автореферат диссертации по филологии, специальность ВАК РФ 10.01.01
диссертация на тему: Мифопоэтический аспект изображения героя в малой прозе А. Платонова

Полный текст автореферата диссертации по теме "Мифопоэтический аспект изображения героя в малой прозе А. Платонова"

На правах рукописи

005537 ж* А^СЩ-с.

Лукин Игорь Владимирович

МИФОПОЭТИЧЕСКИИ АСПЕКТ ИЗОБРАЖЕНИЯ ГЕРОЯ В МАЛОЙ ПРОЗЕ А. ПЛАТОНОВА

Специальность 10.01.01 Русская литература

АВТОРЕФЕРАТ

диссертации на соискание учёной степени кандидата филологических наук

7 НОЯ 20)3

Орел-2013

005537523

Диссертация выполнена на кафедре русской литературы XI - ХГХвеков ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет»

Научный руководитель: доктор филологических наук, профессор

Шайкин Александр Александрович

Официальные оппоненты: Шаравпн Андрей Владимирович, доктор

филологических наук, профессор, ФГБОУ ВПО «Брянский государственный университет имени академика И.Г. Петровского», профессор кафедры русской, зарубежной литературы и журналистики

Дианова Татьяна Борисовна, кандидат филологических наук, доцент, ФГОУ ВПО «Московский государственный университет М.В. Ломоносова», доцент кафедры русского устного народного творчества

Ведущая организация: ФГБОУ ВПО «Воронежский государственный

университет»

Защита диссертации состоится 13 ноября 2013 года в 16.00 часов на заседании диссертационного совета Д 212.183.02 при ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет» по адресу: 302026, г. Орёл, ул. Комсомольская, Д.41

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Орловског о государственного университета по адресу: 302026, г. Орёл, ул. Комсомольская, д. 95

Автореферат разослан «11» октября 2013 года

Ученый секретарь О

диссертационного совета '^ЩХбМ &€<$-[ Вельская Алла Александровна

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Реферируемая диссертационная работа посвящена исследованию связей героев малой прозы А. Платонова с героями мифологии и фольклора.

Множество мифопоэтических элементов в творчестве Платонова — метафоры, задача исследователя состоит в том, чтобы вскрыть область-источник и область-мишень этих метафор. Мифологическую основу имеют такие типично платоновские мотивы, как бессмертие, любовь, скука, молчание. Центральные персонажи прозы А. Платонова также мифологизированы, и их исследование требует пристального внимания к связям творчества писателя с архаической традицией.

Актуальность работы. Мифопоэтические аспекты изображения платоновского героя, несмотря на большое количество работ, посвященных этой теме, не становились предметом специального осмысления. Представленная работа находится в русле исследований художественной антропологии, что предопределяется спецификой художественного мира Андрея Платонова, где человек — центр Вселенной, единственное существо, способное вырабатывать мыслительную энергию и бороться с энтропией.

В работе представлена типология платоновских героев, соотносимых с героями мифологии и фольклора: в исследуемых произведениях малой прозы А. Платонова находим персонажей, восходящих к мифологическим демиургам, культурным героям и «низким» персонажам фольклора. Первые два типа относятся к разряду героев-преобразователей: они преследуют общие цели, стремятся преодолеть мировой хаос и даровать человеку бессмертие, но по-разному реализуют свои стремления. «Демиурги» Платонова делают ставку на техническое творчество и преобразование природы, в то время как его «культурные герои» стремятся преобразовать людей.

Ущербные герои Платонова («душевные бедняки») соотносимы с «низкими» персонажами фольклора: за внешней неполноценностью и тех и других скрывается продуктивное мыслительное начало, которое окружающие не в силах оценить.

Степень разработанности темы. Творчество А. Платонова уже несколько десятилетий вызывает пристальный интерес со стороны учёных, многие из которых занимались вопросами мифологизма произведений писателя (например, А. Жолковский, М.А. Дмитровская, X. Гюнтер, X. Костов, М. Геллер, Л.В. Ярошенко). Мифологизированные герои А. Платоне

становились объектом работ таких учёных, как В.Ю. Вьюгин, С.Г. Бочаров, J1.B. Карасёв, Н. Малыгина, С.Г. Семёнова, Е. Антонова, E.H. Сергеева, но комплексного исследования фольклорно-мифологической составляющей героев малой прозы писателя предпринято не было.

Объект исследования — мифопоэтический генезис героев малой прозы А. Платонова.

Предмет исследования - средства художественной реализации мифопоэтического аспекта в образах героев малой прозы А. Платонова.

Материалом исследования послужили рассказы и повести А. Платонова «Лунные изыскания», «Родина электричества», «Песчаная учительница», «Джан», «Ямская слобода» и «Мусорный ветер». На материале первых четырёх произведений в диссертации проведён анализ героев-преобразователей Андрея Платонова, восходящих к образам мифологических демиургов и культурных героев. Исследование этих произведений даёт наиболее целостное представление о месте, которое в «преобразовательской» прозе Платонова занимают интертекстуальные связи с мифолого-фольклорными текстами. На примере образов Крейцкопфа («Лунные изыскания») и безымянного студента политехникума («Родина электричества») наглядно прослеживается влияние на тексты А. Платонова мифологических сказаний о демиурге; анализ изображения героев этих рассказов позволяет выявить тип инженера-демиурга в творчестве А. Платонова.

