автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Медвежий праздник нивхов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Медвежий праздник нивхов"

На правей рукописи

Тэмина Марина Григорьевна

МЕДВЕЖИЙ ПРАЗДНИК НИВХОВ (вторая половина XIX в. - нач. XX вв.)

Специальность: 07.00.07 - этнография, этнология и антропология.

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Владивосток 2006

Работа выполнена на кафедре теории и истории культуры Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Дальневосточный государственный гуманитарный университет»

Научный руководитель -

доктор исторических наук, профессор Гонтмахср Петр Яковлевич

Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор Кузнецов Анатолий Михайлович

кандидат исторических наук, доцент Березиицкий Сергей Васильевич

Ведущая организация -

Российский государственный педагогический университет им. А.И. Герцена

Зашита состоится 30 июня 2006 г. в 12.30 часов на заседании диссертационного совета Д 005.010.01 при Институте истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по адресу: 690950, г. Владивосток, ул. Пушкинская, 89.

Автореферат разослан < » мая 2006 г.

Ученый секретарь диссертационного совета кандидат исторических наук

лТТТб

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Тема и её актуальность. Тема нашей диссертации органично вписывается в ряд работ, посвящённых отдельным аспектам традиционной культуры нивхов. Актуальность данного исследования можно обосновать, по меньшей мере, несколькими факторами. Во-первых, проблема в таком ракурсе (в большей степени лингвистическом), до настоящего времени не исследована, нет ни одной значительной работы, где бы эта тема была предметом специального монографического рассмотрения. Во-вторых, без анализа основных сюжетов проблемы медвежьего праздника трудно, да и невозможно изучить глубинные черты мировоззрения и духовности нивхов. В-третьих, анализ языка нивхского фольклорного материала способствует более широкому вовлечению этого материала не только в научные исследования, но и в учебный процесс. В-четвёртых, значение медвежьего праздника в жизни нивхов нельзя переоценить. По образному выражению ЛЯ. Штернберга, медвежий праздник играл такую же роль в жизни этноса, какую в своё время играли Олимпийские игры в Древней Греции. В медвежьем празднике, как и в языке, который рассматривается в определенных исследованием хронологических рамках, отражены и традиционная духовность, и образ мышления нивхов. В-пятых, в исследовании представлен уникальный фольклорный и языковой материал, собранный автором в последние годы, связанный с этнопсихологией народа и его нравственными ценностями.

Объект исследования. Объектом исследования является традиционная кулыура нивхов.

Предмет исследования. Предметом исследования выступает медвежий праздник и образ медведя в традиционной системе представлений нивхов.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Нижняя

хронологическая граница исследования определяется временем поступления первых

данных относительно медвежьего праздника - последняя треть XIX века. Верхняя

временная граница - 1960-гг. XX в., когда были проведены последние медвежьи

3 ______

РОС. НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА С.-Петербург -ОЭ 20р£|КТ6

праздники. В настоящее время существует опыт возрождения подобных праздников, однако, они проводятся в качественно иных экономических, социальных и культурных условиях и должны быть темой отдельного исследования. Кроме того, на настоящий момент опыт этого возрождения ещё слишком незначителен для того, чтобы делать какие-то определённые выводы. Территориальные рамки работы определяются местами компактного расселения и проживания нивхов - в пределах Нижнего Амура и о-ва Сахалин.

Цель и задачи исследования. Целью работы является всестороннее исследование медвежьего праздника и его атрибутов, их роли в традиционной культуре нивхов.

Из настоящей цели вытекают следующие задачи:

1. Выявить и проанализировать основные языковые знаки, связанные с медвежьим праздником;

2. На основе фольклорного материала определить образ медведя в традиционной культуре нивхов;

3. Исследовать основные функции медвежьего праздника в традиционной культуре нивхов;

4. Показать роль своеобразия миропонимания и мышления нивхов в организации медвежьего праздника;

5. Определить место медвежьего праздника в системе обрядовой культуры нивхов;

Новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно является системным опытом обобщения различных сюжетов, связанных с медвежьим праздником нивхов. При этом для анализа многих аспектов праздника автор широко привлекает новые факты по теме исследования, записанные от пожилых нивхов в экспедиционно-полевых условиях в самых отдалённых районах их проживания. В историко-этнографической литературе до настоящего времени было лишь несколько определений нивхского медвежьего праздника. Вероятно, это связано с тем, что он сложен по своей структуре, композиции и обрядовым компонентам. Автору также удалось записать фольклорные тексты, где образ медведя предстает в контексте

4

системы артефактов, раскрывающих традиционные представления нивхов о мире. При этом нивхский язык рассматривается в качестве инструмента, при помощи которого можно определить специфику и своеобразие медвежьего культа этого народа и выявить отличительные особенности в организации и проведении медвежьего праздника островных и материковых нивхов. Впервые автором были зафиксированы девять вариантов названия медвежьего праздника, существующих в нивхском языке. Данная работа может способствовать воссозданию целостной картины духовного мира народов, находящихся ещё совсем недавно на уровне колыбельной цивилизации, вскрыть в их культурах, менталитете, образе жизни, мировоззрении новые пласты, новые аспекты их миропонимания и мироосмысления, взаимосвязи человека и окружающей его природы.

Практическое значение диссертации. Благодаря информантам автору удалось записать ряд аудиоматериалов на нивхском языке, где воспроизведены сказки, мифы, песни. Фольклорный материал является источником для анализа в различных областях наук: этнопедагогике, этнопсихологии, лингвистике, истории и этнографии. Не менее важно его практическое применение в процессе обучения учащихся нивхскому языку. Материал по лингвистике и этнопедагогике использовался автором в 2002-2005 гг. в ходе преподавания родного (нивхского) языка и культуры Дальнего Востока среди студентов педагогического училища коренных малочисленных народов Севера, школьного отделения (II - IV курсы). Кроме того, в настоящее время автором преподается спецкурс «Диалог языков и культур», в рамках которого освещаются проблемы медвежьего праздника. Также, материалы диссертации могут быть использованы при написании учебников, учебных пособий, методических рекомендаций для студентов факультета народов Севера при Дальневосточном государственном гуманитарном университете г. Хабаровска, а также в курсе лекций по культуре коренных малочисленных народов Дальнего Востока.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования опубликованы автором в ряде научных статей. Диссертант выступал с докладами и сообщениями по проблеме исследования на региональных научно-

5

практических конференциях в 2001-2006 гг. Среди них: научно-практическая конференция в Дальневосточном государственном гуманитарном университете (Хабаровск, 21 января 2005 г.). Региональная научно-практическая конференция, посвящённая 115-летию Приморского государственного объединённого музея им. В.К. Арсеньева (Владивосток, 28-29 сентября, 2005 г.) VIII международная научно-практическая конференция (Санкт-Петербург, 4-7 апреля 2006 г.). Фольклорный материал и словарь медвежьего праздника обсуждался на курсах повышения квалификации учителей родного (нивхского) языка при Хабаровском краевом институте переподготовки и повышения квалификации педагогических кадров (с. Богородское, 20-25 июня 2005 г.).

Источники и материалы. Помимо опубликованных работ автор привлекает источники, содержащиеся в архивах и музеях. Из них особый интерес представляет Петербургский архив с дневниками Л.Я. Штернберга (фонд № 282), в котором есть ряд записей по нашей проблеме. Во Владивостокском архиве ДВО РАН находятся материалы по всем аспектам духовной культуры народов Дальнего Востока: танцевальному творчеству, прозаическому и музыкальному фольклору, лингвистике, обрядам и обычаям и т.д. В Государственном архиве Хабаровского края (ГАХК) хранятся подробные описи материалов выставок по декоративно-прикладному искусству малых народов Севера, которые проводились в Хабаровске, Владивостоке, Москве.

Большой интерес для работы представляют коллекции, собранные в музеях Дальнего Востока. Так, в Хабаровском краевом краеведческом музее им. Н.И. Гродекова хранятся коллекции декоративного искусства нанайцев, ульчей, нивхов, собранные на Нижнем Амуре в середине 20-х годов C.B. Ивановым. Они отражают традиционную культуру Приамурья. Далее коллекции фондов пополнялись научными сотрудниками музея. Много собрано образцов по вышивке, резьбе, меховой мозаике, тиснению по бересте и т.д. Этот материал имеет большую ценность для исследователей. Из образцов традиционной культуры нивхов, хранящихся в Сахалинском краеведческом музее, интерес представляют экспонаты, отражающие

6

нашу тематику. Следует выделить особо ритуальную посуду (№2 2783-3, 2869, 2784, 2785, 3305, 2991-1-2). Необходимо отметить, что многие из этих экспонатов были собраны сотрудником музея В.В. Вязовской. Среди орудий труда есть уникальные экспонаты, собранные в своё время Б.О. Пилсудским (№ 1965,1826 и др.). Старанием научных сотрудников музея все изделия, относящиеся к медвежьему празднику, чётко классифицированы.

В Николаевском-на-Амуре краеведческом музее им. В.Е. Розова (НМКМ) можно выделить коллекцию деревянной посуды народов Приамурья (№ 133,130,128 и др.). В этом музее открыт отдел, посвященный культуре и искусству малых народностей Дальнего Востока, где действует выставочный комплекс, посвященный медвежьему празднику (№ 112, 102\1, 2696\5, 2186, 2465\48). Наибольший интерес представляют фотоснимки, сделанные во время проведения последнего медвежьего праздника на Петровской Косе (Николаевский район) в 1967 году, а также отчет сотрудника музея Т.Н. Лещиной с подробным его описанием.

В Приморском краеведческом музее хранится уникальная коллекция деревянной посуды для медвежьего праздника, украшенная спирально-ленточным орнаментом, выполненным искусными резчиками прошлого. Коллекции этой посуды были собраны в конце XIX и начале XX вв. Б.О. Пилсудским. Её подробная характеристика и анализ художественных особенностей дан в работе В.В. Кобко «Коллекции Б.О. Пилсудского по этнографии малых народов Нижнего Амура и Сахалина в собрании музеев Дальнего Востока России».

В основу настоящего исследования также легли экспедиционно-полевые материалы, собранные автором в семи экспедициях в Николаевском, Ульчском районах и на острове Сахалин в течение десяти лет в период с 1994 по 2004 год. В ходе этих экспедиций были посещены такие населённые пункты, как: Николаевск-на-Амуре, Алеевка, Нижние Пронге, Макаровка, Иннокентьевка, Половинка, Красное (Николаевский район); Богородское, Нижняя Гавань, Ухта, Кальма (Ульчский район); Оха, Ноглики, Некрасовка (Сахалинская область). Всего было опрошено более двадцати информантов, родившихся в период с 1919 по 1950 гг.

7

Методология и методы исследования. Философско-методологической основой исследования являются труды крупнейших этнографов: Ю.В. Бромлея, Л.И. Шренка, Л .Я. Штернберга, Е.А. Крейновича, Ч.М. Таксами, Г.А. Отаиной, и др. Эстетический и социокультурный феномен медвежьего праздника рассматривается как эмоционально-обрядовая картина смысложизненных содержаний народного бытия и его повседневных практик. В этом ключе для нас представляют значительную методологическую ценность труды Д.С. Лихачева, С.А. Токарева, С.М. Широкогорова, В.Я. Проппа, М.М. Бахтина, Ю.М. Лотмана, М.С. Кагана, А.Я. Гуревича, А.Д. Столяра и др. В работе при анализе медвежьего праздника как «мифического события» (термин К. Хюбнера) учитывались философские и культурологические установки М. Элиаде, К.Г. Юнга, А.Ф. Лосева, Л.П. Потапова, С.С. Аверинцева, А.К. Байбурина, В.Н. Топорова, А.Б. Островского и др.

Основными методами исследования являются сравнительно-исторический, структурно-типологический и методы экспериментально-полевых исследований (метод включенного наблюдения, респондентский опрос).

Степень изученности темы исследования. В рамках нашей проблематики имеющуюся литературу можно условно разделить на две части: этнографическую и лингвистическую. Впервые попытка объективно разобраться в сущности медвежьего праздника представлена в трехтомной монографии Л.И. Шренка «Об инородцах Амурского края». Основной целью данного труда было подробное описание аборигенов Амура и Сахалина: места их расселения, происхождение, хозяйственный уклад, их верования, а также некоторые стороны духовной культуры. Л.И. Шренк в третьем томе своей работы подробно описал проведение медвежьего праздника нивхов в амурском селе Тебах. Большой интерес представляют зарисовки атрибутов этого праздника, ритуальная посуда, собранная автором в качестве музейных экспонатов. Другой выдающийся ученый - этнограф Л.Я. Штернберг исследовал общественный строй амурских и сахалинских нивхов и изучил их язык. Большой вклад он внёс в сбор и изучение фольклорного материала, где отражены поверья, связанные с медведем. В своих исследованиях он тоже подчеркивал огромную роль

8

медвежьего праздника в жизни нивхского этноса. В последствии Ч.М. Таксами, изучив классификацию фольклорного материала, предложенную ЯЛ. Штернбергом, определил шесть жанров - на эту классификацию в своей работе будем опираться и мы. Известный исследователь аборигенов острова Сахалин и современник ЛЛ. Штернберга - Б.О. Пилсудский - испытывал большое уважение и проявлял интерес к самобытной культуре нивхов. К сожалению, наследие этого учёного до сих пор полностью не изучено. В материалах его исследований можно обнаружить интересные записи фольклорных произведений по интересующей нас теме, хотя специально исследованием праздничных ритуалов нивхов Б. О. Пилсудский не занимался.

В дальнейшем нивхский фольклор был в сфере научных интересов таких ученых-этнографов и лингвистов, как Е.А. Крейнович, В.М. Санги, Ч.М. Таксами, ГЛ. Отаина, JI.B. Гашилова. Наиболее полно тема медвежьего праздника нашла отражение в исследованиях Е.А. Крейновича и Ч.М. Таксами, хотя и они тему медвежьего праздника не рассматривали монографически.

В современной этнографической литературе принято выделять спорадический праздник, т.е. праздник по случаю удачной охоты на медведя, и периодический, по случаю убиения зверя, выращенного в селении. Такой праздник проводился обычно зимой. Праздник по случаю удачной охоты исследователи справедливо считают вторичным по отношению к периодическому.

