автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: "Вестник Европы" в литературной и общественной жизни второй половины 1800-х гг.

Полный текст автореферата диссертации по теме ""Вестник Европы" в литературной и общественной жизни второй половины 1800-х гг."

На правахрукописи

Велижев Михаил Брониславович

«Вестник Европы» в литературной и общественной жизни второй

половины 1800-х гг.

Специальность 10.01. 01 - «Русская литература»

Автореферат диссертации на соискание ученой степени

Москва 2004

Работа выполнена в Институте высших гуманитарных исследований Российского государственного гуманитарного университета

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор Зорин А.Л.

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, Ивинский Д.П. кандидат филологических наук, Рогов К.Ю.

Ведущая организация: Тверской государственный университет

Защита состоится 23 декабря 2004 года в 4? часов на заседании диссертационного совета Д 212.198.04 в Российском государственном гуманитарном университете по адресу: 125627, Москва, Миусская пл., д. 6.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Российского государственного гуманитарного университета

Автореферат разослан 2004 года

Ученый секретарь диссертационного совета, доктор филологических наук, профессор

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования и степень ее научной разработки.

История основанного Н.М. Карамзиным первого русского «толстого» журнала «Вестник Европы» привлекает внимание отечественных и зарубежных исследователей ключевой ролью издания в становлении русской журналистики. Именно в начале XIX в. оформились главные журнальные разделы («политика», «критика»), а фигуры литературного критика и издателя журнала обрели ясно различимые культурные очертания. Деятельность Карамзина-журналиста в «Вестнике Европы» (1802-1803 гг.) освещена достаточно подробно. Эта тема разработана в ряде специальных трудов, среди которых выделяются работы Ю.М. Лотмана. О политической программе журнала Лотман подробно писал в статье «Эволюция мировоззрения Карамзина (1789-1803 гг.)» (1957) и монографии «Сотворение Карамзина» (1987). Исследователь проанализировал политические взгляды Карамзина, способы подачи материала в «Вестнике», приемы политического письма основателя журнала.

Между тем, история «Вестника Европы» после ухода из журнала Карамзина почти не становилась предметом специальных исследований. Существует лишь одна монография, посвященная М.Т. Каченовскому как издателю «Вестника Европы»: «"Вестник Европы" журнал Московского университета (1805-1830): разночинец в эпоху дворянской культуры» Г.В. Зыковой (Москва, 1998). Деятельность многолетнего издателя «Вестника Европы» рассматривается в работе Зыковой как единое целое, что позволяет исследователю сделать важные выводы о культурной позиции Каченовского, одного из ярких представителей разночинской университетской культуры в дворянскую эпоху. В то же самое время системное и, во многом, статичное описание мировоззрения Каченовского никак не помогает нам уяснить мотивы его поведения в конкретных исторических и литературных коллизиях. Констатируя важные черты сложившейся в начале XIX в. репутации Каченовского — критика и издателя (приписывавшиеся ему «педантизм», «лакейство», «зависть»), исследователь, однако, фиксирует лишь конечный результат длительного и достаточно сложного процесса формирования литературного образа Каченовского. Адекватное представление о роли и месте

«Вестника Европы» в общественной и 1800-

БИБЛИОТЕКА

О»

П**р#»г й

>

ЫСА

хат

х гг. может дать только разбор конкретных событий из истории русской журналистики.

Литературным полемикам в критике первого десятилетия посвящено несколько исключительно ценных исследований. Не потеряла научной актуальности давняя монография Н.И. Мордовченко «Русская критика первой четверти XIX века» (1959), в которой исследуется процесс становления русской критической мысли от Карамзина и до А.А. Бестужева и А.Ф. Мерзлякова. В 1975 г. вышла ставшая классической работа Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского «Споры о языке в начале XIX в. как факт русской культуры («Происшествие в царстве теней, или судьбина российского языка» - неизвестное сочинение Семена Боброва)», где убедительно проанализировано значение лингвистических полемик для русской культуры 1800-х гг. Особенную важность для настоящего исследования имеет фундаментальная статья В.Э. Вацуро «И.И. Дмитриев в литературных полемиках начала XIX в.» (1989). В.Э. Вацуро подробным образом проследил историю литературных отношений известного поэта в середине 1800-х гг. и впервые создал ясную картину полемик, развернувшихся после ухода Карамзина из «Вестника Европы» и связанных с предпринятой А. С. Шишковым и его литературными союзниками попыткой пересмотра устоявшихся литературных репутаций. Именно Дмитриев, как убедительно показал В.Э. Вацуро, являлся главным действующим лицом в литературных конфликтах того времени, именно он определял позицию сторонников «карамзинского» направления в литературе.

Материалы по истории литературной критики в России начала ХК в. в значительной мере уже собраны, при том что эта область исследования продолжает быть актуальной и в настоящий момент. Так, в 1999 г. вышел в свет сборник статей под названием «История русской литературной критики (XVIII — первая четверть XIX в.)», а в 2002 г. появилась антология «Критика первой четверти XIX века», выпущенная в серии «Библиотека русской критики». Последние два издания представляют значительный интерес не только своими конкретными публикациями, но и общим подходом к возможному анализу литературной критики как культурного явления. Н.Д. Кочеткова, А.В. Архипова и Ю.М. Прозоров, авторы обзорных статей о критике конца XVIII - начала XIX вв. в «Истории русской литературной критики», продолжают прежнюю традицию в

изучении критики. В статьях, посвященных этапам развития критики, приводятся данные о почти всех опубликованных в русских журналах начала XIX в. материалах, посвященных теоретическому осмыслению критического жанра. Антология критики первой четверти XIX в. построена по другому принципу: количество журнальных статей, описывающих сам предмет и объект критики той эпохи, здесь невелико. Наоборот, история русской критики представлена через литературные полемики по конкретным теоретическим вопросам. Такой подбор материалов определяется главным тезисом составителей тома М.Л. Майофис и А.Р. Курилкина, согласно которому основной характеристикой того времени была «нерасчлененность литературной критики, истории литературы и теории литературы».

Между тем, означенные выше подходы к проблеме не исчерпывают собой все направления дальнейшего изучения истории литературной критики. Прежде всего, следует различать критику как литературный жанр и критику как профессиональную деятельность. Критика как литературный жанр непосредственно соприкасается с эстетикой и теорией литературы, в то время как вторая ипостась критики больше связана с бытовавшими в начале XIX в. представлениями о путях и формах литературной эволюции. В диссертации анализируются метакритические тексты, принадлежащие этой эпохе, сквозь призму различных концепций развития русской литературы, т.е. в том культурном пространстве, где критик не только проявляет себя как теоретик литературы, но оказывается самостоятельной фигурой со своими социо-литературными характеристиками. В подобном ракурсе история русской критики начала XIX в. до настоящего момента не изучалась.

Источники исследования. В основу диссертации положена работа с широким кругом как опубликованных, так и не известных ранее источников: литературными текстами, журнальной публицистикой, документами личного происхождения. Отличительной особенностью настоящей работы следует считать привлечение обширного массива французских литературных полемик XVIII в. В частности, творчество и репутация И.И. Дмитриева анализируются в

сопоставлении с текстами, касающимися литературной позиции и репутации Вольтера.

Большую часть текстов, разбираемых в диссертации, составляют материалы, опубликованные в журналах начала XIX в.: «Вестник Европы» (основан в 1802 г.), «Московский Меркурий» (1803), «Друг Просвещения» (1804-1806), «Московский журнал» (1806), «Русский вестник» (основан в 1808 г.).

Кроме того, сведения, почерпнутые из неопубликованных документов (главным образом, личной переписки), хранящихся в семейном фонде Булгаковых (ОР РГБ. Ф. 41), позволяют сделать вывод о принадлежности перу известного дипломата и литератора екатерининского царствования Я. И. Булгакова важнейшего для понимания роли «Вестника Европы» в антифранцузской пропаганде первой половины 1807 г. текста «Мысли о России».

Цели и задачи исследования. В диссертации выявляются основные этапы эволюции «Вестника Европы» во второй половине 1800-х гг. и анализируется содержание каждого из них в двух направлениях: нас интересуют как представления трех издателей «Вестника Европы» Н.М. Карамзина, М.Т. Каченовского и В.А. Жуковского о месте критической рубрики в журнале, так и соотношение их программ с происходящими в России политическими изменениями. Целью исследования также является системное описание социологической специфики литературных конфликтов применительно к истории журнала «Вестник Европы» в начале XIX в. в контексте развития в России таких социо-литературных институций как журнал и литературный кружок. Отсюда вытекают задачи исследования:

1. Рассмотрение программных статей Карамзина, Каченовского и Жуковского в свете принятых в западноевропейской и русской культуре концепций литературной критики и представлений о роли периодического издания в общественном пространстве государства.

2. Анализ эпистолярного наследия литераторов, причастных к истории «Вестника Европы» сквозь призму их взглядов на природу авторства и характер литературного процесса.

3. Выявление русских и иностранных источников моделей литературного поведения, реализованных в публикациях «Вестника Европы» середины 1800-х гг. и вызванных ими полемикам.

4. Обзор журнальных статей, опубликованных в «Вестнике Европы» и других изданиях, отображающих представления литераторов начала XIX в. о роли критики в литературных полемиках эпохи, взгляды на русскую историю в контексте споров о путях развития русской культуры и государственности.

Научная новизна работы. Впервые в отечественной историографии предпринята попытка системного описания раннего периода истории журнала «Вестник Европы». Литературные отношения И.И. Дмитриева и М.Т. Каченовского рассмотрены как столкновение различных моделей литературного поведения, реализованных в ходе журнальной полемики. Я.И. Булгакову атрибутируется текст «Мысли о России», что, вместе с анализом других публикаций «Вестника Европы» в 1807 г., позволяет сделать вывод об официозном характере издания во второй половине 1806 — первой половине 1807 гг. В диссертации также представлена интерпретация издательской позиции В.А. Жуковского, в контексте состояния русской журналистики и общественных дискуссий 1807-1808 гг.

Методологические и теоретические основы работы. В диссертации используется метод исторических реконструкций. Он заключается в своего рода «достраивании» недостающих звеньев в цепочке фактов, позволяющих объяснить ту или иную историческую коллизию, в соответствии системой категорий, свойственной русской культуре начала XIX в. Подобные реконструкции, разумеется, неизбежно носят гипотетический характер, однако именно они позволяют увидеть локальное историческое событие, например, литературную полемику по тому или иному «частному» вопросу, в более широком культурном контексте эпохи. Микроисторический анализ литературных явлений, схваченных в их динамическом изменении, может дать адекватное представление и о макроструктуре литературного мира эпохи. Как отмечает итальянский историк культуры Карло Гинзбург, на теоретические работы которого мы опираемся в

диссертации, «несущественные на первый взгляд детали могут быть проявлениями глубинных феноменов значительной важности»1. Образцовым исследованием такого рода служит книга Гинзбурга «Исследования о Пьеро дела Франческа» («Indagini ей Р1его», издание 2001 г.). Согласно Гинзбургу, лишь те факты, которые являются нехарактерными и не вписываются в схему признанных в науке исторических закономерностей, по-настоящему объясняют природу рассматриваемого культурного явления. Отсюда - убеждение историка в правомерности методологической установки на интерпретационное движение от конкретного к общему, основанной на осторожном выдвижении гипотез и дальнейшей их проверке. Подобный метод был назван Гинзбургом «уликовым».

Рассмотрение периодической печати в институциональном аспекте связывает предмет настоящего исследования с историей литературного быта в России начала XIX в. «Без специальной теоретической разработки собирательно-описательная категория "литературный быт" практически лишена объяснительных потенций», полагает Б.В. Дубин, поэтому воспользуемся одним из его определений: «Быт как набор специфических коммуникативных ситуаций, которые исследователь в конечном счете ставит в связь с поэтикой данного текста, автора, группы, направления. При этом или "быт" наделяется качествами источника либо стимула текста, группы текстов, манифестов и др., или действительность в глазах исследователя, напротив, "подражает литературе", "ведет" себя как модель»2. Начало изучению литературного быта в русском литературоведении было положено Б.М. Эйхенбаумом, который впервые поставил вопрос о социальном бытовании литературы. Исследователь переместил смысловые акценты с проблемы «как писать», на проблему - «как быть писателем», или, если перефразировать его формулу применительно к задачам настоящего исследования, «как быть издателем журнала», «как быть литературным критиком». Поэтика произведений стала восприниматься не только как имманентная литературная система, но и как результат сложного взаимодействия различных явлений - текстуальных и выходящих за рамки текста: социального статуса писателя, его финансового состояния, уровня его образования и т.п. Исследование литературного быта первой

1 Гинзбург К Приметы. Уликовая парадигма и ее корни // Гинзбург К. Мифы-эмблемы-приметы. - М.: Новое издательство, 2004. - С. 225.

2 Дубин Б. Сюжет поражения (Несколько общесоциологических примечаний к теме литературного успеха) // Новое литературное обозрение.-№25 (1997). - С. 129.

половины XIX в. было продолжено в трудах Ю.М. Лотмана, В.М. Живова, А.И. Рейтблата, У.М. Тодда III. Одновременно социологический анализ литературы является самостоятельной дисциплиной в западной теории литературы. Мы учитываем работы французских исследователей - П. Бурдье о социальных характеристиках литературного поля и А. Виала о развитии литературных институций во Франции XVII в.

Практическое значение исследования. Практическая значимость исследования состоит в возможности применения его положений, выводов и методических оснований для дальнейшей разработки вопросов истории русской литературы, литературно-критической, общественной мысли и журналистики. Полученные выводы имеют научное значение для специалистов по истории русской литературы, исследователей русско-европейских культурных связей. Новые факты и наблюдения, сделанные в диссертации, могут быть полезны при подготовке вузовских курсов и спецкурсов по истории русской литературной критики.

Апробация работы. Основные положения диссертации были изложены в ряде выступлений на научных семинарах Историко-филологического факультета и Института высших гуманитарных исследований РГГУ, а также на международной конференции «Пушкинские чтения. 3», Тарту, 2003. По теме диссертации опубликован ряд статей и рецензий.

СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Структура диссертации соответствует целям и задачам исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав (в свою очередь, разбитых на разделы), заключения и списка использованных источников (неопубликованных и опубликованных) и литературы.

Во введении дано обоснование актуальности темы, сформулированы проблема, цели и задачи исследования, определены его объект и хронологические

рамки, научная значимость работы, изложены методологические основы и структура диссертации.

Историю «Вестника Европы» второй половины 1800-х гг. следует признать неоднородной: она делится на три разных по своим характеристикам микропериода. Каждому из них посвящена отдельная глава диссертации.

В первой главе мы рассматриваем первый микропериод, который начался в январе 1805 г., когда после ухода из «Вестника» Н.М. Карамзина и годичного «междувластия» нескольких соиздателей, журнал оказался в распоряжении магистра философии Московского университета и преподавателя риторики и русского языка академической гимназии М.Т. Каченовского, и продолжался до весны 1806 г., когда Каченовский опубликовал язвительную рецензию на третий том «Сочинений и переводов» известного поэта и союзника Карамзина И.И. Дмитриева. Это время отмечено тесным сотрудничеством «Вестника» с Дмитриевым и, как следствие, участием в литературных полемиках на стороне «карамзинской» партии. Соответственно, именно Дмитриев, как литературный патрон Каченовского, оказывал непосредственное влияние на позицию издания и отбор материалов для публикации. «Вестник» в эти месяцы стремился продолжать карамзинскую традицию и, во многом, находился в русле идей дворянской салонной литературы и критики. Однако в апреле-мае 1806 г. Каченовский, изначально чуждый ценностям круга Дмитриева, предпринял попытку избавиться от опеки своего патрона и занять самостоятельную позицию. Разрыв двух писателей оказался скандальным, так как в рецензии Каченовского на сочинения Дмитриева журналист допустил личные выпады, что привело к конфликту, ставшему достоянием литературной общественности.

