автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.03
диссертация на тему: Марк Юний Брут: vir bonus в политической жизни поздней Римской республики

Полный текст автореферата диссертации по теме "Марк Юний Брут: vir bonus в политической жизни поздней Римской республики"

На правах рукописи

Жаровская Анна Николаевна

Марк Юний Брут: vir bonus в политической жизни поздней Римской республики

Специальность 07.00.03 - Всеобщая история (история древнего мира)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

- 2 ЛЕК 2010

Воронеж 2010

004617225

Работа выполнена на кафедре всеобщей истории исторического факультета Ярославского государственного университета им. П.Г. Демидова и в Научно-образовательном Центре антиковедения ЯрГУ.

Научный руководитель:

доктор исторических наук, профессор Дементьева Вера Викторовна

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Парфенов Виктор Николаевич

кандидат исторических наук Гончаров Владимир Александрович

Ведущая организация:

Уральский государственный университет им. А.М. Горького

Защита состоится 10 декабря 2010 г. в 12.00 часов на заседании Диссертационного совета ДМ 212.038.25 при Воронежском государственном университете по адресу: 394068, г.Воронеж, Московский проспект, 88, ауд. 211а.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке ГОУ ВПО «Воронежский государственный университет» по адресу: 394000, Воронеж, пр. Революции, 24.

Р ¿>

Автореферат разослан « с» С ¿-¿¿Ж' 2010 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доктор исторических наук

Коротких JIM.

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования. Личности, оказавшие влияние на важнейшие события в истории человечества, всегда привлекали внимание ученых, философов, писателей, деятелей искусства. Сюжеты политической истории времен поздней Римской республики, связанные со многими яркими фигурами, были интересны еще античным авторам, собравшим довольно богатый фактический материал. О Марке Юнии Бруте, представителе древнего рода, принимавшем активное участие в заговоре против Цезаря, в источниках присутствует достаточно подробная информация. Имя Брута упоминается также во многих сочинениях литераторов Средневековья и Нового времени, в частности, Данте и Шекспира. В художественной литературе образ Брута связан, в первую очередь, с темой предательства.

В работах профессиональных историков содержится гораздо более широкий спектр суждений о личности, поступках и делах Марка Юния Брута. Заговор против Цезаря увековечил его имя, однако предопределил специфический подход к анализу данной личности. Участие Брута в событиях ид марта 44 г. до н.э. затмило для исследователей другие аспекты деятельности этого политика. В мировой историографии есть всего лишь несколько исследований о Марке Бруте, в которых он рассматривается многопланово - как политик, а не просто как один из заговорщиков. В отечественной историографии вообще не создано ни одной работы о Бруте как представителе правившей элиты позднереспубликанского Рима.

Современные исследователи уделяют большое внимание периоду поздней Римской Республик, прослеживая глубокие изменения, затрагивавшие политическую, экономическую, социальную сферы. Характеристика метаморфоз, происходивших в государстве, невозможна без анализа личностей, участвовавших в событиях того времени.

Объектом исследования является деятельность Марка Юния Брута -представителя политической элиты позднереспубликанского Рима, а также его многогранная личность.

Предмет исследования составляют: идеальный образец vir bonus, которому старался соответствовать Брут, процесс формирования Брута как гражданина, его участие в конкретных политических событиях, взаимоотношения с другими общественными деятелями. Брут был политиком, но он занимался и кредитно-финансовыми операциями, постигал философию, следовательно, соответствующий контекст деятельности также подвергался изучению в рамках данного исследования.

Цели и задачи исследования. Основополагающей целью данной работы является анализ роли в римской истории Марка Брута, активно участвовавшего в общественной жизни его времени. Важной исследовательской задачей было рассмотрение этико-политических идеалов Брута, становления его личности в семье, ступеней его карьеры. Мы стремились выяснить, на-

сколько необходимым для политика времен Цезаря было обладание республиканскими качествами добропорядочного гражданина.

Традиционным для римлян было представление, что общественный деятель должен соответствовать mores maiorum в поведении, образе жизни, быть носителем специфических знаний, отличавших vir bonus от общей массы римских граждан. Вместе с тем, личность Брута как политика имела индивидуальные особенности и характеристики, выявление которых входит в число задач исследования.

Особое внимание обращено на комплекс вопросов, связанных с чертами Брута как общественного деятеля, типичными и нетипичными для публичных лидеров заката Республики. Аналитический поиск решения проблемы, насколько отвечал требованиям времени тот тип политика, к которому принадлежал Брут, помогает подойти к ответу на вопрос о популярности Брута в обществе и о возможности для него стать одним из первых людей в государстве. Рассмотрение его разносторонней деятельности позволяет охарактеризовать Марка Брута и как политика, и как человека. Достижение исследовательской цели осуществляется путем воссоздания его психологического портрета по сведениям античных авторов и проецирования личностных качеств Брута на политическую сферу. ■

Хронологические рамки диссертации совпадают со временем жизни Марка Юния Брута1. Изучение темы направлено, преимущественно, не на детальное и хронологически последовательное изложение жизненных вех Марка Юния, а на анализ ключевых моментов его деятельности как римского политика. Это обусловило обращение к неотъемлемым характерным чертам образа добропорядочного гражданина, сформировавшимся в период классической и даже ранней Республики, что сделало подвижными хронологические границы работы в части рассмотрения римских традиций. Расширение хронологических рамок связано также с изучением семьи и предков Брута.

Научная новизна определяется тем, что в мировой историографии имеется лишь около двух десятков исследований о Бруте (включая небольшие статьи), что, в сущности, совсем немного и несопоставимо с огромным количеством публикаций о других знаменитых его современниках. В отечественной историографии вообще нет ни одной работы, где личность и деятельность Брута являлись бы объектом специального исследования. Суммируя исследовательские подходы к оценке личности Брута, проявившиеся в трудах об этом политике, необходимо отметить, что присутствуют диаметрально противоположные точки зрения относительно роли Марка Брута в истории Рима. Значительную часть в исследованиях ученых занимают вопросы, примыкающие к теме заговора против Цезаря 44 г. до н.э., тогда как в тени остаются иные стороны жизни Брута (участие в политике до заговора против диктатора, ростовщическая деятельность).

1 Необходимо отметить, что вопрос о годах жизни Марка Брута остается дискуссионным и по сей день. Это связано с противоречивостью информации у древних авторов.

По сравнению с другими исследованиями в нашей работе имеется ряд отличий:

Во-первых, акцент делается на том, что Брут был публичным деятелем, соответствовавшим римскому идеалу (vir bonus). Для раскрытия этой стороны мы обращаемся к римскому образцу политика, сформировавшемуся под влиянием mores maiorum.

Во-вторых, особое внимание уделяется личности Марка Брута, его темпераменту, характеру, тому, каким он был и каким хотел выглядеть в глазах друзей и других политиков. Черты личности и особенности семейного микроклимата предопределили ряд существенных черт Брута как политика, отличавших его от других известных деятелей этого периода.

В-третьих, личность Брута рассматривается не только и не столько через его приобщенность к заговору, сколько посредством анализа его предыдущей политической деятельности и личного опыта.

Методологической основой диссертации является принцип конкретно-исторического анализа, методы системного подхода и исторического описания. При работе использовались основные приемы исторической и источниковедческой критики. В качестве одного из способов исследования был применен просопографический метод подбора репрезентативных свидетельств и анализа исторических данных. Для достижения поставленных задач нельзя было обойтись без историко-критического метода, приемов систематизации и терминологического анализа. Работа выполнена в русле исторической антропологии, отдающей приоритеты изучению человеческой личности (с ее особенностями интеллекта, психо-эмоциональной сферы, нравственных ценностей). Применение микроисторического подхода позволяет сделать акцент на характеристике личности Марка Брута как одного из типичных, и в то же время своеобразных представителей политической элиты позднерес-публиканского Рима. Однако было бы ошибочным сосредотачиваться только лишь на изучении какого-либо индивидуального объекта, чтобы в дальнейшем показать облик эпохи через этот единичный пример. Поэтому мы стремились сочетать микро- и макроистористорические подходы.

Источниковую базу составляют письменные нарративные и нумизматические источники.

Круг нарративных источников для характеристики Марка Брута как политика поздней Республики достаточно объемен и разнообразен. Переписка М. Туллия Цицерона, его трактаты, об ораторском искусстве, биографии Плутарха, Г. Светония Транквилла и Корнелия Непота дают весьма подробные факты о частной жизни Брута, семейных и дружеских отношениях, содержат сведения о его внутреннем мире и личностных качествах. У Николая Дамасского, автора биографии Августа, имеется информация о гражданской войне республиканцев и триумвиров. У Аврелия Виктора также присутствуют данные о Марке Юнии Бруте.

Для воссоздания политических реалий поздней Республики использованы произведения Аппиана Александрийского, Диона Кассия, Публия Корнелия Тацита, Веллея Патеркула, Луция Аннея Флора, Помпея Трога и дру-

гих историков. При анализе данных трудов выявляются основные закономерности и противоречия общественно-политической жизни Рима, одним из ключевых сегментов которой была аристократическая элита как носитель политической этики, основанной на mores maiorum. Информация античной традиции об экономической жизни представлена в ракурсе данного исследования более скудно, поэтому практически единственным источником по ростовщической деятельности Брута является переписка Цицерона.

Следующую группу источников составляют философские произведения Сенеки Младшего, Макробия, трактат «Утешение философией» Боэция, лирика Катулла, «Матаморфозы» Овидия, «Фарсалия» Лукана, «Комментарии к «Энеиде» Сервия, военные трактары Полиэна и Фронтина, «Астроно-мика» Марка Манилия, труды позднеантичных историков (Евтропия, Павла Орозия). О JL Юнии Бруте, полулегендарном предке Марка Юния Брута, содержится информация у Тита Ливия и Дионисия Галикарнасского.

Нумизматические источники являются ценным дополнением к нарративным. На монетах, выпущенных Брутом, в символической форме содержался призыв римлян к свободе. Марк Юний Брут апеллировал к заслугам предков, чтобы подчеркнуть свою значимость и политический вес. Брут дважды на протяжении своей жизни занимался чеканкой монет: во время членства в коллегии tresviri monetales, а также в период гражданской войны республиканцев и триумвиров. Интервал между его чеканками составлял немногим более десяти лет. Информационная наполненность монет Брута времен гражданской войны достаточно детально проанализирована в отечественной науке, тогда как более ранние образцы монет этого политика в меньшей степени привлекают внимание исследователей. Однако они важны для оценки взглядов молодого и амбициозного аристократа.

Степень разработанности темы. Исследовательскую литературу, накопленную мировой историографией и посвященную данной тематике, можно подразделить на следующие группы:

1. Труды, в которых личность и деятельность Брута являются объектом специального исследования2. К данной группе мы относим не только монографии, целиком посвященные Марку Юнию, но и работы, в которых Брут рассматривается наряду с другими общественными деятелями времен Цезаря. Отличительной особенностью трудов данной группы является то, что в них представлены оригинальные подходы к изучению личности Брута.

В работах, посвященных непосредственно Бруту, взгляд на место Марка Юния в политической истории Рима претерпевал изменения. Метаморфо-

2 Africa T.W. The Mask of an Assassin: A Psychohistorical Study of M. Junius Brutus // ЛН. 1978. № 8. P. 599-626; Bengtson H. Zur Geschichte des Brutus. München, 1970; Clarke M. The Noblest Roman. Marcus Brutus and his Reputation. New York, 1981; Dettenhofer M.H. Perdita Iuventus: Zwischen den Generationen von Caesar und Augustus. München, 1992; Kedourie E. Why Brutus Stubbed Caesar // The Wilson Quarterly. 1992. №4. P. 112-120; Ortmann U. Cicero, Brutus und Octavian - Republicaner und Caesarianer. Bonn, 1988; Radin U. Marcus Brutus. Oxford, 1939; Wistrand E. The Policy of Brutus the Tyrannicide. Göteborg, 1981; Берне A. Брут. Убийца-идеалист. M., 2004.

зы касались как принципиальных моментов в оценке политической роли Брута, так и расстановки акцентов на различных аспектах его деятельности. Необходимо отметить еще одну особенность трудов, объектом изучения которых выступает данный политический деятель (один или в совокупности с другими): концептуальная основа исследования зачастую отличается односторонним подходом, то есть апологией или осуждением Марка Брута. На наш взгляд, при оценке Брута - при рассмотрении его как политика - следует фокусировать внимание не только на участии в заговоре. Это был общественный деятель знатного происхождения, прошедший многие ступени cursus bonorum, зарекомендовавший себя на одной из высших магистратских должностей как бескорыстный, искренний и справедливый человек.

2. Труды о политических деятелях времен Брута - Цезаре, Цицероне, Октавиане3. Перечень монографий о современных Бруту политиках чрезвычайно объемен. Он включает в себя как работы биографического характера, так и исследования об определенных аспектах жизни или творчества Цицерона, Цезаря и других политиков.

Марк Юний Брут, поскольку он был задействован в управлении государством, не может быть обойденным вниманием в работах о политиках того времени, хотя сведения о Бруте в них большей частью мозаичны, раскрытие его политических взглядов происходит с точки зрения сходных моментов и отличий с воззрениями и действиями рассматриваемой фигуры. Брут всегда находится в тени исследуемых личностей. Связано это с тем, что он рассматривается исследователями лишь как член лагеря помиеянцев, затем - республиканцев.

3. Исследования, посвященные общественно-политической истории античного Рима4. В трудах такого рода анализируются некоторые аспекты дея-

3Буасье Г. Цицерон и его друзья. Очерк о римском обществе времен Цезаря. Собр. соч. в 10 т. Т. 1. СПб., 1993; Lindsay J. Marc Antony. His World and his Contemporaries. London, 1936; Cowell F.R. Cicero and the Roman Republic. London, 1948; Stockton D. Cicero: A Political Biography. Oxford, 1971; WistrandE. Caesar and Contemporary Roman Society. Goteborg, 1978; Lewin W. Gaius Julius Caesar. Berlin, 1980; Утченко СЛ. Цицерон и его время. М., 1986; он sice. Цезарь. М., 1998; ГрималъП. Цицерон. М., 1991; Bleicken J. Augustus. Eine Biographie. Berlin, 1998; Дуров B.C. Юлий Цезарь. Человек и писатель. J1., 1991; Mitchell T.N. Cicero, the Senior Statesman. New Haven, London, 1991; Парфенов B.H. Начало военно-политической карьеры Октавиана // АМА. Саратов, 1979. Вып. 4. С. 104-124; он оке. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987; он же. Император Цезарь Август: армия, война, политика. М., 2001; Leeman A.D. Julius Caesar. The Orator of Paradox // The Orator in Action and Theory in Greece and Rome. Leiden, Boston, Koln, 2001. P. 97-110; НеродоЖ.-П. Август. M., 2003; Этьен Р. Цезарь. М., 2003; ParentiM. L'assassinio di Giulio Cesare. Milano, 2006; Бобровникова T.A. Цицерон: Интеллигент в дни революции. М., 2006.

4 Гиббон Э. История упадка и разрушения Великой Римской империи. М., 1997; Мом-мзен Т. История Рима: В 4 т. Т. 3. М., 1996; Ферреро Г. Величие и падение Рима. СПб., ¡997; Зелинский Ф. Ф. Римская империя. СПб., 2000; Broughton T.R.S. The Magistrates of the Roman Republic. V. 1. Atlanta, 1951; Sherwin-White A. Violence in Roman Politics // JRS. 1956. № 46. P. 1-9; Лившиц Г.М. Социально-политическая борьба в Риме в 60-ые годы и заговор Каталины. Минск, 1960; Утченко СЛ. Кризис и падение Римской республики. М.,

тельности Марка Брута, участие в заговоре против Цезаря и борьба со вторым триумвиратом. Что касается сведений биографического характера, то они присутствуют лишь фрагментарно: заостряется внимание только на тех событиях в жизни Брута, которые так или иначе связаны с убийством диктатора.

Внутри данной категории можно выделить представляющую особый интерес тематическую группу трудов, раскрывающих особенности римской политической жизни. Работа Пола Вандерброка содержит попытку типоло-гизации членов правящей элиты конца Республики, подкрепленную примерами cursus bonorum политиков разной величины5. В исследованиях об образе добропорядочного гражданина присутствует анализ ряда неотъемлемых характеристик, которыми должен был обладать успешный политик6.

4. Работы об экономической сфере, в которых имеются достаточно полные сведения о кредитных операциях в целом, и о ростовщической деятельности Брута в частности. В них раскрываются особенности правовых отношений по линии кредитор-должник, хозяйственные уклады различных частей государства7.

1965; он же. Политические учения Древнего Рима. М., 1977; он же. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1979; Yavetz Z. Plebs and Princeps. Oxford, 1969; Brunt P.A. Italian Manpower, 225 В. C. - A. D. 14. Oxford, 1971; Vanderbroeck P. Popular Leadership and Collective Behavior in the Late Roman Republic (80-50 B.C.) Amsterdam, 1982; Moraweski L. Political Propaganda in the Coinage of the Late Roman Republic (44-43 B.C.). Wroclaw, 1983; Lil-ja S. Homosexuality in Republican and Augustan Rome. Helsinki, 1983; Егоров А.Б. Рим на грани эпох: проблемы рождения и формирование Принципата. JL, 1985; Кнабе Г.С. Древний Рим - история и повседневность. М., 1986; Burckhard L.A. The Political Elite of the Roman Republic: Comments on Recent Discussion of the Concepts Nobilitas and Homo Novus // Historia. Bd. 39. 1990. P. 77-99; ShotterD. The Fall of the Roman Republic. London, New York, 1994; Игнатенко A.B. Древний Рим: От военной демократии к военной диктатуре. Свердловск, 1998; Lintott A. The Constitution of the Roman Republic. Oxford, 1999; Sheldon R.M. Intelligence Activities in Ancient Rome. London, 2005; Yarrow L.M. Historiography at the End of the Republic. Provincial Perspectives on Roman Rule. Oxford, 2006.

5 Vanderbroeck P. Op.cit.

6 Sherwin-While A. Op. cit. P. 1-3; Аееринцее С.С. Риторика как подход к обобщению действительности// Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981. С. 15-46; Трухина Н.Н. Политика и политики "золотого века" Римской республики. М., 1986; Кнабе Г.С. Категории престижности с жизни древнего Рима // Быт и история античности. М., 1988. С. 143-169; Flower H.J. Ancestor Masks and Aristocratic Power in Roman Culture. Oxford, 1996; Шалимов O.A. Образ идеального правителя в Древнем Риме. М., 2000; Махлаюк А.В. Римская доблесть и virtutes полководца // Материалы девятых .чтений памяти И.П. Соколова. Нижний Новгород, 2004; он оке. Роль ораторского искусства полководца в идеологии и практике военного лидерства в Древнем Риме // ВДИ. 2004. № 1; Spielvoge! J. Reflections on the Development of the Mentality within the Roman Nobility // Klio, 2004. № 2. P. 282-327.

7 Герье В.И. История римского народа. М., 2002; Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи I - III вв. н.э. M.-JI., 1949; Badian Е. Publicans and Sinners Private Eenterprise in the Service of the Roman Republic. Oxford, 1972; Кузищин В. И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н.э. - I в. н.э. М., 1973; Duncan-Jones R. The Economy of the Roman Empire. Quantitative Studies. Cambridge, 1974; Штаерман E.M. Древний Рим: проблемы экономического развития. М., 1978; D'ArmsJ.H. Commerce and Social Standing in Ancient

5. Статьи о Бруте в справочной литературе, содержащие информацию об основных вехах его жизни8. Например, в энциклопедии Паули-Виссова М. Гельцер писал об этом политике как о глубоком человеке, привлекавшем современников. Даже люди, намного старше Брута, интересовались им и находили его высказывания своеобразными. Именно благодаря Марку Юнию ряды заговорщиков пополнились многими известными политиками9.

Итак, можно констатировать, что имя Марка Брута в мировой историографии упоминается достаточно часто, так как этот политический деятель был в гуще событий конца Республики. Однако это совсем не означает, что существует большое количество специальных работ, посвященных этому политику. Вопрос о влиянии Брута на ход римской истории носит дискуссионный характер, что выражено как в отечественной, так и в зарубежной науке.

Практическая значимость работы. Материал, содержащийся в диссертации, может быть использован при разработке общих и специальных курсов по политической истории эпохи поздней Республики, по истории правившей римской элиты.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертации были представлены в докладах на следующих конференциях:

Всероссийская конференция молодых исследователей: «Личность в политике, науке, культуре (всемирная история)» (Ярославль: ЯрГУ, 2005 г.);

IV Международная конференция по римскому праву «Римское частное и публичное право: многовековой опыт развития европейского права» (Москва-Иваново-Суздаль, 2006 г.);

Всероссийская научная конференция XV Сергеевские чтения (Москва: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007 г.);

Российско-германская научная конференция «Народ и демократия в древности» (Ярославль: ЯрГУ, 2007 г.)

XIV Международная конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» (Москва: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2007 г.);

Научная конференция, посвященная 20-летию исторического факультета ЯрГУ (Ярославль: ЯрГУ, 2008 г.);

Всероссийская научная конференция XVI Сергеевские чтения (Москва: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2009 г.);

Rome. Cambridge, London, 1981; Steel С. Cicero, Rhetoric and Empire. Oxford, 2001; An-dreau J. Banking and Business in the Roman World. Cambridge, 2003; Абрамзоп М.Г. Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия. СПб., 2005; Hollander D.H. Money in the Late Roman Republic. Lieden, Boston, 2007.

8 GelzerM. M. Iunius Brutus//RE. Hb. 19. Stuttgart, 1918. Sp. 973-1020; Библиографический справочник представителей Римской империи 31 г. до н.э. - 479 г. до н.э. М., 1998; Ботвинник М.Н. Жизнеописания знаменитых греков и римлян. М., 1987; Грант М. Римские императоры: Словарь Античности. М., 1989; Остерман Л. Римская история в лицах. М., 1997; Федоров Б.В. Античная библиография. Аннотированный справочник сохранившихся и не сохранившихся сочинений. М., 2004.

9 GelzerM. М. Iunius Brutus... Sp. 981-983.

Международная научная конференция «Новый век: человек, общество, история глазами молодых», посвященная 100-летнему юбилею Саратовского государственного университета (Саратов: СГУ, 24-26 апреля 2009 г.);

Международная научная конференция «Город в Античности и Средневековье: общеевропейский контекст», посвященная 1000-летию г. Ярославля (Ярославль: ЯрГУ, 25-29 мая 2009 г.);

Всероссийская научно-практическая конференция «Духовные ценности в науке, культуре, образовании» (Ярославль: ЯрГУ, 20-21 октября 2009 г.)

На защиту выносятся следующие положения:

1. Марк Брут прошел все основные ступени cursus bonorum и стал одним из самых влиятельных людей своего времени, хотя и на довольно короткий срок. В 54 г. Брут занимался выпуском монет как один из трех казначеев (tresviri monetales). В 53 г. до н.э. он стал квестором. Благодаря переписке Цицерона известно, что Брут состоял в коллегии понтификов (в конце 50-х гг. до н.э.). С началом гражданской войны в 49 г. до н.э. он встал на сторону Помпея, был легатом Сестия в Киликии. В 46-45 гг. до н.э. по поручению Цезаря управлял Цизальпийской Галлией, в 44 г. до н.э. стал городским претором.

2. Оценка участия Брута в заговоре против Цезаря как предательства, распространенная в историографии, не учитывает римской ментальности и системы нравственных ценностей, в которой была сформирована личность Брута, а потому не является исторически корректной. Интересы гражданского коллектива в той системе ценностей, в которой был воспитан Брут и которой он следовал, ставились выше частных и семейных интересов. В анналах Марк Юний запечатлелся главным образом как один из убийц Цезаря. Однако другие аспекты деятельности не менее важны для понимания исторической роли Брута.

3. Анализ античной нарративной традиции показывает, что никто из современников Брута, даже его политических противников, таких как Антоний, не заподозрил Брута в корысти и желании удовлетворить собственные амбиции. Не обвиняли Брута и в предательстве Цезаря, так как для нобилитета и основной массы горожан было очевидно, что заговор был совершен не против конкретного человека, а во имя республиканской идеи.

4. Брут был довольно значимой фигурой в политике в первой половине 40-х годов (до 44 г. до н.э.) Именно благодаря его весу в обществе и авторитету добропорядочного гражданина на Брута обратили внимание организаторы заговора. Его фигура должна была привлечь в круги конспираторов новых влиятельных членов.

5. Марк Юний Брут стремился соответствовать идеальному образцу римского политика и гражданина, сложившемуся на протяжении веков (vir bonus), хотя это и не было необходимым качеством для общественного деятеля в I в. до н.э. Более того, это не гарантировало политику времен заката Республики, что его карьера будет успешной.

6. В сферу деятельности Марка Юния Брута входила не только политика. Непродолжительное время он занимался ростовщическими операциями, подробности которых дошли до нас благодаря переписке Цицерона. Анализ кредитных операций Брута позволяет дополнить сведения о его личности: он не был хватким, предприимчивым человеком, каким был, к примеру, Аттик. Он был неискушенным в тонкостях ведения ростовщических дел, поэтому рассчитывал не столько на себя, сколько на поддержку римской аристократии.

7. Участие Марка Брута в заговоре против Цезаря было сознательным решением отказаться от участия в политической жизни в качестве магистрата на данном этапе его жизни, хотя перспективы его дальнейшей успешной карьеры при Цезаре были ясными и определенными. Нельзя исключить, что в случае победы в гражданской войне он не был бы обделен магистратскими почестями, но в 44 г. до н.э. он счел необходимым участвовать в заговоре против диктатора.

