Медиакультура в практиках повседневности

Сергеева, Ольга Вячеславовна

автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.06
диссертация на тему: Медиакультура в практиках повседневности

Год: 2011
Автор научной работы: Сергеева, Ольга Вячеславовна
Ученая cтепень: доктора социологических наук
Место защиты диссертации: Санкт-Петербург
Код cпециальности ВАК: 22.00.06

Диссертация по социологии на тему 'Медиакультура в практиках повседневности'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Медиакультура в практиках повседневности"

САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОСУДАРСТВЕН УНИВЕРСИТЕТ

На правах рукопи Сергеева Ольга Вячеславовна

МЕДИАКУЛЬТУРА В ПРАКТИКАХ ПОВСЕДНЕВНОСТИ

Специальность 22.00.06 - социология культуры

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора социологических наук

1 2 МАЙ 2011

Санкт-Петербург 2011

4844958

Работа выполнена на кафедре социологи культуры и коммуникации Санкт-Петербургского государственного университета

Научный консультант: доктор философских наук, профессор

Козловский Владимир Вячеславович

Официальные оппоненты: доктор социологических наук, доктор философии (Кембриджский университет), профессор Волков Вадим Викторович

Ведущая организация: Нижегородский государственный университет им. Н. И. Лобачевского.

Защита диссертации состоится 26 апреля 2011 г. в 16 часов на заседании диссертационного совета Д 212.232.06 при Санкт-Петербургском государственном университете по адресу: 191124 Санкт-Петербург, ул. Смольного д. 1/3, Смольный 9 подъезд, факультет социологии СПбГУ, ауд. 201.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке им. М. Горького Санкт-Петербургского государственного университета (Университетская набережная, д.7/9).

доктор социологических наук, профессор

Савельева Ольга Олеговна

доктор социологических наук, профессор

Черняева Татьяна Ивановна

Автореферат разослан

2011 г.

Ученый секретарь диссертационного сове!

,В. X. Тхакахов

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Социальная проблема, которая ощутимо влияет сегодня как на жизнь отдельного человека, так и на работу организаций, - все возрастающая зависимость повседневных действий людей от технических средств коммуникации. Мы ощущаем и наблюдаем, как смысловое пространство приватной жизни воспроизводится в качественно новых типах повседневных практик, которые регулируются быстро изменяющимися культурными стандартами. «Медиаревошоция», «информационная эпоха» - эти понятия используются в научном сообществе для диагностики современного социального развития, формируя новые направления в изучении коммуникации. Вместе с тем один из злободневных научных вопросов состоит в том, что последствия появления новых средств коммуникации анализируются преимущественно в широком контексте социальных, политических и экономических фактов, и малоразработанной остаётся тема домашней повседневности, интегрировавшей за последнее столетие приборы и технологии связи, глубоко изменившие социальное пространство дома человека.

Каждый новый вид медиа, включаемый в повседневность, инициирует новый опыт обращения с социальной информацией. Однако информационные революции не являются прямолинейным процессом, при котором новые виды медиа просто входят в обиход, занимая прогнозируемое место в домашней повседневности человека. Точнее было бы говорить о разностороннем процессе - аккультурации медиа, или, если обратиться непосредственно к бытовой сфере жизни человека, о процессе доместикации медиатехнологий. В этом процессе происходит испытание и приспособление средств коммуникации к условиям сложившегося быта, одновременно с этим разрушаются прежние привычки, изменяются социальные взаимодействия, опосредованные техническими новинками. Доместикация медиа происходит неодинаково для представителей разных социальных групп, что зависит от личных обстоятельств жизни, социальных условий, от процессов идеологического и экономического порядка.

тодику социологии, до настоящего времени предложено не было. Методология социологии повседневности и методы качественного подхода позволяют развить социологическую интерпретацию медиакуль-туры.

Основной смысл данного исследования - изучение социокультурного опыта, связанного с появлением в быту новых средств коммуникации. Принципы изучения повседневности предполагают «понимающее» рассмотрение и детальное описание разнородности культурных стандартов и навыков, проявляющихся в каждодневном использовании средств коммуникации. Работа в данном направлении имеет особое значение для социологии, поскольку в сложившихся к настоящему времени социологических исследованиях обращалось главное внимание на количественные показатели частоты, продолжительности оперирования медиа, на популярность тем и программ у разных аудиторий. Возможности качественного подхода делают видимой ту часть реальности, которая состоит из обычных явлений и обыденных представлений людей, использующих медиа. Прочно утвердившиеся в работах социологов квантифицированные выводы о происходящей коммуникативной революции нуждаются в проверке с иных методологических позиций. Необходим культурно ориентированный подход и «насыщенное описание культуры» (по К. Гирцу), что даёт «голос» самому участнику событий и создаёт панорамное видение человека в мире информации.

Степень научной разработанности проблемы. Существует несколько пластов научного знания, позволяющих судить о степени разработанности проблемы. Это прежде всего - теория медиакульту-ры, комплекс социологических исследований коммуникации, опыт изучения повседневных практик.

Проблематика средств коммуникации, расширяющих сферу своего влияния на взаимодействия людей, прочно входит в круг научных изысканий с первых десятилетий XX века. Однако все эти разработки не поднимали вопроса о медиакультуре. Лишь со второй половины XX века в западных культурных исследованиях распространяются идеи о культуре, воспроизводимой для рядового человека прежде всего текстами масс-медиа. Именно этот акцент на современных средствах коммуникации как проводниках актуальных духовных продуктов привел к закреплению понятия «медиакультура». Опыт погружения в символическую среду культуры медиатекстов анализировался А. Молем, Р. Вильямсом, Ж. Бодрийяром, К. Дженксом, Дж. О'Дон-неллом, Дж. Томлинсоном, К. Хейли, Э. Дарли, Дж. Люллем, Д. Келл-нерм, Ф. Джеймсоном и др.

В последнее десятилетие концепция медиакультуры активно разрабатывается отечественными культурологами и представителями теории медиаобразования А. А. Возчиковым, Е. В. Дуковым, А. В. Елисеевым, М. В. Жижиной, В. В. Зверевой, Я. Б. Иоскевичем, Н. Б. Кирилловой, К. Э. Разлоговым, А. В. Федоровым, Н. Ф. Хилько, А. В. Шариковым, О. В. Шлыковой. В их работах анализируются тенденции возросшего влияния аудиовизуальных средств изображения, информирования, коммуникации и художественного творчества. Поскольку медиакультура рассматривается и как общий социокультурный процесс и как личностное взаимодействие с медиа, то разрабатываются программы целенаправленного формирования медиакультуры человека.

Изучение отдельных средств коммуникации в социологии представлено традициями социологии чтения, социологии СМК и формирующейся сегодня социологией новых видов медиа. Особую известность в социологии чтения имеют работы таких авторов, как П. Г. Манн, Р. Эскарпи, Р. Баркер, Б. В. Дубин, Л. Д. Гудков; в области методологии анализа чтения - В. Д. Стельмах, О. М. Маслова, Т. М. Дридзе, И. А. Бутенко, В. П. Чудинова. В социологии СМК непосредственно телевидению посвящены работы Дж. М. Маклеода, Дж. Гербнера, М. ДеФлюера, Л. Гриндстафф, Б. А. Грушина, Б. М. Фирсова, Л. Н. Федотовой, Т. 3. Адамьянц, И. А. Полуэхтовой,

A. В. Лукова и др. Новые виды медиа в социологическом аспекте рассматривались М. Кастельсом, Э. Тоффлером, А. Туреном, Ш. Тёкл, Г. Киркпатриком, X. Гезером, Б. С. Гладаревым, Д. В. Ивановым,

B. Л. Иноземцевым, В. П. Коломийцем, Е. В. Зайцевой, М. В. Певной, В. В. Печенкиным, А. Л. Радкевичем, А. В. Чугуновым. Социологический подход представляет собой часть больших междисциплинарных направлений - исследования книги, телевидения, новых медиа.

Теоретико-методологические и эмпирические исследования повседневных практик, обобщающие опыт их наблюдения или исторической реконструкции, представлены работами П. Бурдье, М. Фуко, Э. Гидденса, Ж.-Ф. Лиотара, Ч. Тейлора, Н. Лобковитца, Н. Элиаса, М. де Серто, Т. Шацки, А. Реквица, К. Кнорр-Цетины. Авторы, поддерживающие изучение практик в отечественной социологии, -В. С. Вахштайн, В. В. Волков, О. В. Хархордин. Представители этой научной школы подчеркивают роль культуры как фона, проявляющегося в привычных способах действия и объяснения.

вещей придает им статус необходимых элементов устойчивости социальных взаимодействий. Программа социологического теоретизирования, включающая вещи в качестве «недостающей массы» объяснения социальных явлений, разрабатывается Б. Латуром. Эти идеи поддерживают Дж. Ло, Р. Харре, И. Копытофф, А. Аппадураи. Российские учёные, изучающие вещи в повседневных практиках -В. И. Ильин (вещи в практиках потребления), В. В. Козловский (со-циокоммуникативное конструирование вещей), В. Д. Лелеко (семиотический анализ пространственных зон в доме и представляющих их вещей), О. Ю. Гурова, Г. А. Орлова, Е. Ю. Герасимова, С. А. Чуйкина (культурная история советских вещей).

Анализ обширного поля научных исследований, обращающихся к медиа, показывает малую разработанность темы доместикации медиа. Научные идеи, посвященные домашней жизни в связи с развитием средств коммуникации, отражаются прежде всего в публикациях западных ученых (Р. Сильверстона, С. Ливингстон, Д. Морли, Г. Баузингера, Л. Спигел, Э. Лалли, М. Бакардьевой). Представители этого направления сосредоточивают внимание на домашней среде как важном социальном контексте, в котором складывается «судьба» средств коммуникации.

Усиление внимания к изучению изменений под влиянием медиа тем не менее пока не дает ответов на многие актуальные вопросы. В исследованиях социологов преобладает анализ макротенденций, строящийся на обобщении количественных данных. Микропроцессы, протекающие внутри домашней повседневности, остаются малоизученными. Почти не привлекается качественная методология для социологических выводов о распространении технологий коммуникации. Существующая исследовательская ситуация и практическая потребность в понимании микроуровня социальной реальности обусловили целевую необходимость диссертационной работы. Привлечение теоретического потенциала социологии повседневности и качественных эмпирических методов позволяет получить новые знания теоретического и прикладного характера о глубоких изменениях домашней среды как сферы проявления медиакультуры.

Объектом диссертационного исследования являются повседневные практики использования средств коммуникации, локализованные в пределах домашнего пространства.

Предмет исследования - медиакультура повседневности как результат доместикации средств коммуникации.

Цель работы: дать социологическую концептуализацию опыта доместикации медиа и реконструировать на этой основе стандарты

медиакультуры повседневности в контексте развития средств коммуникации второй половины XX — начала XXI вв.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

1) оценить современное состояние исследований медиакультуры и выявить потенциальные «точки роста» социологической теории и методологии изучения этого явления;

2) сформулировать принципы изучения медиакультуры с позиций социологии повседневности, обосновать методику исследования, отвечающую специфике анализа повседневности;

3) проанализировать информационно-коммуникативные свойства печатной книги и особенности социальных практик обращения с книгой, на основе чего реконструировать стандарты книжной культуры;

4) исследовать современные практики поддержания домашней библиотеки;

5) выявить и описать особенности доместикации телевизора, обобщить макросоциальные и микросоциальные факторы, влиявшие на вхождение телевизора в повседневность;

6) раскрыть субъективный опыт зрительских практик первых телезрителей, фиксируя закрепление паттернов экранной культуры;

7) систематизировать и обобщить многообразие теоретических стратегий изучения новых видов медиа, определить место социологических идей в комплексе междисциплинарных исследований;

8) представить социологическую интерпретацию процессов доместикации персонального компьютера, новых, обусловленных цифровыми технологиями, форм повседневных практик и медиакультуры.

Ключевые нонятия и теоретико-методологические основания работы. Автор опирается на идеи современной социологической концепции - теории практик (П. Бурдье, Э. Гидценс, Н. Элиас, М. де Серто, Б. Латур, Т. Шацки, А. Рсквиц, К. Кнорр-Цетина, В. В. Волков, О. В. Хархордин). Теория практик развивает область социологии повседневности и исследует социальные практики как действия, которые регулярно воспроизводятся, базируются на знании человеком ситуации и умении справиться с условиями этой ситуации физически, интеллектуально, вербально. Привычность и обыденность, принадлежность к устойчивому фону жизни — характеристики соци-

альных практик, делающие их значимым объектом для социологов, изучающих повседневность.

«Повседневность» понимается в работе согласно одной из традиций в социологии повседневности - феноменологической - как сфера социальной реальности, которая основывается на совокупности разделяемых негласных конвенций и воспроизводится изо дня в день для отдельного человека «здесь-и-сейчас», является привычной и понятной.

Автор следует современным социологическим идеям о процессуальном характере общества, полагая, что сегодня наиболее адекватным научной картине мира является исследование процессов непрерывно меняющейся социальной реальности, а не целостных социальных систем.

Центральная идея диссертации состоит в том, что практики обращения с книгой, телевизором, компьютером, складывающиеся в домашней повседневности, играют ключевую роль в закреплении стандартов медиакультуры. Для формирования авторского видения явления медиакультуры определяющими были разработки таких представителей социологии культуры, как Д. Крейн, Дж. Александер, Л. Г. Ионин. Для этих авторов культура - не только символическая система, но и культура в действии. Их идеи формируют «культурный поворот», или ориентацию социальных ученых на культуру как основной инструмент анализа общественной жизни. С данной точки зрения медиакультура предстает как репрезентированное в действии явление, изменяющееся по мере освоения человеком средств коммуникации. Сдвиги в культурных стандартах, связанных с медиакульту-рой, характеризуют действия не только человека-профессионала, но и человека в его домашней повседневности, в сфере более устойчивой по отношению к новациям.

Важным понятием для диссертационной работы является термин «средства коммуникации» (или медиа), который обозначает объекты, позволяющие поддерживать связи между людьми во времени и пространстве. Для автора важно, что понятие «средство коммуникации» охватывает как древнейшие, так и новейшие объекты-посредники.

медиа» благодаря анализу физических характеристик средств коммуникации, поддерживающих специфические возможности социальных взаимодействий. Медиа «встраиваемы» в повседневную жизнь человека, и это «встраивание» есть социокультурный процесс: вещи наделяются смыслом, а человек под влиянием новой вещи переосмысляет свои действия. Диссертант опирается на категорию «доместикация», обозначающую социализацию технологии, включение технического устройства в набор привычных вещей обихода. Данный термин позволяет раскрыть процессуальность и социальную обусловленность распространения технических инноваций, в нашем случае - медиа.

Для изучения книги, чтения, домашней библиотеки важны работы Р. Шартье, П. Г. Манна, Р. Эскарпи, Р. Уотсона, В. Изера, Б.В. Дубина. Практики, связанные с домашним телевизором, анализируются на основе концепций Л. Спигел, Д. Морли, X. Баузингера, В. В. Саппака. Теоретическим основанием изучения новых видов медиа стали разработки Ч. Гира, А. Гундер, Э. Аэрсета, Б. Данет, Д. Миллера, С. Ливингстон, М. Бакардьевой, X. Гезера.

Автор следует канонам микросоциологического анализа, акцентируя внимание на точке зрения человека, вносящего в домашнюю повседневность средства коммуникации, привыкающего к ним, включающего эти средства в каждодневные действия. Для реконструкции повседневности принципиальную роль играют работы по методике исследования, созданные представителями качественного социологического подхода. Используются труды Б. Глезера, А. Страусса, Дж. Корбин, М. Хаммерсли, Б. Памфилон, У. Келле, А. С. Готлиб, В. В. Семёновой, Н. Н. Козловой, В. И. Ильина, М. В. Киблицкой, И. К. Масалкова, Е. Ю. Мещсркиной. Диссертант опирается на опыт устной истории П. Томпсона, анализа изображений К. Конецкого, М. Коллиера, М. Бэнкса.

Эмпирическую базу работы составляют результаты проведенных автором качественных исследований повседневных практик, связанных с книгой, домашним телевизором, персональным компьютером. Фактический материал, полученный с помощью качественного подхода, позволил реконструировать культурные стандарты в социальных практиках людей, наблюдаемые изнутри среды их повседневного пребывания. Фиксировалась не частота практик использования медиа, а логика обращения с медиа.

• Качественное социологическое исследование домашних библиотек методом обоснованной теории (Волгоград, 2007 г., N=40 домохо-зяйств). Работа проводилась при поддержке РГНФ и Администра-

ции Волгоградской области в рамках научно-исследовательского проекта № 07-03-20308 а/В «Домашняя библиотека в контексте развития информационного неравенства (на материале социокультурной ситуации Волгограда)» под руководством и при непосредственном участии автора.

» Качественное социологическое исследование доместикации телевизора и развития зрительских практик методом устной истории (Волгоград, Киров, объект исследования - люди, родившиеся до 1945 г., купившие телевизор не позже первой пол. 70-х гг. XX в., N=17,2005-2006 гг.); повседневность реконструировалась также по официальным и любительским фотографиям 1950-70-х гг.

• Качественное социологическое исследование доместикации компьютера и развития компьютерных практик методом обоснованной теории (Волгоград, 2010 г., N=50 домохозяйств) с использованием фотоотчета. Исследование проводилось при поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта № 09-06-00098а «Персональный компьютер в повседневных практиках современной городской семьи: гуманитарная экспертиза» под руководством и при непосредственном участии автора.

Дополнительная валидизация качественных данных осуществлялась с привлечением количественной информации. Качественные и количественные результаты совмещались благодаря двум подходам - триангуляции и комплементарному соединению (по разработкам английского исследователя М. Хаммерсли). Триангуляция предполагала использование количественной информации для уточнения и проверки выводов по качественным данным, комплементарное соединение - для рассмотрения дополнительных аспектов изучаемого явления с опорой на количественные данные.

• Результаты общероссийского мониторинга «Читательские предпочтения российских граждан», проведенного в 2008 г. Левада-Центром (N=2000), использовались в авторском исследовании домашних библиотек.

• Фактическая информация о развитии телевизионного вещания в СССР по материалам ЦСУ СССР использовалась в исследовании доместикации телевизора.

• Данные социологического исследования под руководством

Б. М. Фирсова «Телевидение глазами социолога», Ленинград, 1967 г., (N=2000) и данные социологического исследования

Л. Л. Гордона, Э. В. Клопова «Человек после работы», 1965-1968 гг. использовались в исследовании доместикации телевизора.

• Данные всероссийского опроса ВЦИОМ «Зачем россиянам Интернет?», 2009 г., включены в исследование доместикации компьютера и развития компьютерных практик.

• Данные Федеральной службы государственной статистики РФ («Распределение домашних хозяйств по возможности пользоваться услугами сети Интернет в 2008 г.» по материалам выборочного общероссийского обследования бюджетов домашних хозяйств) и данные территориального органа федеральной службы государственной статистики по Волгоградской области («Обеспеченность жителей Волгоградской области предметами культурно-бытового назначения» с 2003 по 2009 гг., N=770 домохозяйств) использовались в исследовании доместикации компьютера.

Научная новизна диссертации состоит в развитии социологического объяснения доместикации средств коммуникации (медиа) как

процесса формирования медиакультуры, которая проявляет себя в

практиках повседневности. В диссертации:

1. Предложено и обосновано применение концепта «доместикация» для социологического анализа использования средств коммуникации.

2. Определена сущность медиакультуры повседневности как регулятора процессов создания, передачи, использования, хранения социальной информации в пространстве дома человека.