Дмитриев в четырех дошедших до нас письмах к А.И. Тургеневу и В.А. Жуковскому, относящихся к маю 1806 г., дал развернутое символическое описание природы произошедшей ссоры с Каченовским. Так, для характеристики Каченовского Дмитриев перевел стих из сатиры Вольтера «Бедняга» («Le pauvre diable», 1760): «плюгавый выползок из гузна Дефонтена», сравнив таким образом своего противника с известными французскими критиками П.Ф. Гийо-Дефонтеном и его учеником и «наследником» Э.-К. Фрероном. Сам же баснописец соотнес свою литературную позицию с литературной мифологией Вольтера. Этот полемический

ход имел для истории конфликта ряд важнейших следствий. Как нам удалось установить, сходство между полемикой 1806 г. и литературными войнами с участием Вольтера, с одной стороны, Гийо-Дефонтена и Фрерона - с другой, просматривалось как на уровне конкретной событийной близости, так и в сфере более общих представлений о сути взаимоотношений между поэтом и критиком.

В глазах Дмитриева Каченовский являлся завистливым и неблагодарным журналистом, что в точности соответствовало характеристикам поведения Гийо-Дефонтена во время его полемики с Вольтером в 1730-х гг., приведенным в опубликованной уже в XVIII в. переписке Вольтера. Как представляется, у конфликта была и своя социо-литературная сторона: Каченовский своей рецензией нарушал ряд правил светского общежития, которые были для Дмитриева предметом особого почитания. Говоря об издателе «Вестника Европы», Дмитриев особо подчеркивал, во-первых, его низкое происхождение, во-вторых, его невысокое положение в университетской иерархии. Мы предполагаем, что на представления Дмитриева о сущности литературной критики мог повлиять известнейший текст Вольтера «Записка о сатире» («Memoire sur la satire, a l'occasion d'un libelle de l'abbe Desfontaines contre l'auteur»), написанный в 1739 г. по поводу длительного конфликта автора с тем же Гийо-Дефонтеном.

По мнению Вольтера, во Франции XVIII в. вежливость («le politesse») была необходимым условием для разрешения интеллектуальных конфликтов, в основе которой лежало представление об удовольствии как фундаментальной характеристике салонной беседы. Вежливое обращение позволяло решать возникающие в обществе споры, при этом не обнаруживая самого факта столкновения и тем самым не унижая ни одну из конфликтующих сторон. Прямая критика допускалась (впрочем, далеко не всегда) лишь в интимном, находящемся за гранью светских условностей разговоре, но никак не на публике. Отсюда Вольтер выводил главное правило критики: в спорах со своими оппонентами «на бумаге» следовало руководствоваться правилами светской беседы.

Каченовский открыто нарушал все эти правила. Он допускал «личности» в критике, упрекал Дмитриева в его погрешностях и, главное, обнажал саму суть их взаимоотношений патрона и клиента. И все это, по мнению Дмитриева, объяснялось тем, что Каченовский не принадлежал к «хорошему обществу».

Употребление критиком «малороссизмов» - результат харьковского образования -подчеркивало его несветскость. Нападки Каченовского на галлицизмы у Дмитриева в свете низкого происхождения журналиста выглядели проявлением социальной ущербности и желания отомстить, нападая на изящный язык лучших писателей.

Анализ писем показывает, что в рассказе Дмитриева о конфликте отчетливо просматривалось несколько стратегий, восходящих к известным моделям литературного поведения. С одной стороны, Дмитриев занял позицию невмешательства в публичную полемику, которая имплицитно подразумевала презрение по отношению к критикам, стремление быть «выше» любых журнальных конфликтов. В истории русской словесности начала XIX в. подобная литературная поза, в первую очередь, ассоциировалась с репутацией Карамзина. Такой тип поведения признавался самым достойным для истинного таланта и считался наиболее распространенным и общепринятым также и во французской традиции XVIII в. С другой стороны, Дмитриев побуждал своих друзей защитить его репутацию от посягательств критика.

Призыв к помощи, обращенный к друзьям, напрямую соотносился с позицией Вольтера, изложенной в письмах к его друзьям времени конфликта с Гийо-Дефонтеном. Необходимость прямого или косвенного ответа критику была оправдана наличием в антивольтеровских текстах Гийо-Дефонтена личных оскорблений. Вольтер различал два традиционных типа критики - с нападками на сами произведения и с персональными выпадами против их автора. На первые статьи отвечать не следовало, на вторые же реакция должна была быть незамедлительной и максимально жесткой. Критик, задевающий личность, покушался на репутацию Вольтера как «порядочного человека» (honnete homme). Восстановить свой пошатнувшийся имидж стоило потому, что именно публика, перед глазами которой разворачивался конфликт, была самым главным, высшим судьей, от решения которого зависел исход спора с критиком. Яростная защита собственной репутации литератора заставляла Вольтера писать, казалось бы, ненавистные ему сатиры или памфлеты. Дмитриев в ипостаси «оскорбленного поэта» соотносил себя именно с этой стороной литературного образа Вольтера. Перевод строки из сатиры Вольтера, две эпиграммы Дмитриева на Каченовского, ответ критику в «Московском Зрителе» П.И. Шаликова, неопубликованная

антикритика на Каченовского Д.Н. Блудова, настойчивые намеки в письмах Жуковскому и Тургеневу на необходимость дать отпор критику были частью заимствованного у Вольтера сценария литературной войны.

Одновременно маску «оскорбленного поэта» Дмитриев декларативно отверг, предпочтя ей образ «важного судьи». 6 февраля 1806 г. Дмитриев стал сенатором: именно спесь «сенаторская» ставилась в вину Дмитриеву Каченовским. Дмитриев откликнулся на упрек критика и в письмах сделал акцент на своем новом статусе, требующем определенного типа поведения. Дмитриев воспринимал литературу как занятие, уместное исключительно для свободного от службы времени. Такая позиция мотивировалась сословно: согласно Дмитриеву, главной обязанностью дворянина, обеспечивающей его деятельности социальный престиж, была служба, в первую очередь, военная, а с начала XIX в. и гражданская. Занятия литературой считались делом досуга и были даже предосудительны, если писатель занимал высокое положение в системе государственного управления. Истоки такого представления лежат в понимании литературной профессии как социально низкой. Однако особенно настойчиво Дмитриев открещивался от звания литератора тогда, когда вступал в контакт с университетским кругом, то есть с теми людьми, для которых образование и профессиональные знания являлись главным источником социального успеха в обществе. В таких ситуациях Дмитриев предпочитал укрыться за более престижным титулом тайного советника, демонстративно указав на пробелы в собственном образовании.

Между тем, однозначный отказ от авторского звания в пользу карьеры сенатора не всегда можно было увязать с литературными амбициями Дмитриева. Прежде всего, маска поэта-дилетанта никак не сочеталась с фактом активной публикации Дмитриевым своих стихов в первые пять лет XIX в. Назначение сенатором в феврале 1806 г., конечно, несколько изменило ситуацию: Дмитриев вновь вступил в гражданскую службу и мог спокойно удалиться от дел литературных. Именно об этом и свидетельствовала его настойчивая апелляция к ценностям государственной службы. Однако эти декларации так и остались только символическим объяснением природы его конфликта с Каченовским. Дмитриев не перестал писать стихи, он изменил лишь механизм их распространения среди читающей публики. Он на время отказался от публикации своих произведений,

чем, с одной стороны, удовлетворил условностям своего нового высокого положения, а с другой - ушел из публичной сферы в «избранный круг», тем самым автоматически избавив себя и от критики, и от зависти.

Рецензию Каченовского Дмитриев воспринял как ясный знак того, что его репутация в литературном мире окончательно уничтожена, и ему следует забыть «двадцатилетнюю привычку к стихо кропанию». Причин, определивших декларативный уход Дмитриева из литературы, было несколько. Одной из основных стратегий возможного ухода оказался сценарий, согласно которому истинный поэт должен был оставить литературный мир и рассчитывать лишь на любовь потомства на финальной стадии борьбы Гения с Завистью. Лексический анализ писем мая 1806 г. показал, что действия критика Дмитриев квалифицировал как проявления зависти. Помимо прочего, оппозиция «талант - завистник» в 18051806 гг. стала основной схемой описания литературной борьбы. В зависти обвиняли друг друга (подчас в одних и тех же выражениях) все конкурирующие стороны - круг Дмитриева и группа писателей из журнала «Друг просвещения» во главе с Д.И. Хвостовым и П.И. Голенищевым-Кутузовым. Дмитриев также поучаствовал в полемике с «завистливыми зоилами». В 1805 г. он вступил в поэтическое соревнование с поэтами из «Друга просвещения», например, вновь перевел и напечатал в «Вестнике Европы» басню о зависти «Орел и змея». Прежний перевод, выполненный Хвостовым, был опубликован в «Друге Просвещения». В марте 1806 г. Дмитриев опубликовал ряд памфлетных текстов — басню «Орел и Каплун» и оду «Спокойствие», в которых обозначил противостояние со своими противниками как конфликт таланта и зоилов.

В основу литературного поведения Дмитриева, на наш взгляд, могло лечь описание литературной карьеры Вольтера в 1730-х гг., данное Ж.Ф. Лагарпом в «Похвальном слове Вольтеру» («Eloge de Voltaire», 1780). По мысли Лагарпа, Вольтер был вынужден оставить парижский литературный мир в результате заговора, составленного его завистниками. Идеальным описанием ответных шагов Вольтера стала следующая схема: поэт сначала должен принять вызов недоброжелателей и вступить с ними в благородное соперничество, однако в тот момент, когда Зависть побуждает к активным действиям низкую толпу и Гений оказывается в полной изоляции, ему следует уйти из пространства литературы. Как

представляется, это описание имеет непосредственное отношение к выбору Дмитриевым полемических средств во время столкновений первой половины 1806 г. Поэт воспринимал собственный конфликт с Каченовским не как отдельный эпизод, но как заключительный акт длительной литературной борьбы. Каченовский в перспективе конфликтов Дмитриева с «Другом просвещения» оказывался основным союзником Хвостова и Голенищева-Кутузова. Уверенность Дмитриева в причастности к акции в «Вестнике Европы» А.Ф. Мерзлякова также происходила из его убеждения в существовании заговора, ставящего своей целью уничтожение его литературной репутации. Из писем мая 1806 г. ясно, что у Дмитриева сложилось впечатление полного объединения противостоящих ему сил, решающим выступлением которых стал отзыв Каченовского на третий том его сочинений и переводов. С учетом возможного влияния текста Лагарпа на поведение Дмитриева становится понятно, почему Хвостову Дмитриев ответил, вступил с ним в соперничество, а от диалога с Каченовским стремился уклониться и воспринял нападки критика как окончательную победу своих недоброжелателей.

Призыв Вольтера и Лагарпа оставить мир завистников и зоилов Дмитриев трактовал в своем «социологическом» ключе. Для него поводом для ухода стало назначение на сенаторскую должность, а независимым пространством - область, подчиненная нормам государственного права. Картина, нарисованная в письмах Жуковскому и Тургеневу, интересна как раз тем, что в ней сталкиваются разные представления о сути писательского труда. «Важность судьи» можно было интерпретировать в двух контекстах. В одном их них, литература рассматривалась как обычная социальная практика и потому оценивалась с точки зрения представлений о социальном престиже. Здесь сенатор Дмитриев во всех отношениях превосходил магистра Каченовского и смотрел на его происки с презрением и равнодушием старшего по статусу. В другом контексте нежелание отвечать оппонентам как основная составляющая «важности» мотивировалось преследованием таланта со стороны литературных завистников, покушающихся на репутацию Дмитриева. Наконец, обращение Дмитриева к текстам Вольтера выглядело закономерным в свете устойчивого сопоставления врагов Карамзина с противниками Вольтера. Главной фигурой здесь оказывался П.И. Голенищев-Кутузов, осмеянный через аналогии оппонентами Вольтера в эпиграммах Андрея

Тургенева и, как нам удалось установить, в сатире «Дом сумасшедших» А.Ф. Воейкова.

Во время конфликта Дмитриева с Каченовским под вопрос была поставлена литературная репутация как поэта, так и его критика, трудно отделимая от их социального положения. Эта полемика также дает четкие представления о статусе литературных институций эпохи. В мае 1806 г. Дмитриев очень хорошо осознал, что именно на страницах журнала имя Каченовского могло на равных соседствовать с его собственным именем, только в журнале не имеющий высокого социального положения критик оказывался авторитетнее прославленного поэта и сенатора. Требуя соблюдать светские условности в критике, Дмитриев возвращал конфликт в пространство дружеского круга, в котором он чувствовал себя куда увереннее Каченовского. Литературная мифология Вольтера оказалась идеальным языком описания для салонного типа поведения. Характерны сомнения Дмитриева в том, как реагировать на личный выпад Каченовского. С одной стороны, ясно просматривается стремление поэта задеть критика на его территории, с другой -поведение Дмитриева оказалось сориентированным на избранный круг московских дворянских литераторов.

Мы рассматриваем полемику между Дмитриевым и Каченовским как типичный случай конфликта дворянской системы ценностей с представлениями, лежавшими за пределами дворянской культуры, в данном случае - мировоззрением университетской профессуры. Благодаря новой институциональной роли периодического издания прежде периферийные явления начали постепенно выдвигаться в центр культурной жизни эпохи. Рецензию на третий том сочинений Дмитриева следует расценивать как попытку Каченовского отмежеваться от салонной этики и утвердить собственный взгляд на природу журнальных жанров, в частности, литературную критику. В результате Каченовский был объявлен его противниками «наследником Дефонтена» и «русским Фрероном», т.е. оказался ославлен с позиций все той же культуры салонного политеса: как низкий в социальном смысле журналист, маргинал, не знающий правил светского поведения, как критик-«завистник», участник вечного заговора завистников против талантов. Кроме того, здесь мы видим характерный знак начала распада утвердившейся в России в XVIII в. системы литературного патронажа.

Каченовский своим выступлением против Дмитриева поставил под угрозу саму структуру взаимоотношений, принятых в литературном мире. Конфликт сигнализировал о появлении нового действующего лица на литературной сцене, не собиравшегося играть в соответствии с правилами, принятыми в дворянской салонной культуре.

Содержание второго периода (май 1806 г. - июль 1807 г.), ставшее предметом исследования во второй главе, связано с участием «Вестника Европы» в пропагандистской кампании в ходе второй войны России с Наполеоном. Осенью 1806 г. М.Т. Каченовский, лишенный поддержки И.И. Дмитриева, воспользовался связями своего служебного патрона графа Алексея Разумовского. С этого момента «Вестник» активно включился в процесс создания национальной мифологии, основанной на противопоставлении русской и французской культур. Кульминационной точкой этого периода является, на наш взгляд, весна 1807 г., когда Каченовский в обстановке подъема национально-изоляционистких настроений, вызванных войной с Францией, открыто поддержал программу А. С. Шишкова, противостоявшую европеизму последователей Н.М. Карамзина. После подписания в июне 1807 г. Тильзитского мира, знаменующего резкий поворот в идеологической политике русского императора и конец антифранцузской пропаганды, Каченовский принял решение на время оставить «Вестник» и передать его В.А. Жуковскому.

В начале июля 1807 г. Жуковский объявил А.И. Тургеневу о намерениях Каченовского оставить журнал, и уже в августе в отборе публикаций чувствовалась рука Жуковского. Решение Каченовского оставить «Вестник» в середине 1807 г. было принято внезапно и, на первый взгляд, казалось немотивированным -вопреки сложившемуся в научной литературе объяснению, в середине 1807 г. он еще не ожидал новых должностей в Московском университете, а его журнал уверенно держал пальму первенства среди московских и петербургских периодических изданий. С нашей точки зрения, уход Каченовского из журнала летом 1807 г. имел две причины: первая связана с его деятельностью в Московском университете, вторая - со сменой внешнеполитического курса России.

29 июля 1807 г. умер попечитель Московского университета и учебного округа М.Н. Муравьев. Александр I, размышлявший над кандидатурой нового

попечителя, остановился на фигуре сенатора Дмитриева, который осенью 1807 г. от сделанного ему предложения отказался. Между тем, намеченное летом того же года вступление в должность Дмитриева, в 1806 г. рассорившегося с Каченовским, могло повлечь за собой конфликт и - как результат - даже уход Каченовского как из университета, так и из журнала, печатавшегося в университетской типографии. Тогда Каченовский решил спешно передать «Вестник Европы» Жуковскому -человеку, очень близкому к Дмитриеву, что могло быть расценено как очевидная уступка возможному новому попечителю. За счет этого Каченовский планировал сосредоточиться на более важной для него на тот момент карьере университетского профессора. В итоге решение Каченовского может быть прочитано как своего рода «перестраховка» на случай внезапных перемен.

