Мифологические мотивы в мордовской эпической поэзии

Вирясова, Нина Николаевна

автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Мифологические мотивы в мордовской эпической поэзии

Год: 2008
Автор научной работы: Вирясова, Нина Николаевна
Ученая cтепень: кандидата филологических наук
Место защиты диссертации: Саранск
Код cпециальности ВАК: 10.01.02

450 руб.

Диссертация по филологии на тему 'Мифологические мотивы в мордовской эпической поэзии'

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мифологические мотивы в мордовской эпической поэзии"

На правах рукописи

ВИРЯСОВА Нина Николаевна

МИФОЛОГИЧЕСКИЕ МОТИВЫ В МОРДОВСКОЙ ЭПИЧЕСКОЙ ПОЭЗИИ

10.01.02 - литература народов Российской Федерации (мордовская)

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

003452Э48

Саранск 2008

003452948

Работа выполнена на кафедре литературы ГОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Рогачев Владимир Ильич

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Кубанцев Трофим Иванович

доктор филологических наук, доцент Шаронов Александр Маркович

Ведущая организация: Государственное гуманитарное научное учреждение при Правительстве Республики Марий Эл «Марийский научно-исследовательский институт языка, литературы и истории имени В. М. Васильева»

Защита диссертации состоится « 5 » декабря 2008 года в 13 часов на заседании диссертационного совета Д 212.118.02 при ГОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт имени М. Е. Евсевьева» по адресу. 430007, г. Саранск, ул. Студенческая, 136, ауд. 312.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке ГОУ ВПО «Мордовский государственный педагогический институт

имени М.Е. Евсевьева»

Автореферат разослан «01» ноября 2008 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

доктор филологических наук, доцент

Е.А. Жиндеева

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Важнейшей закономерностью в развитии научного гуманитарного знания и общественного сознания является постоянное возрастание интереса к историческому прошлому, к национальным первоистокам. Причина этого заключается в том, что с накоплением информации прошлое становится ближе к настоящему, овладевает нашими мыслями, превращается в актуальную интеллектуальную реальность. Больше всего сведений о прошлом сохранилось в мифологии и фольклоре. Ценность их в том, что они запечатлены в сюжетах и художественных образах, которые выступают как коллективно выработанная концепция отражения действительности. Научный интерес к мифологии усиливается и в связи с тем, что принципиально меняется отношение к содержанию мифов и нарисованной в них картине мира. В мифологических концепциях мироздания современная наука начинает находить подтверждение своим эмпирическим и теоретическим данным (гилозоизм, разумность, предопределенность (провиденциализм)). Миф никогда не переставал быть культурной универсалией. Как привычный способ построения картины мира он реализуется не только в архаике, но и активно функционирует в современности. Писатели и поэты постоянно обращаются к мифам в своих художественных произведениях, стремясь с их помощью глубже и достоверней воспроизвести жизнь своего народа в переломные эпохи истории.

В современном мире происходит актуализация этнического самосознания, сопровождающаяся повышением интереса у самых широких слоев общественности к отечественной истории, духовной культуре. Этот интерес способны удовлетворить всесторонние научные изыскания, обращенные в глубину столетий, к своим истокам, объясняющим многие явления национальной культуры. Достоверное знание исторического прошлого, корней традиционной культуры, устно-поэтического творчества, мифологических мотивов, отразившихся в современном литературном творчестве, необходимо не только по той причине, что оно помогает представителям современного урбанизированного общества найти корни своего этнического существования, познать многообразные пути, приводящие к формированию той этнокультурной среды, сквозь призму которой они воспринимают окружающий мир. Использование всего ценного, что накопили наши предки за сотни лет в области духовной культуры, мифологии и литературы существенно для возрождения и дальнейшего развития этнических традиций.

Необходимость изучения литературы во взаимосвязи с мифологией и фольклором подтверждается глубоким интересом современного поколения к этим пластам национальной культуры, его стремлением осмыслить этапы становления национальной словесности, влияния мифологических мотивов на современные литературные произведения. Мифология не только позволяет приобщиться к истокам народных знаний и поверий, к историческому прошлому, что само по себе важно и значимо, но и

способствует осмыслению ценностей духовной культуры мордвы.

На основе использования фольклорных традиций написаны многие произведения мордовской литературы, в том числе поэмы Д. Морского «Ульяна Сосновская» и «Нувази», П. Кириллова «Утро на Суре», Н. Эркая «Песнь о Раторе», А. Рогожина «Гале», А. Куторкина «Яблоня у большой дороги» и др. В процессе их создания авторы опирались на устно-поэтическое творчество мордовского народа и на мифологию. В нашем исследовании основное внимание сосредоточено на осмысл ении эпических поэм Я.Я. Кулдуркаева «Эрьмезь», В.К. Радаева «Сияжар», «Тюштя», «Пенза и Сура», A.M. Шаронова «Масторава», в которых нашло отражение все богатство и своеобразие мордовской мифологии. Исследование взаимосвязей письменной художественной литературы и мифологии во многом способствует осмыслению современных тенденций в развитии мордовской литературы.

Таким образом, актуальность изучаемой нами проблемы обусловлена ее недостаточной научной разработанностью, теоретической и практической значимостью.

Степень изученности проблемы. Научный интерес к изучению мифологии возник в эпоху Просвещения. В разное время к ней обращались как западные (Дж. Вико, В. и Я. Гриммы, А. Кун, В. Манхардт, М. Мюллер, Б. Фонтенель, Дж. Д. Фрэзер, Ф.В. Шеллинг, В. Шварц), так и отечественные (А.Н. Афанасьев, Ф.И. Буслаев, А.Н. Веселовский, О.Ф. Миллер, A.A. Потебня, A.A. Шахматов и др.) ученые. В XX веке феномен мифа в разных интерпретациях (теистический, аллегорический, символический, функциональный, ритуалистический, структуралистский, психологический и иные принципы) рассматривали Я.Э. Голосовкер, Вяч. Иванов, Ю.М. Лотман, К. Леви-Строс, А.Ф. Лосев, Б. Малиновский, Е.М. Мелетинский, В.Я. Пропп, A.M. Пятигорский, С.А. Токарев, М.И. Шахнович, Л.Я. Штернберг, К. Юнг, М. Элиаде, М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев и др. В их трудах отражены многочисленные подходы к объяснению мировоззренческих, художественных, общественных функций мифологии и ее взаимодействия с письменной художественной литературой. Ряд авторов в своих исследованиях обращаются к роли мифа в развитии литературы: С.Н. Булгаков («Свет невечерний»), А.Н. Афанасьев («Происхождение мифа»), Ю. Миролюбов («Сакральное Руси», «Русский языческий фольклор», А.Я. Гуревич («Социальная мифология»), Б.А. Рыбаков («Язычество древней Руси»), С.Л. Франк («Духовные основы общества», «Этика нигилизма», «Предмет знания»), А.Ф. Лосев («Диалектика мифа»). Д. Норманну («Символизм в мифологии»), К. Хюбнеру («Истина мифа»), Р. Барт («Миф сегодня») и др.

Изучение мордовского мифа первоначально протекало в русле этнографических изысканий. Этот феномен привлекал внимание русских (В.А. Ауновский, А. Леонтьев, П.И. Мельников (А. Печерский), В.Н. Майнов, К. Митропольский, Д.Н. Орлов, М. Попов, И.Н. Смирнов, Г.И. Снежницкий, К.Ф. Фукс. A.A. Шахматов), финских (X. Паасонен, У. Харва,), мордовских

(А.И. Маскаев, К.Т. Самородов, Н.Ф. Мокшин, А.М. Шаронов,

Н.Г. Юрченкова, Е.А. Федосеева, Т.П. Девяткина, М.И. Каргина и др.) ученых и писателей. Первое системное изложение мордовской мифологии дал П.И. Мельников (А. Печерский) («Очерки мордвы», 1909), представивший мифы о сотворении земли и человека, теогонические мифы, пантеон с наиболее значительными его персонажами, языческие верования и обряды. Его материалы расширил В.Н. Майнов («Les restes de la mythologie Mordwine» («Остатки мордовской мифологии»), 1889), получивший в ходе полевых исследований новые данные о божествах Инешкае, Анге-Патяй, Пурьгинепазе, обычаях и обрядах. Свое слово о языческих верованиях и обрядах мордвы сказал И.Н. Смирнов («Мордва», 1895), подвергнув критическому анализу разыскания П.И. Мельникова (А. Печерского) и В.Н. Майнова. Подробно с опорой на материалы X. Паасонена описаны религиозные верования мордвы У. Харва («Die Religiösen der Mordwinische Volksdichtung» («Религиозные верования мордвы»), 1952). X. Паасонену принадлежит заслуга записи мифов, верований и обрядов, в которых мифология мордвы отражена в наиболее полном виде. Собранные материалы опубликованы в восьми томах под названием («Mordwinische Volksdichtung» («Мордовская народная поэзия», 1938-1981). Свой взгляд на мифологию эрзи и мокши в связи с исследованием мордовского народного эпоса изложил А.И. Маскаев («Мордовская народная эпическая песня», 1964). В конце XX-начале XXI века появились работы Т.П.Девяткиной, А.М.Шаронова, Н.Г. Юрченковой, Е.А. Федосеевой, оказавшие влияние на изучение мордовской мифологии и ее взаимодействия с литературой.

Объект исследования - мифологическая основа (космогонические, антропогонические, теогонические, семейно-брачные мифы) мордовских эпических поэм.

Предмет исследования - художественная трансформация самобытной мордовской мифологии, ее сюжетов и мотивов в произведениях эпического плана ЯЛ. Кулдуркаева, В.К. Радаева, А.М. Шаронова.

Материалом исследования послужили поэма-сказка «Эрьмезь» Я.Я. Кулдуркаева, поэмы В.К. Радаева «Тюштя», «Сияжар», «Пенза и Сура», эпос «Масторава» А.М. Шаронова, фольклорные произведения (мифы, эпические песни, предания, легенды, моления, заговоры и т.д.), опубликованные в серии "Устно-поэтическое творчество мордовского народа", материалы Центрального Государственного Архива Республики Мордовия (ЦГА РМ) и рукописного фонда НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия (РФ НИИГН).

Целью диссертационного исследования является изучение трансформации аутентичной мифологии, ее сюжетов и персонажей в творчестве Я.Я. Кулдуркаева, В.К. Радаева, А.М. Шаронова; раскрытие характера взаимодействия поэтики мифа и авторской эпической поэмы.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

- выработку рабочего определения понятия «мордовская мифология»;

- выявление основных сюжетов и персонажей аутентичной мифологии, использованных мордовскими поэтами;

- рассмотрение жанровой природы поэм «Эрьмезь» Я.Я.Кулдуркаева, «Тюштя», «Сияжар», «Пенза и Сура» В.К.Радаева, «Масторава» А.М.Шаронова в связи с их мифологическим мировидением;

- определение роли мифологического наследия в духовной культуре мордовского народа.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования обусловлена спецификой изучаемого объекта и поставленными задачами, опирается на труды отечественных теоретиков литературы и фольклора, важнейшие достижения отечественного литературоведения и фольклористики. В работе использованы общенаучные принципы историзма, предполагающего изучение явления в динамике, конкреггно-исторической обусловленности и индивидуальности, научной объективности; историко-типологический, сравнительно-исторический, культурно-исторический методы, позволяющие рассмотреть произведения фольклора и литературы в их причинно-следственной обусловленности, с учетом влияния фольклорной традиции на литературную, способствующие установлению фольклорно-литературных параллелей, выявлению сходства мордовских мифологических сюжетов и мотивов с подобными сюжетами и мотивами других народов.

Научная новизна исследования определяется тем, что в исследовании проанализированы мифологические персонажи и мотивы в эпической поэзии мордвы, их преломление в наиболее значимых произведениях художественной литературы Я.Я. Кулдуркаева, В.К. Радаева, A.M. Шаронова. Мифы мордвы рассмотрены в сравнительном плане с мифами других финно-угорских народов и их преломление в художественной литературе, что способствовало выявлению их типологических и специфических черт.

