автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.04
диссертация на тему: Ливия в контексте внешней политики России и Советского Союза, 10-е - конец 40-х гг. ХХ в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "Ливия в контексте внешней политики России и Советского Союза, 10-е - конец 40-х гг. ХХ в."

МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ им. М.В.ЛОМОНОСОВА

ИНСТИТУТ СТРАН АЗИИ И АФРИКИ

ол

-- КВТ

На правах рукописи

Карфа Мухтар

ЛИВИЯ В КОНТЕКСТЕ ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКИ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ И СОВЕТСКОГО СОЮЗА (10-е - конец 40-х гг. XX в.)

Специальность 23.00.04 - Политические проблемы международных систем и глобального развития

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Москва - 1998

Работа выполнена на кафедре политологии Востока Института стран Азии и Африки при Московском Государственном университете ш. М.В. Ломоносова.

Научный руководитель: доктор исторических наук,

профессор Косач Г.Г.

Официальные оппоненты:доктор исторических наук,

профессор Ланда Р.Г.

кандидат исторических наук Прозорова Г.К.

Ведущая организация: Институт Африки

Российской Академии Наук

Защита состоится " " 1958 г. в_____час.

на заседании Диссертационного совета Д.053.05.23 ЙСАА при МГУ по адресу: 103009, г. Москва, ул. Моховая, II.

С диссертацией ыокно ознакомиться в библиотеке Института стран Азии и Африки при МГУ

Автореферат разослан __" __________ 1598 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат исторических наук

Е.С. Нелкумян

ПОСТАНОВКА ЛРОШНЫ« История взаимоотношений мевду Российской империей, а затем Советским Союзом, с одной .стороны, и странами Арабского Востока, с другой, не кажется сегодня исчерпанной. Ее значимость едва ли не б первую очередь определяется тем, что в ситуации, последовавЕей за распадом Советского Союза, в общественной мнении современной России и государств арабского ыира возникло немало стереотипов, связанных с проблемами прошлого. Вне зависимости от того, какие политические силы стоят зе этими стереотипами, их содержание можно было бы резюмировать следующим образом.

Как Российская империя, так и Советский Союз, а также арабский мир взаимно тяготели друг к другу, выступая в ройи естественных союзников. Конечно, эпоха существования имперской России, а затем советское время вносили порой существенные коррективы в поступательно развивавшийся процесс взаимодействия обеих сторон. Однако эти коррективы не меняли главного - и Российская империя/Советский Союз, и Арабский Восток видели в друг друге силу, объективно предрасполокеннукз к развитию контактов с другой стороной, и стремились придать этим контактам характер взаимной устремленности.

Ливияестественно, в ранках существующих в общественном мнении обеих стсрон представлений, не могла рассматриваться в этой контексте как исключение. Более того, необычайно высокий уровень политического и военно-экономического взаимо-

I Вдесь к далее современное название этой арабской страны будет употребляться как синоним восходяших еще ко времени античности названий ее исторических территорий - Триполита-нии и Киренаики.

действия мевду нею и Советский Союзом, начало которому было полонено происходившими на ее территории после I сентября 1969 г. радикальными изменениями в сфере государственного устройства, а также социальной к хозяйственной жизни, кристаллизовал стереотип об изначально предопределенной заданнос-ти возникновения шрокого спектра советско-ливийских контактов. При этой, мимо внимания сторонников этого стереотипа проходило главное, суть которого заключалась в необходимости объяснения того, почему однажды достигнутый уровень столь значимых отношений между обоими странами подвергся немедленной эрозии сразу же, как только одна из взаимодействующих сторон - современная Россия - отказалась от советской парадигмы своего развития.

Российскую империю и, в дальнейшем, Советский Союз действительно интересовал арабский мир. Вто относилось к различным этапам его развития. Достаточно сослаться в этой связи как на эпоху пребывания составляющих его сегодня государственных образований под суверенитетом османской Турции, так и на время эволюции этих образований под управлением европейских держав и затем - их независимого статуса. Вопрос заключался лишь в степени интенсивности этого интереса, действительности включения соответствующих территорий, а позке стран в сферу приоритетных направлений российской/советской внешней политики, факторах внутреннего и внешнего характера, определявших линию поведения российской/советской стороны по относе ник- к арабскому региону. Но в равной мере это относилось и к арабскому региону, для которого указанные выше обстоятельства были столь ке существенны. Исследование российского/советского внимания к Ливии, а ранее деум османским вилайетам -Триполитании и Киренаике представляет в свете такого рода подхода особое значение.

Интересы Российской империи в регионе арабского мира определялись, в первую очередь, вопросами геополитики, вытекавшими из российско-османского соперничества на Балканах л, как их следствия, задачи обеспечения постоянного зоенного присутствия России в бассейне Средиземного моря. Вместе с тем, начало XX в. знаменовало собой значительное повышение внимания России к установлению торгово-экономических связей иыпе-2

рии с теми территориями в составе османской Турции, которые впоследствии стали арабскими государствами Бликнего Востока, включая и Египет. Но, тем не менее, российская внешнеполитическая деятельность в направлении Арабского Востока была ограничена лишь, прежде всего, регионом Азии и, в определенной мере, Египтом. Ливия, как и иные районы арабской Африки, по сути дела, Россию не интересовали.

Россия дореволюционного Бремени обращала свое внимание в сторону арабской Азии прежде всего потому, что б своих от-ноиениях с Османской империей и подвластными ей территориями она отталкивалась от образа наследницы Византии. Здесь, в арабской Азии, в Западной Армении, в африканской Эфиопии и в Египте она обращалась к "осколкам" былого прошлого византийского величия - не всегда бесспорным с точки зрения их конфессиональной принадленносги. В этих "осколках",- а в арабской Азии ими были местные арабоязычные православные общины, -она видела своих естественных контрагентов з борьбе за реие-ние собственных прагматических внешнеполитических задач."'' Ни Триполитания, ни Киренаика не имели своей территории православных общин. Уже в силу этого Россия в своей противостоянии мусульманской Османской империи, возникшей на обломках Византии, не могла рассчитывать на успешное развитие отношений с этими территориями с точки зрения нахождения в их пределах тех, кого она могла бы рассматривать в качестве своих очевидных сторонников.

Изменение парадигмы российской эволюции, последовавшее за октябрьскими революционными событиями 1917 г. и в дачьней-шем воплотившееся в Советском Союзе, казалось бы, в огромной степени содействовало расширению рамок интереса нового советского государства к арабскому региону. Если контакты Российской империи с этим регионом должны были учитывать распростра-

I См. об этом, в частности: Лурье C.B. Идеология и геополитическое действие. Вектор русской культурной экспансии: Балканы - Константинополь - Палестина - Эфиопия. - в: Цивилизации и культуры. Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. II., 1996; а также: Панченко К.П. Православие в "Святой земле". Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. M., 1996

ненке на него юрисдикции стамбульского правительства, то Советская Россия, а в дальнейшем и Советский Союз устанавливали отношения со странами региона - первоначально с действовавшими в пределах их границ политическими силами - отталкиваясь от переходной правовой ситуации государственных образований, возникших на развалинах Порты.

Характер отношений между Советским Союзом и арабскими странами отражал и серьезные перемены в геополитической структуре мира. На смену классической системе баланса интересов европейских держав, слокиЕшейся в XIX в., после первой мировой войны и российской революции пришла иная геополитическая структура, несшая в себе политико-идеологический раскол мира и, после второй мировой войны, блокового противостояния. Новые геополитические рамки мира наловили отпечаток на все международные отношения новейшей эпохи - от общемировых, как распад колониальной системы, до двусторонних отношений ыекду странами."'"

Советский Союз, определявший себя уже не как государство, связанное с определенной конфессией, а как интернационалистское и далекое от конфессионализыа политическое образование, последовательно расширял географию своего политического присутствия на Арабской Востоке. Б своих отношениях с арабским миром он ставил перед собой значительно более широкий круг задач, активизируя контакты с арабскими странами в области экономики, военных отношений, научно-технического сотрудничества, культуры и образования. Объективно советская политика на Арабском Востоке способствовала переменам в судьбах арабских народов. Она ускоряла распад колониальной системы, содействовала обретений подлинной политической независимости. Оказанная Советским Союзом арабским странам экономическая поддер-

I См. об этом: Косач Г.Г. Россия - арабские страны: новые подходы к взаимодействию в изменившихся геополитических условиях. - Россия и арабские страны: проблемы и перспективы сотрудничества. М., 1994.

кка и сам факт его расширявшегося присутствия в регионе, со-действовавкий ликвидации монопольного положения там западных держаЕ, облегчили первые и, возможно, самые трудные саги не-' зависимости.

Принципиален, однако, и другой аспект взаимоотношений между Советским Союзом и странами арабского региона. Период между двумя мировыми войнами, - ЕО-е - 30-е гг., - во многом ограничивал контакты менду арабскими странами и Советским Союзом лишь сеязями между советской стороной и определенными политическими силами арабских государств. Иных возможностей развития отношений между обеими сторонами чаще всего просто не существовало. При этом, коммунистическая парадигма советского государства заранее направляла процесс установления связей между ним и теми политическими кругами Арабского Востока в сторону сбликения, в первую очередь, с теми, кто, как и СССР, провозглашал коммунистический идеал своей стратегической целью. Внешняя политика Советского Союза, вместе с тем, несмотря на декларировавшийся им полный разрыв с курсом Российской империи, сохраняла в себе структурно аналогичные этому курсу элементы.

Важнейшим из них становилась ориентация и опора на близких контрагентов - коммунистические партии - региона. При всем провозглашавшемся СССР стремлении к поддернке и контактам с национально-освободительными движениями на Арабском Востоке местные компартии долины были, возглавив эти движения или вступив с ними в блоковые отношения, - линия Коммунистического Интернационала в этом вопросе колебалась ыенду этими двумя полюсами тактического действия, - привести их к союзу с центром "революционного обновления" мира. При этом, отсутствие в той или иной стране арабского региона такого контрагента СССР в значительной степени сужало или вовсе не создавало предпосылок для установления связей между обеими сторонами. Ливия входила в число таких стран.

Лишь значительно позже и в результате объективных потребностей расширения собственного присутствия на Арабском Востоке советская идеологическая доктрина выработала понятие "революционной демократии", благодаря которому у советской стороны появлялась возможность придания законности своим контактам с

5

теми арабскими режимами, которые были достаточно далеки от того, чтобы рассматриваться в качестве "коммунистических". В их число была включена Ливия времени постреволюции I сентября 1969 г.

АКТУАЛЬНОСТЬ ТЕШ. Итак, история отношений России и, в дальнейшем, Советского Союза со странами Арабского Востока все еще нуждается в реальной необходимости ее более детального и конкретного- анализа. Сказанное применительно к странам огромного геополитического региона имеет прямое отношение и к одному из его элементов - Ливии и, в равной степени, к вопросам ее периодического включения в число приоритетных объектов рос-сийско/советской внесшей политики. Именно это обстоятельство и определяет актуальность темы диссертационной работы. При этом, обращение к рассмотрению тех периодов в эволюции внешнеполитического курса Российской империи/Советского Союза, когда Триполитания и Киренаика/Ливия становилась объектом его повышенного внимания позволяет вычленить в истории этого курса некоторые факторы, обладающие постоянством действия и пронизывающие всю эту историю на протяжении достаточно длительного отрезка времени. Тем самым, появляется возможность в известной мере определить возможные варианты развития взаимоотношений между современной Россией и Ливией, появление которых должно быть подсказано ответами на вопросы, связанные с тем, почему Ливия лиаь после 1969 г. стала объектом пристального внимания и интереса со стороны Советского Союза, реально войдя в число его приоритетных региональных партнеров. В конечном итоге, обращение к теме российско/советско-ливийских отношений Бремени, конечным временным пределом которого стало обретение Ливией политической независимости, должно содействовать выработке нынеяшей российской стороной широких и реалистических основ взаимодействия с Арабским Востоком, частью которого является Ливия.

ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ диссертации составляют проблематика, характер и специфические проявления внешнеполитического курса Российской империи и Советского Союза в отношении Ливии в течение периода мекду концом десятых и началом пятидесятых гг.

г О

нынешнего столетия - декабря 1351 т. Ливия была провозглашена независимым государством. Сформулированная таким образом задача исследования включает в себя два четко определенных аспекта будущего анализа. Речь, во-первых, идет о рассмотрении политической линии одной из великих держав своего времени в отношении малой страны, а не об отношении субъектов политического действия этой страны в отношении Российской империи/Советского Союза. Иная постановка вопроса предполагает и другую схему анализа двусторонних взаимоотношений. Более того, предметом исследования не выступают советско-ливийские отношения после 1969 г., которые исследованы как в Ливии, так и российскими учеными значительно детальнее, чем более ранний этап взаимных контактов, но и, в силу многих обстоятельств объективного и субъективного характера выступают в качестве абсолютно самостоятельного направления научного поиска. При этом, немаловажным фактом, оказавшим значительное воздействие на ход рассуждений автора и те выводы, к которым он пришел в результате проведенного им исследования, выступало также и то, что он является ливийским гражданином, воспринимающим анализируемые им источники и привлекаемую научную литературу через призму собственного видения специфических интересов своей страны.

Во-вторых, предмет исследования данной диссертационной работы рассматривается на примере трех ключевых моментов российско/советско-ливийского взаимодействия или превращения Ливии в одно из приоритетных направлений внешней политики Российской империи/Советского Союза. Зто, прежде всего, рос-сийско-итальянсное соглашение Раккониджи, заключенное в конце сентября 1909 г., когда Россия должна была выработать свою позицию в отношении итальянских притязаний на Триполитанию и Киренаику, а также, используя заключенное соглашение, в силу которого Италия более не могла встречать каких-либо препятствий со стороны России с точки зрения ее действий в обоих североафриканских вилайетах Османской империи, строить более наступательный курс на Балканах и зоне Проливов. Это, далее, линия Коминтерна на контакты с ливийским национальным движением, его сценка этого движения и, в конечном итоге, анализ действительно реальных фактов взаимодействия с этим движением

7

на фоне достаточно вирохшх контактов между Советской Россией/ Советским Союзом и Италией, в том числе после прихода к власти в этой стране Муссолини. Наконец, это различные варианты советских предлонений б относекии "ливийского вопроса" как части проблемы будущей судьбы итальянских колоний после окончания второй мировой войны, вынесенного на обсуждение Организации Объединенных Наций.

По сути дела, названные выше и поставленные в центр данного диссертационного исследования ключевые моменты выдвижения интереса к Ливии в качестве приоритетного направления российской/советской политики не скрывает главного. Речь идет о том, что меяду соответствующими этим моментам временными периодами возникали зияющие провалы полного отсутствия интереса великой державы к ее возможному внешнеполитическому партнеру. Принципиально и другое. Период между 1951 и 1969 гг., иными словами, эпоха между получением страной политической самостоятельности и сентябрьской революцией, был также временем почти полного отсутствия каких-либо значительных попыток советской стороны, направленных на установление действительно партнерских отношений с Ливией, ограничивавшихся тогда лишь формальным дипломатическим признанием.

