русская демократическая газета», как сообщалось в подзаголовке на немецком языке. Она придерживалась программы кадетской партии и особенно резко критиковала диктатуру Сталина. Большую роль играл в газете литературный отдел, в нем принимали участие многие известные писатели и поэты: А.Аверченко, А.Амфитеатров, К.Бальмонт, И.Бунин, Б.Зайцев, И.Шмелев, А.Ремизов, В.Сирин, Н.Тэффи, Саша Черный, С.Юшкевич. Постоянно выходили статьи и рецензии Ю.Айхенвальда, он же вел еженедельное обозрение «Литературные заметки». Газета уделяла внимание и неэмигрантской послереволюционной литературе — публиковались произведения С.Есенина, Б.Замятина, М.Зощенко, В.Инбер, В.Маяковского, Б.Пильняка и других советских авторов.

Во многом, можно сказать, был типичен для Берлина ежемесячный кри-тико-библиографический журнал «Русская книга» (с 1922 года «Новая русская книга»), который под редакцией АЛщенко выпускало «Издательство И.П.Ладыжникова». Его главная задача состояла в установлении связей между находившимися за рубежом русскими литераторами, учеными, историками, философами и теми, кто оставался в советской России. В 1921 году в «Новой русской книге» широко освещалась литературная и культурная жизнь на родине, говорилось об исключительной интенсивности и плодотворности творческих исканий советских писателей. В литературном отделе регулярно давались обзоры отечественной и зарубежной литературы, А.Белый рассказывал о русской культуре, в отделе «Хроника» сообщалось обо всем новом в литературной жизни, журнал собирал справочно-библиографические данные о русских писателях, давал обзоры русской зарубежной периодики.

Ежедневная газета «Накануне» (1922—1925) выходила под редакцией Ю.Ключникова, Г.Кирдецова и при ближайшем участии С.Лукьянова, Б.Дюшена, Ю.Потехина. В эмиграции никто не сомневался, что это периодическое издание непосредственно связано с советским руководством. Именно оно представляло собой яркий пример, отражающий «промежуточный» и временный характер сложившегося в Берлине культурного «анклава». В Москве находилась контора редакции, что лишний раз может свидетельствовать не только о «благосклонном» к ней отношении, но и о финансовой поддержке. Газета имела еженедельное литературное приложение, его редактировал А.Толстой, ради этого в 1921 году переехавший из Парижа в Берлин. Благодаря своему авторитету ему удалось привлечь к сотрудничеству таких известных авторов, как М.Горький, М.Булгаков, С.Есенин, К.Федин, В.Маяковский. Довольно быстро

А.Толстой стал одним из наиболее деятельных «возвращенцев», вокруг которого группировались «сменившие вехи» писатели. В 1923 году он окончательно решил вернуться в Россию, после него уехали и многие сотрудники газеты, включая А.Бобрищева-Пушкина, И.Василевского, И.Соколова-Микитова. После отъезда «Литературное приложение» редактировал начинающий писатель Р.Гуль, однако его имя в этом качестве никогда не упоминалось: А.Толстой номинально продолжал оставаться редактором.

Русский Берлин сыграл значительную роль в творческой судьбе многих писателей и поэтов. В начале 1920-х годов одной из наиболее ярких фигур, характерных для местной литературной жизни, был А.Белый - для него два года в Германии оказались исключительно плодотворными. В 1923 году он возвратился в советскую Россию, в отличие от своего друга и дальнего родственника

A.Ремизова, который перебрался в Париж, где и оставался до своей смерти, последовавшей в 1957 году. В Берлине жил Б.Пастернак, не участвовавший ни в каких эмигрантских объединениях и отказавшийся вступить в Союз русских писателей и журналистов. М.Цветаева, приехав сюда в мае 1922 года, провела в Берлине два с половиной месяца, «вместившие» множество встреч и публичных выступлений. Ее появление вызвало живой интерес: уже на четвертый день после своего прибытия она читала стихи в Доме искусств. Многие из них были опубликованы, в том числе на страницах газеты «Голос России». Издательство «Эпоха» приобрело права на издание «Царь-Девицы», «Геликон» - сборника «Ремесло». Уже после, отъезда в Прагу в «Эпопее» появился «Световой ливень». В Берлине М.Цветаева познакомилась с М.Слонимом, литературным редактором пражской «Воли России», ставшей впоследствии одним из ее любимых журналов.

Дольше других оставался в Берлине В.Набоков (В.Сирин). После окончания Кембриджского университета он в 1923 году поселился в Германии, зарабатывая на жизнь переводами, частными уроками и литературным трудом.

B.Набокову помогал друг его отца И.Гессен, публковавший стихи и рассказы начинающего писателя в газете «Руль», которые, впрочем, поначалу оценивались критиками довольно сдержанно. Литературная известность пришла к нему, когда он обратился к крупным прозаическим формам — первый успех принес вышедший в издательстве «Слово» роман «Машенька». Образ героини воспринимался читателями как воплощение русского характера, окруженного чуждой ему атмосферой эмигрантской жизни. Берлинский период был исключительно плодотворным: за десятилетие с небольшим В.Набоков написал и опубликовал здесь (а также в Париже, сделавшись постоянным сотрудником «Современных записок») свои наиболее известные произведения — «Защита Лужина», «Приглашение на казнь», «Дар», «Машенька», «Король, дама, валет», «Камера-обскура».

В заключение подчеркивается, что в период расцвета русского Берлина политические противоречия часто отходили на второй план, они не препятствовали творческому взаимодействию и сотрудничеству. К концу 1923 года Бер-

лин в силу целого ряда причин утратил свое положение одного из главных зарубежных центров русской литературы, соединявшего метрополию с эмиграцией, дававшего возможность для непосредственного диалога между ними. Благоприятные для эмигрантов экономические условия жизни в Германии резко ухудшились, и непрочное объединяющее начало ушло в прошлое. Книгоиздательская деятельность русских продолжалась здесь и в последующие годы, хотя прежнего размаха уже никогда не было.

Четвертая глава диссертации («Прага») посвящена анализу особенностей литературной жизни в столице Чехословацкой республики, которая превратилась в крупнейший центр образования и науки русского зарубежья, занявший важное место в истории первой русской эмиграции. Это стало возможным благодаря широкомасштабной «русской акции», начавшейся в 1921 году и имевшей целью оказание помощи беженцам. «Русская акция» отличалась от программ помощи в других странах — в то время как их большинство открыло двери для всех политических беженцев из России, правительство Чехословакии стремилось строго регулировать качественный и количественный состав этого потока. Разрешение на въезд смогли получить преимущественно представители научной интеллигенции, писатели, молодежь — для учебы в высших учебных заведениях. В Чехословакии обосновались и многие высланные в 1922 году ученые: философы И.Лапшин, Н.Лосский, историки А.Кизеветтер, В.Мякотин, А.Флоровский, экономист С.Прокопович. Значение «русской акции» не исчерпывалась возможностью получить образование. Особенно ценным для литературной эмиграции в ней было то, что она предусматривала оказание материальной помощи наиболее видным представителям эмигрантской творческой и научной интеллигенции, в том числе и тем, кто находился в других странах. До начала 1930-х годов из Праги получали денежные переводы жившие во Франции К.Бальмонт, И.Шмелев, А.Ремизов. Среди тех, кому оказывали поддержку чехословацкие власти, были И.Бунин и Д.Мережковский.

В Праге не появились «ведущие» русские газеты, которые читала вся эмиграция, сравнимые, например, с парижскими «Последними новостями», «Возрождением» или берлинским «Рулем». . Определенную роль в литературной жизни здесь играли студенческие издания или издания, связанные с той или иной сферой профессиональной деятельности. Эмигрантская пресса выходила как на русском («Своими путями», «Студенческие годы»), так и на белорусском («1скры Скарыны») и украинском языках («Нова Украша», «Студентський вютник»). Среди журналов, выпускаемых казаками, следует упомянуть «Казачий путь», «Вольное казачество».

Наиболее известным пражским периодическим изданием являлся еженедельный, двухнедельный, а затем ежемесячный «журнал политики и культуры» «Воля России» (1922—1932), выходивший ранее как газета. Этот печатный орган был основан эсерами, о чем свидетельствовала его программа и состав редакции: в разные периоды он издавался при участии В.Лебедева, М.Слонима, Е.Сталинского (с 1924 года), В.Сухомлина. Этот журнал прославился своим ли-

тературным отделом, который возглавлял М.Слоним, считавший, что необходимо поддерживать эмигрантскую молодежь. В каждом номере публиковались рассказы, повести, стихотворения, рецензии, обзоры новых книг и журналов, библиографии, переводы западноевропейской литературы.

Руководители журнала и его сотрудники относили себя к более радикальному (или левому) течению в эсеровской партии, чем редакция парижского журнала «Современные записки». Поэтому «Воля России» всегда проявляла интерес к новой литературе в России, вела постоянный диалог с советскими писателями и литературными критиками и неизменно стремилась поддерживать ее наиболее талантливых'представителей. Отвергая позицию отрицательного и даже пренебрежительного отношения к советской литературе, характерную, например, для З.Гиппиус в ее выступлениях в «Современных записках», журнал публиковал произведения Л.Леонова, И.Бабеля и других писателей. В критических статьях неоднократно анализировалось их творчество, оценивались новые тенденции в развитии советской литературы. Осенью 1929 года в «Воле России» в обратном переводе с английского был опубликован роман Е.Замятина «Мы» - без ведома автора и в сокращенном виде.

Одной из отличительных черт литературной жизни в эмигрантской Чехословакии было наличие многочисленных союзов и кружков, которые в тех или иных формах давали своим членам возможность встречаться и обсуждать интересующие их проблемы. Подобных объединений, сосредоточенных главным образом в Праге и ее пригородах, в период «первой волны» насчитывалось не менее десятка. Наибольшую известность среди них получили следующие объединения: Союз русских писателей и журналистов в Чехословакии (1922-1940), пражский «Скит поэтов», переименованный в «Скит» (1922-1940), литературный кружок «Далиборка» (1924-1933), «Збраславские пятницы» (1923-1925), «вторники» журнала «Воля России». Следует упомянуть чешско-русское объединение «Еднота» (1919-1928) и основанный в 1925 году «Русский очаг».

Союз русских писателей и журналистов в Чехословакии, являвшийся наиболее крупным из творческих сообществ, появился в декабре 1922 года. Он представлял собой профессиональное неполитическое объединение, включавшее как признанных писателей, так и молодых, начинающих литераторов. Причем среди его участников были не только писатели и журналисты, но и ученые, о чем свидетельствовал состав руководителей Союза. В него входили М.Цветаева и С.Эфрон, избранный в правление и выполнявший обязанности казначея. Как и другие подобные объединения, Союз в меру своих возможностей оказывал помощь и содействие своим членам в защите авторских прав (для эмиграции эта проблема стала в высшей степени актуальной), изыскивал средства для материальной поддержки писателям. Его члены принимали деятельное участие в подготовке различных мероприятий. Так, в 1926 году в Праге была организована Выставка русской книги, постоянно устраивались публичные литературные собрания и чтения.

Уникальное явление среди пражских творческих объединений представлял собой «Скит поэтов» (позднее «Скит», когда появилась секция прозы). Первое из еженедельных собраний этого объединения состоялось в начале 1922 года в общежитии «Худобинец», где поселились русские студенты. Им руководил А.Бем, литературовед, критик, публицист, переводчик, до революции профессор Киевского университета. Он считал, что его участники должны «замкнуться», почти уйти в подполье, стать действительно «скитом», в котором на благо искусства творится маленькое, но подлинное дело. Жизнь объединения, работавшего почти двадцать лет (до 1940 года), была очень долгой по эмигрантским меркам. Талант А.Бема, профессора и наставника молодежи,^ наиболее широко раскрылся именно в эмиграции: с русской Прагой и со «Скитом» связан продолжавшийся почти четверть века наиболее плодотворный период его литературной и преподавательской деятельности. В Чехословакию А.Бем приехал из Варшавы в 1922 году, получив «стипендию» и место преподавателя русского языка в Карловом университете. Здесь он приобрел известность как крупный критик и литературовед, автор исследований, посвященных русской классической литературе, в частности Ф.Достоевскому, в которых его творчество рассматривалось в сравнении с творчеством крупнейших западноевропейских писателей. Большинство из этих трудов, вошедших в три сборника статей «О Достоевском», увидело свет в Праге. В 1945 году после освобождения Чехословакии А.Бема арестовали и, вероятно, депортировали в СССР, дальнейшая его судьба до сих пор остается неизвестной. Наследие ученого, включающее литературно-критические и теоретические работы, было почти забыто; лишь, в 1996 году в Праге Славянский институт АН Чехии собрал написанные в разное время и опубликованные в периодических органах статьи, объединив их в сборник «Письма о литературе».

С русской Прагой связана деятельность многих литераторов, критиков, публицистов: в Чехословакии в разное время находились А.Аверченко, В.Булгаков, П.Кожевников, Е.Чириков, Вас.Немирович-Данченко, Б.Евреинов и многие другие. В августе 1922 года, после недолгого пребывания в Германии, в Чехословакию приехала М.Цветаева. Ей была близка сложившаяся в Праге литературная среда, появилась возможность публиковаться в «Воле России», она получила от Министерства иностранных дел Чехословакии ежемесячное пособие (1000 крон), которое называла «иждивением». М.Цветаева вошла в редакционную коллегию сборника Союза русских писателей и журналистов в Чехословакии «Ковчег». Ее отношение к Праге позднее нашло отражение в «Стихах к Чехии», в их символике, парадоксальных и мистических образах.

Е.Чириков прибыл в Прагу из Софии, до этого он находился в Константинополе, где оказался вместе с эвакуировавшейся из Крыма Белой армией. По своим политическим убеждениям писатель относил себя к левой эмиграции, составлявшей в Чехословакии большинство. Поэтому он быстро с ней сблизился, принимая деятельное участие в работе Союза писателей и журналистов, в течение многих лет входя в состав правления этого объединения. В Праге, где ему

удалось найти «концентрированную атмосферу интеллигентных людей», Е.Чириков прожил десять лет, он продолжал много работать, его переводили на европейские языки. Здесь написаны романы «Семья», «Зверь из бездны», «Мой роман», две книги новелл, книга повестей «Красный паяц», «Опустошенная душа», семейная хроника «Отчий дом».

В главе пятой («Белград») анализируются особенности центра русской эмиграции, который сформировался в Югославии (Королевстве сербов, хорватов и словенцев). Отличительные черты литературной жизни в каждом из центров были во многом обусловлены составом диаспоры и преобладанием в ее среде тех или иных политических взглядов. Если в Париже, например, обосновались представители левых партий (то есть те, кому более импонировала демократия и республика), то русский Белград в целом всегда оставался правым и монархическим, и это не могло не оказывать влияния на характер литературных публикаций и критики на страницах местных эмигрантских изданий. Беженцы здесь по своему социальному положению в значительной степени отличались от беженцев в других европейских центрах. Это была именно белая эмиграция, так как сюда, помимо представителей научной, творческой, технической интеллигенции, лиц духовного сословия, почти в полном составе прибыли добровольческие и казачьи части. В отличие от многих стран, на которые выплеснулась волна русской эмиграции, в Югославии положение беженцев отличалось лучшую сторону. Они встретили теплый прием, въезд не ограничивался визами или квотами, на них не смотрели как на непрошеных гостей, помня о том, что Россия сыграла главную роль в освобождении страны от турецкого ига. Большую помощь оказывало югославское правительство и король Александр I Ка-рагеоргиевич, в свое время в Петербурге состоявший в Пажеском корпусе.

Имя Пушкина стало в изгнании синонимом родины и русской духовности. Как и в других центрах зарубежья, после 1925 года в Югославии регулярно отмечался День русской культуры, приуроченный ко дню рождения Пушкина. В этих празднованиях всегда принимали участие представители югославской общественности — благодаря эмигрантам великий русский поэт приобрел широкую популярность в среде местной интеллигенции. В 1937 году вышел «Белградский Пушкинский сборник» со вступительной статьей академика А.Белича, посвященный столетию гибели поэта. Его первый раздел «Пушкин и югославя-не», открывший читателю многие неизвестные ранее факты, затрагивал тему межкультурных контактов и проблему восприятия пушкинского наследия сербами, хорватами и словенцами. Примечательно, что он издавался при содействии Сербской академии наук на средства, выделенные правительством. Среди его авторов такие известные русские ученые и литераторы из разных центров, как С.Франк, П.Бицилли, В.Ходасевич, К.Тарановский, И.Голенищев-Кутузов, Н.Трубецкой.

В столице королевства довольно быстро сформировался крупный издательский центр эмиграции, чему способствовала поддержка властей.' Была создана Издательская комиссия под руководством академика А.Белича, который принимал участие во всех начинаниях русских. Появились целые

принимал участие во всех начинаниях русских. Появились целые книжные серии, среди них «Русская библиотека», «Детская библиотека», «Библиотека для юношества»; в Белграде вышли в свет книги почти всех писателей-эмигрантов. Так, в типографии С.Филонова печаталась серия «Русская литература», включавшая произведения И.Бунина, А.Куприна, И.Шмелева, Д.Мережковского, Б.Зайцева, М.Алданова, К.Бальмонта и многих других; издательство «Братья Грузинцевы» с 1920 по 1922 год опубликовало 78 выпусков «Дешевой библиотеки русской литературы».. По числу книг, увидевших свет в период довоенной эмиграции, русский Белград занял четвертое место - после Берлина, Парижа и Праги.

Значительным событием в жизни русской диаспоры в Югославии явилось создание осенью 1925 года в Белграде Союза русских писателей и журналистов, председателем которого стал А.Ксюнин. Союз насчитывал около 200 членов -журналистов, публицистов, ученых и театральных деятелей. В 1928 году он организовал в Белграде I съезд русских писателей и журналистов за границей - на нем был учрежден общий для всей эмиграции Зарубежный союз русских писателей и журналистов. В работе съезда приняли участие 111 делегатов- - в их числе были З.Гиппиус, Б.Зайцев А.Куприн, Д.Мережковский, Е.Чириков и другие.