Интересные сведения о медвежьем празднике у других народов можно встретить в работах С. В. Березницкого, Т.Д. Булгаковой, Г.М. Василевич, Б.А. Васильева, И.А. Лопатина, Ф.А. Дербека, C.B. Иванова, В.И. Цинциус, В.М. Латышева, Т.П. Роон, H.A. Мамчевой, В.В. Подмаскина, Ю.А. Сема, Т.Ю. Сем, C.B. Скоринова, A.B. Смоляк, H.A. Соломоновой, А.Ф. Старцева, А.Ф. Анисимова, H.H. Харузина, З.П. Соколовой, Ю.И. Шейкина, A.C. Киле, Н.П. Рудь и др. Эти исследования помогают наиболее полно понять смысл данного ритуала.

Из англоязычных авторов отметим только те работы, в которых есть отдельные сюжеты о медвежьем празднике, как в фактологическом плане, так и в теоретическом

русле1. Среди работ японских этнологов, характеризующих духовную культуру айнов, есть ряд трудов, в которых для сравнения приведены оригинальные факты по зрелищной культуре нивхов. Отметим монографию Эмори Сусуму «История айнов»г, в которой специально выделен раздел «Медвежий праздник» и в сравнительно-сопоставительном анализе даны сюжеты о нивхах и айнах3.

В отдельную группу можно отнести литературу, посвящённую нивхскому языку, который мы рассматриваем как специальный и очень ценный источник. Л.И. Шренк первым обратил внимание на своеобразие нивхского языка, и хотя он внес этот язык в группу «палеоазиатских» языков, куда также вошли языки алеутов, айнов, ительменов, коряков, чукчей, эскимосов и кетов, его можно считать «палеоазиатским» лишь условно, так как нивхский язык не имеет с вышеперечисленными языками ничего общего. Первой серьезной работой по изучению нивхского языка стали опубликованные в 1900 году «Образцы материалов по изучению гиляцкого языка и фольклора» Л.Я. Штернберга. В ней автор представил оригинальный нивхский текст с подробными грамматическими примечаниями и фонетическим очерком. Труды Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга послужили основой для дальнейшего изучения нивхского языка.

В советский период начался процесс более углубленного и тщательного исследования разделов нивхского языка. Благодаря Е.А. Крейновичу была создана «Фонетика нивхского языка», в которой рассмотрены классификации гласных и согласных звуков. Определены основные закономерности чередований начальных согласных звуков имен существительных и глаголов. В 60-е годы вышло два тома «Грамматики нивхского языка», автором которых является В.З. Панфилов. В своих трудах он подробно рассмотрел грамматические категории имени существительного и

1 A bwing Hallowell Bear Cercmonialism in the Northern Hemisphere// American anthropologist, 1926, vol 28, # 1, p 1 -175.

Haa Shuka Our Ancestors Tlmgit Oral Narratives Classics of Tlingit Oral Literaturc edited by Non Maries Dauenhauer and Richard Dauenhauer Umv of Washington, Seattle and London, Second pnnttng 1988, p 167-193. Austerlitz R. Gilyak religious terminology in the tight of linguistic analysis// The transaction of the Asiatic Society of Japan Tokyo: Third Senes.

2 Иошште записки о медвежьей празднике в районе Камикава. - Токио, 198S.

5 Эмори Сусуму История айнов. - Саисэйдо, 1987.

глагола, сложную систему числительных, определил разряды местоимений и изучил способы словообразования. Наряду с этими трудами вышли «Русско-нивхский» и «Нивхско-русский»словари. Их авторы Савельева В.Н. и Таксами Ч.М. впервые представили в них обширный материал, охватывающий основные области материальной и духовной культуры нивхов. К сожалению, до настоящего времени нет словаря диалектных отличий, а также обобщенного материала исследований в этой области. Тем не менее, весьма важно то, что в изданные словари вошло большое количество терминов, прямо или косвенно связанных с темой медвежьего праздника.

Также, кроме Е.А. Крейновича и В.З. Панфилова, значительный вклад в исследование нивхского языка внесли М.Н. Пухта, Ч.М. Таксами, В.М. Санги, Г.А. Отаина, Л.Б. Гашилова. Благодаря их исследованиям, были детально разработаны фонетика, грамматика, отдельные разделы морфологии. Но проблема определения генетических связей нивхского языка с другими языками осталась нерешенной. Для нашей работы принципиально важно то, что нивхский язык признан не только древним, но и весьма устойчивым, почти свободным от искажений. Это обстоятельство даёт нам право рассматривать нивхский язык в качестве важного источника, где запечатлены традиционные представления о человеке и окружающем его мире. При этом перечисленные исследователи не раз описывали медвежий праздник и прилагали словарь терминов этого обряда. Так, например, Е.А. Крейнович к своей работе «Нивхгу. Загадочные обитатели Сахалина и Амура» в качестве приложения дал достаточно подробный словарь-указатель на сахалинском диалекте. Анализ терминов этого словаря в сравнении с терминами амурского диалекта помогает определить своеобразие, общие и отличительные черты в обряде медвежьего праздника.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, включающих параграфы, заключения и приложения со списком использованной литературы, иллюстративным материалом и словарем терминов медвежьего праздника.

СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во введении обосновывается актуальность проблемы, ставятся цель и задачи, определяются хронологические и территориальные рамки, освещаются методы сбора и анализа материала, раскрываются методология и методы исследования, обосновываются новизна, практическая значимость, указывается структура исследования, анализируются источниковая база и степень изученности темы.

В первой главе исследуется терминология и символика медвежьего праздника и её использование в фольклорных текстах. Это исследование необходимо для воссоздания полной картины медвежьего праздника в том виде, как его воспринимали сами нивхи. Мы исходим из того, это важно при изучении объекта духовной культуры, который существует в мире сознания и отражает природную реальность, а не копирует её.

В первом параграфе данной главы мы, прежде всего, рассматриваем основные языковые знаки, связанные с образом медведя и медвежьим праздником. На основе сопоставления амурского и сахалинского диалекта показано, что лексика, связанная с местом жертвоприношений и хранения черепов медведя, представлена относительно схожими лексическими единицами языка. Анализируя тематическую группу слов, используемую при проведении медвежьего праздника, автор отмечает изобилие устойчивых словосочетаний. Часть этих словосочетаний отсутствует в словаре, и они являются трудно переводимыми. Их значение можно узнать только у информантов старшего поколения. В имеющейся специальной литературе по нивхскому языку не переданы некоторые смысловые нюансы устойчивых словосочетаний. Так, например, выражение Котр тыв - тыв уггудь - ходить по гостям с медведем отличается от тыфты нынр видь - идти в гости. Глагол уггудь, по всей вероятности, произошел от глагола с местоименным показателем объекта югдь - опуститься (например, Кен югдь - солнце село, т.е. опустилось).

В параграфе выделена основная специальная терминология, создающая лингвистический фон медвежьего праздника. Например: веселить - кенрагудь,

12

веселить медведя - котр гускуздь. Снимать шкуру - издь, с медведя - котр лырдь; превратиться (изменить облик) - менгдь, превратиться в медведя - котр тугмудь; убить - игдь, убить медведя на охоте - котр лыйдь; убийство же медведя на празднике называлось на волудь (буквально - зверя свалить) и т.д. Подобная терминологическая обособленность, «выделенность» медвежьего праздника из контекста повседневной жизни рассматривается как свидетельство того, что ему придавалось невероятно большое значение, и он выходил далеко за рамки обыденной повседневной деятельности. Наиболее фундаментальным явлением подобного рода являются случаи, когда термины медвежьего праздника служили источником названий некоторых нивхских родов. Так, например, от существительного лезн - помост для головы медведя, появилось название рода Лезнгран, от наню - священное место -Нанювон. Кроме того, от терминов праздничного ритуала можно было образовать и имёна собственные, как мужские, так и женские.

В диссертации впервые выявляются и анализируются девять вариантов названия медвежьего праздника и особенности грамматических конструкций, используемых для описания его отдельных моментов и понимания его глубинной сущности:

1. чхыв ныд - делать медведя (сахд.)

2. чхыв вагвагнт - лечить медведя (сах.д.)

3. чхыв лизьлизинт - поправить, наладить медведя (сахд.)

4. котр ныдь - делать медведя (ам.д.)

5. котр лакрдь - играть с медведем (ам д.)

6. котркир тынздь - работать с медведем (ам.д.)

7. чхыв лердь - медведь играет или медвежья игра (ам д.).

8. му нивх тло озут - поднять душу умершего человека (сахд.)

9. наркмуинд - зятьями становиться (сахд.)

При их сопоставлении выявлено, что, хотя смысл праздника подразумевает отношение к медведю как к живому существу, в ряде грамматических конструкций медведь, по сути своей, приравнивается к неодушевлённому объекту. На наш взгляд, разрешить данное противоречие можно, если предположить, что во время проведения

13

обрядового действия медведь становится просто плотью, оболочкой. Именно эта оболочка и является предметом «игры», в то время как дух медведя взирает на происходящее со стороны, с ним можно соприкоснуться, но им нельзя овладеть. Это -вечная, неизменная константа, вокруг которой вращается всё действие.

В целом, мы видим, что лексика, связанная с медвежьим праздником и культом медведя, изобилует устойчивыми словосочетаниями, терминами, часть которых имеет древнее происхождение. Данная устойчивость наиболее выражена при описании отдельных ритуальных и обрядовых действий. Но, несмотря на свою древность, эта устойчивость не абсолютна. В вышеприведенной в качестве примера лексико-грамматической группе заметно явное диалектное и говорное различие. С нашей точки зрения, это можно объяснить многофункциональностью и многозначностью описываемого этими терминами явления. Вероятно, в различных культурных контекстах могли актуализироваться разные смыслы совершаемых действий, что отражалось в различных ассоциативных рядах, формирующих их языковое описание.

Разумеется, знаково-символическое оформление праздника не ограничено только специальными словесными знаками. В качестве своеобразных символов праздника выступают различные ритуальные предметы, используемые в процессе его проведения. Прежде всего, это ритуальная посуда. Выделение данных предметов в качестве особых символов медвежьего праздника обусловлено двумя факторами. Во-первых: за пределами данного праздника они практически не использовались. Во-вторых: они в наибольшей степени связаны с орнаментальным и изобразительным творчеством, подчёркивающим их знаково-символическую природу. Выступая в качестве особых сакральных символов, эти предметы, возможно, вводили сознание участников обряда в иную реальность, перестраивая их мышление и мировосприятие, подготавливая их к восприятию проводимой церемонии. Символическая обособленность материальных атрибутов достигается и за счёт конкретных образов, не подвергнутых стилизации. При этом изображение медведя могло включаться в более сложный контекст. Основные идеи этой символики связаны с деятельностью охотника, выделяют её кульминационные моменты, прославляют те личные качества,

14

которые ведут к достижению желаемой цели и формируют желание быть более удачливым.

Мы видим, что на медвежьем празднике с образом самого зверя (медведя) гармонично соединялись образы птиц, деревьев, жаб и т.д., которые выполняли определенные символические функции, несли в себе важную информацию об обычаях

>

и традициях нивхов. Можно предположить, что эти символы, участвуя в обряде медвежьего праздника, должны были усилить позитивное значение, роль самого обряда в жизни нивхов (усилить связь с миром духов).

Можно с уверенностью заключить, что сущность медвежьего праздника выражена как в специальных, так и в универсальных терминах и символах, которые имеют значение для всей нивхской культуры в целом. Это говорит о том, что исследуемое явление, хоть и является важной, самодостаточной единицей, все же неразрывно связано с другими элементами традиционной культуры нивхов. В этом своём качестве данный праздник отражал философию восприятия мира, способствовал вызреванию нравственных, эстетических и религиозных представлений нивхского этноса. Кроме этого, медвежий праздник формировал в течение долгих веков, в значительной степени, и этнический образ (включая механизм самоидентификации), и национальный характер самих нивхов.

Второй параграф данной главы посвящён исследованию отражения медвежьего праздника в фольклорных текстах, где рассмотренные ранее смысловые единицы предстают в сложной системе взаимосвязей. Но не все виды фольклора одинаково информативны. Их сопоставление показывает, что совокупность существующих у нивхов тылгунд и керайнд содержит наиболее полное, детальное описание модели мира. Можно сказать, что они являлись эталоном традиционной нивхской культуры,

р

на который ориентировались взрослые члены сообщества, создавая новые виды * фольклора.

В фольклорных текстах этих жанров дается объяснение, каким образом отдельные роды произошли от медведя, и рассказывается, как этот зверь оказывает покровительство всему роду или отдельным его представителям. Сама семантика

15

тылгура выстроена так, что уводит слушателя в иную реальность - как это и происходит в медвежьих ритуалах. Эта особенность проявляется в безличных предложениях: хогук хумке, котр нивхгу прыт...«Так, живя медведи - люди пришли»; хогор мякр нытьх ырк котр нытьх ... «пока шли, уже две ноги -медвежьи ноги» и т.д. В этих предложениях часто встречаются различные деепричастия: прыт - придя, вийвинан - следуя и т.д., что придает своеобразную стилевую окраску всему содержанию. Активное использование безличных предложений, состоящих из одних глаголов и их деепричастных форм, придают динамизм разворачивающимся событиям. Это передается также через фонетический символизм, например: порх—порх - подражание звуку шагов по снегу. Хотя в письменном виде подобный приём выглядит несколько наивно, в живой речи (а именно в ней и функционировали фольклорные тексты) звукоподражательные слова не только передают выразительность, но и атмосферу самого действия, а также оформляют систему зримых образов, в которую включается как рассказчик, так и слушатели. В фольклорных текстах этого типа также часто используется глагол фуру (т.е. фурдь - говорить, рассказывать), который является показателем пересказочного наклонения («пересказочное наклонение» - специфическая категория нивхского языка, обозначающая передачу информации с чужих слов). Таким образом, рассказчик, уточняет, что пересказывает информацию с чужих слов, с чужих уст, а не придумывает всё это сам.

