автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.02
диссертация на тему: Фольклорные основы творчества В.К. Радаева

Полный текст автореферата диссертации по теме "Фольклорные основы творчества В.К. Радаева"

На правах рукописи УДК 398 (470.345)

Бектяшкина Татьяна Ивановна

ФОЛЬКЛОРНЫЕ ОСНОВЫ ТВОРЧЕСТВА В. К. РАДАЕВА

10.01.02 - литература народов Российской Федерации (мордовская литература)

АВТОРЕФЕРАТ диссертации на соискание ученой степени кандидата филологических наук

Саранск-2005

Работа выполнена в отделе филологии и финно-угроведения ГУ «Научно-исследовательский институт гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия»

Научный руководитель: доктор филологических наук, доцент

Шаронов Александр Маркович

Официальные оппоненты: доктор филологических наук, доцент

Рогачев Владимир Ильич

кандидат филологических наук Барычева Людмила Петровна

Ведущая организация: Мордовский государственный

университет имени Н. П. Огарева

ащита диссертации состоится » Qi/K&zrfUS 2005 года в час. На заседании диссертационного сбвета К. ¿12. 118. 01 по присуждению ученой степени кандидата филологических наук при Мордовском государственном педагогическом институте имени М. Е. Евсевьева

Адрес: 430007, г. Саранск, ул. Студенческая, 11а

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Мордовского государственного педагогического института имени М. Е. Евсевьева

Автореферат разослан «23» ноября 2005 г.

Ученый секретарь

диссертационного совета

кандидат филологических наук, доцент

О. И. Бирюкова

Ш-4. 2163766

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. Проблема соотношения фольклора и письменной художественной литературы представляет непреходящий интерес потому, что многие значительные произведения письменной литературы созданы и в прошлом, и в настоящем на основе стихийно-функционального и сознательно направленного взаимодействия устно-поэтической и письменно-литературной традиций. В русской литературе наиболее ярким примером тому является творчество А. С. Пушкина, А. А. Блока, С. А. Есенина, А. М. Горького, в мордовской - Я. Я. Кулдуркаева, М. А. Бебана, В. К. Радаева, А. М. Шаронова.

Взаимодействие фольклора и литературы носит многоплановый характер. В одних случаях писатели и поэты заимствуют из народной поэзии её символику и словесно-изобразительные средства, в других - делают попытки использовать отдельные сюжеты и образы героев и на основе их создать, главным образом посредством литературной обработки, произведения большого масштаба, особенно в области эпического творчества («Эрьмезь» Я. Я. Кулдуркаева, «Тюштя» и «Сияжар» В. К. Радаева, «Масторава»

A. М. Шаронова). Какой из этих подходов является более плодотворным и по какому пути с их учетом следует двигаться мастерам художественного слова - вопросы, до сих пор не решенные мордовскими литературоведами. Именно поэтому существуют одинаковые оценки совершенно разных по художественной природе произведений и, наоборот, противоположные взгляды на сходные по поэтической сути поэмы и сказания. Наиболее ярким показателем слабой изученности проблемы можно считать взаимоисключающие суждения литературоведов и фольклористов о поэме В. К. Радаева «Сияжар»: для первых он - «народно-героический эпос»1, т. е. фольклорное произведение, для вторых — авторское сочинение, лишенное устно-поэтических свойств и признаков (устности и коллективности создания и исполнения, вариативности, традиционности и т. д.)2.

Литературоведами и фольклористами проигнорированы эстетические, поэтические, идеологические, историко-культурные взгляды самого

B. К. Радаева на свое творчество, не выяснены методологические принципы, которыми он руководствовался при создании произведений; оставлены вне поля зрения такие моменты, как знание им фольклора и понимание его специфики. Учитывая значимость писателя в общественном сознании, освещение названных аспектов его творчества, безусловно, имеет важное значение.

Исследование художественной природы поэм «Сияжар» и «Тюштя» важно также для определения их соответствия понятию «книжная форма на-

1 Алешкин, А. В. Эпос дружбы / А. В. Алешкин,- Саранск, 1985. - С. 164; Домокош, П. Является ли «Сияжар» третьим финно-угорским эпосом? / П. Домокош //Аспект - 1989 . -Саранск, 1989. - С. 78.

2 Ефимова, М. Ф. Мордовский народный эпос и поэма В. К. Радаева «Сияжар» / М. Ф. Ефимова // Горение. -

- Саранск, 1986. - С. 241-250.

РОС НАЦИОНАЛЬНАЯ БИБЛИОТЕКА \

родного эпоса», к которой возможно отнесение произведений, созданных па основе подлинного фольклорного материала - мифов, песен и сказаний, возникших в героический век, содержание которых составляет повествование о зарождении мироздания и человеческого общества в его конкретном этническом образе. Такого рода эпосы не есть возрождение в современных условиях древних фольклорных форм, они — их литературные версии, изложенные на языке поэта-«реставратора». Как невозможно выдумать историческую эпоху, так и невозможно сочинить эпос о прошлом, который всегда есть порождение конкретных событий и идей. Книжные эпосы типа «Калевалы», «Калевипоэга», «Масторавы» — плод глубочайших научных разысканий и талантливейшей поэтической идентификации, но не результат только поэтической обработки эпических песен и сказаний. Они - авторские литературные произведения, заключающие в себе особенности подлинной народной истории, народного сознания, народной поэзии, эпической поэтики. «Сия-жар» и «Тюштя» - богатырские поэмы, своим содержанием не связанные с героическим веком, с эпохой складывания раннеклассовых отношений и этнической государственности, как это отмечается в народном героическом эпосе.

Творчество В. К. Радаева - сложное и противоречивое явление в мордовской литературе. Имеющиеся отдельные статьи и рецензии на его произведения написаны без глубокого изучения художественно-эстетической природы поэм, а оценки и высказывания в большинстве случаев приведены без аналитического чтения их текста. Они носят эмоциональный характер. «Сияжар» и «Тюштя» - авторские произведепия, их художественный вымысел содержательного отношения к героическому эпосу не имеет. Героический эпос не рождается в голове одного человека, он формируется в сознании всего общества в период его перехода от первобытного к классовому обществу. В истории мордовской литературы накоплен богатый опыт обращения писателей и поэтов к фольклорному материалу. Он показывает, что успех на этом пути приходит тогда, когда автор не пытается стилизовать свои произведения под фольклор, а творчески преобразует его сюжеты и героев в совершенно другую поэтическую и эстетическую систему, каковой является письменная художественная литература. Народная поэзия помогает писателю глубже понять быт народа, особенности его образа жизни и сознания, направленность классовых интересов и социальных ожиданий, понять, что народная жизнь - не стихия, а процесс, регламентируемый обычаем, традицией, обрядом, философией мифа и т. д. Овладев этим знанием, писатель обогащает и усиливает свой талант, создает произведения, отмеченные печатью народности, - качеством, в котором национальность проступает и в содержании, и в форме, и в языке.

Цель и задачи исследования. Целью диссертации является исследование своеобразия поэтической природы поэм «Сияжар» и «Тюштя».В соответствии с данной целью поставлены следующие задачи:

- проанализировать тексты поэм в их идейно-содержательном, поэтическом и эстетическом аспектах;

- выявить сюжеты, мотивы и персонажи, имеющие фольклорную основу;

- установить способы и приемы создания положительных и отрицательных образов

- определить роль второстепенных персонажей в формировании характера главного героя, степень их участия в его судьбе;

- показать влияние устно-поэтической традиции на поэтику, стиль и язык поэм;

- рассмотреть художественно-изобразительные средства, своеобразие презентации пространства и времени, особенности эпического сознания и сознания поэм;

- проанализировать оценки поэм, данные им мордовскими литературоведами и критиками.

Методология исследования. Основными методами исследования послужили описательный, сравнительно-исторический, культурно-исторический, историко-типологический и историко-генетический, разработанные филологической, философской, исторической и культурологической наукой XX в. На их основе дается текстологический анализ поэм, комментируется содержание, проводятся фольклорно-литературные параллели, устанавливаются устно-поэтическое и авторское начала в произведениях, характеризуются образы Сияжара и Тюшти, констатируется преобладание в них авторского вымысла, не связанного с традицией мордовского героического эпоса. Утверждается, что поэмы В. К. Радаева по поэтической природе являются литературными подобиями (версиями) не героического, а богатырского эпоса эпохи средневековья. Большое значение придается научным принципам историзма, развития, всеобщей связи, с одной стороны, и автономности художественного сознания, с другой, использование этих принципов позволяет раскрыть пространственно-временные параметры описываемых событий и причинно-следственные отношения, обусловившие их возникновение, показать преемственность в историко-культурном процессе, констатировать относительную самостоятельность художественно-эстетического сознания в выборе объектов воспроизведения и характере их отражения. Важной методологической базой послужили фундаментальные исследования в области литературы и фольклора Д. С. Лихачева, А. Ф. Лосева, М. М. Бахтина, Е. М. Мелетинского, В. Я. Проппа, работы мордовских литературоведов и фольклористов А. В. Алешкина, А. И. Брыжинского, В. В. Горбунова, Т. П. Девяткиной, В. И. Демина, В. М. Макушкина, А. И. Маскаева, А. М. Шаронова и др.

Объектом исследования является художественное своеобразие творческой манеры В. К. Радаева, ее фольклорных основ.

Предмет исследования составляют поэмы В. К. Радаева «Сияжар» и «Тюштя», историческая песпя «Саманька», песни о полоне, русские былины,

мотивы которых использует автор, а также монографии и статьи А. И. Мас-каева, А. В. Алешкина, М. М. Бахтина, А. Г. Борисова, Т. П. Девяткиной, М. Ф. Ефимовой, Д. С. Лихачева, Е. М. Мелетинского, В. Я. Проппа, А. М. Шаронова и других ученых, занимавшихся изучением русского и мордовского эпоса, эпического времени и пространства, эпического героя, своеобразия эпического сюжета, фольклоряо-литературных связей, поэтики литературы и фольклора, и творчества В.К.Радаева, в частности в качестве сопоставительного материала привлекаются эпосы «Калевала», «Калевипо-эг», «Масторава» и другие произведения.

Научная новизна работы. В диссертации впервые осуществляется исследование поэм «Сияжар» и «Тюштя» в плане их взаимодействия с мордовской эпической традицией; определяется, что это авторские произведения, в которых фольклор играет подчиненную роль. В. К. Радаев не обрабатывал устно-поэтические сюжеты и образы, а создавал свои, подражая некоторым формам национального и инонационального фольклора, смешивая нередко далекие друг от друга мотивы и образы. Впервые в диссертации проводится анализ теоретико-методологических основ творчества писателя.

Теоретическая и практическая значимость работы. Исследование вносит вклад в изучение фольклорно-литературных отношений, способствует более глубокому раскрытию поэтики произведений В. К. Радаева, указывает на их авторский характер и отсутствие в них героики, свойственной народному эпосу эрзи и мокши. Материалы работы могут бьггь использованы в практике вузовского преподавания, при чтении спецкурсов по эпической поэзии, при написании курсовых и дипломных сочинений. Кроме того, общая концепция диссертации и сделанные в ней выводы о мордовском героическом эпосе и поэмах В. К. Радаева будут способствовать более правильному попиманию закономерностей развития современной мордовской литературы.

Положения, выносимые на защиту.