Необходимо отметить, что в Югославии поэты-эмигранты всегда проявляли живой интерес к творчеству своих сербских друзей. Так, в Белграде работали эмигрантские литературные объединения «Книжный кружок», «Гамаюн» — в их заседаниях принимали участие югославские поэты и писатели. Эмиграция не только способствовала распространению в местной среде русской литературы, но и оказала значительное влияние на развитие сербской. Для стихов поэтов-эмигрантов характерна тема утраченной родины, но вместе с тем она очень часто переплеталась с сербскими национальными мотивами и местными реалиями. Русские перевели стихи многих сербских поэтов - в 1933 году в Белграде издана объемная «Антология новой югославянской лирики», составителями и переводчиками которой были И.Голенищев-Кутузов, А.Дураков, Е.Таубер. Сборник Ю.Лисовского «Где-то» (Белград, 1930) включал не только стихи, но и поэтические переводы с сербскохорватского. Многие поэты-эмигранты плодотворно сотрудничали в югославских журналах «Летопись Матицы сербской», «Новая Европа», «Сербский литературный вестник», в 1923 году появился номер совместного поэтического журнала «Медуза» (редактор Д.Кобяков), содержавший переводы сербской поэзии на русский язык и русской - на сербскохорватский.

. Около десяти лет (с 1928 по 1937 год) в Белграде выходил общественно-политический и исторический журнал «Русский архив». Он выпускался эсеровским Земгором - организацией, которая в Югославии, в отличие от других стран, не имела большого влияния в среде русской диаспоры. На страницах журнала часто появлялись материалы, посвященные идеям младороссов и евразийцев, в то же время его издатели стремились рассказать югославским читате-

лям о России, ее истории, культуре и литературе. В «Русском архиве» сотрудничали Г.Струве, К.Тарановский, М.Слоним, А.Кизеветтер, в литературном отделе регулярно печатались рецензии на новые книги, в том числе и те, которые выходили в советской России. Так, в обзоре литературы за 1930 год М.Слоним впервые представил югославским читателям «Тихий Дон»; при этом М.Шолохов был назван продолжателем классической традиции в русской литературе.

Среди русских газет, выходивших в 1920-е годы, наиболее влиятельной и популярной была ежедневная' белградская газета «Новое время» (продолжение петербургского «Нового времени»), издававшаяся известным журналистом и литератором М.Сувориным. Политическая платформа «Нового времени» всегда вызывала резкую критику тех периодических изданий, которыми руководили представители левых партий. Выражая взгляды правых и монархистов (сторонников великого князя Николая Николаевича), газета имела антибольшевистский характер и приобрела широкую известность не только в Югославии, но и в других странах рассеяния.

Одна из особенностей «Нового времени» заключалась в том, что данное издание предназначалось для самой широкой аудитории. Среди его читателей -не только «средний» эмигрант, которого волновали повседневные заботы, но и читатель-интеллектуал, проявляющий серьезный интерес к литературе, науке и культуре. В публикациях «Нового времени» часто затрагивались историко-литературные проблемы: в статьях Н.Чебышева («И.С.Аксаков. Сорокалетие его смерти»), А.Погодина («Достоевский и наша современность», «Проблема личности и народа у Достоевского»), В статьях профессора В.Даватца, как правило, поднимались вопросы, связанные с темой духовной миссии русской эмиграции, ее роли в культурной жизни других народов.

В "отделе литературы и поэзии «Нового времени» регулярно появлялись рассказы, очерки, воспоминания, стихи, публиковались переводы с сербскохорватского. Его возглавил журналист, фельетонист и поэт К.Шумлевич (Ренэ Сане), издавший в Белграде сборник избранной лирики «Стихотворения». До революции он сотрудничал в различных изданиях, в том числе в петербургских «Новом времени» и «Вечернем времени». Среди авторов, постоянно участвовавших в литературном отделе, А.Балашов, Е.Вадимов, Д.Зорина, Б.Собинов, живший в Финляндии писатель и поэт И.Савин (И.Саволайнен), В.Сумбатов, Ф.Касаткин-Ростовский, Н.Карабчевский, Б.Евреинов. Как и в большинстве эмигрантских периодических изданий, авторы «Нового времени» часто обращались к мемуарной прозе и к жанру путевых очерков.

А.Ренников, автор опубликованных до революции романов «Сеятели вечного», «Тихая заводь», «Разденься, человек», вел в «Новом времени» отдел «Маленькие фельетоны» и, откликаясь на злобу дня, часто затрагивал темы, связанные с советской Россией. Среди,его произведений многочисленные очерки, рассказы, в том числе «Мы — русские», «Конец Бронштейна», стихотворение в прозе «Крестный ход». В 1925 году в газете небольшими отрывками вы-

ходил его роман в двух частях «Души ясивыя»; ранее, в 1922 году, он написал пьесу «Тамо далеко», посвященную жизни русских беженцев в Югославии, другие его пьесы периода эмиграции («Индийский бог», «Галлиполи») были поставлены на театральной сцене в Белграде Русским литературно-художественным обществом. В 1926 году А.Ренников переехал в Париж, где сотрудничал в газете «Время», писал фельетоны для «Возрождения».

В своих публикациях А.Ренников критиковал не только советский режим, но и все, что тем или иным образом было связано с революцией. Так, в рецензии на книгу «Записки социал-демократа» Л.Мартова, с 1920 года находившегося в эмиграции, он высмеивал царские власти, по его мнению, слишком нерешительно боровшиеся с революционерами. Однако доминирующей темой его фельетонов всегда оставалось сатирическое разоблачение нового образа жизни на родине. Характерным для «Нового времени» можно назвать фельетон «Совязык», высмеивающий «засорение» русского языка недавно появившимися словами и сокращениями. Вместе с тем объектом сатиры А.Ренникова была не только советская действительность, но и привычки беженцев, их приключения, повседневная жизнь, которая изображалась им как во многом иллюзорная; в ней грустное начало часто сочеталось со смешным. Так, рассказывалось о «смекалке», необходимой для перехода в другое государство без паспорта («Преодоление границ»), о неистребимом женском тщеславии - о том, например, что никакая беженка никогда не сознается, что до революции у нее не было бриллиантов или котиковой шубы («Невинное»), Описывая бытовые сценки и изображая эмигрантское житье, А.Ренников всегда проницательно подмечал комические стороны - в центре его внимания, как правило, жизнь «маленького» человека «из бывших», стойко переносящего невзгоды и лишения на чужбине.

Среди литературно-критических публикаций, появившихся в «Новом времени», заметное место занимали яркие статьи профессора Харьковского университета А.Погодина, крупного филолога-слависта, специалиста по русско-сербским литературным связям. В Белграде он был избран председателем Русского археологического общества и Отделения языка и литературы в Русском научном институте, читал лекции в Белградском университете, в 1927 году опубликовал учебное пособие «История русской литературы». В эмиграции А.Погодин продолжал исследовательскую работу, проявляя особый интерес к проблеме взаимодействия национальных литератур. Так, он подготовил фундаментальную «Русско-сербскую библиографию» в двух томах, содержащую сведения о переводах с русского за период с 1800 по 1925 год. Считая необходимым обсуждать на страницах газеты наболевшие вопросы, А.Погодин неизменно включал в их круг проблему современного восприятия русской классической литературы. Он рецензировал книги, вышедшие в советской России, рассказывал о событиях в культурной жизни русского Белграда - юбилеях писателей, театральных постановках и о многом другом. Чтобы понять причины падения русской монархии, А.Погодин обратился к изучению особенностей духовной жизни дореволюционного общества. В статье «Один из русских провид-

цев» осуждалось высокомерное «презрение» интеллигенции, находившейся, как он считал, в плену либеральных иллюзий, к традиционным русским ценностям и таким писателям, как Н.Лесков, который «в ответ» на сформировавшийся в 60-е годы XIX века образ революционера написал роман «Соборяне»9. По мнению ученого, после 1917 года русское общество погрузилось в «ночную» эпоху — ее наступление предсказал «провидец и пророк русской революции» Ф.Достоевский, первым среди писателей раскрывший истинную сущность социализма. .

В главе шестой диссертации («Гельсингфорс») анализируются отличительные черты литературного центра, образовавшегося в Финляндии, характеризуется его роль в литературной жизни эмиграции. Великое княжество Финляндское до Октябрьской революции входило в состав Российской империи, поэтому положение русских беженцев здесь существенно отличалось от положения в других странах. Во время Первой мировой войны в Гельсингфорсе располагалась главная база Балтийского флота, где в начале 1917 года сосредоточилось несколько десятков тысяч моряков и более двухсот военных кораблей. Отделению предшествовали драматические события, нашедшие отражение в эмигрантской прессе благодаря публикациям А.Куприна.

После Октябрьской революции число эмигрантов — беженцев, слившихся с «невозвращенцами», в Финляндии было невелико. Позднее, в 1930 году, в составе эмигрантской общественной и благотворительной организации «Русская колония в Финляндии», которая неоднократно проводила Дни русской культуры, возникло литературно-художественное и философское объединение «Светлица». Это объединение во второй половине 1930-х годов возглавляла В.Булич, поэт, прозаик, литературный критик и переводчик. «Светлица» устраивала литературно-музыкальные вечера, на них читались доклады, звучали произведения русских композиторов. Обосновавшиеся в Финляндии ученые-эмигранты в 1931 году образовали Русское академическое объединение.

Очаг русской культуры в Гельсингфорсе сформировался еще в период Гражданской войны и сразу же собрал вокруг себя большинство находившихся там писателей, драматургов, актеров, режиссеров, художников. Среди литераторов необходимо упомянуть имена как начинающих, так и тех, кто получил известность еще до революции: Л.Андреева, А.Куприна, И.Савйна (И.Саволайнена), И.Тхоржевского, В.Гарднера, В.Булич и других. С Финляндией связана творческая и издательская деятельность журналиста Г.Григоркова, литературного критика Л.Линдберга, журналиста и инженера Б.Новицкого, историка А.Вознесенского, журналиста и историка З.Ашкинази, литераторов

A.Янсон и К.Самсонова, историка литературы П.Сильверсвана, профессоров

B.Кузьмина-Караваева, К.Арабажина, А.Карташева. До своей кончины в 1930 году здесь оставался художник И.Репин. Не вернулся в Россию и Л.Андреев, покинувший Петроград 25 октября 1917 года. Последнее литературное произведение писателя «Дневник сатаны» было завершено в январе 1919 года, в 1921

9 Погодин А.Л. Один из русских провидцев // Новое время. - Белград. -1923. - 17 ноября.

году его опубликовало издательство «Библион». В феврале 1919 года написана публицистическая статья «S.O.S.», вышедшая отдельной брошюрой в Выборге, в которой звучал обращенный к правительствам союзных держав страстный призыв помочь России в ее борьбе с большевизмом.

Русские книги выходили в гельсингфорсских издательствах «Фундамент» (1918-1919) и «Библион» (1919-1924). Кроме того, их выпускали небольшие издательства и эмигрантские объединения и организации в разных городах Финляндии. Проблемы, волновавшие беженцев, их литературные интересы нашли отражение на страницах многих периодических изданий: «Голос русской' колонии», «Русская жизнь», «Новая русская жизнь», «Новые русские вести»,-' «Путь», «Рассвет», «Русские вести», «Русский вестник», «Русский голос», «Русский листок», «Северная жизнь».

Как известно, А.Куприн, до 1917 года убежденный республиканец и демократ, приветствовал Февральскую революцию, некоторое время он редактировал эсеровскую газету «Свободная Россия», публиковал статьи об истории освободительного движения, декабристах, петрашевцах и народовольцах. После Октябрьской революции писатель сотрудничал в созданном М.Горьким издательстве «Всемирная литература», разработал план выпуска демократической крестьянской газеты. Со своим проектом он ездил в Москву, где в декабре 1918 года встречался с В.Лениным. И хотя советское руководство уделяло большое внимание задаче создания массовых крестьянских газет, этот проект не состоялся. Диктатура пролетариата и революционный террор всегда вызывали в душе А.Куприна неприятие: после взятия Гатчины войсками генерала Юденича в октябре 1919 года он присоединился к добровольцам и в звании поручика редактировал ежедневную штабную газету Северо-Западной армии «Приневский край», выходившую сначала в Гатчине, а затем в Нарве. После начала отступления писатель был вынужден оставить родину. Историческое значение революционных событий теперь виделось ему в том, чтобы всему миру наглядно показать, к чему ведет поставленный на родине социальный эксперимент. В тяжелые дни разгрома Северо-Западной армии он надеялся на чудо, на новое появление героев русской истории - Дмитрия Донского, Дмитрия Пожарского, Марфы Посадницы, которые возглавят освободительный поход на Москву.

Рассмотренные в главе фельетоны, статьи и заметки А.Куприна гель-сингфорсского периода подтверждают, что это был пик его активности как публициста - в Финляндии писатель полностью посвятил себя литературной и журналистской работе. В 1920 году в Гельсингфорсе в издательстве «Библион» вышел сборник «Звезда Соломона», включавший рассказы, увидевшие свет еще в России, и рассказы, написанные в Финляндии для газеты «Новая русская жизнь». За короткий период с ноября 1919 и до отъезда в июне 1920 года в Париж он опубликовал в местной русской печати примерно 90 статей, очерков, рассказов, фельетонов и стихотворений. К этому необходимо добавить, что еще до приезда А.Куприна в Гельсингфорс в • «Русской жизни» и «Новой русской

жизни» под разными псевдонимами уже выходили его корреспонденции и фельетоны.

В Финляндии писатель постоянно вспоминал Россию, мысленно он оставался на родине, о чем свидетельствуют многочисленные газетные выступления. Большинство публицистических статей, появившихся в «Новой русской жизни», в редакцию которой он входил, было объединено под названием «Памятная книжка». Главной их темой оставалось разоблачение советского строя, высмеивание казарменного коммунизма, его идеологии, безнравственности и цинизма узурпаторов. Все это А.Куприн беспощадно осуждал, размышляя о том, что предшествовало большевизму: например, о «прагматизме», сделавшемся характерной чертой русской жизни конца XIX века. Часто внимание писателя обращалось и к новой литературе, появившейся после Октябрьской революции. Так, в статье «Пролетарская поэзия», подписанной Али-Хан, он рассуждал о манифесте, принятом на Съезде пролетарских писателей, отмечая, что «большевизм все перекрасил в красную краску», в том числе и поэтическое искусство10.

Несомненно, что и в изгнании А.Куприн считал себя участником белого движения, в продолжении борьбы с большевизмом видел смысл своей жизни. Жадно вчитываясь в то, что писали о советской России на Западе, он улавливал и разоблачал малейшие намеки на примирение с большевиками. На военное содействие Антанты возлагались большие надежды, но не менее важными для добровольцев, по его мнению, были печатное слово и моральная поддержка правого дела. Особенно болезненно А.Куприн воспринимал сообщения о возможных переговорах между правительством советской России и правительствами европейских держав; подобные контакты он считал действием, противным разуму цивилизованного человека, предательством, совершенным теми, кто ради своих конъюнктурных интересов лицемерно отвернулся от страдающей России. Этой теме посвящен политический фельетон «Противоречия», в котором речь шла о планах установить торговые отношения с большевиками, продиктованных меркантильными интересами западных держав".

Таким образом, литературные материалы периодики, выходившей в русском Гельсингфорсе, представляют большую историко-литературную ценность, что связано прежде всего с публицистикой А-Куприна. Эти издания, относящиеся к рубежу 1920-х годов, имеют свои особенности: в этом смысле наиболее показательны статьи газет «Русская жизнь» и «Новая русская жизнь». Литературная критика и литературоведение не были широко представлены: работы теоретического характера, статьи, посвященные творчеству русских писателей, классическому наследию, встречались довольно редко. Значительное место занимали антибольшевистские материалы, фельетоны, многочисленные статьи о советском образе жизни, публикации о событиях Гражданской войны.

10 Али-Хан. Пролетарская поэзия // Новая русская жизнь. — Гельсингфорс. — 1920. — 14 января.

11 Куприн А. Противоречия//Новая русская жизнь. — Гельсингфорс.1920. —30 января.

В седьмой главе («Харбин») рассматривается литературная деятельность эмигрантов на Дальнем Востоке, в Шанхае и в русской «столице» этого региона - Харбине. Город, обязанный своим возникновением строительству маньчжурской ветки КВЖД, по планировке и архитектуре напоминал Москву и с дореволюционных времен представлял собой место компактного проживания русских. Судьба послереволюционной эмиграции на Дальнем Востоке, как и судьба живших здесь поэтов и писателей, была непосредственно связана с перипетиями Гражданской войны в Сибири — с событиями в Омске, Иркутске, Чите, Владивостоке. Понятно, что в этом регионе существование русских колоний имело целый ряд особенностей, которые отличали их от европейских центров. Очевидно и то, что литературную жизнь, протекавшую на Дальнем Востоке, по своему потенциалу и по насыщенности событиями трудно сравнить с европейской. Но вместе с тем, хотя история «русской литературы в изгнании» писалась прежде всего в Европе, и на Дальнем Востоке сосредоточились значительные творческие силы, оставившие заметный след в культуре эмиграции «первой волны».

Не было ничего удивительного в том, что Харбин, главный город Желто-россии, как в прошлом русские называли Маньчжурию, в начале 1920-х годов превратился в столицу дальневосточной эмиграции, где в основном и собрались писатели и поэты, продолжалась научная и педагогическая деятельность. По воспоминаниям современников, здесь сохранялось некое подобие прежней дореволюционной жизни, в ее атмосфере даже не ощущалось, что на родине все изменилось: поначалу Харбин воспринимался беженцами как «тихая гавань» и частица ушедшего прошлого.