На основании рассмотренных текстов можно прийти к заключению, что окружающий мир в мировоззрении нивхов предстает как мир, населенный добрыми и злыми духами. При этом образ медведя является воплощением покровительства, помощника человека или героя, к тому же, иногда человек в образе медведя может одолеть злых духов. Конечно, главному герою могут оказывать помощь и хозяева стихий, и даже необычные предметы-покровители. Но эта помощь имеет более казуальный, разовый характер - здесь мы не видим системы сотрудничества, передаваемой через поколения. В этом отношении фольклорный образ медведя уникален.

В целом, анализ нивхского фольклора, показывает, что животные, по мнению нивхов, как правило, объединены в клановые структуры, подобные нивхским родам. И, прежде всего, это относится к медведям. Из этих представлений органически вытекает основная концепция медвежьего праздника. Согласно ей каждый род нивхов состоял в особых связях с родом пал нивх (горных людей или медведей). Этот род периодически посылал своих представителей-медведей к нивхам, чтобы они могли взять их мясо. При правильном обращении нивхов с душой медведя - технона оставалась живой и с подарками возвращалась в свое селение, чтобы снова обрасти мясом.

Таким образом, можно с уверенностью утверждать, что образ медведя насыщен самыми разнообразными смыслами, и каждый аспект нивхского фольклора отражает особое отношение к медведю в процессе повседневной деятельности.

Вторая глава «Медвежий праздник как обрядовая система» посвящена рассмотрению конкретной проблемы: каким образом исследованные ранее термины, образы, символы и представления функционировали в контексте живой культуры.

Первый параграф второй главы посвящён анализу обрядовых действий в период медвежьего праздника. Мы исходим из того, что устройство медвежьего праздника у нивхов не ограничено строгими временными рамками. Исследователи выделяют лишь примерный период, который колеблется в широких пределах от семи дней до одного месяца. Л.И. Шренк считал, что праздник длится до тех пор, пока еще имеются запасы медвежьего мяса и сала. Размытой представляется и нижняя временная граница, связанная с началом праздника. Строго говоря, началом ритуального действия может считаться уже сам процесс взращивания и подготовки медведя, который длился три года (для медведя-самца) и четыре года (для медведицы). Таким образом, временные границы праздника, как и время его проведения не считаются принципиальными, они несколько размыты. Праздник постепенно и органично вырастает из повседневной жизни, и, как мы увидим далее, так же постепенно в неё уходит.

Во время выращивания медведя само животное не имело ярко выраженного культового значения. И всё же, это был не просто зверь, он определённым магическим

17

образом уже состоял в родстве с человеком. Сначала эту связь трудно заметить, это становится очевидным, если рассматривать процесс выращивания медвежонка в более широком культурном контексте. Лишь только в период проведения медвежьего праздника образ зверя приобретал ритуальный характер. Медведь становился центральной фигурой всего разворачивающегося действия.

В работе анализируются в хронологической последовательности шесть определённых этапов медвежьего праздника, впервые выделенных Ч.М.Таксами. На основе этого материала показано, что медвежий праздник являлся мероприятием, требующим для своего проведения организованных и согласованных действий всех представителей рода, обязанности которых определялись традиционным половозрастным делением. В этом своём качестве медвежий праздник работал на консолидацию родовой организации и поддержание её структуры.

В ходе всего праздника особое значение придавалось голове медведя. Исследователи по-разному рассматривают связанные с ней обрядовые действия, но все этнографические материалы свидетельствуют об особой, исключительной заботе, которую хозяин медведя проявлял к черепу животного. Вероятно, с остатками тотемических представлений связаны различные запреты, прежде всего главное правило, согласно которому мясо медведя могли есть только представители рода зятьев, т.е. чужеродцы.

Важная информация по культу медведя содержится и в описании обряда проводов гостей. Интересно, что в разных источниках отдельные элементы этого ритуала могут отличаться. Их сопоставление позволяет понять основную идею обряда, суть которой состоит в демонстрации духам своей верности, стремлении «сохранить лицо» перед ними. Следует обратить внимание на использование еловой ветви в обряде проводов гостей. Вероятно, здесь ель важна как символ своеобразного очищения и как посредник между различными мирами.

Не только в символике, но и в обрядовой системе принципиально значимым оказывается коллективизм совершаемого действия. По данным исследователей и по сведениям информантов, старейшие члены рода были заняты исполнением ритуала,

18

связанного с убоем медведя и поеданием его мяса. Женщины готовили пищу для угощения, причем приготовление большинства блюд было трудоемким процессом и занимало много времени. Молодежь заготавливала дрова, которые сжигались в дни праздника в большом количестве.

Диссертант считает, что кроме обозначенных предыдущими исследователями шести этапов, в медвежьем празднике нивхов следует выделить ещё один, и весьма важный. Это встреча почётных гостей - наркп'ры ку. Совершаемые во время встречи действия были строго регламентированы в соответствии с общими особенностями медвежьего культа. Рассмотрев подробно каждый из этапов медвежьего праздника, трудно не заметить, что он состоит из определенного количества других обрядов, которые логично и гармонично вплетаются в один большой церемониал. Во всех обрядах отражено древнее мировоззрение нивхов. Исходя из этого мировоззрения, душа медведя выступает посланником от людей в другой мир - мир духов - хозяев стихий, в частности, хозяина гор (леса). Кормление медведя, вождение его по определенному пути (из дома в дом, к проруби) совершается с целью, чтобы его душа рассказала хозяину - пал ызу как живут в этом мире люди. Но, помимо чисто ритуального действия, медвежий праздник был поводом для решения различных промыслово-хозяйственных вопросов (совместная рыбалка и охота, торговые операции и т.д.), которые имели немаловажное значение для дальнейшей жизнедеятельности людей, родов.

В сравнительном аспекте мы видим, что, являясь центральным звеном всей этнической традиции, медвежий праздник имел неповторимые, устойчивые черты в различных регионах проживания нивхского этноса. Но при этом можно отметить, что амурские нивхи несколько упростили церемониал.

Во втором параграфе «Основные атрибуты и элементы медвежьего праздника» рассматривается роль используемых в ходе обрядового действия атрибутов и элементов, образующих своеобразный фон, на котором разворачиваются описанные ранее ритуалы. Игра на музыкальном бревне, спортивные игры и состязания, песенный и танцевальный компоненты праздника являлись его неотъемлемой частью.

19

Названные элементы выступали в качестве структурообразующих компонентов, которые «встраивают» медвежий праздник в систему традиционной культуры. Атрибутами медвежьего праздника принято считать комплекс ритуальной площадки, амбар для хранения черепов, музыкальное бревно и т. д. Некоторые из этих обрядовых атрибутов и элементов сохраняют своё значение и после проведения самого праздника. Таким образом, происходит смещение обряда за его временные пределы, что накладывает своеобразный отпечаток на всю традиционную нивхскую культуру.

Анализ функционирования нивхских фольклорных текстов необходимо проводить в контексте изучения этнической культуры в целом. Особенность этого функционирования в том, что фольклор вбирал в себя множество образов и символов, точное значение которых представляется возможным «прочитать» только при обращении к верованиям, связанным с медведем.

Эффективным средством традиционного воспитания молодого поколения являлись игры и состязания, проводимые во время праздника, где они наполнялись особым смыслом, который в менее выраженном варианте сохранялся и вне самого ритуала. С другой стороны, игры и состязания формировали позитивный эмоциональный фон в ходе исполнения строгого древнего обряда, насыщали его положительными чувствами. В результате, во многом, благодаря именно медвежьему празднику, все игры и состязания передавались из поколения в поколение, что способствовало усвоению позитивного опыта, накопленного предками.

Все перечисленные компоненты праздника можно условно разделить на два вида, в которых актуализируются два различных жанрово-стилевых направления. Первое направление связано со стремлением к вечной гармонии, мировому порядку (к вечному возрождению промысловых животных) с жанром вокального, речевого, инструментального интонирования. Второе направление - своего рода «вакхическая мистерия», свободная от табуирования, имеющая в своей основе яркое игровое начало, связанная с исполнением песен, посвященных «жизненному пути» тотемного животного, танцев, пантомимы.

В этом параграфе рассмотрены также элементы традиционной культуры, обнаруживающие генетическое родство с некоторыми аспектами медвежьего праздника. Сюда относятся погребальный обряд; обычаи, связанные с медведем, убитым на охоте; промысловые и охотничьи культы; культ близнецов. На этом материале можно увидеть, что своеобразная обрядовая культура играла важную роль в жизни нивхского этноса. За большой исторический период она выстроилась в логичную и стройную систему ритуалов и табу. Среди всех обрядов легко можно заметить одну повторяющуюся процедуру - это обряд кормления «хозяев природы». Понять и почувствовать эту концепцию единства людей и духов - хозяев стихий нелегко, но только она способна объяснить многое в поведении нивхов в отношении медведя. В целом, мы видим, что во всех традициях и обрядах, связанных с ритуальным оформлением промысловой и охотничьей деятельности, явственно проступают отдельные элементы верований и представлений, которые во всей своей полноте видны только в процессе медвежьего праздника. Это позволяет считать, что именно медвежий праздник в целом является основной, структурообразующей единицей той ритуальной системы, которая определяла суть традиционных представлений нивхов о мире.

В третьем параграфе второй главы «Функции культа медведя в системе традиционной культуры» выявляется значение медвежьего праздника и образа медведя в традиционной культуре нивхов. Различные исследователи подходят к этой проблеме с разных сторон. Все высказанные предположения относительно функциональности медвежьего праздника можно свести к следующим версиям: 1) разнообразить в рацион (хозяйственно-бьгговая функция); 2) внести элементы торжественности в повседневную жизнь, связав праздник медведя с началом нового года (празднично-ритуальная функция); 3) закрепить в традиции отдельные аспекты семейно - брачной и похоронно - поминальной обрядности (религиозная функция); 4) способствовать социальной солидарности внутри коллектива, связей с другими родами, закрепление родового статуса внутри коллектива (социальная функция).

На наш взгляд, понять суть медвежьего праздника можно только в контексте всей нивхской культуры, с которой, как было показано, он неразрывно связан. Безусловно, система рассмотренных обрядов имеет древние корни, и связана, преэде всего, с охотничьим промыслом. Примечательно, что, несмотря на то, что традиционное хозяйство нивхов в большей степени зависело от лова ходовой рыбы, в центре самой сложной и трудоемкой обрядовой системы стоит лесной зверь - медведь.

Генетически, культ медведя, на наш взгляд, вполне мог восходить к тотемным основаниям, о которых до сих пор сохранились представления у старейших нивхов. Первая, внешняя смысловая оболочка медвежьего праздника заключена в стремлении к тому, чтобы этот лесной зверь никогда не переводился. Однако, это - только древнейший пласт культа, который не объясняет всех его особенностей, возникших в процессе исторического становления.

Вероятно, изначально культ медведя был частью тотемной системы, имеющей классический вид и призванной освящать родоплеменную организацию. Но в дальнейшем культ медведя стал приобретать более универсальный вид, и образ медведя начал вытеснять другие тотемные символы. Распад тотемной системы в целом мог быть обусловлен распадом классических родоплеменных связей. Вероятно, ответ на вопрос о том, почему именно культ медведя получил такое развитие, кроется в особенностях охотничьего менталитета и том особом, уникальном положении зверя, которое он занимает в природной среде Дальнего Востока.

По своим физическим качествам с медведем мог соревноваться только тигр. Однако, тигр, в отличие от медведя, хищник злобный. Всякая символика представляет собой отражение основных идей и ценностей своих носителей и, вполне вероятно, что исторический выбор между символом медведя и символом тигра означает ориентацию традиционной культуры в сторону мирного существования, отрицания агрессии при потенциальной готовности дать отпор обидчику. Этот выбор более или менее типологичен для всех народов Нижнего Амура и Сахалина, но из общего ряда медвежьих церемоний амуро-сахалинский или нивхский обряд в большей степени, чем

чей-либо, обладает самобытностью и носит столь ярко выраженный универсальный характер - он охватывает все аспекты материальной и духовной культуры.

Обретение подобной универсальности и позволяет изучаемому явлению в процессе своего действия реализовывать самые различные функции. Такие подсистемы духовной культуры нивхов, как музыкальный, песенный и устный фольклор, многие из которых связаны с медвежьим праздником, черпают из него многочисленные образы и сюжеты. В этом отношении медвежий праздник создавал своеобразное образно-понятийное поле, обращаясь к которому, повествователь мог быть уверен, что слушатели поймут его без лишних объяснений. Наличие этого общего культурного фона, понятного всем нивхам, делало возможным минимизировать используемые художественные средства и сделать повествование максимально выразительным.

При всех своих генетических трансформациях, медвежий праздник сохранял одну важную черту: он выступал в качестве своеобразного коммуникативного поля. Каждый этап медвежьего праздник был насыщен разнообразной культурно значимой информацией более, чем любое другое действо традиционной культуры нивхов. Частично эта информация была закодирована в графических символах: это та орнаментальная резьба, которая присутствовала на ковшах, ложках, посуде, украшении медвежьей головы, в узорах праздничной одежды. Частично эта информация была закодирована в самом языке, как было показано в первой главе: медвежий праздник чрезвычайно насыщен древней и очень устойчивой терминологией. С этой терминологией неразрывно связан уникальный лексический пласт нивхского языка - всё это так же чрезвычайно информативно в отношении понимания традиционных представлений о человеке и мире.

В пространстве медвежьего праздника происходила коммуникация не только между людьми и духами, но и между самими людьми. Это была коммуникативная связь между родами и между поколениями внутри рода. Именно на успешное осуществление этой связи работала и сложная символическая система, органично встроенная в традиционную культуру нивхов, включая в себя ритуально-обрядовую,

музыкально-эстетическую и, в конечном счёте, даже хозяйственно-бытовую стороны жизни.

Во время проведения медвежьего праздника ярко проявлялся дух коллективизма. Проанализированный нами механизм сложных ритуальных взаимодействий формально был нацелен на магическую функцию обряда, но, реально, он формировал своеобразное матричное поле, в котором могли быть эффективно решены серьезные проблемы межродовых отношений. В ходе обрядовых действий старейшины рода, проводящего праздник, определяли жизнеспособность рода тестей, его благосостояние и могущество, что было важным для дальнейшего развития отношений между родами. Не случайно то, что совершение обряда было невозможно без участия представителей рода зятьев.