8. Брут был впечатлительным, увлеченным человеком, но распространенное в историографии мнение, что он постоянно находился под влиянием, сначала обладавшей сильным характером матери, затем Катона, Гая Кассия, мы не разделяем. Марк Брут работал над собой, чтобы стать волевым человеком; решения он принимал обдуманно и сообразно своим внутренним убеждениям.

II. СТРУКТУРА И СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, списка использованных источников и литературы, приложений.

Во введении определены проблема и предмет исследования, представлены цели и задачи, дан анализ источников и историографии по основным изучаемым вопросам.

Глава первая «МАРК ЮНИЙ БРУТ: ЭТИКО-ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИДЕАЛЫ, СЕМЬЯ, КАРЬЕРА» состоит из трех параграфов. В первом параграфе «Римские политики заката Республики: современные попытки типологизации и обобщенной характеристики» мы предприняли попытку вычленить основные черты, неотъемлемые характеристики политиков времен поздней Республики. П. Вандерброк рассмотрел общественное лидерство как одну из наиболее существенных черт политической сферы Рима конца Республики10. Историк пишет, что I век до н.э. являлся крайне нестабильным временем, когда толпы горожан, управляемые лидерами разной величины, играли огромную роль в жизни государства.

Для того, чтобы занять определенную нишу в системе управления государством, политику необходимо было обладать набором характеристик, среди которых особое место занимали происхождение и значимость заслуг предков перед обществом. Общественный деятель должен был быть наде-

10 УапЛегЬгоеск Р. Ор. ей Р. 10-23.

ленным интеллектуальным потенциалом, что выделило бы его из ряда других политиков. Магистратская должность налагала огромную ответственность на ее носителя, но, вместе с тем, повышала значимость его слов и действий. Для того, чтобы должностное лицо могло донести свою политическую программу до граждан, ему нужно было владеть ораторским искусством.

Несмотря на то, что этот набор качеств оставался относительно неизменным и монолитным комплексом, происходила трансформация понимания неотъемлемых составляющих достойного человека в общественном сознании. На I век до н.э. пришелся глубокий кризис исконных моральных ценностей римской civitas. В связи с этим-Г.С. Кнабе ввел понятие «престижность», которое дополняет представление о римской ментальности".

В русле подходов к типологизации римских политиков, изложенных в параграфе, мы можем считать, что Марк Брут был политиком второго плана по сравнению с Цезарем, Помпеем или Цицероном. Его заслуги перед государством в сфере гражданского управления и на военном поприще, да и cursus bonorum, были значительно скромнее, чем у данных политиков. Однако это не должно уменьшать исследовательский интерес к Бруту. Он старался соответствовать заветам предков в общественной деятельности и образе жизни, хотя ко времени заката Республики такие политики оказались востребованы на вторых ролях, лишь как члены того или иного лагеря, чтобы повысить авторитет политического лидера. Именно поэтому Кассий и его окружение и обратили внимание на Брута, так как надеялись, что его участие привлечет в ряды конспираторов авторитетных личностей.

Второй параграф «Политическая деятельность как часть семейной традиции Брутов» посвящен формированию личности Брута. Этот политик является наглядным примером того, насколько память о выдающихся предках и связанные с этим семейные установки влияли на cursus bonorum римского аристократа12. Брут был отпрыском одного из самых прославленных родов знати и по некоторым версиям вел свое происхождение от Луция Юния Брута, почитаемого римлянами как одного из основателей Республики13. Бруты со времен ранней Республики принимали активное участие в управлении государством в качестве магистратов. Многие члены семьи этого политика занимали консульскую должность 4.

Родственники Брута и его окружение оказали огромное влияние на личность молодого аристократа. Благодаря влиянию своего дяди Катона и матери Сервилии, Марк Брут был в центре политической жизни. Он мог следить за политическими событиями, набирая определенный опыт в сфере управления государством.

В третьем параграфе «Интеллектуальная подготовка и политическая карьера Брута до убийства Цезаря» рассматриваются мировоззренче-

" Кнабе Г.С. Категории престижности с жизни древнего Рима // Бьгг и история античности. М., 1988. С. 152.

12 Flower H.J. Op. cit. P. 88.

13 Liv. I. 56; Tac. Ann. I. 1; Plut. Brut. 1; Suet. Caes. 80; Cic. Brut. 97. .

14 Broughton T.R.S. Op. cit. P. 147, 155, 158, 161, 181,195, 395,477,483.

ские установки и cursus bonorum Брута, начиная с младших магистратур. В юности он увлекся философией, собираясь посвятить себя этому занятию {Plut. Brut. 2). Мы проанализировали сведения древних авторов относительно приверженности Брута к определенному философскому течению, хотя информация источников не дает нам возможности четко охарактеризовать взгляды Брута в разные периоды его жизни. Плутарх отмечал, что Брут с трепетом относился к греческой философии, особенно к наследию Платона {Plut. Brut. 2). Цицерон упоминал, что Марк Юний был последователем платоника Антиоха (С/с. Att. XIII. 25. 3). О том, что Брута привлекали мысли философов-стоиков писал Сенека, который, однако, замечал, что тот неверно трактовал основные идеи этого учения (Sert. De benef. II. 20). Флор также называл Брута стоиком (Flor. II. 4. 7). Известно, что Катон был последовательным представителем этого течения (Plut. Cat. Min. 4), поэтому логично предположить, что и Брут не был чужд идей стоицизма. Вероятно, именно у греческих философов Марк Юний почерпнул мысль о тираноубийстве.

Впервые в римском обществе имя Брута прозвучало в связи с политическим скандалом в 59 г. до н.э. Это было так называемое «дело Веттия» (Cass. Dio. XXXVII. 41.2; Oros. VI. б, 7; Cíe. Att. II. 24). Брут принадлежал к кругу молодых людей, которые были обвинены Веттием в организации покушения на Помпея.

Втягивание Брута в политику произошло отчасти благодаря Катону, который считал, что для молодого племянника предпочтительнее заниматься политикой, чем в уединении в Памфилии предаваться изучению наук (Plut. Brut. 3). В начале 58 г. до н.э. Брут сопровождал своего дядю в поездке на Кипр с целью охраны казны.

Политическая карьера Брута строилась согласно ступенчатости и очередности системы римских магистратур. У античных авторов нет четко структурированных сведений по данному периоду биографии. Для нас наибольший интерес представляет то, что Брут, скорее всего, был одним из трех казначеев, а следовательно, чеканил монеты. На двух из этих монет был изображен полулегендарный консул Луций Юний Брут, на одной Сервилий Ахала15. Чеканку монет в данном случае можно рассматривать как успешную политическую пропаганду. В источниках не содержится информации, что Брут был эдилом. Эту ступень проходило большинство политиков, мы лишь можем предположить, что Аполлоновы игры 44 г. до н.э., которые Брут проводил в качестве претора, были не первыми в его карьере. Возможно, он как эдил уже занимался организацией подобных мероприятий. В 53 г. до н.э. он стал квестором. Благодаря письму Цицерона известно, что Брут состоял в коллегии понтификов (Cic. Ad. Brut. I. 5. 3), одной из наиболее значимых жреческих коллегий16.

15 CrawfordМ.Н. Roman Republican Coimage. Cambrige, 1974. V. 2. P. 455; Morstein-Marx R. Mass Oratory and Political Power in the Late Roman Republic. Cambridge, 2004. P. 86, 90.

16 О значении коллегии см.: Сморчков А.В. Коллегия понтификов //Жреческие коллегии в раннем Риме. М., 2001. С. 100-141.

Гражданская война между Цезарем и Помпеем (49-45 гг. до н.э.) являлась одним из значительных этапов в политической карьере Брута. Мы обратились к вопросу о том, почему Брут примкнул к лагерю Помпея. Вероятно, в начале своей карьеры Марк Юний, как и многие неопытные политики, был зависим от мнения авторитетных для него людей. Одним из них был Катон. Лукан пытался осмыслить, каким образом Брут пришел к мысли поддержать Помпея в противоборстве с Цезарем (Luc. II. 234-391). Война закончилась победой Цезаря, но cursus honorum Брута от этого не пострадал. Благодаря заступничеству Марка Юния Брута за бывших помпеянцев перед Цезарем, многие, и Кассий в их числе, получили прощение или смягчение наказания (Plut. Brut. 5; Veil. Pat. II. 56. 1-3).

Готовясь отправиться с военной миссией в Африку, Цезарь назначил Брута наместником Предальпийской Галлии (Plut. Brut. 6; Cic. Farn. VI. 6. 10; Att. XII. 27. 3; Brut. 171; App. В. С. II. 111). Марк Брут подошел к выполнению своих обязанностей со всей ответственностью: он не только не запятнал своего доброго имени разграблением провинции, но предпринял меры по стабилизации экономики вверенной ему территории (Plut. Brut. 6). Высшей ступенью cursus honorum Брута стала городская претура. В борьбе за эту магистратуру столкнулись интересы будущих сподвижников: Марка Брута и Гая Кассия (Plut. Brut. 7; App. В. С. И. 112; Veil. Pat. И. 58. 1). Это не явилось серьезной преградой для развития дружеских отношений между политиками.

Одним из факторов, способствовавших вступлению Брута в ряды заговорщиков, было, на наш взгляд, сформированный на основе информации античных авторов (Plut. Brut. 13, 53; Polyaen. Strat. VIII. 32), влияние его второй жены Порции17. Она также происходила из рода борцов за республиканские идеалы.

Вторая глава «РОСТОВЩИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ МАРКА ЮНИЯ БРУТА» посвящена его финансовым операциям. В первом параграфе «Участие нобилитета в денежно-кредитной сфере конца II - первой половины I вв. до н.э.» уделено внимание комплексу вопросов, связанных со степенью вовлечения нобилитета в кредитную сферу, а также с особенностями ведения финансовых дел представителями высшего сословия. Анализ финансовой деятельности Брута как составляющей деловой активности этого политика, не был объектом особого внимания18. Ростовщическая сделка Брута упоминается в труде Д. Холландера19. Автор пишет, что syngrapha Брута и

17 Личная жизнь Брута отражена в источниках в отдельных эпизодах. Вероятно, только второй брак Марка Юния был удачным (Plut. Brut. 14). Отношения Брута и Порции, второй жены Марка Юния, осуждал как Цезарь (поскольку не желал его брака с дочерью Катана Утического), так и Сервилия, опасавшаяся, что из-за этого союза сын потеряет расположение Цезаря (Cic. Att. XIII. 9. 3; 10. 3; 16. 2; 17). Со временем семейный конфликт разрешился удачно.

,s Dettenhofer М.Н. Op. cit..P. 110-112; Steel С. Cicero, Rhetoric and Empire. Oxford, 2001. P. 200; Абрамзон М.Г. Указ. соч. С. 131- 132.

19 Hollander D.H. Op. cit. P. 44-46.

саламинян является крайне неудачным вложением средств, из-за данной сделки политик больше потерял, чем приобрел.

Ж. Андро подразделяет людей, занимавшихся кредитными операциями, на ряд категорий, среди которых важнейшее место играли дельцы, владевшие огромными капиталами. Политическую элиту антиковед не относит к опытным ростовщикам, а выделяет в отдельную категорию, несмотря на то, что ко времени поздней Республики некоторые сенаторы активно занимались ссудой денег20. Ученый справедливо отмечает, что эта сфера деятельности не была основной для нобиля и не приобрела той степени значимости, которая бы позволила отнести аристократа-ростовщика к дельцам. Ростовщические операции Брута мы рассматриваем как своеобразное увлечение молодого политика, который решил, как и некоторые представители его круга, попробовать свои силы на финансовом поприще.

Во втором параграфе «Кредитные сделки Брута с городом Салами-ном и царем Ариобарзаном» анализируются финансовые операции Брута. Корреспонденция Марка Туллия Цицерона, который был в то время кили-кийским наместником, является основным источником по данному вопросу (С/с. АН. V. 18. 4; 20; 21. 10-13; VI. 1. 2-7; 2. 1, 7-10; 3. 5-7). Она помогает довольно детально реконструировать то, как развивались события, последовавшие за заключением рассматриваемых кредитных сделок. Большинство писем были адресованы Титу Помпонию Аттику, который в молодости сам занимался ростовщическими операциями, давая деньги в долг греческим городам (Ыероз. АН. 2).

Сделка была сложной и запутанной, Марк Туллий Цицерон первоначально не был информирован о том, что именно Брут являлся настоящим кредитором города. Отстаивать свои интересы Бруту помогали дельцы, нанятые специально для этого (Сг'с. АН. V. 21. 10; VI. 1. 5).

Цицерон писал Аттику об этом деле с нескрываемым раздражением. Он жаловался ему на оскорбительный тон писем Брута (Сгс. АН. VI. 1. 7). М.Х. Деттенхофер делает из этого вывод, что Брут, как представитель древней аристократии, не особенно дипломатично обходился с «новыми людьми»2'. Мы не усматриваем здесь надменного отношения аристократа к человеку, имеющему более низкое социальное происхождение. Из-за того, что Цицерон не способствовал скорейшей уплате одолженной суммы и требуемых процентов, между двумя политиками возникло недопонимание] Для Марка Брута это был всего лишь экономический вопрос: он хотел извлечь максимальную выгоду из вложенных средств. Цицерон же оценивал данную сделку с позиции высшего должностного лица, с политико-этической точки зрения. Несмотря на то, что Цицерон относился к Бруту с большим уважением и нежностью (С/с. АН. VI. 1. 3), он решил дело в пользу города.

В параграфе подвергается анализу также долговое соглашение Марка Юния Брута и каппадокийского царя (С/с. АН. V. 20. 6; VI. 1. 3-4). В деле с

20 Апс1геаиХ Ор. ей. Р. 10.

21 ВеНепЬо/ег М.Н. Ор. ей. Р. 112.

кипрским городом наместник был менее придирчив и более равнодушен к деталям. В переговорах с царем Цицерон просил вернуть одолженную сумму и проценты из уважения к нему лично. Однако царь, опасаясь своего главного кредитора, Помпея, предпочел уплачивать долг сначала ему, а затем и всем остальным ростовщикам. В переписке Цицерона нет упоминаний об окончании дела с Ариобарзаном, автор посланий лишь писал, что сделал все, что мог, и Бруту не за что будет его упрекнуть (Cic. Att. VI. 3. 5). Без сомнения, эту сделку нельзя назвать выгодной для Брута.

В исторической литературе ростовщическая деятельность Брута служит одним из основных доводов для создания негативного образа этого политика. Жесткость действий кредитора в деле с саламинянами заставила многих ученых сфокусировать внимание на отрицательных чертах Брута. Нам же история с кредитной сделкой не кажется основополагающей в реконструкции портрета Брута как человека и политика.

Третья глава «УЧАСТИЕ БРУТА В ЗАГОВОРЕ ПРОТИВ ЦЕЗАРЯ И ГРАЖДАНСКОЙ ВОЙНЕ 44-42 гг. до н.э.» начинается параграфом «Брут среди заговорщиков: предпосылки «мартовских ид». В нем приводятся основные исследовательские точки зрения относительно причин и предпосылок мартовских ид. Мы также вкратце обратились к анализу правления Цезаря, проведенному древними авторами (Арр. В. С. II. 108; Plut. Caes, б, 61; Suet. Caes. 77-79; Cass. Dio. XLIV. 11; Sen. De benef. II. 20; De clem. I. 4. 2-3; Flor. II. 4. 3, 7). Был сделан акцент на том, почему Цезарь не предпринял каких-либо действий для усиления своей безопасности, хотя заговор, осуществленный в иды марта, был далеко не первым (Plut. Caes. 49; Suet. Caes. 75). В историографии, присутствует мнение, что среди мотивов, спод-вигших Г. Кассия и М. Брута к формированию заговора, были соперничество и обиды из-за распределения магистратур22. И действительно, у Плутарха содержится эпизод о конфликте Брута и Кассия из-за преторской должности. Античный автор отмечал, что соперничество этих политиков могло быть делом рук самого Цезаря, который обещал покровительство то Бруту, то Кассию (Plut. Brut. 7)23. Однако мы считаем, что было бы чрезмерным упрощением сводить причины заговора лишь к ссорам среди нобилитета из-за магистратур.

Первые шаги оппозиции диктатору были мирными. Одним из наиболее ранних проявлений недовольства, которому следует придать определенный вес и значение (что и было сделано самим Цезарем), можно считать публикацию Цицероном произведения «Катон». Оно вызвало к жизни ряд произведений подобного направления, в том числе и «Катона» Марка Юния Брута24.

22 Вегнер В. Рим: Начало, распространение и падение всемирной империи римлян: В 2 т. Мн., 2002. Т. 2. С. 146.

23 По этому поводу Аппиан писал, что, возможно, эта ссора была показной, чтобы Цезарь не заподозрил, что эти два политика действуют сообща и поддерживают друг друга (Арр. В. С. II. 112).

24 Утченко C.JI. Древний Рим. События... С. 164.

Во втором параграфе «Брут и убийство Цезаря» рассматривается роль Брута в событиях мартовских ид 44 г. до н.э. В современной историографии укрепилось мнение, что заговор сложился вокруг Гая Кассия и по его инициативе, однако есть исследователи, которые рассматривают Марка Брута в качестве основного организатора событий ид марта25. Мы полагаем, что нет причин не согласиться с Плутархом, который писал о Бруте как об одном из авторитетных заговорщиков, которого Кассий вовлек в свои ряды {Plut. Brut. 8-10). На наш взгляд, необходимо рассматривать эти действия заговорщиков как успешную кампанию, целью которой было привлечь аристократа в ряды сторонников Кассия. И все же непонятно, как сам Брут не замечал этого. Он был достаточно опытным общественным деятелем, выросшим в семье, участвовавшей в многочисленных политических интригах. Вероятно, Брут понимал, с какой целью создавались записки и надписи с воззваниями. Мечтательному аристократу, идеалисту не могло не льстить, что именно его выбрали в качестве главы заговора. Брут осознавал свою значимость, ведь именно ему предстояло выступить руководителем круга известных политиков и начать борьбу за восстановление, как ему казалось, справедливой формы правления. На это и рассчитывал Кассий, когда вел беседы о республиканских идеалах.

Сцена убийства диктатора особенно детально и экспрессивно описана у Светония, Плутарха, Аппиана и Николая Дамасского (Suet. Caes. 82; Plut. Brut. 17; App. В. С. II. 117; Nie. Dam. Vit. Aug. 85; Cass. Dio. XLIV. 19). В параграфе внимание обращено на то, почему заговорщикам не удалось действовать по намеченному плану провозгласить курс к восстановлению республиканских порядков. Для ответа на этот вопрос мы прибегли к подробному анализу сведений источников, описывающих ситуацию в городе в первые дни после убийства. Несколько дней она не контролировалась ни одной политической силой, однако благодаря успешной деятельности цезарианского лагеря, а также из-за бездействия Брута и Кассия (Cíe. Att. XIV. 14. 2; XIV. 21.3) инициатива перешла в руки будущих триумвиров. Кровавые вспышки народного недовольства заставили заговорщиков покинуть Рим в середине апреля (Cz'c. Att. XIV. 8). Сначала они ждали в Анции в надежде в скором времени вернуться в Рим (Plut. Brut. 21). В июне сенат поручил Бруту попечение о поставах зерна из Азии. Цицерон писал, что Марк Юний должен был исполнять обязанность легата (есть второстепенную по своему значению), что усугубляло унижение Брута, который был на тот момент городскими претором (Cic. Att. XV. 9).

25 См. например: Борухович В.Г. После мартовских ид 44 г. до н.э. (исторический очерк) // AMA. Вып. 5. Саратов, 1983. С. 123; Берне А. Указ. соч. С. 162-163 (А. Берне пишет, что изначально Брут хотел совершить убийство в одиночку. Затем он понял, что это будет легче осуществить при поддержке других политиков, недовольных Гаем Цезарем); Africa T.W. Op. cit. P. 616-626 (Ученый акцентировал внимание на том, что Брут искренне пытался защитить республику от тирана; личная неприязнь к Цезарю, вызванная «эдиповым комплексом», подтолкнула Марка Юния к активньм действиям); Tatum W.J. The Final Crisis (69-44) // A Companion to the Roman Republic. Blackwell, 2006. P. 209.

Авторитет Брута после ид. марта как в кругу друзей, так и в обществе, остался по-прежнему высок. Примечательно, что в источниках нет упоминаний о том, что кто-либо из близких Брута отвернулся от него после заговора. Цицерон писал Аттику, что его теплое отношение к Бруту обусловлено честностью, искренностью, постоянством Марка Юния. После событий, связанных со смертью Цезаря, Цицерон стал ценить Брута еще больше (Cz'c. Att. Farn. IX. 14). Однако римское общество так и не простило Бруту убийство диктатора и, как метко подметил Флор, месть за Цезаря была скорее отсрочена, чем отменена (Flor. II. 4. 7).

Третий параграф «Брут в гражданской войне между республиканцами и триумвирами» посвящен событиям, последовавшим за заговором 44 г. до н.э., в которых Брут принимал активное участие. Как отмечал Плутарх, государство оказалось расколото на два противоборствовавших лагеря (Plut. Brut. 23). Цицерон, стараясь поддержать дух республиканцев, писал Кассию, что их сторону примут честные и достойные граждане («omne perfugium bonorum in te et Bruto esse positum» - Cíe. Fam. XII. 6. I). Однако тот же Марк Туллий не был так категоричен в послании к Аттику. Интересно его замечание по поводу того, какую позицию в противоборстве республиканцев и цезарианцев стоит предпочесть. Он писал, что в лагере Брута лидеры нерешительные и нестойкие, поэтому уже в конце июня 44 г. до н.э. он сомневался в их победе (Cz'c. Att. XV. 20. 3).

Брут начал приготовление к войне, когда отправился в Афины под предлогом продолжить изучение философии (Plut. Brut. 24; App. В. С. IV. 57, 247). По справедливому замечанию В.Н. Парфенова, вопрос о формировании республиканской армии недостаточно изучен как в отечественной, так и в зарубежной историографии26. Мы обратились к вопросу о комплектовании войска Брута и Кассия (Plut. Brut. 24, 25; App. В. С. IV. 59, 75; Cass. Dio. XLVII. 21. 3) и механизмах финансирования этой кампании. Как отмечал Цицерон, ведение гражданской войны требует охромных средств и крепости духа (Cz'c. Fam. XII. 6). Республиканцы пытались решить вопрос пополнения казны за счет восточных провинций. В античной традиции содержится информация, что Брут и Кассий во время подготовки к борьбе с Антонием и Октавианом действовали весьма жестко по отношению к захваченным городам (Plut. Brut. 30-32; Oros. VI. 18. 13). На наш взгляд, было бы чрезмерным упрощением говорить о том, что республиканцы являлись одними из многочисленных римских деятелей, которые считали, что разграбление Востока -быстрый и удачный способ обогащения. К тому же, необходимо учитывать, что позиция Брута и Кассия относительно тактики ведения кампании была различной: Кассий был сторонником более жестких мер.

Идейное размежевание римского общества, усугублялось настойчивой политической пропагандой. Особо важное значение придавалось политической пропаганде в армейских кругах27.' Мы обратились к анализу смысла

26 Парфенов В.Н. Последняя армия Римской республики // ВДИ. 1983. №3. С. 53.

27 См.: MoraweskiL. Op. cit. S. 58-59.

надписи «libertas» на монетах республиканцев. Р. Штарк писал, опираясь на исследование творчества Катона и Цицерона, что между res publica и libertas была теснейшая связь, более того, римляне не представляли одно без другого28. Тит Ливий (Liv. II. 15. 3) очень точно описал это понятие: «поп in regno populum Romanum sed in libertate esse». С точки зрения античного историка, римляне лучше бы предпочли сдаться врагам, нежели лишиться свободы и подчиниться царской власти. Довольно часто на монетах Брута встречаются изображения божеств, в частности Аполлона, на что первым обратил пристальное внимание Дж. Молес29. В целом, нумизматические источники дают свидетельства того, что Брут стремился подчеркнуть правильность своей политической линии с отсылкой на примеры его предков, хотя и использовал изображения божеств и предметов жреческого культа.

В параграфе обращено внимание на упоминания в античной традиции о том, что Брута на протяжении восточной кампании посещали видения (App. В. С. IV. 134; Plut. Brut. 36-37; Flor. II. 17. 8). Мы склонны видеть за предполагаемыми зрительными иллюзиями Брута лишь литературный вымысел. Цицерон не усматривал ни одной причины, по которой следует доверять снам (Cic. Div. II. 120). Кассий не верил в существование духов и считал, что его друг просто измучен непосильными трудами (Plut. Brut. 37). Странно, если бы в таком окружении Брут проявлял мнительность. На наш взгляд, f£sma Брута выступает в нарративных памятниках как клише, инструмент имперской пропаганды по очернению республиканцев.

Исход противоборства республиканцев и триумвиров был решен в сражениях при Филиппах (Plut. Brut. 38-50; App. В. С. IV. 105-131). Кассий погиб в битве, Бруту удалось бежать с поля боя. Античные авторы приводят несколько версий того, как Марк Юний Брут совершил самоубийство (App. В. С. IV. 131; Veil. Pat. II. 70; Plut. Brut. 52; Flor. II. 4. 7; Aur. Vict. De vir. LXXXII).

