автореферат диссертации по философии, специальность ВАК РФ 09.00.01
диссертация на тему: Междисциплинарность как методологическая особенность "философии психиатрии"

Полный текст автореферата диссертации по теме "Междисциплинарность как методологическая особенность "философии психиатрии""

На правах рукописи

Бардина Светлана Михайловна

МЕЖДИСЦИПЛИНАРНОСТЬ КАК МЕТОДОЛОГИЧЕСКАЯ ОСОБЕННОСТЬ «ФИЛОСОФИИ ПСИХИАТРИИ»

09.00.01 - Онтология и теория познания

Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата философских наук

2 5 ^ 2015

Москва-2014

005559400

005559400

Работа выполнена в Национальном исследовательском университете «Высшая Школа Экономики» на кафедре онтологии, логики и теории познания факультета философии

Научный руководитель:

Официальные оппоненты:

Ведущая организация

Порус Владимир Натанович

доктор философских наук, ординарный профессор факультета философии НИУ ВШЭ

Герасимова Ирина Алексеевна

доктор философских наук, профессор, главный научный сотрудник Института философии Российской академии наук Косилова Елена Владимировна кандидат философских наук, доцент кафедры онтологии и теории познания философского факультета Московского государственного университета им. М.В. Ломоносова

кафедра современных проблем философии философского факультета Российского государственного гуманитарного университета

Защита состоится^.^ОН г. в /¿Гчасов на заседании диссертационного совета Д 212.048.12 при Национальном исследовательском университете «Высшая школа экономики» по адресу: 105066, г. Москва, улица Старая Басманная, дом 21/4, ауд. А -Ш

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики»» по адресу: 101000, г. Москва, ул. Мясницкая, д. 20.

Автореферат разослан « ¡Л » .2. 2015 г.

Ученый секретарь диссертационного совета Л'брбатова Юлия Валерьевна кандидат философских наук, старший преподаватель

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования

Несмотря на то, что «философия психиатрии» как сформировавшееся научное направление - явление последних трех десятилетий1, взаимный интерес философии и психиатрии характерен не только для современности. За интересом философов к проблематике психической болезни, а психиатров - к философским вопросам стоят глубокие причины, значимые как для тех, так и для других. В качестве одной из фундаментальных причин этого интереса можно указать то, что исследование психической болезни изменяет базовые представления о человеческой природе. Попытки философского анализа опыта сумасшествия могут быть движимы ощущением, что в безумии «открываются глубинные истины о человеке, те дремлющие формы, в которых рождается то, из чего и складывается человек»2; иными словами, изучение психической болезни может дать знание, важное для понимания сущности человека. Помимо этого, обращение к материалу, который предоставляют исследования психопатологии, - крайне проблемной и сложной для рационального осмысления сферы, - позволяет поставить вопрос о пределах тех или иных философских концепций. С другой стороны, интерес психиатров к философской проблематике также весьма велик: в ходе непосредственной работы с психически больными поднимаются вопросы, которые нуждаются в философском осмыслении или переосмыслении медицинского опыта.

Обращение философии к феномену психической болезни - предприятие, проблематичное по самому замыслу. С одной стороны, философская работа осуществляется концептуально, внутри и в рамках интеллектуальной традиции; с другой стороны, «философия психиатрии», оставаясь философией, тем не

1 Термин «философия психиатрии» будет использоваться в данной работе для обозначения данного круга исследований, а не широкого поля проектов философского рассмотрения психической болезни.

2 Фуко М. История безумия в классическую эпоху. СПб.: Университетская книга, 1997. С. 506.

менее, имеет дело с клиническим материалом3. Современные исследования в области «философии психиатрии» позиционируют в качестве основного методологического принципа мсждисциплинарностъ; предполагается, что получаемое знание находится на границе дисциплин. Установка на междисциплинарность декларируется в различных книгах4 и статьях5, освещающих основные положения данной сферы. Тем не менее, вопрос, как' именно должен действовать этот принцип в конкретных исследованиях, чтобы совмещение концептуального и практического уровня стало возможным, не проясняется самими участниками дискуссий о «философии психиатрии».

Между тем, раскрытое этого тезиса представляется очень важным. Во-первых, междисциплинарность как одна из новых форм организации знания в современной науке, - в принципе сложное понятие, которое требует дополнительной рефлексии». Во-вторых, прояснение понятия междисциплинарное™ особенно важно для понимания специфики современной «философии психиатрии», а также для оценки перспектив исследований в этой области. Если «философия психиатрии» действительно предполагает такие формы взаимодействия, в рамках которых философия и психиатрия способны влиять друг на друга „ переопределять сферу исследования психической болезни, то эта область предоставляет поле для продуктивной работы Результатами такой работы может стать создание инструментария для

41. P. 14. Edieret al. Oxford, New York: Oxford University Press, 2003. P. I-

Oxfor^Univ^i^^esJ Philosophy and Psychiat^. Oxford, New York:

York: Oxford UdvS ^ss' ^e4Ph)l0S0phy A companion / Ed. by J. Radden. Oxford, New

SÄVÄÄp^ itS (reCen,) PaSt' Presen* and ^ 3 "View of

Ethics, and H»™Ä r 2^TSm h"°S°Phy and "

Synthese. 20 vö oNö' 1," P 1857 864' P ,Т<Гп N' '' РЫ,°8°рЬу °f and as '"ciplinanty// Философии науки „ Эпи™!™ н^Гоф^'н^

объяснения смыслов в сфере психической болезни и исследования оснований психиатрической науки.

Таким образом, анализ междисциплинарности как основного методологического принципа современной «философии психиатрии» актуален сразу по двум причинам. Во-первых, междисциплинарная форма организации знания в философских исследованиях психопатологии - относительно недавнее явление. Поэтому эпистемологические возможности, которые предоставляет междисциплинарная форма организации знания для решения теоретических вопросов при обращении к сфере психической болезни, требуют осмысления. Во-вторых, такой анализ позволяет показать на конкретном материале, как может осуществляться взаимодействие двух научных дисциплин, что может быть полезно для прояснения феномена междисциплинарности.

