автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.03
диссертация на тему: Метафизика науки Канта, ее основания, содержание и значение

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафизика науки Канта, ее основания, содержание и значение"

Санкт-Петербургский государственный университет

На правах рукописи

ЧЕРНОВ Сергей Александрович

МЕТАФИЗИКА НАУКИ КАНТА, ЕЕ ОСНОВАНИЯ, СОДЕРЖАНИЕ И ЗНАЧЕНИЕ

09. 00. 03 — история философии

Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора философских наук

Самкт-Петербург 1902

. . Работа выполнена па кафедре философии Электротехнического института связи им. проф. М. Л. Бонч-Бруепича

Официальные оппоненты:

доктор философских наук, профессор Л. А. Калинников доктор философских паук, профессор 10. II. Солонин доктор философских наук, профессор В. А. Щученко

Ведущая организация: Институт философии Российской академии паук (сектор истории философии).

часон на заседании специал: , „ , но

защите диссертации на сопскаиие ученой степени доктора философских наук в Санкт-Петербургском государственном университете, по адресу: 199163 Санкт-Петербург, Менделеевская линия, д. 5, философский факультет.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Санкт-Петербургского государственного университета.

Автореферат разослан « Л^ » 199 ¿г.

Ученый секретарь

Защита состоится «

< г.сгни.шзировашюго с оса а

С. П. Дуднн:;

; ■: '1 "'•"• ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА ДИССЕРТАЦИИ

Актуальность исследования. Седьмого августа 1799 года, подводя итог жизни и творчеству, Кант писал: "Система критики, покоясь на незыблемом основании, утверждена навеки; во все будущие времена она останется незаменимой для осуществления высших целей человечества"-1. Одна из особо подчеркнутых'ее задач - защита "интересов человека" как самостоятельного "гражданина мира", его права свободно осуществить свое назначение, от ложных теорий и "монополии школ". Установленные Калтом незыблемые основы познания и нравственности способны в известной мере противостоять не только тоталитаризму и догматизму ,• но и интеллектуальному хаосу, социальному абсурду', нравственной дезориентации, вырождению сознания, и антропологической катастрофе. Насущная задача создания сферы автономной философской мысля, восстановления интеллектуальной традиции поколений, перед которой ответственен всякий ученый и философ, задача преодоления идеологических клише в истории философии как науке не может Зыть решена без пересмотра устоявшихся представлений о "недостатках" и "оыибках" кантовской фалософаи. Ход истории вновь сделал открытым вопрос об основаниях кантовского "формализма", как в систе-ле вообще, так и в этике или теории науки в особенности. Должна 5ыть поставлена под вопрос и восходящая к Гегелю оценка "субъекти-эизма" Канта и его места в истории диалектики.

Изучение кантовской теории науки проливает свет не только на исторические закономерности и формы связи философии с естествозна-шем и математикой. Оно дает ценный историко-философский материал уш современных дискуссий по основаниям науки, которые вновь подтвердили актуальность трансцендентализма, а также плодотворность и не-юкоренямость той "естественной склонности к метафизике", о которой' шсал Кант и которая пережила все позитивистские, историко-социоло-'ические, культурологические, релятивистские и анархические течения i методологии науки. Исследователи сейчас как никогда прежде подчеркивают значение идеи творческой активности и конечности познающего ¡убъекта - центральной идеи кантовских "Критик". После всякой науч-юй и социальной революции они должны быть по меньшей мере сновя фодуманы, а в особенности - после революции в физике XX в., наибо-

л

Kant*а gesammelte Schriften J Herausgegeben von aer königlich Preussischen Akademie dex Wissenschaften. - Berlin« O-.Reimer, 1902. - Bd.12. - 8.397.

лее общее основание которой образуют не столько новые эмпирически* факуы, сколько навеянная ши рефлексия условий возможности опыта -измерения физических величин. Вопрос о том, в какой мере основание современной науки в результате подобной рефлексии стали "некантов-скими", остается дискуссионным л активно обсуждается. В тесной cbj зи с тематикой диссертации находятся важные философские проблемы современности - отношение философии и науки, возможность и специф! ка философии, способы получения и синтеза метафизического знания, гуманистическая ориентация науки, общая теория творчества, архети-пическое и универсальное в сознании и культуре и т.д.

Степень разработанности проблемы. Современная постановка вопроса берет свое начало,в Марбургской школе неокантианства в связи с началом научной революции конца XIX - XX вв. Марбуржцы убедител] но доказали, что смысл "Критики чистого разума" может быть выявле! лишь путем ее сопоставления с "Метафизическими началами естествознания", ньютоновской физикой и евклидовой геометрией. Кант обосновал возможность метафизики, указав на априорные формальные структ; ры сознания, образующие необходимое условие возможности классической науки. С позиций трансцендентальной философии ясно, что эмпир] ческие факты не могут войти в. противоречие с теми предпосылками, которые и делают их возможными. Однако в ходе революции в математике и физике, по-видимому, именно на основе эмпирических исследований произошло коренное изменение в исходных принципах научного мышления. Возникающий вопрос о том, каким образом эмпирические фш ты могут влиять на априорные структуры сознания, не только стоит ] центре современной философии науки, но и требует детального анали: аргументов Канта: ограничены ли они классической "парадигмой" или охватывают научное исследование как таковое? Фундаментальная разр; ботка этого вопроса была осуществлена первоначально по преимущест; Э.Кассирером, основополагающие результаты которого до сих пор не» сгаточно учитываются в отечественной литературе.

В дальнейшем специально о философии науки Канта и ее отношен: к неевклидовой геометрии, теории относительности и квантовой меха ке в разнообразных аспектах писали А.Эльсбах (A.siabach. ), Р.Хени: валад (K.Honigswaia ), И.Рипке-Кюн (.т.Ырке-Kuhn ), Г.Ревер (G*!

ver ), И.Шайдер (I.8chneider ), В.Инайдер (W.Schneider ), g.i ллиен (B.Sellien ), И.Бинтернитц (J.Winternitz ), Х.Динглер ( н Dingier ), Г.Мартин (G.Martin ), П.фауссер (P.Krausser ), П.Др сбах (P.Drossbach ), Л.Нельсон (L.Helson д.Бек (Ь.Веск. j к

айцзекер (С.-Р. von Weizsäcker ), Л.Шефер (Ь.Schäfer ), Г.Бухал (G.BucMal ), Ф.Каульбах (F.Kaulbach ), К.Дюзанг (K.Düsing 't :.Глой (K.Gloy ), П.Мяттельштедт (Р.Mittelstadt ), ф.Хольц( lolz ), И.Штромейер (I.Strohmeyer ), В. Мудр ох (».Mudroch ), Б. ■ушлинг (B.Tuachling ), Р.Васнер (B.Wahsner ), П.Плаас (P.Plaass ) ;.Штефани (H.Stefani), Э.Баллард (B.Ballard ), Г.Беме (G.Böhae), ..Еорцеыковский ( Н.-Н. von Borzeszkov3ki ), Р.Бршщг (Д.Brandt ) t •Брайдерт (W.Breidert ), В.Брекер (W.Bröcker ), А.Демпф (A.Deapf) [.Флонта (U.yionta), У.Галль (TJ.Gall), Х.Херц (H.Hörz )г х.Хольц-ей ( Н.Holzhey ), Р.Хаан (E.Haan ), К.Хенчель (K.Hentschel ), р. лрстман (E.Horstmann ), У.Хойер (П.Ноуег ), Х.Кестнер (H.Kaest-ier ), Б.Кальчев ( B.Kaltschew ), Х.Корх (H.Korch ), З.Кернер (S. згпег ), В.Кроэбель (W.Kroebel ), Х.Ланге (Н.bange ), В.Лауте-[ан (W.Lautemann ), Х.Ламбрехт (H.Lambrecht ), К.МаЙНЦвр ( K.tiai-izer), Э.Маркус (E.Marcus ), Й.Мойрерс ( J.Heurers ) i ц.Мольтцан ¡¿.Holtmann ), З.Мюллер-Маркус (S.ltüller-Uarkus ), А.Мшлер ( А. iiier ), й.Нарву ( J.Parvu ), Х.Ршинг ( H.Eüping )( м.Шарн ( Schlrn ), М.Иольц (M.Scholz ), В.Зеелаг (».Saalig )t В.ШтегмаЗ-р (w.stegaialer ), В.Штегмюллер (w.stegaüiler ), р.Тораття (В.То-:etti ), Х.Титце ( H.Titze ), В .Веркыайстер (W.Workmeister )f jj. исдоы ( J.wisdoa ), Д.Вайдхас (B.Waidhas), х.Вайнарт ( H.Weinort) . др.

Среди многочисленных работ о математических и естественнонаучных зглядах Канта, ах месте в истории наука и в связи с ньптонианскоЗ. лзикой надо особо отметить исследования Э.Адикеса (S.Adickes )t ..Древса ( A.Drewa ), Г.Мартина ( G.Martin ), а также Э.Фянка ( в. Lnk ), К.Дитершса ( K.Dieteriob ), А.Краузе ( А.Krause ), Х.Кефер-тайна ( H.Keferstein ), Э.Кенага ( S.König ), О.Кутнера ( O.Kuttneij ..Штайнмана ( Н.Steinaann ). в последние годы, вслед за пионерскими следованиями А.Краузе, М.Козака (Ы.Кооаск ), Э.Адикеса, Г.Лемана

G.Lehmann ), Г.Менде ( G.iiende ), появились обстоятельные работы > незавершенной больяой рукописи Канта последних лет гизня " °Раа iootunun", принадлежащие В.Альбрехту ( W.Albrecht )t Г.Бюхелю ( G. iüchel ). А.Кортине ( A.Cortina ), Ф.Дукуэ ( ff.Duque ), Э.Серстеру E.Förster ), i.Xonne (H.Hoppe ), К.Хюбнеру (K.ffiibner ), К.Глой K.Gloy ), Й.Копперу ( J.Kopper ), В.Матье (V.Uathieu ), Х.Нэйеру

H.Meyer ), В.Ритцелю (Weitzel ), Л.Шеферу ( L.3chäfer ), Б.Туш-янгу ( B.Tuschling), М.Сакабэ ( ll.Saiate ) и др.

Охарактеризовать упомянутые зарубеаные публикации в нескольких трочках не представляется.возможным. Их дифференцированная опенка

могла бы стать предметом самостоятельного исследования, отчасти ос цествленного в диссертации. Ее автор стремился учесть в возможно е лной мере результаты, полученные коллегами за рубежом и ввести ох отечественное кантоведение.

В русской дореволюционной литературе обстоятельный и глубокий анализ кантовс}кой философии вообще и критической теории познания в особенности в контексте преимущественно религиозно-философских, ме тафазических и этических проблем был дан в трудах В.Соловьева, А.В денского, Н.Лосского, Г.Шпета, Н.Бердяева, М.Каринского, Г.Челпано Л.Лопатцна, Н.ГротаС.Булгакова, С.Трубецкого, П.Новгородцева, С. Аскольдова (Алексеева), А.Козлова, ¡¡»Флоренского и др. Собственно философия математики и точного естествознания Канта в ее отношении революции в науке практически не рассматривалась, если не считать статей В.Вернадского, В.Цингера, С .Богомолова, Л.Лопатина, Л.Габри ловича, использованных в диссертации.