3. Апробированы эвристические возможности качественного подхода в социологическом исследовании повседневных практик использования средств коммуникации.

4. Введено понятие «коммуникативные вещи», необходимое для анализа процессов доместикации средств коммуникации и рассмотрения взаимосвязи между домашней повседневной жизнью и способами социальной коммуникации.

5. Разработана авторская шкала для сравнения средств коммуникации, позволяющая оценить социальные и культурные последствия их вхождения в повседневность.

6. Дана социологическая характеристика регулирующей роли стандартов медиакультуры в практиках поддержания домашней библиотеки.

7. Обоснована социологическая концепция доместикации телевизора, подтверждаемая содержанием практик первых телезрителей, переживших распространение телевизионной техники в середине XX века; уточнены стандарты экранной медиакультуры.

8. Систематизированы теоретико-методологические подходы в исследовании новых видов медиа и выявлен круг актуальных понятий, раскрывающих их социальные последствия.

9. Исследованы изменения повседневности, обусловленные доместикацией компьютера, определены стандарты цифровой медиакультуры.

Теоретические положения и результаты, выдвигаемые для

публичной защиты:

1. Сфера домашней повседневности является важным социальным пространством, где происходит аккультурация медиатехнологий. Социологический подход, принимающий во внимание социальные обстоятельства аккультурации технологий, опирается на понятие «доместикация». Доместикация — это процесс освоения средств коммуникации для каждодневных домашних действий. Данное понятие отражает постепенное осмысление и испытание людьми ресурсов медиатехнологий, в результате чего техника из непонятной новинки превращается в значимый предмет, а её использование - в потребность.

2. Медиакультура повседневности понимается как ценности, нормы, образцы, регулирующие практики использования средств коммуникации, которые локализованы в домашнем пространстве: 1) практики получения новостей; 2) практики передачи опыта и знаний при помощи медиа; 3) практики отдыха, развлечения, творчества, возможные благодаря медиа; 4) практики общения. Медиа-культура представляет собой разновидность культуры подобно политической, экономической, правовой. Она выполняет функции регулирования социальных процессов по созданию, трансляции и хранению социальной информации.

культуры в практиках повседневности. Эффективным способом совмещения качественных и количественных данных является не только триангуляция, но и комплементарное соединение.

4. Понятие «коммуникативная вещь» определяет характер средств коммуникации, прошедших доместикацию. Домашние медиа, анализируемые в качестве коммуникативных вещей, предстают не только инструментами связи, но и бытовыми предметами, встроенными в жизненный мир человека. Физические свойства медиа форматируют обустройство дома, смещают границы между внутренним пространством и внешним миром, закрепляют особые техники действий. Медиа как коммуникативные вещи домашнего пространства приобретают повседневную биографию. Промежуток времени между двумя биографиями вещей - инженерно-конструкторской и повседневной - влияет на современный стандарт действий человека: по мере нарастания скорости технических изменений шансов справиться с ресурсами приборов, устройств, технологий становится все меньше.

5. Специфика средств коммуникации определяется сравнением по шкале: а) материал фиксации текста; б) знаки, используемые для хранения текста; в) средства, необходимые для представления текста, и знаки, представляющие текст; г) вместимость носителя текстов; д) продолжительность «жизни» носителя текстов; е) особенности воспроизводства одного и того же текста; ж) способы навигации в тексте. Выделенные шкальные признаки позволяют оценить социальные и культурные последствия развития медиа и сформировать представление о типах медиакультуры (книжной, экранной, цифровой) в зависимости от средства коммуникации.

6. Начиная со 2-й половины XX в. стандарты книжной культуры - высокий статус книжной грамотности и книги в качестве основного инструмента получения знания, приоритет экстенсивного чтения, отношение к книге в доме как к показателю приобщенности к культуре - вытесняются стандартами, обусловленными появлением новейших средств коммуникации. Текущий конфликт книжной, экранной и цифровой медиакультуры проявляется в практиках поддержания домашней библиотеки, которые можно разделить на: а) книгоцентристские и б) утилитарные. Книгоцентристское отношение к домашней библиотеке свидетельствует о сохранении стандартов книжной культуры, утилитарное - о преобладании экранных и цифровых стандартов в практиках повседневности.

7. Доместикация телевизора привела к распространению экранной ме-диакультуры, стандарты которой: окуляроцентризм (или доверие увиденному), информационная мобильность (или способность «перемещаться», наблюдая на экране весь мир), синхронизация частного времени в пользу всеобщего, индивидуализация сознания, мозаичный характер восприятия информации. Опыт первых телезрителей заключался в привыкании к приватному экрану, в переходе к новой аудиовизуальной насыщенности дома, что постепенно изменило отношения в семье.

8. Теоретико-методологические подходы к анализу новых медиа развивались от кибернетических, психологических и лингвистических -к социологическим и социально-антропологическим. Существующие подходы разделяются на: а) исследующие процесс коммуникации; б) исследующие результат коммуникации. Социологические разработки концентрируются преимущественно на результатах действия новых медиа и используют понятия: «общество гиперкоординации», «мобильный урбанизм» и «тирания близости» - это смещение границ между частным и публичным социальными пространствами; компьютерно-опосредованная коммуникация как «развеществлен-ная коммуникация»; компьютерные игры как «быстрый досуг».

9. Социологическое исследование будней вокруг домашнего персонального компьютера углубляет понимание действий человека непосредственно за компьютером. Компьютерное место в доме, в отличие от места телевизионного, закрепляет индивидуальную пользовательскую практику. Доместикация компьютера приводит: а) к асимметричным отношениям между старшими и младшими поколениями в семье, но цифровой разрыв зачастую является ресурсом для обеих сторон в их взаимодействии; б) к очеловечиванию техники и внесению компьютера в жизненный мир; в) к проявлению тендерной специфики в использовании компьютера, поскольку женщины склонны предоставить настройку техники мужчинам, беспокоясь о дополнительных обязанностях; г) к риску потери приватности частной жизни и изменению ритма домашнего времени. Стандарты цифровой культуры - интерактивность, персонали-зация сообщений, экстернализация (представление человеком себя в беспредельном количестве групп и социальных пространств), мультимедийность.

следование заполняет пробел в социологии культуры по проблемам, связанным с осмыслением опыта освоения средств коммуникации, формируя тем самым научное направление исследования доместикации медиатехнологий.

В диссертации обоснован теоретико-методологический инструментарий изучения домашней среды как значимого социального пространства аккультурации средств коммуникации. Полученные научные результаты раскрывают особенности доместикации телевизора и компьютера. Сделанные на их основе выводы способствуют более глубокому пониманию процессов, которые, в силу их обыденности и локализации в стенах домашней повседневности, оставались за пределами академического внимания.

Практическая значимость работы определяется проведением научной экспертизы практик обращения с информацией и способов повседневной коммуникации. Идеи диссертации способствуют пониманию культурной неоднородности современного общества. Полученные теоретико-методологические результаты способствуют развитию теории и методологии социологического исследования культуры и коммуникации, повышению уровня прикладных исследований. Результаты работы позволяют обогатить теоретическим и эмпирическим материалом учебные курсы по социологии для студентов вузов

Выводы диссертации имеют значение для стратегий информационной политики в масштабах различных организаций, и могут послужить основанием для выработки рекомендаций социологам культуры, специалистам-информатикам и библиотекарям, журналистам, педагогам и специалистам по работе с семьей, молодежью и пожилыми людьми.

Представление итогов исследования на страницах периодических изданий способствует формированию более взвешенного отношения общественности к разнообразным практикам использования медиа.

софских концепциях» (Волгоград, 2007); Вторые, Третьи и Четвертые Ковалевские чтения (Санкт-Петербург, 2007, 2008 и 2009 гг.); Второй культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 2008); Вторые и Третьи чтения по истории российской социологии (Санкт-Петербург, 2006 и 2008); Международная научная конференция «Филология -Искусствознание — Культурология» (Москва, 2009), 5 Международная конференция «Потребление как коммуникация» (Санкт-Петербург, 2009), 7 Всероссийская конференция «В пространстве современной художественной культуры: телеэкран и монитор» (Москва, 2010), Всероссийская научная конференция «Российское общество в современных цивилизационных процессах» (Санкт-Петербург, 2010). Идеи работы были представлены на заключительных семинарах курса «Социология повседневности» (ЦСО ИС РАН, Москва, 2005); летней школы «Визуальные репрезентации социальной реальности» (ЦСПГИ, Саратов, 2008) и во время стажировки в Велико-Тырновском университете (Велико Тырново, 2008).

По материалам диссертационного исследования разработаны курсы «Социология коммуникации», «Социология культуры», «Социология повседневности», которые преподаются автором в Волгоградском государственном университете.

Структура диссертации включает введение, четыре главы (четырнадцать параграфов), заключение, список использованной литературы, приложения.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

В ПЕРВОЙ ГЛАВЕ «ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ МЕДИАКУЛЬТУРЫ КАК ЯВЛЕНИЯ ПОВСЕДНЕВНОСТИ» представлен анализ существующих подходов в исследованиях медиакультуры, вклад и пределы их объяснительных возможностей, обоснована авторская трактовка медиакультуры повседневности, рассмотрены методы её социологического изучения.

В параграфе 1.1 «Медиакультура: проблема обоснования, развитие взглядов, формирование традиций» обобщается опыт анализа явления, намечаются ограничения и пути развития новой теории.

Сложившаяся к сегодняшнему дню теория медиакультуры в отечественной науке представлена работами культурологов, в зарубежной - публикациями сторонников медиа- и культурных исследований. Один из истоков концепции медиакультуры - переход от эли-таристской трактовки культуры к идее о том, что культурный опыт

человека массового общества строится на возросшем влиянии массовых коммуникаций, под воздействием чего в дальнейшем происходит закрепление понятия «медиакультура». Работы, посвященные медиа-культуре и концептуально связанные с критикой массового общества, зачастую проникнуты настроением пессимизма по отношению к последствиям современного «коммуникативного взрыва». На открытие исследовательского поля медиакультуры воздействовало также развитие теории информационного общества.

Разнообразие определений медиакультуры можно объединить в несколько смысловых блоков. Первая группа определений акцентирует существование медиакультуры отдельных сообществ, социальных организаций и групп. В данном случае подчеркивается процесс интеллектуального, духовного, эстетического развития, происходящий под влиянием регулярного тиражирования и повсеместного распространения текстов СМК (средств массовой коммуникации). Этот подход представлен публикациями А. В. Шарикова, О. В. Шлыковой, Н. Б. Кирилловой. При рассмотрении культурных явлений эпохи глобальной медиасреды некоторые исследователи особо выделяют аудиовизуальные характеристики современных процессов (Н. Ф. Хилько). Признаками медиакультуры называются сосуществование многих культурных моделей разных цивилизаций, затухание традиции печатной культуры и эскалация зрелищного пласта культуры, возникновение новых отношений между художественными и нехудожественными явлениями культуры, всеобщая взаимозависимость и «сетевая гибкость», которая затушевывает границы членства в локальных сообществах (Е. В. Орел).

Вторая группа существующих определений медиакультуры трактует ее, как пишет один из авторов, «в человеческом плане»: это культура самого человека - его взаимодействия с современными средствами коммуникации, их использования для творческого самовыражения, которое обеспечивает функционирование личности в социуме (Р. С. Гиляревский). Обращение исследователей к медиакультуре личности обусловлено рассогласованием между тем потенциалом, который могут дать людям современные средства коммуникации, и тем, что воспринимает средний зритель или компьютерный пользователь от медиа. Под влиянием такой исследовательской установки сформировалось направление педагогических разработок по совершенствованию медиаграмотности у различных социальных групп (школа меди-образования А. В. Федорова).

Учитывая имеющийся опыт исследования медиакультуры, диссертант отмечает ряд ограничений в существующих определениях.

Так, о медиакультуре принято говорить как о явлении, появившемся в результате развития средств массовой коммуникации. В этом случае понятие «медиа» относится лишь к масс-медиа и прежде всего к технологиям XX века - кино, радио, телевидению, компьютеру. Для исследования культуры, по нашему мнению, важно иметь в виду медиа в широком смысле. Трактовка медиа как любых посредников в передаче информации и изучение медиакультуры как диахронного явления предоставляют исследователю возможность для сравнения культурно-коммуникативных процессов в исторической перспективе. Социальный смысл средств коммуникации становится зримым и поддается анализу, если использовать временную перспективу «вчера-и-сегодня». В этом случае логично писать о медиакультуре «от папируса до компактных оптических дисков».

Важным доводом за расширение понятия медиакультуры (ме-диакультура как исторически изменяющееся явление, а не только культура информационного общества) следует считать то, что при такой интерпретации мы отходим от логики поступательного прогрессивного развития культуры, характерной для ранней классической социальной теории. Нормативный подход к медиакультуре оставляет без внимания ее реальную неоднородность, многослойность. Кроме того, сложившийся на сегодня подход концентрируется прежде всего на действиях с медиа, важных для учебы или профессии, но он лишен антропологического внимания к мелочам повседневных действий с «житейской информацией». Эти выводы о «плюсах» и «минусах» определений медиакультуры имеют значение для обоснования авторской концепции и программы социологического исследования медиакультуры как явления повседневности.

Изменение ракурса анализа от представлений о медиакультуре как символической суперсистеме эпохи электронных средств коммуникации (что характерно для подхода культурологов и философов) к проблематике «культуры в повседневных действиях» представляется перспективным исследовательским подходом для социолога.

Параграф 1.2 «Социологические идеи теории практик как основа изучения медиакультуры» раскрывает специфику социологической теории, на которую опирается диссертант в своём исследовании.

Обращаясь к теории практик (П. Бурдье, Э. Гидденс, Н. Элиас, М. де Серто, Т. Шацки, А. Реквиц, К. Кнорр-Цетина), диссертант полагает, что медиакультура, как и любое другое проявление культуры, стоит «на якоре» привычных способов действия и объяснения. Это видение культуры, развиваемое теорией практик, переносит социоло-

гическое внимание с осознаваемых идей и ценностей на автоматизм обычного. Опираясь на феноменологическую установку социологии знания, традиция изучения практик признает за житейской компетентностью человека статус важной объяснительной схемы. Поэтому категория «социальная практика» означает регулярно воспроизводимое действие, которое основывается на знании человеком ситуации и его умении справиться с условиями этой ситуации физически, интеллектуально, вербалыю. Следование дайной теории позволяет изучить не только привычные способы использования символических установлений (языка, этикета), но и разнообразных артефактов (вещи, техника).

С точки зрения теории практик характер социальной структуры видится в том, что структурные ограничения существует исключительно в образцах поведения, а сущность структуры - в шаблонизации, в закреплении определённого способа действия. В практике знание есть специфический путь понимания мира, этот «путь понимания» в значительной степени неявный и в значительной степени исторически и культурно определен, это та форма интерпретации, которой владеет человек вместе со всеми. Язык для теоретиков практик является не единственным способом постижения ясности социальных ситуаций, большое значение имеет и чувственный опыт. В их работах эмансипируется научный интерес к вещам, доказывается, что устойчивое отношение между людьми и вещами в пределах некоторых практик воспроизводит социальное, так как создается взаимная устойчивость отношений между несколькими агентами. Телесный опыт не рассматривается в качестве эпифеномена, поскольку любая деятельность - даже интеллектуальная, например, чтение, письмо - обучает «быть телами» особым образом.

Культуроцентристская направленность теории практик позволяет увидеть новые предметные ракурсы, сконцентрироваться на субъективных способах обращения с информацией, уйти от панорамы «вообще человечество» и развитие средств коммуникации. Пафос линейной картины динамики технологий в этом случае дополняется мозаичным полотном того, как в действительности, «на практике» человек осваивает и оперирует средствами передачи и хранения информации, воспроизводя стандарты медиакультуры.

Основываясь на теории практик, автор полагает, что наблюдение повседневности позволяет уловить масштаб социальных перемен, понять путь, который проходит нечто новое, становясь невидимой очевидностью.

В параграфе 1.3 «Медиакультура как явление повседневности: принципы осмысления» обосновывается, как возможно внесение проблематики медиакультуры в теоретическое поле социологии повседневности. Автор рассматривает идеи двух теоретических «поворотов» в современной социальной теории - культурного и прагматического. Благодаря культурному повороту культура понимается как образ жизни, а не только как обособленное единство символической системы. Социальное не существует вне культуры, любые социальные феномены имеют культурное измерение. «Прагматический поворот» даёт исследователям представления о привычных действиях как социальной «ткани» общественных институтов и о реальности культуры как процессе приписывания значений миру на основе разделённого знания. Произошедшие перемены в понимании культуры важны для обоснования принципов социологической концепции медиакультуры как феномена повседневности.

Медиакультура повседневности понимается как ценности, нормы, образцы, регулирующие практики использования средств коммуникации, которые локализованы в домашнем пространстве. Не соглашаясь с существующей культурологической традицией изучения медиакультуры, где это явление предстает как символическая среда общества эпохи массовых коммуникаций, диссертант предлагает определение медиакультуры как регулятора действий с любыми средствами коммуникации, а не только с новейшими. С позиций теории практик медиакультура непрерывно воспроизводится и может изменяться благодаря поведению людей (акторов), делающих практические выборы. Медиакультура повседневности различима по особенностям каждодневных действий, которыми являются: 1) практики получения новостей; 2) практики передачи опыта и знаний при помощи медиа; 3) практики отдыха, развлечения, творчества, возможные благодаря медиа; 4) способы общения, опосредованные медиа.

Принципы прагматического поворота ориентируют социолога принимать во внимание материальные характеристики медиа, при помощи которых создаётся, размножается, передаётся, используется, хранится, разрушается информация. Опираясь на идеи английских исследователей коммуникации (Р. Сильверстон, С. Ливингстон, Д. Морли), автор вводит в научный лексикон понятие «коммуникативные вещи», что позволяет отразить двойственную природу средств коммуникации в домашней среде - материальную (бытовой предмет повседневности) и символическую (медиум).

Акцент на средствах коммуникации, включенных в повседневные практики, проблематизирует типологию медиакультуры. При-

вычки смотреть, слушать, читать и писать благодаря такому видению предстают маркерами культуры или культур, претендующими на статус быть доминантной. По повседневным практикам обращения с книгой, телевизором, компьютером можно судить о разных культурных стандартах, которые диссертант предлагает обозначить, как книжную, экранную, цифровую культуры. Использование этих понятий подчеркивает те характеристики трансляции культурных текстов, которые показывают специфику социально-исторического бытования культуры.

Рассмотрение культуры с позиций социологии повседневности в русле прагматического поворота является ответом на происходящие процессы развития медиа. Изучение особенностей средств коммуникации, обращение в том числе к их технической истории, обсуждение специфики формата транслируемой информации предоставляет исследователю культуры необходимые данные о воплощенном или фиксированном аспекте культурных процессов. Исследование медиакуль-туры в практиках повседневности объединяет в единое целое социальное (вопросы интеграции и взаимосвязи), культурное (вопросы регуляции), медийное (вопросы формата информации).

В параграфе 1.4 «Применение методов качественного подхода к исследованию медиакультуры в практиках повседневности» обосновываются процедуры сбора и анализа данных, использованные в диссертационной работе.

Повседневность привычна и потому малозаметна. Чтобы её реконструировать, то есть воссоздать в подробностях непосредственного существования отдельного индивида, в современной социологии используются качественные методы. Для анализа доместикации и повседневных практик обращения с медиа диссертант опирается на метод обоснованной теории, метод устной истории и анализ фотографий.