Характер и результаты деятельности Марии Нарышкиной («Песчаная учительница») и Назара Чагатаева («Джан») практически полностью совпадают с функциями мифологических культурных героев. Интертекстуальные связи с мифолого-фольклорной традицией эти произведения демонстрирует и на уровне танатологической семантики в мотивах временной смерти и др.

На основе анализа мифопоэтической составляющей центральных персонажей повести «Ямская слобода» (Филат), а также рассказов «Мусорный ветер» (Альберт Лихтенберг) и «Река Потудань» (Никита Фирсов) в работе раскрывается суть одного из основных конфликтов в творчестве Платонова: конфликта между «сокровенным человеком» и бездуховным обществом. В указанных произведениях отчётливо прослеживается влияние отвергнутого и ущербного мифолого-фольклорного персонажа на героев А. Платонова.

Произведения А. Платонова связаны между собой тесными автоинтертекстуальными связями, поэтому в диссертации к анализу привлекается значительное количество повестей и рассказов писателя. Есть основание полагать, что анализ ключевых мифопоэтических аспектов,

проведенный в нашем исследовании, окажется результативен применительно ко многим другим произведениям А. Платонова.

Цель работы - исследовать принципы функционирования мифопоэтических элементов в образах героев малой прозы А. Платонова.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

— установить специфику мифопоэтических элементов, используемых А. Платоновым для создания образов героев, восходящих к демиургам, культурным героям и «низким» героям фольклора;

— рассмотреть дихотомию качеств «демиурга» и «культурного героя» в образах героев-преобразователей А. Платонова;

— установить роли мифопоэтических элементов в изображении Платоновым различных форм ущербности героев;

— выявить особенности мифопоэтического локуса героя;

— определить роль мотива сознания в изображении мифологизированного героя в малой прозе А. Платонова.

Теоретической и методологической основой исследования послужили концепции учёных, занимавшихся связями произведений индивидуального творчества с мифолого-фольклорными текстами. В частности, при написании диссертации использовались результаты исследований таких учёных, как

A.Н. Веселовский, Е.М. Мелетинский, Ю.М. Лотман и Б.А. Успенский,

B.Н. Топоров, Н. Фрай, С.М. Телегин и др. Особое значение для представленной диссертации имеют результаты литературоведов, изучавших мифопоэтику прозы А. Платонова- А. Жолковского, Н.Г. Полтавцевой, В.А. Коваленко, X. Костов, Л.В. Ярошенко, М.А. Дмитровской, E.H. Сергеевой. Кроме того, теоретической базой диссертации послужили идеи учёных, занимавшихся философскими аспектами творчества Андрея Платонова и поэтикой его произведений, в частности, Н. Корниенко, К.А. Баршта, А.Ю. Грачева, М. Геллера, Е. Яблокова, Т.А. Никоновой, Е.Г. Мущенко, Н.М. Малыгиной, X. Гюнтера, Е. Берштейна, O.A. Мартиросян.

Основные методы исследования: культурно-исторический, историко-генетический метод, а также мифопоэтический подход к анализу текста.

Научная новизна диссертационной работы состоит в обосновании типологии мифологизированных героев малой прозы А. Платонова на основе комплексного анализа.

Теоретическая значимость диссертации состоит в систематизации элементов мифопозтики, используемых А. Платоновым при создании образов героев, и в выявлении закономерностей их функционирования.

Практическая значимость исследования заключается в том, что его результаты могут послужить базой для дальнейших исследований мифопоэтики творчества А. Платонова, а также использоваться на занятиях по истории русской литературы ХХ-го века, при разработке спецкурсов, посвящённых поэтике и мифопоэтике художественного наследия Андрея Платонова.

Основные положения диссертации, выноснмые на зашнту:

1. Мифологизированные герои прозы А.Платонова восходят к трем мифолого-фольклорным типам 1) демиургам, 2) культурным героям и 3) «низким» героям фольклора. «Демиурги» и «культурные герои» А. Платонова относятся к разряду героев-преобразователей; герои, связанные с традицией «низких» персонажей, наделены различными формами ущербности (слабоумием, беспамятством, антропозоологизмом и т.д.). Ущербность в художественном мире Платонова имеет мифопоэтическую основу.

2. Локусы героев малой прозы А. Платонова укоренены в мифопоэтической традиции «иного мира». Платоновские безымянная Республика и Алдаган («Лунные изыскания»), Малобедная Верчовка («Родина электричества»), Сары-Камыш («Джан») соотносимы с танатологическим измерением мифологии. Кроме того, на платоновский локус повлияли библейские образы (Вавилон, Содом и Гоморра) и образы русской классической литературы (Обломовка из романа И.А. Гончарова «Обломов», город Калинов из «Грозы» А.Н. Островского, рабочая слобода из романа М.М. Горького «Мать»),

3. Важнейшим аспектом художественного исследования в мифологизированных героях малой прозы А. Платонова является сфера их мыслительной деятельности: как и в фольклоре, за внешним слабоумием (Иван-дурак) скрывается способность к продуктивному мышлению.