Степень научной разработанности проблемы

«Философия психиатрии» - новая, но в то же время бурно развивающаяся исследовательская область. Немалое число работ посвящено ее проблемам, однако стоит помнить, что данная сфера исследований сейчас находится в стадии формирования, и зачастую автор, который берется описать проект «философии психиатрии» или хотя бы составить хрестоматию значимых текстов, подчеркивает особую роль той проблематики, которой посвящены его собственные исследования. Что касается анализа специфики «философии психиатрии» как междисциплинарной области, то эта сторона вопроса освещена слабо. Вопрос о междисциплинарных взаимодействиях затрагивается во многих работах, однако чаще всего не в качестве основной тематики.

Очень хорошо освещается в научной литературе взаимодействие философии и психиатрии в первой половине XX века. Прежде всего, отметим тексты, посвященные двум наиболее масштабным проектам построения философской теории психической болезни в начале XX века -

феноменологической психиатрии и экзистенциальному анализу. Среди этих работ стоит особо выделить следующие: «Феноменология в психологии и психиатрии» Г. Шпигельберга7, «Феноменология и психиатрия» под редакцией А. Конинга и Ф. Дженнер8, а также отдельные статьи Бэрриоса, Тэйлора, Оуэна9. Из отечественных работ стоит назвать, в первую очередь, те, в которых подробно освещаются проекты философского осмысления психической болезни первой половины XX века - «От Фрейда к Хайдеггеру» А. М. Руткевича10 и «Феноменологическая психиатрия и экзистенциальный анализ» О. А. Власовой". Также в отечественной литературе анализируются философские основания психопатологических проектов отдельных фигур, в частности, К. Ясперса'2 и Р. Д. Лэйнга'3.

Что касается современной «философии психиатрии», то эта область также достаточно хорошо освещена. Прежде всего, отметим несколько текстов, которые претендуют на полное описание основных направлений «философии психиатрии», а также служат своего рода введением в эту сферу. Среди таких текстов выделим следующие: «Оксфордское руководство по «философии и

PSyCh0'°gy aDd PSyChiatry' A HlS,0riCal E—

Уо^Г^Га^^^^Г17 ' Ed ЬУ A' ' " ^ F- A- *ess: New

ВД^.^З.^Г"^ н". T« 7; 3 .relati0nShiP? " pensive

British Journal of Psychiatry. ,967. Vo, ИЗ No ¡00 P 7^770 °f РНеП™'<^ P^iatry// Tbe и Ругкевич A.M. От Фрейда к Хайдеггеру. М.: Политиздат 1985

—■ И— мыслители,

1997сВ23 X. Ясперса // История философии. Вып. 1. М, ИФ РАН

992 > З С .'з145 Фи„о^/аРЛ " Фенологический поворот в психиатрии // Логос'

И. ж^ва. м ИзГзо РГСТ2ОО6 " ПСИХОПЭТОЛОГ" Я: НауЧНОе ЯсперсаУ Под ред. В.

Га^РГ2012-\^Га%ЛЭВ,Г^еь^У Ф"Л°С°ФИ!Й " "»хиатрией. М, Издательство Института

психиатрии»14 Б. Фулфорда, Т. Торнтона и Дж. Грэхема, «Философия психиатрии»15 Дж. Радден, «Больное сознание: введение в философию сознания и психической болезни»16 Дж. Грэхема, «Главное о философии психиатрии»17 Т. Торнтона, «Природа и повествование: введение в новую философию психиатрии»18 под редакцией Б. Фулфорда, Дж. Садлера, К. Моррис и Дж. Стангеллини.

Кроме работ, целью которых является попытка охватить всю область «философии психиатрии» или, по крайней мере, ее ключевые моменты, имеется обширная литература, посвященная отдельным разделам и проблемам, значимым для «философии психиатрии». Значительную часть этих работ представляют книги из серии «Международные перспективы в философии и психиатрии» (International Perspectives in Philosophy and Psychiatry) - проект издательства Oxford University Press и сообщества «Международная сеть философии и психиатрии» (International Network of Philosophy and Psychiatry). Книги этой серии весьма различны по рассматриваемой проблематике и по используемой методологии. Можно выделить работы, посвященные отдельным темам: пониманию телесности19, современным интерпретациям

M Fulford B., Thornton T., Graham G. Op. cit.

15 The philosophy of psychiatry. A companion / Ed. by J. Radden. Oxford, New York: Oxford University Press, 2004.

" Graham G. The Disordered Mind: An Introduction to Philosophy of Mind and Mental Illness. London: Routledge, 2013.

" Thornton T. Essential philosophy of psychiatry. Oxford, New York: Oxford University Press, 2007.

18 Nature and narrative. An introduction to the new philosophy of psychiatry. Ed. by K..W.M. Fulford, K. J. Morris, J. Z. Sadler et al. Oxford, New York: Oxford University Press, 2003.

" Matthews E. Body-subjects and disordered minds. Treating the whole person in psychiatry. Oxford, New York: Oxford University Press; Stanghellini G. Disembodied Spirits and Deanimated Bodies: The Psychopathology of Common Sense. Oxford, New York: Oxford University Press, 2004.

феноменологической психиатрии20, вопросам этики21, пониманием отдельных заболеваний, например, шизофрении22, и другим вопросам.

Еще одним важным источником информации о «философии психиатрии» являются журналы, в которых публикуются данные о последних исследованиях в данной сфере: «Философия, психиатрия и психология» (Philosophy, Psychiatry & Psychology (РРР)); «Общая психиатрия» (Psychopathology); «Медицина, здравоохранение и философия» (Medicine, Health Care and Philosophy), «Журнал медицины и философии» (Journal of Medicine and Philosophy), «Философия, этика и гуманитарные науки в медицине» (Philosophy, Ethics, and Humanities in Medicine (PEHM)), «Мировая психиатрия» (World Psychiatry) и др. В отличие от фундаментальных теоретических работ, журналы дают лучшее представление о живом взаимодействии специалистов в данной области и о дискуссиях между представителями разных дисциплин.