Эвристические возможности метода обоснованной теории заключаются в чувствительности к точке зрения участника изучаемых процессов. В результате применения этого метода формируется индуктивно выведенная концепция процесса или явления. Метод способен дать аналитикам-экспертам новые номинации, максимально приближенные к изменчивой эмпирической реальности, что ускользнуло бы в противном случае сквозь устоявшуюся категориальную сетку. Ключевой процедурой метода является кодирование или присвоение названий случаям, ситуациям, отношениям, описанным в интервью. Обширные текстовые данные «сжимаются» в сеть категорий, что и позволяет поставить диагноз изучаемому социальному феномену или процессу.

Диссертант считает целесообразным изучение книги и компьютера в доме с использованием метода обоснованной теории. Тогда в зоне интереса оказываются незаметные для другой методологии явления - субъективные оценки, переживания, телесные привычки использования средств коммуникации, процесс встраивания в структуру материальной среды дома и место медиа среди других бытовых предметов.

Автор раскрывает специфику метода устной истории, который привлекается для исследования доместикации телевизора. Данные устной истории способны значительно обогатить сложившуюся социологию телевидения, так как они предоставляют социально-исторические факты распространения популярного медиа в интерпретации очевидцев. Для понимания доместикации телевизора важны устные свидетельства, принадлежащие тем представителям поколений советских людей, которые в середине XX в. покупали телеприёмники. Эти информанты имеют опыт еще «дотелевизионной эпохи» и могут передать свои ощущения и мысли в момент шока перед телеэкраном. При обработке историй информантов диссертант следовал модели изменяющихся масштабов (разработана Б. Памфилон), позволяющей обращать взгляд аналитика на различные смысловые уровни в обрабатываемых текстовых данных. А именно - на макро-, мезо-, микро- и интеракциональный смысловые уровни.

Автор обсуждает вопрос использования фотографий в социологическом исследовании и делает обзор так называемой визуальной социологии. Обращается внимание на функции изображений как историко-культурных источников, по которым можно выявить «прорывы реальности» сквозь фикциональную сетку взгляда фотографа. Подчеркивается, что фотографии помогают приблизиться к опыту изучаемых людей. Именно поэтому диссертант даёт «понимающую» интерпретацию практик повседневности, опираясь не только на материал интервью, но и на фотографии из семейных альбомов, а также на публичные (газетные, журнальные) фотографии и снимки, сделанные в ходе своей полевой работы.

Диссертантом уточнены технические вопросы построения выборки, подразумевающей в качественном исследовании нахождение информантов, имеющих опыт участия в изучаемом процессе, способных раскрыть разнообразные характеристики и качества исследуемого. Также рассмотрены этические вопросы межличностного общения в ходе бесед.

Эффективность качественной социологической методологии при изучении медиакультуры проявляется в возможности детального

описания образцов социальных отношений внутри закрытой домашней среды. В целях дополнительной валидизации полученных результатов диссертантом использовались данные массовых опросов и органов статистики по темам чтения, телезрительского и пользовательского опыта. Соединение данных двух подходов повторяли методику английского исследователя М. Хаммерсли, различающего фасцилита-цию (один вид данных служит вспомогательным материалом для сбора других), триангуляцию (данные разных подходов проверяют выводы об одном и том же), комплементарное соединение (данные двух подходов раскрывают разные стороны изучаемого).

ВО ВТОРОЙ ГЛАВЕ «КНИГА И КНИЖНАЯ КУЛЬТУРА В ПРАКТИКАХ ПОВСЕДНЕВНОСТИ» анализируются свойства печатной книги и повседневные практики, связанные с книгой. Рассмотрение книги и книжной культуры позволяет обосновать те культурные стандарты, которые подверглись изменениям под влиянием средств коммуникации 2-й половины XX века.

В параграфе 2.1 «Информационно-коммуникативные особенности печатной книги» обсуждается медийная специфика печатной книги, что является отправной точкой в изучении человека, обращающегося сегодня к разным источникам социального знания и информации.

Сложившиеся к настоящему времени определения книги сосредотачиваются как на ее формальных свойствах, так и на ее «работе» в качестве элемента культуры. Для философа, социолога, культуролога вопрос «что такое - книга?» является онтологической проблемой, поскольку книга одновременно и физический, и ментальный объект. Синтетический взгляд на соединение в книге идеального и материального является актуальным, так как высвечивает неотделимость значения любого текста от материальных воплощений (Р. Шартье). Сегодня мы живем в эпоху, когда содержание может быть закреплено на разных носителях и передано не только физически осязаемыми способами. Этот поворот к эфемерности электронных текстов привел ученых ко все более расширяющейся дискуссии о культурных изменениях, вызванных трансформацией книги (книги в широком смысле как явления письменно-печатной эпохи).

Книга (печатная и рукописная) служит средством коммуникации, передающим сообщение благодаря знаковой (буквенной) записи слов. Буквенная запись не является полным эквивалентом произносимого слова, так как она лишена звуковой составляющей и присутствия говорящего с его индивидуальной выразительностью. Написанные или напечатанные слова более абстрактны в том смысле, что ограни-

чивагот передачу информации одним узким каналом (зрением) и производят фрагментацию действительности, вследствие чего акт восприятия отдаляется от всестороннего охвата и становится по большей части чем-то искусственным. Такая искусственность и фрагментация способствует понятийной регистрации действительности. Книги устанавливают границы. Они традиционно линейны и выстраивают то, что подлежит описанию, в логическую цепочку. По сравнению с книгой аудиовизуальные средства коммуникации оперируют сенсуально многомерными сообщениями. Книжное слово отличается информативной насыщенностью и ориентировано на логическое восприятие. Роль слова - придавать ясность мысли, поэтому общество, изменившееся под влиянием книгопечатания, часто называют логоцентристским.

Книги обладают способностью сохранять и передавать идеи, они транспортабельны и подвластны манипуляциям человека. Печатная книга - инструмент аккумулирования знания, она открыта для трансляции идей в приватной обстановке. Перестав быть редкостью, придя в дом, печатная книга дала возможность для обдумывания и повторного обращения к идеям, монополия власти на знание отныне была поколеблена. Особое свойство печатной книги заключается в ее тиражируемое™, позволяющей каждому человеку получить при желании собственный экземпляр. Непосредственный личный доступ к мыслям автора и работа с собственной книгой, несомненно, очень удобны, и важность этого преимущества не должна быть недооценена. Книга является средством коммуникации, которое обладает свойством необычной приспосабливаемости к огромному диапазону содержания. Она может использоваться, чтобы научить читать маленьких детей, она служит инструментом образования на всех уровнях и по всем предметам, во многих видах деятельности книга обеспечивает возможность обратиться к ее материалу в удобной форме. Книга как блок напечатанного материала - необычно гибкая и удобная среда связи.

Преобразования в области носителей информации значительно изменили статус печатной книги. Культура модерна, литературоцен-тристская или логоцентристская культура присваивала более высокий статус людям, работающим с книгами, быть автором книг считалось индикатором избранности, даже при том, что это могло приносить незначительное финансовое вознаграждение. В эпоху литературоцен-тристских ценностей книги не только создавали значение, они поднимали значение чего-либо. В XX веке произошла демократизация книги и рост «информационной массы», что выразилось в увеличивающемся числе изданий и упрощении доступа к ним. Сместилась перспектива, в свете которой мы смотрим теперь на книгу: образ книги

как постоянной ценности, как стационарного источника знаний уступил место образу книжного потока.

Параграф 2.2 «Чтение: анализ и типология читательских практик» обобщает идеи о чтении, разработанные психологической, социологической, историко-культурной научными традициями.

Первыми, кого чтение привлекло как социальная проблема, были педагоги и психологи, обратившиеся к этому явлению в конце XIX века. Изучался механизм чтения на основе рецепции букв, фраз, выявлялось влияние шрифта, способов соединения букв, размещения текста на странице на распознавание слов, скорость чтения и, в конечном счете, на уяснение смысла и понимание прочитанного. Благодаря психологии сложился когнитивистский подход к чтению, который соприкасается сегодня с новыми идеями о мышлении и понимании текстов. Вклад психологов состоит также в формулировании рекомендаций просветительского и педагогического характера.

Социологическая традиция изучения чтения охватывает как эмпирические исследования чтения, так и концептуализацю этого процесса. Эмпирические разработки социологов обычно нацелены на сбор данных о мотивах и специфике чтения разных социальных групп, об их читательских предпочтениях. Концентрированным выражением выводов по эмпирическим исследованиям является типология читателей. Сложился устойчивый социологический исследовательский прием - разделение читателей на типы по принципу социальных групп в соответствие с возрастом, профессией, местом жительства и т.п. Разрабатывается типология читателей по «читательской квалификации», значимыми критериями для которой являются, например, «многочте-ние» или «осознанный интерес к жанру и теме».

Социологические теории чтения предлагают несколько моделей: коммуникативную, феноменологическую и этнометодологическую. В центре коммуникативной модели - чтение как занятие принципиально диалогическое или даже полилогическое, смысл чтения состоит в выработке собственного отношения к прочитанному и соотнесению своего понимания с множеством других (М. Рац, Р. Эскарпи). Феноменологическое объяснение чтения (В. Изер) включает несколько основных тезисов: при чтении текст не дается читающему целиком и одномоментно; в каждый момент времени читатель ориентируется только на отдельный компонент текста и всегда имеет дело с неполным проявлением смысла; текст должен быть построен соединением вместе ряда точек зрения; в чтении, как постепенном, шаг за шагом развитии, ожидания читателя или подтверждаются, или разрушаются; целостный смысл рождается в процессе поиска связей. Этнометодология

(Р. Уотсон) рассматривает деятельность чтения как культурно-опосредованную, социально-организованную и локальную. Эта деятельность осуществляется на основе культурного знания, разделяемого членами определенной группы. Придание тексту смысла - социально детерминировано. Чтение любого текста неотделимо от ситуации, от «сценических ресурсов обстановки».

Вклад в развитие научных представлений о чтении вносит и историко-культурная традиция (М. Макшоен, Р. Шартье, А. И. Рейтблат). Исторический подход к чтению демонстрирует не только изменение читательских привычек по мере трансформации способов хранения знания, но и показывает историчность наших оценок хороших/плохих навыков чтения. В каждой конкретной исторической ситуации складываются свои навыки и обычаи чтения. Существует связь между функциями письменного или печатного текста в обществе и способами его чтения. Идеи по истории чтения способствуют изучению новейших изменений практик чтения.

В параграфе 2.3 «Домашняя библиотека в пространстве повседневности» исследуются современные практики поддержания домашней библиотеки.

Домашняя библиотека - это явление, зависящее как от функционирования в обществе различных медиа, так и от культурных оценок чтения, грамотности, представлений о массовом и элитарном. Библиотека в доме связана с интеллектуальными модами и политическими режимами, и личные собрания книг можно рассматривать в качестве индикаторов социальных процессов. Например, по мере демократизации общества и чтения изменялось месторасположение книг в доме: современные книги больше не ограничены единственной выделенной домашней зоной только для чтения или интеллектуальных занятий.

Диссертантом приводятся результаты социологического исследования домашних библиотек, выполненного методом обоснованной теории (2007 г.). Выявлены три типа ситуаций: первый тип «книги в доме — часть жизни семьи», второй - «книги в доме — необходимые инструменты», третий - «дом без книг». В основе данной типологии сочетание нескольких характеристик: мотивы поддержания библиотеки, способы использования и оценка практики чтения книг. Домашние библиотеки первого типа отличаются книгоцентристским поведением их владельцев, собирающих книги, поскольку чтение является для них естественным повседневным занятием, а книга - важным предметом, который надо иметь в доме. Тип «книги в доме - необходимые инструменты» связан с утилитарными и конъюнктурными мотивами при-

обретения литературы. К чтению в таких семьях обращаются с вполне прагматическими образовательными или профессиональными целями, распространена практика «справочного» общения с книгой. «Дом без книг» существует у людей, не имеющих привычки к чтению, иногда даже опасающихся бытовых неудобств, связанных с книгами, занимающими место, накапливающими пыль, книга оценивается как вещь, вышедшая из моды.

Полученные данные о типах домашних библиотек дополняются количественной информацией о размерах книжных собраний россиян (мониторинг «Читательские предпочтения российских граждан», проведенный в 2008 г. Левада-Центром). Результаты распределились следующим образом: «не имеют дома книг» - 24%; «до 100 книг» - 39%; «100 - 300 книг» - 21%; «300 - 500 книг»- 10%; «500 - 1000 книг» -4%; «свыше 1000 книг» - 2% (в процентах от ответивших). Аналитики мониторинга отмечают, что домашние библиотеки чаще отсутствуют у тех респондентов, родители которых также обходились без книг в доме. Этот вывод подтверждает данные исследования диссертанта о семейных традициях домашней библиотеки.

По материалам интервью выделяется категория «история домашней библиотеки». Вехи жизни библиотек оказываются связанными с семейными отношениями, книги при этом служат преемственности семейных традиций. Ритм макроистории также сказывается на домашних библиотеках. Библиотеки многих советских людей закладывались в конце 50-х - начале 60-х годов XX в., в годы романтического читательского «бума». А 70-е гг. стали эпохой консервации социальных процессов, в том числе читательских. Книга становится дефицитным товаром. В рассказе о том, как создавалась библиотека родителей, информанты вспоминают о покупке книг наряду с дефицитными товарами. Книги превращались в элемент интерьерного декора и в символ социального благополучия.

Важная категория в рассказах информантов — «описание фонда домашней библиотеки». Есть ключевое отличие, разделяющее домашние книжные собрания прежде всего не количественно, а качественно. В одном случае слова «работа», «польза», «программа» являются индикаторами утилитарных мотивов развития фонда библиотеки. В другом случае книга может выступать в разных ипостасях, а не только как инструмент получения знания, библиотека тогда является естественным элементом реальности, без которого эта реальность будет не столь привычной.

Общение человека с книгами является не только символическим, книга как материальный предмет вызывает чувственные ощущения.

Концентрированное ощущение материальности книги присутствует в практиках человека по созданию и поддержанию домашней библиотеки.

Анализируется процесс чтения: как читают? когда читают? Отличие в практиках домашнего чтения заключается в неодинаковом отношении к процессу чтения в семье: или как к явлению ординарному, или как к чему-то исключительному. Утилитарное чтение взрослых «для профессии» или отсутствие опыта систематического чтения у родителей, бабушек, дедушек создаёт ситуацию, в которой дети воспринимают книгу как необходимый учебник, а время, которое ей надо отводить, - как работу. Родители в этом случае часто используют «объяснительную идеологию»: «все современные дети мало читают», «мешает компьютер», «мешает телевизор», «в школе - большая нагрузка».

Диссертантом обобщаются стандарты книжной культуры, которые в настоящий момент изменяют свой статус под влиянием развития новых средств коммуникации.

В ТРЕТЬЕЙ ГЛАВЕ «ДОМАШНИЙ ТЕЛЕВИЗОР И ЭКРАННАЯ КУЛЬТУРА В ПРАКТИКАХ ПОВСЕДНЕВНОСТИ» с помощью устных историй и анализа фотографий реконструируется процесс «вхождения» в повседневность телевизора. Адаптация телевизора как источника информации особого вида (сочетание звука и изображения, изображение динамично, изображение представлено на приватном экране и т.д.) стала предпосылкой распространения повседневных практик, которые определяются понятием «экранная культура».

В параграфе 3.1 «Телевизор в доме как фактор культурной динамики» рассмотрено начало повседневной биографии телевизора.

Автор отмечает особые условия советского общества как контекста развития нового средства коммуникации и стремится показать неоднозначность прошедшего времени. В советскую эпоху действовали цензура, идеологический прессинг, но становление телевидения совпадает с либерализацией в обществе, что не могло не сказаться на его практическом освоении. Особый революционный либеральный подъем был связан как с новизной открывшейся сферы журналистской деятельности, так и с веяниями социальных перемен.

Концепция советского телевидения - это просветительский проект, закреплявший за телеканалом функцию «повышения культурного уровня» народа. С одной стороны, абсолютизация воспитательного воздействия приводила к дидактичности телевизионной программы. Но, с другой стороны, такая модель вещания в лучших ее воплощениях реализовывала романтическое стремление к гармоничному разви-

тою человека. Баланс между развлекательным, просветительским и идеологическим журналистам нельзя было нарушать, однако поток информации с экрана проходил фильтрацию в повседневных практиках: зачастую советский агитпроп «выносился за скобки» и оставался без внимания.

Инженерно-конструкторская биография телевизора началась гораздо раньше, чем его повседневное применение в мире людей. Автор считает, что разрыв между двумя биографиями инженерных изобретений отчасти является ответом на вопрос, почему сознание человека не успевает осмыслить потенциал техники.

Излагая результаты проведенного эмпирического исследования, автор отмечает, что распространение домашних телевизоров отражает особенности социальной жизни технических приборов: из коллективной памяти стерлись представления о том, «как было, когда его не было». Тем важнее, по мнению диссертанта, обнаружить один из лейтмотивов собранных устных историй, раскрывающий начало культурной биографии телевизора: информанты вспоминают еще даже не покупку, а тот момент, как и где они впервые увидели новый технический прибор.

Интересные социологические обобщения рождаются при рассмотрении по рассказам информантов темы покупки телевизора. Приобретение вещи - это скорее процесс, чем одномоментное действие. Покупка телевизора раскладывается на последовательные акции: сначала человек проектировал «новую жизнь», в большей или меньшей степени формулируя мотивацию, обдумывал финансовые вопросы покупки, преодоление барьера дефицита товаров, затем следовало осуществление плана, наконец - эмоции, связанные с обладанием новинкой. Покупка телевизора была своеобразным шагом в новую жизнь, она нередко совпадала с получением нового жилья и должна была засвидетельствовать изменившееся качество жизни.

Устные истории в качестве источника эмпирических данных позволяют проранжировать владельцев первых телевизоров в соответствии с периодом его покупки. «Пионеры домашнего экрана» - это те, кто стал телезрителем в 50-е годы, то есть с самого начала массового распространения нового источника информации. 60-е и начало 70-х годов объединяют «идущих в ногу со временем» - людей, принявших медиатехнологию на той стадии, когда в городах появились типовые телецентры, а выпуск телевизионных приемников вырос до нескольких миллионов штук в год. И, наконец, «медиа-консерваторы», решившиеся на изменения, когда большинство советских граждан уже было телевизионной аудиторией. Количественные показатели телеви-

зионной революции фиксировали следующую динамику: число телевизоров (млн. шт.), в 1965 г. — 16, в 1971 г. - 45; охват населения (млн. чел.), в 1965 г. - 110, в 1975 г. - 1701.

Телезрительская практика - это результат вхождения экрана в приватную среду дома, и, как видно из рассказов информантов, был момент, когда загорающийся экран воспринимался праздничным событием. По сравнению с телезрителем 50-х-60-х годов современный человек часто включает телевизор так, как включают лампочку — не для того, чтобы смотреть программу, а для фиксации своего присутствия в доме. Свет и звук экрана составляют обыденный фон современной жизни.

В параграфе 3.2 «Телевизор и особенности общения перед экраном (анализ опыта первых телезрителей)» диссертант показывает, что телевидение - это коммуникация, протекающая в определенном физическом и социальном пространстве домашней среды. Автором ставится вопрос о феноменологии движущихся изображений, поскольку телезритель - это некто, «втянутый» в ситуацию коммуникации: телевизор работает, но этому, как правило, уделяется не самое большое внимание, доли зрительского внимания должны быть пойманы момент за моментом. Подчеркивается, что исследование практик, связанных с телевидением, получает много преимуществ, если включает анализ обстановки. Окружение телеэкрана - это и контекст коммуникации, и домашняя среда, которая интегрировала средство коммуникации и перестроилась «под него».

