автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.02.01
диссертация на тему: Межкультурная метафора в русском художественном дискурсе

Полный текст автореферата диссертации по теме "Межкультурная метафора в русском художественном дискурсе"

На правах рукописи

СУББОТИНА Марина Валентиновна

МЕЖКУЛЬТУРНАЯ МЕТАФОРА В РУССКОМ ХУДОЖЕСТВЕННОМ ДИСКУРСЕ

Специальность: 10.02.01 - русский язык

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени доктора филологических наук

Москва 2005

Работа выполнена на кафедре лингвистики и межкультурной коммуникации Государственного института русского языка им. A.C. Пушкина.

Научный консультант:

Официальные оппоненты:

доктор филологических наук,

профессор,

академик РАО

Костомаров Виталий Григорьевич

доктор филологических наук, профессор

Волков Александр Александрович,

доктор филологических наук, профессор

Воробьев Владимир Васильевич,

доктор филологических наук, профессор

Пюрбеев Григорий Церенович

Ведущая организация:

Московский государственный лингвистический университет

Защита состоится « // » . -¿/ccf-yT^f 200 ^ 5Т. в « » ч. в зале Ученого совета на заседании диссертационного совета Д 212.047.01 Государственного института русского языка им. A.C. Пушкина по адресу: 117485, Москва, ул. Академика Волгина, 6.

С диссертацией можно ознакомиться в Государственного института русского языка им. А.С. Пушкина.

библиотеке

Автореферат разослан » Qoz ^dJj 200-^ г.

Ученый секретарь

диссертационного совета, ,

доктор педагогических наук ® Молчановский

к^О Ъ2-> Реферируемая диссертация является исследованием в области изучения литературно-критического стиля с позиций философии языка, восходящей к В. Гумбольдту, Б. Кроче, К. Фосслеру, Эстетической школе. Главной задачей языкознания Эстетическая школа выдвигает постулирование духа как единственно действующую причину всех языковых форм: в языке духовные ценности обретают форму. Рассмотрение языковых явлений, по Эстетической школе, должно быть построено таким образом, чтобы внутренняя форма языка была культурологически обусловлена. Термин Эстетической школы «дух языков», понимаемый как деятельный и творческий принцип во всех человеческих языках, выводится из отношения к проблеме причинной связи и связывается с категорией стиля.

Стиль - обязательное свойство жизни; это - субъективно-творческая категория, с которой связано понимание языка

• как развития текстов на языке

и

• как способов создания текстов на базе языковой системы.

«Стиль, - по словам Бюффона, - есть не что иное, как порядок и

жизнь, сообщаемые пишущим свои мысли.., и истинное красноречие предполагает обладание гением и культурой духа. ...Хорошо писать - это одновременно хорошо думать, правильно и глубоко чувствовать и верно излагать; это иметь вместе талант, душу и вкус. Стиль предполагает соединение и проявление всех способностей разума»1.

Исходные посылки и методы мышления, принятые обществом, составляют формально-типологический аспект общественного сознания. Способы умственных и словесных действий ярче всего отражаются в строе рассуждений художественного дискурса. Художественный дискурс образует эстетическую среду обитания общества, формирует чувственное представление о прекрасном, развлекая, поучает, направляет развитие стиля.

1 Лосев А.Ф. Понимание стиля от Бюффона до Шлегеля.// Литературная учеба. - М., 1988. - № 1.-С.153.

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА

ЯМЦ1»К

Понимание постоянного движения стилл, а также сознательных и стихийных стилевых усилий людей - ключ к успешному управлению обществом. Проблемы стилевого и культурного развития общества разрешаются в образовательной деятельности. Представление культуры общества в виде системы текстов для целей формирования культуры личности через образование составляет диалектику обучения и определяется государственной политикой: тем составом национальных культур и теми методологическими принципами и стандартами, которые заложены в государственном учебно-образовательном плане.

В много- и разнообразии связей славян и с Востоком, и с Западом, и с Югом Н.С. Трубецкой в качестве основного факта русской истории выделяет «сопряжение восточного славянства с туранством»2.

Под туранской культурой, по Н.С. Трубецкому, понимают объединенное название пяти групп народов: 1) угро-финнов, 2) самоедов, 3) тюрков, 4) монголов, 5) маньчжуров. При размытости лингвогенетического родства культура этих народов характеризуется одним типом деятельности, восходящим к VI веку н. э. По свидетельству ученых востоковедов (В.В. Радлова, С.Е. Малова, В.В. Бартольда, В.А. Гордлевского, Л.Н. Гумилева), туранская культура по типу деятельности, несмотря на периоды обскурации, не претерпевала метаморфоз, сохраняется в настоящее время и наиболее точно воплощается в своей тюркской разновидности.

В XX в. П.А. Флоренский применительно к России вывел антиномию предельной государственной централизации и децентрализованного содержания общества, по которой национальные культуры мыслятся не просто лежащими рядом друг с другом, но перенесены в символические свойства русского языка. Символические свойства русского языка позволяют

1 Трубецкой Н.С. История. Культура. Язык. - М.: Издательская группа «Прогресс», 1995. -С. 141.

обеспечить естественный тип деятельности принимаемых национальных культур3.

Соединение разных типов деятельности, невозможное логически или дедуктивно, возможно в художественном образе.

Это означает, что анализ языкового художественного образа открывает возможность определить структуру метафорических отношений типов деятельности разных культур

Объектом исследования является экспрессивная функция языка; язык с точки зрения его культурно-исторической природы и эстетико-философской роли в обществе.

Предмет исследования: организация произведений русской художественной словесности с точки зрения взаимодействия принципов внутреннего и внешнего построения текста в его языково-стилистическом оформлении, позволяющего раскрыть содержание произведения во всей полноте его семантического, прагматического, эстетического потенциала.

Цель диссертационного исследования: определение структуры отношений русской и туранской культур.

Задачи исследования:

1) установление ключевых слов национальной культуры и их метафорическая синонимизация;

2) диалектическое объяснение метафорических переносов, образующих смысл художественного произведения и раскрывающих культурно обусловленные изменения внутренней формы языка;

3) выяснение структурно-семантического механизма самопорождаемости новизны смысла художественного произведения при неизменности текста.

Исследование проводилось на материале открытого списка текстов, который задавался описательно, путем характеристики источников (=

3 Флоренский П.А. Сочинения в 4 т. Т.2. - М.: Мысль, 1996. - С.654.

произведения русской словесности, содержащие тематические факты туранства). Поскольку полный состав генерального множества текстов не может быть дан непосредственному наблюдению, то основной базой послужило его ограниченное множество, называемое исходным множеством текстов. Это прецедентные тексты 1000), входящие в дидактический состав современного филологического образования. На основе предварительного изучения исходного множества текстов был сформирован экспериментальный массив (~ 100): прецедентные тексты, относящиеся к одной смысловой парадигме в истории русской мысли. Именно экспериментальный массив подвергался сплошному исследованию, и замеченные в нем закономерности экстраполировались на исходное множество текстов, а с него - на генеральное множество. При формировании экспериментального массива типически направленная выборка была разделена по коммуникативно-функциональному признаку на три группы, что позволило обеспечить надежность обобщений по неполной индукции.

Первую группу экспериментального множества составили художественные произведения A.C. Пушкина и A.A. Блока, в которых проблема осознания художественного содержания на почве национальной культуры является основной, и структура художественного дискурса имеет историческое и народно-поэтическое оправдание. В качестве типовых примеров представлен анализ следующих произведений: стихотворение A.A. Блока «Река раскинулась...» из цикла «На поле Куликовом»; стихотворение «Стамбул гяуры нынче славят...» из «Путешествия в Арзрум» A.C. Пушкина; «Сказка о царе Салтане...» A.C. Пушкина; речь Патриарха из драмы «Борис Годунов» A.C. Пушкина.

Для получения преинформации выяснялись символические свойства русской и туранской культур. Для этого анализировалась лексика на тему рече-мысль по словарю «Пословицы русского народа» В.И. Даля и «Опыту словаря тюркских наречий» В.В. Радлова (вторая группа экспериментального массива текстов).

Необходимость верифицировать туранскую часть результатов культурным архетипом обязала представить примеры проведенного нами семиотического анализа расшифрованных текстов рунического письма на материале работ С.Е. Малова «Памятники древнетюркской письменности» и «Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии», а также этнографических описаний османских обрядов, составленных академиком ' В.А. Гордлевским (третья группа).

Для изучения стиля соединения символических свойств двух национальных культур в работе используется метод дистрибутивного анализа метафор в тексте. Данный метод основывается на толковании метафоры академиком Л.Л. Нелюбиным: «метафора - языковой феномен, которому соответствует некая модель действительности, определяемая мышлением человека и влияющая на выбор альтернатив в процессе принятия решений»4. Исходя из этого определения, метафора рассматривается нами как факт сцепления образов, составляющих смысловую композицию произведения словесности. Этот метод исследования смысловых структур поэтических и прозаических произведений словесности имеет историко-филологическое обоснование. Метод дистрибутивного анализа метафор в поэтической структуре произведения восходит к греческим философам, прежде всего, к Платону; а в прозаической - к Марку Фабию Квинтилиану, и позднее, в русской традиции - к М.В. Ломоносову. В новейшее время развитие такого метода исследования образного строя произведения дано в трудах А.Ф. Лосева, В.В. Виноградова и других ученых XX и нового веков. Следуя этому методу анализа словесных произведений, используются такие понятия современной теории текста, как ключевые слова и метафоризация. Ключевые слова - это строевые слова произведения, определяющие словесное ядро образа в каждом фрагменте текста, составляющем относительно отдельную образную структуру, например, абзац. А

4 Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь. 3-е изл. - М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 109.

метафоризация понимается как окказиональная (по тексту) синонимизация слов в последовательности частей текста, в результате чего происходит «расширение смыслового объема слова за счет возникновения у него переносных значений»5. Отсюда возникает возможность дистрибутивного анализа ключевых слов в тексте.

По дидактической цели метод дистрибутивного анализа метафор имеет несколько вариантов применения:

1) для выяснения тезауруса культуры личности этот метод может использоваться

• как основной при анализе произведения словесности,

• как дополнительный; например, при анализе текста по составу общих мест, принятых в рациональных началах риторики;

2) для выяснения символических свойств национальной культуры, обуславливающих работу присно-опытной мысли над действительностью.

Метод дистрибутивной метафоры представляет собою опытное выявление закономерностей развития смыслов, прояснение и обобщение понятий по связи со всей историей филологической культуры.

В нашем исследовании русско-туранскую метафору мы рассматриваем как межкультурную, как такой факт стилеобразования, явленный в произведении художественной словесности, когда в соответствии с нормами русского языка органически сопрягаются символические свойства русской и туранской культур. В этом заключается научная новизна предлагаемого исследования.