Феномен междисциплинарное™ также хорошо описан в научной литературе. Можно выделить классические тексты, посвященные данному явлению, - в первую очередь, работы Ж. Пиаже23 и П. Галисона24, - и современные исследования, в которых освещаются проблемные аспекты данного понятая, в частности, работы Дж. Кляйн" и М. Стэмбер26. Кроме того,

New York^ «" Taken-for-granted Reality. Oxford,

ГехГГк,Г20МО;:а1ОбСМХ:9"ОРДИ,,аиИЯ УбеЖДСНИЙ " Д™Й " ист°рии естествознания и

mterd,sc.pl,nanty: Typology and .nd.calors // Research Folic*2oYoNa 39 P 7™88

Jo^Sl Г991' 0оГж1Л,ерОС;:,145С'СПСе5 m0U8h Йе "c.pl.nary ^erpnse// The Social Science

стоит отметить работы отечественных авторов, в частности, И. Т. Касавина27 и В. Н. Поруса28. В этих работах не рассматривается феномен междисциплинарных исследований применительно к области «философии психиатрии», однако эти исследования позволяют осветить общие вопросы и проблемы, связанные с феноменом междисциплинарности и наметить основные характеристики этого понятия, которые будут актуальны при обращении к сфере «философии психиатрии».

Что касается анализа междисциплинарных взаимодействий в сфере «философии психиатрии», то, несмотря на отсутствие крупных работ, целиком посвященных этой теме, эта проблематика так или иначе затрагивается в различных текстах, прежде всего, методологического характера: в уже упомянутых книгах «Оксфордское руководство по философии и психиатрии», «Главное о философии психиатрии», «Природа и повествование: введение в новую философию психиатрии», а также в ряде статей: «Феноменология не служанка науки»29 М. Рэтклиффа, «Философское безумие и клиническое безумие»30 Дж. Филлипса, «Что философия может сделать для психиатрии?»31 Б. Фулфорда, Дж. Стангеллини и М. Брума.

Объект и предмет исследования

Объектом диссертационного исследования является современная «философия психиатрии» как междисциплинарная область исследований.

27 Касавин И. Т. Междисциплинарное исследование: к понятию и типологии // Вопросы философии. 2010. №4. С. 61-73.

28 Порус В. Н. Перекрестки методов (опыты междисциплинарности в философии культуры). М.: «Канон +» РООИ «Реабилитация», 2013.

29 RatcliffeM. Phenomenology Is Not a Servant of Science // Philosophy, Psychiatry, & Psychology. 2011. Vol. 18. No. 1. P. 33-36.

30 Phillips J. Madness of the Philosophers, Madness of the Clinic // Philosophy, Psychiatry, & Psychology. 2009. Vol. 16. No. 4. P. 313-317.

31 Fulford K.W.M, Stanghellini G., Broome M. What can philosophy do for psychiatry? // World Psychiatry. 2004. No. 3. P. 130-135.

Предметом исследования является специфика взаимодействия философии и психиатрии, обусловленная особенностями самой области исследования и междисциплинарной формой организации знания.

Цель и задачи исследования

Цель работы состоит в том, чтобы проанализировать поле исследований современной «философии психиатрии» и выявить его специфику в качестве междисциплинарного проекта.

Достижение этой цели предполагает решение ряда промежуточных

задач:

1. Наметить основные черты развития психиатрии как научной дисциплины и показать, как протекало ее взаимодействие с философией на разных этапах.

2. Обозначить основные направления современной «философии психиатрии» и их проблематику, а также продемонстрировать отличия современной «философии психиатрии» от предшествующих этапов взаимодействия философии и психиатрии.

3. Осуществить выборочное рассмотрение представлений о феномене междисциплинарных взаимодействий в различных областях науки и проанализировать применимость основных аспектов понятия междисциплинарности к сфере «философии психиатрии».

4. Продемонстрировать на конкретных примерах взаимодействия философии и психиатрии, как решаются вопросы, выходящие за дисциплинарные рамки философии либо психиатрии, и зафиксировать формирование нового для обеих дисциплин знания.

5. Проанализировать эпистемологические возможности, которые предоставляет философия для исследования отдельных психиатрических феноменов, в частности, бредового дискурса и трансформаций телесного

ю

опыта, и выявить изменения, которые происходят в психиатрии в результате привлечения философского инструментария.

6. Исследовать, как исследования «философии психиатрии» могут оказывать влияние на философские дискуссии о природе субъективности и единстве личности.

6. Сравнить характер изменений, которые происходят в отдельных областях философии и психиатрии в результате междисциплинарного взаимодействия.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования

Исследование опирается на метод теоретической реконструкции и концептуального анализа аргументов, которые были сделаны в ходе различных исследований в сфере «философии психиатрии» и высказаны их авторами в последующих дискуссиях. Особое значение при рассмотрении этих аргументов придается вопросам взаимодействия между дисциплинами и возможностями переопределения положений одной дисциплин с помощью обращения к материалу другой.

Научная новизна исследования

1. Показана общность вопросов, которые поднимаются в современной «философии психиатрии», и в работах, принадлежащих предшествующим периодам взаимодействия философской и психиатрической мысли. При этом выделены особенности современного этапа, связанные с междисциплинарной формой организации знания: в первую очередь, сегодняшняя «философия психиатрии» (в отличие от предшествующих примеров взаимодействия философии и психиатрии) предполагает, с одной стороны, независимое развитие дисциплин, с другой - модификацию их отдельных положений.

2. Современная «философия психиатрии» исследована с позиции междисциплинарности; в данной работе междисциплинарность не просто

называется в качестве характерной черты современной «философии психиатрии», но подробно анализируется на материале конкретных исследований, в частности, исследований бредового дискурса, расстройств «телесного воплощения», диссоциативного расстройства идентичности и расстройства «дорефлексивного Я» при шизофрении.

3. Проведен первый в российской науке подробный обзор и анализ корпуса исследований в сфере «философии психиатрии» последних трех десятилетий. В частности, в работе предпринимается попытка осуществить типологию современных исследований, а также обозначить особенности и проблематику каждого из направлений.

4. Впервые сравниваются (на материале отдельных исследований) механизмы влияния философии и психиатрии друг на друга в современной «философии психиатрии».

Осповные положения, выносимые на защиту

1. Современную «философию психиатрии» отличает от предшествующих форм взаимодействия философии и психиатрии то, что в ней, вместо попыток создать философскими средствами модель психической болезни, альтернативную той, что принята в психиатрии, ставится задача производства знания, значимого для обеих дисциплин, а также трансформации их отдельных положений, способствующей их независимому развитию.