Отставка Каченовского по-своему вписывалась в общую политическую картину эпохи, следующей за тильзитской встречей императоров: Александр был вынужден резко сменить курс, что потребовало и соответствующих кадровых перестановок. Новости с театра боевых действий недвусмысленно свидетельствовали о грядущем радикальном изменении официальных воззрений на политику Наполеона. После подписания договора со своих должностей ушли противники мира с Францией - представители дипломатического корпуса Андрей Разумовский и СР. Воронцов; сотрудники первых лет царствования Александра: Н.Н. Новосильцев, ПА. Строганов, В.П. Кочубей - также покинули ближайшее окружение императора. «Вестник Европы» был активным участником общегосударственной антифранцузской пропаганды, за которой стояли именно эти фигуры. Каченовский принял решение об прекращении работы в журнале, осознав необходимость изменить свое негативное отношение к уже бывшему врагу России.

Доказательством возможной связи перечисленных отставок с поведением Каченовского может служить важнейший материал «Вестника Европы» начала 1807 г. - «Мысли о России, или некоторые замечания о гражданском и нравственном состоянии Русских до царствования Петра Великого» (первые два январских номера). Нами впервые дается атрибуция этой важнейшей для понимания позиции «Вестника» публикации. Анализ биографических данных, содержащихся в «Мыслях...», дает все основания утверждать, что из автором был известный дипломат и литератор екатерининского царствования Я.И. Булгаков.

«Мысли о России» - несомненно, программный для «Вестника Европы» текст, в котором концентрированно выражены идеи, характерные для национально-изоляционистского взгляда на русскую историю и место России на культурной карте Европы и растиражированные затем в других текстах «Вестника Европы» в первой половине 1807 г. В силу особой роли сочинения Булгакова среди материалов «Вестника» необходимо было также прояснить вопрос о том, каким образом «Мысли о России» оказались в распоряжении Каченовского. Проведенный анализ показал, что к публикации оказались причастны видные деятели антифранцузской партии при русском дворе (в частности, родной брат патрона Каченовского венский посланник граф Андрей Разумовский), которые вели информационную войну с Францией за выгодное для России освещение европейских событий. Таким образом, «Вестник Европы» был втянут в сферу интересов высших российских сановников, представителей правящей элиты, что позволяет охарактеризовать направление журнала как официозное. Уход Каченовского из «Вестника Европы» сразу после заключения Тильзитского мира был мотивирован именно связью издания с идеологией теперь уже отставленных правительственных сановников.

Третья глава посвящена третьему периоду, имеющему своей нижней датой июль 1807 г., а верхней - август 1808 г. В июле журнал фактически перешел в руки В.А. Жуковского, а с января 1808 г. Жуковский стал значиться на обложке «Вестника» уже как единоличный издатель. Новый этап жизни журнала ознаменовался символическим возвращением к его истокам - ко времени, когда изданием руководил Н.М. Карамзин. Жуковский в пост-тильзитской ситуации сделал акцент на литературном разделе и выдвинул уже апробированную Карамзиным программу европеизма как пути развития русской литературы. Именно в этот момент в «Вестник» вернулся И.И. Дмитриев. Третий период продолжался до августа 1808 г., когда произошло символичное событие - на страницах журнала вновь появились тексты М.Т. Каченовского, а Дмитриев, наоборот, «Вестник» покинул. В дальнейшем Каченовский вернул утраченные позиции, в 1809 г. став соиздателем журнала, а с 1810 г. оставшись единственным хозяином «Вестника».

В главе анализируется позиция Жуковского-журналиста в начальный момент его работы в «Вестнике Европы». В качестве источника в данном случае был выбран программный текст Жуковского в первом номере «Вестника» за 1808 г. «Письмо из уезда к издателю». Прежде всего, мы стремимся разрешить известную историографическую проблему: каким образом можно увязать отказ Жуковского от литературной критики в начале 1808 г. с его же активной критической деятельностью в «Вестнике Европы» в последующие годы. Внимательное изучение обстоятельств публикации «Письма из уезда к издателю» показало, что позиция Жуковского была обусловлена ситуацией, сложившейся в российской журналистике в конце 1807 г. Начинающий издатель Жуковский стремился связать собственную программу с принципами, которыми руководствовался в своей деятельности основатель «Вестника» Карамзин. Отсылка к Карамзину символизировала концепцию развития русской литературы, ориентированную на европейские образцы и мыслящуюся в европейском культурном контексте.

Именно эту систему взглядов Жуковский противопоставил своему основному сопернику в журналистике - С.Н. Глинке, начавшему издавать в 1808 г. журнал «Русский вестник» и объявившему об этом в «Московских ведомостях» еще осенью 1807 г. Для Глинки была характерна крайне изоляционистская линия и признание самобытного пути развития русской культуры. Символический авторитет Карамзина, к которому апеллировал Жуковский, помог новому издателю «Вестника Европы» найти собственное место в журналистике пост-тильзитской эпохи и противопоставить популярному националистическому принципу формирования журнала не менее популярный карамзинский образец, сориентированный на европейский культурный контекст. Кроме того, Жуковский в «Письме из уезда к издателю» формально согласился публиковать в своем «Вестнике Европы» произведения Силы Богатырева, литературной маски патрона Глинки Ф.В. Ростопчина. Однако описанием старости Богатырева, живущего в мирном уединении, Жуковский стремился показать, что националистический взгляд на развитие русской культуры не является перспективным. Следовало, подобно Карамзину, приобщать русскую публику к общеевропейской цивилизации, но при этом не забывать и об отечественной тематике, соблюдать принцип разнообразия в выборе материалов.

Жуковский демонстративно отказался от политического раздела в «Вестнике Европы». Мы не склонны видеть в этом разрыва с традицией Карамзина, так как объяснение Жуковским своего выбора строилось, на наш взгляд, как диалог с позицией Карамзина. В конце 1807 г. ситуация «дней Александровых прекрасного начала», в которой действовал Карамзин, являлась уже полным анахронизмом. Несмотря на «либеральный» цензурный устав 1804 г., сразу после поражения под Аустерлицем Александр I и его сотрудники попытались ужесточить контроль за распространением информации. Именно на это были направлены и действия Н.Н. Новосильцева и В.П. Кочубея осени 1806 - весны 1807 гг. Тильзитский мир показал, что Александр в сложные моменты может взять на себя ответственность и совершить действия, прямо противоречащие мнению общества. Эти обстоятельства и могли способствовать отказу Жуковского от продолжения журнальной «политической» рубрики, которую вел в «Вестнике Европы» Карамзин. При этом Жуковский не вступал в противоречие с первым издателем журнала: изменилась эпоха, поэтому прежняя установка на обсуждение общекультурных и политических проблем должна была быть переосмыслена. «Просвещение» читателей по Жуковскому было менее масштабным и более камерным по сравнению с «просвещением» по Карамзину: доминантой оказывался не публичный диспут, обращенный к публике, а внутренняя работа духа в дружеском уединении.

Кроме того, для Карамзина-критика был важен комплекс идей Вольтера, сформулированный в ходе его конфликтов с французскими журналистами Гийо-Дефонтеном и Фрероном, который мы разбирали в связи с полемикой Дмитриева и Каченовского. С легкой руки Вольтера это направление в критике, хорошо известное и в России, стало символизировать профессиональную журналистику как таковую. Стремление как можно быстрее заработать деньги приводило к тому, что критик ругал самые лучшие произведения, тем самым рассчитывая исключительно на громкий скандал, который мог бы привлечь публику к его изданию. Такому типу поведения Карамзин противопоставил принцип литературного соперничества, основанный на идее единства законов литературной критики и правил поведения в светском салоне. При этом Карамзин отвергал не столько сам литературный жанр критики, но амплуа профессионального критика - журналиста, пишущего за деньги. Исходя из принципа литературного соперничества, основатель «Вестника

Европы» не вступал в литературные полемики и никогда публично не отвечал своим многочисленным оппонентам.

Таким образом, отсылка к литературной репутации «миролюбивого» Карамзина позволила Жуковскому уйти от возможных конфликтов, которые могли возникнуть в связи с последствиями рассмотренной в первой главе диссертации полемики между Каченовским и Дмитриевым, литераторами равным образом близкими Жуковскому. Обращение к риторике Карамзина оказывалось чрезвычайно выгодным Жуковскому, хотя он и являлся сторонником немецкой теории позитивной критики и не разделял представлений Карамзина об этом жанре. С одной стороны, он угодил Дмитриеву, вернув «Вестник Европы» к его истокам, с другой, поставил себя выше журнальных войн. Уход от прямого ответа Каченовскому через апелляцию к соответствующим текстам Карамзина, связанным с вольтеровскими подтекстами полемик начала XIX в., также не должен был встретить яростных протестов со стороны Дмитриева. Жуковский, таким образом, отстоял свою самостоятельность в «Вестнике Европы» и умело ушел от необходимости делать выбор между Дмитриевым и Каченовским. В течение первого полугодия 1808 г. произведения Дмитриева продолжали появляться в «Вестнике Европы», однако затем Дмитриев перестал печататься в журнале, а став в 1810 г. министром юстиции, мог уделять литературе еще меньше внимания. Каченовский, наоборот, в 1809 г. в журнал вернулся. Тогда Жуковский уже не был связан обязательствами перед враждующими сторонами и поэтому без опасений эксплицировал собственную точку зрения на критику.

В заключении подведены итоги в соответствии с задачами исследования. «Вестник Европы» за шесть лет прошел путь от оппозиционного литературно-политического журнала при Н.М. Карамзине до официозного и «шишковистского» органа при М.Т. Каченовском и чисто литературного «карамзинисткого» издания при В.А. Жуковском. Как представляется, важной константой всего шестилетнего периода при всей его динамичности являлось постоянное внимание издателей «Вестника» к журнальной программе Карамзина. Именно он задал вектор развития издания в 1800-е гг., так что любой заметный шаг следующих за Карамзиным редакторов воспринимался на фоне программы «Вестника» 1802-1803 гг. и конфликтов, развернувшихся вокруг культурной деятельности Карамзина.

Основное содержание диссертации отражено в следующих публикациях:

1. М.Т. Каченовский в 1807 г.: эпизод из истории русской журналистики начала XIX в. // Лотмановский сборник. 3. - М.: О.Г.И., 2004. - С. 918-933.

2. Сусанинский миф: становление канона // Новое литературное обозрение. -№ 63 (2003). - С. 186-205 (в соавт. с М.Б. Лавринович).

3. [Рец. на кн.: Проскурин О. Литературные скандалы пушкинской эпохи. - М.: О.Г.И., 2000] // Новая русская книга. 2000. - №6. - С. 51-54.

»2А24*

Заказ №508. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш». Г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

307

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Велижев, Михаил Брониславович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. ФОРМИРОВАНИЕ ЛИТЕРАТУРНОЙ РЕПУТАЦИИ «ВЕСТНИКА ЕВРОПЫ» В СЕРЕДИНЕ 1800-Х ГГ.

1. Конфликт.

2. Письма.

3. Французский след.

4. Неблагодарность.

5. Соцно-лнтературный контекст.

6. Ответ.

7. Уход.

8. Сенатор.-.

9. Хронология.

10. Вольтер.

ГЛАВА II. «ВЕСТНИК ЕВРОПЫ» В ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ 1806-1807 ГГ.

I. М.Т. Каченовский в 1807 г.

2.0 причинах ухода Каченовского из «Вестника Европы».

3. Каченовский и И.И. Дмитриев.

4. Публикации «Вестника Европы» в контексте политической жизни первой половины 1807 г.

ГЛАВА III. В.А. ЖУКОВСКИЙ В «ВЕСТНИКЕ ЕВРОПЫ» (1808).

1. Критика.

2. Политика.

3. Жуковский и «национальное» направление в журналистике.

Введение диссертации2004 год, автореферат по филологии, Велижев, Михаил Брониславович

Тема настоящей диссертации - история «Вестника Европы» в начале XIX в. Основанный в 1802 г. Н.М. Карамзиным, первый русский «толстый» литературно-политический журнал, «Вестник Европы» сыграл определяющую роль в становлении русской периодической печати в 1800-е гг. Не будет преувеличением утверждать, что история русской журналистики этого времени - это во многом история именно «Вестника Европы». Журнал выходил два раза в месяц небывалым для той эпохи тиражом - 3600 экземпляров, регулярно издавался в течение 28 лет.

Периодика XVIII в. не являлась долговременной, а журнальные рубрики (критика, политика и т.д.) не были строго разграничены, поэтому издание «Вестника» следует признать новым этапом в истории русской журналистики. Кроме того, «Вестник Европы» Карамзина являлся первым частным политическим журналом в России, сохранявшим значительную степень независимости от идеологической линии государства. Как отметил Ю.М. Лотман, «Карамзин, провозгласив принципиально переводной характер публикуемых им материалов, сумел сделать их выражением своей позиции»'.

Деятельность Карамзина в «Вестнике Европы» (1802-1803 гг.) неразрывно связана с общественным климатом начала царствования Александра I, существенным смягчением отличавшего царствование Павла I жесткого цензурного режима, и установкой нового императора на реформы. В 1804 г. в Петербурге был издан самый «либеральный» цензурный устав, однако уже в 1805 г., после поражения русских войск под Аустерлицем, правительство Александра было вынуждено установить более жесткий контроль за общественным мнением. В августе 1806 г. Россия официально вступила в войну с Францией, во время которой по инициативе членов «Негласного» комитета при Александре была развернута антифранцузская кампания в печати. Однако после заключения в июне 1807 г. Тильзитского мира с Наполеоном политика властей кардинально изменилась: отныне критика французского императора была официально запрещена2.

В конце 1803 г. Карамзин ради должности историографа покинул основанный им журнал. Одновременно А.С. Шишков и его союзники по журналу «Друг Просвещения» начали кампанию по пересмотру литературных репутаций, попытались оспорить результаты языковой реформы Карамзина и его несомненный авторитет как первого русского прозаика и журналиста. Литературная борьба за наследие Карамзина велась уже без участия историографа его другом И.И. Дмитриевым, авторитетным московским литератором, причастным, как и Карамзин, к реформе русского литературного языка3. В этой ситуации особое значение приобретала позиция нового редактора «Вестника Европы». В 1804 г. журнал выпускался группой издателей, близких к Карамзину, но уже в 1805 г. «Вестник» был выкуплен М.Т. Каченовским, что ознаменовало собой новую эпоху в истории издания. В 1808 г. «Вестник» ненадолго перешел в руки В.А. Жуковского. Литературные конфликты с участием Каченовского и Жуковского (1806-1808 гг.) в контексте борьбы за карамзинское наследие и станут объектом исследования в нашей работе.

Усиление культурной роли периодических изданий в начале XIX в. связано, прежде всего, с значительным ослаблением государственного контроля за публичной сферой. Количество как политических, так и литературных журналов увеличилось. Образование нового публичного пространства стимулировало обмен мнениями в обществе по широкому кругу вопросов и проблем. Для многих литераторов той эпохи характерно просвещенческое убеждение в действенной силе печатного слова и восприятие журнала как средства нравственного и политического воспитания публики. Целью информационной политики ведущих периодических изданий (в первую очередь, «Вестника Европы») было воспитание компетентного читателя, который в силу своей осведомленности мог активно воздействовать на происходящие в обществе процессы. Журнал в этой перспективе оказывался наиболее удобной для подобного воспитания формой: он обладал мобильностью, был рассчитан на быстрое восприятие публикаций, на совмещение приятного и полезного чтения.

С другой стороны, журналы, наряду с традиционными для русского общества начала XIX в. общественными и литературными институциями - великосветскими салонами, литературными кружками и театром, стали участвовать в формировании публичного пространства, соединяющего светское общество, литераторов и политическую элиту. Высшие сановники при желании могли почерпнуть из периодической печати сведения о настроениях образованной части публики. Одновременно через журнал различные придворные группировки имели возможность донести до общества базовые принципы своей идеологии. Исследование русской периодики начала XIX в. в этом аспекте было начато в работах Ю.М. Лотмана о Н.М. Карамзине и, несомненно, требует своего продолжения.