ЦЕЛИ ИССЛЕДОВАНИЯ заключаются в тон, чтобы:

- изучить значение ливийского волроса для российско-итальянского сбликения накануне первой мировой войны и внешней политики Российской империи в отношении Османской империи, включая различные аспекты проблемы Проливов, а такие возмоанос-тей усиления российского влияния в зоне балканских государств. Вакныы аспектом этого направления работы выступает рассмотрение многообразия контактов между Россией и ведушими европейскими государствами в связи и по поводу итало-турецкой еойны

за Триполитанию в 1911-1912 гг.;

- рассмотреть степень и конкретные проявления контактов меаду Коммунистическим Интернационалом как ведущим инструментом советской внешней политики в странах колониального мира

с представителями ливийского национального движения в течение периода 20-30-х г-г. Одной из сторон этого направления диссертации является реалистический анализ возможностей создания на 8

территории Ливии того времени коммунистической партии в качестве возмоеного контрагента контактов между ливийским национальным движением и Советским Сокзои. При зтоа, проблема ливийского направления в деятельности Коминтерна в различных аспектах ее проявления - прямые контакты с ливийской стороной, а также их опосредованный вариант, через Итальянскую коммунистическую партию - увязывается в работе с вопросами советско-итальянских межгосударственных отновений как времени до прихода к власти в Италии Муссолини, так и е годы правления там фашистского реяима;

- выяснить сущность и этапы развития советской политики по отноЕению к Ливии после окончания второй мировой войны*. В этой связи речь идет об отношении Советского Союза к вопросу о судьбе этой итальянской колонии после того, как этот вопрос, обсундавсийся лидерами стран-участниц антигитлеровской коалиции в Ялте и Потсдаме, бал вынесен на повестку дня вновь созданной Организации Объединенных Наций. Не приходится говорить о том, что данная проблема ставится в контексте как советско-итальянских отношений послевоенного времени, так и в контексте уже начинавшейся в то время "холодной войны1', разводившей Советский Союз, с одной стороны, и Соединенные Штаты и Великобританию, с другой, и превращавшей их в соперников по установлению собственной гегемонии в регионе.

НАУЗДДЯ^ЩВИЗНА диссертации состоит в том, что е ней впервые исследуется достаточно продолжительный период в развитии российских и советских внешнеполитических воззрений на Ливию. В российской и, тем более, в ливийской исторической и политической науках отсутствуют специальные работы, связанные с ливийской проблематикой во внешней политике Российской империи/Советского Союза. Как это не парадоксально, но российские работы в целом, посвященные Ливии, крайне немногочисленны и эпизодичны. Зтс обстоятельство немедленно бросается в глаза при любых попытках сравнения общего объема российской научной продукции - вопрос, конечно, в силу известных обстоятельств сегодняшнего дня относится, в первую очередь к времени существования Советского Союза, - относящийся к Ливии с объемами той не продукции, анализирующей проблематику Сирии и Египта. Это обстоятельство лишь подтверждает уке высказанный

о

ранее тезис о случайности, определявшейся прагматикой иных внешнеполитических интересов, вхоадения Ливии в систему российских/советских интересов.

Ливийская историография, анализирующая вопросы взаиыоот-нопений с европейскими державами и США, их ролью в деле становления национальной государственности и ее эволюции, лишь изредка проявляет интерес к вопросам, связанным с ролью Российской империи и Советского Союза в системе внешнеполитических приоритетов страны или контактов между тени или иными ливийскими политическими силами времени колониальной зависимости с представителями официальной России или советского государства. Более того, эти проблемы рассматриваются ливийскими учеными на основе использования ими источников или работ на западноевропейских языках. Попытки обращения к русскоязычным материалам и документам отсутствуют, хотя говорить о незнании русского языка не приходится. Ряд работ российских ученых, посвященных Ливии и, прежде всего, наиболее значительная из них и Еироко документированная монография Н.И. Пронина "История Ливии (конец XIX в. - 1969 г.)" была опубликована в Триполи в переводе на арабский язык.

Вопрос, видимо, связан с иными обстоятельствами, которые относятся в равной мере и к российской академической науке. Вти обстоятельства могут быть резюмированы как внутреннее ощущение сути внимания Российской империи/Советского Союза к Ливии как внимания во многом ограниченного, ощущения известной маргинальное™ каидой из сторон дая вкегаей политики другой. Далеко не случайно в этой связи также и то, что бурная и трагическая история ливийского национального движения в годы фашистской оккупации, как и после второй мировой войны, когда в преддверии обретения политической независимости активность политических партий и движений страны достигла апогея, попытки ливийских лидеров установить контакты с Советским Союзом были крайне редки и непродолкительны. В то же время, очевидный взаимный интерес обеих сторон друг к другу после I сентября 1969 г., а по сути дела, начавшийся только в середине 70-х гг., был во многом ограничен определенными аспектами и, вместе с тем, исторически непродолжителен для того, чтобы вызвать к кизни стремление к внимательному и всеобъемлющему

изучению друг друга.

Уже очерченные выше ХРОНОЛОГИЧЕШВ РАЖИ диссертации -конец десятых - начало пятидесятых гг. нынешнего столетия -дают возможность поставить вопрос о сущности контактов между обеими сторонами в- течение всего периода, предшествовавшего времени произошедших в Ливии радикальных революционных изменений. Акцент на этой згахе в российской/советской политике в отношении Ливии позволяет в наиболее полном объеме продемонстрировать преемственность российских и советских позиций в отношении другой стороны, вычленив в каждой из этих позиций объединяющие их элементы.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ определяется возможностью использовать содержащиеся в ней фактологические данные,, результаты проведенного в ней анализа, выводы и оценки в научных и практических целях. В научном плане материалы диссертации могут служить для дальнейшей разработки темы российской/советской внешней политики как в отношении Ливии, так и в целом - государств арабского и африканского миров, что в равной мере относится и к возможности использования этих материалов для разработки темы ливийской внешней политики в отношении России и Советского Союза, а таете Российской Федерации. Все те не материалы диссертации могут применяться в качестве исходных данных при подготовке курсов лекций, составления учебных пособий, служить в определенной степени базой данных, которые ранее не включались в научный оборот на русском языке.

В практическом отношении значимость работы определяется тем, что ее материалы и выводы могут быть использованы соответствующими практическими организациями как Российской Федерации, так и Ливийской Джамахирийи, в числе которых, в первую очередь, организациями, занимавшиеся формированием внешней политики обеих стран. Следовало бы заметить в этой связи, что автор работы, создавая ее, стремился выполнить и свой долг ливийского гражданина, способствующего созданию в российском общественной мнении, включая и российские академические круги, благоприятного образа его страны.

МЕТОДОДОГйЧЗСЕОЙ ОСНОВОЙ ДИССЕРТАЦИИ выступает анализ фактов, свидетельствующих о том, что интерес к ливийской проблематике мог становиться одним из приоритетных направлений внешней политики как Российской империи, так и Советского Союза. Тем самым, их рассмотрение становится важнейшим методом познания исторической истины. Эти факты были получены автором в ходе изучения новях, ранее не вводившихся в научный оборот архивных материалов. Основываясь на конкретно-историческом подходе в процессе освежения темы диссертационной работы, ее автор стремился, таким образом, воссоздать объективную, а не идеологизированную или отягощенную предвзятыми стереотипами историю тех определенных временем обстоятельств, которые становились причинами, определявшими внимание России/Советского Союза к одной из арабских североафриканских стран.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА. Источниковедческой базой диссертации стали, прежде всего, материалы российских архивов -Архива внешней политики России (АВПР), Архива внешней политики Российской Федерации (АВПР4>) и Российского центра хранения и изучения документов новейпей истории (РЦХВДНИ)^. Благодаря этим материалам стало возможным получение детальной и точной картины развития внешнеполитического курса как Российской империи, так и Советского Союза в связи с различными этапами эволюции ливийского вопроса в общем контексте европейской и мировой политики в течение исследуемого в работе периода. По сути дела, ливийский исследователь впервые работал в российских архивах, содержащих поистине бесценный материал для более конкретного и целенаправленного понимания пути развития его страны на новейшем этапе ее истории.

Для диссертанта были принципиальны изданные в различное время в Москве Народным комиссариатом иностранных дел и -Министерством иностранных дел Советского Союза сборники документов, в число которых были включены и те, которые непосредственно касались разрабатываемой темы. С особым вниманием автор отнесся к следующим из этих сборников: "Внешняя политика СССР. 1946 г." и "Внешняя политика СССР. 1547 г.", I!., 1952; "Дску-

I Вдесь и далее см.: Библиография. 12

менты внешней политике СССР", последовательно выходившие в свет в течение 1261-1568 гг.; "Материалы по истории франко-русских отношений за 1910-1914 гг." И., 1922; "Иендународные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878-1917 гг." 1.1., 1935; "Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 гг." И., 1952; "Советский Союз на международных конференциях в период Великой Отечественной войны 1941-1545 гг. Берлинская-Потсдамская конференция руководителей трех союзных дерзай - СССР, США и Великобритании. 1945'.' М., 1984; "СССР-Италия. 19141984 гг." У., 1963; "СССР и страны Африки. 1946-1962 гг." Г.!., 1563.

В числе источников диссертации были использованы, в частности, документы ООН. Зто относилось, в первую очередь, к "Годовому докладу комиссара ООН в Ливии", вышедшему в свет в Кыс-Йорке в 1950 г.

Источником огромной важности для диссертации стала российская дореволюционная пресса, отражавшая различные, существовавшие в то время в российском обществе точки зрения на ход итало-турецкой войны в Триполитании в 1911-1912 гг. и позицию России в связи со складывавшейся в результате этой войны европейской и некдународной обстановкой. В число использованных автором российских газет и журналов того времени вошли, в частности, "Новое время", "Бирневые ведомости" и "Известия". В определенной мере при работе над диссертацией была использована и итальянская пресса времени 20-х гг., в частности, публикации газеты "Азанти".

Исследования российских авторов, посвященные Ливии, как указывалось ранее, немногочисленны. Тем не менее, для автора было принципиально знание всего объема тех публикаций, которые были изданы его российскими предшественниками. Важнейшей среди этих исследований является, вне сомнения, широко документированная монография Н.И. Прошина "История Ливии (конец XIX в. - 1969 г.4". Но одновременно в диссертации были использованы работы В.Л. Бодянского и В.З, Шагаля, Д. Иванова и Н. Борисова, ?.<!.Н. Иваницкого, К.Э. Кировой, В.Л. Лаврентьева, В.В. Лощина, С.А. Товмасяна, В.М. Федоренко, В. Еведова к В. Румянцева и З.П. Яхимович. Особое внимание и место в кругу

российских исследователей, связанных с Ливией занимает вышедший в 1956 г. справочник "Современная Ливия", автором которого является А.З. Егорин.

Важную роль в формировании взглядов автора диссертации на исследуемые им проблемы сыграли работы российских авторов, посвященные вопросам развития российско-итальянских и советско-итальянских отношений. Они были ваяны для него, прекде всего, потому, что раскрывали важнейшую причину эпизодичности обращения российской и советской внешней политики к Ливии, сравнительную редкость включения ею ливийской проблематики в сферу своих приоритетов. Это было заметно, в частности, в период ыевду двумя войнами, когда Коминтерн лишь в малой степени, по сравнению с другими национально-колониальными проблемами арабского мира, занимался развитием контактов с ливийскими патриотами. Одновременно, советско-итальянские отношения, в том числе и после прихода к власти Муссолини, проводившего курс на "повторное возвращение в Африку", переживали время беспрецедентного подъема. В числе работ российских итальянистоз автора интересовали, в частности, труды Е.В, Дворецкого, а также И.А. Хормач.

Круг арабоязычных, в первую очередь, ливийских авторов, работы которых представляли немалый интерес для автора диссертации, значительно шаре. Это объяснимо и понятно, поскольку в данном случае речь идет об исследовании кардинальных для Лиеии и, в силу этого, для арабского мира проблем противостояния внешней колониальной экспансии и, в дальнейшем, путей обретения одной из стран Арабского Востока национальной независимости. Тем не менее среди арабоязычных работ, привлеченных в качестве научной литературы, отсутствуют исследования, специально разрабатывавшие проблематику российской политики в отношении Лиеии.

В трудах М. Аль-Арфава, А. - ',!.}[. Аль-Бури, Х.М. Ат-Та-лиси, А. - 1.5.С. Аль-Харира, А. Сайда, К. Аш-Шунейтн, С. Хаки-ма, Н, Зияде, М. Шалаби, Х.С. Махмуда рассматриваются, в первую очередь, проблемы развития ливийского национального движения в период меЕду двумя мировыми войнами, а такие проблемы, связанные с ходом развития событий вокруг ливийского вопроса, вынесенного после окончания второй мировой войны на обсужде-

ние ООН. Тем не менее, дане не являясь специальными работами по проблеме Ливии в международных отношениях начала - первой половины XX столетия, они становились необходимым для автора диссертации подспорьем в силу того, что благодаря им он мог видеть внутренний фон развития международной борьбы за установление европейской гегемонии над Триполитанией и Киренаикой, а, в дальнейшем, за вытеснение Италии из ее североафриканских владений. Возможность анализа политики великих держав в отношении Ливии, прежде всего России и Советского Союза, без обращения к эволюции внутриливийской ситуации была бы практически невозможна.

От внимания автора диссертации не ушли некоторые, как ему представляется, наиболее важные работы европейских и американских авторов, касающиеся новейшей истории Ливии. Они использовались им как на языках оригинала, так и в переводе на арабский язык. Разумеется, произведения итальянских политических деятелей и исследователей занимали среди них основное место. Речь шла, в данном случае, о работе главнокомандующего итальянскими войсками в Ливии в начале 30-х гг. Р. Грациани "Умиротворенная Киренаика", которая в определенном аспекте может рассматриваться в качестве одного из важнейших источников по новейшей истории Ливии. Значимость источника по проблемам новой и новейшей Ливии имеют также и мемуары известного итальянского политического деятеля Дн. Джоллитти, изданные в Триполи под названием "Военные и политические секреты войны в Ливии в I9II-I9I2 гг.". Но, одновременно, автор использовал в своей диссертации труды Дн. Ассана, Ф. Еандини, А. Дель Боко, Дн. Росси, темы анализа которых имеют прямое отношение к различным сторонам итальянской экспансии в Северной Африке, а также итальянской позиции времени после окончания второй мировой еойны в отношении независимости Ливии.

Англоязычные - английские и американские - работы также вошли в круг интересов автора диссертации. Речь, прежде всего, шла о произведениях У. Зскью, М. Надури, Дж. Лава, Г. Сер-рано и Дне. Райта, рассматривающих проблематику американской и английской политики в отношении колониальной Ливии и Ливии на пути к обретению независимости.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. Основные положения и выводы диссертации докладывались и обсуждались в ходе Ломоносовских чтений (19% г.") в ИСАА при КРУ, а также Снесарев-ских чтений, организованных ИВ РАН и ИСАА при МГУ (I597 г.). Эти положения были такае отранены в работах автора (список прилагается^.

СТРУКТУРА РАБОТЫ. Диссертация состоит из Ввведения, трех глав, Заключения и Библиографии.

