Межпартийная политическая конкуренция

Куценко, Алексей Геннадьевич

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Межпартийная политическая конкуренция

Год: 2004
Автор научной работы: Куценко, Алексей Геннадьевич
Ученая cтепень: кандидата политических наук
Место защиты диссертации: Москва
Код cпециальности ВАК: 23.00.02

Диссертация по политологии на тему 'Межпартийная политическая конкуренция'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Межпартийная политическая конкуренция"

КУЦЕНКО Алексей Геннадьевич

МЕЖПАРТИЙНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ: РОССИЙСКИЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ

Специальность 23.00.02 — Политические институты,

этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

КУЦЕНКО Алексей Геннадьевич

МЕЖПАРТИЙНАЯ ПОЛИТИЧЕСКАЯ КОНКУРЕНЦИЯ: РОССИЙСКИЙ И МЕЖДУНАРОДНЫЙ ОПЫТ

Специальность 23.00.02 - Политические институты,

этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени кандидата политических наук

Работа выполнена на кафедре политической теории Московского государственного института международных отношений (Университета) Министерства иностранных дел России

Научный руководитель

доктор философских наук, профессор Т.А. Алексеева Официальные оппоненты:

доктор исторических наук, профессор А.Ю. Шутов

кандидат политических наук, доцент Е.Ю. Мелешкина

Ведущая организация: Российская академия государственной службы при Президенте Российской Федерации

Защита состоится 2004 г. в часов на

заседании диссертационного Совета Д.209.002.02 при Московском государственном институте международных отношений (Университете) МИД России по адресу: 119454, г. Москва, пр. Вернадского, 76.

С диссертацией можно ознакомиться в научной библиотеке МГИМО(У) МИД России по адресу: 119454, г. Москва, пр. Вернадского, 76.

Автореферат разослан

Ученый секретарь Диссертационного совета, кандидат философских наук профессор

Ш/7

2004 г.

рос национальная!

БИБЛИОТЕКА |

А.А. Чанышев

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность темы исследования обусловлена фундаментальными изменениями, происходящими в современной России, практической потребностью изучения теоретико-методологических основ политического процесса как необходимого условия дальнейшей демократической трансформации общества. В условиях плюрализма одним из важнейших демократических институтов предстает политическая конкуренция. Между тем, в отечественной политологической науке до настоящего времени не получили своего отражения исследования, посвященные разработке политической конкуренции как важнейшей характеристики качества демократического процесса. Следует отметить, что вопрос о сущности и специфике политической конкуренции в транзитных обществах, ее отличиях от конкуренции экономической, обычно не затрагивается в научной литературе, хотя он имеет принципиально важное значение для понимания смысла и содержания демократии как таковой. Поэтому автор диссертации счел необходимым обратиться к «классическим» и современным теориям демократии с тем, чтобы выяснить, как именно понимается сущность политической конкуренции в нормативных моделях.

Политическая конкуренция рассматривается диссертантом на примере межпартийной конкуренции. Одной из главных проблем, с которыми Россия и ряд других стран столкнулись в период транзита, является становление политических партий, отражающих интересы определенных социальных групп. Несмотря на значительные усилия, степень влияния политических партий на принятие важнейших политических решений в этих странах все еще относительно невелика. Между тем, опыт развитых демократий со всей очевидностью показывает, что без развитой партийной системы и электоральной конкуренции партий в период выборов и в процессе парламентской деятельности говорить о качестве демократии довольно трудно. Именно в силу этого разработка и введение необходимых правил политической конкуренции становится исключительно важной для формирования полноценной партийной системы. Изучение политической конкуренции внутри партийных систем имеет также большое значение в компаративистском анализе демократических политий.

проявляется не столько в форме столкновений и соперничества, сколько — сравнения и сопоставления партийных программ, целей, стиля и методов партийной деятельности, которые сравниваются, осознаются и оцениваются гражданами для определения своей политической позиции в разрешении коренных проблем жизни общества. Таким образом, актуальность диссертационного исследования определяется, с одной стороны, необходимостью изучения такого важного критерия качества демократии как политическая конкуренция, закономерностей ее становления и формирования в разных сообществах; с другой, — важностью выработки более полных подходов к изучению партийных систем, в том числе, в транзитных странах.

Степень изученности темы. Несмотря на основательную изученность «классических» и современных теорий демократии, собственно политической конкуренции как важнейшему критерию качества демократического процесса в отечественной научной литературе до последнего времени не уделялось должного внимания. Проблемы политической конкуренции затрагивались лишь в избранных работах MB. Лазарева, Г.М. Пушкаревой, а также переводных работах Р. Парка, М. Портера, в то время как за рубежом существует внушительный массив литературы, специально посвященной данной проблеме.1 На Западе эта проблема до последнего времени разрабатывалась, главным образом, в рамках «теории рационального выбора» и «теории общественного выбора»2. Широкое применение математического аппарата приводило к некоторой формализации рассматриваемой проблемы, акцентированию количественных переменных, во многом за счет утраты интереса к ее качественным составляющим.

Иная ситуация сложилась с исследованием политических партий. Отдельные партии и партийные системы более или менее хорошо изучены, однако все же практически нет теоретических и эмпирических исследований, разъясняющих методы межпартийной конкуренции на избирательной сцене, особенно в «новых демократиях»3. Значительная часть исследований «новых

1 Лазарев MJ3. Конституционный порядок и политическая лояльность // Политая. 2003-№ 3; Парк Р. Конкуренция. Конфликт. Аккомодация. Ассимиляция // Теоретическая социология. Под ред. СП. Баньковской. Москва: СТО. 2002. Т.1.; Портер, Майкл. Конкуренция. СПб: Вильяме. 2002; Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. Москва: Дело. 2002.; Roemer, John. Political Competition. Theory and Application. Cambridge: Harvard University Press. 2001.

2 Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Вопросы экономики. 1994.№6;Вентцель Е.С. Исследование операций. М. 1980; Здравомыслов А.Г. Рациональность и властные отношения // Вопросы социологии. 1996. Вып. 6 ; Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М. 1970; Рациональный выбор в политике я управлении. СПб. 1998.; Рузавин ГЛ. Эпистемологические проблемы принятия решений в социально-экономической деятельности // Вопросы философии. 2001. № 12; Рузавин Г.И. Теория рационального выбора и границы ее применения в социально-гуманитарном познании// Вопросы философии. 2003 № 5; Саймон Г .А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении // Теория фирмы. СПб. 1995.; Дегтярев А.А. Методологические подходы и концептуальные модели в интерпретации политических решений // Полис. 2003. № 1-3.

3 Одним из немногих исключений является работа: Kitschelt H., Mansfeldova 2., Markowski R_, Тока С Post-Communist Parry Systems. Competition. Representation, and Inter-Party Cooperation. Cambridge: Cambridge University Press. 1999.

демократий» посвящена преимущественно процессам «консолидации», «сохранения демократических завоеваний», формированию гражданского общества, правам человека в этих странах, а также их государственному устройству4. Однако с течением времени становится очевидным, что выделение лишь нескольких базовых характеристик недостаточно для выяснения условий жизнеспособности демократии. Более того, преобладание холистского подхода к вопросам демократической консолидации, привело к некоторой недооценке со стороны исследователей специфических механизмов электоральной конкуренции, играющих, на самом деле, важнейшую роль в процессе реализации демократии. Тем не менее, опыт «новых демократий» показывает, что устойчивость демократического режима не в последнюю очередь зависит от качества демократического взаимодействия, во многом предопределяющего легитимность демократии в глазах как широкой общественности, так и элиты.

Важным источником информации для диссертанта стали работы зарубежных и отечественных транзитологов. Специалистов в этой области, изучающих закономерности динамики посткоммунистических режимов, можно с некоторой долей условности разделить на три большие группы. Первая группа исходит из того, что в России и странах Восточной Европы произошли полномасштабные революции (Д. Лейбман, Ю. Хабермас, Р. Дарендорф, Д. Котц, Ф. Вир, В. May, И. Стародубровская, Е. Гайдар, Л. Гордон, Э. Клопов и др.). Вторая группа делает акцент собственно на транзите от авторитарного общества к демократии и рыночной экономике (36. Бжезинский, Д. Элстер, Дж. Мюррел, Л. Шевцова, Ю. Левада и др.). Наконец, третья группа отмечает поверхностный характер произошедших изменений, что позволяет говорить не столько о «транзите», сколько о «трансформации» (В. Гельман, Т. Заславская, И. Клямкин, Л. Тимофеев, А. Медушевский). А.Ю. Мельвиль, в частности, использует понятие «гибридный режим».5 Вследствие снижения уровня политической конкуренции, некоторые авторы либеральной

ориентации, например, М. Урнов начали писать даже о возврате к

авторитаризму .

Наряду с широко известными работами диссертант использовал труды нового поколения зарубежных исследователей, внимание которых сконцентрировано на новейших тенденциях в развитии формирования и эволюции партий. Это, прежде всего, исследования фон Бойме, О. Кирхаймера, Р. Каца, П. Маира, А. Макаллистера, А. Панебьянко и др7.

* С*, например, Linz Juan and Alfred Stepan. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe. South America, and Post-Communist Europe. Baltimore: John Hopkins University Press. 1996. P. 7-37. 1 Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (Теоретико-методологические и прикладные аспекты). Мосгва: МОНФ. 1999.

' Урнов М. Федеральная власть в России в период президентства В. Путина: точка зрения либерала.// Открытый форум. 2004.

V. Beume К. Party Leadership and Change ¡q Рапу Systems f| Government and Opposition. 1996. V, 31. no.2.; fCircheimer O. The Transformation of West European Party Systems!! Political Parties and Political Development Ed. by Lawson K. and Merkl P. Princetoa.1988; Katz R., Mair P. How Parties Organize: Change and Adaptation in Party Organization in Western Democracies. London. 1994, etc.

В отечественной литературе, посвященной современной многопартийности, следует выделить, прежде всего, работы концептуального плана. Имеются ввиду труды З.М. Зотовой, В.П. Любина, С.А. Маркова, Т.М. Шмачковой, Л.В. Сморгунова, М.Н. Афанасьева, Г.В. Голосова, А.Ю. Шутова, С.М. Хенкина, С.Н. Пшизовой и других.8 Значительный вклад в изучение политического, в том числе электорального поведения российский партий внесли B.C. Комаровский, З.М. Зотова, В.И. Тимошенко, К.Г. Холодковский, В.А. Кулинченко и другие исследователи9. Большинство политологов сходятся во мнении, что партийная система в России находится сегодня лишь в стадии становления, она довольно подвижна, неустойчива, подвержена изменениям «сверху», во многих случаях довольно слабо связана с электоратом, особенно, в периоды перерывов между выборами. Сильное влияние на процесс формирования партийной системы оказывает внутриэлитарная борьба, отражающаяся затем в электоральной конкуренции, существенно искажающая ее характер. В этой связи следует назвать диссертационное исследование А.Н. Щербака — «Влияние коалиционной политики на становление партийной системы России» (М.: МГИМО(У) МИД РФ. 2003 г.) представляющее собой один из первых в отечественной политологической литературе опытов изучения взаимодействия партийных структур между собой.

Особое внимание в отечественной науке придается институциональным условиям формирования партийной системы. Практически все исследователи отмечают важное значение конституционной и избирательной реформ 1993 года, а также значение Закона о партиях. Сама специфика смешанной избирательной формулы оказывает существенное воздействие не только на сам характер политических партий, но и специфику их электоральной политической конкуренции. Проблемам институционализации партий, правилам и процедурам их участия в избирательном процессе, посвящены работы С.А. Авакьяна, В.В. Лаптевой, Е.Ю. Мелешкиной, В.Е. Чиркина и др.10. Вместе с тем, использование подхода, выработанного на основе анализа теории

1 Зотова ЗМ. Политические партии и организации в системе политического управления// Политическое управление. М. [999; Любни Bil. Политические партии и движения в России и на Западе: функционирование систем, М. 1995.; Марков С_А. Партии и политика в демократическом процесе. М. 1998; Шмачкова ТЛ1 Теория коалиций и становление российской многопартийности ( Методики рационализации политического процесса) // Полис. 1995. Хз 5; Сморгунов Л.В. Сравнительная политология. Теория и методология измерения демократии. СПб. 1999; Афанасьев М-Н. Политические партии в российских регионах // Pro et Contra. 2000; Голосов Г.В., Лихтенштейн A3. «Партии власти и российский институциональный дизайн: теоретический анализ//Полис. 2001,№ 1; Шутов AJO. Политический процесс. М.:МГУ. 1994; Шутов A JO. Земские выборы в истории России (1864-1917): Исследование избирательных систем. М.: МГУ. 1997; Хеихин С.М. «Партия власти»: российский вариант// Рто et Contra. 1996,№ 1; Пшизова С.Н. Какую партийную модель воспримет общество?// Полис. 1998. Xi 4.

* Комаровский B.C. Выборные кампании в системе институтов демократии современного российского общества 11 Политолог; Взгляды на современность. 1995. № б.; Зотова 3-М. Политические партии России. Организация и деятельность. М. 2001; Кулинченко В.А. Политические клубы и партии. М. 1996; Кулинченко З.А. Тенденции развития политического плюрализма в России. М. 2001; Холодковский К .Г. Парлаыентсхне выборы 1999 года и партийное структурирование российского общества // Полис. 2000. № 2. 10 Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М. 1996; Лаптева 13-3. Право и многопартийность в современной России. М. 1999; Мелешкина Е JO. «Воронка причинности» s электоральных исследованиях //Полис. 2002 Хэ 5 ; Первый электоральный цикл в России. Под ред. Гельмана В Л., Голосова Г.В., Мелешкиной EJO. Москва: «Весь мир». 2002; Второй электоральный цикл в России. 1999-2000. Под ред. Гельмана В-Я., Голосова rj3-, Мелешкиной Е.Ю. Москва: «Весь мир». 2002;

политической конкуренции, позволяет акцентировать внимание на некоторых малоизученных аспектах развития партий и партийных систем как в развитых демократиях, так и в посткоммунистических странах:

Если организационные принципы проведения избирательных кампаний достаточно основательно изучены как в отечественной, так и в зарубежной политологии, то технологии целенаправленного воздействия на конкуренцию остаются во многом «белым пятном». Между тем, в этом контексте встает вопрос не только о морально-правовых пределах искажения политической конкуренции, но и об анализе когнитивной природы данного влияния. Вопрос о допустимых пределах воздействия на условия политической конкуренции, а также влияния на решение, принимаемое во время процедуры голосования эквивалентен вопросу о степени свободы, характеризующей современное общество.