Устные истории и фотографии помогают реконструировать, как по-новому оформлялось публичное пространство внутри дома с появлением телевизора. Телевизионный экран становится новой точкой, способной захватить внимание всех домочадцев. Но по сравнению, например, с коммуникациями вокруг общего стола, телепросмотр -однонаправленная коммуникация, в ходе которой зритель может расслабиться и даже заснуть. «Медиакультура», «инфотаймент», «клиповое сознание», «молчаливое большинство» - анализ этих явлений, как представляется, может происходить и на языке проксемики. Человек захвачен коммуникацией, зрелищем, оставаясь пассивным.

Полученные данные позволили зафиксировать пути «одомашнивания» прибора, нового для 50-х - 60-х гг. XX века. Один из путей доместикации телевизора - его объединение в пределах полной схемы оборудования комнаты, где он был поставлен, а также размещение на телевизоре сохраняемых семьей объектов, таких как семейные фотографии, сувениры и т. п. Внимание привлекает ушедшее из современ-

1 Телевидение / под ред. М. В. Антипина. - М.: Советское радио, 1974. — С. 9.

ной практики использование накидки на телевизор. Накидка на телевизоре - это знак его уникальности, символика накидки-салфетки соотносится с семиотической концепцией скатерти как медиатора между обыденной реальностью и реальностью, находящейся «за гранью» привычного.

По мере роста числа владельцев телевизора практика регулярного телепросмотра становилась одним из самых распространенных способов проведения свободного времени. Цифры исследования Б. М. Фирсова показывают объем времени, тратившийся на телепросмотр в неделю (1967 г.): до 3-х часов - 32,5%, 3-10 часов - 35,5%, 10 - 15 часов - 15,5%, 15 - 25 часов - 16,5%. Будучи вполне осязаемым физическим объектом, привнесшим звуки и картины в локальное домашнее пространство, телевизор изменил практики семейного общения, как это происходило - эксплицируют устные истории. Вопрос о домашнем общении не теряет своей актуальности и в наши дни, так как оформившиеся коммуникативные паттерны человека-телезрителя воспроизводятся вновь и вновь.

Одна из основных линий коммуникации внутри семьи - это общение между поколениями. Анализ устных историй показывает, что даже не содержательные особенности телепрограмм, а поток звуков и движущихся картин насыщал домашнее пространство, мог создавать круг семейного общения, но мог и разъединять родителей и детей. Массовые средства распространения информации и культуры заняли ниши проводника в социальный мир, становясь агентами социализации, часто не рядом с родителями, а вместо родителей. Но вместе с этим, появившаяся в семье практика телепросмотра могла инициировать обсуждение увиденного на экране, а значит, могла не только уменьшать, но и стимулировать разговоры между родителями и детьми. Информанты свидетельствуют, что типичными стали новые рассогласования между супругами, поскольку женщины чувствовали себя изолированными, соперничающими с экранной информацией за внимание мужчин. Диссертант обобщает, как пересекались и сочетались практики общения домочадцев и появляющаяся привычка «быть телезрителем».

В параграфе 3.3 «Получения новостей, отдых и развлечение у телеэкрана (анализ опыта первых телезрителей)» раскрывается специфика действий с социальной информацией, возникших под влиянием домашнего телевизора.

В годы, когда телевизионная технология была новой и только начинала свой путь в массы, велось обсуждение той модели коммуникации, которую может воспроизводить появившийся медиум. Точки

зрения по поводу практики телевещания и телевосприятия сводились к двум стратегиям: форма «мини-кино» или форма «радио с изображением». Форма «мини-кино» строится на концентрированном визуальном внимании зрителя, а «радио с изображением» задействует в равной степени наряду с образами и аудиоэффекты. Доместикация телевидения привела к воплощению модели «радио с изображением».

В воспоминаниях очевидцев эпохи распространения первых телеприемников обращает на себя внимание особый ритуал «пойти на телевизор». «Пойти на телевизор» означало вечернее посещение соседей, родственников, друзей, с тем чтобы посмотреть какую-либо телевизионную передачу. Телезрителями воспроизводилась модель поведения, характерная для кинозрителей: вечерний сеанс с приглашением на него соседей, родственников. В культуре еще сохранялся стандарт, соответствующий эпохе кино. В дальнейшем доместикация телевидения, привыкание к нему выразились в изменении модели коммуникации. Домашний телевизор начинает работать как «радио с изображением». Переход от раннего телевидения формата «мини-кино» к более позднему «радио с изображением», не требующему от зрителя соблюдения четкого ритуала просмотра передачи, был обусловлен как исчезновением эффекта новизны этого медиума, повсеместным его распространением, так и «борьбой» за зрителя. «Радио с изображением» позволяет вовлечь всех домочадцев, могущих реагировать на экранную информацию с разной степенью внимания.

По текстам интервью прослеживаются более или менее четко три варианта зрительской практики: обращение к телевизору для заполнения пауз (иногда для создания аудиовизуального фона); целенаправленный просмотр — ожидание конкретной передачи; отдых перед экраном или «дрейф» - если есть свободное время, то в течение него смотрится все подряд.

Автор поддерживает точку зрения, согласно которой развитие телекоммуникации связано с ослаблением режима социального контроля. Приватный экран, поставленный дома, создает ситуацию личного выбора и индивидуализированного общения «один на один» с тем, что говорится и показывается. Ключевую роль в изменении режима контроля социальных институций, которую ощущает человек-реципиент, играет также и такая медийная особенность телевидения, как его симультантность.

Фактический материал свидетельствует о постепенном (и более позднем по сравнению с трансляцией концертов и театральных постановок) вхождении новостной информации в дом телезрителя. Источником новостей для людей 40-х и 50-х гг. были ежедневные газеты и

радио. Однако по воспоминаниям информантов реконструируется процесс привыкания к теленовостям: новости с экрана начинают привлекать аудиторию «эффектом присутствия», репортажи из разных городов и стран инициируют ощущение мобильности, а фигура телеведущего концентрирует установку на личное общение. С развитием массовой коммуникации, и в частности телевидения, складывается хорошо известная современному исследователю ситуация: события не существует, пока оно не отражено в сообщении СМИ. При этом телевидение способствует постановке событий, крупный план на телеэкране акцентирует стратегические цели какого-либо мероприятия. Интерес именно к домашнему телевизору как элементу повседневной практики продиктован его статусом первого из современных медиа, принесших в дом человека новый формат визуальной информации.

В ЧЕТВЕРТОЙ ГЛАВЕ «НОВЫЕ МЕДИА И ЦИФРОВАЯ КУЛЬТУРА В ПРАКТИКАХ ПОВСЕДНЕВНОСТИ» рассматривается новый культурный порядок, складывающийся в домашней среде по мере распространения интерактивных и персонализированных коммуникаций с помощью новых медиа.

В параграфе 4.1 «Характеристики новых медиа в сравнении с другими средствами коммуникации» сопоставляются книга, теле- /

визор, компьютер как разные средства коммуникации. Сравнение )

свойств этих медиа служит основой анализа происходящих изменений. \

Первое десятилетие XXI в. можно назвать эпохой новых медиа, то есть временем коммуникаций, действующих по принципу «многие-ко-многим». Диссертант дает определение новым медиа, характеризуя их интерактивность (возможность каждого быть как получателем, так и создателем и отправителем сообщений для аудитории) и персонали-зированность (нацеленность сообщений на отдельного человека). Свойства интерактивности и персонализации перечёркивают принцип действия масс-медиа «один-ко-многим».

В диссертации объясняются с опорой на идеи английского исследователя Ч. Гира медийные отличия двух домашних приборов -персонального компьютера и телевизора. На фоне сближения и появления синтетических технологий важно показать негомогенность интерфейсов традиционных и новых медиа, поскольку каждые имеют собственную техническую и социальную историю. Система с компьютерно-управляемым дисплеем и ассоциированными множествами памяти в отличие от телевизора создает новую среду, позволяющую человеку находить информацию за счет самостоятельных действий навигации.

Категории «страница» и «текст» вводят в круг исследования специфики компьютера вопрос сопоставления его с книгой. Книга, так же как и компьютер, генерирует определенное «пространство содержания». Однако компьютер в отличие от книги продуцирует нелинейные гипертексты. Компьютерная революция дала жизнь гипертекстам и ненарративной литературе, исследования которых обобщаются в данном параграфе. Особо отмечаются разработки норвежского исследователя Э. Аэрсета, вводящего понятие «эрго-литература». «Эрго» -работа, читатель гипертекстов должен постоянно создавать траекторию движения по тексту, выбирая между различными альтернативами. Приводится классификация американского автора М. Джойса, разделяющего разведывательный и конструктивный эрго-текст. Первый вовлекает читателя в создание «пути» чтения текста, второй — в создание новых деталей текста.

Развитие новых медиа реализуется сегодня в многофункциональных портативных устройствах - мобильных телефонах. Автор отмечает: несмотря на название «телефон», это средство коммуникации используется для решения разнообразных задач как самый близкий, постоянно находящийся с человеком медиум. Мобильный телефон способен быть «мобильным домом», связывая нас с кругом близких людей, воспроизводя музыку, игру или книгу для чтения. Но он также способен быть «мобильной работой», организуя деловые беседы и предоставляя справочную информацию. Мобильный телефон усилил «симультантность места»: физическое пространство и виртуальное пространство скрещиваются в ходе разговора. Другими словами, наблюдается расширение физического места через создание и сопоставление передвижных «социальных мест». Это привело к постоянной «проницаемости» и «проходимости» между отдельными контекстами социальной жизни.

В параграфе 4.2 «Практики повседневного общения с точки зрения теорий компьютерно-опосредованной и мобильной коммуникации» рассматриваются модели объяснения новых видов коммуникации.

Виды компьютерной деятельности, нацеленные на общение -участие в онлайновых сообществах, форумах, блогах, чатах, электронная переписка и онлайн-игры, - объединяются понятием «компьютерно-опосредованная коммуникация». Диссертант подчеркивает ценность идей, сформулированных о компьютерной коммуникации еще в конце 70-х - начале 80-х гг. XX в.

Начиная с 1980-х годов английские авторы Дж. Шот, Э. Вильяме, Б. Кристи, Д. Руттер и др. развивали мысль о том, что

опосредованная коммуникация должна изучаться через рассмотрение «деконтекстуализации» - процесса отрыва сообщения от непосредственного контекста, в котором это сообщение было создано. Скудность социальной информации в опосредованной коммуникации подрывает нормативные влияния на субъектов взаимодействия, как следствие -экстремальное поведение участников компьютерных взаимодействий.

В «модели эффектов де-индивидуализации в производстве социальной идентичности» (английские авторы М. Ли и Р. Спирс) подчеркивается, что в результате физической изоляции и визуальной анонимности в опосредованной коммуникации возможна более легкая смена идентичности.

В «дискурсивной модели компьютерно-опосредованной коммуникации» (английские социальные психологи Д. Эдварде, Дж. Поттер) текст и разговор участников коммуникации анализируются как часть социальной практики. В центре анализа то, как разворачивается разговор или письменное обращение, исходя из меняющегося дискурсивного контекста.

В «модели гиперличной коммуникации» (американский исследователь Дж. Уолтер) рассматриваются четыре традиционных элемента, изменяющихся в ходе опосредования: реципиент, коммуникант, характеристики канала и процесс обратной связи. К гиперличным эффектам приводят «идеализированное восприятие», «оптимизированная самопрезентация» и в целом - общение без физического присутствия, когда видят личность, но не видят физическую форму.

Диссертант фиксирует поворот к социологизации исследований компьютерно-опосредованной коммуникации, происходящий по мере массовизации новых медиа. В социологических и социально-антропологических моделях (Б. Данет, Д. Миллер, 3. Тюфекчи) осмысляются последствия развеществления новой электронной переписки; обращается внимание на новые ритуалы, в ходе которых люди моделируют опыт в киберпространстве, сочетая его с действиями в реальном мире; подчеркивается новый способ накопления социального капитала в социальных сетях; рассматриваются изменившиеся социальные риски.

В параграфе обобщаются теоретические идеи, посвященные мобильному телефону. С одной стороны, это устройство позволяет интеграцию в масштабе реального времени высокосложных организаций, а также участвует в процессах координации в урбанизированном обществе (Э. Таунзенд). С другой стороны, социологи высказывают идею о том, что телефон, позволяя каждому человеку достигнуть каждого непосредственно без соблюдения формализованных каналов связи, вы-

ступает «средством дезорганизации». Швейцарский социолог X. Гезер выдвигает идею о «регрессивном» и «подрывном» воздействии мобильных телефонов на социальные и социетальные структуры, поскольку эта технология устанавливает неофициальные микросоциальные сети вне зоны любого институционального контроля.

Мобильная коммуникация как коммуникация на основе «нескромной технологии» - такую модель объяснения развивает английский исследователь Д. Купер. «Нескромность» связана с тем, что происходит слияние до настоящего времени дискретных областей - публичной и частной. То, что оставалось скрытым при использовании телефона дома, теперь становится доступным для широкой аудитории.

Швейцарский аналитик в сфере информационных технологий JI. Сривастава разрабатывает концепцию универсального «мобильного этикета». По ее мнению, сложился набор «мобильных манер», к которым прибегают представители различных культур во всем мире. «Мобильный голос» и «принудительное подслушивание», «мобильный урбанизм», «мобильное управление» множеством задач — вот терминология, помогающая разобраться в социальных изменениях нашего времени.

Диссертант считает, что идеи о компьютерных и мобильных коммуникациях поддаются систематизации, если принять во внимание предмет исследования. Так, выделяется одна группа теорий, нацеленных на изучение процесса коммуникации, и вторая группа, ориентированная на анализ результатов коммуникации. Социологический дискурс посвящен преимущественно социальным результатам или последствиям развития новых медиа.

Параграф 4.3 «Компьютерные игры: анализ новых практик отдыха и развлечения» посвящен развитию социальной теории еще одного воплощения новых медиа.

Социальные причины всплеска игровой активности, как считает американский исследователь Д. Уильяме - атомизация жизни, понижение роли гражданских организаций и значения мест общественных коммуникаций. Поскольку реальное пространство связей и контактов уменьшается, приверженность игровым практикам растет.

Размышление о феномене компьютерных игр привело некоторых ученых к обоснованию самостоятельного научного направления, названного «игрологией» (ludology). Приверженцы игрологии считают, что цифровые технологии стимулируют «элементы игры в культуре», исследуют способы, которыми компьютерные игры не только облегчают конструирование игровых идентичностей, но также продвигают «играизацию» (ludification) культуры в духе homo ludetts Хей-

зинги. Сторонники игрологии утверждают: если мы хотим понять компьютерные игры, мы должны разрабатывать новые принципы и методы исследования, стандартные инструменты интерпретации смысла здесь не воспринимаются.

Есть различие между игровыми действиями (проигрыванием игры) и репрезентацией зрелища игр (Ф. Мэйрэ). Игроки обладают различным уровнем мастерства и игровых навыков, они отличаются по своему отношению к важности хода игровых действий и зрелищ-ности. На основе своих навыков и стилей игры люди приходят к играм разными путями, что ведет к различным опытам игровых действий и различным интерпретациям того, что игры значат для игроков.

Исследователями компьютерных игр, в частности американским автором Т. М. Малаби, ставится вопрос о переоценке концепции «игра есть развлечение». В качестве альтернативы Т. М. Малаби предлагает следующее определение: игра — это частично выделенная, социально легитимная область созданных непредвиденных обстоятельств, которая производит поддающиеся толкованию результаты. Игровые практики целесообразно наблюдать как разновидность социального опыта.

Несмотря на стереотипы в отношении компьютерных игр, постепенно складывается анализ их как нового вида искусства. На развитие компьютерных игр влияют эстетические искания современного искусства (английский социолог Г. Киркпатрик). Современное искусство становится все более абстрактным, развивается как искусство, «отказавшееся от подобия». Появление эстетики компьютерных игр отчасти порывает с этим, поскольку игры предлагают зрелищное и эффектное изображение реальности. Английский исследователь А. Нделианис развивает взгляд на игры как на искусство «необарокко», и это связано с тем, что игры полицентричны, обладают свойствами лабиринта, строятся на повторении, требуют виртуозности.

Социологической перспективой может стать обсуждение компьютерных игровых практик как практик отдыха и развлечения, совпадающих с общим ритмом жизни в эпоху цифровой культуры.

Исследование компьютерных игр постепенно сформировало разнородный фундамент осмысления нового культурного явления, которое в академической среде долгое время воспринималось под одним углом зрения - критическим.

Обобщение материалов эмпирического исследования домашней повседневности, интегрировавшей компьютер, представлено в параграфе 4.4 «Персональный компьютер в повседневных практиках: опыт обоснованной теории».

Сбор и анализ данных о доместикации методом обоснованной теории позволил разработать насыщенное описание реальности вокруг компьютера, что в значительной мере помогает пониманию повседневных компьютерных практик, которые за прошедшее десятилетие неоднократно изучались количественными методами. Диссертантом предлагается схема взаимосвязи категорий, построенная по результатам процедур кодирования материалов интервью и фотографий.

Приобретете компьютера

условия

- стремление не отстать от жпчнн

- фрустрация при исключении из взаимодействий до покупки

, стратегии — обращение к «теплым экспертам»

стратегии

- перепланировка места для заняшн

- «оживление» с помощью любимых мелочен

следствия

— симбиоз ллпого и офисного пространства

— соперничество письменных, печатных н техшиесгак артефактов

— пространство индивидуальной практики

Использование компьютера

сфатепш^^'' следствия

— сопутствующие покупки — расширение персоначьнон

— кондныьза детььш социальной досягаемосш

— тц^ккне действия детей — спцшше грани мезду рабочим

— преодоление новых рисков временем и досугом

Рис. 1. Доместикация компьютера и изменение повседневных практик. Зафиксированы связи между категориями, заливкой выделена категория, в разработке которой основную роль играли фотографические данные.

Одно из испытаний, которое проходит техника в начале своей повседневной биографии, связано с взятием «барьера признания». Компьютер должен был получить признание в качестве необходимой для покупки вещи в массах потенциальных пользователей. Типичный

путь проникновения этого медиа в дом человека - приобретение для кого-то, кто начал учиться: стал школьником или студентом. Эмпирический материал позволяет понять, что компьютер - единственное появившееся после книги медиа, осознаваемое людьми как инструмент развития навыков, позволяющих считаться грамотным человеком. Покупка компьютера в дом в качестве помощника «на пути к образованности» показывает социальный смысл этой технологии. Фиксируется и такой мотив покупки, как «стремление не отставать от жизни». Компьютер в этом случае осознается как еще один прибор, входящий в круг современных вещей, которые должны быть «под рукой». Важнейшую роль на начальной стадии приобщения к новому медиа играют «теплые эксперты», приносящие свои личные впечатления о компьютере, вовлекающие в компьютерные практики своих родственников, друзей, соседей.

Диссертант считает, что социальный смысл домашнего персонального компьютера раскрывается благодаря анализу его места в доме и тех преобразований социальной среды, которые им были вызваны. Если размещение телевизионного экрана закрепляет место семейных встреч для совместных зрительских практик, то компьютер, напротив, располагают так, чтобы обособить место индивидуальной практики.

Материалы интервью помогают операционализировать теоретическую идею о компьютере как коммуникативной вещи. Двойственность коммуникативных вещей хорошо просматривается, например, при выборе и покупке компьютера: приобретаемый прибор должен по замыслу его будущих хозяев не просто работать, а вписываться в интерьер.

Интервью с владельцами компьютеров позволяют реконструировать процесс приобщения к этому медиа. В рассказах о покупке, установке и в воспоминаниях о первом столкновении с компьютером проявляется тема его физического освоения.