Одним из ярких представителей научной общественности русского Харбина был профессор Н.Устрялов, прославившийся как публицист и идеолог «возвращенческого» движения, сотрудничавший в пражском сборнике «Смена вех» (1921). В свое время он участвовал в колчаковском правительстве, после падения Омска переехал в Иркутск, а после разгрома Колчака - в Харбин (в январе 1920 года).'Здесь Н.Устрялов продолжал заниматься журналистской, исследовательской и общественной работой: сотрудничал в сменовеховской газете «Новости жизни», газетах «Герольд Харбина», «День юриста», «Утро» и в других периодических изданиях; совместно с поэтом С.Алымовым в 1920 году редактировал литературно-художественный ежемесячник «Окно». В том же году в Харбине им издан сборник статей «В борьбе за Россию», пропагандировавший идеи сменовеховского движения, в 1925 году появился второй сборник «Под знаком революции». Эти труды вызвали бурную дискуссию в эмигрантской и советскрй печати. Летом 1925 года Н.Устрялова пригласили в Москву и после этой поездки, которая произвела на него глубокое впечатление, была написана книга «Россия (у окна вагона)», вышедшая в 1926 году в Харбине. По своему пафосу она напоминала «Три столицы» В.Шульгина после его «нелегальной» поездки в советскую Россию. В эмиграции авторов обоих книг обвинили в предательстве, но с точки зрения советских властей эти публикации

представляли интерес как показательный пример «объективной» оценки советского строя, данной теми, кто в прошлом, участвуя в белом движении, боролся против большевистской власти.

На Дальнем Востоке выпускались разнообразные по тематике газеты, включавшие литературно-художественные отделы. С 1920 года в Шанхае выходило «Шанхайское новое время», издававшееся поэтессой Е.Гедройц. Потом появились и другие эмигрантские газеты — «Русское эхо», «Шанхайская-жизнь», «Новое слово», «Россия», «Шанхайская заря», которую с 1925 года выпускало крупное эмигрантское издательство «Заря». Ее главным редактором с 1928 по 1929 год был Б.Суворин, брат М.Суворина, редактировавшего в Белграде газету «Новое время».

Как и в европейских центрах рассеяния, на Дальнем Востоке появились многочисленные общественно-политические и литературные журналы. Они чаще, чем газеты помещали на своих страницах литературно-художественные материалы — стихи, рассказы, обзоры книжных новинок, рецензии. В числе подобных журналов можно упомянуть «Гонг», «Вал», «Синий журнал», «Луч Азии», детский журнал «Ласточка», а также «Вестник Маньчжурии», издававшийся до 1935 года Правлением КВЖД. «Промежуточное» положение занимал, по замыслу его создателей, выходивший в Париже литературный и общественно-политический журнал «Русские записки», адресованный дальневосточной эмиграции и игравший роль своеобразного связующего звена между двумя русскими колониями.

Объем харбинского журнала «Рубеж» нельзя назвать значительным для литературно-художественного издания — всего 24 страницы, в праздничные дни он увеличивался до 34 страниц. Это был еженедельник, созданный по образцу дореволюционных журналов «для широкой публики». «Рубеж» оказался очень популярным - его читали не только в Китае, по и в Африке, Америке, Индии и в Австралии. Он включал, как правило, стихи или рассказы харбинских авторов, выходившие по частям переводные романы современных западноевропейских писателей, библиографический отдел, иллюстрации, заметки, очерки, карикатуры. Журнал, затрагивавший в литературных публикациях в основном дальневосточную проблематику, напоминал свою парижскую «соперницу» — «Иллюстрированную Россию», но без свойственного ей антисоветского пафоса.

До появления «Рубежа» местная литературная молодежь, не имея возможности публиковаться, была обречена на молчание. Его постоянными авторами стали А.Несмелов, Я.Лович (Дейч), В.Логинов, В.Сабуров, А.Ачаир, Ю.Крузенштерн-Петерец, впервые выпустили свои произведения В.Перелешин, А.Хейдок и многие другие. Под псевдонимами Елена Инсарова и Джунгар в «Рубеже» и других харбинских изданиях участвовала талантливая поэтесса Марианна Колосова (Р.Покровская), входившая в литературное объединение «Чу-раевка», В своих стихах она воспевала Белую армию; большинство из этих вещей, увидевших свет в периодике, как правило, отсутствует в авторских сборниках. Страстные и эмоциональные, зовущие на борьбу, они были необычайно

популярны, особенно в среде военного и казачьего зарубежья, причислявшего ее, как и жившего в Париже Н.Туроверова, к кругу казачьих поэтов.

В 1930-е годы в «Рубеже» регулярно рецензировались книжные новинки, в том числе толстые литературные журналы и альманахи. Время от времени появлялись материалы, присланные писателями из других центров эмиграции: Г.Гребенщикова из США, Саши Черного и Н.Туроверова из Франции, Сергея Горного из Германии. Тираж журнала в первой половине 1930-х годов достигал 2,5 тысяч экземпляров и расходился не только на Дальнем Востоке, но и во всех странах, где жили русские эмигранты. Поэтому редакция гордилась тем, что ей удалось сломать лед недоверия европейской эмиграции к неевропейскому изданию.

Как и в других эмигрантских центрах, русские писатели и поэты организовали в Харбине и Шанхае союзы, кружки и студии, необходимые для творческого роста «второго поколения» литераторов. К числу наиболее известных объединений относилась «Чураевка», созданная в 1926 году как некое духовное подобие «русско-американского скита», основанного в Соединенных Штатах Г.Гребенщиковым. Его название повторяет название вымышленного старообрядческого села в алтайской тайге из романа-эпопеи «Чураевы» и отражает идею родины, возвращения к ее духовным истокам. Харбинская «Чураевка» (сначала называлась «Зеленая лампа», потом «Молодая Чураевка») являлась детищем группы поэтов, во главе которой стоял А.Ачаир (А.Грызов), сделавшийся ее фактическим руководителем. Участники выступали с докладами, их читали, как правило, те, кто имел опыт литературной работы: Вс.Иванов, Г.Сатовский-Ржевский, И.Пуцято и другие. Студийцы обсуждали стихи русских поэтов-эмигрантов, живших в Европе: с ними харбинские чураевцы всегда стремились поддерживать контакты. Меньше внимания уделяли прозаикам, интерес среди них вызывали лишь И.Бунин и В.Сирин.

Одной из особенностей российского дальневосточного зарубежья являлось наличие хорошо организованных и активно действующих фашистских организаций. Многие поэты, входившие в «Чураевку», были далеки от политики, однако в 1930-е годы она стала все чаще вторгаться в тихую харбинскую жизнь. Япония претендовала на главную роль в Маньчжурии, и обстановка там становилась все более напряженной. В этих условиях антибольшевистская идеология фашизма начала проникать и в среду поэтов - местные организации часто приглашали их на свои собрания. В проводимых Союзом юных фашистов-авангардистов заседаниях принимали участие О.Скопиченко, Н.Светлов, Л.Андерсен, читавшие там свои стихотворения. Н.Петерец и Н.Щеголев решили организовать собственное литературное объединение «Круг поэтов», открыто заявив о своей профашистской и антисоветской позиции. Появление нового «конкурирующего» объединения не отразилось или почти не отразилось на работе «Чураевки», как и раньше продолжавшей собираться по вторникам. Но расслоение по политическому признаку продолжалось: участвовавший в «Чу-раевке» Г.Гранин вступил в находившуюся под негласным покровительством

японцев русскую фашистскую партию (РФП), во главе которой стоял К.Родзаевский. В шанхайской газете «Наш путь», «ежедневном органе русской национальной мысли за рубежом», и ее харбинской «сестре» «Наш стяг» стали появляться подписанные разными именами, в том числе и самим Г.Граниным, резкие фельетоны и критические статьи, посвященные «Чураевке».

Вторая мировая война прервала жизнь русских эмигрантских центров в Шанхае и Харбине, хотя фактически русская диаспора продолжала здесь свое существование до конца 1950-х годов. Япония расширяла экспансию на Дальнем Востоке, и в начале 1935 года заседания «Чураевки» прекратились. Начался массовый исход русских из Харбина, вызванный давлением властей марионеточного государства Маньчжоу-Го. Большинство из молодых ее участников обосновалось в Шанхае, где еще в течение двух лет продолжались еженедельные встречи «Чураевки».

Судьбы тех, кто создал яркую и самобытную дальневосточную эмигрантскую литературу, сложились по-разному. Трагическим рубежом для многих стал 1945 год, когда Советская армия вошла в Маньчжурию. А.Ачаир был депортирован в СССР и десять лет отбывал срок заключения в лагерях, но смог дождаться освобождения и жил в Новосибирске, где руководил школьным хором. Арестовали и бывшего колчаковского офицера А.Несмелова, в сентябре 1945 года он скоропостижно скончался в камере пересыльной тюрьмы. М.Колосова вместе с мужем в 1950-е годы перебралась в Чили. Л.Андерсен оказалась в конце концов во Франции, Ю.Крузенпгтерн-Петерец уехала в Бразилию, позже поселилась в Сан-Франциско. Многочисленные переезды выпали на долю В.Перелешина, который в 1938 году постригся в монахи, а в 1939 году уехал в Пекин, где преподавал в школе и работал в библиотеке при Русской духовной миссии. Потом он обосновался в Шанхае и, отказавшись от монашества, поступил на работу в должности переводчика в шанхайское отделение ТАСС.

Восьмая глава («Нью-Йорк») посвящена характеристике литературного центра, сформировавшегося в США, где (в отличие от большинства европейских центров послереволюционной эмиграции) еще в начале XX века существовала значительная русская диаспора, которая после Октябрьской революции начала пополняться «новой» эмиграцией. В главе подчеркивается, что эмигранты «первой волны», находясь на заокеанской окраине, никогда не были изолированными от других центров рассеяния — они составляли неотъемлемую часть послеоктябрьской эмиграции в целом, их интересовали те же проблемы, волновали те же заботы, что нашло отражение в литературных публикациях и в периодических изданиях. В начале 1920-х годов в связи с притоком беженцев отмечается усиление активности в культурной жизни русской колонии. В Нью-Йорке, Чикаго, Сан-Франциско, Лос-Анджелесе образовались русские культурные центры и клубы, литературные, театральные, профессиональные общества, подобные обществам, организованными в других центрах зарубежья. В Нью-Йорке эмигранты создали Русский народный университет, Русское литератур-

но-артистическое общество в Америке, в Чикаго появился клуб «Маяк», Дом просвещения, открылся русский книжный магазин.

В 1920-1930-е годы среди периодических изданий, более или менее полно отражавших средний уровень читательских интересов русской колонии, выделяются «Американские известия», «Временник», «Голос труженика», «Жизнь» (продолжение «Временника»), «Зарница», «Зеленый журнал», «Искра», «Москва», «Новая заря», «Новое русское слово» (до 1921 года - «Русское слово»), «Русский голос», «Русская жизнь», «Россия», «Современник». Так, ежедневная общественно-политическая и литературная газета «Русский голос» издавалась в Нью-Йорке с 1917 по 1940 год, среди ее постоянных авторов был Давид Бурлюк. Сам он выпускал журнал «Color and Rhyme» («Цвет и рифма»). Другое издание - «литературная и политическая» газета «Россия» выходила с 1933 года; ее тематика в какой-то мере напоминала тематику парижского «Возрождения».

По богатству и интенсивности культурной и литературной жизни колонии в Нью-Йорке, Чикаго, Лос-Анджелесе, Сан-Франциско в 1920-1930-е годы уступали европейским, в особенности таким крупным, как в Париже, Берлине, Праге, где уровень творческой и издательской активности эмигрантов был неизмеримо выше. Пласт русской зарубежной культуры в США в рассматриваемый период нельзя назвать значительным, что объясняется многими факторами, среди которых тяжелые материальные условия, географическая удаленность от метрополии, относительно небольшое число послереволюционных эмигрантов. И вместе с тем в 1920-1930-е годы в Америке, как и в Европе, находились русские литераторы, художники, артисты, музыканты, философы, ученые. В литературной жизни принимали активное участие поэт Николай Алл (Н.Дворжицкий), драматург и священник Ф.Алёхин, поэтесса Б.Ван-Розен, театральный художник и критик Р.Ван-Розен, издатель и журналист М.Вейнбаум, поэт В-Бондаренко, поэт и художник Давид Бурлюк, писатели' С.Гусев-Оренбургский и Г.Гребенщиков, художник, писатель и издатель С.Животовский, поэт и очеркист В.Ильин, журналист, издатель и беллетрист Л.Камышников, поэтесса и балерина Л.Нелидова-Фивейская, издатель и журналист И.Окунцов, художник и философ Н.К.Рерих, литературный и театральный критик А.Фовицкий.

В 1925 году в Соединенных Штатах побывал В.Маяковский. Его впечатления, оставшиеся после путешествия по стране, во многом совпадали с впечатлениями тех, кто впервые прибыл в Америку: поэта не могли не удивить резкие социальные контрасты в сочетании с новейшими техническими достижениями. Здесь он продолжал много и плодотворно работать, американской жизни были посвящены более двадцати стихотворений (среди них «Бруклинский мост», «Бродвей», «Кемп "Нит гедайге"»), книга очерков «Мое открытие Америки». Пребывание здесь явилось важным эпизодом не только творческой, но и «личной» биографии Маяковского.

Ежемесячный литературный и научно-популярный журнал «Зарница», выходивший в Нью-Йорке с мая 1925 по декабрь 1927 года, взял на себя миссию объединения литературных запросов «старой» и «новой» эмиграции. Издатели «Зарницы» скромно называли себя «группой рабочих, объединенных исключительно культурно-просветительскими задачами». Идейная направленность «Зарницы» определялась «духовным отцом» журнала Н.Рубакиным (постоянно жил в Лозанне) — ученым, литератором, публицистом и собирателем книг, который в среде эмиграции получил известность как деятельный популяризатор русской и советской культуры. Авторы «Зарницы» в своих статьях всегда стремились учитывать вкусы и потребности самой широкой читательской аудитории — независимо от интересов и уровня образования. По тематике журнал, пользовавшийся широкой популярностью, в какой-то мере мог напоминать эмигрантам дореволюционную «Ниву» или парижскую «Иллюстрированную Россию», хотя был лишь отдаленным их подобием. Он регулярно давал информацию о событиях в культурной жизни русского Нью-Йорка, в нем помещались материалы об американской литературе, театре, печатались небольшие рассказы о жизни русских в Америке. В журнале сотрудничали Б.Ван-Розен, Р.Ван-Розен, М.Горбунов-Посадов, С.Гусев-Оренбургский, Д.Кринкин, Л.Нелидова-Фивейская, А.Фовицкий и другие. Но наиболее активным членом редколлегии стал Г.Гребенщиков — фигура очень заметная в литературе русской Америки довоенного периода. Первый номер открывался его автобиографией «Странички из моей жизни»; в этом же номере напечатаны рассказ жившего в Москве В.Шишкова «Моя жизнь», статьи А.Фовицкого о К.Бальмонте и Н.Рубакина «Из области современной русской литературы». Во всех последующих выпусках журнала была широко представлена критика и библиография, давались сообщения о новых книгах, изданных русскими издательствами в Америке.

Характерно, что авторы «Зарницы» часто обращались не только к американским читателям, но и к русским, находившимся в Европе, включая советскую Россию, хотя туда журнал мог попасть только случайно. Большое внимание уделялось событиям в культурной жизни на родине, что давало эмигрантам возможность узнать, как там развивается искусство, литература и театр. Так, вышла статья Г.Гребенщикова о Московском Художественном театре «Теперь в Москве», содержавшая интервью, взятое у приехавшего в Нью-Йорк на гастроли Вл. Немировича-Данченко. Значительное место в журнале занимали и материалы, рассказывавшие о классическом наследии русской литературы.

По тематике схожим с «Зарницей» был ежемесячный литературный и научно-популярный журнал «Москва», в редакции которого ключевую роль также играл Г.Гребенщиков. Его рассказы выходили почти в каждом номере («Звено», «Русский жемчуг», «Камлание» и другие). Значительное место «Москва» отводила не только литературе, но и критике: этот отдел представлен такими известными именами, как Ю.Айхенвальд, А.Веселовский, М.Слоним. В публикациях особый интерес вызывала проблема выявления закономерностей в развитии современной русской словесности. В статье «Что нового в литера-

туре?» М.Слоним выделил различные направления в советской и эмигрантской литературе второй половины 1920-х годов, соответствовавшие, по его мнению, контексту эпохи12.

С большим вниманием редакция относилась к материалам, затрагивающим проблемы изучения литературного классического наследия. В номере, посвященном памяти Ф.Достоевского (1931, январь), появился рассказ писателя, не включавшийся ранее ни в одно из собраний его сочинений. Вышли и тематические номера «Москвы», в которых рассказывалось об А.Чехове, Л.Андрееве, В.Брюсове, Л.Толстом, а также номер, приуроченный к возвращению в Америку Н.К.Рериха после его пятилетнего путешествия по странам Востока.

Как значительное периодическое издание, включавшее литературные материалы, в главе упоминается газета «Новое русское слово», которая продолжает выходить и в настоящее время. Из русских газет, издававшихся в 1920-е годы в Нью-Йорке, она всегда была наиболее влиятельной, играя роль «общеэмигрантского» печатного органа и представляя интересы самых разных слоев русского населения за границей. В 1920-е годы «Новое русское слово» значительно расширило круг своих читателей; по объему связанной с литературой информации газета могла соперничать с журналами «Зарница», «Москва», «Жизнь». Отдел «Литература и искусство» помещался в воскресных номерах и отличался разнообразием. К работе привлекались литераторы, приехавшие в Америку после революции, а также многочисленные корреспонденты, присылавшие материалы из Европы. Воскресный выпуск содержал рассказы советских писателей (как правило, они перепечатывались из «Красной нови», «Современника», «Огонька») и писателей-эмигрантов из Европы и Америки, переводы современной западноевропейской прозы и поэзии. Со статьями и очерками выступали писатели и литературные критики из Москвы и Петрограда. Давались аналитические обзоры книг, вышедших в советской России (А.Фовицкий, П.Пильский), новости мировой литературы, рецензии на произведения современных американских писателей. В публикациях газеты часто поднимался вопрос о сохранении преемственности в литературе. В лучших образцах современной русской прозы авторы «Нового русского слова», как правило, отмечали влияние классической традиции. Это определяло в целом направление литературного отдела газеты, в котором нашло отражение тяготение русского зарубежного литературоведения 1920-1930-х годов к изучению связей современной литературы с классическими образцами XIX века.