Апробация работы. Результаты диссертации были апробированы на межвузовских и международных научно-практических конференциях:

— IX межвузовской конференции «Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании» (г. Москва, 1314 марта 2010 г.);

— X межвузовской конференции «Филологические традиции в современном литературном и лингвистическом образовании» (г.Москва, 12 -13 марта 2011 г.);

— международной конференции «Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи» (г. Москва, 15-16 сентября 2011 г.);

- международной конференции «Древнерусская книжность: текстология и поэтика (Кусковские чтения)» (г. Орёл, 10-14 октября 2012 г.).

Результаты исследования изложены в 5 статьях, две из которых опубликованы в журналах, рекомендованных ВАК РФ.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка литературы.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ Во введении формулируется тема исследования, обосновывается его актуальность, даётся характеристика научной разработанности темы, а также формулируются цели и задачи исследования, указываются его методы и теоретическая база, излагаются положения, выносимые на защиту, раскрывается теоретическая и практическая значимость диссертации, приводится её материал и структура.

Первая глава — «Мифопоэтика демиурга и культурного героя в прозе Андрея Платонова» — посвящена анализу мифолого-фольклорной составляющей платоновских героев-преобразователей. В раннем творчестве Платонова важную роль занимает тема борьбы с природой, технократизм, мотив переделки Вселенной для лучшего существования человечества. Такие персонажи, как Вогулов («Потомки солнца»), Маркун («Маркун»), Крейцкопф («Родина электричества») и др. одержимы борьбой с «сырыми силами природы», они пытаются добиться общечеловеческого счастья, опираясь на науку и создание различных устройств. Так, например, Петер Крейцкопф из рассказа «Лунные изыскания» мечтал избавить человечество от энергетического голода и энтропии с помощью своего изобретения («кирпича»), способного доставить человека на Луну, а Маркун из рассказа «Маркун» надеялся, что его турбина подарит миру «радость бесконечности». Однако многие персонажи Платонова направляют свою энергию не на борьбу с природой и не на создание различных изобретений, а на преобразование людей, их обучение и воспитание. Ктакого рода героям относятся Назар Чагатаев («Джан») и Мария Нарышкина («Песчаная учительница»),

В первом параграфе - «Цивилизаторская деятельность персонажей мифологии и героев-преобразователей А.П. Платонова» — сравниваются образы мифологических демиургов (например, древнегреческого Гермеса, карело-финского Ильмаринена, египетского Хнума) с платоновскими инженерами. Мифологические демиурги и платоновские конструкторы сходны в своих целях: ими движет желание преодолеть хаотическое состояние мира,

упорядочить Вселенную. Кроме того, демиурги Платонова (Крейцкопф из «Лунных изысканий», Вогулов из рассказа «Потомки солнца», Маркун из рассказа «Маркун»), как и мифологические демиурги, выступают созидателями, творцами принципиально новых вещей, призванных даровать человечеству счастье, а порой и бессмертие.

В прозе Платонова важную роль занимает образ электричества. Писатель полагал, что электричество — сила, способная избавить общество от голода, нищеты и сделать человека бессмертным. В диссертации доказывается, что образ электричества у Платонова тесно связан с мифологическим образом огня, а герои писателя, связанные с электрификацией (например, безымянный студент политехникума из «Родины электричества»), сравниваются с мифологическими персонажами, добывающими для людей огонь (прежде всего, Прометеем).

Преобразовательский порыв мифологических демиургов зачастую связан с недовольством существующим миропорядком и богами, его допустившими. В работе показано, что мифопоэтические элементы богоборчества присутствуют и в образах платоновских преобразователей. Так, Н. Малыгина предполагает, что на творчество Платонова могла оказать влияние гностическая легенда о неумелом боге, который создал несовершенный мир1.

Одной из характерных особенностей платоновских преобразователей является их сильное сознание. Инженеры и конструкторы в творчестве А. Платонова опираются в своей деятельности прежде всего на разум, выступают как мыслители. Применительно к своим преобразователям автор «Лунных изысканий» весьма часто употребляет такие слова, как мысль, сознание, познавать: «Очарование смутной мысли — мысли, смешанной с горячим и скорбным чувством, охватило всего Крейцкопфа» («Лунные изыскания»), «Мускулы наливались буграми, мысль билась, как горная птица в детской клетке [внутри Ивана Чагова - И.Л..]» («В звёздной пустыне») и мн.др. Мотив сознания — один из самых важных мотивов во всём творчестве Андрея Платонова. Мысль для писателя — свойство, способное преобразовывать Вселенную, свойство, объединяющее человека с Космосом. Сосредоточенность инженеров Платонова на разуме вновь объединяет их с мифологическими образами. Так, например, имя одного из самых известных персонажей

'Малыгина H.M. Повороты американского сюжета Андрея Платонова [Электронный ресурс] / Н.М. Малыгина // «Октябрь». - 1999. - № 7. - Режим доступа: http: // magazines.russ.ru / October/ 1999/ 1 / mal. html.

древнегреческой мифологии бога Прометея «связано с производным от индоевропейского корня те-сШ -, теп-с1Ь «размышлять», «познавать»2.

Однако, несмотря на благородные цели преобразователей Платонова, их деятельность зачастую оборачивается различными катастрофами, заканчивается неудачей. Так, при исполнении замысла Крейцкопфа из «Лунных изысканий» гибнет сорок человек, терпит крушение машина Маркуна («Маркун»). Стремление «демиургов» Платонова преобразовать Землю оканчивается, как правило, насилием над Землёй, что подтверждает, например, деятельность Вогулова из рассказа «Сатана мысли». С.Г. Семёнова пишет, что герои А. Платонова, «творя из лучших побуждений свои дикие и нелепые дела, тем не менее, охвачены постоянным чувством тоски и стыда»3.

