Медиатизация политики как феномен новой информационной культуры

Воинова, Екатерина Андреевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.10
диссертация на тему: Медиатизация политики как феномен новой информационной культуры

Год: 2006
Автор научной работы: Воинова, Екатерина Андреевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 10.01.10

Диссертация по филологии на тему 'Медиатизация политики как феномен новой информационной культуры'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Медиатизация политики как феномен новой информационной культуры"

На правах рукописи

Воинова Екатерина Андреевна

МЕДИАТИЗАЦИЯ ПОЛИТИКИ КАК ФЕНОМЕН НОВОЙ ИНФОРМАЦИОННОЙ КУЛЬТУРЫ

Специальность 10.01.10 — журналистика

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Москва 2006

Диссертация выполнена на кафедре периодической печати факультета журналистики Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

Научный руководитель: кандидат филологических наук,

доцент Реснянская Людмила Леонидовна

Официальные оппоненты: доктор политических наук,

доцент Коновченко Светлана Васильевна

кандидат филологических наук Дунаева Индира Шахимардановна

Ведущая организация — Уральский Государственный Университет

Защита состоится «J0 » _2006 г. в 'ffá^' часов на

заседании Диссертационного совета Д 501.001.07 при Московском государственном университете им. М.В. Ломоносова, факультет журналистики по адресу: 125009, Москва, ул. Моховая, д.9.

С диссертацией можно ознакомиться в Научной библиотеке МГУ.

Автореферат разослан «Л/_» 2006 г.

Ученый секретарь Диссертационного совета доцент

В.В. Славкин

I. ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Как известно, политика — это многозначное явление, исследуемое в разных областях знания с разных сторон. Она понимается и как властные отношения, и как сфера управления, и как системное коммуникационное устройство. В рамках этой системы и развивается медиатизация политики. Этот сложный и неоднозначный процесс, ставший возможным вследствие «сверхпроникновения» массовой коммуникации и средств массовой информации в политику, связан, в первую очередь, с представлением политики в информационной сфере.

Развитие коммуникационных и информационных технологий в конце XX века привело к появлению новых форм взаимодействия политики со средствами массовой информации, а также взаимовлияния политического и медийного полей.

Публичная политика невозможна без массового' общественного участия. Соответственно необходимы массовые каналы, активизирующие это участие, — медиа. Масс-медиа, а также развитие коммуникационных и информационных технологий скорректировали прежние представления Г. Ле Бона и Г. Тарда о «массе». «Восстание масс» больше не требует огромных площадных пространств, достаточно лишь пространства от кресла до телевизора. Общество все больше рассредоточивается и индивидуализируется, предпочитая частное медийное бытие — общественному. Вслед за С. Московичи возможно говорить о переходе от «демократии масс к демократии публик», или к демократии аудиторий. Аудиторий, которые, включая телевизор, потенциально присоединяются таким образом к общей коммуникации, что позволяет им сосуществовать в едином времени-пространстве. Средства массовой информации на сегодняшний момент являются важным актором политического процесса.

Медиа в политике — основной массовый канал распространения информации. Современная эпоха характеризуется тем, что средства массовой информации, представляющие политику, являются определяющим и подчас единственным способом репрезентации политической реальности, причем независимо от времени и места происходящих событий. Глобальное медийное пространство — свершившийся факт, а средства массовой информации — неотъемлемая часть этого пространства. Именно медиа репрезентируют позиции,

смыслы, образы и представления, выстраивая виртуальную реальность политики.

Медиатизированная политика и есть виртуальная реальность, представляемая и создаваемая средствами массовой информации, а медиатизация политики - процесс установления этой реальности. Этот процесс есть совокупность массовых явлений информационного воздействия и взаимодействия как внутри политической сферы (к примеру, с помощью формальных или неформальных управленческих технологий), так и при ее переплетении со сферой средств массовой информации — то есть через публичные презентации политических смыслов. Иными словами, медиатизация политики - не что иное, как процесс проникновения политического поля в медийное, в результате которого и наблюдается перемещение политических смыслов из реальной области в область виртуальную, медийную.

Это перемещение может основываться на двух типах коммуникации, впервые представленных Г. Рейнгольдом и получивших дальнейшее развитие в западных исследованиях коммуникаций М. Хагена и М. Саварда: «один-ко-многим» (one-to-many communication) и «многие-ко-многим» (many-to-many communication). Соответственно медиатизированная политика выступает в двух ипостасях: как борьба за символическую власть, которая разворачивается между элитами и результаты которой представляются обществу в законченном виде, и как общение между субъектами публичного процесса.

Возможно выделить две модели коммуникации, присущие медиатизированной политике, а именно:

1. модель односторонней коммуникации, которая в очерченный период времени предполагает трансляцию только одного мнения по одной определенной теме. На практике это выглядит следующим образом: когда внутри политического поля ничего не происходит или происходит то, что пытаются скрыть, в публичном пространстве разворачиваются декорации для организации какого-либо политического спектакля, не имеющего никакого отношения к реальной политике. Информация подменяется мнением. Происходит установление с помощью масс-медиа «нужной» повестки дня, моделирование общественного мнения, конструирование образов и навязывание мнения «публичных интеллектуалов».

2. модель двусторонней коммуникации, для которой характерна открытость публичной сферы, взаимодействие всех субъектов коммуникации, артикуляция интересов и общественная экспертиза. Томас Джефферсон утверждал, что прямое участие граждан в осуществлении публичной власти возможно только тогда, когда они хорошо информированы, а информация свободна. В последнее время возможности подлинной публичной сферы связывают с альтернативным информационным пространством — Интернетом.

Следует отметить, что технологический критерий — один из основных при определении феномена медиатизации политики. Обе модели медиатизированной политики невозможны без определенных массовых информационных и коммуникационных технологий, характерных для современного общества — «информационного общества». Медиатизация политики является частью «информационного общества» с его новой информационной культурой.

Это обстоятельство выдвигает на передний план вопрос о методологических аспектах анализа медиатизированной политики в условиях подключения российской информационной среды, переживающей динамичный период развития, к глобальной информационной культуре. Востребованы как объяснительные модели на основе теоретического и эмпирического материала, так и прогнозы возможного развития ситуации. Особенно с учетом того, что субъекты российского политического поля активно выходят в глобальное информационное пространство, разъясняя свои цели и задачи на мировом уровне.

Анализируя российскую медиатизированную политику, не следует забывать о явлении, называемом многими исследователями российских коммуникаций «информационной вертикалью». Данное явление основывается на построении односторонней коммуникации, которая выстраивается «сверху-вниз» и изначально основана на заранее предложенных темах, проблемах и мнениях. Можно констатировать, что публичный политический дискурс оказывается выведенным из традиционной информационной среды в глобальное пространство Интернета. В этой связи весьма любопытным представляется факт двойной ' зависимости российского процесса медиатизации политики как от

политической системы и «административного ресурса», так и от влияния новой глобальной информационной культуры.

Из всего вышесказанного следует, что необходимость анализа процесса медиатизации политики в целом и российского процесса медиатизации политики в частности представляется чрезвычайно актуальной на сегодняшний день.

Степень разработанности темы. Проблема проникновения медийного поля в политическое (а политического поля - в медийное) в той или иной степени поднимается и исследуется в работах многих исследователей начиная с первой половины XX века. В частности, У. Липпман в 1922 году писал, что общество вынуждено взаимодействовать с «псевдосредой», которую он называл «общественным мнением с большой буквы». В 1940-х годах началось систематическое изучение процессов взаимодействия политики со средствами массовой коммуникации. Так, в 1944 году П. Лазарсфельд отмечал, что средства массовой информации влияют на электоральное поведение общества, его установки. В 1946 году Г. Лассуэлл посвятил свою работу изучению переплетения пропаганды с коммуникацией и общественным мнением. В 1960 годах — вследствие активного развития телевидения - появились работы, которые соотносили частое освещение деятельности политических персон на телевидении с созданием более благоприятного мнения о них. В этой связи К. и Г. Лэнг отметили, что «масс-медиа привлекают особое внимание к определённым вопросам. Они формируют публичные имиджи политических фигур. Они постоянно и настойчиво представляют избирателям что-либо и кого-либо и подсказывают то, что люди в своей массе должны знать об этом, что думать и что чувствовать». Однако большая часть работ касается лишь того или иного аспекта исследуемого феномена медиатизации политики: установления повестки дня (М. МакКомбс и Д. Шоу, К. и Г. Лэнг, Б. Коэн), формирования общественного мнения (Р. Ла Пьер, У. Липпман, П. Лазарсфельд, Б. Берельсон, Э. Ноэль-Нойман) или конструирования реальности (Т. Гитлин, Н. Габлер, Дж. Эдварде и С. Уэйн, Н. Гудмен, И. Сэмпсон, Ж. Сегела). Лишь в конце XX века исследователи постулировали следующие положения: «существуют четкие структурные сопряжения между медийной системой и системой политической» (Н. Луман), «заставить воспринимать себя в политическом поле агенты могут только с помощью медиа» (П. Бурдье), «большая политика пропадает» (3. Бауман) и «изменилось само содержание того, что медиа и, в частности, телевидение,

называют «политикой» (П. Шампань). Появилось понятие «медиатизация политики», под которым понимается не только «развитие политических передач на радио и особенно на телевидении», где оказываемое на аудиторию воздействие воспринимается как нечто более важное, чем реальная политика, но также оформление «политико-журналистского поля» и «последовательное перемещение тяжести политического пространства» в сторону привлечения своим тщательно выстроенным, вычищенным и «смотрибельным» содержанием максимально широкой аудитории.

Исследователи фиксируют, что политика подверглась переопределению. Но до сих пор в западных источниках описываются признаки и свойства нового понятия, однако нет ни единого, четкого его определения, ни строгой систематизации (даже в работах последнего времени).

Однако необходимо отметить исследователей, которые внесли значительный вклад в разработку вопросов, связанных с коммуникацией и медиа: X. Арендт, Д. Бурстин, Г. Дебор, К. Джемисон, И. Кац, К. Кэмпбелл, Д. МакКуэйл, Р. МакЧесни, Т. Парсонс, Т. Розак, Э. Росс, М. Скаммел, Э. Фромм, Ю. Хабермас, П.-И. Шерель. В этой сфере особо значимыми представляются работы таких исследователей российской медийной сферы, как М. Вершинин, М. Грачев, Б. Грушин, Е. Дьякова, Я. Засурский, Ф. Ильясов, В. Куренной, Ю. Левада, А. Панарин, Е. Прохоров, С. Пшизова, Л. Реснянская, В. Руденко, А. Соловьев, А. Трахтенберг, Л. Федотова, И. Фомичева, В. Якимец.

В целом же в российской науке эту область исследований можно считать зарождающейся. И хотя ряд трудов российских авторов так или иначе исследует феномен медиатизированной политики (Ю. Бурова, Б. Дубин, И. Задорин, И. Засурский, В. Зверева, А. Сюткина), большая часть опубликованных работ основывается на западных источниках.

Проблематика медиатизации политики является предметом междисциплинарного исследования, основывающегося как на теориях СМИ, так и на социологии, политологии, культурологии, в частности — на теории глобализации и установления так называемого «информационного общества». Классическими исследованиями в данном направлении считаются труды оценивавших данное явление положительно Д. Белла, Н. Негропонте, М. Кастельса, А. Турена, К. Боулдинга, Э. Тоффлера, И. Массуды, М. Маклюэна, а также рассматривавших происходящие

изменения с отрицательной стороны Г. Маркузе, Т. Адорно, Э. Фромма, Г. Шиллера, М. Постера, 3. Баумана, Н. Постмэна, Ж. Бодрийяра и др.

Кроме того, следует отметить работу создателей «математической теории коммуникации» К. Шеннона и У. Уивера и исследования в области семиологии Ф. Соссюра, Ж. Дерриды, Р. Барта, С. Лема, М. Фуко, Н. Хомского.

Научная новизна диссертации. Проблемы медиатизированной политики в условиях новой информационной культуры в России на современном этапе недостаточно решены и требуют активного внимания. Отсутствие полноценного исследования относительно проблематики медиатизации политики, порождающих ее факторов и существующих моделей позволяет утверждать, что данная диссертационная работа является первым полномасштабным отечественным исследованием на эту тему.

Объект исследования — процесс взаимовлияния политического и медийного полей в условиях новой информационной культуры.

Предмет исследования — модели и формы представления медиатизированной политики в средствах массовой информации.

Цель и задачи исследования. В современных условиях политический процесс презентируется через медийное поле. Представления о поле политики формируются исключительно через масс-медиа. Это означает, что медиатизированная политика может существовать в двух ипостасях: 1) в виде закрытой структуры, подчиненной заданности политического поля, 2) в виде открытых и доступных коммуникационных потоков, с помощью которых общество получает доступ к управлению и выработке политических решений. Цель данной работы — проанализировать процесс медиатизации политики в целом и описать состояние и особенности российской медиатизированной политики. Следует оценить состояние публичного политического пространства, представленного российскими средствами информации, и того, что в нем происходит по отношению к реальности.