В советской марксистской литературе интересующий нас круг вое росов в общефилософском и "общекантоведческом" плане анализировалс в трудах Ж.М.Абдильдина, В.Ф.Асмуса, К.С.Бакрадзе, А.С.Богомолова, А.К.Гостищева, Д.М.Гриншина, А.В.Гулыги, А.М.Деборина, В.А.Жучков

3.В.Ильенкова, Л.А.Калинникова, А.А.Карапетяна, A.C.Кармина, А.Ка-сымяанова, П.В.Кошшна, В.Н.Кузнецова, К. Н.Любу тина, М.К.Мамардашв ли, А.М.Мостепаненко, И.С.Нарского, Т.И.Ойзермана, В.Я.Перминова, Е.П.Ситковского, А.А.Сусловой, Г.В.Тевзадзе,•А.С.Фомина, В.И.Шинка рука и др. Ряд исследований по теории познания Канта принадлежит Ю

4.Бородах), Ю.П.Еедину, В.А.Еучкову, П.П.ГаЕденко, Л.А.Кравченко, Н С.Мудрагей, В.И.Молчанову, С.И.Попову, Т.В.Томко, А.В.Славину, П.Д ¡Пашкевичу, Н.И.ШапкозуВ.С.Изотовой, На единство теоретической и практической философии Канта, значение его учения о человеке и нра ственности для понимания науки обратили внимание А.В.Гулыга, В.А.Я ков, Т.Б.Длутач, О.Г.Дробницкай, И.С.Кузнецова, Е.В.Ознобкина, Э.Е Соловьев, В.Г.Табачковскай. Натурфилософские, космогонические, reo графические воззрения Канта рассматривались в работах В.И.Вернадск го, Т.Ф.Оснповского, А.Д.Путяты, А.С.Арсеньева, Д.С.Базанова, A.A. Борисова, С.Ф.Васильева, Г.М.Даненгирша, A.B.Дьяченко, Г.М.Ццляса, Б.М.Кедрова, В.А.Коваленко, А.А.Куркова, К.К.Лавриновича, Л.Лишевс «ого, А.Максимова, В.Миллера, А.А.Михайлова, К.А.Сергеева, Ю.Н.Сол нина, Э.Л.Файбусовича.

Специально кантовская теория науки, в особенности точного ест-ствознания, анализируется в работах Л.А.Абрамяна, С.Ш.Авалиани, В.] Бахана,.Н.К.Вахтомана, П.П.Гайденко, С.П.Галенко, Н.И.Деминой. П.С

1ышлевого, А.Х.Карова, М.А.Кисселя, С.В.Корнилова, А.Г.Новикова, И. ¡.Новака, Л.В.Озадовской, А.А.Рыжего, А.И.Трубенко, В.Л.Храчовой, ).С.Швырева. Важные соображения о ценности кантовской'философии математики для современной теории науки высказывали Л.А.Абрамян, О.Н. Седровский, И.С.Кузнецова, В.С.Лукьянец, В.Н.Николко, М.И.Панов, Е. [.Смирнова, А.Л.Субботин, О.Ф.Теребилов, Б.И.Федоров, З.СЛерняк, '.Г.Шляхин.

В диссертации использованы также работы русских, советских и 1арубежных авторов по истории и философии наука, истории философии, ютафизике и онтологии, диалектическому и.историческому материализ-[у, диалектической,' формальной и математической логике, теории поз-:ания, сочинения классиков философии и науки.

Отечественная литература о философии науки Канта уже весьма об-ирна, проделана большая работа. Однако на ее результатах не могла :е сказаться как старая русская традиция, так и новая, навязанная сверху" идеологическая установка на "опровержение", а также догма-изация гегелевских оценок и некоторых высказываний основоположников арксизма. Тесная связь критической философии с классической наукой ценивалась, как это ни парадоксально, не как достоинство, а как не-остагок, свидетельствующий об "исторической ограниченности". Поверхностное (и благодаря этому особенно "очевидное" и широко распрост->аненное)мнение о несовместимости трансцендентального априоризма с (азвитием науки закрыло путь исследованию его действительных основами. Захватывающая глубина, целостность, продуманность и богатство дей кантовской концепции науки далеко еще не осознаны в полной мере-

Цель и задачи исследования. В диссертации сделан акцент на ре-онструкции собственной логики движения кантовских рассуждений, их азьяснении и интерпретации. Автор стремился в этой связи прежде юего к следующему: всесторонне изучить оригинальные кантовские тексты, используя академическое немецкое собрание сочинений философа и х русские переводы; опереться на максимально широкую текстуальную азу - от работ "докритического" периода до "Ориз роэъишш ", от рех знаменитых "Критик" до писем, черновиков и записей лекций; гчесгь г максимально возможной степени и в позитивном аспекте резуль 'аты зарубежных (в основном - немецких) исследований, ввести их в >течественное кантоведение; разыскать действительный смысл и подлин-гае основание кантовской теории науки, раскрыть ее логическую струк-'уру; с этой целью прямо и конкретно сопоставить ее положения с ост ;овными понятиями, принципами и законами классической и современной

науки о природе, используя результаты современных исследований по философии науки, связанных с неевклидовыми геометриями, релятивист ской'и квантовой физикой; исследовать влияние других факторов, в особенности метафизической традиции и социальной реальности, в их взаимосвязи и взаимоопределении; дать целостный очерк метафизики науки Канта в том виде, как она была им задумана, с двоякой целью: с одной стороны, истолковать ее в контексте идеи и системы метафизики, главное место в которой занимает у Канта проблема человека i его свободы, а с. другой - понять основания и значение общих принт пов кантовской философии, иссЛедуя их связь с математикой и естес! вознанием, и, в частности, отношение "Критики чистого разума" к "докритичаским" сочинениям, "Метафизическим началам естествознание и "Opua poatumum "; выяснить значение принципа активности субъе] та в трансцендентальной философии науки, его связь с принципом пр< тиворечия, характер и меру диалектики Канга в его размышлениях о математике и естествознании. Перечисленные задачи развертываются, свою очередь, в довольно длинный ряд болбе конкретных вопросов, о' реконструкции концептуальной архитектоники и систематики трансцендентальной метафизики по совокупности текстов до анализа соотношения между паЧятием и созерцанием в неевклипгтой или аксиоматическ формализованной геометрии.

Методология исследования. Не претендуя на общую теорию метод, автор может лшаь кратко сказать о пути, которым пришел к изложенн далее результатам. Исходным пунктом были изучение и перевод канто ских текстов. В поисках их толкования диссертант обратился сначал к историко-философской концепции Гегеля, затем, разочаровавшись в ее возможностях, - к общим принципам диалектического и историческ го материализма и их историко-философской конкретизации в работах Т.И.ОЙаермана, А.С.Богомолова, А.В.Гулыги, М.А.Кисселя, К.С.Бакра зе, В.в.Асмуса, Н.В.Мотроашловой, П.П.Гайденко, А.Ф.Лосева, И.С.Н ского, Э.Ю.Соловьена, Э.В.Ильенкова и др. Весьма существенное вли ние на ход работы имели методологические соображения Э.Кассирера, Г.Мартина, В.Виндельбавда, В.Зомбарта, М.Вебера, К.Вайцзекера, П. Миттельштедта, М.Том, Г.Шпета, В.Вернадского и др., способ толков ния кантовских текстов М.К«Мамардашвили, философская герменевтика т.д. Однако прежде всего автор считал необходимым соблюдать праву и принципы, образующие общую основу научного исследования в совре ценных общественных и гуманитарных дисциплинах, эксплицированные работах по логике, методологии и философии науки. В диссертации р оабатываются адеамуивстванно не проблемы философии, а задачи кош

>й философской науки - истории философии. Каждый философ в собст-шом смысле слова свободен и неповторим в своей методологии; он ¡ет право поставить под вопрос саму форму научности. Однако в ис-шко-философской диссертации, где философия становится объектом гчного исследования, он обязан ограничить себя требованиями науч-1 дисциплины. Неустранимый философский элемент сохраняется лишь сачестве сверхзадачи.

Научная новизна и осноьныв результаты исследования. Тезисы. юсимые на защиту.

1. В учении Канта выделяются три основополагающие идеигвозмо-I метафизика как завершенная система чистого, абсолютного филосо-сого знания (идеал аподиктической науки); существуют вещи сами по 5е, -аффинирующие душу (конечного субъекта); человек свободен, об-сает способностью спонтанной творческой целепблагающей активности штономией воли. Своеобразие трансцендентализма в философии нау-определяется единством, взаимосвязью этих идей, связанных соот-'ственно с тремя основавшая: метафизической-традицией; экспери-иально-математическим естествознанием; буржуазными общественными юшениями. Показана связь указанных идей и ах оснований.

2. Эпистемологический априоризм составляет аспект кантовского ¡ния о человеке: "прометеевская революция" предшествовала "копер-санскому перевороту" а сделала его возможным. В основании абсолют-'о априоризма метафизики природы лежит представление об абсолют! достоинстве личности, как "субъекта всех целей", в метафизике шственности. .

3. Кантовская философия науки может быть понята лишь как аспект :темы трансцендентальной метафизика. Уверенность Канта в существо-щи априорного знания покоилась не на абсолютизации положений кон-)тных наук, а, напротив, на противопоставлении метафизики, как [нственной науки в собственном смысле слова, всем другим, "несовер шым" видам знания. Архитектоника системы указывает на вторичный [роизводный характер априорного обоснования математики и физики.

4. Общее основание метафизики науки Канта составляет принцип шства логики, онтологии и теории познания, базирующийся, в свою |редь, на принципе активности субъекта, обусловленном, по преиму-;тву, этическими и фдлософско-историческими соображениями. Индивид юд, поскольку они разумны, создают себя сама. Цель - форма само-адания.

5. Главнейший "факт", на который опирается-трансцендентально-

дедуктивный метод Канта - реальность свободы. Среди других фактов образующих основу метафизики науки, находятся: подчинение научног эксперимента идеям и принципам; применение чистой математики в на ке о природе; конститутивные и регулятивные функции в науке "прир ды в формальном смысле"; конструирование мысленной предметности к формообразующего начала опытного знания и др. Все аргументы Канта за априорность сходятся в одной точке - свободе (спонтанности и а тономии) субъекта. Наука предполагает зависимость объекта от субъ екта, подчинение предмета мышлению.

6. Критика метафизического рационализма у Канта связана с ко ренным изменением места и функций идеи Бога в системе философии; нравственная автономия исключает божественную гарантию тождества бытия и мышления. Основной вопрос кантовской метафизики науки - к возможно относящееся к предмету представление без воздействия это предмета. Демистификация мышления положила начало кантовской диал тике вещи в себе а явления, диалектике относительности всякого зн ния к формам спонтанной активности конечного субъекта.

7. Идея трансцендентальной логики как науки об универсальных объективированных в природе "отложениях" человеческой активности составляет смысл кантовского "априоризма". Свобода (разум) как ат рибут человеческого бытия в обществе, присутствует во всяком созн ваемом им "объекте" природы. В диссертации последовательно раскры ется основополагающее значение принципа активности субъекта (а не категории необходимости) для кантовской теории природы и науки.

8. Основное содержание метафизики науки Канта - исследование наиболее фундаментальных, общезначимых предметно-содержательных структур научного сознания, всеобщих форм самодвижения субъекта к формообразующих логико-категориальных начал мышления в его эмпири ских познавательных функциях.

9. Учение о первоначальном синтетическом единстве ашерцепци выполняет в системе Канта функции, аналогичные функциям традицион го понятия субстанции в метафизике. Поворот "от субстанции к субъ ту" был обусловлен сочетанием идеала метафизики с принципом актив ста субъекта (безусловностью.нравственного повеления) и идеей ней черпаемости природы "в материальном смысле" (в ней нет "первого" "последнего'').

10. Кантовская диалектика формальных условий возможности от утверждая "нераздельность и неслаянность" знания о предмете и пре та энания, альтернативна диалектике Гегеля и сохраняет свое значе для критика догматизма (как спекулятивно-рационалистического, так

териалистического). Суть спекулятивной диалектики - преодоление, едметности; суть трансцендентальной - ее бесконечное построение.

11. "Ядро" кантовской диалектики как теории неснгалаемого и не-зрешимого противоречия между спонтанностью субъекта и недосягае-стью венда самой по себе, образует учение о первоначальном синте-ческом единстве апперцепции, продуктивном воображении, двойном фицировании субъекта и целеполагающей свободной деятельности. Ме-физический смысл естественнонаучного эксперимента Кант усматривал том, что физик сам,"анодирует" себя внешним миром: физическая ре-ьнбсть познается лишь постольку, поскольку она создается. Без несообразной деятельности тела опыт не возникает.

