автореферат диссертации по социологии, специальность ВАК РФ 22.00.04
диссертация на тему: Ментальная идентификация в процессе формирования гражданского общества в России

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата социологических наук Райкин, Сергей Васильевич

Введение.

Глава 1. Социологический статус категории и сущности ментальной идентификации российского общества.

Глава 2. Влияние трансформационных изменений в обществе на качество и содержание его ментальности.

Глава 3. Ментальность в системе общественного мнения как социального института: мировоззренческая и идеологическая функция.

Глава 4. Ментальная идентичность как элемент социальной идентификации общества.

Введение диссертации2001 год, автореферат по социологии, Райкин, Сергей Васильевич

Актуальность проблемы. При анализе современной глобальной трансформации современного российского общества имеет место весьма своеобразная ситуация, обусловленная как неодносложностью самих социально-экономических и политических процессов, так и неоднозначностью, порой случайностью, исходных методологических установок данного анализа. В одном случае трансформационные изменения характеризуются в контексте системного кризиса, в другом случае - как явления переходного состояния общества и, наконец, как приобщение к неким универсальным социальным ценностям, характерным для развитого общественного порядка, сложившегося и функционирующего в основном в Западной Европе и Соединенных Штатах Америки. Причем все это рассматривается как преодоление коммунистического прошлого, основанного на принципах социального равенства и плановой экономики в их брежневско-сталинской интерпретации.

Подобная теория и методология обусловила ряд тупиковых ситуаций в становлении социологического знания, которое вольно или невольно втиснуто в прежние мировоззренческие стереотипы. Методология своего рода "преодоления" и "догонялок" цивилизованных государств не ориентирует на получение адекватных научных представлений по социальным проблемам современного российского общества. И не только по причине идеологической предвзятости и политико-партийной ангажированности данной методологии, но и в силу ее узости и негибкости, ориентированности на уже сложившиеся стереотипы и модели. Реальная социальная жизнь является в этом случае чем-то вторичным, производным, второсортным, и основные функции ее субъектов характеризуются в основном с точки зрения их соответствия или несоответствия существующим моделям.

Тем самым к настоящему времени возникла объективная необходимость в упорядочении социологического знания с точки зрения самодостаточности, самоценности современного российского социума, его органического вхождения в процессы глобализации на основе собственных социокультурных ценностей и параметров. Для этого требуются соответствующие теоретико-методологические индикаторы и установки. Такими установками и индикаторами, как нам представляется, могут выступать в первую очередь социологические темы и сюжеты, для чего имеются существенные основания. Дело в том, что чисто экономические и политические изменения и параметры в условиях глобализации более или менее универсальны. Более многообразны и специфичны социальные состояния общества, поскольку они органически вписаны в социокультурный и исторический контекст, то есть, детерминированы более широко как во временном, так и в пространственном измерении.

Одним словом, в социальных состояниях и качествах российского общества, с одной стороны, с достаточной полнотой воплощены особенности экономических и политических процессов, тенденции культурно-материальной эволюции социума; с другой стороны, эти состояния и качества с такой же полнотой и основательностью воспроизводят его историческую и социокультурную специфику. Тем самым устанавливается и соблюдается в социальном анализе паритет между универсальными тенденциями глобализации, имеющими место в недрах российского общества, и специфическими закономерностями, обусловленными спецификой данного общества.

В самих же социологических сюжетах и темах также имеются определенные универсальные смысловые блоки и составляющие, которые одновременно воспроизводят как сквозные тенденции, так и специфические закономерности функционирования российского общества. К таким сюжетам и темам, по нашему мнению, относится и проблема социальной ментальности как отдельных субъектов его социально-политической структуры, так и общества в целом, поскольку его кризис обусловлен сбоями и противоречиями в механизмах социальной самоидентификации. Социальная же самоидентификация общества и его отдельных субъектов фокусируется и воплощается в наиболее концентрированном виде в состояниях, качествах и механизмах их ментальности. Ментальность в своих социокультурных и духовно-этических параметрах одновременно выступает в нескольких ипостасях: как социальное следствие экономико-политических изменений; как социокультурное условие экономического и политического реформирования; как система взаимосвязи и опосредования между глобальными тенденциями эволюции российского социума и специфическими закономерностями данной эволюции.

Социокультурные измерения и параметры российской ментальности являются величиной постоянной, воспроизводящейся независимо от качества и состояния экономики и политики. Экономика и политика могут иметь как развитые формы, так и переходные, маргинальные состояния в зависимости от того, насколько они соответствуют наиболее развитым и апробированным технологиям. Ментальность же как общественное и социокультурное явление и квинтэссенция более широких и глубоких социальных обстоятельств выходит за пределы свойств своей развитости или неразвитости. Она есть самодостаточная данность и качественность, сравнительно независимая от состояния экономики и политики.

Кризис современных российских идентификационных механизмов и символов, от чего во многом проистекает так называемый системный кризис, во многом обусловлен попытками соединения со стороны государства, политических партий, общественных движений противоречащих друг другу ментальных систем, провоцируемых и поддерживаемых сверху. Обществу как бы подбирается определенная ментально-мировоззренческая конструкция, якобы адекватная рыночной экономике и политической демократии. В современных условиях мы имеем дело со сравнительно независимыми друг от друга общественными величинами: обществом, как носителем ментальности, и субъектом экономики и политики; собственно ментальностью как совокупностью мировоззренческих установок и социокультурных ценностей; экономикой и политикой как механизмами воспроизводства общественных отношений определенных уровней.

Общество в этом случае характеризуется преимущественно как некая данность, наличность взаимосвязи и организации его субъектов, ментальность - как система универсальных ценностей вне своих социальных носителей, экономика и политика - как некая овеществленность и предметность человеческой деятельности. Тем самым усилия государства, политических партий сформировать некую универсальную, консолидирующую всех идею не приносят результатов, поскольку ими игнорируется самый элементарный факт, а именно наличие ментальности в уже существующем обществе, занятость идеологического и мировоззренческого пространства определенными стереотипами и сюжетами. Налицо не отсутствие у общества идеологии и ментальности, а расхождение интересов масс, населения и элитных групп.

Социальный эгоизм в основном административной элиты, ее политическая претензия на представительство общественных интересов в органах власти, монополизация собственности обусловили главную коллизию в становлении новой ментальности российского социума. Монополизация власти и собственности со стороны элиты сопровождается постепенным углублением противоречия между реальной социально-экономической дифференциацией общества и во многом виртуальными мировоззренческими построениями под видом объединяющей всех идеи, культивируемой и направляемой идеи. Объединительная идеология вроде бы компенсирует те глубокие социальные различия в обществе, сложившиеся в результате раздела и передела собственности и власти.