Выявление межкультурной метафоры

• обусловлено знанием символических свойств тех национальных культур, которые стилистически соединяются в произведении словесности,

и

' Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческяй словарь. 3-е изд. - М.: Флинта: Наука, 2003. - С. 109.

• направлено на характер толкования примеров в учебниках и хрестоматиях.

Предпринятое исследование исходило из рабочей гипотезы: соединение символических свойств русской и туранской культур в словесном художественном образе происходит путем преобразования фатической, физиологической и/или этической речевой эмоции культурозначимого текста на русском языке в рациональную и/или эстетическую; сам процесс преобразования речевой эмоции связан с интегративными свойствами текста и состоит в обеспечении безопасной деятельности в целом.

Это означает, что русско-туранская межкультурная метафора имеет практико-педагогическое значение и выводит к проблеме метода и к проблеме учебной хрестоматии для развития способности управления обществом, ситуацией, своим состоянием. В раскрытии этих позиций заключается теоретическая ценность работы и ее актуальность, которые вместе обеспечивают практическую приложимость проведенного исследования.

На защиту выносятся следующие положения:

• применение дистрибутивного анализа ключевых слов к произведениям словесности позволяет опытно усмотреть свойства и качества мысли, систему дидактических рассуждений, образующих метафорическое соединение символических свойств разных национальных культур;

• символические свойства русского языка обеспечивают естественное пребывание и, следовательно, потенциальное развитие типа деятельности туранской культуры в многомерном бытии русского языка.

Апробация результатов исследования проводилась в течение 12 лет в педагогической практике автора диссертации. Данная деятельность сопровождалась изложением и обсуждением промежуточных результатов с коллегами на многих научных конференциях, среди которых:

Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию В.В. Виноградова; Москва, 1995 год;

П-я (МГУ им. Ломоносова, 1998), ГП-я (МПГУ, 1999), IV-я (Гос. ин-т им. A.C. Пушкина, 2000), VII-я (Гос. ин-т им. A.C. Пушкина, 2003), Международные конференции по риторике;

Мир языка и межкультурная коммуникация; Барнаул, 2001 год;

X (2002, Москва) и XII (2004, Москва) Международные

\

Рождественские образовательные чтения;

Научные чтения, посвященные памяти почетного (посмертно) профессора МГУ им. М.В. Ломоносова, академика РАО Ю.В. Рождественского; Москва: РАО, МГУ им. М.В. Ломоносова, Гос. ин-т рус. яз. им. A.C. Пушкина, 2000 г., 2001 г., 2002 г., 2003 г.; 2004 г.;

Синтез в русской и мировой художественной культуре; Третья научно-практическая конференция, посвященная памяти А.Ф. Лосева; МПГУ, 2002 год;

Журналистика и культура русской речи. Слово в семасиологическом, прагматическом, социокультурном аспектах; МГУ им. Ломоносова, Российский фонд культуры, 2003 год;

Россия и Запад: диалог культур; 10-я юбилейная международная конференция; МГУ им. Ломоносова, 2003 год;

Международное образование: итоги и перспективы. Международная научно-практическая конференция; МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004 год;

М.В. Ломоносов и развитие русской риторики. Международная конференция; МГУ им. Ломоносова, 2004 год.

Композиционно работа состоит из Введения, трех глав и Заключения. В конце диссертации приведен список использованной иллюстративной и научной литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во ВВЕДЕНИИ называются цель, объект, предмет, задачи исследования, раскрываются методологические теоретические основы исследования, его научная новизна; практическая приложимость подтверждается фактами многолетней апробации результатов.

В Главе I «ПРОБЛЕМЫ МЕТАФОРЫ В СВЕТЕ ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА» выводится отнесенность проблемы метафорического сравнения к области философии языка. Отмечается, что в истории языкознания творчество в процессе речи является предметом логосической теории. Логосическая теория рассматривает поэтику и риторику соотносительно со знанием языковой системы и внелитературной реальности. Литературным источником логосической теории принято считать произведения Платона и прежде всего его диалог «Кратил». Основные мысли о природе языка, высказанные Платоном, можно суммировать так:

• становление языка направляется волей к познанию;

• в процессе познания образуются имена; эти имена отражают сущность вещи, если познание правильно;

• вещь изменчива сама по себе, а познание развивается; поэтому необходимо для одной и той же вещи создавать новые имена;

• создание новых имен для одной и той же вещи формирует синонимию языковых средств и, в том числе, имен;

• правильное создание имен предполагает опору на уже имеющиеся языковые средства; новые имена, по большей части, образуются из старых;

• образование новых имен на материале старых для называния новых свойств вещей, открываемых познанием, требует сравнений; и это значит, что переносы значений есть основа творчества, выражения воли к познанию и познавательной способности; а, следовательно, метафора есть основа образования текста, а затем - и системы языка.

Существенно углубляет и развертывает логосическую теорию языка, рассматривает метафорические процессы формирования смысла А.Ф. Лосев.

А.Ф. Лосев видит «в имени все наше культурное богатство, накапливаемое в течение веков»6.

В отличие от Платона, истолковывающего метафоризацию и сравнение, данные в монологе, и поэтому ясные в самом контексте, А.Ф. Лосев показывает, что метафора рождается и мыслится в умах участников диалога. Это происходит потому, что каждый из участников диалога знает, о чем идет речь, и это знание есть основание сравнения. Обобщая традиции греческой и византийской философии, А.Ф. Лосев описывает основные механизмы семантики в их проявлениях, показывает, что имя становится словесно выраженным символом. Под словом «символ» А.Ф. Лосев понимает:

• расчлененность знаний о мире с помощью языка и речи

и

• сложность этого членения.

Это значит, что символ представляет собой познающее общение человека с вещью и научающее общение человека с человеком. Такой двунаправленный процесс общения, составляющий сущность языковой символизации, основан на том, что А.Ф. Лосев называет «ноэмой».

Античный термин «ноэма» обозначает смысловой инвариант, вариантами которого являются различные контекстные синонимы, представленные в словесном произведении. Сам же отдельный контекстный синоним есть как бы переход от языковой системы к тексту (начинающийся от морфемы, собственно системной языковой сущности, и заключающийся пойемой, то есть, собственно контекстной сущностью). Качественная трансформация смысла, осуществляющаяся в переходе от языковой системы к тексту, не может быть иной, кроме уяснения сущностных признаков вещи, которые умопостигаются творческим разумом. В этом процессе сам факт

6 Лосев А.Ф. Философия имени. - М., 1927. - С.ЗО.

соположения разных суждений в диалоге представляет собой внутреннюю метафору.

Проблема внутренней метафоры как основы истолкования текста была предметом исследования В.В. Виноградова. В.В. Виноградов видел разрешение проблемы внутренней метафоры в установлении органических связей

• слова и предмета,

• слова и художественной действительности,

• слова и поэтической индивидуальности автора.

Связь слова и предмета, по мысли В.В. Виноградова, предполагает, что «мир предметов входит в структуру художественного слова не только как система «вещей», качеств, действий и т.п., но и как система логических и функциональных отношений между ними»7. Для этого «основное вещественное значение слова... всегда предполагается... как фон и фундамент дальнейших смысловых изменений слова»8 как фразовая потенция, по которой угадывается развитие и свободное движение фразеологической серии, складывающейся на ее основе. Переносные или побочные значения слов должны наслаиваться на основное лексическое значение, не вступая с ним в логическое противоречие.

Результатом установления органических связей между словом и художественной действительностью является образ, который может быть запечатлен в одном слове или одной синтаксической единице и определять «всю композицию литературного произведения, выступая как его художественный синтез или обобщающий символ»9. Ключевой образ может субъективно повертываться в сторону разных предметов и лиц, эмоционально притягивать к себе и как 5ы сливать их с собой, «обнаруживая сложность и эластичность своего смыслового содержания, свою способность

7 Виноградов В.В. Стиль Пушкина.-М.: Гостиздат, 1941.-С. 19.

'Виноградов В.В. Стиль Пушкина. -М.: Гостиздат, 1941. - С. 21.

® Виноградов В.В. О теории художественной речи. - М.: Высшая школа, 1971. - С. 53.

отражать разнообразные экспрессивные оттенки»10. Такой образ становится глубоким внутренним семантическим центром в группировании разнородных фразовых серий, в построении антитез и таких стилевых моментов как сказуемостные метафорические приравнения, разделительно-присоединительное фразообразование, развивающаяся, но скрытая метафора, сопоставления и превращения.

Установление органических связей слова и поэтической индивидуальности автора покоится на конструктивном стилевом принципе

I

индивидуального усматривания и глубокого оправдания связей в сочетании далеких по значению и экспрессии выражений, реализуемом в конкретном тексте путем употребления приема номинативно-метафорических определений и овладения «механизмом» свободного и острого сцепления поэтических фраз.

Проблема внутренней метафоры рассматривается В.В. Виноградовым на примере художественной речи. Предмет художественной речи по самой своей природе есть вымысел. Относительно этого вымысла устанавливается своеобразный договор между автором и читателем, одним автором и другими авторами. Все участники художественно-речевой коммуникации усматривают в определенном тексте один и тот же предмет мысли. Достичь этого можно, только опираясь на знание сюжетных перипетий, которые уже представлены в литературе как системе сюжетов. В силу этого сам процесс синонимизации ключевых образов в отдельном речевом художественном произведении основывается на фоновом знании литературы с ее родами, сюжетами, фабулой и языком. Главное внимание художника слова обращено на язык. Художник слова в процессе формирования текста исходит из трех типов внутренней метафоры:

1) знания сюжетного строя как предметного мира художественной

речи;

2) знания языковых средств художественного выражения;

19 Виноградов В.В. Стиль Пушкина. - М.: Гоститиздат, 1941. - С. 53.

3) знания широко понимаемой исторической действительности, когда прошлые задачи этой действительности сочетаются с прогнозом на будущее.

Эти три типа внутренней метафоры порождают конкретные речевые формы выражения.

Для определения роли метафоры в художественном произведении необходимо соотнести художественный текст с другими видами словесности.

