автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.02
диссертация на тему: М.Т. Каченовский в общественно-идейной жизни России первой трети XIX в.

Полный текст автореферата диссертации по теме "М.Т. Каченовский в общественно-идейной жизни России первой трети XIX в."

.МОСКОВСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ ИМЕНИ М.В. ЛОМОНОСОВА

РГБ ОД

„ 2 ДПР 2001

Исторический факультет

На правах рукописи

Евдошенко Юрий Викторович

М.Т. Каченовский в общественно-идейной жизни России первой трети XIX в.

Раздел 07.00.00 Исторические науки Специальность 07.00.02 Отечественная история

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических

наук

Москва - 2001

Работа выполнена на кафедре истории России XIX - начала XX вв.. Исторического факультета Московского Государственного университета имени М.В. Ломоносова.

Научный руководитель: Цимбаев Николай Иванович - доктор исторических наук

Официальные оппоненты: Петров Федор Александрович - доктор исторических наук (Государственный исторический музей) Разманова Наталия Александровна - кандидат исторических наук (Финансовая академия при Правительстве Российской Федерации)

Ведущая организация: Институт славяноведения Российской Академии наук

Защита состоится «_» _ 2001 г. в 16 часов на

заседании Диссертационного Совета по отечественной истории: К.501.001.09 при Московском Государственном университете им. М.В.Ломоносова по адресу: Москва, Воробьевы горы, МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов, аудитория № 550.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ им. A.M. Горького (МГУ, 1-й корпус гуманитарных факультетов)

Автореферат разослан «_»_2001 г.

Ученый секретарь Диссертационного Совета доктор исторических-наук Н.В. Козлова.

гуу?** - ^ ^и. 77 р

1. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность диссертационного исследования. Михаил Трофимович Каченовский - профессор Московского университета, глава «скептической» школы русской, историографии - человек эпохи Просвещения. Свои занятия историей он сочетал с общественно-, литературной деятельностью: М.Т. Каченовский (1775 - 1842 гг.) был редактором самого популярного общественно-политического журнала первых десятилетий XIX в. «Вестника Европы». В сочетании исторической и журнально-литературной деятельности, как и во многом другом, он являлся прямым продолжателем традиции Н.М. Карамзина. В то же время, происходя из разночинской среды, М.Т. Каченовский представлял тип ученого-недворянина, ученого-профессора, который, в отличие от профессоров ушедшего XVIII в., стремился вывести науку и проповедуемые ею ценности из стен университетов на широкую общественную арену. Личная карьера Каченовского как чиновника представляет собой пример дальнейшего развития социально-бюрократического аппарата Российской империи.

Журнал М.Т. Каченовского «Вестник Европы» (издавался от Московского университета) долгое время служил средством приобщения к' новым литературно-критическим, общественно-политическим веяниям, которые доходили до России в бурную послереволюционную эпоху наполеоновских войн. Влияние журнала было большим. И столичный отпрыск Дмитриевых, Михаил, и провинциальный купеческий сын Полевых, Николай, как и многие другие молодые и немолодые читатели России с интересом читали свежие номера московского журнала. И когда вдруг из стен университета появилась целая школа, объединенная одной, пусть спорной, идеей, то это было закономерным результатом долгой научно-просветительской работы, существенный вклад в которую сделали журнал и лекции М.Т. Каченовского.

«Скептическая» школа, у истоков которой стоял М.Т. Каченовский, стала новым явлением в общественной и научной жизни России первой трети XIX в. Она положила начало научным направлениям в. историографии, ознаменовав собой скачек прежней историографической традиции от описательности к научным формам исследования исторического прошлого. Общественная и научная значимость «скептиков» определяется подготовкой идейной и методологической основы для последующего развития общественной (западники и славянофилы) и научной мысли (Соловьев, Кавелин) России.

Редактор «Вестника Европы» - находился в центре общественно-литературной жизни России первых десятилетий XIX в. Среди его знакомых - литераторы и меценаты предыдущего поколения (Г.Р. Державин, Н.М. Карамзин, И.И. Дмитриева, Н.П. Румянцев, А.К. Разумовский), поэты пушкинского круга (первая публикация самого поэта вышла в «Вестнике Европы»), Он - покровитель новых литературно-

з

критических талантов А.И. Писарева, М.А. Дмитриева, H.A. Полевого и Н.И. Надеждина.

Период жизни и творчества М.Т. Каченовского - переходное время зарождения научных школ, дифференциации литературных, идейно-политических направлений. Переходность, часто противоречивая с точки зрения последующего развития общественной и научной мысли, в реальной жизни имела свою логику. Эта логика оказывалась не столь видна, что и предопределяло неоднозначность оценок самой эпохи и ее деятелей. Личные взгляды людей переходного периода могут быть ключом к пониманию противоречий периода.

М.Т. Каченовский находится среди тех людей, исследование деятельности которых помогает лучше понять идейную жизнь его времени.

Цель диссертации состояла в раскрытии общественного значения деятельности и взглядов М.Т. Каченовского - ученого и журналиста - во всей их целостности (при сочетании раскрытия общественной и научной деятельности, когда публицистическая аргументация черпалась из научных принципов, а развитие научных взглядов стимулировалось участием в общественно-литературной жизни и государственной службой).

Основные исследовательские задачи диссертации заключались:

- в освещении жизни и деятельности М.Т. Каченовского, как представителя разночинского слоя российского общества, как чиновника, прошедшего долгую эволюцию от низших чинов до действительного' статского советника, ректора лучшего российского университета;

- в рассмотрении общего мировоззрения М.Т. Каченовского, в котором воплотились просветительские традиции уходящего века Просвещения и новые тенденции развития европейской общественной и философской мысли, связанные с переосмыслением итогов Великой французской буржуазной революции, периода наполеоновских войн, национально-освободительного и революционного движения первых десятилетий XIX в.;

- в освещении общественно-идейной деятельности М.Т. Каченовского, в чем делался упор на отражении в ней наиболее ключевых моментов развития общественно-идейной, литературной жизни России первой трети XIX в.;

- в исследовании эволюции научно-исторических взглядов М.Т.-Каченовского, которая в итоге привела к появлению «скептической» школы русской историографии.

Научная новизна исследования связана с комплексным рассмотрением общественной и научной деятельности М.Т. Каченовского, основанной на единой системе общественно-политических, философско-гносеологических, научно-исторических взглядов. Это позволяет объяснить некоторые противоречивые с точки зрения современных взглядов на историю общественной мысли России идеи и поступки этого

ученого и журналиста. Исследование проводилось с на основе тщательного анализа содержания журнала М.Т. Каченовского «Вестник Европы», с привлечением мало изученных источников (рукописных студенческих работ), которые существенно расширяют представления об эволюции научно-исторических интересов М.Т. Каченовского, позволяют расширить представления о времени формировании и проблематике «скептической» школы русской историографии1.

Обзор исторических источников. Среди исторических источников, позволяющих раскрыть тему исследования, следует указать несколько групп. Прежде всего - это периодические издания первой трети XIX в.: «Вестник Европы» и «Ученые записки Императорского Московского университета».

Материалы «Вестника Европы», издаваемого самим М.Т. Каченовским на протяжении 25 лет (1805 - 1830 гг.), позволяют раскрыть содержание основных научных, литературно-критических, политических-взглядов редактора, основные положения возглавляемой им «скептической» школы историографии. Анализ содержания журнала существенно дополняет личностную характеристику Каченовского.