Виртуальность ситуации усугублена так, что априорно общество идеологами и теоретиками элиты рассматривается в качестве деидеологизированного, деперсонифицированного субъекта, якобы лишенного мировоззренческих и ценностных ориентиров, своего рода идейного вакуума, который необходимо заполнить в результате масштабной идейно-политической экспансии со стороны государства и политических партий. Сказывается традиционная ленинская методология относительно формирования пролетарского сознания масс, сформированная в конце XIX века. Согласно этой методологии пролетариат в состоянии выработать самостоятельно только экономическое или тред-юнионистское сознание. До уровня научных политических ассоциаций он может подняться только с помощью выходцев из интеллигенции, мировозренчески перешедшей на позиции рабочего класса.1 И в современных условиях общественная идеология или ментальность возможна якобы в основном путем внешнего заимствования, бюрократического внедрения определенных символов и смыслов.

Тем самым вне анализа и научного социологического интереса остаются многие социокультурные проблемы современной российской ментальности, в частности, о формировании ментальных основ самоорганизации общества под влиянием собственного социального опыта; о взаимосвязи общественной ментальности и непосредственных условий существования населения; о диалектике социальной структуры общества и его идейно-мировоззренческой дифференциации; о роли социального насилия, внеэкономического принуждения, массового отчуждения населения от собственности и власти, что имеет место в условиях современного российского общества, в формировании идейно-мировоззренческих установок и т.п.

Одним словом, проблема и тема социокультурных оснований современной российской ментальности в современной социологической литературе подается в основном по линии своего рода облагораживания вопроса, обхождения в нем острых углов и сюжетов. Как в свое время была выдвинута идея соединения и сосуществования противоположностей.2 Противоречия де объективно сохраняются, но их можно в условиях социализма объективно соединить и "обезвредить". Так и сейчас, глубокая социальная дифференциация в обществе вроде бы есть и постоянно воспроизводится в самых различных формах, но путем умело подобранной объединительной идеи их можно нейтрализовать во имя всеобщих интересов.

Степень изученности проблемы. Эта идеологическая заданность и партийно-государственная ангажированность проблемы во многом предопределила уровень и характер ее социологического изучения. Ментальность общества в одном случае отождествляется либо с партийной идеологией, с той или иной сословной идейно-мировоззренческой системой, либо с интересами в основном административной элиты. В другом случае она сводится к чисто механическому набору крайне абстрактно сформулированных ценностей в виде рыночной экономики, политической демократии, правового или социального государства и т.п. И наконец, в содержание ментальности вкладывается чисто бытовая проблематика без какого-либо мировоззренческого содержания.

Одним словом, социокультурные параметры современной российской ментальности как уровня и механизма социальной самоорганизации общества

1 См: Международное рабочее и коммунистическое движение. Т.2. М., 1975. С. 341-345, 41-412, 51-513.

2 См: Марксистско-ленинская диалектика. М., 1981. С. 31-43. остаются пока малоисследованными аспектами социологического знания. Прямая экстраполяция ряда установок социальной психологии и психологии политики пока не принесла существенных результатов в осмыслении данной проблемы. Тем не менее в этом направлении наблюдаются существенные сдвиги, связанные как с интеграцией, так и с дифференциацией социальных наук. Интеграция наук способствует тому, что проблема ментальности становится междисциплинарной. Она формируется в основном на стыке социологии культуры, духовной жизни; теории социальной структуры; социальной психологии; психологии политики; теории партийного строительства и идейной дифференциации общества и т.п. Дифференциация наук, связанных с изучением ментальности, обусловливает выделение в них содержательных блоков, так или иначе выходящих на данную проблему, которые в своей совокупности дают более или менее целостное и законченное представление о социокультурных аспектах ментальности. Дифференциация тем самым способствует вычленению и обособлению проблем ментальности, а интеграция - формированию из смысловых блоков законченного знания.

Поскольку проблема ментальных оснований социальной деятельности и факторов ментальности в самоидентификации российского общества в отечественных исследованиях и публикациях является сравнительно новой и малоизученной, можно привести лишь ограниченный список научной литературы по проблеме и авторов, пишущих или писавших на данную тему. Это работы А.Вилкова, А.Ахиезера, Э.Баталова, В.Щегорцева, В.Межуева, В.Решетникова, С.Патрушева, И.Гомерова, А.Суслопарова, Ю.Пивоварова, А.Соловьева, А.Кортунова, А.Чернышова, А.Дмитриева, С.Янина, А.Здравомыслова, И.Клямкина, Н.Петрова и др. Причем отмеченные авторы основное внимание уделяют не ментальности как таковой, а во многом тем смежным вопросам, которые граничат в той или иной степени с проблематикой ментальности. Дело вовсе не в терминах, а в том конкретном социальном содержании, которым они наполнены. Для данного исследования отмеченные публикации позволили, с одной стороны, определить рамки, цель и задачи работы в том смысле, чтобы ментальность обрела свою предметность и качественность и не выступала в виде метафоры, охватывающей сравнительно однородные явления. С другой же стороны, определить уровень и характер изученности проблемы с учетом потребностей развития современного социологического знания.

Особую группу социологической литературы представляют публикации по проблемам социальной организации современного российского общества как субъекта, носителя ментальности и его социальной структуры как уровней ее функционирования и проявления. Общество характеризуется как субъект ментальности определенного уровня. В данном случае оно рассматривается в качестве аналога таким категориям и субъектам, как "население", "социальная масса" и т.п. В социальном и социологическом смыслах оно тяготеет к совокупности населения, структурированному как в вертикальном, так и горизонтальном разрезах. Проблематика общества как социальной системы и субъекта ментальности в данном случае используется с точки зрения уровня применения категории ментальности. Ментальность общества ориентирует исследование на такой объем социальных явлений и качеств, которые характерны для социума в целом, а не отдельных его социальных категорий. Тем более это необходимо подчеркнуть в связи с необходимостью анализировать проблему преимущественно не на примере элитных групп, а рядового населения. В данном случае особое значение имеют публикации, в которых общество как носитель ментальности представлено не как некая социальная метафора или социологическая абстракция, а как общественная ассоциация, в консолидации которой факторы и явления ее самоорганизации занимают доминирующее значение и не отождествляются с социальным механизмом государства. Общество рассматривается не как синоним государства и социальной организации элитных слоев. Оно характеризуется как величина самодостаточная и самостоятельная, существующая наряду с государством и к нему несводимая. Таких работ за последние годы становится все больше и больше. Можно назвать некоторых авторов данных работ. Это Б.Грушин, Ю.Левада, Т.Заславская, В.Семенов, Ж.Тощенко, Ю.Волков, В.Ядов, О.Шкаратан, В.Радаев, В.Ташлин, М.Рац, М.Ойзерман,

A.Богатуров, М.Кожокин, Н.Шмелев и др. Указанные авторы не уделяют специального внимания проблемам ментальности общества как носителя и субъекта данной ментальности. Общество характеризуется преимущественно как социологическая или социально-экономическая категория, уровень и механизм воспроизводства социальных отношений определенного уровня. Причем внимание фиксируется на качествах субъектности общества как носителя отношений власти, собственности, определенных идейно-мировоззренческих установок.