ОСНОВНОЕ СОДЕШНИЕ И ВЫВОДЫ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении рассмотрены актуальность исследования, степень изученности проблемы, определены цель и основные задачи работы.

Первая глава диссертации - "Ливийский вопрос во внешней политике Российской империи: Триполитания и Киренаика в контексте европейской геополитики кануна первой мировой войны" -посвящена анализу курса Российской империи в отнесении Ливии в преддверии и в ходе итало-турецкой войны I9II-I9I2 гг.

Начало II столетия впервые демонстрировало включение в спектр внешнеполитических интересов России проблем, связанных с судьбой двух североафриканских провинций Османской империи Триполитании и Киренаики. Разумеется, Россия не была исключением в ряду европейских деркав, проводивших курс на все более широкую экспансию в отношении Османской Турции, бывшей в течение длительной истории сосуществования обеих империй постоянной величиной российской внешней политики. Тем не менее, обстоятельства, определявшие повышение внимания российских официальных кругов к региону, традиционно не входившие в сферу их внешнеполитических приоритетов, были связаны, в первую очередь, с выдвижением вперед тех европейских деркав, которые ранее не играли заметной роли в решении "восточного вопроса". Одной из них становилась Италия. Развивая отношения с ней, Россия стремилась усилить собственные позиции в Османской империи и на Балканах.

23 октября 1909 г. з ходе визита Николая П з Италию и его встречи в г. Ракконидки с итальянским королем Виктороы-

Эшануилоа Ш бая подписан российско-итальянский договор, целью которого становилась координация действий обеих держав в связи с необходимостью сохранения статус-кво па Балканах. Тем не менее, договор Раккониджи имел и более широкую сферу действия. Итальянская сторона в обмен на обязательство своего правительства поддержать любое предложение Санкт-Петербурга в отношении Проливов смогло заручиться благосклонностью России в связи с будущими действиями Италии в Триполитании и Киренаике, бывшими в те годы частью территории Османской империи.

Обе стороны, подписавшие договор Раккониджи, получали существенные, на их взгляд, выгоды, вытекавшие из процесса их сближения. Россия укрепляла свои позиции на Балканах и, прежде всего, в славянских государствах этого региона. Ее официальные круги считали, что заключение договора с Италией подрывает возможность укрепления Тройственного союза - блока Германии, Австро-Венгрии и Италии. Наконец, что было наиболее значимо для России, она, по сути дела, впервые получала признание свободы собственных действий в Проливах со стороны одной из европейских держав. Безоговорочное признание Россией Триполитании и Киренаики зоной итальянских интересов было призвано решить наиболее принципиальную задачу российской внешней политики на ее восточном направлении - ускорить распад Османской империи.

Италия, Еместе с тем, достигала большего. Соглашение Раккониджи становилось кульминационным пунктом ее политики в отношении Османской империи. Вслед за признанием ее притязаний на обе североафриканские провинции османской Турции Германией и Францией Россия начинала движение в том же направлении. Чуть позже - в марте 1511 г. - эти же притязания были признаны и Великобританией. Оба противостоящих друг другу европейских политических блока - и Антанта, и Тройственный союз - зашли бы благожелательную по отношению к Италии позицию в случае качала боевых действий в пределах ливийской территории.

Итало-турецкая война 1911-1912 гг. была использована Россией для усиления своего влияния на Османскую империю и решения тех внешнеполитических задач, которые в те годы выступали для Санкт-Петербурга в качестве приоритетных. Российские дипломатические документы того времени свидетельствовали о том,

что боевые действия на ливийской территории становились предлогом, благодаря которому российские официальные круги стремились добиться от Стамбула уступок, касающихся прохождения российских военных судов через Босфор и Дарданеллы и изменения статей Парижского договора 1856 г. При этом, стремясь к реализации этой цели, Россия в значительно большей мере, чем иные европейские державы, включая и союзников Италии по Тройственному союзу, поддерживала Рим в ходе его противостояния Турции. Многочисленные политические инициативы посреднического характера, выдвигавшиеся в то время российским правительством, были направлены, в конечном итоге, на то, чтобы огладить последствия итальянских военных неудач в ходе войны за овладение ливийской территорией. Одновременно, все те же неудачи Италии подталкивали Россию к тому, чтобы, оказав давление на Италию, заставить ее расширить положения договора Рак-конидки за счет внесения в него признания итальянской стороной особых российских интересов в зоне Босфора и Дарданелл.

События I9II-I9I2 гг. не позволили России решить выдвигавшиеся ею в связи с ними задачи. ВажнеЙаая причина этого заключалась в присутствии ощутимых противоречий между ее курсом и внешнеполитическими интересами других европейских держав. Тем не менее, первое, по сути дела, проявление российского внимания к ливийскому вопросу и, в целом, к Ливии свидетельствовало о том, что это внимание подчинено иным, более значимым для политики этой страны интересам. Окончание итало-турецкой войны приводило к немедленному исчезновению ливийского вопроса из сферы внешнеполитических приоритетов Российской империи. Возвращение интереса к нему происходило позже, но уже в принципиально новых внутриполитических условиях, возникших в России после октября ISI7 г., когда к власти в стране пришли силы, стремившиеся радикально изменить концептуальные установки ее курса в сфере международных относений.

Вторая глава диссертации - "Советское государство и ливийское национальное движение: эпоха 20-30-х гг." - рассматривает вопросы, связанные с отношением советского руководства к Ливии в период меяду двумя мировыми войнами.

Возникновение советского государства давало возможность предполагать, что Советская Россия, а в дальнейшем и Совет-

ский Союз станут проводниками иной, принципиально отличной от имперской политики в отношении Ливии. Подтверждением этого предположения долены были стать, казалось бы, два обстоятельства. Первым из них была большевистская позиция поддержи антиитальянского сопротивления ливийцев эпохи итало-турецкой войны I9II-I9I2 гг. Вторым становилось то, что во главу угла советской внешней политики был официально положен принцип союза с антиколониальными движениями в странах Востока, рассматривавшимися в качестве естественных участников широкого процесса революционного обновления мира.

Ливия времени 20-30-х гг. становилась ареной иесткого противоборства менду участниками местного движения за ликвидацию итальянского господства и колониальными властями метрополии. К весне 1915 г. итальянские вооруненные силы контролировали лишь узкую полосу побережья Триполитании. Успехи повстанцев этой ливийской провинции привели к провозглашению в ноябре 1918 г. Триполитанской республики. Ситуация в йиренаике была идентична триполитанской. В октябре 1920 г. после серии поражений итальянской армии лидер сенуситского братства И. ас-Сенуси подписал с итальянскими властями Радзаыасский договор, что содействовало возникновению на территории Киренакки, по сути дела, самостоятельного эмирата во главе с руководителем сенуситского движения. Объединение усилий патриотов обеих провинций способствовало тому, что в ноябре 1922 г. И. ас-Сенуси стал эмиром Триполитании и Киренаики.

Вместе с тем, 1922 г. становился началом нового этапа итальянского завоевания Ливии. Этот этап начинался после прихода к власти в Италии правительства Муссолини. Он был официально завершен только в начале 1932 г., когда итальянские вооруженные силы смогли окончательно "умиротворить" Ливию, включая и ее третью провинцию - Феццан. В течение десяти лет продолжалась еойнэ, в ходе которой армия метрополии и ее официальные представители в Ливии использовали самые варварские методы подавления аптиитальянского сопротивления, включавшие в себя неприкрытый генсциц в отношении десятков тысяч ливийцев. Вместе с тем, все та Ее война продемонстрировала огромное самопокертвование патриотов, их героическое сопротивление оккупантам, стремление отстоять родную страну и добиться ее не-

завксЕкости. Речь шла о подлинном движении за обретение свободы, за возможность самостоятельного определения путей развития Ливии.

Ливия времени 20-30-х гг. не была субъектом международного права и рассматривалась в качестве территории, находившейся под юрисдикцией одной из европейских деркав. Советский Союз не мог в силу этого обстоятельства устанавливать с ней прямые связи на межгосударственно?,] уровне. Однако, благодаря су-шествованию созданного в 1919 г. Коммунистического Интернационала, важнейшей задачей которого становилось установление прямых контактов с участниками движений за национальное освобождение колониальных народов, опосредованные отношения мекду ливийскими патриотами и Советским Союзом могли и должны были стать реальностью. Действительное же развитие ситуации было на самом деле принципиально иным.

Коминтерн признавал значимость борьбы ливийских патриотов против гнета чужеземцев. Тем не менее, документы архива этой организации со всей очевидностью свидетельствовали о том, что это признание было во стогом неполный и ограниченным. Оценки ливийской ситуации этой организацией определялись общими подходами советского руководства к национальным движениям на Востоке. Эти подходы очевидно эволюционировали от признания их антиимпериалистической направленности вне зависимости от того, какие силы находились во главе этих движений, к открытому осуждению "предательской роли буржуазно-феодальных кругов" в руководстве патриотических сил Востока и необходимости их замены "рабоче-крестьянскими элементами", представленными коммунистическим партиями колониальных и зависимых стран.

Если до 1328 г. Коминтерн исходил из того, что Триполита-ния монет стать базой для освобождения соседних стран, что сенуситское братство является наиболее мощной и организованной силой Северной Африки, то установки У1 конгресса Коммунистического Интернационала полностью меняли картину. "Феодально-племенные вожди", представленные ливийским сенуситскиы братством становились реакционной, склонной на уступки империализму общественной прослойкой. В свою очередь, отсутствие в Ливии коммунистической организации, способной возглавить освободительную войну ее народа, превращало эту страну в малоперспективную 20

с точки зрения революционной деятельности Коминтерна. Осуществленный УП конгрессом Коммунистического Интернационала поворот к созданию широкого антиимпериалистического фронта позволил этой организации вновь обратить сзое внимание на Ливию. Однако, речь шла лишь об использовании опыта антиитальянского сопротивления в этой стране для мобилизации трудящихся арабского мира на борьбу против участия Италии в гражданской войне в Испании и противостояние итальянской агрессии в Абиссинии.

Проблема ограниченного внимания Коминтерна к Ливии лежала, тем не менее, глубже. Руководство Коминтерна во многом мирилось с тем, что Итальянская компартия так и не смогла выработать адекватного, соответствовавшего требованиям Коммунистического Интернационала к компартиям стран-метрополий отношения к ливийскому вопросу. И здесь вопрос не сводился только к непростой ситуации итальянских коммунистов после прихода к власти в Италии фашистского правительства. Документы их съездов времени 20-30-х гг. свидетельствовали, что они ограничивали свое понимание национально-колониального вопроса проблема славянских и немецких меньшинств итальянского Севера, а также архипелага Додеканес. Ими не были предприняты действительно эффективные усилия по созданию коммунистической группы в Ливии, способной сблизиться с местными патриотами. Б этой стране они даже не стремились к этому, подспудно считая ее частью итальянской территории. Если Коминтерн и противодействовал этим настроениям, то слишком поверхностно.

Поведение руководства Коммунистического Интернационала определялось интересами советской внешней политики, направленными в период между двумя мировыми войнами на установление и развитие взаимовыгодных политических и торгово-экономических отношений с Италией. Эти отношения позволяли СССР прорвать навязанную ему миром капитализма международную изоляцию. Одновременно, отношения с СССР позволяли фашистской Италии расширять возможности собственного внешнеполитического маневра. Заключение в феврале 1924 г. обеими странами договора о торговле и мореплавании становилось, в силу этого, основой для последовательного расширения советско-итальянского сотрудничества времени между двумя мировыми войнами.

Ливийский вопрос, в этой связи, не мог не рассматриваться в Москве через призму более важных для СССР направлений его внешней политики того времени. Уне поэтому он становился не столь принципиален, уходил в сторону, что в немалой степени демонстрировали и подходы к нему со стороны Коминтерна. Курс Советского Союза в отношении Ливии в 20-30-е гг., как и в период существования Российской империи, был подчинен более значимым, глобальным интересам будущей великой державы. И как и раньше, возникновение новой международной ситуации - вступление СССР во вторую мировую войну - лишало этот курс даже существовавших прежде пусть и минимальных аспектов его значимости для советской внешней политики. Обращение к ливийскому вопросу вновь стало возможным только после окончания второй мировой войны. Однако это было время, когда раздел мира на два враждебных военно-политических блока стал окончательной реальностью.

Б третьей главе диссертации - "СССР и ливийский вопрос после второй мировой война" - рассматривается линия поведения СССР в отношении событий вокруг Ливии в течение 1945-1951 гг., вплоть до момента обретения ею политической независимости.

Завершение второй мировой войны способствовало превращение ливийского вопроса в один из приоритетов советской внешней политики. При этом, позиция Советского Союза в отношении Ливии пролиа в своем развитии через три в достаточной мере четко обозначаемых этапа. Они соответствовали новым тенденциям эволюции, глобальной системы международных отношений.

В течение первого этапа - лето-осень 1945 г. - Советский Союз, рассматривавший себя в качестве ведущей силы антигитлеровской коалиции, считал необходимым недвусмысленно заявить о собственных притязаниях на часть бывших итальянских колоний. Речь шла о предложении СССР, связанным с передачей Триполита-нии под возможную опеку Советского Союза. Идея, высказанная в этой связи советским министром иностранных дел В. Нолотовым, вытекала из точки зрения И. Сталина о том, что судьба североафриканских колоний Италии не может быть решена без участия СССР, прозвучавшей в ходе Потсдамской конференции глав держав-победительниц - Великобритании, СССР и США.

Прямое давление на западные державы и получение, таким образом, возможности расширения советского влияния в мире не 22

привело, однако, к нелаеыому результату. Советский Союз не только не располагал рычагами контроля над ливийской территорией, где находились вооруненные силы Великобритании и, частично, СКА - Триполитания и Ккренаика, а тагае Франции - Феццан, ко и обладал каким-либо весом в рядах ливийской политической элиты того времени. Предложение об установлении советской опеки над Триполитанией было достаточно быстро снято Москвой. Для противодействия усилению позиций западных держав в североафриканском регионе избирались другие варианты.

Вторым этапом развития советской позиции по ливийскому вопросу становился период с сентября 1945 г. по сентябрь 1947 г. Б это время СССР настаивал на передаче Ливии под опеку бывшей метрополии - Италии. Впервые это предложение было высказано в ходе работы Парижской конференции совета министров четырех деряав-победктельнйц, включая и Францию. При этом, советская позиция опиралась на выдвинутое ранее идентичное предложение французского правительства. Настаивая на итальянской опеке над Ливией, советское руководство преследовало определенные цели прагматического характера. Оно предполагало, что тем самым будет кардинально изменено соотношение политических сил в самой Италии, где в 1946 г. должны были состояться первые после войны всеобщие парламентские выбора. Суть этого изменения состояла в необходимости создания условий, которые могли бы обеспечить победу на них итальянским коммунистам. Но даже если бы эта цель и не была бы реализована, в Европе возникли бы контуры советско-итало-фрапцузского союза, противостоящего усилению влияния США и Великобритании в регионе Северной Африки.

