автореферат диссертации по истории, специальность ВАК РФ 07.00.07
диссертация на тему: Мифотворчество классической древности

Текст диссертации на тему "Мифотворчество классической древности"

Российская Академия Наук Музей антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера)

НА ПРАВАХ РУКОПИСИ

РАБИНОВИЧ Елена Георгиевна

Мифотворчество классической древности (проблемы мифологизации истории);

Специальность 07.00.07 этнография, этнология, антропология

Диссертация в_виде научного доклада

........на соискание ученой степени

доктора исторических наук

Сашпг-Пет^бург 1997

Президиум ВАК России

(решение от " 5

присудил ученую степень ДОКТОРА

ачальн^к^правдения ВАК России

Работа выполнена я Музее антропояопш и этнографии им. Петра Великого (Куисгкаиера) РАН

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ОППОНЕНТЫ:

доктор исторических наук Р.В.Кинжалов доктор исторических наук А.И.Зайцев доктор филологических наук Н.Н.Казанский

Ведущее учреждение -- ИНСТИТУТ ' АН

Защита состоится на Л. 02

в Музее антрополога® и эти. .....л) РАН

(Савкт-Пегербург 199034, V \{„®0

С днссертаць 5ться

РОССИЙ-СКЛ^™««' ' ГОСУ ДАРСТВЕН»¿я Ч БИБЛИОТЕКА "

1X262-№ .

Автореферат разослан«С/! мая 1997 г.

Ученый секретарь диссертационного Совета

кандидат исторических наук . А.М.Решетов

ВВЕДЕНИЕ

Предлагаемый доклад предназначен обобщить работы автора в области мифологии классической древности, предпринимавшиеся с начала 70-х гг. Объектом исследования была культура классической древности не только, хотя и преимущественно, в своей интериорной части -- так как процессы мифотворчества очевидным образом относятся к сфере общественного сознания, -- но и в части реализации мифотворческих процессов в поведении индивидов и коллективов. Предметом исследования был процесс сотворения мифа и его последующего функционирования в развитой и специализированной культуре, ■ какой несомненно была классическая древность от самых своих истоков.

1. Актуальность исследования.

Этнологическое изучение развитых обществ менее привьмно и более затруднительно, чем изучение обществ с исключительно устной традицией, так как в развитом обществе культура не просто специализирована, ко и индивидуализирована наличием у большинства значимых текстов вполне конкретного автора. Это тем более заметно, что наша (новоевропейская) цивилизация, находясь с цивилизацией классической древности в отношениях фактического и декларированного преемства, во многом --а особенно в части концепции авторства -- очень на нее похожа, и естественно возникающее при этом ассоциации могут быть основанием для мнения, что диалог Платона или гимн Кинефа являются этнографическим источником не более, чем "Критика чистого разума" или стихи Хомякова, которые таким источником скорей всего не являются. Подобные суждения, однако* могут быть обоснованы лишь филологически, т. е. действительно значительным жанровым изоморфизмом древней- и новой словесности. Между тем при этнологическом подходе обнаруживается, что в высокоразвитой культуре существенный для этнологического исследования матери-"л может содержаться, в тексте любого назначения, хотя отсюда, имеется, не следует, что такой материал содержится во всех у.-'':"|?э текстах. Применительно к предмету данного исследования, к процессу сотворения и функционирования мифа, можно ут--дазь, что при массовой грамотности не только функциониро-мифа обычно зафиксировано в более или менее обширном

круге текстов, но чаще всего зафиксированы в текстах и существенные этапы его создания, причем некоторые мифы созданы одним- единственным автором при хорошо известных обстоятельствах.

При исследовании классической древности мы имеем дело с одной из немногих в истории человечества высокоразвитых специализированных культур многоязыкого этносоциального организма, функционирующих в условиях массовой грамотности, — поэтому протекавшие в классической древности этнокультурные процессы представляют особый интерес, и античное мифотворчество, особо значимое как база коллективного сознания, несомненно заслуживает детального анализа.

2. Цеш и задачи тследовант.