Во втором параграфе - «Мифопоэтнка нного мира в текстах А. Платонова» - рассматриваются взаимосвязи прозы Платонова с мифолого-фольклорной традицией в изображении потустороннего пространства. Герои Платонова зачастую покидают свою Родину для выполнения какой-либо задачи и попадают в места, описания которых соотносимы с мифологическим потусторонним пространством. Мифологические и фольклорные персонажи достигают своих целей преимущественно в «ином царстве», вдали от дома. Множество мифологических преобразователей (демиургов и культурных героев) путешествуют по различным мирам, выступают как посредники между небом и землёй, миром обычным и царством мёртвых (к таким персонажам принадлежат, например, карело-финские Ильмаринен, Вяйнямёйнен, шумеро-аккадский Гильгамеш и Ворон - медиатор между мирами, присутствующий во многих мифологиях мира).

Преобразователи А. Платонова во многом схожи с мифологическими медиаторами между мирами. Так, например, Петер Крейцкопф из «Лунных изысканий», перебравшись в безымянную столицу своей безымянной Республики, уже совершил подобное путешествию в иной мир: столица Республики описана в рассказе как место замкнутое, отделённое от остального мира, что свойственно и мифологическому потустороннему пространству. Ещё одним платоновским аналогом мифолого-фольклорного иного мира в «Лунных изысканиях» выступает столица металлургии - Алдаган. Крейцкопф едет в Алдаган — место, которое отделено от всего остального мира (Алдаган закрыт горами, а гора в мифологии символизирует границу между мирами). Кроме

2Лосев А.Ф. Прометей [Текст] / А.Ф. Лосев // Мифы народов мира: Энциклопедия в 2 т.; гл. ред. С.А. Токарев. - Т. 2. - М.: «Большая Российская энциклопедия», 1997. - С. 337 - 340.

'Семенова С.Г. Сердечный мыслитель [Текст] / С.Г. Семенова // Вопросы философии. - 1989. - № 3. -

С. 29.

того, Алдаганская система поднялась из моря: море в архаической традиции выступает маркером потустороннего пространства. Посещение Крейцкопфом Алдагана может быть рассмотрено как аналог мифолого-фольклорного путешествия в иной мир. Само небо, в которое устремлены все мысли Крейцкопфа, выступает в рассказе не просто как пространство над землёй, но несёт в себе элементы мифопоэтической семантики иного мира4. Кроме того, мифологическая символика иного мира (см., например, платоновские образы ямы и межевого столба) имеет важное значение в сцене погребения Гоги Фемма - мальчика, случайно убитого Крейцкопфом на шоссе.

В рассказе «Родина электричества» черты мифологического потустороннего измерения несёт в себе деревня Малобедная Верчовка. Главный герой этого рассказа (безымянный студент политехникума) добирается в Малобедную Верчовку три дня. Примечательно, что Верчовок в рассказе тоже три: Верхняя, Старая и Малобедная. Долгота пути сказочных (и мифологических) персонажей к иному миру, пребывание в нём часто связаны с числом 3, а сам иной мир делится, как правило, на три царства (ср.: Аф., 128, 173, 571 и др.), и при этом только в одном из этих царств находится то, что необходимо герою. Подобную ситуацию показал и А.Платонов в «Родине электричества». Вдобавок, описание Малобедной Верчовки несёт в себе явный танатологический оттенок. Слова, обозначающие смерть, безжизненность, часто используются автором для характеристики деревни, в которую отправился герой рассказа (ср., например, такое описание: «[военный империализм] сделал всё видимое похожим на погост»5). Студент политехникума должен помочь жителям Малобедной Верчовки построить электростанцию и спасти их от голодной смерти. Заметим, что главный герой «Родины электричества», в отличие от множества других «демиургов» Платонова, успешно справляется со своей задачей.

Мифопоэтика потустороннего пространства и медиатора между мирами встречается во многих произведениях А. Платонова и имеет большое значение для понимания иносказаний и подтекстов в творчестве писателя.

В третьем параграфе - «Элементы мифолого-фольклорных сказаний о культурном герое в повести А.П. Платонова "Джан"» - анализируется мифопоэтический аспект героя-просветителя в творчестве писателя. Мифологические преобразователи делятся на два класса: демиурги и

4См. Дмитровская М.А. Категория пространства у А. Платонова в лингвистическом и культурологическом освещении [Текст] / М.А. Дмитровская. - Калпнннград: КГУ, 2002. - С. 8.

Платонов А.П. Сокровенный человек: повести и рассказы [Текст] / А.П. Платонов. - Кишинёв. Художественная литература. - 1981. - С. 40.

и

культурные герои. Деятельность демиургов направлена на создание каких-либо объектов, в то время как культурные герои добывают уже готовые блага или занимаются обучением людей, выполняют просветительские функции. Множество персонажей, созданных Андреем Платоновым, ближе к мифологическим культурным героям, чем к демиургам (Мария Нарышкина из рассказа «Песчаная учительница», Назар Чагатаев из повести «Джан», Жмых из рассказа «Луговые мастера»). Свой преобразовательский порыв они направляют не на уничтожение несовершенного миропорядка, а на пробуждение в людях мыслительного начала, организацию их жизни. Повесть «Джан» вобрала в себя множество типично платоновских мотивов, и поэтому Назар Чагатаев репрезентативен для анализа образа культурного героя в творчестве писателя.