Возникновение идеи тираноубийства исходило не от Брута, но именно его участие в заговоре породило множество споров и предположений. Брут, будучи многообещающим политиком, мог претендовать и в условиях диктатуры на прочное положение в государстве (Plut. Brut. 52), но избрал другой путь. Вероятно, этот факт заставил античных историков считать Брута практически единственным из участников заговора, который стал таковым по идейным соображениям. Историк Кремуций Корд обвинялся в том, что в своем труде хвалил Брута и Кассия и называл их «последними римлянами» (Tac. Ann. IV. 34-35; Suet. Tib. 61). Николай Дамасский и Аппиан писали о Бруте как об одном из почитаемых людей в Риме (App. B.C. IV. 132, 138; Nie. Dam. Vit. Aug. 59).

28 Штарк P. RES PUBLICA // Res Publica. История понятия. СПб., 2009. С. 58.

29 Moles J. Fate, Apollo, and M. Junius Brutus // AJP. 1983. №3. P. 249-256. Рец. на эту статью: Gosling A. Octavian, Brutus and Apollo: A Note on Opportunist Propaganda// AJP. 1986. №4. P. 586-589.

В заключении сформулированы общие выводы, сделанные в ходе исследования (см. положения, выносимые на защиту).

Список использованных источников и литературы содержит 366 названий.

В приложении представлены две фотографии (денарии Марка Брута и изображение Луция Брута) и одна схема (битва при Филиппах).

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

В изданиях, рекомендованных ВАК для публикации результатов диссертационных исследований:

1. Жаровская А.Н. Отражение политических идеалов Марка Юния Брута на монетах его чеканки // Проблемы истории, филологии, культуры. Москва - Магнитогорск: ИА РАН - МаГУ, 2009. №3. С. 9-16.

2. Жаровская А.Н. L.M. Yarrow. Historiography at the End of the Republic. Provincial Perspectives on Roman Rule. 396 p. Oxford, 2006 // Вестник древней истории. Москва: РАН, 2010. №1. С. 215-217.

В других изданиях:

3. Фролова А. Н. Марк Юний Брут: Участие в гражданской войне между Цезарем и Помпеем // Личность в политике, науке, культуре. Доклады Всероссийской конференции молодых исследователей / Отв. ред. В.В. Дементьева. Ярославль: ЯрГУ, 2005. С. 29-32.

4. Фролова А. Н. Смерть Гая Юлия Цезаря: заговор или казнь? //.Римское частное и публичное право: многовековой опыт развития европейского права. Материалы заседаний IV Международной конференции по римскому праву, Москва-Иваново (Суздаль), 25-30 июня 2006 г. Иваново: ИвГУ, 2006. С. 114-117.

5. Фролова А.Н. Личность Марка Юния Брута в историографии XIX-XX вв. // Путь в науку: сборник научных работ аспирантов и студентов исторического факультета / Под ред. В.М. Марасановой, Е.В. Спиридоновой; Ярославль: ЯрГУ, 2007. Вып. 11. С. 21-25.

6. Фролова А.Н. Марк Юний Брут с сочинениях позднеантичных авторов Павла Орозия и Евтропия / Материалы докладов XIV Международной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых «Ломоносов» / Отв. ред. И.А. Алешковский, П.Н. Костылев. [Электронный ресурс] — М.: Изд-во МГУ; СП МЫСЛЬ, 2007. 1 электрон, опт. диск (CD-ROM); 12 см. Систем, требования: ПК с процессором 486 +; Windows 95; дисковод CD-ROM; Adobe Acrobat Reader.

7. Фролова А.Н. Участие Марка Юния Брута в сражении при Филиппах 42 г. до н.э. // Государство. Общество. Религия. Проблемы всемирной истории / Отв. ред. В.В. Дементьева, М.Е. Ерин. Ярославль: ЯрГУ, 2007. С. 33-38.

8. Фролова А. Н. Марк Юний Брут: черты характера и формирование качеств vir bonus // Экономика. Политика. Культура. Проблемы всемирной

истории / Отв. ред. В.В. Дементьева, М.Е. Ерин. Ярославль: ЯрГУ, 2008. С. 31-38.

9. Данилов Е.С., Фролова А.Н. Почему не был раскрыт заговор против Цезаря? // Ярославский хронограф / Отв. ред. В.В. Дементьева, Ю.Ю. Иерусалимский. Ярославль: ЯрГУ, 2008. С. 16-21.

10. Жаровская А.Н. Кредитная сделка Марка Юния Брута и города Са-ламина // Город в Античности и Средневековье: общеевропейский контекст. Доклады международной научной конференции. Ярославль: ЯрГУ, 2010. 4.2. С. 67-71.

11. Жаровская А.Н. Убийство Цезаря: планы заговорщиков и спонтанная роль масс // Народ и демократия в древности. Доклады российско-германской научной конференции / Отв. ред. В.В. Дементьева. Ярославль: ЯрГУ, 2010. С. 89-92.

Подписано в печать 02.11.2010г. Формат 60х84'/|6. Усл. печ. л. 1,3 Тираж 100 экз. Заказ 002.

Отпечатано с готового оригинал-макета в издательстве Воронежского колледжа «Номос» 394000, Воронеж, ул. Пятницкого, 67

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Жаровская, Анна Николаевна

Введение.

Глава 1. Марк Юний Брут: этико-политические идеалы, семья, карьра.

1.1. Римские политики заката Республики: современные попытки типологизации и обобщенной характеристики.

1.2. Политическая деятельность как часть семейной традиции Брутов.

1.3 Интеллектуальная подготовка и политическая карьера Брута до убийства Цезаря.

Глава 2. Ростовщическая деятельность Марка Юния Брута.

2.1. Римские нобили и денежно-кредитные операции конца II — первой половины I вв. до н.э.

2.2. Кредитные сделки Брута с городом Саламиноми царем Ариобарзаном.

Глава 3. Участие Брута в заговоре против Цезаря и гражданской войне 44 - 42 гг. до н.э.

3.1. Брут среди заговорщиков: предпосылки «мартовских ид».

3.2. Брут и убийство Цезаря.

3.3. Брут в гражданской войне между республиканцами и триумвирами.

Введение диссертации2010 год, автореферат по истории, Жаровская, Анна Николаевна

Актуальность темы исследования. Личности, оказавшие влияние на важнейшие события в истории человечества, всегда привлекали внимание учёных, философов, писателей, деятелей искусства. Сюжеты политической истории времен поздней Римской республики, связанные со многими яркими фигурами, были интересны еще античным авторам, собравшим довольно богатый фактический материал. О Марке Юнии Бруте, представителе древнего рода, принимавшем активное участие в заговоре против Цезаря, в источниках присутствует достаточно подробная информация. Имя Брута упоминается также во многих сочинениях литераторов Средневековья и Нового времени, в частности, Данте и Шекспира. В художественной литературе образ Брута связан, в первую очередь, с темой предательства.

В работах профессиональных историков содержится гораздо более широкий спектр суждений о личности, поступках и делах Марка Юния Брута. Заговор против Цезаря увековечил его имя, однако предопределил специфический подход к анализу данной личности. Участие Брута в событиях ид марта 44 г. до н.э. затмило для исследователей другие аспекты деятельности этого политика. В мировой историографии есть всего лишь несколько исследований о Марке Бруте, в которых он рассматривается многопланово - как политик, а не просто как один из заговорщиков. В отечественной историографии вообще не создано ни одной работы о Бруте как представителе правившей элиты позднереспубликанского Рима.

Современные исследователи уделяют большое внимание периоду поздней Римской Республики, прослеживая глубокие изменения, затрагивавшие политическую, экономическую, социальную сферы. Характеристика метаморфоз, происходивших в государстве, невозможна без анализа личностей, участвовавших в событиях того времени. В соответствии с современными теориями, подразделяющими политиков на личности первого и второго плана можно определить место Брута в общественной жизни Рима.

Марк Юний Брут был одной из заметных фигур в политической жизни античного Рима первой половины I в. до н.э., которая была чрезвычайно бурной и насыщенной: гражданская война между Цезарем и Помпеем, активная внешняя политика Цезаря, потребовавшая максимального напряжения внутренних ресурсов государства.

Хронологические рамки диссертации в главных линиях исследования совпадают со временем жизни Марка Юния Брута1. Изучение темы направлено, преимущественно, не на детальное и хронологически последовательное изложение жизненных вех Марка Юния, а на анализ ключевых моментов его деятельности как римского политика. Это обусловило обращение к неотъемлемым характерным чертам образа добропорядочного гражданина, сформировавшимся в период классической и даже ранней Республики, что сделало подвижными хронологические границы работы в части рассмотрения римских традиций. Расширение хронологических рамок связано также с изучением семьи и предков Брута.

Объектом исследования является деятельность Марка Юния Брута -представителя политической элиты позднереспубликанского Рима, а также его многогранная личность.

Предмет исследования - идеальный образец vir bonus, которому старался соответствовать Брут, процесс формирования Брута как гражданина, его участие в конкретных политических событиях, взаимоотношения с другими общественными деятелями. Брут был политиком, но он занимался и кредитно-финансовыми операциями, постигал философию, следовательно, соответствующий контекст деятельности также подвергался изучению в рамках данного исследования.

Источниковую базу составляют письменные нарративные и нумизматические источники.

I

I .

1 Необходимо отметить, что вопрос о годах жизни Марка Брута остается дискуссионным и по сей день. Это связано с противоречивостью информации у древних авторов. Далее будет дан обзор точек зрения, имеющихся по данному вопросу в научной литературе.

Круг нарративных источников для характеристики Марка Брута как политика поздней Республики достаточно объемен и разнообразен. Систематизируем сначала интересующие нас источники, а затем дадим им характеристику по степени информативности.

Первая группа — эпистолярное наследие Марка Туллия Цицерона с его окружением (переписка Цицерона, Аттика, Брута с друзьями и близкими) и трактары этого политика об ораторском искусстве.

Вторую группу составляют биографии, написанные Плутархом, Свето-нием, Корнелием Непотом, Николаем Дамасским, Аврелием Виктором. В этих трудах содержатся достаточно подробные факты о частной жизни Брута, семейных и дружеских отношениях, сведения о его внутреннем мире и личностных качествах.

Третья группа представлена сочинениями таких античных историков как Аппиан, Дион Кассий, Веллей Патеркул, Луций Анней Флор, Помпей Трог, Публий Корнелий Тацит, Луций Ампелий, Евтропий и Павел Орозий. В этих трудах присутствуют сведениия об участии Брута в политической жизни государства. При анализе данных источников выявляются основные закономерности и противоречия общественно-политической жизни Рима, одним из ключевых сегментов которой была аристократическая элита как носитель политической этики, основанной на mores maiorum. Мы дадим краткую характеристику этим произведениям по степени значимости для данного исследования.

Следующую группу источников составляют философские произведения Сенеки Младшего, Макробия, «Достопамятные деяния и изречения» Валерия Максима, «Стратегемы» Фронтина, «Военные хитрости» Полиэна, «Астрономика» Марка Манилия, трактат «Утешение философией» Боэция, «Метаморфозы» Овидия, лирика Катулла и «Фарсалия» Лукана, «Комментарии к «Энеиде» Сервия. Информация из этих произведений помогает сформировать мнение о личности Брута и дополнить сведения о его деятельности.

О полулегендарном консуле Юнии Бруте упоминали Тит Ливий и Дионисий Галикарнасский.

Нумизматические источники являются ценным дополнением к нарративным. На монетах, выпущенных Брутом, в символической форме содержался призыв римлян к свободе. Марк Юний Брут апеллировал к заслугам предков, чтобы подчеркнуть свою значимость и политический вес. Брут дважды на протяжении своей жизни занимался чеканкой монет: во время членства в коллегии ^евут топе1а1ез , а также в период гражданской войны республиканцев и триумвиров. Интервал между его чеканками составлял немногим более десяти лет. Информационная наполненность монет Брута времен гражданской войны достаточно детально проанализирована в отечественной науке, тогда как более ранние образцы монет этого политика в меньшей степени привлекают внимание исследователей. Однако они важны для оценки взглядов молодого и амбициозного аристократа.

Охарактеризуем - под углом значимости для темы нашего исследования - комплекс источников, сохранившихся как переписка Цицерона. Этот политик выступал автором и адресатом основной массы писем. Также в данный комплекс включен ряд посланий, которые направлялись Цицерону его близкими друзьями для прочтения. Благодаря анализу переписки становится возможным детальное исследование общественной деятельности Брута. Писем самого Марка Юния дошло до нас совсем немного (26 посланий, автором или адресатом которых выступал Брут). Хронологически в основном они относятся к событиям заговора против Цезаря и гражданской войны. Цицерон уделял большое внимание данному политическому деятелю в значительной части корреспонденции (около двух сотен писем, где так или иначе упоминается имя Брута).

Не стоит забывать, что специфика эпистолярного жанра предопределила ряд существеннь1х затруднений, возникающих на пути исследователя пи

2 Подробнее о коллегии ^еБУт то^акэ см.: Телин А.Е. Коллегия й-еБУШ топе(а1е8 в системе государственного управления античного Рима // Государство. Общество. Религия. Проблемы всемирной истории. Ярославль, 2007. С. 38-47. сем Цицерона как исторического- источника: информация дается отрывочно, на уровне отдельных фраз, полунамеков, понятных лишь автору и адресату послания, аллюзий на какие-либо события из жизни Брута. Вместе с тем, переписка не предназначалась для.массового прочтения, так что письма богаты не стесненными рамками официального стиля оценками личностей, упоминаемых в письмах, а это, несомненно, расширяет горизонт суждений о современниках Цицерона.

Еще Гастон Буасье обосновал, что характеристика политической истории времен Цезаря невозможна без глубокого изучения переписки Цицерона. Исследователь считал, что письма тематически охватывают все стороны жизни римского общества: «Кто прочтет их (письма — А. Ж), нет надобности более в какой-либо другой истории того времени» . Г. Буасье также отмечал, что только благодаря данному историческому источнику мы можем составить достаточно полное представление о личности Брута4. JI. Торрака посвятил исследование данному политику, опираясь именно на переписку Цицерона, Брута и связанных с ними людей5.

Все многообразие писем Цицерона и его окружения, где фигурирует имя Брута, можно разделить на следующие тематические группы:

- Письма личного содержания, где Цицерон пишет о событиях частной жизни Брута, - сообщает, к примеру, о своем намерении поддержать Брута в решении жениться, вопреки воле матери и общественному мнению, на вдове одного из злейших политических врагов Цезаря.

- Комплекс деловых посланий, связанных с ростовщической деятельностью Брута (около полутора десятков писем). Некоторое время Цицерон занимал должность наместника провинции Киликия, таким образом, кипрский город, один из основных должников Брута, находился на подвластной автору переписки территории. i

Буасье Г. Собр. Соч.: В 10 т. Т. 1: Цицерон и его друзья. Очерк о римском обществе времен Цезаря. СПб., 1993. С. 43.

4 Там же. С. 322.

5 Torr аса L. Marco Giunio Bruto. Epistole greche. Neapel, 1959.

- Письма, посвященные политическим событиям в жизни Рима, в которых содержится информация относительно подробностей ситуации в государстве. Данная тематика начинает преобладать в посланиях, хронологически приближенных ко дню убийства Цезаря. Роль Марка Юния, в заговоре против тирана и дальнейших ожидаемых созидательных политических действиях Цицерон определял как ключевую (С/с. Ай. XIV. 20. 3).

Сразу после убийства Цезаря Цицерон писал, что мартовские иды являются несомненным благом для государства и отмечал, что Брут и другие заговорщики сделали правильный выбор, взяв курс на реставрацию республиканских порядков. Письма Цицерона проникнуты восхищением добродетелями Марка Юния Брута, к числу которых автор посланий относит «не-обычайнейший ум, приятнейший нрав, исключительнейшую честность и постоянство» (С/с. Бат. IX. 14. 5; АН. XIV. 17а) (Пер. В.О. Горенштейна).

Часть писем Цицерона не сохранилась или дошла до нас лишь в форме фрагментов, что усложняет работу с ними как историческим источником и выполнение задачи реконструкции хода событий. Перепиской охвачен довольно большой промежуток времени (68-43 гг. до н.э.), на протяжении которого личность Марка Юния Брута раскрывается как в плане политических ориентиров, так и в отношении его ростовщических дел. Переписка Цицерона присутствовует в качестве стержневого источника практически в каждой работе по политической истории поздней Республики. В отечественной науке исследование наследия Цицерона связано в первую очередь с именем С.Л. Утченко6.

Творчество Цицерона имеет большое значение для научной разработки темы образа политика. Три трактата об ораторском искусстве отражают богатый опыт античной риторики ("Об ораторе", "Брут, или о знаменитых ораторах", "Оратор"). С.Л. Утченко справедливо заметил, что написанием произведений Цицерон активно занимался в периоды отстранения от государст

6 Утченко С.Л. Цицерон и его время. М., 1973; он же. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1969; он же. Политические учения Древнего Рима, III -1 вв. до н.э. М., 1977. венных дел. Таких периодов «досуга» и в то же время активной творческой деятельности было два: один из них совпал с господством триумвиров и кануном гражданской войны (вторая половина 50-х годов), другой - с диктатурой Цезаря, включая мартовские иды . В эти периоды были написаны названные выше сочинения Цицерона.

Марку Бруту Цицерон посвятил большую часть своих сочинений последних лет, в том числе диалог "Брут" и трактат "Оратор". М.Л. Гаспаров писал, что Цицерон ценил Брута за то, что тот твердо сохранял верность республиканским идеалам8. Необходимо отметить, что диалоги использованы нами как источник вспомогательный. Несмотря на то, что Марк Брут выступает как один из героев, в них не содержится информация о его личностных качествах. Брут в диалогах - это даже не собирательный литературный образ. Его устами лишь высказываются мысли самого Цицерона относительно определенных вопросов.

Перейдем к рассмотрению следующей группы источников. Выдающимся античным биографом, чей талант и образованность сделали его одним из уважаемых людей в Риме в эпоху императора Траяна, был Плутарх. Творчество Плутарха, создавшего уникальные биографии многих выдающихся деятелей римской и греческой истории, вызывает огромный интерес у исследователей9. Композиционное своеобразие произведений заключается в методе попарной группировки персонажей греческой и римской истории. Эта оригинальная находка способствовала распространению идеи прославления греко-римского прошлого и сближения двух величайших народов в составе империи. По замечанию А. Круазе и М. Круазе, идея излагать историю путем

7 Утченко C.JI. Трактат Цицерона «Об обязанностях» и образ идеального гражданина // Цицерон Марк Туллий. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1993. С. 159.

8 Гаспаров М.Л. Цицерон и Античная риторика // Цицерон Марк Туллий. Три трактата об ораторском искусстве. М., 1973. С. 31.

9 Jones С.Р. Plutarch and Rome. Oxford, 1971; Russel D.A. Plutarch. London, 1972; Sandbach F.H. Greek literature, Philosophy and Science // САН. Vol. XI. Cambridge, 1939. P. 696 -701. постоянных сопоставлений людей не принадлежит собственно Плутарху. Он развил этот метод и довел до систематической последовательности10.

Критерии объединения героев в пары различны и не всегда лежат на поверхности — это может быть сходство характеров или психологических типов, сопоставимость исторической роли, общность жизненных ситуаций. Несколько необычной представляется мотивировка параллели Дион - Брут (Ди-он был учеником самого Платона, Брут воспитывался под влиянием платоновской философии). Однако она становится понятной, если вспомнить, что Плутарх считал себя последователем Платона11, то есть придавал огромное значение философской подоплеке поступков политиков. Кроме того, автор видел заслугу обоих героев в том, что они не принимали тирании, во многом унаследовав это отношение от Платона {Plat. Resp. VIII. 526 а - IX. 580 а). Наконец, трагический оттенок диаде придает еще одно совпадение: и Диону, и Бруту божество возвестило безвременную гибель.

Брут был избран Плутархом в качестве объекта биографического исследования, так как автора более всего привлекали личности, связанные с поворотными моментами в истории12. Творческий метод Плутарха включал в себя утвердившуюся затем в европейской историографии концепцию «dynamic biography»13, в соответствии с которой описываемый персонаж раскрывается перед читателем в своем становлении и развитии. Жизнеописание представляет собой законченное художественное произведение, в котором биография Марка Юния Брута прослеживается от рождения до смерти. Немалое значение удаляется описанию его частной жизни, личных качеств, приводятся высказывания современников о Бруте.

10 Круазе А., Круазе М. История греческой литературы. СПб., 2008. С. 572.

11 Авергищев С. С. Плутарх и античная биография. М., 1973. Автор писал, что Платон был для Плутарха кумиром (С. 111). Греческий автор был платоником (С. 118), он считал себя приверженцем старого и почетного направления, которое за века существования отошло от ригоризма (С. 119). С.С. Аверинцев подчеркивал, что Плутарха с Платоном объединял принцип подбора героев произведений, действующие лица должны быть незаурядными личностями, отличаться богатством внутреннего мира (С. 181-182).

12 Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. С. 165-174.

13 Sandbach F.H. Op. cit. P. 699.

У Светония, автора «Жизни двенадцать Цезарей», также присутствует информация о Бруте. M.JI. Гаспаров считал, что труд Светония является ценнейшим литературным памятником как для эпохи, описываемой в нем, так и для эпохи самого автора14. В данной работе использованы биографии Цезаря и Августа. Объем работ об этом биографе по сравнению с другими известными античными историками, такими как Тацит, Плутарх, Полибий, Ливий, не так уж велик и уступает по разнообразию анализируемых аспектов15. Творчество Светония, как правило, исследуется в сравнении с Плутархом. К примеру, английский исследователь Д. Расселл, являясь автором монографии о Плутархе16, рассматривал творчество Светония как сопоставимое по яркости и значимости с греческим современником в целом, но уступающее по таким критериям, как оригинальность традиции и целостность подхода к исследуемой личности. Наиболее интересным для ученого в творческом методе Светония представляется то, что античный автор не пытался прямолинейно осуждать неудачные преобразования римских политиков, а оставлял это право читателю. Античный историк видел причину упадка исконных моральных

17 норм в обществе в порочности правителей . О Бруте Светоний писал в связи с заговором против Цезаря. Именно у данного автора мы встречаем, к примеру, упоминание о предсмертной фразе Цезаря, обращенной к Бруту, на основании которой было выдвинуто предположение о родстве этих римских политиков (Suet. Caes. 82. 2).

Труд Корнелия Непота, несмотря на небольшой объем, охватывает всемирную, то есть греко-римскую историю. По заслуживающей внимания мысли H.H. Трухиной, облегченный характер повествования биографий свидетельствует о том, что произведение было ориентировано на широкую пуб

14 Гаспаров M.JI. Светоний и его книга // Светоний. Жизнь двенадцати Цезарей. М., 1990. С. 310.

15 Russell D.A. The Roman Historians // The Roman World. Oxford, 1988. P. 242. В статье дан обзор работ, посвященных творчеству греческих и римских авторов, в том числе и Светония.

16 Russell D.A. Plutarch. London. 1972.

17 Russell D.A. The Roman Historians. P. 240. лику, то есть Непот представляется как популяризатор и новатор. Ответ на вопрос о том, кто был основоположником данного жанра, Корнелий Непот или Плутарх, неоднозначен. H.H. Трухина поддерживает немецкого историка Й. Гайгера, который рассматривал место Непота в античной литературе как изобретателя жанра политической биографии и утверждает, что данный античный автор был первым в создании парных, греческих и римских, биографических серий (данный способ построения произведения был заимствован и

1 Я развит Плутархом) . M.JI. Гаспаров также отмечал, что данная композиция произведения была впервые применена Непотом19. При написании настоящего исследования использовалась биография Тита Помпония Аттика, который, будучи близким другом Цицерона и Брута, принимал участие в политической жизни времен Цезаря.

У Николая Дамасского, автора биографии Августа, содержится информацию о гражданской войне республиканцев и триумвиров. Примечательно, что античный историк выделял Брута из общего круга заговорщиков. Он акцентировал внимание на том, что именно Марк Юний отговорил сообщников от убийства Антония и других приближенных Цезаря. Николай Дамасский также писал, что среди граждан Брут имел авторитет честного политика, почитающего заветы предков {Nie. Dam. Vit. Aug. 100). Ценность трудов этих биографов для данной темы обуславливается не только наличием уникальной информации. Примечательно, что после прочтения их произведений складывается положительное впечатление о Бруте. Хотя основным персонажем у Светония и Николая Дамасского был Цезарь или Август, Бруту также уделяется достаточно много внимания.

Произведение «О знаменитых людях» Аврелия Виктора, историка IV в. н.э., содержит упоминания о Марке Юнии Бруте (Aur. Vict. De vir. LXXXII), о Луции Бруте (X), Цезаре (LXXVIII) и Кассии (LXXXIII). Автор писал о Бру

18 Tpyxwia H.H. Книги Корнелия Непота // Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках. М.5 1992. С. 6.

19 Гаспаров M.JI. Эпоха и культура // История всемирной литературы. В 8 т. М., 1983. Т. 1. С. 486. те, что тот увлекался философией, участвовал в общественной жизни Рима, был одним из организаторов заговора против Цезаря, однако под давлением ветеранов Цезаря покинул Рим. Относительно личной жизни Марка Юния присутствует упоминание, что тот, наряду с Антонием, испытывал нежные чувства к одной из актрис. Весьма странно, что автор уделил внимание временной привязанности политика, обойдя вниманием Порцию, которая оказала огромное влияние на жизнь Брута. Если учесть жанровую принадлежность, то становится понятно, зачем автор упомянул этот незначительный эпизод из жизни Брута: он хотел подчеркнуть противостояние двух политиков, как на общественном поприще, так и в личной жизни.