В первые годы издания журнала подавляющее число материалов было написано самим редактором, о чем он говорил в примечании. С ростом популярности издания число авторов, присылающих свои статьи, увеличилось и большинство статей было подписано. Среди авторов можно выделить В.А. Жуковского, бывшего одно время редактором и соредактором «Вестника Европы», К.Н Батюшкова, А.Ф. Мерзлякова, А.Ф. Воейкова, А.И. Писарева, М.А. Дмитриева, В.Ф. Одоевского, М.П. Погодина, H.A. Полевого, Н.И. Надеждина.

В «Ученых записках» публиковались научные статьи Каченовского и его учеников, помеченные примечанием «сообщено от профессора Каченовского».

Научные взгляды М.Т. Каченовского и формирующейся «скептической» школы помогли дополнить студенческие работы 1815 -1830-х гг., хранящиеся в фонде коллекции П.И. Щукина (Фонд 132) Отдела письменных источников Государственного исторического музея (далее -ОПИ ГИМ). Особенно примечательными из этой группы источников являются итоговые кандидатские или магистерские работы, например, размышление В. Киреевского 1824 г. «О причинах Упадка России со времен Владимира Великого до вторжения Татар», где автор размышляет о взаимоотношении европейского феодализма и удельной системы правления русских княжеств. В папке студенческих работ - размышления как по истории России, так и по истории русской словесности, по истории славянских языков. Классные и внеклассные работы студентов, различные

1 Анализ студенческих работ впервые был проведен Петровым Ф.А. (Российские университеты в 1 пол. XIX в. Формирование университетской системы образования. Кн 2. Ч. 2. М, 1998).

по качеству, позволяют выяснить опорные пункты преподавания, которые усваивались всеми слушателями. Сравнение работ позволяет выяснить, что вносилось самими студентами, в зависимости от их личных способностей и начитанности. Эти работы восстанавливают проблематику, затрагиваемую преподаванием М.Т. Каченовского, не ставшую предметом его специальных работ.

Кроме студенческих работ важно отметить конспекты лекций М.Т. Каченовского (по статистике, истории славянских народов, теории изящных искусств). Они были разбросаны по различным коллекциям и теперь находятся в разных архивах: Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОПИ ГИМ), Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ). Среди этих конспектов можно отметить лекции по истории славянских народов и литератур 1838 г., т.к. они отражают научные взгляды Каченовского уже в период его научного «молчания». Анализ этих лекций позволяет констатировать, что пожилой профессор, читая лекции по наиболее компетентному источнику первых десятилетий XIX в. в области славяноведения - книге П.Й. Шафарика «История славянского языка и литературы по всем наречиям» (1826 г.), существенно дополнял его. Это опровергает мнение о «нетворческом» подходе Каченовского к чтению лекций на последнем этапе службы в' университете.

Среди других источников следует выделить переписку самого Каченовского. Она не отличается большим объемом. В нее входят несколько писем участникам литературной жизни и сотрудникам «Вестника Европы» (Н.И. Гнедичу, Н.Ф. Грамматину, Ф.В. Булгарину).

Опубликованную переписку ученого дополняют письма, хранящиеся в различных архивах. Среди них следует назвать прежде всего переписку М.Т. Каченовского с В.А. Жуковским, хранящуюся в Рукописном отделе Пушкинского дома (Институт русской литературы и искусства. Далее - РО ПД). Восемь писем Каченовского, вместе с двумя ответами Жуковского, были опубликованы Р.В. Иезуитовой. Они касались момента ссоры двух соредакторов и, вырванные из контекста, искажали фигуру М.Т. Каченовского (в этих письмах шло обсуждение финансовых вопросов,-всегда щекотливых).

Письма служат ценным документом по истории журнала периода совместного издания Жуковским и Каченовским. В них отражено различное отношение редакторов к критике Карамзина, предыстория будущего обсуждения «Истории государства российского». Письма существенно дополняют информацию о характере сотрудничества М.Т. Каченовского в «Вестнике Европы» во время редактирования журнала Жуковским, подчеркивая активную роль бывшего редактора. В целом весь комплекс писем, а их - 49, передает все сложности взаимоотношений двух соредакторов журнала, конкретное содержание споров, приведших в последствии к охлаждению взаимоотношений.

Другим комплексом является переписка М.Т. Каченовского со своей супругой А.Х. Каченовской, хранящаяся в фонде Каченовского (Ф. 1251) в Российском государственном архиве литературы и искусства (далее -РГАЛИ).

Общность научных и общественных взглядов передают письма М.Т. Каченовского другому профессору, сотруднику «Вестника Европы», В.М. Перевощикову, хранящиеся в фонде Бартенева (Ф. 46) в РГАЛИ.

Дополняют переписку Каченовского отдельные письма различных лет как самого ученого, так и его респондентов. Среди них черновики писем профессора русской литературы Виленского университета И.Н. Лобойко к Каченовскому, которые, правда, не все поддаются прочтению-(Ф. 154. РО ПД). Среди единичных можно выделить письмо Каченовского С.С. Уварову, в котором выражается признательность будущему министру за поддержку исторических разысканий Каченовского по «Русской Правде» и решимость последнего продолжать свои поиски.

Многое о Каченовском говорят письма современников, предметом оценок которых был редактор «Вестника Европы». Так позиция «Вестника Европы» и самого Каченовского были частой темой писем молодого «пушкинского» поколения, к которому относят и более старших - В.А. Жуковского, П. А. Вяземского, А.И. Тургенева, К. Батюшкова и др.

Письма Н.П. Румянцева и митрополита Евгения (Болховитинова) (Ф.46. РГАЛИ) передают оценку Каченовского в научном мире того времени.

Опубликованы многие воспоминания современников как о самом Каченовском, так и о том времени вообще, внутренней атмосфере Московского университета, характере взаимоотношений студентов и профессоров, студентов между собою.

Прежде всего следует отметить воспоминания сына Каченовского, Владимира, основанные частью на своих личных впечатлениях, частью на воспоминаниях других лиц2. Описывая отца, мемуарист имел желание оспорить тенденциозные воспоминания Ф. Буслаева об отце, рисовавшие его в последние годы преподавания как немощного, глухого старика, только переводившего чужие книги. Воспоминания В. Каченовского интересны передачей неизвестных фактов из ранней биографии ученого, личных отношений, сложившихся в семье профессора, его привычках, распорядке дня, круге постоянных знакомых в последний период жизни.

Среди мемуарных источников выделяются и воспоминания студентов Каченовского. Если воспоминания раннего поколения (С.П.Жихарева, И.М. Снегирева, Д.Н. Свербеева) - сдержаннее в оценках Каченовского, то студенты 1820-х - 1830-х гг. рисуют более теплый образ профессора, ставшего во главе целой школы из студентов, покровительствовавшего первым журнальным опытам молодых

2 Каченовский В М. Михаил Трофимович Каченовский // Русская старина (далее. - РС). 1890. № 6; он же. Михаил Трофимович Каченовский. М., 1892.