2. Современные философские исследования психопатологии в целом принимают концептуальный аппарат психиатрии, однако, благодаря возможности исследовать отдельные явления, которые рассматриваются в психиатрии, но расцениваются как недоступные интерпретации (например, трансформацию телесного опыта), в ходе философских исследований происходит корректировка этого аппарата. Задача философии в этом случае состоит в том, чтобы найти пута осмысленного толкования этих феноменов или

хотя бы продемонстрировать возможность таких путей. В результате отдельные положения психиатрии подвергаются критике, пересмотру или уточнению. В частности, привлечение философского инструментария позволяет осмыслить бредовый дискурс как измененную организацию системы значений или представить ряд расстройств «телесного воплощения» как «объективацию» телесного опыта.

3. Ключевым условием такого взаимодействия является возможность говорить об этих явлениях на языке, не совпадающем с языком классической медицины. Поэтому для «философии психиатрии» крайне значимы самоописания больных, которые в дальнейшем могут подвергаться дальнейшим интерпретациям и толкованиям. В качестве способов такой интерпретации в данной работе рассматривается понимание бредовых высказываний через анализ проявляющихся в них «базовых установок» и анализ телесного опыта с использованием феноменологического аппарата.

4. В исследованиях в сфере «философии психиатрии» поднимаются и переосмысляются проблемы, значимые для философии, - прежде всего, вопрос о критериях и единстве личности. Неприменимость той или иной концепции субъекта к клиническому материалу или противоречия, возникающие при попытках его объяснения, может служить критическим аргументом против нее. Например, исследования диссоциативного расстройства идентичности ставят под сомнение физиологический и психологический критерии единства личности. Кроме того, создание новой модели, учитывающей патологические случаи, может быть основой для создания альтернативной концептуализации субъективности, как это происходит в рассмотренных концепции Деннета и Хамфри и в модели Стангеллини и Баллерини.

5. Основное различие между способами влияния дисциплин друг на друга состоит в том, что влияние философии на психиатрию осуществляется явно, а обратное воздействие происходит непрямым образом, благодаря тому,

13

что отдельные положения философских концепций модифицируются при обращении к клиническому материалу.

Теоретическая и практическая значимость исследования

Теоретическая значимость результатов исследования заключается в выявлении особенностей современной «философии психиатрии», связанных с междисциплинарной формой организации знания. Проделанная работа позволяет продолжить исследование поля «философии психиатрии» в данной теоретической рамке (например, оценить роль других дисциплин, помимо философии и психиатрии, аппарат которых применяется для объяснения психических заболеваний).

Помимо этого, значение данной работы заключается в том, что в ней освещается научная проблематика современной «философии психиатрии»; в российском научном дискурсе практически не представлены результаты исследований в данной сфере, относящиеся к последним трем десятилетиям; данная работа призвана восполнить этот пробел.

Практическая значимость работы состоит в том, что ее результаты могут быть использованы при подготовке общих курсов по эпистемологии и теории познания, а также философии науки или лечь в основу специального курса, посвященного философским проблемам психиатрии или «философии психиатрии» как отдельному явлению. Отдельные темы, затронутые в диссертации (прежде всего, связанные с анализом бредового дискурса и применения феноменологического концепта телесности в психиатрии) могут иметь непосредственное значение для психиатрической или психотерапевтической практики.

Апробация работы

На основе материалов исследования было опубликовано 8 печатных работ общим объемом 3,25 п.л.

Отдельные положения и выводы диссертации нашли свое отражение в выступлениях автора на:

1. Международной конференции «Дни науки философского факультета-2011», КНУ им. Т. Шевченко, 20-21 апреля 2011 года, доклад «Взаимовлияние болезни и творчества: случай Ницше».

2. Международной конференции «Воплощенные и встроенные подходы к пониманию «Я» в психиатрии и психосоматической медицине», Гейдельбергский университет, 24-28 октября 2011 года, комментарий к лекции Т. Фухса «Концептуальное прояснение соотношения между отдельными концепциями "Я"».

3. Всероссийской конференции «Языки общественных наук: философия и социология в поисках взаимодействия», РАНХиГС, 18-19 ноября 2011 года, доклад «К поэтике языка феноменологии: рецепция носителями девиантного речевого поведения».

4. Конференции «Проблема сознания в междисциплинарной перспективе», Институт философии РАН, 29-30 марта 2012 года, доклад «Применимость аппарата исследований сознания к описанию практик "повседневности"».

5. Конференции «Философия. Язык. Культура», факультет философии НИУ В ШЭ, 24-25 апреля 2012 года, доклад «Особенности описательных моделей «от первого / второго / третьего лица» и их применимость в исследованиях шизофрении».

6. Международной конференции «Субъект и культура: основы междисциплинарного исследования проблемы», факультет философии НИУ ВШЭ, 23-24 октября 2012 года, доклад «"Философия психиатрии" как междисциплинарная сфера исследований».

7. Конференции «Философия. Язык. Культура», факультет философии НИУ ВШЭ, 26-27 апреля 2013 года, доклад «Проблема «перевода» научных языков: феноменология телесности как инструмент интерпретации психических расстройств».

8. Международной конференции «Натуралистические концепции сознания», СПбГУ, 24-25 мая 2013 года, доклад «Парадоксы перспективы «первого лица» и объяснительные возможности "theory of mind"».

Структура диссертации

Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения и

библиографического списка. Первая глава содержит четыре подглавы, вторая

глава состоит из двух подглав, третья и четвертая главы насчитывают по три подглавы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во Введении обосновывается актуальность обращения к анализу современной «философии психиатрии» в качестве междисциплинарной области исследований, освещается степень разработанное™ данной темы в отечественной и зарубежной литературе, определяются объект и предмет работы, излагаются цели, задачи и методологические основания исследования, формулируются положения, выносимые на защиту, раскрывается научная новизна, а также теоретическая и практическая значимость диссертационного исследования.

В первой главе «Основные модели взаимодействия философии и психиатрии» современная «философия психиатрии» анализируется в качестве исторического периода во взаимодействии философии и психиатрии.