Ю.В. Рождественский, проанализировав ряд риторических классификационных традиций, создал типологическую систему родов, видов и разновидностей словесности. По этой системе художественная литература соотносится с научной и журнальной. Одним из важных признаков художественной литературы является неявная отнесенность текста к его предшественникам в литературном процессе. Эта неявная отнесенность текста связана с тем, что художественная литература исключает открытую адресацию цитирования. Другим важным признаком, отличающим художественную литературу от научных и публицистических текстов, является образ автора. Образ автора как явление художественной речи обнаруживается путем сравнения литературно-художественных текстов с их текстовыми предшественниками. Исторически образ автора возводится к образу ритора. Образ автора связан с формированием посредством внутренней метафоры социального типа мысли, раскрывающегося в поэтической структуре произведения и проявляющегося в создании новых и отборе существующих литературно-языковых средств. Отсюда, образ автора есть следствие эстетической прозорливости читателя. Читатель, увлекаясь моторной экспрессией автора, как бы интеллектуально расшифровывает эмоциональный строй художественного вымысла автора и одновременно обучается на предложенных ему композиционных решениях. В этой «эстетической игре» читатель прямо или косвенно избирает свой тип возможного поведения, который отвечает его интересам и системе ценностей.

Ключом к раскрытию внутренней метафоры, образующей художественную структуру произведения, является сравнительно-исторический метод анализа стиля, созданный корифеями отечественной школы стилистики: Л.В. Щербой, С.П. Обнорским, Б.В. Томашевским, Л.С. Якубинским, В.В. Виноградовым и другими. Сравнительно-исторический метод анализа стиля основывается на следующих категориях:

• стиль языка - стиль речи,

• исторический стиль - современный стиль,

• деловой (или прозаический) стиль - поэтический (или художественный) стиль,

• функциональные стили, или стили, присущие разным видам словесности,

• авторский стиль,

• индивидуальный стиль.

Эти шесть категорий создают основу для понимания отдаленной и ближайшей этимологии речевого произведения.

Для выявления метафоры в художественной структуре произведения словесности применяются обычные формальные процедуры: это рассмотрение ритма речи и выбора слов.

Выбор слов изначально представляет собой внутреннюю неявную метафору, образующуюся в процессе диалога между разными литераторами. Эта изначальная метафора обрастает явными метафорами внутри художественного произведения. Последовательность явных метафор составляет основу индивидуального стиля произведения и смысловой стержень текста - его ноэматический ряд.

Предметное значение ноэмы как смыслового инварианта раскрывается вариативным рядом контекстных синонимов, составленным из ключевых слов произведения путем их метафорической синонимизации, и отражает прямое и последовательное, накапливающееся воздействие на читателя через слова, из которых писатель создает свое произведение. Это прямое и

прибывающее воздействие устанавливается из способности воспринимать различия между общеязыковым значением слова и его контекстным применением.

Отношения ключевых слов в последовательности своего вариативного ноэматического ряда с ключевыми словами других ноэматических рядов составляет поэтическую композицию произведения, его смысловой образный ритм.

Смысловой ритм дан последовательностью образов, их сцеплениями, то есть объединением ключевых слов через метафорические связки как некий эвристический универсальный ход мысли в процессе отыскивания свойств вещи, чей поэтический образ конструируется.

Метафорическое соединение отдаленных понятий строится не на общем сходстве ноэмы в целом, а на уподоблении какой-нибудь одной черты, одной грани образа, то есть на уподоблении ключевых слов. Отсюда рождается обновление значения слов. Таково условие сосуществования ключевых слов, которое не сводится к простой рядоположенности их в ноэме. Метафорические отношения ключевых слов обнаруживают себя шаг за шагом. Поэтому объединяющим началом поэтической композиции является как бы внутренний диалог писателя; через этот диалог в текст проникают эмоции, история и культура.

Умственный образ, рассмотренный с точки зрения взаимоотношения частей и целого, позволяет построить конструктивную схему поэтической композиции, где совокупность ее составляющих будет представлять подвижный покой.

Значение конструктивной схемы поэтической композиции в том, что она показывает смысловую связь, поскольку слова мы можем извлечь из текста, но саму связь - не можем. Каждое ключевое слово является частью ноэмы, соотносится с другими ключевыми словами и ограничено ими. В конструктивной схеме мы отвлекаемся от живой картинности целого. Это есть способ реконструирования нами умственного видения идеи автором и

читателем; одновременно это есть как бы состояние действия, актуализация писательского «я», название чувства, испытываемого писателем; особый способ, которым писатель реализует себя.

Анализ конструктивных схем поэтических композиций, следовательно, может быть формально представлен и может выявить характерные особенности художественного дискурса.

Объединяя мысли Платона, А.Ф. Лосева, В.В. Виноградова, Ю.В. Рождественского, можно заключить, что образование метафоры в художественном произведении словесности подчиняется следующей элементарной фигуре:

Прозаический прототип

Философское понятие

1

При анализе образования метафоры в художественном дискурсе оказывается необходимым использование следующих понятий, обозначенных нами рабочими терминами:

1) отдаленная этимология - словесное представление некоторого общего значения, на которое опирается художник, будучи уверенным, что это знание относительно ясно представляется уму читателя;

2) ближайшая этимология - поэтическое осмысление, конкретизация отдаленной этимологии в литературном процессе на данном языке в ближайшее к нам время;

3) тема или прозопоэтическая ноэма - предмет, получивший благодаря отдаленной и ближайшей этимологии ясное словесное выражение в данном речевом произведении;

4) метафора - сравнение темы со значением других слов, выступающих в данном тексте как контекстные синонимы;

5) неявная метафора - отсутствие основания переноса значения слова в данном тексте;

6) явная метафора - истолкование автором основания для переноса значения слова в данном тексте;

7) ключевые слова - замещение темы явными метафорами;

8) метафорическое сравнение - соположение в явной или неявной метафоре двух и более ключевых слов, представляющих тему.

В художественном дискурсе как особом типе прозопоэтического текста сосуществуют два типа композиции - поэтическая и риторическая. Русская риторическая традиция покоится на именах Марка Фабия Квинтилиана и М.В. Ломоносова.

По Квинтилиану, для достижения наивысшей силы и красоты композиция речи должна состоять из восьми частей: 1) приступ (или вступление), 2) повествование, 3) отступление, 4) предложение, 5) разделение, 6) доказательство, 7) опровержение, 8) заключение. Композиционные части могут распределяться в речи в зависимости от замысла автора, но в соответствии с правилами геометрии (= место слова в тексте) и правилами музыки (= гармония ассоциативных валентностей слова). Части речи внутри произведения состоят между собой в отношениях метафорической соразмерности и должны организовывать некий прозаический семантический фундамент, на котором выстраивается сюжетно-событийная часть текста. Правильный способ выражать мысли

словом, по Квинтилиану, ориентирован на использование и претворение нормы языка в общественно-языковой практике и решение риторико-стилистических задач общения. Анализ риторической композиции произведения помогает уяснить замысел, с которым писатель приступает к работе над текстом.

Постановка и решение рационально-прагматических задач с помощью речемыслительного изобретения составляют ядро риторических разысканий М.В. Ломоносова. Метод Ломоносова - метод конструктивного объединения разнородных словесных рядов. Объединение разнородных словесных рядов должно иметь глубинную логическую мотивацию. Для этого в роли объединяющей конструкции используется система общих мест, изложенная М.В. Ломоносовым в «Кратком руководстве к красноречию» в I части «О изобретении».

Анатомирование завершенного текста по логическим швам общих мест позволяет выяснить прозаическую основу, из которой развивается поэтический синтаксис произведения. Для этого составляется список общих мест по последовательности их употребления в тексте; в результате повторения некоторых общих мест в логической структуре текста

образуются логико-семантические группы синонимов данного произведения.

(

Группы синонимов методом дистрибутивной метафоры логически имплицируются в фигуру умозаключения, например, в риторический силлогизм. Фигура умозаключения, лежащая в основании риторического изобретения, - это некая внутренняя форма текста, формула пафоса произведения. Формула эта одновременно зависит от понимания писателем мироустройства и от коренной потребности самовыражения, которая заложена в человеке. Поэтому исследование произведения с помощью рациональных начал риторики дает нам вполне ясное видение жизненной проблемы автором художественного произведения.

Глава II «РУССКАЯ РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНАЯ ИДЕЯ; ФЕНОМЕН СЕМАНТИЧЕСКОГО РАСШИРЕНИЯ: ТУРАНСКИЙ КОМПОНЕНТ»

посвящена этимолого-прагматическому описанию понятия речемыслительная идея, сравнению русской и туранской речемыслительных идей.

Исследования современных проблем науки о языке показывают: эмпирическое поле дидактики занимают творческие операции обобщения имен. В этом поле выявляются технологии информационных влияний на человека, его душу и тело. Технологии информационных влияний - продукт изучения социального интеллекта. Функциональную структуру социального интеллекта, по данным фольклористики и этнографии, образуют 16 знаковых систем: 1) язык, 2) обряды, 3) средства счета пространства и времени, 4) игры, 5) приметы, 6) знамения (пророчества), 7) гадания, 8) музыка, 9) танец и пластика тела, 10) изобразительные искусства, 11) архитектура, 12) костюм и татуировка, 13) утварь, 14) меры и способы измерения, 15) ориентиры, 16) команды и сигналы.

Технические приемы обработки знаков привели к пониманию особой семиотической функции языка - распорядительной.

Благодаря распорядительной функции, язык позволяет отделить от фактов текущей деятельности факты культуры и сформулировать культуроведческий запрос для будущей деятельности. В общем виде процесс культурообразования может быть представлен следующей фигурой:

Факты, прошедшие отбор,

- во-первых, в процессе семиотического описания наделяются новыми значениями и квалифицируются в последующем как прецеденты и правила;

- во-вторых, благодаря единому средству описания, факты разных знаковых систем получают возможность метафорического соположения друг другу (метафорически сополагаются не сами знаки разных систем, а ключевые слова описаний этих знаков; метафорические движения смысла могут осуществляться при условии их стилистико-семантического обоснования; из чего следует зависимость формирующихся реалий будущего от языковой семантики).

В самом языке смысловой центр истолкования составляют слова тематической области «рече-мысль»: речемыслительная лексика вводит мысль в мир и обеспечивает модальность мысли в тексте.

Выявить и описать номенклатуру речемыслительных поступков:

• как различаются и отождествляются слова, относящиеся к речеповеденческой тактике,

• какие выявляются между ними противоречия,

• как эти противоречия разрешаются или образуют те или иные проблемы,

• каковы следствия этих проблем, -

означает выявить национальную речемыслительную идею и, тем самым, открыть символические свойства соответствующей национальной культуры.

Отличие символа от знака - условного немотивированного представительства мысли в материале какой-либо знаковой системы - в том, что символ изводится из ряда последовательных друг на друге наслаивающихся оболочек, синергичных друг другу реальностей. Так, символические свойства культуры изводятся из символических свойств языка, а те, в свою очередь, открываются в речемыслительной идее этого языка. Речемыслительная идея - результат применения понятия системности к речемыслительной лексике, - словам и выражениям, имеющим общее денотативное значение мысль и/или речь. Эмпирический факт - все языки содержат осложненную контекстными определениями и терминированием номенклатуру речевых и мыслительных действий - представляет собой универсалию языка, связанную с общей и национальной историей культуры.