Теоретическая значимость исследования заключается в определении места и роли мифа в развитии художественной литературы, духовной культуры мордовского народа, в раскрытии его влияния на традиции и обряды, а также на жизнь этноса в целом. Полученные результаты исследования будут способствовать углублению понимания природы мифологического мировидения мордвы, созданию базы для дальнейших разысканий в этой области. Анализ эпических поэм вносит вклад в изучение фольклорно-литературных отношений, способствует более глубокому раскрытию влияния мифологии на письменную литературу.

Практическая значимость. Положения и выводы диссертационного исследования, его результаты могут быть использованы в практике вузовского преподавания, при изучении мифологии, при разработке факультативных курсов, при написании учебно-методических пособий и рекомендаций, при составлении учебных программ для вузов и общеобразовательных школ, а также при написании студентами курсовых и дипломных работ.

Основные положения, выносимые на защиту:

1. Мордовская мифология - это форма сознания человека древнего мира, охватывающая его хозяйственно-экономическую, семейно-бытовую, социальную жизнь, для которой характерно одушевление явлений окружающего мира, олицетворение и персонификация, наделение человеческими свойствами, отражение мировидения народа в эпоху его формирования. Изучение мифов дает возможность возвращения к древним духовным истокам, имеющим непреходящую ценность. Использование мифов в творчестве писателей способствует росту художественного уровня их произведений, более глубокому и всестороннему воспроизведению образа жизни, мыслей и чувствований народа.

2. Трансформация мифов в творчестве мордовских писателей имеет преимущественно непроизвольный характер, авторы допускают вольное обращение с мифологическими сюжетами и образами, что идет вразрез с поэтикой фольклора и иногда ведет к снижению художественных достоинств произведений.

3. На демонологии волшебной сказки, в которой отразилась мифология на стадии ее разрушения, основана поэма-сказка «Эрьмезь» Я.Я. Кулдуркаева. «Эрьмезь» содержит элементы героической тематики, что позволяет говорить о нем как о произведении, которое предшествовало появлению книжных форм мордовского героического эпоса.

4. Отдельные эпические и мифологические мотивы и персонажи не всегда соответствуют содержанию и духу мордовской мифологии как устоявшейся мировоззренческой и художественной системе в богатырских поэмах В.К. Радаева «Сияжар», «Тюштя», «Пенза и Сура».

5. Подлинная мифология мордвы, ее космогонические, антропогонические, теогонические и семейно-брачные мифы представлены в систематизированном виде в «Мастораве» A.M. Шаронова, что определило ее художественно-эстетические достоинства и общественное значение.

Апробация результатов исследования, Материалы диссертации обсуждались на заседаниях и методологических семинарах кафедры литературы Мордовского госпединститута имени М.Е. Евсевьева, докладывались на межвузовских научно-практических конференциях (ежегодные «Евсевьевские чтения» (Саранск, 2005 - 2008)); на международной научно-практической конференции «Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, регионально-этнические» (Чебоксары, 2006г.), всероссийской конференции «VII конгресс этнографов и антропологов России» (Саранск, 2007г.), основные положения и выводы исследования нашли отражение в 7 публикациях научных изданий, одна из которых - «Образ бога грома в мордовской мифологии» -опубликована в научном журнале «Вестник Чувашского университета» (2008, № 4), рекомендованном ВАК РФ.

Структура и объем работы. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованных источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность и научная новизна избранной темы, устанавливается степень ее изученности, формулируются цель и задачи исследования, определяется методология, практическая и теоретическая значимость работы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, проводится обзор источников, использованных при написании диссертации, даются сведения об апробации исследования, раскрывается его структура.

В первой главе «Роль аутентичной мифологии в формировании традиционной письменной литературы» представляются основные методологические подходы к исследованию поставленной проблемы, приводится обзор источников и теоретических работ, посвященных мифам народов мира, рассматривается история собирания и изучения мордовской мифологии. Выявляется содержание таких понятий, как миф, мифология, мировоззрение, мордовская мифология. Прослеживается связь мифологии с религиозным сознанием, религиозно-магическими обрядами и верованиями, традициями и обрядами. Сопоставляются суждения, сделанные учеными-специалистами, труды которых послужили методологической основой для данного исследования мифов и связанных с ними традиций и обрядов мордовского народа, отразившихся впоследствии в произведениях художественной литературы.

В первом параграфе «Становление, развитие и основные этапы изучения мордовской мифологии» прослеживается эволюция категории мифология от примитивного толкования как сказания, предания до рассмотрения ее на уровне современных научных достижений в области истории, фольклористики, философии и т. д.

Современная наука накопила богатый опыт познания мифа и мифологии в различные исторические периоды. Существуют дефиниции мифа, принадлежащие фольклористам, этнографам, историкам, философам, искусствоведам и т.д. Многие трактовки близки в плане базовых аспектов: миф — наивное очеловечивание всей природы1; миф — форма сознания коллективной общенародной фантазии, обобщенно отражающей действительность в виде чувственно-конкретных персонификаций и одушевленных существ, которые мыслятся первобытным сознанием вполне реально2; миф - неосознанное художественное повествование о важных, часто загадочных для древнего человека природных, физиологических и социальных явлениях, происхождении мира, загадке рождения человека и происхождении человечества, подвигах богов, царей и героев, об их сражениях и трагедиях3.

Основным звеном в большой цепи научного изучения мифомышления является теория А.Ф. Лосева: «Миф - наивысшая по своей

1 Российский энциклопедический словарь. М., 2001. С. 1023.

2 Литературный энциклопедический словарь / под ред. В М. Кожевникова, П А.Николаева. М , 1987 С. 222.

3 Литературная энциклопедия терминов и понятий / под ред А.Н Николюкина М , 2003 С 559

конкретности... самая подлинная действительность», которую «нужно понимать так, как она есть, совершенно наивно и буквально», «миф -совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола»4.

Мифы и мифология - древнейшая самостоятельная область духовной культуры. Мифами охвачены едва ли не все стороны жизни: имена и фамилии, жилища, орнаментальные мотивы на одежде, народное искусство, праздники, обряды и ритуалы, нравственные и духовные ценности.

О мифологии как о феномене культуры, высказывались различные, нередко прямо противоположные суждения. Одни ученые отождествляли ее с народными легендами, преданиями, сказками, другие отделяли от них. В современной историко-религиоведческой и этнологической литературе такой подход в значительной степени преодолен. Под мифологией понимают произведения народной фантазии, содержащие в себе наивное олицетворение явлений мира5. Вместе с тем это форма общественного сознания, мироощущения, мировоззрение людей, т.е. «... система взглядов на объективный мир, место в нем человека, на отношение человека к окружающей его действительности и самому себе, а также обусловленные этими взглядами основные жизненные позиции людей, их убеждения, идеалы, принципы познания действительности, ценностные ориентации»6.

По нашему мнению, мифология есть форма сознания человека древнего мира, охватывающая его хозяйственно-экономическую, семейно-бытовую, социальную жизнь. Для нее характерны одушевление явлений окружающего мира, их олицетворение и персонификация, наделение человеческими свойствами. В мифологию входят также сформировавшиеся обычаи, традиции, обряды первобытного человека и его абстрактные, этиологические представления, которые выражаются в мифах, в словесных, сюжетно-повествовательных произведениях, рассказывающих о происхождении мира, человека и прочих явлений окружающей действительности. Мифология есть и форма сознания человека древнего мира и образ жизни, и способ познания и объяснения явлений окружающей действительности. Существенное место в мифологии занимает пантеон божеств — совокупность этнических богов с верховным богом, великими богами и «отраслевыми» божествами.

Важная часть мордовской мифологии - построение общей картины мира и отражение мировоззрения древних земледельцев, многогранность языческих представлений, сложные обряды с ритуалами жертвоприношений. Системность мировосприятия указывает на относительно высокую степень ее зрелости.

В мордовской мифологии значительное внимание уделялось культу предков, которые почитались как первые хранители интересов своего

4 Лосев, А.Ф. Диалектика мифа / А.Ф. Лосев. - М„ 1991. С. 24,47.

5 Мокшнн, Н.Ф. Религиозные верования мордвы / Н.Ф. Мокшим. - Саранск, 1998. С.120.

Философский энциклопедический словарь. М ,1953. С. 375.

потомства. Это поклонение умершим прародителям и сородичам. Почитание предков очень сильно проявляется в погребальных, поминальных, свадебных обрядах. Для многих финно-угорских народов (мордвы, марийцев, удмуртов и др.) культ предков является важной составляющей их языческой религии.

В глубокой древности мордва имела такую форму первобытно-религиозных верований как, тотемизм. К животным, которые считались тотемом, было особое отношение: их запрещалось убивать, употреблять в пищу, им приносили жертву.

Для мордвы, длительное время исповедовавшей язычество, основными мировоззренческими построениями были представления религиозные, мифологические. Она верила в единого бога, от которого зависит весь видимый и невидимый мир. Эрзяне называют его Пас или Чам-пас, мокшане - Шкай.

Мифология как неотъемлемая часть устно-поэтического творчества тесно связана с многовековой историей народа и стала замечательным памятником духовной культуры мокши и эрзи. Большинство мифов связано с сотворением земли, что вытекает из их задачи - создания общей картины мира, целостной совокупности представлений о мироздании и месте человека в его природном и социальном окружении. В космогонических мифах упорядочивающая деятельность богов осознается как преобразование хаоса в организованный космос, что составляет главнейший внутренний смысл всякой мифологии, в том числе и архаической7.

Фольклорные материалы, на основании которых можно воспроизвести картину мира, представляют не всегда связанные между собой сюжеты, порой противоречащие друг другу. В мифологии финно-угорских народов наиболее известны космогонические мифы, в частности, мифы о возникновении земли. Миф о водоплавающей ныряющей птице, сотворении мира, о млечном пути (пути диких лебедей, гусей) - это общие глубинные финно-угорские мировоззренческие религиозно-мифологические построения картины вселенной.

В основе мордовской космогонии лежит мифологический сюжет о творении мира Верховным Богом (Инешкипаз, Шкайпаз, Чам-пас) из земли, поднятой со дна первородного океана Идемевсем или птицей-ныряльщицей (уткой), а также сюжет о творении мира из яйца, снесенного птицей посреди вод первозданного океана. В этом прослеживается сходство с мифами других народов Поволжья, что объясняется историко-генетическими, типологическими и культурно-историческими факторами.

Во втором параграфе «Основные персонажи мордовской мифологии» рассматривается теогония, отразившая олицетворенные в образах многочисленных богов представления о природе, мироздании и космосе в целом. Назначение богов, которых отдельные фольклористы насчитывают более восьмидесяти, управление различными сторонами природной и социальной реальности, благодаря чему последние приобретают

7 Мелтшскнн Е.М. Поэтика мифа. / Е.М. Мелетинский - М., 1976. С.205.

свойства целесообразности и разумности. Преобладание мужских божеств (их пятьдесят шесть) указывает на то, что пантеон сложился в патриархальном обществе. В это время оформились представления о верховных богах Чам-пазе, Шкае, Инешкипазе, Шкабавазе8, воспринимаемых как независимые друг от друга. Характерной чертой мордовской мифологии являются представления о духах-матерях: Ведь-ава (мать воды), Вирь-ава (мать леса), Куд-ава (мать дома), Тол-ава (мать огня) и т.д. Подобное отмечается и в удмуртских и марийских религиозно-мифологических воззрениях.

Теогонические мифы дошли до нас фрагментарно и не сохранили сведения о многих божествах. В них нет четкого деления пантеона на небесных и земных богов. Происхождение некоторых божеств неизвестно.