литераторов. Оба поколения студентов соглашались в признании честности профессора и его бескорыстном служении науке. Особенно показательными являются воспоминания С.М. Соловьева, которые передают профессиональную оценку деятельности Каченовского, И.А. Гончарова, запечатлевшие дискуссию М.Т. Каченовского с A.C. Пушкиным вокруг «Слова о полку Игореве», К.С. Аксакова о влиянии «скептицизма» на его поколение, Ф. И. Буслаева о «славянских» лекциях уже пожилого профессора, оспоренные сыном Каченовского3.

Среди других воспоминаний можно отметить те, которые описывают литературные и бытовые отношения тех лет: Ф.Ф. Вигеля, уже упоминавшегося С.П. Жихарева, М.А. Дмитриева, ценные описанием конфликта М.Т. Каченовского с И.И. Дмитриевым, К. Полевого.

Важными источниками по университетской деятельности М.Т. Каченовского являются формулярные списки разных лет, хранящиеся в фонде Московского университета (Ф. 418) в Центральном государственном историческом архиве г. Москвы (далее - ЦГИАМ),' списки 1816 - 1830 гг., в фонде Каченовского (Ф. 1251) РГАЛИ, список 1833 г., передающие сведения о происхождении и бюрократической карьере профессора.

Материалы по истории Московского «Общества истории и древностей российских», хранящиеся в фонде А.Ф. Малиновского (Ф. 33. ОПИ ГИМ), позволяют лучше понять место М.Т. Каченовского в деятельности этой организации.

Эти материалы дополняет текущая документация «Общества» из коллекции П.И. Щепкина (ОПИ ГИМ), восстанавливающая деятельность Каченовского в нем с 1817 г.

Послужные списки дополняют документы, отражающие юридические связи М.Т. Каченовского с университетской типографией, как издателя журнала (Ф. 418. ЦГИАМ). Договоры М.Т. Каченовского с. последней позволяют не только узнать финансовую подоплеку издательской деятельности, но и дают сведения о тираже журнала, что является показателем его общественного влияния.

Особого внимания заслуживает документ «Докладные записки неустановленного лица о состоянии учебной и хозяйственной части Московского университета и о его профессорах», хранящийся в фонде князей Вяземских РГАЛИ (Ф. 195). Этот документ, являющийся по существу доносом, датируемый 1830 - 1831 гг., свидетельствует о том внимании, которое уделяли власти Московскому университету как

3 Жихарев С.П. Записки студента. М., Л, 1955; Снегирев И.М. Воспоминания // РА. 1866; Свербеев Д.Н. Записки: в двух томах. М., 1899; Соловьев С.М Мои записки для детей моих, а если можно, и для других // Соловьев С.М. Избранные труды. Записки,-М., 1983; Гончаров И.А. Воспоминания. В университете // Московский университет в воспоминаниях современников. М., 1989; Аксаков К.С. Воспоминание студентства. 1832 - 1835 гг. // Там же; Буслаев Ф.И. Мои воспоминания // Там же и др.

«рассаднику вольнодумства». В нем дается неприглядная с официальной точки зрения характеристика Каченовского.

Участие М.Т. Каченовского в обсуждении нового университетского устава 1835 г. отражает особая записка из фонда помощника попечителя Московского учебного округа Д.П. Голохвастова (Ф. 404. ОПИ ГИМ).

Из неопубликованных документов, оценивающих Каченовского и его журнал, можно назвать статью неизвестного автора о критических статьях «Вестника Европы» об «Истории» Карамзина (Ф. 195. РГАЛИ).

Среди периодических изданий в качестве источников по теме можно выделить: «Русский Вестник», ((Сын Отечества», «Московский Телеграф» - постоянных или временных противников «Вестника Европы» на журнальном поприще в течение 1810-х - 1820-х гг. Их статьи позволяют взглянуть на позицию редактора «Вестника Европы» со стороны других общественных, литературных и научных сил.

Обзор литературы. Взгляды М.Т. Каченовского не раз становилась предметом оценок историков, изучающих первую треть XIX в., но так и не стали объектом целостного рассмотрения.

Наибольшим вниманием в историографии пользовалась научно-историческая позиция М.Т. Каченовского и его «скептической» школы.

Первые работы, оценивающие научные достижения «скептиков» и их руководителя, стали выходить еще при жизни Каченовского или в-ближайшие годы после его смерти. Их авторами были участники полемики вокруг идей этой школы, люди, лично знавшие ученого. Среди критических работ были работы М.П. Погодина и П.Г. Буткова4. Эти авторы отвергали значение «скептической» школы и ее руководителя в исторической науке и сводили результаты ее работы только к отрицанию подлинности древнейших источников.

Более взвешенные оценки научной деятельности М.Т. Каченовского давали историки права, полагая его значительный вклад в изучении документов древнерусского права3.

К числу работ младших современников ученого можно добавить статьи С.М. Соловьева и К.Д. Кавелина, которые несмотря на личное знакомство с Каченовским, дали оценку не только личности, но и исторических заслуг ученого6. Их работы отличаются стремлением к.

4 Погодин М.П. Нестор - историко-критическое исследование // Погодин М.П. Исследования, замечания и лекции о русской истории. Т. 1. М., 1846; Бутков П.Г. Оборона летописей от «навета» скептиков. М., 1840.

5 Морошкин Ф. Примечания от Издателя // Рейд А. Опыт Истории российских государственных и гражданских законов. М, 1836; Калачов Н. Предварительные юридические сведения для полного объяснения Русской Правды. Вып. 1. Изд. - 2-е. Спб. 1880.

6 Соловьев С.М. Каченовский М.Т. // Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Московского университета. Т. 1. М., 1855; Кавелин К.Д. Исторические труды М.П. Погодина // Кавелин К.Д. Собрание сочинений. Т. 1 Монографии по русской истории. Спб., 1897.

объективности, учитывающей как недостатки, так и достоинства исторической концепции профессора-скептика.

В целом первые критики М.Т. Каченовского отвергли конкретные выводы его исследований и стали обращать' внимание на методологическое влияние школы М.Т. Каченовского на историческую науку.

Работы более поздних авторов - B.C. Иконникова, А.Н. Пыпина, К.Н. Бестужева-Рюмина, П.Н. Милюкова - рассматривали «критические взгляды» Каченовского и соглашались между собой в высоком значении его методов в становлении источниковедческой критики, в утверждении «скептиками» идеи о закономерностях исторического развития7. Они подчеркивали общественную значимость научной позиции ученого,, противопоставляя его научные принципы художественной форме «Истории» Н.М. Карамзина, признавали большой вклад в становление российской славистики. В числе недостатков методологии «скептической» школы эти авторы единодушно называли излишнее преклонение перед теорией и игнорирование исторических фактов. При общей положительной оценке вклада М.Т. Каченовского в становление исторической науки эти авторы расходились в определении эволюции взглядов ученого.

В работе М.О. Кояловича, которая отличается от работ предыдущих авторов своим «анти-западническим» пафосом, указывалось на генетические связи исторических взглядов Каченовского с «германской наукой»8. Причиной его заблуждений являлось чрезмерное преклонение перед западноевропейской культурой. Автор большое внимание уделил общественно-политическим аспектам теории Каченовского, считая ее' продолжением исторической концепции декабриста М.Н. Муравьева. В то же время автор подчеркнул близость «скептиков» Карамзину в признании общественного значения истории и большом вкладе в «умственное» развитие русского общества.