Сравнение речемыслительных идей разных языков является сравнением типов человеческой деятельности. Данное сравнение обеспечивает лингвоэтническую коммуникативную компетенцию, главным показателем которой является наличие предварительных знаний культурно-исторического и актуального характера, необходимых для правильной оценки и интерпретации художественного дискурса, поскольку в этом сравнении эксплицируется содержание речевых эмоций, в первую очередь, таких трудных для наблюдения, как рациональная и эстетическая.

Словосочетание рациональная эмоция не является оксюмороном из суммирования двух направлений в философии: рационализма и сенсуализма. Данные понятия, - рациональная эмоция, с одной стороны, и рационализм и сенсуализм, с другой, - разведены по принадлежности к разным научным метапарадигмам. Рационализм и сенсуализм принадлежат гносеологии; рациональная эмоция — онтологии. Рациональная эмоция возникает вследствие умения осуществлять логическую операцию в речи и ее суть в

преложении побуждений, т.е. в переводе чувства из плана психофизического рефлекса в план творчески-формальный (например, чувство досады - в покаяние). Рациональная эмоция - второобразна: это эмоция на первичную эмоцию. Рациональная эмоция связана со знанием предмета речи, вызывается оригинальным и полезным ходом мысли, простотой и эффективностью предложенных решений и зависит не только от степени образованности говорящего-слушающего, но и от конкретно символических приемов мышления родного языка разговаривающих.

Эстетическая эмоция, подобно рациональной, представляет собой реакцию на другие эмоции, прежде всего, на эмоции этические и рациональные. Эстетическая эмоция - межличностная: это тотальная оценочная реакция на этическую парадигму другой личности. Оценка может заключаться в лексическом значении слова целиком, в отдельном контекстном употреблении слова, в оценочном суждении, в конструкции композиции текста, в архитектонике всего дискурса...

Эстетическая эмоция как результат общего созерцания управляется характерологическими причиной и закономерностью, суть которых - в единстве места, времени и культуры оценивающей личности.

Возможны два типовых расположения оцениваемого и оценивающего:

• я - другой,

• я и другой.

Каждое из этих типовых расположений богато разно- и многообразными оттенками. Но всегда место, которое занимает оценивающая личность и которое обусловливает ее кругозор, - единственное и незаместимое. Отсюда следует

первое: межличностная эстетическая реакция - это реакция межкультурная;

второе: состав активных эстетических действий по восполнению законченного образа другого, таких как видеть, помнить, собирать,

объединять, упорядочивать, - стремиться к некоему содержательному постоянству;

третье: межкультурная коммуникация может рассматриваться как экстралингвистическое производное теории художественного стиля «автор -герой», где автор - художественный субъект, тот, кто оценивает, и его место всегда единственно, а герой - художественный объект, тот, кого оценивают;

четвертое: описание межкультурной коммуникации в онтологических категориях жизни, сознания, поступка, пребывающее в области художественного творчества, принципиально никогда не может быть завершенным и никогда не может быть не личным: наша эстетическая оценка создает образ предмета;

пятое: обеспечить надежность описания можно через обращение к национальному словарю толково-энциклопедического жанра, где толкование слов по контексту дополняется толкованием по содержанию, описанием идей, которые эти слова обозначают.

В качестве материала для' выявления русской речемыслительной идеи использовалась выборка пословиц на тему рече-мысли из словаря В.И. Даля «Пословицы русского народа»; поскольку, с одной стороны, пословицы не основаны на условности авторской фантазии; а с другой, - представляют собой как бы ядерную компрессию нарративных текстов (легенд, пророчеств, описаний обрядов, игр,..), описывающих правила и прецеденты жизни общества и, следовательно, имплицитно заключающих в себе пропозицию прозаических значений в семантике слова.

Феномен страта русской культуры, факты которого отражены в словаре В.И. Даля «Пословицы русского народа» в том, что устная словесность одним из своих прототипов имеет Библию. Это означает, что в устной словесности претворяется не только мораль практическая (являвшаяся основным содержанием предыдущего культурного страта - языческого), но и мораль духовная.

В результате выявления и описания номенклатуры речемыслительных поступков определилось содержание русской речемыслительной идеи.

Русская речемыслительная идея являет собою меру и правило отделения правильных суждений от неправильных по содержанию рациональной эмоции, находящейся в основе суждения.

Мера и правило отделения правильных суждений от неправильных имеют форму 4-хступенчатого алгоритма, где

1-ая ступень: выявление и разделение речевых рациональных эмоций, -правильных и неправильных;

2-ая ступень: проверка выявленных эмоций модальностью контрольного типового текста;

3-я ступень: проверка выявленных эмоций творчеством личного стиля во всех семиотических системах;

4-ая ступень: духовно-физическое (телесное) подтверждение смыслового состава речевой рациональной эмоции.

Каждая ступень алгоритма имеет свои ключевые слова, помогающие отделить правильные суждения от неправильных. На 1-ой ступени алгоритма отделение правильных суждений от неправильных основывается на языковых антонимах: правда - неправда. На 2-ой ступени противопоставляются слова, приобретшие антонимические отношения в историческом процессе русской культуры: молитва - авось. На 3-ей и 4-ой ступенях антонимию образует разный состав контекстных синонимов одного ключевого слова. На 3-ей ступени слово вера имеет два ряда контекстных синонимов, находящихся между собою в антонимических отношениях; на 4-ой — слово обличье.

Слова первых 3-х ступеней прилагаются для отделения правильных суждений от неправильных не единично, а в составе антиномий: правда -терпение, неправда - нетерпение, молитва - притча, авось - спасибо, вера -деньги.

В поступенном прохождении алгоритма ключевые слова образуют ноэматические ряды. В общем виде русская речемыслительная идея может быть представлена в виде следующей конструктивной схемы:

правда ► терпение нетерпение —► неправда

^ Т|

молитва ^ * притча * ^ спасибо ► авось

вера 4-деньги

1!

обличье

Суммируя содержание мыслительных действий поступенного прохождения всего алгоритма, получили следующие выводы:

1) правильным признается суждение, в котором не повреждена речевая рациональная эмоция правды в ее библейском толковании (=милость= благо;=воля=сила=власть): содержание эмоции может быть эксплицировано путем метафорического анализа ключевых слов текста; это означает, что

• русской культурой могут присваиваться тексты, созданные не на русском языке и впоследствии переведенные на русский язык, если перевод (независимо от оригинала) заключает в себе эмоцию правды-,

• тексты, созданные на русском языке, но не сохраняющие эмоцию правды в библейском значении, не могут не считаться жизнеразрушительными;

2) духовно-физическое (телесное) подтверждение истинного состава рациональной эмоции исключает единичный расово-этнический тип красоты и предполагает многообразие этих типов: На стан, на облик нет образца.

Свойством русской речемыслительной идеи является ее способность к социокультурному расширению. Будучи уникальной, речемыслительная идея

способна расширяться за счет приращения смыслов, которые она кристаллизует по своему образцу из внешней для себя языковой культуры.

В мировой практике систематические сопоставительные исследования национальных языков начались в XVI веке. Самой простой формой сопоставления является двуязычный словарь, когда слова одного языка объясняются словами другого.

В России тюркские языки сопоставлялись с русским. В русской практике, по сравнению с европейской, иным был сам языковой материал, подлежащий осмыслению и систематизации, отчего иными становились и пути движения словарной мысли. Намеренное создание языковых исключений и хронические переходы на другой тип письма в исследуемых языках оправдывались требованиями внутреннего государственного управления. Этим объясняются трудности прочтения и понимания имеющихся текстов и особенности построения содержания создаваемых словарей.

Филологическую деятельность в России по составлению первых русско-тюркских и тюрко-русских словарей и этнографических описаний стилистически можно характеризовать как терминирование: академическими путешественниками-натуралистами, просвещенными администраторами, православными священнослужителями записывались не связные тексты, а отдельные слова - ответы на вопросы анкет, составленных в свое время государственным чиновником В.Н. Татищевым и позднее Г.-Л.-Хр. Бакмейстером. Первые тюрко-русские и русско-тюркские словари и этнографические описания не могли быть вне государственного авторитета, так как автор текста состоял на государственной службе. Факторы словесного вкуса и личного языкового чутья становились ведущими принципами стиля государственного управления: индивидуальные изобретения в области смысловой динамики фиксировались в виде социальной нормы и становились фактом культуры языка. С одной стороны, создание толкующей традиции основывалось на принципах сознательного

нормотворчества государственного управления, с другой - управленческая традиция вырабатывалась и нарабатывалась как текстологическая. Личная влиятельность в нормотворчестве словесности и личная влиятельность в государственной деятельности были взаимообусловлены. Целью словарных стилеобразующих устремлений была государственная речь.

Однако, индивидуальные изобретения, хотя и относились к личному стилю, не имели характер самочинного произвола, поскольку были ограничены своеобразным порядком. Построение словарей имело образцом церковный православный устав расположения и исполнения особых песнопений, называемых стихирами по алфавиту (в уставах греческих, иерусалимских их именуют «восточные по алфавиту»). Выстраивание русско-туранского практического диалога имело модальность государственно-церковного охранения семантики речевых эмоций каждого словарно исследуемого языка.

Выявление фиксированных отношений между речемыслительными единицами «Опыта словаря тюркских наречий» В.В. Радлова привело к переводу поименованных речемыслительных поступков из словарно-списочной формы в формы анкетные, табличные, в диаграммы. Анкеты, таблицы, диаграммы являются названиями типов формализации документов. В выведенных Ю.В. Рождественским классификационных характеристиках словесности - являющейся литературно наращенной и поэтому опредмеченной в своей поверхностной структуре универсальной речемыслительной идеей - туранская речемыслительная идея в бытии русского языка имеет форму, приближенную к документу. Отсюда вытекают все приравнения положительных и отрицательных последствий грамотного или небрежного отношения как к документу, так и к туранской речемыслительной идее.

Содержание документа составляют не только конкретные верифицированные знания, но и модальность практического употребления этих знаний.

Глубинной базой образования правил речевых коммуникаций в туранской речемыслительной идее является лексика тематического разряда личность. Употребление названий чувственных состояний личности в качестве терминологических названий частей речи обеспечивает всему высказыванию прагматичность, конкретизирующую и тем самым индивидуализирукнцую его. Содержание высказывания конкретизировано адресатом. Но индивидуализация не должна быть чрезмерной: это угрожает утратой собственной безопасности. Дня достижения цели и обеспечения безопасности существует сдерживающая сила формуляра. Корректировать речевую эмоцию формуляром равно необходимо и в личностном общении, и в «паблик рилэйшенз», где путем матричных логических манипуляций с используемыми в качестве терминов названиями личностных типов можно получать задуманный результат в решениях задач по управлению обществом.