Система взаимоотношений власти и общества, сложившаяся в первые годы Александровского царствования, прошло проверку на прочность в экстремальной для страны ситуации - во время войн с Наполеоном 1805-1807 гг. Военные действия требовали от государства специфической информационной политики. Так, организация народной милиции в ноябре-декабре 1806 г. была направлена не только на реальное усиление действующего военного контингента, но и на «зондаж общественного мнения» и создание необходимого для национального объединения образа врага4. В этой ситуации журналистика оказывалась одним из средств антифранцузской пропаганды, причем «Вестнику Европы», самому популярному в России периодическому изданию, отводилась в этой информационной кампании главная роль. Участие «Вестника Европы» в общественной жизни 1806-1807 гг. уже отмечалось историками5, однако эта тема еще не становилась предметом особого внимания исследователей.

С этим кругом проблем тесно связан и другой аспект настоящего исследования. Годы, о которых пойдет речь, исключительно значимы для истории русской литературной критики в ее институциональном аспекте, т.е. как самостоятельного журнального жанра. В журналах XVIII в. критика была спорадическим явлением и не отделялась издателями и авторами от теории литературы6. С активизацией периодической печати в начале XIX в. ситуация изменилась: в русских журналах возник специальный раздел «Критика», в котором регулярно появлялись разборы выходящих в свет литературных произведений. Соответственно, фигура критика отделилась от других представителей литературного поля и получила свои социальные и культурные характеристики. В контексте литературных споров начала XIX в. критика начала восприниматься как необходимая составляющая процесса литературной эволюции. В подобной перспективе важным оказывалось не столько то, с каких эстетических позиций выступал критик, сколько то, как он разбирал литературные сочинения. Доминирующим было противопоставление «беспристрастной» критики и критики, ориентированной на «осмеяние» авторов и. как следствие, подрыв их литературной репутации. На наш взгляд, анализ критики именно в контексте теорий литературного развития представляется наиболее плодотворным.

Историография. Деятельности Карамзина-журналиста в «Вестнике Европы» (18021803 гг.) посвящен ряд специальных трудов7, среди которых выделяются работы Ю.М. Лотмана. О политической программе журнала Лотман подробно писал в статье «Эволюция мировоззрения Карамзина (1789-1803 гг.)» (1957) и монографии «Сотворение Карамзина» (1987). Исследователь проанализировал политические взгляды Карамзина, способы подачи материала в «Вестнике», приемы политического письма основателя журнала. На работы Лотмана мы будем опираться в настоящей диссертации.

История «Вестника Европы» после ухода из журнала Карамзина освещена значительно хуже. Существует лишь одна монография, посвященная М.Т. Каченовскому как издателю «Вестника Европы»: «"Вестник Европы" журнал Московского университета (18051830): разночинец в эпоху дворянской культуры» Г.В. Зыковой (1998), также исследователь А опубликовала ряд статей на ту же тему . Монография Зыковой обладает как рядом несомненных достоинств, так и значительными недостатками. Деятельность многолетнего издателя «Вестника Европы» рассматривается в монографии как единое целое, что позволяет исследователю сделать важные выводы о культурной позиции Каченовского, одного из ярких представителей разночинской университетской культуры в дворянскую эпоху. Одновременно такой подход таит в себе ряд опасностей и обнаруживает слабые места труда Зыковой: системное и, во многом, статичное описание мировоззрения Каченовского никак не помогает нам уяснить мотивы его поведения в конкретных исторических коллизиях. Констатируя важные черты сложившейся в начале XIX в. репутации Каченовского-критика и издателя (приписывавшиеся ему «педантизм», «лакейство», «зависть»), исследователь, однако, фиксирует лишь конечный результат длительного и достаточно сложного процесса формирования литературного образа Каченовского. Адекватное представление о роли и месте «Вестника Европы» в общественной и литературной жизни второй половины 1800-х гг. может дать только разбор конкретных событий из истории русской журналистики.

Литературным полемикам в критике первого десятилетия посвящено несколько исключительно ценных исследований. Не потеряла научной актуальности давняя монография Н.И. Мордовченко «Русская критика первой четверти XIX века» (1959), в которой исследуется процесс становления русской критической мысли от Карамзина и до А.А. Бестужева и А.Ф. Мерзлякова. В 1975 г. вышла ставшая классической работа Ю.М. Лотмана и Б.А. Успенского «Споры о языке в начале XIX в. как факт русской культуры («Происшествие в царстве теней, или судьбина российского языка» - неизвестное сочинение Семена Боброва)», где убедительно проанализировано значение лингвистических полемик для русской культуры 1800-х гг. Особенную важность для настоящего исследования имеет фундаментальная статья В.Э. Вацуро «И.И. Дмитриев в литературных полемиках начала XIX в.» (1989). Вацуро подробным образом проследил историю литературных отношений известного поэта в середине 1800-х гг. и впервые создал ясную картину полемик, развернувшихся после ухода Карамзина из «Вестника Европы» и связанных с предпринятой

A.С. Шишковым и его литературными союзниками попыткой пересмотра устоявшихся литературных репутаций. Именно Дмитриев, как убедительно показал Вацуро, являлся главным действующим лицом в литературных конфликтах того времени, именно он определял позицию сторонников «карамзинского» направления в литературе.

Материалы по истории литературной критики в России начала XIX в. в значительной мере уже собраны. Обзор метакритических статей, появившихся в русской печати начала 1800-х гг., представлен в работах И.М. Белоруссова9, А.И. Комарова10, Н.И. Мордовченко11.

B.Г. Березиной12, А.С. Курилова13. Эта область исследования продолжает быть актуальной и в настоящий момент. Так, в 1999 г. вышел в свет сборник статей под названием «История русской литературной критики (XVIII - первая четверть XIX в.)», а в 2002 г. появилась антология «Критика первой четверти XIX века», выпущенная в серии «Библиотека русской критики»14. Последние два издания представляют значительный интерес не только своими конкретными публикациями, но и общим подходом к возможному анализу литературной критики как культурного явления. Н.Д. Кочеткова. А.В. Архипова и Ю.М. Прозоров, авторы обзорных статей о критике конца XVIII - начала XIX вв. в «Истории русской литературной критики»15, продолжают прежнюю традицию в изучении критики. В статьях, посвященных этапам развития критики, приводятся данные о почти всех опубликованных в русских журналах начала XIX в. материалах, посвященных теоретическому осмыслению критического жанра. Антология критики первой четверти XIX в. построена по другому принципу: количество журнальных статей, описывающих сам предмет и объект критики той эпохи, здесь невелико. Наоборот, история русской критики представлена через литературные полемики по конкретным теоретическим вопросам. Такой подбор материалов определяется главным тезисом составителей тома М.Л. Майофис и А.Р. Курилкина, согласно которому «существенная черта эпохи - нерасчлененность литературной критики, истории литературы и теории литературы»16.

Между тем, означенные выше подходы к проблеме не исчерпывают собой все направления дальнейшего изучения истории литературной критики. Прежде всего, следует различать критику как литературный жанр и критику как профессиональную деятельность. Критика как литературный жанр непосредственно соприкасается с эстетикой и теорией литературы, в то время как вторая ипостась критики больше связана с бытовавшими в начале XIX в. представлениями о путях и формах литературной эволюции. Мы предполагаем проанализировать метакритические тексты, принадлежащие этой эпохе, сквозь призму различных концепций развития русской литературы, т.е. в том культурном пространстве, где критик не только проявляет себя как теоретик литературы, но оказывается самостоятельной фигурой со своими социо-литературными характеристиками. В подобном ракурсе история русской критики начала XIX в. до настоящего момента не изучалась.

Методология. В нашей диссертации мы будем прибегать к историческим реконструкциям, «достраивать» недостающие звенья в логической цепочке фактов, объясняющих ту или иную историческую коллизию, руководствуясь системой категорий, свойственной русской культуре начала XIX в. Подобные реконструкции, разумеется, неизбежно носят гипотетический характер, однако именно они позволяют увидеть локальное историческое событие, например, литературную полемику по тому или иному «частному» вопросу, в более широком культурном контексте эпохи. Микроисторический анализ литературных явлений, схваченных в их динамическом изменении, может дать адекватное представление и о макроструктуре литературного мира эпохи. Как отмечает итальянский историк культуры Карло Гинзбург, на теоретические работы которого мы опираемся в диссертации: «несущественные на первый взгляд детали могут быть проявлениями глубинных феноменов значительной важности»17. Образцовым исследованием такого рода нам служит книга Гинзбурга «Indagini su Piero»18, в которой автор, интерпретируя картины известного итальянского художника XV - в. Пьеро делла Франческа, реконструирует возможный смысл различных фрагментов изображения и привлекает для этого широкий и разнообразный материал, связанный с заказчиками работ Пьеро и историческими событиями, касавшимися Флорентийской унии 1439 г. Анализ этой малозначимой с точки зрения стилистической истории искусства категории источников объясняет выбор художником сюжетов для его картин и их функцию в культурном пространстве того времени. Согласно Гинзбургу, лишь те факты, которые являются нехарактерными и не вписываются в схему признанных в науке исторических закономерностей, по-настоящему объясняют природу рассматриваемого культурного явления. Отсюда - убеждение историка в правомерности методологической установки на интерпретационное движение " от конкретного к общему, основанной на осторожном выдвижении гипотез и дальнейшей их проверке19. Подобный метод был назван Гинзбургом «уликовым»20.

Рассмотрение периодической печати в институциональном аспекте связывает предмет настоящего исследования с историей литературного быта в России начала XIX в. «Без специальной теоретической разработки собирательно-описательная категория «литературный быт» практически лишена объяснительных потенций»21, поэтому воспользуемся одним из определений, данных Б.В. Дубиным: «Быт как набор специфических коммуникативных ситуаций, которые исследователь в конечном счете ставит в связь с поэтикой данного текста, автора, группы, направления. При этом или «быт» наделяется качествами источника либо стимула текста, группы текстов, манифестов и др., или действительность в глазах исследователя, напротив, «подражает литературе», «ведет» себя как модель»22. Начало изучению литературного быта в русском литературоведении было положено Б.М. Эйхенбаумом, который впервые поставил вопрос о социальном бытовании литературы. Исследователь переместил смысловые акценты с проблемы «как писать», на проблему - «как быть писателем» , или, если перефразировать его формулу применительно к задачам настоящего исследования, «как быть издателем журнала», «как быть литературным критиком». Поэтика произведений стала восприниматься не только как имманентная литературная система, но и как результат сложного взаимодействия различных явлений - текстуальных и выходящих за рамки текста: социального статуса писателя, его финансового состояния, уровня его образования и т.п.24 Исследованием литературного быта лс первой половины XIX в. много и плодотворно занимался Ю.М. Лотман . Социо-литературное направление в изучении русской литературы XVIII - XIX вв. стало особенно популярно в последнее время. Здесь следует упомянуть монографии А.И. Рейтблата «От Бовы к Бальмонту: Очерки по истории чтения в России во второй половине XIX века» (1991) и «Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи» (2001), посвященные истории профессионального литературного труда в России XIX в., работы американского историка литературы У.М. Тодда III26, статьи В.М. Живова и И. Клейна, в которых литературоведы анализируют писательские биографии и

27 статус автора в России XVIII в. Одновременно социологический анализ литературы является самостоятельной дисциплиной в западной теории литературы. Мы учитываем работы французских исследователей - Пьера Бурдье о социальных характеристиках литературного поля и Алена Виала о развитии литературных институций во Франции XVII в.29

Структура исследования.

- в первой главе мы прослеживаем складывание литературной репутации «Вестника Европы» в середине 1800-х гг. Первый издатель «Вестника» Н.М. Карамзин не вел регулярного литературно-критического раздела, объясняя свой выбор нежеланием быть критиком, представителем профессии, «низкой» в социальном смысле. Карамзин ограничился публикацией собственных сочинений, текстов других русских авторов и переводов лучших, на его взгляд, произведений европейских писателей. В 1805 г. новым издателем журнала стал магистр философии в Московском университете и преподаватель риторики и русского языка в академической гимназии М.Т. Каченовский, находившейся в то время под литературным патронажем И.И. Дмитриева, представителя салонной дворянской культуры. «Вестник Европы» Каченовского участвовал в полемиках с противниками карамзинского влияния в русской литературе - писателями, объединившимися вокруг журнала «Друг просвещения». Каченовский значительно изменил программу «Вестника». Он вернул в журнал литературную критику и использовал ее как средство в борьбе со сторонниками А.С. Шишкова, Д.И. Хвостова и других оппонентов Карамзина - при деятельной поддержке Дмитриева. В мае 1806 г. Каченовский порвал с Дмитриевым, опубликовав в «Вестнике Европы» рецензию на сочинения самого баснописца. В результате конфликта Каченовский был ославлен Дмитриевым как «зоил», «завистник талантов» и журналист с низким социальным статусом. Антагонизм Каченовского и «карамзинской» партии в литературе усугубился в первой половине 1807 г., когда «Вестник» выступил на стороне Шишкова в полемике, касавшейся французского влияния на развитие русского языка и словесности. Таким образом, «Вестник Европы» образца 1807 г. в его литературной части радикально отличался от «Вестника Европы» при Карамзине.

- во второй главе мы проанализируем политическую программу «Вестника» в 1807 г. «Вестник Европы» Карамзина (1802-1803)-был политическим журналом, находящимся в оппозиции курсу правительства. Оппозиционность Карамзина выражалась в том, что он косвенно критиковал действия власти, одновременно выдвигая свою программу преобразований в России в наступившее мирное время. При Каченовском направление журнала изменилось. Новый издатель по-прежнему уделял много внимания политике, однако смотрел на нее прагматично: не мир, а военные действия оказывались наиболее выгодны журналисту, пишущему о политике. Характерно, что во время второй войны с Александра с Наполеоном (1806-1807 гг.) «Вестник Европы» стал официозным «националистическим» изданием, главным органом антифранцузской пропаганды в печати. Резкое изменение внешнеполитического курса России, сближение русского императора с Наполеоном оказало влияние и на судьбу «Вестника»: Каченовский решил на время покинуть журнал и передал его В.А. Жуковскому.

- третья глава посвящена разбору программы Жуковского как издателя «Вестника Европы», изложенной в «Письме из уезда к издателю» (Вестник Европы. 1808. №1). Жуковский соотносил свои принципы с историей «Вестника», проанализированной в первых двух главах. Кроме того, в октябре и ноябре 1807 г. произошло еще одно важное для судьбы «Вестника Европы» событие: в «Московских ведомостях» московский литератор С.Н. Глинка сообщил о своих планах выпускать в свет «Русский вестник». Из текста объявления напрямую следовало, что «Русский вестник» мыслился Глинкой как радикальное «патриотическое» издание. В пост-тильзитскую эпоху, когда антифранцузские выступления в печати подвергались официальным преследованиям, издание «националистического» типа неизбежно становилось оппозиционным. Соперничество с Глинкой в атаках на новую политику России в отношении наполеоновской Франции наверняка оказалось бы бесперспективным. Именно поэтому Жуковский решил, во многом, вопреки собственной точке зрения, соотнести свою программу с литературной позицией Карамзина, первого издателя «Вестника», и Дмитриева, фактического главы литературного лагеря карамзинистов». Новый издатель «Вестника» декларативно отказался от литературной критики, сосредоточившись на публикации сочинений отечественных авторов и переводных текстов. Кроме того, он заявил о нецелесообразности печатания политической публицистики, при этом ссылаясь на непродуктивность таких публикаций в пост-тильзитское время. Именно апелляция к авторитету Карамзина позволила Жуковскому противопоставить Глинке цельную литературную программу.

Таким образом, мы планируем выявить основные этапы развития «Вестника Европы» во второй половине 1800-х гг. и проанализировать содержание каждого из них, опираясь на программные статьи трех издателей журнала - Карамзина, Каченовского и Жуковского. Мы также попытаемся дать системное описание социологической специфики литературных конфликтов применительно к истории журнала «Вестник Европы» в начале XIX в. в контексте развития в России различных социо-литературных институций (таких как журнал и литературный кружок).

Заключение научной работыдиссертация на тему ""Вестник Европы" в литературной и общественной жизни второй половины 1800-х гг."

Заключение

Проведенный в диссертации анализ литературных и политических публикаций «Вестника Европы» в 1805-1808 гг. показывает, что историю журнала второй половины 1800-х гг. следует признать неоднородной: она делится на три разных по своим характеристикам микропериода. Каждому из них посвящена отдельная глава диссертации.