Труды биографического жанра дают бесценный материал об определенных вехах жизни исследуемой личности, содержат суждения современников о Бруте. Что касается более широкого общественно-политического обзора ситуации в Риме, то он содержится в исторических трудах Аппиана, Диона Кассия, Тита Ливия, Веллея Патеркула и других.

Произведение Аппиана отличается реализмом, простотой стиля, факто-логичностью и подробным рассказом о ходе междоусобных войн в конце республиканского периода, так как существенную часть «Римской истории» составляют книги, посвященные гражданским войнам. Это единственное подробное изложение внутриполитической борьбы в Риме в период от движения Гракхов до 30-х годов I в. до н.э., которое дошло до наших дней. Историк останавливается на анализе стратегии и тактики противоборствующих сторон, военной инициативы полководцев. Информативность и добротность данного источника в целом в современной историографии не вызывает со

-20 мнении .

У Аппиана в «Гражданских войнах» личность Брута рассматривается лишь с момента заговора против Цезаря, тогда как о предыдущей жизни сведения ограничены краткими биографическими фактами. Основное внимание

20 Маяк И.Л. Аппиан и его «Римская история» // Аппиан А. Римская история. М., 2002. С. 791. обращено на события после смерти диктатора: похороны Цезаря, гражданскую войну республиканцев с триумвирами.

Римская история» Диона Кассия является одним из важнейших источников по исследованию политической истории поздней Республики. По образному выражению Д. Расселла, уникальность авторского подхода Диона Кассия заключается в том, что это был римский сенатор греческого происхождения, ведший повествование на греческом языке о римской истории21. Повествование ценно тем, что в нем пересекается обилие фактического мате

22 риала и осмысленная четкость исторической концепции автора . Литературные достоинства его произведения высоко ценились его современниками и учеными последующих веков" . Дион, наряду с Фукидидом и Полибием, придерживался принципов так называемой «прагматической историографии»24, согласно которой римская история понимается как событийная, ставящая в центр борьбу индивидов за власть и влияние в государстве, а также борьбу государств, связанных между собой по линии доминирование-подчинение. Исторический процесс, по мысли Диона Кассия, протекает сообразно психологическим движущим силам, то есть качествам, присущим как отдельной личности, так и обществу в целом. К таким качествам античный историк относил «честолюбие» и «своекорыстие».

Дион Кассий, в соответствие со своей концепцией повествования, писал, что политики при принятии решений в первую очередь руководствовались не интересами государства, а стремлением удовлетворить собственные амбиции (Cass. Dio. XLVIII. 29). В связи с этим, отношение Диона Кассия к Марку Бруту и Гаю Кассию представляется весьма противоречивым. К.В. Марков, анализируя историческую концепцию данного античного авто

21 Russell D:A. The Roman Historians. P. 241.

22 Махлаюк A.B., Марков K.B. Историк и вызовы современности: «Римская история» Диона Кассия как памятник исторической и политической мысли III в. н.э. // ВДИ. 2008. № 2. С. 43.

23 Подробнее о стиле, языке сочинения Диона см.: Круазе А., Круазе М. Указ. соч. С. 581582.

24 Марков К. В. Концепция идеальной монархии в «Римской истории» Диона Кассия. Дисс. канд. ист. наук. Н.-Новгород, 2007. С. 80-81. pa, отмечает, что современные антиковеды нередко указывают на положительные отзывы Диона о республиканцах. Это, по мнению исследователей, придерживающихся такой точки зрения, служит доказательством, с одной стороны, прореспубликанских симпатий Диона, а с другой — его негативной оценки деятельности Октавиана. При рассмотрении ряда пассажей, которые традиционно в историографии являются подтверждением идеализации Дио-ном личностей Брута и Кассия, К.В. Марков пришел к выводу о неоднозначности суждений античного автора по данному вопросу25.

В историческом труде Веллея Патеркула также содержится информация о деятельности Брута. Веллей завершает линию персонификации истории, которая развивалась в римской историографии еще в конце III - первой половине II вв. до н.э. под влиянием эллинистических образцов. По мнению А.И. Немировского, в античной историографии трудно найти историка, который бы больше интересовался хронологией, чем Веллей26. О Бруте информация древнего историка ценна тем, что он подробно описывает события после убийства Цезаря. Веллей положительно оценивал человеческие качества Брута, но считал события ид марта опрометчивым поступком, который поставил под сомнение безупречный авторитет этого политика в римском обществе {Veil. Pat. II. 72).

Луций Анней Флор, автор "Эпитом римской истории" от Ромула до Августа, в своем произведении уделил внимание и Марку Юнию Бруту. Он оставил информацию о заговоре против Цезаря, о войне республиканцев и триумвиров {Flor. II. 4. 7). Флор осуждал убийство, писал, что месть Бруту и Кассию была очевидной реакцией Октавиана на это событие. Античный историк отмечал, что сосредоточение власти в руках Цезаря являлось закономерным явлением, а заговор был преступлением. Негативное отношение к Бруту проявилось, к примеру, при описании самоубийства этого политика. Таким образом, ни у Веллея, ни у Флора мы не встречаем республиканских

25Марков К.В. Концепция идеальной монархии. С. 84-88.

26 Немировскгш А.И. "Римская история" Веллея Патеркула. Воронеж, 1985. С. 21. симпатий. Эта оценка объясняется определенными политическими тенденциями, характерными для времени написания трудов. В эпоху Адриана восхвалялась деятельность Августа. Флор писал, что Октавиан примкнул к триумвирату только из желания отомстить за Цезаря, кровавые преступления времен проскрипций историк приписывал Лепиду и Антонию {Flor. II. 4. 6). Такой подход к описанию событий предопределил негативное отношение к Бруту.

Историко-политические интересы Публия Корнелия Тацита касались проблематики империи. Он сравнительно редко обращался к истории более далекого прошлого, ограничиваясь в этих случаях краткими суммарными обзорами. О Марке Бруте Тацит упоминал в «Истории», «Анналах», «Диалоге об ораторах». Информация этого историка и публициста особо ценна тем, что в его произведениях мы находим отклик последующих поколений римлян на события ид марта. Благодаря Тациту мы понимаем, что, несмотря на официальное негативное отношение к Бруту и Кассию во времена правления Юлиев-Клавдиев, память об этих политиках как о достойных представителях аристократии осталась. B.C. Дуров писал, что Тацит был готов примириться с монархической формой правления, но его угнетало равнодушие основной

77 массы римлян к традиционным римским добродетелям . Вероятно, поэтому он положительно относился к Бруту, пытающемуся соответствовать образу vir bonus.

Диалог об ораторах» содержит ценную для нас информацию об образе оратора, за которым стояли реальные политические фигуры римской Республики, в том числе и Марк Брут {Tac. Dial. 13). Тема "Диалога" — причины упадка красноречия. Как писал античный автор, в его времена не осталось людей, так блестяще владеющих ораторским искусством, как Катон, Цицерон и другие. Он рассматривал ораторов республиканского времени как образцы для подражания {Tac. Dial. 1). Тацит упоминал и Брута, когда перечислял наиболее известных политиков, литераторов, владевших искусством красно

11 Дуров B.C. История римской литературы. СПб., 2000. С. 435. речия {Tac. Dial. 17) . Однако Тацит был весьма сдержан в похвалах ораторского дара Брута и писал, что речи, отличающиеся медлительностью слога, не принесли этому политику славы {Tac. Dial. 21). Цицерон же, по мысли античного историка, преуспел в этом искусстве, хотя стихосложение не давалось Марку Туллию вовсе. Брут также не был успешен как поэт. Марк Юний, по мнению Тацита, все творческие силы направлял в русло изучения философии, на написание блестящих и продуманных речей у этого политика не хватало времени {Tac. Dial. 21).

О труде Помпея Трога «Historiae Philippicae» исследователи могут составить представление лишь по извлечению Юстина и прологам - своего рода оглавлению 44 книг сочинения. Как заметил К.К. Зельин, по сравнению с блестящими представителями «золотого века» римской литературы, Помпею Трогу обычно уделяется меньше внимания, что связано с кажущимся на первый взгляд отсутствием явных литературных достоинств его произведения29.

В последнее время в зарубежной историографии наметился подход, проявившийся в работе JI.M. Ярроу «Историография конца Республики. Взгляд провинциалов на римскую власть»30, рассматривать в комплексе творчество Помпея Трога и других современных ему авторов-провинциалов. Они являлись отдельными составляющими единой эллинистической культу

• ^ I ры интеллектуалов («the culture of intellectualism» ). Для представителей этой культуры было характерно то, что они вели происхождение с периферии римского мира, однако считали себя частью латинской культуры. Неримская

28 Необходимо отметить, что Тацит не указал, какого именно Брута он подразумевал в этом пассаже. Мы не подвергаем сомнению, что речь шла именно о Марке Бруте, так как его имя стояло в ряду с Цезарем, Цицероном и другими ораторами и литераторами заката Республики. В то время не было более известных представителей этого рода, так искусно владеющих ораторским слогом, как Марк Юний Брут. Далее Тацит упоминает о переписке Брута с Цицероном, что подтверждает данное предположение {Tac. Dial. 18).

29 Зелыт К.К. Помпей Трог и его произведение «Historiae Philippicae» // Юстин М.Ю. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Philippicae». СПб., 2005. С. 5.

30 Yarrow L.M. Historiography at the End of the Republic. Provincial Perspectives on Roman Rule. Oxford, 2006.

31 Yarrow L M. Op. cit. P. 12. интеллектуальная элита оказала непосредственное влияние на трансформацию политических и идеологических основ государства.

Марк Юний Брут упоминается Трогом в 42 книге в связи с отношениями Рима и Парфии {Just. XLII. 4, 7). Автор «Historiae Philippicae» писал, что парфяне поддержали Брута и Кассия в борьбе против Октавиана и Антония. Ни о причинах, ни об итоге этого противостояния Трог не сообщил. Это связано с тем, что внутренние дела Рима, приход или поражение какого-либо лидера или политической группировки, интересовали Помпея Трога гораздо меньше, чем то, как это скажется на внешней политике римского государства. К примеру, о гражданской войне Цезаря и Помпея автор писал, что кандидатура Помпея была более выгодна для Парфии. Благодаря незначительному по объему упоминанию о Марке Юнии Бруте, мы можем составить представление об еще одной причине поддержки республиканцев восточными правителями - отрицательное отношение провинциалов к завоевательной политике Цезаря и его единомышленников. В римской историографии, отличительной чертой которой являлся романоцентризм, сочинение Трога является исключением32.

Римский историк III в. н. э. Луций Ампелий - автор небольшой по объему «Памятной книжицы» - излагает общие естественнонаучные, исторические и географические сведения, рассчитанные на человека, который нацелен на обзорное изучение исторического прошлого и настоящего окружающего его мира. Книга Ампелия как памятник античной педагогической мысли не имеет аналогов и незаслуженно обойдена вниманием русских историков и филологов . Марк Юний Брут упоминается Ампелием в главе «Римляне, прославившиеся в тоге» («Romani qui in toga fuerunt illustres») наряду с Тибе-рием Гракхом, Ливием Друзом, Катоном Утическим и Туллием Цицероном {Luc. Ampel. 19. 5). Соседство имени Брута на страницах сочинения Ампелия со сведениями о выдающихся римских гражданах говорит о том, как высоко

32 Савельева И.М., Полетаев A.B. Теория исторического знания. СПб., 2008. С. 176.

33 Немировский А. И Луций Ампелий и его труд // Луций Ампелий. Памятная книжица. СПб., 2002. С. 20-22. оценивал автор труда роль данного политического деятеля в истории Рима. «Памятная книжица» содержит намного более скромное упоминание о Гае Кассии. О нем говорится лишь то, что Цезарь Август вел войну с ним и Брутом в отмщение за убийство отца {Luc. Ampel. 41. 4). Ампелий отмечал, что, будучи одним из помпеянцев, Брут был помилован Цезарем. Он явился организатором заговора против своего благодетеля по идеологическим убеждениям - не допустить стремления Цезаря к царской власти. Несмотря на то, что информация о Бруте ограничивается всего лишь одной фразой (что, в первую очередь, объясняется композиционным своеобразием произведения), отношение Ампелия к данному политическому деятелю просматривается уже тогда, когда читатель встречает упоминание о Бруте среди «римлян, прославившихся в тоге».

Позднеантичные историки Павел Орозий и Евтропий также не обошли вниманием личность Марка Брута. Однако если древние авторы предшествующих эпох весьма обстоятельно подходили к определению места Брута в римской истории, то у Павла Орозия и Евтропия информация об этом политическом деятеле намного скромнее по объему и смысловой нагрузке.

Сочинение «История против язычников» было создано Павлом Орозием по просьбе Августина Блаженного в ответ на HánaflKH язычников, обвинявших христианскую религию в падении Рима под натиском готов в 410 г31. Уникальность труда заключается в том, что в произведении раскрывается взгляд христианских авторов на языческое прошлое государства. Исторический труд Евтропия занимает свое особое место среди других античных произведений о римском государстве. «Бревиарий от основания Города» поражает сжатостью и насыщенностью изложения, не менее важным достоинством которого является ясность, простота изложения.

Марк Брут упоминается у Павла Орозия и Евтропия в связи с событиями, связанными с заговором против Цезаря и последующей гражданской войной {Oros. VI. 17.1, 2; 18. 2, 13, 16; Eutr. VI. 25, VII. 1.1-4). «История» Орозия и

34 Дуров В С Латинская христианская литература III-V веков. СПб., 2003. С. 157.

Бревиарий» Евтропия дают достаточно сухой и разрозненный материал о роли Брута в римской истории. Факты из жизни этого политика, упоминаемые данными историками, содержатся в произведениях более ранних античных историков и не являются уникальными. «Бревиарий» создавался с целью краткого изложения лишь основных событий истории Рима, так что весьма интересно проследить, что именно позднеантичный историк считал первостепенным и уделял этому большое внимание, а что упускал как незначительное. Взгляд же Павла Орозия на историю Рима интересен прежде всего тем, что он был христианским историком и мыслителем, описывающим и комментирующим события языческого прошлого с целью доказать полезность нового учения для Рима на примере исторического прошлого своего государства35.

Следующей группой источников, условно выделенной нами, являются художественные, философские произведения и военные трактаты античных авторов. Античный лирик Катулл, современник Цезаря и Брута, оставил бесценную информацию о многих событиях из жизни римского общества. В связи с этим мы и используем его творчество, хотя о Марке Бруте Катулл и не упоминал. На первый взгляд, существует возможность объяснить это тем, что поэт умер в 54 г. до н.э., когда данный политик еще только начинал свой cursus honorum. Мы полагаем все же, что невнимание Катулла к Бруту обусловлено иной причиной: дерзкие эпиграммы поэта посвящались в первую очередь людям и их неблаговидным поступкам. Брут не запятнал в глазах Катулла доброго имени своего рода, поэтому не попал в поле зрения поэта и не навлек на себя его едких насмешек.

Валерий Максим, писавший спустя около ста лет после событий ид марта, отзывался весьма критически о Марке Бруте и Кассии. Валерий Максим был очень популярен в Риме. Даже Плутарх в биографии Брута упомянул о нем {Plut. Brut. 52). Валерий оставил сведения о Луции Бруте, о его вкладе в дело установления республики {Vail. Max. V. 8.1). Античный автор с уважением говорил о Порции, достойной, по его мнению, славы великого от

35 КареевД.В. Позднеримская историография перед вызовом времени. СПб., 2004. С. 5-34. ца (Vall. Мах. III. 2.15; IV. 6.5). Валерий Максим осуждал убийство Цезаря (Vail. Max. I. 6.13; III. 1.3), но о Бруте как политике или человеке он не написал ничего отрицательного. Данное произведение для нас интересно тем, что в нем отразилась позиция автора, пишущего в период Принципата. Подобный взгляд на заговор 44 г. до н.э. проявился и в другом труде этого времени. Марк Манилий, римский астролог I в. н. э., также восхвалял Августа и, соответственно, Цезаря. Ученый писал, что Гай Юлий пал жертвой жестокого обмана и сравнивал его с солнцем, которое покинуло землю (Manil. Astr. II. 41).

В «Матаморфозах» Овидия, обладающих несомненными художественными достоинствами, присутствуют рассуждения автора об огромной роли Цезаря для римского государства (Ov. Met. XV. 745-870). Автор писал, что деятельность Цезаря была угодна богам и поддерживалась ими; заговор расценивал как злодеяние.

Трактаты Сенеки Младшего представляют интерес с точки зрения оценки стоическим мыслителем действий Брута, который также придерживался данного философского течения. Идеологическая подоплека заговора тесно связана с учением Стой. Однако Сенека писал, что Марк Брут ошибочно трактовал стоическую мысль о тиране и оправданности тираноубийства. Вместе с тем, античный философ высоко оценивал искренность и самоотверженность, с которой Брут отстаивал свои убеждения (Sen. De benef. II. 20).

Макробий в «Комментарии на «Сон Сципиона» анализировал сновидения. Плутарх отмечал, что Брута, как человека впечатлительного, посещали видения, которым политик придавал большое значение (Plut. Brut. 38). В связи с этим, нам представляется интересным сопоставить видения Брута, описанные Плутархом, с представлениями Макробия о снах.

У Юлия Фронтина в его "Военных хитростях" (Strategemata) содержится упоминание о войске республиканцев (Front. Str. IV. 2. 1). Автор писал о том, что дисциплина в войске Кассия была лучше, чем в армии Брута. Это вполне сочетается с мнением Аппиана, который также упоминал о проблемах с дисциплиной в войске Брута {App. В. С. IV. 123).

Полиэн уделил большое внимание Порции, жене Брута {Polyaen: Strat. VIII. 32). Греческий автор в его рассказе о дочери Катона в целом не противоречил Плутарху {Plut. Brut. 53). Полиэн создал положительный образ Порции, которая старалась быть достойной памяти своего отца. О Бруте автор упомянул в контексте гражданской войны республиканцев и Октавия {Polyaen. Strat. VIII. 24).

В «Фарсалии» Лукана содержатся рассуждения о судьбах Рима, причем автор рассматривает исторический процесс как цепь роковых испытаний, угрожающих существованию государства. Одним из таких судьбоносных испытаний, по мысли Лукана, являлась гражданская война между Цезарем и Помпеем. Марку Бруту в описываемых событиях уделяется не так много внимания. Самое значительное упоминание об этом политике - разговор с Катоном относительно того, какую позицию следует занять в противостоянии Цезаря и Помпея {Luc. И. 234-391). Произведение содержит еще несколько фраз о Марке Бруте как о будущем убийце Цезаря {Luc. VIII. 610; IX. 17; X. 342, 397). «Фарсалия» как пример римского исторического эпоса интересна тем, что в ней автор сознательно отказался от введения богов как действующих лиц в противостояние лидеров. Судьбу государства вершат люди, которые являются образцом для дальнейших поколений: Пусть эту голову меч не отрубит без Брута! Иначе Римского деспота казнь к злодеяньям фаросцев причтется. Будет утрачен пример! {Luc. X. 342-344. Пер. Л.Е. Остроумова). В одном из трактатов Боэция автор высказал мысль относительно памяти общества о выдающихся людях. Позднеримский мыслитель пришел к выводу, что даже великие земные деяния добродетельных людей не являются залогом вечной славы. Самоотречение во имя благой цели быстро забывается в обществе. Боэций подтвердил свою мысль примерами Брута и Катона {Воet. II. pr. 7)36.

Для написания исследования использовались сочинения, содержащие сведения о полулегендарном консуле Юнии Бруте. «Римские древности» Дионисия Галикарнасского посвящены изложению римской истории с незапамятных времен . Труд Дионисия интересен тем, что его автор был неримского происхождения и создавал произведение в первую очередь для греческой аудитории, что обуславливает его внимание к деталям, мелочам, присущим духовной и материальной культуре. Римские историки, писавшие на родном языке для римлян, обычно не заостряли внимание на специфических элементах римской культуры. Дионисий Галикарнасский подробно изложил события, связанные с участием полулегендарного предка Марка Юния Брута в деле установления республиканской формы правления {Dionys. IV. LXVII-LXXXV, V. I).

В произведении Тита Ливия, которое сохранилось далеко не полностью, содержится информация о событиях времен изгнания Тарквиния из Рима и о Луции Бруте (Z/v. I. 56-60). В периохах есть упоминание имени Марка Брута и деятельности республиканцев {Liv. Per. 116-124). Тит Ливий принадлежит к той блестящей плеяде писателей и поэтов, мыслителей и историков, которых принято относить к «золотому веку» римской литературы. Несмотря на очевидные недостатки работы античного историка (отсутствие анализа социально-экономических процессов, некритическое компилирование данных предшествующих историков, некомпетентность в описании во

36 К сожалению, опираясь на информацию данного пассажа, невозможно точно сказать, какого именно Брута упоминал Боэций. По нашему мнению, это был именно Марк Юний Брут, так как его имя перечислено после Фабриция, консула начала III в. и стоит вместе с именем Катона.

37 Несмотря на высокую информативность «Римских древностей», впервые целиком это сочинение было переведено на русский язык и опубликовано в 2005 г.: Дионисий Галикарнасский. Римские древности. В 3 т. / Пер. И.Л. Маяк и др. М., 2005. енных действий), «История от основания Рима» остается важнейшим источпо ником по истории республиканского Рима .

Ливий разворачивает перед читателем серию примеров, иллюстрирующих образцовые качества римлян. Он воссоздал уникальный образ Луция Брута, который являлся воплощением долга. Древний автор писал о том, что первый консул приговорил своих сыновей к смерти с целью предотвратить попытку вернуться к царской власти. Этим он хотел показать, что личные интересы и амбиции отдельного человека должны отходить на второй план перед интересами государства (Liv. II. 5).

Теперь перейдем к характеристике нумизматических данных, использованных при написании работы. Для нас наибольший интерес представляет то, что Брут, вероятно, был одним из трех казначеев, а следовательно, чеканил монеты. Благодаря легенде «BRVTVS» эти монеты можно соотнести с Марком Юнием Брутом. По датировке М. Кроуфорда, которой доверяют

JA многие известные ученые, и в их числе М. Деттенхофер , выпуск монет относится к 54 г. до н.э40. Д. Ваги также соотносит чеканку с 54 г. до н.э41.

На одной из монет Брута этого периода стояло изображение Libertas и первого консула в окружении ликторов с фасками, присутствие которых свидетельствовало о том, что Луций Брут принадлежал к высшим магистратам. На другой монете был представлен Сервилий Ахала, предок Марка Брута по линии матери Сервилии, еще один известный защитник республиканской 2 формы правления . Использование образов полулегендарных предков на монетах свидетельствует о стремлении Брута заявить о себе как об амбициозном представителе славного рода римской аристократии.

38 Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Тит Ливий. М., 1984. С. 96-114.

39 Dettenhofer М.Н. Perdita Iuventus: Zwischen den Generation von Caesar und Augustus. München, 1992. S. 103.

40 CrawfordМ.Н. Roman Republican Coinage. V. 2. Cambridge, 1974. P. 455.

41 Vagi D.L. Coinage and History of the Roman Empire. Vol. 1. Chicago, 2000. P. 56.

42 Crawford М.Н. Op. cit. P. 455; Morstein-Marx R. Mass Oratory and Political Power in the Late Roman Republic. Cambridge, 2004. P. 86, 90.

I t

Спустя более десяти лет, в разгар гражданской войны между Брутом и Кассием с одной стороны, и триумвирами — с другой, данный политик также занимался выпуском монет (43-42 гг. до н.э.). Если обратиться к содержанию изображений на монетах, то необходимо отметить, что Брут чеканил, свой портрет подобно тому, как чеканили свое изображение Цезарь и триумвиры. На монетах присутствовали имена Брута и Кассия. Однако портрет Марка Брута встречается довольно редко (всего 3 монеты содержат портретное изображение данного политика, это меньше четверти всех его чеканок времен гражданской войны). Брут предпочитал делать упор на разнообразную символику, которая помогала четко иллюстрировать его политическую линию. Образ Луция Брута присутствует и на одной из монет 42 г. до н.э. Свой портрет Марк Юний Брут поместил на ее реверсе. Опять-таки, появление на че-канках полулегендарного основателя Республики вызвано не только гордостью Брута своим происхождением. Образ Луция Брута являлся символом свободы. Марк Юний в сознании римлян хотел оживить память о событии, связанном с изгнанием Тарквиниев первым консулом Брутом.

Иды марта явились переломным моментом в жизни Марка Брута. Была выпущена монета с целью увековечить память об этом событии и, в то же время, заявить о том, что убийство было совершено во имя республиканских идеалов (См. прилож. 1). Д. Ваги пишет, ссылаясь на мнение ряда нумизматов, что это была она из самых запоминающихся и интересных римских монет43. На денариях Брута была надпись «libertas» (свобода), сопровождаемая ее символами, шапкой свободы (фригийским колпаком) между двумя кинжа

44 лами .