Эти публикации определенным образом воспроизводят традиции основоположников отечественной социально-экономической и философской мысли, таких как П.Сорокин, Н.Бердяев, Г.Шпет, К.Данилевский, А.Карелин,

B.Соловьев, П.Новгородцев, И.Ильин, И.Солоневич и др. В работах этих авторов проблемы ментальности российского общества рассматриваются в основном под углом зрения последствий октябрьского государственного переворота 1917 года. Главное внимание обычно отводится идейному брожению и групповым социально-психологическим комплексам и стереотипам различных слоев общества, в первую очередь интеллигенции. Интеллигенция характеризуется одновременно и как двигатель и участник революционных событий, и как их основная жертва. Эта литература больше тяготеет к философской публицистике, чем к научному социологическому анализу. Глубину выводов нередко подменяет чисто литературная метафоричность и образность. Явно не способствует научной объективности то, что сами авторы были участниками анализируемых событий. Тем не менее эти материалы являются уникальными социологическими документами, полученными, если так можно сказать, методом включенного наблюдения. Описание психологических, политико-ментальных состояний российской интеллигенции дает существенный теоретико-методологический материал для исследования других категорий населения. Тем более в современных условиях интеллигенция опять оказалась в центре общественного внимания и научного интереса, когда о ней заговорили как об исчезающем традиционном среднем слое, на замену которому якобы приходит новый средний слой со своими, весьма специфическими, ментальными установками.

В меньшей степени отмеченные авторы уделяли внимание идеологии, ментальности и психологии крестьянства и рабочего класса. Правда, этим слоям посвящены публикации других авторов, в частности, П.Симуша, В.Здравомыслова, В.Виноградского, Ю.Арутюняна, В.Островского, П.Великого, А.Кауфмана, Ф.Бара, В.Данилова, С.Булгакова, А.Боролоева, П.Смирнова, Т.Шанина, И.Беляева и др. В основном это публикации по крестьянской психологии и ментальности. Они имеют определенное преимущество относительно работ по психологии интеллигенции прежде всего по причине специального социологического изучения проблемы, основанного на оригинальных социологических исследованиях. Если теоретики интеллигенции в основном исходили из этической стороны вопроса, то есть осуждали и развенчивали интеллигенцию за ее радикализм и беспочвенность, то указанные авторы свои выводы сделали путем непредвзятого научного анализа.

Исследование и соединение в общем контексте публикаций по ментальности интеллигенции, крестьянства и рабочего класса, а это подавляющая часть общества, позволяет составить своего рода коллективный социально-ментальный портрет российского социума с учетом особенностей его социальной структуры. Правда данное соединение существенно затрудняет то обстоятельство, что выводы по различным социальным категориям у различных авторов базируются на во многом несовпадающих исходных методологических установках. Причем эти установки применяются к различным по своему масштабу социальным фактам и действиям. Одно дело октябрьский переворот 1917 года и совершенно другая социальная ситуация, скажем, в культурной эволюции советского крестьянства. В зависимости от характера событий на первый план выходят совершенно различные свойства ментальности.

Существенное значение для данного исследования имеют работы зарубежных авторов К.Манхейма, Э.Дюркгейма, К.Ясперса, Х.Ортеги-и-Гассет, Л. фон Мизеса, М.Вебера, Г.Алмонда, Ж.Ревеля, Ф.Броделя, К.Юнга, Ж.Ле Торра, Я.Бурлхарда, Х.Гадамера, Ф.Грауса, Г.Телленбаха, ТГетца, М.Керпера, Э.Фромма и др. по проблемам социально-психологических состояний общества и ментальности отдельных его категорий. Эти авторы рассматривают ментальность в качестве одного из социальных свойств общественной организации, теоретически соотносят социально-экономическую и политическую деятельность субъектов с особенностями их идеологии и мировосприятия. Ментальность характеризуется в основном с точки зрения мировоззренчески-этического фактора предпринимательства, социальной агрессии, политического консенсуса, организации власти и т.п. Она представляет собой в данном случае не только уровень детерминации тех или иных выводов деятельности, но и в первую очередь условие характера реагирования социальных субъектов на внешние условия. В этом реагировании субъект не столько адаптируется к условиям среды, сколько пытается изменить и приспособить их к собственным ментальным установкам. Ментальность тем самым является определенной изначально существующей величиной, а не только квинтэссенцией, производной от экономики и политики. Тем самым осуществляется в данном контексте социологизация проблемы ментальности. Причем она рассматривается в русле общецивилизационной эволюции человека, а не как следствие переплетения внешних для нее обстоятельств, взятых в сравнительно ограниченном временном разрезе.

Несмотря на имеющиеся достижения в изучении проблем ментальности общества как на теоретико-методологическом уровне, так и применительно к современному российскому обществу, она тем не менее представляется сравнительно малоисследованным сюжетом в социологическом знании. Основное внимание отечественных социологов сосредоточено на социально-экономических и политических вопросах глобальной трансформации российского социума. Его же ментальность характеризуется как социологическая категория и социальная величина в основном с точки зрения их производного и опосредованного характера.

Это обстоятельство предопределяет цель и задачи диссертационной работы. Цель работы заключается в анализе социокультурных параметров ментальности современного российского общества одновременно как условия и следствия его социально-экономического и политического функционирования, а также механизма воспроизводства определенных идейно-мировоззренческих установок.

В соответствии с целью определяются основные задачи диссертации:

• определить социологический статус категории и сущности ментальности современного российского общества и их социальную и теоретико-методологическую нагрузку в анализе трансформационных процессов;

• рассмотреть особенности социальной организации общества как субъекта и носителя ментальности, уровня, характера и масштаба воспроизводства идейно-мировоззренческих установок и ценностных ориентаций;

• теоретически соотнести особенности и тенденции формирования ментальности традиционных и новых социальных слоев, формирующихся под влиянием социально-экономических и политических изменений;

• охарактеризовать ментальную структуру российского общества в соответствии с его социальной структурой, с социально-экономической и политической дифференциацией;

• проанализировать соотношение социально-мировоззренческих и партийно-идеологических координат современной российской ментальности, тенденции их взаимодействия под влиянием системного кризиса общества;

• исследовать роль культурно-исторических и этнорегиональных традиций в формировании ментальных установок в их зависимости от социально-экономической и политической ситуации;

• рассмотреть взаимосвязь современного духовного кризиса российского общества и становления его ментальности;

• проанализировать ментальные основания социальной идентификации общества, социологически описать особенности действия закона ментальной идентификации в настоящее время применительно как к лидерским, так и аутсайдерским социальным группам.

Теоретико-методологические основы исследования. Теоретико-методологической базой работы явились исследования отечественных и зарубежных социологов, философов, политологов, социальных психологов по проблемам духовной жизни общества, ментальности как условия и следствия социального структурирования и дифференциации общества, мировоззренческой и культурно-нравственной его идентификации. В работе использованы методологические установки о взаимосвязи социально-экономического положения общества и его идейно-нравственных и мировоззренческих ориентаций (П.Сорокин, И.Ильин, П.Новгородцев), о роли идеологии в социальном и историческом процессе (К.Манхейм), о значении информации в социальном самоуправлении человека (К.Черри) и др. В диссертации применен ряд методологических приемов и подходов, в частности, сравнительно-исторический, диалектический, системно-структурный.