Главной,-целью' исследования было обоснование расширения области возможного этнологического исследования на материал, в силу определенных предубеждений такому анализу не подвергавшийся. Б задачи исследования входило выявление, описание и анализ мифов, сотворенных деятелями культуры классической древности, и затем анализ функционирования этих мифов — прежде всего их соотнесенности с социальной практикой, как индивидуальной, так и коллективной. Под социальной практикой при этом понимались те формы поведения, которые чаще относятся к сфере исторического: политическая пропаганда, гражданская распря, жизнь и смерть конкретного индивида и т. п.

3. Методологическая основа.

Исследования проводилось сравнительно-историческим методом, по мере надобности сочетавшимся с системным (при реконструкциях -- структурно-типологическим) подходом.

4. Источники.

Исследование проводилось главным образом на материале произведений древнеклассической (греческой и латинской) словесности. Для сопоставления привлекались данные других культур, но, за очень редкими исключениями, хотя бы относительно развитых и специализированных и непременно обладающих письменностью. Довольно широко привлекались и новоевропейские материалы ввиду отмечавшегося родства античной и нашей цивилизаций.

5. Степень научной разработки.

Практически кавдый из привлекавшихся к анализу античных материалов был предметом внимания множества исследователей, начиная с сотрудников александрийского Музея и кончая совре-

менными учеными: на иные темы (как, например, об Атлантиде) написано столько, что простая библиография вопроса составляет едва ли не целый том, -- поэтому целесообразно назвать здесь лишь некоторые новые или относительно новые отечественные и зарубежные исследования, оказавшиеся особенно полезными для данной работы. Это прежде всего несколько монографий и множество статей моего учителя А. И. Доватура, применявшего к анализу античного общественного сознания комплексный историко-филологический метод (особо отмечу книгу ""Политика" и политии Аристотеля", МЛ 1965), написанные с применением сходных методов книги и статьи А. И. Зайцева ( превде всего "Культурный переворот в. древней Греции VIII-V вв. ■ до н.э.", Л 1985), работы M. Е. Сергеенко и Г. С. Кнабе о повседневном быте древнего общества. Из зарубежных авторов следует назвать прежде всего таких, как Райценштайн (R. Reitzenstein. Hellenistische Wündererzahlu-ngen. Leipzig 1906), Леви (I.Levi. Recherches sur les sources de la legende de Pythagore. Paris 1926),. Верли (F. Wehrli. Die Schule des Aristoteles. Basel 1946), Дефрада (J. Defradas. Les thèmes de la propagande delphique. Paris 1954), Диле (A. Dihle. Studien zur griechischen Biographie. Göttingen 1956), Браунинг (R. Browning. The emperor Julian. London 1975), Вернан (J.-P. Vernant. Mythe et pensé'e chez les Grecs. Paris 1978), МакМал-лен (R. McMullen. Paganism in the Roman Empire. New Haven 1981), Фаудена (G. Fowden. The pagan holy man in late antique society// The Journ. of Hellen. Stud. , v. 102, 1982), -- хотя этот список, разумеется, не претендует даже на относительную полноту. Немалую пользу принесли и более общие этнологические и культурологические исследования таких отечественных авторов, как Ю.М. Лотман, Е. М. Мелетинский, Б. Е Путилов, RE Топоров, Б. А. Успенский К. В.'Чистов, и таких зарубежных, как Э. Бенвенист, Ж. Дюме-эиль, КУоткинс, М. Элиаде и др.

6. Научная новизна.

Как отмечалось выше, этнологический подход к культуре высокоразвитых и специализированных цивилизаций сам по себе, во-первых, относительно нов, во-вторых, не особенно распространен, так как этнологи, даже и обращаясь к названному объекту, чаще всего делают предметом своего исследования традиционный бытовой уклад, т. е. как раз тот аспект культуры, в котором развитие и специализация сказываются минимально. В последние

десятилетия ситуация несколько изменилась» но не применительно к исследованию классической древности. Поэтому, хотя тематика предлагаемого цикла работ вовсе не нова, а использованные методы анализа уже так или иначе апробированы, исследованный в работе материал подобным образом анализируется; впервые^

7. Практическая значимость.