12. Принцип деятельности образует общую основу диалектики в не-цкой классической философии, тогда как принцип противоречия и ойственный ритм самоопосредования (самоотрицательности) необходи-

лишь для особенной, спекулятивной формы диалектики, связанной с иминацией "веща в себе" - для философии абсолютного субъекта.

13. Эволюция науки не снимает кантовского вопроса об условиях зможности подчинения физического знания об отдельных предметах еобщим логическим формам. Трансцендентальная метафизика науки рас-атривает лишь те формы мысли, которые уже предположены самой пос-новкой вопроса о "смене теорий", "соизмеримости парадигм" й т.п.

а опирается на факт независимости категориальной структуры созна-я от эмпирических исследований .в физике и зависимости последних первой;' представление о полноте системы категорий определяется тафизической и логической традицией, но не механикой Ньютона.

14. Открыв, что "природа" и "мир" - это способ мышления.субъек-в известной перспективе, Кант сумел найти ряд высших регулятивных

инципов научного познания, сохраняющих свою силу.

15. Моделью кантовской теории опыта была логическая структура огоуровневой духовно-практической формации - системы теоретически основанного экспериментально-математического исследования природы, тафизика науки опирается на диалектику взаимосвязи'уровней, кото-я не зависит от их конкретного^содержания а не изменяется со вре-ием, в процессе эволюции науки.

16. В диссертации реконструирована теория физики в "ориз родина ". Ее изучение окончательно разрушает миф об абсолютизации кон-зтных физико-математических положений как основании трансцендента-ного априоризма. Кант показал, что целостная система общезначимых рм активно-спонтанной деятельности субъекта составляет условие во-эгности научного знания о простейшем перемещении тела в простран-

ства. В построении системы Кант двигался трансцеццентально-дедук1 вно: от онтологии к физике.

17. Метафизика науки Канта, в особенности "аналогии опыта", рассмотрена в связи с эволюцией науки и некоторыми философскими проблемами теории относительности и квантовой механики. Найденнт Кантом категориальные связи и логические функции "работают" и в I временной науке. "Чистые законы природы" имеют своим основанием I идаость научного мышления как такового, но не особенности механик кой физики.

18. Основоположение о постоянстве субстанции диалектически ] решает антиномию.делимости. Оно охватывает весь опыт научного мы ления, всё законы сохранения в физике и не зависит от конкретное представления физической реальности.

19. Основание второй "аналогии опыта" и кантовского ограничь ния естественнонаучного детерминизма - не лапласовский (механист; ческий) детерминизм, а принципиальное отличие теоретического от практического, природы от свободы, связй объектов в природе от с: за субъектов в обществе. Отделив законы природы от законов свобо, Кант открыл путь к теории самосозидания человека, к науке об обЩ| тве как невоспринимаемой объективной реальности. Различия между квантовой физикой и метафизикой природы Канта не дают основания для вывода о "несостоятельности" последней.

20. Кант метафизически легитимировал немеханический элемент ньютоновской физика - понятие силы, сохраняющее свое значение в ] уке. Понятие "динамического континуума" охватывает весь процесс ] вития понятия силы и эфира вплоть до понятий поля или вакуума.

21. Понятие "чистого созерцания" не следует рассматривать к; абсолютизацию особенностей евклидовой геометрии (ее наглядности, например) и понятий абсолютного пространства и абсолютного време] в физике Ньютона. Его генезис значительно сложнее. Аргумент "от I клидовой геометрии" - софизм.

22. Кант, скорее всего, знал о трактате Ламберта, содержаще! ряд положений неевклидовой геометщи.

23. Понятие "аподиктического суждения" совместимо с развита математики и созданием альтернативных геометрических систем. Тео] конструирования математических понятий в чистом созерцании охват] ет процесс создания неевклидовых и аксиоматизированных геометрий которые остаются априорными, наглядными и синтетическими в смысл! Канта.

24. Перевод всех использованных в диссертации текстов "Канта

зерен автором с немецким оригиналом. Поскольку ссылки даются одно-эеменно на оригинал и перевод, автор позволил себе в некоторых слу-> аях отклониться от русских изданий с целью точнее передать смысл эмецкого текста. Использован ряд не переводившихся ранее на русо-Ш язык рукописных фрагментов Канта, опубликованных, в 15-22 томах кадемического немецкого издания.

Апробация результатов. Аргументация и результаты исследования ила в существенных моментах изложены автором в его выступлениях 1 международном симпозиуме "Критика чистого разума" И.Канта и сов-зменность" (Рига, 1981); У1П международном конгрессе по логике, зтодологии и философии науки (Москва, 1987); У111 йенском междуна-здном семинаре по проблемам немецкой классической философии и культы (Йена, 1989); III, 1У и У Кантовских чтениях (Калининград-Свет-эгорск, 1984-1990); теоретических семинарах "Логическое кантоведе-ае" (Светлогорск, I989-I99I); I Гильбертовском семинаре (Светло-эрск, 1990); конференции философского факультета Ленинградского шверситета, посвященной 100-летию журнала "Вопросы философии и зихологин" (1989); научных семинарах кафедры философии Ленинград-кого электротехнического института связи им. проф. М.А.Бонч-Бруе-ача.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти пав, заключения и библиографии. В первой глава рассматривается кан-эвское учение о метафизике в его отношении к математике и точному стествознанию. Во второй показано место принципа активности субь-кта в кантовской теории отношения мышления и предмета, своеобразие рансцендентальной диалектики и ее значение для философии науки. В ретьей главе анализируется замысел "метафизических начал естество-яания", состав и структура "рациональной физики" и теория матема-ического естествознания в "opus poatumua ". В четвертой главе шстые законы природы" Канта и динамическая теория материи сопостаг пяются с понятиями и принципами классической и софеменной физики, пятой главе кантовская философия математики берется в ее отношении неевклидовой геометрии.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАЩЕ ДИССЕРТАЦИИ

В первой главе рассматривается "идея целого", кантовское понима-е предмета, метода, структуры и источников метафизики как "частой? врвой" фялософаи. Необхрдиыо показать внутреннее единство троякого новация трансцендентальной метафизика науки. Ключ к его отысканию понятие "трансцевдентального"знания, которое определяется Кантом

как "критика разума", или, лучше, "изучение субъекта", Studium des subiects1 > с точки 8рения возможности априорного знания о предметах опыта. Абсолютную уверенность Канта в существовании априорных принципов науки невозможно объяснить, если оставаться в кругу его естественнонаучных интересов и связанных с ними методологических и гносеологических проблей. Необходимо расширить поле грения в поисках оснований "идеи целого", следуя нити, ведущей к главному - автономии субъекта, его законосообразной активности.

Несомненно, что идеологические нужды восходящего класса буржуазии в известной мере обусловили кантовскую "прометеевскую революцию", его "поворот к человеку" о точки зрения "деятельного разума", следствием которого был и "коперниканский переворот" в теории познг ния. Однако односторонняя попытка раскрыть содержание трансцендентального принципа исключительно с социально-философской (а тем боле - экономической, политической и идеологической) точки зрения неизбе жно приводит к упрощениям, как и односторонний акцент на "абсолютизации" классической науки. Вместе с тем для уяснения первоначальны] интенций в философш науки Канта необходимо (хотя а недостаточно) учитывать влияние буржуазного (в том числе и протестантского) "духа времени, генезис и формы которого исследовали К.Маркс, В.Зомбарт, М.Вебер и др. Классические идеи равенства подданых государства перед законом, самостоятельности (неподопечности) членов "гражданского общества", их неотъемлемых и прирожденных прав на жизнь, свобсвд и собственность и т.д. составляют глубинную исходную установку-пред посылку трансцендентальной философии науки, задают первичную интуицию мировосприятия и самосознания философа, систему концептуальных координат, определяющую стиль мышления Канта, способ постановки вопросов, аргументацию, направление движения мысли. Но реализуется ею влияние социальной среды в ходе размышлений над феноменом точно го естествознания и в контексте традиционной идеи и системы кетафа-8нки. Поэтому не менее важно учитывать физико-математическое основа ние кантовского.учения о свободе - свободе математического конструи рования и "наложения" математических интуиций на чувственно воспринимаемое многообразие в процессе образования абстрактно-наглядных объектов теоретической физики, сферы "мысленной предметности" как формообразующего начала экспериментального знания. Идеи, составляв-

Kant'а gesaimelte Schriften.- Berlin-Leipzigs W. de Gruyter,

1926.-Bd.17.-S.557.

яе имплицитную первичную интенцию, развернулись в систему "теорети-еской" философии, которая, в свою очередь, дала возможность упоря-очить ухе в специально трансцендентальной редакции этику, филосо-ию истории и права: "практические науки определяют ценность теоре-ических... они являются в интенции первыми - цели предшествуют редствам; однако в исполнении первыми являются теоретические"*.

Новое понятие субъекта предопределило и переворот в понятии убстанцаи. В морали яснее всего открывается "все предназначение че-овека", самоценность субъекта, его способность к самоопределению и амосозиданию. От абсолютного достоинства,личности Кант переходит к втономии воли, от автономии - к свободному целеполаганию, от него к способности априорного знания вообще и, наконец, к обоснованию приорнщ начал науки. Самая глубокая сущность человека - в его свя-а с родом, с другим человеком, с историей по законам свободы. Толь-о понимание этой, нравственной, сущности человека сообщает метефн-аке абсолютную, безусловную ценность и поднимает еа над всеми дру-ами науками как "законодателя", управляющего "виртуозами учености", ленно поэтому всякая реальность берется в трансцендентальной фило-эфии лишь "в аспекте субъекта": "Все связано с человеком... Знание мире - это знание человека"^. Изучение объектов в науке изначально здчинено высшим интересам субъекта. Поэтому возможность метафизики Зеспечена и удостоверена не "аподиктическими суждениями" в корпусе ауки, а фактом моральности - существованием свободного субъекта, /щности, имеющие лишь относительную ценность - а потому и детерми-фованные внешним образом - называются "вещами". Их бытие не может 1ть основания метафизике. Личность же, как "субъект всех ц$лей", шротив, есть такая сущность, само существование которой уже есть ¡ль. В этой идее - самое глубокое основание морали и, одновременно, ¡рвоисточник кантовского априоризма. Единственно философия, как"до-'рина о конечной цели человеческого разума"3, дает безусловные (ка-торические), абсолютные императивы долга и способна к завершению юей культуры человеческого разума". Поэтому лишь метафизика может [ть признана единственной наукой "в собственном смысле слова". Она

Kant's gesamelte Schriften.-Berlin-Leipzig: ii.de Gruyter, 19J4.

- за.19.- злю. Ibid.- Bd.15/2,- s.659. Ibid.- Bd.22,- S.370.

состоит аз идей, коренящихся в свободе, предшествующих определенному знанию частей и способных объединить в одно целое потенциально бесконечную сушу знаний и перспективу будущего. Соответственно пе; вое, что философу нужно видеть в науке - ее идея, порождающая архитектонику научного мышления. Эта идея не абстрагируется от смпирич ски данных предазтов, а владычествует, царит над всей сферой опыта как бы далеко последняя на простиралась. Разум - это "способность первоначально проектировать (entwerfen ) всеобщее и видеть особен ное в его свете"*. Идея есть представление об абсолютном, безуслов ней целом, которое никогда не дано, но всегда "задано" субъектов с иону себе и лишь в горизонте которого всякий опыт становится "частью" кара ила наука. Благодаря тому, что идея науки узе содержит i себе форму целого, коюроо должно быть достигнуто в результате, ме тафазака (в огличае от математика и фпзаки) иоает "завершить свое дело и передать его потомству как капитал, не подлежащий дальне&ле му увеличению". В замысле трансцендентальной метафизика сошлись в одну точку "звездное небо надо мной" д "нравственный закон во мне" Бездонность первого столь же вазна, как и безусловная императивное второго. Кант не ыог бы увидеть первоначало в° субъекте, но "oiBepj ешнсь" от безначальной црародной субстанции. Если "природа вещей., неисчерпаем"**, то предаете»! метафизика как наука о первых начата: и последних основаниях становится опыт как целое, как предметноси вообще в ее отншешш к субъекту, его свободе и конечным целям. М/ юфлзака интересуется отныне не объектами разума, "многообразие к< торых бесконечно", а только самим разумом, который может и должен давать себе полней отчет в своем собственном действовании.