В эпическом своде «Масторава» иерархия богов дана в таком порядке: На первой ветке Великого дуба сидит Инешкипаз, на второй - Анге, на третьей - Пурьгинепаз, на четвертой - Верепаз, на пятой - Стакапаз, на шестой - Кастарго, на седьмой - Везорго. Внизу под дубом стоят: Ведява -третья дочь Инешкипаза, Масторава, Норовава, Вирява, Вармава, Велява. На концах ветвей сидят: Белый лебедь и Иненармунь - вестники Инешкипаза и пчелиный рой. Сюда приходят люди, чтобы поклониться богам и принести им жертвы9. В «Мастораве» представлен пантеон почти со всеми его персоналиями. Аналогов мордовскому пантеону в других национальных мифологиях Поволжья довольно много, особенно показательны мифы марийцев и коми. Мордовские исследователи отмечают: сходство прослеживается в мифологических воззрениях восточных финно-угорских народов, имевших ранее одинаковый хозяйственно-бытовой уклад; многие божества тождественны по своим функциям. Чем развитее культура народа, тем больше в ней заимствованного, общечеловеческого. Благодаря заимствованиям она становится открытой, понятной другим народам и привлекательной для них.

Фольклор содержит сюжеты о человеческих жертвоприношениях, совершавшихся по решению общинного схода при возведении крупных сооружений - городищ, водяных мельниц, церквей. Об этом обряде свидетельствуют и археологические находки. Человеческие жертвоприношения, с точки зрения языческих представлений, совершались с целью: 1) обеспечить хороший урожай; 2) компенсации древесным духам за срубленные для постройки деревья (способ передачи жизни новому дому); 3) дара богине земли Модаве (выкуп за место). Обычай жертвоприношения известен в фольклоре многих народов мира. По мере развития общества и превращения человека в высшую жизненную ценность вместо людей богам стали предлагать животных (быка, свинью, петуха и т.д.). Отголоски человеческих жертвоприношений у мордвы в виде имитации сохранились в молении «Бабань каша» («Бабья каша»), проводимом на Троицу.

8 Шаронов А.М. Мордовский героический эпос; Сюжеты и герои/ A.M. Шаронов Саранск, 2001. С. 47.

" Масторава. Эпость эрзянь и мокшень сире пингонь мифнень, эпическяй моротнень и азкснень коряс сермадозе А.Шаронов. Саранск, 2001. C.172-I73.

Видное место в языческой мифологии занимает Мировое Древо, связывающее небо и землю, верховного бога и его народ. Понятие о нем существует с древнейших времен у русских и финно-угров. Мордва, жившая в лесной зоне, чаще всего мифологизировала деревья. Они представлялись носителями неиссякаемых сил, символами плодородия, здоровья и богатства. Поэтому и возник образ Ине чувто - Великого дерева и его локальные варианты: Мировое Древо, Древо жизни, Небесное дерево, Мировой столб. Мировое дерево описывается как самое большое в лесу, отличающееся высотой, толщиной, ветвистостью, величием кроны, вершиной, достающей до неба, корнями, охватывающими всю землю, могучим стволом, красотой, силой. Оно одиноко стоит либо на опушке леса, либо на окраине села, либо в его центре на возвышенном месте. Около него устраивались различные общественные моления, обряды с жертвоприношениями.

Образ Мирового (космического) Древа - образ мифопоэтического сознания народа, воплощающий универсальную концепцию мира. Он зафиксирован в словесных текстах разных жанров, изобразительном искусстве, ритуальных действиях. Многие исследователи (П..И. Мельников (А. Печерский), А.Н. Афанасьев, И.Н. Смирнов, М.Е. Евсевьев, У. Харва, Н.Г. Юрченкова и др.) указывали на то, что у мордвы Мировое Древо выполняло функцию центра мира. Воплощением его были священные деревья. Мировое Древо имеет трехъярусное членение: корни уходят в подземный мир предков, средняя часть олицетворяет живущих на земле, а ветки простираются в небо, в мир богов-покровителей. Кроме того, оно символизирует три части человеческого тела, (голова - туловище - ноги), три вида стихий (огонь, вода, земля) и др. В качестве Ине чуито выступают могучий дуб (тума), береза (келу) или яблоня (марлю), имеющие духов-покровителей. У. Харва указывает, что жертвенными деревьями (овкв! 51^0) являлись дуб, береза, липа, сосна, яблоня10. По мнению М.Е. Евсевьева, осину и ель мордва избегала, они считались нечистыми деревьями.

Концепция Мирового Древа получила значительное распространение не только в религиозных и космологических представлениях, но и в изобразительных образах, предметных символах, декоративно-прикладном искусстве, архитектуре, ритуале, декоре одежды.

Итак, в формировании пантеона мордовской мифологии сыграли свою роль анимизм, фетишизм, тотемизм, культ предков, культ деревьев, которые легли в основу мифологического моделирования мира.

Третий параграф «Мифологические мотивы обрядовой поэзии» посвящен анализу свадебного обряда, наиболее ярко и полно отражающего целостное восприятие действительности, отголоски суеверий, культовых мотивов, синкретизм языческой обрядности и песен, размышления о человеке, семье, детях, преемственности поколений и смысле жизни. Как историко-культурный, фольклорно-этнографический феномен свадьба воплощает существенный пласт устно-поэтического и музыкального

10 Harva,U. Die Religiösen Vorstellungen der Mordwinen/ U. Harva.- Helsinki, 1952. C.326.

наследия народа, представления о семейной жизни, морально-этических нормах, нравственных принципах, дающих ключ к пониманию многих сторон жизни этноса в прошлом.

В семейно-брачных мифах переплелись инициационные мотивы, истоки языческих культов, вера в сверхъестественные силы, воззрения на природу как живую часть мироздания.

Архаичные мифы о брачных связях между людьми и богами, известные многим народам, в мордовском фольклоре представленными мифами о женитьбе бога грома Пурьгинепаза на земной девушке (Литове, Азравке, Васальге, Стиряве, Сырже, Насилие и др.), связанными с популярным мотивом умыкания невесты. Моделировать любовь богов, акцентировать внимание на эстетике брачных отношений, внедряя их в сознание народа, необходимо было для того, чтобы актуализировать идею любви мужчины к женщине как способе продолжения жизни в детях. По своей значимости они не уступают мифам о возникновении земли и человека. Главными героями являются боги и богини. Как женихи и невесты они похожи на людей. В соответствии с земными обычаями и традициями совершается свадебный обряд. Подобием земной патриархальной семьи выступают Литова и Ендолпаз. Интересен миф о сватовстве грозного бога подземного мира Масторпаза к богине воды и любви Ведяве. Эти два противоположных начала несовместимы и никаких связей между ними не могло быть. В описании женитьбы бога грома Пурьгинепаза на Кастарго видна аналогия с человеческими обрядами. В литературе данная тема воспроизводится в повести Ф.С. Атянина «Дочь пастуха», в изобразительном искусстве в иллюстрациях Н.С. Макушкина к «Мастораве».

Многогранно в мифологии отражен образ бога грома и дождя Пурьгинепаза. По исследованиям У. Харво, эрзянское слово пурьгине производно с литовского «перкунас»". У мокшан это Атям шкай. Функционально приближается к Пурьгинепазу Ендол-паз его сын. Молния имеет свое божество, носящее имя Ёндол-паз. В волшебных формулах мордвы также упоминается Ендол-ава (женщина-молния), якобы искусная целительница болезней.

Основные признаки, присущие богу грома большинства народов, -управление небесными стихиями (гром, молния, дождь и т.д.); первенствующее место в пантеоне; наличие непременных атрибутов (молния, камень, топор, молот, лук, стрела, палица и т.д.); езда по небу на огненной (каменной, железной, красной) колеснице, запряженной парой или тройкой коней; очищение земли от нечистой силы, змей, Шайтана, великанов, чудовищ; олицетворение мужества, силы, плодородия. Это позволяет сблизить Пурьгинепаза с античным Зевсом (Юпитером), русскими Перуном и Ильей-пророком, литовским Перкунасом (Перконсом), эстонским Пикне, марийским Кудырчо-юио, древнеиндийским Парджанья, хеттским Пирва и другими богами повелевавшими громом и дождем.

" llarva,U. Die Religiösen Vorstellungen der Mordwinen/ U. Harva - Helsinki, 1952. C. 122.

Эрзянский Пурьгинепаз, мокшанский Атямшкай стали олицетворением не только природных явлений, но и человеческих качеств, свойственных эрзянам и мокшанам, особенно в области их семейно-бытовой и хозяйственной жизни.

Существовали также мифы о том, как люди женились на антропоморфных покровителях, например, о водяных девках. В мифологии мордвы животные наделены чертами, присущими человеку, поэтому не только их язык, но и действия, мысли напоминают поступки людей. Они вступают в брачные связи как равные. В связи с тем, что семейно-брачные мифы были важной частью духовной культуры, в них отразились взаимоотношения богов и людей в сфере любовных отношений. Мифология поэтизировала и освящала брак, возносила его над обыденностью. Свадебная обрядность позволяла человеку приобрести устойчивость и уверенность в своем существовании. С момента сватовства и до самого конца свадьбы обряд тесно связан с этническими, мифологическими воззрениями на покровительство богов. Любовь, брак, семья, по представлениям мордвы, целиком зависит от воли земных и небесных божеств.

Во второй главе «Трансформация мифа в эпической поэзии мордвы» исследуются трансформация мифологических мотивов и сюжетов в эпической поэзии мордвы, их связь с древним мировоззрением, рассматриваются персонажи с учетом инвариантов, архетипов. Прослежена степень использования и переосмысления мифологических мотивов, сюжетов в литературе.

В первом параграфе «Специфика демонологии в поэме-сказке «Эрьмезь» Я.Я. Кулдуркаева» анализируется поэма «Эрьмезь». Показывается, что она создавалась на основе национального поэтического материала, с использованием словарного богатства фольклора, его речевых оборотов, синтаксических конструкций, комбинаторных возможностей языка, художественных традиций, близких к народным. Поэма, написанная с ориентацией на народные легенды и предания и рассказывающая о древней истории мордовского народа, претендует быть образцом высокой поэтической культуры. «Эрьмезь» ознаменовал новый шаг в творческом освоении художественных открытий, стал этапным произведением мордовской поэзии.

Сказочные элементы связаны с действиями главного героя - Эрьмезя, которые ему приходиться пережить во имя любви к Котове (добывание с помощью колдунов и ведьм волшебных предметов: кочедыка, веретена-самопрялки, волшебного кнута). Использование фольклорных приемов вызвано сказово-эпической формой. Они естественно вписываются в реалистический план действий.

Большое значение в поэме придается демоническим образам -колдунам, сопровождающим героя на всем его жизненном пути. В старой колдунье угадывается Баба Яга из народных сказок: Эрьмезь встречает ее в полночь, что объясняется, вероятно, представлениями мордвы о сакральном времени. Присутствует традиционная, узнаваемая фабульность. Типичным

для Яги является угощение главного героя. В «Эрьмезе»: Сыре баба накормила Эрьмезя, напоила брагой, показала дорогу, дала кусочек железа и кусочек камня. Живет она в лесу, в домике, где дверь скрипит козлиным голосом, тем самым показывая, что за дверью находится нечисть. В поэме Сыре баба скачет на свинье и погоняет ее дубовым пестом. Старуха является посредником между героем и третьим миром. Я.Я. Кулдуркаев не изменяет общепринятому образу Бабы Яги, придавая ее характерные черты Сыре бабе.

Во многих демонических персонажах угадываются черты, присущие мифологическим божествам: в лесном старике Вирь ате - бог леса Вирятя, в хозяйке леса Вирь аве - богиня леса Вирява, в хозяйке реки Сурань тейтерь и во владычице воды Сурань аваке - богиня воды Ведява, в демонической женщине Модане - богиня земли Модава, в хозяине пчельника - бог пчел Нишкепаз и т.д. По природе своей боги являются помощниками в жизни людей, от них зависят благополучие, счастье, радость и здоровье. В «Эрьмезе» автор демонизировал богов и богинь, сделал их злыми духами, противниками Эрьмезя. Я.Я. Кулдуркаев изменил богов-покровителей на сказочных колдунов, трансформировал их положительные функции в отрицательные, что приводит к противостоянию положительных героев с мифологическими персонажами.