1. Поэма «Сияжар» - авторское сочинение В. К. Радаева, написанное с использованием некоторых сюжетов, мотивов и образов, заимствованных из мордовского и русского фольклора.

2. Героя по имени Сияжар и произведений о нем в народной поэзии эрзи и мокши не установлено, за исключением записей, сделанных В. К. Ра-даевым.

3. По идейно-художественной природе «Сияжар» - богатырская поэма, имеющая сходство со средневековыми книжными эпосами Азии и Европы.

4. Поэма «Тюштя» посвящена жизнеописанию фольклорного персонажа - эпического эрзянского и мокшанского царя Тюшти. Однако В.К.Радаев создал в своем произведении образ, отличный от представленного в многочисленных песнях и сказаниях.

5. Поэма «Тюштя», как и поэма «Сияжар», написана по подобию средневековых авторских богатырских поэм.

6. Тюштя в одноименной поэме «освобожден» от героических черт демиурга мордовской государственности, признаков царя-мироустроителя. Он

— плод авторского вымысла и нарисован в подражание сказочным и былинным богатырям.

7. Плодотворное взаимодействие фольклора и литературы базируется на использовании поэтами и писателями устно-поэтических сюжетов, героев, словесно-изобразительных средств с сохранением выраженного в них народом подлинного смысла и значения.

Апробация работы. Основные положения и выводы диссертации обсуждались в Отделе филологии и финно-угроведения ГУ НИИ гуманитарных наук при Правительстве Республики Мордовия, докладывались на научных конференциях, изложены в 7 публикациях.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновывается выбор темы, характеризуется состояние ее научной разработанности, представляется методология, формулируются цель и задачи исследования, определяются его объект и предмет, раскрывается научная новизна и практическая значимость работы.

В первой главе «Изображение действительности в поэме В. К. Радаева "Сияясар" в контексте фольклорно-литературных связей» осуществлён всесторонний анализ произведения в его системном художественно-эстетическом восприятии и в отношении к народной героической поэзии.

Мордовский эпос как повествование о прошлом состоит из песен и преданий, воспроизводящих национальную историю и мировосприятие, он воссоздает мир, в котором жили древние эрзяне и мокшане, включая описание природы, течение времени и структуру пространства, взаимоотношения с другими народами. В нем мы обнаруживаем черты древнемифологических и реально-исторических воззрений. Подробно его особенности раскрыты А. И. Маскаевым и А. М. Шароновьм. Он имеет значительное сходство с классическими эпосами - греческим, шумерским, финским. Его центральный герой - демиург, царь-мироустроитель, борец за утверждение новых общественных отношений, в чем ему помогают боги, с которыми он находится в родственных отношениях. Богатырские черты в эпосе проявляются слабо, так как он участвует в процессах, происходящих внутри древнемордовского общества. Богатырские эпосы исторически сложились у тех народов, у которых были активные военные контакты со своими соседями, требовавшие наличия сильной военной организации и соответствующей психологической ориентации людей, а именно мотивации на совершение воинских подвигов, воспевание физической силы человека, удали и молодечества.

Мордовскими литературоведами была предпринята попытка представить поэму В. К. Радаева «Сияжар» «третьим финно-угорским эпосом». Та-

кую точку зрения высказали П. Домокош3 и А. В. Алешкин4 Единогласно против подобного подхода выступили фольклористы К. Т. Самородов, Л. С. Кавтаськин, А. Г. Борисов, А. Г. Самошкин и другие. Их общая точка зрения концептуально была изложена А. И. Маскаевым в статье «Итоги и задачи работы советских фольклористов финно-угроведов»5.

В. К. Радаев при создании поэмы, используя народные эпические традиции, подходил к фольклорному материалу произвольно, что отразилось в содержании каждого сказа, приемах создания образов героев, в раскрытии основной идеи произведения, его языка и стиля. Он не придерживался требований эпической поэтики и эстетики. В «Сияжаре» действуют богатыри, которые вступают в поединок с противником и побеждают его. Боя-поединка в мордовских песенных повествованиях нет. В центральном эпизоде поэмы -взятии Казани с помощью подкопа под ее стены - вместо героини исторической песни девушки Саманьки действует богатырь Сияжар, имя которого неизвестно в народной песенной поэзии. Стих поэмы десятисложный (в народной поэзии в каждой песне свой размер), подчиненный выражению конкретного содержания. Поэма состоит из песен-сказов — формы, не получившей развития в фольклоре. Нефольклорного происхождения также содержание поэмы и система ее персонажей. В «Сияжаре» рассказывается о героической борьбе мордвы с монголо-татарами. В устной поэзии эрзи и мокши произведений с подобными сюжетами нет. Действующие лица поэмы не только не детерминированы народно-поэтической традицией, но и противоречат ей. Таков прежде всего главный герой Сияжар.

Сюжет «Сияжара» строится на драматическом столкновении двух противоборствующих сил: в одном лагере - мордовский народ, занятый мирным трудом, в другом - восточные завоеватели, жадные и жестокие, несущие смерть и разрушение. Народ, вставший на защиту своей земли - прекрасного Присурья - проявляет чудеса храбрости и самоотверженности. Стержневой линией поэмы является судьба Сияжара и связанных с ним других главных персонажей. Действие движется от трагического начала к оптимистическому концу, при этом происходит идеализация исторической действительности, исправление ее от недостатков и ошибок. Поэт использует фольклорный принцип построения сюжета: герой преодолевает много препятствий и испытаний, в итоге чего добро торжествует, события завершаются благополучно. Сюжета в классическом его значении, что встречается в народных эпических песнях и сказках, в «Сияжаре» нет. В фольклоре сюжет самозарождается, вынуждается силой обстоятельств, он есть определенная концепция действительности, сложившаяся в народном сознании, и способ, и форма разрешения заключенной в ней коллизии, общественно значимой

5 Домокош, П. Указ. соч. С.68—79.

4 Алешкин, A.B. Указ. соч. С. 164.

5 Маскаев, А. И. Итоги и задачи работы советских фольклористов финно-угроведов /

А. И. Маскаев // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. - Саранск, 1972. - С.11.

проблемы. Сюжет "Сияжара» - замысел автора, воплощенный в событиях и лицах, помещенных в определенном времени и пространстве. Фольклорный сюжет идеально преобразует жизнь в направлении развития народного сознания. Поэтому оп несет в себе общезначимый смысл. Сюжет, вымышленный писателем, выражает его индивидуальный взгляд на им же придуманные события и персонажи. По этой причине в «Сияжаре» нет национальной концепции исторического процесса. Что касается времени и пространства в поэме, то в них есть элементы историко-культурной картины мира, возникшей в связи с событиями, разворачивающимися в период борьбы Московской Руси за овладение Казанским царством. В связи с этим они содержат в себе признаки реального исторического времени и пространства. Однако писатель наполнил свое произведение персонажами, включая главного героя Сияжара, которые не вписываются в XVI век вследствие своей архаичности. Поэтому категория времени в «Сияжаре» противоречива, р&знослойна, она конфликтует с историческим временем.

Круг действующих лиц поэмы определен идейным замыслом автора. В него входят основные и второстепенные персонажи. Для их описания использована схема, выявляющая характерные черты образов героев на разных уровнях: языковом - собственные имена; морфологическом - внешний облик; социальной организации - единичность, парность, семейственность, занимаемое положение в племени (глава, член рода); акциональном - характерные занятая и различные действия, свойства, способности к метаморфозам, пристрастиям; темпоральном - содействие атрибутов (воинских доспехов, чудесных помощников, спутников - коня, побратимов-животпых); локальном - небо, земля, нижний мир. Имя главного героя - номинационный стержень, вокруг которого группируются события. Сияжар (от сия «серебро» и жар «огонь») — сын мудрого, храброго и справедливого старейшины Дуболго. Рисуя его образ, поэт ориентируется на фольклорные стереотипы: герой преодолевает препятствия, предпринимает непредвиденные поступки, решения, он то появляется в гуще народа, то внезапно исчезает, вызывая смятение у людей. Его личность дана в системе трех координат: история - народ - сподвижники. Все в поэме подчинено раскрытию его образа. Это идеализированный герой, возвышающийся над массой людей силой, благородством, умом, нравственной чистотой, любовью к родине. Однако соединение в Сияжаре формально-эпических и обыденно-реалистических свойств порождает противоречивость образа, которая не может быть разрешена без изменения художественной природы произведения. Сияжар, с одной стороны, как неуязвимый богатырь архаичен, подобно мифологическому существу, с другой - он обыкновенный землепашец и охотник. Ему свойственны осмотрительность, забота о мирном труде соплеменников, снисходительность к врагам, чем он близок Илье Муромцу; другими чертами он напоминает Алпамыша (от него отскакивают стрелы, мечи и копья) и Амирани (он, подобно ему, прикован цепями к стене).

Идейное содержание поэмы заключено в борьбе его персонажей за независимость родной земли, в их стремлении жить в мире и согласии со своими соседями. Основную функцию здесь выполняет главный герой. Прикованный к каменным стенам подземелья, он олицетворяет потерю народом свободы. Однако над ним постоянно витает надежда на освобождение, сбыться которой помогает союз с русскими богатырями Славой и Вольгой.

Второстепенные персонажи в идейно-художественном плане гармонируют с главным героем. Показывая борьбу мордовского народа за независимость вместе с русским народом, В. К. Радаев вводит в поэму русских богатырей Вольгу и Славу, сподвижников Сияжара. Вместе они разбивают ханские войска Алаяра и Азгара. Полны благородства и нравственной чистоты образы богатырей Бурная, Гамзура, Сырезя, Сафара. Для них честность и верность выше золота и серебра. Картины мирной народной жизни показаны через образы Пичегая, Жувармы и Дуболго, отца Сияжара. Дуболго, как и Сияжар, наделен мифолого-эпическими чертами. Его богатырский конь способен мчаться сквозь дремучий лес, перепрыгивать через горы и реки и в нужный момент придти ему на помощь. От образа Дуболго веет миром сказочного прошлого, в нем автор попытался соединить миф и реальность, что свидетельствует о художественно-идеологическом синкретизме его произведения.

Женские образы поэмы нарисованы под влиянием фольклорного миросозерцания, где женщине в большинстве событий принадлежит ведущая роль. Она символ красоты, верности, нравственной чистоты, духовного героизма и подвига. Таковой выступает прежде всего Нуя, невеста Сияжара, готовая ради него на любые жертвы. Встреча Нуи в лесу с раненым медведем (она вытаскивает стрелу из спины зверя, за что тот помогает ей выбраться из леса) придает ее образу оттенок тотемистичности, указывает на ее онтологическую связь с природой. В образах девушек-воительниц эпических песен выступают подруги Нуи Витова, Уняша и Кемаша, ногайская девушка Зара. Они во многих эпизодах осовременены, но как плоды художественной фантазии, привлекательны и интересны.

Отрицательные персонажи в поэме - Алаяр, Азгар, Анжай. Алаяр всюду сеет смерть и разрушение, с помощью обмана сажает в темницу Дуболго и Сияжара, ради своих корыстных интересов не щадит ни родных, ни близких. Подобны ему и богатый эрзянин Анжай, жаждущий золота и власти, и Андя-мо, пытающийся овладеть невестой Сияжара. Анжай предает односельчан, помогает заточить Сияжара в темницу, он виновен в смерти своего приемного сына Лутмы. В конце произведения предатель Анжай и Андямо позорно гибнут.