Эта цель предопределила основные задачи, которые были поставлены и решались в ходе исследования:

1. установить объем понятия «медиатизация политики»

применительно к современной действительности;

2. проанализировать категориальный аппарат, использующийся для характеристики «информационного общества»;

3. выявить и описать структурно-функциональные особенности медиатизированной политики;

4. определить значимость новой информационной культуры «информационного общества» как условия медиатизации политики;

5. проанализировать взаимодействие российской политики и медийного поля, а также механизмы взаимного влияния;

6. рассмотреть модели медиатизированной политики в России.

Теоретико-методологическая основа исследования. Работа

основывается на теоретических положениях, сформулированных в исследованиях зарубежных и российских ученых, а также теоретико-методологическом анализе концепций «медиатизации политики» и «информационной культуры» и на результатах исследований, проведенных автором диссертации.

Междисциплинарный характер работы диктует особую теоретико-методологическую основу: использование совокупности количественных и качественных приемов и методов. Основным методом диссертационного исследования стал метод первичного стратегического анализа — 8\¥ОТ-анализ медийного российского поля. Б\УОТ-анализ, адаптированный к поставленным в диссертации задачам, позволил оценить общее состояние российского медийного поля в контексте медиатизации политики, разграничить вероятные угрозы и возможности, определить внутренние силы и слабости.

Также использовался метод критического реализма, разработанный в трудах теоретиков Франкфуртской школы Т. Адорно и Г. Маркузе. Данный метод философского исследования действительности обычно применяется для того, чтобы исследовать и понять не только повседневную реальность, но и влияющие на нее более широкие социальные и культурные контексты, формирующие ее через «средства, каноны и ресурсы», а также взаимное влияние реальности на эти контексты. Поэтому именно метод критического реализма позволил наиболее адекватно определить системообразующие элементы новой глобальной информационной культуры и основные факторы и модели существования медиатизированной политики.

Среди применяемых в диссертационном исследовании методов также можно выделить метод контент-анализа публикаций в средствах массовой информации, традиционно использующийся для исследования содержания текстов в средствах массовой информации.

При изучении социальных представлений российского общества использовался метод вторичного анализа статистических данных, позволивший более четко очертить границы поля политики и дать характеристику российскому медийному полю.

В исследовании применялись методы формализованных интервью и включенного наблюдения, позволившие автору описать состояние российской альтернативной медийной среды, представленной в Интернете, — блогосферы.

Эмпирическая база исследования. Для исследования моделей и механизмов процесса медиатизации политики методом вторичного анализа были проанализированы данные исследовательской группы Циркон (исследование представлений об идеальной власти — август-сентябрь 2005 года); Левада-центра (оценка политической ситуации в стране — 2006 года; исследование процесса усиления государственного контроля над СМИ — декабрь 2005 года; оценка итогов президентских выборов — март 2004 года; исследование мотивации голосований за партию — декабрь 2003 года; мониторинг электоральных предпочтений в голосовании за «преемника» — сентябрь 2005 года); ВЦИОМа (отношение россиян к цензуре - июль 2006 года; исследование возможностей беспрепятственного доступа партий к СМИ - июль 2006 года; одобрение институтов власти и общества - май 2006 года); Ассоциации коммуникационных агентств России (исследование состояния российского медиарекламного рынка в 2005 году); Gullup Media (исследование доступности различных средств массовой информации и предпочтений аудитории — март-октябрь 2002 года); ROMIR-monitoring (исследование предпочтений аудитории - лето 2005 года; оценка уровня доверия к СМИ - сентябрь 2005 года) и Центра экстремальной журналистики (исследование российской политической ситуации в СМИ - март 2006 года).

Для исследования механизмов установления российской повестки дня и конструирования образов методом контент-анализа были проанализированы: 1) материалы парламентской предвыборной кампании, опубликованные в изданиях: «Аргументы и факты», «Коммерсантъ», «Комсомольская правда», «Московские новости», «Еженедельный

журнал», «Русский журнал», «Эксперт» (ноябрь-декабрь 2003 года; всего 906 публикаций); 2) публикации, связанные с темой «приоритетных национальных проектов» в изданиях: «Аргументы и факты», «Коммерсантъ», «Комсомольская правда», «Новая газета», «Эксперт» (март-май 2006 года; всего 79 публикаций); 3) материалы по теме «возможного преемника» В. Путина на посту президента РФ в изданиях: «Аргументы и факты», «Коммерсантъ», «Комсомольская правда», «Новая газета», «Эксперт» (март-май 2006 года; всего 124 публикации).

Таким образом, научная достоверность диссертации обеспечивается:

• использованием различных источников;

• применением научно-теоретической методологии;

• обширной эмпирической базой;

Основные положения, выносимые на защиту. На основании результатов исследования на защиту выносятся следующие положения:

1. Сопряжение (взаимодействие и взаимовлияние) медийного и политического полей есть процесс медиатизации политики, в результате которого средства массовой информации проникают в политику;

2. Проникая в политику, средства массовой информации конструируют в информационной сфере новую политическую реальность — виртуальную реальность медиатизированной политики;

3. Медиатизация политики — результат технологических изменений в информационной и коммуникационной сферах;

4. Медиатизированная политика существует в рамках современной информационной культуры;

5. Процесс медиатизации политики имеет две модели своего представления в медийном поле, выраженные в виде односторонней и двусторонней коммуникации;

6. Российская медиатизированная политика имеет уклон в сторону односторонней модели коммуникации;

7. Двусторонняя модель коммуникации в российском медийном поле в большей степени представлена в сетевом пространстве Интернета.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что в ней разработаны принципы, механизмы и модели существования медиатизированной политики, представлен актуальный категориальный аппарат, позволяющие осмыслить процесс медиатизации политики в условиях меняющейся современной информационной культуры. Предложенные в работе система и схемы анализа медиатизированной политики могут быть эффективно использованы при разработке прогнозов дальнейшего развития медийного поля при взаимодействии с полем политики. Кроме того, результаты диссертационного исследования могут найти применение при разработке учебных курсов, лекций и спецсеминаров, связанных с проблематикой участия СМИ в политическом процессе.

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых состоит из трех параграфов, списка используемой литературы и приложения.

II. ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Содержание работы, ее структура обусловлены целью и задачами исследования, а также логикой изложения материала. Работа состоит из введения, двух глав, посвященных теоретическому и практическому аспектам исследуемой проблемы и анализу эмпирического материала, списка литературы и приложения.

Во Введении обоснованы актуальность выбранной темы исследования и научная новизна диссертации, поставлена научная проблема, обозначены границы объекта исследования, определены цели и задачи диссертации, проведен обзор научной литературы зарубежных и отечественных авторов, охарактеризованы научная и практическая ценность работы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту.

Глава первая - «Феномен медиатизации политики» - состоит из трех параграфов. В рамках первого параграфа — «Политика как коммуникационная структура» — представляются содержательные характеристики политики: связь политики с властными отношениями, выработка управленческих решений и стратегий развития на государственном уровне, а также ее понимание как коммуникационного устройства.

Подчеркивается, что коммуникация является ведущим фактором публичной политики. Аристотель признавал, что «общение» — необходимая составляющая политики. С помощью «общения» — двусторонней политической коммуникации — достигается консенсус, или «всеобщее благо». Ограничение «общения» может привести к монополии на политическую коммуникацию, что предполагает ограниченное «благо» для немногих.

В параграфе отмечается, что осуществление политики через коммуникационные акты может быть двояким: как коммуникация «не для всех», предполагающая непубличное общение политических элит, и как публичная коммуникация «для всех». Очевидно, что и тот, и другой тип коммуникации могут существовать параллельно. Преобладание или единственное установление одного из них задается спецификой политического режима. В рамках данного диссертационного исследования односторонняя коммуникация внутри тоталитарного или авторитарного режимов не рассматривается.

Вследствие того, что в современных условиях политика предполагает массовое участие общества в политических процессах, она прежде всего рассматривается через публичную коммуникацию, которая имеет свои схемы представления.

1) Коммуникация «один-ко-многим» (one-to-many communication) содержит возможность не-ответа, а подчас запрещает ответную реакцию. Данная коммуникация выступает в качестве односторонней, в результате которой политические субъекты ведут символическую борьбу за доминирование в символическом пространстве и общественное признание.

2) Коммуникация «многие-ко-многим» {many-to-many communication) предполагает и возможность, и осуществление ответа. Двусторонняя коммуникация служит способом общения субъектов политики и общества в публичной сфере.

Именно в рамках коммуникационной системы зарождается феномен медиатизированной политики, связанный со «сверхпроникновением» средств массовой информации в политику.

Во втором параграфе — «Новая информационная культура как условие процесса медиатизации политики» — отмечается, что коммуникация в современном мире развивается в контексте новой информационной культуры.

Появление новых коммуникационных и информационных технологий обеспечило основу для возникновения информационного общества с присущей ему информационной культурой. Технологии создали глобальные коммуникационные сети. Но технологии — только один из факторов возникновения информационного общества, хотя и самый явный.

Начиная с 1970 годов исследователи заговорили об информационном перевороте, новой информационной культуре и ее особенностях: изменении объемов и скорости передачи информации, а также изменении ее функций и роли передающих ее медиа.

Поскольку в трудах исследователей (А. Турен, Д. Белл, С. Лем, Э. Тоффлер, Г. Рейнгольд, М. Кастельс, М. Маклюэн и др.) даются различные определения информационного общества, которые по сути относятся к типу общества, развивающегося на основе информации и коммуникации и характеризующегося через единую информационную культуру. Однако не существует полного определения информационного общества, ни четкого представления о том, что такое информационная культура. В параграфе

делается попытка обозначить основные параметры и специфику новой информационной культуры, которая в условиях электронно-информационного стирания границ и различий становится глобальным феноменом.

В качестве рабочего определения «информационная культура» представляется как повсеместно распространенная система знаков и символов, используемых обществом в конкретном времени, территориальном и языковом пространствах для передачи с помощью масс-медиа (т.е. с помощью средств массовой коммуникации) значимой для общества информации. В параграфе представлены выделенные диссертантом типологические особенности новой информационной культуры. Типология была произведена по следующим основаниям: время, пространство, язык, информация, медиа.

Чтобы исключить апологетику данного явления, в параграфе приводятся критические оценки информационного общества многих исследователей (к примеру, Г. Маркузе, Э. Фромм, П. Бурдье, Ж. Бодрийяр, 3. Бауман).

В третьем параграфе — «Медийное измерение политики» — рассматривается влияние масс-медиа на политическую сферу, порождающее различные эффекты.

Масс-медиа стали одним из важнейших акторов политического поля. Во-первых, потому, что информация, выносимая ими в публичное пространство, для подавляющей части общества становится единственным контактом с политикой. А во-вторых, потому, что существуют четкие структурные сопряжения между медийной системой и системой политической: политика получает выгоду от присутствия в медиа, а медиа требуют уже политической реакции за это присутствие.

В параграфе отмечается, что исследователи указывают на феномен медиатизации политики, имея в виду следующие положения: 1) политические субъекты могут с помощью медиа добавить себе «вес» в политическом поле, так как медиа обладают способностью усиливать значение отдельных событий и явлений или, наоборот, не обращать на них внимания, отфильтровывая их; 2) существует потребность, возможность и активность тех или иных субъектов политического процесса, стремящихся заменить реальное политическое действие его имитацией в медийном пространстве — исключительно медийным конструктом политической реальности.

Поэтому медиатизация политики определяется через совокупность процессов и явлений информационного воздействия и взаимодействия как внутри политической сферы (с помощью формальных или неформальных управленческих технологий), так и при ее переплетении со сферой масс-медиа — то есть через публичные презентации политических смыслов.

Многие исследователи констатируют, что своим тщательно сконструированным содержанием медиатизированная политика, выстраиваемая по принципам скрещивания нейтральной информации и развлечения, призвана вызывать интерес у различных слоев аудитории. Таким образом, подменяя смысл информации его упрощенным, нейтральным и развлекательным представлением, можно устанавливать однонаправленный процесс манипулятивной коммуникации в условиях демократического режима.

На основе представленных ранее схем коммуникационного процесса (коммуникация «один-ко-многим» и коммуникация «многие-ко-многим») в параграфе выделяются две модели, характерные для медиатизированной политики, а именно: 1) модель односторонней коммуникации, выстраиваемая в информационном пространстве с помощью установления повестки дня, моделирования общественного мнения, конструирования образов и навязывания мнения «публичных интеллектуалов»; 2) модель двусторонней коммуникации, выстраивающая открытую коммуникацию на принципах равенства всех субъектов информационного процесса и предполагающая ответное участие общества в коммуникации.