Наряду с классической, то есть системной, социологической методологией использована неклассическая и постнеклассическая методология, в частности, в анализе ментальных оснований социальной деятельности различных общественных субъектов, социальной свободы как проявления индивидуальных и групповых ментальных установок, роли социокультурных и духовных факторов в социальном выборе индивидов и общностей и т.п.

Объект исследования - процессы становления новой ментальности российского общества в контексте его глобальной социально-экономической и политической трансформации и под влиянием системного социального кризиса.

В качестве предмета исследования выступают факторы и механизмы и обусловленные ими закономерности данного процесса.

В соответствии с поставленной целью, задачами работы, выбором ее объекта и предмета определяется ее новизна:

• предпринята попытка проанализировать социокультурные проблемы становления новой российской ментальности, выделив в ней элементы новизны по сравнению с предшествующим развитием социума;

• проанализированы особенности социально-экономического и политического влияния на ментальные установки различных социальных категорий;

• исследована диалектика общеисторических, общекультурных тенденций и современной общественной ситуации на идейно-мировоззренческие стереотипы населения;

• рассмотрено влияние социокультурных ценностей элитных слоев общества на его средние слои и социальных аутсайдеров;

• дана характеристика партийно-идеологических и государственно-идеологических факторов становления новой российской ментальности;

• проанализированы этнокультурные ментальные механизмы социальной идентификации современного российского общества.

Научные положения, выносимые на защиту:

1. Ментальность современного российского общества формируется под воздействием целого ряда тенденций: общеисторических, социокультурных, социально-экономических, политических, этнических, региональных, а также связанных с глобализацией и интернационализацией современного мира. На становление новой ментальности влияет переход государственной идеологии с позиций марксизма-ленинизма и коммунистических постулатов на позиции антикоммунизма под видом либерализации и плюрализма экономического и политического мышления. Переплетение указанных обстоятельств обусловливает довольно неустойчивую ситуацию в мировоззрениях и идейно-политических установках населения и постепенное переключение общественного внимания с идеологии социальной консолидации, свободной конкуренции, частного предпринимательства, характерной для предшествующего десятилетия, на идеологию повседневного существования и выживания. Ментальная структура общества приходит в соответствие с его социально-экономической и политической дифференциацией.

2. Установление соответствия между ментальной, социально-экономической и политической дифференциацией современного российского социума ведет, с одной стороны, к установлению наиболее простых, однолинейных форм социальной организации; самоизоляции различных общественных групп, возрастанию группового эгоизма; с другой стороны, к повышению наиболее простых и однозначных форм и стереотипов мышления. Тем самым формируется основа для воспроизводства и распространения прежних идей социального равенства и социальной справедливости, что подтверждают гипотезы П.Сорокина, сформулированные им в работе "Голод и идеология общества". Реанимации коммунистических идей способствует, таким образом, не только углубление социальной дифференциации, массовое отчуждение населения от собственности и власти, но ментальная составляющая современной социальной организации. Ментальность современного российского общества постепенно эволюционирует от идей свободной конкуренции, предпринимательства, глобализации политической демократии к идеям социального равенства и социальной справедливости, твердого государственного контроля над экономикой и распределением.

3. Неустойчивость социально-экономической и политической ситуации обусловила снижение идейно-политического и культурно-мировоззренческого влияния элитных слоев российского общества. Эти слои в идейном отношении оказались в маргинальном состоянии, поскольку в силу своих групповых, во многом эгоистических установок оказались в стороне как от идей общегосударственной консолидации; от мышления развитого цивилизованного мира, так и от понимания психологии и ментальности средних и аутсайдерских слоев современного российского социума. Элита постепенно теряет или уже потеряла идейный контроль над обществом. Ее ценности и групповые социальные установки постепенно превращаются в антиценности для остального населения. Идеология группового лидерства, ведущей роли элитных слоев общества в социально-экономическом и политическом процессе заменяется идеологией вождизма, прямого контакта общефедерального лидера и в основном люмпенизированного населения. Элита в основном перестала быть идейным и политическим посредником между федеральной властью и обществом. Все это обусловливает в формировании ментальных установок населения наиболее простые и однозначные выводы и стереотипы.

4. В ходе становления новой российской ментальности постепенно снижается роль местных этнокультурных и региональных факторов и возрастает значение экономических обстоятельств. Если ранее этнокультурные механизмы социальной идентификации населения в основном взаимодействовали с политическими механизмами, то в настоящее время этническая самоидентификация есть своего рода "экономизация" идентификационных символов, то есть их переход в основном в сферу производственных отношений. В условиях экономизации ментальных идентификационных механизмов осуществляется их социальная стандартизация и унификация, переход к универсализации способов ментальной адаптации как на индивидуальном, так и на групповом, региональном уровнях. Основной тенденцией в изменении современной российской ментальности является постепенный переход от этнополитических механизмов самоидентификации к механизмам общей социокультурной и социально-экономической самоидентификации. Эта тенденция сопровождается преобладанием процессов ментальной консолидации населения и федеральной власти над процессами идейномировоззренческой интеграции общества и региональной элиты. В ментальном отношении население российской провинции консолидируется с центром и дифференцируется с местной элитой.

5. Ментальность общества в современных условиях играет сравнительно самостоятельную роль в социальных процессах, демонстрируя свою относительную независимость от экономики и политики. Она самоценна и самодостаточна, поскольку глобальные экономические и политические процессы в обществе не соответствуют интересам большинства населения, тем самым не способствуют целостности и органичности социального мышления и экономической и политической деятельности. Ментальность в основном ориентирована на два полюса: повседневное существование, выживание и федеральную власть. Она как бы втиснута в социальное пространство между ними. В этом заключается одна из причин ее неустойчивости, малой прогнозируемости изменения. Экономизация ментальности на микроуровне, на уровне повседневного существования и ее политизация на макроуровне предопределяют возможность колебания общественного настроения в различные периоды социального развития. Ментальность общества тем самым не имеет адекватных друг другу экономических и политических факторов. Отсюда проистекает естественность ее постоянного изменения в радикальном смысле от правого к левому спектру мировоззренческих построений.

6. Относительная самостоятельность и самодостаточность ментальности современного российского общества обусловлена также действием закона ментальной идентичности как одного из законов современного социального процесса. Закон ментальной идентичности можно сформулировать следующим образом: население или общество идентифицирует себя с ментальностью, интересами и жизненными стандартами элитных слоев общества и общегосударственными потребностями в той степени, в какой макроэконоические социально-экономические процессы соответствуют условиям повседневного существования данного социума. Чем больше расхождение между экономическими и политическими макро- и микроуровнями, тем в большей степени наблюдается расхождение между элитой и остальным населением. Увеличение данного несоответствия ведет к люмпенизации массовой психологии и ментальных установок основной части общества, к доминированию культа потребления и распределения над культом производства и предпринимательства. Ментальность общества в данном случае ориентируется в большей степени на принципы равенства в распределении, социальной справедливости в потреблении, и она как фактор общественного развития способствует блокированию механизмов социального отбора и предприимчивости.