Фольклорные сюжеты и образы даются в поэме в авторской интерпретации без ориентации на сохранение их изначального смысла. Как художественный материал поэт использует свадебные причитания, лирические и исторические песни о ногайском полоне, 'взятии Казани, пословицы, поговорки, легенды, сказки, привлекает словесно-изобразительные средства, приемы си-

нонимического и психологического параллелизма, одушевления природы, воспроизводит обычаи и нравы того времени.

Много позаимствовал писатель из народной поэзии при создании образа Сияжара и женских персонажей, стремясь придать им общезначимые, типические черты. Он сознательно «фольклоризовал» поэму. Однако обращение к фольклору не сделало и не могло сделать «Сияжар» народно-героическим эпосом в силу принципиальной разницы между коллективным и индивидуальным художественным творчеством, между устно-поэтическим и литературным произведением.

Во второй главе «Роль фольклорных источников в организации содержания поэмы "Тюштя" и в формировании образа главного героя» рассматривается второе значительное по объему произведение В. К. Радаева «Тюштя», подходы к художественной природе которого также не однозначны. Автор озаглавил его как «Сказания, написанные по мотивам эрзя-мокшанского фольклора», из чего следует, что он не претендует на фольклорность содержания и формы своего сочинения.

В. К. Радаев не следует эпической концепции персонажа по имени Тюштя, не включает в повествование многочисленных песен и сказаний о нем. Оп создает авторскую версию рождения, жизни и деятельности легендарного эрзя-мокшанского инязора, царя. В силу этого эпический Тюштя и его Тюштя - совершенно отличные друг от друга образы. Данное обстоятельство побуждает к исследованию сказаний под названием «Тюштя», для того, чтобы показать их отношение к героической поэзии мордовского народа.

Эпический Тюштя сочетает в себе признаки божества, культурного героя, хлебопашца, воина-богатыря, демиурга мордовской государственности, царя. Он рожден от брака бога грома и дождя Пурьгипепаза с земной девушкой Литавой. Тюштя мудр, справедлив, выражает волю народа, защищает его интересы. Как царь, он живет в великолепном дворце, имеет советников, слуг, охрану, красавицу-жену. В некоторых своих существенных проявлениях он обнаруживает сходство с Вяйнямейненом, Калевипоэгом, Микулой Се-ляниновичем, Ильей Муромцем, героями греческого эпоса. В одной из песен Тюштю рожает 70-летняя вдова: у него каменная макушка, железные пятки, завернутые проволокой колени, на лбу - солнце, на затылке - месяц, на кончиках волос - звезды, что указывает на его связь с небом. Об этом же свидетельствует способность инязора в течение месяца трижды изменять возраст: в новолуние - он юноша, в полнолуние - зрелый муж, на исходе месяца -ветхий старец. Тюштя, пользуясь покровительством богов, может останавливать течение рек, мановением руки возвести над рекой мост, одним взглядом построить город, скакать по воде на коне, как по суше, жить неопределенно долго. У него имеются чудесные вестники: пчелиная матка, черный ворон с железным клювом, три ласточки, белый лебедь, щука, петух, белая берёза. При наступлении смерти он возносится на небо и превращается в божество. В эпосе о Тюште народ выразил свое космическое, социальное, историческое, эстетическое, нравственное и государственно-политическое миро-

созерцание, представил себя во всем многообразии общественно-духовных проявлений как целостная этническая общность. Данный фактор обусловил монументальность образа Тюшти, его многомерность, функциональную пе-исчерпаемость.

Сюжетный состав Тюштянского эпоса определен героями эрзянских и мокшанских песен. У эрзи о нем известно четыре сюжета, у мокши — три. Первый сюжет - «Тюштя и мордовская история» - общий. В нем рассказывается о сотворении Инешкипазом мира и человека, о возникновении эрзянского парода, об избрании царя Тюптти, о царствовании Тюшти и его уходе за море со своим народом под напором русского царя. Здесь история эрзи и мокши начинается с избрания Тюшти и заканчивается с его исходом за пределы родной земли. Во втором сюжете - «Эрзяне выбирают инязора» раскрывается социальная природа образа Тюшти. Он приобретает героические черты после избрания на должность царя, с этого момента боги наделяют его необыкновенными способностями и покровительствуют ему при выполнении им царских обязанностей. Свою предназначенность быть царем Тюштя подтверждает невероятным испытанием: втыкает в землю сухую палку - и палка превращается в плодоносящую яблоню, что демонстрирует правильность выбора народа. В третьем сюжете - «Тюштя и дочь его Кирдюня» - рисуется противоречивый образ мокшанского оцязора. В начале песни он могущественный царь: раз посмотрит - город построит, другой раз взглянет - народ соберет. Но вот он видит на севере русского царя и сразу превращается в слабого и бессильного человека, жалующегося Шкабавазу на свою судьбу, у которого нет даже сына-наследника, есть только засидевшаяся в девках дочь Кирдюня. В четвертом сюжете - «Тюштя и чудеснорожденный младенец» -Тюштя предстает как жестокий феодал: узнав из сообщения Мекшавы (Пчелиной матки) о рождении на берегу Суры претендента на его должность, он убивает младенца и его мать. Пятый сюжет - «Тюштя и сын 70-летней вдовы» - как бы реализует идею предыдущего сюжета: 70-летняя вдова от непорочного зачатия рождает чудесного сына, который, пройдя через мпогие испытания, изгоняет Тюштю и занимает его место. Здесь царь не избирается, он силой захватывает престол, опираясь на поддержку Инешкипаза. Шестой сюжет - «Тюштя и Белый лебедь» - представляет мордовского царя как воина-богатыря. В жестоком сражении он побеждает могучее войско хана Сарды. Дважды его воины оказываются побитыми. Но прилетает с неба посланец Инешкипаза Белый Лебедь, велит эрзянскому царю окропить мертвых воинов родниковой водой - и они воскресают, повергая противника в ужас. Седьмой сюжет - «Исход Тюшти» - рассказывает о завершении земной жизни эрзя-мокшанского царя и о его вознесении на небо.

В своем развитии образ Тюшти прошел мифологическую, эпическую и историческую стадии. На мифологической стадии он божество, на эпической - богочеловек, на исторической - правитель с признаками реального царя. В сохранившихся мифах и песнях названпые стадии перемешались, и Тюштя выступает как целостный образ в трех ипостасях.

Можно выделить несколько способов обращения писателей и поэтов к фольклору: а) использование ими традиционной формы путем наполнения ее новым содержанием; б) использование народной песенной образности и рит-мико-мелодической структуры; в) использование фольклорных образов и мотивов, изобразительно-выразительных средств, сравнений и метафор. В поэме «Тюштя» автором выбран третий подход. Мы рассмотрели, как он реализован поэтом, выделив основные категории исследования — эпическое пространство, время, героев, быт, социум, сюжетику, язык, стиль, композицию. В процессе анализа мы опирались на введенное М. М. Бахтиным понятие хронотопа, под которым понимается существенная взаимосвязь временных и пространственных отношений. В поэме «Тюштя», как и в народном эпосе, фигурируют сюжетное время и пространство. Они возникают по ходу развития действия, замедление или ускорение которого меняет их структуру. Убыстрение действия ускоряет время и «сжимает» пространство, замедление действия замедляет время и «развертывает» пространство. Помимо сюжетного времени и пространства существуют время и пространство действующих лиц, которые зависят от конкретных действий персонажей. Если персонаж пребывает в состоянии покоя, время и пространство неподвижны. Если он начинает действовать, время приходит в движение, а пространство оживает, меняя свою конфигурацию.

Сюжетное время и пространство и пространство - время действующих лиц развертываются внутри повествовательного времени, т. е. того условного времени и пространства, где, по мысли автора, проистекали описываемые им события. Повествовательное время в «Тюпгге» пе соприкасается с историческим временем, так как в поэме отсутствует приуроченность жизни Тюшти к конкретным событиям мордовской истории. Говоря о художественном времени и пространстве, мы должны иметь в виду следующую их особенность: они идеальные сущности и существуют лишь в голове человека: сначала в голове сказителя или писателя, а затем - в голове слушателя или читателя. Вне человеческого восприятия их бытие невозможно Поскольку каждый человек в силу особенностей своего сознания воспринимает произведение по-разному, то мы вправе говорить о вторичности и трансформированности времени и пространства, возникающих в его голове. Когда восприятие произведения прекращается, оно исчезает вместе с событиями, персонажами, временем, пространством и т. д. Данное обстоятельство делает категории времени и пространства неэмпирическими явлениями, которые при новом исполнении, прочтении произведения могут проявить себя по-новому. По этой причине категории пространства и времени в «Тюште» невозможно подвести под однозначные определения.

В поэме «Тюштя», посвященной воспроизведению жизни и деятельности мордовского эпического царя, социум ориентирован на историческую, этническую и территориальную определенность. С этой целью в ней называются такие известные в фольклоре земли, как Мне Кужо, Карго мастор, Куда-деень мастор, Письмар мастор, Селей мастор, которые придают миру «Тюш-

ти» эрзя-мокшанский колорит, не претендуя вместе с тем на свою реальность. Перед нами один из парадоксов эпического творчества: вымышленные события, эпические конструкции социального, политического и культурно-бытового плана пытаются вписаться в универсум, которому приданы некоторые внешние приметы реальной истории, благодаря чему вымысел обретает черты подлинности. Претензия на «подлинность» усиливается В. К. Радае-вым перенесением действия в географически достоверную среду - на реки Рав (Волга), Киняль и Толкан, откуда родом писатель и где, по фольклорным источникам, протекала жизнедеятельность Тюшти.

Эпический социум живет благодаря действиям основных и второстепенных героев. Они определяют лицо событий, своим участием в них разрешают конфликты. Им присущи качества индивидуального и типологического плана, что позволяет сохранить личностные особенности и пе выходить за пределы требований эпической эстетики и поэтики. Действующие лица в эпическом произведении образуют систему, ядром которой является центральный герой. В поэме В. К. Радаева это Тюштя. Выполняя предписанные сюжетом функции, он вступает в отношения с другими действующими лицами. Среди них его отец, народный герой Валдаж, мать Киуша, противник отца Кежендей, брат Кежендея Тагай, старейшина Астай и его жена Кирдява, хан Алтынбай и ряд других персонажей.

Все герои, включая Тюштю, имеют нефольклорное происхождение. В. К. Радаев создал свой особый художественный мир и насслил его людьми, не имеющими прототипов в устной поэзии эрзи и мокши. Его поэма по идейно-художественной природе объективно совершенно свободна от установки на фольклорность, хотя автор и указывает на титульном листе, что она написана по мотивам мордовского фольклора.

Сюжет - это концепция действительности, воплощенная в событиях, конфликтах, отношениях действующих лиц, олицетворяющих идейное развитие общества, осуществляющееся над его экономической, социальной и политической жизнью. В эпосе реальны идеи в том смысле, что они - продукт мышления людей, авторов эпических песен и сказаний. Реальные идеи и чувства, перевоплощаясь в события и персонажей, принимают необычную, порой фантастическую форму, что освобождает сюжет от внешней эмпиричности, от связи с исторической конкретикой. Любой эпический сюжет заключает в себе некий замысел, т. е. совокупность художественных идей, проблем, коллизий, событийных фактов, требующих адекватной реализации в тексте.