Глава вторая - «Модели медиатизации политики в современной России» — также состоит из трех параграфов. В первом параграфе — «Особенности российского медийного поля» — представлен анализ ситуации, сложившейся в российском медийном поле к началу XXI века, а также особенности общественных представлений относительно российских средств массовой информации и их функционирования.

В параграфе отмечается, что на данном историческом этапе на российское медийное поле влияют два фактора: специфика информационного века и стабилизационная конструкция российской политической системы, которая выстраивает «информационную вертикаль» в медийном поле. В совокупности эти факторы образуют следующую картину: медиа перестают быть посредниками, а политическая коммуникация состоит из фактов и мнений, которые потенциально интересуют всех, но при этом не поднимают реальных проблем.

Коммуникации как информационного обмена смыслами в российской действительности практически не существует. Количества качественных средств массовой информации, способных реализовать функции организации общественного дискурса, явно недостаточно.

В первую очередь это связано с государственным влиянием на средства массовой информации, в результате которого медийная многоканальность фактически сводится к организованной и однонаправленной одноканальности и искусственно созданному дефициту альтернатив. По экспертным оценкам, уже к началу 2001 года российское государство контролировало 70% всех электронных СМИ, 80% региональной и 20% центральной прессы. Это при том, что примерно 80% общества получает информацию именно с помощью телевидения.

В параграфе представлены схемы, демонстрирующие формы собственности российских средств массовой информации.

На сегодняшний день в российском медийном поле есть единственный сегмент, в котором государство не имеет доминирующей позиции собственника, — Интернет-среда. Попытки создать одноканальность в условиях мгновенности, интерактивности и возможности всеохватного доступа оказались бесплодными.

В традиционном медийном пространстве отбор политической информации, даже при отсутствии прямой цензуры, происходит в соответствии с принципами самоцензуры. Поэтому, согласно докладу, подготовленному в 2006 году Союзом журналистов России, 90% эфирного времени всех центральных каналов телевидения сегодня отведено власти -фигуре президента, правительству, партии «Единая Россия». Аудитория теряет возможность оценить работу одних политических сил в сравнении с другими, определить значимость и истинность представляемых медиа проблем, что порождает соответствующую реакцию. Акцент внимания на выступлениях «разрешенных» удобных лидеров фракций и думских комитетов упрощают общую информационную картину дня.

В результате статистические данные свидетельствуют о тенденции снижения уровня доверия к средствам массовой информации, которым в целом «не доверяют» свыше 60% аудитории. Соответственно аудитория начинает «уходить» из общественно-политической информационной сферы, активно патронируемой государством, в сферу повседневных забот и развлечений.

Во втором параграфе — «Односторонняя коммуникация в политике и технологии медийного искажения» — представлена модель односторонней коммуникации российской медиатизированной политики.

В параграфе рассматриваются технологии, с помощью которых медиа имеют возможность искажать политическую реальность, а именно: установление повестки дня, моделирование общественного мнения, конструирование образов и навязывание мнений «публичных интеллектуалов».

Всякий процесс публичной политической коммуникации начинается с формирования повестки дня — определения списка тем и проблем, которые медиа, а за ними и общество считают наиболее значимыми.

Традиционно различают три уровня формирования повестки дня: 1) политический (повестка дня задается политическими субъектами); 2) медийный (повестка устанавливается средствами массовой информации, отбирающими, анализирующими, интерпретирующими и

комментирующими информационные темы); 3) общественный (в повестку дня включаются вопросы, которое общество считает значимыми и которые выявляются с помощью опросов общественного мнения).

Повестка дня инициирует организацию общественного дискурса вокруг той или иной проблемы, в результате чего политические акторы вынуждены на нее реагировать. Однако российская публичная сфера характеризуется тем, что политические акторы сами очерчивают круг проблем, которые общество должно считать значимыми. Поэтому из повестки дня традиционного медийного поля, жестко обусловленной влиянием поля политического, исчезают темы, действительно важные для общества.

Наиболее характерной с точки зрения навязывания тем оказывается повестка дня во время предвыборных кампаний. Ожидается, что в эти периоды будут подниматься наиболее важные для общества проблемы. Общество должно быть информировано, чтобы сделать осознанный выбор. Однако результаты проведенных диссертантом исследований подтверждают первоначальное предположение о доминировании в медийном пространстве интересов определенных политических сил, замещающих общественно значимые проблемы на политически выгодные.

Так, рассматриваемое в параграфе «дело ЮКОСа» стало одним из основных информационных поводов думской выборной кампании 2003 года. Но несмотря на социальную, экономическую и политическую

значимость, «дело ЮКОСа», представленное в медиа как борьба с «зарвавшимися» олигархами, превратилось в еще одну тему замещения реального процесса виртуальным. Это подтверждается и сегодняшней повесткой дня относительно четырех «приоритетных национальных проектов». Запущенные в публичное пространство осенью 2005 года и присутствующие (в той или иной форме) практически во всех новостях, проблемы, связанные с проектами, до сих пор остаются не разъясненными для общества: в частности, ход реализации проектов и их перспективы. Общие фразы об актуальности и своевременности, а также детали — кто следит за исполнением, какие суммы выделяются — слабо отражают суть проектов, но успешно переключают внимание общества, создавая «правильное» общественное мнение.

В параграфе представлены определение и концепции общественного мнения У. Липпмана, П. Лазарсфельда, К. Манхейма, Э. Фромма, Э. Ноэль-Нойман, П. Шампаня и К. Лэнга. Давно замечено, что в отсутствие реальных успехов, тем большее значение придается символическим акциям. В данном случае выявление и презентация общественного мнения становится символической акцией. В частности, рейтинг президента В. Путина основан не только на надеждах и ожиданиях, связанных с возможностями главы государства справиться с проблемами страны, но и на медийной безальтернативности.

Современные политические технологии уделяют особое внимание конструированию «нужного» медийного образа политического актора, который является существенным фактором достижения тех или иных итогов во время выборов. В связи с этим представленные в параграфе результаты исследования показывают, как артикулируется в российских медиа проблема поиска «возможного преемника».

Отмечается и способность средств массовой информации убеждать аудиторию в реальности создаваемой ими действительности с помощью экспертного мнения заранее отобранных «лидеров общественного мнения». Нередко публичный политический дискурс подменяется лоббированием интересов элит, которые на самом деле стоят за «говорящими головами».

Таким образом, масс-медиа служат средствами искажения реальности, поддерживающие и оформляющие закрытую структуру заданной односторонней коммуникации.

В третьем параграфе — «Двусторонняя коммуникация в политике: новая форма организации дискурса» - представлена модель двусторонней коммуникации российской медиатизированной политики.

В параграфе рассматриваются концепции исследователей (X. Арендт, М. Фуко и Э. Гидценса), считающих двустороннюю коммуникацию наиболее продуктивной и обеспечивающей коммуникативный стиль политики. Особое внимание уделено теории «публичной сферы» Ю. Хабермаса. Диалог — основа коммуникации, следовательно, публичная коммуникация должна представлять собой обмен политическими смыслами.

Проведенные автором диссертации исследования показывают, что в российском медийном пространстве подлинно открытая публичная сфера прежде всего представлена в Интернете. Всемирная Сеть обладает гораздо большими возможностями и иными способами организации общественного диалога, нежели традиционные масс-медиа.

В параграфе представлено развитие российского сегмента Интернета (Рунета) в качестве средства политической коммуникации, имеющего свои особенности. Резко возросший спрос на серьезную, объективную и актуальную информацию, а также возможность выражения независимого мнения привели к тому, что в Рунете появилась альтернативная медийная среда, представленная блогами и, в частности, российской частью ресурса 1Луе1оигпа1 (Живой журнал). Именно в эту среду постепенно перемещаются независимые интеллектуалы, оппозиционные власти политические субъекты и пространство диалога.

Живой журнал становится альтернативной публичной политической площадкой, имеющей открытый доступ, и одновременно способом информирования и привлечения внимания к информации. ЖЖ более свободен в определении информационной повестки дня. Он идеально подходит для выражения информационного протеста, негласно табуированных в традиционном пространстве политических оценок, а также для свободного комментирования и участия в дискуссии независимо от политической принадлежности.

И в этом смысле Живой журнал является примером открытого двустороннего коммуникационного взаимодействия.

В Заключении подводятся итоги исследования и формулируются основные выводы. В настоящее время процесс медиатизации политики, обусловленный коммуникационными и информационными инновациями,

оказывает влияние на способы взаимодействия политики с обществом. Современные массовые коммуникации развиваются под воздействием особенностей информационного общества и новой информационной культуры. *

Другим явным фактором становления медиатизированной политики являются институциональные особенности той политической системы, в рамках которой она вызревает и в рамках которой функционируют средства массовой информации. В силу этих особенностей она или служит основой публичного дискурса, предоставляя обществу возможность участия в обсуждении политических решений, или, напротив, выводит общество за рамки информационного поля, предлагая ему уже готовый политический продукт.

На российский процесс медиатизации политики влияют оба указанных фактора. С одной стороны, публичная сфера, встроенная с помощью средств массовой информации в глобальное коммуникационное пространство, подчиняется законам развития этого пространства и общей информационной культуре. Но, с другой стороны, в силу закрытости для общества российского поля политики в качестве поля принятия решений, публичная сфера как пространство обмена значимыми мнениями закрыта изнутри.

Политический процесс превращается в бюрократическую процедуру. Диалог, да/нет-реакция общества на политические решения выводятся за рамки традиционного медийного поля. Дискуссионные площадки, представленные в качественных изданиях («Коммерсантъ», «Московские новости», «Эксперт»), малочисленны.

Отличительной чертой современной российской медиатизированной политики является наличие полноценной дискуссии в альтернативной медийном пространстве Интернета. Российский процесс медиатизации политики предполагает раздвоение информационного пространства на два компонента: традиционную сферу, очерченную официальной политической линией, и сферу альтернативную, в которой представлены оппозиционные силы. Поэтому одной из важнейших тенденций является усиление роли этого альтернативного сетевого пространства и увеличение присутствия в нем отдельных политических фигур, выведенных из традиционного (в частности, телевизионного) пространства.

Приложение содержит таблицы, в которые сведены полученные результаты исследования.

Апробация исследования. Материалы диссертации излагались автором и обсуждались на научных конференциях, проходивших на факультете журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова.

В рамках темы диссертационной работы автор также участвует в совместном российско-финском исследовательском проекте «СМИ в меняющейся России» (грант Российского гуманитарно-научного фонда — Академии Финляндии №06-04-91992 a/F).

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Воинова Е.А. СМИ и публичность реализации политики // Периодическая печать России: особенности типологии и функционирования. Тезисы выступления на международной конференции «Ломоносов-2002». -М.: Факультет журналистики МГУ, 2002. (0,2 п.л.)

2. Воинова Е.А. Виртуализация политического пространства в условиях информационного общества // День научного творчества студентов. Материалы конференции. - М.: Факультет журналистики МГУ, 2003. (0,2 п.л.)

3. Воинова Е.А. Политическая коммуникация cum grano salis // «Ломоносов-2004». Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. Часть I. — М.: Факультет журналистики МГУ, 2004. (0,2 п.л.)

4. Воинова Е.А Мнимость политической реальности, или Расширение пространства информационного подражания // Журналистика в 2003 году: обретения и потери, стратегии развития. Сборник материалов научно-практической конференции. Часть II. — . М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004. (0,2 п.л.)

5. Воинова Е.А. Стилистика информационной культуры // Журналистика в 2004 году. СМИ в многополярном мире. Сборник материалов научно-практической конференции. Часть I. — М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2005. (0,2 пл.)

6. Воинова Е.А. К вопросу о типологии информационной культуры // «Ломоносов-2005». Материалы международной научной конференции студентов, аспирантов и молодых ученых. — М.: Факультет журналистики МГУ, 2005. (0,2 п.л.)

7. Воинова Е.А. Блог: новый медийный формат информационной культуры // Медиа@льманах. — 2005. №4. (0,6 п.л.)

8. Воинова Е.А. Однонаправленность политической коммуникации: слово без ответа // Журналистика в 2005 году: трансформация моделей

СМИ. Сборник материалов научно-практической конференции. - М.: Факультет журналистики МГУ, 2006. (0,2 п.л.)

9. Воинова Е.А. Медиатизированная политическая коммуникация: способ медийного искажения политики или способ организации дискурса? // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 10. Журналистика. - 2006. № 6. (0,5 п.л.)

Общий объем публикаций - 2,5 п.л.

УПА.ЬАК. 18 8

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Воинова, Екатерина Андреевна

Введение.