Состояние научной разработанности темы в соответствии с указанными выше факторами ее актуальности обусловливают цель настоящего исследования.

Задачи исследования предусматривали:

изучение генезиса и теоретических аспектов политической конкуренции как развивающегося феномена отношений граждан и власти, ее содержания, структуры, места и роли в системе политологических понятий;

разработку адекватного теоретического подхода к изучению характера, специфики и тенденций в эволюции политической конкуренции через анализ теорий, объясняющих взаимовлияние формы правления и характеристик партийной системы;

рассмотрение теоретических предпосылок изучения качества демократических процедур на примере некоторых базовых теорий демократии, раскрытие современных взглядов на идейно-мировозренческие проблемы политической конкуренции в постсоветской России и странах Восточной Европы;

сравнительный анализ опыта выстраивания принципов политической конкуренции в ряде стабильных и «новых» демократий, позволяющих выявить и объяснить общие и отличительные факторы, касающиеся развития и функционирования политической конкуренции на межпартийном уровне, выяснить условия, препятствующие формированию строительства политических партий как агентов конкуренции в транзитных обществах.

Объектом исследования является демократический политический процесс, его сущность, качественные характеристики и условия функционирования.

Предметом исследования стала политическая конкуренция между политическими партиями в контекстах разных демократических теорий и реальной демократической практики в современных обществах.

Методология исследования. Многофакторность феномена политической конкуренции, его организационно-содержательная и функциональная сложность предопределили множественность методических подходов к его исследованию. Поставленная проблема в диссертации решается под разными углами зрения, как деятельность социальных субъектов; как сфера отношений, возникающих между политическими акторами; как область, в которой функционирует и развивается общественное, групповое и индивидуальное сознание.

Методологию исследования формируют: историко-генетический метод, позволяющий выявить процесс зарождения и формирования понятия политической конкуренции в конкретно-исторических условиях; компаративный метод, посредством которого проведен сравнительный анализ идей и представлений отдельных авторов и основных «школ» исследования демократического процесса; наконец, структурно-функциональный метод, позволяющий определить специфику характера политической конкуренции в политиях различного типа.

Научная новизна исследования. Данная работа представляет собой первую в отечественной политологической науке диссертацию, посвященную выяснению сущности, характера и специфических особенностей эволюции политической конкуренции в демократическом политическом процессе, опирающуюся на широкий пласт научной литературы по теории и практике демократии, демократического транзита и изучения современных политических институтов.

В процессе настоящего исследования обоснован тезис о том, что сам факт наличия честной межпартийной конкуренции в электоральном процессе является основополагающим признаком демократичности политического режима. Выявлено, что характер и специфика политической конкуренции предопределяются избранной моделью демократии (конкуренция в элитистской демократии носит совершенно иной характер нежели в демократии участия; в «Вестминстерской модели» нежели в концессуальной демократии и т.д.). В этой связи проанализированы основные модели демократии с точки зрения той роли, которую они придают межпартийной политической конкуренции. Показано, что перенос закономерностей функционирования экономического рынка на сферу политики вполне уместен и позволяет выяснить некоторые аспекты функционирования политического режима, которые в противном случае оказались бы скрытыми. Установлено, что политическая конкуренция, имея ряд общих признаков и закономерностей с конкуренцией на экономическом рынке (предпочтительность олигополии, эффективность, стабильность правил игры между участниками и др.), в то же время, обладает собственной спецификой, связанной с характером мира политического как

такового. Выявлена прямая связь между характером межпартийной политической конкуренции и политической культурой того или иного общества, равно как и характером избирательного законодательства (мажоритарной или пропорциональной системами).

Практическая значимость исследования. Положения и выводы диссертации могут быть использованы политическими партиями и организациями, занимающимися политическим менеджментом, политиками и лидерами партий, политическими аналитиками и консультантами, а также применяться при разработке программ курсов и чтении лекций по «Теории политики», «Современным политическим теориям», «Политическому менеджменту» и т.д. на политологических факультетах и отделениях в высших учебных заведениях.

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Под политической конкуренцией понимается форма упорядоченного соперничества за власть индивидов или групп, регулируемая определенными правилами и законами и опирающаяся на присутствующую в обществе «культуру согласия», позволяющую не допустить сползания ее в насильственный конфликт. В качестве агентов (субъектов) политической конкуренции могут выступать политические партии, ассоциации, движения, группы, органы власти, СМИ, патронально-клиентальные сети и т.д. Объектом политической конкуренции обычно становятся либо рядовые граждане, за чьи голоса, например, партии борются во время выборов, либо политические (в том числе, властные) институты, когда речь идет о попытках воздействия на власть.

2. Сам факт наличия честной межпартийной конкуренции в электоральном процессе является основополагающим признаком демократичности политического режима. Тем не менее, характер и специфика политической конкуренции предопределяются избранной моделью демократии.

3. В стабильных демократических режимах политическая конкуренция разворачивается преимущественно между партиями программного типа, отражающими сформировавшиеся интересы избирателей и намечающиеся идеологические кливажи. В «дефектных демократиях» политическая конкуренция нередко происходит между патронально-клиентальными сетями, по существу, выхолащивающими смысл демократического процесса как такового. При этом межпартийная конкуренция носит по существу «фасадный» характер, создавая видимость демократической конкуренции, в то время как фактически она проходит между различными кланами и группами в органах исполнительной власти.

пропорциональной системами). Именно характер политической культуры предопределяет стиль и традиции осуществления власти, обращение к административному ресурсу, регулирование электорального процесса административными методами, искусственное создание конкурентной среды «фасадного» типа и т.д.

5. Нарушения принципов честной политической конкуренции, которые можно наблюдать в российском политическом процессе, во многом являются наследием патримониального типа коммунистического режима, следствием апатии населения, несформированности развитого гражданского общества и гражданской культуры, равно как и результатом вполне определенного типа демократического устройства, способствующего развитию патронально-клиентальных связей. В этом смысле политическая конкуренция выступает в качестве диалектической противоположности политической коррупции.

Апробация работы. Диссертация апробирована и рекомендована к защите кафедрой политической теории Московского государственного института международных отношений (университета) Министерства иностранных дел Российской Федерации.

Основные положения диссертации доложены и обсуждены на: Московском научно-практическом семинаре «ПОЛИТИЯ» — «Стратегическое моделирование избирательных кампаний: новые технологии» (Москва, февраль 2003 г.); конференции «Московские выборы и российский политический процесс» (Москва, сентябрь 2003 г.); конференции «Московское измерение декабрьских выборов» (Москва, ноябрь 2003 г.); Московской конференции «Безальтернативный выбор России» (Москва, декабрь 2003 г.); 3-ем Всероссийском политологическом конгрессе (секция «Политической философии») — «Конкуренция в условиях элитарной демократии» (Москва, апрель 2003 г.).

По теме диссертации опубликовано три статьи.

Структура и объем диссертации. Цель и задачи исследования, особенности его предмета и объекта, а также используемые методологические принципы и процедура изучения проблемы определили логшдг структуру и содержание диссертации. Диссертационная работа изложена на страницах машинописи, состоит из введения, двух глав собственных исследований (включающих пять разделов), заключения, выводов, списка использованной литературы. Список литературы включает 236 источников, в том числе иностранных авторов — 83.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ ДИССЕРТАЦИИ

Во Введении обосновывается актуальность избранной темы диссертационного исследования, характеризуется степень ее научной разработанности, формулируются цели и задачи исследования, определяется новизна, практическая и теоретическая значимость диссертации, обосновываются методология и методы анализа.

В первой главе «Роль политической конкуренции в современных теориях демократии» проанализированы основные подходы к понятию «политическая конкуренция», представленные в «классических» и современных теориях демократии. В первом разделе данной главы «Конкуренция как форма упорядоченного политического конфликта» представлен обзор основных существующих подходов к концептуализации понятия «конкуренция».

В научной литературе представлены три основных подхода к определению понятия «конкуренция». Во-первых, конкуренция рассматривается как состязательность на рынке. При таком подходе конкуренция понимается как соперничество субъектов за достижение лучших результатов на каком-либо поприще. Иными словами, это тип честной борьбы, в которой при наличии у каждой из сторон в принципе равных шансов верх одерживает более умелая, предприимчивая и способная сторона. В этом смысле конкуренцию рассматривают как естественную черту рыночных и демократических отношений.

Во-вторых, конкуренция раскрывается как поведенческий элемент рыночного механизма, т.е. та самая «невидимая рука рынка», которая координирует деятельность его участников, обеспечивая равновесие спроса и предложения.

В-третьих, конкуренция предстает как критерий рыночного механизма, противостоящий монополизации, означающей конец всякой конкуренции. При этом, в качестве наиболее предпочтительной модели рынка выдвигается олигополия, то есть рынок, характеризующийся наличием нескольких крупных фирм (на политическом рынке — партий, групп, движений или центров принятия решений), с одной стороны, устанавливающих систему контроля и взаимозависимости через «торг», с другой, — вступающих друг с другом в конкуренцию. Олигополия — промежуточный вариант, не означающий монополии, однако устанавливающий довольно высокий барьер вхождения на рынок для новых участников и отходящий уже довольно далеко от идеального типа совершенной конкуренции.

Тем не менее, логика и природа рыночной конкуренции, в конце концов, все же приводит к установлению монополии одного наиболее крупного и влиятельного актора, что означает конец всякой конкуренции. Именно поэтому процесс конкуренции нуждается во внешнем регулировании, осуществляемом, как правило, государством. Нерегулируемая конкуренция подобна неограниченной свободе — она мгновенно превращается в свою противоположность.

Если с точки зрения индивида, конкуренция означает мобильность и свободу, то с точки зрения общества, она несет в себе угрозу быстрых и зачастую необратимых изменений. Отсюда вытекает важнейшая проблема всякого демократического общества: как возможно максимально сохранить ценности конкуренции (то есть личную свободу и инициативность человека), и

одновременно поставить под контроль силы, высвобождаемые конкуренцией с тем, чтобы они не только не разрушили, но служили интересам политического сообщества? Именно этим объясняется необходимость контроля или ограничения, направляющего конкуренцию к установлению равновесия. В результате нормой жизни в обществе становится несовершенная, ограниченная конкуренция, как форма сравнительно мягкого, упорядоченного конфликта, при котором ее участники следуют определенным нормам и правилам.

Второй раздел первой главы «Роль политической конкуренции в теориях «элитистской демократии» раскрывает содержательную сторону политической конкуренции в интерпретации представителей «элитистской демократии».

М. Вебер придавал наличию политической конкуренции большое значение и много внимания уделял средствам ее обеспечения и регулирования. Он пришел к выводу, что в условиях прямой демократии, не имеющей адекватного механизма регулирования конкурентной борьбы между фракциями, возможно наличие конкуренции лишь между отдельными гражданами, причем обычно она предстает в форме интриг. Подлинная политическая конкуренция между партиями, ассоциациями, группами, движениями, другими политическими институтами возможна только при представительной форме демократического правления, однако она требует соблюдения нескольких обязательных условий. Во-первых, это наличие стабильного государства, формирующего определенную политическую и правовую среду, наличие устоявшихся и признанных правил. Во-вторых, это сильный парламент, способный стать площадкой, на которой благодаря конкурентной борьбе будет формироваться политическое лидерство, способное сдерживать стремление бюрократии к узурпации власти. В-третьих, это развитая партийная система. Именно политические партии оказались в эпицентре политики как еще одной сферы предпринимательства. Политическая конкуренция в его трактовке оказывается важнейшим противовесом тотальной бюрократизации, а, следовательно, и к тенденциям к становлению тоталитарного государства.

Поэтому для Вебера особое значение имело определение природы современных политических партий, без которых сложно понять значение введения всеобщего избирательного права в XIX - XX веках. Идеи «суверенитета народа», а вместе с ней и демократии как формы «правления народа», казались Веберу слишком упрощенными. Существенно большее значение, на его взгляд, имело появление профессиональных политиков, выдвижение и поддержка которых потребовали большого по численности аппарата политических партий и ассоциаций. Партии и ассоциации начали принимать самое активное участие в избирательном процессе, в формировании политики, в выдвижении лидеров, поэтому именно политические партии стали наиболее значимыми акторами политической конкуренции в современных демократических обществах.

В то же время, Вебер допускал определенную степень совместимости бюрократизации власти и партий с политической демократизацией, однако, при наличии двух условий: во-первых, при наличии плюрализма партий; во-вторых, при качественном лидерском руководстве партиями, способных противостоять давлению «партийной машины».

Таким образом, политическая конкуренция, происходит между партийными аппаратами, выдвигающими политических лидеров. При этом, электорат, неспособный, как считал Вебер, самостоятельно произвести селекцию между политическими курсами, делает выбор персонифицировано, между предложенными элитой лидерами. Демократия - это инструмент апробации перспективных политических лидеров, политический рынок, позволяющий «слить» наиболее слабых и выдвинуть самых компетентных. Это дало возможность Веберу определить современную представительскую демократию как «плебисцитарную демократию лидерства». Рутинные выборы во все большей степени становятся неотличимыми от прямого выражения доверия правительству. Для элиты же выборы становятся просто способом легитимизации заранее отобранных политиков или партий («цезаристская демократия»).

Й. Шумпетер продолжил линию Вебера в указанном направлении посредством разработки им модели «реалистической» {«процедурной») демократии. Теория Шумпетера может быть сведена к двум основным положениям: 1) структурированная конкуренция за власть более предпочтительна, чем гоббсовское «естественное состояние» или монополия на власть; 2) осмысленный выбор возможен только между анархией, монополией и регулируемой конкуренцией, которая становится признаком демократичности режима. Шумпетер рассматривал политику как рынок, который служит удовлетворению определенных интересов граждан. Иными словами, на политическом рынке происходит акт покупки/продажи определенного политического курса за голоса избирателей. В конечном счете, демократия служит общему благу, хотя и не обеспечивает реализации «воли народа» (Ж.-Ж. Руссо), однако предлагает наилучший из реальных вариант удовлетворения предпочтений электората.