Ливия вновь интересовала Советский Союз липь как орудие решения более существенных задач его внешней политики. Отстаивая СЕое предложение, советские руководители проводили резкую грань мезкду Италией времени фашизма и Италией демократической, ставшей реальностью послевоенной Европы. Италия, как свидетельствовала деятельность советских участников четырехсторонней комиссии - в составе представителей Великобритании, СССР, США и Франции, созданной для изучения положения в бывших итальянских колониях и находившейся в 1948 г. в Ливии, не рассматривалась в .Советском Союзе в качестве стратегического противника. Напротив, этими противниками становились Великобрита-

23

ния и США. Наконец, в Москве, а также в ходе конференций совета министров иностранных дел четырех великих держав советские политики не раз делали откровенно проитальянские заявления, касавшиеся будущей судьбы Ливии. Италия вновь рассматривалась в Советском Союзе как "слабое звено" системы капитализма, как возможный противовес англо-американским устремлениям.

Тем не менее, к концу 1947 г. в СССР постепенно приходили к выводу о необходимости отказа от ставки на Италию в процессе противостояния Западу. К этому Москву подталкивали достаточно существенные причины. Италия, где коммунисты так и не смогли добиться успеха в изменении внутриполитической ситуации, а христианские демократы сохранили господствующее положение в обществе, приняла план Маршалла. В мае 1947 г. было заключено англо-итальянское соглашение Бевин-Сфорца, на основе которого Великобритания согласилась передать Триполитанию под управление Италии. Несколько раньше, в феврале 1947 г. Италия вступила в НАТО. В ходе заседаний совета министров иностранных дел четырех великих держав в сентябре 1947 г. Советский Союз поддержал решение о передаче ливийского вопроса на рассмотрение ООН. Начинался третий этап эволюции послевоенной позиции СССР в отношении Ливии.

В апреле 1949 г. в ходе работы третьей сессии Генеральной Ассамблеи ООН ливийский вопрос был впервые поставлен на обсуждение Организации Объединенных Наций. Он переставал быть предметом дискуссий ограниченного круга представителей великих держав, становясь объектом внимания со стороны международного сообщества.

Советская позиция в ООН заключалась в необходимости предоставления Ливии независимости по истечении десяти лет. В дальнейшем этот срок советские представители сократили до пяти лет. В течение переходного периода управление Ливией должно было быть поручено многосторонней смешанной комиссии ООН, действующей под руководством комитета Объединенных Наций по опеке. Однако, советская делегация настаивала, при этом, на том, что условием предоставления Ливии независимости должен был стать полный вывод с ее территории вооруженных сил Великобритании, США и Франции, а также ликвидация созданных там иностранных военных баз. Иное развитие событий не могло удов-

летворить Советский Союз, представители которого не только не были включены в состав комиссии ООН по управлению Ливией, но и, по сути дела, были полностью отстранены Западом опских-либо форм участия в определении будущих вариантов административного устройства страны, а также ее границ.

Обсуждение ливийского вопроса в ООН становилось для СССР поводом для жесткого противостояния Западу. Советские представители в Организации Объединенных Наций настойчиво подчеркивали, что независимость Ливии не может быть признана до тех пор, пока на ее территории находятся иностранные войска. Они заявляли, что созданные там военные базы западных стран представляют собой угрозу миру и безопасности Советского Союза. Они считали, что деятельность комиссара ООН в Ливии А. Белта направлена на упрочение там позиций США и Великобритании. Но, при этой, СССР не предпринимал каких-либо серьезных усилий по установлению контактов с ливийскими политическими силами, считая их "марионетками Запада", настойчиво пропагандировал мысль о существовании в этой стране коммунистической партии, отказывался блокироваться с представителями арабских стран в ООН, считая, что их представители там проводят линию сотрудничества с Западом. Проблемы Ливии, в силу этого, слишком мало интересовали СССР. В своя очередь, обсуждение ливийского вопроса в ООН становилось для Советского Союза поводом для решения более важной задачи его внешней политики - противостояния Западу»

Ситуация вновь радикально менялась 24 декабря 1951 г., когда И. ас-Сенуси провозгласил независимость федеративной Ливии, а себя ее королем. В тот же день Москва признала новое государство. В дальнейшем в результате контактов между советскими и ливийскими представителями в Каире оба государства пришли к установлению между собой дипломатических отношений.

В заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы диссертации.

Ливийский вопрос крайне редко и эпизодично возникал в качестве одного из приоритетных во-внешней политике дореволюционной России к Советского Союза. При этом, они никогда не становился самодовлеющей целью ни российского, ни советского внешнеполитического курса, а был подчинен рекениг более важ-

ных, стратегических задач как Российской империи, так и СССР. Б известном смысле, смена политических систем в пределах той территории, которую занимали Россия до 1917 г, и впоследствии Советский Союз, как и определявшееся этой сменой изменение идеологических парадигм эволюции внутриполитического устройства и внешней политики обоих государственных образований не нарушали очевидной последовательности в их отношении к ливийской проблематике. Ее постоянная подчиненность более глобальным интересам этих государственных образований выступала в качестве константы их курса по отношению к Ливии как в эпоху, когда ее юридический статус определядся принадлежностью составлявших ее провинций к Османской империи, так и позже, когда на нее был распространен суверенитет Италии, а также когда после окончания второй мировой войны Ливия продвигалась в сторону обретения политической независимости.

Начало нынешнего столетия предоставляло Российской империи, как считали в Санкт-Петербурге, уникальный шанс решить вопросы, связанные с расширением российского влияния на Балканах и е зоне контролируемых Османской империей Проливов, йта-ло-турецкая война 1911-1912 гг. и предшествовавшие ей события содействовали тому, что в России стали считать возможным, заключая союзнические отношения с Италией, решить задачу установления российского контроля над Босфором и Дарданеллами, а также усиления позиций в балканском регионе. При этом, в России считали, что военные действия Италии против Османской империи создадут, в конечном итоге, желанный для России повод, оправдывающий ее прямое участие в процессе дальнейшего раздела турецкой территории. Контакты с Италией и российская поддержка ее притязаний на Киренаику и Триполитанию становились, в этой связи, важным элементом внешнеполитического курса России, направленным, по сути дела, на то, чтобы противодействовать стремлению европейских держав того времени - Великобритания и Франция были одними из них - сохранить целостность османского государства как естественного противовеса российским региональным притязаниям и российской территориальной экспансии.

Возникновение на политической карте мира Советской России и, в дальнейшем Советского Союза, казалось бы, должно

было изменить существовавшую з пропяоы ситуацию подхода к ливийскому вопросу. Ливия была одной из стран колониального мира, в отношении которого советское правительство провозглашало принципы самоопределения, обретения независимости и избавления от колониального угнетения. Созданный в 1313 г. Коммунистический Интернационал должен был в ходе решения широкой задачи объединения революционных, антиимпериалистических сил в общемировом масштабе активно поддерживать движения, боровшиеся з колониальных и зависимых странах за освобождение от кабалы чужеземцев. Применительно к Ливии вопрос о том, существовало ли в ней подобное движение ни в коей мере не был иллюзорным, 3 ее случае речь шла не только о нассобой антиколониальной борьбе против итальянских завоевателей, но и о попытках лидеров местного освободительного движения создать предпосылки для возникновения как в Киренаике, так и в Триполита-нии самостоятельных государственных образований, ориентированных на создание единой национальной государственности.

Бо второй раз после 1911-1912 гг. Ливия становилась объектом внимания со стороны, на этот раз советского государства. Коминтерн шел на установление контактов с ливийскими революционерами. В его деятельности - как и на уровне всего колониального мира - по отношению к Ливии последовательно проявлялась тенденция к содействию создания там местной коммунистической организации, способной возглавить антиколониальную массовую борьбу и довести ее до своего логического завершения -обретения государственной самостоятельности.

Решение этой задачи происходило, тем не менее, в контексте более принципиальной для Советского Союза в те годы цели. Ее значимость определялась необходимостью прорыва международной блокады СССР, установлением взаимовыгодных политических к экономических контактов между ним и капиталистическими странами. Реализация этой цели в рамках советской внешней политики той эпохи, рассматривавшей Великобританию и Францию з качестве основных противников выхода СССР на международную арену, не мыслилась в Москве без поиска "слабых звеньев" в рамках враждебного ей капиталистического окружения. По сути дела, уже провозглашавшийся СССР союз с освободительными движениями в колониальных и зависших странах был ни чем иным, как попыт-

кой решения проблеш становления в качестве мойной, меядународ-но признанной и влияющей на судьбы мира и системы мездународ-ных связей силы. Однако обнарунение "слабых звеньев" внутри противостоящей Советскому Союзу социально-экономической системы могло бы нанести по ней более ощутимый, чем в случае союза с национальными революционерами колоний, удар.

Таким "слабым звеном" после окончания первой мировой войны становилась Германия. Однако, как считали в те годы в Москве, им ке была и фашистская Италия, отношения между которой, с одной стороны, и между ведущими европейскими державами, с другой, в регионе Средиземноморья приобретали оттенок открытого антагонизма. В силу этого, время откровенно варварского повторного завоевания итальянцами Ливии, начавшегося после прихода к власти в Италик в 1922 г, правительства Муссолини, было, вместе с тем, временем, ознаменовавшимся установлением и широким развитием советско-итальянских политических, экономических и торговых отношений. Судьба Ливии в деятельности Коминтерна отходила на задний план, подчиняясь целям внешнеполитического курса СССР, постепенно превращаясь в не более, чем пропагандистское клише, необходимое для оправдания более важных для Советского Союза в период между двумя мировыми войнами внешнеполитических акций, среди которых, в первую очередь, были события, связанные с гразданской войной и германо-итальянской интервенцией против республиканской Испании. Однако использование этого клише практически не влияло на сохранение тесных отношений между СССР и Италией, а также уровень существовавших меаду ними экономических связей.

Наконец, в третий раз ливийский вопрос оказался в сфере внешнеполитических действий Советского Союза после окончания второй мировой войны, когда перед деряавами-союзниками в рамках антигитлеровской коалиции встала проблема выработки решений в отношении колониальных владений побежденной Италии. Но и на этот раз решение ливийского вопроса ставилось СССР в контексте более ванной для него внешнеполитической задачи - содействия дальнейшему росту своего международного влияния и, б этой связи, противостояния Западу в условиях начинавшейся "холодной войны".

В течение всего периода 1945-1951 гг., когда Ливия обре-

ла политическую независимость, советский внешнеполитический курс последовательно колебался между требованием непосредственного участия СССР в управлении Триполитанией, передачей Италии ее бывшей североафриканской колонии и, наконец, открытым противостоянием западным странам в ООН при обсуждении там ливийского вопроса, когда Советский Союз настаивал на создании в Ливии унитарного государственного устройства, а также на полном и безусловном выводе с ее территории иностранных вооруженных сил и военных баз. Рассматривая реальных ливийских политических деятелей того времени как "марионеток" Запада, СССР считал возможным выдвижение на ливийскую внутриполитическую арену неких коммунистических групп, способных изменить внутреннюю ситуацию в стране в пользу своего внешнего союзника. Советская политика того времени в отношении Ливии была в достаточной мере неустойчивой и подверженной многочисленным колебаниям. При этом, по сути дела, советский внешнеполитический курс по ливийскому вопросу, как это ни парадоксально, становился препятствием на пути Ливии к пусть даже неполной и ограниченной деколонизации.

Третий период внимания к Ливии, проявлявшийся преемником дореволюционной России Советским Союзом, строился, во многом, на основах, апробированных в свое время как вшоху существования Российской империи, так и в период между двумя мировыми войнами, когда происходило становление советской государственности. Речь ала здесь о .попытках вновь воспользоваться итальянскими притязаниями на управление Ливией ради решения вопросов, связанных с изменением соотношения сил в мире в пользу Советского Союза, так и о нахождении "слабого звена" в системе воздавшихся после окончания второй мировой войны международных отношений, в рамках которых несмотря на ощутимое повышение значимости СССР как державы, внесшей основной вклад в дело победы над Германией, ведущую роль, тем не менее, продолжали играть западные державы. Неудача СССР в противостоянии им, используя ливийский вопрос, это лишний раз доказывала.

Потребовались годы, прежде чей Ливия вновь стала предметом внимания со стороны Советского Союза. На этот раз это была уже не ливийская сенуситская монархия, а страна, в которой после I сентября 1969 г. стали происходить радикальные револю-

29

ционше изменения"'В политической, экономической и социальной сферах. Зта страна стала проводить собственный, ориентированный на решение стоящих перед ней задач внешнеполитический курс. В рамках этого курса Ливийская Джамахирийя устанавливала и развивала взаимовыгодные многосторонние контакты с Советским Союзом. Для успешного развития этих контактов, что, разумеется, относилось к более широкой, чем только Ливия, группе стран афро-азиатского мира, в идеологическую доктрину СССР были внесены существенные изменения. Они резюмировались с помощью понятия "некапиталистический путь развития", а в дальнейшем - "страны социалистической ориентации".

И, тем не менее, анализ отстоявших по времени фаз внимания дореволюционной России и Советского Союза ставят немало вопросов, связанных как с оценкой советско-ливийских отношений времени после 1565 г., а таете периода существования постсоветской Российской Федерации. Поиск новой Россией своего места в мире, перемена ее идеологической парадигмы привели к немедленному крушению значительного по своему масштабу комплекса советско-ливийских связей, ставших реальностью в 70-80-е гг. Возникающая в этой связи проблема не может быть интерпретирована на основе концепций "проамериканизма", якобы господствовавшего е кругах новой российской политической элиты эпохи начала 50-х гг. Ее содержание лежало, конечно, глубже. И, видимо, оно было связано с тем как понималось и использовалось в СССР сотрудничество с Ливией. Иными словами, было ли это сотрудничество орудием решения более значимых для советской политики 70-80-х гг. задач или подчинялось целям действительно двусторонних, взаимовыгодных, прежде всего, для обеих сторон отношений? Ответ на этот вопрос, скорее всего, лежит в плоскости первого предположения. В силу этого, становится очевидным, что возможность появления подлинного интереса обеих стран друг к другу, прочности связей между ними, не подверженных колебаниям международной конъюнктуры или внутриполитическим изменениям в каждой из них, станет реальностью только при условии их взаимной устремленности к ликвидации того, что лишь мешало в прошлом эволюции этих связей и контактов.

X

Основные полонения диссертации изложены в следующих публикациях:

1. Итало-турецкая война 1911-1912 гг. в российских архивных источниках. - "Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение",

П., » 3, 1997 - 0,5 п.л.;

2. Советский Союз и ливийский вопрос после второй мировой войны. - Страны Елиянего Востока (актуальные проблемы современности и история'*. И., 1998 - 1,0 п.л.

3. Ливия в архивах Коминтерна (в печати) - 0,5 п.л.

Отпечатано в издательстве АО "Диалог-МГУ". ЛР N 063999 от 04.04.95 Подписано к печати 13.02.98 г. Усл.печ.л. 2,0. Тираж 100 экз. Заказ 160. Тел. 939-3890, 939-3891, 928-1042. Факс 939-38-93. 119899, Москва, Воробьевы горы , МГУ

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата педагогических наук Карфа Мухтар

введение.