Представлены также владычица Суры Сурань авака и хитрое, коварное существо Ведь баба (Водяная баба). В мифологическом образе хозяйки реки Суры Сурань тейтерь вырисовываются черты русской русалки. В народных представлениях великороссов «... русалки - похотливые женщины, которые проводят время чаще всего в любовных играх с юношами и по отношению к человеку ведут себя всегда враждебно без всякой на то причины. Русалки могут защекотать человека до смерти»12. Однако отождествлять русскую русалку с Сурань тейтерь нельзя в силу того, что они выполняют разные функции, различно их происхождение, хотя отдельные их действия и местопребывание совпадают. По нашему мнению, столь частое обращение автора к «водяным» персонажам - следствие того, что в языческие времена богиня воды Ведява была особо почитаема мордвой. Я.Я. Кулдуркаев, введя забытые мифологические воззрения, внес в поэму дух древних верований. Автор не просто использовал образы, формы, приемы из фольклора, а творчески трансформировал их.

Моданю и Сурань тейтерь отдельные исследователи отождествляют с богиней Матери земли и богиней реки Суры, которые играли существенную роль в жизни древнего мордвина. Однако они не являются богинями мордовского пантеона и при ближайшем рассмотрении оказываются продуктами авторского вымысла. Богини - всесильные сущности, а в поэме главный герой не подчиняется желаниям хозяйки реки Суры и не боится наказания Ведявы за его непослушание и непочитание. Грубое обращение с Моданей отказавшейся наделить Эрьмезя земной силой, противоречит

12 Зеленин, Д.К. Культ окгонов в Сибири. Пережитки тотемизма в идеологии сибирских народов / ДК. Зеленин. -М -Л. Изд-во АН СССР, 1936. С.419

традиционному мифологическому сознанию мордвы по отношению к всесильной богине земли. Наделяя мифологические образы несвойственными для них отрицательными качествами, автор в художественных целях трансформирует их природную сущность. Происходит в определенной мере сдвиг мировоззренческих парадигм, что сказывалось на художественном отражении действительности.

Детальный анализ позволяет утверждать, что Я.Я. Кулдуркаев в «Эрьмезе» использует не конкретные фольклорные произведения, сюжеты, образы, персонажи, а лишь отдельные мотивы и на их основе создает свою собственную демонологию, которая имеет связь с фольклорной демонологией, так как нарисованные им персонажи указывают на определенное сходство с фольклорными персонажами. Однако данное обстоятельство не дает оснований говорить о том, что автор исходит из устно-поэтического творчества. Оно служит для него лишь творческим фоном. Представленные им демонические существа его вымысел, хотя некоторые из них отчасти похожи на фольклорные образы.

Создавая поэму, Я.Я. Кулдуркаев опирался на демонологию крестьянской среды, в которой рос. При всей занимательности сюжета, широком привлечении сказочно-фантастических элементов он стремился не отклоняться от подлинных картин жизни и показать своим современникам, как жил народ в далеком прошлом и к чему стремился. В «Эрьмезе» Я.Я. Кулдуркаев использовал древнейшие мифологические формы миропонимания: анимизм, тотемизм, антропоморфизм, фетишизм.

Мир «Эрьмезя» представлен автором динамично и разнообразно. Он включает тридцать восемь символов, где представлено пять основных персонажей, шесть второстепенных персонажей, четыре народа, четыре земли, две реки, восемь волшебных предметов и двенадцать демонологических персонажей, доминирующих в поэме. Разнообразный художественный мир поэмы приводит к выводу, что автор был увлечен трансцендентальностью. Кулдуркаевская демонология выращена на демонологии сказки, которая представляет исчезающую мифологию на стадии ее разрушения.

Во втором параграфе «Своеобразие мифологических мотивов в поэтическом творчестве В.К. Радаева» осуществлен анализ поэм «Сияжар», «Тюштя», «Пенза и Сура» В.К. Радаева в плане использования мифологических персонажей, сюжетов, отдельных мотивов. Писатели нередко прибегают к включению мифологических персонажей, образов в свои произведения, связывая их с историческими событиями, придавая тем самым им достоверность, национальный колорит. В.К. Радаев упоминает различные божества: Нишке-паза, Вере-паза, Чи-паза, Виряву, Юртаву, Тюштю. К ним люди обращаются за помощью в трудную минуту в ходе исполнения различных обрядов. Автор сталкивает мифологические сюжеты с эпико-историческими, вводит исторический материал. В образ Сияжара он постарался внести архаические черты идеализированного героя-богатыря, который огромной физической силой, отвагой, сверхчеловеческими

способностями, неуязвимостью подобен героям мифических сказок: отбиваясь от врагов, вырывает с корнями деревья, на лету ловит град камней, от его тела отскакивают мечи, стрелы и т.д.

Традиционным для народных эпосов является описание боевого товарища - богатырского коня. Фольклористами отмечено, что песенный конь, вбирая сказочные черты, становится спутником и наставником, спасателем человека-воина. Культ коня - один из самых распространенных у финно-угров. В рамках космогонических представлений конь символизирует солнце и воду, но восходит к более ранним тотемистическим представлениям. В «Сияжаре» необычного коня автор называет «конь-ветер», «яр-конь», «летящий конь», сравнивает его с молнией, дьяволом. Он перепрыгивает через реки и горы, мчится сквозь дремучий лес, летает, что не соответствует образу мордовского фольклорного коня.

Обращает внимание обычно сказочный мотив взаимоотношений девушки Нуи и раненого медведя, очень распространенный в народном творчестве и в произведениях, на него опирающихся. Архаический мотав в мордовской песне о замужестве девушки и медведя отражает древний культ медведя как тотема. Тотемистические воззрения мордвы имеют общефинские корни. Медведь в «Сияжаре» описан гиперболически: у него «здоровенный рост, с коня, пожалуй», он «выворачивал столетние деревья с корнем», «и крушил, выдергивал деревья»13. Используя пример доброжелательного отношения медведя к девушке, автор показывает, что мордва относилась к медведю как к тотему.

В.К. Радаев использовал и древний сюжет о воздушном захоронении. В глубокой древности в ряде районов, где проживала мордва, была традиция хоронить покойных на деревьях, о чем свидетельствуют некоторые сказки и песни. Отголоски этого культа этнографы прослеживают у некоторых самодийских и финно-угорских народов14. Некрещеная сабаевская и давыдовская мордва ныне Кочкуровского района Мордовии хоронила умерших в лесу за Сурой, верст за 9 от с. Мордовское Давыдово. В случае, если человек умирал зимой или ранней весной, когда земля мерзлая или не было переправы через Суру, покойника в гробу из двух выдолбленных колод подвешивали на дуб или липу, а весной хоронили15. Девушек хоронили чаще на березе, воплощающей нежность, волю, красоту, женское начало, а парней - на дубе, олицетворяющем силу, твердость, мужское начало. Дуб и береза выступали в качестве Мирового Древа.

Обряд неземного захоронения у мордвы был описан Б.М. Соколовым, A.A. Шахматовым, М.Е. Евсевьевым, JI.C. Кавтаськиным и др. Он использован в фольклорных материалах «Тейтересь паро Карпань Охима» («Девушка хорошая Карпова Охима»), «Поляша», «Старуха Сюмерьге», в сказке «Дуболго Пичай», литературных произведениях «Ульяна Сосновская»

" Радаев, В.К Сияжар. / В К Радаев. Саранск, 1975. С. 142-145.

14 Молданова, Т.А. Орнамент хантов Казымского Приобья: семантика, мифология, генезис / Т.А. Молданова. НИИ ВОУН, отв. ред Н.В. Лукина. - Томск. Изд. Том. ун-та, 1999. С. 121.

,!ЦГАРМ,Ф Р- 267, он I, д.92, л. 10

Д. Морского, «Масторава» А.М.Шаронова. Но изначально в песнях девушка через некоторое время «оживала», а в «Сияжаре» автор обработал этот материал в соответствии со своим поэтическим видением.

В.К. Радаев в стиле «Сияжара» написал еще одно крупное поэтическое произведение - «Тюштя». Легендарный царь эрзян представлен чудесным младенцем, родившемся в лесу как дитя самой природы. Мальчику дают имя Тюштя в честь мудрого главы рода Астаинькань, что отражает развитый культ предков. Тетка Лияна купает будущего инязора в семи серебряных родниках, где берут начало реки Толкан, Кинель и Рав, наделить его богатырским здоровьем, силой и могуществом. Рождение Тюшти близко к мифологическому рождению греческого Ахиллеса. Тюштя после купания предстает пятилетним мальчиком. В течение следующих трех дней он становится большим, как шестилетний ребенок. «Время роста» носит фантастические и гиперболические формы. Чтобы сохранить от врагов сына, мать отдает его на обучение мудрому старцу. Данный мотив широко распространен в народном творчестве, и он в определенной мере «мифологизирует» образ Тюшти.

Тюштя в поэме отличается от фольклорного, обладающего признаками божества, культурного героя, хлебопашца, воина-богатыря, демиурга мордовской государственности, царя. Он рожден от брака бога грома и дождя Пурьгинепаза с земной девушкой Литавой. В.К. Радаев в описании Тюшти опирался на образцы русского богатырского эпоса.

В поэму введен образ Мирового дерева, чтобы связать ее с мифологией. Однако он не соответствует прообразу. Дерево жизни (яблоня) стояло посредине селения Ине Кужо и плодоносило три раза в год, что противоречит подлинному представлению о дереве жизни. Оно неприкасаемо, так как священно. В произведении В.К. Радаева яблоню выкапывают нечистые силы и сажают посреди своего села.

В поэме упомянуто похищение Пурьгинепазом земной девушки в качестве жены, но дальнейшего развития сюжет не получает.

В «Тюште» активными действующими лицами являются представители низшей мифологии: колдунья Келякша, глава нечистой силы Куярмо, Идемевсь (черт) и др. Пристанище демонологических сил -Кудадейская земля, где живут Кежендей, Келякша, ведунья Везор баба и пр. Отметим, что народный эпос о Тюште свободен от демонологии. В поэме присутствуют сказочно-волшебные мотивы: чудесная птица-воровка, перепутье дорог, причудливое отравление отца Тюшти Вапдажа.

В поэме «Пенза и Сура» В.К. Радаева отражаются героические страницы истории мордовского народа, раскрываются взаимоотношения старейшин мокши и эрзи, их отношение к родному народу, семье, товарищам, в широком плане освещаются социально-бытовой уклад, морально-этические нормы, особенности характера и эстетические идеалы. Поэма дает яркое и самобытное представление о героической борьбе мордвы против иноземных завоевателей.

Эпические поэмы В.К. Радаева - плод его многолетней собирательской и исследовательской деятельности, а также литературной обработки разнообразных фольклорных и исторических источников. Его произведения - индивидуальное авторское творчество, направленное на восстановление исторической сущности и сюжетных контуров народного эпоса. В них виден национальный дух мордвы благодаря включениям мифологических мотивов и образов верховного бога Инешкипаза, бога грома и дождя Пурьгинепаза. Они рассматриваются как авторские версии древнемордовской истории, биографии царя Тюшти с использованием некоторых мифологических, фольклорных мотивов. Сюжетной, содержательной и художественной связи с действительной историей, мифологией мордвы они не имеют.

«Тюштя», «Сияжар», «Пенза и Сура» - авторские богатырские поэмы с включением некоторых фольклорно-эпических, мифологических мотивов и персонажей, которые не всегда и не во всем соответствуют содержанию и духу мордовской мифологии как мировоззренческой и художественной систем.