Таким образом, по Шумпетеру, политическая конкуренция имеет двоякое значение: с одной стороны, она контролирует лидеров через угрозу утраты власти, подобно тому, как кампаниям на рынке постоянно угрожает банкротство; а, с другой, — она стимулирует лидеров к получению большего числа голосов, чем могут рассчитывать их конкуренты. Иными словами, это почти полный аналог суверенитета потребителя на рынке.

В отличие от сторонников «элитистской демократии», теоретики плюрализма пришли к выводу, что современная демократическая политика носит значительно более конкурентный характер, нежели предполагалось в соответствии с теорией Шумпетера. По их мнению, в организации власти нет иерархичности: власть находится в бесконечном процессе «торга» между

многими группами, представляющими разнообразные интересы. Политические решения становятся результатом деятельности исполнительной власти, при этом отдельные департаменты правительства могут также выступать как группы интересов. Тогда функционирование политической системы становится почти неотличимым от процесса «торга» под давлением конкурирующих интересов.

В третьем разделе первой главы «Политическая конкуренция в плюралистической демократии» раскрываются попытки формализации политической конкуренции в интерпретации сторонников «теории общественного выбора».

В политологической литературе в последнее время преобладают три • теоретико-методологических подхода к изучению электорального поведения, в том числе, электоральной конкуренции: социологический, социально-психологический и рационального выбора11. С точки зрения исследуемой темы наибольший интерес представляет последний подход. Избиратель, считают сторонники этой теории, принимает решение голосовать за того или иного кандидата или партию, исходя из того, чья программа в наибольшей степени отвечает его интересам. Политические партии максимизируют свой интерес, стремясь завоевать как можно больше голосов избирателей. Получается, что рациональный выбор во многом аналогичен рыночному выбору, при котором покупатели и продавцы также стремятся к максимальной выгоде. Различие заключается в том, что в политике обеспечение выгоды предполагает коллективность действий, необходимость объединяться в ассоциации, партии, коалиции и т.д. Поскольку политическая борьба и конкуренция сходна с игрой двух или нескольких участников, для ее анализа широко используется теория игр, первоначально разработанная в применении к экономическому поведению. Формальную модель политической конкуренции представил еще Э. Даунс в работе «Экономическая теория демократии». Однако его модель предполагала конкуренцию между двумя кандидатами, чьей единственной мотивацией в политике является стремление к власти и занятию более высокой должности. Политические партии формируются группами интересов и интересуются значительно более широким кругом вопросов, поэтому модель Даунса в силу ее крайней упрощенности трудно применима для анализа межпартийной конкуренции в политике.

Существенным шагом в направлении разработки полноценной модели межпартийной конкуренции стала работа Дж. Ремера «Политическая конкуренция: теория и применение», вышедшая в 2001 г. Модель Ремера отличается от модели Даунса как минимум в трех отношениях: во-первых, демократическая политика должна быть понята как более сложное явление; во-вторых, партии никогда не могут быть заранее уверены в том, как именно распределятся голоса между ними в результате выборов; общенациональная

11 Мелешкина Е.Ю. Исследования электорального поведения: теоретические модели и проблемы их применения // Зарубежная политология в XX столетии. Под ред. М.В. Ильина. Москва. 2001.

политика всегда многомерна. Тем не менее, несмотря на все трудности, применение методов рационального выбора в политологии дало возможность объяснить тенденции в голосовании избирателей, раскрыть механизмы формирования коалиций в парламенте, а также объяснить распределение постов и разделение власти между победившими партиями.

В то же время теория общественного выбора не в состоянии полностью охватить современную электоральную ситуацию. Благодаря исследованиям пространства коммуникации, стало ясно, что рациональный выбор предполагает определенные когнитивные усилия со стороны избирателей, а стало быть, в силу ограниченной рациональности — учет фактора влияния со стороны информационной и политико-культурной среды.

Во второй главе диссертации «Структурирование межпартийной политической конкуренции» рассматривается специфика политической конкуренции в зависимости от специфических условий разных демократических политий.

Первый раздел данной главы «Политические партии как агенты конкуренции» посвящен анализу влияния на характер межпартийной политической конкуренции структурных факторов.

Прежде всего, политическая конкуренция во многом предопределяется особенностями партийной системы. В однопартийных системах, как правило, господствующая группа стремится вообще исключить всякую политическую конкуренцию, или, во всяком случае, максимально ее ограничить. Однако такая ситуация типична лишь для тоталитарных режимов. В некоторых однопартийных системах существует несколько фракций, причем конкуренция между ними может носить столь острый характер, что по существу они приобретают характер многопартийных.

Многие политологи отмечают достоинства и преимущества двухпартийных систем, в частности, препятствование возникновению партии большинства, повторяющуюся цикличность в смене власти, гарантирующую стабильность политической системы. Кроме того, такая система позволяет стать «партией-зонтиком» практически для всех групп интересов в обществе. Однако ценой такого синтеза может стать отсутствие инноваций и утрата правительством необходимого политического динамизма.

Многопартийные системы, при которых конкуренция разворачивается между несколькими акторами, в принципе позволяют более открыто выражать различные интересы. В то же время, в таких системах, как правило, ни одна из партий не может добиться большинства в парламенте, что приводит к необходимости создания коалиций со всеми присущими им недостатками (противоречивостью, быстрым чередованием выборов и т.д.). Как показал Дж. Сартори существуют три основных варианта многопартийных систем. Во-первых, это «классический» вариант, когда одновременно в политической конкуренции участвует множество мелких партий; во-вторых, ситуация с доминирующей партией, когда одна из партий ведет за собой заметную

пропорцию избирателей, а остальной электорат делится между несколькими мелкими партиями. В-третьих, многопартийная система существует также и в том случае, если есть условия для успешного создания коалиций либо до, либо после выборов; в конце концов, у власти оказывается одна коалиция. Таким образом, специфика партийной системы предопределяет, сколько «игроков» или агентов конкуренции непосредственно вступает в борьбу за голоса избирателей.

Характер межпартийной политической конкуренции предопределяется также тем, какая система представительства принята в данном обществе — мажоритарная или пропорциональная. По А. Липхарту, как мажоритарная, так и пропорциональная система обладают достоинствами и недостатками. Мажоритарные демократии (Вестминстерская модель), хотя и выигрывают с точки зрения эффективности, имеют важный недостаток, связанный с низким уровнем включенности граждан в политический процесс. Концессуальная система (демократия согласия), использующая пропорциональный принцип представительства (Швеция, Израиль), способствует экономическому росту, позволяет более эффективно контролировать безработицу и инфляцию, обеспечивает равное представительство, в том числе, маргинальных групп.

Еще одной важной структурной характеристикой политической конкуренции является характер политических партий, то есть дихотомия программных и персоналистских партий. Партии программного типа присущи, как правило, зрелым демократиям, в то время как для транзитных обществ и «новых демократий» более типичной оказывается ориентация на харизматического лидера. В идеально-типическом смысле можно выявить четыре основных типа взаимоотношений избиратели/партии:

Во-первых, если политики не опираются на формирование административной инфраструктуры, или же на создание консенсуса, то чаще всего они пытаются быть избранными в качестве индивидуальных кандидатов, опираясь на свой собственный авторитет и уникальные личностные качества («харизму»). Отношения лидер-последователь отмечены ассиметрией, они носят прямой, непосредственный характер, содержат в себе элемент страсти12.

Во-вторых, связь между гражданами и политиками включает создание коалиций. Однако такие альянсы бывают обычно весьма хрупкими и не предполагают влиятельного ресурса для мобилизации избирателей. Политики идут на создание коалиций, опираясь либо на традиционное доверие своих избирателей, либо на пассивность электората.

В-третьих, формирование партий предполагает активное участие политиков в строительстве административно-технической структуры, что не исключает серьезных разногласий вокруг предлагаемого политического курса. Избиратели в этом случае не столько поддерживают публичную политику

12 Madsen, Douglas and Peter Snow. The Charismatic Bond. Political Behavior in Time of Crises Cambridge: Harvard

University Press. 1991. P. 5

кандидата, сколько ограничивают свои требования в обмен на непосредственные выгоды и преимущества, часто в материальной форме. Поддержка партии в этом случае обеспечивается благодаря интенсивным личным связям в округах.

В-четвертых, тип взаимоотношений, присущий «программным партиям», компенсирующим поддержку реализацией определенного политического курса через законодательные инициативы и проведения конкретной политики. Такие партии обычно имеют развитый административный аппарат, ориентируются на массовую демократию участия.

Следует однако отметить, что более распространенным является смешанный тип взаимоотношений избиратели/партии. Многие западноевропейские массовые партии, будь-то социал-демократической, консервативной или христианско-демократической ориентации, сочетают в своей деятельности полновесно разработанные программы, элементы харизматического лидерства и клиенталистский обмен. Тем не менее, очевидно, что чем в большей степени партии ориентируются на личностный фактор, тем меньшее значение для них имеют партийные программы. Соответственно, и в политической конкуренции наблюдается приоритетность конкуренции персоналий или партийных программ.

Клиентализм, будучи одним из видов политической коррупции, вносит существенное разрушающее начало в политическую конкуренцию. Под патронально-клиентальными отношениями понимается тип девиантного политического поведения, выражающегося в нелегитимном использовании господствующей политической власти и государственных ресурсов в целях укрепления своей власти и обогащения13.

Клиенталистская партийная структура основывается на личных отношениях между электоральными округами и иерархией представителей, поднимаясь с регионального уровня на общегосударственный, когда нижестоящие структуры всегда выступают в качестве клиента для вышестоящих. Связи такого рода позволяют их участникам отслеживать и обмениваться материальными и символическими ресурсами, получать финансовую и иную поддержку на всем пространстве политии. И, наоборот, деперсонализированные, анонимные отношения между «удаленными» командами политиков общенационального уровня и избирательными округами способствуют утверждению поддержки вокруг программ партиям. При этом определяющую роль играют характер избирательного законодательства и специфика существующих отношений между исполнительной и законодательной властью.

Наконец, специфика межпартийной конкуренции во многом определяется характерными чертами избирателей._их политической КУЛЬТУРОЙ И

13 См. Афанасьев МЛ. Юшентализм и Российская государственность. Исследование клиентальных отношений, их роли и эволюции в упадке прошлых форм российской государственности, их влияния на политические институты и деятельность властвующих групп в современной России. Москва: МОНФ. 2000.

господствующими политическими идеологиями. Партии, имеющие ярко выраженную идеологическую ориентацию, обычно предпочитают опираться в большей степени на программы, нежели на патронально-клиентальные связи. И, соответственно, наоборот, партии, опирающиеся преимущественно на культурный партикуляризм и формирующие свою идентичность на противопоставлении «друга/врага» («своих/чужих») используют механизмы, которые, в конечном счете, приводят к опоре на клиенталистские отношения.

Второй раздел данной главы «Политическая конкуренция в транзитных обществах» показывает, каким образом ситуация не устоявшейся «новой» демократии сказывается на характере межпартийной политической конкуренции. В качестве примера были взяты страны Восточной Европы и современная Россия.

Установлено, что процесс демократического транзита в бывших Союзных республиках и восточноевропейских странах социалистического содружества отличается существенным разнообразием. Если в южных и юго-восточных республиках бывшего СССР отделиться стремилась, прежде всего, местная элита, сориентированная на сосредоточение всей полноты власти в своих руках, то в Прибалтике и, в значительной степени, на Украине, стремление к независимости пользовалось массовой поддержкой. Желание быстро войти в «европейский дом», интегрироваться в западное сообщество было свойственно также большинству бывших социалистических стран Восточной Европы. Вместе с тем, они столкнулись как минимум с двумя важными препятствиями, имевшими определяющее значение для демократического транзита: во-первых, с существенным отставанием восточноевропейских государств от стран ЕЭС по уровню социально-экономического развития; во-вторых, со вспышкой сепаратизма и этнонадионализма, что противоречит интеграционным тенденциям в Европе.

Несмотря на то, что изменение политических и экономических режимов открывает перед действующими политическими акторами возможности формирования новых институтов и властных отношений, большинство транзитных посткоммунистических обществ так и не достигло к настоящему времени уровня полиархий, и относится скорее к числу «дефектных демократий», а в отдельных случаях и авторитарных режимов. Творческие возможности акторов одновременно существенно осложняются опытом прошлого и традиционным распределением политических и экономических ресурсов. Иными словами, открытость выбора носит ограниченный характер и во многом предопределяется преемственностью по отношению к сложившимся ранее практикам политического регулирования и опытом разрешения кризисных ситуаций. Поэтому широкое разнообразие стратегий в посткоммунистических государствах связано не только со вкусовыми предпочтениями лидеров, но и с реальными возможностями и их пределами, с которыми эти лидеры столкнулись в момент смены режимов. Политическое наследие во многом предопределяло ресурсы и ожидания, помогавшие акторам

сформулировать интересы и избрать средства и инструменты для обретения политической власти. Социокультурная информация, сосредоточенная в политической традиции, есть необходимое связующее звено разных состояний социально-политической системы. Поэтому для транзитных обществ решающее значение имел характер прошлого коммунистического режима, продолжающего оказывать сильное влияние на становление демократических институтов, в том числе и политической конкуренции, и на качество демократии в целом.

Авторы фундаментального исследования «Посткоммунистические партийные системы» Китшелт, Мансфелдова, Марковски и Тока выделяют три основных типа политических режимов, в которых коммунисты находились у

власти .

