автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.20
диссертация на тему: Метафоризация как способ представления эмоциональных концептов

Полный текст автореферата диссертации по теме "Метафоризация как способ представления эмоциональных концептов"

004614941

На правах рукописи

ГОРРЕЯ РУДИНА

МЕТАФОРИЗАЦИЯ КАК СПОСОБ ПРЕДСТАВЛЕНИЯ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ КОНЦЕПТОВ

(сопоставительное исследование на материале русского и албанского языков)

Специальность 10.02.20 - Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

- 2 ЛЕН 2010

Москва-2010

004614941

Работа выполнена на кафедре общего и сравнительного языкознания Государственного образовательного учреждения высшего профессионального образования «Московский государственный лингвистический университет»

Научный руководитель:

кандидат филологических наук, профессор Страхова Вера Сергеевна

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук, профессор Писанова Татьяна Викторовна кандидат филологических наук Домосилецкая Марина Валентиновна

Ведущая организация:

Нижегородский государственный лингвистический университет им. Н.А. Добролюбова

Защита состоится 4Ь> ^ЬМ&ИрА 2010 г. в часов на заседании диссертационного совета Д 212.135.02 при ГОУ ВПО «Московский государственный лингвистический университет» по адресу: 119034, Москва, ул. Остоженка 38.

С диссертацией можно ознакомиться в диссертационном читальном зале библиотеки ГОУ ВПО МГЛУ.

Автореферат разослан «% {1РлЯлТгиА^ 2010

г.

Ученый секретарь диссертационного совета

В. С. Страхова

Реферируемое диссертационное исследование лежит в русле лингвокультурологии и когнитивной лингвистики и посвящено концептуализации эмоций, а также их отражению в языковой картине мира на основе метафоризации.

Важное место в современной науке о языке занимает проблема репрезентации эмоций в языке, что является следствием сдвига парадигмы гуманитарного знания в сторону антропоцентризма, предполагающего рассмотрение человека во всем многообразии его взаимоотношений с окружающим миром. Одним из результатов такой антропоцентрической переориентации явилось возникновение эмотиологии, изучающей отражение эмоциональных состояний в языке. Эмотиология призвана устранить пробел в представлениях о характере взаимосвязи языка и эмоций, обусловленный тем, что лингвистика в течение долгого времени занималась в основном вопросами интеллектуального в языке, игнорируя тот факт, что именно эмоции регулируют процессы поведения и определяют то, как человек интерпретирует окружающий мир, воспринимает и порождает речь. Сложности, возникающие при изучении эмоций, связаны с двойственной природой объекта исследования - как универсального психологического, физиологического феномена, с одной стороны, и как эмоционального концепта, характеризующегося специфическим, культурно-маркированным осмыслением и выражением средствами языка, с другой.

Несмотря на значительное число работ, посвященных эмоциональной стороне коммуникации, в основном они сводятся к рассмотрению проблемы номинации эмоций. Отметим, что при таком подходе не учитываются лингвокультурологический и когнитивный аспекты анализируемого явления, что затрудняет изучение лингвокультурологической структуры этих номинаций и их функционирование в разных языковых сообществах, в разных культурах, а также осознание роли эмоций в отражении действительности и формировании картины мира.

В то же время данные различных языков показывают, что номинанты эмоций являются структурными компонентами многочисленных метафорических описаний, которые, в свою очередь, обнаруживают существование скрытых связей между различными феноменами, поэтому анализ эмоциональных метафор способствует выявлению лингвокогнитивного механизма деятельности человеческого сознания. Ассоциативный характер мышления суммируется в вербальном установлении функциональных и формальных сходств и аналогий, связывающих явления субъективной и объективной действительности, причем эти ассоциативные отношения всегда культурно обусловлены.

Интенсивные исследования, которые развернулись в последние десятилетия как в лингвокультурологии, так и в когнитивной лингвистике, привели к появлению понятия и термина эмоциональный концепт. В то время как в когнитивной лингвистике достаточно подробно описано понятие концепта и многие из его разновидности, об эмоциональных концептах упоминают лишь некоторые ученые, что не позволяет считать данный вид концептов достаточно исследованным.

Актуальность проведенного исследования обусловлена, с одной стороны, необходимостью более полного и всестороннего описания картины мира, один из фрагментов которой отражает внутреннее состояние человека и представлен совокупностью эмоциональных концептов, а с другой -недостаточной изученностью эмоциональных концептов как структурно-смысловых ментальных образований, во многом носящих универсальный характер, но различающихся в отдельных языках средствами их вербальной репрезентации и способами метафорического переосмысления.

Объектом исследования являются процессы концептуализации и вербализации эмоциональной сферы коммуникации.

Предмет исследования - метафоры русского и албанского языков, репрезентирующие эмоциональные концепты.

В качестве основной гипотезы выдвигается предположение о том, что метафора «обнажает» сущность эмоционального концепта, позволяя осуществить сложный когнитивный процесс распознавания последнего носителем языка. На этом основании метафоризация рассматривается как один из важнейших способов представления эмоциональных концептов в языковой картине мира каждого лингвокультурного сообщества.

Материал данного исследования представлен русскими и албанскими эмоциональными метафорами, извлеченными из произведений художественной литературы и лексикографических источников, в основном, толковых и фразеологических словарей (всего 675 примеров эмоциональных метафор).

Методологической основой исследования послужили концепции и труды ряда российских и зарубежных специалистов в следующих областях знания: когнитивная лингвистика, лингвокультурология, теория метафоры, сопоставительное языкознание (Кубрякова Е.С., Ирисханова O.K., Арутюнова Н.Д., Вежбицкая А., Воробьев В.В., Степанов Ю.С., Воркачев С.Г., Карасик В.И., Попова З.Д., Стернин И.А., Нерознак В.П., Гак В.Г., Чудинов А.П., Пищальникова В.А., Лакофф Дж., Джонсон М. и др.).

Исследование опирается на следующие методы: описательно-сопоставительный, оппозитивный, функционально-семантический, дефиниционный, метод культурологического анализа.

Основная цель диссертации состоит в описании системы метафор, представляющих результат концептуализации внутреннего мира человека, в двух сопоставляемых языках.

Основными задачами исследования являются:

• теоретический анализ и систематизация точек зрения на понятия

эмоционального концепта и эмоциональной картины мира;

• выявление роли метафоризации в формировании эмоциональной

картины мира;

• установление метафор, фиксирующих эмоциональное состояние человека и их систематизация на основе базовых эмоциональных концептов;

• выработка принципов классификации эмоциональных метафор на основе системы пространственных, цветовых и ряда других оппозиций. Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые:

• проведено сопоставительное описание эмоционального фрагмента языковой картины мира в русском и албанском языках;

• рассмотрен механизм метафоризации как способа концептуализации внутреннего мира человека применительно к двум лингвокультурам;

• выявлены сходства и различия эмоциональных метафор в сопоставляемых языках;

• апробировано применение оппозитивного метода как основы описания эмоциональных метафор.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она вносит вклад в общую теорию метафоры, поскольку рассмотрению подвергается недостаточно изученный вид метафор и предпринимается попытка их анализа, на основе которого может быть описан фрагмент эмоциональной картины мира. Кроме того, результаты данного исследования способствуют дальнейшему развитию концептологии, так как рассмотрены эмоциональные концепты, изучение которых проводилось на основе оппозитивного метода, что позволило представить их в систематизированном виде.

Практическая ценность диссертации обусловлена возможностью использования полученных результатов в практике преподавания русского языка как иностранного, а также в курсе общего языкознания, в спецкурсах по лингвострановедению и лингвокультурологии. На защиту выносятся следующие положения:

1. Формирующийся в современной лингвистике новый комплексный подход к изучению эмоций как формы оценочного отражения

действительности опирается на данные когнитологии и нацелен на категоризацию эмоций в лексико-семангической системе языка.

2. Эмоции составляют мотивационную основу деятельности человека, они включены в структуру его сознания и мышления. Базовые эмоции служат основой для формирования соответствующих концептов, которые представлены различными языковыми средствами, образующими номинативное поле концепта.

3. Эмоциональный концепт - это лексически или фразеологически вербализованная ментальная единица, отражающая в языковом сознании индивида представления об эмоциональных переживаниях в виде универсальных и культурно-обусловленных понятий, характеризующаяся обязательным наличием аксиологического компонента.

4. Совокупность эмоциональных концептов, или эмоциональная картина мира, представляет собой фрагмент глобальной картины мира.

5. Одним из важнейших способов формирования эмоциональной картины мира является процесс метафоризации, в результате которого возникают когнитивные метафоры, отражающие эмоциональное состояние человека. С одной стороны, эмоциональные метафоры репрезентируют эмоциональные концепты, представленные во всех языках в силу универсальности лежащих в их основе базовых эмоций, с другой стороны, в рамках одной метафорической модели в русском и албанском языках отмечены варианты, обусловленные национально-культурной спецификой языкового сознания соответствующих этносов.

6. Эмоциональные метафоры могут быть описаны на основе понятия оппозиции. Предлагаемая система оппозиций, отражающих принятую в обществе ценностную шкалу, включает следующие виды: оппозиция верх-низ, цветовая оппозиция, оппозиции горячее-холодное и жидкое-твердое.

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных на их основе выводов обеспечиваются репрезентативной выборкой использованного в ходе исследования материала (350 примеров

эмоциональных метафор на русском языке и 325 - на албанском языке), а также применением методов, адекватных поставленной цели.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры общего и сравнительного языкознания МГЛУ в 2008-2010 гг.

Структура, содержание и объем глав диссертационной работы определяются поставленными целью, задачами и фактологическим материалом. Исследование состоит из введения, трех глав, каждая из которых завершается выводами, заключения, библиографии, списка художественной литературы и списка использованных словарей.

Во введении обосновывается выбор темы, ее актуальность, формируется цель и определяется круг задач, решение которых способствует ее достижению. Здесь же раскрывается научная новизна, а также теоретическая и практическая значимость исследования.

В первой главе рассматриваются общие и наиболее существенные проблемы, связанные с концептом и его видами, так как понятие концепта лежит в основе дальнейшего исследования. Глава состоит из восьми параграфов, в которых определяется сущность понятий «концепт» и «эмоциональный концепт»; обобщаются результаты лингвистических и психологических исследований, посвященных понятиям «эмоция», «базовая эмоция»; анализируются возможные способы языковой репрезентации эмоциональных концептов.

Вторая глава посвящена понятию картины мира, а также обоснованию возможности выделения в качестве ее фрагмента эмоциональной картины мира, в формировании которой значительное место отводится процессу метафоризации.

В третьей главе проводится сопоставительный анализ языковых метафор, репрезентирующих эмоциональные концепты, на основе оппозитивного метода в русской и албанской картинах мира. Выявляются идиоэтнические особенности семантики языковых единиц, входящих в состав

сопоставляемых метафорических выражений. При этом учитывается аксиологический аспект метафор, относящийся к оценке как содержания соответствующего концепта, так и степени интенсивности содержащегося в нем признака.

В заключении обобщены основные итоги проведенного исследования, сформулированы выводы и определены перспективы дальнейшей разработки данной проблемы.

Основное содержание работы

В Главе 1 «Проблема концептуализации эмоций в современной лингвистике» рассматривается термин концепт как ключевое понятие когнитивной лингвистики. Он относится к числу наиболее употребительных в современной науке и используется в области как лингвистических, так и нелингвистических наук, а также входит в понятийный аппарат лингвокультурологии, когнитивистики и семантики. В последнее время, с учетом значительного научного потенциала понятия ко1щепт, на стыке лингвокультурологии и когнитивной лингвистики формируется новая научная область - лингвистическая концептология (А.П. Бабушкин, Л.О. Чернейко, Т.Н. Снитко и др.).

В диссертации выделяются и детально анализируются два основных направления в исследовании концепта, а именно - лингвокультурологическое и лингвокогнитивное, а также рассматриваются философский, психологический, логический и интегративный подходы к пониманию данного феномена.

Кроме того, в данной главе анализируется соотношение концепта и понятия, концепта и значения слова, а также дается определение самого понятия концепт в трактовке представителями различных направлений концептологии. Вслед за Е.С. Кубряковой и другими представителями когнитивной лингвистики, мы понимаем концепт как «глобальную ментальную единицу, которая представляет собой квант структурированного знания» [Кубрякова 1994,37].