Формализация ведет к убыстрению процесса восприятия; на понимание уже влияет талант.

Речемыслительная идея систематизирует словарную информацию о коммуникативных знаниях как культуроведческих на принципах тезауруса. Тезаурус, образованный на основе «Опыта словаря тюркских наречий» В.В. Радлова свидетельствует о естественном пребывании и, следовательно, потенциальном развитии типа деятельности туранской культуры в многомерном бытии русского языка.

Опытное описание символических свойств русской и туранской речемыслительных идей и возникающее в результате данного описания сравнение этих идей предоставляет возможность увидеть место ноэматического взаимодействия русской и туранской речемыслительных идей и назвать имя этого места: таковым является метафора типов текстовой модальности. Данная метафора образуется антонимическим сцеплением трех типов текстовой модальности: молитвы/притчи «-> «авося»/«спасибо» документа.

Суть построения философской конструкции у Платона - соединение в художественном образе теории имен, этики и политики (разных категорий одного типа культуры). Суть русско-туранской метафоры - соединение в художественном образе одинаковых категорий (модальностей) разных типов культур, - русской и туранской.

В Главе III «РУССКО-ТУРАНСКАЯ МЕТАФОРА: РЕАЛЬНОСТЬ ЛИТЕРАТУРНАЯ И ВНЕЛИТЕРАТУРНАЯ» последовательность рассуждений основывается на положении, суммирующем содержание двух предыдущих глав: метафорическая синонимизация разных типов модальностей как выражение того или другого поворота творческой воли может быть осуществлена только в словесном образе; но словесный образ сам формирован духовной культурой создающей его личности и генерализуется в обществе в виде правил речемыслительного поведения до границ влиятельности этой личности в обществе.

Данное положение обосновывает необходимость в методе научения извлечению полезного эффекта из произведения словесности для обеспечения управляющих решений культуропользования. Такой метод сложился в многолетней практике автора диссертации. Данный метод направлен на обучение риторическому изобретению, понимаемому как грамотное, исходящее из понятия безопасности, в широком смысле слова, разрешение ситуаций путем нахождения новых речевых действий. Правильность решения проверяется практической пользой (ядром которой является понятие словесной безопасности). Достичь состояния словесной безопасности можно путем диалога с другими людьми. Развивать

диалогические навыки и тем укреплять собственную словесную безопасность возможно при условии знания обычая. Обычай может развиться либо в закон, либо в веру, либо в договор. В обычае все индивидуальные творческие потенции сведены к минимуму. Экстремальные ситуации, во-первых, принуждают личность к изобретательности (в чем проявляется характер и личный опыт); во-вторых, показывают истинность самоотнесенности личности к тому или иному обычаю (выражаемому законом, договором, верой).

Многолетняя практика свидетельствует:

1) в процессе обучения у учащихся возникает субъективное осознание потребности уметь определять типовую ситуацию и владеть моделями успешного поведения применительно к ситуации; личным опытом подтверждается необходимость аккуратности в речевых действиях, направленных на риторически грамотное разрешение ситуаций;

2) способность риторически изобретать находится во взаимосвязи с объемом и структурой культуры личности; характер риторического изобретения развивается в стилевые качества личности.

Методологическим началом развития личной творческой продуктивности является овладение творческой операцией раскрытия энциклопедического содержания имен собственных; поскольку в именах собственных фокусируются синхронические и диахронические связи культур. Согласно феноменологии творчества, имя собственное в художественном произведении является прозопоэтической темой, неким художественным подлежащим, по отношению к которому все произведение (или его часть) выступает логико-художественным суждением. Энциклопедическое содержание имени собственного представляет собою особое эмпирическое поле прозопоэтических значений этого имени. Состав и композиция прозопоэтических значений, с одной стороны, обусловлены философией автора текста, а с другой, - историей литературных традиций языка произведения словесности.

Анализ туранского имени собственного в произведении русской художественной словесности является пропедевтикой грамотного творчества в составлении формуляров речемыслительного поведения во внелитературной ситуации, поскольку все логические манипуляции с терминами-идеями в поле текста оказываются по определению соотнесенными с содержанием туранского культурного архетипа в бытии русской филологической культуры. Ядро туранского культурного архетипа сосредоточено в формуле пафоса всего произведения (= внутренней форме текста). По структуре формула пафоса является силлогизмом, по семантике направлена на формирование как общественного мнения, так и личной волевой эмоции. Прозопоэтическое изобретение, основывающееся на логической фигуре, содержащей дидактику воспитания речевых эмоций, образует структурно-семантический механизм самопорождаемости новизны смысла при неизменности текста; поскольку в таком соединении логики (умозаключение) и семантики (речевые эмоции) активизируются функциональные свойства языковых знаков по линии их описания от Платона до современных рассуждений о семиотической сущности культуры: функциональные свойства языковых знаков в том, чтобы происхождение предмета или явления, его историю и прогноз существования соотнести с местом и именем этого предмета или явления. В триединстве понятий: (1) имя изучаемого предмета, (2) место имени в структуре текста, и (3) культура личности, изучающей предмет, - возникает такое явление, как непрерывно текущий текст. Феномен непрерывно текущего текста происходит от комбинации уже существующих фактов культуры или их элементов, и, следовательно, зависит от эрудиции не только создателя, но и пользователя текста.

Интеграция литературного содержания во внелитературную реальность осуществляется путем выведения практически-технического инварианта речемыслительной стратегии влияния на речедеятелей с целью достичь замысленное. Операция основывается на последовательном выполнении трех

алгоритмических действий: 1) упорядочение всех составляющих прецедент словесных и телесных поступков - волевых, непроизвольных, инстинктивных, - применительно к пониманию их во внехудожественном, бытийном плане; 2) выведение рекомендаций словесно-телесного поведения во внелитературной ситуации (применение которых позволит устроить одновременно желаемое событие внешней жизни и мир в собственной душе) и 3) составление формуляра словесно-телесного поведения, приложимого к соответствующей типовой экстралингвистической ситуации.

Раздвижение пределов функционирования литературной семантики во внелитературную практику оправдано исторической задачей: иметь социологически полезный текст.

Целью смыслового единства литературной и внелитературной реальностей является речь, направленная на решение государственно-стратегических задач. Литературное построение такой речи основывается на поэтико-этимологическом принципе, суть которого 1) в актуализации культурно-ассоциативных валентностей слов а) через синтаксическое расположение слов, б) через композиционное расположение слов, в) через формулу пафоса произведения; и 2) в метафоризации культурно-исторических ассоциаций в синтаксически настоящем времени. Алгоритм построения успешной речи зеркален к последовательности операций художественного анализа:

1) подбор словесного строительного материала к заданной теме по системе общих мест М.В. Ломоносова;

2) построение риторического силлогизма, выражающего прагматическое содержание будущей речи из составленного словесного арсенала;

3) распределение речемыслительных синтагм, согласно правилам Квинтилиана по 8-ми частям и синтаксическое распределение самих частей относительно друг друга;

4) изобретение контекстных синонимов для гармонической согласованности всей речи в отношении словесной текстуры и соотнесенности с экстралингвистической реальностью.

В ЗАКЛЮЧЕНИИ представлены выводы по всей диссертации.

Русско-туранская метафора образуется двуединым преобразованием модальности фактов социальной информации и подобна любому информационному устройству: на входе - факты социальной информации, дифференцированные по типам модальности текстов (молитва/притча «-» «авось»/«спасибо» <-» документ), на выходе - произведение художественной словесности, рассматриваемое как фиксация объективной действительности и подлежащее актированию как заданный стереотип поведения во внелитературной ситуации. Русско-туранская межкультурная метафора имеет распорядительный характер, который проявляется во внелитературной ситуации; и внелитературная часть русско-туранской межкультурной метафоры является такой же обязательной, как и ее литературная часть.

Исследование контрастного и дополнительного распределения ключевых слов в смысловой структуре художественных произведений русской словесности, в которых проблема осознания художественного содержания на почве национальной культуры является основной, и структура художественного дискурса имеет историческое и народно-поэтическое оправдание, показало:

• модальные свойства русской культуры типически представлены лексико-синтаксическими средствами;

• модальные свойства туранской культуры - так называемой внутренней формой текста; это всегда политико-дидактическая фигура убеждения в полезном и морально безопасном образе жизни применительно к реальному культурно-историческому контексту;

• место, на которое наслаиваются в художественном дискурсе модальности русской и туранской культур, - риторическая композиция произведения; правила построения риторической

композиции в русской словесности восходят к греко-римским филологическим учениям.

Феномен русско-туранской метафоры в том, что «несущим» слоем обеих культур выступает европейская ученая традиция.

Метафорическая упорядоченность, организованность символических свойств русской и туранской культур, созданная в литературе, направлена на активное воплощение в жизни в виде правил речемыслительного поведения. Художественное прозопоэтическое содержание актируется подобно документному, вследствие чего приобретает распорядительный характер, свойственный публицистической словесности. Структура единства реальности литературной и реальности внелитературной в русско-туранской межкультурной метафоре однородна структуре силлогизма: символические свойства русской и туранской культур дают большую посылку, соединение символических свойств в конкретном художественном образе — малую", а генерализация правил речемыслительного поведения во внелитературной реальности образует вывод. По дидактическому составу правила речемыслительного поведения разделяются на три группы:

1) правила развития личной творческой продуктивности;

2) правила личной речемыслительной стратегии;

3) правила составления речи, направленной на успешное решение государственно-стратегических задач.

Каждая группа правил, с одной стороны, имеет самостоятельное прикладное значение для грамотного поведения во внелитературной реальности, с другой, - является упражнением, подготавливающим к освоению следующей группы правил в их общей последовательности. Так, 1-ая группа правил подготавливает освоение 2-ой группы, 2-ая - 3-ей, 3-я -снова 1-ой, но уже на качественно обогащенном слое личного опыта. Вся совокупность правил образует спиралевидное опытно-ритмическое освоение практических знаний и свидетельствует об интеграционной ориентации русского художественного дискурса: архитектоника произведения не только

образуется разными культурно-историческими информационными слоями, но и интегрирует эту информацию в более широкие связи деятельности.