Монеты Брута времен гражданской войны имеют много общего с другими военными чеканками этого периода. Однако они имеют и ряд отличительных моментов. Брут помещал на монетах свое изображение реже, чем это делали Антоний и Октавиан. Формальное утверждение Второго Триумвирата

43 VagiD.L. Op. cit. P. 59.

44 Bleicken J. Augustus. Eine Biographie. Berlin, 1998. S. 13; Sayles W.G. Ancient Coin Collecting III: The Roman World - Politics and Propaganda. Iola, 1997. P. 59-60. ноябрь 43 г. до н.э.) сопровождалось выходом монет с портретами его участников. Этим подчеркивалась независимость триумвиров от сената. Октави-ан, желая сделать акцент на родственной связи с Цезарем, выпускал свои монеты с портретом Гая Юлия и надписью «диктатор». Изображения божеств также присутствуют на чеканках триумвиров. К примеру, известен образ Марса Мстителя, появившийся на монетах Октавиана времен гражданской войны. Изображение этого божества имеет определенное символическое значение в контексте противоборства с республиканцами. Октавиан подчеркивал, что готов отомстить за убийство диктатора. Монеты Марка Юния особенно насыщены разнообразной символикой, призванной прославить идею Республики, во имя которой было совершено убийство в иды марта 44 г. до н.э. С целью этого прославления на монетах изображались портреты знаменитых предков - борцов с тиранией, Libertes, символы, вошедшие в обиход после убийства Цезаря (кинжалы и фригийский колпак). Таким образом, на чеканках ярко просматривается полемика республиканцев и триумвиров.

Итак, круг исторических источников для характеристики образа Марка Брута как политика поздней Республики достаточно объемен и разнообразен в хронологическом и жанровом отношении. В целом, он позволяет дать характеристику его общественной деятельности, а также личной жизни.

Исследования. Научную литературу, накопленную мировой историографией и посвященную данной тематике, можно подразделить на следующие группы:

1. Труды, в которых личность и деятельность Брута являются объектом специального исследования45. К данной группе мы относим не только монографии, целиком посвященные Марку Юнию, но и работы, в которых Брут рассматривается наряду с другими общественными деятелями времен Цеза

45 Bengtson H. Zur Geschichte des Brutus. München, 1970; Clarke M. The Noblest Roman. Marcus Brutus and his Reputation. N. Y., 1981; Dettenhofer M.H. Perdita Iuventus: Zwischen den Generationen von Caesar und Augustus. München, 1992; Ortmann U. Cicero, Brutus und Octavian — Republicaner und Caesarianer. Bonn, 1988; Radin M. Marcus Brutus. Oxford, 1939; Wistrand E. The Policy of Brutus the Tyrannicide. Göteborg, 1981; Берне А. Брут. Убийца-идеалист. M., 2004. ря. Отличительной особенностью трудов данной, группы является то, что в них представлены оригинальные подходы к изучению личности Брута.

Основная схема реконструкции жизни Марка Брута унаследована от античной традиции. Убийство Цезаря рассматривается основным моментом в жизни Марка Юния Брута, поэтому его биография подается с точки зрения предопределенности судьбы человека. Эта схема возникла из-за того, что древними авторами делался упор именно на этом факте из биографии данного политика.

Во второй половине XIX в. интерес к истории Рима в европейской науке проявился весьма отчетливо. Разумеется, биография Брута также привлекла внимание исследователей. Трактовка личности Марка Брута и его вклада в развитие римского государства была неоднозначной и вызвала ряд дискуссий. Позиция Гастона Буасье по данному вопросу опиралась, как уже отмечено, на исследование переписки Цицерона, на страницах которой Брут представлялся как целостная личность с ее идеалами, философскими взглядами. Г. Буасье положительно оценивал Брута, заостряя внимание на позитивных чертах характера исследуемой личности46.

Совершенно иная оценка Брута характерна для трудов Отто Эдуарда Шмидта: автор характеризовал деятельность данного римского политика как безыдейную, не имеющую ничего общего с республиканскими идеалами. В качестве мотива заговора против диктатора выступало то, что Брут по завещанию Цезаря не получил тех материальных благ и значительного государственного поста, на которые рассчитывал47. Таким- образом, к концу XIX в. сложилась определенная оценка личности Марка Брута, включающая положения о его недальновидности как политика, который руководствовался более фантазиями и идеалами; нежели проницательностью и расчетом.

46 Буасье Г. Указ. соч. Т. 1. С. 43.

47 См.: Ortmann U. Ор. cit. S. 15.

Маттиас Гельцер в труде, посвященном Цезарю, уделил личности Брута большое внимание48. Историк отошел от упомянутых выше исследовательских установок и сделал шаг в сторону большей объективности оценки общественной деятельности Брута. В данной монографии даются сведения не только об эпизодах жизни Брута, касающихся убийства Цезаря, но и о его происхождении, воспитании, философских взглядах. На основании беспристрастного анализа источников, М. Гельцер пришел к выводу, что Марк Юний Брут искренне верил в республиканские идеалы и пытался следовать им не только в политике, но и в жизни. Научные разработки этого антиковеда о нобилитете дополнили представление о личности Брута.

Взгляды М. Гельцера по данной тематике были поддержаны и развиты в дальнейшем. В обзорной статье JI. Буркхард пишет, что работы М. Гельцера, направленные на исследование римской политической элиты, оказали огромное влияние на последующие поколения ученых: И. Бляйкена, X. Страсбургера, Р. Т. Ридли, Кр. Симона и других49.

По наблюдению Урсулы Ортманн, некоторые из историков, следуя подходу М. Гельцера, пришли к откровенной апологии Брута. К примеру, Жерар Вальтер восхвалял Брута и ставил его выше политиков времен Цезаря, рассматривая его как истинного защитника республиканской формы правления. При этом данный исследователь отмечал, что Брут не ограничивался философской разработкой положений об улучшении государственного строя, он был практиком, пытавшимся претворить свои идеалы в жизнь50. i

Большим успехом у читателей в середине прошлого столетия пользовалась биография Марка Брута, вышедшая из-под пера Макса Радина51. Она носит научно-популярный характер и представляет собой скорее рассказ, перемежающийся историческими фактами, нежели историческое исследование. Несмотря на это, многие оценочные положения и взгляд на личность Брута

48 Geher M Caesar der Politiker und Staatsmann. München, 1943.

49 См.: Burckhard L A The Political Elite of the Roman Republic: Comments on Recent Discussion of the Concepts Nobilitas and Homo Novus // Historia. Bd. 39. 1990. P. 77.

50 См.: Ortmann U. Op. cit. P. 18.

51 Radin M. Marcus Brutus. Oxford, 1939. были поддержаны в научной среде. Брут, по мысли Макса Радина, был идеалистом, оторванным от реальности, но талантливым и искренним политиком.

Работа Мартина Кларка о данном политике содержит многофакторную оценку взглядов Брута, цементирующим наполнением которых, по мысли ав

ГЛ тора, выступало стремление к свободе и политической гармонии . Труд ученого делится на две части: в первой («Каким был Брут») излагаются основные вехи жизни Брута, во второй («Репутация тираноубийцы») — приведена оценка его деятельности последующими поколениями политиков и философов, поэтов и драматургов. В монографии представлен образ Брута как человека искреннего, одаренного, благожелательно настроенного к окружающим. Однако автор избегает апологии Брута, положительное впечатление об исследуемой личности возникает у читателя в связи с тем, что Брута любили и ценили многие выдающиеся политики и философы. Брут представлен как общественный деятель, который был редким обладателем добродетелей, сформировавшихся в соответствии с mores maiorum.

CT

В труде Андреаса Альфёльди общий тон повествования (критика римской политической элиты и идеализация портрета Цезаря) неизбежно приводит к осуждению заговора Брута и деятельности Цицерона, рассматриваемого как идеологического защитника убийства Цезаря. Республиканский заговор расценивается как «вероломное убийство», замаскированное рассуждениями о восстановлении законной формы правления. Убийство Цезаря было совершено Марком Брутом, на взгляд А. Альфёльди, из желания сосредоточить всю полноту власти в своих руках.

Портрет Брута, нарисованный А. Альфёльди, включает в себя такие неприглядные стороны человеческой сущности как лицемерие, предательство, тщеславие, жадность, проявившаяся в ростовщических сделках и шантаже. Как политик Брут представляется в труде этого исследователя весьма заурядным теоретиком, ограниченным и упрямым.

52 Clarke М. Op. cit.

53 Alföldi Ä. Caesar in 44 v. Chr. Bd. 1 Studien zu Caesars Monarchie und ihren Wurzeln. Bonn, 1985.

Взгляд А. Альфёльди на роль Брута в истории Рима оспаривается в монографии М. Деттенхофер34. По мнению исследовательницы, прежде всего, стоит анализировать не сомнительные человеческие качества Марка Юния Брута, а адекватность его политической концепции сложившейся ситуации. Одно из достоинств работы М. Деттенхофер заключается в том, что ее исследование свободно от одностороннего подхода: или апология (такой подход нашел отражение в работе М. Гельцера), или осуждение (как у Отто Шмидта или Андреаса Альфёльди). В работе М. Деттенхофер отразился во многом беспристрастный подход к характеристике личности Брута.

Томас Африка предпринял изучение психологического портрета Брута несмотря на то, что большинство антиковедов скептически относятся к психологическому анализу деятелей древности55. Автор, при рассмотрении причин участия Марка Юния в заговоре, писал, что Брут испытывал личную неприязнь к Цезарю. Причиной негативного отношения был, не его взгляд, эдипов комплекс Марка Юния56. Т. Африка обратился к проблеме роли женщины в римском обществе, он писал, что мать в воспитании сына играла огромную роль. Ученый отмечал, что в Риме было много самоуверенных, политически активных женщин, одной из которых являлась Сервилия. Они не могли занимать магистратские должности, но положение семьи и богатство давало женщине огромную власть, которой многие из них хотели воспользо

57 ваться .

По мысли автора, у Брута фактически было три «отца» (Катон, Серви-лий Цепион и Цезарь) и мать, которая имела на него огромное влияние. Она вырастила сына в соответствии с идеями о добропорядочном гражданине -защитнике свободы. Томас Африка пришел к выводу, что у Брута в сознании

54 Dettenhofer M.H. Op. cit. S. 99.

55 Africa T. W. The Mask of an Assassin: A Psychohistorical Study of M. Junius Brutus // JIH. 1978. №8. P. 599-626.

56 В работе T.B. Гончаровой причины участия Брута в заговоре также рассматриваются с точки зрения «отцеубийства» (эта тема была распространена в греческих трагедиях) (Гончарова Т.В. Плутарх. М., 2010. С. 177).

57 Africa T. W. Op. cit. Р. 602-603. образы «отца» и тирана (Цезаря) слились воедино, что привело к участию в заговоре58. На наш взгляд, в данной статье глубоко проанализированы ментальные установки римского общества. Несомненным достоинством является и то, что автор рассматривает ситуацию в семье Брута как типичную и снабжает повествование примерами из жизни других политиков того времени (Цезаря, Антония и других). Однако зачастую размышления автора строятся не на информации античных источников, а на психологических гипотезах.

Урсула Ортманн в своем труде о Цицероне, Бруте и других представителях политической элиты дает всестороннюю оценку личности Брута59. Обобщив научный материал и сопоставив подходы, представленные в исследовательских работах со сведениями источников, немецкая исследовательница положительно оценила деятельность Брута как политика и с симпатией отнеслись к его человеческим качествам. При этом в данной работе личность Брута не идеализируется, он не восхваляется историком. Интересно и то, что Брут, наряду с другими анализируемыми в работах личностями, представлен как типичный и, вместе с тем, особенный член правящей элиты времен Цезаря. Анализ его личности невозможен в отрыве от его окружения, которое включало политиков разной величины, - полагает У. Ортманн.

Одной из недавних книг о данном политическом деятеле, опубликованной в русском переводе, является работа А. Берне60, французское издание которой вышло в Париже в 2000 г. Она носит научно-популярный характер и не отличается особенной оригинальностью и новизной суждений о личности Брута.

Таким образом, мы видим, что в работах, посвященных непосредственно Бруту, взгляд на место Марка Юния в политической истории Рима претерпевал изменения. Метаморфозы касались как принципиальных моментов в оценке политической роли Брута, так и расстановки акцентов на различных аспектах его деятельности. Необходимо отметить еще одну особенность ра

5*Africa T.W. Op. cit. P. 609-616.

59 Ortmann U. Op. cit.

60 Берне A. Указ. соч. бот, объектом изучения которых выступает данный политический деятель (один или в совокупности с другими): концептуальная основа исследования зачастую отличается односторонним подходом, то есть апологией или осуждением Марка Брута. На наш взгляд, при оценке Брута - при рассмотрении его как политика — следует фокусировать внимание не только на участии в заговоре. Это был политик знатного происхождения, прошедший многие ступени ситзив Иопогит, зарекомендовавший себя на одной из высших магистратских должностей как бескорыстный, искренний и справедливый человек.

2. Работы о политических деятелях времен Брута - Цезаре, Цицероне, Августе61. Перечень монографий о современных Бруту политиках чрезвычайно объемен. Он включает в себя как работы биографического характера, так и исследования об определенных аспектах жизни или творчества Цицерона, Цезаря и других. Для того, чтобы дать обзор основных работ по данной тематике в зарубежной историографии, можно, в частности, привлечь статью

61 Baldson J.P. Julius Caesar. А Political Biography. N. Y., 1967; Bengtson H. Marcus Antonius: Triumvir und Herrscher des Orients. München, 1977; Bleichen J. Cicero und die Ritter. Göttingen, 1995; Brulins H. Caesar und die Römische Oberschicht in den Jahren 49 - 44 v. Chr: Untersuchungen zur Herrschaftsetablierung im Bürgerkrieg. Göteborg, 1978; Canali L. Giulio Cesare. Roma, 1977; Cowell F.R. Cicero and the Roman Republic. London, 1948; Geizer M. Caesar der Politikerund Staatsmann. München, 1943; Leeman A. D. Julius Caesar. The Orator of Paradox // The Orator in Action and Theory in Greece and Rome. Leiden, Boston, Köln. 2001. P. 97-110; Lewin W. Gaius Julius Caesar. Berlin, 1980; Lindsay J. Marc Antony. His World and his Contemporaries. London, 1936; Mitchell T.N. Cicero, the Senior Statesman. New Häven, London, 1991; Riggsby A.M. Caesar in Gaul and Rome. Austin, 2006; Stockton D. Cicero: A Political Biography. Oxford, 1971; Wistrand E. Caesar and Contemporary Roman Society. Göteborg, 1978; Александровская C.B. Марк Туллий Цицерон: концепция борьбы с коррупцией // Forum Romanorum. Доклады III международной конференции. М., 2003. С. 50-52; Бобровнн-кова Т.А. Цицерон: Интеллигент в дни революции. М., 2006; Буасье Г. Указ. соч.; Голуб Г.Б. Общественно-политическая жизнь civitas глазами Марка Туллия Цицерона. Самара, 1996; Грхтапъ П. Цицерон. М., 1991; Дуров B.C. Юлий Цезарь. Человек и писатель. Л., 1991; Корнилова E.H. «Миф о Юлии Цезаре» и идея диктатуры. М., 1999; Марченко Г.М. Princeps civitatis в политических взглядах Цицерона. Автореф. дисс. канд. ист. наук. JL, 1980; Машкин H.A. Принципат Августа: происхождение и социальная сущность. M.-JL, 1949; Неродо Ж.-П. Август. М., 2003; Парфенов В.Н. Начало военно-политической карьеры Октавиана // АМА. Саратов, 1979. Вып. 4. С. 104-124.; он же. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987; он же. Император Цезарь Август: армия, война, политика. М., 2001; Утченко С.А. Цицерон и его время. М., 1986; он же. Цезарь. М., 1998; Ферреро Г. Юлий Цезарь: биография. Ростов-н/Д., 1997; Шнфман И.Ш. Цезарь Август. М., 1998; Штоллъ Г.В. История Древнего Рима в биографиях. Смоленск, 2003; Этьен Р. Цезарь. М., 2003.

Мариам Гриффин, в которой содержится перечень монографий о Цезаре и Цицероне62.

Марк Брут, в силу обстоятельств и личных особенностей, находился в центре общественно-политической жизни его времени. Его окружали выдающиеся политики, полководцы и мыслители (зачастую эти качества соединялись в одном человеке). С некоторыми из них Брута связывали дружеские отношения.

Марк Юний не обойден вниманием в работах о политиках того времени, но сведения о нем большей частью мозаичны, раскрытие его политических взглядов происходит с точки зрения сходных моментов и отличий с воззрениями и действиями рассматриваемой фигуры. В работах данной группы Брут всегда находится в тени исследуемых личностей. Связано это с тем, что он рассматривается исследователями лишь как член лагеря помпеянцев, затеем - республиканцев.

Й. Бляйкен в монографии об Августе уделяет достаточно большое внимание Бруту. Он пишет о легендарных предках Марка Юния, о том, как отразилась принадлежность к великому роду на политической карьере и воззрел ниях Брута . Изложение начинается с убийства Цезаря. И. Бляйкен подробно рассматривает гражданскую войну между триумвирами и республиканцами. В работах о Цезаре, Октавиане, Цицероне присутствует информация и о Бруте как об одном из участников событий, в которых ключевую роль играли первые лица государства64. Монография Т. Митчелла является одним из авторитетных трудов о Марке Туллии Цицероне65. С.А. Утченко, В.О. Горен-штейн, Т.А. Бобровникова — основные отечественные исследователями жизни и творчества этого римского политика. С.П. Быстрова занимается иссле

62 См.: Griffin M. Cicero And Rome // The Roman World. Oxford, 1988. P. 100.

63 Bleichen J. Augustus. S. 10-14.

64 Бобровникова Т.А. Указ. соч.; Горенштейн В.О. Цицерон в годы гражданской войны и диктатуры Цезаря // Марк Туллий Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М., 1993. С. 175-191; Утченко С.А. Цицерон и его время. М., 1986.

65 Mitchell T.N. Op. cit. дованием философских взглядов Цицерона66. В.Н. Парфенов исследует полип тическую деятельность Цезаря и Октавиана . Необходимо также отметить, что в последнее время в российской науке наметился интерес к персоналиям как классической, так и поздней римской Республики68.

Одной из недавних работ о Цезаре является книга М. Паренти, в которой представлены основные подходы к оценке роли данного политика в истории римского государства, распространенные в итальянском и американском антиковедении69. Исследователь пишет, что в современном обществе сложился слишком поэтизированный образ Цезаря. Это возникло во многом под влиянием творчества Шекспира. М. Паренти замечает, что при оценке роли заговорщиков, анализе причин событий ид марта не учитывается такой важный фактор, как экономические интересы нобилитета. Тематика данной работы шире, чем место Цезаря в истории Республики. Хронологически автор делает упор на период с 133 г. до н.э. до формального распада Второго триумвирата. По вопросу об убийстве Цезаря исследователь приходит к выводу, что причиной было не столько стремление диктатора сосредоточить огромную власть в своих руках, сколько его действия по ущемлению интересов

70 аристократии . В главе об убийстве диктатора автор пишет, что Брут привлекает особое внимание среди остальных заговорщиков. Исследователь рас

71 сматривает непростые отношения Брута и Цезаря .

М. Паренти негативно охарактеризовал Марка Брута не только как человека, но и как политика. В целом же, в работе присутствует достаточно обширный обзор трудов итальянских исследователей, которые оценивают деятельность Брута в положительном ключе. Однако ученый критикует спе

66 Быстрова С.П. Истоки философии культуры Цицерона. СПб., 2010.

67 Парфенов В.Н. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987.

68 Лапыренок Р.В. Политическая борьба в поздней Римской Республике: оптиматы и популяры. Автореф. канд. ист. наук. Саратов, 2005; Леус В.А. "Легенда о Сципионе": исторический деятель Римской республики в восприятии современников и потомков (конец III -конец I вв. до н.э.). Автореф. канд. ист. наук. Саратов, 2010.

69 Parenti М. L'assassinio di Giulio Cesare. Milano, 2006.

10 Ibid. S. 9-15.

71 Ibid. S. 116-117. циалистов, рассматривающих Брута как достойного и уважаемого политика. В первую очередь, при анализе личности Брута М. Паренти обращает внимание на ростовщическую сделку с кипрским городом, тяжелыми условиями которой возмущался даже Цицерон72. Роль Брута в заговоре ид марта, по мысли автора, не была ключевой73.

3. Исследования, посвященные общественно-политической истории античного Рима74. В трудах такого рода рассматривается политический путь Марка Брута, участие в заговоре против Цезаря и борьба со вторым триумвиратом. Что касается сведений биографического характера, то они присутствуют лишь фрагментарно: заостряется внимание только на тех событиях в

72 Parenti М. Op. cit. S.102-103.

73 Ibid. S. 120-124. nBroughton T.R.S. The Magistrates of the Roman Republic. V. 1. Atlanta, 1951; Brunt P. A. Italian Manpower, 225 В. C. - A. D. 14. Oxford, 1971; Burckhard L.A. Op. cit. P. 77-99; Lilja S. Homosexuality in Republican and Augustan Rome. Helsinki, 1983; Lintott A. The Constitution of the Roman Republic. Oxford, 1999; Moraweski L. Political Propaganda in the Coinage of the Late Roman Republic (44-43 ВС). Wroclaw, 1983; Sheldon R.M. Intelligence Activities in Ancient Rome. London, 2005; Shenvin-White A. Violence in Roman Politics // JRS. 1956. № 46. P. 1-9; Shotter D. The Fall of the Roman Republic. London; N. Y., 1994; Vanderbroeck P. Popular Leadership and Collective Behavior in the Late Roman Republic (80-50 B.C.) Amsterdam, 1982; Wacher J. The Roman Empire. London; Melbourne, 1987; Yarrow L.M. Historiography at the End of the Republic. Provincial Perspectives on Roman Rule. Oxford, 2006.; Yavetz Z. Plebs and Princeps. Oxford, 1969; Бокщанин А.Г. Источниковедение Древнего Рима. М., 1991; Виппер Р. Очерки оп истории Римской империи. Т. 2. Ростов-н/Д., 1995; Гиббон Э. История упадка и разрушения Великой Римской империи. М., 1997; Джеймс С. Древний Рим. М., 1994; Егоров А.Б. Рим на грани эпох: проблемы рождения и формирование принципата. JL, 1985; он же. Добродетели щита Августа // Античный мир. СПб., 1998. С. 280-294; Звире-вич В.Т. Римский образ жизни в представлении Цицерона // Исседон. Альманах по древней истории и культуре. Т. 2. Екатеринбург, 2003; Зелинский Ф.Ф. Римская империя. СПб., 2000; Игнатенко А.В. Древний Рим: От военной демократии к военной диктатуре. Свердловск, 1998; Квашнин В.А. Воспитание по Катону (К вопросу о традиционной системе воспитания в Древнем Риме) // Tabularum. Труды по антиковедению и медиевистике. Т. 1. М., 2003. С. 17-26; Кпабе Г.С. Древний Рим - история и повседневность. М., 1986; Лившиц Г.М. Социально-политическая борьба в Риме в 60-ые годы и заговор Каталины. Минск, 1960; Моммзен Т. История Рима: В 4 т. Т. 3 М., 1997; Санчурский Н.Р. Римские древности. М., 1995; Сергеев Д.Д. Представления о государстве и государственной власти римских правителей эпохи Августа // Античный мир. СПб., 1998. С. 294-308; Смышляев А.Л. Народ, власть, закон в позднереспубликанском Риме (по поводу концепции Ф. Миллара) // Forum Romanorum. Доклады III международной конференции. М., 2003 С. 57-60; Утченко С.Л. Кризис и падение Римской республики. М., 1965; он же. Политические учения Древнего Рима. М., 1977; он же. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М., 1979; Ферреро Г. Величие и падение Рима. СПб., 1997; Цветаева Г.А. Народные волнения в Риме после убийства Юлия Цезаря // ВДИ. 1947. №1. жизни Брута, которые так или иначе связаны с убийством диктатора. Брут был из семьи, многие члены которой занимали консульскую должность.

Внутри данной категории можно выделить представляющее интерес тематическое направление об особенностях римской политической жизни. Работа Пола Вандерброка содержит попытку классификации членов правящей элиты конца Республики, подкрепленную примерами cursus honorum потс литиков разной величины . В исследованиях об образе добропорядочного гражданина присутвует анализ ряда неотъемлемых характеристик, которыми

76 должен был обладать успешный политик . X. Фловер рассматривает такой аспект римской ментальности, как влияние примера предков на судьбу и моральные установки человека. Род Брута был богат выдающимися общественными деятелями, отдавшими многое во имя укрепления республиканского строя. Именно историческая память как крепкая родовая традиция стала одним из факторов, приведших Брута к убийству Цезаря77.

4. Работы об экономической сфере, в которых имеются достаточно полные сведения о кредитной сфере в целом, и о ростовщической деятельности Брута в частности. В них раскрываются особенности правовых отношений по линии кредитор-должник, хозяйственные уклады различных частей римского государства78. Сведения о политической и экономической истории Киликии

75 Vanderbroeck P. Op. cit.

Sherwin-White A Op. cit. Р. 1-3; Spielvogel J. Reflections on the Development of the Mentality within the Roman Nobility // Klio, 2004. № 2. P. 282-327; Аверинцев C.C. Риторика как подход к обобщению действительности // Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981. С. 15-46; Кнабе Г.С. Категории престижности в жизни древнего Рима // Быт и история античности. М., 1988. С. 143-169; Махлаюк А.В Римская доблесть и virtutes полководца // Материалы девятых чтений памяти И.П. Соколова. Нижний Новгород, 2004; он же. Роль ораторского искусства полководца в идеологии и практике военного лидерства в Древнем Риме // ВДИ. 2004. № 1; Трухина Н.Н. Политика и политики "золотого века" Римской республики. М., 1986; Шалимов О.А. Образ идеального правителя в Древнем Риме. М., 2000.