Разнообразие мнений по вопросу о соотношении концепта и понятия является следствием того, что одни ученые считают понятие и концепт тождественными явлениями, другие полагают, что их следует разграничивать. Мы разделяем точку зрения тех исследователей (Ю.С. Степанов, Н.Ф. Алефиренко, И.А. Тарасова и др.), которые считают, что концепт и понятие -разные явления, при этом еще раз подчеркнем наличие различных подходов к данной проблеме. Столь же разнообразны и взгляды на соотношение концепта и значения. Ряд ученых придерживается мнения, что значения языковых единиц равны выражаемым в них концептам. Уместно вспомнить, например, позицию Д.С. Лихачева, считавшего, что концепт соотносится со словом в одном из его значений.

Вместе с тем, по мнению некоторых лингвистов [Болдырев 2001; Попова, Стернин 2005], нельзя смешивать концепт и значение слова, так как это неоднопорядковые сущности: значение - единица семантической системы, концепт - единица концептуальной системы.

Отдельный раздел посвящен классификации концептов, обзор которых позволяет нам сделать вывод о том, что эмоциональные концепты (ЭК) - один из наименее изученных видов концептов. В этой же главе рассматривается понятие ЭК как отражение базовых эмоций, дается определение последних, а также выделяются два аспекта в их структуре - универсальный и идеоэтнический.

Далее перебрасывается «мостик» от концептологии к эмотиологии, изучающей отражение эмоциональных состояний в языке и связанной с именами Н.Д. Арутюновой, В.Н. Телии, А. Вежбицкой, В.И. Шаховского, Ю.Д. Апресяна, JI.H. Иорданской, H.A. Красавского, С.Г. Воркачева, Л.Г. Бабенко, М.К. Голованивской и др. Представители данного направления исходят из того, что эмоции образуют мотивационную основу сознания и поведения. Ключом к изучению эмоций является язык, который номинирует, выражает, структурирует эмоции, а также формирует эмоциональную картину мира представителей той или иной лингвокультуры. Именно совокупность

эмоциональных концептов формирует эмоциональную картину мира, представляющую собой фрагмент глобальной картины мира.

Опираясь на определение, данное H.A. Красавским, мы понимаем под эмоциональным концептом лексически или фразеологически вербализованную ментальную единицу, отражающую в языковом сознании индивида представления об эмоциональных переживаниях в виде универсальных и культурно-обусловленных понятий, характеризующуюся обязательным наличием аксиологического компонента.

Одна из трудностей, возникающих при описании ЭК, связана с выделением базовых эмоций, имеющих универсальный характер и лежащих в основе соответствующих концептов. Базовые эмоции относятся скорее к предметной области психологии, но без их учета сложно объяснить выбор той или иной лексемы в качестве репрезентанта ЭК.

Глава завершается рассмопрением понятия номинативного поля концепта, под которым понимается совокупность языковых средств, объективирующих (вербализующих) концепт в определенный период развития общества. Номинативное поле концепта неоднородно - оно содержит как прямые номинации самого концепта (ядро номинативного поля), так и номинации его отдельных когнитивных признаков, раскрывающих содержание концепта и отношение к нему в разных коммуникативных ситуациях (периферия номинативного поля). Это могут быть глаголы (засиять), прилагательные (холодные чувства), наречия (грустно), фразеологизмы (сердце оборвалось) и т.д. При этом метафора рассматривается, как правило, в качестве периферийного средства выражения.

В Главе 2 «Эмоциональная картина мира как фрагмент глобального образа мира» рассматривается понятие картины мира, начало изучения которой уходит вглубь веков.

В российской лингвистике изучение картины мира началось в середине XX в. и связано с работами Г.А. Брутяна, Р.И. Павилениса, В.И. Постоваловой, Б.А. Серебреникова. Эта проблема продолжает активно

исследоваться в работах Н. Д. Арутюновой, А .Я. Гуревича, Г.В. Колшанского, O.A. Корнилова, З.Д. Поповой, И.А. Стернина, O.A. Радченко, И.В. Рогозиной, P.M. Скорняковой, Ю.А. Сорокина, Ю.С. Степанова, Е.В. Урысона, И.И. Халеевой и других, указывающих на существование множества картин мира, номенклатура которых может варьироваться в зависимости от различных факторов.

Как справедливо отмечает O.A. Корнилов, несмотря на активное исследование данного понятия представителями самых разных наук, оно по-прежнему остается метафорой и не всегда получает достаточно четкое и однозначное толкование [Корнилов 2003]. С этим выводом трудно не согласиться. Возможно, одна из причин этого заключается в том, что картина мира - динамичное явление, а потому она постоянно меняется и - как следствие - уточняется [Павловская 1998].

Многообразие картин мира предполагает их упорядочение, то есть в результате изучения картины мира возникает проблема типологии ее вариантов. Решение данной проблемы зависит от того, какие признаки картины мира берутся в качестве критерия классификации. На сегодняшний день принято выделять языковую, концептуальную, поэтическую, научную картину мира и т.д.

Мы полагаем, что в качестве частной картины мира может быть рассмотрена и эмоциональная картина мира (ЭКМ), в которой объективно существующая реальность отражается сквозь призму человеческих эмоций.

ЭКМ представляет собой совокупность эмоциональных концептов, образующих фрагмент глобальной картины мира, а также средств вербализации указанных концептов. Таким образом, ЭКМ представлена как в концептуальной, так и в языковой разновидностях общей картины мира.

Картина мира приобретает новые краски в ракурсе эмоциональной сферы сознания. Выделение ЭКМ возможно на основе эмоционального восприятия окружающего мира. ЭКМ - это мировидение, спроецированное эмоциональной сферой сознания и отражающее аксиологические приоритеты

в национальной картине мира. В ЭКМ объективно существующая реальность отражается сквозь призму человеческих эмоций, поэтому ЭКМ предстает как оценочная деятельность человеческого сознания при ментальном освоении мира.

В формировании картины мира принимают участие различные языковые средства, к числу которых относится метафора.

Метафора способна «обнажить» сущность ЭК, она позволяет осуществить сложный когнитивный процесс «узнавания» природы последнего носителем языка в силу своей ассоциативной архитектоники. Метафоризация представляет собой сложную ментальную операцию, способ познания, структурирования и объяснения мира. В процессе метафоризации происходит перенос наименования одного предмета на другой в силу существующих между этими предметами отношений подобия - поэтому он всегда предваряется логическим процессом отождествления предметов, выявления отношения подобия и подсознательной классификации концептов, заложенных в ней. В результате происходит взаимодействие буквального и переносного значений, совмещение двух картин, двух рядов концептов, наблюдается смысловая двуплановость метафоры, дающей двуплановое изображение. При этом метафора, выступая в роли важной составляющей сознания, находит свое выражение в языке, то есть языковая функция метафоры признается производной от концептуальной.

Таким образом, метафора может играть определенную роль в структурировании моделей мира, выделяя именно тот концепт, который в данный момент является главным. Каждая концептуальная метафора отображает часть жизненного опыта культурного сообщества; каждая метафора обладает индивидуальным историческим фоном, который, будучи обнаруженным, показывает социокультурную зависимость, опять же, каждой метафоры в отдельности [Степаненко 2002].

В Главе 3 «Сопоставительный анализ эмоциональных метафор русского и албанского языков» проводится сопоставительный анализ

языковых метафор, которые рассматриваются как один из способов репрезентации эмоциональных концептов. Выделение ЭК, как отмечалось выше, основывается на базовых эмоциях, число которых варьируется у разных авторов.

Сопоставительный анализ эмоциональных метафор осуществляется в данной работе на основе системы следующих оппозиций: верх-низ, цветовая оппозиция, оппозиции, основанные на физических параметрах (горячее-холодное и жидкое твердое).

1. Оппозиция верх-низ

В современной лингвистике активно изучаются разные виды пространства и его концептуализация, пространственная картина мира, пространственные метафоры, пространственные концепты и т.д.

Пространственные (ориентационные) метафоры - один из видов концептуальных метафор, изучающихся в рамках интеракционистско-когнитивной теории, сторонниками которой являются американские ученые Дж. Лакофф й М. Джонсон. На основе данной теории они достаточно подробно разработали метафоризацию концептов, изложенную в их известной работе «Метафоры, которыми мы живем». Метафорические концепты, организующие целую систему концептов относительно другой системы, называются ориентационными метафорами, так как большинство понятий связано с пространственной ориентацией, с противопоставлениями типа верх-низ, правый-левый, внутри-снаружи, впереди-сзади, центральный-периферийный.

Практическая часть нашей работы построена на использовании оппозитивного метода при исследовании той части концептуального пространства, в которой сосредоточено отражение эмоциональной сферы человека. Природа эмоций такова, что в процессе концептуализации происходит их распределение в соответствии с принятой в обществе шкалой ценностей, полюсами которой (членами привативной оппозиции) являются хорошо-плохо. Поскольку эти глобальные понятия слишком абстрактны, они

реализуются в совокупности эмоциональных концептов, которые могут быть рассмотрены в свете нескольких оппозиций, образуемых одним из средств их выражения - метафорой, являющейся основным объектом нашего исследования. Заметим, что в целом ряде работ рассматриваются оппозиции без упоминания самого термина оппозиция.

Одним из теоретических положений, на которых основывается наше исследование, является предположение о возможности группировки метафор по принципу принадлежности к ЭК, ориентированным по аксиологической шкале (положительный-отрицательный).

К ЭК, несущим позитивную эмоциональную нагрузку, могут быть отнесены следующие: счастье, радость, любовь, восторг и т.д. Соответственно к негативным ЭК относятся: гнев, ненависть, горе, печаль, тоска, стыд и т.д.

Следует отметить, что указанная оппозиция анализируется с учетом того, что ее составляющими выступают не два слова, репрезентирующие тот или иной концепт, а целая совокупность слов и словосочетаний, образующих лексико-семантические и ассоциативные поля, доминантами которых являются наименования соответствующих концептов. При этом метафорические значения ориентированы по двум направлениям: верх -вершина, высота, высокий, высь, наверху, рай, небо, подъем, расцвет, пик, летать-лететь и т.д.; низ - упадок, падать духом, падение, спускаться-спуститься, идти вниз, земля и т.д.

Наличие соответствующих метафорических выражений, отражающих внутренний мир человека, подтверждается примерами из художественных произведений русских и албанских авторов.

Обратимся к анализу «верхней» части оппозиции верх-низ, представленной в двух языках. Например:

Он оторваться не мог от Настасьи Филипповны, он упивался, он был на седьмом небе. (Ф. Достоевский)

Trajneri i saj ёэЫё пё qiellin e shtate. (T. La?o) - Ее тренер находится на седьмом небе.

Универсальность эмоций и соответствующих ЭК подтверждается тем фактом, что в албанском языке встречаются те же ЭК, что и в русской лингвокультуре: lumturi (счастье)-, gezim (радость); dashuri (любовь), даже одни и те же эмоциональные метафоры, например, быть на седьмом небе (jam пё qiellin е shtate). Однако различия в приводимых примерах наблюдаются в языковых средствах, например, в русском языке встречаются следующие метафоры: радость заволновалась в душе, мне счастье веяло в лицо; пё shpirt kishte кугё nje drite е re gëzimi (в душу проник новый свет радости), nejytyren е saj luajti nje rreze gezimi (на ее лице промелькнул лучик радости) - в албанском языке.

Противоположная вертикальная ориентация низ, естественно, связана с отрицательными эмоциональными концептами и с соответствующими эмоциональными метафорами. В данной части оппозиции используются концепты zemerim (гнев), (trishtim (печаль), mall (тоска), hidhërim (горе). Отметим, что подобные концепты будут рассмотрены и в последующих оппозициях.

Что касается эмоциональных метафор, то перечислим следующие: упадок духа, упасть с неба, падать духом и т.д. Например:

Эту последнюю степень упадка духа было невыносимо видеть. (Ф. Достоевский)

Ra пё Ьгепеё te thelle е s 'dinte si t 'ia ЪёЫе. (J. Xoxa) - Впадал (букв, падал) в глубокую тоску и не знал, что делать.