Назар Чагатаев, как и множество других платоновских героев, отправляется выполнять задание начальства, власти (ср. студента политехникума из «Родины электричества», Марию Нарышкину из рассказа «Песчаная учительница», Бертрана Перри из повести «Епифанскне шлюзы»), В диссертации проводится параллель между заданием, которое получают герои Платонова, и фольклорной «трудной задачей», получаемой персонажами народного творчества от отца или царя. Фольклорные персонажи выполняют свои «трудные задачи», как правило, в «ином царстве». Платоновские преобразователи также покидают дом и попадают в некий аналог мифологического потустороннего измерения. В диссертации сравниваются образы таких «платоновских» мест, как село Хошутово («Песчаная учительница») и Сары-Камышская впадина («Джан») с танатологическими измерениями мифологии.

И действительно такие герои, как Назар Чагатаев попадают в поселения, где гибель людей - не редкость. О состоянии народа джан в одноимённой повести Платонова говорят следующие слова Нур-Мухаммеда (антагониста Чагатаева): «Я не могу воскрешать мёртвых». Однако трагедия людей пустыни заключается, по Платонову, не столько в недостатке пищи и воды, сколько в приглушённом мыслительном начале, сознании, которое оказалось в народе джан задавлено интересами тела. Народ джан сосредоточил все свои силы на физиологической стороне бытия, и именно это поставило его на край гибели. К.А. Баршт пишет: «[Платонов] стремится не столько «накормить человечество» в духе классического гуманизма, сколько спасти его от неминуемой гибели, от ограниченности во времени и пространстве с помощью

глубокого преображения духа и плоти»6. И подобное преображение людей -основная задача платоновских культурных героев. Такие персонажи, как Назар Чагатаев и Мария Нарышкина, воскрешая в людях спящее сознание, успешно справляются со своими целями.

Отметим, что с противостоянием мысли и «безмыслия» в повести «Джан» связан целый ряд платоновских мотивов (свет, социализм, детство, любовь выступают символами сознания, а образы песка, ветра, пустоты и тьмы выражают неразумное состояние). Кроме того, борьба мысли с «безмыслием» в повести изображена на примере противостояния Назара Чагатаева и Нур-Мухаммеда, сосредоточенного на сладострастии и обжорстве. Нур-Мухаммед выступает у Платонова как антагонист культурного героя: подобная ситуация в мифологии наблюдается на примере Прометея и его брата Эпиметея.

В творчестве А. Платонова широко представлен тип персонажа, который на фоне бездуховного общества выделяется своим ярким, продуктивным сознанием. К числу таких платоновских персонажей принадлежат, например, Альберт Лихтенберг («Мусорный ветер»), помещённый в контекст фашистского «царства мнимости», Юшка из рассказа «Юшка», Филат из повести «Ямская слобода». Помимо яркого мыслительного начала этих персонажей отличает обилие различных форм ущербности: физическая неполноценность, склонность к молчанию, беспамятство, неспособность к половой любви. Носитель сознания в «царстве мнимости» у Платонова оказывается одиноким, «изъятым из общественного обращения»: анализу таких героев в творчестве писателя посвящена вторая глава диссертации — «Ущербный персонаж Андрея Платонова в аспекте мифопоэтнки».

В первом параграфе — «Ущербность и уродство как явления культуры» — рассматривается семантика, которой наделялись различные формы неполноценности в художественном творчестве, мировых религиях, философских течениях и т.д. Издревле феномены уродства и ущербности привлекали внимание художников, поэтов и мыслителей. Носители какого-либо изъяна в различные эпохи могли выступать как посланники злых сил или, напротив, как проводники воли Бога. Эволюции человеческих представлений о прекрасном и безобразном посвящена книга У. Эко «История уродств»7.

'Т.аршт К.А. Поэтика прозы Андрея Платонова [Текст] / К. А. Баршт. - СПб.: Филологически!! факультет СПбГУ, 2000. - С. 24.

7Эко У. История уродства [Текст] / У. Эко. - М.: Слово, 2007. - 455 с.

Философское осмысление феномена неполноценности представлено в книге К. Розенкранца «Эстетика безобразного»8.

Ознакомление с культурологической и философской семантикой безобразного важно для понимания литературы и, в частности, для понимания текстов Андрея Платонова. Ущербные и уродливые персонажи в литературе не редкость, они восходят к мифолого-фольклорной традиции или к традиции христианского юродства. М. Эпштейн в книге «Парадоксы новизны» выделяет авангардный мифологизм, приверженцы которого (например, Ф. Кафка, Д. Джойс, Э. Ионеско) ставят в центр своих произведений личность, оказавшуюся посреди антииндивидуального, бездуховного общества. По замечанию учёного, авангардный мифологизм выражает «бессилие и ничтожность личности перед лицом отчуждённых, сверхличных структур окружающего общества или собственного подсознания»9. Герой, противопоставленный коллективному бессознательному, присутствует и в прозе А. Платонова. Как уже отмечалось, подобные персонажи в творчестве писателя сочетают в себе яркое сознание (или потенциальную возможность его появления) и различные формы неполноценности. Е.Р. Меньшикова полагает, что А. Платонову ущербные персонажи («душевные бедняки») были нужны для «осмеяния и осуждения действительности»10.