ГЛАВА I. ЛИВИЙСКИЙ ВОПРОС ВО ВНЕШНЕЙ ПОЛИТИКЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ: ТРИ-ПОЛИТАНИЯ И КИРЕНАЖА В КОНТЕКСТЕ ЕВРОПЕЙСКОЙ ГЕОПОЛИТИКИ КАНУНА ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.

1. Ливия и российско-итальянские отношения. Договор Раккониджи.

2. Отношение России к итало-турецкой войне 1911-1912 гг.

3. Попытки российского посредничества в конфликте между Италией и Османской империей. Инициатива Сазонова.

ГЛАВА П. СОВЕТСКОЕ ГОСУДАРСТВО И ЛИВИЙСКОЕ НАЦИОНАЛЬНОЕ ДВИЖЕНИЕ: 20-30-Е ГГ.

1. Ливия в условиях итальянской оккупации: национальное движение в новых исторических условиях.

2. Коммунистический Интернационал и ливийский вопрос: эпоха 1920-1939 гг.

3. Итальянская коммунистическая партия и ливийский вопрос: 1920-1939 гг.

4. Советско-итальянские отношения межгосударственного характера времени 20-30-х гг. Попытка объяснения отсутствия интереса

СССР к собвтиям в Ливии.

ГЛАВА Ш. СССР И ЛИВИЙСКИЙ ВОПРОС ПОСЛЕ

ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ.

1. Ливийский вопрос в контактах между державами-участницами антигитлеровской коалиции в первые году после окончания второй мировой войны.

2. Советский Союз и Италия: второй этап развития советской позиции в отношении ливийского вопроса.

3. Ливийский вопрос в ООН: линия поведения Советского Союза.

Введение диссертации1998 год, автореферат по политологии, Карфа Мухтар

История взаимоотношений между Российской империей и Советским Союзом, с одной стороны, и странами Арабского Востока, с другой, не кажется сегодня утратившей свою актуальность. Её значимость едва ли не в первую очередь определяется тем, что в ситуации времени, последовавшего за распадом Советского Союза, как в российском, так и в арабском - речь идёт о различных странах арабского мира - общественном мнении возникло немало стереотипов, связанных с проблемами прошлого. Вне зависимости от того, какие политические силы стоят за этими стереотипами, их содержание можно было бы с достаточной степенью убедительности резюмировать следующим образом.

Как Российская империя, так и Советский Союз, а также арабский мир взаимно тяготели друг к другу, выступая в роли естественных союзников. Конечно, эпоха существования Российской империи, а затем советское время вносили определённые коррективы в поступательно развивавшийся процесс взаимодействия обеих сторон. Однако эти коррективы не меняли главного, - и Российская империя/Советский Союз, и Арабский Восток видели друг в друге силу, объективно предрасположенную к развитию контактов с другой стороной, и стремились придать этим контактам характер взаимной устремлённости.

Ливия1, естественно, в рамках существующих в общественном мнении обеих сторон представлений, не могла рассматриваться в этом контексте как исключение. Более того, необычайно высокий уровень политического и военно-экономического взаимодействия между нею и Советским Союзом, начало которому было положено происходившими на её территории после 1 сентября 1969 г. радикальными изменениями

1 Здесь и далее современное название этой арабской страны будет употребляться как синоним восходящих ещё ко времени античности названий её исторических территорий - Триполитании и Киренаики. в сфере государственного устройства, а также социальной и хозяйственной жизни, кристаллизовал стереотип об изначально предопределённой заданности возникновения столь широкого спектра советско-ливийских контактов. При этом, мимо внимания сторонников этого стереотипа проходило главное, суть которого заключалась в необходимости объяснения того, почему однажды достигнутый уровень столь значимых отношений между обоими странами подвергся немедленной эрозии сразу же, как только одна из взаимодействующих сторон - современная Россия - отказалась от советской парадигмы своего развития.

Стереотип об изначальной заданности недавних двусторонних отношениях между обеими странами, - постановка этого вопроса закономерна, поскольку Россия рассматривает себя в качестве правопреемницы Советского Союза, - в советское время имел тенденцию к своей исторической легитимизации. Впрочем, эта тенденция продолжает оказывать своё влияние и на позицию политических сил современной России.

Задачей этой легитимизации становилось доказательство давнего интереса российской стороны к тем провинциям Османской империи, которые становились впоследствии составными частями Ливии. Этот интерес непосредственно вытекал из фактов, как казалось, достаточно раннего знакомства российских граждан - и, благодаря им, всей страны - с положением в Триполитании и Киренаике времени их пребывания под управлением представителей стамбульской администрации.

Российские исследователи советского времени говорили о том, что ещё в эпоху Петра I благодаря оставшемуся неизвестным русскому автору, написавшему «Книгу, которую я тайно писал в плену», в России знали о том, что попутный ветер сокращает путешествие из Александрии до Триполи до восьми дней, сто Триполи «расположен на берегу моря. Это укреплённый город средних размеров», в котором «много янычар», а «население целиком состоит из арабов»1.

Всё то же стремление к легитимизации двусторонних советско-ливийских отношений заставляло российских исследователей вспоминать о посещении в 1836 г. русским путешественником Всеволожским города Бенгази и оставленное им «подробное описание обычаев кочевников, экономического уклада жизни населения Сахары»2. Они подчёркивали, что «наиболее известным из русских путешественников, посетивших Ливию во второй половине XIX в.» был учёный и врач Елисеев, благодаря которому «российское общество познакомилось с Ливией, её природой и населением»3.

Не приходится говорить о том, что реальные факты посещений российскими подданными Триполитании и Киренаики в течение XVIII-XIX вв. были, тем не менее, единичны, отрывочны и, в целом, далеки от того, чтобы на их основе строить картину действительного знакомства русского общества того времени с ливийской ситуацией.

Существовал, однако, и иной аспект раннего внимания России к Ливии. Он определялся обстоятельствами международных отношений и международной политики, важнейшим из которых становилось традиционное противостояние Российской империи и османской Турции. Во второй половине XVIII столетия в политических кругах Санкт-Петербурга считали возможным оказать поддержку антиосманскому выступлению мамлюкского правителя Египта Али-бека Аль-Кабира в обмен на получение Россией военной базы на средиземноморском побережье этой страны. Российский демарш не увенчался успехом из-за поражения этого выступления. Неудача египетского варианта подтолк

1 Шведов А, Румянцев В. Советско-ливийские отношения. М., 1986, с. 9

2 Там же, с. 11

3 Там же, с. 12 нула российские власти к установлению контактов с правителем Триполитании Али-пашой Караманлы, находившимся у власти в 17541795 гг. Эти контакты были направлены на то, чтобы получить у него расположенный у восточного побережья Ливии остров Бомба в качестве базы для действовавших в Средиземном море российских военных кораблей. Однако и эта попытка оказалось безрезультатной. Караманлы медлил. На него оказывал давление французский посол в Триполи, убедивший своё правительство использовать собственное влияние в Высокой Порте для того, чтобы расстроить российские планы в отношении Триполитании1.

Наконец, в ходе работы Венского конгресса (1814-1815 гг.) Россия подержала предложения Великобритании, призывавшей покончить со средиземноморским пиратством. Возрастающее значение Средиземного моря в мировой торговле предопределяло объединение усилий европейских держав в их противостоянии правителям североафриканских вилайетов Османской империи и Марокко, заставлявших европейцев выплачивать ежегодную дань за сохранение безопасности судоходства и торговли в средиземноморском .бассейне. Речь шла, в том числе, и о Триполитании, экономика которой в османское время базировалась на караванной торговле через Сахару и на морском пиратстве. Тем не менее, разногласия между Россией и Великобританией по иным аспектам отношений обеих стран с Османской империей предопределили постепенное отступление российской стороны от поддержки намерений Великобритании использовать пиратство и работорговлю как предлог для вмешательства во внутренние дела североафриканских османских провинций и государств. Для России становилось очевидным, что действия

1 См. В этой связи: Баю М.А. Аль-Мухтар фи мараджиа Либия (Избранные источники по истории Ливии). Тунис, 1975, с. 88

Великобритании направлены, в конечном итоге, на ограничение свободы судоходства а бассейне Средиземного моря1.

История раннего этапа интереса России к Ливии, во многом эпизодическая и не отличавшаяся ярко выраженной целенаправленностью, достаточно очевидно свидетельствовала о том, что включение Трипо-литании и Киренаики в сферу российских внешнеполитических приоритетов оправдывалось более широкими задачами, чем собственно внимание к этим двум североафриканским османским владениям. Россия видела в Ливии лишь предлог для решения стоявших перед ней более конкретных и прагматических задач своей внешней политики. Ими было обеспечение беспрепятственного выходя в Средиземное море в, в этой связи, решение вопросов противостояния османской Турции и достижение взаимопонимания с теми европейскими державами, которые могли помочь России реализовать её собственные внешнеполитические цели. Сложная канва российско-английских и российско-французских отношений становилась уже в XVIH-XIX вв. неотъемлемым фоном, объяснявшим возникновение российского внимания к ливийской проблематике.

Существовал, однако, и ещё один аспект вопросов, связанных с достаточно эпизодическим вниманием Санкт-Петербурга к Триполита-нии и Киренаике. Этот аспект имел прямое отношение к характеру самосознания самой России к Ливии.

Россию действительно интересовали проблемы арабских вилайетов Османской империи. Интерес к ним определялся не только вопросами геополитики, связанными с российско-османским соперничеством на Балканах и задачами достижения постоянного российского военного присутствия в бассейне Средиземного моря. Начало XX в. знаменовало

1 См. в этой связи: Внешняя политика России в XIX - начале XX вв. Документы российского МИД. Серия I, т. 8. М., 1964, с. 191 собой значительное повышения внимания России к установлению торгово-экономических связей империи с теми территориями в составе османской Турции, которые впоследствии стали арабскими государствами Ближнего Востока, включая и Египет. Но, тем не менее, российская внешнеполитическая деятельность в направлении Арабского Востока была ограничена лишь, прежде всего, регионом Азии и, в определённой мере, Египтом. Ливия, как и иные районы арабской Африки, по сути дела, Россию не интересовали. Существующие и сегодня и появившиеся в советское время в российской историографии попытки - отмеченные выше - доказательства существования иных подходов представляют собой не что иное, как определённую, политически окрашенную интерпретацию достаточно разрозненных реальных фактов истории прошлого.

Россия дореволюционного времени обращала своё внимание в сторону арабской Азии прежде всего потому, что в своих отношениях с Османской империей и подвластными ей территориями она отталкивалась от образа наследницы Византии. Здесь, а арабской Азии, в Западной Армении, в африканской Эфиопии и в Египте она обращалась к «осколкам» былого прошлого византийского величия - не всегда бесспорным с точки зрения их конфессиональной принадлежности. В этих «осколках», - а в арабской Азии ими были местные арабоязычные православные общины, - она видела своих естественных контрагентов в борьбе за решение собственных прагматических внешнеполитических задач1. Ни Триполитания, ни Киренаика не имели на своей территории православных общин. Уже в силу этого Россия в своём противостоянии

1 См. об этом, в частности: Лурье С.В. Идеология и геополитические действие. Вектор русской культурной экспансии: Балканы - Константинополь - Палестина -Эфиопия. - в: Цивилизации и культуры. Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. М., 1996; а также: Панченко К.П. Православие в «Святой земле». Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. М., 1996 мусульманской Османской империи, возникшей на обломках Византии, не могла рассчитывать на успешное развитие отношений с этими территориями с точки зрения нахождения в их пределах тех, кого она могла бы рассматривать в качестве своих возможных сторонников.

Изменение парадигмы российской эволюции, последовавшее за октябрьскими революционными событиями 1917 г. и в дальнейшем воплотившееся в Советском Союзе, казалось бы, в огромной степени содействовало расширению рамок интереса нового советского государства к арабскому региону. Если контакты Российской империи с этим регионом должны были учитывать распространение на него юрисдикции стамбульского правительства, то Советская Россия, а в дальнейшем и Советский Союз первоначально устанавливали отношения с действовавшими в пределах их границ политическими силами, отталкиваясь от переходной правовой ситуации государственных образований, возникавших на развалинах Порты. Характер отношений между Советским Союзом и арабскими странами отражал и серьёзные перемены в геополитической структуре мира. На смену классической системе баланса интересов европейских держав, сложившейся в XIX в., после первой мировой войны и российской революции пришла иная геополитическая структура, несшая в себе политико-идеологический раскол мира и, после второй мировой войны, блокового противостояния. Новые геополитические рамки мира наложили отпечаток на все международные отношения новейшей эпохи - от общемировых, как распад колониальной системы, до двусторонних отношений между странами1.

Советский Союз, определявший себя уже не как государство, связанное с определённой конфессией, а как интернационалистское и да

1 См. об этом: Косач Г.Г. Россия - арабские страны: новые подходы к взаимодействию в изменившихся геополитических условиях. - Россия и арабские страны: проблемы и перспективы сотрудничества. М., 1994 лёкое от религии политические образование, последовательно расширял географию своего политического присутствия на Арабском Востоке. В своих отношениях с арабским миром он ставил перед собой значительно более широкий круг задач, активизируя контакты с арабскими странами в области экономики, военных отношений, научно-технического сотрудничества, культуры и образования. Объективно советская политика на Арабском Востоке способствовала переменам в судьбах арабских народов. Она ускоряла распад колониальной системы, содействовала обретению ими подлинной политической независимости. Оказанная Советским Союзом арабским странам экономическая поддержка и сам факт его расширявшегося присутствия в регионе, содействовавший ликвидации монопольного положения там западных держав, облегчили первые и, возможно, самые трудные шаги независимости.

Принципиален, однако, и другой аспект взаимоотношений между Советским Союзом и странами арабского региона. Период между двумя мировыми войнами - 20-е-30-е гг., - ограничивал связей между странами арабского мира и Советским Союзом контактами между советской стороной и политическими силами этих стран. Коммунистическая парадигма советского государства заранее направляла развитие отношений между ним и политическими силами Арабского Востока в сторону сближения, в первую очередь, с теми, кто, как и СССР, провозглашал коммунистический идеал своей стратегической целью. Ими были радикальные национальные революционеры, переходившие под мощным давлением советской стороны на позиции, идентичные советским идеологическим ценностям. Внешняя политика Советского Союза, несмотря на декларировавшийся им полный разрыв с курсом Российской империи, сохраняла в себе структурно аналогичные этому курсу элементы. Важнейшим из них становилась ориентация и опора на близких контрагентов - коммунистические партии - региона. При всём провозглашавшемся СССР стремлении к поддержке и контактам с национально-освободительными движениями в регионе арабского мира местные компартии должны были, возглавив эти движения или вступив с ними в блоковые отношения, - линия Коммунистического Интернационала в этом вопросе колебалась между этими двумя полюсами тактического действия, - привести их к союзу с центром «революционного обновления» мира.