В дассертаццг показана общая "архитектоника" системы Канта, ■ классификация наук, реконструированная по совокупности опублакова ¡шх и черновых текстов. Показав невозможность метафизики как позн ния внешних разуму "сверхчувствешшх объектов", Кант построил сис цу новой, трансцендентальной, метафазака, в которой разум выступа в качестве "объекта" изучения философа (а не самого себя). Ее зад ча - разыскать все чистые понятия, посредством которых может мысл оя капая бы то ки было связь вещей, людей, событий, привести их в завершенную, неизменную систему с полным анализом и дедукцией воз

•л

Kaut's, gegammelte Schriften.- Berlin-Leipzig, ii.de Gruyter, 19< - 3d.15/1S.312.

^ Канг И. Критика чистого разума// Соч. в 6 t.-M.,IS64.-T.3.-C.I2

злого применения в опыте. Есть только две чисто априорные науки -математика и метафизика. Математика опирается на конструкцию наглядных образов в чистом созерцании пространства и времена a потому Ее монет быть завершена. Физика заимствует свою априорную компоненту у математики и метафизики я, кроме того, использует бесконечно расширяющийся опыт. Поэгс?.!у единственной наукой в собственном смысле слова, полной, завершенной, неизменной, аподиктически астакной, колет быть только метафизика. Непоколебимая уверенность Канта в возможное-та и действительности априорного знания покоилась не на абсолютизации положений конкретных наук, а на противопоставлении "чистой" философии - метафизики - друтим, частным, несовершенным наукам, свя-заннш с созерцанием, аф^ицированием, пассивной стороной субъекта.

В последнем параграфе первой главы обсуждается в свете" предыдущего анализа отношение трансцендентального метода к точному естествознанию. Разбирая антиномии чистого разума, Кант подчеркивал, что интересы науки о природе находятся на стороне антитезисов, положения которых делают невозможным завершение системы знаний. Система метафазики не может быть построена методом восхождения от конкретных положений математики и физики к условиям их возможности. Соответствующие ссылки в тексте "Критики чистого разума" смеют значеннэ экспозиции, показа общей проблемы на примере; доказатальнуа .салу имеет исключительно трансцендентальная дедукция. Ва-найлпм же "фактом", на который она опирается, была "реальность свобода": понятии ог.оЗод? "составляет спору (Sc&iuss-stein ) всего здания ckctoiw тает ого, даже спекулятивного разума"1, самый арочный "факт чистого разула" . Каким образом Кант в действительности опирался на реальное научное знание, еще предстоит выяснить. Направление исследования задают ссылка Канта на "революцию образа мышления" з науке, которая стала подлинной наукой лишь тогда, когда стала создавать объекты своего рассмотрения и подчинять явления природы принципам разума. "А поскольку в этих науках должен б^гь разул, то кое-что в нах должно быть познано a priori"'3. Отсюда вытекает каятовскал срогрима: "Бо всякой фало-софая собственно философское - это метафизика наука: все науки, в которых употребляется разум, пневт свою мзтафазаку" .

1 Кант И. Пролегомены...// Соч. в 6 t.-M.,IS64.-T.4/I. - С.314.

2 Таз гз. С.348.

3 Нант И. Критика чистого разума// Соч. в 6 т.-И.,1964.-Т.3.-С.83.

4 Kant'a gesajmelte Schrifljen.-Bgrbin-Ijöipzig» V7.de Gruyter, 1928.-

Bd. 18,- S.526.

Размышляя о физике Ньютона, Кант пытался метафизически истолковать факт причинения экспериментального исследования - теоретич( ским принципам; факт применения частой математике в опытной науке; факт активности субъекта и ведущей роли мышления в чувственном во< лриятии. Определяющее значение для формирования трансцендентально: принципа имело не собственно научное содержание "Математических н< чал натуральной философии", а метод их построения, логическая фор! науки о природе. Кант разглядел функции идеи природы (и идеи науш в познании явлений. Посредством ньютоновских "аксиом движения" метафизика проникла в самое основание физики, поэтому Кант и смог и; самой эмпирической науки сделать опору для системы априорного зна ция. Аналогично этому, и математика имела значение для формирован! трансцендентального метода исключительно в качестве системы теореч ческого (а не "очевидного") дедуктивного знания, в котором не cyöi ект наблюдает объект, а объект изображает формы спонтанной творчес кой активности субъекта, содержит в себе "произвольный синтез".

Во второй главе и рассматривается кантовский принцип активное ти субъекта как общее основание априоризма в метафизике науки и в связи с традиционной проблемой субстанции. Главнейший недостаток предшествующего рационализма, наследующего античному и средневеко: му платонизму, Кант видел в том, что он не может объяснить соответ ствия априорного знания предметам, не прибегая к предустановленной божественной гармонии. Постулат интеллектуальной интуиции сталкивс отся изначально с той трудностью, что ум в акте схватывания идеи должен быть активным, создающим свои понятия, но одновременно восг изводящим ("претерпевающим" вхождение в себя вещи) нечто иное, вне положное, вечно сущее. Поэтому автором или соавтором рационалистам екдх систем от Платона до Гегеля непременно был Бог. Главная опора декартовского рационализма, например, - не математика или логика, платоническое обособление души от тела, которое необходимо для при цхпя автономии мышления, но не отвечает на вопрос, почему идеи, яс нне и отчетливые для мыслящего субъекта, адекватны своему немысляп цу и не зависящему от мышления объекту. Есть Бог - есть и метафизл как чистое аподиктическое познание "из одних только понятий" сверл чувственного каркаса мироздания. Однако разочарование в спекулятш ных доказательствах существовашш"высшей сущности" - этом "гнезде софистики" - привело Канта к выводу, что Бога"следует представлять не как субстанцию вне меня, но как высший моральный принцип во мне

- Kanta gesammelte Schriften.- Bd.21,- S.144-145.

раняя идеал совершенного (метафизического) знания, Кант демисти-дровал мышление. пр.:знав его единственным и автономным субъектом есьма несовершенного человека. Человек свободен - следовательно, дает себя сам, а поэтому не может быть созданием другого сущест-Принцип нравственной автономии и спонтанной активности человека ил Канта"божественной поддержки" в решении вопроса об отношении ления и бытия. Поэтому исходная для него постановка вопроса сост вовсе не в том, "как возможны априорные синтетические суждения" атематике и физике, а в том, как возможно относящееся к предмету дставление без воздействия этого предмета. Божественное становит-человеческим: предает, как явление, порождается спонтанной акти-стыо субъекта, аффилированной внешним воздействием предмета "в е". Демистификация мышления'обусловила разработку кантовской диа-тики веща в себ^ и явления, субъекта и объекта, чувственности и судка, диалектике относительности всякого знания к формам спон-ной активности конечного автономного субъекта. Это "изменение в собе мышления" и следует называть трансцендентальным методом.

Не все содержание знания и поведения идет от объекта, если че-ек является свободным субъектом - таков "субстанциальный тон" нсцендентального априоризма. Решающее влияние Канта на последу-е развитие философии было обусловлено не антиномиями чистбго ра-а и даже не превращением метафизики в логику, но прежде всего цением в эту новую, трансцендентальную, логику философского поня-субъекта, благодаря чему учение о соотношении мышления и предме-становится диалектическим: действительность берется не только в из "объекта", но и универсально субъективно, сквозь призму прин-а деятельности, обнаруживая в себе объективированные "отложения" эвеческой активности. Соответственно новизну кантовского априори-надо видеть в коренном переосмыслении понятия априорного как то-что имеет своим историком активность человека как субъекта. От-от априорной формы знания и поведения - это отказ от признания умности и свободы человека, опосредующих воздействие на него вне-со мира. Не все поведение человека "аффилировано" извне, иначе он 5ыл бы личностью и не мог бы создать науку. Наука предполагает асимость предмета от мышления, подчинение объекта форме движения ьгкта. Философ обязан усвоить себе масштаб человеческого достоин-а - только в этом случае он поймет метафизические основания нау-Долг, как сознание нравственной свободы, ясно показывает способ-гь человека к само^етерминации. Индивид и род, поскольку оги ра-ш, создают себя сами. Целеполаганпе - форма самооозидания - есть

такое определение свободного произвола, которое не мотат бить вг ним: "субъект определяет себя сам"*; он есть свободная суботанця "которая, ничем не определяемая извне, производит то, чего раньа не было"2. 0бщ5й ответ на главный вопрос кантовской философии -что тшсое человек? - может быть сформулирован так: человек есть творец. Его свобода не имеет цели; она есть формальное условие i что может сделать свободный человек.

Важно показать, что в основу метафизики науки Кант кладет i но эту мысль и исследует ту же способность свободы, но в ином П] ыенении. Аналитика нравственности у Канта в ее отношении к науч) знанию - *>то рассмотрение познавательной способности под углом : шя способности субъекта к целеполаганию и самоопределению. Бел; свобода - атрибут познающего субъекта, основное и неотъемлемое i ределение его бытия, то разум присутствует во всем, что доходи1 его сознания в форме "объекта" внешнего или внутреннего мира - : скрывается первоисточник кантовского учения об абсолютной (не о сительной, не "функциональной" и т.п.) априорности. Наличие тео; тических предпосылок в составе экспериментальной науки было вто степенным источником ее метафизического обоснования. Последнее ет в еиду всеобщие формы самодвижения субъекта как формообразую начала эмпирического знания.

Во втором параграфе главы анализируется теория понятия Кан связи с принципом деятельности. Активность субъекта пронизывает бою все, что дается нам во внешнем или внутреннем мире - и в эт отно'лешгг она субстанциальна. Всякаэ действительность возникает Кангу, из действия субъекта. Веща не создают ощущений; они лишь фицаруют (возбуждают) деятельность субъекта, который и продуцир их собственной "душевной силой". Эту силу человек ощущает в себ как свободу, спонтанность, личность, "силу суждения", порождай: понятия - "акт его самодеятельности". Все воспринимаемое есть и сложное. Соединение ощущений само не есть ощущение'- оно, следс льно, не1 воспринимается, а потому не ысасет быть и "отвлечено" ( трагировано). Соединение есть акт спонтанности. Родовая теория сгракцаи не просто впадает в порочный круг, она не улавливает i роде понятия самое существенное, трактуя активность мышления не

i '

Kants gesammelte Schriften.- Berlin-Leipzig: di.de Grayter, 1 Bd. 22,- S.53.

2 Ibid.- Bd.17«- s. 31

£. Математическая точка не может быть получена "отвлечением": она

содержится в восприятиях. Равным образом не "воспринимается" и .ело - оно полагается мышлением и "существует^ лишь в системе от-юательных взашополаганий как форма деятельности субъекта. Сама зможнссть эмпирической ко-гаарацаз, рефлексии и абстракции от "ря-i вещей" обеспечивается первоначальными синтетическими tu таг,ш рас-гдка, благодаря которым и возникает этот "ряд". В виде, "ряда сход-IX предметов" нагл дана опредмеченная система сработавших логичас-IX функций. Невозможно "воспринимать" и те "тела", то "движение", г "температуру", о которых говорит физика. Себетоадественность 'ела" - функция мышления. Кант эксплицировал метафизические осно-шия того преображения чувственно воспринимаемого мира в "объекти-1ую фязичзскую реальность", которое ярко описал П.Дюгегл. Фазичес-)е понятие есть та логическая функция, которая осуществляет пере->д от субъективного ощущения к суждении о физическом объекте и ¡тавляет воспринимаемое в контекст объективного знания о природе, гот объект кажется самосущей "субстанцией". Но по мере движения ¡шшя о ней то, что казалось "самой" вещью, оказывается пвадстав-зндрм, а "сача" она уходит "за" явление и становится все загадоч-;е. 3 действительности она всегда в нас как кисленная глпого за, ж понятие, объективирующее восприятие. Мы не "познаем предметы", i познаем предметно. И поскольку спонтанная активность субъекта эонизывает каждое осмысленное восприятие, постольку всякое "нечто" элучает определенность лишь в связи с чем-то иным и для кыслянп'о ¡гбъекта, но не "само по себе".