Приведенные примеры подтверждают, что плохое, грустное настроение преимущественно локализуется внизу.

Метафоры, принадлежащие к данной части оппозиции, указывают направление вниз, но они не совпадают. Например, русская метафора падать духом не обнаружена в албанском языке, но чтобы описать состояние упадка духа, носители албанского языка прибегают к другим метафорическим

выражениям, например: Ые пё Ыъкйт, Ьгеп§ё, ЫйЫгж (букв, падать в печаль, тоску, горе) и т.д.

Рассмотренные выше метафоры не только выражают позитивные или негативные эмоции, т.е. ориентированы вверх-вниз, но несут и определенную аксиологическую нагрузку, так как они связаны со шкалой оценки: все позитивное ассоциируется с верхом, а негативное - с низом.

Итак, эмоциональные концепты гнев, горе, печаль, тоска в обеих лингвокультурах в основном «располагаются» внизу, а счастье, радость, любовь соответственно - вверху. Подобные эмоциональные концепты находят отражение в разных метафорах, которые отличаются в двух сопоставляемых языках. Несмотря на то, что концепты счастье, радость, любовь относятся к числу положительных, отмечены и примеры их совмещения с отрицательными концептами и метафорами. Данное явление происходит потому что, чувства и переживания человека настолько сложны и разнообразны, что граница между ними не всегда является четкой, одно чувство может выступать под маской другого, и это вызывает определенные трудности при их описании.

2. Цветовая оппозиция

В цветовой оппозиции отражение внутреннего мира человека рассматривается через цветовую метафору, являющуюся одним из видов натурморфной метафоры. В свою очередь, под натурморфной метафорой понимается перенос наименований реально существующих предметов на культурные и психические факты внутреннего мира человека.

При анализе данной оппозиции чрезвычайно важную роль играют окказиональные метафоры, так как цветовая палитра широко представлена в поэзии и художественной литературе при описании эмоций.

Общеизвестно, что положительное эмоциональное состояние человека ассоциируется со светлыми, теплыми цветами, а противоположное - с темными, холодными. Опираясь на это положение, к позитивной части цветовой оппозиции можно отнести следующие цветообозначения: светлый,

белый, розовой, золотой, синий, голубой, а к противоположной, т.е. негативной, части, относятся следующие цвета: черный, зеленый, серый, багровый, коричневый.

Важно отметить, что данное разделение является условным, например, белый цвет, который противопоставлен черному и символизирует чистоту, непорочность, неопытность, неискушенность, как правило, сочетается с позитивными эмоциональными концептами и метафорами. Это не исключает возможность его совместного употребления со словом зависть. При этом значение всего словосочетания приобретает в целом положительное значение, в отличие от черной зависти. Таким образом, решающим при формировании семантики всего словосочетания является значение прилагательного, указывающего на цвет.

Рассмотрим, с какими метафорическими цветообозначениями будут ассоциироваться светлые и темные цвета. Цветовой компонент соответствующих метафор может быть представлен глаголом или прилагательным: (по)чернеть, (по)сереть, светлая (печаль), темная (тоска), черный (стыд), светлое, золотое (счастье) и т.д. Например: Сердце остыло, и выцвели очи.../Синее счастье! Лунные ночи! (С. Есенин) В песнях матери оставленной золотая радость есть. (А. Блок) Рог Bledari пё vend qe teprekej nga lutjet e vuajtja e Borams, pushtohej gjithnje e me tерёг nga п]ё gezim i errct. i idhet, i semure. ..(A. Cerga) - Но Бледари вместо того, чтобы растрогаться от просьб и страдания Бораны, все больше и больше отдавался во власть какой-то радости - темной, горькой и больной.

Что касается концепта любовь, мы предполагаем, что он может ассоциироваться с разным цветом, в зависимости от того, какая бывает любовь (взаимная, невзаимная, чувственная, счастливая, несчастная и т. д.). В русскоязычных примерах обнаружилась метафора черная любовь, но это авторско-индивидуальная метафора, поэтому мы не можем утверждать, что в русской лингвокультуре любовь символизируется черным цветом. Вся любовь моя черна./первый снег. (В. Лутовский)

Если в русском языке обнаружилась окказиональная метафора, черная любовь, то в албанском, - dashuri е kuqe (красная любовь). Ne dehje pime veren e dashurisé,/ Me ngjvren e kuqe zemrat zjarr. (K. Zylo) - В опьянении наслаждением пьем вино любви/ Ее красным цветом пылают сердца.

Следующий пример мы отнесем к позитивной части цветовой оппозиции, так как печаль, обозначенная колоронимом «светлая», не похожа на ту, которая мучит, заставляет человека страдать - наоборот, эта печаль добра, приятна, не приносит мучений и горести: Мне грустно и легко; печаль моя светла. (А. Пушкин)

К лексемам, выражающим эмоциональные отрицательные цветовые метафоры, принадлежат следующие: черный, (по)чернеть; зеленый, (по)зеленеть; серый, (по)сереть; седой, (по)седеть и т. д. Несмотря на отрицательную аксиологическую нагрузку, в этой части оппозиции также встречаются колоронимы, по своему прямому значению относящиеся к противоположной части оппозиции, например, белое бешенство.

Обратимся к вопросу о том, с какими цветообозначениями употребляются отрицательные эмоциональные концепты. Он спасается от черного гнева лшновением белой руки. (А. Блок) Edhe sot, vrerin jeshil te inatit...po e gélltisnin té permbaj tur e kokeulur. (J. Xoxa) -И сегодня зеленую желчь гнева...они стали глотать, опустив голову и с трудом сдерживаясь.

Больше неба, тепла, человечности./Болыие черного горя, поэт./Ни к чему разговоры о вечности,/а точнее, о том, чего нет. (Б. Рыжий) №ё hidherim i errét те paralizonte qdo ndjenje. (A. Cerga) - Черное горе парализовало все мои чувства.

Что касается концепта печаль, мы столкнулись с окказиональной метафорой седая печаль в русском языке, в то время как более распространенным в обоих языках является выражение черная печаль. - Седая печаль присутствовала у него. (К. Бальмонт)

Концепт trishtim (печаль), в отличие от аналогичного в русском языке, используется в сочетании только с темным цветом, так как в албанском языке нами не найдено ни одного примера, в котором данный концепт сочетался бы со светлым цветом.

Мё mbertheu п]ё trishtim i zi, sa me vinte te hidhesha nga ballkoni e te shpetoja, — tha ajo. (T. Keko) - Меня захватила такая черная печаль, что я была готова прыгнуть с балкона, чтобы спастись от всего этого - сказала она.

Концепт тоска был зафиксирован в наших примерах в сочетании со следующими цветообозначениями:

Темная тоска вползала в самые глубины моих внутренностей, липким холодным студнем схватывая желудок. (Д. Рубина) Временами меня захватывала зеленая тоска. (М. Горький)

Однако, в отличие от русского языка, концепт mall (тоска), в албанском языке бывает пепельного цвета:

Мё ka marre malli/Mall boje hiri. (I. Kadare) -Ятоскую/пепельной тоской.

Таким образом, цветовая оппозиция в двух лингвокультурах представлена достаточно большим числом элементов, т. е. насыщена разными цветами и их оттенками. Анализ метафорического употребления эмоциональных концептов показал, что для выражения внутреннего состояния человека (героя произведения) автор использует разные цветовые маркеры для обозначения разных эмоций, и нередко происходит смешение цветообозначений. Были выявлены случаи, когда эмоциональные концепты, реализирующиеся в окказиональных метафорах, ассоциируются как со светлым, так и с темным цветом, например: светлая печаль, которая оценивается русским сознанием позитивно, или черная любовь, обладающая негативной коннотацией. К тому же в албанском языке обнаружилось окказиональное метафорическое словосочетание gézim i errét (темная радость). Несмотря на такое разнообразие окказиональных метафор, в общем мы можем сделать вывод, что позитивная часть цветовой оппозиции ассоциируется со светлыми цветообозначениями.

Концепты счастье, радость, любовь в двух языках передаются в основном метафорами, содержащими обозначение светлого цвета, но в отличие от русского языка, в албанском не обнаружено метафор светлая, золотая (радость, счастье).

Таким образом, рассмотренные в данном разделе метафоры, основанные на ассоциации цвета и эмоции, во многом совпадают в русской и албанской лингвокультурах. Вместе с тем, нельзя не учитывать национальные стереотипы цветовой оценки.

3. Оппозиции, основанные на физических параметрах а) оппозиция горячее-холодное

Внутренний мира человека моделируется по образцу внешнего, материального мира, характеризующегося, помимо прочих, физическими признаками, которые могут метафорически переосмысляться применительно к чувствам и эмоциям человека. Эмоциональные метафоры, передающие яркие, смелые чувства, которые можно рассматривать как «горячие», поскольку они характеризуются высокой степенью эмоциональной напряженности, могут быть глагольными, именными или прилагательными. К глагольным метафорам могут быть отнесены: гореть, разгораться, воспламенять, жечь, зажечь, зажигать, согревать, палить, кипеть и т.д. Например: Тот давний год, когда зажглась любовь./Как крест престольный, в сердце обреченном. (А. Ахматова)

Когда ты злобен, или болен, тоской иль страстию палим, /Поверь: тогда еще ты волен/Гордиться счастием своим! (А. Блок) Я молод был./Моя душа /В то время радостью кипела. ( А. Пушкин)

Таким образом, мы видим достаточно широкое распространение глагольных метафор. Следует отметить, что к подобным метафорам относятся и метафоры, образованные от деепричастных форм. Например: - Да, да, да бежать из дому! - вскричала она вдруг, воспламеняясь необыкновенным гневом, — я не хочу, не хочу. Чтобы там вечно заставляли меня краснеть. (Ф. Достоевский)

В наших примерах были выделены именные, адъективные, а также причастные метафоры, так как они приобретают свойства прилагательного: огонь, костер, пожар (сердца); пламень (радости); горячка (страсти); жгучий, горящий (печаль, глаза); огненный (взгляд, счастье) и т. д. Например: пожар сердца'-, огненное счастье; И жгучую радость таила./Рыдая у черных ворот. (А. Ахматова)

Е puthte, е shtrëngonte dhe zjarri i asaj dashurie i digjte të dy. (T. Keko) — Целовал, обнимал, и огонь любви жег обоих.

...por ajo, е diesur nga malli, siç qe këta tre vjet lar g vendit dhe njerzve të saj пик e

bëri te gjatë .....hipi në vithet e kalit, pas të vëllait. (I. Kadare) -....но она,

обжигаемая тоской, вдали от страны и своих родных, не ждала больше, ...вскочила на коня позади брата.

Обилие метафорических выражений со словом «горячий» и его дериватов говорит о том, что эмоция по своей сути — это более интенсивное душевное переживание, более напряженное состояние, чем нейтральное, равнодушное, невыразительное поведение человека. Именно такая разновидность коннотации данных температурных метафор способствует формированию богатой эмоциональной русской картины мира.

Теперь рассмотрим противоположную часть оппозиции - «холодное». В эмоциональной метафоризации при данной части оппозиции использованы следующие глагольные метафоры: холодеть, леденить душу, стынуть (кровь стынет в жилах от страха), например: Она боялась, что сын умрет раньше нее - это был самый главный, верховный страх, который леденил душу, к нему нельзя было привыкнуть. (В. Токарева)

К именным и адъективным метафорам относятся: холод, лед, метель, холодный (горе), ледяной (тоска, презрение, глаза) и т. д. Заковано тоскою ледяною. (Д. Бедный)

То это горе, мой надежный шит./Холодное презрительное горе. (Н. Гумилев)

Ne atë ngj'yrë që ishim mësuar ta shikonim prej vitesh, tani na dukej sikur fshihej zemërimi i ftohtë dhefyerja. (I. Kadare) - Казалось, за обычным цветом его лица скрывались холодный гнев и обида.

Një trishtim i akullt nisi të mbushte ditët e tij. (I. Kadare) - Ледяная печаль начала заполнять его дни.

Итак, в данной части оппозиции горячее-холодное наблюдается большая употребительность адъективных метафор, чем глагольных, как это было заметно в «горячей» части.