При этом, отсутствие в той или иной стране арабского региона такого контрагента СССР в значительной степени сужало или вовсе не создавало предпосылок для установления связей между обеими сторонами. Ливия входила в число таких стран. Лишь значительно позже и в результате объективных потребностей расширения собственного присутствия на Арабском Востоке советская идеологическая доктрина выработала понятие «революционной демократии», благодаря которому у советской стороны появлялась возможность придания законности своим контактам с теми арабскими режимами, которые были достаточно далеки от того, чтобы рассматриваться в качестве «коммунистических». В их число был включён и тот, который установлен в Ливии в результате последовавших за революцией 1 сентября 1969 г. изменений в сфере ливийской внешне- и внутриполитической жизни.

Итак, история отношений России и, в дальнейшем, Советского Союза со странами Арабского Востока всё ещё нуждается в реальной необходимости её более детального и конкретного анализа. Сказанное применительно к странам огромного геополитического региона имеет прямое отношение и к одному из его элементов - Ливии и, в равной степени, к вопросам её периодического включения в число приоритетных объектов российской/советской внешней политики. Именно это обстоятельство и определяет актуальность темы диссертационной работы.

Обращение к рассмотрению тех периодов в эволюции внешнеполитического курса Российской империи/Советского Союза, когда Три-политания и Киренаика/Ливия становилась объектом его повышенного внимания позволяет вычленить в истории этого курса некоторые факторы, обладающие постоянством действия и пронизывающие всю эту историю на протяжении достаточно длительного отрезка времени. Тем самым, появляется возможность в известной мере определить возможные варианты развития взаимоотношений между современной Россией и Ливией, появление которые должно быть подсказано ответами на вопросы, связанные с тем, почему Ливия лишь после 1969 г. стала объектом пристального внимания и интереса со стороны Советского Союза, реально войдя в число его приоритетных региональных партнёров. В конечном итоге, обращение к теме российско/советско-ливийских отношений времени, конечным временным пределом которого стало обретение Ливией политической независимости, должно содействовать выработке нынешней российской и ливийской сторонами широких и реалистических основ взаимодействия ними.

ПРЕДМЕТ ИССЛЕДОВАНИЯ диссертации составляют проблематика, характер и специфические проявления внешнеполитического курса Российской империи и Советского Союза в отношении Ливии в течение периода между концом десятых и началом пятидесятых гг. нынешнего столетия - 24 декабря 1951 г. Ливия была провозглашена независимым государством. Сформулированная таким образом задача исследования включает в себя два чётко определённых аспекта будущего анализа.

Речь, во-первых, идёт о рассмотрении политической линии одной из великих держав своего времени в отношении малой страны, а не об отношении субъектов политического действия этой страны в отношении Российской империи/Советского Союза. Иная постановка вопроса предполагает и другую схему анализа двусторонних взаимоотношений. Более того, предметом исследования не выступают советско-ливийские отношения после 1969 г., которые исследованы как в Ливии, так и российскими учёными значительно детальнее, чем более ранний этап взаимных контактов. В силу этого обстоятельства этот этап отношений между обеими странами выступает в качестве абсолютно самостоятельного направления научного поиска. При этом, немаловажным фактом, оказавшим значительное воздействие на ход рассуждений автора и те выводы, к которым он пришёл в результате проведённого им исследования, выступало также и то, что он является ливийским гражданином, воспринимающим анализируемые им источники и привлекаемую научную литературу через призму собственного видения специфических интересов своей страны.

Во-вторых, предмет исследования данной диссертационной работы рассматривается на примере трёх ключевых моментов россий-ско/советско-ливийского взаимодействия или превращения Ливии в одно из приоритетных направлений внешней политики Российской империи/Советского Союза. Это, прежде всего, российско-итальянское соглашение Раккониджи, заключённое в конце сентября 1909 г., когда Россия должна была выработать свою позицию в отношении итальянских притязаний на Триполитанию и Киренаику, а также, используя заключённое соглашение, в силу которого Италия более не могла встречать каких-либо препятствий со стороны России с точки зрения её действий в обоих североафриканских вилайетах Османской империи, строить более наступательный курс на Балканах и зоне Проливов. Это, далее, линия Коминтерна на контакты с ливийским национальным движением, его оценка этого движения и, в конечном итоге, анализ действительно реальных фактов взаимодействия с этим движением на фоне достаточно широких контактов между Советской Россией/Советским Союзом и Италией, в том числе после прихода к власти в этой стране Муссолини. Наконец, это различные варианты советских предложений в отношении «ливийского вопроса» как части проблемы будущей судьбы итальянских колоний после окончания второй мировой войны, вынесенного на обсуждение Организации Объединённых Наций.

По сути дела, названные выше и поставленные в центр данного диссертационного исследования ключевые моменты выдвижения интереса к Ливии в качестве приоритетного направления российской/советской политики не скрывает главного. Речь идёт о том, что между соответствующими этим моментам временными периодами возникали зияющие провалы полного отсутствия интереса великой державы к её возможному внешнеполитическому партнёру. Принципиально и другое. Период между 1951 и 1969 гг., иными словами, эпоха между получением страной политической самостоятельности и сентябрьской революцией, был также временем почти полного отсутствия каких-либо значительных попыток советской стороны, направленных на установление действительно партнёрских отношений с Ливией, ограничивавшихся тогда лишь формальным дипломатическим признанием. И далее, события 1991 г. в Советском Союзе и последовавшее за ним становление независимой Российской Федерации также приводили к забвению, как уже отмечалось выше, приоритетности связей с Ливией. Сегодняшняя борьба российских политических сил по вопросам, связанным с будущим отношений с Ливией, как и ранее, не может не рассматриваться, по-видимому, лишь как в качестве повода демонстрации большей самостоятельности российской внешней политики после её достаточно длительной ориентированности на ведущие державы современного мира, в первую очередь Соединённые Штаты.

ЦЕЛИ ИССЛЕДОВАНИЯ заключаются в том, чтобы

- изучить значение ливийского вопроса для российско-итальянского сближения накануне первой мировой войны и внешней политики Российской империи в отношении Османской империи, включая различные аспекты проблемы Проливов, а также возможностей усиления российского влияния в зоне балканских государств. Важным аспектом этого направления работы выступает рассмотрение многообразия контактов между Россией и ведущими европейскими государствами в связи и по поводу итало-турецкой войны за Триполита-нию в 1911-1912 гг.;

- рассмотреть степень и конкретные проявления контактов между Коммунистическим Интернационалом как ведущим инструментом советской внешней политики в странах колониального мира с представителями ливийского национального движения в течение периода 20-30-х гг. Одной из сторон этого направления диссертации является реалистический анализ возможностей создания на территории Ливии того времени коммунистической партии в качестве возможного контрагента контактов между ливийским национальным движением и Советским Союзом. При этом, проблема ливийского направления в деятельности Коминтерна в различных аспектах её проявления - прямые контакты с ливийской стороной, а также их опосредованный вариант, через Итальянскую коммунистическую партию - увязывается в работе с вопросами советско-итальянских межгосударственных отношений как времени до прихода к власти в Италии Муссолини, так и в годы правления там фашистского режима;

- выяснить сущность и этапы развития советской политики по отношению к Ливии после окончания второй мировой войны. В этой связи речь идёт об отношении Советского Союза к вопросу о судьбе этой итальянской колонии после того, как этот вопрос, обсуждавшийся лидерами стран-участниц антигитлеровской коалиции в Потсдаме, был вынесен на повестку дня вновь созданной Организации Объединённых Наций. Не приходится говорить о том, что данная проблема ставится в контексте как советско-итальянских отношений послевоенного времени, так и в контексте уже начинавшейся в то время «холодной войны», разводившей Советский Союз, с одной стороны, и Соединённые Штаты и Великобританию, с другой, и превращавшей их в соперников по установлению собственной гегемонии в регионе.

НАУЧНАЯ НОВИЗНА диссертации состоит в том, что в ней впервые исследуется достаточно продолжительный период в развитии российских и советских внешнеполитических воззрений на Ливию. В российской и, тем более, в ливийской исторической и политической науках отсутствуют специальные работа, связанные с ливийской проблематикой во внешней политике Российской империи/Советского Союза. Как это не парадоксально, но российские работы в целом, по-свящённые Ливии, крайне немногочисленны и эпизодичны. Это обстоятельство немедленно бросается в глаза при любых попытках сравнения общего объёма российской научной продукции - вопрос, конечно, в силу известных обстоятельств сегодняшнего дня относится, в первую очередь к времени существования Советского Союза, - относящийся к Ливии с объёмами той же продукции, анализирующей проблематику Сирии или Египта. Это обстоятельство лишь подтверждает уже высказанный ранее тезис о случайности, определявшейся прагматикой иных внешнеполитических интересов, вхождения Ливии в систему российских/советских интересов.

Ливийская историография, анализирующая вопросы взаимоотношений с европейскими державами и США, их ролью в деле становления национальной государственности и её эволюции, лишь изредка проявляет интерес к вопросам, связанным с ролью Российской империи и Советского Союза в системе внепшеполитических приоритетов страны или контактов между теми или иными ливийскими политическими силами времени колониальной зависимости с представителями официальной России или советского государства. Более того, эти проблемы рассматриваются ливийскими учёными на основе использования ими источников или работ на западноевропейских языках. Попытки обращения к русскоязычным материалам и документам отсутствуют, хотя говорить о незнании русского языка не приходится. Ряд работ российских учёных посвящённых Ливии и, прежде всего, наиболее значительная из них и широко документированная монография Н.И. Прошина «История Ливии (конец XIX в. - 1969 г.)» была опубликована в Триполи в переводе на арабский язык.

Вопрос, видимо, связан с иными обстоятельствами, которые относятся в равной мере и к российской академической науке. Эти обстоятельства могут быть резюмированы как внутреннее ощущение сути внимания Российской империи/Советского Союза к Ливии как внимания во многом ограниченного, ощущения известной маргинальности каждой из сторон для внешней политики другой. Далеко не случайно в этой связи также и то, что бурная и трагический история ливийского национального движения в годы фашистской оккупации, как и после второй мировой войны, когда в преддверии обретения политической независимости активность политических партий и движений страны достигла апогея, попытки ливийских лидеров установить контакты с Советским Союзом были крайне редки и непродолжительны. В то же время, очевидный взаимный интерес обеих сторон друг к другу после 1 сентября 1969 г., а по сути дела, начавшийся только в середине 70-х гг., был во многом ограничен определёнными аспектами и, вместе с тем, исторически непродолжителен для того, чтобы вызвать к жизни стремление к внимательному и всеобъемлющему изучению друг друга.

Уже очерченные выше ХРОНОЛОГИЧЕСКИЕ РАМКИ диссертации - конец десятых - начало пятидесятых гг. нынешнего столетия -дают возможность поставить вопрос о сущности контактов между обеими сторонами в течение всего периода, предшествовавшего времени произошедших в Ливии радикальных революционных изменений. Акцент на этой эпохе в российской/советской политике в отношении Ливии позволяет в наиболее полном объёме продемонстрировать преемственность российских и советских позиций в отношении другой стороны, вычленив в каждой из этих позиций объединяющие их элементы.

ПРАКТИЧЕСКАЯ ЗНАЧИМОСТЬ определяется возможностью использовать содержащиеся в ней фактологические данные, результаты проведённого в ней анализа, выводы и оценки в научных и практических целях. В научном плане материалы диссертации могут служить для дальнейшей разработки темы российской/советской внешней политики как в отношении Ливии, так и в целом - государств арабского и африканского миров, что в равной мере относится и к возможности использования этих материалов для разработки темы ливийской внешней политики в отношении России и Советского Союза, а также Российской Федерации. Всё те же материалы диссертации могут применяться в качестве исходных данных при подготовке курсов лекций, составления учебных пособий, служить в определённой степени базой данных, которые ранее не включались в научный оборот на русском языке.

В практическом отношении значимость работы определяется тем, что её материалы и выводы могут быть использованы соответствующими практическими организациями как Российской Федерации, так и Ливийской Джамахирийи, в числе которых, в первую очередь, организациями, занимавшиеся формированием внешней политики обеих стран. Следовало бы заметить в этой связи, что автор работы, создавая её, стремился выполнить и свой долг ливийского гражданина, способствующего созданию в российском общественном мнении, включая и российские академические круги, благоприятного образа его страны.

ИСТОЧНИКИ И ЛИТЕРАТУРА. Источниковедческой базой диссертации стали, прежде всего, материалы российских архивов - Архива внешней политики России (АВПР), Архива внешней политики Российской Федерации (АВПРФ) и Российского центра хранения и изучения документов новейшей истории (РЦХИДНИ)1. Благодаря этим материалам стало возможным получение детальной и точной картины развития внешнеполитического курса как Российской империи, так и Советского Союза в связи с различными этапами эволюции ливийского вопроса в общем контексте европейской и мировой политики в течение исследуемого в работе периода. По сути дела, ливийский исследователь впервые работал в российских архивах, содержащих поистине бесценный материал для более конкретного и целенаправленного понимания пути развития его страны на новейшем этапе её истории.

Для диссертанта были принципиальны изданные в различное время в Москве Народным комиссариатом иностранных дел и Министерством иностранных дел Советского Союза сборники документов, в число которых были включены и тем, которые непосредственно касались разрабатываемой темы. С особым вниманием автор отнёсся к следующим из этих сборников: «Внешняя политика СССР. 1946 г.» и «Внешняя политика СССР. 1947 г.», М. 1952; «Документы внешней политики СССР», последовательно выходившие в свет в течение 19611968 гг.; «Материалы по истории франко-русских отношений за 19101914 гг.» М., 1922; «Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и Временного правительств. 1878-1917

1 Здесь и далее см.: Библиография гг.». М., 1935; «Сборник договоров России с другими государствами. 1856-1917 гг.». М., 1952; «Советский Союз на международных конференциях в период Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Берлинская-Потсдамская конференция руководителей трёх союзных держав -СССР, США и Великобритании. 1945». М., 1984; «СССР-Италия. 19141984 гг.». М., 1963; «СССР и страны Африки. 1946-1962 гг.». М., 1963.

В числе источников диссертации были использованы, в частности, документы ООН. Это относилось, в первую очередь, к «Годовому докладу комиссара ООН в Ливии», вышедшему в свет в Нью-Йорке в 1950 г.

Источником огромной важности для диссертации стала российская дореволюционная пресса, отражавшая различные, существовавшие в то время в российском обществе точки зрения на ход итало-турецкой войны в Триполитании в 1911-1912 гг. и позицию России в связи со складывавшейся в результате этой войны европейской и международной обстановкой. В число использованных автором российских газет и журналов того времени вошли, в частности, «Новое время», «Биржевые ведомости» и «Известия». В определённой мере при работе над диссертацией была использована и итальянская пресса времени 20-х гг., в частности, публикации газеты «Аванти».

Исследования российских авторов, посвящённые Ливии, как указывалось ранее, немногочисленны. Тем не менее, для автора было принципиально знание всего объёма тех публикаций, которые были изданы его российскими предшественниками. Важнейшей среди этих исследований является, вне сомнения, широко документированная монография Н.И. Прошина «История Ливии (конец XIX в. - 1969 г.)». Но одновременно в диссертации были использованы работы В.Л. Бодянского и В.З. Шагаля, Д. Иванова и Н. Борисова, М.Н. Иваницкого, К.Э. Кировой, В.Л. Лаврентьева, В.В. Лощина, С.А. Товмасяна, В.М. Федоренко,

В. Шведова и В. Румянцева, а также З.П. Яхимович. Особое место в кругу российских исследователей, связанных с Ливией занимает вышедший в 1996 г. справочник «Современная Ливия», автором которого является А.З. Егорин.