Flower H.J. Ancestor Masks and Aristocratic Power in Roman Culture. Oxford, 1996. P. 88.

78 Andreau J. Banking and Business in the Roman World. Cambridge, 2003; Badian E. Publicans and Sinners Private Eenterprise in the Service of the Roman Republic. Oxford. 1972; D^Artns JH. Commerce and Social Standing in Ancient Rome. Cambridge; London, 1981; Duncan-Jones R. The Economy of the Roman Empire. Quantitative Studies. Cambridge, 1974; Hollander D.H Money in the Late Roman Republic. Lieden; Boston, 2007; Steel C. Cicero, Rhetoric and Empire. Oxford, 2001; Геръе В.И. История римского народа. М., 2002; Кузищин В И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н.э. -1 в. н.э. М., 1973; Ранович А.Б Восточна этой территории находился город, с которым Брут заключил сделку) присутствуют в исследовании М.Г. Абрамзона, посвященном более чем двухсотлетней романизации провинции. Проблема отношений Рима с Киликией затрагивается в отечественной историографии впервые так обстоятельно и на основе широкого комплекса нарративных, монографических и нумизматических источников79.

5. Статьи о Бруте в справочной литературе, которые дают представление об основных вехах его жизни, тогда как о чертах личности и характера сведения содержатся только в небольшом количестве80. Исключение составляет, пожалуй, статья М. Гельцера, в которой содержится оригинальная трактовка роли Брута в истории. Ученый считал Марка Юния глубоким человеком, привлекающим современников. Даже люди, намного старше его, интересовались Брутом и находили его выссказывания своеобразными. Именно благодаря Марку Юнию, считал Гельцер, ряды заговорщиков пополнились о I многими известными политиками .

В справочных статьях о Марке Юнии Бруте упор, разумеется, делается на такой аспект его политической деятельности как заговор против Цезаря и борьба со вторым триумвиратом. Другие стороны жизни этого человека, как правило, не затрагиваются82. Информация о Бруте в «Новой энциклопедии ные провинции Римской империи I — III вв. н.э. M.-JL, 1949; Штагрман Е.М. Древний Рим: проблемы экономического развития. М., 1978.

79 Абрамзон М. Г. Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия. СПб., 2005.

80 Geizer М. М. Iunius Brutus // RE. Hb. 19. Stuttgart, 1918. Sp. 973-1020; Библиографический справочник представителей Римской империи 31 г. до н.э. - 479 г. до н.э. М., 1998; Ботвинник М.Н. Жизнеописания знаменитых греков и римлян. М., 1987; Грант М. Римские императоры: Словарь Античности. М., 1989; Кто есть кто в античном мире: Древнегреческая и древнеримская классика. М., 1999; Лнсовый И.А. Ревяко К.А. Античный мир в терминах, именах и названиях. Минск, 1996; Остерман Л. Римская история в лицах. М., 1997; Рыжов К. Все монархи Рима: В 2 т. М., 1998; Федоров В.В. Античная библиография. Аннотированный справочник сохранившихся и не сохранившихся сочинений. М., 2004; Федоров В.В. Справочно-библиографические материалы по проблеме изучения культуры и идеологии Древнего мира. М., 2004.

81 Geizer М. М. Iunius Brutus. Sp. 981-983.

82 В работе И. Лисового и К. Ревяко дана типичная для советских и российских энциклопедических изданий статья о Бруте: «Брут (85 — 42 гг. до. н.э.) — римский политический деятель, возглавивший вместе с Кассием заговор против Юлия Цезаря. После установления в 43 г. триумвирата, Брут и Кассий выступили против триумвиров Октавиана, Анто

Британника» имеет такую же смысловую направленность: сначала упоминаются сведения о заговоре против Цезаря, затем кратко перечисляются личностные качества Марка Брута, о которых материал взят из античных историче

83 ских трудов . Целью данных изданий является дать наиболее сжатую и насыщенную фактами информацию об основных вехах жизни той или иной личности.

Итак, можно констатировать, что имя Марка Брута в мировой историографии упоминается достаточно часто, так как этот политический деятель принимал активное участие в основных событиях конца Республики. Однако это совсем не означает, что существует большое количество работ, посвященных этому политику. Вопрос о влиянии Брута на ход римской истории носит дискуссионный характер, что выражено как в отечественной, так и в зарубежной науке.

Таким образом, исследовательское внимание в мировой историографии было направлено на обширный круг вопросов относительно личности Брута. Изучался его жизненный путь, политическая карьера, роль в истории государства. Особое место занимали проблемы, относящиеся к заговору против Цезаря. Затрагивались вопросы о причинах участия Брута в событиях ид марта 44 г. до н.э. Экспрессия, с которой описывали эти сюжеты древние авторы, в исследовательских трудах сменилась рациональным подходом. Однако внимание историков к этой теме было и остается огромным, чего нельзя сказать применительно к другим аспектам деятельности Брута. Но этот политик был одним из представителей правящей элиты Рима. Он прошел типичный для аристократа cursus honorum, однако многое в его убеждениях и поступках было нетипичным для позднереспубликанских общественных деятелей. Наше внимание привлекает в первую очередь то, насколько жизнеспособным в последние годы Республики был политик, стремящийся соответствовать mores maiorum как в общественной сфере, так и личной жизни. ния и Лепида. Потерпев поражение в битве при Филиппах в 42 г., Брут покончил жизнь самоубийством» (Лисовый И.А. Ревяко К.А. Указ. соч. С. 45).

83 The New Encyclopedia Britannica. Y. 2. P. 326-327.

Характеризуя научный интерес европейских историков к личности Брута, необходимо отметить неоднозначность трактовки его роли в римской истории. Спектр суждений по этому вопросу чрезвычайно широк: от оценки Марка Юний Брута как талантливого философа и дальновидного политика до малодушного человека, прикрывающего стремление к неограниченной власти высокими идеалами. Мы стремились, чтобы данное исследование было свободно от одностороннего подхода к оценке этого политика.

Цель исследования. Основополагающей целью данной работы является анализ роли в римской истории Марка Брута, активно участвовавшего в общественной жизни и современных ему политических событиях.

Задачи исследования. Мы ставим исследовательскими задачами рассмотрение этико-политических идеалов Брута, становления его личности в семье, ступеней его карьеры. Мы стремимся выяснить, насколько необходимым для политика времен Цезаря было обладание традиционными республиканскими качествами добропорядочного гражданина. В эпоху ранней и классической Республики сложилось представление, что общественный деятель должен соответствовать mores maiorum в поведении, образе жизни, обладать добродетелями, специфическими знаниями, отличавшими vir bonus от общей массы римских граждан. Поэтому следует выяснить, в чем именно стремился следовать Брут идеальным образцам. Вместе с тем, личность Брута как политика имела индивидуальные особенности и характеристики, выявление которых входит в число задач исследования.

Особое внимание обращено на комплекс вопросов, связанных с чертами Брута как публичного деятеля, типичными и нетипичными для общественного деятеля заката Республики. Аналитический поиск решения проблемы, насколько отвечал требованиям времени тот тип политика, к которому принадлежал Брут, помогает подойти к ответу на вопрос о популярности Брута в обществе и о возможности для него стать одним из первых людей в государстве. Рассмотрение его разносторонней деятельности позволяет охарактеризовать Марка Брута и как политика, и как человека. Достижение исследовательской цели осуществляется путем воссоздания его психологического портрета по сведениям античных авторов и проецирования личностных качеств Брута на политическую сферу.

Методологической основой диссертации является принцип конкретно-исторического анализа, методы системного подхода и исторического описания. При работе использовались основные приемы исторической и источниковедческой критики. В качестве одного из способов исследования был применен просопографический метод подбора репрезентативных свидетельств и анализа исторических данных. Для достижения поставленных задач нельзя было обойтись без историко-критического метода, приемов систематизации и терминологического анализа. Хотя работа выполнена в русле исторической антропологии84, отдающей приоритеты изучению человеческой личности (с ее особенностями интеллекта, психо-эмоциональной сферы, нравственных ценностей), в ней предпринята попытка сбалансированного, по-возможности, сочетания и интеграции микро- и макроистории.

Применение микроисторического подхода позволяет сделать акцент на характеристике личности Марка Брута как одного из типичных, и в то же время своеобразных представителей политической элиты позднереспубли-канского Рима. Однако было бы ошибочным сосредотачиваться только лишь на изучении какого-либо индивидуального объекта (и контекста, в котором он существовал), чтобы в дальнейшем показать облик эпохи через этот единичный пример. Поэтому мы стремились сочетать микро- и макроисториче-ские подходы.

Научная новизна работы определяется тем, что в мировой историографии имеется лишь около двух десятков исследований о Бруте (включая

84 Вульф К. Антропология: История, культура, философия. СПб., 2008; Гуревич А.Я. Историческая паука и историческая антропология // История - нескончаемый спор. М., 2005. С. 236 — 259; История ментальностей, историческая антропология. Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. М., 1996; Ле Гофф Ж. Историк и человек повседневный // Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада. Екатеринбург, 2000. С. 200 - 210; Шлюм-бом Ю., Кром М., Зоколл Т. Микроистория: большие вопросы в малом масштабе // Прошлое крупным планом. СПб., 2003. С. 7 —26. небольшие статьи), что, в сущности, совсем немного и несопоставимо с огромным количеством публикаций о других знаменитых его современниках. В отечественной историографии вообще нет ни одной работы, где личность и деятельность Брута являлась бы объектом специального исследования. Работы, посвященные непосредственно Бруту, а также труды, затрагивающие отдельные аспекты политической или экономической истории, связанные с Марком Юнием, в интернациональной науке об античности крайне немногочисленны. Суммируя исследовательские подходы к оценке личности Брута, проявившиеся в трудах об этом политике, необходимо отметить, что присутствуют диаметрально противоположные точки зрения относительно роли Марка Брута в истории Рима. Значительную часть в исследованиях ученых занимают вопросы, примыкающие к теме заговора против Цезаря 44 г. до н.э., тогда как в тени остаются иные стороны жизни Брута (участие в политике до заговора против диктатора, ростовщическая деятельность).

По сравнению с другими исследованиями в нашей работе имеется ряд отличий:

Во-первых, акцент делается на том, что Брут был публичным деятелем, соответствовавшим римскому идеалу (vir bonus). Для раскрытия этой стороны мы обращаемся к римскому образцу политика, сформировавшемуся под влиянием mores maiorum.

Во-вторых, особое внимание уделяется личности Марка Брута, его темпераменту, характеру, тому, каким он был и каким хотел выглядеть в глазах друзей и других политиков. Черты личности и особенности семейного микроклимата предопределили ряд существенных черт Брута как политика, отличавших его от других известных деятелей этого периода.

В-третьих, личность Брута рассматривается не только и не столько через его приобщенность к заговору, а посредством анализа его предыдущей политической деятельности и личного опыта.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Марк Юний Брут: vir bonus в политической жизни поздней Римской республики"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Брут как политик поздней Республики оставил глубокий след в истории своего государства. В анналах истории он запечатлелся, прежде всего, как один из убийц Цезаря. Однако его политическая деятельность на этом не исчерпывалась, а личность его была, безусловно, неординарной. Из ряда современных ему политиков разного масштаба Брута выделяет то, что он был обладателям добродетелей, составляющих, в соответствии с римской традицией, образ vir bonus. Однако внимание к Бруту историков-исследователей, философов, литераторов обусловлено, главным образом, не его личностью и деятельностью, а тем, что Гай Юлий Цезарь был для него не просто политиком, сосредотачивающим власть в своих руках (и попирающим, тем самым, основы республиканского строя), а другом, наставником и близким человеком его семьи. В соответствии с данным подходом к оценке роли Брута в политической истории делается акцент на психологической и моральной стороне заговора. Кроме того, участие Марка Юния в событиях мартовских ид зачастую рассматривается как предательство.

В разные времена исследователи и мыслители обращались к теме того, можно ли считать убийство человека, Цезаря в данном случае, оправданным. На наш взгляд, в первую очередь необходимо учитывать особенности менталитета римской аристократии. Политик был уважаем, ценился обществом за то, что жертвовал своими интересами на благо civitas, римского гражданского коллектива. Политик чувствовал огромный груз ответственности за свое государство. В соответствии с исконными обычаями, vir bonus должен был прилагать все усилия для процветания своей общины.

Марк Брут, воспитанный в духе обычаев предков, старался быть достойным представителем своего рода. Для того, чтобы не запятнать память о свободолюбивых представителях своего рода, Брут решился встать на защиту единственно необходимой, на его взгляд, республиканской формы правления. Он был искренним и последовательным защитником римских ценностей. Никто из его современников, даже политических противников, таких как Антоний, не заподозрил Брута в корысти и желании удовлетворить собственные амбиции. Не обвиняли они Марка Юния Брута и в предательстве своего наставника Цезаря, так как для нобилитета и основной массы горожан было очевидно, что заговор был совершен не против конкретного человека, а во имя идеи. Брут, как имя нарицательное и синонимичное предателю, появилось позже описываемых событий, когда отношение к исконным добродетелям сильно видоизменились.

Мы не ставили перед собой задачу дать ответ на вопрос, является ли убийство человека оправданным и при каких обстоятельствах. Эти рассуждения увели бы нас в другую плоскость. Мы оцениваем поступок Брута с точки зрения исконных римских добродетелей, в соответствии с которыми интересы государства были важнее интересов личности.

К этому следует добавить, что внимание к Бруту должно быть направлено не только на его деятельность как главы заговора против Цезаря. Марк Юний Брут был политиком, принадлежавшим к аристократическим кругам, типичным и, вместе с тем, своеобразным представителем правящей элиты Рима.

Политик рассматриваемого периода должен был обладать рядом качеств, без которых ни один общественный деятель не мог рассчитывать на то, что в памяти потомков его имя будет неразрывно связано с характеристикой vir bonus. Для того, чтобы римский гражданин мог заслужить decus (честь), fama (доброе имя, репутация), gloria (слава), bonos (почет), ему нужно было обладать совокупностью морально-психологических (virtus, constan-tia, pietas, fides), интеллектуальных (mens, ratio), психофизических (vis, absti-nentia) качеств. Перечисленные доблести старательно искались и находились в примерах действий предков и их обычаях. Они восхвалялись и превозносились, что, к примеру, отражено Цицероном (С/с. Pro Sest. 138): «qui auctori-tate, qui fide, qui constantia, qui magnitudine animi cinsiliis audacium restiterunt, hi graves, hi principes, hi duces, hi auctores huius dignitatis atque imperi simper

1 *2 j. habiti sunt»' .

Индивидуальные особенности личности Брута наложили отпечаток на его образ как политика. Марк Брут был от природы наделен философским складом ума, рассудительностью, и, что особенно вызывало симпатию и уважение современников, искренностью и честностью. Он старался действовать под влиянием убеждений и представлений о справедливости и общественном благе, принося в жертву собственные интересы и чувства: до заговора 44 г. до н.э. Брут был весьма успешен как политик.

При характеристике личности Брута особый упор был нами сделан на типичных и нетипичных для римского политика чертах характера. В результате мы пришли к выводу, что Брут выделялся из других политиков именно стремлением придерживаться староримских традиций. Образ Брута как политика был легко узнаваем, но это не означает, что этот тип общественного деятеля был жизнеспособен в условиях поздней Республики.

На формирование личности Брута оказал ряд факторов, в числе которых были принадлежность к роду первого полулегендарного консула, «воспитание по Катону», увлечение философией, влияние Сервилии и ее брата Катона. Семья Брута была в самой гуще политических событий. Даже Серви-лия, не участвовавшая, естественно, в жизни государства в каком-либо официальном статусе, имела активную жизненную позицию и высказывала ее Катону и Цезарю. Брут был для нее возможностью проводить свою политическую линию, поэтому мать старалась отвлечь сына от философии и направить в русло общественной жизни.

В историографии распространено мнение, что Марк Брут постоянно находился под влиянием, сначала волевой матери, затем Катона, Гая Кассия. Мы не подвергаем сомнению, что Брут был впечатлительным, увлеченным

434 «Те, кто своим авторитетом, честностью, неподкупностью, величием духа противился замыслам наглецов, - они-то всегда считались людьми строгих правил, первенствующими, руководителями, создателями всего этого великолепия нашей державы» (Пер. В.О. Го-ренштейна, под ред. М.Е. Грабарь-Пассек) человеком. Однако это, на наш взгляд, не означает, что принятие им решений было целиком обусловлено влиянием окружавших его людей. Он работал над собой, чтобы быть волевым человеком, решения принимал сознательно и обдуманно. В семейной жизни он также следовал собственным желаниям и женился, вопреки мнению семьи, на вдове политического противника Цезаря.

В сферу деятельности Марка Юния Брута входила не только политика. Непродолжительное время он занимался ростовщическими операциями, подробности которых дошли до нас благодаря переписке Цицерона. Занятие ростовщичеством давало широкую свободу в выборе тактики ведения финансовых дел. Благодаря преимуществам, к числу которых можно отнести и знакомства с авторитетными политиками, ростовщичество становилось весьма выгодным занятием для аристократов. На примере сделок Брута видно, как достигалось увеличение прибыли от ростовщических операций (лоббированием решений сената в пользу ростовщика, использованием полномочий, делегированных должностному лицу для решения магистратских обязанностей, устрашением должников с помощью каких-либо воинских подразделений). Занятие кредитно-денежными операциями было лишь второстепенным видом деятельности, тогда как общественно-политическая сфера оставалась основной точкой приложения усилий нобилитета. Жесткость действий кредитора в деле с саламинянами заставила многих ученых сфокусировать внимание на отрицательных чертах Брута. Мы не склонны выстраивать характеристику Брута на основании одного эпизода из его жизни. История с кредитной сделкой не кажется нам основополагающей в реконструкции портрета Брута.

Участие Марка Брута в заговоре трактуется нами как сознательное решение отказаться от участия в политической жизни в роли магистрата на данном этапе жизненного пути, несмотря на то, что Брут достиг устойчивого положения в правящих кругах и заслужил авторитет честного политика.

План заговора составлялся под влиянием Брута, отчасти, благодаря этому произошло убийство одного человека, а не целой группы лиц, приближенных к Цезарю. Позже Марка Юния Брута обвиняли в том, что по его настоянию была сохранена жизнь Марку Антонию, который вошел в состав Второго триумвирата. Марк Брут считал, что оправданным может быть лишь «тираноубийство», и смог убедить в этом основной крут заговорщиков.

В качестве причины заговора против Гая Цезаря Брут и его единомышленники выделяли антиреспубликанскую политику самого правителя, то есть стремление упрочить свою власть, а так же наделить ее внешними атрибутами, присущими восточным деспотиям. Мы не разделяем мнения ряда историков о том, что в качестве причины заговора выступало стремление аристократов продвинуться таким способом по карьерной лестнице. Тем более, не считаем вероятным, что Брут примкнул к заговорщикам из корыстных убеждений.

Будучи одним из самых авторитетных членов заговора, Брут не смог добиться восстановления республики сразу после реализации тираноубийства. Нам представляется, что причина неудачи заключается не в том, был ли убит Антоний вместе с Цезарем или нет, как виделось это большинству современников описываемых событий. План восстановления республики не был подготовлен с необходимой тщательностью: заговорщики не разработали программу конкретных мер, которые следует воплотить в жизнь после убийства диктатора. По мысли заговорщиков, план возвращения к республиканской форме правления включал две составляющие: убийство Цезаря и публичное провозглашение Республики. Одна часть была проработана довольно детально, несмотря на сложность задуманного с психологической стороны, что касается второй - у Брута и Кассия не было четкой последовательности действий на случай непредвиденных обстоятельств. Помимо этого, не был учтен такой специфический элемент римской жизни, как армия. Разумеется, привлечь ее на свою сторону одними лишь республиканскими лозунгами не представлялось возможным. Армия сделала выбор в пользу Антония и Октавиана, в результате чего республиканцы были вынуждены прибегнуть к ресурсам восточных провинций.

Политический союз Антония, Октавия и Лепида, за которым в историографии закрепилось определение «Второй триумвират», выступил как оппозиция Бруту и Кассию. Участь республиканцев была предопределена не превосходством сил противника и полководческими талантами триумвиров. Государство пережило стадию небольшой общины, mores maiorum не отвечали требованиям к новой общественной идеологии. Брут и его сподвижники не могли вернуть Рим к республиканской форме правления в том виде, в котором она существовала несколько веков до этого.

Проведенное суммирование выводов позволяет вынести на защиту следующие положения:

1. Марк Брут прошел все основные ступени cursus honorum и стал одним из самых влиятельных людей своего времени, хотя и на довольно короткий срок. В 54 г. Брут занимался выпуском монет как один из трех казначеев (tresviri monetales). В 53 г. до н.э. он стал квестором. Благодаря переписке Цицерона известно, что Брут состоял в коллегии понтификов (в конце 50-х гг. до н.э.). С началом гражданской войны в 49 г. до н.э. он встал на сторону Помпея, был легатом Сестия в Киликии. В 46-45 гг. до н.э. по поручению Цезаря управлял Цизальпийской Галлией, в 44 г. до н.э. стал городским претором.

2. Оценка участия Брута в заговоре против Цезаря как предательства, распространенная в историографии, не учитывает римской ментальности и системы нравственных ценностей, в которой была сформирована личность Брута, а потому не является исторически корректной. Интересы гражданского коллектива в той системе ценностей, в которой был воспитан Брут и которой он следовал, ставились выше частных и семейных интересов. В анналах Марк Юний запечатлелся главным образом как один из убийц Цезаря. Однако другие аспекты деятельности не менее важны для понимания исторической роли Брута.

3. Анализ античной нарративной традиции показывает, что никто из современников Брута, даже его политических противников, таких как Антоний, не заподозрил Брута в корысти и желании удовлетворить собственные амбиции. Не обвиняли Брута и в предательстве Цезаря, так как для нобилитета и основной массы горожан было очевидно, что заговор-был совершен не против конкретного человека, а во имя республиканской идеи.

4. Брут был довольно значимой фигурой в политике в первой половине 40-х годов (до 44 г. до н.э.) Именно благодаря его весу в обществе и авторитету добропорядочного гражданина на Брута обратили внимание организаторы заговора. Его фигура должна была привлечь в круги конспираторов новых влиятельных членов.

5. Марк Юний Брут стремился соответствовать идеальному образцу римского политика и гражданина, сложившемуся на протяжении веков (vir bonus), хотя это и не было необходимым качеством для общественного деятеля в I в. до н.э. Более того, это не гарантировало политику времен заката Республики, что его карьера будет успешной.

6. В сферу деятельности Марка Юния Брута входила не только политика. Непродолжительное время он занимался ростовщическими операциями, подробности которых дошли до нас благодаря переписке Цицерона. Анализ кредитных операций Брута позволяет дополнить сведения о его личности: он не был хватким, предприимчивым человеком, каким был, к примеру, Аттик. Он был неискушенным в тонкостях ведения ростовщических дел, поэтому рассчитывал не столько на себя, сколько на поддержку римской аристократии.

7. Участие Марка Брута в заговоре против Цезаря было сознательным решением отказаться от участия в политической жизни в качестве магистрата на данном этапе его жизни, хотя перспективы его дальнейшей успешной карьеры при Цезаре были ясными и определенными. Нельзя исключить, что в; случае победы в; гражданской войне он не был бы обделен магистратскими почестями, но в 44 г. до н.э. он счел необходимым участвовать в заговоре против диктатора.

8. Брут был впечатлительным, увлеченным человеком, но распространенное в историографии мнение, что он постоянно находился под влиянием, сначала обладавшей сильным характером матери, затем Катона, Гая Кассия, мы не разделяем. Марк Брут работал над собой, чтобы стать волевым человеком; решения он принимал обдуманно и сообразно своим внутренним убеждениям.

Список научной литературыЖаровская, Анна Николаевна, диссертация по теме "Всеобщая история (соответствующего периода)"

1. ИСТОЧНИКИ 1. Нарративные источники

2. Ampelius Lucius. Liber memorialis / Ed. E. Assman. Stuttgardiae: In aed. B. G. Teuberi, 1976.

3. Appianus. Appiani Historia Romana / Ed. P. Viereck et A. G. Roos. V. 1-2. Berolini, 1898.

4. C. Vellei Paterculi ex Historiae romanae libris duobus quae supersunt / Ed. C. Stegmann de Pritzwald. Lipsiae, 1933.

5. Cicero M. Tullius: In 28 vol. Cambrige (Mass), Harvard, London, 1976-1979.

6. Cicero M. Tullius. Epistulaead familiares. Cambridge, 2004.

7. Damadceni Nicolai. Historia // Historici Graeci minores / Ed. L. Dindorfius Lipsae, 1870.

8. Dionysii Halicarnassensis Antiquitatum romanorum quae supersunt / Ed. C. Jacoby. V. 1-5. Leipzig, 1885-1925.

9. Dio's Roman History in nine Volumes / Text and transl. Ed. E. Cary. LondonCambridge, 1914-1927.

10. Eutropius. Breviarium ab urbe condita. Lipsiae, 1919.

11. Florus. Epitome of Roman History. Harvard, 1929.ll.Iustinus Marcus Junianus. Epitome of the Philippic History of Pompeius Tragus. Translated, with notes, by the Rev. John Selby Watson. London, 1853.