Глава 1. Феномен медиатизации политики.

§1. Политика как коммуникационная структура.

§2. Новая информационная культура как условие процесса медиатизации политики.

§2.1. Время.

§2.2. Пространство.

§2.3. Язык.

§2.4. Информация.

§2.5. Масс-медиа.

§3. Медийное измерение политики.

Глава 2. Модели медиатизации политики в современной России.

§1. Особенности российского медийного поля.

§2. Односторонняя коммуникация в политике и технологии медийного искажения.

§2.1. Повестка дня.

§2.2. Общественное мнение.

§2.3. Конструирование.

§2.4. Экспертное мнение.

§3. Двусторонняя коммуникация в политике: новая форма организации дискурса.

Введение диссертации2006 год, автореферат по филологии, Воинова, Екатерина Андреевна

С явлением медиатизированной политики российское общество столкнулось в середине 90-х годов XX века. Президентские выборы 1996 года, поменяв местами политику и ее медийное представление, свели к минимуму публичное политическое действие, предложив взамен созданную однородно-статичную конструкцию заранее заданного результата.

Однако данная «замена» не была случайной. Она изначально обусловливалась двумя факторами: общественно-политическими изменениями в стране и, следовательно, в публичной сфере - «пресса всегда принимает форму и окраску тех социальных и политических структур, в рамках которых она функционирует»1, а также информационно-технологическими изменениями в глобальном масштабе, вследствие которых медийное представление постепенно вытесняет реальную политику из публичной сферы.

Как известно, политика - это многозначное явление, исследуемое в разных областях знания с разных сторон. Она понимается и как властные отношения, и как сфера управления, и как системное коммуникационное устройство. В рамках этой системы и развивается процесс медиатизации политики.

К концу XX века сложилась политика, которая настолько тесно переплетается с информационными и коммуникационными технологиями, что становится возможным говорить о феномене медиатизации политики. Медиатизация политики - сложный и неоднозначный процесс, связанный, прежде всего, с представлением политики в информационной сфере вследствие «сверхпроникновения» массовой коммуникации и средств массовой информации в политику.

1 Шрамм У., Сиберт Ф., Питерсон Т. Четыре теории прессы. - М., 1998. С. 16.

Публичная политика невозможна без массового общественного участия. Соответственно необходимы массовые каналы, активизирующие это участие, - медиа. Однако именно масс-медиа, а также развитие информационных и коммуникационных технологий изменили понимание «массы». Прежние представления Густава Ле Бона или Габриэля Тарда нуждаются в некоторой корректировке. «Восстание масс» больше не требует огромных площадных пространств, достаточно лишь пространства от кресла до телевизора. Общество все больше рассредоточивается и индивидуализируется, предпочитая частное медийное бытие - общественному. Следует говорить о переходе от «демократии масс к демократии публик»1, или к демократии аудиторий. Аудиторий, которые, включая телевизор, потенциально присоединяются таким образом к общей коммуникации: «Оставаясь каждый у себя дома, они существуют все вместе»2 при помощи масс-медиа.

Развитие коммуникационных и информационных технологий открыло новые формы взаимодействия политики со средствами массовой информации, а также взаимовлияния политического и медийного полей друг на друга. Политическое поле представляет собой место, где идет непрерывная борьба за власть создания реальности при помощи слов, за власть акцентировать внимание общества на определенных вопросах, за власть изъятия из повестки дня неудобных тем - то есть за символическую власть. Иными словами, политическое поле -относительно автономное пространство, представленное обществу лишь вследствие взаимодействия с медийным полем, вся абстрактная архитектура которого основана на средствах массовой информации.

Именно в рамках медиа происходит символическая борьба при помощи слов и символов, запущенных политическими субъектами и циркулирующих в информационном пространстве. Поэтому очевидно,

1 См.: Московичи С. Век толп. - М.: Центр психологии и психотерапии, 1998.

2 Московичи С. Век толп. С. 238. что средства массовой информации, на сегодняшний момент ставшие «активно вовлеченным фактором»1, являются важным актором политического процесса.

Медиа в политике - основной массовый канал распространения информации. Современная эпоха характеризуется тем, что средства массовой информации, представляющие политику, являются определяющим и подчас единственным способом репрезентации политической реальности, причем независимо от времени и места происходящих событий. Глобальное медийное пространство -свершившийся факт, а средства массовой информации - неотъемлемая часть этого пространства. Более того, средства массовой информации оказываются теми фильтрами, которые отбирают для (и за) аудитории информацию относительно недоступных проблем, с которыми общество не имеет возможности иметь дело в повседневной жизни (к примеру, внешняя политика). Медиа очерчивают пространство репрезентации позиций, смыслов, образов и представлений, выстраивая виртуальную реальность политики.

Медиатизированная политика и есть виртуальная реальность, представляемая и создаваемая средствами массовой информации, а медиатизация политики - процесс установления этой реальности. Этот процесс представляет собой совокупность массовых явлений информационного воздействия и взаимодействия как внутри политической сферы (с помощью формальных или неформальных управленческих технологий), так и при ее переплетении со сферой средств массовой информации - то есть через публичные презентации политических смыслов. Иными словами, медиатизация политики - не что иное, как процесс проникновения политического ноля в медийное, в

1 McCombs M. The Agenda Setting Role of the Mass Media in the Shaping of Public Opinion.-New York, 1998. результате которого и наблюдается перемещение политических смыслов из реальной области в область виртуальную, медийную.

Это перемещение может основываться на двух типах коммуникации, впервые представленных Говардом Рейнгольдом1 и получивших дальнейшее развитие в западных исследованиях коммуникаций : «один-ко-многим» (one-to-many communication) и «многие-ко-многим» (many-to-many communication). Соответственно медиатизированная политика выступает в двух ипостасях: как борьба за символическую власть, которая разворачивается между элитами и результаты которой представляются обществу в законченном виде, и как общение между субъектами публичного процесса.

Возможно выделить две модели коммуникации, присущие медиатизированной политике, а именно:

1. модель односторонней коммуникации, которая в очерченный период времени предполагает трансляцию только одного мнения по одной определенной теме. На практике это выглядит следующим образом: когда внутри политического ноля ничего не происходит или происходит то, что пытаются скрыть, в публичном пространстве разворачиваются декорации для организации какого-либо политического спектакля, не имеющего никакого отношения к реальной политике. Информация подменяется мнением. Происходит установление с помощью масс-медиа «нужной» повестки дня, моделирование общественного мнения, конструирование образов и навязывание мнения «публичных интеллектуалов».

1 Rheingold II. The Virtual Community: Homesteading on the Electronic Frontier. - New York: HarperCollins, 1993.

2 Hagen M. A Typology of Electronic Democracy. httpV/www.unigiessen de/fb03/vinci/labore/netz/hag en htm, Saward M. The Terms of Democracy. -Cambridge, 1998.

Следует отметить, что технологический критерий - один из основных при определении феномена медиатизации политики. Обе модели медиатизированной политики невозможны без определенных массовых информационных и коммуникационных технологий, характерных для современного общества - «информационного общества». Медиатизация политики является частью «информационного общества» с его новой информационной культурой1.

1 Сразу следует установить, что под информационной культурой мы понимаем условия и принципы существования так называемого «информационного общества». уровне, а не внутри российской публичной сферы1. Для «внутреннего употребления» субъекты российского политического поля используют другие «правила игры». В частности, Владимир Путин, комментируя во время пресс-конференции замечание журналиста о том, что независимую прессу в регионах душат чиновники, а «одного редактора по голове стукнули», ответил, что это и есть «политическая борьба». Довольно любопытным фактом являются и публичные признания первого зампреда Государственной Думы РФ и одной из ведущих фигур во фракции «Единая Россия» Олега Морозова о том, что сама партия «Единая Россия» - всего лишь политический «проект»3.

Анализируя российскую медиатизированную политику, не следует забывать о явлении, называемом многими исследователями российских коммуникаций «информационной вертикалью». Данное явление основывается на построении односторонней коммуникации, которая выстраивается «сверху-вниз» и изначально основана на заранее предложенных темах, проблемах и мнениях. Можно констатировать, что публичный политический дискурс оказывается выведенным из традиционной информационной среды в глобальное пространство Интернета. В этой связи весьма любопытным представляется факт двойной зависимости российского процесса медиатизации политики как от политической системы и «административного ресурса», так и от влияния новой глобальной информационной культуры.

Из всего вышесказанного следует, что необходимость анализа процесса медиатизации политики в целом и российского процесса

1 Примером могут служить статья министра обороны Сергея Иванова и The Wall Street Journal или «веерное появление» н таких зарубежных СМИ как Le Figaro или The Wall Street Journal программной статьи президента Владимира Путина, в которой он описывал, что намерен делать и обсуждать, находясь во шаве G8.

2 Пресс-конференция президента РФ В. Путина 31 января 2006 года.

3 «Вечер с Владимиром Соловьевым». // НТВ. -2006. 1 октября. медиатизации политики в частности представляется чрезвычайно актуальной на сегодняшний день.

1 Лшшман У. Общественное мнение. - М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004.

2 Lazarsfeld P.F., Berelson В., Gaudet Н. The People's Choice. - New York: Free Press, 1944.

3 Lasswell IL Propaganda, Communication, and Public Opinion: A Comprehensive Reference Guide. - Princeton, Princeton University Press, 1946.

4 Blumler J.G., McQuail D. Television in Politics: Its Uses and Influence. - Chicago: University of Chicago Press, 1969.

5 Lang K., Lang G. 'The Mass Media and Voting'. // Reader in Public Opinion and Communication. / Eds. Berelson В., Janovvitz M. - New York: Free Press, 1966. большая часть работ касается лишь того или иного аспекта исследуемого феномена медиатизации политики: установления повестки дня (М. МакКомбс и Д. Шоу, К. и Г. Лэнг, Б. Коэн), формирования общественного мнения (Р. Ла Пьер, У. Липпман, П. Лазарсфельд, Б. Берельсон, Э. Ноэль-Нойман) или конструирования реальности (Т. Гитлин, Н. Габлер, Дж. Эдварде и С. Уэйн, Н. Гудмен, И. Сэмпсон, Ж. Сегела). Лишь в конце XX века исследователи постулировали, что «существуют четкие структурные сопряжения между медийной системой и системой политической» (Н. Луман1), что «заставить воспринимать себя в политическом поле агенты могут только с помощью медиа» (П. Бурдье2), что «большая политика пропадает» (3. Бауман3) и что «изменилось само содержание того, что медиа и, в частности, телевидение, называют «политикой» (П. Шампань4). Появилось понятие «медиатизация политики», под которым понимается не только «развитие политических передач на радио и особенно на телевидении», где оказываемое на аудиторию воздействие воспринимается как нечто более важное, чем реальная политика, но также оформление «политико-журналистского поля» и «последовательное перемещение тяжести политического пространства»5 в сторону привлечения своим тщательно выстроенным, вычищенным и «смотрибельным» содержанием максимально широкой аудитории.

1 Луман Н. Реальность массмедиа. - М.: Праксис, 2005.

2 Бурдье П. Социология социального пространства. - М.: Институт экспериментальной социологии, Спб.: «Алетейя», 2005.

3 Бауман 3. Индивид)атазированное общество. - М.: Логос, 2003.

4 Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра. - M.: Socio-Logos, 1997.

5 Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра. С. 154-155. и определения, ни строгой систематизации (даже в работах последнего времени1).

Однако необходимо отметить исследователей, которые внесли значительный вклад в разработку вопросов, связанных с коммуникацией и медиа: X. Арендт, Д. Бурстин, Г. Дебор, К. Джемисон, И. Кац, К. Кэмпбелл, Д. МакКуэйл, Р. МакЧесни, Т. Парсонс, Т. Розак, Э. Росс, М. Скаммел, Э. Фромм, Ю. Хабермас, П.-И. Шерель. В этой сфере особо значимыми представляются работы таких исследователей российской медийной сферы, как: М. Вершинин, М. Грачев, Б. Грушин, Е. Дьякова, Я. Засурский, Ф. Ильясов, В. Куренной, Ю. Левада, Л. Панарин, Е. Прохоров, С. Пшизова, JL Реснянская, В. Руденко, А. Соловьев, А. Трахтенберг, JI. Федотова, И. Фомичева, В. Якимец.

В целом же в российской науке эту область исследований можно считать зарождающейся. И хотя ряд трудов российских авторов так или иначе исследует феномен медиатизированной политики2, большая часть опубликованных работ основывается на западных источниках.

Проблематика медиатизации политики является предметом междисциплинарного исследования, основывающегося как на теориях СМИ, так и на социологии, политологии, культурологии, в частности - на теории глобализации и установления так называемого «информационного общества». Классическими исследованиями в данном направлении считаются труды оценивавших данное явление положительно Д. Белла, Н. Негропонте, М. Кастельса, А. Турена, К.