В «холодной» части оппозиции также возможно употребление прилагательных, обозначающих разную степень «холодного», например, холодные глаза, ледяные глаза или холодеть, леденеть душу и т.д. Гляжу, как безумный, на черную шаль,/И хладную душу терзает печаль. (А. Пушкин)

Ne një mot të tillë, mailt të ftohte shpirtin (T. Laço) - В такую погоду тоска еще больше холодила душу.

Рассматриваемая часть оппозиции горячее-холодное реализуется в метафорах, включающих в качестве компонента лексемы, обозначающие спокойное, не «горячее» и не «холодное» эмоциональное состояние. Так, возможны выражения холодное (ледяное) равнодушие, ледяное спокойствие, безразличие. К тому же, можно отнести и глагол стыть!стынуть, который в одном из его переносных значений интерпретируется как: утрачивать живость, горячность; становиться спокойнее (о чувствах), например, любовь стынет и др.

Естественно, что физический мир един для всех культур, поэтому можно предположить, что «температурные» метафоры, образующиеся на этой основе, присутствуют во всех языках.

Наши примеры не показали наличие в рассматриваемых метафорах шкалы интенсивности признака, однако ограниченность рассмотренного материала не позволяет распространять данный вывод на албанский язык в целом.

В основе второй части температурной оппозиции с доминантой «холодный» лежат следующие глагольные метафоры: ngrij (замерзать), floh (холодеть) и т.д.

Ademi пик iu përgjigj hamallit, bile i erdhi tëfshinte supin, po пик veproi, veç pa me inat Bablokun dhe ia ngriu buzëqeshjen ne buzë. (Dh. Xhuvani) - Адеми не ответил грузчику, даже хотел отстраниться (характерный жест, не имеющий аналога в русской коммуникации), но не стал, только так сердито посмотрел на Баблока, что у него от этого на губах застыла улыбка.

В албанском языке, как и в русском, наблюдается одинаковое явление, то есть в «холодной» части оппозиции найдено больше примеров с именными, чем с глагольными метафорами.

К именным и адъективным метафорам относятся: (sу, zemër, zemërim) i ftohtë (холодный взгляд, гнев, глаза); (shikim, qeshje, zemër) е akullt (ледяной взгляд, смех, сердце) а также встречаются прилагательные, обозначающие разную степень «холодного». Например:

Nie trishtim i akullt nisi të mbushte ditët e tij. (I. Kadare) - Ледяная печаль начала заполнять его дни.

Svtë e motrës ishin dy sy gri, të ftohtë, të largët, të zemëruar. (K. Blushi) - Глаза сестры были серыми, холодными, далекими, гневными.

Очевидно, что эмоциональная жизнь человека, его внутренний мир богаты и разнообразны, поэтому для его полной передачи и правильного обозначения требуется большой языковой материал, как на лексическом, семантическом, грамматическом, так и на ассоциативном уровне.

Подведя итоги проведенного сопоставительного анализа, можно сделать вывод, что число температурных метафорических выражений, обозначающих эмоции человека, достаточно велико и часто встречается как в русском, так и в албанском языках, особенно в поэтической речи.

Мы отдаем себе отчет в том, что словообразовательное гнездо метафор неодинаково в обоих анализируемых языках. Отсюда мы можем предполагать, что от этого зависит и разнообразие метафор, их степень выразительности, так

как глагольные метафоры более употребительны и более выразительны. Проведенный анализ показал широкое употребление глагольных метафор, но не в обеих частях оппозиции горячее-холодное, а только в «горячей» части. Что касается «холодной» части, то тут обнаружились отличия: в русском языке встречается обилие именных метафор, в то время как в албанском -адъективных.

Итак, анализ метафорических обозначений эмоций на основе оппозиции горячее - холодное, отражающей один из физических признаков, а именно -температуру, показал, что данный способ представления эмоций имеется как в русском, так и в албанском языках. Незначительные расхождения в сочетаемости компонентов и структуре метафорических образов не оказывают существенного влияния на признание универсальности данного типа метафор и побуждают искать новые основания для изучения мира человеческих чувств.

б) оппозиция жидкое-твердое

При описании внутреннего мира человека на основе натурморфной метафоры происходит уподобление психических переживаний конкретно воспринимаемым предметам действительности. Наиболее часто эмоции уподобляются таким явлениям материальной культуры, как «огонь», «дым», «вода» [Красавский, 236]. Другой разновидностью натурморфной метафоры является метафора, основанная на архетипе жидкости, поскольку последняя очень важна для существования жизни на земле и отражена в значительном количестве примеров. Эмоции и эмоциональные состояния человека могут ассоциироваться с жидкостью, которая наполняет человека, его душу, сердце, а также принимает форму сосуда, в котором эта жидкость находится.

В первую часть оппозиции входят ЭК и метафоры, связанные с понятием жидкости: отпивать глотки счастья, облиться радостью, прилив любви, пить блаженство и т. д.

Иван время от времени наклонялся, целовал Элю, отпивал несколько глотков счастья. (В. Токарева)

И в ту любовь, которая/течет, как млечный путь. (В. Кирсанов)

Paskam një grushî lumturi për ta pirë tashti në pleqëri. (T. Laço) - У меня осталось еще в ладони немного счастья, чтобы выпить его сейчас в старости.

Примеры с концептами счастье и радость показывают, что они наполняют нашу жизнь, счастье можно отпивать, в результате чего человека переполняют положительные эмоции, а также можно зачерпнуть радость и даже облиться ею. Кроме того, радость еще выступает в образе моря. Что касается концепта любовь, он представляется чем-то текучим, любовь течет как млечный путь или как пршив, где есть постоянное течение, она уподобляется океану, в котором можно купаться. Метафоризация любви может быть связана с образом бурных эмоций, особенно когда речь идет о страсти. В подобных случаях наблюдается градация разных состояний и температур - от ледяной холодности до кипения.

Оппозиция, основанная на архетипах воды и жидкости, в целом употребляется также для презентации отрицательных эмоций и может включать в свой состав следующие ЭК: гнев, печаль, горе, тоска. К эмоциональным метафорам относятся: гнев кипел во взгляде, напоить печалью, наливаться тоскою, расплескивать чащу горя, облака печали и т.д. И пил солдат из медной кружки/Вино с печалью пополам. (М. Исаковский) -Ты поверь, не змеиное острое жало/А тоска мою выпила кровь. (А. Ахматова)

Чашу вселенского горя/Всю расплещи!...(Н. Некрасов)

Sytë е tij hodhën mbi mua dy përrenj zemërimi. (Z. Morava) - Его глаза изливали на меня два ручья гнева.

Следует отметить, что вторая часть данной оппозиции, т. е. «твердая», пересекается с оппозицией горячее-холодное, а именно с «холодной частью». В «твердой» части нередко встречались такие метафоры как ледяная тоска, равнодушие, спокойствие и т. д., которые представляют не только степень холодности, но также могут быть отнесены к признаку твердости, так как лед представляет собой твердую субстанцию.

Сюда могут быть отнесены: окаменеть (столбенеть) от страха, тю!селое горе, кусочек жалости и т. д.; ngrij (застывать), akullon (леденеть); shpirt, frike, sy te akullt (ледяная душа, страх, глаза); bazamentin е lumturise (фундамент счастья), maska е tñshtimit (маска печали) и т.д. Например: Тоска дорожная, железная/Свистела, сердце разрывая...(А. Блок) И я скаэ/су: - Утешь меня, утешь,/мне кто-то в сердце забивает гвозди! (М. Цветаева)

Biri im... morí kazmen dhe shkaterroi bazamentin e lumturise se shtepise se tij. (M. Zaloshnja) - Мой сын... взял кирку и разрушил фундамент счастья своего дома.

Что касается «твердой части» оппозиции жидкое-твердое, она представляется совсем не динамичной по сравнению с «жидкой частью», так как твердая субстанция неподвижна, статична. Такая характеристика «твердой» доминанты наблюдается в обоих языках. Исходя из примеров, мы предполагаем, что она в основном может сочетаться с отрицательными эмоциональными концептами. Например: ледяная/железная тоска, ледяной страх и т. д. Эмоциональные концепты положительной направленности {счастье, любовь), попадая в состав эмоциональных метафор указанного типа, несут в себе негативный характер, например, разрушать фундамент счастья или разбить любовь. Поэтому при выделении эмоциональных концептов отталкивание от понятия базовых эмоций возможно, так как присутствует универсальный характер выделенных семантических противопоставлений, рассматриваемых в данной работе.

Представляется интересным тот факт, что метафоры, построенные на сопоставлении эмоций и «физических параметров», лишены аксиологичности.

В заключение заметим, что лингвокультурологическое исследование эмоциональной картины мира в русской и албанской лингвокультурах предполагает расширение эмпирической базы исследования. В перспективе необходимо выявление всей специфики метафоризации эмоций в этих языках.

Основные положения диссертации отражены в следующих публикациях автора:

1. Горрея Р. Метафоризация эмоциональных состояний человека на основе пространственной оппозиции «верх-низ» // .Языковое существование человека и этноса. - М.: Рема, 2009. - (Вест. Моск. гос. лингв, ун-та; вып. 557; Языкознание). - С. 239-246. - 0,5 п.л.

2. Горрея Р. Цветовая метафора как средство передачи эмоциональных концептов в русской и албанской лингвокультурах. - М.: Изд-во «Компания Спутник +», (Вопросы филологических наук, № 4). - С. 5358. - 0,5 п.л.

Заказ №838. Объем 1 п.л. Тираж 100 экз.

Отпечатано в ООО «Петроруш» г. Москва, ул. Палиха-2а, тел. 250-92-06 www.postator.ru

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Горрея Рудина

Введение.

Глава I. ПРОБЛЕМА КОНЦЕПТУАЛИЗАЦИИ ЭМОЦИЙ.

В СОВРЕМЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ.

1.1. Концепт как ключевое понятие когнитивной лингвистики.

1.1.1. К определению понятия концепта.

1.1.2. Классификация концептов.

1.2. Эмоциональные концепты как отражение базовых эмоций.

1.2.1. Эмотиология и проблема базовых эмоции.

1.2.2. К определению понятия эмоционального концепта.

1.2.3. Универсальное и идеоэтническое как два аспекта эмоционального концепта.

1.2.4. Номинативное поле эмоционального концепта.

Выводы по главе.

Глава И. ЭМОЦИОНАЛЬНАЯ КАРТИНА МИРА КАК

ФРАГМЕНТ ГЛОБАЛЬНОГО ОБРАЗА МИРА.

2.1. Проблема картины мира в современной лингвистике.

2.1.1. К понятию картины мира.

2.1.2. Виды картины мира.

2.1.3. Концептуальная и языковая картины мира.

2.2. Роль метафоризации в формировании эмоциональной картины мира.

2.2.1. Теория метафоры в свете когнитивной лингвистики.

2.2.2. Когнитивная метафора и эмоциональный концепт.

Выводы но главе.

Глава III.СОПОСТАВИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ ЭМОЦИОНАЛЬНЫХ

МЕТАФОР РУССКОГО И АЛБАНСКОГО ЯЗЫКОВ.

3.1. Об оппозитивном методе в языкознании.

3.2. Оппозиция верх-низ.

3.3. Цветовая оппозиция.

3.4. Метафоризация эмоциональных состояний на основе физических параметров.

3.4.1. Оппозиция горячее-холодное.

3.4.2. Оппозиция жидкое-твердое.

Выводы по главе.

Введение диссертации2010 год, автореферат по филологии, Горрея Рудина

Данное диссертационное исследование лежит в русле лингвокультурологии и когнитивной лингвистики — наук междисциплинарного характера, формирующихся на фоне сменных парадигм, и посвящено концептуализации эмоций и их отражению в языковой картине мира на основе метафоризации.

Лингвокультурология, обязанная своим происхождением антропологически ориентированной лингвистике и интенсивно развивающаяся со второй половины 90-х годов XX века в самостоятельную лингвогуманитарную парадигму, имеет своим исследовательским объектом две знаковые системы — язык и культуру, представляющие собой неразрывно связанные друг с другом социальные феномены. Ее основной исследовательской целыо является анализ культурно-языковой компетенции членов того или иного этноса, а также изучение особенностей их менталитета.