7. Действие закона ментальной идентичности направляется и регулируется как обществом, так и государством. В условиях переходных, кризисных состояний в этом существенно повышается роль субъективного фактора, политической власти. Тем самым возрастает роль государственной идеологии в социальной и мировоззренческой консолидации общества. Государство в этом случае выступает преимущественно как субъект действия закона ментальной идентичности, а общество - преимущественно как его объект. Через действие данного закона устанавливается соответствие ментальности общества, элиты и государственной идеологии, формируются идеи и модели общей социальной консолидации. Общегосударственная идея обретает адекватное себе социальное основание, а ментальность общества -концептуальное, идейно-мировоззренческое содержание и выходит за пределы вопросов повседневного существования.

Научно-практическая значимость работы заключается в том, что она представляет собой определенный вклад в социологическое знание по проблемам современных трансформационных изменений; диалектики духовно-культурных и социально-экономических и политических процессов; роли ментальных оснований современного системного кризиса и ряду других. Результаты исследования могут быть использованы в преподавании социологии, политологии, социальной психологии, социального менеджмента, теории общественного самоуправления в высших учебных заведениях, в работе информационных и аналитических служб федеральной и региональной власти.

Апробация работы. Диссертация обсуждалась на кафедре социологии Саратовского государственного технического университета, на методологических семинарах социологического факультета Саратовского государственного университета. Результаты работы докладывались на научной конференции гуманитариев г.Саратова "История. Общество. Личность" (Саратов, 1998), на Всероссийской научной конференции "Проблемы Поволжского регионализма" (Саратов, 1999). Основные выводы исследования изложены в трех публикациях.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Ментальная идентификация в процессе формирования гражданского общества в России"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Ментальпость современного российского общества находится в стадии перехода и маргинального своего состояния и характеризуется целым рядом моментов и качеств, которые зачастую плохо стыкуются между собой. Существует рассогласованность и несоответствие между внешними факторами ментальной идентификации общества и конкретными проявлениями ментальности. Основное несоответствие связано с тем, что экономизация мышления, доминирование чисто материальных мотивов и сюжетов в символах ментальной идентификации происходит в условиях крайне неэффективной производственно-экономической деятельности, низкого качества труда практически всех категорий населения, слабой мотивации предпринимательской и инновационной активности. Формирование современного так называемого "экономического человека", сориентированного на индивидуальный успех и частный капитал, не сопровождается адекватным обеспечением экономических, социально-политических и правовых основ этого формирования. Государство не создает равных для всех стартовых условий экономической деятельности и свою политику строит на основе фаворитизма по отношению к приближенным к власти общественным группам.

В зависимости от этого формируются ментальные установки нефаворитных, непривилегированных социальных категорий населения, суть которых составляет стратегия приспособления и выживания. "Экономический", массовый человек в современном своем российском варианте в основном человек не производящий, а потребляющий, и его ментальность ранжируется и дифференцируется в русле той социальной дистанции, которая характерна для распределительного механизма, контролируемого государственной бюрократией. Такой "экономический" человек вписывается в систему жесткого социального отбора и конкуренции в основном не через легальную экономическую и прочую социальную деятельность, а через механизмы полукриминального и криминального типа. Экономизация ментальности и социального мышления тем самым связана с его криминализацией, с санкционированием общественным мнением теневых принципов и способов распределения и перераспределения общественного богатства.

Ментальность в данных условиях надолго и прочно сориентирована на стимулирование постоянного перераспределения собственности и власти, что подпитывает современные экономические, социальные и политические процессы. Этим во многом объясняются многие катаклизмы, противоречия современного российского социального процесса. Практически все общественные группы в условиях существования распределительной ментальности свое материальное благосостояние и общественную активность связывают либо с прямым участием в распределении, либо с получением социальных выгод от постоянного раскручивания распределительного механизма. Распределительный тонус в формировании и воспроизводстве подобного типа ментальности определяется целым рядом причин. Эти причины носят системный характер в том смысле, что они обусловлены самим характером той общественной системы, которая сложилась к настоящему времени. Во-первых, глобальное социальное реформирование российского общества началось со всеобщего распределения собственности и власти и само понятие реформы с тех пор ассоциируется в общественном сознании со сдвигами в сторону той или иной социальной группы в отношениях собственности и власти. Объем контролируемой собственности и власти стал мерилом социального статуса индивида или общественной группы и это закрепилось на ментальном уровне.

Во-вторых, отсутствие стабильных механизмов рекрутирования федеральной и региональной элиты приводит к тому, что постоянно происходит смена управленческих команд в процессе выборов или президентских назначений и смещений федеральных чиновников, за которыми стоят определенные экономические кланы или клиенты. Уходит одна клиентелла и на смену ей приходит другая. Это своего рода ротация кадров на федеральном и региональном уровнях. Со сменой управленческих команд или руководящих экономических кланов происходит передел собственности в пользу властвующих кланов. Вместе с ростом их экономического влияния осуществляется увеличение объемов и масштабов властвования. Реализуется полномасштабная политическая экспансия в отношении других кланов, складывается новая клановая иерархия, в основе которой находится базовый клан. Данная ситуация отражается и в общественном сознании, на ментальном уровне, складывается феномен ментального стимулирования или провоцирования перераспределительного процесса, из которого во многом проистекает протестное голосование. Голосуют против существующих управленческих команд, губернаторов и региональных президентов не только потому, что они не обеспечивают необходимый и желаемый населением уровень жизни, но и с целью стимулирования и продолжения распределительного процесса. Приход новых управленческих команд означает новый виток распределительного механизма, что связано с новыми социальными ожиданиями населения.

Причем данная ситуация постоянно воспроизводит негативный заряд в общественных настроениях, жажду социального мщения, ненависти к удачливым и высокостатусным общественным группам. Распределительные тенденции в ментальности населения в условиях всеобщего перераспределения в основном не связаны с действием принципа социального равенства и социальной справедливости. Они в современном своем качестве не стимулируют гуманистический потенциал общества, не усиливают его консенсусные конструкции. Наоборот, они усиливают социальные дистанции между общественными группами, поскольку действуют в интересах наиболее социально обеспеченных и высокостатусных общественных групп. Это распределение не консенсусно-согласовательного, а конфронтационного характера, стимулирующего в населении негативные ментальные установки.

В условиях формирования распределительных тенденций в обществе формируется особый тип ментальности, блокирующий консенсусные формы социальных отношений. Складывается массовая ментальность, основанная на принципе взаимного отталкивания различных подтипов ментальности. На первом, исходном, уровне взаимоотталкиваются ментальности господствующих кланов. От ментальности базового или титульного клана отталкиваются ментальности регионально-местечковых или территориальных кланов. Затем отталкиваются ментальности отраслевых и политических кланов. То есть, ментальная самоидентификация кланов различного уровня и характера основывается в значительной степени на неприятии ценностей и амбиций других кланов. Тенденция такова: чем более усиливается клановая структура в социальном пространстве общества или региона, тем более разделены между собой ментальные типы и тем в большей степени эти типы функционируют на принципах отталкивания, неприятия друг друга. В глобальном смысле складывается система ментальной несовместимости.