Важную роль в формировании взглядов автора диссертации на исследуемые им проблемы сыграли работы российских авторов, посвященные вопросам развития российско-итальянских и советско-итальянских отношений. Они были важны для него, прежде всего, потому, что раскрывали важнейшую причину эпизодичности обращения российской и советской внешней политики к Ливии, сравнительную редкость включения ею ливийской проблематики в сферу своих приоритетов. Это было заметно, в частности, в период между двумя войнами, когда Коминтерн лишь в малой степени, по сравнению с другими национально-колониальными проблемами арабского мира, занимался развитием контактов с ливийскими патриотами. Одновременно, советско-итальянские отношения, в том числе и после прихода к власти Муссолини, проводившего курс на «повторное возвращение в Африку», переживали время беспрецедентного подъёма. В числе работ российских итальянистов автора интересовали, в частности, труды Е.В. Дворецкого, а также И. А. Хормач.

Круг арабоязычных, в первую очередь, ливийских авторов, работы которых представляли немалый интерес для автора диссертации, значительно шире. Это объяснимо и понятно, поскольку в данном случае речь идёт об исследовании кардинальных для Ливии и, в силу этого, для арабского мира проблем противостояния внешней колониальной экспансии и, в дальнейшем, путей обретения одной из стран Арабского Востока национальной независимости. Тем не менее среди арабоязычных работ, привлечённых в качестве научной литературы, отсутствуют исследования, специально разрабатывавшие проблематику российской политики в отношении Ливии.

В трудах М. Аль-Арфава, А.-М.Х. Аль-Бури, Х.М. Ат-Талиси, А.-М.С. Аль-Харира, А. Сайда, М. Аш-Шунейти, С. Хакима, Н. Зияде, М. Шалаби, Х.С. Махмуда рассматриваются, в первую очередь, проблемы развития ливийского национального движения в период между двумя мировыми войнами, а также проблемы, связанные с ходом развития событий вокруг ливийского вопроса, вынесенного после окончания второй мировой войны на обсуждение ООН. Тем не менее, даже не являясь специальными работами по проблеме Ливии в международных отношениях начала - первой половины XX столетия, они становились необходимым для автора диссертации подспорьем в силу того, что благодаря им он мог видеть внутренний фон развития международной борьбы за установление европейской гегемонии над Триполитанией и Ки-ренаикой, а, в дальнейшем, за вытеснение Италии из её североафриканских владений. Возможность анализа политики великих держав в отношении Ливии, прежде всего России и Советского Союза, без обращения к эволюции внутриливийской ситуации была бы практически невозможна.

От внимания автора диссертации не ушли некоторые, как ему представляется, наиболее важные работы европейских и американских авторов, касающиеся новейшей истории Ливии. Они использовались им как на языках оригинала, так и в переводе на арабский язык. Разумеется, произведения итальянских политических деятелей и исследователей занимали среди них основное место. Речь шла, в данном случае, о работе главнокомандующего итальянскими войсками в Ливии а начале 30-х гг. Р. Грациани «Умиротворённая Киренаика», которая в определённом аспекте может рассматриваться в качестве одного из важнейших источников по новейшей истории Ливии. Значимость источника по проблемам новой и новейшей Ливии имеют также и мемуары известного итальянского политического деятеля Дж. Джоллитти, изданные в Триполи под названием «Военные и политические секреты войны в Ливии в 1911-1912 гг.». Но, одновременно, автор использовал в своей диссертации труды Дж. Ассана, Ф. Бандини, А. Дель Боко, Дж. Росси, темы анализа которых имеют прямое отношение к различным сторонам итальянской экспансии в Северной Африке, а также итальянской позиции времени после окончания второй мировой войны в отношении независимости Ливии.

Англоязычные - английские и американские - работы также вошли в круг интересов автора диссертации. Речь, прежде всего, шла о произведениях У. Эскью, М. Кадури, Дж. Лава, Г. Серрано и Дж. Райта, рассматривающих проблематику американской и английской политики в отношении колониальной Ливии и Ливии на пути к обретению независимости.

АПРОБАЦИЯ РЕЗУЛЬТАТОВ ИССЛЕДОВАНИЯ. В своём окончательном варианте диссертация обсуждалась на кафедре политологии Востока Института стран Азии и Африки при МГУ. Она получила положительную оценку и была рекомендована к защите. Основные результаты исследования были изложены автором в ходе Ломоносовских чтений в ИСАА при МГУ (1996 г.), а также Снесаревских чтений, организованных ИВ РАН и ИСАА при МГУ (1997 г.). Они были также отражены в публикациях автора - «Итало-турецкая война 1911-1912 гг. в российских архивных источниках» в: Вестник МГУ. Серия 13. Востоковедение», М., № 3, 1997; «Советский Союз и ливийский вопрос после второй мировой войны» в: «Страны Ближнего Востока (актуальные проблемы современности и история)». М., 1998 ; «Ливия в архивах Коминтерна» (в печати).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ливия в контексте внешней политики России и Советского Союза, 10-е - конец 40-х гг. ХХ в."

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ливийский вопрос крайне редко и эпизодично возникал в качестве одного из приоритетных во внешней политике дореволюционной России и Советского Союза. При этом, он никогда не становился самодовлеющей целью ни российского, ни советского внешнеполитического курса, а был подчинён решению более важных, стратегических задач как Российской империи, так и СССР. В известном смысле, смена политических систем в пределах той территории, которую занимали Россия до 1917 г. и впоследствии Советский Союз, как и определявшееся этой сменой изменение идеологических парадигм эволюции внутриполитического устройства и внешней политики обоих государственных образований не нарушали очевидной последовательности в их отношении к ливийской проблематике. Её постоянная подчинённость более глобальным интересам этих государственных образований выступала в качестве константы их курса по отношению к Ливии как в эпоху, когда её юридический статус определялся принадлежностью составлявших её провинций к Османской империи, так и позже, когда на неё был распространён суверенитет Италии, а также когда после окончания второй мировой войны Ливия продвигалась в сторону обретения политической независимости.

Начало нынешнего столетия предоставляло Российской империи, как считали в Санкт-Петербурге, уникальный шанс решить вопросы, связанные с расширением российского влияния на Балканах и в зоне контролируемых Османской империей Проливов. Итало-турецкая война 1911-1912 гг. и предшествовавшие ей события содействовали тому, что в России стали считать возможным, заключая союзнические отношения с Италией, осуществить задачу установления российского контроля над Босфором и Дарданеллами, а также усиления позиций в балканском регионе. При этом, в России считали, что военные действия Италии против Османской империи создадут, в конечном итоге, желанный для России повод, оправдывающий её прямое участие в процессе дальнейшего раздела турецкой территории. Контакты с Италией и российская поддержка её притязаний на Киренаику и Триполитанию становились, в этой связи, важным элементом внешнеполитического курса России, направленным, по сути дела, на то, чтобы противодействовать стремлению европейских держав того времени - Великобритания и Франция были одними из них - сохранить целостность османского государства как естественного противовеса российским региональным притязаниям и российской территориальной экспансии.

Возникновение на политической карте мира Советской России и, в дальнейшем Советского Союза, казалось бы, должно было изменить существовавшую в прошлом ситуацию подхода к ливийскому вопросу. Ливия была одной из стран колониального мира, в отношении которого советское правительство провозглашало принципы самоопределения, обретения независимости и избавления от колониального угнетения. Созданный в 1919 г. Коммунистический Интернационал должен был в ходе решения широкой задачи объединения революционных, антиимпериалистических сил в общемировом масштабе активно поддерживать движения, боровшиеся в колониальных и зависимых странах за освобождение от кабалы чужеземцев. Применительно к Ливии вопрос о том, существовало ли в ней подобное движение ни в коей мере не был иллюзорным. В её случае речь шла не только о массовой антиколониальной борьбе против итальянских завоевателей, но и о попытках лидеров местного освободительного движения создать предпосылки для возникновения как в Киренаике, так и в Триполитании самостоятельных государственных образований, ориентированных на создание единой национальной государственности.

Во второй раз после 1911-1912 гг. Ливия становилась объектом внимания со стороны, на этот раз, преемника дореволюционной России - советского государства. Коминтерн шёл на установление контактов с ливийскими революционерами. В его деятельности - как и на уровне всего колониального мира - по отношению к Ливии последовательно проявлялась тенденция к содействию создания там местной коммунистической организации, способной возглавить антиколониальную массовую борьбу и довести её до своего логического завершения - обретения государственной самостоятельности.

Решение этой задачи происходило, тем не менее, в контексте более принципиальной для Советского Союза в те годы цели. Её значимость определялась необходимостью прорыва международной блокады СССР, установлением взаимовыгодных политических и экономических контактов между ним и капиталистическими странами. Реализация этой цели в рамках советской внешней политики той эпохи, рассматривавшей Великобританию и Францию в качестве основных противников выхода СССР на международную арену, не мыслилась в Москве без поиска «слабых звеньев» в рамках враждебного ей капиталистического окружения. По сути дела, уже провозглашавшийся СССР союз с освободительными движениями в колониальных и зависимых странах был ни чем иным, как попыткой решения проблемы становления в качестве мощной, международно признанной и влияющей на судьбы мира и системы международных связей силы. Однако обнаружение «слабых звеньев» внутри противостоящей Советскому Союзу социально-экономической системы могло бы нанести по ней более ощутимые, чем в случае союза с национальными революционерами колоний, удар.

Таким «слабым звеном» после окончания первой мировой войны становилась Германия. Однако, как считали в те годы в Москве, им же была и фашистская Италия, отношения между которой, с одной стороны, и между ведущими европейскими державами, с другой, в регионе Средиземноморья приобретали оттенок открытого антагонизма. В силу этого время целенаправленного и, по многим своим параметрам, откровенно варварского повторного завоевания итальянцами Ливии, начавшегося после прихода к власти в Италии в 1922 г. правительства Муссолини, было, вместе с тем, временем, ознаменовавшимся установлением и широким развитием советско-итальянских политических, экономических и торговых отношений.

Судьба Ливии в деятельности Коминтерна отходила на задний план, подчиняясь целям внешнеполитического курса СССР, постепенно превращаясь в не более, чем пропагандистское клише, необходимое для оправдания более важных для Советского Союза в период между двумя мировыми войнами внешнеполитических акций, среди которых, в первую очередь, были события, связанные с гражданской войной и германо-итальянской интервенцией против республиканской Испании, а также итальянской агрессией против Абиссинии. Однако использование этого клише практически не влияло на сохранение тесных отношений между СССР и Италией, а также уровень существовавших между ними экономических связей.

Наконец, в третий раз ливийский вопрос оказался в сфере внешне политических действий Советского Союза после окончания второй мировой войны, когда перед державами-сюзниками по антигитлеровской коалиции встала проблема выработки решений в отношении колониальных владений побеждённой Италии. Но и на этот раз решение ливийского вопроса ставилось СССР в контексте более важной для него внешнеполитической задачи - содействия дальнейшему росту своего международного влияния и, в этой связи, противостояния Западу в условиях начинавшейся «холодной войны».

В течение всего периода 1945-1951 гг., когда Ливия обрела политическую независимость, советский внешнеполитический курс последовательно колебался между требованием непосредственного участия СССР в управлении Триполитанией, передачей Италии её бывшей североафриканской колонии и, наконец, открытым противостоянием западным странам в ООН при обсуждении там ливийского вопроса, когда Советский Союз настаивал на создании в Ливии унитарного государственного устройства, а также на полном и безусловном выводе с её территории иностранных вооружённых сил и военных баз. Рассматривая реальных ливийских политических деятелей того времени как «марионеток» Запада, СССР считал возможным выдвижение на ливийскую внутриполитическую арену неких коммунистических групп, способных изменить внутреннюю ситуацию в стране в пользу своего внешнего союзника. Советская политика того времени в отношении Ливии была в достаточной мере неустойчивой и подверженной многочисленным колебаниям. При этом, по сути дела, советский внешнеполитический курс по ливийскому вопросу, как это ни парадоксально, становился препятствием на пути Ливии к пусть даже неполной и ограниченной деколонизации.

Третий период внимания к Ливии, проявлявшийся преемником дореволюционной России Советским Союзом, строился, во многом, на основах, апробированных в своё время как в эпоху существования Российской империи, так и в период между двумя мировыми войнами, когда происходило внутреннее становление советской государственности. Речь шла здесь о попытках вновь воспользоваться итальянскими притязаниями на упрньлецие Ливие; ради решения вопросов, связанных с изменением соотношения сил h мщ>е ,в пользу Советского Союза, так и о нахождении «слабого звена» в системе воздавшихся после окончания второй мировой войны международны!: отношений, в рамках которых несмотря на ощутимое повышение значимости СССР как державы, внесшей основной вклад в дело победы над Германией, ведущую роль, тем не менее, продолжали играть западные державы. Неудача СССР в противостоянии им, используя ливийский вопрос, это лишний раз доказывала.

Потребовались годы, прежде чем Ливия вновь стала предметом внимания со стороны Советского Союза. На этот раз это была уже не ливийская сенуситская монархия, а страна, в которой после 1 сентября 1969 г. стали происходить радикальные революционные изменения в политической, экономической и социальной сферах. Эта страна стала проводить собственный, ориентированный не решение стоящих перед ней задач внешнеполитический курс, одним из элементов которого становилось противостояние Западу. В рамках этого курса Ливийская Джамахирийя устанавливала и развивала взаимовыгодные многосторонние контакты. При этом, ливийско-советские связи были ориентированы в Ливии на наиболее адекватное осуществление национальных целей её внутри- и внешнеполитического развития.

Для успешной эволюции контактов с новыми освободившимися государствами арабского мира, а также афро-азиатского региона, - Ливия была лишь одной из них, - в идеологическую доктрину СССР были внесены существенные изменения. Эти изменения резюмировались с помощью понятий «некапиталистический путь развития», а в дальнейшем - «страны социалистической ориентации».

Тем не менее, анализ кажущихся сегодня далёким прошлым фаз внимания дореволюционной России и Советского Союза к Ливии ставит немало вопросов, связанных как с оценкой советско-ливийских отношений времени после 1969 г., так и с отношением постсоветской России к Ливийской Джамахирийе. Поиск новой Россией своего места в мире, перемена идеологической парадигмы своего развития привели к немедленному крушению значительного по своему масштабу комплекса советско-ливийских связей, бывших реальностью 70-80-х гг.

Возникающая в этой связи проблема не может быть интерпретирована на основе концепций «проамериканизма», якобы господствовавшего в кругах новой российской политической элиты начала 90-х гг. Её содержание лежало, конечно, глубже. И, видимо, оно было связано с тем, как понималось и использовалось в СССР сотрудничество с Ливией. Иными словами, было ли это сотрудничество орудием решения более значительных для советской политики 70-80-х гг. задач или оно подчинялось целям действительно двусторонних, взаимовыгодных, прежде всего, для обеих сторон отношений? Ответ на этот вопрос, скорее всего, лежит в плоскости первого предположения. В силу этого становится очевидным, что возможность появления подлинного интереса обеих стран друг к другу, прочности связей между ними, не подверженным колебаниям международной конъюнктуры или внутриполитическим изменениям в каждой стране, станет реальностью только при условии их взаимной устремлённости к ликвидации того, что лишь мешало в прошлом эволюции этих связей и контактов.