Литературный критик и переводчик Ю.Айхенвальд, постоянно живший в Берлине, сотрудничал в «Новом русском слове» на правах внештатного корреспондента. Им было опубликовано в газете (часто под различными псевдонимами) свыше 30 работ различного содержания: статьи о А.Пушкине, Ф.Достоевском, Л.Толстом, критические этюды о современных русских писателях, заметки о праздновании юбилея В.Жуковского, репортаж из русского

Слоним М. Что нового в литературе? // Москва. - Чикаго. — 1929. - сентябрь. — С. 21.

землячества в Берлине. Ю.Айхенвальд до революции считался видным специалистом по творчеству А.Пушкина, и в эмиграции он продолжил изучение наследия великого русского поэта. Стремление к политическим параллелям стало характерной чертой работ Ю.Айхенвальда, опубликованных в «Новом русском слове». В них образцы русской классической литературы, как и литературы современной, рассматривались в новом свете, приобретая для автора не только художественное, но и социальное значение.

Завершает главу статья, посвященная литературной и общественной деятельности Г.Гребенщикова («Основатель Чураевки»), который проявил себя не только как писатель, но и активный организатор культурной жизни русских эмигрантов в Америке, разносторонний журналист, литературный и театральный критик. Очевидно, что ощущение тесной связи с Россией и с русской культурой никогда не оставляло Г.Гребенщикова, и в эмиграции не прерывавшего связей с родиной. Среди работ писателя американского периода литературные произведения, очерки-исследования, рассказывающие о дореволюционной и послереволюционной жизни в России. Вместе с тем он всегда испытывал живой интерес к повседневным заботам и судьбам русской Америки, к проблемам эмиграции в целом.

Деятельность Г.Гребенщикова была очень разнообразной, важна и его роль в культурной жизни зарубежья 1920-1930-х годов. Так, писатель верил в то, что литература воспитывает и просвещает, что она является тем средством, которое поможет русским людям объединиться в изгнании. В Америке осуществилась его давняя мечта: он создал «американско-алтайское», согласно его определению, издательство («Алатас», позднее - «Славянская типография»). В 1925 году им опубликованы «Пути благословения» Н.К.Рериха и «Звенигород скликанный» А.Ремизова, там же вышло большинство произведений Г.Гребенщикова американского периода. Издательство сначала находилось в Нью-Йорке, затем переехало в Чураевку (штат Коннектикут). Этот «русско-американский скит» и одновременно культурный центр, расположенный в живописной долине реки Пампераг, был основан Г.Гребенщиковым и Н.К.Рерихом и при финансовой поддержке С.Рахманинова. К концу 1930-х годов поселение представляло собой не только трудовое объединение, но и превратилось в крупный культурный очаг зарубежья. Удалось установить постоянные связи с центрами русской эмиграции в других странах — в Париже, Берлине, Праге, Харбине, откуда поступала русская пресса, книги, для чтения лекций регулярно приезжали известные философы, писатели, ученые, художники.

После начала Второй мировой войны главный центр русской литературы в эмиграции переместился из Парижа в Нью-Йорк. В 1941 году там был создан «Новый журнал», который издается и в настоящее время. Довольно скоро этот печатный орган приобрел репутацию одного из наиболее популярных и влиятельных журналов русского послевоенного зарубежья. Его можно считать «правопреемником» «Современных записок», прекративших свое существование в 1940 году. «Новый журнал» давал возможность публиковаться на своих

страницах многим литераторам, историкам, политологам, философам, социологам различной политической ориентации. В течение ряда лет в «Новом журнале» выходили рассказы И.Бунина, исторические романы и рассказы М.Алданова, работы Н.Берберовой, Р.Гуля, Б.Зайцева, В.Набокова, М.Осоргина, многочисленные критические статьи об искусстве и литературе, воспоминания современников об А.Чехове, Л.Толстом, М.Горьком и другие материалы.

В заключении подводятся итоги, содержатся общие выводы. Еще раз подчеркиваются и систематизируются выявленные закономерности, которые рассматривались в процессе изложения материала и его изучения.

Проведенное исследование свидетельствует, что литература эмигрантской России, разъединенной географически, тем не менее оставалась единой. Это подтверждается анализом особенностей литературных центров, развития связей между ними, конкретными примерами взаимодействия, которые приводятся в отдельных главах. Очевидно, что разные литературные центры - при всей их специфике - «дополняли» друг друга, благодаря этому непрерывному взаимодействию и складывалась общность литературы зарубежья. Писатели меняли места жительства, переезжали в разные страны, но периодические издания, выходившие в одном центре, распространялись и в других, оказывая влияние на литературную жизнь, принимая участие в творческом диалоге. Так, журнал «Русские записки» издавался в Париже, но предназначался для харбинской и шанхайской эмиграции, являясь своеобразным «мостом» между Европой и Дальним Востоком. Участники парижского «Кочевья» публиковали свои'стихи в пражском журнале «Воля России», и именно это принесло им широкую известность в зарубежье. Как подражание «русско-американскому скиту» Г.Гребенщикова в Харбине появилось поэтическое объединение «Молодая Чу-раевка», тесно связанная со своим «прототипом». Творческий диалог, часто полемический, продолжался не только между представителями разных центров, но и между эмиграцией и советской Россией; проходил он, как правило, в «заочной», опосредованной форме.

Вместе с тем в диссертации раскрываются «региональные» особенности, которые, несомненно, оказывали влияние на литературный процесс: в различных культурных сферах это воздействие преломлялось по-разному. Париж, безусловно, являлся литературной столицей эмиграции, здесь выходил журнал «Современные записки», газеты «Последние новости» и «Возрождение». Какое-то время с ним соперничал Берлин — во многом благодаря тому, что он, говоря без преувеличения, соединял два мира — мир советской России и зарубежья. Период этого «соревнования», однако, не был долгим - к середине 1920-х годов Берлин как центр эмиграции утратил свое прежнее значение. Благодаря «русской акции» Прага сделалась средоточием научной и педагогической деятельности, здесь развивалась поэзия, создавались творческие кружки, среди которых выделялся «Скит» А.Бема. Гельсингфорс во время Гражданской войны принял многих беженцев и тех, кто не пожелал вернуться после отделения

Финляндии. Здесь оказались Л.Андреев, а также А.Куприн, своими публицистическими выступлениями продолжавший бороться против новой власти, страстно разоблачавший советские преобразования на родине. Белград являлся значительным центром эмиграции, в том числе издательским, но не стал прибежищем для самых известных писателей. Вместе с тем он способствовал их объединению - достаточно вспомнить, сколь важным событием для зарубежья был состоявшийся в 1928 году в Белграде I съезд русских писателей и журналистов, учредивший общеэмигрантский Зарубежный союз русских писателей и журналистов. Что касается Харбина, сохранявшегося в течение долгого времени «острова» старой России, то в нем, как и в Белграде, не сосредоточились крупные литературные силы, но и там появились поэты, организовавшие союзы и кружки, оставившие заметный след в литературе эмиграции и внесшие свой вклад в ее развитие. Нью-Йорк - как «столицу» русской Америки - также нельзя назвать значительным центром, хотя и он сыграл определенную роль в жиз-' ни эмигрантской литературы. И здесь необходимо особо выделить просветительскую и журналистскую деятельность Г.Гребенщикова.

В заключении еще раз отмечается важная особенность существования русской зарубежной литературы: об этой особенности подробно говорилось в главе, посвященной парижскому центру и журналу «Современные записки». В условиях идейно-политической разобщенности эмиграции литература являлась мощным связующим, объединяющим фактором, как и различные периодические органы, альманахи, издательства, кружки и союзы. Но не следует полагать, что русский писатель — далее прославленный, - обосновавшийся в «свободном Париже», мог открыто высказывать свое мнение и критиковать все, что ему угодно. Это далеко не так, о чем свидетельствуют многочисленные документы и воспоминания о литературной жизни парижской эмиграции, в частности история выхода в «Современных записках» романа «Дар» В.Набокова. Необходимость сотрудничать в эмигрантской печати и жить литературным трудом, как и в СССР, неизменно накладывала определенные ограничения, в том числе идеологические, что отмечал в 1927 году известный критик и поэт-эмигрант Ю.Терапиано: «Есть положения, когда писатели оказываются без цензоров перед цензурой: запрет касаться острых проблем современности, страх перед идеей, перед всяким словом,- выходящим за рамки специальных вопросов искусства»13. Приведенные примеры красноречиво свидетельствуют, что литератор не только в советской России, но и в эмиграции мог подвергаться политическому давлению. Как известно, характер русской зарубежной прессы в начале 1920-х годов определялся в основном представителями левых партий — преимущественно эсерами. .И в этом смысле сотрудники журнала «Современные записки» не являлись исключением - в данном контексте могут быть упомянуты и многие другие периодические издания.

Исторический промежуток, охваченный в диссертации, представляет собой чрезвычайно насыщенный и богатый период в истории русской литерату-

13 Терапиано Ю. Встречи. 1926-1971. - М., 2002. С. 178-179.

ры. Поэтому в процессе исследования еще более выявилась необходимость последовательного и комплексного изучения разных центров зарубежья. Как уже отмечалось, литературная жизнь в основном развивалась в крупных европейских столицах (Париже, Берлине и Праге), но ни одна из них не может рассматриваться вне сложной системы взаимных литературных связей с остальными центрами. Творческий опыт эмиграции в других городах и странах, пусть и не столь важных, его специфика (каждый из них обладал целым рядом ярко выраженных и лишь ему присущих особенностей) представляют для нас живой интерес - как неотъемлемая часть духовного наследия эмиграции в целом. И в них на разных этапах эмигрантской жизни создавались крупные произведения, публиковались литературоведческие работы, теоретические статьи, воспоминания.

По мере историко-литературного изучения данного феномена автор стремился осмыслить выявленные особенности как отражение единого процесса многообразных связей разных «потоков» литературного развития, дискуссий в среде эмиграции, творческого диалога, полемических выступлений, взаимных влияний литератур - эмигрантской и советской. Очевидно, что подробная история русской литературы XX века предполагает описание и научную систематизацию данного материала, без которого она не будет полной.

Основные положения диссертации отражены в следующих опубликованных работах:

1. Азаров Ю.А. Диалог поверх барьеров. Литературная жизнь русского зарубежья: центры эмиграции, периодические издания, взаимосвязи (1918-1940). — М.: Совпадение, 2005. - 335 с. (20 п.л.)

2. Азаров Ю.А., Давыдова Т.В. О Замятине, термодинамике и энтропии // Новый мир. - 1997. - № 10. - С. 242-244. (0,2 п. л.)

3. Азаров Ю.А. Замятин Е. Испытание временем // Литературное обозрение. -

1999.-№2.-С. 109-110. (0,3 п. л.)

2. Азаров Ю.А. Два литературных процесса одной литературы // Литературное обозрение. - 1999 - № 4. - С. 95-96. (0,3 п.л.)

4. Азаров Ю.А. «Новое время» — газета русской эмиграции в Югославии // История и культура: прошлое и современность. - Курск: Курский государственный педагогический университет, 2000. - С. 14-20. (0,5 п. л.)

5. Азаров Ю.А. Русская периодическая печать в Финляндии в 1920-е годы // Русская культура XX века на родине и в эмиграции. Имена. Проблемы. Факты. - М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2000. - Вып. 1. - С. 236-257. (1 п. л.)

6. Азаров Ю.А. Русская литературная эмиграция в США в 1920-1930-х гг. (по материалам периодических изданий) // Вестник Московского университета. -

2000. - Серия 9, Филология. - № 3. - С. 83-97. (1 п. л.)

7. Азаров Ю.А. Русский народный университет в Париже. Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). Периодика и литературные центры. -М.: ИНИОН РАН; РОССПЭН, 2000. - С. 398-399. (0,1 п. л.)

8. Азаров Ю.А. Русский народный университет в Праге. Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). Периодика и литературные центры. -М.: ИНИОН РАН; РОССПЭН, 2000. - С. 399-400. (0,2 п. л.)

9. Азаров Ю.А. Новое о Замятине // Вестник Московского университета. —2001. - Серия 9, Филология. - № 4. - С. 155-158 (0,2 п. л.)

10. Азаров Ю.А. Газета «Новое время» в эмиграции // Вестник Московского университета. -2002. - Серия 9, Филология. -№ 1. -С. 119-132. (0,9 п. л.)

11. Азаров Ю.А. Журнал «Современные записки»: партийная редакция и литература // Русская культура XX века на родине и в эмиграции. Имена. Проблемы. Факты. М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2002. - Вып. 2. - С. 279-297. (1 п. л.)

12. Азаров Ю.А. Шмелев Иван Сергеевич (1873-1850) // Литературная энциклопедия русского зарубежья (1918-1940). Русское литературное зарубежье и всемирная литература. - М.: ИНИОН РАН, 2003. - Т. 4, часть III. - С. 304-311. (0,5 п. л.)

13. Азаров Ю.А. Литература русской эмиграции в Берлине как подобщность русской литературы И Koncepcie svetovej literatôry v epoche globalizâcie. - Bratislava: IJstav svetovej literatury Slovenskej akadémie vied, 2003. — С. 332-349 (1 п.

14. Азаров Ю.А., Михайлов О.Н. Журнал «Современные записки»: Литературный памятник русского зарубежья // Литература русского зарубежья. 19201940. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. -Вып. III. - С. 5-57. (3,2 п. л.)

15. Азаров Ю.А. Русские газеты и журналы в Югославии в 1920-1930-е годы. Белградское «Новое время» И Литература русского зарубежья. 1920-1940,- М.: ИМЛИ РАН, 2004. - Вып. III. - С. 427-462. (2,1 п. л.)

16. Азаров Ю.А. Русская литературная периодика в США. «Зарница», «Москва», «Новое русское слово» // Литература русского зарубежья. 1920—1940. — М.: ИМЛИ РАН, 2004. — Вып. III. — С. 518—542. (1,5 п. л.)

17. Азаров Ю.А. Периодика русской эмиграции в Финляндии 1920-х годов. «Русская жизнь», «Новая русская жизнь» // Литература русского зарубежья. 1920-1940. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - Вып. III. - С. 268-289. (1,3 п. л.)

18. Азаров Ю.А. О литературных связях России и Югославии // Вестник Московского университета. - 2004. - Серия 9, Филология. - № 6. - С. 187-190. (0,2 п.

19. Азаров Ю.А. «Без цензоров под цензурой»: об особенностях литературной жизни «русского Парижа» // Вестник Московского университета. — 2005. - Серия 9, Филология. - № 6. - С. 105-117. (0,7 п. л.)

л.)

л.)

Подписано в печать 12.04.2006. Формат 60x84/16.

Усл. печ. л. 2,4. Тираж 100 экз. Заказ № 128. Отпечатано в ООО «Группа «Первопечатник» 127051. г. Москва. Малая Сухаревская пл., д. 6, стр. 1.

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Азаров, Юрий Алексеевич

Введение.

Глава I. Русский исход и формирование литературных центров.

Глава II. Париж.

Глава III. Берлин.

Глава IV. Прага.

Глава V. Белград.

Глава VI. Гельсингфорс.

Глава VII. Харбин.

Глава VIII. Нью-Йорк.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Азаров, Юрий Алексеевич

Актуальность темы диссертации определяется тем, что период первой волны (1918-1940 годы) в истории русского зарубежья продолжает составлять для литературоведческой науки предмет особого внимания, которое в последние годы не только не уменьшается, но все более возрастает. Послереволюционная эмиграция обладала исключительными творческими возможностями, ее опыт уникален, поэтому еще долго будет необходимо собирать по крупицам это духовное наследие, рассеянное по миру и вчера недоступное, чтобы вернуть на родину. Изучение литературной деятельности зарубежья актуально и по другой причине: в наше время исследователи все чаще стали задавать вопросы об исторических судьбах России XX века и задумываться о последствиях распада многонационального государства. Революционный Февраль 1917 года уничтожил Российскую империю, в 1991 году прекратил свое существование СССР. Появилось «ближнее зарубежье» - независимые страны, в которых многие русские все чаще сталкиваются с проблемой сохранения в иноязычной среде своей культурной и литературной традиции. Сейчас, как и почти сто лет назад, в начале другого витка гегелевской спирали эта когда-то решавшаяся послереволюционной эмиграцией задача вновь стала злободневной. Поэтому приобретенный ее представителями богатый опыт и сегодня может вызывать повышенный интерес.

В течение последних десятилетий появилось множество публикаций, темой которых является литература эмиграции. Выходят многочисленные издания и переиздания произведений и собраний сочинений, монографии и научные антологии, посвященные писателям-эмигрантам, «гнездам рассеяния» и эмигрантской литературе в целом, открываются новые материалы и факты. Необходимо упомянуть сборники статей

1 О

И.А.Бунина , А.И.Куприна , «Публицистику русского зарубежья», подготовленную факультетом журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова3. Издаются собрания литературно-критических работ, увидевших свет на страницах эмигрантской периодики: Г.В.Адамовича4, А.Л.Бема5; статей и рецензий, посвященных И.А.Бунину, М.И.Цветаевой, В.Набокову и другим писателям. Издательство Московского университета выпустило сборники документов и воспоминаний «Русский Харбин»6, «Русский Па

7 8 риж» , «Русский Берлин» . Из зарубежных публикаций следует отметить собрание архивных материалов Гуверовского института «Русский Берлин»9. Надо назвать и другие книги: капитальное исследование О.А.Казниной «Русские в Англии»10, а также сборник «Русский Ньюи II

Иорк. Антология "Нового журнала"» . Продолжают выходить тома фундаментальной «Литературной энциклопедии русского зарубежья. 191810

1940» (гл. редактор и составитель А.Н.Николюкин) . Институтом мировой литературы им. А.М.Горького РАН подготовлены и опубликованы три монографических выпуска из серии «Литература русского зарубежья. 1920-1940», включающие литературно-биографические портреты писателей (I и II выпуски) и характеристику эмигрантский периодики (III

13 выпуск) . Еще один значительный «пласт» публикаций - беллетризо-ванные биографии писателей, среди них выделяются «Жизнь Бунина»14 и «Жизнь Куприна»15 О.Н.Михайлова, которые содержат малоизвестные факты личной жизни и помогают понять внутренний мир художника, составляющий основу литературного творчества. В серии «Жизнь замеча

16 17 тельных людей» вышли «Набоков» А.Зверева и «Газданов» О.Орловой. Но наиболее значительное по масштабам явление - многочисленные публикации произведений писателей-эмигрантов, причем в массовых изданиях, доступных широкому читателю. Работа по изучению литературы эмиграции первой волны осуществляется не только российскими учеными, но и зарубежными русистами. Хотелось бы упомянуть и книгу польского ученого Б.Кодзиса «Литературные центры русского зарубежья 1918-1939. Писатели. Творческие объединения. Периодика. Книгопечатание»18, в которой материал систематизируется по принадлежности к тем или иным «гнездам» рассеяния. Она имеет справочный характер, включает детальные примечания и указатели, подробную библиографию. Эмиграции в Чехословакии посвящена книга И.Савицкого «Прага и зарубежная Россия (Очерки по истории русской эмиграции 1918-1938 гг.)»19, в которой освещается процесс формирования центров в Париже, Берлине и Белграде. Нельзя не отметить и объемный сборник «"Скит". Прага 1922-1940: Антология. Биографии. Документы», дающий общую картину творческой деятельности одного из наиболее значительных литературных объединений русского зарубежья, помогающий воссоздать панораму литературной жизни в эмигрантской Праге20.