Обстоятельства рождения нового мифа всегда конкретны и часто известны (как, например, в случае с мифом об Атлантиде) или по крайней мере поддаются реконструкции (как в случае с мифом о "вшивой болезни"). В нашу эпоху, небезосновательно называемую порой "постхристианской", когда новые и обновленные или модифицированные мифы пополняют коллективную память едва ли с меньшей интенсивностью, чем в греко-латинском мире, анализ сходных процессов в генетически и типологически близкой нам культуре может быть полезен уже тем, что облегчает рациональное осмысление современных процессов. Однако более существенным для фундаментальной науки, какой является этнология, прикладным результатом предлагаемого цикла работ представляется расширение сферы этнологически обследованного материала, за счет привлечения материала античного, а также введение в отечественный обиход целого ряда этнологически значимых текстов, которые были мною переведены и снабжены критическим аппаратом. Результаты работы нашли применение также в энциклопедических и учебных изданиях.

8. Структура доклада.

Доклад состоит из вводной части, трех разделов,заключения и списка опубликованных по теме доклада работ. Первый раздел представляет собой обзор исследования тех мифов, свидетельства существования которых представляют собой связный текст, анализируемый с привлечением исторических обстоятельств сложения мифа, ©горой раздел посвящен пифагорейскому мифу, не только отразившемуся в текстах, но й воспроизведенному в поведении исторических лиц, -- таким образом, здесь анализируются также биографические свидетельства. Наконец, в третьем разделе представлен обзор исследования мифов, главным свидетельством существования которых являются языковые показания.

9. Апробация.

По теме доклада опубликовано пять книг и около сорока статей. Доклад обсуаден на заседании Сектора общих проблем Музея

антропологии и этнографии 26.12.1996.

1. МИФОТВОРЧЕСТВО В РЕАЛЬНОМ КОНТЕКСТЕ

Большинство мифологических исследований имеет своим предметом проблемы архаических мифологий. Общепризнанно, разумеется, что мифотворчество продолжается, но так как космологический базис в целом не претерпевает изменений, является возможность либо трактовать мифы, сотворенные сравнительно поздно и порой имеющие конкретного автора, точно так же, как первобытные мифы, к которым они могут быть сведены посредством реконструкции, либо вообще исключать их из ведения этнологии. Рассуждая подобным образом, мы можем трактовать, например, известный рассказ Платона об Атлантиде либо как вариант универсального мифа об "оном времени", когда творились начала существующего ныне космоса, либо как первое в истории произведение в жанре утопии, насыщенное, разумеется, мифологическими образами, ассоциируемыми (как во всякой утопии) с мифологемой "золотого века", относящегося все к тому же "оному времени". Однако применение как любого из этих методов анализа, так и обоих сразу не даст по-настоящему значимых результатов: доказательство, что Платон в качестве сочинителя оперировал помимо прочего базисными космологическими категориями, трудно признать значимым результатом, потому что эти категории недаром называются базисными; равно и доказательство, что Щатон просто сочинил историю Атлантиды, трудно признать значимым, когда оно адресовано ученой аудитории.

Этот пример, пожалуй, достаточно наглядно иллюстрирует суть проблемы. Рассказ об Атлантиде в "Тимее" и в "Критии" -это именно миф, опирающийся,., как всякий миф, на традиционный космологический базис и традиционно отнесенный к неактуальному прошлому (за девять тысяч лет до Солона), когда люди были не такими, как в историческом настоящем. Присутствует в рассказе и характерная для мифа топика: заповедный (за Геракловыми столпами) Запад, царь-полубог, богатство и блаженство -- все признаки "золотого века", который традиционное предание часто изображало вечно длящимся то ли в Элизии, то ли у Гипербореев /Золотая середина - #13, 0 некоторых проблемах - #17/. Даже постепенный упадок нравов царей и граждан Атлантиды вполне