Эта система выступает в условиях системного кризиса и разобщенности основных сфер общественных отношений в качестве самостоятельной детерминанты происходящих изменений. Функционированием системы ментальной несовместимости во многом, если не в основном, объясняется неудача со становлением и принятием обществом общенациональной идеи и консенсусной идеологии. Сегментация ментального пространства, построенная на основе отталкивания, самостоятельности ментальных механизмов, обусловливает неустойчивость общественных настроений, их "непривязанность" к конкретным экономическим и политическим процессам, что ограничивает возможности элиты в социальном маневрировании, в обеспечении благоприятного общественного климата. Вместе с тем усиливает возможности оппозиции в смене у власти господствующего экономического клана.

Данная ситуация усугубляется рядом тенденций в идентификационных механизмах остального населения, которое идентифицирует себя также на основе принципов отталкивания. Возможно, на данном уровне ситуация обстоит еще хуже, поскольку ориентация на всеобщее перераспределение здесь так или иначе соприкасается с непосредственной производственной, производительной деятельностью, чего нет у элиты и экономических кланов. Психология всеобщего перераспределения прямо экстраполируется на производство, на его основные и вспомогательные фонды, которые попросту растаскиваются или, как сейчас говорят, стихийно приватизируются. Формируется ментальность тотального воровства и всеобщей безответственности. Погружение распределительной ментальности в производственный процесс обусловливает систему экономического стимулирования не по результатам и качеству труда (сначала труд - затем зарплата), а по ресурсным основаниям производственной деятельности (по возможностям и масштабам стихийной приватизации). Социальные стимулы производственной деятельности выходят далеко за рамки самого процесса труда. Производство в данном случае есть не условие существования и воспроизводства распределительного механизма, а лишь один из сегментов данного механизма. Таковы в целом уровни, принципы и механизмы функционирования процесса ментальной идентификации современного российского общества.

Список научной литературыРайкин, Сергей Васильевич, диссертация по теме "Социальная структура, социальные институты и процессы"

1. Авраамова Е., Дискин И. Социальные трансформации и элиты// Общественные науки и современность. 1994, №3.

2. Аитов H.A., Филиппов Ф.Р. Управление развитием социальной структуры советского общества / Под ред. В.А.Мансурова. М.: Наука, 1988.

3. Аксючиц В. Идеократия в России. Метаморфозы богоборческого режима. М., 1995.

4. Алексеев П.В., Барулин B.C. Актуальные проблемы марксистско-ленинской философии. М., 1989.

5. Амвросов A.A. От классовой дифференциации к социальной однородности общества. М.: мысль, 1972.

6. Амосов Н. Возвращение из утопии // Смена, 1999. №12.

7. Бабаева JI.B., Лапина Г.П. Малый бизнес в России в эпоху экономических реформ. М.: РАН, Институт социологии, 1997.

8. Бабаева Л.В., Чирикова А.Е. Бизнес-элита в России. Образ мировоззрения и типы поведения // Социологические исследования. 1995.

9. Барзилов С.И. Концептуализация интересов региональной элиты // Общество. Наука. Прогресс. Ульяновск. 1999.

10. Беляева Л.Н. Формирование среднего слоя России и его специфика//

11. Кризисный социум нашего общества в трех измерениях. М., 1994.

12. Бессонова О. Раздаточная экономика как российская традиция // Общественные науки и современность. 1994.

13. Бляхман Л.С., Здравомыслов А.Г., Шкаратан О.И. Движение рабочей силы на промышленных предприятиях. М.: Экономика, 1965.14: Бляхман JI.C., Шкаратан О.И. НТР, рабочий класс, интеллигенция. М.: Политиздат, 1973.

14. Бородкин Ф.М., Михеева А.Р. (отв. ред.). Социологические аспекты перехода к рыночной экономике. Новосибирск: ИЭиОПП СО РАН. 1994.

15. Булгаков С.Н. Философия хозяйства. М.: Наука. 1990.

16. Булгаков С.Н. Два града. Исследования о природе общественных идеалов. Т. 1,2. М., 1911.

17. Бутенко А.П. О характере созданного в России общественного строя // Социологические исследования. 1994.

18. Вахитов Н. Этнокультурные процессы в Западной Сибири и на Урале. Челябинск, 1997.

19. Веселовский В. Классы, слои и власть / Под ред. А.Г.Здравомыслова. Пер. с польск. М.: Прогресс, 1981.

20. Вилков A.A. Менталитет крестьянства и российский политический процесс. Саратов, 1997.

21. Волков Ю.Г. Идеология. С.-Петербург Ростов-на-Дону, 1996.

22. Восленский М.С. Номенклатура. М.: МП Октябрь, 1991.

23. Высшая школа как фактор изменения социальной структуры развитого социалистического общества / Отв. ред. М.Н.Руткевич и Ф.Р.Филиппов. М.: Наука, 1978.

24. Гаджиев М. Политический и общественный строй современного Дагестана. Махачкала, 1998.

25. Гетц Г. Изучение ментальности: взгляд из Германии // Споры о главном. Дискуссия о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы "Анпалов". М., 1993.

26. Гимпельсон В. Новое российское предпринимательство: источники формирования и стратегии социального действия. Мировая экономика и международные отношения. 1993. №6.

27. Гладкий Ю.Н., Чистобаев А.И. Основы региональной политики. С.Петербург, 1998.

28. Горегляд В. Матрица демократии // Независимая газета. 2001, 2 августа.

29. Голенкова З.Т., Витюк В.В. и др. Становление гражданского общества и социальная стратификация // Социс, 1995. №6.

30. Голенкова З.Т. Социальные процессы при социализме// Общественные науки. 1986. №4.

31. Голенкова З.Т., Игитханян Е.Д., Казаринова И.В. Маргинальный слой: феномен социальной самоидентификации // Социологические исследования. 1996. №8.

32. Гражданское общество и перспективы его создания в России. Обзор научной литературы. М., 1999.

33. Грицай О.В., Иоффе Г.В., Трейвиш А.И. Центр и периферия в региональном развитии. М., 1991.

34. Гордон Л.А., Назимова А.К. Рабочий класс СССР: тенденции и перспективы социально-экономического развития / Отв. ред. Э.В.Клопов. М.: Наука, 1985.

35. Гордон Л.А. Четыре года бедности в современной России // Социологический журнал. 1994. №4.

36. Гудков Л., Левада Ю. и др. Бюрократизм и бюрократия: Необходимость уточнений // Коммунист. 1989. №2.

37. Давыдов Ю.Н. Труд и свобода. М.: Высшая школа, 1962.

38. Джанда Кенкет. Сравнение политических партий: исследования и теория // Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М., 1997.

39. Джилас М. Новый класс лицо тоталитаризма. М.: Новости, 1992.

40. Динамика ценностей населения реформируемой России / Отв. ред. Н.И.Лапин, Л.А.Беляева. М.: Эдиториал УР СС, 1996.