Индикатором становления человека как пользователя компьютера можно считать повседневный язык. Владельцы компьютеров, став постоянными пользователями и не являясь при этом по своей профессии специалистами компьютерных технологий тем не менее понимают и используют компьютерный жаргон.

Один из ключевых выводов, открывающихся при работе с качественными данными, - изменение социальных иерархий и границ в результате доместикации компьютера. Хотя родители стремятся взять под свой контроль детские действия с компьютером, юное поколение выступает потенциальным лидером новых медиа. Этот факт со-

гласуется с результатами массовых опросов (ВЦИОМ «Зачем россиянам Интернет?», 2009 г.): возраст среднего ежедневного пользователя сети Интернет - от 18 до 24 лет (36% аудитории Интернета). Эмпирические материалы двух подходов фиксируют префигуративные стандарты новой культуры: дети и подростки действуют как эксперты технологии в своей семье. Вместе с тем неравенство в компьютерной грамотности или так называемый цифровой разрыв, рассмотренный в контексте повседневных отношений, не выглядит как проблема. Скорее, стоит обратить внимание на использование взрослыми и детьми различий в компьютерных навыках в качестве стратегического ресурса для своих целей в повседневных взаимодействиях.

Одомашнивание компьютерных технологий приводит к их феминизации. Однако, как показывают интервью, дома женщины склонны предоставить руководство технологиями, и в частности заботу о компьютере, своим мужьям и сыновьям. Дело не в недостатке навыков и знаний, а, скорее, в беспокойстве, что демонстрация мастерства закончится дополнительными обязанностями.

Диссертант делает вывод об эффекте изменения социальных границ под влиянием персонального компьютера. Раздвигаются границы не только социального пространства (человек доступен и имеет доступ к разным группам одновременно), но и социального времени (человек использует средства коммуникации в моменты, которые раньше тратились как неизбежно «пустое» время). Наблюдаемое характеризует стандарты медиакультуры уже не экранной, но цифровой. Одно из социальных последствий цифровизации - де-доместикация, под которой понимается и изменение границ приватного и публичного, и возможность организовать с помощью технологии необходимую среду за пределами собственного дома.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ формулируются основные выводы и перспективы дальнейшей разработки данной темы. В ПРИЛОЖЕНИЯХ представлены рабочие документы и полевые материалы социологического исследования домашних библиотек, социологического исследования доместикации телевизора и развития зрительских практик, социологического исследования доместикации компьютера и развития компьютерных практик.

ОСНОВНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ ПО ТЕМЕ ДИССЕРТАЦИИ

Монографии

1) Сергеева, О. В. Повседневность новых медиа / О. В. Сергеева; Гос. образоват. учреждение высш. нроф. образования «Волгоградский государственный университет»; под общ. ред. д-ра филос. наук, проф. В. В. Козловского. - Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2010. - 202 с. (12,6 п.л.)

2) Сергеева, О. В. Домашний телевизор: экранная культура в пространстве повседневности / О. В. Сергеева. — СПб. : Изд-во СПбГУ, 2009.-161 с. (10 п.л.)

Работы, опубликованные в изданиях, рекомендованных ВАК:

3) Сергеева, О. В. «Материнка», «клава», «винт»...: этнографическое исследование повседневных компьютерных практик / О. В. Сергеева // Журнал социологии и социальной антропологии. - 2010. - № 2. -С. 126-137. (0,6п.л.)

4) Сергеева, О. В. Вопреки социальности модерна...: мобильный телефон и изменения социальных иерархий / О. В. Сергеева // Власть. - 2010. - № 4. - С. 60 -64. (0,5 п. л.)

5) Сергеева, О. В. Циркуляция социального знания и информации: от традиционной книги к версии 2.0 / О. В. Сергеева // Образовательные технологии и общество. Электронный журнал. — 2010. - № 2. Адрес статьи: http://ifets.ieee.org/russian/depository/vl3_i2/pdf710r.pdf (1 п.л.)

6) Сергеева, О. В. Персональный компьютер в повседневных практиках (опыт эмпирического исследования) / О. В. Сергеева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7 Философия. Социология и социальные технологии. - 2010. - №. 1. - С. 75 - 84. (0,8 п.л.)

7) Сергеева, О. В. Анализ информационных процессов повседневности / О. В. Сергеева // Известия вузов. Северо-Кавказский регион. Серия «Общественные науки». - 2009. - № 1. — С. 40-45. (0,6 п.л.)

8) Сергеева, О. В. Экран входит в дом / О. В. Сергеева // Человек. -2008.-№6.-С. 125-131. (0,5 п.л.)

9) Сергеева, О. В. Домашняя библиотека и чтение: социальные практики в современной городской семье / О. В. Сергеева // Вестник Волгоградского государственного университета. Сер. 7 Философия.

Социология и социальные технологии. - 2008. - №. 1. - С. 86-89. (0,4 п.л.)

10) Сергеева, О. В. Исследовательское поле визуальной социологии / О. В. Сергеева // Журнал социологии и социальной антропологии. — 2008. - № 1. - С. 136-146. (0,6 п.л.)

11) Сергеева, О. В. Информационные процессы: от макроисследований к социальной теории практик / О. В. Сергеева // Личность. Культура. Общество. - 2007. - № 4. - С. 310-319. (0,6 п.л.)

12) Сергеева, О. В. Свобода доступа к информации как идея изменений: опыт антропологии современного общества / О. В. Сергеева // Обсерватория культуры. - 2007. - № 5. - С. 4-9. (0,5 п.л.)

13) Сергеева, О. В. Человек и телевизор: восхождение к социологии коммуникативных вещей / О. В. Сергеева // Гуманитарные и социально-экономические науки. -2006. - № 11. -. С. 130-133. (0,5 п.л.)

14) Сергеева, О. В. Что репрезентируют праздничные открытки? / О. В. Сергеева // Человек. - 2006. - № 1. - С.125-129. (0,5 п.л.)

Работы, опубликованные в научных журналах и сборниках

15) Сергеева, О. В. Мир социальных сетей: опыт виртуальной этнографии на материале ВКонтакте.ги / О. В. Сергеева // Наука телевидения: научный альманах. - Вып. 7. — М. : Изд-во Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М. А. Литовчина, 2011. - С. 205-217. (0,5 п.л.)

16) Сергеева, О. В. Компьютерные игры как явление современной медиакультуры / // Медиаобразование и медиакомпетентность: Всероссийская научная школа для молодежи: сб. науч. трудов / под ред. А. В. Федорова. - Таганрог : Изд-во Таганрог, гос. пед.ин-та, 2009. - С. 159-169. (0,6 п.л.)

17) Сергеева, О. В. Концепция экрана в исследованиях культуры / О. В. Сергеева II Наука телевидения: научный альманах. - Вып. 6. — М.: Изд-во Гуманитарного института телевидения и радиовещания им. М. А. Литовчина, 2009. - С. 63-72. (0,4 п.л.)

18) Сергеева, О. В. Как мы стали телезрителями: реконструкция повседневности по фотографиям 50-70-х годов / О. В. Сергеева // Визуальная антропология: настройка оптики / под ред. Е. Ярской-Смирновой, П. Романова. - М. : ООО «Вариант», ЦСПГИ, 2009. - С. 175-188. (0,6 п.л.)

19) Сергеева, О. В. К истории одного понятия: категория «практика» вчера и сегодня / О. В. Сергеева // Вестник истории и философии

Курского государственного университета. Серия «Философия». —2008.

- № 1. С. 186-191.(0,5 п.л.)

20) Сергеева, О. В. Социологический статус понятия «информационная культура» / О. В. Сергеева // Актуальные проблемы коммуникации и культуры: международный сборник научных трудов / ПГЛУ. -Вып. 7. - Пятигорск, М., 2008. - С. 77 - 85. (0,5 п.л.)

21) Сергеева, О. В. К вопросу о материальных характеристиках текста / О. В. Сергеева // LINGUA MÖBIUS: научный журнал. - Челябинск: ГОУ ВПО «Челябинский государственный университет». -2007. - № 5 (9). - С. 59 - 67. (0,5 п.л.)

22) Сергеева, О. В. Доминанты книжной и экранной информационной культуры в прагматике будней / О. В. Сергеева // Вестник Одесского национального университета. Социология и политология. - 2006. -Том 11. Выпуск 10. - С. 61-71. (0,7 п.л.)

23) Сергеева, О. В. Телевизор в доме: власть вещи / О. В. Сергеева II Визуальные аспекты культуры — 2006: сб. науч. статей / Под ред. В. Л. Круткина, Т. А. Власовой. - Ижевск : ГОУВПО «Удмуртский государственный университет», 2006. - С. 90-97. (0,5 п.л.).

24) Сергеева, О. В. Информационные процессы в контексте социальной теории практик / О. В. Сергеева // Коммуникация и конструирование социальных реальностей: сб. науч. статей. - Ч. 1. — СПб., 2006 (0,5 п.л.)

25) Сергеева, О. В. «В малом видеть глубину»: информационная культура повседневности в доэлектронную эпоху / О. В. Сергеева // Актуальные проблемы коммуникации и культуры: международный сборник научных трудов / ПГЛУ. - Вып. 2. - Пятигорск, М., 2005. — С. 259-265. (0,5 п.л.)

26) Сергеева, О. В. Наружная политическая реклама в эпоху электронных медиа / О. В. Сергеева // Актуальные проблемы теории коммуникации: сб. науч. трудов. - СПб. : Изд-во СПбГПУ, 2004. - С. 220

- 225. (0,4 п.л.)

Работы, опубликованные в сборниках материалов всероссийских и международных конференций

27) Сергеева, О. В. «Добавить в друзья» или потребность ВКонтак-те / О. В. Сергеева // Материалы 5 международной научной конференции «Потребление как коммуникация-2009». - СПб. : Интерсоцис, 2009. С. 199-202. (0,2 п.л.)

28) Сергеева, О. В. Модели компьютерно-опосредованной коммуникации и исследования молодежи // Материалы Третьего собрания

научно-образовательного культурологического общества 22 - 23 апреля 2009 года. - СПб.: Изд-во РХГА, 2009. - С. 210-217 (0,4 пл.).

29) Сергеева, О. В. Понимание культуры и ее изменений: устная история в работе социолога / О. В. Сергеева // Межрелигиозные и межкультурные коммуникации в глобализующемся мире: материалы Междунар. науч.-практ. интернет-конф., окт. 2008 г. / ГОУ ВПО ВолГУ. - Волгоград : Изд-во ВолГУ, 2008. - С. 176-185. (0,5 п.л.)

30) Сергеева, О. В. Телеэкран в ландшафте дома: опыт топографии / О. В. Сергеева // Социологический диагноз культуры российского общества второй половины XIX - начала XXI вв.: материалы всероссийской научной конференции 20-21 июня 2008 г. / Под ред. В.В. Козловского. СПб. : Интерсоцис, 2008. - С. 269-274. (0,3 п.л.)

31) Сергеева, О. В. Домашняя библиотека сегодня: массовое и элитарное в книгособирательстве и чтении современного горожанина / О. В. Сергеева // Горизонты культуры: От массовой до элитарной: материалы IX ежегодной международной конференции 16-17 ноября 2007 года. - СПб. : Санкт-Петербургское философское общество, Роза мира, 2008. - С. 242 - 249. (0,3 п.л.)

32) Сергеева, О. В. Материя дискурса: к вопросу об особенностях печатных и компьютерных текстов / О. В. Сергеева // Науюш записки Луганського нацюнального ушверситету. — Вип. 7. - Т. 3. - Луган. нац. ун-т ¡м. Тараса Шевченка. - Луганськ : «Альма-матер», 2008. - С. 9299. (0,3 п.л.)

33) Сергеева, О. В. Концепция практик как теоретическая перспектива для отечественной коммуникативистики / О. В. Сергеева // Трансформирующееся российское общество в историко-социологической перспективе: тезисы и материалы Вторых чтений по истории российской социологии / под ред. В. В. Козловского. - СПб. : Интерсоцис, 2006. - С. 62-65. (0,2 п.л.)

34) Сергеева, О. В. Синтез «информационного» и «повседневного» как предмет для социологического анализа / О. В. Сергеева // Технологии информационного общества - Интернет и современное общество: труды Восьмой Всероссийской объединённой конференции 8-11 ноября 2005 г. - СПб. : Филологический факультет СПбГУ, 2005. - С. 79-81.(0,3 п.л.)

35) Сергеева, О. В. Информационная культура в субъективном измерении жизненного мира человека / О. В. Сергеева // Цензура и доступ к информации: история и современность: тезисы докладов международной научной конференции. Санкт-Петербург, 16-18 марта 2005 г. - СПб., 2005. - С. 112-113. (0,04 п.л.)

36) Сергеева, О. В. Методы коммуникативных исследований в социологии // «Коммуникация: концептуальные и прикладные аспекты» / О. В. Сергеева // Материалы второй Международной конференции. Ростов-на-Дону, 2004. - С. 78-81. (0,2 п. л.)

37) Сергеева, О. В. Логика сетевого общества и центричность российского информационного пространства / О. В. Сергеева // Сборник научных и научно-метод. трудов социально-экономического факультета ВятГУ. Ч. 2. - Киров, 2003. - С. 68-71. (0,1 п. л.)

Подписано в печать 14.03.2011. Формат 60x90/16 Бумага офсетная. Усл. печ. л. 3 Тираж 100 экз. Заказ 83

Отпечатано в типографии ООО «Адмирал»

199048, Санкт-Петербург, В. О., 6-я линия, д. 59 корп. 1, оф. 40Н

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора социологических наук Сергеева, Ольга Вячеславовна

Введение.

Глава 1. Теоретико-методологические основы исследования медиакультуры как явления повседневности.

1.1. Медиакультура: проблема обоснования, развитие взглядов, формирование традиций.

1.2. Социологические идеи теории практик как основа изучения медиакультуры.

1.3. Медиакультура как явление повседневности: принципы осмысления.

1.4. Применение методов качественного подхода к исследованию медиакультуры в практиках повседневности.

Глава 2. Книга и книжная культура в практиках повседневности.

2.1. Информационно-коммуникативные особенности печатной книги.

2.2. Чтение: анализ и типология читательских практик.

2.3. Домашняя библиотека в пространстве повседневности.

Глава 3. Домашний телевизор и экранная культура в практиках повседневности.

3.1. Телевизор в доме как фактор культурной динамики.

3.2. Телевизор и особенности общения перед экраном (анализ опыта первых телезрителей).

3.3. Получение новостей, отдых и развлечение у телеэкрана (анализ опыта первых телезрителей).

Глава 4. Новые медиа и цифровая культура в практиках повседневности.

4.1. Характеристики новых медиа в сравнении с другими средствами коммуникации.

4.2. Практики повседневного общения с точки зрения теорий компьютерно-опосредованной и мобильной коммуникации.

4.3. Компьютерные игры: анализ новых практик отдыха и развлечения.

4.4. Персональный компьютер в повседневных практиках: опыт обоснованной теории.

Введение диссертации2011 год, автореферат по социологии, Сергеева, Ольга Вячеславовна

Актуальность исследования. Социальная проблема, которая ощутимо влияет сегодня как на жизнь отдельного человека, так и на работу организаций, - все возрастающая зависимость повседневных действий людей от технических средств коммуникации. Мы ощущаем и наблюдаем, как смысловое пространство приватной жизни воспроизводится в качественно новых типах повседневных практик, которые регулируются быстро изменяющимися культурными стандартами. «Медиареволюция», «информационная эпоха» - эти понятия используются в научном сообществе для диагностики современного социального развития, формируя новые направления в изучении коммуникации. Вместе с тем один из злободневных научных вопросов состоит в том, что последствия появления новых средств коммуникации анализируются преимущественно в широком контексте социальных, политических и экономических фактов, и малоразработанной остаётся тема домашней повседневности, интегрировавшей за последнее столетие приборы и технологии связи, глубоко изменившие социальное пространство дома человека.

Каждый новый вид медиа, включаемый в повседневность, инициирует новый опыт обращения с социальной информацией. Однако информационные революции не являются прямолинейным процессом, при котором новые виды медиа просто входят в обиход, занимая прогнозируемое место в домашней повседневности человека. Точнее было бы говорить о разностороннем процессе — аккультурации медиа, или, если обратиться непосредственно к бытовой сфере жизни человека, о процессе доместикации медиатехнологий. В этом процессе происходит испытание и приспособление средств коммуникации к условиям сложившегося быта, одновременно с этим разрушаются прежние привычки, изменяются социальные взаимодействия, опосредованные техническими новинками. Доместикация медиа происходит неодинаково для представителей разных социальных групп, что зависит от личных обстоятельств жизни, социальных условий, от процессов идеологического и экономического порядка.

Актуальность темы диссертационного исследования видится в необходимости осмысления с позиций социологии культурной организации повседневной жизни, изменяющейся под влиянием медиа. «Опривычнивание» медиа, их влияние на практики повседневности может быть рассмотрено в терминах медиакультуры. В современной социологии культуры исследование медиа развивается как суботрасль, однако концепции медиакультуры, использующей методологию и методику социологии, до настоящего времени предложено не было. Методология социологии повседневности и методы качественного подхода позволяют развить социологическую интерпретацию медиакультуры.

Основной смысл данного исследования - изучение социокультурного опыта, связанного с появлением в быту новых средств коммуникации. Принципы изучения повседневности предполагают «понимающее» рассмотрение и детальное описание разнородности культурных стандартов и навыков, проявляющихся в каждодневном использовании средств коммуникации. Работа в данном направлении имеет особое значение для социологии, поскольку в сложившихся к настоящему времени социологических исследованиях обращалось главное внимание на количественные показатели частоты, продолжительности оперирования медиа, на популярность тем и программ у разных аудиторий. Возможности качественного подхода делают видимой ту часть реальности, которая состоит из обычных явлений и обыденных представлений людей, использующих медиа. Прочно утвердившиеся в работах социологов квалифицированные выводы о происходящей коммуникативной революции нуждаются в проверке с иных методологических позиций. Необходим культурно ориентированный подход и «насыщенное описание культуры» (по К. Гирцу), что даёт «голос» самому участнику событий и создаёт панорамное видение человека в мире информации.

Степень научной разработанности проблемы. Существует несколько пластов научного знания, позволяющих судить о степени разработанности проблемы. Это прежде всего — теория медиакультуры, комплекс социологических исследований коммуникации, опыт изучения повседневных практик.

Проблематика средств коммуникации, расширяющих сферу своего влияния на взаимодействия людей, прочно входит в круг научных изысканий с первых десятилетий XX века. Однако все эти разработки не поднимали вопроса о медиакультуре. Лишь со второй половины XX века в западных культурных исследованиях распространяются идеи о культуре, воспроизводимой для рядового человека прежде всего текстами масс-медиа. Именно этот акцент на современных средствах коммуникации как проводниках актуальных духовных продуктов привел к закреплению понятия «медиакультура». Опыт погружения в символическую среду культуры медиатекстов анализировался А. Молем, Р. Вильямсом, Ж. Бодрийяром, К. Дженксом, Дж. О'Доннеллом, Дж. Томлинсоном, К. Хейли, Э. Дарли, Дж. Люллем, Д. Келлнерм, Ф. Джеймсоном и др.