В российском литературоведении (при высокой степени изученности материала, связанного с отдельными «гнездами» рассеяния) работы обобщающего характера до сих пор не существовало, хотя необходимость подобного труда очевидна. Этот «пробел», насколько возможно, восполняет настоящая диссертация, в основе которой лежит задача показать литературу зарубежья как сложный феномен, объединяющий разные сферы творческой деятельности эмиграции. Данный труд, таким образом, является исследованием, направленным прежде всего на раскрытие специфики творческой и культурной жизни в «столицах» русского зарубежья, в нем дается сравнительный анализ центров, приводятся примеры взаимных влияний, полемических выступлений и дискуссий, выявляются многочисленные параллели и пересечения.

Научная новизна диссертации обусловлена комплексным, многосторонним подходом к изучению литературы послереволюционной эмиграции. В ней предпринята попытка воссоздать широкую картину литературной жизни в разных центрах, в историко-культурном контексте проследить закономерности, оказавшие влияние на особенности литературного процесса. Очевидно, что каждый из центров имел целый ряд лишь ему присущих черт, в разной степени оказавших влияние не только на судьбу того или иного художника, но и на творческую деятельность в целом.

Наиболее значительные колонии русской эмиграции появились в крупнейших европейских столицах, которые, благодаря богатству литературной жизни и насыщенности событиями, всегда составляли для литературоведов наибольший интерес. Но наряду с ними в диссертации рассматриваются неизученные или почти неизученные ранее центры в Белграде, Гельсингфорсе и Нью-Йорке, так как и в них в разные периоды продолжалась культурная и литературная жизнь зарубежной России.

Задачи и цели исследования определяются стремлением показать единство литературы зарубежья, представить его литературную жизнь как сложное явление и одновременно, руководствуясь принципом сравнительного рассмотрения, передать ее своеобразие в каждом из изучаемых центров. Для этого в диссертации прослеживается история их возникновения, существования и развития связей между ними.

Проблеме взаимодействия между литературными центрами в работе уделяется особое внимание. Эмигрантская литература, оставаясь единой, была разъединена географически - государственными границами, а то и просто огромными расстояниями, отделявшими, например, Европу от Америки или Дальнего Востока. Однако творческий диалог между литературными центрами никогда не прерывался, его не могли остановить никакие барьеры. Продолжался он и между советской метрополией и эмиграцией: период наиболее интенсивного взаимодействия (речь идет прежде всего о русском Берлине начала 1920-х годов) не был долгим, но полемический диалог продолжался и потом - уже в «заочной», опосредованной форме, находя, как правило, выражение на страницах периодических изданий.

Эмигрантская периодика представляет собой очень важную сферу литературной деятельности зарубежья, ее изучение позволяет проследить тенденции в духовной жизни, культуре и литературе, их отдельные проявления. Многочисленные газеты, журналы и приложения к ним всегда или почти всегда включали художественные произведения (рассказы, стихотворения, главы романов) и литературную критику. Сотрудничавшие в периодике писатели овладели многими жанрами, относящимися к журналистике: это статьи, заметки, корреспонденции, обзоры, комментарии, информационные сводки, очерки, репортажи, фельетоны. В материалах была представлена не только текущая литературная, политическая, экономическая жизнь эмигрантского общества, но, как и в литературном творчестве, тем или иным образом оценивались результаты и последствия русской революции. Эти публикации составляют неотъемлемую часть творческого наследия зарубежья, которое, как уже давно стало очевидным, имеет непреходящее значение для русской культуры. Поэтому характеристике периодических изданий, включающих литературные материалы, в диссертации также уделяется особое внимание.

Задача исследования состоит и в том, чтобы на конкретном уровне (писательских биографий, публицистических выступлений, литературно-критических статей, литературных произведений) выявить особенности литературного процесса в зарубежье, рассмотреть его проявления в тех или иных центрах, попытаться выделить признаки той противоречивой целостности, того полемического диалога, который продолжался не только в среде самой эмиграции, но и между нею и советской Россией. Этот анализ предполагает характеристику особенностей отдельных периодических изданий, литературных сообществ, кружков и союзов, академических групп, очень часто объединявших писателей. Их изучение неизбежно приводит к необходимости учета и такого важного для зарубежья фактора, как политическое направление того или иного периодического издания, определявшее состав редакции и круг участников. Данная проблематика, несомненно, является очень важным предметом для историко-литературного исследования, так как именно она во многом обусловливает характер литературного процесса и степень его «идеологизации», неизбежной в условиях политической эмиграции.

Необходимо отметить, что в диссертации не отражено исчерпывающим образом все многообразие литературной жизни эмигрантов, «распределившихся» по разным центрам: за пределами внимания пока остались такие «гнезда», как Бухарест, Варшава, Рига, София, Рим, Константинополь и другие. Целью труда не является история эмигрантской литературы 1918-1940 годов, автор не претендует (да и не может претендовать) на то, чтобы объять необъятное и представить полное описание всех тенденций и направлений в литературе эмиграции рассматриваемого периода.

Теоретической и методологической основой работы послужили труды российских и зарубежных литературоведов и историков литературы: М.М.Бахтина, А.Н.Веселовского, Б.А.Грифцова, Н.И.Гусевой, Д.М.Дюришина, В.М.Жирмунского, В.А.Келдыша, В.В.Кожинова, Н.И.Конрада, Н.В.Корниенко, Ю.М.Лотмана, О.Н.Михайлова, С.А.Небольсина, И.Г.Неупокоевой, И.Д.Никифоровой, А.Н.Николюкина, П.В.Палиевского, С.Г.Семеновой, Л.А.Спиридоновой, Г.П.Струве, А.И.Чагина, Н.М.Щедриной и многих других.

Так, в своей работе автор непосредственно опирался на методологический опыт трудов О.Н.Михайлова - ученого, открывшего советскому и российскому читателю многих писателей и поэтов зарубежья. Размышляя о литературе эмиграции первой волны, О.Н.Михайлов пришел к выводу, что в отечественном литературоведении сложилась устойчивая традиция, определяющая пути анализа русской зарубежной литературы в большинстве посвященных ей исследований: «При рассмотрении литературы русского Зарубежья в целом выделяются, на наш взгляд, раньше всего три основных аспекта: историко-географический (гнезда рассеяния), идеологический и духовно-религиозный: эстетический. Эти координаты, пересекаясь, переплетаясь и порою даже совмещаясь (идеология и эстетика часто представляют собой взаимопроникающие явления), позволяют, как кажется, представить себе с достаточной полнотой картину русской литературы в изгнании»21.

Выявлению подобных «пересечений» в сложной системе координат - формирования литературных центров, идеологических предпосылок, религиозных и литературно-эстетических исканий, писательских биографий - подчинен главный принцип изложения анализируемого материала. Автор стремился, восходя от частного к общему, показать панораму литературной жизни русского зарубежья, создать представление о том, какие доминанты определяли литературный процесс.

Научно-практическая значимость диссертации заключается в том, что в ней предлагается комплексный подход к изучению литературных центров эмиграции «первой волны» и творчества представляющих эти центры писателей. Ее материалы и выводы могут быть использованы как в исследовательской, так и в педагогической практике: при составлении программ курсов лекций по истории русской литературы XX века и литературы русской эмиграции.

Основные положения и научные результаты исследования отражены в монографии «Диалог поверх барьеров. Литературная жизнь русского зарубежья: центры эмиграции, периодические издания, взаимосвязи (1918-1940)» (М., 2005; 20 п. л.), изданной при поддержке федеральной целевой программы «Культура России». Они излагались и в статьях, вошедших в сборники филологического факультета МГУ им. М.В.Ломоносова, в публикациях научных журналов. Основные положения исследования и его методология прошли апробацию в процессе подготовки серии коллективных трудов «Литература русского зарубежья. 1920-1940», поддержанных грантами РГНФ. Статьи, включенные в труды, обсуждались на заседаниях Отдела новейшей русской литературы и литературы русского зарубежья ИМЛИ РАН. Материалы и выводы диссертации представлялись в виде научных докладов на международных симпозиумах и конференциях: «Творчество Гайто Газданова в контексте мировой культуры» (Москва, 2004), «Художественный мир А.И.Куприна» (Москва, 2004), «Проблемы изучения и издания наследия Д.С.Мережковского» (Москва, 2005), «Литературное зарубежье. Лица, книги, проблемы» (Москва, 2004, 2005), «Концепции мировой литературы в эпоху глобализации» (Братислава, 2000) и многих других.

Материал в диссертации систематизируется по географическому принципу - работа включает восемь глав: I глава посвящена истории послереволюционной эмиграции и формированию литературных центров; в семи других (П-УШ) анализируются особенности литературных центров в Париже, Берлине, Праге, Белграде, Гельсингфорсе, Харбине, Нью-Иорке. Их последовательность определяется тем, что сначала рассматриваются три европейских центра, игравшие главную роль в литературной жизни эмиграции, далее - менее значительные европейские центры, потом - дальневосточный и североамериканский регионы. Главы имеют аналитический характер, в них затрагивается конкретная проблематика, составляющая «собирательный образ» того или иного эмигрантского центра. Они обозначают, например, такие важные «вехи» в литературной деятельности, как творческие кружки и объединения, писательские союзы, периодические издания, а также академические группы. Некоторые главы дополнены монографическими статьями, посвященными отдельным «знаковым» темам в характеристике того или иного центра. Так, в главе «Париж» отдельно рассматривается история журнала «Современные записки», здесь же раскрывается в высшей степени актуальная для эмиграции проблема редакторской цензуры. При этом доказывается, что существенную роль в эмиграции, как и в советской России, играли политические факторы. В главе о Нью-Йорке дается литературный и биографический портрет эмигрировавшего во время Гражданской войны писателя-сибиряка Г.Д.Гребенщикова, сыгравшего ключевую роль в жизни русской Америки. Речь идет и о многом другом: например, о важнейших исторических событиях, оказавших влияние на судьбы эмиграции, в частности писателей и поэтов, которые составляли наиболее значительную и яркую ее часть. Завершает труд заключение - в нем формулируются общие выводы, сделанные в процессе анализа материала. В конце дается библиография.

При характеристике литературы первой эмиграции принципиально важной представляется проблема двух «потоков», согласно определению, данному Г.П.Струве в книге «Русская литература в изгнании». «Эта зарубежная русская литература, - по мнению исследователя, - есть временно отведенный в сторону поток общерусской литературы, который -придет время - вольется в общее русло этой литературы. И воды этого отдельного, текущего за рубежами России потока, пожалуй, больше будут содействовать обогащению этого общего русла, чем воды внутрирос

99 сийские» . Ссылаясь на данное утверждение, многие исследователи феномена эмиграции 1920-1930-х годов на вопрос о единстве советской литературы и литературы, созданной за пределами родины, однозначно отвечают, что двух русских литератур никогда не существовало, что русская литература едина. Часто впадают и в другую крайность, предпочитая подчеркивать различия, идеологическую несовместимость. Проводимое в диссертации исследование опирается на предложенную А.И.Чагиным «формулу»: «одна литература и два литературных процесса»23. Именно она отражает трагический смысл разделения, рассечения национальной литературы со всеми далеко идущими последствиями этого разделения, дает возможность выявить характер соотношения двух «потоков» в 1920-1930-е годы. В то же время в ней учитывается внутреннее родство, противоречивость и своеобразие каждого из литературных миров, характер их противостояния и взаимодополняемости, а также происходящего между ними и неостановимого никакими идеологическими и пограничными барьерами творческого взаимодействия и диалога.

При цитировании - там, где это представлялось необходимым, были внесены изменения в соответствии с современными нормами русского языка, исправлены явные опечатки, но в некоторых случаях сохранены особенности авторской орфографии и пунктуации, даже если это противоречит принятым в настоящее время правилам. Пояснения в цитатах, даваемые автором диссертации, заключены в угловые скобки.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Бунин И.А. Публицистика 1918-1953 годов / Под общей ред. О.Н.Михайлова. -М., 2005.

2 Куприн А.И. Голос оттуда / Сост., вступ. статья, прим. О.С.Фигурновой.-М., 1999.

3 Публицистика русского зарубежья (1920-1940) / Сост. И.В.Кузнецов, Е.В.Зеленина. - М., 1999.

4 Адамович Г.В. Одиночество и свобода. - СПб., 2002.

5 Бем A.JI. Исследования. Письма о литературе. - М., 2001.

6 Русский Харбин / Сост., предисл. и комм. Е.П.Таскиной. - М., 1998.

7 Русский Париж / Сост., предисл. и комм. Т.П.Буслаковой. - М., 1998.

8 Русский Берлин / Сост., предисл. и комм. В.В.Сорокиной. - М., 2003.

9 Русский Берлин / Сост., предисл. и комм. Л.Флейшмана, Р.Хьюза, О.Раевской-Хьюз. - Paris, 1983; М., 2003.

10 Казнина O.A. Русские в Англии. Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века. - М.,

1997.

11

Русский Нью-Йорк. Антология «Нового журнала» / Сост. и комм.

А.Н.Николюкина. Предисл. В.Крейда и А.Н.Николюкина. - М., 2002.

12

Литературная энциклопедия русского зарубежья: 1918-1940. Писатели русского зарубежья / Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. - М., 1997; Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918-1940. Периодика и литературные центры / Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. - М., 2000; Литературная энциклопедия русского зарубежья. 1918-1940. Книги / Гл. ред. и сост. А.Н.Николюкин. - М., 2002.

1Ч

Литература русского зарубежья. 1920-1940 / Отв. редактор О.Н.Михайлов. - Вып. I. - М., 1993; Литература русского зарубежья. 1920-1940. - Вып. II. - М., 1999. / Отв. редактор О.Н.Михайлов. - М., 1993; Литература русского зарубежья. 1920-1940 / Отв. редактор Ю.А.Азаров. - Вып. III. - М., 2004.

14 Михайлов О.Н. Жизнь Бунина. Лишь слову жизнь дана. - М., 2001.

15 Михайлов О.Н. Жизнь Куприна. «Мне нельзя без России». - М., 2001.

16 Зверев. А. Набоков. - М., 2001.

17 Орлова О. Газданов. - М., 2003.

18 Кодзис Б. Литературные центры русского зарубежья 1918-1939. Писатели. Творческие объединения. Периодика. Книгопечатание. - München, 2002.

19 Савицкий И. Прага и зарубежная Россия (Очерки по истории русской эмиграции 1918-1938 гг.). - Прага, 2002.

20 «"Скит". Прага 1922-1940: Антология. Биографии. Документы» / Сост., биографии Л.Н.Белошевской, В.П.Нечаева. - М., 2006.

21 Михайлов О.Н. Литература русского зарубежья. - М., 1995. - С. 14.

22 Струве Г.П. Русская литература в изгнании. - Париж-М., 1996. - С. 22.

Чагин А.И. Расколотая лира. Россия и зарубежье: судьбы русской поэзии в 1920-1930-е годы. - М., 1998. - С. 23.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Литературные центры первой русской эмиграции"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Подводя итоги, необходимо сделать общие выводы, подчеркнуть и систематизировать некоторые важные закономерности, которые были выявлены в процессе изложения материала и его анализа.

Чем же скреплялась целостность зарубежья, какие незримые нити соединяли рассеянных по миру русских людей? Проведенное исследование свидетельствует, что литература эмигрантской России, разъединенной географически, оставалась единой. Это подтверждается анализом особенностей литературных центров, развития связей между ними, конкретными примерами взаимодействия, которые приводятся в главах.

При историко-литературном изучении избранного материала была поставлена задача осмыслить его как отражение общего процесса многообразных связей разных потоков литературного развития, творческих дискуссий в среде эмиграции, полемических выступлений, взаимных влияний литератур - эмигрантской и советской.

В основе предпринятого исследования лежал методологический опыт многих исследователей, в частности теория М.М.Бахтина о диалогических отношениях, существующих в литературе, как и во многих других сферах духовной деятельности. Участниками подобных отношений являются различные высказывания, в том числе литературно-художественные произведения, статьи, тексты. Диалогические связи отнюдь не совпадают с репликами диалога - они гораздо шире, разнообразнее и сложнее, могут быть разделенными во времени и пространстве1. Вместе с тем при анализе особенностей творческого процесса в эмиграции существенную помощь оказал исследовательский опыт О.Н.Михайлова, выделявшего три основных аспекта этого изучения: ис-торико-географический («гнезда» рассеяния), идеологический и духовно-эстетический2. Именно рассмотрение этих «координат», постоянно пересекающихся, переплетающихся и порою даже совмещающихся, позволило представить с достаточной полнотой картину русской литературы в эмиграции.

В процессе анализа материала был сделан вывод о том, что разные литературные центры - при всей их специфике - «дополняли» друг друга, именно благодаря этому непрерывному взаимодействию и складывалась общность русского зарубежья. Творческий и межкультурный диалог, часто полемический, продолжался не только между представителями разных центров, но и между эмиграцией и советской Россией; проходил он, как правило, в «заочной», опосредованной форме. Писатели переезжали в разные страны, но периодические издания, выходившие в одном центре, распространялись и в других, оказывая влияние на литературную жизнь, продолжая принимать участие в творческом диалоге.