Важное место в лингвокультурологии, как показывает обзор специальной литературы, занимает актуальная для современной науки проблема - репрезентация эмоций в языке. Это является следствием изменения парадигмы гуманитарного знания в сторону антропоцентризма, ознаменованного формированием на стыке существующих наук новых исследовательских областей, направленных на изучение человека во всем многообразии его взаимоотношений с окружающим миром. Одним из результатов такой антропоцентрической переориентации явилось возникновение эмотиологии, изучающей отражение эмоциональных состояний в языке. Эмотиология призвана устранить пробел в наших представлениях о характере взаимосвязи языка и эмоций, обусловленный тем, что лингвистика в течение долгого времени занималась в основном вопросами интеллектуального в языке, игнорируя тот факт, что именно эмоции регулируют процессы поведения и определяют то, как человек интерпретирует окружающий мир, воспринимает и порождает речь.

В конце 90-х годов прошлого столетия впервые был поставлен вопрос о тесной связи когниции и эмоции, об огромной лингвистической значимости изучения этой стороны языка (Шаховский 1995). Начиная с этого времени и до сегодняшнего дня, накопилось значительное количество исследований, связанных с отражением эмоций в языке, с эмоциональными характеристиками слова и текста, эмотивными смыслами и эмоциональными доминантами текста, эмоциональными концептами и метафорами (Арутюнова II. Д., Бабенко J1. Г., Вежбицкая А., Вильмс JI. Е., Воркачев С. Г., Димитрова Е. В., Дорофеева Н. В., Красавский Н. А., Мягкова Е. Ю., Фомина 3. Е., Шаховский В. И., Boguslawski А., Ekman Р., Johnson М., Lakoff G., Oatley К., Plutchik R. и др.).

Однако рассмотрение эмоций сквозь призму когнитивной лингвистики связано с целым рядом проблем, обусловленных спецификой объекта исследования, а именно двойственной природой самой эмоции -как универсального психологического, физиологического феномена, с одной стороны, и как эмоционального концепта, характеризующегося специфическим, культурно-маркированным осмыслением и выражением средствами языка, с другой.

Лингвокультурологическое изучение эмоциональных переживаний человека позволяет выявить особенности культурных предпочтений и доминант, специфику устройства психического, внутреннего, ментального мира представителей определенной этнической общности, языкового коллектива.

Несмотря на значительное число работ, посвященных эмоциональной стороне коммуникации, в основном они сводятся к рассмотрению проблемы номинации эмоций. Отметим, что при таком подходе не учитываются лингвокультурологический и когнитивный аспекты . анализируемого явления, что затрудняет изучение лингвокультурологической структуры этих номинаций и их функционирование в разных языковых сообществах, в разных культурах, а также осознание роли эмоций в отражении действительности и формировании картины мира.

В то же время данные различных языков показывают, что номинанты эмоций являются структурными компонентами многочисленных метафорических описаний, которые, в свою очередь, обнаруживают существование скрытых связей между различными феноменами мира, поэтому анализ эмоциональных метафор способствует выявлению лингвокогнитивного механизма деятельности человеческого сознания. Ассоциативный характер мышления суммируется в вербальном установлении функциональных и формальных сходств и аналогий, связывающих феномены субъективной и объективной действительности, причем эти ассоциативные отношения всегда культурно обусловлены.

Интенсивные исследования, которые развернулись в последние десятилетия как в лингвокультурологии, так и в когнитивной лингвистике, привели к появлению понятия и* термина эмоциональный концепт. В то время как в когнитивной лингвистике достаточно подробно описано понятие концепта и многие из его разновидностей, об эмоциональных концептах упоминают лишь некоторые ученые, что не позволяет считать данный вид концептов достаточно исследованным.

Из сказанного вытекает актуальность проведенного исследования, обусловленная, с одной стороны, необходимостью более полного и всестороннего описания картины мира, один из фрагментов которой отражает внутренний мир человека и представлен совокупностью эмоциональных концептов, а с другой - недостаточной изученностью эмоциональных концептов, как структурно-смысловых ментальных образований, во многом носящих универсальный характер, но различающихся в отдельных языках средствами их вербальной репрезентации и способами метафорического переосмысления.

Объектом исследования являются процессы концептуализации и вербализации эмоциональной сферы коммуникации.

Предмет исследования — метафоры русского и албанского языков, репрезентирующие эмоциональные концепты.

В качестве основной гипотезы выдвигается предположение о том, что метафора «обнажает» сущность эмоционального концепта, позволяя осуществить сложный когнитивный процесс распознавания последнего носителем языка. На этом основании метафоризация рассматривается как один из важнейших способов представления эмоциональных концептов в картине мира каждого лингвокультурного сообщества.

Материал данного исследования представлен русскими и албанскими эмоциональными метафорами, извлеченными из произведений художественной литературы и лексикографических источников, в основном, толковых и фразеологических словарей (всего 675 примеров эмоциональных метафор).

Методологической основой исследования послужили концепции и труды ряда российских и зарубежных специалистов в следующих областях знания: когнитивная лингвистика, лингвокультурология, теория метафоры, сопоставительное языкознание (Вежбицкая А., Кубрякова Е. С., Ирисханова О. К., Степанов Ю. С., Воробьев В. В., Арутюнова Н. Д., Воркачев С. Г., Карасик В. И., Попова 3. Д., Стернин И. А., Нерознак В. П., Гак В. Г., Чудинов А. П., Пищальникова В. А., Лакофф Дж., Джонсон М. и др.).

Исследование опирается на следующие методы: описательно-сопоставительный, оппозитивный, функционально-семантический, дефиниционный, метод культурологического анализа.

Основная цель диссертации состоит в описании системы метафор, представляющих результат концептуализации внутреннего мира человека, в двух сопоставляемых языках.

Основными задачами исследования являются:

• теоретический анализ и систематизация точек зрения на понятия эмоционального концепта-и эмоциональной картины мира;

• выявление роли метафоризации в формировании эмоциональной картины мира;

• установление метафор, фиксирующих эмоциональное состояние человека и их систематизация на основе базовых эмоциональных концептов;

• выработка принципов классификации эмоциональных метафор на основе системы пространственных, цветовых и ряда других оппозиций.

Научная новизна диссертации заключается в том, что в ней впервые:

• проведено сопоставительное описание эмоционального фрагмента языковой картины мира в русском и албанском языках;

• рассмотрен механизм метафоризации как способа концептуализации внутреннего мира человека применительно к двум лингвокультурам;

• выявлены сходства и различия эмоциональных метафор в сопоставляемых языках;

• апробировано применение оппозитивного метода как основы описания эмоциональных метафор.

Теоретическая значимость работы определяется тем, что она вносит вклад в общую теорию метафоры, поскольку рассмотрению подвергается недостаточно изученный вид метафор и предпринимается попытка их анализа, на основе которого может быть описан фрагмент эмоциональной картины мира. Кроме того, результаты данного исследования способствуют дальнейшему развитию концептологии, так как рассмотрены эмоциональные концепты, изучение которых проводилось на основе оппозитивного метода, что позволило представить их в систематизированном виде.

Практическая ценность диссертации обусловлена возможностью использования полученных результатов в практике преподавания русского языка как иностранного, а также в курсе общего языкознания, в спецкурсах по лингвосграноведению и лингвокультурологии.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Формирующийся в современной лингвистике новый комплексный подход к изучению эмоций как формы оценочного отражения действительности опирается на данные когнитологии и нацелен на категоризацию эмоций в лексико-семантической системе языка.

2. Эмоции составляют могивационную основу деятельности человека, они включены в структуру его сознания и мышления. Базовые эмоции служат основой для формирования соответствующих концептов, которые представлены различными языковыми средствами, образующими номинативное поле концепта.

3. Эмоциональный концепт - это лексически или фразеологически вербализованная ментальная единица, отражающая в языковом сознании индивида представления об эмоциональных переживаниях в виде универсальных и культурно-обусловленных понятий, характеризующаяся обязательным наличием аксиологического компонента.

4. Совокупность эмоциональных концептов, или эмоциональная картина мира, представляет собой фрагмент глобальной картины мира.

5. Одним из важнейших способов формирования эмоциональной картины мира является процесс метафоризации, в результате которого возникают когнитивные метафоры, отражающие эмоциональное состояние человека. С одной стороны, эмоциональные метафоры репрезентируют эмоциональные концепты, представленные во всех языках в силу универсальности лежащих в их основе базовых эмоций, с другой стороны, в рамках одной метафорической модели в русском и албанском языках отмечены варианты, обусловленные национально-культурной спецификой языкового сознания соответствующих этносов.

6. Эмоциональные метафоры могут быть описаны на основе понятия оппозиции. Предлагаемая система оппозиций, отражающих принятую в обществе ценностную шкалу, включает следующие виды: оппозиция верх-низ, цветовая оппозиция, оппозиции горячее-холодное и жидкое-твердое.

Достоверность полученных результатов и обоснованность сделанных на их основе выводов обеспечиваются репрезентативной выборкой использованного в ходе исследования материала (350 примеров эмоциональных метафор на русском языке и 325 - на албанском языке), а также применением методов, адекватных поставленной цели.

Апробация работы. Основные положения диссертации и результаты исследования докладывались на заседаниях кафедры общего и сравнительного языкознания МГЛУ в 2008-2010 гг.

Структура, содержание и объем глав диссертационной работы определяются поставленными целью, задачами и фактологическим материалом. Исследование состоит из введения, трех глав, каждая из которых завершается выводами, заключения, библиографии, списка художественной литературы и списка использованных словарей.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Метафоризация как способ представления эмоциональных концептов"

ВЫВОДЫ ПО ГЛАВЕ

Исследование той части концептуального пространства, в которой сосредоточено отражение эмоциональной сферы человека, может основываться на использовании огшозитивного метода. Природа эмоций такова, что в процессе концептуализации происходит их распределение в соответствии с принятой в обществе шкалой ценностей, полюсами которой (членами привативной оппозиции) являются хорошо-плохо.

Метафоры, являющиеся одним из средств выражения эмоциональных концептов, могут быть рассмотрены в свете нескольких оппозиций. В настоящей работе рассматриваются следующие оппозиции:

1. Пространственная (ориентационная) оппозиция верх-низ.

Данная оппозиция представляет собой противопоставление метафорических концептов, орентированных по вертикальной оси, что является лишь частью возможных пространственных векторов: верх-низ, правый-левый, внутри-снаружи, впереди—сзади, центральный-периферийный.

2. Цветовая оппозиция.

В цветовой оппозиции отражение внутреннего мира человека рассматривается через цветовую метафору, являющуюся одним из видов натурморфной метафоры. В свою очередь, под натурморфной метафорой понимается перенос наименований реально существующих предметов на культурные и психические факты внутреннего мира человека.

При анализе данной оппозиции чрезвычайно важную роль играют окказиональнные метафоры, так как цветовая палитра широко представлена, в поэзии и художественной литературе при описании эмоций.

3. Оппозиции, основанные на физических параметрах: а) оппозиция горячее-холодное, б) оппозиция жидкое-твердое.

Внутренний мир человека моделируется по образцу внешнего, материального мира, характеризующегося, помимо прочих, физическими признаками, которые могут метафорически переосмысляться применительно к чувствам и эмоциям человека.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Проблема вербализации эмоций является в современной лингвистике тем исследовательским фокусом, в котором перекрещивается ряд ее парадигм: коммуникативная, когнитивная, культурологическая. Эмоции пронизывают всю ментальную и вербальную деятельность человека и мо1ут выступать в качестве объекта концептуализации.

В настоящей работе мы не рассматривали историю исследования концепта, ограничившись лишь самыми общими интерпретациями, предлагаемыми разными научными направлениями. Однако даже краткий обзор материала однозначно свидетельствует о том, что изучение концепта является одной из важнейших задач современной лингвистики.

В исследовании, концепта как ключевого понятия когнитивной-лингвистики намечается несколько направлений: лингвокогнитивное, историко-культурологическое, лингвофилософское, психологическое, логическое, интегративное, что свидетельствует об отсутствии его однозначного толкования.

Столь же разнообразны и классификации концептов, предполагающие выделение довольно большого их числа. В ряде последних работ среди прочих упоминаются эмоциональные концепты.