Изучение отдельных средств коммуникации в социологии представлено традициями социологии чтения, социологии СМК и формирующейся сегодня - социологией новых видов медиа. Особую известность в социологии чтения имеют работы таких авторов, как П. Г. Манн, Р. Эскарпи, Р. Баркер, Б. В. Дубин, Л. Д. Гудков; в области методологии анализа чтения - В. Д. Стельмах, О. М. Маслова, Т. М. Дридзе, И. А. Бутенко, В. П. Чудинова. В социологии СМК непосредственно телевидению посвящены работы Дж. М. Маклеода, Дж. Гербнера, М. ДеФлюера, Л. Гриндстафф, Б. А. Грушина, Б. М. Фирсова, Л. Н. Федотовой, Т. 3. Адамьянц, И. А. Полуэхтовой, А. В. Лукова и др. Новые виды медиа в социологическом аспекте рассматривались М. Кастельсом, Э. Тоффлером, А. Туреном, Ш. Тёкл, Г. Киркпатриком, X. Гезером, Б. С. Гладаревым, Д. В. Ивановым, В. Л. Иноземцевым, В. П. Коломийцем, Е. В. Зайцевой, М. В. Певной, В. В. Печенкиным, А. Л. Радкевичем, А. В. Чугуновым. Социологический подход представляет собой часть больших междисциплинарных направлений - исследования книги, телевидения, новых медиа.

Теоретико-методологические и эмпирические исследования повседневных практик, обобщающие опыт их наблюдения или исторической реконструкции, представлены работами П. Бурдье, М. Фуко, Э. Гидденса, Ж.-Ф. Лиотара, Ч. Тейлора, Н. Лобковитца, Н. Элиаса, М. де Серто, Т. Шацки, А. Реквица, К. Кнорр-Цетины. Авторы, поддерживающие изучение практик в отечественной социологии, - В. С. Вахштайн, В. В. Волков, О. В. Хархордин. Представители этой научной школы подчеркивают роль культуры как фона, проявляющегося в привычных способах действия и объяснения.

Домашние вещи как предмет научного интереса входят в круг исследования авторов, работающих над социологией вещей - направлением, развиваемым теоретиками повседневности. Новое видение вещей придает им статус необходимых элементов устойчивости социальных взаимодействий. Программа социологического теоретизирования, включающая вещи в качестве «недостающей массы» объяснения социальных явлений, разрабатывается Б. Латуром. Эти идеи поддерживают Дж. Ло, Р. Харре,

И. Копытофф, А. Аппадураи. Российские учёные, изучающие вещи в повседневных практиках - В. И. Ильин (вещи в практиках потребления), В. В. Козловский (социокоммуникативное конструирование вещей),

B, Д. Лелеко (семиотический анализ пространственных зон в доме и представляющих их вещей), О. Ю. Гурова, Г. А. Орлова, Е. Ю. Герасимова,

C. А. Чуйкина (культурная история советских вещей).

Предмет исследования - медиакультура повседневности как результат доместикации средств коммуникации.

Цель работы: дать социологическую концептуализацию опыта доместикации медиа и реконструировать на этой основе стандарты медиакультуры повседневности в контексте развития средств коммуникации второй половины XX - начала XXI вв.

Для достижения поставленной цели решались следующие задачи:

4) исследовать современные практики поддержания домашней библиотеки;

Ключевые понятия и теоретико-методологические основания работы. Автор опирается на идеи современной социологической концепции - теории практик (П. Бурдье, Э. Гидденс, Н. Элиас, М. де Серто, Б. Латур, Т. Шацки, А. Реквиц, К. Кнорр-Цетина, В. В. Волков, О. В. Хархордин). Теория практик развивает область социологии повседневности и исследует социальные практики как действия, которые регулярно воспроизводятся, базируются на знании человеком ситуации и умении справиться с условиями этой ситуации физически, интеллектуально, вербально. Привычность и обыденность, принадлежность к устойчивому фону жизни — характеристики социальных практик, делающие их значимым объектом для социологов, изучающих повседневность.

Повседневность» понимается в работе согласно одной из традиций в социологии повседневности - феноменологической — как сфера социальной реальности, которая основывается на совокупности разделяемых негласных конвенций и воспроизводится изо дня в день для отдельного человека «здесь-и-сейчас», является привычной и понятной.

Центральная идея диссертации состоит в том, что практики обращения с книгой, телевизором, компьютером, складывающиеся в домашней повседневности, играют ключевую роль в закреплении стандартов медиакультуры. Для формирования авторского видения явления медиакультуры определяющими были разработки таких представителей социологии культуры, как Д. Крейн, Дж. Александер, Л. Г. Ионин. Для этих авторов культура - не только символическая система, но и культура в действии. Их идеи формируют «культурный поворот», или ориентацию социальных ученых на культуру как основной инструмент анализа общественной жизни. С данной точки зрения медиакультура предстает как репрезентированное в действии явление, изменяющееся по мере освоения человеком средств коммуникации. Сдвиги в культурных стандартах, связанных с медиакультурой, характеризуют действия не только человека-профессионала, но и человека в его домашней повседневности, в сфере более устойчивой по отношению к новациям.

Проблематика собственных свойств каждого медиа осмысляется с опорой на тезис М. Маклюена, в соответствии с которым «средство коммуникации есть сообщение», что означает важную роль каналов или посредников, влияющих на то, что и как может быть передано. Ориентиром для автора являются также разработки социологии вещей Б. Латура. Социология вещей позволяет исследовать связь «человек-и-медиа» благодаря анализу физических характеристик средств коммуникации, поддерживающих специфические возможности социальных взаимодействий. Медиа «встраиваемы» в повседневную жизнь человека, и это «встраивание» есть социокультурный процесс: вещи наделяются смыслом, а человек под влиянием новой вещи переосмысляет свои действия. Диссертант опирается на категорию «доместикация», обозначающую социализацию технологии, включение технического устройства в набор привычных вещей обихода. Данный термин позволяет раскрыть процессуальность и социальную обусловленность распространения технических инноваций, в нашем случае -медиа.

Теоретическим основанием изучения новых видов медиа стали разработки Ч. Гира, А. Гундер, Э. Аэрсета, Б. Данет, Д. Миллера, С. Ливингстон, М. Бакардьевой, X. Гезера.

Автор следует канонам микросоциологического анализа, акцентируя внимание на точке зрения человека, вносящего в домашнюю повседневность средства коммуникации, привыкающего к ним, включающего эти средства в каждодневные действия. Для реконструкции повседневности принципиальную роль играют работы по методике исследования, созданные представителями качественного социологического подхода. Используются труды Б. Глезера, А. Страусса, Дж. Корбин, М. Хаммерсли, Б. Памфилон, У. Келле, А. С. Готлиб, В. В. Семёновой, Н. Н. Козловой, В. И. Ильина, М. В. Киблицкой, И. К. Масалкова, Е. Ю. Мещеркиной. Диссертант опирается на опыт устной истории П. Томпсона, анализа изображений К. Конецкого, М. Коллиера, М. Бэнкса.

• Качественное социологическое исследование домашних библиотек методом обоснованной теории (Волгоград, 2007 г., N=40 домохозяйств). Работа проводилась при поддержке РГНФ и Администрации Волгоградской области в рамках научно-исследовательского проекта № 07-03-20308 а/В «Домашняя библиотека в контексте развития информационного неравенства (на материале социокультурной ситуации Волгограда)» под руководством и при непосредственном участии автора.

Качественное социологическое исследование доместикации телевизора * и развития зрительских практик методом устной истории (Волгоград, Киров, объект исследования - люди, родившиеся до 1945 г., купившие телевизор не позже первой пол. 70-х гг. XX в., N=17, 2005-2006 гг.); повседневность реконструировалась также по официальным и любительским фотографиям 1950-70-х гг.

Дополнительная валидизация качественных данных осуществлялась с привлечением количественной информации. Качественные и количественные результаты совмещались благодаря двум подходам — триангуляции и комплементарному соединению (по разработкам английского исследователя М. Хаммерсли). Триангуляция предполагала использование количественной информации для уточнения и проверки выводов по качественным данным, комплементарное соединение - для рассмотрения дополнительных аспектов изучаемого явления с опорой на количественные данные.

• Данные социологического исследования под руководством Б. М. Фирсова «Телевидение глазами социолога», Ленинград, 1967 г., (N=2000) и данные социологического исследования Л. А. Гордона,

Э. В. Клопова «Человек после работы», 1965-1968 гг. использовались в исследовании доместикации телевизора.

Научная новизна диссертации состоит в развитии социологического объяснения доместикации средств коммуникации (медиа) как процесса формирования медиакультуры, которая проявляет себя в практиках повседневности. В диссертации:

Теоретические положения и результаты, выдвигаемые для публичной защиты:

2. Медиакультура повседневности понимается как ценности, нормы, образцы, регулирующие практики использования средств коммуникации, которые локализованы в домашнем пространстве: 1) практики получения новостей; 2) практики передачи опыта и знаний при помощи медиа; 3) практики отдыха, развлечения, творчества, возможные благодаря медиа; 4) практики общения. Медиакультура представляет собой разновидность культуры подобно политической, экономической, правовой. Она выполняет функции регулирования социальных процессов по созданию, трансляции и хранению социальной информации.

3. Эмпирические данные об использовании средств коммуникации обогащаются за счет применения методов качественного социологического подхода, дающего представление не только о том, «что» делает человек-пользователь, но и о том, «как» он это делает. Метод обоснованной теории и метод устной истории предоставляют возможность реконструировать изменяющиеся стандарты медиакультуры в практиках повседневности. Эффективным способом совмещения качественных и количественных данных является не только триангуляция, но и комплементарное соединение.

4. Понятие «коммуникативная вещь» определяет характер средств коммуникации, прошедших доместикацию. Домашние медиа, анализируемые в качестве коммуникативных вещей, предстают не только инструментами связи, но и бытовыми предметами, встроенными в жизненный мир человека. Физические свойства медиа форматируют обустройство дома, смещают границы между внутренним пространством и внешним миром, закрепляют особые техники действий. Медиа как коммуникативные вещи домашнего пространства приобретают повседневную биографию. Промежуток времени между двумя биографиями вещей — инженерно-конструкторской и повседневной — влияет на современный стандарт действий человека: по мере нарастания скорости технических изменений шансов справиться с ресурсами приборов, устройств, технологий становится все меньше.

6. Начиная со 2-й половины XX в. стандарты книжной культуры — высокий статус книжной грамотности и книги в качестве основного инструмента получения знания, приоритет экстенсивного чтения, отношение к книге в доме как к показателю приобщенности к культуре — вытесняются стандартами, обусловленными появлением новейших средств коммуникации. Текущий конфликт книжной, экранной и цифровой медиакультуры проявляется в практиках поддержания домашней библиотеки, которые можно разделить на: а) книгоцентристские и б) утилитарные. Книгоцентристское отношение к домашней библиотеке свидетельствует о сохранении стандартов книжной культуры, утилитарное — о преобладании экранных и цифровых стандартов в практиках повседневности.

7. Доместикация телевизора привела к распространению экранной медиакультуры, стандарты которой: окуляроцентризм (или доверие увиденному), информационная мобильность (или способность «перемещаться», наблюдая на экране весь мир), синхронизация частного времени в пользу всеобщего, индивидуализация сознания, мозаичный характер восприятия информации. Опыт первых телезрителей заключался в привыкании к приватному экрану, в переходе к новой аудиовизуальной насыщенности дома, что постепенно изменило отношения в семье.

8. Теоретико-методологические подходы к анализу новых медиа развивались от кибернетических, психологических и лингвистических - к социологическим и социально-антропологическим. Существующие подходы разделяются на: а) исследующие процесс коммуникации; б) исследующие результат коммуникации. Социологические разработки концентрируются преимущественно на результатах действия новых медиа и используют понятия: «общество гиперкоординации», «мобильный урбанизм» и «тирания близости» - это смещение границ между частным и публичным социальными пространствами; компьютерно-опосредованная коммуникация как «развеществленная коммуникация»; компьютерные игры как «быстрый досуг».

9. Социологическое исследование будней вокруг домашнего персонального компьютера углубляет понимание действий человека непосредственно за компьютером. Компьютерное место в доме, в отличие от места телевизионного, закрепляет индивидуальную пользовательскую практику. Доместикация компьютера приводит: а) к асимметричным отношениям между старшими и младшими поколениями в семье, но цифровой разрыв зачастую является ресурсом для обеих сторон в их взаимодействии; б) к очеловечиванию техники и внесению компьютера в жизненный мир; в) к проявлению тендерной специфики в использовании компьютера, поскольку женщины склонны предоставить настройку техники мужчинам, беспокоясь о дополнительных обязанностях; г) к риску потери приватности частной жизни и изменению ритма домашнего времени. Стандарты цифровой культуры - интерактивность, персонализация сообщений, экстернализация (представление человеком себя в беспредельном количестве групп и социальных пространств), мультимедийность.

Научная значимость работы состоит в социологической концептуализации медиакультуры повседневности и расширении основы для теоретического анализа повседневных практик. Проведённое исследование заполняет пробел в социологии культуры по проблемам, связанным с осмыслением опыта освоения средств коммуникации, формируя тем самым научное направление исследования доместикации медиатехнологий.

Апробация работы. Положения, выводы и рекомендации, содержащиеся в диссертации, докладывались на следующих конгрессах и конференциях: Международная научная конференция «Цензура и доступ к информации: история и современность» (Санкт-Петербург, 2005); Восьмая Всероссийская объединённая конференция «Технологии информационного общества - Интернет и современное общество (Санкт-Петербург, 2005); Международные конференции Российской коммуникативной ассоциации (Санкт-Петербург, 2006; Москва, 2008); Международная научная конференция «Время культурологии» (Москва, 2007); Третья международная конференция «Человек в философских концепциях» (Волгоград, 2007); Вторые, Третьи и Четвертые Ковалевские чтения (Санкт-Петербург, 2007, 2008 и 2009 гг.); Второй культурологический конгресс (Санкт-Петербург, 2008); Вторые и Третьи чтения по истории российской социологии (Санкт-Петербург, 2006 и 2008); Международная научная конференция «Филология - Искусствознание — Культурология» (Москва, 2009), 5 Международная конференция «Потребление как коммуникация» (Санкт-Петербург, 2009), 7 Всероссийская конференция «В пространстве современной художественной культуры: телеэкран и монитор» (Москва, 2010), Всероссийская научная конференция «Российское общество в современных цивилизационных процессах» (Санкт-Петербург, 2010). Идеи работы были представлены на заключительных семинарах курса «Социология повседневности» (ЦСО ИС РАН, Москва, 2005); летней школы «Визуальные репрезентации социальной реальности» (ЦСПГИ, Саратов, 2008) и во время стажировки в Велико-Тырновском университете (Велико Тырново, 2008).

Заключение научной работыдиссертация на тему "Медиакультура в практиках повседневности"

Выводы, изложенные в данной работе, безусловно, имеют ограничения, поскольку работа представляет собой первый опыт социологического исследования медиакультуры повседневности. В будущем возможно развивать как исследование отдельных видов практик в их связи с постоянно обновляющимися медиа, так и расширять поле повседневности, включая в фокус изучения не только домашнюю, но и профессиональную повседневность. В числе возможных методических решений автору видится привлечение социально-психологических методик сбора данных, например, разработка тестов для изучения опыта новых медиа. Большую перспективу имеют и формирующиеся сегодня методы виртуальной этнографии.

В проведенном исследовании повседневных практик и медиакультуры были решены как теоретические, так и методические вопросы. С помощью наблюдения и реконструкции практик чтения, поддержания домашней библиотеки, телезрительских действий, действий с компьютером и вокруг него, сформулирован вывод о том, что, сравнение повседневных практик и связанных с ними культур по шкале «примитивные — прогрессивные», не отражает реальной культурной дифференциации. Скорее, каждое новое средство коммуникации, будучи адаптировано человеком, создает специфический опыт проживания повседневности. Жизнь в ритме медиакультур, а не одной культуры - вот наше настоящее и это одно из сложных противоречий современной социальной жизни.

Заключение

Наиболее яркая характеристика 2-й половины XX — начала XXI вв. — ускоренное развитие средств коммуникации. Взаимодействия людей в первичных группах и в организациях (будь то контакты «родители — дети» или «начальник - подчиненный») опосредованы техническими устройствами, делающими коммуникацию, с одной стороны, предельно разнообразной, с другой стороны — глобальной. Информационные вызовы эпохи осмысляются современными авторами с помощью разных концептов, один из актуальных -«медиакультура».

Систематизировав существующие разработки изучения медиакультуры, мы связываем начало теории этого явления с 70-ми гг. XX века, когда в западной социальной теории, во-первых, под влиянием интереса к популярным текстам масс-медиа, а, во-вторых, благодаря теории информационного общества, были сформулированы теоретические идеи о духовных процессах как состоянии медиакультуры. Несколько десятилетий спустя к разработке концепции медиакультуры присоединились и отечественные авторы.

Анализ научных традиций медиакультуры — а это, прежде всего, культурологические исследования - послужил платформой для обоснования социологического предмета исследования. Современная социология интересуется культурой «в действии». Это значит, социологическим предметом выступают практики как воплощение культуры или культура как воспроизводство социальных практик.

В диссертации развивается представление о медиакультуре как о явлении, репрезентированном в повседневных действиях, большинство из которых медиатизированы - строятся с «участием» средств коммуникации. Вследствие чего решается фундаментальная научная проблема концептуализации социокультурных последствий развития информационных технологий на основе анализа повседневных практик использования медиа.

Методологической платформой работы является актуальный социологический подход - социальная теория практик. Именно этот подход способствует развитию социологии медиакультуры повседневности. В предлагаемой концепции определяется ряд новых понятий, помогающих аналитической работе: коммуникативные вещи (медиа, являющиеся одновременно предметами быта и инструментами передачи идей) и медиа-практики (способы взаимодействия со средствами коммуникации). Один из основных теоретических результатов, к которому мы приходим благодаря исследовательским принципам социальной теории практик, состоит в систематизации разнообразных привычек использования медиа. На основе этого разрабатывается типология медиакультуры: книжная культура, экранная культура, цифровая культура.

Решение конкретных исследовательских задач в рамках научной проблемы осуществлено благодаря теоретическому анализу и эмпирическим проектам изучения повседневных практик использования книги, телевизора, новых медиа. Эмпирическими процедурами сбора и анализа данных, адекватными используемой в диссертации социологической теории, послужили процедуры качественных методов. Качественный подход - это приближение к опыту и языку изучаемых людей. С этой точки зрения «голос» информантов в интервью, картины повседневного быта на фотографиях позволяют сделать восхождение к теории медиакультуры.

Рассмотрение книги и книжной культуры в данной диссертации продиктовано доминирующим статусом этих явлений в общественной и частной жизни до середины XX века. Именно с поворота «от книжной культуры» началась цепь медиакультурных преобразований 2-й половины XX — начала XXI вв. Поэтому определение особых свойств печатной книги, выявление характеристик чтения как социально обусловленной практики и в целом - исследование повседневности с книгой является важным аналитическим шагом в достижении поставленной цели.

Эмпирическое исследование домашних библиотек позволяет оценить роль семейных традиций в передаче стандартов книжной культуры. Если книги являются естественным элементом домашнего пространства, то практика чтения воспринимается как органичное повседневное действие. Медийные особенности книги и, прежде всего, отличающий книгу прямой доступ к содержанию, делают ее спутником человека в очень разных ситуациях.

Формирование экранной культуры с ее приоритетом визуального над вербальным, мозаичностью, симультантностью, окончательным преодолением локальности мира складывается под воздействием домашнего телевизора. Прошедший доместикацию в 50-60-е гг. XX в., телевизор спровоцировал рождение новых повседневных практик. С использованием материалов устных историй и фотодокументов в диссертации описываются получение новостей, общение, отдых и развлечение перед телевизионным экраном. Изменение информационной насыщенности будней, «программное» течение времени и даже трансформация материальной среды дома человека — очень многое произошло в повседневности по мере вхождения в нее телевизионного экрана, о чем и свидетельствуют воспоминания информантов.