Кроме того, праздник задавал определённую коммуникативную парадигму гендерного общения, чётко разграничивая права и обязанности мужчин и женщин, регламентируя способы их поведения.

Немаловажной является нравственно-воспитательная функция медвежьего церемониала, обеспечивающая преемственность через воспитание нового поколения, которое усваивало основные традиционные нормы и принципы нивхской народной педагогики. Медвежий праздник служил важным катализатором для социально значимого творчества, которое находило своё отражение в искусно вырезанных ковшах, чашах, ложках, в орудиях промысла, стрелах, ножах. Творческий потенциал раскрывался и в женском искусстве: халатах из рыбьей кожи (обязательном наряде для ритуального танца), фольклоре, вариантах приготовления ритуальных блюд, в танцах и речитациях.

Таким образом, медвежий праздник можно считать важнейшим фактором формирования этнического мировоззрения и характера этноса в целом. Он способствовал выработке ряда социально значимых качеств, без которых в конкретных природных и исторических условиях было невозможно выжить.

Коммуникативная сторона праздника имеет почти в равной степени социальный и психологический характер. Помогая преодолеть личные переживания, медвежий

24

праздник задействовал весь коллектив и, безусловно, способствовал укреплению его социальной солидарности.

Вместе с тем, жесткая фиксация социальных взаимодействий приводит к достаточно раннему вытеснению тотемизма культом предков. В том варианте медвежьего праздника, в котором он существовал в XIX веке, можно говорить лишь об отдельных тотемистических элементах, вытесненных на периферию традиционной культуры. Это мнение основано на том, что в религиозной практике (т.е. культах, ритуалах, обрядах) нивхов ближайшие умершие предки играют более значимую роль, нежели мифические первопредки. А всвязи с циклическим характером жизнедеятельности, обряды природного цикла более важны, нежели обряды жизненного цикла типа инициации, на которых обычно строится тотемистическая модель. Тотемистические модели при этом не исчезают полностью, но претерпевают самую причудливую трансформацию.

Таким образом, можно предположить, что специфика социальных взаимодействий в контексте повседневной деятельности придает определенную уникальность представлениям о медведе и медвежьему празднику нивхов. При этом образ медведя совмещается с образом антропоморфных предков, но не растворяется в нём полностью. Наиболее ярко это проявляется в том, что медведь, сохраняя отдельные черты тотемного предка, зачастую одновременно замещает собой умершего родственника.

Заключение содержит выводы и обобщения относительно специфики медвежьего праздника и образа медведя в традиционной культуре нивхов.

В целом, изучение обрядовой культуры медвежьего праздника, в котором гармонично сочетаются социокультурные традиции нивхского этноса, неопровержимо доказывает его главное и центральное положение в общей системе. Вероятно, возрождение медвежьего праздника в новых условиях уже невозможно - из-за необратимых изменений миропонимания. Но сам процесс его исследования и понимания помогает включить медвежий праздник, его отдельные атрибуты и элементы в духовную культуру современных нивхов.

25

Языковые материалы, собранные в местах проживания нивхов Нижнего Амура, Ульчского района и Сахалина, отражают диалектные и говорные отличия в обряде проведения медвежьего праздника. Однако, суть этого действия и его сакральный смысл не претерпели существенных изменений.

Медвежий праздник своими корнями уходит в самый ранний период формирования духовных истоков нивхского этноса. Параллельно с ним и, во многом, под его влиянием происходило сложение орнаментальных знаков и символов, зарождалась и развивалась театрально-зрелищная культура, песенно-хореографическое и декоративно-прикладное искусство и т.д. Танцы и орнамент медвежьего праздника отражали своеобразное видение мира нивхов, а через музыку и песни, так же, как и через ритуал, выражалась мысль о единстве с природой - основополагающая для черт мифологического сознания.

Сам праздник предстает перед нами гармонично выстроенным обрядовым действом, в котором нашли отражения и древний культ животного, и межродовые отношения. Все это дает основание предположить, что нивхский медвежий праздник занимает важное место во всей системе обрядовой культуры.

Образ медведя в традиционной нивхской культуре имеет все основные черты тотемного предка, но не сводится только к нему. Медведь выступает в роли не только группового, но и индивидуального покровителя; он не только защищает отдельный род, но и является носителем высшей моральной справедливости. Выступая в роли помощника, медведь, в то же время, сам нуждается в бережном обращении - в этом смысле он является не столько «грозным карающим божеством», сколько старшим товарищем, которому следует оказывать дань уважения. Он выступает в качестве «человека», представителя другого, более могущественного, но родственного и дружественного рода. Медведь силён, но не всемогущ, он нуждается в людях почти так же, как и они нуждаются в нём.

В процессе организации медвежьего праздника проявляются такие универсальные свойства миропонимания нивхов, как единство с природой, стремление к гармонии,

коллективизм, отрицание разрушительных проявлений и агрессии, представления о вечности души, которая путешествует между мирами.

Таким образом, медвежий праздник представляет собой полифункциональное явление, объединяющее элементы материальной и духовной культуры. В качестве первой выступает организация хозяйственной деятельности (как было указано в работе, на медвежьем празднике решались многие хозяйственные вопросы между родами) и гарантированное обеспечение людей медвежьим мясом. В ходе праздника создавались определённые условия для совершенствования хозяйственно-бытовых навыков (для девушек и юношей). К духовной культуре можно отнести поддержание в сознании людей особенно, подрастающих поколений, важных нравственных представлений; поддержание внутренней социальной иерархии как доминирующей ценности; развитие песенных и музыкальных жанров.

Исследованный материал позволяет определить медвежий праздник (в его окончательном виде, в котором он оформился не позднее XIX века) как систему обрядовых действий, основанных на сочетании концепций культа предков с тотемистической символикой. Сущность медвежьего праздника выражена в универсальных символах, несущих на себе отпечаток представлений и ценностей традиционной нивхской культуры. Среди них можно выделить, как основные, представления о взаимных правах и обязанностях, которые связывают воедино всё живое; недопустимость любых проявлений агрессии внутри рода; почитание старших и забота о младших. Все эти черты, характеризующие этническую толерантность нивхов и в начале XXI века, весьма важны для культуры народов Приамурья и Сахалина.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях:

1. Тэмина М.Г. Душа медведя на пути к своему хозяину// Словесница искусств №16,

2005. -с. 63 -72.

2. Тэмина М.Г. Медвежий культ в фольклорной традиции нивхов// Материалы VIII международной научно-практической конференции «Реальность этноса. Роль образования в формировании этнической и гражданской идентичности». - СПб.,

2006.-с. 519-522.

3. Тэмина М.Г. Нивхский язык. - СПб.: Образование, 1997. -15 с.

4. Тэмина М.Г. Осипова М.В. Медвежий праздник нивхов и айнов (сравнительно-сопоставительный аспект)// Записки Гродековского музея. Выпуск 12. - Хабаровск, 2005.-с. 133-137.

5. Тэмина М.Г. Отражение медвежьего культа в фольклорной традиции нивхов// Записки Гродековского музея. Выпуск 12,2005. - с. 133 - 137.

6. Тэмина М.Г. Практикум по нивхской грамматике. - Хабаровск: ХК ИППК ПК, 2005.-40с.

7. Тэмина М.Г. Словарь медвежьего праздника нивхов. - Хабаровск, 2006. - 19 с.

Тэмина Марина Григорьевна

МЕДВЕЖИЙ ПРАЗДНИК НИВХОВ (вторая половина XIX в. - XX вв.)

специальность - 07.00.07 - этнография, этнология и антропология

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук

Подписано к печати 26.05.2006 Бумага для множительных аппаратов Гарнитура Times New Roman

Печать лазерная Объем 1,6 пл., Тираж 100 экз. Заказ №248

Отпечатано фирмой Импульс-Восток ВТ

Издательская лицензия: ИД № 04709 от 08.05.2001 г. E-mail: http://www.impulse-vostok.khv.ru

•V

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата исторических наук Тэмина, Марина Григорьевна

Введение.

1. Знаково-символическое оформление медвежьего праздника.

1.1. Терминология и символика медвежьего праздника.

1.2 Отражение медвежьего праздника в фольклорных текстах.

2. Медвежий праздник как обрядовая система.

2.1. Ритуальная структура медвежьего праздника.

2.2. Основные атрибуты и элементы медвежьего праздника.

2.3. Функции культа медведя в системе традиционной культуры.

Введение диссертации2006 год, автореферат по истории, Тэмина, Марина Григорьевна

Тема и её актуальность. Каждый из этносов Севера -уникальнейшая этническая общность, имеющая свою неповторимую историю, свой язык, культуру. Среди них нивхская культура занимает особое место и представляет значительный интерес для исследователей. Большое внимание исследователей привлекают материальные и духовные элементы культуры в связи с исчезновением отдельных элементов традиционной культуры, проблема исследования орнаментного искусства, музыки, хореографии, устного народного творчества и обрядовой культуры приобретает актуальное значение в настоящее время.

Тема нашего исследования органично вписывается в ряд работ, посвященных отдельным аспектам традиционной культуры нивхов. Актуальность данного исследования можно обосновать, по меньшей мере, несколькими факторами.

Во-первых, проблема в таком ракурсе (в большей степени лингвистическом), до настоящего времени не исследована, нет ни одной значительной работы, где бы эта тема была предметом специального монографического рассмотрения. Во-вторых, без анализа основных сюжетов проблемы медвежьего праздника трудно, да и невозможно изучить глубинные черты мировоззрения и духовности нивхов. В-третьих, анализ языка нивхского фольклорного материала способствует более широкому вовлечению этого материала не только в научные исследования, но и в учебный процесс. В-четвертых, изучение медвежьего праздника нивхов во многом помогает выявить общее и особенное в обрядовой культуре амуро-сахалинских этносов. Значение медвежьего праздника в жизни нивхов нельзя переоценить. По образному выражению Л.Я.Штернберга, медвежий праздник играл такую же роль в жизни этноса, какую в своё время играли Олимпийские игры в Древней Греции. В медвежьем празднике, как и в языке, который рассматривается в определенных исследованием хронологических рамках, отражены и традиционная духовность, и образ мышления нивхов. В-пятых, в исследовании представлен уникальный фольклорный и языковой материал, собранный автором в последние годы, связанный с этнопсихологией народа и его нравственными ценностями. В настоящее время мы ещё имеем уникальную возможность собирать фольклорный и языковой материал от уходящего поколения, которое хранит этот материал в своей памяти.

Наконец, анализ языка нивхского фольклорного материала способствует более широкому вовлечению этого материала не только в научные исследования, но и в учебный процесс. Мы считаем, что возрождение культуры коренных этносов, о котором сегодня так много говорится, невозможно без возрождения его языка.

Хронологические и территориальные рамки исследования. Нижняя хронологическая граница исследования определяется временем поступления первых данных относительно медвежьего праздника -последняя треть XIX века. Верхняя временная граница - 1960-гг. XX в., когда были проведены последние медвежьи праздники. В настоящее время существует опыт возрождения подобных праздников, однако они проводятся в качественно иных экономических, социальных и культурных условиях и должны быть темой отдельного исследования. Кроме того, на настоящий момент опыт этого возрождения ещё слишком незначителен для того, чтобы делать какие-то определённые выводы. Территориальные рамки работы определяются местами компактного расселения и проживания нивхов. Нивхи (гиляки) - один из малочисленных народов не только Дальнего Востока. По переписи 2002 г. нивхов насчитывалось 5287 человек, что на 656 человек больше, чем по переписи 1989 г. Хозяйство нивхов имело комплексный характер. Среди таких хозяйственных областей, как рыболовство, охота, собирательство и собаководство, на первом месте для нивхского этноса было рыболовство.

Поэтому нивхов (гиляков) исследователи назвали «ихтиофагами» -«питающиеся рыбой».

В территориальном отношении нивхи делятся на две группы -материковую и островную. Материковые нивхи проживают в двух районах: Николаевском и Ульчском. На острове Сахалин нивхи проживают более компактной группой. Соседние народы: ороки и эвенки, живущие там в небольшом количестве, не наложили зримого отпечатка на духовность и менталитет нивхского этноса. Поэтому сахалинским нивхам удалось сохранить обряд медвежьего праздника в более первозданном виде, нежели материковым нивхам. На материальную и духовную культуру материковых нивхов большое влияние оказали тунгусоязычные народы: ульчи, нанайцы, негидальцы и т.д., как, впрочем, и нивхская культура на них. Тем не менее, смысл и роль медвежьего праздника в жизни нивхов остались неизменными. Исследования ученых показали, что, скорее всего, преобладало обратное влияние, то есть, эти народы переняли у нивхов традиции медвежьего праздника, внеся в него свои характерные особенности.

Таким образом, в соответствии с современным расселением нивхов территориальные рамки исследования включают в себя северную часть о. Сахалин и районы Нижнего Приамурья, т.е. места наиболее компактного проживания нивхского населения. Автор считает, что наиболее правильно рассмотреть во взаимодействии островную и материковую группу нивхов, что позволит выявить общее и особенное в их обрядовой культуре.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является традиционная культура нивхов. В качестве предмета исследования выступает медвежий праздник и образ медведя в традиционной системе представлений нивхов. В своей работе мы понимаем медвежий праздник как совокупный комплекс обрядовых церемоний, действий, которые характеризуют, с одной стороны, отношение нивхов-гиляков к медведю, с другой - отражают многие аспекты духовности, родовой организации, (т.к. праздник носил межродовой характер), менталитета, этнопсихологии, этнопедагогики нивхского этноса. Это определение имеет предварительный характер, оно будет уточняться в ходе настоящего исследования и станет одним из его результатов.

Цель и задачи работы. Целью работы является всестороннее исследование медвежьего праздника и его атрибутов, их роли в традиционной культуре нивхов.

Из настоящей цели вытекают следующие задачи:

1. Выявить и проанализировать основные языковые знаки, связанные с медвежьим праздником.

2. На основе фольклорного материала определить образ медведя в традиционной культуре нивхов.

3. Исследовать основные функции медвежьего праздника в традиционной культуре нивхов.

4. Показать роль своеобразия миропонимания и мышления нивхов в организации медвежьего праздника.

5. Определить место медвежьего праздника в системе обрядовой культуры нивхов.