Первый из периодов начался в январе 1805 г., когда после ухода из «Вестника» Н.М. Карамзина и годичного «междувластия» нескольких соиздателей, журнал оказался в распоряжении М.Т. Каченовского, и продолжался до мая 1806 г., т.е. до разрыва Каченовского с И.И. Дмитриевым. Это время отмечено тесным сотрудничеством «Вестника» с Дмитриевым и, как следствие, участием в литературных полемиках на стороне «карамзинской» партии. Соответственно, именно Дмитриев, литературный патрон Каченовского, оказывал непосредственное влияние на позицию издания и отбор материалов для публикации. «Вестник» в эти месяцы стремится продолжать карамзинскую традицию и находится в русле идей дворянской салонной литературы и критики. Однако в апреле-мае 1806 г. Каченовский, изначально чуждый ценностям круга Дмитриева, предпринял попытку избавиться от опеки своего патрона и занять самостоятельную позицию. Разрыв двух писателей оказался скандальным, так как в рецензии Каченовского на третий том «Сочинений и переводов» Дмитриева журналист допустил личные выпады против поэта, что привело к конфликту, ставшему достоянием литературной общественности.

В этой главе мы рассматриваем полемику между Дмитриевым и Каченовским как типичный случай конфликта дворянской системы ценностей с представлениями, лежавшими за пределами дворянской культуры, в данном случае - мировоззрением университетской профессуры. Благодаря новой институциональной роли периодического издания прежде периферийные явления начали постепенно выдвигаться в центр культурной жизни эпохи. Характерно, что магистр философии Московского университета и выходец из мещан Каченовский в начале своей деятельности в «Вестнике Европы» пытался соотносить свою программу с чуждыми ему базовыми категориями дворянской культуры. Рецензию на третий том сочинений Дмитриева следует расценивать как попытку Каченовского отмежеваться от салонной этики и утвердить собственный взгляд на природу журнальных жанров, в частности, литературную критику. В результате Каченовский был объявлен его противниками «русским Фрероном», т.е. оказался ославлен с позиций все той же культуры салонного политеса: как низкий в социальном смысле журналист, маргинал, не знающий правил светского поведения, как критик-«завистник», участник вечного заговора завистников против талантов. Кроме того, здесь мы видим характерный знак начала распада утвердившейся в России в XVIII в. системы литературного патронажа. Каченовский своим выступлением против Дмитриева поставил под угрозу саму структуры взаимоотношений, принятых в литературном мире. Конфликт сигнализировал о появлении нового действующего лица на литературной сцене, не собиравшегося играть в соответствии с правилами, принятыми в дворянской салонной культуре. Процесс оформления «ученой» критики с присущими ей принципами подхода к литературе только начинался: Дмитриев характеризовал Каченовского не как «педанта», а как «малороссийского школьника». Это свидетельствует, в первую очередь, о том, что Каченовский воспринимался не как представитель «ученой» критики, а как невежественный и не знающий правил светского поведения маргинал1. Заметим, что, порвав с Дмитриевым, Каченовский сделал ставку на собственные связи с другим своим патроном Разумовским и близкими к нему людьми и на этот раз строго соблюл соответствующую этику: покинул «Вестник Европы» после главных представителей антифранцузской партии при дворе.

Содержание второго периода (май 1806 г. - июль 1807 г.) связано с участием «Вестника Европы» в пропагандистской кампании в ходе второй войны России с Наполеоном. Осенью 1806 г. Каченовский, лишенный поддержки Дмитриева, воспользовался связями своего служебного патрона графа Алексея Разумовского. С этого момента «Вестник» активно включился в процесс создания национальной мифологии, основанной на противопоставлении русской и французской культур. Кульминационной точкой этого периода является, на наш взгляд, весна 1807 г., когда Каченовский в обстановке подъема национально-изоляционистких настроений, вызванных войной с Францией, открыто поддержал программу А.С. Шишкова, противостоявшую европеизму последователей Карамзина. Связь идеологии многих публикаций журнала с настроениями определенной части политической и дипломатической элиты подчеркивает официозный характер издания. Характерно, поэтому, что после подписания в июне 1807 г. Тильзитского мира, знаменующего резкий поворот в идеологической политике русского императора и конец антифранцузской пропаганды, Каченовский принял решение на время оставить «Вестник» и передать его В.А. Жуковскому.

Во второй главе диссертации подробно рассмотрена роль «Вестника Европы» в идеологической кампании конца 1806 - первой половины 1807 гг. Впервые дается атрибуция важнейшей для понимания позиции «Вестника» публикации: трактата «Мысли о России» (январь 1807 г.) и обстоятельств его появления на страницах журнала. Анализ биографических данных, содержащихся в «Мыслях.», дает все основания утверждать, что из автором был известный дипломат и литератор екатерининского царствования Я.И. Булгаков. «Мысли о России» - несомненно, программный для «Вестника Европы» текст, в котором концентрированно выражены идеи, характерные для национально-изоляционистского взгляда на русскую историю и место России на культурной карте Европы. В силу особой роли сочинения Булгакова среди материалов «Вестника» необходимо было также прояснить вопрос о том, каким образом «Мысли о России» оказались в распоряжении Каченовского. Проведенный анализ показал, что к публикации оказались причастны видные деятели антифранцузской партии при русском дворе (в частности, родной брат патрона Каченовского венский посланник граф Андрей Разумовский), которые вели информационную войну с Францией за выгодное для России освещение европейских событий. Таким образом, «Вестник Европы» был втянут в сферу интересов высших российских сановников, представителей правящей элиты, что позволяет охарактеризовать направление журнала как официозное. Уход Каченовского из «Вестника Европы» сразу после заключения Тильзитского мира был мотивирован именно связью издания с идеологией теперь уже отставленных правительственных сановников.

Третий период своей нижней датой имеет июль 1807 г., а верхней - август 1808 г. В июле журнал фактически перешел в руки Жуковского, а с января 1808 г. Жуковский стал значится на обложке «Вестника» уже как единоличный издатель. Новый этап жизни журнала ознаменовался символическим возвращением к его истокам - ко времени Карамзина. Жуковский в пост-тильзитской ситуации сделал акцент на литературном разделе и выдвинул уже апробированную Карамзиным программу европеизма как пути развития русской литературы. Именно в этот момент в «Вестник» вернулся Дмитриев. Третий период продолжался до августа 1808 г., когда произошло символичное событие - на страницы журнала вернулись тексты Каченовского, а Дмитриев «Вестник», наоборот, покинул. В дальнейшем Каченовский вернул утраченные позиции, в 1809 г. став соиздателем журнала, а с 1810 г. оставшись единственным хозяином «Вестника».

В третьей главе анализируется позиция Жуковского-журналиста в начальный момент его работы в «Вестнике Европы». В качестве источника в данном случае был выбран программный текст Жуковского в первом номере «Вестника» за 1808 г. «Письмо из уезда к издателю». Прежде всего, мы попытались разрешить известную историографическую проблему: каким образом увязать отказ Жуковского от литературной критики в начале 1808 г. с его же активной критической деятельностью в «Вестнике Европы» последующих лет. Внимательное изучение обстоятельств публикации «Письма из уезда к издателю» показало, что позиция Жуковского была обусловлена ситуацией, сложившейся в российской журналистике в конце 1807 г. Начинающий издатель Жуковский стремился связать собственную программу с принципами, которыми руководствовался в своей деятельности основатель «Вестника» Карамзин. Отсылка к Карамзину символизировала концепцию развития русской литературы, ориентированную на европейские образцы и мыслящуюся в европейском культурном контексте. Именно эту систему взглядов Жуковский противопоставил своему основному сопернику в общественной сфере - С.Н. Глинке, начавшему издавать в 1808 г. журнал «Русский вестник». Для Глинки была характерна крайне изоляционистская линия и признание самобытного пути развития русской культуры. Символический авторитет Карамзина, к которому апеллировал Жуковский, помог новому издателю «Вестника Европы» найти собственное место в журналистике пост-тильзитской эпохи и противопоставить популярному националистическому принципу формирования журнала не менее популярный карамзинский образец, связанный с пониманием периодического издания как пространства, открытого для плодотворного авторского соперничества. Одновременно отсылка к литературной репутации «миролюбивого» Карамзина позволила Жуковскому уйти от возможных конфликтов, которые могли возникнуть в связи с последствиями рассмотренной в первой главе диссертации полемики между Каченовским и Дмитриевым, т.е. литераторами равным образом близкими Жуковскому.

Таким образом, «Вестник Европы» за шесть лет прошел путь от оппозиционного литературно-политического журнала при Карамзине до официозного «шишковистского» органа при Каченовском и чисто литературного «карамзинисткого» издания при Жуковском. Как представляется, важной константой всего шестилетнего периода при всей его динамичности являлось постоянное внимание издателей «Вестника» к журнальной программе Карамзина. Именно он задал вектор развития издания в 1800-е гг., так что любой заметный шаг следующих за Карамзиным редакторов воспринимался на фоне программы «Вестника» 1802-1803 гг. и конфликтов, развернувшихся вокруг культурной деятельности Карамзина.

Характерно, что развернувшуюся десятилетием спустя полемику вокруг «Истории государства Российского» Карамзина можно воспринимать как логичное продолжение ранних литературных столкновений, ставших предметом исследования в диссертации. Показательно также и то, что именно отношение к Карамзину стало определяющим в расстановке противостоящих друг другу группировок и партий. Дальнейшее изучение историй «Вестника Европы», уже выходящее за пределы настоящей работы, может строиться вокруг анализа литературного поведения Каченовского в полемиках конца 1810-х гг., когда его позиция как ученого критика оформляется и в полной мере противопоставляется принципу дворянской литературной «партийности». Заданные в середине 1800-х гг. культурные оппозиции оказались чрезвычайно устойчивыми и продолжали воздействовать на ход литературных полемик вплоть до начала 1830-х гг.

Список научной литературыВелижев, Михаил Брониславович, диссертация по теме "Русская литература"

1. Неопубликованные источники:

2. Алопеус М.М. Письма к Я.И. Булгакову // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 41. К. 53. Ед. хр. 19.

3. Булгаков Я.И. Письмо к Вильгельму?., принцу Гессен-филиппстальскому (черновик) // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 41. К. 32. Ед. хр. 20.

4. Булгаков Я.И. Письмо к графине Вильгельмине-Констанце. де Сен-При (черновик) // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 41. К. 34. Ед. хр. 19.

5. Вяземский П.А. Комментарий к «Литературным воспоминаниям» неустановленного автора // Российский государственный архив литературы и искусства. Ф. 195. On. 1. Ед. хр. 1195.

6. Глинка С.Н. Письма к А.Я. Булгакову // Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф. 41. К. 71. Ед. хр. 73.1. Опубликованные источники:

7. Автобиография Платона, митрополита Московского / С предисл. и примеч. прот. С.К. Смирнова. М.: У нив. Тип., 1887. 86 с.

8. Арзамас: Сборник / Под общей ред. В.Э. Вацуро и А.Л. Осповата. Кн. 1-2. М.: Художественная литература, 1994.

9. Архив братьев Тургеневых. Вып. 1. Дневники и письма Николая Ивановича Тургенева за 1806-1811 года (I том). СПб.: Отделение русского языка и словесности имп. Академии наук, 1911. 512 с.

10. Архив князя Воронцова. Кн. 11. Бумаги гр. С.Р. Воронцова. М.: Тип. Мамонтова, 1877. -514с.

11. Архив князя Воронцова. Кн. 12. Бумаги Александра и Семена Романовичей Воронцовых. М.: Тип. Мамонтова, 1877. 485 с.

12. Архив князя Воронцова. Кн. 22. Бумаги графов А.Р. и С.Р. Воронцовых. Переписка с баронами A.J1. и П.А. Николаи. М.: Тип. Мамонтова, 1881. 558 с.

13. Батюшков К.Н. Опыты в стихах и прозе / Изд. подг. И.М. Семенко. М.: Наука, 1977. -608 с.

14. Батюшков К.Н. Сочинения. Т. 2. М.: Художественная литература, 1989.

15. Беннигсен J1.J1. Записки графа JI.JI. Беннигсена о войне с Наполеоном 1807 года / Под ред. П.М. Майкова. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1900. 268 с.

16. Бланк Б.. Павлин и Орел. Баснь // Московский зритель. 1806. № 6. С. 43-46.

17. Блудов Д.Н. Неизданная статья (графа) Д.Н. Блудова по поводу критики Каченовского на сочинения И.И. Дмитриева // Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти. М.: Русский архив, 1869. С. 267-278.

18. Болтин И. Примечания на историю Древния и нынешния России Г. Леклерка, сочиненные генерал майором Иваном Болтиным. Т. I-II. Б.м., 1788.

19. Болховитинов Е. Каченовский Михайла Трофимович. Продолжение нового опыта исторического словаря о российских писателях // Вестник Европы. 1806. №12. С. 265.

20. Булгаков А.Я.. Краткая биография Я.И. Булгакова // Московский телеграф. 1831. №11. С. 291-310.

21. Булгаков Я.И.. Записки о нынешнем возмущении Польши. СПб., 1792.

22. Булгарин Ф.В. Воспоминания Фаддея Булгарина. Ч. 3. СПб.: Ольхин, 1847. -413 с.

23. Бумаги Я.И. Булгакова (1779-1798) // Сборник Императорского Русского Исторического Общества. Т. 47. СПб.: Тип. И.Н. Скороходова, 1885. 506 с.

24. Взгляд немецкого патриота на Россию (Из немецкого журнала) // Вестник Европы. 1804. №20. С. 325-332.

25. Вигель Ф.Ф. Записки / Ред. и вступ. ст. С.Я. Штрайха. Т. 1-2. М.: Артель писателей Круг, 1928.

26. Вигель Ф.Ф. Из «Записок» // В.А. Жуковский в воспоминаниях современников / Сост., подготовка текста и вступ. ст. О.Б. Лебедевой, А.С. Янушкевича. М.: Наука, Школа «Языки русской культуры», 1999. С. 162-172.

27. Воейков А.Ф.. Мнение беспристрастного о Способе сочинять книги и судить о них // Вестник Европы. 1808. № 18. С. 115-124.

28. Вольтер и Мабли. Разговор в царстве мертвых. (Из Минервы) // Вестник Европы. 1804. №17. С. 58-63.

29. Выдержки из дружеских писем Евгения (впоследствии митрополита Киевского) к воронежскому приятелю его Василию Игнатьевичу Македонцу // Русский архив. 1870. Стлб. 769-870.

30. Вяземский П.А. Из «Автобиографического введения» // Пушкин в воспоминаниях современников. Т. I. СПб.: Академический проект, 1998. С. 108-111.

31. Вяземский П.А. Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева // Стихотворения Ивана Ивановича Дмитриева. Ч. I. СПб., 1823. С. I-LII.

32. Вяземский П.А. О новых письмах Вольтера (1819) // Вяземский П.А. Полное собрание сочинений. Т. I. СПб.: Изд. гр. С.Д. Шереметева, 1778. С. 65-71.

33. Вяземский П.А. Старая записная книжка. 1813-1877. М.: Захаров, 2003. 960 с.

34. Вяземский П.А. Стихотворения / Вступ. ст. Л.Я. Гинзбург. Сост., подготовка текста и примеч. К.А. Кумпан. Л.: Советский писатель, 1986. 544 с. (Библиотека поэта).

35. Гельвеций К.А. О человеке // Гельвеций К.А. Сочинения: В 2-х т. Т. 2. М.: Мысль, 1974. С. 5-567.

36. Глинка С.Н. Записки Сергея Николаевича Глинки. СПб.: Журн. «Русская старина», 1895.-384 с.

37. Глинка Ф.Н. Мои воспоминания о незабвенном Н. Мих. Карамзине // Глинка Ф.Н. Письма к другу / Сост., вступ. ст. и коммент. В.П. Зверева. М.: Современник, 1990. С. 443-450.

38. Два письма к Персидским вельможам от Клеандра, Агента, живущего в Афинах по тайным препоручениям от Царя Персидского // Вестник Европы. 1804. №6. С. 117-129.

39. Державин Г.Р. Записки. М.: Мысль, 2000. 334 с.

40. Державин Г.Р. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. Т.1.СП6., 1864.