1 Mediated Politics: Communication in the Future of Democracy. /Ed. Bennett W.L., Entman R. - Cambridge University Press, 2001; Kerbel M.R. Remote & controlled: Media Politics in a Cynical Age. - Boulder: Westview Press, 1995; McChesney R. Rich Media, Poor Democracy: communication politics in dubious times. - New York: The New Press, 2000.

2 Засурский И. Рс-конструкция России. Масс-медиа и политика в России девяностых. wwwruss ru/politics/20001114 O.html: Дубин Б. Посторонние: власть, масса и массмедиа в сегодняшней России. // «Отечественные записки». - 2005. №6; Зверева В. Репрезентация и реальность. // «Отечественные записки». - 2003. №4; Задорин И., Бурова Ю., Сюткина А. СМИ и массовой политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость. М., 2002.

Боулдинга, Э. Тоффлера, Й. Массуды, М. Маклюэна, а также рассматривавших происходящие изменения с отрицательной стороны Г. Маркузе, Т. Адорно, Э. Фромма, Г. Шиллера, М. Постера, 3. Баумана, Н. Постмэна, Ж. Бодрийяра и др.

Кроме того, следует отметить работу создателей «математической теории коммуникации» К. Шеннона и У. Уивера1 и исследования в области семиологии Ф. Соссюра, Ж. Дерриды, Р. Барта, С. Лема, М. Фуко, Н. Хомского.

Объект исследования - процесс взаимовлияния политического и медийного полей в условиях новой информационной культуры.

Предмет исследования - модели и формы представления медиатизированной политики в средствах массовой информации.

1 Shannon С., Weaver W. The Mathematical Theory of Communication. - Urbana, Illinois: The University of Illinois Press, 1949. данной работы - проанализировать процесс медиатизации политики в целом и описать состояние и особенности российской медиатизированной политики. Следует оценить состояние публичного политического пространства, представленного российскими средствами информации, и того, что в нем происходит по отношению к реальности.

Эта цель предопределила основные задачи, которые были поставлены и решались в ходе исследования:

1. установить объем понятия «медиатизация политики» применительно к современной действительности;

2. проанализировать категориальный аппарат, использующийся для характеристики «информационного общества»;

3. выявить и описать структурно-функциональные особенности медиатизированной политики;

6. рассмотреть модели медиатизированной политики в России.

Теоретико-методологическая основа исследования. Работа основывается на теоретических положениях, сформулированных в исследованиях зарубежных и российских ученых, а также теоретико-методологическом анализе концепций «медиатизации политики» и «информационной культуры» и на результатах исследований, проведенных автором диссертации.

Междисциплинарный характер работы диктует особую теоретико-методологическую основу: использование совокупности количественных и качественных приемов и методов.

Основным методом диссертационного исследования стал метод первичного стратегического анализа - БХУОТ-анализ медийного российского поля. 8\\ЮТ-анализ, адаптированный к поставленным в диссертации задачам, позволил оценить общее состояние российского медийного поля в контексте медиатизации политики, разграничить вероятные угрозы и возможности, определить внутренние силы и слабости.

Также использовался метод критического реализма, разработанный в трудах теоретиков Франкфуртской школы Т. Адорно и Г. Маркузе. Данный метод философского исследования действительности обычно применяется для того, чтобы исследовать и понять не только повседневную реальность, но и влияющие на нее более широкие социальные и культурные контексты, формирующие ее через «средства, каноны и ресурсы»1, а также взаимное влияние реальности на эти контексты. Поэтому именно метод критического реализма позволил наиболее адекватно определить системообразующие элементы новой глобальной информационной культуры и основные факторы и модели существования медиатизированной политики.

В исследовании применялись методы формализованных интервью и включенного наблюдения, позволившие автору описать состояние

1 Roberts E. Creating Knowledge and Knowing Creation. - Buckingham, 1999. российской альтернативной медийной среды, представленной в Интернете, - блогосферы.

Эмпирическая база исследования. Для исследования моделей и механизмов процесса медиатизации политики методом вторичного анализа были проанализированы данные исследовательской группы Циркон (исследование представлений об идеальной власти - август-сентябрь 2005 года); Левада-центра (оценка политической ситуации в стране - 2006 года; исследование процесса усиления государственного контроля над СМИ - декабрь 2005 года; оценка итогов президентских выборов - март 2004 года; исследование мотивации голосований за партию - декабрь 2003 года; мониторинг электоральных предпочтений в голосовании за «преемника» - сентябрь 2005 года); ВЦИОМа (отношение россиян к цензуре - июль 2006 года; исследование возможностей беспрепятственного доступа партий к СМИ - июль 2006 года; одобрение институтов власти и общества - май 2006 года); Ассоциации коммуникационных агентств России (исследование состояния российского медиарекламного рынка в 2005 году); Gullup Media (исследование доступности различных средств массовой информации и предпочтений аудитории - март-октябрь 2002 года); ROMIR-monitoring (исследование предпочтений аудитории - лето 2005 года; оценка уровня доверия к СМИ - сентябрь 2005 года) и Центра экстремальной д1сурналистики (исследование российской политической ситуации в СМИ - март 2006 года, апрель-май 2006 года).

2003 года1; всего 906 публикаций); 2) публикации, связанные с темой «приоритетных национальных проектов» в изданиях: «Аргументы и факты», «Коммерсантъ», «Комсомольская правда», «Новая газета», «Эксперт» (март-май 2006 года; всего 79 публикаций); 3) материалы по теме «возможного преемника» В. Путина на посту президента РФ в изданиях: «Аргументы и факты», «Коммерсантъ», «Комсомольская правда», «Новая газета», «Эксперт» (март-май 2006 года; всего 124 публикации).

Таким образом, научная достоверность диссертации обеспечивается:

• использованием различных источников;

• применением научно-теоретической методологии;

• обширной эмпирической базой;

2. Проникая в политику, средства массовой информации конструируют в информационной сфере новую политическую реальность - виртуальную реальность медиатизированной политики;

3. Медиатизация политики - результат технологических изменений в информационной и коммуникационной сферах;

1 Исследование думской выборной кампании. Проект выполнен на кафедре периодической печати факультета журналистики МГУ. Руководитель - Л. Реснянская; исполнители исследовательских процедур - Е. Воинова, Т. Волкова, И. Дунаева, И. Луценко, Я. Мачышева, Н. Плиева, И. Рудепко, Е. Рудометкипа, 3. Симонова, В. Тищенко, О. Хвост) нова.

4. Медиатизированная политика существует в рамках современной информационной культуры;

6. Российская медиатизированная политика имеет уклон в сторону односторонней модели коммуникации;

Структура исследования. Диссертация состоит из введения, двух глав, каждая из которых состоит из трех параграфов, списка используемой литературы, и приложения.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Медиатизация политики как феномен новой информационной культуры"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

К середине 90-х годов XX века в России сформировалась новая политическая элита, перед которой стояла задача легитимации достигнутых позиций. Для этого использовались средства массовой информации, выступающие в качестве инструментов влияния и закрепления нового политического класса. Игорь Мишин, вице-президент Национальной ассоциации телерадиовещателей и президент одной из самых успешных российских медиакомпаний - «4 канал», в 2001 году так комментировал сложившуюся ситуацию: «Я не открою Америки, если скажу, что мы сами себя загнали в двусмысленную ситуацию. Мы не смогли справиться с искушениями политических заказов, мы не смогли предотвратить превращение информации в пиар, мы не смогли противостоять попыткам собственников вмешиваться в деятельность наших редакционных коллективов и диктовать нам политическую линию. Пользуясь свободой слова как прикрытием, мы передавали критические программы, с помощью которых те, кто за них платил, сводили счеты с конкурентами»1. В дальнейшем изменились формы представления российской медиатизированной политики, но доминирование в традиционном медийном поле односторонней модели осталось.

На российский процесс медиатизации политики активно влияют институциональные рамки политической системы. В силу закрытости для общества российского поля политики как поля принятия решений и в силу экономической или политической подчиненности средств массовой информации (особенно телевидения), традиционная публичная сфера деформирована.

1 Цит. но: Фоссато Ф. Медиаландшафт: 1991-2003. // «Отечественные записки». -2003. №4.

По мнению гендиректора «Проф-медиа» Рафаэля Акопова, «только посвященные могут делать новости»1. Средства массовой информации чаще всего создают виртуальный конструкт политики, выводя из медийной повестки дня значимые для общества вопросы. Таким образом, смысловой обмен затруднен, а политический процесс превращается в бюрократическую процедуру, выводящую согласование различных мнений за пределы медийного поля.

Но российский процесс медиатизации политики характеризуется не только своими слабостями (weaknesses), обусловленными внешними угрозами (threats). Публичная сфера, встроенная с помощью средств массовой информации в глобальное коммуникационное пространство, вынуждена подчиняться законам развития этого пространства и новой информационной культуре.

В современных условиях (в рамках демократических режимов) выстроить исключительно одностороннюю коммуникацию, которая является единственным способом получения информации, практически невозможно. Альтернативные коммуникации позволяют получать альтернативную информацию. Другое дело, что данные коммуникации (в силу институциональных особенностей политического поля и/или высокой стоимости коммуникационных технологий) могут не иметь широкого охвата национальной аудитории. Однако даже в условиях таких закрытых режимов, какие представлены в Северной Корее, Китае или Вьетнаме, определенная часть обеспеченной аудитории имеет возможность получения «иной» информации с помощью Интернета или спутникого телевидения.

Российский процесс медиатизации политики предполагает раздвоение информационного пространства на два сегмента: в первом, очерченном официальной политической линией, в основном

1 «Сделки с крупными СМИ - всегда политические». // «Ведомости». - 2006.4 апреля. №58(1585). сосредоточены лояльные власти средства информации; во втором -альтернативные (сетевые) источники информации и оппонирующие власти силы.

В условиях российской действительности полноценный политический дискурс перемещается в альтернативное медийное пространство. В первую очередь потому, что данная среда имеет сетевую структуру, позволяющую обеспечить участие максимально возможной аудитории в равноправной дискуссии. В то время как даже единичные дискуссионные площадки, представленные в медийном поле («Коммерсантъ», «Московские новости», «Эксперт»), не могут в полной мере представить большой спектр мнений и предоставить доступ всем субъектам политического процесса'.

На основании результатов, полученных в ходе 8\ЮТ-анализа, попытаемся охарактеризовать потенциальное развитие российской медиатизированной политики. + » а и ж

Opportunities

Технологические возможности; Информационная культура; Демокр. режим

Threats

Закрытость политического поля; Массовый аспект информационной культуры

Strengths

Двусторонняя модель коммуникации

Weaknesses

Односторонняя модель коммуникации external

Среда internal рис. 7)

1 Кроме тою, в силу изначальной ориентации указанных изданий на ограниченную аудиторию, их выход на массовую аудиторию невозможен a priori.

Дихотомическая пара «возможности - слабые стороны» (Op.-W.), которая служит ориентиром для внутренних преобразований, и пара «угрозы - сильные стороны» (Th.-Str.), определяющая потенциальные стратегические преимущества, позволяют спрогнозировать дальнейшие изменения.

В условиях новой информационной культуры пара «угрозы -сильные стороны» (Th.-Str.) утверждает не способность политического поля выводить двустороннюю коммуникацию за свои пределы, а скорее возможность двусторонней коммуникации повлиять на развитие политического поля.

Несмотря на то, что воздействие государства на альтернативную среду минимально, оно, несомненно, постарается увеличить долю своего в ней присутствия. Особенно в преддверии выборов 2007-2008 годов. В этом отношении вполне закономерен интерес государства к российскому сегменту блогосферы - Живому журналу, уже ставшему феноменом политической жизни России. Покупка финансистом Александром Мамутом права на обслуживание пользователей Livejournal, использующих кириллицу, - реализация этого интереса на практике. Однако отметим, что контролировать русскоязычный сегмент Livejournal вряд ли удастся. «Сильные стороны» (strengths) данного медийного пространства блокируют возможность установления прямого контроля. Поэтому в рамках данного коммуникационного канала речь идет не о контроле, а о влиянии. Но так как невозможно оказывать влияние на всех

I 2 лидеров мнения» Живого журнала , власти придется выстраивать свою коммуникацию так, чтобы она была способной конкурировать с

1 Несколько сообществ и около пятидесяти отдельных журналов пользователей, которых читают более тысячи зарегистрированных читателей.

2 Нельзя одновременно влиять и на левых (Делягин, Пономарев и др.), и на правых (Каримова, Гайдар и др.), и на патриотов (Крылов, Шурыгин), и па независимые стороны (Лебедев, Ройзман и др.). независимыми источниками. Иными словами, на принципах равенства и вероятности ответа.