1. Патримониальный коммунистический режим. Он опирается на вертикальную личную зависимость между руководителями государственного и партийного аппарата, развитый патронаж и клиентальные сети. Политическая власть в такой системе концентрируется в руках небольшой группы людей или у индивидуального лидера-вождя, вокруг которого часто возникает культ личности. Уровень рационально-бюрократической институционализации в таких режимах остается довольно низким, поскольку правящая группа регулирует деятельность аппарата с помощью персонифицированных назначений. В некоторых случаях такие режимы могут даже преобразоваться в одну из форм «султанизма» с абсолютной властью вождя и его семьи15. В патримониальных системах оппозиция жестоко подавляется, а потенциально обладающие ресурсами группы и индивиды кооптируются в систему через тщательно проработанную систему стимулов (от карьеры до материальных преимуществ).

С некоторыми натяжками под категорию патримониальных режимов подпадает ряд стран, для которых было характерно сочетание репрессий, регулируемой коррупции и кооптации. По крайней мере в четырех из них — России/Советском Союзе, Болгарии, Румынии и, наконец, в Албании некоторые элементы в политической элите стали инициаторами изменения политического режима в конце 1980-х - начале 1990-х гг. Для других стран критическим моментом стал распад Советского Союза. В большинстве бывших союзных республик фундаментальные изменения были связаны, главным образом, с тем, что националистическая риторика сменила коммунистическую, именно национализм зачастую легитимировал власть бывшей советской номенклатуры. Неудивительно поэтому, что лишь немногие из этих новых независимых государств могли быть классифицированы в качестве демократических к концу 1990-х гг. Сочетание националистических и

14 Kitscheit Herbert, Mansfeldova Zdenka, Markowski Radoslav and Gabor Toka. Post-Communist Party Systems. Competition, Representation and Inter'Partv Cooperation. Cambridge: Cambridge University Press. 1999. P. 23-2S.

13 Lir.2 Juan and Alfred Stepan. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe. South America, and Post-Communist Europe. Baltimore: John Hopkins University. 1996. P. 51-54.

демократических «вызовов» открыло путь к демократической консолидации, пожалуй, лишь на Украине. Примерно такая же картина сложилась и бывшей югославской республике — Македонии.

Патримониальное наследие продолжает сказываться на характере демократии в этих странах, находя свое выражение в ограниченной межпартийной конкуренции вследствие неразвитости партий и их слабого влияния на принятие важнейших политических решений, ориентации на элитистскую (номенклатурную) демократию, использование

административного ресурса, персоналистский, а не программный тип партий и т.д.

2. Национально-аккомодационные режимы. Обычно режимы этого типа опирались на разветвленный формально-рациональный аппарат, для них было характерно частичное размежевание между партийным правлением и государственным управлением. Нередко они допускали некоторый сравнительно скромный уровень защиты демократических прав человека и структурированную конкуренцию внутри элиты (хотя и эпизодически). Стремясь добиться поддержки со стороны граждан, такие режимы в большей степени опирались на кооптацию, нежели репрессии. Режимы такого типа появлялись в тех странах, традиции развития которых воспроизводили на протяжении довольно длительного периода западную модель становления гражданского общества, для них был характерен довольно высокий уровень мобилизации вокруг политических партий и групп интересов. Например, так обстояло дело в Чехословакии, Венгрии, Словении, отчасти Польше и в ряде других государств Восточной Европы. Поэтому для становления современной модели политической конкуренции в этих странах важную роль играла коллективная память о возможности альтернативных моделей модернизации.

3. Авторитарно-бюрократические режимы. В странах этого типа оппозиция обычно оказывала более сильное сопротивление официальным властям, хотя и по другим причинам, чем в патримониальных режимах. Авторитарно-бюрократические режимы по целому ряду параметров близко подходят к тоталитарным режимам. Это — однопартийные системы с сильно развитой бюрократической машиной, управляемой с помощью системы централизованного планирования и жесткой дисциплины. Бюрократический профессионализм и строгая партийная дисциплина сопровождались жесткими репрессиями в отношении инакомыслящих. Такие режимы не допускают политического разнообразия. Коммунистические партии опираются на сильную социальную базу в лице рабочего класса. Авторитарно-бюрократические режимы формировались, главным образом, на «передовой» «железного занавеса», то есть там, где проходила граница между двумя мирами (ГДР).

Наибольшее значение политические традиции играют в бывших патримониальных режимах, наименьшее — в авторитарно-бюрократических. В патримониальных режимах бывшие правящие партии обычно начинают

действовать по новым правилам, подчеркивающим мажоритарные принципы, наделяя наиболее сильного и единого политического актора непропорционально большой долей власти. Следствием этого становится также утверждение сильной президентской власти с широкими прямыми полномочиями. Законодательным органам крайне трудно преодолеть президентское вето. Президент получает неограниченное право на назначение, перемещение и смещение членов исполнительной власти. Выявляется тенденция к персонализации - политических постов, поддерживаемых мажоритарными избирательными правилами. Наконец, в электоральном процессе широко используются сила и квалификация бывшего партийного аппарата. Даже демократические силы могут поддерживать конституционное устройство, предполагающее персональное представительство и контроль исполнительной власти за политическим процессом. При таком устройстве либерально-демократические силы обычно отличаются слабостью, имеют мало влиятельные организации на местах (за редкими исключениями в крупных городах), партии состоят из конкурирующих между собой фракций, формирующихся вокруг отдельных лидеров. Такие партии также поддерживают конституционное устройство, предполагающее сильную исполнительную власть, если верят, что один из либералов может стать президентом.

В бывших авторитарно-бюрократических политиях коммунисты обычно не имеют сильной поддержки и либерал-демократы быстро оттесняют их на обочину политического пространства через введение деперсонализированных институциональных правил, опирающихся на пропорциональное представительство в законодательных органах, а глава исполнительной власти зависит от парламентских коалиций. В основе институционального выбора обычно лежит преимущественно рационалистическая логика. Либерально-демократические конкуренты обычно выступают под знаком конкурирующих между собой партий, у них редко бывают хорошо известные и популярные политики. Они надеются обрести большую власть через институциональное закрепление правил пропорционального представительства и неперсонализированного выбора глав исполнительной власти.

По-иному происходит транзит в национально-аккомодационных режимах. «Верхушка» уже весьма ослаблена еще до начала транзита, а демократическая оппозиция, наоборот, обладает сравнительно немалыми ресурсами, организационными навыками и поддержкой со стороны общественности. Следствием этого становятся вынужденные переговоры между двумя сторонами, в рамках которых представители оппозиции начинают конкурировать с властью за государственные посты, однако старая коммунистическая власть отнюдь не утрачивает все рычаги управления. Таким образом, «старая гвардия» остается одним из игроков, причем довольно сильным и влиятельным, в новом демократическом порядке. В бывших национально-аккомодационных режимах, где партии-наследницы обладают

некоторым опытом «политического торга» и кредитом доверия в качестве реформаторов, конституционное устройство в электоральных системах обычно сочетают элементы пропорционального представительства и плюрализма. Они могут быть как парламентскими, так и президентскими республиками.

Хотя неправильно будет утверждать, что политические институты при новом режиме находятся в полной эндогенной зависимости от конфигураций прежней власти и типов политического транзита, можно предположить наличие некоей «глубинной структурной» зависимости от сложившегося распределения ресурсов и властных отношений. Разумеется, многое зависит от внешних обстоятельств, мотивации акторов и т.д., однако все же следует помнить, что акторы всегда в какой-то степени опираются на свой прежний опыт. Наконец, следует отметить, что фактор наследия по мере укрепления демократии заметно снижается. И все большую роль начинают играть установленные демократические политические институты, обладающие определенной автономией, детерминирующей основные черты формирующейся политической системы, а, соответственно, и межпартийной политической конкуренции.

В отечественной политологической среде представлены две оценки тенденций становления российской многопартийности: пессимистическая, опирающаяся на корпоративистскую модель государственного устройства, характерную для стран с гибридным политическим режимом; и оптимистическая, рассматривающая нынешнее состояние как этап развития полноценной демократической партийной системы. В первом случае, политические партии становятся еще одним институтом общества, попавшим в подчинение государственному аппарату, во втором — пока еще слаборазвитой структурой гражданского общества, напоминающей политические партии США XIX века. Тот факт, что в последнее время наблюдается интенсивный процесс создания крупных политических партий именно «сверху» говорит о том, что первая тенденция становится доминирующей.

Недоразвитость партий в сочетании с высокой степенью политической неопределенности, неизбежной в ситуации транзита, способствовали высокому уровню персонализации российской политики, широкого развития патронально-клиентальных сетей, имеющих довольно тяжелые последствия для процессов демократизации. Для России характерным стало сочетание трех элементов в партийном строительстве: 1) наличие популярного или имеющего хорошие шансы на популярность лидера; 2) использование государственного финансового и информационного ресурса (прежде всего телевидения); 3) действующая структурная основа в виде региональной власти и ее клиентелы.

Тенденции последнего времени со всей очевидностью показывают, что имеет место последовательное снижение уровня межпартийной конкуренции при заметном возрастании значения конкуренции между отдельно патронально-клиентальными кланами. Если эту тенденцию не удастся преодолеть, то превращение России в «фасадную демократию» с присущим

такому типу правления ограниченным элитистско-процедурным характером на фоне сохраняющейся патримониальности может заметно усилиться.

В разделе «Заключение» подводятся итоги проведенного исследования. По мнению диссертанта, анализ политической конкуренции в новых демократиях предполагает внимание к нескольким решающе важным факторам: предыстории политической конкуренции в период предшествующий демократизации; институциональным механизмам демократии; интерпретации самой демократии и, соответственно, господствующим в обществе представлениям о сути демократического механизма.

ВЫВОДЫ

1. Наличие честной межпартийной конкуренции в электоральном процессе является основополагающим признаком демократичности политического режима.

2. Характер и специфика политической конкуренции предопределяются как избранной моделью демократии (конкуренция в элитистской демократии носит совершенно иной характер нежели в демократии участия; или в «Вестминстерской модели» нежели в концессуальной демократии и т.д.), так и особенностями избирательного законодательства (например, пропорциональной или мажоритарной системой). Проанализированы основные модели демократии с точки зрения той роли, которую они придают межпартийной политической конкуренции.

3. Перенос закономерностей функционирования экономического рынка на сферу политики вполне закономерен и позволяет выявить некоторые аспекты функционирования политического режима, которые в противном случае оказались бы скрытыми. Политическая конкуренция имеет целый ряд общих признаков и закономерностей с конкуренцией на экономическом рынке (предпочтительность олигополии, эффективность, стабильность правил игры между участниками и др.), в то же время, она обладает некоторой собственной спецификой, обусловленной характером политического мира как такового.

4. В более стабильных демократических режимах политическая конкуренция разворачивается преимущественно между партиями программного типа, отражающими сформировавшиеся интересы избирателей и намечающиеся идеологические кливажи. В «дефектных демократиях» политическая конкуренция нередко происходит между патронально-клиентальными сетями, по существу, выхолащивающими смысл демократического процесса как такового.

5. Имеется прямая связь между характером межпартийной политической конкуренции и политической культурой того или иного общества, равно как и характером избирательного законодательства (мажоритарной или пропорциональной системами).

6. В транзитных обществах важнейшим препятствием на пути создания системы честной политической конкуренции является развитая система патронально-клиентальных связей, в том числе «административный ресурс», а также низкий уровень гражданской культуры. Этот феномен имеет место в современной России.

7. Нарушения принципов честной политической конкуренции, наблюдавшиеся в российском политическом процессе, во многом являются наследием патримониального типа коммунистического режима, следствием апатии населения, несформированности развитого гражданского общества и гражданской культуры, равно как, и результатом определенного типа демократического устройства, способствующего развитию патронально-клиентальных связей. В этом смысле политическая конкуренция выступает в качестве диалектической противоположности политической коррупции.

Список работ, опубликованных по теме диссертации

1. Куценко А.Г. Макс Вебер о смысле политической конкуренции // Ж. «Человек, сообщество, управление». 2003. № 1. С. 73- 99.

2. Куценко А.Г. Конкуренция в условиях элитарной демократии // Сб. научн. трудов МГИМО(У) МИД РФ «Актуальные проблемы политической теории». М. МГИМО(У) МИД РФ. 2003. Вып.1. С. 37 - 66.

3. Куценко А.Г. Политическое участие как основа демократических политических процессов //В кн.: «Сборник трудов РАГС при Президенте Российской Федерации» —«Политическая наука: вчера, сегодня, завтра». М. Издательский Дом «Человек и карьера». 2003. С. 83- 88.

Подписано в печать 20.05.2004. Усл.Печ. л. 1,0 Тираж 100 экз. Заказ № 120 ЗАО «МП Гигиена» (Москва, Олимпийский пр-т, 20)

ч 10 6 5 1

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Куценко, Алексей Геннадьевич

ВВЕДЕНИЕ

Глава. 1. РОЛЬ ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНКУРЕНЦИИ В

СОВРЕМЕННЫХ ТЕОРИЯХ ДЕМОКРАТИИ

1.1. Конкуренция как форма упорядоченного политического конфликта

1.2. Роль политической конкуренции в теориях «элитистской демократии»

1.3. Политическая конкуренция в плюралистической демократии

Глава. 2. СТРУКТУРИРОВАНИЕ МЕЖПАРТИЙНОЙ

ПОЛИТИЧЕСКОЙ КОНКУРЕНЦИИ

2.1. Политические партии как агенты конкуренции

2.2. Политическая конкуренция в транзитных обществах

Введение диссертации2004 год, автореферат по политологии, Куценко, Алексей Геннадьевич

Политическая конкуренция рассматривается диссертантом на примере межпартийной конкуренции. Одной из главных проблем, с которыми Россия и ряд других стран столкнулись в период транзита, является становление политических партий, отражающих интересы определенных социальных групп. Несмотря на значительные усилия, степень влияния политических партий на принятие важнейших политических решений в этих странах все еще относительно невелика. Между тем, опыт развитых демократий со всей очевидностью свидетельствует, что без развитой партийной системы и электоральной конкуренции партий в период выборов и в процессе парламентской деятельности говорить о качестве демократии довольно трудно. В силу этого разработка и введение необходимых правил политической конкуренции становится исключительно важной для формирования полноценной партийной системы. Изучение политической конкуренции внутри партийных систем имеет также большое значение в компаративистском анализе демократических политий.