41. Дудченко B.C. Инновационные технологии. М., 1996.

42. Доган М., Пеласси Д. Сравнительная политическая социология. М., 1994.

43. Дулыциков Ю.С. Региональная политика и управление. М., 1998.

44. Ершова Н.С. Трансформация правящей элиты России в условиях социального перелома // Куда идет Россия? Альтернативы общественного развития. Под ред. Т.И.Заславской: в 3-х т. М.: Интерцентр, 1994-1996.

45. Заславская Т.И. Бизнес-слой российского общества: понятие, структура, идентификация // Экономические и социальные перемены:

46. Мониторинг общественного мнения. М., 1994. №5.

47. Заславская Т.И. Социализм, перестройка и общественное мнение // Социологические исследования. 1991. №8.

48. Заславская Т.И. Стратификация современного российского общества // Экономические и социальные перемены. М., 1996. №1.

49. Заславская Т.И., Рывкина Р.В. Социология экономической жизни. Новосибирск: Наука, 1991.

50. Звоновский В.Б. Типы массового сознания населения крупного провинциального города. Автореф. н соиск. уч. степ. канд. соц. наук. Саратов, 2001.

51. Земсков В.А. Эволюция социальных отношений как элемент трансформации. Н.Новгород, 1997.

52. Зиновьев А. Глобальный человейник. М., 2000.

53. Зиновьев А. Коммунизм как реальность. М., 1994.

54. Зотов В.Т. Современное российское общество: структура и тенденции социально-экономического развития. Томск, 1999.

55. Иванова Г.М. ГУЛАГ в системе тоталитарного государства. М., 1997.

56. Изменение классовой структуры общества в процессе строительства социализма и коммунизма / Гл. ред. Г.Е.Глезерман. М.: ВПШ и АОН, 1961.

57. Ильин В.И. Основные контуры системы социальной стратификации общества государственно-монополистического социализма // Рубеж. 1991. №1.

58. Ильин М.В. Слова и смыслы. Опыт описания ключевых политических понятий. М., 1997.

59. Ильин И.А. Философия Гегеля как учение о конкретности Бога и человека: в 2-х т. С.-Петербург, 1994.

60. Ильин И. Родина. Русская философия. Православная культура. М., 1994.

61. Истон Дэвид. Политическая наука в Соединенных Штатах: прошлое и настоящее // Современная сравнительная политология. Хрестоматия. М., 1997.

62. Ионин Л.Г. Культура и социальная структура // Социологические исследования. 1996. №2.

63. Кахк Ю.Ю. Черты сходства: Социологические очерки. Таллин: Ээсти Раамат, 1974.

64. Камкия Б.А. Проблема легитимности власти в полиэтническом обществе. М, 1997.

65. Кантор В.К. Феномен русского европейца. М., 1999.

66. Карасев В.И. Формирование системы отсчета. М., 1999.

67. Карцов A.C. Правовая идеология русского консерватизма. М., 1999.

68. Классы, социальные слои и группы в СССР / Отв. ред. Ц.А.Степанян и В.С.Семенов: М.: Наука, 1968.

69. Кортунов В.В. Философия денег. М., 1997.

70. Кортунов С. Альтернативы (Аксиологические аспекты христианства, марксизма и философии жизни). М., 1992.

71. Косолапов Н.А. Политико-психологический анализ социально-территориальных систем. Основы теории и методологии. М., 1994.

72. Кравченко А.И. Социология труда в XX веке. Историко-критический очерк. М.: Наука, 1987.

73. Красильникова М.Д. Богатые: 1% населения // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. 1996. №3.

74. Краснов М.А. Ответственность власти (государство в открытом обществе). М., 1997.

75. Кугель С.А. Новое в изучении социальной структуры. М.: общество "Знание" РСФМР, 1968.

76. Куприянова З.В. Рынок труда. 1995 год // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М., 1996. №1.

77. Куприянова З.В. Безработица. Реальность, ожидания, опасения // Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М., 1996. №5.

78. Куприянова З.В. Малые частные предприятия на рынке труда// Экономические и социальные перемены: Мониторинг общественного мнения. М., 1995. №4.

79. Курашвили Б. Социализм как общественный строй. М., 1991.

80. Левада Ю.А. Элита и масса в общественном мнении: проблема социальной элиты // Экономические и социальные перемены. М., 1994. №6.

81. Ленин В.И. Великий почин // Поли. собр. соч. т. 39.

82. Ленин В.И. Развитие капитализма в России // Полн. собр. соч. Т.З.

83. Ленинская концепция социализма и современность. М., 1981.

84. Лукина В.И., Нехорошков С.Б. Динамика социальной структуры населения СССР. М.: Финансы и статистика, 1982.

85. Магун B.C. Трудовые ценности российского населения // Вопросы экономики, 1996. №1.

86. Малые предприятия: новые этапы развития // Экономика и жизнь, 1996. №2.

87. Марксистско-ленинская диалектика. М., 1981.

88. Межевич М.Н. Социальное развитие и город: Философские и социологические аспекты / Под ред. М.В.Борщевского. JL: Наука, Ленингр. отд., 1979.

89. Международное рабочее и коммунистическое движение. Т. 2. М., 1975.

90. Миронов Б. Кому в России мешают русские? Б./г. М., 1999.

91. Миронов Б. Нас спасет национализм. М., 1995.

92. Мостовая И.В., Скорин А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности//Полис, 1995. №4.

93. Молодежь и высшее образование. София, 1982, пер. на рус. и англ. яз.

94. На путях политической трансформации (политические партии и политические элиты постсоветского периода). Вып. 8. Ч. 1,2. М., 1997.

95. Национальный манифест. М., 1999.

96. Новый обозреватель, 1995. №1.

97. Обзор экономики России. 1995. №2.

98. Одайник В. Психология политики. С.-Петербург, 1996.

99. Орачева О.И. Региональная идентичность: миф или реальность// Региональное самосознание. М., 1996.

100. Острогорский М.Я. Демократия и политические партии. М., 1997.

101. От социализма к коммунизму / Ред. П.Н.Федосеев и др. М.: АН СССР, 1962.

102. Пивоваров Ю., Фурсов А. Русская Система и реформы // Pro et Contra. Проблемы глобализации. М., 2000.

103. Платонов Г.В., Косичев А.Д. Духовность и наша жизнь. М., 1999.

104. Подберезкин А. Русский путь. М., 1997.

105. Подъем культурно-технического уровня рабочего класса в СССР/ Ред. М.Т.Иовчук. М.: Соцэкгиз, 1961.

106. Полляк Г.С. Профессия как объект статистического учета. СПб.: Политех, ин-т им. Петра Великого, 1913.

107. Поппер К. Открытое общество и его враги. Т.2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М., 1992.

108. Проблемы изменения социальной структуры советского общества/ Под ред. Ц.А.Степаняна и В.С.Семенова. М: Наука, 1968.

109. Проблемы развития социальной структуры общества в Советском Союзе и Польше / Под ред. В.Веселовского и М.Руткевича. М.: Наука, 1976.