Третий параграф - "Я" и "вещь": активность субъекта как "ядро" антовской диалектики - начинается с анализа принципа первоначально» э синтетического единства апперцепции, выполняющего в системе Кана функции, аналогичные функциям традиционного понятая субстанции в этафазике. Почецу Кант усмотрел нсточнлк всякой связи,, всякого еда-:тва в субъекте, а не в субстанции? Какова здесь роль естествозна-ад? Для ответа на эти вопросы в диссертации дан детальный анализ 1анля Канта о "я" а "дуие" з их отношения н "вещам". Каатовскач да-пектика формальных условий возможности опыта, распредазчивая гипо-газированные абстракции, отодвигает две "метафизические точка", я" и "вещь", бесконечно далеко друг от друга, запрещая рассматрл-зть всякое данное нам явление внешнего или внутреннего tapa как душу" ила вещь "саау по себе". Веща даны только через представлэ-ая; но представления не суть вещя; но они представления вещей. Пре-лет знания и знание о предмете "нераздельны, но неслиянны". Во все*

"критических" сочинениях, включая "Opus postumum ", о "вещи в себ говорится одинаково: в чувственном восприятии перед нами стоит са вещь; но сама по себе она не есть все, что мы о ней знаем. Равным образом душа есть свободная творческая способность, создающая всю совокупность представлений; способность, которая всегда остается субъектом, но никогда не предстает в качестве "объекта"; способно сгь, которая рефлектируется лишь на фоне всегда коррелирующего с ней, "положенного" ею, хотя и кажущегося независимым объекта; спо собность, которая никогда не тождественна своим уже реализованным состояниям, не обнаруживается в них целиком, неизбежно выходит за пределы наличного состояния. Не следует путать научные представле ния о природе, теле я мозге человека (а также об обществе и его и тории) с философской категорией субъекта и с самим этим субъектом В диссертации показано значение для Канта локковского анализа пон тия субстанции, как "основы" всех свойств, вечно находящейся-за" и "под" ними и никогда не тождественной любой их совокупности, а также широко распространенного в ХУИ-ХУТП вв. феноменологическо и агностического течения в естественнонаучном и философском эмпир зме.

Вдумываясь в понятие закона в математической физике, Нант цр шел к выводу;. авсе,.чю в нашем познании принадлежит к созерцанию ... содержит одни лишь отношения". То, что все "вещи" физиков ока зываются при ближайшем рассмотрении только "сгустками" отношений, было для Канта одним из ванных оснований для признания всех вещей в пространстве и времени "явлениями". Однако наука была и здесь лишь поводе« для постановки более общей проблемы. Сущность догмат зма, как антидиалектики, в том, что догматик полагает, будто коже видеть, мыслить, знать вещь так, как она есть "сама по себе", абс лютно - и в результате всего лишь гипостазирует представление. По этому в кантовском понимании Гегель - такой же догматик, как Локк или Гольбах в их утверждении материальных "первичных качеств". По знание имеет дело только с явлвндем. Еку всегда есть куда расииря ться именно потоку, что вещь сама по себе (абсолютная реальность) никогда не дана (а бесконечно "задана"). Традиционное для отечест венного кантоведения мнение, будто"в оонове всей системы" Кант бы "крайне антидиалектичным" и в его учении "нет вовсе... никакой ре альной диалектики" (В.Ф.Асмус) некритически воспроизводит мнение' Гегеля, возродившего ту самую мистификацию мышления, которую теор тически преодолела трансцендентальная диалектика. Активность чело века, как субъекта, создающего связность и предметность воспряяти.

Гегель превратил в энергию "понятия" самого по себе, оторвав его от человека и вернув Богу, совершив тем самым "антипрометеевскую контрреволюцию", которая и образует смысл гегелевской гратака "субъективизма". Диалектика Канта альтернативна спекулятивно-теологической. Она содержат науку о человеке в его отношении к миру и возможна потому, что человек свободен. Диалектика Гегеля - наука об Абсолвте, возможна она потому, что Бог, как "не знающий пределов Разум", стремится познать самого себя: только Он свободен, используя человека в качестве средства опосредования (раба Божьего).

Поэтому средоточие кантовской диалектики - учение о первоначальном синтетическом единстве апперцепции а продуктивном воображении. Анализ учения о "внутреннем чувстве" приводит к сокровеннейшим предпосылкам трансцендентальной философии науки. В нем развивается теория двойного аффинирования субъекта: "Опыт ДЕЛАЕТСЯ..., субъект аф-^ицирует себя сам..."*. Мышление, как спонтанное движение, становится познанием в том случае, если реализуется в движении чувственного многообразия "по форме понятия" в процессе построения-схватывания предметности. Треугольник не "существует" (в природе, в уме Бога, в третьем мире а т.п.), но проводится, существует как форма действия, обнаруживаемая в подходящем пластическом материале. Учение о схематизме чистых рассудочных понятий трактует категории как фундаментальные формы самодвиденил субъекта, видимого для него самого в движении чувственного многообразия. В формах деятельноста совпадают форма объекта и форма мышления: онтология, логика и теория познания объединяются в диалектике. Элементарный акт внимания обнаруживает действие рассудка на чувственность. Ведущая роль мышления очевидна а в опытном естествознании - именно в ней Кант видел метафизическую суть физического эксперимента. Ньютон создал научную теорию тяготения не потому, что внешний мир "воздействовал" на его органы чувств, а благодаря своей способности хитроумно афйицаровать себя внешним миром. Физик не "воспринимает", а думает и экспериментирует, сам "двигает объект"^. Физическая реальность познается лишь постольку, поскольку создается. Основание концепции двойного аффинирования Капт сам указал в "Opus poatunum ", связав "внутреннее чувство" о целесообразным движением тела: без него внешние воздействия на человека

1 Kants gesammelte Schriften.- Berlin-Leipzig« Я.da (iruyter, 1938. - Bd.22.- S.366.

2 Ibid.- s.299.

и текущий в него поток восприятий были бы хаотическими, бессмысленными, не сложились бы в единый прогрессирующий "ошт".

В последнем параграфе второй главы - "Телеология свободы" - обсуждается вопрос о правомерности применения термина "телеологический" для характеристики кантовского метода. Коренное отличие кантов-ской телеологии от предшествующей обусловлено тем, что цель, в соответствии, с трансцендентальным методом, рассматривается как понятие рефлектирующей способности суждения, т.е. как представление субъекта, имеющее основанием его свободу. Поэтому ключевое значение для формирования и понимания диалектики Канта имеет то специфическое единство тотального и телеологического методов, которое достигается принципом активности и автономии субъекта, создающего целостность аффицированных восприятий посредством спонтанной целеполагающзй деятельности. Если же философия определяется как изображение самопорождения-самопознания Абсолюта, как у новоплатоников или Гегеля, то телеологический метод становится всеобщим, системообразующим и развертывается в спекулятивную трдадаческую диалектику противоречия. Раздвоение сданого, самоотрицание, отчуждение, возвращение к себе из инобытия - необходимые процедуры "объяснения" Абсолюта (Бога) им же самим. Поэтому в немецкой классике тройственные ритмы самоспосредо-вания появляются одновременно с элиминацией "вещи в себе" (аристотелевской "усии"), благодаря которой субъект становится "истинно бесконечным". Чувственное многообразие, связываемое в единство деятельностью человеческого понятия, согласно Канту, не содержится в нем самом (в силу конечности, "аффицированности" субъекта), а потому и не может порождаться "саморазличенаем" мышления. Триадические метаморфозы живородящего Понятия - специфический предает философствующего богословия, стремящегося, по выражению Канта, "выковырять" реальный мир лз чистого мышления. Абсолютное знание о реальном маре -только перспектива, горизонт, в котором берется Есякая вещь; наличие этого горизонта - выражение активности субъекта, человеческой способности целеполаганяя. Нацеленность на недостижимый идеал - неизбежный удел нетожественного субъекта. Нарцяссически-рационалистическая уверенность в "божественности" собственного мышления превращает идеал - в идол: завершение мировой истории в системе профессора философии. Принцип деятельности, творческой активности субъекта образует обшуо основу диалектики в немецкой классике, тогда как триады и противоречие, как движущая сила развитая, составляют- особенную - последовательно идеалистическую, спекулятивную и проведенииальную - форм: диалектического принципа.

Третья глава - "Метафизические начала естествознания" - начинается с разбора идеи трансцендентальной логики как "метафизика природы". В зарубежном и отечественном кантоведениа широко.распространено утверждение, что Кант переработал "Нс-.чала" Ньютона в свои синтетические основоположения a priori чистого рассудка, а поскольку последние должны исчерпывающим образом перечислить все элементарные акты человеческого мышления, постольку в "абсолютизации" ньютониан-сгза усматривают источник "абсолютизации" таблицы категорий. Более плодотворно, однако, искать основание трансцендентальной аналитики в характера самих категорий и в их функциях в научном познании. Понятие "всеобщего и необходимого суждения"" в составе точных наук послужило для Канта лишь логическим мостиком, по которому он перешел к вопросу о том, почему предметы естествознания должны подчиняться одним и тем же всеобщим логическим формам? Множественность современных "логик" не снимает кантовского вопроса о сущности логического вообще и о возможности абсолютно всеобщих логических форм. Методологи наука, упрекая Канта в сведении процесса познания к наложению "одних и тех же" форм на материал чувственного восприятия, забывают, что эти формы - категории. Философа, метафизика, в отличие от методолога, интересует лишь всеобщее, взятоа в его отношении не к каким-нибудь особенным предметам, а к модусам предметности как таковой. Решающее влияние на Канта в этом пункте имела не ньютонианская физика, а традиционное понимание онтологии, науки о всеобщих предикатах сущего, восходящее к аристотелевской дефиниции "первой философии". Новизна кантовского подхода в том, что категории рассматриваются как формы спонтанного движения субъекта, благодаря чему онтология трансформируется в трансцендентальную логику - логику вещей," построения предметности.

Тезис о неизменности категориальной структуры мышления - нечто совершенно иное, нежели абсолютизация ныотонианства. Без инвариантных структур сознания мы не могли бы даже заметить "научных революций". Изменяется только неизменное. У Канта речь идет о понятиях, которые уже предположены всякой постановкой вопроса о "смене чеорий',' "соизмеримости парадигм" и т.п. Кант опирался на их независимость от научного естествознания и зависимость последнего от первых, но не на "единственность" геометрии Евклида или механики Ньютона, ш предпринял весьма поучительную попытку соединить материалистическое признание существования вещей самих по себе с традиционным идеалом абсолютного знания о всеобщем в точном смысле слова и на основе принципа деятельности, что неизбежно привела к отказу от принципз лра-

хения и к понятию "трансцендентального" как формального условия возможности реального знания. Кант не мог согласиться с тем, что в решении важнейшие мировоззренческих и смысложизненных вопросов нас отсылают в туманную даль прошлого или будущего "развития", так что суждения о том, что мы знаем, основываются на том, чего мы не знаем и знать не можем.^ Кроме того, само временное определение строится по трансцендентальным схемам чистых рассудочных понятий, так что не "течение времени изменяет категориальную .структуру" сознания, а напротив, эта структура делает возможны:,! представление о "течении времени" и прочих "изменениях". Влиянием математической физики можно лишь др некоторой степени объяснить помещение категории субстанции в рубрику отношений, т.к. новая наука о природе, в отличие от аристотелевской и средневековой физики субстанций и акциденций, имеет своим предметом закон, т.е. регулярное отношение, которое и рассматривается как сущность природы.