Эмоциональный концепт — это лексически или фразеологически вербализованная ментальная единица, отражающая в языковом сознании индивида представления об эмоциональных переживаниях в виде универсальных и культурно-обусловленных понятий, характеризующаяся обязательным наличием аксиологического компонента. В состав эмоционального концепта входят: культурная обусловленность, этническая обусловленность и ментальный' компонент. Эмоциональные концепты — это фрагменты концептуальной картины мира, которые, как правило, реализуются в языке.

Эмоциональный концепт отличается от эмоционального понятия более сложной архитектоникой. Эмоциональный концепт — это не только понятие, не только набор определенных ментальных когнитивных элементов, но и оценочные представления человека о самом понятии, определенные ассоциируемые с ним образы.

Основу эмоционального концепта непосредственно составляет эмоция. Ее наименование есть номинация и самого эмоционального концепта. Совокупность эмоциональных концептов образует в картине мира ту ее часть, которую мы предлагаем называть эмоциональной картиной мира.

В диссертации предпринята попытка обосновать возможность выделения в картине мира особого фрагмента, представленного совокупностью эмоциональных концептов. Подобный подход опирается на новейшие исследования в области когнитивной лингвистики, лингвокультурологии, эмотиологии, концептологии.

Выделение эмоциональных концептов основывается на базовых эмоциях, число которых варьируется у разных авторов. К базовым эмоциям психологи относят эмоции, обозначенные словами, имеющими статус доминанты в соответствующих языковых ми кр о пар а д игм а х, а также обладающими основными характеристиками эмоции: универсальностью, узнаваемостью, возможностью вербализации.

Являясь неотъемлемой составной частью культуры народа, эмоция, несмотря на свою универсальность, обладает некоторыми специфическими для каждого народа чертами, что объясняется совокупностью культурно-исторических факторов, отражаемых различными для каждого этноса знаковыми формами. В частности, культурная специфика эмоций (в нашем случае счастье, радость, любовь, гнев, печаль, горе, тоска) проявляется в том, что их универсальные характеристики по-разному оцениваются и осмысливаются носителями разных языков. Таким образом, анализ языковых средств объективации данных эмоций позволяет исследовать и сопоставить общие и культуроснецифические семантические признаки номинантов эмоциональных концептов счастье, радость, любовь, гнев, печаль, горе, тоска в русской и албанской лингвокультурах.

Представители когнитивной лингвистики утверждают, что концепт как ментальная единица может быть описан через анализ средств его языковой объективации, т. е. номинативного поля концепта. Номинативное поле содержит как прямые номинации самого концепта (ядро), так и номинации его отдельных когнитивных признаков (периферия). К числу последних относятся метафорические номинации, которые мы рассматриваем в качестве важнейшего средства представления эмоциональных концептов.

Метафора играет важнейшую роль в концептуализации и когнитивном моделировании антропоцентрической картины мира. Она рассматривается как основная ментальная операция, как способ познания, структурирования и объяснения мира. Человек не столько выражает свои мысли при помощи метафор, сколько мыслит метафорами, создает при помощи метафор гот мир, в котором он живет, - не только мир вещей и поступков, но и мир мыслей и чувств.

Сопоставительный анализ эмоциональных метафор в данной работе осуществлялся на основе системы оппозиций. Природа эмоций такова, что в процессе концептуализации (и метафоризации) происходит их распределение в соответствии с универсальной шкалой ценностей, ориентированной на понятия хорошо-плохо. В диссертации были использованы следующие оппозиции:

1. пространственная оппозиция верх-низ;

2. цветовая оппозиция;

3. оппозиции, основанные на физических параметрах: а) оппозиция горячее-холодное; б) оппозиция жидкое-твердое.

Первые два вида оппозиций соотносятся с противопоставлением хорошо-плохо и однозначно маркированы с аксиологической точки зрения: верх и светлое - хорошо, низ и темное — плохо. Что касается оппозиции третьего типа, то противопоставление горячее-холодное соотносимо с идей положительности и отрицательности, а к оппозиции жидкое-твердое аксиологический критерий едва ли может быть применен.

В результате анализа эмоциональных метафор были обнаружены как сходства, так и различия, которые должны интерпретироваться с позиций комплексного подхода к этому неоднозначному феномену.

Представители различных этнокультур, возможно, по-разному смотрят на эмоции, но в лингвокультурах имеется большое количество одинаковых средств выражения эмоциональных концептов, обеспечивающих возможность трансляции понятий, идей, психических образов из одной лингвокультуры в другую посредством перевода. Универсальность/неуниверсалыюсть эмоций связана с неоднозначностью в понимании природы этого феномена. Если эмоции интерпретировать как простейшие психические процессы, которые основаны лишь на перцепции, то в этом случае можно говорить об универсальности; социализированные (моральные, эстетические) эмоции трактуются как культурно обусловленный ментальный продукт, и их переживание доступно далеко не каждому- человеку в силу индивидуально-психологического характера данных эмоций.

Анализ употребления номинантов эмоций как элемента метафорических дескрипций в художественных текстах различных лингвокультур обнаружил принципиальное сходство множества' образов, используемых носителями русского и албанского языков в понимании такого социально-психологического феномена, как эмоции, что обусловлено, как представляется, базисными, универсальными для всех этносов архетипами, составляющими основу их толкования мира. При этом не исключается особенность индивидуального и национального человеческого сознания, репрезентируемая в выборе мотивов, речевых образов и интерпретации мира разными этносами.

Толкование эмоциональных концептов осуществляется путем обращения к таким, в частности, понятийным сферам, как «человек» (антропоморфные метафоры), «животный мир» (зооморфные метафоры), «природа» (натурморфные метафоры). Наиболее продуктивными в исследуемых языках являются антропоморфные и натурморфные метафоры, что объясняется, по всей видимости, интроспективностью индивида и его стремлением познавать и оценивать мир сквозь призму своего Ego. Особенности эмоциональных картин мира русских и албанцев, обнаруженные нами в результате исследования, носят неслучайный характер: они сложным образом детерминированы культурой и опытом исторического развития, являются элементом менталитета представителей русской и албанской культур.

В заключение заметим, что лингвокультурологическое исследование эмоциональной картины мира в русской и албанской лингвокультурах предполагает расширение эмпирической базы исследования. В перспективе необходимо выявление всей специфики средств выражения эмоций, в том числе и метафоризации, в этих языках.

Цель настоящего диссертационного исследования гораздо скромнее - это комплексное лингвокогнитивное и лингвокультурологическое изучение эмоциональной картины мира русского и албанского лингвокульгурных сообществ, репрезентированного вербализоваными с помощью метафоры эмоциональными концептами.

Список научной литературыГоррея Рудина, диссертация по теме "Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание"

1. Алефиренко Н. Ф. Проблемы вербализации концепта: Теоретическое исследование. - Волгоград: Перемена, 2003. - 225 с.

2. Алефиренко Н. Ф. Спорные проблемы семантики: Монография. М.: Гнозис, 2005. - 326 с.

3. Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, 2007.-512 с.

4. Апресян Ю. Д. Значение и оттенок значения // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. Т. XXXII. Вып. 4. 1974, № 1. - С. 320-330.

5. Апресян В. Ю., Апресян Ю. Д. Метафора в семантическом представлении эмоций // Вопросы языкознания, 1993, №3. С. 27- 35.

6. Аскольдов С. А. Концепт и слово // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста. Антология. / Под ред. проф. В. П. Нерознака. М.: Academia, 1997. - С. 267 - 279.

7. Арутюнова Н. Д. Метафора в языке чувств // Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры, 1998. - С. 385-399.

8. Арутюнова Н. Д. Функциональные типы языковой метафоры // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз. 1978. №4. С. 333-343.

9. Арутюнова Н. Д. Предложение и его смысл. М.: Наука, 1976. - 383 с.

10. Бабаева А. В. Формы поведения в русской культуре (IX XIX века). -СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2001. - 148 с.

11. Бабенко Л. Г. Лексические средства обозначения эмоций в русском языке. Свердловск: Изд-во Урал, ун-та. 1989. 184 с.

12. Бабушкин А. П. Методологические проблемы когнитивной лингвистики // Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления. Научное издание. Воронеж: ВГУ, 2001. - С. 52- 57.

13. Багдасарова Н. А. Лексическое выражение эмоций в разных культурах. Автореф. дис. . канд. филол. наук. -М. 2004. -24 с.

14. Баженова И. С. Цветовой концепт в разных языковых культурах // Вестн. МГЛУ. Вып. 468. М., 2002. - С. 3-13.

15. Баженова И. С. Эмоции, прагматика, текст. Монография М.: Издательство «Менеджер», 2003. □ 392 с.

16. Балашова Е. Ю. Концепты любовь и ненависть в русском и американском языковых сознаниях. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Саратов, 2004. - 23 с.

17. Бирюков Р. А. Выражение эмоционального состояния человека невербальными средствами общения (на примере концепта «радость») // Вестник МГОУ, серия «Лингвистика». М., 2006, №1. - С. 3-5.

18. Болдырев Н. II. Когнитивная семантика. Тамбов: Изд-во Тамб. ун-та, 2000. - 123 с.

19. Болдырев Н. Н. Концепт и значение слова // Методологические проблемы когнитивный лингвистики. Воронеж. Воронежский государственный университет, 2001. - С. 25 - 36.

20. Брутян Г. А. Гипотеза Сепира-Уорфа. Ереван. 1968. - 66 с.

21. Брутян Г. А. Язык и картина мира. // Научные труды высшей школы. Философские науки. М., 1973, №1. - С.108-111.

22. Будаев Э. В. Становление когнитивной теории метафоры // Лингвокультурология. -Вып. 1. — Екатеринбург, 2007. — С.16-32.

23. Булыгина Т. В. Перемещение в пространстве как метафора эмоций // Логический анализ языка. Языки пространств / Т. В. Булыгина, А. Д. Шмелёв. М.: «Языки русской культуры», 2000. - С. 289-298.

24. Вайсгербер Л. Родной язык и формирование духа. М., 1993. - 451 с.

25. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков / Пер. с англ. А. Д. Шмелева под ред. Т. В. Булыгиной. М.: «Языки русской культуры», 1999. - 1-ХИ. - 780 с.

26. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1997. -412 с.

27. Вильмс Л. Е. Любовь // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. - С. 102-111.

28. Волостных И. А. Эмоциональные концепты «страх» и «печаль» в русской и французской языковых картинах мира (лингвокультурологический аспект). Автореф. дис. . канд. филол. наук. Краснодар, 2007. - 16 с.

29. Вопросы когнитивной лингвистики. Под ред. НИ. Болдырева. Тамбов, 2009. №4. - 159 с.

30. Воркачев С. Г. Лингвоультурология, языковая личность, концепт: становление антропоцентрической парадигмы в языкознании // Филологические науки. 2001. №1. С. 64—72.

31. Воркачев С. Г. Концепт любви в русском языковом сознании // Коммуникативные исследования 2003: Современная антология. Волгоград: Перемена, 2003. С. 189-208.

32. Воркачев С. Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: ИТДГК «Гнозис», 2004. - 236 с.

33. Воробьев В. В. Лингвокультурология. Теория и методы. М.: Изд-во РУДН, 1997.-331 с.

34. Вычужанина А. Ю. Роль цветообозначений в передаче эмоциональных концептов поэтического когнитивного пространства (на материале произведений С. А. Есенина и Д. Глоуренса). Автореф. дис. . канд. филол. наук. — Тюмень, 2009. 24 с.

35. Гак В. Г. Метафора: Универсальное и специфическое II Языковые преобразования. М.: Языки славянской культуры, 1998. - С. 480-497.

36. Голованивская М. К, Ментальность в зеркале языка. Некоторые базовые концепты в представлении французов и русских. — М.: Языки славянской культуры, 2009. 376 с.

37. Грамматика в когнитивно-дискурсивном аспекте. Вестник МГЛУ. Вып. 554. Сер. Лингвистика. М.: Рема, 2008. - 200 с.

38. Гумбольдт В. Язык и философия культуры. Пер. с нем. / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А. Гулыга, Г. Рамишвили. М.: Прогресс, 1985. -451с.

39. Гуревич А. Я. Исторический синтез и Школа «Анналов» М.: Изд-во «Индрик» , 1993. - 327 с.

40. Димитрова Е. В. Тоска // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. - С. 182-197.