Политическая конкуренция интегрирует в себе множество показателей, отражающих положение дел в обществе: она непосредственно связана с механизмами избирательного процесса, с формами политической мобилизации, со способами социального контроля над действиями властей. Иными словами, характер политической конкуренции становится наиболее точным индикатором степени демократичности политических процессов. Межпартийная конкуренция, будучи важнейшей составляющей политической конкуренции, является весьма значимым индикатором, отражающим степень демократичности политического процесса и межпартийных отношений. Она проявляется не столько в форме столкновений и соперничества, сколько — сравнения и сопоставления партийных программ, целей, стиля и методов партийной деятельности, которые сравниваются, осознаются и оцениваются гражданами для определения своей политической позиции в разрешении коренных проблем жизни общества. Таким образом, актуальность диссертационного исследования определяется, с одной стороны, необходимостью изучения такого важного критерия качества демократии как политическая конкуренция, закономерностей ее становления и формирования в разных сообществах; с другой, — важностью выработки более полных подходов к изучению партийных систем, в том числе, в транзитных странах.

Портера, в то время как за рубежом существует внушительный массив литературы, специально посвященной данной проблеме.1 На Западе эта проблема до последнего времени разрабатывалась, главным образом, в рамках «теории рационального выбора» и «теории общественного выбора» . Широкое применение математического аппарата приводило к некоторой: формализации рассматриваемой проблемы, акцентированию количественных переменных, во многом за счет утраты интереса к ее качественным составляющим.

Иная ситуация сложилась с исследованием политических партий. Отдельные партии и партийные системы более или менее хорошо изучены, однако до настоящего времени практически отсутствуют теоретические и эмпирические исследования, разъясняющие методы межпартийной конкуренции на избирательной сцене, особенно в «новых демократиях»3. Значительная часть исследований «новых демократий» посвящена преимущественно процессам «консолидации», «сохранения демократических завоеваний», формированию гражданского общества, правам - человека в этих странах, а также их государственному устройству4. Однако с течением времени становится очевидным, что выделение лишь нескольких базовых характеристик недостаточно для выяснения условий жизнеспособности демократии. Более того, преобладание холистского подхода к вопросам

1 Лазарев M.B. Конституционный порядок и политическая лояльность // Полития. 2003.№ 3; Парк Р. Конкуренция. Конфликт. Аккомодация. Ассимиляция // Теоретическая социология. Под ред. С.П. Баньковской. Москва: CTU. 2002. Т.1.; Портер, Майкл. Конкуренция. СПб: Вильяме. 2002; Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. Москва: Дело. 2002.; Roemer, John. Political Competition. Theory and Application. Cambridge: Harvard University Press. 2001.

2 Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики // Вопросы экономики. 1994.№ 6;Вентцель Е.С. Исследование операций. M. 1980; Здравомыслов А.Г. Рациональность и властные отношения // Вопросы социологии. 1996. Вып. 6 ; Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. М. 1970; Рациональный выбор в политике и управлении. СПб. 1998.; Рузавин Г.И. Эпистемологические проблемы принятия решений в социально-экономической деятельности // Вопросы философии. 2001. № 12; Рузавин Г.И. Теория рационального выбора и границы ее применения в социально-гуманитарном познании// Вопросы философии. 2003 № 5; Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении // Теория фирмы. СПб. 1995.; Дегтярев А.А. Методологические подходы и концептуальные модели в интерпретации политических решений // Полис. 2003. № 1-3.

3 Одним из немногих исключений является работа: Kitschelt Н., Mansfeldova Z., Markowski R., Тока G. Post-Communist Party Systems. Competition, Representation, and Inter-Party Cooperation. Cambridge: Cambridge University Press. 1999.

4 См., например, Linz Juan and Alfred Stepan. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore: John Hopkins University Press. 1996. P. 7-37. демократической консолидации, привело к некоторой недооценке со стороны исследователей специфических механизмов электоральной конкуренции, играющих, на самом деле, важнейшую роль в процессе реализации демократии. Тем не менее, опыт «новых демократий» свидетельствует, что устойчивость демократического режима не в последнюю очередь зависит от качества демократического взаимодействия, во многом предопределяющего легитимность демократии в глазах как широкой общественности, так и элиты.

Следует отметить, что важным источником информации для диссертанта стали работы зарубежных и отечественных транзитологов. Специалистов в этой области, изучающих закономерности динамики посткоммунистических режимов, можно с некоторой долей условности разделить на три большие группы. Первая группа исходит из того, что в России и странах Восточной Европы произошли полномасштабные революции (Д. Лейбман, Ю. Хабермас, Р. Дарендорф, Д. Котц, Ф. Вир, В. May, И. Стародубровская, Е. Гайдар, Л. Гордон, Э. Клопов и др.). Вторая группа делает акцент собственно на транзите от авторитарного общества к демократии и рыночной экономике (36. Бжезинский, Д. Элстер, Дж. Мюррел, Л. Шевцова, Ю. Левада и др.). Наконец, третья группа отмечает поверхностный характер произошедших изменений, что позволяет говорить не столько о «транзите», сколько о «трансформации» (В. Гельман, Т. Заславская, И. Клямкин, Л. Тимофеев, А. Медушевский). А.Ю. Мельвиль, в частности, использует понятие «гибридный режим».5 Вследствие снижения уровня политической конкуренции, некоторые авторы либеральной ориентации, например, М. Урнов начали писать даже о возврате к авторитаризму6.

Наряду с широко известными работами диссертант использовал труды нового поколения зарубежных исследователей, внимание которых

5 Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты (Теоретико-методологические и прикладные аспекты). Москва: МОНФ. 1999.

6 Урнов М. Федеральная власть в России в период президентства В. Путина: точка зрения либерала.// Открытый форум. 2004. сконцентрировано на новейших тенденциях в развитии формирования и эволюции партий. Это, прежде всего, исследования фон Бойме, О. т

Кирхаймера, Р. Каца, П. Маира, А. Макаллистера, А. Панебьянко и др .

7 V. Beume К. Party Leadership and Change in Party Systems || Government and Opposition. 1996. V. 31. no.2.; Kircheimer O. The Transformation of West European Party Systems|| Political Parties and Political Development. Ed. by Lawson K. and Merkl P. Princeton. 1988; Katz R., Mair P. How Parties Organize: Change and Adaptation in Party Organization in Western Democracies. London. 1994, etc.

8 Зотова З.М. Политические партии и организации в системе политического управления// Политическое управление. М. 1999; Любин В.П. Политические партии и движения в России и на Западе: функционирование систем, М. 1995.; Марков С.А. Партии и политика в демократическом процесе. М. 1998; Шмачкова Т.М. Теория коалиций и становление российской многопартийности ( Методики рационализации политического процесса) // Полис. 1995. № 5; Сморгунов Л.В. Сравнительная политология. Теория и методология измерения демократии. СПб. 1999; Афанасьев М.Н. Политические партии в российских регионах // Pro et Contra. 2000; Голосов Г.В., Лихтенштейн А.В. «Партии власти и российский институциональный дизайн: теоретический анализ // Полис. 2001, № 1; Шутов А.Ю. Политический процесс. М.:МГУ. 1994; Шутов А.Ю. Земские выборы в истории России (1864-1917): Исследование избирательных систем. М.: МГУ. 1997; Хенкин C.M. «Партия власти»: российский вариант // Pro et Contra. 1996, № 1; Пшизова С.Н. Какую партийную модель воспримет общество?// Полис. 1998. № 4.

9 Комаровский B.C. Выборные кампании в системе институтов демократии современного российского общества // Политолог: Взгляды на современность. 1995. № 6.; Зотова З.М. Политические партии России. Организация и деятельность. M. 2001; Кулинченко В.А. Политические клубы и партии. М. 1996; Кулинченко В.А. Тенденции развития политического плюрализма в России. М. 2001; Холодковский К.Г. Парламентские выборы 1999 года и партийное структурирование российского общества // Полис. 2000. № 2.

РФ. 2003 г.) представляющее собой один из первых в отечественной политологической литературе опытов изучения взаимодействия партийных структур между собой.

Следует отметить, что если организационные принципы проведения избирательных кампаний достаточно основательно изучены как в отечественной, так и в зарубежной политологии, то технологии целенаправленного воздействия на конкуренцию остаются во многом «белым пятном». Между тем, в этом контексте встает вопрос не только о морально-правовых пределах искажения политической конкуренции, но и об анализе когнитивной природы данного влияния. Вопрос о допустимых пределах воздействия на условия политической конкуренции, а также влияния на решение, принимаемое во время процедуры голосования эквивалентен вопросу о степени свободы, характеризующей современное общество.

10 Авакьян С.А. Политический плюрализм и общественные объединения в Российской Федерации: конституционно-правовые основы. М. 1996; Лаптева В.В. Право и многопартийность в современной России. М. 1999; Мелешкина Е.Ю. «Воронка причинности» в электоральных исследованиях //Полис. 2002 № 5.; Первый электоральный цикл в России. Под ред. Гельмана В.Я., Голосова Г.В., Мелешкиной Е.Ю. Москва: «Весь мир». 2002; Второй электоральный цикл в России. 1999-2000. Под ред. Гельмана В.Я., Голосова Г.В., Мелешкиной Е.Ю. Москва: «Весь мир». 2002;

Цель исследования — изучить роль, характер и специфику межпартийной политической конкуренции в демократических и транзитных обществах, ее влияние на демократический процесс в целом. Задачи исследования предусматривали: изучение генезиса и теоретических аспектов политической конкуренции как развивающегося феномена отношений граждан и власти, ее содержания, структуры, места и роли в системе политологических понятий; разработку адекватного теоретического подхода к изучению характера, специфики и тенденций в эволюции политической конкуренции через анализ теорий, объясняющих взаимовлияние формы правления и характеристик партийной системы; рассмотрение теоретических предпосылок изучения качества демократических процедур на примере некоторых базовых теорий демократии, раскрытие современных взглядов на идейно-мировозренческие проблемы политической конкуренции в постсоветской России и странах Восточной Европы; сравнительный анализ опыта выстраивания принципов политической конкуренции в ряде стабильных и «новых» демократий, позволяющих выявить и объяснить общие и отличительные факторы, касающиеся развития и функционирования политической конкуренции на межпартийном уровне, выяснить условия, препятствующие формированию строительства политических партий как агентов конкуренции в транзитных обществах.

Объектом исследования являлся демократический политический процесс, его сущность, качественные характеристики и условия функционирования.

Методологию исследования формируют: историко-генетический методу позволяющий выявить процесс зарождения и формирования понятия политической конкуренции в конкретно-исторических условиях; компаративный метод, посредством которого проведен сравнительный анализ идей и представлений отдельных авторов и основных «школ» исследования демократического процесса; наконец, структурно-функциональный метод, позволяющий определить специфику характера политической конкуренции в политиях различного типа.

В процессе настоящего исследования обоснован тезис о том, что сам факт наличия честной межпартийной конкуренции в электоральном процессе является основополагающим признаком демократичности политического режима. Выявлено, что характер и специфика политической конкуренции предопределяются избранной моделью демократии (конкуренция в «элитистской демократии» носит совершенно иной характер нежели в демократии участия; в «Вестминстерской модели» нежели в концессуальной демократии и т.д.). В этой связи проанализированы основные модели демократии с точки зрения той роли, которую они придают межпартийной политической конкуренции. Показано, что перенос закономерностей функционирования экономического рынка на сферу политики вполне уместен и позволяет выяснить некоторые аспекты функционирования политического режима, которые в противном случае оказались бы скрытыми. Установлено, что политическая конкуренция, имея ряд общих признаков и закономерностей с конкуренцией на экономическом рынке (предпочтительность олигополии, эффективность, стабильность правил игры между участниками и др.), в то же время, обладает собственной спецификой, связанной с характером мира политического как такового. Выявлена прямая связь между характером межпартийной политической конкуренции и политической культурой того или иного общества, равно как и характером избирательного законодательства (мажоритарной или пропорциональной системами).

Основные положения диссертации, выносимые на защиту:

1. Под политической конкуренцией понимается форма упорядоченного соперничества за власть индивидов или групп, регулируемая определенными правилами и законами и опирающаяся на присутствующую в обществе культуру согласия», позволяющую не допустить сползания ее в насильственный конфликт. В качестве агентов (субъектов) политической конкуренции могут выступать политические партии, ассоциации, движения, группы, органы власти, СМИ, патронально-клиентальные сети и т.д. Объектом политической конкуренции обычно становятся либо рядовые граждане, за чьи голоса, например, партии борются во время выборов, либо политические (в том числе, властные) институты, когда речь идет о попытках воздействия на власть.

4. Имеется прямая связь между характером межпартийной политической конкуренции и политической культурой того или иного общества (в том числе, характером коммунистического режима, предшествовавшего началу демократического транзита) в посткоммунистических обществах, равно как и характером избирательного законодательства (мажоритарной или пропорциональной системами). Именно характер политической культуры предопределяет стиль и традиции осуществления власти, обращение к административному ресурсу, регулирование электорального процесса административными методами, искусственное создание конкурентной среды «фасадного» типа и т.д.

По теме диссертации опубликовано три статьи.

Структура и объем диссертации. Цель и задачи исследования, особенности его предмета и объекта, а также используемые методологические принципы и процедура изучения проблемы определили логику, структуру и содержание диссертации. Диссертационная работа изложена на 165 страницах машинописи, состоит из введения, двух глав собственных исследований (включающих пять разделов), заключения, выводов, списка использованной литературы. Список литературы включает 236 источников, в том числе иностранных авторов — 83.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межпартийная политическая конкуренция"

ВЫВОДЫ

4. В более стабильных демократических режимах политическая конкуренция разворачивается преимущественно между партиями программного типа, отражающими сформировавшиеся интересы избирателей и намечающиеся идеологические кливажи. В «дефектных демократиях» политическая конкуренция нередко происходит между патрональноклиентальными сетями, по существу, выхолащивающими смысл демократического процесса как такового.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Демократические процедуры существенно различаются от страны к стране. Их сравнение порождает как минимум три важнейших вопроса: во-первых, каким образом сформировались настолько разные подходы к демократии; во-вторых, какое влияние специфика демократических процессов оказывает на публичную политику; и, наконец, в-третьих, какой тип демократии наиболее реалистичен в сложносоставных общества типа российского.