Параллельно с изучением «скептического» наследия М.Т. Каченовского шло изучение его деятельности как одного из первых российских славистов. О его роли в развитии отечественного славяноведения писали A.A. Кочубинский, И.В. Ягич, С.К. Булич9. Не всегда четко в указанных работах проводилось разделение между необходимой популяризацией знаний о славянских народов и собственно

7 Иконников B.C. Скептическая школа в русской историографии. Киев, 1871; Пыпин А.Н. Характеристика литературных мнений от двадцатых до пятидесятых годов.-Исторические очерки. Спб., 1906; Бестужев-Рюмин К.Н. Лекции по историографии. Литографическое изд. Спб, 1881 - 1882; Милюков П.Н. Главные течения русской историографии. Спб, 1913.

3 Коялович М.О. История русского самосознания. Спб., 1884.

9 Кочубинский A.A. Начальные годы русского славяноведения. Одесса, 1887 - 1888; Ягич И.В. История славянской филологии. Спб., 1910; Булич С.К. История славянской филологии. Спб., 1910.

их изучением. По этой причине оценка, данная деятельности Каченовского, этими учеными была неоднозначной. Если A.A. Кочубинский указывал на приоритет М.Т. Каченовского в развитии изучения славянских народов в первых десятилетиях XIX в., то И.В. Ягич, оспаривал это утверждение, считая его преувеличением. В работе С.К. Булича деятельность М.Т. Каченовского оценивается более взвешенно, но отрывочно, как реакция на те или иные события.

Оценки Каченовскому и его «Вестника Европы» содержались в общих работах Н.Г. Чернышевского и А.И. Пыпина10. Единая схема развития литературы от Карамзина к Пушкину и затем к Гоголю ставила М.Т. Каченовского в лагерь литературных староверов без изучения позиции его журнала, основываясь на некритическом отношении к мнениям его оппонентов, тем более что в их числе был и Пушкин. Такой «априорный» взгляд на деятельность Каченовского как литератора и журналиста перешел в позднейшее литературоведение, за редким исключением оценивающего журнал и его редактора крайне отрицательно.

Большое значение научного направления, которое придал «Вестнику Европы» М.Т. Каченовский, подчеркнул в своей обзорной вступительной' статье к новому «Вестнику Европы» Н.И. Костомаров1 .

Общественная деятельность редактора «Вестника Европы» не стала особым предметом изучения исследователей, если не считать работы Н.П. Барсукова, которая была основана на послужном списке Каченовского и имела ознакомительный характер. Часть общественно-литературной - деятельности редактора «Вестника Европы» затрагивалась в общих трудах по истории исследуемой эпохи Н.П. Колюпанова и Н.П. Барсукова12. Так, Н.П. Колюпанов подробно останавливался на анализе литературной позиции «Вестника Европы» и его редактора до 1812 г. В то же время им отрицалось значение критических статей «Вестника Европы».

«Скептическая» школа стала предметом освещения историографических трудов советских историков H.JI. Рубинштейна и A.B. Предтеченского13. Историки-марксисты стали рассматривать деятельность-Каченовского и его учеников как часть буржуазного направления исторической науки, которое противостояло дворянской историографии в лице Н.М. Карамзина. В таких условиях выступление главы «скептиков»

10 Чернышевский Н.Г. Очерки гоголевского периода русской литературы // Поли. собр. соч.: в пятнадцати томах. М, 1947. Т. 3. С. 5 - 309; Пыпин А.Н. История русской этнографии: в четырех томах. Т. 1. Спб., 1890.

" Костомаров Н. Историческая наука в «Вестнике Европы» до 1830 г. // ВЕ. 1866. Т. 1.

12 Барсуков Н.П. М.Т. Каченовский // PC. 1889. № 10; он же. Жизнь и труды М.П. Погодина. М., 1888 - 1910, Колюпанов Н.П. Биография А.И. Кошелева: в двух томах. Т. 1. Молодые годы А.И. Кошелева. М., 1889.

13 Рубинштейн H.JI. Русская историография. М., 1941; он же. Развитие буржуазной исторической науки в первой трети XIX в. // Историография истории СССР с древнейших времен до Великой октябрьской социалистической революции. Под ред. В.Е. Иллерицкого и И.А. Кудрявцева. М., 1961; Предтеченский A.B. Буржуазное' направление//История исторической науки в СССР: в пяти томах. Т. 1. М., 1955.

против Историографа должно было нести в себе социально-политическую подоплеку. Оно выражало общее прогрессивное развитие как научной, так и общественной мысли, развеивая «промонархическую» и «крепостническую» концепцию Карамзина и историческую основу теории «официальной народности». Так, Н.Л. Рубинштейн выделял лишь два момента в исторической деятельности М.Т. Каченовского - критику-монархической концепции истории Карамзина и разработку программы нового критического направления «скептицизма». Советский историк подчеркивал позитивную сторону «скептицизма» Каченовского.

Работа И.А. Кудрявцева, посвященная критике «Вестником Европы» Каченовского «Истории государства российского», старалась преодолеть чрезмерный схематизм историографической концепции советской исторической науки. Этот ученый отмечал единую теоретическую основу научной методологии Каченовского и Карамзина, а складывание «направления Каченовского» относил к более позднему времени, чем время первых выступлений главы «скептиков» с критикой «Истории...».

Вклад М.Т. Каченовского в изучение конкретного источника -«Русской Правды» - выделял С.Н. Валк, который подчеркнул общественно-политическое и источниковедческое значение «критики» Каченовского14.

Тема соотношения карамзинистов и М.Т. Каченовского стала частью работ В.П. Козлова и В.Э. Вацуро. Общим для обеих работ является упрощенный подход к реальному соотношению различных литературных и политических сил в первые десятилетия XIX в., придание жесткой причинно-следственной связи между литературной и социально-политической позицией. Такой взгляд нивелирует реальное содержание взглядов деятелей той поры. При всей серьезности авторов их анализ взаимоотношений Каченовского и карамзинского лагеря отличается крайне предвзятым отношением. Так, В.Э. Вацуро на основании выступления Каченовского против И.И. Дмитриева, не вдаваясь в анализ конкретного содержания эстетической программы редактора «Вестника Европы», причисляет его к лагерю противников «карамзинского» направления литературы. Также вызывает недоумение оценка В.П.Козловым ученых критических статей «Вестника Европы» как «личных» и «развязанных» по тону, а также предположение об их инспирированном или доносительном характере13. Итогом этих работ явилось противопоставление литературной и научной позиции М.Т. Каченовского и карамзинского направления литературы и историографии, искусственное сближении литературно-эстетической позиции М.Т. Каченовского с

и Валк С.Н. Русская Правда в изданиях и изучениях XVIII - начала XIX в. // Археографический ежегодник за 1958 год. М., 1960; он же Русская Правда в изданиях и изучениях 20 - 40 гг. XIX в. //.Археографический ежегодник за 1959 год. М., 1960.

15 Козлов В П. «История государства российского» Н.М. Карамзина в оценках современников. М., 1989. С. 56, 93, 97, Вацуро В.Э. И.И. Дмитриев в литературных полемиках начала XIX в // XVIII век. Сб. 16. Л., 1989. С. 178 - 179

«архаистами», которые подвергались постоянной критике на страницах его журнала.

Работа Б. Успенского, в отличие от вышеуказанных работ В.П. Козлова и В.Э. Вацуро, подчеркивает общность языковой позиции двух редакторов «Вестника Европы», что заставляет обратить внимание на преемственность в отношениях этих двух во многом разных людей16.