Во втором параграфе анализируется ддоя природы, изначально подразумеваемая, согласно Канту, научны:.! экспериментированием. Гла-выейалй "факт" для метафизика состоят в том, что наука о природе создается мыслящим субъектом: зная законы ыыаления, мы можем a priori кое-что сказать и о природе как его предмете. Кант был согласен с тем, что природа "в материальном смысле" раскрывается перед человеком постепенно и бесконечно; он глубоко продумал идею развития природы во времени, естественной эволюции, венчающейся появлением человека, "вплетенного в общий строй" природы. Однако натуралистический эволюционизм - лишь преддверие метафизики природы, которая начинается с вопроса об "общем основании единообразия", - вопроса, особенно ярко поставленного универсальным законом всемирного тяготе ния или принципом наименьшего действия Мопертюа. Почему"все в природе, как в неживом, так и в живом мире, происходит по правилам...?"* Открыв, что "природа", собственно, - это определенный способ мышления. Кант смог найти ряд высших регулятивных принципов научного познания. В диссертации показаны основания кантовской трактовка "мира" как идеи разума, кажущегося горизонта всех возможных предметов опыта, перспективы, в которой берется мыслящим субъектом всякое предстоящее ему явление. В, учении о "сложном" и условиях его возможности уже содержатся мысль о том, что конечное и бесконечное "рес^-лектированы" друг в друга, ко, в отличие от Гегеля, Кант принимал во внимание условия возможности реализации понятий в чувственном

1 Кант И. Логика // Трактаты и письма. - М., isau. - о.зхз.

восприятии в процессе продвижения синтеза конечного субъекта, нельзя согласиться и с оценкой кантовского учения о природе и о мира как "идеалистического". То, что всегда предполагается субъектом "за кадром" осуществленного опыта, есть не более чем антиципация будущего опыта, коренящаяся в способностях субъекта, рисующих образ возмо жного для применения его сил объекта, который таким образом еще вовсе не познается, но лишь предвосхищается. Регулятивная идея, как требование, обращенное субъектом к самому себе, еще не дает знания, но лишь в "поле напряжения" этого предельного эвристического символа синтезируется ткань конкретного опыта. Кантовская "природа в формальном смысле" остается высшим метафизическим основоположением и современной науки, конкретизируясь в принципах единообразия, экстра-полируемости, однородности, симметрии, сохранения, инвариантности, относительности и т.д. Она приводят в порядок а связь законы физики, подобно тому, как эти законы приводят в порядок и связь факты и явления природы.

Опираясь на метафизику природы, согласно Канту, можно постро-1ть и метафизику науки - учение о "метафизических началах" естествознания. В третьем параграфе главы раскрывается состав и структура 'рациональной физики". Ее прообразом была структура новой духовно-фактической формации - системы теоретически обоснованного экспери-«ентального исследования природы, включающей в себя несколько взаимосвязанных уровней: философские идеи, физическую картину мира, тео->етические принципы, физико-математическую теорию, экспериментальные ¡аконы, эмпирические факты. Собственно научное знание об объективно» дальности синтезируется'лишь встречным двойным движением "снизу шерх" и "сверху вниз", так как единое (идеи и принципы) не содер-ят многое (эмпирические факты)"в себе", а многое не порождает еди-:ое "из себя". Кант попытался найти неизменные элементы этой формами, располагающиеся на ее высшем "этаже", которому в терминах Кана соответствуют "имманентная метафизика" и дискурсивная часть "чис-ой" (рациональной) физики. Метафизическая компонента физика не про-то дает "форму целого". Она делает возможным применение математики науке о природе. Чисто дискурсивные положения имманентной метафи-ики не входят в состав эмпирической науки; в "рациональной физике'1 ни "конструируются" в чистом созерцании. Природа в формальном смыс-е - чистые понятия онтологии - трансформируются здесь в картину рдроды, чистые образы движения материальных тел в пространстве и ремени. Без интуитивно-наглядного конструирования философских по-ттий (предикаментов и предикабилий) они не могут стать физическими

величинами, т.е. получить количественное описание. С другой сторо! всякое измерение, с которого начинается добывшие факта, пользуете неизбежно некоторой метафизикой, получающей конкретную физическую модель. Механика, как научное. точное описание движения, не может пользоваться его абстрактны;.! философским понятием. Она должна кон< труировать в чистом созерцании (физической картине мира, теоретич! ских принципах) понятия субстанции, пространства, времени, качест: количества, отношения и т.д., т.е. в содержательных формах научно: сознания - представлениях о "веществе", "теле", "массе", "траекто рии", "силе" и т.д. Поскольку наиболее фундаментальные понятия и принципы физики представляют собой конструкцию предельно общих фи софских категорий, в ее составе должна быть инвариантная часть. О может быть найдена посредством конструирования субстанции как "ма рии" и последующего проведения материи сквозь таблицу категорий, диссертации показано, что замысел Канта не устарел в ходе последу щей эволюции физики - надо отдать должное его основной идее, незг симо от того, в какой мере в содержании метафизики природы отраз» лись особенности классической £азикд. Кантовскал проблема находии в центре собственно философских исследований и в современной лоп а методологии науки. Функции механической картины мира в физичеа исследования, в частности, соответствует описанным в метафизике t уки Канта структурам. Кант не мог, конечно, предвидеть конкретно льнеЫей эволюции физической и научной картины мара. Однако суща! его подходе. - н: в абсолютизация еодегяанг.я "картины", а з uccj.e, вании формальных структур и функций знания, связанных с единства различием, нераздельностью и относительной самостоятельностью фд софии и естествознания, наличием предельных инвариантов абсолютн истины, обеспечивающих единство физики как науки при всех ее изм ниях. Философия природы не может совпадать с современной научной ртаной мира.

В последнем параграфе третьей главы реконструируется теория зики в "Opus poatumum ", рукописях последних лет жизни философа которые он сам называл своим главным трудом и которым сейчас уде ется большое внимание в зарубежной кантоведческой литературе. Ру пись содержит между прочим концепцию "перехода" от метафизически начал естествознания к собственно физике, включающей в себя у Ке минералогию, ботанику и зоологию, т.е. учение о всех видах тел сил в природе. Кант попытался здесь более подробно и конкретно е совать связь и провести точную демаркационную линию между априо] и эмпирическими понятиями, доказать in concreto то, что считал

.азанным в принципе.

Для обозначения чисто эмпирического (собирательного, описатель-ого) естествознания Кант употреблял термины iiaturlehre (учение о [рироде) или Naturkunde (сведения о природе). 3 нем нет никаких 'совершенств". Если ему предается внешне наукообразная форма, оно :тановится Naturkúnst (т.е. чем-то вроде искусного описания при-юды)-. Это вечно фрагментарный "агрегат" знаний, потому что "систе-¡у невозможно собрать из чисто эмпирических понятий"'? Чистый э.мпирш) юзнает без направления, цели и смысла. Его знание, в котором все южег быть пересмотрено, не должно называться наукой. Поэтому, всле-детвие неисчерпаемости феноменов, между "эмпирическим агрегатом све-;ений" И собственно наукой О природе ( reine Naturwissenschaft ) ле-шт пропасть, которую мджно преодолеть лишь "прыжком", посредством щей разума. Наукой в собственном смысле слова мо.тшо назвать лишь гу, достоверность которой аподиктична, в которой исходные принципы устанавливаются до опыта и не представляют собой лишь эмпирические законы. У всякого ученого a priori есть идея нисходящей иерархии знаний, в которой каждому частному закону и факту отведено свое ме-зто. Поэтому всякое разумное опытное исследование изначально подразумевает возможность антиципирующего построения совершенно "чистого" априорного "естествознания", которое Кант и называет reine Naturwissenschaft (чистая наука о природе) и излагает в своей онтологии (трансцендентальной аналитике). Оно не входит в состав собственно физики, но составляет, согласно Канту, ее философское основание. Ссылаясь на "аподиктические истины" в составе "науки о природе", он имел в виду философские основоположения чистого рассудка, але законы Ньютона.

Собственно же физика, экспериментально-математическое естествознание - это не наука о природе (Naturwissenschaft ), а научное исследование природы (Naturforachung ), несовершенное и вечно проблематическое целсе^, само название которого указывает одновременно и на априорность принципов, и на бесконечность опирающегося на опыт развития. Источником научности физики является, таким образом, не сама по себе опора на опыт (ибо из него извлекается и ненаучное знание, а собственно наука - метафизика - опирается на одну только.возможность опыта), а определенный способ мышления о чувственно воспри-

1 i

Kants gesammelte Schriften.- Berlin-Leipzig, 1936,- Bd. 21.- S.

161.

2. Ibid.- Bd.22.- S.240.

нимаемых предметах. Физика - наука о принципах эмпирического исследования, которые "не из опыта, а для опыта", ибо позволяют "субъективное в восприятии представлять объективно"1. Без априорных принци пов невозможно объективное, систематическое и законосообразное зна-

О ——______

ние . Задача физика - не извлечь законы из чистого опыта, а приложить идею и теоретический принцип к практике эксперимента и создать т.о. осмысленный "опыт". Многократно Кант возвращается в рукописи к одной и той же мысли: физика как наука суть эмпирическое исследование на основе априорных предпосылок; система движущих сил материи как "формальное физических предметов", как общая физическая "топика "протофизака", должна быть набросана "проблематически" в качестве необходимого предварительного условия систематической формы эмпирического знания.

Таким образом, изучение " Opus postumum " окончательно разрушает миф об абсолютизации конкретных физико-математических положений как источнике априоризма. Научная механика Галилея-Ньютона отчетлив! продемонстрировала, что "опыт вдет гораздо дальше восприятий". Лишь посредством целостной системы общезначимых форм активно-спонтанной деятельности субъекта, зафиксированной в теоретических понятиях, принципах, формулах, графиках, измерительных процедурах и т.п., возможно объективное научное знание (опыт) о простейшем перемещении тела в пространстве. Кант показал не просто отличие натурфилософии от физики, но и их взаимосвязь, взаимообусловленность, открыл философские основания физика и описал их функции. Принципиально важен тот факт, что в построении системы он двигался "сверху вниз": если от эмпирии к онтологии »южно подняться лишь "прыжком", то метафизика, напротив, "имеет естественную тенденцию"^ к физике.и шаг за шагом, в процессе трансцендентально-дедуктивного движения мысли, необходимо должна переходить к эмпирическим понятиям. Если "метафизические начала" рассматривают лишь материю вообще и ее всеобщие характеристики (наполнение пространства, подвижность, силы притяжения и отталкивания, непрерывность и делимость), то "переход" определяет уже качества а виды тел, различные состояния материи, степени и комбинаци! сил, создающие твердость, текучесть, вязкость, хрупкость и т.д. Канту не удалось осуществить задуманный переход и завершить построение

1 Kants gesammelte Schriften.- Berlin-Leipzig, 1938.- Bd.22.- S.464

2 Ibid.- Bd..21,- S.641« Bd.22.- S.182.

5 Ibid.- Bd.21.- 3.528.

полной системы понятий", в которой откристаллизовалась бы сумма аб-олютной истины, скрытая в недрах бесконечного научного поиска. Од-ако трудности, с которыми он столкнулся, не умдляют, а увеличивают внность его труда, равно как и. мысли о том, что "для пользы фолосо-аи" весьма ваяно отделять друг от друга неоднородные принципы, а з валить их в одну кучу как "отражение действительности".