В первой подглаве «Философия и психиатрия до XX века: отдельные случаи взаимодействия» постулируется двойственность психиатрии и сосуществование в ней «ценностного» и «фактического» подходов, каждый из которых превалировал на протяжении различных периодов. «Ценностный» подход объясняет психическую болезнь комплексно, используя психологические и даже метафизические объяснения, «фактический» фиксируется на нарушениях органического характера. Показывается, что концепции психической болезни, принадлежащие «ценностному» направлению, часто испытывали влияние со стороны философских концепций соответствующей эпохи.

Далее на примере отдельных концепций психической болезни, которые относятся к «ценностному подходу», рассматривается влияние философских идей на формирование знания о психической болезни. До XX века такие влияния носили фрагментарный характер. В данной подглаве рассматриваются «поэтический» и «философский» подходы в античной медицине, в рамках которых отдельные идеи Гомера и Платона применялись для осмысления безумия; интерпретация душевных болезней как «расстройств суждений» на основе теории Цицерона; «романтическая психиатрия» (И. X. Рейль, И. Хайнрот), в которой нашли свое отражение отдельные положения философии И. Канта и Ф. Шеллинга.

Во второй подглаве «Экзистенциально-феноменологическая психиатрия» подробно рассматривается движение экзистенциально-феноменологической психиатрии (в рамках которой иногда выделяют феноменологическую психиатрию и экзистенциальный анализ) начала XX века. Это течение являлось, в отличие от предшествующих случаев взаимодействия философии и психиатрии, масштабным проектом построения философской теории в сфере психической болезни.

В этой подглаве кратко анализируются методы работы представителей экзистенциального анализа и феноменологической психиатрии. Также отмечается, что для представителей экзистенциально-феноменологической психиатрии был характерен критический взгляд на классическую психиатрию. Выделяются различные линии такой критики. Критика К. Ясперса и М. Босса была направлена на то, что психиатрия оперировала естественнонаучными методами; человек воспринимался только как природная реальность, стоящая в одном ряду с объектами естественнонаучных дисциплин; широко использовался схематизм. Другой упрек, высказанный Л. Бинсвангером, состоял в чрезмерном внимании к фактическому материалу и пренебрежению теорией. Обращение к отдельным философским теориям (в первую очередь -феноменологии Э. Гуссерля и Оавет-аналитаке М. Хайдеггера) было связано с необходимостью преодолеть эти недостатки и создать альтернативную модель психической болезни. Кроме того, оцениваются итоги и значение этого движения; отмечается неоднозначность проекта, связанная с попытками объединить философские методы понимания с решением практических клинических задач.

В третьей подглаве «Современная «философия психиатрии»: предпосылки и развитие» осуществляется переход к современным философским исследованиям психопатологии. В первом параграфе «Предпосылки возронедения "философии психиатрии"» выделяются причины, в силу которых в конце XX века стало возможно появление такого движения. В ряду этих причин - общая гуманизация психиатрической практики, широкий интерес к психической болезни со стороны разных дисциплин и, как следствие, размывание «монополии» врача на объяснение происходящего с пациентом, рост интереса к фигуре психически больного в культуре, а также усложнение как теоретической, так и практической психиатрии и, соответственно, возникновение новых проблем внуфи самой

дисциплины. Во втором параграфе «Зарождение «философии психиатрии» в 1980-х и 1990-х годах» осуществляется реконструкция возникновения современной «философии психиатрии» и дается описание основных институций, в рамках которых сегодня проходят исследования в этой сфере.

Работы по «философии психиатрии» на сегодняшний день представлены множеством сборников, статей, журнальных выпусков и т.д. Исследованиями в этой области занимаются не только отдельные ученые, но также коллективы и группы. Все это представляет сложность для исследования этой сферы в качестве единого явления. Четвертый параграф первой главы «Основные направления «"философии психиатрии"» представляет собой попытку преодолеть эту трудность. Аналитически выделяются два основных подхода: анализ терминологии и методологии психиатрической науки (а также сопряженных наук), с одной стороны, и анализ реальности психической болезни, попытка объяснения отдельных феноменов и связанных с ними смыслов и ценностей - с другой. Работы, принадлежащие первому из них, в первую очередь отвечают задачам традиционных исследований в области философии специальных наук (в данном случае - психиатрии); исследования, относящиеся ко второму направлению, затрагивают более широкий контекст и предполагают более тесное взаимодействие между дисциплинами.

Вторая глава Междисциплинарность современной «философии психиатрии» посвящена междисциплинарности как специфической черте исследований в современной «философии психиатрии». Отмечается, что «философия психиатрии» явно позиционирует себя как междисциплинарный проект: о междисциплинарное™ говорится в уставных документах ведущих организаций в этой сфере, в программных статьях и книгах теоретиков «философии психиатрии». Тем не менее, нигде не проясняется, что именно выступает основанием для декларации междисциплинарное™. Термин

«междисциплинарность» сам по себе достаточно неоднозначен, и применение его к отдельной сфере требует обоснований и пояснений.

В первой подглаве «Мезвдисциплинарность: основные определения, типологии и проблемы» кратко рассматривается спектр возможных способов понимания междисциплинарности; также оценивается, какие аспекты этого понятия будут значимы для данного исследования.

Первый параграф «Широкое и узкое значение понятия «междисциплинарность». Типологии междисциплинарности» затрагивает проблемы соотношения широкого и узкого понимания междисциплинарности. В широком смысле этот термин отсылает к практически любой разновидности взаимодействия дисциплин; междисциплинарность в узком смысле - это специфический тип взаимодействия, который отличается от кроссдисциплинарности, мультидисциплинарности и трансдисциплинарности тем, что предполагает интеграцию и даже модификацию вкладов отдельных дисциплин в ходе исследования, однако слияния дисциплин при этом не происходит. Далее выявляется специфика междисциплинарности на основании типологий Г. Блэквелла, М. Стэмбер, А. Карлквиста, И. Т. Касавина. Во втором параграфе «Метафоры междисциплинарности» анализируются метафоры «зон обмена» П. Галисона и «Моста Интерпретаций» В. Н. Поруса. Выявляются ключевые черты междисциплинарности, которые делаются видимыми благодаря данным метафорам. В обоих случаях авторы постулируют взаимность и взаимовыгодность процессов. Также предполагается, что необходимы некоторые интерпретативные практики («интерпретация» или создание «общего языка»), которые позволили бы достичь частичного взаимопонимания и перевода данных различных дисциплин.