41. Державин Г.Р. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. Т.2. СПб., 1869.

42. Державин Г.Р. Сочинения Державина с объяснительными примечаниями Я. Грота. Т. 6. СПб., 1871.

43. Дмитриев И.И. Взгляд на мою жизнь. Записки действительного тайного советника Ивана Ивановича Дмитриева. М.: Дмитриев, 1866. 315 с.

44. Дмитриев И.И. Письмо к Издателю <журнала «Московский Зритель> // Дмитриев И.И. Сочинения. М.: Правда, 1986. С. 264-168.

45. Дмитриев И.И. Полное собрание стихотворений / Вступ. ст., подготовка текста и примеч. Г.П. Макогоненко. Л.: Советский писатель, 1967. 504 с. (Библиотека поэта).

46. Дмитриев И.И. Сочинения Ивана Ивановича Дмитриева / Под ред. А.А. Флоридова. Т. II. СПб.: Соколов, 1895. 338 с.

47. Дмитриев М.А. Мелочи из запаса моей памяти // Дмитриев М.А. Московские элегии II сост., предисл. и примеч. Вл.Б. Муравьева. М.: Моск. рабочий, 1985. С. 141-302.

48. Дмитриев М.А. Главы из воспоминаний моей жизни / Подготовка текста и примеч. К.Г. Боленко, Е.Э. Ляминой и Т.Ф. Нешумовой. Вступ. ст. К.Г. Боленко и Е.Э. Ляминой. М.: Новое литературное обозрение, 1998. 752 с.

49. Екатерина II и Г.А. Потемкин: личная переписка. 1769-1791 / Подг. B.C. Лопатин. М.: Наука, 1997.-989 с.

50. Еще отрывки из Афинских писем // Вестник Европы. 1804. №13. С. 43-52.

51. Жанлис С.Ф. Об авторской вражде // Вестник Европы. 1805. №1. С. 38-41.

52. Жихарев С.П. Записки современника. Воспоминания старого театрала / Коммент. Л.Н. Киселевой. Т. 1-2. Л.: Искусство, 1989.

53. Жуковский В.А. Два разговора о критике // Жуковский В.А. Эстетика и критика / Вступ. ст. Ф.З. Кануновой и А.С. Янушкевича. Подготовка текста, сост. и примеч. Ф.З. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Искусство, 1985. С. 224-231.

54. Жуковский В.А. О критике // Жуковский В.А. Эстетика и критика / Вступ. ст. Ф.З. Кануновой и А.С. Янушкевича. Подготовка текста, сост. и примеч. Ф.З. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Искусство, 1985. С. 217-224.

55. Жуковский В.А. Письмо из уезда к издателю // Жуковский В.А. Эстетика и критика / Вступ. ст. Ф.З. Кануновой и А.С. Янушкевича. Подготовка текста, сост. и примеч. Ф.З. Кануновой, О.Б. Лебедевой и А.С. Янушкевича. М.: Искусство, 1985. С. 158-168.

56. Жуковский В.А. Полное собрание сочинений и писем: В 20 т. Т. XIII / Сост. и ред. О.Б. Лебедева и А.С. Янушкевич. М.: Языки славянской культуры, 2004. 608 с.

57. Из архива Д. И. Хвостова. Публикация А.В. Западова // Литературный архив: материалы по истории литературы и общественного движения. М., Л.: Академия наук СССР, 1938. С. 359-411.

58. Из бумаг Я.И. Булгакова. Письма Я.И. Булгакова к Екатерине Великой. Письмо кн. Потемкина к А.С. Стахиеву. Переписка с князем Потемкиным // Русский архив. 1905. № 7. С. 337-408.

59. Из бумаг Я.И. Булгакова. Публикация В.Г. Бухерта // Российский архив. История отечества в свидетельствах и документах XVIII XX вв. Вып. IX. М.: Студия «Тритэ», 1999. С. 59-60.

60. Из писем Александра Яковлевича Булгакова к его брату. 1813 г.// Русский архив. 1900. №6. С. 208-235.

61. Из сочинений г. Трюблета о том, что надобно ученым людям следовать своему дарованию //Друг просвещения. 1805. №9. С. 210-220, №10. С. 36-39.

62. Из сочинений г. Трюблета. О даровании говорить и даровании писать // Друг просвещения. 1806. №2. С. 187-197, №3. С. 254-263.

63. Известия и замечания // Вестник Европы. 1802. №8. С. 388-389.

64. Капнист В.В. Собрание сочинений: В 2 т. / Ред. Д.С. Бабкин. Т. 2. M.,JI.: Изд-во Академии наук СССР, 1960. 630 с.

65. Карамзин Н.М. Всеобщее обозрение // Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма / Сост., вступ. ст. и коммент. А.Ф. Смирнова. М.: Современник, 1982. С. 78-85.

66. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М.: Наука. Главная редакция восточной литературы, 1991. 127 с.

67. Карамзин Н.М. Историческое похвальное слово Екатерине II (1802) // Ермашов Д.В., Ширинянц А.А. У истоков российского консерватизма: Н.М. Карамзин. М.: Издательство Московского университета, 1999. С. 83-137.

68. Карамзин Н.М. К Читателям Вестника // Вестник Европы. 1802. №23. С. 227-229.

69. Карамзин Н.М. Несколько слов о русской литературе // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. Л.: Художественная литература, 1984. С. 90-100.

70. Карамзин Н.М. О Богдановиче и его сочинениях // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. Л.: Художественная литература, 1984. С. 128154.

71. Карамзин Н.М.. Об учтивости и хорошем тоне (Из Фран. Жур.) // Вестник Европы. 1803. №9. С. 24-30.

72. Карамзин Н.М. О книжной торговле и о любви ко чтению в России // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. Л.: Художественная литература, 1984. С. 117-120.

73. Карамзин Н.М.. О новых благородных училищах, заводимых в России. Письмо из Т* И Вестник Европы. 1802. №8. С. 358-366.

74. Карамзин Н.М. Отчего в России мало авторских талантов? // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. Л.: Художественная литература, 1984. С. 123-126.

75. Карамзин Н.М. Письма русского путешественника / Изд. подг. Ю.М. Лотман, Н.А. Марченко, Б.А. Успенский. Л.: Наука, 1987. 717 с.

76. Карамзин Н.М. Письмо к издателю // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. Л.: Художественная литература, 1984. С. 114-117.

77. Карамзин Н.М. Приятные виды, надежды и желания нашего времени // Карамзин Н.М. Избранные статьи и письма / Сост., вступ. ст. и коммент, А.Ф. Смирнова. М.: Современник, 1982. С. 85-92.

78. Карамзин Н.М. Речь, произнесенная на торжественном собрании Императорской Российской Академии 5 декабря 1818 года // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2-х т. Т. 2 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. JI.: Художественная литература, 1984. С. 169-176.

79. Карамзин Н.М. Странность // Вестник Европы. 1802. №2. С. 52-58.

80. Карамзин Н.М. Чувствительный и холодный // Карамзин Н.М. Сочинения: В 2 т. Т. 1 / Сост., коммент. Г.П. Макогоненко. Л.: Художественная литература, 1984. С. 608-620.

81. Каченовский М. К Читателям Вестника // Вестник Европы. 1805. №16. С. 321-323.

82. Каченовский М.Т.. О книжной цензуре в России // Вестник Европы. 1805. №3. С. 199204.

83. Каченовский М.Т.. Письмо города N.N. в столицу. Лука Говоров // Вестник Европы. 1807. №8. С. 283-306.

84. Каченовский М.Т.. Письмо к Издателю // Вестник Европы. 1805. №1. С. 3-11.

85. Каченовский М.Т.. Рец. на: Богомолка. Повесть Госпожи Жанлис. Перевод с Французского. Москва, 1806 // Вестник Европы. 1806. №5. С. 53-57.

86. Каченовский М.Т.. Рец. на: Сочинения и переводы И. Дмитриева. Часть третия // Вестник Европы 1806. №8. С. 278-300; № 9. С. 42-54.

87. Критика первой четверти XIX века / Сост., вступ. ст., преамбулы и примеч. М.Л. Майофис, А.Р. Курилкин. М.: Олимп: ACT, 2002. 520 с.

88. Кюхельбекер В.К. Путешествие. Дневник. Статьи / Изд. подг. Н.В. Королева, В.Д. Рак. Л.: Наука, 1979.-792 с.

89. Лагарп Ж.Ф.. Ла-Фонтен // Московский зритель. 1806. №6. С. 49-57; №7. С. 38-56.

90. Майков В.И. Елисей, или Раздраженный Вакх. СПб.: Тип. Морского шляхетного кадетского корпуса., [1771]. 73 с.

91. Макаров П.И. Рец. на: Сочинения и переводы Ивана Дмитриев. М., 1803 // Московский Меркурий. 1803. № 10. С. 56-70.

92. Мартене Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею и иностранными державами. Т. 14. СПб.: Тип. м-ва путей сообщения, 1905.-433 с.

93. Михайлова Н.И. Письма В.Л. Пушкина к П.А. Вяземскому // Пушкин. Материалы и исследования. Т. XI. Л.: Наука, 1983. С. 213-250.

94. Московские письма в последние годы Екатерининского царствования. От Н.Н. Бантыша-Каменского к князю Александру Борисовичу Куракину (1791-1792 годы) // Русский архив. 1876. №11. С. 257-285.

95. Муравьев М.Н. Эмилиевы письма // Сочинения Муравьева. Т. I. СПб.: Смирдин (сын), 1856. С.110-163.

96. Мысли о России, или Некоторые замечания о гражданском и нравственном состоянии русских до царствования Петра Великаго // Вестник Европы. 1807. №1. 3-29; №2. С. 107-120.

97. Народное ополчение 1806 года. Высочайшие указы и инструкции. Сообщено А.А. Титовым // Русский архив. 1895. №8. С. 401-420.

98. Начертание к заведению и установлению общества Российских писателей (проект И. Богдановича) // Библиографические записки. 1861. №7. Стлб. 194-199.

99. Начертание уложения для Республики Литтераторов (с Французского) // Вестник Европы. 1805. №4. С. 280-285.

100. Неизданные письма В.А. Жуковского // Русский архив. 1900. №9. С. 5-54.

101. Неизданные письма И.И. Дмитриева к А.И. Тургеневу // Русская старина. 1903. № 12. С. 703-720.

102. Неизданные сочинения и переписка Николая Михайловича Карамзина. Ч. I. СПб., 1862.-240 с.

103. Неизданные шуточные стихотворения И.И. Дмитриева // Русский архив. 1867. Стлб. 981-990.

104. Николай Исаевич Ахвердов, или Нечто о потомстве Ломоносова // Вестник Европы. 1804. №8. С. 312-317.

105. Новые заблуждения известного Мерсье // Вестник Европы. 1804. №18. С. 139-141.

106. О критике сочинений (Перевод с Французского из Трюблета) // Друг просвещения. 1804. №5. С. 154-170.

107. Остафьевский архив князей Вяземских. Т. I. СПб.: Типография М.М. Стасюлевича, 1899.-677 с.

108. Первые годы царствования Александра I. (С немецкого) // Вестник Европы. 1804. №21. С. 64-72.

109. Письма 1806 1823 годов Ивана Ивановича Дмитриева (1760-1837) к Александру Ивановичу Тургеневу (1784-1845) // Русский архив. 1867. №7. Ст. 1072-1138.

110. Письма Александра Тургенева Булгаковым / Подготовка текста писем к печати, вступ. ст. и коммент. А.А. Сабурова. М.: Государственное социально-экономическое издательство, 1939. 376 с.

111. Письма Александра Яковлевича Булгакова к брату его Константину Яковлевичу // Русский архив. 1899. Кн. 2. С. 5-46; 473-514.

112. Письма В.А. Жуковского к Александру Ивановичу Тургеневу. М.: Изд-во Русского архива, 1895.- 322 с.

113. Письма В.Л. Пушкина к П.А. Вяземскому. Подготовка текста С. Панова // НовоБасманная, 19, 1990. М.: Художественная литература, 1990. С. 59-74.

114. Письма Д.В. Дашкова к Н.Ф. Грамматину // Библиографические записки. 1859. №9. Стлб. 257-265.

115. Письма И.И. Дмитриева к князю П.А. Вяземскому // Старина и новизна. Кн. 2. СПб., 1898. С. 117-264.

116. Письма из Петербурга в Италию. Графа Жозефа де Местра к королю Сардинскому и его приближенным. 1803-1810 // Русский архив. 1871. № 6. Стлб. 53-0192.

117. Письма М.Т. Каченовского к Н.И. Гнедичу // Русский архив. 1868. №6. Стлб. 970972.

118. Письма Н.М. Карамзина к А.И. Тургеневу (1806-1826) // Русская старина. 1899. №1. С. 211-238.

119. Письма Н.М. Карамзина к И.И. Дмитриеву / Изд. и примеч. Я. Грота и П. Пекарского. СПб.: Тип. имп. Академии наук, 1866. 727 с.

120. Письма разных лиц к Ивану Ивановичу Дмитриеву. 1816-1837. М.: Тип. Грачева и Комп., 1868.-212 с.

121. Письма русских писателей XVIII века / Отв. ред. Г.П. Макогоненко. J1.: Наука, 1980. 472 с.

122. Поп А. Опыт о критике // Из истории английской эстетической мысли XVIII века / Сост., вступ. ст. и общая ред. И.С. Нарского. М.: Искусство, 1982. С. 41-59.

123. Поццо-ди-Борго про императора Александра Павловича. Письмо его из Парижа в Москву к К.Я. Булгакову. 1814 // Русский архив. 1896. №10. С. 200-205.

124. Пушкин А.С. Полное собрание сочинений в двадцати томах. Т. II. Кн. 1 / Тексты подготовили и примечания составили Березкина С.В. и др. Вступ. ст. Ларионовой Е.О. СПб.: Наука, 2004. 742 с.

125. Пушкин В. Письмо Рускаго Путешественника из Парижа // Вестник Европы. 1803. №20. С. 245-251.

126. Размышления о вкусе, в которых исследывается мнение, что надобно-де писать для всех (перевод с Фр. Из Опытов Трюблета) // Друг просвещения. 1804. №8. С. 143-154, №9. С. 174-186.

127. Рассказы о Хераскове (Из записок Ю.Н. Бартенева) // Русский архив. 1879. №9. С. 28-30.

128. Ростопчин Ф.В. Письмо Силы Андреевича Богатырева к одному приятелю в Москве // Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М.: Русская книга (Советская Россия), 1992. С. 153-155.

129. Русская эпиграмма (XVIII начало XX века) / Вступ. ст. М.И. Гиллельсона. Сост. и примеч. М.И. Гиллельсона и К.А. Кумпан. Подготовка текста К.А. Кумпан. JL: Советский писатель, 1988. - 784 с. (Библиотека поэта).

130. Сатирический дух г. Волтера, или Собрание некоторых любопытных Сатирических его Сочинений / Пер. с фр. И.Р. Ивана Рахманинова. СПб.: Тип. Рахманинова, 1789.- 192 с.

131. Сборник постановлений и распоряжений по цензуре с 1720 по 1862 год. СПб.: Тип. Морского м-ва, 1862. 482 с.

132. Свербеев Д.Н. Записки Дмитрия Николаевича Свербеева (1799 1826). Т. 1. М., 1899.-525 с.

133. Смесь // Вестник Европы. 1805. №5. С. 62-63.

134. Снегирев И.М. Дневник / Предисл. А.А. Титова. Т. 1 (1822-1852). М.: Университетская тип., 1904. 506 с.

135. Соллогуб В.А. Воспоминания / Коммент. и текстология И.С. Чистовой. Предисл. А.С. Немзера. М.: СЛОВО/SLOVO, 1998. 384 с.

136. Спор о Вольтере // Вестник Европы. 1802. №7. С. 237-240.

137. Тургенев А.И. Политическая проза / Сост., подготовка текста, вступ. ст. и примеч. А.Л. Осповата. М.: Советская Россия, 1989. 368 с.

138. Тургенев Алекс. О возрастах человеческих // Иппокрена, или Утехи Любословия на 1799 год. 1799. Ч. IV. С. 241-243.

139. Тургенев Н. Россия и русские / Пер. с фр. и ст. С.В. Житомирской. Коммент. А.Р. Курилкина. М.: ОГИ, 2001. 744 с.