Отвечая на первый вопрос, необходимо обратить внимание на связь «новых» демократических режимов и авторитарного наследия. Исследование этой связи зачастую сопряжено с существенными методологическими трудностями, поскольку демократические режимы во многих поставторитарных и посттоталитарных странах существуют примерно десять лет, что совершенно недостаточно для уверенных выводов. Это относится как к странам Восточной Европы, так и к государствам «третьего мира». Реализация политики может быть рассмотрена во многих случаях как следствие «старых» авторитарных традиций, так и нового политического курса. Демократические политические институты и властные отношения зачастую по-прежнему сохраняют эндогенный характер по отношению к властной структуре, хотя формально присутствуют уже все основные демократические процедуры. Несмотря на внешнюю видимость фундаментальных социальных революций, традиционные для данного общества властные отношения постепенно врастают в новую демократическую систему. Поскольку прошлое и настоящее тесно переплетается, отмечал А. Пшеворский, то попытки привести какую-либо статистику, показывающую влияние нового типа политического режима, например, на экономику, приводят к большим трудностям для анализа и весьма противоречивым результатам110.

110 Przeworsky Adam and Fernando Limongi. Political Regimes and Economic Growth || Journal of Economic Perspectives. 1993. Vol.7. Nr. 1. P. 51-69.

В силу наличия тесной связи между «новой» демократией и старым авторитарным режимом, существенно затрудняется анализ условий прохождения определенных демократических процессов, в том числе, политической конкуренции, представительства интересов, формирования политики и т.д. Исследователи-компаративисты, стремящиеся объяснить такие черты демократического процесса как политическая конкуренция, программное структурирование политических партий, формирование партийной принадлежности и т.д., обычно начинают с рассмотрения формальных демократических институтов, определяемых конституциями и избирательным законодательством. Однако теоретический подход вносит серьезные изменения в результаты такого эмпирического анализа, без него картина становления «новых» демократий оказывается не вполне адекватной. Именно поэтому в данном диссертационном исследовании основное внимание уделяется именно теоретическому анализу межпартийной политической конкуренции.

Следует отметить еще два аспекта, ограничивающих объясняющий потенциал формальных институтов демократического процесса. Прежде всего, это проблема эндогенности. Политические акторы останавливают свой выбор на конкретных институтах в силу субъективных ожиданий для того, чтобы увеличить собственный политический потенциал при новых правилах игры. Поэтому подход к институциональному устройству приобретает субъективно-рациональный характер и может быть объяснен с точки зрения имеющихся в их распоряжении ресурсов и познавательных установок, что во многом предопределяется их политическим опытом при «старом режиме». Таким образом, институты - это результат взаимодействия и компромиссов между стремящимися к власти, и обладающими необходимыми ресурсами акторами. В этом смысле они — последствия, а не причина властных отношений. В этом смысле институты оказываются экзогенными по отношению к властным отношениям и, в силу этого, начинают играть двоякую роль, воздействуя на демократический процесс. Во-первых, акторы могут избрать стратегию «торга» в отношении политических институтов, что объективно ограничивает их интересы, хотя они с этим могут и не соглашаться. Поэтому принятые институты всегда ограничивают возможности стратегического доступа к власти в новом политическом сообществе и вынуждают их играть по новым правилам. Даже если поначалу институты и отвечают интересам основных акторов, с течением времени конфигурации власти меняются и разрыв становится все более заметным. Новые влиятельные акторы могут постараться изменить институциональное устройство, или избрать статус-кво. Но и в этом случае экзогенный характер институтов по отношению к властным конфигурациям сохраняется.

В «новых» демократиях экзогенное причинно-следственное влияние институтов, однако, ограничивается вторым условием - способностями к познанию и опытом участия в новых правилах игры. Институты обладают эффектом равновесия, проявляющемся по мере повторного участия во взаимодействии по новым, демократическим правилам. Тем не менее, наряду с эффектом равновесия может возникнуть и еще один эффект -транзитный, связанный с тем, что большое число акторов будет постоянно сталкиваться со слишком большой неопределенностью в условиях демократического равновесия. Если все акторы испытывают беспокойство по поводу неопределенности в отношении своей собственной стратегии, равно как и стратегии их конкурентов, то последствия могут быть любыми. Так, например, в плюралистических системах, где весьма вероятно возникновение двухпартийной конкурентной системы, в ситуации неопределенности может появиться очень большое число партий, многие из которых будут «близнецами» друг друга. Избиратели могут не сориентироваться, за кого стратегически им было бы выгодно голосовать, не зная, кто именно станет перспективным победителем111.

111 Mozer Robert. The Impact of the Electoral System on Post-Communist Party Development: The Case of the 1993 Russian Parliamentary Elections || Electoral Studies. 1995. Vol.14. No 4. P. 377-398.

Из этого можно сделать вывод о том, что в «новых» демократиях демократические институты не могут быть единственной силой, предопределяющей характер политики. Для полноценного объяснения необходимо изучение властных конфигураций среди акторов, вышедших из «строгого режима» и играющих определяющую роль при создании новых демократических институтов и демократических процедур, в том числе и правил межпартийной конкуренции. Институциональный анализ «новых» демократий, таким образом, имеет сравнительно слабое значение на первом этапе демократических реформ, но обнаруживает тенденцию к его усилению по мере стабилизации и укоренения демократии.

Известные политологи — С. Липсет и С. Роккан еще в конце 60-х гг. разработали модель политических разъединений (кливажей), состоящей из

1 1 <у двух фаз или стадий . Ими показано, что на первой стадии необходимо сделать историческую оценку общественных идентичностей и союзов, возникающих еще на додемократической стадии политического режима. На второй стадии можно увидеть, какие именно стратегические шаги этих политических акторов в период демократизации и эндогенного выбора институтов делают более вероятным одни коалиции и союзы в межпартийной конкуренции, и менее вероятными - другие. Позднее Роккан ввел еще одну - третью стадию, на которой демократические институты уже сами становятся ограничителями представительства политических -из кливажеи .

Этот подход имеет особенности, отличающие его от многих других, получивших широкое распространение в отечественной и зарубежной политологии. Во-первых, он акцентирует причинно-следственные механизмы формирования демократических конкурентных процедур. Во-вторых, он исходит из того, что демократические институты на второй стадии

112 Lipset Seymour and Stein Rokkan. Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments. An Introduction. || Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. Ed. by Seymour Lipset and Stein Rokkan. NY: Free Press. 1967.

113 Rokkan Stein.Towards a Generalized Concept ofVerzuiling || Political Studies. 1977. Vol. 25. No.4. выступают в качестве фильтра существующих в обществе коалиций интересов, прежде всего, в экономической сфере. Это отличает данный подход от взглядов, например Парнэма на причины и последствия специфики демократического процесса в Италии114. Критики парнэмовской модели указывали, что в ней слишком большое значение придается «долгосрочным» причинно-следственным связям, и как следствие, противоречия и коалиции, возникающие в период, непосредственно предшествующий началу процесса демократизации, оказываются «размытыми», теряются в многочисленных данных о других эпохах. К тому же, Парнэм слишком мало внимания уделяет институциональным структурам, поддерживающим процедуры принятия решений в разные периоды времени.

Как следует из представленных материалов, анализ политической конкуренции в новых демократиях предполагает внимание к нескольким решающе важным факторам: предыстории политической конкуренции в период до демократизации; институциональным механизмам демократии; интерпретации самой демократии и, соответственно, сложившимся представлениям в сути демократического механизма.

Группа «Фридом-Хаус» (Дома свободы) в 1996 году обнародовала следующие данные: в результате распада СССР и изменения политического режима в странах Восточной и Центральной Европы образовалось 26 стран, но только девять из них были обозначены как демократические. В их число были включены Болгария, Чехия, Венгрия, Польша, Словакия, Словения, а также три прибалтийские республики - Эстония, Латвия и Литва. Россия, Украина, Албания, Армения, Хорватия, Грузия, Кыргызстан, Македония, Молдова и Румыния были обозначены как «пограничные», находящиеся между демократическим и авторитарным правлением. Остальные государства были сочтены авторитарными — Азербайджан, Беларусь,

114 Pumam Robert. Making Democracy Work: Civic Traditions in Modern Italy. Princeton: Princeton University Press. 1993.

Казахстан, Сербия, Таджикистан, Туркменистан и Узбекистан. Боснию вообще вывели за пределы функционирующей политии. Уже через два года Россия была отнесена к почти демократическим государствам, в то время как в других странах - Хорватии, Словакии, Армении, Кыргызстане, по мнению западных аналитиков, обнаруживалась тенденция к авторитаризму. В последние год-два зарубежные аналитики отмечают сильные тенденции к авторитаризму также и в России. Аналогичные идеи высказываются и некоторыми отечественными политологами, в основном либеральной ориентации. Так, Марк Урнов в докладе «Федеральная власть в России в период президентства В. Путина: точка зрения либерала» выделяет следующие признаки отхода нынешней политической системы России от базовых принципов конкурентной политики:

- резкое ослабление политического влияния региональных элит и большого бизнеса;

- установление прямого и косвенного государственного контроля над главными телеканалами страны; постоянно нарастающее по масштабам использование «административного ресурса» на выборах регионального и федерального уровней;

- фактическую ликвидацию системы разделения властей;

- формирование непубличного стиля политического поведения (превращение непубличности/пренбережение публичностью в ведущую характеристику стиля политического поведения).

Необходимо отметить, что далеко не со всеми перечисленными тезисами можно однозначно согласиться. Так, например, первый пункт, на наш взгляд, должен получить позитивную оценку, поскольку представляет собой меры по выстраиванию «вертикали власти» и унификации регионов — что совершенно необходимо для обеспечения единства политического сообщества. Другие подпункты содержат, как минимум, существенное преувеличение и непринятие во внимание конкретных обстоятельств, в частности, необходимости борьбы с коррупцией, буквально пронизывающей административный аппарат. Многие перегибы и перекосы объясняются не столько злокозненностью властей, сколько спецификой политических традиций управления и политической культурой общества в целом. С нашей точки зрения, в настоящий момент, речь идет не столько о сознательном внедрении авторитаризма, сколько о существенных трудностях в процессе демократического транзита, который никогда не бывает гладким и плавным. «Главным источником авторитаризма в российском обществе является не система формальных институтов, а привычные методы осуществления власти всеми реально обладающими ею лицами и группами. А его главным резервом - слабость демократических компонентов как в общественном сознании, так и в поведении политических элит»115.

Необходимо отметить,. что Президент Российской Федерации В.В. Путин подчеркивал в Президентском послании 2004 года следующее: «Убежден: для поступательного развития государства и общества нам абсолютно необходима цивилизованная политическая конкуренция»116.

Подобное разнообразие траекторий посттоталитарного развития провоцирует вопросы, не только связанные с характером режимов, но также с природой и качеством самих демократических; режимов. Проблема политической конкуренции как квинтэссенции демократического процесса носит актуальный характер, особенно в условиях реформируемой России. Любая теория демократии исходит из вполне определенной концепции общества. До настоящего времени не вполне ясной остается проблема соотношения нормативных моделей демократии со структурами, институтами и динамикой развития гражданского общества, важнейшей частью которого являются политические партии.

115 Политические институты на рубеже тысячелетий. Под ред. К.Г. Холодковского. Дубна: «Феникс+». 200 КС. 43.

116 www.putin2004.ru

Список научной литературыКуценко, Алексей Геннадьевич, диссертация по теме "Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии"

1. Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. СПб. 1998.

2. Актуальные проблемы политики и политологии в России. Под ред. B.C. Комаровского. Москва: РАГС. 2001.

3. Алексеева Т.А. Нужна ли философия политике? Москва: Эдиториал КРСС. 2000.

4. Алескеров Ф.Т., Ортешук П. Выборы. Голосование. Партии. Москва: AcademA. 1995.

5. Амелин В.Н., Зотова З.М. Эффективное управление избирательной кампанией. Моевка: РЦОИТ. 2001.

6. Американская концепция партийно-политической перегруппировки: критический анализ. Под ред. В.И. Терехова. Москва: ИНИОН. 1990.

7. Анохина Н.В., Малаканова О.А. Политический процесс: Основные аспекты и способы анализа. Самара: СамГУ. 2002.

8. Ардан Филипп. Франция: государственная система. Москва: Юридическая литература. 1994.

9. Ю.Богачев А.В. Авторитарная избирательная система РТ //Становление многопартийности в РФ и РТ. Казань: КГТУ. 2002.

10. Большаков С.В., Казьмин В.И., Гришина М.В., Бударина Н.А. Средства массовой информации и выборы. Москва: ЦИК РФ. 2003.

11. Бусова Н.А. Делиберативная модель демократии и политика интересов //Вопросы философии. 2002. № 5. С. 44 54.

12. Бьюкенен Дж. Конституция экономической политики //Вопросы экономики. 1994. № 6.

13. Вебер Макс. Основные социологическая понятия //Теоретическая социология. Под ред. С.П. Баньковской. Москва: CEU. 2002. Т.1.

14. Вебер Макс. Политика как призвание и профессия //Антология мировой политической мысли в 5 томах. Т.2. Москва: Мысль. 1997. С. 10-41.

15. Вебер Макс. Протестантская этика и дух капитализма //Макс Вебер. Избранные произведения. Москва: Прогресс. 1990. С. 61-272.

16. Власть и общество в постсоветской России: новые практики и институты. Под ред. М.Н. Афанасьева. Москва: МОНФ. 1999.

17. Власть. Политика. Технологии. Под ред. Матвеенко Ю.И. и Мизулина М.Ю. Москва: ДиАр.2002.

18. Водолазов Г.Г. Дано иное. От номенклатурного социализма к номенклатурной демократии. Москва: Эпицентр. 1996.

19. Второй электоральный цикл в России. 1999-2000. Под ред. Гельмана В.Я., Голосова Г.В., Мелешкиной Е.Ю. Москва: «Весь мир». 2002.

20. Гаман-Голутвина О.В. Иерархический заряд //Персона. 2004. № 1.

21. Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России. Москва: Интеллект. 1998.