В третьем параграфе «Мифология «Масторавы» A.M. Шаронова: мотивы, сюжеты и персонажи» исследуется литературная версия мордовского эпоса в семи сказаниях «Масторавы», делается ее текстологический анализ в сравнении с мифами, фольклорными текстами. «Масторава» создана в результате многолетней научно-исследовательской и творческой работы на основе эрзянских и мокшанских мифов, эпических песен и сказаний. Она в поэтической форме воспроизводит историю мордовского народа с его государственно-политическими, социальными, мифологическими и прочими воззрениями. От других эпических поэм с претензией на книжную форму эпоса она отличается строгим соблюдением норм фольклорности и литературности, научной и художественной меры. Автор опирался на поэтику литературы и фольклора, теорию эпоса и теорию книжной формы героического эпоса. Произведение высоко оценили многие ведущие литературоведы, фольклористы Мордовии, Венгрии, Финляндии, Украины, его уникальность отметили П. Лентонен и Т. Хаккарайнен в связи с присуждением автору Первой литературной премии Общества М.А. Кастрена в 1997 г.

Центральной частью в «Мастораве» является «Век Тюшти», где на протяжении семи сказаний повествуется о рождении, избрании царем и правлении инязора Тюшти - зачинателя мордовской государственности. Тюштя - единый герой эрзянского и мокшанского эпоса. Он - верховный глава, властитель над всей эрзей и мокшей. Название должности трансформируется в собственное имя правителя.

Тюштя представлен сыном бога грома и войны Пурьгинепаза и земной девушки Литовы. Вследствие того, что родители у него небесные жители, он обладает необычными способностями, а благословляет его в инязоры сам верховный бог Инешкипаз. Образ Тюшти необычен: с одной стороны, он обычный человек, крестьянин, а с другой, обладает

колоссальной психической и физической силой, особыми умениями, возможностями, для него нет ничего невыполнимого. В течение месяца он трижды меняет свой возраст: при новолунии - юноша, в полнолуние -зрелый муж, при убывающей луне - старец. В его введении волшебные предметы, одним взглядом или мановением руки он останавливает течение реки, строит города, взмахом платка возводит мост, скачет на коне по воде, выпускает из глаз молнии и поражает ими врагов, вызывает на помощь волшебные силы, живет в продолжение нескольких поколений, а по окончании земной жизни (смерти) возносится на небо и становится божеством, покровительствующим эрзянам и мокшанам.

Типологически Тюштя близок к эпическим героям других народов, эпос которых сложился ранее, прежде всего к карело-финскому Вяйнямейнену. Инязор сочетает в себе качества народного вождя, воина-богатыря, чародея-волшебника, царя и искусного пахаря. Общность Тюшти для эрзян и мокшан говорит о том, что его образ сложился в период, когда они были единой народностью (VIII - XII вв.). Не случайно Тюштя в мокшанских песнях живет на эрзянской земле, его дворец стоит на реке Сура. Многогранность образа Тюшти обусловлена тем, что он трансформировался со сменой исторических эпох и обрастал новыми атрибутами, сохраняя старые. В своем формировании он проходит три этапа: мифологическую, являясь божеством; эпическую, будучи богочеловеком; историческую, где он правитель с признаками реального царя. Таким образом, Тюштя выступает как целостный образ в трех ипостасях.

В «Мастораве» представлены свадьбы богов и людей. Особенно подробно описана свадьба Тюшти. Ей посвящено целое сказание с использованием материалов мордовской свадьбы в записях М.Е.Евсевьева и X. Паасонена. В него включены практически все важнейшие эпизоды, составляющие традиционную свадьбу. Свадебный фольклор мокши и эрзи тесно связан с мифологическими представлениями, в него вошли основные божества, от которых, по воззрениям мордвы, зависело благополучие людей. Это продемонстрировано в причитаниях Паксине, которая обращается к Инешкаю, Кардаз-Сярко, Юртаве, Ведяве и другим божествам-покровителям. Ведява благословляет молодых на счастливую брачную жизнь. В заключение свадебных действ проводится обряд поклонения предкам, который указывает нравственные ориентиры молодому поколению; поклонение национальным богам и предкам, ибо на предыдущем опыте, который они символизировали, основывается благополучие настоящего.

Свадьба Тюшти в «Мастораве» рисует жизнь народа в минуты праздника и торжества, когда человек творит добро и красоту, отгороженный от зла и социальных и нравственных изломов. Поэтому автор «Масторавы» не мог обойти данный этап в биографии Тюшти, благодаря чему его образ стал живей и богаче.

В «Мастораве» используются различные мифологические мотивы, раскрывающие мировоззрение древней мордвы, приводится обряд человеческого жертвоприношения при строительстве города Казани. Судя по

историческим данным, в тех районах еще до нашей эры жили финно-угорские племена, в том числе эрзяне и мокшане. Сюжет дается для выявления новых черт в характере Тюшти: он не поддерживает этот жестокий обычай, не участвует в нем, но в то же время не может сопротивляться воле бога.

В «Мастораве» представлен обычай воздушных захоронений в имитации смерти Паксине: гроб с ее телом подвешивают на березе на перекрестке дорог. Многогранно описывается Мировое дерево, которому принадлежит центральное место в мифологической картине мироздания мордвы. Оно взято из мифологической песни «Раздача счастья». Во вступлении к эпосу Мировое дерево - растущая на вершине большого холма посреди бескрайнего поля белая береза, на которой сидит Иненармунь и под которой собираются старейшины. В сказании «Народ выбирает инязора» Мировым деревом является Великий дуб.

Образ Тюшти показывает, что мифологическое и историческое, фантастическое и реалистическое не разделены непроходимой пропастью, между ними существует самая живая и непосредственная связь, истоки которой как в природе мифолого-эпического и исторического сознания, так и в объективной действительности, где мифологическое и историческое, реалистическое и фантастическое могут переходить друг в друга.

При создании «Масторавы» использовались мифы и песни в записях А. Ф. Юртова, X. Паасонена, М.Е. Евсевьева, A.A. Шахматова, П.И. Мельникова (А. Печерского), JI. Кавтаськина, А.И. Маскаева и других фольклористов, а также самого автора, сделанных в ходе экспедиционных поездок. Таким образом, «Масторава» - итог колоссальной собирательской работы фольклористов разных поколений и творческой деятельности A.M. Шаронова, выступившего как собиратель, исследователь фольклора и поэт, создавший на основе разных источников (мифов, эпических песен, преданий, причитаний, заговоров, верований) оригинальное поэтическое произведение - эпос, который можно определить как книжную форму мордовского героического эпоса.

«Масторава», как и «Эрьмезь» Я.Я.Кулдуркаева, «Сияжар» и «Тюштя» В.К.Радаева, авторское произведение. В ней широко и разносторонне привлекаются мифолого-эпические произведения. Однако они, заняв то или иное место в авторской концепции эпоса и начав играть новую роль, не утрачивают фольклорной первозданности и народнопоэтического смысла, продолжают выражать слово и мысль народа.

В заключении подводятся основные результаты исследования, изложенные в положениях, выносимых на защиту; содержатся выводы, вытекающие из анализа произведений Я.Я. Кулдуркаева, В.К. Радаева, A.M. Шаронова, связанных с мифологическими мотивами. Поэма-сказка Я.Я. Кулдуркаева «Эрьмезь» создавалась главным образом на основе низшей мифологии, в ней использованы не конкретные фольклорные произведения, сюжеты, образы, персонажи, а лишь отдельные мотивы, что позволяет сделать вывод, что Я.Я. Кулдуркаев не исходит из устно-поэтического творчества, а

только опирается на него. В поэмах В.К. Радаева предпринята попытка авторского переосмысления мифологических сюжетов и персонажей, которую в некоторых случаях можно признать удачной, однако неадекватной содержанию и духу мордовской мифологии и фольклору в целом. «Масторава» воспринимается как целостное художественное произведение, несмотря на то, что в нее вошли произведения различных фольклорных жанров (мифы, эпические и лирические песни, свадебные и похоронные причитания). Через систему ее персонажей, среди которых центральное место занимает царь Тюштя, показывается реальная жизнь целого народа, его мировоззрение, древняя культура, общественные отношения, обычаи и традиции, что делает эпос своеобразной биографией народа.

Обозревая перспективы развития мордовской литературы, можно сказать, что ее «мифологизация» с возрастанием уровня ее культуры и зрелости постоянно будет увеличиваться, ибо познание менталитета народа, его духовно-нравственных устремлений, а, в конечном счете, и дальнейшего исторического пути идет через мифологию. На современном этапе мифологизация не затмевает художественную литературу, а, наоборот, делает ее более открытой и понятной с точки зрения понимания ее национального своеобразия.

Основные результаты диссертационного исследования отражены в следующих публикациях автора:

1. Вирясова, H.H. Образ бога грома в мордовской мифологии / H.H. Вирясова // Вестник Чувашского университета - Чебоксары: Тип. Чуваш, ун-та. - 2007. - №4 - С. 248 - 252 (0,3 п.л.).

2. Паркина (Вирясова), H.H. К проблеме зарождения мира в мордовской мифологии / H.H. Паркина // Гуманитарные исследования: теория и реальность: сб. науч. тр. / Мордов. гос. пед. ин-т. - Саранск, 2005. -С. 92-96 (0,3 пл.).

3. Вирясова, H.H. Образ Мирового дерева в мордовской мифологии / H.H. Вирясова // Гуманитарные науки: в поиске нового: межвуз. сб. науч. тр. - Вып. 5. - Саранск, 2006. - С. 156-161 (0,4 п.л.).

4. Вирясова, H.H. Мордовская теогония и миропонимание народа / Н.Н.Вирясова И Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, регионально-этнические, сб. науч. ст. в 3 ч. Ч. 2. Чебоксары: Чуваш, гос. пед. ун-т им. И.Я. Яковлева, 2006. - С. 18-20

5. Вирясова, H.H. Мокшэрзятнень иняру шуфтсна / H.H. Вирясова // Мокша. - 2006. - № 12. - С.111-113 (0,2 пл.).

6. Вирясова, H.H. Сюжет о человеческом жертвоприношении у мордвы / H.H. Вирясова // Актуальные вопросы литературоведения и методики преподавания литературы: сб. науч. тр. / редкол.: Т.А. Наумова [и др.], Мордов. гос. пед. ин-т — Саранск, 2007. — Вып. 6. - С.18-23 (0,4 пл.).

7. ВирясОва, H.H. Теогония мордвы и мифологическая картина мира / H.H. Вирясова // VII конгресс этнографов и антропологов России: докл. и выступления. Саранск, 9-14 июля 2007 г. / редкол.: В.А. Тишков (и др.); НИИ гуманитар, наук при Правительстве РМ. - Саранск, 2007. - С. 354 (0,1 пл.).

(0,2 пл.).

Бумага офсетная. Формат 60x84 1/16. Гарнитура Тайме. Печать способом ризографии. Усл. печ. л. 1,39. Уч.- изд. л. 1,8. Тираж 100 экз. Заказ № 322.

Отпечатано с оригинала-макета заказчика в ООО «Референт». 430000, г. Саранск, пр. Ленина, 21. Тел. (8342) 48-25-33.

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Вирясова, Нина Николаевна

Введение.

Глава 1 Роль аутентичной мифологии в формировании традиций письменной литературы.

1.1 Становление, развитие и основные этапы изучения мордовской мифологии.

1. 2 Основные персонажи мордовской мифологии.

1. 3 Мифологические мотивы обрядовой поэзии.

Глава 2 Трансформация мифа в эпической поэзии мордвы.

2.1 Специфика демонологии в поэме-сказке «Эрьмезь» Я.Я. Кулдуркаева.

2.2 Своеобразие мифологических мотивов в поэтическом творчестве В.К. Радаева.

2. 3 Мифология «Масторавы» A.M. Шаронова: мотивы, сюжеты и персонажи.