В четвертой главе диссертации проводится более детальное, пря-эе сопоставление "чистых законов природы" Канта с некоторыми поня-аями, принципами и законами классической а современной физики. В зрвом параграфе трансцендентальное учение о субстанции и материи гавится в связь с принципами сохранения. Материя - это субстанция, непринимаемая в пространстве и времени. Протяжение, "непроницае-эсть" (сопротивление, противодействие, отталкивание, "наполнение" эостранства) и "безжизненность" (инертность) составляют ее общие зрвоначальные признаки. Уже в "докритичоский" период, опираясь на ринцип непрерывности пространства (предполагаемый математическим 1ализом), Кант подверг критика механистическое (и ньютоновское) поте вещества (абсолютной твердости, неделимости, атома). В дальне-нем он отказался и от физической монадологии, концепции упругих, но 1зически неделимых частиц. С другой стороны, его никогда не удовле-зоряло и представление о бесконечной актуальной разделенности (сло-гсети) материи, т.е. отсутствии простых субстанций. Поставив вопрос ггиномически, Кант нашел его диалектическое решение на основе принта творческой активности субъекта: количество частей в любом тале :амо по себе" ни конечно, ни бесконечно; они могут быть найдены щь в эмпирическом исследовании, поэтому говорить, будто они суще-гауют до опыта, - значит утверждать, что представления существуют > того, как они имеются в душе субъекта. Любое рассуждение о части-IX материи "самих по себе" является "догматическим" (не критичес-ш, не диалектическим, на рефлектирующим), т.е., собственно, не фи-¡софским - и оно необходимо носит такой характер в частных, естаст-!нных науках. Изучение истории науки подтверадает мысль Канта о >м, что тела "разделены" на "части" лишь в отношении к способностям 'бъекта, физико-химической теории и практике ремесла и экспериман-I. Лишь поскольку явление создается, постольку оно и познается, 'азделение" означает признание границ. Но что таксе граница между ¡лами, частями, частицами и т.п.? Представление, обязанное своим шествованием исключительно деятельности. Нет никаких субстанций ¡амих по себе": это понятие характеризует реальность деятельного 'ношения, поэтому конкретное представление о "субстанции вещей" в

науке относительно и изменчиво, неизменна только категориальная форма знания о них. Об этом и говорится в первом "чистом законе природы", основоположении о постоянстве субстанции. Оно обобщает и охватывает опыт научного мышления за все время его существования и не зависит от конкретного представления физической реальности, так как требует, "чтобы мы искали для каждого предиката вещи принадлежащий ому субъект, а для этого субъекта, который в свою очередь необходимо есть только предикат, - его субъект и гак далее до бесконечности ... мы не должны считать то, что наш достигнуто, субъектом в последней инстанции... абсолютный субъект всегда должен отсутствовать"*. Основоположение Канта "бьет" всякий догматический (недиалектический материализм и спекулятивный идеализм "абсолютного субъекта". Оно ох ватывает и функции законов сохранения в софеменной физике. Все многообразие физических явлений связывается в один закономерный про цесс благодаря понятию "сохранения энергии". Для современного физика энергия - нечто совершенно иное, чем "количество материи" Ньютона, однако философ обязан увадеть здесь одну и ту же логическую фун кцию понятия субстанции, реализованную в различном материале. Без нее нарушается топологическая связность дязики как науки. В доказательстве основоположения Кант использовал ньютоновское понятие абсо лютного времени, однако сама найденная им связь временного определе ная с "тождественностью материального субстрата" имеет для физики фундаментальное значение и не зависит от их конкретных моделей. Секрет "проницательности" Канта заключается в исследовании логических фушаз(Ий категории субстанции, которые можно проследить и, например, в марксовом анализе стоимости. Все "товары" предстают в нем как кри сталлы, "сгустки" одной и той же общественной, субстанции - труда. "Товар" - не вещь "сама по себе", а форма связи вещей, обязанная своим возникновением определенной форме активности общественного субъекта - труду в условиях рынка.

Только теория относительности выявила глубокий смысл кантовско го обращения к "постоянному в созерцании" как необходимому условию временного определения. Эйнштейновский анализ времени посредством учета возможного хода "часов" - вполне "в духе Канта", т.к. в классической физике время абсолютно, течет "само по себе", независимо от деятельности субъекта и физических процессов, и только Кант впер вые связал временное определение событий условием физического взаимодействия. Да и общее отличие современной физики от классической

1 Кант И. Пролегомены... // Соч. в 6 т. -М.,1964. -Т.4/1.-С.154-155

такие вполне"в духе Канта": место описания природы самой по себе заняло описание явлений природы наблюдатели, рефлектирующее относительно условий возможности измерения физических величин-. Однако имеются и расхождения между "аналогиями опыта" и, например, специальной теорией относительности, касающиеся скорости передачи взаимодействия, абсолютности одновременности а единства времени. Кантовское понятие- "одновременности" неявно имплицирует мгновенную передачу действия (силы) на любое расстояние. Бесконечная скорость распространения обеспечивает абсолютность одновременности и единство временного континуума. Согласно же теории Эйнштейна эмпирический постулат конечности скорости распространения любого процесса (не более скорости света) ставит временное определение в зависимость от системы отсчета. Единство времена и объективность последовательности во времени или одновременности возможны лишь для "времениподобных" событий. "Пространственноподобные" события не могут быть упорядочены таким образом; их областью, возможно, ограничивается сфера применения "аналогий". Более точная оценка этих различий требует дальнейшего исследования.

Поверхностному привязыванию трансцендентального априоризма к механической физике способствовало в особенности утверждение Канта о всеобщности необходимой причинной связи явлений природы. Зо втором параграфе четвертой главы дается разбор второй "аналогии опыта" в контексте кантовского учения об отношении причинности и свободы и в связи с аргументами против априоризма "от квантовой физики". Необходимость, с которой одно явление природы, согласно Канту, следует за другим, характеризует не особенности лапласовского детерминизма, а объективность и необратимость времени. Еще более важно, что научное естествознание в любой его форме a priori исключает свободный произвол (самоопределение) из объектов своего исследования; понятие свободы не имело а не имеет в нем никакого применения. Источник кантовского ограничения научного детерминизма находится исключительно в понимании различия между теоретическим и практическим, природой и свободой, связи "вещей" в природе и связи личностей в обществе. Применение в естествознании понятий вероятности, неопределенности, "бифуркации" и т.п. не снимает этих различий. Чистая форма человеческой свободы - долг - бессмысленна и нелепа с точки зрения всякой науки о природе. Случайность а вероятность есть формы внешней обусловленности, зависимости. Свобода, напротив, есть способность сознательного внутреннего'самоопределения, самостоятельности и незавасимости. В опыте науки свободные субъекты отсутствуют: они немедленно разрушили

бы ту регулярность, связь явлений "по правилам", с признания и установления которых начинается научное исследование. Донаучное (мифологическое) мышление и рассматривало мир как агрегат "существ", как дое из которых "само по себе": этот мир не был "природой". Классиче-екая физика обязана своим возникновением отрицанию анимизма, и гилозоизма, воплощенному в первом теоретическом принципе научного естествознания - принципе инерции. Если на вещь ничто не действует извне, в ней ничто не изменяется. Все, что происходит с вещью, обьяс няется внешними причинами - только благодаря этому все "тела" и свя зываются в единую регулярную цепочку; со свободой же, т.е. с личностью. мы Имеем дело тогда, когда не все движение "тела" аффицирует-ся извне - в нем появляется "поведение", "умопостигаемый" характер, "нрав", самодеятельность, внутреннее как субъективное, как "душа" и т.п. Поэтому неограниченное расширение- науки нанесло бы "невозмести мый ущерб интересам практического разума", "разрушило мораль", превратило людей в вещи. Наука возможна лишь об объектах, подчиненных власти субъекта, общезначимой форме его деятельности; мораль, напро тив, означает признание свободы самоопределения. Догматический мате риализм и жертвовал свободой, т.е. сущностью человека, ради интересов науки (создания "социальной физики") на базе.натурализма (человек есть "тело", вещь) и редукционизма - именно он абсолютизировал механицизм. Кант же, напротив, положил начало диалектике (на основе принципа активности субъекта), ограничив притязания естествознания "законами свободы" и проложив путь теории самосозидания человека, науке об обществе как объективной невоспринимаемой (сверхчувственной) реальности. У Маркса также вещество природы, становясь "товаром", т.е. двигаясь по форме активности субъекта, приобретает "свер чувственное" свойство "стоимости". Сущность человека, как "умопости гаемый характер" его физического тела, принадлежит бестелесному миру общественных отношений (форм активности). Выдвигаемый против "вт рой аналогии" аргумент "от квантовомехшической верЬятности" не учи тывает того, что новый взгляд на характер связи объектов в природе не отменяет ее коренного отличия от связи субъектов в обществе. Раз личия между философией Канта и квантовой физикой, касающиеся вероят ностного "поведения" материи, а также дискретного характера физичес них величин, не дают основания для вывода о "несостоятельности апри оризма и агностицизма". Зторая аналогия опыта, в частности, необходима для установления самого принципа неопределенности Гейзенберга, поэтому сфера ее применения не может быть им ограничена. Поскольку физика не может обойтись без представления об объективной временной

последовательности, постольку она использует и понятие однозначной и необходимой причинной зависимости. Неопределенность "паразитирует" на однозначной детерминации, без которой он? не могла бы войти в науку о природе.

В третьем параграфе анализируется отношение третьей аналогии опыта к закону всемирного тяготения Ньютона. Конечно, метафизическое понятие "общения" (Gemeinachaft ) как такого отношения между субстанциями, "когда одна из них заключает в себе определения, основание которых содержится в другой" - это не ньютоновская сила тяготения. Тем не менее последнюю Кант действительно пытался обосновать а priori , признавая физическую бессмысленность "пустоты" и действия на расстоянии через пустоту и относя "изначальную силу всеобщего притяжения" к метафизике природы. Тем самым Кант абсолютизировал немеханический элемент классической физики - понятие £илы,сохраняющее свое основополагающее значение и в современной науке. Физическое понятие силы было обобщено Кантом в концепции динамического континуума, непрерывно "наполняющего" пространство. В последнем параграфе главы дан аналитический очерк динамической теории материи Канта (с учетом "opus poatumim "). содержащей критику ограниченности метафизических (философских) оснований механицизма, сковывающих догмами "свободу рассудка" в физике. К этим догмам Кант относил "пустоту", "абсолютно твердые атомы", сведение качественных различий тел к количеству однокачественных частиц, абсолютное пространство и абсолютное движение, несжимаемые и невесомые жидкости и т.д. Более подробно рассмотрена кантовская теория теплорода (эфира) в связи с эволюцией этого понятия в физике. Метафизический подход позволил Канту отклонить механические модели эфира (создававшиеся в физике долгое время и в XIX в.) и сформулировать понятие материи таким образ сы, что им охватывается все развитие эфира вплоть до его превращения в "поле" или "вакуум". Кантовская "непрерывная динамическая'наполненность пространства" нисколько не ближе к электрической или магнитной "жидкости" ШИ в., чем к понятиям "напряжения поля" или "плотности энергии" в XX в. Разумеется, "материя" философа не накладывается однозначно я на современную физику поля, но все же переход к последней начался именно тогда, когда сила, характеризующая в механике лишь воздействие одного тела на другое, стала самостоятельной физической реальностью как "состояние пространства" (Г.Герц). В дальнейшем были сделаны попытки с®е<?ти к полю и вещество. Собственно, в этом и зак. -лючался замысел Канта: если последовательный механицизм сводил силу к материи (Декарт, Эйлер и др.), то он хотел, напротив, свести покя-

тае-материи к понятию силы. Его концепция внесла свой вклад в формирование электромагнитной, а затем и полевой картины мира.