Методология и методы исследования. Философско-методологической основой исследования являются труды крупнейших этнографов: Ю.В. Бромлея, Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга, Е.А.Крейновича, Ч.М. Таксами, Г.А. Отаиной и др. Эстетический и социокультурный феномен медвежьего праздника рассматривается как эмоционально-обрядовая картина смысложизненных содержаний народного бытия и его повседневных практик. В этом ключе для нас представляют значительную методологическую ценность труды Д.С.Лихачёва, С.А. Токарева, С.М. Широкогорова, В.Я. Проппа, М.М.Бахтина, Ю.М. Лотмана, М.С. Кагана, А.Я. Гуревича, А.Д. Столяра, А.П. Окладникова и его учеников. В работе при анализе медвежьего праздника как «мифического события» (термин К. Хюбнера) учитывались философские и культурологические установки М. Элиаде, К.Г. Юнга,

A.Ф. Лосева, Л.П. Потапова, С.С. Аверинцева, А.К. Байбурина,

B.Н.Топорова, А.Б. Островского и др.

Основными методами исследования являются сравнительно-исторический, структурно-типологический и методы экспериментально-полевых исследований (метод включенного наблюдения, респондентский опрос). Мы исходим из того, что нивхский язык выступает в качестве инструмента, с помощью которого можно определить самобытность и своеобразие медвежьего культа, кроме того, он выступает в качестве неопровержимого доказательства, подтверждающего архаичность этой обрядовой традиции. С помощью анализа языка выявляются некоторые отличительные особенности в организации и проведении медвежьего праздника островных и материковых нивхов.

Степень изученности темы исследования. Условно, в ключе нашей проблематики, разделим имеющуюся литературу по медвежьему празднику на две части: этнографическую и лингвистическую.

Отдельные сведения по истории, культуре и искусству были отмечены в работах известных мореплавателей и землепроходцев. Первые сведения о нивхах стали известны от казака В.Д. Пояркова в 1849 году, затем из экспедиции Е.П. Хабарова (1853 г.). Однако это были самые общие наблюдения случайного характера. Позднее в трудах Н.М.Пржевальского, К.И. Максимовича, М.И. Венюкова, И.П. Надарова, В.М. Маргаритова, Н.М. Бельковича, С.Ф. Понятковского, П.П.Шимкевича и др. также появляются общие сведения по истории и культуре аборигенов Приамурья и Приморья. Но и здесь нивхи не были объектом специального изучения, а феномен «медвежьего праздника» почти не затрагивался, если не считать случайных, очень поверхностных замечаний.

Надо сказать, что в целом для наблюдений путешественников характерно стремление толковать наблюдаемые явления в терминах своей культуры, что существенно искажало общую картину. Так, П. Лаббэ в своих «Путевых впечатлениях» утверждал, что на медвежьем празднике «. закалывают медведей и приносят их в жертву богам, что бы испросить у них обильной дичи и рыбы» [69,233]. Подобные суждения, помимо всего прочего, были обусловлены и плохим знанием нивхского языка, в котором, строго говоря, вообще отсутствует такое понятие, как «бог».

Впервые попытка объективно разобраться в сущности медвежьего праздника представлена в трехтомной монографии Л.И. Шренка «Об инородцах Амурского края». Основной целью данного труда было подробное описание аборигенов Амура и Сахалина, их расселения, происхождения, хозяйственного уклада, верований, а также некоторых сторон культурного и художественного развития.

Описание медвежьего праздника у Л.И. Шренка нашло отражение в третьем томе. По мнению автора, «.медвежий праздник в полном смысле этого слова - праздник коммунистический. Он соединяет всех отдельных членов деревни и представляет тем самым как бы центр, около которого обращается общественная и социальная жизнь гиляков» [167,37]. Далее Л.И. Шренк подробно описывает проведение медвежьего праздника в амурском селе Тебах. Большой интерес представляют зарисовки атрибутов медвежьего праздника, а также ритуальная посуда, собранная автором в качестве музейных экспонатов.

Другой выдающийся ученый - этнограф Л.Я. Штернберг подробно исследовал общественный строй амурских и сахалинских нивхов, изучил их язык и фольклор. Он также подчеркивает огромную роль медвежьего праздника: «.так как не проходит года, чтобы в тех или других местах не происходили подобные праздники, то моменты эти играют такую же роль в социальном общении гиляцкого племени, какую некогда играли олимпийские игры в Греции» [169,52].

Большой вклад Л.Я. Штернберг внёс в сбор и изучение фольклорного материала, где отражены, в том числе, некоторые поверья, связанные с медведем. Часть этого материала была опубликована в

Материалах по изучению гиляцкого языка и фольклора», собранных и отобранных Штернбергом в 1908 году. В вышеуказанном труде Л.Я.Штернберг дал классификацию жанров нивхского фольклора, где выделил двенадцать видов устного творчества. Впоследствии Ч.М.Таксами, тщательно изучив материалы Л.Я. Штернберга, определил шесть жанров - на эту классификацию будем опираться в своей работе и мы.

Известный исследователь аборигенов острова Сахалин и современник Л.Я. Штернберга - Б.О. Пилсудский проявлял большое уважение и интерес к самобытной культуре нивхов. К сожалению, наследие этого учёного до сих пор не освоено полностью. В его материалах можно обнаружить интересные записи фольклорных произведений по интересующей нас теме, хотя специально исследованием праздничных ритуалов Пилсудский не занимался.

В конечном итоге, материалы землепроходцев, мореплавателей, исследователей привлекли внимание общественности к аборигенному населению Приамурья и Сахалина. Их сведения, отражающие духовную и материальную культуру, хозяйство и общественные отношения уникальны, поскольку они застали традиционную культуру коренных этносов Приамурья, в том числе нивхов в наименее деформированном виде. По этой причине их труды рассматриваются в качестве первоисточников для современных исследователей.

Далее собирательская деятельность была продолжена Е.А.Крейновичем, В.М. Санги, Ч.М. Таксами, Г.А. Отаиной. Наиболее полно тема медвежьего праздника нашла отражение в исследованиях Е.А.Крейновича и Ч.М. Таксами, хотя, и у них эта тема не была основной. В современной этнографической литературе принято выделять праздник спорадический, т.е. по случаю удачной охоты на медведя, и периодический, который проводили зимой. Праздник по случаю удачной охоты исследователи справедливо считают вторичным по отношению к периодическому.

З.П. Соколова, проанализировав обширную литературу о культе медведя и медвежьем празднике, приходит к выводу, что существует три варианта медвежьего ритуала [142,58]:

1. Палеосибирский (автохтонно-сибирский, общесибирский, возможно универсальный для всех народов)

2. Обско-угорский

3. Амуро-сахалинский

Наибольший интерес для исследователей представлял и представляет периодический медвежий праздник у амуро-сахалинских нивхов, поскольку в их культуре это явление реализовано в наиболее развёрнутом варианте.

На основе анализа проработанной литературы мы считаем, что, применительно к Дальнему Востоку, можно говорить о двух классических вариантах медвежьего праздника - это медвежий праздник айнов и нивхов. При всех различиях обрядовых действий праздников этих этносов, в них больше общего, чем особенного. Вероятно, это следует связать с тем, что нивхи (особенно сахалинские) долгое время контактировали с Курильскими и островными (сахалинскими) айнами до их переселения в Японию.

В отдельную группу выделим литературу, посвящённую нивхскому языку, который мы рассматриваем как отдельный, и очень ценный источник. Первое сообщение о нивхском языке относится к 1886 году. Оно было опубликовано Н. Зеландом под названием «Заметка о гиляцком языке». Уровень осмысления нивхского языка в этой статье был довольно поверхностным, о чём можно судить по общему выводу: «язык обилует согласными и заслуживает названия твердого и неблагозвучного» [101,3].

Л.И. Шренк первый обратил внимание на своеобразие нивхского языка. «По своему языку гиляки не состоят ни в каком родстве ни со своими соседями, айнами или тунгусскими племенами, ни с какими-либо из народов Сибири, Северо-Восточной Азии и Северо-Западной Америки. Напротив того, подобно камчадалам, алеутам, чукчам и корякам, они состоят совершенно особняком» [166,98].

В XIX веке Л.И. Шренк внес нивхский язык в группу «палеоазиатских» языков, куда также вошли языки алеутов, айнов, ительменов, коряков, чукчей, эскимосов и кельтов. С тех пор нивхский язык считается «палеоазиатским» условно, так как не имеет с этими языками ничего общего.

Первой серьезной работой по изучению нивхского языка стали опубликованные в 1900 году «Образцы материалов по изучению гиляцкого языка и фольклора» Л.Я. Штернберга. В ней автор опубликовал образец нивхского текста с подробными грамматическими примечаниями и фонетическим очерком.

Л.Я. Штернберг, в частности, писал: «Стойкое сохранение гиляцкого языка поразительно. Он не только уберег себя от искажения иноплеменными корнями и формами, но и сохранил при ничтожном составе племени два больших диалекта и не менее пяти-шести поддиалектов, свидетельствующих о том, что было время, когда на гиляцком языке говорили многие десятки, быть может, сотни тысяч индивидов, разбросанных по обширной территории и оставивших многочисленные свои идиомы» [169,34]. В 1904 году в печати появилась вторая работа Л.Я. Штернберга «Заметки о связях в морфологии нивхского и американского языков», изданная на немецком языке. В ней исследователь проводит параллели между языком нивхов и языками коренных этносов Северной Америки, выявляя в них ряд чрезвычайно архаичных, типологически близких черт.

Труды Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга послужили основой для дальнейшего изучения нивхского языка. В советский период начался процесс более углубленного и тщательного изучения нивхского языка.

Благодаря Е.А. Крейновичу, была создана «Фонетика нивхского языка», в которой рассмотрены классификации гласных и согласных звуков. Определены основные закономерности чередований начальных согласных звуков у имен существительных и глаголов.

В 60-е годы вышло два тома «Грамматики нивхского языка», автором которых является В.З. Панфилов. В своих трудах он подробно рассмотрел грамматические категории имени существительного и глагола, изучил способы словообразования, кроме того, определил разряды местоимений и исследовал сложную систему числительных. Весь этот материал даёт представление о способе мышления и ментальности нивхов, хотя автор и не ставил своей целью исследование этих феноменов.

Наряду с этими трудами вышли словари «Русско-нивхский» и «Нивхско-русский». Их авторы В.Н. Савельева и Ч.М. Таксами представили в них обширный материал, охватывающий основные области материальной и духовной культуры нивхов. Но, необходимо отметить, что словари требуют переиздания и более полного дополнения и уточнения. К сожалению, нет словаря по диалектным отличиям, как обобщенного материала исследований в этой области. Тем не менее, в данные словари вошло несколько десятков терминов, прямо или косвенно связанных с темой медвежьего праздника.

Так же значительный вклад в исследование нивхского языка внесли М.Н. Пухта, Ч.М. Таксами, В.М. Санги, Г.А. Отаина, Л.Б. Гашилова. Благодаря их исследованиям, были детально разработаны фонетика, грамматика, отдельные разделы по морфологии. Но проблема определения генетических связей нивхского языка с другими языками осталась нерешенной. Все попытки выявления происхождения нивхов и их уникального языка остаются пока нерешённой проблемой для этнографов, лингвистов и всех, кто занимается нивховедением. Однако для нас важно то, что нивхский язык признан не только древним, но и весьма устойчивым, почти свободным от искажений. Это обстоятельство даёт нам право рассматривать нивхский язык в качестве важного источника, где запечатлены традиционные представления о человеке и мире.

При этом, перечисленные исследователи не раз описывали медвежий праздник, и часто прилагали словарь терминов. Так, например, Е.А. Крейнович в своей работе «Нивхгу. Загадочные обитатели Сахалина и Амура» дал достаточно подробный словарь-указатель на сахалинском диалекте. Его анализ в сравнении с амурским диалектом поможет определить своеобразие, общие и отличительные черты в обряде медвежьего праздника.

Современные исследователи, как правило, выделяют два основных диалекта: амурский и восточно-сахалинский. Некоторые ученые-лингвисты предлагают выделять третий диалект: северосахалинский, который сочетает в себе признаки двух первых диалектов. Нивхский язык условно внесен в группу «палеоазиатских» языков, но до сегодняшнего дня не определены его генетические связи с другими языками мира.

Глубокое изучение нивхского языка позволило ученым отнести его к синтетическо - агглютинирующим, т.к. имеют место слияние именных и глагольных основ друг с другом, с прямым дополнением, определения с определяемым. Эти слияния образуют сложные словосочетания, которые, подчиняясь законам фонетики, иногда изменяются до неузнаваемости.

Необходимо также отметить, что не исследованы говорные отличия в самих диалектах. По мнению автора, благодаря культурно-историческим связям, большой пласт заимствований и говорных отличий существует у нивхов, проживающих в Ульчском районе. Эта область языка требует скорейшего исследования, пока еще живы его носители.

Научная новизна. Новизна исследования заключается, прежде всего, в том, что оно является системным опытом обобщения различных сюжетов, связанных с медвежьим праздником нивхов. Новизна настоящей работы проявляется и в привлечении нового материала, собранного в ходе полевых исследований, в период с 1994 по 2004 год. В частности, на амурском диалекте автором записано более ста категорий, характеризующих образ медведя, ряд которых включен в диссертационное исследование1. При этом для анализа многих аспектов праздника автор широко привлекает новые факты по теме исследования, записанные от пожилых нивхов в экспедиционно-полевых условиях в самых отдалённых районах их проживания. В историко-этнографической литературе до настоящего времени было лишь несколько определений нивхского медвежьего праздника. Вероятно, это связано с тем, что он сложен по своей структуре, композиции и обрядовым компонентам. Автору также удалось записать фольклорные тексты, где образ медведя предстает в контексте системы артефактов, раскрывающих традиционные представления нивхов о мире. При этом нивхский язык рассматривается в качестве инструмента, при помощи которого можно определить специфику и своеобразие медвежьего культа этого народа и выявить отличительные особенности в организации и проведении медвежьего праздника островных и материковых нивхов. Впервые автором были зафиксированы девять вариантов названия медвежьего праздника, существующих в нивхском языке. Данная работа может способствовать воссозданию целостной картины духовного мира народов, находящихся ещё совсем недавно на уровне колыбельной цивилизации, вскрыть в их культурах, менталитете, образе жизни, мировоззрении новые пласты, новые аспекты их миропонимания и мироосмысления, взаимосвязи человека и окружающей его природы.