Так, журнал «Русские записки» издавался в Париже, но предназначался для харбинской и шанхайской эмиграции, являясь своеобразным «мостом» между Европой и Дальним Востоком. Участники парижского «Кочевья» публиковали свои стихи в пражском журнале «Воля России», и именно это принесло им широкую известность в зарубежье. Вместе с тем редакция проявляла интерес к советской литературе, что всегда оставалось отличительной чертой журнала - подобное «влечение» постоянно находило выражение не только в многочисленных отзывах на новые литературные публикации, но и в диалоге с советскими писателями и критиками. В белградской газете «Новое время» широко представлены как материалы политического характера, так и критика советской и эмигрантской литературы. В выходившей в Нью-Йорке газете «Новое русское слово» на правах внештатного корреспондента сотрудничал высланный из советской России литературный критик и переводчик Ю.Айхенвальд, который постоянно жил в Берлине. Он опубликовал свыше 30 работ различного содержания, специально написанных для газеты: статьи об А.Пушкине, Ф.Достоевском, А.Толстом, рецензии, критические этюды о современных писателях. Как подражание «русско-американскому скиту» Г.Гребенщикова в Харбине появилось поэтическое объединение «Молодая Чураевка», тесно связанная со своим «прототипом».

В диссертации сделан вывод и о том, что для объективной характеристики литературной жизни зарубежья необходимо последовательное изучение взаимосвязей между литературными центрами - не только крупными, но и теми, которые считались «второстепенными». Действительно, о наивысшем уровне творческой активности эмиграции можно говорить применительно к Берлину, Праге, а также Парижу (названному литературной столицей русского зарубежья). Но нельзя отрицать и того, что творческий опыт эмиграции в других центрах, пусть не столь значительных, составлял неотъемлемую часть опыта литературной деятельности эмиграции в целом. И в этих центрах на разных этапах эмигрантской истории жила и развивалась русская литература, создавались крупные произведения, публиковались яркие историко-литературные работы, статьи, писательские биографии, воспоминания о творческой жизни дореволюционной России, изучалось классическое наследие.

Вместе с тем исследование ясно показало необходимость учета «региональных» особенностей того или иного центра, которые в определенной степени оказывали влияние на жизнь эмиграции: в различных культурных сферах это воздействие преломлялось по-разному. Еще раз отметим, что Париж, безусловно, являлся крупнейшим центром литературной эмиграции, здесь выходил журнал «Современные записки», газеты «Последние новости» и «Возрождение». Какое-то время с ним соперничал Берлин - во многом благодаря тому, что он, говоря без преувеличения, соединял два мира - мир советской России и зарубежья. Период этого «соревнования» не был долгим - к середине 1920-х годов как культурный центр эмиграции Берлин утратил прежнее значение. Благодаря «русской акции» Прага сделалась средоточием научной и педагогической деятельности, там развивалась поэзия, создавались творческие кружки, работал руководимый А.Бемом «Скит», нашли пристанище известные писатели и поэты. Гельсингфорс во время Гражданской войны принял многих беженцев и тех, кто не пожелал вернуться после отделения Финляндии; здесь оказались Л.Андреев и присоединившийся к Северо-Западной армии генерала Юденича А.Куприн, который своими публицистическими выступлениями продолжал бороться против новой власти, страстно разоблачая советские преобразования на родине. Белград являлся важным центром эмиграции, в том числе издательским (четвертым по своему значению), но ему не суждено было дать прибежище самым известным писателям. Но в то же время он способствовал их объединению - достаточно вспомнить, сколь «эпохальным» событием для зарубежья стал состоявшийся в 1928 году в Белграде I съезд русских писателей и журналистов, учредивший общеэмигрантский Зарубежный союз русских писателей и журналистов. Что касается Харбина, сохранявшегося в течение долгого времени «острова» старой России, то в нем, как и в Белграде, не сосредоточились крупные литературные силы. Однако и там появились поэты, организовавшие союзы и кружки, оставившие заметный след в литературе эмиграции и внесшие свой вклад в ее развитие. В Нью-Йорке сформировался центр русской Америки. Его нельзя назвать значительным литературным центром, хотя и он сыграл определенную роль в развитии эмигрантской литературы. Здесь необходимо особо выделить просветительскую и журналистскую деятельность Г.Гребенщикова, который в то же время не прерывал контактов и с теми, кто не покинул родину. Вместе с тем он как никто другой из эмигрантских писателей оказался способен собирать вокруг себя литературную молодежь, у него был широкий круг почитателей и последователей во всех странах и центрах русского рассеяния.

Следует еще раз упомянуть важную особенность существования литературы зарубежья: об этой особенности подробно говорилось в той части главы II, которая посвящена русскому Парижу и журналу «Современные записки». В ней сделан вывод о том, что в условиях идейно-политической разобщенности эмиграции литература являлась мощным связующим, объединяющим фактором, как и различные периодические органы, альманахи, издательства, кружки и союзы. Однако не следует полагать, что русский писатель - даже прославленный, - обосновавшийся в «свободном Париже», мог открыто высказывать свое мнение и критиковать все, что ему угодно. Это далеко не так, о чем свидетельствуют рассмотренные документы и воспоминания о литературной жизни парижской эмиграции, - например, история публикации в «Современных записках» романа «Дар» В.Набокова. Очевидно, что необходимость сотрудничать в эмигрантской печати и жить литературным трудом, как и в СССР, неизменно накладывала определенные ограничения, в том числе идеологические. Говоря об эмигрантской литературе, это отмечал в 1927 году известный критик и поэт-эмигрант Ю.Терапиано: «Есть положения, когда писатели оказываются без цензоров перед цензурой: запрет касаться острых проблем современности, страх перед идеей, перед всяким словом, выходящим за рамки специальных вопросов искусства»3.

Приведенные в главе примеры подтверждают вывод о том, что литератор не только в советской России, но и в эмиграции мог подвергаться и действительно подвергался политическому давлению. Как известно, характер русской зарубежной прессы в начале 1920-х годов определялся в основном представителями левых партий - преимущественно эсерами. И в этом смысле сотрудники журнала «Современные записки» не являлись исключением - в данном контексте можно упомянуть и такие известные периодические издания, как «Воля России» Е.Лазарева, «Дни» А.Керенского, «Общее дело» В.Бурцева, «Последние новости» П.Милюкова и «Руль» И.Гессена. Конечно, «цензура» в зарубежье не была такой строгой, как в сталинское время. Но и там писателя нельзя назвать в полной мере свободным человеком, хотя это и не вызвано целенаправленным нажимом со стороны государства.

Хотелось бы еще раз отметить, что в диссертации не ставилась задача отразить исчерпывающим образом все многообразие литературной жизни эмигрантов, «распределившихся» по разным центрам. Решить столь масштабную задачу в рамках одной работы вряд ли возможно. За пределами нашего внимания пока остались некоторые важные «гнезда» рассеяния - несомненно, их изучение будет продолжаться. Тем не менее данный труд мог бы найти свое место в контексте отечественных публикаций, посвященных отдельным центрам эмиграции, которые появились в последние годы. Сейчас, когда завершился начальный период накопления материала, необходимо сделать следующий шаг в исследовании первой волны послереволюционной эмиграции. Именно этим и определяется актуальность диссертации: в российском литературоведении ранее не существовало работ обобщающего характера, в которых прослеживались бы взаимосвязи между разным центрами при учете специфики каждого из них.

Исторический промежуток времени, охваченный нами, представляет собой чрезвычайно насыщенный, богатый и важный период для русской культуры. Еще раз подчеркнем, что в процессе исследования еще более выявилась необходимость изучения центров зарубежья: ни один из них не может рассматриваться вне сложной системы взаимных связей и влияний. Творческий опыт эмиграции в разных городах и странах, его специфика (каждый из них обладал целым рядом ярко выраженных и лишь ему присущих особенностей) представляют для нас живой интерес

- как неотъемлемая часть наследия эмиграции в целом. Очевидно, что подробная история русской литературы XX века предполагает описание, обобщение и научную систематизацию этого материала, без которого она не будет полной.

Список научной литературыАзаров, Юрий Алексеевич, диссертация по теме "Русская литература"

1. А.Н.Толстой. Новые материалы и исследования (Ранний А.Н.Толстой и его литературное окружение). М.: ИМЛИ РАН, 2002.-237 с.

2. Агеносов В.В. Литература русского зарубежья (1918-1996). М.: ТЕРРА-спорт, 1998. - 543 с.

3. Адамович Г.В. Собрание сочинений. Литературные заметки. Кн. 1 («Последние новости» 1928-1931) / Предисл., подг. текста, сост. и примеч. О.А.Коростелева. СПб.: Алетейя, 1002. - 786 с.

4. Адамович Г.В. Собрание сочинений. Литературные беседы: Париж. журн. «Звено» / Редкол.: О.А.Коростелев и др. СПб: Алетейя, 1998.-Кн.1: 1923-1926.-570 с.; - Кн. 2: 1926-1928.-506 с.

5. Адамович Г.В. Комментарии. Washington: Kamkin, 1967. - 214 с.

6. Адамович Г.В. Одиночество и свобода / Сост., авт. предисл. и прим. В.Крейд. М.: Республика, 1996. - 447 с.

7. Адамович Г.В. Одиночество и свобода / Сост., послесл., примеч. О.А.Коростелева. СПб.: Алетейя, 2002. - 476 с.

8. Азаров Ю.А. Диалог поверх барьеров. Литературная жизнь русского зарубежья: центры эмиграции, периодические издания, взаимосвязи (1918-1940). -М: Совпадение, 2005 336 с.

9. Айзенштейн Е.О. Сны Марины Цветаевой. СПб.: Академический проект, 2003.-464 с.

10. Айхенвальд Ю. Силуэты русских писателей. Т. 1-3. СПб.: Научное слово, 1906-1910. - Вып. 1. - 1906. - 243 е.; Вып. 2. - 1908. -180 е.; Вып. 3.-1910.-138 с.

11. Александер Т.И. Эстонское детство. Воспоминания. М.: Русский путь, 1999.-205 с.

12. Алексеев А.Д. Литература русского зарубежья: Книги, 1917-1940: Материалы к библиогр. / Отв. ред. К.Д.Муратова; РАН, Ин-т рус.лит. (Пушкин. Дом). СПб: Наука. 1993. - 200 с.

13. Арсеньев А. У излучины Дуная: Очерки жизни и деятельности русских в Новом Саду. М.: Русский путь, 1999. - 256 с.

14. Архив А.М. Горького. Т. 16: А.М.Горький и М.И.Будберг. Переписка (1920-1936) / Редкол.: В.С.Барахов (отв. ред.) и др.; РАН, Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького. М.: ИМЛИ РАН, 2001. -543 с.

15. Бальмонт К.Д. Автобиографическая проза / Сост., подгот. текстов, вступ. ст., примеч. А.Д.Романенко. М.: Алгоритм, 2001. - 608 с.

16. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / Примеч. С.С.Аверинцева, С.Г.Бочарова. 2-е изд. - М.: Искусство, 1986. -445 с.

17. Бем А.Л. Исследования. Письма о литературе / Сост. С.Г. Бочаров; Предисл. и коммент. С.Г. Бочарова, И.З. Сурат. М.: Языки славянской культуры, 2001. - 448 с.

18. Бем А.Л. Письма о литературе / Slavansky ustav. Praha: Euroslavika, 1996. - 364 с.

19. Берберова Н. Курсив мой: Автобиография. Мюнхен: Wilhelm Fink Verlag, 1972.-709 с.

20. Бобореко А. Дороги и звоны: Воспоминания. Письма. М.: Моск. рабочий, 1993. - 213 с.

21. Большаков В.В. Русские березы под Парижем. М.: Мол.гвардия, 1990.-269 с.

22. Бузуев O.A. Очерки по истории литературы русского зарубежья Дальнего Востока (1917-1945) / Моск. гос. пед. ун-т. М.: Прометей; Комсомольск-на-Амуре: Изд-во Комсомольского-на Амуре гос. пед. ун-та, 2000. 124 с.

23. Бунин И.А. Великий дурман: Неизвестные страницы / Сост., вступ. ст. и примеч. Василевский О.Б. -М.: Совершенно секретно, 1997. -352 с.

24. И.А. Бунин: Новые материалы / Сост., ред.: О.Коростелев, Р.Дэне. -М.: Рус. путь, 2004. Вып. 1. - 584 с.

25. Бунин И.А. Публицистика 1918-1953 годов / Под общ. ред. О.Н.Михайлова; РАН, Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2000. - 639 с.

26. Буслакова Т.П. Литература русского зарубежья. Курс лекций. М.: Высшая школа, 2003. - 365 с.27. «В краю чужом.» Зарубежная Россия и Пушкин / Сост., вступ. с. и коммент. М.Филина. М.: Русский мир; Рыбинск: Рыбинское подворье, 1998. - 495 с.

27. Варшавский В. Незамеченное поколение. Нью-Йорк: Изд. имени Чехова, 1956. - 388 е.; репринт: М.: ИНЕКС, 1992 . - 384 с.

28. Великая Н.И. Воскреснуть, вернуться в Россию: Проза рус. зарубежья. Владивосток: Изд-во Дальневост. ун-та, 1996. - 65 с.

29. Вишняк М.В. «Современные записки». Воспоминания редактора. -СПб.: "Logos"; Дюссельдорф. "Голубой всадник", 1993. 234 с.

30. Воспоминания об Андрее Белом / Сост. и вступ. ст. В.М.Пискунова. -М.: Республика, 1995. 591 с.

31. Гиппиус З.Н. Дневники: В 2 кн. / Вступ. ст., сост., ред. Николюкин А.Н. -М.: НПК «Интелвак», 1999.-Кн. 1.-733 е.; Кн. 2.-718 с.

32. Гиппиус 3. Живые лица. СПб.: Азбука, 2001,- 304 с.

33. Говердовская Л.Ф. Общественно-политическая и культурная деятельность русской эмиграции в Китае в 1917-1931 гг. М.: Издательство МАДИ, 2004. - 187 с.

34. Гребенщиков Г. В просторах Сибири. 1906-1910 годы. Париж: Поволоцкий, б. г. - 269 с.

35. Гребенщиков Г. Степные вороны. Берлин: Мысль, 1922. - 62 с.

36. Гребенщиков Г. Чураевы. Париж: Франко-рус. печать, 1922. -238 с.

37. Гребенщиков Г.Д. Чураевы. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1982.-432 с.

38. Гуль Р.Б. Я унес Россию: Апология эмиграции: В 3 т. Т. 1: Россия в Германии / Предисл. О. Коростелева. М.: Б.С.Г. - Пресс, 2001. -556 с.

39. Гуль Р.Б. Я унес Россию: Апология эмиграции: В 3 т. Т. 2: Россия во Франции / Предисл. О. Коростелева. М.: Б.С.Г.- Пресс, 2001. -520 с.

40. Гуль Р.Б. Я унес Россию: Апология эмиграции: В 3 т. Т. 3: Россия в Америке / Предисл. О. Коростелева. М.: Б.С.Г. - Пресс, 2001. -495 с.

41. Д.С.Мережковский: Мысль и слово. М.: Наследие, 1999. - 350 с.

42. Дальние берега: Портреты писателей эмиграции. Мемуары / Сост., авт. предисл. и коммент. В.Крейд. М., 1994. - 383 с.

43. Джуриу О. Руска литерарна Cp6nja, 1920-1941. Београд: Српски фонд словенске писмености и словенских култура, 1990. - 301 с.

44. Диаспора: Новые материалы. Париж; СПб.: Athenaeum - Феникс, 2001. - 752 с.

45. Диенеш JI. Гайто Газданов : Жизнь и творчество / Пер. с англ. Сал-биева Т.К. Владикавказ: Изд-во Св.-осет. ин-та гуманитарных исследований, 1995. -303 с.

46. Документы к истории русской и украинской эмиграции в Чехословацкой республике (1918-1939) / Сост. З.Сладек, Л.Белошевская. -Praha: Euroslavica, 1998. 343 с.

47. Дон-Аминадо (Шполянский А.П.) Наша маленькая жизнь: Стихотворения. Политический памфлет. Проза. Воспоминания / Сост. Коровин В.А. -М.: ТЕРРА, 1994. 768 с.

48. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы / Пер. со словацкого и комментарий И.А.Богдановой. М.: Прогресс, 1979-319 с.

49. Жердева В.М. Экзистенциальные мотивы в творчестве писателей «незамеченного поколения» русской эмиграции (Б.Поплавский, Г.Газданов): Автореф. дис. .кандид. филол. наук. / Моск. пед. гос.у н-т.-М., 1999.- 17 с.

50. Жирков Г.В. История цензуры в России XIX-XX вв. М.: Аспект Пресс, 2001.-368 с.

51. Жулькова К.А. Русская литература 20-30-х годов XX века в оценках критиков парижского журнала «Современные записки» / РАН. ИНИОН. М., 2001. - 30 с.

52. Жулькова К.А. Литературная критика парижского журнала «Современные записки» (1920-1940): Проблемы литературно-критического процесса. Автореф. дис. .канд. филол. наук // М.: Московский педагогический университет, 2001. 23 с.

53. Замятин Е. Я боюсь: Литературная критика. Публицистика. Воспоминания / Сост. и коммент. А.Ю.Галушкина; Подгот. текста А.Ю.Галушкина, М.Ю.Любимовой. М.: Наследие, 1999. - 346 с.

54. Зверев A.M. Набоков. М.: Мол. гвардия, 2001. - 453с.

55. И.А.Бунин и русская литература XX века. По материалам международной научной конференции, посвященной 125-летию И.А.Бунина. М.: Наследие, 1995. - 270 с.

56. Иванов Георгий. Мемуары и рассказы / Сост. В.Крейд. М.: Прогресс, 1992.-352 с.

57. Иваск Ю.П. На Западе: Антология русской зарубежной поэзии / Сост. Ю.П.Иваск. Нью-Йорк: Изд-во им.Чехова, 1953. - 398 с.

58. Издательства и издательские организации русской эмиграции 1917-2003 гг.: Энциклопедический справочник / Сост., науч. ред. П.Н.Базанов. СПб.: Формат Т, 2005. - 336 с.