Последняя, пятая, глава - "Чистое созерцание и неевклидова геометрия" - начинается исследованием генезиса понятия "чистое созерцание", которое обычно увязывается с некритическим отношением Канта к особенностям евклидовой геометрии (ее "очевидностью", наглядностью), использованной в ньютоновской физике. В диссертации показано, что логика движения мысли Канта была гораздо сложнее и основывалась на анализе достоинств и недостатков многих точек зрения на природу пространства и времени, в особенности субъективно-психологической, спиритуалистической и объективно-идеалистической (рационалистической) . Указано, в частности, на значение работ Эйлера, который очень ясно поставил исходную для Канта проблему: основополагающее для научной физики представление об абсолютном пространстве не укладывается в традиционные метафизические категории (субстанция, акциденция, отношение). Оно было прообразом "чистого созерцания", однако не в своем буквальном и естественнонаучном содержании , а в своей функции теоретической модели в системе эмпирического познания, поскольку собственно ньюгонианства Кант но признавал: бесконечное пустое пространство и вечное, самостоятельно текущее время, с его точка зрения - две "вечные и бесконечные бессмыслицы". Из соображений Лейбница наибольшее влияние на Канта оказали: феноменализм, связанный с идеей "душевной силы"; аргументы в пользу идеальности отношения; "лабиринт континуума" (проблема непрерывности и делимости пространства а материи, связанная с дифференциальным исчислением); критика пустоты и атома; определение пространства как тотальности "трансцендентальных отношений", составляющих "идеальную возможность" вещей как феноменов. Математизированное естествознание изучает только сеазические величины и математические зависимости между ними. И то, и другое - отношения ("величина" есть отношение к эталону-единице). До Галилея физика изучала преимущественно субстанции и акциденции, вследствие чего была качественной наукой и считала отношения вещей ~;еи-то вторичным и производным. Новая физика стала точной, огранича-хшшсь математическими отношениями, которые и стали для нее подлинно! физической реальностью и "сущностью". Вне контекста опыта и системы отношений вещь - "в себе", вне сферы знания. Поэтому материя, как иредает математического естествознания, "есть полностью и исключительно совокупность чистых отношений Отношение - это связь, а исто- Кант И. Критика чистого разума// Соч. в 6 Т.-М.,1964.-Т.3.-С.317.

чником всякой связи является рассудок. Следовательно, и философия природы должна изучать не мир "сам по спбе", а всеобщие и закономерные связи, имманентные сфере опыта. Фундамент метафизики Канта в этом пункте - характер математической физики как таковой, а не. ее особенная форма.

Однако Кант не во всем был согласен и с Лейбницем, когда уже в 1770.г. писал: "время не есть что-то объективное и реальное, оно не субстанция, не акциденция, не отношение, а субъективное условие ...и чистое созерцание (intuitis purus Пространство также

определяется им как формальное условие чувственности, а priori заложенное в душе, способность восприимчивоети субъекта. В диссертации показаны основания, побудившие Канта ввести новое понятие. Метафизическое и трансцендентальное истолкование пространства-времени не зависит от его ньютоновской спецификации, используя, в частности, аргументацию Платона (если ухе не знаешь, то не поймешь), анализ "пространства" и "места" у Аристотеля, возражения Кларка в его полешке с Лейбницем и т.д. "Отрыв" пространства и времени, как чистых форм созерцания, от "материи ощущений" не следует обменять абсолютизацией ныатониансгва. Дале общая теория относительности допускает понятие "пустого" пространственно-временного континуума, который лишь в своих свойствах (метрике) зависит от распределения "материи" (энергии). Понятие "чистого созерцания" не связано и с особенной "наглядностью" и "очевидностью" евклидовой геометрии, отличающей ее якобы от других геометрий. Око было призвано метафизически осмыслить факт создания физической геометрии как такозой, т.е. факт применения чистой математики в эмпирическом исследовании. Именно он заставил Канта отождествить пространство, форму чувственного созерцания и форму физического явления. Он стремился понять основание "совершенной аподиктической достоверности" математики "в отношении действительных вещей", а йе самой по себе.

. Подавляющее большинство ученых а философов поняло кантоЕСкую "аподиктичность" так: возможна одна и только одна геометрая - евкла-дова. 3 наиболее мягкой форме этот тезас гласит, что Кант действительно в принципе показал, как вообще возможна научная (чистая,'дедуктивная) геометрия и ее применение в опыте, однако ошибочно отождествил ее с евклидовой геометрией, не заметив возможности других аксиом и не объяснив более конкретно, каким образом физически реа-

* Кант И. 0 форме и принципах чувственно воспринимаемого и умопостигаемого мира // Соч. в 6 т. - М., 1964..- Т.2. - С.400.

лизуется здотая геометрия (т.е. как проводятся измерения). В наибе лее жесткой форме упомянутый тезис просто "опровергает" априоризм, ссылаясь на возможность "других геометрий". Однако априорность математики, как отмечается во втором параграфе - "История пятого not тулата" - признавала представители самых разных философских напрш лений, как до, так и после создания евклидовой и неевклидовой геометрии и их црименения в физике. Дело здесь не в "классических" и. люзиях ХУП-ХУШ вв., а в характере этой науки в целом, опирающе! ся на спонтанность субъекта, его "оилу суждения", способность к и рчесяому конструированию и умозаключению, но не на эмпирическое ш блвдение или эксперимент. Среди приводимых Кантом примеров, к том; же, есть I такие, которые относятся не к евклидовой, а к абсолютш геометрии и к арифметике. Проведенное Кантом различие меаду аналя' ческими и синтетическими основоположениями позволяет понять сущес венное различие между "аксиомами" и "постулатами" у Евклида. Перв! обеспечивают логическую форму геометрии. Их невозможно отрицать, они тождественно истинны. Вторые первоначально полагают предает собственно математической дедукции, геометрическое "сущее". Основ: ние мыслимого в них синтеза находится вне понятий, поэтому их OTpj цание не ведет к противоречию. Знаменитый пятый постулат, определ щий специфику евклидовой геометрии, находится среди вторых, задав правило конструирования тех объектов, о которых далее пойдет речь На основании изучения истории многочисленных попыток доказательст пятого постулата и анализа текстов Канта, в особенности его рассу дения о "двуугольнике"*, можно сделать вывод, что он знал о работ Ламберта "Теория параллельных линий""(1766 г.), содержащей ряд по ложений неевклидовой геометрии..

Третий параграф - "Антиномия математического разума" - стави вопрос о том, совместима ли альтернативность геометрических систе с их "аподиктичностью" в смысле Канта. Критицизм в целом вырос из опыта разрешения антигетики чистого разума. И хотя, систематическа опора на созерцание в математике, согласно Канту, исключав^ возмо ность противоречий в ней (в отличие от метафизики, имеющей дело с одними понятиями), тем не менее трансцендентальный метод и в данн случае позволяет положительно решить вопрос, т.к. противоречве и здесь оказывается иллюзорным. В "тезисе" Евклида и "антитезисе" Л бачевского понятия не тождественны, хотя и обозначаются одинаковь терминами. Каждая из систем строится a priori в чистом созерцай

1 Кант И. Коитика чистого разума// Соч. в 6 t.-M..IS64.-T.3.-С.2£

1 содержит в себе равно всеобщие ,и необходима суждения. Появление «евклидовых геометрий следует квалифицировать не как "опроверже-ше" Евклида или появление "внутреннего противоречия" в математике [по-гегельянски), но как расширение математического знания посред-:твом создания новых понятий и, соответственно, новых конструкций г чистом созерцании. Кант указал на необходимость изображения поня-гий в процессе подобного расширения (которое он считал бесконечным) ( )днако он не утверждал, что с термином "пряная", или "параллельная", 1ли "пространство" в математике всегда будет связано одно и то же юнятие и, соответственно, одна и та же его наглядная экспозиция. 1еевклвдова геометрия имеет тот же наглядный, оайтетический и апрд->рный характер, что и евклидова - характер, отличающий математику 1 целом от философии или эмпирического знания. Уже Платон показал, но предметы математики не воспринимаются чувственно, поэтому ника-сой эксперимент (материальная модель) на имеет силы для решения во-фоса об истинности геометрических построений: здесь не понятие оп-юделяется восприятием, а восприятие всего лишь изображает понятие, ¡изический эксперимент не "проверяет истинность" геометрии (Евкли-(а, Лобачевского или Римана), а применяет еа. В современной наука, сак и в классической, чистый синтез математика дает форму и воз-южность "схватывания многообразного" в процессе наблюдения и изме-)ения посредством интерпретации и конвенций об эталонах.

В последнем параграфе главы более подробно рассматриваются по-[ятия "наглядность" и "конструирование". Вопреки широко распростра-¡енному мнению, евклидова геометрия вовсе не является "очевидной" I "наглядной". С другой стороны, неевклидову геометрию можно пред-тавлть наглядно не хуге евклидовой, т.к. визуалыш£ образ строится 1 воображении (изображении) в зависимости от понятий. Пространство, :ак неопределенное многообразие, становится евклидовым или неевкли-;овым в зависимости от определения конгруэнтности. Из математики яе-юзможно исключать наглядно-визуальные элементы, то "многообразие", ;анное в созерцании, которое моделирует, символизирует, изображает исламе абстрактно отношения, йормально-аксиокатическое" построение :атематики у Рассела или Гильберта адекватно кантовскоЁ теорна конструирования понятий. Последняя имеет своим основанием единство и азличие единичного и общего, чувственного и рационального, формы

содержания, активного а пассивного, непосредственного и опосредо-анного, значения а-смысла, цифры и числа и т.п. Показательна в том отношении идейная эволюция'Среге, признавш.его в последних ру-описях несводимость "геометрических источников" знания к лсгячео-

ким и эмпирическим. Математическое понятие, как невоспринимаемая форма спонтанной активности субъекта, схватывает в единство подводимое под него, но не содержащееся в нем многообразие. Математичес кая точка, например, - это идеальное "сущее", которое никогда не дано "само по себе", но тем не менее созерцается в своих вечно неадекватных и потенциально бесконечных чувственных воплощениях как их "порождающая модель"; точка - нераздельное единство понятия и созерцания, в котором созерцание служит лишь изображением поняти а понятие реализуется лишь в акте схватывания созерцания. Эмпириче ское восприятие относится к единичному предмету, а математическое чистое созерцание задает принцип конструирования потенциально бесконечного ряда предметов. Ключевое значение для оценки кантовской философии математики имеет принцип активности субъекта, сопряженный с материалистическим принципом опосредованного чувственностью отношения мышления к предмету, но не специфика евклидовой геометра

Список опубликованных работ, содержащих основные положения диссертации

1. О месте естественнонаучного знания в "Критике чистого разу ма" И.Канта // Вопросы -марксистско-ленинской философии и социологии. - Л., 1978. - Деп. в ИНИОН АН СССР 16.08.78, № 2444 (совм. о А.И.Есюковым). -т 0,3 печ. л.

2. Кант и естествознание: основные направления исследования / Вопросы философии и социологии. - Л., 1980. - Деп. в ИНИОН АН СССР 21.04.80, J * 5262. - 0,2 печ. л.

3. Методологический и мировоззренческий подходы к проблеме ре альности в современной физике // Вопросы философии и социологии: Медвуз, сб. / ЛГУ. - Л.. 1980. - С.37-40. - 0,2 печ. л.

4. Трансцендентальный идеализм и математическая физика // Кан товский сборник. - Калининград, 1981. - Вып.6. - С.26-37. - 0,8 п.

5. Идеология и теория познания // Вестник Ленинградского университета. - 1982. - В II. Экономика, философия, право. - Вып.2. -

- C.IIQ-II2. - 0,2 печ. л.

6. философия Канта в современной адеологической борьбе // Map систская фалософая, идеологическая борьба, современность' / ЛГУ. -

- Л. г 1982. - Деп. в ИНИОН АН СССР 09.04.82, № 9723. - 0,2 печ. л.

7. Трансцендентализм Канта if философское понятие культуры // Философия, политика, культура: Тез. конф. - Вып.8. - !«., 1984. -

- С.21-23. - 0,1 печ. л.