- В историографии стало уделяться внимание изучению собственно журнальной деятельности М.Т. Каченовского. В работах по истории журналистики Б.Д. Дацюка, В.В. Гиппиус, В. Соболева, В.Г. Березиной рассматривалась общественно-политическая позиция «Вестника Европы», оценивалось его место в общественной жизни России первой трети XIX в.17 Однако излишняя политическая тенденциозность советских историков журналистики приводила к ложным выводам об утрате «Вестником Европы» современности и злободневности после ухода Н.М. Карамзина. Схематизм в определении общественных сил эпохи, свойственный советской историографии, препятствовал объективному изучению" общественной роли этого журнала и его редактора.

На фоне указанных работ более взвешенными выглядят статьи Л.В. Митюк, в которых высказывается мнение, что общественно-политическое направление ((Вестника Европы» после Карамзина нуждается в более гибкой оценке, учитывающей сложности исторического и идейного развития русского общества в начале XIX в.18 Эти статьи, отражая нотки полемики с точкой зрения В.В. Гиппиус, доказывают неоднозначность политической и литературной позиции «Вестника Европы». Они характеризуются большим вниманием к статьям журнала. Однако, предметом исследования работ историков журналистики являлся журнал, а не его редактор. Это обстоятельство мешало объективно оценить социальную позицию «Вестника».

Изучению вклада М.Т. Каченовского в становление славяноведения-уделяли внимание Никулина М.В., Венедиктов Г.К., Билунов Б.Н., Маркова Г.В., Досталь М.Ю., Лаптева Л.П.19 Так, Г.В. Макарова выделяет

16 Успенский Б.А. Из истории русского литературного языка XVIII - начала XIX в. М., 1985.

17 Дацюк Б Д. Русская журналистика в начале XIX в. М., 1948; Гиппиус В.В. «Вестник Европы» // Очерки по истории русской журналистики и критики. Л., 1950; Соболев В. Периодическая печать в России и журналистика декабристов. М., 1952; Березина В.Г. Русская журналистика первой четверти XIX в. М., 1965; она же. Русская журналистика первой четверти XIX в // История русской журналистики XVIII - XIX веков Под ред. Западова. М., 1973.

18 Митюк Л В. Общественно-политическое направление журнала «Вестник Европы» (1802 - 1830) // Пистель и литературный процесс. Вып. 1. Душанбе, 1974. С. 109; Митюк Л.В. Вопрос о романтизме в журнале «Вестник Европы» (1802 - 1830) // Писатель и литературный процесс. Вып. 2. Душанбе, 1974.

" Никулина М.В. Славянская проблематика в общественно-литературной борьбе I трети XIX в. (на материале российских периодических изданий) // Исследования по историографии славяноведения и балканистики. М., 1981; Венедиктов Г.К. К начальной

три направления «славянской» деятельности Каченовского исследовательские статьи, популяризация работ по славянской тематике как русских, так и зарубежных авторов и преподавательская деятельность в университете. М.Ю. Досталь и Л.П. Лаптева, проанализировав курсы, лекций Каченовского по истории славянских наречий и литератур, опровергают утвердившееся мнение о недостаточном чтении лекций по этой дисциплине пожилым профессором. Л.П. Лаптева подчеркивает и некоторые недостатки этих курсов, связанные с игнорированием Каченовским результатов исследования А.Х. Востокова и К.Ф. Калайдовича. В целом в исследованиях славистов неизменно высоко оценивается вклад М.Т. Каченовского как в популяризацию знаний о славянских народах, так и в становление славяноведения как научной дисциплины.

В работе А.Л. Шапиро оценка исторической деятельности Каченовского является менее идеологизированной, чем в советской историографии20. Автор связывает появление «скептической» школы с общими веяниями прошедшей эпохи Просвещения и новыми веяниями романтической историографии. Подчеркивая большое значение научного* наследия М.Т. Каченовского, автор видит неудачу его методологии в отрицании исторического факта на основе неправильно понятых исторических законов.

Значительно большим вниманием к «скептикам» как к школе отличается работа А.Е. Шикло21. В статье автор обращается к анализу не только взглядов Каченовского, но также обращает внимание на статьи его учеников, в том числе и мало известные в историографии, включая в орбиту методологии «скептиков» не только источниковедческие и философско-исторические проблемы, но и проблематику феодализма.

Эволюции литературной критики на страницах «Вестника Европы» посвящена работа И. А. Поплавской22. Исследовательница отмечает большую роль журнала в период издания Каченовским в критике взглядов A.C. Шишкова. Закономерным итогом эволюции критической позиции.

истории славистической кафедры в Московском университете // Советское славяноведение. 1983. № 1; Билунов Б.Н. К истории славяноведения в Московском университете (1811 - 1835 гг.) // Из истории университетского славяноведения в СССР. М., 1983; Макарова Г.В. М.Т. Каченовский и становление славяноведения в России // Историографические исследования по славяноведению и балканистике. М., 1984; Досталь М.Ю. Лекции М.Т. Каченовского по истории южнославянских народов в Московском университете в 1838 г. // Источниковедение балканского средневековья. Калинин, 1988.; Лаптева Л.П. Славяноведение в Московском университете в XIX -начале XX вв. М., 1997.

20 Шапиро А.Л. Историография с древнейших времен до 1917 г. М., 1993.

21 Шикло А.Е. Был ли Нестор: скептическая школа в русской историографии // Историки России XVIII- начала XX вв. М., 1996.

22 Поплавская И.А. Эволюция литературной критики в журнале «Вестник Европы» // Проблемы литературных жанров. Материалы Х11-Й научной межвузовской, конференции 4-7 мая 1992 г. Томск, 1992.

«Вестника Европы» автор выводит критику Н.И. Надеждина, которая определяется как «романтическая». Последнее утверждение существенно противоречит сложившейся традиции, классифицирующей позицию журнала М.Т. Каченовского как «антиромантическую».

Попытку цельного освещения жизни, общественно-литературной и исторической деятельности М.Т. Каченовского представляет собой статья A.M. Пескова23. Исследователь подчеркивает журнальную преемственность Карамзина и Каченовского, отмечает стремление Каченовского придерживаться независимой стороны в столкновении' литературных направлений.

Эту попытку продолжил М.В. Зеленов, который в своей статье о Каченовском также указывал на значение не только исторической, но и общественной деятельности ученого24. Однако основное содержание работы посвящено именно ученой деятельности профессора-историка.

Новый взгляд на деятельность М.Т. Каченовского и его журнал представлен в работе литературоведа Г.В. Зыковой25. Отмечая значение «Вестника Европы», Г.В. Зыкова, пожалуй впервые в исследовательской литературе пишет не об отставании литературно-критической позиции «профессорского» журнала, а об опережении им своего времени (лишь К.Д. Кавелин указывал на преждевременность постановки Каченовским исторических проблем).

При несомненных достоинствах и новизне работы Г.В. Зыковой в. ней мало внимания уделяется исследованию исторической позиции редактора, что делает образ Каченовского неполным. В этом сказывается общая филологическая цель данной работы.

Одной из последних монографий, рассматривающих деятельность М.Т. Каченовского стала работа Ф.А. Петрова о развитии университетского образования в России26. В этой работе на основе большого комплекса источников раскрывается университетская и научная деятельность профессора-скептика. Ф.А. Петров считает «скептическую» школу Каченовского закономерным шагом в эволюции российской исторической науки от Болтина, от Карамзина к «государственной школе» русской историографии.