Сопоставление и соподчинение свойств разных культур, которое завершается формированием межкультурной метафоры, имеет некие структурные соответствия с информационной теорией перевода. В отличие от лингвистической теории перевода, туранская культура, подобно исходному тексту, рассматривается, не как объект трансформации, а как носитель семантической информации. Процесс перевода трактуется не как межъязыковая трансформация, а как поиск и передача информации о риторической модальности. Поиск и передача информации о риторической модальности определяются взаимодействием лингвистической и понятийной картин мира в сознании человека с учетом социально-психологических установок, управляющих конкретно-языковой реализацией высказывания. Переход от одной культуры к другой осуществляется с помощью внутренней формы текста. Внутренней формой текста не только репрезентируется, но и актуализируется модальность .туранской культуры в структуре русского художественного дискурса: осуществляется воспроизведение культуры в виде, необходимом для ее естественного функционирования, а именно, включение туранского компонента в контекст, присвоение ему архитектонических связей, приспособление свойств туранской культуры к требованиям речевой ситуации.

Произведения русской словесности, содержащие русско-туранскую метафору, характеризуются двойной авторизацией-, они признаются своими в русской и туранской культурах, - что обеспечивает, с одной стороны, устойчивость обоих культурных архетипов, а с другой, - их взаимообогащение.

Содержание диссертации отражено в следующих публикациях автора.

Монография

1. Субботина М.В. Русско-туранская метафора: Архитектоника русского художественного дискурса в культурно-историческом аспекте. - М.: Наука: Флинта, 2004. - 228 с.

Статьи

в сборниках научных трудов и журналов

2. Субботина М.В. Некоторые правила устроения диалога практического в русско-туранской методологической среде // Русский язык за рубежом. - СПб.: ЗАО «Златоуст», 2003. - № 2. - С. 49 - 52.

3. Субботина М.В. Опытно-теоретические начала русско-туранского диалога // Вестник Красноярского государственного университета. Гуманитарные науки. - Красноярск, 2004. - Вып. 5. - 0,5 п. л.

4. Субботина М.В. Русско-туранская межкультурная метафора // Россия и Запад: диалог культур/ Сб. статей под ред. A.B. Павловской. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004. - Вып. 12. Часть И. - С. 232 - 242.

5. Субботина М.В. Тюркская культурная универсалия в бытии русского языка // Журналистика и культура русской речи. Слово в семасиологическом, прагматическом, социокультурном аспектах/ Редактор-составитель O.P. Лащук. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2003. - С. 87 - 89.

6. Субботина М.В. Проблема внутренней метафоры // Сб. научных трудов/ Под ред. проф. Г.А. Анисимова. - Чебоксары: ЧГПИ им. И.Я. Яковлева, 1996.-С. 21-37.

7. Субботина М.В. Сравнение // Теоретические и прикладные аспекты речевого общения: Научно-методический бюллетень. - Красноярск: Красноярский госуниверситет, 1997. - Вып. 2. - С. 41 - 42.

8. Субботина М.В. Применение словаря Ивана Снегирева «Русские в своих пословицах» в обучении сравнению в курсе риторики // Словари

русского языка как средство обучения: Сб. статей/ Под ред. проф. Г.А. Анисимова. - Чебоксары: ЧГПИ им. И.Я. Яковлева, 1997. - С. 17-19.

9. Субботина М.В. Вильгельм фон Гумбольдт и проблема культуры личности в тюркологии // Вестник Чувашского государственного педагогического университета им. И.Я. Яковлева: Языкознание. Лингводидактика/ Гл. ред. О.Г. Максимова. - Чебоксары: ЧГПУ им. И.Я. Яковлева, 1999. - №1 (6). - С. 72 - 76.

10. Субботина М.В. Риторическая ориентация личности в тюркской культуре // Вестник Российской риторической ассоциации/ Под ред. А.П. Сковородникова. - Красноярск, 2000. - Вып. 1 (9). - С. 81 - 86.

11. Субботина М.В. Риторические способы создания неоскорбительных отношений в тюркской культуре // Речевое общение: Специализированный вестник/ Под ред. А.П. Сковородникова. - Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2000. - Вып. 2 (10). - С. 62 - 66.

12. Субботина М.В. Дидактический концепт «Назначение речи» в «Опыте словаря тюркских наречий» В.В. Радлова // Мир языка и межкультурная коммуникация: Сборник статей/ Под ред. Е.А. Калашниковой. - Барнаул, 2001.-С.115-121.

13. Субботина М.В. Опыт построения модели риторического поведения // Речевое общение: Специализированный вестник/ Под ред. А.П. Сковородникова.- Красноярск: Краснояр. гос. ун-т, 2002. - Вып. 4(12).- С. 187-193.

14. Субботина М.В. Тюркские рефлексы в русской речевой культуре // Русистика на пороге XXI века: проблемы и перспективы/ Составитель Н.К. Онипенко. - М.: ИРЯ РАН. - С. 410 - 414.

Материалы научных конференций

15. Субботина М.В. Речевые эмоции как предмет феноменологии языка // Международное образование: итоги и перспективы/ Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 50-

летнему юбилею ЦМО МГУ им. М.В. Ломоносова. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова. - Т. 3. - С. 1J 0 - 114.

16. Субботина М.В. Поэтическая и риторическая композиция в публицистическом тексте // - М.: ИНИОН РАН № 46622 от 11. 06. 1992. -12 с.

17. Субботина М.В. Дистрибутивная метафора как метод стилистического исследования публицистического произведения // - М.: ИНИОН РАН № 46623 от 11. 06. 1992. - 24 с.

18. Субботина М.В. Проблема внутренней метафоры // Международная юбилейная сессия, посвященная 100-летию В.В. Виноградова. -М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 1995. - С. 238 - 240.

19. Субботина М.В. Тюркская речсмыслительная идея в бытии русского языка // Синтез в русской и мировой художественной культуре/ Материалы Второй научно-практической конференции, посвященной памяти А.Ф. Лосева. - М.: МШУ, 2002. - С. 99 - 100.

20. Субботина М.В. Культуроведческий потенциал русских пословиц // Риторика в системе гуманитарного знания/ Материалы VII Международной конференции по риторике 29-31 января 2003 г. - М.: Госуд. ин-т рус. яз. им A.C. Пушкина, 2003 .-С.319-321.

21. Субботина М.В. Опыт применения рациональных начал риторики М.В. Ломоносова в анализе художественного дискурса // М.В. Ломоносов и развитие русской риторики/ Международная конференция: Москва, 24 ноября 2004 г. - М.: МГУ им. М.В. Ломоносова, 2004. - С. 112 - 119.

Учебно-методические работы

22. Субботина М.В. Основы культуры речи. Методологическая информация и задания: Учебное пособие. - Чебоксары: Клио, 1996. - 35 с.

23. Субботина М.В. Общее языкознание. История лингвистических учений: Программа для специальности 02.17.00 - Филология. Русский язык и литература. - Чебоксары: ЧГГГУ им. И.Я. Яковлева, 1999. - 9 с.

24. Субботина M.B. Культура речи. Риторика: Программа для специальности 03.29.00.00 - Русский язык и литература с дополнительной специальностью. - Чебоксары: ЧГГТУ им. И.Я. Яковлева, 2002. - 6 с. - (В соавторстве)

25. М.В. Субботина. Программа курса «Культурология» для студентов-филологов/ Под ред. В.Г. Костомарова. - М.: Госуд. ин-т рус. яз. им A.C. Пушкина, 2003. - 24 с. - (В соавторстве)

ГосИРЯП Зак. M¿C¿mup fC I ZOO J¿ г.

РНБ Русский фонд

2005-4 45032

'5

¥

ä

\ {

f

Оглавление научной работы автор диссертации — доктора филологических наук Субботина, Марина Валентиновна

ВВЕДЕНИЕ-. 4

ГЛАВА I. ПРОБЛЕМЫ МЕТАФОРЫ В СВЕТЕ ФИЛОСОФИИ ЯЗЫКА

§ 1. Метафора как предмет логосической теории происхождения языка. 13

§ 2. Метафора как основа образования произведений словесности.

Суждения Платона о языке .-. 15

§ 3. Формирование смысла на основе метафоры в концепции

А.Ф.Лосева . 19

§ 4. Проблема внутренней метафоры как основы истолкования текста в освещении В.В. Виноградова .24

§ 5. Значение метафоры в художественном произведении 32 -

§ 6. Сравнительно-исторический метод анализа стиля как основание исследования метафоры в произведении словесности. 36

§ 7. Примерный анализ выявления метафоры в художественном тексте .50

§ 8. Метафора в рациональных началах риторического анализа .. 63

ГЛАВА II. РУССКАЯ РЕЧЕМЫСЛИТЕЛЬНАЯ ИДЕЯ; ФЕНОМЕН СЕМАНТИЧЕСКОГО РАСШИРЕНИЯ: ТУРАНСКИЙ КОМПОНЕНТ

§ 1. Семиотические функции языка. 78

§ 2. Речемыслительная идея: этимолого-прагматическое толкование

§ 3. Речевые эмоции как предмет феноменологии языка

§ 4. Опыт выявления русской речемыслительной идеи . 99

§ 5. Построение диалога практического в русско-туранской методологической среде. 121

§ 6. Туранская речемыслительная идея в бытии русского языка 131

§ 7. Верификация туранской речемыслительной идеи культурным архетипом . 165

7. 1. Верификация литературно-документная 165

7. 2. Верификация этнографически-обрядовая . 172 —

§ 8. Ноэматическое соединение русской и туранской речемыслительных идей.177

ГЛАВА III. РУССКО-ТУРАНСКАЯ МЕТАФОРА: РЕАЛЬНОСТЬ ЛИТЕРАТУРНАЯ И ВНЕЛИТЕРАТУРНАЯ. 180

§ 1. Метод практико-педагогического прочтения художественного дискурса . 180

§ 2. Выведение общих правил развития личной творческой продуктивности. .190

§ 3. Выведение общих правил речемыслительной стратегии

§ 4. Выведение общих правил составления речи .218

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Субботина, Марина Валентиновна

Данная диссертация является исследованием в области изучения литературно-критического стиля с позиций философии языка, восходящей к В. Гумбольдту, Б. Кроче, К. Фосслеру, Эстетической школе. Главной задачей языкознания Эстетическая школа выдвигает постулирование духа как единственно действующую причину всех языковых форм: в языке духовные ценности обретают форму. Рассмотрение языковых явлений, по Эстетической школе, должно быть построено таким образом, чтобы внутренняя форма языка была культурологически обусловлена. Термин Эстетической школы «дух языков», понимаемый как деятельный и творческий принцип во всех человеческих языках, выводится из отношения к проблеме причинной связи и связывается с категорией стиля.

Стиль — обязательное свойство жизни; это - субъективно-творческая категория, с которой связано понимание языка

• как развития текстов на языке и

• как способов создания текстов на базе языковой системы.