12. Livius Titus. Ab urbe condita libri / Ed. priman curavit W. Wiessenborn, ed altera, quam curavit M. Müller. Lipsiae, 1906-1909.

13. Lucanus Marcus Annaeus. Pharsalia / Latin text with English translation by J. D. Duff. London, 1928.

14. Macrobius Theodosius. Somnium Scipionis. Eyssenhardt, 1868.

15. Plutarchus. Vitae parallelae / Recogn. CI. Lindstog, K. Ziegler. Vol. 1-3. Lip-siae, 1968-1973.

16. Seneca, L. Annaeus. Ad Lucilium epistulae morales: In 3 v. / With an English translation by R. M. Gummere. London, New York, 1917-1922.

17. Suetonius. C. Suetonii Tranquilli Caesares / Ed. M. Ihm. Lipsiae, 1908.

18. Tacitus, P. Cornelius. P. Corneli Taciti Libri qui supersunt / Ed. Koestermann. V.I-II. Lipsiae, 1957-1969.

19. Vellerns Paterculus. Historia Romana / Ed. J. Hellegouarch. Oxford, 1982.

20. Переводы источников на русский язык

21. Аврелий Виктор. О знаменитых людях / Пер. В. С. Соколова // Римские историки IV века. М.: РОССПЭН, 1997. С. 179-224.

22. Ампелий Луций. Памятная книжица / Пер. А. И. Немировского. СПб.: Алетейя, 2002. 244 с.

23. Аппиан Александрийский. Римская история. В 2-х томах / Пер. С. П. Кондратьева. М.: Рубежи XXI, 2006.

24. Аппиан. Римская история: Первые книги / Пер. А. И. Немировского. СПб.: Алетейя, 2004. 288 с.

25. Боэций. «Утешение Философией» и другие трактаты / Пер. В. И. Уколо-вой и др. М.: Наука, 1990. 413 с.

26. Боэций Дакийский. О сновидениях / Пер. A.B. Апполонова // Боэций Да-кийский. Сочинения. М.: Едиториал УРСС, 2010. С. 152-169.

27. Валерий Максим. Достопамятные деяния и изречения. СПб.: Изд-во СПб ун-та, 2007. 308 с.

28. Веллей Патеркул Гай. Веллея Патеркула Сокращение греческой и римской истории / Пер. Ф. Мойсеенкова. СПб.: Акад. Наук, 1774. 334 с.

29. Веллей Патеркул. Римская история / Пер. А. И. Немировского. Воронеж: Изд-во Воронеж ун-та, 1985. 211 с.

30. Дион Кассий Коккейан. Римская история / Пер. В. В. Латышева // ВДИ. 1948. №2. С. 268-277.

31. Дион Кассий. Римская история / Пер. Г.А. Тарояна // Древний Восток в античной и раннехристианской традиции (Индия, Китай, Юго-Восточная Азия). М.: Ладомир, 2007. С. 257-258.

32. Дион Кассий. Римская история. Кн. LII / Пер. К.В. Маркова, A.B. Махлаюка//ВДИ. № 2. 2008. С. 218-235.

33. Дионисий Галикарнасский. Римские древности / Пер. И. Л. Маяк и др. В 3-х т. М.: Рубежи XXI, 2005.

34. Евтропий. Бревиарий от основания Города / Пер. Д. В. Кареева, Л. А. Са-муткиной. СПб.: Алетейя, 2001. 305 с.

35. Катулл. Лирика / Пер. М. А. Амелина. М.: Время, 2005. 400 с.

36. Ливий Тит. История Рима от основания Города. В 3-х томах / Пер. Г. С. Кнабе, А. И. Солопова и др. М.: ACT, 2005.

37. Лукан Марк Анней. Фарсалия / Пер. Л. Е. Остроумова. М.: Ладомир -Наука. 1993. 349 с.

38. Макробий Феодосий. Комментарий на «Сон Сципиона» / Пер. М. С. Петровой // Петрова М. С. Макробий Феодосий и представления о душе и о мироздании в поздней античности. М.: Кругъ, 2007. С. 176-277.

39. Манилий М. Астрономика / Пер., вст. ст. и коммент. Е.М. Штаерман. М.: Изд-во МГУ, 1993. 140 с.

40. Непот Корнелий. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках / Пер. Н. Н. Трухиной. М.: Изд-во МГУ, 1992. 208 с.

41. Овидий Назон Публий. Любовные элегии. Метаморфозы. Скорбные элегии / Пер. С. В.Шервинского. М.: Художественная литература, 1983. 512 с.

42. Орозий Павел. История против язычников. Кн. I VII / Пер. В. М. Тюле-нева. СПб.: Издательство Олега Абышко, 2004. 544 с.

43. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. В 2 т / Пер. М. JI. Гаспарова, С. П. Маркиша и др. М.: Наука, 1994.

44. Плутарх. Сравнительные жизнеописания. Трактаты. Диалоги. Изречения / Пер. М. JI. Гаспарова, С. П. Маркиша и др. М.: ACT, 2004. 954 с.

45. Полиэн. Стратегемы / Под ред. А.К. Нефёдкина. СПб., 2002. 602 с.

46. Светоний Гай Транквилл. Жизнь двенадцати цезарей / Пер. M.JI. Гаспарова. СПб.: Кристалл, 2000. 639 с.

47. Сенека Луций Анней. О благодеяниях / Пер. П. Краснова // Римские стоики. М.: Республика, 1995. 463 с.

48. Сенека Луций Анней. Философские трактаты / Пер. Т. Ю. Бородай и др. СПб.: Алетейя, 2001. 400 с.

49. Сенека Луций Анней. Октавия / Пер. С.А. Ошерова // Трагедии. М.: Наука, 1983. С. 293-320.

50. Сенека Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию. М.: Наука, 1977. 350 с.

51. Сервий. Комментарий к «Энеиде» / Пер. H.A. Федорова // Вергилий. Энеида. Сервий. Комментарий к «Энеиде» Вергилия. М.: Лабиринт, 2001. С. 260-285.

52. Тацит Корнелий. Анналы. Малые произведения. История. / Под ред. A.C. Бобовича. М.: ACT, 2001. 992 с.

53. Цицерон Марк Туллий. Об обязанностях / Пер. В. О. Горенштейна. М.: ACT, 2003. 300 с.

54. Цицерон Марк Туллий. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1993. 248 с.

55. Цицерон Марк Туллий. Речи. В 2 т / Изд. подгот. В. О. Горенштейн и М. Е. Грабарь-Пассек. М.: Наука, 1993.

56. Цицерон Марк Туллий. Речь в защиту Л. Валерия Флакка / Пер. В.О. Горенштейна//ВДИ. 1986 г. № 4. С. 188-215.

57. Юстин Марк Юниан. Эпитома сочинения Помпея Трога «Historiae Phi-lippicae» / Пер. А. А. Деконского, М. И. Рижского. СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2005. 493 с.3. Нумизматические источники

58. Crawford М.Н. Roman Republican Coinage. V. 2. Cambridge, 1974.

59. Sayles W. G. Ancient Coin Collecting III: The Roman World Politics and Propaganda: In 6 v. Iola, 1996-1999.

60. Vagi D.L. Coinage and History of the Roman Empire. Vol. 1. Chicago, 2000.

61. Фролова H.A. Античные золотые монеты в собрании Государственного исторического музея (от античности до Византии). М.: РОССПЭН, 2010. 363 с.1.. ИССЛЕДОВАНИЯ

62. Абрамзон М. Г. Монеты как средство пропаганды официальной политики Римской Империи. М.: Институт археологии РАН, 1995. 656 с.

63. Абрамзон М.Г. Римское владычество на Востоке: Рим и Киликия. СПб.: Изд-во «Акра», 2005. 256 с.

64. Аверинцев С.С. Риторика как подход к обобщению действительности // Поэтика древнегреческой литературы. М.: Наука, 1981. С. 15-46.

65. Аверинцев С.С. Плутарх и античная биография. М.: Наука, 1973. 278 с.

66. Адамский О.М. Политическая борьба в Риме от убийства Цезаря до консулата Октавия: март 44 г. август 43 г. до н.э. Дисс. канд. ист. наук. СПб., 2006. 257 с.

67. Алексин Э. Искусство пропаганды в древнем мире // Вопросы истории. 1969 г. № 12. С. 89-102.

68. Александровская СВ. Марк Туллий Цицерон: Концепция борьбы с коррупцией // Forum Romanorum. Доклады III международной конференции. М.: Ифомедиа паблишерз, 2003. С. 50 52.69: Альбрехт М. История римской литературы / Пер. А. И. Любжина. Т. 2-3.

69. М;: Рреко-лат. каб . Ю.А. Шичалина; 2005.

70. Анжель Ж.-М; Римская империя; М/.: ACT, 2004. 157 с.

71. Античная-историческая; мысль и историография. М.: Изд-во КДУ, 2008. 464 с.

72. Арапетов И.А. Состояние богатства в Древнем Риме // Современник. 1851. №12. С. 69-106.

73. Ахи ев С.Н. Политическая пропаганда времени второй гражданской войны в Риме (49 30 гг. до н.э.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2001. 18 с.

74. Ахиев С.Н. Clemencia caesaris: сущность, причины, цели //AMA. Вып. 11. Саратов, 2002. С. 71-80.

75. Ахиев С.Н. Религиозная политика и пропаганда в позднереспубликанском Риме // Античная история и классическая археология. Вып. 2. М.: ИВИ РАН, 2006. С. 195-211.

76. Бейкер Д. Август: Augustus: первый император Рима.М.: Центрполиграф, 2003. 344 с.

77. Беликов А.П. От полиса к империи: становление провинциальной системы древнего Рима // Античная история и классическая археология. Вып. 2. М.: ИВИ РАН, 2006. С. 178-194.

78. Белозеров H.A. О соотношении политических лозунгов Цицерона и его практической деятельности // Античность и средневековье Европы. Пермь, 1994. С. 97-106.

79. Берне А. Брут. Убийца-идеалист. М.: Молодая гвардия, 2004. 432 с.

80. Блаватский В.Д. Греческая скульптура. М.: Б.Г.С.-Пресс, 2008. 287 с.

81. Бобровникова Т.А. Повседневная, жизнь римского: патриция в эпоху разрушения Карфагена. М.: Молодая гвардия, 2001. 493 с.

82. Бобровникова Т.А. Цицерон. М.: Молодая гвардия, 2006. 532 с.

83. Богомолов A.C. Античная философия. М.: Изд-во МГУ, 1985. 368 с.

84. Бокщанин А.Г. Источниковедение Древнего Рима. М.: Изд-во МГУ, 1982. 159 с.

85. Бонапарт Н. Войны Цезаря, Тюренна, Фридриха Великого. М.: Кучково поле, 2005. 479 с.

86. Борухович В.Г. После мартовских ид 44 г. до н.э. (исторический очерк) // AMA. Вып. 5. Саратов, 1983. С. 123-154.

87. Ботвинник М.Н. Жизнеописания знаменитых греков и римлян. М.: Просвещение, 1987. 204 с.

88. Брейкин О.В. Мораль Древнего Рима (VIII -1 век до н.э.) Саранск: Изд-во Мордовского ун-та, 1992. 107 с.

89. Бритова H.H., Лосева Н.М., Сидорова H.A. Римский скульптурный портрет. Очерки. М.: Искусство, 1975. 102 с.

90. Буасье Г. Собрание сочинений: В 10 т. Т. 1: Цицерон и его друзья. Очерк о римском обществе времен Цезаря. СПб.: Иванов и Лещинский, 1993. 448 с.

91. Быстрова С.П. Истоки философии культуры Цицерона. СПб.: Алетейя, 2010. 133 с.

92. Варичев Д.И. Иудея после мартовских ид // В поисках древности: история древности и археология. Труды II и III межвузовских конференций молодых ученых памяти профессора В.Ф. Семенова. М.: Прометей, 2005. С. 157-164.

93. Великанова E.H. Государственно-правовая система принципата при первых преемниках Августа. Дисс. канд. ист. наук. Ярославль, 2007. 231 с.

94. Виппер Р. Ю. Очерки по истории Римской империи. Ростов-н/Д.: Феникс, 1995. Т. 2. 478 с.

95. Виппер Р. Ю. История Древнего мира. М.: Республика, 1994. 510 с.

96. Вульф К. Антропология: История, культура, философия / Пер. с нем. Г.Хайдаровой. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008.280 с.

97. Гаспаров М.Л. Цицерон и Античная риторика // Марк Туллий Цицерон. Три трактата об ораторском искусстве. М.: Наука, 1973. С. 4-73.

98. Гаспаров М.Л. Эпоха и культура // История всемирной литературы: В 8 т. М.: Наука, 1983. Т. 1. С. 485-489.

99. Герье В.И. История римского народа. М.: Просвещение, 2002. 349 с.

100. Гиро П. Частная и общественная жизнь римлян. СПб.: Алетейя, 1995. 468 с.

101. Гиро П. Быт и нравы древних римлян. Смоленск: Русич, 2002. 576 с.

102. Гоббс Т. Левиафан, или Материя, форма и власть государства церковного и гражданского // Гоббс Т. Сочинения. В 2 т. М.: Мысль, 1991. С. 3-546.

103. Голуб Г.Б. Общественно-политическая жизнь civitas глазами Марка Туллия Цицерона. Самара: Изд-во Самарского ун-та, 1996. 213 с.

104. Горбулич И.С. Принципат Помпея как этап формирования режима личностной власти в Риме. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Рязань, 2008. 27 с.

105. Горенштейн В.О. Цицерон в годы гражданской войны 49-45 гг. и диктатуры Цезаря. Диалоги «О старости» и «О дружбе» // Марк Туллий Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1993. С. 175-191.

106. Горончаровский В.А. Арена и кровь. Римские гладиаторы между жизнью и смертью. СПб.: Петербургское Востоковедение, 2009. С. 256 с.

107. Грималь П. Цицерон. М.: Молодая гвардия, 1991. 542 с.

108. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // История нескончаемый спор. М.: Изд-во РГГУ, 2005. С. 236 - 259.

109. Данилов Е.С., Фролова А.Н. Почему не был раскрыт заговор против Цезаря? // Ярославский хронограф / Отв. ред. В.В. Дементьева, Ю.Ю. Иерусалимский. Ярославль: ЯрГУ, 2008. С. 16-21.

110. Дворецкий И.Х. Латинско-русский словарь. М.: Рус. яз., 2000. 846 с.

111. Дементьева В.В. Государственно-правовое устройство античного Рима: ранняя монархия и республика. Ярославль: ЯрГУ, 2004. 247 с.

112. Дементьева В.В. «Меритократия» римской Республики: Право, ритуал, политическая культура (концепции современной романистики) // Ivs Antiquum Древнее право. 2007. №1 (17). С. 55-65.

113. Демина С.С. Римское общество в I века до н.э.: гражданское сознание и поведение. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2000. 18 с.

114. Дилите Д. Античная литература / Пер. с лит. Н. К. Малинаускене. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2003. 478 с.

115. Доватур А.И. Античные сборники писем Цицерона // Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М. Бруту. Т. I, годы 6851. M.-JL: Из-во Академии Наук СССР, 1949. С. 403-412.

116. Древний Рим. История. Быт. Культура. Из книг современных ученых. М.: Московский лицей, 1997. 432 с.

117. Дуров В.С. Юлий Цезарь. Человек и писатель. Л.: Изд-во ЛГУ, 1991. 208 с.

118. Дуров В.С. Художественная историография Древнего Рима. СПб.: Изд-во СПбГУ, 1993. 144 с.

119. Дуров В.С. История римской литературы. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2000. 642 с.

120. Дуров В.С. Латинская христианская литература III-V веков. СПб.: Филологический факультет СПбГУ, 2003. 200 с.

121. Егер О. Всемирная история. Т. 1.: Древний мир. М.: АСТ, 1999. 824 с.

122. Егоров А.Б. Рим на грани эпох: проблемы рождения и формирование принципата. Л.: Изд-во ЛГУ, 1985. 225 с.

123. Егоров А.Б. Добродетели щита Августа // Античный мир. СПб.: Але-тейя, 1998. С. 280-294.

124. Егоров А.Б. Цезарь, Август и римский сенат // Античное государство: политические отношения и государственные формы в античном мире / Под ред. Э.Д. Фролова. СПб.: СПбГУ, 2002. С. 125-136.

125. Егоров А.Б. Партия Суллы: союз аристократов и маргиналов // Studia histórica. VI. М., 2006. С. 128-151.

126. Егоров А.Б. Римская аристократия, ее состав и историческая роль: Теоретические аспекты // Средние века. Исследования по истории Средневековья и раннего Нового времени. М., 2008. С. 45-55.

127. Егоров А.Б. «Стратегия измора» и «стратегия сокрушения» в войнах Юлия Цезаря // Antiquitae Aeterna: Поволжский антиковедческий журнал.

128. Вып 2: Война, армия и военное дело в античном мире. Саратов: Изд-во Саратовского университета, 2007. С. 141-168.

129. Жаровская А.Н. Libertas («Свобода») на монетной чеканке Марка Юния Брута // Духовные ценности в науке, культуре, образовании: сборник материалов научной конференции. Ярославль: Изд-во «Еще не поздно»,2009. С. 113-115.

130. Жаровская А.Н. Кредитная сделка Марка Юния Брута и города Сала-мина // Город в Античности и Средневековье: Общеевропейский контекст. Ярославль, 2010. Ч. 2.С. 67-71.

131. Жаровская А.Н. Отражение политических идеалов Марка Юния Брута на монетах его чеканки // Проблемы истории, филологии, культуры. 2009. №3. С. 9-16.

132. Жаровская А.Н. Рец.: L.M. Yarrow. Historiography at the End of the Republic. Provincial Perspectives on Román Rule. 396 p. Oxford, 2006 // ВДИ.2010. № l.C. 215-217.

133. Жаровская А.Н. Убийство Цезаря: планы заговорщиков и спонтанная роль масс // Народ и демократия в древности. Доклады российско-германской научной конференции / Отв. ред. В.В. Дементьева. Ярославль: ЯрГУ, 2010. С. 89-92.

134. Заборовский Я.Ю. Аппиан и римская civitas в последний век существования Римской республики // ВДИ. 1981. № 4. С. 130-140.

135. Зарщиков А.В. Familiares et Amici в структуре цезарианской партии // Античность: общество и идеи / Сб. статей. Казань: Изд-во Казанск. унта, 2001. С. 136-141.

136. Зарщиков А.В. Цезарь и цезарианцы: роль личной группировки в политической борьбе. Автореф. дисс. канд. ист. наук. Саратов, 2003. 20 с.

137. Звиревич В.Т. Римский образ жизни в представлении Цицерона // Ис-седон. Альманах по древней истории и культуре. Т. 2. Екатеринбург: Изд-во Екатеринб. ун-та, 2003. С.111-124.

138. Зелинский Ф.Ф. Древний мир и мы. СПб.: Алетейя, 1997. 416 с.

139. Зелинский Ф.Ф. Римская империя. СПб.: Алетейя, 1999. 486 с.

140. Игнатенко A.B. Древний Рим: от военной демократии к военной диктатуре. Свердловск, 1998. 157 с.

141. Ильинская Л.С. Роль восточных провинций Рима в период гражданских войн конца Республики // Древний Восток и античный мир. М., 1972. С. 60-78.

142. Ирмшер Й., Йоне Р. Словарь античности / Пер. с нем. В. И. Горбуши-на и др. М.: Прогресс, 1989. 704 с.

143. История римской литературы: В 2 т. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1959-1962.

144. Карасева A.B. Образ жизни и интеллектуальная деятельность римской интеллигенции в I веке до н.э. (преимущественно по окружению Цицерона). Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2003. 22 с.

145. Кареев Д.В. Позднеримская историография перед вызовом времени: Евтропий и его «Бревиарий от основания Города». СПб.: Алетейя, 2004. 250 с.

146. Каркопино Ж. Повседневная жизнь Древнего Рима. Апогей империи / Пер. с фр. И. М. Маханькова. М.: Молодая гвардия, 2008. 420 с.

147. Квашнин В.А. Воспитание по Катону (К вопросу о традиционной системе воспитания в Древнем Риме) // Tabularium. Труды по антиковедению и медиевистике. Т. 1. Ярославль: Инфомедиа паблишерз, 2003. С. 17-26.

148. Клейменов A.A. Стратегия и тактика завоевательных войн периода Поздней Римской Республики (на примере Испании). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Тула: Пед. ун-т, 2006. 26 с.

149. Кнабе Г.С. Корнелий Тацит и проблемы истории Древнего Рима эпохи ранней Империи (конец I начало II вв.) Автореф. дисс. д-ра ист. наук. Л., 1982. 37 с.

150. Кнабе Г.С. Древний Рим история и повседневность. М.: Искусство, 1986. 206 с.

151. Кнабе Г.С. Категории престижности с жизни древнего Рима // Быт и история античности. М.: Наука, 1988. С. 143-169.

152. Кнабе Г.С. Древо познания древо жизни. М.: Рос. гос. гуманит. ун-т, 2006. 751 с.

153. Кнабе Г.С. Материалы к лекциям по общей теории культуры и культуре античного Рима. М.: Индрик, 1994. 528 с.

154. Кнабе Г.С. К специфике межличностных отношений в Античности // ВДИ. 1987. № 4. С. 164-180.

155. Ковалев С.И. Марк Туллий Цицерон // Письма Марка Туллия Цицерона к Аттику, близким, брату Квинту, М.Бруту. T. I, годы 68-51. M.-JL: Издательство Академии Наук СССР, 1949. С. 387-402.

156. Ковалев С.И. История Рима. Курс лекций. Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.

157. Колосовская Ю.К. Римский провинциальный город, его идеология и культура // Культура Древнего Рима. Т. 2. М.: Наука, 1985. С. 167-258.

158. Коптев A.B. От praepositus celerium к magister eqitum: Целер, Брут и проблема наследования царской власти в архаичном Риме // Античность и Средневековье Европы. Вып. 4. Пермь, 1998.

159. Коптев A.B. Античное гражданское общество // Проблемы эволюции общественного строя и международных отношений в истории западноевропейской цивилизации. Вологда: Русь, 1997. С. 11-30.

160. Корнилова E.H. «Миф о Юлии Цезаре» и идея диктатуры: Историософия и художественная литература европейского круга. М.: Изд-во Моск. гос. ун-та леса, 1999.271 с.

161. Кофанов Л.Л. Коллегия авгуров // Жреческие коллегии в раннем Риме. М: Наука, 2001. С. 62-99.

162. Круазе А. и М. История греческой литературы. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2008. 701 с.

163. Кузищин В.И. Римское рабовладельческое поместье II в. до н.э. I в. v н.э. М.: Изд-во МГУ, 1973. 253 с.

164. Кузнецова Т.И., Миллер Т.А. Античная эпическая историография. Геродот. Тит Ливий*. М.: Наука, 1984. 216 с.

165. Куликова Ю.В. Дивитиак агент Юлия Цезаря // Вопросы истории. 1999. №3. С. 146-148.

166. Культура Древнего Рима: В 2 т. / Под ред. Е.С. Голубцовой. М: Наука, 1985.

167. Лапыренок Р.В. Consensus bonorum omnium. Общественные противоречия в позднереспубликанском Риме в зеркале политической терминологии. Иркутск: Изд-во Иркутского гос. унт-та, 2007. 105 с.

168. Ле Гофф Ж. Историк и человек повседневный // Другое Средневековье: Время, труд и культура Запада / Пер. с франц. под ред. В.А. Бабинцева. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000. С. 200 210.

169. Лившиц Г.М. Социально-политическая борьба в Риме в 60-ые годы и заговор Каталины. Минск: Изд-во Бел. гос. ун-та, 1960. 208 с.

170. Лосев А.Ф. Эллинистически-римская эстетика I-II веков. М.: Мысль, 2002.415 с.

171. Лосев А.Ф. Макробий // История античной эстетики. Итоги тысячелетнего развития: в 2-х книгах. М.: Искусство, 1992. Кн. 1. С. 140-152.

172. Майоров Г.Г. Цицерон как философ // Марк Туллий Цицерон. Философские трактаты. М.: Наука, 1985. С. 5-59.

173. Марков К.В. Consilium principis в концепции идеальной монархии Диона Кассия // Studia historica. IV. М.: Изд-во МГПУ, 2004. С. 121-125.

174. Марков К.В. Концепция идеальной монархии в «Римской истории» Диона Кассия. Дисс. канд. ист. наук. Н. Новгород, 2007. 241с.

175. Марченко Г.М. Princeps civitatis в политических взглядах Цицерона. Автореф. дисс. канд. ист."наук. Л., 1980. 22 с.

176. Машкин Н.А. Принципат Августа: происхождение и социальная сущность. М.-Л.: Наука, 1949. 452 с.

177. Махлаюк А.В. Римские войны. Под знаком Марса. М.: Центрполи-граф, 2003. 445 с.

178. Махлаюк A.B. Роль ораторского искусства полководца в идеологии и практике военного лидерства в Древнем Риме // ВДИ. 2004. № 1. С. 30

179. Махлаюк A.B. Римская доблесть и virtutes полководца // Материалы девятых чтений памяти Н. П. Соколова. Нижний Новгород: Изд-во Нижегор. ун-та, 2004. С. 37-40.

180. Махлаюк A.B., Марков К.В. Историк и вызовы современности: «Римская история» Диона Кассия как памятник исторической и политической мысли III в. н.э. //ВДИ. 2008. № 2. С. 38-56.

181. Маяк И.Л. Взаимоотношения Рима и италийцев в III-II вв. до н.э. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1971. 159 с.