110. Проблемы социальной мобильности. Кн. 1,2. Сер.: Переводы и рефераты: за рубежом / Под ред. М.Н.Руткевича и Ф.Р.Филиппова. М.: ИНИОН, ИСИ АН СССР, 1974.

111. Проблемы теории и форм управленческих технологий. Майкоп-Ростов-на-Дону, 1999.

112. Проблемы формирования гражданского общества / Отв. ред. З.Т.Голенкова. М.: ПС РАН, 1993.

113. Процессы изменения социальной структуры в советском обществе / Под ред. М.Н.Руткевича. Свердловск: УГУ, 1967.

114. Процессы социального расслоения в современном обществе / Под ред. З.Т.Голенковой. М.: ИС РАН, 1993.

115. Психология масс. Хрестоматия. Самара, 1998.

116. Пугачев В.П., Соловьев А.И. Введение в политологию. М., 1995.

117. Пути Евразии. Русская интеллигенция и судьбы России. М., 1992.

118. Рабочий класс и технический прогресс. М.: Наука, 1965.

119. Радаев В.В. Что изучает экономическая социология // Российский экономический журнал, 1994.

120. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Власть и собственность // Социологические исследования, 1991. № 11.

121. Радаев В.В., Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М.: Наука, 1995.

122. Роль государства в развитии общества: Россия и международный опыт. М., 1997.

123. Новое российское предпринимательство в оценках экспертов// Мир России, 1993. №3.

124. Развитие социальной структуры общества в СССР / Отв. ред. В.Н.Иванов. М.: Наука, 1985.

125. Региональные проблемы социальной мобильности / Отв. ред. Ф.Р.Филиппов. М.: Наука, 1991.

126. Региональное самосознание как фактор формирования политической культуры в России. Материалы семинара (Тверь, 5-7 марта 1999г.). М.,1999.

127. Рогозин Д. Время быть русским. М., 1998.

128. Рожков В.П. Запад и Россия. Саратов, 1998.

129. Российская элита: опыт социологического анализа / Под ред. К.И.Микульского. М.: Наука, 1996-1998. Ч. 1,2.

130. Российское общество на рубеже веков: штрихи к портрету. Вып. 13. М.,2000.

131. Русская идея: демократическое развитие России. М., 1996.

132. Рывкина Р.В. Советская социология и теория социальной стратификации // Постижение. М.: Прогресс, 1989.

133. Рывкина Р.В. Социальная структура общества как регулятор развития экономики. АН СО Институт экономики и организации промышленного производства. Новосибирск, 1988.

134. Рывкина Р.В. Влияние новой правящей элиты на ход и результаты экономических реформ//Социологические исследования, 1995. №11.

135. Рывкина P.B. Формирование новых экономических классов в России // Социологический журнал, 1994. №4.

136. Самсонов Ю.Г., Тулинов A.B. Модели социального порядка. Томск, 1997.

137. Сахаров А. Мир, прогресс, права человека. Л., 1990.

138. Смоляков В. Образ жизни как социологическая категория// Проблемы регионального развития современного российского общества. Н.Новгород, 1999.

139. Солдатов С. Россия в поисках исцеления. М., 1993.141. "Сопротивление материала". Международные нормативы на российской почве. Доклад независимой группы экспертов. М., 1999.

140. Сорокин П.А. Система социологии. Пг.: Колос, 1920. Т. 1,2.

141. Сорокин П. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М., 1994.

142. Сорос Дж. Новый взгляд на открытое общество. М., 1997.

143. Социальная инженерия. Курс лекций / Под ред. Ю.М.Резника, В.В.Щербины. М.: Союз, 1996.

144. Социально-стратификационные процессы в современном обществе / Под ред. З.Т. Голенковой. М.: ИС РАН, 1993. Кн. 1,2.

145. Социология труда / Под ред. Н.И.Дряхлова, А.И.Кравченко, В.В.Щербины. М.: МГУ, 1993.

146. Социальные структуры и социальные субъекты / Под ред. В.А.Ядова. М.: ИС РАН, 1992.

147. Социальные технологии в системе производства зарубежных стран. Хрестоматия / Под ред. Г.Д.Никредина и др. Минск-Волгоград, 1993. Т. 1,2.

148. Социальные технологии. Толковый словарь / Под ред. В.И.Иванова и др. М.-Белгород, 1995.

149. Социология и общественное сознание. Материалы научной конференции (Пермь, 21-24 мая 1999г.). Пермь, 1999.

150. Социализм и демократия для XX века. М., 1997.

151. Социалистическая идея: уроки XX века. М., 1997.

152. Способы адаптации населения к новой социально-экономической ситуации в России. М., 1999.

153. Стабилизация регионального развития. Общий подход и опыт конкретных регионов. М., 1996.

154. СССР и холодная война. М., 1995.

155. Стариков Е.Н. Социальная структура переходного общества (Опыт инвентаризации) // Полис, 1994. №4.

156. Строганов В. Русский национализм, его сущность, история и задачи. М., 1997.

157. Трансформация российских региональных элит в сравнительной перспективе. М., 1999.

158. Тренин Д. Тр>етий возраст: российско-американские отношения на пороге XX века // Pro et Contra. Т.5. №2. Россия США - мир. М., 2000.

159. Троицкий Е.С. Русский народ. М., 1996.

160. Умов В.И. Российский средний класс: Социальная реальность и политический фантом // Полис, 1993. №4.

161. Усынин Ю.К. Социо динамика ценностных ориентаций офицеров российской армии. Диссертация на соискание ученой степени доктора социологических наук. Саратов, 1999.

162. Федеральный центр и субъекты Российской Федерации. М., 1997.

163. Федоров Ю. Критический вызов для России // Pro et Contra. Проблемы глобализации. Т. 4. №4. М., 2000.

164. Федосеев П. Марксизм в XX веке. М., 1971.

165. Филиппов Ф.Р. От поколения к поколению: Социальная подвижность. М.: Мысль, 1989.

166. Хайбулаева Л.Г. Предприимчивость в ментальности российского крестьянства. Диссертация на соиск. уч. степ. канд. социол. наук. Саратов, 1998.

167. Хайруллина Ю.Р. Социализация личности: теоретико-методологические подходы. Диссертация на соискание ученой степени доктора социологических наук. Саратов, 1998.

168. Ципко А. Тревоги славянина. М., 1997.

169. Чешков М.А. Глобальный контекст постсоветской России. Очерки теории и методологии мироцелостности. М., 1999.

170. Чиркова Л.Л. Проблемы становления мифологического сознания и идентификации человека. Автореф. дисс. на соискание уч. степ. канд. философ, наук. Саратов, 1999.

171. Чубайс И. От русской идеи к идее новой России. М., 1997.

172. Чугин-Русов А.Е. Конвергенция культур. М., 1997.

173. Шелохаев В.В. Либеральная модель переустройства России. М., 1996.

174. Эвола Ю. Языческий империализм. М., 1994.

175. Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе // Социологический журнал, 1994. №1.