Практическая значимость работы. Благодаря информантам, автору удалось записать ряд аудиоматериалов на нивхском языке, где воспроизведены сказки, мифы, песни. Фольклорный материал является источником для анализа в различных областях наук: этнопедагогике, этнопсихологии, лингвистике, истории и этнографии. Не менее важно его практическое применение в процессе обучения учащихся нивхскому языку. Материал по лингвистике и этнопедагогике использовался автором в 2002

1 См. М.Г. Тэмина «Словарь медвежьего праздника нивхов». - Хабаровск, 2006. - С. 1-9.

- 2005 гг. в ходе преподавания родного (нивхского) языка и культуры Дальнего Востока для студентов школьного отделения педагогического училища коренных малочисленных народов Севера (II - IV курсы). Кроме того, в настоящее время автором проводится спецкурс «Диалог языков и культур», в рамках которого освещаются проблемы медвежьего праздника. Также материалы диссертации могут быть использованы при написании учебников, учебных пособий, методических рекомендаций для студентов факультета народов Севера при Дальневосточном государственном гуманитарном университете г. Хабаровска, и в курсе лекций по культуре коренных малочисленных народов Дальнего Востока.

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования опубликованы автором в ряде научных статей. Диссертант выступал с докладами и сообщениями по проблеме исследования на региональных научно-практических конференциях в 2001

- 2006 гг. Среди них: научно-практическая конференция в Дальневосточном государственном гуманитарном университете (Хабаровск, 21 января 2005 г.); региональная научно-практическая конференция, посвященная 115-летию Приморского государственного объединённого музея им. В.К. Арсеньева (Владивосток, 28 - 29 сентября, 2005 г.); VIII международная научно-практическая конференция (Санкт-Петербург, 4-7 апреля 2006 г.). Фольклорный материал и словарь медвежьего праздника обсуждался на курсах повышения квалификации учителей родного (нивхского) языка при Хабаровском краевом институте переподготовки и повышения квалификации педагогических кадров (с. Богородское, 20 - 25 июня 2005 г.).

Источники и материалы. Кроме опубликованных работ, автор привлекает источники, содержащиеся в архивах и музеях. Из них особый интерес представляет архив (г. Санкт-Петербург) с дневнеками Л.Я. Штернберга (фонд № 282), в котором есть ряд записей по нашей проблеме. В архиве Института истории, археологии и этнографии народов

Дальнего Востока РАН находятся материалы по всем аспектам духовной культуры народов Дальнего Востока: танцевальному творчеству, прозаическому и музыкальному фольклору, лингвистике, обрядам и обычаям и т.д.

В Государственном архиве Хабаровского края (ГАХК) хранятся подробные описи материалов выставок по декоративно-прикладному искусству малых народов Севера, которые проводились в Хабаровске, Владивостоке, Москве. Также здесь были обнаружены некоторые исторические документы (партийные отчёты, резолюции, проекты и т.п.) периода ликвидации неграмотности на Дальнем Востоке, где так же нашли отражение некоторые черты традиционной культуры.

Большой интерес для работы представляют коллекции, собранные в музеях Дальнего Востока. Так, в Хабаровском краевом краеведческом музее им. Н.И. Гродекова хранятся коллекции декоративного искусства нанайцев, ульчей, нивхов, собранные на Нижнем Амуре в середине 20-х годов С.В. Ивановым. Они отражают традиционную культуру Приамурья. Далее коллекции фондов пополнялись научными сотрудниками музея. Много собрано образцов по вышивке, резьбе, меховой мозаике, тиснению по бересте и т.д. Этот материал имеет большую ценность для исследователей. Из образцов традиционной культуры нивхов, хранящихся в Сахалинском краеведческом музее, интерес представляют экспонаты, отражающие нашу тематику. Следует выделить особо ритуальную посуду (№2 2783 - 3, 2869, 2784, 2785, 3305, 2991 - 1 - 2). Среди орудий труда есть уникальные экспонаты, собранные в своё время Б.О. Пилсудским (№ 1965, 1826 и др.). Старанием научных сотрудников музея все изделия, относящиеся к медвежьему празднику, чётко классифицированы.

В Николаевском-на-Амуре муниципальном краеведческом музее им. В.Е. Розова (НМКМ) выделим коллекцию деревянной посуды народов Приамурья (№133,130,128 и др.). В этом музее открыт отдел, посвященный культуре и искусству малых народностей Дальнего Востока, в котором действует выставочный комплекс, посвященный медвежьему празднику (№ 112, 102\1, 2696\5, 2186, 2465\48). Значительный интерес представляют фотоснимки, сделанные во время проведения последнего медвежьего праздника на Петровской Косе (Николаевский район) в 1967 году, и отчет сотрудника музея Т.Н. Лещиной, который содержит его описание.

В Приморском краеведческом музее хранится уникальная коллекция деревянной посуды для медвежьего праздника, украшенная спирально-ленточным орнаментом, выполненным искусными резчиками прошлого. Коллекции этой посуды были собраны в конце XIX и начале XX вв. Б.О. Пилсудским. Её подробная характеристика и анализ художественных особенностей дан в работе В.В. Кобко «Коллекции Б.О.Пилсудского по этнографии малых народов Нижнего Амура и Сахалина в собрании музеев Дальнего Востока России».

Небольшой музей центра национальной культуры малочисленных народов Севера (г. Николаевск-на-Амуре) имеет коллекцию деревянной и берестяной посуды, изготовленной современными мастерами B.C. Лампан и A.M. Вингун. Внимание привлекают два старинных деревянных идола -мыйк, детская колыбель, вышитые халаты.

В основу настоящего исследования также легли экспедиционно-полевые материалы, собранные автором в семи экспедициях в Николаевском и Ульчском районах и на остров Сахалин в течение десяти лет в период с 1994 по 2004 год. В ходе этих экспедиций были посещены такие населённые пункты, как: Николаевск, Алеевка, Нижние Пронге, Макаровка, Иннокентьевка, Половинка, Красное (Николаевский район); Богородское, Нижняя Гавань, Ухта, Кальма (Ульчский район); Ноглики, Некрасовка (Сахалин). Всего было опрошено более двадцати информантов, годы рождения которых колеблются в пределах 1919 - 1950 гг. [Приложение № 13].

Из них наибольшее значение имели сведения от следующих информантов-нивхов: М.Н. Пухта (г. Николаевск - на - Амуре),

Л.И.Пнидина (г. Николаевск - на - Амуре), Е.К. Ланина (г. Хабаровск), С.Ф. Полетьева (с. Некрасовка), A.M. Вингун (г. Николаевск - на - Амуре), З.Н. Пиргина (с. Богородское), П. Тэмина (с. Макаровка), B.C. Райгун (с.Богородское), Т.С. Магвина (с.Богородское), А.А. Вано (с. Н.Гавань), Г.П. Фивина (г. Николаевск - на - Амуре), З.А. Гоган (с. Макаровка), Г.П.Чекур (с. Н.Гавань), А.А. Юшкина (с. Н.Пронге).

В Ульчском районе автор записал некоторые сведения о народных знаниях нивхов. Одновременно уточнялся лексико-грамматический материал с целью выявления говорных отличий. На Сахалине в 1994 году было записано несколько мифов и небольшой словарь по терминам родства.

Применяя в сочетании два главных метода полевой работы -экспедиционный и стационарный, автору удалось собрать сведения по различным аспектам культурной жизни, по языку, включая фольклор, мировоззрению, верованиям, педагогике и психологии. Особый интерес представляет анализ фольклорного материала, именно устное народное творчество отражает мировоззрение любого этноса. Так же, в процессе работы, был собран фотоматериал, который вошел в приложение к диссертации.

Основные сведения по организации и проведению медвежьего праздника записаны от старейших носителей нивхского языка -М.Н.Пухта, П. Тэминой, Е.К. Ланиной, которые были его свидетелями в 30-е годы прошлого века. Информация, полученная от них, представляет этнографический и лингвистический интерес, так как все три женщины проживали в разных местах: с. Кальма, с. Тахта (Ульчский район), с. Коль - Никольское (Николаевский район). По их сведениям можно определить, какое влияние было оказано соседними народами на обрядовую культуру нивхов, а также и на нивхский язык.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и приложения, включающего список использованной литературы и иллюстративного материала.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Медвежий праздник нивхов"

Заключение

Национальная культура любого народа имеет великие ценности, и задача нынешних поколений - сохранить и приумножить ее, сделать ее источником духовного обогащения.

На протяжении многих веков нивхи передавали свои традиции и обычаи от поколения к поколению. К сожалению, в настоящее время многое в культурном наследии нивхского народа и многих других народов Севера утрачено. Последствия этого процесса вызывают все более растущее беспокойство. Выросло несколько поколений, не знающих традиций своего народа, языка, истории и т.д. и как следствие -представители этих поколений переживают глубокий кризис духовности, не могут адаптироваться в новых, быстро изменяющихся условиях жизни.

Ситуацию усугубило административно-территориальное разделение этноса, что повлияло на его культурно-историческое развитие. В настоящее время состояние народов Севера характеризуется распыленностью их расселения, разобщенностью. Разобщенность не только территориальная, но, самое главное, духовная. Эти негативные явления отразились на развитии нивхского народа.

Поэтому, в поисках путей возрождения национального самосознания, необходимо обратить свое внимание на древнейшие истоки, на народную мудрость, на культуру своего народа, на родной язык как уникальное наследие нивхов.

Изучение обрядовой культуры медвежьего праздника, в котором гармонично сочетаются культурные традиции нивхского этноса, неопровержимо показывает его главное и центральное положение в ее общей системе. Имея значительное представление о богатстве культуры нивхского народа, можно раскрыть истоки традиций, определить их своеобразие и найти пути сохранения и развития культурных традиций как одних из ценностей человеческой цивилизации. Вероятно, возрождение медвежьего праздника в новых условиях уже невозможно из-за необратимых изменений миропонимания. Но сам процесс его исследования и изучения помогает включить медвежий праздник, его отдельные атрибуты и элементы в духовную культуру современных нивхов.

Как было показано в нашей работе, медвежий праздник сочетает в себе те обряды, черты и элементы, которые отражают многие стороны обрядовой культуры нивхского этноса. Сам церемониал предстает перед нами гармонично выстроенным обрядовым действом, в котором нашли отражения и древний культ животного и межродовой народный праздник. Все это дает основание предположить, что нивхский медвежий праздник занимает главное и центральное место во всей системе обрядовой культуры.

В структурном и функциональном смысле от медвежьего праздника зависимы ритуалы кормления леса - пал ардь, огня - тугр ардь, воды -тол ардь. Все эти ритуалы кормлений копируют отдельные элементы медвежьего культа, явно или косвенно апеллируют к нему. В этих обрядах отражено мировоззрение нивхов, попытка достичь гармонии с окружающим миром, природой.

Медвежий праздник представляет собой сложный, многоплановый феномен, вокруг которого развивались музыкальное и песенное искусство, хореографическое и декоративно-прикладное искусство. Танцы и орнамент, через движения и символы наглядно показывают своеобразное ведение мира. Через музыку и песни, также, как и через ритуал, выражается мысль о единстве с природой - одна из основных черт мифологического сознания.

Все эти обстоятельства позволяют определить медвежий праздник (в его окончательном виде, в котором он застыл не позднее XIX века) как систему обрядовых действий, основанных на сочетании концепций культа предков с тотемистической символикой.

Так же, в процессе исследования, автор пришел к следующим выводам.

1. Медвежий праздник своими корнями уходит в самый ранний период формирования духовных истоков нивхского этноса. Параллельно с ним, и во многом под его влиянием, происходило сложение орнаментальных знаков и символов, которые со временем композиционно сформировались в спирально-ленточную орнаментику; зарождалась театрально-зрелищная культура, хореографическое искусство, шаманские песнопения и т. д.

2. Языковые материалы, собранные в местах проживания нивхов Нижнего Амура, Ульчского района и Сахалина отражают диалектные и говорные отличия в обряде проведения медвежьего праздника. Однако суть этого действия и его сакральный смысл не претерпели существенных изменений.

3. Сущность медвежьего праздника выражена в универсальных символах, несущих на себе отпечаток представлений и ценностей всей нивхской культуры. Среди них можно выделить как основные представления о взаимных правах и обязанностях, которые связывают воедино всё живое; недопустимость любых проявлений агрессии внутри рода; почитание старших и забота о младших.

4. Образ медведя в традиционной нивхской культуре имеет все основные черты тотемного предка, но не сводится только к нему. Медведь выступает в роли не только группового, но и индивидуального покровителя; он не только защищает отдельный род, но и является носителем высшей моральной справедливости. Выступая в роли помощника, медведь, в то же время сам нуждается в бережном обращении - в этом смысле он является не столько «грозным карающим божеством», сколько старшим товарищем, которому следует оказывать дань уважения. Он выступает в качестве «человека» другого, более могущественного, но родственного и дружественного рода. Медведь силён, но не всемогущ, он нуждается в людях почти так же, как и они нуждаются в нём.

5. В процессе организации медвежьего праздника проявляются такие универсальные свойства миропонимания нивхов, как единство с природой, стремление к гармонии, коллективизм, отрицание разрушительных проявлений и агрессии, представления о вечности души, которая путешествует между мирами.

6. Медвежий праздник представляет собой полифункциональное явление, объединяющее элементы материальной и духовной культуры. В качестве первой выступает организация хозяйственной деятельности (как было указано в работе, на медвежьем празднике решались многие хозяйственные вопросы между родами) и гарантированное обеспечение людей медвежьим мясом. Также в ходе праздника создавались условия для совершенствования хозяйственно-бытовых навыков (для девушек); морского и охотничьего промысла (для юношей). К духовной культуре можно отнести поддержание в сознании людей и, особенно, подрастающих поколений определённых нравственных представлений; поддержание внутренней социальной иерархии как доминирующей ценности; развитие песенных и музыкальных жанров.