В третьем параграфе «"Междисциплинарность" конкретных исследований: критерии и проблемы» поднимается проблема применимости отдельных концепций междисциплинарности к конкретному материалу.

Абстрактность существующих типологий междисциплинарности не всегда позволяет однозначно определить, является ли конкретное исследование действительно междисциплинарным. В связи с этим представляется целесообразным анализировать сферу «философии психиатрии» не через призму той или иной концепции междисциплинарности, но выделить отдельные аспекты, на которые будет обращаться внимание. Стоит подчеркнуть, что такая работа не сможет дать в качестве результата однозначное суждение о наличии или отсутствии междисциплинарности в данной сфере, но может служить задаче уточнения специфики взаимодействия между дисциплинами.

В данной работе акцент делается, прежде всего, на следующих характеристиках междисциплинарных взаимодействий: независимость дисциплин (каждая из них обладает принципиально разным набором проблем вопросы и методологией; в ходе взаимодействия не создается новой единой науки); наличие случаев взаимного влияния дисциплин; преобразование отдельных положений каждой из них. Таким образом, мы должны зафиксировать создание нового для каждой из дисциплин знания, обладающего «значимостью за пределами контекста одного поля специализации»32, а также модификацию их отдельных положений. Кроме того, для нас важным аспектом междисциплинарности будет «взаимовыгодность» контакта дисциплин, так как это позволит отделить ситуацию, в которой подключение аппарата другой дисциплины вызывается «потребностями обеих сторон, удовлетворяемыми только совместными действиями»33 от критической экспансии одной дисциплины в предметную область другой.

Во второй подглаве «Междисциплинарность современной «философии психиатрии»: перспектива исследования» рассматривается

2 Нишогаегш К., К1еш ]. Т., Вгиип Н„ Никктеп ]. Ор. си. Р. 83

3 Порус В. Н. Указ. соч. С. 286-287.

перспектива исследования «философии психиатрии» как области междисциплинарных взаимодействий. Междисциплинарность - характерная особенность современного периода взаимодействия философии и психиатрии. Предшествующие модели взаимодействия философии и психиатрии предполагали создание концепции психической болезни, основанной на философских идеях, как альтернативу «фактической» медицине. Современная «философия психиатрии» предлагает схему сотрудничества, в которой философия, с одной стороны, интерпретирует научные данные, с другой, напротив, «информирует эмпирическую науку»34, задавая ей новые схемы для практической работы.

Предлагается рассматривать междисциплинарность современной «философии психиатрии» через следующие характеристики: установка на взаимовыгодное сотрудничество, производство знания, значимого за пределами одного поля, наличие положительного результата для философии и психиатрии, а также модификация отдельных положений взаимодействующих дисциплин.

Следующие две главы посвящены подробному раскрытию этих тезисов на материале конкретных исследований. Третья глава акцентирует внимание на производство в ходе исследований «философии психиатрии» знания, изменяющего отдельные положения психиатрии, четвертая глава анализирует воздействие таких исследований на философскую мысль.

В третьей главе «Методы воздействия философии на психиатрию»

рассматривается вопрос, каким образом привлечение философской методологии оказывает влияние на психиатрию; показывается, что обращение к философии позволяет исследовать области, которые оставались недоступны для изучения с помощью традиционных методов психиатрии. Также

34 Ratcliffe M. Phenomenology Is Not a Servant of Science // Philosophy, Psychiatry, & Psychology. 2011. Vol. 18. No. l.P. 33-36. P. 35.

демонстрируется, что в результате такого взаимодействия некоторые установки психиатрии проблематизируются и подвергаются пересмотру.

Первая подглава «Анализ бредового дискурса» посвящена философскому анализу бредовых высказываний. Рассматривается традиционное понимание бреда в психиатрической науке: бредовые суждения характеризует несоответствие реальности, неспособность пациента скорректировать убеждение при наличии контраргументов и различать внешнюю реальность и внутренний воображаемый мир. Содержания таких суждений должны быть оставлены за границами интерпретации как принципиально непостижимые.

Ряд исследователей (И. Ресслер, Т. Торнтон) постулирует задачу сделать бредовые содержания доступными для интерпретации и толкования, поместить их в дискурсивную плоскость, а также попытаться найти в них смысл. Для решения этой задачи должен соблюдаться ряд условий: бредовые суждения не должны приравниваться к обычным высказываниям; также должны учитывать проблемы (непредставимость, отсутствие ожидаемых практических следствий), связанные с их спецификой. В работе анализируются отдельные попытки такого осмысления: теория «пустых высказываний» Г. Бэрриоса, идея объяснения аномального опыта Б. Майера, двухфакторная модель М. Дэвиса, «рационалистический подход» Дж. Кэмлбелла и Л. Сасса. Наиболее интересным представляется последний из них.

«Рационалистический» подход предполагает, что патологические изменения происходят на уровне целостного отношения пациента к миру. Нарпимер, согласно Кэмпбеллу, у психически больного человекаизменяются базовые установки (framework propositions) - утверждения, которые лежат в основании способа восприятия реальности. Такие установки есть и у здорового человека; они находятся вне любого возможного опыта и не оцениваются на истинность / ложность. Базовые установкимогуг измениться у психически

больного, и именно это создает основу для возникновения бредовых идей. При изменении «базовых установок» и, как следствие, картины мира, значения привычных слов изменяются и это порождает бессмысленные утверждения. Стоит отметить, что анализ изменения системы значений проводится в рамках этого подхода с опорой на высказывания больных.

Значение таких исследований состоит не только в тех результатах, которые дает анализ «базовых установок» или организации системы значений в случае отдельных пациентов, но и в том, что они позволяют переопределить некоторые классические установки психиатрии. В частности, анализ бредовых высказываний Сассом ставит под вопрос классическую предпосылку о том, что психически больной совершает принципиальное заблуждение, принимая мир своих фантазий за реальность. Кроме того, сама возможность такого анализа противоречит идее о принципиальной недоступности бредовых содержаний для понимания. Сделав попытку проинтерпретировать систему бредовых убеждений, исследования «философии психиатрии» поднимают вопрос об изменении критериев, которые позволили бы определять бредовые суждения. Альтернативные методы определения бреда (в частности, исследование «базовых установок»), позволяют, во-первых, отказаться от критерия, который выглядит спорным, а во-вторых, предложить такую модель, в которой бредовые содержания могут быть осмыслены и проинтерпретированы исходя из системы значений пациента.