Пара «возможности - слабые стороны» (Ор.-1У.) прогнозирует влияние новых технологических возможностей на одностороннюю коммуникацию. Развитие новых интерактивных технологий способно сократить объем односторонней коммуникации до минимума.

А все это в перспективе предполагает различные стратегии вовлечения общества в управление посредством коммуникационной составляющей. Что, безусловно, не сможет не сказаться на медийном поле в целом.

Естественно, что при инерционном развитии политического сценария резких коренных изменений не будет. Однако запрос общества на присутствие в публичной сфере реально значимых вопросов и влияние альтернативной медийной среды постепенно будут расширять рамки привычного традиционного поля в сторону его большей открытости и интерактивности.

194

Список научной литературыВоинова, Екатерина Андреевна, диссертация по теме "Журналистика"

1. Алмонд Г. А., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии. // «Полис». 1992. № 4. - С. 122-134.

2. Анкерсмит Ф. Репрезентативная демократия: Эстетический подход к конфликту и компромиссу. // «Логос». 2004. №2.

3. Арендт X. Масса и тоталитаризм. // Апология политической мысли. Т. 2. -М., 1997.

4. Арендт X. Vita activa, или О деятельной жизни. СПб.: Алетейя, 2000.

5. Аристотель. Политика. // Аристотель. Сочинения. Сер. Философское наследие в 4 т. Т.4. М.: Мысль, 1983. - С. 376-644.

6. Ашкеров А. Блеск и нищета экспертизы. // АПН. 2005. 16 ноября.http://www.apn.ru/7chapter name=advert&data id=747&do=v iewsingle

7. Барт Р. Актовая лекция, прочитанная при вступлении в должность заведующего кафедрой литературной семиологии в Коллеж де Франс 7 января 1977 года. http://www.philosophy.ru/librarv/barthes/lect.html

8. Бауман 3. Законодатели и толкователи: культура как идеология интеллектуалов. // «Новое литературное обозрение». 2003. №59. www.nlo.magazine.ru/philosoph/inostr/inostr56.html

9. Бауман 3. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2003.

10. Белкин А. Вожди или призраки. -М.: Олимп, 2001.

11. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: «Медиум», 1995.

12. Богатуров А. Пять синдромов Ельцина и пять образов Путина. // Pro et Contra. Внешняя политика России: 19912000. Т.6. №1-2. М.: Московский центр Карнеги за Международный мир, 2001.

13. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург: Изд-во Уральского университета, 2000.

14. Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М.: «Добросвет», 2000.

15. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. М.: «Добросвет», 2000.

16. Болл Т. Власть. // «Полис». 1993. №5. - С. 36-42.

17. Брайс Д. Природа общественного мнения. http://www.ndi.ru/ARCHIVE/Russian/Publ Opinion/Publ Opi nion.shtml

18. Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А. Энциклопедический словарь. httn://infolio.asf.ru/Sprav/Brokgaus/3/3 722.htm

19. Бурдье П. Дух государства: генезис и структура бюрократического поля.//Поэтика и политика. Альманах Российско-французского центра социологии и философии Института социологии Российской

20. Академии наук. M.: Институт экспериментальной социологии, СПб.: Алетейя, 1999. - С. 125-166.

21. Бурдье П. О телевидении и журналистике. М.: Фонд научных исследований «Прагматика культуры», Институт экспериментальной социологии, 2002.

22. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть. // Бурдье П. Начала. Choses dites. M.: Socio-Logos, 1994.

23. Бурдье П. Социология политики. M.: Socio-Logos, 1993. http://www.politscience.ru/bibl/bibl-bur.php?PHPSESSID=eb396dabf6dad21 e2b0c73e732f0ded2

24. Бурдье П. Социология социального пространства. М.: Институт экспериментальной социологии, Спб.: «Алетейя», 2005.

25. Валлерстайн И. Конец знакомого мира: Социология XXI века. М.: Логос, 2003.

26. Ваттимо Дж. Прозрачное общество. М.: Логос, 2003.

27. Вашко Н. Телевидение face off. // «Известия-Медиа». -2001.24 сентября. №8 (22).

28. Вебер М. Политика как призвание и профессия. // Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - С. 644706.

29. Вербицкий M. LJ: конец эпохи. // «Русский журнал». -2005. 6 июля, www.russ.ru/politics/docs/li konec epohi

30. Вершинин М.С. Политическая коммуникация в информационном обществе. Спб.: Издательство Михайлова В.А., 2001.

31. Вязовик Т. Разные лики непубличности. // «Русский Журнал». 2002. 12 августа. http://www.russ.ru/politics/20020812-vyaz.html

32. Голышев В. Вскрытие показало. Часть 1. // АПН. 2005. 27 октября. http://www.apn.ru/7chapter name=advert&data id=721 &do=v iew single

33. Груша А. СМИ как фактор политического выбора. // Вестник МГУ. Сер. Журналистика. 2001. № 1.

34. Гуторов В.А. Концепция киберпространства и перспективы современной демократии. http://ims98.nw.ru/cgi-bin/GET TEZ0.exe?NUM LINK=54

35. Давыдов И. Масс-медиа российского Интернета. Основные тенденции развития и анализ текущей ситуации. // «Русский журнал». 2000. 28 сентября. http://old.russ.ru/nolitics/20000928 davydov.html

36. Даль Р. Предпосылки возникновения и утверждения полиархий. // «Полис». 2002. №6. http://www.politstudies.rU/fulltext/2002/6/5.htm

37. Дебор Г. Общество спектакля. М.: Логос, 2000. http://www.anthropology.ru/library/DDRl.htrn

38. Делёз Ж. Платон и симулякр. // «Новое литературное обозрение». www.nlo.rnagazine.ru/philosoph/inostr/18.html

39. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. -М.: Новая школа, 1996.

40. Дубин Б. Посторонние: власть, масса и массмедиа в сегодняшней России. // «Отечественные записки». 2005. №6.

41. Дубин Б. Масс-медиа и коммуникативный мир жителей России: пластическая хирургия социальной реальности. http://www.polit.ru/research/2006/09/06/dubin.html

42. Дьякова Е.Г. Политологическая рефлексия над политематической научной дисциплиной: политология и теории массовой коммуникации. // «Полис». -2006. №4.

43. Дьякова Е.Г., Трахтенберг А.Д. Массовая коммуникация и проблема конструирования реальности: анализ основных теоретических подходов. Екатеринбург: УрО РАН, 1999.

44. Дюпен Ж. Пространство другими словами. // «Иностранная литература». 2004. №2.

45. Дюркгейм Э. Метод социологии. // Западно-европейская социология XIX начала XX веков. http://www.univer.ornsk.ru/ornsk/socstuds/durhairri/text3.htrnl

46. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. М.: Канон, 1996.

47. Задорин И., Бурова Ю., Сюткина А. СМИ и массовой политическое сознание: взаимовлияние и взаимозависимость. М., 2002.

48. Засурский И. Ре-конструкция России. Масс-медиа и политика в России девяностых. www.russ.ru/politics/20001114 0.html

49. Засурский И. СМИ и власть: Россия девяностых. // Средства массовой информации постсоветской России. /Под ред. Я.Н. Засурского. М.: Аспект пресс, 2002. С. 86134.

50. Зверева В. Репрезентация и реальность. // «Отечественные записки». 2003. №4.

51. Илларионов А. Другая страна. // «Коммерсантъ». 2006. 23 января. № 10/П (№3341).

52. Ильин М.В., Коваль Б.И. Личность в политике. Кто играет короля? // «Полис». 1993. №6.

53. Ильясов Ф.Н. Политический маркетинг, или как продать вождя. // «Полис». 1997. №5.

54. Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: Изд-во ВШЭ, 2001. - 606 с.

55. Колесниченко А. Нацпроекты: Москва. Кремль. Педсовет. // «АиФ». 2006. 29 марта. №13 (1326).

56. Костюков А. Гражданский по форуму, бесформенный по содержанию. // «Общая газета». 2001. 29 ноября - 5 декабря. №48 (434).

57. Кронгауз М. Заметки рассерженного обывателя. // «Отечественные записки». 2005. №2. www.st.rana-ог.ги/?пигт<1=23&аП1с1е=1032

58. Куренной В. Медиа: средства в поисках целей. // «Отечественные записки». 2003. №4.

59. Кэмпбелл Д. Герой с тысячью лицами. Киев: София, 1997.

60. Лебон Г. Психология масс. // Психология масс. Хрестоматия. Самара: Издательский дом «Бахрах», 1998.

61. Левада Ю.А. От мнений к пониманию. Социологические очерки. 1993-2000. М.: Московская школа политических исследований, 2000. - 576 с.

62. Левкин А. Кризис субъектности. // «Русский Журнал». -2004. 10 июня. http://www.russ.ru/culture/politmisl/20040610.html

63. Лем С. Молох. М.: Изд-во «АСТ», 2005.

64. Лемке М.К. Думы журналиста. СПб.: Изд. Пирожкова, 1903.

65. Ленин В.И. Материалы к ненаписанной статье «К вопросу о роли государства». // Ленин В.И. Поли. Собр. Соч. Т.ЗЗ.

66. Липпман У. Общественное мнение. М.: Институт Фонда «Общественное мнение», 2004. - 384 с.

67. Логинов А. Самолет вице-премьера совершил вынужденную посадку. // «Комсомольская правда». 2006. 19 апреля.

68. Лукина М.М., Фомичева И.Д. СМИ в пространстве Интернета. М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2005. - 87 с.

69. Луман И. Власть. М.: Праксис, 2001.

70. Луман И. Медиа коммуникации. М.: Издательство «Логос», 2005.

71. Луман Н. Реальность массмедиа. М.: Праксис, 2005.

72. Макиавелли Н. Государь: Сочинения. М.: ЭКСМО-Пресс, 1999.

73. Маклюэн М. Понимание медиа: Внешние расширения человека. М.; Жуковский: «КАНОН-пресс-Ц», «Кучково поле», 2004.-464 с.

74. Малкин Е., Сучков Е. Основы избирательных технологий.- М.: Рус. Панорама, 2000.

75. Маркузе Г. Одномерный человек: Исследование идеологии развитого индустриального общества. М.: Ке1Р-Ьоок, 1994.

76. Маслоу А. Мотивация и личность. Спб.: Питер, 2003.

77. Морозов А. Путинская «платформа». // «Русский журнал».- 2003. 14 ноября, http://www.russ.ru/politics/20031114-moroz.html

78. Московичи С. Век толп. М.: Центр психологии и психотерапии, 1998.

79. Муравецкий Р. Два взгляда на место современных российских СМИ в системе социальных онтологий. //

80. Русский Журнал». 2002. 21 ноября. http://www.russ.ru/politics/20021121 -mur.html

81. Никитаев В. Повестка дня для России: власть, политика, демократия. // «Логос». 2004. №2.

82. Никовская Л., Якимец В. Публичная политика в условиях российской трансформации. http://www.novopol.ru/rnaterial491.html82. «Николай Сенкевич: «Пресса это сфера обслуживания населения». // «Российская газета». - 2006. 5 декабря. № 4239.

83. Нильсберг Ж.-А. А интеллектуалы исчезли. // «Неприкосновенный запас». 2002. №2 (22).

84. Ноэль-Нойман Э. Общественное мнение: открытие спирали молчания. М.: Изд-во «Прогресс-Академия», 1996.

85. Овчинников Б.В. Виртуальные надежды: состояние и перспективы политического Рунета. // «Полис». 2002. № 1.

86. Оруэлл Дж. 1984. Роман. Скотный двор. Сказка. Пермь: Изд-во «Капик», 1992.

87. Ортега-и-Гассет X. Восстание масс. // Психология масс. Хрестоматия. Самара: Издательский дом «Бахрах», 1998.

88. Панарин А. Народ без элиты. М.: Изд-во Алгоритм, Изд-во Эксмо, 2006.

89. Пастухов В.Б. Власть и общество на поле выборов, или Игры с нулевой суммой. // «Полис». 1999. №5.

90. Полосин В.С. Миф. Религия. Государство. М.: Ладомир, 1999.

91. Почепцов Г.Г. Имидж от фараонов до президентов. Киев: АДЕФ-Украина, 1999.

92. Платон. Софист. // Платон. Собрание сочинений. Т. 2. М., 1993.-С. 339-345.

93. Повестка дня. // «Коммерсантъ». 2006. 9 марта. №40 (3371).

94. Пуанкаре А. Наука и метод. // Пуанкаре А. О науке. М.: Наука, 1983. www.philosophv.ru/library/poincare/4.htm

95. Пшизова С.Н. «Два тела» президента. // «Полис». 1999. №2.