соответствует томе традиционной (и в таком качестве отразившейся у Гесиода) мифологической концепции неизбежного упадка первого богоподобного поколения людей. Иными словами, рассказ об Атлантиде -- несомненный миф, и это тем менее удивительно, что Платон нередко сочинял мифы для пояснения той или иной своей концепции, хотя обычно сразу их истолковывал. Миф об Атлантиде отличается от других Платоновых мифов главным образом относительной пространностью при отсутствии сопутствующего подробного толкования — возможно, так случилось потому, что "Критий" не был завершен. Однако, так как набор традиционных мифов был с избытком достаточен для объяснения известных законов мироздания, ясно, что Платон намеревался сообщить нечто, с одной стороны, новое, а с другой стороны, не противоречащее главным принципам устройства вселенной -- как, в его же мифе о двух Афродитах в "Пире" /Афродита Урания - #9/.

Более детальный анализ показывает, что в мифе об Атлантиде и о ее противоборстве с пращурами афинян, живущими по законам Платонова "Государства", описана структура космического цикла: возникновение и усиление сначала старшей и затем млад-. шей власти (обитатели Атлантиды, обитатели Аттики), их конфликт, крушение старшей власти и обшдя гибель в конце космического цикла — так в.свое время падет и Зевс, , некогда победивший Кроноса, хотя тот не только пожирал своих детей, но и был царем золотого века, так же близки к крушению и современные Платону Афины, некогда одолевшие "старших" персов, владевших не только почти всею вселенной, но и сокровенной мудростью магов. Архаическая концепция циклического времени хорошо известна, но "вечным возвращением" в буквальном смысле этого слова оказывается лишь в рамках альманаха (повторяющейся череды сезонов и праздников, лежащей в основе всякого календаря), так что греческому мыслителю, живущему и действующему в эпоху исторических катаклизмов, этой концепции уже недостаточно: он не отвергает ее космологического базиса, т. е. самой концепции цикличности, но не может принять ее без доработки -- тоже, разумеется, космологической. Действительно, если все события просто в свой черед повторяются, знающий прошлое должен знать будущее, но это не так: знание истории не становится надежным основанием политического прогноза. Следовательно, если не. посягать на фундаментальный принцип возвращения, можно утверж-

дать, что вечно возвращается лишь некая инвариантная последовательность событий, однако реализуется этот инвариант всякий раз по-новому, в частности, с иной старшей властью, с иным ее процветанием и упадком, с иным конфликтом и иной вселенской катастрофой — космическая музыка варьирует одну и ту же тему, но для предвидения будущего необходимо знать правила вариаций.

Стало быть, миф об Атлантиде вместе с некоторыми другими поздними сочинениями Платона является сразу развитием традиционных космологических идей и применением их к новой реальности. На этом обновленном мифологическом основании Платон, понимая свое время как последний период перед вселенской катастрофой, пытается, видимо, выступить композитором следующей космической вариации -- заранее положить основание той силе, которая в свое время противустанет старшей власти. Потому-то он и пытался основать на Сицилии город, устроенный по законам его же "Государства", чтобы это философское поселение, пережив катастрофу, в свой черед возглавило бы борьбу за свободу против новых титанов или новой Атлантиды, или новой Персии /Атлантида - #24/. Это, конечно, подразумевает, что сам Платон в качестве интерпретатора и композитора космической вариации сознавал себя существом высшего порядка, но мифологические основания для подобной самооценки у него были,— это, впрочем, связано уже не с мифологией космического цикла, а с пифагорейской мифологией, о которой будет более подробно сказано ниже.

Мифотворчество существует, видимо, столько же, сколько существует человечество, но если в традиционных бесписьменных культурах нет текстов, способных конкурировать по значимости с мифами, с возникновением цивилизации и письменности такие тексты появляются и число их постоянно возрастает, что тем не менее никак не отменяет ни самого наличия мифов, ни постоянного их творения, ни все более многообразных способов их сообщать. Мифотворчество классической древности было --по крайней мере в Европе -- самым ранним мифотворчеством в рамках цивилизации, которая с тех пор никогда уже не теряла письменности и всегда так или иначе была ориентирована на классические образцы, хотя бы потому, что они изучались в школе /Африка - #3, с. 211-215/. Таким образом, анализ античного мифотворчества полезен не только сам по себе, но и в