140. Хвостов Д.И.. К Павлу Ив. Г. Кутузову // Друг просвещения. 1806. №3. С. 218220.

141. Хвостов Д.И.. Ода. Гремушка // Друг просвещения. 1806. №5. С. 113-115.

142. Хоум Г. Основания критики. М.: Искусство, 1977. 615 с.

143. Цветник. Русская легкая поэзия конца XVIII начала XIX века / Вступ. ст., сост., примеч. А. Зорина. М.: Книга, 1987. - 448 с.

144. Шишков А.С. Записки, мнения и переписка адмирала А.С. Шишкова / Изд. Н. Киселева и Ю. Самарина. Т. I. Berlin: Behr, 1870.

145. Шишков А.С. Ответ на письмо Господина Луки Говорова, напечатанное в Вестнике Европы Апреля 1807 №8, под заглавием: Письмо из города N.N. в столицу // Вестник Европы. 1807. №24. С. 241-267.

146. Alfieri V. Vita, scritta da essa. Firenze, 1928. 201 p.

147. Batteux Ch. Principes de la litterature. Par M. Г Abbe Batteux, membre de l'Academie Fran9aise et de celle des Inscriptions et Belles-Lettres. Lyon, 1800.

148. Boileau. Oeuvres completes. Paris: Gallimard, 1966. 1315 p.

149. D'Holbach P.-H. Th. Systeme social. Paris: Fayard, 1994.

150. Destouches Ph.N. Le Glorieux // Theatre du XVIII-e siecle. Т. I. Paris: Gallimard, 1974. P. 565-684.

151. Diderot D. Essai sur le merite et la vertu. Principes de la philosophic morale ou Essai de M. S.*** sur le merite et la vertu avec reflexions // Diderot D. Oeuvres completes. Paris, 1975. Т. I. P. 287-435.

152. Discours prononces dans l'Academie fran9oise, le Jeudi IV mars M.DCC.LXXIX, a la reception de M. Ducis, sec. ord. de Monsieur. Paris, M.DCC.LXXIX.

153. Discours prononces dans l'Academie Fran9oise, le Jeudi XVI Fevrier M.DCC.LXXV. a la reception de M. de Lamoignon de Malesherbes. Paris, M.DCC.LXXV.

154. Eloge de M. de Voltaire. Par M. Palissot. Londres. M.DCC.LXXVIII 1778.

155. Eloge de Racine, par M. De La Harpe. Amsterdam, M DCC LXXII 1772.

156. Eloge de Socrate; ргопопсё dans une societe de philanthropes. Yverdon, M.DCC.LXXVII.

157. Eloge de Voltaire, ргопопсё dans la L. Ma9onique des Neuf-Soeurs, dont il avait ete Membre. Par M. De la Dixmerie. Geneve, 1779.

158. Eloge de Voltaire; par M. De La Harpe, de l'academie fran9aise. Geneve, M.D.CC.LXXX 1780.

159. Engel J.J. Zwei Gesprache, den Werth der Kritik betreffend // Engel J.J. J.J. Engel's Schriften. Der Philosoph fiir die Welt. Bd. II. Tl. 2. Berlin, 1801. S. 202-224.

160. Florian J.P. Fables de J.P. Florian. Paris, L'An III de la Republique 1794.

161. Frederic II, roi de Prusse. Discours sur les satiriques // Fredёric II, roi de Prusse. Oeuvres philosophiques / Texte revu par J.F. Armogathe et D. Bourel. Paris: Fayard, 1985. P. 299307.

162. Gentz F. von. Tagebucher von Friedrich von Gentz. Bde. 1-2. Leipzig, 1873.

163. La Bruyere. Les caracteres de Theophraste traduits du grec avec les Caractdres ou les moeurs de ce siecle / Chronologie et preface par R. Pignarre. Paris: Garnier-Flammarion, 1965.-443 p.

164. La Fontaine J. Oeuvres completes. I. Fables, contes et nouvelles / Ed. etablie, pres. et annot. par J.-P. Collinet. Paris: Gallimard, 1991. 1244 p.

165. La Harpe J.F. Lycee ou cours de litterature ancienne et moderne. Par J.F. La Harpe. Т. V. Paris, M D CCC XVIII 1818.

166. La Rochefoucauld. Oeuvres completes / Ed. etablie par L. Martin-ChaufFier, rev. et augm. par J. Marchand. Paris: Gallimard, 1964. 930 p.

167. Les petits poetes du XVIII-e siecle. Paris: Renaissance du livre, 1910. 217 p.

168. Marmontel J.-F. Elemens de litterature. Par M. Marmontel. Т. I. S.l. M.DCC.LXXXVII.

169. Palissot M. Mdmoires pour servir a 1'histoire de notre litterature, depuis Francis I-er jusqu'a nos jours. Т. I. Paris: Gerard, 1805.-426 p.

170. Reponse de M. Marmontel, Chancelier de l'Academie Fransoise, au Discours de M. de la Harpe // Discours prononces dans l'Academie Fran^oise, le Jeudi XX Juin. M. DCC.LXXVI. a la reception de M. De La Harpe. Paris, M.DCC.LXXVI 1776.

171. Stael G. de. De ГAllemagne. Т. I. Paris, 1968.

172. Stael G de. De la litterature consideree dans ses rapports avec les institutions sociales. T. I-II. Geneve, Paris, 1959.

173. Vie de Voltaire par m. le marquis De Condorcet; suivie des n^moires de Voltaire, ecrits par lui-meme // Voltaire. Oeuvres completes. T. 92. Kehl, 1785.

174. Voltaire. Oeuvres completes. Kehl.: De Pimprimerie de la 8оаё1ё typographique, 1784. T. 2, 6, 8, 12-14, 20, 37, 39-40,43,46-49, 52-54, 56, 58.1. Литература:

175. Андреев А.Ю. Московский университет в, общественной и культурной жизни России начала XIX века. М.: Языки русской культуры, 2000. 312 с.

176. Анисимов Е.В. Елизавета Петровна. М.: Молодая гвардия, 1999. 425 с.

177. Аронсон М.И. Кружки и салоны // Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны. СПб.: Академический проект, 2001. С. 15-83.

178. Архипова А.В. Предромантические тенденции в критике 1800 1810-х годов // Очерки истории русской литературной критики. Т. I. СПб.: Наука, 1999. С. 153-193.

179. Бак Д.П. «Теория искусства» и «самое искусство» (Московская журналистика 1830-х годов и университетская наука) // Москва и московский текст русской культуры /Отв. ред. Г.С. Кнабе. М.: РГГУ, 1998. С. 26-62.

180. Барсуков Н.П. Михаил Трофимович Каченовский // Русская старина. 1899. №10. С. 199-202.

181. Бартенев П. Яков Иванович Булгаков (историко-биографический очерк) // Московские ведомости. Литературный отдел. 1855. №5. С. 17-18; №6. С. 21-23; №8. С. 25-26.

182. Белоруссов И.М. Зачатки русской литературной критики. // Филологические записки. Воронеж, 1891. Вып. I. С. 69-109.

183. Березина В.Г. Карамзин-журналист // Проблемы журналистики. Вып. 1. Л.: Изд. Ленингр. Ун-та, 1973. С. 98-114.

184. Березина В.Г. Русская журналистика первой четверти XIX века. Л.: Изд. Ленингр. Ун-та, 1965. 102 с.

185. Булич Н.Н. Очерки по истории русской литературы и просвещения с начала XIX века. Т. 1. СПб.: Тип. Стасюлевича, 1902. 381 с.

186. Бурдье П. Поле литературы // Новое литературное обозрение. №45 (2000). С. 22-87.

187. Вандаль А. Наполеон и Александр I. Франко-русский союз во время первой империи. Т. 2. Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. 539 с.

188. Васильчиков А.А. Семейство Разумовских. Т. 2. СПб.: Брикнер, 1880. 557 с.

189. Васильчиков А.А. Семейство Разумовских. Т. 3. Светлейший князь Андрей Кириллович. СПб.: Брикнер, 1883. 530 с.

190. Васильчиков А.А. Семейство Разумовских. Т. 4. Светлейший князь Андрей Кириллович. СПб.: Брикнер, 1887. 603 с.

191. Вацуро В.Э. «Подвиг честного человека» // Вацуро В.Э., Гиллельсон М.И. Сквозь «умственные плотины». М.: Книга, 1986. С. 29-113.

192. Вацуро В.Э. Готический роман в России. М.: Новое литературное обозрение, 2002.- 545 с.

193. Вацуро В.Э. И.И. Дмитриев в литературных полемиках начала XIX века // Вацуро В.Э. Пушкинская пора. СПб.: Академический проект, 2000. С. 9-57.

194. Век Екатерины II. Дела балканские: Сборник / Отв. ред. В.Н. Виноградов. М.: Наука, 2000. 294 с.

195. Вернадский Г.В. Русское масонство в царствование Екатерины II. СПб.: Издательство имени Н.И. Новикова, 2001. 576 с.

196. Виноградов В.В. Из наблюдений над языком и стилем И.И. Дмитриева // Материалы и исследования по истории русского литературного языка / Отв. ред. акад. В.В. Виноградов. Т. 1. М., J1.: 2-я тип. Изд-ва Академии наук СССР в Москве, 1949. С. 161-278.

197. Гижицкий А. В.А. Жуковский и ранние немецкие романтики // Русская литература. 1979. №1. С.120-128.

198. Гинзбург К. Приметы. Уликовая парадигма и ее корни // Гинзбург К. Мифы-эмблемы-приметы. М.: Новое издательство, 2004. С. 189-241.

199. Гинзбург К. Широты, рабы и Библия: опыт микроистории // Новое литературное обозрение. №65 (2004). С. 18-34.

200. Гинзбург J1. Вяземский литератор // Русская проза / Под ред. Б.М. Эйхенбаума и Ю.Н. Тынянова. Л.: Academia, 1926. С. 102-135.

201. Гинзбург Л.Я. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. СПб.: Искусство-СПБ, 2002.- 768 с.

202. Гиппиус В.В. «Вестник Европы» // Очерки по истории русской журналистики и критики. Т. I. Л.: Изд-во Ленингр. Ун-та, 1950. С. 177-194.

203. Грачева Е. «Известие о жизни и стихотворениях Ивана Ивановича Дмитриева» П.А. Вяземского («Жизнь поэта» и жизнь поэта) // В честь 70-летия профессора Ю.М. Лотмана. Тарту: Эйдос, 1992. С. 87-98.

204. Гроссман Л.П. Жанры художественной критики // Искусство. 1925. №2. С. 61-81.

205. Грот Я. Жизнь Державина. М.: Алгоритм, 1997. 688 с.

206. Гудков Л.Д., Дубин Б.В., Страда В. Литература и общество: введение в социологию литературы. М.: РГГУ, 1998. 80 с.

207. Гуковский Г.А. Русская литературно-критическая мысль в 1730 1750-е годы // XVIII век: Сб. 5. М„ Л.: Наука, 1962. С. 98-128.

208. Данилов В.В. М.Т. Каченовский и С.Н. Глинка под Иваном Великим // Русская старина. 1908. №9. С. 466-472.

209. Дубин Б.В. Сюжет поражения (несколько общесоциологических примечаний к теме литературного успеха) // Новое литературное обозрение. №25 (1997). С. 120-130.

210. Дубровин Н.Ф. Наполеон I в современном ему обществе и в русской литературе // Русский вестник. 1895. №4. С. 214-243.

211. Дубровин Н.Ф. Русская жизнь в начале XIX века // Русская старина. 1896. Т. 96. С. 481-516.

212. Дурылин С. Г-жа де Сталь и ее русские отношения // Литературное наследство. Т. 33-34. М.: Жургазобъединение, 1939. С. 215-331.

213. Жаринов Д.А. Первые войны с Наполеоном и русское общество // Отечественная война и русское общество / Ред. А.К. Дживелегова, С.П. Мельгунова, В.И. Пичета. Т. I. М.: Сытин, 1911. С. 198-213.

214. Живов В.М. Первые русские литературные биографии как социальное явление: Тредиаковский, Ломоносов, Сумароков // Новое литературное обозрение. №25 (1997). С. 24-83.

215. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. 591 с.

216. Заборов П.Р. Русская литература и Вольтер. XVIII первая треть XIX века. Л.: Наука, 1978. - 248 с.

217. Знаменский П.В. Чтения из истории русской Церкви за время царствования Екатерины II // Православный собеседник. 1875. №2. С. 99-143.

218. Зорин А.Л. «Вслед шествуя Анакреону.» // Цветник. Русская легкая поэзия конца XVIII начала XIX века. М.: Книга, 1987. С. 5-53.

219. Зорин А.Л. Алексей Федорович Мерзляков // Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. Т. 4. М.: Большая российская энциклопедия, 1999. С. 27-30.

220. Зорин А.Л. Иван Иванович Мартынов // Русские писатели. 1800-1917. Биографический словарь. Т. 3. М.: Большая российская энциклопедия, 1994. С. 533535.

221. Зорин А.Л. К.Н. Батюшков в 1814-1815 гг. // Известия Академии наук СССР. Серия литературы и языка. Т. 47. 1988. №4. С. 368-378.

222. Зорин А.Л. Кормя двуглавого орла. Русская литература и государственная идеология в последней трети XVIII первой трети XIX века. М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 416 с.

223. Зыкова Г.В. Атрибуция некоторых текстов И.И. Дмитриева, В.А. Жуковского, П.А. Вяземского и М.Т. Каченовского в «Вестнике Европы 1800-1810-х гг. // Вестник Московского университета. Серия 9: Филология. 1994. №2. С. 42-48.

224. Зыкова Г.В. Жуковский и Каченовский как соредакторы «Вестника Европы» // Седьмые Тыняновские чтения. Материалы для обсуждения. Рига, Москва, 1995-1996. С. 115-119.

225. Зыкова Г.В. Журнал Московского Университета «Вестник Европы» (1805-1830): Разночинцы в эпоху дворянской культуры. М.: Диалог-МГУ, 1998. 129 с.

226. Иванов О.А. Тайны старой Москвы. М.: Магистр, 1997. — 187 с.

227. Иезуитова Р.В. Из неизданной переписки В.А. Жуковского. Публикация и комментарии // Ежегодник рукописного отдела Пушкинского дома на 1979 год. JL: Наука, 1981. С. 80-113.

228. Иезуитова Р.В. Шутливые жанры в поэзии Жуковского и Пушкина 1810-х годов // Пушкин. Исследования и материалы. Т. X. J1.: Наука, 1982. С. 22-48.

229. Ильин-Томич А.А. «И мои» письма И.И. Дмитриева к Д.Н. Блудову // Новые безделки: Сборник статей к 60-летию В.Э. Вацуро. М.: Новое литературное обозрение, 1995-1996. С. 470-483.

230. Канунова Ф.З., Янушкевич А.С. В.А. Жуковский читатель и критик А.С. Шишкова // Библиотека В.А. Жуковского в Томске. Ч. I. Томск: Изд-во Томск. Ун-та, 1978. С. 105-123.

231. Карташев А.В. Очерки по истории русской церкви. Т. 2. М.: Наука, 1991. 569 с.

232. Каченовский В.М. Михаил Трофимович Каченовский. 1775-1842. М., 1892. 19 с.

233. Киселева Л.Н. Идея национальной самобытности в русской литературе между Тильзитом и отечественной войной (1807-1812): автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Тарту: ТГУ, 1982. 17 с.

234. Кислягина Л.Г. Формирование общественно-политических взглядов Н.М. Карамзина (1785-1803 гг.) / Под ред. И.А. Федосова. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1976. -198 с.

235. Клейн И. Поэт-самохвал: «Памятник» Державина и статус поэта в России XVIII века // Новое литературное обозрение. №65 (2004). С. 148-169.

236. Коллманн Н.Ш. Соединенные честью. Государство и общество в России раннего нового времени. М.: Древлехранилище, 2001.-463 с.

237. Комаров А.И. Журналистика и критика 1800 1810-х годов // Очерки по истории русской журналистики и критики. Т. I. Л., 1950. С. 155-177.

238. Костомаров Н.И. Последние годы Речи Посполитой // Костомаров Н.И. Собрание сочинений. Кн. 7. Т. XVH-XVHI. СПб.: О-во для пособия нуждающимся литераторам и ученым, 1905. 714 с.