Категоризация материалов интервью способствовала не только обоснованию модели зрительских практик и экранной культуры, но также внесению этой модели в исторический контекст советской эпохи. В данном случае, действительно, можно сказать, что «материал ведет исследователя». Но это не научная несостоятельность, а чувствительность методологии и методики, это рождение теории «от материала». В данной логике в значительной степени проявляется специфика изучения повседневности.

Новейшая динамика домашнего мира связана с появлением технологий новых медиа. Принципиальная особенность этих средств коммуникации — поддержание взаимодействия «многие-со-многими» вопреки предыдущим взаимодействиям по типу «один-со-многими». Социальное значение цифровизации состоит в том, что новые медиа — это не просто новый способ связи, они определяют некоторый новый, максимально интерактивный, тип сообщества.

Обобщение большого количества свежих идей, посвященных компьютерно-опосредованной и мобильной коммуникации, дает панорамное видение, как самих новых явлений, так и способов теоретической рефлексии,' постепенно формирующихся в социальной теории. Развеществленный мир опосредованных коммуникаций (люди постоянно «пишут-и-удаляют» тексты), стирание границ между частной и публичной сферами жизни человека, гиперкоординация времени и увеличение контактов — вот те актуальные идеи, лежащие в основе современных объяснений практик общения. Шагом на пути размышления о новых медиа стало обращение научного сообщества исследователей к компьютерной игре. В многообразии моделей объяснения игр социологически востребованной, как кажется, можно считать концепцию игр как «быстрого досуга». Быстрый досуг соответствует постоянной смене социальных контекстов мобильного современного человека.

Рожденный как решающая машина, компьютер сегодня стал для человека центром коммуникации и досуга. Эмпирическое изучение дома с компьютером фиксирует, с одной стороны, открытость домашнего пространства влиянию профессиональной жизни человека, с другой стороны, играизацию повседневности взрослых и детей. Отличительной особенностью цифровой культуры можно считать ее преформативность (термин М. Мид): дети и подростки зачастую выступают «гуру технологии», обучая и давая советы взрослым. Доступ в Интернет с домашнего компьютера является сегодня обыденностью. Однако некорректно говорить обобщенно о современном человеке как онлайновом фланере. Точнее подчеркнуть разные степени вовлечения человека в общение при помощи компьютера, и именно повседневный контекст жизни является либо стимулом, либо тормозом онлайновой активности.

Теоретическим последствием полученных результатов является расширение области исследования культуры в ее взаимосвязи с хабитуализаций медиа. Кроме того, социологические данные о бытовании книги, телевизора, персонального компьютера развивают новую программу изучения вещей. Трактовка медиа как коммуникативных вещей позволяет сконцентрироваться не только на символическом содержании передаваемых текстов (это как раз хорошо разработанная научная перспектива), но и на физических свойствах отдельных медиа, встроенных в социальные практики (это новый подход, открывающий перспективу исследования).

Список научной литературыСергеева, Ольга Вячеславовна, диссертация по теме "Социология культуры, духовной жизни"

1. Алексеев, К. А. Телевизионные приемники и их настройка / Алексеев К. А., Жижин А. М. Сталино : Сталинское областное издательство, 1958.- 82 с.

2. Алексеев, П. В. Практика, ее сущность и структура / Алексеев П. В. // Вестник МГУ. Сер. 7. Философия. -1988. - № 3. - С. 20-26.

3. Багиров, Э. Г. Очерки теории телевидения / Багиров Э. Г. — М. : Искусство, 1978. — 152 с.

4. Баркер, Р. Жажда чтения / Баркер Р., Эскарпи Р. М .: Книга, 1979. -208 с.

5. Бездидько, А. В. Человек и книга в пространстве конъюнктивного опыта / Бездидько А. В. // Мир психологии. 2004 №1. - С. 200-206.

6. Бергер, П. Социальное конструирование реальности / Питер Бергер, Томас Лукман. М. : «Асас1е1ша-Центр», «Медиум», 1995. - 323 с.

7. Блюм, А. В. Советская цензура в эпоху тотального террора 1929 1953 / А. В. Блюм. - СПб. : Академический проект, 2000. - 312 с.

8. Брусиловская, Л. Б. Культура повседневности в эпоху «оттепели»: метаморфозы стиля / Л. Б. Брусиловская. М. : Изд-во УРАО, 2001. -188 с.

9. Бурдье, П. Практический смысл / П. Бурдье. СПб. : Алетейя, 2001. — 562 с.

10. Бутенко, И. А. Читатели и чтение на исходе XX века / Бутенко И. А. -М. : Наука, 1997. 140 с.

11. Вальденфельс, Б. Повседневность как плавильный тигль рациональности / Вальденфельс Б. // Социо-логос / сост., общ. ред. и предисл. В. В. Винкурова А. Ф. Филиппова. М. : Прогресс, 1991. - С. 39-50.

12. Возчиков, А. А. Философия образования и медиакультура информационного общества: автореферат диссертации на соискание уч. степени доктора филос. н. по специальности 09.00.11 — социальная философия / Возчиков А. А. СПб, 2007. - 39 с.

13. Волков, В. В. «Следование правилу» как социологическая проблема / Волков В. В. // Социологический журнал. 1998. - № 3/4. - С. 157-170.

14. Волков, В. В. О концепции практик в социальных науках / Волков В. В.// Социологические чтения / под ред. Е. Даниловой. Вып. 2. - М., 1997. - С. 27-49.

15. Волков, В. В. Теория практик / Волков В. В., Хархордин О. В. СПб. : Изд-во Европейского ун-та в С.-Петербурге, 2008. - 285 с.

16. Гавришина, О. «Теперь восхвалим славных мужей.»: понятие о «повседневности» в фотографии Уокера Эванса / Оксана Гавришина // Неприкосновенный запас. Дебаты о политике и культуре. — 2007. № 4. -С. 229-243.

17. Гиляревский, P.C. Текст как продукт медиакультуры / Гиляревский P.C.// Журналистика и культура русской речи. 2004. - № 2. - С. 41 -45.

18. Глейзер, М. С. Радио и телевидение в СССР: Даты и факты (1917 — 1986) / Глейзер М. С. ; Гос. комитет СССР по телевидению и радиовещанию. Главная редакция писем и социологических исследований. -М. : Искусство, 1989. — 145 с.

19. Голядкин, Н. А. Краткий очерк становления и развития отечественного и зарубежного телевидения / Н. А. Голядкин. — М. : Ин-т повышения квалификации работников телевидения и радиовещания, 1996. — 123 с.

20. Гордон, JI. А. Человек после работы. Социальные проблемы быта и внерабочего времени : По материалам изучения бюджетов временирабочих в крупных городах европ. части СССР / Л. А. Гордон, Э. В. Клопов. Москва : Наука, 1972. - 268 с.

21. Готлиб, А. С. Введение в социологическое исследование: качественный и количественный подходы. Методология. Исследовательские практики: учеб. пособие / Анна Готлиб. Самара: Изд-во «Самарский государственный университет», 2002. — 424 с.

22. Гофф, Ж. Ле. Интеллектуалы в Средние века / Ж. Ле Гофф. 2-е изд. -СПб. : Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. - 160 с.

23. Гудков, Л. Д. «Культура повседневности» в новейших социологических теориях: Обзорная информация «Общие проблемы культуры» / Л. Д. Гудков. Вып. 1. — М. : Гос. б-ка СССР им. В. И. Ленина, 1988.-32 с.

24. Домашняя библиотека / Крейденко В. С., Гордукалова Г. Ф., Петрицкий В. А. и др. ; Под общ. науч. ред. проф. А. Н. Ванеева. -СПб. : «Профессия», 2002. 320 с.

25. Дубин, Б. В. Слово — письмо — литература: Очерки по социологии современной культуры / Дубин Б. В. — М. : Новое литературное обозрение, 2001. 416 с.

26. Дубин, Б. В. Чтение и общество в России 2000-х годов / Дубин Б., Зоркая Н. Электронный ресурс. Режим доступа: http://www.polit.ru/research/2009/03/18/reading.html. - 2009. - 12 октября. — Загл. с экрана.

27. Егоров, В. В. Терминологический словарь телевидения: основные понятия и комментарии / В.В. Егоров. 3-е изд., доп. - М. : Ин-т повышения квалификац. работников телевидения и радиовещания, 1995.-92 с.

28. Елисеев, A.B. Медиакультура и медиаобразование в современном обществе Электронный ресурс. — Режим доступа http://edu.of.ru/attach/17/40063.doc. 2010. - 12 октября. - Загл. с экрана.

29. Зайцева, Е. В. Интернет.ру: социологические контуры / Зайцева, Е. В., Певная М. В. М. : Экон-Информ, 2009. - 140 с.

30. Зачем россиянам Интернет?: Пресс-выпуск №1317 / ВЦИОМ Электронный ресурс. Режим доступа http://wciom.ru/arkhiv/tematicheskiiarkhiv/item/single/12441 .html?nocache=l&cHash=9dl 7460dfc. 2010. -1 ноября. - Загл. с экрана.

31. Зверева, В. В. Медиакультура (Программа учебного курса) / В. В. Зверева // Обсерватория культуры. 2007. - № 1. - С. 104 - 111.

32. Зиновьева, Н. Б. Информационная культура личности: введение в курс: учебное пособие / Н. Б. Зиновьева. Краснодар : Краснодарская государственная академии культуры, 1996. — 136 с.

33. Иванова, Э. И. О некоторых направлениях исследований чтения за рубежом / Иванова Э. И. // Социология и психология чтения: труды. Том 15.-М. : Книга, 1979. С. 136-153.

34. Ильин, В. И. Драматургия качественного полевого исследования /

35. B. И. Ильин. СПб. : Интерсоцис, 2006. - 256 с.

36. Ионин, Л. Г. Социология культуры: учебное пособие / Л. Г. Ионин. 2-е изд. - М. : Издательская корпорация «Логос», 1998. - 280 с.

37. Иосифян, С. А. Телевидение и зритель: учебное пособие /

38. C. А. Иосифян. -М. : ВГИК, 1975.-100 с.

39. История книги / под ред. А. А. Говорова, Т. Г. Куприяновой. М. : Светотон, 2001.-400 с.

40. Канторович, В. Я. Литература и читатель (заметки по социологии чтения) / Канторович В. Я. М. : Знание, 1976. - 64 с.

41. Карягин, А. Телевидение и духовная культура / А. Карягин // Искусство голубого экрана. — М. : Искусство, 1968. — С. 10—26.

42. Кацев, И. Г. История российского телевидения. 1907 2000 / И. Г. Кацев. - М. : Изд-во РГГУ, 2004. - 256 с.

43. Киблицкая, М. В. Методология и дизайн исследования в стиле кейс-стади / Марина Киблицкая, Игорь Масалков. М. : Изд-во Международного университета бизнеса и управления, 2003. - 287 с.

44. Кириллова, Н. Б. Медиакультура: от модерна к постмодерну / Н. Б. Кириллова. М. : Академический проект, 2006. - 448 с.

45. Клотынь, А. К эстетике музыкального оформления телепередач / Клотынь А. // Музыка и телевидение. Вып. 1. - М. : Советский композитор, 1978. - С. 119-127.

46. Книговедение: энциклопедический словарь / ред. коллегия: М. М. Сикорский (гл. ред.) и др. -М. : Советская энциклопедия 1982. -664 с.

47. Козлова, Н. Н. Методология анализа человеческих документов / Н. Н. Козлова // Социологические исследования. 2004. - № 1. - С. 1426.

48. Коломиец, В. П. Медиасреда и медиапотребление в современном российском обществе / В. П. Коломиец // Социологические исследования. 2010. - № 1. - С. 58-66.

49. Константинов, А. Вперед, к сингулярности! / А. Константинов // Русский репортер. 2009. - № 39. - С. 48.

50. Контексты современности-1: актуальные проблемы общества и культуры в западной социальной теории / хрестоматия. 2-е изд., перераб. и доп. - Казань : Изд-во Казанского ун-та, 2000. - 176 с.

51. Красных, В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: курс лекций. М. : ИТДГК «Гнозис», 2001. - 163 с.

52. Кривошеев, М. И. Перспективы развития телевидения / М. И. Кривошеев. М. : Радио и связь, 1982. - 144 с.

53. Кром, М. М. Повседневность как предмет исторического исследования (Вместо предисловия) / Кром М. М. // История повседневности: сборник научных работ. СПб : Изд-во Европейского университета в С. - Петербурге; Алетейя, 2003. - С. 3-24.

54. Кукушкина, Е. Ю. «Домашний язык» в семье / Кукушкина Е. Ю. // Язык и личность. -М. : Наука, 1989. С. 96-100.

55. Лебина, Н. Б. Энциклопедия банальностей: советская повседневность: контуры, символы, знаки / Лебина Н. Б. СПб. : «Дмитрий Буланин», 2006.-441 с.

56. Лелеко, В. Д. Пространство повседневности в европейской культуре / Лелеко В. Д. СПб : СПбГУКИ, 2002. - 304 с.

57. Липков, А. И. Ящик Пандоры: Феномен компьютерных игр в мире и в России / Липков А. И. М. : Изд-во ЛКИ, 2008. - 192 с.

58. Луман, Н. Реальность массмедиа / Никлас Луман. М. : Праксис, 2005. - 254 с.

59. Лычковская, О. Р. Массовые коммуникативные практики в современном социуме: активность уб. потребление / Лычковская О. Р. // Потребление как коммуникация — 2009: материалы 5 международной конференции / под ред. В. И. Ильина, В. В. Козловского. — СПб. :

60. Интерсоцис, 2009. С. 120 - 122.

61. Маклюен, М. Галактика Гуттенберга: сотворение человека печатной культуры /М. Маклюен. Киев : Ника-Центр, 2003. - 432 с.

62. Массовая информация в советском промышленном городе: опыт комплексного социологического исследования / под общ. ред. Б. А. Грушина, Л. А. Оникова. -М. : Политиздат, 1980. 446 с.

63. Месяцев, С. Новые телевизоры / С. Месяцев // Огонек. 1958. - № 19. -С. 22.

64. Муратов, С. А. Телевидение в поисках телевидения. Хроника авторских наблюдений / Муратов С. А. М.: Изд -во Моск. ун-та, 2001. -176 с.

65. Назаров, М. М. Массовая коммуникация в современном мире: методология анализа и практика исследований / М. М. Назаров. Изд. 2-е, исправл. - М.: Едиториал УРСС, 2002. - 240 с.

66. Народное хозяйство СССР. 1922 1982: юбилейный статистический ежегодник / ЦСУ СССР. - М. : Финансы и статистика, 1982. - 624 с.

67. Новые аудиовизуальные технологии: введение в экранную культуру : учебное пособие. -М. : Едиториал УРСС, 2005. 488 с.

68. Обеспеченность жителей Волгоградской области предметами культурно-бытового назначения в 2007 2009 гг. / Территориальный орган федеральной службы Государственной статистики по

69. Волгоградской области; отв. за вып. Г. Н. Еремина. — Волгоград, 2010. -69 с.

70. Обеспеченность жителей Волгоградской области предметами культурно-бытового назначения в 2006 г. / Территориальный орган федеральной службы Государственной статистики по Волгоградской области. Волгоград, 2006. — 67 с.

71. От кремня до кремния / под ред. Дж. Джованнини. М. : Радио и связь, 1991.- 160 с.

72. Рац, М. Практика свободных граждан Электронный ресурс. / Рац М., Грязнова Ю. Режим доступа http://www.ng.ru/printed/218388. - 2009. -17 октября. — Загл. с экрана

73. Рейтблат, А. И. От Бовы к Бальмонту. Очерки по истории чтения в России во второй половине XIX века / Рейтблат А. И. М. : Изд-во МПИ, 1991.- 222 с.

74. Российский статистический ежегодник — 2009 Электронный ресурс. -Режим доступа http ://www.gks.ru/bgd/regl/b09l 3AssWWW.exe/Stg/html4/19-13 .htm. 2010. 20 июля. — Загл. с экрана.

75. Рубакин, H.A. Психология читателя и книги. Краткое введение в библиологическую психологию / Рубакин H.A. М. : Книга, 1977. -264 с.

76. Русские: семейный и общественный быт. М. : Наука, 1989. — 314 с.

77. Саппак, В. С. Телевидение и мы. Четыре беседы / В. С. Саппак. М. : Искусство, 1988. - 167 с.

78. Семенова, В. В. Качественные методы: введение в гуманистическую социологию / В. В. Семенова. -М. : Добросвет, 1998. 292 с.

79. Сидоров, А. А. Друг книги советский библиофил / Сидоров А. А. - М. : Книга, 1981.-47 с.

80. Современные информационные технологии и общество: реф. сб. / РАН. ИНИОН. Центр науч.-информ. исслед. по образованию и технологиям; авт-сост. Авдулов А. Н. М. : ИНИОН РАН, 2002. - 196 с.

81. Соколов, А. В. Метатеория социальной коммуникации / А. В. Соколов. СПб : Российская национальная библиотека, 2001. — 351 с.

82. Социология вещей: сборник статей / под. ред. В. Вахштайна. — М. : Издательский дом «Территория будущего», 2006. 392 с.

83. Страусс, А. Основы качественного исследования: обоснованная теория, процедуры и техники / А. Страусс, Дж. Корбин. — М. : Эдиториал УРСС, 2001.-254 с.

84. Телевидение / под ред. М. В. Антипина. М. : Советское радио, 1974. — 160 с.

85. Телевидение вчера, сегодня, завтра. Вып. 1 / сост. Э. М. Ефимов. - М. : Искусство, 1981. -211 с.

86. Телевидение и власть. Телевидение как власть: заседание постоянно действующего теоретического клуба «Свободное слово» 8 февраля 1991 г. Стенографический отчет. М. : Союз кинематографистов СССР, 1991.-44 с.

87. Тихомиров, В. Азбука быта / Владимир Тихомиров. М. : Издательский дом «Огонек» - «Тера - Книжный клуб», 2008. - 31 с.

88. Томпсон, П. Голос прошлого. Устная история / Пол Томпсон. — М. : Изд-во «Весь мир», 2003. — 366 с.

89. Уотсон, Р. Этнометодологический анализ текстов и чтения / Уотсон Р. // Социологический журнал. 2006. - № 1-2. - С. 91-127.

90. Урвалов, В. А. Очерки истории телевидения / В. А. Урвалов. М. : Наука, 1990.-216 с.

91. Федоров, A.B. Медиаобразование, медиаграмотность, медиакритика и медиакультура / Федоров A.B. // Высшее образование в России. 2005. - №6.-С.134-138.

92. Федоров, A.B. Медиаобразование: история, теория и методика / Федоров A.B. Ростов : ЦВВР, 2001. - 708 с.

93. Фирсов, Б. М. Разномыслие в СССР. 1940 1960-е годы: История, теория и практики / Б. М. Фирсов. - СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге: Европейский Дом, 2008. - 544 с.

94. Фирсов, Б. М. Телевидение глазами социолога / Б. М. Фирсов. М. : Искусство, 1971. - 190 с.

95. Фукс-Хайнритц, В. Биографический метод / Вернер Фукс-Хайнритц // Биографический метод в социологии: история, методология и практика. М. : ИСАН, 1994. - С. 11-38.

96. Хархордин, О. В. Фуко и исследование фоновых практик / Хархордин О. В. // Мишель Фуко и Россия. М. - СПб. : ЕУСПб; Летний сад, 2001. - С. 12-34.