Разработка исходных принципов эпического замысла принадлежит В. Я. Проппу. Он установил, что варианты одного и того же сюжета выступают как самостоятельные, независимые друг от друга реализации единого замысла. В процессе бытования произведения, его перехода от одного поколения к другому сюжетный замысел перестает мыслить себя, превращается в «вещь в себе», и произведение начинает жить по традиции.

Сюжет поэмы «Тюштя» не подлежит определению по канонам фольклорной поэтики. Он вырисовывается из авторского замысла создать эпическое произведение о легендарном эрзя-мокшанском царе, описав все важнейшие этапы его жизни. Сложившейся в мордовском героическом эпосе сюжетной традиции В. К. Радаев не придерживается, как не придерживается и духа этого эпоса. Композицию поэмы образуют 17 сказаний-песен, в которых последовательно рассказывается о жизни родителей Тюшти и о самом Тюште с момента его появления па свет и до взросления. В первой части говорится, как жили эрзяне того далёкого времени, кто были родители Тюшти. Это незаурядные, сильные, смелые и благородные люди. Мать, красавица Киуша, отважная женщина, не побоявшаяся встать один на один с медведем ради своего любимого. Отец - смелый и сильный Валдаж, защитник своего народа. Во второй части повествуется о рождении Тюшти, о том, как он растет, как его воспитывает мудрый старец Юртай.

При исследовании художественного произведения невозможно обойти вопрос о том, за счет каких средств при внешней языковой лаконичности и сдержанности достигается особая конкретность, ясность, узнаваемость изображаемого предметного мира и вместе с тем передастся вся глубина чувств, переживаемых героями, эмоциональная наполненность произведения. В этом отношении зслуживает внимания лексический строй произведения - состав лексики и особенности ее семантики. В лексическом составе с достаточной степенью условности можно выделить два класса слов: первый из них участвует в формировании предметно-изобразительного плана текста, его пространственно-временной организации; второй относится к эмоционально-изобразительной сфере, отражает чувства, переживания, настроения героев. Значительную часть лексического состава поэмы представляют слова с конкретным предметным значением, называющие реалии быта. Эти лексические ряды образуют своеобразный пунктир, пространственно-временную канву в структуре поэмы. Каждый из элементов такого пунктира - слово-импульс, рождающее пучок ассоциаций, активизирующее работу читательского воображения — все, что в конечном счете дорисовывает и создает целостную картину в сознании читателя. Эта группа слов активно участвует в формировании подтекста, глубинного смыслового строя произведения. Существительные «инязор» (царь), «мокшэрзянь мастор» (мокшэрзянская земля) указывают на существование древпемордовской госдарственности; названия «Карго мастор» («Журавлиная страна»), «Письмар мастор» («Земля скворцов») и т. д. свидетельствуют о множестве государственных образований у эрзи и мокши; имена Кежендей (злой), Валдаж (светлый), Палакске (Крапива) раскрывают характеры персонажей. Существенную роль в сис!еме художественно-изобразительных средств поэмы отведена эпитету, соединяющему в себе изобразительное и выразительное начала, являющиеся главными составляющими художественного образа. История эпитета, по А. Н. Веселовскому, «есть история поэтического стиля в сокращенном издании... и

поэтического сознания»6. Нами выделены три группы эпитетов: выражающие качества персонажей («виев ломань» (сильный человек), «превей пола» (умная жена), «мазый урьва» (красивая сноха), «сырнень бисер» (золотой бисер)); состояние героев, их чувства и переживания («вечкень полась» (любимая жена), «чевте валсо» (мягким словом), «сюдось-азозь куломась» (проклятая смерть), «валдо часия» (светлое счастье), «чевте седей» (мягкое сердце)); описание природы («келей пакся» (широкое поле), «кудряв килей» (кудрявая берёза), «валскень зоря» (утренняя заря), «чизэ маней, валдо, лем-бе» (день ясный, светлый, теплый), «сырнень теште» (золотая звезда), «виев давол - вармась» (сильный ураган), «чевте варма» (мягкий ветер), «лембе коштось» (теплый воздух)) и т. д. Многие из них имеют аналоги в народной поэзии.

Важную роль в семантической и композиционной организации текста играет мотив. Отличительным его признаком является повторяемость слов и фраз, проходящий через все произведение словообраз, закрепленный самим писателем как акцентированное ключевое слово. Это ключевое слово, вступая в различные словесные связи на основе семантической или ассоциативной близости или противоположности, повторяясь, создает прочность и плотность словесной ткани произведения. В анализируемой поэме таким словообразом является личное имя Тюштя. Оно проходит через все произведение. Рождение Тюшти и превращение его в великого человека - основной мотив поэмы. Воспитал Тюштю и передал ему свою жизненную мудрость старец Юртай.

Помимо основного мотива в поэме много сопутствующих ему мотивов, связанных с деятельностью других героев. Поэма заканчивается тем, что Тюштя покидает своего наставника и идет к людям.

«Тюштя» - своеобразное произведение мордовской эпико-исторической поэзии, в ней мы находим причудливый сплав фантазии и реальности, воспроизведение народных обычаев, традиций и обрядов и т. д. Создавая образ Тюшти, автор не придерживался фольклорных текстов, он предложил свою версию жизни и деятельности этого выдающегося эпического персонажа, где главное - писательское видение легендарного правителя древних эрзян и мокшан, создателя их этнической государственности.

Заключение. Творчество В. К. Радаева продемонстрировало плодотворность использования поэтами и писателями народного устно-поэтического опыта, фольклорных сюжетов, героев, отдельных мотивов, словесно-изобразительных средств. Это позволяет им создавать произведения, отличающиеся монументальностью и особым эпическим пафосом, в которых литературный герой как бы сращивается с народным героем и становится фигурой общенационального масштаба. Подобными персонажами являются Эрьмезь в «Эрьмезе» Я. Кулдуркаева, Сураля, Кудадей, Тёкшонь, Тюштя, Килява, Нарчатка, Арса, Кастуша в .«Мастораве» А. М. Шаронова. У В. К. Радаева подобное представляют из себя Сияжар и Тюштя. Эти образы у

6 Веселовский, А. Н. Историческая поэтика / А. Н. Веселовский. - Л., 1940. - С. 73.

автора не имеют фольклорного происхождения, выступая как плод писательского вымысла. Однако Радаев В. К. приложил немало усилий для того, чтобы создать их по нормам фольклорной эпической поэтики, что ему в известной степени удалось. Разумеется, В. К. Радаев строго не придерживался поэтики и эстетики мордовского эпоса, многое заимствовал из русских былин и эпосов восточных и западноевропейских народов, в результате чего его героев нельзя считать чисто мордовскими. Это своеобразные надэтнические типы персонажей, созданные без строгого учета национальной фольклорной традиции. Сияжар и Тюштя в поэмах В.К.Радаева — могучие богатыри.

Мордовский народный эпос богатырей не знает. Сияжар и Тюштя борются с медведями, вырывают с корнем деревья и бьют ими врагов. Народные эпические герои ничего подобного не делают. Если эпический Тюштя неизмеримо далеко ушел от зооморфизма и тотемизма, он изображается как полноценная историческая личность, цивилизованная и высокоразвитая, то у В. К. Радаева он помещен в пределы животного эпоса. В. К. Радаев архаизирует своих действующих лиц; в XVI в. Сияжар изображен таким, каким ему должно было быть в IX - X вв. Поэт смешивает мифологические мотивы с эпико-историческими, смещает и совмещает разные века и времена, игнорируя причинно-следственные отношения и историческую детерминацию. В результате его эпические поэмы как бы сближаются с русскими былинами, в которых в век Владимира Святославича перенесены события эпохи хана Батыя.

Говоря об эпосе, следует иметь в виду, что сюжеты и герои в нём составляют художественное единство, отношения между ними строго детерминированы. Сюжет зарождается как идеальная модель некоей исторически назревшей проблемы, конфликта, а герой выступает как орудие, средство его реализации. Претендуя на историчность, эпос мало заботится о подлинности событий и лиц. Он создает особый идеальный мир, автономный в своем бытии. Подлинными в нем являются лишь идеи, трансформирующиеся в сюжеты и героев.

«Сияжар» и «Тюштя» В. К. Радаева, в отличие от фольклорных эпических произведений, созданы вне действия названных закономерностей. То, что мы наблюдаем в его поэмах, во многом иррационально. Прежде всего в том отношении, что герой не обусловлен сюжетом, а сюжет не рожден в горниле жизни; кроме того, художественное время слабо связано с историческим временем. Это видно из того, что Сияжару, действующему в XVI в., приданы отчасти мифологические качества греческого Прометея, богочеловека, что противоречит логике художественно-эстетического развития.

Поэмы В. К. Радаева следует рассматривать как некие сказовые формы, переходные от устно-поэтической традиции к письменной художественной литературе. Исследование «Сияжара» и «Тюшти» показывает: художественный вымысел в произведениях эпико-исторического плана не должен выходить за пределы изображаемого времени и пространства, ему следует соответствовать тому содержанию и тем идеям, которые составляли жизнь

описываемой эпохи. Поэтому в событиях и действующих лицах таких произведений следует воспроизводить не произвольные, а причинно-обусловленпые связи и отношения. Героический эпос знает время богов, время героев, время богатырей и время реальных исторических людей. Поэмы В.К.Радаева - один из переходных этапов на пути движения мордовской литературы к подлинной художественности и эстетике поэтического творчества.

По теме диссертации опубликованы следующие работы:

1. Бектяшкина, Т. И. История создания поэмы «Сияжар» / Т. И. Бек-тяшкина // Становление государственности Мордовии: сб. материалов науч,-практ. конф., посвящ. 70-летию Мордовии. — Саранск, 2000 . — С. 218-227. (0,4 печ. л.)

2. Бектяшкина, Т. И. Обуцясост - раськень оймесь / Т. И. Бектяшкина //Сятко, — 2002. — №7. — С. 116-119. (0,18 печ. л.)

3. Бектяшкина, Т. И. Своеобразие поэмы «Сияжар» / Т. И. Бектяшкина // Рябовы: pro et contra: Сб. материалов Рябов, науч. чтений: Науч. тр. / НИИГН при Правительстве РМ; Т. 2 (119). - Саранск, 2002. - С. 214.

(0,2 печ. л.)

4. Бектяшкина, Т. И. «Сияжар»: косто саят эсь ундоксот? / Т. И. Бектяшкина // Сятко,2001. — № 2. — С. 111 — 113. (0,15 печ. л.)

5. Бек1яшкина, Т. И. Главный герой мордовского эпоса / Т. И. Бектяшкина // Народное образование Республики Мордовия. — 2005. — № 1 — 2. —С. 80 — 84. (0,2 печ. л.)

6. Бектяшкина, Т. И. Идейно-художественные особенности поэмы В. К. Радаева «Сияжар» / Т. И. Бектяшкина // Новые подходы в гуманитарных исследованиях: право, философия, история, лингвистика: межвузовский сборник научных трудов. - Вып. 5. - Саранск: Ковылк. тип., 2005. — С. 140 - 143. (0,18 печ. л.)

7. Бектяшкина, Т. И. Кодамоль Тюштя инязорось? / Т. И. Бектяшкина // Сятко. — 2005. — № 1 — 2. - С. 225 — 227. (0,18 печ. л.)