Анализ историографии по теме исследования позволяет констатировать, что в разное время рассмотрению подвергались различные спектры многосторонней деятельности М.Т. Каченовского. Однако часто" оценки Каченовского были основаны на вырванных из контекста времени

23 Песков A.M. Каченовский М.Т. // Русские писатели. 1800 - 1917: Биографический словарь Т. 2.М., 1992. С. 517.

24 Зеленов М.В. М.Т. Каченовский // Историки России XVIII - XX вв. Вып. 1. М., 1995.

23 Зыкова Г.В. Журнал Московского университета «Вестник Европы» (1805 - 1830 гг.): разночинцы в эпоху дворянской культуры. М., 1998.

16 Петров Ф А. Российские университеты в первой половине XIX в. Формирование системы университетского образования. Книга вторая: Становление системы университетского образования в России. Ч. 1. М., 1998.

его статьях, либо на традиции, идущей от его литературных и научных оппонентов. До сих пор в обозначении роли этого общественного деятеля первой трети XIX в. присутствует противоречивость суждений, особенно у представителей различных научных дисциплин. Обзор литературы позволяет выявить значительные пробелы в изучении общественно-идейной позиции М.Т. Каченовского, на восполнение которых была направлена данная работа.

Апробация работы. Результаты диссертационного исследования были представлены в работе летней научно-практической школы для молодых ученых. Работа обсуждалась на заседании кафедры «Отечественная история XIX - начала XX вв.». Отдельные результаты работы были опубликованы в качестве статей.

2. СТРУКТУРА, СОДЕРЖАНИЕ И ОСНОВНЫЕ РЕЗУЛЬТАТЫ РАБОТЫ

Диссертация состоит из четырех глав, введения и заключения.

Во введении обосновывается актуальность диссертационного исследования, исследуется историография вопроса, формулируется-предмет, цель и задачи исследования, перечисляются исторические источники, использованные для написания диссертации.

В первой главе рассматривается жизненный путь М.Т. Каченовского в связи с развитием некоторых важных процессов, протекавших в российском обществе и государстве (окончательное сложение социально-бюрократической иерархии, образовательные реформы и т.п.). Особенное внимание уделяется бюрократической карьере ученого, особенностям его образования и социального положения, профессиональным, литературным и личным связям, которые позволяют лучше представить тот фон, на котором протекала общественная и научная деятельность М.Т. Каченовского.

В начале деятельности М.Т. Каченовский прошел низовые ступени бюрократической и военной иерархии. Хорошей основой для карьеры ему, послужил неполный курс образования в Харьковском коллегиуме, который дополнялся постоянным и упорным самообразованием.

Благодаря покровительству графа А.К. Разумовского Каченовский получил место в Московском университете. В 1809 г. он стал профессором теории изящных искусств и археологии, в 1821 г. занял кафедру истории, географии и статистики государства Российского, а после принятия нового университетского устава 1835 г., в 1836 г. возглавил кафедру истории и литературы славянских наречий (учреждена в 1825 г. по его инициативе). В течение службы в университете М.Т. Каченовский неоднократно занимал различные административные должности (был начальником канцелярии попечителя учебного округа, начальником типографии, деканом факультета словесности, директором педагогического института и т.п.), закончив свою службу ректором Московского университета в чине

действительного статского советника. М.Т. Каченовский был активным участником университетских ученых обществ (любителей русской словесности и любителей истории и древностей российских), членом Российской академии, академиком Петербургской Академии наук.

Оказавшись в Москве в конце 90-х гг. XVIII в., М.Т. Каченовский постепенно вошел в литературную среду второй столицы России, начав публиковать в московских журналах свои первые оригинальные и переводные литературные опыты. С 1805 по 1830 гг. (с небольшими перерывами) Каченовский был редактором издававшегося при университете журнала «Вестник Европы», который был основан Н.М. Карамзиным. Будучи редактором самого влиятельного журнала первых десятилетий XIX в., М.Т. Каченовский оказывал большое влияние на развитие общественно-литературной мысли России. Именно в этом журнале ученый опубликовал самые главные свои статьи: «Об источниках для русской истории», «О славянском языке вообще и в особенности о церковном», «От Киевского жителя к его другу», «О бельих лобках и куньих мордках», «Мой взгляд на Русскую Правду» и др.

Жизненный путь М.Т. Каченовского представляет собой довольно типичную для Российской империи биографию разночинца, вступившего на государственную службу. В его жизни отражались определенные коллизии всей . социально-бюрократической системы государства: стремление к опоре государственного аппарата на наиболее образованные и способные силы общества, что предполагало известную открытость социальной стратификации, и в то же время стремление к опоре на-дворянство, как основной слой служилого сословия. Государственная служба позволила «разночинцу из греков» стать действительным статским советником и помогла ему в утверждении своих идей, до тех пор, пока они не встали в противоречие с идеологическими потребностями государства.

Во второй главе рассматривается мировоззрение М.Т. Каченовского по основным философско-гносеологическим, общественно-политическим вопросам. Как для ученого для М.Т. Каченовского было характерно эмпирическое, рационалистическое мировоззрение, составлявшего философское наследие просветительской эпохи. Однако, под воздействием социально-политических и идеологических изменений (связанных в основном с переосмыслением событий Великой французской буржуазной революции) просветительская идеология у Каченовского претерпела существенные изменения. Взгляды просветителя характеризовались более осторожным отношением к познавательным способностям разума, что' нашло отражение в обращении гносеологии не только к вневременным «законам разума», но и теоретически оформленному и опробованному временем «опыту многих», который воплощался в институте науки. Идея о трактатной форме научной жизни расширялась за счет идеи о необходимости научной полемики, как средстве проверки выводимых гипотез.

Общественное начало науки изменяло традиционные для России формы научной деятельность и имело социальное значение на фоне антирационалистического настроения большой части дворянства, недоверия европейской науке, якобы ставшей причиной Революции.

В этой же главе рассматривались политические взгляды М.Т. Каченовского. Их основу составляли традиционные для предшествующего века идеи Ш. Монтескье. Политическая теория автора «Духа законов» дополнялась у Каченовского идеей исторического развития И. Гердера. В части конкретных взглядов это нашло отражение в просветительской классификации политических форм, их связи с природно-географическими особенностями народов и отрицании неисторичного обоснования теории «общественного договора». Целью государства признавалось «общественное благо».

На основе просветительской теории общества Ш. Монтескье М.Т. Каченовский дифференцированно подходил к оценке политических форм общественной жизни. В представлениях московского ученого государственное устройство народов стояло в прочной связи не только с природно-географическими особенностями размещения, но и с уровнем просвещенности и политической культуры народов. По этой причине, понимая основные положительные и негативные свойства республиканского строя, Каченовский считал для России приемлемой формой государственной жизни «конституционную» монархию, что регулярно подчеркивал на страницах своего журнала в подборке переводных статей.