22. Гидденс Э. Социология. Москва: Эдиториэл УРСС. 1999.

23. Глухова А., Рахманин В. Политическая конфликтология. Воронеж: ВГУ. 2002.

24. Голосов Г.В., Лихтенштейн А.В. «Партии власти» и российский институциональный дизайн: теоретический анализ //Полис. 2001. № 1. С. 6 -14.

25. Голосов Г.В., Мелешкина Е.Ю. Политические партии и выборы. Санкт-Петербург. 2001.

26. Голосов Г.В., Яргомская Н.Б. Избирательная система и межпартийная конкуренция на думских выборах //Первый электоральный цикл в России (1993-1996). Под ред. В.Я. Гельмана, Г.В. Голосова, Е.Ю. Мелешкиной. Москва: «Весь мир». 2000.

27. Даль Роберт. Демократия и ее критики. Москва: РОССПЭН. 2003.

28. Дарендорв Ральф. После 1989. Мораль, революция и гражданское общество. Размышления о революции в Европе. Москва: Ad Marginem. 1998.

29. Дегтярев А.А. Основы политической теории. Москва. 1998.

30. Демократия: конфликтность и толерантность. Под ред. B.C. Рахманина. Воронеж: ВГУ. 2002.

31. Джинусов A.M. Власть и оппозиция. Историко-теоретические аспекты. Апматы. 1997.

32. Дзоздзиев Виктор. Проблемы становления демократического государства в России. Москва: Ad Marginem. 1996.

33. Дзялошинский Иосиф. Рынок предвыборных партийных программ: спрос и предложение //Открытый форум. 08.04.2003.

34. Дюверже Морис. Политические партии. М.: Академический проект. 2000.

35. Ефимов В.И. Власть в России. Москва: РАГС. 1996.

36. Жеребкин М. В. Политический процесс: типология; и режимы функционирования. Москва: Человек и карьера. 1999.

37. Жеребкин М.В. Трансформация российского общества: специфика, процесс, будущее. Москва: Мысль. 2001.

38. Журавлева Л.К. Личность Политика- Власть. Россия в контексте мирового опыта. Москва: ФРПЦ. 2001.40.3отова З.М. Политические партии и избирательный процесс. Москва: РЦОИТ. 2002.

39. Зотова З.М. Предвыборная программа основной ресурс избирательной кампании. Москва: РЦОИТ. 2001.

40. Избирательные системы и наблюдение за выборами. Краткий обзор. Москва: Фонд Науманна. 1995.

41. Измайлов В.З. Электоральные технологии: варианты классификации //Человек. Сообщество. Управление. Краснодар. 2002. № 2.

42. Исправников В.О., Куликов В.В. Теневая экономика России: иной путь и третья сила. Москва: Российский экономический журнал. 1997.

43. Кин Джон. Демократия и гражданское общество. Москва: Прогресс-Традиция. 1998.

44. Ковлер А.И. Исторические формы демократии: проблемы политико-правовой теории. Москва: Наука. 1990.

45. Козлова Е.И., Кутафин О.Е. Конституционное право России. Москва: Юрист. 1995.

46. Коктыш К.Е. Трансформация политических режимов в республике Беларусь. 1990-1999. Москва: МОНФ. 2000.

47. Кола, Доминик. Фуко и Советский Союз //Мишель Фуко и Россия. Сборник статей. СПб: Европейский университет в Санкт-Петербурге. 2001 С. 213-238.

48. Комаровский B.C. Выборные кампании в системе институтов демократии современного российского общества //Политолог: Взгляды на современность. 1995. № 6.;51 .Комментарий к Конституции Российской Федерации. Москва. 1998.

49. Конституционное правосудие в посткоммунистических странах. Под ред. И.Г. Шаблинского. Москва: МОНФ. 1999.

50. Кордонский Симон. Рынки власти. Административные рынки в СССР и России. Москва: ОГИ.2000.

51. Кравченко Елена. Макс Вебер. Москва: «Весь мир». 2002.

52. Крыштановская О.В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту //Общественные науки и современность. 1995. № 1.

53. Кулик А. Партийная демократия: политические партии в формировании открытого общества на Западе и в России. Москва: Магистр. 1997.

54. Лебедева М.М. Мирный и вооруженный пути развития современных конфликтов: сравнительный анализ (методологический аспект). Москва: МГИМО(У) МИД РФ. 1999.

55. Левин И.Б. Партийно-политическая система России перед вызовами современности //Политические институты на рубеже тысячелетий. Под. ред. К.Г. Холодковского. Дубна.2001.

56. Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. Сравнительное исследование. Москва: Аспект-пресс. 1997.

57. Ленин В.И. Великий почин //Ленин В.И. ПСС. Пятое изд. Москва: Госполитиздат. 1962. Т.39.

58. Ленин В.И. Как нам организовать соревнование? //Ленин В.И. ПСС. Пятое изд. Москва: Госполитиздат. 1962.

59. Лихтенштейн А.В. Политические партии и российский президенциализм: границы применения западных теорий //Политическая наука. Российская политика в теоретическом и сравнительном контексте. Под ред. В .Я. Гельмана. 2003. № 1. С. 13-32.

60. Макафи Ноэлл, Маккензи Роберт и Дэвид Мэтьюз. Трудности выбора. Москва: «Сыновья и дочери». 1993.

61. Малкин Е., Сучков Е. Основы избирательных технологий. Стратегия. Москва: Изограф. 1999.

62. Маркс Карл. Критика Готской программы //Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Москва: Госполитиздат. 1961.

63. Медушевский А.Н. Демократия и авторитаризм: Российский конституционализм в сравнительной перспективе. Москва: РОССПЭН. 1998.

64. Между народом и властью (Политические партии. Социальное управление. Кадры). Москва: Луч. 1993.

65. Международные и внутренние аспекты регулирования политических и социальных конфликтов в Российской Федерации. Под ред. А.Д. Богатурова. Москва: МОНФ. 1999.

66. Мелешкина Е.Ю. «Воронка причинности» в электоральных исследованиях //Полис. 2002. № 5.

67. Мелешкина Е.Ю. Исследования электорального поведения: теоретические модели и проблемы их применения //Зарубежная политология в XX столетии. Под ред. М.В. Ильина. Москва. 2001.

68. Мельвиль А.Ю. Демократические транзиты. Теоретико-методологические и прикладные аспекты. Москва: МОНФ. 1999.

69. Меркель В. и А. Круассан. Формальные и неформальные институты в дефектных демократиях //Полис. 2002. №1,2.

70. Милованов Ю.Е. Лидерство в малых группах, управлении и политике. Ростов-на-Дону: РГУ. 1996.

71. Милютин М. Выборы-2003: роль явки и «против всех» для их исхода. Москва: Горбачев-фонд. 2003.

72. Михельс Р. Социология политической партии в условиях демократии //Диалог. 1990. № 3., № 7., № 9., № 18.

73. Мэтьюз, Дэвид. Перспективы демократии. Москва: «Сыновья и дочери». 1993.

74. Наполитан, Джозеф. Электоральная игра. Москва: Никколо М. 2002.

75. Нейман Дж., Моргенштерн О. Теория игр и экономическое поведение. Москва: Наука. 1970.79.0лещук В. А., Павленко В .Б. Политическая Россия. Партии. Блоки. Лидеры. Москва: «Весь мир». 1997.80.0строгорский М.Я. Демократия и политические партии. М. 1996.

76. Парк Р. Конкуренция. Конфликт. Аккомодация. Ассимиляция //Теоретическая социология. Под ред. С.П. Баньковской. Москва: CTU. 2002. Т.1.

77. Первый электоральный цикл в России, под ред. В. Гельмана, Г. Голосова, Е. Мелешкиной. Москва: «Весь мир». 2000.

78. Политика. Толковый словарь. Под ред. Айна Маклина. Москва: «Весь мир». 2001.

79. Политические институты на рубеже тысячелетий. Под ред. К.Г. Холодковского. Дубна: «Феникс». 2001.

80. Политическая конфликтология перед новыми вызовами. Под ред. А.В. Глуховой. Воронеж: Воронежский Государственный университет. 2001 .

81. Политическая наука: новые направления. Под ред. Р. Гудина и Х.-Д. Клингеманна. Москва: Вече. 1999.

82. Политическая теория: тенденции и проблемы. Под ред. B.C. Комаровского. Москва: Луч. 1994.

83. Политические институты и обновление общества. Под ред. Д А. Керимова. Москва: Наука. 1989.

84. Политические партии, движения и организации современной России на рубеже веков. Под ред. И.Н. Барыгина. СПб. 1999.

85. Политические партии России: история и современность. Под ред. А.И. Зевелева. Москва. 2000.

86. Политический плюрализм в современной России. Материалы сессии Академии политической науки 15 мая 2001 г. Москва: Человек и карьера. 2001.

87. Политический процесс: основные аспекты и способы анализа. Под ред.: Ю. Мелешкиной. Москва: «Весь мир». 2001.

88. Поляков А.Н. К проблеме общественных формаций //Вопросы философии. 2003. № 6.

89. Попов С.А. Российские 2партии власти» в контексте мирового опыта: подходы и трактовки //Экономика и право. Москва: РАГС. 2001.

90. Попова Е.В. Проблемы измерения электоральной политики в России: губернаторские выборы в сравнительной перспективе //Полис. 2001. № 3. С. 47-62.

91. Портер Майкл. Конкуренция. СПб: Вильяме. 2002.

92. Постников А.Е., Алехичева Л.Г. Путеводитель по избирательному праву России. Москва: Права человека. 2003.

93. Проблемы политического развития современной России в условиях «неконсолидированной демократии». Под ред. Э.Н. Комарова и С.И. Лунева. Москва: «Academia». 1999.

94. Пушкарева Г.В. Изучение электорального поведения: контуры когнитивной модели //Полис. 2003. № 3. С. 120-130.

95. Пушкарева Г.В. Политический менеджмент. Москва: Дело. 2002.

96. Пшеворский А. Демократия и рынок. Политические и экономические реформы в Восточной Европе и Латинской Америке. Москва: РОССПЭН. 1999.

97. Пшизова С.Н. Финансирование политического рынка: теоретические аспекты политических проблем //«Полис». 2002. № 3.

98. Росс Л, Нисбет Р. Человек и ситуация. Уроки социальной психологии. Москва. 1999.

99. Россия: поиск пути. Под ред. А.П. Владиславлева. Москва: «Научная книга». 1999.

100. Ростовский Яцек. Макроэкономическая нестабильность в посткоммунистических странах. Москва: «AdMarginem». 1997.

101. Ротстайн Б. Политические институты: общие проблемы //Политическая наука: новые направления. Под ред. Р.И. Гудина и Х.Д. Клингеманна. Москва. 1999.

102. Роуз-Аккремн, Роуз. Коррупция и государство. Причины, следствия, реформы. Москва: «Логос». 2003.

103. Рузавин Г.И. Теория рационального выбора и границы ее применения в социально-гуманитарном познании //Вопросы философии. 2003. №5.

104. Руткевич A.M. А. Кожев и Л. Штраус: спор о тирании //Вопросы философии. 1998. №6.

105. Рынок и демократия. Под ред. Г.И. Иванова. Москва: РАУ. 1994.

106. Рыночная трансформация в Восточной Европе: модели и реальность. Москва: «Инфомарт». 1996.

107. Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической теории и науке о поведении //Теория фирмы. СПб. 1995.

108. Салмин A.M. Современная демократия. Москва: «Ad Marginem». 1997.

109. Самые влиятельные люди России. 2003». Москва: Институт ситуационного анализа и новых технологий (ИСАНТ), 2004.

110. Сеннет Ричард. Падение публичного человека. Москва: «Логос». 2003.

111. Сергеев В.М. Демократия как переговорный процесс. Москва: МОНФ. 1999.

112. Смэлзер Н. Социология. Москва. 1994.

113. Современная сравнительная политология. Хрестоматия. Под ред. Голосова Г.В. и Галкина Л.А. Москва: МОНФ. 1997.

114. Согрин В.В. Президенты и демократия. Американский опыт. Москва: «Весь мир». 1998.

115. Соловьев А.И. Политическая коммуникация: к проблеме теоретической идентификации //Полис. 2002. № 3.

116. Социально-политические воззрения И. Шумпетера. Москва: ИНИОН. 1989.

117. Социальные трансформации в России: процессы и субъекты. Под ред. Б. В. Сазонова. Москва: УРСС. 2002.

118. Становление гражданского общества в России. Личность, самоуправление. Власть. Под ред. Т.Д. Зражевской. Воронеж: ВГУ. 2002.

119. Сулакшин С.С. Современная российская многопартийность: видимость и сущность. Москва: «Мысль». 2001.

120. Технологии в политике и политическом управлении. Под ред. М.Г. Анохина, B.C. Комаровского, Ю.И. Матвеенко . Москва: РАГС. 2000.

121. Трошихин В.В., Теплов В.И. Культура политического процесса. Москва: РДЛ. 2001.

122. Уилсон, Джеймс. Американское правительство. Москва: Прогресс. 1995.

123. Украинская государственность в XX веке. Историко-политологический анализ. Под ред. А. Дергачева. Киев: «Политична думка». 1996.

124. Урнов, Марк. Рынок предвыборных партийных программ: спрос и предложение //Открытый форум. 08.04.2003.

125. Федотова В.Г. Анархия и порядок. Москва: КРСС Эдиториал. 2000.

126. Федотова В.Г. Модернизация «другой» Европы. Москва: Институт философии РАН. 1997.

127. Формирование политической системы России. Под ред. А. Кортунова. Москва: МОНФ. 1996.

128. Хайек Ф. Познание, конкуренция и свобода. СПб: Пневма. 2003.

129. Хасбулатов Р.И. Бюрократическое государство. Москва: «Мегаполис-Таком». 1991.

130. Хенкин С.М. Партия власти: штрихи к портрету //Полития. 1997.1.

131. Холодковский К.Г. Парламентские выборы 1999 года и партийное структурирование российского общества //Полис. 2000. № 2.

132. Холодковский К.Г. Политическое структурирование российского общества: влияние парламентских выборов 1999 г. //Куда идет Россия? Власть, общество, личность. Под ред. Т.И. Заславской. Москва: МШСЭН. 2000. С. 189-190.