Введение диссертации2008 год, автореферат по филологии, Вирясова, Нина Николаевна

В современном мире происходит актуализация этнического

1 Юрченкова, Н.Г. Мифология в культурном сознании мордовского этноса / Н.Г. Юрченкова. - Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2002. С. 4. самосознания, сопровождающаяся повышением интереса у самых широких слоев общественности к отечественной истории, духовной культуре. Этот интерес способны удовлетворить всесторонние научные изыскания, обращенные в глубину столетий, к своим истокам, объясняющим многие явления национальной культуры. Достоверное знание исторического прошлого, корней традиционной культуры, устно-поэтического творчества, мифологических мотивов, отразившихся в современном литературном творчестве, необходимо не только по той причине, что оно помогает представителям современного урбанизированного общества найти корни своего этнического существования, познать многообразные пути, приводящие к формированию той этнокультурной среды, сквозь призму которой они воспринимают окружающий мир. Использование всего ценного, что накопили наши предки за сотни лет в области духовной культуры, мифологии и литературы существенно для возрождения и дальнейшего развития этнических традиций.

На основе использования фольклорных традиций написаны многие произведения мордовской литературы, в том числе поэмы Д. Морского «Ульяна Сосновская» и «Нувази», П. Кириллова «Утро на Суре», Н. Эркая «Песнь о Раторе», А. Рогожина «Гале», А. Куторкина «Яблоня у большой дороги» и др. В процессе их создания авторы опирались на устно-поэтическое творчество мордовского народа и на мифологию. В нашем исследовании основное внимание сосредоточено на осмыслении эпических поэм Я.Я. Кулдуркаева «Эрьмезь», В.К. Радаева «Сияжар», «Тюштя», «Пенза и Сура», A.M. Шаронова «Масторава», в которых нашло отражение все богатство и своеобразие мордовской мифологии. Исследование взаимосвязей письменной художественной литературы и мифологии во многом способствует осмыслению современных тенденций в развитии мордовской литературы.

A.А. Потебня, А.А. Шахматов и др.) ученые. В XX веке феномен мифа в различных интерпретациях (теистический, аллегорический, символический, функциональный, ритуалистический, структуралистский, психологический и иные принципы) рассматривали ЯЗ. Голосовкер, Вяч. Иванов, Ю.М. Лотман, К. Леви-Строс, А.Ф. Лосев, М.М.Бахтин, Б. Малиновский, Е.М. Мелетинский,

B.Я. Пропп, A.M. Пятигорский, С.А. Токарев, М.Н. Шахнович, Л.Я. Штернберг, К. Юнг, М. Элиаде, М.М. Бахтин, Д.С. Лихачев и др. В их трудах отражены многочисленные подходы к объяснению мировоззренческих, художественных, общественных функций мифологии и ее взаимодействия с письменной художественной литературой. Общепризнанного понятия мифологии до сего времени не существует, не обозначены различия между мифологией и мифом, что затрудняет исследование проблемы. Ряд авторов в своих исследованиях обращаются к роли мифа в развитии литературы: С.Н. Булгаков («Свет невечерний»), А.Н. Афанасьев («Происхождение мифа»), Ю. Миролюбов («Сакральное Руси», «Русский языческий фольклор», А.Я. Гуревич («Социальная мифология»), Б.А. Рыбаков («Язычество древней

Руси»), C.JI. Франк («Духовные основы общества», «Этика нигилизма», «Предмет знания»), А.Ф. Лосев («Диалектика мифа»), Д. Норманну («Символизм в мифологии»), К. Хюбнеру («Истина мифа»), Р. Барт («Миф сегодня») и др.

Изучение мордовского мифа первоначально протекало в русле этнографических изысканий. Этот феномен постоянно привлекал внимание русских (В.А. Ауновский, А. Леонтьев, П.И. Мельников (А. Печерский), В.Н. Майнов, К. Митропольский, Д.Н. Орлов, М. Попов, И.Н. Смирнов, Г.И. Снежницкий, К.Ф. Фукс, А.А. Шахматов), финских (X. Паасонен, У. Харва), мордовских (А.И. Маскаев, К.Т. Самородов, Н.Ф. Мокшин,

A.M. Шаронов, Н.Г. Юрченкова, Е.А. Федосеева, Т.П. Девяткина, М.И. Каргина) учёных и писателей.

Первое системное изложение мордовской мифологии дал П.И.Мельников (А. Печерский) («Очерки мордвы», 1909), представивший мифы о сотворении земли и человека, теогонические мифы, пантеон с наиболее значительными его персонажами, языческие верования и обряды. Материалы П.И. Мельникова (А. Печерского) значительно расширил

B.Н. Майнов («Les restes de la mythologie Mordwine», («Остатки мордовской мифологии»), 1889), получивший в ходе полевых исследований новые данные об Инешкае, Анге-Патяй, Пурьгинепазе, обычаях и обрядах. Свое слово о языческих верованиях и обрядах мордвы сказал И.Н.Смирнов «Мордва», 1895), подвергнув критическому анализу разыскания П.И. Мельникова (А. Печерского) и В.Н. Майнова. Подробное описание религиозных верований мордвы дал У. Харва («Die Religiosen der Mordwinische Volksdichtung», («Религиозные верования мордвы») 1952), в основном на материалах Х.Паасонена. Х.Паасонену принадлежит заслуга собирания мифов, верований и обрядов, в которых мифология мордвы отражена в наиболее полном виде. Собранные материалы опубликованы в восьми томах под названием («Mordwinische Volksdichtung» («Мордовская народная поэзия», 1938-1981).

Свой взгляд на мифологию эрзи и мокши в связи с исследованием мордовского народного эпоса изложил А.И. Маскаев («Мордовская народная эпическая песня», 1964). В конце XX - начале XXI века появились работы Т.П.Девяткиной («Мифология мордвы», 1998), А.М.Шаронова («Мордовский героический эпос: Сюжеты и герои», 2001), Н.Г. Юрченковой («Мифология в культурном сознании мордовского этноса», 2002), Е.А. Федосеевой («Книжные формы мордовского героического эпоса: возникновение и эволюция», 2007), оказавшие влияние на изучение мордовской мифологии и ее взаимодействия с литературой.

Объект- исследования — мифологическая основа (космогонические, антропогонические, теогонические, семейно-брачные мифы) мордовских эпических поэм.

Предмет исследования - художественная трансформация самобытной мордовской мифологии, ее сюжетов и. мотивов в произведениях эпического плана Я.Я. Кулдуркаева, В.К. Радаева, A.M. Шаронова.

Материалом исследования послужили поэма-сказка «Эрьмезь» Я.Я. Кулдуркаева, поэмы В1К. Радаева «Тюштя», «Сияжар», «Пенза и Сура», эпос «Масторава» A.M. Шаронова, фольклорные произведения (мифы, эпические песни, предания, легенды, моления, заговоры и т.д.), опубликованные в серии "Устно-поэтическое творчество мордовского народа", материалы Центрального Государственного Архива Республики Мордовия (ЦГА РМ) и рукописного фонда НИИ' гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия (РФ НИИГН).

Целью диссертационного исследования является изучение трансформации аутентичной мифологии, ее сюжетов и персонажей в творчестве Я.Я. Кулдуркаева, В.К. Радаева, A.M. Шаронова; раскрытие характера взаимодействия поэтики мифа и авторской эпической поэмы.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач: - выработку рабочего определения понятия «мордовская мифология»; выявление основных сюжетов и персонажей аутентичной мифологии, использованных мордовскими поэтами; рассмотрение жанровой природы поэм «Эрьмезь» Я.Я.Кулдуркаева, «Тюштя», «Сияжар», «Пенза и Сура» В.К.Радаева, «Масторава» А.М.Шаронова в связи с их мифологическим мировидением; определение роли мифологического наследия в духовной культуре мордовского народа.

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования обусловлена спецификой изучаемого объекта и поставленными задачами, опирается на труды отечественных теоретиков литературы и фольклора, важнейшие достижения отечественного литературоведения и фольклористики. В работе использованы общенаучные принципы историзма, предполагающего изучение явления в динамике, конкретно-исторической обусловленности и индивидуальности, научной объективности; историко-типологический, сравнительно-исторический, культурно-исторический методы, позволяющие рассмотреть произведения фольклора и литературы в их причинно-следственной обусловленности, с учетом влияния фольклорной традиции на литературную, способствующие установлению фольклорно-литературных параллелей, выявлению сходства мордовских мифологических сюжетов и мотивов с подобными сюжетами и мотивами других народов.

Основные положения, выносимые на защиту:

Апробация результатов исследования. Материалы диссертации обсуждались на заседаниях и методологических семинарах кафедры литературы Мордовского госпединститута имени М.Е. Евсевьева, докладывались на межвузовских* научно-практических конференциях (ежегодные «Евсевьевские чтения» (Саранск, 2005 - 2008)); на международной научно-практической конференции «Проблемы культуры в современном образовании: глобальные, национальные, регионально-этнические» (Чебоксары, 2006г.), всероссийской конференции «VII конгресс этнографов и антропологов России» (Саранск, 2007г.), основные положения и выводы исследования нашли отражение в 7 публикациях научных изданий, одна из которых - «Образ бога грома в мордовской мифологии» -опубликована в научном журнале «Вестник Чувашского университета» (2008, № 4), рекомендованном ВАК РФ.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Мифологические мотивы в мордовской эпической поэзии"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Исследование мифологии мордвы как важного пласта национальной культуры весьма актуально. Оно не только позволяет приобщиться к истокам народных знаний и поверий, историческому прошлому, что само по себе важно и значимо, но и способствует более глубокому осмыслению ценностей современной мордовской культуры.

Мифология и фольклор играют значительную роль в процессах национального возрождения. Ибо из них могут быть почерпнуты те культурные ценности и традиции, без которых невозможна любая из современных этнокультур. Мифология, в которой наиболее полно отражены этнокультурные особенности национального мироощущения, обладает огромным духовным, культурным и эстетическим потенциалом. В нем складывается своеобразный этико-эстетический эталон, определяющей особенностью которого являются обожествление женщины-матери, оптимистическое мировосприятие, жизнелюбие.

Мифология - форма сознания человека древнего мира, которая охватывает его хозяйственно-экономическую, семейно-бытовую, социальную жизнь. Для нее характерны одушевление явлений окружающего мира, их олицетворение и персонификация, наделение человеческими свойствами. В мифологию входят также обычаи, традиции, обряды первобытного человека и его абстрактные, этиологические представления, которые выражаются в мифах, словесных, сюжетно-повествовательных произведениях, рассказывающих о происхождении мира, человека и прочих явлений окружающей действительности. Таким образом, мифология есть и форма сознания человека древнего мира, и образ жизни, и способ познания и объяснения явлений окружающей действительности. Главное в мифологии пантеон, совокупность этнических богов с верховным богом, великими богами и «отраслевыми» божествами.

Социальная функция мифологии выражается в очеловечивании природы, наделении ее способностью мыслить, чувствовать, говорить, благодаря чему мир становится для человека более близким, понятным и комфортабельным для существования. Мифология поэтизирует и эстетизирует природу, создает ее чувственно-эмоциональный и идеальный образ, воспринимая который человек через обычай, обряд, традицию вносит в свою деятельность упорядоченность, целесообразность, разумность. Феномен мифологии заключается в том, что она присутствует в языке, и в сознании человека, благодаря чему обладает способностью трансформироваться во времени, переходить от одного поколения к другому. В данной особенности мифологии кроется причина ее активного влияния на все виды материальной и духовной деятельности людей, включая фольклор и письменную художественную литературу. Следует отметить, что мера мифологизма литературы не зависит от степени ее зрелости. Она проникает как в развитые, так и в неразвитые литературы. Если взять мордовскую литературу, то в ней обнаруживаются мало произведений, где писателями и поэтами, так или иначе, используются мифологические мотивы и персонажи.

В нашей диссертационной работе мы остановили свое внимание на произведениях трех авторов — Я.Я. Кулдуркаева, В.К. Радаева, A.M. Шаронова, так как только ими мифология как таковая использована в художественном контексте произведений. Мифологизм творчества того или иного писателя зависит от целого ряда факторов, в которых ведущую роль играет хорошее знание национальной истории, мифологии и фольклора. Если мы посмотрим под данным углом зрения на рассмотренные нами эпические поэмы, то придем к следующему заключению.