Всего по теме диссертации опубликовано 7 работ общим объемом 1,41 печ. л.

Лицензия ЛР № 040312 от 24.03.97, ПД 3 18-0088 от 09.04.01. Подписано в печать 16.11.05. Формат 60x84 1/16 Печать ризография. Гарнитура Тайме. Усл. печ. л. 1 Д. Уч. - изд. л. Тираж 100 экз. Заказ № 102

Мордовский государственный педагогический институт имени М.Е. Евсевьева Лаборатория множительной техники 430007, Саранск, ул. Студенческая, 11а

»225701

РЫБ Русский фонд

2006-4 29906

I

г

ч

Оглавление научной работы автор диссертации — кандидата филологических наук Бектяшкина, Татьяна Ивановна

Введение.

1 Изображение действительности в поэме В.К.Радаева «Сияжар» в контексте фольклорно-литературных связей.

1.1 Полемика о поэме «Сияжар».

1.2 Влияние фольклорной традиции на художественно-эстетическое своеобразие «Сияжара».

1.3 Взаимодействие фольклорного и авторского начал в поэтическом мире «Сияжара».

2 Роль фольклорных источников в поэме «Тюштя» и в формировании образа главного героя.

2.1 Образ Тюшти в устно-поэтической традиции.

2.2 Образ Тюшти в художественной концепции В.К.Радаева.

2.3 Художественно-изобразительные средства поэмы «Тюштя».

Введение диссертации2005 год, автореферат по филологии, Бектяшкина, Татьяна Ивановна

Актуальность исследования. Проблема соотношения фольклора и письменной художественной литературы представляет научный интерес потому, что наиболее значительные произведения письменной литературы созданы в прошлом и в настоящем на основе плодотворного взаимодействия устно-поэтической и литературной традиции. В русской литературе наиболее ярким примером тому является творчество А.С.Пушкина, А.А.Блока, С.А.Есенина, А.М.Горького, в мордовской - М.Бебана, А.Д.Куторкина, Я.Я.Кулдуркаева, В.К.Радаева, А.М.Шаронова.

Между системой фольклора и системой литературы существуют системообразующие отношения, выяснение которых составляет главную суть решения литературно-фольклорной проблемы. Следует оговориться, что нас интересует только литературоведческая ее сторона; предметно будет рассматриваться не литература в фольклоре, а фольклор в литературе. Фольклор в литературе является системообразующим фактором, который весьма пригоден для выявления системных связей в условиях соприкосновения несходных эстетических систем.

В мордовской литературе процесс взаимодействия двух видов словесного искусства - народного и профессионального - отчетливо прослеживается уже в дооктябрьский период, прежде всего в творчестве З.Ф.Дорофеева («Песни и думы народного учителя») и С.В.Аникина, издавшего в 1909 году литературно обработанные «Мордовские народные сказки» на русском языке. Однако изучение влияния на создание художественных произведений фольклорных традиций до настоящего времени остаётся актуальным и востребованным не только деятелями культуры, но и читателями.

Взаимодействие фольклора и литературы носит неоднозначный характер. В одних случаях писатели и поэты заимствуют из народной поэзии ее символику и словесно-изобразительные средства, в других - делают попытки использовать целые сюжеты и героев и на их основе создают, главным образом посредством литературной обработки, произведения большого масштаба, особенно в области эпического творчества. В мордовской литературе произведения подобного рода написаны Я.Я.Кулдуркаевым [80], В.К.Радаевым [127], А.М.Шароновым [97].

До настоящего момента в мордовском литературоведении и фольклористике ведутся споры о значении и статусе литературных обработок, фольклорного материала, о самостоятельности - несамостоятельности такого художественного произведения. Так, например, в свое время против попыток создания литературных сводов былин высказался В.И.Чичеров [150]. Он же говорил «о невозможности воскрешения древнего жанра народного творчества, порождённого условиями жизни феодального общества и застывшего, ставшего архаикой в новых условиях, как невозможно возвращение прошедшей жизни» [150, С.39-40]. Однако, если невозможно воскрешение древних жанров, то создание авторских произведений на их материале -путь весьма плодотворный и при некоторых обстоятельствах даже необходимый. В качестве примера следует назвать поэму «Руслан и Людмила» А.С.Пушкина, ставшую одной из жемчужин русской литературы. Вместе с тем, считают образцами народного эпоса «Калевалу» Э.Леннрота, «Калеви-поэг» Ф.Крейцвальда, «Лачплесис» А.Пумпура. Эти выдающиеся произведения сыграли огромную роль в развитии национального самосознания русских, финнов, эстонцев, латышей, актуализировали в их сознании историческое прошлое, пробудили в них патриотические чувства. Такой бинарный подход к эквивалентным материалам развития мордовского фольклора и художественной литературы Мордовии является предметом споров современных литературоведов.

Некоторые наиболее характерные явления современного фолькло-ризма в литературно оформившейся системе мы постараемся рассмотреть на примерах конкретного анализа произведений, представляющих интерес с нашей точки зрения.

Современная критика обращает внимание на повышенный интерес писателей к народным мифам, сказаниям и легендам.

Предметом нашего исследования являются поэмы В.К.Радаева «Сияжар» [127] и «Тюштя» [135]. В.К.Радаев, вслед за ЯЛ.Кулдуркаевым, одним из первых в мордовской литературе обратился к литературно-художественному освоению эпической тематики и достиг определенных результатов, которые некоторым литературоведам представляются весьма примечательными. Об этом свидетельствует уже тот факт, что такие известные ученые, как А.В.Алешкин, В.В.Горбунов, Н.И.Черапкин, П.Домокош названные поэмы поставили в один ряд с «Калевалой» и «Калевипоэгом» и назвали их мордовским героическим эпосом.

Анализ названных произведений позволит выяснить художественную ориентацию писателя на фольклор, способы его творческой рецепции, позволит установить, имеют ли фольклорные элементы стилеобразующее, жанрообразующее, системообразующее значение в структуре данного «эстетического объекта».

По мнению А.В.Алешкина, героический эпос, в котором органически соединились начала народной поэзии и литературного творчества, имеет древнейшие традиции, таковы «Махабхарата», «Песнь о Роланде», «Калевала», «Калевипоэг», «Лачплесис». Все они, войдя в сокровищницу мировой культуры, давно считаются выдающимися памятниками народного героического эпоса. К такого же рода книжному эпосу А.В.Алешкин относит «Сияжар» В.К.Радаева, квалифицируя его как особую разновидность народного эпоса - эпос историко-героический [5, С. 164].

Сходное мнение на «Сияжар» высказал П.Домокош: «В.К.Радаев в содержании своего эпоса соединил разнообразные элементы, мотивы и жанры фольклора. В этом смысле он поступил подобно создателю «Калевалы»

Э.Леннроту» [47, С.78].

М.Ф.Ефимова, полемизируя с П.Домокошем о фольклорной основе «Сияжара», фактически соглашается с его утверждением, признавая в «Ка-левале» эпос, составленный из подлинных народных рун, однако в «Сияжа-ре» видит авторское произведение типа «Руслана и Людмилы» [54, С.241-250].

Дело в том, что герой по имени Сияжар в мордовском фольклоре неизвестен, и одноименная поэма, за исключением песни о Саманьке, - плод авторского вымысла. Говоря о мордовском эпосе, нужно выделить в его составе такие основные уровни и формы, как героический эпос, социально-бытовой эпос, исторический эпос. Социально-бытовой эпос представляют баллады о семейно-брачных отношениях, о трагических коллизиях между мужем и женой, родителями и детьми, братьями и сестрами, другими сельскими жителями, возникающих на почве тяжелой, неустроенной жизни, зыбких моральных устоев.

Исторический эпос образуют исторические песни. Их привязанность к реальным событиям не вызывает сомнения. Подходы к квалификации героического эпоса более сложные.

Мордовские фольклористы (А.И.Маскаев, Л.С.Кавтаськин, К.Т.Самородов, А.М.Шаронов и др.) «Сияжар» относят к разряду литературных произведений, содержащих в себе лишь некоторые фольклорные мотивы и образы. По этой причине они категорически отвергают прилагаемое к нему определение «героический эпос». Такого же мнения названные фольклористы и о поэме «Тюштя».

На наш взгляд, рассуждения M.Dugantsy по поводу фольклорных истоков поэмы «Сияжар» в основном сводятся к постулату о литературном заказе такого произведения. Исследователь прямо указывает на несоответствие описания в «Сияжаре» взаимоотношений мордвы и русских с реальными историческими событиями. Но при этом он резюмирует, что «фольклорное вдохновение при создании эпоса «Сияжар» Радаевым отрицать нельзя».

На статус «книжного эпоса», с позиций литературоведения, могут претендовать произведения, созданные на основе подлинного фольклорного материала - мифов, песен и сказаний, возникающих в героический век, содержание которых составляют повествования о зарождении мироздания и человеческого общества в его конкретном этническом образе. «Такого рода эпосы не есть возрождение в современных условиях древних фольклорных форм, они их литературные версии, изложенные на языке поэта-реставратора. Как невозможно выдумать историческую эпоху, так невозможно сочинить и эпос о прошлом, который всегда есть порождение конкретных событий и идей» [152, С.7].

По своей художественной природе, своеобразию сюжетов и героев мордовский эпос ближе всего к греческому и финскому эпосам, в которых органически соединены космогонический миф и героическая песня, совместно действуют боги и люди, доминирует мирное, созидательное мироощущение над воинским, а мерой всех вещей является человек, мыслимый как пользователь и хозяин земных благ. «Небогатырский характер присущ эпосам и других финно-угорских народов, в которых героическое выражается в утверждении и сохранении своей семьи, рода, племени, в ведении земледелия, создании государственности» [152, С.5]. «Сияжар» и «Тюштя» В.К.Радаева - авторские поэмы, своим содержанием не связанные с героическим веком, с эпохой складывания народностей и этнических государств, как это имеет место в народном героическом эпосе. В этой связи возникает необходимость рассмотрения устно-поэтических основ поэм В.К.Радаева, соотношения в них народного и авторского начал, выяснение того, как в творчестве поэта проявилось национальное видение мира.

Обращение к творчеству В.К.Радаева обусловлено отсутствием в литературоведении России обобщающих исследований, посвященных его произведениям. Имеются лишь отдельные статьи и рецензии, не касающиеся их художественно-эстетических особенностей, фольклоризма и выраженной в них идеологии. К более основательным материалам следует отнести исследования шведского литературоведа M.Dugantsy. Оценки и суждения, приводимые в такого рода научных работах, на наш взгляд, абстрагируются от подлинного содержания поэм, их поэтической природы. Ничего не говорится о возможности при описании событий мордовской истории привносить в произведения мотивы и образы из литературы других народов, поэтика которых существенно отличается от поэтики мордовского эпоса и литературы.

Цель и задачи исследования. В диссертации исследуется история создания поэм «Сияжар» и «Тюштя», устанавливаются сюжеты, мотивы и герои, имеющие фольклорную основу; показывается влияние устно-поэтической традиции на поэтику, стиль и язык поэм; изучаются способы и приемы создания положительных и отрицательных образов; выявляется роль второстепенных персонажей в создании характера главного героя, степень участия их в его судьбе; рассматриваются эпитеты и сравнения, своеобразие пространства и времени, особенность эпического сознания.