59. Изучение литературы русской эмиграции за рубежом (1920-1990-е гг.): Аннотированная библиография (монографии, сборники статей, библиографические и справочные издания) / Отв. ред. Т.Н.Белова. М.: Изд-во МГУ, 2002. - 96 с.

60. Ионцев В.А., Лебедева Н.М., Назаров М.В., Окороков A.B. Эмиграция и репатриация в России. М.: Попечительство о нуждах российских репатриантов, 2001. - 487 с.

61. Ипполитов С.С. Российская эмиграция и Европа: несостоявшийся альянс. М.: Изд-во Ипполитова, 2004. - 376 с.

62. Казнина О. А. Русские в Англии: Русская эмиграция в контексте русско-английских литературных связей в первой половине XX века. М.: Наследие, 1997. - 416 с.

63. Кичигин В.П. Русская литературная эмиграция. 1917-1990. Белгород: Издательство Белгородского центра социальных технологий, 1999.-288 с.

64. Классик без ретуши: Литературный мир о творчестве Владимира Набокова: Критические отзывы, эссе, пародии / Под общ. ред. Н.Г.Мельникова. Сост., подгот. текста Н.Г.Мельникова,

65. О.А.Коростелева. M.: Новое литературное обозрение, 2000. - 688 с.

66. Классика и современность в литературной критике русского зарубежья 20-30-х годов: Сб. науч. трудов / Редкол.: Петрова Т.Г. (отв. ред.) и др.; ИНИОН РАН. Центр гуманит. науч.-информ. исслед. -М., 2005.-200 с.

67. Ковалевский П.Е. Зарубежная Россия: История и культурно-просветительная работа русского зарубежья за полвека (19201970). -Париж: Librairie Des Cinq Continents, 1971. 348 с.

68. Коваленко Ю.И. Москва Париж: Очерки о русской эмиграции: Профили и силуэты. - М.: Известия, 1991.- 383 с.

69. Ковчег: Поэзия первой эмиграции / Сост., авт. предисл. и ком-мент. В.Крейд. М.: Политиздат, 1991.-511 с.

70. Кодзис Б. Литературные центры русского зарубежья 1918-1939: Писатели. Творческие объединения. Периодика. Книгопечатание. -München: Verlag Otto Sängerin Kommission, 2002. 318 с.

71. Кожинов B.B. Россия. Век XX. (1901-1939). M.: ЭКСМО, 2002. -448 с.

72. Колосова М. Господи, спаси Россию! Харбин, 1929. - 82 с.

73. Копршивова А. Российские эмигранты во Вшенорах Мокропсах - Черношицах (20-е годы XX века) / Нац. б-ка Чешек, респ. Славянская б-ка. - Praha: Narodni knihovna, 2000. - 33 с.

74. Костиков B.B. Не будем проклинать изгнанье.: Пути и судьбы рус. эмиграции. М.: Междунар. отношения, 1994. - 525 с.

75. Критика русского зарубежья: В 2 ч. Ч. 1 / Сост., предисл., преамбулы, примеч. О.А.Коростелева, Н.Г.Мельникова. М.: ООО «Издательство "Олимп"»; «Издательство ACT», 2002. - 471 с.

76. Критика русского зарубежья: В 2 ч. Ч. 2 / Сост., предисл., преамбулы, примеч. О.А.Коростелева, Н.Г.Мельникова. М.: ООО «Издательство "Олимп"»; «Издательство ACT», 2002. - 459 с.

77. Кубанова Л.Г. Журналы «Русская книга» и «Новая русская книга» в диалоге литератур метрополии и эмиграции: Автореф. дис. .канд. филол. наук / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького. -М., 1996.-21 с.

78. Кудрова И.В. Жизнь Марины Цветаевой. Документальное повествование. СПб.: Издательство журнала «Звезда», 2002. - 312 с.

79. Кузнецова Г.Н. Грасский дневник. Рассказы. Оливковый сад. -М.: Моск. рабочий, 1995. 410 с.

80. Кузнецова Т.В. Центры русского книжного дела в Китае в 19171949 гг.: Автореф. дис. .кандидата пед. наук / РАН. Сиб. отд-ние; Гос. публич. научн.-техн.б-ка. Новосибирск, 1999. - 22 с.

81. Культурное наследие русской эмиграции: 1917-1940: В 2 кн. / Под общ.ред. Е.П.Челышева, Д.М.Шаховского. М.: Наследие, 1994. -Кн.1. - 520 е.; -Кн.2. - 519 с.

82. Куприн А.И. Голос оттуда: 1919-1934: Рассказы. Очерки. Воспоминания. Фельетоны. Статьи. Литературные портреты. Некрологи. Заметки / Сост., вступ. ст. и примеч. О.С.Фигурновой. М.: Согласие, 1999. -736 с.

83. Левин З.И. Менталитет диаспоры (системный и социокультурный анализ). М.: ИВ РАН. Издательство «КРАФТ+», 2001.- 172 с.

84. Литература русского зарубежья / Отв. ред. Г.И.Данилина. Тюмень: Изд-во Тюмен. гос. ун-та, 1988. -Ч. 4. - 123 с.

85. Литература русского зарубежья: 1920-1940. Вып.1. / РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. М., Наследие - Наука, 1993

86. Литература русского зарубежья: 1920-1940. Вып. 2. / РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. Отв. ред. О.Н.Михайлов. М.: Наука - ИМЛИ РАН, 1993. — 328 с.

87. Литература русского зарубежья: 1920-1940. / РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. Отв. ред. Ю.А.Азаров. М.: ИМЛИ РАН, 1999. -Вып. 3.-591 с.

88. Литературное зарубежье: проблема национальной идентичности. Вып.1 / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького; Отв. ред. Ю.Я.Барабаш. М.: ИМЛИ РАН, Наследие, 2000. - 212 с.

89. Литературное зарубежье: национальная литература две или одна? Вып. 2 / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького; Отв. ред. Ю.Я.Барабаш. - М.: ИМЛИ РАН, 2002 . - 246 с.

90. Лукаш И. Голое поле (Книга о Галлиполи), 1921. София: Балкан, 1922.-77 с.

91. Любомудров A.M. Духовный реализм в литературе русского зарубежья: Б.К.Зайцев, И.С.Шмелев. СПб: «Дмитрий Буланин», 2003. - 272 с.

92. Матвеева Ю.В. Превращение в любимое: Художественное мышление Гайто Газданова / Уральск, гос. ун-т им. А.М.Горького. Екатеринбург: Издательство Уральского ун-та, 2001. - 100 с.

93. Медведев Ф.Н. После России: Интервью с деятелями культуры русского зарубежья, эссе, заметки. М.: Республика, 1992. - 463 с.

94. Менегальдо Е. Русские в Париже. 1919-1939. М.: Наталья Попова - «Кстати», 2001. - 247 с.

95. Минувшее: Исторический альманах. М.: Открытое о-во «Феникс», 1992.-Вып. 8.-504 с.

96. Минувшее: Исторический альманах. М.; СПб.: Atheneum; Феникс, 1994.-Вып. 16.-592.

97. Михайлов О.Н. От Мережковского до Бродского. Литература русского зарубежья. М., Просвещение, 2001. - 336 с.

98. Михайлов О.Н. Жизнь Бунина: Лишь слову жизнь дана. М.: Центрполиграф, 2001. -491 с.

99. Михайлов О.Н. Жизнь Куприна. «Мне нельзя без России». М.: Центрполиграф, 2001. - 397 с.

100. Михайлов О.Н. Литература русского зарубежья. М.: Просвещение, 1995.-432 с.

101. Молчанов Л.А. Газетная пресса России в годы Гражданской войны. М.: Издатпрофпресс, 2002. - 271 с.

102. Мы, русские беженцы в Финляндии. Публицистика (1919-1921)/ Сост., вступ. ст. и комм. Б.Хеллмана при участии Р.Девиса. СПб: Журнал «Нева», 2001. 431 с.

103. Мышалова Д.В. Очерки по литературе русского зарубежья. Новосибирск: ЦЭРИС; Наука. Сиб. изд. фирма РАН, 1995.-223 с.

104. Небольсин С.А. Пушкин и европейская традиция: Историко-теоретические работы. М.: Наследие, 1999. - 327 с.

105. Николюкин А.Н. Голгофа Василия Розанова. М.: Рус. путь, 1998. -503 с.

106. Николюкин А.Н. О Русской литературе: Теория и история / РАН. Ии-т науч. информации по обществ, наукам. М.: ИНИОН, 2003. -560 с.

107. Набоков В. В. Другие берега. М.: Кн. палата, 1989. - 288 с.

108. Носик Б.М. Привет эмигранта, свободный Париж! М.: Интерфакс, 1992.-239 с.

109. Носик Б.М. Мир и дар Набокова. СПб.: ООО «Издательство Золотой век», ООО «Диамант», 2000. - 536 с.

110. Носик Б.М. Русские тайны Парижа. СПб: Золотой век: Диамант, 2000. - 590 с.

111. ОдоевцеваИ. На берегах Сены. М.: Худож. лит., 1989. - 333 с.

112. Окороков A.B. Фашизм и русская эмиграция (1920-1945 гг.). М.: РУСАКИ, 2002. 595 с.

113. Окунцов И.К. Русская эмиграция в Северной и Южной Америке. -Буэнос-Айрес: Сеятель, 1967. -486 с.

114. Орлова О.М. Гайто Газданов. М.: Молодая гвардия, 2003. - 275 с.

115. Палиевский П.В. Литература и теория. 3-е изд., доп. - М.: Сов. Россия, 1979.-287 с.

116. Палиевский П.В. Русские классики: Опыт общей характеристики. -М.: Худож. лит., 1987. 239 с.

117. Пастернак Е. Борис Пастернак: Материалы для биографии. М.: Сов. писатель, 1989. - 685 с.

118. Перелешин В.Ф. Два полустанка: Воспоминания свидетеля и участника литературной жизни Харбина и Шанхая / Ed. in Russ. and with an introd. by Hinrichs J.P. Amsterdam: Rodopi, 1987. - 159 p.

119. Петров В. Русские в истории Америки. XX век. М.: Наука. 1991. -176 с.

120. Пио-Ульский Г.Н. Русская эмиграция и ее значение в жизни других народов. Белград, 1939.-61 с.

121. Пискунов В.М. Чистый ритм Мнемозины: О мемуарах рус. Серебряного века и рус. зарубежья. М.: Знание, 1992. - 63 с.

122. Письма запрещенных людей. Литература и жизнь эмиграции. 1950-1980-е годы. По материалам архива И.В.Чиннова / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького. Сост. И.Ф.Кузнецова. М.: ИМЛИ РАН. 2003.-832 с.

123. Борис Поплавский в оценках и воспоминаниях современников / Предисл. Аллена Л.; Сост. Аллен Л., Гриз О. СПб: Logos; Дюссельдорф: Голубой всадник, 1993. - 182 с.

124. Постников С .П. Русские в Праге 1918-1928 гг. / Ред.-изд. С.П. Постников. Прага, 1928. - 343 с.

125. Примочкина H.H. Горький и писатели русского зарубежья / Отв. ред. Л.А.Спиридонова; РАН. Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 363 с.

126. Публицистика русского зарубежья (1920-1945) / Сост.: И.В.Кузнецов, Е.В.Зеленина. М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В.Ломоносова; «Союзполиграфпром», 1999.- 352 с.

127. Раев М. Россия за рубежом: История культуры русской эмиграции 1919-1939 / Предисл. О. Казниной. М.: Прогресс-Академия, 1994.-292 с.

128. Рейтман М. Знаменитые эмигранты из России: Очерки о россиянах, добившихся успеха в США. Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. -318с.

129. Рощин М.М. Иван Бунин. М.: Мол. гвардия, 2000. - 397 с.

130. Русская Атлантида. Поэзия русской эмиграции. Младшее поколение первой волны. -М.: Интрада, 1998. 174 с.

131. Русская идея: В кругу писателей и мыслителей Русского Зарубежья: В 2 т. / Редкол.: Зись А.Я. ( пред.) и др. М.: Искусство, 1994. -Т. 1.- 539 с.

132. Русская культура XX века на родине и в эмиграции. Имена. Проблемы. Факты. Вып. 1. / Под ред. М.В.Михайловой, Т.П.Буслаковой. М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2000. - 280 с.

133. Русская культура XX века на родине и в эмиграции. Имена. Проблемы. Факты. Вып. 2. / Под ред. М.В.Михайловой, Т.П.Буслаковой, Е.А.Ивановой. М.: МГУ им. М.В.Ломоносова, 2002.-327 с.

134. Русская литература в эмиграции Russian émigré literature: Сб. ст. / Под ред. Полторацкого Н.П. - Питтсбург: Отд. Слав. Языков и литератур Питтсбургского ун-та, 1972. - VIII. - 414 с.

135. Русская печать в Эстонии. 1918-1940. Библиографические и справочные материалы к изучению культурной жизни русской эмиграции. В 2 вып. / Сост. Фигурнова О.С. М.: Наследие, 1998. - 512 с.

136. Русский Берлин / Сост., предисл. и коммент. В.В.Сорокиной. М.: Изд-во Моск. ун-та. - 2003 . - 368 с.

137. Русский Берлин, 1921-1923: По материалам архива Б. И. Николаевского в Гуверовском ин-те / Сост., предисл. и коммент. Л.Флейшман, Р.Хьюз, О.Раевская-Хьюз. Paris: YMCA Press, 1983.-422 с.

138. Русский Берлин, 1921-1923: По материалам архива Б. И. Николаевского в Гуверовском ин-те / Изд. подгот.: Л. Флейшман, Р. Хьюз, О. Раевская-Хьюз. Париж: YMCA Press; M: Русский путь, 2003. - 392 с.

139. Русский исход / Отв. ред. Е.М.Миронова. СПб.: Алетейя, 2004. -320 с.

140. Русский литературный архив / Под ред. М.Карповича и Дж. Чижевского. Нью-Йорк, 1956. - 239 с.

141. Русский Нью-Йорк: Антология «Нового журнала» / Сост. и ком-мент. А.Н.Николюкина; Предисл. В.Крейда и А.Н.Николюкина. -М.: Русский путь, 2002. 448 с.

142. Русский Париж / Сост., предисл. и коммент. Т.П.Буслаковой. М.: Изд-воМГУ, 1998.-528 с.

143. Русский Харбин / Сост., предисл. и коммент. Е.П.Таскиной. М.: Изд-во МГУ, 1998.-272 с.

144. Русское литературное зарубежье: Сб. обзоров и материалов / Ред-кол.: А.Н.Николюкин (науч. руководитель) и др.; АН СССР. Ин-т науч. информации по обществ, наукам. М.: ИНИОН, 1991. - Вып. 1.-253 с.

145. Русское литературное зарубежье: Сб. обзоров и материалов / Ред-кол.: А.Н. Николюкин (науч. руководитель) и др.; РАН. Ин-т науч. информации по обществ, наукам. М.: ИНИОН, 1993. - Вып. 2. -183 с.

146. Саакянц A.A. Твой миг, твой день, твой век: Жизнь Марины Цветаевой. М.: Аграф, 2002. - 416 с.

147. С двух берегов: Русская литература XX века в России и за рубежом / Редакторы: Р.Дэвис, В.А.Келдыш; РАН. Ин-т мировой лит.им. А.М.Горького; Лидский ун-т (Великобритания). М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 823 с.

148. Седых А. Далекие и близкие. М.: Моск. рабочий, 1995. - 320 с.154. «Скит». Прага 1922-1940: Антология. Биографии. Документы. / Сост., биографии Л.Н.Белошевской, В.П.Нечаева. М., Русский путь, 2006. - 768 с.

149. Слащов-Крымский Я.А. Белый Крым 1920 г.: Мемуары и документы. М.: Наука, 1990. - 267 с.

150. Словарь поэтов Русского зарубежья / Рус. христиан, гуманит. ин-т; Под общ. ред. Крейда В.П. СПб.: Изд-во Рус. христиан, гуманит. ин-та, 1999.-471 с.

151. Соколов А.Г. Судьбы русской литературной эмиграции 1920-х годов.-М.: Изд-во МГУ, 1991.- 180 с.

152. Сорокина О. Московиана: Жизнь и творчество Ивана Шмелева. -М.: Моск. рабочий; Скифы, 1994. 391 с.

153. Спиридонова Л.А. Бессмертие смеха: Комическое в литературе русского зарубежья / РАН. Ин-т мировой лит. им.А.М.Горького. -М.: Наследие, 1999.-336 с.

154. Степанова Т.М. Художественный мир публицистики русского зарубежья. Борис Зайцев. М.: Изд-во Моск. гос. обл. ун-та, 2004. -327 с.

155. Степун Ф.А. Бывшее и несбывшееся. СПб.: Алетейя, 2000. - 647 с.

156. Степун Ф.А. Встречи. -М.: Аграф, 1998.-256 с.

157. Струве Г.П. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. Нью-Йорк: Изд. имени Чехова, 1956.-414 с.

158. Струве Г.П. Русская литература в изгнании: Опыт исторического обзора зарубежной литературы. 3-е изд., испр. и доп. /

159. Р.И.Вильданова, В.Б.Кудрявцев, К.Ю.Лаппо-Данилевский. Краткий биографический словарь русского Зарубежья. Париж: YMCA Press; М.: Русский путь, 1997. - 448 с.

160. Сюй Гохун. Литературная жизнь русской эмиграции в Китае (1920-1940-е гг.): Автореф. дис. . канд. филол. наук / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького. М., 1996. - 20 с.

161. Творчество Н.А.Тэффи и русский литературный процесс первой половины XX века / РАН. Ин-т мировой лит. им. А.М.Горького. -М.: Наследие, 1999.- 347 с.

162. Терапиано Ю.К. Встречи: 1926-1971 / РАН. Ин-т. науч. информации. по обществ, наукам. -М.: Интрада, 2002. 383 с.

163. Томпсон Патриция Дж. Маяковский на Манхэттене: История любви с отрывками из мемуаров Элли Джонс / Под ред. и с коммент. В.Н.Терехиной; Предисл. A.M. Ушакова. М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 142 с.