Объект анализа второй подглавы «Анализ расстройств телесного воплощения: расстройств пищевого поведения и телесного дисморфического расстройства» - исследования патологических трансформаций телесного опыта. В этой главе рассматриваются исследования, в которых уточняются и корректируются определения расстройств пищевого поведения и телесного дисморфического расстройства. Проблема традиционных определений этих заболеваний состоит в том, что они говорят о

восприятии пациентами тела, но в действительности оценивают исключительно их поведение, поскольку вне психиатрии нет легитимных ресурсов для исследования изменения восприятия тела.

Исследования расстройств пищевого поведения (П. Брогна, Э. Кароппо, Дж. Стангеллини) и телесного дисморфического расстройства (К. Моррис) обращаются к языку самоописания больных, используя в качестве ресурсов интерпретации отдельные идеи Э. Гуссерля, М. Мерло-Понти и Ж.-П. Сартра. В частности, Моррис считает конститутивным для понимания опыта человека, страдающего дисморфией, трансформацию телесного опыта, связанную с жаждой невидимости и сильнейшим желанием понять, как в действительности воспринимают его тело другие люди, что она описывает с привлечением понятия «моего живого тела для другого». А согласно интерпретации Стангеллини, опыт человека, страдающего расстройством пищевого поведения, может быть описан через ощущение телесного воплощения в качестве того, что получает оценку со стороны других («тело-для-другого»): происходит своего рода «объективация» опыта своего тела, для пациента становятся важны формальные характеристики (например, точная цифра веса).

В третьей подглаве «Механизмы воздействия философского анализа на психиатрию» проводится анализ данных исследований на предмет того, какая модель дисциплинарного взаимодействия в них реализуется. Демонстрируется, что философия, с одной стороны, не просто интерпретирует данные науки, поскольку обращается к явлениям, которые для психиатрии представляются недоступными интерпретации и осмыслению (хотя и являются значимыми характеристиками психического заболевания). С другой стороны, «философия психиатрии» сохраняет традиционные медицинские определения и демаркации: в ней рассматриваются те же болезни и симптомы, что и в классической психиатрии, и выбор феноменов для исследования отчасти обусловлен именно тем, что они не могут быть осмысленно описаны на языке

психиатрии. Таким образом, можно зафиксировать, что взаимодействие дисциплин приводит к формированию знания, нового для психиатрии и полученного иными средствами, но потенциально совместимого с классическим пониманием болезни и продуктивного для самой психиатрической науки. В то же время исследования «философии психиатрии» не просто дополняют, но изменяют в отдельных аспектах существующее знание о психической болезни, что мы видим на примере коррекции поведенческих критериев заболевания в расстройствах «телесного воплощения» или постулата об абсолютной недоступности для понимания бредовых высказываний.

Делаются выводы о роли философии в таких исследованиях. Во-первых, «философия психиатрии» проблематизирует традиционные установки психиатрии, указывая на возможность исследования новых областей. Кроме того, философия предлагает способы осмысления содержания этих сфер: в рассмотренных выше случаях - анализ «базовых установок» человека и анализ его телесного воплощения. В этих случаях интерпретируется целостный способ человеческого существования, который, безусловно, может быть предметом философского осмысления. Такая интерпретация требует языка, отличного от языка психиатрической науки. Поэтому материалом для исследований «философии психиатрии» часто служат самоописания больных, выступающие основой для дальнейших толкований.

Четвертая глава «Влияние исследований психопатологии на философию» поднимает вопрос о воздействии психопатологических исследований на философскую мысль. Демонстрируется, что в результате исследования психических заболеваний приводят вырабатываются положения, продуктивные для философской дискуссии за рамками дискурса о психической болезни. Философское осмысление отдельных психических расстройств затрагивает базовые вопросы о возможном понимании субъекта, личности и т. д. Материал, который предоставляют подобные исследования, может повлечь

за собой пересмотр традиционных представлений об этих феноменах или, по крайней мере, предоставить базу для их альтернативного описания. Таким образом, в рамках самих исследований происходит трансформация или переконцептуализация философских категорий, которая в дальнейшем может бьггь распространена за рамки узкой проблематики изучения психических расстройств.

В первой подглаве «Диссоциативное расстройство идентичности: вопрос о природе личности» анализируются философские концептуализации диссоциативного расстройства идентичности. Рассматриваются работы С. Мэтьюза, С. Брауде, Д. Деннета и Н. Хамфри. Анализ этих работ позволяет выделить два направления, в рамках которых исследования данного расстройства влияют на представления о личности. Эти направления связаны с разделением «метафизической» и «моральной» личности, которое вводится Д. Деннетом: личность в метафизическом смысле - это «понятие, в самом общем смысле, разумного, обладающего сознанием и чувствами агента»35, а личность в моральном смысле - это понятие, в первую очередь, юридического дискурса: «агент ответственный, обладающий правами и обязанностями»36. Показывается, что обращение к клиническому материалу позволяет скорректировать оба аспекта понимания личности.

Для «морального» понимания личности важен вопрос о критериях идентичности личности; демонстрируется, что концептуализация случаев диссоциативного расстройства идентичности позволяет проблематизировать как физиологический, так и психологический критерий. Также в этой подглаве приводится краткий обзор существующих концепций «метафизической» личности и показывается, что обращение к примеру диссоциативного расстройства идентичности не может быть описано с помощью

"ДеннетД. Условия присутствия личности//Логос. 2003. №2 С 135-153 С 136

36 Там же. '

«организмических» моделей. Также рассматривается концепция fictive-selves Деннета и Хамфри, в которой человек, страдающий данным расстройством, выступает парадигмальным примером субъективности. Более того, Деннет и Хамфри не просто создают модель, в которой может быть объяснено диссоциативное расстройство идентичности, но распространяют ее на непатологические случаи.