Поэма-сказка Я.Я. Кулдуркаева «Эрьмезь» создавалась главным образом на основе низшей мифологии, демонологии волшебной сказки и миросозерцания своей деревни. Однако автор использовал и такие формы воззрений, как анимизм, тотемизм, антропоморфизм, фетишизм. Из национального фольклора заимствованы язык, поэтическая символика, метафоры, эпитеты, сравнения. Детальное рассмотрение произведения позволяет утверждать, что Я.Я. Кулдуркаев привлекал не конкретные фольклорные произведения, сюжеты, образы, персонажи, а лишь отдельные мотивы. Это дает основание для вывода, что в своей поэме Я.Я. Кулдуркаев не исходит из устно-поэтического творчества, а только опирается на него.

В поэмах В.К. Радаева предпринята попытка авторского переосмысления мифологических сюжетов и персонажей, которое в некоторых случаях можно признать удачным, однако неадекватным содержанию и духу мордовской мифологии и фольклору в целом. «Сияжар», «Тюштя», «Пенза и Сура» В.К. Радаева - авторские богатырские поэмы с использованием некоторых фольклорно-эпических, мифологических мотивов и персонажей, которые не всегда и не во всем соответствуют сути мордовской мифологии как мировоззренческой и художественной систем.

В эпосе «Масторава» традиционная мифология эрзи и мокши представлена в классическом ее виде, но в художественно-эстетической системе, выстроенной A.M. Шароновым. В результате этого она помимо своих исконных этиологических функций стала выполнять и художественно-эстетические функции, поэтизируя тот или иной персонаж, то или иное явление, событие. Говоря о трансформации мифа в письменной художественной литературе, мы должны исходить из признания права автора на трансформацию мотива или мифологического персонажа в контексте его произведения без искажения их исконной, изначальной сущности, онтологической природы.

A.M. Шароновым при создании «Масторавы» были использованы непосредственно сами эпические произведения, собранные X. Паасоненом, М.Е. Евсевьевым, А.А. Шахматовым, П.И. Мельниковым (А.Печерским), JI. Кавтаськиным, А.И. Маскаевым, К. Самородовым, В.К. Радаевым и другими фольклористами, а также много текстов песен и сказаний, собранных самим автором в процессе экспедиционной деятельности. Это говорит о том, что «Масторава» результат колоссальной собирательской работы как фольклористов, так и автора, который подобрал, систематизировал и литературно обработал материал. Поэтому «Масторава» воспринимается как целостное художественное произведение, несмотря на то что в нее вошли произведения различных фольклорных жанров (мифы, эпические, лирические песни, свадебные, похоронные причитания). Через образы эпоса, центральное место среди которых занимает великий Тюштя, показывается реальная жизнь целого народа, его мировоззрение, древняя культура, общественные отношения, обычаи и традиции, что делает его своеобразной биографией народа.

Обозревая перспективы развития мордовской литературы, можно сказать, что ее «мифологизация» с возрастанием уровня культуры и зрелости народа будет постоянно возрастать, ибо познание менталитета народа, его духовно-нравственных устремлений, а в конечном счете и выбор дальнейшего исторического пути идут через мифологию. На современном этапе мифологи не затмевает художественную литературу, а, наоборот, делает более открытой и понятной с точки зрения ее национального своеобразия.

Список научной литературыВирясова, Нина Николаевна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. ЦТ А РМ, ф. Р- 267, on. 1, д. 92, л. 10. ЦТ А РМ, ф. Р- 267, on. 1, д. 27, л. 27. ЦГАРМ, ф. Р-267, on. 1, д.11,л. 32.

2. РФ НИИГН, on. 1, ед. хр. 152, л. 126 127, 96 - 98, ед. хр. № 27, л. 83.

3. Адушкин, Н.Е. Эпос о красоте, мудрости и величии души народа / Н.Е.Адушкин // Изв. Мордовии. 1996. - 19 янв.

4. Акашкина, Р.И. Термины мифологических божеств в языке мокшанской свадебной поэзии / Р.И. Акашкина // Проблемы и перспективы развития восточных финно-угорских языков: материалы науч.- практ. конф.- Саранск, 2003. С. 250 - 252.

5. Александров, Н.А. Мордва, мещеряки и тептяри: Чтение для народа. / НА. Александров. М. : Изд. А.Я. Панафидина, 1900. - 32 с.

6. Алешкин, А.В. Книжные формы народного эпоса и их соотношение с фольклорной традицией / Н.А. Алешкин // Аспект — 1989: Исследования по мордовской литературе. Саранск, 1989. - С. 57 - 68.

7. Афанасьев, А.Н. Древо жизни: избр. ст. / А.Н. Афанасьев. М.: Современник, 1983. — 464 с.

8. Афанасьев, А. Поэтические воззрения славян на природу: (Опыт сравнительного изучения славянских преданий и верований, в связи с мифическими сказаниями других родственных народов). Т.1. / А.Афанасьев.

9. М.: Изд. К. Солдатенкова, 1865. 800 с.

10. Беляева, Н.Ф. Традиционное воспитание детей у мордвы / Н.Ф. Беляева. Саранск: МГПИ, 2000. - 260 с.

11. Большая советская энциклопедия: (в 30 т.) Изд. 3-е. Т.2. Ангола - Барзас. / гл. ред. A.M. Прохоров. - М.: Совет. Энцикл., 1970. -632 с.

12. Борисов, А.Г. Художественный опыт народа и мордовская литература / А.Г. Борисов. Саранск : Мордов. кн. изд-во, 1977. - 192 с.

13. Ю.Боровский, Я.Е. Мифологический мир древних киевлян / Я.Е. Боровский. Киев : Наук, думка, 1982. - 104 с.

14. П.Владыкин, В.Е. Религиозно-мифологическая картина мира удмуртов / В.Е. Владыкин. Ижевск: Удмуртия, 1994. - 384 с.

15. Гацак, В.М. Устная эпическая традиция во времени: Историческое исследование поэтики / В.М. Гацак. М.: Наука, 1989. - 256с.

16. Голубева, JI.A. Зооморфные украшения финно-угров / JI.A. Голубева // Археология СССР: свод археологических источников. — М.: Наука, 1979.- 112 с.

17. Гольмстен, В.В. Надземные погребения в Среднем Поволжье /

18. B.В. Гольмстен // Краткие сообщения о докладах и полевых исследованиях ИИМК М.; Л., 1940. № 5. - С.56 - 58.

19. Девяткина, Т.П. Мифология мордвы / Т.П. Девяткина. Саранск: Крас. Окт., 1998.-336 с.

20. Девяткина, Т.П. Мифология мордвы: энциклопедия / Т.П.Девяткина. Изд. 2-е, испр. и дополн. Саранск: Красный Октябрь, 2006. - 332 с.

21. Демин, В.И. «Масторава»: Человечность, гуманизм / В.И. Демин // Изв. Мордовии. -1995.-27 янв.

22. Домокош, П. Является ли «Сияжар» третьим финно-угорским эпосом / П. Домокош // Аспект 1989: Исследования по мордовской литературе. - Саранск, 1989. - С. 68 - 79.

23. Дорожкин, Н.В. «Масторава» / Н.В. Дорожкин // Масторава: на основе эрзянских и мокшанских мифов, эпических песен и сказаний написал A.M. Шаронов. Саранск, 2003. - С.5 - 6.

24. Доронин, А.И. Источник жизни / А.И. Доронин // Изв. Мордовии. -1996. 10 янв.

25. Евсевьев, М.Е. Историко-этнографические исследования: избр. тр.: в 5 т. Т. 5. / М.Е. Евсевьев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1966. - 552 с.

26. Евсевьев, М.Е. Народные песни мордвы. Избранные труды в 5 т. / М.Е. Евсевьев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, Т. 1. 1961. - 3 84 с.

27. ЗО.Зеленин, Д.К. Этнографический сборник. Географическое общество, VI / Д.К. Зеленин. СПб, 1863, С. 126.

28. Зиновьев, Н.В. Человек и время. Мордовская литература и национальная школа / Н.В.Зиновьев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1994. -272с.

29. Иванов, Н.Н. 300 вопросов и ответов о мифологии / Н.Н.Иванов-Ярославль: Академия развития, 1997. 192с.

30. Калевала. Карело-финский народный эпос: Собрал и обработал Элиас Леннрот. Пер. Л.Бельского. Петрозаводск, ГИЗ. Карельской АССР, 1956.-338 е.

31. Калиев, Ю.А. Мифологическое сознание мари: Феноменология традиционного мировосприятия: монография / Ю.А. Калиев. Йошкар-Ола, Мар.гос.ун-т, 2003. - 216 с.

32. Каргина, М.И. Категория «центра мира» в мифотворчестве мордвы / М.И. Каргина // История в культуре, культура в истории: Материалы V Сафаргалиев. науч. чтений Саранск: Красный Октябрь, 2001. - С.375-393.

33. Корнишина, Г. А. Традиционные обычаи и обряды мордвы: исторические корни, структура, формы бытования / Г.А.Корнишина. -Саранск: МГПИ, 2000. 150с.

34. Криничная, Н.А. Персонажи преданий: Становление и эволюция образа / Н.А. Криничная. Л.: Наука, 1988. - 122 с.

35. Крюкова, Т.А. Материальная культура марийцев XIX века / Т.А. Крюкова. Йошкар-Ола: Марийс. кн. изд-во, 1956. — 160с.

36. Кузнецова О.В. Идейно-эстетическое обогащение мордовской поэмы в 30-50-е годы // Очерки жанров мордовской литературы. Труды НИИЯЛИЭ, Вып.67. Саранск: Мордов. кн. изд-во, - 1982. С. 104-133

37. Кулдуркаев, Я.Я. Эрьмезь. Евкс кезэрень эрямодо. / Я.Я. Кулдуркаев. Саранск. МОРДГИЗ. «Красный Октябрь», 1935.-91 с.

38. Леви-Брюль Л. Первобытное мышление. / Л. Леви-Брюль. М.: Атеист, 1930-339 с.43 .Лепехин, И. Дневные записки / И.Лепехин. Санкт-Петербург: Тип. при Императ. АН, СПб. 1771 - 538 с.

39. Литературная энциклопедия терминов и понятий / Под ред.

40. A.Н. Николюкина. Институт науч. информации по общественным наукам РАН. М.: НПК «Интелвок», 2003 - 1600 с.

41. Литературный энциклопедический словарь / Под общ. ред.

42. B.М. Кожевникова, П.А.Николаева. Редкол: Л.Г. Андреев, Н.И. Балашов, А.Г. Бочаров и др. М.: Сов. энциклопедия, 1987. 752 с.

43. Лосев, А.Ф. Диалектика мифа / А.Ф. Лосев // Философия. Мифология. Культура. -М.: Политиздат, 1991 — 525с.

44. Майнов, В.Н. Один день среди «Мокши» / В.Н.Майнов // Древняя и новая Россия. СПб., Т.З, №10. 1878. — С. 117-134.

45. Майнов, В.Н. Очерк юридического быта мордвы / В.Н. Майнов. — СПб. Тип. М-ва внутр. Дел, 1885. 267с. (Зап. РГО: Т. XIV, вып.1.).

46. Макушкин, Н.П. Современная эрзянское жилище на территории Мордовской АССР / Н.П. Макушкин // Исследования по материальной культуре мордовского народа. М., 1968,- С.147-160

47. Маркелов, М.Т. Культ умерших в похоронном обряде волго-камских финнов (мордва, мари, вотяки) / М.Т.Маркелов// Религиозные верования народов СССР. Т.2. - М. 1931 - С.673-698.

48. Маскаев, А.И. Мордовская народная сказка / А.И. Маскаев. -Саранск: Мордгиз, 1947. 185 с.

49. Маскаев, А.И. Мордовская народная эпическая песня/ А.И.Маскаев. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1964. 440с.

50. Масторава. На основе эрзянских и мокшанских мифов, эпических песен и сказаний написал A.M. Шаронов, Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2003.-448с.