Во втором параграфе - «Ущербность героев в произведениях А. Платонова» — рассматривается мифопоэтика неполноценного персонажа в творчестве А. Платонова. Множество платоновских героев сочетают в себе черты человека и животного11 (то есть являются антропозоологическими образами), отличаются немотой или склонностью к молчанию, впадают в беспамятство, страдают неспособностью к физической любви и даже несут в себе признаки безумия. Такие персонажи, как Филат («Ямская слобода»), Альберт Лихтенберг («Мусорный ветер») и Никита Фирсов («Река Потудань»), проходят путь не просто обезличивания, а обесчеловечивания, превращаются в «чужих утомлённых существ» («Река Потудань»), В центре многих произведений А. Платонова стоит неполноценный, безвольный и слабоумный персонаж. Герои, подобные Филату из «Ямской слободы» или Альберту

8Розенкранц К. Эстетика безобразного [Текст] / К. Розенкранц // М. Шкепу. Эстетика безобразного Карла Розенкранца. - Киев: Феникс, 2010. - С. 23 - 261.

'См. Эпштейн М.Н. Парадоксы новизны: О литературном развитии XIX - XX веков [Текст] / М.Н. Эпштейн. - М.: Советский писатель, 1988. - С. 350.

'"Меньшикова Е.Р. Карнавальный гротеск как язык постреволюционной прозы [Текст] / Е.Р. Меньшикова // Ломоносов - 2003: материалы научной конференции (Ломоносов, 20 апреля 2003) - М • Наука 2003. - С. 94.

1 'Ср. с образом фольклорного Ивана Кобыльникова.

Лихтенбергу из «Мусорного ветра», погружены в общество, отрицающее приоритет сознания в жизни человека. Так, например, жители Ямской слободы сосредоточены исключительно на удовлетворении потребностей тела. Представители фашистского «царства мнимости» из рассказа «Мусорный ветер» также отрицают главенство мысли, полностью сосредоточены на физиологической стороне бытия. Платоновские Филат и Лихтенберг не могут стать полноценными членами «царства мнимости», они не могут встроиться в общество, где отвергается главенство мысли. Нельзя сказать, что сознание Филата является сильным, скорее, наоборот, ему свойственно слабоумие. Но в описаниях чувств и внутреннего мира главного героя «Ямской слободы» Платонов неоднократно подчёркивает, что Филат, в отличие от остальных слобожан, испытывал желание мыслить: «Филату от работы некогда было опомниться и подумать головой о постороннем, — и так постепенно и нечаянно он отвык от размышления; а потом, - когда захотел, — уже нечем было: голова от бездействия ослабла навсегда». Конфликт Филата со средой, к которой он не сумел приспособиться и внутри которой его сознание не имело возможности развиться, привёл к тому, что Филат стал похож на юродивого, был вынужден заниматься грязной работой за пропитание.

В рассказе «Мусорный ветер» тема ума и безумия разрабатывается во многом сходно с тем, как это происходит в повести «Ямская слобода», но между образами Филата и Лихтенберга имеется ряд существенных, отличий. В отличие от Филата, Лихтенберг, находясь в «царстве мнимости», мыслит весьма ярко, чем выделяется на фоне остальных персонажей рассказа. Это, на первый взгляд, противоречит эпиграфу «Мусорного ветра» («Оставьте безумие моё. И подайте тех, Кто отнял мой ум». «Тысяча и одна ночь») и характеристике Лихтенберга как человека безумного. Очевидно, в эпиграфе «Мусорного ветра» говорится о безумии как об утрате практического сознания, как о неспособности встроиться в общество, окружающее человека. Ущербность разума Лихтенберга стоит в одном ряду с безумием князя Мышкина из романа Ф.М. Достоевского «Идиот» или Поприщина из повести Н.В. Гоголя «Записки сумасшедшего». Сознание Лихтенберга способно проникать в истинную суть вещей, оно продуктивно и поэтому в глазах обитателей «царства мнимости» выглядит как безумие. Превращение Лихтенберга в животное, по мнению К.А. Баршта, обусловлено «низким уровнем умирающей от «мусора» Земли»12 и свидетельствует о том, что

12Баршт К.А. «Мусорный ветер» А. Платонова; спор с Р. Декартом [Текст] / К.А. Баршт // Вестник Томского государственного педагогического университета. Серия: филология. - 2005. - №6 (50).- С. 65.

сознание героя достигло такого широкого масштаба, что его тело начало деградировать. Негативная среда смогла повлиять лишь на внешнюю оболочку Лихтенберга, не причинив ущерба его внутренней свободе.