97. Хейзинга, Й. Homo Ludens; Статьи по истории культуры / Хейзинга Й.; пер., сост. и вступ. ст. Д. В. Сильвестрова; коммент. Д. Э. Харитоновича — М. : Прогресс — Традиция, 1997. — 416 с.

98. Хилько, Н. Ф. Роль аудиовизуальной культуры в творческом самоосуществлении личности / Хилько Н. Ф. Омск : СФ РИК, 2000. -370 с.

99. Червинский, М. Система книги / Червинский M. М. : Книга, 1981. -128 с.

100. Чередниченко, Т. «Санта-Барбара» как универсальный хронотоп. Электронный ресурс. / Т. Чередниченко. Режим доступа http://old.kinoart.rn/1997/2/. - 2009. - 12 сентября. - Загл. с экрана.

101. Шайдук, О. А. Пересматривая тоталитарное прошлое: новый теоретический подход к советской реальности / Шайдук О. А. //

102. Журнал социологии и социальной антРоп^ <г^Логии 2007 Jfo 1 - г 210-214. ' • " 5 • - .

103. Шариков, А. В. Медиаобразование: мирсхг^-,-~ „

104. F 1 и отечественный опыт /

105. Шариков А. В. М. : Академия педагог~^:Х1еских наук ссср ^270 с.

106. Шартье, Р. Культурные истоки Франсс--^--,,,, ~' J -> г f ^--^зскои революции / Роже

107. Шартье. М. : Изд. дом «Искусство», 200 255 с

108. Шартье, Р. Письменная культура и общ,^ОТво/ роже Шартье м . Новое изд-во, 2006. 272 с.

109. Шлыкова, О. В. Культура мультимед^=^.учебное пособие ДЛЯстудентов / Шлыкова О. В. ; МГУКИ. М. : <£>аиР-ПРесс 2004 416 с

110. Шубов, Л. Три поросенка и «Королева М^-р^ Электронный ресурс! /

111. Л. Шубов // Отечественные записки. 2.<r^jr*-7 лг ^№ 2. Режим доступа http.7/www.strana-oz.ru/?numid=35&article==:-| ллс. пплпр -1449. 2009. - 20 октября. 1. Загл. с экрана.

112. Щюц, А. Смысловая структура повс^^^ мира. о ^феноменологической СОЦИОЛОГИИ / А. Л/Г4 м. : Институт Фонда

113. Общественное мнение», 2003. 334 с.

114. Эпштейн, М. Реалогия наука о вещах X т\л- г^ - ,, тт

115. J ivr- Эпштейн // Декоративноприкладное искусство СССР. 1985. - Na ^ — С 21—93

116. Яблонская, О. Книга в интерьере Электр ^пьт ресурс. , Q Яблонская- Режим доступа http://www.myhouse.rU/s^hp/83.htm. 2010. - 4 ноября.'- Загл. с экрана.

117. Aarseth, Е. Cybertext: Perspectives on Er^odic Literature , R ^ Baltimore : The John Hopkins University 1997 9q^

118. Adler, P. A. Everyday life sociology / Adl«^— т> л A ,,

119. J * B ^^ p■ A., Adler P., Fontana A. //

120. Ami. Rev. Sociol. 1987. - Vol. 13. - P. 21 ^235

121. Appadurai, A. Introduction: Commodities^ +u ,• •an" the politics of value /

122. A. Appadurai // The Social Life of Thb~, / j , д-^gs / ed. by A. Appadurai. -Cambridge : Cambridge University Press, p |

123. Armstrong, Ch. Books in a virtual world: П-* ^ „Inlllt.ie evolution of the e-book and itslexicon / Chris Armstrong // Journal of т 1 • , „-Librananship and Information

124. Science. 2008. - 40 (3) September. - P. 206

125. Bakardiieva, M. Becoming a Domestic тт / т-. ■

126. J & XT:ernet User / Bakardjieva M. //

127. Proceedings of the 3rd International CoixF^.^^ TT-^<srence on Uses and Services in

128. Telecommunications. — Paris : Francetelec^j^ 2001 P 28 39

129. Bakardjieva, M. Virtual Togetherness: an Everyday-life Perspective / Bakardjieva M. // Media, Culture & Society. 2003. - Vol. 25. - P. 292-308.

130. Baker, S.L. The Responsive Public Library Collection: How to Develop and Market It / Baker, S.L. Libraries Unlimited, Englewood, COL, 1993.- 1871. P

131. Banks, M. Visual Methods in Social Research / Banks M. Thousand Oaks, CA: Sage, 2001.-224 p.

132. Bausinger, H. Media, technology and everyday Life / Bausinger, H. // Media, Culture and Society. 1984. - № 6. - P. 343-351.

133. Bazin, P. Towards Metareading / Bazin P. // The Future of the Book / ed. by Geoffrey Nunberg. Berkeley, CA : University of California Press, 1996. -P. 150-165.

134. Becker, H. Photography and Sociology / Becker H. // Studies in the Anthropology of Visual Communication. 1974. - Vol. 11. - № 1. - P. 1-19.

135. Beyond the Cultural Turn: New Directions in the Study of Society and Culture / Bonnell Victoria E., ed. and Lynn Hunt, eds. Berkeley : University of California Press, 1999. — 350 c.

136. Carusi, A. Textual Practitioners: A comparison of hypertext theory and phenomenology of reading / Annamaria Carusi // Arts and Humanities in Higher Education. 2006. - № 5. - P. 163-180.

137. Castells, M. The Rise of the Network Society / Castells M. Maiden, Massachusetts, Blackwell, 1996. - 250 p.

138. Chomsky, N. Explaining Language Use / Noam Chomsky // New Horizons in the Study of Language and Mind. -Cambridge : Cambridge University Press, 2000.-P. 19-38.

139. Cooper, G. The Mutable Mobile: Social Theory in the Wireless World / Cooper G. // Wireless World. Social and Interactional Aspects of the Mobile Age / eds. Brown В., Green N., Harper, R. London : Springer, 2002.-P. 19-31.

140. Danet, B. Books, Letters, Documents: The Changing Aesthetics of Texts in Late Print Culture / Brenda Danet // Journal of Material Culture. 1997. -Vol. 2.-P. 5-38.

141. Darley, A. Visual Digital Culture: Surface Play and Spectacle in New Media Genre / Darley A. London, Routledge. 2000. - 225 p.

142. DiTommaso, T. The Aesthetics of Television Электронный ресурс. / Tanya DiTommaso. — Режим доступаhttp://crossings.tcd.ie/issues/3.1/DiTommaso/#bio#bio. 2009. - 12 июля. — Загл. с экрана.

143. Douglas, J. Introduction to the Sociologies of Everyday Life / Douglas J., Adler P. A., Adler P., Fontana A., Freeman C. R., Kotarba J. Boston: Allyn & Bacon, 1980.-231 p.

144. Ellis, E. At home with books / Ellis E. -New York, 1995. 115 p.

145. Ellis, J. Visible Fictions: Cinema, Television, Video / Ellis John. — London : Routledge and Kegan Paul, 1982. 295 p.

146. Emihovich, C. Media Culture/School Culture / Emihovich C., Wager W. // Education and Urban Society. 1992. - № 24. - P. 435^139.

147. Flint, K. The Woman Reader, 1837-1914 / Flint K. Clarendon Press, Oxford, 1993. - 172 p.

148. Frasca, G. Is it Barbaric to Design Computer Games after Auschwitz? Электронный ресурс. / Frasca G. —Режим доступа http://www.ludology.org/articles/ephemeralFRASCA.pdf. 2009. - 14 сентября. - Загл. с экрана.

149. Fuller, М. Nintendo and New World Travel Writing: A Dialogue / Fulle M., Jenkins H. // Cybersociety: Computer-Mediated Communication and Community / ed. by Jones S. Thousand Oaks, California, Sage, 1995. - P. 57-72.

150. Gere, C. Genealogy of the computer screen / Charlie Gere // Visual Communication. 2006. - № 5. - P. 141-152.

151. Gere, C. Digital Culture / Charlie Gere. London: Reaktion Books, 2002. -222 p.

152. Geser, H. Is the Cell Phone Undermining the Social Order?: Understanding Mobile Technology from a Sociological Perspective / Geser H. // Knowledge, Technology, & Policy. 2006. - Spring Vol. 19 (№ 1). - P. 8-18.

153. Glaser, B. Discovery of Grounded Theory : Strategies for Qualitative Research / Glaser Barney and Strauss, Anselm L. Chicago : Aldine, 1967. -280 p.

154. Goldman, M. The Euromonitor Book Report / Goldman M. London: Euromonitor, 1993. - 78 p.

155. Grady, J. The Scope of Visual Sociology / Grady J. // Visual Sociology. -1996.-Vol. 11.-№2.-P. 10-24.

156. Grady, J. Visual Sociology / Grady J. // 21st Century Sociology: A Reference Handbook. Электронный ресурс. Режим доступа www.sageereference.com/sociology/ReadersGuide. 2008. - 2 марта. - Загл. с экрана.

157. Gunder, A. Hyperworks. On digital literature and computer games: publications from the section for sociology of literature at the department of literature Uppsala University/ A. Gunder. 2004. -№ 48. - 424 p.

158. Hall, J. The sociology of literature / Hall J. — London, New York: Longman, 1979.- 162 p.

159. Hammersley, M. Theory and Evidence in Qualitative Research / M. Hammersley // Quality and Quantity. 1995. - Vol. 29. - P. 55-66.

160. Handbook of visual analysis / ed. by Theo van Leeuwen and Carey Jewitt. -London : Sage Publication, 2001. 224 p.

161. Harper, D. Reimagining Visual Methods / Harper D. // Handbook of Qualitative Research. 2d ed. edited by N. K. Denzin and Y. S. Lincoln. -Thousand Oaks, CA : Sage, 2000. - P. 717-732.

162. Heim, M. Electric Language: A Philosophical Study of Word Processing / Michael. Heim. New Haven, CT : Yale University Press, 1987. - 315 p.

163. Henny, L. M. A Short History of Visual Sociology / Henny L. // Current Sociology. 1986. - Vol. 34. - P. 1 - 76.

164. Hill, M. R. Exploring visual sociology and the sociology of the visual arts / Hill M. R. Monticelli, Vance Bibliographies, 1984. - 214 p.

165. Hypermedia and Literary Studies / ed. By George Landow and Paul Delany. — Cambridge : Massachusetts Institute of Technology Press, 1991. 364 p.

166. Iser, W. The Act of Reading: A Theoiy of Aesthetic Response / Iser W. -Baltimore, D : Johns Hopkins University Press, 1978. 316 p.

167. Jenkins, H. Art Form for the Digital Age / Jenkins H. // Technology Revie. — 2000. Vol. 103 (№ 5). - P. 17-120.

168. Juul, J. Games Telling Stories? A Brief Note on Games and Narratives / Juul J. // Game Studies. Vol. 1 (№ 1). - 2001. - P. 13-14.

169. Juul, J. The Game, the Player, the World: Looking for a Heart of Gameness / Juul J. // Level Up: Digital Games Research Conference Proceedings / ed. by M. Copier and J. Raessens. Utrecht: Utrecht University, 2003. - P. 30-45.

170. Kennedy, H. Subjective Intersections in the Face of the Machine: Gender, Race, Class and PCs in the Home / H. Kennedy // European Journal of Women's Studies. 2005. - Vol. 12 (№ 4). - P. 471-487.

171. Kirk, J. Reliability and Validity in Qualitative Research / Kirk Jerome, Miller Marc L. Sage Publications, 1985. - 88 p.

172. Kirkpatrick, G. Between Art and Gameness: Critical Theory and Computer Game Aesthetics / Graeme Kirkpatrick // Thesis Eleven. 2007. - Vol. 89. -P. 74-93.

173. Knight, K. Revolutionary Aristotelianism / Knight K. // Contemorary Politcal Studies / ed. By I. Hampsher-Monk & J. Stanyer. 1996. - Vol. 2. -P. 181-201.

174. Kress, G. "Screen": metaphors of display, partition, concealment and defence / Gunther Kress // Visual Communication. 2006. - № 5. - P. 119-204.

175. Ling, R. The Mobile Connection. The Cell Phone's Impact on Society / Ling R. San Francisco : Morgan Kaufmann, 2004. - 253 p.

176. Livingstone, S. On the material and the symbolic: Silverstone's double articulation of research traditions in new media studies / Livingstone S. // New Media Society. 2007. - № 9. - P. 16-24.

177. Lobkowitz N. Theory and Practice: History of a Concept from Aristotle to Marx / Lobkowitz N. Notre Dame: University of Notre Dame Press, 1967. -440 p.

178. Malaby, Т. M. Beyond Play: A New Approach to Games / Thomas M. Malaby // Games and Culture. 2007. - № 2. - P. 95-113.

179. Mann, P. H. From author to reader: a social study of books / Mann P. H. -London, 1982.- 189 p.

180. Mayra, F. Open invitation: mapping global game cultures. Issues for a sociocultural study of games and players / Frans Mayra // European Journal of Cultural Studies. 2008. - № 11. - P. 249-257.

181. Mayra, F. The quiet revolution: Three theses for the future of game studies Электронный ресурс. / Frans Mayra. — Режим доступа http://www.digra.org/hardcore/hc4. 2009. - 14 июля. — Загл. с экрана.

182. Miller, D. The Fame of Trinis: Websites as Traps / Daniel Miller // Journal of Material Culture. 2000. - Vol. 5. - P. 5-24.

183. Morley, D. Television not so much a visual medium, more a visible object / Morley D. // Visual Culture / ed. by Chris Jenks. London and New York: Routledge, 1995.-P. 170-189.

184. Morley, D. Family Television / Morley D. London: Comedia, 1986. - 182 P

185. Munro, P. The Future of Narrative / Petra Munro Hendry // Qualitative Inquiry. 2007. - Vol. 13 (№ 4). - P. 495 - 496.

186. Ndalianis, A. Neo-Baroque Aesthetics and Contemporary Entertainment / Ndalianis A. Cambridge, MA : MIT Press 2003. - 336 p.

187. O'Donnell, J. J. Avatars of the word: from papyrus to cyberspace / J. J. O'Donnell. London, 2000. - 314 p.

188. Oldenburg, R. The great good place: Cafés, coffee shops, community centers, beauty parlors, general stores, bars, hangouts, and how they get you through the day / Oldenburg R. New York: Marlowe & Company, 1997. - 330 p.

189. Pamphilon, B. The Zoom Model: A Dynamic Framework for the Analysis of Life Histories / Barbara Pamphilon // Qualitative Inquiry. 1999. - № 5. - P. 393-410.

190. Pauwels, L. Taking the Visual Turn in Research in Scholarly Communication / Pauwels L. // Visual Sociology. 2000. -Vol. 15. - № 1-2.- P. 7-14.

191. Postmes, T. Breaching or Building Social Boundaries. SIDE-effects of Computer-mediated Communication / Postmes, Т., Spears R. Lea M. // Communication Research. 1998. - Vol. 25 (№ 6). - P. 689-715.

192. Publishing, history of Электронный ресурс. // Britannica Concise Encyclopedia from Encyclopaedia Britannica Premium Service. Режим доступа http://www.britannica.com/ebc/article-28596?tocId=28596. - 2009.- 17 декабря. Загл. с экрана.

193. Putnam, R. D. Bowling alone: The collapse and revival of American community / Putnam R. D. New York: Simon & Schuster, 2000. - 520 p.

194. Raessens, J. Playful Identities, or the Ludification of Culture / Joost Raessens // Games and Culture. 2006. - Vol. 1 (№ 1). - P. 52 - 57.

195. Raessens, J. Computer games as participatory media culture / Raessens J. // Handbook of computer game studies / ed by J. Raessens & J. Goldstein. -Cambridge, MA: MIT Press, 2005. P. 373-388.

196. Reckwitz, A. Toward a Theory of Social Practices. A development in culturalist theorizing / Reckwitz A. // European Journal of Social Theory. — 2002. Vol. 5 (№. 2). - P. 245- 265.

197. Rollings A. Andrew Rollings and Ernest Adams on game design / Rollings A., Adams E. Boston: New Riders, 2003. - 400 p.

198. Rutter, D.R. Looking and Seeing. The Role of Visual Communication in Social Interaction / Rutter D.R. London: John Wiley, 1984. - 243 p.

199. Schatzki, T. R. Social Practices: A Witgensteinian Approach to Human Activity and the Social / Schatzki T. R. -N.Y : Cambridge University Press, 1996.-242 p.

200. Short, J. The Social Psychology of Telecommunications / Short J., Williams E. and Christie B. London : John Wiley, 1976. - 206 p.

201. Silverstone, R. Television and Everyday Life / Silverstone R. London: Routledge, 1994. - 347 p.

202. Simon, B. Beyond Cyberspatial Flaneurie: On the Analytic Potential of Living With Digital Games / Simon B. // Games and Culture. 2006. - № 1. — P. 58 - 74.

203. Skirrow, G. Hellovision: An Analysis of Video Games / Skirrow G. // The Media Reader / ed. by Alvarado, M. and Thompson, J. London, BFI Publishing, 1990. - P. 71-83.

204. Spears, R. Social Influence and the Influence of the Social in Computermediated Communication / Spears R., Lea M. // Contexts of Computer Mediated Communication / ed. by M. Lea. London : Harvester Wheatsheaf, 1992. - P. 30-65.

205. Spigel, L. Media homes: Then and now / Lynn Spigel // International Journal of Cultural Studies. 2001. - № 4. - P. 385 - 411.

206. Spigel, L. The domestic gaze / Lynn Spigel // From Receiver to Remote Control: The TV Set / ed. Geller. New York: New Museum of Contemporary Art, 1990.-317p.

207. Spiller, D. The provision of fiction for public libraries / Spiller D. // Journal of Librarianship. 1980. - 12. - P. 239-266.

208. Sproull, L. Connections. New Ways of Working in the Networked Organisation / Sproull, L., Kiesler S. Boston, MA : MIT Press, 1991.- 3001. P

209. Sproull, L., Kiesler S. Reducing Social Context Cues: Electronic Mail in Organisational Communication / Sproull L., Kiesler S. // Management Science. 1986. - Vol. 32 (№ 11). - P. 1492-1512.

210. Srivastava, L. Mobile Mania, Mobile Manners / Srivastava L. // Knowledge, Technology, & Policy. 2006. - Summer Vol. 19 (№ 2). - P. 7-16.

211. Townsend, A. M. Life in the Real-Time City: Mobile Telephones and Urban Metabolism / Townsend A. // Journal of Urban Technology. 2000. - Vol. 7 (№2).-P. 85-104.

212. Walther, J. B. A longitudinal experiment on relational tone in computermediated and face to face interaction / Joseph B. Walther // Proceedings of the Hawaii International Conference on System Sciences, 4. — 1992. P. 22.

213. Walther, J. B. Computer-Mediated Communication: Impersonal, Interpersonal, and Hyperpersonal Interaction / Joseph B. Walther // Communication Research. 1996. -Vol. 23 (№ 1). - P. 3-43.

214. Williams, D. Why Game Studies Now? / Dmitri Williams // Games and Culture. 2006. - Vol. 1 (№ 1). - P. 13 - 16.

215. Williams, M. Avatar watching: participant observation in graphical online environments / Matthew Williams // Qualitative Research. 2007. - № 7. - P. 5-24.

216. Williams, R. Television, Technology and Cultural Form / Williams, Raymond. London : Fontana, 1974. - 160 p.

217. Yu, L. A practical typology of adult fiction borrowers based on their reading habits / Yu L., O'Brien A. //Journal of Information Science. 1999. - Vol. 25 (№ 1).-P. 35-49.