Методология исследования. Основными методами исследования являются историко-типологический, сравнительно-сопоставительный и описательный. На их основе произведён текстуальный анализ поэм, комментируются сюжеты и содержание, проводятся фольклорно-литературные параллели, устанавливаются устно-поэтическое и авторское начала в произведениях, характеризуются образы Сияжара и Тюшти, констатируется преобладание в них авторского вымысла, не связанного с традицией мордовского героического эпоса, утверждается, что поэмы В.К.Радаева по своей поэтической природе являются литературными произведениями.

Материал исследования составляют поэмы В.К.Радаева «Сияжар» и «Тюштя», историческая песня «Саманька», песни о полоне, русские былины, мотивы из которых использует автор, а также монографии и статьи А.В.Алешкина, М.М.Бахтина, А.Г.Борисова, Т.П.Девяткиной,

М.Ф.Ефимовой, Д.С.Лихачева, А.И.Маскаева, А.М.Шаронова и других ученых, занимавшихся изучением эпоса вообще и мордовского эпоса, в частности, обращавшихся к творчеству В.К.Радаева, проблемам эпического времени и пространства, эпического героя, своеобразию эпического сюжета, композиции, поэтики и т.д.

Научная новизна работы. В диссертации впервые предлагается монографическое исследование поэм В.К.Радаева в плане их взаимодействия с мордовской эпической традицией, определяется, что это авторские произведения, в которых фольклор играет подчиненную роль. В.К.Радаев не обрабатывал устно-поэтические сюжеты, а создавал свои, при этом подражая некоторым формам национального и инонационального фольклора, смешивая нередко далекие друг от друга мотивы и образы.

Теоретическая и практическая значимость работы. Исследование вносит вклад в изучение фольклорно-литературных отношений, способствует более глубокому раскрытию художественной природы поэм В.К.Радаева, указывает на их авторский характер и отсутствие в них героики, свойственной традиционному фольклору. Материалы работы могут быть использованы в практике вузовского преподавания, при чтении спецкурсов по эпической поэзии, при написании курсовых и дипломных сочинений. Кроме того, общая концепция диссертации и сделанные в ней выводы о мордовском героическом эпосе и эпической поэме будут способствовать более глубокому пониманию закономерностей развития современной мордовской литературы.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы, который включает 162 наименования. Общий объём диссертационной работы составляет 164 страницы.

Заключение научной работыдиссертация на тему "Фольклорные основы творчества В.К. Радаева"

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучение процесса формирования и развития национальных литератур, является одной из наиболее серьезных литературоведческих проблем. Исходя из этого, в нашем исследовании, осуществлялись преимущественно литературоведческие подходы к рассмотрению литературно-фольклорных взаимодействий в рамках авторского творчества. В данном случае мы разделяем существующее в науке мнение о том, что фольклоризм является одной из функций литературы, зависящей от совокупности социально-общественных и культурных факторов общенационального развития литературного процесса.

Осмысление и научный анализ данной проблемы осуществлялись на конкретном литературном материале произведений мордовского писателя В.К.Радаева, при этом учитывался прежде всего их идейно-тематический потенциал.

Координируя проблематику, общие темы и вопросы, затронутые в процессе анализа творчества писателя, нами были проанализированы факты фольклоризма в поэмах «Сияжар», «Тюштя».

В контексте литературно-фольклорных связей были выявлены черты специфики изображения действительности в поэме В.К.Радаева «Сияжар» и роль фольклорных источников в поэме «Тюштя». Сделаны следующие выводы.

Творчество В.К.Радаева представляет собой сложное и противоречивое явление в мордовской литературе. До настоящего времени, в мордовском литературоведении еще не было серьезных исследований, посвященных его произведениям. Хотя имеются отдельные статьи и рецензии, следует заметить, что они не охватывают литературно-фольклорный аспект в полном объеме, порой написаны без достаточного изучения художественно-эстетической природы поэм, а оценки в большинстве случаев даны без глубокого научно-аналитического прочтения текстов. К тому же, они носят преимущественно эмоционально-рекомендательный характер.

Мы пришли к однозначному выводу: поэмы В.К.Радаева «Сияжар» и «Тюштя» являются подлинно-авторскими произведениями, обладающими оригинальным художественным стилем, впитавшим в себя черты национально-эпической традиции, вместе с тем являющимися ярким результатом индивидуального творчества писателя.

Творчество В.К.Радаева продемонстрировало плодотворность использования эстетики народного устно-поэтического опыта, фольклорных сюжетов, образов героев, отдельных мотивов, словесно-изобразительных средств, что способствовало созданию произведений, отличающихся монументальностью и особым эпическим пафосом, в которых литературный образ сближается с народным героем и становится фигурой общественного масштаба.

У В.К.Радаева в качестве народных героев представлены Сияжар и Тюштя. Они являются носителями фольклорного начала, но выступают как плод авторского вымысла. Писатель стремился творчески воссоздать образы с учетом фольклорной эпической поэтики, что ему, на наш взгляд, вполне удалось.

Поэт сталкивает мифологические сюжеты с эпико-историческими, смещает и совмещает разные хронотопы, игнорируя причинно-следственные отношения и историческую детерминацию. Его эпические поэмы словно выпадают из социально-исторического контекста, развиваясь в собственно эпическом времени и пространстве. В этом смысле они, с одной стороны, как бы сближаются с русскими былинами, а, с другой стороны, несут мордовский национальный колорит эпической поэзии.

Поэмы В.К.Радаева рассмотрены нами в исследовании как сказовые формы, движущиеся от устно-поэтических канонов к традициям письменной художественной литературы. В его произведениях встречаются элементы литературной обработки фольклорных источников или отдельных образов и мотивов, но в основном самостоятельные собственно авторские художественные произведения.

При рассмотрении стиля и особенностей поэтического языка исследуемых поэм В.К.Радаева особое внимание было уделено способам и приемам создания положительных и отрицательных героев, специфики использования изобразительно-выразительных средств. В процессе анализа в целом-подтверждается вывод о том, что писатель, умело использует традиции мордовского фольклора для создания авторских сказовых форм в профессиональной мордовской литературе.

В поэмах В.К.Радаева поэтика индивидуального творчества обладает фольклорными очертаниями, но развивается в рамках авторского художественного вымысла приобретая новые формы и смыслы.

В истории мордовской литературы накоплен богатый опыт творческого использования прозаиками и поэтами фольклорного материала. Он свидетельствует, что успех на этом пути приходит в том случае, когда автор не пытается произвести поверхностную стилизацию в своих произведениях подражая фольклорным, а творчески преобразует сюжеты, образную систему устно-поэтических образцов и вырабатывает свой стиль, авторскую, поэтическую и эстетическую систему. При этом народная поэзия помогает писателю проникнуться идеалами народного сознания, глубже познать быт народа, особенности его образа жизни, направленность его интересов и поисков. Поэмы В.К.Радаева «Сияжар» и «Тюштя» - яркое тому подтверждение.

Фольклор в произведениях В.К.Радаева приобретает конструктивное значение, подчиняясь прогрессивным тенденциям развития национальной литературы в целом и рассматриваемых поэмах, в частности. Это творческое кредо в значительной степени способствовало синтезу фольклорных и литературных средств творчества В.К.Радаева, что выразилось в создании высокохудожественных эпических поэм «Сияжар» и «Тюштя», органически сочетающих фольклорную и литературную системы в широком диапазоне национальной культуры.

Список научной литературыБектяшкина, Татьяна Ивановна, диссертация по теме "Литература народов Российской Федерации (с указанием конкретной литературы)"

1. Абрамов, К.Г. Сияжар предвестник эпоса / К.Г.Абрамов // Сов. Мордовия. 1978. - 26 нояб. - С.4.

2. Азадовский, М.К. Статьи о литературе и фольклоре / М.К.Азадовский. — JL: Гослитиздат, 1960. 547 с.

3. Алешкин, А.В. Единство традиций. Народ и личность в мордовской эпической поэзии / А.В .Алешкин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1978. - 192 с.

4. Алешкин, А.В. Эпическая поэзия младописьменных народов Поволжья (дооктябрьский период) / А.В .Алешкин: учеб. пособие. — Саранск: Мордов. ун-т, 1983. 84 с.

5. Алешкин, А.В. Эпос дружбы. Типология жанра поэмы в литературе народов Поволжья / А.В.Алешкин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1985. — 184 с.

6. Алешкин, А.В. Книжные формы народного эпоса и их соотношение с фольклорной традицией / А.В.Алешкин // Аспект 1989: исследования по мордовской литературе. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989. - С.57-68.

7. Алексеев, Н.Н. Исторические связи мордовского фольклора и фольклора славянских народов / Н.Н.Алексеев // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Саранск: Мордгиз, 1972. - С.33-40.

8. Андреев, Ю.В. Поэзия мифа и проза истории / Ю.В.Андреев. — JL: Лениз-дат, 1990.-223 с.

9. Аникин, В.П. Русский богатырский эпос: пособие для учителя / В.П.Аникин. — М.: Просвещение, 1964. 192 с.

10. Аникин, С.В. Плодная осень / С.В.Аникин. Саранск: Мордов. кн. изд-во,1989.-254 с.

11. Ануфриев, Е.А. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен / А.Ануфриев, JI.В .Лесная // Соц.-полит. журн,-1997. №3. - С. 16-27.

12. Аристотель. Об искусстве поэзии / Аристотель. М.: Гослитиздат, 1957. - 183 с.

13. Аспект-89: исследования по мордов. лит. — Саранск: Мордов. кн. изд-во,1989. 103 с.

14. Банин, А.А. Слово и напев. Проблемы аналитической текстологии /

15. A.А.Банин // Фольклор: образ и поэтическое слово в контексте: сборник. М., 1984, - С. 170-202.

16. Барычева, Л.П. Формирование научных основ мордовского литературоведения : автореф. дис. . канд. фил. наук / Л.П.Барычева. Саранск, 1999. - 24 с.

17. B.М.Макушкин; Мордов. гос. пед. ин-т. Саранск, 1997. - С.166-168.

18. Бахтин, М.М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет / М.М.Бахтин. М.: Худож. лит-ра, 1975. - 405 с.

19. Бахтин, М.М. Собрание сочинений: в 7 т. Т.2. / М.М.Бахтин. М.: Русские словари, 1929. - 799 с.

20. Белинский, В.Г. Разделение поэзии на роды и виды: собр. соч. в 13 т. Т.5. / В.Г.Белинский М.: Просвещение, 1954. - С.329-342.

21. Богатырев, П.Г. Функции лейтмотивов в русской былине /

22. П.Г.Богатырев. // Вопросы теории народного искусства: статьи. М.: Просвещение, 1971. - С.432-449.

23. Богатырев, П.Г. «Фольклор как особая форма творчества»./ П.Г.Богатырев. // Вопросы теории народного искусства: статьи. М.: Просвещение, 1971. - С.381-385.

24. Борисов, А.Г. Фольклорные традиции в современной мордовской поэзии

25. А.Г.Борисов // Духовная культура: история и тенденции развития. — Сыктывкар, 1992. С. 112-119.

26. Борисов, А.Г. Художественный опыт народа и мордовская литература / А.Г.Борисов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1977. - 192 с.

27. Борисов, А.Г. Народно-поэтические традиции и мордовская литература /

28. А.Г.Борисов // Мордовское народное устно-поэтическое творчество: очерки. Саранск: Мордов. кн. из-во, 1975. - С.401-427.