164. Урбан Т. Набоков в Берлине: пер. с нем. М.: Аграф, 2004. - 234 с.

165. Флейшман Л. Борис Пастернак в двадцатые годы. СПб.: Академ, проект, 2003.-464 с.

166. Флейшман Л. В тисках провокации. Операция «Трест» и русская зарубежная печать. М.: Новое литературное обозрение, 2003. -328 с.

167. Ходасевич В. Некрополь. СПб: Азбука-классика, 2001. - 320 с.

168. Чагин А.И. Расколотая лира: Россия и зарубежье: судьбы русской поэзии в 1920-1930-е годы. М.: Наследие, 1998. - 272 с.

169. Чагин А.И. Русская поэзия 1920-1930-х годов в России и зарубежье (пути взаимодействия): Автореф. дисс. .докт. филол. наук. М.: ИМЛИ РАН, 1998. 48 с.

170. Чуковский К.И. Дневник 1901-1929 / Подгот. текста и коммент. Е.Чуковской. -М.: Сов. писатель, 1997. 544 с.

171. Швейцер В. Быт и бытие Марины Цветаевой. М.: СП Интерпринт, 1992,- 538 с.

172. Щедрина Н.М. Литература русского зарубежья (Историческая проза Б.Зайцева, Д.Мережковского, В.Ходасевича, М.Алданова,

173. A.Солженицына, В.Максимова): Методическое пособие. Уфа: БашГУ, 1994.-70 с.

174. Щедрина Н.М. Исторический роман русского зарубежья: Курс лекций. Уфа: БашГУ, 1992. - 40 с.

175. Щедрина Н.М. Проблемы поэтики исторического романа русского зарубежья. Уфа: БашГУ, 1993. - 215 с.

176. Щедрина Н.М. Русская историческая проза в литературе последней трети XX века: Учеб. пособие. Уфа: Башк. гос. ун-т, 1997. - 131с.

177. Шешкен А.Г. Русская и югославянские литературы в свете компаративистики. М., 2003. - 144 с.

178. Шолохов и русское зарубежье / Сост., вступ. статья, примеч.

179. B.Васильева. М.: Алгоритм, 2003. - 446 с.

180. Яновский В.С. Поля Елисейские: Книга памяти. Нью-Йорк: Серебряный век, 1983. - 311 с.

181. Яновский Н. На переломе: Из литературного прошлого Барнаула. -Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1978. 183 с.

182. Яновский Н. Роман Вяч. Шишкова «Ватага» и его критики / Яновский Н. Писатели Сибири. М.: Современник, 1998. - С. 86-138.

183. Bubeníková М., Vachalovská L. Alfréd Ljudvogovic Bém (1886— 1945?). Bibliographie. Praha: Národní knihovna Ceské republiky, 1995.- 124 c.

184. Dienes L. Bibliographie des oeuvres de Gaito Gazdanov. París: Inst. d'etudes slaves, 1982. - 64 p.

185. In memoriam: Ист. Сб. Памяти А.И.Добкина / Сост.: Аллой В.Е., Притыркина Т.Б. СПб.: Феникс; Париж: Atheneum, 2000. - 692 с.

186. Pachmuss Т. Russian literature in the Baltic between the world wars. -Columbus (Ohio): Slavica, 1987. 447 p.

187. Russen in Berlin: Literatur, Malerei, Theater, Film: 1918-1933. / Hrsg. von F.Mierau. Leipzig: Reclam Verlag, 1987. - 616 s.

188. A.K. Город смерти // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 31 янв.

189. Айхенвальд Ю. Воскресший Волохов // Новое русское слово. -Нью-Йорк, 1925. 25 янв.

190. Айхенвальд Ю. Достоевский как семьянин // Новое русское слово. -Нью-Йорк, 1925. 8 мар.

191. Айхенвальд Ю. Литературный нэп // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1925.- 2 авг.

192. Айхенвальд Ю. Петр и Пушкин // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1925. - 15 мар.

193. Айхенвальд Ю. Петр и Пушкин // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1927.-21 авг.

194. Айхенвальд Ю. Толстой и Толстая // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1925. - 14 июня.

195. Алексинский Г.А. Капитан Щастный // Новая русская жизнь. -Гельсингфорс, 1920. 12 февр.

196. Андреев В. Возвращение в жизнь // Звезда. 1969. - № 5. - С. 121.

197. Антон Крайний. Литературная запись. Полет в Европу // Современные записки. Париж, 1924.-Кн. 18.-С. 123-138.

198. Арабажин К.И. Собирание русской души // Русская жизнь. -Гельсингфорс, 1919. -31 окт.

199. Белова Т. Лекции американского ученого о литературе русского зарубежья // Вестник Московского университета. Серия 9, Филология. - 1996. - № 1.-С. 180-183.

200. Белошевская Л. Пражский «Скит»: попытка реконструкции // Коввюа. Прага, 1996,- № 1,-С. 61-71.

201. Белый А. О «России» в России и о «России» в Берлине // Беседа. -Берлин, 1923,-№ 1.-С. 213-218.

202. Бурнакин А. Толстой и большевики // Новое время. Белград, 1926.-25 авг.

203. В Перкиярвинском уезде // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919. -17 окт.

204. Вадимов Е. Белград // Новое время. Белград, 1928. - 23 нояб.

205. Вадимов Е. Скопле // Новое время. Белград, 1928. - 23 нояб.

206. Викторов А. Мертвая зыбь // Путь. Гельсингфорс, 1921.-10 мар.

207. Вишняк М. «Современные записки» (Отчет-воспоминания) // Новый журнал. Нью-Йорк, 1948. - Кн. 20. - С. 224-255.

208. Виллиам Г. В.Г.Короленко в Белграде // Руль. Берлин, 1922. - 21 окт.

209. Bp. Что читает эмиграция? // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1924.-26 мар.

210. Гиппиус 3. Положение литературной критики // Возрождение. -Париж, 1928.-24 мая.

211. Гордовский В. Под знамением хвоста // Новое время. Белград, 1928.- 18 нояб.

212. Гребенщиков Г. Автобиографические заметки 1922 г. // Возрождение. Париж, 1957. - № 70. - С. 23-24.

213. Гребенщиков Г. В просторах Америки. // Новый журнал. Нью-Йорк, 1943.-№4.-С. 44-52.

214. Гребенщиков Г. Из моей жизни. Странички автобиографии // Зарница. Нью-Йорк, 1929. - Май. - № 1. - С. 5-9.

215. Гребенщиков Г. Московский Художественный театр и будущее // Зарница. Нью-Йорк, 1926. - Февраль. - № 9. - С. 6-8.

216. Гребенщиков Г. Письма с Памперага.//Перезвоны. Рига, 1926.-№22.-С. 689-693.

217. Гребенщиков Г. Русские в Африке // Руль. Берлин, 1921.-13 янв.

218. Гребенщиков Г. Сережа Есенин // Зарница. Нью-Йорк, 1926. -№9.-С. 12-13.

219. Гребенщиков Г. Теперь в Москве (Беседа с Вл. Ив. Немировичем-Данченко) // Зарница. Нью-Йорк. - № 7. - С. 3-5.

220. Гребенщиков Г. Это было // Последние новости. Париж, 1923. -11 мар.

221. Дар И.Е.Репина Финляндскому национальному музею // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.-7 нояб.

222. Дорожинская М. Чураевка // Вольная Сибирь. Прага, 1930. - № 9. -С. 32.

223. Жернакова-Николаева А. Баян Сибири. // Возрождение. Париж, 1956. - Апрель. - № 52. - С. 38-43.

224. Жуков Е. Белградские наброски // Руль. Берлин, 1923. - 28 нояб.

225. Жуков Е. По поводу «Дней Турбиных» // Новое время. Белград, 1929. - 17 февр.

226. Зайцев Б.К. М.О.Цетлин // Новый журнал. Нью-Йорк, 1946. - № 14.-С. 286-294.

227. Зорин Д. России // Новое время. Белград, 1922. - 18 авг.

228. Иннокентьев Н. Экспериментатор // Рассвет. Гельсингфорс, 1920. -20 янв.

229. Инцидент на общем собрании Союза русских писателей и журналистов в Кор. СХС // Новое время. Белград, 1928. - 25 дек.

230. Иорданский Н. Трем сплетницам // Путь. Гельсингфорс, 1921. -22 мар.

231. К. Михаил Романов жив//Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.-5 сент.

232. Как проводится трудовая повинность в Одессе // Русская жизнь. -Гельсингфорс, 1919.-20 авг.

233. Касаткин-Ростовский Ф. В бистро // Новое время. Белград, 1925. - 26 янв.

234. Керенский А.Ф. Гатчина // Современные записки. Париж, 1922. -Кн. 10.-С. 147-180.

235. Книгочет <О.Дымов> Красная новь // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1925. - 5 июля .

236. Кольцов М. Петербургские картинки // Путь. Гельсингфорс, 1921. - 29 апр.

237. Константинов П. Думы о Родине // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 7 февр.

238. Корреспонденция «Нового времени» // Новое время. Белград, 1928.- 11 дек.

239. Крымский В. Почему НРС такое? // Новое русское слово. - Нью-Йорк, 1925. - 12 апр.

240. Куприн А.И. Александриты // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 6 февр.

241. Куприн А.И. «Бескровная» // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 12 марта.

242. Куприн А.И. Вне политики // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.- 14 авг.

243. Куприн А.И. Голос друга // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920.- 9 янв.

244. Куприн А.И. До обрыва // Возрождение. Париж, 1928. - 25 февр.

245. Куприн А.И. Египетская работа // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - И февр.

246. Куприн А.И. Керенский // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1919,- 15 дек.

247. Куприн А.И. Нарва 5-го декабря // Приневский край. Нарва, 1919.-5 дек.

248. Куприн А.И. Нация // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920.- 10 февр.

249. Куприн А.И. Новое платье короля // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 24 янв.

250. Куприн А.И. Пролетарская поэзия // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 14 янв.

251. Куприн А.И. Пророчество второе // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 20 мар., 10 февр.

252. Куприн А.И. Противоречия // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 30 янв.

253. Куприн А.И. Раб рабов. В Совдепии // Новая русская жизнь. -Гельсингфорс, 1920. 20 февр.

254. Куприн А.И. Троцкий: Характеристика // Новая русская жизнь. -Гельсингфорс, 1920. 19, 20 янв.

255. Куприн А.И. Христоборцы // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920.-22 янв.

256. Куприн А.И. Вне политики // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.- 14 авг.

257. Куприн А.И. Нация // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920.- 10 февр.

258. Куприн А.И. Новое платье короля // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. -24 янв.

259. Куприн А.И. Памятная книжка // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.- 22 дек.

260. Куприн А.И. Пролетарская поэзия // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 14 янв.

261. Куприн А.И. Пролетарские поэты // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 23 янв.

262. Милюков П.Н. Наши задачи // Последние новости. Париж, 1921.- 1 марта.

263. Мишеев Н.И. «Вот дак царство!. Вот дак государство!.» // Перезвоны.-Рига, 1926.-№ 18.-С. 540-544.

264. На петроградском фронте // Русская жизнь. Гельсингфорс, -1919.- 23 авг.

265. Обращение редакции по случаю Нового года // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920. - 1 янв.

266. Общество борьбы с большевизмом // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919. - 17 окт.

267. Освобождение и возрождение // Последние новости. Париж, 1925. - 3 июня.

268. От редакции//Современные записки. Париж, 1920.- Кн. 1.-С. 3.

269. Персиянов Д. Терцы // Новое время. Белград, 1928. - 6 нояб.

270. Пильский П. Бессонная совесть // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1926.-3 янв.

271. Пильский П. За самоварчиком // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1927.-30 янв.

272. Пильский П. Куприн // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1925. - 1 февр.

273. Пильский П. Обзор советской печати // Новое русское слово. -Нью-Йорк, 1925.- 18 окт.

274. Пильский П. Цапля в поле // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1927. - 13 февр.

275. Погодин A.JI. Важное решение // Новое время. Белград, 1923. - 3 февр.

276. Погодин A.JI. Достоевский и «Крушение кумиров» // Новое время. Белград, 1924. - 14 мая.

277. Погодин. A.JI. К постановке «Горя от ума» // Новое время. Белград, 1926. - 8 июня.

278. Погодин A.JI. Новая книга к познанию России // Новое время. -Белград, 1926. 19 апр.

279. Погодин A.JI. «Ночной» Достоевский // Новое время. Белград, 1925.- 17 янв.

280. Погодин A.JI. Один из русских провидцев // Новое время. Белград, 1923. - 17 нояб.

281. Погодин А.Л. От Фурье к св. Серафиму Саровскому // Новое время. Белград, 1926. - 11 февр.

282. Погодин А.Л. Поразительная книга «Выбранные места из переписки с друзьями» // Новое время. Белград, 1925. - 15 февр.

283. Погодин А.Л. Толстой и Достоевский как мыслители // Новое время. Белград, 1926. - 7 июля, 13 сент.

284. Попов A.B. Документальное наследие русского зарубежья в архивах России // Вестник архивиста. 2004. - № 6 (84). - С. 249-290.

285. Поповцев Л. О Земгоре и Махине // Новое время. Белград, 1926. - 5 янв.

286. Последнее письмо Леонида Андреева // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.-17 окт.

287. Почему ты не доброволец? // Приневский край. Гатчина, 1919. -2 нояб.

288. Правдухин В. О Борисе Пильняке // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1925.- 10 мая.

289. Приговор донцов-есаульцев // Новое время. Белград, 1924. - 1 янв.

290. Приказ генерала от инфантерии Юденича, изданный в Гельсингфорсе // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1919. - 23 авг.

291. Провинившаяся академия//Новое время. -Белград, 1928. -4 дек.

292. Ренников A.M. Визиты // Новое время. Белград, 1924. - 11 янв.

293. Ренников A.M. Двенадцатый час // Новое время. Белград, 1924. -14 янв.

294. Ренников A.M. Первые годы в эмиграции // Возрождение. Париж, 1957.-№62.-С. 77-91.

295. Ренников A.M. Совязык // Новое время. Белград, 1928.-7 мая.

296. Репин И.Е. Пролетарское искусство // Новая русская жизнь. -Гельсингфорс, 1920. -31 янв.

297. Рудинский В. Поучительный опыт: Книга М.Вишняка о «Современных записках» // Возрождение. Париж, 1957. - № 70. - С. 95108.

298. Руднев В.В. К юбилею «Современных записок» // Современные записки.-Париж, 1933.-Кн. 51.-С. 431-453.

299. Русская колония на Принцевых островах // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919. - 9 окт.

300. Савин И. Плен // Новое время. Белград, 1924. - 5 нояб.

301. Савченко И. Георгий Гребенщиков // Вольная Сибирь. Прага, 1929.-№5-7.-С. 40-46.

302. Сватиков С. Агапий Гончаренко основатель русской печати в Северной Америке // Временник Общества друзей русской книги.- Париж, 1938.-№4.-С. 251-252.

303. Сегал С. Русская жизнь в Берлине // Русский иллюстрированный мир. Берлин, 1923. - № 1. - С. 3-4.

304. Сербский В. Едут и едут // Шанхайская Заря. Шанхай, 1930. - 23 февр.

305. Сирин В. Костер // Вестник главного управления Общества галли-полийцев. Белград, 1924. - № 2. - С. 7.

306. Слоним М. Современная сибирская литература. // Вольная Сибирь.- Прага, 1929. № 5. - С. 24-46.

307. Слоним М. Что нового в литературе? // Москва. Чикаго, 1929. -Сентябрь. - С. 21-22.

308. Соколов Б. Когда под гнетом дум тревожных и печальных. // Благовест. Нови-Сад, 1925. - № 1. - С. 1.

309. Солнцев К. Русская книга в Америке // Временник Общества друзей русской книги. Париж, 1925. - № 1. - С. 81-86.

310. Союз ревнителей чистоты русского языка // Новое время. Белград, 1928.-4 нояб.

311. Спекторский Е.В. Десятилетие Русского научного института в Белграде (1928-1938) // Русский Научный институт в Белграде. Записки. Белград, 1938. - Вып. 14. - С. 3-27.

312. Спекторский Е.В. Мировоззрение Чаадаева // Новое время. Белград, 1928. -25 нояб.

313. Спекторский Е. Петр Великий и мы // Благовест. Нови-Сад, 1925. - № 1.-С. 54-56.

314. Струве Г.П. Наши разногласия // Последние новости. Париж, 1921,-8 мар.

315. Сумбатов В. Зарубежный флот // Новое время. Белград, 1928. -27 нояб.

316. Сумбатов В. О былом // Новое время. Белград, 1928. - 19 авг.

317. Сургучев И. В китайской парикмахерской // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.-6 сент.

318. Талин В. Зощенко советский юморист // Новое русское слово. -Нью-Йорк, 1927. - 27 мар.

319. Тхоржевский И.И. Песня // Новая русская жизнь. Гельсингфорс, 1920.- 14янв.

320. Уничтожение очередей // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919. -21 авг.

321. Фальковский Ф. Из разговоров // Путь. Гельсингфорс, 1921. - 4, 5 апр.

322. Фовицкий А.Л. Московский Художественный театр и его музыкальная студия // Зарница. Нью-Йорк, 1925. - № 7. - С. 7.

323. Фовицкий А. Новые писатели // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1924.-23 нояб.

324. Фовицкий А. Новые писатели // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1924. - 30 нояб.

325. Фовицкий А. Новые писатели // Новое русское слово. Нью-Йорк, 1924.-28 дек.

326. Ходасевич В. О «Верстах» // Современные записки. Париж, 1926. -Кн. 29.-С. 433-441.

327. Храмов С. Силуэты недавнего прошлого // Новое русское слово. -Нью-Йорк, 1921.-21 апр.

328. Челищев В.Н. Крестьянская поэзия в революционной России // Призыв. Белград, 1926. - № 1. - С. 43-46.

329. Штейфон Б. Историческое и психологическое значение Галлиполи // Новое время. Белград, 1928. - 12 дек.

330. Шумихин С. Из истории белградского «Нового времени» // Новое литературное обозрение. 1995. - № 15. - С. 194-196.

331. Solus. Под игом большевизма // Русская жизнь. Гельсингфорс, 1919.-25 окт.