96. Ремизов М. К вопросу об «интеллектуальной журналистике» в условиях «свободы». // «Русский Журнал». 2001. 2 ноября. http://old.russ.ru/politics/20011102-re.html

97. Реснянская JI.JI. Общественный диалог и политическая культура общества. М.: Пульс, 2003. - 44 с.

98. Реснянская JI.JI., Груша A.B., Нехорошева Ю.Ю. Топология плюрализма российских СМИ: К вопросу о выборной кампании Президента РФ. // Вестник Моск. унта. Сер 10, Журналистика.-М., 1997. №3.-С. 3-19.

99. Римский В.Л., Сунгуров А.Ю. Российские центры публичной политики: опыт и перспективы // «Полис». -2002. № 6.

100. Ростова И. Свобода слова в России упорядочивается. // «Новая газета». 2006, 4 сентября. №67. http://2006.novayagazeta.ru/nomer/2006/67n/n67n-s04.shtml

101. Руденко В.Н. Новые Афины, или Электронная демократия. (О перспективах развития прямой демократии в современном обществе). // «Полис». 2006. №4.

102. Руднева Е., Никольский А. Нацпроекты не заметили. // «Ведомости». 2006. 6 сентября. №166 (1693).

103. Рыклин А. Политическая мода сезона. // «Еженедельный журнал».-2003. № 100.

104. Рыклин А. Новый порядок. // «Еженедельный журнал». -2003. №43.

105. Самахова И. Падение «бизнес-ангелов». // «Русский журнал». 2003. 11 ноября. http://www.russ.ru/ist sovr/20031111 sam.html

106. Сартори Дж. Вертикальная демократия. // «Полис». 1993. №2. - С. 80-89. http://www.politscience.ru/bibl/sarl.php?PHPSESSID=eb396d abf6dad21e2b0c73e732f0ded2

107. Святенков П. Профессиональные наблюдатели. // АПН. -2005. 26 октября. http://www.apn.ru/7chapter name=advert&data id=721&do=v iewsingle108. «Сделки с крупными СМИ всегда политические». // «Ведомости». - 2006. 4 апреля. №58 (1585).

108. Сегела Ж. Национальные особенности охоты за голосами. -М.: Вагриус, 1999.

109. Соловьев А.И. Коммуникация и культура: противоречия поля политики. // «Полис». 2002. №6. http://www.politstudies.rU/fulltext/2002/6/2.htrri

110. Соловьев А.И. Политический дискурс медиакратий: проблемы инфляционной эпохи. // «Полис». 2004. №2.

111. Соловьев А.И. Политическая идеология: логика исторической эволюции. // «Полис». 2001. №2.

112. Солозобов Ю. Реконструкция политического. // «Русский Журнал». 2003. 18 ноября. http://www.russ.ru/politics/20031118-sol.html

113. Соссюр Ф. Труды по языкознанию. М.: Прогресс, 1977.

114. Сухенко А. Управление обещаниями. // «Эксперт». 2002. №37.

115. Токвиль А. де. Демократия в Америке. М.: Весь мир, 2000.

116. Тоффлер Э. Метаморфозы власти. М.: Изд-во «ACT», 2002.

117. Тоффлер Э. Шок будущего. М.: Изд-во «ACT», 2001.

118. Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии М.: Научный мир, 1998.

119. Уэбстер Ф. Теории информационного общества. М.: Аспект Пресс, 2004. - 400 с.

120. Федотова JI.II. Социология массовой коммуникации. -СПб.: Питер, 2003.-400 с.

121. Фомичева И. Д. Социология Интернет-СМИ. М.: Факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова, 2005. -79 с.

122. Фоссато Ф. Медиаландшафт: 1991-2003. // «Отечественные записки». 2003. №4.

123. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1995.

124. Фуко М. Интеллектуалы и власть. Избранные политические статьи, выступления и интервью. М.: Праксис, 2002.-384 с.

125. Фурман Д. Буржуазия как протестный электорат. // «Русский журнал». 2003. 6 декабря. http://www.russ.ru/politics/20031206-fur.html

126. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб.: Наука, 2001.

127. Хеллер А. Пересмотренное понятие политического. // Современная политическая теория. M.: NOTA BENE, 2001.

128. Холмогоров Е. Происхождение смыслократии. // АПН. -2005. 31 октября. http://www.apn.ru/7chapter name=advert&data id=736&do=v iewsingle

129. Шампань П. Делать мнение: новая политическая игра. -M.: Socio-Logos, 1997.

130. Шерель П.-И. Строить демократию: свобода формирования и выражения мнений. // «Полис». 1993. №6.

131. Шестопал Е.Б. Психологический ирофиль российской политики 1990-х. Теоретические и прикладные проблемы политической психологии. М.: РОССПЭН, 2000.

132. Шматко Н.А. Феномен публичной политики. // «Социологические исследования». -2001. № 7

133. Шмитт К. Понятие политического. // «Вопросы социологии». 1992. Т.1. №1. http://www.politscience.ru/bibl/shmi 1 .php?PHPSESSID=eb396 dabf6dad21 e2b0c73e732fPded2.

134. Шрамм У., Сиберт Ф., Питерсон Т. Четыре теории прессы. -М., 1998.

135. Эко У. Открытое произведение. (Opéra aperta). Спб.: Академический проект, 2004.

136. Энгельгардт Н. Очерк истории русской цензуры в связи с развитием печати (1703-1903). СПб.: Изд-во А.С. Суворина, 1904.138. «Это не благотворительность, а социальная акция». // «Коммерсантъ». 2006. 28 июня. №115 (3446).

137. Монографии и статьи на английском языке

138. Adatto К. 'Sound Bite Democracy: Network evening news Presidential Campaign Coverage, 1968 and 1988'. Researchpaper R-2, June 1990. Cambridge, Mass.: The Joan Shorenstein Barone Center, Harvard Univercity.

139. Allan S. News, Truth and Postmodernity: Unraveling the will Facticity. // Theorising Culture. /Eds. Adams B., Allan S. -London: UCL Press, 1995.

140. Almond G. 'A developmental approach to political systems'. // World Politics. 1965. Vol. 2. № 2: 183-214.

141. Arendt H. The Human Condition. Chicago: Chicago University Press. 1958.

142. Axford B., Madgwick P., Turner J. 'Image Management, Stunts and Dirty Tricks: The Marketing of Political Brands in Television Campaigns'. // Media Culture Society. 1992. Vol. 14.

143. Bachrach P., Baratz M.S. 'Two faces of power'. // American Political Science Review. 1962. Vol. 56. №4: 947-952.

144. Barber B. 'Three Scenarios for the Future of Technology and Strong Democracy'. // Political Science Quarterly. -1998/1999. Vol. 113. №4.

145. Barnett S. 'New media, old problems. New technology and the political process'. // European Journal of Communication. -1997. Vol. 12(2): 193-218.

146. Baudrillard J. Ecstasy of Communication. // The Anti-Aesthetic. Essays on Postmodern Culture. /Ed. Foster H. Port Townsend: Bay Press, 1983.-P. 126-133.

147. Baudrillard J. Simulacra and Simulations. // Baudrillard J. Selected writings. /Ed. Poster M. Stanford: Stanford University Press, 1988. http://www.stanford.edu/dept/HPS/Baudrillard/Baudrillard Si mulacra.html

148. Bell D. The Coming of Post-Industrial Society: A Venture in Social Forecasting. Harmondsworth: Penguin, Pelegrine, 1976.

149. Berelson B.R., Lazarsfeld P.F., McPhee W. Voting. Chicago: University of Chicago Press, 1954. - 395 p.

150. Bloomfield L. Language. London: George Allen, 1958.

151. Blumler J.G., McQuail D. Television in Politics: Its Uses and Influence. Chicago: University of Chicago Press, 1969.

152. Boorstin D. The Image: A Guide to Pseudo-Events in America. New York: Atheneum, 1987.

153. Boulding K.E. 'The Economics of Knowledge and the Knowledge of Economies'. // American Economic Review. -1966. Vol. 56 (2): 1-13.

154. Bryce J. The American Commonwealth. London: Macmillan and Co, 1891.

155. Bruce B. Image of power. How the image makers shape our leaders. London: Williams and Norgate, 1992.

156. Castells M. The Rise of the Network Society. Vol. 1 of The Information Age: Economy, Society and Culture. Oxford: Blackwell, 1996.

157. Castells M. Internet, Freedom and Society: An Analytical Perspective.http://www.uoc.edu/web/esp/launiversidad/inauguralO 1 /intro c onc.html#

158. Chomsky N. Aspects of Theory of Syntax. Cambridge, M.T.I. Press, 1965.

159. Cohen A., Levy M.R., Roch I., Gurevitch M. Global newsrooms. Local Audiences. A study of the eurovision news exchange. London: John Libbev, 1996.

160. Cohen B. The press and foreign policy. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1963.

161. Crick B. In Defense of Politics. Harmondsworth: Penguin. 1964.

162. Crozier M. The bureaucratic phenomenon. Chicago: University of Chicago Press, 1964.

163. Crozier M., Friedberg E. Actors and Systems: The Politics of Collective Action. Chicago: University of Chicago Press, 1980.http://www.cfin.ru/rubtsov/RSV/Bibliography/Bibl 4.htm

164. Dahl R. 'The Concept of Power'. // Behavioral Science. -1957. №2: 201-215.

165. Deutsch K. The Nerves of Government: Models of Political Communication and Control. London: Free Press of Glencoe, 1963.-316 p.

166. Dewey J. The Public and Its Problems. New York: Henry Holt. 1927.

167. Drucker P.F. Post-Capitalist Society. New York: HarperCollins, 1993.

168. Duverger M. The Idea of Politics. Indianapolis, 1966.

169. Easton D. 'An approach to the analysis of Political Systems'. // World Politics. 1957. Vol. 9. № 3:383-400.

170. Edwards G., Wayne S. Presidential Leadership: Politics in the making. Belmont, CA: Wadsworth/Thomson Learning, 2003.

171. Entman R. Democracy without Citizens: Media and the Decay of American Politics. New York: Oxford University Press, 1989.

172. Evans C. The Mighty Micro: The Impact of the Computer Revolution. Gollancz, 1979.

173. Faules D., Alexander D. Communication and social behaviour: A symbolic interaction perspective. MA: Reading, 1978.

174. Franklin B. Packaging politics: Political communication in Britain's media democracy. London: Edward Arnold, 1994.

175. Freeman Ch. Technology Policy and Economic Performance. -Pinter, 1987.

176. Friedman T. 'The Internet wars'. // New York Times. 1998. Apr. 11.

177. Gabler N. Life the Movie: How entertainment conquered reality. New York: Vintage Books, 2000.

178. Giddens A. The Constitution of Society. Berkeley, 1984.

179. Giddens A. Modernity and Self-identity. Oxford, 1991.

180. Gitlin T. Media unlimited: How the torrent of images and sounds overwhelms our lives. New York: Metropolitan Books, 2002.-260 p.

181. Goodman N. Ways of Worldmaking. Indianapolis: Hackett, 1985.

182. Golding P. 'World Wide Wedge: Division and Contradiction in the Global Information Infrastructure'. // Monthly Review. -1996. Vol.48 (3): 70-85.

183. Golding P., Elliott P. Making the News. London: Longmans, 1979.

184. Golding P., Murdock G. 'Culture, Communications and Political economy'. // Mass media and society. /Eds. Curran J., Gurevitch M. London: Edward Arnold, 1991.

185. Graber D. Mass Media and American Politics. Washington: CQ Press, 2002.-441 p.

186. Grossman L. The Electronic Republic. Reshaping Democracy in the Information Age. New York: Viking (20th Century Fund), 1995.

187. Habermas J. The Structural Transformation of the Public Sphere: An Inquiry into a Category of Bourgeois Society. -Cambridge: Polity Press, Mass.: MIT Press, 1989.-301 p.

188. Hacker K., Todino M. 'Virtual Democracy at the Clinton White House: An Experiment in Electronic Démocratisation'. // Javnost/the public. 1996. 3(1): 71-86. P. 72.

189. Hagen M. A Typology of Electronic Democracy. http://www.uni-giessen.de/fb03/vinci/labore/netz/hag en.htm

190. Hart R. Campaign Talk: Why Elections are Good for Us. -Princeton: Princeton University Press, 2000. 307 p.

191. Harvey D. The Condition of Postmodernity: An Enquiry into the Origins of Cultural Change. Oxford: Blackwell, 1989.

192. Harwood C. Public Opinion: Nature, Formation, and Role. -N.J., 1965.

193. Hume D. A Treatise of Human Nature. // Hume D. Essays Moral, Political, and Literature. London, 1963.

194. Jamieson K.H. Dirty Politics: Deception, Distraction and Democracy. Oxford: Oxford University Press, 1992.

195. Johnson-Cartee K. News Narratives and News Framing: Constructing Political Reality. Lanham, MD: Rowman & Littlefield Inc, 2005.