29. Буслаев, Ф.И. Русский богатырский эпос. Русский народный эпос / Ф.И.Буслаев. Воронеж: Чернозем, кн. изд-во, 1987. — 255 с.

30. Былины. М.: Современник, 1986. - 560 с.

31. В братской семье: по материалам респ. науч.- теорет. конф. «Мордовия вбратской семье сов. народов» Саранск.: Мордов.кн.изд-во, 1981. — 368 с.

32. Веселовский, А.Н. Историческая поэтика / А.Н.Веселовский. — JL: ГИХЛ,1940.-646 с.

33. Виноградов, В.В. Проблемы сказа в стилистике / В.В.Виноградов. // Поэтика. Л.: Academia, 1926. - 28 с.

34. Вопросы финно-угорского фольклора. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1974.-216 с.

35. Вопросы финно-угроведения. Вып.6: докл.,прочит, на XIV Всесоюз.конф. финно-угроведов, г.Саранск, 6-7 сент. 1972 г. Саранск: Мор-дов.кн. изд-во, 1975.-448 с.

36. Вопросы мордовского фольклора. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1977. —104 с.

37. Вешкин, С. Общность фольклорных мотивов в эпосе мордвы и венгров /

38. С.Вешкин, Т.И.Кубанцев // XXII Огаревские чтения: тез. науч. конф. -Саранск, 1993. С.З0-31.

39. Гей, Н.К. Некоторые неизученные аспекты стиля / Н.К.Гей // Современные аспекты изучения. М., 1982. - С.419-437.

40. Героический эпос народов СССР / сост. Л.А.Плотникова. Л.: Лениздат,1979.-752 с.

41. Горбунов, В.В. Поэзия душа народа / В.В.Горбунов. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1973. - 296 с.

42. Горбунов, В.В. «Тюштянь Мастор»: об эпосе мордовского народа / В.В.Горбунов, Г.Я.Меркушкин, А.Д.Шуляев // Вопросы финноугроведения. Вып.6: докл., прочит, на XIV Всесоюз. конф. финно-угроведов, г.Саранск, 6-7 сент. 1972 г. Саранск, 1975. - С.290-315.

43. Горький, М. О литературе: лит.-крит. ст. / М.Горький. М.: Сов. писатель, 1953.-868 с.

44. Гура, А.В. Символика животных в славянской народной традиции: (опытэтнолингвист. исслед.): автореф. дис. д-ра филол. наук / А.В.Гура. М., 1998.-31 с.

45. Далгат, У.Б. Литература и фольклор: теорет. аспекты / У.Б.Далгат. М.:1. Наука, 1981.-303 с.

46. Девяткина, Т.П. Мифология мордвы / Т.П.Девяткина.- Саранск: Красный1. Октябрь, 1998. 336 с.

47. Девяткина, Т.П. Мифология мордвы: традиционная модель мира, образ мышления, пантеон: учеб. пособие / Т.П.Девяткина. Ml 11И им. М.Е.Евсевьева. - Саранск, 1998. - 62 с.

48. Девяткин, Г.С. Мордовский рассказ / Г.С.Девяткин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1987. - 215с.

49. Девяткин, С.Г. Фольклор как источник обогащения эстетического опытасовременной мордовской литературы / Г.С.Девяткин // Аспект. 1990. Исследования по мордовской литературе. - Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1991. -С.61-74.

50. Документы и материалы по истории Мордовской АССР: в 4 т.Т.З, 4.1.

51. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1939. 345 с.

52. Домокош, П. К вопросу об эпосе в фольклоре угро-финских народов / П.Домокош // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Саранск, 1972. - С.91-96.

53. Домокош, П. Является ли «Сияжар» третьим финно-угорским эпосом / П.Домокош // Аспект 1989: исследования по мордовской литературе.- Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989. С.68-79.

54. Домокош, П. Формирование литератур малых уральских народов / П.Домокош; перевод с венгер. Йошкар-Ола: Марийс. кн. изд-во, 1983.- 288 с.

55. Дубасов, И.И. Очерки из истории Тамбовского края. Вып. 1. / И.И.Дубасов. Тамбов: Тип. Губерн. правления, 1890. - 225 с.

56. Евлентьев, К. Этнографические известия о мордвах / К.Евлентьев // Архив географического общества СССР, Р.- 53, on. 1, № 33, л. 38.

57. Евсевьев, М.Е. Избранные труды: в 2 т. Т.1. / М.Е.Евсевьев: — Саранск:

58. Мордов. кн. изд-во, 1961. -384 с.

59. Евсевьев, М.Е. Избранные труды: в 2 т. Т.2. / М.Е.Евсевьев: — Саранск:

60. Мордов. кн. изд-во, 1963. 528 с.

61. Емельянов, Л.И. Методологические вопросы в фольклористике. Л.: Наука, 1978-235 с.

62. Ефимова, М.Ф. Мордовский народный эпос и поэма В.К.Радаева «Сияжар» / М.Ф.Ефимова // Горение: лит.-худож. сб. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1986. - С.235-251.

63. Ефимова, М.Ф. Мотив полона в мордовской народной балладной поэзии

64. М.Ф.Ефимова // XX Огарёвские чтения: тез. докл. науч. конф. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1991. - С.26-27.

65. Жанровая структура народной поэзии финно-угорских народов. Будапешт, 1977.- 97 с.

66. Жирмунский, В.М. Народный героический эпос: сравнительно-ист. очерки / В.М.Жирмундский. Л.: Гослитиздат, 1962. - 435 с.

67. Заварюхин, Н. «Масторава»: герои и события / Н.Заварюхин // Изв. Мордовии. 1995. - 3 авг. - С.З.

68. Заварюхин, Н.В. Очерки по истории мордовского края периода феодализма / Н.В.Заварюхин. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1993. - 296 с.

69. Западноевропейский эпос. Л.: Лениздат, 1977. - 752 с.

70. Зимина, Г.А. Изучение стиля эпического произведения в среднем специальном учебном заведении : учеб. пособие для слушателей ФПК сред.спец.учеб.заведений / Г.А.Зимина; Башкир, гос. ун-т им. 40-летия Октября. Уфа , 1984.- 85 с.

71. Инжеватов, И.К. Радаевень творчествасо фольклорось / И.К.Инжеватов //

72. Сятко. 1968. - № 3.- С.70-71.

73. Инжеватов, И.К. Мордовский эпос «Сияжар» / И.К.Инжеватов // Сов.

74. Мордовия. 1966. - 11 нояб. - С.З.

75. Инжеватов И.К. «Сияжардонть»: учёноень мельть-арсемат / И.К.Инжеватов // Эрзянь правда. 1994. - 20 окт. - С.2.

76. Инжеватов, И.К. А.С. Пушкин и мордовский эпос / И.К.Инжеватов // Сов. Мордовия. 1978. - 2 июня. - С.4.

77. История Мордовской АССР с древнейших времен до наших дней : учеб.пособие для ист. и филол. фак. вузов. 2-е изд., испр. и доп. — Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1984. - 400 с.

78. Исупов, К.Г. Мифологизм, фольклоризм и художественный историзм писателя / К.Г.Исупов // Проблемы типологии литературного фолькло-ризма. Челябинск: Изд-во Челябинского гос. ун-та, 1990. - С.5-12.

79. Кавтаськин, JI. Поэма эпопея «Сияжар» / JI. Кавтаськин // Сов. Мордовия. 1960. - 6 окт. - С.2.

80. Калевала: карельские руны, собранные Э.Леннротом / пер. с фин. ЛЛ.Бельский. М.: Гослитиздат, 1956. - 385 с.

81. Калевипоэг: эстонский народный эпос / собрал и обработал Ф.Крейцвальд; пер. с эст. В.Державин. Таллин: Ээсти-раамат, 1979. -252 с.

82. Калугин, В.И. Герои русского эпоса: очерки о русском фольклоре /

83. B.И.Калугин. М.: Современник, 1983. - 351 с.

84. Каргина, М.И. Категория «центр мира» в мифотворчестве мордвы / М.И.Каргина // История в культуре, культура в истории: материалы Са-фаргалиев. науч. чтений. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2001.1. C.375-393.

85. Каргина, М.И. Пространство и время в мифологии мордвы: автореф. дис.канд. культурологи /М.И.Каргина.- Саранск, 1997.- 16 с.

86. Каргина, М.И. Художественно-эстетическое в мордовском фольклоре / М.И.Каргина // История мировой и отечественной культуры: метод.указания и программы к спецкурсам. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 1995.- 52с.

87. Климович, Л. Об эпосе «Сияжар» / Л.Климович // Мол. гвардия. 1978.8. С.284-289.

88. Корсаков, И.М. Фольклор мордовского народа как историко-этнографический источник / И.М.Корсаков // Всесоюзное совещание по вопросам финно-угорской филологии, г. Петрозаводск, 26-30 июня 1961 г.: тез. докл. Петрозаводск, 1961. - С. 154-157.

89. Кубилюс, В. Формирование национальной литературы подражательность или художественная трансформация / В.Кубилюс // Вопросы литературы. - 1976. - № 8. - С.46-52.

90. Криничная, Н.А. Персонажи преданий: становление и эволюция образа /

91. Н.А.Криничная. Л.: Наука, 1988. - 122 с.

92. Кубанцев, Т.И. Общность фольклорных мотивов в эпосе мордвы и венгров / Т.И.Кубанцев // Фольклор и современная духовная культура финно-угров: материалы научн. симпозиума, Саранск, 17-18 июля 1992 г. — Саранск, 1993.- С.84-85.

93. Кулдуркаев, А.В. Поэтико-воззренческие аспекты историзма эпоса многоязычных народов / А.В .Кулдуркаев // Фольклор. Поэтика историзма. -М.: Наука, 1988. С.125-169.

94. Латынина, Б.А. Архаический эквивалент мифа о Тристане и Изольде в мордовском фольклоре / Б.А.Латынина // Тристан и Изольда. Л.: Наука, 1932.-С.215-226.

95. Левитан, Л.С. Основы изучения сюжета / Л.С.Левитан, Л.М.Цилевич. -Рига: Звайгзне, 1990.- 185 с.

96. Левитан, Л.С. Сюжет в художественной системе литературного произведения / Л.С.Левитан, Л.М.Цилевич. Рига: Звайгзне, 1990.- 185 с.

97. Легенды и предания мордвы Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1982. - 120 с.

98. Лихачёв, Д.С. Поэтика древнерусской литературы / Д.С.Лихачев. Л.: Худож. лит-ра, 1971. - 414 с.

99. Маковский, М.Н. Сравнительный словарь мифологической символики виндоевропейских языках / М.Н.Маковский. М.: Владос, 1996. - 416 с.

100. Мальцев, Г.И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики: исслед. по эстетике уст.-поэт. канона / Г.И.Мальцев. Л.: Наука, 1989. -165 с.

101. Манн, Ю.В. Диалектика художественного образа / Ю.В.Манн. М.: Сов.писатель, 1987.-317 с.

102. Маранда, П. Структурные модели в фольклоре / П.Маранда, Э.Кенгас. //

103. Зарубежные исследования по семиотике фольклор: сб. ст. — М.: Наука, 1985. — С. 194-260.

104. Марков, Б.В. Разум и сердце. История и теория менталитета / Б.В.Марков. СПб.: С.-Петербург, ун-т, 1993. - 229с.