Стиль, - по словам Бюффона, - есть не что иное, как порядок и жизнь, сообщаемые пишущим свои мысли., и истинное красноречие предполагает обладание гением и культурой духа. .Хорошо писать - это одновременно хорошо думать, правильно и глубоко чувствовать и верно излагать; это иметь вместе талант, душу и вкус. Стиль предполагает соединение и проявление всех способностей разума» [Лосев 1988 а: 153].

Исходные посылки и методы мышления, принятые обществом, составляют формально-типологический аспект общественного сознания. Способы умственных и словесных действий ярче всего отражаются в строе рассуждений художественного дискурса. Художественный дискурс образует эстетическую среду обитания общества, формирует чувственное представление о прекрасном, развлекая, поучает, направляет развитие стиля. Понимание постоянного движения стиля, а также сознательных и стихийных стилевых усилий людей - ключ к успешному управлению обществом. Проблемы стилевого н культурного развития общества разрешаются в образовательной деятельности. Представление культуры общества в виде системы текстов для целей формирования культуры личности через образование составляет диалектику обучения и определяется государственной политикой: тем составом национальных культур и теми методологическими принципами и стандартами, которые заложены в государственном учебно-образовательном плане.

Передача опыта практической деятельности в образовании осуществляется через отбор прецедентов, их хранение и обучение технологиям, открывающим путь в сферу практики. Общая смысловая направленность поступков людей и характерные черты образа их действий вырабатываются в процессе обучения на основе нравственности, обстоятельств и личных способностей. Отсюда, произведения художественной словесности, характер их истолкования могут рассматриваться как средства государственного управления обществом: управляющие решения и меры должны быть соотнесены с особенностями истории психолого-речевых отношений с управляемыми.

В много- и разнообразии связей славян и с Востоком, и с Западом, и с Югом Н.С. Трубецкой в качестве основного факта русской истории выделяет «сопряжение восточного славянства с туранством» [Трубецкой 1991: 141].

Под туранской культурой, по Н.С. Трубецкому, понимают объединенное название пяти групп народов: 1) угро-финнов, 2) самоедов, 3) тюрков, 4) монголов, 5) маньчжуров. При размытости лингвогенетического родства культура этих народов характеризуется одним типом деятельности, восходящим к VI веку н. э. По свидетельству ученых востоковедов (В.В. Радлова, С.Е. Малова, В.В. Бартольда, В.А. Гордлевского, JI.H. Гумилева, .), туранская культура по типу деятельности, несмотря на периоды обскурации, не претерпевала метаморфоз, сохраняется в настоящее время и наиболее точно воплощается в своей тюркской разновидности.

Каждая национальная культура формирует свой тип деятельности. Различие культур по типам деятельности основывается на различии в семантическом сопряжении понятий человек — общество — культура; где человеческая личность рассматривается как живое и деятельное существо, которое может

• создавать событие,

• воспринимать идею,

• переживать значение события и идеи,

• влиять на деятелей, а культура - как деятелыюстная система обеспечения

• общественной и личной безопасности,

• творческой продуктивности и осмысленности.

В XX в. П.А. Флоренский применительно к России вывел антиномию предельной государственной централизации и децентрализованного содержания общества, по которой национальные культуры мыслятся не просто лежащими рядом друг с другом, но перенесены в символические свойства русского языка. Символические свойства русского языка позволяют обеспечить естественный тип деятельности принимаемых национальных культур [Флоренский 1996: 654].

Соединение разных типов деятельности, невозможное логически или дедуктивно, возможно в художественном образе.

Это означает, что анализ языкового художественного образа открывает возможность определить структуру метафорических отношений типов деятельности разных культур

Объсьггом исследования является экспрессивная функция языка; язык с точки зрения его культурно-исторической природы и эстетико-философской роли в обществе.

Предмет исследования: организация произведений русской художественной словесности с точки зрения взаимодействия принципов внутреннего и внешнего построения текста в его языково-стилистическом оформлении, позволяющего раскрыть содержание произведения во всей полноте его семантического, прагматического, эстетического потенциала.

Цель диссертационного исследования: определение структуры отношений русской и туранской культур.

Задачи исследования:

1) установление ключевых слов национальной культуры и их метафорическая синонимизация;

2) диалектическое объяснение метафорических переносов, образующих смысл художественного произведения и раскрывающих культурно обусловленные изменения внутренней формы языка;

3) выяснение структурно-семантического механизма самопорождаемости новизны смысла художественного произведения при неизменности текста.

Исследование проводилось на материале открытого списка текстов, который задавался описательно, путем характеристики источников (= произведения русской словесности, содержащие тематические факты туранства). Поскольку полный состав генерального множества текстов не может быть дан непосредственному наблюдению, то основной базой послужило его ограниченное множество, называемое исходным множеством текстов. Это прецедентные тексты 1000), входящие в дидактический состав современного филологического образования. На основе предварительного изучения исходного множества текстов был сформирован экспериментальный массив 100): прецедентные тексты, относящиеся к одной смысловой парадигме в истории русской мысли. Именно экспериментальный массив подвергался сплошному исследованию, и замеченные в нем закономерности экстраполировались на исходное множество текстов, а с него - на генеральное множество. При формировании экспериментального массива типически направленная выборка была разделена по коммуникативно-функциональному признаку на три группы, что позволило обеспечить надежность обобщений по неполной индукции.

Первую группу экспериментального множества составили художественные произведения А.С. Пушкина и А.А. Блока, в которых проблема осознания художественного содержания на почве национальной культуры является основной, и структура художественного дискурса имеет историческое и народно-поэтическое оправдание. В качестве типовых примеров представлен анализ следующих произведений: стихотворение А.А. Блока «Река раскинулась.» из цикла «На поле Куликовом»; стихотворение «Стамбул гяуры нынче славят.» из «Путешествия в Арзрум» А.С. Пушкина; «Сказка о царе Салтане.» А.С. Пушкина; речь Патриарха из драмы «Борис Годунов» А.С. Пушкина.

Для получения преинформации выяснялись символические свойства русской и туранской культур. Для этого анализировалась лексика на тему рече-мыслъ по словарю «Пословицы русского народа» В.И. Даля и «Опыту словаря тюркских наречий» В.В. Радлова (вторая группа экспериментального массива текстов).

Необходимость верифицировать туранскую часть результатов культурным архетипом обязала представить примеры проведенного нами семиотического анализа расшифрованных текстов рунического письма на материале работ С.Е. Малова «Памятники древнетюркской письменности» и «Памятники древнетюркской письменности Монголии и Киргизии», а также этнографических описаний османских обрядов, составленных академиком В.А. Гордлевским (третья группа).

Для изучения стиля соединения символических свойств двух национальных культур в работе используется метод дистрибутивного анализа метафор в тексте. Данный метод основывается на толковании метафоры академиком J1.J1. Нелюбимым: «метафора - языковой феномен, которому соответствует некая модель действительности, определяемая мышлением человека и влияющая на выбор альтернатив в процессе принятия решений» [Нелюбин 2003: 109]. Исходя из этого определения, метафора рассматривается нами как факт сцепления образов, составляющих смысловую композицию произведения словесности. Этот метод исследования смысловых структур поэтических и прозаических произведений словесности имеет историко-филологическое обоснование. Метод дистрибутивного анализа метафор в поэтической структуре произведения восходит к греческим философам, прежде всего, к Платону; а в прозаической - к Марку Фабию Квинтилиану, и позднее, в русской традиции - к М.В. Ломоносову. В новейшее время развитие такого метода исследования образного строя произведения дано в трудах А.Ф. Лосева, В.В. Виноградова и других ученых XX и нового веков. Следуя этому методу анализа словесных произведений, используются такие понятия современной теории текста, как ключевые слова и метафоризацш. Ключевые слова - это строевые слова произведения, определяющие словесное ядро образа в каждом фрагменте текста, составляющем относительно отдельную образную структуру, например, абзац. А метафоризацш понимается как окказиональная (по тексту) синонимизация слов в последовательности частей текста, в результате чего происходит «расширение смыслового объема слова за счет возникновения у него переносных значений» [Нелюбин 2003: 109]. Отсюда возникает возможность дистрибутивного анализа ключевых слов в тексте.

По дидактической цели метод дистрибутивного анализа метафор имеет несколько вариантов применения:

1) для выяснения тезауруса культуры личности этот метод может использоваться

• как основной при анализе произведения словесности,

• как дополнительный; например, при анализе текста по составу общих мест, принятых в рациональных началах риторики;

2) для выяснения символических свойств национальной культуры, обуславливающих работу присно-опытной мысли над действительностью.

Метод дистрибутивной метафоры представляет собою опытное выявление закономерностей развития смыслов, прояснение и обобщение понятий по связи со всей историей филологической культуры.

В нашем исследовании русско-туранскую метафору мы рассматриваем как межкультурную, как такой факт стилеобразования, явленный в произведении художественной словесности, когда в соответствии с нормами русского языка органически сопрягаются символические свойства русской и туранской культур. В этом заключается научпал новизна предлагаемого исследования.

Выявление межкультурной метафоры

• обусловлено знанием символических свойств тех национальных культур, которые стилистически соединяются в произведении словесности, и

• направлено на характер толкования примеров в учебниках и хрестоматиях.

Предпринятое исследование исходило из рабочей гипотезы: соединение символических свойств русской и туранской культур в словесном художественном образе происходит путем преобразования фатической, физиологической и/или этической речевой эмоции культурозначимого текста на русском языке в рациональную и/или эстетическую; сам процесс преобразования речевой эмоции связан с интегративными свойствами текста и состоит в обеспечении безопасной деятельности в целом.

Это означает, что русско-туранская межкультурная метафора имеет практико-педагогическое значение и выводит к проблеме метода и к проблеме учебной хрестоматии для развития способности управления обществом, ситуацией, своим состоянием. В раскрытии этих позиций заключается теоретическая ценность работы и ее актуальность, которые вместе обеспечивают практическую приложимость проведенного исследования.