41. Дорофеева Н. В. Удивление как эмоциональный концепт: на материале русского и английского языков: Авторсф. . канд. филол. наук. -Волгоград, 2002. 19 с.

42. Емельянова О. Г. Языковая картина мира и проблема взаимодействия ключевых концептов культуры // Язык и образование: Сб. науч. трудов. Курск: Курск, гос. ун-т, 2008. - С. 32-34.

43. Зайкина С. В. Страх // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернин. М.: Гнозис, 2007. - С. 182-197.

44. Заяееская А. А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж, 2001.-С. 36-44.

45. Иванов Вяч. Вс., Топоров В. П. Славянские языковые моделирующие семиотические системы. М.: Изд-во Наука, 1965. - 251 с.

46. Изард Э. Психология эмоций. СПб.: Изд-во «Питер», 1999. - 464 с.

47. Ирисханова О. К. О лингвокреативной деятельности человека: отглагольные имена. М.: Изд-во ВТИИ, 2004. - 352 с.

48. Каменская О. JI. Вторичная языковая личность // Методологическая основа межкультурной парадигмы в лингвистике. Сб. науч. тр. МГЛУ. Выпуск 440. М., 1998. - С. 30-35.

49. Карасик В. И. Культурные концепты: проблема ценностей // Языковая личность: культурные концепты / ВГПУ, ПМПУ Волгоград-Архангельск, 1996. - С. 3-15.

50. Карасик В. И. Транслируемость концептов // Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста. Материалы международного симпозиума: Ч. 2. Волгоград: Перемена, 2003. - С. 17-19.

51. Карасик В. И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. М.: Гнозис, 2004. - 390 с.

52. Карасик В. И. Языковые ключи. М.: Гнозис, 2009. - 406 с.

53. Карасик В. И., Слышкин Г. Г. Лингвокулыурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики: Сб. науч. тр. / Под ред. И. А. Стернина. Воронеж, 2001. - С. 75-80.

54. Карасик В. И., Слышкин Г. Г. Базовые характеристики лингвокультуриых концептов // Антология концептов / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. - С. 12-13.

55. Караулов Ю. II Русский язык и языковая личность. Изд. 2-е, стереотипное. — М.: Едиториал УРС, 2002. 200 с.

56. Клобуков П. Е. Метафора как концептуальная модель формирования языка эмоций // Язык. Сознание. Коммуникация. М., 1997. Вып. 2. - С. 41-47.

57. Коваль О. А. Понятие и культурный концепт в лингвистике // Вестник МГОУ, серия «Лингвистика». М., 2007, №1. - С. 39^4.

58. Козырева Н. В. Проблемы теории метафоры в концептуализации общественно-политической лексики // Сб. науч. тр. Вып. 430. М., 1995. -С. 110-119.

59. Колесов В. В. Концепт культуры: образ понятие-символ // Вестник СПбГУ. Сер. 2. Вып. 3 (№16). -М., 1992. - С. 30-40.

60. Колесов В. В. Философия русского языка. СПб.: ЮНА, 2002. - 448 с.

61. Колшанский Г. В. Понятие «картины мира» в логике и лингвистике. (Объективная картина мира в познании и в языке) / Отв. ред. А. М. Шахнарович. Изд. 2-е, доп. М.: Едиториал УРСС, 2005 - 128 с.

62. Коровкин М. М. Фреймовые связи в тексте // Язык и модель мира. Сб. науч. тр. МГЛУ. Выпуск 416. - М., 1993. - С. 48-59.

63. Корнилов О. А. Языковые картины мира как производные национальных менталитетов. 2-е изд., испр. и доп. М.: ЧеРо, 2003. -349 с.

64. Красавский Н. А. Эмоциональные концепты в немецкой и русской лингвокультурах: Монография. -М.: Гнозис, 2008. 374 с.

65. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации: Курс лекций. М.: Гнозис, 2001. - 270 с.

66. Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: Курс лекций. — М.: Гнозис, 2002. — 284 с.

67. Креидлин Г. Е. Тело, эмоции, температура // Сб. науч. тр. к юбилею В. И. Шаховского. Волгоград, 2009. — С. 85-96.

68. Кубрякова Е. С. Части речи с когнитивной точки зрения. — Институт языкознания РАН. Тамб. гос. ун-т. М., 1997. - 314 с.

69. Кубрякова Е. С. Номинативный аспект речевой деятельности. М.: Наука, 1986.-256 с.

70. Кубрякова Е. С. Начальные этапы становления когнитивизма: лингвистика психология - когнитивная наука // Вопросы языкознания, 1994, №4.-С. 34-47.

71. Лакофф. Дж Мышление в зеркале классификаторов // Когнитивные аспекты языка. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. №23. М.: Прогресс, 1988. - С. 99-115.

72. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем: Пер. с англ. / Под ред. И с предисл. А. Н. Баранова. Изд. 2-е. -М.: Изд-во ЛКИ, 2008. 256 с.

73. Ларина Т. В. Фагические эмотивы и их роль в коммуникации // Эмоции в языке и речи: Сборник научных статьей / Под редакцией И. А. Шаронова. М.: РГГУ, 2005. С. 150-160.

74. Ларина Т. В. Категория вежливости и стиль коммуникации: Сопоставление английских и русских лингвокультурных традиций. — М.: Языки славянских культур, 2009. 512 с.

75. Леонтьев В. О. Классификация эмоций. Одесса: Изд-во Инновационно-ипотечного центра. 2002. - 70 с.

76. Леонтьев А. Н. Деятельность, сознание, личность. — М.: Политиздат, 1975.-304 с.

77. Лингвистика и межкультурная коммуникация. Вест. МГУ. Сер. 19. — М., 2009, №4.-192 с.

78. Лихачев Д. С. Смех как мировоззрение // Историческая поэтика русской литературы. СПб.: "Алетейя", 1997. - С. 342-403.

79. Лихачев Д. С. Концептосфера русского языка // Известия АН. Серия литературы и языка. М.: 1993. Т. 52, №1. С. 3—9.

80. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и в языке / Отв. ред. II. Д. Арутюнова, И. Б. Левонтина. М.: Изд-во «Индрик», 1999. -424 с.

81. Ляпин С. X. Концептология: к становлению подхода // Концепты. Научные труды Центроконцепта. Вып.1 Архангельск, 1997. - С. 11-35.

82. Манерко Л. А. Когнитивная лингвистика: Новые проблемы познания // Современные тенденции развития отечественной когнитивной лингвистики. Выпуск 5. М., Рязань 2007. - С. 20-30.

83. Маслова В. А. Когнитивная лингвистика: Учебное пособие. Мн.: ТетраСистемс, 2004. - 256 с.

84. Маслова В. A. Homo lingualis в культуре: Монография. М.: Гнозис, 2007. - 320 с.

85. Метафоризация и ее роль в создании картины мира. Электронный ресурс. Режим доступа: http://linguistic.ru/

86. Михальчук И. П. Концептуальные модели в семантической реконструкции (индоевропейское понятие «закон») // Известия АН. Серия литературы и языка. — М., 1997. Т.56, № 4. С. 29-39.

87. Мокрова О. Р. Полистатусная презентация категории эмотивности в этимологии // Вестник БГУ Т. 13. №3. Минск: Изд-во БГУ, 2008. - С. 559-561.

88. Москвин В. П. Русская метафора. Очерк семиотической теории. — М.: ЛЕНАНД, 2006.- 184 с.

89. Москвин В. П. Русская метафора: Параметры классификации // Филологические науки. М., 2000, № 2. - С. 66 - 74.

90. Мотина Е. П. Эмоциональная концептосфера в немецкоязычном дискурсе // Грамматика в когнитивно-дискурсивном аспекте. Вестник МГЛУ. Вып. 554. Сер. Лингвистика. М.: Рема, 2008. - С. 180- 186.

91. Мягкова Е. Ю. Эмоции в сознании носителя языка // Языковое сознание: теоретические и языковые аспекты: Сб. статей / Под ред. Н. В. Уфимцевой. М.; Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 2004. - С. 87-101.

92. Нерознак В. П. От концепта к слову: к проблеме филологического концептуализма // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. — Омск, 1998. С. 80-85.

93. Никитин М. В. Об отражении картины мира // Studia Linguistika — 8. Слово, предложение и текст как интерпретирующие системы. СПб.: Тритон, 1999.-С. 6-14.

94. Ортега-и-Гассет X. Две великие метафоры // Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - С. 68-81.

95. Павиленис Р. И. Проблемы смысла: Современный логико-философский анализ языка. М.: «Мысль», 1983. - 286 с.

96. Перфильева С. Ю. Теоретико-экспериментальное исследование слов-названий эмоций и их функционирования. Автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 2001.-26 с.

97. Петров В. В. Метафора: от семантических представлений к когнитивному анализу // Вопросы языкознания, 1990, №3. С. 135-145.

98. Пгшенова М. В. Методология концептуальных исследований // Антология концептов. / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернин. М.: Гнозис, 2007.-С. 14-16.

99. Пименова. М. В. Типология структурных элементов концептов внутреннего мира (на примере эмоциональных концептов) // Вопросы когнитивной лингвистки. №1. Тамбов, 2004. - С. 307— 313.

100. Пиотровская Л. А. «Язык описания эмоций» и «язык выражения эмоций»: новое решение старой проблемы. // Сб. науч. тр. к юбилею

101. B.И. Шаховского. Волгоград, 2009. - С. 74-85.

102. Писанова Т. В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики. Эстетическте и этические оценки. М.: Изд. ИКАР, 1997. -320 с.

103. Пищальникова В. А. Психопоэтика. Барнаул: Изд-во Алт. ун-та, 1999. - 174 с.

104. Пищальникова В. А. История и теория психолингвистики: Курс лекций. Ч. 2. Этнопсихолингвистика / В. А. Пищальникова. М.: МГЛУ, 2007. - 227 с.

105. Пищальникова В. А. Значение и концепт // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вестник МГЛУ. Вып. 541. Серия Лингвистика. М., 2007. - С. 210-223.

106. Погосова К. О. Концепты эмоций в английской и русской языковых картинах мира. Автореф. дис. . канд. филол. наук. Владикавказ, 2007. -24 с.

107. Попова 3. Д., Стерннн И. А. Язык как национальная картина мира. -Воронеж, 2000. -59 с.

108. Попова 3. Д., Стерннн И. А. Семантико-когнитивный анализ языка. -Воронеж: «Истоки», 2006. 226 с.

109. Попова 3. Д., Стерннн И. А. Основные черты ссмантико-когнитивного подхода к языку. Антология концептов. / Под ред. В. И. Карасика, И. А. Стернина. М.: Гнозис, 2007. - С. 7- 9.

110. Попова 3. Д., Стерннн И. А. Когнитивная лингвистика. М.: ACT: Восток-Запад, 2007. - 314 с.

111. Постовалова В. И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М.: Наука, 1988.-С. 8-69.

112. Почепцов О. Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания, 1990. №6.-С. 110-122.

113. Симонов 77. В. Что такое эмоция? М.: Наука, 1996. - 93 с.

114. Скорнякова Р. М. Принципы моделирования языковой картины мира: монография. Томск: Изд-во ТГПУ, 2008. - 400 с.

115. Слышкин Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. Автореф. дис. . докт. филол. наук. — Волгоград, 2004. 57 с.

116. Снитко Т. 77. Предельные понятия в западной и восточной лингвокультурах. Пятигорск: Изд-во ПГЛУ, 1999. 156 с.

117. Спиридонова И. И. Цветообозначение в языке. Параллели между русскими и немецкими языками // Вестник МГУ. Сер. 19. №4. М., 2009.- С. 119-125.

118. Степанов 70. С. Методы и принципы современной лингвистики. М.: Изд-во Наука, 1975. 311 с.

119. Степанов Ю. С. «Слова», «понятия», «вещи». К новому синтезу в науке о культуре // Бенвенист Э. Словарь индоевропейских социальных терминов.-М.: Прогресс, 1995.- С. 5-25.

120. Степаненко А. В. Лингвокогнитивные особенности функционирования метафоры в политическом дискурсе (на материале русского и немецкого языков). Дис. . канд. филол. наук. М., МГЛУ, 2001.-227 с.