7. Территориальное разделение нивхского этноса и культурно-исторические связи не внесли значительных изменений на обряд медвежьего праздника и его культ. Тем не менее, за долгий период проживания с ульчами, нанайцами, негидальцами и т.д., амурские нивхи, оказывая на них сильное влияние, адаптируясь в новых социально-экономических условиях, вносили в свой ритуал некоторые внешние изменения, которые не изменили его сущности. Что касается островных нивхов, то они, находясь в количественном большинстве с соседними народами и оказывая на них определенное влияние, сохранили в ритуале медвежьего праздника более древние, архаичные элементы, которые, гармонично сплетаясь, образовывали цельный комплекс.

Список научной литературыТэмина, Марина Григорьевна, диссертация по теме "Этнография, этнология и антропология"

1. Личный архив Ч.М. Таксами

2. Материалы муниципального краеведческого музея им. В.Е. Розова г. Николаевск-на-Амуре.

3. Материалы музея центра национальной культуры коренных малочисленных народов Севера г. Николаевска-на-Амуре.

4. Материалы национального ансамбля «Эри», г. Николаевск-на-Амуре.

5. Материалы Сахалинского областного краеведческого музея, г. Южно -Сахалинск.

6. Полевые материалы автора за 1999/2005 гг. (список основных информантов, сведения которых использованы в настоящей диссертации см. в приложении №8).

7. Алькор, Я.П. (Кошкин) Л.Я Штернберг, как исследователь народов Дальнего Востока Текст. / Я.П. Кошкин; В кн. Л.Я. Штернберга Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны, Хабаровск: ДАЛЬГИЗ, 1933. C.XI -XXXVI.

8. Адренов, Н.Б. Преемственность фольклора в социалистической культуре Культура народностей Севера: традиции и современность Текст. / Н. Б. Адренов; отв. редактор В.И. Бойко, Новосибирск, 1986. С. 94 - 100.

9. Анисимов, А.Ф. Этапы развития первобытной религии Текст. / А.Ф.

10. Анисимов А.Ф. Общее и особенное в развитии общества и религии народов Сибири Текст. / А.Ф. Анисимов; J1., 1969. 148с.

11. Арсеньев, В.К. Титов, В.И. Быт и характер народностей Дальневосточного края Текст. / В.К. Арсеньев В. И. Титов; Хабаровск-Владивосток: Книжное дело, 1928. 84с.

12. Арутюнов, С.А. Сергеев, Д.А., Таксами, Ч.М. Этнокультурные связи коренных народов прибрежной северо-восточной Азии Текст. / С. А. Арутюнов, Д.А. Сергеев, Ч.М. Таксами ; Этническая история народов Азии, М., 1972.-С. 83-98.

13. Басилов, В.Н. Что такое шаманство? Текст. / В.Н. Басилов // Этнографическое обозрение. 1997. - № 5 - С. 3-15.

14. Белла, Р. Религия как символическая модель, формирующая человеческий опыт Текст. / Р. Белла; Религия и общество, М.: Аспект-пресс, 1996. С. 190-193.

15. Березницкий, С.В. Семейная обрядность коренных народов Нижнего Амура и Сахалина Текст. // С.В. Березницкий // Россия и АТР. 2000. -№4.-С. 23-31.

16. Березницкий, С.В. Этнические компоненты верований и ритуалов коренных народов Амуро-Сахалинского региона Текст. / С.В. Березницкий; Владивосток, 2003.-С. 498.

17. Березницкий, С.В. Этнокультурные контакты и изменения в культуре нивхов Текст. / С. В Березницкий // Личность. Культура. Общество. Научно-практический журнал. Т.2. Вып. 3 (4). М., 2000. С. 86-103.

18. Богданов, И.А. Некоторые национальные проблемы образования в сфере этноэкологии Текст. / И.А. Богданов; Национальная школа состояние, проблемы, перспективы, М., 1995. С. 114-129

19. Бойко, В.И. Нивхи Сахалина. Современное социально-экономическое развитие Текст. / В.И. Бойко; Новосибирск, 1988. 218 с.

20. Бойко, В.И. Социальное развитие народов Нижнего Амура Текст. / В.И. Бойко; Новосибирск, 1977.-210 с.

21. Бромлей, Ю.В. Этнос и этнография Текст. / Ю.В. Бромлей; М.: Наука, 1973.-283 с.

22. Бромлей, Ю.В. Современные проблемы этнографии: (Очерки теории и истории). Текст. / Ю.В. Бромлей; М.: Наука, 1981. 390 с.

23. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса. Текст. / Ю.В. Бромлей; М.: Наука, 1983.-412 с.

24. Васильев, Б.А. Медвежий праздник: (медвежьи мифы у народов Севера) Текст. / Б. А. Васильев // СЭ 1948. - №4 - С. 78-104.

25. Вебер. М. Религия и социальный статус Текст. / М. Вебер; Религия и общество, М.: Аспект-пресс, 1996. С.266-312.

26. Вдовин, И.С., Терещенко Н.М. Очерки истории изучения палеоазиатских и самодийских языков Текст. / И.С. Вдовин, Н.М. Терещенко; Л., 1959. -115 с.

27. Волков, Г.Н. Этнопедагогика Текст. / Г.Н. Волков; М., 1999. 164 с.

28. Гаген-Торн, Н.И. Лев Яковлевич Штернберг. Текст. / Н.И. Гаген-Торн; М.: Наука, 1975.-235 с.

29. Гаер, Е. Древние бытовые обряды нанайцев Текст./ Е. Гаер; Хабаровск. 1991.- 140 с.

30. Гак, В.Г. Язык как форма самовыражения народа Текст. / В.Г. Гак; Язык как средство трансляции культуры, М.: Наука, 2000. С.54-68.

31. Гашилова Л.Б. Тэмина М.Г. Нивхский язык. СПб.: Образование, 1997. -15 с.

32. Гонтмахер, П.Я. Декоративное искусство народов Приамурья Текст. / П.Я. Гонтмахер; Хабаровск, 1991. 230 с.

33. Гонтмахер, П.Я. Декоративное искусство народностей Дальнего Востока России: проблемы истории и теории (ср. XIX XX вв.) Текст./ П.Я. Гонтмахер; Автореф. докт. дисс., Владивосток: 1991.- 39 с.

34. Гонтмахер, П.Я. Золотые нити на рыбьей коже. Очерки о декоративном искусстве нивхов. Текст./П. Я. Гонтмахер; Хабаровск, 1988. 128 с.

35. Гонтмахер, П.Я. История культуры нивхов (на примере декоративно-прикладного искусства XIX ср. X вв.). Текст. / П. Я. Гонтмахер Автореф. канд. дисс., Владивосток , 1974.- 21 с.

36. Гонтмахер, П.Я. Лекции по декоративно прикладному искусству нивхов Текст. / П.Я. Гонтмахер; Учебное пособие для студентов факультета народов Севера, Хабаровск, 2005. - 366 с.

37. Гонтмахер, П.Я. Нивхи: Этнографические тетради. Текст./ П.Я. Гонтмахер; Хабаровск: ХГПУ, 1999. 416 с.

38. Гонтмахер П.Я., Отаина Г.А. Национальные игры нивхов (методические рекомендации) Текст. / П.Я. Гонтмахер, Г.А. Отаина; Хабаровск, 1988. -23 с.

39. Гонтмахер, П.Я. Очерки культуры коренных народов Приамурья и

40. Гонтмахер П.Я. Ульчи. Человек. Время. Культура. Текст. / П. Я. Гонтмахер; Хабаровск. 2003. 300 с.

41. Гонтмахер П.Я. Художественная культура народностей хабаровского края. Текст. / П. Я. Гонтмахер; Хабаровск, 1984. 290 с.

42. Гонтмахер П.Я. Художественная обработка металла у нивхов Текст. / П.Я. Гонтмахер; Культура народов ДВ СССР (XIX XX в.в.). Владивосток, 1978.-С. 71-74.

43. Демидова Е.Г. Исследования Бертольда Лауфера на Сахалине Текст. /Культура народов ДВ СССР (XIX XX в.в.). Владивосток 1978. -С. - 116121.

44. Дербек Ф.А. Медвежий праздник гиляков Текст. //Записки общества изучения Амурского края// Владивосток 1913. Т. 13 С. 27-32.

45. Деревянко Е.А. Древние жилища Приамурья. Текст. /Новосибирск 1991 г. с. 15542.3олотарев A.M. Пережитки тотемизма у народов Сибири. Текст. / Л., 1934 -52с.

46. Золотарев A.M. Родовой строй и религия ульчей. Текст. / Хабаровск, 1939-202с.44.3олотарев A.M. Родовой строй и первобытная мифология. Текст./ М.: Наука, 1964-328 с.

47. Иванов С.В. Медведь в религиозном и декоративном искусстве народностей АмураТекст. //Памяти В.Г. Богораза: Сб. ст. М.-Л., 1937. С. 1-48.

48. Иванов С.В. Орнамент народов Сибири как исторический источник (По материалам XIX начала XX вв.) Народы Севера и ДВ Текст. // Труды ин-та этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Нов. серия. Т. 81. М.-Л.: АН

49. Иванов С.В. Скульптура народов Севера Сибири XIX первой пол. XX вв. Текст. / Л.: Наука, 1970., 296с.

50. История и культура ульчей в XVII XX в.в. (историко-этнографические очерки) Текст./СПб. 1994. с. 161

51. Карабанова С.Ф. Звонкие ритмы Амура: Описание танцев. [Текст]/ -Владивосток: ДВО РАН, 1986 98с.

52. Карабанова С.Ф. Современное танцевальное искусство народов Амура и его особенности Текст. // Культура народов ДВ СССР (XIX XX в.в.) Владивосток 1978 г. с. 53 - 61

53. Карабанова С.Ф. Танцы малых народов юга ДВ СССР как историко-этнографический источник. Текст. /-М.: Наука, 1979- 142с.

54. Ким Н.Б. Нанайцы в мире природы Текст. //Этнос и природная среда. Владивосток 1997 г. с. 34-44

55. Амур река подвигов. Текст. /Составитель Кирюхин Н.К. - Хабаровск, 1970. с. 968

56. Колосовский А.С. Куда ушли, тончи? (из полевой тетради краеведа) Текст. //Вестник Сахалинского музея № 6 Южно Сахалинск 2002 г. с. 397 - 423 № 10. Южно - Сахалинск 2003. с. 425 - 435

57. Колосовский А.С. Растении обереги в религиозных представлениях нивхов Текст. //Полевые исследования на Сахалине и Курильских островах. Южно - Сахалинск 1989. с. 79 - 89

58. Колосовский А.С., Фаритова Ф.Ф. К изучению суеверий и амулетов Сахалинских нивхов Текст. //Полевые исследования на Сахалине и Курильских островах. Южно-Сахалинск 1989. с. 90-103

59. Колосовский А.С., Романова С.Э. Захоронения атрибутики нивсхой шаманки (стойбище Зеленый Гай. Охинский район) Текст. // Вестник

60. Кочешков Н.В. Декоративное искусство народов Нижнего Амура и Сахалина XIX-XX вв. (Проблемы этнических традиций). Текст. / СПб.: Наука, 1989-197с.

61. Крейнович Е.А. Выражение пространственной ориентации в нивхском языкеТекст. //Вопросы языкознания. 1960. № 1. С. 78-89.

62. Крейнович Е.А. Медвежий праздник у нивховТекст. // Древняя Сибирь, вып. 4. Бронзовый и железный век. Новосибсрск 1974. с. 339 349

63. Крейнович Е.А. Морской зверобойный промысел гиляков деревни КульТекст. // СЭ, 1934. № 5. с. 23 32.

64. Крейнович Е.А. Нивхгу. Загадочные обитатели Сахалина и Амура. Текст. /М.: Наука, 1973.-495с.

65. Крейнович Е.А. Нивхгу. Текст. / Южно Сахалинск 2001 г. с. 520

66. Крейнович Е.А. О культе медведя у нивхов (Публикация и анализ текстов) Текст. //Страны и народы Востока. М., 1982 г. вып. 14 с. 244 283

67. Крейнович Е.А. Очерк космогонических представлений гиляков о. Сахалин Текст. // Этнография, 1929. № 1. С. 78-102.

68. Крейнович Е.А. Рождение и смерть человека по воззрениям гиляковТекст. ///Этнография. 1930. № 1-2. С. 89-113.

69. Крейнович Е.А. Собаководство гиляков и его отражение в религиозной идеологии Текст. // Этнография. 1930. № 4. С. 29-54.

70. Крейнович Е.А. Фонетика нивхского языка. Текст. / 1937. с. 125

71. Лаббе П. Остров Сахалин. Путевые впечатления Текст./М., 1904. с. 328

72. Лавров И.П. Об изобразительном искусстве нивхов и айнов Текст. //КСИЭ АН СССР М., 1949. вып. 5 с. 32 39.

73. Лайгун Н.А. Семантика личных имен нивхов Текст. //Материалы международной конференции. Б.О. Пилсудский исследователь народов

74. Латышев В.М. Прокофьев М.М. Каталог этнографических коллекций Б.О. Пилсудского в Сахалинском областном краеведческом музее. Текст./ -Южно-Сахалинск: СОКМ, 1988. 102 с.

75. Левин М.Г. Этническая антропология и проблемы этногенеза народов ДВ. Текст./М., 1958 г. с. 342

76. Легенды и мифы Севера: Текст./ Сборник/ Сост., примеч. Санги В.М.; Вступ. статья Пошатаевой А.В. М.: Современник, 1985. 400 с.

77. Малиновский Б. Смерть и реинтеграция группыТекст. // Религия и общество. М.: Аспект-пресс, 1996. С. 415-420.

78. Малиновский Б. Магия, наука и религия. Текст. /М.: Рефл-бук, 1998 -304с.

79. Мамчева Н.А. Обрядовые музыкальные инструменты аборигенов Сахалина. Текст. Южно Сахалинск 2003. с. 113

80. Мохова С.П. Воспитание детей на идеях этнопедагогики Текст. //Сборник историко- этнографических материалов. Хабаровск 2002. с. 37

81. Народы ДВ СССР в XVIII XX в.в. (историко-этнографические очерки) Текст. /ответственный редактор И.С. Гурвич. М., 1985 г. с. 230

82. Нивхи Текст. Народы Сибири //. М.-Л, 1956 г. с. 861 881

83. Островский А.Б. Миф, экология, мышление: «Дом горных жителей» впредставлениях нивховТекст. // Этнографическое обозрение. 1992. № 3. С. 96-109.84.0стровский А.Б. Мифология и верования нивхов. Текст./ С.-Пб.: Петербургское Востоковедение, 1997.-е. 278.