В тесной связи с просветительской традицией стоят взгляды М.Т. Каченовского на «крестьянский вопрос», связанный с положением в русском обществе дворянского сословия. В дух предшествующей эпохи Каченовский отрицал рабство как социальное состояние, хотя считал необходимым социальную градацию общества. Основной критерий для-установления социальной справедливости просветитель видел в узаконении отношений между сословиями и между обществом и государством. Тяжелое положение российского крестьянства связывалось у него не с отсутствием свободы, которая считалась менее важной, чем материальный достаток и нравственное воспитание земледельческого сословия. По этой причине основное решение «крестьянского вопроса» М.Т. Каченовский видел в просвещении крестьян как в области общей грамотности, так и в профессиональном, морально-нравственном отношении.

Особое положение аристократического сословия в обществе М.Т. Каченовский считал пережитком феодализма. Как любое другое сословие эта часть общества, по мысли Каченовского должна была себя оправдывать в глазах общества служением «общему благу» или его реальному воплощению - государству. Антиаристократическая' направленность статей «Вестника Европы» представляла собой запечатленную реакцию разночинского сословия. Принадлежа к

разночинцам и чиновничеству, М.Т. Каченовский выражал мнения своей социальной группы, которая начинала занимать все более активную общественную позицию благодаря увеличению государственного значения российского чиновничества.

В третьей главе речь идет о наиболее важных идейных событиях в жизни М.Т. Каченовского как журналиста и общественного деятеля,, который стремился к всестороннему анализу того или иного события в общественно-идейной жизни России первой трети XIX в.

Представляет интерес позиция редактора одного из самых популярных журналов России в спорах о языке, спровоцированных литературными опытами Карамзина и книгами A.C. Шишкова. Будучи сторонником основных положений литературной и языковой программы Н.М. Карамзина, М.Т. Каченовский был одним из тех немногих русских деятелей, которые дифференцированно подошли к анализу языковой концепции A.C. Шишкова. Редактор «Вестника Европы» разделял критику позиции архаистов по нескольким аспектам: социокультурный аспект, гносеологический и собственно языковой (связанный с лингвистическими новациями и конкретными их проявлениями в литературе).

Обращая внимание на проблемы поднятые книгами A.C. Шишкова, Каченовский предлагал искать их разрешение в истории русского народа и" его языка. М.Т. Каченовский лишал генезис русского языка той исключительности, которую придавал последнему A.C. Шишков. Русский язык виделся редактору «Вестника Европы» ветвью древнего славянского протоязыка, от которого произошли современные языки славянских народов. Подход Каченовского подготавливал научное изучение истории славянских языков.

Языковая проблема рассматривалась A.C. Шишковым в тесной связи с культурными отношениями России и Европы. Каченовский, вслед за ним подчеркивал необходимость дифференцированного отношения к западным образцам поведения и морали. Зато, в отличии от «архаиста», неизменно положительно характеризовал европейскую науку, которую считал образцом для российской.

Споры вокруг языка способствовали эволюции М.Т. Каченовского. как ученого. Они стимулировали изучение исторических и языковых связей между славянскими народами. Вникая в историю языка и культурных связей русского народа, М.Т. Каченовский вносил изменения историческую основу идеологии, господствующей на рубеже XVIII - XIX вв.

Незаслуженно забытым в историографии является вклад М.Т. Каченовского в становление литературной критики. Приняв издание «Вестника Европы», М.Т. Каченовский стал выступать за изменение критического подхода «позднего» Карамзина, который выражался в отсутствии какой бы то ни было критики.

Каченовский старался проводить в своем журнале мысль о пользе литературной критики, которая по его мнению должна учить молодых

авторов. Критическому подходу Каченовского было свойственно стремление ввести в критику принципы объективности и научности («учености»), основанной на достижениях современной ему теории литературного творчества.

Такой подход имел большое эстетическое и, самое главное, социальное значение, т.к. именно на поле литературной критики российской общество могло относительно свободно выражать свои мнения. Каченовский продолжил линию развития литературной критики от Н.М. Карамзина (периода издания «Московского журнала») к Н.И. Надеждину и В.Г. Белинскому.

Большое значение в идейной жизни России первой трети XIX в. имел-выход «Истории Государства Российского» Н.М. Карамзина. Не менее важное значение имело обсуждение этого яркого произведения. М.Т. Каченовский стоял у истоков критики «творения» Карамзина.

Отношение Каченовского к «Истории» Карамзина вытекало из его предшествующей эволюции как ученого и журналиста-критика. Предлагая подход, основанный на «строгих правилах исторической критики», Каченовский стоял на тех же методологических позициях, что и Карамзин. Основные критические замечания будущего «скептика» относились к принципам освещения истории.

Публикуя свои рецензии на Предисловие и на XII том «Истории» М.Т. Каченовский обнаружил устойчивое представление о ней как о научно-популярном труде (говоря современным языком), произведении изящной словесности, призванном не столько совершать исторические открытия, сколько доносить до массового читателя в «занимательном виде» уже достоверно известное (хотя введение множества неиспользованных ранее источников не исключало возможности научной новизны этого исторического труда). В определении характера данного произведения и некоторых принципов изложения (занимательность, достоверность, отсутствие вымыслов) представления Каченовского сходились с мнением самого Историографа.

Нарекание критика вызвало конкретное воплощение этих принципов при написании «Истории» и даже некоторое отклонение от них, например, внесение в текст выдуманных речей исторических деятелей.

Принципиальное несогласие Каченовского вызвал отход ог объективности в изложении в пользу патриотического «пристрастия» историка, представления об обособленности российской истории от всемирной, периодизация истории Н.М. Карамзина.

В обеих рецензиях критик рассматривал проблему кумира и его почитателей, касаясь при этом литературного круга «карамзинистов». Каченовский считал недопустимой какую бы то ни было партийность в литературе и научных оценках авторов. «Защиту» поклонниками своего кумира признавал только, если она было должным образом аргументирована.

Не соглашаясь с некоторыми взглядами Н.М. Карамзина как «историка-исследователя», М.Т. Каченовский считал его лучшим, «историком-художником».

Выражением новых идеологических и литературный веяний стало внимание М.Т. Каченовского к проблеме становления национальной литературы. В отношении Каченовского к этой проблеме видна преемственность романтической и просветительской идеологии.

Философско-историческая проблема соотношения общего и особенного в развитии стала частью идейного наследия И.-Г. Гердера. Она воплотилась в идею о самобытности народов, их культуры и в частности литературы, как выражения особенностей национального сознания. Однако, учение о самобытности у Каченовского не носила одновременного отрицания достижения мировой и в частности европейской культуры, науки и литературы.

Поддерживая тезис о «молодости» славянских народов, Каченовский предполагал, что им еще предстоит многому учиться. Ученический период' не отрицал в представлениях М.Т. Каченовского возможности развития национальной литературы. Предполагая отсутствие национальности у научных (в том числе эстетических) постулатов, редактор «Вестника Европы» видел возможность творческого развития литературы в поиске неизвестных еще «народных», «национальных» основ славянской мифологии и славянских языков. Тем более, что языковые споры привели М.Т. Каченовского к выводу о равнозначности древнегреческого языка (связанного с французским классицизмом), древнегерманского (связанного с англо-германским романтизмом) и древнеславянского языков. В представлении Каченовского, недостаточная «разработанность» русского языка и словесности, «неиспорченных» научной унификацией, служила надежным основанием для развития национальной литературы. И по этой причине он предлагал обращаться к народной поэзии, к народным, обычаям, не затронутым «ученостью».