51. Масторава: Кемгавксово ёвтамот эрзянь ды мокшонь раськетнеде. Эрзянь ды мокшонь кезэрень пингень мифтнень, эпической моротнень дывтамотнень коряс сермадызе A.M. Шаронов- Саранск: Мордов. кн. изд-сь, 1994,-496 с.

52. Масторава: Эпость эрзянь и мокшень сире пингонь мифнень, эпическяй моротнень и азкснень коряс сермадозе А.Шаронов/ Эрзяннеста мокшень кяльс етафтозе М.Моисеев. Саранск: Мордов. кн. изд-сь, 2001-432с.

53. Мелетинский Е.М. Введение в историческую поэтику эпоса и романа / Е.М. Мелетинский. АН СССР. Ин-т мировой литературы им. A.M. Горького; Отв. ред. Ю.Б. Виппер. М.: Наука, 1986. - 320 с.

54. Мелетинский Е.М. От мифа к .литературе: Курс лекций «Теория мифа и историческая поэтика» / Е.М. Мелетинский. Российск. гос. гуманит. ун-т.-М.; 2001.- 170с.

55. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. / Е.М. Мелетинский. (АН СССР. Ин-т мировой лит-ры, им. А.М.Горького. Исследования по фольклору и мифологии Востока). М.: Наука, 1976. - 407с.

56. Мельников, П.И. (Андрей Печерский) Очерки мордвы / П.И.Мельников (А.Печерский). Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1981. -136 с.

57. Мифологический словарь / Сост. М.н. Ботвинник, М.А. Коган, М.Б. Рабинович, Б.П. Селцкий, Л.: Учпедгиз, 1956. - 226 с.

58. Мифология Коми / Н.Д. Конаков, А.Н. Власов, И.В.Ильина / Науч. Ред. В.В. Напольских. М.: Изд-во ДИК, 1999. - 480 с.

59. Мифы народов мира / гл. ред. С.А. Токарев. Энциклопедия. (В 2 томах). Т.1. А-К. -М.: Сов. Энцикл. 1980. 672с.

60. Мифы народов мира/ гл. ред. С.А. Токарев. Энциклопедия. (В 2 томах). Т.2. К-Я. М.: Сов. Энцикл. 1982. - 720 с.

61. Михалкович, И.Н. Мифологические мотивы и сюжеты в песенно-поэтическом творчестве мордвы: автореф. дис. . канд. филол. наук / И.Н. Михалкович. Саранск, 1999. - 16 с.

62. Мокшин Н.Ф. Прокрустово ложе (о книге «Масторава») / Н.Ф.Мокшин // Вечерний Саранск, 1996. 25января.

63. Мокшин, Н.Ф. Религиозные верования мордвы: 2-е изд. доп. и перераб. / Н.Ф. Мокшин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1998.- 248с.

64. Мокшин, Н.Ф. Мифология мордвы: Этнограф, справ / Н.Ф. Мокшин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004. - 320с.

65. Мокшина Ю.Н. Брак и семья в обычном праве мордвы (Текст) / Ю.Н. Мокшина. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2005.- 256 с.

66. Молданова, Т.А. Орнамент хантов Казымского Приобья: семантика, мифология, генезис / Т.А. Молданова. НИИ ВОУН: отв. ред. Н.В. Лукина -Томск: Изд. Том. Ун-та, 1999 761 с.

67. Мордва: историко-культурные очерки / редкол.: В.А.Балашов, B.C. Брыжинский, И.А. Ефимов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1995. - 624 с.

68. Морской, Д. Первая борозда: Стихи и поэма / Д.Морской -Сост. Л.Г.Васильев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1976. - 68 с.

69. Найдыш, В.М. Философия мифологий от античности до эпохи романтизма. М.: ГАРДАРИКИ, 2002. 554 с.

70. Петрухин В.Я. Мифы финно-угров / В.Я. Петрухин М: ООО Астрель, 2003.-464с.

71. Плосс Г. Женщина в естествоведении и народоведении / Г.Плосс. Т.2 5-е испр. изд. перераб. М. Бартельсот. Перев. под. ред. РАММА. СПб. Киев -Харьков, 1899. 496 с.

72. Радаев Пенза ды Сура: Кезерэнь пингень евтамот / В.К.Радаев. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1972. 220с.

73. Радаев, В.К. Сияжар. / В.К.Радаев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1975-315с.

74. Радаев, В.К. Сияжар: сказания мордовского народа / В.К.Радаев М: Современник, 1989. - 303с.

75. Радаев, В.К. Тюштя. Саранск, 1991. - 208с.

76. Рогачев, В.И. Свадьба мордвы Поволжья: обряд и фольклор (историко-этнографические, мифологические, региональные и языковые аспекты) / науч. ред. А.И. Брыжинский, Ф.И. Урманчеев. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2004. - 384с.

77. Рогачев, В.И. Семантика знаков декоративно-прикладного искусства (на примере орнамента эрзи и мокши): учебное пособие по спецкурсу / В.И. Рогачев — Саранск: Мордов. гос. пед. ин-т, 2005. 147 с.

78. Рогачев, В.И. Семейные знаки народов Поволжья (на примере знаков собственности эрзи и мокши) / В.И. Рогачев Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2003. - 160 с.

79. Российский энциклопедический словарь: В 2-х кн. / Гл. ред. A.M. Прохоров. — М.: Большая российская энциклопедия, 2001. 1023 с.

80. Сайгин M.JI. Разломы: Роман в 3-х кн. / M.JI. Сайгин. — Саранск: Морд. кн. изд-во 1998. 432 с.

81. Самородов, К.Т. Мордовская обрядовая поэзия / К.Т.Самородов. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1980 168с.

82. Словарь античности. М.: Прогресс, 1989. 704 с.

83. Смирнов, И.Н. Мордва. Известия общей археологической истории и этнографии / И.Н.Смирнов. Т.ХИ, Вып.4 Казань, 1895. - С.274-306.

84. Смирнов, И.Н. Мордва: историко-этнографический очерк / И.Н. Смирнов. Сранск: Красный октябрь, 2002. — 296 с.

85. Смирнов, И.Н. Черемисы: Историко-этнографический очерк / И.Н.Смирнов // Известия Общества археологии, истории и этнографии при Императорском Казанском университете. Т.7. 1889. С. 2- 212.

86. Снежницкий, А. Мордовский праздник «Вермавы» (Вербного воскресения) и «Вирявы» (Заметка из дневника приходского священника) / А. Снежницкий // Пензенские Епархиальные ведомости, №19-20, 1871, С.558-597, 627-634.

87. Советская историческая энциклопедия // Гл. ред. Е.М. Жуков. М: Советская Энциклопедия, 1964. - 960 столб.

88. Соколов, Б.М. Этнографическое изучение Саратовского края / Б.М.Соколов. Саратов, 1920.-49с.

89. ЮО.Степанов, А.Ф. Сотворение мира (О марийском язычестве в контексте возникновения и эволюции человеческого общества) /о

90. А.Ф.Степанов. Иошкар - Ола. - 2003

91. Ткаченко, О.Б. «Масторава» эрзянская «Калевала» // Ткаченко О.Б. Письма далекого друга. Васолъялгань сермат. - Саранск, 2004. - 128с.

92. Топоров, В.Н. Первобытные представления о мире: Общий взгляд // Очерки истории естественнонаучных знаний в древности. М.: Наука, 1982.

93. ЮЗ.Урманчеев, Ф.И. По следам Белого волка: Ранние этнокультурные связи тюрко-татарских племен / Ф.И. Урманчеев — Казань. ИЯЛИ им. Т.Ибрагимова АН РТ, 1994. 126с.

94. Урманчеев, Ф.И. Эпические сказания татарского народа: Сравнительно-исторический очерк / Ф.И. Урманчеев. — Казань: Изд-во Казан. Ун-та, 1980. 120с.

95. Устно-поэтическое творчество мордовского народа: в 8 т. — Т.1. Эпические и лиро-эпические песни. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1963. -400с.

96. Юб.Устно-поэтическое творчество мордовского народа: в 8 т. — Т.2. Лирические песни. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1965. - 372с.

97. Устно-поэтическое творчество мордовского народа. . Т.9. Мордовские народные песни Завольжья и Сибири. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1982.-352с.

98. Федосеева, Е.А. Книжные формы мордовского героического эпоса: возникновение и эволюция / Е.А. Федосеева. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2007, - 212с.

99. Федянович, Т.П. Похоронные и поминальные обряды мордвы. /Т.П.Федянович. Бытовая культура мордвы. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1990.-С. 96-126.

100. ПО.Федянович, Т.П. Семейные обычаи и обряды финно-угорских народов Урало-Поволжья (конец Х1Хв 1980-е годы) / Т.П. Федянович М: Институт этнологии и антропологии РАН, - 1997. — 184с.111 .Философский энциклопедический словарь. М., 1953. 560с.

101. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М. Фрейденберг М.: Наука, 1978. - 605с.

102. З.Фрэзер Дж. Д. Золотая ветвь: Исследования магии и религии. / Пер. с англ. М.: ООО Фирма „«издательства ACT»". 784с.

103. Н.Фрэзер Дж. Д. Золотая ветвь: Исследования магии и религии/Дж.Д. Фрэзер -М.: Политиздат, 1980 — 831с.

104. Халиков, А.Х. Отражение космогонических и генеалогических легенд волжских булгар в археологических материалах /А.Х. Халиков // Из истории ранних булгар. Казань: Институт истории А.Н. Татарстана., 1984-С.5-20.

105. Пб.Харва, У. Религиозные воззрения мордвы / У.Харва. Пер. с нем. А. Гуриной Хельсинки: Финская Академия наук, 1952. - 387с.

106. Чернов, Е.И. Красота памяти / Чернов Е.И. // Мордовия: 1995. -22-28 июня.

107. Шаронов A.M. Мордовский героический эпос: Сюжеты и герои / A.M. Шаронов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2001. - 207 с.

108. Шахматов, А.А. Мордовский этнографический сборник. /А.А.Шахматов. В приложении: описание села Оркина Саратовского уезда А.Н.Минха. СПб, 1910. - 848с.

109. Шитов, В.Н. Защити меня жар-птица / В.Н. Шитов // Странник. №2 1994. —С.148-149.

110. Шуляев, А.Ф. Жизнь и песня (Поэтическая система традиционной народной лирики мордвы), Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1986. - 172с.

111. Эрьзянь фольклор / Состав. Л.С.Кавтаськин. НИИ ЯЛИ -Саранск: Мордгиз, 1939. 402с.

112. Mainof ,W. Les lersters de la mythologie Mordwine/ W. Mainof //Yournal de la Societe Finno-Ougrienne. Helsingissa, 1889. - 159p.

113. Paasonen, H. Mordwinische Volksdichtung. Cessammelt von Herausgegeben und ubersetzt von Paavo Ravila. I Band. Helsinki, 1938.-509s.

114. Paasonen, H. Mordwinische Volksdichtung. Cessammelt von Herausgegeben und ubersetzt von Paavo Ravila. II Band. Helsinki, 1939. — 574 s.

115. Paasonen H Mordwinische Volksdichtung. Im auftrag der Finnisch-Ugrischen Cesellschaft von Ignatij Zorin. Ubersetzt von Kaino Heikkila und Paavo Ravila. Herausgegeben von Martti Kanla. V Band. Helsinki, 1977.-525s.

116. Paasonen, H. Mordwinische Volksdichtung. Cessammelt von Herausgegeben und ubersetzt von Paavo Ravila. Ill Band. Helsinki, 1941. 343s.

117. Stube, R. Bauopfer, Handworterbuch des deutschen Aberclaubers, Bd.I. H.7, Berlin u. Leipzig 1928.

118. Lentonen, P. Mastorava on pienen Kansan Sankaritsrina || Kansan Uutizet. 11.2/1998

119. Hakkarainen, T. Mastorava, mordwalaisten Sankariepos || HUDENKIVI. Suomalainen kulttuurilenti. 6\1998

120. Harva, U. Die Religiosen Vorstellungen der Mordwinen/ U. Harva.-Helsinki, 1952. -456 p.7