105. Маскаев, А.И. Итоги и задачи работы советских фольклористов финно-угроведов / А.И.Маскаев // Проблемы изучения финно-угорского фольклора. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1972. - С.5-20.

106. Маскаев, А.И. Мордовская народная эпическая песня / А.И.Маскаев. -Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1964. 438 с.

107. Маскаев, А.И. Образ Тюштяна в мордовском фольклоре / А.И.Маскаев //

108. Учён. зап. / Мордов. пед. ин-т. Саранск, 1957. - Вып.6. - С.94-130.

109. Маскаев, А.И. Отражение русско-мордовских связей в народном эпосе /

110. А.И.Маскаев // Лит. Мордовия. 1956. - № 12. - С.271-279.

111. Масторава: эрзянь ды мокшонь кезэрень пингень мифтнень, эпической моротнень ды евтамотнень коряс / сермадызе А.М.Шаронов. — Саранск:

112. Мордовиянь книгань издательствась, 1994. — 494 с.

113. Масторава: эпость эрзянь и мокшень сире пингонь мифнень эпическяй моротнень и азкснень коряс / сермадозе А.Шаронов. Саранск: Мор-довскяй книжнай издательствась, 2001. - 432 с.

114. Масторава: на основе эрзянских и мокшанских мифов, эпических песени сказаний / написал А.М.Шаронов. — Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2003.-488 с.

115. Материалы (о Тюштяне родоначальнике мордвы) // Пенз. губерн. ведомости. 1862. -№ 20. - С.88-98.

116. Мелетинский, Е.М. Происхождение героического эпоса. Ранние формы иархаические памятники / Е.М.Мелетинский. М.: Восточ. лит-ра, 1963. -463с.

117. Методологические проблемы философских наук. Литературоведение и фольклористика: сб. науч. тр. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1987. - 263 с.

118. Методология анализа литературного произведения: сб.ст. М.: Наука, 1988.-349 с.

119. Молчанов, Ю.Б. Проблема времени в современной науке / Ю.Б.Молчанов. М.: Наука, 1990. - 143 с.

120. ЮЗ.Мокшин, Н.Ф. Мордовская мифология как система / Н.Ф.Мокшин // Исследования П.Д.Степанова и этнокультурные процессы древности и современности. Саранск: НИИЯЛИЭ, 1998.- С.143-156.

121. Мордовский этнографический сборник / сост. А.А.Шахматов. — СПб.: Тип. имп. акад. наук, 1910. 848 с.

122. Нарваткин, Н. Покштояк покш казне / Н.Нарваткин // Эрзянь правда. -1979. 1 марта. - С.2.

123. Никитина, С.Е. Слово и «слово» в русском фольклоре / С.Е.Никитина //

124. Осовский, О.Е. Прикосновение к истокам: об эпосе «Сияжар» В.Радаева / О.Е.Осовский // Мол. ленинец. 1990. - 27 апр. - С.З.

125. От «Сияжара» до Тюшти: (К 85-летию В. Радаева) // Сов. Мордовия. -1992. 12 марта.-С.2.

126. Петросян, А.А. История народа и его эпос / А.А.Петросян. М.: Наука, 1982.-216 с.

127. Пропп, В.Я. Русский героический эпос / В.Я.Пропп. М.: ГИХЛ, 1958. -603с.

128. Путилов, Б.Н. Героический эпос и действительность / Б.Н.Путилов. Д.: Наука, 1988. - 225 с.

129. Путилов, Б.Н. Методология сравнительно-исторического изучения фольклора / Б.Н.Путилов. Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1976. - 244 с.

130. Путилов, Б.Н. Русский и южнославянский героический эпос. Сравнительно-типологическое исследование / Б.Н.Путилов. М.: Наука, 1971.312 с.

131. Путилов, Б.Н. Эпическое сказительство: типология и этническая специфика / Б.Н.Путилов. М.: Восточ. лит-ра, 1977.- 295 с.

132. Пухов, Ю. Народный богатырь / Ю.Пухов // Лит. Россия. 1978. - 18 авг. (№ 33). - С.9.

133. Радаев, В.К. Кода чачсь «Сияжарось» / В.К.Радаев // Эрзянь правда. -1964. -2окт.-С.2.

134. Рубинштейн, С.Л. О мышлении и путях его исследования / С.Л.Рубинштейн. М.: Изд-во АН СССР, 1958. - 147 с.118. Рукописный фонд автора.

135. Рукописный фонд ГУ НИИГН, № 18, л. 46.

136. Савин, О. Времен связующая нить. Записывая национальный фольклор

137. О.Савин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1991.- 416 с.

138. Самошкин, А. Сказительские традиции мордвы / А.Самошкин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1989. - 192 с.

139. Саратовский этнографический сборник. Вып.1. Саратов, 1922. - 276 с.

140. Седова, J1.B. Предания мордвы: указатель сюжетов и мотивов / Л.В.Седова // Фольклор народов РСФСР: межвуз. научн. сб./ Башк. гос. ун-т им. 40-летия Октября. Уфа, 1985. - С.76-87.

141. Селиванов, Ф.М. Русский эпос: учеб. пособие / Ф.М.Селиванов. М.: Высшая школа, 1988. - 207 с.

142. Селиванов, Ф.М. Поэтика былин. Ч. 1. Система изобразительно-выразительных средств: учеб. пособие / Ф.М.Селиванов. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. - 128 с.

143. Сияжар: евтамотнень пурнынзе ды литературнойстэ сермадынзе Р.Радаев. Омбоце изданиясь одов витнезь ды сермадозь. - Саранск: Мордов.кн.изд-во, 1973. - 340 с.

144. Сияжар: сказания мордов. народа собр. и литературно обработ. В.Радае-вым; пер. с мордов. эрзя С. Поделкова. - Саранск: Мордов. кн.изд-во, 1975.-240 с.

145. Скафтымов, А.П. Поэтика и генезис былин: очерки / А.П. Скафтымов. -М.: Учпедгиз, 1924. 216 с.

146. Скрынникова, Т. Д. Харизма и власть в эпоху Чингис-хана / Т.Д.Скрын-никова. М.: Восточ. лит-ра, 1997. - 216 с.

147. Смирнов, Ю.И. Славянские эпические традиции. Проблемы эволюции / Ю.И.Смирнов. М.: Наука, 1974. - 261 с.

148. Смирнов, Ю.И. Схождения между славянскими эпосами и метод исследования / Ю.И.Смирнов // Межславянские культуры связи. М.: Наука, 1971. - С.46-81.

149. Степанов, Г.В. О границах лингвистического и литературоведческого анализа художественного текста / Г.В.Степанов // Современные аспекты изучения. М.: Наука, 1982. - С. 19-31.

150. Томашевский, Б.В. Стилизация и стихосложение: курс лекций / Б.В.Томашевский. Л.: Учпедгиз, 1959. - 174 с.

151. Тюштя: евтамот / сермадынзе В. Радаев эрзямокшонь фольклоронь ко-ряс. Васенце пелькс. - Саранск: Мордовской книжной издательствась, 1991.-206 с.

152. Урманчеев, Ф. Народный эпос «Идегей» / Ф. Урманчеев. Казань: Фан, 1999. - 200 с.

153. Урнов, Д.М. Национальная специфика литературы как предмет исторической поэтики / Д.М.Урнов // Историческая поэтика. Итоги и перспективы изучения. М., 1986. - С. 168 - 187.

154. Устно-поэтическое творчество мордовского народа: в Ют. Т.1. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1977. - 352 с.

155. Устно-поэтическое творчество мордовского народа: в Ют. Т.Ю. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1983.-256 с.

156. Фольклор народов РСФСР: межвуз. науч. сб. / Башк. гос. ун-т им. 40-летия Октября.- Уфа,1985.-С.76-87.

157. Фрейденберг, О.М. Поэтика и сюжет жанра / О.М.Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

158. Фрейденберг, О.М. Поэтика и сюжет жанра / О.М.Фрейденберг. М.: Лабиринт, 1997. - 448 с.

159. Фрейденберг, О.М. Миф и литература древности / О.М. Фрейденберг. -М.: Наука, 1978. 608 с.

160. Фрезер, Д.Д. Золотая ветвь: исследования магии и религии / Д.Д.Фрезер. М.: Политиздат, 1980. - 831 с.

161. Фрэзер, Д.Д. Фольклор в Ветхом завете / Д.Д.Фрезер. М.: Политиздат, 1989.-542 с.

162. Храпченко, М. Б. Об итогах в разработке проблемы стиля / М. Б. Храп-ченко // На литературном посту. 1928. - № 11-12. - С. 56.

163. Художественный текст: структура, язык, стиль: кн. для преподавателей. СПб.: Изд-во С.-Петербург, ун-та, 1993. - 182 с.

164. Черапкин, Н.И. В братском содружестве / Н.И.Черапкин. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1969. - 384 с.

165. Черапкин, Н.И. Притоки / Н.И.Черапкин. М.: Современник, 1973. -200 с.

166. Четвергов, Е. Арсемат «Калеваладо» / Е.Четвергов // Сятко. 1990. -№ 6. - С.70-74.

167. Чичеров, В.И. Итоги работы и задачи изучения русских былин и исторических песен / В.И.Чичеров // Основные проблемы эпоса восточных славян. М., 1958. - С.39-40.

168. Шаракшинова, Н.О. Героический эпос о Гесэре: учеб. пособие для студентов филол. фак. / Н.О.Шаракшинова. Иркутск, 1969. - 348 с.

169. Шаронов, A.M. Мордовский героический эпос: сюжеты и герои / А.М.Шаронов. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 2001. - 207 с.

170. Шаронов, A.M. Образ родоплеменного вождя в мордовском фольклоре (в аспекте сравнительного изучения) / А.М.Шаронов // Вопросы финноугроведения: тез. докл. на XVI Всесоюз. конф. финно-угроведов. -Сыктывкар, 1979. С. 109-110.

171. Шеянова, И.И. Сказовые формы мордовского литературоведения : ав-тореф. дис. . канд. фил. наук / И.И.Шеянова. Саранск: Изд-во Мордов. ун-та, 2002. - 16 с.

172. Эндюковский, А.Г. Сюжет Тристана и Изольды в мордовском фольклоре / А.Г.Эндюковский // Тристан и Изольда. Д.: Наука, 1932. - С.227-260.

173. Юдин, Ю.А. Героические былины / Ю.А.Юдин. М.: Наука, 1975. -120 с.

174. Юрченков, В.А. Взгляд со стороны: очерки / В.А.Юрченков. Саранск: Мордов. кн. изд-во, 1995. - 288 с.

175. Юрченкова, Н.Г. Мордовская мифология и искусство: учеб. пособие по спецкурсу / Н.Г.Юрченкова ; МГПИ им. М. Е. Евсевьева. Саранск, 2001.- 106 с.

176. Язык и композиция художественного текста. Русский язык: межвуз. сб. науч. тр. / Моск. гос. пед.ин-т им. В.И.Ленина. М., 1984. - 124 с.

177. Dugantsy, М. Eposet Sijazjar / М. Dugantsy. Uppsala, 1999. - 112 s.

178. Mordwinische Volksdichtung. V Band. Helsinki, 1977. - 525 s.

179. Mordwinische Volksdichtung. 1 Band. Helsinki, 1938. - 509 s.