Во второй подглаве «Концептуализация шизофрении: проблема уровней Я (self)» анализируется философское значение концептуализации шизофрении на примере концепции «шизофренической дис-социальности» Дж. Стангеллини и М. Баллерини. Шизофрения в данной концепции объясняется через нарушение дорефлексивного единства личности, отождествляемого с особым образом понятым «здравым смыслом». «Здравый смысл» понимается как единство двух аспектов. Один из них заключается в том, что «здравый смысл» обеспечивает основу для единства самосознания. Это единство создает, согласно данной концепции, основу для чувства непосредственного переживания «Я» отдельно от внешнего мира. При шизофрении происходит нарушение этого единства. Другой аспект «здравого смысла» - это наличие совместной «настроенности» (attunement), включенности в общий мир. Для поддержки этого тезиса используется концепция disordered ipseity, ipseity-disturbance model (IDM) (JI. Сасс, Дж. Парнас).

Обращение к этой концепции предполагает такое понимание субъективности, которое позволяет выделять дорефлексивный уровень Я (self) и оперировать происходящими на этом уровне изменениями: «существуют не только различные (и конкурирующие) представления о self в философии, но и различные уровни selfhood, выявляемые психопатологией. Аномалии, происходящие при шизофрении, выявляют самый глубокий уровень самосознания, дорефлексивный (self как неявное измерение нерефлексивной

данности первого лица»)37. Таким образом, во-первых, из принятия постулата о расстройстве ipseity как ключевой характеристике шизофрении вытекает тезис о распадении self на два уровня. Во-вторых, данная модель подкрепляет идею о первичности дорефлексивного уровня Я, о том, что дорефлексивное Я предшествует сознательному опыту, выступая его предпосылкой и составной частью (которая высказывалась, например, в работах Д. Легранда).

В третьей подглаве «Исследования психопатологии: механизмы воздействия на философские дискуссии» анализируется влияние, которое оказывают такие исследования на философию. Анализ данных исследований подтверждает, что исследования в сфере «философии психиатрии» вносят определенный вклад в философские дискуссии; в рассмотренных выше примерах - в спор о критерии идентичности личности, о соотношении уровней Я. Стоит отметить, что воздействие, которое оказывают исследования в «пограничной сфере» на философию, отличается от воздействия на психиатрию в первую очередь тем, что в данном случае влияние происходит неявным образом. Исследования в сфере «философии психиатрии» ставят своей эксплицитной целью объяснение патологических феноменов, а не переопределение спорных теоретических вопросов.

Воздействие на философию происходит двояким образом. Применение уже существующих концепций, оперирующих такими базовыми понятиями как «субъект» или «личность», к случаям психопатологии позволяет увидеть границы применимости этих моделей, а также очертить те области, которые они не могут описать (как это происходит в случае физиологического критерия «моральной личности» или организмического понимания «метафизической личности»). Указание на границы применимости концептов и на спорные моменты, которые возникают при попытке объяснить с их помощью

"Stangheilini G. Disembodied Spirits and Deanimated Bodies: Tbe Psychopathology of Common Sense Oxlord, New York: Oxford University Press, 2004. P. 23.

неоднозначные случаи, - это результат, выходящий за рамки непосредственной проблематики изучения психического расстройства. Другую модель воздействия мы видим на материале концепций, созданных явным образом так, чтобы они позволяли описывать феномены, характерные для какого-либо психического расстройства. В данной главе были рассмотрены концепции Псйуе-8е1уез Деннета, позволяющая концептуализировать феномен множественной личности, и модель дис-социальности Стангеллини и Баллерини, объясняющей нарушения, происходящие при шизофрении. В каждой из этих моделей делаются утверждения, касающиеся природы личности, Я, социальности; эти тезисы распространяются в том числе на описание здорового человека.

В Заключении кратко подводится итог исследования. В работе удалось обосновать следующие тезисы: 1) современная «философия психиатрии» предполагает модель взаимодействия дисциплин, в ходе которого возникает новое для каждой из них знание, а также переопределяются их отдельные положения (при сохранении концептуального аппарата каждой из дисциплин); 2) такие модификации вносят вклад как в психиатрическую науку, так и в философские дискуссии. Главное различие между воздействием на каждую из дисциплин состоит в том, что если влияние философии на психиатрию осуществляется явно, обратное воздействие происходит непрямым образом: отдельные положения философских концепций модифицируются при обращении к клиническому материалу.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора:

Статьи, опубликованные в изданиях из Перечня ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть представлены основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени кандидата наук:

1. Бардина С. М. Практическое применение философии: анализ использования философского инструментария для объяснения психических расстройств // European Social Science Journal (Европейский журнал социальных наук). 2013. №8. Т. 2. С. 8-15. 0,6 п.л.

2. Бардина С. М. Особенности современных философских исследований психопатологии // Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. 2014. № 3. Т. 2. С. 17-19. 0,4 п.л.

3. Бардина С. М. Нарушение социального функционирования психически больного: интерпретация с позиций феноменологии и витгенштейнианской теории социального действия // Научный и общественно-политический журнал «Социология власти». 2014. №1.С. 75-88. 0,8 п.л.

Статьи, опубликованные в прочих изданиях:

1. Бардина С. М. Феноменология как психиатрия?// Логос. 2011. № 5-6 (84). С. 287-290. 0,2 п.л.

2. Бардина С. М. Применимость описательных моделей «от первого / второго / третьего лица» в исследованиях шизофрении // Философия. Язык. Культура. Вып. 3. СПб.: Алетейя, 2012. С. 137-144. 0,4 п.л.

3. Бардина С. М. Use of the phenomenological concept of body in psychopathological studies // «Дни науки философского факультета-2013», материалы докладов и выступлений. Ч. 3. Киев, 2013. С. 114-115. 0,15 п.л.

4. Бардина С. М. Применимость аппарата исследований сознания к описанию практик повседневности // Проблема сознания в междисциплинарной перспективе. Отв. ред. В. А. Лекторский. М: Канон+, 2014. С. 279-284. 0,35 п.л.

5. Бардина С. М. Союз антипсихиатров // Логос. 2014. № 3 (99). С. 299-303 0,35 п.л.

Лицензия ЛР № 020832 от «15» октября 1993 г. Подписано в печать «¿?» ф2Р/£~т. Формат 60x84/16 Бумага офсетная. Печать офсетная. Усл. печ. л. 1.

Тираж 100 экз. Заказ № Типография издательства НИУ ВШЭ, 125319, г. Москва, Кочновский пр-д., д. 3.