121. Степаненко А. В. Метафорические маски (К теории метафоры Айлин Уэй) // Вестник МГЛУ, выпуск 468. М., 2002. - С. 92-100.

122. Тарасова И. Я. Идиостиль Георгия Иванова: когнитивный аспект / Под ред. М. Б. Борисовой. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та. 2003. - 280 с.

123. Телия В. Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация. Виды наименований. М.: Изд-во ВТИИ, 2004. - 352 с.

124. Телия В. Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М.: Школа «Языки русской культуры», 1996. — 228 с.

125. Телия В. Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке. М:. Наука, 1998. — С. 173204.

126. Токарев Г. В. К вопросу о культурном слое концепта // Языковая личность: проблемы когниции и коммуникации. Волгоград: Колледж, 2001.-С. 16-21.

127. Урысон Е. В. «Дух» и «душа» в реконструкции архаичных представлений о человеке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и в языке. М.: Изд-во «Индрик», 1999. — С. 11—25.

128. Успенский В. А. О вещных коннотациях абстрактных существительных // Семиотика и информатика. Вып. 11. — М., 1979. — С. 142-148.

129. Фесенко С. Л. Лингвокогнитивные модели эмоций в контексте национальных культур. Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2004. -22 с.

130. Фомина 3. Е. Эмоционально-оценочная лексика современного немецкого языка. Автореф. дис. . докт. филол. наук. — М., 1996. 66 с.

131. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления / Сост., пер. с нем. и ком. В. В. Бибихина. М.: Республика, 1993. - 447 с.

132. Халеева И. И. Основы теории обучения пониманию иноязычной речи (подготовка переводчиков): Моногр. — М.: «Высшая школа», 1989. — 238с.

133. Худяков А. А. Понятие и концепт: опыт терминологического анализа // Филология и культура: Материалы III междунар. конф. Ч. 2. — Тамбов: Изд-во ТГУ, 2001. С. 35-41.

134. Чернейко Л. О. Гештальтная структура абстрактного имени // Филологические науки. 1995. №4. - С. 73-83.

135. Черникова Е. В. Концепты «душа» и «дух» в русском, английском и эвенкийском языках (сопоставительное исследование на фразеологическом уровне). Дис. . канд. филол. наук. М., МГЛУ, 2004.- 172 с.

136. Чудинов А. П. Россия в метафорическом зеркале: Когнитивное исследование политической метафоры (1991—2000). Екатеринбург: Изд-во УГЛУ. - 2001. - 238 с.

137. Шаховский В. И. К теоретической и прикладной лингвистике эмоций // РЫ1о^са. №7. Краснодар, 1995. - С. 49-52.

138. Шаховский В. И. Лингвистическая теория эмоций. — М.: Гнозис, 2008. 416 с.

139. Шаховский В. И. Эмоциональный тьюнинг в речевом общении // Язык. Сознание. Культура. Социум. Саратов: Изд. центр «Наука». 2008. - С. 478-481.

140. Шмелев А. Д. Русская языковая модель мира: Материалы к словарю. -М.: Языки Славянской культуры, 2002. — 224 с.

141. Шурина Ю. В. Метафора как источник комического в современном российском медиа-дискурсе // Вопросы когнитивной лингвистики. — Тамбов, 2009. №4. С. 116-121.

142. Экман П. Психология эмоций. Я знаю, что ты чувствуешь. СПб.: Питер, 2010.-334 с.

143. Эмоции в языке и речи: Сб. науч. статьей / Под ред. И. А. Шаронова. — М: РГГУ, 2005.-342 с.

144. Юнеев В. В. Метафоризация слов в текстах современной публицистики. Дис. . канд. филол. наук. -М., 2007. 22 с.

145. Язык и образование. Сб. науч. трудов. Курск, изд-во КГУ. - 2008. -104 с.

146. Язык и эмоции: Номинативные и коммуникативные аспекты: Сборник научных трудов к юбилею В. И. Шаховского / Отв. Ред. С. В. Ионова. -Волгоград: Волгоградское издательство, 2009. 283 с.

147. Boguslawski A. "On semantic primitives and meaningiulness", in: A. J. Greimas, R. Jakobson, & M. R. Mayenowa (eds.). 1970. 143-152 pp.

148. Goddard C. "Issues in natural semantic metalanguage", Quaderni di Semantica. 10: 1989. 51-54 pp.

149. James W. The priciples of Psychology. Vol.11. New York: Macmillan. 1890. 623 p.

150. Johnson M. The body in the mind: The bodily basis of meaning, reason and imagination. Chicago: University of Chicago Press. 1987. 272 p.

151. Kemper T. D. "How many emotions are there? Wedding the social and the autonomic components", American Journal of Sociology. 93: 1980. — 263289 pp.

152. Lakoff G., Johnson M. Metaphores we live by. Chicago, London: The University of Chicago Press, 1980. 242 p.

153. Lakoff G. Women, fire and dangerous things: What categories reveal about the mind. Chicago: University of Chicago Press. 1987. 632 p.

154. Oatley K. Best laid schemes: The psychology of emotion. The Cambridge University Press, 1992. 505 p.

155. Ortony A., Terence T. "What's basic about basic emotions?" Psychological Review, 97: 1990. 505 p.

156. PlutchikR. The Psychololgy and Biology of Emotion. New York: Harper & Collins College Publisher. 1994. 396 p.

157. Список использованных словарей

158. Баранов А. II, Караулов Ю. II. Словарь русских политических метафор. М.: Редакция АСМ, «Помовский и партнеры», 1994. — 351с.

159. Большой фразеологический словарь русского языка. Значение. Употребление. Культурологический комментарий/ отв. ред. д-р филол. наук Н. Т. Телия. М.: АСТ-ПРЕСС КНИГА, 2006. - 784 с.

160. Бочкарев А. Е. Семантический словарь. Нижний Новгород: ДЕКОМ, 2003.-200 с.

161. Даль В. И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. -М.: Изд-во «Русский язык», 1978-1980. Том I - 699 с; том II - 799 с; том Ш - 555 с; том IV - 863 с.

162. Лингвистический энциклопедический словарь. Под редакцией В. Н. Ярцевой. -М.: Советская энциклопедия, 1990. 685 е.

163. Кубрякова Е. С., Демьянков В. 3., Панкраг/ Ю. Г., Лузина Л. Г. Краткий словарь когнитивных терминов / Под общей ред. Е. С. Кубряковой. М.: Изд-во МГУ им. М. В. Ломоносова, 1996. - 245 с.

164. Ожегов С. И. Словарь русского языка: Ок. 57000 слов / Под ред. док. филол. наук, проф. Н. Ю. Шведовой. 14-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1982.-816 с.

165. Психология. Словарь / Под общ. ред. А. В. петровского, М. Г. Ярошевского. 2-е изд., испр. И доп. -М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

166. Степанов Ю. С. Константы: Словарь русской культуры. Изд. 3-е, испр. и доп. М.: Академический проект, 2004. - 992 с.

167. Фразеологический словарь русского языка: Свыше 40000 словарных статьей. Под ред. А. М. Молоткова. 4-е изд., стереотип. М.: Изд-во «Русский язык», 1986. - 543 с.

168. Ушаков Д. Н. Толковый словарь русского языка в 4-х томах, 85. 289 слов. М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1938-1940. - Том I -1562с; том III - 040; том III1 - 424; том IV1 - 500 с.

169. Thomai J. Fjalor frazeologjik i gjuhes shqipe. Tirane, Shtöpia Botuese "Shkenca", 1999. - 1166 f.

170. Thomai J., Samara M., Kole J. e tjere. Fjalor i shqipes se sotme. Bot. i dyte i rip. Tirane: Shtepia Botuese "Toena", 2002. - 1584 f.

171. Список использованной художественной литературы

172. Акунин Б. Коронация: Роман. Захаров. Москва, 2003. — 447с.

173. Ахматова А. А. Стихотворения и поэмы. Ленинград: Изд-во «Советский писатель», 1976. - 560 с.

174. Гумилев Н. С. Стихотворения. Поэмы. Проза. М.: «Издательство Астрель»; «Олимп»; «Фирма «Издательство ACT»; 2000. - 752 с.

175. Дашкова 77. В. Вечная ночь: Роман. М.: Астрель: ACT, 2008. - 571 с.

176. Демидова А. К. Русская и советская поэзия для студентов-иностранцев. Учеб. пособие. М: «Русский язык», 1974. - 367 с.

177. Достоевский Ф. М. Идиот. Роман в четырех частях. — М.: Изд-во «Художественная литература». 1955.-661 с.

178. Есенин С. А. Рябиновый костер. Стихотворения. — М.: Изд-во «Советская Россия». 1975.-311 с.

179. Маяковский В. В. Сочинения в двух томах. Т.П / Сост.Ал. Михайлова; Прим. А. Ушакова. М.: Правда, 1988. - 768 с.

180. Полевой Б. Повесть о настоящем человеке. Ленинград: Ленинградское газетно-журнальное и книжное издательство, 1947 - 445 с.

181. Рубина. Д. Вид из окна съемной квартиры. Повести. М.: Эксмо, 2008. 416 с.

182. Токарева В. С. Нам нужно общение. М: ACT: ACT МОСКВА; Владимир: ВКТ, 2008. - 474 с.

183. Толстой Л. Н. Анна Каренина. Роман в двух томах. М.: Изд-во «Художественная литература». 1935. - 699 с.

184. AgolH. A. Trendafili пё gote. Roman. Т.: Nairn Frasheri, 1980. -300 f.

185. Asdren. Vepra. Т.: Nairn Frasheri, 1976. - 592 f.

186. Blushi K. Pajtoni i fundit. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1979. - 288 f.

187. Cerga A. Syri i nates. Roman. T.: Mesonjetoija, 2004. — 258 f.

188. Quli D. Gruaja ne kafe. Roman. T.: Toena, 1997. - 200 f.

189. Hoxha B. Njeriu tjeter. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1989. - 239 f.

190. Kadare I. Vepra letrare 8. T.: Nairn Frasheri, 1981.-360 f.

191. Kadare I. Perpindeshi. Roman. T.: Shtep. Bot. e Lidhjes se Shkrimtareve, 1991.- 184 £

192. Kadare I. Koncert ne fund te dimrit. Roman. — T.: Nairn Frasheri, 1990. — 556 f.

193. Kanini A. Njeriu qe dua. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1983. — 496 f.

194. Keko T. Lajmetarja e vdekjeve. Tregime e novela. T.: Nairn Frasheri, 1991. 178 f.

195. Koreshi V. Peligrinet e Samarkandes. Novela. — T.: "Mesonjetoija e pare", 2002. 420 f.

196. Lera N. Njeriu pa stine. Roman. T.: "Mesonjetorja", 1997. - 142 f.

197. Laqo T. Ishulli i mekatareve. Roman. T.: Toena, 2004. - 178 f.

198. Lago T. Valsi i henes. Tregime te zgjedhura. T.: Toena, 2005. — 378 f.

199. Marko P. Te thjeshtet. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1984. - 296 f.

200. MartiniXH. Sot dhe neser. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1982. - 312 f.

201. Migjeni Vepra. Bot. i 2-te. T.:Naim Frasheri, 1989. - 456 f.

202. Morava Z. Armiqte e dashurise. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1994. - 64 f.

203. Nasi A. Edhe nje operacion i deshtuar. T.: Nairn Frasheri, 1968. - 145 f.

204. Noli F. S. Album. T.: "Mesonjetorja e Pare", 1999. - 156 f.

205. Papaleka A. Poete shqiptare. Nga shek. i XII deri ne shek. XIX. Antologji. -T.: "Mesonjetorja e Pare", 1999. 387 £

206. Prendi T. Ajo vjen vetem nje here: Poezi. Shkoder, Camaj-Pipa, 1996. — 68

207. TozajN. Goditja e burrit: Tregime e novela. T.: Nairn Frasheri, 1991. — 282 f.

208. Xoxa J. Lumi i vdekur. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1980. - 672 f.

209. Xhuvani Dh. Do té jetojme ndryshe. Roman. T.: Nairn Frasheri, 1979. - 285 f.

210. Zaloshnja M. Zjarr pa tym: Novela. T.: Nairn Frasheri, 1975. - 219 f.