239. Кочеткова Н.Д. Критика 1780-1790-х годов. Сентиментализм // Очерки истории русской литературной критики. Т. I. СПб.: Наука, 1999. С. 120-152.

240. Кочеткова Н.Д. Яков Иванович Булгаков // Словарь русских писателей XVIII века. Вып. 1. Л.: Наука, 1988. С. 129-132.

241. Курилов А.С. Теория критики в России XVIII начала XIX века // Проблемы теории литературной критики / Под ред. П.А. Николаева, Л.В. Червец. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1980. С. 167-185.

242. Левитт М. Пасквиль, полемика, критика: «Письмо. писанное от приятеля к приятелю» (1750) Тредиаковского и проблема создания русской литературной критики // XVIII век: Сб. 21. СПб.: Наука, 1999. С. 62-73.

243. Лонгинов М.Н. Михаил Матвеевич Херасков. Его жизнь и сочинения // Русский архив. 1873. №8. Стлб. 1453-1479.

244. Лотман Ю.М. «Сады» Делиля в переводе Воейкова и их место в русской литературе //Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПБ, 2001. С. 468-487.

245. Лотман Ю.М. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 637-804.

246. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3-х т. Т. I. Таллинн: Александра, 1992. 480 с.

247. Лотман Ю.М. Николай Михайлович Карамзин // Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. Т. 2. М.: Большая российская энциклопедия, 1992. С. 470477.

248. Лотман Ю.М. Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция // Из истории русской культуры. Т. V (XIX в.). М.: Языки русской культуры, 1996. С. 393-409.

249. Лотман Ю.М. Сатира Воейкова «Дом сумасшедших» // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб.: Искусство-СПБ, 2001. С. 430-468.

250. Лотман Ю.М. Словесность плюс коммерция. Размышления в юбилей Карамзина // Венок Карамзину. М.: Ред-изд. фирма «Academia», 1992 (1993). С. 35-42.

251. Лотман Ю.М. Сотворение Карамзина. М.: Молодая гвардия, 1998. 384 с.

252. Лотман Ю.М. Эволюция мировоззрения Карамзина (1789-1803) // Лотман Ю.М. Карамзин. СПб.: Искусство-СПБ, 1997. С. 336-348.

253. Мазур Н.Н. Из истории формирования русской национальной идеологии (первая треть XIX в.) // «Цепь непрерывного предания.»: Сборник памяти А.Г. Тартаковского / Сост. В.А. Мильчина, A.JI. Юрганов. Отв. ред. A.JI. Юрганов. М.: РГГУ, 2004. С. 196250.

254. Майофис M.JL, Курилкин А.Р. Литературная критика Александровского царствования // Критика первой четверти XIX века. М.: Олимп: ACT, 2002. С. 3-22.

255. Марасинова Е.Н. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века (по материалам переписки). М.: Росспэн, 1999. 299 с.

256. Мильчина В.А. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы. СПб.: Гиперион, 2004. 528 с.

257. Митюк Л.В. Общественно-политическое направление в журнале «Вестник Европы» (1802-1830 гг.) // Писатель и литературный процесс. Вып. 1. Душанбе: ТГУ, 1974. С. 109-139.

258. Михайловский-Данилевский А.И. Описание второй войны императора Александра с Наполеоном, в 1806 и 1807 годах. СПб.: Тип. штаба отдельного корпуса внутренней стражи, 1846. 426 с.

259. Мордовченко Н.И. Русская литературная критика первой четверти XIX века. Л.: Изд-во Академии наук СССР, 1959. 431 с.

260. Николай Михайлович Карамзин, по его сочинениям, письмам и отзывам современников. Материалы для биографии, с примечаниями и объяснениями М. Погодина. Ч. I-II. М., 1866.

261. Николай Михайлович, великий князь. Император Александр I. Опыт исторического исследования. Пг.: Экспедиция заготовления государственных бумаг, 1914. 772 с.

262. Овчинников Г.Д. «И дышит умом и юмором того времени.» // Ростопчин Ф.В. Ох, французы! М.: Русская книга (Советская Россия), 1992. С. 3-16.

263. Панов С.И. Литературные «мелочи» Остафьевского архива // Пятые Тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1990. С. 90-100.

264. Пенчко Н.А. Документы и материалы по истории Московского Университета второй половины XVIII века. Т. 1 (1756-1764). М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1960.-415 с.

265. Песков A.M. Михаил Трофимович Каченовский // Русские писатели 1800-1817. Биографический словарь. Т. 3. М.: Большая российская энциклопедия, 1992. С. 516519.

266. Поплавская И.А. Эволюция литературной критики в журнале «Вестник Европы» // Проблемы литературных жанров. Материалы VII-й научной межвузовской конференции. 4-7 мая 1992. Томск: Изд-во Томск, ун-та, 1992. С. 10-12.

267. Предтеченский А.В. Очерки общественно-политической истории России в первой четверти XIX века. М., JI.: Изд-во Академии наук СССР, 1957. 456 с.

268. Прозоров Ю.М. Литературно-критическое творчество В.А. Жуковского // В.А. Жуковский критик. М.: Советская Россия, 1985. С. 3-22.

269. Прозоров Ю.М. От Просвещения к Романтизму. Творческий опыт В.А. Жуковского-критика // Очерки истории русской литературной критики. Т. I. СПб.: Наука, 1999. С. 194-220.

270. Проскурин О.А. Литературные скандалы пушкинской эпохи. М.: ОГИ, 2000. 368 с.

271. Пятковский А.П. Из истории нашего литературного и общественного развития. Т. 2. СПб., 1888.-355 с.

272. Ранчин A.M. Первый век русской литературной критики // Критика XVIII века. М.: Олимп: ACT, 2002. С. 3-27.

273. Рейтблат А.И. Ф.В. Булгарин и его читатели // Рейтблат А.И. Как Пушкин вышел в гении: Историко-социологические очерки о книжной культуре Пушкинской эпохи. М.: Новое литературное обозрение, 2001. С. 98-107.

274. Рогов К.Ю. Декабристы и «немцы» // Новое литературное обозрение. № 26 (1997). С. 105-126.

275. Рогов К.Ю. Из материалов к биографии и характеристике взглядов А.А. Шаховского // Пятые Тыняновские чтения. Рига: Зинатне, 1990. С. 69-90.

276. Рогов К.Ю. Портреты и карикатуры // Ново-Басманная, 19, 1990. М.: Художественная литература, 1990. С. 153-160.

277. Серто М. де. Искаженный голос: речь бесноватой // Новое литературное обозрение. № 28 (1997). С. 10-29.

278. Сироткин В.Г. Наполеон и Александр I: Дипломатия и разведка Наполеона и Александра I в 1801-1812 гг. М.: Эксмо, 2003.-416 с.

279. Смирнов С.К. История Московской Славяно-греко-латинской Академии. М.: тип. Готье, 1855.-428 с.

280. Смолич И.К. История русской церкви. 1700-1917. Ч. I-II. М.: Изд-во Спасо-Преображен. Валаам, монастыря, 1996-1997.

281. Снегирев И.М. Жизнь Московского митрополита Платона. Ч. I. М.: Тип. ведомостей моек, городской полиции, 1856. 144 с.

282. Соловьев С.М. История падения Польши // Соловьев С.М. Сочинения. Кн. XVI. Работы разных лет / Коммент. А.Б. Каменского. М.: Мысль, 1995. С. 405-628.

283. Стегний П.В. Разделы Польши и дипломатия Екатерины II. 1772, 1793, 1795. М.: Международные отношения, 2002. 692 с.

284. Стенник Ю.В. Литературная критика периода классицизма (1740-е 1770-е гг.) // Очерки истории русской литературной критики. Т. I. СПб.: Наука, 1999. С. 37-94.

285. Степанов В.П. К вопросу о репутации литературы в середине XVIII в. // XVIII век: Сб. 14. Л.: Наука, 1983. С. 105-120.

286. Сухомлинов М.И. Исследования и статьи по русской литературе и просвещению М.И. Сухомлинова. Т. I. СПб.: Суворин, 1889. 671 с.

287. Тарасов Е. К истории русского общества второй половины XVIII столетия. Масон И.П. Тургенев // Журнал Министерства Народного Просвещения. 1914. №6. С. 129175.

288. Тихонравов Н.С. В.А. Жуковский // Сочинения Н.С. Тихонравова. Т. III. Ч. I. М., 1898. С. 380-503.

289. Тихонравов Н.С. Граф Ф.В. Ростопчин и литература в 1812-м году // Сочинения Н.С. Тихонравова. Т. III. Ч. I. М., 1898. С. 305-379.

290. Тихонравов Н.С. Киевский митрополит Евгений Болховитинов // Сочинения Н.С. Тихонравова. Т. III. Ч. I. М., 1898. С. 276-304.

291. Тодд III У.М. Достоевский как профессиональный писатель: профессия, занятие, этика // Новое литературное обозрение. № 58 (2002). С. 15-43.

292. Тодд III У.М. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху. СПб.: Гуманит. агентство Академический проект, 1994. 205 с.

293. Тодд III У.М. Литература и общество в эпоху Пушкина. СПб.: Гуманит. агентство Академический проект, 1996. 293 с.

294. Уортман Р.С. Властители и судии. Развитие правового сознания в императорской России. М.: Новое литературное обозрение, 2004. 520 с.

295. Успенский Б.А. Краткий очерк истории русского литературного языка (XI XIX вв.). М.: Гнозис, 1994. - 240 с.

296. Фоменко И.Ю. Автобиографическая проза Г.Р. Державина и проблема профессионализации русского писателя // XVIII век: Сб. 14. Л.: Наука, 1983. С. 143165.

297. Фрайман Т. Об одном случае скрытой литературной полемики (Жуковский в «Жизни Званской» Державина) // Лотмановский сборник. 3. М.: ОГИ, 2004. С. 59-68.

298. Шартье Р. Культурные истоки Французской революции / Пер. с фр. О.Э. Гринберг. М.: Издательский дом «Искусство», 2001. 256 с.

299. Шильдер Н.К. Император Александр I. Его жизнь и царствование. Т. 2. СПб.: А.С. Суворин, 1904.

300. Шишкин А.Б. Павел Иванович Голенищев-Кутузов // Русские писатели 1800-1917. Биографический словарь. Т. 1. М.: Большая российская энциклопедия, 1989. С. 604605.

301. Шталь И.В. Логический предел софистического метода литературной критики (Зоил из Амфиполя) // Древнегреческая литературная критика / Отв. ред. Л.А. Фрейберг. М.: Наука, 1975. С. 335-361.

302. Эйхенбаум Б.М. Литературный быт // Эйхенбаум Б.М. Мой временник. Маршрут в бессмертие. М.: Аграф, 2001. С. 49-59.

303. Alberoni F. Gli Invidiosi. Milano: Garzanti, 2000. 245 p.

304. Altshuller M. An Unknown Poem by A.S. Shishkov // Oxford Slavonic Papers. New series. Vol. XV. 1982. P. 95-103.

305. Biard-Millerioux J. L'esthetique d'Elie Catherine Freron 1739-1776. Litterature et critique au XVIII-e siecle. Paris: Presses universitaires de France, 1985. 600 p.

306. Braun Th. E.D. Voltaire's perception of truth in quarrels with his enemies // Studies on Voltaire and the Eighteenth Century. Vol. 55 (1967). P. 287-297.

307. Chartier R. L'Uomo di Lettere // Arasse D., Bergeron L., Bertaud J.-P., Bourguet M.-N., Capra C., Chartier R., Ferrone V., Godineau D., Julia D., Serna P. L'Uomo delPIlluminismo. Acuradi M. Vauvelle. Roma, Bari: Laterza, 1992. P. 143-197.

308. Craveri B. La civilta della conversazione. Milano: Adelphi edizioni, 2001.

309. Cross A.G. N.M. Karamzin. A Study of his Literary Career. 1783-1803. Carbondale and Edwardsville: Univ. of Southern Illinois Press, 1971. 336 p.

310. Dixon S. The Modernisation of Russia 1676-1825. Cambridge: Cambridge university press, 1999. 267 p.

311. Fontius M. Critique // Handbuch politisch-sozialer GrundbegrifFe in Frankreich 16801820. Heft 5. Munchen: R. Oldenburg Verlag, 1986. S. 1-20.

312. Ginzburg C. Indagini su Piero. Torino: Einaudi, 2001. 175 p.

313. Ginzburg C. Spie. Radici di un paradigma indiziario // II segno dei tre Dupin, Holmes, Pierce. Milano: Bompiani, 2000-2004. P. 95-136.

314. Hosking J. Patronage and the Russian State // Slavic and East European Review. 2000. Vol. 78. №2. P. 301-320.

315. Klein M. Invidia e gratitudine. Firenze, 1969. 156 p.

316. LeDonne J.P. Absolutism and Ruling Class: The Formation of the Russian Political Order, 1700-1825. N.Y., Oxford: Oxford university press, 1991. 376 p.

317. Meynieux A. La litterature et le metier d'ecrivain en Russie avant Poushkine. Paris, 1966.

318. Moldoveanu M„ Nohria N. Master passions: emotion, narrative, and the development of culture. Massachusetts Institute of Technology, 2002. P. 85-111.

319. Morris Th. L'abbe Desfontaines et son role dans la litterature de son temps. Geneve, 1961. (Studies on Voltaire and the Eighteenth Century. Vol. XIX).

320. Mortier R. Voltaire et la dignite de l'ecrivain // Pomeau R., Mason H., Mortier R., Trousson R. Visages de Voltaire. Bruxelles: Acad, royale de langue et de litt. fr., 1994. P. 3345.

321. Okey R. The Habsburg Monarchy c. 1765-1918. From Enlightenment to Eclipse. N.Y.: St. Martin's press, 2001. 456 p.

322. Ruud Ch. A. Fighting Words: Imperial Censorship and the Russian Press, 1804-1906. Toronto, Buffalo, London, 1982.

323. Schoeck H. Der Neid und die Gesellschaft. Freiburg i. Breisgau, 1971.

324. Silenzi F., Silenzi R. Pasquino. Quattro secoli di satira romana. Firenze, 1968.

325. Sweet P.R. Friedrich von Gentz. Defender of Old Order. Madison, Wisconsin: The univ. of Wisconsin press, 1941. 326 p.

326. Todd III W.M. Periodicals in literary life of the early nineteenth century // Literary Journals in Imperial Russia. Ed. by Deborah A. Martinsen. Cambridge: University press, 1997. P. 37-64.

327. Viala A. Naissance de l'ecrivain. Sociologie de la litterature a l'age classique. Paris: Les editions de minuit, 1985. 322 p.1. Справочные издания:

328. Белокуров C.A. Списки дипломатических лиц русских за границей и иностранных при русском дворе. Вып. 1. М., 1892. 95 с.

329. Биографический словарь профессоров и преподавателей Императорского Московского Университета. 1755-1855. Ч. 1. М.: Изд. Моск. Ун-та, 1855.

330. Иерархи Новгородской епархии от древнейших времен до настоящего времени. Краткие биографические очерки. Сост. К.Я. Здравомыслов. Новгород: Паровая тип. И.И. Игнатовского, 1897. 255 с.

331. Историко-статистическое описание церквей и приходов Рижской епархии. Вып. I. Рига: тип. JI. Бланкенштейна, 1893. 201 с.

332. Летопись наместников, келарей, казначеев, ризничих, экономов и библиотекарей Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Сост. иеромонахом Арсением. С.-Петербург, 1868. -71 с.

333. Словарь русского языка XI XVII вв. Вып. 15 (Перст - Подмышка). М.: Наука, 1989.-285 с.

334. Словарь русского языка XVIII века. Вып. 5 (Выпить Грызть). Л.: Наука, 1989. -255 с.

335. Словарь русского языка XVIII века. Вып. 7 (Древо Залежь). СПб.: Наука, 1992. -263 с.

336. Толстой Ю. Списки архиереев и архиерейских кафедр иерархии Всероссийской со времени учреждения Святейшего Правительствующего Синода (1721-1871). СПб., 1872.

337. Чередеев К. Биографии Тверских иерархов от начала существования Архиерейской кафедры в г. Твери и до ныне. Тверь, 1759. 299 с.

338. Черных П.Я. Историко-этимологический словарь русского языка. Т. I-II. М.: Русский язык, 1993.