Компознционпо работа состоит из Введения, трех глав и Заключения. В конце диссертации приведен список использованной иллюстративной и научной литературы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межкультурная метафора в русском художественном дискурсе"

Опытное описание символических свойств русской и туранской речемыслительных идей и возникающее в результате данного описания сравнение типов деятельности русской и туранской культур обеспечивает лингвоэтническую коммуникативную компетенцию, главным показателем которой является наличие предварительных знаний культурно-исторического и актуального характера, необходимых для правильной оценки и интерпретации художественного дискурса.Опыт1юе описание символических свойств русской и туранской речемыслительных идей и возникающее в результате данного описания сравнение этих идей предоставляет возлюжность увидеть место ноэматического взаимодействия русской и туранской речемыслительных идей и назвать гсмя этого места: таковым является метафора типов текстовой модальности. Русско-туранская метафора образуется антонилшческим сцеплением трех типов текстовой модальности: молитвы/притчи *-> «авося»/«спасибо» *-> документа.молитв^1/притча доку.меит «авось»/«спасибо» Дифференциация типов текстовой модальности обуславливает дифференциацию модальности социальной информации. В составе социальной информации — факты культуры и факты текущей деятельности. Связь между фактами обоих видов - в образовательной информации. Функция образовательной информации - в преобразовании людальности фактов культуры применительно к интересам общества в даиньи! момент времени.Цель преобразования - найти энергию, которая может мобилизовать общество, и эффективно пользоваться этой энергией.Русско-туранская метафора образуется двуединым преобразованием модальности фактов социальной информации и подобна любому информационному устройству: на входе - факты социальной информации, дифференцированные по типам модальности текстов {молитва/притча <-> «авось»/«спасибо» <-> документ), на выходе — произведение художественной словесности, рассматриваемое как фиксация объективной действительности и подлежащее актированию как заданный стереотип поведения во внелитературнои ситуации. Русско-туранская межкультурная метафора имеет распорядительный характер, который проявляется во внелитературнои ситуащщ; и внелптературная часть русско-туранской межкультурной метафоры является такой же обязательной, как и ее литературная часть.Исследование контрастного и дополнительного распределения ключевых слов в смысловой структуре художественных произведений русской словесности, в которых проблема осознания художественного содержания на почве национальной культуры является основной, и структура художествешюго дискурса имеет историческое и народно-поэтическое оправдание, показало: • людальпые свойства русской культуры типически представлены лексико-синтаксическими средствами; • модальные свойства туранской культуры - так называемой внутренней формой текста; это всегда политико-дидактическая фигура убеждения в полезном и морально безопасном образе жизни применительно к реальному к-ультурно-историческому контексту; • место, на которое наслаиваются в художественном дискурсе модальности русской и туранской культур, - риторическая композиция произведения; правила построения риторической композиции в русской словесности восходят к греко-римским филологическим учениям.Феномен русско-туранской метафоры в том, что «несущим» слоем обеих культур выступает европейская ученая традиция.Метафорическая упорядоченность, организованность символических свойств русской и туранской культур, созданная в литературе, направлена на активное воплощение в жизни в виде правил речемыслительного поведения.Художественное прозопоэтическое содержание актируется подобно документному, вследствие чего приобретает распорядительный характер, свойственный публицистической словесности. Структура единства реальности литературной п реальности внелитературной в русско-туранской межкультурной метафоре однородна структуре силлогизма: сгшеолические свойства русской и туранской культур дают большую посылку; соединение символических свойств в конкретном художественном образе — малую; а генерализация правил речемыслительного поведения во внелитературной реачьпости образует вывод. По дидактическому составу правила речемыслительного поведения разделяются на три группы:

1) правила развития личной творческой продуктивности;

2) правила личной речемыслителыюй стратегии;

3) правила составления речи, направленной на успешное решение государствещю-стратегических задач.Каждая группа правил, с од1юй стороны, имеет самостоятельное прикладное значение для грамотного поведения во внелитературной реальности, с другой, - является упражнением, подготавливающим к освоению следующей группы правил в их общей последовательности. Так, 1-ая группа правил подготавливает освоение 2-ой фуппы, 2-ая - 3-ей, 3-я - снова 1-ой, но уже на качественно обогащенном слое личного опыта. Вся совокупность правил образует спиралевидное опытно-ритмическое освоение практических знаний и свидетельствует об интеграционной ориентации русского художественного дискурса: архитектоника произведения не только образуется разными культурно-историческими информационными слоями, но и интегрирует эту информацию в более широкие связи деятельности.Сопоставление и соподчинение свойств разных культур, которое завершается формированием межкультурной метафоры, имеет некие структурные соответствия с информационной теорией перевода. В отличие от лингвистической теории перевода, туранская культура, подобно исходному тексту, рассматривается, не как объект трансформации, а как носитель семантической информации. Процесс перевода трактуется не как межъязыковая трансформация, а как поиск и передача информации о риторической модальности. Поиск и передача информации о риторической модальности определяются взаимодействием лингвистической и понятийной картин мира в сознании человека с учетом социально-психологических установок, управляющих копк-ретно-языковой реализацией высказывания. Переход от одной культуры к другой осуществляется с помощью внутренней формы текста. Внутренней формой текста не только репрезе/тшруется, но и актуализируется модальность туранской культуры в структуре русского художественного дискурса: осуществляется воспроизведение культуры в виде, необходимом для ее естественного функционирования, а именно, включение тураиского компонента в контекст, присвоение ему архитектонических связей, приспособление свойств туранской культуры к требованиям речевой ситуации.Произведения русской словесности, содержащие русско-туранскую метафору, характеризуются двойной авторизацией: они прганаются своими в русской и туранской культурах, — что обеспечивает, с одной стороны, устойчивость обоих к'ультурных архетипов, а с другой, — их взaи^юoбoгaщeниe.

Список научной литературыСубботина, Марина Валентиновна, диссертация по теме "Русский язык"

1.3. Журнальная литература

2. Массовая коммуникация 4.1. Массовая информация 4.1.1. Газеты41.2. Радио41.3. Телевидение41.4. Кино42. Реклама

3. Река раскинулась. Течет, грустит лениво2. И моет берега.

4. Над скудной глиной желтого обрыва4. В степи грустят стога.

5. О, Русь моя! Жена моя! До боли6. Нам ясен долгий путь!

6. Наш путь — стрелой татарской древней воли8. Пронзил нам грудь.

7. Наш путь — степной, наш путь в тоске безбрежной,10. В твоей тоске, о Русь!

8. И даже мглы — ночной и зарубежной —12. Я не боюсь.

9. Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами14. Степную даль.

10. В степном дыму блеснет святое знамя16. И ханской сабли сталь.

11. И вечный бой! Покой нам только снится18. Сквозь кровь и пыль.

12. Летит, летит степная кобылица20. И мнет ковыль.

13. И нет конца! Мелькают версты, кручи.22. Останови!

14. Идут, идут испуганные тучи,24. Закат в крови!

15. Закат в крови! Из сердца кровь струится!26. Плачь, сердце, плачь.

16. Когда для смертного умолкнет шумный день2. И на немые стогны града

17. Полупрозрачная наляжет ночи тень

18. И сон, дневных трудов награда,

19. В то время для меня влачатся в тишине6. Часы томительного бденья:

20. В бездействии ночном живей горят во мне8. Змеи сердечной угрызенья;

21. Мечты кипят; в уме, подавленном тоской,

22. Теснится тяжких дум избыток;

23. Воспоминание безмолвно предо мной

24. Свой длинный развивает свиток;

25. И с отвращением читая жизнь мою,14. Я трепещу и проклинаю,

26. И горько жалуюсь, и горько слезы лью,

27. Души доверчивой признанья,4. Любви невинной излиянья;

28. Мне ваша искренность мила;6. Она в волненье привела

29. Давно умолкнувшие чувства;8. Но вас хвалить я не хочу;9. Я за нее вам отплачу

30. Признаньем также без искусства;11. Примите исповедь мою:12. Себя на суд вам отдаю.

31. Когда бы жизнь домашним кругом14. Я ограничить захотел;

32. Когда б мне быть отцом, супругом16. Приятный жребий повелел;

33. Когда б семейственной картиной

34. Пленился я хоть миг единый, —

35. То верно б, кроме вас одной,20. Невесты не искаi иной.

36. Скалсу без блесток мадригальных:22. Нашед мой прежний идеал,23. Я верно б вас одну избрал

37. В подруги дней моих печальных,

38. Всего прекрасного в залог,

39. И был бы счастлив. сколько мог!

40. Но я не создан для блаженства;28. Ему чужда дута моя;

41. Напрасны ваши совершенства:30. Их вовсе не достоин я.

42. Поверьте (совесть в том порукой),

43. Супружество нам будет мукой.

44. Я, сколько не любил бы вас,

45. Привыкнув, разлюблю тотчас;

46. Начнете такать: ваши слезы36. Не тронут сердца моего,37. А будут лишь бесить его.38. Судите ж вы, какие розы39. Нам заготовит Гименей

47. И, может быть, намного дней.

48. Что может быть на свете хуже41. Семьи, где бедная жена

49. Грустит о недостойном муже43. И днем и вечером одна;

50. Где скучный муж, ей цену зная45. (Судьбу, однако э/с, проклиная),

51. Всегда нахмурен, молчалив,47. Сердит и холодно-ревнив!48. Таков я. И того ль искали

52. Вы чистой, пламенной душой,50. Когда с такою простотой,

53. С таким умом ко мне писали?52. Ужели жребий вам такой53. Назначен строгою судьбой?

54. Мечтам и годам нет возврата;55. Не обновлю души моей56. Я вас люблю любовью брата

55. И, может быть, еще нежней.

56. Послушайте ж меня без гнева:59. Сменит не раз младая дева60. Мечтами легкие мечты;61. Так деревцо свое листы62. Меняет с каждою весною.

57. Так, видно, небом суждено.64. Полюбите вы снова: но.

58. Учитесь властвовать собою;

59. Философские Автор философской системы Философская традиция Все пользователи

60. Научные Автор исследования Научная критика Занимающиеся данной научной специальностью

61. Технические Автор изобретения Органы стандартизации Конструкторы и экономисты

62. Измерительные Ассоциации специалистов по областям знаний Международные и государственные органы Проектанты, техники, конструкторы, экономисты

63. Искусств (относятся к практике всякой трудовой деятельности) Традиция обучения Традиция применения Занимающиеся соответствующей областью деятельности

64. Управления Составитель инструкций и уставов Вышестоящая в иерархии данной деятельности организация Участники данного вида деятельности

65. Номенклатуры Создатель товара, услуги, функции в общественной иерархии Органы авторских прав Все пользователи

66. Каллиграфия 1 .Сопоставительное языкознание 1. Фонетика

67. Орфоэпия 2. Сравнительно- историческое языкознание 2.Грамматология (учение о письме и письменности)

68. Делопроизводство 3. Типология языков 3. Орфография

69. Архивное дело 4. Теория литературы 4. Грамматика

70. Книговедение 5. Диалектология 5. Лексикология

71. Библиотечное дело 6. История литературы 6. Лексикография

72. Методика и дидактика обучения языкам 7. История языка 7. Риторика

73. Милость и истина сретдстеся, правда и мир облобызастася;

74. Истина от земли воссия, и правда с небесе приниче.

75. Ибо Господь даст благость, и земля наша даст mod свой.

76. Молитва полюбопрению; З.Социалыю