196. Johnson-Cartee K., Copeland G. Manipulation of the American Voter: Political Campaign commercials. Westport, CN: Praeger, 1997.

197. Katz E. 'Communication Research and the Image of Society'. // American Journal of Sociology. 1960. Vol. 65: 435-440.

198. Kellner D. Baudrillard: a new McLuhan? http://www.uta.edu/huma/illuminations/kell26.htm

199. Kellner D. Intellectuals, the New Public Spheres, and Techno-Politics.http://www.gseis.ucla.edu/courses/ed253a/newDK/intell.htm

200. Ketzer D. Rituals, Politics and Power. NewYork, 1988.

201. Kerbel M.R. Remote & controlled: Media Politics in a Cynical Age. Boulder: Westview Press, 1995.

202. Klapp O. Symbolic Leaders. Chicago: Alpine, 1964.

203. Kovach B., Rosenstiel T. Warp Speed: America in the Age of Mixed Media. http://www.iournalism.org/resources/publications/books/ws.asp

204. Lang K., Lang G. 'The Mass Media and Voting'. // Reader in Public Opinion and Communication. / Eds. Berelson B., Janowitz M. New York: Free Press, 1966.

205. Lang K., Lang G. Television and Politics. NJ: Transaction Publishers, 2002.-221 p.

206. La Piere R. 'Attitudes and actions'. // Social Forces. 1934. October, Vol. 13:230-237.

207. Lasswell H. Propaganda, Communication, and Public Opinion: A Comprehensive Reference Guide. Princeton, Princeton University Press, 1946.-435 p.

208. Lasswell H. 'The Structure and Function of Communication in Society'. // The Communication of Ideas. /Ed.: Bryson L. -New York: I Iarper and Brothers, 1948. P. 37-51.

209. Lasswell H.D., Kaplan A.K. Power and Society. New Haven: Yale University Press, 1950.

210. Lazarsfeld P.F. 'Remarks on administrative and critical communications research'. // Studies in Philosophy and Social Science.-1941. №9: 2-16.

211. Lazarsfeld P.F., Berelson B., Gaudet H. The People's Choice. -New York: Free Press, 1944. 187 p.

212. Leadbeater Ch. Living on Thin Air: The New Economy. -Viking, 1999.

213. Lohr S. 'Media Convergence'. // New York Times. 1998. June 29.

214. Longman Dictionary of Contemporary English.

215. MacCannell D., MacCannell J.F. The Time of the Sign: A semiotic Interpretation of Modern Culture. Bloomington Ind, 1982.

216. Macdonald D. Against the American Grain: Essays on the Effects of Mass Culture. New York: Random House, 1962.

217. Mahlup F. The Production and Distribution of Knowledge in the United States. Princeton, NJ: Princeton University Press, 1962.-416 p.

218. Manning P. News and news sources: A critical introduction. -London: SAGE Publications, 2001.

219. Martin J. The Wired Society. Englewood cliffs. NJ: Prentice-Hall, 1978.

220. McChesney R. Rich Media, Poor Democracy: communication politics in dubious times. New York: The New Press, 2000.

221. McCombs M. The Agenda Setting Role of the Mass Media in the Shaping of Public Opinion. New York, 1998.

222. McCombs M., Shaw D. 'The agenda-setting function of massmedia'. // Public Opinion Quarterly. 1972. Vol. 36, 1-4: (2): 176-187.

223. McQuail D. Mass Communication Theory. London; Thousand Oaks: Sage Publications, 1994.-416 p.

224. Mediated Politics: Communication in the Future of Democracy. /Ed. Bennett W.L., Entman R. Cambridge University Press, 2001.

225. Naisbitt J. Megatrends: Ten New Directions Transforming our Lives. Futura, 1984.

226. Negroponte N. Being Digital. New York: Alfred A. Knopf, 1995.

227. Newcomb T. 'An approach to the study of communicative acts'. // Psychological Review. 1960. Vol. 60: 393-404.

228. Ogden M. Politics in a Parallel Universe. Is there a future for Cyberdemocracy? // Futures. 1994. №26 (7): 712-729.

229. Parsons T. Sociological Theory and Modern Society. N.Y.: Free Press, 1967.

230. Parsons T. 'On the Concept of Political Power'. // Proceedings of the American Philosophical Society. 1963. Vol 107. №3. P. 232-262.

231. Parsons T. 'On the Concept of Influence'. // The Public Opinion Quarterly. 1963. 27 (1). P. 37-62.

232. Parsons T., White W. Commentary on: 'The Mass Media and the Structure of American Society'. // Journal of Social Issues. 1960. Vol. 16: 67-77.

233. Paul N., Fiebich C. The Elements of Digital Storytelling. http://www.inms.umn.edu/Elements/index/php

234. Ponton G., Gill P. Introduction to politics. Oxford: Blackwell Publishers, 1982.

235. Poster M. The Mode of Information: Poststructuralism and Social Context. Cambridge: Polity Press, 1990.

236. Poster M. Cyberdemocracy: Internet and the Public Sphere. http://www.hnet.uci.edu/mposter/writings/democ.html

237. Postman N. Amusing Ourselves to Death: Public discourse in the Age of Show Business. New York: Viking Press, 1985.

238. Rebok M. 'Civilization and Cultural Identity in Postmodernity'. // Topoi: an international review ofphilosophy. 1998. Vol. 17. - Netherlands: Kluwer Academic Publishers.

239. Reich R.B. The Work of Nations: Preparing Ourselves for 21st Century Capitalism. New York: Vintage, 1991.

240. Rheingold H. The Virtual Community: Homesteading on the Electronic Frontier. New York: HarperCollins, 1993.

241. Roberts E. Creating Knowledge and Knowing Creation. -Buckingham, 1999.

242. Rosenau J.N. Turbulence in World Politics: A theory of change and continuity. Princeton, 1990.

243. Ross E.A. Social control: A survey of the foundations of order. University Press of the Pacific, 2002.

244. Roszak T. The Cult of Information: The Folklore of Computers and the True Art of Thinking. Cambridge: Letterworth, 1986.

245. Rubin D. In the blink of an eye, blogs became big. // Philadelphia Inquirer. 2005. December, 20. http://www.phillv.com/mld/phillv/13445484.htm

246. Ruesch J., Bateson G. Communication: The Social Matrix of Psychiatry. New York, 1968.

247. Sampson E. The image facto: A guide to effective self-presentation for career enhancement. London: Kogan Page, 1994.

248. Saward M. The Terms of Democracy. Cambridge, 1998.

249. Scammell M. Designer politics: How elections are won. -Basingstoke: Macmillan, 1995.

250. Shannon C., Weaver W. The Mathematical Theoiy of Communication. Urbana, Illinois: The University of Illinois Press, 1949.- 117 p.

251. Shoemaker P. 'Public relations versus journalism?' // American Behavioral Scientist. 1989. № 33 (2).

252. Snider J. Democracy On-Line. Tomorrow's Electronic Electorate. //The Futurist. 1994. September/October: 15-19.

253. Spender J. 'Managing Knowledge Systems'. // Knowledge Horizons: The Present and Promise of the Knowledge Management. /Eds. Despres C., Chauvel D. Butterworth-Heincmann, 2000.

254. The Dictionary of Political Analysis. // Jack C. Piano, Robert E. Riggs, Ilelenah S. Robin. ABC-Clio, Santa Barbara (Calif., USA) - Oxford (Great Britain), 1982. - 197.

255. Touraine A. The Post-Industrial Society: Tomorrow's Social History; Classes, Conflicts and Culture in the Programmed Society. New York: Wildwood House, 1971.

256. Tuchman G. 'Objectivity as a strategic ritual' // American Journal of Sociology. 1972. Vol. 77 (4): 660-679.

257. Tuchman G. Making news: A study in the construction of reality. New York: Free Press, 1978.

258. Монографии и статьи на французском языкег

259. Castells М. 'Emergence des "médias de masse individuéis'". // Le Monde Diplomatique. París. 2006. Aoüt. № 629: 16-17. http://www.mondediplomatique.fr/2006/08/CASTELLS/137441. Статистические данные

260. В какой мере вы удовлетворены нынешним экономическим курсом руководства страны? Исследование, проведенное Левада-центром, http://www.levada.ru/economic.html

261. Доклад ООН. Information economy report 2006. The development perspective. http://www.unctad.org/en/docs/sdteecb20061 chic en.ndf

262. Доклад Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям «Российский рынок периодической печати в 2006 году». www.rnediastat.ru/files/doklad FAPMK 2006.doc

263. Если бы выборы президента состоялись в ближайшее воскресенье. Опрос, проведенный Левада-центром в мае 2006 года www.levada.ru/press/2006050202.htinl

264. Если бы вы знали, какими будут результаты голосования, за какую из партий/блоков вы бы проголосовали? Опрос, проведенный Левада-центром 18-23 декабря 2003 года. www.levada.ru/press/2003122500.html

265. Есть ли сейчас значительные оппозиционные партии, движения. Опрос, проведенный Левада-центром в октябре 2005 года, www.levada.ru/press/2005102402.html

266. Знаете ли вы, как в вашем регионе реализуется «национальные проекты»? Опрос ВЦИОМ, проведенный 26-27 августа 2006 года. См.: Руднева Е., Никольский А. Нацпроекты не заметили. // «Ведомости». 2006. 6 сентября. №166 (1693).

267. Измерение Интернет-аудитории. Исследование ROMIR-Monitoring. II квартал 2006 года. www.rmh.ru/news/res results/303.html

268. Исследование Всемирной газетной ассоциации (WAN). World Press Trends 2006 Russia. www.mediastat.ru/files/russia.pdf

269. Исследование предпочтений аудитории, проведенное TOS Gallup Media в марте-октябре 2002 года.

270. Когда вы решили, что будете голосовать за эту партию/блок? Опрос, проведенный Левада-центром 18-23 декабря 2003 года, www.levada.ru/press/2003122500.html

271. Насколько успешно на протяжении последнего года Владимир Путин справлялся с проблемами подъема экономики, роста благосостояния граждан? Исследование, проведенное Левада-центром. http://www.levada.ru/ocenki.html

272. Нужны ли в России общественные движения, партии, которые находились бы в оппозиции президенту и могли бы оказывать серьезное влияние на жизнь страны. Опрос, проведенный Левада-центром в октябре 2005 года. www.levada.ru/press/2005102402.html

273. Одобрение институтов власти и общества. Опрос, ВЦИОМ, проведенный в мае 2006 года. www.wciom.ru/?pt=47&article=2649.html

274. Отношение граждан к правительству и министрам. Опрос ВЦИОМ, проведенный в марте 2006 года.

275. Оценка возможности беспрепятственного доступа оппозиционных партий к СМИ. Опрос ВЦИОМ, проведенный в июле 2006 года. www.wciom.ru/?pt=42&article=2975.html

276. Оценка политической ситуации. Опрос, проведенный Левада-центром в июле 2006 года. www.levada.ru/press/2006080102.html

277. Оценка возможностей представителей ведущих партий высказывать свою позицию на центральном телевидении. Опрос ВЦИОМ, проведенный в июле 2006 года. www.wciom.ru/?m=42&article=2975.html

278. Перспективы и проблемы президентских выборов. Исследование, проведенное Левада-центром в сентябре 2005 года, www.levada.ru/press/2005100505.html

279. Представления общества об идеальной власти. Опрос, проведенный группой Циркон в августе-сентябре 2005 года, www.zircon.ru/russian/publications/051010.html

280. Рекламный рынок России в 2005 году. http://cornmunitv.liveiournal.eom/rnediabusiness/l 1371 .html

281. Россияне об итогах президентских выборов. Опрос, проведенный Левада-центром в марте 2004 года. www.levada.ru/press/2004032402.html

282. Свобода слова или усиление контроля. Опрос, проведенный Левада-центром в декабре 2005 года. www.levada.ru/press/2005121601 .html

283. Уровни одобрения деятельности президента и правительства. Данные опроса, проведенного Левада-центром в июле 2006 года. www.levada.ru/press/2006080102.html

284. Уровень доверия российского общества к СМИ. Исследование ROMIR-Monitoring, проведенное в сентябре 2005 года.

285. Уровень одобрения деятельности В. Путина на посту президента России. Исследование, проведенное Левада-центром. http://www.levada.ru/prezident.html

286. Цензура в СМИ. Опрос ВЦИОМ, проведенный в июле 2006 года. www.wciom.ru/?pt=42&article=2975.html

287. Чем объясняется ваш выбор партии (блока), за которую вы проголосовали? Опрос, проведенный Левада-центром 1823 декабря 2003 года, www.levada.ru/press/2003122500.html