Ущербность Никиты Фирсова из рассказа «Река Потудань» связана не столько с внешними обстоятельствами, сколько с процессами, происходящими во внутреннем мире этого героя. Платоновский Никита испытывает на войне кватсмерть( своеобразный аналог временной смерти фольклорных персонажей), то есть теряет свою прежнюю суть. Обретение новой идентичности сопровождается для Фирсова обилием кошмаров, болезней, он постоянно впадает в сон и беспамятство. Вершиной страданий Никиты выступает его половая слабость, невозможность полноценной супружеской жизни с Любой. В концепции Карла Розенкранца слабость тесно связана с уродством и во многом предопределяет его. Философ полагает, что «слабость всегда открывает путь демонам»13. Таким образом, слабость является залогом того, что человек лишается своего сознания и становится рабом чуждой ему сути (в рассказе «Река Потудань» выразителем подобной чуждой сути для Никиты выступает зверёк из его кошмара). Это и произошло с Никитой Фирсовым из рассказа «Река Потудань». Наиболее острые формы потеря Фирсовым собственного «Я» принимает на слободском рынке: Фирсов, подобно Филату из «Ямской слободы», не может стать частью мещанского «многолюдства народа» («Река Потудань»), в слободе Кантемировке он теряет ум, речь и память, то есть испытывает очередную квазисмерть. Однако встреча с отцом служит началом возрождения Никиты. После растительного существования на рынке он «воскресает», вновь обретает разум и возвращается к Любе обновленным человеком. Это объединяет образ Никиты с персонажами фольклора, которые, только испытав временную смерть, преодолевают все препятствия и в обновлённом качестве возвращаются в «свой» мир.

Ранее упоминалось, что «душевные бедняки» А. Платонова сходны с христианскими юродивыми. Однако образы Филата, Лихтенберга и Фирсова сравнимы не только с юродивыми, но и с «низкими» героями волшебных сказок, которые, несмотря на свою ущербность, оказываются способными на то, чего остальные персонажи достичь не в силах. Е.М. Мелетинский в книге «Герой волшебной сказки», исследуя подобных персонажей («грязных мальчиков», «лысых паршивцев» и т.д.), показывает, что зачастую именно они, те, кто лишён житейского разума, неопрятно выглядит и не отличается

,3Розенкранц К. Эстетика безобразного [Текст] / К. Розенкранц // М. Шкепу. Эстетика безобразного Карла Розенкранца. - Киев: Феникс, 2010. - С. 217.

трудолюбием, несут в себе тайную силу и мудрость14. Е.М. Мелетинский делает вывод о том, что идеализация «низкого» героя в сказке — следствие идеализации всех неимущих и социально обездоленных людей. Если говорить о персонажах Платонова, то и Филат, и Лихтенберг, и Фирсов, оказавшийся на слободском рынке, в определённой степени «изъяты из общественного обращения» («Мусорный ветер»).

В третьем параграфе — «Царство мнимости»- исследуются платоновские образы поселений («царств мнимости»), в которых люди лишены мыслительного начала и ведут аморальный образ жизни (Ямская слобода из одноимённой повести, город Градов из повести «Город Градов» и др.). Платоновское «царство мнимости» имеет множество связей с мифолого-фольклорным иным миром, на что указывает, например, замкнутость, обилие танатологических черт и низинное расположение «безмысленных» поселений в творчестве писателя. «Царство мнимости» Платонова сходно с библейским Вавилоном, Содомом и Гоморрой, то есть поселениями, которые также воплощают собой пренебрежение к духовным интересам. Образ поселения, сходного с Вавилоном и платоновским «царством мнимости», часто встречается в литературе (ср. город Калинов из «Грозы» Островского, Обломовку из романа И.А. Гончарова «Обломов», город Глупов из романа М.Е. Салтыкова-Щедрина «История одного города»), поэтому в работе исследуются связи прозы Платонова не только с мифологией, но и с произведениями русских классиков.

Необходимо отметить, что герои А. Платонова так или иначе освобождаются от оков «царства мнимости»: Филат уходит из Ямской слободы, Лихтенберг умирает, а Никита Фирсов возвращается к Любе после прозябания на слободском рынке.

В Заключении излагаются итоги исследования.

Анализ мифопоэтической составляющей героев малой прозы А. Платонова показал, что они делятся на героев-преобразователей (которые, в свою очередь, восходят к образам мифологических демиургов и культурных героев) и ущербных героев, сравнимых с образами «низких» персонажей фольклора и христианскими юродивыми. «Демиурги» А. Платонова надеялись преодолеть разрыв между человеком и Космосом путём создания различных устройств, занимаясь инженерией и конструкторским творчеством. «Культурные герои» Андрея Платонова преследуют цели, совпадающие с

"Мелетинский Е.М. «Низкий» герой волшебной сказки [Текст] / Е.М. Мелетинский // Герой волшебной сказки. - М.; СПб.: Академия исследований культуры, Традиция, 2005. - С. 193.

целями его технократов, но достигают их с помощью преобразования людей, пробуждая в них мыслительное начало. Деятельность платоновских просветителей, подобных Марии Нарышкиной («Песчаная учительница»), приносит свои плоды, в отличие от деятельности инженеров, подобных Маркуну («Маркун»). «Демиурги» и «культурные герои» А. Платонова, как и мифологические преобразователи, по-разному выполняют свои функции, но и те и другие отличаются ярким мыслительным началом и, несомненно, выступают в творчестве писателя носителями сознания.

«Демиургов» и «культурных героев» А. Платонова объединяет также и то, что они попадают в локусы, сравнимые с танатологическим измерением мифологии (иным миром). Крейцкопф, студент из «Родины электричества», Мария Нарышкина, Назар Чагатаев — все эти герои несут на себе отпечаток мифолого-фольклорных медиаторов (посредников) между мирами. Элементы мифопоэтики иного мира в малой прозе А. Платонова подтверждают гипотезу о том, что, создавая образы своих преобразователей, писатель ориентировался на архаическую традицию демиурга и культурного героя.