182. Маяк. И.Л. Римляне ранней Республики. М.: Изд-во МГУ, 1993. 270 с.

183. Маяк И. Л. Теодор Моммзен как историк // ВДИ. 2005. № 1. С. 168180.

184. Маяк И.Л. Аппиан и его «Римская история» // Аппиан Александрийский. Римская история / Пер. с греч. М.: ACT, Ладомир, 2002. 878 с.

185. Межерицкий Я. Ю. «Республиканская монархия»: метаморфозы идеологии и политики императора Августа. М., Калуга: Изд-во КГПУ, 1994. 442 с.

186. Мережицкий Я. Ю. Метаморфозы «республиканизма» и вопрос о времени формирования оппозиции Принципату // Норция. Вып 4. Воронеж: Но-мос, 2004. С. 113-153.

187. Моммзен Т. История Рима: В 4 т. Т. 3. М.: Феникс, 1997. 640 с.

188. Моммзен Т. История римских императоров / Пер. с нем. Т. А. Оресто-вой. СПб.: Ювента, 2002. 628 с.

189. Монтень М. Опыты. Полное издание в одном томе / Пер. с фр. А. Бо-бович, Н. Рыковой, Ф. Коган-Бернштейн. М.: Альфа, 2009. 1149 с.

190. Неродо Ж.-П. Август. М.: Молодая гвардия, 2003. 348 с.

191. Никишин В.О. Чужеземцы в произведениях Цицерона, Цезаря и Сал-люстия: к вопросу о сущности римского «шовинизма» в I веке до н.э. Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 2000. 17 с.

192. Никишин В.О: Отношение Цицерона к грекам // Древний Восток и античный мир. Труды кафедры истории древнего мира исторического факультета МГУ. Вып. II. М., 1999. е.80-98.у í

193. Никишин В.О. Императоры, граждане и подданные в эпоху принципата: идеал и реальность // Правитель и его.подданные: социокультурная норма и ограничения единоличной власти. М.: Институт Африки РАН, 2008. С. 81103.

194. Окунь Ю.А. Рональд Сайм и проблемы древнеримской истории. Ав-тореф. дисс. канд. ист. наук. Рязань, 1983. 24 с.

195. Остерман JI. Римская история в лицах. М.: ОГИ, 1997. 623 с.

196. Ошеров С.А. Сенека. От Рима к миру // Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М.: Наука, 1977. 350 с.

197. Павлов A.A. Libertas у Цицерона: замечания к статистике и семантике понятия // Вестник Сыктывкарского университета. Вып. 4. Сыктывкар, 2003. С. 31-41.

198. Парфенов В.Н. Начало военно-политической карьеры Октавиана // AMA. Вып. 4. Саратов, 1979. С. 104-124.

199. Парфенов В.Н. Последняя армия Римской республики // ВДИ. 1983. №3. С. 53-66.

200. Парфенов В.Н. Социально-политическая роль римской армии (44 г-31 гг. до н.э.) Автореф. дисс. канд. ист. наук. М., 1983. 16 с.

201. Парфенов В.Н. Император Цезарь Август: Армия. Война. Политика. СПб.: Алетейя, 2001. 278 с.

202. Парфенов В. Н. Сеян: взлет и падение // AMA. Вып. 10. Саратов, 1999. С. 63-88.

203. Парфенов В.Н. Рим от Цезаря до Августа. Очерки социально-политической истории. Саратов, 1987. 148 с.

204. Парфенов В.Н: Pessimus princeps. Принципат Домициана в кривом зеркале античной традиции // Античная история и классическая археология / Отв. ред. В. В. Дементьева. Вып. 2. М.: ИВИ РАН, 2006. С. 212-221.

205. Петриков A.M. Гай Юлий Цезарь. Гений или злодей? СПб.: Нева, 2006. 310 с.

206. Петровский Ф.А. Марк Анней Лукан и его поэма о гражданской войне // Лукан Марк Анней. Фарсалия / Пер. Л. Е. Остроумова. М.: Ладомир Наука. 1993. С. 251-300.

207. Полянская К.П., Поняева Л.П. Хрестоматия по ранней римской литературе. М.: Греко-латинский кабинет Ю. А. Шичалина, 2000. 302 с.

208. Попов П.С., Стяжкин Н.И. Развитие логических идей от Античности до эпохи Возрожения. М.: Изд-во Московского университета, 1974. 224 с.

209. Портнягина И.П. Сенат и сенаторское сословие в эпоху раннего Принципата. Калинин, 1989. 84 с.

210. Преображенский П.Ф. В мире античных образов. М.: Едиториал УРСС, 2004. 152 с.

211. Ранович А.Б. Восточные провинции Римской империи в I — III вв. М.-Л: Изд-во АН СССР, 1949. 264 с.

212. Робер Ж.-Н. Повседневная жизнь Древнего Рима через призму наслаждений. М.: Молодая гвардия, 2006. 245 с.

213. Роллен Ш. Римская история от создания Рима до битвы Актийской, то есть по окончании Республики / Пер. с фр. В. Тредиаковского. СПб.: Тип. Императорской Академии Наук, 1763. Т. 7. 328 с.

214. Ростовцев М.И. Рождение Римской империи. М.: Книжная находка, 2003. 160 с.214. .Ростовцев М.И. Miscellanea: Из журналов Русского зарубежья (19201939) / Пер. с англ. К.А. Аветисян. СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2004. 312 с.

215. Сабин Ф. Лик римской битвы // Studia histórica. VI. М., 2006. С. 185212.

216. Савельева И.М., Полетаев А.В. Теория исторического знания. СПб.: Алетейя; М.: ГУ ВШЭ, 2008. 523 с.

217. Самохина Г.С. «Тактика» Полибия: ее характер и место в Греко-римской науке о войне // Мнемон. Вып. 6. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2007. С. 441464.

218. Сергеев Д.Д. Представления о государстве и государственной власти римских правителей эпохи Августа // Античный мир. СПб.: Алетейя, 1998. С. 294-308.

219. Сергеенко М.Е. Жизнь древнего Рима. СПб.: Летний Сад, 2000. 416 с.

220. Сидорович О.В. Анналисты и антиквары. Римская историография конца III -1 в. до н.э. М.: Изд-во РГГУ, 2005.

221. Смышляев А.Л. Народ, власть, заков в позднереспубликанском Риме (по поводу концепции Ф. Миллара) // Forum Romanorum. Доклады Ш международной конференции. М.: Инфомедия паблишерз, 2003 С. 57-60 с.

222. Спиноза Б. Политический трактат / Пер. С. М. Роговина и Б. В. Чре-дина// Спиноза Б. Сочинения. В 2 т. Т. 2. СПб.: Наука, 1999. 629 с.

223. Столяров А.А. Стоя и стоицизм. М.: Ками групп, 1995. 441 с.

224. Суздальский Ю.П., Селецкий Б.П., Герман М.Ю. На семи холмах. М.: Просвещения, 1965. 399 с.

225. Телин А.Е. Коллегия tresviri monetales в системе государственного управления античного Рима // Государство. Общество. Религия. Проблемы всемирной истории. Ярославль: Изд-во ЯрГУ , 2007. С. 38-47.

226. Трухина Н.Н. Политика и политики «Золотого века» римской республики (И век до н.э.) М.: Изд-во Московского ун-та, 1986. 184 с.

227. Трухина Н.Н. Книги Корнелия Непота // Корнелий Непот. О знаменитых иноземных полководцах. Из книги о римских историках / Пер. с лат. и коммент. Н.Н. Трухиной. М.: Изд-во МГУ. 1992. 208 с.

228. Утченко С.Л. Социальное и политическое значение термина «optimates» у Цицерона // Древний мир: сборник статей в честь академика В.В. Струве. М.: Изд-во восточной литературы, 1962. С. 627—635.

229. Утченко С.Л. Римская армия в I в. до н.э. // ВДИ. 1962. № 4. С. 30-47.

230. Утченко С.JI. Кризис и падение римской республики. М.: Наука, 1965. 288 с.

231. Утченко С.Л. Древний Рим. События. Люди. Идеи. М.: Наука, 1969. 324 с.

232. Утченко С.Л. Политические учения Древнего Рима, III I вв. до н.э. М.: Наука, 1977. 256 с.

233. Утченко С.Л. Цицерон и его время. М.: Мысль, 1986. 336 с.

234. Утченко С.Л. Юлий Цезарь. М.: Мысль, 1976. 365 с.

235. Утченко С.Л. Еще раз о римской системе ценностей // ВДИ. 1973. № 4. С. 30—47.

236. Утченко С.Л. Трактат Цицерона «Об обязанностях» и образ идеального гражданина // Марк Туллий Цицерон. О старости. О дружбе. Об обязанностях. М.: Наука, 1993. С. 159-174.

237. Фаррингтон Б. Голова и рука в Древней Греции. Четыре очерка социальных связей мышления. СПб.: Изд-во СПбГУ, 2009. 172 с.

238. Федоров В.В. Античная библиография. Аннотированный справочник сохранившихся и не сохранившихся сочинений. М.: Спутник+, 2004. 145 с.

239. Федоров В.В. Справочно-библиографические материалы по проблеме изучения культуры и идеологии Древнего мира. М.: Спутник+, 2004. 124 с.

240. Ферреро Г. Юлий Цезарь / Пер. с ит. А. Захарова. Ростов-н/Д: Феникс, 1996. 576 с.

241. Филюшкин А.И. Андрей Михайлович Курбский: Просопографическое исследование и герменевтический комментарий к посланиям Андрея Курбского Ивану Грозному. СПб.: Изд-во СПб ун-та, 2007. 624 с.

242. Фролов Э.Д. Парадоксы истории парадоксы Античности. СПб: Изд. Дом СПбГУ, 2004. 420 с.

243. Фролов Э.Д. Русская наука об Античности. Историографические очерки. СПб.: Гуманитарная академия, 2006. 604 с.

244. Фролова А.Н. Марк Юний Брут: Участие в гражданской войне между Цезарем и Помпеем // Личность в политике, науке, культуре. Доклады Всероссийской конференции молодых исследователей / Отв. ред. В.В. Дементьева. Ярославль: ЯрГУ, 2005. С. 29-32.

245. Фролова А.Н. Личность Марка Юния Брута в историографии XIX-XX вв. // Путь в науку: сб. науч. работ аспирантов и студентов ист. фак-та / Под ред. В.М. Марасановой, Е.В. Спиридоновой; Ярославль: ЯрГУ, 2007. Вып. 11. С. 21-25.

246. Фролова А.Н. Участие Марка Юния Брута в сражении при Филиппах 42 г. до н.э. // Государство. Общество. Религия: проблемы всемирной истории / Отв. ред. В.В. Дементьева, М.Е. Ерин. Ярославль: ЯрГУ, 2007. С. 33-38.

247. Фролова А.Н. Марк Юний Брут: черты характера и формирование качеств vir bonus // Экономика. Политика. Культура: Проблемы всемирной истории / Отв. ред. В.В. Дементьева, М.Е. Ерин. Ярославль: ЯрГУ, 2008. С. 3138.

248. Хаусхофер К. О геополитике / Пер. с нем. И. Г. Усачева. Москва: Мысль, 2001. 427 с.

249. Циркин Ю.Б. Гражданские войны в Риме. Побежденные. СПб.: Изд-во филологического фак. СПбГУ, 2006. 314 с.

250. Человек второго плана истории: Сборник научных статей. Вып. 1. Ростов-н/Д, 2004. 192 е.; Вып. 2. Ростов-н/Д, 2005. 328 с.

251. Чернышов Ю.Г. Социально-утопические идеи и миф о "золотом веке" в Древнем Риме: В'2 ч. Ч. 2: Ранний принципат. Новосибирск: изд-во Новосибирского ун-та, 1994. 167 с.

252. Шакотько Е.И. Политический режим и форма правления Рима (вторая половина I века до н.э. — первая половина I века н.э.). Автореф. дисс. канд. ист. наук. Свердловск, 1988. 15 с.

253. Шалимов O.A. Образ идеального правителя в Древнем Риме в середине 1-го начале II века н.э. М.: ИВИ РАН, 2000. 185 с. 255: Шифман И.Ш. Цезарь Август. JL: Наука, 1990. 200 с.

254. Шово М. Повседневная жизнь Египта во времена Клеопатры / Пер. с фр. Е. Е. Масловой. М.: Мол. гвардия, 2004. 294 с.

255. Штаерман Е.М. Кризис античной культуры. М.: Наука, 1975. 183 с.

256. Штаерман Е.М. Эволюция идеи свободы в Древнем Риме / ВДИ. 1972. №2. С. 41-60.

257. Штарк Р. RES PUBLICA / Пер. с нем. В.В. Серова // Res Publica. История понятия. СПб.: Изд-во Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2009. С. 7-66.

258. Щеглов Г.В. Словарь античности. М.: ACT, 2006. 415 с.

259. Этьен Р. Цезарь. М.: Молодая гвардия, 2003. 300 с.

260. Adcock F.E. Roman Political Ideas and Practice. Ann Arbor, 1964.

261. Adcock F.E. The Roman Art of War under the Republic. Harvard, 1995.

262. Abbott F.F. The Common People of Ancient Rome. Studies of Roman Life and Literature. N. Y., 2004.

263. Africa T.W. The Mask of an Assassin: A Psychohistorical Study of M. Junius Brutus // JIH. 1878, № 8. P. 599-626.

264. Alfoldi A. Caesar in 44 v. Chv. Bd.l: Studien zu Caesars Monarchie und ihren Wurzeln. Bonn, 1985.

265. Andreau J. Banking and Business in the Roman World. Cambridge, 2003.

266. Badian E. Publicans and Sinners. London, 1983.269. ' Badian E. Roman Imperialism in the Late Republic. Ithaca, 1968.

267. Baldson J.P. Julius Caesar. A Political Biography. N. Y., 1967.

268. Beck H. Karriere und Hierarchie: die Römische Aristokratie und die Anfange des cursus honorum in der Mittleren Republic. Berlin, 2005.

269. Bengston H. Zur Geschichite des Brutus. München, 1970.

270. Bengston H. Marcus Antonius: Triumvir und Herrscher des Orients. München, 1977.

271. Bernhardt R. Polis und Römische Herrschaft in der Späten Republic (1493 1 v. Chr). Berlin, 1985.

272. Bleicken J. Augustus. Eine Biographie. Berlin^ 1998.

273. Bleicken J. Verfassungs- und Sozialgeschichte des Römischen Kaiserreiches. Bd. 1. Padeborn, 1981.

274. Bleicken J. Die Verfassung der Römischen Republic. Padeborn-München, 1982.

275. Bruhns H. Caesar und die Römische Oberschicht in den Jahren 49 44 v. Chr: Untersuchungen zur Herrschafisetablierung im Burgerkrieg. Göttingen, 1978.

276. Brunt P.A. Italian Manpower 225 B. C. A. D. 14. Oxford, 1971.

277. Burckhard L.A. The political Elite of the Roman Republic: Comments on Recent Discussion of the Concepts Nobilitas and Homo Novus // Historia. Bd. 39. 1990. P. 77-99.

278. Cagniart P. The Late Republican Army (146-30 BC) // A Companion to the Roman Army. Oxford, 2007. P. 80-95.

279. Canali L. Giulio Cesare. Roma, 1977.

280. Carson R. A. G. Principal coins of the Romans. V. I: The Republic. London, 1976.

281. Christ K. Römischen Geschichte und Deutsche Geschichtswissenschaft. München, 1982.

282. Clarke M. The Noblest Roman. Marcus Brutus and His Reputation. N. Y., 1981.

283. Corbeill A. The Republican Body // A Companion to the Roman Republic. Blackwell, 2006. 439-459.

284. Cowell F.R. Cicero and the Roman Republic. London; Pitman, 1948.

285. Crawford M. The Roman Republic. New Yersey, 1978; 2 ed. London, 1992.

286. Crawford M. Economia imperiale e commercio estero // Tecnologia, economia e societa nel mondo romano: Atti- del Convegno di Como 27/28/29 sett. 1979. Como, 1980. P. 207-217.

287. D'Arms J.H. Commerce and social standing in ancient Rome. London, 1981.

288. D'Arms J.H. Republican Senators Involvement in Commerce in the Late Republic: Some Ciceronian Evidence // The Seaborne Commerce of Ancient Rornes Studies in Archaeology and History. Rome, 1980. P. 77-89.

289. David J.-M. Rhetoric and Public Life// A Companion to the Roman Republic. Blackwell, 2006. P. 421-438.

290. De Martino F. Storia Economica de Roma Antica. In 2 V. Firenze, 1980.

291. Dement'eva V.Y. Die römische „Meritokratie" und die Entwicklung politischer. Untersuchungen zur modernen Theoriebildung und Historiographie // Volk und Demokratie im Altertum. 2010. Bd. I. S. 107-141.

292. Dettenhofer M. H. Perdita Iuvevtus: Zwischen den Generation von Caesar und Augustus. München, 1992.

293. Dillon M., Garland L. Ancient Rome: From the Early Republic to the Assassination of Julius Caesar. London, N. Y., 2005.

294. Duncan-Jones R. The Economy of Roman Empire. Quantitative Studies. Cambridge, 1974.

295. Flower H.J. Ancestor Mask and Aristocratic Power in Roman Culture. Oxford, 1996.

296. Freyburger G. Fides: étude sémantique et réligieuse depuis les origines jusqu'r l'époque augustéenne. Paris, 1986.

297. Dillon M., Garland L. Ancient Rome: From the Early Republic to the Assassination of Julius Caesar. London, N. Y., 2005.

298. Evans J.D. The Art of Persuasion: Political Propaganda from Aeneas to Brutus. Ann Arbor, 1992.

299. Geizer M. Caesar der Politiker und Staatsmann. München, 1943.

300. Geizer M. Pompejus. München, 1959.

301. Gichon M. Military Intelligence in the Roman Army // Labor Omnibus Unis: Gerold Walser zur 70. Geburtstag dargebracht von Freunden, Kollegen und

302. Schiilern, Historia Einzelschriften 60 / H.E. Herzig and F. Frei-Stolba (eds). Stuttgart, 1989. S. 154-170.

303. Gosling A. Octavian, Brutus and Apollo: A Note on Opportunist Propaganda // AJP. 1986, №4. P. 586-589.

304. Griffin M. Cicero and Rome // The Roman World. Oxford, 1988. P. 76101.

305. Gruen E.S. The Exercise of Power in the Roman Republic // City States in Classical Antiquity and Medieval Italy. Athens and Rome; Florence and Venice; Stuttgart, 1991.251-267.

306. Han-is W.V. War and Imperialism in Republican Rome. 327-70 B.C. Oxford, 1979.

307. Heinen H. Geschichte des Hellenismus. Miinchen, 2003.

308. Hopkins K., Burton G. Political Succession in the Late Republic (249-50 B.C) // Hopkins K. Sociological studies in Roman History. V. 2. Death and Renewal. Cambridge, 1983. P. 31-119.

309. Gardner J. F. Family and Familia in Roman Law and Life. Oxford, 1998.

310. Jones C.P. Plutarch and Rome. Oxford, 1971.

311. Kedourie E. Why Brutus Stubbed Caesar // The Wilson Quarterly. V. 16. 1992. №4. P. 112-120.

312. Leeman A.D. Julius Caesar. The Orator of Paradox // The Orator in Action and Theory in Greece and Rome. Leiden; Boston; Koln. 2001. P. 97-109.

313. Lewin W. Gaius Iulius Caesar. Berlin, 1980.

314. Lilja S. Homosexuality in Republican and Augustan Rome. Helsinki, 1983.

315. Lindsay J. Marc Antony. His World and his Contemporaries. London, 1936.

316. Lintott A. The Constitution of the Roman Republic. Oxford, 1999.

317. Mac Mullen R. Roman Social Relations. New Haven, 1974.

318. Miola R. Julius Caesar and the Tyrannicide Debate // Renaissance Quarterly. V. 38, №. 2. P. 271-289.

319. Mouritcen H. Plebs and Politics in the Late Roman Republic. Cambridge, 2004.

320. Mehl A. Römische Geschichtsschreibung: Grundlagen und Entwicklungen; eine Einfürung. Stuttgart; Berlin; Köln, 2001.

321. Meyer E. Romischer Staat und Staatsgedanke. Darmstadt, 1961.

322. Meier Ch. Caesar. Berlin, 1982.

323. Mitchell T.N. Cicero, The Senior Statesman. New Haven; London, 1991.

324. Moles J. Fate, Apollo, and M.Junius Brutus // AJP. 1983, №3. P. 249-256.

325. Moraweski L. Political Propaganda in the Coinage of the Late Roman Republic (44-43 B.C.). Wroclaw, 1983.

326. Morstein-Marx R. Mass Oratory and Political Power in the Late Roman Republic. Cambrige, 2004.

327. Mouritsen H. Plebs and Politics in the Late Roman Republic. Cambridge, 2001.

328. Ortmann U. Cicero, Brutus und Octavian Republicaner und Caesarianer. Bonn, 1988.

329. Parenti M. L'assassinio di Giulio Cesare. Milano, 2006.

330. Radin M. Marcus Brutus. Oxford, 1939.

331. Rothe Gh. Humanitas, Fides und Verwandtes in der Romischen Provinzial-politik. Berlin, 1973.

332. Riggsby A.M. Caesar in Gaul and Rome. Austin, 2006.

333. Rist J. M. Stoic Philosophy. Cambridge, 1969.

334. Rothe Gh. Humanitas, Fides und Verwandtes in der Romischen Provinzial-politik. Berlin, 1973.

335. Russell D.A. Plutarch. London, 1972.

336. Russell D.A. The Roman Historians // The Roman World. Oxford, 1988. P. 243-267.

337. Screjpek M. Idi di Marzo. Omicidio Oppire Esecuzione? // Ius Antiquum -Древнее право. 1(4). 1990. С. 79-86.

338. Scullard Н. Н. From the Gracchi to Nero. London, 1964.

339. Shullard H.H. Scipio Africanus: Soldier and Politicican. London, 1970.

340. Shorter D. The Fall of the Roman Republic. London; N. Y., 1994.

341. Sitwell H.H. Roman Roads of Europe. London, 1981.

342. Spielvogel J. Reflections on the Development of the Mentality within the Roman nobility // Klio, 2004. № 2. P. 282-327.

343. Steel C. Cicero, Rhetoric and Empire. Oxford, 2001.

344. Stockton D. Cicero: A Political Biography. Oxford, 1998.

345. Stockton D. The Founding of the Empire // The Roman World. Oxford, 1988. 266-243 p.

346. Syme R. The Augustan aristocracy. Oxford, 1986.

347. Sutherland C. H. V. Roman History and Coinage 44 B. C. 63. A. D. Oxford, 1987.

348. Tatum W.J. The Final Crisis (69-44) // A Companion to the Roman Republic. Blackwell, 2006. P. 190-211.351 .Taylor L.R. Party Politics in the Age of Caesar. Berkley; Los Angeles, 1949.

349. Braund D. C. The Administration of the Roman Empire (214 B. C. 193 A. D.) Exeter, 1988.

350. The Cambridge Ancient History, I-st. ed., V. XI. Cambridge, 1936.

351. The New Enciclopaedia Britannica. V. 7. Chicago, 1988.

352. Torraca L. Marco Giunio Brato, Epistole greche. Neapel, 1959.

353. Vanderbroeck P. Popular Leadership and Collective Behavior in the Late Roman Republic (80-50 B.C.). Amsterdam, 1982.

354. Wacher J. The Roman Empire. London; Melbourne, 1987.

355. Wiseman T.P. Legendary Genealogies in Late-Republican Rome // G&R. V. 21. № 2. 1974. P. 153-164.

356. Winterling A. Aula Caesaris: Studien zur Institutionalisierung des römischen Keiserhofes in der Zeit von Augustus bis Commodus (31 v. Chr.-192 n. Chr). München, 1999.

357. Wirzubski C. Liberias as a Political Idea of Rome during Late Rupublic and Early Principate. Cambridge, 1950.

358. Wistrand E. Der Instrumentalis als Anschauung im Lateinischen. Göteborg, 1941.

359. Wistrand E. Caesar and Contemporary Roman Society. Göteborg, 1978.

360. Wistrand E. The Polisy of Brutus the Turannicide. Göteborg, 1981.

361. Yarrow L. M. Historiography At The End Of The Republic. Provincial Perspectives on Roman Rule. Oxford, 2006.

362. Yavetz Z. Plebs and Princeps. Oxford, 1969.

363. Yavetz Z. The Living Conditions of Urban Plebs // Latomus. 17 (1958). P. 500-518.

364. Рис. 1. Денарий Марка Юния Брута. 54 г. до н.э. (BMCRR. Rome. 3861).

365. Рис. 2. Денарий Марка Юния Брута. 54 г. до н.э. (BMCRR. Rome. 3864).

366. Рис. 3. Денарий Марка Юния Брута. 43-42 гг. до н.э. (BMCRR. East. 68).

367. Голова мужчины, так называемый Луций Юний Брут. Бронза. 1-я пол. III в. до н. э.

368. Бритова H.H., Лосева Н.М., Сидорова H.A. Римский скульптурный портрет. Очерки. М.: Искусство, 1975. Илл. 7).

369. Schlacht von Philippi, 42 v. Chr.1.ger der Triumvirn1. TRIÜMVIHN

370. Схема боевых действий при Филиппах. 42 г. до н.э. (Bleicken J. Augustus. Eine Biographie. Berlin, 1998. S. 163).