84. Островский А.Б. Система имён числительных и традиционные космогонические представления нивховТекст. .//Этнокультурные процессы: традиции и современность. JI, 1991, С. 240-254.

85. Отайна Г.А. Фольклор в народной педагогике нивховТекст. // Семья и семейный быт в вост. регионах России. Владивосток, 1997.

86. Панфилов В.З. Грамматика нивхского языка. Текст. /4.1. M.-JI., АН СССР, Ин-т языкознания, 1962. 262 с.

87. Панфилов В.З. Грамматика нивхского языка Текст. /ч. 2 M-JL, АН СССР, Ин-т языкознания, 1965. с. 257

88. Панфилов В.З. Взаимоотношение языка и мышления. Текст. /- М. Наука, 1971.-232 с.

89. Панфилов В.З. Философские проблемы языкознания: Гносеологические аспекты. Текст./М.: Наука, 1977.-287с.

90. Панфилов В.З. Гносеологические аспекты философских проблем языкознания Текст. /- М. Наука, 1982.-357 с.

91. Певнов A.M. Нивхский и тунгусо-маньчжурские языки: проблемы, контакты Текст. //Материалы международной конференции: Б.О. Пилсудский исследователь народов Сахалина. Южно-Сахалинск 1991. с. 25-29

92. Пилсудский Б.О. Дорогой Лев Яковлевич.(Письма Л.Я. Штернбергу. 1893 1917 гг.). Текст./ Южно-Сахалинск: Сахалинский областной краеведческий музей, 1996 - 336с.

93. Пилсудский Б.О. На медвежьем празднике айнов о. СахалинаТекст. // Живая старина. Петроград 1915. с. 67- 162.

94. Пилсудский Б.О. Роды, Беременность, выкидыши, близнецы уроды, бесплодие и плодовитость у туземцев о. Сахалина Текст. //Живая старина СПб 1910. с. вып. 1 2 № 73 - 74 с. 22 - 48

95. Пилсудский Б.О. Тексты нивхов. (Вступ.ст. и прим. А.Б. Островского. Пер. с нивхского языка Н.Я. Танзиной и В.Н. Сачкун) Текст. // Краеведческий бюллетень 1995, №4. Южно-Сахалинск, С. 124-150.

96. Пилсудский Б.О. Фольклор сахалинских нивховТекст. // Известия института Б.О. Пилсудского № 6 Южно Сахалинск 2002. с. 14-99

97. Полевой Б.П., Таксами Ч.М.Первые русские сведения о нивхах -гиляках Текст. // Страны и народы Востока, вып 7 кн. 3. М., 1975. с. 138 -155

98. Попова У.Г. О пережитках культа медведя (уркачак) среди эвенов Магаданской области Текст. //История и культура народов Севера ДВ. вып. 17 М., 1967 г. с. 174-181

99. Прокопенко В.И. Игры и национальные виды спорта народностей Севера нивхов. Текст. /М., 1988. с. 58

100. Пухта М.Н. О нивхском этикетеТекст. //Известия института Б.О. Пилсудского. 1999. с. 217 223 № 3

101. Пухта М.Н. Русско нивхский разговорник Текст./ М., 2001 г. с. 100

102. Рущаков В.А. К морфологии имен существительных в нивхском языке //Вопросы лексики и грамматики языков народов Крайнего севера СССР (межвузовский сборник научных трудов) Текст./М., 1983. с. 61 66

103. Савельева В.Н., Таксами Ч.М. Русско-нивхский словарь. 173000 слов. Текст./ М.: Советская энциклопедия, 1965. 479с.

104. Самар Ю.А. Тотемизм и его ритуал в образе жизни нанайцев и ульчей. Текст./ Хабаровск, 1995. 156 с.

105. Санги В.М. Алхтунг как жанр нивхского фольклора Текст. // Фольклор. Поэтическая система. М., 1976. 80 с.

106. Санги В.М. Легенды Ых-мифа. Текст./ Южно-Сахалинск, Дальневосточное кн. издательство, Сахалинское отделение, 1974.- 221с.

107. Санги В.М. «Мудрая» нерпа. Текст. /М.: Советская Россия, 1971. 70 с.

108. Санги В.М. Нивхские легенды (переводы). Текст./ Южно-Сахалинск, Сахалинское кн. изд-во, 1961.- 52с.

109. Санги В.М. Песнь о нивхах. Эпическая поэма в мифах, сказаниях, исторических и родовых преданиях (перевод). Текст./: М., Современник, 1989.-370 с.

110. Санги В.М. Тотемные мифы нивховТекст. // Фольклор народов РСФСР. Уфа: Башкирский гос. ун.-т, 1975 217с.

111. Сем Ю.А. Фольклор народностей Приамурья и Приморья СССР как историко-этнографический источник Текст. //Фольклор народов Севера СССР. Сборник научных трудов 1980. с. 3 19

112. Сиськова А.В. Жанры традиционного фольклора сахалинских нивхов на современном этапе Текст. //Традиции и современность в культуре народов ДВ. Владивосток 1983 г. с. 117 123

113. Сиськова А.В. Музыка в обряде медвежьего праздника сахалинских нивхов (Материалы историко-краеведческой конференции "Николаевск-на-Амуре патриарх приамурских городов) Текст./ Николаевск-на-Амуре 1999 г. с. 53-55

114. Сиськова А.В. Нивхские традиционные музыкальные инструменты Текст. //Проблемы традиционной и инструментальной музыки народов СССР. Сборник научных трудов М., 1986. с. 94 99

115. Скоринов С.Н. История обрядовой культуры нивхов (середина Х1Х-80е годы XX в.в.) Текст. // Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидат исторических наук. Владивосток 1996. 24 с.

116. Скоринов С.Н. Мифология и обрядовая культура нивхов. Текст. / Хабаровск 2004 г. с. 411

117. Скоринов С.Н. Мифы и ритуалы нивхского домоустроения. Текст. // Историко-культурное и природное наследие ДВ на рубеже веков: проблемы изучения и сохранения. Хабаровск, 1999 С. 176-179.

118. Скоринов С.Н. Традиционные промысловые мифы и обряды нивховТекст. // Записки Гродековского музея, вып 8. Хабаровск 2004 г. с. 20-36

119. Скоринов С.Н. Чудо мифотворенияТекст. // См. в кн. Гонтмахер П.Я. Нивхи: Этнографические тетради. Хабаровск: ХГПУ, 1999, С. 329-366.

120. Смоляк А.В. Магические обряды сохранения жизни детей у народов Нижнего Амура. Текст. // ТИЭ, нов.сер., Сибирский этнографический сб. М., 1962, Т.78, С. 267-275.

121. Смоляк А.В. Родовой состав нивхов в конце XIX-начало XX века Текст. //Социальная организация и культура народов Севера. М., 1974 с.

122. Смоляк А.В. Традиционное хозяйство и материальная культура народов Нижнего Амура и Сахалина: Этногенетический аспект. Текст./ -М.: Наука, 1984 244 с.

123. Смоляк А.В. Традиционные календари коренных жителей Нижнего АмураТекст. // Новое в этнографии. М., 1989. Вып. 5, С. 45-53.

124. Смоляк А.В. Шаман: личность, функции, мировоззрение: (Народы Нижнего Амура). Текст. /М.: Наука, 1991 -276с.

125. Смоляк А.В. Этнические процессы у народов Нижнего Амура и Сахалина. Ср. XIX нач. XX в. Текст./ М.: Наука, 1975 - 232с.

126. Соколова З.П. Культ медведя и медвежий праздник в мировоззрении и культуре народов Сибири Текст. //Этнографическое обозрение 2002. с. 41 59 №1

127. Соколова З.П. Культ медведя Текст. //Археология, этнография и антропология Евразии 2000 г. с. 121- 130 № 2

128. Соломонова Н.А. Музыкальная культура народов Дальнего Востока России XIX-XX вв (Этномузыкальные очерки). Текст./ Автореферат докт. дисс. М., 2000 48с.

129. Соломонова Н.А. Некоторые особенности музыкального фольклора народов Приамурья Текст. //Культура народов ДВ СССР (XIX XX в.в.). Владивосток 1978 г. с. 94 - 99

130. Старцев А.Ф. Культ тигра у народов Приамурья и ПриморьяТекст. //Этнос и культура. Владивосток 1994 г. с. 85 93

131. Таксами Ч.М. Живые родники: О культуре коренных жителей Сахалина и Курильских островов. [Текст]/ Южно-Сахалинск: Дальневосточное книжное издательство. Сахалинское отделение, 1989 -72с.

132. Таксами Ч.М. Жилые и хозяйственные постройки нивхов Амура и Амурского лимана. Текст. /Автореферат. Л.: АН СССР, 1959 20с.

133. Таксами Ч.М. К вопросу о культе предков и природы у нивховТекст. // Религиозные представления и обряды народов Сибири в XIX- нач. ХХв. Сб. МАЭ, Л., 1971, т. 27, С. 201-210.

134. Таксами Ч.М. Медвежий праздник в традиционном мировоззрении народов Севера Текст. // Ранние формы религии народов Сибири (материалы III советско-французского симпозиума). СПб.: МАЭ, 1992 с. 156-166.

135. Таксами Ч.М. Нивхи (Современное хозяйство, культура и быт) Текст.Л.: Наука, 1967 272с.

136. Таксами Ч.М. Общие элементы в традиционной культуре народов Тихоокеанского побережья СССР Текст. //Соотношение древних культур Сибири с культурами сопредельных территорий. Новосибирск 1975. с. 331

137. Таксами Ч.М. Основные проблемы этнографии и истории нивхов (середина XIX начало XX вв.). Текст. / Л.: Наука, 1975. - 238с.

138. Таксами Ч.М. Охотники, Рыболовы и собиратели Амурского бассейна Сахалина Текст. //Охотники, собиратели, Рыболовы. М., 1972 с. 288

139. Тураев В.А. Народы Дальнего Востока на пороге XIX века Текст. //Традиционная культура народов ДВ. Хабаровск 1998. № 3 4 с. 4 - 20

140. Тывус Л.П. Нивхские песни. Южно-Сахалинск 1985 г. с. 15

141. Фадеева Е.В. Традиционные верования нивховТекст. // Этнокультурные процессы и общественное сознание у народов Дальнего Востока (XVII -XX вв.). Владивосток: Дальнаука, 1998, С. 142-150.

142. Филимонов А.Г. Восприятие пространства в традиционной культуре нивховТекст.// Сборник статей молодых ученых. Часть 2.Хабаровск: ХГПУ, 2001, С.72-74.

143. Филимонов А.Г. Коллективные представления нивхского этноса: взаимодействие человека, социума и природыТекст. // Автореферат диссертации учебной степени кандидата исторических наук. Владивосток 2002.

144. Филимонов А.Г. Роль знаковых систем в эволюции культурыТекст. // Материалы научно-практической конференции «Теория и практика становления личностно-ориентированного обучения». Хабаровск.: ХГПУ, 1996, С. 44-46.

145. Филимонов А.Г. Трансформация традиционных представлений нивхов в современных условиях. Текст. / Хабаровск: ХГПУ, 2001 -24с.

146. Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь: Исследование магии и религии. Текст. /Пер. с англ. М.: Политиздат, 1980. 831с.

147. Фрезер Дж. Дж. Золотая ветвь. Текст./ Дополнительный том. М.: Рефл-бук. 1998.-464с.

148. Хасанова М.М. Нивхско тунгусо - маньчжурские фольклорные связи Текст. // Материалы международной конференции Б.О. Пилсудский -исследователь народов Сахалина. Южно-Сахалинск 1991 г. с. 66 - 70

149. Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. Текст. /Т.1. С.-Пб., 1883 -323с.

150. Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. Текст./ Т.2. С.-Пб., 1899 -314с.

151. Шренк Л.И. Об инородцах Амурского края. Текст. /Т.З. С.-Пб., 1903 -145с.

152. Штернберг Л.Я. Гиляки, орочи, гольды, негидальцы, айны. Текст. /Хабаровск: Дальгиз, 1933 -778с.

153. Штернберг Л.Я. Материалы по изучению гиляцкого языка и фольклора. Текст./ Т. 1 Ч 1. С.- Пб., 1908 232с.

154. Штернберг JI.Я. Первобытная религия в свете этнографии. Исследования, статьи, лекции. Текст. / Ленинград, 1936 572с.

155. Штернберг Л.Я. Семья и род у народов северо-восточной Азии Текст. / М., 1933. с. 187

156. Шульгина Т.С. Русские исследователи культуры и быта малых народов Нижнего Амура и Сахалина (конец XIX нач.ХХв.). Текст. / Владивосток, 1989.- 184с.

157. Юзефов В.И. Первый проводник (из биографии Позвейна) Текст. //Вестник сахалинского музея № 8. Южно Сахалинск 2001 г. с. 146-157

158. Литература на английском языке:

159. Austerlitz R. Gilyak religious terminology in the light of linguistic analysis// The transaction of the Asiatic Society of Japan. Tokyo: Third Series.

160. Shuka H. Our Ancestors. Tlingit Oral Narratives. Classics of Tlingit Oral Literature edited by Nora Marks Dauenhauer and Richard Dauenhauer. Univ. of Washington, Seattle and London, Second printing. 1988, p. 167 193.

161. Hallowell A.I. Bear Ceremonialism in the Northern Hemisphere// American anthropologist, 1926, vol. 28, # 1, p. 1 175.

162. Ken Wada. Ainu shamanism. Text. //University of Washington. Press 1999 p. 261

163. Kono M. and W. Fitzhugh. Ainu and the North West Coast Text. //From the book " Ainu: spirit of a Northea people". University of Washington. Press 1999 p. 118

164. Kolarz W. The people of the Soviet Far EastText. /Walter Kolarz № - 4: F.A Praeger, 1954 p. 193

165. Walker Brett L. The Conquest of Ainu Lands Text. // Ecology and Culture in Japanese Expansion Press 2001 p. 1590 1800. Berkeley and Los Angeles. California.