Весьма значимую группу персонажей А. Платонова составляют носители какого-либо дефекта, изъяна, ущербности. На примере таких персонажей писатель изобразил мучения мыслящего человека в «царстве мнимости». В нашей работе доказано, что Андрей Платонов, создавая образы, подобные Филату из «Ямской слободы», во многом ориентировался на народную традицию, которая оказывалась на стороне, на первый взгляд, безумных, «изъятых из общественного обращения» людей. Кроме того, «душевные бедняки» Платонова сравнимы с христианскими юродивыми. Безумие юродивых в христианстве обличает безумие «умного» человечества, отошедшего от Бога: подобным упрёком в адрес бездуховного общества выступают и платоновские Юшка («Юшка»), Филат («Ямская слобода») и т.д.

Различные формы ущербности, присущие платоновским героям, вновь объединяют их с героями мифологии и фольклора. Так, слабоумие и немота — отличительные свойства Иванушки-дурачка, антропозоологизм свойствен фольклорному Ивану Кобыльникову, беспамятство - принцу из гностического мифа «Гимн о жемчужине». Таким образом, анализ мифопоэтической составляющей платоновских «душевных бедняков» показал, почему писатель зачастую ставил в центр своих произведений, казалось бы, совершенно безвольных и слабоумных персонажей, подобных Филату из «Ямской слободы»: за внешней неполноценностью таких героев скрывается действенное сознание, которое не имеет ценности в условиях аморального общества.

Отношение Андрея Платонова к различным формам ущербности совпадает с мифолого-фольклорной традицией, в рамках которой наибольшего успеха зачастую достигает увечный и всеми отвергнутый персонаж15.

Итак, проведённое исследование центральных героев малой прозы А. Платонова показало, что всех их объединяет наличие действенного сознания и желание преодолеть хаотическое состояние Вселенной. Одним из определяющих качеств героев Платонова выступает стремление преодолеть разрыв между человеком и мирозданием. В художественном мире писателя такое стремление является основополагающей чертой «сокровенного человека». Однако, несмотря на указанную общность платоновских героев, свой мыслительный потенциал и свои стремления они реализуют по-разному: «демиурги» воздействуют на природу, «культурные герои» преображают людей, а «душевные бедняки» противостоят хаосу и смерти в условиях аморального общества («царства мнимости»).

"Так, одналеды А. Платонов не стал спорить со своими критиками, которые причисляли его к разряду второсортных писателей, и заметил: «Я уверен, что приход пролетарского искусства будет безобразен. Мы растем из земли, из всех её нечистот, и всё, что есть на земле, есть и в нас.

Но не бойтесь, мы очистимся - мы ненавидим своё убожество, мы упорно растём из грязи. В этом наш смысл. Из нашего уродства вырастет душа мира» [Платонов 20046: 69]. Эти слова свидетельствуют о том, что А. Платонов и самого себя причислял к разряду «душевных бедняков». В пользу такого утверждения говорит и следующая фраза писателя: «Гений рождается из дурачка» [Платонов 20046: 69].

Основные положения работы отражены в следующих публикациях: Публикации в изданиях но списку, утверждённому ВАК РФ:

1. Лукин И.В. Мифопоэтика «отлучки» в рассказе А.П. Платонова «Река Потудань» [Текст] /И.В. Лукин // Учёные записки Орловского государственного университета. - 2012. - № 4 (48). - С. 204 - 212. - 0,95 п.л.

2. Лукин И.В. Общность повести А. Платонова «Ямская слобода» и его рассказов «Мусорный ветер» и «Река Потудань» в мифопоэтическом аспекте [Текст] / И.В. Лукин // Учёные записки Орловского государственного университета. - 2013. - № 2 (52). - С. 199 - 205. - 0,85 п.л.

Публикации в других изданиях:

3. Лукин И.В. Элементы мифолого-фольклорных сказаний о культурном герое в рассказах А.П. Платонова "Родина электричества" и "Песчаная учительница" [Текст] / И.В. Лукин // Филологические традиции -Вып. 9 - Т.1 - М.: МГПИ, 2010. - С. 176 - 183. - 0,35 п.л.

4. Лукин И.В. Назар Чагатаев - культурный герой "восточной" повести А.П. Платонова "Джан" [Текст] / И.В. Лукин // Филологические традиции - Вып. 10. - Т.1. - М.: МГПИ, 2011. - С. 257-265. - 0,4 п.л.

5. Лукин И.В. Числовая характеристика героя в рассказе А.П. Платонова «Третий сын» [Текст] / И.В. Лукин // Словесное искусство Серебряного века и Русского зарубежья в контексте эпохи - Часть II. - М.: МГОУ, 2012. - С. 278 - 297. - 0,45 п.л.

Подписано в печать 08.10.2013 г. Формат 60x84 1/16 Печать оперативная. Бумага офсетная. Гарнитура Times. Объём 1,25 усл. пл. Тираж 100 экз. Заказ № 38

Отпечатано с готового оригинал-макета на полиграфической базе редакционно-издательского отдела ФГБОУ ВПО «Орловский государственный университет». 302026, г. Орел ул. Комсомольская , 95. Тел./факс (4862) 74-09-30