При обсуждении проблем становления национально литературы М.Т. Каченовский отрицательно относился к современному ему романтизму, видя в нем не творческое развитие национальной литературы, а подражание немецкой и английской литературе и поэзии. Отсутствие разработанной теоретической основы нового литературного направления приводило М.Т. Каченовского, как и других профессоров, к идее о противостоянии не классицизма и романтизма, а «грамотности» и «безграмотности» в литературном творчестве.

Внешнеполитические, идеологические и научные обстоятельства обусловили устойчивый интерес редактора «Вестника Европы» к истории и культуре славянских народов. Формируясь как ученый, М.Т. Каченовский особенное внимание уделял проблемам происхождения, развития и историческим связям славянских языков.

Особое место в научном и публицистическом наследии М.Т. Каченовского принадлежит «польской» тематике, что связано с

политическим реформами в Польше в середине 1810-х гг. и надеждой на такие же преобразования в России. Редактор «Вестника Европы» пытался информировать российских читателей о ходе реформ. Считая польскую науку более развитой, Каченовский часто опирался на взгляды польских ученых. Он стремился показать общность многих культурных проблем двух родственных народов и предлагал искать их разрешения в обоюдном опыте.

Одним из первых в российском обществе М.Т. Каченовский стал привлекать внимание читателей к южнославянским народам. Благодаря ему в России стали известны имена просветителей Й. Добровского и В. Караджича. Стараниями Каченовского была организована специальная кафедра для изучения славянских народов и литератур и, таким образом, он встал у истоков российского славяноведения. Деятельность Каченовского в области укрепления связей и изучении славянских народов занимает промежуточное место между единичными известиями и связями начала XIX вв. и последующими регулярными контактами 1830-х - 1840-х гг.

В четвертой главе рассматривается эволюция научно-исторических интересов М.Т. Каченовского как ученого-историка.

Формируясь под воздействием критических взглядов Н.И. Болтина и. А.-Л. Шлецера, М.Т. Каченовский воспринял их и попытался развивать с учетом новых требований исторической науки.

Поставив себе научную задачу в подготовке написания обобщающего научно-исторического труда, М.Т. Каченовский стремился в своей деятельность максимально опираться на данные вспомогательных исторических дисциплин, которые бы существенно дополняли данные повествовательных источников, служивших основных источником по древней русской истории. Сам Каченовский старался развивать нумизматику, интересовался этимологией, палеографией и другими дисциплинами.

Большой интерес представляет изучение формирование «скептических» взглядов М.Т. Каченовского легших в основу позднейших исследований самого профессора и работ его студентов, составивших «скептическую» школу русской историографии.

Начальный этап формирования «скептической» школы связан с обсуждением проблемы происхождения племени руссов на страницах издаваемого Каченовским журнала. Эта тем кроме научно-познавательного значения имела и важное идеологическое значение, что связано с господством норманнской теорией происхождения государства, которая возникнув в XVIII в была реанимирована М.П. Погодиным во второй четверти XIX в.

Обсуждение указанной проблемы демонстрировало общий научный подход М.Т. Каченовского: обращать внимание на все сколько-нибудь серьезные гипотезы, несмотря на их нетрадиционный характер. Этот

подход не всегда приводил к верному знанию (чему было много причин <' объективного характера), но в итоге стимулировал научный поиск.

В диссертации существенно расширяются представления о начале «скептической» школы, о проблематике работ, интересовавших профессора и его студентов.

Зарождение «скептической» школы видится частью формирования общей университетской платформы мнений, объединенной единым отношением к науке и связанным с нею социальным ценностям. Конкретно это воплощалось в придании публичного характера студенческим работам. Помещение первых студенческих работ в журнале Каченовского относится к 1815 г., но регулярными публикации становятся" с середины 1825 г.

Основная проблематика, которая интересовала профессора и студентов в середине 1820-х гг. была связана с проблемой феодальных отношений на Руси. Ученики Каченовского пытались в своих работах анализировать и сравнивать феодальные отношения в Европе и удельную систему русских княжеств. В ходе этой работы студенты приходили к выводу о необходимости поиска исторических закономерностей, привносили в историческую науку философскую проблематику, пытаясь предоставлять ей роль методологической основы исторического исследования. Студенческие работы середины - конца 1820-х гг. подготовили появление работ 1830 - 1835 гг. объединенных названием «скептическая» школа Каченовского.

Итогом эволюции научно-исторических интересов М.Т.-Каченовского стала гипотеза о более позднем происхождении древнейших источников по истории Руси (в первую очередь «Русской Правды», «Слова о полку Игореве») и особом «баснословном» периоде русской истории.

В деятельности Каченовского идея о «баснословности» истории Руси стала возможной после осмысления научного наследия A.-JL Шлецера, усвоения учения о закономерностях в развитии народов (Ш. Монтеське, И.-Г. Гердер) и самостоятельной работы по анализу фактического материала и синтезу его с просветительскими теориями развития. Особое значение имела схема, представленная Гердером, в которой развитие народов составляет единую цепь, где каждое звено связано с предыдущим и последующим. Каждый народ использует достижения своих предшественников и подготавливает почву для преемников.

Находясь в преемственной связи с историографией Просвещения, М.Т. Каченовский существенным элементом своих воззрений видел' логически выверенную аргументацию, которая объективно могла идти вразрез с историческими реалиями. В то же время размышления ученого являлись органической частью общего потока общественной и научной мысли не только в России, но и в Европе, где опровержение «баснословия древних» стало общим явлением перехода от Просвещения к романтическому историзму.

Ставя проблемы, выдвигая гипотезы Каченовский стимулировал дальнейшее развитии исторической мысли России. Установка на «критику», «скепсис» позволяли эволюционировать интересам историка и рассматривать прошлое с различных сторон, что расширяло общую проблематику исторических исследований. Научная концептуальность увеличивала возможности для научного поиска при общем недостатке данных вспомогательных исторических дисциплин, лишенных «субъективности» повествовательных источников.

В общественной мысли теория Каченовского продолжала традицию противостояния исторических доктрин (Ломоносов - Байер, Миллер; Щербатов - Екатерина II), призванных играть скорее не научную, а социально-политическую роль. Однако во время, когда идеология самодержавия требовала нового исторического обоснования, концепция Каченовского, не несшая в себе ярко выраженного политического элемента, была не востребована государством.

В заключении подводятся итоги и делаются основные выводы. Жизненный путь М.Т. Каченовского - типичная для разночинца вступившего на государственную службу. Его мировоззрение являлось просветительским по своим основным категориям. В то же время в нем отражались и новые идейные настроения. Стремление осмыслить происходящие вокруг изменения приводило Каченовского, как и других просветителей, к активной научной и публицистической деятельности. В ней отражались как основные политические события, так и новые" литературные и критические веяния. При этом мнения Каченовского, выраженные по различным вопросам общественной жизни являлись систематическими и взаимосвязанными.

Научные идеи М.Т. Каченовского внесли большой вклад в становление исторической науки в России и послужили основой для дальнейшего развития не только исторической, но и общественной мысли.

По теме диссертации опубликованы статьи:

1. Исторический процесс в представлениях М.Т. Каченовского и его

учеников // Философский век. Альманах.: Вып. 5. Идея истории в российском Просвещении. Сб. статей. СПб., 1998. - 0,3 п.л.

2. М.Т. Каченовский - критик «Истории государства российского» Н.М. Карамзина // Вестник МГУ. Сер. 8. История. 2000. №5.-1 п.л.