Список научной литературыКарфа Мухтар, диссертация по теме "Политические проблемы международных отношений и глобального развития"

1.1 - Архивные материалы

2. А. Архив внешней политики России:

3. Ф 190. ОП 525ГДело 2038. «Российское посольство в Риме».1911 г.

4. Ф 190. ОП 525. Дело 3338. «Российское посольство в Риме».1912 г.

5. Ф Канцелярия -1911 г. дело 1094. Ф Извольского Дело 52

6. Б. Российский центр хранения и изучения документов новейшейистории «РЦХИДНИ»

7. Ф 495. ОП 154. Дело 196. «Соображения о работе восточного отдела в 1923 г.»

8. Ф 495. ОП 154. Дело 262. «П. Китайгородский Историческая справка о народонаселении Северной Африки»

9. Ф 495. ОП 154. Дело 351. «Важнейшие события политической жизни и рабочего движения в арабских странах в 1926-1927 гг.»

10. Ф 495. ОП 154. Дело 283. «Проект резолюции по вопросу об арабском секретариате Лиги борьбы против колониального угнетения». 21 сентября 1927 г.

11. Ф 495. ОП 154. Дело 479. «Резолюция о задачах коммунистов во всеарабском национальном движении». 15 мая 1931 г.

12. Ф 495. ОП 154. Дело 550А. «Стенограмма заседания первой конференции в восточном секретариата ИККИ компартий арабских стран». 29 августа 2 сентября 1935 г. Москва. 1940 г.11. Ф 495. ОП 18. Дело 76.

13. Ф 495. ОП 18. Дело 210. «Российское посольство в Риме». 20 апреля 1923 г.

14. Ф 495. ОП 18. Дело 324. «Доклад о положении в Северной Африке «Марокко испанская война». 25 июня 1924 г.

15. Ф 513. ОП 1. Дело 1. «Programma della frazione communista». Рим 6 июля 1919 г.

16. Ф 513. ОП 1. Дело 11. «Съезд коммунистической фракции в Имоле» 29 ноября 1920 г.

17. Ф 513. ОП 1. Дело 93. «2-й конгресс Итальянской коммунистической партии» Рим, 1922 г.

18. Ф 513. ОП 1. Дело 99. «Тезисы по вопросу о тактике Итальянской коммунистической партии» Рим, 1922 г.

19. Ф 513. ОП 1. Дело 387. «11 terzo congresso del Partito communi-sta d'ltalia, sezione del Internazionale Commimista» 24 февраля 1926 г.

20. Ф 495. ОП 154. Дело 357. «Выступление товарища Гарланди. (Италия) на комиссии Ближнего Востока» 14 декабря 1928 г.

21. Ф 513. ОП 1. Дело 336. «П Governatore della Tripolitania» 3 августа 1925 г.

22. Ф 544. ОП 18, 19, 20, 21, 23, 24, 25, 33, 34, 40. «Конгресс народов Востока» Баку, 1920 г.22. Ф 544. ОП 3. Дело 25.

23. Ф 513. ОП 1. Дело 4. «Центральному комитету и всем членам Итальянской социалистической партии, всем революционным пролетариям Италии от исполнительного комитета Коммунистического Интернационала» Рим, 1920 г.

24. В. Архив внешней политики Российской Федерации. «АВПРФ»

25. Ф 098. ОП ЗОе. Папка 209. Пор № 8. «Посольство СССР в Италии, министру иностранных дел Союза ССР Молотову» 4 августа 1947 г.

26. Ф 098. ОП ЗОе. Папка 209. Пор № 8. «Посольство Италии в Москве. Министерству иностранных дел СССР» Москва, 20 октября 1947 г.

27. Ф 098. ОП ЗОе. Папка 209. Пор № 8. «Инструкция для советской части обследовательской комиссии четырёх держав по бывшим итальянским колониям» 27 октября 1947 г.

28. Ф 098. ОП ЗОе. Папка 209. Пор. № 8. «Голунскому Молотову» 13 ноября 1947 г.

29. Ф 098. ОП 31г. папка 210. Пор. № 9. «Посольство СССР в Италии. Заместителю министра иностранных дел Союза ССР» 17 марта 1948 г.

30. Ф 098. ОП 34. Папка 220. Пор № 70. «Посольство СССР в Италии, и. о. Заведующему 1-м европейским отделом МИД СССР» 21 сентября 1951 г.

31. Ф 098. ОП 34. Папка 220. Пор № 70. «Вопрос о Ливии» 1951 г.

32. Ф 098. ОП 34. Папка 220. Пор № 70. «Тезисы к выступлению советской делегации на VI сессии Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о Ливии» 1951 г.

33. Ф 0107. ОП 6. Папка 1. Дело 1. «Вопрос о бывших итальянских колониях до передачи его в ООН» 3 мая 1951 г.

34. Ф 0107. ОП 6. Папка 1. Дело 1. «К вопросу о Ливии» 1952 г.

35. Ф. Референтура по Ливии, оп. 6а, папка 1, пор № 1, Дело 720

36. Г. Документы внешней политики Царской России и СССР

37. Внешняя политика СССР. 1946. Москва. 1952 г.

38. Внешняя политика СССР. 1947 т. 1. Москва. 1952 г.

39. Документы внешней политики СССР. т. 14. Москва. 1968 г.

40. Документы внешней политики СССР. т. 5. Москва 1961 г.

41. Документы внешней политики СССР. т. 7. Москва. 1963 г.

42. Документы внешней политики СССР. т. 8. Москва. 1964

43. История внешней политики СССР. т. 1. Москва 1986 г.

44. История внешней политики СССР. т. 1,1917-1945 гг. Москва. 1975

45. Материалы по истории франко-русских отношений за 19101914 гг. Москва, 1922 г.

46. Международные отношения в эпоху империализма. Документы из архивов царского и временного правительств 1878-1917 гг. Москва, 1935 г.

47. Международные отношения после второй мировой войны. Т. 1.1945-1949 гг.

48. Объединённые Нации. Годовой доклад комиссара ООН в Ливии составлен в консультации с советом для Ливии. Генеральная Ассамблея, официальные отчёты, пятая сессия, Нью-Йорк. 1950 г.

49. Сборник договоров России с другими государствами 18561917 гг. Москва. 1952 г.

50. Советский Союз на международных конференциях периода Великой отечественной войны 1941-1945 гг. Берлинская-потсдамская конференция руководителей трёх союзных держав: СССР, США и Великобритании. 1945 г. Москва, 1984 г.

51. СССР и страны Африки. 1946-1962 гг. Москва, 1963 г.

52. СССР-Италия. 1914-1984 гг. Москва, 1985 г.2. Монографии и статьи:

53. Новейшая история арабских стран Африки. 1917-1987 гг. Москва, 1990 г.

54. Бодянский В.П., Шагаль В.З. Современная Ливия. Москва, 1965 г.

55. Дворецкий Е.В. Дипломатические отношения России и Италии в период итало-турецкой войны 1911-1912 гг. В кн. Истории записки. Москва, 1973 г.

56. Егорин А.З. Современная Ливия, Москва, 1996 г.

57. Иванов Д., Борисов Н. Государственный строй Ливии. Москва, 1957 г.

58. Иваницвсий М.Н. Путь к независимости. Из истории решениявопроса о судьбе бывших итальянских колоний. 1945-1950 гг. Киев, 1962 г.

59. Каталана Ф. Итало-русские отношения с 1900 до первой мировой войны. В кн. Россия и Италия. Москва, 1972 г.

60. Кирова К.Э. Итальянская экспансия в Восточном Средиземноморье в начале XX века. Москва, 1973 г.

61. Косач Г.Г. Россия арабские страны: новые подходы к взаимодействию в изменившихся геополитических условиях - Россия и арабские страны: проблемы и перспективы сотрудничества. Москва, 1994 г.

62. Косач Г.Г. Становление коммунистических партий стран Ближнего Востока: Египет, Палестина, Сирия и Ливан 20-30-е гг. Диссертация на соискание учёной степени доктора исторических наук. Москва, 1989 г.

63. Ланда Р.Г. Подъём антиколониального движения в Алжире в 1918-1931 гг. Москва, 1977 г.

64. Лурье С.В. Идеология и геополитическое действие вектора русской культурной экспансии: Балканы Константинополь -Палестина - Эфиопия - В: Цивилизация и культура. Вып. 3. Россия и Восток: геополитика и цивилизационные отношения. Москва, 1966 г.

65. Луцкая Н.С. Республика Риф. Москва, 1959 г.

66. Лаврентьев В.Л. Ливия. Москва, 1985 г.

67. Лащунин В.В. Английская дипломатия и итало-турецкая война 1911-1912 гг. Москва, 1968 г.

68. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Том 22. Москва, 1961 г.

69. Панченко К.П. Православие в «Святой земле». Диссертация на соискание учёной степени кандидата исторических наук. Москва, 1996г.

70. Прошин Н.И. История Ливии. Конец XIX в. 1969 г. Москва, 1975 г.

71. Резников А.Б. Стратегия и тактика коммунистического Интернационала по национально-коллективному вопросу. Проблемы и история. Москва, 1978 г.

72. Федоренко В.М. Советско-ливийские отношения. В кн. Советско-арабские дружественные отношения. Москва, 1961 г.

73. Федоренко В.М. Ливия. В кн.: Арабы в борьбе за независимость. Москва, 1957 г.

74. Филатов Г.С. Советско-итальянские дипломатические отношения. 1924-1934 гг. В кн.: Проблемы истории. Москва, 1983 г.

75. Хормач И.А. Заключение советско-итальянского договора о торговле и мореплавании 7 февраля 1924 г. В кн.: Италия и Европа. Москва, 1990 г.

76. Хормач И.А. СССР Италия. 1924-1939 гг. Москва, 1995 г.

77. Шведов А, Румянцев В. Советско-ливийские отношения. Москва, 1986 г.

78. Яхимович З.П. Русско-итальянские отношения в 1909-1912 гг. В кн.: Учёные записки. Москва, 1970 г.

79. Яхимович З.П. Русско-итальянские отношения в начале XX века. В кн.: Россия и Италия. Москва, 1986 г.

80. Яхимович З.П. Внешняя политика Италии в 1908-1914 гг. Москва, 1973 г.

81. Яхимович З.П. Итало-турецкая война 1911-1912 гг. Москва, 1967 г.

82. Аль-Баррави, Рашид. Ливия ва аль-мумарат аль-британия. Аль-Кахира., 1953

83. Аль-Бурии, абд аль-мунсов хафиз. Аль-газу аль-итали ли-Ливия. Тунис, 1983

84. Ат-Талиси, Халифа. Мазаккарат Джулети. Тарабулус, 1976

85. Ат-Талиси, Халифа. Мошкам меарек аль-жехад фи Ливия. Бейрут, 1973

86. Аль-Харир, абдол-мала-салэх. Аттамхид Лилгаззу аль-италии мэнхо. Тарабулус. 1984

87. Ас-Саид, Амин. Аддала аль-арабия аль-маттахида. Аль-Кахира.

88. Аль-Шариф, Махэр. Аль-Шюйа ва аль-масала аль-каймиа аль-арабиа фи Палестина. 1919-1948. Бейрут, 1981

89. Аль-Шунейти, Махмуд. Казиат Ливия. Аль-Кахира, 1951

90. Аль-Арафави, Махамуд. Маххад аль империалия ва аль-фация аль-италиатин фи Ливия. 1882-1912. Тарабулус, 1991

91. Аль-Араби, Эсмаил. Мазаккарат Каткарт. Аль-Жириа, 1988

92. Бервин. А. Аль-алакат ьайне доваль аль-магреб ва вилайят аль-маттахеда. 1776-1816. Аль-Жириа, 1978

93. Байю, Мостафа Абдолла. Аль-Мухтар фи Марадже Ливия. Тунис, 1975

94. Хаким, Сами. Эстеклал Ливия байна джамеат аль-довил аль-арабиа ва аль-омом аль-маттахеда. Бейрут, 1965

95. Хаким, Сами. Моахедат Ливия ма Британия ва Америка ва Франция. Аль-Кахира, 1964

96. Зиада Никола. Мохадерат фи тарих Ливия мен аль-эхтилал аль-италии эла аль-истеклал. Аль-Кахира, 1958

97. Зиада Ншсола. Дивия сана 1948. Бейрут, 1966

98. Шалаби, Махмуд. Омар аль-мухтар. Аль-Кахира, 1958

99. Шокри Моххамад. Ас-санусиа дин ва дола. Аль-Кахира, 1948

100. Герсиании, Рудольфо. Парка аль-хадиа. Бенгази, 1975

101. Гнринифиту, Гиюрог. Тарих аль-харб аль-Ливия аль-Италиа. Тарабулус, 1986

102. Ленин В.И. Аль-Мухтарат. 1905-1912. Moscow, 1976

103. Махмуд, Хасан Сулейман. Ливия байна аль-мади ва аль-хадер. Аль-Кахира, 1962

104. Мури, ат-теллию. Ал-ррахала ва аль-кашеф аль-гиографи в Ливия. 1860-1911. Тарабулус, 1984

105. Нанай, Абд аль-мажид, Новарр абдол-азаз. Аттарих аль-моасэр. «ав-руба». Бейрут, 1986

106. Askew. William. Europe and Italy's acquisition of Libya -19111912. Durham, North California. Dukeunw . Prss 1944

107. Assan, Giorgio. La Libia eil Mondo Arabo. Roma, 1959

108. Bandinini, Franco. GH italiani in Africa «Storia della guerre colo niali» 1882-1943. Milano, 1971

109. Blunsum, Terence. Libya. The country and it's people. London. 1968

110. Boca, Angelo del. Gli italiani in Libia «Tripoli bel suol g'amore» 1860-1922. Torino, 1988

111. Glanluigi, Rossi. L'afiica italiana verso L'indipendenza. 19411949. Milano, 1980

112. Kliadduni, Maged. Modern Libya. Baltimore, 1963

113. Lowe, G. J. Grey and the Tripoli War 1911-1912. «British foreign policy under sir Edward Grey». Cambrige, 1977

114. Renovin, berr. Et Duroselle. J. B. Intriduction a L'histoire des Relations internationalas. Paris. 1964

115. Serrano, Villard Henry. Libya. The New Arab kingdom of North Africa. N. Y., 1956

116. Wroght, John. Libya. London. 19693. Периодические издания:

117. Биржевые ведомости. М. 1911-1912 гг.

118. Коммунистический интернационал № 2. М., 1920 г.

119. Новое время. М. 1911-1912 гг.118. Tribuna. Roma. 1909119. Avanti. Roma. 1920120. Известия. M. 1948

120. Коммунистический Интернационал, М. 1920

121. Маджаллат аль-бухуц ат-тарихиа. Тарабулюс. 1985