133. Хоркхаймер М. и Адорно Т. Диалектика Просвещения. М.-СПб. 1997.

134. Шириев В.Ю. Политические ориентации новообразованных центральноазиатских государств после распада СССР //Россия, Ближнее и Дальнее зарубежье Азии. Москва: 1999.

135. Шумпетер Йозеф. Капитализм, социализм и демократия. Москва: Экономика. 1995.

136. Щербак А.Н. Коалиционная политика российских партий //Второй электоральный цикл в России, под ред. В. Гельмана, Г. Голосова, Е. Мелешкиной. Москва. «Весь мир». 2002. С. 107-133.

137. Щербак А.Н. Коалиционная политика российских партий // Полис. 2002. № 1. С. 118-132.

138. Электоральные процессы и формирование власти в современной России: региональная практика. Материалы Всероссийской научной конференции. Саратов. 2003.

139. The 1999-2000 Elections in Russia. Their Impact and Legacy. Ed. by Vicki Helsi and William Reisinger. Cambridge: Cambridge University Press. 2003.

140. Agh, Attila. Early Consolidation and Consensus Crises: The Majoritarian-Consensus Democracy Debate in Hungary || West European Politics. 2004. Vol. 24. Issue 1.

141. Aldrich, John. Why Parties? Chicago: Chicago University Press. 1995.

142. Ayres, Jan. Disclosure versus Anonymity in Campaign Finance || NOMOS. XL 11 designing Democratic Institutions. Ed. by Ian Shapiro and Stephen Macedo. NY: New York University Press. 2000. P. 19-54.

143. Almond G. and Verba S. The Civic Culture: Political Attitudes and Democracy in Five Nations. Princeton: Princeton University Press. 1963.

144. Barber, Benjamin. Strong Democracy. Berkeley: University of California Press. 1984.

145. Basic Readings in US Democracy. Ed. by Mekvin Urovsky. Washington: USIA. 1994.

146. Berger, Peter. The Capitalist Revolution. Fifty Propositions About Prodperity, Equality, and Liberty. NY: Basic Books. 1991.

147. Berglund, Sten and Frank Aarebrot. The Political History of Eastern Europe in the 20th Century: the Struggle between Democracy and Dictatorship. Cheltenham: Edward Elgar. 1997.

148. V. Beume K. Party Leadership and Change in Party Systems || Government and Opposition. 1996. V. 31. Nr.2.

149. Brennen G., Buchanan J. The Reason of Rules. Cambridge: Cambridge University Press. 1985.

150. Coleman, James. Social Capital in the Creation of human Capital |\ American Journal of Sociology. 1988. . Vol. 94. P. 95-120.

151. Coleman J. and Ferejohn J. Democracy and Social Choice. || Ethics. 1986. Vol.97.

152. Dahl, Robert. A Preface to Democratic Theory. Chicago: University of Chicago Press. 1956

153. Dahl, Robert. A Preface to Economic Democracy. Cambridge: Polity Press. 1985

154. Dahl, Robert. Who Governs? Democracy and Power in an American City. New Haven: Yale University Press. 1961.

155. Democracy, Accountability and Representation. Ed. by Adam Przeworski, Susan Stokes and Bernard Manin. NY: Cambridge University Press. 1999.

156. Diamond, Larry. Juan Linz and Seymur Martin Lipset. Politics in Developing Countries: Comparing Experiences with Democracy. Boulder: Lynne Reinner. 1995.

157. Downs. Anthony. An Economic theory of Democracy. NY: Harper and Row. 1957.

158. Eisenstadt S. Center Formation: Protest Movements and Class Structure in Europe and the United States. London: Pinter Press. 1987.

159. Michels R. Political Parties. NY: Free Press. 1962.

160. Eisenstadt, Shmuel and Lois Roniger. Patrons, Clients, and Friends. Interpersonal Relations and the Structures of Trust in Society. Cambridge: Cambridge University Press. 1984.

161. Fearon, James. Counterfactuals and Hypothesis Testing in Political Science || World Politics. 1991. Vol.43. No 2. P. 169-1995.

162. Ferguson, Thomas. Investment Theory of Party Competition and the Logic of the Money-Driven Political Systems. Chicago: American Politics and Political economy APPE. 1995.

163. Fiorina, Morris. Extreme Voices: A Dark Side of Civic Engagement|| Civic Engagement in American Democracy. Ed. by Theda Scocpol and Morris Fiorina. Washington: Brookings. 1999.

164. Fiorina,Morris. Parties, Participation, and Representation in America: Old Theories Face New Realities. || Political Science. State of a Discipline. Ed. by Ira Katznelson and Helen Milner. Washington: American Political Science Association. 2002.

165. Giddens. Anthony. Central Problems in Social Theory: Action, Structure, and Contradiction in Social Analysis. London: Macmillan. 1979.

166. Hayek F.A. The Constitution of Liberty. London: Routledge and Kegan Paul. 1960.

167. Hayek F.A. New Studies in Philosophy, Politics, Economics and the History of Ideas. London: Routledge and Regan Paul. 1978.

168. Hayek F.A. The Road to Serfdom. London: Routledge and Regan Paul. 1976.

169. Hargrove, В. The Future of Capitalism: Does Capitalism Represent the Best Humanity Can Ever Hope to Achieve? || Monthly Review. 1995. Vol. 46. Issue 8.

170. Held, David. Models of Democracy. Cambridge: Polity Press. 1996.

171. Huckefeldt R., Sprague J. Networks in Context: The Social Flow of Political Information || American Political Science Review. 1987. Vol.81. Nr.4.

172. Huntington, Samuel. The Third Wave: Democratization in the Late Twentieth Century. Norman: University of Oklahoma Press. 1991.

173. Hadjiisky, Magdalena. The Failure of the Participatory Democracy in the Czech Republic || West European Politics. 2004. Vol. 24. Issue 1.

174. Horowitz, Donald. Ethnic Groups in Conflict. Berkeley: University of California Press. 1985.

175. Jamieson, Kathleen. Packaging the Presidency. A History and Criticism of Presidential Campaign Advertising. NY: Oxford University Press. 1996.

176. Jones, Charles. The United States Congress. People, Place, and Policy. Homewood: The Dorsey Press. 1982.

177. Kaleb G. Democratic Individuality and the Claims of Politics || Political Theory. 1984. Vol. 23. Issue 3.

178. Katz R., Mair P. How Parties Organize: Change and Adaptation in Party Organization in Western democracies. London. 1994.

179. Kircheimer О. The Transformation of West European Party Systems|| Political Parties and Political Development. Ed. by Lawson K. and Merkl P. When Parties Fail: Emerging Alternative Organizations. Princeton. 1988.

180. Kitschelt H., Mansfeldova Z., Markowski R., Тока G. Post-Communist Party Systems. Competition, Representation, and Inter-Party Cooperation. Cambridge: Cambridge University Press. 1999.

181. Knutsen, Oddbjorn and Elinor Scarbrough. Cleavage Politics and Value Conflict || The Impact of Values. Ed. by Jan van Deth and Elinor Scarbrough. Oxford: Oxford University Press. 1995. P. 492-523.

182. Lindblom C. Politics and Markets. NY: Basic Books. 1977.

183. Linz, Juan and Alfred Stepan. Problems of Democratic Transition and Consolidation: Southern Europe, South America, and Post-Communist Europe. Baltimore: John Hopkins University Press. 1996. P. 7-37.

184. Lijphart, Arend. Consociational Democracy || World Politics. 1969. Vol.21.

185. Lijphart, Arend. Democracies. New Haven: Yale University Press. 1984.

186. Lijphart, Arend. Patterns of Democracy. Government Forms and performance in Thirty-Six Countries. New Haven: Yale University Press. 1999.

187. Lindblom. Charles and Edward Woodhouse. The Policy-Making Process. Upper Saddle River: Prentice-Hall. 1993.

188. Lindblom, C. Politics and Markets. NY: Basic Books.-1977.

189. Linz, Juan. The Breakdown of Democratic Regimes. Baltimore: John Hopkins University Press. 1978.

190. Linz., Juan. Presidential or Parliamentary Democracy: Does It Make a Difference? || The Failure of the Presidential Democracy. Comparative Perspectives. Ed. by Juan Linz and Arturo Valenzuela. Baltimore: John Hopkins University Press. 1994.

191. Lipset, Seymur. Political Man. NY: Doubleday. 1963.

192. Lipset, Seymur and Schneider, William. The Confidence Gap. NY: Free Press. 1983.

193. Lipset, Seymour and Staein Rokkan. Cleavage Structures, Party Systems, and Voter Alignments. An Introduction. || Party Systems and Voter Alignments: Cross-National Perspectives. Ed. by Seymour Lipset and Stein Rokkan. NY: Free Press. 1967.

194. Lowenstein, Daniel. Election Law: Cases and Materials. Charlotte: Carolina Academic. 1995.

195. Lukes S. Power: A Radical View. London: Macmillan. 1974.

196. Macpherson C.B. The Life and Times of Liberal Democracy. Oxford: Oxford University Press. 1977.

197. Madsen, Douglas and Peter Snow. The Charismatic Bond: Political Behavior in Time of Crises. Cambridge: Harvard University Press. 1991.

198. Miller, Nickolas. Pluralism and Social Choice. || American Political Science Review. 1993. Vol. 77. P. 734-747.

199. Moore, Barrington. Social Origins of Dictatorship and Democracy. Doston: Deacon Press. 1966.

200. Mozer, Robert. The Impact of the Electoral System on Post-Communist Party Development: The Case of the 1993 Russian Parliamentary Elections || Electoral Studies. 1995. Vol.14. No 4. P. 377-398.

201. Nozick, Robert. Anarchy, State, and Utopia. Oxford: Blackwell. 1974.

202. O'Donnell., Guillermo. On the State, Democratization and Some Conceptual Problems: A Latin American View with Glances at Some Post-Communist Countries|| World Development. 1993. Vol.21. Nr.8. P. 1355-1370.

203. Parsons, T. Voting and the Equilibrium of the American Political System|| E. Burdick and A.J. Brodbeck.(eds.). American Voting Behavior. Glencoe: Free Press. 1960.

204. Parsons T. Societies: Evolutionary and Comparative Perspectives. Englewood-Cliffs: Prentice-Hall. 1966.

205. Passmore, John. Civil Justice and Its Rivals || Justice. Ed. By Eugene Kamenka and Alice Erh-Soon. London: Edward Arnold. 1979.

206. Pateman, Carol. Participation and Democratic Theory. Cambridge: Cambridge University Press. 1970.

207. Pateman, Carol. The Problem of Political Obligation: A Critique of Liberal Theory. Cambridge: Polity Press. 1985.

208. Przeworski, Adam. Democracy and the Market. Cambridge: Cambridge University Press. 1991.

209. Przeworski A., Alvarez M., Cheibub J and F. Limongi. Democracy and Development: Political Institutions and Well-Being of World 1950- 1990. Cambridge: Cambridge University Press. 2000.

210. Przeworsky, Adam and Fernando Limongi. Political Regimes and Economic Growth || Journal of Economic Perspectives. 1993. Vol.7. Nr.l. P. 5169.

211. Pizzorno, Alessandro. The Impossibilities of Democracy: Bogus or Serious? || European Political Science. Main Features. Autumn 2002. Nr.21.

212. Putnam,Robert. Bowling Alone: The Collapse and Revival of American Community. NY: Simon and Schuster. 2000.

213. Reinehart J. The Ideology of Competitiveness. || Monthly Review. 1995. Vol. 47. Issue 5.

214. Riker W. Liberalism against Populism: A Confrontation Between the Theory of Democracy and the Theory of Social Choice. San-Francisco: Freeman. 1982.

215. Roemer, John. Political Competition. Theory and Application. Cambridge: Harvard University Press. 2001.

216. Rose, Richard. Politics in England. London: Little Brown. 1986.

217. Shapiro, Jan. The State of Democratic Theory || Political Science. State of the Discipline. Ed. by Ira Katznelson and Helen Milner. Washington: American Political Science Association. 2002.

218. Shefter, Martin. Political Parties and the State: the American historical Experience. Princeton: Princeton University Press. 1994.

219. Sani, Giacomo, and Sartori, Giovanni. Polarization, Fragmentation and Competition in Western Democracies!| Western European Party Systems . Continuity and Change. Beverly Hills: Sage. 1983

220. Sartori G. The Theory of Democracy Revisited. Chatham: Chatham House. 1987.

221. Seligman, Adam. The Idea of Civil Society. Princeton: Princeton University Press. 1992.

222. Sen Amartya. Democracy as Universal Value || Journal of Democracy. 1999. Vol.4., March, 3.

223. Shefter, Martin. Political Parties and the State: The American Historical Experience. Princeton: Princeton University Press. 1994.

224. Shugart, Matthew and John Carey. President and! Assemblies: Constitutional Design and Electoral Dynamics. NY: Cambridge University Press. 1992.

225. Stewart, Angus. Theories of Power and Domination. The Politics of Empowerment in Late Modernity. London: Sage Publications. 2001.

226. Tucker, Robert. Politics as Leadership. Columbia: University of Missouri Press. 1981.

227. Weber, M. Economy and Society. 2 Volumes. Berkeley (Cal.): University of California Press. 1978.

228. Wiredu, Kwasi. Democracy and Consensus in African Traditional Politics. A Plea for Non-Party Polity.|| The Centennial Review. 1995. Vol.39. Issue 1.

229. Zaller J. The Nature and Origin of Mass Opinion. Cambridge: Polity Press. 1992.

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02 диссертация на тему: Межпартийная политическая конкуренция

Полный текст автореферата диссертации по теме "Межпартийная политическая конкуренция"

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата политических наук Куценко, Алексей Геннадьевич

Введение диссертации2004 год, автореферат по политологии, Куценко, Алексей Геннадьевич

Заключение научной работыдиссертация на тему "Межпартийная политическая конкуренция"

Похожие темы диссертаций

автореферат диссертации по политологии, специальность ВАК РФ 23.00.02
диссертация на тему: Межпартийная политическая конкуренция